История формирования семантики прилагательных-цветообозначений в русском языке тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Кожемякова, Екатерина Аркадьевна

• Кожемякова, Екатерина Аркадьевна
• кандидат филологических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Кожемякова, Екатерина Аркадьевна

Введение.

§1. Объект и предмет исследования.

§2. Актуальность исследования.

§3. Научная новизна исследования.

§4. Цели и задачи.

§5. Источники и объем фактического материала.

§6. Методы и методика исследования.

§7. Теоретическая и практическая значимость исследования.

§8. Основные теоретические положения.

Глава I. Индоевропейские и общеславянские праформы прилагательных-цветообозначений, функционировавших в древнерусском зыке.

§1. Цветообозначения, восходящие к индоевропейским корням и основам со свето-цветовым значением.

§2. Цветообозначения, восходящие к общеславянским корням, не имеющим цветового значения.;.

§3. Цветообозначения, имеющие спорную этимологию.

Выводы.

Глава II. Прилагательные со значением цвета в древнерусском и старорусском языке.

§1. Цветообозначения, восходящие к общеславянским праформам с цветовым значением.

§2. Цветообозначения, не имеющие общеславянских праформ с цветовым значением.

Выводы.

Глава III. Прилагательные со значением цвета в современном русском языке.•.

§1. Группа названий цвета.122 у

§2. Группа названий окраски частей тела человека.167 v

§3. Группа названий окраски животных.

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «История формирования семантики прилагательных-цветообозначений в русском языке»

Диссертационное исследование посвящено изучению истории формирования семантики прилагательных-цветообозначений в русском языке.

§ 1. Объект и предмет исследования

Объектом исследования является эволюция семантики лексико-семантической группы (ЛСГ) цветообозначений. В качестве предмета исследования в данной работе выступают прилагательные, называющие цвет. Поскольку одним из специфических признаков ЛСГ считается принадлежность ее членов к одной части речи [Клименко, 1990, с. 18], за пределами работы остаются "цветовые" слова других частей речи {синь, рдеть, румяно), описательные наименования цвета (кофе с молоком, цвет морской волны), неизменяемые заимствованные цветообо-значения {хаки, маренго, электрик). Сложные цветообозначения {серо-голубой, медно-красный, черно-бурый и т.д.) не являются предметом исследования, поскольку составляют периферию ЛСГ, их семантика складывается из значений "основных" цветообозначений. Мы не рассматриваем также историю семантики прилагательных, обозначающих не цвет, а наличие/отсутствие, светлоту, насыщенность, яркость окраски {окрашенный, цветной, бесцветный, светлый, яркий, пастельный и т.д.), так как они не являются названиями собственно цвета и входят в другие ЛСГ.

§ 2. Актуальность исследования

Исследование семантики ЛСГ цветообозначений как системы в диахроническом аспекте является в настоящее время актуальным в связи с широким распространением системного подхода применительно к лексико-семантическому уровню языка [Васильев, 1981; Звездова; Комлев; Кузнецов, 1971, 1986; Клименко, 1989, 1990; Лукина; Новиков; Попова, Стернин; Сергеева; Стернин, 1979, 1985 и др.].

Современной наукой цветообозначения изучаются в различных аспектах. Существует достаточно обширная литература, посвященная историческому изучению цветообозначений. Исследуются особенности семантики и функционирования цветообозначений в памятниках различных жанров и фольклоре [Павлюченкова, 1983,1984; Панченко; Пименова, 1986, 1987; Потебня; Раденкович]. Особенно часто внимание ученых привлекает цветопись "Слова о полку Игореве" [Абаев; Державина; Касимов; Колесов, 19866; Мурьянов, 1971; Пименова, 1985, 1989; Соколова]. Изучается история отдельных слов и групп слов, являющихся в современном русском языке названиями цвета [Алимпиева, 1986а, 1986в, 1992; Брагина, 1967а,

19676; Голубева; Иссерлин; Колесов, 1983, 1986а; Мурьянов, 1978; Суровцова, 1964, 1970; Титаренко; Юдина], формирование и состав группы в тот или иной период развития языка [Бахилина, 1975а; Грановская, 1964а, 19646, 1968, 1969].

Имеется литература, посвященная описанию современного состояния семантики цветообозначений [Алимпиева 1974, 1976, 1980, 19866, 1986в; Бахилина 19756; Гришаева; Брагина, 1966; Москович; Орлова, Семенова; Оссовецкий; Пятницкий; Соколовская; Фрумкина], описанию функционирования цветообозначений в говорах [Пищальникова].

Исследуется коннотативный компонент значения цветовых прилагательных, формирование у них оценочных, символических значений [Алимпиева, 1992; Иванов; Пелевина, 1987]. Важная в этом отношении информация содержится в работах общекультурного плана, посвященных символике цвета в древнем, средневековом и современном искусстве в целом, в том числе и в других национальных культурах [Миронова; Аверинцев; Бычков 1975, 1992; Трубецкой; Кандинский; Кызласова; Тернер; Флоренский 1990, 1993]. Изучается функционирование цветообозначений в эстетическом контексте художественной литературы нового времени [Алимпиева, 1974; Донецких; Завадская; Зубова; Кожевникова, 1980, 1986; Краснова; Кур-ланд, Матус; Соловьев; Почхуа].

Достаточно давно привлекают внимание исследователей и проблемы системного описания цветообозначений. Группа изучается как система с применением метода компонентного анализа в синхроническом плане Ж.П.Соколовской [Соколовская, с. 26-51]. Семантическая структура цветообозначений анализируется в работах Р.В.Алимпиевой. В них содержится как описание структуры отдельных лексем [Алимпиева, 1976, 1983], так и групп цветообозначений по тону [Алимпиева 1980, 1986], причем в большинстве работ анализ ведется с учетом диахронического развития значений. Особенности семантики древнерусских цветообозначений, выявленные на основе анализа их употребления в памятниках различных жанров, описаны в работах В.В.Колесова [Колесов, 1982, 1983, 1986]; М.В.Пименовой [Пименова, 1985, 1986, 1987]. Выделение компонентов значения в некоторых случаях происходит не только на макроуровне, но и на уровне семантических признаков и сем. Однако компонентный анализ на микроуровне и описание целостной системы не являются специальными задачами этих исследований.

Более глубокая древность (индоевропейские и общеславянские праформы) затрагивается авторами лишь эпизодически. Достаточно подробно этот вопрос рассмотрен М.А.Суровцовой, однако ее подход к семантике древних форм современен: группы общеславянских цветообозначений выделяются по признаку 'цветовой тон', тогда как "историческая характеристика значений слова не может основываться на современном восприятии его семантики" [Шмелев, с.24]. Древние праформы сгруппированы нами по индоевропейским корням и основам, что позволяет более объективно взглянуть на их семантику. Кроме того, в исследуемую систему нами включены праформы *saluo->*solovb, *bhleidos->*bledb, не рассматриваемые М.А.Суровцовой.

Несмотря на пристальный интерес к истории и современному состоянию цветообозначений, в изучении данного пласта лексики имеется целый ряд нерешенных проблем и спорных вопросов, которые, как мы надеемся, позволит прояснить предлагаемая работа.

Во-первых, необходимо отметить отсутствие исследований, более'или менее исчерпывающе описывающих эволюцию ЛСГ цветообозначений как системы от индоевропейского до современного русского языка, напротив, Н.Б.Бахилиной высказывалось мнение, что "для исторического изучения цветообозначений поиски систем вряд ли плодотворны" [Бахилина, 1975а, с.7]. Многими учеными вообще отрицается необходимость изучения структуры конкретной лексики, поскольку системность ее обусловлена не языковыми факторами, а системой выражаемых понятий, системой денотатов. Однако Д.Н.Шмелев убедительно доказал, что "вряд ли целесообразно заранее отказываться от рассмотрения каких-то лексико-семантических связей только на том основании, что они обусловлены реальными связями обозначаемых данными словами предметов и явлений" [Шмелев, с.34].

Более того, рассуждения исследователя Р.М.Фрумкиной приводят к выводу о несовпадении научной и языковой картины мира цвета. Однако ею подвергается критике стремление выделить в значении цветообозначений какие-либо структурные компоненты. Поставив под сомнение релевантность цветоведческих терминов "тон", "яркость" и "насыщенность" для системы языка, Р.М.Фрумкина, на наш взгляд, слишком категорично отвергает и саму возможность найти какие-либо компоненты значения цветообозначений. Она предлагает считать значение имени цвета целостностью, неразложимой на отдельные признаки [Фрумкина, с. 139].

Такой подход, по-нашему мнению, не учитывает наличие в языке различных уровней: уровня языковой абстракции, уровня общепринятого употребления и уровня индивидуального употребления, которые Ж.П.Соколовская предлагает называть соответственно "структурой", "нормой" и "индивидуальной речью" [Соколовская, с. 13]. Смысл цветообозначений, как и любых других слов, не членится на компоненты на уровне "нормы", где "он - предел при описании лексического значения" [Соколовская, с. 13]. Однако на уровне языковой абстракции происходит расщепление" смысла, выделение в нем семантических компонентов или сем" [Там же, с. 13], которые образуют "смысловую структуру" значения слова. И при-лагательные-цветообозначения в этом отношении не являются исключением.

Во-вторых, значение цветообозначений некоторыми исследователями признается элементарным. Так, А.Н.Шрамм считает, что выделение компонентов в его структуре возможно, но они будут указывать лишь на цвет какого-либо эталона: 1) "имеющий", 2) "такой же цвет", 3) "каков цвет ." [Шрамм, с. 66]. На том основании, что словарные дефиниции большинства цветообозначений современного русского языка можно назвать остенсивными, то есть "отсылающими к впечатлениям от других референтов" [Стернин, с. 137], автор полагает, что "определить содержание. цветовых семем иначе, чем на основании сравнения, невозможно, так как наше языковое сознание. не содержит знания существа отображенных им признаков" [Шрамм, с.66].

Таким образом, А.Н.Шрамм уподобляет все цветообозначения так называемым "отпредметным" названиям цвета. Отпредметные (окачествленные)'цветообозначения - "развивающие качественное значение относительные прилагательные, образованные от названий предметов с ярко выраженной цветовой окраской" [Грановская, 19646, с.6]. В их значении, действительно, присутствует указание на идеальный эталон-носитель цвета. Однако многие словарные формулировки значений цветообозначений содержат указания на иные признаки: "один из цветов спектра, средний между.", "светло-синий", "ярко-красный с примесью синего" и т.д. Кроме того, не ясно, с цветом какого предмета можно сравнить цвет, называемый древними цветообозначениями бледный, смуглый, рыжий, румяный, багряный и т.д.? Какой эталон имеют цветообозначения, по происхождению являющиеся качественными прилагательными с нецветовым значением {дикий, жаркий)? Как на основании сравнения с предметом объединить цветообозначения в лексико-семантические парадигмы (ЛСП), то есть описать систему?

В-третьих, упрощенное представление о семантической структуре цветообозначений приводит к ошибочному предположению и относительно генезиса их значения. Наше исследование не подтвердило мнение некоторых ученых, что "описание значения названия цвета через сравнение есть древнейший прием формирования значений, свойственный недостаточно развитому мозгу" [Шрамм, с.68] или что "первыми образами для сообщения цвета были предметы, характерные носители цвета" [Мурьянов, 1978, с. 109].

В-четвертых, некоторые получившие развитие в древнерусском и современном русском языках цветообозначения, праформы которых имелись в индоевропейском и общеславянском языках, выпадают из поля зрения исследователей. Так, лишь констатируется спорность этимологии и семантики прилагательных половый, соловый, броный, однако именно их история раскрывает многие особенности развития системы цветообозначений.

Кроме того, недостаточно внимания уделяется многозначным прилагатель-ным-цветообозначениям, не исследуются истоки их полисемии, осуществляемые ими связи с другими ЛСГ. Н.Б.Бахилина "не считает возможным рассматривать вторичные значения, развивающиеся у многих слов-цветообозначений" [Бахилина, 1975а, с. 6-7]. Ж.П.Соколовская рассматривает лишь те значения многозначных лексем, которые остаются в рамках семантики группы слов "с элементом смысла цвет" [Соколовская, с. 26]. А.Н.Шрамм описывает структуру лишь двух цветообозначений - белый и черный [Шрамм, с. 97-98]. Многозначность древнерусских цветообозначений исследована в еще меньшей степени [Колесов, 1983].

Наконец, не применялся в изучении семантики древних прилагательных, развивающих цветовое значение, метод компонентного анализа.

Сложность семантических изменений, происходящих в процессе развития лексической системы языка, общепризнана [Ваулина; Трубачев, 1976, 1980]. ЛСГ цветообозначений в этом отношении не является исключением, напротив, часто отмечается особая сложность и запутанность развития ее семантики [Гамкрелидзе, Иванов; Грановская, 19646; Колесов, 1983; Мурьянов, 1978; Суровцова, 1976]. Именно системный подход, на наш взгляд, способствует преодолению трудностей в изучении истории семантики цветовых прилагательных. "Системно-историческое изучение лексики русского языка . представляет собой давно назревшую проблему, раскрытие которой позволит прояснить многие нерешенные вопросы русистики, славяноведения и общего языкознания" [Клименко, 1990, с.7].

§ 3. Научная новизна исследования

В данной диссертационной работе предпринята попытка диахронического описания эволюции семантики ЛСГ цветообозначений как системы с применением метода компонентного анализа, описана семантическая структура данной группы и дано схематичное изображение иерархии структурно-семантических компонентов групп и подгрупп цветообозначений на основных этапах ее эволюции (в индоев-ропйском, общеславянском, древнерусском и современном русском языках). В работе проанализирована семантическая структура цветообозначений-полисемантов как в древнерусском, так и в современном русском языке, высказаны предположения об истоках полисемии цветообозначений, прослежены осуществляемые их лексико-семантическими вариантами связи с другими ЛСГ, что дало возможность оценить направление эволюции более масштабных групп (классов, подклассов, разрядов) качественных прилагательных.

§ 4. Цели и задачи исследования

Цель диссертационной работы - проследить эволюцию семантики цветообо-значений от индоевропейского до современного русского языка и описать основные этапы этой эволюции. Поставленная цель обусловила следующие задачи:

1) произвести анализ современных цветообозначений с точки зрения их генезиса; проанализировать и описать семантическую структуру общеславянских и индоевропейских праформ цветообозначений; изобразить иерархию структурно-семантических компонентов, составляющих их значения, в виде схемы;

2) проанализировать семантику цветообозначений, функционировавших в древнерусском языке XI-XIV вв., и описать семантическую структуру многозначных цветообозначений и ЛСГ в целом с последующим изображением в виде схемы;

3) охарактеризовать изменения в составе и семантике ЛСГ, произошедшие в ХУ-ХУПвв.;

4) проанализировать семантику цветообозначений современного русского языка, описать структуру полисемантов, лексико-семантических парадигм внутри ЛСГ цветообозначений и группы в целом, ее системных связей, изобразить иерархическую организацию структурно-семантических компонентов всех групп и подгрупп современных цветообозначений в виде схем;

5) сравнить семантическую структуру ЛСГ цветообозначений на разных этапах развития.

§ 5. Источники и объем фактического материала

Источниками фактического материала для анализа семантики индоевропейских и общеславянских праформ цветообозначений послужили этимологические и историко-этимологические словари: "Этимологический словарь русского языка" А.Г.Преображенского, "Этимологический словарь русского языка" М.Фасмера, "Историко-этимологический словарь современного русского языка" П.Я.Черных, "Краткий этимологический словарь русского языка" Н.М.Шанского и др., "Этимологический словарь славянских языков (Праславянский лексический фонд)" под ред. О.Н.Трубачева.

Материал для изучения семантики цветообозначений в древнерусском и старорусском языках был собран на основе сплошной выборки из исторических словарей: "Словаря древнерусского языка" И.И.Срезневского, "Словаря древнерусского языка (XI-XIV вв.)" (ДРС), "Словаря русского языка XI-XVII вв. " (СДР). Источником материала для анализа семантики современных цветообозначений явился "Словарь современного русского литературного языка" в 17-ти томах (БАС).

Необходимые дополнительные сведения черпались из словарей славянских языков, "Словаря живого великорусского языка" В.И.Даля, "Старославянского словаря (по рукописям X-XI веков)" под ред. Р.М.Цейтлин, Р.Вечерки и Э.Благовой.

В работе представлено 175 лексем с цветовым значением (150 современных цветообозначений и 25 названий цвета, не употребляющихся в современном русском языке), однако общий объем фактического материала, извлеченного из перечисленных источников, составил более полутора тысяч единиц.

§ 6. Методы и методика исследования

В работе использованы различные традиционные методы исследования. При изучении семантики индоевропейских и общеславянских праформ цветообозначений применялся метод этимологического анализа. Метод синхронического среза использовался для описания исследуемой системы на отдельных этапах развития. При определении изменений в составе ЛСГ, а также при установлении иерархии структурно-семантических компонентов производились некоторые подсчеты, то есть использовались элементы количественных методов.

Основным методом исследования семантики прилагательных - цветообозначений являлся метод компонентного анализа. На основе сплошной выборки из указанных источников определялся состав ЛСГ цветообозначений для каждого из описываемых этапов. В значении каждого члена группы выделялись составляющие его структурно-семантические компоненты. В семантике индоевропейских и общеславянских праформ цветообозначений компоненты выделялись путем .сравнения значений соответствий в родственных языках. При наличии несовпадающих значений отыскивался общий признак, который мог быть компонентом значения пра-формы и послужить отправной точкой их развития в родственных языках. Структурно-семантические компоненты древнерусских и современных цветообозначений выделялись с помощью различных методик компонентного анализа [Кузнецов, с.62-66]: с помощью интроспективно-логических приемов, на основе анализа словарных дефиниций цветообозначений (метод словарных дефиниций), примеров их сочетаемости, имеющихся в словарях и исследованиях, путем попарного противопоставления лексем (метод оппозиций).

Компонентный состав древнерусских и современных цветообозначений и их индоевропейских и общеславянских праформ фиксировался в традиционных для полного компонентного анализа таблицах [Попова, Стернин, с.121]. На основе данных этих таблиц для каждого этапа устанавливалась значимость того или иного структурно-семантического компонента для семантики группы в целом: выделялась архисема (компонент, входящий в значение всех членов группы) и подчиненные ей компоненты. Далее определялась уровневая иерархическая организация структурно-семантических компонентов, которая затем изображалась графически. Положение того или иного компонента на том или ином уровне этой иерархии устанавливалось с учетом его частотности и способности к самостоятельной дифференциации значений.

Семантический анализ полисемантов проводился с использованием метода изучения лексической сочетаемости (в отдельных случаях для современного русского языка - с учетом семантического и ситуативного контекста), а также метода построения "семантического дерева" [Новиков, с. 203-209; Попова, Стернин, с. 116; Шрамм, с.83-92].

§ 7. Теоретическая и практическая значимость исследования

Результаты исследования могут способствовать разработке теоретических проблем лексикологии и семасиологии как в диахроническом, так и в синхроническом аспектах. Использование материалов диссертации возможно в практике вузовского преподавания истории русского языка, при чтении спецкурсов, в разработке теории и в практике компонентного анализа.

§ 8. Основные теоретические положения

В данной работе мы исходим из теоретических положений, изложенных в различных исследованиях [Варина; Васильев 1975, 1983, 1990; Гинзбург; Гулыга, Шендельс; Иванова; Клименко, 1990; Комлев; Кузнецов, 1971, 1986; Новиков; Попова, Стернин; Стернин, 1979, 1985; Степанова; Филин; Шмелев; Шрамм].

Единицами изучения лексико-семантической системы (JICC) языка являются лексико-семантические группы слов, принадлежащих к одной части речи; имеющих смысловые связи "вследствие присутствия в лексическом значении каждого члена общих для всех семантических признаков"; вступающих в отношения синонимии и антонимии; связанных "отношениями семантической производности", характеризующихся "общей дистрибутивной формулой", обладающих "общностью словообразовательных моделей" [Клименко, 1990, с. 18].

Системность ЛСГ проявляется в иерархической организации ее структуры: "в рамках одной ЛСГ существуют более мелкие объединения слов, соподчиненных друг другу: лексико-семантические классы, подклассы, разряды, синонимические ряды (CP). Таким образом, структура JICF служит проявлением важнейшего свойства системного объекта - способности к прогрессирующей дифференциации" [Клименко, 1990, с. 18].

В вопросе о выделении синонимов мы придерживаемся принятого многими исследователями определения Д.Н.Шмелева: "синонимы - это слова, несовпадающими семантическими признаками которых являются только такие признаки, которые могут устойчиво нейтрализоваться в определенных позициях" [Шмелев, с. 130]. Антонимия же имеет в своей основе "противоположность", которая "есть различие внутри одной и той же сущности (качества, свойства, отношения, движения, состояния и т.п.)" [Новиков, с. 244].

Семантической структурой обладает и слово как единица J1CC. Структура слова - это "единство всех его значений и грамматических форм", то есть структура лексемы. Она состоит из нескольких взаимосвязанных, иерархически организованных значений, которые принято называть лексико-семантическими вариантами (JICB) [Новиков, с. 110], в другой терминологии - семемами [Соколовская, с. 5]. Основными средствами разграничения J1CB многозначной лексемы являются дистрибутивная разнооформленность (синтаксическая и лексическая), морфологическая разнооформленность и тематическая закрепленность" [Попова, Стернин, с. 33].

Особенностью многозначных цветообозначений является недостаточность показаний сочетаемости для разграничения JICB. Выделить J1CB позволяет подчас не узкая лексическая сочетаемость слова, а более широкий контекст. В этом проявляется указываемое исследователями общее свойство прилагательных. Так, А.Н.Шрамм отмечает, что "лексическая сочетаемость, по крайней мере, для имен прилагательных, оказывается решающим критерием разграничения значений", но в некоторых случаях "средством разграничения значений является контекст. представленный. в виде целых фраз, синтаксических синтагм, предложений, в которых ключевыми могут быть различные слова", поскольку иногда "прилагательное, сочетаясь с существительными одной семантической группы, выступает в этих сочетаниях в разных значениях" [Шрамм, с.84, 89].

В некоторых случаях для разграничения JICB цветообозначений недостаточно и показаний контекста, поскольку "значение их определяется не особенностями сочетаемости, а особенностями самих признаков . предметов, для обозначения которых они служат" [Шмелев, с. 15]. То есть "контекст может быть дополнен, а в некоторых условиях и заменен речевой ситуацией", когда "JICB актуализуется ситуацией, самой предметной обстановкой общения" [Стернин, 1979, с.22].

Поскольку ситуативный контекст для древних этапов развития языка восстановить трудно или даже невозможно, в разграничении JICB древнерусских цветовых прилагательных существуют определенные сложности, обусловленные еще и тем, что древние тексты часто "используют многозначность слов" [Колесов, 1983, с.11].

Структурой обладает и отдельное значение лексемы. Нами принимается субстанциональный подход к лексическому значению. Оно понимается как "явление, которое может быть определено не релятивистски, а содержательно, разложено на содержательные части и описано как совокупность признаков" [Клименко, 1990, с.

19].

Лексическое значение также является системным объектом, образуемым различными по своей природе и сложности компонентами. ЛСВ содержит ряд макрокомпонентов: денотативный ("предметно-логическая часть", "смысл"), коннотатив-ный ("эмоционально-экспрессивная характеристика"), грамматический, селективный (синтаксическая и лексическая сочетаемость) и иногда эмпирический.

В денотативном и коннотативном макрокомпонентах выделяют микрокомпоненты, которые по-разному именуются в научной литературе. В данной работе мы будем использовать термин сема для обозначения минимальной, далее не членимой единицы, как это характерно для работ многих исследователей [Новиков; Васильев, 1990; Соколовская]. Для обозначения группы сем, осмысляемых как единство, мы не используем термины семантический множитель [Васильев, 1980], семантический признак [Кузнецов; Стернин], а называем это единство структурно-семантическим компонентом (СК). К примеру, СК 'светлота' может быть представлен в семантике конкретного цветообозначения семами 'темный' и 'светлый'. Если позволяет контекст, иногда в обоих случаях используется термин компонент.

Системность лексического уровня языка проявляется и в том, что "лексическое значение слова не есть простой набор семантических признаков, "пучок сем", равноправных по своему положению. Компоненты значения находятся в отношениях иерархии" [Клименко, 1990, с. 29].

Семантические компоненты, входящие в структуру семантики цветообозначений на том или ином этапе развития языка, образуют иерархию: выделяется архисема, входящая в значение всех членов ЛСГ, и подчиненные ей СК, уточняющие архисему в различных аспектах и на различных уровнях в зависимости от их собственной дифференцирующей силы (способности к самостоятельной дифференциации значений). Сами СК также могут уточняться в различных аспектах, углубляя структуру семантики цветообозначений в другой плоскости.

В смысловой структуре цветообозначений мы выделяем различные СК. Используются нами и термины "тон", "яркость", "насыщенность", "светлота". Учитывая несовпадение лингвистического и цветоведческого понимания этих терминов, считаем необходимым определить их соотношение, принимаемое в данной работе.

Прежде всего, целесообразно разграничить понятия "цвет" и "окраска". Несмотря на то, что слова цвет и окраска могут употребляться как синонимы, они способны заменять друг друга далеко не во всех словосочетаниях. Цвет для носителя языка обязательно имеет цветовой тон, окраска - далеко не всегда: в языке возможны словосочетания: зеленый, красный, синий и т.д. цвет - зеленая, красная, синяя и т.д. окраска; бесцветная, трехцветная, пятнистая окраска, но невозможны словосочетания бесцветный цвет, трехцветный цвет, пятнистый цвет. Именно поэтому мы не включаем прилагательные, называющие наличие/отсутствие цвета и количество цветов в ЛСГ цветообозначений, считая, что они являются названиями именно окраски, и объединяя их с цветообозначениями в ЛСП с архисемой 'окраска'. Разграничение понятий "цвет" и "окраска" проводит, хотя и несколько иным способом, и Ж.П.Соколовская: 'цвет' - это "физическое явление, определенный тон", 'окраска' - это "проявление цвета как явления, функционирование цвета в природе" [Соколовская, с.47].

Итак, в работах по цветоведению и психофизиологии цвета [Артюшин; Аш-кенази; Волков; Глезер; Джадд, Вышецки; Зайцев; Луизов; Миронова; Пэдхем, Сондерс; Рабкин; Соколов, Измайлов; Шаронов] основными качествами цвета считаются цветовой тон, насыщенность и яркость.

Цветовой тон - "длина волны излучения" - присущ хроматическим цветам, то есть тем, которые есть в спектре. Традиционно выделяют семь основных областей спектра, которые носят названия основных цветов: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Это деление несколько условно, так как существует множество промежуточных оттенков, которые относятся к какому-либо основному тону.

Несколько иначе понимается словосочетание цветовой тон носителем русского языка. Можно выделить целый ряд отличий, которые необходимо учесть при определении СК 'цветовой тон':

1. Цветообозначение голубой, называющее в цветоведении самостоятельную область спектра, имеет синий цветовой тон для носителя языка.

2. Ахроматические цвета белый, черный и серый, с цветоведческой точки зрения, не имеют цветового тона. Для носителя языка деление цветов на хроматические и ахроматические не существенно: белый, черный и серый также являются названиями цвета.

3. Для носителя языка не всегда важно, получены ли цвета или оттенки в результате изменения длины волны излучения (цветового тона), смешения цветов или изменения насыщенности, яркости. Коричневый цвет, например, получается в результате изменения яркости и насыщенности цветов желто-оранжево-красной области спектра. Специфика же человеческого восприятия заключается в том, что изменение этих характеристик "влечет за собой столь своеобразное изменение ощущения, что как бы порождает новый цвет" - коричневый [Шаронов, с.225].

Таким образом, с точки зрения носителя русского языка, цветовым-тоном обладают все "основные" цвета, в том числе белый, черный, серый и коричневый. В данной работе мы будем понимать под цветовым тоном идеальный образец основного цвета: красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий, фиолетовый, а кроме того - черный, белый, серый, коричневый.

Следующее качество цвета - яркость. Это физическое понятие, величина которого "характеризуется количеством света, попадающего в глаз среднего наблюдателя с поверхности, излучающей или отражающей свет" [Зайцев, с.28].

Носитель языка понимает яркость несколько иначе, чем цветовед. На наш взгляд, определение яркий современный носитель русского языка может дать цвету, физическая насыщенность которого близка к максимальной при средней физической яркости, то есть наиболее яркими носителю языка представляются спектральные цвета. Таким образом, то качество цвета, которое носитель языка может назвать яркостью, объективно "регулируется" двумя собственно физическими характеристиками - яркостью и насыщенностью.

Под насыщенностью в цветоведении понимают "степень отличия данного хроматического цвета от одинакового с ним по светлоте серого цвета" [Зайцев, с.44], то есть долю чистого спектрального цвета в оттенке. Максимально насыщенными являются цвета спектра. Насыщенность падает при смешении с серым цветом.

Соответственно насыщенным для носителя языка будет цвет, близкий спектральному, но не только средней физической яркости, но и несколько пониженной. В этом случае насыщенный цвет может быть назван еще и густым ("темный насыщенный"). Определение ненасыщенный могут получить оттенки, в которых цвет какого-либо тона определяется с трудом. Для носителя языка не важно, получен ли такой оттенок понижением собственно насыщенности (смешением с серым) или значительным повышением яркости, когда глаз уже с трудом различает цвет. Ненасыщенный цвет может быть охарактеризован как светлый или темный, то есть выделяется еще одно самостоятельное качество цвета - светлота.

Понятие "светлота" в цветоведении тесно связано с понятием "яркость". "Ощущение яркости прямого или отраженного света иногда называется "видимой" или "субъективной" яркостью света. В настоящее время его принято обозначать термином светлота" [Соколов, Измайлов, с.28]. СК 'светлота' нами понимается несколько шире. Определения светлый и темный носителем языка могут даваться оттенкам, полученным в результате изменения нескольких характеристик, потому что светлым оттенок может стать при: а) высокой собственной светлоте, которой обладают цвета середины спектра - желтый, зеленый, голубой; б) высокой яркости при максимальной насыщенности; в) высокой яркости при несколько пониженной насыщенности. Соответственно темным может быть назван оттенок: а) низкой собственной светлоты; б) низкой яркости при максимальной насыщенности; в) низкой яркости при несколько пониженной насыщенности.

Таким образом, нами выделено четыре основных характеристики цвета, релевантных, с нашей точки зрения, для носителя современного русского языка. Мы будем считать семантическими компонентами цветообозначений СК 'цветовой тон' (семы 'красный', 'синий', 'белый', 'коричневый' и т.д.), СК 'светлота' (семы 'светлый' и 'темный'), СК 'насыщенность' (семы 'насыщенный' и 'ненасыщенный'), СК 'яркость' ('яркий' и 'неяркий').

Кроме того, носитель языка может охарактеризовать цвет как грязный или чистый. Грязный цвет представляется смешанным с черным или темно-серым. Если же такой примеси нет, цвет считается чистым. Таким образом, можно выделить еще один СК - 'чистота'.

Человеческий глаз в большинстве случаев воспринимает лишь результат смешения цветов и не в состоянии проанализировать состав того или иного цвета и определить, смешанный он или несмешанный, однако в некоторых случаях это возможно. Поэтому нами выделяется также СК 'состав'.

Значимость перечисленных СК для семантики ЛСГ цветообозначений в тот или иной период ее развития, а также возможность выделения собственно языковых СК, не опирающихся на научные представления о цвете, нам и предстоит выяснить.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Кожемякова, Екатерина Аркадьевна

Выводы

I. Количественный состав. В наших материалах представлено 150 цветообозначений современного русского языка. Из них наследием древнерусского языка XI-XIV вв. являются 35 цветообозначений (23%), 33 цветообозначения-(22%) появились в русском языке XV-XVII вв.; 78 цветообозначений (52%) - в XVIII - XIX вв. Новообразованиями k.XIX-XX вв. являются 4 слова (3%). Таким образом, наиболее активно процесс возникновения новых цветообозначений шел в XVIII-XIX вв.

От древних цветовых основ образовано 31 цветообозначение - 21%. Следовательно, образование новых цветообозначений на базе древних цветовых основ и цветообозначений для русского языка весьма непродуктивно, причем продуктивность с течением времени резко снижается: наследием древнерусского языка являются 25 таких цветообозначений - 72% из 35 слов, с XV-XVII вв. существуют 4 цветообозначения, образованных на базе древних - 12% из 33 слов, в XVII1-XIX вв. от древних цветообозначений образовано лишь 2 слова - 3% из 78 слов.

Нельзя назвать активным с точки зрения продуктивности и образование новых цветообозначений путем заимствования. Заимствованными из различных языков являются 17 цветообозначений - 11%). Их количество с течением времени возрастает, однако удельный вес падает: в древнерусском языке XI-XIV вв. заимствовано 5 слов - 14% древнерусских цветообозначений; в наследии XV-XVII вв. имеется 4 заимствованных названия масти - 12% из 33 слов; среди появившихся в новое время насчитывается 8 заимствованных цветообозначений - 10% из 78 слов.

Большая часть современных цветообозначений по происхождению является нецветовыми прилагательными: 102 цветообозначения - 68% из всех современных цветообозначений. Продуктивность образования цветообозначений путем появления цветового значения у нецветового прилагательного резко возрастает: древнерусским наследием являю гея 5 образованных таким способом слов - 14%; в наследии XV-XVII вв. цветовое значение имеется у 25 изначально нецветовых прилагательных - 75%, среди появившихся в XVIII-XIX вв. - 68 отпредметных цветообозначений - 87%, все представленные в наших материалах цветообозначения, появившиеся в XX в., по происхождению нецветовые прилагательные - 100%.

В образовании цветообозначений путем развития цветового значения у нецветового прилагательного наиболее активно участвуют относительные прилагательные. Так, от названий нецветовых качеств образовано лишь 6 цветообозначений -6%, отпредметными являю i ся 96 цветообозначений - 94% из 102 нецветовых.

Основы 45 изначально нецветовых прилагательных (44% из 102 нецветовых) исконные по происхождению. Их удельный вес постепенно снижается: в древнерусском наследии их 5 (100%). среди появившихся в XV-XVI1 вв. - 15 (60%), в XVIII-XIX вв. - 24 (35%), в XX в. - 1 (20%).

Большое число "отпредметных" цветообозначений образованы от заимствованных слов - 57 (55%). Их удельный вес постепенно увеличивается. Если в древнерусском наследии цветовое значение у заимствованных по своей основе прилагательных не обнаружено, то в наследии XV-XVII вв. их уже 10 (4%), XVIII-XIX вв. - 44 (65%), среди появившихся г. XX в. - 3 (75%).

Следовательно, удельный вес цветообозначений заимствованных или образованных от заимствованных слов возрастает с течением времени. Если от XI в. к

XVII в. удельный вес исконных цветообозначений несколько уменьшается, то с

XVIII в. происходит передом в пользу заимствованных основ. В древнерусском языке XI-XIV вв. 30 (86%) исконных и 5 (14%) заимствованных слов, в наследии XV-XVII вв. 19 (58%) исконных 14 (42%) заимствованных, в наследии XVIII-XIX вв. 26 (33%) исконных, 52 (67%) заимствованных, среди появившихся в XX в. 1 (20%) исконное, 3 (80%) заимствованных по своей основе цветообозначения.

Однако количество исконных и заимствованных по своей основе цветообозначений в современном русском языке почти равное, с небольшим преобладанием исконной лексики: 77 (52%) исконных и 75 (49%) заимствованных цветообозначений.

Итак, развитие ЛСГ цкетообозначений с XV в. характеризуется постепенным и значительным увеличением ее количественного состава, что связано со стремлением передать многообразие оттенков цвета. Наиболее продуктивным способом'образования новых цветообозначений является формирование цветового значения у относительных прилагательных. Продуктивность этого способа с течением времени возрастает. Исконная к заимствованная лексика представлена в ЛСГ цветообозначений почти равным количеством слов (с небольшим преобладанием исконной лексики), однако удельный вес заимствованных и образованных от заимствованных слов цветообозначенин в наследии разных периодов постепенно увеличивается.

II. Словообразовательные суффиксы. В словообразовательном отношении ЛСГ цветообозначений достаточно консервативна. Лишь немногие цветообозначения, возникшие после XIV в. имеют суффиксы -ист-, -аст-, -чат-/-ат-, -ее-, -к-. По-прежнему наиболее частотны суффиксы -ов- и -н-. Лишь суффикс -ист- служит для образования прилагательных т олько с цветовым значением в 2 случаях: мучнистый, землистый. Тот же с\ффккс имеют прилагательные золотистый, огнистый, для которых цветовое значение является не единственным, но главным. Другие прилагательные с суффиксом -не! - имеют как цветовое, так и относительное значения.

III. Семантическая классификация. Современные цветообозначения с семантической точки зрения можно разделить на 3 группы на основании различной конкретизации СК 'носитель'. Для каждой группы характерен свой набор СК и их особая иерархическая организация. Выделяется группа собственно цветообозначений, называющих цвет любою предмета (красный, желтый, черный и т.д.), ее архисемой является СК 'цвет'; группа названий окраски частей тела человека (бледный, русый, карий и т.д.), группа названий масти животных (гнедой, половый, мухортый и т.д.), для которых архисемой является СК 'окраска'. Иерархию парадигм, в которые входит ЛСГ современных цветообозначений можно представить следующим образом:

Класс Качественные прилагательные

Подкласс Эмпирийные прилагательные

Род Прилагательные, обозначающие зрительно воспринимаемый признак предмета

Вид .зрительно воспринимаемый признак поверхности предмета

Подвид .свойства поверхности предмета, а также состояния среды, обусловленные воздействием света

Поле окраску световые свойства

Разряды налим.,иге. светлоту нас-ть яркость чистоту собств. цвета окраску

I '-'-'

Группы количество цвет окр. мастей окраску цвети тела ч-ка животных

Таким образом, в современном русском языке термин цветообозначение может пониматься широко - как название собственно окраски поверхности предмета (в том числе и окраски частей тела человека и масти животных), и узко - как название собственно цвета.

3. Границы между группами в разряде названий собственно окраски, безусловно, проницаемы. Одна многозначная лексема различными ЛСВ может входить в разные группы. Так, лексема рыжий входит в каждую из трех групп; синий, зеленый - в группу собственно цветообозначений и в группу названий окраски частей тела человека; сивый - может называть окраску животного и волос человека и т.д.

IV. Особенности семантики группы собственно цветообозначений.

1. 124 ЛСВ, входящих в группу собственно цветообозначений, объединяются в 10 подгрупп на основании общности цветового тона. Их количественный состав таков: подгруппа белого тона - 12, черного - 3, серого -11, синего - 12, желтого - 17, зеленого -11, красного - 35. оранжевого - 8, фиолетового - 5, коричневого - 10 ЛСВ.

2. Доминантами этих подгрупп становятся так называемые абстрактные цветообозначения, значения которых формируются за счет конкретизации и уточнения в некоторых аспектах СК 'цветовой тон'. Особенностью их семантики является независимость значений от СК 'светлота', 'насыщенность', 'яркость' и др.

3. Влияние научных представлений о природе цвета обусловило появление нового аспекта уточнения СК 'цветовой тон': 'положение в спектре'. Этот компонент представлен в значении четырех доминант подгрупп синий, желтый, зеленый, оранжевый семой 'средний между.'. 'Положение в спектре' не уточняется для красного и фиолетового, поскольку это начало и конец спектра. Прилагательное голубой не уточняет свой 'цветовой тон' по положению в спектре потому, что входит в подгруппу синего тона и не является лексической доминантой.

4. Аспектом уточнения 'цветового тона' является СК 'состав', который может быть представлен семой 'сложный' и семой 'с примесью'.

Сема 'сложный' присутствует в значении доминанты серый и цветообозначений подгрупп оранжевого и фиолетового тонов. Для сложных по составу значений может отмечаться и количественное соотношение составляющих этого тона. Наличие в семантике цветообозначения компонента 'с примесью' делает его "промежуточным" или "переходным", стоящим на границе подгруппы какого-либо тона, связующим звеном между подгруппами: серебряный, седой - между подгруппами белого и серого, сливочный, опаловый - белого и желтого; сизый - серого и синего тонов и т.д.

5. Значительно возросла и современном русском языке роль СК 'эталон'. Это проявляется не только в продуктивности способа образования новых "отпредмет-ных" цветообозначений, но и в том, что СК 'эталон' присутствует и в значении доминант подгрупп. Они способны называть цвет определенного тона, но разной светлоты, насыщенности, яркости, однако их значение все же привязывается современным языковым сознанием к эталонному цвету какого-либо предмета, хотя абстрактные цветообозначения в большинстве случаев не выражают СК 'эталон' своей внутренней формой. В заимствованных по происхождению доминантах (оранжевый, фиолетовый) внутренняя форма также является неяркой и постепенно стирается.

6. Значения других цветообозначений, кроме СК 'цветовой тон' (+ 'положение в спектре' и 'состав') и СК 'эталон', содержат компоненты 'светлота', 'насыщенность', 'яркость', 'чистота', 'характеристики, обусловленные свойствами эталона' (в том числе 'наличие блеска'). Эти компоненты имеют разную частотность. В таблице 17 приведены данные о количестве слов, в которых выделяются перечисленные компоненты, и о их доле (в %) в каждой подгруппе.

Заключение

Лексико-семантическая группа цветообозначений прошла длительный путь эволюционного развития от индоевропейского до современного русского языка. Она претерпела значительные изменения как в количественном отношении, в плане увеличения состава группы, так и в качественном отношении на семантическом уровне.

Нам удалось выявить 13 индоевропейских праформ цветообозначений, функционировавших в древнерусском языке, которые восходят к 8 индоевропейским базам со свето-цветовым значением. В наших материалах представлено 24 общеславянских цветообозначения, 6 из которых образовано на общеславянской почве. 39 цветообозначений функционировало в древнерусском языке XI-XIV вв., 14 из них являются собственно древнерусскими. В современном русском языке насчитывается 150 цветообозначений. Как было показано в главе III, наиболее активно процесс возникновения новых цветообозначений шел в XVIII-XIX вв.

Модель образования новых цветообозначений менялась от эпохи к эпохе. Большинство производных индоевропейских цветообозначений образованы от корней и основ со световым значением. Внутренняя форма появившихся на общеславянской почве цветообозначений связана с возникновением окраски под действием красителя или жара огня (солнца), их можно условно назвать "отглагольными" цве-тообозначениями. На древнерусской почве цветообозначения образуются по нескольким моделям: здесь мы находим "отглагольные" и "отпредметные" цветообозначения, а с XV в. - цветообозначения, образованные от названий нецветовых качеств. Однако наиболее продуктивной становится модель образования "отпредмет-ных" цветообозначений, которые являются относительными по происхождению прилагательными, образованными от названий предметов - эталонных носителей цвета. Изменение ведущей модели образования цветообозначений в ту или иную эпоху связано с эволюцией восприятия цвета носителями языка, эволюцией семантики цветообозначений.

Отсутствие генетической связи цветообозначений с названиями каких-либо предметов объясняется тем, что изначально цвет не воспринимался как постоянный признак предмета, поскольку древнее сознание еще не абстрагирует зависящие от условий наблюдения варианты его окраски. Зрительно воспринимаемый признак поверхности предмета изменчив, поэтому предмет не может быть его эталоном.

На исходе индоевропейской эпохи наблюдается переходное явление - образование названий различных предметов по цвету: зола, зелень, золото, желчь, голубь, ворон, соловей, а также возникновение производных древней цветовой основы *rudh-, связанных с названиями предметов.

В общеславянском языке зрительно воспринимаемый признак уже несколько абстрагируется от условий наблюдения. Возможно, при изменении освещения цвет осознается как просто невидимый, но сохранившийся в предмете. Однако значимыми становятся случаи, когда цвет действительно изменяется, что происходит именно под действием высокой температуры или крашения - возникают, условно говоря, "отглагольные" названия окраски. Постепенно в их значении появляется сема 'похожий на.', то есть намечается тенденция оценивать окраску по сходству. Однако предмет все еще не служит эталоном. Им является окраска, возникающая под действием чего-либо.

Закрепление связи цвета и предмета происходит в древнерусском языке и позднее - в старорусский период, когда и возникает продуктивная модель образования отпредметных цветообозначений, обеспечивающая значительное пополнение состава ЛСГ и в XVIII в. - XIX вв.

Процесс укрепления связи цветового признака с предметом является одним из двигателей эволюции семантики цветообозначений в русском языке. Он тесно связан с другим процессом - постепенным вычленением собственно цвета из генетически и семантически сходных с ним зрительно воспринимаемых признаков предмета - из синкретичного свето-цветового признака, а затем из понятия окраски.

Наличие в семантике индоевропейских цветообозначений семы 'светящийся' доказывает изначальную синкретичность восприятия и отражения в языке свето-цветового зрительно воспринимаемого признака поверхности предмета. Понятие о цвете изначально тесно связано с понятием о свете, светимости, яркости. Цвет в древности - это различные яркостные вариации света, как бы излучаемого предметом. Как 'светимость' поверхности воспринимается не только наличие блеска, способность излучать свет, но и наличие яркой, насыщенной окраски, то есть способность создавать сильное зрительное ощущение.

Световой и цветовой признаки предмета в сознании постепенно разграничиваются. В общеславянском языке как 'светящаяся' воспринимается поверхность либо действительно обладающая блеском, либо светлая, близкая к белой ('ненасыщенная') - *Ьё1ъ, *bledb, либо темная, но не черная, а обладающая неким свечением, которое можно представить как "просвечивание" света через темноту, дающее появление темного цветового тона - *sinjb. Насыщенность же поверхности чистым, ярким цветом уже не воспринимается как светимость. Цветообозначения становятся названиями окраски.

В древнерусском языке компонент 'светящийся' актуализируется лишь в некоторых контекстах лексемами синь, б'Ьль, трансформируется в сему 'с отливом' в сизь, ЛСВ синь. То есть компонент 'светящийся' постепенно вытесняется на периферию семантики группы, что связано с постепенной утратой синкретичности в восприятии цветового признака, которая продолжается и в старорусском языке.

В современном русском языке некоторые отпредметные цветообозначения имеют сему 'с блеском', но она выступает лишь как дополнительная характеристика, обусловленная свойствами эталона, то есть предмета, от названия которого образовано цветообозначение.

По мере того как названия цветового признака выделялись в самостоятельную ЛСГ, менялся характер архисемы и иерархическая организация СК. При сохранении трехуровневой "вложенной" ("рамочной") структуры семантики ЛСГ, когда компоненты каждого последующего уровня уточняют архисему, уже уточненную в аспектах предыдущего, изменялся состав иерархически организованных компонентов за счет появления новых аспектов уточнения архисемы, менялось расположение СК по уровням, происходило углубление некоторых уровней.

В индоевропейском языке архисема 'свето-цветовой признак поверхности предмета' имеет три уровня уточнения: на первом уровне она уточняется в аспекте наличия светимости, на втором - в аспекте светлоты и насыщенности, на третьем - в аспекте цветового тона и чистоты. СК 'светимость' имеет собственный уточнитель -СК 'яркость светимости'. Итак, лишь единичные индоевропейские праформы цветообозначений уточняются по цветовому тону. Большинство же из них синкретично по тону, то есть одно название объединяет несколько цветовых тонов на основе общего для них признака светлоты или насыщенности.

В общеславянском языке архисемой становится СК 'окраска', поскольку общеславянские праформы уже практически лишены свето-цветовой синкретичности, но все еще не являются названиями собственно цвета. Компоненты, образующие уровни уточнения архисемы, группируются несколько иначе, чем в индоевропейском языке. На первом уровне окраска оценивается по светлоте и насыщенности, на втором - по светимости, цветовому тону и чистоте. На третьем уровне возникают новые для ЛСГ цветообозначений компоненты: СК 'эталон', вносящий в значение цветообозначений сему 'похожий на', СК 'характер окраски' (сема 'приобретенный' уточняется в аспекте способа приобретения) и СК 'носитель', ограничивающий сочетаемость цветообозначения и имеющий свои аспекты уточнения (конкретность/абстрактность, одушевленность/неодушевленность, лицо/не лицо).

В древнерусском языке XI-XII вв. цветообозначения сохраняют архисему 'окраска'. Изменения в иерархии семантических компонентов связаны с продолжающимся повышением значимости СК 'цветовой тон', обратно пропорциональным понижению значимости СК 'светимость'. 'Цветовой тон' выходит на первый уровень уточнения архисемы, хотя и соседствует там с СК 'светлота', то есть не занимает еще главенствующего положения. Он "вытягивает" за собой на второй уровень СК 'эталон', 'носитель' и 'способ приобретения', поскольку все они выступают в значении цветообозначений только в сочетании с ним. На второй уровень спускается СК 'насыщенность', поскольку с повышением значимости СК 'цветовой тон' утратилось противопоставление цветообозначений по насыщенности. На втором же уровне сохраняется СК 'светимость'. Аспектами уточнения третьего уровня является СК 'чистота' и новый СК, характерный для семантики заимствованных названий конской масти - 'однотонность', дополнительно оценивающий окраску по цвету хвоста и гривы, наличию пятен, подпалин.

В XIII-XIV вв. СК 'цветовой тон' становится единственным аспектом уточнения первого уровня для цветообозначений, выделившихся в самостоятельную ЛСГ названий собственно цвета. СК 'светлота' спускается на второй уровень. Здесь возникает новый СК 'яркость' как синтез СК 'насыщенность' и 'светлота'. Возникновение этого компонента знаменует начало процесса "стяжения", "слияния" компонентов, формирующих семантику цветообозначений. На третий уровень смещается оценка архисемы по светимости, точнее уже лишь по наличию блеска. СК 'однотонность' сохраняется лишь в семантике названий окраски (в том числе масти животных). В XV-XVII вв. отмечается появление нового СК 'состав', уточняющего СК 'цветовой тон'. Формирование его происходит двумя способами - расчленением цветового тона и изменением в восприятии отлива ('светимость' > 'отблеск, отлив' > 'примесь').

В современном русском языке СК 'состав' закрепился в качестве аспекта уточнения категориального компонента 'цветовой тон' в группе собственно цветообозначений. Новым компонентом этого уровня уточнения является и СК 'положение в спектре'. Собственно цветообозначения утрачивают СК 'способ приобретения', который теперь сохраняется только в группе названий окраски. В большой степени возрастает значимость СК 'эталон'. Многообразие оттенков уже не классифицируется по светлоте, насыщенности или какому-либо другому признаку, поскольку их светлоту, насыщенность, яркость подчас сложно определить. Оттенок цвета оценивается лишь как похожий на цвет чего-либо, однако отпредмет-ные цветообозначения включаются в ЛСП по их цветовому тону, поэтому полного "стяжения" СК в современном русском языке не происходит, семантика цветообозначений еще далека от "целостности", семантической "элементарности", хотя, вероятно, можно говорить об "стремлении" к целостности как о тенденции развития (особенно семантики сравнительно новых "отпредметных" цветообозначений ореховый, шоколадный, лимонный).

В процессе эволюции семантики ЛСГ цветообозначений меняются синонимические и антонимические связи ее членов.

Для общеславянского периода можно выделить синонимические ряды названий 'светлых' 'ненасыщенных' и 'темных' 'ненасыщенных' окрасок. Разница между их значениями определяется степенью 'светлоты' и 'ненасыщенности', наличием/отсутствием 'светимости, блеска', красноватого или синеватого оттенков. 'Насыщенные' (средней светлоты) цветообозначения уже в общеславянском языке объединяются в синонимические ряды по 'цветовому тону': названия серого, красного, коричневого тона различаются по СК 'чистота', 'носитель' и 'эталон'.

В древнерусском языке XI-XII вв. сохраняется синонимический ряд 'ненасыщенных' цветообозначений, недифференцированных по тону, но в XIII-XIV вв. он распадается - его члены переходят в синонимические ряды по цветовому тону или остаются за пределами формирующейся ЛСГ собственно цветообозначений. Не сохраняются и синонимические отношения лексем синь - чърнъ, антонимические отношения лексем синь - б'клъ, б'клъ - червенъ, поскольку они были основаны на противопоставлении по СК 'окраска', 'светлота', 'наличие блеска', которые со временем теряют значимость для семантики цветообозначений. Активно пополняются в древнерусском и особенно старорусском языке, а также в XVIII-XIX вв. синонимические группы цветообозначений, сформированные на основе общности СК 'цветовой тон'.

В современном русском языке они представляют собой лексико-семантические парадигмы достаточно сложной структурной организации, внутри которых могут выделяться частные синонимические ряды на основе общности компонентного состава и, что обязательно, сходства цвета эталона.

Итак, эволюцию семантической структуры ЛСГ цветообозначений от индоевропейского языка к современному русскому можно представить как процесс постепенного вычленения цветообозначений в самостоятельную ЛСГ слов, называющих собственно цветовой, а не свето-цветовой или "окрасочный" признак предмета. ЛСГ цветообозначений на протяжении многих веков вычленялась в самостоятельную группу, отделялась от групп прилагательных, имеющих общие архисемы более высокого порядка. Затем внутри нее произошло деление на три группы, которые мы наблюдаем в современном русском языке. Этот процесс определяет изменение характера архисемы: древние архисемы не утрачиваются, а становятся архисемами более высокого уровня абстракции, объединяющими цветообозначения с названиями световых качеств, названиями окраски, собственно окраски (масти животных и частей тела человека). Кроме того, процесс вычленения цветообозначений в самостоятельную группу определяет нарастание значимости СК 'цветовой тон', вытесняющего компоненты 'светимость', 'чистота', 'светлота', 'насыщенность' и проч. Развернутая система значений стремится к свертыванию, к целостности, характеристики цвета в некоторых случаях (особенно в новых цветообозначениях) сводятся к СК 'цветовой тон' и 'эталон'. Цветообозначения, в семантике которых СК 'цветовой тон' не получает статус главного современным русским языком утрачиваются (броный) или сохраняются как названия окраски с ограниченной сочетаемостью (половый, соловый, смуглый, бледный).

Связь генетически родственных групп названий световых, окрасочных и других зрительно воспринимаемых признаков предмета сохранили полнеем анты -древние цветообозначения, имеющие индоевропейские праформы с свето-цветовым значением белый, черный, серый, сивый, бледный, рыжий, румяный, синий, зеленый, голубой. Полисемия современных цветообозначений (цепочная, радиальная и цепочно-радиальная) постепенно развивается из синкретичного значения древних индоевропейских, общеславянских и частично даже древнерусских цветообозначений. Развитие полисемии древних цветообозначений - это разворачивание "исходного семантического синкретизма этимона" [Пименова, 2000, с. 14].

Вероятно, можно утверждать, что оценочный компонент значения и оценочные ЛСВ многих цветообозначений также развиваются из исходного синкретичного значения их древних праформ, не случайно оценочностью обладают в основном лишь древние цветообозначения (кроме слов розовый, золотой), а положительность или отрицательность этой оценочности зависит, в первую очередь, от наличия в семантике древней праформы семы 'светлый', 'светящийся' или 'темный'. Однако вопрос о существовании и развитии изначальной оценочности, символичности цветообозначений, о коннотативных компонентах значения отпредметных цветообозначений требует, конечно же, особого изучения.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Кожемякова, Екатерина Аркадьевна, 2001 год

1. Бернштейн С.Б. Болгарско-русский словарь. -М.: Рус.яз, 1986. 768 с.

2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. М.: Рус.яз., 1989.

3. Полный церковно-славянский словарь / Сост. Протоирей Г.Дьяченко. Репринтное воспроизведение издания 1900 г. М.: Издательский отдел московского патриархата, 1993.

4. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка. В 2 т. -М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1958.

5. Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.). В 10 т. М.: Рус. яз., 1988 - .

6. Словарь русского языка XI-XVII вв. М.: Наука, 1975 - .

7. Словарь современного русского литературного языка. В 17 т. М. - Л., 1948-1965.

8. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. Репринтное издание. В 3 т.-М.: Книга, 1989.

9. Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков) / Под ред. Р.М.Цейтлин, Р.Вечерки и.Э.Благовой. М.: Рус. яз., 1994. - 842 с.

10. Стыпула Р., Ковалева Г. Настольный польско-русский словарь. Москва-Варшава, 1989.-861 с.

11. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. М.: Прогресс, 1987.

12. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. В 2 т. М.: Рус. яз., 1994.

13. Шанский Н.М., Иванов В.В., Шанская Т.В. Краткий этимологический словарь русского языка. М.: Просвещение, 1971.

14. Этимологический словарь славянских языков (Праславянский лексический фонд) / Под ред. О.Н.Трубачева. М.: Наука, 1974 - .

15. Sroufkova М., Plesky R., Vencovska V. Rusko-cesky a cesko-rusky slovnik. -Praha, 1987.- 1300 с.

16. Список использованной литературы

17. Абаев В.И. "Синее вино" в "Слове о полку Игореве" // Вопросы языкознания. 1985. - № 6. - С. 40-42.

18. Аверинцев С.С. Золото в системе символов ранневизантийской культуры // Византия. Южные славяне и Древняя Русь. Западная Европа. М.: Наука, 1973. - С. 43-53.

19. Алимпиева Р.В. Реализация компонентов семантической структуры слова "красный" в системе образно-поэтической речи // Вопросы семантики. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1974.-Вып. 1.-С. 107-128.

20. Алимпиева Р.В. Семантическая структура слова "белый" // Вопросы семантики. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1976. - Вып. 2. - С. 13-24.

21. Алимпиева Р.В. Развитие смысловых отношений в лексико-семантической группе прилагательных синего тона в русском литературном языке (40-70 гг. XX в.) // Исследования по исторической семантике. Калининград: Изд-во Калинингр. унта, 1980.-С. 90-101.

22. Алимпиева Р.В. К проблеме семантического развития цветообозначений // Материалы по русско-славянскому языкознанию. Воронеж, 1984. - С. 7-13.

23. Алимпиева Р.В. К истории формирования и семантического развития цветообозначения "багряный"// Развитие семантической системы русского языка. Ка-линиград: Изд-во Калинигр. ун-та, 1986. - С. 90-99.

24. Алимпиева Р.В. Микрогруппа слова алый в структуре ЛСГ цветовых прилагательных со значением красного тона // Исследования по семантике. Межвуз. сб. Уфа: Изд-во Башкирск. ун-та, 1986. - С.58-67.

25. Алимпиева Р.В. Семантическая значимость слова и структура лексико-семантической группы: (На материале прилагательных-цветообозначений русского языка). Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986. - 181 с.

26. Алимпиева Р.В. Взаимодействие цвето- и светообозначений русского языка при формировании у них оценочных значений // Семантика русского языка в диахронии. Лексика и грамматика. Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 1992. -С. 3-9.

27. Артюшин Л.Ф. Цветоведение. М.: Книга, 1982. - 200 с.

28. Ашкенази Г.И. Цвет в природе и технике. -М.: Энергия, 1974. 88 с.

29. Бахилина Н.Б. История цветообозначений в русском языке. М.: Наука, 1975.-288 с.

30. Бахилина Н.Б. Ослепительно-рыжий, безнадежно-рыжий. // Русская речь. 1975.-№5.-С. 104-113.

31. Брагина А.А. От "голубого неба" до "голубого экрана" (О возникновении новых словосочетаний) // Русский язык в школе. 1966. - № 3. - С. 79-83.

32. Брагина А.А. Красное и зеленое (О семантическом развитии слов) // Русский язык в школе. 1967. - № 5. - С. 105 - 107.

33. Брагина А.А. Красный, серый, голубой // Русский язык за рубежом. -1967. -№ 2. -С. 89-91.

34. Брагина А.А. Синонимы в литературном языке. М.: Наука, 1986. - 124 с.

35. Бычков В.В. Эстетическое значение цвета в восточнохристианском искусстве // Вопросы истории и теории эстетики. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. -Вып. 9.-С. 129-145.

36. Бычков В.В. Русская средневековая эстетика. XI-XVII века. М.: Мысль, 1992.-637 с.

37. Варина В.Г. Лексическая семантика и внутренняя форма языковых единиц // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976. - С. 233243.

38. Васильев Л.М. Полисемия // Исследования по семантике. Уфа: Изд-во Башк. ун-та, 1975.- С.3-10.

39. Васильев Л.М. Семантика русского глагола. М.: Высш. школа, 1981.184 с.

40. Васильев Л.М. Синхронный и диахронический вспекты синонимии // Вопросы семантики. Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 1983. - С. 3-8.

41. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. М.: Высш. школа, 1990.- 176 с.

42. Ваулина С.С. Основные принципы этимологического анализа. Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 1995. - 65 с.

43. Волков Н.Н. Цвет в живописи. М.: Искусство, 1984. - 320 с. •

44. Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индовропейцы. В 2 т. Тбилисси: Изд-во Тбил. ун-та, 1984.

45. Гинзбург Р.С. Значение слова и методика компонентного анализа // Иностранные языки в школе. 1978. - № 5. - С. 21-26.

46. Глезер В.Д. Цветовое пространственное зрение // Глезер В.Д. Зрение и мышление. Л: Наука, 1985. - С. 110-126.

47. Голубева Н.П. Какого цвета лазоревый цветок? // Русская речь. 1970. -№5.-С. 103-106.

48. Грановская JI.M. Заметки об усвоении иноязычных цветообозначений в XVIII H.XIX века // Образование новой стилистики русского языка в пушкинскую эпоху.-М.: Наука, 1964.-С. 371-384.

49. Грановская JI.M. Прилагательные, обозначающие цвет в русском языке XVII-XX вв.: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1964. - 25 с.

50. Грановская JI.M. Цветообозначения в истории русской лексики // Русская историческая лексикология. М.: Наука, 1968. - С. 83-95.

51. Грановская JI.M. Наименования цвета в русском языке XVIII-XIX вв. // Русская речь. 1969.-№ 1.-С. 30-33.

52. Гришаева З.В. Цветообозначения в русских и чувашских сравнительных конструкциях // Двуязычие и взаимовлияние языков. Чебоксары: Изд-во Чув. унта, 1990. - С. 53-59.

53. Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. О компонентном анализе значимых единиц языка // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976. -С. 291-314.

54. Джадд Д., Вышецки Г. Цвет в науке и технике. М.: Мир, 1978. - 592 с.

55. Державина Е.И. "Синее вино съ трудомъ смЬшено" // Русская речь. 1983. -№ 5.-С. 127-131.

56. Донецких Л.И. О некоторых условиях реализации эстетического значения у прилагательных со значением цвета // Вопросы грамматики и лексикологии русского языка. Кишинев: Штиинца, 1979. - С. 36-51.

57. Завадская Е.В. Ut pictura poesis Андрея Белого // Андрей Белый: Пробл. творчества: Статьи. Воспоминания. Публикации. М.: Сов. писатель, 1988. - С.461-470.

58. Зайцев А. Наука о цвете и живопись. М.: Искусство, 1986. - 158 с.

59. Зубова JI.В. Цветообозначение в поэзии М. Цветаевой // Зубова Л.В. Поэзия М. Цветаевой. Лингвистический аспект. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. - С. 110-189.

60. Иванов В.В. Цветовая символика в географических названиях в свете данных типологии (К названию Белоруссии) // Балто-славянские исследования 1980, -М., 1981.-С. 163-177.

61. Иванова В.А. Антонимия в системе языка. Кишинев: Штиинца, 1982.164 с.

62. Иссерлин Е.М. История слова "красный" // Русский язык в школе. 1951. -№3,-С. 85-90.

63. Какаева А.С. Лексико-семантические отношения однокоренных слов в словообразовательных цепочках непроизводных многозначных прилагательных: Дис. канд. филол. наук. Баку, 1987.

64. Кандинский В. Действие цвета. Язык форм и красок // Кандинский В. О духовном в искусстве. М.: Архимед, 1992. - Гл. V-VI. - С. 41-86.

65. Касимов Н.Л. Цветопись в "Слове о полку Игореве" // Русская речь. -1989.-N4. -С. 111-114.

66. Клименко Л.П. К типологии семантической структуры полисемичных глаголов в древнерусском языке // Семантика слова в истории русского и древнерусского языков. Горький: Изд-во Горьк. ун-та, 1989. - С. 25-31.

67. Клименко Л.П. Лексико-семантическая система древнерусского глагола и ее отражение в памятниках письменности XI-XIV вв. Горький: Изд-во Горьк. унта, 1990,- 83 с.

68. Кожевникова Н.А. Необычные сочетания с цветовыми прилагательными // Язык и речь как объекты комплексного филологического исследования. Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 1980. -С.127-142.

69. Кожевникова Н.А. Словоупотребление в русской поэзии начала XX века. -М.: Наука, 1986.-254 с.

70. Колесов В.В. О синем море, сизом вороне и черной кручине, а также о самом красивом цвете // Колесов В.В. История русского языка в рассказах. М.: Просвещение, 1982. - С. 27-40.

71. Колесов В.В. "Б^лый" // Русская историческая лексикография и лексикология. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1983. - Вып.З. - С. 8-17.

72. Колесов В.В. Белый свет // Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986. - С. 219-226.

73. Колесов В.В. Свет и цвет в "Слове о полку Игореве" // "Слово о полку Игореве". 800 лет: Сборник. М.: Сов. писатель, 1986. - С.215-229.

74. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: Изд-во Московск. ун-та, 1969. - 192 с.

75. Краснова JI.B. Символика цвета // Краснова JI.B. Поэтика Александра Блока. Очерки. Львов: Изд-во Львовск ун-та, 1973. - С. 136-176.

76. Кузнецов A.M. О применении метода компонентного анализа в лексике// Синхронно-сопоставительный анализ языков разных систем. М.: Наука, 1971. -С. 257-269.

77. Кузнецов A.M. От компонентного анализа к компонентному синтезу. М.: Наука, 1986. - 123 с.

78. Курланд Р. Матус Л. Символическое значение слова в поэзии (на материале значения слов "черный" и "белый" у М.Цветаевой и слова "зима" у А.Тарковского) // Современные проблемы русской филологии. Саратов, 1985. -С. 91-96.

79. Кызласова И.Л. Русская икона // Русская икона XIV XVIII вв. Государственный исторический музей, Москва. - Л.: Аврора, 1988. - С. 5-22.

80. Луизов А.В. Цвет и свет. Л.: Энергоатомиздат, 1989. - 256 с.

81. Лукина Г.Н. Семантическая структура некоторых тематических групп древнерусской лексики // Актуальные проблемы лексикологии. Минск: Изд-во Белорус. ун-та, 1970. - С. 12-14.

82. Мартынов В.В. Язык в пространстве и времени. М.: Наука, 1983. - 108 с.

83. Мейе А. Общеславянский язык. М.: Иностранная литература, 1951.491 с.

84. Миронова Л.Н. Цветоведение. Минск, 1984. - 280 с.

85. Москович В.А. Семантическое поле цветообозначения:(Опыт типологии исследования семантического поля): Автореф. дис. канд. филол. наук. -М., 1965. -18 с.

86. Мурьянов М.Ф. "Синие молнии" // Поэтика и стилистика русской литературы: Памяти акад. В.В.Виноградова. Л.: Наука, 1971. - С. 23-28.

87. Мурьянов М.Ф. К интерпретации старославянских цветообозначений // Вопросы языкознания. 1978. -№ 5. - С. 93-109.

88. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М.: Высш. школа, 1982.272 с.

89. Орлова В.И., Семенова Т.Н. Красный, как кровь // Русская речь. 1976. -№1.- С. 71-76.

90. Очерки по исторической грамматике литературного языка XIX в. Изменения в словообразовании и формах существительного и прилагательного. М.: Наука, 1964.-600 с.

91. Павлюченкова Т.А. Семантика и особенности функционирования прилагательного синий в текстах русских былин // Вопросы семантики. Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 1983. - С. 99-104.

92. Павлюченкова М.А. Прилагательные со значением цвета в языке русских былин: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1984. - 15 с.

93. Панченко A.M. О цвете в древней литературе восточных и южных славян // Литературные связи древних славян. ТОДРЛ. Т. XXIII. Л.: Наука, 1968. -С. 3-16.

94. Пелевина Н.Ф. Способы определения структуры значений // Теория речевой деятельности. М.: Наука, 1968. - С. 179-197.

95. Пелевина Н.Ф. Коннотативные компоненты значения слова в процессе исторического развития языка (на материале значений цвета) // Семантика слова в диахронии. Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 1987. - С.35-42.

96. Пименова М.В. Цветовой фольклорный эпитет в контексте "Слова о полку Игореве" // Язык жанров русского фольклора. Петрозаводск: Изд-во Петрозавд-ского ун-та, 1985.-С. 125-131.

97. Пименова М.В. Способы номинации цвета в рукописных травниках XVII -XVIII вв // Вестник ЛГУ. Сер. 2. 1986. - Вып 4. - С. 66-69.

98. Пименова М.В. Семантика цветообозначений по памятникам древнерусской литературы (на материале травников, лечебников, иконописных подлинников): Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1987. - 14 с.

99. Пименова М.В. Эстетическая оценка в древнерусском тексте. Автореф. дис. докт. филол. наук. Санкт-Петербург, 2000. - 38 с.

100. Пищальникова В.А. Некоторые особенности функционирования цветовых прилагательных в русских говорах // Исследования по семантике. Уфа: Изд-во Башк. ун-та, 1982.-С. 126-131.

101. Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1984. - 148 с.

102. Потебня А.А. О некоторых символах в славянской народной поэзии // По-тебня А.А. Слово и миф. М.: Правда, 1989. - С. 285-379.

103. Почхуа Р.Г. Лингвоспектр русской поэзии XVII-XX вв. (Состав и частотность): Автореф дис. канд. филолог, наук. Тбилиси, 1978. - 21 с.

104. Прохорова Н.Ф. Лексико-семантические группы как лексические микросистемы русского языка // Системные семантические связи языковых единиц. М.: Изд-во Московск. ун-та, 1992. - С. 123-130.

105. Пэдхем Ч., Сондерс Дж. Восприятие света и цвета. М: Мир, 1978.256 с.

106. Пятницкий В.Д. Выражение цвета словом и словосочетанием // Русский язык в школе. 1986. - № 1. - С. 74-77.

107. Рабкин Е.Б., Соколова Е.Г. Цвет вокруг нас. М.: Знание, 1964. - 32с.

108. Раденкович Л. Символика цвета в славянских заговорах // Славянский и балканский фольклор. -М.: Наука, 1989. С. 122-148.

109. Сергеева Т.Д. Семантический анализ глаголов звучания // Семантическая структура слова. Кемерово: Изд-во Кемеровск. ун-та, 1984. - С. 97-106.

110. Соколов Е.Н., Измайлов Ч.А. Цветовое зрение. М.: Изд-во Московск. унта, 1984. - 175 с.

111. Соколова Л.В. Цвет в "Слове." // Энциклопедия "Слова о полку Игореве": В 5 т.-СПб.: Дмитрий Буланин, 1995.-Т. 5.-С. 195-201.

112. Соколовская Ж.П. Система в лексической семантике. (Анализ семантической структуры слова). Киев: Вища школа, 1979. - 189 с.

113. Соловьев С.М. Колорит произведений Достоевского // Достоевский и русские писатели. Новаторство. Мастерство. М.: Сов. писатель, 1971. - С. 414-446.

114. Соловьев С.М. Цвет, число и русская словесность // Знание сила. -1971.-№ 1.-С. 54-56.

115. Степанова Г.В. Семантика многозначного слова. Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 1978. - 51с.

116. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1979. - 156 с.

117. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. - 172 с.

118. Суровцева М.А. К истории слова синий в русском языке // Ученые записки Кишиневского гос. ун-та. Вопросы общего и русского языкознания. Кишинев: Изд-во Кишинев, ун-та, 1964. - Т. 71. - С. 90-95.

119. Суровцева М.А. Развитие цветового значения слова "красный" // Русский язык в школе. 1970. -№ 3. - С. 97-100.

120. Суровцова М.А. Выражение цветовых значений в общеславянском языке // Этимологические исследования по русскому языку. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976.-Вып. 8.-С. 136-154.

121. Тернер В.У. Проблема цветовой классификации в примитивных культурах (на материале ритуала ндембу) // Семиотика и искусствометрия. М.: Мир,1972.-С. 50-82.

122. Титаренко Н.А. Какого цвета яхонт? // Русская речь. 1984. - № 2. -С. 134-138.

123. Трубачев О.Н. Этимологические исследования и лексическая семантика // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976. - С. 147179.

124. Трубачев О.Н. Руконструкция слов и их значений // Вопросы языкознания. 1980. -№ 3. - С. 3-14.

125. Трубецкой Е.Н. Три очерка о русской иконе. М.: Инфо-Арт, 1991.111с.

126. Филин Ф.П. О лексико-семантических группах слов // Филин Ф.П. Очерки по теории языкознания. М.: Наука, 1982. - С.227-239.

127. Флоренский П.А. Бирюзовое окружение Софии и символика голубого и синего цвета // Флоренский П.А. М.: Правда, 1990. - Т.1. Столп и утверждение истины. 4.II. - С. 553-577.

128. Флоренский П.А. Небесные знамения // Флоренский П.А. Иконостас. Избр. труды по искусству. СПб.: Мифрил. Русская книга, 1993. - С. 307-317.

129. Фрумкина P.M. Цвет. Смысл. Сходство: Аспекты психолингвистического анализа. -М.: Наука, 1984. 175 с.

130. Черных П.Я. Очерк русской исторической лексикологии. Древнерусский период. М.: Изд-во МГУ, 1956. - 243 с.

131. Шаронов В.В. Свет и цвет. -М.: Физматгиз, 1961. 312 с.

132. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.: Наука,1973. 280 с.

133. Шрамм А.Н. Очерки по семантике качественных прилагательных: На материале современного русского языка. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1979. - 134 с.

134. Юдина О.В. Семантическая эволюция слов с праславянским корнем *rud-в русском языке. Автореферат дис. канд. филол наук. Воронеж, 2000. - 21 с.

135. Г-ОСС!!ЙС*.Л<? fbCVEe-C'ScHU^,•^S 'IU'vj ^-iikii t.