Русские лирические протяжные песни Забайкалья: региональная традиция: Вторая половина XX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.09, кандидат филологических наук Судакова, Оксана Николаевна

• Судакова, Оксана Николаевна
• кандидат филологических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Судакова, Оксана Николаевна

ВВЕДЕНИЕ: Региональное/локальное как принцип исследования фольклора Забайкалья.

Глава I. Лирические протяжные песни в системе песенных жанров Забайкалья.

1.1. Протяжные лирические песни. Вопросы классификации.

1.2. Жанровая система традиционного песенного фольклора Забайкалья.

1.3. Сохранность и тенденции песенной традиции забайкальской деревни.

Глава П. Локальные песенные традиции.

2.1. Песенная культура семейских. а) Корневые истоки. б) Современное состояние репертуара.

2.2. Казачья песенная традиция.

2.3. Песенный фольклор старожилого населения.

Глава Ш. Поэтический образ. Исполнительство.

3.1. Музыкально-поэтическое воплощение символического образа в лирической песне.

3.2. Традиция и импровизация в народном песенном исполнительстве.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Русские лирические протяжные песни Забайкалья: региональная традиция: Вторая половина XX века»

Региональное/локальное как принцип исследования фольклора Забайкалья

Региональная фольклорная культура русского населения Сибири характеризуется единством в основных своих чертах, но региональность фольклорной культуры складывается из «совокупности особенностей, отличающих фольклор в границах известного коллектива и какой-то территории» /130, с. 146/. Общность форм развития культуры свойственна каждому народу. Но наряду с этим характерные особенности, связанные с определенной спецификой жизни и быта, приводят к вариативности бытования народной культуры в отдельных локальных группах. В то же время «пестрота локальных традиций сглаживается при выделении общих явлений, свойственных этим традициям в целом» /87, с. 5/.

В процессе освоения и заселения Сибири формируются внутриси-бирские региональные и территориальные группы, среди которых довольно пестрой и яркой по своей фольклорной культуре является территория Забайкалья.

Своеобразие истории заселения Забайкалья - процесса длительного и неравномерного - не могло не отразиться на формировании фольклорной культуры русского населения края. На протяжении последних четырех столетий адаптации и локализации разнородных по своим историко-культурным, социальным и исходно-региональным характеристикам элементов народной культуры складывался региональный вариант русского фольклора Забайкалья, с его разнообразием локальных традиций, в том числе и певческих. Певческие традиции семейских сел, бывших казачьих станиц, прибрежных сел Байкала, таежно-промысловых сел Баргузин-ской, Тункинской долин, позднепоселенческие села Восточного Забайкалья имеют между собой значительные различия.

Л.Е.Элиасов, одним из первых выдвинувший проблему регионального исследования русского фольклора Сибири, подчеркивал, что процесс локализации - явление сложное, зависящее от многих факторов, среди которых местные природные, этнические, социально-экономические условия, поэтому необходимо говорить о характере того или иного явления в контексте определенного исторического периода в определенной социальной среде на определенной территории /189, с. 197/.

Анализируя песенный материал, собранный у сибиряков, Л.Е.Элиасов отмечал его богатство и разнообразие в художественном и тематическом отношениях: «Здесь широко бытовали исторические, се-мейно-бытовые, лирические, свадебные, солдатские, рекрутские, сатирические песни» /189, с. 4/. Выделяя различные социо-этнические группы населения (семейские, казаки, старожилы, карымы), исследователь отмечал и различие их фольклорных репертуаров, существование в них своих локальных песен. В работе «Локальные песни» Л.Е. Элиасов ставил своей задачей «раскрыть богатство песенного репертуара сибиряков в целом, показать историю формирования локального песенного репертуара и кратко рассказать о роли песен в жизни сибиряков на разных исторических этапах» /189, с. 3/.

За многие годы активной полевой работы сибирских фольклористов под руководством Л.Е.Элиасова был накоплен богатый материал по русскому фольклору Сибири, который имеет общекультурное значение. Это позволило известному теоретику фольклора Б.Н.Путилову в его работе по теории регионализма в фольклорных исследованиях «Фольклор и народная культура» сослаться на опыт сибирских фольклористов и подчеркнуть необходимость внимательного изучения этого опыта: «. именно исследователи русского фольклора Сибири устойчиво поддерживали и развивали интерес к проблемам региональности/локальности и при этом не ограничивались сферами собирания, систематизации, публикации и описания материалов, но и стремились осознать региональ-ность/локальность как существенный аспект истории фольклора» /128, с. 20/.

По локальным очагам фольклорной культуры отечественной фольклористикой накоплен большой материал. «В сущности вся собирательская работа, - пишет, Б.Н.Путилов,- была направлена прежде всего на выявление таких очагов» /130, с. 145/. Изучение фольклорной культуры «во всей конкретике и многообразии» требовало стационарной работы, захватывающей определенный цикл жизни коллектива, комплексный охват фольклорной культуры, наблюдения за различными сторонами ее функционирования /128, с. 21/. В Забайкалье примером такого подхода может служить собирательская работа, проделанная фольклористом А.М.Астаховой, которая в 30-х годах записывала фольклор от семейских. Ее деятельность была ограничена только одним Тарбагатайским районом, где собирательница жила среди местного населения продолжительное время. Л.Е.Элиасов видел ценность материалов, собранных А.М.Астаховой, прежде всего в том, что они являются «источником для изучения проблемы соотношения жанров в общем фольклорном репертуаре определенного района, области, края» /189, с. 37/.

Начиная с 30-х годов и до середины 1970-х, Л.Е.Элиасов планирует, организует и осуществляет важную работу по региональному исследованию фольклора Сибири, в том числе и Забайкалья, благодаря ему Хранилище восточных рукописей ИМБиТ СО РАН является крупнейшим фондом регионального фольклорного материала. Собранный материал лег в основу локальных сборников «Фольклор семейских» (1963), «Фольклор Тункинской долины» (1966), «Русский фольклор Прибайкалья» (1968), «Русский фольклор казаков Сибири» (1969) и др. /см. 89/. Значительную часть в сборниках занимает песенный фольклор как наиболее распространенный и развитый вид устного народного творчества. В 1973 году вышел обобщающий наработки по региональному песенному фольклору труд Л.Е.Элиасова «Фольклор Восточной Сибири. Часть 3: Локальные песни». В книге представлена общая картина состояния фольклора в Сибири, обращается внимание на полноправное бытование всех жанров народной поэзии. В первой главе автор делает обзор собирательской и исследовательской работы сибирских фольклористов, как составной части русской фольклористики, дает описание различных источников, архивов, рукописных фондов, частных собраний, хранящих богатое поэтическое наследие русского населения Сибири.

Рассматривая локальные песенные репертуары, Л.Е.Элиасов отмечал, что большинство из них возникло на базе общерусского песенного репертуара, в то же время локальные репертуары постоянно пополнялись сугубо местным фольклором, в котором большое место занимали переделки литературных источников.

Многолетняя собирательская и научная деятельность Л.Е.Элиасова внесла большой вклад в русскую фольклористику, в том числе в изучение народного песенного искусства русского населения Забайкалья.

В последующие годы к проблеме регионального своеобразия фольклора сибиряков обращаются в своих исследованиях Я.Р.Кошелев, В.С.Левашов, Т.Г.Леонова, Р.П.Матвеева, М.Н.Мельников, Н.А.Новоселова, Р.П.Потанина, Н.В.Соболева, Е.И.Шастина и другие сибирские фольклористы. В.С.Левашов выпустил серию методических пособий для студентов, сконцентрировав внимание на региональном фольклоре Забайкалья. В сложности, исторической многослойности сибирской фольклорной традиции попытался разобраться М.Н.Мельников, отмечая неоднородный состав русского населения Сибири, имеющего различные исходно-корневые истоки (предки русских переселенцев являлись выходцами из различных областей России, а также Белоруссии и Украины). Ученый подчеркнул, что процесс культурного взаимодействия в различных районах Сибири имел своеобразные черты и был неодинаков даже в близлежащих селах. Это было обусловлено различными особенностями местных этнографических, производственно-экономических, языковых условий /96, с. 170/. Опираясь на опыт исследователей Сибири, М.Н.Мельников выделяет несколько факторов, повлиявших на этноязыковые процессы в период освоения региона русскими. Среди них: «численное соотношение в данном районе народов, говорящих на разных языках; пространственное (географическое) распределение этих народов, компактность или дисперсность их расселения; историческая продолжительность этноязыковых контактов; собственно этноязыковые факторы, включая генеалогическое родство контактирующих этносов» /97/.

Говоря о том, что структура русского населения Сибири сложна и многосоставна, М.Н.Мельников указывает на ряд причин, повлиявших на формирование постоянного русского населения. Среди них отмечаются значительная «роль сибирского казачества со своей мировоззренческой и фольклорной спецификой», усиление в к. ХУП века миграции наряду с русскими народов Поволжья и Севера России, влияние ссылки, сильное влияние старообрядчества, а также внутрисибирские миграционные процессы /97, с. 7/. Нужно отметить, что этнокультурная ситуация в Забайкалье в основных своих чертах соотносится с положениями, высказанными М.Н.Мельниковым относительно всей Сибири.

В Забайкалье русские первопоселенцы, главным образом служилые люди, первоначально представляли собой значительное меньшинство по отношению к коренному населению. Оказавшись в непривычно сложных природно-климатических условиях, русское население шло на контакт с коренными жителями. Отсюда взаимодействие не только в трудовой и хозяйственной деятельности, но и в семейно-брачных отношениях, что привело к метизации населения. Последствия таких взаимосвязей мы можем наблюдать в селах Восточного Забайкалья, в Тункинской долине, в ряде сел Мухоршибирского, Прибайкальского, Кабанского районов Республики Бурятия. Дисперсность расселения русских первопоселенцев, когда остроги и зимовья находились на значительных расстояниях друг от друга, также способствовала смешению русских с местным населением. Местное название «карымы» получили жители от смешанных браков русских и инородцев, с выраженными чертами последних /105, с. 20-21/. Исследователи жизни и быта русского населения Забайкалья отмечали в наружности сибиряка аборигенные антропологические черты: смуглый цвет кожи, значительно выдающиеся скулы, чаще темные волосы (Г.М.Осокин, А.М.Попова), проникновение в русскую речь бурятских слов. Г.М.Осокин отмечал: «Сибирское наречье пестрит измененными русскими словами, а также инородными заимствованиями вследствие близкого соседства и постоянного общения с коренными жителями Сибири» /105, с. 22/. Исследователь считал, что произошли изменения и «психической сферы жизни. Так, например, обрядовая набожность русского населения заменилась слишком ясно и резко языческим суеверием. Сибиряки-забайкальцы особенно выделяются своим суеверием» /105, с. 22/.

Любопытны впечатления о пребывании в Тунке известного слависта П.А.Ровинского: «Жизнь русского и инородца здесь так сплелась, что никак ее не разделить . Часто встречается, что инородцы отдают на воспитание в русскую семью своих детей. Занимаются здесь только скотоводством и звериным промыслом. Русский научил коренных жителей, как поставить неподвижную юрту, делать ее из дерева, научил косить сено, пахать, носить рубашку, печь хлеб, что заметно стало выделять их от монголов. Русские в свою очередь научились у бурят орошать землю. Вместе стояли в караулах. Здесь христиане по образу жизни буряты. И по внешнему виду, по домашней обстановке их жизни, по привычкам и манерам, тункинцы мало напоминают русского крестьянина. Одежда тун-кинца представляет собой смесь русского с бурятом» /144, с. 247/. Постоянное русское население в Забайкалье, как считают историки, стало складываться лишь с середины XVT1 века и концентрировалось оно, в основном, вокруг острогов. «Основанные в Прибайкалье остроги и зимовья являлись прежде всего средоточием сбора ясака с инородцев, кочевавших в районе данного острога. . К острогам, как к защищенным пунктам, стягивалось немногочисленное русское население края, часто подвергавшееся нападениям со стороны кочевников. В окрестностях острогов и под их защитой возникали заимки отдельных лиц» /21, с. 2/. Со временем здесь стали создаваться пашни. К 1670 годам существовал целый ряд русских поселений - остроги Кабанский, Итанцинский, Ильинский, Удинский, Селенгинский и др. К концу ХУП века русское население уже преобладало над коренным. По мере развития земледелия большая часть русского населения концентрировалась в сельскохозяйственных районах. К концу ХУП в. в Сибири преобладало крестьянское население /151, с. 20/.

Довольно компактное проживание русских, поселившихся в Забайкалье значительно позже, способствовало сохранению их культурных традиций и меньшей подверженности влиянию со стороны, а в старообрядческих поселениях вообще исключало это влияние. Независимости мигрантов от коренного населения в большей степени способствовал такой вид хозяйственной деятельности, как земледелие. Причем семейские подняли земледелие на новый, более высокий уровень. Земледельческие селения положили начало прочной традиции русского земледелия в Забайкалье /180, с. 196/. «Крестьянские трудовые традиции, разумеется, не ограничивались сферой производства, - отмечает М.М.Громыко, - они проникали в область семьи и быта, накладывая отпечаток на весь образ жизни крестьянина» /25, с. 5/.

Таким образом, для формирования неоднородной русской фольклорной традиции в Забайкалье были достаточно весомые объективные причины.

Русское крестьянство в Забайкалье отличалось большой пестротой, так как формировалось из переселенцев разных губерний Европейской России. Однако, являясь неотъемлемой частью русского этноса, оно не только сохраняло русскую народную культуру, но и продолжало воспроизводить ее.

В Забайкалье встречаются села, расположенные в непосредственной близости друг от друга, но основанные разными этносоциальными группами, сохранявшими обособленность вплоть до 40-х гг. XX века. Например, села Старый и Новый Заган в Мухоршибирском районе. Село Старый Заган было основано в 1698 г. русскими первопоселенцами, проживают в нем до сих пор «сибиряки» (так называются потомки первопоселенцев), а позднее сюда были приселены старообрядцы (семейские), основавшие село Новый Заган. Разделял эти два села мостик. Со временем села разрослись и соединились. Внешне невозможно определить, что это два села. Но на протяжении длительного времени каждое из сел вело обособленный образ жизни. Женились только на девушках из своего села. И даже с появлением колхозов, когда вместе работали в поле, на сближение шли неохотно.

Подобный пример приводится М.Н.Мельниковым (он ссылается на исследования В.А.Липинской /79, с. 64/. В Алтайском крае такую обособленность казаков и старообрядцев («поляков») исследователи наблюдали в 1969 г. М.Н.Мельников делает вывод, что резкая обособленность различных этнографических групп закономерна для всей Сибири. «Представители различных этнографических групп создавали небольшие локальные коллективы, мало роднившиеся между собой» /97, с. 51/.

В Забайкалье, так же, как и вообще в Сибири, культурное развитие предопределяли «разнонаправленные процессы». «Процессы нивелирующие (миграция, активные коммуникации) постоянно нейтрализовались процессами локализации по социальному (казачество, ремесленники и пр.), религиозному и иным признакам» /97, с. 51/.

Чтобы привести в систему «мозаичность» локальных традиций -«множество очагов и очажков самобытной культуры сибиряков», М.Н.Мельников предложил культурную типологию «поселений сибиряков восточнославянского происхождения по признаку единства или близости общекультурных и фольклорных традиций, по идентичности или близости процессов этнических, культурных связей, культурного взаимодействия». Он выделяет пятнадцать типов таких поселений на основе указанных признаков /97, с. 11/.

По типологии, предложенной М.Н.Мельниковым, в Забайкалье выделяется первый тип — поселения служилого казачества, призванного освоить новые земли с целью присоединения их к России. Процесс освоения Забайкалья тесно связан с политикой колонизации России, который заключался в заселении и хозяйственно-экономическом освоении переселенцами из европейской части. Обострение внешнеполитического положения, набеги на русские и бурятские поселения Забайкалья и Прибайкалья требовали серьезных оборонительных мероприятий и сосредоточения в этом районе большого количества служилых людей /180, с. 186/. Заселение русскими Забайкалья осуществлялось и путем стихийного переселения из Байкало-Илимского края, но оно уже было вторичным явлением по отношению к переселенческим потокам в Сибирь из европейской России /151, с. 25/. Поэтому уже не носило ярких черт принадлежности той или иной традиции, а вобрала традиционные черты той группы населения, к которой примкнула.

Заселение русскими Забайкалья шло быстрыми темпами, о чем свидетельствуют документы и материалы, опубликованные многими исследователями, занимающимися проблемой заселения этого края (П.С. Пал-лас, A.A. Лебедева, С. Максимов, П.А. Ровинский, М.М. Шмулевич). Meстное население было немногочисленным, а территория представляла собой огромные пространства, в силу чего зимовья, остроги, деревни, основывающиеся на этих территориях, стояли на большом расстоянии друг от друга.

Таким образом, до конца ХУП в. основная часть русского населения в Забайкалье состояла из служилых людей, в основном казаков, которые несли военную службу, собирали ясак, осуществляли управление краем. Специфический образ жизни, связанный с военной службой, оказал влияние на формирование фольклорного репертуара казаков. В нем широко были представлены песни воинского содержания. Л.Е.Элиасов, характеризуя фольклор казаков Сибири, отмечал, что «лирические песни у казаков были очень популярны, особенно те, в которых пелось о разлуке с любимым человеком. Песни на данную тему занимают большое место в лирической поэзии казаков. Эта особенность легко объяснима: продолжительная военная служба отрывала от гражданской жизни, от родных и близких людей. Все это не могло не отразиться на репертуаре лирических песен» /169, с. 13/. Ученый также подчеркивал, что «у казаков они составляют основу лирического песенного репертуара». Очевидно, были и другие, внутрифольклорные, причины для сохранения такого рода песен.

Материалы экспедиций в Джидинский, Кяхтинский районы Бурятии, в Читинскую область, где проживают потомки казаков, свидетельствуют о повсеместном распространении протяжных песен лирического содержания/131, 135, 137, 138, 140, 141/.

Согласно Нерчинскому договору 1669 года Забайкалье закреплялось за Россией. Началась стабилизация в отношениях с коренным населением (бурятами, эвенками), что создало условия русским для оседлого образа жизни. Площадь пашенных земель под Нерчинском за тридцать лет увеличилась в 16 раз /180, с. 194-197/. С изменением демографической ситуации, в результате усилившегося миграционного потока из-за Урала изменились и этноязыковые процессы в Забайкалье. В.С.Левашов считает, что именно этот период ( ХУП - начало XVIII вв.) нужно считать началом складывания русской фольклорной традиции в Забайкалье, основу которой заложили оседлые поселенцы. «Принося с собой из Европейской России и уже обжитых районов Сибири свои обычаи, нравы, обряды, свой фольклорный запас, они объединяли все эти духовные ценности в единый репертуар своего селения, а со временем и географического региона. Только оседлые поселенцы могли передавать последующим поколениям весь свой репертуар и таким образом закладывать основу местной фольклорной традиции /75, с. 13/.

В формировании русской фольклорной культуры Забайкалья особое место принадлежит старообрядцам-семейским. Семейские поселялись в Забайкалье во второй половине XVIII в., после разгрома старообрядческих центров на Ветке и Стародубье. Часть из них осваивала новые земли, другие же приселялись в деревни к сибирякам - обосновавшимся здесь с ХУП - начала XVIII вв. (В. Жирим, Бурнашово, Десятниково, Тарбагатай, Старый Заган, Мухоршибирь) /18, с. 22/. Селились семейские компактно, большими группами. «Принадлежность к одной вере, натуральное ведение хозяйства обусловливали обособление староверов и создание ими своеобразной этнографической группы русского населения в Забайкалье с ее специфическим религиозно-бытовым укладом» /14, с. 11/. Среди всего русского населения, проживающего в Забайкалье, обособленно жили только старообрядцы. Предписания, которые они получали при переселении, не разрешали им далеко уезжать, принимать незнакомых гостей, это стало правилом, которое соблюдали и последующие поколения. Но все же с середины XIX в. некоторые из старообрядцев, наиболее бедные из них, для заработка уходят на промыслы или на заводы /151, с. 31/.

Строгие законы внутреннего уклада жизни семейских, их обособленность позволили сохранить самобытные специфические черты их певческой традиции. Так, в начале нашего столетия в крупных семейских селах сохранялась еще традиция обучения пению по крюкам (своеобразная запись культовых распевов древнерусской музыки) и поощрялось культовое пение. Особой ценностью являются протяжные песни семейских с их характерным многоголосным распевом, которые они сумели сохранить до настоящего времени. Музыкальный фольклорист В.М. Щуров усматривает общие признаки в структуре многоголосия, в строении хоровой партитуры семейских протяжных песен и южнорусских /16, с. 11/.

Таким образом, песенная традиция Забайкалья имеет глубокие корни Формируясь на основе разнородных исходно-региональных групп, фольклор русского населения остается общерусским в своей основе, однако в разных локальных группах он имеет специфические черты «как конкретные воплощения в вариации общенародного» (Путилов).

Направление в изучении жанра, связанное с осознанием наличия региональных традиций протяжной песни и пониманием жанра как суммы (системы) этих традиций начинается с появлением в 20-х годах работы о протяжной песне Е.В. Гиппиуса и Э.В. Эвальд. В их сборнике «Песни Пинежья» (1937 г.) «само расположение материала подчеркивает задачу собирателей: выявить не только общие региональные стилевые черты собранного материала, но и обнаружить частные отличия в певческой манере разных народных исполнительских коллективов. В сборнике приведены варианты одних и тех же песен, записанных в разных селах от разных исполнителей» /184, с. 14/.

Говоря о многообразии местных традиций в русском фольклоре, известный фольклорист В.М. Щуров выделил семь основных стилевых географических зон (севернорусская, южнорусская, западнорусская, среднерусская, средневолжская, уральская, сибирская) /184, с. 31/. Опираясь на большой материал фольклористов-исследователей и личные наблюдения, автор характеризует основные региональные особенности в русском народном музыкальном искусстве. Если для западнорусской традиции характерно широкое бытование календарных обрядов, сопровождающихся специальными песнями, в северной традиции преобладают эпические песенные жанры, протяжная же песня представлена здесь в основном женскими песнями в собранном и мягком звучании голосов. Особенности южнорусской традиции проявляются ярче в обрядовом фольклоре, сопровождающемся плясовыми движениями, в исполнении протяжных лирических песен определяющая роль принадлежит мужчинам. Здесь характерно исполнение южнорусской лирики мужскими ансамблями. В смешенном исполнении песен женщины поют в низком и среднем регистре, а мужчины в высоком. Велика распространенность лирических протяжных песен в среднерусской традиции, нужно отметить, что тяготение к лирике ощущается здесь и в других жанрах.

При рассмотрении песенного материала Сибири этномузыковед А.Мехнецов предлагает учитывать различные классификационные признаки, важнейшими из которых считает:

1. Этнокультурную характеристику местной песенной традиции. Сюда он включает, например: а) песни старожильческого историко-культурного комплекса; б) песни новосельческих традиций с учетом их ярко выраженной принадлежности к той или иной стилевой зоне на фольклорной карте России - песни выходцев из северо-восточных, западно- или южнорусских областей и т.д.; в) песни украинские, белорусские, которые вошли в музыкальный быт русского сибиряка и др.

2. Характеристику песенного фольклора отдельных историко-социальных групп русского населения Сибири: а) песни казачества, б) руднично-приисковых рабочих, в) ссыльнопоселенческий фольклор.

З.Историко-стилевую характеристику лирических песен: а) песни раннего слоя, б) песни позднего происхождения - песни-романсы, песни на авторские тексты.

Учет этих показателей, по мнению. А.Мехнецова, дает возможность выявить принципиально важные стороны всей системы русской песни, «удивительную ее способность адаптироваться к любым условиям и сохранить при этом национально-характеристические черты». Внутрижан-ровая группировка по сюжетно-тематическим и структурно-типологическим признакам считается исследователем конструктивной потому, что она обнаруживает способность отражать живые связи той или иной песенной группы или типа с реальными условиями их формирования и бытования*.

В серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока» в 1997 г. вышел том «Русские лирические песни Сибири и Дальнего Востока» /149/, в котором наиболее полно представлены необрядовые лирические песни русского населения этой территории. Песни в сборнике расположены по принадлежности их различным сословиям (крестьянские, казачьи и солдатские, песни тюрьмы, каторги и ссылки, песни рабочих). Протяжные песни помещены в разделе «Крестьянские песни о любви и семейно-бытовые». Составители отмечают, что большая часть проголосных любовных и семейно-бытовых песен, помещенных в томе, записана в последние десятилетия /149, с. 27/, что говорит об их хорошей сохранности и распространенности во 2-ой половине XX в. на территории Сибири. Аналогичную ситуацию мы наблюдаем и в Забайкалье, где лирические протяжные песни активно бытуют во всех локальных группах. Это мнение высказано А.Мехнецовым в письме С.И.Красноштанову в связи с подготовкой проспекта создания тома «Русские лирические песни Сибири и Дальнего Востока» серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока». Мы благодарим С.И.Красноштанова за предоставленную возможность ознакомиться с мнением А.Мехнецова и привести его в нашей работе.

Ю.И. Смирнов, исследуя локальные эпические репертуары Сибири, группирует их в восемь районов бытования с учетом своеобразия заселения края и количества имеющихся записей в разных районах. Разбирая эпическую традицию в Забайкалье, он выделяет различные локальные группы и делает вывод, что «очень смешанный состав русского населения за Байкалом предопределил и смешанный эпический репертуар» /148, с. 39/.

Среди русского населения Забайкалья мы выделяем локальные группы, в которых наиболее ярко проявляются исторически сложившиеся особенности этноса, его менталитета, специфика быта, и как следствие -своеобразие фольклорной культуры, и в первую очередь, песенного фольклора - это старообрядцы (семейские), казаки и старожилы - сибиряки. В работе рассматриваются локальные традиции крестьянского фольклора, хотя мы признаем право на включение в понятие «традиционный фольклор» песен горно-заводских рабочих, каторги и ссылки и других как самоценных, кстати сказать, оказавших в разной степени влияние на крестьянский фольклор.

Песенный фольклор представляет собой разнообразные по происхождению, содержанию и бытовому назначению виды и художественные формы народного поэтического и музыкального творчества русского народа. По своему функциональному назначению песенный фольклор делится на обрядовый и необрядовый. Древнейшим пластом этнической культуры является обрядовый фольклор, он включает в себя песни календарные и семейно-бытовые, которые в свою очередь подразделяются по функциональной принадлежности на различные песенные группы: зимние, летние, весенние, родильные, свадебные и др. Необрядовые песни делятся на два вида - эпические и лирические, каждый из этих видов имеет свою систему жанров. Особым разнообразием в жанровом отношении отличаются лирические песни.

Жанровые и полижанровые образования выделяются на основе поэтического содержания, музыкальной формы, а также функциональной роли их в народной традиции. Лирические песни в зависимости от цели и задач исследования принято выделять по сюжетно-тематическому вербальному содержанию - песни любовные, бытовые, бурлацкие, ямщицкие, солдатские, хотя любовными могут быть и бурлацкие, и солдатские, и ямщицкие; по функциональному назначению - игровые, хороводные, плясовые, строевые; по характеру исполнения - частые (скорые) и протяжные.

Песня - одна из форм словесно-музыкального искусства, поэтому образы народно-песенного искусства складываются из сочетания выразительных средств музыкальной речи со словесными поэтическими образами, с развитым словесным содержанием. Не только особенности поэтики, но и музыкального языка характеризуют песню в ее художественной целостности. При научном определении жанровой принадлежности песни следует учитывать характер музыкального текста. На это обращают внимание Н.П. Колпакова, В.Я. Пропп, размышляя о вопросах классификации.

Вопросами классификации русской лирической песни ученые занимаются на протяжении длительного времени (Н.П. Колпакова, В.Я. Пропп, В.Е. Гусев, С.Г. Лазутин, В.И. Еремина). Однако единой, универсальной классификации традиционных народных лирических песен в нашей фольклористике так и не существует, что создает известные трудности в их изучении. В.Я. Пропп писал: «В любой науке классификация является основой или предпосылкой, из которой исходят при изучении материала по существу» /124, с. 34/. В публикациях русских народных песен ХУШ-ХХ вв. составители использовали разные принципы выделения песен в отдельные группы: жанровый, тематический, функциональный, музыкальный и др., случалось, в нарушение основы классификации единый принцип не выдерживался.

Следует отметить, что в большинстве изданий составителями учитывался и характер музыкального материала. Протяжная лирическая песня выделяется в отдельный раздел, причем не только в музыкальных сборниках, но и в вербальных, обозначаются они то как проголосные, то как протяжные. В музыкальных сборниках протяжные песни, как правило, публикуются в особом разделе /29, 47, 48, 78, 123/.

При анализе песенных репертуаров Забайкалья, следуя классификации лирических песен В.Я. Проппа, Т.М. Акимовой, Н.П. Колпаковой, A.M. Новиковой по тематическому принципу, мы выделяем тематические циклы и характер исполнения, поскольку видим в них обусловленность локальной традицией, к которой они принадлежат.

Итак, предметом нашего исследования являются протяжные лирические песни Забайкалья второй половины XX века, которые мы выделяем из песенной лирики по характеру и темпу музыкального исполнения (в отличие, например, от частых).

Актуальность темы диссертации обусловлена прежде всего постановкой в отечественной фольклористике проблемы регионализма русского фольклора. Исследования локальных/региональных вариантов песенной культуры в их конкретном воплощении приближает к решению проблем, связанных непосредственно с предметом исследования - лирической протяжной песни.

Цель работы состоит в комплексном исследовании русской лирической протяжной песни Забайкалья как одной из форм словесно-музыкального искусства и выявлении типологических, региональных и локальных свойств забайкальского материала, в представлении протяжных лирических песен в процессе функционирования их в локальной фольклорной среде в определенный исторический период.

Характеристика певческих традиций разных локальных групп и место лирических протяжных песен в их репертуаре подводят к постановке еле дующих задач:

- выделить лирические протяжные песни из традиционной крестьянской песенной лирики;

- охарактеризовать жанровую систему традиционного песенного фольклора Забайкалья и определить в ней место лирической протяжной песни;

- рассмотреть бытование русской протяжной лирической песни в трех основных локальных группах: семейских, казаков и старожилого населения;

- выявить комплекс музыкально-поэтических средств для воплощения художественного образа лирической протяжной песни;

- показать тенденции бытования региональной песенной традиции.

Методологической основой диссертации являются принципы сравнительно-исторического изучения фольклора, теоретические положения о региональном аспекте исследования народной культуры, изложенные в -трудах Б.Н.Путилова; принципы классификации песенных жанров, разработанные В.Я.Проппом, Н.П.Колпаковой, И.И.Земцовским; исследования современной отечественной фольклористики по теории вербального и музыкального текста.

В работе применяются методы сравнительного историко-типологического анализа фольклорных явлений, региональный аспект исследования, раскрывающий конкретное проявление жанра лирической протяжной песни, ее воплощение в локальной среде бытования. В диссертации использованы филологические, этнофольклористические, музыковедческие принципы исследования.

Материалом для анализа послужили научные публикации фольклорных текстов, материалы, собранные фольклористами ИМБиТ СО РАН

1950-1999 гг.) и хранящиеся в хранилище восточных рукописей, рукописный фонд иркутского фольклориста В.П.Зиновьева, экспедиционные материалы ЧГПУ, собранные В.С.Левашовым и под его руководством, а также записи песенного фольклора, сделанные диссертантом во время полевых исследований (1984-2000 гг.).

Научная новизна работы заключается в комплексном изучении русского песенного фольклора в его вербальном и музыкальном воплощении во второй половине XX века в Забайкалье - регионе сложного демографического образования.

Практическая значимость. Основные положения диссертации и выявленный в процессе работы песенный материал могут быть использованы при решении проблем региональной и исторической типологии русской фольклорной системы; в преподавательской практике в средних и высших учебных заведениях; в качестве основы для освоения местного песенного фольклора руководителями народных хоровых коллективов, методистов центров народного творчества.

Апробация полученных результатов. Основное содержание диссертации отражено в публикациях и представлено в виде докладов на научных конференциях разных уровней: на международном симпозиуме «Традиционный фольклор в полиэтнических странах» (Улан-Удэ, 1998), межрегиональной конференции «Театральное образование Восточной Сибири и Севера: состояние, проблемы и перспективы» (Улан-Удэ, 1999), региональных конференциях «Традиции и современный художественно-литературный процесс» (Улан-Удэ, 1999), «Образование и культура XXI века» (Улан-Удэ, 2000), «История, культура и язык старообрядцев Забайкалья» (Улан-Удэ, 2000), вузовских научно-практических конференциях (Улан-Удэ, 1997, 1998, 2000).

Заключение диссертации по теме «Фольклористика», Судакова, Оксана Николаевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Песенная традиция, сложившаяся в разных локальных группах в Забайкалье, представляет собой богатый фольклорный пласт, где, как и в русском крестьянском народно-поэтическом творчестве в целом, существуют различные виды песенного жанра. Их многообразие в конечном счете вызвано обилием бытовых назначений песни, которая звучала и в поле, и дома, и в праздники, и в будни. Но соотношение жанров в репер-туарах разных локальных групп неодинаково. Во всех локальных и микролокальных певческих «очагах» преобладают лирические необрядовые песни, центральное место среди которых занимают песни протяжные. Выделяясь из песенной лирики по характеру и темпу музыкального исполнения, они составляют богатый по объему и содержанию раздел в местных репертуарах. Это песни различной тематики: любовные, семейно-бытовые, солдатские, тюремные. В значительной своей части это поздняя лирика. Жанровая принадлежность протяжных песен к лирике определяется не только поэтическим, но и музыкальным содержанием.

Фольклорная культура Забайкалья представляет собой культуру вторичного образования, сложившуюся на основе местных традиций, принесенных переселенцами из разных губерний Европейской России. Из всего многообразия сформировавшихся в Забайкалье традиций мы выделили для исследования три наиболее крупные из них: семейских, казаков, ста-рожилов-«сибиряков».

Строгие законы внутреннего уклада жизни семейских, их обособленность позволили сохранить во времени самобытные специфические черты их песнопения. Так, в начале нашего столетия в крупных семейских селах сохранялась еще традиция обучения пению по крюкам (своеобразная запись культовых распевов древнерусской музыки) и поощрялось культовое пение. Особой ценностью являются протяжные песни семейских с их многоголосным распевом, который они сумели сохранить до настоящего времени.

Выделяя локальную группу старообрядцев, мы отмечаем неоднородность этнографического состава этой группы населения, ведущих свои корни из губерний Русского Севера, южных областей России, подтверждение чему находим в работах исследователей (А.М.Селищев, В.И.Копылова, А.А.Лебедева, Н.М.Владыкина-Бачинская, Ф.Ф.Болонев, В.М.Щуров).

Музыкальный фольклорист В.М.Щуров усматривает общие признаки в структуре многоголосия, строения хоровой партитуры семейских протяжных песен и южнорусских /184, с. 11/. В характерном для семейских многоголосном распеве находим различные признаки узколокальных исходных песенных традиций, причем не столько в вербальном содержании, сколько в музыкальном:

На формирование песенного репертуара казаков оказал влияние специфический образ жизни, связанный с военной службой. Отсюда широкое распространение песен воинского содержания, они в своей массе соотносимы с песнями донских, уральских казаков.

В казачьем песенном фольклоре, который имеет, как и у семейских, неоднородный корневой исход, проявляется своя специфика и репертуара и исполнения. Если в начале века в репертуаре казаков большое место занимали песни, связанные с военной тематикой, то во второй половине XX века основу репертуара составляет женская лирика. Что же касается музыкальной стороны песен, то обязательное украшение казачьей песни -высокий подголосок - уже практически не встречается.

Песенная культура русского старожильческого населения Забайкалья формировалась на основе традиций, принесенных потомками первопоселенцев, выходцев из различных частей Европейской России. В процессе трудовой и хозяйственной деятельности, взаимовлияний и связей отдельных групп населения она изменялась, приобретала новые, объединительные, черты. Основу песенного фольклора составляет семейно-бытовая лирика, а в ней - протяжные песни.

Существенным фактом в жизни русского населения Забайкалья было постоянное просачивание в его среду ссыльных, так как Восточная Сибирь была одним из основных районов каторги и ссылки. Ссыльные оказали большое влияние на развитие промышленной деятельности и духовной культуры края. Но это влияние было не одинаковым для различных локальных групп. Известно, что скитающиеся или отбывающие наказание вдали от родины люди всегда вызывали у семейских сочувствие. Мотивы этих песен были близки потомкам старообрядцев, когда-то гонимых из родных мест. Поэтому не случайно популярными здесь являются песни тюрьмы и каторги. Среди казаков песни этой тематики распространены неравномерно. В большей степени их бытование зафиксировано в Читинской области, так как именно сюда ссылались каторжные. В Кяхтинском районе, например, как отмечают собиратели, песни этой тематики встречаются редко. Среди старожилов-«сибиряков» фольклор каторги и ссылки не столь широко распространен.

Локальная специфика в современном песенном фольклоре на уровне поэтического текста трудно улавливается. Репертуар всех трех разбираемых групп в вербальном содержании во многом совпадает. Разница прослеживается в музыкальном звучании, напеве. Таким образом, в поэтическом тексте особых различий песен, встречающихся во всех разбираемых локальных традициях, нет, но отличаются песни разных локальных групп по характеру исполнения. Протяжно, с внутрислоговыми распевами исполняются песни семейскими. У казаков и старожилов-«сибиряков» песня поется более подчеркнуто, собранно и «прямее», акцентируя внимание на поэтическом содержании.

167

Существенным фактором в сохранении певческой традиции является преемственность. Являясь неотъемлемой частью быта, лирическая протяжная песня передается из поколения в поколение. Младшие, с детства слыша народную песню, постигают основы песнопения. В каждом селе есть талантливые исполнители старинных песен, певческие семьи. Эта связь поколений поддерживается повсеместно.

Песенная культура различных локальных групп Забайкалья, несмотря на потери и утраты, продолжает противостоять наступлению новомодной песне, имеющей огромные технические возможности для своего распространения. Традиционная лирическая протяжная песня сохраняется благодаря новым формам бытования, например, аутентичным певческим коллективам, перенимающим старинный репертуар от местных мастеров.

168

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Судакова, Оксана Николаевна, 2000 год

1. Аверьянов JL Г. К истории развития русского песенного фольклора Забайкалья. -Чита, 1998.

2. Акимова Т.М. О композиции народной песни // Фольклор народов РСФСР.-Уфа, 1981.-С. 41-52.

3. Акимова Т.М. О поэтической природе народной лирической песни. -Саратов: СГУ, 1966. 172 с.

4. Астахова A.M. Отчет о проделанной работе сотрудника фольклорной экспедиции Астаховой А. РО ИМБиТ, инв. № 048, тетр. 12 листов.

5. Астафьева-Скалбергс JI.A. Символический персонаж (предмет) и формы его изображения в народной песне // Вопросы жанров русского фольклора. Сб. статей. М., 1972, - С. 18-35.

6. Базилишина М.Р. (Ульянова) Обычаи взаимопомощи в сельской общине // Традиционная народная культура и современность (Мат-лы, тезисы сообщений обл. научн. конф. «Виноградовские чтения»). Иркутск, 1999.-С. 74-81.

7. Балашов Д.М., Марченко Ю.И., Калмыкова Н.И. Русская свадьба. М., 1985.

8. Банин A.A. Слово и напев. Проблемы аналитической текстологии // Фольклор. Образ и поэтическое слово в контексте. М., 1984. — С. 170203.

9. Бахтина В.А., Нелепин A.JI. Фольклорное наследие славян в современной культуре // История, культура, этнография и фольклор славянских народов. X международный съезд славистов. М., 1988, с.265-277.

10. Ю.Белокрыс М.А. Народные песни семейских Забайкалья // Русский фольклор Сибири. Новосибирск, 1981. - С. 118-127.

11. П.Белокрыс М.А. Фольклор в художественной самодеятельности Бурятии // Локальные особенности русского фольклора Сибири. Новосибирск, 1985. - С. 85-88.

12. Богатырев П. Традиция и импровизация в народном творчестве // Вопросы теории народного искусства. -М.: Искусство, 1971.

13. Болонев Ф.Ф. Духовная культура и быт русских крестьян-старожилов юго-восточной Сибири в ХУШ начале XX века (семейские Забайкалья). Дисс. в виде научного докл. на соиск. ученой степени доктора исторических наук. - Новосибирск, 1996.

14. Болонев Ф.Ф. Народный календарь семейских Забайкалья, вторая половина XIX начало XX в.в. - Новосибирск, 1978.

15. Болонев Ф.Ф. Семейские. Историко-этнографические очерки. Улан-Удэ, 1985.

16. Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Забайкалья в ХУШ-ХХ вв. Новосибирск, 1994.

17. Болонев Ф.Ф. Формирование старообрядцев Забайкалья в ХУШ в. и о северных традициях в их культуре // Алтарь России (альманах). Вып. 1. Большой Камень, 1997. - С. 31-35.

18. Владыкина-Бачинская Н.М. Народное песенное творчество забайкальских семейских // Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. Ч. 2. Забайкалье.- Новосибирск, 1975. С. 126-145.

19. Владыкина-Бачинская Н.М. Свадебная песня Приангарья // Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. Ч. 1, Приангарье. -Новосибирск, 1971.-С 191-198.

20. Власова З.И. Текстологические принципы издания русских народных песен в начале XX века (по материалам «Новой серии») // Принципы текстологического изучения фольклора. M.-JL, 1966. - С. 37-72.

21. Гирченко В.П. Из истории переселения в Прибайкалье старообрядцев семейских. (1) - Верхнеудинск, 1922.

22. Гирченко В.П. Из истории . (2).23 .Громыко М.М. Проблемы и источники исследования этнических традиций русских крестьян XIX в. // Сов. этнография. 1979. - № 5.

23. Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. М., 1986.

24. Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири (ХУШ -первая половина XIX в.). Новосибирск, 1975.

25. Гуревич A.B., Элиасов J1.E. Старый фольклор Прибайкалья Т. 1 Вступ. статья и примеч. A.B. Гуревич, Улан-Удэ, 1936.

26. Г усев В.Е. Эстетика фольклора. Л., 1967.

27. Дигун Т.В. Протяжные песни донских казаков. М., 1985. (автореферат)

28. Дорофеев Н.И. Русские народные песни Забайкалья. Семейский распев.-М., 1989.

29. Дранникова Н.В. Плясовая частушка и способы рифмовки в ней // Наука о. фольклоре сегодня: междисциплинарные взаимодействия. Международная научн. конф. (Москва, 29-31 окт. 1997 г.). М., 1998. -С. 184-185.

30. Енговатова М.А. Закамские протяжные песни и некоторые типологии жанра. -М., 1988 (дисс.).

31. Еремина В.И. Классификация народной лирической песни в советской фольклористике // Русский фольклор: Проблемы «Свода русского фольклора». Д., 1977. Вып. 17. - С. 107-120.

32. Истомин Ф.М., Дютш Г.О. Песни русского народа. Т. 1. СПб., 1894.

33. Истомин Ф.М., Ляпунов С.М. Песни русского народа. Т. 2. — СПб., 1899.

34. История Бурят-Монгольской АССР. Т. 1. Улан-Удэ, 1954. - С. 169.

35. История Сибири. Т. 2. Л., 1968.51 .Каргаполов H.A., Мельников М.Н. Песни сибиряков // Сибирский фольклор. Новосибирск, 1971. - Вып. 2.-С. 112-151.

36. Кашин Н.И. Празднества и забавы приаргунцев // Вестник РГО. -СПб., 1858. Ч. 24, № 10, отд. 5, с. 7-24.

37. Кашин Н.И. Свадебные обычаи приаргунцев // Вестник РГО. СПб., 1860. Ч. 30, с. 147-182.

38. Киреевский П.В. Собрание народных песен. Т. 1. Л., 1983.

39. Колпакова Н.П. Варианты песенных зачинов // Принципы текстологического изучения фольклора.- М.-Л., 1966. С. 187-220.

40. Колпакова Н.П. Восточнославянская лирическая песня (Сравнительный анализ поэтики) // Русский фольклор. Т. XI. С. 102-118.

41. Колпакова Н.П. Русская народная бытовая песня. М.-Л., 1962.

42. Кондратьева С.Н. О развитии средств музыкальности в фольклоре // Фольклор. Поэтическая система. М., 1977. - С. 161-172.

43. Копылова В.И. Фонетическая система говора семейских Красночикойского района Читинской области. — Улан-Удэ, 1973.

44. Кравцов Н.И. Лазутин С.Г. Русское устное народное творчество. М., 1983.

45. Кравцов Н.И. Проблема традиции и вариантов в лирических бытовых песнях // Традиции русского фольклора. М., 1986. - С. 193-204.

46. Круглов Ю.Г. Жанровый состав обрядового фольклора // Русские обрядовые песни. М., 1982. - С. 5-19.

47. Круглов Ю.Г. Лирические песни // Русские обрядовые песни. М., 1989.-С. 141-183.

48. Лазутин С.Г. Поэтика русского фольклора. М., 1989.

49. Лазутин С.Г. Протяжные лирические песни (ХУ XVII вв.) // Русские народные лирические песни, частушки и пословицы. Уч. пособие для вузов. Гл. З.-М., 1990.

50. Лазутин С.Г. Русские народные лирические песни. Определение жанра. Классификация // Русские народные лирические песни, частушки и пословицы. Уч. пособие для вузов. Гл. 2. М., 1990.

51. Лазутин С.Г. Русские народные песни. М., 1965.

52. Лебедева A.A. К истории формирования русского населения Забайкалья, его хозяйственного и семейного быта (XIX начало XX в.) // Этнография русского населения Сибири и Средней Азии. - М., 1969.

53. Лебедева A.A. Северные традиции в материальной культуре русских переселенцев в Забайкалье // Фольклор и этнография Русского Севера. -Л., 1973.-С. 86-105.

54. Левашов B.C. Лирические песни Забайкальских казаков и их потомков. Улан-Удэ, 1982 (дисс.).

55. Левашов B.C. О трактовке сибирской народной песни «Седина ль моя, сединушка» // Русский фольклор ХУ 1. С. 186-191.

56. Левашов B.C. Песни забайкальских казаков о военной службе // Литература и фольклор Забайкалья: Краеведческий сборник в помощь учителю. Иркутск, 1975.-Вып. 1.-С. 124-141.

57. Левашов B.C. Песни забайкальских казаков о любви и семейной жизни // Литература и фольклор Забайкалья: Республиканский сборник. Иркутск, 1976. - С. 129-150.

58. Левашов B.C. Поэтика лирических песен забайкальских казаков // Литература и фольклор Восточной Сибири. Иркутск, 1978. - С. 110-133.

59. Левашов B.C. Региональные особенности русского фольклора Забайкалья. Вып. 1. Сказки. Чита, 1998.

60. Леонова Т.Г. Фольклорный репертуар сибирских сел с разным составом населения. (К итогам фольклорной экспедиции 1973 г. в Знаменский район Омской области) // Фольклор и литература Сибири. Вып. 2. -Омск, 1975.-С. 23-45.

61. Линева Е.Э. Великорусские песни в народной гармонизации. Вып. 1. -СПб., 1904.

62. Линева Е.Э. Великорусские песни в народной гармонизации. Зап. Е.Линевой. Вып. 2. СПб., 1909.

63. Липинская В.А. Семейно-брачные связи у русских крестьян Западной Сибири в конце XIX начале XX в. // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири ХУШ - начало XX в. - Новосибирск, 1985. - С. 64-72.

64. Лирика русской свадьбы / Изд. подг. Н.П.Колпакова. Л., 1973.

65. Лирические песни Томского Приобья / Сост. Н.М.Мехнецов. Л., 1986.

66. Листопадов A.M. Народная казачья песня на Дону // Русская мысль о музыкальном фольклоре. М., 1979. С. 326-338.

67. Логиновский К.Д. О быте казаков Восточного Забайкалья // Живая старина. 1902. - Вып. 2. - С. 182-200.

68. Логинвский К.Д. Свадебные песни и обычаи казаков Восточного Забайкалья / Зап. Приамур. отд. РГО. 1899. - Т. 5. - Вып. 2.

69. Локальные особенности русского фольклора Сибири. Новосибирск, 1985.

70. Лопатин Н.М. Сборник русских народных лирических песен. Ч. 1: Тексты, Предисловие // Русская мысль о музыкальном фольклоре. Материалы и документы. М., 1979. - С. 211-215.

71. Матвеева Р.П. Русские волшебные сказки Сибири: исследование региональной традиции: диссерт. на соиск. ученой степени доктора фи-лол. наук в форме научного доклада. Улан-Удэ, 1993.

72. Матвеева Р.П. Русская традиционная культура региона в контексте времени конец XX в. // Проблемы традиционной культуры народов Байкальского региона. Материалы межд. научн.-практ. конф. (2-3 июля 1999 г.). - Улан-Удэ, 1999. - С. 111-114.

73. Матвеева Р.П. Русская фольклористика в Бурятии (1958-1995) // Гуманитарные исследования в Бурятии. Улан-Удэ, 1997. - С. 122-133.

74. Матвеева Р.П. Собирание русского фольклора Сибири // Русский фольклор. Т. ХХП. Л., 1984. - С. 61-68.

75. Матвеева Р.П. Фольклор русских старожилов Бурятии // Возрождение традиционных культур народов Бурятии. Улан-Удэ, 1998. - С. 17-22.

76. Матвеева Р.П. Л.Е.Элиасов и вопросы регионального исследования фольклора Сибири // Русский фольклор и фольклористика Сибири: Тез. докл. Всероссийской научной конф. Улан-Удэ, 1994. - С. 3-5.

77. Мельник Е.И. Образование вариантов в народно-песенной традиции (на материале лирических песен Устьянского района Архангельской обл. Л., 1985. (диссерт.)

78. Мельников М.Н. О типологии процессов развития фольклора восточнославянских народов Сибири // Фольклор народов РСФСР. Уфа, 1985.-С. 5-10.

79. Мельников М.Н. Проблемы изучения межнациональных фольклорных связей в Сибири // Сибирский фольклор. Новосибирск, 1976.

80. Мельников М.Н. Региональное своеобразие фольклора сибиряков // Русский фольклор. Т. ХХП. Полевые исследования. Л., 1984. - С. 6876.

81. Мельников М.Н. Фольклорные взаимосвязи восточных славян Сибири. Фольклор старожильческого русского населения: Опыт типологии: Уч. пос.-Новосибирск, 1988.

82. Можейко З.Я. Песни Белорусского Полесья. Вып. 2. М., 1984.

83. Народная поэзия рабочих Сибири / Сост., вступ. ст. и примеч. Л.П.Кузьминой; Под ред. Л.Е.Элиасова. Улан-Удэ, 1974.

84. Новик В.М. Поэтическая структура белорусской любовной внеоб-рядовой песни. Минск, 1979. (диссерт.)

85. Новоселова H.A. Жанровое своеобразие вечерочных проходочных песен. М., 1986. (Автореферт).

86. Ононский-Зензинов М.А. Простонародные песни Нерчинского округа // Русский вестник. 1842. - № 6.

87. Осипова В.Д. Из материалов фольклорной экспедиции 1983 г. // Локальные особенности русского фольклора Сибири. Новосибирск, 1985.-С. 102-111.

88. Осипова В.Д. Песни села Шарагол // Русский фольклор Сибири. -Новосибирск, 1981. С. 111 -118.

89. Осокин Г.М. На границе Монголии (Очерки и материалы к этнографии юго-западного Забайкалья). СПб., 1906.

90. Пархоменко Н. Русские народные песни Томской области: Сб. песен / Зап. нот. предисл. и комм. Н.К.Пархоменко. М., 1985. - 136 с.

91. Песни Заонежья в записях 1880-1980 гг. / Ред. Е.В.Гиппиуса; Сост., предисл. и прим. Т.В.Краснопольской. Л., 1987.

92. Песни Псковской земли / Сост. А.М.Мехнецов. Л., 1989.

93. Песни села Зырянск. Фольклор Прибайкалья (современные записи) // Русский фольклор Сибири\ Художественный образ. Улан-Удэ,1997.-С. 96-110.

94. Песни Уральских казаков / Зап., нотирование, вст. ст., коммент. Т.И.Калужниковой. Екатеринбург, 1998.

95. Петрова Е.В. Проблемы функционирования культуры семейских // Возрождение традиционных культур народов Бурятии. Улан-Удэ,1998.-С. 22-30.

96. Петрова Е.В. Современное состояние культуры семейских // Социокультурная адаптация семейских Забайкалья. Улан-Удэ, 1999.

97. Поздеева И.В. Русское старообрядчество конца XIX в. // Алтарь России (альманах). Вып. 1. Большой Камень, 1997. - С. 7-13.

98. Покшишевский В.В. Заселение Сибири. Иркутск, 1951.

99. Померанцева Э.В. Фольклорный репертуар одного села за сто лет // Русский фольклор. ХУ1. С. 236-250.

100. Попова А.М. Семейские (Забайкальские старообрядцы) // Бурятие-ведение. № 1-3 (5-7). - Верхнеудинск, 1928. - С. 105-139.

101. Попова Т.В. Русское народное музыкальное творчество. Вып. 1. -М., 1962.

102. Потанина Р.П. Обрядовые песни русской свадьбы Сибири. Новосибирск, 1981.

103. Потанина Р.П. Об общерусских традициях и локальных особенностях свадебной поэзии семейских // Современный русский фольклор Сибири. Новосибирск, 1979. - С. 133-162.

104. Потанина Р.П. Русская свадебная поэзия Сибири. Новосибирск, 1984.

105. Потанина Р.П. Русские свадебные песни Сибири. Новосибирск, 1979.

106. Потанина Р.П. Свадебная поэзия семейских Забайкалья. Улан-Удэ, 1977.

107. Прокунин В.П. Чайковский П.И. Русские народные песни для одного голоса с сопровождением фортепиано (в 2-х вып.). 1872-1873.

108. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. М., 1976.

109. Протасов Н.П. Песни забайкальских старообрядцев. Иркутск, 1926.

110. Путилов Б.Н. Искусство былинного певца (из текстологических наблюдений над былинами) // Принципы текстологического изучения фольклора. М., 1966. С. 220-260.

111. Путилов Б.Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. Л., 1976.

112. Путилов Б.Н. О региональном аспекте изучения фольклорной культуры // Актуальные проблемы сибирской фольклористики. Иркутск, 1991.-С. 19-30.

113. Путилов Б.Н. Проблемы типологии этнографических связей фольклора // Фольклор и этнография. Связи фольклора с древними представлениями и обрядами. Л., 1977.

114. Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. СПб., 1994.

115. ХВРК ИМБиТ СО РАН, Материалы фольклорной экспедиции в Читинскую обл., 1963 г. Рук. Элиасов Л.Е., инв. № 1930.

116. ХВРК ИМБиТ СО РАН, Материалы фольклорной экспедиции в Джидинский аймак 1966 г. (рук. Л.Е. Элиасов, инв. №2048)

117. ХВРК ИМБиТ СО РАН, Материалы фольклорной эксп. в Чит. обл., 1970 г. Зап. В.И. Зоркин Инв. №2394(1)

118. ХВРК ИМБиТ СО РАН, Материалы фольклорной эксп. в Чит. обл., 1970 г. Зап. И.З.Ярневского, инв. № 2394(2).

119. ХВРК ИМБиТ СО РАН, Материалы фольклорной эксп. в Чит.обл., 1970 г. Зап. Р.П.Потаниной, ивн.№ 2394(3).

120. ХВРК ИМБиТ СО РАН, Материалы фольклорной эксп. в Чит. обл., 1970 г. Зап. Л.Е.Элиасов, Л.П.Кузьмина, инв. № 2394(4).

121. ХВРК ИМБиТ СО РАН, Материалы фольклорной эксп. в Чит. обл. 1970 г. Зап. Н.В.Соболевой, Л.М. Свиридовой, инв. № 2394(5).

122. ХВРК ИМБиТ СО РАН, Материалы фольклорной эксп. в Кяхтин-ский, Мухоршибирский р-н, апр. 1971 г.; Улан-Удэнский р-н. Зап. Р.П.Потаниной, Р.Н.Гавриловой, инв. № 2142(6).

123. ХВРК ИМБиТ СО РАН, Материалы фольклорной эксп. в Бичур-ский р-н, 1971 г., инв. № 2254.

124. ХВРК ИМБиТ СО РАН, Материалы фольклорной эксп. в селах Кяхтинского и Селенгинского р-нов БурАССР, 1971 г., инв. № 3270.

125. ХВРК ИМБиТ СО РАН, Материалы фольклорной эксп. в Чит. обл., 1981 г., инв. №2315(1).

126. ХВРК ИМБиТ СО РАН, Материалы фольклорной эксп. в Чит. обл., 1981 г., с. Дешулан, Ново-Салия, инв. № 2316.

127. Рук. отд. Чит. гос. пед. унив. (РО ЧГПУ) Инв. №№ Р-637, Р-1136, Р-1142, Р-1143, Р-1127, Р-1128.

128. Ровинский П.А. Очерки Восточной Сибири. Ч. 1У, У: Тунка / Древняя и новая Россия. СПб., 1875. - Т. 3, № 11. - С. 230-255; № 12. - С. 381-388.

129. Руднева A.B. Анализ музыкально-поэтической строфы песни «Высоко сокол летает» // Музыкальная фольклористика. Вып. 1. С. 6-34.

130. Руднева A.B. Русское народное музыкальное творчество. М., 1994.

131. Русская мысль о музыкальном фольклоре. Мат. и док. / Сост. П.А.Вульфиус. М., 1979.

132. Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока / Сост. Ю.И.Смирнов. Новосибирск, 1991.

133. Русские лирические песни Сибири и Дальнего Востока / Сост. С.И.Красноштанов, В.С.Левашов, В.И.Щуров. Новосибирск, 1997.

134. Русские песни Восточного Забайкалья / Подг. текстов и сост. В.П.Зиновьева и Н.Л.Новиковой; Рук. сб. в Вост.-Сиб. изд-ве. Иркутск, 1989.

135. Русские старожилы Сибири. -М., 1973.

136. Русский календарно-обрядовый фольклор Сибири и Дальнего Востока: Песни. Заговоры / Сост. Ф.Ф.Болонев, М.Н.Мельников, Н.В.Леонова.-Новосибирск, 1997.

137. Русский фольклор Прибайкалья / Сост. • Л.Е.Элиасов, И.ЗЛрневский, Р.П.Арефьева. Улан-Удэ, 1968.

138. Русский фольклор Тункинской долины // Общая ред. и вступ. ст. Л.Е. Элеасова, Улан-Удэ, 1966.

139. Савушкина Н.И. Народное устно-поэтическое творчество забайкальских семейских // Быт и искусство населения Восточной Сибири. Ч. 2, Забайкалье. Новосибирск, 1975. - С. 113-125.

140. Селищев A.M. Диалектологический очерк Сибири // Избр. тр. М., 1968. Цитата по 190, с.9.

141. Селищев A.M. Забайкальские старообрядцы. Семейские. Иркутск, 1920.

142. Сидельников В.М. Поэтика русской народной лирики. М., 1959.

143. Смирнов Ю.И. Направленность сравнительных исследований по фольклору // Славянский и Балканский фольклор. М., 1981. - С. 5-13.

144. Соболева Н.В. Фольклорная традиция русских старожильческих сел Бичурского района Бурятии // Традиционный фольклор в полиэтнических странах. Улан-Удэ, 1998. - С. 224-225.

145. Собрание народных песен П.В.Киреевского. Зап. П.И.Якушкина. Т. 2.-Л., 1986.

146. Соколова В.К. Календарные праздники и обряды // Этнография восточных славян. Очерки традиционной культуры. М., 1987. - С. 380396.

147. Соколова В.К. Об историко-этнографическом значении народной поэтической образности // Фольклор и этнография. Л., 1977. - С. 188196.

148. Судакова О.Н. Традиция и импровизация в народном песенном исполнительстве // Творчество сказителей: традиция и импровизация. -Улан-Удэ, 1998. С. 40-53.

149. Традиционное народное музыкальное искусство и современность / Сб. тр. ГМПИ им. Гнесиных. Вып. 60. 1982.

150. Традиционные зимние увеселения взрослой молодежи в районах среднего Приобья / Русская традиционная культура. 1-2. (альманах). СПб. 1996.

151. Традиционный фольклор Новгородской области (по записям 19631976 гг.). Песни. Причитания / Изд. подг.: В.И.Жекулина, В.В.Коргузалов, М.Н.Лобанов, В.В.Митрофанова. Л., 1979.

152. Федоренко Т.Г. Ладовые структуры устных образцов старообрядческого пения // Культурное наследие средневековой Руси в традициях Урало-Сибирского старообрядчества. Новосибирск, 1999. - С. 357389.

153. Фольклор казаков Сибири. Сост. Л.Е. Элеасов, И.З. Ярневский -Улан-Удэ, 1969. С. 295 (№ 31).

154. Фольклор Русского Устья / Изд. подгот. С.Н.Азбелев, Г.Л.Венедиктов, Н.А.Габышев и др. Л., 1986.

155. Фольклор семейских / Сост. Л.Е.Элиасов, И.З.Ярневский. Улан-Удэ, 1963.

156. Фольклор Читинской области (песни, собранные В.Н.Волковым). -Чита, 1996.

157. Фурман О.Ю. Хороводные игры семейских. Улан-Удэ, 1998.

158. Хороводные и игровые песни Сибири / Сост. Ф.Ф.Болонев, М.Н.Мельников,- Новосибирск, 1985.

159. Хороводные песни, записанные в Томской области / Зап. А.Мехнецов. Л.-М., 1973.

160. Хроленко А.Т. Ассоциативные ряды в народной лирике // Русский фольклор. T. XXI. Л., - С. 3-13.

161. Чистов К.В. Вариативность и поэтика фольклорного текста // История, культура, этнография и фольклор славянских народов. IX Международный съезд славистов. М., 1983.-С. 143-170.

162. Чистов К.В. Народные традиции и фольклор. Л. 1986.

163. Чистов К.В. Семейные обряды и обрядовый фольклор // Этнография Восточных славян. Очерки традиционной культуры. М., 1987. -С. 396-417.

164. Шунков В.И. Очерки истории земледелия в Сибири (ХУП). М., 1956.

165. Шмулевич М.М. Очерки истории западного Забайкалья (ХУП середина XIX в.). - Новосибирск, 1985.

166. Щуров В.М. Белгородское Приосколье. M., 1995.

167. Щуров В.М. Методические рекомендации // Сибирская народная песня в практике художественной самодеятельности. Иркутск, 1986.

168. Щуров В.М. О региональных традициях в русском народном музыкальном творчестве // Музыкальная фольклористика. Вып. 3. М., 1986.-С. 11-48.

169. Щуров В.М. Песни семейских Забайкалья // Русские народные песни в многомикрофонной записи / А.Руднева, В.Щуров, С. Пушкина. -М., 1979.-С. 103-221.

170. Щуров В.М. Южнорусская песенная традиция. М., 1987.

171. Элиасов Л.Е. Вопросы изучения русской народной поэзии Сибири // Основные проблемы изучения поэтического творчества народов Сибири и Дальнего Востока. Улан-Удэ, 1961.

172. Элиасов Л.Е. Народная поэзия семейских. Улан-Удэ, 1969.

173. Элиасов Л.Е. Фольклор Восточной Сибири. Ч. 3: Локальные песни. -Улан-Удэ, 1973.

174. Эрдынеева Э.Д. Диалектная речь русских старожилов Бурятии. -Новосибирск, 1986.