Адыгская литературная диаспора. История. Этнодуховная идентичность. Поэтика тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.02, доктор филологических наук Балагова-Кандур, Любовь Хазреталиевна

• Балагова-Кандур, Любовь Хазреталиевна
• доктор филологических наук
• 2009

Оглавление диссертации доктор филологических наук Балагова-Кандур, Любовь Хазреталиевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I

ИСТОРИОГРАФИЯ ЛИТЕРАТУРНОЙ

АДЫГСКОЙ / ЧЕРКЕССКОЙ ДИАСПОРЫ.

ГЛАВА II

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРОЗА МУХАДИНА КАНДУРА Трилогия «Кавказ»; «Черкесы. Балканская история»; «Революция» (или «И в пустыне растут деревья»); «Дети диаспоры».

Г Л А В А III

СОВРЕМЕННАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ДИАСПОРА АДЫГОВ.

ПОИСКИ И ОБРЕТЕНИЯ. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ СМЫСЛЫ

ЭТНОДУХОВНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ.

Расим Рушди, Захра Омар (Апшаца), Кадир Натхо,

Джамиль Исхак'ат, Фейсаль К'ат, Самир Харатоко,

Мухамед Азоко.Ю^

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Адыгская литературная диаспора. История. Этнодуховная идентичность. Поэтика»

История культуры каждого народа во многом определяется ходом истории. Судьба черкесов (адыгов) (о самоназвании народа скажем ниже) сложилась таким образом, что большая его часть оказалась вне исторической родины в результате Кавказской войны XIX века. И когда речь идет об исследовании литературы, и в целом культуры адыгов, сложным препятствием на этом пути оказывается их разорванность, раздробленность.

Предлагаемая тема докторской диссертации как раз и предоставляет такую возможность, включая изучение в большинстве своем неизвестных художественных произведений. Забегая вперед, скажем, что, к тому же, не все произведения такого крупного автора диаспоры, как, к примеру, Мухадин Кандур, переведены на русский или кабардинский языки. А без подобных примеров говорить о литературной диаспоре адыгов не представляется возможным, как и вообще без рассмотрения огромного пласта национальной литературы и материалов, находящихся в библиотеках и специальных хранилищах Западной Европы и Ближнего Востока. Сегодня это важная составляющая осмысления ди-аспорного наследия.

Эти материалы до сих пор во многом не были востребованы отечественными учеными в связи с изучением адыгской диаспоры. На вопрос, почему так произошло, есть объективный ответ. Эта тема уже сама по себе до недавнего времени носила закрытый характер, а ее отголоски, доходившие из-за границы, не могли составить полной картины культурного бытия наших диаспорных соотечественников1. По сей день на разных языках выходит литература, содержащая ценную информацию об отдельных представителях мировой черкесской культурной диаспоры, однако и этот материал, по разным причинам, не всегда доступен для наших российских коллег. Важно быть и в курсе, и в гуще происходящего в диаспоре, чтобы объективно оценивать ее этноду-ховную повседневность, хотя и тут таятся немалые трудности, включая географическую множественность явления и связанное с нею разноязычие авторов диаспоры, их роли и позиций, — сведения о писателях диаспоры адыгов, за исключением турецкой2, не представлены в какой бы то ни было даже простой систематизации ни в западной, ни в восточной, ни в российской литературоведческой историографии. И к тому же, повторяем, не все их труды, включая тех же турецких авторов, переведены на родной или русский языки. А между тем, по словам А.И. Чагина, В. Ходасевич, «ссылаясь на "Божественную комедию", на классическую польскую литературу, созданную эмигрантами - Мицкевичем, Словацким, Красинским, на еврейскую поэзию, в свое время писал, что "история знает ряд случаев, когда именно в эмиграциях создавались произведения, не только прекрасные сами по себе, но и послужившие завязью для дальнейшего роста национальных литератур"» [Чагин, 1998, с. 12].

Наверное трудно было бы найти более удачную формулировку для определения роли отдельных видных писателей диаспоры: Мухадина Кандура, Захры Омар (Апщаца - девичья фамилия), Мухамеда Омар Азоко, Джансет Беркок Шами, Самир Шамседдин Харатоко и др.

Это сложнейший пласт этнодуховной культуры народа, к которому важно приблизиться не только ради самого его познания, но и с целью научной насущности проблемы этнодуховной идентичности. Мы преодолеваем барьер «знакомства» с новым материалом и плавно переходим к его изучению, к системному анализу реально существующей данности3.

В этом заключается актуальность нашего исследования и новизна темы диссертации.

Такой подход требует методологической четкости и определенности. Требуются уточнения, и, прежде всего, терминологии, даже той, которая вошла уже в научный обиход. Терминологические трудности связаны с употреблением самих названий (этнонимов) народа, не говоря уже о сложностях, существующих в понимании общих терминов: диаспора, эмиграция, материк и т. д.

В отечественных российских исследованиях нет однозначного на них ответа, поэтому, наверное, правильнее будет разобраться вначале с названиями народа: адыги, черкесы, кабардинцы, адыгейцы, так как это, пожалуй, самый острый угол, сталкивающий западноевропейских и ближневосточных ученых с отечественными.

Адыгэ - самоназвание кабардинцев, адыгейцев, черкесов, проживающих преимущественно в трех республиках Российской Федерации: Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Адыгее.

Черкесы - исторический эндоэтноним адыгов. В мировую историю и литературу современные черкесы, кабардинцы и адыгейцы вошли под общим названием черкесы или адыги. Во Франции употребляют понятие Circassian - черкес. В Британских и других западноевропей- -ских изданиях существует термин chercess - черкес, когда речь идет о кабардинцах, адыгейцах и черкесах. Эта традиция не прерывается, не останавливается на каком-то одном витке истории зарубежного кавказоведения. Она продолжается и поныне. Достаточно привести несколько примеров, из трудов западных и ближневосточных ученых как прошлого времени, так и современных в некоторой хронологии.

Фон Эркарт, немецкий профессор XIX в.: «Всю территорию северной части кавказских гор, далеко за пределами Кубани населяют черкесы/адыги» [Erckert, 1888, с. 7].

Тебу де Мариньи, французский писатель, служивший консулом Голландии в Одессе в конце XIX в.: «Народ черкесы проживает сегодня от Севера Кубани до Терека» [Мап^у, 1836, с. 5].

Дж.А. Лонгворт в своем двухтомнике «Год среди черкесов», изданном в 1840 г., употребляет единственный термин: черкесы [Ьоп§\уо1111, 1840, с. 4].

Из исследователей XX столетия, например, египетский ученый Ра-сим Рушди в книге «Трагедия народа. История черкесов», изданной в 1939 г., употребляет тоже только термин черкесы / адыги [Рушди, 1988, с. 6].

Давид Уасерстаин в книге «Друзы и черкесы в Израиле», изданной в 1976 г. Оксфордским университетом, описывая образ жизни адыгейцев двух деревень Кфар-Кама и Рекхания в Израиле, употребляет термин черкесы/адыги [^аБве^ет, 1976, с. 5].

Под этим же углом зрения мы рассмотрели массу других примеров, охватив терминологию ученых не только отдельно взятой страны или университета. В нашей библиографической справке представлены работы крупных западных: и ближневосточных ученых, таких как Жордж Дюмезиль, Абуджабер Рауф, Карпат Кемаль, Леуис Норман, Шами Са-тиней, Кен Брам, П.Б. Хензе, Штендель, Штерн Ашер, Унэр Турге, Во-рокуа Херейдин, Дж.М. Хакер, Шаукат Муфти, Дж.Х. Уетмен, В. Маклей, А. Намиток, которые используют названный термин в соответствии со сказанным выше. В трудах всех перечисленных ученых речь идет о черкесах / адыгах, то есть о тех, кого сегодня на исторической родине называют тремя отдельными наименованиями: кабардинцами, адыгейцами, черкесами.

Примечательно, что в исследованиях дореволюционных отечественных ученых также широко используется термин черкесы / адыги. Уместны в этом плане слова Леонтия Люлье: «В особенности сведения к о народах, известных под названием Черкесов, требуют пояснений. Не знаю почему, но мы привыкли все племена, населяющие северную покатость Кавказских гор, называть черкесами, между тем как они называют себя адыге» [Люлье, 1927, с. 5].

Адыге, таким образом, как справедливо отмечает Люлье, — самоназвание всех адыгов, оно звучит для них как наиболее приближенное к истине.

В современной отечественной науке существует четкая позиция в употреблении названий адыгских народов в соответствии со статусом суверенитета трех республик в составе Российской Федерации (Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия) и официальным признанием трех государственных языков: кабардинского в КБР, адыгейского в РА, и черкесского или кабардино-черкесского в КЧР. По этому же принципу сложились отношения и к их литературам. Но в последние годы здесь прослеживается и тенденция к употреблению таких формулировок, как «аналогичные культуры», «близкие культуры», «идентичные культуры», а с подачи известного словацкого литературоведа Д. Дюришина - «межлитературная общность» и т. д. по отношению как к культурам трех вышеназванных народов, так и к другим, имеющим глубокие исторические связи или общие этно-генетические корни. В этом смысле обращает на себя внимание работа Л.А. Бекизовой «Фольклорно-эпические традиции как основа адыгской литературной общности» [Бекизова, 1993, с. 42-66]. В название, как видим, вынесено общее самоназвание трех народов, давая тем самым понять, что проблема, которую автор собирается рассматривать, имеет общий принцип. При. этом подчеркивается, что: «уже в 1987 году Н.С. Надъярных в статье "Восточнославянская межлитературная общность в системном освещении" высказывала мысль о необходимости системного изучения межлитературных общностей в многообразном историко-литературном и общественно-историческом контексте. Этот подход, по мысли ученого, позволяет "проследить историческую динамику", осмыслить роль национальных традиций в формировании и развитии межлитературной общности» [Бекизова, 1993, с. 47].

Полезность подобных подходов четко проявляется и при выявлении самоидентичности адыгской диаспоры: все адыгские народы в диаспоре идентифицируют себя именно в понятии черкесы / адыги. При анализе диаспорного материала, полученного нами в частности посредством когнитологического интервью, идентичность адыгов просматривается в двух равноправных позициях: я — адыг и я же — черкес. Примечательно, что респонденты относят себя к «мы». Для сравнения приведем результаты аналогичных интервью с представителями материковых адыгов: 1) я — адыг (во всех трех республиках и других городах РФ) 2) я - кабардинец (в КБР), или, я - черкес (в КЧР), или, я - адыгеец (в РА) и 3) я - россиянин.

В современной адыгской диаспоре в Турции, Иордании, Израиле, Сирии, Голландии, США, Германии (называем те страны, в которых сравнительно большая адыгская диаспора) употребляются только термины черкес / адыг как собственно равнозначные этнонимы. Оба эти этнонимы употребляются естественно и равноправно, каждый с конкретной целью: адыгэ - для внутреннего пользования, как самоназвание, черкесы - для внешнего. Здесь действует дореволюционная терминологическая установка: понятия адыги / черкесы как бы «законсервировались», и на основании этого в течение целого столетия складывалась конкретная этнодуховная диаспорная культура, позволяющая адыгам диаспоры внутренне; то есть на глубинном уровне сознания и подсознания идентифицировать себя в качестве этнодуховной части 4 адыгов материка .

Подводя предварительные итоги сказанному, отметим, что в данной работе мы усматриваем необходимым употреблять термины черкесы /адыги при раскрытии вынесенной в название темы диссертации. Следует помнить, что в диаспоре не существует границ между адыгскими представителями по их узко субэтническим наименованиям. Все они объединены уже тем, что у них единый этнический корень. В то же время, черкесы четко выделяют себя среди северокавказской диаспоры, так же как и среди иного социокультурного окружения. При этом они выделяют как основание своей этнодуховной идентичности не только адыгский язык и свою этническую историю, но и весьма конкретные культурологические основания, такие как: адыгэ хабзэ, адьг-гагъэ, адыгэ лъапсэ. Конкретизируя сказанное, поясним: в чужой этнической среде они объединены одним этнико-духовным пространством, которое не признает противопоставления адыгских субэтносов (кабар-дей, бжедуг, жаней, шапсуг, кемиргой и т. д.) друг другу. Понятие лъапсэ, ранее особо не выделяемое специально, стало актуальным при проведении нами исследований по выявлению названных оснований, по которым адыги диаспоры относят себя к единому этническому целому. Это вводимое нами понятие — одно из характеристик сущностной этической стороны адыгагъэ - адыгства, отраженного как в диаспор-ной, так и в материковой литературе. (К теме «Лъапсэ» мы возвратимся во второй главе нашей работы.)

Вплоть до второй половины XX столетия многие представители северокавказской диаспоры на Ближнем Востоке предпочитали называться черкесами. Иные из них даже брали фамилию Черкес, чтобы подчеркнуть, что они родственны с черкесами, если не этнически, то, по крайней мере, географически: перед махаджирством представители северокавказской диаспоры жили на родине в близком соседстве друг с другом. Понятно, что это во многом послужило взаимовлиянию их к культур, и мощная база этнодуховной культуры черкесов (адыгэ хсгбзэ и адыгагъэ), по словам 3. Налоева, Б. Бгажнокова и др., частично была перенята другими народами Северного Кавказа, хотя и не в той форме в какой они имеют место быть в культуре адыгов. Напомним, что для адыгов адыгэ хабзэ и адыгагъэ составляют сущностные структурообразующие стороны их этнодуховной жизни. Касаемся этого момента потому, что в современных публикациях порой обнаруживается непонимание различий между черкесской и северокавказской диаспорами. Например, A.A. Ганич в статье «Кавказ в исторической памяти черкесов Иордании» пишет: «На Ближнем Востоке сложилось новое этнокультурное образование - так называемая "черкесская" диаспора, в состав которой влились представители разных народов Кавказа (адыги чеченцы, осетины, абхазы, дагестанские народы и др.)» [Ганич, 2006 с. 68]. Действительно, происходила миграция не только черкесов, но и других представителей северокавказского региона. Однако судьбы и истории всех народностей складывались по-разному, и у каждого из диаспорных сообществ есть своя отдельная история, требующая внимательного рассмотрения. Ведь этническая культура каждого северокавказского народа уникальна сама по себе, и неправильно было бы не отличать, например, аварцев от балкарцев. Более того, по отношению к черкесским ценностям едва ли применим упрощенный вариант понятия «кавказских ценностей» [Ганич, 2006, с. 73]. Речь должна идти о сущностных сторонах духовной жизни народа, которые выделяют себя среди других этнических сообществ. Этнокультура черкесов многочисленными западными и отечественными, учеными, путешественниками начиная уже с VII столетия выделяется;, а иные сравнивают ее с европейским рыцарским этикетом и самурайским кодом чести (Дж. Интериано, Б. Бгажноков, 3. Налоев, М. Кандур и др.). Впрочем кавказоведением, зарубежным и отечественным (Л.Я. Люлье

М.Я. Ольшевский, Н.Ф. Дубровин, Ф.И. Леонтович, В.А. Потто, A.A. Миллер, ПК. Услар, Г.Ф. Турчанинов, М. Пейсонель, Я. Потоцкий, П. Паллас, Ю. Клапрот, Т. Мариньи, Фредерик Дюбуа де Монперэ, Дж.Ф. Бэдли, Дж. Баумгартен, Ф. Боденштедт, Д. Фрешфилд, И. Головин, А. Койперс, Ж. Дюмезиль, JI. Олифант, К. Карпат и др.), это давно признанный факт.

Чтобы избежать понятийных смешений и неравнозначных терминологических уравнений типа «черкесская» и «кавказская» культуры, в изучении этнодуховной стороны черкесской диаспоры необходимо двигаться в соответствии с методологиями, используемыми не только в исторической науке, но и в таких отраслях научного знания, как этнография, этнология, этнолингвистика, этнопсихология, культурология и культурная антропология, и будет, кстати, уместным привести некоторые положения, понятия и термины, подтверждающие эту мысль.

Адыгэ хабзэ. На интуитивном уровне адыги осознают адыгэ хабзэ как имманентную характеристику адыгской жизни, как реальность, не имеющую временных характеристик. Если переводить понятие адыгэ хабзэ на язык моих респондентов, то мы выходим почти на философское восприятие их этнодуховной идентичности: «адыги были, есть и будут адыгами, поскольку существовало, существует и будет существовать адыгэ хабзэ». Это означает не больше — не меньше, чем то, что респонденты не видят себя и других своих сородичей адыгами, если вдруг адыгэ хабзэ как реальность перестанет существовать в действительности и во внутреннем восприятии. Различение внутреннего и внешнего планов адыгэ хабзэ существенно. Адыг несет в себе адыгэ хабзэ в идеале, в подлинности. Но воплощать, осуществлять и жить внешне в ней ему не всегда удается в виду беспрерывной динамики и эволюции самой жизни. В этом смысле адыгэ хабзэ находится в бесконечном стремлении сохранения себя, но в то же время — видеть себя и в эволюции.

Адыгэ хабзэ - объект и предмет самосознания адыгским автором, писателем диаспорным и материковым. Путем осознания духовных истоков адыгэ хабзэ адыгский писатель формулирует вопросы, отвечая на которые он и его адыгский читатель идут к самим себе, понимая и осознавая себя в качестве адыга и определяя свое место в мире, окружающего его как самодостаточного этнодуховного и этнокультурного представителя сообщества.

Адыгагъэ — адыгство, как критерий идентичности занимает безусловный ряд с адыгэ хабзэ. В узкой трактовке адыгагъэ — чувство единства со своим народом, в широкой - чувство единства с людьми, человечеством через осознание понятия человечности. Древняя адыгская пословица дает представление о синонимичности этих двух понятий: «В нем есть адыгство («адыгагъэ хэлъу»), то есть в нем есть человечность («ц1ыхугъэ хэлъу»). В виду того, что этот критерий этнической идентичности адыгов носит трансцендентальный характер, он позволяет им осознавать свою причастность и к человечеству, и к универсуму.

Адыгэбзэ (родной черкесский язык); Адыгэ хэку (родина); Адыгэ тхыдэ (история), наряду с адыгэ хабзэ и адыгагъэ - эти критерии идентичности усиливаются за счет того, что благодаря им адыги идентифицируют не только окружающий «ландшафт», но и понимание истины по отношению к своему бытию, емко охватываемому понятием «лъап-сэ».5

Отождествляясь, с адыгэ хабзэ и адыгагъэ как с объектом (субъектом) идентификации, адыг одновременно отождествляет себя с другими адыгами - носителями данной реальности — каждый адыг в той или иной мере, с той или иной степенью осуществленности воплощает в себе адыгэ хабзэ и адыгагъэ. Таким образом, адыгэ хабзэ и адыгагъэ являются объектом (субъектом) идентификации, и потому не случайно наряду с лъапсэ названы нами в первую очередь. Остальные критерии идут последовательно: адыгский язык, историческая родина, адыгская история и замыкающая все эти понятия — лъапсэ.

Диаспора вычленяет себя из окружающего ее сообщества, прежде всего идентифицируя себя с адыгэ хабзэ и адыгагъэ. На самом деле, это особая тема, но здесь необходимо ее коснуться, чтобы стало понятно, почему в диссертации речь идет именно о черкесской диаспоре, а не о северокавказской в целом. Здесь необходима точность.

На уровне понимания адыгэ хабзэ как этикета сделано немало Б.Х. Бгажноковым [Бгажноков, 1978, с. 160]. Мы раскрываем смысл этого понятия с точки зрения его роли в этнодуховном самоосознании и идентичности диаспорных адыгов, поскольку в дальнейшем часто будем оперировать им в связи с анализом произведений, именно черкесских диаспорных авторов. Важным-также является понимание следующей терминологии: диаспора, эмиграция, материк, этнодуховная идентичность, или, по крайней мере, определение того, в каких смыслах нам целесообразнее их употреблять. Сразу же подчеркнем, что первостепенную важность в диссертации представляет термин «этнодуховная идентичность», поскольку он непосредственно связан с художественной литературой и искусством. Диаспора создает искусство в самом широком его смысле, как «одну из форм познания жизни, борьбы человечества за необходимую ему истину» [Лотман, 2000-а, с. 15]. Сущностным в этом понятии, является дух народа, воплощающийся в форме художественного произведения. В условиях диаспоры, когда авторское «я» находит свое выражение не на родном языке, а. на разных (английский, турецкий, арабский, немецкий и т. д.), представляется, что понятие этнодуховной идентичности обретает особую силу и основополагающее значение в осмыслении аксиологии диаспор-ной литературы как части материковой.

Категория этнической идентичности безусловно служит вспомогательным инструментом понимания тех или иных характеров и свойств, присущих индивидуально каждому народу. То же касается понятия этнической идентичности. Цепочка эта ведет к раскрытию или, по крайней мере, к установке некоторого представления об общей картине духовного мира народа, а если точнее - представителей народа, оказавшихся в ином географическом и социально-политическом пространстве в качестве диаспоры.

Этническая идентичность — понятие, широко используемое в этнологии, этнопсихологии, этнолингвистике, культурной и социальной антропологии, и теперь уже так же естественно, - в литературоведении. В системе многих отечественных ученых (В.А. Тишкова, Ю.В. Бромлея, М.В. Крюкова, А.И. Кузнецова, C.B. Чешко, З.П. Соколовой, Н.Д. Арутюновой, JI.H. Гумилева) этому понятию наряду с понятием этнического самосознания отводится структурообразующая роль. Само выдвижение на первый план проблемы этнической идентичности является симптомом серьезных изменений в нынешних научных представлениях, когда познание сознания (самосознания, идентичности) приближается к тому, что является неотъемлемой частью внутренней стороны этнической реальности. «Этническая принадлежность личности, - пишет, например, A.A. Кузнецов, - определяется ее самосознанием, выраженном в самоназвании, языком и культурой. Эти три признака, принадлежащие индивиду, не вызывают ни у кого возражений» [Кузнецов, 1989, с. 12].

В то же время представление об этносе как о коллективном социальном субъекте нередко заменяется пониманием этнической реальности как группы людей, объединенных не принадлежностью к коллективному субъекту, а общностью личностных характеристик. Из них в качестве определяющей выделяется этническое самосознание. «Особенно интересным и важным, - утверждает далее А.И. Кузнецов, - является такой признак этнической общности, как этническое самосознание. Самосознание — это осознание человеком самого себя, выделение себя из определенного круга объектов. .Этническое самосознание -осознание человеком своей принадлежности к определенной общности людей, говорящих на одном с ним языке и имеющих те же общие с ним черты культуры» [Кузнецов, 1989, с. 23].

Таким образом, в этнологии намечается тенденция приоритета личностного фактора в подходе к этнической реальности при стремлении свести число специфических ее характеристик к минимуму. Это обстоятельство позволяет использовать методологию этнологии в литературоведческих исследованиях, в характеристиках литературных образов.

Этническое самосознание одновременно рассматривается и как порождающий этнос признак, то есть как неотъемлемая его сторона и как следствие, результат, отражение сложившихся признаков этноса. Осмысливая проблематику этнического самосознания (этносознания, эт-ноосознания), надо помнить и о концепции этногенеза Л.Н. Гумилева, его известную идею пассионарности. «Формирование нового этноса, — писал он, - всегда зачинается одной особенностью: непреоборимым внутренним стремлением небольшого числа людей к крайне активной целенаправленной деятельности, всегда связанной с изменением окружения (этнического или природного), причем достижение этой: цели, часто иллюзорной или губительной для самого субъекта, представляется ему ценнее даже собственной жизни» [Гумилев, 1990, с. 120-121].

Л.Н. Гумилев называет некий «импульс, связанный как с повышенными способностями (талант), так и со средними», толкающими личность на поступки, которые «ломают инерцию традиции и дают толчок созданию новых этносов» [Гумилев, 1990, с. 120-121].

Этому признаку он дает, как известно, название «пассионарность», утверждая, что «импульс пассионарности бывает столь силен, что носители этого признака - пассионарии - не могут рассчитать последствия своих поступков и, даже предвидя гибель, не могут удержаться от их свершения. Это очень важное обстоятельство, указывающее на то, что пассионарность находится не в сознании людей, а в подсознании» [Гумилев, 1990, с. 120-121].

При рассмотрении диаспорной литературы этот тезис, возможно, обретает особую действенность.

Хотелось бы подчеркнуть еще один момент: этноосознание может быть сознательным и бессознательным. Средством этносознания на индивидуальном уровне, то есть осознания своей принадлежности данному народу, и является этническая идентичность.

Понятие этническая идентичность обычно интерпретируется как проясняющее, конкретизирующее категорию этнического самосознания. В то же время во многих случаях оно используется в качестве синонима понятия этническое ссимоопределение. Однако в этом случае оно скорее противоположно ему по смыслу. Определить себя — значит поставить себе пределы, ввести в какие-то границы, рассмотреть себя внутри очерченного, хотя и личностного, глубинного пространства. Представление о принадлежности народу не ограничивает человека, напротив, посредством этнической идентификации, осуществляемой сознательно и на уровне чувств, человек выходит за пределы своего личностного Я, становясь частью МЫ как коллективного субъекта. Он не утрачивает и своей личностной самоценности, включая себя в группу людей, близких ему по разным параметрам.

Этническая идентичность связана с любовью к своему народу, с преданностью ему, готовностью пойти ради него на самопожертвование. История адыгов являет множество примеров такого рода, готовности и способности к самоотречению ради народа: диаспорная художественная литература показывает и эту сторону картины бытия ярко и отчетливо. В этом именно ракурсе примечательны произведения двух крупных представителей черкесской литературной диаспоры в Турции: роман «Кавказ» Ахмета Мидхата Хагура (1844-1913) и новеллы Омера Сейфеддина Хатко (1884-1920), в том числе «Клятва» и «Храбрец»; а также писателя черкесской литературной диаспоры в Иордании М.И. Кандура «Черкесы. Балканская история», «Революция» и др. Если рассмотреть под этим же углом зрения всю поэзию диаспорной литературы, то обнаруживаешь, что большинство поэтов хотя бы раз, но обращались к теме черкесов - участников Кавказской войны, воспевая их преданность своему народу и родине. Также много песен-плачей на ту же тему сочинено неизвестными, так называемыми (в кабардинском языке джэгуак1уэ, уэрэд Э1сы1ак1уз) народными певцами. ;

Понятие этническая идентичность часто используют также как синоним понятия отолсдествление. Н.Д. Арутюнова, например, пишет: «Акт идентификации устанавливает тождество объекта самому себе путем сопоставления свойств, признаков, фактов и т. п., данных в непосредственном наблюдении или поступающих по каналам информации, со сведениями или впечатлениями, вытекающими из »прошлого опыта". Идентичность есть итог сличения результатов разного знания, прямого или опосредованного» [Арутюнова Н.Д., 1976, с. 284].

Опять же повторяем: в данном, человековедческом случае тождество при всем при этом не стирает индивидуальных личностных различий. Процесс этнической идентификации — это не «умствование», а осознание реальной необходимости, которое осуществляется и непосредственностью переживания на психическом, а также на ментальном уровне. Идентичность определяется внутренней близостью. Представители адыгской диаспоры, так же, как и представители других народов, живя в другой инонациональной среде, не только не утратили, не только сохранили, но расширили и углубили свою тяготеющую близость к национальной общности как к коллективному субъекту; происходит расширение мировидения, углубление внутренних коннотаций и их возможностей.

Это способствует обогащению дефинитивного арсенала литературоведческой науки, которая в качестве своих воспринимает понятия и, соответственно, терминологию смежных наук как то же понятие этно-духовиая идентичность, которое находится в ряду других, способствующих выявлению, высвечиванию внутренних, глубинных восприятий мира индивидом. Соединяются, с одной стороны, два будто бы «независимых» термина: этническая и духовная, но на деле, уточняющих и вычленяющих круг, в том числе и исследовательских интересов по отношению к культуре диаспоры. В то же время, когда речь касается литературной диаспоры, это соединение становится даже необходимым. Категория духовности не может рассматриваться в данной работе в отрыве от категорий, связанных с познанием этнической жизни, поскольку мы имеем дело непосредственно с литературой и культурой народа - выразителем духовного начала, то есть глубинного восприятия мира; самого себя, своего собственного «я» в этом мире, своих собственных духовных представлений, идеалов и ценностей.

Неверно рассматривать понятие духовности, как нередко бывает, в рамках только религиозных представлений. Духовность - понятие, вмещающее самые широкие параметры жизнедеятельности, бытия человека, народа, культуры, ее внутренний стержень. Она воплощена в поведенческих принципах нации, в искусстве, фольклоре, литературе, к музыке, - в культуре в широком смысле слова, включающую, безусловно, и религиозную константу, как это представлено в лучших мыслительных традициях - от И.Г. Гердера до А.Н. Веселовского, A.A. Потебни, Г. Шпета, В.М. Жирмунского, Д.И. Чижевского.

Литература каждого народа зарождается и развивается как естественная потребность духовно самовыразиться, облечь свои глубинные восприятия, чаяния и надежды в слове. Она обладает энергией диалога и сближения, даже далеких друг от друга цивилизаций, делая их взаимно понятными; в этом тоже смысл духовного самовыражения народов. Показательно и убедительно высказывание В. Гумбольдта в этом контексте: «Разделение человечества на народы и племена и различие его языков и наречий, конечно, тесно связаны между собой, но вместе с тем и то и другое непосредственно зависит от третьего явления более высокого порядка - действия человеческой духовной силы, выступающей всегда в новых и часто более совершенных формах» [Гумбольт, 1984, с. 40].

Действия человеческой духовной силы», в данном случае - культурной (литературной) диаспоры, определяют и судьбу ее этнодухов-ной идентичности по отношению к исторической родине, как это принято теперь порой говорить, - к материку, а также к тому миру, нередко противостоящему исторически привычному (или сложившемуся) укладу, в котором ей (диаспоре) волею судьбы приходится самоопределяться и развиваться в качестве оригинальной национальной духовной субстанции.

И теперь об исходном термине: диаспора.

Термин диаспора в последнее время широко используется в литературоведении, наряду и в связи с понятиями нация, национальный/этнический, возникая чаще всего со стремлением более полного осознания духовных обретений народов. «Размытость нынешних представлений о нации значительно ослабляет всю связку так или иначе сопряженных с нею понятий. Понятие диаспоры тоже в этой связке. Одни акцентируют в нем момент вынужденности, другие отождествляют с эмиграцией; некоторые склонны к излишней политизации», — пишет Н.С. Надъярных в работе «Пространство диаспоры» [Надъярных, 1996, с. 33]. Следуя за В. Русановским - (диаспора - оседлое население определенной национальности как «составная часть тех народов, среди которых это население живет»), она, однако, не смешивает понятия диаспоры и эмиграции, просматривая к тому же в каждом из них и за ними еще и другие понятия: внутренняя диаспора и внутренняя эмиграция, объясняемые «оседлостью диаспоры» и нередкой готовностью эмиграции вернуться на родину.

Адыгская диаспора, подобно другим диаспорным образованиям, спонтанно выявляет в себе прослойку эмигрантов, что тоже важно учитывать при общем рассмотрении культурного полотна диаспоры, понятия, более чем сложного6.

Н.С. Надъярных не только вычленяет конкретные понятия, но и ставит проблему, наболевшую и давно ожидаемую интеллектуальными кругами эмиграции и диаспоры: понятия эмигрантская литература и литература диаспоры рассматриваются ею в общем контексте национальной культуры данного народа при совершенно естественной связи и конкретных различиях между ними. Этот момент облегчает подходы и к нашей проблеме - этнодуховной идентичности.

Наряду с диаспорой и эмиграцией, уточнения также требуют соответствующие им понятия материк и континент. Смысловая константа обоих терминов сводится, о чем уже раньше говорилось, к понятиям: историческая родина, территория исторического проживания, прародина. Можно обратить, кстати, внимание на то, что термин материк достаточно успешно введен в академический обиход в коллективных трудах Отдела литератур народов России и СНГ Института мировой литературы им. A.M. Горького РАН, после изданий которых, кажется, гораздо удобнее и легче работать именно с этим понятием, чем с другими аналогичными. (Литературное зарубежье: проблема национальной идентичности. Вып. I. М., 2000; Литературное зарубежье: Национальная литература — две или одна? Вып. II. М., 2002; Литературное зарубежье. Лица. Книги. Проблемы. Вып. III. М., 2005; Выпуск IV. М., 2007; Выпуск V. М., 2008).

Итак, что же на самом деле называть литературной адыгской диаспорой? Как она образовалась? Каковы ее предыстория и история?

Сразу же надо оговориться: когда речь идет о живой, действующей диаспоре, а не о термине как таковом, то пути и причины ее образования оказываются весьма разнообразными. Но прежде чем обратиться к факторам образования адыгской диаспоры, приведем одну цитату из Пролога к трилогии «Кавказ» Мухадина Кандура: «Интересно, как психологи оценили бы этот феномен? Почему так важно, чтобы нашу историю знали? Почему мы не должны ассимилироваться и раствориться среди более многочисленных народов на этой земле, как это произошло с другими древними цивилизациями?

Откуда это не дающее покоя стремление осознать свою черкесскую индивидуальность?» [Quandour, 1998-d, с. 12].

Когда ты в диаспоре уже самим фактом твоего рождения, то в силу вступают некоторые факторы твоего сознания, включая «самоосознание, самосознание, идентичность», о которых мы сказали. Духовным же вдохновителем диаспорных авторов служит, как мы только что убедились, сильнейшее «стремление осознать свою черкесскую идентич-ностъ».

Если же говорить об историческом аспекте образования диаспоры, то здесь каждый случай также требует отдельного рассмотрения. Общеизвестно, например, что история адыго-абхазской диаспоры уходит своими корнями в прошлые тысячелетия. С.Х. Хотко, а за ним и В.А. Бигуаа утверждают, что она начала формироваться уже в XI-XV столетиях, а в Египте и Сирии во времена фатимидских халифов (969-П71) в значительном числе уже присутствовали «черкесские мамлюки». Как правильно отмечают оба автора, «на определенном этапе черкесские эмиры даже пытались создать в Египте этническое черкесское государство»7 [Бшуаа, 1999-а, с. 78].

Оно и было создано примерно в XIII веке и устойчиво сохранялось До XV в., по утверждению многих зарубежных ученых мамлюковедов (Ayalon, Ziadeh, Borer и др.). Подобного рода попытки продолжались вплоть до XIX столетия. Факт интересен сам по себе: присутствие черкесов не на своей исторической родине и попытка создания ими этнического государства. Ведь черкесы-мамлюки - это не только насильно вывезенные люди, украденные в детском возрасте, а потом, перекупленные на рынках у торговцев и ставшие телохранителями и солдатами. Это также их соотечественники, прибывшие в Египет совершенно Добровольно, наслышанные об успехах своих земляков. Это особая категория населения, принадлежавшая одному этническому сообществу (адыго-абхазам), жившая на одной исторической территории и сознательно покинувшая родину, чтобы стать частью военной силы нового государства. Из них получались солдаты и преданные телохранители. Любопытно, что высокое этническое самосознание и национальная идентичность этих людей сподвигнули их и на совершение массовых восстаний.

Понятно, что игнорировать этот период этнокультурного развития черкесов нельзя. И даже, несмотря на то, что черкесские мамлюки сегодня не составляют часть живой адыгской диаспоры, представители современной диаспоры и материка нередко идентифицируют свою историю с ними. Более того, есть случаи, когда из Парижа, или Лондона, или откуда-то еще приезжает человек в Турцию или в Иорданию, где черкесская диаспора многочисленна, с наличием у него явной адыгской фамилии и утверждающий, что его корни восходят к черкесским мамлюкам8. То есть фактически до сих пор мы имеем дело с живой связью потомков черкесских мамлюков с нами.

Но как рассматривать данное этническое сообщество: диаспора, эмиграция, или что-то еще?

При любом положении вещей, ясно, что черкесская диаспора и ее история берет свое начало не со времен «махаджирства». Есть огромный, неизученный пласт этнодуховной и литературной диаспоры адыгов-мамлюков. Как утверждают мамлкжоведы, «история черкесских мамлюков - это история мамлюкского института от зарождения его до самого конца» [Хотко, 1993, с. 9]. «Этнический принцип преобладал уже при Баркуке. Не черкес не мог добиться успеха и занять высокий пост в государстве», - пишет С.Х. Хотко [Хотко, 1993, с. 154]. Действительно, народ, обладавший высокой этнической идентичностью, не мог бесследно раствориться в чужой этнической среде. А категории «этнического самосознания» и «этнической идентичности», как известно, не существуют вне определенного исторического, этнодухов-ного, этнокультурного и литературно-философского пространства.

Поэтому, думается, необходимы более тщательные исследования в этом направлении, что мы и предпринимаем. Ведь, если мы не знаем всех черкесских авторов черкесско-мамлюкского периода, это вовсе не означает, что таковых не существует. Уильям Мюр подтверждает нашу гипотезу: «Еще юными они (черкесы) зачастую весьма преуспевали в философии, богословии и точных науках так же, как в искусстве верховой езды и владении оружием» [Хотко, 1993, с. 155 (курсив наш. — Л. Б.-К.)]. Не исключается, что в египетской литературе периода правления мамлюкских черкесов можно выделить целый пласт литературы, которую можно систематизировать и классифицировать как черкесскую (мамлюкскую) диаспорную.

У нас нет сомнения в том, что кроме Махмуда Сами Аль Баруди, известного черкесско-мамлюкского поэта и философа XIX в., потомка знатного черкесского мамлюкского рода (в чьих стихах часто встречаются образы легендарного нарта из адыгской мифологии), в литературе Египта можно обнаружить и ряд других диаспорных черкесских авторов его поколения с такими же сильно выраженными адыгским самосознанием. Скажем, это известная французская писательница Шарлотта Аишет - Аисе, невольницей попавшая в семью французского аристократа, затем покорившая французов талантливыми произведениями;

Ахмед Шауки - крупнейший египетский поэт XX в., потомок мамлюков и др.

В течение целого тысячелетия формировалась диаспора адыгов. И здесь нам безусловно необходимо сформулировать свою позицию по отношению к эпохе мамлюков, или по крайней мере, задаться вопросом: какое отношение она имеет к современной адыгской диаспоре? Ведь история этнодуховного самосознания и идентичности складывается, начиная с архаической, древней истории народа или же посредством этой истории. То, что мы сегодня называем национальной адыгской литературой, включая диаспорную, спонтанно выявляет архетипы древнего адыга, его образа мышления и видения мира, его этнодухов-ное сознание. И это так же естественно, как естественны историческая эволюция сознания и культуры народа, что и позволяет в конце концов говорить о таких категориях, как «устойчивое» и «изменчивое» в этно-духовной культуре вообще. То, что у великого поэта Аль Баруди встречаются стихи о нартах - наглядное отображение пути развития самосознания и этнодуховной идентичности адыгов. Поэтому, когда на Уровне современной отечественной и диаснорной историетрафии Я публицистики легко прослеживаешь, как нынешний адыг гордится Древней черкесско-мамлюкской цивилизацией, историей конкретных персоналий - представителей черкесско-мамлюкской диаспоры в Египте, да еще и более отдаленной историей своих предков, то это не кажется странным. Напротив, такое отношение к своему прошлому помогает проследить динамику его самосознания. Другое дело, каким образом систематизировать эту динамику, историю этнодуховной культуры и литературы диаспоры, начиная с древнейших времен не боясь впасть в субъективизм, и какое место отводить новейшей истории диаспоры адыгов, истории ее образования при выделении художественной литературы XX столетия - мощнейшей и животворящей ее картины.

В черкесской энциююпедии сказано, что современная адыгская диаспора проживает в 40 странах мира [АЧЭ, 2006, с. 405]. Основная ее часть сосредоточена на Ближнем Востоке и как раз более всего стремится к сохранению своей этнодуховной идентичности, поскольку она все еще проживает более или менее компактно, обьедиияясь вокруг общественно-культурных организаций Адыгэ Хасз.

Возможно, будет справедливым обозначить XIX век как начало нового отсчета времени в истории этнодуховной культуры и литературы алыгов. Переломный период в судьбе народа - этот вынужденный исход из отечества, по-видимому, способствовал новому этапу формирования этноосознания: Такой взгляд позволяет утверВДать, что этнокультурные достижения махаджиров - продолжение этнодуховного пласта, заложенного черкесскими мамлюками и работающего теперь в едином этнодуховном адыгском континууме. Выделяются, таким образом, два этапа формирования черкесской диаспоры: домахаджирский, то есть черкесско-мамлюкский, и собственно махаджирский. После махаджирства следует помнить о волнах эмиграции черкесов, имевших место в XX в.: после Октябрьской революции, затем Второй мировой войны и крушения «железного занавеса» в конце столетия. Конечно, нужно отдавать себе отчет в том, что любые разделения на этапы и периоды всегда условны, тем не менее, такое разделение помогает нам формулировать свое отношение к черкесской диаспорной культуре и литературе в целом как имеющее глубокие корни и тысячелетнюю историю.

Интересующий нас махаджирский период охватывает весь XIX век. Осевший в Османской империи народ впоследствии оказался рассеянным по всему миру и причины здесь весьма разнообразны. Одни перепереселялись (реэмигрировали), другие, оставаясь на своих местах, становились жителями этих государств. Чтобы понять всю сложность этого процесса, обратимся к другим примерам, к истории других народов, помогающим разобраться в ситуации, подобной черкесской. Н.С. Надъярных, в частности пишет, что «часть украинцев, которая находится за пределами Украины, никогда никуда не переселялась. Например, пряшевские украинцы (Словакия), или украинцы, живущие в Польше. В конце Первой мировой войны, когда решался вопрос о "новой карте" Европы, в границах Польши осталась большая часть этнических территорий, на которых испокон веков совокупно проживало украинское население» [Надъярных, 1996, с. 33].

Действительно, нельзя не обратить внимания на существование подобных фактов. Применительно к адыгской диаспоре, можно привести два свидетельства о еще более усложненных формах современной эмиграции и диаспоры.

Пример первый. Адыги, проживающие ныне в двух селах Израиля -Кфар Кама и Рекхания, тоже никуда не переселялись. Во время войны 1948 года эта территория отошла к Израилю. До войны нынешние черкесы Израиля проживали в Палестине, так как эти села были палестинскими.

Пример второй, касающийся Голанских высот в Сирии. Когда Сирия потеряла в 1968 г. Голанские высоты, то черкесы, заселявшие в основном эту территорию, массово эмигрировали в США, в то время как, скажем, друзы остались на своей прежней территории, став, таким образом, гражданами новой для них страны - Израиля. Кстати, нынешняя адыгская диаспора США, эмигранты с Голанских высот, (более пяти тысяч человек), ныне проживает компактно в Нью Джерси. Адыги, первоначально эмигрировавшие волею судьбы или исторических обстоятельств с этнических территорий Северного Кавказа, на которых они испокон веков проживали, в Османскую империю, затем оказывались «вторичными», «троичными» и более эмигрантами не по своей воле иногда и без всякого передвижения, а в результате изменений политической и географической границы.

В «Новом иллюстрированном Оксфордском словаре» мы находим следующее определение диаспоры: «Диаспора - рассеяние евреев, после изгнания, среди не евреев; евреи так рассеялись» [OID, с. 461]. Но следуя логике Дж.З. Смит, можно констатировать, что «категория "изгнание" не является эксклюзивом только для одних лишь евреев» [OID, с. 461]. В самом деле, в настоящее время понятие диаспоры (рассеяния) широко используется по отношению ко всем без исключения народам, которых в большей или меньшей степени коснулось «рассеяние». Тем более, что современный Израиль, к примеру, приютил многие «меньшинства», среди которых и черкесы.

Адыги как раз относятся к категории вынужденно переселившихся, а затем и рассеявшихся. «Переселенческое движение, - пишет Г. А. Дзидзария, - в частности на Кавказе, получившее необычайно широкий размах в XIX веке, особенно на определенных его отрезках, имело свою глубокую специфику. Речь идет о переселении, в основном насильственном и вынужденном, коренных жителей Кавказа в пределы Османской (Турецкой) империи, известном в истории под названием "махаджирства / мухаджирства" и являвшемся той страшной трагедией, которая поставила целые древние народы края на грань их полного исчезновения. Это относится, прежде всего, к адыгейцам / черкесам, убыхам и абхазам, к этим "трем самостоятельным величинам", которые оказались после выселения или совсем не представленными в числе народов Кавказа или же сохранили немногие обломки некогда многочисленных и богатых поселений» [Дзидзария, 1982, с. 3-4].

Другой историк, С.Х. Хотко, приводит такой факт: «В 1863 году генерал Евдокимов докладывал Александру II: "Можно с уверенностью сказать, что в течение зимы (с 1863 на 64 г.) все непокорное нам население, остающееся на северном склоне хребта, будет изгнано оттуда и весь этот край будет очищен"» [Хотко, 2001-а, с. 296].

Это был вынужденный массовый исход населения в Османскую империю из своих коренных земель в результате длительной Кавказской войны. Историки, в том числе и диаспорные, утверждают, что самый массовый исход горцев приходится на 1864, 1867, 1877-1878 гг. По многочисленным фактическим подтверждениям, наиболее при этом пострадали адыги; из самого многочисленного народа в прошлом на Северном Кавказе, в настоящее время на родине он не насчитывает и одного миллиона.

До Кавказской войны адыги занимали большую часть Черноморского побережья и пространство от реки Лабы и Кубани. Например,

Шап^и- самая мНогочислення

ТЬШаЕШИЙ более 500 тьгся, ч Д° ВОЙНЫ насчй'

А ^ служившие ЯЗЬ1к2°ВеК' НЫНе вставляет даже 15 ч*^нность которьк <<к «остом между адыгами и з(5хазаМИ,

Фрески исчезли с лица зеГТГ °К°Л° 40 — ^<>®еК>>'

Сегоднящняя *ГДзидзарИЯ; с 87]

-о -селения, вьщужд"*" ПРИМ^° «к: большая --таМжеСв ™-~яЕОсМа„скойимпе^ ,

Оделит,, сколько адыгов * сожалев, привести при ^* -ой стране „Ыне Одй«со

России идет их постояли^ ^ ' ' го кавказоведа Д.Х К(Г ^^ эксперт по аД№ско;°™ерСа' «Р°Фессор Лейденского ^

-лиЧестВотеркесов:^;-"- утве№^

И очень мадо в б°®шИ„ство; меньше в ^ эмигрантов из Кавказа в Пате! ^ **»—»• Есть ^^ эмигрантов т ,ерсо,ге. Нью ДЖевси к НТОВ из Турции можно Найти большое колите

-» 200]; с 342] — во многих стра„ах ^ &

Другие исто чти**-—в — вдфрь, в.д. Биуаа Д такжевсй;;Т ««—■« -овек^ зранле и других ^»****. ГерМа„т, ^ ^ что <(в настоя"^ ^ "*Ч - 80, Х.Х. Су'^г-и ^итывак* болер , Р6МЯ ^ы проживаК)т СуК^

- * с,5г з*——

Мы yкQ £

Нильском ГсГ ' СТШ6У»>-™™, Иорданском

• Хасэ США и пяля танском, Сирийско.:

Згз-П^' шюр, распространяемых ими, получили следующую информацию. В Турции проживает от 2-х до 3-х миллионов адыгов; в Иордании - более ста тысяч; в Сирии - более тридцати тысяч; в США - более пяти тысяч; в Израиле - около трех тысяч; в Европе в целом - около десяти тысяч. Нельзя забывать, что черкесы живут и в Палестине, Ираке и Иране. Однако в силу известных обстоятельств нам пока не удалось установить хотя бы приблизительное их количество.

В течение всего XX века происходила реэмиграция черкесов из Турции в другие страны Ближнего Востока, Европы и в США. Этот процесс продолжается и по сей день. Многие адыги стремятся вернуться на историческую родину, однако этому препятствует множество самых разных обстоятельств.

Нынешнюю адыгскую диаспору, которую мы определяем как культурную и литературную по преимуществу, составили, о чем уже было сказано, потомки вынужденных черкесских переселенцев с Северного Кавказа в Османскую империю во второй половине XIX в. Современная адыгская диаспора, из рядов которой вышли крупные адыгские писатели, - это особый пласт российской национальной культуры. Разделяя позицию Н.С. Надъярных, согласно которой «.культурная жизнь выражает степень духовной силы нации» (курсив наш. - Л. Б.-К.), — хотелось бы подчеркнуть, что адыги, находясь в чужой этнической, религиозной и культурной среде, сумели сохранить себя не только физически, но и духовно. Притом, было это не так просто; многие из них погибли за активность в стремлении сохраниться национально. Об этом свидетельствуют устные рассказы представителей современной диаспоры.9

Однако, несмотря ни на что, в конце XIX — начале XX века в Османской империи открываются сети Адыгэ Хасэ.

В одной из них (Стамбульской) сосредотачивается наиболее сильная прослойка формирующейся за рубежом адыгской интеллектуальной элиты. Среди них Омер Сейфеддин Хатко - автор 130 рассказов, переводчик «Одиссеи» на турецкий язык, автор многочисленных лингвистических и литературоведческих работ; Ахмед Мидхат Эфенди Хагур — основоположник жанра романа и рассказа в Турции, крупный востоковед, профессор Стамбульского Университета; Цаго Ахмед Ну-ри - литературовед и журналист, известный на родине как основатель Адыгского Народного университета (Баксанского)10, а также знаменитый учитель основоположника кабардинской поэзии Али Шогенцуко-ва; ряд военных деятелей и докторов наук, в основном генералов, описавших свои истории и опыты в личных мемуарах: Махмуд Садик, Хейри Мелек Хундж, Цей Омер Хилми; Мехмед Шамсудин-паша, Мехмед Али Пчихалук (доктор наук), Юсуф Шуат Негуч; Тлецерук Харун, Мет Юсуф Иззет-паша (генерал, впоследствии крупный историк) и многие другие.

Из Турции, как указывалось выше, черкесская диаспора реэмигрирует в другие страны, охватывая Западную Европу и весь Ближний Восток. Что касается Иордании, Сирии и Палестины, то они в XIX столетии составляли часть Османской империи и стали самостоятельными лишь после войны 1914 года.

О наличии диаспоры, в других странах можно узнать по активной деятельности, которую ее представители вели в течение всего XX столетия. Они открывали Адыгэ Хасэ, издавали газеты и журналы, пересылая их друг другу через частные лица. В более позднее время, с открывшимися возможностями интернета, активизировалась жизнь черкесской диаспоры во всем мире. В настоящее можно узнать о повседневной деятельности представителей адыгской диаспоры, об их изданиях литературных, научных и публицистических, о том, где и какие существуют национальные фольклорные ансамбли, куда и в какое время они собираются гастролировать, где и когда будут выставляться картины художников и т. д. Такая интенсивность деятельности, собственно, и есть одно из убедительных проявлений этнодуховной идентичности нового поколения современной адыгской культурной диаспоры. В диссертации прослеживается, как зарождалась собственно художественная литература адыгской диаспоры, основой которой во многом послужили культурные общественные организации, как стали появляться писательские имена. Что же касается современной адыгской диаспорной литературы, то достаточно назвать имя Мухадина Из-зата Кандура. О нем имеется уже ряд работ отечественных ученых: Л. Бекизовой, А. Хакуашева, К. Султанова, В. Бигуаа [БигуааВ., 2003]. Но исследование его творчества продолжается. В диссертации впервые рассматривается в целостном виде его историческая проза.

М. Кандур - автор тринадцати исторических романов, своеобразных романов-свидетельств, а также многих повестей, коротких рассказов, киносценариев, статей и монографии о мюридизме, изданных в США, Англии, Франции, Турции, арабских странах, России (см. библиографию). Наверное, не будет лишним упомянуть и о том, что у него на подходе издание автобиографического романа в Англии и США «Мой долгий путь домой» С этим произведением мы ознакомились и можем утверждать, что оно, как и предыдущие, продолжает романические традиции. М. Кандур с детства связан с музыкой, в 70-х годах начал писать музыку к своим фильмам и для самостоятельного исполнения.

В своей работе мы предлагаем биографико-хронологический анализ жизни и деятельности Кандура; в отдельной главе - анализ его романов в сравнительно-типологическом освещении с произведениями ведущих романистов России: А. Кешокова, Б. Шинкубы и И. Машбаша. В диссертации будут представлены также еще три крупных писателя адыгской диаспоры: Захра Омар (девичья фамилия - 1эпщацэ - Апщаца), Мухамед Омар Азоко, Самир Шамседдин Харатоко и др. Все они являют иорданскую диаспору; все трое - потомки выходцев из Кабарды. Произведения этих писателей не переведены на кабардинский или русский языки, за исключением одного из романов Апщаца; они не стали еще объектом исследования ученых. Анализ их произведений впервые дается в нашей работе.

Дух каждого народа творит свою собственную историю, в том числе и посредством художественного слова. «Занятый производством, борющийся за сохранение своей жизни почти лишенный самого необходимого, человек неизменно находит время для художественной деятельности, ощущает ее необходимость», - отмечает Ю.М. Лотман [Лотман, 2000, с. 14] (Курсив наш. - Л. Б.-К). Особенность черкесской диаспоры состояла в том, что каждую минуту она должна была думать о своем физическом выживании, а достоинство - в том, что на чужбине народу удалось создать такую почву, на которой взросли писатели, чьи имена стали достоянием мировой литературы; думается, что они найдут свое место и в российском литературном континууме.

Этнодуховная культура диаспоры, включая литературу, не освоена на сегодняшний день в той степени, чтобы восприниматься частью единой национальной адыгской культуры. Здесь немаловажную роль играет язык, на котором пишут авторы. Литературная диаспора освоила разные языки мира: английский, турецкий, арабский, немецкий и др.; и возникает масса вопросов. Способствует ли это отторжению адыгской диаспорной литературы от общенациональной или, напротив, привносит в нее свой особый колорит и краски? Придает ли этот факт особый статус литературе адыгов? И т. д.

Споры и дискуссии на эту тему неизбежны. Такова реальная действительность, требующая конкретных решений. При том факте, что о диаспорной литературе уже пишут отечественные специалисты по литературам Северного Кавказа: Л. Бекизова, Ю. Тхагазитов, А. Мусукаева, К. Султанов, К. Шаззо, В. Бигуаа и др., хотя нехватка ученых, которые работали бы непосредственно с текстами писателей со знанием языка оригинала, значительно тормозит полноценное освоение материала.

Целью диссертации является исследование генезиса национальной литературы и культуры адыгов, сформировавшихся вне исторической родины, проблем истории формирования адыгской литературной диаспоры и ее этнодуховной идентичности в широком контексте истории и культуры адыгского народа, а также других народов Кавказа и мира.

В соответствии с этим решаются следующие задачи:

-Исследовать историю становления и духовные истоки адыгской литературной диаспоры.

-Дать научное обоснование понятию «адыгская литературная диаспора», показать ее характерные черты, выявить историю ее развития, всесторонне рассмотреть типологические черты и поэтику литературы.

- Раскрыть содержание понятия лъапсэ — как основание этнодуховной идентичности народа, стержень национальной литературы.

-Показать преемственность знаков и символов в архетипическом художественном сознании народа, нашедших воплощение в лучших образцах литературы диаспоры.

- Раскрыть особенности литературы адыгской диаспоры с выделением основного жанра — исторической прозы; исследовать ее поэтику и типологию в контексте взаимодействия исторического и художественного сознания, с привлечением данных историографии, этнографии, этнолингвистики и этнопсихологии.

- Показать роль черкесско-мамлюкских историко-повествовательных и поэтических традиций, английской, американской, турецкой, арабской историко-публицистической литературы XIX - нач. XX в. в становлении адыгской литературной диаспоры.

Объектом исследования являются генезис адыгской (черкесской) диаспоры и закономерности развития национальной литературы и культуры народа вне исторической родины. Особое внимание уделяется исторической прозе, отразившей национальный дух и самосознание в самые критические периоды истории народа; исследуется ее поэтика и типология в контексте национальной литературы адыгов в целом, а также процессов, происходивших в мировой истории и литературе, в том числе и в России, повлиявших на равитие литературы адыгской диаспоры.

Теоретической и методологической основой работы стали труды российских и зарубежных литературоведов, фольклористов, этнологов, этнописхологов, этнолингвистов и культурологов: А.Н. Веселовского, К.Г. Юнга, В. Гумбольдта Н.И. Конрада, Б.А. Грифцова, В.М. Жирмунского, Е.М. Мелетинского, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, Д.С. Лихачева, Л.Н. Гумилева, Д. Дюришина, В.В. Кожинова, В.М. Гацака, Вяч. Вс. Иванова, Ю.В. Бромлея, М.В. Крюкова,

A.И. Кузнецова, C.B. Чешко, З.П. Соколовой, Н.Д. Арутюновой, Н.С. Надъярных, К.К. Султанова, Ю.Я. Барабаша, У.Б. Далгат, Х.С. Бгажба, Л.А. Бекизовой, З.Х. Налоева, А.Х. Хакуашева, Б.Х. Бгажнокова, Ш.С. Салакая, Ю.М. Тхагазитова, А.Х. Мусукаевой,

B.А. Бигуаа, Р.Г. Мамия, Р. Фокса, Р. Стэнга, Д. X. Роулинсон, Б. Ромберга, А. Джамухо, С. Берзеджа, X. Самиха, И. Бакаи, М.А. Шауабке и др. Автор также опирается на работы кавказоведов, историков, этнографов и археологов: В.В. Латышева, Ю.А. Кулаковского, Е.И. Крупнова, М.О. Косвена, Г.Ф. Чурсина, A.B. Фадеева, В.П. Алексеева, А.П. Новосельцева, З.В. Анчабадзе, Ш.Д. Инал-ипа, Г.А. Дзидзария, Ю.Н. Воронова, С.Х. Хотко, Г.Х. Мамбетова, Т.Х. Кумыкова, Р.Ж. Бетрозова, Н. Хиджази, М. Атэллэ, М.А.-У. Уардыма, О.М. Баши, Б. Самкога, С. Абудайи, А. Аннасгьи, Н. Зайдэ, П. Янга, Д. Уассерштайна, Дж.З. Смит, Дж. Хюитта, Р. Смитса, Б. Маклея, И. Айдемира и др.

Научная новизна исследования обусловлена комплексным, многоступенчатым подходом к изучению адыгской литературной диаспоры в широком историко-культурном контексте. Когда речь идет об исследовании диаспорной литературы, и в целом культуры адыгов, первым и самым сложным препятствием на этом пути оказывается их разорванность, раздробленность. В диссертации делается попытка преодолеть эту раздробленность и показать движение национальной литературы (материковой и диаспорной) в единстве на основе исследования, например, жанровых форм романа (исторического и др.).

В адыгском литературоведении роман в диаспорной литературе впервые становится предметом монографического исследования; выявляются особенности его поэтики и типологические черты. Тексты романов подвергаются историко-литературоведческому анализу. При этом автор широко использует достижения как литературоведения, так и этнологии, историографии, философии, фольклористики, этнолингвистики, этнопсихологии, социологии и источниковедения; вводит в научный обиход малоизвестные отечественные и зарубежные источники для раскрытия художественного мира произведений. Автор диссертации впервые выявляет ключевые принципы или основания этнодуховной идентичности адыгов, позволяющие понять суть национальной литературы, создаваемой в диаспоре; вводит в адыговедеиие новое понятие — лъапсэ.

Научно-практическая значимость диссертации заключается в том, что она предлагает новый подход в изучении адыгской диаспор-ной литературы, и шире — национальной литературы, не только адыгской, но и других литератур диаспор народов Северного Кавказа и Абхазии. Ее выводы и материалы могут быть использованы при составлении программ и курсов лекций по адыгским литературам (кабардинской, адыгейской и черкесской), истории культуры и литературы других народов Северного Кавказа и Абхазии. Они также могут быть использованы при создании методических пособий по обучению студентов и детей адыгской диаспоры, в частности в адыгских школах в Иордании (например, школа им. Принца Хамзы в Аммане), Сирии и др. Материалы диссертации также могут быть использованы для составления курсов лекций для студентов в Центре исследования языка и культуры адыгов в диаспоре в Аммане.

Апробация работы. Основные положения и научные результаты диссертации отражены в монографии «Адыгская литературная диаспора. История. Этнодуховная идентичность. Поэтика», а также в статьях в научных сборниках и журналах, изданных в России и за рубежом (общим объемом более 35 п. л.).

Авторская концепция по изучению адыгской литературной диаспоры и многие положения настоящей диссертации были представлены на российских и международных кавказоведческих конференциях: «Проблемы изучения состояния адыгского и абхазского языков в диаспоре» (Стамбул /Турция/ — июнь 2002); «Вопросы изучения истории национальных литератур. Теория. Методология. Современные аспекты» (Москва, ИМЛИ РАН, 11 июня 2008); «Проблемы сохранения и развития адыгского языка в черкесских диаспорах» (Амман /Иордания/ 12— 13 октября 2008)

Структура диссертации подчинена главным принципам и содержанию работы. Исследование состоит из Введения, трех глав, Заключения и Библиографии, насчитывающей 408 позиций.

Заключение диссертации по теме «Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)», Балагова-Кандур, Любовь Хазреталиевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги настоящего диссертационного исследования, необходимо подчеркнуть важность изучения адыгской литературной диаспоры, обращая особое внимание на историю ее формирования, на жанры (в данном случае - роман), а также на контекст историко-культурного развития адыгского зарубежья с выявлением путей этно-духовной идентичности как основополагающего фактора и своеобразия литературного творчества адыгов.

Адыгская диаспорная литература, параллельно бытующая с литературой в отечестве, внесла заметный вклад в мировую культуру, являясь детищем длительного, в течение многих столетий и даже тысячелетий, историко-духовного процесса.

Как показано в диссертации, адыгский народ прошел исторический путь, включая хаттский период, а позже хеттский - III-II тыс. до н. э. Его культура формировалась, постоянно контактируя с другими древними культурами и цивилизациями, а художественная литература и историография создавались на многих языках вдали от исторической родины, начиная с черкесско-мамлюкского и махаджирского этапов. Лишь кратко напомним, что археологические, этнографические и сравнительно-аналитические исследования по языкам адыго-абхазов и древних хаттов (Вяч. Вс. Иванов, И.М. Дьяконов, A.C. Чикобава, Ю. Мисарош, В. Георгиев, Х.Ш. Урусов, Р.Ж. Бетрозов, Ш.Д. Инал-ипа, З.В. Анчабадзе, С.Х. Хотко и др.) подтверждают факт родства адыго-абхазских языков с хаттским, и, соответственно, адыго-абхазов с хаттами. Этот момент весьма важен для понимания глубинных основ архетипического и мифоэпического сознания адыгов, основ национальной этики и эстетики, на которых формируется адыгская национальная словесность. Символы, отраженные в хаттских мифах, нашли свое продолжение в адыгской мифоэпической традиции. Они и на сегодняшний день составляют базисные компоненты этнодуховной идентичности, способствующей духовному единению адыгской диас-порной литературы и литературы исторической родины. В диссертационном исследовании показана роль мифоэпических символов и их смыслов, берущих начало в древности. Она неоценима для понимания художественной динамики словесности.

Тысячелетиями формировались не только мифоэпические представления, но и язык и в целом лъапсэ адыгов. Многое отразилось в уникальном Нартском эпосе. Бесценный фольклор, рождавшийся на протяжении многих столетий, отразил менталитет, а значит мировосприятие и философские взгляды адыгов, их эстетическое мировидение, отношение ко всему живому, включая природу и, конечно, человека во всей сложности. Без познания этого внушительного культурного массива нельзя по определению даже приблизиться, а тем более понять смысл диаспорной художественно-философской литературы и искусства любого периода.

Наиболее заметным культурным явлением адыгского зарубежья (в частности черкесско-мамлюкского и махаджирского), по нашей логике, считается их художественно-философское и литературное наследие. По сути, создание адыгской диаспорной национальной литературы (ХШ-ХХ столетия) прямое связано с осознанием писателей задач сохранения и передачи культурного наследия будущим поколениям. Поэтому и возможность рассмотрения- опыта этой художественно-философской литературы с выявлением проблем этнодуховной идентичности для нас была естественной и закономерной.

В течение прошлого тысячелетия адыги не раз переживали разрушительные войны, толкающие их к массовой эмиграции и подвергающие опасности этнического исчезновения. Но, начиная с черкесскомамлюкских времен, когда они массово покидали родину и оказывались гражданами Египта (1Х-Х1 вв.), включая период их правления в стране (ХШ-Х1У вв., и частично ХУ-Х1Х вв.), они никогда «не исчезали», напротив, активно воплощали свое национальное духовное «я» в жизнь и культуру новых сообществ (литература, архитектура, живопись и т. д.).

В рамках диссертационного исследования мы коснулись культуры адыгов Ближнего Востока лишь послемахаджирского периода, сосредоточившись на Х1Х-ХХ веках. Однако в наших будущих проектах мы обратимся к специальному рассмотрению черкесско-мамлюкского литературного наследства. Во Введении и отчасти в Первой главе мы приводим некоторые гипотетические пока мысли и имена черкесских (мамлюкских) авторов, чьи произведения будут нами в дальнейшем изучены.

С этой же целью на будущее мы намерены рассмотреть литературную и культурную деятельности представителей диаспоры черкесо-мамлюков, начиная с XIII в. Целесообразно при этом исходить из конкретных историко-культурологических условий, а также учитывая язык, на котором они творили.

В диссертации наше внимание сконцентрировано на историко-культурном (литературном) процессе в странах Ближнего Востока в среде адыгской диаспоры конца Х1Х-ХХ вв. с охватом основных культурных событий и с акцентом на наиболее значимых для общеадыгской национальной литературы явлениях и именах. Материалы эти новые; автор труда длительное время жила и работала в среде диаспоры. Синтез теоретико-аналитического и полевого взгляда обогатил наше представление о диаспорной адыгской культуре, что и позволило углубиться в ключевое понятие лъапсэ, этот уникальный смысловой код, своего рода метаязык, вбирающий в себя основные принципы идентификации адыгов: адыгагъэ (адыгство), адыгэ хабзэ — структурообразующее начало, соединяющее внутренний и внешний планы восприятия мира: адыгэбзэ (адыгский язык), хэку (родина). Начиная с хатт-ской языковой культуры, включая греческую, арабскую, турецкую, иврит, и, наконец, русскую, лъапсэ донес до нас уникальную кодовую систему ментального и этнодуховного содержания жизни народа. Категория лъапсэ рассмотрена нами в контексте теоретико-понятийного аппарата, с которым мы работаем в течение всего исследования.

Понятно, что каждый этап этнодуховного развития народа выдвигал плеяду выдающихся писателей, философов, историков и ученых, которые - от Ахмета Мидхата (Х1Х-ХХ) до Мухадина Кандура (XX-XXI) - активно участвовали при создании Адыгэ Хасэ - культурных обществ, издании литературных журналов и т. д.; создавали алфавиты, пропагандировали национальную культуру, выступали со статьями о сохранении своего этноса на страницах газет и журналов, организовывали и проводили конференции по языковым проблемам адыгов и т. п. Проблема зарождения истории адыгской диаспорной литературы занимает, таким образом, в диссертации одно из главных мест. В Первой главе «Историография литературной адыгской / черкесской диаспоры» мы составляем общую аналитическую картину ее этнокультурного базиса, основных вех и направлений динамики с выявлением роли конкретных писателей, деятелей культуры в этом процессе.

Потрясением в последние столетия, да и вообще в истории адыгов явилась Кавказская война и последующее за ней махаджирство. Результатом стало сокращение численности народа на миллионы, а оставшимся - разделение на- жителей многочисленных стран и, соответственно, разрыв диаспоры с отечеством. Эти и другие обстоятельства поставили адыгов на грань исчезновения, однако им удалось сконцентрировать накопленный тысячелетиями духовный потенциал и выжить.

Адыги в Османской империи, Иордании, Сирии, Израиле, Палестине, США и других странах объединились в общественно-культурные организации Адыгэ Хасэ, с весьма конкретной целью сохранения своей эт-нодуховной идентичности и воплощения своего этнического «я» в художественной литературе. У истоков Хасэ стояли выдающиеся писатели, поэты и ученые: Ахмет Мидхат Хагур, Ахмет Нури Цаго, Куба Шабан и мн. др. Они начинали с издания журналов и газет, в которых публиковали свои произведения, аналитические статьи, существовали и попытки создания алфавита, грамматики адыгского языка, открытие 1 школ и т. д. Адыгэ Хасэ фактически явилась институтом, или базой, заложившей почву зарождения национальной художественной литературы.

Адыгэ Хасэ впервые создается в Османской империи, а затем, по мере образования новых Ближневосточных стран (Иордания, Палестина, Сирия, Израиль), в каждой из них образуется своя Хасэ, имеющая множество филиалов внутри и издающая свои СМИ и художественную литературу. На этом этапе и в течение XIX—XX вв. выделяется ряд крупных деятелей культуры, историков и писателей (Ахмет Мидхат Хагур, Ахмед Нури Цаго, Куба Шабан, Мухадин Иззат Кандур, Кадир Натхо, Захра (Омар) Апщаца и др.), которые стали основоположниками диаспорной культуры и литературы.

Во Второй главе «Историческая проза Мухадина Кандура. Трилогия "Кавказ"; "Черкесы. Балканская история"; "Революция" (или "И в пустыне растут деревья"); "Дети диаспоры"» рассматривается цикл из шести кавказских романов М.-И. Кандура, в которых осмысливается история адыгов, включая Кавказскую войну, махаджирство, Октябрьскую и Младотурецкую революции, а также период адаптации адыгов на Ближнем Востоке и на Западе в течение XX столетия.

Несмотря на то, что тема Кавказской войны раскрывалась по-разному адыгскими писателями диаспоры уже с XIX в. (Ахмет Мидхат «Кавказ», «Черкесские воспоминания» и др.), а в течение XX в. и ады-го-абхазскими крупными романистами на исторической родине (Б. Шинкуба «Последний из ушедших», А. Кешоков «Восход луны», И. Машбаш «Жернова» и др.), эта тема остается одной из важнейших в национальной художественно-философской и историографической литературе.

Мухадин Кандур в названных романах открывает существенную страницу в исследовании истории, этнокультурного и этнодуховного сознания адыгов в критические периоды их жизни и судьбы. Он использует архивные материалы мировых библиотек (Британской, Турецкой, Балканской, Польской, Германской, а также Российской государственной библиотеки), воссоздает обширное географическое пространство: Турция, Иордания, Сирия, Россия, Израиль, США, Балканы и др. Являясь доктором исторических наук, писатель чувствует себя свободно в анализе разнородного исторического континуума; в центре обычно - история одной семьи, судьба которой вплетается в широкий контекст истории.

Для рассмотрения смысловых параметров произведений Кандура нами избран комплекс лъапсэ. Такой подход обусловлен многими причинами, главной из которых является сращенность его произведений с глубинными основаниями этнодуховной идентичности народа, сущностным отображением канонов лъапсэ, позволяющих ему открывать новые формы романической художественности. М. Кандур адаптирует архетипическое мифоэпическое сознание адыгов в современность. Его герои — не нартовские богатыри, а сюжеты разворачиваются не по законам эпико-фольклорного формата. Но он естественно внедряет мифоэпические и фольклорные традиции в современное развитие романного жанра.

В исторической диаспорной прозе адыгов не всегда сохранен баланс между историческим фактом и художественностью. Нередки случаи, когда писатели имеют единственную цель — рассказать о том, что с ними произошло с исторической точки зрения. К тому же надо при этом учесть, что и историография у народа еще не сложилась в том объеме, в каком она заслуживает быть.

М. Кандур, приступая к трилогии «Кавказ», имел уже опыт создания романного жанра и сложившуюся концепцию исторического художественного полотна, основанную на лъапсэ. Нами именно в таком ракурсе исследуется его историческая проза и судьба самого писателя - как неотъемлемая часть общей диаспорной судьбы. Осознание себя адыгским писателем ведет его к строгому и точному осмыслению судеб своих соотечественников, что и отмечено уже отечественной критикой (работы Л. Бекизовой, И. Машбаша, А. Кешокова, А. Хакуашева, К. Султанова, И. Ляпина, В. Бигуаа и др.) и творчески воспринято как современниками, так и молодым писательским поколением. Его постоянно восполняющийся опыт - важная составляющая истории литератур адыгских народов.

В Третьей главе «Современная литературная диаспора адыгов. Поиски и обретения. Художественные смыслы этнодуховной идентичности (Расим Рушди, Захра Омар /Апщаца/, Кадир Натхо, Джамиль Ис-хак'ат, Фейсаль К'ат, Самир Харатоко, Мухамед Азоко)» автор обращается к литературному опыту крупных диаспорных писателей XX века.

Литературный XX век диаспоры можно смело называть романным. Он действительно проходил под знаком романа; ведущие художники слова писали в преобладающем своем большинстве именно в этом жанре, хотя не стоит пренебрегать и развитием поэзии (Фейсаль К'ат, Мухарам Чурей, Яшар Баг Хатоко, Мулид Аталай Инамуко и др.).

Романный жанр по определению нацелен на создание картины духовных обретений народа. И это отчетливо видно на примере романа Ахмета Мидхата «Кавказ». В этом романе, а также в повести «Черкесские воспоминания» развернута широкая панорама прошлого адыгов с перспективой на вдумчивое историко-философское и художественное его прочтение. Эта тенденция во многом вообще определяет характер литературного процесса в течение всего XX столетия: Расим Рушди — первая половина XX в. и, особенно, - вторая половина, когда на сцену выходят Мухадин Кандур, Захра Омар (Апщаца), Кадир Натхо, Муха-мед Азоко, Самир Харатоко и другие писатели.

Их интересуют разные периоды адыгской истории - черкесско-мамлюкский (1Х-ХП1 вв.), время Кавказской войны и последующего махаджирства (XIX в.), Вторая мировая война (XX в.). И это понятно: все названные периоды связаны с образованием диаспоры или ее пополнением. Поэтому и главной темой современных произведений является не столько даже войны сами по себе, как жизнь и судьба народа, пережившего исторические катаклизмы, но сумевшего устоять, сохранив свои этнодуховные ценности.

Весьма интересны мотивы «бессмертия», «вечности» и «движения» в произведениях писателей-романистов XX в. Они интерпретируют мифологические и архетипические символы в потоке художественно-философского этнического сознания, каждый раз выявляя что-то новое, свежее, но непременно основанное на истинных источниках этноду-ховной культуры народа. Так, в романах Захры Апщаца («Вышедшие из Сосруко» и др.) наиболее значимыми мифоэпическими образами являются не только Сосруко, Сатаней, но и знаковые символы «змеи», камня» и др., идентифицирующиеся с хаттскими мифологическими архетипами.

Для развития как диаспорной, так и в целом - адыгской национальной литературы преемственность смыслов и внутренние связи с глубинной мифоэпической символикой весьма симптоматичны. Именно символика, основанная на этнодуховной энергетике, хранит и поддерживает сущностную сторону духовного содержания народа и движет силой его ментальности к самосохранению, воплощаясь в художественном творчестве, в слове.

При попытке погружения в смыслы мифоэпических символов Ап-щаца и других диаспорных романистов ее плеяды осознаешь, что они писали не только о Кавказской войне и ее последствиях, но фактически вскрывали глубинный духовный код народа, содержащийся в понимании его миссии. Нет сомнения, что на развитие адыгской диаспорной литературы (Х1Х-ХХ вв.), философской и исторической мысли оказала воздействие европейская культура. Ахмет Мидхат, к примеру, не раз отмечал влияние на него и на общее развитие турецкой романистики и поэзии Французского Просвещения, (см. архивы Стамбульской государственной библиотеки университета). И на самом деле можно сказать, что уже первые адыгские романисты двигались в потоке мирового развития историографической и художественно-эстетической мысли. В то же время была не менее важна и роль адыгского культурного движения в ряде стран, в которых писатели жили и творили. В диссертации приведены примеры, касающиеся этих моментов: Шарлотта-Элизабет Аиссе (Гаиде) (1694-1733) - автор знаменитых «Писем» (1788, Париж) - основоположница эпистолярного жанра во французской литературе; Махмуд Сами Аль Баруди (1838-1904) - классик египетской поэзии, историк, философ; Ахмет Мидхат Хагур - основоположник жанра новеллы в турецкой литературе. Он, кстати, был в числе тех, кто реформировал турецкий литературный язык, приближая его к народному. Не будем забывать еще и том, что именно Ахмет Мидхат Хагур впервые в истории театрального искусства осуществил постановку своего собственного произведения «Черкесские воспоминания». Значительно позже, в начале XX в., в Иордании историю театрального искусства также начинали адыги во главе с Куба Шабаном, автором пьесы «День перехода (адыгов) через Черное море». Омер Сейфеддин впервые обратился к изображению провинциальной жизни и деревни. Его сатирическая новеллистика оказала влияние на турецкую реалистическую прозу последующих десятилетий.

Все эти авторы не только впервые предпринимают попытки отражения «философии лъапсэ», но и вносят вклад в развитие историографии, литературы и искусства многих стран.

На наш взгляд, такое взаимовлияние характерно для диаспорной литературы и вообще для этнодуховной культуры адыгов, создающейся на разных языках. Последнее явление - неотъемлемая часть судеб диаспорной культуры, и не отдавать дань уважения языкам, на которых творили и продолжают творить адыги, нельзя; именно эти языки и донесли до нас адыгскую художественно изреченную в диаспоре мысль.

Говоря о современных диаспорных романистах, важно отметить, что они отражают, в чем-то продолжая традицию своих предшественников, не только историю своего народа, но, конечно, и судьбы народов мира, среди которых им выпало жить. Осознание и видение ими судьбы своего народа в таком контексте представляется нам весьма важной содержательной составляющей их творчества.

В'будущих исследованиях мы намерены продолжить начатую работу по систематизации и эстетическому структурированию опыта диаспорных писателей, не оставляя за пределами и их «не кавказские» произведения. Важным направлением работы считаем также раскрытие общности диаспорной и отечественной адыгской литературы.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Балагова-Кандур, Любовь Хазреталиевна, 2009 год

1. Авидзба, 1997 АвидзбаВ.Ш. Абхазский роман. - Сухум: Алаша-ра, 1997.- 164 с.

2. АБКИЕА, 1974 Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. / Сост. В.К. Гарданов. - Нальчик: Эльбрус, 1974.-636 с.

3. АЧЭ, 2006 Адыгская (Черкесская) Энциклопедия / Гл. редактор М.А. Кумахов. -М. 2006. - 1248 с.

4. Адыгский фольклор: Сб. статей.: В 2-х кн. Майкоп: Б. и., 1980. -Кн. 1.-178 с.

5. Адыгский фольклор: Сб. статей.: В 2-х кн. Майкоп: Б. и., 1980. -Кн. 2.-165 с.

6. АКАК, 1869 Акты, собранные Кавказскою Археографическою Комиссиею. - Тифлис, 1869. - Т. 3. - С. 197-198.

7. АКАК, 1904 Акты, собранные Кавказскою Археографическою Комиссиею. - Тифлис, 1904. - Т. XII. Ч. II.

8. Алексеев, 1974 Алексеев В.П. Происхождение народов Кавказа. -М.: Наука, 1974.-315 с.

9. Алексеев, 1989 Алексеев В.П. Историческая антропология и этногенез. - М.: Наука, 1989. - 446 с.

10. Андреев А.Л., 1999 Андреев А.Л. Гумилев Лев Николаевич // Русская философия: Словарь. - М.: ТЕРРА—Книжный клуб; Республика, 1999.-С. 124—126.

11. Андреев Ю.В., 1976 Андреев Ю.В. Раннегреческий полис: (Гомеровский период). - Д.: Изд-во Ленинградского университета, 1976. -142 с.

12. АГСГТ, 1984 Античные государства Северного Причерноморья. (В серии: Археология СССР): В 20 тт. - М.: Наука, 1984. - 392 с.

13. АИСК, 1990 Античные источники о Северном Кавказе / Сост.

14. B.М. Аталиков. Нальчик: Эльбрус, 1990. - 310 с.

15. Ардзинба, 1971 Ардзинба В.Г. Хаттские истоки социальной организации древнехеттского общества. Автореф. дисс. канд. ист. наук. -М., 1971.- 17 с.

16. Ардзинба, 1979 Ардзинба В.Г. Некоторые сходные структурные признаки хаттского и абхазо-адыгских языков // Переднеазиатский сборник. История и философия стран Древнего Востока. - М.: Наука, 1979.-Вып. III.-С. 26-37.

17. Ардзинба, 1982 Ардзинба В.Г. Ритуалы и мифы древней Анатолии. - М.: Наука, 1982. - 252 с.

18. Арриан, 1890 Арриан Флавий. Объезд Евксинского Понта / Перев. Прозорова П.И. // Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе: В 2 тт. - СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1890. - Т. I. Греческие писатели. - С. 271-288.

19. Арутюнов Л. Н., 1972 Арутюнов Л.Н. Национальный художественный опыт и мировой литературный процесс. - М.: ОЛЯ АН СССР; ИМЛИ АН СССР., 1972. - 26 с.

20. Арутюнов Л. Н., 1981 Арутюнов Л.Н. Развитие эпических традиций в современной советской литературе // Взаимодействие литератур и художественная культура развитого социализма. - М.: Наука, 1981.1. C. 185-238.

21. Арутюнов, Рыжакова, 2004 Арутюнов С.А., Рыжакова С.И. Культурная антропология. - М.: Весь мир, 2004. — 216 с.

22. Арутюнова Н.Д., 1976 Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. (Логико-семантические проблемы): Автореф. дисс. докт. фил. наук. -М.: Наука, 1976.-45 с

23. Ашхотов, 2002 — Ашхотов Б.Г. Традиционная адыгская песня -плач Гъыбзэ. Нальчик: Эль-Фа, 2002. — 235 с.

24. Балагова, 1994 Балагова Л. Черкесы в Америке// Эхо Кавказа. -М., 1994.-№2(5).-С. 44-45.

25. Балагова, 1996 Балагова Л.Х. «Адыгэ хабзэ» как основание этнической идентификации адыгов // Этнокогнитология. Этноосознание. -М.: Российский НИИ культурного и природного наследия, 1996. -Вып. 2.-С. 90-100.

26. Балагова, 1998 Балагова Л.Х. История народа сделала Кандура человеком мира // Кавказский дом. - М., 1998. - С. 9-15.

27. Балагова, 2001-а Балагова Л.Х. Литературная диаспора адыгов. (М.И. Кандур «Балканская история» // Respublica. - Нальчик: Институт гуманитарных исследований Правительства КБР и КБНЦ РАН. -Вып. 2. - 2001. - С. 201-220.

28. Балагова, 2003 Балагова Л. Откуда он родом, или Лъапсэ М. Кандура// Щ1эплъып1э - Horizon. Литературный альманах. -Нальчик: Эль-Фа, 2003. - № 3. - С. 82-92.

29. Балагова-Кандур, 2007 Балагова-Кандур Л.Х. Литературная диаспора адыгов. Проблемы этнодуховной идентичности// Литературное зарубежье: Лица. Книги. Проблемы. - Вып. IV. - М.: ИМЛИ РАН, 2007.-С. 183-204.

30. Барабаш, 2000 Барабаш Ю.А., Вступительные заметки // Литературное зарубежье: проблема национальной идентичности. - Выпуск 1. - М.: Наследие, 2000. - С. 3-6.

31. Барабаш, 2000-6 Барабаш Ю.А., Иеремиады Евгена Маланюка // Литературное зарубежье: проблема национальной идентичности. Выпуск 1.-М.: Наследие, 2000. - С. 121-139.

32. Барабаш, 1995 Барабаш Ю.Я. Почва и судьба. Гоголь и украинская литература: у истоков. - М.: Наследие, 1995. - 224 с.

33. Барабаш, 2008 Барабаш Ю.Я. Гоголь в литературном сознании украинского зарубежья. Часть III. «Анти-» и «пост-» // Литературное зарубежье: Лица. Книги. Проблемы. - Вып. V. - М.: ИМЛИ РАН, 2008. -С. 100-135.

34. Бахтин, 1975 Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. - М.: Художественная литература, 1975. - 504 с.

35. Бахтин, 1979 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1979.-423 с.

36. Бахтин, 2000 — Бахтин М.М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. СПб: Азбука, 2000. - 336 с.

37. Бгажноков, 1978 Бгажноков Б.Х. Адыгский этикет. - Нальчик: Эльбрус, 1978.- 158 с.

38. Бгажноков, 1983 Бгажноков Б.Х. Очерки этнографии общения адыгов. - Нальчик: Эльбрус, 1983. - 228 с.

39. Бгажноков, 1990 Бгажноков Б.Х. С. Сиюхов о встрече Александра II с абадзехами//Мир культуры. - Нальчик: Эльбрус, 19901 -Вып. 1.-С. 146-153.

40. Бгажноков, 1991 Бгажноков Б.Х. Черкесское игрище. - Нальчик: Эльбрус, 1991.- 188 с.

41. Бекизова, 1974 Бекизова Л.А. От богатырского эпоса к роману. -Черкесск: Ставропольское книжное изд-во, 1974. - 288 с.

42. Бекизова, 2003 Бекизова Л.А. Путь всадника длиною в вечность: возвращение к себе// Щ1эплъып1э - Horizon. Литературный альманах. - Нальчик, 2003. - № 3. - С. 117-126.

43. Бекизова, 2008 Бекизова Л.А. Литература в потоке времени. Литература черкесов-адыгов XX в. - Черкесск: РГУ «Карачаево-Черкесское Республиканское книжное издательство», 2008. - 414 с.

44. Бердяев, 1990-а Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. Репринтное воспроизведение издания YMCA-PRESS, 1955. -М.: Наука, 1990.-224 с.

45. Бердяев, 1990-6 Бердяев Н. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. - М.: Изд-во МГУ, 1990. - 256 с.

46. Берже, 1857 Берже А. Краткий обзор горских племен на Кавказе//Кавказский календарь на 1858 год. - Тифлис: Типография канцелярии наместника Кавказа, 1857. - Отдел III. - С. 1-46.

47. Бетрозов, 1991-а Бетрозов Р.Ж. Происхождение и этнокультурные связи адыгов. - Нальчик: Нарт, 1991. — 168 с.

48. Бетрозов, 1991-6 Бетрозов Р.Ж. Хатты и абхазо-адыги//Адыги. -1991. - № 3 (по ошибке на обложке журнала стоит 1992 г.). - С. 100106.

49. Бигуаа, 1996 БигуааВ.А. Мифы об аргонавтах. Исторические и культурные связи древней Абхазии и Греции // История национальных литератур. Перечитывая и переосмысливая. — М.: Наследие, 1996. — Вып. II. - С. 246-275.

50. Бигуаа, 1999-а БигуааВ. Абхазская литература в историко-культурном контексте. Исследования и размышления. — М.: Интеллект, 1999.-300 с.

51. Бигуаа, 1999-6 Бигуаа В.А. Литература абхазской диаспоры в Турции. Творчество Омара Бейгуаа // Бигуаа В. Абхазская литература в историко-культурном контексте. Исследования и размышления. - М.: Интеллект, 1999. - С. 77-101.

52. Бигуаа, 2000 Бигуаа В.А. Литература абхазской диаспоры в Турции. Творчество Омара Бейгуаа // Литературное зарубежье: Проблема национальной идентичности. - М.: Наследие, 2000. - Вып. I. - С. 140— 163.

53. Бигуаа, 2003 БигуааВ. Абхазский исторический роман. История. Типология. Поэтика. - М.: ИМЛИ РАН, 2003. - 600 с.

54. Бигуаа, 2008 — Бигуаа В.А. Культурно-просветительская, научная и литературная деятельность северокавказской и абхазской диаспоры в Турции// Литературное зарубежье: Лица. Книги. Проблемы. М.: ИМЛИ РАН, 2008. - Вып. V. - С. 149-192.

55. Бижев, 1991 БижевА.Х. Абадзехи//Адыги. - Нальчик, 1991. -№2.-С. 132-139.

56. Бларамберг, 1992 БларамбергИ. Кавказская рукопись. - Ставрополь: Ставропольское книжное изд-во, 1992. - 240 с.

57. Блок, 1962 Блок А. Собр. соч.: В 8 тт. - М.-Л., 1962.- Т. 5 - 359 с.

58. Вейденбаум, 1888 ВейденбаумЕ. Путеводитель по Кавказу. -Тифлис: Типография канцелярии главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 1888. - 434 с.

59. Веселовский А., 1886 Веселовский А.Н. Из истории романа и повести. (Материалы и исследования). - СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1886. - Вып. 1. Греко-Византийский период. -594 с.

60. Веселовский А., 1888 Веселовский А.Н. Из истории романа и повести. (Материалы и исследования). - СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1888. - Вып. 2. Славяно-романский отдел. - 361 с.

61. Веселовский А., 2001 Веселовский А.Н. Мерилин и Соломон: Избранные работы. — М.: Издательство Экскмо-Пресс; СПб.:Тегга Fantastica, (Серия «Антология мысли»), 2001. - 864 с.

62. ВПР, 1967 — Внешняя политика России XIX века и начала XX века. Документы. Серия 1. М.: Политиздат, 1967. - Т. 5. - 784 с.

63. Воробьева, 1978 Воробьева H.H. Принцип историзма в изображении характера. Классическая традиция и советская литература. - М.: Наука, 1978.-264 с.

64. Габуния-Башиева, 1993 Габуния 3., БашиеваС. Риторика как часть традиционной культуры. - Нальчик: Эль-Фа, 1993. - 88 с.

65. Гайденко, 1994 Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла Ясперса. (Предисловие к книге) // К. Ясперс. Смысл и назначение истории. - 2-е издание. - М.: Республика, 1994. -С. 5-26.

66. Гайденко, 1997 Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. - М.: Республика, 1997. - 495 с.

67. Ганич, 2006 — Ганич A.A. Кавказ в исторической памяти черкесов Иордании // Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение. М., 2006. - Вып. 2. - С. 68-81.

68. Ганич, 2007 Ганич A.A. Черкесы в Иордании: особенности исторического и этнокультурного развития. - М.: ИСАА МГУ, 2007. -272 с.

69. Герни, 1987 Герни О.Р. Хетты // Перев. с англ. Н.М. Лозинской и H.A. Толстого. - М.: Наука, 1987. - 240 с.

70. Гернот, 1992 Гернот Вильхельм. Древний народ хурриты / Перев. с немец. И.М. Дунаевской. - М.: Наука, 1992. - 158 с.

71. Геродот, 1993 Геродот. История / Перев. и примеч. Г.А. Стратанова. - М.: Ладомир, 1993. - 600 с.

72. Глейе, 1907 ГлейеА.К. К праистории северо-кавказских языков // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. - Тифлис: Типография канцелярии наместника Е.И.В. на Кавказе и К. Козловского, 1907. - Вып. 37. - Отд. III. - С. 49-90.

73. Грифцов, 1927 Грифцов Б.А. Теория романа. - М., 1927. - 152 с.

74. Гумилев, 1990 Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. - 3-е изд-е. - Л.: Гидрометеоиздат, 1990. - 528 с.

75. Гумилев, 1993 Гумилев Л.Н. Этносфера: История людей и история природы. - М.: Экопрос, 1993. - 544 с.

76. Гумбольт, 1984. — Гумбольт Вильгельм фон. О различии человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества// Избранные труды по языкознанию. -М., 1984. — С. 37-284.

77. Гутов, 2005 Гутов A.M. Историческая память народа // Адыгские песни времен Кавказской войны. - Нальчик: Эль-Фа, 2005. - С.5-28.

78. Далгат, 1981 ДалгатУ.Б. Литература и фольклор. - М.: Наука, 1981.-303 с.

79. Далгат, 1975 ДалгатУ.Б. О фольклорно-этнографическом контексте литературного произведения // Роль фольклора в развитии литератур народов СССР. - М.: Наука, 1975. - С. 233-247.

80. Даль, 1989 ДальВл. Толковый словарь: В 4 тт. - М.: Русский язык, 1989.-Т. 1.

81. Данилевский, 1851 Данилевский Н. Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении. - 2-е изд-е. — М.: Типография В. Готье, 1851. - 234 с.

82. Дзидзария, 1975 Дзидзария Г.А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. - Сухуми: Алашара, 1975. - 526 с.

83. Дзидзария, 1982 Дзидзария Г.А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. - Сухуми: Алашара, 1982. - 517 с.

84. Дубровин, 1886 Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе: В 6 тт. - СПб.: Типография Дер. уделов, 1886. - Т. 4. -536 с.

85. Дубровин, 1991 Дубровин Н. Черкесы (Адыге)//Черкесы (Ады-ге). Материалы для истории черкесского народа. - Нальчик: Полиграф-комбинат им. Революции 1905 г., 1991. - Вып. 1. - С. 7-248.

86. Дунаевская, 1960 — Дунаевская И.М. О структурном сходстве хатт-ского языка с языками Северо-Западного Кавказа// Исследования по истории культуры народов Востока. В честь И.М. Орбели. М.; Л., 1960.-С. 73-77.

87. Дюришин, 1979 ДюришинД. Теория сравнительного изучения литературы / Перев. со словацкого яз. - М. Прогресс, 1979. - 320 с.

88. Емельянов, 1960 Емельянов Л.И. Проблема художественности устного рассказа // Русский фольклор. - Л., 1960. - Т. V. - С. 247-264.

89. Жирмунский, 1977 Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Избр. труды. - Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1977.-407 с.

90. Жирмунский, 1979 Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. Избр. труды. - Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1979.-493 с.

91. Званба, 1855 — Званба С.Т. Абхазская мифология и религиозные поверья и обряды // Кавказ. 1855. - №№ 81, 82.

92. Иванов Вяч.Вс., 1973 Иванов Вяч.Вс. К типологии древних ближневосточных гимнов Солнцу // Сборник статей по вторичным моделирующим системам. - Тарту, 1973. - С. 46-49.

93. Иванов Вяч.Вс., 1983-а Иванов Вяч. Вс. Интерпретация текста хаттско-хеттского строительного ритуала в свете данных внешнего сравнения // Текст: Семантика и структура. - М., 1983. - С. 5-36.

94. Иванов Вяч. Вс., 1983-6 Иванов Вяч.Вс. История славянских и балканских названий металлов. - М.: Наука, 1983. — 197 с.

95. Иванов Вяч.Вс., 1985 Иванов Вяч.Вс. Об отношении хаттского языка к северозападнокавказским// Древняя Анатолия. М., 1985. -С. 25-59.

96. Иванов Вяч.Вс., Топоров В.Н., 1974 Иванов Вяч.Вс., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. - М.: Наука, 1974.-342 с.

97. Инал-ипа, 1969 Инал-ипаШ.Д. Исторические корни древней культурной общности кавказских народов // Сказание о нартах - эпос народов Кавказа. Сб. статей. -М.: Наука, 1969. - С. 30-68.

98. Инал-ипа, 1984 Инал-ипа Ш.Д. Очерки об абхазском этикете. -Сухуми: Алашара, 1984. - 190 с.

99. Иоганесс Фридрих, 1979 Иоганесс Фридрих. История письма / Перев. с немецкого И.М. Дьяконова. - М., 1979.

100. ИЭС, 1991 Ислам. Энциклопедический словарь/Под ред. Мило-славского Г.В., Петросяна Ю.А., Пиотровского М.Б. - М.: Наука, 1991. -315 с.

101. ИНСК, 1988 История народов Северного Кавказа. (Конец XVIII в. - 1917 г.). - М.: Наука, 1988. - 543 с.

102. КРС, 1957 Кабардино-русский словарь/ Под общ. ред. Б.М. Карданова. - М.: Госуд. изд-во иностранных и национальных словарей, 1957. - 576 с.

103. Камбачокова, 1999 — Камбачокова Р.Х. Адыгский исторический роман. Нальчик: Эль-Фа. 1999 - 118 с.

104. Керашев, 1994 Керашев А.Т. Политическая деятельность князя Сефер-бея Заноко в годы Кавказской войны // Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы му-хаджирства. (Сб. статей). - Нальчик: Эльбрус, 1994. - С. 220-229.

105. Кешоков, 2000 Кешоков А.П. Адыгскому народу. Письмо. -Нальчик, 2000. (Хранится в личном архиве автора - Л.Х. Балаговой-Кандур).

106. Кожинов, 1963 Кожинов В.В. Происхождение романа. (Теоретико-исторический очерк). — М.: Советский писатель, 1963. - 440 с.

107. Кожинов, 1994 Кожинов В.В. О творчестве Б. Шинкуба//Б. Шинкуба. Последний из ушедших. - Нальчик: Эльбрус, 1994. - С. 667-669.

108. Конрад, 1972 Конрад Н.И. Запад и Восток. Статьи. - 2-е изд-е, испр. и доп. - М.: Наука, 1972. - 496 с.

109. Корев, 2003 Корев Ю.С. Мухадин Кандур - человек Ренессанса северокавказской культуры//Щ1эплъып1э - Horizon. Литературный альманах. - Нальчик. 2003. - С. 253-257.

110. Кох, 1992 Кох К. Черкесы//Адыги. - Нальчик, 1992. - № 4.1. С. 44-76.

111. Кроче, 2000 Кроче Б. Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика. -М.: Intrada, 2000. - 160 с.

112. Куделин, 2003 Куделин А.Б. Арабская литература. Поэтика, стилистика, типология, взаимосвязи. - М.: Языки славянской культуры, 2003.-512 с.

113. Кузнецов, 1989 Кузнецов А.И. О соотношении понятий «общество» и «этническая общность» // Советская этнография. - 1989. - № 4. -С. 19-21.

114. Кузьмичев, 1961 Кузьмичев И.К. Жанровая природа современного сказа // Русская народная поэзия. - Горький, 1961. - Вып. I. - С. 29^42.

115. Кулаковский, 2000 Кулаковский Ю.А. Избранные труды по истории аланов и Сарматии. - СПб.: Алетейя, 2000. - 320 с.

116. К ДНК, 1993 Культурная диаспора народов Кавказа: генезис, проблемы изучения. (По материалам международной научной конференции 14-19 октября 1991 г., Черкесск). - Черкесск, 1993. - 534 с.

117. Кумахов, 2006 — Кумахов М.А. Введение // Адыгская (Черкесская) Энциклопедия. М.: Фонд им. Б.Х. Акбашева, 2006. - С. 13-20.

118. Кумыков, 1994 Кумыков Т.Х. Выселение адыгов в Турцию - последствие Кавказской войны. - Нальчик: Эльбрус, 1994. - 116 с.

119. Куридзе, 1986 КуридзеА.С. О соотношении художественного вымысла и документальности в историческом романе// Реалистические формы изображения действительности. - Тбилиси: Мецниереба, 1986.-С. 84-88.

120. Лавров, 1960 Лавров Л.И. Дольмены Северо-Западного Кавказа // Труды Абхазского НИИ языка, литературы и истории. - Сухуми: Абгосиздат, 1960. - Т. XXXI. - С. 101-178.

121. Лапинский, 1995 Лапинский Теофил (Теффик-бей). Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских/Перев. с немецкого В.К. Гарданова. - Нальчик: Эль-Фа, 1995. - 464 с.

122. Латышев, 1890 Латышев В.В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе: В 2 тт. - СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1890. - Т. I. Греческие писатели. - 296 с.

123. Латышев, 1904 Латышев В.В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе: В 2 тт. — СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1904. - Т. II. Латинские писатели. — 271 с.

124. Леви-Строс, 2001 -Леви-Строс Клод. Структурная антропология/ Перевод с французского Вяч.Вс. Иванова. М.: Издательство Эксмо-Пресс, 2001.-512 с.

125. Леонтович, 1882 Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев: В 2-х вып. - Одесса: Типография П.А. Зеленого, 1882. - Вып. 1. - 439 с.

126. Леонтович, 1883 Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев: В 2-х вып. - Одесса: Типография П.А. Зеленого, 1883. - Вып. 2. — 396 с.

127. ЛЭС, 1987 Литературный энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия. 1987. - 752 с.

128. Лихачев, 1984 Лихачев Д.С. Заметки о русском. - М.: Высшая школа, 1984.

129. Лихачев, 1989 Лихачев Д.С. О филологии. - М.: Высшая школа, 1989.-208 с.

130. Лотман, 1970 Лотман Ю.М. Структура художественного текста. -М.: Искусство, 1970. - 383 с.

131. Лотман, 2000-а Лотман Ю.М. Об искусстве. - СПб: «Искусство -СПБ». 2000. - 704 с.

132. Лотман, 2000-6 Лотман Ю.М. Собрание сочинений. Том.1: Русская литература и культура Просвещения. - 2-е издание, исправленное. -М.:ОГИ, 2000.-536 с.

133. Люлье, 1927 Люлье Л.Я. Черкессия. Историко-этнографические статьи. - Материалы для истории черкесского народа. Вып. 4. Издание общества изучения Адыгейской Автономной области и Адыгейского обл. историко-этнографического музея. - Краснодар, 1927. - 48 с.

134. Люлье, 1991 Люлье Л.Я. Черкессия. Историко-этнографические статьи // Черкесы (Адыге). - Материалы для истории черкесского народа. - Нальчик: Полиграфкомбинат им. Революции 1905 г., 1991. -Вып. 1.-С. 297-354.

135. Ляпин, 2003 Ляпин И. Образ жизни // Щ1эплъып1э - Horizon. Литературный альманах. - Нальчик. 2003. - С. 93-96.

136. Макарий, 1868 Макарий, архиепископ Харьковский. История христианства в России до равноапостольного князья Владимира. СПб., 1868.

137. Мамардашвили, 2001 Мамардашвили М. Эстетика мышления. -М.: Московская школа политических исследований, 2001. - 413 с.

138. Мамардашвили, 2002 Мамардашвили М. Путь к очевидности. Лекции по античной философии. - М.: Аграф, 2002. — 320 с.

139. Мариньи, 2006 Тэбу де Мариньи. Поездки в Черкесию / Перевод с французского К.А. Мальбахова. - Нальчик: Эль-Фа, 2006. - 206 с.

140. Марковин, 1974 МарковинВ.И. Дольменная культура и вопросы раннего этногенеза абхазо-адыгов. - Нальчик: Эльбрус, 1974. - 56. с.

141. Мафедзев, 1995 Мафедзев С. Как ты, Кавказ, строптив.// Кабардино-Балкарская правда. - 1995, 6 мая.

142. Машбаш, 2003 Машбаш И. Эпопея судьбы народной (о М. Канду-ре) // Щ1эплъып1э - Horizon. Литературный альманах. - Нальчик, 2003. -№3.- С. 126-141.

143. Мелетинский, 1976 Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. - М.: Наука, 1976.-408 с.

144. Мелетинский, 1983 Мелетинский Е.М. Средневековый роман. -М.: Наука, 1983.-304 с.

145. Мелетинский, 1986 Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. - М.: Наука, 1986. - 320 с.

146. МФЛ, 1978 Миф, фольклор, литература. - Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1978. - 250 с.

147. МНМ, 1980 Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2 тт. - М., 1980.-Т. 1.-672 с.

148. МНМ, 1982 Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2 тт. - М., 1982.-Т. 2.-720 с.

149. МНМ, 1991 Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2 тт. - М.: Советская энциклопедия, 1991. - Т. 1. - 672 с.

150. МНМ, 1992 Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2 тт. - М.: Советская энциклопедия, 1992. - Т. 2. - 720 с.

151. Михайлов, 1982 Михайлов A.B. Роман и стиль// Теория литературных стилей: Современные аспекты изучения. — М.: Наука, 1982. -С.137-203.

152. Мусукаева, 1993 Мусукаева А.Х. Северо-Кавказский роман. Художественная и этно-культурная типология. Дисс. . доктора филологии. наук. - М., 1993. - 314 с.

153. Надъярных, 1978 Надъярных Н.С. Роман и духовная жизнь общества// Советский роман. Новаторство. Поэтика. Типология. - М.: Наука, 1978.-С. 390-420.

154. Надъярных, 1986 Надъярных Н.С. Ритмы единения. - Киев: Дшпро, 1986.-324 с.

155. Надъярных, 1993 Надъярных Н.С. Диаспора в потоке времени// Культурная диаспора народов Кавказа: генезис, проблемы изучения. (По материалам международной научной конференции 14-19 октября 1991 г., Черкесск). - Черкесск, 1993. - С. 3-14.

156. Надъярных, 1996 Надъярных Н.С. Пространство диаспоры// Нация. Личность. Литература. - Вып. 1. - М.: Наследие, 1996. - С.33^44.

157. Надъярных, 2002 Надъярных Н.С. Неисчерпанность духа. (Концепция личностного сознания Д. Чижевского в диагностике литературного развития) // Литературное зарубежье: национальная литература -две или одна? - М.: ИМЛИ РАН, 2002. - Вып. II. - С. 10-62.

158. Надъярных, 2005 Надъярных Н.С. Дмитрий Чижевский. Единство смысла. - М.: Наука, 2005. - 366 с.

159. Надъярных, 2008 Надъярных Н.С. Аксиология перечтений. - М.: ИМЛИ РАН, 2008. - 236 с.

160. НМ, 1988 Народы мира. Историко-этнографический справочник. - М.: Советская энциклопедия, 1988. - 624 с.

161. Налоев, 1978 Налоев З.М. Из истории культуры адыгов. - Нальчик: Эльбрус, 1978. - 192 с.

162. Налоев, 1985 Налоев З.М. Этюды по истории культуры адыгов. — Нальчик: Эльбрус, 1985. - 269 с.

163. Налоев, 1991 Налоев З.М. Адаб Баксанского культурного движения. - Нальчик, 1991. - 440 с.

164. Намиток, 1958 Намиток Айтек. Происхождение черкесов / Перевод с французского Р.Д. Морского. - Париж, 1958. - Т. 1. (Текст машинописи хранится в библиотеке Кабардино-Балкарского института гуманитарных исследований).

165. Ногмов, 1947 Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. - Нальчик, 1947.- 156 с.

166. Ногма, 1956 НогмаШ. Филологические труды. Т. 1. - Нальчик, 1956.-305 с.

167. Отклики, 1989 Отклики на статью В.А. Тишкова «О концепции перестройки межнациональных отношений в СССР» // Советская этнография. -1989. - № 3.- С. 12-18.

168. ОИКЛ, 1968 Очерки истории кабардинской литературы. - Нальчик: Эльбрус, 1968. - 302 с.

169. Осман-бей, 1877 Осман-бей. Воспоминания 1855 года. События в Грузии и на Кавказе // Кавказский сборник. - Тифлис: Типография окружного штаба Кавказского военного округа, 1877. - Т. II. - С. 143— 214.

170. ПанешА., 1995 ПанешА. Магомет-Амин на Северо-Западном Кавказе (1848-1859 гг.)//Россия и Черкесия (вторая половина XVIII в-XIX вв.). Сб. статей. - Майкоп: Меоты, 1995. - С. 115-137.

171. Панеш У.М., 1995 Панеш У.М. Типологические связи и формирование художественно-эстетического единства адыгских литератур. -Майкоп: Адыгея, 1995. - 275 с.

172. Покровский, 2000 Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. - М.: Российская политическая энциклопедия, 2000. - 512 с.

173. Потто, 1895 Потто В. История 44-го Драгунского Его Императорского Величества государя наследника цесаревича полка. - СПб.: Ти-по-лит. Р. Голике, 1895. - Т. 8.-180 с.

174. Пошатаева, 1981 Пошатаева A.B. Литература и фольклор. - М.: Знание, 1981. - 64 с.

175. Пропп, 1946 Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. -Д., 1946.-340 с.

176. Пропп, 1976 Пропп В.Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи. - М.: Наука, 1976. - 328 с.

177. Риккерт, 1998-а Риккерт Г. Наука о природе и наука о культуре. -М.: Республика, 1998. - 413 с.

178. Риккерт, 1998-6 Риккерт Г. Философия жизни. - Киев: Ника-Центр, Вист-С, 1998. - 508 с.

179. Рифтин, 1979 Рифтин Б.Л. От мифа к роману. Эволюция изображения персонажа в китайской литературе. - М.: Наука, 1979. - 360 с.

180. РФС, 1999 Русская философия: Словарь / Сост. АпрышкоА.А. -М.: ТЕРРА-Книжный клуб; Республика, 1999. - 656 с.

181. ССКЛ, 1997 Сборник статей о кабардинской литературе. - Нальчик: Кабардино-Балкарское кн. изд-во, 1957. - 328 с.

182. СКЧЯ, 1999 Словарь кабардино-черкесского языка. - Москва: «Дигора», 1999. - 853 с.

183. Смирнов Н., 1958 Смирнов H.A. Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках. - М.: Соцэкгиз, 1958. - 244 с.

184. Смирнова, 1983 Смирнова Я.С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. Вторая половина XIX-XX вв. - М.: Наука, 1983. -264 с.

185. СМД, 2003 Собрание мыслей Достоевского / Сост. М. Фырин. -М.: Издательский дом «Звонница-М.Г.», 2003. — 624 с.

186. CP, 1978 Советский роман. Новаторство. Поэтика. Типология. -М.: Наука, 1978.-696 с.

187. Соловьев, 1902 Соловьев В. Магомет, его жизнь и религиозное учение. - 2-е изд-е. - СПб.: Тип. Ю.Н. Эрлих, 1902. — 80 с.

188. Сталь, 1900 Сталь К. Этнографический очерк черкесского народа//Кавказский сборник. - Тифлис: Типография Канцелярии Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 1900. Т. XXI. -Отдел II.-С. 53-173.

189. Султанов, 1993 СултановК.К. Две культуры или одна?// Культурная диаспора народов Кавказа: генезис, проблемы изучения. (По материалам международной научной конференции 14-19 октября 1991 г., Черкесск). - Черкесск. 1993. - С. 34-41.

190. Султанов, 1996 Султанов К.К. «Лабиринт сцеплений». Этническое - национальное - художественное // История национальных литератур. Перечитывая и переосмысливая. - М.: Наследие, 1996. - Вып. И. - С.150-160.

191. Султанов, 2000 Султанов К.К. Поэзия северокавказской эмиграции: мотив «исторической родины» // Литературное зарубежье: проблема национальной идентичности. - М.: Наследие. 2000. - Вып. 1. -С.46-53.

192. Султанов, 2001 Султанов К. Национальное самосознание и ценностные ориентации литературы. - М.: Наследие, 2001. - 196 с.

193. Султанов, 2002 — Султанов К.К. Человек под чужим небом. (О романе М. Кандура «Балканская, история») //Литературное зарубежье: национальная литература две или одна? — Выпуск II. - М.: ИМЛИ. РАН, 2002.-С. 182-189.

194. Султанов, 2007 Султанов К.К. От Дома к Миру: Этнонациональ-ная идентичность в литературе и межлитературный диалог. - М.: Наука, 2007. - 302 с.

195. Тимижев, 2006 Тимижев Х.Т. Историческая поэтика и стилевые особенности литературы адыгского зарубежья. - Нальчик: Эль-Фа, 2006. - 360 с.

196. Тимофеев, 1976 Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. - 5-е изд-е. - М.: Просвещение, 1976. - 448 с.

197. Токарев, 1976 Токарев С.А. Религия в истории народов мира. - 3-е изд-е. - М.: Политиздат, 1976. - 574 с.

198. Толстой А., 1949 — Толстой А.Н. Поли. собр. соч.: В 15-ти тт. — М.: Государственное изд-во худож. литературы, 1949. — Т. 13. — 676 с.

199. Толстой Л., 1955 — Толстой Л.Н. О литературе. Статьи, письма, дневники. — М.: Гослитиздат, 1955. — 764 с.

200. Торнау, 1864-а Торнау Ф.Ф.. Воспоминания Кавказского офицера: В 2-х ч. - Ч. I. 1835 год. - М.: Университетская типография (Катков и Ко), 1864.- 116 с.

201. Торнау, 1864-6 Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера: В 2-х ч. - Ч. 2. 1835, 36, 37 и 38 года. - М.: Университетская типография (Катков и Ко), 1864. - 174 с.

202. Турчанинов, 1971 Турчанинов Г.Ф. Памятники письма и языка народов Кавказа и Восточной Европы. - М.-Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1971. - 130 с.

203. Турчанинов, 1999 Турчанинов Г.Ф. Открытие и дешифровка древнейшей письменности Кавказа. - М.: Б. и., 1999. - 264 с.

204. Тхагазитов, 1984 Тхагазитов Ю.М. Развитие жанра романа в адыгских литературах. Дисс. канд. филологич. наук. - М., 1984. - 184 с.

205. Тхагазитов, 1994-а Тхагазитов Ю.М. Духовно-культурные основы кабардинской литературы. - Нальчик: Эльбрус, 1994. - 246 с.

206. Тхагазитов, 1994-6 Тхагазитов Ю.М Художественный мир Али Шогенцукова. - Нальчик: Эль-Фа, 1994. - 126 с.

207. Тхагазитов, 1996 Тхагазитов Ю.М. Эволюция художественного сознания адыгов. - Нальчик: Эльбрус, 1996. - 251 с.

208. Тхагазитов, 2006 — Тхагазитов Ю.М Эволюция художественного сознания адыгов. Опыт теоретической истории: эпос, литература, роман. 2-е издание. Нальчик: Эльбрус, 2006. — 280 с.

209. Тынянов, 1974 Тынянов Ю. Проникнуть в самый характер документа // Литературная газета. — 1974. — 9 октября.

210. Тынянов, 2001 Тынянов Ю. История литературы. Критика. -СПб.: Азбука - классика, 2001. - 512 с.

211. Фадеев Р., 1860 Фадеев P.A. Шестьдесят лет Кавказской войны. -Тифлис: Военно-походная типография Главного штаба Кавказской армии, 1860.- 147 с.

212. Филимонова, 1996 Филимонова Л.В. Когнитологическое интервью. Методика проведения» // Этнокогнитология. Этноосознание. -Выпуск 2.-М., 1996.-С. 129-139).

213. Фокс Ральф, 1960 Фокс Ральф. Роман и народ/Перев. с англ. Т. Рузской. - М.: Гослитиздат, 1960. - 248 с.

214. Фонвиль, 1990 Фонвиль А. Последний год войны Черкессии за независимость. 1863-1864 гг. (Из записок участника-иностранца). - Пе-ремышляны: Северо-Кавказский филиал традиционной культуры МЦТК «Возрождение», 1990.-42 с.

215. Фрейденберг, 1978 Фрейденберг О.М. Миф и литература древности.-М., 1978.-605 с.

216. Фрейденберг, 1997 Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. -Л., 1997.-448 с.

217. Хавжоко, 1996 Хавжоко Ж. Магомед-Амин // Тарих. - 1996. -№2-3.-С. 81-86.

218. Хакуашев А., 2003 Хакуашев А. Путь, проторенный мужеством и мудростью// Щ1эплъып1э - Horizon. Литературный альманах. -Нальчик, 2003. - С. 97-106.

219. ХакуашеваМ., 2007 Хакуашева М.А. Литературные архетипы в художественных произведениях адыгских писателей. - Нальчик: Издательство КБНЦ РАН, 2007. - 378 с.

220. Хафицэ, 2000 Хафицэ М.М. Разбросаны адыги по белому свету. -Нальчик: Эльбрус, 2000. - 325 с.

221. Хан-Гирей, 1989 -Хан-Гирей. Черкесские предания. Нальчик, 1989.-286 с.

222. Хайдеггер, 1993 Хайдеггер М. Время и бытие. -М., 1993. - 437 с.

223. Хотко, 1993 Хотко С.Х. Черкесские мамлюки. - Майкоп, 1993. -179 с.

224. Хотко, 2001-а Хотко С.Х. Очерки истории черкесов от эпохи киммерийцев до Кавказской войны. - СПб: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2001. - 431 с.

225. Хотко, 2001-6 Хотко С.Х. История Черкесии в средние века и новое время. - СПб: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2001.-551 с.

226. Ципинов, 2000 Ципинов A.A. Народная историческая проза адыгов. - Нальчик: Эль-ФА, 2000 - 157 с.

227. Чагин, 1998 Чагин А. Расколотая лира. Россия и зарубежье: судьбы русской поэзии в 1920-1930-е годы. - М.: Наследие, 1998. - 269 с.

228. Чачхалиа, 1997 ЧачхалиаД.К. Абхазская Православная церковь. Хроника. Прибавления. - М.: Изд-во МАААН, 1997. - 116 с.

229. Чачхалиа, 1999 Чачхалиа Д.К. Хроника абхазских царей. Статьи. Заметки. - М.: Б. и., 1999. - 168 с.

230. Челеби Евлиа, 1972 Челеби Евлиа. Книга путешествий. - М., 1972. -Ч. 2.-С. 5-43.

231. Чичерин, 1975 Чичерин А.В. Возникновение романа эпопеи. - 2-е изд-е. - М.: Советский писатель, 1975. — 375 с.

232. Шагиров, 1977 Шагиров А.К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков: В 2 тт.— М.: Наука, 1977. - Т. II (П-1). - 224 с.

233. Шаззо, 1978 ШаззоК.Г. Художественный конфликт и эволюция жанров в адыгских литературах. - Тбилиси, 1978. - 238 с.

234. Шаззо, 1992 Шаззо К.Г. Температура выживания. Послесловие к роману // Натхо Кадыр. Отчужденные. — Майкоп: Меоты. 1992. -С. 322-336.

235. Шпенглер, 1993 Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. - М.: Мысль, 1993. - Кн. 1. - 668 с.

236. Эйхенбаум, 1986 Эйхенбаум Б.М. О прозе. О поэзии. - Л.: Художественная литература, 1986. - 453 с.

237. Элиаде, 2000 Элиаде Мирча. Аспекты мифа/Перев. с французского. - М.: Академический Проект, 2000. - 224 с.

238. Эсадзе, 1914 Эсадзе С.С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. - Тифлис: Типография Штаба Кавказского Военного округа, 1914. - 182 с.

239. Юнг, 1991 — Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Издательство «Ренессанс», СП «ИВО-СиД», 1991. - 304 с.

240. Юнг, 1998 Юнг К.Г. Избранное. - Минск: Попурри, 1998. - 443 с.

241. Юнг, 2001 Юнг К.Г. Психологические типы. - Санкт-Птеребург: Азбука. 2001.-733 с.

242. Юсуфов, 1996-а Юсуфов Р. Историософия и литературный процесс: Средние века и Новое время. - М.: Наследие, 1996. - 301 с.

243. Юсуфов, 1996-6 ЮсуфовР.Ф. Историческая наука и историософия литературы. (О научном и эстетическом постижении истории) // История национальных литератур. Перечитывая и переосмысливая. - М.: Наследие, 1996. - Вып. II. - С. 5- 41.

244. Яйленко, 1990 Яйленко В.П. Архаическая Греция и Ближний Восток. - М.: Наука, 1990. - 272 с.

245. Якобсон, 1987 Якобсон Р. Работы по поэтике. - Переводы / Сост. и общ. ред. М.Л. Гаспарова. -М.: Прогресс, 1987. -464 с.

246. Ясперс, 1994 Ясперс К. Смысл и назначение истории. - 2-е издание. - М.: Республика, 1994. - 528 с.* *

247. Адыгэ псалъэ, 2002 Адыгэ псалъэ. Газета. — Налшык, 2002. -№92(19.712), 21 мая.

248. БакъЗ.Хь., ТТымыжь Хь.Т., 2000 Бакъ З.Хь., Т1ымыжьХь.Т. Хамэщ1 щыпсэу адыгэхэм къахэк1а тхак1уэхэр. - Нальчик: Полиграф-сервис и Т., 2000. - 145 н. (Писатели, вышедшие из адыгского зарубежья).

249. Къардэнгъущ1, 1957 Къардэнгъущ13.Ш. Къэбэрдей народнэ уэрэ-дыжьхэр // Сб.ст. о кабардинской литературе. - Нальчик, 1957. - Н. 302-327. (Кардангушев З.П. Кабардинские народные песни - на кабардинском языке).* *

250. Ayalon, 1949 David Ayalon (Neustadt). The Circassians in the Mam-luk Kingdom I I Journal of the American Oriental Society. - 1949. - Vol. 69. № 3 (Jul.-Sempt.,). - P. 135-147.

251. Baddeley, 1908 Baddeley John F. The Russian Conquest of the Caucasus. (1814-1855). - London; New York: Longmans, Green and Co, 1908. -522 p.

252. Bell, 1840-a Bell J.S. Journal of a Residence in Circassia during the Years 1837, 1838 and 1839. - London, 1840.-Vol. 1.-489 p.

253. Bell, 1840-b Bell J.S. Journal of a Residence in Circassia during the Years 1837, 1838 and 1839. - London, 1840. - Vol. 2. - 512 p.

254. Berzeg S.E., 1968 Berzeg Sefer E. Muhacerette Kuzey Kafkasyali Ya-zarlar. - Ankara, 1968. - 48 s. (БерзегС. E. Писатели северокавказской диаспоры).

255. Berzeg S.E., 1985 Berzeg Sefer E. Gurbetteki Kafkasya'dan Belgeler. I—III. - Ankara: §afak Matbaasi, 1985. I. - 44 s. (Берзег С. E. Документы из кавказской диаспоры. I).

256. Berzeg S.E., 1987 Berzeg Sefer Е. Gurbetteki Kafkasya'dan Belgeler. I—III. - Ankara: $afak Matbaasi 1987. - II. - 48 s. (Берзег С. E. Документы из кавказской диаспоры. II).

257. Berzeg S.E., 1989 Berzeg Sefer Е. Gurbetteki Kafkasya'dan Belgeler. I—III. - Ankara, Devran Matbaasi, 1989. III. - 64 s. (Берзег С. E. Документы из кавказской диаспоры. III).

258. Berzeg S.E., 1990 Berzeg Sefer E. Turkiye Kurtulu§ Sava§i'nda Qerlces Gopmenleri. II. - istanbul: Nart Yayincilik, 1990. - 110 s.; (Берзег С. E. Черкесские переселенцы в освободительной войне Турции).

259. Berzeg S.E., 1995 Berzeg Sefer Е. Kafkas Diasporasi'nda Edebi-\at91lar ve Yazarlar Sozltigii. (Caucasian Writers in Diaspora). - Samsun:

260. Kafkasya Gerçegi Yayinlari, 1995. 283 s. (Берзег С. Е. Писатели кавказской диаспоры. Словарь).

261. Berzeg S.E., 1996 Berzeg SeferE., Kafkasya ve Çerkesler Bibli-yografyasi. (The Bibliography of Caucasia). - Samsun, 1996. - 140 s. (Берзег С. E. Библиография Кавказа и черкесов).

262. Borer, 1969 Mary Cathcart Borer. What became of the Mamelukes? -Great Britain: A. Wheaton & Co, 1969. - 90 p.

263. Box, 1966 Box R.I. Temperament and the interpretation of freedom. -London, 1966.-273 p.

264. Chochiev, 1999 Chochiev Georgy. The Society of Circassian Unity and Its Publication: 'îttihad Gazetesi'. - Cairo, 1999. (Из Интернета).

265. Colarusso, 1992 Jon Colarusso. A Grammar of the Kabardian language. - Canada: University of Calgary Press, 1992. - 231 p.

266. Dobbs, 2005 Dobbs Michael. Churchil's hou. - London: Harper Collins Publishers, 2005. - 357 p.

267. Dumézil, 1962 -Dumézil G. Documénts Anatoliens sur les Langues et les traditions du Caucase. II Paris, 1962. - P. 198.

268. Erckert, 1888 Erckert R. von. Der Kaukasus und Seine Volker. - Leipzig, 1888.-385 s.

269. Gadamer, 1976 GadamerH.G. Philosophical hermeneutics. - Berkeley: University of California Press, 1976. - 243 p.

270. Grabo, 1928 Grabo C.H. The Technique of the novel. - New York: Scribner, 1928. - 350 p.

271. Forster, 1953 ForsterE.M. Aspects of the novel. - London: Arnold, 1953.- 160 pzzet Aydemir. Muhaceretteki çerkes Aydinlan. Biyografiler. — Ankara, 1991. 244 s. (Айдемир Иззет. Черкесская интеллигенция в эмиграции [биографии]).

272. Jaimoukha, 2001. Jaimoukha Amjad. The Circassians. A^Biraxap. -England: Curzon Press - 2001. - 384 p.

273. Mackley, 1979 Mackley Bruce Douglas. The Circassians In Jordan. (,H,okt. ahcc.) - California, Monterey: The Naval Postgraduate School, 1979.- 131 p.

274. Marigny, 1836 Marigny Taitbout de, Jacques Victor Edouard. Voyages en Circassie (en 1818). - Odessa; Simpheropol, 1836. - 285 p.

275. McKenzie, 1964 McKenzie David. Panslavizm in Practice: Cherniaev in Serbia // Journal of Modern History. - 1964. - Vol. 36. - P. 279-297:

276. Montpéreux Dubois de MontpéreuxF. Voyage autour du Caucase, chez les Tcherkesses et les Abkhazes, en Colchide, en Géorgie, en Arménie et en Crimée. - T. 1-5. Parice, 1839-1843.

277. Quandour, Muridizm, 1996 Quandour M.I. Muridizm. A study of the Caucasian wars (1819-1859). - UK: Kandinal Publishing, 1996. - 284 p.

278. Quandour, Muridizm, 2006 Quandour M I . Muridism. A Study of the Caucasian Wars 1819-1859. - USA: Book Surge Publishing, 2006. - 284 p.

279. Rawlinson, 1979 Rawlinson D.H. The Practice of Criticism. - Great Britain: University Press, Cambridge, 1979. - 229 p.

280. Rushdi, 1963 Rushdi Rasim. The Tragedy of a Nation. The Story of the Cherlcess. - Jerusalem, 1939. - 63 p.

281. Shawabke, 2006 Shawabke M.A. Critical analysis of Abdoul Rahman Munif. - A1 Amana Publishers, 2006. - 50 p.

282. Smeets, 2001 — Smeets R. Circassians// Щ1эплъып1э Horizon. Литературный альманах. Нальчик: Эльбрус, 2001. -р 342-360.

283. Smith J.Z., 1978 Smith J.Z. Map is not a Territory. - Leiden, E.J. Brill, 1978.-P. 119-120.

284. The global 500 leaders. The global 500 leaders for the new century. The Millennium Edition. Jon L. Pellam - Barons, 2000. - P. 357. (Dr. Mo-hydeen I. Quandour).

285. OID The new Oxford illustrated dictionary / Texte edited by J. Coulson, C.T. Carr, Lusy Hutchinson and Dorothy Eagle. Second ed. re-vized by Dorothy Eagle: with the assistance of Joyce Hawkins. - Oxford Clarendon Press, 1975. - 998 p.

286. Ziadeh, 1964 Nicola A. Ziadeh. Damascus under the Mamluks. The centers of civilizations series. USA: University of Oklahoma Press. 1964. -140 p.

287. Wasserstein, 1976 Wasserstein David. The Druzes and Circassians of Israel. - London, 1976. - 24 p. (Из Интернета)

288. Young, 1972 Young Peter. The Arab Legion. - Great Britain: Osprey Publishing Limited, 1972. - 40 p.* *

289. Абудайа, Аннасгьа, 1990 Саад Абудайа, Абдульмаджид Аннасгьа. Тарихъ Аль Джейш Аль Араби 1921-1926. Аль Матабагь Аль Аскарие. - Амман, 1990. — 273 с. - На арабском языке. (История Арабской /Иорданской/ Армии 1921-1926).

290. Аль Джиль Мыратуль, 1957 Аль Джиль Мыратуль - Нади Аль Джиль Аль Джадид. - Амман, 1957. - На арабском языке. (Еженедельное образовательное издание Молодежного клуба).

291. Альганани, 1999 Зияд Альганани. 81 га! АШоиЬ уа АШагЬ А1 Каукаг. «А1пизоог» 1л Загшг Нага1око // Аль Раи. Газета. - 1999, 18 ноября. — На арабском языке. (История любви и войны на Кавказе. Роман «Орлы» Самира Харатоко).

292. Бакаи, 1996 — Иман Бакаи. Аль Уатан Фи Адаб Ашаракиса. — Бейрут: Ливанский университет, отдел арабского языка, 1996. — 480 с. — На арабском языке. (Национальное в черкесской литературе).

293. Баша Омар Муса Баша. Тарих Аль Араби Аль Миср Аль Мамлюки. - Бейрут: Дар Аль Фикр Аль Муасер: Б. г.. - 25 с. - На арабском языке. (История арабской литературы в египетско-мамлюкский период).

294. Берзедж, 1995. Берзедж Самког. Аль Шаркас фи фэджыр аль та-рихъ. - Дамаск: Маншурат Ала Иддин, 1955. - 220 с. - На арабском языке. (Черкесы на восходе истории).

295. Капс1оиг, 2006 Капс1оиг МоЬуёееп. А1шипсИуа. Бпазэа й АШшпЬ А1 Ка(казз1уа А1 Иг^уа. 1819-1859. - Иордания: Маттабат Аль Амана. 2006. - 216 с. - На арабском языке. (Кандур М.И. Мюридизм. История кавказских войн. 1819-1859).

296. Кардан, 1977 Кардан Назым Касым. Нарт Сосруко. - Амман: Адыгэ Хасэ, 1977. - 168 с. - На арабском языке. ,

297. Кардан, 1986 Кардан Назым Касым. Сейф Мин Суюф Алла. -Амман: Адыгэ Хасэ, 1986. - 132 с. - На арабском языке. (Один из сабель Аллаха)

298. Mir'at, 1957 Mir'at Al Jil (Зеркало молодежи)// Nadi Al Jil Jadid (Еженедельное образовательное издание. Молодежный Клуб). - Амман, 1957. - № 3. - На арабском языке.

299. Таммуз, 1999 — Таммуз. Журнал. 1999. — № 61. — На арабском языке.

300. Уардым, 1991-а Уардым Мухамед Али. Тикраят ан нашат Нади Аль Джиль Аль Джадид. - Амман, 1991. - На арабском языке. (Мемуары об организации Молодежного клуба).

301. Хиджази, Атэллэ Наиф Хиджази и Махмуд Атэллэ. Шахсият Ор-диния - Amman: Jordan Press, Б. г.. - 273 с. - На арабском языке. (Важные Иорданские персоналии).

302. АПКВ, 2005 Адыгские песни времен Кавказской войны / Сост. A.M. Гутов, В.Х. Кажаров, Н.Г. Шериева. - Нальчик: Эль-Фа, 2005 -437 с.

303. Ахматова, 2004 Ахматова А. Стихотворения. - М.: Издательство ACT; ЗАО НЛП «Ермак», 2004. - 332 с.

304. БлокА., 1962-а Блок А. Собр. соч.: В 8 тт. - М.; Л., 1962. - Т. 5. Проза. 1903-1917.-799 с.

305. БлокА., 1962-6 БлокА. Собр. соч.: В 8 тт. - М.; Л., 1962. - Т. 6. Проза. 1918-1922.-556 с.

306. Кандур, 1994-а Кандур М. И. Кавказ. Историческая трилогия: В 3-х т. / Перевод с англ. В. А. Ченышенко. - М.: Кандиналь, 1994. - 982 с.

307. Кандур, 1994-6 Кандур М.И. Кавказ. Чеченские сабли. - Нальчик: Эль-Фа, 1994.-336 с.

308. Кандур, 1994-в Кандур М.И. Кавказ. Казбек из Кабарды. - Нальчик: Эль-Фа, 1994. - 320 с.

309. Кандур, 1994-г Кандур М.И. Кавказ Тройной заговор. - Нальчик: Эль-Фа, 1994. - 344 с.

310. Кандур, 1996-а Кандур М.И. Кавказ. Чеченские сабли - Нальчик: Эль-Фа, 1996.-325 с.

311. Кандур, 1996-6 Кандур М.И. Кавказ. Казбек из Кабарды - Нальчик: Эль-Фа, 1996. - 317 с.

312. Кандур, 1996-в Кандур М.И. Кавказ. Тройной заговор - Нальчик: Эль-Фа, 1996.-339 с.

313. Кандур, 1996-г Кандур М.И. Черкесы. Балканская история. -Нальчик: Эль-Фа, 1996. - 269 с.

314. Кандур, 2000 Кандур М. И. Легенда. Роман / Перевод с английского Л. Балаговой. — Нальчик: Эль-Фа, 2000. — 363 с.

315. Кандур, 2008 Кандур М.И. И в пустыне растут деревья. Пятая книга серии «Черкесская сага». Исторический роман / Перевод с английского Л. Мухадиновой Балаговой. - Нальчик: Издательство М. и В. Котляровых, 2008. - 340 с.

316. Кешоков, 1959 Кешоков А.П. Избранное. — М.: Художественная литература, 1959. - 302 с.

317. Кешоков, 1979 Кешоков А.П. Восход луны. - 1979. - 367 с.

318. Лермонтов, 1970 Лермонтов М.Ю. Измаил-бей // Лермонтов М.Ю. Собр. соч.: В 4 тт. - М.,1970. - Т. I. - С. 504.

319. Лермонтов, 1976 Лермонтов М.Ю. Измаил-бей // Лермонтов М.Ю. Собр. соч.: В 4 тт.- М., 1976. - Т. И. - С. 232-233.

320. Машбаш, 1993 МашбашИ. Жернова. Исторический роман / Авторизованный перев. с адыгейского Е. Карпова. - Майкоп: Адыгейское книжное издательство, 1993. — 640 с.

321. Машбаш, 1998 МашбашИ. Хан-Гирей. Исторический роман / Авторизованный перев. с адыгейского Е. Карпова. — Майкоп: РИПО «Адыгея», 1998. - 832 с.

322. Машбаш, 2000 Машбаша И. «Из тьмы веков» (Исторический роман). - Майкоп: РИПО «Адыгея», 2000. - 656 с.

323. Машбаш, 2007 Машбаша И. Восход и закат. (Исторический роман). - Нальчик: Эль-Фа, 2007. - 495 с.

324. Натхо, 1992 Натхо Кадир. Отчужденные. Роман / Перевод с английского М. Тутарищевой - Майкоп: Меоты, 1992. - 336 с.5$С SfC

325. Адыгэ 1уэры1уатэхэр, 1968 Адыгэ 1уэры1уатэхэр. - Нальчик, 1968. -Т. 1. — 339 н. (Адыгский фольклор).

326. Адыгэ 1уэры1уатэхэр, 1969 Адыгэ 1уэры1уатэхэр. - Нальчик, 1969. - Т.2 - 411 н. (Адыгский фольклор).

327. Ьпщацэ Захрэ, 2004 1эпщацэ Захрэ. Сосрыкъуэ и к1уэдык1ар. -Нальчик: Эль-Фа, 2004. - 182 н. (Омар /Апщаца/ Захра. Гибель Сосру-ко).

328. К1ыщокъуэ, 1994 Юыщокъуэ Алим. Лъапсэ - Нальчик: Эльбрус, 1994. - 400 н. (Кешоков А.П. Корни. Роман).

329. К1ыщокъуэ, 1999 Юыщокъуэ Алим. Хъыбархэр. - Нальчик: Эльбрус, 1994. - 208 н. (Кешоков А.П. Новеллы).

330. Къандур, 1997 КъандурМ.И. Кавказ / Перевод на кабардинский язык М. Кармокова. - Нальчик, 1997. - 623 н.

331. Kybe Csaban, 1952-а Kybe Csaban (Gebelly). Adighe pshinatlhekher. - Бейрут: Мэтбат Роттос, 1952. - 44 н. (Куба Шабан. Адыгская гармоника).

332. Kybe Csaban, 1952-6 Kybe Csaban (Gebelly). - Amman tkhid. - Иерусалим: Мэтбат Деер Аль Арман. 1952. (Куба Шабан. Амманская история).

333. Kybe Csaban, 1953-а Kybe Csaban (Gebelly). Qhuing. - Бейрут: Мэтбат Роттос, 1953. - 72 н. (Куба Шабан. Зеркало. Стихи).

334. Kybe Csaban, 1953-6 Kybe Csaban (Gebelly). Adighe psetlejhher. -Бейрут: Мэтбат Роттос, 1953. - 36 н. (Куба Шабан. Адыгские пословицы).

335. Kybe Csaban, 1954 Kybe Csaban (Gebelly). Adighe yeredizhher. -Дамаск: Матбаххат Аль Хьурие, 1954 - 214 н. (Куба Шабан. Адыгские народные песни).

336. Kybe Csaban, 1959 Kybe Csaban (Gebelly). Adighe (Cerkes) Folklor. -Paris, 1959.-86 н.

337. Нартхэр, 2001 Нартхэр. - Налшык, 2001. - 407 с. (Нарты).

338. Фэукъуэ Расим, 2004 Фэукъуэ Расим. Жан. Повесть / Зэзыдзэк1ар Къалмыкъ Аднанщ// Мир мухаджиров. - Налшык: Эльбрус тхылъ тедзапЬ, 2004. - Н. 99-108. (Фауко Рушди. Расим. Жан / Перевод на каб. яз. А. Калмыкова).

339. Хэхэс дуней, 2004 Хэхэс дуней. 1уэры1уатэ тхыгъэ къыхэхахэр / Тхылъыр зыгъэхьэзырар Хь. ТТымыжь. — Налшык: Эльбрус, 2004. — 252 н. (Мир мухаджиров. Фольклор. Избранные произведения)* *

340. Kandur, 1999 Kandur Muhittin. Kafkas, I.Cilt. Cecen Kiliclari. -Istanbul: Nart Yayincilik, - 1999. - 311 s. - На турецком языке.

341. Натхо, 1969 Натхо Кадыр. Старые и новые сказания Кавказа. -New-York, 1969. - (Текст подстрочного перевода без указания страниц. Хранится в моем архиве. - JI. Б.).

342. Quandour, 1970 Quandour M.I. The Skyjack Affair. - New-York: Williams Press, 1970. - 240 p.

343. Quandour, 1972-a Quandour M.I. Rupture. - New-York: New World press, 1972.-227 p.

344. Quandour, 1972-b Quandour M.I. Trois petite tours - Paris: Presses de la Cite, 1972.-249 p.

345. Quandour, 1994 Quandour M.I. Kavkas. (The Kavkas Trilogy. Histoi-cal novel). - Moscow: Lada M Publishing, 1994. - 816 p.

346. Quandour, 1995-a Quandour M.I. The Sabres of Chechnia. (Historical Novel). - London: Kandinal Publishing, 1995. - 281 p.

347. Quandour, 1995-b Quandour M.I. Kazbek of Kabarda. (Historical Novel). — London: Kandinal Publishing, 1995. - 268 p.

348. Quandour, 1995-c. Quandour M.I. The Triple Conspiracy. (Historical Novel). - London: Kandinal Publishing, 1995. - 286 p.

349. Quandour, 1995-d Quandour M.I. Cherkess. The Balkan Story. Book Four of the Circassian Saga. (Historical novel). - London: Kandinal Publishing, 1995.-354 p.

350. Quandour, 1998-a Quandour M. I. The Skyjack Affair. - Second edition. - London: Kandinal Publishing, 1998. — 240 p.

351. Quandour, 1998-b Quandour M.I. Rupture. - Second edition. - London: Kandinal Publishing, 1998. - 227 p.

352. Quandour, 1998-c Quandour M.I. The Sabres of Chechnya. (Historical Novel). - USA: Book Surge, 1998. - 327 p.

353. Quandour, 1998-d Quandour M.I. Kavkas. (Historical Novel). - London: Minerva Press, 1998. - 911 p.

354. Quandour, 1998-e Quandour M.I. Kazbek of Kabarda. (Historical Novel). - USA: Book Surge, 1998. - 301 p.

355. Quandour, 1998-g Quandour M.I. The Legend. (Novel). - London: Kandinal Publishing, 1998. — 375 p.

356. Quandour, 1998-f. Quandour M.I. The Triple Conspiracy. (Historical Novel). - USA: Book Surge, 1998. - 327 p.

357. Quandour, 1999 Quandour M.I. Revolution. Book Five of The Circassian Saga. - London: Kandinal Publishing, 1999. - 423 p.

358. Quandour, 2000 Quandour M.I. Dangerous Encounters. (Novel). -London: Kandinal Publishing, 2000. - 311 p.

359. Quandour, 2004 Quandour M.I. Desert Sunrise. (Novel) - UK: Channel Islands: Jersey Publishing, 2004. - 310 p.

360. Quandour, 2005 Quandour M.I. Lost in Chechnia. (Novel). - UK: Channel Islands: Jersey Publishing, 2005. - 450 p.

361. Quandour, 2006-a Quandour M.I. The legend. (Novel). - USA: Wing-Span Press, 2006.-334 p.

362. Quandour, 2006-b Quandour M.I. Lost in Chechnya. (Novel) - USA: WingSpan Press, 2006. - 416 p.

363. Quandour, 2006-c Quandour M.I. The Last Hunt. (Historical Novel) -UK: Channel Islands: Jersey Publishing, 2006. - 613 p.

364. Quandour, 2006-d Quandour M.I. The Last Hunt (Historical Novel). -USA: WingSpan Press, 2006. - 625 p.

365. Quandour, 2006-e Quandour M.I. Iraq. Desert Crossings. (Novel). -UK: Channel Islands: Jersey Publishing, 2006. - 363 p.

366. Quandour, 2007-a Quandour M.I. Children of the Diaspora. - UK: Channel Islands: Jersey Publishing, 2007. - 395 p

367. Quandour, 2007-b Quandour M.I. Children of the Diaspora. - USA: WingSpan Press, 2007. - 377 p.

368. Quandour, 2007-c Quandour M.I. Cherkess. The Balkan Story. Book Four of the Circassian Saga. - USA: WingSpan Press. 2007. -285 p.

369. Quandour, 2007-d Quandour M.I. Desert Sunrise. (Novel). - USA: WingSpan Press, 2007. - 291 p.

370. Quandour, 2007-e Quandour M. I. Revolution. Book Five of The Circassian Saga. - USA: WingSpan Press, 2007. - 347 p.

371. Quandour, 2008-a Quandour M.I. The Last Hunt (Historical Novel). -USA: Global Authors. 2008. - 740 p.

372. Quandour, 2008-b. Quandour M.I. Iraq. Desert Crossings. (Novel). -UK: Channel Islands: Jersey Publishing, 2008. - 366p.

373. Quandour, 2008-c Quandour M.I. The Last Hunt (Historical Novel). -USA: Univers Rev., 2008. - 731 p.

374. Quandour, 2008-d Quandour M.I. Iraq. Desert Crossings. (Novel). -UK: WingSpan Press, 2008. - 354 p.

375. Quandour, 2009 Quandour M.I. Kavlcas. (Historical Novel). - London: Minerva Press, 2009. - 716 p.* *

376. Азоко, 1988 Азоко M.O. Althalj Alasyad. - Beiryt: The Arab Institute for Studies, 1988. - 303 с. - На арабском языке языке. (Черный снег).

377. Азоко, 1990-а Азоко M.O. Daqiqatan fawk'a Telabib. - Beiryt: Dar Al- Karmel, 1990. - 200 с. - На арабском языке языке. (Две минуты над Тель-Авивом).

378. Азоко, 1990-6 Азоко М.О. Alshita Yatloho Alrabigha. - Amman, 1998. - 404 с. - На арабском языке языке. (.За зимой следует весна).

379. Исхак'ат, 2002-а Исхак'ат Джамиль. Amina// Alihaq - Зэкъуэшы-ныгъ. (Братство). - 2002. - № 122. - С. 28-29. - На арабском языке языке. (Амина. Рассказ).

380. Исхак'ат, 2002-6 Исхак'ат Джамиль. Rajol Qoqazi // Alihaq - Зэкъ-уэшыныгъ. (Братство). — 2002. — №121. — С. 27. — На арабском языке языке. (Кавказский мужчина. Рассказ).

381. Kandour, 2005-d Kandour Mohydeen. Shrouq AI Sahra. Riwaya Ur-dunia. - Бейрут: Альмуасаса Альарабиа, Ладирасат Уанашр, 2005. -362 с. - На арабском языке. (Кандур М.И. Восход над пустыней).

382. Kandour, 2006-а Kandour Mohydeen. Kissat AI Balkan. Massat AI Shapsough. Aljuzi AI Rabih min Malhamat AI Kafkas. - Бейрут: Альмуасаса Альарабиа, Ладирасат Уанашр, 2006. 445 с. - На арабском языке. (Кандур М.И. Балканская история. Трагедия шапсугов).

383. Kandour, 2006-с Kandour Mohydeen. Abna'ou AI Shitat. Aljuzi AI Sadis min Malhamat AI Kafkas. - Бейрут: Альмуасаса Альарабиа, Ладирасат Уанашр, 2007. - 385 с. - На арабском языке. (Кандур М.И. Дети диаспоры. Шестая книга серии «Черкесская сага»).

384. Kandour, 2007 Kandour Mohydeen. AI Sayd AI Akheer. Riwaya an Russya AI Haditha. - Бейрут: Альмуасаса Альарабиа, Ладирасат Уанашр, 2007. - 603 с. - На арабском языке. (Кандур М.И. Последняя охота. Роман о новой России. Исторический роман).

385. Омар, 1993 — Омар (Апщаца) Захра. Альхъурудж мин Сосруко. -Амман: Азмана Пресс, 1993. 304 с. - На арабском языке. (Вышедшие из Сосруко).

386. Омар, 2001 Омар (Апщаца) Захра. Сосруко хъэлъф аддабаб. -Амман: Азмана Пресс, 2001. - 306 с. - На арабском языке. (Сосруко за облаками).

387. Рушди, 1988 Расим Рушди. (Фоукъуэ). Jan. A Circassian Story -Амман: Мактаббат Аль Шабаб, 1988. - 92 с. - На арабском языке. (Жан).

388. Рушди, 1947 Расим' Рушди. (Фоукъуэ). Sharkassi yatahadath an Kawmeh. - Каир: Дар Аль Тибаа Ал Мисриа Аль Хадита, 1947. - 64 с. -На арабском языке. (Черкесские сказания).

389. Харатоко, 1999 Харатоко С. AI Nusoor. Houb у а Harb Fi AI Kavkaz. - Matbaat AI Nada, 2000. - 400 с. - На арабском языке. (Орлы. Любовь и война на Кавказе).