Аспектуально-темпоральная характеристика высказываний с отношениями мотивации в современном русском языке тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Юркина, Татьяна Николаевна

• Юркина, Татьяна Николаевна
• кандидат филологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Юркина, Татьяна Николаевна

Введение

Содержание

Глава I. Аспектуально-темпоральная характеристика высказываний с семантикой прямой мотивации.

1.1. Семантика прямой мотивации в высказываниях с отношениями обусловленности.

1.1.1. Семантика прямой мотивации в высказываниях мотивационного типа.

1.1.2. Статус слова ведь в высказываниях с семантикой прямой мотивации.

1.1.3. Семантика и функционирование слова ведь в высказываниях со значением прямой мотивации.

1.2. Высказывания с формами индикатива в секвентной части.

1.2.1. Высказывания с формами настоящего времени.

1.2.1.1. Вариант «настоящее - настоящее».

1.2.1.2. Вариант «настоящее - прошедшее».

1.2.1.3. Вариант «настоящее - будущее».

1.2.1.4. Вариант «настоящее время - инфинитив».

1.2.2. Высказывания с формами прошедшего времени.

1.2.2.1. Вариант «прошедшее - прошедшее».

1.2.2.2. Вариант «прошедшее - настоящее».

1.2.2.3. Вариант «прошедшее - будущее».

1.2.3. Высказывания с формами будущего времени.

1.2.3.1. Вариант «будущее - будущее».

1.2.3.2. Вариант «будущее - настоящее».

1.2.3.3. Вариант «будущее - прошедшее».

1.3. Высказывания с формами сослагательного наклонения в секвентной части.

1.3.1. Вариант «сослагательное наклонение - прошедшее время».

1.3.2. Вариант «сослагательное наклонение - настоящее время».

1.3.3. Вариант «сослагательное наклонение - будущее время».

1.4. Высказывания с формами повелительного наклонения в секвентной части.

1.4.1. Вариант «повелительное наклонение - прошедшее время».

1.4.2. Вариант «повелительное наклонение - настоящее время».

1.4.3. Вариант «повелительное наклонение - будущее время».

Выводы.

Глава II. Аспектуально-темпоральная характеристика высказываний с семантикой «от противного».

2.1. Высказывания мотивационного типа с семантикой «от противного».

2.2. Мотивационный тип «предостережение».

2.2.1. Высказывания с формами индикатива в секвентной части мотивационного типа «предостережение».

2.2.1.1. Высказывания с формами будущего времени.

2.2.1.2. Высказывания с формами настоящего времени.

2.2.1.3. Высказывания с формами прошедшего времени.

2.2.2. Высказывания с формами оптатива в секвентной части мотивационного типа «предостережение».

2.2.3. Высказывания с формами императива в секвентной части мотивационного типа «предостережение».

2.3. Мотивационный тип «опасение».'.

2.4. О случаях синкретизма мотивационных типов «опасение» и «предостережение».

2.5. Мотивационный тип «предположение».

2.6. Мотивационный тип «подтверждение предположения».

2.7. Мотивационный тип «обоснование оценки».

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Аспектуально-темпоральная характеристика высказываний с отношениями мотивации в современном русском языке»

Диссертация посвящена исследованию высказываний с отношениями мотивационной обусловленности в современном русском языке.

История вопроса. Существование в языке каузального комплекса, сложность его модели, специфика отдельных типов семантики в его составе отмечались как в отечественной языковедческой традиции (П. Перевлесский, П. Басистов, И. Давыдов, Ф. Буслаев), так и в современном языкознании (С.Г. Ильенко, В.А. Белошапкова, Т.А. Колосова, М.А. Ляпон, P.M. Теремова, Н.А. Андрамонова, В.Б. Евтюхин, А.П. Комаров, Н.К. Онипенко и др.). В предложениях с отношениями обусловленности выражается внутренняя связь между двумя явлениями, которая может быть прямой и обратной, непосредственной и отдаленной, реальной и гипотетической, стимулирующей и результирующей. Мотивационная обусловленность рассматривается в качестве рядового компонента системы обусловленности, и по своим структурным признакам (прямая обусловленность - обратная, непосредственная - отдаленная) она не выделяется из остальных значений функционально-семантического поля обусловленности. Функционально-семантические поля (далее ФСП) - это двухсторонние (содержательно-формальные) единства, формируемые грамматическими морфологическими и синтаксическими) средствами данного языка вместе с взаимодействующими с ними лексическими, лексико-грамматическими и словообразовательными элементами, относящимися к той же семантической зоне; это «группировка разноуровневых средств данного языка, взаимодействующих на основе общности их семантических функций и выражающих варианты определенной семантической категории» [Бондарко 2002: 289]. P.M. Теремова рассматривает ФСП блока обусловленности как «системы взаимодействующих друг с другом микрополей, конституенты которых объединяются набором семантических признаков, выделенных в результате семантической субкатегоризации» [Теремова 1988: 10].

В предложениях со значением обусловленности соотнесены две ситуации, из которых одна поставлена в зависимость от другой. Такие предложения выражают условные, причинные, уступительные отношения, а также отношения цели и следствия. Обусловленность, или каузальность, то есть причинность в широком смысле слова, объединяет в себе такие значения, как предпосылка, основание, обоснование, подтверждение, доказательство, аргумент, довод, предопределенность, посылка, повод, предлог, стимул, целевая мотивировка. Во многих работах весь круг значений обусловленности предстает как целостное единство на том основании, что «предполагает такую связь ситуаций, при которой одна служит достаточным основанием для реализации другой» [Русская грамматика 1980: 562]. В этом случае общим признаком, формирующим сферу обусловленности в широком смысле слова, является логический закон достаточного основания. Он представляет собой то интегрирующее начало, на базе которого в сферу обусловленности включаются также такие виды зависимости, как условно-следственная, причинная, уступительная, целевая, следственная.

Объединение отношений обусловленности в рамках одной группировки имеет под собой как языковые, так и неязыковые основания. Под экстралингвистическим углом зрения языковые категории причины, следствия, условия, цели, уступительности, мотивации можно рассматривать как отражение детерминированности явлений действительности, их влияния друг на друга, упорядоченность по отношению друг к другу. Центральное место в этих построениях занимает, бесспорно, категория причины. Причина является точкой сопряжения остальных отношений в совокупности их системообразующих связей. Благодаря этому причина оказывается главным представителем значений обусловленности, то есть и основным репрезентантом языковой категории обусловленности как таковой. Если представить обусловленность в виде семантической полевой структуры, то центром этого макрополя будет являться микрополе причины [Евтюхин 1995: 20].

ФСП причинности рассматривается М.В. Всеволодовой и Э.С. Котвицкой как: а) неразрывное единство смыслов и средств выражения причинно-следственных отношений, т.е. логической соотнесенности порождающей - причинной и порождаемой -следственной ситуаций. Однако есть точка зрения, что «взгляд на отношения обусловленности сквозь призму функциональных потенций способов дает по-своему неожиданный результат: причина и следствие оказываются антагонистами системы отношений обусловленности» [Евтюхин 1995: 19]. P.M. Теремова замечает, что причина и следствие представляют собой две отдельные ситуации, находящиеся между собой в определенных предметных - причинно-следственных - отношениях: «причина - реальное событие, предшествующее другому событию (следствию) и вызывающее его» [Теремова 1985: 9]; б) структурированное семантическое пространство, каждый сегмент которого имеет доминанту -специализированные средства в зоне ядра и неспециализированные - на периферии.

Конструкции с отношениями мотивации выражают своеобразный вид причинной обусловленности. Они основаны «не на установлении непосредственной причинной связи между двумя явлениями, о которых сообщается в первой и второй частях сложного предложения, а на допущении предполагаемого третьего, прямо не названного в предложении явления, которое могло бы реализоваться в случае неосуществления явления, названного в первой части предложения, и было бы несовместимо с явлением, названным во второй части» [Белошапкова 1967: 135]. Высказывания с отношениями мотивационной обусловленности наиболее подробно рассматривались в работе В.А. Белошапковой, которая назвала их предложениями альтернативной мотивации. Отношения мотивации изучали также М.В. Ляпон, М.И. Черемисина, Т.А. Колосова, X. Беличева-Кржижкова, Н.А. Андрамонова, J1.H. Оркина и др. Выделяются два вида отношений мотивации - это прямая мотивация и мотивация «от противного». В высказываниях с семантикой прямой мотивации мотивирующая часть имеет модальность реального факта и обозначает явление, которое предшествует явлению главной части. В высказываниях с семантикой «от противного» мотивирующая часть имеет гипотетическую модальность и обозначает явление, которое следует за явлением главной части.

Теоретические основания исследования. Различные формы познавательной деятельности связаны с разграничением двух уровней познания объективной деятельности - эмпирического и теоретического. На эмпирическом уровне познания объектом наблюдения говорящего является причинно-следственная зависимость между предметами и явлениями объективной действительности: говорящий утверждает, констатирует наличие причинно-следственной связи, характеризующей реальную действительность. Речь идет о реальных, предметных отношениях, объективно существующих вне сознания познающего их субъекта. На теоретическом уровне познания деятельность сознания направлена на выявление не очевидных, непосредственных факторов объективной действительности, а скрытых, сущностных сторон и связей явлений реального мира. Говорящий своим объектом имеет не саму причинно-следственную ситуацию, а рассуждения, размышления по поводу этой ситуации. Причинная зависимость между событиями выявляется на основе определенных логических операций при активной, творческой роли говорящего лица, вносящего момент оценки связи между событиями.

Учет двух уровней познания объективной действительности -эмпирического и теоретического, реализации коммуникативных замыслов говорящего позволяет P.M. Теремовой разграничить две сферы причинно следственных отношений: сферу предметной причины и причинного обоснования и, соответственно, две ситуации: предметной причины и причинного обоснования [Теремова 1988: 12].

Ситуация предметной причины состоит из двух компонентов: пропозиции причины и пропозиции следствия, отношения между которыми выражаются комплексом дифференциальных семантических признаков (причина - событие, следствие - событие; причина -предшествующее событие, следствие - последующее событие; причина -порождающее событие, следствие - порожденное событие), соотносящих высказывание с причинно-следственными денотатом [Теремова 1988: 12]. Потеря этих семантических характеристик ведет к утрате каузальной специфики рассматриваемых конструкций, к побледнению каузального значения. Этот комплекс релевантных семантических признаков действует дифференцирующе, отмежевывая конструкции, выражающие предметную причину, от конструкций обоснования. Именно здесь проходит «водораздел» между микрополем причины и микрополем обоснования. Каузальная ситуация предметной причины состоит из двух компонентов: причинного (обозначим его символом А) и следственного (обозначим его символом Б): явление А вызывает явление Б. Причинный компонент основной предметной ситуации содержит в себе причину -событие, действительно являющуюся основной, главной причиной, предшествующей событию - следствию и порождающей его. Наиболее полно каузальная ситуация основной предметной причины представлена в сложноподчиненных предложениях с придаточными причины, так как там она маркирована причинными союзами: Писал же он быстро потому, что обладал даром импровизации (К.Паустовский. Сказочник).

На первом уровне членения внутри сферы обоснования P.M. Теремова выделяет три ситуации: ситуация прямого обоснования, ситуация косвенного обоснования и ситуация обоснования обобщением [Теремова

1988: 36]. Ситуации прямого и косвенного обоснования различаются в зависимости от логики рассуждения, мышления.

Ситуация прямого обоснования состоит из двух компонентов: мотивирующего, содержащего обоснование сообщаемого в мотивируемом компоненте, аргументацию вывода, и мотивируемого, содержащего рассудочное, опосредованное знание, полученное логическим путем на основании «фонда общих знаний» (Н.Д. Арутюнова) коммуникантов (известное обоим коммуникантам достоверное знание реальных причинно-следственных связей действительности) и информации о реальном событии, содержащейся в мотивирующем компоненте и конкретизирующей пресуппозиционное знание. Ср. «При анализе рассматриваемой ситуации следует иметь в виду то обстоятельство, что большой объем информации, представляющей собой достоверное знание накопленных фактов реальной действительности, остается в имплицитном виде, т.е. присутствует в сознании коммуникантов, образуя пресуппозицию» [Теремова 1989: 83]. При прямом обосновании для доказательства истинности сообщаемого в мотивируемом компоненте говорящий использует информацию мотивирующего компонента, т.е. реальный факт (реальное событие -причину), и этот факт, в истинности которого говорящий не сомневается, оказывается вполне достаточным. Таким образом, говорящий в процессе прямого обоснования исходит из фактов и явлений реальной действительности, представленных в мотивирующем компоненте, не прибегая к дополнительным аргументам. В результате на основании факта реальной действительности, зафиксированного мотивированным компонентом, с привлечением «фонда общих знаний», выводится новое знание, отражающее реальную действительность не прямо, а опосредованно. Прямое обоснование содержится в рассматриваемых нами предложениях с семантикой прямой мотивации, в которых выступают коннекторы ведь, а то (как синоним ведь): .я только закрою дверь, а то становится прохладно. (И.Герасимов. Радости земные).

При косвенном обосновании установление говорящим причинно-следственных отношений полностью основывается на логике развития мысли: сообщаемое в мотивирующем компоненте, являясь следствием мотивируемого явления, не может само по себе, без обращения к дополнительным аргументам (к опыту знания говорящим подобных реальных причинно-следственных ситуаций) служить достоверным доказательством истинности информации мотивируемого компонента. В основе варьирования ситуации косвенного обоснования лежит способ обоснования мотивируемого явления его следствием: сообщаемый в мотивирующем компоненте факт является следствием осуществления или неосуществления мотивируемого явления. Конструкции, выражающие ситуацию косвенного обоснования побуждения к действию следствием его неосуществления, широко распространены в современном русском языке. К их числу относятся и описываемые нами сложные предложения со скрепой коннекторного свойства а то и ее вариантами не то, а не то, иначе. В таких предложениях содержится семантика мотивации «от противного». P.M. Теремова отмечает, что «предикативные единицы, соединяемые в составе сложного предложения, противопоставлены друг другу, контрастны, поскольку речь идет о явлениях, взаимоисключающих друг друга» [Теремова 1988: 63].

И, наконец, ситуация обоснования обобщением, отражая теоретический уровень познания объективной действительности, также строится не на последовательности и зависимости событий реальной действительности, а на логике развития мысли. В качестве основания, подтверждающего истинность мотивируемого явления, выступает факт его отнесения к категории лиц, предметов, явлений, обладающих определенными свойствами, признаками. Таким образом, говорящий делает вывод о том, что рассматриваемый субъект обладает теми же свойствами, качествами, признаками, т.е. характеристика всего класса явлений распространяется и на единичное, в результате и выводится новое знание. Обычно в языке представлен не развернутый силлогизм, а содержатся две его части (энтимема - сокращенный силлогизм): придаточная предикативная единица (мотивирующая) представляет собой общую посылку, главная предикативная единица мотивируемая) - вывод. Вторая же посылка, сообщающая об отнесении субъекта мотивируемого события к классу лиц, о которых идет речь в общей посылке, опущена. Для установления причинно-следственной связи событий ее нужно восстановить. Таким образом, производится логическая операция, в результате которой происходит мотивация частного понятия общим, единичное подводится под общее правило.

X. Беличева-Кржижкова считает, что во взаимосвязи находятся не любые, а лишь «событийные» в широком смысле слова явления объективной действительности. Под событием она понимает «различные действия и состояния» [Беличева-Кржижкова 1985: 407]. Объективная действительность может быть представлена как множество событий или ситуаций. Есть ситуации простые - микроситуации, которые содержат две константы: предмет (обозначим его символом г) и его состояние (s). Состоянием является все, что может быть выражено в языке той или иной предикативной формой (он бежит, ему стыдно, он студент, она упала) или ее производным (бегство, плач) [Недялков 1969: 6]. Кроме простых ситуаций, существуют ситуации сложные - макроситуации.

Непосредственно составляющими каузативной ситуации являются по меньшей мере две микроситуации, связанные между собой отношением каузации или подчинения. Каузирующая микроситуация именуется антецедентом, каузируемая микроситуация - консеквентом каузативной ситуации.

В.Б. Евтюхин, развивая учение об обусловленности, отмечает, что значения обусловленности - это «ситуативные (событийные) по характеру значения (семантической ситуации), значения сложного ситуативного типа» [Евтюхин 1995: 9]. Минимальные семантико-синтаксические структуры обусловленности двучастны, т.е. одна часть выражает обусловливающую ситуацию, другая - обусловливаемую (ср. порождающая и порождаемая ситуации в концепциях [Всеволодова, Котвицкая 1999], [Всеволодова, Ященко 1988]. Отношения, складывающиеся между ситуативными выражениями в минимальных структурах обусловленности (ситуативные макроструктуры), являются нессиметричными, однонаправленными.

Некая семантическая ситуация может рассматриваться в качестве обусловливающей или обусловливаемой лишь в рамках двухчастных структур обусловленности. Другими словами, какая-то ситуация (например, Он пришел) в сопряжении с другой ситуацией в рамках макроситуации приобретает особый («обусловливающе-обусловливаемый») смысл {Он пришел, потому что ушла его жена; Он пришел — обусловливаемая ситуация, ушла его жена - обусловливающая), которого она не имеет вне макроситуации обусловленности. Иначе говоря, макроситуация обусловленности характеризуется особым интегративным смыслом, не выводимым напрямую из смыслов отдельных ситуаций -частей структур обусловленности (микроситуаций), рассматриваемых вне макроситуаций. Иными словами, неслучайный характер связи между микроситуациями в макроситуации обусловленности проявляется в наличии некоей опосредствующей ситуации, благодаря которой две микроситуации оказываются интегрированными в рамках одной структуры. Наличие этих третьих, посредствующих ситуаций - условие семантической связности и цельности макроструктур. Принимая во внимание специфику рассматриваемых макроструктур (с отношениями обусловленности), В.Б. Евтюхин высказывает справедливую мысль не только о связующей, но и мотивирующей роли посредствующих ситуаций - «мотивирующей отношения зависимости (обусловленности) одной ситуации от другой» [Евтюхин 1995: 13].

Посредствующие ситуации могут быть очевидны, т.е. выступать как пресуппозиции мотивированности обусловливающего отношения. Имея в виду сказанное о связующих, или мотивирующих, ситуациях, отметим, таким образом, что смысл макроситуации обусловленности в общем всегда больше и сложнее, нежели в совокупности смыслы составляющих макроструктуру ситуаций, рассматриваемых в отдельности. Это одно из проявлений интегративности смысла структуры обусловленности. Таким образом, в концепции В.Б. Евтюхина формы-способы выражения отношений обусловленности характеризуются прежде всего тем, что: 1) в семантическом плане они двухчастны (минимальные структуры репрезентации отношений обусловленности; макроситуации); 2) каждая часть представляет собой семантическую ситуацию (микроситуацию); 3) отношение между ситуациями (микроситуациями) характеризуется особой «внутренней логикой», специфичной только для макроструктур обусловленности; 4) связь между микроситуациями в макроситуации однонаправленная (детерминирующая, «подчинительная») [Евтюхин 1995: 26-27].

В рассматриваемых нами высказываниях с отношениями мотивационной обусловленности выделяются, как мы уже отмечали, два вида семантического гипотаксиса: это прямая мотивационная зависимость и мотивация «от противного».

Высказывания с семантикой прямой мотивации базируются на логической структуре строгой импликации. При этом антецедентная часть (мотивирующая) вместе с коннектором ведь обычно несет в себе пресуппозицию, являющуюся мотивом для обоснования положения дел в секвентной части высказываний. Пресуппозиция содержит в себе те фоновые знания, которые говорящий считает общими для себя и для адресата речи. Пресуппозиция как объективная часть речевого поведения позволяет открыто представлять в лингвистическом описании имплицированный смысл наравне с эксплицированным. Мотивация необходимого положения дел опирается также на понятие фактообразующего значения в мотивирующей части. 3. Вендлер впервые включает факты, наряду с предметами и событиями, в онтологию («причина - это факт» [Вендлер 1986: 265]). Именно в фактах он видит причины происходящего, т.е. ставит факты в каузальные отношения к событиям: «Если заданы мир, язык и все факты, то эта сфера состоит из научно обоснованных соотнесений событий с их причинами» [Вендлер 1986: 275]. Причина представляет отношение, связывающее факт с событием в условиях правильного употребления данного языка. Нет концепта причины вне данного языка. Таким образом, причины - «это не события, а факты, коррелятивные не всему универсуму языка, а какому-либо фрагменту ("подъязыку"), ограниченному определенными логико-лингвистическими условиями» [Степанов 1991: 12]. Факты всегда истинны, они не принадлежат никому, объективированы. Б. Рассел писал: «Большинство фактов не зависит от нашего воления; поэтому они называются суровыми, упрямыми, неустранимыми» [Рассел 1957: 178]. Факты «призваны устранить все частные характеристики события и сохранить только его бытие» [Арутюнова 1999: 493]. Е.В. Падучева отмечает: «Только факт может о чем-то свидетельствовать, чем-то объясняться, обосновываться, что-то означать, на что-то указывать, чему-то противоречить» [Падучева 1996: 62].

ФСП мотивационной обусловленности взаимодействует с ФСП аспектуальности и ФСП темпоральности. Так, в высказываниях с семантикой прямой мотивации значение факта в мотивирующей части передается через категории вида и времени глагола. В конструкциях мотивационного типа в зависимой части глагольные формы имеют реальную модальность и выступают в изъявительном наклонении. Здесь наблюдается аспектуальная ситуация конкретного или обобщенного факта.

При таком употреблении глаголы совершенного вида несут значение конкретного факта. Глаголы несовершенного вида выступают в обобщенно-фактическом значении, сущность которого заключается в «общем указании на самый факт наличия или отсутствия действия» [Бондарко 1971: 28], «передаче самой общей (неконкретизированной) информации о действии, в частности о самом факте его осуществления, при возможной невыраженности таких различий в характере осуществления действия, как единичность / повторяемость, достигнутость / недостигнутость результата» [Бондарко 1982: 135].

Высказывания с семантикой мотивации «от противного» представляют предложения, в которых «мотивация основана на допущении предполагаемого явления, обратного тому, которое названо в первой части предложения и несовместимого с явлением, названным во второй части» [Грамматика 1970: 714]. Альтернативно-мотивирующее значение, содержащееся в рассматриваемых нами высказываниях, образуется в результате синтеза двух семантических компонентов: взаимоисключения и гипотетичности. Гипотетичность связана с допущением предполагаемого, обратного тому, о чем говорится в первой части. В высказываниях названной разновидности между компонентами А и В непосредственных причинно-следственных отношений нет. При логико-семантическом анализе подобных двухкомпонентных предложений необходимо учитывать невербализованное звено, имеющее семантику события, в чем-то противоположного тому, которое названо компонентом А. В результате предложение, построенное по модели «А, а то (ведь) В», можно рассматривать как имплицитный вариант эксплицитного трехкомпонентного высказывания, построенного по модели «А, потому что (так как) если не А, то В». Ср.: «Вовремя остановился, потому что если бы я не остановился вовремя, то все бы ему отдал». В рассматриваемых нами предложениях нет равновесия между предикативными частями, здесь имеет место предпочтительный выбор одной из возможностей. Выбор а то продиктован подключением специальной задачи, при помощи а то говорящий обсуждает иной вариант (квалифицирует модальный и временной статус, оценивает его как неактуальный, немотивированный или нежелательный).

Предпочтительность в выборе какой-либо одной возможности всегда определяется в результате сравнительной оценки возможностей и подразумевает их противоположение: А пускай помалкивает, а то я его быстро на чистую воду выведу (Распутин В. Деньги для Марии). В антецедентной части высказываний с семантикой «от противного» в основном выступают глаголы СВ в форме настоящего-будущего времени и глаголы НСВ в форме будущего времени, которые представляют действие как гипотетическое, потенциальное, возможное, еще не осуществленное, ирреальное.

Объектом настоящего исследования являются синтаксические структуры с семантикой прямой мотивации и мотивации «от противного». Мы рассматриваем речевые реализации конструкций с отношениями мотивационной обусловленности. Высказывания мотивационного типа представляют собой бипредикативные конструкции и реализуются в тексте в виде сложного предложения и сверхфразового единства.

Предмет исследования в диссертационной работе представляют отношения мотивационной обусловленности в высказываниях с семантикой прямой мотивации и в высказываниях с семантикой мотивации «от противного».

Актуальность работы обусловлена ее включенностью в разработку важных проблем, связанных с рассмотрением аспектуально-темпоральных особенностей высказываний мотивационного типа, с межкатегориальным взаимодействием, а также в связи с вопросами функционирования языковых единиц. Тема диссертации представляется актуальной в связи с вхождением ее в круг разрабатываемых в русле функциональной грамматики (Петербургская школа) проблем. Анализ модальных, аспектуальных, темпоральных особенностей семантики в сочетании с факторами логического и прагматического свойства позволяет осуществить многоаспектный системный подход при рассмотрении высказываний мотивационного типа.

К тому же в структуре языка конструкции с отношениями мотивационной обусловленности репрезентируют важную и распространенную функционально-семантическую категорию, отражающую взаимосвязь и обусловленность процессов и явлений объективной действительности. Остается актуальным рассмотрение мотивационного комплекса как системы субкатегориальных значений с опорой на те структуры, которые являются их носителями. Представление языка как системы, необходимость целостного осмысления языковых фактов позволили выявить текстовое своеобразие высказываний с отношениями мотивации, их сущностные закономерности, возможности структуры, семантики и функционирования.

Научная новизна работы определяется тем, что в ходе исследования 1) выявлены семантические и структурные признаки, выступающие в качестве актуализаторов семантики прямой мотивации и семантики «от противного», 2) охарактеризованы аспектуально-темпоральные особенности высказываний мотивационного типа, 3) установлены закономерности функционирования глагольных форм, обусловленные типом семантики мотивации, 4) рассмотрены разноуровневые языковые средства, принимающие участие в выражении отношений мотивационной обусловленности, 5) выделены и проанализированы прагматико-мотивационные типы высказываний с семантикой «от противного».

Целью работы является выявление и характеристика аспектуально-темпоральных свойств высказываний с отношениями мотивационной обусловленности при участии коннекторов ведь, а то, а то ведь.

Для осуществления поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1) показать специфику мотивационной обусловленности как одной из составляющих функционально-семантического поля обусловленности;

2) интерпретировать ситуации обоснования в высказываниях с отношениями обусловленности;

3) дать понятие о связующих средствах а то, ведь как коннекторах и рассмотреть их функционирование в тексте;

4) охарактеризовать высказывания с семантикой прямой мотивации и с семантикой мотивации «от противного», показать их отличие друг от друга;

5) дать аспектуально-темпоральную характеристику конструкций с коннекторами а то, ведь, а то ведь',

6) выделить и охарактеризовать мотивационно-прагматические типы высказываний с семантикой мотивации «от противного»;

7) установить характер взаимодействия категорий аспектуальности, темпоральности и модальности в высказываниях мотивационного типа.

Представление ситуации характеризуется как объективными признаками, формирующими ее аспектуальные и темпоральные компоненты, так и субъективной перспективой ее обозрения говорящим -так называемыми контекстными, или прагматическими, компонентами. Поэтому рассматриваемые структуры требуют подробного анализа соответствующих аспектуальных и прагматических характеристик, а также особенностей их взаимодействия, связанных с языковым осмыслением категории времени.

Наше внимание будет сосредоточено на рассмотрении соотношения модальных планов и видо-временных форм глаголов-сказуемых в предложениях с семантикой прямой мотивации и в предложениях с семантикой мотивации «от противного». Прежде всего имеются в виду модально-временные значения, которые непосредственно выражаются глагольными формами наклонений и времен. Но, кроме того, учитываются и те модально-временные значения, которые создаются в результате взаимодействия грамматической семантики форм наклонений и времен глаголов с лексико-семантическим потенциалом компонентов предложения. Взаимодействие морфологических форм глагола и лексических показателей времени в образовании модально-временного плана может быть различным. Они могут указывать на один и тот же модально-временный план, т.е. действовать согласованно, но могут и противоречить друг другу, указывая на разные временные планы. Когда морфологические формы глагола и лексические показатели противоречат друг другу, т.е. указывают на разные временные планы, лексический показатель времени оказывается доминирующим фактором, и именно он устанавливает временной план.

Исследование данной категории с точки зрения ее внутренней структуры, парадигматических отношений инварианта и вариантов, конкретных средств выражения ее значений целесообразно вести в русле идей функциональной грамматики, предполагающей реализацию динамического подхода к описанию языковых явлений, акцент на коммуникативно-прагматическом аспекте языка. Для современного состояния лингвистики характерен обострившийся интерес к функциональному аспекту языка. «И это вполне закономерно, - пишет P.M. Теремова, - ибо именно выдвижение на первый план функциональной значимости происходящих в языке процессов во многом предопределяет выявление их глубинных свойств» [Теремова 1985: 65]. При функциональном подходе к явлениям языка особенно очевидной становится подвижность всех элементов языковых моделей и отношений между ними, взаимообусловленность аспектов и средств выражения. Такой подход к изучению причинных конструкций позволяет широко использовать возможности «скрытой грамматики», лексического наполнения конструкций и их функционального диапазона на синтагматической оси. При разработке функционально-грамматической типологии конструкций обусловленности на базе понятий и категорий грамматики функционально-семантических полей и категориальных ситуаций (А.В. Бондарко) наиболее плодотворно осуществляется многоаспектный подход при изучении функционально-семантического комплекса обусловленности, определяются многообразные системные связи и взаимодействия моделей их построения, выявляется градация семантического пространства обусловленности во всей ее сложности с учетом формальной вариативности.

Методы исследования. Диссертационное исследование связано с актуальными проблемами современной лингвистики и велось на основе функциональной грамматики, когнитивистики, с привлечением логических и прагматических составляющих композиционного анализа языкового материала. Нами использованы структурно-семантический, описательно-аналитический, контекстуально-логический, логико-импликационный, функциональный методы, приемы наблюдения, толкования, структурного исследования, элементы трансформационного и контекстного анализа.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Среди высказываний с отношениями мотивационной обусловленности выделяются высказывания с семантикой прямой мотивации и с семантикой мотивации «от противного».

2. Высказывания с семантикой прямой мотивации базируются на логической структуре строгой импликации, причем мотивирующая часть несет в себе пресуппозицию. Связующими средствами выступают скрепы коннекторного свойства а то, ведь, а то ведь.

3. Мотивирующая часть в высказываниях с семантикой прямой мотивации характеризуется реальной модальностью и несет фактообразующее значение. Функционирование глагольных форм при этом направлено на выражение значения конкретного/ обобщенного факта.

4. Высказывания с семантикой мотивации «от противного» являются имплицитными вариантами четырехкомпонентных эксплицитных высказываний, построенных по модели «А, потому что если не А, то В» или «Если А, то не В, если не А, то В». В качестве основных связующих средств выступают скрепы а то, не то, а не то и их функционально-семантические аналоги иначе, в противном случае, или.

5. Высказывания с семантикой мотивации «от противного» строятся с учетом прагматического фактора; выделяются следующие мотивационные разновидности: «опасение», «предостережение», «предположение», «подтверждение предположения», «обоснование оценки».

6. Антецедентная часть в высказываниях с мотивацией «от противного» всегда имеет гипотетическую модальность и характеризуется функционированием глаголов в форме будущего времени или сослагательного наклонения.

Теоретическая значимость диссертационной работы диссертационного исследования определяются тщательным анализом выражения семантики мотивации в высказываниях и текстовых фрагментах, включающих отношения мотивационной обусловленности. Круг рассматриваемых в диссертации вопросов связывается с исследованием взаимодействия элементов языковой системы и среды, категорий аспектуальности, темпоральности и модальности. В диссертации представлено комплексное описание синтаксических структур мотивационного типа. Основные результаты исследования могут быть использованы при описании функционально-семантического поля обусловленности, при дальнейшей разработке проблем аспектологии и проблем, связанных с межкатегориальным взаимодействием.

Практическая значимость заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в курсе современного русского языка при изучении глагольных категорий наклонения, вида и времени, при дальнейшем изучении вопросов, связанных с отношениями мотивационной обусловленности, при разработке спецкурсов и спецсеминаров по проблемам функциональной грамматики.

Материалом для исследования стала картотека высказываний, собранная методом частичной выборки из произведений русских писателей XIX-XX вв., из статей современных газет и журналов. Объем картотеки составляет приблизительно 5000 примеров.

Апробация работы. Результаты исследования были представлены на заседаниях кафедры теории языка и культуры речи Чувашского государственного педагогического университета имени И.Я. Яковлева, на заседаниях проблемной группы «Функциональный и когнитивный аспекты анализа языковых единиц», на ежегодных научно-практических конференциях преподавателей, аспирантов и студентов (г. Чебоксары, ЧГПУ им. И.Я. Яковлева, 2004 - 2007 гг.), на Всероссийской научно-практической конференции «Новые аспекты преподавания русского языка в условиях би- и полилингвизма» (г. Чебоксары, 2005 г.), на Международной научной конференции «Чтения, посвященные Дням славянской письменности и культуры» (г. Чебоксары, 2006 г.), на Международной научной конференции языковедов «Научные традиции славистики и актуальные вопросы современного русского языка» (г. Самара, 2006 г.), на Международной научно-теоретической конференции «Ашмаринские чтения - 5» (г.Чебоксары, 2006 г.), на Международной научно-практической конференции «Проблемы культуры в современном образовании: глобальные, национальные, региональные, этнические» (г.Чебоксары, 2006 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Сопоставительное изучение разнотипных языков: научный и методический аспекты» (г.Чебоксары, 2006 г.), на Международной научно-практической конференции «Современное общество, языки и межкультурная коммуникация» (г. Чебоксары, 2006 г.), на Международной научной конференции «Социальные варианты языка -V» (г. Нижний Новгород, 2007 г.).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, источников библиографии и художественных текстов.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Юркина, Татьяна Николаевна

Выводы по второй главе Высказывания с семантикой мотивации «от противного» основаны на допущении предполагаемого явления, обратного тому, которое названо в первой части предложения, и несовместимого с явлением, названным во второй части. В качестве основных связующих средств в рассматриваемых высказываниях выступают союзы а то, не то, а не то и их функционально-семантические аналоги иначе, в противном случае, или. При анализе высказываний с семантикой мотивации «от противного» необходимо учитывать невербализованное семантическое звено (семантические звенья). Данные двухкомпонентные построения являются имплицитными вариантами четырехкомпонентных эксплицитных высказываний, построенных по модели «А, потому что если не А, то В» или «если А, то не В, если не А, то В». В рассматриваемых конструкциях имеет место предпочтительный выбор одной из возможностей.

Отношения альтернативной мотивации «от противного» всегда формируются при участии прагматического фактора; ситуация, вводимая союзом, как правило, оценивается негативно, как нежелательное следствие, в предотвращении которого заинтересован говорящий и / или адресат. Реже мотивируемая ситуация оценивается положительно. В таких случаях мотивирующая часть обычно имеет в своем составе частицу бы, а глагол в форме сослагательного наклонения имеет значение возможности реализации мотивирующего факта.

Учитывая прагматические характеристики рассматриваемых высказываний, мы выделили такие семантические разновидности мотивационного типа, как 'опасение / предостережение', 'подтверждение предположения', 'обоснование оценки', 'предположение'.

В секвентной части высказываний с семантикой «от противного» возможно функционирование любых грамматических форм, в антецедентной части в основном выступают формы сослагательного наклонения, а также формы будущего времени, которые содержат наглядную демонстрацию того или иного факта, являющегося средством мотивации. Глаголы СВ представляют действие как конкретный факт, глаголы НСВ - как обобщенный факт.

Мотивационные типы «опасение / предостережение» характеризуются тем, что в мотивирующей части выражается неблагоприятная ситуация, представленная в виде опасения либо предостережения. При опасении выражается чувство тревоги, беспокойство, предчувствие опасности, при предостережении же говорящий заранее предупреждает адресата о необходимости остерегаться неблагоприятной ситуации.

В секвентной части мотивационного типа «предостережение» может выступать любая грамматическая форма, в антецедентной части же всегда употребляется форма будущего времени. Глаголы СВ употребляются в наглядно-примерном либо конкретно-фактическом значениях, глаголы НСВ - в общефактическом значении. В контексте глаголы НСВ в значении обобщенного факта могут конкурировать с глаголами СВ в значении конкретного факта. Невозможность такой замены связана прежде всего с лексической семантикой непарного глагола НСВ. В высказываниях с формами будущего времени в секвентной части обосновываются необходимость и вынужденность реализации действий в будущем

В антецеденте мотивационного типа «опасение» выражается неблагоприятная ситуация, представленная в виде опасения - чувства тревоги, беспокойства, предчувствия опасности. При этом в секвентной части может выступать любая грамматическая форма. В антецедентной части употребляется форма будущего времени и форма сослагательного наклонения глагола, используется элемент как бы в сочетании с отрицательной частицей не при глаголе СВ, что выражает желаемость конкретного нереализовавшегося факта. Формы НСВ встречаются только тогда, когда в предложении присутствует глагол быть, указывающий на наличие либо отсутствие мотивирующего факта. Часто лексическое наполнение антецедентной части поддерживает семантику опасения (слова гляди, смотри, боюсь).

В тех случаях, когда семантика субъекта и адресат не разведены, наблюдается синкретизм прагматической семантики «опасение» и «предостережение». Секвентная часть при этом представляет безличную конструкцию. В ней употребляются глаголы СВ в конкретно-фактическом значении и глаголы НСВ в общефактическом значении. На совместность действия указывает также контекст - местоимения в форме первого лица множественного числа в секвентной и антецедентной части.

Мотивационный тип «предположение» характеризуется тем, что догадками и предположениями, содержащимися в антецедентной части, мотивируется положение дел в секвентной части, отнесенное в настоящий, прошедший или будущий временные планы. Мотивируемая ситуация может быть представлена также как желание/нежелание выполнять действие, знание/незнание какой-то информации. Семантика предположения может поддерживаться лексическим наполнением высказывания. В секвентной части таких высказываний могут выступать любые формы, в мотивирующей (правой) части обычно функционируют формы сослагательного наклонения глаголов СВ в конкретно-фактическом значении и глаголов НСВ в общефактическом значении.

В первой части мотивационного типа «подтверждение предположения» высказывается предположение (гипотеза) о событии, часто поддерживаемое лексическим составом, во второй (мотивирующей) части содержится подтверждение, доказательство этого предположения. Секвентная часть оформляется индикативной конструкцией, антецедентная - формой сослагательного наклонения или будущего времени. Семантика подтверждения предположения в мотивирующей части находит свое выражение в конкретно-фактическом значении и наглядно-примерном значении глагола СВ. Глаголы НСВ в антецеденте употребляются реже и несут значение обобщенного факта.

В высказываниях мотивационного типа «обоснование оценки» действует принцип причины-основания, который представляет объяснение, мотивацию оценки в секвентной части. В данной разновидности высказываний в мотивационной части содержится положительная либо отрицательная оценка, часто выраженная также и лексически, мотивирующая часть представляет объяснение, обоснование оценки. Между секвентной и антецедентной частями наблюдается прагматический контраст: при выражении в секвентной части положительной оценки в антецедентной части содержится возможный неблагоприятный исход, и наоборот, отрицательная оценка в секвентной части соотносится с возможным благополучным положением дел. Антецедентная часть содержит формы сослагательного наклонения, в них выступают глаголы, направленные на выражение значения факта. В условиях видовой конкуренции могут находиться глаголы СВ в конкретно-фактическом значении и глаголы НСВ в обобщенно-фактическом значении. Антецедентная часть может осложняться модальными значениями возможности, вынужденности, необходимости.

Заключение

В настоящей работе мы рассматривали высказывания с отношениями мотивационной обусловленности, характеризующиеся соотнесенностью двух ситуаций, из которых одна поставлена в зависимость от другой. Выделяются конструкции с семантикой прямой мотивации и мотивации «от противного».

В высказываниях с отношениями мотивационной обусловленности в качестве связующих средств между предикативными частями выступают коннекторы ведь (при выражении семантики прямой мотивации) и иначе (при выражении семантики мотивации «от противного»). Разговорным вариантом этих коннекторов является союз а то.

С логической точки зрения высказывания с прямой мотивацией представляют строгую импликацию А |—» В (если А, то В), содержащую антецедент (основание) и консеквент (следствие). Высказывания с мотивацией «от противного» основываются на допущении предполагаемого явления, обратного тому, которое названо в первой части предложения, и несовместимого с явлением, названным во второй части. Следовательно, при анализе таких конструкций необходимо учитывать невербализованные семантические звенья. Двухкомпонентные в плане выражения высказывания с семантикой «от противного» в плане содержания являются имплицитными вариантами четырехкомпонентных эксплицитных высказываний, построенных по модели «А, потому что если не А, то В».

В высказываниях с семантикой прямой мотивации антецедентная (мотивирующая) часть вместе с коннектором ведь несет в себе пресуппозицию, которая и является мотивом для обоснования положения дел в секвентной части. Мотивация опирается также на понятие фактообразующего значения в мотивирующей части, ведь именно в фактах, по 3. Вендлеру, заключаются причины происходящего.

Отношения мотивационной обусловленности «от противного» всегда формируются при участии прагматического фактора. Ситуация, вводимая союзом, оценивается обычно негативно, как нежелательное следствие, в предотвращении которого заинтересован говорящий и / или адресат. Реже мотивируемая ситуация оценивается положительно. С учетом прагматических характеристик мы выделили следующие семантические разновидности высказываний с мотивацией «от противного»: 'опасение / предостережение', 'предположение', 'подтверждение предположения', 'обоснование оценки'.

В результате проведенного языкового анализа высказываний с отношениями мотивационной обусловленности мы пришли к выводу, что показатели морфологических категорий поддерживают соответствующий логический и прагматический аспекты семантики высказываний. Выражение отношений обусловленности семантикой прямой мотивации находит отражение в следующей структурной схеме:

Vf(Praed)] ind / con, imp. , 9. TO (ведь) [Vf (Praed)] jnc|.

Таким образом, в высказываниях с прямой мотивацией антецедентная (мотивирующая) часть всегда характеризуется реальной модальностью, соответственно глагольные формы употребляются в индикативе и выражают значение реального факта.

Соотнесенность предикатов в высказываниях с мотивацией «от противного» характеризует следующая структурная схема:

Vf (Praed)] ind, С0П) imp., а то (иначе) [Vf (Praed)] ind. (futur), con.

Здесь мотивирующая часть характеризуется гипотетической модальностью. Глагольные формы выражают значение будущего времени и сослагательного наклонения.

В высказываниях мотивационного типа наблюдается взаимодействие функционально-семантических полей обусловленности, модальности, аспектуальности и темпоральности.

Так, в высказываниях с семантикой прямой мотивации мотивирующая

часть обусловливает секвентную часть фактообразующей ситуацией, принадлежащей объективной действительности в том или ином временном плане. При этом фактообразующая ситуация часто содержит пресуппозицию. Соответственно в антецедентной части мы наблюдаем реальную модальность и глагольные формы употребляются в изъявительном наклонении. Здесь наблюдается аспекту ал ьная ситуация конкретного или обобщенного факта: глаголы СВ выражают преимущественно конкретно-фактическое значение, глаголы НСВ -обобщенно-фактическое значение. Глаголы в форме настоящего времени часто передают максимальную абстрактность ситуации и соответственно реализуют семантику временной обобщенности, вневременности, обобщенного факта. Мотивация секвентной части обосновывается также приведением сентенции, афоризма, оценки, распространением объективных законов на частный случай их реализации. В этом случае глагольные формы несут пресуппозитивное содержание сентенциального свойства, что проявляется в употреблении форм настоящего времени в расширенном, или вневременном значении. Формы прошедшего времени в антецеденте констатируют факт действия в прошлом, констатация факта может быть связана с разными коммуникативными установками говорящего. Причем в прошедшем времени глаголы СВ и НСВ в определенных условиях могут нейтрализоваться. Глагольные формы будущего времени сочетают мотивацию с потенциальной семантикой. Выражение фактообразующего значения всеми временными формами усиливается в обобщенно-личных предложениях, несущих значение обобщенного факта в самой синтаксической структуре.

На выражение значения реальной модальности и фактичности направлено не только употребление глагольных форм, но и лексическое наполнение предложения, характер синтаксической структуры (обобщенно-личные конструкции).

В высказываниях с семантикой мотивации «от противного», формирующихся при участии прагматического фактора, в антецедентной части выражается возможное положение дел, в предотвращении которого заинтересован говорящий и / или адресат. В антецедентной части наблюдается гипотетическая модальность, что находит подтверждение в употреблении глагольных форм будущего времени и сослагательного наклонения. Формы будущего времени содержат наглядную демонстрацию предполагаемой ситуации. При этом они сочетают в себе значение фактичности и потенциальности. Глаголы СВ представляют возможное действие как конкретный факт, глаголы НСВ - как обобщенный факт. В контексте антецедентной части имеются лексические показатели отнесенности действия в будущий временной план (наречия со значением времени - завтра, скоро; глаголы с соответствующим лексическим значением - предстоит). Когда потенциальное действие мыслится как обобщенное, антецедентная часть по синтаксической организации представляет обобщенно-личную структуру. Формы сослагательного наклонения в антецедентной части выражают гипотетичность как нежелательное (реже благоприятное) положение дел, на предотвращение которого направлено действие в секвентной части. Поэтому для секвентной и антецедентной частей характерно построение по принципу прагматического контраста.

Проведенный нами анализ аспектуально-темпоральной семантики, основанный на понятиях аспектуальной и темпоральной ситуации, позволили рассмотреть в единой системе, имеющей функциональную основу, разноуровневые языковые средства. При анализе функционирования синтаксических структур, выражающих отношения мотивационной обусловленности, нами охарактеризованы также лексические, синтаксические, контекстуальные, ситуативные и прагматические условия их употребления.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Юркина, Татьяна Николаевна, 2007 год

1. Авилова Н.С. Вид глагола и семантика глагольного слова. - М.: Наука, 1976.-327 с.

2. Андрамонова Н.А. Сложные предложения, выражающие обстоятельственные отношения в современном русском языке. Казань: Изд-во Казан, университета, 1977. - 176 с.

3. Арутюнова Н.Д. Об объекте общей оценки // Вопросы языкознания. 1985. - № 3. - С. 13-24.

4. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. М.: Наука, 1976. - 383 с.

5. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка, событие, факт / Отв. ред. Г.В. Степанов. М.: Наука, 1988. - 341 с.

6. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с.

7. Арутюнова Н.Д. Язык цели // Логический анализ языка. Модели действия / Ин-т языкознания РАН. М.: Наука, 1992. - С. 14-23.

8. Барентсен А. Признак «секвентная связь» и видовое противопоставление в русском языке // Типология вида: проблемы, поиски, решения / Отв. ред. М.Ю. Черткова. М.: Языки русской культуры, 1998. -С. 43-58.

9. Беличева-Кржижкова X. Система причинных отношений между предложениями в русском и чешском языках /У Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск 15. Современная зарубежная русистика. М.: Прогресс, 1985. - С. 407-432.

10. Белошапкова В.А. Предложения альтернативной мотивации в современном русском языке II Исследования по русскому языку. М., 1970. -С. 45-130.

11. Белошапкова В.А. Сложное предложение в современном русском языке (Некоторые вопросы теории). М.: Просвещение, 1967. - 160 с.

12. Белошапкова В.А. Современный русский язык: Синтаксис: Учеб. пособие для филол. спец. ун-тов. М.: Высшая школа, 1977. - 248 с.

13. Бирюкова Л.П. Семантические функции вида глагола «быть» // Ученые записки Тартуского государственного университета. Вып. 434. Вопросы русской аспектологии. Тарту, 1977. - С. 116-128.

14. Бирюкова Л.П. Функционирование двувидовых глаголов в современном русском языке. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Ленинград, 1973. — 215 с.

15. Богуславский И.М. Исследования по синтаксической семантике. -М.: Наука, 1985.- 175 с.

16. Бойко А.А. О роли вида в некоторых инфинитивных сочетаниях, содержащих отрицание // Вопросы грамматического строя и словарного состава языка. Л.: Изд-во Ленингр. госуд. Ордена Ленина ун-та имени А.А. Жданова, 1952.-С. 139-154.

17. Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб: Норинт, 1998. - 1536 с.

18. Бондарко А.В. Вид и время русского глагола (Значение и употребление): Пособие для студентов. М.: Просвещение, 1971 а. - 239 с.

19. Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. Л.: Наука, 1971 6.-115 с.

20. Бондарко А.В. Грамматические категории слова в тексте и в системе языка (на материале глагольного вида) // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. Виноградовские чтения. XI. М.: Наука, 1982. -С. 122-142.

21. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. Л., 1978.

22. Бондарко А.В. К проблеме интенциональности в грамматике (На материале русского языка) // Вопросы языкознания. 1994. - №2. - С. 2942.

23. Бондарко А.В. Категориальные ситуации (К теории функциональной грамматики) // Вопросы языкознания. 1983 а. - № 2. -С. 20-32.

24. Бондарко А.В. О значениях видов русского глагола // Вопросы языкознания. 1990. - № 4. - С. 5-23.

25. Бондарко А.В. Основы функциональной грамматики: Языковая интерпретация идеи времени. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. - 260 с.

26. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. JL: Наука, 1983 б. - 208 с.

27. Бондарко А.В. Проблемы грамматической семантики и русской аспектологии. СПб: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996. - 219 с.

28. Бондарко А.В. Проблемы инвариантности / вариативности и маркированности / немаркированности в сфере аспектологии // Типология вида: проблемы, поиски, решения / Отв. ред. М.Ю. Черткова. М.: Языки русской культуры, 1998. - С. 64-80.

29. Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка / Рос. академия наук. Ин-т лингвистических исследований. М.: Языки славянской культуры, 2002. -736 с.

30. Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. М., 1976.

31. Бондарко А.В. Теория предикативности В.В. Виноградова и вопрос о языковом представлении идеи времени // Вестник Московского университета. Сер.9. Филология. - С. 105-111.

32. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984. -136 с.

33. Бондарко А.В., Буланин Л.Л. Русский глагол (Пособие для студентов и учителей) / Под ред. проф. Ю.С. Маслова. Л.: Просвещение, 1967.- 192 с.

34. Борисова Е.Г. Принципы описания служебных слов // Вестник Московского университета. Сер.9. Филология. 1999. - №2. - С. 71-86.

35. Борисова Е.Г. Частновидовые значения и практические правила употребления видов русского глагола // Типология вида: проблемы, поиски, решения / Отв. ред. М.Ю. Черткова. М.: Языки русской культуры, 1998.-С. 80-87.

36. Буланин JI.JI. Трудные вопросы морфологии: Пособие для учителей. М., 1976.

37. Булыгина Т.В. Классы предикатов и аспекту альная характеристика высказывания // Аспектуальные и темпоральные значения в славянских языках. М., 1983.

38. Булыгина Т.В. О нейтрализации семантических оппозиций // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. М., 1969.

39. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Языки русской культуры, 1997. -576 с.

40. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. 3-е изд. -М.: Высшая школа, 1991. - 432 с.

41. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1997.

42. Вендлер 3. Причинные отношения // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс. - Вып. 18: Логический анализ естественного языка / Сост., общ. ред. и вступ.ст. В.В. Павлова. - 1986. - С. 264-276.

43. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М.: Гослитиздат, 1959. - 655 с.

44. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. Изд. второе. М.: Высшая школа, 1972. - 614 с.

45. Володин В.Т. Ирреально-гипотетическое наклонение в современном русском литературном языке // Ученые записки Куйбышевского педагогического института. -Вып.9. 1948.

46. Вопросы коммуникативно-функционального описания синтаксического строя русского языка / Под редакцией М.В. Всеволодовой и С.А. Шуваловой. М.: Изд-во МГУ, 1989. - 183 с.

47. Г.Х. фон Вригт. Логико-философские исследования. Избр. тр. -М.: Прогресс, 1986. 600 с.

48. Всеволодова М.В. К вопросу о категоризации пространства // Категоризация мира: пространство и время. Материалы научной конференции / Под ред. проф. Е.С. Кубряковой и проф. О.В. Александровой. М.: Диалог - МГУ, 1997. - С. 26-27.

49. Всеволодова М.В., Ященко Т.А. Причинно-следственные отношения в современном русском языке. М.: Рус. яз., 1988. - 207 с.

50. Гиро-Вебер М. Вид и семантика русского глагола // Вопросы языкознания. 1990. - №2. - С. 102-112.

51. Гловинская М.Я. Инвариант совершенного вида в русском языке // Типология вида: проблемы, поиски, решения / Отв. ред. М.Ю. Черткова. -М.: Языки русской культуры, 1998. С. 125-134.

52. Гловинская М.Я. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М.: Наука, 1982. - 140 с.

53. Грамматика русского языка. Т.2. Синтаксис. 4.2. М.: Изд-во АН СССР, 1954.-444 с.

54. Грамматика современного русского литературного языка / Отв. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Наука, 1970. - 767 с.

55. Грекова O.K. О собственно аспектуальной, модально-аспектуальной и модальной семантике видового противопоставления // Типология вида: проблемы, поиски, решения / Отв. ред. М.Ю. Черткова. -М.: Языки русской культуры, 1998.-С. 134-145.

56. Добрушина Н.Р. Грамматические формы и конструкции со значением опасения и предостережения // Вопросы языкознания. 2006. -№2. - С. 28-67.

57. Дорошенко А.В. Побудительные речевые акты в косвенных контекстах // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М.: Наука, 1989. - С. 76-91.

58. Дунев А.И. О лексико-грамматической координации видовой семантики // Язык. Функции. Жизнь: Сборник статей в честь профессора А.В. Бондарко / РГПУ им. А.И. Герцена, кафедра русского языка. СПб., 2000.-С. 15-22.

59. Дунев А.И. Функционирование форм несовершенного вида русского глагола в обобщенно-фактическом значении: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб, 1999. - 16 с.

60. Духанина В.В. Высказывания с формами совершенного вида в наглядно-примерном значении в современном русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб, 1995.

61. Евтюхин В.Б. Категория обусловленности в современном русском языке: Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. СПб, 1995. - 34 с.

62. Елизаренкова Т.Я. Грамматика ведийского языка. М.: Наука, 1982.-432 с.

63. Зализняк А. О понятии «факт» в лингвистической семантике // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М.: Наука, 1990. С. 21-33.

64. Зельдович Г.М. Семантика и прагматика совершенного вида в русском языке // Вопросы языкознания. 2002. - №3. - С. 30-61.

65. Золотова Г.А. Категории времени и вида с точки зрения текста // Вопросы языкознания. 2002. - №3. - С. 8-29.

66. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. -М.: Наука, 1982.-368 с.

67. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М.: Наука, 1973. - 351 с.

68. Идеографические аспекты русской грамматики. М.: Изд-во МГУ, 1988.-201 с.

69. Ильенко С.Г. Синтаксические единицы в тексте: Учеб. пособие к спецкурсу. JL: ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1989. - 82 с.

70. Калабухова Т.А. Наглядно-примерное значение совершенного вида при отрицании // Функциональный анализ грамматических единиц: Сб. науч. трудов. Л.: ЛГПИ, 1980. - С. 52-64.

71. Калабухова Т.А. Обобщенно-фактическое значение несовершенного вида при отрицании // Функциональный анализ грамматических категорий и единиц: Сб. научных трудов. Л.: ЛГПИ, 1976.-С. 47-59.

72. Карпухин С.А. К проблеме семантического инварианта глагольного вида в русском языке // Русский язык в школе. 2002. - №1. -С. 65-69.

73. Карпухин С.А. Русский глагольный вид в языковом сознании // Русский язык в школе. 2004. -№3. - С. 101-108.

74. Кифер Ф. О пресуппозициях // Новое в зарубежной лингвистике. -Вып.VIII. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978. - С. 337-369.

75. Климонов В.Д. Взаимодействие семантики вида и семантики времени в системе видо-временных форм русского глагола // Основные проблемы русской аспектологии: Сб.ст. СПб.: Наука, 2002. - С. 68-80.

76. Князев Ю.П. Результатив, пассив и перфект в русском языке // Типология результативных конструкций (результатив, статив, пассив, перфект). Л.: Наука, 1983. - С. 149-160.

77. Кожевникова Л.П. Речевые противопоставления парных глаголов совершенного и несовершенного видов в современном русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб., 1993. - 18 с.

78. Козырев В.И. Актуализационные признаки безглагольных побудительных высказываний в современном русском языке // Функциональный анализ грамматических форм и конструкций. Л.: Изд-во ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1988. - С. 90-103.

79. Колосова Т.А. Конструкции с союзом «а то» в русском языке // Подчинение в полипредикативных конструкциях. Новосибирск: Наука, 1980.-С. 197-224.

80. Колосова Т.А. Русские сложные предложения асимметричной структуры. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1980. - 164 с.

81. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М.: Наука, 1975.-720 с.

82. Корди Е.Е. Оптативность // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л.: Наука, 1990. - С. 170-184.

83. Корчажкина О.М. Виды глагола и способы выражения намерения // Русский язык в школе. 2002. - №1. - С. 69-73.

84. Крипке С.Ю. Тождество и необходимость // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XIII. Логика и лингвистика. (Проблемы референции). М.: Радуга, 1982. - С. 340-376.

85. Лаптева О.А. Русский разговорный синтаксис. М.: Наука, 1976. -398 с.

86. Ли Вон Бок. Видовая парность русских глаголов с функциональной точки зрения: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1999.

87. Ломов A.M. Очерки по русской аспектологии. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1977. - 140 с.

88. Ломтев Т.П. Структура предложений в современном русском языке / Под ред. Н.Д. Арутюновой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. - 198 с.

89. Луценко Н.А. О глаголах совершенного вида в форме повелительного наклонения с отрицанием // Русский язык в школе. 1986. - №2. - С. 86-89.

90. Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст. -М.: Наука, 1986.- 199 с.

91. Маркелова Т.В. Частицы в высказываниях с оценочным значением // Русский язык в школе. 1995. - №2. - С. 87-94.

92. Маслов Ю.С. Очерки по аспектологии. Л.: Изд-во Ленингр. унта, 1984.-264 с.

93. Маслов Ю.С. Результатив, перфект и глагольный вид // Типология результативных конструкций (результатив, статив, пассив, перфект). Л.: Наука, 1983. -С.41-54.

94. Маслов Ю.С. Русский глагольный вид в зарубежном языкознании последних лет // Вопросы русской аспектологии Сб. ст. / Под ред. М.А. Шелякина. Воронеж: ВГПИ, 1975. - С. 28-48.

95. Межкатегориальные связи в грамматике. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 1996. - 230 с.

96. Мучник И.П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском литературном языке. М., 1971. - 298 с.

97. Нгуен Нам. Выражение обобщенно-фактического значения несовершенного вида в современном русском языке // Функциональный анализ грамматических категорий. Сб. научных трудов. Л.: ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1973. - С. 47-55.

98. Недялков В.П., Сильницкий Г.Г. Типология морфологического и лексического каузативов // Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив. Л.: Наука, 1969. - С. 20-51.

99. Недялков В.П., Яхонтов С.Е. Типология результативных конструкций // Типология результативных конструкций (результатив, статив, пассив, перфект). Л.: Наука, 1983. - С. 5-41.

100. Николаева Т.М. Контекстуально-конситуативная обусловленность высказывания и его семантическая цельность (К вопросу о функциях русских частиц) // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. Виноградовские чтения XI. М.: Наука, 1982. - С. 46-63.

101. Николаева Т.М. Лингвистика текста // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 2668.

102. Николаева Т.М. Семантика акцентного выделения. М., 1982. -104 с.

103. Николаева Т.М. Функции частиц в высказывании на материале славянских языков. М.: Наука, 1985. - 168 с.

104. Нуртазина М.Б. Выражение аспектуально-таксисных отношений в высказываниях с формами прошедшего времени в современном русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Л., 1985.

105. Общее языкознание. Внутренняя структура языка Отв. ред. чл.-кор. АН СССР Б.А. Серебренников. -М.: Наука, 1972. 565 с.

106. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка / РАН. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. М.: Азбуковник, 1997. - 944 с.

107. Онипенко Н.К. О субъектной перспективе каузативных конструкций // Вопросы языкознания. 1985. - № 2. - С. 123-132.

108. Оркина Л.Н. Аспектуально-темпоральная характеристика высказываний с семантикой обусловленности временного и условного типов. Чебоксары, ЧГПУ, 1999. - 200 с.

109. Оркина Л.Н. Выражение семантики обусловленности в неспециализированных структурах мотивационного типа, следствия ицелеполагания (опыт композиционного анализа). Чебоксары: Чувашгоспедуниверситет им. И.Я. Яковлева, 2005. - 94 с.

110. Павиленис Р.И. Проблема смысла: Современный логико-философский анализ языка. М., 1983.

111. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука, 1985. - 271 с.

112. Падучева Е.В. К семантике несовершенного вида в русском языке: общефактическое и акциональное значение // Вопросы языкознания. 1991. - №6. - С. 34-45.

113. Падучева Е.В. Пресуппозиция // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2 изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. - С. 396.

114. Падучева Е.В. Принцип композиционности в неформальной семантике // Вопросы языкознания. 1999. - №5. - С. 3-23.

115. Падучева Е.В. Результативные значения несовершенного вида в русском языке: общефактическое и акциональное // Вопросы языкознания. 1993. -№1. - С. 64-73.

116. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М.: Языки русской культуры, 1996. - 464 с.

117. Пазельская А.Г. Аспектуальность и русские предикатные имена // Вопросы языкознания. 2003. - №4. - С. 72-90.

118. Переверзев К.А. Высказывание и ситуация: об онтологическом аспекте философии языка // Вопросы языкознания. 1998. - №5. - С. 2452.

119. Переверзев К.А. Семантика каузации на фоне лексической и пропозициональной типологий // Вопросы языкознания. 1996. - №5. - С. 107-118.

120. Переходность в системе сложного предложения современного русского языка. Казань, 1982. - 182 с.

121. Перцов Н.В. К проблеме инварианта грамматического значения (Глагольное время в русском языке) // Вопросы языкознания. 1998. - №1. -С. 3-26.

122. Перцов Н.В. К проблеме инварианта грамматического значения (Императив в русском языке) // Вопросы языкознания. 1998. - №2. - С. 88-101.

123. Петрухина Е.В. К дискуссии о теории глагольного вида в русском языке // Вестник Московского университета. Сер. 9. - Филология. - 1988.- №4. С. 81-87.

124. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Учпедгиз, 1956. - 511 с.

125. Питер Серен. Пресуппозиция, отрицание и трехзначная логика // Вестник Московского университета. Сер. 9. - Филология. - 2001. - №2. -С. 117-160.

126. Подлесская В.И. Импликативные конструкции: некоторые проблемы типологической классификации // Вопросы языкознания. 1995.- №6. С. 77-84.

127. Прагматический аспект предложения и текста. Д., 1990. - 129 с.

128. Прияткина А.Ф. Об отличии союза от других связующих слов // Русский язык в школе. 1977. - №4. - С. 102-106.

129. Проблемы функциональной грамматики / Отв. ред. В.Н. Ярцева. -М.: Наука, 1985.- 198 с.

130. Разлогова Е.Э. Эксплицитные и имплицитные пропозициональные установки в причинно-следственных и условныхконструкциях // Логический анализ языка. Знание и мнение: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. - С. 98-107.

131. Рассел Б. Человеческое познание. М., 1957.

132. Рассудова О.П. Общая модель функционирования глагольных видов в русском языке // Международная конференция преподавателей русского языка и литературы. Тезисы докладов и выступлений. М., 1969. -С. 287-288.

133. Рассудова О.П. Употребление видов глагола в современном русском языке. М.: Русский язык, 1982. - 149 с.

134. Рахилина Е.Р. Отношения причины и цели в русском тексте // Вопросы языкознания. 1989. - № 6. - С. 46-54.

135. Рейхенбах Г. Философия пространства и времени: Пер. с англ. / Общ. ред. А.А. Логунова. М.: Прогресс, 1985. - 344 с.

136. Русская грамматика. Т. 1. Фонетика. Фонология. Ударение. Интонация. Словообразование. Морфология. -М.: Наука, 1980. 783 с.

137. Русская грамматика. Т. 2. Синтаксис. М.: Наука, 1980. - 709 с.

138. Саркисян С.Г. О семантических особенностях противительно-разделительной связи // Русский язык в школе. 1974. - №5. - С. 88-92.

139. Сильницкий Г.Г. Структура глагольного значения и результатов // Типология результативных конструкций (результатив, статив, пассив, перфект). Л.: Наука, 1983. - С. 54-65.

140. Синько Л.А. Конструкции со словом ведь в союзной функции в современном русском литературном языке: Дисс. .канд. филол. наук. -Ставрополь, 1997. 186 с.

141. Скорлуповская Е.В. Союзная функция частиц в сложносочиненном предложении современного русского языка // Русский язык в школе. 1964. -№1. - С. 84-86.

142. Слово в грамматике и в словаре. М.: Наука, 1984. - 223 с.

143. Смолич Н.А. Структура и семантика причинных сложноподчиненных предложений с союзами дифференцированныхзначений в аспекте текстовой зависимости и обусловленности: Дисс. . канд. филол. наук. Елец, 2003. - 198 с.

144. Соколова Е.П. Частные значения несовершенного вида в высказываниях с формами сослагательного наклонения в современном русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб, 1992.

145. Соколовская К.А. Прагматическая интерпретация аспектуальной характеристики высказываний // Вопросы языкознания. 1993. - №5. - С. 59-69.

146. Способы выражения обстоятельственных отношений. М., 1973. -138 с.

147. Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности // Язык и наука конца 20 в / Под ред.академика Ю.С. Степанова. М., 1995. - С. 35-73.

148. Степанов Ю.С. Концепт «причина» и два подхода к концептуальному анализу языка логический и сублогический // Логический анализ языка. Культурные концепты. - М.: Наука, 1991. - С. 514.

149. Теория грамматического значения и аспектологические исследования (Бондарко А.В., Маслов Ю.С., Павлов Ю.М. и др.) / Отв. ред. А.В. Бондарко. Л.: Наука, 1984. - 279 с.

150. Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л.: Наука, 1987. - 347 с.

151. Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. Спб.: Наука, 1991. - 369 с.

152. Теория функциональной грамматики: Субъектность. Объектность. Спб.: Наука, 1992. - 303 с.

153. Теремова P.M. Опыт функционального описания причинных конструкций. Л.: ЛГПИ им. А.И.Герцена, 1985. - 68 с.

154. Теремова P.M. Функции каузальных конструкций в современном русском языке // Филологические науки. 1989. -№ 3. - С. 82-86.

155. Теремова P.M. Функционально-грамматическая типология конструкций обусловленности в современном русском языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Л., 1988. - 32 с.

156. Фарбер В.Г. О логических средствах школьной грамматики // Логико-грамматические очерки. М.: Высшая школа, 1961. - С. 203-236.

157. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т.1. (А Д): пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева / Под ред. и с предисл. Б.А. Ларина. - 2-е изд. - М.: Прогресс, 1986. - 576 с.

158. Федоров А. К. Трудные вопросы синтаксиса. М.: Просвещение, 1972.-239 с.

159. Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования. М.: Прогресс, 1980.

160. Хинтикка Я. Модальность и квантификация // Семантика модальных и интенсиональных логик. М.: Процесс, 1981. - С. 60-76.

161. Храковский B.C. Взаимодействие грамматических категорий глагола (опыт анализа) // Вопросы языкознания. 1990. - №5. - С. 18-36.

162. Храковский B.C. Повелительность // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л.: Наука, 1990. - С. 185234.

163. Храковский B.C., Володин А.П. Семантика и типология императива. Русский императив. Л.: Наука, 1986. -272 с.

164. Цейтлин С.Н. Категория предикативности в ее отношении к высказыванию и предложению // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л., 1975.

165. Черемисина М.И., Колосова Т.А. Очерки по теории сложного предложения. Новосибирск: Наука, 1987. - 197 с.

166. Черкасова Е.Т. Русские союзы неместоименного происхождения. Пути и способы их образования. М.: Наука, 1973. - 221 с.

167. Черткова М.Ю. Грамматическая категория вида в современном русском языке. -М., 1996.

168. Шанский Н.М. и др. Краткий этимологический словарь русского языка. Пособие для учителя. Изд. 2-е, испр. и доп. Под ред. чл.-кор. АН СССР С.Г. Бархударова. М.: Просвещение, 1971. - 542 с.

169. Шатуновский Н.Б. Пропозициональные установки: воля и желание // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов: Сб. ст. -М.: Наука, 1989. С. 155-186.

170. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Л.: Учпедгиз, 1941. -620 с.

171. Шведова Л.Н. Трудные случаи функционирования видов русского глагола. М.: Изд-во МГУ, 1984. - 106 с.

172. Шведова Л.Н., Трофимова Т.Г. Пособие по употреблению видов глагола для работы с филологами-русистами. М.: Рус. яз., 1987. - 128 с.

173. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 377 с.

174. Шведова Н.Ю. О долженствовательном наклонении // Синтаксис и норма. -М., 1974.

175. Шмелева Т.В. Пропозиция и ее репрезентация в предложении // Вопросы русского языкознания. Вып. 3. Проблемы теории и истории русского языка. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. - С. 131-138.

176. Шмелева Т.М. Предложение и ситуация в синтаксической концепции Т.П. Ломтева П Филологические науки. 1983. - № 3. - С. 4248.

177. Шувалова С.А. Смысловые отношения в сложном предложении и способы их выражения. М.: Изд-во МГУ, 1990. - 160 с.

178. Щеулин В.В. Об аспектах подчинения // Филологические науки. -1979.-№3.-С. 79-82.

179. Язык о языке Н.Д. Арутюнова и др. / Под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М.: Яз. рус. культуры, 2000. - 624 с.

180. Ясаи JI. О принципах выделения видовых пар в русском языке // Вопросы языкознания. 1997. -№4. - С. 70-84.

181. Danes F. Veta a text. Studie ze syntaxe spisovne cestiny. Academia Nakladatelstvi ceskoslovenske acaderrrie ved. Praha, 1985. -410 c.

182. Список художественной литературы

183. Абрамов Ф.А. Братья и сестры: Роман в 4 кн. Кн.1, 2. - М.: Сов. Россия, 1987.-544 с.

184. Абрамов Ф.А. Братья и сестры: Роман в 4 кн. Кн.З, 4. - М.: Сов. Россия, 1987.-496 с.

185. Айтматов Ч. Белый пароход: Повесть; И дольше века. Роман; Плаха: Роман. М.: Худож. лит., 1988. - 701 с.

186. Алексеев М.Н. Вишневый омут. Карюха. Хлеб имя существительное. -М.: Сов. Писатель, 1981. -495 с.

187. Алексиевич С. У войны не женское лицо. М.: Худож. лит., 1989. -456 с.

188. Алексин А.Г. Домашний совет. М.: Сов. Россия, 1982. - 400 с.

189. Алексин А.Г. Повести. М.: Дет. лит., 1974. - 575 с.

190. Андреев JI.H. Рассказы, повести и фельетоны. М.: Моск. Рабочий, 1983.-351 с.

191. Андреев JI.H. Избранное. М.: Современник, 1982. - 463 с.

192. Антонов С. Овраги: Васька: Повести. М.: Известия, 1989. - 541 с.

193. Астафьев В.П. Ясным ли днем: Повести. Рассказы. М.: Сов. Россия, 1989.-672 с.

194. Астафьев В.П. Печальный детектив: Роман; Зрячий посох: Повесть. М.: Профиздат, 1991. - 414 с.208

195. Астафьев В.П. Последний поклон. Повесть. М.: Современник, 1978.-639 с.

196. Белов В.И. Привычное дело: Повесть. М.: Современник, 1986. -158 с.

197. Бородин Л.И. Божеполье // Роман-газета. 1993. - №15 (1213). - С. 1-57.

198. Бородин Л.И. Третья правда // Роман-газета. 1991. - №4 (1154). -С. 16-77.

199. Булгаков М.А. Белая гвардия; Театральный роман; Мастер и Маргарита: Романы. М.: Худож. лит., 1988. - 749 с.

200. Булгаков М.А. Избранное. М.: Просвещение, 1991. - 384 с.

201. Бунин И.А. Избранная проза Сост., авт. предисл., коммент. А.Н. Архангельского. М.: ТКО «АСТ»; Олимп, 1996. - 655 с.

202. Быков В.В. Повести. М.: Сов. Писатель, 1986. - 591 с.

203. Васильев Б.Л. Завтра была война. А зори здесь тихие.: Повести. -М.: Политиздат, 1991. 349 с.

204. Веселый А. Россия, кровью умытая: Роман. М.: Воениздат, 1990. - 422 с.

205. Воробьев К.Д. Убиты под Москвой: Повести. Ижевск: Удмуртия, 1990.-448 с.

206. Гайдар А. Собрание сочинений в трех томах. М.: Правда, 1986. -Зт.

207. Гладков Ф.В. Цемент: Роман. М.: Сов. Россия, 1980. - 250 с.

208. Глушко М.В. Мадонна с пайковым хлебом // Роман-газета. 1990. -№8(1134).-С. 1-93.

209. Горбатов Б.Л. Непокоренные. Звезда: Повести. М.: Просвещение, 1988.-207 с.

210. Гоголь Н.В. Вечера на хуторе близ Диканьки: повести. М.: Эксмо, 2004. - 540 с.

211. Гоголь Н.В. Мертвые души: Поэма. М.: Сов. Россия, 1988. - 430с.

212. Горький М. Дело Артамоновых. М.: Худож. лит., 1982. - 295 с.

213. Горький М. Жизнь Клима Самгина (Сорок лет): Повесть. М.: Худож. лит., 1987. - 540 с.

214. Горький М. Рассказы. Очерки. Воспоминания. Пьесы. JL: Лениниздат, 1963. - 704 с.

215. Гроссман В. Жизнь и судьба: Роман. Ижевск: Удмуртия, 1991. -847 с.

216. Достоевский Ф.М. Идиот: роман: В 4 ч.. М.: Эксмо, 2005. - 637с.

217. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание: Роман. М.: ACT; Олимп, 1999.-701 с.

218. Дудинцев В.Д. Белые одежды. М.: Книжная палата, 1988. - 688 с.

219. Дудинцев В.Д. Не хлебом единым: Роман. М.: Современник, 1979.-415 с.

220. Есенин С.А. Собрание сочинений: В 2 т. М.: Сов. Россия, 1990. -2 т.

221. Жуков А.Н. Судить Адама // Роман-газета. 1990. - №7 (1133). - С. 3-107.

222. Зайцев Б.К. Дальний край. Повести. Рассказы. М.: Дрофа; Вече, 2002. - 400 с.

223. Зощенко М.М. Избранное. -М.: Правда, 1990. 480 с.

224. Катаев В.П. Повести и рассказы. М.: Сов. Писатель, 1947. - 622 с.

225. Катаев И.И. Избранное. Повести и рассказы. Очерки. М.: Худож. лит., 1957.-567 с.

226. Корнейчук А.Е. Пьесы. М.: Искусство, 1972. - 470 с.

227. Крылов И.А. Басни. Комедии. Повести / Сост., предисл., коммент., справ., метод, материалы А.Н. Архангельского. -М.: ACT; Олимп, 1999. -515 с.

228. Куприн А.И. Гранатовый браслет: повести, рассказы. М.: Эксмо, 2005. - 638 с.

229. Лавренев Б.А. Повести и рассказы. М.: Правда, 1980. - 544 с.

230. Леонов Л.М. Нашествие: Пьеса в четырех действиях. М.: Дет. лит., 1980.-96 с.

231. Леонов Л.М. Русский лес: Роман. М.: Сов. писатель, 1991. - 537 с.

232. Леонов Л.М. Соть: Роман. М.: Мол. гвардия, 1983. - 352 с.

233. Можаев Б.А. Мужики и бабы: Роман. М.: Современник, 1988. -781 с.

234. Некрасов Н.А. Избранное. М.: Худож. лит., 1975. - 378 с.

235. Нилин П.Ф. Жестокость. Испытательный срок: Повести. Рассказы. -М.: Худож. лит., 1988. 541 с.

236. Овечкин В.В. Районные будни. М.: Сов. Россия, 1987. - 365 с.

237. Островский А.Н. Бесприданница: пьесы. М.: Эксмо, 2005. - 618 с.

238. Островский Н.А. Как закалялась сталь: Роман. М.: Просвещение, 1982.-304 с.

239. Платонов А.П. Чевенгур: Роман и повести. М.: Сов. писатель, 1990.-655 с.

240. Распутин В.Г. Уроки французского: повести, рассказы. М.: Эксмо, 2005.-639 с.

241. Симонов К.М. Живые и мертвые: В 3 томах. Т. 1-3. М.: Сов. Писатель, 1977.

242. Симонов К.М. Пьесы. М.: Худож. лит., 1987. - 123 с.

243. Тендряков В.Ф. Кончина: Повести, рассказы. М.: Известия, 1990. - 640 с.

244. Тендряков В.Ф. Избранное. М.: Известия, 1973. - 776 с.

245. Тендряков В.Ф. Затмение: Повести. М.: Современник, 1986. - 685с.

246. Толстой А. Н. Петр Первый: Роман. М.: Современник, 1993. - 733

247. Толстой А.Н. Хождение по мукам: Трилогия: Сестры; Восемнадцатый год. М.: Худож. лит., 1987. - 543 с.

248. Толстой А.Н. Хождение по мукам: Трилогия: Хмурое утро. М.: Худож. лит., 1987. - 352 с.

249. Толстой Л.Н. Воскресение. М.: Советская Россия, 1981. - 387 с.

250. Толстой Л.Н. Избранные сочинения: В 3 т. М.: Худож. лит., 1988. -Зт.

251. Тургенев И.С. Сочинения: В 3 т. М.: Худож. лит., 1988. - 3 т.

252. Чехов А.П. Палата №6: повести. М.: Эксмо, 2006. - 639 с.

253. Чехов А.П. Рассказы; Пьесы / Ред.-сост. Л.Д. Страхова. М.: ТКО «АСТ», Олимп, 1996. - 638 с.

254. Шолохов М.А. Поднятая целина. Роман. М.: Худож. лит., 1989. -701 с.

255. Шолохов М.А. Тихий Дон: роман: в 2 ч. М.: Эксмо, 2005.

256. Шукшин В.М. Рассказы. Повести. М.: Дрофа; Вече, 2002. - 464 с.