Особенности выражения чувственного, рационального и прагматического компонентов в единицах научных и художественных текстов: На материале денотативного класса "облака" тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Анисимова, Наталья Валерьевна

• Анисимова, Наталья Валерьевна
• кандидат филологических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Анисимова, Наталья Валерьевна

Предисловие.

Введение.

Глава I. Научный способ освоения фрагмента мира <облака>.

§ 1. Специфика научного текста как способа фиксации результатов познавательной деятельности человека.

§ 2. Структурные особенности терминов денотативного класса <облака>

§ 3. Термины и текст как способы представления рационального компонента научного знания.

§ 4. Способы выражения чувственного и прагматического компонентов единиц денотативного класса <облака>.

Выводы.

Глава II. Эстетический способ освоения фрагмента мира <облака>.

§ 1. Специфика художественного текста как способа фиксации результатов познавательной деятельности человека.

§ 2. Особенности формирования чувственно-наглядной основы образа облаков.

§ 3. Прагматический компонент единиц эстетической периферии денотативного класса <облака>.

§ 4. Метафорические высказывания и художественный текст как способ репрезентации образного содержания облаков.

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Особенности выражения чувственного, рационального и прагматического компонентов в единицах научных и художественных текстов: На материале денотативного класса "облака"»

В процессе формирования и развития разных сфер познавательной деятельности (художественной, научной и др.) постепенно складываются присущие каждой из них способы познания и освоения действительности. Вопрос о специфике того или иного способа познания мира невозможно решить без обращения к таким категориям гносеологии, как чувственное и рациональное, объективное и субъективное, которые присутствуют в любых формах отражения действительности (J1.C. Выготский, Г.В. Колшанский, П.В. Копнин, A.M. Коршунов, В. Ма-тезиус, C.J1. Рубинштейн, А.В. Славин, JI. Фейербах и др.).

В лингвистике проблема языковой репрезентации означенных компонентов решалась в ходе дискуссий о взаимодействии денотативного и коннотатив-пого макрокомпонентов лексического значения [Васильев 1990, Лукьянова 1986, Мягкова 1990, Петрищева 1984, Стернин 1979, Телия 1986, Шаховский 1983 и др.], о соотношении понятийного и наглядно-чувственного компонентов в значении слова [Кацнельсон 1965, Ковтун 1977, Зарицкий 1968, Потебня 1958, Стернин 1979 и др.] и о способах их представления в текстах [Куликова 1976, Воскресенская 1984, Некрасова 1991, Ильина 1998 и др.]. Имеются исследования, направленные на выявление особенностей концептуализации чувственных свойств мира в единицах естественного языка [Вежбицкая 1997, Гилярова 2002, Кравченко 1996, Рузин 1994, Симашко 1998 и др.]. Однако сопоставительный анализ информации, заключенной в научных и художественных текстах и отражающей различные стороны познавательной деятельности человека, в лингвистике не предпринимался.

Разные способы познания действительности объективируются в виде картин мира (обыденной, научной, художественной, фольклорной, мифопоэтиче-ской и др.), которые самым непосредственным образом находят выражение в языковых единицах и текстах. Дифференциация языковой картины мира в соответствии с конкретными сферами познания является одной из актуальных проблем ее изучения. Вместе с тем важно учитывать идею целостности языковой картины мира как ее онтологической характеристики. В свете этого актуальна постановка вопроса о такой систематизации язе»1кового материала, которая позволила бы дать целостное представление о фрагменте мира с учетом различий, проявляющихся в разных функциональных, территориальных и социальных разновидностях национального языка. Тогда «языковая картина мира может быть интерпретирована в виде модели, посредством которой рационально систематизирована вся значимая для данного народа информация, постепенно накапливаемая в процессе освоения определенных участков мира» [Симашко 2002: 52].

Выбор объекта, который осваивается в разных сферах жизни и, следовательно, может быть привлечен для установления особенностей его языковой репрезентации, не должен быть случайным. Чтобы избежать произвольности в выборе объекта, целесообразно обратиться к концепции фрагментации языковой картины мира на основе денотативного класса [Симашко 1998].

Денотативный класс устанавливается индуктивно, путем отбора и систематизации таких языковых единиц, среди признаков которых содержится один и тот же денотативный компонент. Именно этот повторяющийся компонент позволяет обозначить имя денотативного класса, экстралингвистическим коррелятом которого признается определенный фрагмент мира. Базовый фонд денотативного класса, полученный на основе анализа национальных словарей, не только отражает наиболее устойчивый запас информации, но и определяет наиболее значимый объект в жизни людей. Такой объект, который наряду с обыденным способом, как правило, осваивается и посредством иных способов познания. Поэтому в денотативном классе выделяются базовЕлй (основной) фонд, отражающий коллективный опыт, обыденное сознание, и периферии, сформировавшиеся в иных сферах деятельности людей. Следовательно, в рамках изложенной выше концепции можно определить такие объекты мира, представление о которых сложилось естественно, объективно и нашло отражение в разнообразном множестве единиц национального языка [Симашко 1999: 89].

Проблематика базового фонда - обоснование принципов его формирования и организации его состава, разработка методики его описания на конкретном материале - развивается в работах Т.В. Симашко [Симашко 1998], Т.С. Нифановой [Нифанова 2003], Н.В. Хохловой [Хохлова 2002], С.А. Цапенко [Цапенко 2002].

В аспекте нашего исследования важно то, что, наряду с базовым фондом, в денотативном классе можно выделить периферии. Генетически периферии складываются на базе обыденного языка вместе с формированием разнообразных сфер освоения действительности: вырабатываются специфические способов познания и особые средства выражения информации. Поэтому о наличии периферий можно говорить лишь при том условии, что денотативный класс установлен. В таком случае его имя становится ориентиром («меткой») для отбора единиц периферии. Одним из таких классов, выделенных в пределах семантического пространства «человек — природа», является денотативный класс <облака>.

В данном диссертационном исследовании к анализу привлекаются тексты, в которых фиксируются результаты эстетического и научного способа освоения мира. Использование в работе сведений, полученных в результате исследования базового фонда, наряду с изучением периферий этого же денотативного класса позволяет устанавливать особенности интерпретации одного и того же объекта мира в различных сферах познания - обыденной, эстетической, научной. Таким образом, центральным становится вопрос, касающийся информации об объекте, закрепленной в научных и художественных текстах. Нам важно выявить, какие способы концептуализации свойств объекта являются общими для периферий денотативного класса и для его базового фонда, а какие — различными. Утверждаемый здесь синхронный подход к изучению единиц денотативного класса не исключает возможности их исследования в диахронии.

Так, Л.Г. Бондаревой ставятся и в определенной мере решаются задачи исторического формирования денотативных классов [Бондарева 2003].

В рамках рассматриваемой концепции предпринимаются исследования эстетических периферий в аспекте описания индивидуально-поэтических моделей мира [Нефедова 2001] и в аспекте выявления эволюции образного освоения фрагмента мира [Осколкова 2003]. Однако вопрос о сопоставительном изучении различных периферий (научной и эстетической) не решался.

Таким образом, актуальность данного исследования определяется нерешенностью вопроса о способах выражения чувственного, рационального и прагматического компонентов в единицах, отражающих представления об одном и том же фрагменте действительности и функционирующих в разных стилях.

В качестве гипотезы исследования было принято то положение, что и научное, и художественное освоение мира опирается па различные ступени познавательного процесса — чувственную и рациональную, и это находит выражение как в структуре лексического значения, так и в составе высказываний. Кроме того, предполагаем, что не только в художественных, но и в научных текстах проявляются прагматические компоненты. Выявление соотношения чувственного, рационального и прагматического компонентов в текстах разных функциональных стилей дает возможность установить черты сходства и различий в интерпретации одного и того же объекта действительности.

Целью настоящего исследования является изучение особенностей выражения чувственного, рационального и прагматического компонентов в единицах научных и художественных текстов, составляющих периферии денотативного класса <облака>.

Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи:

1. Установить объем и содержание понятий чувственный компонент, рациональный компонент и прагматический компонент в структуре познания и в структуре значения.

2. Разработать методику сопоставления различных периферий денотативного класса, выявленных на материале текстов научного и художественного стилей.

3. Описать особенности фрагмента языковой картины мира, связанного с научной и эстетической (художественной) интерпретацией такой реалии, как облака.

4. Выявить в научных и художественных текстах специфику синтагматических связей имени денотативного класса <облака>, его синонимов, эквивалентов и производных.

5. Определить структурно-семантические особенности терминосистемы денотативного класса <облака>.

6. Выявить арсенал изобразительно-выразительных средств, используемых при описании объекта мира <облака>, и установить характер семантических преобразований слова, взятого в качестве его имени.

Предметом исследования является изучение структурно-семантических особенностей периферий денотативного класса <облака>, представленных посредством текстов научного и художественного стилей.

В качестве объекта исследования использовались, с одной стороны, поэтические и прозаические произведения русской литературы XIX - XX веков, с другой стороны - современные метеорологические тексты различных жанров (монографии, статьи, словари, справочники, учебники, издания научно-популярного характера).

Материалом исследования послужили высказывания научных и художественных текстов (около 4300 единиц), выявленные методом сплошной выборки с ориентацией на имя денотативного класса <облака> (и производных от него единиц). Кроме того, к исследованию привлекались терминологические единицы (422 термина), зафиксированные в специальных словарях.

В холе исследования был использован комплекс методов анализа материала. Сбор материала осуществлялся методом сплошной выборки. При обобщении, систематизации и интерпретации результатов наблюдений применялся описательный метод. При изучении термипосистемы денотативного класса <облака> использовался оппозитивпый прием. Выявление особенностей метафоризации осуществлялось с помощью деривационно-прагматического метода. В работе нашли также применение отдельные элементы компонентного, контекстологического и количественного методов анализа.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Исследование материала научных и художественных текстов с ориентацией на понятие денотативного класса дает объективную основу для описания научного и эстетического способа освоения отдельного фрагмента действительности в сопоставлении с данными обыденного познания.

2. Различение чувственного, рационального и прагматического компонентов значения и учет способов их выражения в текстах научного и художественного стилей позволяет устанавливать особенности концептуализации объекта, проявляющиеся в разных сферах познания.

3. В единицах денотативного класса <облака>, фиксирующих результаты разных способов познания, обнаруживается значительная общность чувственного компонента значения. Это проявляется в наличии семантических доминант, общих для обыденного, научного и эстетического освоения мира. Поэтому чувственный компонент можно интерпретировать как зону пересечения обеих периферий денотативного класса с его базовым фондом.

4. Рациональный компонент единиц денотативного класса <облака> в научных текстах реализуется таким образом, что позволяет представить совокупность единиц в виде логической структуры, а в художественных текстах проявляется в эстетическом значении имени денотативного класса, формирующемся на основе обобщения значимых в сфере искусства свойств и качеств объекта.

5. Прагматический компонент художественной речи имеет субъект-объектный характер и отражает личностное восприятие действительности. Прагматика научной речи фиксирует отношения между участниками акта коммуникации (межсубъектные отношения). Воспроизведение субъект-объектных отношений в научных текстах обусловлено прежде всего коммуникативными задачами: через использование оценочного стереотипа создать наиболее точный образ явления и тем самым достичь легкости восприятия объекта описания.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые осуществляется сопоставительное изучение различных периферий денотативного класса, которое дает возможность выявить особенности интерпретации одного и того же фрагмента мира в разных сферах познания - научной и художественной. Впервые определяются основные способы языковой репрезентации чувственной информации в метеорологических текстах, выявляется круг наглядных образов научной речи. Новым является системное описание того фрагмента не исследованной ранее метеорологической терминологии, который включен в денотативный класс <облака>.

Теоретическая ценность диссертационного исследования определяется тем, что в нем: 1) выработаны основные принципы сопоставительного анализа текстов разных стилей в аспекте выявления особенностей концептуализации фрагмента мира; 2) разработана методика вычленения и описания чувственного, рационального и прагматического компонентов в значении текстовых единиц и терминов; 3) демонстрируется возможность комплексного подхода к изучению состава денотативного класса в единстве базового фонда и двух периферий.

Практическая значимость исследования заключается в том, что предлагаемая в работе методика сопоставления периферий денотативного класса <облака> может быть использована при описании периферий других денотативных классов, отражающих семантическое пространство «человек - природа». Результаты анализа терминов и научных текстов могут быть включены в системное исследование метеорологической терминологии. Привлекаемый к исследованию материал может быть использован при составлении словаря денотативных классов.

Результаты исследования могут найти применение при разработке курсов лекций по стилистике, лексикологии, общему языкознанию, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров, при написании курсовых и дипломных работ. Наблюдения и выводы работы могут быть интересны в школьном преподавании на уроках русского языка и литературы.

Апробация работы. По материалам исследования были сделаны доклады и сообщения на международных научных конференциях: «Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира» (г.Северодвинск, 2002 г.), «Славянская культура в современном мире» (г. Архангельск, 2002 г.), «Язык. Культура. Человек. Этнос» (г. Кемерово, 2002 г.). Основные положения работы обсуждались па заседаниях кафедры языкознания (2000 г. - 2003 г.) и на совместном заседании кафедр русского языка и языкознания (2003 г.) Северодвинского филиала Поморского государственного университета, а также - на семинарах аспирантов кафедры языкознания (2001 -2003 г.) Северодвинского филиала Поморского государственного университета. По теме исследования имеется 6 публикаций.

Структура работы. Диссертация состоит из настоящего предисловия, введения, двух глав, заключения и приложения. Во введении получает обоснование избранный нами подход к изучению языковых фактов. В первой главе определяются особенности научного способа освоения фрагмента мира <облака>. Во второй главе представлены результаты наблюдений над характером репрезентации в текстах эстетически значимой информации об облаках. Приложение содержит список литературы, перечень терминов денотативного класса <облака>.

Введение

В настоящее время представителей различных научных специальностей -философов, психологов, историков, литературоведов, культурологов, лингвистов — волнуют проблемы принципов определения различных видов репрезентации картины мира (обыденной, эстетической, научной, мифопоэтической и пр.), их сущности, структуры и функций [Гусев, Пукшанский 1994, Каде 2002, Пестря ко ва 2001, Степин 2000, Чуракова 1999], проблемы становления и исторического развития различных картин мира [Кузнецова 1993, Пахомов 1985, Смирнов 1977], проблемы соотношения и взаимосвязи разных форм отражения действительности [Бляхер, Волынская 1983, Гусев 1984, Каркушин 1991, Мейлах 1971, Пристайко 2002, Фейнберг 1992].

В лингвистических исследованиях вопрос о дифференциации языковой картины мира является одним из существенных принципов ее исследования. Описание различных способов освоения действительности осуществляется в рамках изучения семантики отдельных подсистем национального языка на материале словарей и текстов. Фрагменты наивной картины мира интерпретируются на основе семантического анализа лексико-фразеологических и грамматических значений слов естественного языка — литературного [Апресян 1995, Бабушкин 1997, Пименова 1999, Рузин 1994, Сукаленко 1991, Урысон 1997, Яковлева 1994 и др.] или диалектного [Вендина 1996, Первухина 2002 и др.].

Исследования иных видов репрезентации картины мира проводятся на материале текстов, типологические черты которых, как представляется, обусловлены особенностями того или иного способа познания. В частности, на основе анализа лексико-номинативной организации специальных текстов Т.С. Пристайко выявляет специфику научного способа освоения действительности [Пристайко 1996], к изучению особенностей языковой картины мира на материале фольклорных текстов обращались Т.А. Буданова [Буданова 1995], С.Е. Никитина [Никитина 1993] и др., исследование способов репрезентации концептуального содержания религиозно-философских текстов предпринято в работе Е.В. Сергеевой [Сергеева 2002]. Особый интерес у лингвистов вызывает возможность выявления индивидуальной картины мира поэта или писателя на основе изучения его идиостиля [Валиева 1998, Виноградова 2000, Гаврикова 1992, Малышева 1997, Левченко 2000, Леденева 2000, Носовец 2002, Очерки 1995, Яцкевич 1999 и др.], причем наряду с комплексными исследованиями, имеются и такие, в которых описываются определенные фрагменты картины мира того или иного автора, например, образа природы [Нефедова 2001], или раскрывается роль отдельных языковых компонентов в репрезентации индивидуально-поэтической картины мира, например, роль глаголов [Чарыкова 2000], местоимений [Зеленина, Милютина 2002]. Между тем есть необходимость и в выявлении общих закономерностей интерпретации действительности посредством художественного сознания, так как «своеобразие писателя проявляется не вопреки общим закономерностям литературного развития данного периода, а в соответствии с ними и благодаря им» [Благой 1959: 7]. Продолжая эту мысль можно отметить, что результаты художественного освоения мира нельзя рассматривать и вне закономерностей национального языка. Как справедливо утверждал Ю.М. Лотман, «естественный язык — один из ведущих факторов национальной культуры» [Лотман 1970: 21], «язык формирует вторичные системы» [там же: 22]. Представляется, что при изучении особенностей художественного (эстетического) освоения мира трудно обойтись без выявления того, каким образом концептуализируется тот или иной объект действительности с помощью средств обыденного языка.

Выяснение способов освоения отдельных фрагментов действительности и особенностей их языковой репрезентации может осуществляться с учетом познавательной деятельности, осуществляемой в различных сферах действительности. В нашей работе в целях описания фрагмента языковой картины мира <облака> изучаются единицы научной и художественной речи. Нам неизвестны попытки комплексного описания данного фрагмента языковой картины мира, за исключением наблюдений над единицами базового фонда, представленных в монографии Т.В. Симашко [Симашко 1998].

Однако необходимо отметить, что пласт метеорологической лексики, к которому относятся и обозначения облаков, неоднократно становился объектом лингвистического изучения. В рамках таких исследований названия облаков рассматриваются, как правило, наряду с названиями других атмосферных явлений. Нам представляется важным обозначить отдельные аспекты подобных исследований, так как их результаты расширяют и углубляют сведения о языковых единицах, фиксирующих те или иные свойства облаков; раскрывают историю становления изучаемой нами лексики; выявляют многообразие номинаций облаков в частных диалектных системах и под.

Так, в ряде работ русская метеорологическая лексика изучается в историческом аспекте. Например, Т.В. Горячева выявляет этимологию метеорологических номинаций, в том числе и номинаций облаков [Горячева 1974, 1979]. J1.P. Супрун-Белевич обращается к описанию истории метеорологической лексики на материале славянских языков: исследователь предпринимает попытку восстановить праславянскую микросистему обозначений явлений природы (осадков, облаков и туманов, ветров, грозы, радуги и др.) и определить пути формирования микросистемы субстантивной метеорологической лексики. Важно то, что на основе анализа языковых данных автор стремится эксплицировать слой древнейших представлений славян о природе и наметить особенности их трансформации в процессе развития знаний человека [Супрун-Белевич 1987: 4].

JI.E. Щербакова рассматривает процессы формирования русской метеорологической лексики [Щербакова 1983]. Автор отмечает, что в процессе исторического становления современной системы метеорологических номинаций наблюдается не только ее пополнение за счет общеупотребительных слов, но и детерминологизация отдельных единиц, вхождение их в состав общеупотребительной лексики [там же: 109]. Подобные явления подтверждают и наши данные, что свидетельствует о проницаемости границ между базовым фондом и периферией.

Сопоставительный анализ метеорологической лексики осуществляется на материале современных языков — русского и английского [Лазарева 2000], русского, английского и французского [Нифапова 2003]. На фоне других языков ярче предстают отдельные способы концептуализации природных явлений и особенности их языковой репрезентации. Например, исследование Т.С. Нифа-новой показывает, что выделенные языковым сознанием концептуальные признаки получают различную частеречную закрепленность. Так, анализ базового фонда единиц денотативного класса <облака> позволяет автору утверждать, что в английском и французском языках в сравнении с русским содержится практически одинаковое количество существительных (ср. в процентном соотношении: 41 %, 45 %, 44 %), тогда как глаголов в русском языке значительно больше, чем в английском и французском языках (ср. соответственно: 37%, 9% и 2 %) [Нифанова 2003: 69].

В.М. Касьянова проводит многоаспектный анализ всей совокупности метеорологической лексики русского национального языка [Касьянова 1984]. Основное внимание в данной работе уделяется процессам формирования и исторического развития метеорологической лексики, однако наряду с этим рассматривается и ее современное состояние, в том числе функционирование в разных стилях литературного языка и в диалектах. Исследование метеорологической лексики, имеющей территориально ограниченное употребление, предпринято в диссертациях О.А. Макушевой и И.Н. Суспицыной [Макушева 1994, Суспицы-на 2000]. Сведения, содержащиеся в разных работах, в том числе и по диалектологии, можно рассмотреть с позиции проблемы концептуализации действительности и сопоставить полученные таким образом данные с теми, которые систематизированы в виде совокупности специфических способов концептуализании объекта <облака> [Симашко 1998]. Отметим, что указанное сопоставление позволяет обнаружить дополнительный материал, демонстрирующий различные средства выражения концептуализированных свойств и качеств облаков. Однако, как показывают наши наблюдения, нет оснований говорить о различиях в способах концептуализации, которые могут быть установлены в рамках обыденного языка на базе анализа материала как исторических, так и диалектологических исследований. И тот, и другой вывод, полученный в результате сопоставления материала разных работ, считаем существенным, так как это пополняет представление о базовом фонде, на фоне которого ведется изучение научной и эстетической периферий.

Исследования по диалектной лексике особенно актуальны при изучении состава эстетической периферии денотативного класса <облака>. Известно, что в словесную ткань художественных текстов вовлекается и эстетически преобразуется разнородный в стилистическом отношении материал. Именно поэтому при отборе единиц денотативного класса <облака> мы ориентируемся не только на слово облако (облака), выступающее в качестве имени денотативного класса, и не только на его синоним туча, функционирующий в литературном языке, но и на его эквиваленты, обнаруживаемые в социальных и территориальных разновидностях национального языка: хмара, наволочь, пасмурь и др. Например: - Жара и жара! Бываю по три месяца ни одной хмары на небе не увидишь, одно это солнце (К Паустовский); Это уж потом опустилась пасмурь, а до того чисто, как стеклышко (В. Распутин). Для формирования научной периферии подобные слова не актуальны, так как научный текст оперирует только словом облако в его терминологическом значении.

В литературе рассматривается вопрос о реализации в текстах образа природы [Воскресенская 1984, Гачев 1988, Нефедова 2001, Петрова 1996 и др.]. Наряду с этим, изучаются особенности функционирования в поэтических текстах имен отдельных природных реалий: ветра [Осколкова 2003], солнца [Яцкевич,

Антипина 2002], водных пространств [Виноградова 2000], снега [Пашошсва 1987] и др. Исследования, посвященного специально слову-образу облака, нет, хотя имеются отдельные наблюдения относительно сочетаемости слов облако, туча и преобразования их семантики [Винокур 1991: 21; Воскресенская 1984: 118; Кожевникова 1986: 83, 94-95 и др.; Лихачев 1999: 158; Назарова 1971: 260; Павлович 1995:61, 121, 137-138, 146 и др.; Телия 1986: 81; Чернец 2000а: 75, 2000б: 73].

Научное и художественное освоение действительности различны по целям и способам интерпретации действительности: научное познание выявляет логические связи и закономерности, художественное — обнаруживает эстетическую природу вещи. Однако существенно то, что установление различий между двумя основными формами отражения действительности не означает отрицания единства познавательного процесса. П.В. Копнин пишет: «Познание едино в том смысле, что оно является отражением действительности и движется по пути достижения объективно-истинного знания. Но этого оно достигает только в многообразии своих форм» [Копнин 1963: 72].

Оба типа мышления - научный и художественный - и формы их репрезентации в речи формируются на базе «единого мышления-комплекса» [Зарицкий 1968: 177] - обыденного мышления и обыденного языка. Поэтому признается, что система значений естественного языка и средства их выражения оказывают значительное влияние на речевую организацию текстов разных функциональных стилей [Виноградов 1959, Ковтун 1977, Степанов 1954]. С этим связано и то, что описание периферий денотативных классов должно вестись с опорой па базовый фонд. Такой подход к анализу является принципиально важным и потому, что «ориентация на базовый фонд при изучении особенностей научного и эстетического освоения мира позволяет достаточно наглядно представить отличительные особенности средств выражения отдельных параметров явления, выявить семантические доминанты, отражающие специфические участки дискретизации той или иной денотативный сферы, отсутствующие в базовом фонде, обнаружить особые языковые приемы в текстах разных стилей и жанров» [Симашко 1998: 312].

При определении принципов анализа периферий денотативного класса мы опираемся на стороны познания мира: чувственную и рациональную, - пронизанные деятельностью активного субъекта, оценивающего и эмоционально воспринимающего действительность. Поэтому сопоставительное описание периферий должно осуществляться на основе выделения в семантике составляющих их единиц чувственного, рационального и прагматического компонентов и установления способов их знаковой репрезентации. Это позволяет, с одной стороны, воссоздать структуру познания в соответствующей сфере, а с другой стороны, систематизировать активно обсуждаемые в лингвистике проблемы языковой репрезентации чувственного и рационального, объективного и субъективного.

Задачи выявления в составе высказывания признаков объекта, сформированных в результате чувственного освоения его свойств, их теоретического отвлечения или их субъективной интерпретации, неизбежно приводят к обсуждению вопросов лексической семантики и прежде всего - вопросов о соотношении денотативного, сигнификативного и коннотативного компонентов в структуре лексического значения слова.

Литература по этому вопросу достаточно обширна и общеизвестна [Ком-лев 1969, Котелова 1975, Уфимцева 1980 и др.]. Не оспаривается тот факт, что значение слова формируется во взаимодействии сигнификативного, денотативного и коннотативного компонентов. Однако содержание названных компонентов нередко трактуется по-разному. Обозначим основные моменты дискуссий о структуре лексического значения. Не вызывает разногласий интерпретация сигнификативного компонента как результата рационального осмысления объекта, который в содержании слова отражает в обобщенной, понятийной форме сущностные характеристики предметов и явлений действительности.

В коннотативной части значения, фиксирующей всю информацию, относящуюся к сфере субъекта, обычно выделяют оценочный, эмоциональный и экспрессивный элементы (состав их может быть продолжен). Существуют различные точки зрения на проблему их соотношения: от признания их единым компонентом значения лексических единиц [Лукьянова 1986] до их полного разграничения [Харченко 1983].

Нам близка позиция Е.М. Вольф, которая рассматривает понятие оценочное™ как понятие более общее, включающее «и эмоциональное, и рациональное как свои разновидности» [Вольф 1985: 42]. По мысли автора, эмоциональный (в том числе и экспрессивный) и оценочный компоненты соотносятся как часть и целое: эмоциональность в тексте всегда реализуется в сочетании с оценкой, тогда как обратной зависимости нет. К подобному выводу, хотя и с различных исходных позиций, в своих рассуждениях приходят И.Д. Стерпим [1985], В.Н. Телия [1986], В.И. Шаховский [1983]. Таким образом, анализ прагматического компонента в семантике слова или высказывания связан прежде всего с выявлением оценочного компонента, который предстает как эмоция или суждение. Говоря о рациональности в оценке, можно предположить, что категория рационального отражается не только в сигнификативном значении слова, но и в коннотативном, где познанные свойства объекта соотносятся с общественной шкалой ценностей.

В лингвистической литературе детально разработан вопрос о природе оценочного значения на материале лексики [Апресян 1995, Бабенко 1989, Лукьянова 1986, Маркелова 1996, Телия 1986, Цоллер 1996, Шаховский 1983 и др.] и грамматики [Вольперт 1979, Ляпон 1986, Химик 1990 и др.]. Признается, что оценочный компонент присутствует в семантике самостоятельных языковых единиц, но полностью оценка способна реализоваться лишь в целостном высказывании, где она формируется комплексом средств: фонетических, лексических, морфологических, синтаксических. Выражаемая таким образом оценка обнаруживает прагматический компонент в семантике высказывания. Это ставит перед необходимостью при выявлении прагматического компонента обращаться не столько к отдельным языковым единицам, сколько к их сочетаниям » структуре текста.

Вопрос о чувственном компоненте значения языковых единиц решается в связи с обсуждением вопросов о денотативном компоненте. Обычно та часть лексического значения, которая отражает наглядно-чувственный образ предмета, отождествляется с денотативным компонентом [Комлев 1969, Уфимцева 1980]. С иных позиций подходит И.А. Стернин. Он выделяет эмпирический компонент в качестве самостоятельного макрокомпонента лексического значения слова (наряду с денотативным и коннотативным) [Стернин 1979], тем самым обнажая в семантике слова наглядно-чувственное представление. Однако существенно то, что это размежевание не меняет общепризнанной структуры лексического значения. Происходит лишь иное понятийное наполнение термина денотативный компонент, который по сути становится обозначением понятийного содержания слова. Это влечет за собой обозначение термином эмпирический компонент той части значения, которая закрепляет соотнесенность слова с предметным миром. В нашем исследовании используется термин чувственный компонент, так как он позволяет соотнести фиксируемое в знаке содержание со сторонами познавательной деятельности субъекта (чувственное познание—рациональное познание).

Таким образом, понятие чувственного компонента значения мы связываем с той заключенной в слове или высказывании информацией, которая выделена на эмпирическом уровне познания и в обобщенном виде отражает чувственный опыт субъекта. Для обозначения результата понятийного осмысления объекта, который в семантике слова или высказывания фиксирует существенные признаки явлений и обнаруживает их иерархическую упорядоченность, а также устанавливает соотнесенность свойств объекта с общественной шкалой ценностей - в виде рационального суждения, целесообразно использовать термин рациональный компонент, который также соотносит знаковое содержание со сторонами процесса познания. Понятие прагматического компонента мы связываем с проявлением в значении слова или высказывания категории субъекта, которая раскрывается в многообразии дополнительных смыслов при ведущей роли оценки.

Рассмотрение вопроса об особенностях представления чувственного, рационального и прагматического компонентов в научных или художественных текстах отнесем к соответствующим главам. Здесь лишь наметим конкретную методику анализа материала периферий денотативного класса.

Все элементы действительности и отношения между ними, по замечанию В.В. Виноградова, «складываются и отражаются в способах связи, употребления и динамического взаимодействия слов, выражений и конструкций» [Виноградов 1959: 91]. Именно поэтому мы считаем, что прежде всего должна быть описана вся совокупность контекстуальных окружений имени денотативного класса. Это позволяет выявить способы и приемы описания объекта, используемые в текстах разных стилей, обнаружить комплексы параметрических и ситуативных признаков реалии, охарактеризовать образ с точки зрения статики и динамики.

Для того чтобы вычленить основные характеристики облаков, сложившиеся в науке и в художественном творчестве, необходимо выявить атрибуты (определения, выраженные различными языковыми средствами) и предикаты имени денотативного класса и дифференцировать выделенную совокупность единиц в соответствии с характером выражаемых ими представлений - чувственных, рациональных или прагматических.

Систематизация материала и его сопоставление позволяют установить регулярность использования тех или иных сочетаний, обнаружить такие атрибуты и предикаты имени денотативного класса, которые в равной степени используются и в художественных, и в научных текстах. В свою очередь, это дает возможность сделать выводы относительно типичности, с одной стороны, выделяемых свойств и качеств облаков, а с другой стороны - способов выражения этой информации в текстах разных стилей.

Помимо этого учитывается то, что и научный, и эстетический способ освоения действительности обладает специфическими особенностями в способах представления объекта. Такое качество художественной речи, как содержательная двуплановость, которая проявляется в соотнесении внешнего, наглядно-чувственного образа явления с концептуальным миром человека, ставит перед необходимостью обратиться к выявлению эстетического значения имени денотативного класса. Б.А. Ларин, который детально разработал понятие эстетического значения слова, связывал с ним представления о семантической ослож-ненности слова, о наличии «семантических обертонов», «комбинаторных приращений» смысла, которые «нами воспринимаются, но не имеют своих знаков в речи, а образуются из взаимодейственной совокупности слов» [Ларин 1974: 36]. Для раскрытия эстетического значения имени денотативного класса необходимо привлечь всю совокупность его употреблений как значимой единицы эстетического контекста, в том числе дать описание образных сочетаний, которые, создавая «напряжение между семантической структурой языка искусства и естественного языка» [Лотман 1970: 253], репрезентируют ассоциативную структуру эстетической периферии.

Выявление эстетического значения имени описываемой реалии является важным моментом нашего исследования, так как оно представляет собой одну из сторон художественной абстракции, сложившейся в результате обобщения эстетически значимых свойств обозначаемого объекта и тем самым отражает рациональный уровень художественного мышления.

В исследовании научной периферии существенное значение имеет анализ системы терминов, которая аккумулирует основные результаты научного познания объекта и которая с позиций функционального подхода яешястся основным стилеобразующим фактором научного текста: термин «логически и семантически организует речевое высказывание, формирует ткань текста научного и официально-делового стилей» [Аликаев 1999: 252]. В целях выявления особенностей концептуализации, проявляющихся посредством терминологии, эффективным является не только анализ системы значений терминов, но и анализ их частеречной принадлежности, структуры, мотивированности, происхождения. Указанные элементы, будучи реализацией общих способов концептуализации, несут вполне определенную информацию о мире, а их изучение в аспекте одного денотативного класса позволяет выявить специфику в концептуализации соответствующей денотативной сферы [Симашко 1998: 175-176].

Сопоставление результатов исследования научной и эстетической периферий и привлечение данных базового фонда показывает, что, несмотря на наличие специфических языковых структур, в текстах научного и художественного стилей и в системе значений слов естественного языка обнаруживается определенная общность в выделении отдельных свойств фиксируемого объекта, что подтверждает наличие генетической связи между различными способами освоения действительности.

Денотативная сфера <облака> представлена в различных формах познания (обыденной, научной и эстетической) рядом сходных семантических доминант. Отметим, что нами не предпринимался самостоятельный анализ единиц базового фонда, поэтому при обобщении мы опирались на результаты наблюдений Т.В. Симашко [Симашко 1998: 61, 74, 120-121, 147-148, 150, 160-161, 177178, 196, 215-217, 235-236, 288-290].

Наши наблюдения показывают, что в текстах научного и художественного стилей регулярно находят отражение семантические доминанты, зафиксированные в единицах базового фонда [Симашко 1998: 288-290], а именно: 1) семантические доминанты параметрического типа: а) семантические доминанты, которые закрепляют представления об облаке как отдельно выделенном объекте: в языковых и текстовых единицах находит отражение характеристика цвета, размера, формы, степени плотности облаков, характера их протяженности па видимом участке неба; б) семантические доминанты, отражающие параметризацию совокупности облаков: <свойство облаков быть точкой отсчета, относительно которой рассматриваются другие объекты>, <свойство облаков распространяться по доступному взору небесному пространству>, <свойство облаков покидать доступное взору небесное пространство^*, <свойство облаков обладать различной степенью удаленности относительно определенной точки>; 2) семантические доминанты ситуативного типа <способность облаков быть источником осадков>, Способность облаков перемещаться под воздействием ветра>, <способпость облаков закрывать от взора наблюдателя небесные светила>.

Эти семантические доминанты фиксируются и в материале научных текстов, и в материале художественных текстов, хотя, безусловно, в каждом из стилей они находят своеобразное языковое воплощение. Легко заметить, что означенные семантические доминанты выделены па чувственной ступени познания. На основании этого можно предположить, что чувственный компонент единиц денотативного класса <облака> указывает на зону пересечения его различных периферий с базовым фондом.

Обратимся к конкретному примеру. Так, в ряде единиц базового фонда фиксируется семантическая доминанта <свойство облаков обладать различной степенью удаленности относительно определенной точки>, в частности: жидели (пек., твер.) — 'осенние низкие облака', теменца (арх.) — 'дальнее облачко', букосель (арх.) - 'низко идущее облако' [см. Симашко 1998: 289]. Как видим, названная семантическая доминанта выражается посредством характеристик 'низкий', 'дальний'. В художественных текстах она получает выражение в виде оппозиции признаков 'высокий' - 'низкий', 'далекий - близкий', например: Небольшие розовые тучки стояли высоко в ясном небе (И. Тургенев); Белое солнце и низкие, низкие тучи (М. Цветаева); Я не думал, что месяц так мал //

И что тучи так дымно-далеки. (И Анненский); Облака были близко (В. Ко-корин). В художественной речи пространственные характеристики явлении определяются через позицию наблюдателя, поэтому означенные оппозиции признаков могут быть актуализированы при установлении пространственных ориентиров. Так, признак 'далекий' проявляется через отнесение облаков к горизонту видения, например: Солнце еще только погружаюсь в сизо-синюю тучу, застлавшую на западе горизонт (Ю. Нагибин).

В научных текстах данный параметр вписывается в систему теоретического знания, поэтому, с одной стороны, получает наиболее точное, числовое выражение, например: В слоисто-кучевых облаках Sc на высотах 0,3 — 1,9 км длина волны X = 0,87.б,7 км, среднее значение - 2,46 км [Облака 1989: 76]; с другой стороны, подается через систему классификации. Признак первой ступени классификации получает закрепление в терминах тропосферные облака, стратосферные облака и мезосферные облака через указание на известные в науке слои атмосферы (тропосферу, стратосферу или мезосферу), в которых наблюдаются облака. Дальнейшая дифференциация осуществляется весьма неравномерно. В отношении терминов стратосферные облака и мезосферные облака указание на слой атмосферы, в котором находятся обозначенные этими терминами облака, является предельным дифференциальным признаком. Что же касается тропосферных облаков, то они дифференцируются далее но признаку 'слой тропосферы' (ярус). Эта, вторая, ступень классификации представлена терминами облака верхнего яруса, облака среднего яруса, облака нижнего яруса, а также термином облака вертикального развития, обозначающим облака, высота основания которых располагается в нижнем ярусе, а вершина может распространяться на любую высоту в пределах тропосферы.

Вместе с тем исследование обширного текстового материала показывает, что строго научный способ фиксации семантической доминанты <свойство облаков обладать различной степенью удаленности относительно определенной точки> не исключает возможности использования в научной речи для выражения ее содержания образов обыденной речи, например: Переохлажденная морось выпадает ггз низких слоистых облаков [Заморский 1959: 24].

Безусловно, чаще всего выражения обыденной речи употребляются в на-учно-нопулярных текстах, так как при изложении научных данных ученый стремится быть понятым неспециалистом и, следовательно, учитывает фактор адресата. Не касаясь дискуссионного вопроса о возможности и целесообразности внутристилевой дифференциации языка науки, который детально рассмотрен в работах Р.С. Аликаева [1999], М.Н. Кожиной [1968], Т.С. Пристайко [1996], Е.С. Троянской [1976] и др., отметим, что, исследуя тексты метеорологии, мы не можем не учитывать особенности организации языкового материала, свойственные каждому из подстилей научной речи. Например, можно говорить о внутристилевой маркированности ряда метеорологических терминов, а именно терминов международной классификации облаков, каждый их которых имеет два варианта - латинизированный (функционирующий в полном и сокращенном виде) и русский (например, Cumulus, Си — кучевые облака; Cirrus, Ci - перистые облака и т.п.). Русские названия используются в научных текстах различных подстилей, в то время как использование латинизированного варианта ограничивается текстами академического характера. Данная закономерность отмечается и в отношении других терминологий [Комарова 1991: 32].

Итак, анализ денотативно связанных единиц через описание путей речевой актуализации и трансформации семантики имени денотата создает условия для сопоставительного изучения различных способов освоения одного объекта без утраты целостности фрагмента языковой картины мира.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Анисимова, Наталья Валерьевна

Выводы

1. Художественный образ, закрепляющий результаты эстетического способа освоения действительности, характеризуется единством чувственного, прагматического и рационального. Дифференциация этих семантических компонентов в художественных описаниях создает основу для выявления множественных проекций смыслов, вскрывающих природу объекта эстетического познания.

2. Основой художественного образа является наглядно-чувственный компонент, через восприятие которого осуществляется эмоционально-оценочное и рациональное осмысление фрагмента действительности. Большинство образов облаков, воссоздаваемых в художественных текстах, ориентировано на зрительное восприятие реалии, но, наряду с этим, выделяется небольшая, но в эстетическом плане весьма значимая группа осязательных, обонятельных и слуховых образов. Значительная общность дискретизации чувственной природы объекта в двух перифериях и в базовом фонде указывает на то, что наглядно-чувственный компонент представляет зону их пересечения.

3. Прагматический компонент единиц эстетической периферии денотативного класса <облака> связан с проявлением субъективного плана, который отражает позицию текстового субъекта (повествователя или персонажа) в трех оценочных значениях - эмоциональном, утилитарном, эстетическом. С одной стороны, оценка облаков выражается с помощью оценочной лексики или специальных синтаксических конструкций, с другой стороны, оценочные значения актуализируются в контекстуальном взаимодействии слов, за счет использования изобразительно-речевых приемов. Способ выражения оценочных и эмоциональных значений во многом зависит от позиции субъекта текста.

4. Рациональный компонент единиц эстетической периферии реализуется в их смысловой содержательности, которая вырабатывается в процессе эстетического обобщения признаков объекта и воплощается в эстетическом значении — семантическом осложнении имени, связывающем наглядно-чувственный образ явления с мироощущением автора. Рациональный компонент выявляется на основе интерпретации скрытых смыслов, составляющих эстетическое значение слова. Выявлено два типа семантического осложнения имени денотативного класса <облака>: осложнение, значимое в ближайшем контексте, и осложнение, получающее развитие на текстовом пространстве одного произведения и приобретающее черты символизации.

5. Одним из приемов, проявляющих процесс художественного абстрагирования, являются тропы. Выделение парадигм образа облаков позволило определить структуру связанного с облаками ассоциативного пространства. Деривационно-прагматический анализ метафорических высказываний дал возможность раскрыть процесс формирования образного смысла, обнаружить особенности ме-тафоризируемых свойств и состояний облаков и установить основные коннота-тивные значения, отражающие минимальные семы осложненности образа.

6. В ходе сопоставительного анализа эстетической периферии и базового фонда нами выявлено существенное сходство в интерпретации фрагмента мира <облака> в художественном творчестве и в обыденной жизни. Отличительные особенности обнаруживаются в средствах выражения отдельных параметров явления. Обыденный язык располагает такими способами концептуализации свойств явлений, как лексическое значение и внутренняя форма слова, поэтому в единицах базового фонда фиксируется предельно обобщенная информация об объекте. В единицах эстетической периферии семантические доминанты выражаются в синтагматических связях имени денотативного класса, актуализирующих сложные поэтические структуры. Это дает возможность в значительной степени конкретизировать и индивидуализировать свойства явления.

7. Изучение материала эстетической периферии в сопоставлении с научной периферией позволило заключить, что высокая степень индивидуализации признаков явления в художественных описаниях обусловлена особой функцией наглядно-чувственного образа. Если в научных контекстах описание внешнего вида только идентифицирует объект, то в художественных - становится основой эмоционального восприятия образа и его эстетического обобщения. Это определяет и специфические черты прагматического и рационального компонентов единиц эстетической периферии.

Заключение

Исследование текстов различных стилей с опорой па понятие денотативного класса позволяет обнаружить тот пласт информации, который отражает особенности интерпретации одного и того же объекта действительности в разных сферах познания - научной и эстетической. Обращение к денотативному классу открывает возможность изучения текстового материала в сопоставлении с единицами естественного языка. Ориентация на базовый фонд является одним из основных принципов сопоставительного изучения периферий, так как позволяет выявить специфические особенности дискретизации денотативной сферы, свидетельствующие об эволюции различных форм познавательной деятельности и об их генетической связи, определить, какие ресурсы национального языка вовлекаются в научные и художественные описания объекта, а также какие речевые приемы его изображения характерны для той или иной периферии.

Проведенное исследование подтвердило продуктивность выработанных нами оснований классификации языковых значений и семантики текстов. Различение в значении слов и высказываний чувственного, рационального и прагматического компонентов и определение особенностей их выражения позволило представить структуру денотативной сферы <облака> в соответствии со сторонами познавательной деятельности — чувственной и рациональной, объективной и субъективной.

В научных и художественных текстах находят выражение все означенные компоненты - чувственный, рациональный и прагматический, при том что они обнаруживают в способах представления объекта как значительное сходство, определенное генетической связью различных способов освоения мира, так и существенные различия, обусловленные спецификой познавательной деятельности в той или иной сфере.

В языковых и текстовых единицах фиксируются тождественные чувственные признаки облаков и используются сходные способы их выражения, поэтому чувственный компонент представляется в виде зоны пересечения научной и эстетической периферий денотативного класса <облака>, а также его базового фонда. При этом учитывается, что в разных формах познания чувственный компонент обладает специфической структурой и особыми функциями. В научных текстах он подвергается логической обработке. Будучи элементом логически выстроенного понятийного поля, чувственный компонент в единицах научной периферии является знаком, отсылающим к рациональной информации. В художественных текстах обнаруживается самоценность чувственного образа, стремление авторов индивидуализировать свои впечатления от внешнего мира и отобразить их малейшие нюансы, так как наглядность описания является основой оценочного восприятия действительности и ее эстетического обобщения. Интересно, что зафиксированная в художественных текстах информация об облаках выходит за пределы зрительной модальности. Облака наделяются осязательными, обонятельными, слуховыми свойствами.

Прагматический компонент научной и эстетической периферии денотативного класса <облака> реализуется в одинаковых оценочных значениях: утилитарном, эмоциональном и эстетическом, тогда как в единицах базового фонда находит выражение только утилитарная оценка облаков.

Соотношение разных типов оценок в научных и художественных текстах различно. В научной периферии преобладает утилитарная оценка, которая отображает уровень практической освоенности объекта, степень его вовлеченности в деятельность человека и составляет важнейший смысловой компонент семантики научных текстов. Эмоциональная и эстетическая оценка также используется для воссоздания ясного и четкого наглядно-чувственного образа явления через актуализацию стереотипа, несомненно присущего оценочным значениям. В силу этого эмоциональные и эстетические оценки определяются как несамостоятельный компонент семантики научных текстов. В эстетической периферии преобладают контексты, реализующие эмоциональную оценку облаков. При ее выражении облака включаются в разнообразные смысловые конструкции: субъекта эмоции, объекта эмоции и каузатора эмоции, — каждая из которых имеет собственные способы языковой репрезентации. Средства выражения оценки и эмоции в значительной степени зависят от позиции текстового субъекта.

Наиболее специфично в единицах денотативного класса <облака> представлено рациональное содержание. В научных текстах рациональный компонент проявляется в установлении структурной организации понятийного поля, связанного с фрагментом мира <облака>. Исследование частных понятийных подсистем показало, что понятийное поле метеорологии формируется теми же смысловыми отношениями, что и понятийные поля других отраслей знания (родо-видовыми, партитивными и пр.). Вместе с тем нами отмечена особая значимость условных и причинно-следственных связей элементов понятийного поля метеорологии. В эстетической периферии с понятием рационального компонента связывается комплекс обобщения признаков объекта, выработанный в процессе художественного абстрагирования и реализуемый в эстетическом значении имени денотативного класса. На основе анализа образных сочетаний в статическом и динамическом аспектах выявлено два типа семантического осложнения имени денотативного класса. Первый из них обусловлен ближайшим контекстуальным окружением и не получает развития в тексте, второй — реализуется в разных частях текста и приобретает черты символизации.

Накопление результатов сопоставительного изучения периферий денотативных классов, отображающих семантическое пространство «человек - природа», позволяет выявить типичный характер интерпретации действительности в различных сферах познания. Тем самым закладывается основа для описания фрагментов русской языковой картины мира в единстве различных форм отражения. В этом — продуктивность избранного в работе подхода и его перспектива.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Анисимова, Наталья Валерьевна, 2003 год

1. Азнаурова Э.С. Прагматика художественного слова. Ташкент: Изд-во «Фан» Узбекской ССР, 1988.- 122 с.

2. Аликаев Р.С. Язык науки в парадигме современной лингвистки. Нальчик: Издаг. центр «Эль-фа», 1999. - 320 с.

3. Ананьев Б.Г. Сенсорно-перцептивная организация человека // Познавательные процессы: ощущения, восприятие: Сб. ст. / Под ред. А.В. Запорожца и др. М.: Педагогика, 1982.-С. 7-31.

4. Андреев A.JI. Место искусства в познании мира. М.: Политиздат, 1980. - 255 с. Аникин Ф. Н. Системный анализ литературного и фольклорного стиля // Филологические науки. - 1995. -№ 4. - С. 3 - 12.

5. Аникина А.Б. Значение и смысл художественного слова // Значение и смысл слова: художественная речь, публицистика: Сборник / Под ред. Д.Э Розенталя. М.: Изд-во Московск. гос. ун-та, 1987. - С. 8-22.

6. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс: В ступ, статья // Теория метафоры: Сборник / Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. - С. 5-32. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В 3 т. - М.: Изд-во «Ипд-рик», 1994.

7. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск: Изд-во Уральск, ун-та, 1989. - 184 с.

8. Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Екатеринбург: Изд-во Уральск, ун-та, 2000. - 534 с.

9. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка, их личностная и национальная специфика: Дне. . д-ра филол. наук. Воронеж, 1997. -330 с.

10. Белый А. Из киши «ГТоэзия слова». Пушкин, Тютчев и Варагыпский в зрительном восприятии природы // Семиотика: Сб. ст. / Общ. ред. Ю.С. Степанова. М.: Радуга, 1983.-С. 551-556.

11. Бранскгш В.П. Философское значение «проблемы наглядности» в современной физике. Л.: Изд-во Ленишрадск. ун-та, 1962. - 192 с.

12. Будагов Р.А. Литературные языки и языковые стили. М.: Высшая школа, 1967. -376 с.

13. Буданова Т.А. Типология представления временных отношений в русской народной сказке // Язык и этнический менталитет: Сб. науч. тр. / Отв. ред. З.К. Тарланов. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводск, ун-та, 1995. - С. 133 - 137.

14. Бурт Э.М. Научные понятия как системы и их описание в толковых терминологических словарях//Вопросы языкознания. 1984. -№ 1.-С. 36-43.

15. Бутрим В.Е. Особенности семантики терминов категории свойств // Современные проблемы русской терминологии: Сб. ст. / Отв. ред. В.II. Даниленко. М.: Паука, 1986.-С. 24-36.

16. Валиева Ю.М. Поэтический язык Л. Введенского: Поэтическая картина мира: Лвто-реф. дис. . канд. филол. наук. СПб, 1998. - 26 с.

17. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика: Учеб. пособие для вузов. -М.: Высшая школа, 1990. 176 с.

18. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Рус. словари, 1997. - 416 с. Вендина Т.Н. Лексический атлас русских народных говоров и лингвистическая гносеология // Вопросы языкознания. - 1996. -№ 1- С. 33-41.

19. Вендина Т.Н. Словообразование как способ дискретизации универсума // Вопросы языкознания. 1999. - № 2. - С. 27-49.

20. Войшвилло Е.К. Понятие как форма мышления // Вопросы философии. 1969. - № 8. -С. 25-36.

21. Волкова И.Н. Стандартизация научно-техиичсской терминологии. М.: Изд-во стандартов, 1984,- 199 с.

22. Володина М.Н. Теория терминологической поминании. М.: Изд-во Московск. гос ун-та, 1997.- 180с.

23. Вольперт Р.Х. Копнотативный уровень описания грамматики (па материале художественного текста немецкого языка). Рига: Зипатпе, 1979. - 159 с.

24. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Паука, 1985. - 228 с. Воробьева М.Б. Особенности реализации оценочных значений и научном тексте // Научная литература. Язык, стиль, жанры: Сб. ст. / Огв. ред. М.Я. Цвиллипг. - М.: Наука, 1985.-С. 47-56.

25. Воскресенская И.М. Лексика поэтических описаний русской природы: Дис. . канд. фи-лол.паук.-JI., 1984.-205 с.

26. Гаврикова И. Ю. Картина мира в малой прозе А. Белого и Ф. Соло1уба: Автореф. дис. . канд. филол. наук.-Днепропетровск, 1992.- 19 с.

27. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. М.: Советский писатель, 1988. - 448 с. Герд А.С. Формирование терминологической структуры русского биологического текста. - Л.: Наука, 1981. - 112 с.

28. Герд А.С. Язык пауки и техники как объект лингвистического изучения // Филологические пауки. 1986. -№ 2. - С. 54-59.

29. Гнлярова К.А. Языковая концептуализация формы физических объектов: Автореф. . канд. филол. паук. М., 2002. - 26 с.

30. Горячева Т.В. Материалы к изучению русской народной метеорологической терминологии // Этимология. 1972: Ежегодник / Отв. ред. О.Н. Трубачев. М.: Паука, 1974. -С. 129-135.

31. Горячева Т.В. Заметки но этимологии русской народной метеорологической терминологии // Этимология. 1977: Ежегодник / Отв. ред. О.Н. Трубачев. М.: Наука, 1979. -С. 102-109.

32. Грамматика современного русского литературного языка / Отв. ред. Н.Ю. Шведова. -М.: Паука, 1970.-767 с.

33. Григорьев В.П. Поэтика слова: На материале русской советской поэзии. М.: Наука, 1979.-343 с.

34. Гусев С.С., Пукшапский В.Я. Обыденное мировоззрение: Структура и способы организации. -СПб: Наука, 1994.-94 с.

35. Даниленко В.П. Русская терминология: Опыт лингвистического описания. М.: Паука, 1977.-248 с.

36. Диалектика процесса позпапия / Под ред. М.Н. Алексеева, A.M. Коршунова. М.: Изд-во Московск. гос. уп-та, 1985. - 367 с.

37. Долинин К.А. Интерпретация текста: Учеб. пособие. М.: Просвещение, 1985. - 288 с. Дудко В.А. Метафора как средство художественного позпапия // Философия и научный коммунизм: Сб. науч. тр. Вып. 2. - Минск: Изд-во Велорусск. гос. уп-та, 1975. -С. 173-179.

38. Ермаш Г.Л. Искусство как мышление. М.: Искусство, 1982. - 277 с. Ермилова Е.В. Метафоризация мира в поэзии XX века // Контекст - 1976: Литературно-теоретические исследования. - М.: Наука, 1977.-С. 160-177.

39. Ефимов А.И. Стилистика художественной речи. М.: Изд-во Московск. гос. ун-та, 1961.-519с.

40. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Паука, 1977. -407 с.

41. Казарана С.Г. Типологические харакгеристики отраслевых терминологий. Краснодар: Изд-во Кубанск. гос. мед. академии, 1998. - 276 с.

42. Камаюва А.А. Формирование и функционирование лексики со значением психического состояния в русском литературном языке: Учеб. пособие. Архангельск: Изд-во Поморск. междунар. педаг. ун-та, 1994. - 135 с.

43. Канделаки Т.Д. Семаншка и мотивированность терминов. М.: Паука, 1977.- 168 с. Каркуиаш И.И. Искусство и религия: Истоки и грани взаимодействия. - М.: Педагошка, 1991.- 160 с.

44. Касьянова В.М. Русская метеорологическая лексика (история и функционирование): Дис. . канд. филол. наук. М„ 1984. - 258 с.

45. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. M.-JI.: Паука, 1965. -110 с.

46. Кияк Т.Р. Мотивированность лексических единиц: (Количественные и качественные характеристики). Львов: Вита школа, 1988. - 160 с.

47. Кияк Т.Р. Лингвистические аспекты терминоведения: Учеб. пособие. Киев: УМ-КВО, 1989.- 103 с.

48. Ковпгун JI.C. Соотношение эстетического и логического компонентов в лексической номинации // Языковая номинация (Общие вопросы) / Отв. ред. К.А. Серебренников, А.А. Уфимцева. М.: 11аука, 1977. - С. 207-229 с.

49. Кожевникова Н.А. Словоупотребление в русской поэзии начала XX в. М.: Наука, 1986.-251 с.

50. Кожевникова Н.А. О соотношении типов повествования в художественных текстах // Вопросы языкознания. 1985.-№4.-С. 104-114.

51. Кожина М.Н. О специфике художественной и научной речи в аспекте функциональной стилистики. Пермь, 1966.-213 с.

52. Кожина М.Н. К основаниям функциональной стилистики. Пермь: Кн. изд., 1968. -251 с.

53. Колшапский Г.В. Соотношение субъективного и объективного факторов в языке. М.: Наука, 1975.-231 с.

54. Котелова Н.З. Значение слова и его сочетаемость (к формализации в языкознании). -Л.: Паука, 1975.- 164 с.

55. Кравченко А.В. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации. -Иркутск: Изд-во Иркутск, ун-та, 1996. 270 с.

56. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова. М.: Наука, 1981.-200 с.

57. Лаптева О.А. Впутристилевая эволюция современной русской научной прозы // Развитие функциональных стилей современного русского языка: Сб. сг. / Ред. Т.Г. Винокур и Д.Н. Шмелев.-М: Наука, 1968.-С. 126-185.

58. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя: Избранные статьи. Л.: Худ. лит-ра, 1974.-287 с.

59. Левченко МЛ. Концептуальная картина мира Н.С. Лескова и её отражение в идиосги-ле писателя: Экспериментальное исследование: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Барнаул, 2000. 22 с.

60. Леденева В.В. Особенности идиолекта II.C. Лескова: Средства номинации и предикации: Автореф. . д-ра филол. наук. М., 2000. 39 с.

61. Лейчик В.М. О языковом субстрате термина // Вопросы языкознания. 1986. - № 5. -С. 87-97.

62. Ленобль Г.М. Писатель и его работа: Вопросы психологии нюрчестпа и художественного мастерства. М.: Советский писатель, 1966. - 394 с.

63. Литвинцева А.В. Информационная природа искусства: Автореф. . канд. филос. паук. -Томск, 1975.-22 с.

64. Лихачев Д.С. Очерки по философии художественного творчества. СПб: Рус.-Балт. ипформ. центр БЛИЦ, 1999.- 191 с.

65. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. - 384 с. Лотте Д.С. Основы построения научно-технической терминологии: Вопросы теории и методики. - М.: Изд-во АН СССР, 1961. - 158 с.

66. Лотте Д.С. Как работать над терминологией: Основы и методы. М.: Наука, 1968. -76 с.

67. Лошаков А.Г. llpaiмо-семантическая структура пародийного текста: Автореф. . канд. филол. наук. Пермь, 1995. - 19 с.

68. Лукашевич В.К. Научный метод. Структура, обоснование, развитие. Минск: Навука 1тэхн1ка, 1991.-207 с.

69. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа: Учебник. М.: Изд-во «Ось-89», 1999. - 192 с.

70. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления: (проблемы семантики). Новосибирск: Наука, 1986. - 227 с.

71. Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения в тексте. К типологии внутритекстовых отношений. М.: Наука, 1986. - 199 с.

72. Макушева О.А. Метеорологаческая лексика в орловских говорах: Дис. . канд. филол. наук.-Орел, 1994.-228 с.

73. Маркович М.М. Специфика отражения объективных свойств действительности в эстетическом чувстве и художественной форме: Лвторсф. . канд. филос. наук. М, 1972. -24 с.

74. Метах Б.С. Вопросы литературы и эстетики. JI.: Советский писатель, 1958. - 532 е. Метах Б.С. На рубеже пауки и искусства: Спор о двух сферах познания и творчества. -Л.: Наука, 1971.-248 с.

75. Метах Б.С. Процесс творчества и художественное восприят ие: Комплексный подход: опыт, поиски, перспективы. М.: Искусство, 1985.-318 с.

76. Моисеев А.И. О языковой природе термина // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии: Мат-лы совещания / Огв. ред. С.Г. Бархударов. М.: Наука, 1970.-С. 127-138.

77. Наер B.JJ. Прагматика научных текстов (вербальный и невербальный аспекты) // Функциональные стили: лиигвометодические аспекты / Отв. ред. М.Я. Цвиллипг. -М.: Паука, 1985.-С. 14-25.

78. Некрасова Е.А. Приемы языковой изобразительности в стихотворных текстах // Поэтика и стилистика. 1988 1990: Сб. ст. / Отв. ред. В.II. Григорьев. - М.: Наука, 1991. - С. 64-76.

79. Некрасова Е.А. Сравнения в стихотворных текстах (А. Блок, Б. Пастернак, С. Есенин) // Некрасова Е.А., Бакина М.А. Языковые процессы в современной русской поэзии. -М.: Наука, 1982.-С. 5-188.

80. Нефедова С.Н. Образ природы как компонент поэтической модели мира (па материале произведений В.М. Шукшина): Дис. . канд. филол. паук. Северодвинск, 2001. -172 с.

81. Никитин М.В. О есмагпикс метафоры // Вопросы языкознания. 1979. -№ 1. - С. 92-112.

82. Никитина С.Е. Языки гуманитарных наук в эпоху И ГР // Естественный язык, искусственные языки и информационные процессы в современном обществе / Огв. ред. Р.Г. Котов. М.: Наука, 1988. - С. 24-54

83. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. М.: Наука, 1993. -356 с.

84. Никифорова О.И. Психология восприятия художественной литературы. М.: Книга, 1972.- 152 с.

85. Носовец С.Г. Цветовая картина мира Владимира Набокова в когнитивно-прагматическом аспекте (цикл рассказов «Весна в Фиальте»): Автореф. дис. . кап д. филол. наук. Екатеринбург, 2002. - 23 с.

86. Осколкова Н.В. Функционирование единиц денотативного класса <ветер> в поэтических текстах XVIII века // Проблемы культуры, языка, воспитания: Сб. науч. тр. / Науч. ред. Т.В. Симашко. Вып. 5. - Архангельск: Поморск. гос. уп-т, 2003. - С. 55-58.

87. Очерки истории языка русской поэзии XX иска: Опыты описания идностнлей / Огв. ред. IZ.B. Красильникова. М.: Наследие, 1995. - 559 с.

88. Павлович II.D. Парадигмы образом и русском поэтическом языке // Вопросы языкознания. 1991.-№ 3. - С. 104-117.

89. Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. М.: ИРЯ РАН, 1995.-491 с.

90. Панюшева М.С. Слово в поэтической речи // Значение и смысл слова: художест венная речь, публицистика: Сборник / Под ред. Д.Э Розенталя. М.: Изд-во Московск. гос. ун-та, 1987.-С. 23-40.

91. Парамонов Н.Э. Абстрактное и конкретное как моменты познания // Вопросы теории познания и логики: Сб. ст. / Отв. ред. Н.Д. Андреев. М.: Изд-во АН СССР, 1960. -С. 142-168.

92. Пахо.мов Б.Я. Становление современной физической картины мира. М.: Мысль, 1985.-300 с.

93. Пахуткин П.И. Функциональные особенности речевой образности в научном стиле: Авгореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1973. - 16 с.

94. Петрищева Е.Ф. Стилистически окрашенная лексика русского языка. М.: Паука, 1984.- 124 с.

95. Петрова З.Ю. О некоторых образных соответствиях природных реалий в языке В. Хлебникова // Язык как творчество: Сб. ст. к 70-летию В.П. Григорьева / Редкол. З.Ю. Петрова, Н.А. Фатеева. М.: Ии-т рус. яз., 1996. - С. 49-55.

96. Пимснова М.В. Этногермсневтика языковой наивной картины внутреннего мира человека. Кемерово: Кузбассвузиздат; Landau: Verlag Hmpirische Piidagogik, 1999. -262 с.

97. Птцальникова В.А. Проблема смысла художественного текста: Психолипгвистиче-ский аспект. Новосибирск: Изд-во Новосибирск, ун-та, 1992. - 132 с. Потебня А.А. Из записок по русской 1рамматике. - Т. I - II. - М.: Учпедгиз, 1958. -536 с.

98. Потебня А.А. Эстетика и нол ика. М.: Искусство, 1976. - 614 с.

99. Поцепыя Д.М. Проза А. Блока: Стилистические проблемы. JI.: Изд-во Ленинградск.ун-та, 1976. 136 с.

100. Пристайко Т.С. Лексико-иоминативпая организация специального текста. Дш-пропетровськ: УкО 1МА-пресс, 1996. - 200 с.

101. Путшииа Г.И. К вопросу об образе автора в научном стиле речи // Лекеико-грам-матические и стилистические особенности научного текста: Сб. науч. трудов. Л.: РТП ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1978. - С. 49-57.

102. Разинкина И.М. Развитие языка английской научной литературы: Липгвостилистиче-ское исследование. М.: Наука, 1978. - 211 с.

103. Разинкина И.М. О понятии стереотипа в языке научной литерату ры (к постановке вопроса) // Научная литература. Язык, стиль, жанры: Сб. ст. / Огв. ред. М.Я. I {вилл им г. -М.: Наука, 1985.-С. 33-47.

104. Разумный В.А. О природе художественного обобщения. М.: Соцэкгиз, 1960. - 143 с. Раппопорт С. Художественное представление и художественный образ // Эстетические очерки: Сборник. Вып. 3 / Сост. В.К. Скатерщикова. - М.: Музыка, 1973. -С. 45-94.

105. Ричарде А. Философия риторики // Теория метафоры: Сборник / Общ. ред. П.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. - С. 44-67.

106. Рубинштейн СЛ. Человек и мир. М.: Паука, 1977. - 191 с.

107. Рузин И.Г. Когнитивные стратегии именования: модусы перцепции (зрение, слух, осязание, обоняние, вкус) и их выражение в языке // Вопросы языкознания. 1994. -№6.-С. 79-100.

108. Русская 1рамматика: В 2 т. / Гл. ред. НЛО. Шведова и др. М.: Паука, 1980. Рыбникова М.А. Особенности поэтической речи // Рыбникова М.А. Избранные груды. - М.: Изд-во АПН РСФСР, 1958. - С. 84-92.

109. Саратовский D.H. Чувственные основы понятия // Вопросы философии. 1962. -№ 1.-С. 123-133.

110. Сергеева Е.В. Бог и человек в русском религиозно-философском дискурсе. СПб: Наука: САГА, 2002.- 185 е.

111. Сидорова Т.А. Словообразовательный концепт в языке и тексте // Славянское слово в литературе и языке: Материалы Междунар. науч. копф. / Отв. ред. А.В. Петров. Архангельск: Поморск. гос. ун-т, 2003. - С. 182-186.

112. Симашко Т.В. Анализ метафорического высказывания в русском языке: Автореф. канд. . филол. наук. М., 1980. - 25 с.

113. Симашко Т.В. Денотативный класс как основа описания фрагмента мира. Архангельск: Изд-во Поморск. гос. ун-та, 1998. - 337 с.

114. Симашко Т.В., Литвинова М.Н. Как образуется метафора (деривационный аспект). -Пермь: Изд-во Псрмск. ун-та, 1993. 218 с.

115. Скороходько Э.Ф. Семантические сети и некоторые количественные характеристики терминологической лексики // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии: Мат-лы совещания / Огв. ред. С.Г. Бархударов. М: Наука, 1970. - С. 160— 170.

116. Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. М.: Наука, 1977.-204 с.

117. Степанов Г.В. О художественном и научном стилях речи // Вопросы языкознания. -1954.-№4.-С. 87-92.

118. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (Проблема субъекта) // Известия АН СССР. -Серия литературы и языка. 1981. - Т. 4. - № 4. - С. 325-332.

119. Степин B.C. Теоретическое знание: Структура, историческая эволюция. М.: Про-ipecc-Традиция: Аара-семь, 2000. - 743 с.

120. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж: Изд-во Воронежем ун-та, 1979.- 156 с.

121. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воропежск. унта, 1985.- 172с.

122. Супрун-Беле вин Л.Р. Метеорологическая лексика в славянских языках: Дис. . канд. филол. наук. Минск, 1987. - 143 с.

123. Суспицына И.Н. Метеорологическая лексика Русского Севера: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2000. - 20 с.

124. Тслия В.Н. Конногативпый аспект семантики номинативных единиц. М.: Паука, 1986.-141 с.

125. Тслия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Мегафора в языке и тексте / Отв. ред. В.II. Гелия. М.: Паука, 1988. -С.26-52.

126. Тимофеев Л.И. Слово в стихе. М.: Совегский писатель, 1982. - 344 с. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие. - М.: Аспект Пресс, 1999.-334 с.

127. Троянская Е.С. К обшей концепции понимания функциональных стилей // Особенности стиля научного изложения: Сб. ст. / Отв. ред. Н.С. Троянская. М.: Наука, 1976. -С. 23-83.

128. Туранина Н.А. Именная метафора в русской поэзии начала XX века: Автореф. . д-ра. филол. наук. Орел, 2000. - 37 с.

129. Урысон Е.В. Архаичные представления в русской языковой картине мира: Дис. . д-ра филол. наук. М„ 1997.-418 с.

130. Успенский Б.А. Поэтика композиции: Структура художественного текста и типология композиционной формы. М.: Искусство, 1970. - 225 с.

131. Уфимцева А.А. Семантика слова // Аспекты семантических исследований / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, А.А. Уфимцева. М.: Наука, 1980. - С. 5-80.

132. Фейнберг ЕЛ. Две культуры. Интуиция и логика в искусстве и науке. М.: Наука, 1992.-251 с.

133. Цоллер В.Н. Экспрессивная лексика: семантика и прагматика // Филологические науки. 1996. -№ 6. - С. 62-71.

134. Чалый В.В. Лингвопрагматический аспект художественной прозы А.П. Чехова: Автореф. . канд. филол. наук. Краснодар, 2001. - 22 с.

135. Чернец JI.B. «. Плыло облако, похожее па рояль» (о сравнении) // Русская словесность. 2000а. - № 2. - С. 75-79.

136. Чернец J1.B. «Ночевала тучка золотая» (о метафоре) // Русская словесность. 20000. -№ 6. - С. 73-78.

137. Чуракова Н.А. Религиозная картина мира как феномен культуры: Дис. . д-ра филос. наук. Самара, 1999. - 353 с.

138. Шапир М.И. Universum versus: Язык стих - смысл в русской поэзии XVIII - XX вв.- Кн. 1. М.: Языки рус. куль-ры, 2000. - 536 с.

139. Щербакова JI.E. Формирование русской метеорологической лексики (наименования осадков, наименования состояний погоды): Дие. . канд. филол. наук. Пермь, 1983.- 176 с.

140. Шмелев ДМ. Слово и образ. М.: Наука, 1964. - 120 с.

141. Штофф В.Л. О роли моделей в квантовой механике // Вопросы философии. 1958. -№ 12.-С. 67-80.

142. Шульская О.В О символе в поэзии Л. Межирова и П. Винокурова // Лингвистика поэтика: Сб. ст. / Огв. ред. В.II. Григорьев. С. 255-273.

143. Энциклопедия символов, знаков, эмблем / Сост. В. Андреева и др. М.: Локид-миф, 2000.-556 с.

144. Якобсон P.O. Новейшая русская поэзия // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология / Под ред. В.II. Нерознака. М.: Academia, 1997. - С. 121 - 124.

145. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994. - 343 с.

146. Яцкевич Л.Г. Струкгура поэтического текста: Учеб. пособие. Вологда: «Русь», 1999. - 240 с.

147. Яцкевич Л.Г., Антипина О.Н. Словарь поэтической фразеологии слова «солпие» // Клюсвский сборник: Вып. 3 / Отв. ред. Л.Г. Яцкевич. Вологда: «Легия», 2002. -С. 64-87.

148. Яцкевич Л.Г., Черкашина Н.А. Символические образы хлеба в поэзии II.A. Клюева // Клюсвский сборник: Вып. 3 / Отв. ред. Л.Г. Яцкевич. Вологда: «Легия», 2002. -С. 171-192.1. Список источников1. Научные тексты

149. Географический энциклопедический словарь: Понятия и термины / Под. ред. Л.Ф. Трешникова. М.: Советская энциклопедия, 1988. -431 с.

150. Городецкий О.А., Гуральник И.П., Ларин В.В. Метеорология, методы и техническиесредства наблюдений. Л.: Гидрометеоиздат, 1984. - 327 с.

151. Заморский А Д. Атмосферные явления. Л.: Гидрометеоиздат, 1959. - 94 е.

152. Матвеев JI.T. Курс общей метеорологии: Физика атмосферы. М.: Гидрометеоиздат,1984.-751 с.

153. Облака и облачная атмосфера: Справочник / Под ред. И.П. Мазина, А.Х. Хргиана. -Л.: Гидрометеоиздат, 1989. 647 с.

154. Рощин А.Н. Сам себе синоптик. Киев: Рад. шк., 1983. - 206 с.

155. Сокращенный атлас облаков для судовых гидрометеорологических наблюдений / Под ред. Л.Г. Соболева. Л.: Гидрометеоиздат, 1961. - 53 с.

156. Форрестер Ф. Тысяча и один вопрос о погоде. Л.: Гидрометеоиздат, 1968. - 383 с. Хромов С.П. Метеорология и климатология для географических факультетов. - Л.: Гидрометеоиздат, 1983. - 456 с.

157. Хромов С.П., Мамонтова Л.И. Метеоролоптчсский словарь. Л.: Гидрометеоиздат,1974.-568 с.

158. Энциклопедический словарь географических терминов / Под ред. С.В. Калсспика. -М.: Советская энциклопедия, 1968. 440 с.

159. Блок А.А. Избранное. М.: Панорама, 1995. - 560 с. Бунин И.А. Легкое дыхание: Рассказы. - М.: Вагриус, 2002. - 206 с. Гарин-Михайловский II.Г. Детство Темы; Гимназисты: Повести. - Л.: Худ. лит-ра, 1988.-416 с.

160. Гоголь Н.В. Мертвые души: Повесть. М.: Худ. лит-ра, 1993. - 368 с. Гончаров И.А. Обломов. - М.: Просвещение, 1989. -446 с. Горький М. Собрание сочинений: В 16-ти т. - М.: Правда, 1979.

161. Грин А.С. Блистающий мир. Алые паруса. Рассказы. Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд-во, 1982.-303 с.

162. Есенин С.А. Сочинения. М.: Худ. лит-ра, 1988. - 703 с.

163. Зайцев Б.К. Сочинения: В 3-х т. М.: Худ. лит-ра; Терра, 1993.

164. Замятин Е.И. Мы: Роман, рассказы, повесть. — М.: Молодая гвардия, 1990. — 365 с.

165. Иванов Г.В. Белая лира: Избранные стихи. М.: ЯУЗА, 1995. - 176 с.

166. Короленко В.Г. Повести и рассказы. М.: Худ. лит-ра, 1986. - 540 с.

167. Куприн А.И. Повести и рассказы. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1988. - 383 с.

168. Лермонтов М.Ю. Сочинения: В 2-х т. М.: Правда, 1988 - 1990.

169. Луговской В.А. Наша московская, синяя наша весна: Стихотворения и поэмы. М.:

170. Московск. рабочий, 1986. 302 с.

171. Нагибин Ю.М. Избранное. М.: ТПРРА, 1994.-624 с.

172. Ошанин Л.И. Только лирика: Стихотворения. М.: Советск. Россия, 1988. - 334 с. Пастернак Б.Л. Сочинения: В 2-х т. - Гула: Филин, 1993 - 1994.

173. Паустовский К.Г. Повести. Пермь: Кпижп. изд-во, 1986. - 396 с.

174. Пришвин М.М. Кащеева цепь: Роман. М.: Советск. Россия, 1983. -494 с.

175. Пушкин А.С. Избранные сочинения: В 2-х т. М.: Худ. лит-ра, 1980.

176. Распутин В.Г. Собрание сочинений: В 3-х т. М.: Молодая гвардия, 1994.

177. Салтыков-Щедрин М.Е. Избранные сочинения. Самара: Самарск. Дом печати, 1996.-656 с.

178. Серебряный век русской поэзии / Сост. Н.В. Банников. М.: Просвещение, 1993. -432 с.

179. Соколов-Микитов И.С. Повести. Рассказы. М.: Советск. Россия, 1988. - 382 с.

180. Толстой Л.П. Липа Каренина: Роман в 8-и частях. М.: Правда, 1991.

181. Толстой JJ.H. Детство. Отрочество. Юность. Л.: Худ. лит-ра, 1980. - 336 с.

182. Три века русской поэзии / Сост. Н.В. Банников. М.: Просвещение, 1986. - 751 с.

183. Тургенев И.С. Дворянское гнездо. Накануне: Романы. М.: Радуга, 1993. - 304 с.

184. Тургенев И.С. Записки охотника. М.: Худ. лит-ра, 1984. - 254 с.

185. Тургенев И.С. Первая любовь: Повести. М.: Советск. Россия, 1989. - 336 с.

186. Тургенев И.С. Повести. М.: Совегск. Россия, 1980. - 336 с.

187. Фет А.А. Стихотворения. Проза. Письма. М: Сове гск. Россия, 1988. - 464 с.

188. Ходасевич В.Ф. Стихотворения. Л.: Искусство, 1989. - 94 с.

189. Чехов А.П. Сочинения: В 2-х т. М.: Худ. лит-ра, 1982.

190. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М.: Рус. яз., 1978 - 1980.i " Ожегов С. И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник,1999.-944 с.

191. Словарь русского языка: В 4-х томах / Под ред. Л.П. Евгеньевой. М., 1981 - 1984. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка: В 2-х томах. - М.: Русский язык, 1985.

192. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х томах / Пер. и доп. O.I I. Трубачева. СПб: Терра - Азбука, 1990.

193. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. М., 1986. -544 с.

194. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь русского языка: В 2-х томах. М.: Русский язык, 1993.