Принципы музыкальной организации романной прозы XX века: Т. Манн "Доктор Фаустус", Дж. Джойс "Улисс", Р. Олдингтон "Смерть героя" тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Синяя, Альвина Валериевна

• Синяя, Альвина Валериевна
• кандидат филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Синяя, Альвина Валериевна

Введение

Глава I. Гетерогенные термины в литературоведении как интертекстуальное явление

1.1 Интерте, цитата в литературоведении и теории музыки. Сопувующие понятия

1.2 Типы и формы интертеуальни в литературе и музыке

1.3 Схова и различия вербального и музыкальногонтаса

1.4 Опытпавления литературной и музыкальной терминологии

Глава II. Принципы музыкальной организации романа Т.Манна «Доктор Фа

2.1 Литературно-музыкальные принципы проения романа

2.2 Реализация цитатной техники

2.2.1 Аллюзии из творчва Р.Вагнера

2.2.2 Идея «прорыва» Т.Адорно и двенадцатитоновойстемы А.Шёнберга в композиции произведения

2.2.3 Аллюзии из жизни и творчва Ф.Ницше в романе «Доктор Фа

2.2.4 овные автобиографичие мотивы в произведении

2.3 Лейтмотивы и мотивы романа «Доктор Фаустус»

2.3.1 Взаимодевие лейтмотивов по принципу контрапункта и полифонии

2.3.2 Мотивы романа «Доктор Фа

Глава III. Моделирование музыкальной материи и формы в романе Д.Джо «Ул»

3.1 Композиция 11 главы романа

3.1.1 Моделирование формы фуги. Структурный анализ проведения мотивов

3.1.2 Взаимодевие овных голв по принципу контрапункта и полифонии

3.1.3 бенни преавления «внешнего гол»

3.2 Моделирование музыкальной материи в романе Дж.Джойса «Улисс»

3.2.1 бенни моделирования звуков и ритма

3.2.2 Стиличиеева «поэтични» в прозаичом тее «Сирен»

Глава IV. Роман Р.Олдингтона «Смерть героя» как «джазовый» роман

4.1 Джаз в культуре XX века

4.1.1 Общая характерика джаза

4.1.2 Проникновение джаза в культуру Англии

4.2 Жанровая принадлежнь романа

4.3 Общемузыкальные и джазовые особенности романа Р.Олдингтона

4.3.1 Композиция «романа-джаза»

4.3.2 Синтас романа

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Принципы музыкальной организации романной прозы XX века: Т. Манн "Доктор Фаустус", Дж. Джойс "Улисс", Р. Олдингтон "Смерть героя"»

Взаимодействия художественной литературы и музыки уже несколько столетий являются предметом размышлений и исследований композиторов, писателей, историков литературы и музыки. Эти взаимодействия — факт самоочевидный. Связь между звуком и словом возникла еще в то время, когда люди создавали звучащую речь как средство общения, но тогда это была не связь, а единство.

Взаимосвязи искусства слова, в данном случае литературы, и искусства звука, в данном случае музыки, настолько разнообразны, что зарегистрировать их и осмыслить в некоем единстве кажется почти невозможным. Влияние музыки на литературу и литературы на музыку может быть настолько индивидуальным и неожиданным, что каждый раз требует к себе особого подхода, новых вспомогательных материалов и, следовательно, новых приемов исследования.

Обзор литературы по данной теме показал, что взаимодействию литературы и музыки уделяется достаточно мало внимания в силу сложности исследования, что подтверждает актуальность выбранной темы. В основном, рассматриваются литературные произведения, при написании которых сам автор указывал на использование в композиции тех или иных музыкальных приемов.

Исследование влияния музыки на литературу усложняется и тем, что впечатление, которое производят на нас эти два вида искусства, часто может быть выражено словами только с приблизительной точностью, но приблизительно точные слова часто могут быть поняты и реализованы только в форме догадки. При анализе влияния музыки на литературу и наоборот, нам приходится сравнивать две догадки, следовательно, данная тема требует определенного научного инструментария. Отказ от проблемы восприятия, тем не менее, значит и отказ от творчества, т. к. любой писатель отражает в своем произведении действительность в его собственном восприятии. Если мы отбрасываем проблему восприятия, то сравнение музыкального и литературного произведений характеризуется достаточно простыми приемами. Например: сравнение симфонии с повестью, мелодии с сюжетом, стихотворения с ноктюрном и т. д. Так можно было бы говорить о сходстве элементов двух произведений, но это сходство, которое можно установить между произведениями музыки и литературы будет являться следствием индивидуальной фантазии исследователя.

При изучении взаимодействия музыки и литературы следует также принимать во внимание проблемы, возникающие при включении в литературное произведение терминов и принципов композиции музыкального произведения. Аналогия может в отдельных случаях уничтожить специфику искусства, перевести мысль, эмоцию или образ на другой план и тем самым исказить их.

Прежде всего, хотелось бы затронуть вопрос об интермедиальности искусств в XX веке — это позволит ответить на вопрос о необходимости синтеза искусств и возможности дальнейшей перспективы его развития. В данной работе интермедиалъностъ рассматривается нами как особый тип внутритекстовых взаимосвязей в художественном произведении, основанный на взаимодействии художественных кодов разных видов искусств1.

Искусство XX века рассматривается исследователями с двух противоположных сторон: с одной О.Шпенглер, Н.А.Бердяев, Т.Адороно говорят об исчерпанности смыслов искусства и искусственности художественного творчества. С другой стороны, А.Шенберг, П.Пикассо, В.В.Кандинский и др. оценивают XX век как время энергичных поисков, новаторских экспериментов. Несмотря на столь противоречивые оценки, исследователи сходятся в одном - XX век знаменует собой эпоху зарождения

1 Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. К 80-летию профессора Моисея

Самойловича Кагана. Материалы международной научной конференции. 18 мая 2001 г. Санкт-Петербург. Серия «Symposium». Выпуск №12. Спб.: Санкт-Петрбургское философское общество, 2001. 328 С., с. 153 нового всеобъемлющего стиля, становления новых приемов художественной выразительности, ведущих к сложению устойчивых и общезначимых художественных форм.

Принципиальное отличие художественных процессов XX века состоит в том, что разнородные художественные течения развиваются не последовательно, а параллельно и при этом воспринимаются как равноправные. Все их многоголосие создает стереоскопический, всеобъемлющий собирательный портрет человека XX века. Кардинальная смена художественного видения происходит в начале XX столетия; именно этот период в России, Франции, Германии, Англии отмечен возникновением таких художественных эмбрионов, которые в середине и второй половине века дадут жизнь целым направлениям в искусстве (кубизм, супрематизм, авангардизм, импрессионизм и многие другие).

В первые десятилетия прошлого столетия художественное развитие характеризуется динамическими поисками, что стало следствием исчерпанности освоенных приемов. Духовной неустойчивости эпохи пыталось противостоять лавинообразное нарастание экспериментов во всех видах искусства, конструировавших «новую духовность» (В.В.Кандинский) и приобретших значение содержательного опыта. Выразившееся в искусстве переходной эпохи мятущееся умонастроение, не удовлетворенное полностью ни одним из противоположных начал, как и в прежние времена обращается к фантастическому, сверхреальному, парадоксальному, мифологическому, воспроизводимому в условиях явной герметичности художественного мира. Слово у многих поэтов-символистов (А.Рембо, П.Верлен, Р.М.Рильке) утрачивало свое содержательное значение, но усиленно акцентировало звуковое, фонетическое начало. Это выражало желание сблизить поэтический образ с обобщенной и отвлеченной эмоциональностью музыкального образа, придать ему таинственное иносказание (поэзия, по Ст.Малларме, содержится в «невысказанном, сверхчувственном»).

Расставание с предметностью реального мира, новые принципы его художественного обобщения и структурирования в живописи, литературе, театре потребовали максимальной мобилизации внутренних ресурсов искусства, чтобы в незнакомой фигуративности нового поколения художников, языке Пруста, Шенберга, Джойса выразить «подземный гул эпохи», узнаваемые человеком духовные состояния. Принципиально новое качество искусства начала XX века диктовалось далеко не только беспокойной и экспериментирующей волей художника, но и вполне объективными обстоятельствами. Разрушение старой картины мира проявилось во всех областях (возникновение теории относительности, развитие психоанализа, интерес к бессознательной сфере человека) - все это задавало совершенно иной уровень и масштаб воображению эпохи. Возникает новое чувство жизни, новое чувство времени, приводящее к возникновению нового качества интеллекта. Весь узел проблем, с особой силой потрясший традиционные устои в культуре и искусстве начала столетия, можно определить как кризис веры в рациональное устройство мира. Смелые новации и эксперименты завершили своего рода глобальный цикл, развивавшийся в европейской культуре с начала Нового времени. Новая картина мира не вооружила, а разоружила человека, резко усилив в его представлении долю нерациональных факторов, правящих миром и лежащих в основе существующего.

Прошлые накопления в естественных и гуманитарных науках стали оцениваться не более как мифологема, затрудняющая проникновение в истинные пружины бытия. Новые формы культурного самосознания привели и к смене собственно художественного видения мира. Прежде классическая картина, роман, драма всегда были всего лишь выстроенным рассказом, в котором показывалось как живут и действуют персонажи. Романист и художник должен был верить в своих персонажей, стремиться сделать их живыми, сообщить им художественную объемность и т.п. В начале же XX века конфликтная и смысловая плотность действительного мира такова, что он кажется значительно богаче художественного вымысла. Читателю достаточно обратиться к огромному запасу впечатлений, непрерывно наслаивающихся в результате его собственного жизненного опыта, чтобы найти замену этим скучным описаниям реалистического искусства. То, что узнал читатель из общения с Фрейдом, Прустом, Джойсом, после того как он познакомился с сокровенным током внутреннего монолога, с еще неразведанными областями бессознательного - все это расшатало границы, прежде казавшиеся непроницаемыми.

В результате, возникает своего рода новая конвенция между художником и публикой относительно того, какие задачи ставит новое искусство, что можно ожидать от него. Прежние способы художественного нарратива оказались исчерпанными, прежнее художественное время превратилось из стремительного потока, подталкивающего вперед интригу, в стоячую воду, в глубинах которой свершаются медленные и почти неуловимые процессы распада; хорошо знакомые чувства изменили свои формы и названия. Осознание этого усиливало критику самими художниками обветшалости и исчерпанности старой художественной механики, вело к стремлению мобилизовать внутренние силы искусства, заинтересовывая читателя и вовлекая его на свою территорию. Становление новых приемов художественного видения не охватывалось единым измерением. С одной стороны, творец стремился максимально микшировать собственную индивидуальность, представляя нескончаемую мозаику явлений действительности «такими как они есть». Отсюда ориентация на безличный тон, который как бы объективно преподносит сколок реальности, когда уже не авторское вторжение, а сама действительность способна выражать сложные и напряженные состояния.

Интересен следующий момент: вторжение «неклассических форм» в изобразительное искусство, музыку, литературу первоначально воспринималось как однозначный признак смерти искусства, как разрушение чего-то очень важного, что еще сохраняла в себе художественная практика конца XIX века. Очевидно и должен был быть провозглашен тезис о смерти искусства, чтобы оказалось возможной генерирование новой фазы его развития. Своеобразие новой фазы художественного творчества состояло и в том, что она подвергла ревизии все предшествующие представления о возможностях и предназначении искусства.

Все вышесказанное отвечает на вопрос об интермедиальности искусств XX века. В результате можно сделать вывод, что модернистский дискурс XX века характеризуется интертекстуальностью в разных ее формах, а также интермедиальностью литературного языка, т.е. смысловым и образным взаимодействием разных видов искусств в тексте художественного произведения. По сути, обращение литературы к музыке стало своего рода выходом из рамок привычного художественного нарратива, смелым, новаторским экспериментом в духе времени.

Взаимодействие литературы и музыки неоспоримо является интертекстуальным явлением.

Осветим некоторые наиболее значимые работы по теории интертекста. В 1978 году, в качестве специального выпуска журнала "New York Literary Forum" (2: Intertextuality. New Perspectives in Criticism) появилась первая подборка исследований по проблеме интертекстуальности, а к началу 80-х годов на немецком языке было опубликовано два сборника статей, целиком посвященных этому тогда еще относительно новому научному направлению: "Dialogizitat" («Диалогичность») Ed. R. Lachman. Munchen, 1982) и "Dialog der Texte"(«Диалог текстов») Ed. W.Schmid, W-D.Stempel. - Wiener Slawistischer Almanach, Sonderband 11. Wien, 1983. В 1985 году на немецком языке вышел сборник, посвященный английской литературе: "Intertextualitat: Formen, Funktionen, anglistische Fallstudien" («Интертекстуальность: Формы и функции - на английском материале») Ed. U.Broich, M.Pfister. Tubingen,

1985). Все эти исследования объединяет стремление применить различные гипотезы, возникшие в процессе полемики по проблемам интертекстуальности, к анализу литературных текстов.

О дальнейшем развитии исследований в этой сфере (сопровождавшимся дифференциацией и поляризацией точек зрения) могут дать представление еще несколько сборников по интертекстуальности, которые успели стать прочной базой современных теоретических поисков.

Один из них занимает особое положение, так как в него включены работы лишь одной исследовательницы. В книге "Gedachtnis und Literatur: Intertextualitat in der russischen Moderne" («Память и литература: Интертекстуальность в русском модернизме») (Frankfurt: Suhrkampf, 1990) впервые собраны (в переработанном виде) статьи Ренаты Лахман (Renate Lachmann). опубликованные ею начиная с 1982 года в различных журналах, а также некоторые новые работы. В сборнике содержатся теоретические исследования по проблемам интертекстуальности, мемуарной литературы, диалогичности, синкретизма карнавальной культуры, а также работы, анализирующие тексты литературы русского модернизма.

В то время как большинство сборников по интертекстуальности имеют чисто литературоведческую направленность, книга "Intertextuality: Theories and Practices" («Интертекстуальность: теоретические и практические аспекты» (Ed. Michael Worton and Judith Still. Manchester; New York: Manchester UP, 1990) предлагает обзор самых разнообразных аспектов интертекстуальной проблематики: теория культуры, теория литературы, анализ текстов (причем проблемы теории литературы непосредственно рассматриваются только в статье М.Риффатера об интертекстуальных стратегиях построения текста). Этот сборник находится в рамках постструктуралистской проблематики, и для него характерна «примиряющая» позиция, ср.: «Интертекстуальность <.> является сугубо промежуточной дисциплиной, более того - трансдисциплиной, дисциплиной, склонной к трансвестизму, поскольку она постоянно заимствует свои приемы то у психоанализа, то у политической философии, то у экономики и т.п.» [136, с. 12] «Текстом» является текст в узком смысле (т.е. литературный текст), так и - в более широком смысле - все то, что может восприниматься как «знаковая структура» (там же).

В предисловии Дж.Стилл (J.Still) и М.Уортон (M.Worton) излагают историю интертекстуальной теории, начиная с диалогов Платона и далее, через Монтеня, вплоть до Риффатера, Деррида и Блума. В этом экскурсе в историю литературы, в полном соответствии с принципами постструктурализма, не делается различия между метатекстами об интертекстуальности (в самом широком смысле) и работающими в интертекстуальной манере авторами.

Целый ряд работ посвящен анализу текста. В двух статьях исследуется соотношение автобиографии и интертекста: в статье Д.Найт (D.Knight) «Ролан Барт: интертекстуальная фигура» рассматривается «прожитая автобиография», а в статье Э.Джефферсон (A.Jefferson) - автобиография написанная («Автобиография как интертекст: Барт, Саррот, Роб-Грийе»). Следует подчеркнуть, что для всех случаев анализа текста характерно последовательное преодоление границ - не только границ между одними текстами и другими, но и границ между текстом и жизнью, между текстом и теорией, между различными дискурсами и, наконец, между различными средствами массовой информации.

С разнородностью предыдущего сборника контрастирует книга "Influence and Intertextuality in Literary History" («Влияние и интертекстуальность в истории литературы») (Ed. Jay Clayton & Eric Rothstein. Madison: The University of Wisconsin Press, 1991). Включенные в нее статьи являются результатом совместного проекта в рамках семинара по англистике в Висконсинском университете (США), и круг вопросов, рассматриваемых на них, отличается большим единством: это возможности применения интертекстуальности в феминистской теории литературы, а также связь между «интертекстуальностью» и «влиянием», между женщинами-писательницами и читательницами, между французской и американской теорией литературы.

Во вводной статье редакторов («Образы в текстах: теории влияния и интертекстуальность») дается обзор данной проблематики в американском контексте и формулируется основная коллизия сборника. Исходя из того, что исследование влияния предполагает существование конкретного автора, в то время как интертекстуальная теория межтекстовых контактов исходит из «гораздо более безличной сферы взаимодействующих текстов», Клейтон и Ротстайн представляют развитие теории как движение от производственно-эстетических или автоцентричных (author-centered) концепций к постепенному вытеснению автора, вплоть до провозглашения «смерти автора». Интерес к понятию влияния зародился в середине XVIII века; в настоящее время его заметное оживление связано с исследованиями Уолтера Джексона Бейта и Харолда Блума. Клейтон и Ротстайн считают теорию Блума попыткой синтеза концепций влияния и интертекстуальности: несмотря на то, что ориентация Блума на субъекта отделяет его от интертекстуалистов, он все же принимает целый ряд их постулатов. По мнению Клейтона и Ротстайна, ключевым эпизодом в формировании интертекстуальной теории была интерпретация идей Соссюра, данная Деррида в «Грамматологии» (1967); этот текст стал «важнейшим интертекстом большинства теорий интертекстуальности». В ходе дальнейшего развития теории, исходные положения которой были созданы Ю.Кристевой, произошла кристаллизация трех направлений. Это деконструктавистское направление, рассматривающее текст как игру. Для читателя/с читателем (Барт), семиотическое направление, в рамках которого читателю предоставляется более твердая почва в виде интерпретации (Риффатер, Каллер), и социально-политическое направление, ассоциирующееся с рецептивной эстетикой и с Фуко. Иную, новую интерпретацию интертекстуальность получила в литературоведении, занимающимся литературой меньшинств, то есть феминистского литературоведения и «цветной критики», представители которых видят в интертекстуальности возможность расширить традиционный литературный канон. Такая интертекстуальность вновь оказывается автоцентричной.

В книге "Intertextuality" («Интертекстуальность») (Ed. Heinrich F.Plett. Berlin; New York: Walter de Gruyter, 1991) собраны статьи (на английском языке) преимущественно немецких литературоведов; некоторые из них принимали участие в уже упоминавшемся сборнике под редакцией Пфистера и Бройха (1985), а в этой книге помещены расширенные и переработанные варианты их статей. Авторы сборника стремятся отразить самые разные грани проблематики: в книгу входят как статьи, развивающие идеи французского постструктурализма и американского деконструктивизма, так и работы, представляющие более традиционные концепции, ориентированные на использование герменевтических возможностей интертекстуальности.

Ряд статей о «структурах интертекстуальности» затрагивает более частные аспекты интертекстуального анализа, как, например, «Интерфигуральность» (Вольфганг Г.Мюллер), то есть отношение литературных образов-фигур из разных текстов друг к другу, или интертекстуальная функция заглавий и эпиграфов (Вольфганг Каррер). Удо Хебель («О дескриптивной поэтике аллюзии») возвращается к уже неоднократно обсуждавшейся проблеме примата аллюзии над цитатой: одна группа теоретиков интертекстуальности определяет аллюзию как ключевое понятие интертекстуальных отношений, другая же отводит эту роль цитате. Сам Хебель высказывается в пользу аллюзии, но при этом он не считает основной категорию явной/скрытой аллюзии (Бен-Порат), которой первоначально отводилась решающая роль, а определяет аллюзию как относительную категорию. Аллюзия становится центральным фактором интертекстуального анализа тогда, когда она проявляется в идеологемах текста; она обозначает его исторические и социальные координаты. В работе У.Хеббеля строится матрица для интерпретации аллюзий (верификация аллюзий, описание их форм и функций), а также приводится типология аллюзий («цитатные аллюзии», «заголовочные аллюзии», «ономастические аллюзии»). Теодор Фервайен (T.Verweyen) и Гюнтер Виттинг (G.Witting), которые уже посвятили целый ряд статей специфически интертекстуальным феноменам (таким, как пародия и фальсификация), рассматривают центон как разновидность интертекстуального письма («Центон: разновидность интертекстуальности, между монтажем и пародией».

Следует подчеркнуть, что во всех сборниках по интертекстуальности поддерживается самый интенсивный диалог с предшественниками; М.Бахтин и Ю.Кристева по-прежнему являются ключевыми фигурами в интертекстуальном дискурсе. Тем самым и сама теория интертекста функционирует интертекстуально, поэтому поставленный Уортоном и Стил знак равенства между литературой и метатекстами теории литературы в этом контексте вовсе не так парадоксален, более того: это отождествление логически следует из развития литературоведческой теоретической мысли.

Дальнейшее исследование строится на положении М.Риффатера о том, что текст - это все то, что может восприниматься как знаковая система. Исходя из того, что музыка также может рассматриваться как знаковая система, мы будем исследовать взаимодействие двух систем: вербальной и музыкальной, хотя обе сферы имеют свои методы анализа произведений и собственный научный инструментарий. На наш взгляд, данное взаимодействие можно считать интертекстуальным, так как взаимопроникновение двух систем - явление очевидное.

В работе исследуются гетерогенные художественные методы и приемы в музыкальных романах XX века. Под музыкальными романами понимаются не романы о музыке, а романы, в основу композиции которых были положены музыкальные принципы организации. В качестве примеров влияния музыки на литературу нами были выбраны следующие романы: «Доктор Фаустус» Томаса Манна, «Улисс» Джеймса Джойса и «Смерть героя» Ричарда Олдингтона. Выбор указанных романов не случаен: каждый роман не только по своему индивидуален и интересен для исследования, но и построен на основе различных музыкальных принципов. «Доктор Фаустус» Т.Манна - это не только «музыкальный роман», но и роман о музыке, в основу композиции которого автор положил принцип цитации. Роман Дж.Джойса «Улисс», в частности, 11 глава «Сирены», построена на другом композиционном принципе - принципе фуги, что также представляет особый интерес для исследования. «Смерть героя» Р.Олдингтона как «джазовый роман» не менее интересен с точки зрения новаторства в использовании не только имманентно музыкальных, но и джазовых приемов композиции и организации материала.

Исходя из вышеизложенного, поставлена следующая цель исследования: выделить гетерогенные художественные методы и приемы, описать их функционирование и моделирование в указанных произведениях. Среди задач отметим следующие:

1. проанализировать композиции музыкальных романов,

2. проследить реализацию музыкальных приемов, их функционирование и моделирование,

3. создать классификацию функционально-эквивалентных гетерогенных приемов и методов.

Предметом данного исследования являются музыкальные романы Т.Манна, Д.Джойса, Р.Олдингтона. Объектом исследования можно считать гетерогенные художественные приемы и методы в указанных романах.

Научная новизна работы заключается в разработке альтернативного подхода к анализу литературного произведения, заявленного как «музыкальное». Так, в романе Т.Манна «Доктор Фаустус» выделены лейтмотивы и мотивы, рассмотрено их взаимодействие по принципу контрапункта и полифонии. При анализе 11 главы «Улисса» Дж.Джойса использованы материалы и рукописи автора, считавшиеся ранее утерянными, что позволяет увидеть композицию главы в новом свете. Роман Р.Олдингтона «Смерть героя» впервые рассматривается как комплекс имманентно музыкальных и литературных приемов композиции и организации материала. Теоретическое значение:

1. результаты диссертационного исследования могут быть использованы для изучения проблемы взаимодействия литературы и музыки;

2. возможно применение результатов работы для дальнейшего подробного изучения и сопоставления литературоведческой и музыкальной терминологии.

Практическая ценность работы заключается в возможности составления спецкурса или факультатива для проведения на старших курсах филологических факультетов.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражение в выступлениях на конференции «Герценовские чтения» (2005, 2007 г.). а также были представлены в следующих публикациях:

1. Синяя А.В. Цитаты в романе Т.Манна Д.Фаустус // Актуальные вопросы Романо-германской филологии и методики преподавания иностранных языков. Сборник научных статей. Выпуск 4. - Тольятти.: Изд-во ТГУ., 2004. С.101-107

2. Синяя А.В. Интертекстуальный анализ вербального моделирования музыкальной материи и формы в романе Д.Джойса «Улисс» // Актуальные вопросы Романо-германской филологии и методики преподавания иностранных языков. Сборник научных статей. Выпуск 5. Часть 1. - Тольятти.: Изд-во ТГУ., 2005. С.258-271

3. Синяя А.В. Поэтика музыкальных романов XX века. // Жанр и литературное направление. Вып. 11. Материалы межвузовской конференции. - СПб., 2007. С.75-77

4. Синяя А.В. К вопросу о гетерогенной терминологии в литературоведении. Опыт сопоставительного анализа. // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. Аспирантские тетради. № 21 (51). СПб., 2007. С. 91—94

5. Синяя А.В. Джазовые традиции в романе Р.Олдингтона «Смерть героя» // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. Аспирантские тетради. № 24 (55). СПб., 2008. С.290-293.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 137 наименований (из них 29 на иностранных языках) и семи приложений. В приложениях представлены: распределение и связь лейтмотивов в романе Т. Манна «Доктор Фаустус», краткий словарь соответствий музыкальных и литературных терминов, функциональная эквивалентность музыкальных и вербальных синтаксических единиц, формообразующие элементы 11 главы романа «Улисс», а также схемы ритмических рисунков глав романа Р.Олдингтона «Смерть героя». Общий объем работы - 167 машинописных страниц, из них 162 страницы - основное содержание и 8 страниц -приложения.

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Синяя, Альвина Валериевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данном диссертационном исследовании рассматривается один из актуальных вопросов литературоведения - гетерогенности художественных методов и приемов, их функционирования и моделирования. Основной тезис исследования - текстом является все то, что может восприниматься как знаковая структура. Исходя из того, что музыка также может рассматриваться как знаковая система, исследовалось взаимодействие двух систем: вербальной и музыкальной, хотя обе сферы имеют свои методы анализа произведений и собственный научный инструментарий. Данное взаимодействие можно считать интертекстуальным, так как взаимопроникновение двух систем - явление очевидное. Исследование затруднялось различием терминологического инструментария, но, благодаря составленной классификации терминов музыкального и вербального синтаксиса, некоторые трудности были преодолены за счет использования двойной гетерогенной терминологии при описании литературно-музыкальных феноменов. Кроме того, при исследовании принимался во внимание тот факт, что влияние музыки на литературу и литературы на музыку настолько индивидуально, что каждый раз требует к себе особого подхода, новых вспомогательных материалов и, следовательно, новых приемов исследования. В исследовании учитывалось также, что существуют проблемы, возникающие при включении в литературное произведение принципов и терминов музыкального произведения, а также различия между литературным и музыкальным материалом, которые особенной ярко проявляются при исследовании принципов контрапункта, а также полифонии.

Проанализировав романы «Доктор Фаустус» Т.Манна, «Улисс» Дж.Джойса и «Смерть героя» Р.Олдингтона, гетерогенные приемы их организации, а также изучив научную литературу по проблемам интертекста и гетерогенных терминов, мы пришли к следующим выводам.

1. Гетерогенными становятся лишь те термины, которые описывают схожие явления в разных науках. Так например, характеристики термина (одновременное звучание голосов в полифонии, их разноплановость и неодновременность в контрапункте и т.д.) могут быть использованы в любой науке, где существует необходимость описания похожих процессов.

2. Художественный прием цитирования в романе Т.Манна «Доктор Фаустус» служит для создания музыкальной структуры романа, подчеркивая связь времен, творчества автора с творчеством многих других выдающихся людей, связь литературы и музыки.

3. Лейтмотивы и мотивы романа «Доктор Фаустус», взаимодействуют друг с другом по принципу контрапункта и полифонии, органично вплетаясь в ткань повествования. Мотивы выполняют функцию «формообразующего элемента», служат для предвосхищения будущих событий и создают сложно организованную полифоническую структуру произведения.

4. Композиция 11 главы «Улисса» соответствует композиции фуги как музыкального произведения: это доказывает скрупулезное проведение автором мотивов во всех голосах и соблюдение при этом музыкального принципа вариации в последующих проведениях.

6. В 11 главе «Сирены» можно выделить три основных голоса (голос автора, Блума и музыки), а также «внешний голос», которые взаимодействуют по гетерогенному принципу контрапункта и полифонии, что позволяет говорить об 11 главе как гениальном литературно-музыкальном эксперименте.

7. Анализ особенностей моделирования звуков и ритма в «Сиренах» может служить доказательством скрупулезного моделирования автором богатой «музыкальной инструментовки».

8. Сравнение романа «Смерть героя» с джазом означает схожесть в форме оформления художественного материала. Джаз как музыкальную неоднородную форму и роман Олдннгтона сближает ряд общих черт: синкопирование мелодии (повествования), наличие импровизации, быстрая смена ритма, калейдоскопичность сцен и событий, перебивки темпа, сочетание противоположных начал: пафоса и иронии, насмешки и грусти, -вызывающее намеренный диссонанс в звучании, намеренное разрушение гармонического строя.

9. Композиция романа, его внутренняя организация, так или иначе связанная с приемами, характерными для музыкального языка, позволила автору усилить богатейшими музыкальными возможностями художественное выражение сквозного развития, общности интонации, настроения и темпа повествования. Музыкальная завершенность романа, не свойственная до того романной форме, составляет одно из главных достоинств композиции, в полной мере отвечающей его проблематике.

В заключение, хотелось бы наметить возможные пути развития данной темы. Интересным представляется структурированное изучение всех литературных произведений (включая прозу и поэзию), так или иначе связанных с музыкой и построенных по принципам музыкального формообразования. Подобное изучение могло бы структурировать принципы музыкальной организации поэзии и прозы, а также дать ответы на многие спорные вопросы относительно влияния музыки на литературу.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Синяя, Альвина Валериевна, 2008 год

1. Адмони В.Г., Сильман Т.И. Т.Манн. Очерк творчества. Л.: Сов. писатель, 1960. - 351 с.

2. Адорно Т. Избранное: Социология музыки. М.; СПб.: Университетская книга, 1998. 445 с.

3. Адорно Т. Из наследия Т. Адорно. // Сов. музыка. 1988.- №6. - с. 106-117.

4. Апт С. Томасс Манн. М.: Молодая гвардия, 1972. 349 с.

5. Арановский М.Г. Музыкальный текст: Структура и свойства.- М.: Композитор, 1998,- 344 с.

6. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и вступительная статья Г. К. Косикова. М.: Изд. Группа «Прогресс», «Универс», 1994. - 616 с.

7. Батищев Г. С. Диалогизм или полифонизм? (Антитетика в идейном наследии М. М. Бахтина) // М. М. Бахтин как философ. М., 1992. с. 123-141.

8. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советская Россия, 1979. - 320 с.

9. Бахтин М. Время и пространство в романе // Вопросы литературы. -1974. № 3.

10. Бершадская Т.С. Статьи разных лет: Сб. ст. / Ред.-сост. О.В.Руднева. Санкт-Петербург: Издательство «Союз художников». 2004. 320 с.

11. Боньхаи Г. Проблемы творческого метода Томаса Манна. (Исследование на основе романа «Доктор Фаустус») Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. М., 1971. - 11 с.

12. Валькова В. Тематические функции стилевых цитат в произведениях советских композиторов // Советская музыка 70-80х гг. Стиль и стилевые диалоги. Сб. трудов. Вып. 82. ГМПИ. М., 1985. с. 54-79.

13. Веселовский А.Н. Поэтика сюжетов // Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л.: Худож. лит., 1940. 648 с.

14. Вильмоит Н. Трагедия композитора Адриана Леверюона. // Иностр. Лит ра. - 1957. - №4. - с. 219-233.

15. Вильмонт Н. Художник как критик // Манн Т. Собрание сочинений. -М.: Художественная литература, 1961. Т. 10. - с. 638-645.

16. Волкова И. Язык как проблема музыкознания // Вопросы интонационного анализа и формообразования в свете идей Б.В.Астафьева: Сборник научных трудов. Л.: Изд-во ЛОЛГК, 1985.

17. Галь Н. "Смерть героя" // Литературное обозрение, 1936, №20, с. 126130

18. Гамзюкайте Р. А. Повествовательная структура новелл Томаса Манна: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. -Тбилиси, 1981. 21 с.

19. Гарин И.И. Век Джойса. М: ТЕРРА-Книжный клуб, 2002. - 848 с.

20. Гаспаров Б. Временной контрапункт как формообразующий принцип романа Пастернака «Доктор Живаго» // Дружба народов. 1990. № 3. с. 222—242.

21. Герман М. Кандинский и Шенберг: соприкосновение. // В диапазоне гуманитарного знания. Сборник к 80-летию профессора М.С.Кагана. Серия «Мыслители», выпуск 4. Спб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. с. 391-401

22. Голик И.Е. Роман «Доктор Фаустус» и проблемы творческого метода Т.Манна. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. -М.,Изд-во ВПШ и АОН, 1963. 17 с.

23. Горбов Д. О герое, который умер, и о писателе, оставшемся жить // Олдингтон Р. Смерть героя. М.-Л., 1932. - С.3-12.

24. Денисова Г. Интертекстуальность и семиотика перевода: возможности и способы передачи интертекста. // Текст. Интертекст.

25. Культура: Сборник докладов международной научной конференции (Москва, 4-7 апреля 2001 года) / Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова; Ред. сост.: В. П. Григорьев, Н. А. Фатеева. -М.: «Азбуковник», 2001. - 608 с.

26. Джаз — народная музыка. Нью-Йорк, 1948; Лондон, 1964. // http://www.nestor.minsk.by/jz/aiticles/1998/16/jzl611 .htm (12.05.2007)

27. Джойс Д. Улисс /Пер. с английский В. Хинкиса и С. Хоружего. М.: Республика, 1993. - 670с.

28. Дирзен И. Эпическое искусство Т. Манна. Мировоззрение и жизнь. М.: Прогресс, 1981.

29. Долинина И. Б. Системный анализ предложения (на материале английского языка). Учеб. пособие. М., «Высшая школа», 1977. 176 с.

30. Долинская Е. Музыкальный диалог времен.// Сов. музыка. 1988.-№9. - с. 12-16.

31. Друскин М.С. Вагнер. М.: Гос. муз. изд -во., 1963.

32. Евлампиев И.И. Диалогизм или полифония? // http://anthropology.rchgi.spb.ru/dostoevskil.html (05.06.2007)

33. Жантиева Д.Г. Английский роман XX в. М.: Наука, 1965. - 310 с.

34. Жантиева Д.Г. Открывать красоту мира // Иностранная литература, 1963, №8, с.219-220.

35. Зарубежная музыка XX века. Материалы и документы. М.: Музыка, 1975.

36. Ионкис Г.Э. Интеллектуальный героя Ричарда Олдингтона // Учёные записки Московского пед. ин-та им. В.И. Ленина, 1964, №18, с.347-365.

37. Ионкис Г.Э. Ричард Олдингтон романист. Автореферат дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. - М.: Моск. Гос. пед. ин-та, 1964. -19 с.37,38