Исторический опыт формирования и развития абазо-адыгского историко-культурного типа: IV тыс. до н.э. - 60-е гг. XIX в. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Дагужиев, Рустам Мухамедович

• Дагужиев, Рустам Мухамедович
• кандидат исторических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Дагужиев, Рустам Мухамедович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ФОРМИРОВАНИЕ АБАЗО-АДЫГСКОГО ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО ТИПА (IV тыс. до н.э. - первая половина 30 II тыс. н.э.).

1.1. Формирование и развитие праабазо-адыгской общности (IV ^ тыс. до н. э. — начало I тыс. н. э.).

1.2. Касого-зихо-абазгийское сообщество и его соотнесенность с ^ абазо-адыгами ( начало I тыс. до н.э. - первая половина II тыс. н.э.)

ГЛАВА II. СОЦИАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ АБАЗО-АДЫГОВ И ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ИХ МОРЕХОДНОЙ И ВСАДНИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИЙ (от VI в. до н.э. до 60-х гг. XIX в.).

2.1. Особенности социальной организации абазо-адыгов и их ^ влияние на базовые черты историко-культурного типа.

2.2. Исторические особенности мореходной и всаднической тра- ^ ^ диций абазо-адыгов.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Исторический опыт формирования и развития абазо-адыгского историко-культурного типа: IV тыс. до н.э. - 60-е гг. XIX в.»

Актуальность темы исследования определяется следующими обстоятельствами.

Развитие исторического знания в условиях современной России характеризуется складыванием благоприятных возможностей для рассмотрения всего спектра кавказоведческих проблем. Это позволяет по-новому подойти к исследованию истории той группы народов Кавказа, которые в своей совокупности образуют абазо-адыгское этнокультурное сообщество, и рассмотреть абазо-адыгов как особый историко-культурный тип, обладающий целым рядом общих системных черт: этнических, социокультурных, лингвистических, психологических. Такой подход дает возможность внести определенный вклад в изучение и более обширной проблемы — проблемы «человек в истории», поскольку в реальной истории человек всегда выступает как та или иная общность, как особый историко-культурный общественный тип человека. В этом ракурсе историческая наука предстает не только как наука о взаимосвязи событий и фактов исторического процесса, но и как наука об историческом развитии типов общественного индивида и его сообществ, как культурно-историческая антропология.

Абазо-адыгское этнокультурное сообщество со времен глубокой древности обладало набором определенных общих черт, образующих в своей совокупности ту необходимую степень общности, единства его составляющих, которая позволяет определить это сообщество как самостоятельный историко-культурный тип. Абазо-адыгские этносы и субэтносы имеют общие генетические корни и традиции, обладают самосознанием своего единства и — что весьма показательно — едины в диаспоре. Они составляют этнокультурный тип, который представляет собой важный феномен в этнической истории Кавказа, требующий углубленного изучения. При этом в абазо-адыгской общности видовые различия ее составляющих не только не умаляют ее общетигшческих черт, но, напротив, более четко оттеняют типическое. Эта общность является историческим примером того, что системные этнокультурные черты, однажды сформировавшись, продолжают жить.

Избранная тема позволяет заложить определённые основы для совершенствования такого подхода к истории абазо-адыгского сообщества, который даёт возможность учесть как общее типическое, так и специфическое, видовое, не преувеличивая и не абсолютизируя ни одну из этих сторон. Рассмотрение абазо-адыгов как единого историко-культурного типа вовсе не отрицает специфику собственно кабардинской, черкесской, абазинской, адыгейской или абхазской истории, сложившуюся и развивавшуюся с определенного времени. Однако на первом плане оказывается не сегментированно-изолированный, а целостный подход к абазо-адыгской общности, учитывающий как процессы ее консолидации, так и процессы обособления.

Актуальность темы усиливается в связи с тем, что адыгские и абхазские территории с конца XX в. оказались в составе разных государств (России и Грузии), между которыми к тому же складываются далеко не простые отношения. Сложно развиваются» отношения и между Абхазией и Грузией, абхазское общество явно тяготеет к России и, прежде всего, конечно, к родственному северокавказскому абазо-кабардино-черкесско-адыгейскому пространству. Рассмотрение проблем, связанных с избранной1 темой и используемым при этом подходом не захватывает настоящего времени, однако по сути позволяет подчеркнуть, что «отрезание» этнокультурно-родственных частей государственно-юридическими границами не может уничтожить их внутреннего социокультурного единства и в одночасье провести водораздел между «еще отечественной» и «уже зарубежной» историей.

Целостный подход к абазо-адыгскому историко-культурному типу дает возможность осуществить сквозное проблемно-историческое исследование процесса его формирования и развития от самых первоистоков и вплоть до нового и новейшего времени, соотнесенности более ранних и более поздних его этнокультурных составляющих, особенностей социальной и духовной ор9 ганизации, повлиявших на его становление и зафиксировавшихся в определенных традициях, которые сохраняли преемственность на протяжении веков и даже тысячелетий.

Все вышеуказанные обстоятельства и определили высокую степень актуальности темы данного исследования.

Степень изученности-проблемы и ее историография. Имеющуюся на сегодня литературу, в которой рассматриваются вопросы, связанные с исследуемой темой, можно объединить в три основные группы.

К первой труппе следует отнести исследования, в которых проблема формирования и развития абазо-адыгского историко-культурного типа поставлена и рассмотрена в достаточно обобщенном плане и в относительно широком хронологическом контексте.

Здесь следует прежде всего выделить работы, созданные корифеем кавказоведения Ш.Д. Инал-ипа. Вклад этого ученого в рассмотрение абазо-адыгской проблематики значителен, в его трудах указаны общие черты - в культурах абхазов'И адыгов, выявлена-языковая общность. В его фундаментальном историко-этнографическом труде «Абхазы» тема, исторической, социальной и этнокультурной близости с адыгами рассматривается во вступительной части работы. Ш.Д. Инал-ипа отмечал, что абхазо-адыгская группа имела единый язык-основу и что общий словарный фонд абхазо-адыгских языков достаточно велик. Важным является его замечание об адыгском слое в древней топонимике Абхазии, «ибо-то, что можно назвать адыгским словом, на самом деле может быть не собственно адыгским, а наследием общего субстрата»1. Тем самым была подчеркнута общность не только языков, но и самих этносов, имевших единую основу.

В последние годы своей жизни абхазский ученый все больше и больше * обращался к теме базовых характеристик абхазо-адыгского типа. Его основа

1 См. Инал-ипа Ш.Д. Абхазы. — Сухуч, 1960. — С.19. тельная статья 1991 г. «Об абхазо-адыгской общности»1 как бы подвела итоги многолетних исследований и наблюдений. В этой работе существование единой праабхазо-адыго-хаттской этнической семьи Инал-ипа относит, в связи с датировкой хаттской цивилизации, к IV—III тыс. до н.э. Инал-ипа проводит обширные параллели в области сопоставления элементов материальной культуры абхазо-адыгов, общность которых объясняется не только общностью этнической «генетики», но и многовековым обменом, однотипными условиями хозяйствования.

Ряд вопросов, связанных с преемственностью абазо-адыгского историко-культурного типа, глубоко рассмотрены в фундаментальных трудах, изданных под эгидой Академии наук СССР - «История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в.» и «История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. — 1917 г.)». В этих обобщающих работах, посвященных истории всех автохтонных народов Северного Кавказа и их взаимодействию с другими историческими народами, значительное место уделено и вопросам формирования и развития этносов и субэтносов, входящих в состав абазо-адыгского сообщества. Многие приводимые здесь факты и оценки, связанные с консолидацией этого сообщества и вместе с тем с обособлением его отдельных составляющих, разграничением различных исторических эпох в его развитии, общностью элементов материальной и духовной культуры, влиянием внутренних и внешних социальных воздействий, преемственностью и различием в экономических и культурных формах, имеют методологическое значение.

Сюда же примыкают обобщающие коллективные работы регионального характера, также имеющие большую ценность2.

Хотя во,всех указанных работах связь составляющих абазо-адыгского

1 См. Инал-ипа III Д. Об абхазо-адыгской общности // Культура и быт адыгов. — Вып. VIII. — Майкоп, 1991. —С 25.

2 См : Очерки истории Адыгеи. - Майкоп, 1957; Очерки истории Кзрзчево-Черкесии. - Т. 1. - Ставрополь, 1967; История Кабардино-Балкарской ЛССР с древнейших времен до наших дней. - М., 1967; Абазины (ис-торико-этнографический очерк). - Черкесск, 1989; История Абхазии. - Сухуми, 1991; Культура адыгов. -Нальчик, 1993; Земля адыгов. - Майкоп, 1996; Народы Карачаево-Черкесии: история и культура. - Черкесск, 1998. сообщества и их единство прослежены, однако целостный взгляд на кавказскую, абазо-адыгскую проблематику достигается не всегда.

Значительный материал, связанный с развитием этнических и социально-классовых отношений у абазо-адыгов на протяжении длительного исторического времени, представлен в монографической работе P.C. Джендубае-ва «Общественные отношения на Западном Кавказе: зарождение и развитие» (1993 г.), хронологические рамки которой простираются от древнейших времён до конца 30-х гг. XX в. Работа отличается академизмом, качественным научным аппаратом, чёткостью и взвешенностью выводов. С философских позиций автор относит абхазо-адыгскую общность к категории общего, адыгскую и абхазо-абазинскую общности - к категории особенного, а адыгейский, кабардинский, черкесский, а также абхазский и абазинский народы — к категории единичного1. Однако автор не концентрируется непосредственно на проблематике формирования и развития абазо-адыгского историко-культурного типа, а ряд положений его работы, в частности, связанных с обоснованием и описанием существования в период с VIII-VII вв. до н.э. и до XIII в. н.э. на территории Западного Кавказа трёх рабовладельческих государств (Синдики, Зихии и Абазгии), представляются спорными.

Проблематика, относящаяся к различным аспектам истории абазо-адыгов, широко представлена в двух объёмных, хорошо иллюстрированных и красочно полиграфически выполненных, насыщенных разнообразным фактическим материалом из многочисленных отечественных и зарубежных источников, работах С.Х. Хотко (2001 г.): «История Черкесии (в средние века и новое время)» и «Очерки истории черкесов (от эпохи киммерийцев до Кавказской войны)». При их написании автором в числе других были использованы и материалы, подготовленные нами, за что он высказал благодарность в предисловии . Вместе с тем указанные работы С.Х. Хотко не лишены проти

1 См.: Дженд>баев Р С. Общественные отношения на Западном Кавказе: зарождение и развитие. — Ростов-на-Д: изд-во Рост. >н-та, 1993. - С. 30.

2 См.: Хотко С.Х. Очерки истории черкесов. - СПб: изд-во С.-Петерб. >н-та, 2001.-С.9. воречий и недостатков. Так, автор высказывается в пользу существования единого абхазо-адыгского историко-культурного типа1, в то же время в действительности он рассматривает «черкесский историко-культурный тип» (именно так назван и раздел одной из книг) . Кроме того, многие из вопросов истории абазо-адыгов, нашедшие отражение в данных работах, ввиду своей сложности и неоднозначности требуют дополнительного осмысления.

Ко второй группе относятся работы, в которых рассмотрены вопросы формирования абазо-адыгской общности в менее широком методологическом и хронологическом плане, а также проанализированы различные этнокультурные и этнолингвистические соответствия более ранних и более поздних эпох с использованием данных археологии, топонимики и ономастики.

Так, значительный вклад в изучение праабазо-адыго-хаттской этнолингвистической среды внесли языковеды старостинско-дьяконовской школы. Представитель этой школы болгарский ученый В.В. Иванов уделил большое внимание проблеме соответствий абхазо-адыгских языков и хаттского языка3. С.Л. Николаев констатировал родство нахско-дагестанских и хуррито-урартских языков со всей праабазо-адыго-хаттской группой, тем самым показав, что северокавказская лингвистическая и этнокультурная общность была распространена в древности гораздо шире, чем в средние века5. Результаты исследований С.А. Старостина позволили обнаружить следы древней общности самих кавказских народов; так, по его мнению, существует не менее 700 словарных сближений между абхазо-адыгской и нахско-дагестанской языковыми группами6.

В этом же контексте представляют интерес работы, связанные с этническим и лингвистическим сопоставлением Западного Кавказа и Басконии.

1 См : Хотко С.Х. История Черкесии. - СПб.: изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. - С. 57.

2 См.: там же.-С. 11.

3 См. Иванов В В. Об отношении хаттского языка к северозападнокавказским // Древняя Анатолия. — М.,

1985. —С.26.

5 См. Николаев С Л. Северокавказские заимствования в хаггском и древнегреческом // Древняя Анатолия. — С.60.

6 См. Старостин С.А. Культурная лексика в общесеверокавказскоч словарном фонде // Древняя Анатолия. — С.74.

Множественность баско-кавказских параллелей отмечалась в трудах Ж. Дю-мезиля, Н.Я. Марра, Р. Лафона, К. Боуды, А. Тромбетти и др. Весьма продуктивные наблюдения в области баско-западнокавказских лингвистических соответствий сделаны В.А. Чирикба1.

Вопросы формирования абазо-адыгской общности в контексте хатт-ской генеалогии рассмотрены Е.С. Шакрылом, который считал возможным утверждать, что праабазо-адыгский этнос сформировался на территории Анатолии и что примерно в конце IV — начале III тыс. до н.э. произошло передвижение кашков (праадыгов) и абешла (праабазов) на Западный Кавказ, о чем свидетельствуют древние абазо-адыгские топонимы на территории Грузии2. Абазо-адыгские следы в топонимике Грузии также отмечаются в исследованиях Н.Я. Марра, Г.Ф. Турчанинова, А. Чикобава, И.А. Джавахишвили, Г.А. Меликишвили, С.Н. Джанашиа, Я.А. Федорова и др.

Следует обратить особое внимание на некоторые выводы, содержащиеся в научном наследии академика Н.Я. Марра3. Если исходить из положений его неоднозначно оцениваемой научным миром теории «яфетической расы», то праабазо-адыгское сообщество, в том числе и хатты, представляли собой часть древнейшего кавказского цивилизационного пространства от Басконии до современного Кавказа, только во II тыс. до н.э. ставшего местом переселения племен индоевропейского круга. Отдельный том сочинений Н.Я. Марра посвящен языку и историческому прошлому абхазов. На наш взгляд, заслугой Н.Я. Марра также является то, что он в своих работах выступил против огульного причисления кавказских народов и их предков к индоевропейцам, а именно к ираноязычным народам4.

Одно из базовых исследований по проблеме абазо-адыгского типа применительно к скифо-сарматской эпохе принадлежит другому академику

1 См. Чирикба В.А. Баскский и северокавказские языки // Древняя Анатолия. — С. 95.

2 См. Шакрыл Е С. К вопросу об этногенезе абхазо-адыгских народов // Ученые записки АНИИ. — Т. IV. — Краснодар, 1965. — С. 210-212.

3 См. Марр Н.Я. Яфетический Кавказ и третий этнический элемент в созидании средиземноморской культуры // Избранные работы. — Т. I. — Л., 1933. — с.82-105; Избранные работы. — Т. III; О языке и истории абхазов. — М.-Л ,1938.

4 См. Марр Н.Я. О языке и истории абхазов. — М.-Л , 1938. — С. 105. Иванэ Джавахишвили1. Новизна его научных результатов базируется на том обстоятельстве, что при атрибуции скифо-сарматов важнейшее значение имеет эпиграфический источник (поскольку камень сохраняет оригинальное написание). Материалы же крымско-западнокавказской эпиграфики заставляют с большой степенью осторожности отнестись к версии об их иранском происхождении. Заслуга И:А. Джавахишвили состоит в том, что он счел возможным с уверенностью утверждать, что большая часть северопричерноморской этногеографической номенклатуры имеет не иранскую, а абазо-адыгскую природу.

Версия автохтонного (по терминологии И.А. Джавахишвили «адыгейско-чечено-лезгинского») происхождения? племен скифо-сарматского круга была развита еще одним грузинским академиком - Г.А. Меликишвили , который относил к числу сарматов, считая их адыгоязычными, зихов < (джиков), ахеев, апсилов, абазгов и гениохов3. О сарматском происхождении зихов писал также известный английский кавказовед Дж. Кисслинг4.

В развернутом виде версию < абазо-адыгской этнокультурной принадлежности древних степных культур юга России разработала Н;Л. Членова (Новосибирск)5. Являясь специалистом, в области археологии и занимаясь длительное время проблемой археологического облика киммерийской культуры, Членова провела весьма продуктивное сопоставление киммерийцев и хаттов. Этносы праабазо-адыгской языковой семьи, согласно исследованию Членовой, занимали в IV—III тыс. до н.э. земли по (Периметру Черного моря, исключая балканский сектор.

Важный вклад в исследование абазо-адыгской проблематики внес Я.А. Федоров, автор обобщающего исследования по исторической этногра

1 См. Джавахишвили И. Основные историко-этнологические проблемы истории Грузии, Кавказа и Ближнего Востока древнейшей эпохи // Вестник древней истории. — 1939. — № 4, — С.29-49,

2 См. Меликишвили Г.А. К истории древней Грузии. — Тбилиси, 1959. — С.86-93.

3 См. там же — Тбилиси, 1959. — С.86-87.

4 См. Kiessling J. Realencjklopadie der Klassisehen Altertums // Wissenschaft. —VIII. — P. 276-278.

5 См. Членова Н.Л. Оленные камни как исторические исторический источник. — Новосибирск, 1984. — С.74-87. фии Северного Кавказа. В частности, ему принадлежит вывод о том, что к наиболее «чистому» типу средиземноморско-балканской расы на Кавказе следует отнести адыгский тип, который входит в состав аборигенных групп

Северо-Западного Кавказа — адыгейцев, черкесов, абазин, кабардинцев, аб хазов и, частично, ингушей. К этому же типу Я.А. Федоров относит и ногайцев Адыге-Хабльского района КЧР. Интересны и другие его научные заключения. Так, этот автор особо подчеркивает то обстоятельство, что, по крайней мере, с эпохи ранней бронзы и до средневековья на Западном Кавказе не было смены этноса.

Нельзя не отметить заслуги таких ученых, как Е.П. Алексеева, М.И. Артамонов, В.Д. Блаватский, Н.Г. Волкова, Е.И. Крупнов, Ю.С. Крушкол и др'.

Таким образом, работы как отечественных авторов, так и зарубежных внесли существенный вклад в изучение сложных и во многом спорных вопросов исторического прошлого абазо-адыгов, формирования их общности начиная с древнейшего периода человеческой истории, выяснения региона, занимаемого первыми протоабазо-адыгами, установления этнолингвистических соответствий в языках, позволяющих выявить взаимосвязи народов и их культур.

Вместе с тем следует заметить, что практически все работы, посвященные теме абазо-адыгской идентичности, основаны на анализе источников хаттской, киммерийской и скифо-сарматской эпох. В результате не удается обнаружить достаточно цельного материала, акцентирующего внимание на развитии единого абазо-адыгского историко-культурного типа в средние века и новое время. Не всегда подчеркивается тот факт, что этнические и субэтнические группы Западного Кавказа образовывали единый суперэтнос.

1 См.: Алексеева Е.П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии // Вопросы этнического и социально-экономического развития. - М., 1971, и др.; Артамонов М.И. К вопросу о происхождении Боспорских Спартокидов // Вестник древней истории. - 1949. - № 1. - С. 29-39, и др ; Блаватский В.Д. Античная археология Северного Причерноморья. - М , 1961, и др.; Волкова Н.Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. - М , 1973, и др ; Кр>пнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. - М., 1960; Крушкол Ю С. Древняя Синдика. - М , 1971; и др.

Третью груипу составляют работы, в которых так или иначе затрагиваются проблемы социальной организации абазо-адыгов в различные исторические эпохи, раскрываются особенности их мореходной и всаднической традиций.

Вопросы социальной организации этносов и субэтносов, относящихся к абазо-адыгской общности, их этнокультурнык черты, сведения о традициях и обычаях рассматривались в работах как российских, так и зарубежных авторов. Что касается российских авторов, то уже в первой обобщающей работе о Кавказе, написанной С.М. Броневским, которая появилась в начале 20-х гг. XIX в.1, исследователь представил широкий материал о социальном положении кавказских народов. Интересные данные содержатся у А. Берже, Л .Я. Люлье и К.Ф. Сталь, которые в своих трудах проанализировали территориальное расселение и некоторые аспекты жизнедеятельности западных адыгов. Ряд исследователей - Г.В. Новицкий. И.В. Шаховский, И.Ф. Бларам-берг, Ф.Ф.Торнау и И.П. Дельпоццо, поскольку являлись офицерами российской армии в период Кавказской войны, неплохо изучили быт, язык, обычаи горцев, и опубликовали ряд работ3.

С середины XIX в. появляются работы горских авторов на русском языке (этнографа, писателя и историка Хан-Гирея, просветителя1 и ученого л

Шоры Ногмова, бжедугского князя Темтеча Хаджимукова и др.) , они представляют собой историко-этнографические исследования, использующие и широкий фольклорный материал. Важные материалы содержатся в работах

1 См.: Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе собранных и пополненных Семеном Броневским. - М , 1983.

1 См.: Берже Ад. Краткий обзор горских племен на Кавказе. - Тифлис. 1858; Люлье Л.Ю. О натухайцах, шапсугах и абадзегач; общий взгляд на страны, занимаемые народами, называемыми, черкесами (адыге), абхазцами (азега) и другими, смежными с ними // Записки Кавказского отдела русского географического общества (ЗКОРГО). - Тифлис. 1857; Сталь К.Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский всстник. - Тифлис, 1860.

3 См.: Новицкий Г.В. Географо-статистическое обозрение земли, населенной народами Адыхе // Тифлисские ведомости. № 22. - Тифлис, 1829; Бларамберг И.Ф. Кавказская рукопись (авторский заголовок - «Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа»). - Ставрополь, 1992; Торнау Ф Ф. Воспоминания кавказского офицера // Русский вестник. - СПб, - 1864; Дельпоццо И П. Записки о Большой и Малой Кабарде // РГВИА, ф. ВУА, д. 18491,1808.

4 См : Хан-Гирей. Записки о Черкессии. - Нальчик, 1992; Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1982; Хаджимуков Т. Народы Западного Кавказа (По неизданным запискам природного бжедуга князя Хаджимукова) //Деятели адыгской культуры дооктябрьского периода. - Нальчик, 1991. историков конца XIX - начала XX вв. Е.Д. Фелицына, Ф.А. Щербины, А.Н. Дьячкова-Тарасова, В.Н. Кудашева1.

В ряду отечественных авторов следует особо отметить М.О. Косвена, уделившего значительное внимание изучению института аталычества2.

Среди авторов работ советского и постсоветского периодов нужно прежде всего назвать работы Б.Х. Бгажнокова, Р. Бетрозова, А.Х. Бижева, М.М. Блиева, В.К. Гарданова, В.В. Дегоева, К.Ф Дзамихова, А.Х. Касумова, Х.А. Касумова, Ю.Ю. Клычникова, Т.Х. Кумыкова, Л.И. Лаврова, Г.Н. Малаховой, Б.К. Мальбахова, Д.А. Напсо, В.П. Невской, М.В. Покровского, Н.Х. Тхамокова, С.А. Чекменева, А. Эльмесова и др.3.

Большой интерес к вопросам социальной организации абазо-адыгов проявили зарубежные специалисты, в частности, британские: Дж. Белл, Дж. Камерон. Ф. Уркварт, Э. Спенсер, У. Поппер, Д. Айалон, Р. Лайэлл и др. В их работах содержатся интересные выводы и наблюдения, связанные с особенностями обычаев^ и традиций абазо-адыгов (прежде всего черкесов), включая аталычество, проводятся параллели с организацией средневекового общества в Шотландии и Ирландии. Наиболее интересны и глубоки размыш

1 См.: Фелицын Е.Д. Черкесы, адыге и западнокавказские горцы И Кубанские областные ведомости Екате-ринодар, 1884. № 34, 36, 38, 40, 50; Щербина Ф.А. История кубанского казачьего войска - Екатеринодар, 1913; Дьячков-Тарасов А Н. Абадзехи // ЭКОРГО. - Тифлис, 1902; Кудашев В.Н. Исторические сведения о кабардинском народе. — Киев, 1913.

2 См : Косвен N1 О. Этнография и история Кавказа. - М., 1961. - С. 114-116.

3 См.: Бгажноков Б.Х. Адыгский этикет. — Нальчик, 1978; Бгажноков Б.Х. Образ жизни адыгской феодальной знати // Из истории феодальной Кабарды и Балкарии. - Нальчик, 1980; Бетрозов Р. Происхождение и этнокультурные связи адыгов. - Нальчик, 1991; Бижев А.Х. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис восточного вопроса в конце 20-х - начале 30-х гг. XIX вв. - Майкоп, 1994; Бижев А.Х. Абадзехи // Тарнк. - Махачкала, 1994; Блиев ММ. К проблеме общественного строя горских («вольных») обществ СевероВосточного и Северо-Западного Кавказа XVIII - первой половины XIX вв. // История СССР. - 1959. - № 2; Блиев М М., Дегоев В.В. Кавказская война. - М , 1994; Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII - первая половина XIX века). - М , 1967; Дзамихов К.Ф. Адыги: вехи истории. - Нальчик, 1994; Касумов А.Х., Касумов ХА. Геноцид адыгов. - Нальчик, 1992; Касумов А.Х., Касумов Х.А. Из истории борьбы адыгов за независимость в XIX веке. - Нальчик, 1992; Клычников Ю.Ю. Российская политика на Северном Кавказе (1827-1840 гг.)- Пятигорск, 2002; Кумыков Т.Х. Социально-экономические отношения и отмена крепостного права в Кабарде и Балкарии (1800-1869 гг.). - Нальчик, 1959; Лавроа Л И. Абазины. Ис-торико-этнографический очерк // КЭС. - М., 1955 и др.; Малахова Г.Н. Становление и развитие российского государственного управления на Северном Кавказе в конце ХУ111-Х1Х вв. - Ростов-на-Дону, 2001; Мальбд-хов Б К, Эльмесов А. Средневековая Кабарда. - Нальчик, 1994; Напсо Д А., Чекменев С.А. Надежда и доверие. - Черкесск, 1993; Невская В.П.Присоединение Черкесии и его социально-экономические последствия. - Черкесск, 1956; Покровский М.В. Адыгейские племена в конце XVIII - первой половине XIX вв. // КЭС. -М., 1958; Тхамоков Н.К. Социально-экономический и политический строй кабардинцев в XVIII веке. -Нальчик, 1961; и др. ления Д. Камерона1, Э Спенсера2, П. Генца3.

Что касается непосредственно мореходной традиции абазо-адыгов, то в имеющейся литературе она рассматривалась, как правило, только в виде отдельных характеристик, которые встречаются в работах как российских авторов (как правило, в связи с событиями Кавказской войны) , так и зарубежных5, но при этом не носят исследовательского характера. В указанной уже ранее работе С.Х. Хотко «История Черкесии» мореходство и морское искусство абазо-адыгов рассматриваются подробно, но преимущественно в разрезе пиратства и морского разбоя, что проявляется и в названии соответствующего раздела книги («Черкесское пиратство»)6. Историческая связь мореходной традиции с боевыми рейдами на море существовала, и в этом плане фактический материал, используемый в данной работе, представляет значительный интерес. Однако неверно было бы отождествлять мореходную традицию абазо-адыгов только с пиратством.

С.Х. Хотко следует отдать должное и как учёному, который уже в XXI в. обратился к целому ряду вопросов, связанных с освещением всаднической традиции. Ранее отдельные её элементы были охарактеризованы различными российскими и зарубежными авторами, в основном, непосредственными наблюдателями (В. Щвецовым, В.А. Потто, Дж. Интериано, Дж.

•у

Камероном, И. Барбаро и др.) . Однако, несмотря на имеющиеся в литературе

1 См : Cameron J.P. Personal Ad\ entures and Excursions in Georgia, Circassia, and Russia. - Vol. 1. - L, 1845.

2 См : Спенсер Э. Путешествия в Черкесию / Пер. с англ. Н.А. Нефлящевой. - Майкоп, 1994.

3 См.: Henze Р.В. Circassian Resistance to Russia // The North Caucasus Barner. — L., 1992.

4 См : История и культура народов степного Предкавказья и Северного Кавказа- проблемы межэтнических отношений — Ростов-на-Дону, 1999 — С. 86, Моппев Е Л Боспор и варвары Северного Причерноморья накануне походов Диофанта// Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и средние века - Ростов-на-Дону, 1986; Земля адыгов — Майкоп, 1996, Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. —M, 1823, Секретная миссия в Черкесию русского разведчика барона Ф Ф. Торнау. — Нальчик, 1999. - С. 115-116, и др

5 См ; Kressel R Ph TTie Administration of Caffa under the Uflizio di san Giorgio - Wisconcin, 1966, Барбаро И. Путешествие в Тану//Каспийский транзит. - T.2, Atija A S Crusade, Commerce and Culture - Bloomington, 1962 Спенсер Э Путешествия в Черкесию - Майкоп, 1994 - С. 15, Koch К. Reise durch Rusland nach dem Kaukasishen Insthmus - Stuttgart und Tubingen, 1842. - Bd 1. - S 417; Mangny T. de Three Voyages in the Black Sea to the Coast of Circassia — L, 1837, и ¿P

6 См.: Хотко С.Х. История Черкесии. - С. 142-161.

7 См.: Щвецов В. Очерк о кавказских горных племенах. - М., 1856, Потто В.А. Утверждение русского владычества на Кавказе. - T.3. - 4.2. - Тифлис, 1904; Он же. Кавказская война. - Т.1. - Ставрополь, 1998; Интериано Дж. Быт и страна зихов, именуемых черкесами // АБКИЕА; Cameron J.P. Personal Ad\entures and Excursions in Gerrgia, Circassia and Russia. Vol. 1. - L., 1845; Барбаро И. Указ. соч.; и др. интересные материалы, всадническая традиция абазо-адыгов, как и мореходная, ещё не в полной мере систематизирована в контексте преемственности I абазо-адыгского историко-культурного типа. Их изучение и освещение требуют более целостного подхода.

Историографический обзор выявляет, что предыдущие достижения в исследовании целого ряда аспектов изучаемой нами проблемы существенны, однако многие из них, как правило, рассматривались концептуально и хронологически разрозненно, что зачастую не позволяло сделать взаимосвязанных выводов, имеющих интегрированный характер. Так, на наш взгляд, в имеющейся литературе в полной мере не охвачена та историческая нить, которая привела к формированию основ праабазо-адыгской общности и затем — к консолидации касого-зихо-абазгийского этнокультурного массива, непосредственного предшественника абазо-адыгских народов. Немало вопросов, связанных с процессом формирования праабазо-адыгской общности и консолидации касого-зихо-абазгийского сообщества, носят дискуссионный характер и до конца не выяснены. К таким вопросам можно отнести: существование этнического единства киммерийцев, хаттов, кашков, синдов и меотов; статус синдов в меотской среде; содержание взаимодействия праабазо-адыгов с эллинистической цивилизацией; изменения, происшедшие на этнокультурной карте Западного Кавказа в связи с процессами переселения народов и консолидацией касого-зихо-абазгийского этнокультурного массива; соотнесенность этого массива с абазо-адыгским этнокультурным миром более поздних эпох.

Несмотря на то, что социальная организация абазо-адыгов, присущие им формы социальных взаимодействий, традиции, включая мореходную и всадническую, получили определенное освещение в литературе, все эти аспекты целостно не осмысливались в контексте формирования и развития особого абазо-адыгского историко-культурного типа. Требует более обобщенной объективной исторической оценки господствовавший у абазо-адыгов тип социальной организации. Более систематизированного изучения и отображения заслуживают мореходная и всадническая традиции с учетом их важной роли в воспроизводстве черт абазо-адыгского историко-культурного типа. Таким образом, за рамками существующих исследований остался целый ряд важных проблем, требующих своего изучения и осмысления.

Стремясь добиться действительно всестороннего, по возможности максимально объективного анализа исторической действительности в её диалектической противоречивости, мы с этих позиций переосмысливаем и результаты наших предшественников, глубоко ценя их как фундамент, на который мы опираемся.

Исходя из актуальности проблемы, а также выводов историографического обзора, определены объект и предмет исследования, сформулированы его цель и задачи, территориальные и хронологические границы, обоснована научная новизна, построена структура работы.

Объектом исследования является абазо-адыгское сообщество как особая исторически развивавшаяся на протяжении нескольких тысячелетий совокупность этногенетических, хозяйственных, социальных и культурных отношений и вместе с тем как особая устойчивая совокупность (общность) исторически сменявших друг друга поколений людей, обладающих общими системными чертами (свойствами).

Предметом исследования выступает историческая динамика и преемственность формирования и развития этого сообщества как особого историко-культурного типа человеческого общества в период с IV тыс. до. н.э. до 60-х гг. XIX в. с учетом особенностей его этногенезиса и преемственности его хозяйственных, социальных и культурных форм, а также способности представителей этого сообщества (общности) являться носителями его типических и видовых свойств.

Следует подчеркнуть, что понятие «сообщество» (или «общность») и понятие «историко-культурный тип» в широком смысле, как мы считаем, являются равнозначными, тождественными, так как та или иная общность как часть общества (как относительно обособленная совокупность людей и связывающих их общественных отношений) представляет собой и определённый конкретно-исторический тип общественного человека. Как правило, именно таким образом эти понятия и используются в настоящей работе. Вместе с тем понятие «историко-культурный тип» может трактоваться и в более * * узком смысле — как совокупность самих типических и видовых свойств (черт), сформировавшихся в качестве определённой целостности и социально наследуемых представителями- данного сообщества. В диссертации в ряде случаев понятие «историко-культурный тип» используется и в этом смысле.

Целью данного исследования является анализ процесса формирования и развития абазо-адыгского историко-культурного типа с IV тыс. до н.э. вплоть до 60-х гг. XIX в. и, в этой связи, особенностей социальной организации и преемственности мореходной и* всаднической традиций абазо-адыгского этнокультурного сообщества.

В соответствии с целью исследования определены взаимосвязанные задачи, требующие своего решения:

- анализ процесса формирования праабазо-адыгской общности в период с IV тыс. до. н. э. до начала I тыс н. э. и прояснение в этом'контексте картины этногенетических взаимодействий на территории Западного Кавказа и всей причерноморской «дуги» от Крыма до Малой Азии в ее динамике;

- выявление изменений, происшедших на этнокультурной карте Западного Кавказа в период от начала нашей эры вплоть до XIV-XV вв. и выступивших проявлением консолидации касого-зихо-абазгийского сообщества, а также исследование соотнесенности этого исторического сообщества с абазо-адыгами;

- изучение особенностей социальной организации абазо-адыгского этнокультурного сообщества, сохранявших преемственность в средние века и в новое время и определявших целостность историко-культурного типа абазо-адыгов;

- рассмотрение мореходной и всаднической традиций как примеров преемственности форм жизненного уклада и культуры абазо-адыгов.

Хронологические рамки исследования охватывают длительный исторический период — с IV тыс. до. н.э. до 60-х гг. XIX в., что обусловлено необходимостью решения задач, связанных с рассмотрением преемственности формирования и развития историко-культурного типа абазо-адыгов начиная от первоистоков зарождения протоабазо-адыгской общности на Западном Кавказе и вплоть до окончательного присоединения территории Западного Кавказа к России в 1864 г.

Территориальные границы исследования охватывают СевероЗападный и Западный Кавказ, а также включают в себя регионы Северного Причерноморья, Транскавказии и Анатолии. Это обусловлено тем, что все этапы истории формирования абазо-адыгского сообщества вплоть до нового времени связаны с Крымом и Анатолией.

Теоретико-методологические основы и методы исследования. В качестве * общей методологической основы исследования автор опирался на диалектический метод, конкретно-исторический и системный подходы. Также активно использовались такие методы, как сочетание исторического и логического анализа, сравнительно-сопоставительный метод, ретроспективный анализ, метод этнолингвистических соответствий.

В концептуальном плане при оценке сущностных начал формирования и развития абазо-адыгского историко-культурного типа, взаимного воздействия народов и культур, механизма взаимодействия реальных общественных отношений и духовных форм мы исходили из необходимости синтеза фор-мационного и цивилизационного подходов, которые, на наш взгляд, не отрицают друг друга абсолютно, а взаимодополняют, позволяя приблизиться к пониманию фундаментального единства и многообразия исторического процесса.

В качестве основной концептуальной идеи принята концепция единого абазо-адыгского историко-культурного типа, в рамках которого общетипическое взаимодополняется видовыми различиями и проявляется в них. Эта идея базируется на понимании того обстоятельства, что все абазо-адыгские этносы и субэтносы в своей совокупности образуют суперэтнос, обладающий системными характеристиками, позволяющими определить его как особый историко-культурный тип, относительно которого входящие в его состав этносы и субэтносы выступают как его отдельные виды.

Наиболее крупными этническими составляющими этого суперэтноса выступают: черкесы, кабардинцы, адыгейцы, абазины, абхазы, убыхи. Его системными характеристиками как особого историко-культурного типа, на наш взгляд, являются следующие: обладание общими чертами и стабильными особенностями культуры, включая высокую степень общности языка и. психологического склада, обычаев и традиций; наличие схожих элементов материальной культуры и хозяйственных форм; обладание самосознанием своей этнокультурной общности. При этом важными признаками данного суперэтноса выступают имеющиеся у составляющих его этносов культурные, языковые различия и наличие собственного этнического самосознания, которые не разрушают общее суперэтническое, а образуют «различия внутри единства».

Однажды сложившись на основе единства территории и общих черт экономической жизни и социальной организации, этот историко-культурный тип сохранял свои системные свойства, присущее ему типическое начало даже после утраты единства территории, сохраняет их и в настоящее время.

Такой концептуальный подход позволяет приблизиться к более целостному рассмотрению совокупного исторического прошлого абазо-адыгских народов. Причем он не только не умаляет отдельную историю каждого из ныне существующих народов, но как бы «поднимает» ее значение для всей их общности, так как она при таком подходе рассматривается как вклад в общую историю суперэтноса. Таким образом, суть данного методологического подхода состоит в том, что при имеющейся у каждого из абазо-адыгских этносов специфике и даже более глубокой дифференциации, связанной с существованием субэтносов, всем им присущи общие этногенетические черты, позволяющие считать их единым суперэтносом, единым историко-культурным типом, имеющим внутренние видовые различия.

С использованием указанного методологического подхода связано и употребление в настоящей работе понятий «абазо-адыгский», «абазо-адыги». Понятие «абаза» выражает общее название абхазов и абазин, во всем зарубежном хмире принят именно этот вариант для обобщенного названия даных народов. Понятием «адыги», как это общепринято, охватываются все этнические и субэтнические группы черкесов, кабардинцев и адыгейцев.

Источниковую базу исследования составили отчеты и записки современников, относящиеся к той или иной рассматриваемой эпохе; результаты археологических находок и лингвистических исследований, содержащиеся в работах современных авторов; архивные материалы, относящиеся в основном к последнему хронологическому периоду, охватываемому данной работой (концу XVIII - 60-х гг. XIX вв.).

Наиболее важными источниками выступают письменные свидетельства о Кавказе, которые берут свое начало с середины I тыс. до н. э. и продолжаются в последующие исторические эпохи: свидетельства греко-римских авторов эпохи античности; отчеты и описания авторов византийского и невизантийского происхождения эпохи раннего средневековья; европейские, османские и российские наблюдения и заметки периода позднего средневековья и нового времени, а также относящиеся к этому периоду российские архивные материалы.

Кратко охарактеризуем эти источники.

Первую группу источников формируют, в основном, свидетельства греко-римских авторов. Западный Кавказ оказался в поле внимания античных писателей в VI в. до н. э., когда выходцы из Милета основали несколько поселений в Синдике и в восточном Крыму. В* античной литературной традиции известно около трехсот писателей, в той или иной степени описывающих его в своих произведениях и предоставляющих ценные сведения. Дошедшие до нас свидетельства, в том числе и эпиграфические, были систематизированы и опубликованы В.В. Латышевым в виде обширного свода «Известия древних писателей о Скифии и Кавказе»1, что имело огромное значение для развития исследований по проблемам древней истории Кавказа и Северного Причерноморья. Значительная работа по систематизации античных отчетов, посвященных Западному Кавказу, была проведена также М.В. Аталиковой, причем данное издание2 располагает исчерпывающими комментариями. Помимо этих двух сборников источников при работе над диссертацией были использованы отдельные издания Страбона, Плутарха, Диодора Сицилийского, Арриана и др.

Наиболее важными среди этого множества греко-римских источников представляются следующие.

Первое детальное описание побережья Западного Кавказа сделано Скилаком Кариандским в 338-335 гг. до н.э. в трактате «Описание моря, прилегающего > к населенной Европе, Азии и Ливии»3. Этот перипл (описание) Скилака характеризуется отчетливым интересом к западно-кавказскому побережью. Именно у этого автора-впервые упоминаются керкеты, которых на основе фонетического созвучия очень часто называют непосредственными предками черкесов4. Довольно детально представлена информация о прааба-зо-адыгских племенах.

Одним из важнейших источников этой группы является «География» Страбона5, которая сохранила для нас важнейшие сведения о расселении и

1 См. Латышев В В. Бсуйпса е1 СаисаБка. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе // Вестник древней истории.— 1947-1949.

2 См. Античные источники о Северном Кавказе / Сост. М.В. Аталикова. — Нальчик, 1990.

3 См. Скилак. Землеописание // ВДИ. — 1947. — №3. — С. 154-157.

4 См. Волкова Н.Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. — М., 1973. — С.22-24.

5 См. Страбон. География//Пер. и коммент. Г.А. Стратановского. — М., 1964. — С.474. образе жизни кавказских этносов в период античности. В частности, Страбон дал сведения о морских рейдах ахеев, зихов, гениохов, и его сведения приобретают особую значимость в контексте преемственности форм культуры и этничности на Западном Кавказе.

Данные об этнической и социокультурной общности западно-кавказских племен в эпоху античности, которые нашли отражение в употреблении для их обозначения общего названия сарматов, содержатся в описаниях крупнейшего географа античности Клавдия Птолемея, именующего территорию Западного Кавказа и Восточного Приазовья «Азиатской Сармати 1 ей» .

Детальное представление об этнической карте Западного Кавказа дает еще один важный источник — «Объезд Эвксинского Понта» Псевдо-Арриана (V в. н.э.). Этот автор указывает на существенные изменения» в этнотопони-мической номенклатуре региона2.

Еще одна группа важных источников — работы авторов византийского происхождения, сведения из которых позволяют реконструировать этносоциальный облик абазо-адыгов в период раннего средневековья. Это такие летописцы как Прокопий из Кесарии, Агафий, Константин Порфирогенет и др.

Следующая группа, источников — это раннесредневековые невизантийские отчеты о Западном Кавказе. Их количество невелико. В'их ряду выделяется ал-Масуди (ум. 956 г.), в своем обширном страноведческом трактате «Промывальни золота и родники драгоценных камней» давший отдельные описания страны Кашек (Касогии) и ал-Лан (Алании) (глава XVII)3. Источник представляет интерес потому, что кашеков арабский энциклопедист помещает примерно в тех же границах, в которых поместил и описал Зихию его византийский современник и коллега Константин Порфирогенет.

Интересный источник — так называемый Кембриджский Аноним, из

1 См. Птолемей. Географическое руководство // АИСК. — С. 149.

2 См. Псевдо-Арриан. Объезд Эвксинского Понта //ВДИ.— 1948. — №4. — С.657-669.

См. Масуди о Кавказе // Минорский В.Ф. История Шлрвана и Дербендз X—XI вв. — М., 1963. — С. 188— 207. вестный также как «Еврейско-хазарская переписка», в котором на Западном Кавказе помещены сразу три крупных этнических названия1. В послании хазарского царя Иосифа кордовскому визирю Хасдаю ибн Шапруту упомянуты зихи — «Зибус», касоги — «Каса», аланы — «Ас», причем под именем асов здесь фигурируют западно-аланские, по всей видимости, по преимуществу абазинские племена.

Большая группа источников — это западноевропейские отчеты и записки XIII — XVI вв., в которых содержатся^ важные сведения об абазо-адыгах. Большей информированностью отличаются итальянцы, имевшие на побережье Зихии и Абхазии более 40 факторий. Важнейший источник конца XV — начала XVI вв., дающий детальное представление о Черкесии — сочинение Дж. Интериано «Быт и страна зихов, именуемых черкесами» . Это первое монографическое описание Черкесии вышло в свет в Венеции в. 1502 г. Тот объем данных, который приводит Интериано, превосходит не только все, что писалось до него, но и все описания XVI в. Для нашей работы существенно, что, по свидетельству Интериано, на севере черкесы занимали земли вплоть до мыса Бусси и реки Фазиса, а также что самоназвание черкесов — «адига», что «зихами» их именуют итальянцы и греки, а «черкесами» — турки и татары. Им подробно описан образ жизни черкесских аристократов, их непрестанные набеги в Крым, всадническое умение, особо подчеркивается связь черкесов с мамлюкским Египтом. Также впервые дано описание института приемного родства. Все эти сведения важны для решения задач настоящей работы.

Следующая, и последняя, группа источников относится к периоду XVII в. - 60-х гг. XIX в., в ее состав входят европейские, османские и российские материалы.

В особую подгруппу здесь можно выделить материалы государственных архивных фондов России и другие архивные документы: материалы

1 См. Коковцев П К. Еврейско-хазарская переписка в Хв. — Л., 1932. — С.123.

2 См. Интериано Дж. Быт и страна зихов, именуемых черкесами // АБКИЕА. — С.43-52.

Центрального государственного архива Военно-Морского Флота, а также документы адмирала М.П. Лазарева, командовавшего Черноморским флотом. Все эти документы позволяют более полно показать факты, связанные с мореходной и всаднической традициями абазо-адыгов.

Кроме архивов, необходимо специально отметить источники, авторы которых уделили большое внимание абазо-адыгскому сообществу и тем самым предоставили сведения, на основе которых сформировались все существующие концепции этнокультурной истории Западного Кавказа указанного периода, в том числе и то видение, которое предложено в рамках настоящей диссертации.

В первую очередь назовем Эвлия Челеби, османского писателями путешественника середины ХУП вв., автора 10-томных путевых заметок «Книга путешествия»1. Абхазию и прибрежные районы Черкесии он посетил в 1640 — 1641 гг., а закубанскую Черкесию и Кабарду - в 1666 г. Челеби сам был наполовину абхаз, и, видимо, это стало одной из главных причин его внимания к Западному Кавказу. По меньшей мере, одна десятая часть его обширного страноведческого свода посвящена абазо-адыгам. Во 2-м и 3-м выпусках его сочинения содержится подробнейший отчет о быте, нравах, социальном и культурном облике адыгов и абхазо-абазин, причем каждый из более чем 50 субэтносов абхазо-черкесского мира описан им в отдельном параграфе. Челеби, во всей видимости, если не знал, то понимал абхазский язык: он составил краткие глоссарии языка адыгов, садзов, абхазов. В аспекте исследуемой нами темы работа Челеби являет важнейший источник: он многократно проводит параллели между черкесами и абхазами, подчеркивает их общее происхождение, солидарность, проявляемую ими в отношениях с Крымским ханством и османами. В целом сведения Челеби характеризуют Абхазию и Черкесию как единое этнокультурное пространство.

Большой интерес также представляют записки Джиовани Лукка

1 См. Челеби Э. Книга путешествия — Вып. 2-3. — М„ 1979,1983.

1625 г.), префекта доминиканской миссии в Каффе, который многократно бывал в Черкесии и Абхазии. При описании черкесов и абхазов он подчеркивает их языковую и культурную близость1.

Среди авторов первой половины XVIII в., чьи сведения обладают ценностью для настоящего исследования, большой эрудицией в вопросах абазо-черкесской истории и современного ему состояния отличается грузинский царевич Вахушти Багратиони, сын Вахтанга VI, автор работы по истории t

Грузии. На страницах своего труда Вахушти много внимания уделил Абха

•у зии, Кабарде, абазинам, западным адыгам . Он воспринимал абхазов, джиков (абазин-садзов) и черкесов как группу родственных народов, совместно выступающих в различных эпизодах истории Грузии. Особое значение сведения Вахушти имеют для изучения абхазского пиратства.

Всплеск интереса к этносам и субэтносам абазо-адыгов отмечается в русских и европейских источниках последней трети XVIII в. в связи с обострением отношений между Россией и горцами Кавказа. Источники отражают некоторые особенности, вызванные этими обстоятельствами. Так, на Западном Кавказе основными военными противниками России выступили нату-хайцы, шапсуги, абадзехи и убыхи. Соответственно как русские, так и европейские наблюдатели уделили больше внимания именно этим субэтническим группам. Ввиду того, что равнинные адыги ихменовали их абадзечиль, а в ряде источников XVII в. и первой половины XVIII в. Абазия отмечалась в границах вплоть до Анапы, натухайцы, шапсуги и абадзехи стали считаться племенами абазинского происхождения. Так, Тэбу де Мариньи (1818 г.) писал: «Я думаю, что между Кубанью и Сухум-кале есть только абазы»; «нату-хаи, которые являются одним из абазинских племен — на юге примыкают к Большой Абазе, которая начинается за Пшадой»3. Хан-Гирей считал, что

1 См.Л>кка Дж. Описание перекопских и ногайских татар, черкесов, мингрелов и грузин // АБКИЕА. — С.70-72.

2 См. Инал-ипа Ш Д. Ступени к исторической действительности. — Сухум, 1992. — С.69-73 (анализ сочинения Вах>шти); Вах>шти Багратиони. История царства Грузинского // Сообщения средневековых грузинских письменных источников об Абхазии. — Сухум, 1986. — С.67-84.

3 См. Тебу де Мариньи. Путешествия в Черкесию // АБКИЕА. — С.292-293.

1 — ' абадзехи образовались в результате смешения абхазов и адыгов . Тунманн Л относил к абазинским племенам натухайцев, шапсугов и абадзехов . Напротив, И. Бларамберг считал убыхов и садзов племенами адыгейского происхождения3. Такие расхождения в трактовках, встречающиеся в оригинальных источниках, требуют от исследователей внимательного и вдумчивого отношения к ним и их сопоставления.

Также, на наш взгляд, отмечающееся в источниках XVIII в. — первой половины XIX в. стремление авторов указывать, с одной стороны, на абхазо-адыгское происхождение целого ряда адыгских субэтносов и, с другой стороны, на адыгское происхождение убыхов и западноабхазских общин или отдельных родов свидетельствует о существовавшем в действительности и потому отражавшемся наблюдателями сложном и распространенном взаимопроникновении в рамках абазо-адыгского историко-культурного типа.

Научная новизна исследования определяется прежде всего самой постановкой проблемы, изначально предполагаемой ею методологией рассмотрения абазо-адыгского историко-культурного типа как целостного явления, имеющего внутреннюю расчлененность. В целом аспекты научной новизны, по мнению автора, заключаются в следующем:

1. В качестве самостоятельного исследования осуществлён комплексный анализ формирования и развития абазо-адыгского историко-культурного типа на протяжении длительного исторического периода — с IV тыс. до н.э. вплоть до 60-х гг. XIX в.

2. В отличие от имеющихся работ по тем или иным аспектам избранной темы решение задач исследования целенаправленно ориентировано на рассмотрение абазо-адыгского историко-культурного типа в его формировании и развитии как целостного этнокультурного образования, носящего суперэтнический характер.

1 См. Хан-Гирей. Записки о Черкесии. — Нальчик, 1992. — С.190.

2Т>нманн. Крымское ханство. 1783 г. /Пер. с нем. Н.Л. Эрнста. — Симферополь, 1991. — С.70.

3 Бларамберг И. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа. — Нальчик, 1999. —С.126.

3. На основе комплексного рассмотрения вопросов формирования и развития абазо-адыгского историко-культурного типа в период с 1Утыс. до н.э. по ХШ-ХУ вв. дана авторская трактовка некоторых дискуссионных исторических проблем данного периода, связанных с прошлым абазо-адыгов.

4. Представлена характеристика и дана обобщённая историческая оценка особенностей социальной организации, которые оказали наиболее значимое влияние на базовые черты абазо-адыгского историко-культурного типа, а также исторических и содержательных аспектов мореходной и всаднической традиций, в которых ярко проявлялась преемственность стиля социального поведения и духовного мировосприятия абазо-адыгов.

Теоретическая значимость исследования, на наш взгляд, состоит в том, что в нем, на примере исторического опыта формирования и развития абазо-адыгского историко-культурного типа, присущих ему структур и механизмов социальной организации и этногенетической связи, раскрывается проблема «человек в истории» в одном из её важнейших ракурсов - как проблема типического в человеке, как проблема исторического развития одного из типов общественного человека.

Научно-практическая значимость исследования определяется тем, что его материалы и выводы могут быть использованы:

- исследователями в дальнейшей научной разработке проблем формирования и развития как абазо-адыгского историко-культурного типа в целом, так и отдельных его составляющих;

- при создании обобщающих работ по истории Кавказа и историческому прошлому народов современной России;

- в преподавании дисциплин, входящих в государственный образователь ный стандарт подготовки специалистов регионоведения, специализирующихся по северокавказскому региону и в целом по региону Кавказа;

- при подготовке учебных пособий и чтении спецкурсов в высших учебных заведениях Юга России, раскрывающих содержание национальнорегионального компонента высшего профессионального образования;

- при подготовке материалов спецкурсов по истории Кавказа для студентов исторических вузов и факультетов;

- в лекционной работе среди населения, студентов и учащихся средних учебных заведений;

- в подготовке научно-популярных изданий.

Практические рекомендации, сформулированные в заключении работы, могут быть использованы органами власти и управления в их практической деятельности.

Структура исследования определяется его целью и задачами, а также хронологическими рамками и состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и источников. Имеются также приложения в виде карт, отображающих особенности территориального расселения абазо-адыгов в различные исторические периоды.

Апробация-работы. Основные положения данной работы докладывались на ГП Международном конгрессе «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру»1, на «Университетских чтениях» ПГЛУ2, опубликованы в ряде изданий3, всесторонне обсуждены на заседаниях кафедры отечественной и зарубежной истории Пятигорского государственного лингвис

1 Дагужиев P.M. Абхазо-адыгский историко-культурный тип: формирование, социальная организация, преемственность // Проблемы истории Северного Кавказа и современность (Тезисы докладов III Международного конгресса «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» 18-21 сентября 2001 года) -Пятигорск: изд-во ПГЛУ, 2001.- С. 22-24.

2 Дагужиев P.M. Особенности социальной организации абазо-адыгов, значимые для воспроизводства базовых черт историко-культурного типа // Университетские чтения - 2003. Материалы научно-методических чтений ПГЛУ. - Часть IV. - Пятигорск: ПГЛУ, 2003. - С. 181-183; Дагужиев Р.М. Историческая преемственность в формировании праабазо-адыгской общности в древнейшую и древнюю эпохи // Университетские чтения - 2004 . Материалы научно-методических чтений ПГЛУ. - Часть V. - Пятигорск: ИГЛУ, 2004. - С. 28-30.

3 Горбунов А П., Дагужиев P.M. Формирование и развитие абазо-адыгского этнокультурного типа: методология исторического анализа // Вестник ПГЛУ. - 2002. - № 4. - С. 5-9; Горбунов А.П., Дагужиев P.M. Влияние специфики социальной организации абазо-адыгов на базовые черты их историко-культурного типа //

Российская история: актуальные вопросы (общенациональный и региональный аспекты). Ученые записки. Выпуск 2 / Под обшей ред В.П. Ермакова. - Пятигорск: ПГЛУ, 2003. - С. 106-122; Дагужиев Р М. К вопросу об оценке статуса снндов в западнокавказской среде // Вестник ПГЛУ. - 2004. - № I. - С. 106-108; Дагужиев P.M. Процессы этногенетических взаимодействий в взаимовлияний в истории формирования и развития праабазо-адыгской общности (в период II-I тыс. до н.э. и в начале нашей эры) // Российская история: проблемы, мнения, оценки. Ученые записки. Выпуск 3 / Под ред. В.П. Ермакова. - Пятигорск: ПГЛУ, 2004. - С. 20-28; Дагужиев P.M. Исторические особенности мореходной и всаднической традиций абазо-адыгов // Вестник ПГЛУ. - 2004. - Л'а 2-3. тического университета.

Материалы исследования использовались автором в качестве дополнительной информации для студентов при изучении целого ряда тем в курсе истории России на переводческом факультете, факультете английского языка и психологии, на факультете государственной службы и управления ПГЛУ.

Предлагаемая работа не претендует на охват всего комплекса проблем, связанных с изучением формирования и развития абазо-адыгского историко-культурного типа начиная с IV тыс. до н. э. до 60-х гг. XIX в., на категорическую однозначность выводов и обобщений. Автор сосредоточил свое внимание в основном на тех аспектах, которые представлялись ему наиболее значимыми или же наиболее дискуссионными, и надеется, что данная тема станет предметом дальнейшей углубленной разработки и обсуждения.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Дагужиев, Рустам Мухамедович

Результаты исследования исторического процесса формирования абазо-адыгского историко-культурного типа в период с IV тыс. до н.э. до 60-х гг. XIX в., включая такие аспекты его идентичности как этнокультурный генезис, особенности социальной организации, преемственность мореходной и всаднической традиций, дают возможность сделать следующие основные выводы и обобщения.

1. Формирование абазо-адыгского историко-культурного типа — процесс чрезвычайно протяженный во времени и в пространстве. Процессы формирования и развития основы праабазо-адыгского сообщества протекали в условиях взаимодействия многих культур и народов на протяжении IV тыс. до н.э. — начала I тыс. н.э. Первоначальное крупное взаимовлияние следует отнести к ^-Ш тыс. до н.э., когда определяющим цивилизационным вектором в складывании на Западном Кавказе древнейшей праабазо-адыгской этнической протоосновы, отличавшейся характерными антропологическими и лингвистическими чертами, стало влияние Хаттусы. Население Западного Кавказа периода позднего энеолита и ранней бронзы принадлежало к одному и тому же антропологическому типу и к той же архаичной языковой среде, что и хатто-кашко-абешлайское население Анатолии, как это подтверждено археологическими и лингвистическими исследованиями. Затем в течение нескольких тысячелетий оно находилось как в постоянном общении с преимущественно индоевропейской кочевой Степью, так и во взаимодействии с различными торговыми и культурными центрами Европы, Малой Азии и Ближнего Востока, осуществляя активный обмен элементами материальной и духовной культуры.

2. Испытав длительное и разнообразное воздействие со стороны многих окружавших ее культур и претёриев в результате этого определенные видоизменения, праабазо-адыгская общность не утеряла своего антропологического и лингвистического ядра, в то же время оказав, в свою очередь, существенное влияние на взаимодействовавшие с ней народы и культуры. Это взаимодействие и взаимовлияние носили не только общекультурный, но и этнический, этнокультурный характер, причём сложность протекавших в среде праабазо-адыгов этногенетических процессов может быть адекватно отражена при учёте таких реальных обстоятельств, как постоянно осуществлявшееся сочетание процессов дифференциации и консолидации, интеграции; действие ассимиляционных тенденций и взаимовлияний, что не позволяет трактовать автохтонность как полную этнокультурную закрытость и изолированность; отсутствие достаточных, исчерпывающих исторических сведений о действительном этногенезе (что даёт право на существование различным версиям и точкам зрения).

3. Несмотря на осуществлявшуюся в течение рассмотренного исторического периода череду активных внешних влияний и этнокультурных взаимодействий, можно проследить основную историческую нить: от слияния анатолийских земледельцев Хаттусы с потомками неолитического населения Западного Кавказа в 1У-Ш тыс. до н.э. через майкопскую, дольменную, северокавказскую и прикубанскую культуры, а также этнокультурную «дугу» киммерийцев, синдо-меотов, хаттов (хеттов) и касков к касого-зихо-абазгийскому сообществу и уже от него — к абазо-адыгам средневековья и нового времени.

4. Всестороннее и непредвзятое изучение исторических материалов позволяет сделать следующие важные заключения по некоторым спорным вопросам истории праабазо-адыгов:

- имеющиеся материалы об этнологической связи абазо-адыгов с хаттами и касками, а также киммерийцами, и вместе с тем —• киммерийцев с хаттами свидетельствуют о высокой степени вероятности существования фактически сплошного праабазо-адыгского этнического массива вдоль черноморского поберёжья Кавказа и Анатолии в период II—I тыс. до н. э., который позднее испытал серьёзные трансформации, однако, скорее всего, так и не утратил своего основного этнического единства в связи с глубокой «меотизацией» сарматов и алан;

- процесс взаимодействия праабазо-адыгов во второй половине I тыс. до н.э. и в начале I тыс. н.э. с эллинистической цивилизацией не следует отождествлять с «завоеванием» западно-кавказских земель греками и трактовать в этом случае термин «колонизация» слишком буквально, так как населявшие Западный Кавказ племена сохранили высокую степень самостоятельности и сами активно влияли на Боспор, в том числе и в культурном отношении;

- факт значительной экономической и военно-политической продвинутости синдов относительно других западно-кавказских племен, составлявших праабазо-адыгскую общность на рубеже I тыс. до н. э. — I тыс. н. э., не может служить основанием для выведения синдов за рамки общей меотской среды: утверждать об особом статусе синдов в этой среде можно только в смысле признания факта их высокого экономического и политического авторитета, большей интегрированности в систему Боспорского царства.

5. Этнокультурная карта причерноморских и западнокавказских земель претерпела особенно серьезные изменения в эпоху перемещения и переселения народов, опустошительных нашествий, захватов на рубеже нашей эры, а также в I - начале II тыс. н.э. Это было время смещений, миграций и ассимиляций внутри праабазо-адыгской общности, сопровождавшихся ее дальнейшей консолидацией, которая привела в период конца античности и раннего средневековья к упрочению касого-зихо-абазгийского сообщества. Для периода второй половины I тыс. н.э. очевидны результаты значительной этнической консолидации, приведшие к вытеснению прежних племенных названий такими этнонимами, как «зих», «касог» («кашак») и «абазг». Глубинные процессы этнокультурной консолидации нашли отражение и в сложении к периоду раннего средневековья нартского эпоса, который выступил важным фактором в дальнейшей кристаллизации устойчивых этногенетических черт абазо-адыгов.

6. Несмотря на то, что детали истории Зихии, Касогии и Абазгии, а также конкретных линий этногенетических процессов того периода очень непросто поддаются реконструкции, тем не менее определённая ясность основных процессов этнической консолидации и ассимиляции и их результатов достигается. Завершение процессов сформированности абазо-адыгского историко-культурного типа осуществилось в ХШ-ХУ вв. Подтверждением этого являются такие показатели, как появление и утверждение общего внешнего названия «черкесы» и единого самоназвания «адыга», которые охватили всю этнотерриториальную Черкесию, а также достигнутая прочность единого этнического начала, которая не разрушалась при выделении и усилении новых субэтнических подразделений, как это видно на примере кабардинцев. Наиболее существенным признаком следует признать закрепление единого самоназвания «адыга», которое выразило достижение нового уровня этнического самосознания.

7. Главной специфической особенностью социальной организации абазо-адыгского сообщества было то, что на протяжении длительной истории своего развития оно вг основном обходилось без централизованного государства, сохраняя тип социальной организации, который может быть определен как сегментный и «горизонтальный». Прочность устоев этой специфической социальной организации абазо-адыгов на протяжении многих веков могла сохраняться только при наличии структур и механизмов, которые носили по своей сути социокультурный, а не административно-иерархический и юридически фиксированный характер.

Одним из таких важнейших социальных механизмов, который постоянно подпитывал устои социальной организации абазо-адыгов, был институт приемного родства (аталычество, fosterage), имевший, хотя и уникальную, но глубинную объективную природу и выступавший в качестве исключительно эффективного инструмента социального наследования и регулирования. Благодаря аталычеству укреплялись горизонтальные связи внутри сообщества, компенсировалась отчужденность незнатных слоев, обеспечивалась консолидация и боеспособность сообщества, осуществлялось влияние на политические процессы в странах, на которые распространялись жизненные интересы абазо-адыгов. Специфической чертой социальной организации абазо-адыгов также выступал особый тип взаимодействия аристократов и незнатных, свободных и несвободных членов общества, который обеспечивал внутреннюю сплоченность и крепкую воинскую организацию.

8. Взвешенно определяя место и значимость набеговой системы в рамках данного типа социальной организации, можно утверждать, что эта система выполняла на определённом историческом этапе значимые конкретно-исторические социальные, хозяйственные и военные функции, однако она не может трактоваться как центральное звено экономической и социальной организации абазо-адыгов и к ней не следует сводить всю их экономику.

Система социальной иерархии и управления, характерная для абазо-адыгов, тесно переплеталась с сохранявшими свою прочность патриархально-родовыми порядками, которые до XV в. в определённой мере соединялись с христианством, а затем все более прочно интегрировались с исламом, с нормами шариата. Кроме того, абазо-адыгский этикет был во многом основан на нормах уоркского жизненного уклада, и рыцарство как особый стиль поведения, пронизанный «уорским духом», оказало большое влияние на типические черты абазо-адыгов.

9. Только на основе методологического подхода, в котором взаимодополняются формационный и цивилизационный подходы, можно дать обобщенную объективную оценку роли и значения воспроизводившегося у абазо-адыгов в течение многих столетий типа социальной организации и уяснить как простоту, так и сложность его внутренних связей. Этот тип социальной организации, будучи взаимоподкреплен соответствующими духовными, идеальными представлениями и нравами, оказал решающее воздействие на кристаллизацию абазо-адыгского историко-культурного типа. Он не требовал унитарного построения, характеризовался отсутствием отчужденности у незнатных, рядовых членов сообщества, носил самодостаточный характер и отличался довольно высокой эффективностью, обеспечивая высокую степень органичности и гибкости всей социальной системы, а также поддержание общего духа независимости и свободолюбия.

10. Мореходная и всадническая традиции, в которых отразилась преемственная связь типических черт абазо-адыгского этнокультурного типа, со всей определенностью демонстрируют как автохтонность абазо-адыгского этнического субстрата на территориях Северо-Западного и Западного Кавказа, так и преемственность форм культуры и жизненного уклада на протяжении столетий. Эти традиции воспроизводились благодаря их опоре на определенные материальные условия, которые порождали соответствующие идеальные представления. В качестве общих материальных условий выступали: особенности ландшафта; сохранение военных «набеговых» форм пополнения материального богатства, дополнявших и подкреплявших мирные формы хозяйства; воспроизводство основанного на сочетании военных и мирных экономических форм типа социальной организации; а также предрасположенность к определенным видам деятельности (мореплаванию и коневодству).

11. Исторические особенности мореходной традиции абазо-адыгов (значимость которой в контексте преемственности этноса и культуры на Западном Кавказе весьма высока) состоят в следующем. Абазо-адыги в течение веков сохраняли и развивали довольно высокий общий уровень развития мореходства и значительный объем необходимых знаний в области тактики сражений на море. Оригинальностью, технологической простотой и надежностью отличались их корабельные конструкции. Мореходная традиция получила закрепление в период раннего средневековья, наибольший ее размах приходится на период позднего средневековья и нового времени

12. Исторические особенности всаднической традиции, значимость которой в контексте преемственности этнокультурного типа также исключительно высока, заключаются в следующем. Она опиралась на такие материальные условия как многочисленные военные походы и отношения военного отходничества, укоренившиеся в жизненном укладе абазо-адыгов, особенности географического (геополитического) положения и развитую культуру коневодства и обращения с конем. Абазо-адыгский историко-культурный тип стал известен миру прежде всего великолепным всадническим комплексом.

Всадническая традиция подкреплялась и такими духовными условиями как эпическая и мифорелигиозная системы, а также получала подпитку от образа жизни и мышления, который был характерен для рыцарей-уорков, и была взаимосвязана с традицией воинского и интеллектуального авторитета.

13. Обе исследованные традиции — мореходная и всадническая — способствовали воспроизводству в этнической среде абазо-адыгов высокого воинского профессионализма, что обусловило их востребованность в качестве воинов в иностранных государствах и позволило представителям абазо-адыгов возвыситься в Египте в Х1У-ХУ вв., а позднее, в ХУН-Х1Х вв., также и в Османской Порте. Превосходство абазо-адыгов во всадническом мастерстве принесло им авторитет у современников как на Западе, так и на Востоке, у абазо-адыгов активно заимствовались вещественные элементы, связанные с всаднической традицией: доспехи, оружие, сбруя, седло, одежда.

Возможные направления дальнейшего исследования по избранной теме связаны с расширением спектра рассматриваемых вопросов и возможным раздвижением хронологических рамок исследования.

Как мы полагаем, дальнейшее углубление и расширение исследования может быть достигнуто за счет:

- рассмотрения более объемного набора традиций и обычаев абазо-адыгов, отражающих преемственность их историко-культурного типа;

- более детального анализа аспектов социальной организации абазо-адыгов с выявлением более конкретных сведений, позволяющих выявить ее видовые различия у различных этносов и субэтносов;

- расширения рассматриваемого хронологического периода, по крайней мере до начала XX в., что дало бы возможность исследовать, как воздействовала на сложившийся абазо-адыгский историко-культурный тип принципиально новая ситуация, связанная с его включением в состав Российской империи в качестве одной из ее «окраинных» территорий.

Результаты проведенного исследования позволяют также сформулировать некоторые практические рекомендации:

1. Следовало бы подготовить и издать обобщающую работу, посвященную общей истории всех этносов и субэтносов, составляющих абазо-адыгский историко-культурный тип (суперэтнос), использовав и материалы настоящего исследования. Такая работа имела бы как научное, так и научно-популярное значение.

2. Было бы целесообразно организовать в рамках Южного федерального округа издание исторической библиотеки «История народов Юга России». Материалы такой библиотеки стали бы хорошим подспорьем для преподавания в высших учебных заведениях Южного федерального округа комплекса дисциплин, включенных в национально-региональный компонент высшего профессионального образования.

3. Имело бы большую научную и практическую полезность проведение в рамках осуществления мероприятий гуманитарной научно-исследовательской и научно-практической программы «Мир на Северном Кавказе через языки, образование и культуру», которая реализуется с 1996 г. на базе ПГЛУ, специального научного семинара ученых Северокавказского региона по проблематике истории формирования и развития этнокультурных типов.

4. С учетом теоретических выводов диссертации следовало бы, по мнению автора, при подготовке и переподготовке государственных служащих акцентировать внимание на таких вопросах:

1) на необходимости учета в многонациональном поликультурном регионе особенностей этногенетической истории проживающих здесь народов;

2) на изучении структур и механизмов этногенетической преемственности историко-культурных типов и той роли, которую они выполняют на протяжении истории человечества.

165

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволяет сделать некоторые обобщения, наметить пути дальнейшей разработки проблемы и предложить ряд практических рекомендаций

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Дагужиев, Рустам Мухамедович, 2004 год

1. Центральный Государственный Архив Военно-Морского Флота -Ф. 243. Оп. 1. Д. 2731.

2. Центральный Государственный Архив Военно-Морского Флота -Ф. 243. Оп. I. Д. 2920.

3. Центральный Государственный Архив Военно-Морского Флота -Ф.243. Оп. I. Д. 3171.

4. Государственный Архив Краснодарского края Ф. 249. - Оп.1. -Д. 3028.

5. Государственный Архив Краснодарского края Ф. 348. Оп.1. - Д. 9.

6. Государственный Архив Краснодарского края Ф. 458. Оп.1. - Д. 215

7. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов. -Нальчик, 1974.

8. Античные источники о Северном Кавказе / Сост. М.В. Аталикова. -Нальчик, 1990.

9. Арриан. Объезд Эвксинского понта // ВДИ. 1948. - №1.

10. Ю.Базили K.M. Обзор Оттоманской армии в Сирии // Сирия, Ливан и Палестина в описании российских путешественников, консульских и военных обзорах первой половины XIX в. М., 1991. - С. 292-309.

11. И.Базили K.M. Сирия и Палестина под турецким правительством. М., 1962.

12. Барбаро И. Путешествие в Тану // Каспийский транзит. Т.2.

13. Берже А. Краткий обзор горских племен на Кавказе. Тифлис, 1858.

14. Бларамберг И.Ф. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992.

15. Броневский Г.Ю. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. -Ч. 1.-М., 1823.

16. Вахушти Багратиони. История народа Грузинского // Сообщения средневековых грузинских письменных источников об Абхазии. -Сухими, 1986.

17. Галонифонтибус Иоганн де. Сведения о народах Кавказа (1404 г.). -Баку, 1980.

18. Диодор Сицилийский. Библиотека // ВДИ. 1947. - №4 - с. 248-266.

19. Дубровин Н.Ф. Утверждение русского владычества на Кавказе. СПб., 1988.

20. Дубровин Н.Ф. Черкесы (адыге). Краснодар. 1927.

21. Дионисий Периегет. Землеописание // ВДИ. 1948. - 31. - С. 362-367.

22. Евстафий. Комментарии к «Землеописанию» Дионисия // ВДИ. 1958. - №1.

23. Ечерух М. Роль кавказских горцев в политической и общественной жизни Турции // Мусульманин. 1910. - №6. - С. 143-147.

24. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. Сост. В.В. Латышев Т. 1-2. - СПб., 1900-1906; ВДИ. 19471949.

25. Интериано Д. Быт и страна зихов, именуемых черкесами // АБКИЕА. -С. 46-52.

26. История и восхваления венценосцев // Собрание средневековых грузинских письменных источников об Абхазии. Сухуми, 1986.

27. Кабардино-русские отношения. Сб. док. Т.1. - М., 1957.

28. Клавдий Птолемей. Географическое руководство // ВДИ. 1948. - №2.

29. Коковцев П. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л., 1932.

30. Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1991.

31. Косвен М.О. Архивные материалы по географии и этнографии Кабарды (1808-1834 гг.) // Ученые записки кабардинского научно-исследовательского института. Нальчик, 1957.

32. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. М., 1961.

33. Культура адыгов. Нальчик, 1993.

34. Лазарев М.П. Документы. Т.2. - М., 1955.

35. Люлье Л.Ю. Черкесия: историко-этнографические статьи. Краснодар, 1927.

36. Масуди. Луга и родники драгоценных камней // Караулов А.Н. Сведения арабских географов IX и X вв. о Кавказе, Армении и Азербайджане. СМОМПК. Т. 38. Тифлис, 1908.

37. Матиане Картлиса // Сообщения средневековых грузинских письменных источников об Абхазии. Сухуми, 1986.

38. Монперэ Ф.Д. де. Путешествие вокруг Кавказа / Пер. с франц. Н.А. Данкевич-Пущиной // Труды института абхазской культуры. Вып. VI. - Сухуми, 1937.

39. Мотрэ А. Де ла. Путешествия господина Абри де ла Мотрэ в Европу, Азию и Африку // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов. Нальчик, 1974. - С. 123-125.

40. Муравьев Н.Н. Турция и Египет в 1832 и 1833 годах. Т.1. - М., 1869.

41. Народные песни адыгов / Сост. В.Х. Барагунов, З.П. Кардангушев. Т. З.-Ч. 1.-М. 1986.

42. Новицкий Г.В. Географо-статистическое обозрение земли, населенной народами Адыхе // Тифлисские ведомости. № 22. Тифлис, 1829.44,Оссон М. Де. Полная картина Оттоманской империи / Пер. с франц. М.

43. Веревкина. СПб., 1795. 45.Пейсонель М. Исследование торговли на черкесско-абхаском берегу Черного моря в 1750-1762 годах. - Краснодар, 1927.

44. Поляк А.Н. Новые арабские материалы позднего средневековья о Восточной и Центральной Европе // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. Т. 1. — М., 1964. - С. 29-66.

45. Помпоний Мела. Землеописание // ВДИ. 1949. - №1.

46. Прокопий из Кесари. Война с готами / Пер. с греч. С.П. Кондратьева. -М., 1950.

47. Птолемей Клавдий. Географическое руководство // ВДИ. 1948. - №2. -С. 458-484.

48. Ригельман Ал. Летописное повествование о Малой России и её народе и козаках вообще, отколь из какого народа оные происхождение своё имеют. Ч. 1-2. - М., 1847.

49. Секретная миссия в Черкесию русского разведчика барона Ф.Ф. Торнау. Нальчик, 1999.

50. Сборник русского исторического общества. Т. 41. СПб., 1884.

51. Скилак Кариандский. Описание моря, прилегающего к населенной Европе, Азии и Ливии // ВДИ. -1947. №3.

52. Спенсер Э. Путешествия в Черкесию / Пер. и коммент. H.A. Нефляшевой. Майкоп, 1994.

53. Сообщения средневековых грузинских письменных источников об Абхазии. — Сухум, 1986.

54. Сталь К.Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский вестник. Тифлис, 1860.

55. Стефан Византийский. Описание племен // ВДИ. 1848. - №3.

56. Страбон. География // ВДИ. 1947. - №4.

57. Хан-Гирей. Черкесские предания. Нальчик, 1989.

58. Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик, 1992.

59. Челеби Э. Книга путешествия. Вып. 2-3. — М., 1979-1983.

60. Швецов В. Очерк о кавказских горных племенах. М., 1856.

61. Ammianus Marcellinus. Vol. 3. В. XXXI. - L., 1964.

62. Arrian. Contra Alanos // Bachrach B. A History of the Alans in the West. -Minneapolis, 1973.

63. Cameron J.P. Personal Adventures and travels in Georgia, Circassia and Russia. Vol. I. - London, 1845.

64. Cantimir Dm. Histoire de l'Empire Othoman. — Т. I. — Paris, 1743.

65. Ditson G.Circassia. A tour to the Caucasus. N.-Y. L., 1850.

66. Harvey. The Turkish harems and the Circassian Homes. L., 1878.

67. Kressel R.Ph. The administration of Caffa under the Uffizio di san Giorgion. Wisconsin, 1966.

68. Marigny t. de. Three Voyages in the Black sea to the Coast of Circassia. -L., 1837.

69. Neumann K. Russland und die Tscherkessen. Leipzig, 1840.

70. Spencer E. Travels in the Western Caucasus. Vol.,1. - L., 1838.1. Литература

71. Абазины (Историко-этнографический очерк). Черкесск, 1989.

72. Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. Т. 1. — M.-JL. 1949.

73. Абаев В.И. Скифо-сарматские наречия // Основы иранского языкознания. 3. Древнеиранские языки. М., 1979. - С. 276-311.

74. Авраменко A.M., Матвеев О.В., Матющенко П.П., Ратушняк В.Н. Об оценке Кавказской войны с научных позиций историзма // Кавказская война: уроки истории и современность. Материалы научной конференции. Краснодар, 1995.

75. Аланы и Кавказ: СБ. ст. Владикавказ, 1992.

76. Алексеева Е.П. Материалы к древнейшей и средневековой истории адыгов (черкесов). // Труды Черкесского НИИ. Вып. 2. - Черкесск, 1954.

77. Алексеева Е.П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкессии // Вопросы этнического и социально-экономического развития. М., 1971.

78. Андреев А.Р. История Крыма. М., 1997.

79. Античное общество. М., 1967.

80. Анфимов Н.В. Древнее золото Кубани. Краснодар, 1987.

81. Ардзинба В.Г. Ритуалы и мифы Древней Анотолии. М., 1982.

82. Артамонов М.И. К вопросу о происхождении Боспорских Спартокидов // Вестник древней истории . 1949. - №1. - С. 29-39.

83. Артамонов М.И. К вопросу о происхождении скифов // ВДИ. 1950. -№2.-С. 35-36

84. Артамонов М.И. Киммерийцы и скифы. JL, 1974.

85. Аталиков В.М. Путешествие итальянца по Черкесии в 1629 году // Культура и быт адыгов Вып. VIII. - Майкоп, 1991. - С. 147-151.

86. Аутлев П.У. Адыгея в хронике событий. Майкоп, 1990.

87. Базилевич К.В. Внешняя политика русского централизованного государства (вторая половина XV в.). М., 1952.

88. Барановский Б. Кавказ и Польша в XVII в. // Россия, Польша и Причерноморье в XV-XVIII вв. М., 1979. - С. 249-252.

89. Бгажноков Б.Х. Адыгский этикет. Нальчик, 1978.

90. Бгажноков Б.Х. Образ жизни адыгской феодальной знати // Из истории феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1980.

91. Бгажноков Б.Х. Черкесское игрище. Нальчик. 1991.

92. Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. Вы. I. М., 1889.

93. Берзедж Н. Изгнания черкесов (причины и последствия). Майкоп. 1996.

94. Бетрозов Р. Происхождение и этнокультурные связи адыгов. -Нальчик. 1991.

95. Бижев А.Х. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис восточного вопроса в конце 20-х начале 30-х гг. XIX в. — Майкоп, 1994.

96. Бижев А.Х. Абадзехи // Тарих. Махачкала, 1994.

97. Блаватская Т.В. Очерки политической истории Боспора в У-1У вв. до н.э. М., 1959.

98. Блаватский В.Д. О скифской и сарматской этнонимике // Краткие сообщения института археологии. 1975. - Вып. 143. - С. 46-50.

99. Блаватский В.Д. Античная археология Северного Причерноморья. -М., 1961.

100. Блаватский В.Д. Пантикапей. Очерки истории столицы Боспора. М., 1964.

101. Блаватский Т.Д. Об именах Спартокидов // Художественная культура и археология античного мира. — М., 1976. С. 56-58.

102. Блиев М.М. К проблеме общественного строя горских (»вольных») обществ Северо-Восточного и Северо-Западного Кавказа XVIII — первой половины XIX в. // История СССР. 1983. - № 2.

103. Блиев М.М. Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994.

104. Бондарь В.В. Роль наездничества в российско-кавказских отношениях в конце XVIII первой трети XIX вв. // Кавказская война: уроки истории и современность. Материалы конференции. - Краснодар, 1995.

105. Брун Ф. Черноморье. Ч. 1-2. - Одесса, 1879-1880.

106. Бунак B.B. Человеческие расы и пути их образования // СЭ. 1956. -№ 1.

107. Вернадский Г.В. Россия в средние века. — М., Тверь, 1997.

108. Вилинбахов В.Б. Из истории русско-кабардинского боевого содружества. Нальчик, 1982.

109. Виноградов Ю.А. Некоторые дискуссионные проблемы греческой колонизации Боспора Киммерийского // ВДИ. 1995. - №3. - С. 152-160.

110. Волкова Н.Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. -М., 1973.

111. Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII начале XX вв. - М., 1974.

112. Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. — М. JL, 1949.

113. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII -первая половина XIX века). М., 1967.

114. Гатагова JI.C. Кавказ после Кавказской войны: этноконфликтный аспект // Россия и Кавказ сквозь два столетия. Исторические чтения. -СПб., 2001.

115. Гатцук В. Черкесы // Юная Россия. № 10. - 1906. - С. 1310-1322.

116. Герни Л.Р. Хетгы. М., 1977.

117. Горелик М.В. Оружие Древнего Востока. М., 1993.

118. Горленко В.Ф. Об этнониме черкасы в отечественной науке конца XVIII первой половине XIX века. // Советская этнография. - 1982. - №3. -С. 96-106.

119. Дельпоццо И.П. Записки о Большой и Малой Кабарде // РГВИА, ф. В У А, д. 18491, 1808.

120. Джавахишвили И.А. Основные историко-этнологические проблемы истории Грузии, Кавказа и Ближнего Востока древнейшей эпохи // ВДИ. -1939. №4.-С. 29-49.

121. Джанашиа С.Н. Черкесский (адыгейский) элемент в топонимике Грузии // Сообщение грузинского филиала АН СССР. — Т. 1. Вып. 8. -Тбилиси, 1940.

122. Джендубаев P.C. Общественные отношения на Западном Кавказе: зарождение и развитие. Ростов-н/Д.: изд-во Рост, ун-та, 1993.

123. Дзамихов К.Ф. Адыги: вехи истории. Нальчик, 1994.

124. Дзамихов К.Ф. К генеалогии западноадыгских (черкесских) княжеских родов в XVI XVII веках // Культура и быт адыгов. - Вып. 8. -Майкоп. 1991.-С. 152-166.

125. Драчук B.C. Системы знаков Северного Причерноморья. Киев, 1975.131. Древний Восток. М., 1988.

126. Древняя Анатолия. М., 1985.

127. Думанов Х.М. Социальная структура и обычное право кабардинцев в нормах адата. Нальчик, 1990.

128. Дьячков-Тарасов А.Н. Абазехи // ЭКОРГО. Тифлис, 1902.

129. Ельницкий JI.A. Киммерийцы и киммерийская культура // ВДИ. -1949.-№3.-С. 14-26.

130. Жебелев С.А. Афины, Нимфей и измена Гилона // Известия Государственной академии истории материальной культуры. Вып. 104. -1934.-С. 24-27.

131. Жебелев С.А. Основные линии экономического развития Боспорского государства // Известия Академии наук. 1934. - № 8.

132. Зевакин Е.С., Пенчко H.A. Очерки по истории генуэзских колоний на Западном Кавказе в XIII и XV веках // Исторические записки. М., 1938. -Т. З.-С. 72-129.

133. Земля адыгов. Майкоп, 1996.

134. Иессен A.A. Некоторые памятники VIII-VII вв. до н.э. на Северном Кавказе // Вопросы скифо-сарматской археологии. М., 1954.

135. Иллич-Свитыч В.И. Caucasica // Этимология. М., 1965.

136. Инал-ипа Ш.Д. Зарубежные абхазы: историко-этнографические этюды. Сухуми, 1990.

137. Инал-ипа Ш.Д. Об абхазо-адыгских этнографических параллелях // УЗ АНИИ. -Т. IV. 1965.

138. Инал-ипа Ш.Д. Ступени к исторической действительности. Сухум, 1972.

139. Иваенко A.B. Сармато-аланы в Британии // Научная мысль Кавказа. -1995.-№ 1.-С. 72-75.

140. История Абхазии. Сухуми, 1991.

141. История Грузии. Тбилиси, 1970.

142. История Кабардино-Балкарской АССР с древнейших времён до наших дней. М., 1967.

143. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. -М, 1988.

144. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. 1917 г.). - М., 1988.

145. Каллистов Д.П. Очерки по истории Северного Причерноморья античной эпохи. Л., 1949.

146. Калмыков И.Х. Черкесы: историко-этнографический очерк. -Черкесск, 1974.

147. Карамзин Н.М. История государства российского. Кн.2. - Ростов-на-Дону, 1994.

148. Касумов А.Х., Касумов Х.А. Геноцид адыгов. Нальчик, 1992.

149. Касумов А.Х., Касумов Х.А. Из истории борьбы адыгов за независимость в XIX веке. — Нальчик, 1992.

150. Керашев А.Т. Социальная сущность адыгского наездничества // Культура и быт адыгов (этнографические исследования). Майкоп, 1991.

151. Керашев А.Т., Чигр А.Ю. История Адыгеи. Майкоп, 1994.

152. Климов Г.А. Кавказские языки. М., 1965.

153. Климов А.Г. Введение в кавказское языкознание. М., 1986.

154. Клычников Ю.Ю. Российская политика на Северном Кавказе (18271840 гг.). Пятигорск, 2002.

155. Ковалевская В.Б. Кавказ и аланы. М., 1984.

156. Колли Л.П. Падение Кафы // Известия Таврической ученой архивной комиссии. № 54. - 1918.

157. Короленко И.П. Записки о черкесах // Кубанский сборник. T. XIV . - Екатеринодар, 1909. - С. 297-376.

158. Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960.

159. Крушкол Ю.С. Древняя Синдика. М., 1971.

160. Кудаева С.Г. Огнем и железом: вынужденное переселение адыгов в

161. Кузнецов В.А. Аланские племена Северного Кавказа // Материалы и исследования по археологии СССР. № 106. - М., 1962.

162. Кудашев В.Н. Исторические сведения о кабардинском народе. Киев, 1913.

163. Кумыков Т.Х. Социально-экономические отношения и отмена крепостного права в Кабарде и Балкарии (1800-1869 гг.). Нальчик, 1959.

164. Кумыков Т.Х. К вопросу о возникновении и развитии феодализма у адыгских народов // Проблемы возникновения феодализма у народов СССР.-М., 1969.

165. Кушева E.H. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI 30-е годы XVII века). - М., 1963.

166. Кушхабиев A.B. Черкесская диаспора в арабских странах (XIX-XX вв.). Нальчик. 1997.

167. Кушхабиев A.B. Черкесы в Сирии. Нальчик, 1993.

168. Лавров Л.И. Адыги в раннем средневековье // Сб. статей по истории Кабарды. Вып. 4. Нальчик, 1955.

169. Лавров Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа. Л., 1978.

170. Лавров Л.И. К истории бжедугов и жанеевцев // УЗ АНИИ. Т. IV/ -Краснодар, 1965. - С. 249-250.

171. Лавров Л.И. О происхождении народов Северо-Западного Кавказа // Сборник статей по истории Кабарды. Вып. 3. - Нальчик, 1954.

172. Лавров Л.И. Происхождение кабардинцев и заселение ими нынешней территории // СЭ. 1956. - № 1-23.

173. Лавров Л.И. Абазины. Историко-этнографический очерк // КЭС. М., 1965.

174. Лопатинский Л. Заметки о народе адыге и кабардинцах в частности // Сборник материалов для описания местности и племен Кавказа. Вып. XII.-Тифлис, 189.

175. Маккуин Дж. Г. Хетты и их современники в Малой Азии. М., 1988.

176. Малахова Г.Н. Становление и развитие Российского государственного управления на Северном Кавказе в конце XVIII-XIX вв. Ростов-на-Дону, 2001.

177. Мальбахов Б., Дзамихов К. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством. Нальчик, 1996.

178. Мальбахов Б., Эльмесов А. Средневековая Кабарда. Нальчик, 1994.

179. Масленников A.A. Население Боспорского государства в VI-II вв. до н.э. М., 1981.

180. Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и в средние века: Сб.ст. Ростов-на-Дону, 1986.

181. Миллер B.C. Эпиграфические следы иранства на юге России // Журнал министерства народного просвещения. СПб., 1886.

182. Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербенда X-XI вв. М., 1963.

183. Мошинская В.Н. О государстве синдов // ВДИ. 1946. - №3. - С. 203208.

184. Муфти Ш. Герои и императоры в черкесской истории. Нальчик, 1994.

185. Напсо Д.А., Чекменев С.А. Надежда и доверие. Черкесск, 1993.

186. Народы Карачаево-Черкесии: история и культура. Черкесск, 1998.

187. Нартский эпос и кавказское языкознание. Майкоп, 1994.

188. Невская В.П. Присоединение Черкесии и его социально-экономические последствия. — Черкесск, 1956.

189. Некрасов A.M. Международные отношения и народы Западного Кавказа (последняя четверть XV первая половина XVI вв.) - М., 1990.

190. Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1994.

191. Опрышко O.JI. По тропам истории. Нальчик, 1990.

192. Очерки истории Адыгеи Майкоп, 1957.

193. Очерки истории Карачаево-Черкесии. Т. 1. - Ставрополь, 1967.

194. Панарин С.А. Позиционно-исторические предпосылки современной политической ситуации в Кавказско-Закавказском регионе // Россия и Кавказ сквозь два столетия. - Спб., 2001.

195. Покровский М.В. Русско-адыгейские торговые связи. М., 1957.

196. Покровский М.В. Адыгейские племена в конце XVIII первой половине XIX вв. // КЭС. - М., 1958.

197. Поркшеян Х.А. К вопросу о пребывании адыгов в Крыму и об их взаимоотношениях с народами Крыма в эпоху средневековья // УЗ КБНИИ. Т. 13. - Нальчик, 1957. - С. 335-367.

198. Потто В.А. Утверждение русского владычества на Кавказе. Тифлис. 1904.-Т. З.-Ч. 1.

199. Потто В.А. Кавказская война. Т. 2. - Ставрополь, 1994.

200. Ранняя этническая история народов Восточной Азии. М., 1977.

201. Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. Д., 1925.

202. Ростовцев М.И. Эллинство и иранство на юге России. Пг., 1918.

203. Садиков П.А. Поход татар и турок на Астрахань в 1569 г. // Исторические записки. Т.22. - 1947.

204. Скаков А. Выступление на круглом столе «Черкесы на рубеже эпох» // Жизнь национальностей. 1999. - № 2-3.

205. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты до начала XVIII в. СПб., 1887.

206. Смирнов К.Ф. Савроматы: ранняя история и культура сарматов. М., 1964.

207. Смирнов К.Ф. Сарматы и утверждение их политического господства в Скифии.-М., 1984.

208. Смирнов H.A. Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках. М., 1958.

209. Снисаренко А.Б. Властители античных морей. М.: «Мысль», 1986.

210. Соломоник Э.И. Сарматские знаки Северного Причерноморья. -Киев, 1959.

211. Струве В.В. Этюды по истории Северного Причерноморья, Кавказа и Средней Азии. JL, 1968.

212. Тереножкин А.И. Киммерийцы. Киев. 1976.

213. Токарев С.А. Этнография народов СССР. М., 1958.

214. Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера // Русский вестник. -СПб., 1864.

215. Трубачев О.Н. О синдах и их языке // Вопросы языкознания. 1976. -№4.

216. Туганов Р.У. Мухаджиры // Мир культуры. Нальчик, 1990.

217. Тунманн Н.Э. Крымское ханство. Лейпциг. 1784 г. / Пер. и прим. H.JI. Эрнста. Симферополь, 1991.

218. Тхамоков Н.Х. Социально-экономический и политический строй кабардинцев в XVIII веке. Нальчик, 1961.

219. Фадеев А. Убыхи в освободительном движении на Западном Кавказе // Исторический сборник. 1935. - №4.

220. Федоров Я.А. Историческая этнография Северного Кавказа. М., 1983.

221. Фелицын Е.Д. Черкесы, адыге и западноевропейские горцы // Кубанские областные ведомости. Екатеринодар, 1884. - №№ 34, 36, 38, 40, 50.

222. Филипсон А. Черкесы, казаки и адехе // Русский вестник. Т. 48. -СПб., 1863.-С. 847-865.

223. Хазанов A.M. Очерки военного дела сарматов. М., 1971.

224. Хотко С.Х. Очерки истории черкесов. — СПб.: изд-во С.-Петерб. унта, 2001.

225. Хотко С.Х. История Черкесии. СПб.: изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001.

226. Членова H.JI. Оленные камни как исторический источник. -Новосибирск, 1984.-С. 77-87.

227. Чирг А.Ю. Культура жизнеобеспечения адыгов // Культура и быт адыгов (этнографические описания). Вып. VIII. Майкоп, 1991.

228. Шилов В.П. О расселении меотских племён // Советская археология. 1950. - № 15.

229. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. -Екатеринодар, 1913.

230. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX в. -Нальчик, 1965.

231. Этнические проблемы народов Центральной Азии в древности. М., 1981.

232. Allen W.E.D. Problems of Turkish Power in the Sixteenth Century. L., 1963.

233. Allen W.E.D. A History of the Georgian People. N.-Y., 1971.

234. Ayalon D. The Circassians in the mamluk Kingdom // Journal of the American Oriental Society. Vol. 69. - Pt. 3. - New Haven, 1949, PP. 135147.

235. Bachrach B.S. History of the Alans in the West. Minneapolis, 1973.

236. Brosset M.F. Histoire de la Georgie. T.I. Spb., 1849.

237. Glubb John. Soldiers of Fortune. The Story of the Mamlukes. N.-Y., 1973.

238. Gureyko A. Osmanli-Cerkes Munasebetleri // Yamci. Sayi 7-16, Ankara, 1978. -S. 394-401.

239. Haghandoqa M. Kh. The Circassians. Amman, 1985.

240. Harmatt I. Studies in the history and language of the sarmatians. Szeqed, 1970.

241. Henze P.B. Circassian resistance to Russia // The North Caucasus Barrier. -L., 1992.

242. Kiessling J. Heniochi // RE. VIII.

243. Mowafi R. Slavery, Slave Trade and Addition Attempts in Eqypt and the Sudan, 1820-1882.-Stockholm, 1981.

244. Namitok A. Origines deds Circassiens Vol.2. Paris, 1939.

245. Shauket Mufti Habjoko. The Heroes and Emperors in the Circassian History. Beirut, 1975.