Христианские понятия и их художественное воплощение в творчестве И. С. Шмелева тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Макаров, Денис Владимирович

• Макаров, Денис Владимирович
• кандидат филологических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Макаров, Денис Владимирович

Глава 1. Особенности изображения жизни человека в прозе И.С. Шмелева (христианские темы, мотивы, образы).

Глава 2. Тема смерти в прозе И.С. Шмелева. Христианский контекст.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Христианские понятия и их художественное воплощение в творчестве И. С. Шмелева»

По словам А. Мищенко, произнесенным в начале 1970-х годов, «Шмелева еще не начали по-настоящему ни постигать, ни чувствовать»1. В настоящее время изучение Шмелева российским литературоведением уже начато, и довольно плодотворно (а на Западе, прежде всего в среде русской эмиграции, оно не прекращалось никогда). Написано две монографии , защищено несколько диссертационных исследований3. Кроме того, появилось достаточно большое количество научных статей, воспоминаний, публикаций писем.

Последние полтора десятилетия отмечены заметным развитием изучения творчества писателей Русского Зарубежья, а также «открытием» многих, по идеологическим соображениям ранее недоступных произведений уже хорошо известных русских писателей 20 века.

В советской России Шмелева знали, в основном, по раннему, дооктябрьскому периоду творчества как писателя, занимающего «последовательно реалистические, демократические позиции».4 И его творчество оценивалось, прежде всего как продолжение традиций русского реалистического искусства. По верному замечанию В.А. Келдыша, «традиционализм Шмелева, в сравнении с другими писателями -реалистами его времени, пожалуй, особенно заметен».5 К раннему Шмелеву это справедливо. Однако, при этом уникальность Шмелева-художника только начинает выявляться. Очевидно, что науке предстоит пройти еще долгий путь, прежде чем эстетическое своеобразие творчества Шмелева сможет быть определено в полной мере.

1 Возрождение. 1971. №233. С. 130-131. Сорокина О.Н Московиана; Жизнь и творчество Ивана Шмелева. М., 1994. Черников А П Проза И.С.Шмелева: концепция мира и человека. М, 1996.

3Дунаев М. М Своеобразие реализма Шмелева. Л., 1979; Черников А.П. Творчество И.С.Шмелева (1895-1917) М., 1974; Черников А.П. Проза Шмелева: концепция мира и человека. М, 1998; Осьминииа Е.А. Проблемы творческой эволюции Шмелева. М.,1994; Трубицина М.Ю. На пути к Лету Господню. М.,1998; Зайцева Л,Е. Религиозные мотивы в позднем творчестве Шмелева. М, 1999 Михайлов О. Н Страницы русского реализма. М., 1982. С. 184.

5 Келдыш В. А. Русский реализм начала 20 века. М., 1975. С 99-102, 184.

В последние годы сбывается предсказание о зарубежной русской литературе Г. Струве: «Зарубежная русская литература есть временно отведенный в сторону поток общерусской литературы, который - придет время - вольется в общее русло этой литературы».1 В связи с этим появляется возможность и необходимость объективного исследования истории развития литературы этого периода «во взаимоотношениях с русской философией и искусством, с общественной и особенно с духовной жизнью эпохи, выявление ее ((христианского подтекста», «православного кода»».2

Для решения этих задач необходимо, прежде всего, обстоятельно изучить наследие выдающихся писателей, в первую очередь тех, кто после Октябрьской революции оказался за пределами Родины, в эмиграции.

К их числу относится и И.С. Шмелев, чье творчество стало предметом настоящего диссертационного исследования. Как справедливо отметил А.П. Черников, «без глубокого знания своеобразия творческих исканий и достижений этого художника слова, произведения которого включены ныне в вузовские и школьные программы по литературе, невозможно представить себе целостную картину развития русского словесного искусства 1-ой половины 20 века». Однако до недавнего времени Шмелев оставался на цоложении малоизученного писателя.

Сказанным объясняется актуальность диссертационного исследования.

А, Мищенко отмечает; «Нельзя понять и его (Шмелева - Д.М.) темы и его стиль, не принимая во внимание его духовный облик, его душевный мир» 4 А своеобразие душевного мира Шмелева в ряду других классиков определяется тем, что, по совершенно справедливому утверждению

1 Струве Г. Русская литература в изгнании. Париж, 1984. С. 7.

2 Черников А.П. Проза Шмелева: концепция мира и человека. М., 1998. С. 38.

3 Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе, Петрозаводск, 1995 С. 238.

4 Возрождение. 1971. №233. С. 130-131.

А.П. Черникова, он обладал «цельным православным мировоззрением», что реализм Шмелева есть «реализм духовный»1. Эту же мысль развивает и И.А. Есаулов: «Поэтика Шмелева проявляется в проекции русского православного архетипа на его творчество».2

В отличие от других русских писателей, тоже обладавших в той или иной мере религиозным мировоззрением, у Шмелева выражение православных понятий в художественном творчестве имеет более последовательный характер. Православие у него является системой мировоззрения, вне которой нет Шмелева как писателя своеобразного, уникального, отличающегося от всех других именно этим. Основные темы, идеи и мотивы его творчества - православные по своему духу. Например, идея религиозно-нравственного преображения (возрождения) человека -основная у Шмелева (особенно в поздний период). Проблема смерти, пасхальные, рождественские, монастырские мотивы, художественное время (практически всегда ориентированное на церковный календарь), художественное пространство (во многих произведениях в центре стоит монастырь, храм), световые образы, композиция и сюжет, - все подчиняется определенной логике и имеет соответствие в православном миросозерцании. То есть христианские духовные понятия облекаются у Шмелева в эстетическую плоть, и становятся поэтическими категориями. Этим определяются цели и задачи настоящей диссертации. В работе предпринята попытка показать своеобразие духовно - эстетического мышления И,С. Шмелева как некоего единства, обнаружить взаимосвязь духовно - православных понятий с творчеством Шмелева.

Уникальность Шмелева в ряду других русских писателей определяется характером его, редкого в светской литературе, таланта: «узнавать. духовные (а не просто психологические - Д.М.) движения в

1 Черников А.П. Указ. соч. С. 38.

2 Есаулов И. А. Указ. работа. С.238. человеке» и выражается в том, что его художественный мир строится по законам религиозного сознания. Именно поэтому особое значение имеет изучение христианских идей, образов и мотивов в его творчестве.

Специфика научного метода, применяемого в диссертации, определяется необходимостью нового подхода к исследованию литературы, Об этом сейчас говорят многие ученые. Например, В.И, Мельник: «В результате кризиса догматического социального мышления современная гуманитарная наука в России стала стремительно развиваться в совершенно иных направлениях. В сущности, пока она стоит на перепутье, уже обратившись к религиозной проблематике, но еще не находя ясных и, так сказать, адекватных» путей и методов исследования нового объекта познания. Так, например, современное российское литературоведение с конца 1980-х годов обратилось к христианской, прежде всего православной, интерпретации истории русской литературы».2 А И.А. Есаулов утверждает: «Существующая «постсоветская» история русской литературы находится в глубоком кризисе. Требуется новая концепция русской литературы».3 Исследователи также отмечают, что в советскую эпоху выделялись два основных подхода к пониманию художественного произведения: «историко-литературный» и «мифопоэтический». Пример первого; роман Л.Н.Толстого «Война и мир» - осмысление войны 1812 года; второго: «Война и мир» — изображение войны и мира вообще как универсального состояния бытия. Но возможен и третий подход, «вытекающий из постулата существования различных типов культур, типов ментальностей искусства»4. Например, М.М.Бахтин, рассматривая образы Рабле, указывал, что они не литературны, что они «у себя дома» в русле развития народной смеховой культуры. Поэтому, пытаясь

1 Дунаев М,М. Православие и русская литература. В 6-ти частях. М. 1999, 4. 5, С.565. Мельник В.И. Русская литература в контексте христианства Н Вестник УлГТУ. 1997. С. 147.

3 Есаулов И. А. Указ. Соч. С. 3,

4 Там же. определить своеобразие русской литературы, прежде всего, вероятно, «необходимо эксплицировать тот тип культуры, в котором эта литература оказалась бы «у себя дома»».1

Для русской литературы таким типом, по нашему мнению, является православная культура. Русская литература и письменность возникают одновременно с принятием христианства. Начиная с митрополита Иллариона христианские темы, идеи, мотивы и образы прочно и навсегда входят в русскую литературу. Как бы ни были сильны иные (в том числе западные) влияния, именно христианская проблематика составляет последнюю глубину (порой подводное течение) всех наиболее значимых отечественных литературных произведений. Христианские темы звучат не только в древней литературе, но и в литературе 18 и 19 века: у MB. Ломоносова, Г.Р. Державина, у А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Л.Н Толстого, Ф.М. Достоевского и многих других.

Хотя начиная с «Жития Протопопа Аввакума» в русской литературе возникает процесс отделения христианства от Церкви (можно сказать от Православия), но не происходит отказа от Христа и Христианства в целом. В 19 веке попытки найти иного, «подлинного» (не церковного) Христа целенаправленнее других продолжали Л.Н. Толстой, Н С, Лесков, Л.Н. Андреев. Их противостояние Церкви хорошо известно. У большинства же других литераторов, хотя и не было серьезных антиклерикальных выпадов, но не было и акценту ал изации церковности героев. Однако, у А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского христианская аксиология стоит на первом плане.

Конечно, многие герои А С. Пушкина, Ф.М. Достоевского, И.С. Тургенева - люди православные (по конфессиональной принадлежности): например, знаменитые «тургеневские девушки», обаяние личности которых целиком обязано их нравственной чистоте, которая, в свою

1 Баутин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 361-373, очередь, вытекает из их сердечно усвоенного православия (например, Лиза Калитина - "Дворянское гнездо"). Но ни у А.С. Пушкина, ни у Н.М. Карамзина, ни у И.С. Тургенева мы не видим изображения внутренней духовной христианской жизни: жизни молитвенно-покаянной, протекающей в устремлении к Богу и в борьбе с плотью, миром и дьяволом. Да, герои Тургенева и Достоевского посещают церковь и даже уходят в монастырь, но их внутренний христианский опыт остается от нас сокрытым. Мы как бы наблюдаем лишь результаты их христианской внутренней жизни, ее внешние проявления в быту.

Внутренняя жизнь - величайшая тайна личности: тайна общения с Богом, тайна грехопадения и покаяния, духовного возрастания и смирения, - остается у большинства художников «за кадром». И только Шмелев приоткрывает эту завесу над "святая святых" верующего человека - его сокровенной сердечной духовной жизнью.

Русская литература в лице Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, И.А, Бунина, А.П. Чехова и других обнаружила в человеке множество сложнейших, порой противоречивых движений души. Каждый писатель искал им объяснений, большей частью психологических. Шмелев же дает им духовное объяснение. Вот как говорит об этом А.В. Любомудров; "Шмелев раскрывает (все те сложнейшие движения человеческой души -Д М.) с позиций святоотеческого наследия, в категориях православной антропологии, и за поверхностно душевно-телесной жизнью выявляет глубинную духовную жизнь души".1 Можно сказать, что Шмелев расширяет художественные границы традиционного писательского творчества, вводит в их рамки ту сферу человеческого бытия, которая еще не была раскрыта в литературе светской, а только в литературе церковной, большей частью, аскетической. Любомудров A.M. Православное монашество в творчестве и судьбе И.С. Шмелева. . Христианство и русская литература. СПб., 1994. С. 364-365.

Сейчас предпринимаются попытки нового осмысления русской литературы в целом (например, М.М. Дунаев "Православие и Русская

1 Л литература" ), и творчества отдельных писателей.

Появление таких книг, как «А.С. Пушкин: путь к православию», «Ф.М. Достоевский и Православие» , говорит о том, что исследования в русле глобальной проблемы «Русская литература и Православие» оказываются успешными и необходимыми. Тем более особая необходимость именно такого подхода существует при изучении творчества И.С, Шмелева. Ведь, по справедливому замечанию исследователей, по сравнению со Шмелёвым "русская художественная литература отразила христианство в очень малой степени".4 Шмелев же «не только ярко воплотил церковный быт, но, может быть, как никто до него из русских писателей, глубоко и полно воссоздал целостное православное мировоззрение. Он запечатлел образы людей, живущих с чувством постоянного присутствия Божия, изнутри показал общение человека с высшей реальностью, создал картины "духовной брани"»5. Практически ту же мысль утверждает и А.П. Черников: «Православие для него (Шмелева - ДМ.) - это сама жизнь, первооснова национального бытия и национального характера. Никто до Шмелева не изобразил в художественном, произведении столь подробно, глубоко и ярко церковный и монастырский быт, суть православной аскетики, молитв и богослужений. Он показал нам подлинный лик России, ее народ, ее нетленную красоту».6

1 Дунаев М.М. Православие и русская литература: В 6-ти частях. М., 1996-2000,

2 Смотри такие сборники, как: Христианство и русская литература. СПб., 1994; Традиции в контексте русской культуры. Череповец, 1995; Литература и культура в контексте христианства. Ульяновск, 1996 и 1999,

3 А.С. Пушкин: путь к православию. М., 1996.; Ф.М. Достоевский и Православие. М. , 1997. Любомудров А.М. Православное монашество в творчестве и судьбе И.С, Шмелева.// Христианство и русская литература. СПб., 1994. С. 364-365.

5 Там же.

6 Черников А.П, Проза И.С. Шмелева: концепция мира и человека. М., 1996. С. 4., 31, 38.

Конечно, речь не идет о том, что Шмелев обладал большим талантом, чем Пушкин, Гоголь, Достоевский и другие русские классики. Но в плане изображения «в искусстве жизни человека как члена церковного организма»1 Шмелёву, несомненно, нет равных в истории русской литературы.

Центральным объектом искусства всегда является человек. Но видение его в различные эпохи, в различных культурах и у разных писателей различно. На человека можно смотреть с разных точек зрения, все зависит от местоположения (пространственного, временного, культурного, социального, психологического или духовного) художника -наблюдателя. Ибо по одному из законов сознания человек видит в другом только то, что имеет в самом себе.

Шмелеву-писателю, особенно позднему, человек интересен, прежде всего, с духовно - нравственной стороны.

Последние и наиболее значительные произведения его ("Богомолье" (1931), "Лето Господне" (1927-34), "Пути небесные" (1935-47), "Записки не писателя" (1949) и др.) показывают это. Так, например, основу сюжетов двух последних, итоговых произведений ("Пути небесные" и "Записки не писателя") Шмелева, которым он и сам придавал наибольшее значение, составляет история обращения скептика-рационалиста к вере и национальной духовной традиции. По утверждению А.П. Черникова, "Пути небесные" - роман о "движении двух сердец друг к другу, о постижении ими духа и сути русского православия".2 Это обращение, по сути своей, есть возвращение под кров отчий (в "Путях небесных" - в широком смысле, а в "Записках не писателя" - в буквальном). Также и в образе героини "Путей небесных" Дариньки главным качеством оказывается ее церковность. Для нее: "вера - не идея, приложимая к жизни внешним образом, но основа бытия, пронизывающая

1 Любомудров A.M. Указ. работа. С.364-365.

2 Черников А.П. Указ. работа. С, 365. все ее существование"1. Даринька представляет собой весьма редкий даже для русской литературы тип православного церковного человека. Те более отличается она от традиционного ряда «женских образов», хотя и связана с ними глубоко залегающими связями.

Христианство героев Шмелева проявляется не только в быту, но и в церковности. И, пожалуй, более чем у кого бы то ни было другого. Мы видим его героев на исповеди, причащающихся, соборующихся, исполняющих другие церковные обряды. При этом, если у Л.Н. Толстого, например, в рассказе «Три смерти» только упомянуто, что умирающий мужик причастился, само же таинство не описано, то у Шмелева в романе «Лето Господне» очень подробно описано не только причащение, но и соборование умирающего отца Вани, а также многочисленные молебны и крестные ходы. В этой актуализации церковности героев заключается еще одна грань своеобразия Шмелева, Шмелев изображает среду церковных людей, ту, в которой он вырос, и которую знал досконально. В одном из неопубликованных вариантов автобиографии он говорит об этом: «Сильное влияние на духовную сторону оказало суровое и «церковное» воспитание. До 15 лет хождение в церковь было обязательным. Это оставило знаменательный след в душе, и теперь, вспоминая все прошлое, не скажу, чтобы плохой след. Много поэзии, много чудеснейших переживаний, неуловимых. Это было своего рода эстетическое воспитание, за отсутствием культуры в семье. Красивые, малопонятные церковные слова, церковные зрелища - службы - давали питание душе, сообщали толчки. Думаю, что многие теперешние поколения лишены будут многого - своеобразного и теплого, той своеобразной прелести, какую чуют дети, прошедшие религиозно -церковное воспитание.». Именно христианское воспитание (ибо были и другие влияния; фольклор и литература) более всего определило характер

1 Любомудров A.M. Указ. работа. С, 365. ОР РГБ ф. 387 К. И), ед, хр. 1. дарования писателя, глубинные закономерности его художественного мышления.

Исходя из всего вышесказанного, становится ясной необходимость нового (учитывающего своеобразие культурной традиции) подхода, к исследованию творчества И.С. Шмелева, пути которого уже намечены

А П. Черниковым, И.А. Есауловым, В.И. Мельником, М.М. Дунаевым и др.

Были попытки иных подходов к изучению творчества Шмелева. Так, например, анализируя повесть Шмелева "Человек из ресторана" (1911), В. Львов - Рогачевский, представитель марксистской критики, выделяет в ней прежде всего социально-исторический аспект: актуальность превращения человека в революционера.1 Несомненно, данный аспект есть в произведениях Шмелева, особенно в ранних, но он, по моему мнению, не является определяющим. В повести «Человек из ресторана» - как в художественной системе - на первом плане стоят другие проблемы, прежде всего проблема добродетели, которая разрешается в христианском контексте. А с течением времени, особенно у позднего Шмелева, социальный аспект все более теряет свою значимость. Непродуктивность данного подхода к исследованию творчества Шмелева подтверждается еще и тем, что у Львова -Рогачевского практически нет продолжателей.

Другие дореволюционные критики, такие как А. Дерман, А Бурнакин, Е. Колтоновская, по преимуществу, выделяли чисто эстетический аспект в произведениях И.С. Шмелева. Им было важно определить художественные особенности творчества писателя в русле формировавшегося в то время направления «нового реализма», специфику его борьбы с модернизмом, выяснить художественную

1 В. Львов-Рогачевский. Художник обездоленных.// Современный мир. 1912. №11 г В. А. Келдыш определил суть этого процесса у Шмелева как «отход от социальной истории» См. сноску №2. С. 13. ценность его произведений, особенности стиля и видения человека, особенно из простонародья.1

После долгого периода молчания изучение творчества Шмелева продолжили советские ученые 1970-х - 80-х годов: В.А. Келдыш,2 А,П. Черников,3 М,М. Дунаев,4 А.Г. Соколов,5 О.Н. Михайлов.6 Работы указанных исследователей посвящены, в основном, выявлению особенностей художественного метода Шмелева, выяснению места его творчества в развитии русского реализма начала 20 века, выявлению традиционности Шмелева и влияний на него русских классиков.

По мнению исследователя О.Н. Михайлова, Шмелев занимает в русской литературе 20 века «последовательно реалистические позиции», продолжает традицию социально-бытового реализма 19 века.

В,А. Келдыш видит корни изображения старозаветного купеческого уклада жизни в школе А Н. Островского, зарисовок быта и нравов городской Руси - в очерковой прозе Г. Успенского, образ «маленького человека» - в известной традиции русского классического искусства.8 Также исследователь указывает, что роман «История любовная» явно наследует традицию тургеневской «Первой любви», автобиографические произведения о детстве: «Лето Господне» и «Богомолье» восходят к автобиографическим повествованиям о детстве J1.H. Толстого, С. Т. Аксакова, а роман «Пути небесные» своей фабулой и системой образов заметно перекликается и с «Евгением Онегиным», и с «Анной Карениной». См. например, Е.Колтоновская . О Шмелеве.// Речь. 1914. 29 декабря. №352.

Келдыш В.А. Русская лмитература конца 19 - начала 20в. М., 1975. Глава третья, раздел 5 (И.С.Шмелев).

1 Черников А,П. Творчество И.С.Шмелева (1895 -1917). Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М, 1974.

4 Дунаев М М. Своеобразие Реализма И.С.Шмелева (творчество 1894 - 1918 годов). Л., 1979.

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. s Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов. М., 1991.

6 Михайлов О.Н. Страницы русского реализма. М., 1982.

7 Там же.

Келдыш В,А. Указ. работа. С, 207.

А.Г. Соколов находит у Шмелева влияние Ф.М. Достоевского, традиции А.П. Чехова и Н.С. Лескова, а также житийной литературы и фольклорной традиции. Относительно романа «Пути небесные», А.Г. Соколов утверждает, что в нем «много явных перекличек с Достоевским и Тургеневым».1

0 Н. Михайлов, обращая особое внимание на язык произведений Шмелева, утверждает, что Шмелев обогащает свою прозу богатейшим и разнообразнейшим народным языком, "расстилает огромные ковры, расшитые грубыми узорами сильно и смело расставленных слов, словец, словечек, где значимо каждое междометие, каждая неправильность, каждая огреха".2 Язык Шмелёва вызывает восхищение не только критиков и читателей, но и собратьев писателей.

А. Куприн писал: «Шмелёв теперь - последний и единственный из русских писателей, у кого еще можно учиться богатству, мощи и свободе русского языка».3

А вот мнение К. Бальмонта: «Ивану Сергеевичу Шмелёву ведомы, как волшебнику, все разнообразия русского языка: утробного, земного, земельного и надземного». Поэтому О.Н. Михайлов справедливо утверждает: «Без преувеличения, не было подобного языка до Шмелёва в русской литературе».4

Таким образом, видно, что отечественная наука останавливалась, в основном, на эстетических аспектах прозы Шмелева. Точки зрения приведенных выше исследователей сходны в основном моменте: Шмелев -продолжатель эстетической традиции русской классической литературы, его сюжеты органически связаны с сюжетами его литературных предшественников, а его язык - одно из последних достижений Соколов А.Г. Указ. работа. С. 122.

2 Михайлов А Н. Указ. работа.

1 Куприн А. Воспоминания о Шмелеве.// Цитируется по кн.: Шмелев И.О. Лето Господне, М, 1996. С. 528.

4 Бальмонт К. Воспоминания о Шмелеве // Цитируется по кн.: Шмелев И С. Лето Господне. М„ 1996. С. 529, отечественной словесности. Поскольку творчество писателя исследовалось сравнительно мало, даже этот вполне приемлемый для литературоведения советской эпохи аспект не был изучен с необходимой полнотой. Скорее можно говорить лишь о начале разработки этой глобальной проблемы.

За рубежом осмысление творческого наследия Шмелева началось значительно раньше, в среде эмиграции. Прежде всего это биографическая работа племянницы жены писателя (Ольги Шмелевой) Ю.А. Кутыриной.1 Также за рубежом появляется большое количество воспоминаний и отдельных статей посвященных жизни и творчеству И.С. Шмелева. Наиболее значительная работа, продолжающая биографическое исследование, принадлежит современной американской ученой О.Н. Сорокиной. В ее монографии "Московиана: Жизнь и творчество И. Шмелева" последовательно рассматриваются основные этапы жизни писателя и дается краткий анализ произведений, приводится множество архивных материалов, хранящихся за рубежом. На сегодняшний день эта работа - наиболее полный свод биографии Шмелева.

С началом девяностых годов появляются новые возможности для изучения литературного наследия русских писателей: изучение с учетом широкого художественного контекста и деидеологизация литературоведения.

Первая в нашей стране обобщающая работа о творчестве Шмелева принадлежит А.П. Черникову.4 В ней выявлено своеобразие художественного видения Шмелевым мира и человека, характерные черты его творческого метода и стиля, особенности поэтики, место в литературном процессе. По наблюдениям Черникова, творческий метод Шмелева - реализм, но особенность его в том, что с годами он все более принимает специфические черты, а именно становится все более

1 Кутырина Ю. А. Иван Шмелев. Париж, 1960.

2 Памяти Ивана Сергеевича Шмелева. Munchen , 1956,

3 Сорокина О.Н. Московиана: Жизнь и творчество Ивана Шмелева. М, 1994. Черников А. П. Проза И, С. Шмелева Концепция мира и человека Калуга, 1995. духовным: «Творчески используя и переосмысливая страницы отечественной классики, Шмелёв создал духовный роман (разрядка моя - Д.М.), о появлении которого в русской литературе мечтал в свое время Достоевский»,1

Особенностям реализма Шмелева посвящена также диссертация М.М. Дунаева: «Своеобразие реализма И.С. Шмелева (творчество 18941918 годов)».2

Приблизительно с конца 1980-х - начала 1990-х годов у нас утверждается новый, о котором было сказано выше, подход к исследованию творческого наследия И.С. Шмелева, развивающийся в общем русле современного взгляда на русскую литературу. Суть его заключается в том, чтобы рассматривать творчество писателя в контексте христианской проблематики.

Задачей нового подхода является расширение границ литературоведения, подготовка новых материалов для создания наиболее полной истории русской литературы. Ибо на сегодняшний день нельзя не согласиться с выводом И.А. Есаулова: "К сожалению, нужно признать, что история русской литературы как научной дисциплины, которая бы хоть в какой-то степени совпадала в своих основных аксиологических координатах с аксиологией объекта своего описания, пока еще не существует».3

Но в русском зарубежье дело обстояло по - иному. Там никогда не было запрета на свободу мышления и на христианскую трактовку русской литературы. Поэтому еще при жизни Шмелева появляются работы, намечающие это направление. Наиболее значительными являются три работы:

Черников А.П. Проза И. С. Шмелева: концепция мира и человека. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук М., 1998, С. 34.

2 Дунаев М.М. Своеобразие реализма И.С. Шмелева (творчество 1894 - 1918 гсщов) Ленинград, 1979, Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук.

3 Евангельский текст в русской литературе 18-20 веков. Петрозаводск, 1994. С. 382.

1. А.В. Карташев. Религиозный путь И.С. Шмелева // Памяти Ивана Сергеевича Шмелева. Munchen, 1956,

2. Архиепископ Серафим. Бытописатель русского благочестия (1960). ОР РГБ Ф. 387. К. 10. Ед. хр. 49.

3. Ильин И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики: Бунин, Ремизов, Шмелев. Munchen, 1959. (Москва, 1991.).

А.В. Карташев предпринимает первую попытку проследить духовный путь Шмелева, не касаясь проблем поэтики его произведений. Он намечает исследование основной линии духовного роста писателя. Его больше интересует Шмелев-человек, чем Шмелев-художник. А.В. Карташев отмечает, что в начале XX в., в период вхождения писателя в самостоятельную жизнь и в литературу, Шмелев был «плоть от плоти и кость от костей» внерелигиозного русско-интеллигентского воспитания. Однако, в этической оценке явлений у него не было «другого мерила, кроме всеянного в него, наследственного евангельского критерия добра и зла».1 События революции (красный террор, гибель сына) вызвали у Шмелева «духовный шок», но и отрезвили его. Он понял, что «все интеллигентское позитивистское мировоззрение, которое он предпочел в России всему другому за кажущуюся трезвость и здравомыслие, оказалось на деле гимназической фантазией, трясиной, провалом в бездну».2

Единственное, на что смог опереться Шмелев, утратив и Родину, и сына, и все, что он имел в России как известный писатель, было «его бытовое, семейное, замоскворецкое православие».3

Путь оцерковления Шмелева был не простой и не прямой: «Шмелев не мог не платить тяжелую дань своему долгому периоду умственного скепсиса и религиозного агностицизма».4 После смерти жены (1936) Шмелев захотел "приблизиться" к монастырю, проверить себя, сможет ли

1 Карташев А.В. Религиозный путь И.С. Шмелева.// Памяти Ивана Сергеевича Шмелева. Munchen, 1956. С. 65-77.

2 Там же.

3 Там же. Там Же. он остаться в монастыре навсегда. Для этого он отправляется в Карпаты в монастырь Иова Почаевского. А.В. Карташев сообщает, к какому неутешительному для себя выводу он там приходит: «Скучно, одиноко там было Ив. Сергеевичу. Он себя проверил: в монастыре ему не место. А вот «около монастыря» - другое дело. Когда потянет, пошел, поговел, помолился, а потом опять - в свое гнездо. Гвоздем засела у него в голове эта полудетская мечта». Планам Шмелева помешала война. Но в последний год жизни он вернулся к своему плану: жить около монастыря и «втягиваться» в его жизнь постепенно. Но путь к этому (отъезд в Америку) был закрыт. Открылся он только в последний день жизни Шмелева. Через 2-3 часа по прибытии Шмелев «отошел ко сну» вечному. «На пороге монастырском», как мечтал.».1

А.В. Карташев, как видим, уже намечает общую канву жизненно -биографического исследования творчества писателя. В этом ценность его работы. Карташев также указывает литературу, которую изучал Шмелев для более глубокого познания Православия. Впрочем, он не упоминает о многих чрезвычайно важных событиях в жизни писателя способствовавших становлению его религиозности, а также практически не анализирует, как духовное развитие Шмелева отражалось в его творчестве. Религиозный путь Шмелева он прослеживает только по основным фактам его биографии и опыту личного общения с писателем.

Совсем другого характера работа Архиепископа Серафима.1 Владыка Серафим оценивает прежде всего творческое наследие Шмелева. И его мнение, как мнение иерарха Церкви, для нас особенно важно, потому что выявляет «обратную связь», а именно: узнала ли себя Церковь в художественных образах Шмелева, и, если узнала, то как оценила?

1 Там же.

1 Серафим, архиепископ Чикагский и Детройтский. Бытописатель русского благочестия (к десятилетию со дня кончины И.С. Шмелева). 1960. ОР РГБ Ф. 387. К 10. Ед. хр. 49

Оценка эта - однозначно положительная: «Освещена душа (Шмелева - Д.М.) светом Христовым, - и видит он все.,, образы чистые, светлые. Вереницею шествует Святая Русь. Впереди - отец Варнава - ласковый прозорливец - утешитель народный, за ним - Горкин - угодник Божий в миру,. няня, которой безмолвно судится мир, Федя - ревнитель благочестия, нежная Даринька - грех поборающая, валаамские иноки. Все-то светлые, живые - душа русская в лучах радуги полноцветной».1

Не будучи профессиональным литературоведом, владыка Серафим тем не менее смотрит на творчество Шмелева в контексте русской литературы 19-20 вв., сравнивает его с Пушкиным, Гоголем, Достоевским, Лесковым, отмечает своеобразную преемственность их творчества в смысле раскрытия своеобразия русского народного характера, глубинной сущности души русского народа: «Трудно понять и раскрыть во всей л полноте душу русскую. Не многим удалось заглянуть в ее святая святых». Однако, Шмелеву это удалось: «Дал Господь Шмелеву дар продолжить дело заветное Пушкина, Гоголя, Достоевского, - показать смиренно-сокровенную православную Русь, душу русскую, Божиим перстом запечатленную».3

Архиепископ Серафим рассказывает также о своем личном общении с писателем, о его творческих планах, о внимании к особенностям монастырской жизни, о главном творческом замысле позднего Шмелева -«показать, что может душа русская возродиться, как бы низко она ни пала». Владыка утверждает, что творчество Шмелева имеет светлую природу, что писательский дар Шмелеву «дал Господь».

Однако естественно, что в работе владыки Серафима нет детального литературоведческого анализа произведений и образов Шмелева.

Серафим, архиепископ Чикагский, Указ, сон. Там же.

3 Там же.

Наиболее глубокое, можно сказать концептуальное, исследование поэтической системы Шмелева принадлежит известному философу и другу Шмелева в эмиграции Ивану Ильину.1 По общему мнению всех современных исследователей, это лучшая книга о творчестве Шмелева. Ильин определяет своеобразие художественного акта Шмелева: раскрывает художественный предмет (мировая скорбь) и рассматривает три уровня художественного произведения:

1) художественный предмет, идея, тема;

2) образность, фабула и сюжет;

3) язык и стиль.

Ильин показывает, что у Шмелева наблюдается точное соответствие всех частей произведения: образы, сюжеты, язык и стиль всегда «обусловлены смыслом, проникнуты светом художественного предмета».2 Ильин характеризует язык и стиль Шмелева, предпринимает и первую попытку определения концепции человека в прозе Шмелева, делает по этому поводу несколько основных выводов. Герои Шмелева - «люди чувства», с открытым сердцем, не всегда образованные, как бы «примитивные», но они одарены духовно, имеют «дар взирать к Богу из темноты, силу различать добро и зло и противостоять злу до конца». Далее, человек Шмелева цельно понимает мир и отдается веянию Духа в своей душе, но главное, человек у Шмелева - это православная русская душа.

По Ильину, Шмелев изображает «душу, открытую для каждого веяния Божьего духа; душу, по-детски доверчивую, искреннюю, добрую и смиренно-покаянную». В сущности же русского человека заключена «жажда праведности», «мечта о совершенстве»4 Смысл же и содержание

Ильин И. А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики; Бунин, Ремизов, Шмелев. М. 1991. С. 137-195. г Там же. С. 145. ъ Там же. С. 180.

4 Там же. С. 186. земной жизни человека у Шмелева Ильин видит в свете открывающегося ему художественного предмета (мировая скорбь: о себе и о всем мире): жизнь - страдание, быть значит страдать. Но на дне страданий озаряет измученную душу свет Божий, милость и благость Божия начинают сиять ей, и человек «уже знает исход и верное решение».1

Из присутствующих в прозе Шмелева христианских мотивов Ильин подробно рассматривает только мотив страдания (однако сам термин «мотив» он не употребляет), также, говоря об особенностях мировосприятия ребенка ("Лето Господне"), выделяет такие постоянные ощущения (комплекс чувств) героя, как обновление, освящение, чистота и тайна, радость. Ильин акцентирует внимание только на одном аспекте православного мировоззрения Шмелева: восхождении через скорбь к молитвенному просветлению. Такой подход и такая глубина проникновения в творчество Шмелева стала возможна только при глубоком знании Православия.

В современной русской критике, начиная с конца 1980-х -начала 90-х годов вышеуказанный, новый подход продолжают работы М.М. Дунаева, А.П. Черникова, И.А. Есаулова, В.И. Мельника и Т.В. Мельник, В.А. Любомудрова, Е.И. Осьмининой,

Э.И. Абуталиевой и некоторых других.

И.А. Есаулов выявляет основную особенность поэтического мира Шмелева - «торжествующий христоцентризм».2 Такое мироощущение, по мнению автора, роднит Шмелева, прежде всего, с древнерусской литературой: «Русская словесность первых семи веков своего существования отчетливо христоцентрична, то есть изначально ориентирована прежде всего на Новый Завет».3 Но если главное

1 Там же. С. 195.

Есаулов И.А. Поэтика литературы русского зарубежья (Шмелев и Набоков: два типа завершения традиция) // Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск, 1995. С. 246.

J Там же. С 248. назначение древнерусской литературы - «воцерковление человека», то у Шмелева цель - «воскресить воцерковленную соборную Россию и тем самым передать ее своим читателям».1 Далее критик утверждает, что адекватное понимание поэтики Шмелева «совершенно закрыто». без актуализации исследователем его творчества . русского православного архетипа».2 Шмелев продолжает духовные традиции древнерусской литературы, и его идеал (нравственный и религиозный) всегда ориентирован на высший идеал - Иисуса Христа: «Художественный мир Шмелева как бы вбирает в себя . древнерусскую книжную традицию на •воцерковление человека, и свойственную классической русской литературе 19 века преимущественно имплицитную ориентацию на высший идеал совершенства, которым является Иисус Христос. По сути дела, читатель Шмелева присутствует при том «возвращении к религиозной первооснове жизни», к которой призывал Г.П. Федотов»3. Основное ощущение шмелевского героя (неотделимое и от собственного авторского ощущения) - «живое, а отнюдь не просто символическое присутствие Христа».4 Это ощущение, что «Христос одновременно везде и «на нашем дворе». придает шмелевским героям осмысленную духовную жизнеустойчивость».5 И отношение героя к Богу, к другому человеку, ко всему миру выражается чувством любви: «Любовь, излучаемая в мир, рождает ответный импульс: герой любим и благословляем миром».6

У Шмелева нет противостояния: человек - мир, нет уныния, как, в частности, у В.В. Набокова, наоборот, шмелевский герой радостно принимает все сущее, включая даже тараканов и всем мешающую лужу во дворе ("Лето Господне"). Весь мир пронизан для героя лучами высшего

1 Есаулов И.А. Указ. работа. Там же.

2 Там же. С. 252.

3 Там же.

4 Там же. С. 252. s Там же. С. 253.

6 Там же. С. 255. смысла, всюду Бог, поэтому нет ничего неосвященного и нечистого на земле.

И еще одну важную особенность авторского видения мира отмечает Есаулов: «Герой Шмелева, писателя 20 века, подобно древнерусскому человеку, является «эхом прошедшего», именно таким необходимым эхом, которое способно возродить святое и грозное прошлое Кремля, не позволить ему «исчерпаться». В этом художественном мире воистину «не человек владеет историей, а история владеет человеком», а потому, как и для человека Древней Руси, православная культура для Шмелева - «это сумма вечных идей, некий феномен, имеющий вневременной и вселенский смысл».1 Маленький герой осознает себя не обособившейся, оторвавшейся частицей православной вселенной, а, скорее, необходимой для всех составляющей соборной «святыни» Кремля. Поэтому он и в праве сказать, что атрибуты воцерковленной русской истории «были во мне всегда».

Есаулов делает очень точные замечания, касающиеся самой сути Шмелевской прозы, он утверждает очень важный факт, что поэтика Шмелева зависит и вытекает из православного архетипа, то есть из православного сознания автора.

Если Ильин выделял у Шмелева аспект страдания и его преодоления, то Есаулов больше останавливается на аспекте «живого ощущения» Христа (т.е. памяти Божией). При всем том цельной системы шмелевского православного мировоззрения Есаулов все таки не выявляет.

В. А.Любомудров ставит перед собой несколько задач.

Во-первых, выявление своеобразия Шмелева в русской литературе, его новаторство в плане объекта художественного изображения, тем, идей и характеров.

1 Там же. С. 258. Цитата из кн. Панченко A.M. Русская культура в канун петровских реформ. С,

48-49.

2 Есаулов И. А. Указ, Соч. С. 259.

Во-вторых, более подробное выяснение духовного пути Шмелева, вслед за А.В. Карташевым, но уже с привлечением не только биографических фактов, но и анализа художественных произведений.

В-третьих, определение отношения Шмелева к Православию вообще и к монашеству в частности.

Любомудров отмечает, что на деле, вопреки широко распространенному мнению, будто русская литература проникнута «христианским духом», русская художественная литература отразила христианство в очень малой степени (христианскую веру: как систему миропонимания, догматы, каноны, церковное предание): «Литература нового времени оказалась оторванной от Церкви (ее мировоззрение и культурные ориентиры по сути противоположны христианским). Произошло это потому, что «новая мирская культура, и в первую очередь литература, рождалась именно как антитеза церковной жизни <.> в основе ее лежали просветительские взгляды, гуманизм, утопии социальной справедливости».1

Ближе всех к церковным вратам, по утверждению Любомудрова, подошел Ф.М. Достоевский, но и он, тем не менее, остался «чужд мистической реальности церкви», Шмелёву же удалось не только ярко воплотить церковный быт, но наиболее глубоко и полно воссоздать «целостное православное мировоззрение». По мнению Любомудрова, сделал это Шмелеыв так глубоко, «как никто до него из русских писателей».3

Любомудров рассматривает духовный путь Шмелева в свете отношения Шмелева к монашеству, ибо отношением к монашеству измеряется отношение и ко всему православию в целом, - т.к., по мнению исследователя, «монашество - выражение самой сути, духа православия».

1 Любомудров A.M. Православное монашество в творчестве и судьбе И.С. Шмелева. // Христианство и русская литература. СПб., 1994. Там же.

3 Там же.

Автор определяет круг лиц (монахов), которые оказали влияние на Шмелева (иеромонах Варнава Меркулов - св, пр. Варнава Гефсиманский, иеромонах Савва Струве, иеромонах Мефодий Кульман, архиепископ Серафим Иванов и др.), также отмечает влияние на писателя супруги Ольги Александровны - «человека глубокой и неколебимой веры»1. Следуя за Карташевым и Ильиным, критик переломным этапом духовного пути писателя называет события революции и красного террора в Крыму, но указывает еще одно чрезвычайно важное событие для становления религиозности Шмелева: чудесное исцеление писателя от язвы двенадцатиперстной кишки по молитве к пр. Серафиму Саровскому (в 1934 г.) накануне назначенной операции, которая оказалась уже не нужна. Любомудров отмечает, что в 1934 году, до исцеления, Шмелев был еще «маловерным», о чем свидетельствуют его высказывания тех лет о таинстве причащения. И именно после испытания на себе чуда, вера Шмелева укрепляется: «Середина 30-х гг. ознаменована творческим подъемом, с этого момента произведения Шмелева обретают особую духовную глубину, и именно в это время в его творчество особенно активно входит тема монашества (с марта 1935 г. - «Пути небесные», янв. л

1936 г. - «У старца Варнавы», в 1937 г. - очерк «Подвижники» и т.д.)» .

Также Любомудров перечисляет монастырские паломничества Шмелева (Троице-Сергиева Лавра, Гефсиманский скит, Валаамский монастырь, монастырь Иова Почаевского в Карпатах, Псково-Печерский монастырь), особенно подробно останавливается на впечатлении о посещении Валаама, анализируя и сопоставляя две книги Шмелева о Валаамском паломничестве: «На скалах Валаама» (1894) - первую книгу Шмелева и «Старый Валаам» (1936) - устоявшееся, переосмысленное воспоминание о той первой поездке. Шмелев создает новое произведение, его юношеский очерк «насыщается атмосферой доброты и благостности.

1 Там же.

2 Любомудров A.M. Указ. работа.

Шмелев убирает сомнительные эпизоды, резкие фразы, нелицеприятные характеристики, И речь персонажей и собственно авторский текст насыщаются словами «добрый», «милый», «чудесный», «ласковый». И если очерк 1897 г. «отражал поверхностную, внешнюю картину монастырской действительности, то в очерке 1936 г. автор стремится передать глубинную сущность этой жизни».1

Работа Любомудрова показывает, что Шмелев вплотную приблизился к пониманию смысла монашества (хотя сам и не смог встать на этот путь), а значит и смысла православия.

Работа В.И. Мельника и ТВ. Мельник «Неупиваемая Чаша» Шмелева» дает необходимый комментарий к повести, выясняет реальную ее основу, уточняет символику некоторых образов (в частности Чаши -символа Спасителя), но также выясняет некоторую двойственность позиции автора, как бы ее неканоничность по отношению к манере иконописания главного героя повести. Авторы выясняют православную основу повести, но также и указывают на некоторые отклонения Шмелева от канонов, справедливо утверждая: «это ставит перед комментаторами и исследователями повести достаточно сложные вопросы». Сложность вопросов, связанных с данной повестью, заключается в выяснении особенностей мировоззрения Шмелева во время ее написания.

Э.И. Абуталиева рассматривает категории пространства и времени в романе «Лето Господне»: «Пространственные связи человека выстраиваются последовательно: это дом - двор - улица - Москва -Россия - весь мир, и особое пространство - храм. Иерархичность

1 Там же.

2 В.И. Мельник, Т В. Мельник. Неупиваемая Чаша» И. Шмелева. // И,С. Шмелев и литературный процесс накануне 21 века / Сборник материалов международной научной конференции. Симферополь,

1999.

3 Там же. По вопросу некоторой непроясненное™ религиозной позиции героя будет сказано в первой главе, в параграфе о мотивах Востока и Запада. пространственных связей сопрягается с цикличностью времени. Церковный календарь - важнейшая сюжетообразующая опора текста.»1.

В определении своеобразия творчества Шмелева ее мнение согласуется с мнением большинства исследователей: «Творчество И.С. Шмелева можно назвать энциклопедией православного уклада жизни»2.

Ценностью ее работы является выход к анализу поэтики и влияния на нее мировоззрения писателя. При этом автор отмечает сложность такого исследования по сравнению с исследованием идейно - тематической структуры: «Выбор темы сопряжен с внутренним импульсом и говорит о многом. Гораздо сложнее вопрос о связи религиозности сознания с поэтикой произведения. »3.

Одним из последних крупных событий отечественного литературоведения было издание пятитомного, дополненного еще двумя томами, собрания сочинений И.С. Шмелева4, составленное и снабженное предисловиями Е.А. Осьмининой, автором кандидатской с диссертации и ряда статей по творчеству Шмелева. В собрание входят как дореволюционные (наиболее значительные), так и поздние эмигрантские произведения Шмелева, ранее не печатавшиеся в России, в частности, взятые из посмертного сборника писателя «Свет вечный» (Париж, 1968). В приложении к пятому тому изданы наброски писателя к третьму тому романа «Пути Небесные», также не публиковавшиеся ранее в России 6, а в предисловии опубликовано письмо прототипа главного героя романа

1 Абуталиева Э.И. Пространство и время как категории художественного сознания в романе И.С.Шмеяева «Лето Господне» //Литература и культура в контексте христианства. Труды 2 международной научной конференции. Ульяновск. 1999, С.71-73.;.

Там же

3 Абуталиева Э.И. Указ. работа.

4 Шмелев И.С. Собрание сочинений. М„ 1998.

5 Осьминина Е.А. «Как часто в горестной разлуке,, » // Дет. Лит М , 1997, № 4 С 14-22 , Осьминина Е.А Солнце мертвых: реальность, миф, символ // Культурное наследие российской эмиграции, 1917-1940 гг. : В 2 кн. М., 1994,; Осьминина Е.А Пути земные и небесные. И Москва, М., 1995. № 1.; Осьминина Е.А. Нянина сказка, II Москва, 1993. JYа 8. Осьминина Е.А. Проблемы творческой эволюции И.С.Шмелева- (1001 02) Рос А Н, Ин.-т миров. Лит, Им. А.М Горького ~ М., 1994.

6 См. об этом: Любомудров А.М. Оптннские источники романа И.С,Шмелева «Пути небесные» // Русская литература, 1993 № 1.

В.АБейденгаммера жене писателя Ольге Шмелевой, которой он в действительности являлся дядей1.

На сегодняшний день научное изучение Шмелева уже начато, и начато довольно плодотворно, однако, внутренние особенности и закономерности его художественного мира в конкретных связях с христианскими темами, идеями и образами еще детально не изучены. Специальных работ, затрагивающих проблемы поэтики Шмелева в данном русле также очень мало. Можно назвать лишь несколько небольших статей2 и вышеуказанную книгу И. А. Ильина.

Проблема «Шмелев и Православие» уже поставлена в науке, и сделан первый вывод, признанный всеми, - своеобразие творчества писателя определяется его православным мировоззрением. То, что Шмелев - православный писатель - не вызывает сейчас сомнения ни у кого.

Научное утверждение этого факта ставит перед исследователями новый ряд, теперь уже относительно частных, проблем.

Во-первых, это изучение связей творчества Шмелева с христианской письменностью, прежде всего, с Евангелием, а также с современной ему православной литературой.

Во-вторых, это более , подробное и детальное сопоставление Шмелева с эстетическими традициями всей русской письменности, начиная с фольклора и древнерусской литературы.

И, в-третьих, это исследование бытования и преломления в художественном мире Шмелева христианских тем, идей, мотивов, образов и сюжетов. Это проблемы теперь уже отдельных произведений Шмелева, либо элементов всей его поэтической системы (темы, идеи, мотивы,

1 ОР ГБЛ Ф. 387 К. 10. Ед хр. 10.

2 Абуталиева Э.И. Пространство и время как категории художественного сознания в романе И.С.Шмелева «Лето Господне» //Литература и культура в контексте христианства. Труды 2 международной научной конференции. Ульяновск. 1999, С.71-73.; НиколинаН.А. Поэтика повести И.С.Шмелева «Лето Господне» // Рус. Язык в школе М , 1994 №5. С. 69-75.; Нефагина ПЛ. Цвет в повеет И.С.Шмелева «Неупиваемая Чаша» // Тезисы докладов научной конференции. Алушта, 1994. образы, сюжеты, композиция, язык и т.п.) в своих конкретных связях с православным христианским учением.

Именно эти новые и еще не решенные наукой проблемы и встали в ряд целей и задач данной диссертационной работы.

Цели исследования заключаются в изучении творчества И.О. Шмелева как целостной духовно-эстетической системы, а также в исследовании самого «механизма» превращения общепринятых христианских понятий в их поэтический эквивалент.

Задачи диссертации сводятся к конретному анализу художественно-эстетического воплощения духовной основы христианских понятий в творчестве Шмелева, прежде всего на художественном материале изображения жизни и смерти человека и сводятся к необходимости: исследовать тему преображения и ее художественное воплощение у Шмелева, рассмотреть образы света и тьмы, связанные с данной темой; определить основную линию эволюции образа света и семантическое его наполнение в прозе Шмелева; рассмотреть образ старца Варнавы Гефсиманского в прозе Шмелева, выяснить источники создания его образа Шмелевым, попытаться найти параллели или соответствия в агиографической христианской литературе, которыми мог пользоваться Шмелев при создании его образа; рассмотреть мотив радости у Шмелева, выявить его связи с христианской культурной традицией; рассмотреть проблему Восток - Запад в прозе Шмелева как вытекающую из религиозной проблемы: Православие - Католичество; определить особенности видения Шмелевым русского и западного человека, а также путей России в 20 веке; рассмотреть значение монастыря в жизни и творчестве Шмелева, определить функции монастыря в художественном мире писателя; подробно исследовать тему смерти у Шмелева в совокупности всех, звучащих внутри нее подтем, проблем, и мотивов, таких, как мотив памяти смертной, проблема внезапной и заранее узнанной смерти, «светоносность» смерти, отсутствие страха, победа над смертью.

Исходя из высказывания Д.С. Лихачева, что в центре литературы всегда стоит человек,1 можно утверждать, что всякое изучение литературных памятников вносит свою лепту в исследование образа человека. Поэтому одна из основных задач диссертационного исследования заключается в конечном итоге в более точном и подробном определении концепции человека в прозе Шмелева.

Структура работы представляет введение, две главы и заключение. Во введении обосновывается актуальность, формулируются цели и задачи исследования, дается краткий обзор имеющихся научных подходов в исследовательской литературе о творчестве Шмелева. Особое внимание уделяется работам, намечающим новый научный подход к изучению творческого наследия И.С. Шмелева. Прежде всего А.В. Карташева, Архиепископа Серафима, И.А. Ильина, а так же И.А. Есаулова, М.М. Дунаева, А.П. Черникова, В.И. Мельника, О.Н. Сорокиной, Э.И,

Абуталиевой, A.M. Любомудрова и др. В первой главе выясняются особенности художественного изображения Шмелевым жизни человека, являющиеся следствием воплощения в поэтике писателя христианских понятий (тема преображения и образ света, иерархия, мотив радости, образ монастыря, проблема Православия и Католичества). Во второй главе подробно рассматривается тема смерти у Шмелева и исследуется специфика выраженного в его творчестве отношения к смерти человека в

1 A.M.Горький тоже справедливо называл литературу человековедением. соотношении с основными христианскими понятиями, определяющими видение смерти православным человеком (память смертная, внезапная / заранее предугаданная смерть, отсутствие страха смерти, смерть - свет и радость, победа над смертью). Таким образом, дается (хотя еще далеко не полная и не совершенная) попытка исследования того, как христианские понятия, являющиеся категориями писательского мышления, формируют его поэтическую систему и взгляд на человека. В заключении подводятся итоги исследования.

Объектом исследования является творческое наследие И.С. Шмелева в широком контексте его связей с христианством, русской литературой, фольклором. Рассматривается художественная проза И.С. Шмелева, такие произведения, как «Человек из ресторана» (1911), и ряд ранних повестей и рассказов, в том числе не опубликованный после революции в России самый первый рассказ Шмелева «У мельницы» (1894), эпопея «Солнце мертвых» (1924) и тематические примыкающие к нему произведения о годах революции в Крыму, романы «История любовная» (1927), «Богомолье» (1931), «Няня из Москвы» (1933), «Лето Господне» (1934-44), «Пути небесные» (1935-47), «Записки не писателя» (1949), рассказы «Свет Разума» (1926), «Неупиваемая Чаша» (1918) и многие другие произведения. За основу взято последнее семитомное собрание сочинений Шмелева, изданное в Москве в 1998-99 гг.1 Используются и другие издания.

Предмет исследования - системность выражения и механизм эстетического воплощения догматических христианских понятий и христианского мироощущения в целом в прозе Шмелева.

Так как в центре художественного мира Шмелева (как и всякого другого писателя) стоит человек, то для более четкого структурирования работы сначала рассматриваются христианские понятия характеризующие

1 Шмелев И.О. Собрание сочинений : В 5 т. М., 1998. Плюс два дополнительных тоима, человека в процессе его жизни на земле (глава 1)} затем рассматривается тема смерти (и христианские мотивы и образы внутри нее), как вторая глобальная тема (после темы жизни), определяющая, во многом, взгляд на человека у Шмелева (глава 2).

Методологическую и теоретическую основу составили научные труды отечественных и зарубежных авторов в области истории русской литературы, в особенности последней четверти века. В этих работах литература исследуется в контексте христианских идей и понятий, системы христианских оценок. Их персоналии указаны выше, в начале введения, где указываются актуальность исследования и необходимость нового научного подхода (анализ литературных произведений с учетом специального культурного контекста, внутри которого они сформировались, в данном случае - христианского).

В числе информационных источников использованы практически все известные на сегодняшний день научные труды русских и зарубежных исследователей Шмелева, журнальные статьи, материалы научных конференций, в частности традиционно проходящих в Институте русской литераттуры (Пушкинский дом), в Музее им. Шмелева (г. Алушта) и др., авторефераты диссертаций, материалы отдела рукописей из фонда Шмелева в РГБ.

Научная новизна исследования заключается в систематизации и уточнении мировоззренческой системы понятий И.С. Шмелева, тяготеющей к христианству в его православном изводе; выявлении иерархически выстроенной в произведениях И.С. Шмелева последовательности христианских представлений: от идеи спасения через Преображение человека к проблеме смерти и производных от последней; определении системы нравственно - мировоззренческих антиномий, намеченной И.С. Шмелевым на всем протяжении его творчества, типа:

Восток - Запад», «Православие - католичество», «монастырь - мир», «свет - тьма» (последнее в утвержденно - христианском аспекте) и т.д. В работе проанализировано сложившееся в пределах указанной выше мировоззренческой системы оригинальное творчество И.С. Шмелева, в котором своеобразно сочетаются традиции классической русской литературы 19 века и авторские новаторские приемы, основанные на художественном осмыслении эстетических «потенций», заложенных, прежде всего, в обрядовой стороне православной жизни, а также в православной догматике в целом.

Впервые исследованы: - тема преображения и ее художественное воплощение у Шмелева, световые образы (в частности их эволюция и семантика) как наиболее характерно отражающие сущность его творчества и его эстетических установок;

-конкретные христианские источники создания образа старца Варнавы Гефсиманского в повести "Богомолье";

-мотив радости и выяснены его связи с предшествующей эстетической традицией,

-тема смерти у Шмелева, во всем комплексе производных от нее тем и мотивов, несущих в себе черты христианского мировоззрения.

Практическая значимость работы определяется новизной научного подхода к исследованию христианских тем, идей, мотивов и образов в прозе И.С.Шмелева и состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в лекционных курсах и семинарских занятиях по истории русской литературы 20 века, в практике школьного преподавания литературы.

Апробация результатов исследования осуществлялась в форме докладов и сообщений на заседаниях кафедры «Филологии, издательского дела и редактирования» Ульяновского Государственного Технического университета, на международных Шмелевских чтениях (г. Алушта), на конференциях (региональных и международных) в Ульяновском Государственном университете и Ульяновском Государственном Техническом университете.

По теме диссертации опубликовано 9 научных работ общим объемом около 1,5 п. л.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Макаров, Денис Владимирович

Заключение.

Итак, проведенный анализ изображения жизни и смерти человека в прозе Шмелева выявил ряд особенностей художественного мира писателя, на конкретных примерах показал глубокую внутреннюю связь шмелевского творчества с духовными христианскими понятиями.

Христианские понятия (Преображение, «свет» в значении благодати Божией, «светоносность» человека, православная духовная иерархия радость о Боге, монастырь как духовный центр, память смертная и весь комплекс мотивов, связанных с темой смерти, данной в духе православной веры) определяют особенности художественного творчества И.С. Шмелева, влияют на структуру художественных произведений на разных уровнях текста: идейно-тематическом, сюжетно-композиционном, на мотивно-образном, языковом.

Идея преображения пронизывает у Шмелева практически все уровни художественного произведения: от идейно-тематической структуры до образной системы и языка, и имеет явно выраженные христианские корни (чудо Преображения Иисуса Христа, учение Евангелия и святых отцов о необходимости преображения человека).

Художественное мышление Шмелева изначально и глубинно связано •с образом света. Основная линия эволюции световых образов у Шмелева выражается в изменении их семантики: от традиционного значения солнечного, естественного света до обозначения незримого духовного света - сияния Божией благодати.

Православный человек (а именно он и есть основной предмет художественного внимания писателя), достигший чистоты, изображается Шмелевым окруженным сиянием света.

Это сияние - «светоносность» — является основной особенностью изображения положительных персонажей у Шмелева. «Светоносность» вытекает из идеи преображения и является прямым указанием на праведность или даже святость человека.

Это сияние может становиться видимым. Герой-ребенок («Лето Господне») видит людей либо облеченными в свет, либо окутанными мраком. Причем, солнечный свет является символом сияния святости. Природа же этого света неземная. Свет, исходящий от «положительно-прекрасных»1 героев Шмелева - это Божия благодать, реальная онтологическая сила, преображающая человека.

Светоносность» персонажей выстраивается у Шмелева в своеобразную иерархию. Эта иерархия полностью совпадает с православной церковной иерархией: на вершине - святой (старец-монах),

1 Иван Шмелев о Достоевском. Публ. М.М. Дунаева // Волга, 1990. 4. С. 110. потом - простые монахи и праведники в миру, потом все благочестивые миряне.

На вершине Фавора стоит у Шмелева старец Варнава Гефсиманский. Он сыграл большую роль в судьбе Шмелева, предсказав ему заранее литературный талант. В исследовании показано, что у Шмелева присутствует параллель образа старца Варнавы с образом преподобного Серафима Саровского, в частности: «светоносное» описание старца Варнавы в повести «Богомолье» перекликается с описанием преображения преподобного Серафима перед Н. Мотовиловым, описанное С. Нилусом в «Беседе преподобного Серафима с Н. Мотовиловым о цели христианской жизни».1

Это убедительно показывает, как внимателен был писатель к учению церкви, как глубоко он вникал в его суть. Шмелев стремился дать такое изображение человека, которое не расходилось бы с православным учением, было бы выражением его,

В основе аксиологического подхода к человеку у Шмелева лежит категория веры. Поэтому основной проблемой его прозы, особенно позднего периода, является проблема преображения или возрождения человека: из неверующего в верующего. Утверждаемая им идея - русский человек (особенно интеллигент) и вся Россия, весь народ обязательно возродятся, воскреснут, преобразятся.

Именно утверждению веры и преодолению безверия посвящены все последние, значительные произведения Шмелева («Пути небесные» (19341950), «Записки не писателя» (1949) и др.).

По сути дела, Шмелев в своем творчестве, особенно в изображении православного человека, создает гениальную иллюстрацию христианских догматов, художественно воплощает взгляд церкви на

1 См. Ннлус С. Великое в малом. СПб., 1911. человека. Можно утверждать, что идеал Шмелева совпадает с христианским идеалом.

В книге о Достоевском Шмелев замечает, что «намерение Достоевского - дать в романе «Идиот» «совершенно прекрасного человека» - не получило осуществления»,1 по причине несоответствия князя Мышкина высшему христианскому идеалу деятельной любви.

Вслед за Достоевским, Шмелев ставит ту же задачу (изображение «совершенно прекрасного человека»). Но для Шмелева, как и для каждого христианина, «прекрасный человек - это святой»,2 поэтому он понимает всю сложность и непомерность такой задачи и знает, что «искусство может лишь приблизительно дать идеал».3 Христианский идеал один -Богочеловек Иисус Христос. Шмелев имел ясное представление по этому вопросу. Он цитирует письмо Достоевского к племяннице Ивановой, где есть такие слова: «Прекрасное есть идеал. на свете есть только одно положительно прекрасное лицо - Христос. »4 Но изображение Христа и святых это уже дело не светской литературы, а иконописи и агиографии, где прекрасное определяется каноном. Поэтому Шмелев считал, что, пытаясь изобразить «прекрасного человека», Достоевский подходит к проблеме религиозного творчества, делает попытку дать религиозный роман. Религиозное творчество есть реализм в высшей его степени -духовный реализм. Он изображает реальность присутствия в человеке Духа Божия. Именно в силу того, что Шмелев в своем творчестве изображает духовные реалии, и последнюю глубину видит в духовной сфере, реализм его можно назвать духовным.5

Шмелев находит свой идеал в русском церковном народе, в образах благочестивых русских людей, стремящихся к высшему идеалу - Христу,

1 Иван Шмелев о Достоевском. Публ. М.М. Дунаева Н Волга, 1990. 4. С, НО.

2 Там же.

3 Там же.

4 Там же.

5 См. также указанную выше работу А.П. Черникова.

Среди них: отец Вани (его добродетель - милосердие), Горкин (праведность), старец Варнава (святость) и другие.

Если внешне православный человек изображается Шмелевым «светоносным», то основное его внутреннее состояние - это радость. Само Православие в изображении Шмелева - религия радостная, даже веселая. Герой радуется всему: и земному, и небесному, для него нет противостояния духа и плоти, мир един и весь освящен Богом. И даже смерть - тоже «радость - свет». В сердцевине же радости - радость о Боге.

Этот мотив радости о Боге и радостности Православия глубоко связан с христианской традицией. В Евангелии пришествие Господа-Христа на землю сопровождается радостью: «Радуйся, Благодатная Мария: Господь с тобою.,.»2, и в древнерусской литературе, в частности, в «Повести временных лет» (крещение св. кн. Ольги) принятие христианства описывается, как обретение нескончаемой радости.

Проблема Востока и Запада у Шмелева разрешается в пользу Востока. Различие культур связано с различием религий. Православие в изображении Шмелева - это общение с Богом, прикосновение к святости, освящение человека, а католичество, когда оно принято русскими, - равно отступничеству от Бога.

Православный монастырь,- место святое и благодатное, куда герой идет за духовной помощью, за указанием пути жизни. А католический - место опасное, непростое, подобное «тридевятому царству», в которое герой идет не по своей воле, а чтобы выполнить трудную задачу, вырвать у сил зла что-то отнятое ими дорогое для себя.

Русский человек в изображении Шмелева бескорыстен, прост, романтичен, всегда способен на широкий поступок, главное для него - не земное, а вечное. Он может быть и грешником, но душа его все равно жива, он не предаст, и всегда способен на покаяние.

1 См. также указанную выше работу А.П. Черникова.

2 Песнь Пресвятой Богородице.

А западный человек у Шмелева расчетлив, корыстен. Он не упустит своего, он готов наживаться на несчастье и даже смерти других, на природу смотрит он не как на прекрасное творение Божие, а как на источник своего дохода или наслаждения.

Путь России в 20 веке Шмелев видит как Крестный путь, проходящий через Крест и Смерть, но который должен завершиться Воскресением. В это грядущее Воскресение России он свято верит.

Однако Шмелев не сразу обратился к своим национальным духовным истокам, Продолжителен был период увлечения западной культурой. Только пережив ужас революции, оказавшись в эмиграции, Шмелев преодолел обаяние западной культуры, разглядел за блестящей внешностью пустоту.

Культуру Запада друг Шмелева по эмиграции философ Иван Ильин назвал «бессердечной»1, а Шмелев в рассказе «Два письма» говорит, что культура Запада умерла, и что возрождение культуры мировой начнется из России: «Вы говорите о культуре, дорогой мистер Гуд? Где же у вас культура?!. Вы должны ясно видеть, что давно умерла культура. Культура

- святое дерзанье и порыв, культура - трепетное искание в восторгах веры, культура - продвижение к Божеству! Где они? Ушел из Европы Бог, и умерла культура. Я чаще посматриваю к Востоку. У нас (душа - Д М.) стерта с грязью, смешана с кровью, да. У нас же она и вознесется. Именно

- будет чудо. Величайшее чудо Преображени я!.,»1.

Особое место в жизни и творчестве Шмелева занимает монастырь. Вся жизнь Шмелева, наиболее важные ее моменты, связаны с монастырем. Монастырские мотивы пронизывают практически все его значительные произведения.

Монастырь выполняет важные функции в художественном мире Шмелева. Он - и вершина Фавора, где герой удостаивается видения сияния

1 Слово. №1-6. 1992. С 6. святости; и нравственный (а также и социальный) идеал человеческого общежития; обличитель порока и указатель правого пути. Монастыри у Шмелева «светят миру». Главное, монастырь - место встречи с Богом, святое пространство, где во временном начинается вечное.

Тема смерти у Шмелева занимает одно из центральных мест. Человек важен и интересен Шмелеву не только в жизни, но и в смерти.

Анализ темы смерти в прозе Шмелева показывает, что изображение смерти у писателя имеет определенную систему. Эта система вытекает из православного мировоззрения автора.

Изображая того или иного героя, автор задается вопросом: а как он умер? Или: как он может умереть? Отсюда различие типов смертей у Шмелева.

У Шмелева два основных типа смерти: смерть Праведника и смерть грешника. Главное различие здесь - их посмертная участь. Душу праведника забирают ангелы и несут в рай, а душу грешника бесы тащат в ад. Поэтому у Шмелева смерть праведникам (или кающимся грешникам) не страшна, для них она тоже - «радость - свет».1

Образ смерти ставится в зависимость от нравственного уровня человека: праведники у Шмелева обычно встречают смерть с христианским приготовлением, о времени которой они узнают заранее, а грешники, большей частью, умирают внезапно.

Писателя также интересует и посмертная судьба героев. Оценку этой судьбы он вкладывает или в уста положительного героя (резонера), либо в эмоциональный тон повествования (мажорный или минорный).

Проблема смерти всеобща. Каждый из классиков пытался найти если не разрешения ее, то хотя бы утешения. В отличие от других писателей (например, Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева) Шмелев в описании смерти акцентирует христианский догматический момент. Смерть для него, как и

1 T.4. С. 196. в учении церкви, - разлучение души и тела. Тело остается на земле, как старая одежда, а душа идет либо в рай, либо в ад.

В изображении Шмелева для праведников смерть не страшна, она лишь переход в иной мир - к Богу. Страшит же смерть только грешников, которые, не осознавая, предчувствуют будущие посмертные мучения.

Верующий человек в изображении Шмелева живет с постоянной памятью о смерти. Эта память является одной из заповедей аскетизма. Парадоксальность ее в том, что она не угнетает, не наводит мрак, не лишает жизненных сил, а наоборот, дает человеку энергию для совершения добрых дел и предохраняет от грехов. Все праведники у Шмелева живут с этой памятью. Даже самых занятых людей эта память заставляет задуматься о вечности.

За порогом смерти у Шмелева не тьма, а свет. Свет Божественный, который проницает все: и этот и тот миры. Так в творчестве Шмелева реализуется православный догмат о Боговоплощении и преображении человека и мира Божией благодатью. Смерть не страшна больше - ибо и там Иисус Христос Воскресший. Свет, открывающийся за порогом смерти, это тот же самый Божественный свет, который просвещает праведников и на земле, это та же благодать Божия. Он (этот Свет) не отрицает земного бытия, а проницает его.

В основе данных взглядов Шмелева лежит догмат о Боговоплощении: Бог - Свет, Бог - Слово (Сын Божий - Иисус Христос) пришел в мир, стал Человеком, соединился с земной материей, просветил и освятил Собой весь мир. Поэтому и жизнь, и смерть - светлы у Шмелева.

Данное мировоззрение резко контрастирует с взглядами

J1.H. Толстого. У последнего за гранью смерти - тоже свет, смерть - тоже радость. Но она есть радость освобождения от жизни, ибо жизнь есть страдание. Свет того мира отрицает земное бытие, которое остается у

Толстого темным, греховным (например, смерть Анны Карениной, князя Андрея, Ивана Ильича). Толстой не видит света в этой жизни и в этом мире, но надеется увидеть его за гробом. Причина его слепоты - неверие в Сына Божия,1 отрицание догмата Боговоплощения. Для Шмелева же весь мир, вся жизнь просвещены и благословлены Христом. И даже смерть, ибо Христос умер за всех и всех искупил от смерти: «Чего ж страшиться, у Господа все обдумано - устроено. обиды не будет, а радость - свет. Значит, всем будет Воскресение. Смотри - взирай на святый Крест и радуйся, им то и спасен, и тебя Христос искупил от смерти»2

Смерть у Шмелева - самая большая утрата (а не как у Толстого -облегчение жизни ближних), но эта утрата - согрета надеждой на Воскресение и будущую встречу в Царствии Небесном. Герои Шмелева принимают смерть как последнюю скорбь на пути к вечной жизни. Но и саму смерть, все скорби и страдания герои Шмелева преодолевают силой веры, надеждой, любовью и милосердием.

Сильнее смерти у Шмелева жертвенная любовь, которая возводит человека к самому Христу, уподобляет Сыну Божию, который по любви принес себя в жертву за весь мир. Только принеся себя в жертву за другого, можно победить смерть, и самому воскреснуть к новой жизни, уже не самолюбивой, а самоотверженной.

В исследовании было сконцентрировано внимание на главном, а именно: христианских понятиях, находящих свое художественное воплощение в творчестве Шмелева и становящихся темами, образами, мотивами его прозы.

В диссертации впервые исследована тема преображения и ее художественное воплощение в прозе Шмелева, показано доминирующее значение идеи преображения практически во всех крупных произведениях писателя. Также рассмотрен образ «света» в связи с вышеназванной темой,

1 Известно, что Лев Толстой отвергал Божество Иисуса Христа.

2 Т.4. С, 196. определена основная линия эволюции образа «света» и семантической его наполненности (символ Божией благодати).

Впервые исследован образ старца Варнавы Гефсиманского с точки зрения поиска источников его создания в христианской агиографической литературе. Выявлено глубинное внутреннее сходство изображения Старца Варнавы с изображением преподобного Серафима Саровского у христианского писателя начала 20 века С. Нилуса.

Впервые рассмотрен мотив радости у Шмелева и выявлена его непосредственная связь с христианским мировоззрением, как оно выражено в Евангелии и в древнерусской литературе. Православие изображено Шмелевым именно как религия радостная и даже веселая. В сердцевине этой радости - радость о Боге. И вся жизнь человека становится радостью.

Выяснена особенность Православия по сравнению с Католичеством, как оно изображено Шмелевым. Православие - общение с Богом, а Католичество - отступничество.

Определены особенности видения Шмелевым русского и западноевропейского человека.

Впервые рассмотрено значение образа монастыря в прозе Шмелева и определены его функции в художественном мире писателя.

Впервые подробно рассмотрена тема смерти у Шмелева во всем комплексе производных от нее проблем и мотивов.

Таким образом, проведено исследование христианских тем, образов, мотивов прозы Шмелева. Показано, как конкретные христианские понятия (преображение, благодать, иерархия, радость о Боге, монастырь и монашество, память смертная и т.п.) становятся в творчестве Шмелева' эстетическими категориями.

Проведенный анализ художественного воплощения конкретных христианских понятий в изображении И.С. Шмелевым жизни и смерти человека убедительно показал, насколько глубоко связано творчество писателя с православным церковным мироощущением. Художественно реализуя взгляд церкви на человека, Шмелев создает свою концепцию личности, практически полностью совпадающую с христианской.

Это исследование существенно дополняет и конкретизирует уже установленную наукой истину, что общий взгляд на человека у Шмелева, есть, практически, взгляд Православной Церкви.

Разумеется, приведенный в нашем диссертационном исследовании анализ вовсе не исчерпывает глобальной проблемы Шмелев и Православие, и не дает полного представления о художественном мире Шмелева в его связях с христианством. Проблема эта слишком глобальна. Настоящее состояние научного исследования данных проблем позволяет только обозначить их, наметить первоначальные пути решения и остановиться на частном рассмотрении наиболее важных вопросов. Именно это и сделано в нашей работе.

Думается, в дальнейшем появятся труды, в которых будет проведены еще более подробные исследования прозы И.С. Шмелева в контексте христианства. Здесь, несомненно, еще выявится много нового и интересного.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Макаров, Денис Владимирович, 2001 год

1. Шмелев И.С. Собрание сочинений; В 5 т. М., 1998.

2. Шмелев И.С. История любовная: Романы. М., 1995.

3. Шмелев И.С. Лето Господне. М., 1991.

4. Шмелев И.С. Свет разума. М., 1995.

5. Шмелев И.С. Лето Господне. М., 1996.

6. Шмелев И.С. Избранные рассказы. Нью-Йорк, 1955.

7. Шмелев И.С. Душа Родины. СПб., 1998.

8. Шмелев И.С. Солдаты. Роман. // Москва, 1997. № 3.

9. Шмелев И.С. У мельницы//Возрождение. 1956. -№51.

10. ОР РГБ Ф. 387. Фонд И.С. Шмелева.

11. Письма И.С. Шмелева А.Б. Дерману. // Литературное обозрение. -1997,-№4.12. «У меня взяли сердце.». Письма Шмелева к Луначарскому (1921 г.)// Лепта. 1993. №2.13. «Да сохранит тебя сила жизни». Письмо к сыну (1917 г.)// Слово. -1991.-№ 12.

12. Письма И.С. Шмелева к Н.С. Клестову-Ангарскому (1912-1917 гг.) // Записки отдела рукописей / Гос. б.-ка СССР. 1986. Вып. 45.15. «Я весь бунтуюсь.». Письма Й.С. Шмелева к А.В. Амфитеатрову И Слово. 1992. - № 12.

13. Записные книжки И. Шмелева. Публ. О. Кутыриной // Возрождение. -1957.-№66.

14. Иван Шмелев о Достоевском. Публ. М.М. Дунаева. //Волга. 1990. -№4.

15. И.С. Шмелев. Библиография. Сост. Д.М. Шаховской. Париж, 1980.

16. Литературоведческие работы, богословские труды и произведения русской классики

17. Абуталиева Э.И. Пространство и время как категории художественного сознания в романе И.С. Шмелева «Лето Господне». // Литература и культура в контексте христианства. Труды 2 международной научной конференции. Ульяновск. 1999.

18. Адамович Георгий. «Одиночество и свобода». Нью-Йорк, 1955.

19. Андреев Л.Н. Собрание сочинений. В 6-ти т. М,, 1990.

20. Архимандрит Георгий (Тертышников). Преподобный Варнава, старец Гефсиманского скита. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1996.

21. Бальмонт К. Воспоминания о Шмелеве. // Шмелев И.С. Лето Господне. -Мм 1996.

22. Басинский П. О чистоте // Литературная газета. 1994, 12 октября. -№41.

23. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

24. Бахтин М.М. Собр. соч.: в 7 т. М., 1997.

25. Богоявленская И.М. «И сохранится огонь в светильнике»: Сказка

26. И. Шмелева «Голос зари»//Крымский архив. -Симферополь. 1999. №4. -С. 189-194.

27. Болдырева Е.М. «Утраченный рай» Шмелева в автобиографической повести «Лето Господне» // Ярославск. педагогич. Вестник. -Ярославль. 1999. - №1/2. - С. 243-252.

28. Бонгард-Левин Г.М, К. Бальмонт, И.С. Шмелев, А.И. Деникин: (Новые архивные материалы) // Россия Восток - Запад. - М., 1999.

29. Бонгард-Левин Г. «Сто мельниц мелют: «Ам! Стер! Дам!»: И. Шмелев в Голландии // Русская мысль. 1999. - № 4293. - С. 19.

30. Бонгард-Левин Г. «Дело Шмелева» //Русская мысль. 1999. - № 4292. С. 18.

31. Бонгард-Левин Г. «Мой друг! Мой брат! Мой звук в пустыне!»: (К. Бальмонт и И. Шмелев) // Русская мысль. -1999. № 4291. - С. 19.

32. Бунин И.А. Окаянные дни. М., 1990.

33. Бунин И.А. Жизнь Арсеньева. Повести и рассказы. М., 1989.

34. Вокруг Шмелева ангелы // Книжное обозрение. 2000. - № 26. - С. 7.

35. Воронин Л.А. Культурологический комментарий к главе «Пасха» романа И.С. Шмелева «Лето Господне» // Текст как единица анализа и единица обучения. Курск. - 1999.-С. 8-9

36. Вратарница. О чем скорбит Богородица? М., 1997.

37. Герасимов Ю.Ф. Философия смерти в лирике Бунина. // Русская литература. 1996. № 2.

38. Гуревич А.Я. Предисловие к книге // Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. -М., 1992.

39. Дальние берега: Портреты писателей эмиграции. М., 1994.

40. Деникина Ксения. Иван Сергеевич Шмелев И Памяти Ивана Сергеевича Шмелева. Munchen, 1956.

41. Дмитриенко С.Ф. Смерть в сюжетах произведений Лескова. // Русская литература. 1996. - № 2.

42. Достоевский Ф.М. и Православие. М., 1997.

43. Дунаев М.М. Православие и русская литература. В 6-ти частях. М. 1996-99.

44. Дунаев М.М. Своеобразие реализма И.С, Шмелева: (Творчество 18941918 годов). Автореф. дис. на соиск, учен. степ. канд. филол. наук. Л., 1979.

45. Дунаев М.М. Своеобразие творчества И.С. Шмелева // Русская литература. 1978,-№ 1. - С. 163-175.

46. Дунаев М.М. Достоевский и Шмелев // Достоевский. Материалы и исследования. Л., 1978. - С. 216-221.

47. Дунаев М.М. Творчество И.С. Шмелева периода первой русской революции // Русская литература. -1976. № 1.

48. Евангельский текст в русской литературе 18-20 веков. -Петрозаводск, 1994.

49. Екимов Б. Вот мы и сновав России. // Волга (Саратов). 1988. -№ И. - С.5.

50. Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе. -Петрозаводск, 1995.

51. Ефимова Е.С. Священное, древнее, вечное. Мифологический мир «Лета Господня» // Литература в школе. 1992. - № 3/ 4.

52. Жантийом-Кутырин Ив. Мой дядя Ваня. М., 2001.

53. Живов В.М. Святость. Краткий словарь агиографических терминов. -М., 1993.

54. Зайцев Б. Мои современники. Лондон, 1988.

55. Звездочтец: Русская фантастика 17 в. М., 1990.

56. Зеелер Владимир. Последний день Шмелева. // Памяти Ивана Сергеевича Шмелева. Munchen, 1956.

57. Ильин И.А. Искусство Шмелева// Возрождение. 1933,28 июля. - № 2978, № 2985 от 4 августа 1933 г.

58. Ильин И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики: Бунин, Ремизов, Шмелев. М., 1991.

59. Карташов А.В. Религиозный путь И.С. Шмелева. // Пямяти Ивана Сергеевича Шмелева. Munchen, 1956.

60. Келдыш В.А. Русский реализм начала 20 века. М., 1975

61. Коваленко Ю. Камень чужих дорог: Французская судьба русского писателя Ивана Шмелева // Неделя. 1989. - № 39.

62. Колтоновская Е, О Шмелеве. //Речь. - 1914. 29 декабря. - № 352.

63. Кондаков В.И. Мифологема «Потерянный рай» в художественной структуре повести И.С. Шмелева «Лето Господне» // Художественное мышление в литературе XIX-XX вв. Калининград. - 1994.

64. Кормилов С.И. «Самая страшная книга»// Русская словесность. 1995. №. 1.

65. Куприн А. Воспоминания о Шмелеве. It Шмелев И.С. Лето Господне. -М., 1996.

66. Курочкина -Лезина А.В. Повесть И.С. Шмелева «Неупиваемая Чаша» в контексте литературной традиции // Проблема традиции в русской литературе. Н.-Новгород. 1998. С. 181-191.

67. Кутырина Ю.А, Трагедия Шмелева // Возрождение. 1956. - № 59.

68. Кутырина Ю.А, Иван Шмелев. Париж, 1960.

69. Литература и культура в контексте христианства. Труды первой и второй Международных конференций. Ульяновск, 1996, 1999 гг.

70. Лавров В. Остров светлый, остров чудный // Москва. 1990. - № 9. -С. 77-78.

71. Лермонтов М.Ю. Полное собрание сочинений. М.-Л,, 1948.

72. Лермонтовская энциклопедия. М., 1980,

73. Иоанн Лествичник. Лествица. СПб., 1996.

74. Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. М,, 1970.

75. Любимов Б.Н. Душа Родины // Шмелев И.С. Лето Господне, М, 1990.

76. Любомудров А.М, Оптииские источники романа И.С. Шмелева «Пути небесные» // Русская литература. 1993. -№ 3.

77. Любомудров A.M. Православное монашество в творчестве и судьбе И.С. Шмелева. // Христианство и русская литература. СПб., 1994.

78. Любомудров A.M. К проблеме воцерковленного героя: (Шмелев и др.) // Христианство и русская литература. СПб., 1999. Сборник 3. - С. 356-366.

79. Любомудров A.M. «Пути небесные ведут в оптину»: О прототипах последнего романа И.С. Шмелева//Московский журнал. 2000. -№З.С. 15-22.

80. Львов-Рогачевский В. Художник обездоленных. // Современный мир. -1912.-№11.

81. Львов-Рогачевский В. Новейшая русская литература. М., 1927. -С. 27,6.

82. Макаров Д.В. Концепция человека в прозе И. Шмелева // Русская литература XX века в контексте мировой культуры. VI Крымские международные шмелевские чтения. Материалы научной конференции. -Алушта, 1997. С. 107-109.

83. Макаров Д.В. Жизнь и смерть в восприятии автобиографического героя («Богомолье» и «Лето Господне») И. Шмелева // Вопросы филологии: Сборник научных трудов.-Ульяновск, 1998,- С. 23-30.

84. Макаров Д.В. Философия смерти в прозе И. Шмелева // Вопросы филологии: Сборник научных трудов. Ульяновск, 1998. - С. 30-31.

85. Макаров Д.В. «Память смертная» в прозе И.С. Шмелева // Тезисы докладов XXXII научно-технической конференции. Ульяновск, 1998.-С. 6-9.

86. Макаров Д.В. Мотив радости в романе И.С. Шмелева «Лето Господне» II Тезисы докладов XXXIII научно-технической конференции. -Ульяновск, 1999. С. 65-66.

87. Макаров Д.В. И.С. Шмелев в критике русского зарубежья II Литература и культура в контексте христианства. Труды II Международной научной конференции. Ульяновск, 1999. - С. 73-77.

88. Макаров Д.В. Тема «маленького человека»: от А.С. Пушкина к И.С. Шмелеву // Традиция в истории культуры. Ульяновск, 1999. -С. 29-33.

89. Макаров Д.В. Свет у И.С. Шмелева и Л.Н. Андреева // Тезисы докладов XXXV научно-технической конференции. Ульяновск, 2001.1. С. 55-56.д

90. Маркович В.М. О значении чудесного в русской литературе 19 века. // Российский литературоведческий журнал. -1993. № 3

91. Марченко Т.В. Традиции Гоголя в творчестве И.С. Шмелева // Культурное наследие российской эмиграции, 1917-1940 гг.: В 2 кн. -М., 1994. Кн. 2.-С. 155-160.

92. Мельник В.И., Мельник Т.В. «Неупиваемая Чаша И. Шмелева. //И.С. Шмелев и литературный процесс накануне 21 века. / Сборник материалов международной научной конференции. Алушта, 1998,

93. Мельник В.И. Русская литература в контексте христианства. // Вестник УлГТУ. 1997.

94. Мир ушедший мир грядущий: тезисы докладов 2 Крымской международной научной конференции. - Алушта, 1993 (а также сборники Крымских конференций за другие годы).

95. Михайлов О, Н. Об И. Шмелеве (1873-1950) // Шмелев И.С. Избранные сочинения: в 2-х томах. М., 1999. Т. 1. - С. 5-26.

96. Михайлов О.Н. Страницы русского реализма. М.} 1982.

97. Михайлов О.Н. Плач по России // Вопросы литературы. -1990, -№ 5.

98. Морозов Н.Г. Традиции святоотеческой духовности в повести И.С. Шмелева «Лето Господне» // Литература в школе. 2000. - № 3.1. С. 26-31.

99. Морозов Н.Г. Традиции русской литературы 19 в. в прозе И.С. Шмелева // Вестник Костромского гос. Университета. Кострома. -1999.-№ 2.-С. 34-39.

100. Мостовская Н.Н. Повесть Тургенева «После смерти» в литературной традиции. // Русская литература. 1993. - № 2.

101. Моуди Р. Жизнь после смерти.-М., 1998.

102. Непомнящий B.C. Удерживающий теперь: Феномен Пушкина и исторический жребий России. // Новый мир. 1996. - № 5.

103. Нефагина Г.Л. Цвет в повести И.С. Шмелева «Неупиваемая Чаша»// Тезисы докладов научной конференции. Алушта, 1994.

104. Николина НА. Поэтика повести И.С. Шмелева «Лето Господне». // Русский язык в Школе. 1994. - № 5.

105. Нилус С. Великое в малом. Сергиев Посад. 1911.

106. Осьминина Е.А. «Как часто в горестной разлуке.» // Детская литература.- 1997. -№ 4.

107. Осьминина Е.А. Солнце мертвых: реальность, миф, символ. // Культурное наследие российской эмиграции, 1917-1940 гг.: В 2 кн. — М., 1994.

108. Осьминина Е.А. Пути земные и небесные. // Москва. 1995. - № 1.

109. Осьминина Е.А. Нянина сказка. //Москва. 1993. -№ 8.

110. Осьминина Е.А. Радости и скорби И. Шмелева // Шмелев И.С. Лето Господне: Автобиографическая повесть. М., 2000. - С. 5-12.

111. Осьминина Е.А. Проблемы творческой эволюции И.С. Шмелева. Автореф. На соиск. учен, степ, канд. филол. наук. М., 1994.

112. Пак Н.И. Пути обретения России в произведениях Б.К. Зайцева и И.С. Шмелева // Литература в школе. 2000. - № 2. - С. 34-39.

113. Памяти Ивана Сергеевича Шмелева. Munchen, 1956.

114. Писания мужей апостольских. Рига, 1994.

115. Повесть временных лет. Петрозаводск, 1991.

116. Попова Н.А. Становление русской души (по повести И.С. Шмелева «Лето Господне») //Литература в Школе. 1992. -№ 3. - С. 63-66.

117. Прокопов Т.Ф. Москворецкий златоуст. // И.С. Шмелев. Неупиваемая чаша. Романы. Повести. Статьи. М., 1996.

118. Пушкин А.С.: путь к православию. М., 1996.

119. Пушкин А.С. Собрание сочинений в трех томах. М., 1985.

120. Радзишевский В. К милому пределу: Последний полет Шмелева // Лит. газета. 2000. - № 22. - С.9.

121. Романович А. Освобождение Толстого // Русская литература 1996, -№2.

122. Руднева Е.Г. О сентиментальности и романтике в творчестве И.С. Шмелева // Живая мысль: К 100-летию со дня рождения Г.Н. Поспелова. -М., 1999. С. 239-345.

123. Русская поэзия 18 века. -М., 1972.

124. Русская литература 19 века и христианство. М., 1997.

125. Святитель Димитрий Ростовский. Алфавит духовный.

126. Саакянц Анна. Позднее творчество И. Шмелева // Дон. 1967. -№ 2. С. 168-169.

127. Сахаров В. Исход и возвращение Ивана Шмелева: Из наследия писателя//Русская мысль. -2000. 4319. С. 1-18.

128. Серафим, архиепископ Чикагский и Детройтский. Бытописатель русского благочестия (к десятилетию со дня кончины И.С. Шмелева). 1960. // ОР РГБ Ф. 387.

129. Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов. -М., 1991.

130. Сорокина О.Н, Московиана: Жизнь и творчество Ивана Шмелева, -М., 1994.

131. Струве Г. Русская литература в изгнании. Париж, 1984.

132. Сухинина Н.Е. Будни и праздники Господнего лета // Русский дом. -1999. 10.-С. 24-25.

133. ТаяноваТ.А. Произведения 1890-х и 1910-х годов в творческой эволюции Шмелева// «Благословенны первые шаги.». -Магнитогорск, 1999. Вып. 2. С. 21-26.

134. Тихомирова Е. «Мещанский роман» И. Шмелева // Новый мир. -1995.-№.6.-С. 327-329.

135. Толстой Л.Н. Собрание сочинений в 14 т. М., 1952.

136. Традиции в контексте русской культуры. Череповец, 1995.

137. ТруайяАнри. Иван Шмелев // Русская мысль. -№493. Октябрь 1952 г.

138. Трубецкой Е. Богословие в красках. М., 1991.

139. Тургенев И.С. Записки охотника. Накануне. Отцы и дети. М., 1971,

140. Святитель Феофан Затворник. Что есть духовная жизнь и как на нее настроится. СПб., 1991.144. (Федченков) Митрополит Вениамин. Всемирный светильник преподобный Серафим Саровский. -М., 1966.

141. Флоровский Георгий Прот. Пути русского богословия. Париж, 1983

142. Черников А.П. Творчество И.С. Шмелева (1895 -1917гг.). Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. М., 1974.

143. Черников А.П. Поэзия и проза Серебряного века. Калуга, 1994.

144. Черников А.П, Проза И.С. Шмелева: концепция мира и человека. -Калуга, 1995.

145. Черников А.П. Повесть Шмелева «Богомолье» в контексте духовных исканий писателя // Проблема традиции в русской литературе. Н.-Новгород, 1998. С. 171-180.

146. Черников А.П. Шмелев (1873-1950)//Лит. Рус. Зарубежья, 19201940.- М., Вып. 2. С. 51-84.

147. Чуваков В.Н. Между стеной и бездной. //Андреев Л.Н. Собрание сочинений в 6 т. М., 1990,

148. Чумакевич Э.В. Валаам в жизни И.С. Шмелева // Вестник Беларус. дзяржаунага ун,- та. Сер. 4. Филология. Минск. - 1992. - № 3.

149. Франк С.Л. Этюды о Пушкине. Париж. 1987.

150. Эрхардт Яков. Современная русская литература за рубежом; Иван Сергеевич Шмелев (лекции в Народном университете). Berlin -Schoneberg, 1954-1955.