История лексических гнёзд с общеславянскими корнями *glҾd-, *mot-, *vid-, *zьr-: На материале русского языка тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Романова, Ольга Михайловна

• Романова, Ольга Михайловна
• кандидат филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Романова, Ольга Михайловна

Введение.

Глава 1. Происхождение праславянских корней *gl?d-, *mot-, *vid-, *zbr-.

Глава 2. Лексические гнёзда с общеславянскими корнями *gl?d-, *mot-, vid-,*zi>r- в древнерусском языке.

Глава 3. Лексические гнёзда с общеславянскими корнями *gl?d-, *mot-, vid-, *zbr- в русском языке XV - XVII вв.

Глава 4. Лексические гнёзда с общеславянскими корнями *gl?d-, *mot-, vid-, *гы- в русском языке XVIII - XIX вв.

Глава 5. Лексические гнёзда с общеславянскими корнями *gl?d-, *mot-, vid-, *гы- в современном русском литературном языке.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «История лексических гнёзд с общеславянскими корнями *glҾd-, *mot-, *vid-, *zьr-: На материале русского языка»

Семантикоцентризм - одна из важнейших характеристик современной лингвистической парадигмы [Попова 2002: 69]. И этимология как лингвистическая дисциплина не составляет исключения.

Исследователи неоднократно указывали на ограниченность традиционного этимологического анализа, при котором выявление жёстких фонетических соответствий признавалось решающим фактором сближения слов: «В нем недостаёт историко-семантического компонента, благодаря которому можно было бы с уверенностью говорить не только о формальной, но и о семантической истории слова» [Берестенев 2001: 26].

Еще в 1895 году М.М. Покровским была высказана мысль о том, что «слова со сходным значением проходят сходную семасиологическую историю» [Покровский 1959: 80]. И хотя на сегодняшний день вопрос о системном характере семантических изменений не является дискуссионным, семантические реконструкции не отличаются той строгостью и доказательностью, которые характерны для реконструкций фонетических и словообразовательных. Поэтому, по мнению ведущих этимологов, одной из важнейших задач этимологического анализа на современном этапе является «установление определённых закономерностей соотношения значений в языке, т.е. установление лексико-семантических универсалий» [Брунова 2002: 68].1

Приоритет семантики, естественно, не означает, что другие аспекты этимологического исследования должны быть оставлены без внимания. Исследователи указывают на то, что методика современного этимологического анализа предполагает комплексный подход к истории слова во всем его многообразии: звуковая оболочка, словообразовательная структура, значение, а также культурная и когнитивные парадигмы,

1 О значимости выявления регулярных семантических переходов смотрите также: Варбот 1986, 1992, Гак 1995, Галинова 2000, Зубкова 2000, Климов 1985, Литвинов 1986, Меркулова 1988, Русаков 1981, Топоров 1994, Трубачёв 1988 и др. определяющие развитие внутренней формы слова [Брунова 2002, Жакова 2002, Маковский 1995 и др.].

С учетом всего вышесказанного, представляется актуальным проследить семантическую историю слов, связанных генетической общностью корней, находящихся между собой в синонимических отношениях.1 По замечанию A.A. Калашникова, «данные синонимических гнёзд обладают высокой степенью надёжности для построения на их основе моделей . семантических переходов» [Калашников 1993: 1].

Выбор общеславянских корней *gl?d-, *mot-, *vid-, *гьг- обусловлен частным исследовательским интересом к семантическому полю зрительного восприятия /ЗВ/. Работы последних лет свидетельствуют об интересе ученых к данной лексике, что вполне закономерно, поскольку ЗВ является одним из важнейших актов психической деятельности человека и в силу этого получает широкое выражение в языке.

Внимание ученых привлекали следующие проблемы:

- состав и структура семантического поля ЗВ в современном русском языке [Васильев 2003, Падучева 2001];

- семантические процессы в лексико-семантической группе глаголов ЗВ [Кретов, Лукьянова 1984];

- компонентная структура значений древнерусских ядерных глаголов ЗВ и роль префиксов в процессах модуляционных и деривационных изменений [Шептухина 2001];

- исторические изменения в синонимическом ряду древнерусских ядерных глаголов ЗВ [Клименко 1983];

- закономерности семантического развития лексики со значением ЗВ (на примере ядерных глаголов) [Алексеенко 1997];

- роль перцептивной лексики в формировании когнитивного метафорического поля [Балашова 1999]. О синонимии исследуемых корней можно говорить, начиная с праславянского периода.

Можно выделить и ряд других направлений исследования: типологическое [Моисеева 1998, Санданжиева 2002], сопоставительное [Рябинина 2001, Косаренко 2000], концептуальное [Гумерова 2000, Урысон 1998, Яковлева 1994].

Научная новизна данной работы определяется тем, что впервые была предпринята попытка диахронического исследования ядерных глаголов ЗВ в их системных связях с однокоренными словами - как тех, которые осознаются на синхронном уровне, так и тех, которые прослеживаются лишь в этимологической перспективе.

Высокая гнездовая организованность русской лексики неоднократно подчеркивалась исследователями. «Русское слово живет в родственном окружении, семейно, - пишет А.Н. Тихонов, - и познать его до конца невозможно без глубокого изучения его родственных связей и отношений» [Тихонов 1996: 75].

Всестороннее исследование гнёзд однокоренных слов продиктовано практической необходимостью - созданием самых различных словарей гнездового типа: толковых - общих и аспектуальных (синонимических, антонимических, омонимических, терминологических, двуязычных) [Тихонов 1996, 2001], толково-словообразовательных [Ширшов 1991, 1996; Кузьмина 1998], исторических [Пятаева 1995], этимологических, в том числе имеющих целью реконструкцию праславянского лексического фонда [Варбот 1993]. Преимущество гнездового расположения слов перед полексемным, думается, не требует доказательств.

Существуют различные определения для обозначения совокупности слов, объединенных тождеством корня. Наряду с традиционно выделяемыми лексическим, морфемным, словообразовательным, этимологическим гнездами появились и сравнительно новые понятия, например: лексико-словообразовательное, или толково-словообразовательное [Ширшов 1991], морфологическое [Казак 1997], фразеологическое [Власова 1997] гнезда.

Такое множество терминологических образований обусловлено многоуровневым характером слова как элемента гнезда.

Для нашей работы важно остановиться на анализе таких понятий, как лексическое, словообразовательное и этимологическое гнезда /ЛГ, СГ, ЭГ/.

Если термины ЭГ и СГ разведены в дериватологии достаточно давно на том основании, что ЭГ включает все генетически связанные слова, а СГ -лишь те, связь которых ощущается на уровне того или иного синхронного среза, то понятия СГ и ЛГ стали различаться только в последнее время.

Одним из первых, кто затронул проблему разграничения ЛГ и СГ, был Е.Л. Гинзбург.

В его концепции ЛГ - это «совокупность лексических единиц, общность которых по смыслу отражена в общности слов по корню» [Гинзбург 1979: 162]. СГ рассматривается им как структура ЛГ: «Каждое лексическое гнездо организовано, обладает структурой. Та часть этой структуры, которая обязана словообразовательным отношениям, в частности отношениям производности, естественно может быть названа словообразовательной структурой лексического гнезда, или словообразовательным гнездом» [там же: 162].1

Поэтому определение СГ как «совокупности слов с тождественным корнем, упорядоченной отношениями производности» [см. РГ-80 I: 134, ССРЯ I: 36, Улуханов 1977: 7], представляется автору неточным, поскольку, во-первых, «отношения производности устанавливаются между членами лексического гнезда», а, во-вторых, «словообразовательное гнездо это не совокупность слов с тождественным корнем, а структура этой совокупности, которой может обладать и другое лексическое гнездо или его часть» [там же: 162].

Проблема разграничения ЛГ и СГ получает глубокую разработку в ряде статей 90-х гг. А.Н. Тихонова.

1 Сравните также: «Как нельзя отождествлять форму и то, что имеет форму, нельзя отождествлять лексическое гнездо и его форму, в частности словообразовательную форму» [там же: 157].

Ученый указывает на многоуровневый характер гнезда однокоренных слов как единицы языка: «На лексическом (разрядка - А.Н. Тихонова) уровне оно выступает как совокупность однокоренных слов в их лексических связях и взаимоотношениях. Ср.: петь (птицы поют) и пение (пение птиц), певчий (певчие птицы), певец (соловьи - хорошие певцы), запеть (птицы запели), попеть (птицы попели - перестали), пропеть (где-то пропел петух), распеться (в саду распелись, раскричались птицы).

На словообразовательном уровне гнездо - это тоже совокупность однокоренных слов, но в их словообразовательных связях и отношениях. Ср.: петь и пение (действие по производящему глаголу; ср.: визжать — визжание, мычать - мычание и т.п.), запеть (начать действие, названное в производящем глаголе; ср.: петь — запеть, визжать — завизжать, мычать -замычать), попеть (действие, названное в производящем глаголе, совершать в течение некоторого времени; ср.: петь - попеть, визжать - повизжать, мычать- помычать) и т.п.» [Тихонов 1996: 148].

Коренное отличие СГ и ЛГ автор усматривает в том, что «в основе организации их смысловой структуры лежат разные типы мотивированности однокоренных слов» [Тихонов 1994 а: 158].

Словообразовательные и лексические мотивации вступают в оппозиции по следующим признакам: 1) Словообразовательные мотивации характерны только для однокоренных слов, находящихся в отношениях словообразовательной производности, т.е. образующих словообразовательную пару: производящее - производное. Лексические мотивации охватывают все семантически связанные однокоренные слова, независимо от того, находятся они в словообразовательных отношениях или нет;1 2) Словообразовательные мотивации всегда двуплановы - структурно-семантические и выражаются с помощью словообразовательного форманта.

1 «Даром и даровой не составляют словообразовательной пары. Каждый из них возглавляет отдельное СГ: даром - дармовой, дармовщинка, дармовщина, задаром, дармоед, дармоедка и др.; даровой -даровщина, даровщинка. Тем не менее они входят в одно ЛГ со всеми своими производными: общий для них корень дар- выражает их лексическую общность, общий для них смысловой элемент .» [Тихонов 1994 б: 77].

Лексические отношения не имеют формальных средств выражения. Материальным выразителем семантической общности однокоренных слов является корень - носитель лексической семантики (в отличие от форманта, который выступает как носитель словообразовательного значения); 3) Словообразовательные мотивации однонаправлены (от производящего к производному). Лексические мотивации носят гораздо более сложный характер; 4) Словообразовательные мотивации отличаются обобщенностью. Каждая лексическая мотивация индивидуальна [Тихонов 1994 а: 148-158].

М.Н. Янценецкая, анализируя СГ и ЛГ с исходным словом борона, приходит к выводу, что лексические и словообразовательные связи одних и тех же слов могут существенно отличаться: «В лексическом гнезде денотативное, вещественное тождество глаголов боронить и бороновать приводит к возникновению взаимных и двойных мотивационных связей, что и составляет специфику лексического гнезда по сравнению со словообразовательным» [Янценецкая 1984: 15].

И.А. Ширшов также исходит из необходимости различать СГ и ЛГ: «Словообразовательное гнездо . ориентировано на выявление формально-семантических отношений, то есть отношений производности. Оно, в свою очередь, опирается на гнездо лексическое, в котором однокоренные слова изучаются на семантическом уровне и описаны в толковых словарях» [Ширшов 1996: 50]'.

Итак, в данной работе мы будем оперировать термином ЛГ как более соответствующим историко-семантической направленности нашего исследования. При этом под ЛГ вслед за А.Н. Тихоновым будем понимать «совокупность однокоренных слов в их лексических отношениях, организованных на базе лексико-семантических вариантов» [Тихонов 1996: 76].

1 Сравните также: «Если в основу описания кладется семантический аспект, в центре внимания оказывается лексическое значение, представленное как мотивированное словом (словами) того же гнезда, то такое гнездо называется лексическим» [Ширшов 1991: 9].

При анализе отношений внутри ЛГ в центре внимания оказывается анализ полисемии, развившейся в производном слове как единице лексической системы, что крайне важно для объяснения такого явления как распад гнезда.1

Гнездо, как правило, обладает очень сложной семантической структурой, особенно в случае полисемии исходного слова и разветвленной сети производных. Для обозначения совокупности слов, объединенных на базе того или иного идентифицирующего значения, используется термин лексико-семантический вариант гнезда /ЛСВГ/. Связующими элементами между ЛСВГ являются многозначные слова, в которых выражается сразу несколько значений. По нашему мнению, можно говорить как о доминанте гнезда в целом, так и о доминанте ЛСВГ, в качестве которой потенциально может выступать любой член гнезда. Так, древнерусский глагол прозьрЪти в значении «проникнуть взглядом сквозь что-л.» находится в формально-семантических отношениях с глаголом зьрЪти, а в значении «предвидеть» выступает в качестве доминанты самостоятельного ЛСВГ (ср.: прозьрЪние, прозиратель, прозорливый и др.).

В ходе описания лексических гнезд возникают трудности относительно определения их синхронных границ. При гнездовании слов мы придерживаемся принципа, выдвинутого А.И. Моисеевым: «Не разъединять то, что можно разъединить, а объединять всё, что может быть объединено» [Моисеев 1989: 124-125]. При определении границ синхронного гнезда нами признается решающим фактор соотносительности значений. При этом принимается во внимание тот факт, что между полной мотивированностью и утратой внутренней формы может существовать ряд переходных явлений.

Особая проблема - гнездование сложных слов. По нашему мнению, формальный подход, при котором слово автоматически включается в состав

1 Сравните замечание Н.В. Бугорской о том, что термин СГ не удовлетворяет задачам исторического исследования, поскольку «сужает рамки объекта, исключая из его состава семантические дериваты и словопроизводство на их основе» [Бугорская 1995: 12]. того или иного гнезда по первому или по второму компоненту, допустим лишь в том случае, если обе части сложения равноценны.

Мы разделяем точку зрения E.JL Гинзбурга, который предлагает при гнездовании композитов учитывать гипонимические отношения между словами, то есть относить сложные слова, обозначающие видовые понятия, к тем же ЛГ, что и простые слова, представляющие родовые понятия. [Гинзбург 1979: 177]. Так, мы исключили из состава гнезда с доминантой видеть глагол видоизменять и производные от него образования, причислив его (на основании родо-видовых отношений с глаголом изменять) к JIT с доминантой менять.1

Вопрос о границах синхронного гнезда приобретает ещё более сложный характер, когда мы вторгаемся в историческую плоскость.

При выявлении состава современного гнезда опорой исследователю, помимо прочих источников, служит собственный языковой опыт. Что же касается предшествующих эпох языкового развития, то здесь учёный в своих предположениях вынужден исходить, главным образом, из данных письменных памятников. Однако это оказывается не всегда достаточным, чтобы решить судьбу слова.

Например, вплоть до XIX века ядро семантической структуры слова позоръ составляли два значения: «зрелище» и «постыдное для кого-либо положение, вызывающее презрение, стыд, позор» [СлРЯ XI - XVII вв. 16: 122]. Последнее значение - результат семантической деривации. Оно восходит к обычаю выставлять на позор (т.е. обозрение) преступников. На протяжении ряда веков наблюдается высокая деривационная активность обоих значений - как на межсловном, так и на внутрисловном уровне. Возникают вопросы: «До каких пор рассматривать эти значения как лексико-семантические варианты, а значит, фиксировать их в составе гнезда с вершиной зьрЪти?», «С какого момента можно говорить о расщеплении семантической структуры слова и распаде гнезда?». Мы можем только

1 Иной подход встречаем в словарях В.И. Даля и А.Н. Тихонова. косвенно судить, насколько отчетливо языковым сознанием предшествующих эпох ощущалась связь значений. Утрата ощущения основания переноса влечет за собой разрыв семантических, а следовательно, и формальных связей.

Спорен вопрос о гнездовом соотношении слов зьрЪти и зеркало и ряда других лексем.

В каждом отдельном случае установление границ синхронного гнезда требует глубокого анализа письменных источников, а также учета данных экстралингвистического характера.

В силу отсутствия письменных памятников о гнездовом измерении праславянской лексики можно говорить лишь на гипотетическом уровне. Так, можно предположить, что к моменту распада праславянского единства глаголы *пау!(1ёи, *оЫ(1ёи, *гау!с1ёи выделились из состава гнезда с вершиной *у!(1ёи и образовали самостоятельные гнёзда. Однако этот процесс мог произойти и гораздо раньше. Таким образом, некоторая доля субъективности в историко-этимологическом исследовании неизбежна.

Вследствие утраты семантической и структурной обусловленности членов ЛГ происходит его превращение в этимологическое гнездо.1

Изучение в историческом аспекте слов, объединённых этимологическим родством, началось сравнительно недавно. Теоретические проблемы реконструкции состава ЭГ получили глубокую разработку в трудах Ж.Ж. Варбот [1967, 1984, 1993]. В работах Т.Г. Аркадьевой [1990, 1998] основное внимание уделяется исследованию гнезд этимонимов в современном русском языке, выявлению лингвистических предпосылок разрыва генетических связей, классификации этимонимов в зависимости от механизма утраты ими внутренней формы. Эволюция звукового состава русских корневых слов освещается в монографии А.Н. Трегубова [1996]. Изучению ЭГ в диахронии с учетом всех основных изменений (фонетических, морфологических,

1 Ср. генетически родственные образования: зариться, заря, зазор, зеркало, зреть, зря, озорничать, подозревать, позор, презирать, презреть, узор и др. семантических), происходящих в корневой группе на протяжении её исторического развития, посвящены работы JI.A. Балясниковой [1974], Н.И. Батожок [1979], Г.А. Богатовой [1978], Д.Т. Джуммановой [1993], Е.А. Зубковой [2000], В.В. Митина [2000], М.В. Пименовой [1999], Н.В. Пятаевой [1995], Л.В. Соколовской [1996], A.C. Тумановой [1994], О.В. Юдиной [2000] и других авторов.

Т.Г. Аркадьева предлагает рассматривать слова, пережившие деэтимологизацию, как особую лексическую микросистему со своими типологическими характеристиками и называть их этимонимами [Аркадьева 1990 б: 4].

Гнездо этимонимов образует «этимолого-семантическое поле» [Аркадьева 1990 б: 49]. «Его признаки, - отмечает Аркадьева, -фокусируются в едином семантическом ядре, которое исторически являлось стержневой семой, а в процессе развития этого поля становится этимоном» [там же]. Под этимоном автор понимает «внутреннюю форму (при межсловной мотивированности) или компонент переноса слова (при внутрисловной мотивированности), определяющие значение слова в период его возникновения» [Аркадьева 1990 а: 110].

Именно восстановлением первоначального мотивировочного признака определяется глубина семантической реконструкции. При этом, по замечанию Г.И. Берестенева, «реконструированный семантический прототип должен быть реально засвидетельствован в семантике одного из производных соответствующего корня» [Берестенев 2001: 28].

В работах Т.Г. Аркадьевой решается вопрос и о границах ЭГ. Автор выводит за пределы гнезда этимонимов следующие группы слов: 1) «слова -одиночки ., не имеющие родственных по происхождению слов в русском языке»; 2) «немотивированные в современном русском языке слова, внутренняя форма которых вскрывается на основе структурно-семантического соотношения с родственными словами, бытовавшими в древний период» (ср.: рус. зеница и др.-рус. зЪти «раскрывать глаза, глядеть»; рус. прачка и др.-рус. прати «стирать, колотить» и т.д.); 3) «заимствованные слова, изменившие значение в русском языке по сравнению со значением в языке - источнике» (ср.: дом и дама) [Аркадьева 1998: 184190].

Действительно, вряд ли имеет смысл говорить об ЭГ с общеславянскими корнями и *тоЬ, поскольку в данном случае ЭГ фактически совпадает с ЛГ по всем временным срезам.

Второе замечание также не вызывает возражений, так как состав ЭГ реконструируется относительно определенной эпохи языкового развития, и было бы ошибочно смешивать факты разных синхронных срезов.

Вопрос о статусе заимствованных слов спорен, на наш взгляд. Сами заимствования неоднородны в своей массе. В отношении исследуемого материала речь идет о гнездах с доминантами, с одной стороны, глянец, с другой - видео, виза, визажист, визит, визуальный, которые несомненно обнаруживают общий генетический источник с исконными словами глядеть и видеть, а в последнем случае - и семантическую связь.

В данной работе мы придерживаемся мнения Т.Г. Аркадьевой, поскольку включение вышеуказанных слов и их производных в состав гнезд с корнями и *у1с1- на определенном этапе развития языка выглядело бы достаточно искусственно на фоне последовательного анализа исконной лексики. Хотя мы не отрицаем и широкого толкования ЭГ, при котором (в определённых исследовательских целях) в него включаются не только заимствования, но и генетически родственные лексемы других языков (в последнем случае речь идет о межъязыковом ЭГ).

Любое семантическое изменение должно осмысляться с позиции двух основных критериев: механизма и причин.

Большинство языковедов признает системный характер изменения лексического значения. Со времен Г. Пауля к числу наиболее важных семантических закономерностей относят следующие процессы: расширение и сужение значения (позор «позорное зрелище» > «стыд, срам; бесчестье» и зритель «тот, кто смотрит на что-л.» > «тот, кто смотрит сценическое представление»), метафорический (др.-рус. възракъ «лицо» > «лицевая сторона здания») и метонимический (заря «время появления утренней или вечерней зари» > «сигнал, подаваемый к утренней или вечерней проверке») переносы.

Выделяют и другие (менее частотные) типы семантических изменений. Так, Л. Блумфилд ещё в тридцатые годы прошлого века говорил о девяти типах, среди которых, помимо вышеуказанных, приводятся также синекдоха, гипербола (переход от более сильного значения к более слабому), литота (переход от более слабого значения к более сильному), ухудшение и улучшение значения [Блумфилд 1968: 466-468].

Поскольку типы семантических изменений изучены достаточно глубоко [Арутюнова 1999, Гак 1998, Николаева 1998, Скляревская 1993, Тараненко 1989, Шмелёв 1973 и др.], мы остановимся здесь подробнее на другой проблеме - анализе конкретных причин, определивших развитие лексики с исследуемыми корнями. При этом мы придерживаемся деления факторов языковых изменений на экстралингвистические — «обусловленные объективной природой отображаемой в мысли и языке реальности», концептуальные - «обусловленные закономерностями отображения объективного мира сознанием человека» и собственно языковые -«обусловленные закономерностями, действующими в человеческом языке» [Рузин 1996: 39].

I. Поскольку в значениях слов находят отражение связи и отношения между предметами или явлениями объективной действительности, учет экстралингвистических факторов помогает глубже понять природу лексико-семантических взаимосвязей. Естественно, мы далеки от того, чтобы проводить прямые параллели между языком и окружающим миром, но и не учитывать онтологической природы объектов исследования было бы неверным.

Забегая вперёд, отметим следующее: основное направление семантической эволюции исследуемых корней можно обозначить как движение от зрительного восприятия к психическому восприятию в целом (если понимать под последним всю совокупность психической деятельности человека: мысли, оценки, чувства, желания, волевые импульсы и т.д.). Наши выводы во многом совпадают с наблюдениями других лингвистов, сделанными на синхронном материале1, а также коррелируют с мнениями психологов: «Сенсорно-перцептивные процессы, будучи отражением объективной действительности и регуляторами деятельности, относятся, видимо, к коренным феноменам жизнедеятельности, связанным с глубокими слоями целостной структуры человеческого развития личности» [Ананьев 1977: 46]; «. Какие бы психические явления мы ни рассматривали, они неизбежно обнаруживают свой чувственный источник» [Леонтьев 1982: 32].

Вопросы теории восприятия получают глубокое освещение в работах как отечественных, так и зарубежных психологов [Ананьев 1977, Величковский, Зинченко, Лурия 1973, Грегори 1970, Леонтьев 1982, Логвиненко 1987, Лурия 1975, Найссер 1981, Рубинштейн 1998].

Не вдаваясь в психофизиологические тонкости протекания процесса восприятия, остановимся на тех моментах, которые непосредственно важны для интерпретации языковых фактов.

Под восприятием в современной науке понимается отражение в сознании человека целостных комплексов свойств предметов и явлений объективного мира при их непосредственном воздействии в данный момент на органы чувств. В отличие от ощущений, в процессах восприятия формируется образ целостного предмета посредством отражения всей совокупности его свойств. Однако образ восприятия не сводится к простой сумме ощущений, хотя и включает их в свой состав.

1 Так, по указанию Ю.Д. Апресяна, «определённые телесные системы сближаются с определенными духовными системами, так что каждая телесная система отражается, дублируется, копируется в парной к ней духовной системе, и наоборот» [Апресян 1995: 50]. Сравните также мнение Н.Д. Арутюновой: «Поскольку внутренний мир человека моделируется по образцу внешнего, материального мира, основным источником «психической» лексики является лексика «физическая», используемая во вторичных, метафорических смыслах» [Арутюнова 1976: 95].

Восприятие - сложный целостный процесс, а то и целенаправленная деятельность1.

Это утверждение означает следующее:

1. Даже взятое в своем чувственном составе восприятие представляет собой нечто большее, чем элементарный набор ощущений. В процессе восприятия происходит взаимодействие ощущений разных модальностей. Общеизвестно, что на первом этапе познания зрительные, осязательные, слуховые, вкусовые и обонятельные ощущения, являющиеся элементарным результатом воздействия объективного мира на органы чувств, отражают нерасчленённые электромагнитные колебания, механические и тепловые свойства предметов, звуковые колебания и вибрации, химические свойства вещей. Физиологический синкретизм служит объективной основой нерасчлененности мировосприятия, характерной для ранних .ступеней развития человеческого сознания. В языке, в частности на лексическом уровне, это проявляется в семантическом синкретизме (ср.: др.-рус. видЪти «наблюдать что-либо, воспринимая зрительно и на слух» [СлРЯ XI - XVII вв. 2: 174]); краснояр. обзирать «обнюхивать, принюхиваться» [СРНГ 22: 54].

2. В акте восприятия проявляется взаимодействие сенсорной и мыслительной деятельности индивида. «Можно ли сказать, что мы видим дом, или шалаш, или стог сена, - пишет Н.Д. Арутюнова, - если мы видим вдали темное пятно, но не знаем, что это? Отрицательный ответ на этот вопрос убеждает, что видение предполагает таксономию предмета, его идентификацию как члена класса (широкого или узкого) или как индивида» [Арутюнова 1999: 419].

1 С.П. Рубинштейн указывает на то, что процесс восприятия может осуществляться на различных уровнях: «Если на низших уровнях он протекает как бы «стихийно», «самотёком», независимо от сознательного регулирования, то в высших своих формах, связанных с развитием мышления, восприятие превращается в сознательно регулируемую деятельность наблюдения. Восприятие, поднявшееся до уровня сознательного наблюдения, является волевым актом» [Рубинштейн 1998: 239]. По словам Н.Д. Арутюновой, «человек видит то, что хочет видеть, и вовсе не видит того, чего не хочет замечать» [Арутюнова 1999: 415]. В этой связи примечательно, что сема «обращать / не обращать внимания» часто выступает в качестве компонента переноса значения (ср.: др.-рус. озьрЪти «почувствовать омерзение, презрение» < «смотреть мимо / не смотреть» через промежуточное звено - «не обращать внимания» [СлРЯ XI - XVII вв. 12: 313]).

Восприятие следует рассматривать как интеллектуальный процесс, связанный с активным поиском признаков, необходимых для формирования чувственного образа и принятия решений о его предметной отнесённости.

По указанию P.C. Немова, восприятию сопутствуют следующие ментальные операции: «1) первичное выделение комплекса стимулов из потока информации и принятие решений о том, что они относятся к одному и тому же определенному объекту; 2) поиск в памяти аналогичного или близкого по составу ощущений комплекса признаков, сравнение с которым воспринятого позволяет судить о том, что это за объект; 3) отнесённость воспринятого объекта к определенной категории с последующим поиском дополнительных признаков, подтверждающих или опровергающих правильность принятого гипотетического решения; 4) окончательный вывод о том, что это за объект с приписыванием ему не воспринятых свойств, характерных для объектов одного с ним класса» [Немов 2000: 166].

3. Содержание восприятия зависит не только от внешних раздражителей, но и от самого воспринимающего субъекта. В восприятии всегда в той или иной мере сказывается весь человек, его отношение к объекту восприятия, потребности, интересы, оценки, стремления, желания, чувства.

По словам С.П. Рубинштейна, «отображая объективную действительность, восприятие делает это не пассивно, не мертвенно-зеркально, потому что в нем одновременно преломляется вся психическая жизнь конкретной личности воспринимающего» [Рубинштейн 1998: 228].

Таким образом, вышеуказанный семантический сдвиг имеет под собой реальную почву: все психические явления в конечном счете базируются на чувственных данных восприятий и, наоборот, в самом акте восприятия отражается вся многообразная жизнь личности.

II. Среди концептуальных факторов семантических изменений пристального внимания заслуживает изучение особенностей древней ментальности. В основе архаического восприятия мира лежит не научное познание, а мифопоэтическая традиция.

Глаз - важная для языческого мира мифологема, сквозь призму которой проступают скрытые механизмы семасиологических преобразований.

В системе амбивалентного мифического мышления зрение, как и его отсутствие, могло приобретать и положительное, и отрицательное значение.

В основе ряда семантических переходов лежат древнейшие представления об изоморфном строении Вселенной и человека. В антропоморфной модели мира орган зрения соотносится с природным источником световой энергии и, подобно последнему, способен излучать как добро, так и зло.1 Так, по свидетельству А.Н. Афанасьева, «восходящее поутру солнце уподоблялось раскрытому глазу, а сверкающая молниями туча олицетворялась в образе богатыря с необыкновенно зоркими и все пожигающими глазами» [Афанасьев 2: 391].

Представления о магической силе глаза, смертоносном взгляде нашли широкое отражение в мифах народов мира. Среди наиболее известных примеров можно назвать горгон в греческой мифологии, на славянской почве - Вия, чей губительный взгляд скрыт под огромными веками и ресницами, Василиска, зооморфное существо, убивающее взглядом или дыханием, и ряд других персонажей.

Мифологические представления о губительной силе взгляда трансформировались в народную веру в существование дурного глаза. Вряд ли можно объяснить изменения в семантической структуре древнерусского глагола завидЪти (первоначально - «увидеть издали», впоследствии -«завидовать» [СлРЯ XI - XVII вв. 5: 150]), не принимая во внимание всего вышесказанного (ср. также север, видычий «дурноглазый, чей глаз портит» [СРНГ 4: 276] костром, обизор [СРНГ 22: 61-62], пек., твер. перегляд [СРНГ 26: 65], север, призор [СРНГ 31: 89] «действие дурного глаза, порча»).

1 Подробнее о связи значений зрения и света см. Глава 1.

Если зрение ассоциируется со светом, то слепота, соответственно, соотносится с тьмой. В мифологическом сознании свет и тьма воспринимались как две враждебные силы, находящиеся в постоянной борьбе. Поэтому данные понятия с самого момента своего возникновения несли оценочную (по шкале добро - зло) нагрузку [см. об этом Григорьева 2001]. Злые силы связывались с тьмой, а значит, невидимостью или слепотой. Сравните представления о слепоте персонажей, относящихся к загробному миру. Так, Баба-Яга - хозяйка мира мёртвых - слепа, и благодаря этому живые могут избежать смерти при встрече с ней. Само греческое название загробного царства А15|]8 означает «безвидный, невидимый; ужасный» [Цейтлин 1994: 90].

С другой стороны, слепота - символ мудрости (физическая ущербность компенсируется за счет развития «духовного зрения»).

Примечательно то, что в языке значение «видеть, смотреть» часто соотносится с понятием позора, ненависти (ср.: и.-е. «видеть», но и.-е. ос1- «ненавидеть»; и.-е. *(1егк «видеть», но др.-инд. (1гоас11 «зло»; гот. вашуап «видеть», но др.-англ. васи «грех»; авест. кав «смотреть», но валлийск. кав «ненависть»; латышек. экаШ «смотреть», но и.-е. *ка(1 «зло» и т.п. [Маковский 1997: 75]). М.М. Маковский объясняет связь значений влиянием запрета на подсматривание. Как отмечает автор, подсматривание расценивалось древними как «мотив обнаружения хтонической природы бога», то есть как действие, нарушающее табу, что могло привести к проникновению в мироздание разрушительных стихий [там же].

Глаза издревле почитались вместилищем души. Интересен в этом отношении древнеегипетский обряд отверзания очей - важная часть погребального ритуала, имеющая целью оживление статуи, считавшейся воплощением человека. Сделать глаза статуе означало вернуть в нее душу [см. Матье 1958].

Язык глубоко подметил способность глаз выражать внутреннее состояние человека. Фразеосочетания буравить глазами, косить глазами, метать искры (молнии) глазами, ласкать глазами, округлить глаза, пожирать глазами, сиять глазами и т.п. передают различные эмоциональные переживания человека: ненависть, подозрение, зависть, гнев, любовь, удивление, любопытство, радость.

III. Нельзя недооценивать и собственно лингвистические факторы языковых изменений. Традиционно выделяют фонетические (комбинаторные изменения звуков), морфологические (переразложение или опрощение основы слова) и семантические факторы [Аркадьева 1990, Житников 2001, Ольшанский 1990 и др.].

Как справедливо отмечает Т.Г. Аркадьева, «лингвистические факторы обычно предстают в совокупности, дополняя друг друга, усиливая и закрепляя действенность изменений, касающихся той или иной стороны слова - звуковой, структурной, семантической» [Аркадьева 1990 б: .4]. Так, в древнерусском языке слово обидЪти < o.-c.*obvideti «обойти взглядом» претерпело и семантические, и морфологические (опрощение основы ob+videti), и фонетические (*bv > b вследствие упрощения групп согласных) изменения.

Помимо вышеуказанных факторов, В.Ф. Житников отмечает также генетическую изолированность, когда слово, лишенное опоры на однокоренные слова, исчезнувшие из языка, подвергается переосмыслению, и влияние «народной этимологии».

Сравните пинежское пузыряне «зрители свадебного обряда»-переосмысленное позоряне (от др.-рус. позирати «смотреть», позорь «зрелище»). В этом слове — налицо ложная связь со словом пузырь, обусловленная генетической изоляцией слова позоряне [пример взят из: Житников 2001: 14].

В качестве специфической особенности исследуемой лексики важно отметить следующий факт. Огромную роль в процессе семантической деривации играет значение приставки: направление взгляда задаёт направление семантического сдвига (ср. прямо противоположное развитие значений: др.-рус. прЪзьрЪти «отнестись с презрением, пренебречь, отвергнуть» < «смотреть через кого-, что-л.» и призьрЪти «давать приют, оказать помощь, милосердие» < «держать в поле зрения»).

Принимая во внимание всё вышесказанное, уточним специфику данной работы.

Объект изучения лежит на пересечении ряда лингвистических дисциплин. Поэтому актуальность исследования обусловлена следующими задачами: 1) этимологии - необходимостью установления состава ЭГ; 2) исторической семасиологии - выявлением общих закономерностей семантических изменений; 3) исторической лексикологии - рассмотрением различных лексических групп в их исторической динамике с целью накопления материалов для обобщающего труда по истории русской лексики; 4) лексикографии - созданием гнездовых толковых словарей русского языка (современных и исторических).

Решение всех этих задач невозможно без обращения к анализу конкретного материала.

Объектом исследования являются этимолого-лексические гнезда с о.-с. корнями *то1-, *У1(1-, *гьг-.

Источниками фактического материала послужили словари различных типов, основные из которых - этимологические, исторические и толковые.

Цель данной работы - проследить пути семантической эволюции гнезд с о.-с. корнями *gl?d-, *у!с!-, *гьг- и установить закономерности в их развитии.

Цель исследования предопределила следующие задачи:

- выявить значения данных корней в и.-е. языке и обосновать изменения, произошедшие в корневой семантике в древнейший период;

- установить синхронные границы и состав этимолого-лексических гнёзд с исследуемыми корнями по отношению к следующим историческим срезам: 1) древнерусский язык (XI - XIV вв.), 2) старорусский язык (XV

XVII вв.), 3) русский язык XVIII - XIX вв., 4) современный русский литературный язык;

- идентифицировать члены ЛГ с точки зрения их принадлежности к тому или иному семантическому полю;

- разработать модели семантических сдвигов;

- выявить механизм и причины деэтимологизации слов;

- дать статистическую характеристику исследуемого материала.

Методы исследования. История развития лексики прослеживается с помощью сравнительно-исторического метода.

Реконструкция состава ЭГ осуществляется методом сплошной выборки материала из словарей с предварительным моделированием фонетической словообразовательной и семантической структуры входящих в гнездо слов.1

Синхронные границы и состав ЛГ определяются с помощью метода компонентного анализа лексических значений слов.

Семантическая идентификация членов гнезда и разработка моделей семантических сдвигов /МСС/ осуществляется в опоре на классификацию предикатной лексики Л.М. Васильева, включающую предикаты со значением бытия, отношения, оценки, количества, свойства, состояния, пространственной ориентации, движения, акциональности [Васильев 1: 3].

Теоретическая значимость диссертации состоит в разработке оригинальной методики гнездового семантического анализа и в установлении ряда закономерностей семантических изменений.

Практическая ценность работы связана с возможностью применения её результатов: в лексикографии - при составлении толковых словарей гнездового типа (современных и исторических), а также словарей, отражающих наиболее типичные случаи семантических переходов; в учебном процессе - при разработке спецкурсов по проблемам этимологии, исторической лексикологии и семасиологии.

1 Методика языкового моделирования подробно описана Н.В. Галиновой [2000].

Структура работы. Диссертация состоит из настоящего введения, пяти глав, заключения и библиографии. В первой главе рассматривается происхождение исследуемых корней, обосновывается механизм и причины изменения исходных значений. Последующие четыре главы содержат характеристику семантического развития гнезд с исследуемыми корнями в русском языке XI - XIV вв., XV - XVII вв., XVIII - XIX вв. и XX в. В заключении излагаются результаты проведенного исследования.

Апробация работы. Основные положения работы отражены в 5 публикациях. Результаты исследования докладывались на межвузовских семинарах аспирантов и соискателей при БашГУ (май 2001, 2002), а также на межвузовской научной конференции «Система языка в статике и динамике» (Уфа, 2003). Диссертация была обсуждена на заседании кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания (апрель 2005).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Эволюция исследуемого материала предстает как закономерный процесс, протекающий в определенных направлениях, связанных с реализацией тех или иных возможностей, изначально заложенных в семантике корней.

2. Основное направление семантической производности лексики с исследуемыми корнями можно охарактеризовать как движение от ЗВ к другим видам психической деятельности: ментальной, чувственной, волевой и т.д.).

3. Уже в древнерусском языке сложилось достаточно богатое метафорическое поле психической сферы, регулярно пополняющееся за счет лексики с исходным значением ЗВ.

4. История синонимического ряда ядерных глаголов ЗВ - это история его постепенного распада вследствие архаизации глагола зреть и четкого распределения основных семантических функций между глаголами видеть, глядеть, смотреть.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Романова, Ольга Михайловна

Выводы к 5 главе

I. В результате многовекового развития лексики с исследуемыми корнями в современном русском языке сложилась следующая картина. ЭГ с корнем *zbr- включает 21 ЛГ, 11 из которых (это гнёзда с доминантами зазор1, зазор2, зариться, заря1, заря2, зреть, зря, озорничать, подзор, презреть, узор) унаследованы от предшествующих эпох языкового существования и 10 (имеют в качестве доминант слова дозор, зеркало, зрачок, невзрачный, подозревать, позор, призрак, призреть, прозрачный, созерцать) выделились из состава гнезда с исходным словом зреть уже в современный период. ЭГ с корнем *vid- в рассматриваемый период не претерпело изменения своего состава: оно по-прежнему состоит из 5 ЛГ с доминантами: вид2, видеть, завидовать, ненавидеть, обидеть. Лексика с корнями *mot- И *gl£d- на протяжении всего своего исторического развития не подверглась деэтимологизации. Эти корни представлены ЛГ с вершинами глядеть и смотреть.

II. Основная причина возникновения новых гнёзд - разрыв словообразовательных связей вследствие утраты промежуточных звеньев деривационных цепочек. В целом степень деэтимологизации слов неодинакова. Сравните, с одной стороны, абсолютные этимонимы зреть, заря, презреть, узор и т.п., с другой, - слова зреть, зрачок, созерцать и т.п., сохраняющие семантические связи, но разошедшиеся по разным гнёздам по той причине, что вряд ли с синхронной точки зрения они могут рассматриваться как однокоренные.

III. Современная семантическая структура ядерных глаголов ЗВ в основных своих чертах сложилась в предшествующий период (с тем отличием, что некоторые значения, актуальные для русского языка XVIII - XIX вв., на современном этапе языкового развития отходят в пассивный словарный запас). Исключение составляет глагол зреть. В XX в., в отличие от предшествующих эпох, семантическая структура этого слова ограничивается лишь ядерными значениями, а само оно воспринимается как архаизм.

IV. Что касается изменения количественного состава гнёзд в данный период, то в этом отношении какой-то общей тенденции не наблюдается: в одних гнездах (например, видеть, глядеть, ненавидеть, обидеть) происходит увеличение количества членов, в других (зреть, смотреть, завидовать) -уменьшение. В общей сложности зафиксировано 875 лексических единиц, 612 из которых унаследованы от предшествующих периодов. На новообразования приходится 30% от общего числа лексем, при этом большую их часть составляют сложносуффиксальные прилагательные типа бокаловидный, кристалловидный и т.п.

В целом появление неологизмов в данный период во многом связано, во-первых, с возникновением новых реалий окружающей действительности и как следствие - потребности в их номинации, во-вторых, - с актуализацией таких способов деривации, как сложение основ (кинообозрение, мировоззрение, медосмотр и т.п.) и сложносуффиксальный способ (амебовидный, трапецевидный и т.п.). Выход из употребления ряда лексем обусловлен непродуктивностью некоторых моделей словопроизводства, характерных для предшествующих эпох языкового развития (подзиратай), устранением дублетности наименований (завистник, завистец, завистливец), неупотребляемостью большей части старославянизмов (зерцало, зрак).

Таким образом, на протяжении ряда эпох наблюдается последовательное увеличение количества лексем с исследуемыми корнями. В общей сложности в работе было проанализировано около 1300 слов.

V. Семантический анализ лексики позволил выявить: 1) новые межполевые связи: свет —> болезненное состояние: «просвечивающий насквозь» > «очень бледный, болезненный (о коже)» {прозрачное личико ребенка); свет —> эмоциональное состояние / переживание: «излучать свет» > «излучать внутренний свет под влиянием какого-л. чувства (о лице, глазах)» {лучезарные глаза)', «озаренный ярким светом или излучающий яркий свет» > «полный радости, счастья» {светозарная жизнь)', свет —> сенсорно-чувственная оценка: «прозрачный» > «приятный для слуха (о звуках, голосе)» {прозрачный голос)', световое состояние атмосферы —> название птицы (зарянка); 2) новые модели в пределах ранее выявленных направлений семантического развития: свет —> мышление: «прозрачный» > «легко воспринимаемый, ясный понятный» {прозрачный язык)', ЗВ —> мышление: «пространство, которое можно окинуть взглядом» > «объем познаний, интересов, представлений» {политический кругозор)', ЗВ —> внимание: «не обладающий способностью видеть» > «ничего не замечающий, рассеянный» {невидящий взгляд).

224

Заключение

I. Исследование гнёзд однокоренных слов является одним из способов реализации системного подхода к изучению лексического состава языка как на уровне того или иного синхронного среза, так и в исторической перспективе. Думается, что сопоставительное изучение истории ЛГ, восходящих к о.-с. корням *то<>, *у1с!-, *гьг-, позволило собрать на страницах данной диссертационной работы столь обширный и разнородный в семантическом плане материал, который наглядно показывает, что вся лексико-семантическая система языка пронизана тончайшими нитями связей и отношений.

И. Рассмотрение значений исследуемых корней в индоевропейском языке позволяет констатировать вторичность семантики ЗВ для праславянских глаголов *шо1гШ и Развитие значений глаголов *gl^dati и гьгёи происходило по одной и той же семантической модели. Эти слова восходят к и.-е. корням *§Ыеп(1-: *§11е1- и *g'hër-: *g'har- с синонимичным значением «светить; блестеть». Глагол *то<тШ, по одной из наиболее семантически обоснованных точек зрения, связывается с гнездом и.-е. корня *те<>: *то!> со значением «метать, бросать».

По свидетельству ряда этимологических словарей, только глагол *у!(!ё1:1 был изначально связан с семантикой ЗВ. Он возводится к и.-е. корню *цод(1- с синкретичным значением «видеть; знать». Если же придерживаться гипотезы Зеебольда о первичности для и.-е. *уедс!-: *Цо|с1- значения «находить», то и для глагола значение ЗВ выступает как производное.

На определенном этапе исторического развития исследуемые глаголы подверглись деэтимологизации, причиной которой явилась метафоризация исходных значений, повлекшая за собой мену архисемы в их смысловых структурах. Идентифицирующими для этих глаголов становятся значения «участие в процессе ЗВ» и «способность к ЗВ».

Характерная черта древнерусских ядерных глаголов ЗВ (видъти, глядати, глядъти, зьръти, съмотрити) - это отсутствие четкой семантической специализации. Исключение составляет значение зрительной способности, которое изначально было закреплено в основном за глаголом видъти, хотя иногда это значение мог выражать и глагол глядати (глядьти). Что же касается обозначения нецеленаправленного и целенаправленного процессов ЗВ, то эти лексико-семантические варианты могла реализовать любая из вышеуказанных лексем.

Начиная с XV века, развитие исследуемых глаголов происходит по линии всё более четкого распределения между ними основных семантических функций.

XVIII век положил начало распаду синонимического ряда глаголов ЗВ.

Эта тенденция получает законченное выражение в XX веке. Синонимические отношения сохраняются между глаголами глядеть и смотреть: они служат для выражения целенаправленного процесса ЗВ. Функция обозначения способности ЗВ и нецеленаправленного процесса ЗВ окончательно закрепляется за глаголами видеть. Славянизм зреть в XX веке выходит из активного употребления.

III. Исследование исторического развития лексики с этимологическими корнями с синонимичным значением позволило сделать частные выводы, подтверждающие системный характер семантических изменений.

На разных этапах исторического развития среди репрезентантов всех четырех корней обнаружены предикаты восприятия (зрительного и общего), внимания, мышления, знания, эмоционального отношения, свойства, этической оценки, поведения, действия. Слова, восходящие к корням *gl§d-, *mot-, *гьг-, кроме того, развили значения, связанные с семантическими полями целепостижения и пространственной локализации, а восходящие к корням *gl^d-, *vid-, *гьг-, — значения сенсорно-чувственной оценки и эмоционального переживания. Развитие лексики с этимологическими корнями *gl§d- и *vid-происходило также в направлении предикатов меры множества, *gl§d- и *гьг-- эмоционального состояния, *vid- и *mot— посессивных отношений, *vid- и *гьг- - светового состояния атмосферы. Наряду с этим обнаружены направления развития, характерные для одного корня. Так, только корень *vidпредставлен предикатами классификационных, контактных и причинно-следственных отношений. Специфичным для производных корня является развитие значения перемещения в пространстве. Разнообразны семантические рефлексы корня *гьг-. Среди его репрезентантов, помимо прочих, выявлены предикаты желания, утилитарной оценки, речи, творческой деятельности, звучания, бытия. Более того, слова с этим корнем выходят за пределы предикатной лексики (ср.: зазор «щель», заря «растение», зарянка «птица» и некоторые другие).

При более тщательном рассмотрении (учитывая не только ядерные, но и периферийные компоненты значений слов) картина межполевых связей приобретает ещё более сложный характер. Например, целепостижение (глядеть «стремиться куда-л.») предполагает желание, эмоциональное переживание часто смыкается с поведением (завидовать «испытывать чувство зависти» и «вести себя как завистник»), общее восприятие может быть связано с движением (дозор «патрулирование») и т.д.

Можно говорить и о более частных закономерностях семантических изменений. Например, для слов, образованных от глаголов видеть, зреть, смотреть с помощью префиксов пред-, про- и основ дально-, ясно-, характерно развитие значения «предполагать (на том или ином основании), что должно произойти в будущем» (ср. др.-рус. предзьръти, предвидеть, предусмотреть; прозреть, провидеть; дальновидный; ясновидящий). Можно привести большое количество подобных примеров.

IV. Подводя итог всему вышесказанному, отметим следующее. Основное направление семантической производности исследуемых корней можно охарактеризовать как движение от зрительного восприятия к психическому восприятию в целом. Такое развитие лексики онтологически закономерно. В значениях слов находят отражение связи и отношения между реалиями окружающей действительности. Зрительное восприятие и шире - чувственное восприятие как процесс непосредственного отражения действительности в сознании человека предваряет другие акты психической деятельности: мысли,

227 оценки, эмоции, волевые импульсы, желания, стремления и т.п., что, в свою очередь, предопределяет речевую реакцию, поведение и направление деятельности индивида.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Романова, Ольга Михайловна, 2005 год

1. Авина Н.Ю. Развитие словообразовательных гнезд в русском языке XI- XX вв. (На материале названий животных): Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1987.-21 с.

2. Адинаева Л.М. Принципы семантизации однокоренных слов в гнездовом толковом словаре русского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. Ташкент, 1989. - 23 с.

3. Алексеенко Т.П. Закономерности семантического развития лексики со значением зрительного и слухового восприятия в русском языке // Актуальные проблемы русистики. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1997.- С. 33-35.

4. Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. М.: Наука, 1977.-380 с.

5. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. М., 1995. - № 1. - С. 37-67.

6. Аркадьева Т.Г. О границах гнезда этимонимов в современном русском языке // Русистика: Лингвистическая парадигма конца XX в. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1998. - С. 184-190.

7. Аркадьева Т.Г. Преобразования этимологических связей слов в системной организации лексики русского языка: Автореф. дис. докт. филол. наук.-Л., 1990.-31 с.

8. Аркадьева Т.Г. Этимонимы в лексической системе современного русского языка: Учебное пособие по спецкурсу. Л.: ЛГПИ, 1990. - 74 с.

9. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. М.: Наука, 1976. - 383 с.

10. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. — М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с.

11. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи смифическими сказаниями других родственных народов. В 3 тт. М.: Современный писатель, 1995.

12. Аюпова Е.И. Специфика средневекового сознания и семантика древнерусского слова // Реальность, язык и сознание Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 1999.-Вып. 1.-С. 16-19.

13. Бадер Ф. Области индоевропейской реконструкции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXI: Новое в зарубежной индоевропеистике. М.: Прогресс, 1988. - С. 202 - 204.

14. Балалыкина Э.А. К истории слов, восходящих к и. е. *ке1- / *ко1-, в русском и польском языках // История русского языка: Лексикология и грамматика. - Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1991. - С. 21-28.

15. Балашова Л.В. Когнитивный тип метафоры в диахронии: На материале перцептивной лексики русского языка // Вестник Омского университета. Омск, 1999. - Вып. 4. - С. 81-89.

16. Балашова Л.В. Роль лексики речевой деятельности в формировании перцептивного метафорического поля в истории русского языка // Проблемы речевой коммуникации. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2000. - С. 164-170.

17. Балясникова Л. А. Лексико-семантическое развитие слов с этимологическим корнем доб- (из истории корнеслова русского языка): Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1974. - 21с.

18. Батожок Н.И. История развития значений исходных рефлексов корня *Ик- в праславянском и русском языках / опыт семантической реконструкции /: Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1979. - 20 с.

19. Безяева М.Г. Коммуникативные значения конструкций с десемантизированными формами визуального и слухового восприятия // Вопросы русского языкознания. М., 2000. - Вып. 8. - С. 86-113.

20. Белянский З.Ф. О причинах появления архаизмов в русском языке // Вопросы изучения русского языка. Владикавказ: Изд-во Сев.-Осет. ун-та, 1994.-С. 5-11.

21. Берестенев Г.И. Историко-семантические этюды // Языкознание: современные подходы к традиционной проблематике. Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 2001. - С. 26-33.

22. Бланар В. О внутренне обусловленных семантических изменениях // Вопросы языкознания. М., 1971. - № 1. - С. 3-13.

23. Блринёв К.И. Внутренняя форма слова как носитель потенциала его деривационного функционирования // Вестник Барнаульского государственного педагогического университета. Сер.: Психолого-пед. науки. Барнаул, 2002. - № 2. - С. 20-24.

24. Блумфилд JI. Язык. М.: Прогресс, 1968. - 607 с.

25. Богатова Г.А. Семантика корневой группы и история слова в славянской исторической лексикографии // Славянское языкознание: XVIII Международный съезд славистов. М.: Наука, 1978. - С. 42-57.

26. Бочкарева Г.А. Корневые гнезда слов в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1989. - 16 с.

27. Брунова Е.Г. Об этимологическом анализе на современном этапе // Филологические науки. М., 2002. - № 2. - С. 67-74.

28. Бугорская Н.В. Формирование и развитие лексического гнезда (На материале гнезда с исходным библейским именем Хам): Дис. канд. филол. наук. М., 1995.-225 с.

29. Будагов P.A. Проблемы развития языка. М.; JL: Наука, 1965. - 73 с.

30. Булыгина Т.В. , Шмелёв А.Д. Грамматика позора // Логический анализ языка: языки этики. М.: Яз. рус. культуры, 2000. - С. 216 - 234.

31. Вараксин Л. А. Семантический аспект русской глагольной префиксации. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1996. - 179 с.

32. Варбот Ж.Ж. История славянского этимологического гнезда в праславянском словаре // Славянское языкознание: XI Международный съезд славистов. М.: Наука, 1993. - С. 23-36.

33. Варбот Ж.Ж. О возможности реконструкции этимологического гнезда на семантических основаниях // Этимология. 1984. М.: Наука, 1986. -С. 33-40.

34. Варбот Ж.Ж. О словообразовательном анализе в этимологических исследованиях//Этимология. 1963.-М.: Наука, 1963.-С. 194-212.

35. Варбот Ж.Ж. О словообразовательной структуре этимологических гнезд // Вопросы языкознания 1967. № 4. - С. 67-74.

36. Варбот. Ж.Ж. Праславянская морфология, словообразование и этимология. М.: Наука, 1984. - 256 с.

37. Варбот Ж.Ж. Связи значений и семантическая реконструкция в этимологии // Wiener slavistisches Iahrbuch. Wien, 1992. - Bd. 38. - S. 233241.

38. Васильев И.А., Поплужный B.Jl., Тихомиров O.K. Эмоции и мышление. М.: Изд-во МГУ, 1980. - 192 с.

39. Васильев Л.М. Методы современной лингвистики. Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 1997. - 182 с.

40. Васильев Л.М. Предикаты свойства как один из семантических классов лексики и фразеологии // Исследования по семантике: Теоретические и прикладные аспекты. Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 1999. - С. 41-47.

41. Васильев Л.М. Предикаты состояния в современном русском языке // Исследования по семантике (семантика языка и речи). Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 1991. - С. 32-51.

42. Васильев Л.М. Семантика русского глагола. М.: Высш. шк., 1981. - 184 с.

43. Васильев Л.М. Семантическая категория оценки и оценочные предикаты // Исследования по семантике: Семантические категории в русском языке. Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 1996. - С. 55-62.

44. Ваулина С.С. Основные принципы этимологического анализа. -Калининград: КГУ, 1995. 65 с.

45. Величковский Б.М., Зинченко В.П., Лурия А.Р. Психология восприятия. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1973. 246 с.

46. Вендина Т.И. Кабы знать да кабы ведать (концепт «знание») И Русский литературный язык: номинация, предикация, экспрессия. М., 2002. -С. 10-21.

47. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М.: Индрик, 1998. - 240 с.

48. Виноградов В.В. История слов: Около 1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связанных. М.: Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова, 1999.- 1138 с.

49. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография. Избранные труды. -М.: Наука, 1977.-312 с.

50. Виноградов В.В. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка М.: Наука, 1958.

51. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII XIX веков. - М.: Рус. яз., 2002. - 528 с.

52. Виноградов В.В. Слово и значение как предмет историко-лексикологического исследования // Вопросы языкознания, 1995. № 1. — С. 5-36.

53. Власова H.A. Соматические фразеологизмы с процессуальным значением в структуре полидиалектного фразеологического гнезда // Словообразовательное гнездо и принципы его описания. М., 1997. - С. 5-6.

54. Волохина Г.А., Попова З.Д. Русские глагольные приставки: семантическое устройство, системные отношения. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1993.- 196с.

55. Воронина Е.Б. Словообразовательное гнездо с вершиной дать как системно-структурное образование: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1995,- 16 с.

56. Гайсина P.M. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1981. -196с.

57. Гак В.Г. Этимолого-семантические поля в лексике // Филологический сборник. М., 1995. - С. 107-117.

58. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.-768 с.

59. Галинова Н.В. Этимолого-словообразовательные гнезда праславянских корней со значениями «гнуть», «вертеть», «вить» в говорах русского севера: Дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2000. - 294 с.

60. Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. Ч. 1 2. - Тбилиси: Изд-во Тбилисского ун-та, 1984. — 1328 с.

61. Гибсон Д. Экологический подход к зрительному восприятию. М.: Прогресс, 1988.-461 с.

62. Гинзбург Е.Л. Исследование структуры словообразовательного гнезда // Проблемы структурной лингвистики. 1972. М.: Наука, 1973. - С. 146-225.

63. Гинзбург Е.Л. Словообразование и синтаксис. М.: Наука, 1979. — 264 с.

64. Годуйко Л.А. Некоторые закономерности структурно-семантической организации словообразовательных гнёзд // Разноуровневые характеристики лексических единиц. Смоленск: Изд-во Смоленского ун-та, 2001. - Ч. 3. -С. 21-26.

65. Голев Н.Д. Динамический аспект лексической мотивации. — Томск: Изд-во Томского ун-та, 1989. 249 с.

66. Гордей О.Г. Сопоставительное исследование словообразовательных гнезд. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1994. - 120 с.

67. Грегори Р.Л. Глаз и мозг. Психология зрительного восприятия. М.: Прогресс, 1970.-271 с.

68. Григорьева Т.В. Семантическая интерпретация концептов «свет» и «тьма» в русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Уфа, 2004. — 24 с.

69. Гумерова Н.Ж. Синонимические средства развёртывания суперконцепта «видеть» в английском и русском языках: Автореф. дис. канд. филол. наук. Уфа, 2000. - 24 с.

70. Джумманова Д.Т. История слов с этимологическим корнем *сь1- в культурно-историческом контексте (на материале памятников русского языка XI XVII вв.): Автореф. дис. канд. филол. наук. - СПб., 1993. - 16 с.

71. Добродомов И.Г. Еще раз об исторической памяти в языке // Вопросы языкознания. М., 2002. - № 2. - С. 103-108.

72. Долгих А.И. Семантическая деривация и различные группировки русской лексики. Воронеж: ВГПИ, 1984. - 76 с.

73. Дроздович М.Н. Этимологический словарь как источник мотивологии // III Житниковкие чтения. Челябинск: Изд-во Челябинского ун-та, 1999. - Ч. 2. - С. 58-64.

74. Ерёмин А.Н. К вопросу о механизмах семантических изменений просторечной лексемы // Номинация и дискурс. Рязань: Изд-во Рязанского ун-та, 1999.- С. 79-82.

75. Ермакова О.П. Концепты совесть и зависть в их языковом выражении // Русский язык сегодня. М., 2000. - Вып. 1. - С. 375-385.

76. Ермакова О.П. Семантические процессы в лексике // Русский язык конца XX столетия (1985 1995). - М.: Языки рус. культуры, 1996. - С. 32-36.

77. Ерофеева Т.И., Скитова Ф.Л. Функционирование лексико-семантической группы глаголов ЗВ в современной речи // Живое слово в русской речи Прикамья. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1992. - С. 83-98.

78. Жакова Т.Е. Этимологический анализ на современном этапе развития лингвистики // Разноуровневые характеристики единиц. Смоленск: Изд-во Смоленского ун-та, 2002. - С. 179-183.

79. Жданова В.И. Семантическое поле этической оценки в его развитии (на материале русского языка): Автореф. дис. канд. филол. наук. Уфа, 2004. -18 с.

80. Житников В.Ф. Причины деэтимологизации слов // V Житниковские чтения: Межкультурная коммуникация в когнитивном аспекте. Челябинск: Изд-во Челябинского ун-та, 2001. - С. 10-14.

81. Журавлев В.К. Внешние и внутренние факторы языковой эволюции. -М.: Наука, 1982.-328 с.

82. Зализняк А.А. О семантике щепетильности (обидно, совестно и неудобно на фоне русской языковой картины мира) // Логический анализ языка: Языки этики. М.: Яз. рус. культуры, 2000. - С. 101-118.

83. Засухина Т.П. Пространственная семантика предлогов, приставок и падежей в современном русском языке. Уфа: БашГУ, 1991. - 78 с.

84. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М.: Наука, 1992. - 220 с.

85. Зубкова Е.А. История лексики с этимологическим корнем *8(а-: в русском языке: Дис. канд. филол. наук. Уфа, 2000. - 256 с.

86. Ибрагимова В.Л. Семантика глаголов пространственной локализации в современном русском языке. Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 1992. - 172 с.87. 1л1ад1 О.1. Гшздо кореня / у праслов'янськш мов1 // Мовознавство. Кшв, 2000. - № 4/5. - С. 60-65.

87. Иомдин Б.Л. Семантика глаголов иррационального понимания // Вопросы языкознания. М., 1999. - №4. - С. 71-91.

88. Исаева Н.А. Процессы утраты внутренней формы слова (На материале имен существительных): Автореф. дис. канд. филол. наук. -Калуга, 1999.-24 с.

89. Историческая грамматика русского языка. Морфология. Глагол. М.: Наука, 1982.-436 с.

90. История лексики русского литературного языка конца XVII начала XIX в.-М.: Наука, 1981.-374 с.

91. Казак М.Ю. Частеречная структура гнезда однокоренных слов // Словообразовательное гнездо и принципы его описания. М., 1997. - С. 1112.

92. Калашников A.A. Структурно-семантический анализ славянских синонимичных словообразовательно-этимологических гнезд (гнёзда глаголов с исходным значением «вязать, плести»): Автореф. дис. канд. филол. наук. -М., 1993.- 16 с.

93. Камалова A.A. Формирование лексики со значением психического состояния в русском литературном языке. Архангельск: Изд-во Поморского международного пед. ун-та, 1994. - 135 с.

94. Камышева С.Ю. Модуляционные изменения в семантической структуре древнерусских полифункциональных глаголов // Материалы XII научной конференции профессорско-преподавательского состава Волгоградского ун-та. Волгоград, 1995. - С. 271-275.

95. Кеворкова З.Г. Опыт описания словообразовательного гнезда свет как лексической микросистемы: Дис. канд. филол. наук. М., 1985. - 217 с.

96. Кильдибекова Т.А. Глаголы действия в современном русском языке. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1985. — 160 с.

97. Кипиани H.A. Из истории словообразовательных гнезд (словообразовательные гнезда с корневыми морфами вед-, -веж-, -вежд-, -вест-, -вещь-) // Исследования по историческому словообразованию. — М.: Наука, 1984.-С. 103-111.

98. Клименко Л.П. Лексико-семантическая система древнерусского глагола и ее отражение в памятниках письменности XI XIV вв. - Горький: Изд-во Горьковского ун-та, 1992. - 80 с.

99. Клименко Л.П. Полисемия бесприставочных древнерусских глаголов как системообразующий фактор // Актуальные проблемы диалектологии и исторической лексикологии русского языка. Вологда, 1983.-С. 157-159.

100. Климов Г.А. К семантической реконструкции (по материалам кавказской этимологии) // Теория и практика этимологических исследований. -М.: Наука, 1985.-С. 16-23.

101. Ковтун JI.C. О неявных семантических изменениях // Вопросы языкознания. -М., 1971. -№ 5.-С. 81-90.

102. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове: мир человека. СПб.: СПбГУ, 2000.-326 с.

103. Колесов В.В. Семантический синкретизм как категория языка // Вестник Ленинградского университета. Сер. 2. Л., 1991. - Вып. 2. - С. 3240.

104. Косаренко О.Т. Онтогностика корневых морфем вид-, гляд-, зьр- в русском и македонском языках // Проблемы лингвистической прогностики. -Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 2000. Вып. 1. - С. 109-112.

105. Кравецкий А.Г., Плетнева A.A. История церковнославянского языка в России (конец XIX XX вв.). - М.: Языки русской культуры, 2001. - 400 с.

106. Крейдлин Г.Е. Метафора семантических пространств и значение предлога // Вопросы языкознания. М., 1994. - № 5. - С. 19-27.

107. Кретов A.A. Глаголы зрительного восприятия // Системный анализ значимых единиц русского языка. Парадигматика в лексике и словообразовании.-М.: Наука, 1987. -С. 47-52.

108. Кретов A.A. Опыт исторического исследования русской глагольной лексики // Функциональная семантика слова. Екатеринбург.: Изд-во Урал, ун-та, 1994.-С. 85-91.

109. Кретов A.A. Следы представлений об Аргусе в современном русском языке // Филологические записки. Воронеж., 1994. - Вып. 3. - С. 117-120.

110. Кретов A.A., Лукьянова H.A. Семантические процессы в лексико-семантических группах // Семантические процессы в системе языка. -Воронеж: ВорГУ, 1984. С. 56-67.

111. Кронгауз М.А. Приставки и глаголы в русском языке: семантическая грамматика. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. -288 с.

112. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова. М.: Наука, 1981. - 200 с.

113. Кузьмина Е.Б. О значимости этимологического анализа при составлении словообразовательных гнезд // Третьи майминские чтения. -Псков: Изд-во Псковского гос. пед. ин-та им. С.М. Кирова, 2000. С. 259263.

114. Кузьмина Е.Б. Словообразовательное гнездо с вершиной «мереть»: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1998. 16 с.

115. Лебедева Л.Б. Модальности восприятия и их отражение в языке // Логический анализ языка: Языки динамического мира. Дубна: Междунар. ун-т природы, о-ва и человека «Дубна», 1999. - С. 349-360.

116. Лексико-семантические группы русских глаголов / Под ред. Э.В. Кузнецовой. — Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1989. 180 с.

117. Лексические группы в русском языке XI XVII вв. - М.: Ин-т рус. яз. АН СССР, 1991.- 193 с.

118. Леонтьев А.Н. Ощущения и восприятия как образы предметного мира // Познавательные процессы: ощущения, восприятия. М.: Педагогика, 1982.-С. 32-50.

119. Литвинов В.П. Типологический метод в лингвистической семантике. Ростов - на - Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1986. - 166 с.

120. Логвиненко А.Д. Психология восприятия. М.: Изд-во МГУ, 1987. -81 с.

121. Лопушанская С.П. Развитие и функционирование древнерусского глагола. Волгоград: ВПИ, ВГУ, 1990. - 114 с.

122. Лурия А.Р. Ощущение и восприятие . М.: Изд-во МГУ, 1975. - 112

123. Маковский М.М. «Картина мира» и миры образов (лингвокультурологические этюды) // Вопросы языкознания. М., 1995. -№6.-С. 36-52. ^

124. Маковский М.М. Язык миф — культура. Символы жизни и жизнь символов // Вопросы языкознания. - М., 1997. - №1. - С. 73-95.

125. Мальцева Р.И. Предлоги и приставки в русском языке XI XVII вв.: семантическая и функциональная эволюция: Дис. доктора филол. наук. -Краснодар, 1999. - 420 с.

126. Мансветова E.H. Славянизмы в русском литературном языке 11 -20 веков. Уфа: БашГУ, 1990. - 75 с.

127. Матье М.Э. Древнеегипетский обряд отверзания уст и очей // Вопросы истории религии и атеизма. М.: Наука, 1958. - Т. 5. - С. 344-362.

128. Меркулова В.А. К вопросу о семантической реконструкции // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 19851987. М.: Наука, 1989 - С. 266-268.

129. Миловидова Е.А. Типы мотивационных отношений в гнезде с вершиной коса // Русистика на современном этапе. М.: Изд-во Моск. пед. гос. ун-та, 1999. - С. 70-82.

130. Митин В.В. Слова с корнем рух- в истории русского языка: Дис. канд. филол. наук. М., 2000. - 217 с.

131. Моисеев А.И. Выдающийся труд, сделанный на века // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент: Изд-во Ташкент, ун-та, 1989.-С. 124-125.

132. Моисеева Н.В. Глаголы восприятия в русском языке // Вестник Московского государственного университета. М., 1998. - №6. - С. 82-92.

133. Монастыренко З.А. Диахронический аспект изучения словообразовательного гнезда // Исследования по истории и диалектологии русского языка. Алма-Ата, 1990.-С. 122-127.

134. Найссер У. Познание и реальность: Смысл и принципы когнитивной психологии. М.: Прогресс, 1981. - 230 с.

135. Немов P.C. Общие основы психологии. М.: ВЛАДОС, 2000. -688с.

136. Нефедьев М.В. Семантическая эволюция глагольных приставок наи об- в истории русского языка XI XVII вв. // Вопросы языкознания. — М., 1994.-№4.-С. 73-83.

137. Николаев Г.А. Проблемы исторической семасиологии русского языка // Ученые записки Казанского государственного университета. -Казань, 1998.-Т. 135. -С. 92-102.

138. Николаева Т.М. Системный характер семантических изменений // Ученые записки Казанского государственного университета. Казань, 1998. -Т. 135.-С. 103-110.

139. Ольшанский O.E. Фазы опрощения в современном русском языке // Филологические науки. М., 1990. - №3. - С. 63-69

140. Ольшанский O.E. Семантико-деривационная активность лексики // Филологические науки.-М., 1987. -№2.-С. 58-65

141. Откупщиков Ю.В. О семантическом аспекте этимологического исследования // Очерки по этимологии. СПб., 2001. - С. 47-53.

142. Отырба Р.Н. История словообразовательных гнезд глаголов статального способа действия висеть, лежать, сидеть, стоять в русском языке XI XX вв.: Дис. канд. филол. наук. - М., 1996. - 216 с.

143. Падучева Е.В. К структуре семантического поля «восприятие» (На материале глаголов восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания.1. М., 2001.-№4.-С. 23-45.

144. Падучева Е.В. О семантической деривации: Слово как парадигма лексем // Русский язык сегодня. М., 2000. - Вып. 1. - С. 395-417.

145. Пауль Г. Принципы истории языка. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1960.-450 с.

146. Пименова М.В. Семантический синкретизм и синкретсемия в древнерусском языке. СПб.: Изд-во С. - Петербургского ун-та, 2000. - 15 с.

147. Покровский М.М. Избранные работы по языкознанию. М.: Изд-во АН АССР, 1959.-384 с.

148. Потебня A.A. Слово и миф. М.: Правда, 1989. - 622 с.

149. Пятаева Н.В. История синонимичных этимологических гнезд с корнями *еш- и *ber -: Автореф. дис. канд. филол. наук. Уфа, 1995. - 20 с.

150. Рубинштейн С.П. Основы общей психологии. СПб.: Питер Ком, 1998.-688 с.

151. Русаков А.Ю. К вопросу о семантическом аспекте этимологических исследований // Семантические аспекты языка. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1981.-С. 34-39.

152. РГ-80. Русская грамматика. Т.1. - М.: Наука, 1982. - 783 с.

153. Рылов С. А. Средневековое мифологическое сознание и синтаксический синкретизм в древнерусской речи // Гуманизм и духовность в образовании. Нижний Новгород: Изд-во НГЛУ им. H.A. Добролюбова, 2001.-С. 202-204.

154. Рябинина H.A. Зрительное восприятие в русском и английском языках (На примере фразеологизмов) // IV Сибирская школа молодого ученого. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2001. - Т.2. - С. 101-105.

155. Рядченко Н.Г. Внутренние и внешние факторы языкового развития. Одесса: Изд-во Одесского ун-та, 1970. - 36 с.

156. Санданжиева С. А. О некоторых универсалиях зрительного восприятия // Единицы языка и их функционирование. Саратов: Науч. книга, 2002. - Вып. 8. - С. 22-30

157. Семантика русского языка в диахронии. Лексика и грамматика. -Калининград: КГУ, 1992. 146 с.

158. Семантика русского языка в диахронии. Калининград: КГУ, 1994. -99 с.

159. Семантика русского языка в диахронии. Калининград: КГУ, 1996. - 126 с.

160. Семантические вопросы словообразования. Производящее слово / Под ред. М.Н. Янценецкой. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1991. - 272 с.

161. Семантические типы предикатов. М.: Наука, 1982. - 365 с.

162. Сердобинцев Н.Я. XVIII век и его роль в становлении и развитии русского национального литературного языка // Актуальные проблемы философии и ее преподавания. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1996. - Ч. 2. — С. 24-27.

163. Сеченов И.М. Осязание как чувство, соответствующее зрению // Избранные философские и психологические произведения. М.: Госполитиздат, 1947.

164. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб.: Наука, 1993. -154 с.

165. Слово в синхронии и диахронии: Лексико-семантический аспект. -Тверь: Тверской ГУ, 1993. 164 с.

166. Смолина К.П. Лексика славянских языков как объект исторической лексикологии // Минск Смоленск - Москва: этнография славянских народов. - Смоленск: Изд-во Смоленского ун-та, 2000. - С. 326-330.

167. Солуянова Е.Г. Книжные элементы в литературном языке конца XVII века и их роль в формировании литературного языка нового типа // Культура. Образование. Духовность. Бийск: НИЦ БиГПИ, 1999, - Ч. 2. — С. 171-174.

168. Соколова Е.Н. Система стилистических синонимов древнерусского языка: процессы синхронии и диахронии // Объединённый научный журнал -Integrated sci. j. М., 2001. - № 10. - С. 40-43.

169. Соколовская Ж.П. Проблемы системного описания лексической семантики. Киев: Наукова думка, 1990. - 182 с.

170. Соколовская Ж.П. «Картина мира в значениях слов. «Семантические фантазии» или «катехизис семантики»? Симферополь: Таврия, 1993.-231 с.

171. Соколовская JI.B. История слов с корнем -лук- / -ляк- в русском языке XI XX вв. (семантический аспект): Автореф. дис. канд. филол. наук. -Пермь, 1996.-20с.

172. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. М.: Наука, 1981. -380 с.

173. Степанов Ю.С. Семиотика. -М.: Наука, 1971. 146 с.

174. Стоянов И.С. Глаголы умственной деятельности в болгарском языке. Киев: Наукова думка, 1977. - 120 с.

175. Тараненко A.A. Языковая семантика в её динамических аспектах (основные семантические процессы). Киев: Наукова думка, 1989. - 256 с.

176. Темникова И.Т. К вопросу об особенностях картины мира древнего человека // Сравнительно-исторические и типологические исследования языка и культуры. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2002. - Т.1. - С. 171-176.

177. Тихонов А.Н. Аспектные и комплексные словари русского языка // Культура как текст. Смоленск: Изд-во Смол, гуманит. ун-та, 2001. - Вып. 1. - С. 89-93.

178. Тихонов А.Н. Гнездовые словари русского языка // Глагол и имя в русской лексикографии: вопросы теории и практики. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1996. - С. 75-88.

179. Тихонов А.Н. Лексические и словообразовательные гнёзда в современном русском языке // Вопросы слово- и формообразования в индоевропейских языках: семантика и функционирование. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1994.-Ч. 1.-С. 75-85.

180. Тихонов А.Н. Лексические и словообразовательные гнезда как единицы сравнительного изучения восточнославянских языков // Теоретические и методологические принципы сопоставительного изучения славянских языков. М.: Наука, 1994. - С. 148-161.

181. Толстая С.М. Мотивационные семантические модели и картина мира // Русский язык в научном освещении. М., 2002. - № 1(3). - С. 112-127.

182. Топоров В.Н. Из и.-е. этимологии. V(l) // Этимология. 1991 1993. -М.: Наука, 1994.-С. 126-154.

183. Топоров В.Н. О некоторых теоретических основах этимологического анализа // Вопросы языкознания. М., 1960. - №3. - С. 4460.

184. Топоров В.Н. О некоторых теоретических аспектах этимологии // Этимология. 1984. М.: Наука, 1986. - С. 205-211.

185. Топорова Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира. М.: Радис, 1994. - 190 с.

186. Трегубов А.Н. Эволюция звукового состава русских корневых слов. Уфа: Башк. пединститут, 1996. - 150 с.

187. Трубачев О.Н. История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя. — М.: АН СССР, 1979. 212 с.

188. Трубачев О.Н. Приемы семантической реконструкции // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей: Теория лингвистической реконструкции. М.: Наука, 1988. - С. 197-223.

189. Трубачев О.Н. Ремесленная терминология в славянских языках. Этимология и опыт групповой реконструкции. М.: Наука, 1966. - 416 с.

190. Туманова A.C. Этимологические гнезда со звукоподражательными корнями в русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург: УГУ, 1994. - 17 с.

191. Туманян Э.Г. О природе языковых изменений // Вопросы языкознания. М., 1999. №3. - С. 86-97.

192. Улуханов И.С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация. М.: Наука, 1996. - 222 с.

193. Улуханов И.С. О степенях словообразовательной мотивированности слов // Вопросы языкознания. М., 1992. - №5. - С. 74-89.

194. Улуханов И.С. О языке Древней Руси. М.: Наука, 1972.

195. Улуханов И.С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы её описания. М: Наука, 1977. - 256 с.

196. Урысон Е.В. Языковая картина мира VS. Обиходны представления (модель восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания. М., 1998. -№2. - С. 3-22.

197. Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка. М.: Наука, 1981. -327 с.

198. Хусейн Н.М.Ю. Семантические изменения слов современного русского языка: Автор, дис. канд. филол. наук. Ростов - на-Дону, 1980. -35с.

199. Чайкина Ю.И. Семантическая деривация и причины архаизации и выпадения прямого значения слова // Вопросы теории и истории языка. -СПб.: Изд-во Санкт Петерб. ун-та, 1993. - С. 187-193.

200. Чумакова Ю.П., Туманова A.C. Семантика этимологического гнезда *gal- / *gol- в истории русского языка // Исследования по семантике. Уфа: Изд-е Башкирского ун-та, 1992. - С. 56-63.

201. Цейтлин P.M. Сравнительная лексикология славянских языков X/XI XIV/XV вв.: Проблемы и методы. - М.: Наука, 1996. - 232 с.

202. Шаброва E.H. Диалектное корневое гнездо: проблемы и принципы описания: Учебное пособие по спецкурсу. Вологда: Волог. гос. пед. ун-т, 2002. - 86 с.

203. Шальтяните А.П. Семантика группы словообразовательно-этимологических гнезд в русском языке (на материале гнезд глаголов со значением «драть, дергать»): Автор, дис. канд. филол. наук. М., 1990. - 16с.

204. Шептухина Е.М. Формирование глаголов со связанными основами в древнерусском языке 11-14 вв. Волгоград: Изд-во Волгоградского ун-та, 2001.- 140 с.

205. Ширшов И.А. Границы словообразовательного гнезда // Филологические науки. М., 1996. - №5. - С. 43-55.

206. Ширшов И.А. Теоретические проблемы гнездования // Принципы составления гнездового толково-словообразовательного словаря современного русского языка. Грозный, 1991. - С. 9-10.

207. Ширшов И.А. Типы полисемии в производном слове // Филологические науки. М., 1996. - №5. - С. 55-66.

208. Ширшов И.А. Типы словообразовательной мотивированности // Филологические науки. -М., 1995. №1. - С. 41-55.

209. Шкраба I. Этымалапчны аспект штэрпрэтацьи слова // Родная слова. Мшск, 2000. - №6. - С. 32-35.

210. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). М.: Наука, 1973. - 280 с.

211. Юдина О.В. Семантическая эволюция слов с праславянским корнем *rud- в русском языке: Дис. канд. филол. наук. Калининград, 2000. — 175 с.

212. Яковлева Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова // Вопросы языкознания. М., 1998. - №3. - С. 43-73.

213. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994. - 344 с.

214. Янценецкая М.Н. Мотивационные отношения в лексике и лексическое гнездо // Семантическая структура слова. Кемерово: КГУ, 1984.-С. 3-17.

215. Gyori G. Semantic change and cognition // Cognitive linguistics. -Berlin; N.Y., 2002.-Vol. 13.-№2.-P. 123-166.

216. Список источников фактического материала

217. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. М.: Рус. яз., 2001.-565 с.

218. БАС. Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17. -М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948-1965.

219. БЕР. Български етимологичен речник. Т. 1-4. - София: Бълг. акад. на науките, 1962.

220. Васильев. Васильев Л.М. Системный семантический словарь русского языка. Вып. 1-5. - Уфа: БГУ, 2000-2003.

221. Даль. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 тт.-М.: Рус. яз., 1989.

222. Кузнецова А.И., Ефремова Т.Ф. Словарь морфем русского языка. М.: Рус. яз., 1986.- 1136 с.

223. MAC. Словарь русского языка: В 4-х тт. / Под ред. А.П. Евгеньевой. -М.: Русский язык, 1999.

224. Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2-х тт. / Гл. ред. С.А. Токарев. -М.: Российская энциклопедия, 1997.

225. Опыт диалектного гнездового словообразовательного словаря / Под ред. Е.М. Пантелеевой. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1992. - 236 с.

226. Преображенский. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка. Т. 1-2. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949.

227. САР. Словарь Академии Российской 1789-1794. Т. 1-3. - М.: МГИ им. Е.Р. Дашковой, 2001-2002.

228. СДРЯ. — Словарь древнерусского языка (XI XIV вв.). Т. 1-6. - М.: Рус. яз., 1988-2002.

229. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Эллис Лак, 1995.-416 с.

230. Славянские древности: этнолингвистический словарь: В 5-ти тт. / Под ред. Н.И. Толстого. Т. 1. М.: Международные отношения, 1995. - 584 с.

231. СлРЯ XI XVII вв. - Словарь русского языка XI - XVII. Вып. 1-26. / Отв. ред. С.Г. Бархударов. - М.: Наука, 1975-2002.

232. Срезы. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка: В 3 тт. - М.: Книга, 1989.

233. СРНГ. Словарь русских народных говоров / Под редакцией Ф.П. Филина. Т. 1-37.-Л.; СПб.: Наука, 1965-2003.

234. ССРЯ. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка. Т. 1-2. -М.: Рус. яз., 1985.

235. Словарь архаизмов / Сост. И. Смирнов, М. Глобачев. М.: ТЕРРА -Книжный клуб, 2001. - 424 с.

236. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 824 с.

237. СЯП. Словарь языка Пушкина: В 4-х тт. / Под ред. В.В. Виноградова. -М.:ГИС, 1956-1961.

238. Фасмер. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 1-4.- М.: Прогресс, 1987.

239. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. -М.: Рус. яз., 1967.-543 с.

240. Черных. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. Т. 1-2. — М.: Рус. яз., 1994.

241. Цыганенко. Цыганенко Г.П. Этимологический словарь русского языка. - Киев: Рад. Школа, 1970. - 600 с.

242. Шанский. Шанский Н.М. Краткий этимологический словарь русского языка. - М.: Просвещение, 1975. - 543 с.

243. Шанский Н.М., Боброва Т.А. Этимологический словарь русского языка.- М.: Прозерпина. ТОО Школа, 1994. 399 с.

244. ЭССЯ. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд. Вып. 1-27 / Отв. ред. О.Н. Трубачев. - М.: Наука, 19742000.

245. Bezlaj. Bezlai F. Etimologski slovar slovenskega jezika. T. 1-3. -Ljubljana, 1976-1995.

246. Brükner. Brükner A. Slownik etymologiczny jazyka polskiego. -Warszawa, 1957.

247. Holub, Kopecny. Holub I., Kopecny F. Etymologicky slovnik jazyka ceskeho. - Praha: Stätni nakladatelstvi ucebnic, 1952.

248. Machek. Machek V. Etymologicky slovnik jazyka ceskeho a slovenskeho. -Praha, 1957.

249. Miklosich. Miklosich F. Etymologisches Wörterbuch slavischen sprachen. Wien: - Wilhelm Braumüller, 1886.

250. Pokorny. Pokorny I. Indogermanisches etymologisches Worterbuch. Bd. III. - Bern; München, 1959-1965.

251. Rejzek. Rejzek I. Cesky etymologicky slovnik. - Praha: Leda,-2001. -752c.

252. Skok. Skok P. Etimologiski rjecnik hrvatskoga ili srpskoga jezika. Kn. 1-3. - Zagreb: Iugoslavenka akademija znanosti i umjetnosti, 1971-1973.

253. SJP. Slownik jazyka polskiego. - Warszawa: Polska Akademia nauk, -T.10.