Предупреждение преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, совершаемых организованными преступными группами тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 12.00.08, кандидат юридических наук Вальяно, Дмитрий Борисович

• Вальяно, Дмитрий Борисович
• кандидат юридических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат юридических наук Вальяно, Дмитрий Борисович

Введение.

Глава 1. Уголовно-правовая характеристика деяний, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, совершаемых организованной группой.

§ 1. Признаки состава преступления, дезорганизующего деятельность исправительных учреждений.

§ 2. Соучастие как способ совершения преступления, организованная группа как форма соучастия в преступных действиях.

Глава 2. Криминологический анализ преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений.

§ 1. Состояние и динамика преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, в структуре пенитенциарной преступности.

§ 2 Личность преступника и специфические особенности социальной среды ее формирования.

§ 3. Объективные факторы, обусловливающие совершение преступления, дезорганизующего деятельность ИУ.

Глава 3. Актуальные проблемы предупреждения дезорганизационной деятельности организованных группировок осужденных, лидирующих в местах лишения свободы.

§ 1. Предупреждение преступности в местах лишения свободы.

§ 2. Организационные меры предупреждения.

§ 3. Предупредительные меры, направленные на совершенствование уголовного законодательства.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Предупреждение преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, совершаемых организованными преступными группами»

Актуальность темы исследования. Последнее десятилетие прошедшего столетия характеризовалось снижением уровня насильственной преступности в местах лишения свободы. К концу 2000г. количество зарегистрированных преступлений насильственного характера уменьшилось примерно в семь раз. Однако начиная с 1997г. темпы снижения уровня преступности резко замедлились. В 2000г. уровень преступного насилия, зарегистрированного в местах лишения свободы, снизился всего на 19% по отношению к аналогичному показателю 1997года (248 преступлений насильственного характера). Согласно материалам, обнародованным на Всероссийском совещании руководителей территориальных органов Уголовно-исполнительной системы Минюста России, к концу 2001 г. ожидается рост уровня преступности, в том числе и насильственного характера, приблизительно на 10 % по отношению к предыдущему году1. Неутешительный прогноз развития данного негативного явления обусловлен, по мнению руководителей Главного управления по исполнению наказаний Минюста Российской Федерации (ГУИН МЮ РФ), наблюдаемой за последние пять лет тенденцией «омоложения» контингента осужденных, поступающих в исправительные учреждения для отбытия лишения свободы и ухудшения их криминологических характеристик. «За период с января 1995 года удельный вес лиц молодежного возраста (до 25 лет) увеличился с 28 до 30,7%, лиц осужденных за убийства, - с 10,6 до 12,3%; за разбой, грабеж - с 14,8 до 18, 8%. В настоящее время более половины (51,5%) всех осужденных отбывают наказания за насильственные преступления»2.

По мнению большинства криминологов, противоправная деятельность, осуществляемая лидерами тюремного мира, направленная на установление приоритета своего неформального влияния на основную массу осужденных, составляет основу противодействия, дезорганизующего деятельность исправительных учреждений.

Поэтому проблема борьбы с данной деятельностью, проблема нейтрализации криминогенных факторов, ее порождающих, не является новой для пенитенциарной системы нашего государства. Постоянное обращение большинства ученых к ее разрешению обусловлено: 1) высокой степенью общественной опасности дезорга-низационной деятельности; 2) широким распространением данного явления в местах лишения свободы, наблюдаемого на протяжении довольно длительного исторического периода применения наказания, в виде лишения свободы; 3) потребностью любого субъекта правоохранительной деятельности в постоянном совершенствовании действующих и разработке новых предупредительных мер, с целью приведения их в соответствие существующей в объективной реальности криминальной ситуации.

Суть проблемной ситуации заключается не столько в высокой степени общественной опасности, присущей противодействию, дезорганизующему деятельность исправительных учреждений (ИУ), или в широкой распространенности этого негативного явления в местах лишения свободы, сколько в несовершенстве разработанных наукой и применяемых на практике мер предупреждения рассматриваемого преступления.

Реформа уголовного законодательства, проведенная в 1996г., полностью дек-риминализировала противоправную и общественно опасную деятельность "авторитетов" тюремного мира, направленную на организацию в местах лишения свободы противодействия, дезорганизующего деятельность администрации исправительного учреждения. Начиная с января 1997г. предотвращение и пресечение этой противоправной деятельности осуществляется администрацией ИУ посредством применения только лишь мер дисциплинарного воздействия предусмотренных Уголовно-исполнительным кодексом России. Меры же уголовно-правового характера оказались бессильными для осуществления указанных видов специальной криминологической профилактики. По данным ГУИН МЮ РФ, в 998 исправительных учреждениях (исправительные колонии (ИК) - 737; тюрьмы - 13; следственные изоляторы (СИЗО) - 184; воспитательные колонии (ВК) - 64.) на оперативном учете состоят 2,5 тыс. группировок осужденных отрицательной направленности (в них около 30 тыс. членов), 2 тысячи "авторитетов" уголовной среды, 100 "воров в законе". Ими совершается до 70% насильственных преступлений3. От 50% до 80% осужденных, отбывающих наказание в исправительных учреждениях с различными режимами содержания, находится под влиянием тюремной субкультуры, насаждаемой "авторитетами". Основная масса осужденных, не принадлежащих к числу "авторитетов" преступной среды (более 90%), испытывает постоянное чувство тревоги за личную безопасность и считает главным условием ее обеспечения - соблюдение обычаев и традиций тюремной субкультуры. Однако за весь период действия послерефор-менного Уголовного законодательства правоохранительными органами не было возбуждено ни одного уголовного дела по ст. 210 УК РФ в отношении организаторов и активных участников противодействия, дезорганизующего деятельность исправительного учреждения. Две трети лиц, осужденных по ст. 321 УК РФ, за период 1997-99гг., совершили указанное преступление посредством оказания противодействия отдельному сотруднику ИУ в момент пресечения им противоправных действий, нарушающих установленный федеральным законодательством порядок отбывания наказания, и только 52 человека были осуждены за активное участие в преступной группе по предварительному сговору, организованной для расправы с осужденными - членами секции правопорядка и дисциплины. К этому следует добавить и тот факт, что преступления, предусмотренные ст.321 УК РФ, были зафиксированы за указанный период лишь в 30% региональных управлений по исполнению наказаний Минюста РФ (УИН МЮ РФ). В остальных же территориальных органах, обеспечивающих изоляцию от общества, данное преступное деяние не фиксируется вообще. Сопоставление статистических данных с выводами криминологических исследований, проведенных в последние годы, свидетельствует не столько о высокой степени латентности указанного негативного явления, сколько о полной несостоятельности уголовно-правовых мер направленных на его предупреждение, предотвращение и пресечение. Существенный недостаток организационно-правовых мер, разработанных сложившейся практикой исполнения лишения свободы и закрепленных в уголовно-исполнительном законодательстве, проявляется в том, что их применение не позволяет нейтрализовать негативное влияние "авторитетов" тюремного мира на основную массу осужденных.

Степень разработанности темы исследования. Проблемы противодействия противоправной деятельности, осуществляемой лидерами преступной среды в местах лишения свободы, затрагиваются в работах многих ученых криминологов и пените нциаристов . Исследования Г. Ф. Хохрякова посвящены изучению социальной среды, окружающей осужденного в местах лишения свободы. Монография В. М. Анисимкова раскрывает сложные и противоречивые взаимоотношения субкультурной среды, дает характеристику носителям криминальных традиций, их обычаям и нравам. В работе А. И. Гурова отмечается непосредственное влияние пенитенциарной системы на развитие и становление профессиональной и организованной преступности России. Взаимосвязь рецидивной преступности с преступностью организованной, тенденции ее развития и меры предупреждения раскрывает исследование, проведенном В. И. Поповым. Состоянию пенитенциарной преступности на современном этапе, определению тенденций ее развития и выработке мер ее предупреждения посвящены исследования М. Ф. Костюка и О. В. Старкова. В работе С. В. Назарова рассматриваются теоретические и практические проблемы применения уголовной ответственности за действия, дезорганизующие деятельность ИУ, определяются направления совершенствования законодательства и практики его применения. В работах М. В. Елеськина и О. В. Филимонова наиболее полно раскрыт криминологический аспект предупреждения действий, дезорганизующих деятельность администрации ИУ4.

Указанную тему затрагивали также и другие авторы: Л. П. Амелин, Ю. М. Антонян, Е. Н. Билоус, В. И. Быстрых, А. Н. Джужа, А. И. Зубков, С. И. Кузьмин, Г. И. Курбатова, А. И. Кулагин, А. С. Михлин, В. И. Монахов, В. С. Овчинский, В. Д. Пахомов, В. К. Пинчук, В. Ф. Пирожков, А. П. Романов, Н. А. Стручков, О. В. Старков, Б. С. Утевский, В. В. Усс, О. В. Филимонов, И. В. Шмаров, Н. М. Якушин и др.

Отдельные выводы и предложения, содержащиеся в трудах перечисленных авторов, легли в основу гипотезы о том, что противодействие, организуемое лидерами преступной среды в борьбе с администрацией ИУ за установление приоритета своего неформального влияния на основную массу осужденных, является одним из основных криминогенных факторов, детерминирующих дезорганизационную деятельность. Однако проблема предупреждения противоправной деятельности группировок, лидирующих в сообществе осужденных, затрагивается в указанных работах частично, лишь в контексте основной темы исследования.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе исполнения (отбывания) наказания в виде лишения свободы, на которые осуществляется противоправное посягательство со стороны организованных преступных группировок в ИУ, а также социальные явления и процессы, продуцирующие или нейтрализующие противодействие, дезорганизующее деятельность исправительных учреждений, последствия этого воздействия.

Предметом исследования является организация предупреждения преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, совершаемых организованными группировками осужденных.

Цель исследования. На основе сравнительного анализа действующих норм федерального законодательства, практики его применения с существующей в объективной реальности криминальной обстановкой, сложившейся в местах лишения свободы, выявить негативные факторы, способствующие снижению эффективности мер, направленных на предупреждение противодействия, дезорганизующего деятельность исправительных учреждений, сформулировать теоретические выводы, разработать и внести конкретные предложения по совершенствованию специальных профилактических мер, для приведения их в соответствие существующей криминальной обстановке.

Достижению цели способствует решение следующих взаимосвязанных задач:

1) проанализировать признаки состава преступления, дезорганизующего деятельность исправительных учреждений, в том числе и на основе характеристики общественных отношений, подвергнутых преступному посягательству;

2) провести криминологическое исследование противоправных деяний, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, с целью выявления детерминант их продуцирующих;

3) установить круг общественных явлений и процессов, оказывающих позитивное или негативное влияние на развитие исследуемого противоправного явления;

4) определить характер причинно-следственных связей и детерминант этих преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений;

5) предложить систему мер по специальному предупреждению преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений.

Методология и методика исследования. Методология исследования базируется в целом на использовании диалектико-материалистического учения. Работа направлена на изучение явлений социального характера, поэтому она осуществлялась с использованием всех методов исследования общественных явлений. Из общенаучных методов познания использовались следующие: восхождение от абстрактного к конкретному; гипотеза; системно-структурный анализ; исторический метод; сравнение; динамические и статистические методы. При изучении социальных явлений в их конкретном проявлении в конкретных условиях места и времени применялись конкретно-социологические методы: изучение документов, в том числе уголовных дел; опросы в форме анкетирования и интервью; наблюдение.

Теоретическую основу исследования составляют научные труды по философии, социологии, социальной психологии, уголовному праву, криминологии, уголовно-исполнительному праву и другим отраслям науки.

Нормативную базу исследования составляют Международно-правовые акты, Конституция Российской Федерации, Уголовное и Уголовно-исполнительное законодательства России, действующее Уголовно-процессуальное законодательство, а также отдельные законы федерального законодательства. В исследовании использованы нормы отдельных Указов Президента Российской Федерации и Постановлений Правительства России, а также нормативные акты отдельных ведомств.

Эмпирическую базу исследования составляют данные, полученные в ходе исследований, проведенных М. Ф. Костюком, А. С. Михлиным, О. И. Олейником, С. В. Назаровым, В. М. Анисимковым, посредством изучения статистической отчетности ГИЦ МВД России, за период 1990 - 2000гг., более 250 уголовных дел из 78 регионов России, анкетирования 4742 респондентов (4182 сотрудники ИУ и 556 осужденных, совершивших преступления в местах лишения свободы) из 13 территориальных органов УИС, проведенного совместно с ГУИН МЮ РФ в период 1999-2000гг.

4) определить характер причинно-следственных связей и детерминант этих преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений;

5) предложить систему мер по специальному предупреждению преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений.

Методология и методика исследования. Методология исследования базируется в целом на использовании диалектико-материалистического учения. Работа направлена на изучение явлений социального характера, поэтому она осуществлялась с использованием всех методов исследования общественных явлений. Из общенаучных методов познания использовались следующие: восхождение от абстрактного к конкретному; гипотеза; системно-структурный анализ; исторический метод; сравнение; динамические и статистические методы. При изучении социальных явлений в их конкретном проявлении в конкретных условиях места и времени применялись конкретно-социологические методы: изучение документов, в том числе уголовных дел; опросы в форме анкетирования и интервью; наблюдение.

Теоретическую основу исследования составляют научные труды по философии, социологии, социальной психологии, уголовному праву, криминологии, уголовно-исполнительному праву и другим отраслям науки.

Нормативную базу исследования составляют Международно-правовые акты, Конституция Российской Федерации, Уголовное и Уголовно-исполнительное законодательства России, действующее Уголовно-процессуальное законодательство, а также отдельные законы федерального законодательства. В исследовании использованы нормы отдельных Указов Президента Российской Федерации и Постановлений Правительства России, а также нормативные акты отдельных ведомств.

Эмпирическую базу исследования составляют данные, полученные в ходе исследований, проведенных М. Ф. Костюком, А. С. Михлиным, О. И. Олейником, С. В. Назаровым, В. М. Анисимковым, посредством изучения статистической отчетности ГИЦ МВД России, за период 1990 - 2000гг., более 250 уголовных дел из 78 регионов России, анкетирования 4742 респондентов (4182 сотрудники ИУ и 556 осужденных, совершивших преступления в местах лишения свободы) из 13 территориальных органов УИС, проведенного совместно с ГУИН МЮ РФ в период 1999-2000гг. падает. Поэтому предотвращение и пресечение этой противоправной деятельности осуществляется только лишь посредством применения мер дисциплинарного воздействия, предусмотренных Уголовно-исполнительным законодательством.

5. Стратегия осуществления специальной профилактики противодействия, дезорганизующего деятельность исправительных учреждений, должна быть направлена на:

- криминализацию противоправной деятельности, осуществляемой "авторитетами преступного мира" в борьбе за приоритет своего неформального влияния на основную массу осужденных;

- изоляцию "авторитетов" от основной массы осужденных, разобщение организуемых ими группировок.

6. Основу уголовно- правового предупреждения дезорганизационной деятельности лидеров тюремного мира должна составить ст. 321 УК РФ, в предлагаемой автором редакции.

7. Преступные деяния иного характера, направленные на применение насилия в отношении сотрудника ИУ или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, охватываются диспозицией ст. 318 УК РФ.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Материалы диссертационного исследования вносят определенный вклад в развитие наук уголовного и уголовно-исполнительного права, а также в криминологию. Выводы и предложения, сформулированные в диссертации, могут способствовать повышению эффективности профилактической деятельности, осуществляемой администрацией исправительных учреждений УИС Минюста России. Материалы исследования могут быть использованы в учебных заведениях МВД и Минюста России по курсам «Уголовное право», «Криминология», «Уголовно-исполнительное право» и ряду специальных курсов.

Апробация результатов исследования и внедрение их в практику. Результаты исследования представлены на межвузовском научно-практическом семинаре, состоявшемся в Смоленском филиале Московского юридического института МВД России в октябре 2000г., а также на Всероссийской научно-практической конференции, состоявшейся в Московском институте МВД России 18-20 апреля 2001г. Выводы и практические рекомендации исследования нашли отражение в методических рекомендациях, подготовленных ГУИН Минюста России. По теме диссертационного исследования опубликованы три научные статьи. Материалы используются в учебном процессе Академии управления МВД России по спецкурсу «Актуальные проблемы борьбы с традициями преступной среды в местах лишения свободы».

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих в себя восемь параграфов, заключения, списка используемой литературы и приложений.

Заключение диссертации по теме «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право», Вальяно, Дмитрий Борисович

Результаты исследования, проведенного доктором юридических наук В. И. Поповым, «показали, что наиболее распространенными способами взаимодействия по предупреждению проявлений организованной преступности являются:

- совместный анализ и оценка криминогенной обстановки как в исправительных учреждениях, так и в районе дислокации этих учреждений, разработка на этой основе планов мероприятий, направленных на предупреждение проявлений организованной преступности в ИУ;

- разработка совместных мероприятий по выполнению решений высших органов власти и управления, касающихся обеспечения правопорядка в учреждениях уголовно-исполнительной системы и в районах их дислокации; взаимный обмен информацией;

- совместная работа в ходе расследования уголовных дел, оставшихся нераскрытыми;

- обмен передовым опытом, оказание практической и методической помощи и др.; подготовка и проведение регулярных совместных оперативных совещаний, специальных игр и учений по вопросам борьбы с преступностью; совместное осуществление контроля и общее подведение итогов деятельности оперативных аппаратов»323.

Анализ представленных нормативных материалов, а также сложившегося практического опыта Усольского УЛИТУ, по осуществлению специальной профилактической работы с «авторитетами» преступного мира, позволяет нам выдвинуть предположения о том, что инициатором рассмотренного взаимодействия выступают, в основном оперативные подразделения УИС МЮ РФ; что основу взаимодействия, осуществляемого между оперативными аппаратами УИС МЮ РФ и других правоохранительных ведомств, составляет сотрудничество в форме «информационного обмена»324. Приоритет обмена информации, в осуществляемом взаимодействии, над мероприятиями иного характера обусловлен спецификой предупреди

323 Филимонов О. В. Предупреждение организованной преступности в исправительных учреждениях. - С. 53.

324 Более подробно тема взаимодействия разработана В. И. Поповым. См.: В. И. Попов. Указ. раб. - С. 155. тельной деятельности. Осуществление непосредственных тактических действий, направленных на нейтрализацию или пресечение дезорганизационной деятельности воровского сообщества требует предварительного проведения мероприятий, разведывательно-поискового характера, анализа собранной информации, направленного, прежде всего, на оценку и прогнозирование развития сложившейся в ИУ и вокруг него криминальной обстановки, выявления основных криминогенных факторов, разработку стратегии осуществления предупредительной деятельности. Из этого следует то, что мероприятия, направленные на создание и совершенствование информационно-аналитической базы, повышают эффективность взаимодействия и соответственно обладают значительным предупредительным потенциалом.

О необходимости совершенствования данного направления взаимодействия правоохранительных органов высказываются многие исследователи. «Требуют усиления направления работы по совершенствованию формирования и практического использования банка данных на «воров в законе», их криминальные связи, а также объекты, имеющие значение для последующей оперативной отработки лиц данной категории». Значительным потенциалом в этой сфере деятельности обладает взаимодействие с оперативными подразделениями УИС МЮ РФ отмечает в свос ей работе доктор юридических наук В. И. Попов . Основу совершенствования информационно-аналитической базы, обеспечивающей деятельность подразделений по борьбе с организованной преступностью должно составить «создание единого Общегосударственного Федерального информационного банка данных по организованной преступности. Это позволит обеспечить эффективную деятельность правоохранительной системы РФ, в том числе Генеральной прокуратуры, МВД, ФСБ, ФСНП, ТК, ФПС, ГУИН МЮ по сбору, анализу, синтезу информации об ор

326 ганизованнои преступности» , отмечают в своем совместном исследовании кандидаты юридических наук С. В. Ванюшкин и О. А. Евланова. В связи с тем, что

325 Попов В. И. Указ. раб. - С. 131.

326 Ванюшкин С. В., Евланова О. А. Криминологические и уголовно-правовые аспекты привлечения к ответственности лидеров и активных членов организованных преступных формирований. / Преступность в России и проблемы борьбы с ней. Под редакцией профессора А. И. Долговой. - М., Российская криминологическая ассоциация, 2001. - С. 160. указанная информационно-аналитическая работы требует создания солидной научно-исследовательской базы и непременного участия в ней криминологов указанные авторы предлагают «решить вопрос о введении в штат учреждений исправительной системы, прежде всего тюрем, должности криминолога, а также создание криминологического подразделения в системе учреждений по отбытию наказаний Минюста РФ» . К этому следует добавить только лишь то, что указанная форма взаимодействия позволяет осуществлять эффективное оперативное сопровождение всей деятельности воровского сообщества, осуществляемой и в ИУ, и за его пределами.

§ 3. Предупредительные меры, направленные на совершенствование уголовного законодательства Сравнительный анализ правоприменительной практики с уголовно-правовыми нормами современного законодательства, направленными на борьбу с преступными действиями, дезорганизующими деятельность ИУ, позволяет выявить низкую эффективность последних. Основной недостаток ст.ст. 321, 210 и 35 УК РФ проявляется, на наш взгляд, в невозможности применения данных норм для оказания действенного уголовно-правового воздействия на факторы, продуцирующие дезор-ганизационную деятельность лидирующих в сообществе осужденных группировок. По мнению доктора юридических наук В. И. Попова, «основным недостатком ст. 321 УК РФ является то, что ее диспозиции не охватывают всех форм и методов деятельности организованных преступных формирований по дезорганизации нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества»; что, по своей сути, нормы ст. 321 УК РФ выступают в качестве специальных по отношению к нормам, содержащимся в . ст. 318 УК РФ, и поэтому не являются суще

328 ственно необходимыми . Проведенное нами криминологическое исследование состояние преступности и правоприменительной практики в местах лишения свободы подтверждает справедливость высказанных выше замечаний и свидетельствует, в первую очередь, о том, что уголовно-правовая норма, предусмотренная ст. 321 УК РФ, применяется, в основном, в отношении лиц, не являющихся членами лидирующей в сообществе осужденных группировки: либо в отношении отдельных осужденных (преступной группы), из числа привычных нарушителей установленного порядка наказания; либо, в лучшем случае, в отношении отдельных исполнителей (группы по предварительному сговору), исполняющих «заказ» лидеров сообщества и находящихся от них в материальной или иной зависимости. Причина этому коренится не только в том, что члены лидирующей группировки самоустраняются от непосредственного исполнения насильственных действий, предусмотренных диспозицией ст. 321 УК РФ, но и в пробельности уголовного законодательства.

С одной стороны, действующий уголовный закон не признает общественную опасность действий, совершаемых «авторитетами преступного мира» с целью формирования устойчивой сплоченной группировки, стремящейся захватить лидирующее положение в сообществе осужденных. С другой стороны, известные указанным выше нормам преступные формирования характеризуются специальным признаком - наличием цели их организации, направленной на совершение преступных деяний, той или иной степени тяжести. На практике же лидирующая группировка осужденных, как было показано нами в предыдущей главе, создается для иных целей и совершает преступления, в том числе и деяния, предусмотренные диспозицией ст. 321 УК РФ, лишь в случаях, необходимых для обеспечения своей деятельности, связанной с захватом или сохранением своей неформальной власти над сообществом остальных осужденных. Отсутствие в законодательстве уголовного запрета на весь комплекс деятельности, осуществляемый лидирующей в сообществе осужденных группировкой, является, с нашей точки зрения, пробелом современного уголовного законодательства, создающего благоприятные условия для развития деятельности, направленной на оказание противодействия администрации ИУ в осуществлении возложенных на нее функций. Меры дисциплинарной ответственности, предусмотренные ст.ст. 116 и 117 УИК РФ, не обладают достаточной степенью эффективности для борьбы с организованной дезорганизацион-ной деятельностью, так как предусмотренные ими санкции, связанные с ограничением прав нарушителя режима, члена лидирующей группировки, легко преодолеваются последним за счет приобретения или обладания им больших по объему неформальных возможностей в удовлетворении возникающих потребностей. Таким образом, в современном законодательстве наблюдается ситуация, при которой одному из основных, с нашей точки зрения, факторов (деятельность лидирующей группировки в целом), детерминирующему противодействие осуществляемой администрацией ИУ деятельности, противопоставлены лишь меры дисциплинарного характера. А при помощи мер, уголовно-правового характера, затрагивающих лишь верхушку дезорганизационной деятельности лидирующей группировки, невозможно нейтрализовать причину этой деятельности.

Тем не менее, мы убеждены в том, что весь комплекс деятельности, осуществляемый группировкой осужденных, стремящейся к захвату лидирующего положения в конкретном ИУ, представляет собой реальную угрозу общественным отношениям, обеспечивающим порядок исполнения наказания (порядок управления), и, по этой причине, обладает достаточной степенью общественной опасности, для того чтобы быть запрещенным уголовным законом. Высказанное предположение обосновывают: опыт прошлых лет, накопленный государством в борьбе с данным негативным явлением (см. ст. 77-1, 188-3 УК РСФСР); научные выводы, содержащиеся в исследованиях цитируемых нами криминологов. Например, доктор юридических наук С. И. Кузьмин в проведенном им исследовании, посвященном истории развития организованной преступной деятельности в ИТУ, прямо указывает на то, что «причиной неудач на пути обуздания воровского беспредела в местах лишения свободы» является «несовершенство уголовного и уголовно-процессуального законодательства»329.

Деятельность любого неформального формирования осужденных, стремящегося к захвату лидирующего положения в их сообществе, всегда находится в конфронтации с деятельностью администрации исправительного учреждения. Непременное возникновение конфликтной ситуации и дальнейшее развитие конфликта обусловлено наличием разнополярного по своей направленности управляющего воздействия, направленного на единый объект - сообщество осужденных, оказываемого как со стороны администрации ИУ, так и со стороны лидирующей в сообществе группировки. Управленческая деятельность администрации ИУ направлена на установление предусмотренного законодательством порядка отбывания наказания. Деятельность же лидирующей группировки, стремящейся к расширению ограниченных рамками закона возможностей в удовлетворении возникающих у ее членов потребностей, наоборот, направлена на преодоление официальных запретов и, по этой причине, преследуется администрацией ИУ. На этом противостоянии и основывается то противодействие, которое оказывает лидирующая группировка деятельности, осуществляемой администрацией ИУ.

Противодействие, оказываемое администрации ИУ со стороны лидирующей группировки, существенно отличается от аналогичной по своему характеру деятельности, осуществляемой отдельным нарушителем режима. Деятельность нарушителя режима (группы нарушителей), преследующая интересы личного, а не общественного характера, и направленная только на то, чтобы «обойти» официальный запрет, не имеет достаточно широкого резонанса в сообществе осуясденных. Иными словами, подобная деятельность оказывает влияние только на субъект управления (администрация ИУ) и проявляется лишь в действиях, имеющих характер воспрепятствования сотруднику ИУ в осуществлении им служебных обязанностей. Деятельность же лидирующей группировки, направленная изначально на нейтрализацию управляющего воздействия администрации ИУ на сообщество осужденных, оказывает негативное влияние не только на субъект, но и на объект управления. Ослабление управленческого влияния администрации ИУ на сообщество осужденных способствует достижению задач, стоящих перед лидирующей группировкой. А именно: захват неформальной власти над сообществом остальных осужденных; использование потенциала всего сообщества для осуществления организованного противодействия администрации ИУ, что, в дальнейшем, неизбежно приводит к достижению конечной цели группировки - паразитическому существованию ее членов за счет сообщества осужденных в целом. Иными словами, противодействие лидирующей группировки оказывает негативное влияние на всю систему управления, организуемую администрацией ИУ.

В этой связи следует заметить о том, что, содержание диспозиции уголовно-правовой нормы, предусмотренной ст.321 УК РФ, не соответствует ее наименованию. В наименовании говорится о дезорганизации деятельности учреждения в целом. В Толковом словаре русского языка под термином «дезорганизация» понимаются те действия, которые способны нарушить организованность (планомерное, продуманное устройство) социального образования в целом, а не те, которые лишь

З'Э А воспрепятствуют осуществлению конкретной деятельности . Диспозиция же указанной уголовно-правовой нормы содержит, на наш взгляд, лишь действия, препятствующие сотруднику учреждения в исполнении им служебных обязанностей.

Для того чтобы более детально охарактеризовать отмеченное нами различие в деяниях, определяемых терминами «дезорганизация» и «воспрепятствование» необходимо проанализировать деятельность администрации ИУ с помощью метода системного анализа. Данный метод позволяет представить отдельное исправительное учреждение как сложное системное образование, искусственно созданное государством для исполнения лишения свободы, где администрация ИУ является управляющей подсистемой (субъект управления), а сообщество осужденных - подсистемой управляемой (объект управления). Компетенция администрации ИУ, как это следует из анализа уголовно-исполнительных регулятивных норм, содержащихся в УИК РФ, характеризуется не только применением к лишенным свободы основных средств исправления, но и осуществлением функции управления сообществом осужденных. Иными словами, администрация ИУ стремиться достичь такого уровня организованности сообщества осужденных, который позволил бы наиболее эффективно применять к ним основные средства исправления. Достигнутый уровень организованности сообщества осужденных и есть результат управленческой деятельности администрации конкретного ИУ. Поэтому под действиями, дезорганизующими деятельность ИУ, следует понимать такие деяния, которые нарушают организованность системы (объект - субъект управления) в целом.

Должностные лица или отдельные сотрудники администрации ИУ являются лишь частью (элементами) управляющей системы, исполняющими отдельные функции (должностные обязанности), направленные на выполнение различных задач. И только совокупность этих функций составляет полное содержание деятельности, направленной на организацию системы управления (исправительное учреждение) в целом. Поэтому воспрепятствование отдельному сотруднику в осуществлении возложенных на него должностных обязанностей не всегда способно нарушить организованность системы управления в целом.

Наказание, связанное с лишением свободы, само по себе продуцирует генезис противодействия управляемой системы воздействию, оказываемому со стороны системы управляющей, о чем свидетельствует весь исторический опыт человечества, связанный с применением данного вида наказания. В различных странах и на разных этапах их исторического развития это противодействие проявляется по-разному, отражаясь в различных способах протеста, либо в различной степени их интенсивности, ведь тюрьма - есть зеркало того общества, в котором она существует. Но сама суть этого противодействия остается неизменной, так как в основе его положено стремление личности, лишенного свободы, расширить установленные законом рамки, ограничивающие его возможности в удовлетворении возникающих потребностей и интересов. Действия же, дезорганизующие деятельность ИУ, обладают, на наш взгляд, рядом специфических признаков, позволяющих отграничить их от действий, препятствующих сотруднику ИУ в осуществлении им служебных обязанностей. Во-первых, дезорганизационная деятельность нацелена на разрушение всей системы управления исправительного учреждениия. Во-вторых, субъектом этой деятельности выступает только сплоченная группировка осужденных, стремящаяся к захвату лидирующего положения и установлению «своего» неформального влияния над остальным сообществом.

Следует заметить еще об одном несоответствии наименования действующей ст. 321 УК РФ с содержанием ее диспозиции. Из анализа диспозиции данной уголовно-правовой нормы следует, что потерпевшим от преступления может быть только осужденный, из числа лиц, изолированных от общества. Правоприменительная практика еще в большей степени сузила круг потерпевших данной категории. База данных, полученная нами в ходе изучения уголовных дел, за период 1996-99гг., свидетельствует о том, что судебная практика относит к данной категории потерпевших только осужденных - членов СДиП ИУ или осужденных, оставленных для хозяйственного обслуживания СИЗО. Однако если в наименовании статьи речь идет о дезорганизации системы управления учреждения в целом, то в качестве потерпевших должны выступать, на наш взгляд, не только осужденные, вставшие на путь исправления, а все категории лиц, изолированных от общества (подозреваемые, обвиняемые, осужденные), содержащиеся в конкретном учреждении, по той лишь причине, что они являются, в своей совокупности, частью системы управления (объектом управления), на организованность которой покушается преступное посягательство.

В этой связи следует найти ответ еще на один вопрос. Может ли группировка, занимающая лидирующее положение среди подозреваемых и обвиняемых, дезорганизовать деятельность места содержания под стражей (СИЗО, ИВС)? С нашей точки зрения, ответ на данный вопрос - отрицательный. Мы признаем тот факт, что деятельность лидирующей группировки покушается на общественные отношения, обеспечивающие порядок управления, но данные посягательства приобретают, на наш взгляд, характер действий, препятствующих сотруднику СИЗО (ИВС) в исполнении возложенных на него служебных обязанностей, а не дезорганизационных действий.

В основу объединения данной группировки положена идеология тюремной субкультуры, а не стремление ее участников, направленное на воспрепятствование деятельности мест содержания под стражей. Деятельность мест содержания под стражей, направленная на изоляцию подозреваемых и обвиняемых, преследует цель обеспечения процесса расследования преступлений, а не исправления содержащегося в них контингента. Тюремная субкультура регулирует неформальные правила поведения лиц, изолированных от общества, обосновывает приоритет «привычного сидельца» над остальным контингентом, содержащихся под стражей, обусловливает паразитическое существование «авторитетов тюремного мира» над остальным сообществом осужденных. Данная идеология оказывает негативное влияние непосредственно на процесс исправления осужденного, но с ее помощью невозможно дезорганизовать деятельность, направленную на расследование преступления, осуществляемую в отношении конкретного лица. С ее помощью можно организовать воздействие на конкретное лицо (потерпевший, свидетель, соучастник преступления) в интересах отдельного члена группировки, но невозможно оказать подобного воздействия на все сообщество подозреваемых, обвиняемых в целом. Поэтому подобные деяния группировки, а также направленные на противодействие деятельности должностного лица, расследующего преступление или исполняющего изоляцию от общества, не имеют широкого резонанса среди лиц, изолированных от общества.

Выдвинутое предположение о том, что субъектом дезорганизационной деятельности может выступать только организованная преступная группа (см. ч.З ст. 35 УК РФ) основывается на принципе - цель определяет способы и средства ее достижения. Лидирующая группировка сорганизуется для осуществления неформального управления сообществом осужденных, что требует создания собственной системы управления, способной успешно противостоять разрушающему воздействию, оказываемому как со стороны сообщества осужденных, так и со стороны администрации ИУ (см. гл.2). По нашему мнению лидирующая группировка осужденных, как системное социальное образование, деятельность которого носит общественно опасный характер, обладает всеми юридическими признаками организованной преступной группы. Анализ криминологических исследований, представленных нами в предыдущей главе, позволяет выдвинуть предположение о возможном наличии лидирующей группировки в каждом исправительном учреждении или, по крайней мере, о стремлении лидеров преступного мира к установлению своего неформального влияния в каждом ИУ, посредством организации подобных группировок.

Таким образом, приходим к выводу о том, что только лишь организованная преступная группа, объединившаяся (сорганизованная) для захвата неформальной власти над сообществом осужденных способна дезорганизовать деятельность исправительного учреждения. Дезорганизационный характер деятельности, осуществляемой лидирующими группировками, отмечает большинство цитируемых в данной работе криминологов. Например, И. Я. Фойницкий критикуя деятельность комиссии, работавшей под председательством графа Соллогуба, по внедрению в исправительных домах и каторжных тюрьмах института арестантской артели, считал, что «община производит в тюрьме лишь весьма невыгодные для тюремных задач последствия, закрывая собой арестантов и выступая коллективной силой против распоряжений и мер начальства; она сдает на откуп тюремные майданы, покровительствует бродягам самым испорченным, подкупает сторожей для проноса водки, принимает все меры для сокрытия арестантского разгула от тюремного начальства и даже энергически содействует побегам тех арестантов, которые, по ее мнению,

331 заслуживают свободы» . По публикациям доктора юридических наук С. Н. Кузьмина можно проследить историю развития дезорганизационной деятельности лидирующих группировок за весь социалистический период развития нашего госу

3 32 дарства . Работы указанных авторов убеждают нас в том, что лидирующая группировка осужденных всегда является постоянным инициатором (организатором, источником) дезорганизационной деятельности, что данное явление имеет давнюю историю зарождения и развития, что данное явление не изжито и успешно развивается в настоящее время. Поэтому считаем, что декриминализация деяния, направ

331 Фойницкий И. Я. Указ. раб. - С. 360.

Кузьмин С. Организованные преступные группировки в местах лишения свободы // Преступление и наказание. - 1994. №11; 1995. №№ 1, 2, 3; См. также: Гуров А. И. Указ. раб.; Анисимков В. М. Указ. раб. ленного на организацию лидирующей в сообществе осужденных группировки (ст. 771 УК РСФСР) проведена законодателем преждевременно и необоснованно. Данная деятельность обладает достаточной степенью общественной опасности, для того, чтобы быть запрещенной уголовным Законом.

Для того, чтобы криминализировать весь комплекс деятельности, осуществляемый группировкой, лидирующей в сообществе осужденных, необходимо, на наш взгляд, привести содержание диспозиции ст. 321 УК РФ в соответствие с ее наименованием. Редакция предлагаемого варианта уголовно-правовой нормы может выглядеть следующим образом:

Статья 321. Дезорганизация деятельности исправительных учреждений

1.Создание в исправительном учреждении или на территории, прилегающей к нему, устойчивой группы лиц с целью терроризирования осужденных, а также для воспрепятствования администрации исправительного учреждения в осуществлении возложенных на нее функций, а равно руководство такой группой - наказывается

2. Участие в устойчивой группе лиц или в деяниях, совершаемых ею, путем высказывания угрозы применением насилия, либо совершением нападения на сотрудника исправительного учреждения, либо осуществлением действий, терроризирующих осужденных, - наказывается .

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, - наказываются

Примечание. Лицо, добровольно прекратившее участие в устойчивой группе лиц, отбывающих наказание, и активно способствовавшее раскрытию или пресечению преступлений, связанных с дезорганизацией деятельности исправительного учреждения, изобличению лиц, их совершивших, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.

Предлагаемый вариант редакции уголовно-правовой нормы (далее «вариант») направлен на защиту уголовно-исполнительных правоотношений, обеспечивающих в исправительном учреждении порядок управления, от преступных посягательств, осуществляемых организованной преступной группой, стремящейся установить приоритет своего неформального влияния на сообщество осужденных.

Закрепленные в «варианте» цели осуществления преступной деятельности отражают ее дезорганизационный характер. Под термином «терроризирование» в Толковом словаре русского языка подразумеваются действия, направленные на устрашение, запугивание или удержание в состоянии постоянного страха^. Поэтому фраза «терроризирование осужденных» отражает, на наш взгляд, не только насильственный характер деятельности, осуществляемой лидирующей группировкой, но и ее направленность на распространение своего неформального влияния на сообщество осужденных. С другой стороны преступное посягательство направлено на воспрепятствование деятельности, осуществляемой администрацией ИУ в целом, а не отдельным ее сотрудником.

Предлагаемый «вариант» вносит в уголовный Закон новую разновидность субъекта организованной преступной деятельности, определяемую термином «устойчивая группа лиц, организованная в исправительном учреждении». Наличие признака устойчивости позволяет квалифицировать предлагаемый вид преступного формирования как организованную преступную группу, предусмотренную ч.З ст.35 УК РФ. Обязательное закрепление признака устойчивости обусловлено наличием у данного формирования единой цели, разделяемой всеми участниками группы, и объединяющей их отдельные деятельности в деятельность обще групповую.

Организованная группа, занимающая лидирующее положение в сообществе осужденных, отражает «одну из организационных форм деятельности» так называемого воровского сообщества, направленную на установление контроля за внутренней «жизнью» и «обитателями» колоний»334. Специфика цели, преследуемой этим формированием, отражающая не только ее направленность, но и постоянство этой направленности, на протяжении всего исторического периода исполнение наказания, в виде лишения свободы, наделяет лидирующую в сообществе осужденных группировку особыми признаками, позволяющими отличить ее от известных действующему уголовному законодательству разновидностей преступных формирований, предусмотренных ст.ст. 208, 209, 210 УК РФ. Поэтому закрепление в УК

Ожегов С. И. И Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Российская АН.; Российский фонд культуры; - 3-е изд., стереотипное - М.: АЗЪ, 1996 - С. 784 (928)

РФ новой разновидности субъекта организованной преступной деятельности считаем вполне оправданным. Подобное предложение, о необходимости признания в УК РФ воровских объединений в качестве особого вида преступной организации, а принадлежность к ним - в качестве преступного деяния высказывают в своей работе кандидат юридических наук С. В. Ванюшкин и кандидат юридических наук О. А. Евланова, ссылаясь при этом на положения, содержащиеся в Проекте Закона «О борьбе с организованной преступностью», подготовленного межведомственной рабочей группой, созданной решением Координационного совещания при Генеральном прокуроре Российской Федерации

Участниками лидирующей группировки (устойчивой группы лиц, организованной в местах лишения свободы) могут быть не только осужденные, но и лица, обладающие общеправовым гражданским статусом. В исследованиях многих криминологов отмечаются факты привлечения к сотрудничеству с группировкой иных лиц, не обладающих статусом осужденного, отбывающего лишение свободы, для: 1) поддержания нелегальных связей с внешним миром; 2) сбора необходимой для группировки информации, разведывательного характера, в том числе и о сотрудниках исправительного учреждения; 3) хранения материальных и денежных средств собираемого группировкой «общака». Подразделениями службы собственной безопасности ГУИН МЮ РФ неоднократно фиксируются попытки оказания анонимными лицами психического воздействия на должностных лиц администрации ИУ, с целью вынуждения последних отказаться от исполнения возложенных на них служебных обязанностей. Поэтому в предлагаемом «варианте» предусмотрен общий субъект преступления - лицо, достигшее 16-летнего возраста, являющееся членом устойчивой преступной группы, лидирующей в сообществе осужденных.

Часть третья предлагаемого «варианта» закрепляет специальные признаки одного из возможных субъектов преступления, использующего должностные полномочия для удовлетворения своих меркантильных интересов. В качестве этого субъекта могут выступать лица, обладающие не только статусом сотрудника УИС МЮ РФ, но и должностные лица иного государственного органа, имеющие, в силу возложенных на них служебных обязанностей, постоянный доступ к общению с осуж

336 денными

Захват неформальной власти в сообществе осужденных и дальнейшее ее удержание осуществляется лидирующей группировкой в основном насильственными методами (см. гл.2). Насильственные действия применяются и в отношении сотрудников администрации, препятствующих в силу возложенных на них служебных обязанностей, осуществлению дезорганизационной деятельности. Поэтому дополнительным объектом преступного посягательства, предусмотренного ч.2 предлагаемого «варианта» выступают общественные отношения, обеспечивающие жизнь и здоровье потерпевшего.

Как уже было отмечено в главе второй, основу неформального управления, осуществляемого лидирующей группировкой, составляют: организация поборов материальных и денежных средств с каждого осужденного для организации так на

336 Преступные деяния отдельных лиц, препятствующих администрации ИУ или отдельным ее сотрудникам, в осуществлении возложенных на них должностных обязанностей, не охватываются диспозицией предлагаемого варианта уголовно-правовой нормы. Подобные деяния, носящие насильственный характер, охватывает диспозиция ст. 318 УК РФ. Анализ диспозиции названной уголовно-правовой нормы (см. прим. к ст. 318 УК РФ) позволяет нам утверждать, что сотрудники администрации ИУ, осуществляющие правоохранительную деятельность, а также наделенные распорядительными полномочиями в отношении осужденного, отбывающего лишение свободы, обладают всеми признаками потерпевшего от данного преступления. Следует заметить, что диспозиция ст.318 УК РФ не содержит указаний на наличие специальных признаков, характеризующих субъекта преступления. Поэтому повышенная степень общественной опасности, совершенного осужденным преступного деяния, учитывается в данном случае нормой, предусмотренной п.«а» ч. 1 ст.63 УК РФ., а степень повышенной опасности этого же деяния, совершенного группой осужденных (ч.1.ст. 35 УК РФ) или группой по предварительному сговору (ч.2 ст. 35 УК РФ) - п.«в» ч. 1 ст.63 УК РФ. Таким образом, диспозиция уголовно-правовой нормы, предусмотренной ст. 318 УК РФ полностью охватывает круг преступных деяний, насильственного характера, направленных на воспрепятствование сотруднику администрации ИУ в исполнении возложенных на него служебных обязанностей.

Преступные деяния, совершаемые членами иных ОПГ, организованных не на территории ИУ, также не охватываются диспозицией предлагаемого «варианта», так как данные формирования сорганизуются для достижения иных целей, не связанных с захватом лидирующего положения в ИУ. По этой причине, совершаемые ими преступные деяния, покушающиеся на порядок управления в ИУ, носят характер воспрепятствования сотруднику администрации ИУ в исполнении возложенных на него служебных обязанностей. зываемого «общака»; организация неформального управления сообществом осужденных, основанного на нормах и традициях тюремной субкультуры. Обе разновидности этой деятельности осуществляются насильственными методами. Поэтому считаем, что под фразой «терроризирование осужденных» следует понимать применение насилия как не опасного, так и опасного для жизни и здоровья потерпевшего, предусмотренного ст.ст. 110 - 117, 119 УК РФ, за исключением ч.4 ст. 111 УК РФ (см. параграф 2 главы 1). Этим же термином должны охватываться, на наш взгляд, преступные деяния, предусмотренные диспозициями ст.ст. 132 и 133 УК РФ, применяемые к потерпевшему в качестве санкции за нарушение установленных неформальных норм и правил «тюремного закона». Насильственные действия, направленные на организацию «общака» охватывают диспозиции ст.ст. 161, 162, 163 УК РФ.

Многие криминологи справедливо отмечают тот факт, что «в последнее время широкое распространение в местах лишения свободы получил такой способ расправы над неугодными осужденными со стороны организованных преступных формирований, как распространение заведомо ложных слухов о принадлежности

337 лица к числу пассивных гомосексуалистов» . В связи, с чем некоторые из них предлагают включить эти преступные действия, содержащие признаки преступления, предусмотренного ст. 129 УК РФ (Клевета), в диспозицию предлагаемого ими варианта уголовно-правовой нормы, предусматривающего уголовную ответственность за действия, дезорганизующие деятельность ИУ. Думается, что действия, направленные на распространение заведомо ложных сведений, задевающих честь и достоинство другого лица не охватываются термином «терроризирование», обладающим насильственным характером.

Под термином «нападение» следует понимать преступные деяния, направленные на применение к потерпевшему насилия как опасного, так и не опасного для его жизни и здоровья, а также применение угрозы, сопряженной с сопротивлением, имеющей целью не дать возможность потерпевшему исполнить свои служебные обязанности (см. п-ф. 2 гл. 1). В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О

См. О. В. Филимонов. Предупреждение организованной преступности в исправительных учреждениях. - С. 43; Попов В. И. Указ. раб. - С. 141; Анисимков В. М. Указ. раб. - С. 122. практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» от 17 января 1997г. №1 под нападением понимаются «действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим с - 338 либо создания реальной угрозы его немедленного применения» .

Угроза, сопряженная с принуждением, а не с сопротивлением сотруднику администрации ИУ может быть растянута во времени и не охватывается термином «нападение». Поэтому данный вид угрозы, при котором преступник не просто запугивает потерпевшего, а пытается воздействовать на его волю, заставить его нарушить определенные обязанности, предусмотрен нами отдельно.

Преступление считается оконченным с момента начала осуществления действий, предусмотренных ч. 2 диспозиции предлагаемого «варианта».

Под термином «создание устойчивой преступной группы» следует понимать не сам процесс формирования определенной структуры, а только лишь конечный результат этой организационной деятельности. Цитируемый выше Пленум Верховного Суда Российской Федерации разъясняет, что аналогичные действия, направленные на создание банды предполагают «совершение любых действий, результатом которых стало образование (курсив авт.) организованной устойчивой вооруженной группы в целях нападения на граждан или организации. Они могут выражаться в сговоре, приискании соучастников, финансировании, приобретении оружия и т.п.»339. Из этого следует то, что, если активные действия лица по формированию лидирующей группировки не привели к ее созданию в связи с деятельностью правоохранительных органов или по другим причинам, которые не зависели от этого лица, содеянное надлежит квалифицировать как покушение на создание данного формирования340.

Руководство лидирующей группировкой заключается в принятии решений, связанных с планированием, материальным обеспечением и организацией дезорга 18

Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации № 3. 1997г. - С. 3.

339 -г

1 ам же. низационной деятельности группировки, а также совершаемых группировкой преступлений341.

Участие в лидирующей группировке предполагает не только совместную деятельность нескольких человек, объединенных общей целью совершения действий, терроризирующих осужденных, а также совершения нападений и угроз в отношении сотрудника администрации ИУ, но и сам факт вхождения в данную группировку в качестве ее участника, независимо от того, принимал ли он участие в указанных насильственных действиях. Участие в группировке может выражаться в хранении «общака» как на территории ИУ, так и за его пределами, изготовлении для нее оружия, предметов его заменяющих, обеспечении средствами связи, обеспечении информацией о деятельности администрации исправительного учреждения, направленной на противодействие группировке, обсуждении преступных планов и т.д. Участие в лидирующей группировке является оконченным преступлением с момента, когда лицо узнало о преступном характере ее деятельности и дало согласие на вступление в группировку, хотя бы оно и не участвовало в совершенных ею преступлениях342.

В литературе встречаются предложения о криминализации в составе преступных действий, дезорганизующих деятельность ИУ, таких общественно опасных деяний как: «систематическое пропагандирование взглядов и традиций преступного образа жизни; организация нелегальных денежных и материальных фондов; поддержание нелегальных связей; организация массовых голодовок, отказов от работы и иных коллективных нарушений осужденными правил внутреннего распорядка»343. Предлагаемый «вариант» предусматривает уголовную ответственность за деяния, направленные на создание «общака» и организацию нелегальных кана

341 Радченко В. И. Михлин А. С. Указ. лит. - С. 471.

342

I ам же

343 .

Попов В. И. Рецидив и организованная преступность. Монография МИ МВД РФ. 1998. - С. 180.

206

444 тт ~ " лов связи с «внешним миром» . Что же касается действии, направленных на организацию массового неповиновения осужденных законным требованиям администрации ИУ, то данные деяния должны быть предусмотрены, на наш взгляд, иной уголовно-правовой нормой, направленной на охрану общественных отношений, обеспечивающих общественную безопасность. Пропаганда тюремных обычаев и традиций рассматривается нами в качестве детерминант, непосредственно продуцирующих дезорганизационную деятельность лидирующей группировки. Однако мы убеждены в том, что наибольший эффект противодействия осуществлению этого вида деятельности может быть достигнут за счет улучшения качества воспитательной работы, большего участия общественности в исправлении осужденных. Борьба с пропагандой посредством применения карательных мер малоэффективна и может способствовать, о чем свидетельствуют множество исторических примеров, проявлению обратного эффекта.

Предлагаемый «вариант» является специальной нормой по отношению к ст. 318 УК РФ, так как насильственные действия, предусмотренные указанной уголовно-правовой нормой, преследуют специфическую цель, направленную на дезорганизацию деятельности исправительного учреждения. Отсутствие в совершенном деянии указанной цели влечет за собой применение других норм уголовного закона. Если деяние направлено только лишь на воспрепятствование сотруднику администрации ИУ в исполнении возложенного на него служебного долга, то ответственность за его совершение наступает по ст. 318 УК РФ. Если применение насилия к сотруднику администрации ИУ, не связано с его служебной деятельностью, то данное деяние относится к преступлениям против жизни или здоровья личности. Если насилие, совершаемое в отношении осужденного, не преследует цели, направленной на осуществление неформального управления сообществом, то данное деяние относится к преступлениям против личности и (или) собственности.

344 Следует отметить тот факт, что наличие запрещенных связей способствует, по нашему мнению, развитию организованной преступной группы в преступное сообщество. Отсюда следует, что предупреждение и пресечение данного вида деятельности является непосредственным и действенным средством борьбы с проявлениями организованной преступности в местах лишения свободы, а также с действиями, дезорганизующими деятельность ИУ. Считаем, что декриминализация преступных деяний, предусмотренных действующей ранее ст. 1884 УК РСФСР была проведена преждевременно и необоснованно.

Потерпевшими от преступления, с одной стороны, могут быть только наделенные распорядительными полномочиями сотрудники администрации исправительного учреждения, на деятельность которого осуществляется преступное посягательство345. Только лишь данная категория служащих УИС МЮ РФ сорганизована в систему, на которую федеральным законодательством возложена функция непосредственного управления сообществом осужденных (см. ч.5 ст. 16 УИК РФ)346. С другой стороны, потерпевшим от преступления может быть любой осужденный, к лишению свободы, а не только тот, который «встал на путь исправления». С нашей точки зрения, насильственные действия, охватываемые термином «терроризирование», направленные на достижение цели захвата и удержания неформальной власти, могут быть применены к любому осужденному, отбывающему лишение свободы в конкретном ИУ, так как сообщество лишенных свободы выступает в данном случае объектом управленческого воздействия, осуществляемого одновременно, как со стороны администрации ИУ, так и со стороны лидирующей группировки.

Известно, что доказательственная база, по уголовным делам, расследуемым по преступлениям, совершенным организованными преступными группами, во многом зависит от показаний соучастников преступления (преступлений). Современное законодательство предусматривает в ст. 75 УК РФ положения, предусматривающие освобождение лица от уголовной ответственности. Однако действие этих положений не распространяется на деятельность участников преступной организованной группы, предусмотренной ч. 3 ст. 321 УК РФ. Во-первых, преступное деяние, предусмотренное данной уголовно-правовой нормой, не относится к преступлениям небольшой тяжести, о которых указывается в ч. 1 ст. 75 УК РФ. Во-вторых, в действующей ст. 321 УК РФ, специально не предусмотрено в качестве основания освобождения от уголовной ответственности за совершение этого преступления добровольная явка с повинной. На необходимость устранения подобного пробела в действующем ранее уголовном законодательстве указывал С. И. Кузьмин. В цити

345 См.: указ. постановление Пленума ВС СССР № 10 от 21 июня 1985г. руемой нами работе он отмечал, что «подвергаясь преследованию со стороны воровских «авторитетов» и их окружения, свидетели и потерпевшие не дают показаний, стараясь избежать неблагоприятных для себя последствий». Что в этой связи «представляется необходимым внести в уголовное законодательство нормы, смягчающие наказание, вплоть до освобождения от уголовной ответственности»347. Предлагаемый «вариант» создает правовые условия для освобождения от уголовной ответственности лиц, из числа участников лидирующей группировки, добровольно явившихся с повинной и активно содействующих правосудию. Введение данной новеллы должно способствовать не только расширению возможностей правоохранительных органов в сборе доказательств, но и повышению качества доказательственной базы, а также наиболее полному расследованию преступных деяний, дезорганизующих деятельность ИУ.

Таким образом, мы считаем, что предложенный вариант уголовно-правовой нормы в наиболее полном объеме охватывает общественно опасную деятельность организованной группировки осужденных, дезорганизующей деятельность исправительного учреждения, и устраняет отмеченные нами недостатки действующей ст. 321 УК РФ.

Как уже было показано выше, преступные деяния, покушающиеся на порядок управления в ИУ, совершаемые лицами, не являющимися членами ОПГ, лидирующей в ИУ, подпадают под юрисдикцию ст. 318 УК РФ.

Преступные деяния отдельных лиц, препятствующих администрации ИУ или отдельным ее сотрудникам, в осуществлении возложенных на них должностных обязанностей, не охватываются диспозицией предлагаемого варианта уголовно-правовой нормы. Подобные деяния, носящие насильственный характер, охватывает диспозиция ст. 318 УК РФ. Анализ диспозиции названной уголовно-правовой нормы (см. прим. к ст. 318 УК РФ) позволяет нам утверждать, что сотрудники администрации ИУ, осуществляющие правоохранительную деятельность, а также наделенные распорядительными полномочиями в отношении осужденного, отбывающего лишение свободы, обладают всеми признаками потерпевшего от данного преступления. Следует заметить, что диспозиция ст.318 УК РФ не содержит указаний на наличие специальных признаков, характеризующих субъекта преступления.

Поэтому повышенная степень общественной опасности, совершенного осужденным преступного деяния, учитывается в данном случае нормой, предусмотренной п.«а» ч.1 ст.63 УК РФ., а степень повышенной опасности этого же деяния, совершенного группой осужденных (ч. 1.ст. 35 УК РФ) или группой по предвари ль ному сговору (ч.2 ст. 35 УК РФ) - п.«в» ч. 1 ст.63 УК РФ. Таким образом, диспозиция уголовно-правовой нормы, предусмотренной ст. 318 УК РФ полностью охватывает круг преступных деяний, насильственного характера, направленных на воспрепятствование сотруднику администрации ИУ в исполнении возложенных на него служебных обязанностей.

Преступные деяния, совершаемые членами иных ОПТ, организованных не на территории ИУ, также не охватываются диспозицией предлагаемого «варианта», так как данные формирования сорганизуются для достижения иных целей, не связанных с захватом лидирующего положения в ИУ. По этой причине, совершаемые ими преступные деяния, покушающиеся на порядок управления в ИУ, носят характер воспрепятствования сотруднику администрации ИУ в исполнении возложенных на него служебных обязанностей.

Заключение

Подводя итоги проведенного исследования, представляется возможным сформулировать наиболее значимые, на наш взгляд, теоретические обобщения, отражающие состояние и тенденции развития криминогенных факторов, продуцирующих дезорганизационную деятельность в исправительных учреждениях, сформулировать выводы и конкретные предложения по совершенствованию предупредительной деятельности, направленной на нейтрализацию этих факторов.

1. Исполнение лишения свободы, связанное с ограничением прав и свобод осужденного, само по себе продуцирует противодействие с их стороны той деятельности, которую осуществляет администрация исправительного учреждения. Основу этого противодействия составляет стремление личности, лишенной свободы, к расширению установленных законом рамок, ограничивающих его возможности в удовлетворении возникающих потребностей. Дезорганизационная деятельность является разновидностью этого противодействия. Однако специфика этой деятельности проявляется в том, что в отличие от нарушений установленного законом порядка отбывания наказания или преступного деяния, направленного на воспрепятствование отдельному сотруднику ИУ в исполнении возложенных на него служебных обязанностей, она направлена в целом на разрушение организованности всей системы управления в ИУ (объект-субъект управления).

2. Основу противодействия, дезорганизующего деятельность ИУ, составляет противоправная деятельность членов или назначенных представителей ("смотрящих") так называемого «воровского сообщества» и организуемых ими для захвата и удержания неформальной власти группировок осужденных.

Дезорганизационная деятельность лидирующей в сообществе осужденных группировки обладает ярко выраженным насильственным характером, и захват, и удержание неформальной власти осуществляются группировкой посредством запугивания основной массы осужденных, а также сотрудников ИУ (психическое насилие) или, посредством применения физического насилия к лицам, покушающимся на авторитет так называемого «воровского закона» или оказывающим активное противодействие, направленное на нейтрализацию приоритета неформального влияния «авторитетов» тюремного мира.

С другой стороны, данная разновидность противодействия обладает признаками организационной деятельности. Она характеризуется ярко выраженной противоположной направленностью управленческой деятельности, осуществляемой администрацией ИУ, и отражается в реорганизации порядка исполнения и отбывания наказания, установленного федеральным законодательством, на началах так называемого «воровского закона».

В структуре противодействия, дезорганизующего деятельность ИУ, выделяется специфическая деятельность организатора группировки. С одной стороны, организатор (руководитель), разрабатывая непосредственно стратегию и тактику противодействия деятельности администрации ИУ, осуществляет внешнее управление сообществом осужденных в целом. С другой стороны, осуществляет управленческую деятельность внутригруппового характера, направленную на достижение определенного уровня сплоченности членов группировки, на интеграцию их отдельных усилий в единую общую деятельность. Результатом осуществления этой деятельности является то, что межличностные отношения участников группировки приобретают характер внутригрупповых связей, обусловленных соответствующим развитием общей групповой деятельности в целом, что позволяет рассматривать лидирующую группировку в качестве системного социального образования. Данное обстоятельство, а также тот факт, что деяния, составляющие содержание дез-организационной деятельности, направленной на захват и удержание неформальной власти в ИУ, находятся под запретом уголовного закона, наделяют лидирующую группировку юридическими признаками, достаточными для признания ее в качестве организованной преступной группы (ОПГ), предусмотренной ч.З ст.35 УК РФ.

При наличии устойчивых каналов нелегальной связи, обеспечивающих координацию и совместность деятельностей группировок, лидирующих в различных ИУ, последние образуют в своей совокупности преступное сообщество, преследующее единую для всех группировок цель, направленную на осуществление противодействия, дезорганизующего деятельность не толькоисправительного учреждения, но и уголовно-исполнительной системы в целом. Лидирующие группировки в данном случае являются структурными подразделениями сообщества, взаимоотношения между которыми приобретают характер межгрупповых отношений.

Субъектом противодействия, дезорганизующего деятельность ИУ, могут выступать только руководитель и активные члены устойчивой преступной группы. Активными членами ОПГ, дезорганизующей деятельность ИУ, могут быть не только осужденные, но и сотрудники ИУ, сознательно использующие свое служебное положение в интересах группировки, а также иные лица, не обладающие специальным статусом осужденного, добровольно сотрудничающие с группировкой ради удовлетворения меркантильных личных интересов (например, содержатели «общака», связные и т.п).

3. В качестве внешней детерминанты, продуцирующей дезорганизационную деятельность группировки, лидирующей в ИУ, выступает корпоративное моральное сознание осужденных, обусловленное их реакцией на негативное отношение к ним общества в лице его массового сознания, которое лишает официальное Право поддержки, отдавая ее неформальному нормативному регулированию.

С внутренней стороны конфронтацию администрации ИУ и неформальной лидирующей группировки, обусловливает конфликт их противоположных интересов. Избежать его невозможно по той причине, что разнополярные интересы различных субъектов как формального, так и неформального управления, складываются в отношении единого предмета их деятельности - осуществления власти над сообществом осужденных, представляющим собой единый и неделимый объект управления. Ослабление одной из сторон конфликта влечет за собой непременное укрепление позиций противоположной стороны.

4. Стратегия предупреждения дезорганизационной деятельности, осуществляемой лидирующими в ИУ группировками, должна быть направлена прежде всего на ослабление их негативного влияния, распространяемого на основную массу осужденных, а также на устранение и нейтрализацию криминогенных факторов, обусловливающих осуществление данной деятельности.

Осуществление мероприятий, направленных на нейтрализацию криминогенных факторов социально-экономического характера способствует «преодолению негативных тенденций в производственно-хозяйственной и социальной сферах деятельности уголовно-исполнительной системы, стабилизации ее финансового положения, повышению уровня материальной обеспеченности и самостоятельности осужденных», что, в конечном итоге, лишает лидирующую группировку экономических рычагов воздействия на основную массу осужденных, направленного на укрепление своего приоритетного положения.

Осуществление мероприятий, направленных на нейтрализацию криминогенных факторов нравственно-психологического характера способствует подрыву идейно-нравственных основ криминальной (тюремной) субкультуры, представляющую собой идеологическую платформу так называемого «воровского закона», обеспечивающего приоритет «авторитетов» тюремного мира над остальными осужденными.

Актуальность осуществления организационно-правовых мероприятий обусловлена способностью преступности, как социального явления, видоизменяться и приспосабливаться к существующим условиям социальной среды, разнообразием форм ее проявления, причин и условий ее порождающих. Поэтому большое значение приобретает осуществление мероприятий, направленных на совершенствование организационной структуры субъекта предупредительной деятельности, обеспечивающих не только высокий уровень его внутренней организованности, но и определенный уровень его соответствия объекту предупредительного воздействия. Наиболее актуальным, в настоящий момент, является осуществление организационно-правовых мероприятий, направленных на совершенствование правовой базы разработку стратегии предупредительной деятельности.

5. Проведенным исследованием выявлено отсутствие в практической деятельности четкой направленности предупредительных мероприятий на нейтрализацию основного фактора, продуцирующего и обусловливающего осуществление дезор-ганизационной деятельности в исправительных учреждениях. Анализ правоприменительной практики свидетельствует о том, что борьба с противоправной деятельностью ОПГ в ИУ осуществляется в основном посредством применения мер, дисциплинарного взыскания, предусмотренных ст. ст. 116 и 117 УИК РФ. Уголовно-правовые нормы, предусмотренные ст. 210 УК РФ не применяются вообще, а под действие норм, предусмотренных ст. 321 УК РФ, подпадают, в основном, деяния лиц, не являющихся членами лидирующей в сообществе осужденных группировки. Реформой уголовного законодательства была фактически декриминализована большая часть так называемой «организаторской» и «управленческой» деятельноста воровских «авторитетов», обусловливающая непосредственно дезорганизаци-онную деятельность ОПГ в ИУ.

Основным условием, затрудняющим применение ст.210 УК РФ, является ограничение возможности ее применения случаями, когда преступное сообщество (преступная организация) уже в момент его создания преследует специальную цель совершения тяжких и особо тяжких преступлений. На практике ОПГ, лидирующие в ИУ, создаются для иных целей и совершают указанные преступления лишь в случаях необходимости, для обеспечения своей противоправной деятельности и сохранения неформальной власти.

Основным недостатком ст. 321 УК РФ является то, что ее диспозиции не охватывают всех форм и методов деятельности ОПГ, лидирующих в ИУ. 6. В целях повышения эффективности предупредительной деятельности, направленной на пресечение противодействия, дезорганизационного характера, оказываемого лидирующими группировками администрации ИУ, необходимо криминализовать весь комплекс осуществляемой ими противоправной деятельности. В связи с этим предлагаем внести следующие изменения и дополнения в текст ст. 321 УК РФ, изложив его в следующей редакции:

Статья 321. Дезорганизация деятельности исправительных учреждений

1.Создание в исправительном учреждении или на территории, прилегающей к нему, устойчивой группы с целью терроризирования осужденных, а также для воспрепятствования администрации исправительного учреждения в осуществлении возложенных на нее функций, а равно руководство такой группой - наказывается

2. Участие в устойчивой группе или в деяниях, совершаемых ею, путем высказывания угрозы применением насилия, либо совершением нападения на сотрудника исправительного учреждения, либо осуществлением действий, терроризирующих осужденных, - наказывается .

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, - наказываются

Примечание. Лицо, добровольно прекратившее участие в устойчивой группе лиц, отбывающих наказание, и активно способствовавшее раскрытию или пресечению преступлений, связанных с дезорганизацией деятельности исправительного учреждения, изобличению лиц, их совершивших, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.

7. Преступные деяния, посягающие на порядок управления в ИУ и направленные на воспрепятствование сотруднику учреждения в исполнении возложенных на него служебных обязанностей подпадают, на наш взгляд, под юрисдикцию ст. 318 УК РФ.

8. Предлагаемый вариант уголовно-правовой нормы создает необходимую правовую базу для обеспечения изоляции «авторитетов» тюремного мира, осуществляющих дезорганизационную деятельность, от основной массы осужденных. Их изоляция должна осуществляться в отдельные исправительные учреждения, строгого или особого режима, действующие на межрегиональном или федеральном уровнях. Создание данных учреждений требует внесения изменений и дополнений в ст. 73 УИК РФ.

9. Поставив на первое место деятельность, направленную на изоляцию «авторитетов» от остальных осужденных, мы не отказываемся от осуществления деятельности, направленной на их развенчание и компрометацию, а также на их исправление и отход от воровского сообщества, которую предполагается осуществлять в специализированном ИУ. Осуществление этих деятельностей в комплексе позволяет достичь максимальной эффективности с распространением воровской идеологии. Публичный отказ «авторитета» от «воровской идеи», его отказ от активного участия в «воровском сообществе», следует поощрять улучшением условий содержания внутри специализированного ИУ. В этой связи целесообразно предложение, выдвинутое доктором юридических наук В. И. Поповым, о необходимости закрепления в перечне задач оперативно-розыскной деятельности в ИУ, предусмотренного ч. 1 ст. 84 УИК РФ, указания на осуществление оперативного противодействия деятельности антиобщественных группировок, распространению криминальной субкультуры в среде осужденных.

10. Осуществление предупредительных мероприятий, направленных на противодействие дезорганизационной деятельности, организуемой в ИУ «воровским сообществом», нуждается в осуществлении взаимодействия администрации ИУ с другими правоохранительными органами, осуществляющими ОРД. Цель этого сотрудничества должна быть направлена на нейтрализацию и пресечение, как внутреннего противодействия, так и осуществляемого из вне. В этой связи представляется необходимым внести некоторые изменения в законодательство, регулирующее компетенцию УИС МЮ РФ. В п. 5 ст. 2 Закона Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» необходимо заменить фразу «содействие органам» на «взаимодействие с органами». В ст. 14 этого же Закона необходимо расширить полномочия УИС по истребованию от компетентных органов, осуществляющих ОРД, необходимой информации, достаточной для предупреждения дезорганизационной деятельности «воровского сообщества». В законодательство, закрепляющее компетенцию различных органов, осуществляющих ОРД, необходимо внести соответствующие дополнения, обязывающие их оказывать содействие учреждениям и органам УИС МЮ РФ.

11. Основу взаимодействия, осуществляемого между оперативными аппаратами УИС МЮ РФ и других правоохранительных ведомств, составляет сотрудничество в форме информационного обмена. Из этого следует, что осуществление деятельности, по созданию Единого банка данных на представителей «воровского сообщества», осуществлению сплошного оперативного сопровождения их противоправной деятельности, как в местах лишения свободы, так и за пределами ИУ, обладает высоким предупредительным потенциалом.

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Вальяно, Дмитрий Борисович, 2001 год

1. Официальные документы и нормативные акты

2. Конституция Российской Федерации 1993 года;

3. Уголовный Кодекс РСФСР 1960 года;

4. Федеральный закон «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации»: от 27 декабря 1996г. № 161 ФЗ // Собрание законодательства РФ - 1997. № 1 - Ст. 2.

5. Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 года;

6. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации;

7. Уголовно-процессуальный кодекс РФ 1960 с изменениями и дополнениями от 15.12.1996 г.

8. Всеобщая декларация прав человека // Права человека: Сборник международных документов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990;

9. Минимальные стандартные правила обращения с заключенными // Международная защита прав и свобод человека. Сборник документов. М.: Юрид. лит., 1990;

10. Декларация прав человека и гражданина РСФСР // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. N52. Сг.1865;

11. Европейские правила тюремного заключения // Международное сотрудничество в области прав человека. Документы и материалы. М.: Междунар. отношения, 1993;

12. Закон Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в ИТК РСФСР» от 12. 06. 92г.

13. Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 18 декабря 1996 года. // Сборник нормативных актов по уголовно-исполнительному праву. М., Новый юрист. 1997;

14. Федеральный закон Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с реформированием уголовно-исполнительной системы». // Российская газета за 29.07.98г;

15. Указ Президента Российской Федерации от 8 октября 1997 года №1100 «О реформировании уголовно-исполнительной системы Министерства внутренних дел Российской Федерации // Сборник нормативных актов по уголовно-исполнительному праву. М., Новый юрист. 1997;

16. Правила судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью», утвержденные приказом Министерства здравоохранения РФ от 10 декабря 1996г. № 330 // Российская газета. 1998г. - 27 июня.

17. Приказ МВД РФ № 69 от 23 мая 1991г.25. «Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений», утверждены приказом МВД России от 30 июня 1997г. № 330.

18. Учебники, учебные пособия, лекции

19. Аванесов. Г. А. Криминология. М.: Академия МВД СССР. Издание второе (переработанное и дополненное), 1984. - 500 с.

20. Алексеев А.И Криминология. Курс лекций. М.: "Щит-М", 1999. - 340с

21. Алексеев А. И. Криминология. Курс лекций. 2-е изд., испр. и доп. М.: Издательство "Щит-М", 2000. - 332с.

22. Андреева Г. М. Социальная психология. Учебник. 2-е изд. и перераб. - М.: МГУ, 1988.-432с.

23. Антонян Ю. М. Изучение личности преступника: уч. посб. М. ВНИИ МВД СССР, 1982. - 79с.

24. Антонян Ю. М. Криминологическая характеристика и предупреждение рецидивной преступности. Лекция. // Организация профилактики правонарушений, вып. № 25. М.: Академия МВД СССР, 1977. 28с.

25. Антонян Ю. М. Роль конкретной жизненной ситуации в совершении преступления. Учебное пособие. М.: ВНИИ МВД СССР, 1973. 71с.

26. Антонян Ю. М. Социальная среда и формирование личности преступника (неблагоприятные влияния на личность в микросреде). Учебное пособие. -М.: Академия МВД СССР, 1975г. 159с.

27. Антонян Ю. М. и Шпак JI. К. Криминологическая характеристика групповой преступности и ее профилактика органами внутренних дел. Лекция. // Организация предупреждения преступлений, вып. № 26. М.: Академия МВД СССР, 1976. -30с.

28. Антонян Ю. М., Игошев К. Е., Яковлев А. М. Теория личности преступника. Лекция. // Организация профилактики правонарушений, вып. № 5. М.: Академия МВД СССР, 1976. 72с.

29. Антонян Ю. М., Бойко И. Б., Верещагин В. А. Насилие среди осужденных: Учебное пособие / Под ред. Ю. М. Антоняна. М.: ВНИИ МВД России, 1994. - 116с.

30. Гаухман Л. Д. Квалификация преступлений (понятие, значение и правила): Лекция. М.: Академия МВД СССР, 1991. - 52с.

31. Гаухман Л. Д. Криминологическая характеристика и предупреждение групповой преступности: Лекция. М.: Академия МВД СССР, 1991. - 32с.

32. Гаухман Л. Д. Объект преступления: Лекция. М.: Академия МВД РФ, 1992. -26с.

33. Гаухман Л. Д. Организованная преступность (понятие, виды, тенденции, проблемы уголовно-правовой борьбы). Лекция. М.: Академия МВД РФ, 1993. -32с.

34. Гаухман Л. Д. Правовые основы предупреждения преступности: Лекция. -М.: Академия МВД СССР, 1990. 41с.

35. Гаухман Л. Д. Предупреждение преступности: Лекция. М.: Академия МВД СССР, 1991.-20с.

36. Гаухман Jl. Д. Соучастие в преступлении по советскому законодательству (опыт сравнительного правоведения). Лекция. М. Академия МВД СССР, 1990. - 57с.

37. Гаухман Л. Д. Субъективная сторона преступления (сравнительно-правовой аспект). Лекция. М.: Академия МВД РФ, 1992. - 54с.

38. Гришанин П. Ф. И Журавлев М. П. Преступления против порядка управления. Лекция. М.: РИО ВШ МООП РСФСР, 1963. 42с.

39. Гришанин П. Ф. Ответственность преступников-рецидивистов по советскому уголовному праву. Учебное пособие. М.: Академия МДВ СССР, 1974. -149с.

40. Казаченко И.Я., Незнамова З.А., Новоселов Г.П. Уголовное право. Особенная часть. // Учебник для вузов. М.: ИНФРА . М - НОРМА, 1998г.- 768с.

41. Карпец И. И. Наказание. Социальные, правовые и криминологические проблемы. М.: «Юридическая литература», 1973. 228с.

42. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации. / Под общ. Ред. С. В. Степашина. Изд. 2-е, перераб. и доп. - М.: Юристъ, 1999. - 624с.

43. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В. И. Радченко; науч. ред. А. С. Михлин. М.: Спарк, 2000. - 862с.

44. Криминология. Учебник для юридических вузов./ Под общей редакцией доктора юридических наук, профессора А. И. Долговой М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА. М, 1999. - 784с.

45. Криминология. Учебник для юридических вузов / Под общей редакцией доктора юридических наук, профессора А. И. Долговой М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА-ИНФРА. М), 2001. - 784с.

46. Криминология: Учебник. / Под ред. проф. Н. Ф. Кузнецовой, проф. Г. М. Миньковского. М.: Издательство БЕК, 1998. - 566с.

47. Куринов Б. А. Научные основы квалификации преступлений. Учебное пособие, М.: Изд-во Моск. ун-та., 1976. - 181с.

48. Курс советского уголовного права. Ленинград: Изд-во ЛГУ, 1968. 600с.

49. Курс советского уголовного права: Часть Общая / Под ред. Н. А. Беляева, М. Д. Шаргородского. Т. 1.

50. Курс уголовного права. Общая часть. Том 1: Учение о преступлении. Учебник для вузов. Под ред. Доктора юридических наук, профессора Н. Ф. Кузнецовой и кандидата юридических наук, доцента И. М. Тяжковой. М.: Издательство ЗЕРЦАЛО, 1999 - 592с.

51. Левертова Р. А. Ответственность за психическое насилие по советскому уголовному праву. Учебное пособие. Омск. ВШМ МВД СССР, 1978,- 103с.

52. Лукашев А.И. Уголовная ответственность за злостное неповиновение требованиям администрации исправительно-трудового учреждения. Учебное пособие. Минск: МВШ МВД СССР, 1990г., - 66с.

53. Михлин A.C., Понаморев П.Г. и др. Уголовно-исполнительное право. Учебник. М.: Новый Юрист, 1998г. - 368с.

54. Назаров С. В. Уголовно-правовая характеристика дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. Лекция. М.: Академия управления МВД России, 1999г.

55. Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Российская АН.; Российский фонд культуры; 3-е изд., стереотипное - М.: АЗЪ, 1996, - 928с.

56. Организация деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений. Учебник для слушателей Академии управления МВД России. Под редакцией профессора В. Д. Малкова, доцента А. Ф. Токарева. М.: 2000. - 323с.

57. Предупреждение организованной преступности в исправительных учреждениях. Учебное пособие. / Под ред. доктора юридических наук О. В. Филимонова. М.: МИ МВД РФ, 1998. - 60с.

58. Российская юридическая энциклопедия. М.: Издательский Дом ИНФРА-М, 1999.-Х, 1110 с.

59. Теория управления в сфере правоохранительной деятельности. Учебник / Под ред. проф. В. Д. Малкова. М.: Академия МВД СССР, 1990. - 324с.

60. Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Отв. ред. доктор юридических наук Б. В. Здравомыслов. М.: Юристъ, 1996, - 512с.

61. Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов. / Под ред. профессора И.Я. Казаченко, профессора З.А. Незнамова, доцента Г.П. Новоселова. -М.: ИНФРА . M НОРМА, 1998. - 768с.

62. Уголовное право: Часть Общая. Часть Особенная. Учебник / Под общ. ред. профессора Л. Д. Гаухмана, профессора Л. М. Колодкина, профессора Максимова. М.: Юриспруденция, 1999, - 784с.

63. Уголовно-исполнительное право России. Учебник и основные нормативные правовые акты / Под ред. профессора О. В. Филимонова. М.: Учебно-консультационный центр "ЮрИнфоР", 2000. - 317с.

64. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации с постатей-ными материалами / Сост. A.C. Михлин, В.А. Казакова, Н.Д. Михлина М.: Спарк, 1998.-688с.

65. Уголовный кодекс Российской Федерации с постатейными материалами / Сост. C.B. Бородин, C.B. Замятина; Под ред. В.М. Лебедева. М.: Спарк, 1998. - 942с.

66. Уголовный кодекс Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Под ред. Л.Л. Кругликова и Э.С. Тенчова. Ярославль: Влад, 1994г. -672с.

67. Монографии, научные статьи

68. Амелин Л. П., Пинчук В. К., Романов А. П. Борьба с действиями, дезорганизующими работу ИТУ. М.: 1963. - 36с.

69. Анисимков В. М. Тюремная община: «Вехи» истории. Историко-публицистическое повествование. Уфа: Уфимская высшая школа МВД РФ, 1993. -72с.

70. Анисимков В. М. Криминальная субкультура. Монография. Уфа: Уфимский юридический институт МВД РФ, 1998. - 169с.

71. Анисимков В. М., Епанешников В. С. Особенности обеспечения безопасности осужденных в исправительно-трудовых учреждениях // Курс лекций по обеспечению безопасности, порядка исполнения и отбывания наказания в

72. ИТУ // Под ред. А. Г. Перегудова. Уфа: Уфимская высшая школа МВД РФ, 1996-с.

73. Антоняи Ю. М. Что же такое лишение свободы? // Личность преступника и исполнение уголовных наказаний. М.: ВНИИ МВД СССР, 1991.

74. Антонян Ю. М., Михлин А. С. Гуманизация и дифференциация условий содержания осужденных // Гос-во и право. 1995. № 1;

75. Васильев А.И., Павлухин А. Действия дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений // Сов. Юстиция. 1986. № 24;

76. Владимиров В. А., Романов А. П. О квалификации действий, дезорганизующих работу ИТУ // Сов. гос-во и право. 1964. № 7;

77. Гаухман Л. Д. Борьба с насильственными посягательствами. М.: «Юридическая литература», 1969. - 120с.

78. Гаухман Л. Д. Насилие как средство совершения преступления. М.: "Юридическая литература", 1974. - 167с.

79. Гаухман Л. Д. Проблемы уголовно-правовой борьбы с насильственными преступлениями в СССР. Саратов: Изд - во Саратовского университета, 1981, - 159с.

80. Гаухман Л.Д. Насилие при грабеже, разбое и вымогательстве. // «Советская юстиция», 1969, №2;

81. Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Ответственность за организацию преступного сообщества. // Законность. 1997. - № 2. - С. 12 - 19.

82. Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества. Комментарий. М. Учебно-консультационный центр "ЮрИнфоР", 1997. 27с.

83. Гаухман Л.Д. Насилие как средство совершения преступления. М.: Юридическая лит, 1974г. - 167с.

84. Гаухман Л. Д., Проханов Ю. Внимание: преступное сообщество! //Профессионал. 1997. - № 1. - С. 22 - 25.

85. Гаухман Л. Д. Совершено преступной группой. // Милиция. 1993. - № 8. -С. 61-66.

86. Гришаев П. И. , Кригер Г. А. Соучастие по уголовному праву, М., 1959.

87. Гришко Е. А. Понятие преступного сообщества (преступной организации) и его место в институте соучастия. // Уголовное право. 2000. - № 2. - С. 17 -21.

88. Гришанин П.Ф., Лавров В.П., Волошин Н И., Шмаров И.В. Вопросы борьбы с преступниками рецидивистами. М.: ВШ МООП РСФСР, 1964;

89. Гуров А. И. Безопасность как предотвращение угроз. // «Безопасность». -1993. -№ 8.-С. 63 -65.

90. Гуров А. И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. -М.: Юрид. лит., 1990. 304с.

91. Детков М. Г. особенности исполнения уголовного наказания в России: исторический опыт и современность. // Преступление и наказание. 1995. - № 2 -С. 24-28.

92. Детков М. Г. Уголовный кодекс Российской Федерации и некоторые исторические аспекты организации исполнения уголовных наказаний // Преступление и наказание. 1996. - № 12. - С. 42 - 50.

93. Документы ООН, касающиеся заключенных (сборник). М.: "Права человека", 2000. - 192с.

94. Донцов А. И. Проблемы групповой сплоченности. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1979. -61с.

95. Елеськин М. В. Факторы, обусловливающие существование организованной преступности в исправительных учреждениях. // Следователь. 1999. - № 10. -С. 13-20.

96. Епанишников B.C., Козаченко Б.П. Дисциплинарные меры воздействия на осужденных к лишению свободы. Уфа: Уфимский юридический институт, 1996;

97. ЮЗ.Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы // "Советское государство и право", 1972.-С. 152 155.

98. Иванов Н. Г. Групповая преступность: содержание и вопросы законодательного регулирования. // Государство и право. 1996. - № 9. - С. 67 - 76.

99. Иванов Н. Г. К вопросу о понятии группы в российском уголовном праве. // Государство и право. 2000. - № 11. - С. 44 - 52.

100. Иванов Н. Г. Критерии разграничения преступных группировок. // Российская юстиция. 1999. - № 5. - С. 47.

101. Иванов Н. Г. Организованная преступность и совершенствование уголовного законодательства о соучастии. // Советское государство и право. 1990. - № 7. - С. 65.

102. Иванов Н. Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Онтологический аспект. Саратов: Изд - во Саратовского университета - 129с.

103. Ю.Иванов Н. Соучастие со специальным субъектом. // Российская юстиция. -2001. -№3.-С. 50-52.

104. Иванов Н. Умысел в уголовном праве России. // Российская юстиция. 1995. - № 12. - С. 16-19.

105. Кадников Н.Г. Теоретические и практические основы квалификации преступлений. М: ЮИ МВД РФ, 1998. - 103с.

106. Как заставить стандарты работать. Практическое руководство по эффективному применению международных тюремных правил. Penal Reform International. М.: Изд-во «Права человека», 1998. - 207 с.

107. Калинин Ю. Уголовно-исполнительная система: перспективы развития. // Преступление и наказание. 1995. - № 2. - С. 6 - 10.

108. Карпец И. И. Преступность: иллюзии и реальность. М.: 1992.

109. Карпец И.И. Проблема преступности. М.: 1969;

110. Карпец. И.И. Социальные и правовые аспекты учения о наказании // «Советское государство и право», 1968, № 5;

111. Ковлер А.И. Кризис демократии. Демократия на рубеже XXI века. М.: Институт Права и Государства РАН, 1997г. - 102с.

112. Концепция реорганизации уголовно-исполнительной системы МВД России (на период до 2005 года): Проект. // Преступление и наказание. 1995. - № 12. - С. 2-6.

113. Костюк М. Ф. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с преступностью в исправительных учреждениях. М.: Академия Управления МВД России, 2000г. - 195с.

114. Костюк М.Ф. Насилие в местах лишения свободы (социально-правовой аспект) //Законность. 1998. № 12;

115. Криминогенная ситуация в России на рубеже XXI века / Под общ. ред. А. И. Гурова. М.: ВНИИ МВД России, 2000. - с. 96.

116. Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность. М., 1986;

117. Кудрявцев В Н. Эффективность закона как средства осуществления уголовной политики. Основные направления борьбы с преступностью. М., «Юрид. лит.», 1975;

118. Кудрявцев В.Н., Миньковский Г.М. и др. Личность преступника. М., «Юрид. лит.», 1975;

119. Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений, М., "Юридическая литература", 1972. 352с.

120. Кузнецов А., Романов А. Отграничение действий, дезорганизующих работу исправительно-трудовых учреждений, от хулиганства в местах лишения свободы// Сов. Юстиция. 1963, №.23;

121. Кузнецова Н. Ф. Значение преступных последствий. М., 1958.

122. Кузнецова Н. Ф. О криминогенности пробелов уголовного законодательства. // Вестник Моск. ун-та. Сер.: Право. 1996. - №3. - С. 26 - 35.

123. Кузнецова Н. Ф. Проблемы криминологической детерминации // Под ред. В. Н. Кудрявцева. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984;

124. Кузьмин С.И. Лагерники (ГУЛАГ без ретуши). М.: Молодая гвардия, 1993, №5;

125. Кузьмин С. Организованные преступные группировки в местах лишения свободы. История и современность. // Преступление и наказание. 1994. № 11.-С. 8- 15.

126. Кузьмин С. Организованные преступные группировки в местах лишения свободы. Послевоенные годы. // Преступление и наказание. 1995. - № 3. -С. 23 -28.

127. Кузьмин С. Организованные преступные группировки в местах лишения свободы. Послевоенные годы. // Преступление и наказание. 1995. - № 4. -С. 46 - 50.

128. Кузьмин С. Организованные преступные группировки в местах лишения свободы. Методы борьбы. // Преступление и наказание. 1995. - № 5. - С. 40 -44.

129. Кузьмин С.И. Уголовно-правовая оценка деяний осужденных, связанных с нападением на представителей администрации исправительно-трудовых учреждений. // Труды Академия МВД РФ. М., 1992;

130. Кулагин А. Отграничение действий, дезорганизующих работу исправительно-трудовых учреждений, от схожих преступлений. // Сов. юстиция. 1972. № 24;

131. Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. - 184с.

132. Левицкий Г.А. Об отграничении преступлений от действий, предусмотренных ч.2 ст.7 УК РСФСР // Труды ВШ МООП РСФСР, Вып. 12. М., 1965;

133. Луканов П. Уголовная ответственность за действия, дезорганизующие работу исправительно трудовых учреждений // Соц. Законность. 1975, №8;

134. Миньковский Г.М. Социальное планирование в сфере борьбы с преступностью и проблемы борьбы с рецидивом // В сб.: Планирование мер борьбы с преступностью. М.: ИГП АН СССР, 1982;

135. Митфорд Дж. Тюремный бизнес. Перевод с английского Ю. А. Неподаева. Под общей редакцией и с вступительной статьей доктора юридических наук И. Б. Михайловской,- М.: Прогресс. 1978. 348с.

136. МЗ.Михлин А. С., Метельский М. Б. Личность особо опасных рецидивистов и вопросы дифференциации исполнения наказания. М.: ВНИИ МВД СССР, 1980. -96с.

137. Михлин А. С. Общая характеристика осужденных (по материалам контрольной переписи 1989г.) М.: ВНИИ МВД. 1991. - 176с.

138. Михлин А. С. Общая характеристика осужденных (по материалам специальной переписи 1994г.) М.: ВНИИ МВД. 1995. - 176с.

139. Михлин А. С., Новиков А. А. Характеристика мужчин, отбывающих наказание в ИТК. / Серия из 11 выпусков. Вып. № 2. М.: ВНИИ МВД СССР, 1982., 39 табл. 88с.

140. Михлин А. С. и Фетисов В. 3. Мужчины, отбывающие наказание в исправительно-трудовых колониях. / Сер.: Характеристика осужденных к лишению свободы: в 11-ти вып. Вып. № 2. М: ВНИИ МВД СССР, 1972. 61с.

141. Михлин А. С. Шмаров И. Система уголовных наказаний: реформа или иллюзия? // Законность. 1993. - № 6. - С. 2 - 8.

142. Никифоров Б. С. Об умысле по действующему уголовному законодательству / "Советское государство и право" 1965г. № 6.

143. Никифоров Б. С., Субъективная сторона в "формальных" преступлениях. / "Советское государство и право" 1971г. № 3

144. Организованная преступность 2. Под редакцией А. И. Долговой, С. В. Дьякова. - М.: Криминологическая Ассоциация, 1993. - 328с.

145. Организованная преступность 4. Под редакцией доктора юридических наук профессора Долговой А. И. - М.: Криминологическая Ассоциация, 1998. -280с.

146. Орлов В. Уголовно-исполнительная система: итоги работы и основные задачи. // Преступление и наказание. 1995. № 5. - С. 18-24.

147. Особо опасные лидеры в ИТУ и воспитательное воздействие на них. Под ред. Ю. М. Антоняна. М.: ВНИИ МВД СССР, 1989;

148. Панфилов Н., Мальцев В. Ответственность за действия дезорганизующие работу ИТУ // Сов. Юстиция. 1991. № 6;

149. Пинчук В. Преступления, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений // Сов. Юстиция. 1962. № 21;

150. Писарев В., Пономарев П. Ответственность за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений // Сов. юстиция. 1984. № 8;

151. Попов В. И. Рецидив и организованная преступность. Монография. МИ МВД РФ, 1998.

152. Преступность в России и проблемы борьбы с ней. Под редакцией профессора А. И. Долговой. М., Российская криминологическая ассоциация. 2001. -244с.

153. Преступность и правонарушения ( 1991 1995). / Статистический сборник. (МВД РФ, МЮ РФ, Межгосударственный Статистический комитет Содружества). М.: ГИЦ МВД РФ. 1996. - 187с.

154. Романов А. П. Уголовно-правовая борьба с действиями, дезорганизующими работу ИТУ. Рязань, 1975;

155. Сахаров А. Б. Учение о личности преступника и его значение в профилактической деятельности органов внутренних дел. М., 1984.

156. Сныцерев В. И. Секреты "Белого лебедя". // Неделя, №47/ 1547, 1989.

157. Соколов В. В. «Авторитеты сдают позиции». Сборник МВД СССР. 1985. № 4.

158. Старков О.В. Криминопенология, парадоксы наказания и уголовный кодекс: Преступность и правовое регулирование борьбы с ней. М.: 1996;

159. Стручков Н А., Пирожков В.Ф. Асоциальная субкультура и ее профилактика. //Исправительно-трудовые учреждения. 1982, №20;

160. Тельнов П. Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М.: «Юридическая литература», 1974. 208с.

161. Трайнин А. Н. Учение о соучастии. М.: Ин-т права АН СССР, 1941. - 160с.

162. Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957.

163. Филимонов В. Д. Общественная опасность личности преступника. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1970. - 277с.

164. Филимонов В. Д. Общественная опасность личности отдельных категорий преступников и ее уголовно-правовое значение. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1973. - 153с.

165. Филимонов О. В. Индивидуальная профилактика преступлений: (правовые продлемы) / Под ред. A. JI. Ременсона. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1985.- 118с.

166. Филимонов О.В. Об уголовно-правовых и уголовно-исполнительных мерах борьбы с организованными преступными группировками в местах лишения свободы. // Проблемы борьбы с организованной преступностью. МИ МВД РФ. М 96г.

167. Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. М.: Доб-росвет - 2000; Городец, 2000. - 464с.

168. Характеристика подозреваемых и обвиняемых, содержащихся в следственных изоляторах: По материалам специальной переписи 1999г. / Под ред. д.ю.н. А. С. Михлина. М.: Юриспруденция, 2000. - 160с.

169. Хохряков Г. Ф. Объяснение в криминологии : (системный подход в криминологическом исследовании). М.: ВНИИ МВД СССР, 1979. - 88с.

170. Хохряков Г. Ф. Парадоксы тюрьмы / "Проблемы, дискуссии, предложения". М.: Юрид. лит., 1991. - 224с.

171. Яськов Е. Ф. Теория и практика социального управления. Словарь-справочник. М., Академия Управления МВД России 1997. 270с.

172. Диссертации и авторефераты

173. Быстрых В.И. Правовые способы предупреждения отрицательного влияния малых групп осуждённых в исправительно-трудовых учреждениях. Дис. канд. юрид. наук. М., ВНИИ МВД СССР, 1984;

174. Гордуз Н.А. Уголовно-правовые средства предупреждения тяжких преступлений против личности. Дис. канд. юрид. наук,- М.: Академия МВД СССР, 1985.

175. Гришанин П.Ф. Ответственность рецидивистов по советскому уголовному праву. Дис. док. юрид. наук. М., Академия МВД СССР, 1974;

176. Костюк М.Ф. Уголовно-правовые средства предупреждения тяжких преступлений в условиях исправительно-трудовых учреждений. Дис. канд. юрид. наук. М., Академия МВД РФ, 1992;

177. Кулагин А.И. Действия дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений Дис. канд юрид наук М., Университет им. Ломоносова 1972;

178. Курбатова Г. И. Ответственность за действия, дезорганизующие работу ИТУ. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Свердловск, 1967;

179. Расторопов С В. Борьба с умышленными тяжкими телесными повреждениями, совершаемыми осужденными в ИТК. Дис. канд. юрид. наук. Рязань. 1996;

180. Романов А. Борьба с действиями, дезорганизующими работу исправигельш-трудовых учреждений. Автореф. дис. канд юрид наук М, 1963;

181. Старков О.В. Криминологические проблемы исполнения уголовного наказания. Автореф. дис. докт. юрид. наук. М., 1998;

182. Уваров И.А. Преступления, совершаемые с особой жестокостью в ИУ. Дис. канд. юрид. наук. Рязань. 1997;

183. Ср. знач. 3227,4 635 302,6 1677,7 612

184. Доля(%) 100 19,7 8,9 52,4 19прочие 19%

185. Структура преступности среди осужденных в среднем и3ёуклон 52%корысть 9%100%

186. Динамика структуры преступности по видам1. Диаграмма N92

187. ЩСО^СООЭОт-СЧСО^ЮСОГ^СО 0)ФО)ФЛО)0)0)0)ао)0)0)0)1. О) О г N П 5оо со оо со со0>0>0)0)0)0)0)0)д>0)0)0)д>0)ю<о(^-ооо>фт-смоо 000с000010)0)ф1. Год1. Диаграмма N83

188. Структура преступности осужденных по видам исправительных учреждений (1990-2000гг.)

189. Динамика долей каждого вида ИУ в общей структуре преступности осужденных1. Е У ■ Прочие1. Л| ВИК-пос1. Особый1. Г" ■ Строгий ■ Общий1990 1992 1995 1997 19991. Диаграмма № 4

190. Криминапьнпая активность осужденных в МЛС (1990-2000гг)

191. ГОД общие показатели к-та преет. ^пности в т.ч. по видам режима в ИУ

192. Динамика долей численности осужденных в ИК различного вида режимов1990 1991 1992 1993 1995 1996 1997 1958 Т959 20001. Диаграмма № 10

193. Динамика преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений (1990-2000гг)в т.ч. по видам преступлений год всего 77-1 УК 188-3 УК Угроза 321 УК масс залож

194. РСФСР РСФСР РФ б/пор НИКИ1990 539 68 106 365 1991 477 104 87 286 1992 394 40 48 297 3 61993 295 24 59 207 1 41994 201 18 48 135 1995 115 5 110 1996 113 5 107 11997 59 58 11998 79 78 11999 61 61 2000 68 68 1. Диаграмма №11

195. Динамика Кф для действий, дезорганизующих деятельность ИУ, различного вида режима (1990-99гг.)