Полипропозитивные структуры в сфере простого предложения: Конструкции с включенным предикатом в присубъектной позиции тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, доктор филологических наук Дьячкова, Наталия Александровна

• Дьячкова, Наталия Александровна
• доктор филологических наук
• 2002

Оглавление диссертации доктор филологических наук Дьячкова, Наталия Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

§ 1. Обшая характеристика диссертации.

1.1. Актуальность исследования.

1.2. Цель и задачи исследования.

1.3. Предмет, объект и единицы анализа.

1.4. Методика сбора материала, основная модель анализа и методы исследования.

1.5. Теоретическая значимость, новизна и практическая ценность исследования.

1.6. Апробация работы.

1.7. Структура диссертации.

1.8. Положения, которые выносятся на защиту.

Глава 1. РОЛЬ ОПРЕДЕЛЕНИЯ В СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКОЙ

ОРГАНИЗАЦИИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ.

§ 1. Введение в тему (обзор литературы).

§ 2. Неэлиминируемые определения в составе предложения.

§ 3. Исходные теоретические предпосылки исследования.

§ 4. Замечания о материале исследования.

§ 5. Асимметричные конструкции в сфере простого предложения.

5.1. Теоретическое осмысление природы монопредикативных полипропозитивных структур.

5.2. Описание частных случаев семантически неэлементарных предложений.

5.3. Атрибутийный определитель как носитель включенной пропозиции.

Глава 2. СУБЪЕКТ В КОНСТРУКЦИЯХ С ВКЛЮЧЕННЫМ ПРЕДИКАТОМ

§ 1. Субъект в модели 8 (ANJ - (не) Р.

§ 2. Субъект в модели 8 (АЫ2 рг) - (не) Р.

2.1. Конструкции с собственно субъектным детерминантом.

2.2. Конструкции с объектно-субъектным детерминантом.

2.3. Конструкции с обстоятельственно-субъектным детерминантом.

Выводы.

Глава 3. ПРЕДИКАТ В КОНСТРУКЦИЯХ С ВКЛЮЧЕННЫМ ПРЕДИКАТОМ

§ 1. Частеречный статус предиката.

§ 2. Семантический тип предиката.

§ 3. Грамматические характеристики глагольных предикатов в предложениях А/, — Vf.

§ 4. Оценочный характер предиката в конструкциях типа s (Ща J - ("е) р.

Выводы.

Глава 4. ВКЛЮЧЕННЫЙ ПРЕДИКАТ В ПРИСУБЪЕКТНОЙ ПОЗИЦИИ.

§ 1. Частеречный статус и семантический тип включенного предиката.

§ 2. Включенный предикат как носитель информации о ретроситуации.

2.1. Диктумный аспект.

2.2. Модусный аспект.

§ 3. Омонимия конструкций с присубъектным атрибутивным определителем.

Выводы.

Глава 5. ТЕКСТООБРАЗУЮЩИЕ ФУНКЦИИ КОНСТРУКЦИЙ

С ВКЛЮЧЕННЫМ ПРЕДИКАТОМ.

§ 1. Конструкции с включенным предикатом в инициальной позиции в ССЦ.

§ 2. Конструкции с включенным предикатом в постпозиции и интерпозиции.

§ 3. Конструкции с включенным предикатом в присубъектной позиции как средство формирования текстовых категорий.

§ 4. Конструкции типа Глупый человек всегда хвастлив в ряду синонимичных.

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Полипропозитивные структуры в сфере простого предложения: Конструкции с включенным предикатом в присубъектной позиции»

§ 1. Общая характеристика диссертации

1.1. Актуальность исследования

Актуальность исследования обусловлена отсутствием системного описания одной из разновидностей монопредикативных полипропозитивных предложений, а именно: предложений с неопускаем ым атрибутивным определителем в присубъектной позиции типа Отвергнутая женщина страшна (*Женщина страшна), хотя в научной литературе содержатся многочисленные указания на специфику структурно-семантической организации подобных конструкций (В. В. Бабайцева; О. П. Ермакова; О. И. Мос-кальская; Е. В. Падучева; И. П. Сусов; Т. А. Тулина; А. А. Шахматов и др.). Данные предложения являются асимметричными структурами. Существуют многочисленные частные исследования простых предложений, в которых наблюдается несоответствие между планом выражения и планом содержания, однако системное описание упомянутых выше конструкций как асимметричных знаков также отсутствует.

Интерес к изучению полипропозитивных структур в сфере простого предложения наметился в 70-80 гг. XX в. Ученые обратили внимание на то, что в рамках простого предложения может быть передан объем информации, изо-семическим способом репрезентации которой является сложное предложение (Н. Д. Арутюнова; Г. А. Золотова; П. А. Лекант; А. Ф. Прияткина; В. М. Хегай, Т. В. Шмелева; М. И. Черемисина, Т. А. Колосова и др.). Появились многочисленные исследования, в которых описываются факты дополнительной (скрытой, слитной, двойной, побочной, глубинной, вторичной, потенциальной, ретроспективной и т. п.) предикации (Л. А. Баландина; О. Н. Дудко; М. А. Кормилицына; Л. М. Лосева; Н. К. Онипенко; Я. И. Рословец; Н. Д. Рыбка; Г. Е. Тимофеева; Т. А. Тулина, М. М. Харитонова; Е. С. Ярыгина;

Т. А. Ященко и др.). Предложения асимметричной структуры стали именовать переходными случаями между простыми и сложными предложениями (В. К. Покусаенко), сложными предикатными выражениями (В. В. Богданов), сложными знаками (Г. Е. Тимофеева), семантически неэлементарными предложениями (П. А. Лекант; М. И. Черемисина, Т. А. Колосова), семантически сложными простыми предложениями (А. Ф. Прияткина), полипредикативными (Г. А. Золотова; Т. Н. Снитко) и полипредикатными (С. А. Сухих); предложениями со свернутым (снятым, погашенным) предикатом (П. А. Лекант: М. И. Черемисина); предложениями с модельно обязательным второстепенным членом (Л. Д. Чеснокова), пропозитивными обстоятельствами (А. Ф. Прияткина), предикатными актантами (Т. А. Тулина, М. М. Харитонова); простыми предложениями со скрытой предикацией (Т. Е. Шаповалова); усложненными (М. А. Кормилицына); модельно осложненными (П. А Лекант); случаями нетрадиционно понимаемого осложнения (О. Б. Акимова); предложениями с дополнительной (Ю. А. Южакова), или ретроспективной предикативностью (Е. С. Ярыгина); двухбазовыми семантическими структурами (О. Н. Дудко); свернутыми сложными предложениями (М. В. Всеволодова); квазисложными (О. Б. Акимова); псевдосложными предложениями (Ю. А. Южакова) и т. п. Все эти многочисленные номинации свидетельствуют одновременно о нескольких обстоятельствах.

Во-первых, данный терминологический разнобой отражает своеобразную эволюцию взглядов на асимметричные простые предложения (разумеется, речь не идет о строгой хронологической последовательности высказываемых точек зрения):

1) осознание факта сходства таких простых предложений со сложными в плане содержания (О. Б. Акимова; Н. Д. Арутюнова; М. В. Всеволодова; Г. А Золотова; В. К. Покусаенко; В. М. Хегай, Т. В. Шмелева; М. И. Черемисина, Т. А. Колосова; Ю. А. Южакова и др.);

2) исследование способов репрезентации в таком предложении вторичной предикации (Л. А. Баландина; О. Н. Дудко; Л. М. Лосева; Т. В. Развина;

Я. И. Рословец; Н. Д. Рыбка; Г. Е. Тимофеева; Е. С. Ярыгина; Т. А. Ященко, и мн. др.);

3) включение монопредикативных полипропозитивных предложений в сферу предложений осложненной структуры (П. А. Лекант; О. И. Москаль-ская; М. И. Черемисина и др.);

4) признание того обстоятельства, что подобные предложения представляют собой особый тип простого предложения, у которого двухбазисное (двух-базовое) ядро (П. Адамец, В. Грабе; И. П. Сусов).

Во-вторых, обилие терминов для номинации предложений асимметричной структуры свидетельствует о том, что синтаксический статус данной единицы не вполне определен. Не ясно, например, как квалифицировать простые предложения типа Отвергнутая женщина страшна; Ленивого ученика этому не научишь; Я не помню брата маленьким; Меня тревожит болезнь брата. Такие примеры можно квалифицировать как переходные случаи между простым предложением и сложным (Ср.: Если женщина покинута, то она страшна; Если ученик ленив, то его этому не научишь; Я не помню то время, когда брат был маленьким; Меня тревожит то, что брат болен). Их можно рассматривать как факты семантического осложнения в отличие от осложнения синтаксического на том основании, что у первых отсутствуют, а у вторых имеются специализированные осложняющие компоненты. (Однако все-таки осложнения, потому что и у тех и у других в рамках монопредикативной структуры представлена дополнительная предикативность «в свернутом виде»). Данные примеры можно интерпретировать и как результат некоторых деривационных процессов, которые предопределены характером дискурса: например, реализация коммуникативной перспективы высказывания требует не развернутого представления информации, а компрессированного. Все предложенные варианты интерпретации приведенных примеров отличаются разной степенью глубины проникновения в природу данного явления и каждый не исключает другого. Но ни один из предложенных вариантов не позволяет ответить на вопросы о том, в чем причина их асимметричности, можно ли моделировать подобные случаи, что представляют собой семантические модели таких конструкций, поддаются ли они исчислению и т. п.

Продуктивным представляется изучение асимметричных структур с позиций семантического синтаксиса, а именно: рассмотрение полипропозитивного монопредикативного предложения как факта особым образом устроенной семантической структуры предложения, глубинная модель которой отличается от поверхностной. С таких позиций данные структуры практически не исследовались, и потому изучение их в этом аспекте является актуальным.

Актуальность исследования видится также в необходимости дальнейшего изучения синонимичных синтаксических конструкций с позиций деривато-логии и когнитологии. Если верно положение о том, что за каждым типом языковых единиц стоят разные структуры знания, то важно выявить, какие именно структуры знаний стоят за каждым из дериватов в паре Если человек глуп, то он всегда хвастлив Глупый человек всегда хвастлив, какой когнитивный опыт отражает каждый из них.

Исследование полипропозитивных простых предложений как компрессированных эквивалентов сложных предложений актуально и с точки зрения их функционирования в тексте. При этом данные конструкции представляют интерес как для грамматики, так и для стилистики текста. В первом случае актуально их изучение как элементов текстостроения, выявление их текстооб-разующего потенциала. Во втором - выявление возможной стилистической маркированности полипропозитивных простых предложений, связи между характером дискурса и предпочтением, отдаваемым говорящим/пишущим той или иной конструкции из числа синонимичных (сложное или полипропози-тивное простое предложение).

Исследование полипропозитивных простых предложений в целом и предложений с неопускаемым атрибутивным определителем в присубъектной позиции в частности, - актуально также и в плане дальнейшей разработки теории осложнения простого предложения.

1.2. Цель и задачи исследования

Цель диссертационного исследования - многоаспектное описание предложений с неопускаемым атрибутивным определителем в присубъектной позиции, которое позволит установить их синтаксический статус. Многоаспектное описание предполагает исследование названных предложений в структурном, семантическом, логическом, когнитивном и текстовом аспектах. Достижение данной цели исследования предполагает решение следующих задач.

Задачи исследования:

1. Выявить особенности семантической организации предложений с неопускаемым атрибутивным определителем в присубъектной позиции.

2. Установить причины, обусловливающие обязательность присубъектно-го определителя, которая проявляется в невозможности его элиминации без того, чтобы предложение не утратило своей самодостаточности. Определить, является ли данная обязательность фактом поверхностной структуры или же это явление глубинного синтаксиса.

3. Исследовать особенности компонентов, участвующих в структурно-смысловой организации предложений: а) определить семантический тип предиката; б) выявить особенности лексического наполнения позиции субъекта; в) установить семантико-грамматическую специфику лексем, заполняющих позицию присубъектного определителя; г) выявить семантическую модель данных конструкций.

4. Выявить закономерности функционирования предложений с неопускаемым атрибутивным определителем в присубъектной позиции, определить, какова сфера бытования данных конструкций (какой речевой материал является наиболее репрезентативным для данной семантической модели), каков характер дискурса, обусловливающий выбор полипропозитивного простого, а не сложного предложения, выражающего аналогичные смысловые отношения.

5. Выявить особенности функционирования предложений с неопускаемым атрибутивным определителем в присубъектной позиции в тексте.

6. Выраббтать методику многоаспектного анализа предложений с неопус-каемым атрибутивным определителем в присубъектной позиции, с помощью которой можно было бы анализировать предложения асимметричной структуры, построенные по другим моделям.

1.3. Предмет, объект и единицы анализа

В диссертации рассматриваются предложения с неопускаемым атрибутивным определителем в присубъектной позиции. В качестве предмета исследования избирается структура, семантика и особенности функционирования данных асимметричных структур.

Непосредственным объектом исследования являются предложения с неопускаемым атрибутивным определителем в присубъектной позиции. Специфика данных синтаксических структур обусловливает многоаспектный подход к их изучению, что, в свою очередь, предполагает множество частных объектов наблюдения, иначе говоря, в зависимости от аспекта конкретизируется объект исследования, и таких объектов несколько. Во-первых, исследуются все компоненты модели предложения: субъект, предикат, атрибутивный определитель - описываются их лексические репрезентации, морфологическая природа и семантический тип; во-вторых, изучается текстовое окружение данных конструкций; в-третьих, рассматриваются разнообразные омонимичные простые предложения; в-четвертых, - синонимичные конструкции.

1.4. Методика сбора материала, основная модель анализа и методы исследования

Базой исследования является картотека, насчитывающая более 4 ООО примеров, извлеченных методом сплошной выборки из художественных и публицистических текстов, а также предложения, выписанные из сборников пословиц, афоризмов и Библии.

На разных этапах исследования применялись различные методы исследования: при сборе материала — метод сплошной выборки, при анализе компонентов семантической модели предложения — компонентный анализ словарных дефиниций их лексических репрезентантов; при выявлении текстооб-разующего потенциала данных конструкций - метод наблюдения и метод интерпретации текста; при описании их специфики в сопоставлении с синонимичными и омонимичными конструкциями - метод интроспекции и метод сопоставления языковых единиц. На всех этапах анализа использовался метод таксономии в сочетании с квантитативной методикой. Во всех перечисленных случаях широко использовались приемы элиминации, субституции, трансформации и перефразирования.

1.5. Теоретическая значимость, новизна и практическая ценность исследования

Теоретическая значимость данного исследования заключается в конкретном вкладе в изучение устроенности простых предложений асимметричной структуры, в осмысление проблемы семантического осложнения простого предложения.

Проведенное исследование показывает, что исследуемые предложения построены по совмещенной модели и вследствие этого являются семантически осложненным. В диссертации приводятся новые данные, которые позволяют интерпретировать так называемые информативно неразложимые словосочетания, приобретающие в предложении обстоятельственное значение, как результат номинализации предикативной единицы, а само простое предложение - как компрессированный вариант сложного. При этом номинализован-ное звено «атрибут + имя» является репрезентантом свернутой пропозиции, а неопускаемый атрибутивный определитель в присубъектной позиции - включенным предикатом.

В диссертации показано, что структурно-семантическая организация исследуемых предложений обусловлена их содержательной стороной, а именно: сентенцию на нравственно-этическую тему (афоризм, пословицу и т. п.) языковое сознание облекает в лаконичную форму - монопредикативную поли-пропозитивную конструкцию.

В работе обосновывается положение о том, что построение простого предложения по совмещенной модели имеет экстралингвистический импульс: с одной стороны, предложение-сентенция представляет собой результат установления говорящим закономерной обусловленности двух положений дел, с другой - отражает желание автора сентенции облечь свое суждение в форму, требующую от слушателя/читателя додумывания и развертки, в процессе которых будут использованы фоновые знания, ассоциативный потенциал знаков, использованных в метафорическом или символическом значении.

В диссертации содержатся новые данные, которые конкретизируют тезис о существовании в языке изосемических и неизосемических способов репрезентации одних и тех же синтаксических отношений.

В исследовании представлены новые сведения о логической, семантической и когнитивной устроенности аксиологических суждений.

Диссертационное исследование дополняет новой информацией ту область грамматики текста, которая исследует проблему границ ССЦ в «большом тексте», в частности, проблему выявления синтаксически маркированного зачина ССЦ, т. е. таких синтаксических конструкций, для которых характерна инициальная позиция в ССЦ и которые формализуют его тематическое единство. В процессе исследования выявлен текстообразующий потенциал полипропо-зитивных конструкций с включенным предикатом в присубъектной позиции.

Новизна исследования состоит также в методике анализа полипропози-тивных предложений, который предполагает всестороннее рассмотрение конструкций в разных аспектах: грамматическом, семантическом, логическом, когнитивном, текстовом.

Практическая ценность данного исследования обусловлена возможностью использования его результатов в практике дальнейшего изучения простого предложения, проблем осложнения простого предложения, построения типологии русского предложения, проблем текстообразования. Результаты исследования могут быть использованы в разработке основных теоретических и специальных курсов по синтаксису, а также в практике преподавания русского языка как иностранного; материалы исследования могут быть использованы в практикуме «Филологический анализ текста».

1.6. Апробация работы

Работа обсуждалась на кафедре современного русского языка Уральского государственного университета им. А. М. Горького.

Основные теоретические положения и практические результаты были представлены автором на 20 региональных и международных конференциях в Барнауле (1999, 2002), Екатеринбурге (1995, 1996, 1997, 1998, 1999, 2000, 2001, 2002), Москве (1998, 2001), Санкт-Петербурге ( 2001), Ставрополе (1998), Уфе (2002), Челябинске (2002).

По теме диссертации опубликовано 22 научные работы общим объемом 24 п. л., в том числе монография (16,73 п. л.).

1.7. Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, пяти глав и заключения.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Дьячкова, Наталия Александровна

ВЫВОДЫ

Конструкции с включенным предикатом в присубъектной позиции обладают текстообразующим потенциалом. Этому способствуют особенности их структурно-семантической организации. Нами выделены три позиции, в которых функционирует описываемая конструкция, реализуя свою текстообра-зующую силу и приобретая текстовую глубину: 1) препозиция (инициальная позиция), 2) постпозиция, 3) интерпозиция («на границе двух ССЦ»). Для данных конструкций характерно функционирование в сентенционном и ин-формационно-сентенционном типах речи (чаще в эссе и мемуарной прозе, а также публицистике, реже - в текстах эпических жанров, но обязательно с ярко выраженной авторской позицией).

Находясь в инициальной позиции, описываемая конструкция задает микротему для правого текстового фрагмента, прогнозирует его развертывание. Благодаря данной конструкции, единство темы в ССЦ получает свое грамматическое оформление. Текстообразующим потенциалом в первую очередь обладают высказывания, содержащие так называемую «субъективную мудрость» (Все рыжие собаки лают тенором; Красивые женщины не ездят в метро). Они обладают ярко выраженным субъективным началом, очень часто представляют собой парадоксальные суждения. Помимо этого, у них вторичный предикат, который, как известно, характеризуется синсемантичностью, а значит, потенцией на дескриптивное развертывание. Между включенным и основным предикатом устанавливаются отношения мотивации, которые часто не могут быть поняты в пределах самой сентенции. Все эти факторы обусловливают текстообразующую силу данной модели.

Помимо конструкций, репрезентирующих «субъективную мудрость», выделены также конструкции, содержащие «объективную мудрость» (Хорошая погода молотьбе подспорит) и «житейскую мудрость» (Кроткий ответ отвращает гнев). Данные структуры тоже обладают текстообразующей потенцией, которая, однако, как правило, остается нереализованной, поскольку данные паремии - пословицы, а также изречения из Библии - не нуждаются в обосновании в силу очевидности содержащейся в них истины. Они сами являются теми мини-дискурсами, которые говорящие используют для доказательства какого-либо положения.

Находясь в постпозиции, исследуемые конструкции выполняют интегрирующую функцию. Этому способствует их афористичный характер - глубина содержания, облеченная в лаконичную форму. Они подводят итог всему рассуждению, служат выводом.

В силу своей амбивалентности, афоризм может задавать какую-либо тему для рассуждения, а может служить выводом, итогом рассуждения - исследуемые конструкции обладают синкретизмом функции. Находясь в интерпозиции, «на границе двух ССЦ», они могут подводить итог предшествующему фрагменту текста и задавать тему для последующего фрагмента текста в одно и то же время, одновременно выполняют делимитирующую и интегрирующую функции. Относясь к двум фрагментам текста в качестве инициальной и постпозитивной единицы, данная модель обогащается различными смыслами и приобретает определенную текстовую глубину. Обладая текстообразую-щими потенциями, данная конструкция участвует в формировании таких текстовых категорий, как членимость (объемно-прагматическая, структурно-смысловая и контекстно-вариативная), автосемантия, ретроспекция и п р о с п е к ц и я, а также м о д а л ь н о с т ь.

Конструкция с включенным предикатом в присубъектной позиции чаще всего используется для выражения суждений о человеке. Однако в языке существуют и другие способы репрезентации подобных суждений. Ср.: Если человек глуп, то он всегда хвастлив — Глупый человек всегда хвастлив -Глупец всегда хвастлив — Глупый всегда хвастлив.

Рассмотрение конструкции типа Глупый человек всегда хвастлив с позиций синтаксической деривации позволяет выявить ее специфику.

Общие условия дискурса во всех четырех случаях одинаковы - это тексты сентенционного типа. Частные условия - различны. Если автору необходимо акцентировать внимание на семантике потенциального условия двух признаков одного субъекта, установить закономерность этих отношений «на глазах у читателя», «вместе с читателем», то используется изосемический способ для выражения названных отношений - конструкция с союзом если.то. Такие конструкции встречаются в эссе, публицистике, в текстах эпических жанров с ярко выраженным авторским началом.

В текстах также сентенционного характера, тема которых, однако, ограничена рассуждениями только о добродетелях и пороках человека (Библия, афоризмы), где авторская позиция неактуальна, а положение вещей преподносится как объективная данность, существительное человек становится неактуальным. Позицию субъекта (предмета суждения и оценки) занимает субстантивированное прилагательное. В таких же по характеру дискурсах функционируют конструкции с деадъективом, однако их возможности ограничены, поскольку деадъективы, как правило, обладают ярко выраженной, часто нежелательной стилистической маркированностью; кроме того, не от всех прилагательных возможно образование деадъективов, адекватных им по семантике.

Конструкции типа Глупый человек всегда хвастлив в системе синонимичных средств для выражения семантики потенциальной обусловленности являются универсальными: в них есть широкое недифференцированное значение обусловленности, а не только значение условия, как в конструкциях с если.то, лаконизм и афористичность, как в конструкциях с субстантивированным прилагательным и деадъективным существительным, но для них нет ограничений стилистического, словообразовательного и тематического характера, которые характерны для двух последних. Сказанное означает, что модель Глупый человек всегда хвастлив (в отличие от трех синонимичных) может использоваться для суждений разного рода, а не только для суждений о человеке.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Одним из факторов, определяющих устройство конструкций с неопуска-емым атрибутивным определителем в присубъектной позиции (он же включенный предикат) является характер субъекта. Семантический субъект на поверхностно-синтаксическом уровне либо совпадает с грамматическим, либо входит в состав детерминанта с субъектным значением. В семантическом плане лексика, занимающая позицию субъекта, обнаруживает некое смысловое единство. В количественном отношении преобладают лексема человек/люди и существительные, содержащие архисему «человек», относящиеся к различным денотативным сферам: человек, повар, бродяга муж, дочь, дядька, женщина, а также существительные, называющие часть тела: голова, рука, нога, используемые для метонимического замещения имени человек. Далее следуют существительные, обозначающие «Мир идей» (эмоции, чувства, интеллект), они именуют то, что принято называть микрокосмом (честь, фанатизм, любовь). Затем по частотности - существительные денотативных сфер «Живое существо» (собака, заяц); «Неживая природа» (лес, трава), «Мир вещей» (башмак, корабль), которые, как правило, получают метафорическое или символическое прочтение. В предложениях с таким замещением позиции субъекта также речь идет о человеке или мире его эмоций, чувств, мыслей (Пуганая ворона и куста боится; Недорубленный лес опять подрастает; Старые башмаки никогда не жмут). Данная особенность лексического наполнения позиции субъекта вполне объяснима. Исследуемые конструкции в содержательном плане обладают одной весьма характерной особенностью - практически все они представляют собой сентенции: пословицы, поговорки, афоризмы, библейские паремии. Они являются аксиологическими суждениями на нравственно- этические темы. Эта содержательная особенность предопределена самим характером семантической модели, в которую они облекаются, а именно: лаконичностью формы и емкостью содержания (монопредикативная полипро-позитивная структура с имплицитно представленными отношениями обусловленности).

Другой особенностью лексики, функционирующей в роли субъекта, является широкая представленность в ней лексем, содержащих сему эмотивно-сти, что объясняется содержательными особенностями исследуемых конструкций. Это сентенции на этические темы, в которых предметом суждения и оценки является человек и его микрокосм, а также окружающий человека вещный, животный и растительный мир, то есть все то, что может быть источником эмоций и оценки наблюдателя - автора изречений.

Рассматриваемые предложения являются генерализованными, для них характерен неактивный неопределяющий субъект, который является лишь носителем признака (качества, свойства) и не определяет появление предиката. Такой субъект имеет универсальную, обобщенную референцию, что проверяется подстановкой квантора общности.

Семантический тип предиката является основным фактором, определяющим специфику данных конструкций. Предикат характеризуется временной нелокализованностью, он приписывает субъекту некое свойство/качество/признак и является предикатом качества, характеризации (Глупый человек всегда хвастлив). Ядро составляют именные предикаты, они выражены прилагательным (компаративом или краткой формой), причастием, наречием, существительным, а также любым словосочетанием, способным входить в комплексный предикативный центр со связкой. В данных конструкциях прототи-пическим является именной предикат. Конструкции с именными предикатами составляют 66 % от числа всей выборки, с глагольными - 34 %. В семной структуре подавляющего большинства глагольных предикатов (32 %) присутствует сема «качественность», что сближает их с прототипическими предикатами. Нередко различие между именными и глагольным предикатом состоит лишь в способе представления признака: именной предикат приписывает субъекту постоянный, не подверженный изменению во времени признак, глагольный предикат приписывает процессуальный признак. Ср.: Стоячая вода гнилая - Стоячая вода гниет. Кроме этого, почти все глагольные предикаты имеют форму настоящего времени несовершенного вида, которое реализует значение настоящего вневременного, настоящего узуального. Значение узуаль-ности создается также благодаря лексическим показателям повторяемости и специфическому контексту в целом (сентенция обобщает то, что типично). Распространены в роли предикатов глаголы в форме будущего простого (настоящего будущего совершенного), которые также употребляются в значении повторяющегося обычного действия: Острый язык змею из гнезда выманит. Зафиксированы случаи употребления в роли предикатов глаголов ирреальной модальности. Эти предикаты также передают нелокализованное во времени действие, потому что ирреальная модальность - это то же самое, что временная неопределенность: Добрый человек не мог бы так поступить. Ср.: Добрые люди так не поступают. Таким образом, глагольные предикаты так же атемпоральны, как и именные.

Предикат является вторичным, оценочным - вся предикация содержит позитивную или негативную оценку некоего положения дел, выраженную прямо или косвенно. Сказанное справедливо в отношении 90 % от всего числа конструкций, представленных в выборке. Выделено 13 логико-семантических моделей, по которым строятся аксиологические суждения с присубъект-ным определителем.

Оценка всегда имплицирует основание оценки, предполагает мотивацию. Таким мотиватором в предложении является неопускаемый атрибутивный определитель в присубъектной позиции (включенный предикат). Основной предикат в данных конструкциях является включающим.

Атрибутивно-именное словосочетание является результатом номинализа-ция предикативной единицы, а все предложение типа Э — Р (субъект - предикат) - результатом компрессии сложноподчиненного предложения с отношениями потенциального условия (с союзом если.(то), реже другим союзом, но обязательно квалификатором сложного предложения класса обусловленности). Определитель является включенным предикатом, он включает в предложение свернутую пропозицию. Между двумя пропозициями - свернутой и основной устанавливаются отношения обусловленности. Конструкции с включенным предикатом являются полипропозитивными, они репрезентируют как минимум три пропозиции. Все пропозиции, как правило, логические. В наиболее типичном случае (в предложении, точнее в лексикализованной его части - три пропозиции) состав пропозиций таков: 1) свернутая, логическая, самостоятельная, репрезентируется включенным предикатом (Выношенная шуба); 2) «развернутая», логическая, самостоятельная, репрезентируется включающим предикатом (Шуба не греет); 3) имплицитная, логическая, включенная, реляционная, может быть эксплицирована с помощью союза если.то или другого союза - каузатора отношений класса обусловленности (Если шуба выношенная, то она не греет). Включенный предикат является обязательным компонентом семантической модели предложения, а сама модель является совмещенной: она совмещает два предиката, характеризующих один субъект, при этом наличие одного свойства/качества/признака субъекта ставится в зависимость от наличия у этого субъекта другого свойства/признака/качества. Поверхностная семантическая модель данных предложений такова: Б — Р -обобщенный субъект — предикат качества, характеризации, однако глубинное прочтение этой модели иное: Если субъект обладает свойством Р1, то этот субъект обладает свойством Р. Символическая запись : Если 8 — Р1, то Б-Р (где Р - предикат, Р1 - включенный предикат). Вариант модели: Если — Р, то Б-Р. Прочтение: Если субъект 1 обладает свойством Р1, то субъект обладает свойством Р. Глубинная семантическая модель совмещает: 1) два предиката, характеризующие один субъект (Доброе слово и кошке приятно) или 2) два предиката, характеризующие два субъекта (У злой Натальи все люди канальи).

Данные конструкции являются когнитивно-сложными - они фиксируют установленную наблюдателем-автором сентенции закономерную обусловленность между двумя пропозициями. Являясь компрессированными вариантами СПП с отношениями потенциального условия, данные предложения репрезентируют названные отношения неизосемическим способом, а потому при восприятии требуют додумывания и развертки. При попытке реконструировать процесс когниции оказывается, что включенный предикат содержит информацию о ретроситуации (информацию о событиях, происходивших за пределами лексикализованной ситуации). Эта информация является своеобразным мотиватором оценки, представленной в лексикализованной ситуации основным предикатом, который является вторичным, а значит обладает известной степенью синсемантичности. Объем информации о ретроситуации может быть различным - это зависит от частеречного статуса включенного предиката и его лексико-семантической специфики. В роли включенного предиката могут выступать 1) причастия и отглагольные прилагательные, 2) прилагательные качественные рациональные, 3) прилагательные качественные эмпирийные, 4) относительные прилагательные. Последние в силу оценочного характера контекстов, а также обобщенного характера этих контекстов получают качественное осмысление. Включенный предикат, мотивированный глаголом (причастие, отглагольное прилагательное), в силу полиситуативности глагольной семантики содержит значительный объем информации о ретроситуации, которая всегда полипропозитивна и состоит из дальней и ближней периферии. Данная информация является тем мотивом, который обосновывает положение дел и характер оценки, представленные основным предикатом (Пуганая ворона и куста боится). При развертке конструкции с включенным предикатом-причастием или отглагольным прилагательным воспринимающий сентенцию субъект идет от информации о событиях ближней и дальней периферии, находящимися за пределами лексикализованной ситуации, в пресуппозиции (ворону пугали люди, ветер, другие птицы.), к их оценке (теперь она трусливая). В случаях с включенным предикатом-неглаголом объем информации процессуально-событийного характера оказывается либо незначительным (прилагательные качественные эмпирийные и относительные), либо вообще отсутствует (прилагательные качественные рациональные). При развертке конструкций с включенным предикатом-прилагательным рациональным (Смелый воин тысячи водит) направление когниции такое: от оценки (смелый - это хорошо) к представлению о событиях (смелый — храбро воюет, никого не боится.). В случаях с включенным предикатом-прилагательным эмпирийным (Ржавое железо не блестит) процесс осмысления информации, представленной в нем, идет от объективной информации общего характера (результат, следствие) к объективной же информации частного характера {ржавое - подвергалось воздействию влаги, воздуха.) Наконец, в случаях осмысления информации, содержащейся в прилагательном относительном (Материнская забота в огне не горит и в воде не тонет) процесс когниции направлен от представления о субъекте, через отношение к которому мыслится признак, к представлению об оценке дескриптива, характеризуемого данным определителем (материнская - самая лучшая забота).

Нередко прилагательные с ярко выраженной оценочностью не способны внести объем информации о ретроситуации, достаточный для того, чтобы мотивировать синсемантичный основной предикат. Такие сентенции кажутся парадоксальными и не могут быть объяснены в рамках самой сентенции. Возникает «синтагматическое напряжение», которое разрешается в контексте: конструкция прогнозирует правое текстовое окружение, восполняющее син-семантичность основного предиката: Любимые книги живут по законам мифа: они требуют не только умственного досуга, но и физического действия. Поэтому поклонники Достоевского бредут петербургскими маршрутами Раскольникова, любители Булгакова гуляют у Патриарших прудов, 'знатоки Конан Дойла рыщут по девонширским болотам.

Согласно закону семантической солидарности характер оценок двух предикатов - включающего и включенного - совпадает: Бешеные собаки опасны оба предиката содержат отрицательные семы). В случае несовпадения характера оценок также возникает «синтагматическое напряжение», которое разрешается благодаря правому текстовому окружению: Простые (+) люди не бывают хорошими (-): они совсем не обязательно ударят, обхамят или наступят тебе на голову, водружая чемодан на третью полку — просто мирным семейством посидят за дюжиной пива на том цветничке, который ты возделываешь.

В данных конструкциях не только сложно организованная сфера диктум-ной семантики, но и сложная модусная структура. Включенный и включающий предикаты являются, как правило, оценочными. Ситуация оценки немыслима без субъекта оценки. Таким оценивающим субъектом (модусным субъектом) является автор сентенции. Он может быть конкретным (автор афоризма) или обобщенным (пословица). У модусного субъекта две функции: давать характеристику дескриптиву и сообщать об истинности высказывания, в частности -об отнесенности фиксируемого в сентенции положения дел к плану вневре-менности/всевременности, узуальной повторяемости, реальной модальности. Модус в данных конструкциях имеет сложно устроенную структуру, так как данные конструкции имеют несколько модусных смыслов: 1) предикативность, 2) авторизацию, 3) персуазивность, 4) оценочность.

1. Показатели предикативности позволяют оценить высказывание как истинностное с точки зрения объективной модальности.

2. Авторизация предполагает квалификацию источника информации. Этот источник в самой структуре сентенции не вербализован, однако он легко эксплицируется: это может быть а) автор афоризма (Аристотель, Геродот, Пушкин.), б) «кто-то из великих людей» (если автор афоризма неизвестен), в) русский народ (если сентенция - пословица). Трудности квалификации источника информации с точки зрения ее автора возникают только в отношении Библейских паремий (Добродетельная жена — венец для мужа своего), поскольку это сложный мировоззренческий вопрос.

3. Персуазивность может быть эксплицирована благодаря перефразировке: опыт/жизнь показывает, что данное положение дел истинно. Субъективная модальность истинности, достоверности, абсолютной уверенности в том, что говорящий сообщает, выражается самой моделью, которую в этом смысле можно считать синтаксическим фразеологизмом, служащим для выражения данной модальности. Эта модель такова: «включенный вторичный предикат (прилагательное или причастие) в присубъектной позиции + субъект обобщенной референции + основной (включающий) предикат, как правило, вторичный, выраженный прилагательным или другим именем или глаголом, обозначающим узуально повторяющееся действие». Любое лексическое наполнение, облеченное в данную форму, приобретает статус максимы: Красивые женщины не ездят в метро; Холодный чай горячее на улице.

4. Оценочность в данных конструкциях присутствует практически всегда (90 % от числа всей выборки). Она может быть иплицитной и эксплицированной. Ср.: Добрые вести прибавят чести; Добрые вести всегда хорошо.

Кроме модусного субъекта, данные конструкции содержат также диктум-ный субъект, который выполняет различные ролевые функции. В рамках лек-сикализованной ситуации он играет роль дескриптива (Ласковое слово что весенний день). За пределами лексикализованной ситуации, в ретроситуации, субъект мог быть перцептивом (Ласковое слово что весенний день); каузато-ром (Плохие книги не только бесполезны, но и вредны). Совмещение нескольких ролевых функций одним актантом в предложениях с предикатом оценки закономерно. В предложении Осенняя муха злее кусает диктумный субъект является агенсом и дескриптивом одновременно.

Предложения с включенным предикатом в присубъектной позиции являются не только полипропозитивными (семантически неэлементарными), но и семантически осложненными, если под семантическим осложнением понимать способность синтаксической единицы, имеющей монопредикативную структуру, выражать грамматическое значение сложного предложения, а именно: номинировать отношения между событиям/ситуациями/положениями дел.

В исследуемых предложениях это значение потенциальной обусловленности, для выражения которого, как известно, в языке существует целая система специализированных средств, лежащих в сфере сложного предложения.

Существуют омонимичные конструкции, которые имеют одинаковую поверхностную семантическую модель: Б-Р. Однако на глубинном уровне они имеют разное прочтение. Среди омонимичных следует различать:

1) семантически осложненные ПП, имеющие следующее глубинное прочтение семантической модели: «если субъект обладает качеством Р1, то этот же субъект обладает качеством Р» (вариант: «если субъект 1 обладает качеством Р7, то субъект 2 обладает качеством Р»). Атрибутивный определитель - это включенный предикат, знак свернутой пропозиции: Добрые вести прибавят чести;

2) семантически неэлементарные, но неосложненные ПП, функция атрибутивного определителя - выделительная. Глубинное прочтение семантической модели: «обобщенный субъект, который обладает качеством Р1, есть Р»: Московские доктора любят жениться на богатых купчихах;

3) семантически неосложненные ПП, информативная нечленимость атрибутивно-именной группы в позиции подлежащего или детерминанта имеет стилистическую природу, это перифраз. Семантическая модель глубинного прочтения не имеет: Чужая сторона (= чужбина) без ветра сушит;

4) семантически неосложненные ПП, в которых атрибутивно-именная группа членима, функция атрибутивного определителя - стилистическая. Это плеоназм. Семантическая модель глубинного прочтения не имеет: Скорый поспех людям на смех.

Конструкции с включенным предикатом в присубъектной позиции обладают текстообразующим потенциалом. Выделены три позиции, в которых они функционируют в составе ССЦ, реализуя текстообразующий потенциал и приобретая текстовую глубину: 1) инициальная позиция; 2) интерпозиция (на «границе» двух ССЦ); 3) постпозиция. Данные конструкции функционируют в текстах сентенционного или информационно-сентенционного типа.

В инициальной позиции данные конструкции прогнозируют правое текстовое окружение, задают его микротему. Единство темы в ССЦ благодаря данной конструкции получает свое грамматическое оформление. В ССЦ-рас-суждении данная конструкция выполняет функцию тезиса:

Хороший поэт всегда орудие своего языка, а не наоборот. Хотя бы потому, что последний старше предыдущего.

Находясь в постпозиции, конструкции рассматриваемого типа выполняют интегрирующую функцию. В ССЦ-рассуждении они являются выводом, подводят итог сказанному, чему способствует их афористичный характер -глубина содержания, облеченная в лаконичную форму:

Годы спустя, горестно и ревниво ликуя, незваным татарином вкушала я обед автора «Других берегов» с Нобелевским лауреатом тридцать третьего года. Набегом и покражей личного соучастия я взяла себе любезное противоборство двух кувертов, двух розно-породистых лиц, ироническую неприязнь первого к «водочке» и «селедочке», вопросительную безответность второго. Не в эту ли пору чтения придумала я малость поговорки: из великих людей уютного гарнитура не составишь.

Находясь в интерпозиции - «на границе» двух ССЦ, данные конструкции одновременно являются выводом для предшествующего ССЦ и тезисом для ССЦ начинающегося. В этом проявляется синкретизм функции данных конструкций, который проистекает из их амбивалентной природы — любой афоризм может быть использован и как итоговый аргумент, и как исходный тезис, нуждающийся в доказательствах:

Теперь представьте же себе, что может сделаться из Фомы, во всю жизнь угнетенного и забитого, и даже, может быть, и в самом деле битого. Из Фомы - огорченного литератора, из Фомы - шута из насущного хлеба, из этого Фомы, вдруг попавшего в честь и славу, возлелеянного и захваленного. С Фомой именно сбылась пословица: посади за стол, он и ноги на стол. Низкая душа, выйдя из-под гнета, сама гнетет. Фому угнетали - он тотчас же ощутил потребность сам угнетать; над ним ломались - и он сам стал над другими ломаться. Он был шутом и тотчас же ощутил потребность завести и своих шутов. Хвастался он до нелепости, ломался до невозможности.

С точки зрения экстралингвистической, фактической достоверности утверждаемого анализируемые суждения делятся натри группы: 1) обусловленность Р1 и Р имеет объективный характер, такое суждение не нуждается в обосновании (Хорошая погода молотьбе подспорит); 2) обусловленность Р1 и Р является житейской мудростью, которую не принято оспаривать (Муж любит жену здоровую, а сестру богатую) или же ее достоверность освящена авторитетом самого источника, например, Библии (Кроткий ответ отвращает гнев); 3) обусловленность Р1 и Р носит субъективный, часто парадоксальный характер. Это «субъективная мудрость», претендующая на звание житейской (Старая актриса - мумия розы; Все пожилые американки — страстные путешественницы). Именно конструкции третьего типа обладают наиболее ярко выраженной интенцией на дескриптивное развертывание. Конструкции с объективной и житейской мудростью также обладают текстообразующим потенциалом, однако эти потенции чаще всего остаются нереализованными в силу очевидности содержащейся в них истины. Пословицы и Библейские паремии сами являются мини-дискурсами и сами могут быть использованы как аргумент.

Обладая текстообразующим потенциалом, данная конструкция участвует в формировании таких текстовых категорий, как членимость (объемно-прагматическая, структурно-смысловая и контекстно-вариативная), автосемантия, ретроспекция и проспе!сция, а также текстовая модальность.

Отношения потенциальной обусловленности могут быть выражены целым рядом синонимичных конструкций: 1) сложноподчиненным предложением: Если человек глуп, то он всегда хвастлив; 2) компрессированным вариантом СПП с присубъектным определителем: Глупый человек всегда хвастлив;

3) ПП с субстантивированным прилагательным: Глупый всегда хвастлив;

4) ПП с деадъективом: Глупец всегда хвастлив. Общие условия дискурса во всех четырех случаях одинаковы — это тексты сентенционного типа. Частные условия - различны. Если автору необходимо акцентировать внимание на семантике потенциального условия двух признаков одного субъекта, установить закономерность этих отношений «на глазах у читателя», «вместе с читателем», то используется изосемический способ для выражения названных отношений — конструкция с союзом если.то. Такие конструкции встречаются в эссе, публицистике, в текстах эпических жанров с ярко выраженным авторским началом. В текстах также сентенционного характера, тема которых, однако, ограничена рассуждениями только о добродетелях и пороках человека (Библия, книги афоризмов), где авторская позиция неактуальна, а положение вещей преподносится как объективная данность, существительное человек становится неактуальным. Позицию субъекта (предмета суждения и оценки) занимает субстантивированное прилагательное. В таких же по характеру дискурсах функционируют конструкции с деадъективом, однако их возможности ограничены, поскольку деадъективы, как правило, обладают ярко выраженной, часто нежелательной, стилистической маркированностью, кроме того, не от всех прилагательных возможно образование деадъективов, адекватных им по семантике. Конструкции типа Глупый человек всегда хвастлив в системе синонимичных средств для выражения семантики потенциальной обусловленности являются универсальными: в них есть значение обусловленности, как в конструкциях с если.то (хотя это и неизосемический способ для выражения синтаксических отношений и к тому же не отношений условия, как в СПП, а недифференцированных отношений обусловленнос-т и), в них есть лаконизм и афористичность, как в конструкциях с субстантивированным прилагательным и деадъективным существительным, но для них нет ограничений стилистического, словообразовательного и тематического характера, которые характерны для двух последних. Последнее означает, что модель Глупый человек всегда хвастлив (в отличие от трех синонимичных) может использоваться для суждений разного рода, а не только для суждений о человеке.

Асимметрия конструкций с включенным предикатом есть результат деривационных процессов, в результате которых на базе сложного предложения благодаря номинализации возникает простое предложение. Изучение асимметричных структур позволяет по-иному взглянуть на синтаксический статус данных конструкций, а именно: считать их осложненными ПП. Иерархия синтаксических единиц, относимых к классу «Предложение», видится такой: «Простое предложение», «Сложное предложение», «Осложненное предложение». При этом осложненное предложение в известном смысле «сложнее», чем собственно сложное: не имея специализированных показателей, оно выражает тот же объем информации, что и собственно сложное предложение с его системой союзов, лексических конкретизаторов, координацией модально-временных планов, порядком следования частей и других специальных средств.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Дьячкова, Наталия Александровна, 2002 год

1. Библия: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Брюссель, 1973. 2366 с.

2. Даль В. И. Пословицы русского народа. М., 1994. Закон Божий: Руководство для семьи и школы. М., 2000. 736 с. Картер С., Сокол Дж. Мудрая женщина советует. / Пер. с англ. Е. Бу-даковой. СПб., 2001. 128 с.

3. Крылатые фразы древних римлян. М., 1999. 704 с. Русские пословицы и поговорки. М., 1988. 431 с. Словарь русского языка: В 4 т. 2-е изд., испр. и доп. М., 1981-1984. Слово о науке: Афоризмы. Изречения. Литературные цитаты. Кн. 2. М., 1986. 288 с.

4. Энциклопедия мысли: Сб. мыслей, изречений, афоризмов, максим, парадоксов, эпиграмм. Кн. 1. М., 1994. 576 с.

5. Энциклопедия мысли: Собрание афоризмов и изречений от древности до наших дней. Кн. 2. СПб.,1997. 592 с.1. Словари

6. СРФ Бирих А. К., Мокиенко В. М., Степанова Л. И. Словарь русской фразеологии: Историко-этимологический справочник. СПб., 2001. 704 с.

7. БТС Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл.-ред. С. А. Кузнецов. СПб., 1998. 1536 с.

8. Даль В. И. Словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 1980. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. 685 с. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997. 944 с.

9. СЭС Семантические модели русских глагольных предложений: Экспериментальный синтаксический словарь / Под общ. ред. JI. Г. Бабенко. Екатеринбург, 1998. 172 с.

10. CJIT Словарь литературоведческих терминов. М., 1974. 509 с.

11. CCJIT — Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1976. 543 с.

12. ТИСРГ — Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы / Под ред проф. Л. Г. Бабенко. М., 1999. 704 с.

13. Толковый словарь русских существительных: Идеографическое описание. Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы: Проспект / Под общей ред. проф. Л. Г. Бабенко. Екатеринбург, 2001. 120 с.

14. ФСРЯ — Фразеологический словарь русского языка / Под ред А. И. Мо-лоткова. М., 1986. 543 с.

15. ФСРЛЯ — Фразеологический словарь русского литературного языка / Сост. А. И. Федоров. М., 2001. 720 с.

16. Шанский Н. М, Иванов В. В., Шанская Т. В. Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1975. 543 с.1. Монографии и статьи

17. Абдуразаков М. А. Семантические типы субъектов. Ташкент, 1991.

18. Абрамов Б. А. О понятии семантической избирательности слов // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. М., 1969.

19. Адамец П. О семантико-синтаксических функциях девербативных и де-адъективных существительных // Филологические науки. 1973. № 4. С. 40-46.

20. Адамец П., Грабе В. Трансформация, синтаксическая парадигматика и члены предложения // Slavia. 1968. № 2. С. 185-192.

21. Адмони В. Г. Завершенность конструкции как явление синтаксической формы // Вопр. языкознания. 1958. № 1. С. 11-117.

22. Адмони В. Г. Структура предложения // Вопросы немецкой грамматики в историческом освещении. Л., 1935.

23. Адмони В. Г. Структурно-смысловое ядро предложения // Члены предложения в языках различных типов: (Мещаниновские чтения). Л., 1972.

24. Адмони В. Г. Типология предложения // Исследования по общей теории грамматики. М., 1968. С. 232-291.

25. Акимова О. Б. 1996 Простые предложения, осложненные конструкциями «неизвестно куда». Екатеринбург, 1996. 66 с.

26. Акимова О. Б. Квазисложные предложения, отражающие ситуацию неизвестности // Семантика языковых единиц: Доклады 6-й Междунар. конф. Т. 2. М., 1998. С. 51-53.

27. Алехина М. И. Определенность-неопределенность предмета как контекстуальная категория // Русский язык в школе. 1974. № 5. С. 81-85.

28. Алиева А. В. Синтаксически неразложимые словосочетания (типа «человек невысокого роста») в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. Баку, 1982. 182 с.

29. Алисова Т. Б. Дополнительные отношения модуса и диктума // Вопр. языкознания. 1971. № 1. С. 54-64.

30. Андреева К. А. К вопросу об обязательности и факультативности именных и предложно-именных членов и об определении их синтаксических функций в предложении // О некоторых проблемах теории и методики преподавания германских языков. Свердловск, 1969.

31. Анисимова Н. П. Атрибут при непредметном имени: Автореф. дис. . канд. филол. наук. 1986. .16 с.

32. Анисимова Н. П. Функционирование атрибута при непредметном имени семантической структуры высказывания // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин, 1985. С. 78-83.

33. Антинескул О. Л. Тендер как параметр текстообразования: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Пермь, 2000. 20 с.

34. Апресян Ю. Д. Отечественная теоретическая семантика в конце XX столетия // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. 1999. Вып. 58, № 4.

35. Арват Н. Н. Аспекты изучения простого предложения. Черновцы, 1972. 43 с.

36. Арват Н. Н. Об аспекте лексического наполнения структурной схемы предложения // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л., 1975. С. 3-16.

37. Артюшков И. В. Аспекты исследования внутренней речи // Филол. науки. 1997. № 4. С. 66-75.

38. Арутюнова Н. Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1973. Вып. 1.

39. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. М., 1976.

40. Арутюнова Н. Д. Аксиология в механизмах жизни и языка // Проблемы структурной лингвистики. 1982. М., 1984.

41. Арутюнова Н. Д. О номинативном аспекте предложения // Вопр. языкознания. 1971. № 6.

42. Арутюнова Н. Д. Семантическое согласование слов и интерпретация предложения // Грамматическое описание славянских языков. М., 1974.

43. Арутюнова Н. Д. Синтаксис // Общее языкознание. Внутренняя структура языка. М., 1972.

44. Арутюнова Н. Д. Сокровенная связка (проблема предикативного отношения) И Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1980. Т. 39, № 4. С. 347-358.

45. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений. М., 1988.

46. Арутюнова Н. Д. Тождество или подобие? // Проблемы структурной лингвистики. 1981. М., 1983.

47. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М., 1999. 896 с.

48. Арутюнова Н. Д., Падучева Е. В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985.

49. Арутюнова Н. Д., Ширяев Е. Н. Русское предложение: Бытийный тип. М., 1983. 198 с.

50. Бабайцева В. В. Система членов предложения в современном русском языке. М., 1989. 159 с.

51. Бабайцева В. В., Чеснокова Л. Д. Русский язык: Теория: Учебник для 5-9 классов. М., 1992. 256 с.

52. Бабенко Л. Г. Глаголы комплексной полипропозитивной семантики // Русская глагольная лексика: пересекаемость парадигм. Екатеринбург, 1997. С. 30-45.

53. Бабенко Л. Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск, 1989.

54. Бабенко Л. Г. Предисловие Вступ. ст. // Русские глагольные предложения: Экспериментальный синтаксический словарь / Под общ. ред. проф. Л. Г. Бабенко. М., 2002. 464 с.

55. Бабенко Л. Г. Русская эмотивная лексика как функциональная система: Дис. . д-ра филол. наук. Свердловск, 1990.

56. Бабенко Л. Г., Васильев И. Е., Казарин Ю. В. Лингвистический анализ художественного текста. Екатеринбург, 2000. 533 с.

57. Бабина Т. П., Белошапкова В. А. К вопросу о семантическом субъекте /'/' Филол. науки. 1984. № 1.

58. Бабкин А. М. К вопросу о лексико-грамматических отношениях // Вопросы грамматики. М.; Л., 1960. С. 239-247.

59. Багга Р. С. Субстантивные словосочетания, выражающие атрибутивные отношения в современном русском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1967. 17 с.

60. Байков В. Г. Антропоцентризм языка и поэтика точки зрения // Общая семантика: теоретические и прикладные аспекты / Калин, ун-т. Калинин, 1990. С. 4-24.

61. Баландина Л. А. Конкретно-предметное имя как знак вторичной пропозиции в полипропозитивном простом предложении: Дис. . канд. филол. наук. М., 1993. 286 с.

62. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955.

63. Бахарев А. И. Отрицание в логике и грамматике. Саратов, 1980.

64. Башкова И. В. Грамматика восприятия в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. Красноярск, 1995.

65. Белошапкова В. А. Синтаксис // Соврем, русский язык. М., 1997. С. 606-868.

66. Белошапкова В. А. Современный русский язык: Синтаксис. М., 1977. 248 с.

67. Белошапкова В. А., Шмелева Т. В. Деривационная парадигма предложения // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 1981. № 2. С. 43-51.

68. Блох М. Я. Диктема в уровневой структуре языка // Вопр. языкознания. 2000. № 5. С. 56-67.

69. Богданов В. В. Концепция глубинной структуры в современной лингвистической семантике (глубинная структура фикция или реальность?) // Вопр. лингвист, семантики. Тула, 1975. С. 5-15.

70. Богданов В. В. О перспективах изучения семантики предложения // Синтаксическая семантика и прагматика. Калинин, 1982. С. 22-38.

71. Богданов В. В. Семантико-синтаксическая организация предложения. J1., 1977.204 с.

72. Богданов В. В. Структурная схема и семантика предложения // Исследования по семантике. Уфа, 1985. Вып. 11. С. 18-25.

73. Богуславский В. М. Словарь оценок внешности человека. М., 1994. 336 с.

74. Бойцова И. И. Функционально-семантический анализ атрибутивных словосочетаний типа А + N (pers): (На материале современного английского языка): Дис. . канд. филол. наук. JL, 1977. 159 с.

75. Болдырев H. Н. Когнитивная семантика. Тамбов, 2000. 123 с.

76. Бондаренко В. Н. Отрицание как логико-грамматическая категория. М., 1983.

77. Бондарко А. В. Вид и время русского глагола. М., 1971. 239 с.

78. Бондарко А. В. К проблеме интенциональности в грамматике (на материале русского языка) // Вопр. языкознания. 1994. № 2. С. 29-42.

79. Бондарко А. В. Категориальные и некатегориальные значения в грамматике // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976.

80. Бондарко А. В. Теория инвариантности Р. О. Якобсона и вопрос об общих значениях грамматических форм // Вопр. языкознания. 1996. № 4. С. 5-18.

81. Бондарко А. В. Функциональная грамматика. Л., 1984.

82. Бондарко А. В. Временная локализованность // Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л., 1987. С. 210-233.

83. Будагов Р. А. К теории синтаксических отношений // Вопр. языкознания. 1973. № 1. С. 3-15.

84. Булыгина Т. В. Грамматические и семантические категории и их связи // Аспекты семантических исследований. М., 1980. С. 320-355.

85. Булыгина Т. В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М., 1982. С. 7-85.

86. Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. Языковая концептуализация мира: (На материале русской грамматики). М., 1997. 576 с.

87. Бунина М. С. К вопросу о сложном предложении // Вопросы синтаксиса и лексики современного русского языка. М., 1973. С. 57-63.

88. Бурвикова (Зарубина) Н. Д. К вопросу о лингвистических единицах текста // Синтаксис текста. М., 1979. С. 103-112.

89. Быков В. Русские блатные пословицы и поговорки (лингвистические аспекты субстандартной паремии) // Структура и семантика художественного текста: Доклады 7-й Междунар. конф. М., 1999. С. 11-28.

90. Волгина Н. С. Синтаксис современного русского языка. М., 1978. 439 с.

91. Валимова Г. В. Сложное предложение и сочетание предложений // Тео-рет. проблемы синтаксиса соврем, индоевроп. языков. Л., 1975. С. 183-190.

92. Ванников Ю. В. Полная синтагматическая модель предложения и типы ее реализации в тексте // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. М., 1969. С. 49-58.

93. Васильев Л. М. Семантика русского глагола. М., 1981.

94. Васильев Л. М. Типы значений и их структурных компонентов // Теоретические проблемы семантики и ее отражения в одноязычных словарях. Кишинев, 1982.

95. Васильева Т. В. Структурно-семантическая организация неэлементарных трехкомпонентных словосочетаний в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1995. 14 с.

96. Вашунин В. С. К вопросу о потенции лингвистических явлений // Вопросы герман. и роман, филологии: Уч. зап. М., 1963.

97. Вежбицкая А. Метатекст в тексте // Новое в зарубеж. лингвистике. Вып. 8. М., 1978.

98. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999.

99. Вежбицкая А. Язык, культура, познание. М., 1996.

100. Вейнрейх У. О семантической структуре языка // Новое в лингвистике. Вып. 5. М., 1970.

101. Величко А. В., Туманова Ю. А., Чагина О. В. Простое предложение: Опыт семантического описания. М., 1986.

102. Вендлер 3. Иллокутивное самоубийство // Новое в зарубеж. лингвистике. Вып. 16. М., 1985.

103. Виноградов В. В. Русский язык (грамматическое учение о слове). М., 1972. 614 с.

104. Владимирова Е. С. Контекстно-неразложимые словосочетания структурных типов «прилагательное + существительное» и «существительное + предлог + существительное» в современном английском языке: Дис. . канд. филол. наук. М., 1965.

105. Владимирова Е. С. О некоторых вопросах синтаксической валентности // Вопр. англ. и франц. филологии: (Уч. зап. ф-та иностр. яз.). Вып. 6. Тула, 1971. С. 45-53.

106. Вольф Е. M. Грамматика и семантика прилагательного: (на материале ибе-ро-романских языков). М., 1978. 200 с

107. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М., 1985. 179 с.

108. Вольф Е. М. Эмоциональные состояния и их представление в языке // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989. 288 с.

109. Воронина Т. М. Образные семантические модели русских глагольных предложений: Дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2001. 256 с.

110. Вострецова Г. Ю. Нераспространенный причастный атрибут в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. М., 1990. 178 с.

111. Всеволодова М. В. Текст в свете некоторых синтаксических категорий // Структура и семантика художественного текста: Доклады 7-й Между нар. конф. М., 1999. С. 41-50.

112. Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка. М., 2000. 502 с.

113. Гайсина Р. М. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. Саратов, 1981.

114. Гак В. Г. К проблеме синтаксической семантики (семантическая интерпретация «глубинных» и «поверхностных» структур) // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. М., 1969. С. 77-85.

115. Гак В. Г. К проблеме семантической синтагматики // Проблемы структурной лингвистики 1971. М., 1972.

116. Гак В. Г. Синтаксис эмоции и оценок // Функциональная семантика. Оценка. Экспрессивность. Модальность. М., 1996. С. 20-31.

117. Гак В. Г. О двух типах знаков в языке (высказывание и слово) // Материалы конф. «Язык как знаковая система особого рода». М., 1967. С. 14-18.

118. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981. 140 с.

119. АГ Грамматика современного русского литературного языка. М., 1970.

120. Грекова О. К. Виды значения повторяемости и средства их выражения в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. 1985. 18 с.

121. Гриншпун Б. М. О синтаксической роли имен числительных в сочетании с именами существительными // Рус. яз. в школе. 1960. № 2. С. 14-17.

122. Даниелъ-Ропс. Общее введение в Священное Писание // Библия: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Брюссель, 1973. С. 3-17.

123. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989. 312 с.

124. Дмитриева Л. К. Лексико-синтаксическая координация однородного ряда // Проблемы лексико-синтаксической координации. Л., 1985. С. 15-21.

125. Дмитровская М. А. Знание и мнение: Образ мира, образ человека // Логический анализ языка: Знание и мнение. М., 1988. С. 6-18.

126. Дубровская О. Г. Лингвокультурологический аспект сопоставительного исследования русских и английских пословиц об уме и глупости: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2000. 20 с.

127. Дудко О. Н. Пропозиционное содержание оборотов с сопоставительно-выделительными предлогами // Семантика языковых единиц: Доклады 6-й Междунар. конф. Т. 2. М., 1998. С. 95-97.

128. Дунев А. И. Функционирование форм несовершенного вида русского глагола в обобщенно-фактическом значении: Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 1999. 16 с.

129. Дымарский М. Я. Проблемы текстообразования и художественный текст (на материале русской прозы Х1Х-ХХ вв.). М., 2001. 328 с.

130. Дымарский М. Я. Сложное синтаксическое целое в функциональном аспекте (на материале конструкций с локальным/темпоральным детерминантом в инициальной позиции): Дис. . канд. филол. наук. Л., 1989. 301 с.

131. Дъячкова Н. А. Полипредикативные разделительные конструкции с союзом «то.то» в современном русском языке и их функционирование: Дис. . канд. филол. наук, Л., 1989. 207 с.

132. Егорова Е. Б. К изучению категории признаковости в русском языке // Филол. науки. 1984. № 1. С. 41-48.

133. Ермакова О. П. О синтаксической совместимости определения и пред-ложно-падежных форм существительного // Вопросы синтаксиса русского языка. Калуга, 1971.

134. Ермолаева И. И. Лирическое отступление как включенный текст: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 1996. 18 с.

135. Жолковский А. К. Блуждающие сны и другие работы. М., 1994. 426 с.

136. Зализняк А. А. «Зналие» и «мнение» в семантике предикатов внутреннего состояния // Коммуникативные аспекты исследования языка. М., 1986.

137. Звегинцев В. А. Предложение и его отношение к языку и речи. М., 1976. 307 с.

138. Золотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982.

139. Золотова Г. А. Монопредикативность и полипропозитивность в русском синтаксисе // Вопр. языкознания. 1995. № 2. С. 99-109.

140. Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973. 351 с.

141. Золотова Г. А. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М., 1988. С. 440 с.

142. Золотова Г. А., Онипенко Н. К., Сидорова М. Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998. 528 с.

143. Иванчикова Е. А. О структурной факультативности и структурной обязательности в синтаксисе // Вопр. языкознания. 1965. № 5. С. 84-94.

144. Игнатов Б. Ф. Коммуникативные свойства атрибутивных отношений // Вопр. теории рус. яз. и методики его преподавания. Вып. 2. Саратов, 1970. С. 64-69.

145. Ильенко С. Г. Стилистико-синтаксический анализ текста и развитие речи // Трудности преподавания рус. яз. в школе. Л., 1979. С. 52-61.

146. Ильенко С. Г. Функционирование предложения в тексте: (Текстообразую-щие потенции и контекстуальные реализации) // Функционирование синтаксических категорий в тексте. Л., 1981. С. 5-15.

147. Казарин Ю. В. Абстрактные, социально-обобщенные и конкретные глаголы и их место в системе лексико-семантических групп русских глаголов // Русская глагольная лексика: пересекаемость парадигм. Екатеринбург, 1997. С. 69-100.

148. Калашникова Г. Ф. Многокомпонентные сложные предложения в современном русском языке. Харьков, 1979. 160 с.

149. Камынина А. А. О полупредикативных конструкциях в простом предложении. М., 1974. 52 с.

150. Караулов Ю. Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. М., 1999. 180 с.

151. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. 263 с.

152. Кароляк С. Об обязательных и факультативных компонентах высказывания // Грамматическое описание славянских языков. М., 1974. С. 147-158.

153. Касевич В. Б. Элементы общей лингвистики. М., 1977. 183 с.

154. Касевич В. Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М., 1988. 309 с.

155. Категория субъекта и объекта в языках различных типов. Л., 1982.

156. Кацнельсон С. Д. Порождающая грамматика и принцип деривации // Проблемы языкознания. М., 1967. С. 20-23.

157. Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. Д., 1972.

158. Кирова Л. А. О форме и содержании определения как члена предложения // Материалы итоговой науч. конф. преподавательского состава института за 1967 г. / Бельц. гос. пед. ин-т. Кишинев, 1968. С. 159-165.

159. Клаус Г. Введение в формальную логику. М., 1960. 507 с.

160. Климовская Г. И. Опыт краткого описания атрибутивного поля русского языка // Вопросы русского языка и его говоров. Вып. 4. Томск, 1977. С. 70-78.

161. Клобуков Е. В. К основаниям семантической типологии каузальных конструкций (аспекты соотношения диктума и модуса) // Системный анализ значимых единиц русского языка: Синтаксические структуры. Красноярск, 1984.

162. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика. М., 2000. 352 с.

163. Ковалева Л. М. О возможности сведения некоторых семантических актантов в класс аллоединиц // Проблемы теории грамматики залога. Д., 1978.

164. Ковтунова И. И. Поэтический синтаксис. М., 1986. 206 с.

165. Кокорина С. И. О семантическом субъекте и особенностях его выражения в русском языке. М., 1979.

166. Колосова Т. А. О сигналах неразвернутости некоторых имплицитных сложных предложений // Синтаксис предложения. Калинин, 1983. С. 3-11.

167. Колосова Т. А. Русские сложные предложения асимметричной структуры. Воронеж, 1980а. 164 с.

168. Колосова Т. А. Сложные предложения асимметричной структуры. Воронеж, 19806. 164 с.

169. Колшанский Г. В. Логика и структура языка. М., 1965. 240 с.

170. Колшанский Г. В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990.

171. Колшанский Т. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М., 1975. 231 с.

172. Кононенко И. В. Атрибуты-прилагательные вторичной номинации в семантической структуре простого предложения: Дис. . канд. филол. наук. Киев, 1986. 201 с.

173. Кормилицына М. А. «Внешние» обстоятельства в семантической структуре предложения // Семантика языковых единиц: Доклады 6-й Междунар. конф. Т. 2. М., 1998. С. 114-116.

174. Кормилицына М. А. Семантически осложненное (полипропозитивное) предложение в устной речи: Дис. . д-ра филол. наук. Саратов, 1989. 304 с.

175. Кормилицына М. А. Семантически осложненное (полипропозитивное) простое предложение в устной речи. Саратов, 1988. 151 с.

176. Кормилицына М. А., Сиротинина О. Б. Зависимость способов усложнения семантической структуры предложения от ее типа // Исследования по семантике. Вып. 11. Уфа, 1985. С. 62-67.

177. Кормилицына М. А., Новоженова 3. Л. Семантическая структура предложения в русском языке. Саратов, 1985. 50 с.

178. Косериу Е. Лексические солидарности // Вопросы учебной лексикографии. М., 1969.

179. Кочинева О. К Синтаксически неразложимые сочетания // Рус. яз. в школе. 1970. № 4. С. 97-100.

180. Кржижкова Е. Адвербиальная детерминация со значением места и направления // Вопр. языкознания. 1967. № 2. С. 32-48.

181. Кривченко Е. Л. Номинативный аспект предложения. Саратов, 1982. 146 с.

182. Крикманн А. А. Некоторые аспекты семантической неопределенности пословиц // Паремиологический сборник. М., 1978.

183. Кротевич Е. В. Предложение нераспространенное и распространенное // Вопр. языкознания. Львов, 1955. С. 3-19.

184. Кручинина И. Н. Некоторые тенденции развития современной теории сложного предложения // Вопр. языкознания. 1973. № 2. С. 111—119.

185. Крыга Т. И. Структурно-семантические особенности препозитивных конструкций // Семантика языковых единиц: Доклады 6-й Междунар. конф. Т. 2. М., 1998. С. 116-119.

186. Крысин Л. П. Социальный компонент в семантике языковых единиц // Рус. яз. в школе. 1983. № 3.

187. Ксенофонтова Л. В. Языковая асимметрия в подлежащем // Переходность и синкретизм в языке и речи. М., 1991. С. 122-125.

188. Кубрякова Е. С. Когнитивные аспекты процессов деривации // Фатичес-кое поле языка. Пермь, 1998. С. 45-51.

189. Кубрякова Е. С. Части речи с когнитивной точки зрения. М., 1997.

190. Кубрякова Е. С. Деривация, транспозиция, конверсия // Вопросы языкознания. 1974. № 5. С. 64-76.

191. Кубрякова Е. С. О роли предиката в организации производных слов // Исследования по языкознанию: Сб. статей к 70-летию А. В. Бондарко. СПб., 2001. С. 303-307.

192. Кубрякова Е. С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М., 1981. 200 е.

193. Кубрякова Е. С. и др. Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова, В. 3. Демьянков, Ю. Г. Панкрац, Л. Г. Лузина. М., 1996. 245 с.

194. Кубрякова Е. С., Панкрац Ю. Г. О типологии процессов деривации // Теоретические аспекты деривации. Пермь, 1982. С. 7-20.

195. Кузнецова Э. В. Лексикология русского языка. М., 1989. 216 с.

196. Курилович Е. Деривация лексическая и деривация синтаксическая // Очерки по лингвистике. М., 1959.

197. Курилович Е. Очерки по лингвистике. М., 1962

198. Кусова М. Л. «Смысл» отрицания в лексической семантике. Екатеринбург, 1997. 186 с.

199. Кюльмоя И. П. Структура и функционирование кратносоотносительных конструкций в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1985. 19 с.

200. Лабутина В. В. О двух моделях метафорического обозначения причинно-следственных отношений // Семантическая системность языковых единиц. Самара, 1997. С. 119-124.

201. Лакофф Дж. Когнитивное моделирование // Язык и интеллект. М., 1996. 416 с.

202. Лебедев В. А. К вопросу о факультативности и обязательности в синтаксисе // Вопр. грамматики английского языка (Уч. зап. МГПИ им. В. И. Ленина). М., 1969.

203. Лебедева Н. Б. Полиситуативность глагольной семантики. Томск, 1999. 261 с.

204. Левицкий Ю. А. Проблемы сочинения. Пермь, 1980. 81 с.

205. Левщанова О. В. Сложноподчиненные предложения с местоименно-соот-носительным словом «такой»: Смысловая организация местоименно-союзных предложений: Дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 1983. 204 с.

206. Лекант П. А. Виды предикации и структура простого предложения // Лингв, сб. МОПИ им. Н. К. Крупской. Вып. 4. М., 1975. С. 70-80.

207. Лекант П. А. Предложение и высказывание // Строение предложения и содержание высказывания. М., 1986. С. 3-8.

208. Лекант П. А. Типы и формы сказуемого в современном русском языке. М., 1976. 141 с.

209. Лекант Т. П. Проблема структурно-семантического осложнения простого предложения // Семантическая структура слова и высказывания. М., 1993. С. 93-103.

210. Лекомцев Ю. К. Психическая ситуация предложения и семантический признак // Тр. по знаковым системам. Вып. 6. Тарту, 1973.

211. Липовецкий М. Н. Русский постмодернизм: (Очерк исторической поэтики). Екатеринбург, 1997. 317 с.

212. Литвин Ф. А. Заметки о понятии и термине «предикативность» // Предикативность и полипредикативность. Челябинск, 1987. С. 20-27.

213. Ломтев Т. П. Конституенты предложений с глаголами речи // Ломтев Т. П. Общее и русское языкознание. М., 1976.

214. Ломтев Т. П. Основы синтаксиса современного русского языка. М., 1958. 166 с.

215. Ломтев Т. П. Структура предложения в современном русском языке. М., 1979. С. 64-99.

216. Лопатин В. В. Оценка как объект грамматики // Русский язык: Проблемы грамматической семантики и оценочные факторы в языке: Сб. ст. М., 1992. Лосева Л. М. Как строится текст. М., 1980. 94 с.

217. Лосева Н. Е. Выражение условных отношений в структуре простого предложения: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1985. 21 с. Лотман Ю. М. Пушкин. СПб., 1995. 847 с.

218. Лотман Ю. М. Текст в тексте // Лотман Ю. М. Избр. ст.: В 3 т. Т. 1. Таллин, 1992. С. 148-160.

219. Маркелова Т. В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке // Филол. науки. 1995. № 3. С. 67-79.

220. Маркелова Т. В. Функционально-семантическое поле оценки в русском языке // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 1994. Вып. 4.

221. Маслов Ю. С. Система основных понятий и терминов славянской аспек-тологии // Вопр. общ. языкознания. Л., 1965. С. 53-80. : Мельчук И. А. Курс общей морфологии. М.; Вена, 1997. 416 с.

222. Мельчук И. А. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл Текст». М., 1974.

223. Мещанинов И. И. Члены предложениями части речи. М.; Л., 1945. 322 с. Милевский Т. Предпосылки типологического языкознания // Исследования по структурной типологии. М., 1963.

224. Монелья М. Прототипические уб непрототипические способы понимания и семантические типы лексических значений // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 1997. Вып. 2. С. 157-173.

225. Монина Т. С. Влияние семантики предиката на возможность трансформации простого предложения // Семантика слова и словоформы в тексте. М., 1988. С. 49-55.

226. Москальская О. И. Аранжировка предложений в тексте и проблема подчинения // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1980. Т. 39, вып. 6. С. 521-530.

227. Москальская О. И. Вопросы синтаксической семантики // Вопр. языкознания. 1977. № 2. С. 45-56.

228. Москальская О. //. Грамматика текста. М., 1981а.

229. Москальская О. И. Проблемы системного описания синтаксиса. М., 19816. 175 с.

230. Мурзин Л. Н. О деривационных механизмах текстообразования // Теоретические аспекты деривации. Пермь, 1982. С. 20-29.

231. Мурзин Л. Н. Образование метафоры и метонимий как результат деривации предложения // Актуальные проблемы лексикологии и лексикографии. Пермь, 1972. С. 362-366.

232. Мурзин Л. Н. Основы дериватологии. Пермь, 1984. 55 с.

233. Немец Г. 77. Актуальные проблемы модальности в современном русском языке. Ростов н/Д; М., 1991. 187 с.

234. Нечаева О. А. Функционально-смысловые типы речи. Улан-Удэ, 1974.

235. Никитин В. М. Основы учения о второстепенных членах предложения // Исследования по семантике: Межвуз. науч. сб. Вып. 11. Уфа, 1985. С. 102-108.

236. Никитин М. В. Курс лингвистической семантики. СПб., 1997. 757 с.

237. Ничман 3. В. Глаголы говорения (устной речи) в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 1980. 21 с.

238. Новикова Т. Л. Присубстантивный распространитель в семантической структуре номинативного предложения: Дис. . канд. филол. наук. Киев, 1990. 212 с.

239. Ноуэл-Смит П. X. Логика прилагательных // Новое в зарубеж. лингвистике. Вып. 16. М., 1985. С. 155-182.

240. Общее языкознание. Внутренняя структура языка. М., 1972.

241. Олзоева Я. В. Субъект оценки действия // Семантика языковых единиц: Доклады 6-й Междунар. конф. М., 1998. С. 136-137.

242. Онипенко Н. К. Каузативное осложнение простого предложения (на материале каузативных синтаксем имени существительного) // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. М., 1983. № 6. С. 46-50.

243. Павлов Б. М. Понятие «синтаксического отношения» и вопрос о словосочетании как синтаксической единице // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. М., 1969. С. 126-137.

244. Павловская М. А. Значение предикативного определения // Языковые значения. М., 1976. С. 115-121.

245. Падучева Е. В. Анафорические связи и глубинная структура текста // Проблемы грамматического моделирования. М., 1973. С. 96-107.

246. Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: (Референциальные аспекты семантики местоимения). М., 1985. 271 с.

247. Падучева Е. В. О семантике синтаксиса: (Материалы к трансформационной грамматике языка). М., 1974. 292 с.

248. Падучева Е. В. Об атрибутивном стяжении и подчиненной предикации в русском языке / Моск. пед. ин-т иностр. яз. // Машинный перевод и прикладная лингвистика: 1-й Бюл. объединения по проблемам машин, перевода. Вып. 20. М., 1980. С. 3-44.

249. Падучева Е. В. Принцип композиционности в неформальной семантике // Вопр. языкознания. 1999. № 5.

250. Падучева Е. В. Семантические исследования. М., 1996. 464 с.

251. Падучева Е. В. Семантические роли и проблема сохранения инварианта при лексической деривации // НТИ. Сер. 2. Информ. процессы и системы. 1997. № 1.

252. Панфилов В. 3. Категория модальности в конституировании структуры предложения и суждения // Вопр. языкознания. 1977. № 4.

253. Перетрухин В. Н. Расширение, распространение и осложнение в простом предложении // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. М., 1979. № 4. С. 46-50.

254. Пермяков Г. Л. О смысловой структуре пословичных речений // Пареми-ологический сборник. М., 1988.

255. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956. : Плотникова А. М. Глаголы с включенной актантной рамкой // Русская глагольная лексика: пересекаемость парадигм. Екатеринбург, 1997. С. 45-69.

256. Покусаенко В. К. Переходные явления в области сложного и простого предложения: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1984. 32 с.

257. Полищук Г. Г. О структурных и функциональных особенностях несогласованных распространенных определений в современном русском языке // Вопр. стилистики. Вып. 2. Саратов, 1965.

258. Полищук Г. Г. Обязательные и факультативные определения в русском языке: Дис. . д-ра филол. наук. Саратов, 1972.

259. Поломошных Г. М. О некоторых семантико-синтаксических особенностях определения как члена предложения // Вопр. лингвист, семантики. Тула, 1975. С. 15-22.

260. Полторацкий А. И. Риторические алогизмы: перенесение эпитета в англоязычной художественной речи // Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. М., 1990. 280 с.

261. Полуян И. В. Об одной модели простого предложения, выражающего причинно-следственные отношения // Лингво-стилистические исследования научной речи. М., 1979. С. 153-159.

262. Попова 3. Д. О некоторых тенденциях в развитии второстепенных членов предложения // Исследования по семантике: Межвуз. науч. сб. Вып. И. Уфа, 1985. С. 108-115.

263. Попова 3. Д. Минимальные и расширенные структурные схемы простого предложения как однопорядковые знаки пропозитивных концептов // Традиционное и новое в русской грамматике: Сб. ст. памяти Веры Арсеньевны Бе-лошапковой. М., 2001. С. 219-226.

264. Попова Т. В. Деривационные и лексические классы русских глаголов // Русская глагольная лексика: пересекаемость парадигм. Екатеринбург, 1997. С. 281-287.

265. Поспелов Н. С. Проблема сложного синтаксического целого в современном русском языке // Уч. зап. Моск. гос. ун-та. Труды кафедры русского языка. Вып. 137, кн. 2. М., 1948.

266. Потебня А. А. Слово и миф. М., 1989. 623 с.

267. Почепцов Г. Г. Об обязательном и факультативном окружении // Вопр. языкознания. 1968. № 1. С. 145-148.

268. Прияткина А. Ф. Осложненное простое предложение. Владивосток, 1983.96 с.

269. Прияткина А. Ф. Русский язык: Синтаксис осложненного предложения. М., 1990. 176 с.

270. Проблемы семантики предложения: выраженный и невыраженный смысл: (Тезисы краевой научной конференции, 30 сентября 2 октября 1986). Красноярск, 1986. 154 с.

271. Прокопович Н. Н. Из наблюдений над синтаксисом имени прилагательного в современном русском языке // Вопросы синтаксиса русского языка. М., 1974. С. 245-270.

272. Развина Т. В. Функционально-семантическое поле условных отношений в русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. 1996. 22 с.

273. Распопов И. П. Несколько замечаний о так называемой семантической структуре предложения // Вопр. языкознания. 1981. № 4. С. 24-34.

274. Распопов И. П. Спорные вопросы синтаксиса. Ростов н/Д, 1981. 127 с. Рахилина Е. В. Атрибутивные конструкции с русскими прилагательными размера: два частных случая // НТИ. Сер. 2. Информ. процессы и системы. 1996. № 11. С. 51-55.

275. Рахилина Е. В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М., 2000. 415 с.

276. Розенталь Д. Э. Практическая стилистика русского языка. М., 1965. 355 с.

277. Роль человеческого фактора в языке // Язык и картина мира / Под ред. Б. А. Серебренникова. М., 1988.

278. Рословец Я. И. О второстепенных членах предложения и их синтаксических функциях // Вопр. языкознания. 1976. № 3. С. 74-88.

279. Ростова А. Н. Метатекст как форма экспликации метаязыкового сознания (на материале русских говоров Сибири): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Томск, 2000. 40 с.

280. Руднев А. Г. Синтаксис современного русского языка. М., 1963.

281. Рузин И. Г. Когнитивные стратегии именования: Модусы перцепции (зрение, слух, осязание, обоняние, вкус) и их выражение в языке // Вопр. языкознания. 1994. № 6. С. 79-99.

282. Русская грамматика. Т. 2. Синтаксис. М., 1982. 709 с.

283. Распопов И. П. Дихотомическая классификация так называемых сложноподчиненных предложений // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. 1979. С. 44-50.

284. Рыбка Н. Д. Выражение следствия в простом предложении в современном русском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1984.

285. Савичуте Г. С. Предикаты цели и предикаты каузации / Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1980. Вып. 6. С. 539-548.

286. Сахарный Л. В. К основаниям теории текстов-примитивов // Деривация и семантика: Слово. Предложение. Текст. Пермь, 1986. С. 89-98.

287. Святогор И. П. К вопросу об автосемантии и синсемантии простого предложения в современном русском языке // Вопр. синтаксиса рус. яз. Калуга, 1971. С. 3-10.

288. Селиверстова О. А. Второй вариант классификационной сетки и описание некоторых предикатных типов русского языка // Семантические типы предикатов. М., 1982. С. 86-157.

289. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М., 1996.

290. Семантические типы предикатов. М., 1982. 365 с.

291. Сибагатов Р. Г. Атрибутивные и предикативные конструкции в плане содержания // Вопр. языкознания. 1982. № 2. С. 96-105.

292. Сильницкий Г. Г. Синтаксические типы припредикатных позиций // Диатезы и залоги: Тез. докл. конференции. Л., 1975. С. 52-58.

293. Скребцова Т. Г. Американская школа когнитивной лингвистики. СПб., 2000. 201 с.

294. Смирницкий А. И. Синтаксис английского языка. М., 1957.

295. Смирнов И. Н. Типы временной нелокализованности действия в русском языке (на материале высказываний с формами настоящего и простого будущего времени): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1987. 16 с.

296. Смирнова Е. Д., Таванец П. В. Семантика в логике // Логическая семантика и модальная логика. М., 1967.

297. Снигирев А. В. Интертекст: типология, включение и функционирование в художественном тексте: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2000.

298. Снитко Т. Н. Критерии предикативности для типологии языков (в связи с полипредикативными конструкциями) // Предикативность и полипредикативность. Челябинск, 1987. С. 41-58.

299. Солганик Г. Я. От слова к тексту. М., 1993. 189 с.

300. Старикова Е. Н. Проблемы семантического синтаксиса (на материале англ. языка). Киев, 1985. 121 с.

301. Стельмашук А. Функционирование вопросительных предложений в научно-популярном стиле (на материале подъязыка медицины): Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1987. 17 с.

302. Степанов Ю. С. Имена. Предикаты. Предложения. М., 1981.

303. Степанов Ю. С. К универсальной типологии предикатов // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1980. Т. 39, вып. 4. С. 311-323.

304. Стернин И. А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985. 171 с.

305. Сусов И. П. К взаимоотношению синтаксиса и семантики // Вопр. англ. и франц. филологии. Тула, 1971. С. 3-24.

306. Сусов И. 77. Семантическая структура предложения: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. JL, 1973.

307. Сусов И. 77. Семантическая структура предложения. Тула, 1973. 142 с.

308. Сусов И. 77. Ситуация как означаемое предложения на реляционном уровне // Вопр. англ. и франц. филологии. Тула, 1972.

309. Сухих С. А. Полипредикатные конструкции // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин, 1985. С. 54-62.

310. Тарасова И. 77. Структура личности коммуниканта и речевое воздействие // Вопр. языкознания. 1993. № 5. С. 70-82.

311. Таривердиева М. А. Отрицание и модальность: функционально-семантический анализ: (На материале латинского языка) // Функциональная семантика: (Оценка. Экспрессивность. Модальность). М., 1996. С. 53-61.

312. Тарланов 3. К. Очерки по синтаксису русских пословиц. М., 1982. 135 с.

313. Телия В. Н. О различии рациональной и эмотивной (эмоциональной) оценки // Функциональная семантика: (Оценка. Экспрессивность. Модальность). М., 1996. С. 31-38.

314. Телия В. Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и линг-вокультурологический аспекты. М., 1996. 288 с.

315. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса. М., 1988. 656 с.

316. Теория функциональной грамматики. Л., 1990.

317. Теремова Р. М. Опыт функционального описания причинных конструкций. Л., 1985.

318. Тимофеева Г. Е. К проблеме импликации элементов смысла в структуре простого предложения // Проблемы семантики предложения: выраженный и невыраженный смысл: (Тез. докл. краевой науч. конф., Красноярск, 30 сент. -2 окт. 1986 г.). Красноярск, 1986.

319. Типология условных конструкций. СПб., 1998.

320. Тороп П. X. Проблема интекста // Текст в тексте: Тр. по знаковым системам. XIY, вып. 567. Тарту, 1981. С. 33-45.

321. Тростников М. В. Поэтология. М., 1997. 192 с.

322. Труб В. M. О коммуникативных аспектах отрицания как негативной оценки истинности // Вопр. языкознания. 1994. № 1.

323. Тулина Т. А. Функциональная типология словосочетаний. Киев; Одесса, 1976. 176 с.

324. Тулина Т. А., Харитонова M. М. Семантика предикатных актантов и их синтаксическая организация в простом предложении // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. 1983. № 4. С. 47-52.

325. Урысон Е. В. Синтаксическая деривация и «наивная» картина мира // Вопр. языкознания. 1996. № 4. С. 25-38.

326. Федосеев В. А. Предложения с предикатами оценки // Рус. яз. в школе. 1998. № 2.

327. Фефилова А. 3. Роль атрибута в формировании смысла высказывания (на материале немецкого языка): Дис. . канд. филол. наук. Калинин, 1980. 158 с.

328. Фигуровский И. А. В защиту второстепенных членов предложения // Рус. яз. в школе. 1959. № 2. С. 19-27.

329. Филмор Ч. Дело о падеже открывается вновь (1977) // Новое в зарубеж. лингвистике. Вып. 10. М., 1981.

330. Филмор Ч. Дело о падеже (1968) // Новое в зарубеж. лингвистике. Вып. 10. М., 1981.

331. Фразеология в контексте культуры. М., 1999. 333 с.

332. Фурашов В. И. Второстепенные члены предложения и синтаксическая парадигматика // Вопр. языкознания. 1974. № 3.

333. Фурашов В. И. Несогласованные определения в современном русском языке. М., 1984. 112 с.

334. Фурашов В. И. О второстепенных членах предложения // Рус. яз. в школе. 1977. № 4. С. 95-102.

335. Фурашов В. И. О сочетаемости субстантивных слов с прилагательными и причастиями // Рус. яз. в школе. 1973. № 2. С. 82-85.

336. Фурашов В. И. Обособленные согласованные определения в современном русском языке. Владимир, 1975. 192 с.

337. Фурашов В. И. Проблема второстепенных членов предложения и синтаксическая парадигматика // Вопр. языкознания. 1974. № 3. С. 124-132.

338. Хегай В. М, Шмелева Т. В. Предикативность и пропозитивность в простом и сложном предложении // Синтаксис сложного предложения. Калинин, 1978. С. 114-127.

339. Хомский Н. Аспекты теории синтаксиса. Благовещенск, 1999. 258 с.

340. Храковский В. С. Условные конструкции: взаимодействие кондициональ-ных и темпоральных значений // Вопр. языкознания. 1994. № 6. С. 129-139.

341. Храковский В. С. Деривационные отношения в синтаксисе // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. М., 1969.

342. Храковский В. С. Концепция членов предложения в русском языкознании 19 века // Грамматические концепции в языкознании 19 века. Л., 1985. С. 124-180.

343. Храковский В. С. Кратность // Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л., 1987. С. 124-152.

344. Хэар Р. М. Дескрипция и оценка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. С. 183-195.

345. Циммерман А. Субъект состояния и субъект оценки (типы предикатов и эпистемическая шкала) // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М., 1999.

346. Чайковская Н. Н. Бессоюзное изъяснительное предложение. Алма-Ата, 1988. 188 с.

347. Чайковская Н. Н. О критериях сложности предложения // Русский язык в Казахстане и проблемы казахско-русского двуязычия. Алма-Ата, 1988. С. 204-206.

348. Человеческий фактор в языке: Коммуникация. Модальность. Дейксис. М., 1992. 281 с.

349. Черемисина М. И. Сложное предложение как объект общего языкознания // Предикативность и полипредикативность. Челябинск, 1987. С. 5-19.

350. Черемисина М. И. Сравнительные конструкции русского языка. Новосибирск, 1976. 270 с.

351. Черемисина М. И., Колосова Т. А. Очерки по теории сложного предложения. Новосибирск, 1987. 197 с.

352. Чеснокова Л. Д. Семантические типы членов предложения с двойными отношениями. Ростов н/Д, 1973. 105 с.

353. Чирко Т. М. Функциональная сущность определения в свете теории актуализации: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1979. 24 с.

354. Чумак Л. Н. О новых атрибутивных словосочетаниях в русском языке // Рус. яз. в школе. М., 1993. С. 57-59.

355. Шаповалова Т. Е. Темпоральный детерминант и скрытая предикация в простом предложении // Семантика языковых единиц: Доклады 6-й Между-нар. конф. Т. 2. М., 1998. С. 184-186.

356. Шарафутдинов Д. Р. Определение возможности синтаксической деривации существительного от прилагательного в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 1998. 23 с.

357. Шатуновский И. Б. Семантика предложения и нереферентные слова. М., 1996. 400 с.

358. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. JL, 1941. 620 с.

359. Шахнарович А. М., Юрьева Н. М. Психолингвистический анализ семантики и грамматики. М., 1990.

360. Шведова Н. Ю. О структурной схеме сложного предложения // Единицы разных уровней языка и их взаимодействие. М., 1969. С. 319—322.

361. Шведова Н. Ю. О соотношении грамматической и семантической структуры предложения // Славянское языкознание. М., 1973.

362. Ширяев Е. Н. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке. М., 1986. 223 с. .

363. Шишенков П. Л. Словосочетание в аспекте деривации // Деривация и семантика: Слово Предложение - Текст. Пермь, 1986. С. 126-134.

364. Шишенков П. Л. Субстантивные словосочетания с несколькими пропози-тивными согласованными определениями в динамическом аспекте: Дис. . канд. филол. наук. Пермь, 1981.

365. Шмелев Д. Н. О значении синтаксических единиц // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. М., 1969. С. 156-162.

366. Шмелева Т. В. Модус и средства его выражения в высказывании // Идеографические аспекты русской грамматики. М., 1988. С. 168-202.

367. Шмелева Т. В. Предложение и ситуация в синтаксической концепции Т. П. Ломтева // Филол. науки. 1983. № 3.

368. Шмелева Т. В. Пропозиция и ее репрезентация в предложении // Вопр. рус. яз. М., 1980. Вып. 3. С. 131-137.

369. Шмелева Т. В. Семантический синтаксис: (Текст лекций). Красноярск, 1988. 53 с.

370. Шмелева Т. В. Семантический синтаксис. Красноярск, 1994. 46 с.

371. Шмелева Т. В. Смысл предложения и семантика минимальной структурной схемы // Рус. яз. за рубежом. 1978. № 5. С. 64-67.

372. Шмелева Т. В. Социальный аспект смысла предложения // Рус. яз. за рубежом. 1981. № 2. С. 62-66.

373. Шрамм А. Н. Очерки по семантике качественных прилагательных: (На материале русского языка). Л., 1979. 134 с.

374. Шрамм А. Н. Принципы семантической классификации качественных прилагательных в русском языке // Вопросы семантики: Межвуз. сб. Вып. 1. Л., 1974. С. 3-17.

375. Шубина Н. Л. Инициальная позиция предложений со связкой «есть» как текстообразующий фактор в абзаце // Функционирование синтаксических категорий в тексте. Л., 1981. С. 36-46.

376. Шубина Н. Л. Инициальное предложение в абзаце и его роль в лексико-синтаксической координации. Л., 1985. С. 72-80.

377. Шубина Н. Л. Предложения тождества со связкой «есть» в современном русском языке и их функционирование в тексте: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1981. 19 с.

378. Щерба Л. В. О второстепенных членах предложения // Щерба Л. В. Избр. работы по языкознанию и фонетике. Т. 1. Л., 1958. С. 92-103.

379. Экспериментальные методы в психолингвистике. М., 1987.

380. Юдина Г. С. К вопросу о лексико-синтаксической координации диалога в художественном тексте // Проблемы лексико-синтаксической координации. Л., 1985. С. 153-160. .

381. Юдина Г. С. Лингво-смысловые композиции в романе И. А. Гончарова «Обломов» в аспекте темпорального критерия (языковая природа и их функционирование) // Функционирование синтаксических категорий в тексте. Л., 1981. С. 123-132.

382. Южакова Ю. А. Конструкции с выделительным значением // Семантика языковых единиц: Доклады 6-й Междунар. конф. М., 1998. С. 188-190.

383. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира. М., 1994. 343 с.

384. Янко-Триницкая Н. А. Словообразование в современном русском языке. М., 2001. 504 с.

385. Ярыгина Е. С. Выражение дополнительной предикации в структуре простого предложения с обстоятельственными отношениями мотивационного характера: Дис. . канд. филол. наук. М., 1987. 229 с.

386. Ярыгина Е. С. Простые предложения с причинным и целевым детерминантом // Семантика языковых единиц: Доклады 6-й Междунар. конф. Т. 2. М., 1998. С. 190-193.

387. Ященко Т. А. Выражение причинно-следственных отношений в структуре простого предложения: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1982. 16 с.