Переписная книга Вологды 1711 года как жанр и лингвистический источник тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Попова, Ирина Николаевна

• Попова, Ирина Николаевна
• кандидат филологических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Попова, Ирина Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ЖАНРОВАЯ СТРУКТУРА ПЕРЕПИСНОЙ КНИГИ ВОЛОГДЫ 1711 ГОДА В СРАВНЕНИИ С ПЕРЕПИСНЫМИ

КНИГАМИ ПЯТИ РУССКИХ ГОРОДОВ.

I. Жанровая структура переписных книг русских городов конца XVII -начала XVIII века (московского Китай-города, Архангельска, Холмогор, Вятки и Великих Лук).

1.1. Формуляры переписных книг русских городов.

1.2. Статьи переписных книг русских городов.

1.3. Формулы мужских именований переписных книг русских городов.

1.3.а. Именования владельцев дворов.

1.3.6. Именования членов семьи, работников и постояльцев.

1.4. Формулы женских именований переписных книг русских городов.

1.4.а. Именования владелиц дворов.

I.4.6. Именования членов семьи, работниц и постоялиц.

П. Жанровая структура Переписной книги Вологды 1711 года.

П.1. Формуляр Переписной книги Вологды 1711 года.

П.2. Статьи Переписной книги Вологды 1711 года.

П.З. Формулы мужских именований Переписной книги Вологды

1711 года.

П.3.а. Именования владельцев дворов.

II.3.6. Именования прежних владельцев дворов и лиц, причастных к факту приобретения имущества, а также членов семьи, работников и постояльцев.

11.4. Формулы женских именований Переписной книги Вологды

1711 года.

П.4.а. Именования владелиц дворов.

Н.4.6. Именования женщин, не относящихся к числу владелиц дворов.

Ш. Выводы.

ГЛАВА П. ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ИНФОРМАТИВНОСТЬ ПЕРЕПИСНОЙ КНИГИ ВОЛОГДЫ 1711 ГОДА НА ФОНЕ ПЕРЕПИСНЫХ КНИГ ПЯТИ РУССКИХ ГОРОДОВ

ОНОМАСТИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА).

I. Ономастическая лексика переписных книг русских городов.

1.1. Антропонимы в составе именований.

1.1.а. Мужские личные имена.

1.1.6. Женские личные имена.

1.1.в. Модификаты личных имен.

1.1.г. Фамилии и фамильные прозвания, отмеченные в переписных книгах русских городов.

1.2. Топонимы переписных книг русских городов.

1.3. Выводы.

П. Ономастическая лексика Переписной книги Вологды 1711 года.

П.1. Топонимы Переписной книги Вологды 1711 года.

ПЛ.а. Принципы номинации городских объектов.

П.1.6. Способы номинации городских объектов.

П.2. Антропонимы в составе именований.

П.2.а. Мужские личные имена.

П.2.6. Женские личные имена.

П.2.в. Канонические и неканонические формы личных и мен.

IU. Фамильные прозвища и фамилии Вологды начала XVIII века.

П.3.а. О статусе третьего компонента именования вологжан в начале XVIII века.

II3.6. Фамильные прозвища Вологды начала XVIII века.

П.Э.в. Фамилии Вологды начала XVIII века.

П.4. Выводы.

ГЛАВА Ш. ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ИНФОРМАТИВНОСТЬ ПЕРЕПИСНОЙ КНИГИ ВОЛОГДЫ 1711 ГОДА НА ФОНЕ ПЕРЕПИСНЫХ КНИГ ПЯТИ РУССКИХ ГОРОДОВ

АПЕЛЛЯТИВНАЯ ЛЕКСИКА).

I. Апеллятнвная лексика в переписных книгах русских городов конца XVII - начала XVIH вв.

II. Апеллятнвная лексика Переписной книги Вологды 1711 года.

П.1. Административно-территориальная терминология Вологды начала XVIII века.

П.2. Юридическая терминология.

П.Э. Лексика строительного дела.

Ш. Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Переписная книга Вологды 1711 года как жанр и лингвистический источник»

§1. Актуальность темы исследования. Последнее десятилетие отмечено развитием нового научного подхода к изучению языка, получившего название антропологической лингвистики. Основным при этом становится принцип антропоцентризма. Настоящее диссертационное исследование находится в русле антропологической лингвистики, разрабатывающей проблемы, связанные с формированием языковой картины мира и реконструкцией системы человеческих ценностей.

Концепты антропологической лингвистики, получившей развитие в последнее десятилетие, были заложены достаточно давно. В современной парадигме языкознания актуализируются идеи В. фон Гумбольдта «о языке как деятельности народного духа», о различиях языков с точки зрения их «мировидения» [Гумбольдт В. 1984, 80, 319].

Антропологическая лингвистика имеет своей целью «изучение языка в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением, духовно-практической деятельностью» [Вендина Т.Н. 1998, 5]. На данном этапе формирования и создания концепции антропологической лингвистики наблюдается тщательная разработка специфики языкового отображения в первую очередь различных локальных картин мира [Зиновьева Е.И. 2000, 115]. При этом изучение отображенных в языке локальных картин мира в современной научной литературе осуществляется на основе разных научных подходов и развертывается в различных направлениях: выявляются и изучаются типологические черты модели мира какой-либо языковой общности, изучаются способы манифестации языковой картины мира средствами разных уровней языка, изучается отражение языковой картины мира в зеркале метафоры и аксиологии и т.д. (В.В. Иванов, В.Н. Топоров, А.Ф. Журавлев, Ю.Д. Апресян, ВТ. Гак, Н.Д. Арутюнова, Г.Н. Скляревская, Е.М. Вольф, Т.И. Вендина, Е.И. Зиновьева и др.).

Для нашей работы актуальны особенности ценностного подхода к действительности, отраженные в памятниках письменности. Исходными при обращении к ценностным параметрам локальной картины мира являются следующие положения: направленность человеческого сознания характеризуется ценностной ориентацией [Языковая номинация, 29], система ценностей того или иного народа заложена в семантической структуре слова. Как отмечает Т.В. Топорова, «именно лексика в наибольшей мере апеллирует к смысловым (и, добавим, ценностным) параметрам модели мира» [Топорова Т.В. 1994, 3]. Лексика раскрывает особенности видения и «прочтения» мира тем или иным народом и является своеобразным ориентиром в его освоении. Т.И. Вендина отмечает: «Непреложной истиной является тот факт, что в слове аккумулируются особенности восприятия мира, хранится и передается из поколения в поколение исторический опыт народа, его генетическая память» [Вендина Т.И. 1998, 6]. А. Вежбицкая, обращаясь к уровню лексики, также отмечает: «Значения слов . отражают и передают образ жизни и образ мышления, характерный для некоторого данного общества . и они представляюг собою бесценные ключи к пониманию культуры» [Вежбицкая А. 1999, 267]. Лексика непосредственно отражает культуру народа [Герд А. С. 1995, 38]. Кроме того, ОН. Трубачев подчеркивает значимость изучения антропонимии для постижения культуры народа: «В антропонимии ярко проявляется язык в его роли отражателя древних культурных стадий, там наиболее органические связи языка и культуры . в проблеме имени собственного делается зыбкой или вовсе утрачивается грань, отделяющая и противопоставляющая язык и культуру» [Трубачев О Н. 1988, 6].

Одним из источников исследования языковой картины мира и ее ценностных параметров является изучение памятников письменности того или иного жанра и исторического периода. И здесь возникает необходимость опоры на такие области исторической русистики, как историческая стилистика и лингвистическое источниковедение, ставшие актуальными в последние десятилетия. Значимость этих дисциплин в связи с развитием новой парадигмы языкознания возрастает, поскольку анализ памятников письменности с позиций данных направлений позволяет обратиться к вопросам материальной и духовной культуры человека определенного исторического периода.

Предметом исследования и задачами исторической стилистики является не описание каких-то отдельных сторон памятника (словарного состава, фонетических особенностей, грамматического строя, синтаксиса), а многоаспектное его изучение [Дерягин В.Я. 1980в, 3], поскольку «содержание источника интересует лингвиста главным образом с той стороны, в какой степени и как именно обусловлено им употребление в источнике тех или иных средств языка» [Котков С.И. 1964, 5].

В рамках данной дисциплины особенно значительны результаты исследований деловой письменности русского языка XV - XVII вв. (В.В. Виноградов, Ф.П. Филин, Б. А. Ларин, В .Я. Дерягин, С. С. Волков и др.). Интерес лингвистов к деловой речи связан с тем, что данный стиль был одним из основных в письменной речи. Г. О. Винокур дает следующую характеристику языковой ситуации допетровской эпохи: «Существовало два письменных языка, резко противопоставленных один другому по своим культурным функциям. Один, так называемый церковно-славянский, язык представлял собой ту разновидность древнерусского письменного слова, которой пользовались книжники эпохи Московского государства, претендовавшие на литературность изложения, и которая получила грамматическую обработку в руководствах по языку XVI-XVII вв. Другой, так называемый приказной, язык служил ► исключительно для деловых надобностей и представлял собой канцелярскую обработку обиходной речи с некоторыми, в общем незначительными, заимствованиями из книжной традиции» [Винокур Г.О. 1959, 111]. Л.Г. Панин также отмечает: «Значение деловой письменности в качестве источника для изучения истории русского языка обусловлено тесной связью языка этих памятников и с литературно обработанным языком, и с народно-диалектным» [Панин Л.Г. 1985, 5].

На сегодняшний день в работах ученых определен основной предмет анализа исторической стилистики, выявлен понятийный аппарат, уточнена дефиниция наиболее важных терминов. Значительное внимание уделяется правилам построения текста, делению его на составные части, выявлению формул и т.д. При этом, как отмечает Н.И. Тарабасова, древние памятники как языковедческий источник изучаются на основе двух планов: 1) плана традиционно-жанрового выражения и 2) плана выражения конкретно-языковых особенностей автора (писца), то есть в известной степени выражения всего личного, индивидуального. На основе этого в источнике выделяются два типа факторов: 1) устойчивые языковые факты и трафареты, которым следует автор (писец), исполняющие то или иное задание и 2) индивидуальные языковые факты, свойственные одному памятнику (а может быть, и нескольким даже по жанру разным памятникам, но написанным одним писцом и отражающим особенности языка лишь одного человека). Учет этих фактов помогает раскрыть реальные лингвистические свойства источника и представить источник в его целостности [Тарабасова Н.И. 1964,158].

При этом в процессе изучения памятников деловой письменности наибольший интерес представляет минимальная единица исторической стилистики - формула, которую В.Я. Дерягин определил как «основную единицу стилистического анализа делового текста» [Дерягин В.Я. 1985, 244]. Для периода сложившейся деловой письменности в языковом отношении под формулой целесообразно понимать фразеологизм номинативного или коммуникативного характера, а также словосочетание, синтаксическую конструкцию (модель предложения) с более или менее постоянным лексическим составом. В отдельных случаях формула может состоять из нескольких предложений, связанных между собой синтаксически или по смыслу. Функциональный характер формулы, то есть использование ее для передачи определенного юридического содержания или типической ситуации, важной для делового сообщения, вместе с относительной устойчивостью (регламентированностью) ее языкового выражения, воспроизводимостью в текстах определенных видов документов - все это делает формулу самым ярким и существенным признаком деловой речи (делового стиля) во все периоды существования данной функциональной разновидности языка [Дерягин В .Я. 1985, 243 - 244]. Более общей единицей изучения является формуляр, который С. С. Волков рассматривал как «определенную языковую оболочку (набор устойчивых и обязательных словосочетаний-предложений и формул), в которую облекалось содержание акта и которая отличала данный акт от иных, имеющих близкое или аналогичное содержание, но совсем другую цель» [Волков С.С. 1974, 21]. В итоге изучение приемов построения формул и формуляра дает представление о традиции, сложившейся в способах оформления тех или иных документов деловой письменности. Однако для исследования памятников массовой переписи уместно ввести понятие статьи как промежуточной единицы между формуляром и формулой, служащей для описания принадлежащего определенному лицу двора или отдельного участка земли.

В настоящее время в исторической русистике актуально изучение состояния и развития периферийной приказной письменности в период начального формирования языка русской нации (вторая половина XVI в. - 60-е годы XVII в.) и начала его нормализации (конец XVII в. - середина XVIII в.) [Судаков Г.В. 1990, 8].

О возможности существования местных особенностей деловой письменности высказывались разные мнения. Например, В.В. Виноградов предполагал вероятность особых территориальных вариантов деловой речи: «Для эпохи, предшествовавшей образованию национального языка (особенно для истории русского языка XI-XVI вв.^ существенную роль играет проблема развития и взаимодействия диалектно-областных вариантов письменно-деловой речи. Изучение таких вариантов на широком фоне истории народных русских говоров поможет определить диалектно-областные вклады в развитие русского литературного языка и открыть исторические закономерности взаимоотношений и взаимодействий литературного языка с народными диалектами» [Виноградов В.В. 1978, 114]. О.С. Мжельская также считает, что «литературный язык нашего средневековья существовал в ряде местных разновидностей» [Мжельская О.С. 1963, 120]. Как характерную черту донациональных литературных языков Ф.П. Филин отмечает «сосуществование на равных правах всякого рода регионализмов», при этом язык деловой письменности на всех этапах ее развития включается в состав древнерусского -русского литературного языка» [Филин Ф.П. 1975, 8 - 10].

Однако Б. А. Ларин, напротив, отрицает наличие местных вариантов, связывая унификацию деловой речи с образованием единого разговорного языка Московской Руси в XVI-XVII вв. Приведя в подтверждение только данные фонетики и морфологии, он пишет: «Если в грамотах XIV-XV вв. мы легко обнаруживаем резкие черты отдельных древнерусских диалектов, то в

XVII в. диалектные различия уже почти незаметны . Не только московское делопроизводство, но и деловой язык больших центров Московской Руси в XVII в. уже единообразен» [Ларин Б.А. 1975, 226 - 227]. В.Я. Дерягин в связи с этим отмечает: «Если учесть, что деловая речь представляет собой особую функциональную разновидность языка, то при рассмотрении вопроса о местных ее разновидностях в первую очередь следует обратиться не к фонетике и морфологии и даже не к лексике и фразеологии вообще, а к тем языковым средствам, которые составляют ее специфику в функциональном плане, к тому, что называют стилеобразующими признаками, языковыми средствами ограниченного употребления» [Дерягин В .Я. 1980а, 449].

Как и Ф.П. Филин [Филин Ф.П. 1972, 606, 607, 613], В.Я. Дерягин считает, что «период истории русского языка эпохи великорусской народности следует определить как период интенсивного развития общего и локального, взаимодействия и взаимообогащения диалектов и складывающегося языка нации. Процесс развития общего и локального в полной мере проявляется в деловой речи как особой функциональной разновидности языка» [Дерягин В.Я. 1980а, 451]. Таким образом, различие социально-экономических отношений в разных землях единого Русского государства вызывало к жизни особенные разновидности деловых документов, и каждая из них обогащала деловую речь новыми языковыми средствами [Дерягин В.Я. 1980а, 452], «в них часто по-своему проявляются некоторые общие закономерности развития деловой речи» [Дерягин В.Я. 1980а, 451]. В итоге в XVI-XVIII вв. местные варианты деловой речи не подавляются и не заменяются московским, но обогащаются им. И сами они продолжают развиваться, внося свой вклад в развитие общерусской деловой речи.

В связи с этим исследование языковых процессов периода становления национального языка возможно в нескольких аспектах. Один из них состоит в установлении роли языка деловой письменности в становлении норм литературного языка. Другой аспект учитывает соотношение языка деловой письменности с общеупотребительными нормами национального языка (главным образом - с его обиходно-разговорной речью) и территориально и социально локализованными языковыми средствами [Бондарчук Н.С., Кузнецова Р. Д. 1988,18].

Другой задачей исторической стилистики является выделение и описание жанров деловой письменности. Л.Г. Панин пишет: «Говоря вообще о языке той письменности, которую принято называть деловой, нужно отметить следующее. Несомненны различия в языке разных ее групп, но также несомненно и то общее, что позволяет лингвистам объединить порой столь непохожие друг на друга памятники одним термином «деловая письменность». Это общее применительно к языку проявляется прежде всего в наличии характерных формул (зачина и концовки, хотя и своих собственных, специфических), устойчивых словосочетаний и, наконец (что самое важное для нас), в непосредственной ориентации на живую разговорную речь . Степень же общей нормированное™ по отдельным группам деловой письменности была различной» [Панин Л.Г. 1985, 6].

Выявление групп памятников деловой письменности по жанровой дифференциации ведется исследователями на основе разных критериев. При этом ряд ученых различает жанры по их функции, «модальным признакам», таким, как время составления документа по отношению ко времени его действия, отношение государственного и частного права, место документа в документообороте и т.д. Однако большинство исследователей считает, что специфика жанра источника находит отражение в композиционной организации текста, то есть структуре, а также в его лексико-фразеологических и синтаксических особенностях (С.С. Волков, В.Я. Дерягин, С.И. Котков и др.).

В изучении жанровой дифференциации деловой письменности сделано многое. В настоящее время изучены основные жанры деловой письменности старорусского языка. Так, В.Я. Дерягин исследовал двинские купчие XV-XVII вв, важские денежные отписи XVI-XVII вв., севернорусские порядные XVII в. [Дерягин В.Я. 1980в], С.С. Волков - челобитные XVII в. [Волков С.С. 1980], В.В. Юрасова - десятни XVI-XVII вв. [Юрасова В.В. 1973], Е.К. Абрамова -расспросные речи [Абрамова Е.К. 1975], И.Б. Токмачева - поручные записи [Токмачева И.Б. 1984], М.Д. Мазурин - описи имущества монастырей [Мазурин М. Д. 2000] и др.

Жанр книг также являлся предметом исследования ученых. Так, русские сельскохозяйственные книги XVI-XVII вв. изучены Л.Ю. Астахиной [Астахина Л.Ю. 1974], разрядные книги - Л.Ю. Мазиловой [Мазилова Л.Ю. 1980], хозяйственные книги севернорусских монастырей XVI-XVII вв. - А.В. Волынской [Волынская А.В. 1992], таможенные книги - О.В. Бараковой, И.А. Малышевой [Баракова О.В. 1995; Малышева И.А. 1997], отказные книги - С.И. Котковым, Т.Ф. Ващенко [Котков С.И. 1982; Ващенко Т.Ф. 1982], книги городового дела - С.И. Котковым и Н.Н. Бражниковой [Котков С.И., Бражникова Н.Н. 1982], кабальные книги - Т.Ф. Ващенко [Ващенко Т.Ф. 1975], вотчинные хозяйственные книги XVI в. - Г.А. Христосенко [Христосенко Г.А. 1980], монастырские приходо-расходные книги - Л.Ф. Колосовым [Колосов Л.Ф. 1977] и др.

Активная разработка проблем исторической стилистики непосредственно связана со становлением особой лингвистической дисциплины -лингвистического источниковедения, ставящей своей задачей всестороннее изучение источников с целью классификации документов по характеру их лингвистической содержательности и информативности и позволяющей реализовать назревшую «необходимость в специализации изучения источников» [Котков С.И. 1980а, 9].

За последние десятилетия обследованы разнообразные письменные памятники с точки зрения лингвистической содержательности и информативности. Памятники южновеликорусского наречия исследованы С.И. Катковым, пермские - Е.Н. Поляковой, А.А. Горбуновой, сибирские - Л.Г. Паниным, псковские - О.С. Мжельской, донские - А Н. Качалкиным, воронежские - В.И. Xигровой, смоленские - Е.Н. Борисовой, уральские - Н.Н. Бражниковой, тверские - Н.С. Бондарчук, Р.Д. Кузнецовой и т.д. Анализу северных документов посвятили свои работы И.А. Елизаровский, В.Я. Дерягин, Ю.И. Чайкина, Г.В. Судаков, И.А. Малышева, С.В. Репневская, Н.Н. Чмыхова, Н.А. Ставши! ia и др.

Однако жанр документов массовой переписи до сих пор всестороннему изучению не подвергался.

Писцовые и переписные книги представляли главным образом интерес для историков (А.С. JI аппо-Данилевский, М.М. Богословский, С.Б. Веселовский, А.И. Андреев, Г.Е. Кочин, А.Ц. Мерзон, П.А. Колесников, В.Б. Павлов-Сильванский, Л.В. Милов, О.Б. Кох, Ю.С. Васильев и др.). Обусловлено это тем, что «посвященные в основном описанию земель и проживающего на них населения писцовые материалы отвечают на обширный круг вопросов в области истории землевладения и землепользования, экономического и правового положения различных слоев русской деревни и посада, политики правительства в области налогообложения и раскладки государственных повинностей («тягла») и др.» [Зенченко М.Ю. 2001, 3 - 4].

Лингвисты привлекали материалы писцовых и переписных книг как дополнительный источник при изучении проблем исторической лексикологии. Так, документы массовой переписи использовались для изучения апеллятивной лексики С.А. Мартьяновой [Мартьянова С.А. 1952], Ю.И. Чайкиной [Чайкина Ю.И. 1975, 1989 и др.], Н.С. Бондарчук [Бондарчук Н.С. 1989], Н.Д. Сидоренской [Сидоренская Н.Д. 1988, 1991], JI.A. Цыцылкина [Цыцылкина JI.A.

1998] и др. Значительно чаще писцовые и переписные книги привлекались как источник для изучения ономастической лексики. С данных позиций документы массовой переписи исследовались С.И. Зининым [Зинин С.И. 1969, 1970 и др.], В.А. Никоновым [Никонов В.А. 1980 и др.], Ю.И. Чайкиной [Чайкина Ю.И. 1984, 1987 и др.], А.Н. Мирославской [Мирославская А.Н. 1979], В.А. Обориным [Оборин В.А. 1968], Г.Я. Симиной [Симина Г.Я. 1970, 1980], Е.Ф. Васюта [Васюта Е.Ф. 1974], И.М. Ганжиной [Ганжина И.М. 1992 и др.], И.А. Кюршуновой [Кюршунова И.А. 1994], Т.Б. Соловьевой [Соловьева Т. Б. 1994,

1999] и др.

Таким образом, всестороннее изучение писцовых и переписных книг отсутствует. Наша работа является первым опытом такого рода исследования переписных книг.

Между тем документы массовой переписи составляют значительную часть деловых памятников. Если принять мнение Ю.С. Васильева, выделяющего сотные в качестве самостоятельной разновидности актов данного жанра, то можно утверждать, что документы массовой переписи создавались с XIII-XIV вв. [Васильев Ю.С. 1984, 23] и были довольно разнообразны, что обусловливалось целью создания документов.

Все памятники данного жанра составлялись либо с целью выявления и фиксации налогоплатежного населения отдельных районов страны, либо с целью утверждения за владельцем прав на землю с крестьянами. Результаты общих описаний вносились в писцовые и переписные книги. Древнейшие из сохранившихся писцовых книг восходят к концу XV в. - это книги по Новгороду Великому и его окрестностям. Писцовых книг XVI века сохранилось сравнительно немного, хотя в 80-90-е годы было проведено описание населения, хозяйства и земель Русского государства. Гораздо больше их дошло до наших дней от 20-30-х годов ХУД в., когда переписью было охвачено все государство. Описание последних десятилетий XVII в. было неполным, и писцовые книги этого времени представляют лишь отдельные местности. По мнению И. С. Филипповой, переписные книги, которые приходят на смену писцовым в конце XVII- XVIII веке, отличались от писцовых тем, что в них только перечислялись владельцы хозяйств и дворов, а также остальное население, платившее подворную подать, то есть в основном взрослое мужское население; хозяйственные статьи (пашни, леса, сенные и др. угодья) в них не описывались. Общие переписи были произведены в России в 1646 и 1678 гг. [Филиппова И. С. 1964, 174, 175] На основе писцовых и переписных книг могли составляться приправочные книги, содержащие сведения из предыдущих переписей и служащие в качестве справочного материала и образца при очередном описании. Подобным же пособием для писцов были и книги сошного письма, в которых содержалось соответствие сошному измерению окладной единицы измерений, а также платежные книги, которые были сокращениями писцовых и служили финансовым целям, перечневые книги, восходящие к перечневым указателям, в которых поименно обозначались все помещики и вотчинники описываемой области. Кроме того, существовала практика составления дозорных книг, которые являлись результатом экстренных описаний, охватывающих незначительные территории (уезды, станы, волости и т.д.) и именовавшиеся дозорными. Основная цель таких описаний - определить те существенные изменения, которые происходили в экономическом положении населения той или иной территории с момента проведения ранее общего описания. После утверждения письма материалы писцового делопроизводства хранились в приказах. На основании этих книг населению могли выдаваться выписки, именовавшиеся сотными грамотами или просто сотными. Поэтому большинство источниковедов считает сотные выписками-копиями с писцовых или дозорных книг. Однако Ю.С. Васильев считает иначе: «Возросшее число введенных в научный оборот сотных позволяет также полагать, что они -документы более раннего происхождения, чем писцовые книги. Первоначально, видимо, результаты описаний фиксировались лишь в самостоятельных сотных. А писцовые книги (и сам термин) - документы более позднего времени, эпохи завершения процесса образования единого Русского государства (XV1 в.). Появившиеся писцовые книги в XVI в. бытуют наряду с ранее существовавшими сотными, но выписи из этих книг также именуются сотными. В XVII в. господствуют писцовые и переписные книги, термин «сотная грамота» постепенно выходит из употребления, а на места посылаются просто «выписки из писцовых книг» [Васильев Ю.С. 1984, 24 - 25].

Ядро перечисленных разновидностей документов массовой переписи составляли писцовые и переписные книги. Для их составления на места посылались должностные лица с дьяками или подьячими, которые были зачастую служащими московских приказов - Поместного или того, к которому относился данный город или уезд.

§2. Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является Переписная книга Вологды 1711 года. Для сопоставления привлекаются также переписные книги пяти русских городов конца XVII - начала XVIII века (московского Китай-города, Архангельска, Холмогор, Вятки й Великих Лук). Данные памятники письменности изучаются в аспекте их жанрового своеобразия и лингвистической и культурологической информативности, позволяющей составить представление об особенностях становления русского национального языка, а также о языковой картине мира городского населения того исторического периода с ее ценностными параметрами.

Предметом исследования являются основные единицы жанровой структуры памятников (формуляр, статья, формула), а также ономастическая и апеллятивная лексика переписных книг городов. В ходе работы над диссертационным исследованием проанализировано 5437 статей.

§3. Цель диссертационного исследования состоит в выявлении жанровой структуры и информационных возможностей Переписной книги Вологды 1711 года, а также в сравнении ее со структурой и информативностью переписных книг других русских городов.

В соответствии с поставленной целью в задачи работы входит:

1. Описать жанровую структуру Переписной книги Вологды 1711 года и сравнить ее со структурой переписных книг пяти русских городов (московского Китай-города, Архангельска, Холмогор, Вятки и Великих Лук), поскольку своеобразие каждого вида актов проявляется прежде всего в его структуре - соотношении и расположении отдельных частей документа в соответствии с их информативным назначением. Для этого необходимо:

- выделить и исследовать формуляр всех переписных книг,

- выявить с труктуру статей переписных книг,

- выделить и исследовать набор тех устойчивых формул разного типа, с помощью которых оформляются статьи переписных книг.

2. Дать общую характеристику ономастической и апеллятивной лексики Переписной книги Вологды 1711 года, а также пяти переписных книг русских городов конца XVII - начала XVIII века. И в связи с этим раскрыть лингвистическую и культурологическую информативность анализируемых документов, а также выявить ценностные параметры локальной языковой картины мира городского населения рассматриваемого исторического \ периода.

3. В связи с насыщенностью текстов антропоним ическим материалом обратиться к проблеме формирования фамилий на Руси.

4. Определить статус Переписной книги Вологды 1711 года в ряду переписных книг русских городов.

§4. Методы исследования. В ходе исследования использовались следующие методы: описательный, сравнительно-сопоставительный, семиотический и статистический.

§5. Источниковая база диссертационного исследования - рукописные и опубликованные переписные книги русских городов.

В качестве основного источника используется Переписная книга Вологды 1711 года. Данный рукописный памятник хранится в фонде Государственного архива Вологодской области (ГАВО). Его полное название - Книга переписная г. Вологды переписи и меры И. Шестакова и В. Пикина 1711 г. (ГАВО, ф. 652, on. 1, № 37).

Дополнительными источниками послужили переписные книги пяти русских городов. Рукописные памятники, находящиеся в фондах Российского государственного архива древних актов (РГАДА): Переписная книга Архангельска и Холмогор 1678 года (РГАДА, ф. 1209, on. 1, № 15051), Переписная книга Великих Лук 1710 года (РГАДА, ф. 1209, on. 1, № 8401). Печатные памятники: Переписная книга московского Китай-города 1695 года (Чтения ОИДР, кн. 2. - М., 1893), Переписная книга Вятки 1710 года (Вятка. Материала для истории города XVII и XVIII столетий. - М., 1887).

Выбор переписных книг данных городов обусловлен стремлением выявить своеобразие и информативность памятников деловой письменности городов, расположенных в разных географических зонах центрально части

Российского государства: непосредственно в центре (московский Китай-город), на севере (Архангельск и Холмогоры), востоке (Вятка) и западе (Великие Луки).

§6. Научная новизна диссертационного исследования состоит в привлечении не исследованного ранее жанра переписных книг в качестве материала, дающего не только лингвистическую, но и культурологическую информацию. Диссертация является одной из первых работ, где сделана попытка исследовать определенный жанр документов деловой письменности с позиций антропологической лингвистики.

§7. На защиту выносятся следующие положения:

1. К концу XVII - началу XVIII века оформились основные черты жанра переписных книг.

2. Переписная книга Вологды 1711 года является особой, специфической книгой. По особенностям структуры она выходит за рамки переписной книги, поскольку соединяет характерные черты памятников разных жанров: переписных книг, писцовых книг и книг городового дела.

3. Лингвистическая и культурологическая информативность Переписной книги Вологды 1711 года значительно богаче информативности переписных книг других городов.

4. Лингвистическая информативность Переписной книги Вологды 1711 года дает следующий спектр сведений:

- выбор формул именования горожан социально дифференцирован;

- к началу XVIII в. в качестве третьих компонентов именований мужчин функционируют уже не фамильные прозвания, а фамилии;

- некалендарные личные имена к началу XVIII в. окончательно вытеснены из официального употребления;

- выбор календарных личных имен, а также фамильных основ и антропоформантов имеет общерусский характер;

- локативные и посессивные топонимы являются наиболее частотными при наименовании городских объектов;

- апеллятивная лексика отражает более поздний процесс формирования некоторых диалектных особенностей русского языка, а также особенности складывания терминологических систем различных типов.

5. Культурологическая информативность Переписной книги Вологды 1711 года отражает особенности социально-экономической и духовной культуры городского населения:

- активность профессионально-должностных фамилий дает представление о развитии промыслов и торговли в Вологде;

- лексика строительного дела позволяет извлечь информацию в области материальной культуры (архитектурный облик города дает представление о быте горожан, их хозяйственной и промысловой деятельности);

- духовная культура находит отражение в характере локативных топонимов, мотивированных наименованиями храмовых строений, и фамильных основ, которые отражают высокие требования к нравственным качествам человека.

§8. Теоретическая значимость. Изучение переписных книг как разновидности документов массовой переписи позволяет выявить особенности данного жанра. Изучение ономастической лексики пополняет теоретические знания в области становления и развития топонимической и антропонимической системы того или иного региона в определенный исторический период. Кроме того, изучение ономастической и апеллятивной лексики переписных книг дает возможность описать локальную языковую картину мира с ее ценностными параметрами.

§9. Практическая значимость. Материалы и наблюдения, представленные в диссертационном исследовании, могут быть использованы при разработке лекционных и практических курсов по ономастике и исторической лексикологии, при анализе текстов деловой письменности, при подготовке спецкурсов по социальной истории.

§10. Апробация работы. Основные положения работы обсуждались на научно-практической конференции студентов и аспирантов В ГПУ (г. Вологда, 1997), на семинарах аспирантов (г. Вологда, 1996, 1997), на заседании кафедры русского языка ВШУ (г. Вологда, 2000), на III Межвузовской конференции молодых ученых (г. Череповец, 2002). Некоторые положения диссертационного исследования изложены в трех статьях и одной публикации в виде тезисов.

§11. Структура работы. Диссертационное сочинение состоит из введения, трех глав и заключения. В качестве приложений даются девять сводных таблиц, список источников и словарей, список литературы, список официальных именований владельцев дворов, отмеченных в Переписной книге Вологды 1711 года.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Попова, Ирина Николаевна

III. Выводы. I

Лексическая содержательность рассматриваемых книг определяется жанровой структурой текста.

Переписные книги городов включают лексику разных тематических групп. В их состав входят как отдельные слова, так и словосочетания. Причем анализ апеллятивной лексики пяти переписных книг русских городов конца XVII - начала XVIII вв. показывает, что в памятниках используется главным образом лексика общерусская. Хотя в переписных книгах Вятки и Великих Лук отмечены также и диалектизмы, но количество их незначительно.

Своеобразие жанровой структуры Переписной книги Вологды 1711 года позволяет выявить большее, чем в других книгах того же жанра, количество апеллятивов, относящихся к разным тематическим группам.

Лингвистическая информативность Переписной книги Вологды 1711 года заключается в том, что материалы ее отражают процесс становления административно-территориальной лексики в лексической системе русского национального языка в начальный период его развития. Так, в территориальном членении города используется административно-территориальная лексика как общеупотребительная (термины улица, переулок, площадь), так и локальная (термины торг, берег, звоз, крюк, ров). Это говорит о неполной пока еще упорядоченности административно-территориальной лексики города в начале XVIII века. Однако утрата терминологического значения такими словами, как крюк и ров, и замена их общерусским термином улица свидетельствует об исключении локальных слов из общерусской терминологии. Таким образом, с одной стороны, мы видим пополнение круга административно-территориальной терминологии местными административными терминами (торг, берег, звоз), с другой -факт вытеснения местных терминов общерусскими (крюк, ров), то есть стремление в начальный период становления русского национального языка к выработке единых норм.

В тематической группе административной лексики особое положение занимают наименования документов. Если в целом административная лексика традиционна и состоит из общерусских лексем, то наименования документов, относящиеся к юридической терминологии, характеризуются неоднороднбстью. Для их обозначения используются как общерусские термины того времени (духовная, закладная кабала, отпись, данная, поступная, купчая), так и термины локально ограниченные (данная отпись, закладная поступная кабала, полюбовная раздельная запись, раздельное договорное письмо и др.). Это говорит о существовании местных особенностей в ведении делопроизводства. Кроме того, данное тематическое объединение слов характеризуется богатой синонимией, что говорит о процессе ее становления.

Строительная терминология отражает архитектурный облик города начала XVIII века и дает представление о быте и хозяйственной и промысловой деятельности населения. Мы видим, что старорусский город по характеру строений еще близок к деревне. Так, двор в городе не отличается от описания крестьянского двора, данного Г.Е. Кочиным: «Крестьянский «двор» - это жилище и комплекс надворных хозяйственных построек: изба с клетью (на подклети), хлев для скота, житница или другое строение для хранения зернового хлеба, баня; несколько поодаль, чаще среди поля, овин и гумно. Изба, с тесно примыкающими к ней хозяйственными постройками, располагалась на усадебном месте - на дворище; непосредственно к дворищу примыкал огород» [Кочин Г.Е. 1965, 305].

Лексика строительного дела включает апеллятивы, претерпевшие изменения в ареальных характеристиках. Так, в нее входят слова, являвшиеся в начале XVIII века общерусскими, но по мере дифференциации города и деревни, получающие более узкую сферу употребления, становящиеся диалектизмами (клеть, клетка, стая, житье, подклет, подызбица, жира, сенница). Таким образом, можно сделать вывод о том, что складывание лексической системы говоров активно продолжалось и в начальный период формирования русского национального языка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Рассмотрение пяти переписных книг русских городов (московского Китай-города, Архангельска, Холмогор, Вятки и Великих Лук) дает возможность выявить нормы оформления документов данного жанра, а также их стилеобразующие признаки.

Данные памятники фиксируют результаты переписи населения. Общность цели обусловила единообразие в оформлении жанровой структуры актов. В переписных книгах даются прежде всего именования владельцев дворов с указанием их возраста. В памятниках разных городов это ядро расширяется дополнительными формулами: перечислением всех постояльцев (ПК МКГ), дополнительными сведениями о членах семьи и постояльцах мужского пола с указанием возраста недорослей (ПК Арх. и Холм.), сведениями обо всех членах семьи и постояльцах не только мужского, но и женского пола (ПК Вят., ПК В Л), сведениями о роде занятий владельца (ПК ВЛ), единичными данными об угодьях (ПК ВЛ).

Рассмотренные памятники по жанровой структуре представляют собой типичный образец переписной книги, основное назначение которой - дать в первую очередь перечисление владельцев хозяйств и дворов, а также остального населения, платившего подать.

Анализ жанровой структуры и формулообразующей лексики переписных книг пяти городов России, с одной стороны, показывает, что к концу XVII - началу XVIII века основные черты жанра документов массовой переписи (переписных книг) оформились, с другой стороны - каждый письменно-областной регион не руководствуется еще в полной мере требованиями, закрепленными московским делопроизводством, а вносит в документ данного жанра свои, локально ограниченные, жанровые черты, хотя эти отклонения от общей нормы незначительны. Причем во всех городах видна тенденция к регламентированности структуры и языкового выражения того материала, который писцы были обязаны или посчитали нужным внести в статью переписной книги. Кроме того, степень информативности и своеобразие жанровой структуры памятников отдельных городов зависели от задач, поставленных перед писцами, что во многом влияло на объем статьи, на отбор формул и их лексики.

В целом материалы переписных книг позволяют говорить о том, что к концу XVII - началу XVIII века сложились определенные традиции в способах оформления документов данного жанра массовой переписи, причем московское делопроизводство еще не вытеснило полностью региональные особенности отдельных письменно-областных центров.

Лингвистическая и культурологическая информативность данных памятников скудна. Они содержат незначительное количество сведений по топонимии городов и незначительные сведения, связанные с развитием апеллятивной лексики. Однако включение в состав переписных книг t большого количества именований людей делает их источником информации по антропонимике. Поэтому помимо выявления жанровых особенностей документов массовой переписи богатый антропонимический материал переписных книг пяти городов позволяет извлечь сведения в области соответствующего раздела ономастики.

Так, данные исследуемых памятников позволяют выявить закономерности построения формул именования людей. Они также отражают нормы официального именования горожан в конце XVII - начале XVIII века, показывают стремление к стандартизации и устойчивости при фиксации I именования лица в документе.

Кроме того, материалы переписных книг отражают социальную дифференциацию именников, которая проявляется главным образом в характере использования двучленных и трехчленных моделей для именования мужчин - владельцев дворов.

Анализ данных переписных книг начала XVIII века (ПК Вят. и ПК BJI) дает право • утверждать, что к этому времени в исследуемых городах в качестве третьего компонента имени функционирует уже не фамильное прозвание, а фамилия. Кроме того, рассмотрение третьих компонентов именований мужчин (фамильных прозвищ, прозваний и фамилий) выявляет сходство в отборе средств и способов их образования.

Материалы пяти переписных книг показывают закономерности складывания именников в период конца XVII - начала XVIII вв. Так, они отражают процесс окончательного вытеснения из официального употребления начала XVIII века некалендарных личных имен, а также общий для именников всех городов процесс адаптации заимствованных когда-то личных имен к фонетическим и морфологическим законам русского языка.

Анализ личных имен по степени частотности показывает, что в именниках разных городов России гораздо больше сходств, чем различий. Причем сходство наиболее частотных имен наблюдается не только у представителей одного социального слоя в разных городах, но и у представителей разных социальных слоев. Этот факт свидетельствует об отсутствии социальной и территориальной дифференциации в выборе наиболее популярных личных имен. Социальное расслоение общества проявляется только в характере выбора единичных имен. И здесь наиболее ярко выделяются представители духовенства, имена которых чаще всего представлены каноническими формами, не претерпевшими фонетических и морфологических изменений в ходе адаптации к нормам русского языка, а значит резко выделяющимися на общем фоне «обрусевших» имен.

Рассмотрение Переписной книги Вологды 1711 года на фоне пяти переписных книг русских городов выявляет не только общие с документами данного жанра черты, но и специфику жанровой структуры вологодской книги, которая делает ее уникальным и богатым источником лингвистической и культурологической информации.

В основу ПК Вол. также положены результаты переписи населения, что объединяет ее с переписными книгами других городов. Однако только этими сведениями переписчики не ограничиваются. Инвариантный набор формул, характерный для переписных книг в целом, расширяется сведениями о размерах объекта описания, об акте приобретения объекта описания и о постройках, находящихся на данной территории. <

Выявление особенностей жанровой структуры ПК Вол. позволяет говорить о том, что это особая, специфическая книга. Наряду с общими для всех переписных книг жанровыми чертами она содержит компоненты, не отмеченные в переписных книгах других городов. По особенностям структуры статьи ПК Вол. выходит за рамки переписной книги. В вологодской книге, соединяются характерные черты памятников разных жанров: сведения о размерах земельных владений вносят в структуру ПК Вол. жанровые особенности писцовых книг, сведения о жилых и хозяйственных строениях, а также описание этих строений вносят в структуру ПК Вол. жанровые особенности книг городового дела. Таким образом, Переписная книга Вологды 1711 г. по своей структуре гораздо шире переписных книг, она является совокупностью книг разных жанров. Это не только придает специфику ПК Вол., но и делает данную книгу уникальным источником лингвистической и культурологической информации за счет расширения границ жанра.

Помимо выделения своеобразия жанровой структуры ПК Вол. можно говорить о том, что информативность ее намного богаче информативности переписных книг других городов. I

Обращаясь к лингвистическому аспекту информативности, можно выявить сведения, даваемые ПК Вол., не только в области ономастики (топонимики и антропонимики), но развития лексики в начальный этап формирования русского национального языка.

Так, данные ПК Вол. отражают закономерности построения формул именования людей, сложившиеся к тому времени. Кроме того, только материал ПК Вол., содержащий одновременно формулы именований вологжан двух исторических периодов (середина и вторая половина XVII и начало XVIII веков), дает возможность проследить становление принципов именования горожан в динамике.

Именник ПК Вол. отражает социальную дифференциацию именований. Так, в вологодской книге с помощью двучленной и трехчленной модели именования разграничиваются представители духовенства и мирского населения. Эти сведения подтверждают мнение лингвистов о существовании разных этапов в процессе закрепления фамилий у представителей разных слоев населения: прежде всего фамилии закрепились у представителей привилегированной части населения, затем - у непривилегированного слоя горожан, а духовенство к концу XVII - началу XVIII веков оставалось еще в основном бесфамильным. При этом следует отметить, что только данные ПК Вол. дают более убедительные факты процесса становления фамилий у горожан к началу XVIII века. Материалы вологодской книги подтверждают, что к началу XVIII века в качестве третьего компонента имени функционирует уже не фамильное прозвание, а фамилия.

Выбор формулы именования в ПК Вол. зависел также от статуса носителя имени в рамках статьи, что характерно для переписных книг в целом. Переписная книга Вологды 1711 года на общем фоне выделяется тенденцией использования многокомпонентных формул и для лиц, не относящихся к числу владельцев, что соответствует стремлению писцов вологодского памятника к выявлению наибольшей степени информативности.

Анализ личных имен ПК Вол. дает сведения о составе именников двух периодов: середины и второй половины XVII в. и начала XVIII в.

Так, некалендарные личные имена зафиксированы только в той части именника переписной книги, которая относится к середине и второй половине XVII века. Именник ПК Вол., относящийся к началу XVIII века, не содержит ни одного некалендарного личного имени.

Анализ календарных имен ПК Вол. по степени частотности отражает сходство с наиболее частотными онимами других городов.

Анализ структуры фамилий вологжан показывает продуктивность общерусских антропоформантов -ов-/-ев- и -ин- в образовании третьего компонента именования. Анализ фамильных основ начала XVIII века отражает преобладание фамилий, мотивированных прозвищными личными именами.

ПК Вол. содержит богатый топонимический материал, что отличает ее от переписных книг других городов. Анализ топонимии Вологды начала XVIII века показывает преобладание локативных и посессивных топонимов. Причем в основу локативных топонимов, как правило, кладется связь с храмовым строением, в основу посессивных топонимов - связь с именованием жителей той или иной территории города.

По объему апеллятивной лексики ПК Вол. выделяется на общем фоне переписных книг других городов. Помимо лексики тематических групп, традиционных для жанра документов массовой переписи (административная лексика, юридическая терминология, наименование профессий, наименования представителей разных социальных групп, термины родства), в ней представлена лексика строительного дела, не зафиксированная в переписных книгах других городов.

Только в ПК Вол. широко отражена система административной терминологии. Анализ ее дает представление о месте данной терминологии в составе общерусской административной терминологии. Включение ее в памятник дает возможность составить представление об административно-территориальной структуре города того времени.

Кроме того, только в Переписной книге Вологды достаточно полно отражена юридическая терминология. Это дает возможность определить « степень разработанности терминологии данной сферы социальной жизни.

Апеллятивная лексика (главным образом, лексика строительного дела) ПК Вол. отражает также более поздний процесс формирования некоторых диалектных особенностей русского языка.

Если говорить о культурологическом аспекте информативности ПК Вол., то здесь можно выявить сведения об особенностях социально-экономической и духовной культуры населения города.

Так, анализ семантики мотивирующих основ фамилий дает представление о развитии промыслов и торговли в Вологде. По характеру I основ, мотивирующих фамилии, именник Вологды начала XVIII века выделяется на общем фоне. Здесь в отличие от других городов на первом месте по степени частотности находятся фамилии, мотивированные профессиональными прозвищами. Этот факт свидетельствует об исторических особенностях Вологды того периода. Только в Вологде профессионально-должностные фамилии были так активны потому, что она в то время являлась крупным торговым центром Северо-Восточной Руси, Вологда была расположена на важном торговом пути, соединявшем центральные уезды Московского государства с Архангельском и Сибирью.

Анализ лексики строительного дела, входящей, как отмечалось, только в ПК Вол., дает представление об архитектуре города начала XVIII века. Включение строительной лексики делает Переписную книгу Вологды источником ценной информации в области материальной культуры. Архитектурный облик города начала XVIII, представленный в памятнике, дает представление о быте горожан, об их хозяйственной и промысловой деятельности.

Духовная культура (отражение особенностей менталитета горожан во второй половине XVII - начале XVIII веков, особенностей их восприятия и оценки окружающего мира) находит отражение в характере основ, положенных в основу фамилий вологжан.

Так, если говорить об актуализации понятий, связанных с обозначением лица по внешним признакам и морально-этическим качествам, то наиболее активное языковое выражение в Вологде нашли понятия, характеризующие лицо по морально-этическим качествам, что свидетельствует о высоких требованиях к нравственным качествам, выдвигаемым языковым коллективом. Фамильные основы с названиями-характеристиками положительных качеств занимают незначительное место. В этом случае отмечаются такие достоинства, как работоспособность, неутомимость, трудолюбие, бодрость. Подавляющее большинство составляют фамилии, основы которых связаны с отрицательными качествами человека. При этом наибольшее порицание заслуживают лень, жадность, высокомерие, пьянство, бесчестье, обман. Анализ фамилий Вологды, мотивированных характеристиками человека по внешним признакам, показывает,- что неодобрение вызывали главным образом такие внешние признаки, как тучность, неуклюжесть, медлительность, физическая слабость, то есть то, что мешало производительной работе.

Таким образом, исследование Переписной книги Вологды 1711 года дало возможность не только обратиться к выявлению норм составления данной разновидности документов массовой переписи, но также в ходе анализа апеллятивной и ономастической лексики получить лингвистическую и культурологическую информацию, что в свою очередь, с одной стороны, раскрыло некоторые особенности становления русского национального языка, с другой - особенности картины мира носителей языка определенного исторического периода с ее ценностными параметрами.

Исследование данного памятника показало, что по богатству и разнообразию лексики, по объему лингвистической и культурологической информативности Переписная книга Вологды 1711 года занимает особое место в ряду переписных книг других городов. Она выходит за рамки жанра переписной книги, приобретая тем самым энциклопедический характер. И » это делает Переписную книгу Вологды 1711 года источником универсальных г сведений в области лингвистики, истории и культурологии.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Попова, Ирина Николаевна, 2002 год

1. Книга переписная г. Вологды переписи и меры И. Шестакова и В. Пикина 1711 года. //ГАВО, ф. 652, on. 1, № 37.

2. Переписная книга города Великие Луки переписи полковника И.Л. Воейкова 1710 года. //РГАДА, ф. 1209, on. 1, № 8401.

3. Переписная книга города Вятки 1710 года. // Вятка. Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. М., 1887.

4. Переписная книга городов Архангельска и Холмогор переписи А.Д. Фонвизина 1678 года. //РГАДА, ф. 1209, on. 1, № 15051.

5. Переписная книга московского Китай-города 1965 года. // Чтения ОИДР. Кн. 2-М., 1893.

6. Писцовая книга г. Вологды 1629 г. письма и меры кн. И. Мещерского и подьячего Ф. Стогова. // Источники истории г. Вологды и Вологодской губернии. Вологда, 1904.

7. Абрамова Е.К. Лексика расспросных речей второй половины XVII в. (по материалам о крестьянской войне под предводительством Степана Разина). Автореф. канд. дис. Л., 1975.

8. Аванесов Р.И. Вопросы истории русского языка в эпоху формирования и дальнейшего развития русской (великорусской) народности. // Вопросы формирования русской народности и нации. М.-Л., 1958.

9. Алексеев А.А. Пути стабилизации языковой нормы в России XI-XVI вв. // Вопросы языкознания. 1987. - № 2. - С. 34 - 47.

10. Андреев А.И. Заметки к истории Русского Севера: Писцовые и переписные книги по Ваге и Чаронде. // Летопись занятий Археографической комиссии за 1927 1928 гг. - Л., 1929. - С. 169 - 176.

11. Антропонимика. М.: Наука, 1970.

12. Апресян Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира. // Семиотика и информатика. Вып. 28. -М., 1986.

13. Арутюнова Н.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка. // Проблемы структурной лингвистики. 1982. М.: Наука, 1984. - С. 5-23.

14. Арутюнова Н.Д. Оценка. Событие. Факт. М., 1988.

15. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1999.

16. Ю.Астахина Л.Ю. Русские сельскохозяйственные книги XVI-XVII вв. как лингвистический источник. Автореф. канд. дис. -М., 1974.11 .Багрянцева Г.И. Деловой язык Петровской эпохи. // Русская речь. 1986. -№4.-С. 87-93.

17. Бакланова Е.Ф. К вопросу об употреблении некоторых юридических терминов в официальном языке XV-XVI вв. // Уч. зап. Горьк. ун-та. Вып. 44. Горький, 1967. - С. 47 - 69.

18. Баранова О.В. Таможенные книги как жанр деловой письменности русского языка XVII в. (на материале книг таможен Северного речного пути). Дис. канд. филол. наук. Вологда, 1995.

19. Барашков В.Ф. Фамилии с календарными именами в основе. // Антропонимика. -М.: Наука, 1970. С. 110-114.

20. Богословский М.М. Земское самоуправление на Русском Севере в XVII в. Т. I.-M., 1909.

21. Бондалетов В.Д. Ономастика и социолингвистика. // Антропонимика. -М.: Наука, 1970. С. 17 - 23.

22. Бондалетов В.Д. Русский именник, его состав, статистическая структура и особенности изменения // Ономастика и норма. М.: Наука, 1976. - с. 12 -46.

23. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. М., 1983а.

24. Бондалетов В.Д. Русская антропонимия с XI по XVII в. // Эволюция и предыстория русского языкового строя. Горький, 19836. - С. 55 - 68.

25. Бондарчук Н.С. Проблемы исторической региональной лексикологии. -Калинин, 1978.

26. Бондарчук Н.С. Лексика Тверской писцовой книги начала XVII века: к проблеме тематической группы. // Среднерусские говоры. Калинин, 1985.-С. 101-112.

27. Бондарчук Н.С. Лексико-семантическая и географическая характеристика слов тематической группы «Постройки» в Тверской писцовой книге 1629 г. // Среднерусские говоры и памятники письменности. Калинин, 1989. -С. 96- 104.

28. Бондарчук Н.С., Кузнецова Р.Д. Тверская письменность XVII-XVIII вв. и проблемы формирования делового стиля. // Литературный текст: проблемы и методы исследования. Калинин, 1987 - С104-113.

29. Борисова Е.Н. Лексика Смоленского края по памятникам письменности. -Смоленск, 1974.

30. Борисова Е.Н. О некоторых проблемах становления и развития словарного состава русского языка конца XVI XVIII вв. // Вопросы языкознания. -1978.-№5.-С. 128- 142.

31. Бражник6ва Н.Н. Исследование в области лексики Южного Зауралья по данным деловой письменности XVII-XVIII вв. Автореф. канд. дис. М., 1971.

32. Брызгалов В.В., Давыдов А.Н. Сравнительная характеристика урбонимов Петербурга и Архангельска в свете этнографии города. // Вопросы топонимики Подвинья и Поморья. Архангельск, 1991.-С. 113-131.

33. Вакуленко Т.П. Формирование и функционирование административно-кацелярской лексики в русском языке XVIII в. Автореф. канд. дис. Киев, 1988.

34. Васильев' Ю.С. Важские писцовые книги и сотницы XVI-XVII вв. // Аграрная история Европейского Севера СССР. Вологда, 1970. - С. 537 -562.

35. Васильев Ю.С. Некоторые источниковедческие проблемы материалов писцового делопроизводства XVI-XVII вв. // Проблемы историографии и источниковедения истории Европейского Севера. Вологда, 1992. - С. 21 -37.

36. Васюта Е.Ф. Из наблюдений над употреблением личных собственных имен в XVII веке (на материалах писцовых книг Орловского уезда Вятской Губернии). // Вопросы топономастики. № 5. Свердловск, 1974. -С. 146- 149.

37. Ващенко Т.Ф. Кабальные книги. // Русская речь. 1975. - № 4. - С. 117-121.

38. Ващенко Т.Ф. К изучению отказных книг. // История русского языка. Исследования и тексты. М., 1982а.

39. Ващенко Т.Ф. Некоторые данные о составе лексики отказных книг. // История русского языка. Памятники XI-XVIII вв. М.: Наука, 19826. - С. 147- 158.

40. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999.

41. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (микрокосм). М., 1998.

42. Веселовский С.Б. Акты писцового дела. Т. I. М., 1913.

43. Вечканова Н.В. Фамильные основы и их лексико-семантическая и словообразовательная характеристика. // Основные тенденции развития финно-угорских языков. Саранск, 1985. - С. 130 - 138.

44. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв.-М., 1938.

45. Виноградов В.В. Вопросы образования русского национального литературного языка. // Вопросы языкознания. 1956. - № 1. - С. 3 - 26.

46. Виноградов В.В. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка. -М., 1958.

47. Виноградов В.В. Избранные труды. История русского литературного языка. -М.: Наука, 1978.

48. Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.

49. Волков С.С. Изменения в лексике делового языка Московской Руси первой трети XVII в. Дис. канд. филол. наук. Д., 1961а.

50. Волков С.С. Развитие административно-деловой терминологии в начале XVII в. // Начальный этап формирования русского национального языка. -Д., 19616.

51. Волков С.С. Лексика русской деловой письменности XVII в. в свете ленинских положений о формировании русской нации. // Вестник ЛГУ. -1970.-№20.-С. 110-120.

52. Волков С.С. Лексика русских челобитных XVII в. Л., 1974.

53. Волков С.С. Стилевые лексико-фразеологические средства деловой письменности XVII в. (на материале челобитных). Дис. доктора филол. наук.-Л., 1980.

54. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985.

55. Волынская А.В. Хозяйственные книги севернорусских монастырей XVI-XVII вв. как лингвистический источник. Дис. канд. филол. наук. М., 1992.

56. Воскобойникова Н.П. Писцовые и переписные книги Яренского уезда XVI-XVII вв. как исторический источник. // Материалы по истории Европейского Севера СССР. Северный археографический сборник. Вып. 1.-Вологда, 1970.

57. Выхрыстюк М.С. Соотношение книжно-славянского и народно-разговорного начала в деловых документах Табольского мужского Знаменского монастыря второй половины XVIII в. // Русский язык как государственный. М., 1997. - С. 273 - 277.

58. Выхрыстюк М.С. Деловые документы Табольского мужского Знаменского монастыря второй половины XVIII в. как лингвистический источник. Автореф. канд. дис. Екатеринбург, 1999.

59. Гак В.Г. Пространство мысли (опыт систематизации слов ментального поля). // Логический анализ языка. Ментальные действия. М., 1993.

60. Галанова Е.И. Номинация в сфере автолексики. // Способы номинации в современном русском языке. М.: Наука, 1982. - С. 159 - 228.

61. Ганжина И.М. Тверская антропонимия XVI в. в социально-историческом и лингвистическом аспектах (на материале тверских писцовых книг). Дис. канд. филол. наук. Тверь, 1992.

62. Ганжина И.М. Принципы разграничения отчеств и фамилий помещичьих прозваний (на материале тверских писцовых книг XVI в.). // Материалы для изучения сельских поселений России. Ч. 1. Язык. Культура. М., 1994.-С. 165- 168.

63. Ганжина И.М. Формирование антропонимической нормы в XVI-XVIII веках. // Тверской языковой регион в историко-функциональном и лингвогеографическом аспектах. Тверь, 1995. - С. 68 - 91.

64. Герд А.С. Введение в этнолингвистику. СПб., 1995.

65. Гиндин С.И. Советская лингвистика текста. // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1974. - № 4. - С. 348 - 361.

66. Глазьев В.Н. Переписная книга Воронежского уезда 1646 г. как исторический источник. // Переписная книга Воронежского уезда 1646 г. -Воронеж, 1998. С. 1 -28.

67. Голомидова М.В. Образ пространства и пространственные образы в названиях старого Екатеринбурга. // Известия Уральского гос. ун-та. Вып. 4. -№20.-2001.-С. 19-25.

68. Горбунова А.А. Язык соликамской грамоты XVII века. Дис. канд. филол. наук. М., 1952.

69. Горшков А.И. История русского литературного языка. М., 1961.

70. Горшков А.И. О предмете истории русского литературного языка. // Вопросы языкознания. 1978. - № 6. - С. 3 - 14.

71. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.

72. Данилина Е.Ф. Из истории официального именования людей в России (на материале пензенских ревизских сказок XVIII в.). // Эволюция и предыстория русского языкового строя. Горький, 1983. - С. 76 - 84.

73. Данилина Н.В. Нижегородская антропонимия XIV-XVII вв. (на материале памятников деловой письменности). Дис. канд. филол. наук. Горький, 1986.

74. Дементьев В.В. Изучение речевых жанров: обзор работ в современной русистике. // Вопросы языкознания. 1997. - № 1. - С. 109-121.

75. Дерягин В.Я. К вопросу об индивидуальном и традиционном в деловой письменности (на материале важских порядных XVII в.). // Русский язык. Источники для его изучения. М., 1971. - С. 151-188.

76. Дерягин В.Я. Изучение истории словарного состава языка по данным деловой письменности. // Славянское языкознание. М.: Наука, 1973. - С. 142-153.

77. Дерягин В.Я. Лексико-семантический анализ группы деловых текстов. // Памятники русского языка: Вопросы исследования и издания. М.: Наука, 1974.-С. 202-223.

78. Дерягин В.Я. Варьирование языковых средств в текстах деловой письменности (важские денежные отписи XVI-XVII вв.). // Источники по истории русского языка. М., 1976. - С. 3 - 37.

79. Дерягин В.Я. Беседы о русской стилистике. М., 1978.

80. Дерягин В.Я. О местных вариантах русской деловой речи XV-XVII вв. // Известия, АН СССР. Серия литературы и языка. 1980а. - т. 39. - № 5. -С. 448-456.

81. Дерягин В.Я. Об историко-стилистическом исследовании актовых текстов. // Вопросы языкознания. 19806. - № 4. - С. 97 - 108.

82. Дерягин В.Я. Русская деловая речь на Севере в XV-XVII вв. Дис. доктора филол. наук. М., 1980в.

83. Дерягин В.Я. Варьирование в формулах русской деловой речи XV-XVII вв. // Восточные славяне. Языки, история, культура. М.: Наука, 1985. -С. 243-248.

84. Дерягин З.Я. Заметки об источниках исторической лексикологии русского языка и некоторых приемах их использования. // История русского языка и лингвистическое источниковедение. М., 1987. - С. 80 - 87.

85. Елизаровский И. А. Лексика Беломорских актов XVI-XVII вв. -Архангельск, 1958.

86. Ефимов А.И. Стилистика русского языка. М., 1969.

87. Жарких Т.Я. Язык воронежских грамот XVII в. Автореф. канд. дис. -Воронеж, 1956.

88. Журавлев А.Ф. Древнеславянская фундаментальная аксиология в зеркале праславянской лексики. // Славянское и балканское языкознание. М., 1997.

89. Зиновьева Е.И. Записные кабальные книги Московского государства XVI-XVII веков: Структура. Лексика. Фразеология. СПб., 2000.

90. Иванов В.В. Актуальные проблемы современной исторической русистики. // Филологические науки. 1978. - № 5. - С. 30 - 39.

91. Иванов Вяч. Вс., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие системы. М., 1965.

92. Ивашко Л.А. Эстетика народной речи. // Севернорусские говоры. Вып. 6. -СПб., 1995.-С. 64-66.

93. История лексики русского литературного языка конца XVII начала XIX века. - М.: Наука, 1981.

94. Источниковедение истории СССР. М., 1981.

95. Калинский И.П. Николай Чудотворец Мирликийский. // Святая Русь. Энциклопедический словарь русской цивилизации. М., 2000. - С. 585 -586.

96. Камкин А.В. Православная церковь на Севере России: Очерки истории до 1917 года. Вологда, 1992.

97. Качалкин А.Н. Из наблюдений над словарным составом русского языка XVII в. (на материале памятников донской письменности). Дис. канд. филол. наук. М., 1968.

98. Качалкин А.Н. Памятники местной деловой письменности XVI в. как источник исторической лексикологии. // Вопросы языкознания. 1972. -№ 1.-С. 104-113.

99. Качалкин А.Н. Жанры русского документа допетровской эпохи. Ч. 1-2. -М., 1988.

100. Качалкин А.Н. Книга как жанр деловой письменности допетровской эпохи (материал исторического словаря). // Историко-культурный аспект лексикологического описания русского языка. Ч. 2. М., 1991. - С. 86 -103.

101. Кашина Н.П. Славянская топонимия Белозерского края в лексико-семантическом аспекте. Автореф. канд. дис. JL, 1982.

102. Каштанов С.М. Очерки русской дипломатики. М., 1970.

103. Кипчатова А.В. Об изучении памятников региональной письменности XVII-XVIII вв. // Историческая лексикология и лингвистическое источниковедение. Красноярск, 1991. - С. 107 - 115.

104. Ковалева Н.Б. Принципы номинации топонимов бассейна р. Ини (Западная Сибирь). // Вопросы русского языка и его говоров. Томск, 1976.-С. 11-18.

105. Козина Г.Н. Вологодские купцы-фабриканты и заводчики (XVIII -начала XX века). // Вологда: Краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1997.-С. 85-149.

106. Колесов В.В. Дом и двор в древнерусских текстах XI-XVI вв. // Лексические группы в русском языке XI-XVII вв. М., 1991. - С. 55 - 80.

107. Королева И.А. Антропонимы в смоленских грамотах XII-XIV вв. // Актуальные вопросы в историческом и синхронном освещении. -Смоленск, 1995. С. 28 - 36.

108. Королева И.А. Смоленские архивы и степень их лингвистической изученности. // Вопросы истории и источниковедения русского языка. -Рязань, 1998.-С. 10-16.

109. Королева И.А. Происхождение фамилий и отчеств на Руси. -Смоленск, 1999.

110. Короткевич М.А. Формирование антропонимической системы русского языка в XV-XVII вв. (по данным владимирских и рязанских памятников письменности). Дис. канд. филол. наук. Уфа, 1996.

111. Костомаров В.Г. О разграничении терминов устный и разговорный, книжный и письменный. II Проблемы современной филологии. М., 1965.-С. 172- 176.

112. Котков С.И. Южновеликорусское наречие в XVII столетии. М., 1963.

113. Котков С.И. О предмете лингвистического источниковедения. // Источниковедение и история русского языка. М.: Наука, 1964. - С. 3 -14.

114. Котков С.И. О развитии лингвистического источниковедения. // Вопросы языкознания. 1968. - № 2. - С. 140- 143.

115. Котков С.И. Отказные книги. // Вопросы языкознания. 1969 - № 1. -С. 130- 135.

116. Котков С.И. Очерки по лексике южновеликорусской письменности XVI-XVII вв. М.: Наука, 1970.

117. Котков С.И. О памятниках народно-разговорного языка. // Вопросы языкознания. 1972. - № 1. - С. 37 - 45.

118. Котков С.И. Об источниковедческом аспекте в исследованиях по истории русского языка. // Восточнославянские языки. Источники для их изучения. -М.: Наука, 1973. С. 4 - 14.

119. Котков С.И. Лингвистическое источниковедение и история русского языка. -М.: Наука, 1980а.

120. Котков С.И. Деловая письменность и литературный язык. // Русская речь. 19806. - № 5. - С. 105 - 113.

121. Котков С.И. Исследование и издание скорописных памятников русского языка. // Вопросы языкознания. 1981. - № 6. - С. 6 - 16.

122. Котков С.И. К изучению отказных книг. // История русского языка. -М, 1982.-С. 19-40.

123. Котков С.И. Источниковедческие вопросы истории русского языка. // ВопросьГязыкознания. 1986. - № 4. - С. 60 - 69.

124. Котков С.И. Старинная русская деловая письменность в ее отношении к литературному языку. // Источники по истории русского языка XI-XVII вв. -М, 1991.-С. 122-144.

125. Котков С.И, Бражникова Н.Н. Книги городового дела XVII в. // История русского языка. Исследования и тексты. -М, 1982. С. 3 - 18.

126. Котков С.И, Савченко Н.Ф. Монастырские фонды рукописей во Владимирском областном архиве. // Изучение русского языка и источниковедение. М, 1969.

127. Кох О.Б. К вопросу о достоверности переписных книг 1710 г. // Вспомогательные источниковедческие дисциплины. Т. 16. JI, 1985. - С. 148- 154.

128. Кочин Г.Е. Писцовые книги в буржуазной историографии. // Проблемы источниковедения. Т. 2. M.-JI, 1936. - С. 145 - 186.

129. Кочин Г.Е. Сельское хозяйство на Руси в период образования Русского централизованного государства. Конец XIII начало XVII в. - М.: Наука, 1965.

130. Кюршунова И.А. Славянская антропонимия Карелии XV XVII веков в связи С реконструкцией лексики донационального периода. Дис. канд. филол. наук. - Вологда, 1994.

131. Лаппо-Данилевский А.С. Писцовая и переписная книга XVII в. по Нижнему Новгороду. СПб, 1896.

132. Лаппо-Данилевский А.С. Очерк русской дипломатики частных актов. -Пг, 1920.

133. Ларин Б.А. Разговорный язык Московской Руси. // Начальный этап формирования русского национального языка. Л, 1961. - С. 22 - 34.

134. Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка (XI -середина XVIII в.). М., 1975.

135. Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. М., 1977.

136. Лисицына Т.А. Язык русской науки второй половины XVIII в.: терминология искусствоведения. СПб., 1994.

137. Литвина А.Ф. Семантика и синтаксис формул деловых документов

138. XIII-XVII вв. (на материале русских, белорусских и украинских языков). Дис. канд. филол. наук. -М., 1995.

139. Лукомский Г.К. Вологда в ее старине. СПб., 1914.

140. Мазилова Л.Ю. Русская хроника 1535-1609 гг. как лингвистический источник. Автореф. канд. дис. -М., 1980.

141. Мазурин М.Д. Описи имущества среднерусских монастырей XVII в. как источник исторической лексикологии. Автореф. канд. дис. М., 2000.

142. Малышева И.А. Язык Архангельской таможенной книги начала XVIII в. Автореф. канд. дис. М., 1975.

143. Малышева И.А. Материалы таможенного делопроизводства XVIII в. как объект лингвистического источниковедения. Автореф. докт. дис. М., 1997.

144. Мартьянова С.А. Лексика писцовых книг города Казани XVI-XVII вв. // Уч. зап. Казан, ун-та., т. 112, кн. 6. Казань, 1952. - С. 109 - 149.

145. Мерзон А.Ц. Писцовые и переписные книги XV-XVII вв. М., 1956.

146. Мерцалов А.Е. Очерк города Вологды по писцовой книге 1627 г.: Исторической исследование. Вологда, 1885.

147. Мещерский Н.А. История русского литературного языка. Л., 1981.

148. Мжельская О.С. Местная лексика в псковской деловой письменности

149. XIV-XV веков. Дис. канд. филол. наук. Л., 1956.

150. Мжельская О.С. Диалектизмы в языке памятников средневековой письменности. // Из истории слов и словарей. Л., 1963.

151. Милов Jl.В. Писцовое делопроизводство (XV-XVII вв.). // Источниковедение истории СССР. М., 1981. - С. 120 - 134.

152. Мирославская А.Н. Древнерусские имена и прозвища в «Новгородских записных кабальных книгах 100 104 и 111 годов». // Уч. зап. Калининградского гос. пед. ин-та. Т. VI. - Калининград, 1959.

153. Мирославская А.Н. Об отношении древнерусских некалендарных имен к прозвищам и фамилиям. // Вопросы формирования русского национального языка. Вологда, 1979. - С. 83 - 99.

154. Михель Г. Основы теории стиля. // Новое в зарубежной лингвистике, IX.-М., 1980.-С. 271 -296.

155. Молчанова Л.Д. Названия сельских жилых и хозяйственных строений в русском языке XV-XVII вв. Автореф. канд. дис. М., 1982.

156. Мораховская О.Н. Крестьянский двор. История названий усадебных участков. М., 1996.

157. Московская деловая и бытовая письменность XVII в. М.: Наука, 1968.

158. Муравьев А.В. Спецкурс М.Н. Тихомирова «Приказное делопроизводство в XVII в.». // Археографический ежегодник за 1968 г. -М., 1970.-С. 318-324.

159. Наумова Е.В. Именование жительниц г. Вологды в переписных книгах XVII XVIII веков. // Вологда: Краеведческий альманах. Вып. 2. -Вологда, 1997. - С. 584 - 588.

160. Никонов В.А. Введение в топонимику. М.: Наука, 1965.

161. Никонов В.А. Личное имя социальный знак. // Советская этнография. - 1967. -№ 5.

162. Никонов В.А. До фамилий. // Антропонимика. М.: Наука, 1970. С. 83 - 94.

163. Никонов В.А. Имя и общество. М.: Наука, 1974.

164. Никонов В.А. Северные фамилии. // Этимология. 1978. М.: Наука, 1980.-С. 134-143.

165. Никонов В.А. География фамилий. М., 1988.

166. Никонов В.А. Русские. // Системы личных имен у народов мира. М., 1989.

167. Оборин В.А. Русская топонимия писцовых книг Прикамья XVI-XVII вв. // Географические названия Прикамья. Пермь, 1968. - С. 63 - 79.

168. Павлов-Сильванский В.Б. К истории источниковедческого изучения писцовых книг Московского уезда XVI в. // Археографический ежегодник за 1975 г. М., 1976. - С. 41 - 54.

169. Памятники южновеликорусского наречия. Отказные книги. М.: Наука, 1977.

170. Панин Л.Г. Предметная диалектная лексика в языке западносибирской деловой письменности первой половины XVIII в. Автореф. канд. дис. -Томск, 1978.

171. Панин Л.Г. Лексика западносибирской деловой письменности (XVII -первая половина XVIII в.). Новосибирск: Наука, 1985.

172. Парфенова Н.Н. Русские фамилии Зауралья XVII XVIII вв. // Русская историческая лексикология и лексикография: результаты, проблемы, перспектквы. - Красноярск, 1993. - С. 90 - 92.

173. Парфенова Н.Н. Историческая антропонимия как характеристика положения русской женщины (по данным деловой письменности Зауралья XVI-XVIII веков). // Женщина и свобода: пути выбора в мире традиций и перемен. М., 1994. - С. 373 - 379.

174. Парфенова Н.Н. Этнонимы и этнонимические антропонимы в Зауралье (по данным памятников русской письменности XVI-XVIII вв.). // Имя и этнос. М., 1996. - С. 10 - 17.

175. Парфенова Н.Н. Словарь русских фамилий Зауралья. // Экология культуры и образования: филология, философия, история. Тюмень, 1997. -С. 264-268.

176. Пахомова С.Н. Русские составные личные именования донационального периода. Автореф. канд. дис. Одесса, 1984.

177. Подольская Н.В. Топонимика Новгородской земли по данным новгородских письменных памятников XI-XVI вв. Автореф. канд. дис. -М., 1956.

178. Полякова Е.Н. Из истории русских имен и фамилий. М, 1975.

179. Полякова Е.Н. Об источниках изучения разговорной лексики XVII в. (Переписная книга Прокопия Елизарова 1647 г. по вотчинам Строгановых). // Живое слово в русской речи Прикамья. Пермь, 1978. -С. 109-119.

180. Полякова Е.Н. Лексика местных деловых памятников XVII начала XVIII века и принципы ее изучения. - Пермь, 1979а.

181. Полякова Е.Н. О стилистическом своеобразии пермских деловых памятников XVII начала XVIII века различных видов (по данным лексики). // Специфика и эволюция функциональных стилей. - Пермь, 19796.-С. 13-20.

182. Полякова Е.Н. Лексика пермских памятников XVII начала XVIII века (к проблеме делового языка как функциональной разновидности русского литературного языка). Дис. доктора филол. наук. - Пермь, 1982.

183. Полякова Е.Н. Названия документов в пермских памятниках XVII в. // Проблемы исторической терминологии. Красноярск, 1994. - С. 17-22.

184. Полякова Е.Н. Формирование пермских фамилий в XVI-XVIII вв. // Проблемы региональной русской филологии. Вологда, 1995. - С. 126 — 128.

185. Полякова Е.Н. Введение. // Полякова Е.Н. К истокам пермских фамилий: Словарь. Пермь, 1997. - С. 3 - 12.

186. Порохова О.Г. Лексика сибирских летописей XVII в. Л.: Наука, 1969.

187. Репневская С.В. Земледельческая лексика Северного Подвинья в ее истории. Дис. канд. филол. наук. Вологда, 1989.

188. Русакова М.П. Словообразовательные типы имен существительных в севернорусских памятниках XVI-XVIII веков. // Севернорусские говоры. Вып. 5. Д., 1989. - С. 63 - 69.

189. Сапронова Т.Ф. Топонимия Москвы по названиям церквей и монастырей. Автореф. канд. дис. -М., 1998.

190. Свердлов М.Б. Древнерусский акт X-XIV вв. // Вспомогательные исторические дисциплины, VIII. Д., 1976. - С. 50 - 69.

191. Северные писцовые книги, сотницы и платежницы XVI в. // Материалы по истории Европейского Севера. Северный археографическмй сборник. Вып. 2. Вологда, 1972.

192. Селиванов Г.А. Фразеология русской деловой письменности XVI-XVII вв. Дис. доктора филол. наук. Астрахань, 1972.

193. Селищев A.M. Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ. // Уч. зап. МГУ. Труды кафедры русского языка. Вып. 128, кн. 1. -М., 1948.

194. Семыкин Д.В. Антропонимия Чердынской ревизской сказки 1711 г. (к проблеме становления официального русского антропонима). Автореф. канд. дис. Пермь, 2000.

195. Сидоренская Н.Д. Некоторые наблюдения над лексикой переписных книг монастырского имущества XVII в. // Историческая лексикология и лингвистическое источниковедение. Красноярск, 1991. - С. 115 - 122.

196. Симина Г.Я. Бытовые варианты личных имен (по материалам древних письменных памятников и современной антропонимии Пинежья). // Антропонимика. М.: Наука, 1970. - С. 189 - 194.

197. Симина Г.Я. Географические названия (по материалам письменных памятников и современной топонимики Пинежья). Л, 1980.

198. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб, 1993.

199. Скорогев В.А. К вопросу о жанрах деловых документов конца XVII в. // Учен. зап. Липецкого ПИ. Вып. 4. Воронеж, 1965. - С. 103 - 107.

200. Смирнова И.М. Некалендарные имена в памятниках Тверской деловой письменности XVI века. // Среднерусские говоры и памятники письменности. Калинин, 1989. - С. 89 - 96.

201. Смолина К.П. Развитие лексики русского литературного языка в Петровскую эпоху. // История лексики русского литературного языка конца XVII начала XIX вв. - М, 1981. - С. 25 - 115.

202. Смольников С.Н. Антропонимическая система Верхнего Подвинья в XVII в. Дис. канд. филол. наук. Вологда, 1996.

203. Соболевский А.И. История русского литературного языка. Л.: Наука, 1980.

204. Соколова М.А. Очерки по языку деловых памятников XVI в. Л, 1957.

205. Соловьева Т.Б. Вологда. Описание города XVII в. // Тезисы докладов и сообщений III Всероссийской научно-практической конференции по изданию писцовых книг и других историко-географических источников. -Вологда/1990. С. 24 - 29.

206. Соловьева Т.Б. Некоторые аспекты изучения русских антропонимов в XVII веке. // Скоморохи: Проблемы и перспективы изучения (К 140-летию со дня выхода первой работы о скоморохах). СПб, 1994. - С. 172 - 184.

207. Соловьева Т.Б. Антропонимы переписной книги Мурома 1646 г. // Массовые источники отечественной истории. Архангельск, 1999. - С. 234 - 244.

208. Способы номинации в современном русском языке. М.: Наука, 1982.

209. Ставшина Н.А. Лексика соляного дела русского Севера (на материале деловой письменности Спасо-Прилуцкого монастыря XVI-XVII вв.). Автореф. канд. дис. М., 1985.

210. Суворов Н. Вологда в начале XVIII в. Памятная книга для Вологодской губернии на 1861 г. Вологда, 1861.

211. Судаков Г.В. К вопросу о роли севернорусских говоров XVII в. в складывании общерусского лексического фонда. // Вопросы формирования русского национального языка. Вологда, 1979. - С. 66 -76.

212. Судаков Г.В. Проблема периодизации в исторической лексикологии русского языка. // Вопросы исторической семантики русского языка. Лексика и синтаксис. Калининград, 1990. - С. 5 - 11.

213. Судаков Г.В. Языковая ситуация в Московской Руси XVI-XVII в. // Вопросы региональной лексикологии и ономастики. Вологда, 1995. - С. 114-123.

214. Сумкина А.И. Зависимость синтаксического строя некоторых памятников деловой письменности XVII в. от содержания. // История русского языка. Памятники XI-XVIII вв. М., 1982.

215. Суперанская А.В. Структура имени собственного (фонология и морфология). -М.: Наука, 1969.

216. Суперанская А.В. Языковые и внеязыковые ассоциации собственных имен. // Антропонимика. М.: Наука, 1970. - С. 7 - 17.

217. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. М.: Наука, 1973.

218. Суперанская А.В. К вопросу о кодификации личных имен. // Ономастика и грамматика. М.: Наука, 1981. - С. 74 - 98.

219. Суперанская А.В. Как складывалась система русских имен. // Суперанская А.В. Словарь русских личных имен. М., 1998. - С. 6 - 87.

220. Суперанская А.В., Суслова А.В. Современные русские фамилии. М., 1981.

221. Суслова А.В., Суперанская А.В. О русских именах. Л., 1991.

222. Тагу нова В.И. Фамилии во Владимирской и Горьковской областях. // Антропонимика. М.: Наука, 1970. - С. 114-119.

223. Тарабасова Н.И. О некоторых особенностях языка деловой письменности. // Источниковедение и история русского языка. М.: Наука, 1964.-С. 157- 173.

224. Телия В.Н. Культурно маркированная коннотация языковых знаков как понятие лингвокультурологии. // Семантика языковых единиц.: Ч. II. Фразеологическая семантика. М., 1994. - С. 71 - 78.

225. Токмачева И.Б. Поручные записи как памятник русского языка. Дис. канд. филол. наук-М., 1983.

226. ТопорЬва Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира. -М., 1994.

227. Трубаче!. О.Н. Праславянская ономастика в этимологическом словаре славянских языков, выпуски 1 13. // Этимология. 1985. - М.: Наука, 1988.-С. 3-10.

228. Унбегаун Б.О. Русские фамилии. М., 1989.

229. Успенский Б.А. Из истории русских канонических имен (история ударения в канонических именах собственных в их отношении к русским литературным и разговорным формам). М., 1969.

230. Успенский Б.А. Социальная жизнь русских фамилий. // Унбегаун Б. Русские фамилии. М., 1989. - С. 336 - 365.

231. Успенский Б.А. История русского литературного языка как межславянская дисциплина. // Вопросы языкознания. 1995. - №1. - С. 80 -93.

232. Уфимцева А.А. Лексическое значение. Принципы семиологического описания лексики. М.: Наука, 1986.

233. Филин Ф.П. Происхождение русского, украинского и белорусского языков. Д.: Наука, 1972.

234. Филин Ф.П. Об истоках русского литературного языка. // Вопросы языкознания. 1974. -№3.-С. 3-13.

235. Филин Ф.П. О свойствах и границах литературного языка. // Вопросы языкознания. 1975. - № 6.

236. Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка. М., 1981.

237. Филиппова И.С. К лингвистическому изучению писцовых книг. // Источниковедение и история русского языка. М.: Наука, 1964. - С. 173 — 190.

238. Хитрова В.И. Местная лексика в языке воронежских памятников XVII первой половины XVIII веков. Автореф. канд. дис. - Воронеж, 1972.

239. Хитрова В.И. Воронежские ревизские сказки XVIII в. // Источники по истории русского языка. М., 1976. - С. 51 - 59.

240. Христосенко Г.А. Вотчинные хозяйственные книги XVI в. как лингвистический источник. // Исследования словарного состава русского языка XVI-XVII вв. Красноярск, 1980. - С. 75 - 81.

241. Цыцылкина JI.A. Лексика церковного деревянного зодчества Северной Руси XVI-XVII веков (к проблеме лексико-семантического поля). Дис. канд. филол. наук. Вологда, 1998.

242. Чайкина Ю.И. Вопросы истории лексики Белозерья. // Очерки по лексике севернорусских говоров. Вологда, 1975.

243. Чайкина Ю.И. История профессионально-должностных фамилий Вологды. // Эволюция лексической системы севернорусских говоров. -Вологда, 1984. С. 127 - 148.

244. Чайкина Ю.И. К географии неофициальных личных имен крестьян в старорусском языке. // Формирование и развитие топонимии. -Свердловск, 1987а. С. 70 - 78.

245. Чайкина Ю.И. География словообразовательных топонимических моделей Русского Севера (На материале ойконимии Вологодской области). // Диалектное и просторечное слово в диахронии и синхронии. -Вологда, 19876. С. 66 - 85.

246. Чайкина Ю.И. Административно-территориальная лексика и микротопонимия старорусского города. // Севернорусские говоры. Вып. 5. -Л., 1989.-С. 102-115.

247. Чайкина Ю.И. Проблемы реконструкции лексики старорусского языка (на местном ономастическом материале письменных источников XVI-XVII вв.). // История русского слова: проблемы номинации и семантики. -Вологда, 1991. С. 40 - 54.

248. Чайкина Ю.И. Женские имена. // Русская ономастика и ономастика России. М., 1994. - С. 66 - 74.

249. Чайкина Ю.И. Семантика экпрессивов со значением личностной характеристики в лексико-семантической системе говора. // Севернорусские говоры. Вып. 6. СПб., 1995. - С. 43 - 49.

250. Чайкина Ю.И. Двухэтажная Вологда. // Вологда: Краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1997. - С. 576 - 584.

251. Чайкина Ю.И. Промысловая (ремесленная) лексика в старорусском языке: Ономасиологический аспект (на материале деловой письменности Северо-Восточной Руси). // Русская региональная лексикология и лексикография. Вологда, 1999. - С. 3 - 12.

252. Чайкина Ю.И. Издания Северного отделения Археографической комиссии РАН как лингвистический источник. // Материалы научных чтений памяти Петра Андреевича Колесникова: Межвузовский сборник научных трудов. Вологда, 2000а. - С. 25 - 30.

253. Чайкина Ю.И. Экспрессивы со значением лица (по материалам говоров с. Дмитриевское Череповецкого района Вологодской области). // Культура

254. Русского' Севера в преддверии третьего тысячелетия. Вологда, 20006. -С. 185- 195.

255. Чайкина Ю.И. Именования крестьян в куростровских столбцах во второй половине XVI в. // Русская культура на пороге третьего тысячелетия: Христианство и культура. Вологда, 2001. - С. 259 - 265.

256. Чайкина Ю.И. Семантика некалендарных прозвищных личных имен в деловой письменности Северной Руси начала XVII в. (на материале писцовых книг Белоозера, Вологды, Великого Устюга). в печати.

257. Чайкина Ю.И., Смольников С.Н. История русских личных имен, отчеств и фамилий. Вологда, 2001.

258. Чечулин Н.Д. Писцовые книги, издаваемые Русским географическим обществом. Ч. 1. Указатель. СПб., 1885.

259. Чичагов В.К. Из истории русских имен, отчеств и фамилий (вопросы русской йсторической ономастики XV XVII вв.). - М., 1959.

260. Чмыхова Н.П. Предметная лексика и фразеология грамот Кирилло-Белозерского монастыря XIV-XV вв. Автореф. канд. дис. Ростов-на-Дону, 1972.

261. Шамшин И.В. Административная лексика в памятниках деловой письменности XVIII в. Автореф. канд. дис. М., 1998а.

262. Шамшин И.В. Дьяк, подьячий, подьячий с приписью. // Русский язык в школе. 19986. - № 2. - С. 100 - 103.

263. Шелепова Л.И. Лингвистическое источниковедение и история русского слова. Автореф. докторской дис. Барнаул, 1999.

264. Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях (к постановке проблемы). -М.: Наука, 1977.

265. Юрасова В.В. Десятой источник по истории русского языка XVI-XVII вв. Автореф. канд. дис. - М, 1973.

266. Языковая номинация (общие вопросы). М, 1977.