Изображение устной коммуникации в «Повести временных лет» тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, доктор наук Савельев Виктор Сергеевич

• Савельев Виктор Сергеевич
• доктор наук
• 2021

Оглавление диссертации доктор наук Савельев Виктор Сергеевич

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. К постановке проблемы

2. Характеристики исследования

3. Объект исследования. Принципы отнесения диалогических фрагментов к непереводным. Определение термина «летописец»

4. Материал исследования. «Повесть временных лет» в составе Ипатьевской летописи

5. История издания «Повести временных лет»

6. Терминологический аппарат, используемые сокращения

ГЛАВА 1. Лингвистическое изучение прямой речи в «Повести временных лет»

1.1. М.И. Сухомлинов

1.2. Д.Н. Кудрявский

1.3. Е.С. Истрина

1.4. Е.Ф. Карский

1.5. Д.С. Лихачев

1.6. Т.П. Ломтев

1.7. Л.П. Якубинский

1.8. Л. А. Булаховский

1.9. В.И. Борковский, П.С. Кузнецов

1.10. Б.А. Ларин

1.11. В В. Виноградов

1.12. И.С. Улуханов

1.13. Е.С. Отин

1.14. В.В. Колесов

1.15. В.М. Живов

1.16. А. А. Зализняк

1.17. А. А. Гиппиус

1.18. П.В. Петрухин

1.19. А.В. Сахарова

1.20. А.М. Введенский

1.21. Д.В. Аникин

1.22. М.Н. Шевелева

1.23. Е.А. Власова

2

1.24. Лингвистическое изучение прямой речи в «Повести временных лет». Выводы

ГЛАВА 2. Об изучении прямой речи на материале «Повести временных лет»

2.1. О возможности изучения устной речи по письменным источникам. К постановке проблемы

2.1.1. Устные и письменные речевые произведения

2.1.2. Устная речь и разговорная речь

2.1.3. Устная речь в письменном тексте

2.2. Об изучении прямой речи на материале «Повести временных лет»

2.2.1. Структурные особенности летописной прямой речи, связанные с ее письменным происхождением

2.2.1.1. Сценичность

2.2.1.2. Передача иностранной речи

2.2.1.3. Внутренняя речь

2.2.1.4. Фикциональность

2.2.1.5. «Правильность» прямой речи

2.2.1.6. Фонетический, лексический и морфологический строй прямой речи

2.2.2. Структурные особенности летописной прямой речи, свойственные устной речи

2.2.2.1. Различия в организации реплик, соотносимых с реплицирующим и нарративным режимами диалоговедения

2.2.2.2. Эллиптированность высказываний

2.2.2.3. Эллипсис связок в составных именных сказуемых

2.2.2.4. Особенности летописной прямой речи, связанные с изображением звучащей речи

2.2.2.4.1. Омонимы

2.2.2.4.2. Рифма

2.2.2.5. Афористичность

2.2.2.6. Парадоксальные суждения

2.2.2.7. Различия в дистрибуции глагольных форм в прямой речи и нарративных фрагментах «Повести временных лет»

2.2.2.7.1. Перфект

2.2.2.7.2. Аорист и имперфект

2.2.2.7.3. Плюсквамперфект

2.2.2.7.4. Формы настоящего времени индикатива

3

2.2.2.7.5. Формы будущего времени индикатива

2.2.2.7.5.1. Формы простого и сложного I будущего времени

2.2.2.7.5.2. Формы сложного II будущего времени

2.2.2.7.6. Формы, выражающие значение побуждения

2.2.2.7.7. Формы сослагательного наклонения

2.2.2.8. Использование дейктических средств

2.2.2.8.1. Личные дейктики

2.2.2.8.2. Пространственные дейктики

2.2.2.8.3. Временные дейктики

2.2.2.8.4. Использование дейктических средств. Выводы

2.2.2.9. Синтаксическая организация реплик

2.2.3. Особенности летописной прямой речи, оценка которых не является однозначной

2.3. Об изучении прямой речи на материале «Повести временных лет». Выводы

ГЛАВА 3. Структура и содержание летописных диалогических фрагментов

3.1. Авторское представление об устной коммуникации в современных художественных текстах

3.2. Авторское представление об устной коммуникации в «Повести временных лет». ... 183 3.2.1. Структура и содержание летописных диалогических фрагментов

3.2.1.1. Экстралингвистическая ситуация

3.2.1.2. Подготовительный этап коммуникативного события

3.2.1.2.1. Возникновение речевого намерения, определение цели общения, оценка конситуации

3.2.1.2.2. Фактор адресата

3.2.1.2.3. Понятие апперцепционной (когнитивной) базы

3.2.1.2.4. Понятие нормы

3.2.1.2.5. Коммуникативные постулаты

3.2.1.3. Этап говорения

3.2.1.3.1. Локутивный акт

3.2.1.3.2. Понятие иллокутивной функции высказывания

3.2.1.3.3. Понятие глобальной иллокутивной цели. Речевая стратегия

3.2.1.3.4. Рече-поведенческие тактики

3.2.1.3.5. Невербальные компоненты коммуникативного события

3.2.1.4. Этап восприятия

4

3.2.1.4.1. Этап восприятия: собственно восприятие - осмысление

понимание - интерпретация

3.2.1.4.2. Этап восприятия. Выявление имплицитных смыслов

3.2.1.4.2.1. Эллипсис

3.2.1.4.2.2. Аллюзия

3.2.1.4.2.3. Семантическая пресуппозиция

3.2.1.4.2.4. Прагматическая пресуппозиция

3.2.1.4.2.5. Импликатуры

3.2.1.4.2.6. Логическое следствие

3.2.1.4.2.7. Прямые и косвенные речевые акты

3.2.1.5. Ответная реакция

3.2.1.6. Понятие перлокутивного эффекта

3.2.2. Структура летописной рамочной конструкции

3.2.2.1. Особенности порядка слов в ремарках

3.2.2.2. Финитно-причастная конструкция

3.2.2.3. Вариативность введения в текст реплик летописных персонажей

3.2.2.4. Характеристики коммуникативного события, содержащиеся в комментариях и заключениях рамочных конструкций

3.3. Структура и содержание летописных диалогических фрагментов. Выводы

ГЛАВА 4. Сегментные единицы летописного диалога и их функционирование

4.1. Сегментные единицы диалога

4.2. Типы диалога

4.3. Понятие коммуникативной инициативы

4.4. Понятие иллокутивной полифункциональности

4.4.1. Понятие иллокутивной полифункциональности. К постановке проблемы

4.4.2. Иллокутивная полифункциональность летописных высказываний

4.4.3. Типология летописных иллокутивно полифункциональных высказываний

4.4.3.1. Сообщение о бывшем

4.4.3.2. Сообщение о неосуществившемся событии при неосуществлении условия

4.4.3.3. Сообщение о настоящем

4.4.3.4. Сообщение о будущем

4.4.3.5. Сообщение о событии (положении дел) в будущем, возможном при осуществлении условия

5

4.4.3.6. Сообщение о желаемом событии (положении дел) в будущем

4.4.3.7. Благоприятный прогноз при осуществлении условия

4.4.3.8. Неблагоприятный прогноз при осуществлении условия

4.4.3.9. Призыв к действию

4.4.3.10. Оценочное суждение

4.4.3.11. Требование информации (диктальный вопрос) (прямой речевой акт)

4.4.3.12. Требование информации (диктальный вопрос) (косвенный речевой акт)

4.4.3.13. Требование информации (модальный вопрос) (косвенный речевой акт)

4.4.3.14. Обращение

4.4.4. Иллокутивная полифункциональность летописных высказываний. Выводы

4.5. Косвенные речевые акты в речи летописных персонажей

4.5.1. Косвенные речевые акты в речи летописных персонажей. К постановке проблемы

4.5.2. Типология летописных косвенных речевых актов

4.5.2.1. Сообщение о настоящем

4.5.2.2. Сообщение о будущем

4.5.2.3. Сообщение о неосуществившемся событии в прошлом при неосуществлении условия

4.5.2.4. Требование информации (модальный вопрос)

4.5.2.5. Требование информации (диктальный вопрос)

4.5.2.6. Требование информации (сочетание модального и диктального вопросов)

4.5.3. Косвенные речевые акты в речи летописных персонажей. Выводы

4.6. Использование обращений в прямой речи летописных персонажей

4.6.1. Использование обращений. К постановке проблемы

4.6.2. Использование обращений в прямой речи летописных персонажей. Введение

4.6.3. Факторы, влияющие на использование обращений в прямой речи летописных персонажей

4.6.3.1. Фактор адресата

4.6.3.2. Условия коммуникации (контактная уб. дистантная коммуникация)

4.6.3.3. Связь между фактором адресата и условиями коммуникации

4.6.3.4. Адресант, адресат и тип диалога

6

4.6.3.5. Позиция реплики в диалоге (инициальная vs. реактивная)

4.6.4. Функции обращений в прямой речи летописных персонажей

4.6.5. Позиция обращения в диалогическом фрагменте (обращение и коммуникативный эпизод, речевой ход, речевой шаг)

4.6.6. Особенности использования препозитивных обращений

4.6.7. Особенности использования интерпозитивных обращений

4.6.8. Особенности использования постпозитивных обращений

4.6.9. Характеризующая функция обращений

4.6.10. Иллокутивные функции обращений

4.6.11. Использование обращений в прямой речи летописных персонажей. Выводы

4.7. Сегментные единицы летописного диалога и их функционирование. Выводы

ГЛАВА 5. Коммуникативная структура летописного высказывания

5.1. Коммуникативная структура летописного высказывания. К постановке проблемы

5.2. Введение рамочной конструкции

5.3. Диалоги, включающие интеракции определенного типа

5.3.1. Информативный диалог

5.3.1.1. Диктальный вопрос

5.3.1.2. Модальный вопрос

5.3.2. Прескриптивный диалог

5.3.3. Экспликативный диалог

5.4. Диалоги, включающие интеракции разного типа

5.5. Описание неречевого действия в рамочной конструкции

5.6. Высказывания, входящие в одну реплику

5.7. Высказывания, соотносимые с несколькими высказываниями одновременно

5.8. Клитики

5.9. Понятие коммуникативно выделяемого компонента

5.10. Вопросительные компоненты в вопросительных высказываниях

5.10.1. Вопросительные слова в диктальных вопросах

5.10.2. Словоформы, маркируемые в модальных вопросах энклитикой ли

5.11. Одиночные не-вопросительные компоненты, входящие в состав к-составляющих с клитиками

5.12. Полноударные словоформы дательного и винительного падежей личных

местоимений 1 и 2 лица

5.13. Формы именительного падежа личных местоимений 1 и 2 лица в высказываниях с перфектом

5.14. Слова контраста

5.14.1. Частица токмо

5.14.2. Лексема слмъ

5.15. Формы личных местоимений 1 и 2 лица в качестве подлежащего

5.16. Обращения

5.17. Маркеры ренарратива

5.18. Комплексы с частицей и

5.19. Лексические и грамматические показатели ^-составляющих

5.19.1. Оценочная лексика

5.19.2. Частица не

5.19.3. Слова и словоформы с модальными значениями

5.19.3.1. Императивы

5.19.3.2. Модальные глаголы

5.19.3.3. Безличные модальные глаголы

5.19.3.4. Модальные предикативы

5.19.4. Комплексные показатели ^-составляющих

5.19.5. Шкала значимости средств оформления к-структуры

5.20. Средства введения темы

5.20.1. Тавтологии

5.20.2. Однокоренные слова

5.20.3. Синонимы

5.20.4. Контекстуальные синонимы

5.20.5. Антонимы

5.20.6. Контекстуальные антонимы

5.20.7. Слова, называющие однородные объекты

5.20.8. Синсемантическая лексика

5.20.9. Реляторы

5.20.10. Показатели посессивных отношений

5.20.10.1. Не-местоименные показатели посессивных отношений

5.20.10.2. Местоименные показатели посессивных отношений

8

5.20.11. Местоименные слова в анафорической функции

5.20.12. Местоименные слова в кванторной функции

5.20.13. Местоименные слова в дейктической функции

5.20.13.1. Личные дейктики

5.20.13.2. Пространственные дейктики

5.20.13.3. Временные дейктики

5.20.14. Средства введения темы. Комплексы

5.21. Местоположение согласованных определений

5.21.1. Согласованные определения, выраженные местоименными словами в дейктической и анафорической функциях

5.21.2. Согласованные определения, выраженные местоименными словами в катафорической функции

5.21.3. Согласованные определения, выраженные прилагательными в номинативной функции

5.21.4. Согласованные определения, выраженные словами в кванторной функции

5.22. ^-структура речевых формул

5.23. ^-структура высказываний и Правило Барьера

5.24. Сложности в определении к-структуры высказываний

5.24.1. Оценка количества к-составляющих

5.24.2. Определение границы между к-составляющими

5.24.3. Определение статуса к-составляющих

5.24.4. Определение в составе к-составляющих коммуникативно выделяемых компонентов

5.25. Порядок слов в летописном высказывании

5.25.1. Порядок слов и синтаксическая структура летописного предложения

5.25.2. Порядок слов и коммуникативная структура летописного высказывания

5.26. Порядок слов и коммуникативная выделенность компонентов к-структуры

5.26.1. Коммуникативная выделенность начальной (инициальной) части летописного высказывания и его к-составляющих

5.26.2. Начальная (инициальная) часть летописного высказывания и некоторые служебные слова

5.26.3. Начальная (инициальная) часть летописного высказывания и некоторые глагольные формы

5.26.4. Понятие иллокутивной рамки летописного высказывания

5.27. Соотношение синтаксической и коммуникативной структуры летописного высказывания

5.28. Коммуникативная структура летописного высказывания. Выводы

ГЛАВА 6. Человек и его речь: речевое поведение, речевой портрет, речевые жанры летописного коммуниканта

6.1. Речевое поведение князей «Повести временных лет» в типовых ситуациях (на примере типовой ситуации кончина)

6.2. Умение слушать как необходимая черта языковой личности в восприятии летописца

6.3. Летописный женский речевой портрет

6.4. Речевой жанр молитва в речи летописных персонажей

6.4.1. Речевой жанр молитва. К постановке проблемы

6.4.2. Речевой жанр молитва в речи летописных персонажей

6.4.2.1. Молитва в «Повести временных лет». Способы номинации

6.4.2.2. Типология летописных молитв

6.4.2.2.1. Хвалебные молитвы

6.4.2.2.2. Просительные молитвы

6.4.2.2.3. Покаянные молитвы

6.4.2.2.4. Благодарственные молитвы

6.4.2.2.5. Ходатайственные молитвы

6.4.2.3. Молитва в речи и в жизни летописных персонажей

6.4.3. Речевой жанр молитва в речи летописных персонажей. Выводы

6.5. Человек и его речь: речевое поведение, речевой портрет, речевые жанры летописного коммуниканта. Выводы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Изображение устной коммуникации в «Повести временных лет»»

Введение

1. К постановке проблемы.

Главным объектом изучения гуманитарных наук является человек и его деятельность -деятельность, прежде всего связывающая его с другими людьми. Мир, в котором живет человек, отражает не только его сегодняшнее состояние, но и его историю. Культура, одновременно служащая основой человеческого общества и заключающая в себе важнейшие его характеристики, создается на протяжении веков, и многие современные явления имеют причины куда более древние, чем это принято считать. И вполне естественно, что одной из главных задач гуманитарных наук является восстановление генетических основ современной культуры. Восстановление этих основ неизбежно связано с одной существенной проблемой: реконструировать приходится ушедший мир, память о котором воплотилась в различных явлениях культуры. Одним из них является язык.

Память языка двояка. С одной стороны, в нашей речевой деятельности мы реализуем весь многовековой опыт развития языка, сохранявшего все то, что оказывалось ценным в каждый последующий этап его эволюции. С другой стороны, память языка воплощается в его текстах, сохранивших и то, чего уже нет.

Человек воспринимает мир через язык и посредством языка выражает свое отношение к нему. В речи человек выражает свою индивидуальность ив то же время свидетельствует принадлежность к данному обществу, говорящему на общем для каждого из его членов языке.

Связь между представлениями человека о мире и его языком неразрывна и взаимообусловленна, о чем писал еще В. Гумбольдт: «Если звук стоит между предметом и человеком, то весь язык в целом находится между человеком и воздействующей на него внутренним и внешним образом природой. Человек окружает себя миром звуков, чтобы воспринять и усвоить мир предметов. Это положение ни в коем случае не выходит за пределы очевидной истины. Так как восприятие и деятельность человека зависят от его представлений, то его отношение к предметам целиком обусловлено языком. Тем же самым актом, посредством которого он создает язык, человек отдает себя в его власть: каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, из пределов которого можно выйти только в том случае, если вступаешь в другой круг» [Гумбольдт 1964: 99]1.

Таким образом, окружающий мир отражается в языке, и когда этот мир исчезает, нам остается язык, реализованный в письменной речи уже ушедших - в созданных ими текстах. При этом следует учитывать, что в каждом из этих текстов сохраняется взгляд человека, его создававшего. Подобно тому, как язык вообще отражает то, что существует в мире, и именно

1 Из работы В. Гумбольдта «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода» (1830 - 1835).

так, как человек вообще воспринимает это существующее в мире, так и каждый конкретный текст фиксирует личное отношение говорящего или пишущего вне зависимости от того, хочет ли он быть объективным. Уже сам факт создания текста - именно этого текста, посвященного именно этой теме, - свидетельствует об авторском выборе.

В то же время этот личный взгляд чаще всего не случаен, а отражает «господствующее мировоззрение эпохи» [Лаушкин 1997: 1]. Эта особенность характеризует древнерусское словесное творчество в значительно большей степени, чем современное, поскольку создание нового текста, о чем неоднократно было написано в научной литературе2, в средневековой Руси мыслилось скорее как воссоздание текста: следование определенной модели, внутреннее требование повторения значимых элементов текста-образца и осознание того, что (вос)создаваемый текст есть лишь некоторое приближение к идеальному тексту, а отдаление от него свидетельствует о неспособности автора достичь желаемой цели - все эти признаки характеризуют древнерусское авторское самосознание. Однако вряд ли данные авторские установки следует абсолютизировать. Древнерусская письменность не до такой степени однородна, чтобы говорить о том, что упомянутые требования должны были, с точки зрения авторов, соблюдаться во всех случаях: обязательное следование канону, являясь основным правилом для книжника, создающего аксиологически ценное произведение, вероятно, не было столь уж обязательным при создании, например, берестяной грамоты. Как нам кажется, степень строгости могла варьироваться от жанра к жанру. Другое дело, что дошедшие до нас древнерусские произведения в подавляющем большинстве своем принадлежат тем жанрам, в которых следование модели было бы обязательно и с точки зрения современного автора. То, что таких текстов - подавляющее большинство, говорит прежде всего о том, что именно они и образовывали древнерусскую письменность. Таким образом, древнерусское авторское самосознание отличается от современного прежде всего потому, что оно рождается иной письменной культурой, задающей отличные от современных параметры оценок создаваемых текстов; главным здесь является иное, чем сегодня, отношение к слову.

Исследователи неоднократно писали о высокой - намного более высокой, чем сегодня, -значимости слова в средневековом сознании3. Ю.М. Лотман отмечал: «Русская допетровская культура наделяла Слово высшей авторитетностью. Слово, божественное по своей природе, не могло быть неистинным или сделаться предметом игры. Игровые элементы были оттеснены в сферу устного, фольклорного слова, письменное же слово полагалось как серьезное, истинное и

2 См., например, [Вендина 2002], [Верещагин 2001], [Гуревич 2005], [Левшун 2001], [Лихачев 1961], [Пиккио 2003], [Толстой 2000], [Ужанков 2007], [Успенский 2002Ь].

3 Так, в книге Н.Б. Мечковской «Язык и религия» приводится множество примеров, доказывающих этот тезис; см. [Мечковская 1998: 41 - 82].

авторитетное» [Лотман 2002а: 369]4. Однако и слово произносимое могло обладать столь же высокой ценностью, что и слово письменное: здесь обнаруживается прямая зависимость значимости слова от того, кто, кому, по какому поводу и что сказал.

Такое отношение к слову служит залогом его несомненной ценности для последующих исследователей. В этом слове отражается древнерусский мир в восприятии его книжником, а значит, оно соединяет в себе внутренний мир человека в его отношении к миру внешнему, частью которого он является.

Сохранившееся в памятниках письменности слово - главный источник сведений о мире Древней Руси. Оно отражает те категории культуры, которые служат основой его существования и без изучения которых невозможно познание средневекового общества, о чем писал А.Я. Гуревич: «.. .Сколь бы различными ни были идеология и убеждения этих индивидов и групп, в основе их можно найти универсальные, для всего общества обязательные понятия и представления, без которых невозможно построение никаких идей, теорий, философских, эстетических, политических или религиозных концепций и систем. Названные категории образуют основной семантический «инвентарь» культуры. <...> Эти категории запечатлены в языке, а также в других знаковых системах (в языках искусства, науки, религии), и мыслить о мире, не пользуясь этими категориями, столь же невозможно, как нельзя мыслить вне категорий языка» [Гуревич 1999: 34].

Восстановление древнерусского мира через толкование его слова является целью и связующим звеном разных направлений современных гуманитарных наук. В частности, обращение к поиску смысла древнерусского текста характеризует отечественную филологию, которая, как пишет В.В. Колесов, в своем развитии проходит три этапа - от собирания текстов к их текстологическому и следующему за ним содержательному изучению5. Таковы, в частности, работы, в которых объектом исследования является лексическая система, восстанавливаемая на основе анализа древнерусских текстов6. Цикл книг В.В. Колесова «Древняя Русь: наследие в

4 Из статьи «Ломоносов и некоторые вопросы своеобразия русской культуры XVIII века» (1986).

5 «На истории изучения древнерусской литературы можно видеть последовательность в развитии самой филологии. Собирание и классификация текстов сменились их изданием и комментированием, затем -текстологическим их изучением в связи с первоисточниками, наконец, - исследованием сначала идейно-исторических, а затем и художественных особенностей древних памятников, поэтики и стилистики. Последовательная смена точек зрения в научной рефлексии о средневековых памятниках определялась объективно самим материалом, была дана, но также и заданностью научного метода, который и сам развивался по мере углубления в объект исследования. Нельзя не заметить, что логика развития отечественной филологии в этом смысле укладывается в традицию петербургской филологической школы, для которой всегда было важно движение от смысла к знаку, от содержания - к форме: она изучала содержательные формы текста. Содержательность формы становится гарантией исторически адекватного, а не типологически вероятного соответствия научных реконструкций реальному развитию древнерусской литературы» [Колесов 1996: 92].

6 О важности изучения лексики древнего текста пишет А.Я. Гуревич: «Несомненно, очень многое для выявления категорий средневековой "модели мира" может дать изучение языка, терминологии, формул и устойчивых, повторяющихся речевых оборотов, выражений и словосочетаний. Ритуал, процедура играли в социальной и

слове» ([Колесов 2000], [Колесов 2001], [Колесов 2004a]), «Слово и Дело. Из истории русских слов» ([Колесов 2004Ь]), работы Т.И. Вендиной ([Вендина 2002], [Вендина 2005], [Вендина 2007]), В.И. Постоваловой ([Постовалова 2002], [Постовалова 2008], [Постовалова 2009]) позволяют проникнуть не только в предметный мир, окружавший древнерусского человека, но и реконструируют основные концепты древнерусского сознания7. Крайне важным при этом является поиск ключевых слов древнерусской культуры, отражающих связь между ее концептами и предметным миром8.

Истолкование древнего слова неизбежно связано с преодолением одной серьезнейшей проблемы: любое истолкование письменного текста, созданного «другим», подразумевает невольное (а иногда и вольное) искажение интенций его автора9. И степень этого искажения возрастает по мере «удаления» - временного, а значит и культурного - от первоначального источника. Исследователи неоднократно указывали, что восприятие древнего текста с точки зрения современного читателя, руководствующегося своими представлениями об информации, содержащейся в тексте, ведет к неверному истолкованию. Семантическая структура средневекового текста требует его расшифровки в четырех измерениях10, что никак не соответствует современному способу чтения11. Древнерусские тексты воплощают систему

культурной жизни средневекового человека огромную роль. Естественно, историк может их обнаружить преимущественно при посредстве изучения письменных источников» [Гуревич 1999: 54].

7 Слово хранит и передает информацию, и эти его свойства позволяют эту информацию извлекать: «Функции словаря многообразны. Так, есть все основания говорить о его номинативной функции, которая заключается в том, что словарь прямо отражает категоризацию объектов и явлений действительности, выработанную соответствующим культурно-историческим сообществом и закрепленную, в целях поддержания культурной традиции, в системе лексических единиц. Здесь явным образом пересекаются когнитивная и коммуникативная предназначенность языка» [Венцов, Касевич 2003: 135].

8 В.И. Постовалова пишет: «Описание мира духовной культуры предполагает рассмотрение в тесной взаимосвязи трех ее важнейших составляющих: реалий (вещей, жизненных ситуаций, мифологем), значимых для данной культуры и концептуализируемых в ее пространстве, концептов (понятий и образов) как их смысловых отображений, образующих концептосферы миропредставлений данной культуры, и, наконец, ключевых слов языка культуры, воплощающих эти концепты» [Постовалова 2002: 608].

9 См. об этом в [Филиппов 2003: 174].

10 Речь идет о произведениях, имеющих прямое или опосредованное отношение к текстам Священного Писания, а таковых в Древней Руси подавляющее большинство. Герменевтика древнерусских текстов, «имеющих духовную глубину», опирается на герменевтику «классических священных текстов и прежде всего Библии - включает несколько уровней интерпретации. К ним относятся: собственно лингвистический, или "грамматический", уровень, направленный на буквальное прочтение текста, культурно-исторический, направленный на толкование смысла текста и значений слов с учетом знания культурно-исторических реалий, а также философский уровень, связанный с первичной философской рефлексией смыслового содержания текста. Этот последний уровень интерпретации не является завершающим. <...> Подлинным же ключом к пониманию таких текстов служит мистико-религиозный уровень интерпретации, задачей которой является установление мировоззренческого знания и духовного смысла, стоящего за очевидными наивно-языковыми и культурно-историческими смыслами слов интерпретируемого текста. <. > В библейской герменевтике была разработана сложнейшая смысловая стратификация текста Св. Писания. Исторически наиболее часто в составе этой стратификации различали буквальный, или исторический, смысл и три духовных смысла - аллегорический, тропологический (моральный) и аналогический "сверхсмысл", возвышающийся, по словам Данте, до "вещей вечной славы"» [Постовалова 2002: 610, 611].

11 «Тот, кто читает тексты, относящиеся к православной славянской литературе, сосредоточившись только на их историческом содержании, прочитывает их лишь наполовину. Полный смысл сообщения от него ускользает. Оценка "литературных" достоинств произведения такими читателями неизбежно будет неудовлетворительной, а то

ценностей, отличную от существующей сегодня12. Древнерусские тексты описывают предметный мир, значительно отличающийся от современного, - мир, на который мы смотрим и не видим его особенностей: мы не способны разглядеть их, поскольку живем иной жизнью13. Способы художественного изображения средневекового текста также не тождественны современным: то, что было значимо для средневекового читателя, не вызывает аналогичной реакции у читателя современного14. Даже канал восприятия текстов в Древней Руси был иным: их читали вслух и воспринимали на слух15.

Таким образом, истолкование древнего текста представляет собой лишь известное приближение к смыслу, заложенному в нем; многие исследователи признают, что истолкование древнего текста, тождественное его древнему восприятию, невозможно в принципе16. При этом самой серьезной опасностью представляется навязывание своей, современной, точки зрения. Ю.М. Лотман писал: «Когда мы описываем другой тип культуры с точки зрения своих

и вовсе неадекватной. И подозрение в том, что это слишком часто происходит с современными читателями-исследователями, к сожалению, представляется мне небезосновательным» [Пиккио 2003: 35].

12 Так, некоторые поступки героев «Повести временных лет», бессмысленные с точки зрения сегодняшнего дня, могут быть вполне телеологичны с точки зрения средневековой. Мало того, подобный внутренний конфликт проявляется на страницах самой летописи, совмещающей разные идеологические пласты: некоторые поступки древнерусских князей (например, родовая месть) необъяснимы и не могут быть оправданы с точки зрения христианской, но с точки зрения родовой морали вполне естественны.

Яркий пример нетождественности древнего и современного восприятия текста, связанного с различиями в мировоззрениях разных эпох, приводит А.Я. Гуревич. Анализируя «Песнь об Атли», исследователь обращает внимание на немотивированные, странные поступки Гудрун и находит им объяснение: «Не правильнее ли всего истолковать акты, совершаемые Гудрун, как жертвоприношение? Ее поступки, чудовищные с точки зрения отношений между людьми, становятся логичными и объяснимыми, если воспринимать их как фрагменты архаического обряда, жертвенного ритуала. <...> Эти действия, вырванные из ритуала и включенные в контекст песни, приобрели видимость свободных поступков героев, и создается впечатление, что те были вольны их совершить или избежать, что перед ними стояла возможность выбора. Но если согласиться с предположением, что обрисованные выше неслыханные деяния эддических героев, их безмотивные, "избыточные" решения и поступки восходят к первобытным ритуалам, то многое в этих произведениях стало бы более понятным» [Гуревич 2005: 72, 73].

13 Показательный пример приводит Т.И. Вендина, описывающая глаголы движения в старославянском языке: «Обилие глаголов движения во многом объясняет и существование в старославянском языке такого странного (с точки зрения современного человека) прилагательного, как клдгогол^ньнъ 'имеющий крепкие ноги' СС, 86: необходимость актуализации этого атрибутивного признака в названии человека была вполне мотивированной с точки зрения языкового сознания средневекового человека, который передвигался в основном пешком» [Вендина 2002: 104].

14 К древнерусским текстам вполне могут быть отнесены слова А.Я. Гуревича, посвященные сагам: «Лаконичность и сдержанность, с какими в сагах изображаются внутренний мир и эмоции персонажей, подчас мешают современному читателю осознать всю глубину трагедии, переживаемой героями. Для Гисли отказ его брата Торкеля в помощи - страшный удар, но ни разу Гисли не выражает сколько-нибудь полно и красноречиво своих переживаний. Наше восприятие саги существенно иное, нежели ее восприятие средневековыми скандинавами: наша чуткость к оттенкам слов, к смыслу умолчаний или, казалось бы, малозначащих реплик, к знакам, за которыми стоят страсти (таким, как, например, окровавленный наконечник копья, или плащ с запекшейся на нем кровью убитого, или рваное полотенце во вдовьем доме), - наша чуткость ко всему этому притуплена литературой с совершенно иным эмоциональным настроем, с подчеркнуто экспрессивным способом передачи человеческих переживаний» [Гуревич 2005: 96]

15 «Наличие пробелов между словами - относительно новое явление. <. > В русских рукописях сплошное письмо (scriptio continua) господствует почти до XVIII в. <...> Последовательное введение пробелов между словами изменило психологический процесс чтения и сделало возможным чтение про себя; между тем ранее для того, чтобы понять текст, необходимо было прочесть его вслух. <...> Равным образом и написание текста в свое время предполагало произнесение его вслух» [Успенский 2007: 145].

16 См. [Гуревич 1999: 35, 36], [Колесов 2004а: 68, 150, 151].

сегодняшних представлений (а ведь, как правило, этому не предшествует эксплицитное описание подобных представлений - просто исследователь исходит из некоторой суммы интуитивных понятий "правильного" и "обычного"), неизбежно происходят некоторые аберрации. Так, например, не только глубинные черты современной культуры, но и все привычки и предрассудки исследователя предстают в виде итогов всего культурного пути человечества» [Лотман 2002Ь: 94]17.

Исследователь древнерусского текста, пытающийся восстановить его смысл, почти всегда находится рядом с опасной границей, неявно отделяющей догадку от домысла. Поэтому в научной литературе столь неоднозначным является отношение к методам изучения древнерусских текстов. С одной стороны, говорится о том, что во многом познание древних текстов является интуитивным (см. [Истрина 1923: 7]), а «исследователь, занимающийся истолкованием древнерусских словесных произведений, вынужден выводить правила, по которым они построены, из самих этих текстов» [Ранчин 2007: 12], с другой - выдвигается требование отказа от интуитивизма и утверждается необходимость поиска объективных критериев исследования18. Однако критерии исследования, которые кажутся одним исследователям объективными, для других представляются основанными на субъективных предпочтениях автора исследования. Так, поиск восходящих к Священному Писанию цитат, включаемых в древнерусские тексты, который активно ведется в герменевтических трудах последних десятилетий, приводит к пока что нерешенной проблеме определения границы между цитатой и клише и, соответственно, признанию сознательной ориентации книжника на другой текст или отражения в создаваемом тексте общего представления о каком-либо

19

предмете рассуждения19.

Однако иного способа познания древнерусского мира, чем через текст, у нас нет. Несмотря на то, что «наш интерес к минувшей эпохе, критерии, с которыми мы подходим к отбору материала в источниках, оценки, прилагаемые нами к этому материалу, делаемые нами обобщения, выводы в той или иной мере неизбежно обусловлены системой идей и ценностей, присущей нашему обществу», «сознавая трудности, сопряженные с установлением диалога между людьми современности и людьми иных эпох, мы не можем отказаться от попыток этот диалог завязать. Успешность таких попыток в немалой мере зависит от применяемых

17 Из статьи «О типологическом изучении культуры» (1970). См. также [Гуревич 1999: 36], [Данилевский 1995: 1].

18 «.Если историк остается на позициях интуитивизма, летописец, "беседующий" с ним, оказывается в положении, когда исходные метафоры подвергаются таким деформациям и метаморфозам, что ассоциативные ряды, рождающиеся в головах исследователей, уводят их мысли сплошь и рядом совсем не туда, куда собирался направлять автор (составитель, редактор) летописи. В лучшем случае, исходный и конечный образы оказываются связанными каким-то внешним сходством. При этом почти невозможно установить, насколько далеки или близки транслируемый образ и воспринимаемый фантом: для этого в подавляющем большинстве случаев отсутствуют объективные критерии сравнения» [Данилевский 2004: 25].

19 См., например, работы Р. Пиккио, И.Н. Данилевского, А.С. Демина, А.М. Ранчина, Л.П. Клименко.

16

исследователем методов и от того, не игнорирует ли он ожидающих его опасностей» [Гуревич 1999: 35, 36].

Одной из таких опасностей может стать представление о том, будто изучаемый ушедший мир представлен в древних текстах во всей его полноте. Между тем в любом тексте отражается только тот фрагмент внеязыковой действительности, описание которого уместно в данном тексте с точки зрения его жанровой принадлежности. В связи с этим исследователи должны

быть крайне осторожны, приходя к каким-либо выводам, помня об ограниченности

20

имеющегося в их распоряжении материала20.

Одним из таких ограничений является то, что древняя речь дошла до нас исключительно в письменной форме, будь то нарративные части текстов или прямая речь говорящих в них персонажей21. До какой степени письменные источники отражают устную речевую деятельность жителей Древней Руси? Очевидно, что прямая речь персонажей письменных текстов ни содержательно, ни формально не передает своеобразие живой устной речи Древней Руси в полной мере. Во-первых, памятники включают в себя только социально значимые речи социально значимых персонажей - не все, что говорится или может быть сказано, попадает в текст. Во-вторых, передача устной речи в письменном тексте неизбежно связана с ее трансформацией - даже реально произнесенная речь трансформируется при включении ее в письменный текст. Таким образом, говоря о речи персонажей ПВЛ, мы во всех случаях будем иметь в виду не устную речь в прямом смысле слова, а изображение устной коммуникации средствами прямой речи.

Однако и такое, в значительной степени ограниченное объективными причинами изучение «изображения» устной коммуникации необходимо. Абсолютно неслучайным кажется то, что программную статью Л.П. Якубинского «О диалогической речи» (1923) открывают слова, посвященные необходимости изучения речевой деятельности человека во всем ее многообразии - изучения, без которого невозможно создание истории языка: «Речевая деятельность человека есть явление многообразное, и это многообразие проявляется не только в

20 Так, подытоживая исследование старославянской лексики, отражающей восприятие древнерусским человеком «внешнего» мира («макрокосма средневекового человека»), Т.И. Вендина замечает: «При внимательном прочтении этого материала нетрудно заметить его довольно скудную лексическую и словообразовательную детализацию (особенно при сопоставлении с лексикой первых глав, посвященных самому человеку), т. е. взгляд на "самого себя" являлся для средневекового человека более важным, чем взгляд на окружающий мир. Это положение вряд ли можно объяснить лишь ограниченностью и спецификой языкового материала старославянских памятников письменности. Корни этой ситуации лежат значительно глубже: они связаны с архетипом языкового сознания средневекового человека, определившим лексическую структурацию всего словарного состава старославянского языка» [Вендина 2002: 175]. Однако жанровая принадлежность старославянских текстов действительно значительно ограничивает возможности описания тварного мира: для этих текстов вполне естественно обращение именно к внутреннему миру человека.

21 В большинстве исследований для обозначения частей текста, в которых передаются слова какого-либо героя летописи, используется термин прямая речь; следуя традиционному употреблению, мы будем использовать этот термин именно в таком значении, в случае необходимости указывая на различия между прямой речью У8. конструкцией]акв гес1(а^уит У8. косвенной речью как различными способами передачи «чужого слова».

существовании бесчисленного множества отдельных языков, наречий, говоров и пр. вплоть до диалектов отдельных социальных групп и, наконец, индивидуальных диалектов, но существует и внутри данного языка, говора, наречия (даже внутри диалекта данного индивида) и определяется всем сложным разнообразием факторов, функцией которых является человеческая речь. Вне учета этих факторов и изучения функционально соответствующих им речевых многообразий невозможно ни изучение языка как непосредственно данного живому восприятию явления, ни уяснение его генезиса, его "истории"» [Якубинский 1923: 96].

Следовательно, необходимо, учитывая всю ограниченность имеющегося материала, выработать такие методы его исследования, которые позволили бы извлечь из него максимум сведений о разных видах речевой деятельности Древней Руси22.

В работах исследователей древнерусских текстов, представляющих разные гуманитарные науки, обнаруживается общий методический прием: ученые стремятся восстановить имплицитную информацию, скрывающуюся за древнерусским текстом. Поиск скрытой в древнем тексте информации путем выявления авторских презумпций имеет давнюю историю. Вот, например, как в 1914 году Е.В. Аничков описывает древнерусское волхвование: «С принятием христианства волхвы должны были исчезнуть. <. > Но значит ли, что самая потребность, которой отвечало волхвование, исчезла? Мы знаем, что нет. Она не только осталась там в низах общества в далеких волостях и на погостах, но и у самих дружинников. Оттого проповеди продолжают убеждать не обращаться к волхвам, и строго велят спрашивать, обращались ли к ним исповедующиеся, - исповедальные руководства» [Аничков 2003: 278] -исследователь указывает, что само наличие запрета ходить к волхвам свидетельствует о том, что к волхвам ходили. Тот же метод используется в труде Б.А. Романова «Люди и нравы Древней Руси. Историко-бытовые очерки XI - XIII вв.» (1947). Например, как указывает исследователь, анализ тематики статей Русской Правды позволяет установить специфику социальных конфликтов Древней Руси. В частности, в этом памятнике имеется статья об избиении рабов пьяными хозяевами; если такая статья появилась, это означает, что она

23

отражала определенное жизненное явление23.

В последние десятилетия поиск авторских презумпций ведется в нескольких направлениях. Помимо упомянутого установления интертекстуальных связей древнерусских памятников исследователи стремятся раскрыть неявные связи внутри самих текстов. Необходимо упомянуть работы А.С. Демина, в которых, в частности, проводится анализ

22 Как пишет А.А. Гиппиус о современном изучении древних текстов, «принципиальная ограниченность числа письменных источников древнейшего периода русской истории (берестяные грамоты составляют в этом отношении счастливое исключение), делает дальнейшее продвижение в данной области возможным лишь за счет повышения информационной "отдачи" классических, многократно изучавшихся памятников» [Гиппиус 2006а: 2].

23 См. [Романов 2002].

«"подразумевательного" повествования» древнерусских текстов - такого типа повествования, который требует от читателя умения «расшифровывать» имплицитную информацию, порождаемую текстом в момент его истолкования, при этом значительная часть этой информация выводится на основе лингвистического анализа. Так, по А.С. Демину, часто авторские коннотации связаны с переходом мысли в разряд привычных, необсуждаемых суждений. Лингвистически это переход предиката в атрибут, за которым скрывается

24

пресуппозиция24.

Изображаемая в письменном тексте речь персонажей воплощает представление автора письменного текста о том, как говорят люди, и это авторское представление также является имплицитным, поскольку при этом автор приводит не свои рассуждения, а речь персонажей.

В поисках отголосков живой речи, отразившейся в древнерусских памятниках, исследователи, признающие саму возможность такого исследования25, обращаются к анализу текстов различной жанровой принадлежности26, в том числе к анализу летописей. В.В. Виноградов обращает внимание на то, что летописи представляют собой сферу взаимодействия книжного церковнославянского языка и русской народной речи27. Д.С. Лихачев говорит о проникновении в летописи диалектной лексики28 и об отражении в речи некоторых летописцев оборотов живой речи29. Об устном происхождении летописных устойчивых формул пишет О.В.

24 Так, рассматривая «Сказание о Борисе и Глебе», А.С. Демин отмечает следующее: «В сущности, все произведение состоит из авторских высказываний. Каждое высказывание содержит скрытые, не высказанные до конца, подразумеваемые автором мысли. Какими бывают эти скрытые мысли? <...> Из текста "Сказания" извлечем какое-нибудь одно простое авторское высказывание, притом не в полном виде, например, такое: "Володимиръ призъвавъ Бориса. скоропослушьливааго" (43.2). В приведенном высказывании о призвании Бориса Владимиром отразилась и скрытая мысль автора о послушности Бориса. Автор не прямо высказал мысль ("Борис являлся послушным"), а мимоходом отразил ее. Но мысль существовала. Чем это доказывается? Во-первых, присутствием слова "скоропослушливый" в высказывании. Во-вторых, контекстом высказывания, где автор уже подчеркивал то, что ранее высказал мимоходом: Борис произносил формулу послушания перед отцом» [Демин 2003: 83].

25 «.Возникает вопрос: можно ли вообще судить об устной речи, которая звучала, скажем, 700-900 лет назад? Конечно, о том, как говорил человек Древней Руси, мы знаем значительно меньше, чем о том, как он писал: ведь сохранилось очень много письменных памятников. Но в этих памятниках нашла отражение (иногда очень опосредствованное) и устная речь. Лингвисты стремятся вскрыть, реконструировать эту устную речь, скрытую за письменным текстом» [Улуханов 1972: 53].

26 А.А. Зализняк говорит о близости живой древнерусской речи языка берестяных грамот (см. [Зализняк 2008: 4]), Л.С. Ковтун анализирует восходящие к живой речи этикетные клише в письмовниках XVI - XVII вв. (см. [Ковтун 1970: 16])

27 См. [Виноградов 1969: 4].

28 «В исследованиях лингвистов отмечалось <...> широкое проникновение в новгородское летописание (по преимуществу в Синодальном списке I Новгородской летописи) форм живого разговорного языка, "диалектизмов деловой речи" и т.д. (И.И. Срезневский, П. Лавровский, Б.М. Ляпунов, Е.С. Истрина)» [Лихачев 1944: 98].

29 «Путем сличения текстов Синодального списка Новгородской I летописи, младшего извода Новгородской I летописи, Новгородской IV летописи и Тверского сборника удается установить летописную работу Германа Вояты, проделанную им над текстом владычной летописи ("Софийского временника"). <...> Вставки Германа Вояты делаются часто от первого лица, во многих из них он проявляет интересы городского обывателя, сообщающего городские слухи, сведения об уличных происшествиях, о погоде, о сене, о дровах, об урожае, о состоянии воды в Волхове, о поломках и починках моста через Волхов, о раннем громе и поздно стоящей дождливой погоде (до Яковлева дня). <...> Так, например, под 1138 г. Герман Воята записывает, что 8 марта "бысть гром велий, яко слышахом чисто в истьбе седяще". В тот же год 23 апреля "пополошишася люды: сългаша бо, яко Святопълк у города с плъсковица; и высушася всь город к Сильнищю, и не бы ничтоже". В стилистическом отношении очень интересна запись 1143 г., в некоторых своих частях передающая даже короткий ритм устной

Творогов30. В.В. Кусков отмечает точность передачи речей летописных персонажей31. Подобное внимание именно к летописям представляется неслучайным и объясняется их жанровым своеобразием.

Исследователи отмечают, что устная речевая деятельность представляет собой основу речевой деятельности вообще32. В данном случае осознание носителями языка престижности письменной речи не должно заслонять собой того факта, что все-таки именно устная речевая деятельность является для человека основной. Вообще же можно предположить, что психологическое ощущение соотношения устного уб. письменного у носителей языка в Древней Руси и современной России существенно различается33. С точки зрения современного сознания, письменный текст - в силу своей престижности - представляется первичным по отношению к устному речевому произведению (на чем, в частности, основывается обучение в школе, этот стереотип как раз и порождающее), а устная речь - «ухудшенной» разновидностью письменной речи. Обладает особой высшей ценностью письменный текст и для средневекового книжника, но вряд ли в его представлении устная речь - это некий «испорченный» вариант письменного текста: создавая письменный текст, он не принимает в расчет устную речь, на которую создаваемый текст должен быть похож или не похож (благо имеющиеся языковые средства церковнославянского языка позволяют при необходимости достичь «автономности»

речи ("стояша вся осенина дъждева, от госпожина дни до Корочюна, тепло, дъжчь"). Те же обороты живой устной речи сказываются и в других записях Вояты» [Лихачев 1944: 104].

30 «Обилие и употребительность традиционных формул, отражающих различные стороны военного быта, по нашему мнению, объяснимы широкой распространенностью их в живой речевой практике. Немного уступают им по частоте употребления традиционные формулы, отражающие юридические и дипломатические отношения. Например, формула "миръ створити" встречается в "Повести временных лет" 35 раз, в том числе в языке персонажей. Очень устойчивы формулы, применявшиеся в речах послов: "и посла, глаголя.", "посла в^сть, яко..." и др.» [Творогов 1962: 104].

31 «Язык "Повести временных лет" широко отражает устную разговорную речь своего времени. Почти каждое известие, прежде чем оно было записано летописцем, отложилось в устной речи. Прямая речь исторических лиц занимает существенное место в стиле летописи. С речами обращается князь к своей дружине, послы ведут дипломатические переговоры, речи произносятся на вече, пиршествах. Они свидетельствуют о высоком ораторском мастерстве: немногословны, лаконичны и необычайно выразительны. При этом летописец почти никогда не прибегает к вымышленным речам, - он всегда точен и строго фактографичен в передаче "речей" своих героев» [Кусков 1998: 72].

32 «.Давно замечено, что для большинства языков, имеющих письменность, особенно старую, суждения обобщенного характера заведомо не являются полными, если базируются на изучении лишь одной - письменной -формы. <...> Более того, не будет столь уж большим преувеличением утверждать, что языковая коммуникация, опосредованная письмом и подчиняющаяся нормам письменной речи (чтение и само писание текстов), не только является вторичной по отношению к устной коммуникации, но и находится в известном смысле на периферии употребления языка. Письменные тексты, продуцируемые даже теми, для кого этот процесс связан с профессиональной деятельностью, составляют весьма незначительную часть совокупностей речевой продукции -исходящих от человека вербальных текстов (в широком понимании): подавляющая часть текстов не пишется, а артикулируется. Читает человек в сотни раз большие по объему тексты, чем порождает сам посредством письма, но и чтение не является преобладающей формой перцептивного употребления языка: еще больше, чем говорит, человек слушает и слышит. Следовательно, устные сферы коммуникации явно и безоговорочно доминируют над письменными» [Журавлев 1988: 85].

33 В данном случае различие между объемом навыков разных видов речевой деятельности у средневекового и современного носителя языка, а также количеством умеющих писать и читать несущественно: важно само по себе отношение к устному и письменному (или читаемому вслух) слову.

письменной речевой деятельности). Важно соответствие нового текста уже существующему идеальному тексту-модели.

Становление жанровой системы древнерусской письменности происходит в период изменения культуры, связанного с возникновением новых видов речевой деятельности -письма, перевода, редактирования, переписывания, чтения, диктовки, восприятия на слух читаемого, цитирования прочитанного, преобразования устного сообщения в письменное, преобразования письменного сообщения в устное. Крайне важно, что на осуществление этих видов деятельности накладываются требования жанра: грамоты бытового характера функционально тождественны устной речи, а потому не требуют особой рефлексии пишущего, следовательно, структура речевой деятельности в них не претерпевает особых изменений по сравнению с устной коммуникацией. Иное дело «книжные» жанры: иное содержание, иной ракурс восприятия через них мира требует изменения способа речевой деятельности. Именно в этом случае необходимы образцовые тексты: задачей книжника является не изобретение нового, а, как уже говорилось, воспроизведение известной модели, необходимые отступления от которой (вернее, внутри которой) должны соответствовать канону. Однако есть в Древней Руси жанр, объединяющий в себе эти два начала, - жанр летописи.

Главная особенность летописи как жанра состоит в том, что ее жанровый канон складывается именно в Древней Руси. Казалось бы, летописец следует византийскому образцу, и это действительно так: об этом говорит и то, какие события описываются в хрониках и летописях, и то, что для их описания избирается погодный способ изложения. Однако тем разительнее содержательные и формальные отличия летописей от греческих хроник, о чем писал еще А.Л. Шлецер (см. [Шлецер 1809: к, кл]), а вслед за ним и многие другие

34

исследователи34.

Можно сказать, что жанровый канон летописи складывается в процессе ее создания, вернее, в процессе создания первой древнерусской летописи - «Повести временных лет» (далее - ПВЛ). Именно она стала тем образцом, на который ориентировались составители более поздних летописей. Одной из особенностей ПВЛ является обилие в ней прямой речи персонажей - коммуникантов35. Именно по этой причине ПВЛ признается одним из главных

34 В частности, дискуссия о целеустановках летописца и адресате его творчества (см. [Данилевский 2004], [Конявская 2003], [Левшун 2001], [Лихачев 1947], [Лурье 1985], [Пауткин 2002], [Приселков 1996], [Ужанков 2007]) во многом связана именно с «неясностью» жанра летописи, столь отличного от исторической хроники.

35 Коммуниканты - участники диалога. Коммуникант-1 - инициатор общения; участник диалога, который является инициатором коммуникации и произносит первую реплику в диалоге. Коммуникант-2 - участник диалога, не являющийся его инициатором. В процессе общения коммуниканты могут меняться ролями: например, в споре коммуникант-2 может «перехватить инициативу», заставив коммуниканта-1 отвечать на вопросы, выслушивать обвинения, т.е. выступать не как реагирующая сторона, а как сторона, инициирующая общение. Также следует обратить внимание на нетождественность понятий коммуникант-1 У8. коммуникант-2 и говорящий

источников изучения структурных особенностей устной коммуникации Древней Руси. При этом в первой русской летописи в полной мере проявляется отмеченная выше значимость произносимого слова. Речи, диалоги, отдельные реплики героев ПВЛ определяют все происходящее - почти любое действие предваряется и определяется словом: сохранение данного слова ведет к миру, а нарушение - к пролитию крови; неумение понять чужие слова приводит к гибели (кн. Олег, древляне); умение спорить убеждает и сторонних наблюдателей (диалог кн. Глеба и волхва); удачный или неудачный выбор собеседника определяет «качество» полученного от него совета и его последствий; оскорбление порождает военный конфликт (упоминание хромоты кн. Ярослава и тучности кн. Болеслава). Можно и необходимо сказать, что автор ПВЛ включает в летопись только те слова своих героев, которые являются неслучайными, значимыми и могут быть оценены с точки зрения их истинности. Эти слова одновременно отражают индивидуальность летописного персонажа и включаются в социальный контекст, в котором они подвергаются оценке других персонажей и самого летописца.

В свое время, говоря об особенности жанра романа, М.М. Бахтин отмечал, что предметом изображения романа является говорящий человек'36, причем, как писал ученый, с одной стороны, это «социальный человек, исторически конкретный и определенный, и его слово

- социальный язык (хотя и в зачатке), а не "индивидуальный диалект". Индивидуальный характер и индивидуальные судьбы и только ими определяемое индивидуальное слово сами по себе безразличны для романа. Особенности слова героя всегда претендуют на известную социальную значимость, социальную распространенность, это - потенциальные языки» [Бахтин 1975: 146], а с другой - «говорящий человек в романе - всегда в той или иной степени идеолог, а его слова всегда идеологема. Особый язык в романе - всегда особая точка зрения на мир, претендующая на социальную значимость. Именно как идеологема слово и становится предметом изображения в романе, и потому роман не подвергается никакой опасности стать беспредметной словесной игрой. Более того, благодаря диалогизованному изображению идеологически полновесного слова (в большинстве случаев актуального и действенного) роман менее всех других словесных жанров благоприятствует эстетизму и чисто формалистической словесной игре» [Бахтин 1975: 146]. Данное определение удивительно подходит и для

уб. собеседник: в процессе общения каждый коммуникант выступает то в роли говорящего, то в роли собеседника, вопринимающего реплику говорящего.

Коммуникантами являются не только участники канонической ситуации общения (говорящий и слушающий общаются непосредственно в одном месте и в одно время), но и участники более сложных коммуникативных событий (например, ситуации «автор (художественного) текста» - «читатель», «предок» - «потомок»).

36 «Отсюда следует исключительно важная особенность романного жанра: человек в романе - существенно говорящий человек; роман нуждается в говорящих людях, приносящих свое идеологическое своеобразное слово, свой язык. Основной "специфицирующий" предмет романного жанра, создающий его стилистическое своеобразие,

- говорящий человек и его слово» [Бахтин 1975: 145].

характеристики говорящих героев ПВЛ: их речь почти всегда социально значима и идеологически окрашена - информативный план ее не просто преобладает, но практически вытесняет фатический.

Исследователи неоднократно отмечали антропоцентричность как древнерусской книжности, так и самого языка37. Соответственно, нет ничего удивительного в том, что речевая деятельность, представляющая собой одну из главных областей проявления человека, вызывает пристальный интерес древнерусских авторов38. Речь героев ПВЛ отражает их внутренний мир чуть ли не в большей степени, чем авторское повествование, им посвященное. Современные исследователи указывают, что разговорная речь наилучшим образом передает жизненный опыт человека, лежащий в основе его речевой личности39. Конечно, следует помнить, что изображаемая летописцем речь персонажей ПВЛ не является разговорной, однако следует помнить и о том, что все «сказанное» персонажами ПВЛ выражает не только их социальные функции (князь, дружинник, священнослужитель и т.д.), но и их человеческую индивидуальность (разные князья говорят по-разному в сходных ситуациях; один и тот же князь в разных ситуациях руководствуется в своем речевом поведении одними и теми же принципами). Таким образом, изучение прямой речи персонажей ПВЛ позволяет проникнуть в их внутренний мир, что и является одной из задач гуманитарных наук, так или иначе изучающих историю человека.

Исследователи-современисты отмечают важность изучения звучащего слова в диалоге. «"Только в диалоге в полной мере обнаруживается сущность языка", - утверждал М.

37 «.Присутствие человека в языке ощущается на всех языковых уровнях (ср., например, развитие категории одушевленности в старославянском и древнерусском языках, которая первоначально зарождалась как категория лица и появилась сначала у существительных мужского рода, обозначавших общественно полноправных лиц (например, отьць, мжжь, кънл^ь и др.) или формирование безличных предложений в русском языке, которое первоначально оказалось связано с древними воззрениями славян на природу, с верой в сверхъестественные силы, которые ими табуировались, на что указывают современные исследователи синтаксиса, ср.: "сама система грамматических форм безличных предложений сформировала значение производителя действия как высшую стихийную, неопознанную силу, которая приобретает в структуре предложения характер неопределенности, неконкретности, ср. морозит, знобит, лихорадит и др.". (Монина Т.С. Проблема тождества предложения. М., 1995. С. 91). Однако более всего антропоцентричность языка проявляется в лексике и особенно в словообразовании, в котором ярко выражена идея языкового созидания (или, по Гумбольдту, "энергейи")» [Вендина 2002: 7].

38 Речь идет не только о письменных текстах, но и о произведениях фольклорных: множество русских паремий посвящены речевой деятельности, в фольклорных текстах разных жанров постоянно обсуждается речевое поведение персонажей. «Фольклор описывает действительность образно, оценочно, передавая ее динамику. Одним из феноменов действительности можно назвать речевое поведение человека. <...> Речевое поведение обсуждается почти в каждом фольклорном жанре. Даже в детском фольклоре» [Сперанская 1999: 67].

39 «Следует ли соотнести деление функциональных вариантов РП (речевого поведения - В.С.) на информативный и фатический с речевыми поступками, принадлежащими преимущественно какой-либо определенной сфере общения? Безусловно, наиболее представительной областью их существования и взаимодействия является разговорная речь, в которую человек, желая того или не желая, привносит свой жизненный опыт в целом. Т.е. в ней так или иначе звучат отголоски всех речевых ролей индивида, психологического типа, социальной группы, языкового коллектива» [Винокур 1993: 8].

Хайдеггер40. Развитие теоретических представлений о строении и функционировании языковой системы в последние десятилетия с несомненностью подтверждает мнение Хайдеггера. Диалог, будучи одной из форм существования языка, является едва ли не важнейшей областью проявления языковых закономерностей. Отличие диалога от других сфер функционирования языка заключается прежде всего в сложной картине взаимодействия интенций коммуникантов. Нормальный ход диалога предполагает согласование иллокутивных намерений участников, которое заключается в удовлетворении их взаимных претензий. Участвуя в диалоге, мы и сами вынуждены выполнять разнообразные речевые и неречевые действия и заставляем партнера реагировать на них определенным образом. Каждое такое речевое и неречевое вынуждение получает ответную реакцию со стороны другого участника» [Баранов, Крейдлин 1992а: 84].

Диалог является основной разновидностью прямой речи в ПВЛ. Его лингвистическое изучение крайне важно по нескольким причинам.

Во-первых, мы обладаем крайне скудными сведениями о диалоге времен Древней Руси41. ПВЛ представляет собой один из немногих памятников, включающих диалогические единства, и притом в значительном количестве, что делает летопись бесценным источником для исследования диалога.

Во-вторых, несмотря на то, что диалог в ПВЛ - это не диалог вообще, но только тот диалог, который уместен в летописном жанре, тем не менее речь героев ПВЛ разнообразна -так же, как разнообразен язык летописи в целом42, - и отражает разные модели речевого поведения в разных коммуникативных ситуациях.

В-третьих, разнообразие летописных диалогов во многом связано с тем, что создавались они в разное время и, соответственно, воплощают разные способы сообщения о коммуникативном событии.

40 Heidegger M. Being and time. N.Y., 1982. P. 264.

41 Так, говоря о референциальной структуре древнерусского законодательного текста, В.М. Живов замечает: «.Остерегусь делать какие-либо предположения относительно сходств между легальными и диалогическими коммуникативными единицами у восточных славян в XI-XIV вв. (прежде всего потому, что никакими данными о диалоге этого периода мы не располагаем). Замечу, однако, что референция в диалоге никаким узким набором фреймов не определяется, и это явно отличает диалогический режим интерпретации от легального» [Живов 2008b: 316].

42 О разнообразии языка летописи пишет Е.С. Истрина: «.Летописный рассказ не дает образцов того живого чистого русского языка, какой находим в грамотах, но летопись, по сравнению с грамотами, богаче и разнообразнее по своему содержанию, а вместе с тем по данным языка» [Истрина 1923: 2].

На разнообразие речи летописца обращает внимание С.А. Бугославский: «На протяжении семи веков русская летопись никогда не была бесстрастным констатированием виденного и слышанного или только записью документов и преданий: летописец, кто бы он ни был, в какую бы эпоху он ни писал, неизменно являлся живым участником событий, публицистом, стремящимся внушить читателю свое понимание, свою оценку событий, лиц и поступков. Со страниц русской летописи нередко звучит то взволнованная речь политического оратора; то гневные укоры сурового моралиста-проповедника; часто изложение исторических фактов становится творческим воссозданием образов и сюжетов в форме бытовой реалистической повести, местами окутанной поэтической легендой или переходящей в интонации эпической песни» [Бугославский 2006: 55].

В-четвертых, неоднородность летописных диалогов объясняется также и тем, что некоторые из них написаны не летописцем, а представляют собой перевод диалогов из иноязычных текстов. В связи с этим становится возможным сопоставление оригинальных и переводных диалогов для определения того, до какой степени древнерусский книжник ориентировался на существующую модель или следовал своим представлениям о коммуникации и ее изображения в тексте.

В-пятых, анализируя отдельные реплики героев ПВЛ, исследователь сталкивается с опасностью неверного их истолкования, например, при определении коммуникативного намерения говорящего. Обращение к диалогу дает возможность верифицировать эту информацию, поскольку реплика говорящего интерпретируется не только исследователем, но и летописным собеседником, который так или иначе реагирует на нее. Таким образом, адекватное истолкование «произносимых» высказываний древнего текста возможно прежде всего на основе анализа диалогических фрагментов, включающих зафиксированную реакцию собеседника43.

В-шестых, языковая неоднородность летописного текста состоит прежде всего в различии характеристик нарратива и прямой речи, о чем неоднократно писали историки языка Древней Руси44. При этом объектом изучения для них чаще всего оказываются нарративные части летописи. Таким образом, лингвистическое изучение диалогических частей ПВЛ является актуальным как для познания принципов организации летописной прямой речи, так и для

45

описания нарратива в сопоставительном плане45.

43 Характерно, что проблема определения адресата ПВЛ и, как следствие, целеустановки летописца связана с тем, что нарратив летописи не содержит такой информации в эксплицитном виде, в отличие от летописных диалогов, анализ которых позволяет установить как коммуникативные цели говорящего, так и его адресат.

44 Так, А.А. Зализняк, описывая правила употребления энклитик в Киевской летописи, установил, что ее авторская часть отражает нормы, близкие книжным текстам, а диалогическая - нормы, близкие берестяным грамотам: «.Ценнейшим источником является Киевская летопись за XII в. по Ипат. (иначе Киевский свод), хотя здесь все же в какой-то мере сказывается искажающий эффект переписки в XV в. Кардинальное обстоятельство состоит здесь, однако, в том, что этот памятник не однороден. Он отчетливо делится в данном отношении (как и в ряде других) на два компонента, вклиненных один в другой: а) прямая речь светских лиц <...>; б) авторская речь летописца и прямая речь церковных лиц; сюда же входят покаянные и молитвенные речи, вложенные летописцем в уста светским персонажам. Без указанного разграничения данные Киевской летописи оказались бы смазанными и малопоказательными» [Зализняк 2008: 23].

О необходимости раздельного изучения употребления глагольных форм в нарративе и прямой речи летописи пишет П.В. Петрухин: «Опираясь на введенное Э. Бенвенистом (Бенвенист Э. Отношения времени во французском глаголе // Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974. С. 270 - 284) противопоставление плана речи (plan de discours) и плана повествования (plan de l'histoire), а также на идеи Е.В. Падучевой (Падучева Е.В. Семантические исследования. М., 1996) о наличии двух «режимов интерпретации» - речевого и нарративного, мы рассматриваем употребление видо-временных форм в нарративе отдельно от их употребления, скажем, в диалоге или в репликах летописца «от первого лица» [Петрухин 2003: 3].

45 О ценности изучения летописного диалога для описания всего текста ПВЛ можно судить по работам А.А. Гиппиуса, в которых, в частности, устанавливаемые признаки прямой речи оказываются крайне важными для стратификации текста ПВЛ в целом. Так, использование формы аориста глагола прити при сообщении о приходе послов маркирует древнейшие части летописи: «Актуальной задачей представляется в связи с этим поиск формальных признаков, позитивно характеризующих этот исходный текст, то есть таких элементов языка и стиля, которые, объединяя фрагменты, относимые нами к «ядру», не встречались бы за его пределами. Два таких

Необходимо заметить, что изучение прямой речи и нарратива ПВЛ имеет одну важнейшую «точку соприкосновения»: летописный диалог предваряет и завершает рамочная конструкция - часть текста, в которой указываются участники коммуникативного события, их целеустановки и перлокутивный эффект, особенности протекания речевого акта, материальные условия коммуникации, авторская оценка диалога и т.д.46 Без изучения рамочной конструкции анализ диалога будет неполным и неточным, поскольку именно рамочная конструкция

47

восполняет те сведения, которые не эксплицируются репликами коммуникантов47.

Каждый конкретный летописный диалог, помещенный в рамочную конструкцию, будучи частным случаем реализации речевой деятельности48, отражает особенности коммуникации данной эпохи49. Соответственно, сопоставление летописных диалогов может привести к выявлению общих принципов коммуникации Древней Руси.

признака мы можем указать уже сейчас. Один из них также связан с использованием в летописи прямой речи. Специфичной для текстов «ядра» является несколько раз представленная в них ситуация извещения о приходе послов, формальным признаком которой является употребление в прямой или косвенной речи (разграничение их нередко затруднительно) формы аориста глагола прити. Имею в виду следующие однотипные контексты: (56) 6453: и пов'Ьдлшд Мль^Ь, гако деревллне прндошд. И во^вд е №льгд к сок'Ь и реме имт*: докрн гостье прндошд. И р'Ьшл деревллне: прндоуол\ть кнлгнне; (57) 6479: пов'Ьддшд Отосллву, гако прндошд грьцн с поклоном!*; (58) 6494: потомъ же придоша н^мьци, глюще: придоуомъ послании от папежа; (59) 6495: послд къ патреарху гла сице: прндошд русь пытдюще в'Ьры ндшега; (60) 6495: реме Еолодимерт!: се прндошд послдннн ндл\н л\^жи, дд слышимт* С5 ниуъ вывшее. При кажущейся ординарности данного приема он определенно маркирует наиболее архаичный пласт текста, нигде более в ПВЛ не встречаясь. В этой черте можно видеть принадлежность "эпического стиля", с характерным для него искусственным "замедлением" повествования, особенно бросающимся в глаза в диалоге Ольги с древлянами» [Гиппиус 2001: 179].

46 Подробнее о рамочной конструкции см. п. 3.2.2.

47 О важности изучения не только «чужого» слова, но и его обрамления «своими» словами писал М.М. Бахтин: «.При изучении различных форм передачи чужой речи нельзя отделять способов оформления самой чужой речи от способов ее контекстуального (диалогизующего) обрамления, - одно неразрывно связано с другим. Как оформление, так и обрамление чужой речи (контекст может очень издалека начать подготовку к введению чужой речи) выражают единый акт диалогического отношения к ней, определяющего весь характер ее передачи и все происходящие в ней при этой передаче смысловые и акцентные изменения» [Бахтин 1975: 153].

48 О разграничении языка, языковой способности, речевой деятельности и речи, восходящего к Ф. де Соссюру, см. [Леонтьев 2007: 12, 13, 102, 103].

49 Об универсальности единичного коммуникативного акта очень точно написал Б.М. Гаспаров: «Всякий акт употребления языка - будь то произведение высокой ценности или мимолетная реплика в разговоре - представляет собой частицу непрерывно движущегося потока человеческого опыта. В этом своем качестве он вбирает в себя и отражает в себе уникальное стечение обстоятельств, при которых и для которых он был создан: коммуникативные намерения автора, всегда множественные и противоречивые и никогда не ясные до конца ему самому; взаимоотношения автора и его непосредственных и потенциальных, близких и отдаленных, известных ему и воображаемых адресатов; всевозможные "обстоятельства" - крупные и мелкие, общезначимые или интимные, определяюще важные или случайные, - так или иначе отпечатавшиеся в данном сообщении; общие идеологические черты и стилистический климат эпохи в целом, и той конкретной среды и конкретных личностей, которым сообщение прямо или косвенно адресовано, в частности; жанровые и стилевые черты как самого сообщения, так и той коммуникативной ситуации, в которую оно включается; и наконец - множество ассоциаций с предыдущим опытом, так или иначе попавших в орбиту данного языкового действия: ассоциаций явных и смутных, близких или отдаленных, прозрачно очевидных и эзотерических, понятийных и образных, относящихся ко всему сообщению как целому или отдельным его деталям» [Гаспаров 1996: 9].

Анализ летописных диалогов крайне важен и с точки зрения описания древнерусского дискурса. Как пишет Н.Д. Арутюнова, дающая определение термина дискурс50, «дискурс - это речь, " погруженная в жизнь" . Поэтому термин " дискурс" , в отличие от термина " текст", не применяется к древним и другим текстам, связи которых с живой жизнью не восстанавливаются непосредственно» [Арутюнова 1990: 137]. Между тем дискурс - и как конкретный результат дискурсивной деятельности, и как совокупность признаков, характеризующих речевую деятельность данного социума в данный период, - по природе своей историчен51. В работах исследователей межнациональной коммуникации неоднократно отмечалось, что национальная окрашенность дискурса исторически обусловлена52 и выявление национальной специфики языковой личности возможно только на диахронном уровне53. С

50 «Дискурс (от франц. (discours - речь) - связный текст в совокупности с экстралингвистическими -прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах)» [Арутюнова 1990: 136, 137].

51 Характерно, что исследователи современной разговорной речи указывают на ее тесную связь с древней речью, поскольку именно разговорная речь сохраняет ее исконные черты: «При коммуникативно-дискурсивном подходе к проблемам эволюции языка разрабатывается понятие "прагматического кода", в котором корреляция элементов формы и содержания максимальна. Особенности прагматического кода удивительным образом напоминают типические особенности разговорной речи русского и других языков, показывая неслучайный и глубоко древний характер тех черт РР, которые мы наблюдаем в современных языках» [Земская 1988: 43, 44]. В то же время это означает, что древняя письменная речь отражает признаки устной речи в большей степени, чем современная письменная речь: «Слабая нормативность древнерусского письменного языка начального периода предполагала значительную его близость к живой речи, особенно сказавшуюся в области синтаксиса. Насыщенность древнерусских памятников разговорными конструкциями позволяет некоторым исследователям даже непосредственно сопоставлять синтаксические данные современных диалектов и древнерусского литературного языка (ср. Шапиро А.Б. Очерки по синтаксису русских народных говоров. Строение предложения. М., 1953. С. 305 и др.). Достаточно ярко выраженная стилистическая дифференциация древнерусского литературного языка зависела от большей или меньшей степени проникновения греко-славянских элементов в разные языковые сферы и не определяла собою характера древнерусского синтаксиса в целом» [Лаптева 1959: 102]. Таким образом, как отмечает О.А. Лаптева, «сопоставление специфического устно-разговорного синтаксического явления с соответствующим общелитературным (resp. письменно-литературным) позволяет не только синхронно охарактеризовать обе системы в моментах их различия, но и обратиться к вопросам диахронии, наиболее сложным для изучения ввиду отсутствия прямых материалов устной речи прошлых эпох. Оно может помочь выявлению генезиса явления, элементов стабильных и исторически изменчивых. <...> Как это ни парадоксально, такое изучение легче всего осуществить применительно к наиболее ранним стадиям существования русского литературного языка, когда стремление к точности и документальности изложения позволяло древнерусскому автору почти точно фиксировать живую речь ., а отсутствие сложных и разветвленных норм литературного изложения способствовал осуществлению такой возможности. В дальнейшем это все более затруднялось в связи с консолидацией литературных норм» [Лаптева 2003: 114].

52 «Природа межличностного дискурса в значительной степени носит общечеловеческий характер. Но индивидуальные аксиологические представления, задающие оценочную модальность речевого взаимодействия, обусловлены "силовым полем культуры" (В. С. Библер), в которой личность выросла и сформировалась. <. > Общие корни социального взаимодействия уходят в глубокую древность, когда на основе формирующейся языковой картины мира возникли первые мифопоэтические представления о природе и божественных существах, предопределяющих бытие человека и рода в целом. Поэтому анализ межличностного дискурса коммуникантов-инофонов как исторически сложившейся речевой практики оказывается сопряженным с осмыслением истоков речевой культуры общения со "своими" и "чужими" [Владимирова 2007: 35].

53 «Все, что обычно связывают с национальным характером и национальной спецификой, имеет только один временной промер - исторический, национальное всегда диахронно. Поэтому естественно, что все претендующие на научность рассуждения о национальном характере могут опираться только на историю. Историческое же в структуре языковой личности совпадает с инвариантной ее частью, и тем самым мы ставим знак равенства между понятиями "историческое", "инвариантное" и "национальное" по отношению к языковой личности. Известно, что попытки рассмотрения и трактовки национальных черт в синхроническом аспекте неизбежно приобретают

другой стороны, преемственность национального дискурса не исключает возможности его изменения; формации дискурса историчны, а значит, они не только возникают и продолжают существовать, характеризуя данную речевую культуру, но и способны исчезать, отражая изменения, происходящие в данном обществе54. Таким образом, анализ летописных диалогов может способствовать установлению не только инвариантных признаков русского дискурса, но и смену его формаций. Например, в ПВЛ неоднократно описываются диалоги коммуникантов, принадлежащих разным речевым культурам. Где для летописца проходит граница между «своими» и «чужими» коммуникантами? Каковы нормы общения между ними? Что является причиной их коммуникации? До какой степени общение между «своими» и «чужими» похоже или не похоже на современное? На эти вопросы можно попытаться дать ответы только обратившись к анализу летописных диалогов.

Как уже было отмечено, изображение в письменном тексте устной речи связано с неизбежной ее трансформацией, а потому говорить о тождественности живой устной речи и речи, изображаемой в письменном тексте, не представляется возможным. Однако данное обстоятельство, служащее препятствием при анализе реплик персонажей, в структуре которых исследователь пытается установить признаки устной речевой деятельности, в то же время крайне важно и полезно для раскрытия представления летописца об устной коммуникации. Подобно тому, как летописный нарратив содержит не констатацию исторических фактов, а некоторое мнение о произошедших событиях55, так и летописный диалог не являет собой фиксацию реально звучавших речей, а реализует представление летописца о диалоге. В частности, в рамочной конструкции описываются те элементы коммуникативного события, о которых, как представляется летописцу, он должен сообщить читателю, иначе тот не поймет, о чем идет речь. Таким образом, исследователь летописи может получить информацию о том, какие составляющие коммуникативного события выделяет книжник, какие из них являются обязательными для описания, а какие упоминаются только в случае особой необходимости. Одновременно с этим анализ диалогов ПВЛ может привести к установлению типологии

тенденциозный характер, а сама личность предстает в таких случаях в искаженном - либо сусально-приукрашенном, либо гиперболически-гротескном освещении. Обсуждая содержание понятия этноса и этнического самосознания (которые с позиций самой личности, изнутри, т.е. в отраженном виде, и составляют основу национального чувства), этнологи опираются на несколько основных признаков, ведя спор лишь по поводу большей или меньшей релевантности того или другого из них. Признаки эти таковы: общность происхождения; общность исторических судеб; общность культурных ценностей и традиций; общность языка, эмоциональных и символических связей; общность территории. Как видим, вся эта совокупность взаимодополнительных характеристик насквозь диахронна» [Караулов 2010: 39, 40].

54 «Состав дискурсивных формаций неразрывно связан с исторической эпохой, социальными и культурными потребностями и устремлениями производителей и пользователей дискурса. <...> Текучие и подвижные, дискурсивные формации сохраняют тем не менее характерные черты, проходящие сквозь время. Дискурс, выражающий религиозное сознание, сочетает в себе воспроизводимость и способность быть интертекстуальным донором» [Ревзина 2005: 70].

55 О противопоставлении факта и содержания см. [Вилкул 2009: 114].

коммуникативных событий, что даст возможность понять, в каких вообще коммуникативных событиях участвовали герои ПВЛ и, соответственно, какие из них летописец считает социально значимыми.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Савельев Виктор Сергеевич

Заключение

I. «Повесть временных лет» является важнейшим источником сведений об устной коммуникации в Древней Руси: прямая речь летописных героев отражает представление древнерусского книжника о том, как происходит общение в устной форме, на что обращают внимание исследователи ПВЛ, обзор работ которых сделан нами в 1 -ой главе исследования. При этом, вне всяких сомнений, высказывания, изображаемые летописцем, не тождественны устной речи древнерусских коммуникантов ни содержательно, ни формально: с одной стороны, в ПВЛ включаются только те диалогические фрагменты, в которых описываются значимые с точки зрения жанровой принадлежности летописи коммуникативные события; с другой -изображение устной речи в письменном тексте неизбежно связано с ее трансформацией сравнительно с реальной устной речью.

В частности, летописной прямой речи свойственны следующие особенности, объясняемые ее письменным происхождением (см. п. 2.2.1 главы 2):

1. Сценичность, проявляющаяся в особом отборе «речевого материала» (в летопись включаются социально значимые реплики).

2. Передача иностранной речи (даже между собой летописные «иностранцы» - греки, хазары, половцы и др. - говорят на том же языке, что и «русские» князья, воеводы, дружинники и т.д.).

3. Передача внутренней речи (передаются «помыслы» персонажа, который при этом не «озвучивает» их при общении с кем-либо).

4. Фикциональность (в большинстве случаев не указываются источники информации: как в художественном нарративе, летописный эгзегетический повествователь «имеет право» на всезнание).

5. Правильность изображаемой речи персонажей (отсутствие разрывов, перебивов, самоперебивов, оговорок, речевых ошибок, заполнителей хезитационных пауз и под., свойственных реальной устной речи).

6. Особенности фонетического, лексического и морфологического строя прямой речи (одновременное использование средств, определяемых исследователями как «некнижные» и «книжные»).

Последняя из установленных особенностей требует еще раз подчеркнуть: прямая речь летописных персонажей не тождественна реальной устной речи; создавая высказывания героев ПВЛ, книжник использует средства фонетического, лексического и морфологического уровней, ориентируясь на нормы письменной речи.

На наш взгляд, необходимо признать, что понятие устная речь Древней Руси отражает прежде всего некое идеальное представление о том, что в Древней Руси вообще существовала

599

устная коммуникация. В то же время реконструкция реальной устной речи Древней Руси, как нам кажется, в принципе невозможна: в качестве источников могут быть использованы только письменные тексты, которые не содержат сведения, необходимые для такой реконструкции.

В то же время прямую речь летописных персонажей характеризует целый ряд структурных особенностей, которые свойственны реальной устной коммуникации - причиной их появления в письменном тексте служит то, что летописец изображает именно устную речевую деятельность своих героев (см. п. 2.2.2 главы 2):

1. В ПВЛ обнаруживаются реплики, особенности структуры которых объясняются их принадлежностью реплицирующему или нарративному режиму диалоговедения, при этом намного чаще в летописи приводятся реплики, отражающие особенности реализации диалога в реплицирующем режиме: речевая деятельность героев ПВЛ чаще всего связана со стремлением к изменению положения дел во внеязыковой действительности, а потому в летописи преобладают информативные и прескриптивные диалоги (см. п. 2.2.2.1 главы 2).

2. Реализация закона экономии речевых усилий в прямой речи героев ПВЛ связана с эллипсисом высказываний (что свойственно устной речи), а не с компрессией текста за счет использования синтаксических диатез (что свойственно письменной речи); характерно, что наиболее часто эллипсис обнаруживается в реактивных репликах, как это и бывает в реальной устной коммуникации (см. п.п. 2.2.2.2 и 2.2.2.3 главы 2).

3. В летописной прямой речи обнаруживаются омонимы и рифмы - средства звучащей речи, используемые персонажами ПВЛ для реализации определенных рече-поведенческих тактик (см. п. 2.2.2.4 главы 2).

4. В прямой речи ПВЛ обнаруживаются афоризмы - средства генеритивного регистра, с помощью которых реализуется когнитивная функция языка в устной речи (эти речения должны обладать такой формой, которая способствует их запоминанию и «хранению» в памяти, в связи с чем в качестве афоризмов используются ритмизованные и/или рифмованные высказывания) (см. п. 2.2.2.5 главы 2).

5. В прямой речи ПВЛ обнаруживаются парадоксальные суждения, отражающие установку летописца на рассказ о необычном: в реальной устной коммуникации стремление вызвать интерес собеседника к своей речи, удивив его, является одной из главных целеустановок (см. п. 2.2.2.6 главы 2).

6. Сопоставление дистрибуции глагольных форм в диалогических и нарративных фрагментах ПВЛ позволило установить, что особенности их использования в летописной прямой речи объясняются реализацией целеустановок коммуниканта, осуществляющего устную речевую деятельность. В частности, этим объясняется а) более частое, чем в нарративных фрагментах, использование форм настоящего и будущего времени, перфекта, а

600

также императива и сослагательного наклонения, б) преимущественное использование глагольных форм для выражения дейктических значений, в) относительно редкое использование специализированных показателей таксисных отношений, г) особенности использования средств выражения субъектных значений (намного более частая персонализация высказываний, образующих прямую речь) (см. п. 2.2.2.7 главы 2).

7. Сопоставление прямой речи и нарративных фрагментов показывает, что в них реализуются различные стратегии речевой деятельности: в прямой речи основным средством выражения субъектных, пространственных и временных значений являются дейктики, в то время как в нарративных фрагментах преобладают номинативные и анафорические средства (исключением служат нарративные фрагменты с диегетическим повествователем, каждый из которых представляет собой своеобразный «текст в тексте»: речь идет о жанровых формах «договор», «мемуары», «молитва», «похвальное слово», «проповедь») (см. п. 2.2.2.8 главы 2).

Употребление в летописной прямой речи грамматических и лексических дейктиков отражает особенности организации устной формы коммуникации: точкой отсчета в системе коммуникативных координат является каноническая ситуация общения, о чем свидетельствует, например, использование дейктических «нулевых знаков» (отсутствие в летописной прямой речи формальной выраженности требует «выведения» импликатур, связанных с пространством и временем летописного говорящего). Эгоцентричность изображаемых летописцем высказываний проявляется и в том, что при включении в прямую речь цитат причиной их трансформации чаще всего является необходимость сообразовать субъектную перспективу «чужого» слова со своей речью (см. п. 2.2.2.8.1 главы 2).

Еще одной особенностью использования в летописной прямой речи дейктиков является то, что оно отражает генетическую связь пространственных и временных категорий в сознании говорящего: одни и те же средства способны выражать значения пространственные и временные. Также обращает на себя внимание оценочное использование дейктических средств, связанное с реализацией концепта «свой» уб. «чужой» при выражении не только субъектных («мы» уб. «не мы»), но и пространственных («здесь», «наша земля», «своя земля») и временных («сейчас», «наше время», «свое время») значений (см. п. 2.2.2.8.1 и 2.2.2.8.3 главы 2).

8. Большинству летописных реплик, «произносимых» в реплицирующем режиме, свойственна синтаксическая простота (краткость реплик; сложные предложения редко состоят более чем из двух клауз; клаузы включают ограниченное количество членов, чаще всего заполняющих обязательные семантические валентности и/или обязательные «коммуникативные валентности» - ремы высказываний). В прямой речи обнаруживаются синтаксические конструкции, не свойственные нарративу: двойные формы настоящего времени и двойные формы императивов, выражающие значение цели; бессоюзные полипредикативные

601

конструкции. В то же время в реплицирующем режиме прямой речи не используется характерное для нарратива нанизывание (см. п. 2.2.2.9 главы 2).

Таким образом, несмотря на неоспоримую нетождественность реальной устной речи, летописная прямая речь обладает такими структурными особенностями, которые, на наш взгляд, могут быть объяснены только тем, что, изображая реплики своих персонажей, летописец ориентировался на нормы современной ему устной речевой деятельности. В связи с этим изучение типологических особенностей устной коммуникации Древней Руси на материале диалогических фрагментов представляется нам вполне возможным.

II. Особенностью изображения устной коммуникации с помощью прямой речи является то, что она во многом представляет собой результат речевой деятельности автора текста, который воплощает в диалогах свое представление об устной коммуникации вообще и структуре коммуникативного события в частности. Крайне важно, что оно реализуется не только в том, как «конструируются» реплики персонажей, но и в том, как они комментируются в рамочной конструкции, имеющей, как удалось установить, структуру, тождественную структуре рамочной конструкции современной художественной прозы: именно в ней описываются те элементы коммуникативного события, о которых, по мысли летописца, необходимо сообщить читателю, иначе тот не поймет, о чем идет речь. При этом в разных частях рамочной конструкции содержится описание различных характеристик коммуникативного события, очередность появления которых в тексте соответствует стадиям «развития» коммуникативного события (см. п.п. 3.1 и 3.2.2 главы 3).

Применение приемов современного коммуникативного анализа позволило установить, что диалогические фрагменты ПВЛ содержат детальное описание различных аспектов коммуникативного события (см. п. 3.2.1 главы 3). Летописец сообщает:

1) о составляющих экстралингвистической ситуации, приведших к коммуникации (см. п. 3.2.1.1 главы 3);

2) о компонентах подготовительного этапа коммуникативного события (возникновение речевого намерения; определение тактических и стратегических целей коммуниканта; материальные условия коммуникации; характеристики адресата, влияющие на выбор коммуникативной стратегии; оценка когнитивной базы коммуникантов и читателя; следование коммуникативным постулатам и их нарушение) (см. п. 3.2.1.2 главы 3);

3) о компонентах этапа говорения (характеристики локутивного акта, иллокутивные функции высказываний, глобальные иллокутивные функции реплик, невербальные компоненты коммуникации - мимика, взгляд, жесты, позы) (см. п. 3.2.1.3 главы 3);

4) о компонентах этапа восприятия (описание собственно восприятия, осмысления, понимания и интерпретации сказанного, оценка их успешности или неуспешности; сообщение об успешности или неуспешности выявления имплицитных смыслов) (см. п. 3.2.1.4 главы 3);

5) об ответных реакциях (речевые и неречевые действия) (см. п. 3.2.1.5 главы 3);

6) об изменениях во внеязыковой действительности, связанных с коммуникативным событием (в том числе достижение или недостижение желаемого перлокутивного эффекта) (см. п. 3.2.1.6 главы 3).

Таким образом, представления древнерусского книжника об устной коммуникации оказываются вполне соотносимыми с представлениями о структуре коммуникативного события в современных научных исследованиях.

Особенностью летописной рамочной конструкции, отличающей ее от современной, является регулярное использование в ее введении и ремарках особого компонента, который мы назвали финитно-причастной конструкцией, образуемой сочетанием личной формы глагола и формы причастия, при этом одна из форм называет локутивный акт, а вторая - какую-либо составляющую коммуникативного события (действие, приведшее к возникновению канонической ситуации общения; получение сенсорной или ментальной информации как стимул коммуникации; место реплики в диалоге - инициальная vs. реактивная; эмоционально-психологическое состояние говорящего; неречевое действие как элемент коммуникации; акустические особенности локутивного акта; иллокутивные функции высказываний, в том числе иллокутивные функции косвенных речевых актов; перлокутивный эффект и др.). Особенности использования финитно-причастной конструкции свидетельствуют о ее полифункциональности: она является а) средством ввода прямой речи, маркирующим начало реплики, б) средством описания составляющих коммуникативного события, о которых, по мысли летописца, необходимо знать читателю для правильного понимания включаемого в текст диалога (см. п. 3.2.2.2 главы 3).

Также удалось установить особенность порядка слов в летописных ремарках, вводящих реактивные реплики персонажей: в большинстве случаев подлежащее-существительное, называющее коммуниканта, находится в постпозиции по отношению к сказуемому, называющему локутивный акт, что объясняется необходимостью актуализации информации о смене говорящего; в ремарках с подлежащими-местоимениями порядок слов выглядит иначе -подлежащее находится в препозиции по отношению к сказуемому (см. п. 3.2.2.1 главы 3).

III. Анализ диалогических фрагментов ПВЛ позволил установить, что коммуникативное событие воспринимается летописцем как дискретный объект, в структуре которого выделяются определенные сегментные единицы (высказывание, реплика, интеракция, минимальная диалогическая единица). Изучение изображаемого летописцем коммуникативного события в

603

его деятельностном аспекте приводит к выделению таких сегментных единиц, как речевой шаг, речевой ход, обмен репликами, коммуникативный эпизод. Как и в современном диалогическом общении, реплики летописных коммуникантов связаны отношениями иллокутивного вынуждения: в зависимости от типа этих отношений выделяются диалоги информативного, прескриптивного, экспликативного и фатического типа. Изучение диалогических фрагментов показало, что коммуникативные эпизоды, образующие одно коммуникативное событие, могут относиться к диалогам разного типа (см. п.п. 4.1-4.3 главы 4).

В ходе исследования было установлено, что изображаемым в ПВЛ высказываниям присуще свойство, названное нами иллокутивной полифункциональностью - способностью высказывания в процессе коммуникации быть использованным одновременно в нескольких иллокутивных функциях, при этом: а) высказывание может представлять собой как прямой, так и косвенный речевой акт, б) одна из его функций является основной, в) у высказывания может быть одновременно несколько дополнительных функций. То, что высказывание использовано как иллокутивно полифункциональное, определяется объективно на основе а) соотнесения высказывания с другими высказываниями, образующими реплики данного диалога, б) анализа рамочной конструкции в тех случаях, когда летописец сообщает об иллокутивных функциях высказываний. В результате были выделены типы иллокутивно полифункциональных высказываний (ИПВ), используемых в качестве минимальных коммуникативных единиц (ИПВ обнаруживаются в 49,5% непереводных диалогических фрагментов); перечислены и описаны стандартные сочетания иллокутивных функций, в которых ИПВ используются; определена частотность использования ИПВ в диалогических фрагментах различного объема и установлена закономерность: чаще всего ИПВ входят в состав реактивных реплик. Также было установлено, что использование ряда типовых ИПВ (например, диктальных и модальных вопросительных косвенных речевых актов), обнаруживаемых в ПВЛ, характерно и для современного русского дискурса и имеет, таким образом, традиционный характер (см. п. 4.4 главы 4).

Анализ летописных диалогических фрагментов позволил установить, что персонажи ПВЛ регулярно «произносят» высказывания, являющиеся косвенными речевыми актами (КРА) (см. п. 4.5 главы 4). Было проанализировано 82 иллокутивно монофункциональных КРА (обнаружены в 33 из 323 непереводных диалогических фрагментах). Семантика летописных КРА устанавливалась на основе оценки а) уместности произнесения высказывания с точки зрения следования постулату релевантности, б) реактивной реплики собеседника, в) информации в рамочной конструкции. В результате было определено следующее: а) семантика невопросительных КРА (44 высказывания) в большинстве случаев связана с выражением непрямых видо-временных значений глагольных форм, б) семантика вопросительных КРА (38

604

высказываний) сводится к утверждению некоторого оценочного суждения, при этом в структуре пропозиции семантический оператор отрицания меняется на семантический оператор утверждения, и наоборот. Также были установлены сходства между семантикой летописных и современных КРА и, таким образом, доказан их традиционный характер.

Еще одной сегментной единицей, изученной в работе, стало обращение (95 единиц в 323 непереводных диалогических фрагментах) (см. п. 4.6 главы 4). Были определены факторы, влияющие на частотность использования летописного обращения: а) ситуация общения (контактная уб. дистантная коммуникация), б) тип адресата (сенсорно уб. духовно воспринимаемый, персонифицированный уб. неперсонифицированный), в) социальные роли (равенство уб. неравенство), г) позиционный критерий (обращение используется в первом уб. не первом коммуникативном эпизоде, инициальной уб. реактивной реплике, первом уб. не первом речевом шаге, препозиции уб. интерпозиции уб. постпозиции по отношению к клаузе), д) особенности субъектной перспективы высказывания (персонализованность уб. неперсонализованность), е) особенности структуры высказывания, связанные с использованием в нем клитик (наличие тактовой группы, находящейся в начале клаузы и способной к тематизации уб. рематизации). Влияние перечисленных факторов проявляется в следующих особенностях использования летописных обращений: а) наиболее частым при контактной коммуникации является использование обращений в экспликативе, при дистантной коммуникации - в прескриптивных диалогах, б) частотность употребления обращений возрастает, когда адресат относится к той же социальной группе, что и говорящий, или занимает главенствующее по отношению к нему положение, в) местоположение обращения зависит от типа адресата (духовно воспринимаемый адресат - преимущественно препозитивное использование уб. сенсорно воспринимаемый адресат - преимущественно интер- и постпозитивное использование) и цели говорящего активировать тот или иной набор функций, г) отмеченная зависимость местоположения обращения от типа адресата служит маркером определенной стратегии речевой деятельности летописца: препозитивное использование обращения отражает особенности организации «книжной» речи (имеются в виду «престижные» речевые жанры, такие как молитва), а интер- и постпозитивное - особенности организации речи «некнижной», тематически соотносимой с современной бытовой устной речью (речью, используемой при повседневном общении на бытовые темы).

Также были установлены и описаны структурные, семантические, прагматические и стилистические функции летописных обращений: а) апеллятивно-вокативная, б) псевдоапеллятивно-вокативная, в) номинативная, г) характеризующая, д) фокусирующая, е) межличностная, ё) сегментирующая, ж) иллокутивная, з) дискурсивная, и) жанрообразующая. Как показал анализ, на актуализацию тех или иных функций обращения оказывает влияние

605

«контекст» - совокупность семантических, прагматических и синтаксических условий его употребления. При этом оказалось, что обращениям свойственно регулярное использование в нескольких функциях одновременно (наиболее функционально нагружены обращения в интерпозиции речевых шагов, входящих в неинициальные реплики, при общении с сенсорно воспринимаемым адресатом). Таким образом, обращению, как и другим рассмотренным сегментным единицам ПВЛ, свойственна полифункциональность.

IV. Анализ коммуникативной структуры (к-структуры) летописного высказывания (см. главу 5) производился без учета просодических данных с опорой исключительно на объективно имеющиеся письменно зафиксированные показатели: порядок слов, лексические и грамматические компоненты. Основным методом анализа стали: а) соотнесение высказываний, входящих в состав одной и той же реплики или разных реплик, связанных отношениями иллокутивного вынуждения и образующих интеракции, в диалогах разного типа, б) анализ информации, содержащейся в рамочных конструкциях диалогических фрагментов. В результате удалось установить, что летописное высказывание представляет собой дискретную структуру, которая может быть сегментирована на: а) коммуникативные составляющие (к-составляющие) - тему и рему, б) коммуникативно выделяемые компоненты, входящие в состав к-составляющих. Средства сегментации летописного высказывания в большинстве случаев совпадают с тем, что обнаруживается в современном русском языке, однако установлены также и признаки, свойственные исключительно к-структуре летописного высказывания - как в наборе средств, так и в их функционировании. Основными выводами исследования стали следующие:

1. Сегментными маркерами (с-маркерами) к-структуры летописного высказывания являются: а) клитики, б) вопросительные слова, в) полноударные словоформы дательного и винительного падежей личных местоимений 1 и 2 лица (в их противопоставлении энклитикам), г) формы именительного падежа личных местоимений 1 и 2 лица (в их противопоставлении энклитическим формам вспомогательного глагола кыти), д) слова контраста, е) формы личных местоимений 1 и 2 лица в качестве подлежащего, ё) обращения, ж) маркеры ренарратива, з) комплексы с частицей и, и) лексические и грамматические показатели к-составляющих

(показатели отрицания и компоненты, выражающие оценочные, в том числе модальные, значения). Также установлены и описаны средства введения темы и их возможные комбинации, маркирующие тему как тип к-составляющей (см. п.п. 5.8-5.19 главы 5).

2. При одновременном использовании в одной к-составляющей нескольких средств коммуникативного выделения разных компонентов один из с-маркеров может быть определен

как более «сильный»: в качестве коммуникативно выделяемого собеседником должен быть оценен компонент, с которым сочетается «сильный» с-маркер (см. п. 5.19.5 главы 5).

3. Летописному высказыванию свойственно использование определенного набора средств введения темы (тавтологии; однокоренные слова; синонимы; контекстуальные синонимы; антонимы; контекстуальные антонимы; слова, называющие однородные объекты; синсемантическая лексика; реляторы; показатели посессивных отношений; местоименные слова в анафорической кванторной дейктической функциях), зачастую образующих определенные «комплексы» в составе одной темы (см. п. 5.20).

4. Особенности использования клитик в летописном высказывании определяются задачами создания его коммуникативной структуры: а) сочетания проклитик, полупроклитик и энклитик с полноударными формами образуют тактовые группы - сегменты высказывания, равные одной к-составляющей (или части к-составляющей), б) большинство проклитик и сильные фразовые энклитики используются в качестве строевых средств, оформляющих высказывание в качестве коммуникативной единицы, в) выбор между слабой фразовой энклитикой и полноударной формой, выражающими одно и то же синтаксическое значение, обусловливается коммуникативным намерением говорящего выделить или не выделить данный член предложения в качестве коммуникативно выделяемого компонента, г) сочетание слабой энклитики и полноударной формы, выражающих разные синтаксические значения, позволяет вывести на «первый коммуникативный план» член предложения, выраженный полноударной формой. Решение перечисленных задач является основной причиной того, что летописным высказываниям свойственно такое использование в них фразовых энклитик, которое отражает следование нормам, описываемым законом Ваккернагеля, Правилом Рангов и Правилом Барьера (см. п.п. 5.8, 5.12, 5.23 и 5.28 главы 5).

5. Порядок слов в летописных высказываниях является средством актуального членения: вариативность порядка слов позволяет изменять к-структуру высказывания, сохраняя его семантическую структуру (см. п. 5.25 главы 5).

6. Летописному высказыванию свойственно такое использование согласованных определений, при котором их местоположение по отношению к определяемому слову связано с особенностями коммуникативного строения высказывания (местоименные слова в дейктической, анафорической и катафорической функциях, нарицательные прилагательные в номинативной функции) и его семантического строя - референциального статуса актантов и пропозитивного содержания (слова в кванторной и - в ряде случаев - в номинативной функциях). При этом нарушение «обычного» порядка слов в словосочетаниях с согласованными определениями связано с достижением коммуникативных целей говорящего:

«перемещение» одного из компонентов (главного или зависимого) в препозицию приводит к его коммуникативному выделению (см. п. 5.21 главы 5).

7. Летописному высказыванию свойственна такая к-структура, в которой коммуникативной выделенностью обладает его начальная (инициальная) часть. Таким образом, структура летописных высказываний и структура высказываний современной устной речи обнаруживают типологическое сходство: порядок слов служит средством коммуникативного выделения компонентов, образующих начальную (инициальную) часть высказывания (см. п. 5.26 главы 5).

8. Первую тактовую группу значительной части высказываний образуют компоненты, сочетание которых маркирует высказывание как используемое в определенной иллокутивной функции. В связи с этим нами было введено понятие иллокутивной рамки высказывания (см. п. 5.26.4 главы 5).

9. ^-составляющие летописного высказывания включают компоненты, обладающие большей или меньшей коммуникативной выделенностью, о чем свидетельствует ряд признаков: а) использование в одной тактовой группе компонентов, способных уб. не способных к коммуникативному выделению (полноударные формы уб. клитики), б) выбор одной из дублетных форм, определяемый необходимостью уб. отсутствием необходимости ее коммуникативного выделения, в) порядок слов в пределах к-составляющей, обусловленный необходимостью выделения инициального компонента, г) инверсия в словосочетаниях с согласованными определениями, позволяющая вывести на «первый коммуникативный план» один из компонентов к-составляющей. Таким образом, к-структуре летописного высказывания свойствен коммуникативный динамизм (см. п.п. 5.1 и 5.28 главы 5).

10. Летописному высказыванию свойственно отсутствие обязательного параллелизма а) информационной и коммуникативной (см. п.п. 5.3.1, 5.6 главы 5) и б) синтаксической и коммуникативной структур высказывания (см. п. 5.27 главы 5).

V. Пристальное внимание летописца к речевой деятельности персонажей ПВЛ отражает общее для древнерусской письменности свойство - ее антропоцентричность. Летописный нарратив - это преимущественно рассказ о поступках исторических деятелей Древней Руси. И крайне важно, что их поступки в большинстве случаев связаны с их речью: «летописные» события, происходящие во внеязыковой действительности, представляют собой результат речевых действий персонажей. Неудивительно, что речевая деятельность летописных героев, и в первую очередь князей, становится объектом оценок повествователя - как эксплицитных, так и имплицитных, выводимых читателем (слушателем) в результате вдумчивого «подразумевательного» чтения (слушания).

Оценки летописца проявляются в отборе материала и особенностях его изложения. Так, древнерусский книжник описывает типовые коммуникативные ситуации, в которых проявляется тот или иной способ речевого поведения персонажа, и оказывается, что это поведение может быть правильным или неправильным, соответствуя или не соответствуя определенным нормам. В частности, регулярно рассказывается о кончине князя, и одним из элементов этого рассказа является изложение предсмертных речей персонажа. В результате проницательный читатель (слушатель) может «вывести» модель правильного поведения - по отношению к смертному часу в целом и по речевому поведению в частности: становится понятным, что и как должно и не должно говорить. При этом читательская оценка «поверяется» через летописный текст, в котором сообщается о том, как отнеслись к кончине князя его современники и потомки (в том числе и рассказчик-летописец). В тех же случаях, когда подобное сообщение не обнаруживается, это также оказывается значимым: отсутствие оценки показывает отсутствие интереса к данному историческому деятелю, вызванное неправильным его поведением - такую импликатуру, на наш взгляд, должен вывести проницательный читатель (слушатель) ПВЛ (см. п. 6.1 главы 6).

Авторские оценки речевого поведения персонажей связаны с определенными характеристиками этих персонажей как языковых личностей. Существенно, что проявляться эти характеристики должны в разных коммуникативных «обстоятельствах». Так, одним из необходимых свойств вступающего в коммуникацию персонажа ПВЛ, по мысли летописца, является умение слушать, определяющее успешность достижения им как тактических коммуникативных целей, так и стратегического перлокутивного эффекта. Необходимость иллюстрировать важность этого качества становится одной из причин включения в ПВЛ целого ряда ДФ: оказавшись в «сложной» коммуникативной ситуации, в которой точное определение речевого замысла собеседника неочевидно (слова собеседника «маскируют» некоторое намерение, идущее вразрез с интересами слушающего), коммуникант, проявив проницательность, не только избегает нежелательных последствий, но и добивается успешного для себя исхода дела в целом. Наоборот, отсутствие проницательности и, как следствие, неточная интерпретация слов собеседника приводит коммуниканта к печальному итогу, что доказывается целым рядом летописных диалогических фрагментов (см. п. 6.2 главы 6).

Коммуниканты ПВЛ принадлежат разным социальным слоям и играют разные социальные роли. Летописец приводит диалогические фрагменты, описывающие разнообразные коммуникативные события, различающиеся помимо прочего составом участников. В связи с этим становится возможным определить некоторые характеристики речевого портрета летописного коммуниканта, принадлежащего той или иной социальной

609

группе. В частности, такую группу образуют летописные женщины, участие которых в летописных коммуникативных событиях является относительно редким (7,4% от общего числа непереводных диалогических фрагментов). В результате анализа этих коммуникативных событий (см. п. 6.3 главы 6) удалось установить, что коллективный женский речевой портрет не отражает каких-либо особенностей речевого поведения, которые могли бы быть объяснены в гендерном аспекте: вполне естественно, что летописные женщины вступают в коммуникацию в социальных ролях, свойственных женщинам (матери, дочери, сестры, невесты, жены, вдовы), и общаются на темы, связанные с этими ролями, однако это никак не отражается на их речи. В то же время удалось установить, что наиболее активный коммуникант-женщина - кн. Ольга - обладает индивидуальным речевым портретом, отличающем ее как коммуниканта от всех остальных персонажей ПВЛ, однако связано это не с ее гендером, а с ее личностью: будучи выдающимся историческим деятелем, она является и выдающимся оратором. Анализ речевого поведения кн. Ольги показывает, что, используя материал ПВЛ, вполне возможно определить «речевые штрихи», на основе которых с достаточной полнотой «реконструируется» речевой портрет летописного персонажа: в различных коммуникативных событиях - в общении с разными собеседниками, в разное время, в разных своих социальных ролях - кн. Ольга проявляет качества, которые свидетельствуют о цельности ее языковой личности. Эти качества - информированность, продуманность речевых стратегий, быстрая и точная реакция на речевые действия собеседника, умелое использование разнообразных рече-поведенческих тактик, апелляция к чувствам и логике собеседника и удачная аргументация, следование моделям коммуникативного поведения, которые определенным образом маркируют социальную роль говорящего и при этом наиболее выгодную для него в данных коммуникативных условиях -иллюстрируются всей совокупностью диалогических фрагментов, приводимых летописцем, и, таким образом, можно еще раз констатировать, что авторский отбор материала и особенности его изложения отражают интерес книжника к языковой личности персонажа.

Внимание летописца сосредоточено на тех областях речевой деятельности персонажей, которые являются социально значимыми, а потому персонажи ПВЛ регулярно произносят речи, которые можно отнести ко вполне определенным речевым жанрам. Так, значительную роль в жизни летописного героя играет молитва (см. п. 6.4 главы 6). Молитва произносится в ключевые моменты различных событий, и развитие этих событий в первую очередь связано с тем, происходят ли они по молитвам персонажей. Анализ летописных молитв позволил установить их характерные признаки: а) выделены «субжанры» молитвы, связанные с целеустановками молящегося (хвалебные, просительные, покаянные, благодарственные и ходатайственные молитвы); б) определено, что одна реплика персонажа может включать несколько «субжанров» молитвы; в) установлено, что летописные молитвы бывают частными и

610

общественными, открытыми и тайными, дневными и ночными, однократными и регулярно произносимыми; г) молитвы сопровождаются «внешними движениями» (при этом тип совершаемых «движений» зависит от «субжанра» молитвы) и совершением определенных дел (милостыня, пожертвование, возведение церквей); д) молитвы имеют традиционный характер, часто включают цитаты из авторитетных источников (в их исходном виде или трансформированном сообразно особенностям субъектной перспективы молитвы). Анализ материала позволил установить, что наряду с прямыми молитвами, жанрообразующими признаками которых является употребление обращений и глагольных форм ирреальных наклонений, летописные персонажи произносят непрямые молитвы, в которых обращения отсутствуют, а адресат молитвы называется одним из членов предложения (чаще всего подлежащим). Произнося непрямую молитву, говорящий вверяет себя промыслу Божию: форма непрямой молитвы объективизирует модальность долженствования, редуцировав активность говорящего как лица, высказывающего свое желание.

Включение в текст молитвы является одним из оценочных средств, используемых летописцем: в ПВЛ молитвы возносят положительно оцениваемые персонажи. Крайне важно, что в подавляющем большинстве случаев молитва летописного персонажа оказывается услышанной. Таким образом, летописец и в этом случае стремится к достижению одной из своих задач: летопись мыслится как текст, имеющий дидактическое назначение, связанное с «воспитанием» одного из адресатов - нынешнего или будущего князя, который должен ознакомиться с примерами княжеского поведения, в том числе и речевого, и узнать, каким из них необходимо следовать.

VI. Проведенное в различных аспектах исследование речи летописных персонажей позволило нам установить основные признаки как изображаемого древнерусского дискурса, так и средств его изображения.

1. Нетождественность. Нетождественность летописной прямой речи и реальной устной речи проявляется в целом ряде признаков, связанных прежде всего с тем, что прямая речь представляет собой результат письменной речевой деятельности летописца, изображающего устную речевую деятельность персонажей.

2. Историчность. Летописный текст отражает представление о коммуникации древнерусского книжника, не только изображающего речь персонажей, но и комментирующего ее в рамочных конструкциях.

3. Гетерогенность. Гетерогенность древнерусского дискурса, изображаемого автором ПВЛ, объясняется тем, что он описывает коммуникативные события, связанные с разными областями речевой деятельности коммуникантов в их разных социальных ролях, что требует от них использования различных языковых средств и отражается в особенностях строя их речи, в

611

частности в различном соотношении «книжного» или «некнижного», определяемого тем, какой речевой жанр ими актуализируется (например, использование обращения маркирует речевой жанр молитва; использование глагольных форм с частицей да, в том числе императивов, имеет

отношение к религиозному дискурсу - встречается в речи духовных лиц или в речи светских лиц, когда они говорят на религиозные темы; прескриптивные высказывания в речи одного и того же говорящего оформляются по-разному в зависимости от типа дискурса - ср. реплики кн. Владимира, отдающего приказ «подчиненным» (см. <166> в п. 4.6.2 главы 4) и возносящего ходатайственную молитву (см. <211> в п. 6.4.2.2.5 главы 6).

4. Антропоцентричность. Антропоцентричность, свойственная древнерусской книжности в целом, проявляется и в ПВЛ: летописец регулярно указывает на то, как определенное событие стало следствием действий персонажа, при этом чаще всего имеются в виду речевые действия. Таким образом, слово, произносимое персонажем, оказывается одной из основных причин исторических событий, и с этим связан интерес автора к личности и ее словам. При этом автору удается создать речевые портреты персонажей, проявляющие цельность своей языковой личности в разных коммуникативных событиях (см. п. 6.3 главы 6).

5. Дидактичность. Одной из целеустановок летописца является «научение» потенциального читателя (слушателя) - нынешнего или будущего князя: в тексте ПВЛ представлены модели «правильного» уб. «неправильного» княжеского поведения, в том числе и речевого (см. главу 6).

6. Оценочность. Дидактичность летописи проявляется в использовании ее автором оценочных средств. В частности, в рамочных конструкциях диалогических фрагментов повествователь регулярно дает оценку тому или иному речевому поступку коммуниканта (см. п. 3.2.2 главы 3).

7. «Подразумевательность». Оценки летописца не во всех случаях являются эксплицитными. В диалогических фрагментах ПВЛ свойственная древнерусским текстам «подразумевательность» повествования проявляется а) в отборе материала (содержание речи персонажа само по себе характеризует его; например, молятся только «положительные» персонажи), б) в способе его изложения (в степени подробности, в упоминании перлокутивного эффекта; например, произнесение оскорбления во всех случаях приводит самого оскорбляющего к плачевному для него итогу; см. п. 3.2.1.2.4 главы 3).

8. Верифицируемость. Установленные особенности изображенной в ПВЛ речи персонажей верифицируются на основании объективных данных летописного текста: а) диалогические фрагменты содержат реплики, связанные друг с другом отношениями иллокутивного вынуждения, и, как следствие, характеристики одной реплики - наличие

эллипсиса, иллокутивные функции высказываний и глобальные иллокутивные функции реплик, семантика косвенных речевых актов, к-структура и др. - «поверяются» через соотнесение с «соседними» репликами (см. п.п. 4.4.2, 4.4.3, 4.5 главы 4, п. 5.3 главы 5), б) диалогические фрагменты включают рамочные конструкции, в которых реплики персонажей комментируются летописцем, называющим различные составляющие коммуникативного события, иллокутивные функции высказываний и глобальные иллокутивные функции реплик, перлокутивный эффект, импликатуры, следование коммуникативным постулатам и др. (см. п. 3.2.2 главы 3, п.п. 4.4.3, 4.5 главы 4).

9. Целостность и дискретность. Коммуникативное событие, описываемое в летописных диалогических фрагментах, представлено как явление, обладающее целостностью и дискретностью: целостность единичного коммуникативного события определяется коммуникативными целеустановками собеседников, направленными на достижение перлокутивного эффекта (как правило, указывается летописцем в рамочной конструкции); дискретность единичного коммуникативного события проявляется в стадиальности его развития, которая находит свое выражение в сегментации рамочной конструкции диалогического фрагмента на части, описывающие различные этапы коммуникативного события (введение рамочной конструкции - экстралингвистическая ситуация, подготовительный этап и этап говорения; ремарки - характеристики, связанные со сменой субъекта речи и т.д.), и «введении» в текст реплик, последовательность появления которых обусловлена динамикой развития диалога (см. главу 3).

10. Сегментируемость. Дискретность, свойственная коммуникативному событию, служит основанием последовательной сегментации речевого потока на коммуникативные единицы различной степени сложности, выделение которых производится в статическом (структурном) и динамическом аспектах восприятия объектов речевой деятельности (см. главу

4).

11. Отсутствие параллелизма. Летописному высказыванию свойственно отсутствие обязательного параллелизма информационной, синтаксической и коммуникативной структур (см. п.п. 5.3.1, 5.6, 5.27 главы 5).

12. Эгоцентричность. Речь персонажей ПВЛ эгоцентрична. Наиболее показательным в этом отношении является употребление дейктиков: в отличие от нарративных фрагментов, в прямой речи в большинстве случаев «точкой отсчета» в субъектной перспективе и хронотопе высказывания является говорящий (см. п. 2.2.2.8 главы 2).

13. Полифункциональность. Базовым свойством речи летописных персонажей является полифункциональность, свойственная различным сегментным единицам (иллокутивно

полифункциональные высказывания, обладающие пропозитивным содержанием; обращения, используемые в нескольких функциях одновременно) (см. п.п. 4.4, 4.5 главы 4).

14. Экономия речевых усилий. Базовым свойством речи летописных персонажей является следование закону экономии речевых усилий, проявляющееся в разных аспектах: это а) эллипсис членов предложения и составляющих аналитических форм (см. п.п. 2.2.2.2, 2.2.2.3 главы 2), б) иллокутивно полифункциональные высказывания (см. п. 4.4 главы 4), в) полифункциональность обращений (см. п. 4.6 главы 4), г) семантика косвенных речевых актов (см. п. 4.5 главы 4), д) коммуникативная стратегия использования информативного сообщения вместо верификативного при ответе на модальный вопрос и вместо выражения согласия (отказа) при ответе на прескрипцию (импликатуры выводятся в связи с оценкой релевантности произносимого) (см. п.п. 5.3.1.2, 5.3.2 главы 5), е) использование стандартных средств введения темы (тавтологии, однокоренные слова, анафорические средства и т.д.) (см. п. 5.20 главы 5), ё) использование речевых формул (см. п. 5.22 главы 5), ж) использование прецедентных текстов (в том числе афоризмов и цитат) (см. п.п. 2.2.2.5, 2.2.2.8.1 главы 2).

15. Стандартность и регулярность. Следование закону экономии речевых усилий определяет регулярное использование в речи летописных персонажей стандартных моделей: восприятие коммуникативной ситуации как типовой приводит к активации коммуникативных навыков говорящего и собеседника, что проявляется как в реализации определенного «сценария» коммуникативного события данного типа (ср., например, «сватовство» древлян к кн. Ольге (см. <375> в п. 2.2.3 главы 2), царя Константина к кн. Ольге (см. <66> в п. 3.2.1.4.1 главы 3), кн. Владимира к царевне Анне (см. <11> в п. 4.3 главы 4), так и в использовании определенных рече-поведенческих тактик (например, сочетание двух рече-поведенческих тактик «благоприятный прогноз при осуществлении условия» и «неблагоприятный прогноз при осуществлении условия» в случае, когда собеседника необходимо «подвести» к принятию «правильного» решения: см. <40>, <41>, <43> в п. 2.2.2.2 главы 2, <86>, <90>, <91> в п. 4.4.3.8 главы 4).

16. Оригинальность. В прямой речи ПВЛ обнаруживаются признаки, свидетельствующие о том, что изображаемой речи персонажей свойственны особенности, отличающие ее от современной русской устной речи. Так, существенно отличается от современного использование ряда пространственных дейктиков: дейктическая функция свойственна показателям местоположения говорящего сд*Ь (¿^уЬ), с^мо и Сосюду, в то время как

лексемы тлмо, туда и ГОтуду в подавляющем большинстве случаев используются в

анафорической функции (см. п. 2.2.2.8.2 главы 2). Организация к-структуры летописного высказывания связана со следованием нормам, описываемым законом Ваккернагеля, Правилом

Рангов и Правилом Барьера (см. п.п. 5.8, 5.23 главы 5). Соответственно, наблюдаются различия в порядке слов, объясняемые «требованиями», предъявляемыми к «размещению» клитик (например, препозитивное по отношению к глагольной форме употребление са) (см. п. 5.23

главы 5). Одним из главных свойств летописного высказывания является выбор между «дублетными» формами: использование полноударной формы личного местоимения связан с ее коммуникативным выделением, использование синонимичной ей клитики (косвенный падеж личного местоимения, форма вспомогательного глагола кыти) позволяет вывести на «первый

коммуникативный план» какой-либо другой компонент к-структуры (см. п. 5.12 главы 5). Схожим образом объясняется выбор между конструкцией с подлежащим, выраженным личным местоимением 1 или 2 лица, и конструкцией без подлежащего (см. п. 5.13 главы 5). Обнаруживаются отличия и в описании речи персонажей в рамочных конструкциях диалогических фрагментов: главным из них является использование в летописи финитно-причастной конструкции, маркирующей начало прямой речи (см. п. 3.2.2 главы 3).

17. Стратифицируемость. Ряд признаков, характеризующих отдельные диалогические фрагменты (использование частицы то в речи кн. Владимира и кн. Владимира Мономаха и в

диалогах с волхвами (см. п. 5.26.2 главы 5); особенности использования частицы не -

инициальная стратегия ее размещения - в рассказах о варягах-христианах и крещении Руси (см. п. 5.19.2 главы 5); дистрибуция форм, вводящих прямую речь - использование уб. неиспользование финитно-причастной конструкции (см. п. 3.2.2.3 главы 3), может учитываться при текстологической стратификации летописи.

18. Системно-структурная устойчивость. В значительно большей степени, чем оригинальность речи летописных персонажей, проявляется свойство, которое объединяет древнюю и современную русскую диалогическую речь, - системно-структурная устойчивость: как оказалось, многие характеристики современной диалогической речи, типологически существенные с точки зрения ее соотнесения с современными иноязычными «дискурсами», свойственны изображаемой в ПВЛ диалогической речи, в связи с чем современную диалогическую речь можно оценить как традиционную.

Целый ряд «общих» признаков связан с эгоцентричностью диалогической речи: а) частотность использования и функционирование глагольных форм свидетельствуют о том, что «точкой отсчета» для говорящего является момент речи (летописный говорящий решает актуальные в момент говорения задачи) (см. п. 2.2.2.7 главы 2), б) использование нулевых знаков связано с субъектной сферой говорящего (в прямой речи ПВЛ лексически маркировано не «свое», а «чужое», в том числе время и пространство) (см. п.п. 2.2.2.3, 2.2.2.8.1, 2.2.2.8.2 главы 2), в) особенности использования летописных грамматических и лексических дейктиков,

615

выражающих субъектные, временные и пространственные значения, за редким исключением (см. п. 5.20.11 главы 5) тождественно современному (см. п. 2.2.2.8 главы 2). Также отметим, что употребление дейктиков позволяет летописному говорящему выразить оценочные смыслы, связанные с концептом «свой» уб. «чужой», что свойственно и современной коммуникации (см. п. 2.2.2.8 главы 2).

Выделяется группа «общих» признаков, которые связаны со следованием закону экономии речевых усилий: практически все перечисленные в п. 14 Заключения особенности летописного высказывания (эллипсис, полифункциональность, использование косвенных речевых актов и т.д.) свойственны и современной речи. При этом обращает на себя внимание то, что общим является не только набор «речевых техник», экономящих усилия коммуникантов, но и их реализация: так, семантические типы летописных и современных косвенных речевых актов, иллокутивно полифункциональных высказываний совпадают; эллипсис затрагивает те части летописного и современного высказывания, которые наименее коммуникативно актуальны (в частности, чаще всего редуцируется тема реактивного высказывания).

Связь эллипсиса с решением коммуникативных задач отражает еще одно общее свойство летописного и современного высказывания: отсутствие параллелизма информационной, синтаксической и коммуникативной структур (см. п.п. 5.3.1, 5.6, 5.27 главы 5). Именно это свойство, в частности, объясняет возможность использования в качестве высказываний конструкций, основу которых составляют свободные синтаксические формы - необязательные с точки зрения их «роли» в оформлении компонентов пропозитивной структуры, но актуальные с точки зрения коммуникативной (см. <48> в п. 2.2.2.2 главы 2, <50а>, <50б> в п. 4.4.3.3 главы

4).

Выделение еще одной группы «общих» признаков связано с особенностями организации коммуникативной структуры - как диалога в целом, так и составляющих его сегментных единиц. Как в летописном, так и в современном диалоге реплики коммуникантов связаны отношениями иллокутивного вынуждения (попутно обратим внимание на совпадение набора иллокутивных функций летописных и современных высказываний; см. п. 3.2.1.3.2 главы 3, п.п. 4.4, 4.5 главы 4); сообразно преследуемым коммуникантами целям выделяются типы диалогов - информативный, прескриптивный, экспликативный и фатический (см. п. 5.3 главы

5); при этом оказывается возможным совмещение разных типов диалога в одном коммуникативном событии (см. п. 5.4 главы 5). Летописные и современные высказывания имеют сходную структуру: в них выделяются к-составляющие, обладающие различной коммуникативной актуальностью (тема и рема), внутри составляющих обнаруживаются коммуникативно выделяемые компоненты (при этом встречаются высказывания коммуникативно «элементарные» - состоящие из однословной ремы) (см. главу 5). К «общим»

616

средствам акутального членения летописного и современного высказывания относятся порядок слов (порядок слов а) вариативен, б) определяется необходимостью создать к-структуру определенного типа), некоторые сегментные маркеры, лексические и грамматические показатели и средства введения темы (см. п.п. 5.8-20 главы 5). Важнейшим «общим» свойством летописного и современного высказывания является коммуникативная выделенность его начальной части (см. п. 5.26 главы 5): в случае с летописным высказыванием это дало нам основание говорить о существовании иллокутивной рамки, маркирующей высказывание как используемое в определенной иллокутивной функции (см. п. 5.26.4 главы 5).

Соотнесение полученных данных со сведениями об особенностях современной устной коммуникации показало, что последняя имеет традиционный характер: большинство ее

отличительных признаков обнаруживается и в летописном тексте.

***

Таким образом, исследование непереводных диалогических фрагментов «Повести временных лет» с использованием методов современной лингвистики позволило установить способы передачи речи персонажей в древнерусском письменном тексте, определить представление летописца об устной коммуникации и выявить структурные особенности изображаемой в «Повести временных лет» речи персонажей.

Список литературы диссертационного исследования доктор наук Савельев Виктор Сергеевич, 2021 год

Список литературы

1. Адамец 1966 - Адамец П. Порядок слов в современном русском языке. Прага, 1966.

2. Айналов 1908 - Айналов Д.В. Очерки и заметки по истории древнерусского искусства // Известия Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. 1908. Т. XIII. СПб., 1908.

3. Алексеев 1996 - Алексеев A.A. «Нсв^гллсъ», или Похвала невежеству // Российская

академия наук. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Труды Отдела древнерусской литературы. 1996. Т. L. СПб., 1996.

4. Аллен, Перро 1986 - Аллен Дж.Ф., Перро Р. Выделение коммуникативного намерения, содержащегося в высказывании // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XVII. М., 1986.

5. Амфилохий, архим. 1881 - Древлеславянская псалтирь Симоновская до 1280 года, сличенная по церковнославянским и русским переводам с греческим текстом и еврейским, с примечаниями. Второе издание. Труд архимандрита Амфилохия. Т.4. М., 1881.

6. Андреева 2006 - Андреева С.В. Речевые единицы устной русской речи. Система, зоны употребления, функции. Издание второе, исправленное. М., 2006.

7. Аникин 2004 - Аникин Д.В. Исследование языковой личности составителя «Повести временных лет». Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Барнаул, 2004.

8. Аничков 2003 - Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. Репринтное издание. М., 2003.

9. Апресян 1995 - Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995.

10. Апресян 2004 - Апресян Ю.Д. Лингвистическая терминология словаря // Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Второе издание, исправленное и дополненное. М.-Вена, 2004.

11. Арутюнова 1977 - Арутюнова Н.Д. Номинация и текст // Языковая номинация. Виды наименований. М., 1977.

12. Арутюнова 1981 - Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. 1981. Т. XL. № 4. М., 1981.

13. Арутюнова 1986 - Арутюнова Н.Д. Диалогическая цитация (К проблеме чужой речи) // Вопросы языкознания. 1986. № 1. М., 1986.

14. Арутюнова 1990 - Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. Гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1990.

15. Арутюнова 1999 - Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 2-е издание, исправленное. М., 1999.

16. Арутюнова 2003 - Арутюнова Н.Д. Язык речевых действий. От редактора // Логический анализ языка. Избранное 1988 - 1995. М., 2003.

17. Архитектура клаузы 2016 - Архитектура клаузы в параметрических моделях. Синтаксис, информационная структура, порядок слов. Отв. ред. А.В. Циммерлинг, Е.А. Лютикова. М., 2016.

18. Балакай 2005 - Балакай А.А. Этикетные обращения. Функционально-семантический и лексикографический аспекты. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Новокузнецк, 2005.

19. Балашова 2002 - Балашова Л.В. Отец или Владыка, чадо или раб? (Концепты адресата и автора в жанре утренней и вечерней молитвы) // Жанры речи. Вып. 3. Саратов, 2002.

20. Балли 1955 - Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955.

21. Баранов, Крейдлин 1992a - Баранов А.Н., Крейдлин Г.Е. Иллокутивное вынуждение в структуре диалога // Вопросы языкознания. 1992. № 2. М., 1992.

22. Баранов, Крейдлин 1992b - Баранов А.Н., Крейдлин Г.Е. Структура диалогического текста: лексические показатели минимальных диалогов // Вопросы языкознания. 1992. № 3. М., 1992.

23. Барнет 1985 - Барнет В. К принципам строения высказываний в разговорной речи // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XV. Современная зарубежная русистика. М., 1985.

24. Бахтин 1975 - Бахтин М. Слово в романе // Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975.

25. Бахтин 1997 - Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Бахтин М.М. Собрание сочинений в семи томах. Т. V. Работы 1940-х - начала 1960-х годов. М., 1997.

26. Бедина 2007 - Бедина Н.Н. К вопросу о мариологических мотивах в образе св. княгини Ольги // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2007. № 3 (29). М., 2007.

27. Безяева 2002 - Безяева М.Г. Семантика коммуникативного уровня звучащего языка. Волеизъявление и выражение желания говорящего в русском диалоге. М., 2002.

28. Бергельсон, Кибрик 1981 - Бергельсон М.Б., Кибрик А.Е. Прагматический «принцип приоритета» и его отражение в грамматике языка // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. 1981. Т. XL. № 4. М., 1981.

29. Бердникова 2009 - Бердникова Т.В. Диалогизм жанра молитвы в структуре лирического стихотворения // Жанры речи. Вып. 6. Жанр и язык. Саратов, 2009.

30. Битбунов 2009 - Битбунов Г. Успение Пресвятой Богородицы // Электронный ресурс http://www.pravoslavie.ru/put/31719.htm (дата обращения: 04.01.2021).

31. Бобров 2001 - Бобров А.Г. Принципы издания древнерусских летописей // Лихачев Д.С. Текстология. Издание третье, переработанное и дополненное. СПб., 2001.

619

32. Бобырева 2007 - Бобырева Е.В. Религиозный дискурс: ценности, жанры, стратегии (на материале православного вероучения). Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Волгоград, 2007.

33. Богин 1980 - Богин Г.И. Современная лингводидактика. Калинин, 1980.

34. Богуславский 1996 - Богуславский И.М. Сфера действия лексических единиц. М., 1996.

35. Болотина 1996 - Болотина М.А. Соотношение понятий «модальная рамка» и «пропозиция» в структуре высказываний с модальными глаголами // Проблемы семантики и прагматики. Калининград, 1996.

36. Бондарко 1987 - Бондарко А.В. Введение. Основания функциональной грамматики // Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Отв. ред. А.В. Бондарко. Л., 1987.

37. Борисова 1990 - Борисова Е.Г. Отражение коммуникативной организации высказывания в лексическом значении // Вопросы языкознания. 1990. № 2. М., 1990.

38. Борисова 2005 - Борисова И.Н. Русский разговорный диалог. Структура и динамика. М., 2005.

39. Борковский 1931 - Борковский В.И. О языке Суздальской летописи по Лаврентьевскому списку // Труды Комиссии по русскому языку АН СССР. Т. I. Л., 1931.

40. Борковский 1979 - Борковский В. И. О двух ярких синтаксических особенностях русских сказок // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. 1979. Т. XXXVIII. М., 1979.

41. Борковский, Кузнецов 2006 - Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. Издание 3-е, стереотипное. М., 2006.

42. Брагина 2007 - Брагина Н.Г. Память в языке и культуре. М., 2007.

43. Брандт 1894а - Брандт Р.Ф. Григоровичев паримейник в сличении с другими паримейниками. Выпуск 1 // Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских. 1894. Книга 1 (168). М., 1894.

44. Брандт 1894Ь - Брандт Р.Ф. Григоровичев паримейник в сличении с другими паримейниками. Выпуск второй // Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских. 1894. Книга 3 (170). М., 1894.

45. Брейяр, Фужерон 2001 - Брейяр Ж., Фужерон И. Когда Я нужно? // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2001. Т. 60. № 4. М., 2001.

46. Брызгунова 1969 - Брызгунова Е.А. Звуки и интонация русской речи. М., 1969.

47. Бугаева 2010 - Бугаева И.В. Язык православной сферы: современное состояние, тенденции развития. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. Москва, 2010.

48. Бугославский 2006 - Бугославский С.А. Текстология Древней Руси. Повесть временных лет. М., 2006.

49. Будде 1889 - Будде Е.Ф. Из занятий по языку Лаврентьевского списка Начальной летописи // Филологические записки. 1889. Вып. 1.

50. Буденная 2017 - Буденная Е.В. Экспансия местоимений в истории русского языка: именные клаузы // Rhema. Рема. 2017. № 3.

51. Булаховский 1953 - Булаховский Л.А. Курс русского литературного языка. Т. II. Киев, 1953.

52. Буслаев 1990 - Буслаев Ф.И. Об эпических выражениях украинской поэзии // Буслаев Ф. О литературе. Исследования, статьи. М. , 1990.

53. Бюлер 1993 - Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М., 1993.

54. Вайан 1952 - Вайан А. Руководство по старославянскому языку. М., 1952.

55. Вайс 2000 - Вайс Д. Русские двойные глаголы: кто хозяин, а кто слуга? // Слово в тексте и в словаре. Сборник статей к семидесятилетию академика Ю.Д. Апресяна. М., 2000.

56. Валеев 1982 - Валеев Г.К. Антропонимика «Повести временных лет». Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1982.

57. Ван Дейк 2000 - Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М., 2000.

58. Ван Дейк, Кинч 1988 - Ван Дейк Т.А., Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XXIII. Когнитивные аспекты языка. М., 1988.

59. Варламова 2015 - Варламова О.Н. Место речевого портрета матери в типологии лингвоперсонологических описаний // Языки и литература в поликультурном пространстве. Сборник научных статей. Под ред. В.Н. Карпухиной. 2015. №1. Барнаул, 2015.

60. Васильевский 1877 - Васильевский В.Г. Хождение апостола Андрея в стране Мирмидонян // Журнал Министерства народного просвещения. 1877. Ч. CLXXXVIII. СПб., 1877.

61. Введенский 2007 - Введенский А.М. Лингвистические критерии выявления источников устного происхождения в летописании (на примере расположения энклитики «ся» в тексте ПВЛ) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2007. № 3 (29). М., 2007.

62. Введенский 2008a - Введенский А.М. Время внесения в летопись «Легенды об Андрее Первозванном» и ее состав // Тезисы докладов IX Конференции молодых ученых «Вопросы славяно-русского рукописного наследия» (к 75-летию Отдела древнерусской литературы). СПб., 2008.

63. Введенский 2008b - Введенский А.М. Житие варягов-мучеников: Летопись и Пролог // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 3 (33). М., 2008.

64. Введенский 2008c - Введенский А.М. Расположение энклитики «ся» как лингвистический критерий выявления источников устного происхождения в тексте ПВЛ // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 4 (34). М., 2008.

65. Вежбицка 2007 - Вежбицка А. Речевые жанры (В свете теории элементарных смысловых единиц) // Антология речевых жанров. Повседневная коммуникация. М., 2007.

66. Вейсман 1991 - Вейсман А.Д. Греческо-русский словарь. Репринтное издание. М., 1991.

67. Велтистова 1959 - Велтистова А.В. Обращение и близкие к нему конструкции в русском и английском языке // Славянское языкознание. Сборник статей. М., 1959.

68. Вендина 2002 - Вендина Т.И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка. М., 2002.

69. Вендина 2005 - Вендина Т.И. Категории этики как количественные определители в языке русской традиционной духовной культуры // Логический анализ языка. Квантификативный аспект языка. М., 2005.

70. Вендина 2007 - Вендина Т.И. Из кирилло-мефодиевского наследия в языке русской культуры. М., 2007.

71. Венцов, Касевич 2003 - Венцов А.В., Касевич В.Б. Проблемы восприятия речи. Издание второе. М., 2003.

72. Вепрева 2005 - Вепрева И.Т. Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху. М., 2005.

73. Верещагин 2001 - Верещагин Е.М. Церковнославянская книжность на Руси. М., 2001.

74. Верещагин, Костомаров 2005 - Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Три лингвострановедческие концепции: лексического фона, рече-поведенческих тактик и сапиентемы. М., 2005.

75. Веселовский 1889 - Веселовский А.Н. Видение Василия Нового о походе русских на Византию в 941 году // Журнал Министерства народного просвещения. 1889. Ч. CCLXI. СПб., 1889.

76. Вилинский 1913 - Вилинский С.Г. Житие св. Василия Нового в русской литературе. Ч. 1: Исследование // Записки Новороссийского университета: Историко-филологический факультет. Вып. 6. Одесса, 1913.

77. Вилкул 2007a - Вилкул Т.Л. Повесть временных лет и Хронограф // Palaeoslavica. Cambridge, 2007. Vol. 15. № 2.

78. Вилкул 2007b - Вилкул Т.Л. Толковая Палея и Повесть временных лет. Сюжет о «разделении языкъ» // Ruthenica. 2007. № 6. Киев, 2007.

79. Вилкул 2008 - Вилкул Т.Л. Заимствования из Хроники Иоанна Малалы и Александрии Хронографической в Повести временных лет // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 3 (33). М., 2008.

80. Вилкул 2009 - Вилкул Т.Л. Люди и князь в древнерусских летописях ХЬХШ вв. М., 2009.

81. Вилкул 2011 - Вилкул Т.Л. Заимствования из Восьмикнижия у киевских летописцев XII - начала XIII в. // ЯиШешса. 2011. № 10. Киев, 2011.

82. Вилкул 2012 - Вилкул Т.Л. Книга Исход в Речи Философа // Средневековая Русь. Вып. 10. М., 2013.

83. Вилкул 2013 - Вилкул Т.Л. Полный перевод Хроники Георгия Амартола в летописных статьях Х^! в. (Повесть временных лет и Новгородская первая летопись младшего извода) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2013. № 3 (53). М., 2013.

84. Виноградов 1963 - Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.

85. Виноградов 1969 - Виноградов В.В. Основные вопросы и задачи изучения истории русского языка до XVIII в. // Вопросы языкознания. 1969. № 6. М., 1969.

86. Виноградов 1980 - Виноградов В.В. О художественной прозе // Избранные труды. О языке художественной прозы. М., 1980.

87. Виноградова 2015 - Виноградова С.Г. Когнитивное осмысление членения предложения в концепции коммуникативного динамизма Я. Фирбаса // Глобальный научный потенциал. 2015. № 6 (51). СПб., 2015.

88. Винокур 1973 - Винокур Т.Г. К.Кожевникова Спонтанная устная речь в эпической прозе // Вопросы языкознания. 1973. № 3. М., 1973.

89. Винокур 1988 - Винокур Т.Г. Устная речь и стилевые свойства высказывания (к постановке вопроса) // Разновидности городской устной речи. Сборник научных трудов. М., 1988.

90. Винокур 1993 - Винокур Т.Г. Информативная и фатическая речь как обнаружение разных коммуникативных намерений говорящего и слушающего // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993.

91. Винокур 2007 - Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. Издание третье. М., 2007.

92. Владимирова 2007 - Владимирова Т.Е. Призванные в общение. Русский дискурс в межкультурной коммуникации. М., 2007.

93. Власова 1999 - Власова Е.А. Использование категории коммуникативно-предметного поля в моделировании коммуникативного процесса (К вопросу о структуре коммуникативно-предметного поля) // Человек - коммуникация - текст. Выпуск 3. Барнаул, 1999.

94. Власова 2013 - Власова Е.А. Состав и распределение опорных предикатов при чужой речи в русской летописной традиции XI - XVI вв. // Русский язык в научном освещении. 2013. № 1 (25). М., 2013.

95. Власова 2014а - Власова Е.А. Инфинитив и сослагательное наклонение в косвенной речи в русских летописях XI - XVI вв. // Русский язык в научном освещении. 2014. № 1 (27). М., 2014.

96. Власова 2014Ь - Власова Е.А. Способы передачи чужой речи в русских летописях XI -XVI вв. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 2014.

97. Власова 2014с - 1ако гес^^ит в древнерусских летописях XI - XIII вв. // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2014. № 2.

98. Власова 2016 - Власова Е.А. О судьбе конструкции jako гескайуиш в русских летописях XI - XVI вв. // Русский язык в научном освещении. 2016. № 1 (31). М., 2016.

99. Вольф 2006 - Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. Издание третье, стереотипное. М., 2006.

100. Воскресенский 1908 - Воскресенский Г.А. Древнеславянский Апостол. Выпуски 3-й, 4-й и 5-й. Послания св. апостола Павла к коринфянам П-е, к галатам и к ефесянам по основным спискам четырех редакций рукописного славянского апостольского текста. Сергиев Посад, 1908.

101. Восточное языкознание 1984 - Восточное языкознание. Грамматическое и актуальное членение предложения. Под ред. В.М. Солнцева. М., 1984.

102. Выгонная 1954 - Выгонная М.П. Предлоги и предложные сочетания в языке «Повести временных лет» (по Лаврентьевскому списку). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Л., 1954.

103. Выгонная 1958 - Выгонная М.П. Предлоги древнерусского языка с точки зрения морфологического состава и происхождения (на материале «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку) // Ученые записки Новозыбковского педагогического института. 1958. Т. IV. Брянск, 1958.

104. Выгонная 1962 - Выгонная М.П. О значении предлогов в древнерусском языке. На материале «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку // Вопросы изучения русского языка. Ростов-на-Дону, 1962.

105. Выгонная 1963 - Выгонная М.П. О соотношении предложных и беспредложных конструкций в выражении падежных отношений. На материале «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку // Вопросы изучения русского языка. Ростов-на-Дону, 1963.

106. Выготский 2007 - Выготский Л.С. Мышление и речь. М., 2007.

624

107. Габинская 1988 - Габинская О.А. Новообразования в разговорной речи и языковая паспортизация // Живая речь уральского города. Сборник научных трудов. Свердловск, 1988.

108. Газизова 1985 - Газизова Р.Ф. Темпоральные распространители в «Повести временных лет» // Исследования по семантике. Семантические аспекты синтаксиса. Межвузовский научный сборник. Уфа, 1985.

109. Гаичова, Сгалл 1980 - Гаичова Е., Сгалл П. Актуальное членение языка и его место в описании языка // Формальное описание структуры естественного языка. Сб. науч. трудов. Новосибирск, 1980.

110. Гак 2000 - Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. М., 2000.

111. Гальперин 2007 - Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. Издание пятое, стереотипное. М., 2007.

112. Гаспаров 1996 - Гаспаров Б.М. Язык. Память. Образ. Лингвистика языкового существования. М., 1996.

113. Гиппиус 1997 - Гиппиус А.А. К истории сложения текста Новгородской первой летописи // Новгородский исторический сборник. 1997. Вып. 6 (16). СПб., 1997.

114. Гиппиус 2000 - Гиппиус А.А. «Повесть временных лет»: о возможном происхождении и значении названия // Из истории русской культуры. Т. I. (Древняя Русь). М., 2000.

115. Гиппиус 2001 - Гиппиус А.А. Рекоша дружина Игореви... К лингвотекстологической стратификации Начальной летописи // Russian Linguistics. 2001. Vol. 25. № 2. 2001.

116. Гиппиус 2003a - Гиппиус А.А. К атрибуции молитвенного текста в «Поучении» Владимира Мономаха // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2003. № 4 (14). М., 2003.

117. Гиппиус 2003b - Гиппиус А.А. Сочинения Владимира Мономаха: опыт текстологической реконструкции. I // Русский язык в научном освещении. 2003. № 2 (6). М., 2003.

118. Гиппиус 2004 - Гиппиус А.А. Сочинения Владимира Мономаха: опыт текстологической реконструкции. II // Русский язык в научном освещении. 2004. № 2 (8). М., 2004.

119. Гиппиус 2005 - Гиппиус А.А. «Повесть об ослеплении Василька Теребовльского» в составе Повести временных лет: к стратификации текста // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2005. № 3 (21). М., 2005.

120. Гиппиус 2006a - Гиппиус А.А. История и структура оригинального древнерусского текста (XI-XIV вв.): комплексный анализ и реконструкция. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 2006.

121. Гиппиус 2006b - Гиппиус А.А. Сочинения Владимира Мономаха: опыт текстологической реконструкции. III // Русский язык в научном освещении. 2006. № 2 (12). М., 2006.

122. Гиппиус 2007 - Гиппиус А.А. Языковая гетерогенность и качество нарратива в «Повести временных лет» // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2007. № 3 (29). М., 2007.

123. Гиппиус 2008a - Гиппиус А.А. Как обедал Святослав? (Текстологические заметки) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 2 (32). М., 2008.

124. Гиппиус 2008b - Гиппиус А.А. Крещение Руси в Повести временных лет: к стратификации текста // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 3 (33). М., 2008.

125. Гольдин 1987 - Гольдин В.Е. Обращение: теоретические проблемы. Саратов,1987.

126. Гольдин 2007 - Гольдин В.Е. Имена речевых событий, поступков и жанры русской речи // Антология речевых жанров. Повседневная коммуникация. М., 2007.

127. Гордеева 2008 - Гордеева М.Н. Речевой портрет и способы его описания // Лингвостилистические и лингводидактические проблемы коммуникации. 2008. № 6. Москва, 2008.

128. Гордон, Лакофф 1985 - Гордон Д., Лакофф Дж. Постулаты речевого общения // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М., 1985.

129. Городецкий 1990 - Городецкий Б.Ю. От лингвистики текста - к лингвистике общения // Язык и социальное познание. М., 1990.

130. Горшкова, Хабургаев 1981 - Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка. М., 1981.

131. Грайс 1985 - Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М., 1985.

132. Грек 2003 - Грек А.Г. О словах со значением речи и молчания в русской духовной традиции // Логический анализ языка. Избранное 1988 - 1995. М., 2003.

133. Григорьян 2005 - Григорьян Е.Л. О возможностях квантификации ситуаций // Логический анализ языка. Квантификативный аспект языка. М., 2005.

134. Гринберг 2004 - Гринберг Дж. Антропологическая лингвистика. Вводный курс. М., 2004.

135. Гумбольдт 1964 - Гумбольдт В. фон. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода // Звегинцев В.А. История языкознания XIX - XX веков в очерках и извлечениях. Ч. I. М., 1964.

136. Гуревич 1999 - Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры // Гуревич А.Я. Избранные труды. Т. II. Средневековый мир. СПб., 1999.

137. Гуревич 2005 - Гуревич А.Я. Индивид и социум на средневековом Западе. М., 2005.

138. Данеш 1962 - Данеш Ф. К вопросу о порядке слов в славянских языках // IV международный съезд славистов. Материалы дискуссии. Т.2. М., 1962. С. 253, 254.

139. Данилевский 1995 - Данилевский И. «Добру и злу внимая равнодушно...»? (Нравственные императивы древнерусского летописца) // Альфа и омега. Ученые записки Общества для распространения Священного Писания в России. 1995. № 3 (6). М., 1995.

140. Данилевский 2004 - Данилевский И. Н. Повесть временных лет: Герменевтические основы источниковедения летописных текстов. М., 2004.

141. Дворная 1995 - Дворная 3.М. Коммуникативно-функциональные особенности обращения в современном русском языке. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. СПб., 1995.

142. Дементьев 1997 - Дементьев В.В. Изучение речевых жанров. Обзор работ в современной русистике // Вопросы языкознания. 1997. № 1. М., 1997.

143. Дементьев 1999 - Дементьев В.В. Фатические речевые жанры // Вопросы языкознания. 1999. № 1. М., 1999.

144. Дементьев 2006 - Дементьев В.В. Непрямая коммуникация. М., 2006.

145. Дементьев 2010 - Дементьев В.В. Теория речевых жанров. М., 2010.

146. Демин 1998а - Демин А.С. «Свои» и «чужие» этносы в «Повести временных лет» // Демин А.С. О художественности древнерусской литературы. М., 1998.

147. Демин 1998Ь - Демин А.С. Заметки о восприятии Запада древнерусскими писателями XI - XIV вв. // Демин А.С. О художественности древнерусской литературы. М., 1998.

148. Демин 2003 - Демин А.С. О древнерусском литературном творчестве. Опыт типологии с XI по середину XVIII вв. от Илариона до Ломоносова. М., 2003.

149. Демин 2005 - Демин А.С. «Подразумевательное» повествование в «Повести временных лет» // Герменевтика древнерусской литературы. Сборник 12. М., 2005.

150. Демин 2009 - Демин А.С. Поэтика древнерусской литературы (Х1-ХШ вв.). М., 2009.

151. Демин 2010 - Демин А.С. «Повесть временных лет» и «Хроника» Георгия Амартола (к вопросу о повествовательной эволюции летописи) // Герменевтика древнерусской литературы. Сборник 14. М., 2010.

152. Демкова 1987 - Демкова Н.С. От редактора // Еремин И.П. Лекции и статьи по истории древней русской литературы. Издание второе, дополненное. Л., 1987.

153. Демьянков 1983 - Демьянков В.З. Понимание как интерпретирующая деятельность // Вопросы языкознания. 1983. № 6. М., 1983.

154. Демьянков 1986 - Демьянков В.З. «Теория речевых актов» в контексте современной зарубежной лингвистической литературы // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XVII. М., 1986.

155. Демьянков 2000 - Демьянков В.3. Функционализм в зарубежной лингвистике конца XX века // Дискурс, речь, речевая деятельность: Функциональные и структурные аспекты. М., 2000.

627

156. Димитрова 1985 - Димитрова Ст. Актуализация предложения и ее зависимость от представления говорящего о степени осведомленности адресата (на материале русского языка) // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XV. М., 1985.

157. Добродомов 1966 - Добродомов И.Г. История лексики тюркского происхождения в древнерусском языке (на материале «Повести временных лет»). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1966.

158. Долгов 1999 - Долгов В.В. Очерки истории общественного сознания Древней Руси XI -XIII веков. Ижевск, 1999.

159. Долгов 2004 - Долгов В.В. Древняя Русь. Мозаика эпохи. Очерки социальной антропологии общественных отношений XI - XVI вв. Ижевск, 2004.

160. Долгов 2008 - Долгов В.В. Представления об обществе в картине мира населения Древней Руси XI-XIII вв. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. Ижевск, 2008.

161. Долинин 1999 - Долинин К. А. Речевые жанры как средство организации социального взаимодействия // Жанры речи. Саратов, 1999.

162. Дридзе 1976 - Дридзе Т.М. Интерпретационные характеристики и классификация текстов (с учетом специфики интерпретационных сдвигов) // Смысловое восприятие речевого сообщения (в условиях массовой коммуникации). М., 1976.

163. Дыбо 1981 - Дыбо В.А. Славянская акцентология. Опыт реконструкции системы акцентных парадигм в праславянском. М., 1981.

164. Елизаветинская Библия - Елизаветинская Библия //Электронный ресурс http://azbyka.ru/biblia/ (дата обращения: 04.01.2021).

165. Еремин 1947 - Еремин И.П. Литературное наследие Феодосия Печерского // Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Труды Отдела древнерусской литературы. 1947. Т. V. М.-Л., 1947.

166. Еремин 1987 - Еремин И.П. Лекции и статьи по истории древней русской литературы. Издание второе, дополненное. Л., 1987.

167. Ермакова, Земская 1993 - Ермакова О.Н., Земская Е.А. К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога) // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993.

168. Ефименко 2016 - Ефименко Ю.А. Развитие навыков общения и умения слушать у будущих психологов-консультантов // Азимут научных исследований: педагогика и психология. 2016. Т. 5. № 4 (17).

169. Ефимова 2002 - Ефимова В.С. Местоимение первого лица в древнейших славянских текстах // Славяноведение. 2002. №4. М., 2002.

170. Живов 2002 - Живов В.М. Об этническом и религиозном самосознании Нестора Летописца // Живов В.М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры. М., 2002.

171. Живов 2004 - Живов В.М. Очерки исторической морфологии русского языка XVII -XVIII веков. М., 2004.

172. Живов 2008а - Живов В.М. Референтная структура и порядок слов: Дательный самостоятельный в двух древних церковнославянских текстах // Русский язык в научном освещении. 2008. № 1 (15). М., 2008.

173. Живов 2008b - Живов В.М. Юридические кодексы и режим интерпретации // Динамические модели. Слово. Предложение. Текст. Сборник статей в честь Е.В. Падучевой. М., 2008.

174. Живов 2011 - Живов В.М. Позиция причастных оборотов и их дискурсивные свойства в языке русских летописей // Слово и язык. Сборник статей к восьмидесятилетию академика Ю.Д. Апресяна. М, 2011.

175. Живов 2013 - Живов В.М. Порядок слов при verba dicendi в восточнославянских памятниках письменности // Славянское языкознание: XV Международный съезд славистов. Минск, 2013 г. Доклады российской делегации. М., 2013.

176. Живов 2017 - Живов В.М. История языка русской письменности. Т. I. М., 2017.

177. Житие Феодосия Печерского 2000 - Житие Феодосия Печерского (Подготовка текста, перевод и комментарии О.В. Творогова) // Библиотека литературы Древней Руси. Т. I. XI - XII века. СПб., 2000.

178. Журавлев 1970 - Журавлев А.П. О некоторых отличиях живой разговорной речи от стилизованной // Русская разговорная речь. Сборник научных трудов. Саратов, 1970.

179. Журавлев 1988 - Журавлев А.Ф. Опыт квантитативно-типологического исследования разновидностей устной речи // Разновидности городской устной речи. Сборник научных трудов. М., 1988.

180. Зализняк 1981 - Зализняк А.А. Противопоставление относительных и вопросительных местоимений в древнерусском // Балто-славянские исследования. 1980. М.: Наука, 1981.

181. Зализняк 1993 - Зализняк А.А. К изучению языка берестяных грамот // Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1984-1989 гг.). М., 1993.

182. Зализняк 2004 - Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. М., 2004

183. Зализняк 2008 - Зализняк А.А. Древнерусские энклитики. М., 2008.

184. Зализняк 2010a - Зализняк А.А. От праславянской акцентуации к русской // Зализняк А.А. Труды по акцентологии. Т. I. М., 2010. С. 8-428.

185. Зализняк 2010b - Зализняк А.А. Перенос ударения на проклитики в старовеликорусском // Зализняк А.А. Труды по акцентологии. Т. I. М., 2010. С. 804-816.

186. Зализняк 2011 - Зализняк А.А. Очерк древнерусской акцентной системы // Зализняк А.А. Труды по акцентологии. Т. II. М., 2011.

187. Зализняк, Падучева 2013 - Зализняк А.А., Падучева Е.В. Об инициальном отрицании в древнерусском и старославянском // Славянское языкознание: XV Международный съезд славистов. Минск, 2013 г. Доклады российской делегации. М., 2013.

188. Захарова 2006 - Захарова В.В. Анализ способов введения прямой речи в художественный текст. Дипломная работа. Научный руководитель Г.А. Золотова. М. , 2006.

189. Земская 1968 - Земская Е.А. Русская разговорная речь (Проспект). М., 1968.

190. Земская 1970 - Земская Е.А. О понятии «разговорная речь» // Русская разговорная речь. Сборник научных трудов. Саратов, 1970.

191. Земская 1971 - Земская Е.А. Русская разговорная речь // Вопросы языкознания. 1971. № 5. М., 1971.

192. Земская 1978 - Земская Е.А. Особенности русской разговорной речи и структура коммуникативного акта // Славянское языкознание. VIII международный съезд славистов. Загреб - Любляна, сентябрь 1978 г. Доклады советской делегации. М., 1978.

193. Земская 1987 - Земская Е.А. Русская разговорная речь: лингвистический анализ и проблемы обучения. 2-е издание, переработанное и дополненное. М., 1987.

194. Земская 1988 - Земская Е.А. Городская устная речь и задачи ее изучения // Разновидности городской устной речи. Сборник научных трудов. М., 1988.

195. Земская, Китайгородская, Ширяев 1981 - Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М., 1981.

196. Зернецкий 1987 - Зернецкий П.В. Единицы речевой деятельности в диалогическом дискурсе // Языковое общение. Единицы и регулятивы. Калинин, 1987.

197. Зернецкий 1988 - Зернецкий П.В. Лингвистические аспекты теории речевой деятельности // Языковое общение. Процессы и единицы. Калинин, 1988.

198. Зимняя 1976 - Зимняя И.А. Смысловое восприятие смыслового сообщения // Смысловое восприятие речевого сообщения (в условиях массовой коммуникации). М., 1976.

199. Золотова, Онипенко, Сидорова 1998 - Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998.

200. Иванов 1990 - Иванов В.В. Историческая грамматика русского языка. 3-е издание, переработанное и дополненное. М., 1990.

201. Иванова 1979 - Иванова Т.А. К истории древнеславянской звательной формы // Советское славяноведение. 1979. № 1. М., 1979.

630

202. Изотова 2006 - Изотова Н.В. Диалогические структуры в языке художественной прозы А.П. Чехова. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 2006.

203. Иларион, еп. 2002 - Иларион (Алфеев), еп. Священная тайна церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров. Т. 1. СПб., 2002.

204. Иоанн Златоуст, свт. 1896 - Творения Святого Отца нашего Иоанна Златоуста, Архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. II. СПб., 1896.

205. Иов, иером. 2008 - Иов (Гумеров), иеромонах. Ответ на вопрос в разделе «Вопросы священнику» // Электронный ресурс http://www.pravoslavie.ru/answers/7115.htm (дата обращения: 04.01.2021).

206. Иорданская, Мельчук 2015 - Иорданская Л.Н., Мельчук И.А. Упорядочение простых предложений в составе сложного предложения в английском языке // Rhema. Рема. 2015. № 4.

207. Иссерс 2006 - Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Издание четвертое, стереотипное. М., 2006.

208. Истрин 1897 - Истрин В.М. Хронограф Ипатского списка летописи под 1114 годом // Журнал Министерства народного просвещения. 1897. Ч. CCCXIV. СПб., 1897.

209. Истрин 1920 - Истрин В.М. Книги временные и образные Георгия Мниха: Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе. Текст, исследование и словарь. Том I: Текст. Петроград, 1920.

210. Истрин 1922 - Истрин В.М. Книги временные и образные Георгия Мниха: Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе. Текст, исследование и словарь. Том II: а) Греческий текст «Продолжения Амартола»; б) Исследование. Петроград, 1922.

211. Истрин 1924 - Истрин В.М. Замечания о начале русского летописания // Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии Наук. 1922. Т. XXVII. Л., 1924.

212. Истрин 1925 - Истрин В.М. Договоры русских с греками X века // Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии Наук. 1924. Т. XXIX. Л., 1925.

213. Истрин 1994 - Истрин В. М. Хроника Иоанна Малалы в славянском переводе. Репринтное воспроизведение материалов В. М. Истрина. Подготовка издания, вступительная статья и приложения М. И. Чернышевой. М., 1994.

214. Истрин 2003 - Истрин В.М. Очерк истории древнерусской литературы домосковского периода (XI - XIII в.). М., 2003.

215. Истрина 1923 - Истрина Е.С. Синтаксические явления Синодального списка I Новгородской летописи // Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии Наук. 1919. Т. XXIV. Пг., 1923.

216. Иустин Философ, св. 1995 - Святой Иустин Философ и Мученик. Творения. Репринтное издание. М., 1995.

217. Ицкович 2016 - Ицкович Т.В. Жанровая систематизация религиозного стиля на коммуникативно-прагматическом и категориально-текстовом основаниях. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Екатеринбург, 2016.

218. Ишмуратова 2016 - Ишмуратова С.Р. Речевое поведение персонажа в художественном тексте (на материале художественной прозы В.П. Астафьева и В.М. Шукшина). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Уфа, 2016.

219. Казарина 1975 - Казарина В.И. Управление глаголов движения в «Повести временных лет» (по Лаврентьевскому списку) // Вопросы синтаксиса русского языка. 1975. Вып. 2. Рязань, 1975.

220. Камчатнов 2004 - Камчатнов А.М. Форма аориста рече как знак цитации в

древнерусских текстах // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2004. № 1 (15). М., 2004.

221. Капанадзе 1988a - Капанадзе Л.А. О жанрах неофициальной речи // Разновидности городской устной речи. Сборник научных трудов. М., 1988.

222. Капанадзе 1988b - Капанадзе Л.А. Способы выражения оценки в устной речи // Разновидности городской устной речи. Сборник научных трудов. М., 1988.

223. Капанадзе 2005 - Капанадзе Л.А. Голоса и смыслы. Избранные работы по русскому языку. М., 2005.

224. Капанадзе, Красильникова 1970 - Капанадзе Л.А., Красильникова Е.В. Роль жеста в разговорной речи // Русская разговорная речь. Сборник научных трудов. Саратов, 1970.

225. Капорулина 1957 - Капорулина Л.В. Дательный падеж при имени существительном в «Повести временных лет» // К вопросу управления (приглагольного и приименного). Рига, 1957.

226. Капорулина 1959 - Капорулина Л.В. Творительный падеж при имени существительном в древнерусском языке (На материале «Повести временных лет») // Исследования по грамматике русского языка. Т. II. Л., 1959.

227. Капорулина 1962 - Капорулина Л.В. Винительный падеж при имени существительном в древнерусском языке (На материале «Повести временных лет») // Исследования по грамматике русского языка. 1962. Т. III. Л., 1962.

228. Карабан 1989 - Карабан В.И. Сложные речевые акты как речевые единицы. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Киев, 1989.

229. Каракотова 2019 - Каракотова С.М. Человеческий талант - умение слушать и слышать // Традиции и инновации в системе образования. Международный сборник научных статей. Карачаевск, 2019.

230. Карамзин 1818 - Карамзин Н.М. История государства Российского. Том I. Издание второе, исправленное. СПб., 1818.

231. Карасик 2002 - Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002.

232. Караулов 2010 - Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. Издание седьмое. М., 2010.

233. Кардашевский 1948 - Кардашевский С.М. Порядок слов в Повести временных лет (по Лаврентьевскому списку) // Ученые записки Московского областного педагогического института. 1948. Т. XII. Труды кафедры русского языка. Вып. 1.

234. Карский 1928 - Карский Е.Ф. Из синтаксических наблюдений над языком Лаврентьевского списка летописи // Сборник Отделения русского языка и словесности АН СССР. 1928. Т. О. № 3. Статьи по славянской филологии и русской словесности. Л., 1928.

235. Карский 1929 - Карский Е.Ф. Из синтаксических наблюдений над языком Лаврентьевского списка летописи // Сборник Отделения русского языка и словесности АН СССР. 1929. Т. II. Кн. 1. Л., 1929.

236. Касевич 1988 - Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М., 1988.

237. Касевич, Храковский 1985 - Касевич В.Б., Храковский В.С. От пропозиции к семантике предложения // Типология конструкций с предикатными актантами. Л., 1985.

238. Катриченко 1977 - Катриченко Т.И. Выражение противительных отношений между однородными членами с союзами а и но в «Повести временных лет» // Научные труды Куйбышевского педагогического института. 1977. Т. 210. Куйбышев, 1977.

239. Каченовский 1809 - Каченовский М.Т. Об источниках для Русской Истории // Вестник Европы. 1809. Часть ^Ш. № 3. М., 1809.

240. Кибрик 1996 - Кибрик А.Е. Связанные употребления лексемы САМ в русском языке // Русистика. Славистика. Индоевропеистика. Сборник к 60-летию А.А. Зализняка. М., 1996.

241. Кибрик 2003 - Кибрик А.А. Анализ дискурса в когнитивной перспективе. М., 2003.

242. Кибрик 2008 - Кибрик А.А. Финитность и дискурсивная функция клаузы (на примере карачаево-балкарского языка) // Исследования по теории грамматики. 4. Грамматические категории в дискурсе. М., 2008.

243. Кибрик, Богданова 1995 - Кибрик А.Е., Богданова Е.А. САМ как оператор коррекции ожиданий адресата // Вопросы языкознания. 1995. № 3. М., 1995.

244. Киево-Печерский патерик 2000 - Киево-Печерский патерик (Подготовка текста Л.А. Ольшевской, перевод Л.А. Дмитриева, комментарии Л.А. Дмитриева и Л.А. Ольшевской) // Библиотека литературы Древней Руси. Том 4. XII век. СПб., 2000.

245. Килина 2008 - Килина Л.Ф. Способы языковой репрезентации концепта «любовь» в «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку // Вестник Удмуртского университета. История и филология. 2008. Выпуск 3. Ижевск, 2008.

246. Килина 2010 - Килина Л.Ф. Лингвотекстологическое исследование русских летописей: к постановке проблемы // Вестник Удмуртского университета. История и филология. 2010. Выпуск 2. Ижевск, 2010.

247. Кирилина 1999 - Кирилина А.В. Гендер: лингвистические аспекты М., 1999.

248. Кирилина 2005 - Кирилина А.В. Гендерные исследования в лингвистических дисциплинах // Гендер и язык. М., 2005.

249. Китайгородская, Розанова 1995 - Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Русский речевой портрет. Фонохрестоматия. М., 1995.

250. Киянова 2007 - Киянова О.Н. Проблемы языковой нормы русских летописных текстов конца XVI - XVIII вв. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 2007.

251. Кларк, Карлсон 1986 - Кларк Г.Г., Карлсон Т.Б. Слушающие и речевой акт // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XVII. М., 1986.

252. Клеменчук 2009 - Клеменчук С.В. О формировании умений слушать лекцию // Альманах современной науки и образования. 2009. № 2-2.

253. Клименко 1999 - Клименко Л.П. Летописное изложение священного писания в «Повести временных лет» // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 1999. Серия Филология. Выпуск 1. Нижний Новгород, 1999.

254. Коатс 2005 - Коатс Дж. Женщины, мужчины и язык // Гендер и язык. М., 2005.

255. Кобозева 1986 - Кобозева И.М. «Теория речевых актов» как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XVII. М., 1986.

256. Кобозева 2000 - Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М., 2000.

257. Кобозева 2003 - Кобозева И.М. Интенциональный и когнитивный аспекты смысла высказывания М., 2003.

258. Кобозева, Лауфер 2003 - Кобозева И.М., Лауфер Н.И. Интерпретирующие речевые акты // Логический анализ языка. Избранное 1988 - 1995. М., 2003.

259. Ковалев 1980 - Ковалев Г.Ф. Собирательные этнонимы в «Повести временных лет» // Сравнительно-исторические исследования русского языка. Воронеж, 1980.

260. Ковтун 1970 - Ковтун Л.С. Из истории русской разговорной речи // Русская разговорная речь. Сборник научных трудов. Саратов, 1970.

261. Ковтунова 1969 - Ковтунова И.И. Порядок слов в русском литературном языке XVIII -первой трети XIX в. Пути становления современной нормы. М., 1969.

634

262. Ковтунова 2002 - Ковтунова И.И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения. Учебное пособие. Изд. 2-е, стереотипное. М., 2002.

263. Кодзасов 1996 - Кодзасов С.В. Законы фразовой акцентуации // Просодический строй русской речи. Отв. ред. Т.М. Николаева. М., 1996.

264. Кодзасов 2009 - Кодзасов С.В. Исследования в области русской просодии. М., 2009.

265. Кожевникова 1970 - Кожевникова Кв. Спонтанная устная речь в эпической прозе. Прага, 1970.

266. Кожевникова 1985 - Кожевникова Кв. Линейное построение речи и нелинейное формирование содержания (О смысловом строении спонтанной устной речи) // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XV. Современная зарубежная русистика. М., 1985.

267. Козельцева, Гусева 1970 - Козельцева Н.А., Гусева О.В. Незнаменательная лексика разговорной речи // Русская разговорная речь. Сборник научных трудов. Саратов, 1970.

268. Колеватова 1954 - Колеватова Г.И. Префиксальные имена существительные, соотносящиеся с глаголами (на материале «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Л., 1954.

269. Колесов 1974 - Колесов В.В. Лексическое варьирование в литературном языке XVII в. // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков. М., 1974.

270. Колесов 1989 - Колесов В.В. Древнерусский литературный язык. Л., 1989.

271. Колесов 1996 - Колесов В.В. Средневековый текст как единство поэтических средств языка // Российская академия наук. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Труды Отдела древнерусской литературы. 1996. Т. L. СПб., 1996.

272. Колесов 2000 - Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. СПб., 2000.

273. Колесов 2001 - Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Добро и зло. СПб., 2001.

274. Колесов 2004a - Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Бытие и быт. СПб., 2004.

275. Колесов 2004b - Колесов В.В. Слово и Дело. Из истории русских слов. СПб., 2004.

276. Колесов 2009 - Колесов В.В. Историческая грамматика русского языка. М.-СПб., 2009.

277. Колотыгина 2017 - Колотыгина Н.Б. Умение слушать клиента - важное качество юриста // Актуальные вопросы развития юридической науки и практики в современных условиях. Сборник статей по материалам международной научно-практической конференции. 2017.

278. Конявская 2003 - Конявская Е.Л. О «границах» древнерусской литературы (Летописи: писатель и читатель) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2003. № 2 (12). М., 2003.

279. Копотев 2014 - Копотев М.В. Эволюция русских маркеров ренарратива: синтаксис или лексика? // Acta Linguistica Petropolitana. Труды института лингвистических исследований. Том

X, часть 2. Русский язык: грамматика конструкций и лексико-семантические подходы. СПб., 2014.

280. Копыленко 1965 - Копыленко М.М. О фразеологии «Повести временных лет» // Вопросы языкознания и методики преподавания иностранных языков. Алма-Ата, 1965.

281. Коробчинская 1950 - Коробчинская Л.А. К вопросу о порядке слов в древнерусском языке (По материалам Суздальской летописи по Лаврентьевскому списку). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Львов, 1950

282. Коробчинская 1956 - Коробчинская Л.А. Приложение в древнерусском языке // Вопросы русского языкознания. Кн. 2. Львов, 1956.

283. Королев 2000 - Королев А.С. История междукняжеских отношений на Руси в 40-е - 70-е годы X века. М., 2000.

284. Коростелева 2008 - Коростелева А.А. Функциональная роль средств коммуникативного уровня русского языка в интерпретации переводного фильма. М., 2008.

285. Красильникова 1970 - Красильникова Е.В. Изучение морфологии разговорной речи как системы // Русская разговорная речь. Сборник научных трудов. Саратов, 1970.

286. Красильникова 1988 - Красильникова Е.В. Язык города как лингвистическая проблема // Живая речь уральского города. Сборник научных трудов. Свердловск, 1988.

287. Красных 2003 - Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М., 2003.

288. Крейдлин 2006 - Крейдлин Г.Е. Эмфатические ответные реплики в диалоге // Русский язык сегодня. 4. Проблемы языковой нормы. М., 2006.

289. Крысин 2001 - Крысин Л.П. Современный русский интеллигент: попытка речевого портрета // Русский язык в научном освещении. 2001. № 1. М., 2001.

290. Кубрякова 2008 - Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. Издание второе. М., 2008.

291. Кубрякова и др. 1996 - Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.

292. Кудрявский 1910 - Кудрявский Д.Н. К статистике глагольных форм в Лаврентьевской летописи // Известия Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. 1910. Т. XIV. Кн. 2. СПб., 1910.

293. Кузнецова 1988 - Кузнецова Э.В. Элементы языковой игры в драматургическом тексте (по материалам пьес Г. Бокарева) // Живая речь уральского города. Сборник научных трудов. Свердловск, 1988.

294. Кузнецова 2016 - Кузнецова Л.К. Особенности функционирования обращения в богословском дискурсе // Вестник Псковского государственного университета. Серия «Социально-гуманитарные науки». № 3. Псков, 2016.

636

295. Курицина 2006 - Курицина В.А. Высказывание с незамещенной синтаксической позицией с опорой на фоновые знания (на материале разговорной речи). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 2006.

296. Кусков 1998 - Кусков В.В. История древнерусской литературы. Издание шестое, исправленное и дополненное. М., 1998.

297. Лайонз 2003 - Лайонз Дж. Лингвистическая семантика. Введение. М., 2003.

298. Ламбин 1858 - Ламбин Н.П. О слепоте Якуна и его златотканной луде // Журнал Министерства народного просвещения. 1858. Ч. XCVIII. СПб., 1858.

299. Ламбин 1873 - Ламбин Н.П. Действительно ли поход Олега под Царьград - сказка? // Журнал Министерства народного просвещения. 1873. Ч. CLXVIII. СПб., 1873.

300. Лапина 2019 - Лапина В.Ю. Важно ли умение слушать в межкультурной коммуникации? // Современные подходы к повышению качества сервиса в индустрии туризма и гостеприимства в условиях межкультурной коммуникации. Материалы IX Международной научно-практической конференции. 2019.

301. Лаптева 1959 - Лаптева О.А. Расположение древнерусского одиночного атрибутивного прилагательного // Славянское языкознание. Сборник статей. М., 1959.

302. Лаптева 1963 - Лаптева О.А. Расположение одиночного качественного прилагательного в составе атрибутивного словосочетания в русских текстах ХI-XVП вв. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1963.

303. Лаптева 1965 - Лаптева О.А. О структурных компонентах разговорной речи // Русский язык в нац. школе. 1965. № 5. М., 1965.

304. Лаптева 1972 - Лаптева О.А. Нерешенные вопросы теории актуального членения // Вопросы языкознания. 1972. № 2. М., 1972.

305. Лаптева 1973 - Лаптева О.А. Гомофункциональные ряды - принцип системности русского некодифицированного устно-разговорного синтаксиса // Вопросы языкознания. 1973. № 5. М., 1973.

306. Лаптева 1980 - Лаптева О.А. О грамматике устного высказывания // Вопросы языкознания. 1980. № 2. М., 1980.

307. Лаптева 1997 - Лаптева О.А. К формально-функциональному моделированию системы устно-разговорного синтакисиса // Вопросы языкознания. 1997. № 2. М., 1997.

308. Лаптева 2003 - Лаптева О.А. Русский разговорный синтаксис. Издание второе, стереотипное. М., 2003.

309. Ларин 1977 - Ларин Б.А. Разговорный язык Московской Руси // Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. Избранные работы. М., 1977.

310. Ларин 2005 - Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка (X -середина XVIII в.). 2-е издание. СПб., 2005.

311. Лаушкин 1997 - Лаушкин А.В. Провиденциализм как система мышления древнерусских летописцев (XI - XIII вв.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1997.

312. Лаушкин 2003 - 921 Лаушкин А.В. Святой первомученик Стефан и первые русские святые // История и культура Ростовской земли. 2002. Ростов, 2003.

313. Левшун 2001 - Левшун Л.В. История восточнославянского книжного слова XI - XVII вв. Минск, 2001.

314. Леонтьев 2007 - Леонтьев А.А. Язык, речь, речевая деятельность. Издание четвертое, стереотипное. М., 2007.

315. Летопись по Ипатскому списку 1871 - Летопись по Ипатскому списку. Издание Архиографической комиссии. СПб., 1871.

316. Лихачев 1944 - Лихачев Д.С. Новгородские летописные своды XII в. (Автореферат) // Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка. 1944. Т. III. Вып. 2 - 3. М., 1944.

317. Лихачев 1945 - Лихачев Д.С. Устные летописи в составе «Повести временных лет» // Исторические записки. 1945. Т. XVII. М., 1945.

318. Лихачев 1947 - Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.-Л., 1947.

319. Лихачев 1948 - Лихачев Д.С. О летописном периоде русской историографии // Вопросы истории. 1948. № 9. М., 1948.

320. Лихачев 1950 - Лихачев Д.С. Устные истоки художественной системы «Слова о полку Игореве» // Слово о полку Игореве: сб. исслед. и ст. под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.-Л., 1950.

321. Лихачев 1954 - Лихачев Д.С. Изображение людей в летописи XII - XIII веков // Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Труды Отдела древнерусской литературы. 1954. Т. X. Л., 1954.

322. Лихачев 1961 - Лихачев Д.С. Литературный этикет древней Руси // Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Труды Отдела древнерусской литературы. 1961. Т. XVII. М.-Л., 1961.

323. Лихачев 1975 - Лихачев Д.С. Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси. М., 1975.

324. Лихачев 2007 - Лихачев Д.С. Комментарии // Повесть временных лет. Подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д.С. Лихачева. Под редакцией В.П. Адриановой-Перетц. 3-е издание. СПб., 2007.

325. Лихачева 1985 - Лихачева О.П. Летопись Ипатьевская // Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Труды Отдела древнерусской литературы. 1985. Т. XXXIX. Древнерусские летописи и хроники. Л., 1985.

326. Ломов 1968а - Ломов А.Г. Из наблюдений над тавтологическими образованиями «Повести временных лет» // Материалы XXIV научной конференции профессорско-преподавательского состава Самаркандского университета. Самарканд, 1968.

327. Ломов 1968Ь - Ломов А.Г. Устойчивые словесные комплексы русских летописей // Материалы XXIV научной конференции профессорско-преподавательского состава Самаркандского университета. Самарканд, 1968.

328. Ломов 1971 - Ломов А.Г. Летописная тавтология // Труды Самаркандского университета. 1971. Вып. 205. Исследования по русскому языку и славянским языкам. № 3. Самарканд, 1971.

329. Ломтев 1954 - Ломтев Т.П. Из истории синтаксиса русского языка. М., 1954.

330. Ломтев 1956 - Ломтев Т.П. Очерки по историческому синтаксису русского языка. М., 1956.

331. Лотман 2002а - Лотман Ю.М. Ломоносов и некоторые вопросы своеобразия русской культуры XVIII века // Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. СПб., 2002.

332. Лотман 2002Ь - Лотман Ю.М. О типологическом изучении культуры // Лотман Ю.М. Статьи по семиотике искусства. СПб., 2002.

333. Лукин 2009 - Лукин П.В. Сказание о варягах-мучениках в начальном летописании и Прологе: текстологический аспект // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 4 (38). М., 2009.

334. Лурия 1979 - Лурия А Р. Язык и сознание. М., 1979.

335. Лурье 1985 - Лурье Я.С. Генеалогическая схема летописей XI-XVI вв., включенных в «Словарь книжников и книжности Древней Руси» // Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Труды Отдела древнерусской литературы. 1985. Т. XL. Л., 1985.

336. Львов 1975 - Львов А.С. Лексика «Повести временных лет». М., 1975.

337. Лютикова 2002 - Лютикова Е.А. Когнитивная типология. Рефлексивы и интенсификаторы. М., 2002.

338. Лютикова, Циммерлинг 2016 - Лютикова Е.А., Циммерлинг А.В. Архитектура клаузы и информационная структура // Архитектура клаузы в параметрических моделях. Синтаксис,

информационная структура, порядок слов. Отв. ред. А.В. Циммерлинг, Е.А. Лютикова. М., 2016.

339. Макаров 1997 - Макаров М.Л. Языковое общение в малой группе: опыт интерпретативного анализа дискурса. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Тверь, 1997.

340. Маловицкий 1963 - Маловицкий Л.Я. Из истории местоимения 3-го лица (По материалам «Повести временных лет») // Ученые записки Ленинградского педагогического института. 1963. Т. 245. Л., 1963.

341. Маловицкий 1968 - Маловицкий Л.Я. К истории притяжательных местоимений в русском языке (По материалам Лаврентьевской и Ипатьевской летописей) // Ученые записки Ленинградского педагогического института. 1968. Т. 298. Л., 1968.

342. Мартине 1960 - Мартине А. Принцип экономии в фонетических изменениях (проблемы диахронической фонологии). М., 1960.

343. Маслова 1970 - Маслова В. А. Из наблюдений над лексическими значениями глагольной приставки съ в древнерусском языке (На материале «Повести временных лет» и Новгородской 1-й летописи) // Ученые записки Куйбышевского педагогического института. 1970. Вып. 82. Ч. 2. Куйбышев, 1970.

344. Матезиус 1967 - Матезиус В. О так называемом актуальном членении предложения // Пражский лингвистический кружок. Сборник статей. М., 1967.

345. Маштакова, Галимьянова, Нигаева 2017 - Маштакова Л.Ю., Галимьянова М.З., Нигаева А.А. Умение слушать как основа развития языковой личности // European Social Science Journal. 2017. № 10.

346. Мельчук 1995 - Мельчук И. А. Русский язык в модели «Смысл-Текст». М.-Вена, 1995.

347. Мельчук 1999 - Мельчук И.А. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл-Текст». М., 1999.

348. Мечковская 1998 - Мечковская Н.Б. Язык и религия. М., 1998.

349. Мещерский 1957 - Мещерский Н.А. К вопросу об источниках Повести временных лет // ТОДРЛ. 1957. Т. XIII. Л., 1957.

350. Мизин 1973 - Мизин O.A. Функция обращения в современном русском языке // Вопросы методики преподавания русского языка и литература. Минск, 1973.

351. Миллер 1996 - Миллер Г.Ф. О первом летописателе Российском преподобном Несторе, о его летописи и о продолжателях оныя // Миллер Г.Ф. Сочинения по истории России. Избранное. М., 1996.

352. Милых 1956 - Милых М.К. Синтаксические особенности прямой речи в художественной прозе. Харьков, 1956.

353. Михайлов 1900 - Михайлов А.В. Книга Бытия пророка Моисея в древнеславянском переводе. Вып. 1. Главы 1-12. Варшава, 1900.

354. Михайлов 1903 - Михайлов А.В. Книга Бытия пророка Моисея в древнеславянском переводе. Вып. 3. Главы 26-36. Варшава, 1903.

355. Михайлов 1908 - Михайлов А.В. Книга Бытия пророка Моисея в древнеславянском переводе. Вып. 4. Главы 37-50. Варшава, 1908.

356. Михайлов 1994 - Михайлов Л.М. Коммуникативная грамматика немецкого языка. М., 1994.

357. Мишланов 2003 - Мишланов В.А. Молитва как речевой жанр // Прямая и непрямая коммуникация. Саратов, 2003.

358. Мкртчян, Гилева 2014 - Мкртчян Т.Ю., Гилева Я.Ю. Обращение как маркер вежливого/грубого речевого поведения коммуникантов // Иностранные языки: лингвистические и методические аспекты. Выпуск 29. Тверь, 2014.

359. Морозова 2009 - Морозова Л.Е. Великие и неизвестные женщины Древней Руси. М., 2009.

360. Москальская 1981 - Москальская О.И. Грамматика текста. М., 1981.

361. Музычук 2010 - Музычук Т.Л. Русский невербальный дискурс в языковой системе и речевой деятельности (на материале художественной прозы). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 2010.

362. Мулкиджанян 1956а - Мулкиджанян М.И. Выражение целевых отношений в «Повести временных лет» // Труды Тбилисского университета. 1956. Т. LXIII. Тбилиси, 1956.

363. Мулкиджанян 1956Ь - Мулкиджанян М.И. Причинные придаточные предложения в «Повести временных лет» // Труды Тбилисского университета. Т. LXIII. Тбилиси, 1956.

364. Мулкиджанян 1964 - Мулкиджанян М.И. Выражение причинных отношений в «Повести временных лет» // Труды Тбилисского университета. 1964. Т. XCVIII. Серия филологических наук. Тбилиси, 1964.

365. Мустафина 1984 - Мустафина Э.К. Способы выражения значения будущего времени в тексте «Повести временных лет». Душанбе, 1984.

366. Мусхелишвили, Шрейдер 1993 - Мусхелишвили Н.Л., Шрейдер Ю.А. Семантика и ритм молитвы // Вопросы языкознания. 1993. № 1. М., 1993.

367. Мухаметов 2013 - Мухаметов Д.Б. Молчание в зоне чеховских персонажей (на материале прозаических произведений) // Известия Южного федерального университета. Филологические науки. 2013. № 4.

368. Назаретский 1954 - Назаретский В.В. Виды и формы подчинительной связи предложений в Лаврентьевской летописи. (Повесть временных лет). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1954.

369. Назаретский 1958 - Назаретский В.В. К истории сложноподчиненного предложения в русском языке // Ученые записки Череповецкого педагогического института. 1958. Т. I. Вологда, 1958.

370. Некрасов 1896 - Некрасов Н.П. Заметки о языке «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку летописи // Известия Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. 1896. Т. I. СПб., 1896.

371. Нестерова 2001 - Нестерова Т.В. Прагматика обращений-антропонимов // Русский язык за рубежом. № 4. М., 2001.

372. Николаева 1972а - Николаева Т.М. Актуальное членение - категория грамматики текста // Вопросы языкознания. 1972. № 2. М., 1972.

373. Николаева 1972Ь - Николаева Т.М. История звательной формы в русском языке. Автореф. дис. канд. филол. наук. Казань, 1972.

374. Николаева 1977 - Николаева Т.М. Фразовая интонация славянских языков. М., 1977.

375. Николаева 1982 - Николаева Т.М. Семантика акцентного выделения. М., 1982.

376. Николаева 1985 - Николаева Т.М. Функции частиц в высказывании (на материале славянских языков). М., 1985.

377. Николаева 1990 - Николаева Т.М. Взаимоотношение лексико-семантических факторов в истории вокатива (на материале летописей) // Языковые уровни и их взаимодействие. Казань, 1990.

378. Николаева 1991 - Николаева Т.М. «Социолингвистический портрет» и методы его описания // Русский язык и современность. Проблемы и перспективы развития русистики. Доклады Всесоюзной научной конференции. Часть 2. М., 1991.

379. Николаева 1997а - Николаева Т.М. Актуальное членение // Русский язык. Энциклопедия. Издание 2-е, переработанное и дополненное. Гл. ред. Ю.Н. Караулов. М., 1997.

380. Николаева 1997Ь - Николаева Т.М. Сочинительные союзы А, НО, И: история, сходства и различия // Славянские сочинительные союзы. М., 1997.

381. Николаева 2002 - Николаева Т.М. «Скрытая память» языка: попытка постановки проблемы // Вопросы языкознания. 2002. № 4. М., 2002.

382. Никольский 1902 - Никольский Н.К. К вопросу об источниках летописного сказания о св. Владимире // Христианское чтение. 1902. № 7. СПб., 1902.

383. Норман 1994 - Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. СПб., 1994.

384. Онипенко 1993 - Онипенко Н.К. Способы установления речевого контакта, обращение // Русский язык в школе. 1993. № 6. М., 1993.

385. Остин 1999 - Остин Дж. Избранное. М., 1999.

386. Отин 1977 - Отин Е.С. Модальные частицы чужой речи в древнерусском языке // Проблемы развития языка. Межвузовский научный сборник. Выпуск 1. Саратов, 1977.

387. Павлова 1987 - Павлова А.В. Акцентная структура высказывания в ее связях с лексической семантикой. АКД. Л., 1987.

388. Павлова 2007 - Павлова А.В. Интерпретация акцентной структуры высказывания при восприятии письменной речи // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Ин-та лингвистических исследований РАН. Т. III. СПб, 2007. С. 65-117.

389. Павлова, Светозарова 2018 - Павлова А.В., Светозарова Н.Д. Фразовое ударение в фонетическом, функциональном и семантическом аспектах. М., 2018.

390. Падучева 1969 - Падучева Е.В. Семантический анализ отрицательных предложений в русском языке // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 12. М., 1969.

391. Падучева 1996 - Падучева Е.В. Семантические исследования. М., 1996.

392. Падучева 2001 - Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. Референциальные аспекты семантики местоимений. 2-е издание. М., 2001.

393. Падучева 2012 - Падучева Е.В. Порядок слов и фразовая просодия. Инверсия в теме // Смыслы, тексты и другие захватывающие сюжеты. Сборник статей в честь И.А. Мельчука. М., 2012.

394. Падучева 2016 - Падучева Е.В. Коммуникативная структура и линейно-акцентные преобразования предложения (на материале русского языка) // Архитектура клаузы в параметрических моделях. Синтаксис, информационная структура, порядок слов. Отв. ред. А.В. Циммерлинг, Е.А. Лютикова. М., 2016.

395. Паклина 2011 - Паклина А.В. Умение слушать как основа развития языковой личности // Педагогическое образование: традиции, инновации, поиски, перспективы Материалы Международной заочной научно-практической конференции. Шадринск, 2011.

396. Панков 2004 - Панков Ф.И. Проблема полифункциональности наречий (на примере лексемы близко) // Язык, сознание, коммуникация. Сборник статей. Вып. 28. М., 2004.

397. Панов 2002 - Панов М.В. История русского литературного произношения XVIII-XX вв. Издание 2-е, стереотипное. М., 2002.

398. Пастушенков 1955 - Пастушенков Г.А. Система словообразования имен существительных в «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку летописи. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Куйбышев, 1955.

399. Пауткин 2002 - Пауткин А.А. Беседы с летописцем. Поэтика раннего русского летописания. М., 2002.

400. Перцов 2002 - Перцов Н.В. О возможном семантическом инварианте русских фразовых частиц уже и еще // Логический анализ языка. Семантика начала и конца. М., 2002.

401. Петрухин 2000 - Петрухин В.Я. Древняя Русь: Народ. Князья. Религия // Из истории русской культуры. Т. I. (Древняя Русь). М., 2000.

402. Петрухин 1996 - Петрухин П.В. Нарративная стратегия и употребление глагольных времен в русской летописи XVII века // Вопросы языкознания. 1996. №4. М., 1996.

403. Петрухин 2001 - Петрухин П. Syntaxis verbi. Консекутивный имперфект в ранних восточнославянских летописях // Русский язык в научном освещении. 2001. № 1. М., 2001.

404. Петрухин 2003 - Петрухин П.В. Лингвистическая гетерогенность и употребление прошедших времен в древнерусском летописании. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Москва, 2003.

405. Петрухин 2004a - Петрухин П.В. Перфект и плюсквамперфект в Новгородской первой летописи по Синодальному списку // Russian Linguistics. 2004. Vol. 28. 2004.

406. Петрухин 2004b - Петрухин П.В. Экспансия перфекта в древнерусском летописании как типологическая проблема // Исследования по теории грамматики. 3. Ирреалис и ирреальность. М., 2004.

407. Петрухин 2008а - Петрухин П.В. И блху ловяще зв'Ьрь: использование конструкции в

Повести временных лет // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 3 (33). М., 2008.

408. Петрухин 2008b - Петрухин П.В. К вопросу о дискурсивных функциях древнерусского книжного плюсквамперфекта (на материале Киевской и Галицко-Волынской летописей) // Исследования по теории грамматики. 4. Грамматические категории в дискурсе. М., 2008.

409. Петрухин 2012 - Петрухин П.В. К проблеме реконструкции и перевода Повести временных лет // Русский язык в научном освещении. 2012. № 1 (23). М., 2012.

410. Петрухин, Сичинава 2006 - Петрухин П.В., Сичинава Д.В. "Русский плюсквамперфект" в типологической перспективе // Вереница литер. Сб. статей к 60-летию В. М. Живова. М., 2006.

411. Пешковский 1956 - Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. 7-е изд. М., 1956.

412. Пешковский 2001 - Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. Издание восьмое. М., 2001.

413. Пиккио 2003 - Пиккио Р. Slavia orthodoxa и Slavia romana // Пиккио Р. Slavia Orthodoxa. Литература и язык. М., 2003.

414. Пляскова 2002 - Пляскова Е.А. История обращения в русском языке. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Воронеж, 2002.

415. Повесть временных лет 1950 - Повесть временных лет. Часть первая. Текст и перевод. Подготовка текста Д.С. Лихачева. Перевод Д.С. Лихачева и Б.А. Романова. Под редакцией В.П. Адриановой-Перетц. М.-Л., 1950.

416. Повесть временных лет 2000 - Повесть временных лет (Подготовка текста, перевод и комментарии О.В. Творогова) // Библиотека литературы Древней Руси. Т. I. XI - XII века. СПб., 2000.

417. Повесть временных лет 2007 - Повесть временных лет. Подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д.С. Лихачева. Под редакцией В.П. Адриановой-Перетц. 3-е издание. СПб., 2007.

418. Погодин 1839 - Погодин М.П. Нестор, историко-критическое рассуждение о начале русских летописей. М., 1839.

419. Погодин 1846 - Погодин М.П. Исследования, замечания и лекции о русской истории. Т. I. Вступление. Об источниках древней русской истории, преимущественно о Несторе. М., 1846.

420. Постовалова 2002 - Постовалова В.И. Начало и конец в православном миросозерцании // Логический анализ языка. Семантика начала и конца. М., 2002.

421. Постовалова 2008 - Постовалова В.И. «Истина» и «заблуждения» в православном миросозерцании // Логический анализ языка. Между ложью и фантазией. М., 2008.

422. Постовалова 2009 - Постовалова В.И. «Блаженны нищие духом...»: концепт «смирение» в православном миросозерцании // Логический анализ языка. Ассерция и негация. М., 2009.

423. Потебня 1958 - Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. 1-2. М., 1958.

424. Приселков 1996 - Приселков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. СПб., 1996.

425. Прокуровская 1983 - Прокуровская Н.А. Незнаменательная лексика // Разговорная речь в системе функциональных стилей современного русского литературного языка. Лексика. Саратов, 1983.

426. Прохватилова 1999 - Прохватилова О.А. Православная проповедь и молитва как феномен современной звучащей речи. Волгоград, 1999.

427. Прохватилова 2006 - Прохватилова О.А. Экстралингвистические параметры и языковые характеристики религиозного стиля // // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2. Языкознание. 2006.

428. Прохватилова 2007 - Прохватилова О.А. Православная молитва как один из ядерных жанров религиозного стиля // Stil. Beograd. 2007. № 6.

429. Прохватилова 2008 - Прохватилова О.А. Жанровая специфика православной молитвы // Славистика. Выпуск XII (2008). Белград, 2008.

430. ПСРЛ 1908 - Полное собрание русских летописей, изданное по Высочайшему повелению Императорскою Археографическою Комиссиею. Том второй. Ипатьевская летопись. Издание второе. СПб., 1908.

431. ПСРЛ 1926 - Полное собрание русских летописей, издаваемое постоянною Историко-археографической комиссиею Академии наук СССР. Том первый. Лаврентьевская летопись. Вып. 1: Повесть временных лет. Издание второе. Л., 1926.

432. Ранчин 2007 - Ранчин А.М. Вертоград златословный. М., 2007.

433. Ранчин 2011 - Ранчин А.М. К проблеме разграничения топосов и цитат в древнерусской словесности // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2011. № 3 (45). М., 2011.

434. Ранчин 2012 - Ранчин А.М. О топике в древнерусской словесности: к проблеме разграничения топосов и цитат // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2012. № 3 (49). М., 2012.

435. Ревзина 2005 - Ревзина О.Г. Дискурс и дискурсивные формации // Критика и семиотика. Вып. 8. Новосибирск, 2005.

436. Ревзина 2006 - Ревзина О.Г. Память и язык // Критика и семиотика. Вып. 10. Новосибирск, 2006.

437. Ремнёва 2004 - Ремнёва М.Л. Старославянский язык. М., 2004.

438. Реферовская 2007 - Реферовская Е.А. Коммуникативная структура текста в лексико-грамматическом аспекте. Издание второе, исправленное. М., 2007.

439. Рогачевская 1999 - Рогачевская Е.Б. Цикл молитв Кирилла Туровского. Тексты и исследования. М., 1 999.

440. Родичева 2002 - Речевое общение на основе коммуникативных ходов. Череповец, 2002.

441. Романов 2002 - Романов Б.А. Люди и нравы Древней Руси. Историко-бытовые очерки XI - XIII вв. М., 2002.

442. Рубинштейн 2009 - Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб., 2009.

443. Ружичка 1962 - Ружичка Р. Глагольный вид в «Повести временных лет» // Вопросы глагольного вида. М., 1962.

444. Русинов 1977 - Русинов Н.Д. Древнерусский язык. М., 1977.

445. Русская грамматика. Том I - Русская грамматика. Том I. Фонетика. Фонология. Ударение. Интонация. Словообразование. Морфология. Гл. ред. Н.Ю. Шведова. М., 1980.

446. Русская грамматика. Том II - Русская грамматика. Том II. Синтаксис. Гл. ред. Н.Ю. Шведова. М., 1980.

447. Рыжова 1981 - Рыжова Л.П. Коммуникативные функции обращения // Семантика и прагматика синтаксических единств. Межвузовский тематический сборник. Калинин, 1981.

448. Рыжова 1982 - Рыжова Л.П. Обращение как компонент коммуникативного акта. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Калинин, 1982.

449. Рябцева 2005 - Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект. М., 2005.

450. Савва 2017 - Савва Л.И. Умение слушать как показатель социальной зрелости студента вуза // Гуманитарно-педагогические исследования. 2017. Т. 1. № 1.

451. Савельев 2008a - Савельев В.С. О способах оформления прямой речи в древнерусском тексте (на материале Повести временных лет) // Мир русского слова. 2008. № 4.

452. Савельев 2008b - Савельев В.С. Особенности прямой речи персонажей Повести временных лет // Филологические науки. Научные доклады высшей школы. 2008. № 5

453. Савельев 2012 - Савельев В.С. Об изучении Повести временных лет до А.А. Шахматова // Филология: вечная и молодая. Сборник статей к юбилею профессора М.Л. Ремневой. М., 2012.

454. Савельев 2014a - Савельев В.С. «Повесть временных лет». Источники и соотносимые тексты (Статья 1) // Stephanos. Сетевое издание. Мультиязычный научный журнал. Электронный проект филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. № 1 (3). 2014а. М., 2014 // Электронный ресурс http://www.stephanos.ru (дата обращения: 04.01.2021).

455. Савельев 2014b - Савельев В.С. «Повесть временных лет». Источники и соотносимые тексты (Статья 2) // Stephanos. Сетевое издание. Мультиязычный научный журнал. Электронный проект филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. № 2 (4). 2014. М., 2014б // Электронный ресурс http://www.stephanos.ru (дата обращения: 04.01.2021).

456. Савельев 2015 - Савельев В.С. Древнерусские общие места (на примере Повести временных лет и древнерусского перевода Истории Иудейской войны Иосифа Флавия) // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 2015. № 4.

457. Савельев 2016a - Савельев В.С. Древнерусские иллокутивно полифункциональные высказывания: сообщения о бывшем, настоящем и будущем (на материале Повести временных лет) // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 2016. № 2.

458. Савельев 2016b - Савельев В. С. Древнерусские иллокутивно полифункциональные высказывания: сообщения с субъективно-модальным содержанием (на материале Повести временных лет) // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 2016. № 4.

459. Савельев 2016c - Савельев В.С. Функции глагольных форм настоящего времени в речи персонажей Повести временных лет // Филология и человек. 2016. № 2.

460. Савельев 2017 - Савельев В.С. Indirect speech acts in the speech of the characters of the tale of bygone years // Slovene = СловЪне. International Journal of Slavic Studies. 2017. Vol. 6, no. 1.

461. Савельев 2018a - Савельев В.С. Летописный женский речевой портрет (на материале Повести временных лет) (статья 1) // Филология и человек. 2018. № 2.

647

462. Савельев 2018b - Савельев В.С. Летописный женский речевой портрет (на материале Повести временных лет) (статья 2) // Филология и человек. 2018. № 3.

463. Савельев 2018c - Савельев В.С. Функции обращений в прямой речи героев Повести временных лет (статья 1) // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 2018. № 1.

464. Савельев 2018d - Савельев В.С. Функции обращений в прямой речи героев Повести временных лет (статья 2) // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 2018. № 2.

465. Самохвалова 1953 - Самохвалова Е.И. Функции глагольных приставок в Лаврентьевской летописи. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Л., 1953.

466. Санников 2008 - Санников В.З. Русский синтаксис в семантико-прагматическом пространстве. М., 2008.

467. Сахарова 2005 - Сахарова А.В. Причастные обороты в древнерусской летописи: содержательные параметры их употребления для глаголов восприятия // Русский язык в научном освещении. 2005. № 2 (10). М., 2005.

468. Сахарова 2007a - Сахарова А.В. К вопросу о прагматических критериях распределения предикаций на причастные и финитные в древнерусской летописи // Русский язык в научном освещении. 2007. № 1 (13). М., 2007.

469. Сахарова 2007b - Сахарова А.В. Синтаксис и прагматика причастного оборота в древнерусской летописи: Критерии распределения предикаций на причастные и финитные в Комиссионном списке Новгородской первой летописи. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Москва, 2007.

470. Сахарова 2007c - Сахарова А.В. Содержательные параметры употребления кратких причастий в древнерусской летописи для некоторых стативных глаголов // Вопросы языкознания. 2007. № 2. М., 2007.

471. Сахарова 2011 - Сахарова А.В. Содержательные параметры употребления кратких причастий в русской летописи для некоторых глаголов движения // Русский язык в научном освещении. 2011. № 2 (22). М., 2011.

472. Сахарова 2012 - Сахарова А.В. Содержательные параметры употребления кратких причастий в русской летописи для некоторых каузативных глаголов // Русский язык в научном освещении. 2012. № 2 (24). М., 2012.

473. Светозарова 1982 - Светозарова Н.Д. Интонационная система русского языка. Л., 1982.

474. Светозарова 1993 - Светозарова Н.Д. Акцентно-ритмические инновации в русской спонтанной речи // Проблемы фонетики. Вып. I. М., 1993.

475. Светозарова 2000 - Светозарова Н.Д. Интонация в художественном тексте. СПб., 2000.

476. Северьянов 1922 - Синайская псалтырь. Глаголический памятник XI века. Приготовил к печати С. Северьянов // Памятники старославянского языка. Том IV. Петроград, 1922.

477. Седов 2004 - Седов К.Ф. Дискурс и личность. Эволюция коммуникативной компетенции. М., 2004.

478. Селезнева 2009 - Селезнева Н.А. Прагматическая семантика модальной рамки // URL: https://pglu.ru/upload/iblock/dbf/uch_2009_ii_00012.pdf

479. Селиверстова, Прозорова 1992 - Селиверстова О.Н., Прозорова Л.А. Коммуникативная перспектива высказывания // Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность / неопределенность. СПб., 1992.

480. Семенова 2018 - Семенова Т.С. Умение слушать учителя как универсальное учебное действие младшего школьника // Начальная школа. 2018. № 2. С. 6-10.

481. Серль 1986 - Серль Дж.Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XVII. М., 1986.

482. Серль 2002 - Серль Дж.Р. Классификация иллокутивных актов // Зарубежная лингвистика II. М., 2002.

483. Симина 1959 - Симина Г.Я. К вопросу об употреблении глагольных форм прошедшего времени в «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку // Ученые записки Ленинградского государственного университета. 1959. № 277. Серия филологичеких наук. Вып. 55. Л., 1959.

484. Сиротинина 1965 - Сиротинина О.Б. Порядок слов в русском языке. Саратов, 1965.

485. Сиротинина 1966 - Сиротинина О.Б. Порядок слов в русском языке. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. Саратов, 1966.

486. Сиротинина 1970 - Сиротинина О.Б. Первые итоги специального изучения разговорной речи // Язык и общество. Выпуск второй. Саратов, 1970.

487. Сиротинина и др. 1970 - Сиротинина О.Б., Кузьмичева И.С., Сирченко Л.И., Токарева Л.Т., Травкина Н.И. Некоторые синтаксические особенности разговорной речи // Русская разговорная речь. Сборник научных трудов. Саратов, 1970.

488. Сиротинина 1974 - Сиротинина О.Б. Современная разговорная речь и ее особенности. М., 1974.

489. Сиротинина 1980 - Сиротинина О.Б. Лекции по синтаксису русского языка. М., 1980.

490. Сиротинина 1983 - Сиротинина О.Б. Русская разговорная речь. Пособие для учителя. М., 1983.

491. Скабалланович 1916 - Скабалланович М.Н. Христианские праздники. Книга 6. Успение Пресвятыя Богородицы. К., 1916.

492. Скурат 1997 - Скурат К.Е. Христианское учение о молитве и ее значении в деле духовно-нравственного совершенствования // Богословские труды. Сборник 33. М., 1997.

493. Слово о законе и благодати 2000 - Слово о законе и благодати (Подготовка текста и комментарии А. М. Молдована) // Библиотека литературы Древней Руси. Т. I. XI - XII века. СПб., 2000.

494. Соболевский 2005 - Соболевский А.И. Лекции по истории русского языка. 5-е стереотипное изд. М., 2005.

495. Сорокина 2001 - Сорокина Е.А. Индоевропейские истоки обращения в древнерусском и древнеанглийском языках. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Волгоград, 2001.

496. Сперанская 1999 - Сперанская А.Н. О молчании в русском фольклоре // Лингвистический ежегодник Сибири. Выпуск 1. Красноярск, 1999.

497. Сперанская 2007 - Сперанская Н.М. Умение слушать - фактор эффективной деятельности менеджера // Полиграфист. В помощь руководителю и главному бухгалтеру. 2007. № 28.

498. Спринчак 1960 - Спринчак Я.А. Очерк русского исторического синтаксиса (простое предложение). Киев, 1960.

499. Срезневский 1893 - Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. Том первый. А - К. СПб., 1893.

500. Срезневский 1902 - Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. Том второй. Л - П. СПб., 1902.

501. Стародумова 1974 - Стародумова Е.А. Функции ограничительного слова «ТОЛЬКО» в современном русском языке // Синтаксические связи в русском языке. Владивосток, 1974.

502. Стародумова 1988 - Стародумова Е.А. Акцентирующие частицы в современном русском языке. Владивосток, 1988.

503. Стародумова 2002 - Стародумова Е.А. Частицы русского языка. Разноаспектное описание. Владивосток, 2002.

504. Степанов 2004 - Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. Издание 3-е, исправленное и дополненное. М., 2004.

505. Строев 1820 - Строев П.М. Софийский Временник, или Русская летопись с 862 по 1534 год. Часть I, с 862 по 1425 год. М., 1820.

506. Строев 1828 - Строев П.М. О византийском источнике Нестора // Труды и летописи Общества истории и древностей российских. 1828. Часть IV. Книга I. М., 1828.

507. Стросон 2004 - Стросон П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах // Философия языка (редактор-составитель Дж.Р. Серль). М., 2004.

650

508. Сухомлинов 1908 - Сухомлинов М.И. О древней русской летописи как памятнике литературном // Сборник отделения русского языка и словесности Императорской академии наук. 1908. Т. LXXXV. СПб., 1908.

509. Татищев 1768 - Татищев В.Н. История российская с самых древнейших времен. Книга первая. Часть первая. М., 1768.

510. Татищев 1773 - Татищев В.Н. История российская с самых древнейших времен. Книга вторая. М., 1773.

511. Творогов 1962 - Творогов О.В. Традиционные устойчивые словосочетания в «Повести временных лет» // Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Труды Отдела древнерусской литературы. 1962. Т. XVIII. Л., 1962.

512. Творогов 1963 - Творогов О.В. К вопросу об употреблении старославянизмов в «Повести временных лет» // Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Труды Отдела древнерусской литературы. 1963. Т. XIX. Русская литература XI-XVII веков среди славянских литератур. М.-Л., 1963.

513. Творогов 1970 - Творогов О.В. Сюжетное повествование в летописях XI-XIII вв. // Истоки русской беллетристики. Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе. Л., 1970.

514. Творогов 1974 - Творогов О.В. Повесть временных лет и Хронограф по великому изложению // Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Труды Отдела древнерусской литературы. 1974. Т. XXVIII. Исследования по истории русской литературы XI-XVII. Л., 1974.

515. Творогов 1984 - Творогов О.В. Лексический состав «Повести временных лет». Словоуказатели и частотный словник. К., 1984 // Электронный ресурс http://www.philology.ru/linguistics2/tvorogov-01.htm (дата обращения: 04.01.2021).

516. Творогов 1985 - Творогов О.В. Повесть временных лет // Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Труды Отдела древнерусской литературы. 1985. Т. XXXIX. Древнерусские летописи и хроники. Л., 1985.

517. Творогов 2000 - Творогов О.В. Повесть временных лет // Библиотека литературы Древней Руси. Т. I. XI - XII века. СПб., 2000.

518. Тележникова 1955 - Тележникова А.А. Склонение имен существительных в «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1955.

519. Тележникова 1960 - Тележникова А.А. Имена существительные с древней основой на -о в родительном падеже единственного числа в «Повести временных лет» по Лаврентьевскому

списку // Труды кафедры русского языка Орехово-Зуевского педагогического института. М., 1960.

520. Тележникова 1968 - Тележникова А.А. Существительные с древней основой на -о в местном падеже единственного числа в «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку // Ученые записки Московского педагогического института иностранных языков. 1968. Т. XLI. М., 1968.

521. Тестелец 2001 - Тестелец Я.Г. Введение в общий синтаксис. М., 2001.

522. Тихомиров 1962 - Тихомиров М.Н. Источниковедение истории СССР. Выпуск 1. С древнейших времен до конца XVIII в. М., 1962.

523. Токарчук 2018 - Токарчук И.Н. Частица «только» в пространстве художественного текста (на материале произведений Б. Васильева) // Научный диалог. 2018. № 2.

524. Толочко 2003 - Толочко П.П. Русские летописи и летописцы X - XIII вв. СПб., 2003.

525. Толстой 2000 - Толстой Н.И. Этническое самопознание и самосознание Нестора Летописца, автора «Повести временных лет» // Из истории русской культуры. Т. I. (Древняя Русь). М., 2000.

526. Труб 2004 - Труб В.М. Особенности интерпретации высказываний с заполненными темпоральными валентностями частиц еще и уже // Сокровенные смыслы. Слово. Текст. Культура. М., 2004.

527. Ужанков 2007 - Ужанков А.Н. О проблемах периодизации и специфике развития русской литературы XI - первой трети XVIII века. Учебное пособие. Калининград, 2007.

528. Улуханов 1972 - Улуханов И.С. О языке Древней Руси. М., 1972.

529. Улуханов, Солдатенкова 2004 - Улуханов И.С., Солдатенкова Т.Н. Семантика древнерусской разговорной лексики // Russian Linguistics. 2004. Vol. 28. 2004.

530. Улуханов, Солдатенкова 2006 - Улуханов И.С., Солдатенкова Т.Н. Семантика древнерусской разговорной лексики (Социальные названия лиц) // Russian Linguistics. 2006. Vol. 30. 2006.

531. Урысон 1995 - Урысон Е.В. Словарная статья местоимения САМ: проблемы описания лексической многозначности // Теоретическая лингвистика и лексикография. Опыты системного описания лексики. М., 1995.

532. Урысон 2011 - Урысон Е.В. Опыт описания семантики союзов. Лингвисические данные о деятельности сознания. М., 2011.

a. Успенский 2002a - Успенский Б.А. История русского литературного языка (XI-XVII вв.). 3-е изд., испр. и доп. М., 2002.

533. Успенский 2002b - Успенский Б. Этюды о русской истории. СПб., 2002.

534. Успенский 2007 - Успенский Б.А. Ego Loquens. Язык и коммуникационное пространство. М., 2007.

535. Устюгова 1973 a - Устюгова Л. М. Типы лексических разночтений в списках «Повести временных лет» (полногласная и неполногласная лексика) // Вопросы грамматики и лексики русского языка. Сб. трудов. М., 1973.

536. Устюгова 1973b - Устюгова Л.М. К проблеме взаимодействия церковнославянизмов и восточнославянизмов в «Повести временных лет» // Вопросы грамматики и лексики русского языка. Сб. трудов. М., 1973.

537. Устюгова 1974 - Устюгова Л.М. К вопросу об особенностях функционально-стилистического использования лексем с неполногласием и полногласием в Повести временных лет по Ипатьевскому списку // Исследования по русскому языку и языкознанию. Сб. трудов. М., 1974.

538. Устюгова 1978 - Устюгова Л.М. К вопросу о «церковнославянизации» языка Повести временных лет под пером позднейших переписчиков // Проблемы стилистики и лексики русского языка. М., 1978.

539. Федосюк 1988 - Федосюк М.Ю. Неявные способы передачи информации в тексте. Учебное пособие по спецкурсу. М., 1988.

540. Федосюк 1997 - Федосюк М.Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров // Вопросы языкознания. 1997. № 5. М., 1997.

541. Филарет, свт. 1874 - Сочинения Филарета, митрополита Московского и Коломенского. Слова и речи. Т. II. 1821-1826. М., 1874.

542. Филарет, свт. 1877 - Сочинения Филарета, митрополита Московского и Коломенского. Слова и речи. Том III. 1826-1836. М., 1877.

543. Филарет, свт. 1879 - Филарет, свят. Слова и речи. Т. II. М., 1879.

544. Филарет, свт. 1889 - Филарет, митрополит московский и коломенский. Пространный христианский катехизис православной кафолической восточной церкви. М., 1889.

545. Филин 1949 - Филин Ф.П. Лексика русского литературного языка древнекиевской эпохи (По материалам летописей) // Ученые записки Ленинградского педагогического института. 1949. Т. LXXX. Кафедра русского языка. Л., 1949.

546. Филин 1982a - Филин Ф.П. О лексике древнерусского языка // Вопросы языкознания. 1982. № 2. М., 1982.

547. Филин 1982b - Филин Ф.П. О лексике древнерусского языка // Вопросы языкознания. 1982. № 3. М., 1982.

548. Филиппов 2003 - Филиппов К.А. Лингвистика текста. Курс лекций. СПб., 2003.

549. Фирбас 1972 - Фирбас Я. Функции вопроса в процессе коммуникации // Вопросы языкознания. 1972. № 2. М., 1972.

550. Флоренский 1993 - Флоренский П. Иконостас. Избранные труды по искусству. СПб., 1993.

551. Формановская 2002 - Формановская Н.И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход. М., 2002.

552. Хабургаев 1978 - Хабургаев Г.А. Судьба вспомогательного глагола древних славянских аналитических форм в русском языке // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. 1978. № 4. М., 1978.

553. Хабургаев 1979 - Хабургаев Г.А. Этнонимия «Повести временных лет» в связи с задачами реконструкции восточнославянского глоттогенеза. М., 1979.

554. Хабургаев 1986 - Хабургаев Г.А. Старославянский язык. М., 1986.

555. Хаймс 1975 - Хаймс Д.Х. Этнография речи // Новое в лингвистике. Выпуск VII. Социолингвистика. М., 1975.

556. Хворова 1970 - Хворова Р.В. Глагольно-именные словосочетания с временным значением в языке «Повести временных лет» (по Лаврентьевскому списку) // Ученые записки Московского педагогического института. 1970. № 403. М., 1970.

557. Хворова 1971 - Хворова Р.В. Глагольные словосочетания с зависимым именем существительным в языке «Повести временных лет» (Обстоятельств, распространители). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1971.

558. Хисамова 2008 - Хисамова Г.Г. Ремарки в структуре диалогических фрагментов рассказов В. М. Шукшина // Вестник Челябинского государственного университета. 2008. № 30.

559. Хисамова 2011 - Хисамова Г.Г. Вербализация коммуникативной ситуации в художественном тексте // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2011. № 6 (2).

560. Хисматова 2004 - Хисматова Ч.Г. Актуальное членение повествовательного предложения в английском и татарском языках. Казань, 2004.

561. Хрущов 1874 - Хрущов И.П. Древние русские сказания в летописях. Сказание о Васильке Ростиславиче // Журнал Министерства народного просвещения. 1874. Ч. СЬХХГУ. СПб., 1874.

562. Хундснуршер 1998 - Хундснуршер Ф. Основы, развитие и перспективы анализа диалога // Вопросы языкознания. 1998. № 2. М., 1998.

563. Хэллидей 1978 - Хэллидей М.А.К. Место «функциональной перспективы предложения» (ФПП) в системе лингвистического описания // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск VIII. Лингвистика текста. М., 1978.

564. Цзян Чжиянь 2016 - Цзян Чжиянь. Речевой портрет драматических персонажей А.П. Чехова с позиций носителя китайской лингвокультуры (на материале пьесы «Дядя Ваня»). Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 2016.

565. Циммерлинг 2013 - Циммерлинг А.В. Системы порядка слов славянских языков в типологическом аспекте М., 2013.

566. Циммерлинг 2016 - Циммерлинг А.В. Линейно-акцентная грамматика и коммуникативно нерасчлененные предложения в русском языке // Архитектура клаузы в параметрических моделях. Синтаксис, информационная структура, порядок слов. Отв. ред. А.В. Циммерлинг, Е.А. Лютикова. М., 2016.

567. Чернухина 1967 - Чернухина И.Я. Предложения с одним главным членом - глаголом 3-го лица в языке «Повести временных лет» // Материалы по русско-славянскому языкознанию. Воронеж. 1967. Т. III. Воронеж, 1967.

568. Черных 1952 - Черных П.Я. Историческая грамматика русского языка. М., 1952.

569. Чиркова 1992 - Чиркова Н.И. Репрезентация диалога в художественном прозаическом тексте (на материале романов И.А. Гончарова «Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв»). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. СПб., 1992.

570. Чувакин 1999 - Чувакин А.А. Заметки об объекте современной филологии // Человек -коммуникация - текст. Выпуск 3. Барнаул, 1999.

571. Чэнь Юнь Чжу 2004 - Чэнь Юнь Чжу. Сопоставительный анализ порядка слов в русском и китайском языке с точки зрения синтаксического, типологического и функционального аспекта. Тайвань, Тайбэй, 2004.

572. Шайкин 2002 - Шайкин А.А. «Сица знаменья не на добро» // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2002. № 3 (9). М., 2002.

573. Шайкин 2004 - Шайкин А.А. «Повесть временных лет» о язычестве на Руси // Российская академия наук. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Труды Отдела древнерусской литературы. 2004. Т. LV. СПб., 2004.

574. Шахматов 1904 - Шахматов А.А. Толковая Палея и русская летопись // Статьи по славяноведению. Вып. 1. СПб., 1904.

575. Шахматов 1906 - Шахматов А.А. Корсунская легенда о крещении Владимира. СПб., 1906.

576. Шахматов 1908 - Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908.

577. Шахматов 1916 - Шахматов. А.А. Повесть временных лет. Ч. I. Вводная часть. Текст, Примечания. Пгр., 1916.

578. Шахматов 1938 - Шахматов А.А. Обозрение русских летописных сводов XIV - XVI вв. М.-Л., 1938.

579. Шахматов 1940 - Шахматов А.А. «Повесть временных лет» и ее источники. Текст ст. подгот. М.Д. Приселков // Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Труды Отдела древнерусской литературы. 1940. Т. IV. М.-Л., 1940.

580. Шахматов 2001 - Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Издание третье. М., 2001.

581. Шаховский, Тахтарова 2008 - Шаховский В.И., Тахтарова С.С. Мейотические формы отклонения от истины // Логический анализ языка. Между ложью и фантазией. М., 2008.

582. Шведова 1956 - Шведова Н.Ю. К изучению русской диалогической речи. Реплики-повторы // Вопросы языкознания. 1956. № 5. М., 1956.

583. Шведова 1957 - Шведова Н.Ю. Междометия как грамматически значимый элемент предложения в русской разговорной речи // Вопросы языкознания. 1957. № 1. М., 1957.

584. Шведова 1958 - Шведова Н.Ю. О некоторых типах фразеологизированных конструкций в строе русской разговорной речи // Вопросы языкознания. 1958. № 2. М., 1958.

585. Шведова 1960 - Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М., 1960.

586. Шевелева 2007 - Шевелева М.Н. «Русский плюсквамперфект» в древнерусских памятниках и современных говорах // Русский язык в научном освещении. 2007. № 2 (14). М., 2007.

587. Шевелева 2008 - Шевелева М.Н. Еще раз о истории древнерусского плюсквамперфекта // Русский язык в научном освещении. 2008. № 2 (16). М., 2008.

588. Шевелева 2009a - Шевелева М.Н. Плюсквамперфект в памятниках XV-XVI вв. // Русский язык в научном освещении. 2009. № 1 (17). М., 2009.

589. Шевелева 2009b - Шевелева М.Н. «Согласование времен» в языке древнерусских летописей (к вопросу о формировании относительного употребления времен и косвенной речи в русском языке) // Русский язык в научном освещении. 2009. № 2 (18). М., 2009.

590. Шевелева 2010 - Шевелева М.Н. Вторичные имперфективы с суффиксом -ыва-/-ива- в летописях XII - XVI вв. // Русский язык в научном освещении. 2010. № 2 (20). М., 2010.

591. Шевелева 2013 - Шевелева М.Н. Имперфективы с суффиксом -ыва-/-ива- в севернорусских летописях // Русский язык в научном освещении. 2013. № 2 (26). М., 2013.

592. Шевелева 2014 - Шевелева М.Н. Вторичные имперфективы с суффиксом -ыва-/-ива- в Повести временных лет // Русский язык в научном освещении. 2014. № 2 (28). М., 2014.

593. Шевелева 2020 - Шевелева М.Н. Еще раз о перфекте и аористе в ранних восточнославянских текстах // Русский язык в научном освещении. 2020. № 2 (40). М., 2020.

594. Шейгал 2004 - Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. М., 2004.

656

595. Широкова 1982 - Широкова Е.Г. Частица И и некоторые функции усилительных частиц // Семантика служебных слов. Пермь, 1982.

596. Ширяев 1970 - Ширяев Е.Н. Связи свободного соединения между предикативными конструкциями в разговорной речи // Русская разговорная речь. Сборник научных трудов. Саратов, 1970.

597. Ширяев 2001 - Ширяев Е.Н. Семантико-синтаксическая структура разговорного диалога // Русский язык в научном освещении. 2001. № 1. М., 2001.

598. Шлецер 1809 - Шлецер А.Л. Нестор. Руския летописи на древле-славенском языке. Сличенныя, переведенныя и объясненные Августом Лудовиком Шлёцером. Часть I. СПб., 1809.

599. Шмелева 2007а - Шмелева Т.В. Жанроведение? Генристика? Генология? // Антология речевых жанров. Повседневная коммуникация. М., 2007.

600. Шмелева 2007Ь - Шмелева Т.В. Модель речевого жанра // Антология речевых жанров. Повседневная коммуникация. М., 2007.

601. Щепкин 1903 - Щепкин В.Н. Саввина книга // Памятники старославянского языка. Том I. Вып. 2. СПб., 1903.

602. Эрвин-Трипп 1975 - Эрвин-Трипп С.М. Язык. Тема. Слушатель. Анализ взаимодействия // Новое в лингвистике. Выпуск VII. Социолингвистика. М., 1975.

603. Юрьева 2011 - Юрьева И.С. Инфинитивные сочетания с глаголами имамь и имоу в древнерусских текстах // Русский язык в научном освещении. 2011. № 2 (22). М., 2011.

604. Ягич 1883 - Памятник глаголической письменности. Мариинское четвероевангелие с примечаниями и приложениями. Труд И.В. Ягича. СПб., 1883.

605. Языкознание 1998 - Языкознание. Большой энциклопедический словарь. Главный редактор В.Н. Ярцева. 2-е (репринтное) издание. М., 1998.

606. Якубинский 1923 - Якубинский Л.П. О диалогической речи // Русская речь. Сборники статей под ред. Л.В. Щербы. Петроград, 1923.

607. Якубинский 1953 - Якубинский Л.П. История древнерусского языка. М., 1953.

608. Янко 1999 - Янко Т.Е. О понятиях коммуникативной структуры и коммуникативной стратегии (на материале русского языка) // Вопросы языкознания. 1999. № 4. М., 1999.

609. Янко 2001 - Янко Т.Е. Коммуникативные стратегии русской речи. М., 2001.

610. Янко 2003 - Янко Т.Е. Описания мира и речевые действия: о способах выражения иллокутивных целей говорящего // Логический анализ языка. Избранное 1988 - 1995. М., 2003.

611. Янко 2008 - Янко Т.Е. Интонационные стратегии русской речи в сопоставительном аспекте. М., 2008.

612. Янко 2010 - Янко Т.Е. Интонация контраста, или минимальные пары фразовой просодии // В пространстве языка и культуры. Звук, знак, смысл. Сборник статей в честь 70-летия В.А. Виноградова. М., 2010.

613. Янко 2011 - Янко Т.Е. Размещение акцентных пиков в предложении как выражение «смыслов говорящего» // От значения к форме, от формы к значению. Сборник статей в честь 80-летия Александра Владимировича Бондарко. М., 2011.

614. Янко 2013a - Янко Т.Е. Категории темы, ремы и дискурсивной незавершенности в звучащей речи // Глагольные и именные категории в системе функциональной грамматики. СПб., 2013.

615. Янко 2013b - Янко Т.Е. Сегментация устного дискурса на материале корпусов звучащей речи // Лингвистика и методика преподавания иностранных языков. Вып. 5. Институт языкознания РАН. 2013.

616. Янко 2014 - Янко Т.Е. Проблемы анализа коммуникативных структур и интонации: вопросы и решения // Критика и семиотика. 2014. № 2 (21). Новосибирск, 2014.

617. Янко 2015 - Янко Т.Е. Когнитивные стратегии в речи двадцать лет спустя // Критика и семиотика. 2015. № 2. Новосибирск, 2015.

618. Янко, Полян 2016 - Янко Т.Е., Полян А.Л. Устное vs. письменное: взаимо действие дискурсов и подходы к его изучению // Лингвистика и семиотика культурных трансферов: методы, принципы, технологии. Коллективная монография. М., 2016.

619. Dahl 1969 - Dahl Ö. Topic and comment. A study in Russian and general transformational grammar. Slavica gothoburgensia. 1969. V. 4.

620. Danes 1959 - Danes F. K otâzce porâdku slov v slovanskych jazycich // Slovo a slovesnost. Rocnik 20 (1959), cislo 1. Praha, 1959. // URL: http://sas.ujc.cas.cz/archiv.php?art=972

621. Frcek 1939 - Frcek J. Euchologium Sinaiticum. Texte slave avec sources grecques et traduction française // Patrologia Orientalis. T. 25. F. 3. Paris, 1939.

622. Шп^, Rehbock 1982 - Шп^ H., Rehbock H. Einführung in die Gesprächsanalyse: 2 Aufl. Berlin; New York, 1982.

623. Jakobson 1971 - Jakobson R. Les enclitiques slaves // Jakobson R. Selected Writings. Vol. II. Word and Language. The Hague-Paris, 1971.

624. Kaluzniacki 1896 - Actus epistolaeque apostolorum palaeosloveniœ. Ad fidem codicis Christinopolitani saeculo XII scripti. Edidit Aemilianus Kaluzniacki. Vindobonae, 1896.

625. Mel'cuk 2011 - Mel'cuk I. Word order in Russian // Слово и язык. Сб. статей к 80-летию академика Ю.Д. Апресяна. М.: Языки славянских культур, 2011.

626. Ostrowski 2006 - Ostrowski D. Quotations from the Psalms in the Povest' vremennykh let // Tenth Annual Winter Workshop in Medieval and Early Modern Slavic Studies, UCLA, Los Angeles, CA, February 24, 2006.

627. Ostrowski 2009 - Ostrowski D. Identifying Psalmic Quotations in the Povest' vremennykh let // Culture and Identity in Eastern Christian History, edited by Russell E. Martin and Jennifer D. Spock with the assistance of M. A. Johnson, vol. 1 of "Eastern Christian Studies" (Columbus, OH: Center for Slavic and East European Studies). 2009.

628. Timberlake 1998 - Timberlake A. Who Wrote Povest' vremennyx let Nestera chernorizca Fedos'eva manastyr'a Pecherskago // American Association of Teachers of Slavic and East European Languages National Meeting San Francisco, CA, 27-30 December 1998 // Электронный ресурс http://www.aatseel.org/program/past conferences/conf 1998/ (дата обращения: 04.01.2021)

629. Timberlake 2001 - Timberlake A. Redactions of the Primary Chronicle // Русский язык в научном освещении. 2001. № 1. М., 2001.