Поэзия Евгения Кропивницкого: примитивизм и классическая традиция тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат наук Бурков, Олег Андреевич

• Бурков, Олег Андреевич
• кандидат наук
• 2012

Оглавление диссертации кандидат наук Бурков, Олег Андреевич

Оглавление

Введение

ГЛАВА 1. КЛАССИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ В ПОЭЗИИ ЕВГЕНИЯ

КРОПИВНИЦКОГО

Параграф 1. Литературная позиция Кропивницкого

Параграф 2. Паратекст и интертекст поэзии Кропивницкого

Параграф 3. Строфика Кропивницкого

Параграф 4. Субъектная сфера лирики Кропивницкого

ГЛАВА 2. ПРИМИТИВИЗМ ПОЭТИКИ ЕВГЕНИЯ КРОПИВНИЦКОГО

Параграф 1. Тема обездоленности

Параграф 2. Тема пьянства

Параграф 3. Тема старости

Параграф 4. Тема смерти

Параграф 5. Барачная поэзия и жестокий романс

Заключение

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Поэзия Евгения Кропивницкого: примитивизм и классическая традиция»

Введение

Творчество Евгения Кропивницкого (1893 - 1979), поэта и художника, вокруг которого в 1950-х годах сформировалась так называемая Лианозовская группа, является знаковым для 1950-1960-х годов. И в художественной, и в поэтической деятельности Кропивницкий, как и его единомышленники, положили начало новому этапу развития русского авангарда и во многом определили пути развития неподцензурной поэзии во второй половине XX в. Однако степень изученности этого пласта русской литературы, с нашей точки зрения, на сегодняшний день не соответствует его значению. Наша работа, посвященная поэтике Кропивницкого, стремится частично восполнить пробел в изучении неофициальной литературы советской эпохи.

Кроме Кропивницкого, в Лианозовскую группу входили: его жена Ольга Потапова, сын Лев Кропивницкий, дочь Валентина Кропивницкая, ее муж Оскар Рабин, поэты Генрих Сапгир, Игорь Холин, Всеволод Некрасов и Ян Сатуновский, а так же и художники Н. Вечтомов, Л. Мастеркова, В. Немухин. По словам Вс. Некрасова, «Лианозово никогда не было каким-то сговором: просто несколько хорошо знакомых между собой художников пользовались рабинскими воскресными показами картин и везли свои работы сами» [Некрасов, 2007]. Круг сформировался в 1950-е гг. и первоначально поэты и художники собирались не в Лианозово, а на станции Долгопрудная: «Еще с середины 40-х годов в гости к Е. Кропивницкому приезжали его ученики по студии в доме пионеров — Оскар Рабин со своим другом Генрихом Сапгиром. Чуть позже к компании присоединился вернувшийся с фронта и побывавший в заключении поэт Игорь Холин <.. .> В начале 60-х завсегдатаями лианозовских выставок стали поэты Всеволод Некрасов и Ян Сатуновский» [Кулаков, 1999, с. 12].

Если Вс. Некрасов и Я. Сатуновский пришли в Лианозово уже в

значительной мере сложившимися поэтами (хотя общение в этом кругу, безусловно, дало их творчеству очень мощный импульс), то Сапгир и Холин называли Кропивницкого своим кчителем1. Такая роль в кругу столь разных поэтов, которых теперь связывают с началом нового этапа развития русской литературы2 в некотором роде удивительна, но в то же время хорошо объяснима. Одним из факторов, способствовавших центральной роли Кропивницкого, стал его «универсализм» в искусстве: помимо поэзии, которой он занимался с юности, он был художником. Живопись всегда была для него на переднем плане: Кропивницкий окончил Строгановское училище, зарабатывал на жизнь обучением рисунку и преподаванием в школах искусств и даже вступал в Союз художников, прежде чем его оттуда исключили, однако поэзия для него, по словам его сына Льва Кропивницкого, «была чем-то более сокровенным, чем изобразительное искусство» [Кропивницкий, 2004, с. 615], поэтому эти две ипостаси все же нелегко соотнести друг с другом по значимости, хотя в искусствоведении Кропивницкий, пожалуй, известен больше, нежели в филологических кругах.

Кроме поэзии и живописи, Кропивницкий занимался музыкой — в его архиве сохранились партитуры нескольких романсов и даже неоконченной оперы «Кирибеевич» на слова Лермонтова, о которой, по свидетельству Г. Сапгира, достоверность которого мы не смогли установить, положительно отзывался композитор Александр Глазунов [Кропивницкий, 2004, с. 625]. Многие мемуаристы отмечают также его педагогический талант.

Универсализм вкупе с возрастом в глазах более молодых художников и поэтов придавали ему большой нравственный и культурный авторитет: он в буквальном смысле был хранителем дореволюционной культуры, пронесшим ее через революцию, террор 20-х годов, репрессии 30-х и

1 См. мемуары Г. Сапгира «Учитель» и «Из дневника Игоря Холина» в [Кропивницкий, 2004, с.

625-626; 629-631].

2 Этот этап носит множество названий: «неофициальное»/«неподцензурное»/«подпольное

искусство», «андеграунд», «неоавангард», «второй авангард», «третий авангард» и т.п. См.:

[Казарина, 2004], [Гробман, 2007], [Лейдерман, Липовецкий, 2003], [Кулаков, 1999].

Великую отечественную войну, чтобы передать новому поколению. Универсализм придает ему сходство с фигурами Возрождения, о чем пишет и его сын Лев: «Художник, поэт, композитор, мыслитель, талантливый педагог и, можно сказать, основатель целой династии художников «Лианозовской группы»: Ольга Потапова — его жена, Валентина Кропивницкая — дочь, Лев Кропивницкий — сын, Оскар Рабин — зять. Совсем как семейные школы эпохи Ренессанса».

Авторитет Кропивницкого основывался не только на возрасте, кругозоре и многогранном таланте. Важным, а для кого-то, возможно, решающим фактором была его жизненная позиция и отношение к советскому строю — его можно в точном смысле слова определить как внутреннюю эмиграцию: Кропивницкий старался как можно меньше контактировать с официальными институтами. Если свои картины он иногда выставлял и недолгое время провел в рядах Союза художников, то стихи Кропивницкий никогда не пытался публиковать. Одним из первых он занялся тем, что впоследствии назовут самиздатом — каллиграфическим почерком он записывал свои стихи в тетради, составляя рукописные книги, которые сохранились в нескольких архивах. Ограждение от официальной литературы было не только внешним, но и внутренним: поэзия Кропивницкого в художественном отношении максимально удалена от советской поэзии, хотя, как нам предстоит показать ниже, контекст советской литературы (и шире — советской идеологии, всей советской жизни) часто необходимо учитывать при чтении Кропивницкого, как скрытый предмет полемики и точку отталкивания.

Есть также и чисто поэтические черты, ставящие Кропивницкого в центре Лианозовского круга: его поэзия объединяет, точнее — служит исходной точкой для развития барачной поэзии Холина и Сапгира (что лежит на поверхности), а некоторые черты его поэтики перекликаются как с разговорной манерой Сатуновского, так и с минимализмом и концептуализмом Вс. Некрасова. Прочертить эти объединяющие линии

более подробно — одна из целей настоящей работы.

Своеобразной «сверхзадачей» нашего исследования является включение Кропивницкого в историю русской поэзии, так сказать, «с обоих концов» временной оси - со взглядом в прошлое (поэты и направления, на которые ориентировался сам Кропивницкий) и взглядом в будущее, имея в виду прежде всего Вс. Некрасов познакомились через посредничество Кропивницкого. Именно он был центром, собравшем вокруг себя таких разных поэтов.

Кропивницкий застал самый продуктивный период творчества всех своих «младших» лианозовцев, и многие аспекты их взаимовлияний нуждаются в дальнейшем исследовании. Поэтому вместе с описанием конструктивных принципов поэзии Кропивницкого как таковых (с опорой на внутренние интертекстуальные связи), мы предлагаем рассматривать Кропивницкого в контексте нескольких пластов русской поэзии, прослеживая таким образом источники «заимствования» того или иного мотива, темы: классицизм, романтизм, натуральная школа, городской фольклор, поэзия второй половины XIX века и символизм.

Хотя Кропивницкого нельзя назвать наследником или продолжателем русского символизма, это направление очень важно для восприятия его поэзии. Начавший поздно писать Кропивницкий дружил с поэтами, чье творчество было непосредственно связанно с символизмом: Филаретом Черновым, Юрием Верховским, Арсением Альвингом. Этот ряд поэтов, которых бы мы сейчас назвали второстепенными, особенно показателен на фоне бурного развития русской поэзии, протекавшем в 1910-х и 1920-х годах. Кропивницкий проходит мимо всех тех фигур, которые для нас являются центрами поэтического движения — будь то продолжающие писать поэты, получившие известность еще до революции 1917-го года, или новая волна ранней советской поэзии, или «вторая волна» авангарда в лице обэриутов. Его отличает приверженность периферии литературной жизни и консервативные поэтические пристрастия.

Поэзия Кропивницкого рассматривается нами в двух аспектах: в аспекте примитивизма и классической традиции. Эти два вектора поэзии Кропивницкого, взятые сами по себе, могут восприниматься как антонимические и взаимоисключающие. На самом же деле, они находятся в тесном взаимодействии.

Такая дихотомия не нова: она, в тех или иных терминах, уже возникала в характеристиках Кропивницкого, однако не была рассмотрена подробно. Так, Ю.Б. Орлицкий говорит о «нарочитом традиционализме, сопровождаемом постмодернистской плотностью интертекстуального и цитатного поля, стремление работать в первую очередь с прямым значением слова, осознанный примитивизм формы в сочетании с философичностью и даже нравоучительностью» [Орлицкий, 2004, с. 6]. Издатель и поэт Иван Ахметьев, ссылаясь на определение Германа Лукомникова, называл поэзию Кропивницкого «сочетанием классицизма и примитивизма» [Голицына 2004]. Как частный случай примитивизма рассматривает поэзию Кропивницкого и Холина и Д.М. Давыдов [Давыдов, 2004, с. 10, 20].

В случае Кропивницкого мы говорим именно о примитивизме, а не о примитиве, поскольку, как мы старались показать в ходе сопоставительного анализа с текстами примитивной или наивной словесности (крестьянской поэзией второй половины XIX в. и жестоким романсом), поэзию Кропивницкого отличает более сложная организация и сложная интонационная и стилистическая игра, позволяющая воспринимать текст одновременно как «наивный» и пародийный, или как искренний и игровой.

С этих позиций Кропивницкий продолжает в русской поэзии линию примитивизма, которую в XX веке можно проследить, начиная с творчества Велемира Хлебникова, чьи стихи, по выражению А. Жолковского, «местами напоминают черновик, подстрочник, жестокий романс, оперное либретто, рифмоплётство, частушку, лубочную идиллию, мелодраму [Жолковский, 1994]. С этой точки зрения, между Хлебниковым и Кропивницким, отвергавшем авангардизм, оказывается много общего. Однако

Кропивницкий, в отличие от Хлебникова, не столько конфликтует с каноном, сколько ностальгирует по нему: это отношение к классической традиции можно было бы назвать «тоской по культуре» в более жестких исторических и социальных условиях, чем те, в которых в Серебряном веке возник акмеизм.

Лианозовцев также нередко сравнивают с поэтами группы ОБЭРиУ — и те, и другие составляли дружеский круг и, несмотря на колоссальную разницу в поэтике между членами группы, воспринимаются поэтому как некая общность. Прямого влияния обэриутов на поэзию лианозовцев скорее всего не было: согласно воспоминаниям Оскара Рабина, Кропивницкий познакомился с их творчеством только в начале 1960-х годов, т.е. в то время, когда и его поэтика, и поэтика других поэтов Лианозово была в целом сформирована.

Тем не менее, типологические сопоставления лианозовцев и обэриутов вполне уместны — особенно это касается аспекта стилистики у Кропивницкого и Николая Олейникова — по мнению Владислава Кулакова, их сближает «стилистическое косноязычие», в то время как другие обэриуты работали с «семантическим косноязычием», т.е. абсурдом [Кулаков, 1999, с. 157-158].

Проводя историко-литературные параллели дальше, нельзя не упомянуть и об Олеге Григорьеве — младшем современнике лианозовцев, чьи поиски нового поэтического языка шли в том же направлении соединения классической формы с реалиями советского быта, причем на выбор такого направления, скорее всего, повлияло знакомство с лианозовцами (согласно воспоминаниям Г. Сапгира, Григорьев посещал Лианозово еще будучи семнадцати- или восемнадцатилетним юношей). Его «изображаемое» это «люмпенизированный мир, в котором стерлась граница между зоной и свободой, между тюрьмой и нетюрьмой». Его персонажи «работают, едят и пьют горькую, устраивают драки, убивают, насилуют, дружат, могут

поделиться последним, нередко равнодушны к чужому (а иногда и к своему) горю, беспечны и подозрительны...»а [Хворостьянова, 2002, с. 66-67].

Григорьева и Кропивницкого (а также Холина) сближает мотивно-тематическая общность, но, помимо Григорьева, поэты-лианозовцы попадают в более широкий контекст поэтического примитивизма, к которому независимо от них в 1960-е годы обратился целый ряд ленинградских поэтов (См.: [Давыдов, 2004, с. 126]).

Общность поэтики всех примитивистов показывает A.B. Леухина: примитивист, согласно ее концепции, «использует все традиционные элементы - жанры, лексику, мотивы, которые можно считать принадлежащими «высокой» литературе, в тоже время используется множеством снижающих элементов: бытовые образы, нецензурная, разговорная лексика, тавтологические рифмы т.д. То есть выявить то качество текста, благодаря которому он признается принадлежащим к литературе, то, благодаря чему речевое сообщение становится произведением искусства, для примитивизма оказывается сложной задачей» [Леухина 2010, с. 15]. В полной мере это относится и к Кропивницкому -оригинальность и сложность его поэтики можно оценить только при помощи привлечения различных контекстов.

В исследовательском, да и читательском плане Кропивницкому, пожалуй, повезло меньше других лианозовцев. Научных работ о нем написано совсем немного, и некоторые из них касаются Лианозова в целом, не останавливаясь специально на самом старшем участнике кружка. Весомый вклад в изучение поэзии Кропивницкого и других поэтов-лианозовцев внесли: Вяч. Кулаков, И.А. Ахметьев, Ю.Б. Орлицкий, зарубежные исследователи Массимо Маурицио и Джеральд Янечек и др. Кропивницкому также посвящен и ряд критических статей В.Шубинского, А.Урицкого и др.

Актуальность нашей работы обусловлена как малой изученностью материала, так и возрастающим интересом к неподцензурной, андеграундной литературе советского периода, ее генезису и влиянию на

современную российскую словесность. Роль Лианозовской группы и самого старшего поэта-лианозовца Евгения Кропивницкого в частности, представляется недооцененной. Многоаспектное исследование его поэтики, а также взаимосвязей его стихов с различными явлениями русской литературы и фольклора позволит расширить представление о путях развития русской поэзии в эпоху, называемую «третьим авангардом» или

«бронзовым веком» русской поэзии.

Теоретической и методологической основой работы послужили труды отечественных и зарубежных исследователей по вопросам исторической поэтики и поэтики художественного текста: работы Ю.Н. Тынянова, Л.Я. Гинзбург, И.П. Смирнова, А. Ханзен-Леве.

С поэтологической стороны учитывались труды А.К. Жолковского, Ю.К. Щеглова, Ю.Н. Чумакова. Во второй главе работы доминирует семантический анализ мотивно-тематического комплекса поэзии Кропивницкого, обусловленный самим характером материала: лирика Кропивницкого тесно связана с его живописным даром, и в словесном творчестве первичным для него является предмет, а не способ изображения, отсюда варьирование одних сюжетов в разных поэтических формах, стилях и жанрах. Предметность, телесность, материальность поэзии лианозовцев составляет важнейшую ее черту, вложенную в устоявшийся термин «конкретизм», которым описывают их творчество.

Научная новизна нашей работы состоит в многоаспектном рассмотрении широкого круга текстов Е. Кропивницкого, чье литературное творчество до сих пор не становилось предметом специального монографического исследования. Многие стихотворения, анализируемые в работе, впервые вводятся в научный оборот. Помимо историко-литературных вопросов, работа затрагивает и теоретические проблемы литературного примитивизма — поэтика Кропивницкого представляется нам уникальной вариацией этого типа художественного дискурса.

Таким образом, предметом исследования являются ключевые

особенности поэтики Е. Кропивницкого: ее мотивно-тематический, стиховой, стилистический и интертекстуальный уровень.

Исследование ведется в соответствии со 1) сравнительно-историческим методом, позволяющим описать генезис ведущих тем Кропивницкого и ряд интертекстуальных связей его поэзии с традициями русской литературы и фольклора, феноменологическим и структурно-семантическим методами; 2) структурно-семантическим методом, в рамках которого в анализируемых поэтических текстах выделяются различные уровни и указывается характер их взаимосвязей.

В толковании мотива мы следуем за «интертекстуальным» пониманием: Б. Гаспаровым, Ю. Щегловым, А. Жолковским, которые определяют мотив как элементарную единицу «поэтического мира». Тема понимается нами как семантическая сторона мотива, его смысловая направленность. Тема, согласно мысли тех же авторов, - своего рода начальная стадия толкования произведения, а определение этой темы (или нескольких тем) и есть процесс интерпретации.

Ориентация на подобный вид анализа в нашей работе обусловлена, во-первых, несколькими общими теоретическими установками, и, во-вторых, историко-литературными причинами.

Ханзен-Лёве в своем исследовании мотивики русского символизма подчеркивает парадигмальность поэзии этого направления, особенно его раннего периода, который «обладал такой поразительной замкнутостью, что отдельные произведения представителей этой модели и впрямь как бы взаимозаменяемы, и возникает впечатление, что мы имеем дело с одним единственным текстом, созданным множеством различных авторов»

[Ханзен-Лёве, 1999, с. 17].

Схожим образом Лидия Гинзбург характеризует устойчивые стили, предполагающие неразрывную связь между темой и поэтической фразеологией. Устойчивые стили характеризуются единством словоупотребления и формированием особого смыслового ореола у

ограниченного набора слов и формул: «Слезы, мечты, кипарисы, урны, младость, радость — все это тоже своего рода стилистические «сигналы». Они относительно однозначны (насколько может быть однозначным поэтическое слово), и они ведут за собой ряды предрешенных ассоциаций, определяемых в первую очередь не данным контекстом, но заданным поэту и читателю контекстом стиля» [Гинзбург, 1997, с. 18].

И русский романтизм, и символизм оказали на Кропивницкого большое влияние как на мотивно-тематическом уровне, так и на уровне самых общих черт поэтического мира: его замкнутости и цельности. Поэзия Кропивницкого замкнута на нескольких ведущих темах. Можно выделить в ней и «слова-формулы», такие как «нора», «уют», «жуть», однако единство его поэтике придает не лексическая однородность, а, наоборот, устойчивый стилистический диссонанс «формы» и «содержания».

Творчество же Кропивницкого очень неровно. Некоторые его тексты настолько просты, что их специальный анализ был бы мало плодотворен. Единственное, что они дают читателю — те самые «ценностные координаты» авторского мировоззрения, определение которых является для нас одной из главных задач, ведь поэтическая игра Кропивницкого часто ведется именно на варьировании ценностных полюсов по отношению к одним и тем же аспектам жизни: бедности, пьянству и др. Любопытно, что наиболее удачные его тексты часто не нарушают парадигму, а как раз полнее

других воплощают ее.

Основным материалом исследования является наиболее полный на сегодняшний день собрание сочинений Кропивницкого «Избранное: 736 стихотворений + другие материалы», подготовленное к изданию И.А. Ахметьевым, отдельные стихотворения других поэтов-лианозовцев: Игоря Холина, Генриха Сапгира, Яна Сатуновского, а также материалы архивов Е. Кропивницкого (РГАЛИ, ф. 3135, ед. хр.26, 27, 34, 37, 159) и И. Холина (Институт Восточной Европы при Бременском университете, ф.116). Мы не

ставили задачи охватить все творчество Кропивницкого целиком, но, тем не менее, полученные результаты, как нам кажется, можно будет считать релевантными и для той части стихов Кропивницкого, которая в Избранное не вошла.

Целью исследования является анализ поэтики Е. Кропивницкого на широком материале как раннего, так и зрелого творчества, выявление и характеристика конструктивных принципов двух разнонаправленных аспектов его поэтики: примитивизма и классической традиции, анализ мотивно-тематического комплекса и интертекстуального фона его поэзии, а также соотнесение поэтики Кропивницкого с поэтикой других лианозовцев. В соответствии с целью исследования, мы ставим перед собой следующие задачи:

1) анализ и описание комплекса основных тем и мотивов поэзии Кропивницкого

2) выявление типологических и интертекстуальных связей Кропивницкого с различными направлениями русской литературы и фольклора

3) экспликация литературной позиции Кропивницкого в культурном

контексте 1930-х- 1970-х годов;

4) анализ строфики Кропивницкого и его новаторства в использовании

твердых поэтических форм;

5) анализ системы поэтических субъектов и их функций в творчестве

Кропивницкого;

6) обнаружение черт примитивизма и классической традиции в поэзии Кропивницкого и описание их взаимодействия.

Положения, выносимые на защиту:

1. Поэтика Кропивницкого строится на последовательном контрасте черт примитивизма (стилевые ошибки, отсутствие тропов и других выразительных средств, натуралистичные сюжеты стихотворений и др.) и признаков классического поэтического произведения (использование

твердых поэтических форм, силлабо-тонической метрики, эпиграфов, заголовков, обширный интертекстуальный фон).

2. В поэзии Кропивницкого доминируют темы обездоленности, пьянства, старости и смерти, а также связанные с ними мотивы. «Вечные» темы указывают на типологическое сходство примитивистской поэтики Кропивницкого с крестьянской поэзией второй половины XIX в. и городским фольклором, получившим распространение в тот же период

(жестоким романсом).

3. Центральные темы Кропивницкого могут быть возведены к «архитеме» его поэзии - теме всеобщей деградации, упадка или угасания,

определяющей его мировоззрение.

4. «Классическая» поэтика Кропивницкого включает в себя формальные признаки традиционного для русского стихосложения силлабо-тоническую метрику, традиционную строфику, последовательное развитие образа лирического героя и разнообразие типов поэтических субъектов, а также использование твердых поэтических форм в новой, металитературной, семантике.

5. Формальные признаки классической поэзии, а также богатый интертекстуальный фон используются Кропивницким одновременно для установления связи с традицией, и ее пародирования. Двойная направленность приема придает поэзии Кропивницкого уникальные художественные черты и расширяет семантический потенциал его поэзии.

Структура работы

Работа состоит из двух глав, введения и заключения. Первая глава «Классическая традиция в поэзии Евгения Кропивницкого» посвящена чертам его творчества, обеспечивающим связь с русским поэтическим каноном. В первом параграфе рассматривается литературная позиция поэта и его комментарии к собственному творчеству, литературные ориентиры, то есть аспект «метапоэтики»; во втором параграфе - паратекст и интертекст Кропивницкого: внетекстовые элементы, придающие его поэзии черты

литературности и устанавливающие связи с определенными классическими традициями, а также межтекстовые связи (цитаты, аллюзии и реминисценции), углубляющие семантику его стихотворений и открывающие новые варианты прочтения. Третий параграф посвящен строфике Кропивницкого как формальному отражению приверженности классической традиции. В четвертом параграфе анализируется субъектная сфера поэзии Кропивницкого как одна из наиболее разнообразных по формам проявления и изощренно разработанных сторон его поэтики.

Во второй главе «Примитивистская поэтика Кропивницкого» мы переходим к противоположному вектору поэтики Кропивницкого: примитивистские черты демонстрируются в ходе мотивного и тематического анализа. В соответствующих параграфах подробно рассматриваются темы обездоленности, пьянства, старости и смерти -именно они, на наш взгляд, образуют смысловое ядро поэзии Кропивницкого и позволяют встроить его поэзию в широкий культурный и исторический контекст, без которого сложно оценить «скромное» искусство этого поэта. В последнем, пятом, параграфе речь заходит о связях «барачной поэзии» Кропивницкого и других лианозовцев с одним из ведущих жанров городского фольклора - жестоким романсом.

В Заключении подводятся итоги работы и намечаются перспективы

дальнейшего исследования.

Теоретическая значимость работы состоит в разработке понятия поэтического примитивизма и описании одной из его уникальных разновидностей, повлиявшей на развитие русской поэзии второй половины XX в., расширении представлений о классическом каноне, включая семантику твердых поэтических форм, а также экспликации связей городского фольклора и литературного примитивизма.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее материал, анализ и результаты могут быть использованы при разработки и чтении курсов истории русской литературы XX века, разработке школьных и

вузовских спецкурсов по истории русской литературы второй половины XX в, а также при создании новых исследований, посвященных Лианозовской группе, русскому примитивизму, русской неофициальной поэзии советского периода. Соответственно, область применения результатов составляют школьные и вузовские программы и учебные пособия по истории русской литературы.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на следующих научных конференциях: «Международная конференция молодых филологов» (Тарту, Эстония, 2007), «Русская литература в европейском контексте» (Институт русистики Варшавского университета, Польша: март 2008, март 2010), Филологические чтения (октябрь 2010), конференции молодых ученых НГПУ (апрель 2010, апрель 2011), всероссийской научной конференции «Лирические и эпические сюжеты и мотивы в русской литературе» (Институт филологии СО РАН, 2011). Содержание работы отражено в ... научных публикациях (включая две статьи в журналах, рекомендованных ВАК).

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Бурков, Олег Андреевич, 2012 год

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Список источников Неопубликованные источники:

1. Кропивницкий E.JI. Из старых тетрадей. 40 стихотворений 1909-1948 гг. // РГАЛИ. Ф.3135. Он. 1. Ед. хр. 26.

2. Кропивницкий Е.Л. Неугасимая лампада. Стихи 1918-1921 г. // РГАЛИ. Ф.3135. Оп.1. Ед. хр. 27.

3. Чернов Ф.С. Стихи // Архив Института Восточной Европы при Бременском университете (Forschungsstelle Osteuropa, Bremen). Ф. 116 (Холин И.).

Опубликованные источники:

4. Арсений Альвинг (Поэзия Московского университета: от Ломоносова и до...) [Электронный ресурс]. URL: http ://www. poesis.ru/poeti-poezia/alving/biograph.htm (дата обращения: 13.05.2011).

5. Бальмонт К.Д. Будем как солнце. Книга Символов. - М.: Издательство «Скорпион», 1993. - 293 с. [Электронный ресурс]. URL: http://imwerden.de/pdf/balmont budem как solntse 1903.pdf (дата обращения: 23.11.2011).

6. Бальмонт К.Д. Собрание сочинений: в 7 т. - М.: Терра, 2010. -Т.2.-480 с.

7. Батюшков К.Н. Полное собрание стихотворений. - М.; Л.: Сов. писатель, 1964. - 353 с.

8. Бедный Д. Собрание сочинений в 8 т. - М.: Художественная литература, 1965. - Т. 7. - 556 с.

9. Белый А. Собрание сочинений: в 2 т. - М.: Худож. литература, 1990.-Т.1.-672 с.

10. Блок A.A. Сочинения в 2 т. - М: Государственное издание художественной литературы, 1955. - Т. 1. - 815 с.

11. Брюсов В. Я. Сочинения. В 2-х т. - Стихотворения и поэмы. -М.: Художественная литература, 1987. - Т. 1. - 575 с.

12. В нашу гавань заходили корабли. Песни городских дворов и окраин. [Сост. Э.Н. Успенский]. - Пермь: Книга, 1995. -432 с.

13. Венок сонетов. Антология / Сост. Ю. Линник. - Петрозаводск: Карелия, 1993.-287 с.

14. Вяземский П.А. Стихотворения / под ред. Л.Я. Гинзбург. - Л., «Советский писатель», 1958. - 508 с.

15. Гете И.В. Стихотворения. Фауст / пер. с нем. - М.: Рипол Классик, 1997.-800 с.

16. Григорьев А. А. Вверх по Волге // А. Григорьев. А. Фет. Поэзия. Проза. Воспоминания. -М.: Слово/Slovo. 2000. - С. 161—179.

17. Державин Г.Р. Сочинения. - СПб.: Академический проект, 2002.-712 с.

18. Есенин С.А. Собрание стихотворений: в 5 т. - М: Гослитиздат, 1961-1962.

19. Заболоцкий Н. А. Собрание сочинений: в 3 т. - M.: «Художественная литература», 1983. - Т. 1. - 655 с.

20. Княжнин Я.Б. Избранные произведения. - Л.: Сов. писатель, 1961.-770 с.

21. Кропивницкий Е.Л. Избранное: 736 стихотворений + другие материалы. - М.: Культурный слой, 2004. - 672 с.

22. Лимонов Э.В. Книга мертвых. - СПб.: Лимбус-пресс, 2001. -282 с.

23. Маяковский B.B. Полное собрание сочинений: В 13т./ АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Гос. изд-во худож. лит., 1955—1961.-Т.8.-459 с.

24. Муравьев М.Н. Стихотворения. - Л.: Советский писатель, 1967. -387 с.

25. Некрасов Вс.Н. Стихи из журнала. - М.: Изд-во «Прометей» МГПИ им. В.И.Ленина, 1989. - 95 с.

26. Некрасов H.A. Кому на Руси жить хорошо: Поэма. - СПб.: Издательский дом «Азбука-классика», 2007. - 288 с.

27. Некрасов H.A. Избранные произведения: в 2 т. - М.: Художественная литература, 1966. - Т.1. - 568 с.

28. Олейников Н.М. Стихотворения и поэмы («Новая библиотека поэта»). - СПБ: Академический проект, 2000 - 272 с.

29. Потемкин П.П. Смешная любовь. - СПб.: Г.М. Попов, 1908. -79 с.

30. Пушкин A.C. Полное собрание сочинений. - М.: Изд-во «Правда», 1954. - Т. 2. - 560 с.

31. Сапгир Г.В. Складень. - М.: Время, 2008. - 928 с.

32. Сатуновский Я. А. Хочу ли я посмертной славы. - М.: Библиотека альманаха «Весы», 1992. - 128 с.

33. Современная баллада и жестокий романс / Сост.: Адоньева С.Б., Герасимова Н. М. - СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1996. - 416 с.

34. Сологуб Ф.К. Стихотворения. - М.: Сов. писатель, 1975. - 678

с.

35. Сологуб Ф.К. Собрание сочинений: в 6 т. - М.: Интервалк,

2003.-Т.5.-688 с.

36. Сологуб Ф.К. Собрание сочинений: в 6 т. - М.: Интервалк,

2003. - Т. 7 (дополнительный). - 565 с.

37. Сологуб Ф.К. Собрание сочинений: в 6 т. - М.: Интервалк,

2004. - Т. 8 (дополнительный). - 605 с.

38. Сумароков А.П. Избранные произведения. - Л.: Советский писатель, 1957. - 608 с.

39. Суриков И.З. Стихотворения. - Ярославль: Современник, 1982. -199 с.

40. Тютчев Ф. И. Стихотворения. Письма. - М.: Гос. изд-во худ. лит-ры, 1957. - 626 с.

41. Фет A.A. Сочинения: в 2 т. - М: Художественная литература, 1982.-Т. 1.-575 с.

42. Фофанов К. М. Стихотворения и поэмы. Сост. В.В. Смиренского. (Б-ка поэта. Большая сер.). - М.-Л.: Сов. писатель, 1962. - 336 с.

43. Холин И.С. Избранное. Стихотворения и поэмы. - М.: Новое литературное обозрение, 1999. - 320 с.

44. Шиллер Ф. Лирика / пер. с нем. - М.: Художественная литература, 1964. - 156 с.

Список литературы

1. Адоньева С.Б., Герасимова Н.М. «Никто меня не пожалеет». Баллада и романс как феномен культуры нового времени // Современная баллада и жестокий романс / Сост.: С.Б. Адоньева, H. М. Герасимова. -СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1996. - С. 338-365.

2. Айзенберг М. Взгляд на свободного художника. - М.: Гендальф, 1997.-272 с.

3. Алигер М.И. Прохожий // Воспоминания о Заболоцком / Сост. Е. В. Заболоцкая, А. В. Маке донов, H. Н. Заболоцкий. М.: Советский писатель, 1984. - С. 273-284.

4. Ахметьев И. О неофициальной поэзии в "Самиздате века". Из первых рук // Новое литературное обозрение. — 1998. — №34 (6). — С. 307310.

5. Балдина О.Д. К вопросу о взаимоотношениях наивного творчества с традицией (Постановка проблемы) // Примитив в изобразительном искусстве. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. М.: Гос. российский дом народного творчества, 1994.-С. 21-29.

6. Барковская Н.В. «Пьяный красный карлик не дает проходу...»: Мотив вина в поэзии А. Блока и А. Белого // Мотив вина в литературе: Материалы научной конференции. 27-31 октября 2001 года, г. Тверь. -Тверь Твер. гос. ун-т, 2001. - С.80-82.

7. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова.— М.: Прогресс, 1989. — 616 с.

8. Бройтман С.Н. Лирический субъект // Введение в литературоведение. Литературное Литературное произведение : основные понятия и термины : учеб. пособие под ред. Л. В. Чернец. — М.: Высш. шк.; Изд. центр «Академия», 1999. - С. 141-152.

9. Виролайнен М.Н. Две чаши (о дружеском послании 1810-х годов) // Русские пиры (Альманах «Канун». Вып. 3). - СПб.: Канун, 1998. -С. 40-69.

10. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века - М.: Наука, 1994. - 304 с.

11. Гаспаров М. Л. Русский стих начала XX века в комментариях. -М.: Фортуна Лимитед, 2001. - 288 с.

12. Гаспаров М. Л. Очерк истории европейского стиха. - М.:

Фортуна Лимитед, 2003. - 272 с.

13. Гаспаров М.Л. "Осень" A.C. Пушкина: внимательное прочтение. // Первое сентября, 2003. [Электронный ресурс]. URL:

http://rus.l September.m/article.php?ID=200302108 (дата обращения: 28.12.2009).

14. Гинзбург Л.Я. О лирике. - М.: Интрада, 1997. - 406 с.

15. Голицына В. Иван Ахметьев: "Евгений Кропивницкий - трюкач и постмодернист". Вышла эпохальная книга. [Электронный ресурс]. URL: http://www.polit.ru/research/2004/l 2/02/kropivnickii .html (дата обращения: 02.12 2004).

16. Голованова И.С. Художественный концепт "вино" в русской поэзии XVIII века: 30-90-е гг. XVIII в.: автореф. дисс. ...канд. филол. наук. -Самара: Самар. гос. пед. ун-т, 2007. - 20 с.

17. Гробман М.Я. Второй русский авангард // Зеркало. - 2007. -№№ 29-30. [Электронный ресурс] URL:

http://magazines.russ.ru/zerkalo/2007/29/gro5.html (дата обращения: 02.03.2011).

18. Гуревич П.С. Примитивизм в культуре: философские проблемы // Художественный примитив: эстетика и искусство: Материалы научной конференции (22-23 мая 1995 г.) — М.: Изд-во МГУ, 1996. — С. 14-15.

19. Давыдов Д.М. Русская наивная и примитивистская поэзия: генезис, эволюция, поэтика: дис. ...канд. филол. наук. - Самара: Самарский гос. ун-т, 2004.-182 с.

20. Давыдова М. Первое в России. Рец. на: Е. Кропивницкий, Избранное. // Знамя. - 2005. - №6. [Электронный ресурс]. URL: http://magazines.russ.rU/znamia/2005/6/dal9.html (дата обращения: 02.02.2011).

21. Дымова И.А. Стихотворные новеллы H.A. Некрасова в контексте жанровых тенденций поэзии середины XIX века.: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Оренбург: Оренбургский гос. ун-т, 2003. - 23 с.

22. Добренко Е.А. Формовка советского писателя. Социальные и эстетические истоки советской литературной культуры. - СПб.: Гуманитарное Агентство "Академический Проект", 1999. - 558 с.

23. Женетт, Ж. Фигуры. В 2 т. / пер. с фр. — М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. — 944 с.

24. Жестокий романс // Современный городской фольклор. М.: Рос. гос. гум. ун-т., 2003. - С. 492-502.

25. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. -Д.: Наука, Ленинградское отделение, 1977. - 405 с.

26. Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. К понятиям "тема" и "поэтический мир" // Труды по знаковым системам, 7. - Тарту, 1975. - С. 143-167.

27. Жолковский А.К. Графоманство как приём (Лебядкин, Хлебников, Лимонов и другие) // Блуждающие сны и другие работы. - М.: Наука-Восточная литература, 1994. - С. 54-68. [Электронный ресурс]. URL: http://ka2.ru/nauka/limonov.html (дата обращения: 04.03.2010).

28. Жолковский А. К., Щеглов Ю. К. Работы по поэтике выразительности. Инварианты — тема — приемы — текст. Сборник статей.

- М: Прогресс, 1996. - 344 с.

29. Здановская Л.Б. Концепт "строительство (стройка) / construction": автореф. дисс. ... канд. филол. наук. - Ставрополь: Кубанский гос. ун-т, 2010. - 25 с.

30. Зенкин С.Н. Введение в литературоведение. Теория литературы. - М.: Рос. гос. гум. ун-т, 2000. - 86 с.

31. Зубова Л. В. Современная русская поэзия в контексте истории языка. - М.: Новое литературное обозрение, 2000. - 432 с.

32. Иванов A.B. Поэтика примитива в русском авангарде XX века (обэриуты и неоавангард 60-80-х годов): автореф. дис. ...канд. филол. наук.

— Минск: Белорусский гос. ун-т, 1997. - 18 с.

33. Казарина Т. В. Три эпохи русского литературного авангарда. -Самара: Изд-во «Самарский университет», 2004. - 620 с.

34. Кацис Л.Ф., Одесский М.П. "Кругом возможно Бог" А. Введенского - школьная драма? [Электронный ресурс]. URL: http://plexus.org.il/texts/katsis_krugom.htm (дата обращения: 24.07.2011).

35. Козьякова М.И. Маргинальность в эстетике повседневности // Маргинальное искусство. - М.: Московский гос. ун-т, 1999. - С. 71-73.

36. Константинова Н. В. "Гоголевский текст" в ранних произведениях Ф.М. Достоевского: дисс. ...канд. филол. наук. -Новосибирск: Новосибирский гос. пед. ун-т, 2006. - 230 с.

37. Корман Б.О. Лирика Некрасова. - Ижевск: Удмуртия, 1978. -299 с.

38. Корман Б.О. Избранные труды. Теория литературы. - Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2006. - 522 с.

39. Костюхин Е.А. Жестокий романс // Современный городской фольклор. - М.: Рос. гос. гум. Ун-т. 2004. - С. 492-502.

40. Кофман А.Ф. Аргентинское танго и русский мещанский романс // Литература в контексте культуры. - М.: Московский гос. ун-т, 1986. - С. 220-233. [Электронный ресурс]. URL: http://deiа-vu4.narod.ru/Tango.htm (дата обращения: 06.07.2009).

41. Кулаков В. Г. Поэзия как факт. - М.: Новое литературное обозрение, 1999. - 400 с.

42. Кулаков В.Г. Неофициальная поэзия 1950 - 1980 -х гг.: история и поэтика: автореф. дис. ...канд. филол. наук. М.: Российский гос. гум. ун-т, 2000. - 24 с.

43. Левин Ю. И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. - М.:

Языки русской культуры, 1998. - 822 с.

44. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература: в 2 т. - М.: Академия, 2003. - Т.2. - 687 с.

45. Леухина A.B. Литературный примитивизм - эстетика и поэтика: автореф. дис. ...канд. филол. наук. - Самара: Самарский гос. ун-т, 2010. - 16 с.

46. Лианозовская группа: Истоки и судьбы. Сборник материалов и каталог к выставке в Третьяковской галерее. 10.3-10.4.98. - М., 1998. - 294 с.

47. Лотман Ю. М., Минц 3. Г., "Человек природы" в русской литературе XIX века и "цыганская тема" у Блока // Блоковский сборник (1): Труды науч. конф., посвящ. изучению жизни и творчества А. А. Блока, май 1962 г. - Тарту: Тартуский ун-т, 1964. - С. 98-156.

48. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике //

Ю.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. - М.: "Гнозис", 1994.-С. 10-257.

49. Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. - СПб: «Искусство-СПБ»,

1996.-848 с.

50. Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Лотман Ю.М. Об искусстве. - СПб.: «Искусство - СПБ», 1998. - С. 14 - 285.

51. Лохвицкая М.А. Полное собрание стихотворений. [Электронный ресурс]. -М.: ИДДК, 2002. - 1 электрон, опт. диск (CD-ROM).

52. Маурицио М. «Барачный цикл» И. Холина как антиромантический эпос «оттепельной» литературы // Мир романтизма, Выпуск 7 (31). - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. - С. 143-150.

53. Маурицио М. Некоторые соображения о «новом языке» Евгения Леонидовича Кропивницкого в его «окраином цикле» // Парадигмы: Сборник статей молодых филологов. — Тверь: Твер. гос. ун-т,

2003, — С. 134-141.

54. Маурицио М. Природная идиллия как зеркало сталинского времени и фетовские мотивы в творчестве Е. Л. Кропивницкого // Мир романтизма: Материалы международной научной конференции «Мир романтизма» ( XI Гуляевских чтений). Тверь, 16-17 мая 2003 г. — Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003. — Вып. 8 (32). - С. 177-184.

55. Неженец Н.И. Поэзия И.З.Сурикова. - М.: Просвещение, 1979. -168 с.

56. Неклюдов С.Ю. Фольклор современного города // Современный городской фольклор. - М.: Рос. гос. гум. ун-т, 2003. - С. 5-24.

57. Некрасов Вс.Н. Пакет. - М.: Меридиан, 1996. - 632 с.

58. Некрасов Вс.Н. «Открытый стих». Интервью Анне Альчук // Взгляд, 20 февраля 2007. [Электронный ресурс]. URL: http://kkk-bluelagoon.ru/nekrasov.htm (дата обращения: 03.08.2011).

59. Орлицкий Ю.Б. "Для выражения чувства..." Стихи E.JI. Кропивницкого. // Новое литературное обозрение. - 1993. - №5. - С. 186195.

60. Орлицкий Ю.Б. Водка-селедка: алкогольная лексика в русской рифме // Мотив вина в литературе: Материалы научной конференции. 2731 октября 2001 года, г. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2001. - 193 с.

61. Орлицкий Ю.Б. Стратегия выживания литературы: Евгений Кропивницкий.// Кропивницкий E.JI. Избранное: 736 стихотворений + другие материалы. - М.: Культурный слой, 2004. - С. 5-16.

62. Орлицкий Ю.Б. Строфика современной русской поэзии //

Арион, 2009. - №4 - С.59 - 72.

63. Погосян Р.Г. Концепт «судьба» и его языковое выражение в поэтическом тексте Ф.К. Сологуба. - Георгиевск: Георгиевский технологический институт, 2007. - 175 с.

64. Подковырова В.Г. Венок сонетов в русской литературе 18891940 гг.: автореф. дисс. ...канд. филол. наук. - СПб.: Санкт-Петербургский

гос. ун-т, 1998.-23 с.

65. Подорога В.А. Непредъявленная фотография. Заметки по поводу «Светлой комнаты» Р. Барта // Авто-био-графия. К вопросу о методе. Тетради по аналитической антропологии. №1/ Под. ред. В.А. Подороги. -М.: Логос, 2004. - С. 195-240.

66. Поздеев В.А. Фольклор и литература в контексте «третьей культуры». - М.: Моск. гос. открытый лед. ун-т им. М. А. Шолохова, 2002. -375 с.

67. Сапгир Г.В. Об авторах. [Электронный ресурс]. URL: http://www.rvb.ru/np/publication/sapgir4.htm (дата обращения: 03.08.2009).

68. Сендерович С.Я. Вино, похмелье и жанры романтической лирики / Русские пиры (Альманах «Канун». Вып. 3). - СПб.: Канун, 1998. -С. 70 — 122.

69. Силантьев И.В. Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклористике. Очерк историографии. -Новосибирск: Издательство ИДМИ, 1999. - 104 с.

70. Смирнов И.П. Барокко и опыт поэтической культуры начала XX века // Славянское барокко. Историко-культурные проблемы эпохи. -М.: Наука, 1971. - С.335-361.

71. Смирнов И.П. Мегаистория: К исторической типологии культуры. - М.: Аграф, 2000. - 544 с.

72. Степанов А. Г. Семантика стихотворной формы. Фигурная графика, строфика, enjambement: автореф. дис. ...канд. филол. наук. -Тверь: Твер гос. ун-т, 2004. - 22 с.

73. Томашевский Б.М. Теория литературы. Поэтика. - М. : Аспект Пресс, 2001.-334 с.

74. Тростина М.А. Жестокий романс: жанровые признаки, сюжеты и образы // Новые подходы в гуманитарных исследованиях: право, философия, история, лингвистика (Межвуз сб. науч. трудов). - Саранск: Мордовский гос. университет имени Н.П. Огарева, 2003. - Вып. IV - С.197-202. [Электронный ресурс]. URL: http://www.ec-

deiavu.ru/c/Cruel romance.html (дата обращения: 05.12.2010).

75. Тынянов Ю.Н. Литературный факт / сост. О.И.Новиковой. - М.: Высшая школа, 1993. - 320 с.

76. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. - М.: Наука, 1977.-574 с.

77. Урицкий А.Н. Постмодернист, примитивист, эстет, родоначальник // Дружба народов. - 2005. - №6. - С. 212-214.

78. Федотов О.И. Основы русского стихосложения. Теория и история русского стиха: в 2 т. - М.: Флинта, 2002. - Т. 2. - 488 с.

79. Фризман Л.Г. Жизнь лирического жанра. Русская элегия от Сумарокова до Некрасова. - М.: Наука, 1973. - 166 с.

80. Ханзен-Леве А. Русский символизм: Система поэтических мотивов. Ранний символизм / пер. с нем. - СПб.: Академический проект, 1999.-507 с.

81. Хворостьянова Е.В. Поэтика Олега Григорьева. - СПб.: ИЦ "Гуманитарная академия", 2002. - 160 с.

82. Черных Н.Б. Неофициальная поэзия второй половины двадцатого столетия // Сапгировские чтения 2006. [Электронный ресурс]. URL: http://science.rggu.ru/article.html?id=66004 (дата обращения: 05.10.2010).

83. Чумаков Ю.Н. В сторону лирического сюжета. - М.: Языки славянской культуры, 2010. - 88 с.

84. Шишков А. К литературной истории русского симпосиона / Русские пиры (Альманах «Канун». Вып. 3). - СПб.: Канун, 1998. - С. 5-38.

85. Шмелькова Н. Патриарх Лианозова. О Евгении Кропивницком // "Во чреве мачехи, или Жизнь - диктатура красного". - СПб.: Лимбус Пресс, 1999.-304 с.

86. Шубинский В. Вещи и осколки (Лианозовцы: о двух из пяти - и немного об остальных). [Электронный документ]. URL: http://newkamera.de/nkr/zametki 03.html (дата обращения: 07.09.2010).

87. Янечек Дж. Минимализм в современной русской поэзии: Всеволод Некрасов и другие // Новое литературное обозрение. - 1997. - № 23. - С.246-257.

88. Маурицио M. Антиартистизм как иносказание на примере творчества Е. JI. Кропивницкого и в контексте поэтики лианозовской группы // Лгтературознавч1 o6piï. Пращ молодих учених. Випуск 7. ----- Киев: Институт литературы им. Т.Шевченка Национальной академии наук Украины, 2005. - С. 186-191.

89. Hansen-Lôve А. Мухи русские - литературные // Studia litteraria polono-slavica. Тот 4. Utopia czystosci. Gory smieci. - Warszawa: Polska academia nauk, Institut slawistyki, 1999. - C. 95-132.

90. Kristeva J. La révolution du langage poétique. - Paris: Seuil, 1974. -633 p.

91. Maurizio M. Il rovesciamento dell'estetica e la "guarigione del lunguaggio". Conrcretismo e antiartistismo nel gruppo di Lianozovo. - Milan: Universitetà Degli Studi de Milano, 2003 - 2004. - 307 p.