Характеристика высказываний с семантикой антицели в современном русском языке тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Данилова, Елена Александровна

• Данилова, Елена Александровна
• кандидат филологических наук
• 2010

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Данилова, Елена Александровна

Введение.

Глава 1. Характеристика высказываний со значением чрезмерной степени качества и меры количества

1.1. Общая характеристика высказываний, построенных по модели

СЛИШКОМ., ЧТОБЫ.

1.1.1. Структурно-семантические типы высказываний, построенных по модели СЛИШКОМ., ЧТОБЫ.

1.2. Аспекту ал ьно-темпоральная характеристика высказываний, построенных по модели СЛИШКОМ., ЧТОБЫ.

1.3. Прагматическая характеристика высказываний, построенных по модели СЛИШКОМ., ЧТОБЫ.

Выводы по первой главе.

Глава 2. Характеристика высказываний со значением недостаточной степени качества и меры количества

2.1. Характеристика высказываний, построенных по модели НЕ

ТАКОЙ., ЧТОБЫ.

2.1.1. Структурно-семантические типы высказываний, построенных по модели НЕ ТАКОЙ., ЧТОБЫ.

2.1.2. Семантика оценки в высказываниях, построенных по модели НЕ ТАКОЙ., ЧТОБЫ.

2.1.3. Прагматическая характеристика высказываний, построенных по модели НЕ ТАКОЙ., ЧТОБЫ.

2.2. Характеристика высказываний, построенных по модели НЕ НАСТОЛЬКО (НЕ В ТАКОЙ СТЕПЕНИ, НЕ ТАК)., ЧТОБЫ.

2.3. Телеологическая составляющая семантики антицели в высказываниях со значением недостаточной степени качества и меры количества.

2.4. Аспектуальная характеристика высказываний со значением недостаточной степени качества и меры количества.

Выводы по второй главе.

Глава 3. Характеристика высказываний со значением замещения 3.1. Общая характеристика высказываний с союзом ВМЕСТО ТОГО

ЧТОБЫ.

3.2. Прагматическая характеристика высказываний с союзом ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ.

3.2.1. Прагматический тип «осуждение».

3.2.2. Прагматический тип «предпочтение».

3.2.3. Прагматически нейтральные высказывания.

3.3. Аспектуальная характеристика высказываний со значением замещения.

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Характеристика высказываний с семантикой антицели в современном русском языке»

Диссертация посвящена исследованию высказываний с семантикой антицели в современном русском языке.

История вопроса. Функционально-семантическое поле (в том числе и ФСП обусловленности) — это двухстороннее (содержательно-формальное) единство, формируемое грамматическими (морфологическими и синтаксическими) средствами данного языка вместе с взаимодействующими с ними лексическими, лексико-грамматическими и словообразовательными элементами, относящимися к той же семантической зоне; это «группировка разноуровневых средств данного языка, взаимодействующих на основе общности их семантических функций и выражающих варианты определенной семантической категории» [Бондарко 2002: 289]. Теремова P.M. рассматривает ФСП блока обусловленности как «системы взаимодействующих друг с другом микрополей, конституенты которых объединяются набором семантических признаков, выделенных в результате семантической субкатегоризации» [Теремова 1988: 10].

В предложениях со значением обусловленности соотнесены две ситуации, из которых одна поставлена в зависимость от другой. Такие предложения выражают условные, причинные, уступительные отношения, а также отношения цели и следствия. Обусловленность, или каузальность в широком смысле слова, объединяет в себе такие значения, как предпосылка, основание, обоснование, подтверждение, доказательство, аргумент, довод, предопределенность, посылка, повод, предлог, стимул, целевая мотивировка. Во многих работах весь круг значений обусловленности предстает как целостное единство на том основании, что «предполагает такую связь ситуаций, при которой одна служит достаточным основанием для реализации другой» [Русская грамматика 1980: 562]. В этом случае 5 общим признаком, формирующим сферу обусловленности в широком смысле слова, является логический закон достаточного основания. Он представляет собой то интегрирующее начало, на базе которого в сферу обусловленности включаются такие виды зависимости, как условно-следственная, причинная, уступительная, целевая, следственная.

Объединение отношений обусловленности в рамках одной группировки имеет под собой как языковые, так и неязыковые основания. Под экстралингвистическим углом зрения языковые категории причины, следствия, условия, цели, уступительности, мотивации можно рассматривать как отражение детерминированности явлений действительности, их влияния друг на друга, упорядоченность по отношению друг к другу.

В. Б. Евтюхин, развивая учение об обусловленности, отмечает, что значения обусловленности - это «ситуативные (событийные) по характеру значения (семантической ситуации), значения сложного ситуативного типа» [Евтюхин 1995: 9]. Минимальные семантико-синтаксические структуры обусловленности двучастны, то есть одна часть выражает обусловливающую ситуацию, другая — обусловливаемую (ср. порождающая и порождаемая ситуации в концепциях [Всеволодова, Котвицкая 1999], [Всеволодова, Ященко 1988]). Отношения, складывающиеся между ситуативными выражениями в минимальных структурах обусловленности (ситуативные макроструктуры), являются несимметричными, однонаправленными.

Некая семантическая ситуация может рассматриваться в качестве обусловливающей или обусловливаемой лишь в рамках двухчастных структур обусловленности. Другими словами, какая-то ситуация (например, Чтобы тебе бесконечно доверять) в сопряжении с другой ситуацией (например, Я слишком хорошо тебя знаю) в рамках макроситуации приобретает особый («обусловливающе-обусловливаемый») смысл {Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы бесконечно доверять; Чтобы бесконечно доверять — обусловливаемая ситуация, Я слишком хорошо тебя знаю — обусловливающая), которого она не имеет вне макроситуации обусловленности. Иначе говоря, макроситуция обусловленности характеризуется особым интегративным смыслом, не выводимым напрямую из смыслов отдельных ситуаций — частей структур обусловленности (микроситуаций), рассматриваемых вне макроситуаций. То есть неслучайный характер связи между микроситуациями в макроситуации обусловленности проявляется в наличии некоей опосредствующей ситуации, благодаря которой две микроситуации оказываются интегрированными в рамках одной структуры. Наличие этих третьих, посредствующих ситуаций — условие семантической связности и цельности макроструктур. Принимая во внимание специфику рассматриваемых макроструктур (с отношениями обусловленности), Евтюхин В. Б. высказывает справедливую мысль не только о связующей, но и мотивирующей роли этих посредствующих ситуаций — «мотивирующей отношения зависимости (обусловленности) одной ситуации от другой» [Евтюхин 1995: 13].

Посредствующие ситуации могут быть очевидны, то есть выступать как пресуппозиции мотивированности обусловливающего отношения. Имея в виду сказанное о связующих, или мотивирующих, ситуациях, отметим, таким образом, что смысл макроситуации обусловленности в общем всегда больше и сложнее, нежели в совокупности смыслы составляющих макроструктуру ситуаций, рассматриваемых в отдельности. Это одно из проявлений интегративности смысла структуры обусловленности. Таким образом, в концепции Евтюхина В. Б. формы-способы выражения отношений обусловленности характеризуются прежде всего тем, что: 1) в семантическом плане они двухчастны (минимальные структуры репрезентации отношений обусловленности, макроситуации); 2) каждая

часть представляет собой семантическую ситуацию (микроситуацию); 3) отношение между ситуациями (микроситуациями) характеризуется особой «внутренней логикой», специфичной только для макроструктур обусловленности; 4) связь между микроситуациями в макроситуации однонаправленная (детерминирующая, «подчинительная») [Евтюхин 1995: 26-27].

Высказывания с семантикой антицели, в которых одна ситуация поставлена в зависимость от другой, представляют особую форму выражения отношений обусловленности в русском языке, наряду с высказываниями с уступительными, причинными, условными отношениями и отношениями следствия. Такие высказывания представляют собой сложноподчиненные предложения, придаточная часть которых всегда сообщает о нереализующемся действии (факте) в силу причин, названных в главной части, которые, в свою очередь, и указывают на отсутствие достаточных оснований для реализации действия придаточной части.

Высказывания с отношениями обусловленности типа «целеполагание» рассматривались в работах В. А. Белошапковой, А. М. Пешковского, И. Б. Левонтиной, Е. Р. Рахилиной, Н. Ю. Шведовой, Г. И. Володиной, JI. Н. Оркиной и др.

Теоретические основания исследования. Рассматриваемые нами высказывания с отношениями обусловленности (или, по логической терминологии, «условные высказывания») базируются на логической структуре строгой импликации. Термин импликация (лат. implicate - «тесно связываю») представляет собой логическую операцию, связывающую два высказывания в сложное высказывание с помощью логической связки, которой в обычном языке в значительной мере соответствует союз «если., то», «Если А, то В» [Кондаков 1975: 192]. Импликация символически изображается следующими формулами: А | —> В, где А - антецедент, или основание (первый член импликации, которому предпослано слово «если»), 8

В - консеквент, или следствие (второй член импликации, вводимый при помощи слова «то»). Таким образом, импликативные конструкции — это сложные высказывания, формулируемые обычно с помощью связки «если., то» и устанавливающие, что одно событие, состояние является в том или ином смысле основанием или условием другого; они «вводят два положения дел, таких, что одно положение дел сопровождается другим или приводит к нему» [Подлесская 1995: 77]. В естественном языке выражается строгая импликация — такая, «в которой связка «если., то.» как-то отражает связь антецедента (предыдущего члена импликации) и консеквента (последующего члена импликации) по смыслу, в отличие от материальной импликации, употребляемой в классической логике, в которой не отражается связь между антецедентом и консеквентом» [Кондаков 1995: 571]. Формула строгой импликации выглядит таким образом: А | —> В. Связь отношения и следствия в зависимости от контекста может выражаться не только с помощью «если., то», но и с помощью других языковых средств. К конструкциям со строгой импликацией относятся и рассматриваемые нами высказывания фразеологизированной структуры, построенные по следующим моделям:

Слишком А, чтобы В: В нем слишком ясная интеллигентность, слишком большая доля здравого смысла, чтобы принять православную доктрину во всей ее строгости (Валишевский К. Первые Романовы);

Вейротер с движением человека, слишком занятого, чтобы терять хоть минуту времени, взглянул на Кутузова, взял бумагу и начал громким тоном читать диспозицию (Толстой JI.H. Война и мир); Ты слишком боишься всего, чтобы брать тебя с собой в такое далекое путешествие (Андреев

JI. Гостинец);

Не [такой] А, чтобы В: Я не такой богач, чтоб ему по шестидесяти рублей отваливать (Гончаров И.А. Обломов); А парень этот не такой глупый, чтобы делать вид, будто все знает (Нилин П. Испытательный срок); Я вам не психиатр, чтобы ставить диагнозы (Гайдар А. Школа).

Не настолько А, чтобы В: Он был не настолько умен, чтобы понять, как над ним издеваются (Приставкин А. Ночевала тучка золотая); Эта истина не настолько проста, чтобы говорить о ней (Гроссман В. Жизнь и судьба);

Не так (не в такой степени) А, чтобы В: А во-вторых, не так уж у них и густо этой земляники, чтобы на одном месте целый час топтаться (Абрамов Ф. Алька); Я не так глупа, чтобы исполнять данные вам пустячные обещания (Можаев Б. Мужики и бабы); Не до такой степени я пристаю к людям, чтобы ходить за ними даже в банк (Катаев В. Растратчики);

Вместо того чтобы А., В: Как тебе не стыдно? Вместо того чтобы объяснить, насмехаешься (к/ф «Дело было в Пенькове»); Вместо того чтобы по вечерам смотреть бесконечные сериалы, читайте больше книг (Планета женщины. — 2009. — №2); Такое ощущение, что украинские власти устраивают политическое шоу, вместо того чтобы решать насущные проблемы своей страны (Аргументы и факты. — 2008. — №51).

Союз чтобы в сложноподчиненных .предложениях, как правило, способствует передаче целевых отношений. Между главной и придаточной частью анализируемых нами конструкций устанавливаются не совсем целевые отношения, а союз чтобы — не всегда показатель цели. В целевых предложениях выражается прямая непосредственная обусловленность явления его желательным следствием. В значении "целевого отношения объединены стимулирующее и результирующее значения, соответственно целевые предложения семантически близки, с одной стороны, предложениям следствия, с другой стороны, условным и причинным предложениям. Главная часть может иметь любой модально-временной план; например: Докладчик говорил (говорит, будет говорить, пусть докладчик говорит, только бы докладчик говорил) ' громко, чтобы всем было хорошо слышно.

В ' отличие от главной придаточная часть всегда имеет гипотетическую модальность желательности, которая выражается сочетанием целевого союза с формой глагола-сказуемого. Модальность желательности в придаточной части соотнесена с ситуацией, обозначенной главной частью: с ее субъектом и с ее временным планом; она исходит от позиции субъекта действия главной части и имеет временное значение относительного будущего. Глагольный центр (сказуемое или главный член) придаточной части имеет форму сослагательного наклонения на -л или форму инфинитива. Выбор регулируется следующими правилами: 1) инфинитив обязателен, если субъекты действия главной и придаточной части совпадают; например: Мы зашли к соседке, чтобы отдать ей ключи от квартиры; 2) форма сослагательного наклонения (форма на -л) возможна лишь в том случае, если субъекты обеих частей не совпадают; например: Мы зашли к соседке, чтобы она не обиделась.

Обязательным строевым элементом целевого предложения является союз. Целевые союзы: чтобы (стилистически нейтральный, выражающий целевые отношения недифференцированного характера), дабы (книжн. и устар.) и составные союзы и союзные сочетания, образованные на основе союза чтобы: для того чтобы, с тем чтобы, затем чтобы, ради того чтобы, во имя того чтобы, с той целью чтобы, в тех целях чтобы, которые оформляют предложение по образцу местоименно-соотносительной конструкции. Все такие составные союзы и сочетания расчленяемы и функционируют преимущественно в расчлененном виде. Употребляясь без расчленения, большая их часть теряет структурное и семантическое своеобразие и отличается от чтобы лишь стилистической окраской книжности (исключение — составные союзы ради того чтобы, во имя того чтобы, которые, в отличие от чтобы, дифференцированно выражают целевое значение; они сохраняют свое семантическое своеобразие и в нерасчлененном виде).

Семантическое наполнение целевых предложений не свободно. Ограничение касается главной части и состоит в следующем: 1) главная часть не может иметь значения статического пассивного состояния: для нее обязательно значение динамического, активного действия; 2) главная часть обозначает произвольное действие, субъект которого — сознательно действующее лицо. Эти семантические ограничения влекут за собой ограничения в лексическом составе и строении главной части. Так, здесь невозможны предложения тождества (Москва — столица), односоставные предложения, обозначающие состояние или непроизвольное, стихийное действие (Здесь душно; Меня тошнит; Лодку унесло течением); односоставные именные предложения собственно экзистенциального значения (Начало лета; Много цветов) и некоторые другие. Позицию сказуемого в главной

12 части могут занимать лишь слова, называющие произвольные действия или способные получить такое значение в контексте, например: Полтора года я был в лагере — и выжил, чтобы прийти сюда (Бакланов Г.Я. Почем фунт лиха). При отсутствии значения активного действия сложное предложение с помощью целевых союзов вообще не может быть образовано, поскольку телеологические связи действуют лишь в мире человека с присущим ему активным началом.

По особенностям семантического наполнения и по структурным свойствам предложения, образованные с помощью целевых союзов, делятся на собственно целевые и несобственно целевые.

Собственно целевые предложения характеризуются следующими структурными особенностями: 1) в них могут употребляться все целевые союзы (выбор союза определяется спецификой значения и стилистической окраской); 2) порядок частей — свободный; положение придаточной части определяется актуальным членением. Так как сообщение о цели, как правило, более актуально, чем сообщение о самом действии, то для целевого предложения типична постпозиция придаточной части (препозиция придаточной части выражает меньшую ее коммуникативную нагрузку сравнительно с главной; ср. предложение, где содержание препозитивной придаточной части косвенно дано предшествующим контекстом: Он очень спешил, но удушье давило ему горло, и, чтобы легче было дышать, он разорвал на себе рубашку (Шолохов М. А. Тихий Дон)).

Несобственно-целевые предложения сохраняют некоторые конституирующие признаки целевого предложения, в частности, наличие целевого союза; однако целевое значение в них деформируется. Белошапкова В. А. выделяет два типа таких предложений: 1) предложения со значением необходимого основания и

13

2) предложения антицели [Грамматика СРЛЯ-70 : 728]. В основу такой классификации она закладывает принцип произвольности-непроизвольности действия, названного главной частью конструкции.

Предложения со значением необходимого основания лексически связаны: в составе главной части обязателен лексический выразитель значения необходимости: надо, нужно, нужный, понадобиться и др.; например: Чтобы всегда говорить правду, нужно (требуется, необходимо и т. д.) много мужества. Придаточная часть семантически тяготеет к выражающей необходимость лексеме, которая, в силу характера своего значения, предполагает наличие объектного или целевого распространителя; ср.: Для ребенка (ребенку, чтобы занять ребенка) нужна интересная книга.

Предложения со значением необходимого основания, кроме лексической связанности, характеризуются также следующими структурными особенностями: 1) в них могут употребляться лишь такие союзы, которые выражают целевое значение в наиболее обобщенном и недифференцированном виде: чтобы, для того чтобы; 2) подобно собственно целевым предложениям, они имеют свободный порядок частей, который определяется задачами актуального членения. В связи с этим здесь типично препозитивное положение придаточной части; главная часть, как правило, актуально более значима.

Значение необходимости, заключенное в главной части, вступая во взаимодействие с целевым значением союза, видоизменяет значение придаточной части: в ней усиливается результативное значение, а значение желательности ослабляется и может преобразоваться в значение недифференцированной гипотетичности; например: Надо быть сумасшедгиим, чтобы идти в горы в такую погоду.

Предложения со значением необходимого основания при определенных условиях могут развивать в себе результирующее значение (следствия). Это происходит в том случае, если в контексте главная часть обозначает не только необходимость, но и реальное наличие необходимого действия, признака или предмета; придаточная часть при этом утрачивает гипотетичность и получает значение реального факта. Так, в предложении Нужна была вчерашняя катастрофа, чтобы для всех стала ясна опасность малейшей небрежности в подготовке опыта главная часть выражает не столько то, что катастрофа была нужна, сколько то, что она произошла.

Значение необходимого основания и вытекающего из него следствия составляет основу значения сложных предложений фразеологического типа, в главную часть которых входит слово с количественным значением: довольно, достаточно, мало, слишком, хватает и под. Такие предложения осложнены частными значениями: 1) достаточного основания (достаточно, довольно, хватает, хватит + чтобы); 2) недостаточного основания (мало, недостаточно + чтобы); 3) избыточного основания (слишком, много и т. п. + чтобы); например: Двух картофелин достаточно (хватит, довольно, мало, много), чтобы накормить зверька; Я достаточно (слитком) хорошо знаю своего приятеля, чтобы не обижаться за его резкие слова.

По характеру значения и, соответственно, по особенностям сочетаемости количественные слова в главной части таких предложений делятся на три группы: 1) слова со значением меры: мало, много, хватает, хватит и под.; они управляют существительным, называющим измеряемый предмет; 2) слово со значением степени: слишком, оно определяет слова с качественно-характеризующим значением; 3) слова достаточно, довольно, способные в составе данной конструкции обозначать как меру, так и степень, и соответственно управлять или примыкать.

Несобственно целевые предложения, в главной части которых называется непроизвольное действие, имеют значение антицели. Субъект действия главной части либо представлен действующим не сознательно и целенаправленно, а в силу сложившихся обстоятельств, либо является предметом неодушевленным; например: Его долго носило по свету, и наконец он приехал сюда, чтобы через полгода умереть здесь от малярии; Ветер утихает, чтобы через мгновение задуть с новой силой [Грамматика СРЛЯ-70 : 730].

Значение антицели может возникать и тогда, когда действие главной части представлено как сознательное и целенаправленное, однако налицо несоответствие, смысловая контрастность, иррациональность соположения явлений главной и придаточной части; например: Садовод любовно ухаживает за яблонькой, чтобы ее сломал хулиган; Он уезжает на чужбину, чтобы через год вернуться оттуда больным.

В предложениях антицели придаточная часть обозначает реальный факт, который, следуя за действием главной части, делает его нецелесообразным или обесценивает его. Таким образом, придаточная часть получает экспрессивно-модальное значение нежелательности для субъекта действия главной части.

Однако предложения антицели могут и не иметь таких экспрессивно-модальных наслоений; например: Раскрывалась дверь, стриженая служебная голова, просунувшись в комнату, растерянно поводила очами и исчезала, чтобы тотчас же дать место другой голове, но уже не стриженой, а поросшей жесткими патлами или попросту голой и сиреневой, как луковица (Ильф И. и Петров Е. Золотой теленок).

Предложения антицели отличаются следующими структурными особенностями: 1) в них может употребляться только союз чтобы; 2) они имеют негибкую структуру с фиксированно постпозитивной придаточной частью [Грамматика СРЛЯ-70: 731].

Принимая во внимание предложенную Белошапковой В. А. классификацию несобственно-целевых предложений, в своей работе мы объединяем в одну группу оба выделенных типа на основании общего семантического признака — значения невозможности, нежелательности осуществления действия, названного придаточной частью конструкции (причем придаточная часть не во всех конструкциях фиксированно постпозитивна). На основании наличия этого же семантического признака к высказываниям со значением антицели мы относим и конструкции, построенные по модели ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ., то есть высказывания со значением замещения.

В современной лингвистике давно стало общепризнанным представление о цели как атрибуте человека и о том, что целевые слова всегда включают представление о целесообразном субъекте. По определению Ю.Д. Апресяна, «цель — это то, что некто хочет (содержание чьего-либо желания) и считает, что может каузировать (результат каузации) с помощью имеющихся в его распоряжении ресурсов» [Апресян 1974 : 129]. Нельзя не согласиться с этим определением, однако эти толкования естественным образом ориентированы на прототипические для смысла «цель» контексты. И. Б. Левонтина в своих работах, посвященных этой проблеме, говорит о том, что «при описании конкретных целевых слов лингвисты довольно часто сталкиваются с такими употреблениями, которые недостаточно даже назвать просто несобственно-целевыми, и важно, что имеется круг смыслов, отличных от смысла «цель», но который систематически обслуживается в естественном языке целевыми словами» [Левонтина 1995: 42]. То есть в естественном, живом, разговорном языке мы наблюдаем отход от прототипического понимания цели. Такой отход

17 объясняется тем, что идея целеполагания как бы заключается в сложную модальную рамку, которая несколько видоизменяет и сам смысл «цель». Еще в Русской грамматике-80 было отмечено, что «нейтрализация или утрата собственно целевого значения целиком может быть обусловлена контекстом».Такие предложения носят устойчивый, фразеологизированный характер. Соотносительными словами служат местоимения и местоименные наречия так, такой, таков, столько (столь), настолько, слишком и синонимичные им сочетания до (в) такой степени, до того, таким образом. Придаточная часть, как правило, постпозитивна.

Эти предложения представляют собой синтаксически связанные структуры: их значения не вытекают непосредственно из значений компонентов, а выводятся из структурной схемы в целом. Соотносительное слово соотнесено со всей придаточной частью в целом; при этом соотнесенность придаточной части с главной не имеет характера прямого включения содержания придаточной части в содержание главной.

В предложениях с союзом чтобы признак, на который указывает соотносительное слово, является следствием того явления, о котором сообщается в главной части: это значение не вносится союзом, а характеризует структурную схему в целом.

В высказываниях такого рода всегда заключено представление о нецелесообразности действия. Например:

Слишком красивая история, чтобы она могла быть правдой (Овечкин В. В. Районные будни);

Байрон был слишком горд, чтобы притворяться, чтобы страдать для рукоплесканий (Белинский В. Его жизнь и литературная деятельность);

Инфляция у нас слишком высокая, чтобы вклады были доходными (Аргументы и факты. — 2008. - №3);

Я не настолько глупа, чтобы поверить в то, что ты мой отец (Бородин Л.И. Третья правда);

Здесь концентрация вредных примесей не настолько велика, чтобы нанести вред организму (Аргументы и факты. — 2007. — №31);

Он не настолько глуп, чтобы увезти ребенка так далеко (х/ф «Монтекристо»);

Это не такие большие деньги, чтобы за них бороться (Космополитан. - 2008. — №7);

Впрочем, я не такой уж специалист, чтобы утверждать это наверняка (Мои любимые цветы. -2007.-№5);

Я тебе не учитель, чтобы объяснять (Алексин А. Коля пишет Оле, Оля пишет Коле);

А я не так болен, чтобы умереть (Горький М. Егор Булычев и другие);

Не так ты плох, чтобы не мог руководить отделом (х/ф «Служебный роман»);

Я не так самонадеянна, чтобы отрицать дальше. Я поражена (Грин А. Бегущая по волнам).

Нельзя не заметить, что между частями подобных высказываний устанавливаются причинно-следственные отношения. Для объяснения этого явления попытаемся сначала разобраться в соотношении понятий причина и цель. В понятие цели, по мнению Левонтиной И. Б., «идея причины входит дважды: при целенаправленной деятельности, с одной стороны, человек готов совершить определенные действия, потому что считает, что они приведут к желаемому результату, с другой стороны, желаемый результат достигается, потому что совершаются определенные действия». То есть цель толкуется через понятие причины, но и при описании причинной лексики в целом ряде случаев не обойтись без обращения к ситуации целеполагания. В анализируемых нами конструкциях мы говорим не столько о понятии «цель» как существительном со своим значением, сколько о союзе чтобы, который выступает в нетипичном для него употреблении. Здесь можно провести параллель между словом цель и целевым союзом чтобы, которые различаются по признаку активности [Богуславская, Левонтина 2004: 72]. О цели говорят тогда, когда человек что-то делает, потому что хочет, чтобы какое-то положение дел начало иметь место. Но в жизни едва ли не чаще встречаются случаи, когда мы не делаем чего-то, что могли бы сделать, потому что не хотим, чтобы какое-то положение дел начало иметь место [там же]. По словам Г. X. фон Вригта, «У действия есть «пассивный» аналог, который обычно называют воздержанием. Поскольку воздержание — это интенциональная пассивность, его можно отличать от простой пассивности, не-действования. Путем воздержания нельзя непосредственно что-то произвести или помешать чему-то произойти, но можно допустить изменение или оставить нечто неизменным. Воздержание от действия является не-действием, и тем не менее оно в то же время является «образом действия и поведения» [Вригт 1986: 123]. Само слово цель плохо совместимо с идеей пассивности, а союз чтобы абсолютно безразличен к активности или пассивности субъекта. Например, неправильно *В чем цель вашего молчания (бездействия, невмешательства)?; *С какой целью ты избегаешь полемики? И вполне нормальные фразы *Я избегаю полемики, чтобы сохранить нормальные отношения [Богуславская, Левонтина 2004: 73]. Таким образом, можно утверждать, что союз чтобы имеет более широкое значение, а существительное цель, имеющее более узкое значение,

20 описывает прототипический случай целеполагания, а именно ситуацию активных действий субъекта [там же]. Итак, мы приходим к выводу, что союз чтобы в силу абстрактности своего значения может выражать не только целевые отношения, но и причинно-следственные, что и наблюдается в анализируемых нами устойчивых конструкциях.

Главная часть подобных высказываний содержит указание на те или иные условия, препятствующие осуществлению действия, названного в придаточной части. То есть вторая часть конструкции, содержащая союз чтобы, всегда называет неосуществляемое (в силу причин, названных в главной части) действие. Нельзя не согласиться с И. Б. Левонтиной в том, что недостаточно назвать такое употребление союза чтобы просто несобственно-целевым, и мы считаем уместным говорить здесь о выражении целевым союзом семантики «антицели» (термин, предложенный Белошапковой В. А. [Грамматика CP ЛЯ —70]), понимая под этим проекцию на контрфактическое предъявление ситуации. Для объяснения понятия «контрфактичность» достаточно сравнить высказывания с семантикой антицели с высказываниями с целевыми отношениями. Например: Он пришел, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию; Я был вынужден сделать это, чтобы обезопасить вас. В этих предложениях между главной и придаточной частями устанавливаются отношения цели, в придаточной части содержится указание на действие, которое осуществится (осуществляется); между частями высказываний также можно усмотреть причинно-следственные отношения (вспомним соотношение понятий «причина» и «цель»), причина заключена в придаточной части высказывания, причем в этом случае причина подразумевает цель (причина = цель), а следствие — в главной части, то есть «чтобы объяснить сложившуюся ситуацию» — это есть причина того, что «он пришел» (следствие); «чтобы обезопасить вас» — есть причина того, что «я был вынужден это сделать» (следствие). А теперь сравним эти

21 высказывания с высказываниями, содержащими семантику антицели, например:

Ты слишком молод, чтобы это понимать (Алексеев М. Ивушка неплакучая);

Я не настолько любопытен, чтобы искать объяснения (ТВ-передача «Понять. Простить»)

Не такой случай, чтоб он мог заблудиться (Можаев Б. Мужики и бабы). В этих предложениях в придаточной части называется действие, которое не может осуществиться в силу определенных причин, названных главной частью; между частями высказывания также устанавливаются причинно-следственные отношения, но причина уже заключена в главной части, а следствие — в придаточной, то есть: «Ты слишком молод» (причина), и поэтому «не можешь это понимать» (следствие); «Я не настолько любопытен» (причина), и поэтому «не ищу объяснений» (следствие); «Не такой случай» (причина), и поэтому «он не мог заблудиться» (следствие). Следовательно, придаточная часть всегда предполагает отрицание действия, это действие со знаком «минус», то есть содержит указание на контрфактичность. В этом отношении особый интерес представляют высказывания со значением достаточного основания, построенные по модели ДОСТАТОЧНО (ДОВОЛЬНО)., ЧТОБЫ. Отношения между главной и придаточной частями подобных конструкций осложнены: то, о чем сообщается в главном предложении, является достаточным основанием (причиной или условием) для того, чтобы реализовалось то, о чем говорится в придаточном. Носителем значения достаточного основания в таких предложениях является компонент ДОСТАТОЧНО (ДОВОЛЬНО). Он выполняет и связующую функцию, и одновременно играет и конструктивную роль в составе первой части высказывания: он может присоединять к себе лексемы (инфинитив или слово той или иной части

22 речи в Р. п.), может и выступать в зависимой позиции в качестве определения степени признака.

Рассмотрим первый тип, когда компонент ДОСТА ТОЧНО выступает в независимой позиции. Например:

Достаточно мне было увидеть вуаль, чтобы нравственная и нервная ломота исчезла (Грин А. Бегущая по волнам);

Одного его взгляда было достаточно, чтобы понять свою вину и больше не повторять ошибок (Космополитан. - 2007. - №3);

Достаточно подняться уровню одной души, чтобы повысился уровень всего человечества (Чехов А.П. О любви). В конструкциях этого типа лексема ДОСТАТОЧНО может присоединять к себе: а) инфинитив глагола; б) существительное, местоимение, количественно-именное сочетание в форме Р. п. а) достаточно + инфинитив., чтобы

Значит, достаточно ему появиться, чтобы я отпустила ему все его грехи (Бунин И. А. Северная береза);

Однако достаточно понаблюдать за собой, чтобы понять, в каких ситуациях твое поведение больше похоже на мамино, а в каких меньше (Лиза. -2008.-№11);

Бумагу какую-нибудь в суд или в арбитраж достаточно было подать, чтобы получить «Контору» обратно (Залыгин С. После бури);

Достаточно было ему только пошевелиться или как-нибудь ненароком мигнуть бровью, чтоб попасть вдруг под гнев (Гоголь Н. В. Мертвые души).

Нетрудно заметить, что инфинитив в главном предложении обычно совершенного вида (СВ), а придаточная часть может быть оформлена как инфинитивом, так и глаголом в форме сослагательном наклонения, чаще всего также СВ. Типичность и частотность в зависимой позиции инфинитива именно СВ объясняется категориальными семантическими особенностями этого вида, который обозначает ограниченное пределом целостное действие. Компонент ДОСТАТОЧНО, являясь носителем значения достаточного основания, также предполагает некую ограниченность, предельность, то есть «достаточно достижения какого-то минимального результата», и потому в качестве управляемой формы в сочетании с ним чаще выступает форма СВ глагола.

Предложения этого типа соотносительны по смыслу с фразеологизированными конструкциями, оформленными двухместным союзным соединением стоит (стоило) .чтобы. Например: Стоило только зазеваться раз, чтобы окончательно посадить и лошадь, и воз, или самому завязнуть (Григорович Д.). Сравним: Достаточно (=стоило) ему появиться, чтобы я отпустила ему все его грехи (Бунин И. А.).

Значение достаточного основания в конструкциях этого типа представлено всегда в осложненном виде: придаточная часть указывает на неизбежное следствие или на мгновенную непосредственную реакцию. То есть отношения обусловленности здесь неотделимы от значения непосредственного следования. Но нельзя не отметить реже встречающиеся конструкции этого типа, когда в сочетании с ДОСТАТОЧНО выступает инфинитив несовершенного вида (НСВ), например: Достаточно по разу в месяц подливать в водоем керосина, чтобы в нем пропало все комариное потомство (Бианки В.). Форма НСВ, будучи в оппозиции с формой СВ, является немаркированной: глаголы НСВ не обладают признаком ограниченного пределом целостного действия. Поэтому в сочетании с компонентом ДОСТАТОЧНО, предполагающим проекцию на значение предельности, ограниченности, инфинитив НСВ функционирует реже и выступает в ситуации повторяющегося действия (в неограниченно-кратной функции). В этом случае отношения обусловленности не сопровождаются значением непосредственного следования, а союз чтобы уже заключает в себе элемент целевого значения.

Актуализация целевого значения также может быть связана с изменением соположения частей конструкции. Ср.: Чтобы понять, в каких ситуациях твое поведение больше похоже на мамино, достаточно понаблюдать за собой. С актуализацией целевого значения значение непосредственного следования оказывается факультативным [Русская грамматика-82: 601]. б) достаточно (довольно) + Р.п. чтобы

Ежели и вздумает какая-нибудь шалунья подойти близко к ним, то одного движения уха и хвоста достаточно, чтобы показать им всю неприличность их поведения (Толстой JI. Н. Холстомер);

Довольно присутствия духа, чтобы заниматься своим делом (Толстой Л. Н. Детство. Отрочество. Юность);

Чтобы безошибочно разгадать их умыслы, достаточно двух недель (Куприн А. И. Гранатовый браслет);

Но достаточно было только присутствия даже молчаливого третьего лица, чтобы между ними завязывались самые интересные и разнообразные разговоры (Толстой JL Н. Детство. Отрочество. Юность);

Достаточно малейшего шороха в сенях или крика на дворе, чтобы он поднял голову (Чехов А. П. Палата №6).

Придаточная часть также чаще оформлена инфинитивом СВ или глаголом в форме сослагательного наклонения также чаще СВ. Как правило, это конструкции, в которых позиция компонента ДОСТАТОЧНО (ДОВОЛЬНО) закреплена в начале предложения, и при наличии такой соотносительности отношения обусловленности осложнены значением временной сближенности ситуаций. И наоборот, при перестановке частей конструкции наблюдаем отсутствие такого семантического осложнения.

Рассмотрим второй тип, когда компонент ДОСТАТОЧНО сам выступает в зависимой позиции, сочетаясь со словами разных частей речи (глаголом, прилагательным в полной и краткой форме, наречием), и совмещает в себе связующую функцию с функцией определителя степени признака. Например:

Но вместе с тем он достаточно хорошо знал себя, чтобы почувствовать, что из недолгого путешествия в горы он вернулся другим человеком (Лермонтов М. Ю. Герой нашего времени);

Он говорил, отчеканивая каждое слово и достаточно громко, чтобы его могли слышать (Залыгин С. Боб);

Я привыкла зарабатывать и зарабатываю достаточно хорошо, чтобы не зависеть ни от кого (Я самая. - 2006. - №6).

В подобных построениях отношения обусловленности не предполагают временной сближенности ситуаций. Значение достаточного

26 основания здесь иногда, в силу особого лексического наполнения высказывания, может трактоваться двойственно. Например: Он достаточно талантлив, чтобы решать такие задачи (Мой ребенок. — 2007. — №5): степень признака, называемая в первой части, или предопределяет реальность последующего результата {Он талантлив, и поэтому решает такие задачи), или исключает ситуацию, о которой сообщается во второй части (Он талантлив, и поэтому ему не следует решать такие (простые) задачи). Хотя можно говорить только о невозможности осуществления действия второй части : Эти факты встречаются довольно часто, чтобы обходить их молчанием (=их нельзя обходить молчанием); Он достаточно любил свое дело, чтобы относиться к нему легкомысленно (=не мог относиться к нему легкомысленно). Это устанавливается контекстуально, но в дифференциации модального признака принимает участие и морфологическая характеристика глагола-сказуемого второй части: при исключенности следствия нормален глагол НСВ [Русская грамматика-80: 643] (обходить, решать, относиться), основной функцией которого является представление действие безотносительно к тем или иным особенностям его протекания, без указания на его целостность и ограниченность пределом.

В конструкциях второго типа компонент ДОСТАТОЧНО выступает в зависимой позиции и его значение приближено к значению лексемы СЛИШКОМ. Сравним: Он слишком талантлив, чтобы решать такие задачи; Эти факты встречаются слишком часто, чтобы обходить их молчанием.

Таким образом, только в конструкциях второго типа (при зависимом ДОСТАТОЧНО) можно говорить о выражении семантики антицели, поскольку здесь главная часть высказывания также предопределяет ирреальность сообщаемого в придаточной части, то есть контрфактичность.

27

Опираясь на Русскую грамматику-80, классификацию высказываний с семантикой антицели мы будем строить исходя из принципа достаточного основания. Мы выделили три группы высказываний: 1) со значением чрезмерной степени качества или меры количества (высказывания, построенные по модели СЛИШКОМ., ЧТОБЫ)-, 2) со значением недостаточной степени качества или меры количества (высказывания, построенные по моделям НЕ ТАКОЙ., ЧТОБЫ; НЕ НАСТОЛЬКО., ЧТОБЫ; НЕ ТАК., ЧТОБЫ; НЕ В ТАКОЙ СТЕПЕНИ., ЧТОБЫ)-, 3) со значением замещения (высказывания, построенные по модели ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ.).

Объектом настоящего исследования являются синтаксические структуры с семантикой антицели. Мы рассматриваем речевые реализации конструкций с отношениями обусловленности типа «целеполагание», в которых функционирует союз чтобы. Высказывания типа «целеполагание» представляют собой бипредикативные конструкции и реализуются в тексте в виде сложного предложения.

Предметом исследования в диссертационной работе является характер репрезентации категории обусловленности в высказываниях со значением недостаточной степени качества и меры количества, чрезмерной степени качества и меры количества, замещения.

Актуальность работы обусловлена ее включенностью в разработку важных проблем, связанных с рассмотрением аспектуально-темпоральных особенностей высказываний с отношениями обусловленности типа «целеполагание», с межуровневым взаимодействием, а также в связи с вопросами функционирования языковых единиц. Тема диссертации представляется актуальной в связи с вхождением ее в круг разрабатываемых в русле функциональной грамматики проблем (Петербургская школа). Анализ прагматических, логических, модальных, аспектуальных, темпоральных особенностей семантики позволяет

28 осуществить многоаспектный системный подход при рассмотрении высказываний с семантикой антицели.

Представление языка как системы, необходимость целостного осмысления языковых фактов позволили выявить текстовое своеобразие высказываний с семантикой антицели, их сущностные закономерности, возможности структуры, семантики и функционирования.

Целью работы является выявление и характеристика структурно-семантических типов, прагматических оснований высказываний со значением недостаточной, чрезмерной степени качества или меры количества, со значением замещения и их аспектуально-темпоральных свойств. Для осуществления поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1) проанализировать специфику обусловленности в высказываниях типа «целеполагание» как одной из сфер функционально-семантического поля обусловленности;

2) обосновать определение понятия «антицель», показать отличие ее семантики от семантики цели;

3) определить особенности функционирования типичного целевого союза чтобы в различных речевых реализациях;

4) охарактеризовать высказывания со значением недостаточной и чрезмерной степени качества и меры количества и со значением замещения, выделить их структурно-семантические типы;

5) дать аспектуально-темпоральную характеристику высказываний с семантикой антицели;

6) выделить и охарактеризовать прагматические основания семантики антицели в высказываниях со значением недостаточной и чрезмерной степени качества и меры количества и со значением замещения;

7) обосновать наличие телеологической составляющей семантики антицели;

8) установить характер взаимодействия и взаимовлияния морфологических, синтаксических, лексико-семантических и прагматических особенностей в высказываниях с семантикой антицели.

Представление ситуации характеризуется как объективными признаками, формирующими ее аспектуальные и темпоральные компоненты, так и субъективной перспективой ее обозрения говорящим -так называемыми контекстными, или прагматическими, компонентами. Поэтому рассматриваемые нами конструкции требуют подробного анализа соответствующих аспектуальных и прагматических характеристик. Анализ таких структур целесообразно вести в русле идей функциональной грамматики, предполагающей реализацию динамического подхода к описанию языковых явлений, акцент на коммуникативно-прагматическом аспекте языка. Для современного состояния лингвистики характерен обострившийся интерес к функциональному аспекту языка. «И это вполне закономерно, - пишет Р. М. Теремова, - ибо именно выдвижение на первый план функциональной значимости происходящих в языке процессов во многом предопределяет выявление их глубинных свойств» [Теремова 1985 : 65]. При функциональном подходе к явлениям языка особенно очевидной становится подвижность всех элементов языковых моделей и отношений между ними, взаимообусловленность аспектов и средств выражения. Такой подход к изучению конструкций с семантикой антицели позволяет широко использовать возможности «скрытой грамматики», лексического наполнения конструкций и их функционального диапазона на синтагматической оси. При разработке функционально-грамматической типологии конструкций обусловленности на базе понятий и категорий грамматики функционально-семантических полей и категориальных ситуаций (А. В. Бондарко) наиболее плодотворно осуществляется многоаспектный подход при изучении функционально-семантического комплекса обусловленности, определяются многообразные системные связи

30 и взаимодействия моделей их построения, выявляется градация семантического пространства обусловленности во всей ее сложности с учетом формальной вариативности.

Методы исследования. Диссертационное исследование связано с актуальными проблемами современной лингвистики и проведено на основе принципов функциональной грамматики, когнитивистики, с привлечением логических и прагматических составляющих композиционного анализа языкового материала. Нами использованы структурно-семантический, описательно-аналитический, контекстуально-логический, функциональный методы, приемы наблюдения, толкования, структурного исследования, элементы трансформационного и контекстного анализа.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Высказывания с семантикой антицели представляют одну из разновидностей реализации отношений обусловленности; они базируются на логической структуре строгой импликации «если А, то В» и представляют собой связанные конструкции преимущественно разговорного типа. Связанность структур проявляется за счет устойчивых компонентов главной части {не такой, не настолько, не до такой степени, слишком и т.д.) в их сочетании с союзом чтобы.

2. Семантика антицели предполагает выражение придаточной частью конструкции значения контрфактичности: в придаточной части содержится указание на невозможность реализации какого-то действия в силу причин, названных главной частью (конструкции со значением недостаточной и чрезмерной степени качества), либо указание на нереализацию желаемого говорящим, предпочтительного с его точки зрения действия (конструкции со значением замещения).

3. По логическому принципу достаточного основания среди высказываний с семантикой антицели выделяются высказывания со значением, недостаточной или чрезмерной степени качества и меры количества. На основании выражения одного и того же семантического признака контрфактичности к ним примыкают высказывания со значением замещения.

4. Высказывания с семантикой антицели выражают некую оценку либо ситуации, либо субъекта/объекта.

5. Оценка дается с учетом прагматического фактора. В каждой модели можно выделить свои прагматические основания {осуждения, опасения, сожаления, предпочтения, сочувствия, упрека, совета, рекомендации и др.). Тот или иной тип прагматической составляющей складывается прежде всего из лексического наполнения высказываний и лексико-семантического оформления контекста.

6. Придаточная часть конструкций с семантикой антицели характеризуется гипотетической модальностью, которая находит выражение в функционировании глагола в форме инфинитива или в форме сослагательного наклонения. В зависимой части таких структур наблюдается аспектуальная ситуация повторяющегося действия, конкретного единичного действия, обобщенного факта. Аспектуальные ситуации тесно связаны с коммуникативными функциями высказываний.

7. В основе высказываний с семантикой антицели могут лежать телеологические объяснения положения дел.

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется отсутствием подробного комплексного описания конструкций с семантикой антицели. В работе представлен тщательный анализ выражения семантики антицели в высказываниях с отношениями обусловленности типа целеполагания. Круг рассматриваемых в диссертации вопросов связывается с исследованием взаимодействия элементов языковой системы и среды, категорий аспектуальности, темпоральности и модальности. Основные результаты исследования могут быть использованы при описании функционально-семантического поля обусловленности, при дальнейшей разработке проблем аспектологии, прагматики и проблем, связанных с межуровневым взаимодействием языковых единиц.

Практическая значимость заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в курсе современного русского языка при изучении глагольных категорий вида и времени, при дальнейшем изучении вопросов, связанных с отношениями обусловленности, при разработке спецкурсов и спецсеминаров по проблемам функциональной грамматики.

Материалом для исследования стала картотека высказываний, собранная методом частичной выборки из произведений русских писателей XIX — XX вв., из статей современных газет и журналов, записи живой разговорной речи. Объем картотеки составляет приблизительно 4300 примеров.

Апробация работы. Результаты исследования были представлены на заседаниях кафедры теории языка и культуры речи Чувашского государственного педагогического университета имени И. Я. Яковлева, на заседаниях проблемной группы «Функциональный и когнитивный аспекты анализа языковых единиц», на ежегодных научно-практических конференциях преподавателей, аспирантов и студентов (г. Чебоксары, ЧГПУ им. И. Я. Яковлева, 2006 — 2009 гг.), на Международной научно-практической конференции «Проблемы культуры в современном образовании: глобальные, национальные, региональные, этнические» (г. Чебоксары, 2006 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Сопоставительное изучение разнотипных языков: научный и методический аспекты» (г. Чебоксары, 2006 г.), на Международной научно-практической конференции «Современное общество, языки и

33 межкультурная коммуникация» (г. Чебоксары, 2006 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Язык, литература и межкультурная ар коммуникация» (г. Чебоксары, 2007 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Словесник. Учитель. Личность» (Чебоксары, 2009 г.).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и списка языковых источников.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Данилова, Елена Александровна

Выводы по третьей главе

Функционирующий в высказываниях с семантикой антицели коннектор вместо того чтобы имеет неоднозначный характер и способен репрезентировать две разновидности прагматических составляющих, осуждение и предпочтение, только в структурном единстве с грамматическими формами предикатов главной части, являясь компонентом следующих структурных схем:

1) вместо того чтобы + Inf. Ind (Pred, Vf) — для прагматической составляющей «осуждение»;

2) вместо того чтобы + Inf . Con (Pred, Vf), Imp — для прагматической составляющей «предпочтение».

Для выражения прагматической составляющей «осуждение» характерно использование синтаксического индикатива. Ситуация главной части конструкции может быть отнесена в план настоящего времени, и тогда предпочтительным является употребление в ней глаголов НСВ либо в обобщенно-фактическом значении (при обобщенном назывании действия), либо в неограниченно-кратном значении с возможной конкуренцией с наглядно-примерным значением СВ. Форма СВ в этих условиях реализует наглядно-примерное значение. Когда главное предложение отнесено в план прошедшего времени, в нем чаще функционирует глагол СВ в конкретно-фактическом значении. НСВ обычно реализует неограниченно-кратное значение. Выбор вида зависит от коммуникативных установок говорящего. Аспектуальная характеристика функционирующего в придаточной части инфинитива включается в аспектуально-темпоральную характеристику главного предложения.

Для выражения прагматической составляющей «предпочтение», включающей директивные акты совета или рекомендации, естественным является использование синтаксического императива. Формой императива говорящий может выразить побуждение к действию, просьбу совершить действие, передать совет, требование, рекомендовать, приказать и т. д. Все эти оттенки определяются ситуацией речи, намерением и эмоциональным отношением говорящего. В выражении этих экспрессивно-модальных значений принимает участие то один, то другой вид глагола. В результате же некоторые оттенки в значении повелительного наклонения оказываются закрепленными за НСВ, другие — за СВ, то есть вид становится выразителем определенного модального значения, которое в наибольшей мере соответствует его собственно видовому значению. Совет и рекомендация отличаются друг от друга степенью категоричности предложения выполнения определенного действия. Это различие находит выражение и в видовой характеристике глаголов главной части конструкций: для выражения совета типично использование глаголов НСВ, а для выражения рекомендации характерно использование СВ, акцентирующего желаемость результата. В разных случаях употребления характерно возможное ослабление информативности НСВ по сравнению с СВ. Глаголы НСВ нередко несут ослабленную коммуникативную нагрузку, так как называют действие, часто уже подразумеваемое данной речевой ситуацией.

Заключение

В настоящей работе мы рассматривали высказывания с семантикой антицели. Под семантикой антицели мы понимаем проекцию на контрфактическое предъявление ситуации, представленной в придаточной части конструкции. По логическому принципу достаточного основания мы выделили высказывания со значением недостаточной и чрезмерной степени качества и меры количества. На основании выражения единого семантического признака контрфактичности мы выделили третью группу высказываний - со значением замещения.

Высказывания с семантикой антицели представляют собой связанные конструкции преимущественно разговорного характера. Связанность таких конструкций объясняется устойчивым соотношением таких компонентов главной части, как не такой, не настолько, не так, не до такой степени, слишком и т.п. с союзом чтобы.

С логической точки зрения проанализированные нами высказывания представляют строгую импликацию А | —> В (если А, то В), содержащую антецедент (основание), и консеквент (следствие). В высказываниях со значением недостаточной и чрезмерной степени качества и меры количества в антецедентной части содержится указание на отсутствие достаточных оснований для осуществления действий, названных в консеквенте. В высказываниях же со значением замещения содержится указание на неосуществление действия, желаемого и предпочтительного с точки зрения говорящего, и наоборот, на осуществление действия противоположного. Высказывания с семантикой антицели всегда содержат некую оценку либо ситуации, либо субъекта/объекта. Оценка дается из сопоставления с нормой, стандартом. В анализируемых конструкциях представлен тип отклонения от ситуативной (окказиональной) нормы, действующей в случае несоответствия размеров и качеств предмета или какого-то положения дел требованиям, предъявляемым к ним в конкретной

142 ситуации, делая их непригодными для определенной цели. При оценке субъекта мы наблюдаем указание на те или иные качества субъекта, которые в сознании говорящего (дающего оценку субъекту) представляют собой отклонение от нормы (либо в конкретной ситуации, либо вообще отклонение от общепринятого) и являются причиной невозможности осуществления того или иного действия в отношении этого субъекта или самим субъектом. В случае с оценкой ситуации обстоятельства протекания какого-то действия характеризуются как не соответствующие тем «стандартным» условиям, в которых обычно реализуется определенное действие. Соответственно в сочетании с устойчивыми компонентами главной части могут выступать слова разных частей речи, но со значением качественной или количественной характеристики.

Оценка всегда имеет в своем основании некий прагматический фактор. В каждой из выделенных моделей может быть представлена как негативная, так и положительная оценка, и она имеет свои прагматические основания. Мы выделили такие прагматические составляющие, как: упрек, совет, рекомендация, предпочтение, осуждение, сожаление, одобрение, сочувствие. Анализ показал, что иногда прагматический аспект семантики антицели поддерживается морфологическими категориями. Особый интерес в этом плане представляет анализ высказываний со значением замещения. Здесь мы выделили три прагматических типа: осуждение, предпочтение и прагматически нейтральный тип. Так, для выражения прагматической составляющей «осуждение» используется синтаксический индикатив, и выражение отношений обусловленности в данном прагматическом типе находит отражение в структурной схеме [вместо того чтобы + Inf. Ind (Pred, Vf)]. А для выражения прагматической составляющей «предпочтение» естественным является использование синтаксического императива, что отражено в следующей структурной схеме — [вместо того чтобы + Inf. Con (Pred, Vf), Imp].

Прагматические основания семантики антицели могут быть только субъективными, но зачастую они предопределены и продиктованы живущим в человеке национальным сознанием, и они выступают, по словам Э. Дюркгейма, в своеобразной солидарности. То есть общество внутри нас, и оно существует в виде однотипных для людей одной и той же культуры реакций на привычные ситуации. И эти реакции оформляются в конкретном языке определенными, особыми синтаксическими конструкциями.

В придаточной части проанализированных нами конструкций с семантикой антицели всегда представлена ирреальная модальность: либо оптатив (при функционировании инфинитива), либо сослагательное наклонение (при функционировании формы на -л), общим семантическим компонентом для которых является значение потенциальности, гипотетичности действия. Гипотетичность придаточной части предложения обусловлена самим союзом чтобы, образованным сочетанием союза (местоимения) что с условной частицей бы. Форма инфинитива употребляется чаще и в том случае, если субъекты главной и придаточной частей совпадают; форма сослагательного наклонения на —л употребляется тогда, когда субъекты частей различаются. Инфинитив глагола в широком смысле является номинатом действия вообще. Форма НСВ, в сопоставлении с формой СВ, является немаркированной, беспризнаковой, также способной выступать в роли номината действия. Поэтому инфинитив НСВ является наиболее приемлемой формой для роли номинации какого-либо действия в придаточной части анализируемых конструкций и встречается чаще, чем инфинитив СВ. В высказываниях со значением чрезмерной степени качества и меры количества в придаточной части наблюдается аспектуальная ситуация повторяющегося действия как для глаголов СВ (потенциальный тип употребления СВ), так и для глаголов НСВ (неограниченно-кратный или потенциально-качественный тип НСВ) и

144 аспектуальная ситуация обобщенного факта для глаголов НСВ (обобщенно-фактическое значение НСВ). Очевидным является факт взаимообусловленности темпоральных характеристик частей высказываний и аспектуальных характеристик функционирующих в них глаголов. Так, например, в высказываниях со значением недостаточной степени качества и меры количества 1) когда в главной части конструкции представлено настоящее время (особенно абстрактное настоящее), в придаточной части чаще функционирует инфинитив НСВ, поскольку глагол НСВ по своей семантике стоит ближе к настоящему времени, в обобщенно-фактическом значении. Инфинитив СВ в придаточной части конструкции реализует частное потенциальное значение. 2) Когда в главной части конструкции представлено прошедшее время, придаточная часть также может быть оформлена как глаголом СВ (СВ более приемлем, так как по семантическим признакам совпадает со значением прошедшего времени), так и глаголом НСВ. Если глагол в главной части конструкции СВ (в ситуации конкретного факта), то и в придаточной части обычно глагол также СВ, хотя часто в условиях конкуренции с НСВ (конкретно-фактическое СВ — обобщенно-фактическое НСВ). Если же в главной части конструкции представлен глагол НСВ в ситуации обобщенного факта, то в придаточной части обычно функционирует инфинитив НСВ либо в неограниченно-кратном значении, либо в потенциально-качественном значении в условиях конкуренции с потенциальным значением СВ. СВ придаточной части реализует потенциальное значение. В конструкциях со значением замещения можно наблюдать последовательную зависимость аспектуально-темпоральной характеристики высказываний от их коммуникативных функций. Так, для выражения прагматической составляющей «осуждение» характерно использование синтаксического индикатива. Ситуация главной части конструкции может быть отнесена в план настоящего времени, и тогда предпочтительным является употребление в ней глаголов НСВ либо в обобщенно-фактическом значении (при обобщенном назывании действия), либо в неограниченно-кратном значении с возможной конкуренцией с наглядно-примерным значением СВ. Форма СВ в этих условиях реализует наглядно-примерное значение. Когда главное предложение отнесено в план прошедшего времени, в нем чаще функционирует глагол СВ в конкретно-фактическом значении. НСВ обычно реализует неограниченно-кратное значение. Выбор вида зависит от коммуникативных установок говорящего. Аспектуальная характеристика функционирующего в придаточной части инфинитива включается в аспектуально-темпоральную характеристику главного предложения. Для выражения прагматической составляющей «предпочтение», включающей директивные акты совета или рекомендации, естественным является использование синтаксического императива. Формой императива говорящий может выразить побуждение к действию, просьбу совершить действие, передать совет, требование, рекомендовать, приказать и т. д. Все эти оттенки определяются ситуацией речи, намерением и эмоциональным отношением говорящего. В выражении этих экспрессивно-модальных значений принимает участие то один, то другой вид глагола. В результате же некоторые оттенки в значении повелительного наклонения оказываются закрепленными за НСВ, другие — за СВ, то есть вид становится выразителем определенного модального значения, которое в наибольшей мере соответствует его собственно видовому значению. Совет и рекомендация отличаются друг от друга степенью категоричности предложения выполнения определенного действия. Это различие находит выражение и в видовой характеристике глаголов главной части конструкций: для выражения совета типично использование глаголов НСВ, а для выражения рекомендации характерно использование СВ, акцентирующего желаемость результата. В разных случаях употребления характерно возможное ослабление информативности НСВ по сравнению с СВ. Глаголы НСВ нередко несут ослабленную коммуникативную нагрузку, так как называют действие, часто уже подразумеваемое данной речевой ситуацией.

Таким образом, проведенный нами анализ позволил наблюдать взаимодействие функционально-семантических полей обусловленности, аспектуальности, темпоральности и модальности; позволил рассмотреть в единой системе, имеющей функциональную основу, «консолидацию» разноуровневых языковых средств.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Данилова, Елена Александровна, 2010 год

1. Абрамов, Ф. А. Братья и сестры: Роман в 4 кн. — Кн. 1, 2. — М. : Сов.1. Россия, 1987.-544 с.

2. Абрамов, Ф. А. Братья и сестры: Роман в 4 кн. Кн. 3, 4. — М. : Сов. Россия, 1987.-496 с.

3. Айтматов, Ч. Белый пароход: Повесть; И дольше века. Роман; Плаха: Роман. М. : Худож. лит., 1988. — 701 с.

4. Алексеев, М. Н. Вишневый омут. Карюха. Хлеб — имя существительное. М. : Сов. писатель, 1981. - 495 с.

5. Алексиевич, С. У войны не женское лицо. М. : Худож. лит., 1989.456 с.

6. Алексин, А. Г. Домашний совет. — М. : Сов. Россия, 1982. 400 с. Алексин, А. ГI Повести. - М. : Дет. лит., 1974. — 575 с. Андреев, Л. Н. Рассказы, повести и фельетоны. — М. : Моск. рабочий, 1983.-351 с.

7. Андреев, Л. Н. Избранное. — М. : Современник, 1982. — 463 с. Антонов, С. Овраги : Васька: Повести. -М. : Известия, 1989. 541 с. Астафьев, В. П. Ясным ли днем: Повести. Рассказы. - М. : Сов. Россия, 1989.-672 с.

8. Астафьев, В. П. Печальный детектив: Роман; Зрячий посох: Повесть. М.: Профиздат, 1991. - 414 с.

9. Астафьев, В. П. Последний поклон. Повесть. М. : Современник, 1978. - 639 с.

10. Бакланов, Г. Я. Мой генерал. Повести и рассказы. — М. : Вагриус, 2000. 254 с.

11. Белов, В. И. Привычное дело: Повесть. — М. : Современник, 1986. —158 с.

12. Беляев А. Собрание сочинений в пяти томах. Т 3. — Л.: Детская литература, 1985. —451 с.

13. Бородин, Л. И. Божеполье // Роман-газета. 1993. - № 15 (1213). - С.1.57.

14. Бородин, Л. И. Третья правда // Роман-газета. 1991. - № 4 (1154). -С. 16-77.

15. Булгаков, М. А. Белая гвардия; Театральный роман; Мастер и Маргарита: Романы. М. : Худож. лит., 1988. — 749 с.

16. Булгаков, М. А. Избранное. М. : Просвещение, 1991.-384 с. Бунин, И. А. Избранная проза Сост., авт. предисл., коммент. А. Н. Архангельского. — М. : ТКО «АСТ»; Олимп, 1996. — 655 с.

17. Быков, В. В. Повести. -М. : Сов. Писатель, 1986. 591 с. Васильев, Б. Л. Завтра была война. А зори здесь тихие.: Повести. — М. : Политиздат, 1991. - 349 с.

18. Веселый, А. Россия, кровью умытая: Роман. М. : Воениздат, 1990.422 с.

19. Вишневский Я. Л. Одиночество в сети. — М.: Айрис-пресс, 2006. —345 с.

20. Воробев, К. Д. Убиты под Москвой: Повести. Ижевск: Удмуртия, 1990.-448 с.

21. Гайдар, А. Собрание сочинений в трех томах. — М. : Правда, 1986. 3т.

22. Герцен, А. И. Сорока-воровка. — М.: Худ. лит., 1987. — 250 с. Гладков, Ф. В. Цемент: Роман. — М.: Сов. Россия, 1980. 250 с. Гоголь, Н. В. Вечера на хуторе близ Диканьки: повести. - М. : Эксмо, 2004. - 540 с.

23. Гоголь, Н. В. Мертвые души: Поэма. — М. : Сов. Россия, 1988. — 430 с. Гоголь, Н. В. Петербургские повести. М. : Сов. Россия, 1984. - 208с.

24. Гончаров, И. А. Избранные сочинения. — М. : Худ. лит., 1990. — 575с.

25. Горбатов, Б. Л. Непокоренные. Звезда: Повести. М. : Просвещение, 1988. -207 с.

26. Горький, М. Дело Артамоновых. М.: Худож. лит., 1982. - 295 с. Горький, М. Детство. В людях. Мои университеты. - М. : Худож. лит., 1985.-381 с.

27. Горький, М. Жизнь Клима Самгина (Сорок лет): Повесть. — М. : Худож. лит., 1987. 540 с.

28. Горький, М. Рассказы. Очерки. Воспоминания. Пьесы. — JI. : Лениниздат, 1963. — 704 с.

29. Гроссман, В. Жизнь и судьба: Роман. Ижевск: Удмуртия, 1991.847 с.

30. Донцова, Д. Верхом на «Титанике». М. : Эксмо, 2008. - 158 с. Достоевский, Ф. М. Идиот: роман: В 4 ч.. - М. : Эксмо, 2005. - 637с.

31. Достоевский, Ф. М. Преступление и наказание: Роман. М. : ACT; Олимп, 1999.-701 с.

32. Дудинцев, В. Д. Белые одежды. М. : Книжная палата, 1988. — 688 с. Дудинцев, В. Д. Не хлебом единым: Роман. — М. : Совремнник, 1979. -415 с.

33. Есенин, С. А. Собрание сочинений: В 2 т. — М. : Сов. Россия, 1990.2 т.

34. Зайцев, Б. К. Дальний край. Повести. Рассказы. — М. : Дрофа; Вече, 2002. 400 с.

35. Залыгин, С. П. Соленая падь. — М. : Сов. писатель, 1967. 317 с. Зощенко, М. М. Избранное. - М. : Правда, 1990. - 480 с. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Золотой теленок. — М. : Худож. лит., 1956. - 420 с.

36. Казаков, Ю. Голубое и зеленое. М. : Правда, 1956. - 285 с. Катаев, В. П. Повести и рассказы. - М. : Сов. Писатель, 1947. - 622с.

37. Катаев, И. И. Избранное. Повести и рассказы. Очерки. М. : Худ. лит., 1957. — 567 с.

38. Короленко, В. Г. Повести. Рассказы. JI. : Дет. лит., 1984. - 255 с. Крылов, И. А. Басни. Комедии. Повести / Сост., предисл., коммент., справ., метод, материалы А. Н. Архангельского. - М. : ACT; Олимп, 1999. -515 с.

39. Куприн, А. И. Гранатовый браслет:повести, рассказы. М. : Эксмо, 2005. - 638 с.

40. Лавренев, Б. А. Повести и рассказы. — М. : Правда, 1980. — 544 с. Леонов, Л. М. Нашествие : Пьеса в четырех действиях. — М. : Дет. лит., 1980.-96 с.

41. Леонов, Л. М. Русский лес: Роман. -М. : Сов. Писатель, 1991. 537с.

42. Леонов, Л. М. Соть: Роман. М. : Мол. гвардия, 1983. - 352 с. Можаев, Б. А. Мужики и бабы: Роман. - М. : Современник, 1988.781 с.

43. Набоков, В. В. Приглашение на казнь. Камера обскура. Отчаяние:

44. Романы. М. : ACT, 2004. - 478 с.

45. Некрасов, Н. А. Избранное. М. : Худож. лит., 1975. - 378 с.152

46. Никонов, Н. Г. Мой рабочий одиннадцатый // Роман-газета. — 1993. — №3 (1236).-С. 13-98.

47. Нилин, П. Ф. Жестокость. Испытательный срок: Повести. Рассказы. — М. : Худож. лит., 1988. 541 с.

48. Овечкин, В. В. Районные будни. М. : Сов. Россия, 1987. - 365 с. Островский, А. Н. Бесприданница: пьесы. - М. : Эксмо, 2005. - 618 с. Островский, Н. А. Как закалялась сталь: Роман. — М. : Просвещение, 1982.-304 с.

49. Павленко, П. А. Собрание сочинений. Т.2. М. : Худож. лит., 1953.430 с.

50. Паустовский, К. Маленькие повести. — М. : Худож. лит., 1969. 320с.

51. Платонов, А. П. Чевенгур: Роман и повести. — М. : Сов. писатель, 1990.-655 с.

52. Поволяев, В. Тихий ветер памяти. — М. : Советский писатель, 1982. —416 с.

53. Погодин, Н. Ф. Пьесы. -М., JI. : Искусство, 1948. 280 с. Приставкин, А. И. Ночевала тучка золотая: Повесть. — М. : Худож. лит., 1989. -255 с.

54. Пришвин, М. М. Избранные произведения : В 2 т. М. : Худ. лит., 1972.-2 т.

55. Пушкин, А. С. Собрание сочинений. В 8 т. — Т. 1-8. — М. : Худ. Лит.,1970.

56. Рагинский, М. Ю. Нюрнберг: перед судом истории. — М.: Политиздат, 1986. 207 с.

57. Распутин, В. Г. Уроки французского: повести, рассказы. — М. : Эксмо, 2005. 639 с.

58. Салтыков-Щедрин, М. Е. Господа Головлевы. — М.: Худож. лит., 1977.-813 с.

59. Серафимович, А. С. Железный поток. — М. : Худ. лит., 1963. 160 с. Симонов, К. М. Живые и мертвые: В 3 томах. — Т. 1-3. — М. : Сов писатель, 1977.

60. Симонов, К. М. Пьесы. — М. : Худож. лит., 1987. — 123 с. Смирнов, В. Д. Аксаковы. Их жизнь и литературная деятельность. -М. : Дрофа, 2001.-315 с.

61. Соловьев Е. А. А. Герцен. Его жизнь и литературная деятельность. -М. : Дрофа, 2001. 276 с.

62. Тендряков, В. Ф. Кончина: Повести, рассказы. М. : Известия, 1990. - 640 с.

63. Тендряков, В. Ф. Избранное. М. : Известия, 1973. - 776 с. Тендряков, В. Ф. Затмение: Повести. - М. : Современник, 1986. - 685с.

64. Толстой, А. Н. Петр Первый: Роман. М. : Современник, 1993. - 733с.

65. Толстой, А. Н. Хождение по мукам: Трилогия: Сестры; Восемнадцатый год. — М. : Худож. лит., 1987. 543 с.

66. Толстой, Л. Н. Воскресение. М. : Сов. Россия, 1981. - 387 с. Толстой, Л. Н. Избранные сочинения: В 3 т. — М. : Худож. лит., 1988.-3 т.

67. Тургенев, И. С. Сочинения: В 3 т. М. : Худож. лит., 1988. - 3 т. Улицкая, Л. Е. Даниэль Штайн, переводчик. — М. : Эксмо, 2007. - 154с.

68. Чернышевский, Н. Г. Что делать. Роман. М. : Худож. лит., 1960. -в462 с.

69. Фадеев, А. А. Молодая гвардия. М. : Просвещение, 1982. - 528 с. Чехов, А. П. Палата №6: повести. - М. : Эксмо, 2006. — 639 с. Чехов, А. П. Рассказы; Пьесы / Ред.-сост. JI. Д. Страхова. - М. : ТКО «АСТ», Олимп, 1996. - 638 с.

70. Шолохов, М. А. Поднятая целина. Роман. — М. : Худож. лит., 1989.701 с.

71. Шолохов, М. А. Тихий Дон: роман: в 2 ч.. — М. : Эксмо, 2005. 850с.

72. Шукшин, В. М. Рассказы. Повести. М. : Дрофа; Вече, 2002. - 464 с.1. Публицистика:а) журналы

73. Лиза. 2007. - № 4, № 9; 2008. - №8, № 11, № 14; 2009. - № 2. Мои любимые цветы. — 2007. — № 5. Мой ребенок. - 2009. — № 7.

74. Настоящее женское счастье. 2007. - № 9, № 14; 2008. - № 5; 2009.4.

75. Планета женщины. 2009. — № 2, № 8.

76. Полезные советы и идеи. — 2006. — № 3; 2009. — № 3, № 9.

77. Я самая. 2006. - № 6, № 11.б) газеты

78. Антенна-Телесемь. 2005. - №№ 17-25; 2006. - Ms 1-24; 2007. -№№ 35-47; 2009. - №№ 1-26.

79. Аргументы и факты. 2006. - №№ 13-26; 2007. - №№ 23-31; 2008. -№№ 3-15; 2009. - №№ 2-7.1. Жизнь. 2008. - №№ 20-47.

80. Жизнь за всю неделю. 2007. - №№ 13-29; 2008. - №№ 2-32; 2009. -№№ 5-13.

81. Московский комсомолец. 2007. - №№ 22-32; 2008. - №№ 25-41; 2009.-№№3-15.д) телепередачи

82. К барьеру. Понять. Простить. Пусть говорят.1. Кинофильмы:1. Батюшка».

83. Дело было в Пенькове». «И падает снег.». «Леший». «Монтекристо». «Служебный роман». «Широка река».1. Литература

84. Авилова, Н. С. Вид глагола и семантика глагольного слова / Н. С. Авилова. М. : Наука, 1976. - 327 с.

85. Андрамонова, Н. А. Синтаксис сложного предложения: Устойчивыеструктуры русского языка: Учебное пособие / Н. А. Андрамонова, JL К. Байрамова, В. С. Дмитриева. — Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1985. — 135 с.

86. Андрамонова, Н. А. Сложные предложения, выражающие обстоятельственные отношения в современном русском языке / Н. А. Андрамонова. Казань: Изд-во Казан, университета, 1977. — 176 с.

87. Андрамонова, Н. ^.Функциональная семантика оценочности и сфера реляционных значений / Н.А. Андрамонова // Учен. зап. Казан, ун-та. Т. 135: Языковая семантика и образ мира: Лингвистика. 1988. С. 18-23.

88. Апресян, Ю. Д. Избранные работы: Т. 1-2 / Ю. Д. Апресян. М. : Языки русской культуры, 1995. — 570 с.

89. Апресян, Ю. Д. Лексическая семантика / Ю. Д. Апресян. М. : Наука, 1974.-350 с.

90. Аристотель. Сочинения: В 4 т. — Т.4. — М.: Наука, 1984. 625 с.

91. Арутюнова, Н. Д. Об объекте общей оценки / Н. Д. Арутюнова // Вопросы языкознания. 1985. - № 3. - С. 13-24.

92. Арутюнова, Н. Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы / Н. Д. Арутюнова. М.: Наука, 1976. - 383 с.

93. Арутюнова, Н. Д. Типы языковых значений: Оценка, событие, факт / Отв. ред. Г.В. Степанов. М.: Наука, 1988. - 341 с.

94. Арутюнова, Н. Д. Что мы предпочитаем? (семантическая структура народных суждений о предпочтительности) / Н. Д. Арутюнова //

95. Восточные славяне. Языки. История. Культура. М. : Наука, 1985. - С. 164-172.

96. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. — М.: Языки русской культуры, 1999. — 896 с.

97. Арутюнова, Н. Д. Язык цели / Н. Д. Арутюнова // Логический анализ языка. Модели действия / Ин-т языкознания РАН. — М.: Наука, 1992. -С. 14-23.

98. Ахманова, О. С. Прагматическая лингвистика, прагмалингвистика и лингвистическая прагматика / О. С. Ахманова, И. М. Магидова // Вопросы языкознания. 1978. - № 3. - С. 43-48.

99. Барентсен, А. Признак «секвентная связь» и видовое противопоставление в русском языке / А. Барентсен // Типология вида: проблемы, поиски, решения / Отв. ред. М. Ю. Черткова. М.: Языки русской культуры, 1988. - С. 43-58.

100. Белошапкова, В. А. Сложное предложение в современном русском языке (Некоторые вопросы теории) / В. А. Белошапкова. М.: Просвещение, 1967. — 160 с.

101. Белошапкова, В. А. Современный русский язык: Синтаксис: Учеб. Пособие для филол. спец. ун-тов / В. А. Белошапкова. — М.: Высшая школа, 1977.-248 с.

102. Бирюкова, Л. П. Семантические функции вида глагола «быть» / JI.

103. П. Бирюкова // Ученые записки Тартуского государственного159университета. Вып. 434. Вопросы русской аспектологии. — Тарту, 1977. — С. 116-128.

104. Бирюкова, Л. П. Функционирование двувидовых глаголов в современном русском языке. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук / JI. П. Бирюкова. — Ленинград, 1973. 215 с.

105. Бирюкова, Л. П. Современный русский язык. Категория вида: форма, семантика, функционирование: учебное пособие / Л.П. Бирюкова. -Чебоксары: ООО «Типография «Новое время», 2007. — 79 с.

106. Богуславская, О. Ю. Смыслы «причина» и «цель» в естественном языке / О. Ю. Богуславская, И. Б. Левонтина // Вопросы языкознания. -2004. №2. - С. 68-88.

107. Богуславский, И. М. Исследования по синтаксической семантике / И. М. Богуславский. -М.: Наука, 1985. 175 с.

108. Бойко, А. А. О роли вида в некоторых инфинитивных сочетаниях, содержащих отрицание / А. А. Бойко // Вопросы грамматического строя и словарного состава языка. — Л.: Изд-во Ленингр. Госуд. Ордена Ленина унта имени А. А. Жданова, 1952. С. 139-154.

109. Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб: Норинт, 1988. - 1536 с.

110. Бондарко, А. В. Вид и время русского глагола (Значениеи употребление): Пособие для студентов / А. В. Бондарко. М.:160

111. Просвещение, 1971 а. — 239 с.

112. Бондарко, А. В. Грамматическая категория и контекст / А. В. Бондарко. — JL: Наука, 1971 б. 115 с.

113. Бондарко, А. В. Грамматическое значение и смысл / А. В. Бондарко. -Л., 1978.

114. Бондарко, А. В. Категориальные ситуации (К теории функциональной грамматики) / А. В. Бондарко // Вопросы языкознания. — 1983 а.-№2.-С. 20-32.

115. Бондарко, А. В. О значениях видов русского глагола / А. В. Бондарко // Вопросы языкознания. 1990. - № 4. - С. 5-23.

116. Бондарко, А. В. Основы функциональной грамматики: Языковая интерпретация идеи времени / А. В. Бондарко. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001.-260 с.

117. Бондарко, А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии / А. В. Бондарко. — Л.: Наука, 1983 б. 208 с.

118. Бондарко, А. В. Проблемы грамматической семантики и русской аспектологии / А. В. Бондарко. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996. — 219 с.

119. Бондарко, А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики: на материале русского языка / А. В. Бондарко / Рос. академия наук. Ин-т лингвистических исследований. — М.: Языки славянской культуры, 2002. 736 с.

120. Бондарко, А. В. Теория морфологических категорий /А. В. Бондарко. -М., 1976.

121. Бондарко, А. В. Теория предикативности В. В. Виноградова и вопрос о языковом представлении идеи времени / А. В. Бондарко // Вестник Московского университета. — Сер. 9. Филология. — С. 105-111.

122. Бондарко, А. В. Функциональная грамматика / А. В. Бондарко. JL: Наука, 1984.-136 с.

123. Бондарко, А. В. Русский глагол (Пособие для студентов и учителей) / А. В. Бондарко, JI. Л. Буланин / Под ред. проф. Ю. С. Маслова. — Л.: Просвещение, 1967. — 192 с.

124. Борисова, Е. Г. Частновидовые значения и практические правила употребления видов русского глагола / Е. Г. Борисова // Типология вида: проблемы, поиски, решения / Отв. ред. М. Ю. Черткова. М.: Языки русской культуры, 1998. - С. 80-87.

125. Бочина, Т. Г. Стилистика контраста: Очерки по языку русских пословиц / Т. Г. Бочина. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2002. - 196 с.

126. Буланин, Л. Л. Трудные вопросы морфологии: Пособие для учителей / Л. Л. Буланин. М.: Высшая школа, 1976. - 218 с.

127. Булыгина, Т. В. Классы предикатов и аспектуальная характеристика высказывания / Т. В. Булыгина // Аспектуальные и темпоральные значения в славянских языках. М., 1983. - С. 25-67.

128. Булыгина, Т. В. О нейтрализации семантических оппозиций / Т. В.162

129. Булыгина // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. — М.: Наука, 1969. — С. 18-43.

130. Булыгина, Т. В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев. — М.: Языки русской культуры, 1997. 576 с.

131. Волгина, Н. С. Синтаксис современного русского языка / Н. С. Валгина. 3-е изд. -М.: Высшая школа, 1991. — 432 с.

132. Вежбицкая, А. Немецкие «культурные сценарии»: Общественные знаки как ключ к пониманию общественных отношений и культурных ценностей // А. Вежбицкая. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки русской культуры, 1999.

133. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. М.: Языки русской культуры, 1997.

134. Вендлер, 3. Причинные отношения / 3. Вендлер // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс. — Вып. 18: Логический анализ естественного языка / Сост., общ. ред. и вступ. ст. В. В. Павлова. — 1986. — С. 264-276.

135. Виноградов, В. В. Избранные труды: Исследования по русской грамматике / В. В. Виноградов. М. : Высшая школа, 1975.

136. Виноградов, В. В. Русский язык: Грамматическое учение о слове / В. В. Виноградов. Изд. второе. - М.: Высшая школа, 1972. - 614 с.

137. Володин, В. Т. Ирреально-гипотетическое наклонение в современном русском литературном языке / В. Т. Володин // Ученые записки Куйбышевского педагогического института. Вып. 9. — 1948. - С. 25-49.

138. Володина, Г. И. Семантика высказываний, включающихкомпонент с союзом чтобы (взгляд на проблему с позицийидеографической грамматики) / Г.И. Володина // Вестник МГУ. Серия 9.

139. Филология. 2002. - № 4. - С. 79-90.

140. Вольф, Е. М. Функциональная семантика оценки / Е. М. Вольф. —1. М.: Наука, 1985.-215 с.

141. Вопросы коммуникативно-функционального описаниясинтаксического строя русского языка / Под ред. М. В. Всеволодовой и С.

142. А. Шуваловой. М.: Изд-во МГУ, 1989. - 183 с.

143. Г. X. фон Вригт. Логико-философские исследования. Избр. труды.

144. М.: Прогресс, 1986. 600 с.

145. Всеволодова, М. В. К вопросу о категоризации пространства / М. В.

146. Всеволодова // Категоризация мира: пространство и время. Материалынаучной конференции / Под ред. Е. С. Кубряковой и проф. О. В.

147. Александровой. М.: Диалог - МГУ, 1997. - С. 26-27.

148. Всеволодова, М. В. Теория функционально-коммуникативногосинтаксиса: Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка:

149. Учебник / М.В. Всеволодова. М.: Наука, 2000. - 210 с.164

150. Всеволодова, М. В. Причинно-следственные отношения в современном русском языке / М. В. Всеволодова, Т. А. Ященко. — М.: Русс, яз., 1998.-207 с.

151. Гиро-Вебер, М. Вид и семантика русского глагола / М. Гиро-Вебер // Вопросы языкознания. 1990. - №2. - С. 102-112.

152. Гловинская, М. Я. Инвариант совершенного вида в русском языке / М. Я. Гловинская // Типология вида: проблемы, поиски, решения / Отв. ред. М. Ю. Черткова. М.: Языки русской культуры, 1998. - С. 125-134.

153. Гловинская, М. Я. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола / М. Я. Гловинская. — М.: Наука, 1982.-140 с.

154. Грамматика русского языка. Т.2. Синтаксис. 4.2. — М.: Изд-во АН СССР, 1954.-444 с.

155. Грамматика современного русского литературного языка / Отв. ред. Н. Ю. Шведова. М.: Наука, 1970. - 767 с.

156. Грекова, О. К О собственно аспектуальной, модальноаспектуальной и модальной семантике видового противопоставления / О.

157. К. Грекова // Типология вида: проблемы, поиски, решения / Отв. ред. М. Ю. Черткова. — М.: Языки русской культуры, 1998. — С. 134-145.

158. Даль, В. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 1-4 / В. Даль. М.: Русский язык, 1978.

159. Добрушина, Н. Р. Грамматические формы и конструкции со значением опасения и предостережения / Н. Р. Добрушина // Вопросы языкознания. — 2006. №2. - С. 28-67.

160. Дунев, А. И. О лексико-грамматической координации видовой семантики / А. И. Дунев // Язык. Функции. Жизнь: Сборник статей в честь профессора А. В. Бондарко / РГПУ им. А. И. Герцена, кафедра русского языка. СПб., 2000. - С. 15-22.

161. Дунев, А. И. Функционирование форм несовершенного вида русского глагола в обобщенно-фактическом значении: Автореф. дисс. . канд. филол. наук / А. И. Дунев. — СПб., 1999. 16 с.

162. Духанина, В. В. Высказывания с формами совершенного вида в наглядно-примерном значении в современном русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук / В. В. Духанина. СПб., 1995. — 20 с.

163. Евтюхин, В. Б. Категория обусловленности в современном русском языке: Автореф. дисс. . д-ра филол. наук / В. Б. Евтюхин. — СПб., 1995. -34 с.

164. Жолковский, А. К. Лексика целесообразной деятельности / А. К.

165. Жолковский // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 8.1661. М.: Наука, 1964.

166. Зализняк, А. О понятии «факт» в лингвистической семантике / А. Зализняк // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М.: Наука, 1990. — С. 21-33.

167. Зельдович, Г. М. Семантика и прагматика совершенного вида в русском языке / Г. М. Зельдович // Вопросы языкознания. 2002. - №3. - С. 30-61.

168. Золотова, Г. А. Категория времени и вида с точки зрения текста / Г. А. Золотова // Вопросы языкознания. 2002. — №3. - С. 8-29.

169. Золотова, Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса / Г. А. Золотова. М.: Наука, 1982. - 368 с.

170. Золотова, Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка / Г. А. Золотова. М. : Наука. 1973. - 351 с.

171. Золотова, Г. А. Коммуникативная грамматика русского языка / Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко, М.Ю. Сидорова. М.: Наука, 1998. - 213 с.

172. Идеографические аспекты русской грамматики. М. : Изд-во МГУ, 1988.-201 с.

173. Ильенко, С. Г. Синтаксические единицы в тексте : Учебное пособие к спецкурсу / С. Г. Ильенко. Л. : ЛГПИ им А. И. Герцена, 1989. - 82 с.

174. Калабухова, Т. А. Наглядно-примерное значение совершенного вида при отрицании / Т. А. Калабухова // Функциональный анализграмматических категорий и единиц: Сб. научных трудов. Л. :. ЛГПИ им. А. И. Герцена, 1976. - С. 47-59.

175. Калабухова, Т. А. Обобщенно-фактическое значение несовершенного вида при отрицании / Т. А. Калабухова // Функциональный анализ грамматических категорий и единиц: Сб. научных трудов. Л. : ЛГПИ, 1976.-С. 47-59.

176. Карпухин, С. А. К проблеме семантического инварианта глагольного вида в русском языке / С. А. Карпухин // Русский язык в школе. 2002. - № 1. - С. 65-69.

177. Карпухин, С. А. Русский глагольный вид в языковом сознании / С. А. Карпухин // Русский язык в школе. 2004. - № 3. - С. 101-108.

178. Кацнелъсон, С. Д. Типология языка и речевое мышление / С.Д. Кацнельсон. Л.: Просвещение, 1972. - 310 с.

179. Кифер, Ф. О пресуппозициях / Ф. Кифер // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. — М. : Прогресс, 1978. — С. 337-369.

180. Климоное, В. Д. Взаимодействие семантики вида и семантикивремени в системе видо-временных форм русского глагола / В. Д.

181. Климонов // Основные проблемы русской аспектологии : Сб. статей.

182. СПб.: Наука, 2002. С. 68-80.

183. Князев, Ю. П. Результатив, пассив и перфект в русском языке / Ю.

184. П. Князев // Типология результативных конструкций (результатив, статив,168пассив, перфект). — JI. : Наука, 1983. С. 149-160.

185. Кобозева, И. М. Семантика модальных предикатов долженствования / И. М. Кобозева, Н. И. Лауфер // Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. - С. 125-136.

186. Кодухов, В. И. Синтаксическая фразеология / В.И. Кодухов // Проблемы фразеологии и задачи ее изучения в высшей и средней школе. — Вологда, 1967.-С. 123-137.

187. Кожевникова, Л. П. Речевые противопотавления парных глаголов совершенного и несовершенного вида в современном русском языке : Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Л. П. Кожевникова. СПб., 1993. -18 с.

188. Колосова, Т. А. Русские сложные предложения асимметричной структуры / Т. А. Колосова. Воронеж : Изд-во Воронежского ун-та, 1980. - 164 с.

189. Кондаков, Н. И. Логический словарь-справочник / Н. И. Кондаков. -М. :Наука, 1975.-720 с.

190. Корди, Е. Е. Оптативность / Е. Е. Корди // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л. : Наука, 1990. - С. 170184.

191. Корчажкина, О. М. Виды глагола и способы выражения намерения

192. О. М. Корчажкина // Русский язык в школе. 2002. - № 1. - С. 69-73.169

193. Крейдлин, Г. Е. К проблеме языкового анализа концептов «цель» vs. «предназначение» / Г. Е. Крейдлин // Логический анализ языка: Модели действия. М. : Наука, 1992. - С. 23-30.

194. Лаптева, О. А. Русский разговорный синтаксис / О. А. Лаптева. — М.: Наука, 1976.-398 с.

195. Вон Бок Ли. Видовая парность русских глаголов с функциональной точки зрения: Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Ли Вон Бок. М., 1999. - 19 с.

196. Леви-Стросс, К. Структурная антропология / К. Леви-Стросс. — М.: Наука, 1980.-254 с.

197. Левонтина, И. Б. Целевые слова и наивная телеология: Автореф. дисс. . канд филол. наук / И. Б. Левонтина. — М., 1996. — 21 с.

198. Левонтина, И. Б. Целесообразность без цели / И. Б. Левонтина // Вопросы языкознания. — 1996. — №1. — С. 42-57.

199. Ломов, А. М. Очерки по русской аспектологии / А. М. Ломов. -Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 1977. — 140 с.

200. Ломтев, Т. П. Структура предложений в современном русском языке / Т. П. Ломтев / Под ред. Н. Д. Арутюновой. — М. : Изд-во Моск. унта, 1979.- 198 с.

201. Ляпон, М. В. Смысловая структура сложного предложения и текст / М. В. Ляпон. -М. : Наука, 1986. 199 с.

202. Маркелова, Т. В. Частицы в высказываниях с оценочным значением /170

203. Т. В. Маркелова // Русский язык в школе. 1995. — № 2. — С. 87-94.

204. Маслов, Ю. С. Очерки по аспектологии / Ю. С. Маслов. JI. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1984. - 264 с.

205. Маслов, Ю. С. Результатив, перфект и глагольный вид / Ю. С. Маслов // Типология результативных конструкций (результатив, статив, пассив, перфект). Л. : Наука, 1983. - С. 41-54.

206. Маслов, Ю. С. Русский глагольный вид в зарубежном языкознании последних лет / Ю. С. Маслов // Вопросы русской аспектологии Сб. ст. / Под ред. М. А. Шелякина. Воронеж : ВГПИ, 1975. - С. 28-48.

207. Межкатегориальные связи в грамматике. — СПб. : Изд-во «Дмитрий Буланин», 1996. 230 с.

208. Мучник, И. П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском литературном языке / И. П. Мучник. — М., 1971. -298 с.

209. Нгуен, Нам. Выражение обобщенно-фактического значения несовершенного вида в современном русском языке / Нам Нгуен // Функциональный анализ грамматических категорий. Сб. научных трудов. — Л. : ЛГПИ им. А. И. Герцена, 1973. С. 47-55.

210. Недялков, В. П. Типология морфологического и лексического каузативов / В. П. Недялков, Г. Г. Сильницкий // Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив. Л. : Наука, 1969. - С. 20-51.

211. Недялков, В. П. Типология результативных конструкций / В. П. Недялков, С. Е. Яхонтов // Типология результативных конструкций (результатив, статив, пассив, перфект). — JI. : Наука, 1983. — С. 5-41.

212. Николаева, Т. М. Лингвистика текста / Т. М. Николаева // Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 26-68.

213. Николаева, Т. М. Семантика акцентного выделения / Т. М. Николаева. М.: Наука, 1982. - 104 с.

214. Николаева, Т. М. Функции частиц в высказывании на материале славянских языков / Т. М. Николаева. -М. : Наука, 1985. 168 с.

215. Общее языкознание. Внутренняя структура языка Отв. Ред. чл.-кор. АН СССР Б. А. Серебренников. М. : Наука, 1972. - 565 с.

216. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова / РАН. Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. М. : Азбуковник, 1997.-944 с.

217. Онипенко, Н. К. О субъектной перспективе каузативных конструкций

218. Н. К. Онипенко // Вопросы языкознания. 1985. - № 2. - С. 123-132.172

219. Оркина, Л. Н. Аспектуально-темпоральная характеристика высказываний с семантикой обусловленности временного и условного типов / JI. Н. Оркина. Чебоксары: ЧГПУ им. И. Я. Яковлева, 1999. - 200 с.

220. Оркина, Л. Н. Выражение семантики обусловленности в неспециализированных структурах мотивационного типа, следствия и целеполагания (опыт композиционного анализа) / Л. Н. Оркина. — Чебоксары: Чувашгоспедуниверситет им. И. Я. Яковлева, 2005. — 94 с.

221. Павиленис, Р. И. Проблема смысла: Современный логико-философский анализ языка / Р. И. Павиленис. — М.: Наука, 1983. — 198 с.

222. Падучева, Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью / Е. В. Падучева. — М. : Наука, 1985. 271 с.

223. Падучева, Е. В. К семантике несовершенного вида в русском языке: общефактическое и акциональное значение / Е. В. Падучева // Вопросы языкознания. 1991. - № 6. - С. 34-45.

224. Падучева, Е. В. Пресуппозиция / Е. В. Падучева // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. -М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. - С. 396.

225. Падучева, Е. В. Принцип композиционности в неформальной семантике / Е. В. Падучева // Вопросы языкознания. 1999. - № 5. - С. 323.

226. Падучева, Е. В. Результативные значения несовершенного вида врусском языке : общефактическое и акциональное / Е. В. Падучева //173

227. Вопросы языкознания. — 1993. — № 1. — С. 64-73.

228. Падучева, Е. В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива) / Е. В. Падучева. — М. : Языки русской культуры, 1996. — 464 с.

229. Пазельская, А. Г. Аспектуальность и русские предикатные имена / А. Г. Пазельская // Вопросы языкознания. 2003. - № 4. - С. 72-90.

230. Переверзев, К. А. Высказывание и ситуация: об онтологическом аспекте философии языка / К. А. Переверзев // Вопросы языкознания. — 1998.-№5. -С. 24-52.

231. Переходность в системе сложного предложения современного русского языка. — Казань, 1982. — 182 с.

232. Перцое, Н. В. К проблеме инварианта грамматического значения (Глагольное время в русском языке) / Н. В. Перцов // Вопросы языкознания. 1998. - № 1. - С. 3-26.

233. Перцов, Н. В. К проблеме инварианта грамматического значения (Императив в русском языке) / Н. В. Перцов // Вопросы языкознания. — 1998.-№2.-С. 88-101.

234. Петрухина, Е. В. К дискуссии о теории глагольного вида в русском языке / Е. В. Петрухина // Вестник Московского университета. Сер. 9. — Филология. - 1988. - № 4. - С. 81-87.

235. Петрухина, Е. В. Аспектуальные категории глагола в русском языкев сопоставлении с чешским, словацким, польским и болгарским языками /174

236. Е.В. Петрухина. — М.: Языки русской культуры, 2000. — 213 с.

237. Пешковский, А. М. Русский синтаксис в научном освещении / А. М. Пешковский. М.: Учпедгиз, 1956. - 511 с.

238. Подлесская, В. И. Импликативные конструкции: некоторые проблемы типологической классификации / В. И. Подлесская // Вопросы языкознания. 1995. - № 6. - С. 77-84.

239. Попова, 3. Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З.Д. Попова, И. А. Стернин. Воронеж, 2001. - 240 с.

240. Поцелуевский, Е. А. Нулевая степень качества и описание значения качественных прилагательных и некоторых сочетаний с ними / Е. А. Поцелуевский // Проблемы семантики. — М. : Наука, 1974. — С. 215-249.

241. Прагматический аспект предложения и текста. — JL: Наука, 1990.129 с.

242. Прияткина, А. Ф. Об отличии союза от других связующих слов / А.

243. Ф. Прияткина // Русский язык в школе. 1977. - № 4. - С. 102-106.

244. Проблемы функциональной грамматики / Отв. Ред. В. Н. Ярцева. —1. М. : Наука, 1985.- 198 с.

245. Проблемы функциональной грамматики. Категории морфологии исинтаксиса в высказывании. — Спб. : Наука, 2000. — 346 с.

246. Проблемы функциональной грамматики. Семантическаяинвариантность / вариативность. Спб. : Наука, 2003. - 398 с.

247. Проблемы функциональной грамматики. Полевые структуры. —175

248. Спб. : Наука, 2005. 478 с.

249. Радзиевская, Т. В. Семантика слова цель / Т. В. Радзиевская //

250. Логический анализ языка: модели действия. М.: Наука, 1992. - С. 30-35.

251. Разлогова, Е. Э. Эксплицитные и имплицитные пропозициональныеустановки в причинно-следственных и условных конструкциях / Е. Э.

252. Разлогова // Логический анализ языка. Знание и мнение: Сб. науч. тр. / Отв.

253. Ред. Н. Д. Арутюнова. -М. : Наука, 1988. С. 98-107.

254. Рассел, Б. Человеческое познание / Б. Рассел. — М., 1957.

255. Рассудова, О. П. Общая модель функционирования глагольныхвидов в русском языке / О. П. Рассудова // Международная конференцияпреподавателей русского языка и литературы. Тезисы докладов ивыступлений. М., 1969. - С. 287-288.

256. Рассудова, О. П. Употребление видов глагола в современномрусском языке / О. П. Рассудова. — М. : Русский язык, 1982. 149 с.

257. Рахипина, Е. Р. Отношения причины и цели в русском тексте / Е. Р.

258. Рахилина // Вопросы языкознания. 1989. - № 6. - С. 46-54.

259. Рейхенбах, Г. Философия пространства и времени: Пер. с англ. / Г.

260. Рейхенбах / Общ. ред. А. А. Логунова. М. : Прогресс, 1985. - 344 с.

261. Ройзензон, Л. И. Лекции по общей и русской фразеологии:учеб.пособие / Л. И. Ройзензон. Самарканд: СамГУ, 1973. - 223 с.

262. Ройзензон, Л. И. Русская фразеология: Учебное пособие / Л. И.

263. Ройзензон. Самарканд: СамГУ, 1977. - 119 с.

264. Русская грамматика. Т 1. Фонетика. Фонология. Ударение. Интонация. Словообразование. Морфология. — М. : Наука, 1980. — 783 с.

265. Русская грамматика. Т. 2. Синтаксис. — М. : Наука, 1980. — 709 с.

266. Сафонова, С. С. Аспекты взаимодействия синтаксиса и фразеологии (на материале местоименно-союзных предложений) / С. С. Сафонова // Сборник научных трудов: Русская и сопоставительная филология. — Казань: КГУ, 2003. С. 78-83.

267. Сафонова, С. С. Функционирование фразеомоделей с семантикой обусловленности в языке романов Б. Акунина / С.С. Сафонова // Вестник Татарского госуд. гум.-пед. ун-та, 2009. — Вып 14. Филология. С. 71-74.

268. Сшъницкий, Г. Г. Структура глагольного значения и результатив / Г. Г. Сильницкий // Типология результативных конструкций (результатив, статив, пассив, перфект). — Л. : Наука, 1983. — С. 54-65.

269. Синтаксис сложного предложения: Устойчивые структуры русского языка. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1985. - 136 с.

270. Словарь русского языка: в 4-х т./ РАН, Ин-т лингвистических исследований; Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Рус. яз., Полиграфресурсы, 1999.

271. Слово в грамматике и в словаре. М. : Наука, 1984. - 223 с.

272. Смирнов, Г. Н. Сложное предложение типа «не + номинатив.чтобы» / Г.Н. Смирнов // Переходность в системе сложногопредложения современного русского языка. Казань, 1982. - С. 33-42.177

273. Соколова, Е. П. Частные значения несовершенного вида в высказываниях с формами сослагательного наклонения в современном русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Е. П. Соколова. — СПб., 1992. -18 с.

274. Соколовская, К. А. Прагматическая интерпретация аспектуальной характеристики высказываний / К. А. Соколовская // Вопросы языкознания. -1993.-№5.-С. 59-69.

275. Способы выражения обстоятельственных отношений. — М., 1973.138 с.

276. Степанов, Ю. С. Концепт «причина» и два подхода к концептуальному анализу языка — логический и сублогический / Ю. С. Степанов // Логический анализ языка. Культурные концепты. М. : Наука, 1991.-С. 5-14.

277. Сэпир, Э. Градуирование / Э. Сэпир // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. - М., 1985.

278. Теория грамматического значения и аспектологические исследования (Бондарко А. В., Маслов Ю. С., Павлов Ю. М. и др. ) / Отв. Ред. А. В. Бондарко. Л.: Наука, 1984. - 279 с.

279. Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л. : Наука, 1987. - 347 с.

280. Теория функциональной грамматики. Качественность.

281. Количественность. Спб.: Наука, 1996. - 264 с.178

282. Теория функциональной грамматики. Локативность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность. — Спб. : Наука, 1996. — 229 с.

283. Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб. : Наука, 1991. - 369 с.

284. Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объектность. — Спб.: Наука, 1992. 303 с.

285. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л. : Наука, 1990. - 263 с.

286. Теремова, Р. М. Функционально-грамматическая типология конструкций обусловленности в современном русском языке: Автореф. дисс. . д-ра филол. наук / Р. М. Теремова. — Л., 1988. — 32 с.

287. Трубников, Н. Н. О категориях «цель», «средство», «результат» / Н. Н. Трубников. -М. : Наука, 1968. 175 с.

288. Фарбер, В. Г. О логических средствах школьной грамматики / В. Г. Фарбер // Логико-грамматические очерки. М. : Высшая школа, 1961. - С. 203-236.

289. Федоров, А. К Трудные вопросы синтаксиса / А. К. Федоров. — М.:1. Просвещение, 1972. 239 с.

290. Хинтикка, Я. Логико-эпистемологические исследования / Я.

291. Хинтикка. — М. : Прогресс, 1980.

292. Хинтикка, Я. Модальность и квантификация / Я. Хинтикка //

293. Семантика модальных и интенсиональных логик. М. : Прогресс, 1981.1. С. 60-76.

294. Хорошавина, А. Г. Сложные фразеологизированные конструкции с семантикой аргументированного несогласия в современном русском языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук / А. Г. Хорошавина. — Казань, 1995. — 17 с.

295. Храковский, В. С. Взаимодействие грамматических категорий глагола (Опыт анализа) / B.C. Храковский // Вопросы языкознания. — 1990. № 5. - С. 68-76.

296. Цейтлин, С. Н. Категория предикативности в ее отношении к высказыванию и предложению / С. Н. Цейтлин // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. — Л., 1975. — 186 с.

297. Черемисина, М. И. Очерки по теории сложного предложения / М. И. Черемисина, Т. А. Колосова. Новосибирск: Наука, 1987. - 197 с.

298. Черкасова, Е. Т. Русские союзы неместоименного происхождения. Пути и способы их образования / Е. Т. Черкасова. М. : Наука, 1973. — 221 с.

299. Черткова, М. Ю. Грамматическая категория вида в современном русском языке / М. Ю. Черткова. М., 1996. - 230 с.

300. Шанский, Н. М. Краткий этимологический словарь русского языка. Пособие для учителя. Изд. 2-е, испр. и доп. / Н. М. Шанский и др. / Под ред. чл.-кор. АН СССР С. Г. Бархударова. М. : Просвещение, 1971. - 542 с.

301. Шатуновский, Н. Б. Пропозициональные установки: воля и желание / Н. Б. Шатуновский // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов: Сб. ст. — М. : Наука, 1989. -С. 155-186.

302. Шахматов, А. А. Синтаксис русского языка / А. А. Шахматов. Л.: Учпедгиз, 1941.-620 с.

303. Шведова, Л. Н. Трудные случаи функционирования видов русского глагола / Л. Н. Шведова. М. : Изд-во МГУ, 1984. - 106 с.

304. Шведова, Л. Н. Пособие по употреблению видов глагола для работы с филологами-русистами / Л. Н. Шведова, Т. Г. Трофимова. М. : Рус. яз., 1987.-128 с.

305. Шведова, Н. Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи /

306. Н. Ю. Шведова. М. : Изд-во АН СССР, 1960. - 377 с.

307. Шемякин, М. А. Функциональная грамматика русского языка / М. А.

308. Шелякин. М.: Русский язык, 2001. - 288 с.

309. Широкова, А. Г. Проблематика транспозиции форм наклонений вславянских языках (на материале чешского и русского языков) / А. Г.

310. Широкова // Сопоставительное изучение русского языка с чешским идругими славянскими языками / Под ред. А. Г. Широковой и В. Грабье.

311. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983. С. 83-104.

312. Шмелев, Д. Н. Избранные труды по русскому языку / Д. Н. Шмелев.- М. : Языки славянской культуры, 2002. — 888 с.

313. Шмелев, Д. Н. Внеимперативное употребление формыповелительного наклонения в современном русском языке / Д. Н. Шмелев // Русский язык в школе. — 1961. — № 5. — С. 13-20.

314. Шмелев, Д. Н. О «связанных» синтаксических конструкциях в русском языке / Д.Н. Шмелев // Вопросы языкознания. 1960. — № 5. - С. 47-60.

315. Шмелев, Д. Н. Синтаксически связанные конструкции.

316. Фразеосхемы / Д. Н. Шмелев // Синтаксическая членимость высказыванияв современном русском языке. — М. : Наука, 1976. С.132-144.

317. Шмелева, Т. В. Пропозиция и ее репрезентация в предложении / Т.

318. В. Шмелева // Вопросы русского языкознания. Вып. 3. Проблемы теории иистории русского языка. -М. : Изд-во Моск. ун-та, 1980. С. 131-138.

319. Шмелева, Т. М. Предложение и ситуация в синтаксическойконцепции Т. П. Ломтева / Т. М. Шмелева // Филологические науки. 1983.-№ 3. С. 42-48.

320. Шувалова, С. А. Смысловые отношения в сложном предложении испособы их выражения / С. А. Шувалова. — М. : Изд-во МГУ, 1990. — 160 с.

321. Щерба, Л. В. Языковая система и речевая деятельность / Л. В.1. Щерба. — Л., 1974.-351 с.

322. Щеулин, В. В. Об аспектах подчинения / В. В. Щеулин //

323. Филологические науки. 1979. - № 3. — С. 79-82.

324. Юркина, Т. Н. Аспектуально темпоральная характеристика182высказываний с отношениями мотивации в современном русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук / Т. Н. Юркина. — СПб.: Лема, 2007. — 25 с.

325. Юркина, Т. Н. Высказывания с отношениями мотивации в современном русском языке: Монография / Т. Н. Юркина. — Чебоксары: Новое время, 2008. 140 с.

326. Язык о языке Н. Д. Арутюнова и др. / Под общ. рук. и ред. Н. Д. Арутюновой. М.: Языки русской культуры, 2000. — 624 с.

327. Ясаи, Л. О. О принципах выделения видовых пар в русском языке / Л. О. Ясаи // Вопросы языкознания. 1997. - № 4. - С. 70 -84.