Категории сиротства и родства в художественном мире Андрея Платонова тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Грязнова, Анна Юрьевна

• Грязнова, Анна Юрьевна
• кандидат филологических наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Грязнова, Анна Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I

СИРОТСТВО И РОДСТВО КАК АНТРОПОМОРФНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ МИРА

§ 1. Оппозиция сиротство / родство в творчестве А. Платонова в контексте мифопоэтических представлений о мире

§2. Мотивно-образное наполнение сиротства и родства

§3. Антропологический смысл сиротства и родства. Человек как единство разума и чувств, духовного и телесного

ГЛАВА II

ПРЕОДОЛЕНИЕ СИРОТСТВА КАК ЖИЗНЕСТРОИТЕЛЬСТВО

§ 1. «Технический» путь к достижению родства

§2. Социальный и духовно-нравственный способы преодоления сиротства

§3. «Природный» способ достижения родства

ГЛАВА III

ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ МОДЕЛИ СИРОТСТВА И РОДСТВА

§ 1. Пространственные деформации как нарушение картины мира

§2. Художественно-топографические аналоги родства и сиротства

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Категории сиротства и родства в художественном мире Андрея Платонова»

На рубеже Х1Х-ХХ веков происходила смена антропологических парадигм, маркирующая, по мнению современных исследователей, кризис гуманистической культуры. Менялись фундаментальные представления о мире и человеке, рождались новые философские системы, главным содержанием которых было отрицание прежних мироустроительных ценностей. В первой трети XX века чрезвычайную популярность обрели идеи Ф. Ницше, провозгласившего «смерть Бога». Эта метафора констатировала отказ от трансцендентного, от того, что определяло цель и смысл существования человека, -акт, который не мог не привести к радикальному пересмотру взглядов на мир и место человека в нем.

Идея «Смерти Бога» породила мысль о вседозволенности, об избыточности и ненужности морально-нравственных ценностей, о возможности для человека самому решать, по какую «сторону добра и зла» ему следует находиться. На месте «умершего» Бога мыслился сверхчеловек, образ которого в начале XX века оброс многочисленными культурными, философскими, идеологическими вариациями.

С одной стороны, мысль о сверхчеловеке могла быть рассмотрена как побуждение к развитию, преодолению человеком своей природы, собственных слабостей. С другой - констатация «смерти Бога» обессмысливала направление и цель человеческого развития. Разрушив вертикаль «человек -Бог», ницшеанство разрушило тем самым и человека. От понимания человека как цели искусство эпохи рубежа Х1Х-ХХ веков постепенно переходило к трактовке человека как «случайного» явления в мире. Гуманистическая традиция, на которой базировалось классическое искусство, утверждавшая как категорический императив взгляд на человека как на цель, а не как на средство, стала восприниматься безнадежно устаревшей. Художественная мысль переходной эпохи определяла место человека в качестве некоего статического центра («человеческое ядро» в терминологии X. Ортеги-и-Гассета1). Любое явление окружающей реальности рассматривалось как значимое постольку, поскольку оно соотносилось с этим центром. Искусство таким образом замыкалось на себе самом: художественное произведение, ориентированное на «человеческое ядро», не выходило за пределы «человеческого», было обречено либо на утрату метафизических смыслов, либо на их подмену.

Искусство начала XX века реагировало на эти мировоззренческие потери утратой прежних критериев художественности. Не заметить взаимной связи онтологических и эстетических потерь было невозможно. Так, Н. Бердяев, характеризуя футуристическое искусство, назвал его «разложением образа человека»: «В футуризме погибает человек как величайшая тема искусства. В футуристическом искусстве нет уже человека, человек разорван в клочья. Все начинает входить во все. <.> В человека начинают входить предметы, лампы, диваны, улицы, нарушая целостность его существа, его образа, его неповторимого лика. Человек проваливается в окружающий его предметный мир»2.

Отмеченное философом «разложение» образа свидетельствовало не только о переакцентировке отношений «человек - мир», о нарушении целостности границ между ними («все начинает входить во все»), но и о неизбежных подменах нравственно-бытийного бытовым. И на первых порах такие подмены хотелось воспринимать как расширение границ человеческого восприятия. Так, испанский философ X. Ортега-и-Гассет увидел в дегуманизации искусства не только разрушение человека, но в утрате жизнеподобия и новую сферу эстетического: «С тем, что изображено на традиционных полотнах, мы могли бы мысленно сжиться. В Джоконду влюблялись многие англичане, а вот с вещами, изображенными на современных полотнах, невозможно ужиться: лишив их "живой" реальности, художник разрушил мосты и сжег корабли, которые могли бы перенести нас в наш обычный мир, вы

1 Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства// X. Ортега-и-Гассет Восстание масс. - М., 2002. - С. 236.

2 Бердяев H.A. Конец ренессанса и кризис гуманизма //H.A. Бердяев Смысл истории. - М., 1990. - С. 135. нуждая иметь дело с предметами, с которыми невозможно обходиться "по-человечески". Поэтому нам остается поскорее подыскать или сымпровизировать иную форму взаимоотношений с вещами, совершенно отличную от нашей обычной жизни; мы должны найти, изобрести новый, небывалый тип поведения, который соответствовал бы столь непривычным изображениям»3.

Расхождения Н. Бердяева и X. Оретеги-и-Гассета в оценке «взаимопроникновения» человека и мира в искусстве довольно точно обозначают спектр оценок проблемы, суть которых - в важном для начала XX века осмыслении противостояния культуры и цивилизации, о чем свидетельствует высокая популярность книги О. Шпенглера «Закат Европы» (1918). С позиций Н. Бердяева, с позиций культуры, «распадение» человеческого образа - это конец эпохи гуманизма, отказ от «целостного» человека, сотворенного по Божьему образу и подобию. Цивилизационный подход, легко ощущаемый в позиции X. Оретеги-и-Гассета, напротив, говорит о неизбежности такого распадения, определяя жизнь человека технологическими параметрами и превращая ее по сути дела в набор функций.

В этом плане пророческим оказывается оценка М. Хайдеггера постулата Ф. Ницше «Бог умер». Немецкий философ справедливо увидел в «смерти Бога» еще и смерть метафизики и философии в целом4. Проникновение ницшеанского нигилизма в искусство дезавуировало аксиологию, нравственные установки на «цель», «смысл», «ценность». Возможность сведения человека к инструменту, функции нивелировала антропологические аспекты искусства.

Мысль о перерастании человеком самого себя, о возвышении над собственной природой во имя сверхприродного бытия нашла отклик в творчестве художников разных направлений. Отзвуки «русского ницшеанства» можно обнаружить во многих программах и манифестах начала века — от символистов до художников социалистической ориентации. На русской почве она

3 Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства. - С. 233.

4 Хайдеггер М. Европейский нигилизм // М. Хайдеггер Время и бытие. - М., 1993. - С. 64; Хайдеггср М. Слова Ницше «Бог мертв» // Вопросы философии. - М., 1990. -№ 7. - С. 147. оказалась укорененной достаточно основательно, довольно долго она продолжала использоваться философскими системами, рассматривавшими человека не вершиной эволюции, а лишь ее промежуточным звеном. К ним можно отнести теорию богостроительства А. Луначарского, «Тектологию» А. Богданова и др. Все эти теории дают взгляд на человека как на «нечто, что должно превзойти»5, отталкиваясь от характерной для рубежа Х1Х-ХХ веков мысли о том, что «старый» образ человека распадается и необходим новый человек, способный пересотворить мир по велению собственной воли.

Событием, давшим мощный импульс к воплощению в реальность мифа о «новом человеке», оказалась Октябрьская революция 1917 года, явившаяся не просто сменой социально-экономического строя, но актом, имевшим метафизический смысл, эквивалентным пересотворению мира. Это находит подтверждение в многочисленных апокалипсических мотивах и обилии вариаций космогонического сюжета в литературе первого послереволюционного десятилетия. Уже первые попытки осмысления событий 1917 года дают представление о революции как о первородном хаосе, из которого затем должен возникнуть новый мир и новый порядок. Символику единства разрушительного и созидательного начал можно отметить в поэме А. Блока «Двенадцать», пьесе В. Маяковского «Мистерия-буфф», повести А. Малышкина «Падение Дайра» и многих других произведениях начала 1920-х годов.

Логичным образом из такого понимания революции следовал вывод о том, каким должен быть человек, наследующий новый мир. В обобщенном смысле антропологический слом, осуществленный в культуре послереволюционного периода можно охарактеризовать как отказ от человека-личности в пользу человека как части коллектива. В статье «Крушение гуманизма» А. Блок называет индивидуализм основным отличительным признаком уходящей культуры, а заодно и главной причиной ее упадка. Стремясь познать человека как индивидуальность, гуманистическая эпоха была вынуждена ид

5 Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого / Ницше Ф. Полное собрание сочинений в 13 т.-М., 1990. — Т.4.-С. 13. ти сотней разных путей, зачастую взаимоисключающих друг друга, что в конечном итоге привело к нарастанию ощущения нецелостности, дисгармонии, преодолеть которое можно было только путем радикальной перемены точки зрения на объект познания.

Первым результатом попыток взглянуть на человека как на часть целого было возникновение в культуре XX века феномена массы. В литературе 1920-х годов он фиксируется появлением особого типа героя - героя-массы, характерными чертами которого являются обезличенность, единство, стихийность и направленное движение, - свойства, которые во многом определили базовую точку зрения литературы 1920-30-х годов на человека: не как на личность, а как на функцию. Причиной такой схематизации было то, что революционная по своей сути задача пересоздания человека реализовывалась прежде всего в социальном и политическом пространстве, из-за чего (в отсутствие метафизического смысла, изначально ее наполнявшего) она заметно сужалась. Т.А. Никонова пишет: «.революция лишается единого метафизического содержания: уже на рубеже 1920-х годов она понимается как способ государственного и мирового переустройства. Политическое, классовое в послереволюционные годы стали господствующими факторами всех общественных, личностных процессов, в том числе художественных»6.

Политизация литературы, классовый подход к оценке творчества по сути сводили на нет антропологический поиск, заменяя его поиском нужных компонентов «схемы», по которой должен был создаваться новый человек. В литературно-критических статьях первого послереволюционного десятилетия шел строгий отбор тех качеств, которыми он должен был обладать и которые литература должна была взращивать. Можно сказать, что советская литература 1920-30-х годов является уникальным явлением с той точки зрения, что от традиционной задачи познания человека она поворачивается к задачам его пересоздания. Однако идеологизированность и строгая подчинен

6 Никонова Т.А. К проблеме периодизации русской литературы XX века: историческая и художественная реальности // XX век как литературная эпоха: сборник статей. - Воронеж, 2011. - С. 7. ность задачам политики превращали ее в утилитарный инструмент, призванный «воспитать» человека таким образом, чтобы он соответствовал одобренному советской идеологией шаблону. И если в 1920-е годы речь шла о формировании этого шаблона, то в 1930-е он оказался официально одобренным каноном соцреализма.

Это не означало, однако, что антропологический аспект совершенно был исключен из советской литературы 1920-30-х годов. Мысль о том, что сущность человека определяется не его классовой, партийной и идейной принадлежностью, а более глубокими, внеидеологическими причинами, толкала многих художников на создание произведений, где на первый план выходил человек в его онтологическом измерении.

Общее для всей литературы первой трети XX века ощущение недовольства существующей действительностью, осознание необходимости ее преобразования обнаруживало различия в своей непосредственной художественной реализации. В официальной литературе 1920-30-х годов, положившей в основу классовый критерий творчества, присутствует тенденция нивелирования антропологического аспекта как такового, замещения личности ее социальной функцией. Создание «нового человека», изначально мыслившееся как онтологический акт, подготовленный внутренними изменениями самой действительности, превращается для пролетарской литературы в утилитарный процесс, предполагающий рациональный отбор качеств для создания некоего идеала и дальнейшие, в целом безуспешные попытки подверстыва-ния реальности под этот идеал.

Ряду же других писателей была свойственна мысль о том, что человека, как и жизнь вообще, невозможно ограничить одним только социальным аспектом, а, следовательно, изменения, ожидание которых определяло идейную и художественную атмосферу этого времени, должны проходить глубже, в самой природе человека. К таким художникам можно отнести Е. Замятина, В. Зазубрина, И. Бабеля и многих других. Именно для их творчества свойственно пристальное внимание к антропологической проблематике в том ракурсе, который был характерен для русской литературы, стремившейся видеть в человеке прежде всего сущность, а не статус. Таким образом, можно предположить, что поворотные моменты антропологического поиска в советской литературе осуществлялись большей частью теми художниками, которые видели несовпадение между идеологическими схемами и действительностью и расставляли приоритеты в пользу последней.

Мысль об одиночестве человека в мире, которой по сути оказалась проникнута вся культура XX века, также вызвала в литературе две реакции. Одна из них в целом оптимистичная, увидевшая в дегуманизации искусства и «обесцеливании» бытия предвестие перемен, пришедшая к выводу о самостоятельности человека, о свободе его воли, а значит, - о возможности изменить мир, сделать его более благополучным. Другая - в целом трагичная, которую питало ощущение покинутости человека, его малости, «случайности» пребывания в мире. И именно она в конечном итоге дала наиболее глубокое проникновение в антропологическую проблематику. В этом плане слова А. Блока, сказанные в адрес представителей европейской цивилизации, могут быть применимы и к ситуации 1920-30-х годов в России: «Оптимизм вообще - несложное и небогатое миросозерцание, обыкновенно исключающее возможность взглянуть на мир как на целое. Его обыкновенное оправдание перед людьми в том, что он противоположен пессимизму; но он никогда не совпадает также и с трагическим миросозерцанием, которое одно способно дать ключ к пониманию сложности мира»7 (курсив А. Блока. -А.Г.).

Конечно, если речь идет о крупном художнике, имеющем собственное неповторимое видение мира, то попытки отнести его к какому-либо господствующему направлению художественной и философской мысли, как правило, не увенчиваются успехом. К числу таких фигур относится А. Платонов. С одной стороны, писателем были восприняты многие идеи его времени, имеющие «оптимистичную» футурологическую направленность. С другой -сюжеты многих его произведений имеют онтологическую основу, раскрыва

7 Блок A.A. Крушение гуманизма// Блок A.A. Собр. соч. в 8 тт. -Т.б. - М.-Л., 1962. - С. 105. ют вневременную сущность человека, и стремление А. Платонова к постижению мира в его целостности и сложности сопряжено с несомненным трагическим пафосом. Постоянное взаимопроникновение в творчестве А. Платонова вечности и современности, социального и онтологического затрудняет вынесение категоричного суждения об антропологической позиции писателя и определяет уникальность его прозы.

Диссертационная работа «Категории сиротства и родства в художественном мире Андрея Платонова» посвящена исследованию ключевых категорий художественного мира А. Платонова. В платоноведении уже обозначена мысль о том, что сиротство у А. Платонова является основной характеристикой метафизического состояния мира. Так, Е.А. Яблоков отмечает: «Сирота для писателя - метафора человека вообще, не знающего связи с мировым Целым и держащего свою жизнь в своих руках. В философском смысле сиротство - знак неразвитости связей человека с миром. Но одиночество, сиротство - это и важнейший стимул к душевному творчеству, к восстановлео нию некогда оборванных связей» .

Однако сиротство у А. Платонова является свойством не столько человека, сколько всего мироустройства, что лишний раз отсылает к специфичному для искусства XX века изображению реальности, исходящему из утверждения художественной равноценности человека и любого другого проявления мира. В основе философии писателя лежит взгляд на мир как на единое целое, где живое и неживое, материальное и нематериальное, физическое и метафизическое существуют по одним и тем же законам. Поэтому, кроме людей, сиротами у А. Платонова оказываются забытые или потерянные человеком вещи, животные и вся природа в целом.

Многоаспектность сиротства у А. Платонова лучше всего продемонстрировать на примере различных трактовок этой категории исследователями платоновского творчества.

8 Яблоков Е.А. Художественная философия природы (творчество М. Пришвина и А. Платонова середины 1920-х - начала 1930-х годов) // Советская литература в прошлом и настоящем: Сборник статей. - М., 1990. -С. 65.

Творчество А. Платонова в критике и литературоведении. В связи с особенностями идеологической обстановки в стране, обусловившими долгий запрет на публикацию многих произведений писателя, прижизненную критику, посвященную произведениям А. Платонова, нельзя назвать в достаточной степени объективной. После выхода в печать повести «Впрок» (опубликована в журнале «Красная Новь», 1931), вызвавшей негодование И. Сталина, А. Фадеев, с разрешения которого произведение увидело свет, попытался спасти свое положение публикацией статьи «Об одной кулацкой хронике»9, после которой за А. Платоновым закрепилось понятие классового врага. Статья положила начало потоку разгромной критики в адрес писателя, а произведения самого А. Платонова перестали публиковать.

Современниками А. Платонова был отмечен лежащий на поверхности социально-бытовой смысл сиротства. Статья А. Гурвича «Андрей Платонов», написанная в 1937 году и отличавшаяся резкой критикой в адрес писателя, уже в первых своих строках содержала обвинение последнего в тяге «ко всему скорбному, к ночи, к смерти, к нищете»10. Позиция А. Гурвича, как и позиция большинства критиков 1920-50-х годов, характеризовалась крайней степенью идеологизированное™: возмущение литературоведа вызвал, в первую очередь, тот факт, что сиротство у А. Платонова возможно в постреволюционном мире. Будучи поставленным в узкий социально-идеологический контекст, сиротство понималось А. Гурвичем как несомненное зло социального плана, а герой-сирота - как «жалостливый», противопоставляющий страданию один только «бесплодный гуманизм», «изможденный отчаяньем и безнадежностью», - одним словом, тип героя, мультиплицирующего «упадочнические» настроения и потому порицаемого советской литературной критикой.

Подобной точки зрения на сиротство как на результат социальных процессов (но уже в 1970-е годы) придерживался А.Л. Киселев в статье «Соци

9 Фадеев A.A. Об одной кулацкой хронике // Красная новь. - 1931. - № 5-6. - С. 206-209.

10 Гурвич A.C. Андрей Платонов // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии.-М., 1994.-С. 358. альный смысл сиротства в рассказах А. Платонова»11. Критик рассматривал сиротство как «одиночество труженика», возникшее в результате эксплуатации труда в дореволюционную эпоху и имеющее последствия в 20-30-е годы XX века. Бедность и угнетение в прошлом наложили отпечаток на поведение трудящегося человека и в годы революции: резкий слом старого общественного строя привел к ощущению растерянности среди множества новых социальных связей. По мнению А. Киселева, сиротство героев-тружеников А. Платонова - «состояние, возникшее от утраты не личных родственных связей, а широких социальных, их сужения в условиях эксплуатации труда»12. Однако, как утверждал исследователь, это состояние писатель не изображает как безысходное: в героях А. Платонова побеждает стремление к «социальному целому», проявляющееся в сострадании и соучастии другим людям.

1960-70-е годы можно считать началом серьезного изучения платоновского творчества. Событием, отчасти послужившим предпосылкой пристального внимания критиков к А. Платонову, был выход в печать первого посмертного сборника произведений писателя в 1958 году. Из крупных работ этого времени можно выделить статью Л.А. Шубина «Андрей Платонов»13, впервые опубликованную в журнале «Вопросы литературы» в 1967 году, и работу С.Г. Бочарова «Вещество существования»14. Общим для них является философское осмысление творчества писателя, положившее начало целому направлению платоноведения.

В 1980-е годы вышли в свет ранее не издававшиеся на родине А. Платонова повесть «Котлован» (1987) и роман «Чевенгур» (1988), дав новый материал для научного изучения наследия писателя. Конец 1980-х - начало 1990-х годов становятся переломным моментом в платоноведении в плане поворота от исследования социальной и идеологической сторон творчества А. Платонова к анализу философских контекстов произведений писателя.

11 Киселев А.Л. Социальный смысл сиротства в рассказах А. Платонова // Проблемы истории русской и советской литературы. - Томск, 1972.-С. 106-123.

12 Киселев А.Л. Социальный смысл сиротства в рассказах А. Платонова. - С. 112.

13 Шубин Л.А. Андрей Платонов // Вопр. литературы. - 1967. - № 6. - С.26-54.

14 Бочаров С.Г. «Вещество существования». Выражение в прозе// Проблемы художественной формы социалистического реализма: В 2-х т.-М., 1971.-Т.2.-С. 310-350.

Одним из первых зафиксировал эту переакцентировку исследовательского интереса журнал «Вопросы философии», опубликовавший на своих страницах материалы дискуссии на тему «Андрей Платонов - писатель и философ»15 (участниками ее были С. И. Пискунова, В. А. Подорога, С. Г. Семенова, К. М. Кантор). В этом же году в Воронеже (ВГУ) и в Москве (ИМЛИ РАН) состоялись первые международные конференции, посвященные А. Платонову, что еще более способствовало увеличению интереса к творчеству писателя и расширению спектра направлений платоноведения.

В критике об А. Платонове 1990-х - 2000-х годов можно выделить четыре основных направления. Это текстологические и биографические исследования; исследования, анализирующие стиль и язык платоновской прозы; работы, посвященные философским взглядам писателя, и, наконец, работы о мифопоэтике платоновского творчества.

Первенство в области составления научной биографии писателя принадлежит исследователям В, Васильеву и В. Чалмаеву16. На Западе этой про

17 блемой занимался голландец Т. Лангерак , составивший биографию раннего этапа творческого пути А. Платонова. Значительным событием стал выход в свет книги литературоведа и краеведа О. Ласунского18, посвященной воронежским годам жизни писателя. Исследователь пересматривает некоторые вопросы биографии (в частности, уточняет дату рождения) А. Платонова, приводя в качестве свидетельств документы и свидетельства современников.

В 2011 году в серии ЖЗЛ появляется книга А. Варламова «Андрей Плато

19 с нов» , что свидетельствует об интересе к жизненному и творческому пути писателя и в современной литературной среде.

Текстологические изыскания осуществляются главным образом двумя группами исследователей. В ИМЛИ РАН основным направлением деятель

15 Андрей Платонов - писатель и философ: Материалы дискус. // Вопр. философии. - 1989. 3. - С. 14-36.

16 Васильев В.В, Андрей Платонов: Очерк жизни и творчества, - М., 1982. - 287 е.; Чапмаев В.А. Андрей Платонов. - М„ 1978. - 176 с.

17 Лангерак Т. Андрей Платонов: Материалы для биографии. 1899-1929. - Амстердам, 1995. -275 с.

18 Ласунский О.Г. Житель родного города. Воронежские годы Андрея Платонова (1899-1926). - Воронеж, 1999.-288 с.

19 Варламов А.Н. Андрей Платонов. - М., 2011. - 592 с. ности является описание платоновского архива и подготовка научного собрания сочинений А. Платонова, первый том которого вышел в 2004 году. Работу группы возглавляет профессор, член-корреспондент РАН Н.В. Корниенко20, автор книги «История текста и биография А. Платонова» и многочисленных работ, основанных на архивных материалах. Вторая группа исследователей сосредоточена в Пушкинском Доме (ИРЛИ РАН). Коллективом сотрудников ИР ЛИ РАН было подготовлено академическое издание повести А. Платонова «Котлован», выпущено в свет четыре сборника научных работ «Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы». Над реконструкцией текстов платоновских произведений в ИР ЛИ работали В.Ю. Выо-гин21, Е.И. Колесникова22, A.A. Харитонов23 и др.

Истории создания произведений, объединенных темой сиротства (понимаемого в социально-бытовом его смысле), посвящена часть работы Н.В. Корниенко «История текста и биография А.П. Платонова»24, где сиротство рассматривается как забвение народом своего прошлого, проявившееся в разрушении крестьянского уклада, уничтожении религиозной основы - всего того, чем, по мнению писателя, определялась сила русского народа. Огромное количество редакторских правок и трудности с печатанием рассказов, связанных темой сиротства («Июльская гроза», многие военные рассказы), как показывает исследование Н.В. Корниенко, были вызваны тем, что писатель, по мнению советской цензуры, идеализировал прошлое, воссоздавая

20 Корниенко Н.В. «Заметки» Андрея Платонова (Комментарий к истории невышедших книг А.Платонова 1939 года) // Русская литература. - 1990. - № 3. - С. 179-192; Корниенко Н.В. Творческая биография и текстология А.П. Платонова (В художественной лаборатории писателя). - дис. .доктора филологических наук.- М., 1992; Корниенко Н.В. История текста и биография А.П.Платонова (1926-1946) // Здесь и теперь. -М.- 1993-№ 1.-320 с.

21 Выогин В.Ю. «Чевенгур» Андрея Платонова (к творческой истории романа). - автореферат дис. .кандидата филологических наук. - СПб., 1992; Выогин В.Ю. Повесть А.Платонова "Строители страны". К реконструкции произведения (Публикация, вступительная статья и комментарий) // Из творческого наследия ¡3jcckiix писателей XX века. М.Шолохов. А.Платонов. Л.Леонов. - СПб., 1995. - С. 309-390.

Колесникова Е.И. «Малая проза» Андрея Платонова (контексты и художественные константы). - автореферат дис. .доктора филологических наук. - СПб., 2010.-36 с.

23 Харитонов A.A. Пьеса А.Платонова "Голос отца" ("Молчание"). История текста - история замысла (Публикация, вступительная статья, комментарий) // Из творческого наследия русских писателей XX века. М.Шолохов. А.Платонов. Л.Леонов. - СПб., 1995. - С.391-425.

24 Корниенко Н.В. История текста и биография А.П.Платонова (1926-1946). - 1993 1.-320 с. образ дореволюционной крестьянской жизни народа. Это, с точки зрения современной Платонову критики, подрывало основы советской идеологии.

Н.В. Корниенко приводит слова А. Платонова из рецензии на книгу С. Аксакова «Детские годы Багрова-внука»: «Именно в любви ребенка к своей матери и к своему отцу заложено его будущее чувство общественного человека <.> Сиротства человек не терпит, и оно - величайшее горе»25. Таким образом, по мнению автора работы, главной бедой современности А. Платонов считал «сиротство» как обращение к созданию нового строя ценой полного отвержения идеалов прошлого: «Обращаясь к миру аксаковской Москвы, золотого века России, Платонов растолкует свою мысль о "преодолении злодейства" как преодолении безотцовщины, сиротства и беспамятства и обретении человеком "отца-матери"»26.

При изучении языка платоновской прозы основным объектом внимания исследователей становятся, как правило, речевые аномалии, отступления от нормы, которые определяют специфику стиля писателя. Здесь следует отметить, прежде всего, работы М.Ю. Михеева, Ю.И. Левина, М.А. Дмитров

27 ской . Интерес также представляют труды Л.Я. Борового и В.А. Свительско

О Й го , отметивших тесную связь языка и философии у А. Платонова.

В качестве отдельной, особо обширной ветви платоноведения можно выделить группу работ, посвященных философским контекстам произведений писателя. Исследователи рассматривают связь его творчества с идеями русских религиозных философов и философов-космистов. Среди литературоведов, занимающихся творчеством А. Платонова, достаточно прочно утвердилась мысль о влиянии на писателя философии Н. Федорова, которая

25 Цнт. по: Корниенко Н.В. Указ. соч. - С. 275.

26 Корниенко Н.В. История текста и биография А.П.Платонова (1926-1946). - М., 1993. -№ 1- С. 276

27

Михеев М.Ю. В мир Платонова - через его язык. Предположения, факты, истолкования, догадки. - М., 2002 - 407с.; Левин Ю.И. От синтаксиса к смыслу и далее ("Котлован" Андрея Платонова) // Левин Ю.И. Избр. тр. Поэтика. Семиотика. - М., 1998. - С. 392-419; Дмитровская М.А. "Переживание жизни": О некоторых особенностях языка А.Платонова // Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста.-М., 1990.-С. 107-115.

28 Боровой Л.Я. «Ради радости» (Андрей Платонов) // Боровой Л.Я. Язык писателя. А.Фадеев, Вс.Иванов, М.Пришвин, Андрей Платонов, - М., 1966,- С. 178-218; Свительский В.А. Конкретное и отвлеченное в мышлении А.Платонова-художника// Творчество А.Платонова. Статьи и сообщения. - Воронеж, 1970,- С. 7-26. развивается в работах таких исследователей как С. Семенова, А. Киселева, Э. Бальбуров29. Несколько особняком здесь стоит позиция Е. Г. Мущенко30, проводящей грань между Н. Федоровым как продолжателем традиций XIX века и А. Платоновым, принадлежащим веку XX. В контексте идей О. Шпенглера платоновское творчество рассматривается А. Дырдиным31, предпринявшим попытку раскрыть отношение писателя к идее философа о цикличности культуры. А. Дырдин приходит к выводу о том, что фатализм, присущий философии культуры Шпенглера, был чужд А. Платонову-практику, предпочитавшему дело созерцанию и пассивному ожиданию гибели. Кроме того, к направлению платоноведения, в центре которого стоит изучение философских исканий писателя, можно отнести работы Н.Г. Полтавцевой, Н.В. Корниенко, Л.П. Фоменко32.

Религиозно-философский смысл сиротства рассмотрен в трудах С.Г. Семеновой, Т.М. Горичевой, И.А. Спиридоновой . Сиротство понимается исследователями как богооставленность и богозабвение, в связи с чем произведения А. Платонова рассматриваются большей частью в контексте мифа об Отце. Следует отметить, что общим моментом в анализе сиротства с религиозно-философской точки зрения является его понимание как состояния, дающего человеку стимул к творчеству и духовному развитию. Сиротство в

29 Семенова С.Г. О влиянии философских взглядов Н. Федорова на творчество А. Платонова // Семенова С.Г. Николай Федоров: Творчество жизни. М., 1990. С. 363-373; Киселев А.Л. Одухотворение мира: И. Федоров и А.Платонов // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. - М., 1994. - Вып. 1.

- С.237-248; Бальбуров Э.А. Космос Платонова // «Вечные» сюжеты русской литературы: («блудный сын» и др.). - Новосибирск, 1996. - С. 122-131; Бальбуров Э.А. А. Платонов и М. Пришвин: две грани русского космизма // Роль традиций в литератьурной жизни эпохи. Сюжеты и мотивы. - Новосибирск. - 1995. - С. 111-127.

30 Мущенко Е.Г. Философия «дела» у А. Платонова // Осуществленная возможность: А. Платонов и XX век.

- Воронеж., 2001. - С. 8-21.

31 Дырдин A.A. Андрей Платонов и Освальд Шпенглер: смысл культурно-исторического процесса [Электронный ресурс]. - URL: littp://\vww.hrono.ru/proza/platonova/dyrdin3.1itml.

32 Полтавцева Н.Г. Философско-эстетическая проблематика прозы Андрея Платонова. - дис. . кандидата филологических наук. - М., 1979; Корниенко Н.В. Указ. соч.; Фоменко Л.П. Философские категории и их стилевая функция в прозе А.П.Платонова // Жанрово-стилевые проблемы советской литературы. Межвузовский тематический сборник. - Калинин, 1982. - С.52-67.

33 Семенова С.Г. Философский абрис творчества А. Платонова // Семенова С.Г. Русская поэзия и проза 19201930-х годов. Поэтика - Видение мира - Философия. - М., 2001. - С. 471-505; Он же: О влиянии философских взглядов Н. Федорова на творчество А. Платонова. - С. 363-373; Горичева Т.М. Сиротство в русской культуре // Т. Горичева Христианство в современном мире. - СПб. - 1996. - С. 128-155; Спиридонова И.А. Мотив сиротства в «Чевенгуре» в свете христианских традиций // Евангельский текст в русской литературе XIX-XX веков.- Петрозаводск., 1994.-С. 514-537. таком случае оказывается отправным моментом поиска смысла жизни. Так, Т.М. Горичева пишет: «Сиротство - лишь ступень к лучшему осознанию своей непокинутости. Человек остается неприкаянным и непристроенным в мире сем, ибо "мир во зле лежит". Но в плане глубинном это сиротство л« уже в принципе преодолено» (ср. Е.А. Яблоков: «одиночество, сиротство -это и важнейший стимул к душевному творчеству, к восстановлению некогда оборванных связей»). Таким образом, для работ, в которых сиротство рассматривается в религиозном аспекте, характерна мысль об изначально «родственном» состоянии мира, которое по каким-то причинам было нарушено. Задача человека, оказавшегося свидетелем или даже причиной этого нарушения, состоит в поиске Отца - той точки, откуда начался и где должен завершиться его духовный путь.

Почти в том же ключе в работах С. Семеновой проводится параллель между сиротством платоновских героев и воскрешением отцов у Н. Федорова. Признавая, что писатель был вполне «сыном эпохи, отвергнувшей традиционную религию»35, исследователь говорит, тем не менее, о характерной для русского народа глубокой укорененности в сознании писателя основ христианского мировоззрения, в том числе и чаяние воскресения. Ссылаясь на многочисленные сюжеты возвращения героев к останкам своих родителей, С. Семенова показывает общую для А. Платонова и Н. Федорова мысль о «долге перед отцами», неустранимости из жизни человека его прошлого.

Вопросы мифопоэтики и мифа как основы платоновского сюжета составляют четвертое направление изучения творчества писателя. Большой вклад в его развитие внесли работы Л.В. Карасева , посвященные анализу стержневых категорий художественного мира А. Платонова (сон, пустота, смерть, скука и др.).

В частности, книгу Л.В. Карасева «Движение по склону» можно считать особо ценным вкладом в мотивный анализ сиротства и родства. Несмот

34 Горичева Т.М. Сиротство в русской культуре. - СПб. - 1996. - С. 131-132.

35 Семенова С.Г. Философ будущего века: Николай федоров. - М., 2004. - С. 541. зй Карасев Л.В. Движение по склону. О сочинениях А. Платонова. - М., 2002. - 140 с. ря на то, что работа не посвящена непосредственно сиротству в произведениях А. Платонова, для нас представляется важным конституализация Л.В. Карасевым категории «пред-детство», обнаруживающей на уровне мотивного наполнения сходство с категорией родства.

Попытки рассмотреть сюжет произведений писателя в контексте архе-типических моделей предприняты в работах А. Жолковского, Е. Мущенко, Н. Малыгиной, И. Спиридоновой37. В качестве отдельной группы можно выделить труды тех исследователей, которые говорят о соотношении сюжета у А. Платонова с системой так называемых государственных мифов. Такой подт о ход представлен работами Н. Полтавцевой, Э. Бальбурова, X. Гюнтера .

Миф об отце рассматривается в платоноведении не только с позиций религиозного мировоззрения. Одним из вариантов сиротства у А. Платонова является «безотцовщина», состояние, характеризующее не только отдельного человека, но и целый народ. Миф об отце в этом случае имеет, помимо религиозного, еще и социальный смысл. С такой точки зрения рассматривают сиротство М.Я. Геллер, X. Гюнтер. Отсутствие отца рассматривается этими исследователями не только как богооставленность, но и как отсутствие у народа вождя, отца в социальном смысле. Таким образом, «безотцовщина» в характерном для А. Платонова плане показывает необходимость цельности социального и метафизического, их взаимообусловленность.

Специфическое истолкование категория сиротства получает в статье

39

Н.Г. Полтавцевой , рассмотревшей сиротство в творчестве А. Платонова и Дж. Джойса как культурный лейтмотив. Исследуя сюжетную линию, связан

37 Жолковский А. «Фро»: Пять прочтений // Вопр. литературы. - 1989. - № 12. - С.23-49; Мущенко Е. Г. О мифотворчестве А. Платонова // Воронежский край и зарубежье. А. Платонов, И. Бунин, Е. Замятин, О. Мандельштам и другие в культуре XX века. - Воронеж, 1992. - С. 6-9; Малыгина Н.М. Модель сюжета в прозе А. Платонова // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - М., 1995. - Вып. 2. -С. 274-286; Он же: Андрей Платонов: поэтика «возвращения». - М., 2005. - 336 е.; Спиридонова И.А. Христианские и антихристианские тенденции творчества Андрея Платонова 1910-1920-х годов // Евангельский текст в русской литературе ХУШ-ХХ веков. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр. Сб. науч. тр. -Петрозаводск., 1994. - С. 348 - 361.

38 Полтавцева Н.Г. Критика мифологического сознания в творчестве Андрея Платонова. - Ростов-н/Д., 1977. - 35 е.; Бальбуров Э.А. Мотив и канон // Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы: Сюжет и мотив в контексте традиции. Новосибирск, 1998. — С. 6—20; Гюнтер X. Архетипы советской культуры // Соиреалистический канон. - СПб., 2000. - С. 743-784.

Полтавцева Н.Г. Мотив сиротства как проблема культуры у Платонова и Джойса (Саша Дванов и Стивен Дедалус) // Творчество Андрея Платонова. Кн. 3. - СПб.,2004. - С. 263-280. ную с образом Саши Дванова в романе «Чевенгур», Н.Г. Полтавцева вписывает ее в контекст мифа об Одиссее и культурного мифа о поиске отца. «Рассматривая культурный мотив сиротства, существенный для обоих авторов, можно увидеть его обусловленность мифологемой инициации - перехода героя к иной жизни, в иной статус, посредством множественных тяжелых испытаний»40, — заключает Н.Г. Полтавцева.

В той или иной степени тема сиротства и родства у А. Платонова затрагивалась в работах В.А. Чалмаева, Е.А. Яблокова и многих других исследователей. Отдельно стоит выделить статью А. Щербакова «Родство, сиротство, гражданство и одиночество в произведениях А. Платонова». Автор рассматривает сиротство как распадение «родового целого»: утрату человеком связей как в вертикальной плоскости (связь поколений), так и в горизонтальной (утрата семьи). Исследователь предлагает классификацию героев-сирот. Кроме сироты по матери, сироты по отцу и круглого сироты - категорий, на которые можно разделить героев, исходя из буквального смысла сиротства, -А. Щербаков выделяет также «сирот-прочих», «которым никто не может рассказать об их родителях»41. Автор статьи предлагает различать сиротство и одиночество, родство и гражданство. Сиротство и родство - понятия, обладающие в творчестве А. Платонова философским смыслом, одиночество и гражданство - социальным. Гражданином или одиноким человек становится сознательно: «Одинокий человек сознательно отрекается не столько от памяти о родителях, сколько от действий, направленных к их поиску.»42

Таким образом, во временной проекции в комплексе исследований, посвященных анализу родства и сиротства в творчестве А. Платонова, можно отметить тенденцию к постепенному расширению как смысловой структуры самих этих понятий (от буквального смысла сиротства - через понимание его как одиночества и бесприютности - к сиротству как характеристике мира в

40 Полтавцева Н.Г. Мотив сиротства как проблема культуры у Платонова и Джойса (Саша Дванов и Стивен Дедалус). - С. 279.

41 Щербаков А. Родство, сиротство, гражданство и одиночество в произведениях А. Платонова // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. - Вып. 2. - М., 1995. - С. 269.

42 Там же. - С. 269. целом), так и сети мотивов, через которую они реализуются в творчестве писателя.

Актуальность темы диссертационного исследования определяется наметившимся в современном литературоведении новым всплеском интереса к проблемам антропологии. Об этом ярко свидетельствует дискуссия, разворачивающаяся на страницах журнала «Новое литературное обозрение» в 2009 -2012 годах43, основным предметом которой является так называемый «антропологический поворот» в гуманитарных науках. Несмотря на то, что сама дискуссия носит скорее общедисциплинарный характер (обсуждается вопрос о взаимодействии различных гуманитарных наук, объединенных возможностью развития в рамках антропологического движения), имя А. Платонова

44 г, вполне ожидаемо возникло в ее контексте . На наш взгляд, сиротство и родство являются именно теми категориями, анализ которых может в наибольшей степени приблизить к пониманию платоновской антропологии. Вновь обратившись к формуле А. Блока, поставившего знак равенства между «трагическим миросозерцанием» и «пониманием сложности мира», можно сказать, что родство как онтологическая характеристика человека и мира в произведениях А. Платонова созвучно взгляду самого писателя на универсум как на единое целое, тогда как сиротство - нарушение этого единства и целостности - определяет его «трагическое миросозерцание».

Большинством исследователей сиротство рассматривается как мотив или тема платоновского творчества. При этом высвечивается только один смысл этого понятия, чаще всего - религиозный (сиротство как богозабве-ние), социально-политический (сиротство как народ без вождя) или онтологический (одиночество, «вброшенность» человека в мир). В то же время сама природа платоновского творчества, в котором социальное, религиозно-мифологическое и бытийное очень тесно спаяны между собой, диктует необ

43 Прохорова И.Д. Новая антропология культуры: Вступление на правах манифеста // НЛО. - 2009. - № 100. - С. 9-17; Поселягин Н.В. Антропологический поворот в российских гуманитарных науках // НЛО. -2012. -№113. - С. 27-36; Гумбрехт Х.У. Брать на себя риск (вместо становления «научным») // НЛО. -2010.-№ 106.-С. 58-61.

44 Понтер X. Андрей Платонов sub specie anthropologiae // НЛО. - 2010. - № 113,- С. 88-93. ходимость рассмотрения сиротства и родства как категорий, в целостности и сложной динамике смыслов.

Научная новизна работы состоит в обозначении категориального статуса сиротства и родства, неразрывных по своей онтологической природе, в художественном мире А. Платонова.

В качестве предмета научного осмысления в диссертационной работе избраны сиротство и родство как онтологические категории творчества А. Платонова.

Объектом диссертационной работы является проза А. Платонова 1920-х - 1930-х годов, представленная в нашем исследовании наиболее репрезентативными текстами. Основные положения работы подтверждены детальным анализом следующих текстов: рассказов «Песчаная учительница» (1926), «Такыр» (1934), «Глиняный дом в уездном саду» (другое название - «Нужная родина», 1936), «Родина электричества» (1939); фрагментов «Технического романа» (конец 1920-х - начало 1930-х годов); повестей «Эфирный тракт» (1927) и «Джан» (1934). Репрезентативность выводов нашего исследования подтверждается обращением практически ко всему корпусу платоновских произведений, необходимость в которых возникает по ходу изложения.

При выборе цитируемых изданий наиболее приоритетными для нас являются источники, обладающие статусом научного издания: это первый том «Сочинений» А.Платонова, изданный ИМЛИ РАН в 2004 году в двух книгах, издание «Котлован. Текст, Материалы творческой истории» (СПб.,2000). Произведения писателя, не вошедшие в эти издания, цитируются в работе по восьмитомному собранию сочинений А. Платонова, вышедшему в свет в 2009 - 2011 году (М.: Время, 2009-2011). Текст романа «Чевенгур» цитируется по изданию 1991 года, сопровожденному комментариями и вступительной статьей Е. А. Яблокова и остающемуся, с нашей точки зрения, наиболее авторитетным изданием романа.

Цель диссертационного исследования - рассмотреть специфику реализации категорий сиротства и родства в прозе А. Платонова.

Поставленная цель определяет выполнение следующих задач:

1. Изучение мотивно-образного наполнения категорий сиротства и родства в прозе А. Платонова 1920-х - 1930-х годов.

2. Рассмотрение реализации категорий сиротства и родства в сюжетах платоновских произведений.

3. Исследование художественной характерологии героев-сирот А. Платонова.

4. Изучение пространственных решений категорий сиротства и родства в платоновской прозе.

Для решения поставленных задач использовались следующие методы исследования: мифопоэтический и мотивный анализ текста, историко-литературный, сравнительно-исторический, культурно-исторический, интертекстуальный методы.

Теоретическая основа работы представлена литературоведческими трудами М.М. Бахтина, Б.М. Гаспарова, А.К. Жолковского и Ю.К. Щеглова, JT.C. Левитан и Л.М. Цилевича, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, Н.Л. Лейдер-мана, В.П. Скобелева, Н.Д Тамарченко, Б.М. Эйхенбаума и др.; работами H.A. Бердяева, Ф. Ницше, X. Ортеги-и-Гассета, М. Хайдеггера и др., посвященными антропологическим аспектам искусства и литературы первой трети XX века; теоретическими положениями исследований, посвященных социально-политическим и идеологическим контекстам литературы СССР 1920-х - 30-х годов.

Положения, выносимые на защиту:

1. Сиротство и родство в художественном мире А. Платонова -универсальные, взаимосвязанные и взаимообусловленные категории, реализующие связи человека и мира.

2. Сиротство и родство проявлены в макрокосме как целостность и разъятость его основных частей - неба и земли, земли и воды; в микрокосме - как единство и борьба разума и сердца, тела и сознания.

3. Имплицитно явленная в творчестве писателя мысль о мире как о едином целом позволяет обозначить сиротство как нарушение онтологической целостности мира.

4. Родство как преодоление мирового сиротства - главная цель смысложизненных поисков и движущая сила деятельности платоновских героев - определяет характерологию писателя.

5. Категориальный статус сиротства / родства в творчестве А. Платонова подтверждается наличием мотивно-образных рядов, системно реализующих онтологические смыслы платоновских текстов (мотивы засухи, голода, старости, смерти / мотивы воды, пищи, родины, электричества).

6. Платоновская характерология, осмысленная в категориях сиротства / родства, позволяет типологизировать сюжеты произведений писателя по способу взаимоотношения героя с пространством («технический», социальный, духовно-нравственный, «природный») с учетом их интертекстуальности.

Практическая значимость работы. Материалы диссертации могут быть использованы в вузовском образовательном процессе (в курсах лекций по русской литературе XX века, спецкурсах, посвященных творчеству А. Платонова, в спецкурсах, освещающих проблемы художественной антропологии), в практике школьного преподавания.

Апробация результатов исследования. Положения, представленные в работе, прозвучали в докладах на VII Эйхенбаумовских чтениях (ВГПУ, сентябрь 2008 года); Всероссийской научной конференции «XX век как литературная эпоха», посвященной 50-летию кафедры русской литературы XX века ВГУ (ВГУ, 19-20 ноября 2010 года); VII Платоновских чтениях в рамках Международного Платоновского фестиваля (ВГУ, 7-9 июня 2011 г.); Третьей Всероссийской научной конференции «Русская литература и философия: постижение человека» (Липецк, ЛГПУ, 8-10 октября 2011); научной конференции «Взаимодействие гуманитарных данностей: литература, история, педагогика, психология, экономика» (Воронежский государственный педагогический университет, 20 апреля 2012 года).

Основное содержание диссертации отражено в 8 публикациях, из них 3 - в изданиях, вошедших в список ВАК.

Структура диссертационной работы включает Введение, три главы, Заключение и Список использованной литературы.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Грязнова, Анна Юрьевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Главным и исходным моментом антропологической концепции А. Платонова является утверждение взаимоподобия человека и мира. Мир у А. Платонова выстроен по принципу фрактального тождества макро- и микроструктур, в соответствии с мифологическими представлениями о единстве, родственности всего сущего. Однако платоновская художественная система, при всей ее оригинальности, не может быть осмыслена во всей полноте и значительности вне художественных и философских поисков XX века. Основные идеи века были восприняты художником, для которого мысль о революции как глубинном, онтологическом преобразовании мира была так же важна, как и идея социального творчества в общественной жизни. Эти главные платоновские представления включались в сложный конгломерат идей, которые определяли умонастроение переходного времени от XIX века к XX. В таком контексте главные категории платоновского мира родство/сиротство не могли не обрести метафизического смысла. В нашей работе они и были рассмотрены в этом аспекте.

Провозгласив бунт против Бога, констатировав «распадение» человеческого образа, эпоха рубежа Х1Х-ХХ веков принесла человеку осознание атомарности мира, разрушения важнейших метафизических связей между его частями, отсутствия универсальных, прямых и логичных закономерностей, которыми определяется мироустройство. Такое представление о мире требовало объяснений, что и вызвало к жизни релятивистские концепции в науке и философии, согласно которым оценка любого явления зависит от той системы координат, в которую оно вписано. Найти место человека и человечества в таком неустойчивом, хаотичном мире стало одной из главных задач XX века. Гуманистическая парадигма, утверждавшая, что человек является мерой всех вещей, центром мироздания, уже не могла удовлетворить новые вопро-шания, поскольку релятивизм исключал возможность существования какого бы то ни было неизменного центра.

В качестве попытки разрешить возникавшие вопросы была использована не новая мысль о свободе и вседозволенности человека, трансформированная к новым условиям. Казалось, она могла указать, в целом, оптимистичные выходы из антропологического кризиса, утверждая богоравность человека, его право на пересоздание мира по собственному усмотрению. Однако, провозгласив отказ от трансцендентного («Бог умер»), постницшеанская философия перемещала цель существования человека из мира трансцендентного в мир социальный, предлагая ему сосредоточить внимание на движении исторического прогресса, а не на поисках смысла «отдельного и общего существования». Такое мышление в одной только исторической, «горизонтальной» плоскости М. Хайдеггер назвал «страусиной слепотой перед историческим моментом», поскольку оно неспособно, с позиции философа, дать полную картину мира.

Для Андрея Платонова, в отличие от многих его современников, освоение нового социального пространства, как мы старались показать в нашем исследовании, было неотделимо от движения «вглубь», в метафизическую суть явлений. «Будет время, и оно близко, когда один человек скажет другому: я не знаю ни тебя, ни себя - я знаю всех. Я живу, когда живут все, а один - умираю. .Я - все, и все - одно - тоже я» («Луначарский», 1920). Целостное видение мира (родство), которое высвечивало обратную сторону исторического и цивилизационного оптимизма, не позволяло ему воспринять сиротство отдельной человеческой судьбы как причину невозможности достижения общечеловеческого родства. В самых трагических событиях своего времени писатель пытался отыскать, внушить миру роднящее начало, доказательство того, что мир, который создан как гармоничное единство всех элементов, пребывает в состоянии незавершенности, сиротства. На человека, по А. Платонову, возложена миссия, имеющая онтологическое значение, -замыкание разрозненных явлений мира, создание связей между ними. Но произойти это может только через болезненное осознание им своей «выключенное™» из родового целого. Изображение мучительных попыток воссоздать утраченное родство с миром стало доминантой творчества писателя. Она определила поэтику его произведений, непростой язык общения с читателем, платоновскую характерологию. А.Платонов очень системен, последователен в реализации своей главной мысли. Его художественный мир не может быть подвергнут частичным изменениям, «исправлением ошибок», как этого требовали его идеологические «воспитатели». Это целостное, в своей глубине объединяющее разные тексты высказывание, главная цель которого - найти ответы на главные вопросы, поставленные перед человеком. Именно этого не поняли или не хотели понять критики-современники А. Платонова, обвинявшие его в «упадочнических» настроениях», пораженчестве и нежизнеспособности, переводя платоновскую онтологию в план социологии.

Платоновская характерология, сюжетика, мотивный ряд строятся по единому закону. Нарушение целостности внутри одной структуры, по А.Платонову, неизбежно отражается на состоянии другой. Так, в «Техническом романе» и «Родине электричества» «распадение» человека на три самостоятельных начала - телесное (пол), чувственное (сердце) и рациональное (сознание) сопровождается разрушением единства земли, воды и неба; в сюжете о «большом человеке», возникшем в рассказе 1920-х годов «Ерик» и повторившемся затем в эпизоде повести «Джан», разделению головы и тела соответствует разомкнутость неба и земли. Нецелостность мира, распадение родового целого на части, диспропорциональность этих частей («гипертрофированный» мозг инженера Вогулова) являются сущностными источниками сиротства и одинаково губительны и для человека, и для мира.

Характерной особенностью категорий родства и сиротства в прозе писателя является то, что они не существуют изолированно: осознание героями А. Платонова своего сиротства толкает их на поиски родства, «равенство в страдании» всех явлений мира является главным показателем их изначального единства; благодаря имплицитному представлению о единстве становится очевидным мировое сиротство, через отрицание / преодоление сиротства дается представление о родстве и т.д. Таким образом, в онтологическом измерении категории родства и сиротства являются взаимообусловленными и обнаруживают диалектическую взаимосвязь.

Тем не менее четкое разграничение сиротства и родства становится возможным на мотивно-образном уровне конкретных произведений, где каждая из этих категорий характеризуется определенным набором мотивов и образов символов. Родство характеризуется мотивами воды, «пред-детства» (нахождение ребенка в утробе матери), пищи, а также образами-символами Родины, матери, хлеба. Сиротство характеризуется мотивами засухи, старости, смерти/скуки, голода, безотцовщины, пустоты. Анализ этих мотивов приводит к выводу о том, что мир А. Платонова в большей степени обладает приметами сиротства, нежели родства. Наличествующий мир у писателя незакончен, незавершен, разъят на части. Момент его «родственного» состояния или отнесен к прошлому (как правило, это воспоминания героев о детстве или даже «пред-детстве») или представляет собой далеко не всегда осуществляемую у А. Платонова утопическую мечту о будущем («общепролетарский дом» в повести «Котлован», сад на месте пустыни в рассказах «Песчаная учительница» и «Такыр»). Жизнь же человека между двумя этими состояниями наполнена приметами сиротства.

К преодолению онтологического сиротства стремятся почти все платоновские герои. Часто варьирующийся в произведениях писателя сюжет поиска сиротой своих родителей воплощает общую тенденцию поиска человеком А. Платонова родства с миром, восстановления его целостности. Однако эти поиски ведутся разными путями. Нами выделено четыре способа преодоления сиротства:

1) «технический» - преобразование мира при помощи «умных машин» или научных открытий;

2) социальный - осуществление «социального строительства», создание «города-сада»;

3) духовно-нравственный, предполагающий преодоление сиротства путем душевного «природнения», создания родины-государства;

4) «природный» - воспроизведение жизни, создание семьи или «замещение» героем собой одного из родителей.

Множественность и равноценность вариантов преодоления онтологического сиротства говорит о том, что в художественном мире А. Платонова нет универсального способа достижения родства. Этот процесс имеет непосредственную связь с поиском смысла существования, и потому глубоко индивидуален.

Мысль о том, что все платоновские герои разными путями идут к одному и тому же (к восстановлению родового целого) подтверждается особенностями построения платоновского сюжета: единая циклическая схема переходит из произведения в произведение в разнообразных вариациях.

Цикличность сюжета и повторы сюжетных линий могут реализовы-ваться не только в пределах одного текста (как это происходит, например, в повести «Эфирный тракт»), но и в нескольких произведениях, порождая ситуацию, когда один герой продолжает и доводит до логического завершения путь другого (так, например, сюжет рассказа «Песчаная учительница» можно считать закономерным продолжением сюжетной линии Джумаль в рассказе «Такыр») или ситуацию, когда несколько сюжетов объединяются в один (в «Джан» находят отголоски как сюжет социального строительства, так и сюжет индивидуального духовно-нравственного поиска).

Можно заключить, что модели преодоления сиротства у А. Платонова на сюжетно-композиционном уровне соответствует преодоление границ текста, что лишний раз подтверждает не раз замеченное исследователями такое свойство платоновской прозы, как изоморфизм - подобие различных структур произведения друг другу.

Родство и сиротство как универсальные категории творчества А. Платонова взаимоподобно реализуются как на мотивно-образном уровне, так и на уровне сюжетном и интертекстуальном. Общая мифологическая модель сюжета движения от сиротства к родству обнаруживает ряд сходств с сюжетами конкретных произведений писателя, к поворотным моментам которых относятся, во-первых, осознание личного сиротства как проявления сиротства онтологического; во-вторых, поиск «родителей», «отца-матери», сопряженный с поиском смысла жизни; в-третьих, обретение родства с миром и людьми или смерть, предполагающая будущее воскрешение. И наоборот, сюжет каждого отдельного произведения А. Платонова содержит в сжатом виде определенный набор «сокровенных» идей писателя, к которым он возвращается на протяжении всего своего творчества.

Сопоставив художественную прозу А. Платонова 1920-х-30-х годов с его ранними статьями, нетрудно убедиться, что большая часть идей, заявленных писателем в юношеском творчестве, органично вошла в его более поздние произведения. Писатель «отдает» своим героям идею научного воскрешения мертвых, идею эволюции человека и его перехода к «царству сознания», мечту о превращении пустыни в «город-сад», о создании человечества-организма, о преобразовании мира с помощью электричества и многие другие, доводя их до логического завершения, до крайности, но не отрицая окончательно.

Разные направления поиска родства, которыми идут платоновские герои, соответствуют, таким образом, исканиям самого автора. Можно заключить, что платоновская проза 1920-х - 30-х годов носит автометаописатель-ный характер, являясь для самого писателя способом поиска истины. А. Платонов создает многочисленные варианты одного и того же типа героя и тем самым моделирует разные варианты развития дорогих его сердцу идей, получая, во-первых, возможность взглянуть на них как бы со стороны, то есть подвергнуть их оценке, во-вторых, рассмотреть одно и то же явление с разных сторон, приближаясь таким образом к целостному пониманию его сути.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Грязнова, Анна Юрьевна, 2013 год

1. Платонов А.П. Сочинения. Научное издание. / А.П. Платонов. Т. 1. 1918-1927. Кн. первая. Рассказы. Стихотворения. - М.: ИМЛИ РАН, 2004. - 646 с.

2. Платонов А.П. Сочинения. Научное издание. / А.П. Платонов. Т. 1. 1918-1927. Кн. вторая. Статьи. - М.: ИМЛИ РАН, 2004. - 512 с.

3. Платонов А.П. Усомнившийся Макар: Рассказы 1920-х годов; Стихотворения / Вступ. статья А. Битова. Под ред. Н.М. Малыгиной. М.: Время, 2011.-656 с.

4. Платонов А.П. Эфирный тракт: Повести 1920-х начала 1930-х годов /Под ред. Н.М. Малыгиной. -М.: Время, 2011. - 560 с.

5. Платонов А.П. Чевенгур: Роман; Котлован: Повесть / Под ред. Н.М. Малыгиной. М.: Время, 2011. - 608 с.

6. Платонов А.П. Счастливая Москва: Роман, повесть, рассказы: / Сост., подготовка текста, комментарии Н.В. Корниенко. М.: Время, 2011624 с.

7. Платонов А.П. Смерти нет! Рассказы и публицистика 1941-1945 годов / Сост., подготовка текста, комментарии Н.В. Корниенко. М.: Время, 2012.-544 с.

8. Платонов А.П. Сухой хлеб: Рассказы, сказки / Сост., подготовка текста, комментарии Н.В. Корниенко. М.: Время, 2011. - 416 с.

9. Платонов А.П. Дураки на периферии: Пьесы, сценарии / Сост., подготовка текста, комментарии Н.В. Корниенко. М.: Время, 2011. - 736 с.

10. Платонов А.П. Фабрика литературы: Литературная критика, публицистика / Сост., комментарии Н.В. Корниенко. М.: Время, 2011. - 720 с.

11. Платонов А.П. Технический роман // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. Юбилейный. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. - С. 885-936.

12. Платонов А.П. Чевенгур / сост., вступ. ст., коммент. Е.А. Яблокова. -М.: Высшая школа, 1991. 654 с.

13. Платонов А.П. Котлован: Текст. Материалы творческой истории / А.П. Платонов. СПб.: ИР ЛИ РАН (Пушкинский дом), «Наука», 2000. -380 с.

14. Платонов А.П. Ноев ковчег: Пьесы / А.П. Платонов. М.: Вагриус, 2006.-464 с.

15. Платонов А.П. Государственный житель: Проза. Ранние сочинения. Письма / А.П. Платонов. М.: Советский писатель, 1988. - 608 с.

16. Платонов А.П. Записные книжки: материалы к биографии / публ. М.А. Платоновой, сост., подгот. текста, предисл. и примеч. Н. В. Корниенко. М.: Наследие, 2000. - 424 с.

17. Платонов А.П. Из неопубликованного / А.П. Платонов // Новый мир. -1991.-№1.-С. 130- 155.

18. Платонов А.П. Истина, сделанная из лжи / А.П. Платонов // Знание -сила. 1999. -№ 9-10. - С. 24-25.

19. Платонов А.П. Че-Че-О: Повести. Рассказы. Из ранних произведений / А.П. Платонов. Воронеж: Изд-во им. Е.А. Болохвитинова, 1999. - 670 с.1.. Научно-исследовательская литература

20. Абашева М. «Пропаду среди всех!» (А. Платонов и сюжет «ухода» в русской прозе XX века) / М. Абашева. // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 3. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 1999. - С. 350-357.

21. Авербах Л.Л. О целостных масштабах и частных Макарах / Л.Л Авербах // На литературном посту. 1929. - кн. 21-22. - С. 10-17.

22. Авербах Л.Л. О беспринципном склочничестве и словесной трескотне.//Октябрь. 1926.-№ 11-12.-С. 195-215.

23. Алейников О.Ю. Агиографические мотивы в прозе Платонова о великой отечественной войне / О.Ю. Алейников // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 5. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2003. - С. 142-148.

24. Андрей Платонов. Воспоминания современников: Материалы к биографии. Сборник. / Сост., подг. текстов и прим. Н.В. Корниенко и Е.Д. Шубиной. -М.: Современный писатель, 1994. -496 с.

25. Андрей Платонов писатель и философ: Материалы дискуссии // Вопр. философии. - 1989. -№ 3. - С. 14-36.

26. Андрей Платонов: Проблемы интерпретации: Сб. трудов / Под ред.: Т.А. Никоновой, Е.Г. Мущенко. Воронеж.: Траст, 1995. - 126 с.

27. Антонова Е.А. Платонов и история электрификации Воронежской губернии 1923-1924 гг. // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. Юбилейный. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. - С. 760-768.

28. Артемов П. б/н. / П. Артемов // Железный путь. 1919. - № 7. - С. 15.

29. Бальбуров Э.А. А. Платонов и М. Пришвин: две грани русского космизма / Э.А. Бальбуров // Роль традиций в литературной жизни эпохи: Сюжеты и мотивы: Сб. научн. тр. Новосибирск: Ин-т филологии СО РАН, 1995.-С. 111-127.

30. Бальбуров Э.А. Космос Платонова / Э.А. Бальбуров // «Вечные» сюжеты русской литературы: («блудный сын» и др.). Новосибирск: Ин-т филологии, 1996.-С. 122-131.

31. Бальбуров Э.А. Мотив и канон / Э.А. Бальбуров // Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы: Сюжет и мотив в контексте традиции. Новосибирск: Ин-т филологии СО РАН, 1998. С. 620.

32. Баршт К.А. «Мусорный ветер» А. Платонова: Спор с Р. Декартом / К.А. Баршт // Вестник ТГПУ. 2005. - Вып.6 (50). - С. 62-66.

33. Баршт К.А. Поэтика прозы Андрея Платонова / К.А. Баршт. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000. - 320 с.

34. Баршт К.А. Художественная антропология Андрея Платонова / К.А. Баршт. Воронеж: Изд-во ВГПУ, 2001. - 154 С.

35. Баршт К.А. «Эфирный ветер» и общая теория относительности А. Эйнштейна в произведениях А.П. Платонова: имитация и интерпретация / К.А. Баршт // Вестник ТГПУ. 2011. - Вып.7 (109). - С. 122-128.

36. Белая Г.А. Дон-Кихоты 20-х годов: «Перевал» и судьба его идей / Г.А. Белая -М.: Советский писатель, 1989. 400 с.

37. Белая Г.А. Закономерности стилевого развития советской прозы 20-х годов / Г.А. Белая. М.: Наука, 1977. - 256 с.

38. Бердяев H.A. Смысл истории / H.A. Бердяев. М.: Мысль, 1990. - 176 с.

39. Бердяев H.A., Букшпан Я.М., Степун Ф.А., Франк СЛ. Освальд Шпенглер и Закат Европы / H.A. Бердяев и др.. М.: Берег, 1922. - 95 с.

40. Блок A.A. Крушение гуманизма / A.A. Блок // Собр. соч.: в 8 т. М.-Л., 1962. -Т.6. - С. 93-115.

41. Бодин П.А. Загробное царство и Вавилонская башня. О повести Платонова «Котлован» / П.А. Бодин // Классицизм и модернизм: Сборникггстатей. Тарту: Tartu Ulikooli kirjastus, 1994. - С. 168- 183.

42. Бороздина П.А. Повесть А. Платонова «Джан» / П.А. Бороздина // Творчество А. Платонова: Статьи и сообщения. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1970. - С. 92-106.

43. Бороздина П.А. О притчевом характере рассказа А. Платонова «Песчаная учительница» / П.А. Бороздина // Третьи платоновские чтения: Тез. докл. междунар. научн. конф. Воронеж: Воронежский государственный ун-т, 1999. - С. 7-8.

44. Боровой Л.Я. «Ради радости» (Андрей Платонов) / Л.Я. Боровой // Боровой Л.Я. Язык писателя. А. Фадеев, Вс. Иванов, М. Пришвин, Андрей Платонов. М.: Советский писатель, 1966. - С. 178-218.

45. Бочаров С.Г. «Вещество существования»: Выражение в прозе / С.Г. Бочаров // Проблемы художественной формы социалистического реализма: В 2-х т.-М.: Наука, 1971. -Т.2. С. 310-350.

46. Брагина H.H. «Восточные» повести А. Платонова как попытка диалога двух культур / H.H. Брагина // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2008. - № 6. - С. 297-302.

47. Варламов А.Н. Андрей Платонов / А.Н. Варламов. М.: Молодая гвардия, 2011. - 546 с.

48. Васильев В.В. Андрей Платонов: Очерк жизни и творчества / В.В. Васильев. М.: Современник, 1982. - 287 с.

49. Васильев В.В. «Без меня народ не полный.» / В.В. Васильев // Васильев В.В. Сопричастность жизни: Лит.-критич. статьи. М.: Современник, 1977.-С. 5-70.

50. Виноградов И.А. Вопросы марксистской поэтики: Избранные работы / И.А. Виноградов. М.: Советский писатель, 1972. - 424 с.

51. Воронежский край и зарубежье: А.Платонов, И.Бунин, Е.Замятин, О.Мандельштам и другие в культуре XX века: Материалы международной научной конференции 9-10 октября 1992 г. Воронеж: МИПП «Логос», 1992.- 123 с.

52. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века. -М.: Наука, 1993.-304 с.

53. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования / Б.М. Гаспаров. М.: Новое литературное обозрение, 1996. - 351 с.

54. Геллер М.Я. Андрей Платонов в поисках счастья / М.Я. Геллер. М.: МИК, 2000.-432 с.

55. Горичева Т.М. Сиротство в русской культуре / Т.М. Горичева // Гори-чева Т.М. Христианство в современном мире. СПб.: Алетейя - 1996. -С.128-155.

56. Гроссман-Рощин И.С. Искусство изменять мир / И.С. Гроссман-Рощин. М.: Федерация, 1930. - 352 с.

57. Гроссман-Рощин И.С. Тезисы об упадочности в художественной литературе / И.С. Гроссман-Рощин // На литературном посту. 1927. - № 1. - С. 4-6.

58. Гурвич A.C. Андрей Платонов / A.C. Гурвич // Андрей Платонов. Воспоминания современников: Материалы к биографии. Сборник. -М.: Современный писатель, 1994. С. 358—413.

59. Гусев В.И. О стилевых процессах в советской лирике на рубеже 2030-х годов / В.И. Гусев // Революция. Жизнь. Писатель. Вопросы истории и теории советской литературы. Воронеж, 1969. - С. 24^15.

60. Гюнтер X. Андрей Платонов sub specie anthropologiae / X. Гюнтер // НЛО.-2012.-№ 1.-С. 88-93.

61. Гюнтер X. Архетипы советской культуры / Гюнтер X. // Соцреали-стический канон. СПб.: Академический проект, 2000. - С. 743-784.

62. Гюнтер X. По обе стороны утопии: Контексты творчества А. Платонова / X. Гюнтер. М.: Новое литературное обозрение, 2012. - 216 с.

63. Дарвин Ч. Воспоминания о развитии моего ума и характера / Ч. Дарвин // Дарвин Ч. Сочинения. М.: Изд-во АН СССР, 1959. - Т.9. - С. 166-242.

64. Дмитровская М.А. Архаичная семантика зерна (семени) у А. Платонова / М.А. Дмитровская // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. Юбилейный. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. - С. 362-368.

65. Дмитровская М.А. Макрокосм и микрокосм в художественном мире А. Платонова: Учебное пособие / М.А. Дмитровская. Калининград: Изд-во КГУ, 1998. - 83 с.

66. Дмитровская М.А. Образная параллель «человек дерево» у А. Платонова / М.А. Дмитровская // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Кн. 2. - СПб.: Наука, 2000. - С. 25-40.

67. Дмитровская М.А. «Переживание жизни»: О некоторых особенностях языка А. Платонова / М.А. Дмитровская // Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. М.: Наука, 1990. - С. 107— 115.

68. Дмитровская М.А. Трансформации мифологемы мирового дерева у А. Платонова / М.А. Дмитровская // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 420-428.

69. Дужина Н.И. Вымысел, основанный на реальности. Приметы сталинского быта в повести А. Платонова «Котлован» / Н.И. Дужина // НЛО. -2008.-№2.-С. 79-114.

70. Дужина Н.И. Путеводитель по повести А.П. Платонова «Котлован» / Н.И. Дужина. -М.: Изд-во МГУ, 2010.- 184 с.

71. Дужина Н.И. Творчество А. Платонова в политическом и культурном контексте (повесть «Котлован» и пьеса «Шарманка»): автореферат дис. .кандидата филологических наук / Н.И. Дужина. -М., 2004. 28 с.

72. Дырдин A.A. Андрей Платонов и Освальд Шпенглер: смысл культурно-исторического процесса Электронный ресурс. / A.A. Дырдин. -Режим доступа: http://hrono.info/proza/platonov a/dyrdin3.html

73. Дырдин A.A. Горизонты странствующего духа. Платонов и апокрифическая традиция Электронный ресурс. / A.A. Дырдин. Режим доступа: http://platonov.lib.ru/AP/dyrdin4.html

74. Дырдин A.A. Духовное и эстетическое в русской философской прозе XX века: А. Платонов, М. Пришвин, JI. Леонов / A.A. Дырдин. Ульяновск: УлГТУ, 2004. - 391 с.

75. Дырдин A.A. Потаенный мыслитель: Творческое сознание Андрея Платонова в свете русской духовности и культуры / A.A. Дырдин. -Ульяновск: УлГТУ, 2000. 172 с.

76. Евсюков В.В. Мифы о вселенной / В.В. Евсюков. Новосибирск: Наука, 1998.-177 с.

77. Ермилов В.В. Клеветнический рассказ А. Платонова / В. Ермилов // Андрей Платонов. Воспоминания современников: Материалы к биографии. Сборник. -М.: Современный писатель, 1994. С. 467-473.

78. Есиков Г. Крупная победа над безграмотностью / Г. Есиков // Железный путь. 1923. - № 14-28. - С. 9-10.

79. Жолковский А.К. «Фро»: Пять прочтений / А.К. Жолковский // Вопр. литературы. 1989. - № 12. - С. 23-49;

80. Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. Работы по поэтике выразительности: Инварианты Тамма - Приемы - Текст / А.К. Жолковский, Ю.К. Щеглов. - М: АО Издательская группа «Прогресс», 1996. - 344 с.

81. Залыгин С.П. Сказки реалиста и реализм сказочника / С.П. Залыгин // Залыгин С.П. Литературные заботы. М.: Современник, 1972. - С. 143-185.

82. Замятин Д.Н. Империя пространства. Географические образы в романе А. Платонова «Чевенгур» / Д.Н. Замятин // Вопр. философии. 1999. -№ 10.-С. 82-90.

83. Зеленин И.Е. «Революция сверху»: завершение и трагические последствия / И.Е. Зеленин // Вопр. истории. 1994. - №10. - С. 28-42.

84. Зеленин И.Е. Сталинская «революция сверху» после «великого перелома» 1930-1939. Политика, осуществление, результаты / И.Е. Зеленин. М.: Наука, 2006. - 315 с.

85. Исупов К.Г. Русская философская танатология / К.Г. Исупов // Вопр. философии. 1994 - № 3. - С. 106-114.

86. Карасев JI.B. Движение по склону: О сочинениях А. Платонова / JI.B. Карасев. -М.: РГГУ, 2002. 140 с.

87. Карасев JI.B. Знаки покинутого детства («постоянное» у Платонова) / Л.В. Карасев // Вопр. философии. 1990. - № 2. - С. 26-43.

88. Карасев Л.В. Онтологическая поэтика (краткий очерк) / Л.В. Карасев // Эстетика: Вчера. Сегодня. Всегда. Выпуск 1. - М.: ИФ РАН, 2005. -С. 91-112.

89. Кеба A.B. Андрей Платонов и мировая литература XX века: типологические связи / A.B. Кеба. Каменец-Подольский: Абетка-Нова, 2001. - 320 с.

90. Кедровский А.Е. Мотивы «искушения» в повести А. Платонова «Джан» / А.Е. Кедровский // Третьи платоновские чтения: Тез. докл. междунар. научн. конф. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1999. - С. 24-25.

91. Киселев А.Л. Одухотворение мира: Н. Федоров и А.Платонов / А.Л. Киселев // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 1.-М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 1994. - С. 237-248.

92. Киселев А.Л. Социальный смысл сиротства в рассказах А. Платонова / А.Л. Киселев // Проблемы истории русской и советской литературы. -Томск: Изд-во ТГПУ, 1972. С. 106-123.

93. Коваленко В.А. «Демиурги» и «трикстеры» в творческой вселенной Платонова / Коваленко В.А. // Андрей Платонов: Проблемы интерпретации. Воронеж: Траст, 1995. - С. 126-133.

94. Кожинов В.В. Сюжет, фабула, композиция / В.В. Кожинов // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Кн. 2: Роды и жанры литературы. - М.: Наука, 1964. - 487 с.

95. Колесникова Е.И. К вопросу о традициях серебряного века в «Чевенгуре» / Е.И. Колесникова // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 6. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2005.-С. 98-103.

96. Колесникова Е.И. «Малая проза» Андрея Платонова (контексты и художественные константы): автореферат дис. .доктора филологических наук / Е.И. Колесникова. СПб., 2010. - 36 с.

97. Колесникова Е.И. Опыт реконструкции замысла незавершенной пьесы «Взыскание погибших» / Е.И. Колесникова // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 7. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2011.-С. 151-160.

98. Колесникова Е.И. Поэтика заглавия рассказа «Черноногая девчонка» / Е.И. Колесникова // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 5. Юбилейный. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2003.-С. 582-588.

99. Колесникова Е.И. Рукописное наследие А. Платонова в Пушкинском Доме / Е.И.Колесникова. // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Библиография. СПб.: Наука, 1995. - С.207-264.

100. Корниенко Н.В. «Добрые люди» в рассказах А. Платонова конца 3040-х годов / Н.В. Корниенко // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Кн. 2. - СПб: Наука, 2000. - С. 3-24.

101. Корниенко Н.В. «Заметки» Андрея Платонова (Комментарий к истории невышедших книг А. Платонова 1939 года) / Н.В. Корниенко // Русская литература. 1990. - № 3. - С. 179-192.

102. Корниенко Н.В. История текста и биография А.П.Платонова (19261946) / Н.В. Корниенко // Здесь и теперь. 1993 - № 1. - 320 с.

103. Корниенко Н.В. «Нэповская оттепель»: становление института советской литературной критики / Н.В. Корниенко. М.: ИМЛИ РАН, 2010. -504 с.

104. Корниенко H.B. От «Родины электричества» к «Техническому роману», и обратно: метаморфозы текста Платонова 1930-х годов // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 4. -М., 2000.-С. 739-745.

105. Корниенко Н.В. Основной текст Платонова 30-х годов и авторское сомнение в тексте (От «Котлована» к «Счастливой Москве») / Н.В. Корниенко // Современная текстология: теория и практика. М.: Наследие, 1997.-С. 176-192.

106. Костов X. Мифопоэтика Андрея Платонова в романе «Счастливая Москва» / X. Костов. Helsinki, 2000. - 326 с.

107. Краснощекова Е. «Умное сердце» Андрея Платонова / Е. Красноще-кова // Платонов А.П. У человеческого сердца. Рассказы. М.: Детская литература, 1981.-С. 3-14.

108. Красовская С.И. Художественная проза А.П. Платонова: жанры и жанровые процессы / С.И. Красовская. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2005.-392 с.

109. Кретинин A.A. Трагическое в художественном мире Андрея Платонова и Бориса Пастернака. / A.A. Кретинин // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Библиография. СПб.: Наука, 1995. - С.63-69.

110. Кройчик Л.Е. Особенности сатиры А. Платонова («Город Градов») / Л.Е. Кройчик // Творчество А. Платонова. Воронеж: Воронеж, ун-тет, 1970.-С. 117-128.

111. Кройчик Л.Е. Усомнившийся Платонов / Л.Е. Кройчик // Ямская слобода: Опыт губернского литературного процесса. Отделение третье. -Воронеж: Центр духовного возрождения Черноземного края, 2012. С. 141-164.

112. Лазаренко О.В. «Живя главной жизнью.»: А. Платонов в поисках истины / О.В. Лазаренко // Русская литература XX века: Учебное пособие. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1999. - С. 416-434.

113. Лазаренко О.В. Русская литературная антиутопия 1990-х первой половины 1930-х годов: проблемы жанра: автореферат дис. . .кандидата филологических наук / О.В. Лазаренко. - Воронеж, 1997. -20 с.

114. Лангерак Т. Андрей Платонов: Материалы для биографии. 1899-1929 / Т. Лангерак. Амстердам: Пегаус, 1995. - 275 с.

115. Ласунский О.Г. Житель родного города. Воронежские годы Андрея Платонова (1899-1926) / О.Г Ласунский. Воронеж: Центр духовного возрождения Черноземного края, 2007. - 280 с.

116. Левин Ю.И. От синтаксиса к смыслу и далее («Котлован» Андрея Платонова) / Ю.И. Левин // Левин Ю.И. Избранные труды: Поэтика. Семиотика. М.: Языки русской культуры, 1998. - С. 392-419.

117. Левин Ю.И., Сегал Д.М., Тименчик Р.Д., Топоров В.Н., Цивьян Т.В. Русская семантическая поэтика как потенциальная культурная парадигма / Ю.И. Левин и др. // Russian Literature. Amsterdam, 1974. -№ 7/8. - С. 47-82.

118. Левитан Л.С., Цилевич Л.М. Сюжет и идея / Л.С. Левитан, Л.М. Ци-левич. Рига: Звайгзне, 1973. - 277 с.

119. Лейдерман Н.Л. Движение времени и законы жанра. Жанровые закономерности развития советской прозы в 60-70-е годы / Н.Л. Лейдерман. Свердловск: Сред.-Урал. кн. Изд-во, 1982. - 256 с.

120. Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения / Д.С. Лихачев // Вопр. литературы. 1968. - №8. - С. 74-87.

121. Лихачев Д.С. Поэзия садов: к семантике садово-парковых стилей. Сад как текст / Д.С. Лихачев. М., 1998. - 471 с.

122. Лотман Ю.М. Происхождение сюжета в типологическом освещении / Ю.М. Лотман // Избранные статьи: в 3 т. Таллин: «Александра», 1992. -Т. 1. - С. 224-242

123. Лотман Ю.М. «Сады» Делиля в переводе Воейкова и их место в русской литературе / Ю.М. Лотман // Избранные статьи: в 3 т. Таллин: «Александра», 1992. - Т. 2. - С. 265-281.

124. Лотман Ю.М. Смерть как проблема сюжета / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. и тартуско-московская семиотическая школа. М.: Гнозис, 1994. - С. 417-430

125. Лотман Ю.М. Художественное пространство в прозе Гоголя / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М.: Просвещение, 1988. - С. 251-292.

126. Магун A.B. Отрицательная революция Андрея Платонова / A.B. Ма-гун // НЛО. 2011. - № 106.-С. 65-95.

127. Малыгина Н.М. Андрей Платонов: поэтика «возвращения» / Н.М. Малыгина. М.: ТЕИС, 2005. - 336 с.

128. Малыгина Н.М. Модель сюжета в прозе А. Платонова // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Вып. 2. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 1995. - С. 274-286.

129. Малыгина Н.М. Художественный мир Андрея Платонова. Учебное пособие М.: МПУ, 1995. - 96 с.

130. Михеев М.Ю. В мир Платонова через его язык. Предположения, факты, истолкования, догадки / М.Ю. Михеев. - М.: Изд-во МГУ, 2002 -407с.

131. Мороз О.Н. Антропологическая доминанта художественных исканий в творчестве Андрея Платонова: автореферат дис. .кандидата филологических наук / О.Н. Мороз. Краснодар, 2001. - 31 с.

132. Московская Д.С. Н.П.Анциферов и художественная местнография русской литературы 1920-1930-х гг.: К истории взаимосвязей русской литературы и краеведения. / Д.С. Московская. М.: ИМЛИ РАН, 2010. -432 с.

133. Мущенко Е.Г. В художественном мире А. Платонова и Е. Замятина / Е.Г. Мущенко. Воронеж.: «Логос», «Траст», 1994. - 84 с.

134. Мущенко Е.Г. Путь к новому роману на рубеже XIX XX веков / Е.Г. Мущенко. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1986. - 186 с.

135. Мущенко Е.Г. Философия «дела» у А. Платонова / Е.Г. Мущенко // Осуществленная возможность: А. Платонов и XX век. Материалы III Междунар. Платоновских чтений. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. - С. 8-21.

136. Мущенко Е.Г. Художественное время в романе А. Платонова «Чевенгур» / Е.Г. Мущенко // Андрей Платонов: Исследования и материалы: Межвуз. сб. научн. трудов. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1993. - С. 28-39.

137. Найман Э. «Из истины не существует выхода»: А. Платонов между двух утопий / Э. Найман // НЛО. 1994. - № 9. - С. 233-250.

138. Никонова Т.А. Андрей Платонов в диалоге с миром и социальной реальностью / Т.А. Никонова. Воронеж: НАУКА-ЮНИПРЕСС, 2011. -220 с.

139. Никонова Т.А. К проблеме периодизации русской литературы XX века: историческая и художественная реальности // XX век как литературная эпоха: Сборник статей. Воронеж: НАУКА-ЮНИПРЕСС, 2011. -С. 5 - 17.

140. Никонова Т.А. «Новый человек» в русской литературе 1900-1930-х годов / Т.А. Никонова. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2003. - 232 с.

141. Никонова Т.А. Типология сюжета возвращения и проза Андрея Платонова / Т.А. Никонова // Вестник ВГУ. Серия Филология. Журналистика. 2008.-№1. - С. 146- 157.

142. Никонова Т.А. «Чужое» пространство у А. Платонова / Т.А. Никонова // Творчество А. Платонова: Исследования и материалы. Кн.З. -СПб.: Наука, 2004. - С. 16-23.

143. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого / Ф. Ницше // Полное собрание сочинений в 13 т. М.: Мысль, 1990. - Т.4. -432 с.

144. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства // Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. -М.: ACT, 2002. С. 209-268.

145. Перхин В.В. Русская литературная критика 1930-х годов: критика и общественное сознание эпохи /В.В. Перхин. СПб.: Изд-во СПб ун-та, 1997.-308 с.

146. Плеханов Г.В. К вопросу о развитии монистического взгляда на историю / Г.В. Плеханов. М.: Госполитиздат, 1949. - 334 с.

147. Полтавцева Н.Г. Критика мифологического сознания в творчестве Андрея Платонова / Н.Г. Полтавцева. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1977.-35 с.

148. Полтавцева Н.Г. Мотив сиротства как проблема культуры у Платонова и Джойса (Саша Дванов и Стивен Дедалус) / Н.Г. Полтавцева // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Кн. 3. -СПб.: Наука, 2004. - С. 263-280.

149. Полтавцева Н.Г. Философская проза А. Платонова / Н.Г. Полтавцева. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1981. - 144 с.

150. Рогова Е.Е. Мотив странствия и дороги в рассказах А. Платонова 1930-х годов о детях / Е.Е. Рогова // Осуществленная возможность: А. Платонов и XX век. Материалы III Междунар. Платоновских чтений. -Воронеж: Полиграф, 2001. С. 195-200.

151. Рогова Е.Е. Художественный мир А. Платонова в 193.0-е годы: духовно-нравственное состояние общества и искания писателя: автореферат дис. .кандидата филологических наук / Е.Е. Рогова. Воронеж, 2004. -24 с.

152. Роговин В.З. Сталинский неонэп / В.З. Роговин. М., 1994. - 384 с.

153. Роженцева Е.А. Историческая концепция А. Платонова (на материале истории текста повестей «Епифанские шлюзы» и «Ямская слобода»): автореферат дис. . .кандидата филологических наук / Е.А. Роженцева. -М., 2003.-28 с.

154. Рудаковская Э. Семантика пищи в повести А. Платонова «Котлован» / Э. Рудаковская // Балтийский филологический курьер. 2003. - № 3. -С.58-69.

155. Рябов О.В. «Матушка-Русь». Опыт тендерного анализа поисков национальной идентичности России в отечественной и западной историософии / О.В. Рябов М.: Ладомир, 2001. - 202 с.

156. Савельзон И. Категория Пространства в художественном мире А. Платонова / И. Савельзон // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Выпуск 3. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 1999.-С. 233-242.

157. Свительский В.А. Андрей Платонов вчера и сегодня: Статьи о писателе / В.А. Свительский. Воронеж: Полиграф, 1998. - 156 с.

158. Свительский В.А. Конкретное и отвлеченное в мышлении А.Платонова-художника/ В.А. Свительский // Творчество А.Платонова. Статьи и сообщения. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1970.-С. 7-26.

159. Семенова С.Г. О влиянии философских взглядов Н. Федорова на творчество А. Платонова / С.Г. Семенова // Семенова С.Г. Николай Федоров: Творчество жизни. М.: Советский писатель, 1990. - С. 363373.

160. Семенова С.Г. Метафизика русской литературы: в 2 т. / С.Г. Семенова. М.: ПоРог, 2004. - Т. 2. - 512 с.

161. Семенова С.Г. Понятие «прогресса» в русском космизме / С.Г. Семенова // Человек, космос, эволюция: Традиции русской религиозной философии и современность. М.: ИФ РАН, 1992. - С. 56-66.

162. Семенова С.Г. Русская поэзия и проза 1920-1930-х годов. Поэтика -Видение мира Философия / С.Г. Семенова. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2001.-590 с.

163. Семенова С.Г. «Тайное тайных» Андрея Платонова (Эрос и пол) / С.Г. Семенова // Андрей Платонов. Мир творчества. М.: Современный писатель, 1994.-С. 122-153.

164. Семенова С.Г. Философ будущего века: Николай Федоров / С.Г. Семенова. М.: Пашков дом, 2004. - 583 с.

165. Скобелев В.П. Масса и личность в русской советской прозе 20-х годов (К проблеме народного характера) / В.П. Скобелев. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1973. - 339 с.

166. Скобелев В.П. Поэтика рассказа / В.П. Скобелев. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1982. - 156 с.

167. Спиридонова И.А. «Внутри войны» (поэтика военных рассказов А. Платонова) / И.А. Спиридонова. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2005. -212 с.

168. Спиридонова И.А. Метафора и метонимия в решении темы детства у Платонова (на материале военных рассказов) / И.А.Спиридонова // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Кн.З. -СПб.: Наука, 2004. - С. 407-427.

169. Суматохина Л.В. Андрей Платонов в работе над киносценарием «Песчаная учительница» / Л.В. Суматохина // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Вып. 6. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2005. - С. 519-526.

170. Тамарченко Н.Д. Теоретическая поэтика: Понятия и определения. Хрестоматия для студентов филологических факультетов / Н.Д. Тамарченко. М.: РГГУ, 1999. - 286 с.

171. Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Библиография. СПб.: Наука, 1995. - 358 с.

172. Тимофеева О.В. Бедная жизнь: Зоотехник Високовский против философа Хайдеггера / О.В. Тимофеева // НЛО. 2010. - № 106. - С. 96113.

173. Тимофеева О.В. Зверинец духа / О.В. Тимофеева // НЛО. 2011. - № 107.-С. 164-175.

174. Третьи Платоновские чтения: Тез. докл. междунар. науч. конф. Воронеж, 24-26 сент. 1999 года / Отв. ред. Е.Г. Мущенко, Т.А. Никонова. -Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1999. 58 с.

175. Толстая-Сегал Е.Д. Идеологические контексты Платонова / Е.Д. Тол-стая-Сегал // Андрей Платонов. Мир творчества. М.: Современный писатель, 1994. - С. 47-83.

176. Толстая-Сегал Е.Д. О связи низших уровней текста с высшими (Проза Андрея Платонова) / Е.Д. Толстая-Сегал // Slavica Hierosolymitana

177. Slavic studies of the Hebrew university. Vol. II. Hierusalem., 1978. - C. 169-212.

178. Толстая Е.Д. Мирпослеконца: Работы о русской литературе XX века / Е.Д. Толстая-Сегал. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2002. - 511 с.

179. Топоров В.Н. К реконструкции балто-славянского мифологического образа Земли-Матери *Zema & *Mäte (*Mati) / В.Н. Топоров // Балто-славянские исследования 1998 1999: Сборник научных трудов. - М.: Индрик, 2000.-С. 239-371.

180. Фадеев A.A. Об одной кулацкой хронике / A.A. Фадеев // Красная новь. 1931. - № 5-6. - С. 206-209.

181. Филимонов В. «Прощание с Матерой»: Образ Родины-матери в кинематографе 1920—1980-х годов / В. Филимонов // Историк и художник. 2005. - № 3. - С. 90-109.

182. Фоменко Л.П. Мотив железной дороги в прозе А.Платонова / Л.П. Фоменко // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. -Кн. 3. СПб.: Наука, 2004. -С.144-163.

183. Фоменко И.В., Фоменко Л.П. Художественный мир и мир, в котором живет автор / И.В. Фоменко, Л.П. Фоменко // Литературный текст: проблемы и методы исследования (Сборник научных трудов). Тверь: Изд-во Твер. ун-та, 1998. - С. 3-10.

184. Фоменко Л.П. Человек в философской прозе А. Платонова: Учебное пособие / Л.П. Фоменко. Калинин: Изд-во Калинин, гос. ун-та, 1985. —72 с.

185. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с немецкого / М. Хайдеггер. М.: Республика, 1993. - 447 с.

186. Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» / М. Хайдеггер // Вопр. философии.-М., 1990.- №7. -С. 143-176.

187. Чалмаев В.А. Андрей Платонов / В.А. Чалмаев. М.: Сов. Россия, 1978.- 176 с.

188. Чалмаев В.А. Андрей Платонов. К сокровенному человеку / В.А. Чалмаев. М.: Советский писатель, 1989. - 448 с.

189. Чандлер Р. Платонов и Средняя Азия / Р. Чандлер // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Вып. 5. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2003. - С. 47-55.

190. Червякова Л.В. «Философия существования» Андрея Платонова: автореферат дис. .кандидата филологических наук / Л.В. Червякова. -Саратов, 2000. 32 с.

191. Шенталинский В.А. Рабы свободы. В литературных архивах КГБ: Бабель, Булгаков, Флоренский, Пильняк, Мандельштам, Клюев, Платонов, Горький / В.А. Шенталинский. М.: Парус, 1995. - 390 с.

192. Шешуков С.И. Неистовые ревнители: Из истории литературной борьбы 20-х годов / С.И. Шешуков. М.: Московский рабочий, 1970. - 352 с.

193. Шошин В.А. Из писем к Андрею Платонову (По материалам Рукописного отдела Пушкинского Дома) / В.А. Шошин // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Библиография. СПб.: Наука, 1995. - С. 163-206.

194. Шубин Л.А. Андрей Платонов / Л.А. Шубин // Вопр. литературы. -1967.-№6.-С. 26-54.

195. Шубин Л.А. Поиски смысла отдельного и общего существования / Л.А. Шубин. М.: Советский писатель, 1987. - 365 с.

196. Щербаков А. Родство, сиротство, гражданство и одиночество в произведениях А. Платонова / А. Щербаков // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. Вып. 2. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 1995.-С. 265-273.

197. Эдмондсон Л. Тендер, миф и нация в Европе: образ матушки России в европейском контексте / Л. Эдмондсон // Пол. Тендер. Культура. Немецкие и русские исследования. М.: РГГУ, 2003. - Вып. 3. -С. 135-162.

198. Эйхенбаум Б.М. О литературе / Б.М. Эйхенбаум. М.: Советский писатель, 1987.-С. 428^136.

199. Энгельс Ф. Анти-Дюринг: переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом / Ф. Энгельс. М.: Политиздат, 1988. - 482 с.

200. Эпштейн М. Язык бытия у А. Платонова / М. Эпштейн // Вопр. литературы. 2006. - № 2. - С. 146-164.

201. Яблоков Е.А. На берегу неба: роман Андрея Платонова «Чевенгур» / Е.А. Яблоков. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2001. - 375 с.

202. Яблоков Е.А. О типологии персонажей А. Платонова Электронный ресурс. / Е.А. Яблоков. Режим доступа: http://platonov.kkos.ru/bio/28

203. Яблоков Е.А.Падающая башня (О художественном пространстве Платонова) / Е.А. Яблоков // Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Кн.З. - СПб.: Наука, 2004. - С.6-15.

204. Яблоков Е.А. Принцип художественного мышления А. Платонова «и так, и обратно» в романе «Чевенгур» / Е.А. Яблоков // Филологические записки. 1999. - Вып. 13. - С. 14-27.

205. Яблоков Е.А. Художественная философия природы (творчество М. Пришвина и А. Платонова середины 1920-х начала 1930-х годов) /

206. Е.А. Яблоков // Советская литература в прошлом и настоящем: Сборник статей. М.: Изд-во Моск. ун-та. - 1990. - С. 55-71.

207. Ярошенко JI.B. Жанр романа-мифа в творчестве А. Платонова / J1.B. Ярошенко. Гродно: ГрГУ, 2004. - 137 с.1.I. Справочная литература

208. Большая Советская Энциклопедия. 2-е изд. Т. 40. - М., 1957. - 645 с.

209. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. -М., 1999.

210. Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. М.: Рос. энциклопедия, 1997.

211. Советская историческая энциклопедия: В 16 т. М.: Сов. энциклопедия, 1961-1976.

212. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989.-815 с.1.. Литература на иностранном языке

213. Bethea, David М. The shape of apocalypse in modern Russian fiction. -Princeton, 1989. -XIX, 307 p.

214. Seifrid, Thomas Andrei Platonov: Uncertainties of spirit. Cambridge etc., 1992 .-273 p.