Проблема синестезии в культурно-историческом аспекте: На материале русской поэзии, музыки и живописи к. XIX - н. XX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, кандидат культурологии Серебрякова, Юлия Вадимовна

• Серебрякова, Юлия Вадимовна
• кандидат культурологии
• 2004

Оглавление диссертации кандидат культурологии Серебрякова, Юлия Вадимовна

Введение 3

Глава первая. Цветовая символика звука как объект исследования.

§ 1. Проблема природы явления звукового символизма. Зрительная синестезия как физиологическое явление. 9

§ 2. Проблема единицы звукосимволического восприятия в тексте. 15 -

§ 3. Цветовая символика звуков русского языка. Статистические методы выявления эффекта ЦСЗ (Цветовой Символики Звука). 18

§ 4. Цветовое восприятие поэтического текста. Методики исследования ЦСЗ в поэтическом тексте. ■ 30

§ 5. Музыка как живопись, живопись как музыка. Результаты исследования соответствий цвета, звука и знаков. 39

Глава вторая. ЦСЗ в семиотических системах.

§ 1. ЦСЗ в музыкальных формах. Вопрос о новаторстве А. Скрябина. ЦСЗ в музыке XX века (эволюция восприятия). 49

§ 2. ЦСЗ в художественных формах. Вопрос о новаторстве В. Кандинского. ЦСЗ в живописи XX века (эволюция восприятия). 55 -

§ 3. ЦСЗ в художественном тексте.

3.1. А. Белый - А. Блок: особенности видения в художественном творчестве.

3.2. Восприятие ЦСЗ в поэзии Б. Пастернака и А. Ахматовой. 64 -

§ 4. ЦСЗ в художественных и поэтических формах. Синтез искусств в эстетике русского футуризма. 80

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Проблема синестезии в культурно-историческом аспекте: На материале русской поэзии, музыки и живописи к. XIX - н. XX вв.»

Исследование синтеза искусств вообще и цветовой символики звука в частности носят междисциплинарный характер. Сам объект изучения подразумевает множество подходов, применение методов различных наук, от физиологии и психолингвистики до философии культуры, семиотики и эстетики. Как заметил В. Руднев, «сменивший в 1970-е г.г. структуралистскую парадигму постмодернизм сделал междисциплинарность необходимым условием всякого гуманитарного исследования» (В. Руднев, 2001:235). Сейчас популярны технологии (и компьютерные, и рекламные), дублирующие по крайней мере два ряда знаков - визуальный и акустический. Не случайно исследования современной рекламы показывают, что мы несколько раз в день видим образцы до-логического, ассоциативного мышления (в целом мифологического). Социальные причины и следствия такого управления массовым сознанием ясны. А вот эстетические следствия могут быть самыми непредсказуемыми. Мы живем в эпоху смены логической парадигмы на образную, до-логическую (или, по крайней мере, в эпоху сосуществования этих парадигм). Это означает глобальные изменения в мышлении человека (а именно его отношение к реальности). Уже сейчас можно прогнозировать, что постмодернистский Текст, заслонивший собой реальность, вберет в себя и другие искусства. И появится мир, в котором любая идея будет переведена на всевозможные языки искусств. Семиотизация действительности на новом уровне - вот отличительная особенность нашего времени. Но именно семиотизация действительности, по И. П. Смирнову, была базовой трансформацией, которая привела поэзию к созданию художественной системы символизма. Поэтому материалом нашего исследования стали и произведения искусства русского Серебряного века (в сопоставлении с произведениями искусства начала XXI века), и его творцы (и каждый из них - особенный «текст жизни»), наделенные уникальными универсальными качествами. А. Белый, например, одинаково хорошо умел танцевать танго, сочинять стихотворения, прозу, научные трактаты, рисовать. Б. Пастернак отказался от карьеры композитора и художника ради поэзии. О пластических и сновидческих способностях А. Ахматовой складывались легенды. Многие представители Серебряного века были новыми людьми, так их называли. Они тоньше чувствовали, легко учились и пришли в культуру, чтобы создать новые, невиданные формы и изменить саму антропологию творчества. А. Белый, например, писал: «Собственно символизм - никогда не был школой искусства, а был он тенденцией к новому мироощущению, преломляющему по-своему и искусство; а новые формы искусства рассматривали мы не как смену одних только форм, а как отчетливый знак изменения внутреннего восприятия мира от прорези в нас новых органов восприятия', мы (А. А. Блок, Вяч. Иванов и я) все три соглашалися: близится конец сознания и близится кризис культуры; и зреет: духовная революция в мире» (А. Белый, 1997:275). Неслучайно Эллис указывал на взаимную связь символизма и магии, художественного творчества и ясновидения вообще: «Сущность символизма - установление точных соответствий между видимым и невидимым мирами; направляя свое созерцание сквозь видимое к невидимому и передавая осязание последнего через новое сочетание или даже, видоизменение элементов реального, всякий символист тесно соприкасается с «одическими (стихийными) состояниями» всех вещей природы. Возможность символизации явлений основывается на развитии внутри себя той повышенной чуткости и восприимчивости, которая образует связь между «одическим человеком» (магический, астральный двойник) и всеми «одами вещей» (.) Символизм, стремясь заменить раздельное бытие Объекта и Субъекта слитным бытием, или самосознанием, бытием в видении, выдвинул вопрос о связи художественных методов с метаморфозой самого субъекта» (Эллис, 1998:200, 257). Одержимость поисками надопытных сущностей всюду, в самой обыденности (А. Ханзен-Леве, 1999:33), привела к «семиотизации действительности».

Как и барокко, и романтизм, символизм принадлежит к художественному типу, названному И. П. Смирновым «вторичным стилем». В нем «мир приобретает характер текста». В этом мире нормой становятся сверхспособности, например, способность «читать как книгу» не только человека, находящегося рядом, но даже в ауре места, где он бывал. С самого начала в русском модернизме одновременно существовали две тенденции: претензия на самодовлеющую роль эстетического (эстетизм) и интеграция всех сфер культуры под знаком эстетики (панэстетизм). Так возникла почва для появления феноменов «цвето- и светомузыки» (А. Скрябин), «поющей, музыкальной живописи» (Н. Рерих, М. Чурленис), магического, «цветомузыкального» поэтического текста (почти весь Серебряный век). Все искусства оказались открыты для диалога, а художники, авторы культивировали одаренность во множестве сфер творчества («сверхчеловек» Ф. Ницше). Символизм упорно искал в своей среде гения, который сумел бы соединить жизнь и творчество воедино. Мы знаем теперь, что такой гений не явился. По замечанию В. Ф. Ходасевича, «история символистов превратилась в историю разбитых жизней, а их творчество как бы недовоплотилось (.) Провозгласив культ личности, символизм не поставил перед нею никаких задач, кроме «саморазвития» (.) Можно было прославлять и Бога, и Дьявола. Разрешалось быть одержимым чем угодно: требовалась лишь полнота одержимости. Было непрестанное стремление перестраивать мысль, жизнь, отношения, это влекло символистов к непрестанному актерству перед самими собой - к разыгрыванию собственной жизни как бы на театре жгучих импровизаций. Расплаты были не театральные (В. Ф. Ходасевич, 1991:8 - 11).

После того, как все многообразие посюсторонних явлений свелось символистами к небольшому списку универсальных терминов, а футуристы и авангардисты обнаружили в этих терминах абсурд и несоответствие реальности (к тому времени уже советской), осталось признать, что «познание надопытной области превратилось в процесс бесконечного приближения к искомым величинам; он не обладал итоговой точкой по той причине, что искомый объект имел нулевую степень выражения» (И. П. Смирнов, 1977: 34).

В 1930-е г.г. область исследования полимодальности человеческого восприятия переместилась из искусства в науку, а точнее, ряд наук. Это литературоведение (интересна с этой точки зрения работа О. М. Фрейденберг «Поэтика сюжета и жанра», в которой последовательно проведена мысль о взаимосвязи генезиса искусства и мышления, а именно одновременного появления словесного искусства и логического мышления). Это медицина, изучающая возможности головного мозга человека. Это психология, лингвистика, а затем и психолингвистика (В. В. Левицкий, И. Н. Горелов, А. П. Журавлев, С. В. Воронин, И. Р. Гальперин и мн. др.). Состояние разработки проблемы цветовой символики звука (Г. Н. Иванова-Лукьянова, 1966; А. П. Журавлев, 1974; Ю. А. Тамбовцев, 1981; Е. Г. Сомова, 1982, Л. П. Прокофьева, 1998) подготовило следующий этап в ее изучении -системное описание всех составляющих компонентов и отражение в поэтическом, музыкальном, художественном идеостилях особенностей проявления данной разновидности звукового символизма. Необходимость дальнейшего развития идей эстетической и стилистической релевантности ЦСЗ в стихотворном тексте, музыке и живописи, изучение данного явления в плане синестезической обусловленности языкового знака, а также особенности восприятия ЦСЗ реципиентами как начала 20 века, так и начала 21 века, определяет АКТУАЛЬНОСТЬ избранной темы исследования. ЦЕЛЬ работы - изучить функционирование ЦСЗ в музыкальных и художественных формах, поэтическом тексте, выявить своеобразие ее проявления в идеостилях, объяснить стилистическую релевантность и полисемантичность цвето-звуковых ассоциаций в их эстетической и коммуникативной функциях, изучить восприятие ЦСЗ реципиентами разных поколений.

ОБЪЕКТОМ изучения является синтез искусств - процесс, результат и восприятие взаимодействия двух и более видов искусств. ПРЕДМЕТОМ исследрвания является природа звукового символизма в физиологическом, психологическом, психолингвистическом, литературоведческом, искусствоведческом, философском, семиотическом аспектах.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА работы:

- классифицированы способы представления ЦСЗ в поэтическом, музыкальном, живописном произведениях;

- дано описание интерпретационных возможностей фонетического значения в указанных аспектах;

- выявлено своеобразие отражения ЦСЗ в идеостиле писателя, художника, композитора и в восприятии реципиентов различных эпох.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ предпринятого исследования заключается в том, что результаты его могут дополнить известные способы комплексного анализа и содержательной интерпретации поэтического текста, музыкального и живописного произведений. Выявленные идеостилевые особенности ЦСЗ позволят расширить существующее представление о творческой манере поэтов, художников, композиторов. Анализ текстов по предложенной методике может дать принципиальную возможность идентификации поэтических произведений. Материалы и результаты исследования могут быть использованы в курсах эстетики, культурологии, поэтики, стилистики художественной речи, психолингвистики.

АПРОБАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ. Результаты исследования докладывались и обсуждались на всероссийских и межвузовских конференциях (Москва, 1999; Ижевск, 2000; Казань, 2000; Ижевск, 2001, 2002; Москва, 2002).

МАТЕРИАЛ ИССЛЕДОВАНИЯ. Описание идеостилевых параметров цветовой символики звука проводилось на материале произведений А.

Белого, Б. Пастернака, А. Блока, М. Чурлениса, М. Врубеля, Вяч. Иванова, Н. Рериха, Р. Вагнера, Н. А. Римского-Корсакова, А. Скрябина, В. Кандинского, А. Ахматовой.

МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ. В исследовании использовались сравнительно-сопоставительный и компонентный анализы, статистическая обработка материала. Для выявления смысловой нагрузки ЦСЗ применялся семантико-стилистический анализ поэтического, музыкального, художественного произведения.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, вывода, приложения, библиографии.

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Серебрякова, Юлия Вадимовна

Заключение.

Изучение фактов проявления ЦСЗ в языке и тексте показало, что обобщение множества данных способно выявить закономерности звукоцветового ассоциирования с достаточно высокой степенью вероятности. Способ декодировки информации достаточно сложен и не поддаётся интерпретации только средствами лингвистической (филологической, искусствоведческой) науки. В силу вступают законы психологии восприятия, которые и обеспечивают фиксацию установки автора.

В.А. Пищальниковой показано, что существует система психологических закономерностей, образующая объективную основу для адекватного восприятия авторского содержания поэтического текста реципиентом [В.А. Пищальникова, 1992]. Регулирующую функцию при этом выполняет эстетизированная эмоция, которая объективируется в единицах языка и выявляется при анализе структурных соотношений элементов поэтического текста. Эти положения важны для нашего исследования потому, что эксперименты продемонстрировали восприятие авторского личностного смысла в аспекте звуко-цветовых соответствий. Носителями этих личностных смыслов являются доминантные для данных звукоповторы****. Релевантными оказываются и звукобуквенные доминанты всего творчества поэта. Подобными доминантами для А.Блока являются В, Е, Ы, [Е.Г. Сомова, 1991]. Эти данные получены с помощью компьютерного анализа большого корпуса текстов, при этом выделялись самые частотные звукобуквы. По этой же методике нами выделены доминантные в творчестве Б. Пастернака А, О, Б, в поэзии А. Ахматовой С, О, У.

В этой связи можно говорить о ведущем цвете в творчестве поэта, запрограммированном на фоносемантическом уровне. Для Белого это красно-синие тона, для Блока - зелёный, синий, белый, для Пастернака - насыщенный синий, красный, зелёный, жёлтый, для Ахматовой - чёрный, красный, белый.

Количество цветовых номинаций служит своеобразной "вехой" в определении доли проявления общеязыковой тенденции ЦСЗ. А.П. Василевич отмечает, что начало и середина 19 века была неживописной по количеству

88 цветовых номинаций, их увеличение наблюдается к концу века, а начало 20 века представляет настоящий взрыв живописности. В современной литературе количество цветонаименований резко снизилось.

Проведенные исследования позволяют выстроить типологию авторов по критериям ЦСЗ. В первую группу вошли поэты, для которых звуко-цветовая ассоциативность не уникальна, но применение ее в непосредственном поэтическом творчестве не выходит за пределы обостренной интуиции. Соответственно, восприятие их поэтических текстов демонстрирует проявление общеязыковой тенденции к ЦСЗ [А. Блок, В. Маяковский]. Во вторую группу вошли поэты, осознающие ЦСЗ и обобщившие наблюдения в своих работах. В их творчестве в большей или меньшей степени нашла отражение их собственная система звуко-цветовых соответствий [А. Белый, Б. Пастернак, К. Бальмонт]. Наличие более или менее полных систем, а также факты их восприятия информантами свидетельствуют о том, что ЦСЗ является активным компонентом идиостиля указанных авторов.

Для реципиента понимание авторского содержания тесно связано с осознанием того насколько мотивированно языковая форма представляет авторские личностные смыслы. Так, поэзия А. Белого представляет собой тот вариант восприятия, когда четкость и системность авторских представлений о том, как должно пониматься произведение, вступает в противоречие с конкретным актом рецепции. Закодированная с помощью аллитераций и ассонансов авторская система ЦСЗ не всегда поддерживается цветовыми номинациями стихотворения, а часто и вовсе противоречит им.

Однако в тексте, где звуковые повторы не выходят за пределы эмпирически определенной "нормы", удается обнаружить соответствия между авторской и аудиторской оценками РИЕ. То же можно сказать и о проявлении общеязыковой тенденции ЦСЗ. Ее системное воздействие заметно, когда фонетическая семантика дополняет лексическую семантику или же самостоятельно организует цветовой фон поэтического текста при отсутствии избыточных средств звуковой семантизации (как, например, представлено у А. Ахматовой).

В третью группу вошли поэты, чье творчество ориентировано скорее на музыку [Б. Пастернак], или графику, архитектуру [А. Ахматовой]. ЦСЗ в их поэтических текстах преобразуется не столько в насыщенный цвет, а скорее в ритм. Поэтому они не воспринимаются как "картины", их можно сравнить с бесконечно меняющимся океаном [Б. Пастернак] и с панорамой города [А. Ахматова].

Наши исследования эстетики русского футуризма показали, что цветовые номинации и ЦСЗ "уходят" в абстрактное пространство. Как выяснилось, пространство поэтического текста, лишенное смысла, невозможно наполнить какими бы то ни было ассоциациями.

Что касается исследований ЦСЗ в музыке и живописи 20 века, то нами было установлено: с развитием техники, компьютерных программ музыка и живопись выступают сегодня в новом качестве. Уже не отдельные виды искусства (хотя и так - тоже), но в единстве - в форме лазерных, светомузыкальных шоу, представлений.

Проблема цветовой символики звука в системе национального языка имеет длительную историю. Исследования медиков, психологов, лингвистов, искусствоведов показали, что источником данного феномена является человеческая способность интермодального восприятия действительности синестезии. Эта психофизиологическая особенность человека обусловила широкое применение явления синопсии в различных областях науки и искусства.

На рубеже 19-20 вв. в русле возникающих тенденций к синтезу появились многочисленные факты использования принципа цветозвукового соответствия в практике композиторов, художников, литераторов. Обращение к идеям синтеза искусств Скрябина, Кандинского* Чюрлениса, Рериха и многих других связанно с замыслами преобразования мира силой искусства. Решение подобных сверхзадач не могло не требовать таких сверхсредств, как синтез искусств, активизация зрителя, слушателя, читателя, уничтожение границ между ним и художественным произведением.

Исследования ЦСЗ в различных национальных языках убедительно доказывают его универсальную природу и национальную специфику [L.M. Hurvich, D. Jameson, 1957; D.J. Masson, 1952 и другие]. В работе JI. Прокофьевой была получена полная картина цветовых ассоциаций как гласных, так и согласных звукобукв и звуков русского языка. В настоящей работе прослежена эволюция ЦСЗ в музыкальных, живописных поэтических произведениях к 19 и к 20 вв.

Нами установлено, что в повседневном общении индивидуальная система ЦСЗ в основном, находится в скрытом состоянии, актуализируясь при особых условиях, например, при восприятии музыкальных произведений с установкой на цветовые и иные ассоциации, живописных полотен с установкой на акустические впечатления, литературных произведений с "живописной" фоникой. Активизация ЦСЗ читателя/слушателя возрастает при наличии авторской установки на синестезическое сотворчество.

Ярко проявилась эта тенденция в творчестве авторов, чётко сознававших свою цвето-звуковую систему ассоциаций и обобщивших эти впечатления. Проанализированные стихотворные тексты А. Блока, А. Белого, Б. Пастернака, музыкальные произведения А. Скрябина, живопись В. Кандинского, К. Малевича свидетельствуют о значительной степени фиксации "цветового фона", В художественном тексте на первый план выходит лексическое значение, часто поддерживаемое фонетическим. Зафиксированы случаи конфликта между различными видами значений, когда цвето-звуковые ассоциации оказывались для реципиента более значимыми, чем лексические.

Мы не согласны с мнением J1. Прокофьевой, что во всех поэтических произведениях возможно проявление общеязыковой тенденции к ЦСЗ (см. наше исследование, главу 2, пункт 3). В тех поэтических произведениях, для которых характерна ЦСЗ, нами была обнаружена значительная авторская коррекция со стороны авторской системы звуко-цветовых соответствий. Самое чёткое и последовательное отражение языковая тенденция нашла в поэзии А. Блока. Это, несомненно, связано с отсутствием у поэта системы синестезических ассоциаций. Интуиция А. Блока продуцирует гармонично соответствующие по цвету звуковые повторы и лексическую наполненность стиха. Восприятие реципиентов как начала, так и конца 20 века демонстрирует большую степень совпадений лексического и фонетического значений текстов. Поэтические произведения А. Белого явили собой пример сложного взаимодействия языковой и авторской систем ЦСЗ. Увлечение А. Белым экспериментами со звуковыми повторами, большое количество ярких цветовых номинаций нарушает гармонию различных видов значений "сбивает" информационный настрой реципиентов. В результате ни общеязыковая, ни авторская системы ЦСЗ не воспринимаются читателями, на первый план выходит фактор случайной ассоциативности. Полученные различия в функционировании явления цветовой символики звука (звукобуквы) в поэтических текстах разных авторов свидетельствуют о проявлении индивидуального стиля писателя в этом аспекте. Таким образом, можно говорить о ЦСЗ как компоненте идиостиля писателя.

На основании поведённого анализа нами намечена типология разновидностей проявления звуко-цветовой символики:

1) при наличии чёткой авторской установки общеязыковая тенденция к ЦСЗ испытывает значительную коррекцию. Цветовые ассоциации читателей могут при этом соотноситься с задачами автора;

2) при отсутствии авторской установки происходит подсознательная фиксация "объективной" ЦСЗ с обязательной поправкой на индивидуальное восприятие;

3) ЦСЗ не проявляется в сознании реципиента либо в силу его личностных особенностей, либо из-за "достаточности" для него семантической информации. Принципиально возможен анализ любого музыкального, живописного, поэтического произведения с точки зрения его звуко-цветовой ассоциативности, хотя эстетическая ценность подобного исследования будет существенно различаться в зависимости от отнесённости к одному из типов, представленных выше.

Список литературы диссертационного исследования кандидат культурологии Серебрякова, Юлия Вадимовна, 2004 год

1. Актуальные вопросы методологии современного искусствознания. М.: Наука, 1982. С. 365.

2. Аннинский JI.A. Серебро и чернь: русское, всемирное в поэзии серебряного века. М.: Книжный сад, 1997. - 224с.

3. Асмус В.Ф. Б. Пастернак об искусстве // Радуга. Таллинн. 1987. №8. С. 62.

4. Балонов Л.Я., Деглин Л.В. Слух и речь доминантного и недоминантного полушарий. Л.: Наука, 1976. С. 88.

5. Барковская Н.В. Поэзия «серебряного века». Екатеринбург: Гнозис, 1993. - 192с.

6. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.-480с.

7. Белый А. о Блоке. Воспоминания. Статьи. Дневники. М.: Автограф, 1997. С. 178, 275.

8. Белый А. Поэзия слова. Пг.: Эпоха, 1922. С. 8, 136.

9. Белый А. Луг зеленый. Книга статей. М.: Альциона, 1910. С. 28, 222-247,430.

10. Ю.Белый А. Мастерство Гоголя. М.-Л.: ГИХЛ, 1934. С. 12.

11. Белый А. Проблемы творчества. Статьи, воспоминания, публикации. М.: Сов. Писатель, 1988.

12. Белый А. Символизм. Книга статей. М.: Мусагет, 1910. С. 389 -446.

13. Белый А. На рубеже двух столетий. М.- Л.: ЗиФ, 1930. С. 467.

14. Блинова М.П. Музыкальное творчество и закономерности высшей нервной деятельности. Л.: Музыка, 1974. С. 54.

15. Блинов И.М. Синестезия в поэзии русских символистов // Проблема комплексного восприятия художественного творчества. Казань, 1980. С. 121.

16. Бэлза И.Ф. Александр Николаевич Скрябин. М.: Музыка, 1982. С. 173.

17. П.Ванечкина И.Л., Галлеев Б.М. «Поэма огня», (концепция светомузыкального синтеза А.Н. Скрябина). Казань: КГУ, 1981. -168 с.

18. Васильев И.Е. Русский поэтический авангард XX века. -Екатеринбург, 2000.

19. Воронин Г.В. Основы фоносемантики. Л.: ЛГУ, 1982. С. 83.

20. Векшин Г.В. К проблеме суперсегментной организации стиха // Вопросы языкознания. 1989. №6. С. 64-77.

21. Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1959.-492с.

22. Воспоминания о серебряном веке. М.: Республика, 1993. С. 153.

23. Выготский Л.В. Психология искусства. М., 1965. - 248с.

24. Галеев Б.М. Человек, искусство, техника. Казань: Изд-во Казан. Ун-та, 1987.-262с.

25. Галеев Б.М. Природа синестезии // Свет и музыка. Казань, 1979. С. 86-88.

26. Галеев Б.М. Светомузыка: становление и сущность нового искусства. Казань: Татарск. Кн. Изд-во, 1976. - 272с.

27. Гаспаров М.Л. Очерк истории русского стиха. М.: Наука, 1984. -319с.

28. Гаспаров М.Л. Записи и выписки. М.: Новое литературное обозрение, 2001. С. 30.

29. Гинзбург Л. О лирике. Л., 1974. - 348с.

30. Дасманов В.А. Звук и цвет// Музыкальная новь, 1924. №9.

31. Ермаков И. Цветные звуки // Свирель Пана, 1913. №1.

32. Ермилова Е.В. Теория и образный мир русского символизма. М.: Наука, 1989.- 176с.

33. Журавлев А.П. Фонетическое значение. Л.: ЛГУ, 1974. С.34, 36.

34. Журавлев А.П. Содержательность фонетической формы знаков в современном русском языке. Дисс. докт. н. Калининград, 1973.

35. Журавлев А.П. Звук и смысл. М.: Просвещение, 1991. - 160с.

36. Зб.Зиндер JI.P. Звуковая организация стихотворной речи // Сб. научных трудов МГПИИЯ им. Тореза, 1988. Вып. 307. С. 21 26.

37. Иванов Вяч. Нежная тайна. СПб., 1912. С. 29.

38. Иванов Вяч. Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. М.: Языки русской культуры, 1999. Т.1. С. 447.

39. Иванов Вяч. Вс., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1972. - 380с.

40. Иванов Вяч. Вс. Асимметрия мозга и знаковых систем. М.: Наук, 1978. С. 104.

41. Иванова Лукьянова Г.Н. О восприятии звуков // Развитие фонетики современного русского языка. - М., 1966ю С. 143 - 149.

42. Исследования по психологии восприятия. М.: Наука, 1948. С. 59.

43. Кравков С.В. Взаимодействие органов чувств. М. - J1.: Изд. Акад. наук, 1948.- 128с.

44. Кандинский В. Точка и линия на плоскости. СПб.: Азбука, 2001. -560с.

45. Кандинский В. О духовном в искусстве // Труды Всерос. Съезда художников. Пг., 1912. С. 47 - 76.

46. Кандинский В.В. Избранные труды по теории искусства: В 2Т. — М.: Гилея, 2001. С. 256.

47. Кац Б., Тименчик Р. Анна Ахматова и музыка. JL, 1989.

48. Клименко А.П. К оценке результатов качественных синтагматических экспериментов // Семантическая структура слова. -М., 1971. С. 76-77.

49. Кричевская Ю.Р. Модернизм в русской литературе. М., 1994. С. 86 -90.

50. Кубрякова Е.С. Текст — проблемы понимания и интерпретации // Семантическая структура текста и ее компоненты. Калининград, 1989. С. 5-10.

51. Кубрякова Е.С. Текст и его понимание // Русский текст 1994. №2. С. 18-26.

52. Леонтьев К.Л. Психолингвистика. Л.: Наука, 1967. - 118с.

53. Лотман Ю.М. К структуре диалогического текста в поэмах Пушкина // Избранные статьи. Псков, 1970. Т.2. С. 381 -388.

54. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров: Человек. Текст. Семиосфера. История. М., 1996. - 460с.

55. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970. - 250с.

56. Лурия А.Р. Лекции по общей психологии. М., 1964.

57. Лурия А.Р. Маленькая книжка о большой памяти (Ум мнемониста). -М.: МГУ, 1968.-88с.

58. Маковский С. Чурлянис // Аполлон. 1911. №5. С. 23 - 28.

59. Маслов С.Ю. Асимметрия познавательных механизмов и ее следствия. М., 1983.

60. Межелайтис Э. Контрапункт. М.: Известия, 1972. - 448.

61. Мережковский Дм. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы. СПб., 1893.

62. Миллер Будницкая Р.З. Символика цвета и синэстетизм в поэзии на основе лирики Блока // Известия Крым. пед. ин-та. - Симферополь, 1930. Т.З.С. 78- 144.

63. Минц З.Г., Аболуева Л.А., Шишкина О.А. Частотный словарь «Стихов о Прекрасной Даме» Блока и некоторые замечания о структуре цикла // Труды по знаковым системам. Вып. 198. Тарту, 1967. С. 208-316.

64. Минц З.Г. А. Блок и русские писатели. СПб.: Искусство СПб., 2000.-784с.

65. Мочульский К. А. Блок, А. Белый, В. Брюсов. М., 1997. - 479с.

66. Муравьев С.Н. Скрытая гармония. Подготовительные материалы к описанию поэтики Гераклита на уровне фонем // Палеобалканистика и античность. М.: Наука, 1989. С. 145 164.

67. Мукаржовский Я. Преднамеренное и непреднамеренное в искусстве // Структурализм: «за» и «против». М., 1975. С. 164 - 192.

68. Музыкальная эстетика Франции XIX века. 1974. С. 310.

69. Наков А. Русский авангард. М., 1991.

70. Налимов В.В. Вероятностная модель языка. М.: Наука, 1979. С. 104.

71. Натадзе Р.Г. К вопросу о психологической природе интермодальной общности ощущений // Вопросы психологии. 1979. №6. С. 49 - 57.

72. Нироп К. Звук и его значение // Сборники по теории поэтического языка. Вып. 1. Пг., 1916. С. 18.

73. Пайман А. История русского символизма. М.: Республика, 2002.-416с.

74. Пастернак Б. Определение поэзии. М., 1919. С. 81.

75. Пастернак JI.O. Записки разных лет. М., 1975. С. 189.

76. Пищальникова В.А. Концептуальный анализ поэтического текста. Проблема идиостиля. Барнаул: АГУ, 1992. С.6.

77. Психолингвистические проблемы семантики. М.: Наука, 1983. С. 123.

78. Прокофьева JI. Проблемы изучения звукосимволического строя русского языка. Самара, 1996. - 257с.

79. Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. JI.: Наука, 1974. С. 67.

80. Розинер Ф. Гимн Солнцу. М., 1974.

81. Ронен Омри. Серебряный век как умысел и вымысел. М., 2000. -152с.

82. Руднев В. Энциклопедический словарь культуры XX века. М., 2001. С. 235.

83. Русская футуристическая книга. М., 1989. С. 90 95.

84. Сарычев В.А. Эстетика русского модернизма. Воронеж, 1991. -310с.

85. Сахно И.М. К вопросу о взаимодействии поэзии и живописи в кубофутуризме. М., 1996. С. 147 158.

86. Сергеева Н. Возвращение «Млады» // Советская Россия. 3 января 1989г.

87. Серебряный век русской поэзии. М., 1993. С. 376 382.

88. Серебряный век русской литературы. Проблемы, документы. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1996. - 176с.

89. Серов Н.В. Хроматизм мифа. JL: Васильевский остров, 1990. С. 336.

90. Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. М., 1977. С. 34.

91. Смирнов И.П. Порождение интертекста. СПб., 1995. 192с.

92. Соколов Б.М. «Контрапункт Великого Завтра» и поэтический альбом В.В. Кандинского «Звуки» // Вопросы искусствознания. 1997. №1.

93. Соколов П.П. Факты и теория «цветного слуха» // Вопросы психологии и философии. 1897. №37. С. 262, 264.

94. Соловьев Вл. Идея Сверхчеловека // Мир искусства. 1899. №9. С. 87 -91.

95. Сомова Е.Г. Звукосимволизм как фоностилистическое средство в поэтическом тексте. АКД. СПб., 1991. - 18с.

96. Стоковский JI. Музыка для всех. М.: Сов. композитор, 1959. - 216с.

97. Табидзе О.И. Проблема взаимоотношения ощущений в психологии. АКД. Тбилиси, 1956. - 18с.

98. Тамбовцев Ю.А. Цветовые соответствия английских гласных фонем у носителей русского языка // Лексикограмматические исследования. Новосибирск, 1981. С. 74 - 79.

99. Томашевский Б. Русское стихосложение. Пг.: Академия, 1923. -156с.

100. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. Статьи. М.: Сов. писатель, 1965. - 302с.

101. Уварова И.П. Смеется в каждой кукле чародей. М.: СТД, 1993. -300с.

102. Уварова И.П. Миф и мистификация. Материалы стенограмм лаборатории режиссеров и художников. М.: СТД, 2000. 86с.

103. Уварова И.П. Балаган. Материалы стенограмм лаборатории режиссеров и художников. М.: СТД, 2002. 90с.104. Ханзен-Леве А.

104. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997. - 670с.

105. Харджиев Н.И. Статьи об авангарде. М., 1997. Т.1. С. 215.

106. Ходасевич В.Ф. Некрополь. М., 1991. С. 8 11.

107. Ходасевич В.Ф. Колеблемый треножник. М.: Сов. писатель, 1991.-688с.

108. Шестов Л. Апофеоз беспочвенности. Опыт адогматического мышления. Л.: Изд-во Лен. ун-та, 1991. С. 69 72.

109. Штерн А.С. Объективные критерии выявления эффекта «звуковой символизм» // материалы по проблеме мотивированности языкового знака. Л., 1969. С. 69-73.

110. Шор Ю.В. Просодика оригинального и переводного стихотворного текста. Л.: ЛГУ, 1985. - 218с.

111. Чернейко Л.О. Сознание как объект художественного осмысления в повести А. Белого «Котик Летаев» // Серебряный век русской литературы. Проблемы, документы. М.: Наука, 2000. С. 37.

112. Чулков Г. Александр Блок и его время // Письма Блока. Л., 1925. С. 102.

113. Эллис. Русские символисты. К. Бальмонт. В. Брюсов. А. Белый. Томск, 1998. С. 200, 257.

114. Эткинд Е.Г. Материя стиха. Париж, 1978. С. 260 - 262, 265.

115. Эткинд М. Мир как большая симфония. Л., 1970.

116. Энциклопедический словарь Ф. Брокгауза и И. Ефрона. М., 1892.

117. Якобсон Р. К вопросу о зрительных и слуховых знаках // Семиотика и искусствометрия. М., 1972. С. 82 — 87.

118. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М., 1975. С. 193 - 230.

119. Ястребцев. В. О цветном звукосозерцании Н.А. Римского-Корсакова // Русская музыкальная газета. 1908.Ж39 -40.

120. Hurvich L.V., Jameson D. An jpponent process theory of solor vision // Psychological Review. - 1957. №64. P. 384 - 404.

121. Marks L.E. Sinesthesia & sound spektra // Word. 1952. №8. P. 39-41.

122. Molnar M. Body of words. Birmingham, 1987.

123. Taylor I.K., Taylor M.M. Another look at phonetic simbolism // Psychol.Bulletin, v. 64 65. №6.

124. Taylor I.K. Phonetic simbolism reexamined // The Psychological Bulletin. 60.2.- 1965.