Нострадамус и его "Центурии" в историческом контексте тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Сапелкин, Андрей Александрович

• Сапелкин, Андрей Александрович
• кандидат исторических наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Сапелкин, Андрей Александрович

ОГЛАВЛЕНИЕ

стр.

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. НОСТРАДАМУС, ЕГО ЖИЗНЬ, ЕГО ВРЕМЯ

§ 1. Эпоха Ренессанса во Франции и место Нострадамуса

в ней

§ 2. Жизненный путь Нострадамуса 37 § 3. Стихотворные пророчества Нострадамуса, их стиль

и поэтика 58 § 4. Влияния, испытанные Нострадамусом в пророческой

деятельности

§ 5. Нострадамус и окружавший его мир

ГЛАВА 11. ПРОРОЧЕСТВА НОСТРАДАМУСА, ИХ ОСНОВА

И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

§ 1. Исторический пласт в пророчествах Нострадамуса

§ 2. Современный пласт в пророчествах Нострадамуса

§ 3. Гипотетический пласт в пророчествах Нострадамуса

§ 4. Апокалиптический пласт в пророчествах Нострадамуса

§ 5. Мифический пласт в пророчествах Нострадамуса

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

СПИСОК РАБОТ ДИССЕРТАНТА

- 3 -

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Нострадамус и его "Центурии" в историческом контексте»

ВВЕДЕНИЕ

Человека всегда отличал повышенный интерес к будущему - как своему собственному, так и к будущему того социума, членом которого на том или ином этапе истории он состоял. Подобный интерес к будущему вполне объясним и понятен. Легких времен в истории человечества никогда не было. Окружающий мир всегда представлялся крайне несовершенным,' а бытие - слишком хрупким. Не то что личное благополучие - сама жизнь всегда зависела от цепи непредсказуемых случайностей. Предугадать и предупредить эти случайности, уверить себя в том, что на смену существующему порядку вещей, чаще всего тягостному и беспросветному, придет другой, гораздо лучший, - вот главный мотив обращения человека к будущему. В попытках осмыслить грядущее человек ищет духовной опоры, которая не позволила бы ему впасть в отчаяние.

За несколько тысячелетий зафиксированной истории человечества психология человека, его мышление не претерпели никаких изменений. Меняются социально-экономические условия, уровень развития производительных сил ит. п., но душа и сознание человека всё те же, что и на заре цивилизации. Столь же неизменными остаются проблемы, которые его мучают, и вопросы, которыми он задается на протяжении всего жизненного пути. Постоянная неудовлетворенность человека настоящим, его вечное внутреннее беспокойство и неосознанное стремление к чему-то более совершенному вдохновляют одних на совершение открытий и создание произведений искусств, а других толкает в полымя кровавых стычек, конфликтов, войн, революций... Эти две традиции человеческой истории - созидательная и разрушительная - существуют параллельно друг другу и являются двумя движителями цивилизации, так что надежды на то, что какая-либо из них когда-нибудь прекратится, являются чистой утопией.

Отсюда можно сделать вывод, что события, подобные тем, что имели место в прошлом, будут происходить неопределенно долго и в будущем.

Осознание того, что линия человеческой истории представляет собой не параболу, а спираль, явилось первым шагом к появлению особой научной дисциплины - футурологии, которая ставит целью предвидение дальнейшего развития человечества и отдельных сфер жизни общества.

Такое осознание, однако, пришло не сразу. На протяжении тысячелетий извечную тягу человека к познанию будущего удовлетворяли всевозможные институты профессиональных предсказателей. В древности это были служители культа того или иного божества, которые рассматривали человека как игрушку в руках богов, целиком зависящую от их прихоти и настроения. Разгадать намерение божества и предупредить о нем человека - вот в чем состояла задача вещих сивилл, пифий, оракулов, магов, волхвов, шаманов и им подобных. Это им человечество обязано понятием рока, "который тяготеет надо всеми и кажется случайной необходимостью в мире, о законообразности которого в связи с идеей судьбы не думают" (27. С. 243).

Средневековые астрологи, обобщив опыт предшественников, дали систему мира, подчеркивающую необходимость всего происходящего. Хотя идея мирового порядка была поставлена ими в зависимость от влияния звезд, в астрологии, ставшей "самым твердым и верным убежищем позитивной научной мысли средних веков", предстает перед нами "система слаженного, законообразного мира, идея ненарушимого миропорядка" (27. С. 244).

В том, что в XX веке, веке НТР и полетов в космос, спрос на предска-зательскую продукцию оказался столь же прочным и устойчивым, как и в прошлом, нет ничего удивительного. На исходе второго тысячелетия от Рождества Христова жизнь человека не сделалась более легкой и безопасной. Тяжелое политическое наследие уходящего века, отмеченного двумя мировыми войнами, установлением тоталитарных диктатур, бесконечными конфликтами различного рода и идеологическим противостоянием, подорвало веру в прогресс, лежавший в основе европейской

культуры со времени Просвещения. Потеря веры во всесилье техногенной науки породила кризис материалистической мысли: торжество технологии смутно подсказывает человеку, что он высвободил силы, которые в конце концов его раздавят. Гуманитарная наука дискредитировала себя в глазах масс откровенным обслуживанием политической конъюнктуры. Все это побуждает людей обращаться к альтернативным источникам знаний -в первую очередь тем, которые отвергаются материалистической наукой.

В подобной обстановке создались благоприятные условия для возникновения явления, которому правомерно дается определение "параллельная наука". Под этим термином подразумевается свод знаний, который подводит теоретическую базу под иррациональные и мистические концепции мира и мирового развития. Опираясь на богатый опыт, накопленный в более ранние периоды человеческой истории, современная параллельная наука обнаруживает один существенный изъян: ей не хватает авторитетов. Безымянная армия оракулов и магов, а также астрологов, чьи имена история сохранила, представлены, в основном, ремесленниками, которых невозможно сделать столпами нового "научного направления". И адепты "параллельной науки" начинают зачислять в свои ряды тех, чью деятельность могут использовать с большей или меньшей выгодой для себя. Одной из жертв этой практики стал выдающийся французский ученый-гуманист Мишель Нострадамус (1503-1566).

Человек исключительных дарований, выдающийся медик, глубокий мыслитель, талантливый лингвист, незаурядный инженер, Нострадамус вошел в историю лишь как предсказатель - автор труда, получившего название "Центурии", в котором, по словам автора, представлены в зашифрованном виде события с 1555 по 3797 года. На протяжении столетий интерес к пророчествам Нострадамуса был достаточно высок и устойчив, но в XX веке его популярность сделалась поистине феноменальной. Особую популярность имя Нострадамуса и его пророчества снискали в нашей стране, где интерес к ним приобрел в последние годы чер-

ты сенсационности и ажиотажа. Сложное время политических и экономических преобразований, переживаемых страной, с сопровождающими эти преобразования имущественным расслоением и социальной поляризацией, привело к потере основной массой населения нравственных ориентиров п и, как следствие, сказалось в разочаровании человека в окружающей его действительности. В условиях всеобщей растерянности перед настоящим, неуверенности в завтрашнем дне и страха перед будущим резко увеличился спрос на предсказательскую продукцию. Спрос рождает предложение, и вот многочисленная армия астрологов, гадателей, пророков и прочих, прекрасно улавливая потребность человека, с готовностью предлагает "заказчику", которым выступает как отдельный индивидум, так и целое общество, различные варианты исхода беспокоящих его вопросов и проблем. В руках этих прорицателей Нострадамус превратился в расхожий козырь, придающий веса и авторитета их собственным пророчествам и прогнозам. .

Существенный вклад в нострадамусоманию внесли и средства массовой информации. Бесчисленные газетные и журнальные публикации бесконечно треплют и мусолят имя Нострадамуса, цитируя его в произвольных переводах и представляя как предсказателя на все случаи жизни, на все времена и страны. Авторы таких публикаций - люди, как правило, некомпетентные и знакомые с предметом лишь по предыдущим публикациям аналогичного свойства - приписывают Нострадамусу свои собственные мысли и догадки, а также предсказания, которых тот никогда не делал.

В создавшихся условиях становится актуальным обращение к настоящему Нострадамусу - не магу и чародею, не астрологу и каббалисту, каким представляют его адепты параллельной науки, а ученому-исследователю, вдумчивому историку и тонкому аналитику, каковым он является в действительности. В обстановке беспрестанной спекуляции именем Нострадамуса и его пророчествами исключительно насущной сдела-

лась необходимость выявления подлинной основы и мотивации предсказаний средневекового ученого, с тем чтобы противопоставить мутному потоку спекулятивных и зачастую шарлатанских публикаций объективное и аргументированное историческое исследование.

Кроме того, изучение деятельности Нострадамуса открывает исследователю возможность с новой точки зрения взглянуть на время, в которое -жил и творил предсказатель, и по-новому оценить многие события, свидетелем и современником которых он был. Другими словами, нам открывается возможность через личность Нострадамуса изучить ту сложную и противоречивую эпоху, которая явилась переломной в судьбах Европы, ознаменовав собою переход от одной общественно-экономической формации к другой. Введение в научный оборот новых и во многом необычных документов эпохи (в данном случае - пророчеств Нострадамуса) является еще одним актуальным требованием развития исторической науки на современном этапе.

Существующая литература о Нострадамусе столь велика и обширна, что можно было бы уже вести речь о целой научной дисциплине - "ностра-дамусологии", или "нострадамусоведении". Единственное "но", не позволяющее этого сделать, заключается в том, что лишь немногие из исчисляемых сотнями работ, посвященных "провансальскому пророку", носят действительно научный характер. Большинство же из имеющихся книг содержит очень мало ценного и написано с явным расчетом на сенсационный эффект. А между тем подлинный Нострадамус все еще остается явлением во многом непознанным и неизученным. .

Всю имеющуюся литературу о Нострадамусе условно можно разделить на две далеко не равные части, или два направления: апологетическое и критическое. На долю первого приходится не менее девяноста процентов всех публикаций, посвященных Нострадамусу. Представители апологетического направления не ставят под сомнение уникальных способностей своего героя прозревать будущее и предсказывать грядущие со-

события. Их исследования полностью подчинены одной задаче: доказать, что Нострадамус предсказал все наиболее значительные события мировой истории на довольно протяженном отрезке времени. Специфика пророчеств Нострадамуса - их внешняя таинственность, обилие символов и аллегорий, синтаксическая и грамматическая бессвязность составляющих их слов, а также отсутствие в них какой-либо хронологии - явилась благодатным материалом для многочисленных толкователей и интерпретаторов.

Апологетическое направление в нострадамусоведении прошло в своем развитии несколько этапов. Первый этап охватывает довольно значительный период - с конца ХУ1 до, практически, середины XIX в. Мы определяем его как период становления нострадамусоведения. В работах, относящихся к этому времени, предприняты лишь первые попытки дать расшифровку нострадамусовских пророчеств и предложить разного рода комментарии к ним. Авторы книг этого периода вводят в оборот очень небольшое число пророчеств, что, в принципе, вполне объяснимо: если верить самому Нострадамусу, его пророчества охватывают отрезок времени между 1555 и 3797 годами. Следовательно, в ХУ1-ХУШ вв. могла осуществиться лишь очень незначительная их часть. Из наиболее заметных авторов этого периода следует назвать ученика самого Нострадамуса Ж.-Э. де Шавиньи, который в 1596 г. выпустил книгу "Комментарии г-на де Шавиньи к Центуриям и предсказаниям покойного Мишеля Де Нострадамуса" (J.-A. de Chavigni. Commentaires du Sr de Cha-vigni Beaunois sur les Centures et prognostication de feu Michel de Nostradamus); Э. Жубера, автора книги "Разъяснение подлинных катренов мэтра Мишеля Нострадамуса" (Е. Joubert. Éclairissement des véritables quatrains de Maistre Michel Nostradamus..., 1656); T. Га-рансьера, автора труда "Истинные пророчества, или Предсказания Мишеля Нострадамуса..." (т. Garancière. The True Prophecies; or Prognostications of Michael Nostradamus...), который был ИЗДан В ЛОНДО-

не в 1672 г.; Ж. де Ру с его исследованием филологического характера "Ключ К Нострадамусу..." (J. de Roux. La Clef de Nostradamus, Isagogue ou Introduction au véritable sens de Prophéties de ce fameux Auteur avec la critique, 1710). Все эти работы характеризует взвешенный подход к изучаемому являению и умеренный тон в проявлении симпатий и антипатий, достойный эпохи классицизма.

К концу ХУШ -'началу XIX в. интерес к Нострадамусу несколько ослабел, хотя вожди французской революции использовали пророчества средневекового предсказателя в своей пропаганде. Ослабление интереса было частично связано с тем, что в 1781 г. папа Пий У1 осудил центурии, и церковь занесла их в Индекс запрещенных книг. Частично же с тем, что бурная действительность, которую переживала Европа, притушила интерес к мистическому и потустороннему. Установившееся на земле лучезарное царство разума с его торжеством просвещения навсегда, казалось, положило конец заблуждениям и предрассудкам "темного" средневековья. Действительность, однако, не оправдала ожиданий. Падение Наполеона и крушение его империи повлекло за собой наступление политической реакции. Хотя реакция уже не могла остановить социального прогресса, она значительно его замедлила, породив в массовом сознании чувства пессимизма и подавленности. Да и сам опыт Великой французской революции, чьи лозунги добра, свободы, равенства, братства обернулись кровавым террором, подорвал веру в возможности справедливого переустройства общества. Обстановка социального пессимизма всегда являлась питательной средой для всего мистического и-магического. Если человек не в состоянии изменить окружающую его действительность, то, может быть, потусторонние силы помогут ему сделать это?

В этих условиях Нострадамус пришелся как нельзя кстати. В 1840 г. французский литератор Э. Барест опубликовал в Париже книгу с лаконичным названием "Нострадамус". Тщательно документированная, содержащая ссылки на многие уникальные издания, в том числе не дошедшие

до нас, книга носит ярко выраженный апологетический характер, что является косвенным свидетельством критического отношения к Нострадамусу, бытовавшего в то время. В книге Бареста помещена самая обширная и обстоятельная из всех опубликованных к тому времени биографий пророка: она стала неисчерпаемым источником сведений о Нострадамусе для всех последующих исследователей его жизни и деятельности. К тому же книга воспроизводит первое, несохранившееся издание центурий (1555 г.). Однако очень немногие из пророческих четверостиший Барест снабжает комментарием. Тем не менее эта работа относится к числу наиболее значительных в той обширной "нострадамусиане", которая существует в настоящее время в мире.

Книга Бареста, по сути, положила начало второму периоду в ностра-дамусоведении, приходящийся на середину XIX - £0-е году XX в. Это период оформившегося нострадамусоведения, когда установился некий эталон подхода к материалу, определились методы исследования и способы трактовки, которые сделались общими для всех последующих интерпретаторов Нострадамуса. Эти методы заключаются в следующем: толкователь берет то или иное пророчество - крайне темное по смыслу, не содержащее, как правило, каких-либо временных и географических координат, которые позволили бы однозначно соотнести его с определенным событием, - и, руководствуясь собственной эрудицией и интуицией, определяет его содержание, "угадывает", какое из исторических событий было предсказано Нострадамусом в данных строчках. Для подтверждения своей догадки толкователь начинает кропотливую работу над лексическим составом пророчества. Все "темные" слова (а таковых в каждом пророчестве предостаточно) подвергаются самому тщательному разбору. Если то или иное слово не подходит по смыслу к контексту, определенному исследователем, то на помощь приходят этимологические словари различных языков, в которых отыскивается слово с похожим, хотя бы отдаленно, корнем, подходящим по смыслу. Таким

образом "белое" часто превращается в "черное" и наоборот. Работая над толкованием пророчеств, исследователи перелистывают груду справочной литературы, исследуют новейшую и древнюю топонимику, изучают массу исторических документов, и все ради того, чтобы в четырех строчках - зачастую плохо зарифмованных и корявых с точки зрения законов версификации - обнаружить смысл, которого в них, возможно, и нет. Интерпре'тация пророчеств Нострадамуса превратилась в занятие, сходное с разрешением головоломного ребуса. Чем более эффектное и виртуозное решение даст интерпретатор, тем большую славу вдумчивого и профессионального исследователя, сумевшего докопаться до сокровенного смысла вещих центурий, он стяжает. Между нострадамусоведами установилось своего рода негласное соревнование на самые неожиданные и оригинальные толкования, многие из которых, пожалуй, привели бы в изумление самого Нострадамуса, если бы ему довелось с ними ознакомиться.

Эту традицию заложили и развили в своих фундаментальных исследованиях три наиболее известных и авторитетных в нострадамусоведении автора. Первым из них следует назвать аббата А. Торне-Шавиньи, который опубликовал в 1862 г. обстоятельное исследование, содержание которого отражено в его длинном названии: "Переиздание пророческой книги Нострадамуса, опубликованной в 1566 году Пьером Риго. Письма к Сезару Нострадамусу и Генриху II. Тексты шестисот катренов, истолкованных для прошлого, настоящего и будущего и изложенных в хронологической последовательности и порядке их толкований в "Истории предсказанной и предопределенной". Десять центурий и предисловия к НИМ" (H. Torné-Chavigni. Réédition du livre des prophéties de Nostradamus publié en 1566 chez Pierre Rigaud. Lettres à César Nostradamus et à Henri II. Texte de 600 quatrains interprétés du passé, du présent et de l'avenir, et placé dans l'ordre chronologique et celle de leur interpretation dans "L'Histoire prédite et jugée".

Les Dix Cènturies et les Présages). Вслед За ЭТИМ В 1867 Г. ВЫШвЛ капитальный труд A. Jle Пеллетье "Пророчества Мишеля Нострадама, астролога, лекаря и штатного советника королей Генриха II, Франциска II, И Карла IX" (A. Le Pelletier. Les Oracles de Michel Nostredame, astrologue, médecin et conseiller ordinaire des rois Henri II, François il et Charles ix). Обе работы содержат максимальное к тому времени число прокомментированных пророчеств Нострадамуса, и многие из данных их авторами трактовок были признаны впоследствии каноническими. Третьей по значимости из работ этого периода явлется книга англичанина Ч. Уорда "Пророчества Нострадамуса" (ch. Ward. Oracles of Nostradamus), вышедшая в Лондоне в 1891 г., предлагающая довольно изобретательные толкования ряда нострадамусовских предсказаний.

Из работ, вышедших в начале XX в., следует назвать книгу Ш. Ни-кулло "Нострадамус И его пророчества" (Ch. Nicoullaud. Nostradamus. Ses prophéties, 1914). Написанная в традициях Ле Пеллетье, она заняла почетное место в нострадамусоведении благодаря серьезности и взвешенности тона, обстоятельности и убедительности трактовок: без ловкачества и явной подгонки, без суетливого намерения произвести эффект или вызвать сенсацию. Правда, Никулло ограничился сравнительно небольшим кругом пророчеств, решив, по-видимому, взять не количеством, а качеством, и избежал соблазна предсказывать на основе текстов Нострадамуса будущее.

Третий период в развитии нострадамусоведения, определяемый нами как период мистического нострадамусоведения, приходится на межвоенное двадцатилетие (20-30-е годы XX в.). Тон работ, появляющихся в это время, заметно меняется по сравнению с работами предыдущего периода. Если прежде, в психологически здоровом XIX веке, к пророчествам Нострадамуса относились в целом как к историческому курьезу, хотя и заслуживающему всестороннего изучения, но не являющемуся чем-то, что определяет судьбы стран и людей, то кровавый опыт

первой мировой бойни изменяет и мировоззрение человека, и его отношение к явлениям окружающего мира.

С первой мировой войной XX век заявил о себе в полный голос: человечество осознало, какие пагубные силы высвобождает технический и научный прогресс, но обратной дороги уже не было. В сознании людей появляются понятия о предопределенности бытия, о фатуме, управляющем поступками человека, о неизбежности тех или иных событий, определенных заранее неизвестной, но могущественной силой... Первая мировая война стала первой вехой на пути к общему настроению ката-строфизма, определяющему психологическое состояние людей конца XX столетия. В соответствии с этим меняется и отношение к Нострадамусу. Средневековый ученый-медик, автор темных и, на первый взгляд, невразумительных четверостиший, якобы содержащих предсказания грядущего, воспринимается как наделенный необычайными качествами человек, сумевший прикоснуться к чему-то таинственному и сверхъестественному, что превосходит разумение простого смертного. Его предсказания приобретают значимость роковых предначертаний, которых человек - беспомощная игрушка в руках Мирового Разума - изменить не в силах. В подобном духе выдержан целый ряд работ, среди которых следует назвать книги С. Лоога "Предсказания Нострадамуса. Открытие цифрового ключа и откровения, касающиеся расцвета и упадка Франции"

(С. Loog. Die Weisagungen des Nostradamus; erstmalige Auffindung des Chiffrenschlüssel und Enthüllung der Prophezeigungen über Europas Zukunft und Frankreichs Glück und Niedergang, 1555-2200, 1922), д-ра X. Вёлльнера "Мистерия Нострадамуса" (ch. wöiiner. Das Miste-rium des Nostradamus, 1926), Ж. Фервана "Конец времен" (J. Fervant. Le fin des temps, 1937), Э. Рюира "Великая бойня 1938-1947 годов согласно предсказаниям Нострадамуса" и "Крушение Европы" (е. Ruir.

Le Grand Carnage d'après les prophéties de Nostradamus de 1938 à 1947, 1938; L'Ecroulement de l'Europe, 1939). Как ВИДНО ИЗ самих

названий, тематика книг уже не ограничивается простым толкованием пророчеств, а за исследование Нострадамуса берутся не только энтузиасты-любители, но и ученые с докторскими степенями.

Особо следует выделить одного из самых увлеченных и неутомимых авторов на ниве нострадамусоведения - доктора Макса де Фонтбрюна (1900-1959; настоящие имя и фамилия - Макс Пежар де Гюрбер). Его перу принадлежит в общей сложности около 185-ти работ, посвященных Нострадамусу, - от публикаций в различных периодических изданиях до цельных монографий. Особую известность снискала изданная им в

1938 г. книга "Пророчества мэтра Мишеля Нострадамуса - истолкованные И прокомментированные" (м. de Fontbrune. Les Prophéties du Maitre Michel Nostradamus interprétées et commentées). Переизданная B

1939 и 1940 годах, незадолго до капитуляции Франции во второй мировой войне, работа д-ра Фонтбрюна вызвала неудовольствие немецких оккупационных властей. В некоторых довольно осторожных и туманных комментариях автора к пророчествам Нострадамуса немцы увидели намек на поражение Германии в только что начавшейся войне. Книгу стали изымать из книжных магазинов, библиотек и даже частных собраний. Всего было изъято и сожжено более двух тысяч экземпляров книги изданий 1939 и 1940 годов. Сам д-р Фонтбрюн был поставлен под надзор полиции, а в 1944 г., когда предсказания о поражении Германии начали сбываться, - брошен в застенки гестапо. К счастью, быстрое освобождение Франции спасло ему жизнь (76. С. 14).

Вышеизложенное свидетельствует о том, насколько серьезным было отношение к Нострадамусу в гитлеровском рейхе. Мода на Нострадамуса началась в Германии в 20-е годы XX столетия, и немецким исследователям принадлежит немалая заслуга в толковании пророчеств средневекового предсказателя с крайне мистических позиций. Мистика отвечала вкусам Гитлера и его окружения, поэтому в своей пропагандистской работе гитлеровцы делали на Нострадамуса особую ставку. При ведом-

стве Геббельса, шефа пропаганды третьего рейха, был создан специальный отдел, где нострадамусовские пророчества истолковывалсиь в соответствии с требованиями "текущего момента". Истолкованные в выгодную для Германии сторону, они затем распространялись с помощью листовок, брошюр или по радио в тех странах, на которые готовилось очередное нападение. Надо сказать, что в противоположном лагере Нострадамуса тоже-не оставили без внимания. Английская секретная служба, изучив опыт Геббельса, приняла ответные меры. Затратив 80 тысяч фунтов (сумму по тем временам огромную), она изготовила листовки со своими текстами, стилизованным "под Нострадамуса", в которых предвещалась победа союзников. Эти листовки распространялись в оккупированных фашистами городах Западной Европы и в самой Германии (54. С. 34-35).

Вторая мировая война произвела полный переворот в сознании людей. Это была первая в истории человечества война, когда число жертв среди гражданского населения оказалось немногим меньшим, чем среди военных, непосредственно занятых в боевых действиях. Она показала, что человеческая жизнь ничего не стоит, что по прихоти одного лица огромные людские массы и даже целые народы могут быть уничтожены в кровавой мясорубке. Появление после войны ядерного оружия, противостояние двух политических блоков, выразившееся в т. н. "холодной войне" с ее постоянным атомным шантажом и ожиданием глобального ядерного катаклизма, доводят настроения катастрофизма, пессимизма и неувернности в будущем до апогея. Отныне человечество уже никогда не будет знать покоя: пафос отчаяния и фатализма овладевают им полностью. Апокалиптические представления, идеи Апокалипсиса, еще в древности породившие христианскую эсхатологию - учение о "светопреставлении", или "конце мира сего", - после второй мировой войны начали новый отсчет в своем распространении. Так, в одной из работ, вышедших в Западной Германии в 50-е годы, мы читаем следующее:

"Основным мотивом нынешней истории... является идея апокалипсического конца. Крушение, катастрофа, закат, сумерки, конец - все эти слова встречаются в любом исследовании по истории культуры" (30. С. 529). Приведенные слова в полной мере относятся и к нострадамусоведению как части этой самой "истории культуры". В эпоху апокалиптических настроений средневековый предсказатель предстает фигурой мистической, почти сверхличностью - человеком, уже не просто прикоснувшимся к чему-то таинственному и сверхъестественному, а являющимся носителем высшего откровения, автором своего Апокалипсиса - "Апокалипсиса от Нострадамуса". В подобном "ключе" написаны такие работы, как "Ближайшая мировая война, увиденная Нострадамусом" Ж. Мадлена

(j. Madeleine. La prochaine guerre mondiale vue par Nostradamus,

1952), "Закат наций" и "Центурии Нострадамуса" Р. Оклера (R. Аи-

claire. Le crépuscule des nations, 1952» Les Centuries de Nostradamus, 1958), "Нострадамус и тайна времен" Ж.-Ш. Пишона (J.-ch. pî-chon. Nostradamus et le secret des temps, 1959), "Нострадамус, пророк XX века" Ж. Монтерея (J. Monterey. Nostradamus, le prophète du 20-me siècle, 1959), "Третья мировая война согласно предсказаниям Нострадамуса" Л. Де JIa Комба (ь. De La Combe. La troisième Guerre mondiale d'après les predications de Nostradamus, 1961), "Последние ДНИ последнего из. времен" И. Дюпон-Фурние (Y. Dupon-Fournieux. Les derniers jours des derniers temps, 1959) И ряд других, кричащие заголовки которых говорят сами за себя.

Перечисленные работы относятся к четвертому периоду в развитии но-страдамусоведения. Хотя мистический подход, восходящий к предыдущему периоду, остается главенствующим в трактовке Нострадамуса, мы определяем этот период как период эклектики. Дело в том, что именно это время отмечено появлением работ самых разных планов и направлений -от остро критических и полемических до традиционно апологетических и сенсационных, от самостоятельных и оригинальных до подражательных

и компилятивных . В это же время начинают появляться и первые научные работы, посвященные Нострадамусу. Их немного. К таковым можно отнести книгу JI. Мак-Канна "Нострадамус. Человек, который видел

СКВОЗЬ Время" (l. McCann. Nostradamus. The Man Who Saw through Time,

1941), находящуюся на стыке двух периодов в нострадамусоведении. Правда, говорить о научности работы Мак-Канна можно только с некоторыми оговорками. Книга содержит очень подробную и обстоятельную биографию Нострадамуса, которая занимает три четверти ее объема. Автор пересматривает и по-новому оценивает многие факты биографии пророка, убедительно доказывая ложность или ошибочность некоторых из них. Он близко подошел к мысли, что в основе пророческих четверостиший Нострадамуса лежат реальные исторические события и факты, но не развил этой мысли. Значимость этого исследования снижает и то обстоятельство, что некоторым его страницам автор придал беллетристический характер. Неудачной оказалась также попытка Мак-Канна спрогнозировать на основе нострадамусовских пророчеств исход и результаты бушевавшей в момент выхода его книги второй мировой войны.

В 1961 г. в Нью-Йорке вышел фундаментальный труд Э. Леони "Нострадамус. ЖИЗНЬ И Литература" (2. Leoni. Nostradamus: Life and Literature). Автор не дает собственных толкований пророчествам Нострадамуса: он приводит расшифровки, сделанные другими, причем дает несколько версий разных авторов, снабжает каждое пророчество скрупулезным подстрочником на английском языке, приводя несколько вариантов, объясняющих наиболее "темные места". Огромный справочный материал, подробная библиография и наличие документов эпохи как бы подытоживают определенный этап развития нострадамусоведения и делают труд Леони незаменимым подспорьем в изучении предмета. 1

К последним принадлежит, в частности, работа П. Герена "Истинная

Тайна Нострадамуса" (Р« Guérin. Le véritable secret de Nostradamus,

1971), полезная тем, что приводит трактовки недоступных нам авторов.

В 1973 г. англичанка Э. Читхем издала книжку "Пророчества Нострадамуса" (Е* Cheetham. The Prophecies of Nostradamus), которая ЯВИлась своего рода "карманным" переложением монографии Леони, сделавшим последнюю доступной широким читательским массам. Компилятивная и во многом плагиаторская книжка Читхем разошлась довольно хорошо и получила высокую оценку у авторов, поверхностно знакомых с ностра-дамусовской библиографией. Один из них, Дж. Хоуг, назвал Читхем автором "одной из лучших современных книг по интерпретации пророчеств Нострадамуса" (52. С. 252). Это свидетельствует о том, как легко можно заработать лавры на ниве нострадамусоведения, пользуясь чужими достижениями.

Одной из самых значительных работ в области научного нострадаму-соведеня является монография Л. Э. Ле Вера "Пророчества и загадки Нострадамуса" (The Prophecies and Enigmas of Nostradamus. Ed. and transi, by Liberté E. LeVert), ИЗДаННаЯ В ПрОБИНЦИаЛЬНОМ Глен-Роке

(штат Нью-Джерси, США) в 1979 г. Книга не стала достоянием широкого круга почитателей Нострадамуса: этому помешали и ее более чем скромный тираж (750 экземпляров), и чисто научная основа исследования, и то, что автор отказал знаменитому предсказателю в каком-либо даре прозрения будущего. С первых же строк оговаривая свою позицию в данном вопросе, Ле Вер пишет: "Я не верю, что Нострадамус был наделен какими-либо пророческими способностями... Я считаю, что это был хитрый делец, который открыл легкий способ продавать свои книги... Его книги заполнены не пророчествами, а облеченными в стихотворную форму повествованиями о текущих и исторических событиях, рассуждениями на общие темы, социальной критикой, а также изрядным количеством вызывающих содрогание строф, построенных на страхах перед войной и религиозными преследованиями" (3. С. УШ). Несмотря на столь критический настрой, исследователь объясняет свой интерес к личности и деятельности Нострадамуса тем, что тот был "выдающимся в

смысле конкретности и дисциплинированности мыслителем, сумевшим вложить в одну строчку больше, чем многие сумели выразить в шести, а его ум и интеллект ярко проступают сквозь лабиринты и ширмы, которые он поначалу возводит перед читателями... Он поднял технику многовариантности до высот, каких она не знает и в XX веке. При' том малом, что нам известно об его жизни, образ, который вырисовывается из его работ, выдает человека незаурядных способностей, личность" (3. С. IX). Как видно, отношение Ле Вера к своему герою весьма неоднозначно . Исследователь проводит самый тщательный текстологический анализ пророчеств, выявляя в них явные опечатки и ошибки (а таковых немало) первых наборщиков книг Нострадамуса, восстанавливая первоначальный смысл употребляемых провидцем слов, которые впоследствии изменили значение, и пытается докопаться до истины, проявляя глубокую эрудицию в области лингвистики и культуры эпохи французского Ренессанса. Вместе с тем, поставив перед собой задачу доказать, что Нострадамус описывал не будущее, а то, что происходило в прошлом или в современной ему действительности, Ле Вер сумел решить ее лишь частично. Филологический анализ пророчеств преобладает в его работе над историческим. Исторический комментарий к пророчествам отличается крайней лаконичностью и состоит в основном из двух-трех строк, при этом многое так и остается необъясненным. К тому же далеко не каждое из анализируемых Ле Вером 415-ти пророческих четверостишия снабжено таким комментарием. Помимо этого, исследователь не понял цели, которую преследовал своею пророческою деятельностью Нострадамус, увидев в ней лишь желание последнего "одурачить" своих современников. Личность Нострадамуса и его значение как мыслителя оказались таким образом значительно обедненными.

У Нострадамуса всегда хватало адептов и оппонентов, приверженцев и ниспровергателей, панегиристов и хулителей. Число первых, о которых до сих пор и шла в основном речь, всегда намного превосходило

количество вторых, и отдельные голоса критиков безнадежно тонули в дружном хоре сторонников и почитателей. Примечательно, что критика Нострадамуса началась еще при жизни самого прорицателя, задолго до возникновения нострадамусоведения, особенно в его апологетическом аспекте, как такового. Уже в 1557 г. появилась "Первая инвектива сеньора Геркулеса Французского, переведенная с латинского языка".' Неизвестно, кто-укрылся под именем Геркулеса Французского, но это явно был человек, принадлежавший к кальвинистским кругам, возмущенный попытками Нострадамуса проникнуть в "божьи тайны". Год спустя появилась анонимная книга "Чудовище кощунства", автор которой сравнивает Нострадамуса с Геростратом. "Ты подобен тому безумцу, - пишет он, - который, не будучи в состоянии обессмертить себя достойными и похвальными деяниями, хочет увековечить свое имя бесчестным делом - сожжением Эфесского храма" (2. С. 58). В 1560 г. англичанин У. Фульк написал трактат "0 бесполезности астрологических предсказаний", построив его, главным образом, на примере Нострадамуса. Из "ниспровергателей" Нострадамуса, выдвинувшихся в XX в., можно назвать I. Анкетиля, автора книги с выразительным названием "Анти-нострадамус" (G. Anquetil. L1 Anti-Nostradamus, 1940) И P. Бюске, написавший книгу "Нострадамус, его семья, его тайна" (R• Busquet. Nostradamus, sa famille, son secret, 1950). Обе КНИГИ успеха Не имели и были вскоре забыты - и не потому, что в своей полемической направленности отличались слабостью аргументации, но главным образом потому, что широкая публика не приемлет разоблачительных работ о Нострадамусе. Массовый читатель жаждет чудес, и наибольшего успеха добивается тот, кто дает самое фантастическое и захватывающее прочтение загадочных центурий средневекового предсказателя.

Рассмотренными или же упомянутыми в данном разделе работами далеко не исчерпывается круг исследований, посвященных Нострадамусу. Число их гораздо больше, причем каждый год появляются все новые и

новые, хотя уровень и качество таких работ весьма различны. Можно смело утверждать, что Нострадамус обрел истинное бессмертие.

Что же касается России, то в дореволюционный период имя Нострадамуса, судя по всему, здесь особым пиететом не пользовалось: выходили ли в тот период какие-либо публикации, ему посвященные, нам неизвестно. В справочной литературе упоминания о нем, хотя и очень скупые, имеются- (например, энциклопедия Брокгауза и Ефрона). В советское время имя Нострадамуса оказалось если не под запретом, то окруженным полным молчанием: ни Большая Советская Энциклопедия обоих изданий, ни Историческая энциклопедия не содержат никаких сведений о французском пророке.

Положение резко меняется в годы перестройки (1985-1991) и посткоммунистический период. Политика гласности, проводившаяся М. С. Горбачевым, сняла главлитовские запреты на астрологическую и оккультную тематику, в результате чего вакуум, образовавшийся в данной области за многие десятилетия, начал стремительно заполняться соответствующими публикациями. Почетное место среди них занял и Нострадамус.

Впервые связаный рассказ о Нострадамуе, проиллюстрированный семью наиболее расхожими пророчествами из его центурий, появился в книге Е. Б. Черняка "Невидимые империи", увидевшей свет в 1987 г. Однако ее было недостаточно, чтобы внедрить имя французского пророка в массовое сознание соотечественников. Достоянием широкой гласности имя Нострадамуса сделали в 1988-1989 гг. отечественные астрологи - супруги Глоба, неоднократно ссылавшиеся на него во многочисленных интервью, которые они, пользуясь благодатным моментом, щедро раздавали "средствам массовой информации", утвердив тем самым в массах восприятие Нострадамуса как астролога. Имя вызвало интерес, и вскоре в периодической печати стали появляться публикации о Нострадамусе, причем к 1991-1992 гг. не осталось практически ни одной газеты или

или журнала любого профиля и ориентации, включая даже орган ЦК КПСС -газету "Правда" (55), которые не поместили бы каких-либо статей о средневековом предсказателе. Параллельно статьям в периодике начали выходить и первые монографии на русском языке, посвященные Нострадамусу, - развитие независимого издательского дела в стране позволило быстро реагировать на запросы читателя. Большинство из таких монографий не имело-никакой научной или художественной ценности: они представляли собой беспомощные компиляции, бесследно растворившиеся в море популярной литературы о Нострадамусе (например, книжка М. Ренина "Нострадамус", репринтное воспроизведение рижского издания 1938 года).

В 1974 г. в Адрианополе (США) был опубликован перевод в стихах всех центурий Нострадамуса, выполненный В. К. Завалишиным. Поскольку к моменту популяризации имени пророка в России перевод Завалиши-на оказался единственным, его стали использовать и до сих пор использую практически во всех публикациях о Нострадамусе. Между тем данный перевод даже с большой натяжкой нельзя квалифицировать как таковой. Как писал сам Завалишин в предисловии к своей работе, "я претендую на вольный поэтический пересказ стихотворной части центурий. Это ни в коем случае не перевод, а именно вольное переложение" (41. С. 183). 5 самом деле, "перевод" этот настолько волен, что, имея перед глазами оригинальный текст Нострадамуса и его "вольное переложение", сделанное Завалишиным, трудно найти между ними какие-либо точки соприкосновения. Тем не менее "перевод-пересказ" Завалишина сделался чуть ли не узаконенной и общепринятой формой изложения центурий на русском языке. В 1991 г. "Центурии" в переводе Завалишина (правда, без указания его авторства), были выпущены московским издательством "Манускрипт". Во вступительной статье проф. И. А. Исаев призвал: "Обратимся к первоисточнику, а не к тому сонму истолкователей, комментаторов и исследователей, который уже несколько веков

следует за тенью великого астролога и предсказателя" (43. С. 6). Ситуация воистину парадоксальная! Любое толкование, любой комментарий был бы ближе к первоисточнику и имел бы большую ценность, чем предлагаемое в качестве "оригинала" переложение Завалишина.

Достоянием отечественной "нострадамусианы" стала и работа доктора Люстрио "Нострадамус и его пророчества в свете событий мировой истории". Впервые изданная в Тюбингене в 1962 г., она была переведена на русский язык и опубликована в Санкт-Петербурге в 1992 г. Трудно понять, почему в море литературы по Нострадамусу издатели выделили именно эту работу весьма среднего уровня. Хотя в комментариях к пророчествам, сделанных д-ром Люстрио, содержится немало натяжек, а также заявлений, напрямую противоречащих историческим фактам, автор предисловия к книге, канд. пед. наук М. Г. Михайлова, не утруждая себя аргументацией, объявила его трактовки "единственно верными" (41. С. 183).

Первым - и пока единственным - серьезным отечественным исследованием пророчеств средневекового ученого стала монография д-ра ист. наук, проф. Э. 0. Берзина "Нострадамус и его предсказания" (1992), которая явилась итогом долгой работы автора над центуриями Нострадамуса (до выхода книги им был опубликован ряд статей в периодических изданиях, вт. ч. журналах "Знание - сила" и "Наука и жизнь"). Однако проф. Берзин поставил перед собой малоблагодарную задачу -доказать, что четверостишия Нострадамуса не содержат предсказаний будущего и что их автор никаким пророком не был. Тщательно изучив разнящиеся между собой комментарии нескольких видных нострадамусове-дов и сопоставив их, проф. Берзин подводит читателя к выводу, что при существующих разночтениях пророческих четверостиший и многовариантности их толкований никаких конкретных предсказаний в них не содержится. Как указывает в заключение сам автор, "буквально каждому пророчеству Нострадамуса можно найти альтернативные, естественные

объяснения, не выходящие за рамки знаний, которыми обладали люди его времени" (5. С. 299). Этот вывод, однако, никак не вытекает из предшествующего ему разбора пророчеств и никак им не подготовлен. Ни из исследования Берзина, ни из работ других авторов критического направления невозможно понять, почему при столь очевидной, с их точки зрения, несостоятельности прогнозов Нострадамуса, ни репутация самого средневекового ученого как пророка, ни популярность и авторитет его предсказаний нисколько не.пошатнулись на протяжении истекших 430-ти лет.

Монография Берзина - не единственная в интенсивно развивающемся отечественном нострадамусоведении. Дань умеренному мистицизму отдал автор настоящей диссертации в ряде своих газетных публикаций и печатных работ популярного характера: брошюрах "Откровения Нострадамуса. Взгляд в будущее" (В-к, 1990), "Обреченный мир, или Откровения Нострадамуса" (В-к, 1991; в монгол, переводе - Улан-Батор, 1995) и книге "Апокалипсис Нострадамуса" (М., 1993). Все более усиливающаяся спекуляция именем французского предсказателя побудила автора пересмотреть свои прежние взгляды, отойти от мистицизированно-апологе-тической трактовки Нострадамуса и предпринять научное исследование этого феномена. . .

Опасной представляется намечающееся в российской ностюадамусиане откровенно шарлатанская трактовка пророчеств Нострадамуса. Показательной в этом отношении является широко издающаяся частным образом в разных городах страны книга Валентины Лавровой "Ключ к тайнам жизни. Расшифровка катренов Мишеля Нострадамуса". В предисловии к своей книге В. Лаврова заявляет, что в пророчествах Нострадамуса России "отводится наиглавнейшая роль. Это на первый, несведущий взгляд кажется, что пророчества составлены применительно к территории Франции. Англии. Германии. Шотландии и т.. д. Почти всё, за малым исклю-

чением, относится к России или как-то с нею связано" (32. С. 2). Отсюда и "трактовки", лишенные не только элементарной логики, но здравого смысла вообще: так, город Тулуза объясняется как "Тула", Анкона - "московский Кремль", Рим - "мир", Лондон - "лоно дна", Салон -"соло на лоне" (?), Пиренеи связываются с "Перуном" и т. п. В аннотации к книге сказано, что автор является организатором партии "Северная Звезда", одна из основных задач которой сотоит в "отмене президентского правления" и замене его "народным самоуправлением в масштабе всего государства" (32. С. 332). Нострадамус послужил В. Лавровой средством обоснования программы своей партии и пропаганды ее идей, что является далеко не единичным в истории примером использования пророчеств средневекового предсказателя в политических целях.

Несмотря на существующую обширную литературу, Нострадамус еще ни разу не становился объектом полоценного и безусловного научного исследования. Представители апологетического направления в трактовке Нострадамуса неизбежно уходят в мистицизм. Это они невольно поспособствовали тому, что Нострадамус сделался достоянием параллельной науки. Авторы критического направления не увидели Нострадамуса-ученого, не поняли его значения как предтечи футурологии, квалифицируя его либо как шарлатана и обманщика (Анкетиль, Бюске), либо кэ,к сш— тора прогнозов, составленных с серьезным намерением, но оказавшихся несостоятельными (Ле Вер, Берзин).

Представители обоих направлений в нострадамусоведении подходили к своему предмету с диаметрально противоположных позиций, но в итоге добились одинакового результата: Нострадамус оказался потерян для науки. Вернуть средневекового французского ученого исторической на-ке и определить его место в ней - вот цель настоящего исследования.

Для реализации указанной цели выдвигается ряд задач, которые до сих пор практически не ставились и не разрешались в нострадамусоведении. Они сводятся к следующему.

1. Уточнить биографические данные Нострадамуса, с тем чтобы отделить реальное историческое лицо от его мифологизированного двойника, созданного стараниями биографов, которые наделяют своего героя сверхчеловеческими способностями прозревать будущее.

2. Определить "источниковую базу" прорицательской деятельности Нострадамуса, рассмотреть ее в контексте европейской пророческой традиции, восходящей ко временам античности.

3. Выявить побудительные мотивы обращения Нострадамуса к пророческому жанру и определить те цели, которые он преследовал, создавая свои пророчества.

4. Установить те реальные исторические события и знания, которые послужили Нострадамусу сюжетами для создания его пророческих четверостиший.

5. Изучить интерпретации, данные этим пророческим четверостишиям толкователями различных эпох, с тем чтобы определить, насколько близок к истине оказался Нострадамус в своей догадке о повторяемости событий человеческой истории.

Научный подход к изучению феномена Нострадамуса стал возможен в отечественной историографии лишь с изменением общественно-политической ситуации в стране, давшим возможности покончить с социально-классовой ангажированностью исторической науки. Отход от принудительной приверженности к марксизму с его приматом классовой борьбы, бывшим универсальным критерием отбора материала, позволил качественно изменить методологическую основу исследовательской- работы, значительно расширить рамки исторического познания. Теоретической основой для настояшего диссертационного исследования стала концептуальная установка, данная видным российским историком-медиевистом, д-ром ист. наук, проф. А. Я. Гуревичем. Она является результатом осмысления и развития теоретических принципов, выдвинутых школой "Анналов" и изложенных им в ряде научных трудов и статей. Так, в

работе "О кризисе современной исторической науки" А. Гуревич указывает, что в марксистской методологии "предмет истории - процесс жизни людей, обществ и социальных групп, народов и наций - легко подменялся... социологическим и политико-экономическим исследованием... Повседневность - то, что и составляет жизнь человека, - бесследно исчезала из истории, вернее, она в нее и не допускалась" (16).

В новых условиях появилась возможность расширения, по определению А. Гуревича, "исторического контекста", что дало возможность "установить новые связи и предложить новое объяснение изучаемым феноменам. . . Привычные схемы объяснения, предлагавшиеся марксистско-пози-тивистской историографией, не способны включить в себя элементы исторического синтеза, который мог бы объединить идеальное и материальное в их взаимном переплетении" (16).

Отсюда изменение методов подхода к историческим памятникам и источникам. Историк марксистско-позитивистской школы "не задумывается над вопросом: какова была картина мира, существовавшая в сознании создателя изучаемого памятника", тогда как ученый-историк в действительности "обязан представить себе... модель мира и правила, в соответствии с которыми изложены в источниках факты истории. Система ценностей, взгляды автора, специфика языка и сознания его эпохи образуют "канал связи", через который осуществляется диалог современности с прошлым" (16). Подобный подход позволяет создать новые ориентации исторического знания, более перспективные, "чем союз с политэкономией и социологией" (16).

В другой своей работе А. Гуревич отмечает, что "исследователь вступает в интеллектуальное общение с людьми, мысли, чувства и картина мира которых - загадка для него; задача для историка - по возможности эту загадку .разгадать. Не произвольное чтение чужих взглядов, но трудоемкая дешифровка дошедших до нас посланий, требующее огромных усилий прочтение иероглифов другой, во многом уже чужой

нам культуры - подобная установка в известной мере могла бы предотвратить поспешные обобщения, тенденциозность и односторонюю предвзятость суждений" (17. С. 8).

Из вышеизложенного следует, что прежде Нострадамус никак не мог являться предметом научного исследования отечественной исторической науки: слишком явно его деятельность противоречила принципам "диалектического материализма", на который та опиралась.

Предложенный проф. А. Гуревичем метод "расширения исторического контекста" позволяет ввести в научно-практический обиход современной исторической науки источники и памятники, до этого ею игнорировавшиеся, вт. ч. и пророчества Нострадамуса. Неудача многих авторов, бравшихся за изучение Нострадамуса, состояла именно в том, что предсказатель "вырывался" ими из своей эпохи, -рассматривался вне ее контекста и в результате получал произвольную интерпретацию, в основе которой лежало мировоззрение самого автора очередной работы. Нострадамус всегда был средством выражения взглядов того или иного исследователя. В данной работе - и в этом заключается ее новизна -он впервые становится ее целью. Автор диссертации рассматривает, его как мыслителя, соединившего в своей деятельности две противоположные идейные концепции: идеалистическую, которая является продолжением восходящей к глубокой древности прорицательской традиции, основанной на понятии о божественном предопределении, и материалистическую, которая зиждется на разработанной еще античной исторической и философской мыслью идее циклического движения, развития по замкнутому кругу.

Важнейшим завоеванием школы "Анналов" явилось внедрение в историческое исследование понятия "ментальность", под которой понимается способ видения мира, система образов и представлений (6; 18. С. 517). Как указывает проф. А. Гуревич, для "выявления ментальности историку приходится не верить непосредственным заявлениям людей, оставив-

ших те или иные тексты и другие памятники, - он должен докапываться до более потаенного пласта их сознания - пласта, который может быть обнаружен в этих источниках скорее как бы против их намерений и воли" (18. С. 517). Развивая эту мысль, А. Я. Гуревич считает, что, подходя к подлинным побудительным причинам поступков людей, не следует ограничиваться "декларируемыми ими заявлениями, которые вполне могут быть не только намеренным обманом, но и самообманом, иллюзией" (18. С. 538).

Изучение феномена Нострадамуса в этом аспекте также составляет новизну исследования и дает исследователю мощное оружие в борьбе с параллельной наукой, представители которой, "веря на слово текстам источников" и с подачи самого автора центурий, представляют его как астролога, мага, чародея и даже человека психопатического склада, который впадал в транс и выдавал за видения будущего собственные галлюцинации.

Для решения заявленных в настоящем исследовании задач был использован ряд методов: общеисторический, системный, историко-сравните-льный, метод восхождения от абстрактного к конкретному, метод реконструкции, описательный и лингво-филологический.

Для решения задач 1, 2 и 3 использовался системный метод. Жизнь и деятельность Нострадамуса рассматривается в совокупности взаимосвязанных и взаимодействующих объектов, в системе ценностей, понятий и представлений его времени.

Историко-сравнительный метод применялся для решения задачи 5, где требовалось провести сравнение различных интерпретаций, дававшихся пророчествам Нострадамуса в различные эпохи.

Задача 4 является главной в данном исследовании, и для ее решения использовался в первую очередь общенаучный метод восхождения от абстрактного к конкретному. Этот метод предполагает наличие абстракций, в которых реальность сводится к простейшему элементу или ряду

элементов, аккумулирующих важнейшие свойства этой реальности. Наличие таких абстракций позволяет переходить к конкретному в процессе познания определенной реальности (29. С. 154-155). Пророчества Нострадамуса представляют собой те же абстракции, к которым сведены современная прорицателю, а также историческая реальности, равно как и различные области известных ему знаний. Эти реальности и знания' выражены всевозможного рода символами, аллегориями, метонимами и т. п. способами, а также лексическими, грамматическими и синтаксическими приемами, т. е. предельно абстрагированы.

Наличие упомянутых лексических, гармматических и синтаксических приемов является одним из основных средств "затемнения" пророческого текста, используемым Нострадамусом. Это обстоятельство обусловливает применение лингво-филологического метода при анализе пророй', честв средневекового ученого. Невладение этим методом является слабым местом многих исследований, посвященных Нострадамусу, авторы которых знакомятся с текстами предмета своего изучения по вольным или тенденциозным подстрочникам и переводам. Французский историк М. Блок, один из столпов школы "Анналов", указывал на незнание основных достижений лингвистики как один из существенных пробелов в подготовке историков, хотя последние "могут знакомиться с предметом своих занятий лишь через посредство слов" (8. С. 41). В настоящем исследовании этот пробел частично восполнен. Частично - потому что более полный лингво-филологический анализ пророчеств, чем тот, что предложен автором диссертации, пришел бы в противоречие с целями и задачами, в ней поставленными.

С методом восхождения от абстрактного к конкретному тесно связан метод реконструкции. С его помощью воссоздавалась та реальность, которая окружала Нострадамуса и побуждала к занятиям прорицательством. Описательный метод применялся в составлении комментариев к пророчествам, когда необходимо было представить те реальные исторические

события, которые были взяты Нострадамусом в качестве сюжетов для его пророческих четверсотиший.

Источниковой базой настоящего исследования служат оригинальные тексты нострадамусовских пророчеств. По замыслу самого Нострадамуса, пророчества должны были составить т. н. "миллиаду", т. е. 10 книг (или глав), названных "центуриями" (от лат. centum - ^'ото"; доел.' "состоящий из сотни"), должны были включить каждая по сто пророчеств, имеющих ВИД рифмованных четверостиший (По-французски - quatrain). В полной мере этому замыслу осуществиться не удалось: по неясным причинам УН центурия осталась незавершенной (она насчитывает 42 четверостишия), а уже после смерти автора в его бумагах были обнаружены два четверостишия XI центурии (97 и 98), а также одиннадцать четверостиший из XII-ой. Наличие этих центурий, хотя бы и во фрагментах, нарушает заданные рамки "миллиады" (от лат. mille -"тысяча"), согласно которой общее число пророчеств должно было составлять 1000. Тем не менее, ввиду того что УН центурия оказалась незаконченной, общее количество четверостиший не достигло тысячи даже с существующими фрагментами XI и XII центурий: всего их 955. Но и этого количества с лихвою хватило исследователям на столетия напряженной и кропотливой работы.

Любое зарубежное издание, посвященное Нострадамусу, содержаит пророческие четверостишия в оригинальном виде (чаще - частично, реже - полностью) с параллельным переводом их на современный язык той страны, где данное издание увидело свет. Использование параллельных переводов из этих изданий было бы неприемлемым для настоящего исследования, поскольку пророчества в таких переводах содержат интерпретацию автора той или иной книги. Недостатком подавляющей части зарубежных изданий нострадамусовских текстов является то, что старофранцузская орфография их создателя выправлена в них в соответствии с современными французскими нормами (это относится

, - 32 -

и к капитальной монографии Э. Леони). Помимо того, в течение столетий пророчества подвергались определенной редакторской правке, сказавшейся в замене некоторых наиболее темных слов другими, более понятными и подходящими к заданному контексту. Для нашего исследования требовались аутентичные тексты нострадамусовских центурий, в их первозданном виде, с тем чтобы дать им адекватный стихотворный перевод, соответствующий и их внешней форме, и тому смысловому началу, который был заложен в них автором. Таковые тексты приводит в своей монографии Л. Э. Ле Вер, чья работа стала основным источником оригинальных нострадамусовских текстов для данного исследования. Ле Вер, в свою очередь, заимствует их из книги Э. Бареста, который еще располагал первым изданием центурий Нострадамуса, впоследствии утерянным. Поскольку Ле Вер в своей монографии рассматривает лишь 415 пророческих четверостиший из 955-ти (1-Ш центурии плюс 53 четверостишия из 1У-ой и отдельные пророчества У-Х центурий), то четверостишия, отсутствующие в его работе, брались нами из книги Бареста. Она является также важным источником биографических данных прорицателя. Третьим по важности и значимости источником информации о Нострадамусе, содержащим также тексты всех его пророческих сочинений, является фундаментальный труд Э. Леони.

Поскольку рассмотреть все 955 пророческих четверостиший в рамках одного диссертационного исследования не представляется возможным, мы отобрали такие, которые наиболее наглядно могут проиллюстрировать главную идею, проводимую нами: доказательство того, что,- предсказывая будущее, Нострадамус опирался на исторические и современные ему события.

В настоящем исследовании дается одновременно и французский оригинал пророчеств, и их русский стихотворный перевод. Оригинал снабжен в некоторых случаях примечаниями, объясняющими определенные языковые и стилистические явления.

Что касается перевода, то адекватная передача четверостиший на русский (и вообще на любой другой) язык просто неосуществима. Тем не менее, в отличие от других авторов, мы нашли неприемлемым делать прозаический подстрочник: поскольку Нострадамус выразил свое видение событий именно в стихах, то сохранение в переводе стихотворной формы было сочтено обязательным. В переводе мы стремились отразить прежде всего тот исторический контекст, который послужил Нострадамусу основанием для создания прогноза на будущее.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Изучение феномена Нострадамуса позволяет раздвинуть рамки наших представлений о научной мысли эпохи Возрождения, выявить истоки того научного направления, которое, окончательно оформившись лишь в XX столетии, получило название футурологии - комплексной дисциплины, ставящей целью предвидение будущего развития человечества и отдельных сфер жизни общества. Опираясь на концептуальную установку античной исторической мысли, выдвинувшей идею движения по замкнутому кругу, и современной ему науки, оформившей эту идею в теорию, Нострадамус оказался единственным мыслителем, который сумел практикой подкрепить теоретическое положение о повторяемости истории, о циклическом развитии. В результате проведенного исследования будет доказано, что в основе предсказаний Нострадамуса лежит реалистический и вполне твердый расчет, далекий от оккультизма и мистицизма.

Практическая значимость исследования определяется его актуальностью и научной новизной. Имя Нострадамуса, очищенное от всего того наносного, вздорного и нелепого, чем оно обросло за истекшие столетия, достойно того, чтобы занять подобающее ему место в курсах истории средних веков как имя одного из ярчайших представителей французского гуманизма.

- 34 -

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Сапелкин, Андрей Александрович

- 185 -ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное в настоящей диссертации изучение материалов, связанных с жизнью и деятельностью Нострадамуса, а также проделанный анализ его пророчеств позволили сделать ряд выводов, которые дают нам возможность утверждать, что поставленные во введении к работе задачи в основном решены. Эти выводы сводятся к следующему.

Никакими сверхъестественными способностями прозревать и предсказывать будущее Нострадамус не обладал. Такие способности были приписаны ему молвою и бытуют в легендах и мифах, появившихся уже после кончины предсказателя. Из зафиксированных в письменных документах той эпохи предсказаний Нострадамуса, делавшихся им устно, ни одно не исполнилось даже приблизительно.

Честолюбивое стремление утвердиться на прорицательском поприще по всей видимости побудило Нострадамуса тщательно изучить достижения других представителей цеха предсказателей и пророков. Европейская пророческая традиция имеет глубокие корни: древнейший образец жанра - Сивиллины книги - в оригинальном виде до нас не дошли, поскольку были уничтожены еще в У в., но они послужили литературным приемом ряду античных-авторов, знакомых еще с оригиналами. Одним из таких авторов был Вергилий, через которого их воспринял и Нострадамус. Сивиллины книги послужили ему образцами стиля, манеры изложения и эмоциональной настроенности.

Книги пророков Священного Писания и Откровение Св. Иоанна (Апокалипсис) представляют собой синтез языческой пророческой -традиции и нарождающегося христианства. Им Нострадамус обязан символикой и общей идейной направленностью своих пророчеств.

У популярных в средние века пророчеств Мерлина авторства Гальфри-да Монмутского Нострадамус позаимствовал эмфатическую манеру изложения (более, впрочем, проявившуюся в написанных прозой предисловиях к первому и второму изданию центурий), а также способы описания все

- 186 возможного рода бедствий и напастей (в стихотворных пророчествах). От итальянского теолога Иоахима Флорского, автора диалектической концепции мирового развития,.в центуриях Нострадамуса концептуальная установка.

Влияние европейской пророческой традиции, которая дала Нострадамусу, главным образом, образцы стиля и манеры повествования, сочетается в его предсказательском творчестве с материалистической идеей циклического развития, движения по замкнутому кругу, выдвинутой еще античной исторической наукой. В эпоху Возрождения эта концепция снова возникла в трудах ученых-историков и философов, старших современников Нострадамуса (Региомонтанус, Макиавелли, Гвиччардини). На знакомство с нею указывает следующее заявление, сделаннсэе Нострадамусом в послании к Генриху II: "Я расчитываю, что в будущем должно произойти примерно столько же событий, сколько и в истекших столетиях, включая настоящее". Можно допустить с большой степенью вероятности, что именно идея циклического развития побудила Нострадамуса занятся прогнозированием будущего, тогда как форма традиционных пророчеств - вторична; она была выбрана автором центурий для привлечения внимания к его предсказаниям, т. е. им принималась в расчет извечная тяга людей ко всему загадочному и необычному.

Исходя из положения о том', что события человеческой истории постоянно повторяются (всегда были и будут войны, конфликты, борьба за власть, природные катаклизмы и т. п.), Нострадамус представил в виде зашифрованных четверостиший большое число реальных фактов истории и современной ему действительности, а также некоторое число сюжетов сказочного, мифического и апокалиптического характера. Сюжеты,.представленные в центуриях, легко узнаваемы, если соотносить их с событиями, происходившими' при жизни Нострадамуса или предшест-воавших времен. Но правила жанра таковы, что читающий воспринимает представленное автором исключительно как предсказания на будущее, и строки, написанные Нострадамусом, сразу же представляются темными, загадочными, "эзотерическими". Пытаясь раскрыть их смысл, человек ощущает причастность пророческому процессу, достигая эффектных результатов

В свете сказанного правомерно возникает вопрос:был ли честен Нострадамус в своем стремлении разгадать закономерность исторического развития или же мы имеем дело с мистификацией, своего рода психологическим опытом,'целью которого, было посмотреть, насколько далеко может зайти человеческое легковерие? Было ли отношение самого Нострадамуса к собственным пророчествам вполне серьезным и ответственным или же их появление явилось простою данью популярному во все времена жанру, и, составляя свои центурии, Нострадамус преследовал цели чисто коммерческие? В чем, наконец, причина непреходящей популярности Нострадамуса, сообщающей удивительную жизнеспособность его пророчествам в то время, когда все его предшественники и последователи в области прорицательства пребывают почти в полном забвении?

Дать ответы на эти вопросы так же трудно, как и дать однозначную интерпретацию нострадамусовским четверостишиям. Наша задача заключалась в доказательстве того, что, создавая свои пророчества, Нострадамус исходил из положения о повторяемости исторических событий (или определенных исторических ситуаций). Мы не можем сказать, насколько осознанным было подобное положение со стороны Нострадамуса и лежало ли оно в основе его работы, то есть ставилось ли изначально или же явилось мыслью, появившейся в ходе этой работы или ставшей заключением ее. Основанием же для нашего подхода к пророчествам Нострадамуса стала уже приводившаяся фраза автора центурий о том, что, по его расчетам, "в будущем должно произойти столько же событий, сколько и в минувшем". В принципе, фраза эта так же туманна, как и всё остальное в творчестве средневекового ученого, и не столько она подвигла нас на то, чтобы вести исследование в указанном направлении, сколько вековая практика нострадамусоведения. Многочисленные толкователи и комментаторы Нострадамуса, отождествляя его четверостишия с теми или иными событями современной им действительности или недавнего с их точки зрения прошлого, подтвердили выдвинутый нами тезис вне зависимости от того, выдвигался ли он самим Нострадамусом.

И все же, дают ли пророческие четверостишия Нострадамуса основания для того, чтобы рассматривать их с заявленной в настоящем исследовании точки зрения? В значительной степени, да. С одной стороны, практически полное отсутствие в центуриях дат, а также личных имен (нередко и географических координат), позволяет сделать вывод, что Нострадамус, несомненно, предполагал возможность появления в грядущем лиц, в жизни или деятельности которых могут проявиться определенные параллели с "предшественниками". Но, могут возразить, подобное отсутствие имен может быть проявлением осторожности со стороны Нострадамуса, стремившегося избегать прямых аналогий с реальными персонажами своей эпохи.

Приведенное возражение было бы справедливо, если бы в основе пророчеств лежали только современные Нострадамусу события. Никакой осторожности не требовалось, когда материалом для пророческих четверостиший становилась история античного мира или сравнительно недавних для Нострадамуса периодов истории. Тем не менее, описание событий минувших эпох отличаются гораздо меньшей конкретностью, а персоналии вообше становятся неотчетливыми и расплывчатыми; зачастую последние отсутствуют вовсе, а четверостишие содержит лишь указание на какое-либо деяние (одно или несколько) исторического лица. Это объясняется тем, что Нострадамусу не нужны были легкоузнаваемые персонажи и ситуации истории: в истории он черпал материал и, выстраивая свое видение будущего, исходил из опыта минувшего. А это говорит о том, что он создавал именно пророчества.

В пользу того, что четверостишия Нострадамуса и по замыслу, и по сути являются пророчествами, говорит и наличие элементов прогнозирования в тех из них, которые отроились на основе современных автору событий, равно как и наличие в центуриях довольно обширных циклов четверостиший чисто предсказательского характера (предсказание долгого и счастливого царстования Генриха II, славной будущности Франсуа-Эр-кюля Алансонского и др.). Появление в них персонажей современной автору действительности и их узнаваемость являются свидетельством того, что прогнозы Нострадамуса были.расчитаны, в общем, на ближайшее будущее и предназначались современному эпохе читателю. То обстоятельство, что как пророк, как предсказатель, как прогнозит Нострадамус потерпел практически полное фиаско, говорит о том, что никаким мистическим даром прозревать грядущее автор центурий не обладал. Однако это отнюдь не умаляет значимости Нострадамуса. Напротив, очищенный от мистической шелухи, он предстает перед нами в совершенно новом качестве как ученый-гуманист, первым предпринявший попытку смоделировать будущее, то есть Нострадамус выступает, по сути, предтечей футурологии, пионером этой научной дисциплины, появившейся лишь в XX столетии.

Историческая наука в долгу перед Нострадамусом. Не сумев или не пожелав разобратьяв феномене "провансальского пророка", она высокомерно отвернулась от него и "сдала" его науке параллельной. Между тем четверостишия Нострадамуса представляют для исследователя интерес не то.*? лько и не столько в качестве пророчеств, сколько как ценный исторический источник, позволяющий нам увидеть некоторые события ХУ1 в. глазами современника и узнать, как они воспринимались и оценивались одним из самых просвещенных деятелей той эпохи. Попытка вернуть Нострадамуса исторической науке и определить его место в ней составила одну из задач настоящего исследования.

В определенной степени Нострадамуса можно сопоставить с его старшим современником - Франсуа Рабле. И тот, и другой были яркими представителями французского гуманизма, выразителями идей и настроений передовых кругов эпохи Ренессанса, но оба находились на разных полюсах гуманистического движения. Смех Рабле резок и раскатист, сатира остра и безжалостна. Он нещадно язвит и казнит все косное и ретроградное, немилосердно бичует пороки людей, едко высмеивает их слабости и недостатки. Автор "Гаргантюа и Пантагрюэля" наносит сокрушительные удары словом по всему, что, по его мнению, устарело, отошло, изжило себя, и попутно задевает этими ударами и то новое, что вызревает в лоне старого. Опасным оружием сатиры сотрясая все здание человеческого бытия, Рабле выступает революционером, как называют нетерпеливых преобразователей, стремящихся к переустройству мира на неких "новых началах", всегда неопределенных и, как правило, абстрактных. В новое и новейшее время, в эту эпоху насильственной ломки веками складывавшегося жизненного уклада и лихорадочного пафоса созидания нового, такие, как Рабле, были вознесены на пьедестал теми, кому их творчество послужило своеобразным "призывом" к действию, вложило в руки оружие "борьбы" и оправдало их революционные способы и методы достижения желаемого результата.

Не то Нострадамус. Он видел слабости людей, знал их пороки, но от-нсился к ним с иронией, которая нигде и никогда не переходит в злой и издевательский смех. Людей без недостатков не бывает: они одни и те же и у простолюдинов, и у монархов, но общественные институты незыблемы, и никто из смертных не имеет права расшатывать устои государства и покушаться на власть, даваемую и освящаемую самим Богом. Человеческой природы не изменить бичеванием - людей нужно воспитывать, а это требует терпения и времени. Придет пора, когда слепой прозрит, глухой вонмит, немой отверзнет уста, а увечный выпростается, но эта пора настанет, когда будет на то соизволение Всевышнего, и человеку не следует вмешиваться в промысел Божий. Не революции должны быть движителями исторического процесса, не насилие над обществом и людьми, не разрушение, но созидание, каждодневный кропотливый труд, самосовершенствование, бережное отношение к традициям и к жизни.

Надо ли говорить, что эта философия Нострадамуса не могла быть услышана и принята в эпоху, самим условием существования которой сделались беспощадная борьба "всех против всего", беспрестанные кровопролития и насилие. Религиозные войны во Франции ХУ1 в., начало которых застал Нострадамус, стали провозвестницами этой эпохи, ее "моделью". Великий аналитик и мыслитель, прикрывавшийся более ясным массе термином "пророк", Нострадамус гениальным чутьем угадал эту эпоху и ужаснулся тому, что она несет с собою человечеству. Его центурии стали своеобразным манифестом "эволюциониста" против "ре-волюционистов"; ими он хотел предупредить людей о тех бедах, какие влечет за собою посягательство на веками складывавшийся порядок. Но его не услышали, а если услышали, то не поняли или неправильно истолковали. И в этом заключается внутренняя драма и противоречие Нострадамуса. По сути дела, он сам поставил себя в ложное положение тем, что до крайности затемнил свои предсказания. Это дало возможность использовать их в своих целях тем, против кого они были направлены: так, революционеры - ниспровергатели и "тираноборцы" -объявили его провозвестником "царства свободы", как это произошло в годы французской революции, а астрологи и чародеи, которых -сам Нострадамус презирал, сделали его своим духовным вождем и прикрываются его именем, пропагандируя свои сомнительные идеи.

Но тот, кто называл себя провидцем и пророком, не был бы таковым, если бы не оставил для себя лазейки в лабиринте истории. В-следующем самопророчестве, без ложной скромности представляя самого себя как "украшение своего времени", провансальский пророк предрекает, что через пятьсот лет после его ухода из этого мира люди поймут истинный смысл его вещих центурий и станут руководствоваться ими в своей жизни; тогда и наступит на Земле подлинный "золотой век", который сделает людей счастливыми:

Be cinq cent ans plus compte Ion tiendra Celuy qu1estoit l'ornement de son temps: Puis à un coup grande clarté donnra Que par ce siecle les rendra trescontens.

Лет чрез пятьсот все больше брать в расчет Начнут того, кто украшал свой век; Свет от него вдруг яркий истечет,

И будет временем тем счастлив человек. (Ш—94)

Исполнится ли это пророчество Нострадамуса, покажет не столь ужи отдаленное будущее.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Сапелкин, Андрей Александрович, 1998 год

ЛИТЕРАТУРА

4. Амбелен P. Драмы и секреты истории. 1306-1643 / Пер. с франц. -М.: Издательская группа "Прогресс"; "Прогресс-Академия", 1992. -304 с.

5. Берзин Э. 0. Нострадамус и его предсказания. - М.: Республика, 1992. - 319 с.

.6. Бессмертный Ю. Л. "Анналы": переломный этап // "Одиссей. Человек в истории". - М.: "Наука", 1991. - с. 7-24.

7. Бессмертный Ю. Л. Жизнь и смерть в средние века. Очерки демографической истории Франции. - М.: Наука, 1991. - 240 с.

8. Блок М. Апология истории. - М.: Наука, 1986. - 256 с.

9. Веселовский А. Н. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе

и западные легенды о Морольфе .и Мерлине. - СПб., 1872. - 350 с.

10. Всемирная история: В 24 т. Т. 10. Возрождение и Реформация в Европе. - Мн.: Литература, 1996. - 480 с.

11. Генин М. Нострадамус.- М.: "Пресс-принт", 1991. - 93 с.

12. Гергей Е. История папства / Пер. с венг. - М.: Республика, 1996. - 463 с.

13. Гизо Ф. История цивилизации в Европе / Пер. с франц. - СПб., 1905. - 288 с.

14. Гордеев Е. М. Великий гуманист Рабле // Средние века. Изд-тво АН СССР. Вып. УП. 1955. - С. 236-264.

15. Григулевич И. Р. История инквизиции (ХШ-ХХ вв.). - М.: Наука, 1970. - 447 с.

16. Гуревич А. Я. 0 кризисе современной исторической науки // Вопросы истории. 1991. № 2-3. - С. 21-36.

17. Гуревич А. Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. - М.: Искусство, 1990. - 396 с.

18. Гуревич А. Я. Уроки Люсьена Февра // Февр Л. Бои за историю. -М.: Наука, 1991. - С. 501-541.

19. Данте Алигьери. Божественная комедия. - М.: Интерпракс, 1992. -624 с.

20. Ерофеев Н. А. Что такое история. - М.: Наука, 1976. - 135 с.

21. Историки античности: В 2-х томах. Том второй. Древний Рим / Пер. с лат. - М.: Правда, 1989. - 637 с.

22. История Италии: В 3-х т. Т. I. - М.: Наука, 1970. - 579 с.

23. История Франции: В 3-х т. Т. I. - М.: Наука, 1972. - 359 с.

24. Кадмин Н. Философия убийства. Очерки средневековья Италии и Лангедока. - М.: Книгоиздательство "Заря", 1913. - 162 с.

25. Карамзин Н. М. История Государства Российского в трех книгах. Книга II. Том УН. - СПб., 1842. - 142 с.

26. Карамзин Н. М. История Государства Российского в трех книгах. Книга II. Том УШ. - СПб., 1842. - 187 с.

27. Карсавин Л. П. Очерки религиозной жизни в Италии ХН-ХШ веков. -СПб., 1912. - 843 с.

28. Квинт Курций Руф. История Александра Македонского. С приложением сочинении Диодора, Юстина, Плутарха об Александре. - М.: Изд-тво МГУ, 1993. - 464 с.

29. Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. - М.: Наука, 1987. - 439 с.

30. Кукаркин А. В. По ту сторону расцвета. Буржуазное общество: культура и идеология. - М.: Политиздат, 1974. - 558 с.

31. Кун Н. А. Легенды и мифы Древней Греции. - М.: Учпедгиз, 1957. -462 с.

32. Лаврова В. Ключ к тайнам жизни. Расшифровка катренов Мишеля Нострадамуса. - Чебоксары: Типогр. "Чувашия", 1995. - 332 с.

33. Лев Африканский. Африка - третья часть света. Описание Африки и достопримечательностей, которые в ней есть / Пер. с итал. - Л.: Наука, Ленингр. отд., 1983. - 512 с.

34. Лучицкий И. В. Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции. Ч. 1. - Киев: Унив. тип., 1871. - 378 с.

35. Матанов X., Михнева Р. От Галиполи до Лепанто: Балканите, Европа и османското нашествие, 1354-1571 г. - София: Наука и изкус., 1988. - 357 с.

36. Мережковский Д. С. Собрание сочинений.в 4-х томах. Т. 2. - М.: Правда, 1990. - 764 с.

37. Мифологический словарь. - Л.: Учпедгиз, Ленингр. отд., 1961. -292 с.

38. Михайлов А. Д. Книга Гальфрида Манмутского и ее судьба .// Галь-фрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина. - М.: Наука, 1984. - С. 196-227.

НУ. Монтень ivî. Опыты: В 2-х т. Кн. 1, 2 / Пер. с франц. - M. : ТЁРРА, 1;J96. - 720 е..

40. Мортон А. Л. История Англии / Пер. с англ. - ivi. : Изд-тво иностр. лит-ры, 1950. - 462 С.

41. Нострадамус и его пророчества в свете событий мировой истории. Истолкование доктора Люстрио / Пер. с нем. - СПб.: МП РИЦ "Культ-информ-пресс", 1992. - 192 с.

42. Нострадамус М. Центурии / Вступ. ст. В. К. Завалишина. - М.: ГНИ "Искона", Агентство "Ира Принт", 1992. - 190 с.

43. Нострадамус М. Центурии / Вступ. ст. И. А. Исаева. - М.: Независимое изд-тво "Манускрипт", 1991. - 144 с.

44. Пензенский А. А. Нострадамус о России // Россия и современный мир. 1994. Ш 2. - С. 205-216.

45. i ] е н з е н с кий А. А. Судьба пророчеств Нострадамуса в ХУ1-Х1Х вв. // Астрология. 199?. № 1 (1). - С. 8-15.

46. Письма Плиния Младшего. Книги 1-Х. - М.: Наука, 1983. - 405 с.

47. Плутарх. Избранные жизнеописания: В 2-х т. Т. 1 / Пер. с древ-негр. - М.: Правда, 1990. - 592 с.

48. Ренан Э. Антихрист / Пер. с франц. - СПб.: Издание М. В. Пирож-кова, 1907. - 425 с.

49. Рижский М. И. Библейские пророки и библейские пророчества. -ivi.: Политиздат, 1987. - 366 с.

50. Светоний Г. 'Г. Жизнь двенадцати цезарей / Пер. с лат. - М. : Ху-дож. лит., 1990. - 225 с.

51. Словарь античности / Пер. с нем. - М.: Прогресс, 1989. - 704 с.

52. Хоуг Дж. Нострадамус. Новые откровения / Пер. с англ. - М.: КРОН-ПРЕСС, 1996. - 352 с.

53. Цвейг С. Мария Стюарт / Пер. с нем. - СПб.: Северо-Запад, 1993. - 542 с.

54. Черняк Е. Б. Невидимые империи: тайные общества старого и нового времени на Западе. - М.: Мысль, 1987. - 271 с.

05. Царев И. Правда о Нострадамусе // Правда, 21 марта 1991 г.

06. Шервинский С. Вергилий и его произведения // Вергилий П. М. Буколики. Георгики. Энеида. - М.: Худож. лит., 1971. - С. 5-26.

57. Щерба Ji. В. Фонетика французского языка. - М.: Изд-тво лит-ры на иностр. яз., 1957. - 309 с.

58. Barrière P. La vie intellectuelle en France. Du XV1-е siècle à l'Epoque Contemporaine. - P.: Albin Michel, 1961. - 635 p.

(Интеллектуальная жизнь во Франции. С ХУ1 в. до современной эпохи)

59. Benz E. La messianità di San Benedetto. Contribuito alla filosofia della storia di Gioacchino da Fiore // Ricerche religiöse. Luglio 1931. Vol. VII. N 4. - P. 336-353.

(Вклад Иоахима Флорского в философию истории)

60. Bontier J., Dewerpe A., Nordmann D. Un tour de France royal: Le voyage de Charles IX (1564-1566). - P.: Montaigne, 1984. -409 p.

(Королевский "тур ле Франс". Поездка Карла IX в 1564-1566 г.)

61. Bouché-Leclerq A. Histoire de la divination dans l'antiquité. T. 2. Les sacerdoces divinatoires. Devins, chresmoligues, Sybilles. Oracles des dieux. - P.: Leroux, 1880. - 412 p. (История предсказательства в эпоху античности)

62. Buonaiuti E. Gioacchino da Fiore // Rivista storica italiana. 1931, anno XVIII. Serie IV, II. Fase. III. - P. 128-134. (Иоахим Флорский)

63. Castelot A. Charles X: La fin d'un monde. - P.: France loisirs, 1988. - 587 p.

(Карл IX: конец одного мира)

64. Castelot A., Decaux A. Histoire de la France et des français au jour le jour. T. 3: 1408-1547, du Moyen Age à la Renaissance. - P.: Perrin, 1976. - 640 p.

(История Франции и французов день за днем)

65. Cheetham E. The. Prophecies of Nostradamus. - L.: Transworld Publ., 1973. - 426 p.

(Пророчества Нострадамуса)

66. ChXçdowski К. Ostatni Walezjusze. Czasy odrodzenia we Fran-cji. - Warszawa: PIW, 1958. - 361 s.

(Последние Валуа. Эпоха Возрождения во Франции)

67. Cloulas I. Catherine de Médicis. - P.: Fayard, 1981. - 704 p.

(Екатерина Медичи)

68. Cloulas I. Henry II. - P.: Fayard, 1985. - 691 p.

(Генрих II)

69. Constant J.-M. Les Guises. - P.: Hachette, 1984. - 266 p.

(Гизы)

70. Dauzat A. Dictionnaire étimologique de la langue française. -P.: Librairie Larousse, 1938. - 824 p.

(Этимологический словарь французского языка)

71. Decrue de Stoutz F. Anne de Montmorency, Grand maître table de France, à la cour, aux armées et au conseil du roi François I-er. - P.: E. Pion, Nourrit et C-ie, 1885. - 452 p.

(Анн де Монморанси, коннетабль Франции)

72. Duby G., Maudron R. Histoire de la civilisation française. -

7 éd. T. 1: Moyen Age - XVI siècle. - P.: Colin, 1984. - 350 p.

(История французской цивилизации)

73. Dupuy M. Pour Dieu et pour le roi. La montée de 1 *inrolérance au XVI-e siècle. - P.: Perrin, 1984. - 380 p.

(За Бога и короля. Рост нетерпимости в ХУ1 в.)

74. Estep W. R. Renaissance and Reformation. - Grand Rapids, Mich.: Eerdmans, 1986. - 331 p.

(Ренессанс и Реформация)

75. Fisher G. Barbary Legend. War, Trade and Piracy in North Africa, 1415-1830. - Oxford, Clarendon Press, 1957. - 349 p.

(Миф о враварах. Война, торговля и пиратство в Северной Африке)

76. Fontbrune Dr. de. Ce que Nostradamus a vraiment dit. - P.: Edition Stock, 1976. - 362 p.

(Что в действительности сказал Нострадамус)

77. Fournier P. Joachim de Flore. Ses doctrines, son influence // Revue des questions historiques. 1 avril 1900. 34 année. 134 livrason. - P. 457-505.

(Иоахим Флорский. Его учение, его влияние)

78. Girard P. Pour le meilleur et pour le pire: 20 siècles d'histoire juive en France. - P.: Bibliophane, 1986. - 527 p.

(Двадцать веков истории евреев во Франции)

79. Grammont M. Le vers français, son évolution // Le français moderne. Janvier 1936. N 1. - P. 1-36.

(Французский стих, его эволюция)

80. Guérin P. Le véritable secret de Nostradamus. - P.: Payot, 1971. - 228 p.

(Истинная тайна Нострадамуса)

81. Hay D., Law J. Italy in the Age of the Renaissance, 13801530. - L., N. Y.: Longman, 1989. - 372 p.

(Италия в эпоху Возрождения)

82. Hertier J. Catherine de Médicis. - P.: Perrin, 1985. - 601 p.

(Екатерина Медичи)

83. Histoire de la langue et de la littérature française des origines à 1900. T. 3: 16-e siècle. - P.: Colin, 1897. - 864 p.

(История французского языка и литература от истоков до 1900 г.)

84. Histoire de la Provence. Publ. sous la dir. de Edouard Bara-tier. - Toulouse: Privat, 1969. - 604 p.

(История Прованса)

85. Histoire de la Tunisie. T. 3: Le temps moderne. Par E. Gue-llouz, A. Masmoudi, M. Smida. - Tunis: Société Tunisienne de Diffusion, 1983. - 439 p.

(История Туниса. Новое время)

• 86. L'avanture de la Réforme: Le monde de Jean Calvin / Red. P. Chaunu. - P.: Hervé, 1986. - 295 p.

(Реформистская авантюра: мир Жана Кальвина)

87. Le Pelletier A. Les oracles de Michel Nostradame, astrologue, médecin et conseilleur ordinaire des rois Henry II, François II et Charles IX. - P.: 1867. - 378 p.

(Пророчества Мишеля Нострадама)

88. Liebfeld A. Napoleon III. - Warszawa: PIW, 1979. - 370 s.

(Наполеон Iii)

89. Martinon Ph. Dictionaire des rimes françaises précédés d'un traité de versification. - P.: Librairie Larousse, 1962. - 287 p.

(Словарь французских рифм с трактатом о версификации)

90. McCann L. Nostradamus: The Man Who Saw through Time. - N.Y.: Creative Age Press, 1941. - 421 p.

(Нострадамус: человек, который видел сквозь время)

91. Meyer J. La France moderne de 1515 à 1789. - P.: Fayard, 1985. -536 p.

(Современная Франция с 1515 по 1789 г.)

92. Michelet [J.] Renaissance et réforme: Histoire de France au XVI-e siècle. - P.: Laffont, 1982. - 818 p.

(Ренессанс и реформа: история Франции в ХУ1 в.)

93. Muchembled R. Sorcières. Justice et société aux 16-e et 17-e siècles. - P.: Imago, 1987. - 267 p.

(Ведьмы. Правосудие и общество в ХУ1 и ХУ1 вв.)

94. Nemi О., Fürst H. Caterina de' Medici. - Milano: Rusconi, 1980. - 448 p.

(Екатерина Медичи)

95. Nicoullaud Ch. Nostradamus. Ses prophéties. - P.: Perrinet et C-ie, 1914. - 272 p.

(Нострадамус и его пророчества)

96. Niebuhr В. G. Römische Geschichte. Zweiter Band. - Berlin: S. Cavalry & Co., 1874. - 637 s.

(История Рима)

97. Occult and Scientific Mentalities in the Renaissance / Ed. S. Viches. - Cambr.: CUP, 1984. - 468 p.

(Оккультное и научное мышление в эпоху Возрождения)

98. Orieux J. Catherine de Médicis ou la reine noire. - P.: Flammarion, 1986. - 826 p.

(Екатерина Медичи, или Черная королева)

99. Pearce A. J. Text-Book of Astrology. - L., 1889. - 312 p.

(Пособие по астрологии)

100. Poggius Bracciolini. Opera Omnia. Tomus primus. Scripta in editione Basilinesi anno MDXXXVIII collata. - Torino: Bottega d'Erasmo, 1964. - 650 p.

(Полное собрание сочинений Поджо Браччолини)

101. ReardonB.M. G. Religious Thought in the Reformation. - L. & N. Y.: Logman Group Ltd., 1981. - 349 p.

(Религиозная мысль в период Реформации)

102. Roeder R. Catherine de' Medici and the Lost Revolution. - N. Y.: Viking Press, 1937. - 629 p.

(Екатерина Медичи и потерянная революция)

103. Russel J. G. Peacemaking in the Renaissance. - L.: Duckworth; Philadelphia:Univ. of Pa. Press, 1986. - 278 p.

(Заключение мира в эпоху Возрождения)

104. Sainte-Boeuve Ch. A. Étude sur Virgile. - P.: Garnier, 1857. -472 p.

(Слово о Вергилии)

105. Smith W. Dictionary of Greek and Roman Antiquitues. - L., 1849. - 1293 p.

(Словарь греческой и римской античности)

106. Temprano Е. El mar maldito. Cutivos y corsarios en el Siglo de Oro. - Madrid: Montadori Espana, 1989. » 244 p.

(Проклятое море. Пленники и корсары в Золотом треугольнике)

107. Terrasse Ch. François I-er. Le roi et le règne. T. 2. - P.: Bernard Grasset, 1948. - 351 p.

(Франциск I. Король и царствование)

108. Terrasse Ch. François I-er. Le roi et le règne. T. 3. - P.: Grasset, 1970. - 270 p.

(Франциск I. Король и царствование)

109. The Age of the Renaissance / Ed.: D. Yay. - L.i Thames and Hudson, 1986. - 240 p.

(Эпоха Возрождения)

110. The Ottoman Empire in Europe: Transi, from Hung. / Text: K. Heggi. - Bdp.: Corvina, 1989. - 167 p.

(Османская империя в Европе)

111. Trevor-Roper H. R. Religion, the Reformation and Social Change. - L.: MacMillan, 1967. - 486 p.

(Религия, Реформация и социальные изменения)

112. Tyler R. The Emperor Charles the Fifth. - L.: George Allen & Unwin Ltd., 1956. - 375 p.

(Император Карл Пятый)

113. ürsu J. La politique orientale de François I-er (1515-1547). -P.: Champion, 1908. - 204 p.

(Восточная политика Франциска I)

114. Vannucci M. I Medici: Dalla masnada del mercato vecchio al carnevale di morte dell'Elettrice Palatina: i tre secoli di una casata la cui storia ha appassionato il mondo: una fa-miglia al potere. - Roma: Compton, 1987. - 311 p.

(История дома Медичи)

СПИСОК РАБОТ ДИССЕРТАНТА Монографии

1. Откровения Нострадамуса. Взгляд в будущее. - В-к, 1990. - 58 с.

2. Обреченный мир, или Откровения Нострадамуса // "Океанский проспект" (Владивосток). 1991. № 1-2. С. 3-103. - На монгол, яз.: Орчлонгийн тавилан буюу Нострадамусын лунден. - Улаанбаатар, 1995. - 72 с.

3. Апокалипсис Нострадамуса. - М.: "Прометей", 1993. - 319 с.

4. Россия в XX веке глазами Нострадамуса // Нострадамус о прошлом и будущем. - М.: "Московская правда", 1998. - 2,2 п. л.

Статьи

5. Мировые войны в пророчествах Нострадамуса // "Сороковая параллель" (Баку). 1997. ¡11, 12. - 1,2 п. л.

6. Нострадамус и европейская пророческая традиция // "Вестник ДВ0". 1997. № 6. С. 145-157.

7. Нострадамус и современное нострадамусоведение // Новое в изучении истории: (Сб. статей). - В-к: изд-тво ДВГУ, 1998. - 1 п. л.