Институционализация неформальных политико-правовых практик в современной России как угроза национальной безопасности тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.02, кандидат юридических наук Митракова, Елена Николаевна

• Митракова, Елена Николаевна
• кандидат юридических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат юридических наук Митракова, Елена Николаевна

Введение.

Глава I. Теоретико-методологические аспекты исследования неформальных отношений в политико-правовом пространстве.

§ 1. Политико-правовой контекст неформальных отношений: концептуальные интерпретации.

§ 2. Институциональные искажения и этнонациональный кризис власти как источники формирования и развития теневых политикоправовых отношений.

§ 3. Институционализация неформальных политико-правовых практик как способ обычно-правовой самоорганизации населения в переходный период.

Глава II. Юридические технологии противодействия институцио-нализации теневых практик в современной российской государственности.

§ 1. Национальная безопасность и развитие теневых отношений в сфере государственного управления: правовая превенция.

§ 2. Стратегия институционализация неформальных отношений в контексте государственно-правового транзита.

§ 3. Социально-правовые и этнополитические технологии противодействия развитию теневых политико-правовых отношений в современной России.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Институционализация неформальных политико-правовых практик в современной России как угроза национальной безопасности»

Актуальность темы диссертационного исследования. Процессы преобразования государственно-правовых основ российского общества, связанные с институционализацией принципиально новых этнополитических и социально-правовых реалий, инициировало развитие и расширение неправового пространства взаимодействия граждан, их групп, публичных институтов власти.

Действительно, установление либерально-демократических институтов, институционализация целого спектра новых политических, экономических и социальных прав и свобод граждан должны были настолько «растянуть» правовое пространство, легализовав различные виды социальной деятельности, что неправовым практикам не должно было остаться места. Однако, как показывают социологические исследования, неправовое пространство расширилось настолько, что для большинства населения стало более реальным, чем правовое1. Более того, в современной правовой действительности новая система социально-нормативного регулирования значимых общественных отношений до сих пор не стала официальным эталоном справедливости для большинства граждан, не является она и эффективным механизмом реализации и защиты их прав, интересов, потребностей. В современных политико-правовых исследованиях отмечается, что теневое взаимодействие не только весьма широко распространено в современной России, но идет активный процесс его институционализации, что порождает процессы деформали-зации официального политико-правового пространства. Происходит непрерывная трансформация институтов, в ходе которой формальные правила в значительной мере замещаются неформальными, тем самым выстраивается устойчивая и целостная система неформальных отношений, тормозящая пра

1 Заславская Т.И., Шабанова М.А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик// Общественные науки и современность. 2001. № 5. вовое и политическое развитие отечественной государственности, снижающая социально-правовую защищенность личности и в целом национальную безопасность. При этом сложившиеся традиции теневых отношений оказываются на практике сильнее юридического закона, а в некоторых случаях нормативные образцы поведения искажаются либо подчиняются практике неформального взаимодействия субъектов, нивелируя значение юридических институтов в упорядочивании и регулировании общественных отношений.

Таким образом, задача современной правовой политики сводится к тому, чтобы сократить «зазор» между легальными институтами государственной власти и существующими системами неформальных практик, обеспечив тем самым адекватность политико-правового пространства социально-юридическому быту и сложившимся моделям властно-правовой коммуникации российского общества.

Так, исследование сущности, источников и факторов, влияющих на формирование и развитие неформальных отношений в определенном этно-политическом и правокультурном контексте, позволяет сформировать политико-правовые технологии противодействия развитию процессов теневиза-ции в современной России. Именно постепенное вытеснение теневого, неправового элемента из публично-правовой организации общества с помощью адекватной и целостной правовой политики является необходимым условием восстановления законности и правопорядка в российском обществе, формирования устойчивых правовых основ развития отечественной государственности и обеспечения национальной безопасности.

Степень научной разработанности темы. В отечественной литературе политико-правовой феномен неформальных отношений не выступал в качестве комплексного предмета исследования, практически не подвергалось целостному научному исследованию развитие теневых отношений в сфере публично-правового управления. В российской и зарубежной политологической, юридической, философской и социологической литературе исследовались отдельные аспекты формирования и развития теневых отношений. Данные научные разработки выступили предпосылками исследования неформальных отношений в современной России в контексте обеспечения ее национальной безопасности. Литература, использованная и указанная в диссертационной работе, в основном отражает различные аспекты данной проблематики и учитывает тенденции и результаты современного развития заявленной темы.

Сущность и природа неформальных отношений так или иначе затрагивалась в работах ряда зарубежных и отечественных юристов, политологов, философов и социологов, к таковым следует отнести Г.В.Ф. Гегеля, Р. Давида, Дж. Локка, М. Вебера, Т. Парсонса, Л. Фридмана, К. Шмитта и др. Антропологическое, социально-экономическое и политическое измерения неформальных отношений представлены в работах таких авторов, как Ю. Афанасьев, A.C. Ахиезер, П. Бергер, П. Бурдье, Ж.Л. Бержель, В.В. Воротников, А.Б. Дау-гавет, Д.И. Даугавет, Т.В. Заславская, В.В. Ильин, В.О. Исправников, И.М. Клямкин, В.В. Куликов, Т. Лукман, М.В. Масловская, Ю.С. Пивоваро-ва, В Радев, Н. Рулан, Р.В. Рывкина, Э.Л. Панеях, В.А. Подорога, В.М. Розин, Л.М. Тимофеев, М. Фуко, О. Хархордин, М.А. Шабанова и др. Проблематика институциональных искажений, этнополитических кризисов и иных причин деформализации официальных институтов, структур и норм разрабатывается в настоящее время такими исследователями, как И.Н. Игошин, Д. Норт, C.B. Патрушев, К. Оффе, А.Д. Хлопин, А.Е. Чирикова, Ш. Эйзенштадт и др.

Исследованию этнополитических, правокультурных и духовно-нравственных факторов, влияющих на институционализацию общественного взаимодействия, публично-правовых институтов власти, а также выявлению закономерностей и доминант отечественной государственно-правовой эволюции посвящены работы таких авторов, как: H.H. Алексеев, H.A. Захаров, И.А. Ильин, В.Д. Катков, М.Н. Коркунов, С.А. Котляревский, К.Н. Леонтьев, П.И. Новгородцев, К.П. Победоносцев, М.М. Сперанский, Л.А. Тихомиров,

Н.С. Трубецкой, A.C. Ященко и др. Среди современных политико-правовых исследований, связанных с данной проблематикой, следует выделить работы следующих авторов: Р.Г. Абдулатипов, A.M. Величко, А.Б. Венгеров, В.Ю. Верещагин, A.A. Горшколепов, И.А. Иванников, А.Н. Кольев, О.В. Мартышин, A.C. Панарин, В.Н. Синюков, Н.Е. Тихонова, О.И. Цыбу-левская, М.В. Юрченко и др.

В теоретико-методологическом плане важны работы таких российских правоведов, как: В.М. Баранов, П.П. Баранов, H.H. Вопленко, Д.А. Керимов, В.Н. Кудрявцев, В.В, Лазарев, В.Я. Любащиц, A.B. Малько, Л.С. Мамут, М.Н. Марченко, Н.И. Матузов, В.В. Момотов, А.Ю. Мордовцев, B.C. Нерсесянц, А.И. Овчинников, A.B. Поляков, В.П. Сальников, В.М. Серых, Ю.А. Тихомиров и др., посвященные институционально-правовому анализу национальной безопасности.

В современное время существует достаточно широкий спектр юридических исследований, посвященных тем или иным проявлениям теневых отношений, проблемам минимизации теневого пространства в современной России, среди которых следует выделить труды A.C. Быстровой, Я. Гилинского, В. Демина, С.А. Динисова, А.Б. Дуаговет, М. Катышева, М.А. Краснова, А. Куракина, Е.М. Прошина, В.Л. Римского, П.А. Скобликова, Л.Н. Тимофеева, A.A. Фомина, Д. Халидова, В.Н. Южкова и др.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что в исследовании неформальных отношений и теневых практик еще остаются значительные проблемы, обусловленные отсутствием комплексных разработок. Несмотря на существующее многообразие работ, посвященных данной проблематике, до сих пор в современном юридико-политическом корпусе знаний не сформулировано четких теоретико-методологических позиций исследования таких феноменов, как неформальные отношения, теневое право, теневые, неправовые практики, неправовое пространство, не определено их концептуальное содержание. Практически неизученной остается проблема разработки политико-правовых технологий институционализации позитивных неформальных практик, а также противодействия развитию деструктивных теневых отношений.

Объектом исследования являются современные этнополитические и правокультурные процессы трансформации отечественных публично-правовых институтов.

Предмет исследования - процессы политико-правовой институционализации неформальных практик в современной России в контексте транзитивного состояния отечественного государства и права.

Цель и задачи диссертационного исследования. Цель диссертационного исследования состоит в теоретико-концептуальном анализе и систематизации юридических технологий противодействия институционализации теневых отношений в современной России в контексте обеспечения правопорядка и национальной безопасности.

В соответствии с поставленной целью в работе осуществляется решение ряда задач:

- выявить политико-правовую сущность неформальных отношений;

- позиционировать институциональные искажения и этнополитический кризис власти в качестве источников формирования и развития теневых отношений;

- интегрировать процессы институционализации неформальных практик как способ обычно-правовой самоорганизации населения в период социально-политических кризисов;

- представить процессы развития теневых отношений в сфере государственного управления как угрозу национальной безопасности;

- обосновать национальную стратегию обеспечения национальной безопасности в контексте современного институционального демократического транзита;

- систематизировать социально-правовые и этнополитические технологии противодействия развитию теневых отношений в современной России.

Теоретико-методологической основой исследования выступают классические и современные разработки в области общей теории права и государства, политологии, философии, социологии, а также такие методы научного познания, как историко-правовой, формально-догматический, сравнительно-правовой, системно-структурный, иституционально-правовой, а также принципы политико-правового моделирования и юридической конфликтологии.

Нормативно-правовая основа исследования. Диссертационное исследование основывается на обширном нормативно-правовом материале, а именно: Конституции РФ, федеральных законах и иных нормативно-правовых актах. Кроме того, в рамках сравнительно-правовых исследований в плане формирования технологий противодействия развитию теневого пространства используется нормативно-правовой опыт ряда зарубежных стран.

Эмпирическую основу исследования составляют социолого-правовые и политологические исследования отечественных и зарубежных ученых, отражающие особенности развития институционально-правовой организации в современной России, отношение российских граждан к действующим публично-правовым институтам.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

- выявлена политико-правовая сущность неформальных отношений, концептуально определены смежные политико-правовые феномены - теневые отношения, теневые практики, неправовое пространство;

- установлены основные источники и причины развития теневых отношений;

- критически оценены позитивные и негативные процессы, связанные с институционализацией политико-правовых неформальных практик в переходный период;

- систематизированы причины и факторы, влияющие на развитие теневых властно-правовых практик в сфере государственного управления;

- обоснованы ориентиры современной правовой политики по формированию условий постепенного вытеснения теневых отношений в контексте обеспечения правопорядка, восстановления режима законности и легитимности публично-правовых институтов;

- внесены предложения по формированию национальной стратегии ин-ституционализации позитивных неформальных практик и противодействию деструктивным, теневым отношениям с точки зрения обеспечения национальной безопасности;

- систематизированы социально-правовые и этнополитические технологии противодействия развитию теневых отношений в современной России.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Неформальные отношения - это отношения частного характера, приватные, являющиеся закрытыми (скрытыми) для публичного наблюдения, обсуждения и лишь косвенно поддающиеся социальному нормированию. Неформальные отношения - это отношения, которые либо складываются и затем институционализируются в социуме, дополняя (обогащая) существующую институциональную структуру общества вследствие появления новых секторов социального взаимодействия, являясь результатом развития самого общества, ответом на возникающие интересы и потребности, либо те отношения, которые не могут быть институционализированы по разным причинам, среди которых отсутствие публичности, принадлежность только узкой группе людей, негативная оценка, с точки зрения интересов общественного развития, и скрытость от официального взаимодействия субъектов.

2. Теневые отношения представляют собой сознательный «уход» от существующих официальных форм и моделей отношений в экономике, политике, правовой жизни общества. Теневые отношения возникают там, где существуют актуальные для общества проблемы, не находящие нормальных официальных) форм и способов их решения, или там, где официальные способы вступают в противоречие со сложившимися практиками общественного взаимодействия, разделяемыми большинством социальных субъектов, а также там, где официальные способы устанавливают достаточно сложные или неизвестные (неапробированные этнополитическим и социально-правовым опытом) процедуры реализации субъективных интересов и потребностей.

Теневое право и неправовые практики являются разновидностью институтов теневых отношений в правовой жизни общества. Появление неправовых практик и частных неофициальных теневых систем (теневого права) обусловлено этнополитическими и правокультурными конфликтами, возникающими из-за вакуума властно-правового регулирования или слабости и разбалансированности функционирования институциональных структур, отсутствия должной либо адекватной урегулированости определенного сектора общественного взаимодействия. Неправовое пространство представляет собой совокупность неправовых практик, традиций, обычаев и различных способов восприятия мира права, не отраженных объективированным (позитивным) правом или противоречащих ему. ч—- у

3. Теневые отношения могут возникать вследствие: неадекватной урегулированости тех или иных видов общественных отношений или институ-ционализации юридико-политических форм и моделей этнополитического и социально-правового взаимодействия; общественной реакции на неэффективность публично-правовых институтов власти и самоорганизации теневых отношений и структур, имеющих более сильный потенциал в решении социальных интересов и потребностей. Развитие неформального политико-правового пространства является закономерным явлением первоначального этапа институциональной и общественной трансформации, представляя собой саморганизационные механизмы налаживания общественного взаимодействия в различных сферах жизни общества. Однако дальнейшее развитие и упорядочивание общественных отношений, выраженное в неформальных формах, не способствует обеспечению предсказуемости и стабильности в этнокультурных и социально-групповых взаимодействиях, создает угрозу национальной безопасности, единству и целостности общества.

Формирование национальной концепции институционализации позитивных неформальных отношений должно основываться на четырех основных элементах: 1) понимание политико-правовой сущности неформальных отношений; 2) выработка юридических критериев оценки позитивности и негативности тех или иных видов неформальных отношений с точки зрения их полезности для обеспечения политического и правового порядков, безопасности и единства нации; 3) разработка юридических технологий институционализации наиболее успешных, прошедших историческую апробацию позитивных моделей общественного взаимодействия и разрешения конфликтов; 4) формирование эффективных процессуальных механизмов по санкционированному правотворчеству.

4. К социально-экономическим причинам развития теневых отношений в сфере государственного управления следует отнести некорректный переход от командно-распределительной системы экономики к рыночным отношениям, в ходе которого неконтролируемые процессы приватизации привели к криминализации государственной бюрократии; к идеологическим причинам - разрушение идеологического, духовно-нравственного, регулятивного пространства, вызвавшее ценностную дезориентацию государственного управления; к политико-правовым причинам - отсутствие кадровой профессионализации, ослабление системы политического, юридического и общественного контроля, усложнение нормативного регулирования, чрезмерность законодательства и информационно-правовой неразвитости общества. Также к причинам теневизации государственного управления относятся: во-первых, отставание институционализации публично-правовых форм политико-правового управления от развития общественных отношений и потребностей; во-вторых, высокий уровень неопределенности в процессах социальной, политической и экономической трансформации российской государственности; в-третьих, персонификация властно-правовых и институциональных отношений; в-четвертых, перманентно-ситуационный характер управленческих воздействий на общественное развитие; в-пятых, функциональная размытость властно-правовой деятельности.

5. Основной угрозой национальной безопасности является развитие теневого лоббизма в сфере государственного управления. При этом политико-правовой феномен лоббизма необходимо рассматривать в широком смысле: законодательный лоббизм, носящий не только внутрикорпоративный бюрократический, но и криминальный, олигархический характер; политический лоббизм, который является неформальной системой политических практик и в подавляющем большинстве случаев представляет собой источник, нейтрализующий социально значимые законопроекты; административный (управленческий) лоббизм, в рамках которого принимаются конкретные управленческие решения, искажающие законодательный смысл и государственную волю. Разновидностью политического лоббизма является этнополитическое давление, используемое для реализации собственных этнических интересов в ущерб национальным интересам России. В свою очередь разновидностью административного лоббизма является теневая кадровая политика, определяющая продвижение по службе, кадровые перестановки, пополнение кадрового состава государственных органов и увольнение, исходя из корпоративных теневых интересов, неформальных межличностных связей, экономических выгод.

6. К технологиям, обеспечивающим повышение открытости и эффективности институтов публично-правового управления, минимизацию стимулов и мотивов неправомерного поведения, противодействие развитию существующего теневого пространства, относятся: обеспечение прозрачности государственного управления, достигаемой методами трансляции информации о деятельности институтов публично-правового управления; формирование института государственного контроля в системе разделения властей; инсти-туционализация идеологического, духовно-нравственного ориентирования и социально-правовой ответственности публично-правового управления; обеспечение стабильности и адекватности институционально-правовой структуры государственной власти посредством оптимизации структурной организации и функций государства; институционализация неформального лоббирования и его законодательного регулирования, принятие с этой целью Федерального закона «Об основах и механизмах лоббирования в Российской Федерации».

7. В целях обеспечения оптимизации государственного управления и минимизации теневого взаимодействия на законодательном уровне должны быть учтены следующие юридические коллизии: а) необоснованная диспози-тивность норм, которая определяет полномочия государственных органов по самостоятельному конкретному регулированию отношений (как правило, данные нормы затрагивают порядок осуществления полномочий, процессуальные и процедурные сроки); б) коллизионность правовых норм, создающая возможность должностного выбора той нормы, которая выгодна теневому актору; в) законодательная подмена понятия «полномочие» - «правом» должностного лица (право, в отличие от полномочия, не подлежит обязательному исполнению, во избежание злоупотребления должностным лицом в законодательстве должны быть четко определены дифференциации этих понятий); г) «широта должностного усмотрения», которая является теневым фактором в тех условиях, когда закон или подзаконный нормативно-правовой акт не устанавливают сроки принятия решения; д) отсутствие четких административно-правовых процедур способствует процессуальному злоупотреблению и создает дополнительные стимулы к теневому способу реализации законных интересов.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования выражена в том, что материалы, результаты и выводы диссертационной работы формируют перспективы для дальнейшего изучения проблематики неформальных отношений и процессов теневизации в политико-правовом пространстве современной России в контексте обеспечения национальной безопасности, оптимизации функционирования институтов государственной власти.

Содержание диссертационного исследования и многие его выводы и положения найдут применение при чтении учебных курсов по общей теории государства и права, политологии, юридической конфликтологии, социологии права, теории государственного управления, а также таких спецкурсов, как теория и история отечественной государственности, общая теория национальной безопасности и др.

Апробация результатов исследования. Основные идеи, результаты, выводы и практические рекомендации отражены в 5-и работах автора общим объемом 2 п.л., одна из которых опубликована в издании, рекомендуемом ВАК Минобрнауки РФ, и были представлены в докладах на международных, межвузовских и вузовских конференциях, на кафедральных и межкафедральных заседаниях, проходивших в Ростовском юридическом институте МВД России.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России.

Структура диссертации. Предмет, цель и задачи диссертационного исследования предопределили логику и структуру настоящей работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и списка использованного нормативно-правового материала и научной литературы.

Заключение диссертации по теме «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», Митракова, Елена Николаевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В современной отечественной юриспруденции пока еще не сложилось четкой концепции соотношения формального и неформального в социально-правовой жизни российского общества. Эти два правовых пространства как бы оторваны друг от друга, существуют практически изолированно, самостоятельно, только изредка сталкиваются в конкретных жизненных обстоятельствах, зачастую противореча друг другу. Современный российский гражданин живет как бы в двух жизненных пространствах, большую часть жизни он строит свое поведение так, как это принято с учетом либо общих духовно-нравственных принципов, либо, исходя из собственного корыстного интереса, и меньшую часть жизненных практик он согласует с официальными (установленными государством) образцами поведения.

Между тем отсутствие подобной концепции рождает некоторую «пассивность» как современной юридической и политической теории, так и практики при столкновении с неформальными феноменами правовой жизни общества. Кроме того, ее отсутствие лишает современную законодательную практику социологического обеспечения, а конкретные «продукты» ее деятельности - адекватности существующим устойчивым моделям социально-правого взаимодействия. В то же время это наносит ущерб и практике реализации правовых норм, обусловливая тем самым неэффективность правореа-лизационного процесса. Хотя очевидно, что любой социальный институт, в том числе и право, обеспечивая порядок и организованность, преемственность и воспроизводство общественных отношений, состоит и нескольких элементов: 1) формальных норм и правил, установленных властями; 2) правовых механизмов их реализации, включая, кроме государственного контроля, еще и общественный контроль за выполнением норм и правил; 3) неформальных норм, укорененных в культуре данного общества, считаемых «само собой разумеющимся», «исконным», «не подлежащим сомнению».

Поэтому для формирования рассматриваемой концепции необходимо определение с четырьмя основными элементами: 1) понимание сущности неформальных отношений; 2) выработка критериев оценки позитивности и негативности тех или иных видов неформальных отношений, с точки зрения их полезности для обеспечения социального порядка, правопорядка и безопасности; 3) создание концепции институционализации наиболее успешных, прошедших историческую апробацию позитивных моделей общественного взаимодействия и разрешения конфликтов; 4) формирование эффективных процессуальных механизмов по санкционированному правотворчеству. Именно этому аспекту и посвящено настоящее диссертационное исследование, поскольку определение с этими ключевыми элементами влияет на осмысление сущности, источников и факторов, влияющих на формирование и развитие неформальных отношений в определенном этнополитическом и правокультурном контексте, позволяет сформировать политико-правовые технологии противодействия развитию процессов теневизации в современной России.

Данные положения обусловили выбор темы диссертационной работы, ее предмет и цель, а также логику и структуру исследования. Этим во многом и определяются теоретико-практические выводы, полученные в ходе проведения данного исследования.

1. Общественные отношения представляют собой исторически сложившуюся определенную совокупность взаимодействий между людьми, связанную с производством духовных и материальных благ, представляя собой некоторое единство и опосредующие интересы, ценности, потребности субъектов этих взаимодействий. Кроме тех или иных видов отношений, классификация которых зависит от сфер общественной жизнедеятельности субъектов, выделяют также формальные отношения - это открытые, публичные отношения между людьми, находящиеся на виду, под постоянным социальным контролем. И, соответственно, неформальные отношения - это отношения частного характера, приватные, являющиеся закрытыми (скрытыми) для публичного наблюдения, обсуждения и лишь косвенно поддающиеся (в той или иной степени) социальному влиянию. При этом формальные отношения практически всегда обладают институциональными характеристиками, поскольку к ним, как правило, относятся отношения, уже сложившиеся в обществе, «опривыченные», т.е. вошедшие в ткань социального взаимодействия как наиболее типичные, эффективные, позитивные формы и модели взаимоотношений.

2. Формальные отношения - это отношения, уже институционализированные в обществе и находящиеся под его контролем. С другой стороны, неформальные отношения - это отношения, которые либо складываются и затем институционализируются в обществе, дополняя (обогащая) существующую институциональную структуру общества, например, вследствие появления новых секторов социального взаимодействия, т.е. являются результатом развития самого общества, ответом на возникающие потребности, либо те отношения, которые не могут быть институционализированы по разным причинам.

3. Отношения между социальными субъектами, рассматриваемые как специфическая социокультурная, правовая, политическая, экономическая и духовная коммуникация, всегда имеют очевидную внешнюю, официальную, техническую форму и неочевидное, неофициальное внутреннее содержание. В той или иной правокультурной среде существуют обе составляющие правового общения субъектов. Однако в контексте той или иной среды одно из начал коммуникации берет верх, превалирует над другой. Так, правовое общение, где преобладает официальное начало, может быть названо формальной, механической или эксплицитной коммуникацией. Данный вид правового взаимодействия базируется на доминировании внешних инструментов и средств взаимопонимания и взаимодействия с целью достижения индивидуальных целей. В свою очередь правовое общение, основанное на внутренних целях, идеалах, можно обозначить как имплицитную коммуникацию. В тех правовых культурах, где доминирует имплицитная модель правового общения, оформляется идея синтеза индивидуальных целей и потребностей со сверхличностными интересами, доминирующей является внутренняя связь субъектов правового общения, а внешним средствам и механизмам отводятся второстепенные, вспомогательные роль и значение.

4. В современной России следует выделить два этнополитических процесса: позитивный - образование вакуума в разрешении конфликтной ситуации требует отказаться от неформальных норм и сформировать формальную систему, способную справиться с возникшей ситуацией; негативный - с возникновением вакуума в официальной системе, или ее неадекватность решаемым социально-политическим задачам, конфликтам, противоречиям вынуждают общество сформировать теневые структуры и механизмы в обход официальной системы. Сам процесс формирования неофициальных практик и структур является ответом общества на возникшие проблемы в социальном взаимодействии, не получившие соответствующего разрешения через официальную систему. Однако этот процесс приобретает негативные характеристики в тех случаях, когда неофициальные практики трансформируются в неправовые, т.е. противостоящие официальной правовой системе. В этих случаях существующая официальная институциональная система теряет свою оправданность и легитимность, авторитетность и действенность, ее замещают стихийные процессы неформального правосудия, неформальные процедуры и инструменты разрешения конфликтов и т.д.

5. В отличие от права официального, теневые нормы выражают интересы отдельных социальных групп, противоречат общественному интересу, порождая разрывы в социальной ткани общества. Теневые нормы, будучи срытыми от общественности, не корректируются публично, что позволяет властным и экономически сильным теневым субъектам формулировать криминальные правила социального взаимодействия, противоречащие морали, социальной справедливости, публичному интересу. С теоретико-методологической точки зрения, выделение и противопоставление двух данных политико-правовых пространств связано с конфликтогенностью официально существующей институционально-властной системы, утверждающей определенный порядок отношений в практической деятельности субъектов, реализуемой на уровне повседневных практик.

6. Неотъемлемым компонентом переходных процессов является кризис, теснейшим образом связанный с ними. Охватывая своим воздействием различные (в том числе и, прежде всего, политико-правовые) стороны жизнедеятельности институциональной системы и выявляя необходимость ее структурной трансформации, именно кризис обеспечивает движение к новой политико-юридической и социально-экономической целостности, позволяя освободиться от переживших свое историческое время государственно-правовых институтов, структур и отношений. В ином варианте развития событий российское общество рисковало еще раз прожить целую историческую эпоху в условиях отсутствия нормальной национальной государственности без какой-либо перспективы когда-нибудь выйти из этого состояния. Политико-правовой опыт эволюции зарубежных и отечественного государств свидетельствует о том, что в условиях общественного, политического и правого хаоса возникают не только централизованные теневые системы, подчиненные единой цели общественного выживания, но и локальные, выражающие интересы отдельных социальных, этнических групп.

7. Распространенность неформальных практик является естественным ответом общества на: во-первых, изоляцию механизмов государственного управления от существующего культурно-духовного контекста, выпадения из действенных форм управления обществом ключевых социальных ценностных установок; во-вторых, легализацию малоэффективных или неэффективных алгоритмов политико-правового управления; в третьих, существенное отставание развития легальных институтов государственной власти от развития общественных отношений, потребностей и интересов; в-четвертых, нестабильность политико-правового пространства страны, конкретных регионов. Появление в юридической и политической науках таких терминов, как «квазигражданское общество» и «теневое государство» является симптоматическим явлением, подчеркивает не только существенное различие между формальными и неформальными политико-правовыми институтами, но и говорит о процессах интенсивного развития неправового политического и правового пространств в современной России. Одновременно с этим следует признать возможным возникновение устойчивых неформальных связей и, следовательно, стабильных норм теневого взаимодействия. Современная «нормативная нестабильность» создает препятствие в полноценной легализации неформальных практик, поднимая проблему их согласования с легальными институтами государственной власти.

8. Под дисфункцией институциональной системы принято понимать ее способность порождать в процессе своего существования следствия и эффекты, противоположные ее прямому функциональному предназначению. Другими словами, это процесс сущностной эволюции политической и правовой систем в контексте ее функционирования в той или иной правокультурной и этнополитической среде. Как правило, категория «дисфункция» применяется для описания тех этнополитических и правокультурных процессов, когда имеют место противоречия между рационально сформированной установленной институциональной системой, с одной стороны, и имеющейся социальной средой, ценностно-духовным и нормативно-культурным кодом общественных отношений - с другой. В этих условиях формируются неблагоприятные условия для функционирования этой институциональной системы, заставляя ее в целях самосохранения адаптироваться к существующим условиям - следствием чего является искажение первоначальной функциональной направленности различных институтов.

9. С точки зрения теории самоорганизации следствием дисфункции институциональной системы становятся такие феномены, как аномия и дис-номия. Первое отражает переходные социальные и политико-правовые процессы, связанные с кризисно-катастрофическим состоянием общественных институтов и структур, когда одни институционально-нормативные регуляторы общественного взаимодействия уже не действуют (или частично действуют), а другие, сменяющие их, еще не начали действовать, не стали необходимым фактом социальной действительности. Второе связано с расшатанностью, неустойчивостью правовых, политических, нравственных и иных общественных структур. Дисномия обозначает целый комплекс проблем, связанных с особым состоянием государства и права, когда последние превращаются из источника и защитника правового порядка в источник и проводник беззакония, т.е. создают предпосылки для развития теневых отношений и структур. Дисномия, подобно аномии, может быть и очаговой, и тотальной. Она способна поражать «теневизной» как локальные социальные структуры, так и общественную систему в полном объеме, весь государственный организм в целом.

10. Развитие неправового пространства в сфере государственного управления приобретает угрожающий масштаб для стабильного и устойчивого развития отечественной государственности. По официальным данным, более 70 % государственных служащих задействованы в теневых отношениях, 1/3 российских граждан считают возможным обращение за помощью к криминальным структурам с целью разрешения собственных проблем, ряд социологических исследований выявляет закономерность легитимации коррупционной деятельности в сфере государственного управления, указывая на то, что около 50 % опрошенных респондентов оценивают теневые отношения как социально приемлемое явление, успешность теневых практик обеспечивает им устойчивый социальный спрос, одновременно делегитимируя официальную институционально-властную структуру общества. В этом плане теневые отношения в системе публичного управления начинают выступать основным фактором институциональной стагнации Российского государства. Более того, обладая «паризитирующими свойствами», теневые отношения интегрируются в официально-правовую деятельность, становятся органической частью государства и общества, порождая феномен теневого государства и квазигражданского общества. Данные факторы подрывают возможность обеспечения национальной безопасности в современных условиях глобализации, поскольку теневые практики способствуют общественному расколу, распространению межэтнических, политических, экономических и правовых конфликтов, дезорганизуют общество и систему государственной власти, тормозят общественно-политическое развитие, формируют правовой и политический нигилизм, разрушают духовно-культурные основы отечественного социума.

11. Разнородность неформальных практик создает серьезное препятствие на пути их официально-правовой и политической институционализации. Тем не менее, неофициальные алгоритмы публичного и частного взаимодействия могут обладать общими признаками, свойствами, регулировать однотипные общественные отношения. Эти системные качества, прослеживаемые в ряде неформальных практик, представляют собой закономерное развитие общественного целого и выражаются в системе социальных правил, норм, обычаев, традиций и жизненном укладе общества. В плане институционализации неформальных практик необходима, прежде всего, их идентификация. Их следует дифференцировать: по признаку их универсальности на универсальные и локальные формы неформальных регуляторов; по признаку общественной полезности позитивные, нейтральные и деструктивные. Такое разграничение позволяет идентифицировать неформальные практики на те, которые нуждаются в институционализации в плане качественного обновления институционально-политической и правовой систем, служат перспективами и источниками правообразования, отражают солидарность и общность интересов, способствуют выбору вариантов правомерного поведения; и те, которые обессиливают формальное (позитивное) право, создают мотивы для неправомерного поведения субъектов.

Малоразработанность рассматриваемых в диссертационном исследовании проблем, очевидная неоднозначность их решений, а также естественные для работ подобного рода ограничения по объему привели к тому, что многие вопросы остались открытыми для дальнейшего анализа.

В качестве основных и ближайших перспектив дальнейшего рассмотрения поставленных в диссертации вопросов и использования полученных результатов можно выделить следующие:

- следует более детально проанализировать процессы, связанные с институциональными искажениями в системе российской государственной власти и местного самоуправления, влияющих на развитие неправовых практик властно-правового взаимодействия;

- необходимо продолжить анализ этнополитических и институционально-правовых технологий, противодействующих развитию теневых политико-правовых отношений в современной России;

- полученные результаты дают возможность проанализировать насущные, прикладные проблемы, без решения которых изучение процессов ин-ституционализации неформальных политико-правовых практик в отечественном государственно-правовом пространстве будет явно односторонним. В частности, стоит обстоятельно рассмотреть специфику формирования властно-правового взаимодействия индивидов, их групп и организаций, институтов публичной власти и конкретных их представителей на региональном и муниципальном уровнях.

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Митракова, Елена Николаевна, 2006 год

1. Нормативно-правовые документы

2. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г., вступила в силу 25 декабря 1993 г.). М., 1996.

3. Гражданский кодекс Российской Федерации.

4. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях.

5. Федеральный закон «Об основах государственной службы Российской Федерации» от 31 июля 1995 г. № 119-ФЗ (ред. от 27.05.2003 г.). М., 2003.

6. Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ (ред. от 29 декабря 2004 г.). М., 2004.

7. Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» от 6 октября 2003 г. № 131-ФЭ (ред. от 30 декабря 2004 г.). М., 2004.

8. Федеральный закон «Об Общественной палате Российской Федерации» от 4 апреля 2005 г. № 32-Ф3. М., 2005.

9. Федеральный закон «О системе государственной службы Российской Федерации» от 27 мая 2003 г. № 58-ФЗ (ред. от 11.11.2003 г.). М., 2003.

10. Федеральный закон «О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации» от 13.01.1995 г. № 7-ФЗ. М., 1996.

11. Федеральный закон «Об информации, информатизации и защите информации» от 20.02.1995 г. № 24-ФЗ (в ред. от 10.01.2003 г.). М., 2005.

12. Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем» от 7 августа 2001 г. // Российская газета. 2001. 9 августа.

13. Концепция национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 17 декабря 1997 г. № 1300 в редакции Указа Президента РФ от 10 января 2000 г. № 24) // Российская газета. 2000. 18 января.

14. Монографии, диссертационные исследования, статьи, тезисы и доклады на конференциях

15. Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М., 2000.

16. Алексеев Н.Н. Основы философии права. СПб., 1999.

17. Анисимцев Н.В. Япония: обеспечение прозрачности («транспарентности») административно-государственного управления // Государство и право. 2003. № 6.

18. Афонасьев Ю. Опасная Россия. М., 2001.

19. Баранов В.М., Баранов П.П. Общая теория права: Опыт тематической библиографии. Ростов н/Д, 1997.

20. Баранов В.М. Теневое право. Н. Новгород, 2002.

21. Баранов В.М. О теневом праве // Новая правовая мысль. 2002. № 1.

22. Баранов П.П. Правосознание и правовое воспитание // Общая теория права: Курс лекций. Н. Новгород, 1993.

23. Баранов П.П. Философия права в России: традиционалистские основания или модернистская трансформация // Философия права в условиях глобализации. Ростов н/Д, 2002.

24. Баранов П.П. Институты гражданского общества в правовом пространстве современной России: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2003.

25. Бачинин В.А. Энциклопедия философии и социологии права. СПб., 2006.

26. Бергер П., Лукман Н. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995.

27. Беспалова Т.В., Верещагин В.Ю., Соколов В.А. Политическое измерение русского вопроса: Монография. Ростов н/Д, 2005.

28. Бошно C.B. Доктрина как форма и источник права // Журнал российского права. 2003.

29. Буравлев Ю.М. Проблемы реформирования и управления государственной службой в России // Государство и право. 2003. № 7.

30. Беспалова Т.В., Верещагин В.Ю., Филатов Г.А. Русская национальная идентичность: Монография. Ростов н/Д, 2005.

31. Быстрова A.C. Коррупционные практики в контексте современной России // Второй всероссийский семинар «Социологические проблемы власти в условиях российской трансформации» (15-17 октября 2003 г.). СПб.

32. Бержель Ж.-Л. Общая теория права. М., 2000.

33. Василькова В.В. Самоорганизация в социальной жизни // Социально-политический журнал. 1993. № 8.

34. Владимир Путин против избыточных государственных функций // http://orenburg.rfn.ru/cnews.html?id=1618&cid=4.

35. Вебер M. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.

36. Венгеров А.Б. Теория государства и права. М., 2004.

37. Верещагин В.Ю., Макеев В.В., Понежин М.Ю. Доктрина монархической государственности Л.А. Тихомирова: Монография. Ростов н/Д, 2003.

38. Верещагин В.Ю. Русская философия права в контексте глобализации // Философия права в условиях глобализации. Ростов н/Д, 2002.

39. Верещагин В.Ю., Цуканова О.И. Национальная государственность в условиях глобализации: Монография. Ростов н/Д, 2006.

40. Власова T.B. Прецедентное право Англии: Монография. Архангельск, 2004.

41. Воротников В.П. Теневизация общества: особенности российского политического процесса // Политология. 2004. № 1.

42. Воротников В. Теневая власть над Россией // http://www.rau.su/ob-server/N9-1002/9-100 3 .htm

43. Воротников В. Политические решения: теория и российская теневая практика // Обозреватель. 2005. № 1 (168).

44. Воротников В.П. Теневизация общества: особенности российского политического процесса // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. Политология. 2004. № 1 (5).

45. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990.

46. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Ч. I: Логика. М.; Л., 1929.

47. Гилинский Я. Коррупция: теория, российская реальность, социальный контроль // http://www.narcom.ru/ideas/socio/84.html.

48. Государство, общество, личность: проблемы совместимости / Под общ. ред. P.A. Ромашова, Н.С. Нижник. М., 2005.

49. Грей Дж. Поминки по Просвещению: Политика и культура на закате современности. М., 2003.

50. Гурвич Г.Д. Философия и социология права: Избранные сочинения. СПб., 2004.

51. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 2003.

52. Демин В., Катышев М. Проблемы теневой юстиции в России // Вестник-аналитик. 2001. № 4.

53. Денисов С.А. Формирование контрольной ветви государственной власти и ограничение коррупции // Государство и право. 2002. № 3.

54. Даугавет А.Б. Неформальные практики российской элиты (Апробация когнитивного подхода) // Политические исследования. 2003. № 4.

55. Даугавет А.Б., Даугавет Д.И. Социологический подход к изучению неформальных управленческих практик // http://cirs.spb.ru/NWPub02.pdf.

56. Джидарьян И.А. О социальных деформациях и нравственных критериях развития индивидуальных потребностей // Психологические исследования социального развития личности. М., 1991.

57. Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 2004.

58. Заславская Т.И., Шабанова М.А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик // Общественные науки и современность. 2001.5.

59. Затонский В.А. Безопасность личности, общества и государства как важнейшая цель правовой политики в Российской Федерации // Правовая политика и правовая жизнь. 2005. № 1.

60. Затонский В.А. Эффективная государственность / Под ред. А.В. Малько. М., 2006.

61. Игошин И.Н. Институциональные искажения в российском обществе. М, 2003.

62. Ильин И.А. Собр. соч.: В 10 т. М., 1994. Т. 4.

63. Исаев И.А. Евразийство: идеология государственности // Общественные науки и современность. 2004. № 5.

64. Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М., 1997.

65. Исправников В.О., Куликов В.В. Теневая экономика в России: иной путь и третья сила. М., 1997.

66. Казымбетова Д.К. Коррупция как политико-правовой феномен // Социологические исследования. 2004. № 8.

67. Капелюшников Р.И. «Где начало того конца?.» (к вопросу об окончании переходного периода в России) // Вопросы экономики. 2001. № 1.

68. Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). 2-е изд. М., 2001.

69. Клямкин И.М., Тимофеев JI.M. Теневой образ жизни // Полис. 2000. № 5.

70. Кольев А.Н. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. М., 2005.

71. Коррупция и государство. Причины, следствия, реформы / Пер с англ. O.A. Алякринского. М.: Логос, 2003.

72. Краснов М.А., Талапина Э.В., Южаков В.Н. Коррупция и законодательство: анализ закона на коррупциогенность // Журнал российского права. 2005. №2.

73. Костюк В.Н. Информация как социальный и экономический ресурс. М., 1997.

74. Куда идет Россия? Формальные институты и реальные практики / Под ред. Т.И. Заславской. М., 2002.

75. Кудрявцев В.Н. Преступность и нравы переходного общества. М.,2002.

76. Куракин А. Реформирование государственной службы России должно иметь антикоррупционную направленность // Российская юстиция. 2002. № 7.

77. Лазарев М.В. Конституционный порядок и политическая лояльность // Политая. 2003. № 3.

78. Лапаева В.В. Социология права / Под ред. B.C. Нерсесянца. М.,2000.

79. Левакин И.В. Современная российская государственность: проблемы переходного периода // Государство и право. 2003. № 1.

80. Любашиц В .Я., Мордовцев А.Ю., Тимошенко И.В., Шапсугов Д.Ю. Теория государства и права. М.; Ростов н/Д, 2003.

81. Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. М., 2000.

82. Малько А.В. Цели и наиболее эффективные юридические средства современной российской антикоррупционной политики // Правовая политика и правовая жизнь. 2004. № 4.

83. Масловский М.В. Политическая социология бюрократии. М.: Изд-во Института социологии РАН, 1997.

84. Мартышин О.В. О ценностях в праве и праве как ценности // Право как ценность: многообразие исторических форм и перспективы развития: Матер. Всерос. науч. конф. Краснодар, 2004.

85. Мартышин О.В. Конституция Российской Федерации 1993 г. как памятник эпохи // Государство и право. 2004.

86. Марченко М.Н. Источники права: Учеб. пособие. М., 2005.

87. Марченко М.Н. Является ли правовая система России составной частью романо-германской правовой семьи? // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. № 1.

88. Матузов Н.И. Актуальные проблемы российской правовой политики // Государство и право. 2001. № 10.

89. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М., 2006.

90. Модернизация в России и конфликт ценностей. М., 1993.

91. Мордовцев А.Ю. Национальный правовой менталитет. Введение в проблему. Ростов н/Д: Изд-во МарТ, 2002.

92. Мордовцев А.Ю. Российская государственность в ментально-правовом измерении: Автореф. дис. . докт. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004.

93. Мордовцев А.Ю. Реальность юридического мира в пространстве национальной культуры: вопросы теории и методологии // Философия права. 2003. №2.

94. Морозова Л.А. Проблемы современной российской государственности. М, 1998.

95. Наш трудный путь к праву: Матер, философско-правовых чтений памяти академика B.C. Нерсесянца. М., 2006.

96. Нерсесянц B.C. Философия права. М., 1999.

97. Новейший философский словарь. 2-е изд., перераб. и доп. Минск,2001.

98. Новогородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991.

99. Общая теория национальной безопасности / Под общ. ред. A.A. Прохожева. 2-е изд., доп. М., 2005.

100. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Пер. с англ. М., 1997.

101. Оболонский A.B. Государственная служба США: история и современность // Государство и право. 1999. № 4.

102. Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1996.

103. Овчинников А.И. Правовое мышление в герменевтической парадигме. Ростов н/Д, 2002.

104. Овчинников А.И. Герменевтическая философия права // Сборник научных трудов профессорско-преподавательского состава и адъюнктов кафедры государственно-правовых и политико-философских дисциплин. Ростов н/Д,2005.

105. Открытое государство: политико-правовое видение // Государство и право. 2003. № 5.

106. Панеях Э.Л. Неформальные институты и формальные правила: закон действующий vs закон применяемый // Политическая наука. 2003. № 1.

107. Патрушев C.B., Айвазова С,Г., Кертман Г.Л., Машезерская Л.Я., Павлова Т.В., Хлопин А.Д. Власть и народ в России: повседневные практики и проблема универсализации институционального порядка // Полития. 2003. №2.

108. Пастухов В. Право под административным прессом в постсоветской России // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 2002. № 2.

109. Парсонс Т. О структуре социального действия. М., 2002.

110. Пашин В.П. Кадровая политика властных структур: история и современность // Государственная власть и местное самоуправление. 2003. № 4.

111. Патрушев C.B. Политические институты и политические практики в постсоветском пространстве: сравнительный анализ // http ://www.politstudies .ru/vm/vm 1/1-3 .htm#ps'v.

112. Патрушев C.B. Власть и народ в России: обновление повседневных практик и варианты универсализации институционального порядка. М., 2003.

113. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000.

114. Пивоваров Ю.С. Русская политическая традиция и современность. М., 2006.

115. Поляков A.B. Общая теория права. СПб., 2002.

116. Проблемы теории государства и права / Под ред. М.Н. Марченко. М, 2005.

117. Проценко В.П. Система и антисистема права: уголовно-процессуальный, философский и нравственный аспекты. Краснодар: Советская Кубань, 2004.

118. Пчелинцев C.B. О пределах возможных ограничений прав и свобод граждан в условиях действия особых правовых режимов // Современное право. 2003. № 10.

119. Радаев В. Деформализация правил и уход от налогов в российской хозяйственной деятельности // Вопросы экономики. 2001. № 6.

120. Ращупкина JI.B. Экологический правопорядок (общетеоретический аспект): Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Владимир, 2006.

121. Рулан Н. Юридическая антропология. М., 1999.

122. Римский В.Л. Бюрократия, клиентелизм и коррупция в России // Общественные науки и современность. 2004. № 6.

123. Розенбаум Ю.А. Государственная служба как фактор укрепления целостности российского федеративного государства // Государство и право. 1999. №4.

124. Романихин А. Как будут приватизированы государственные функции // http://www.apn.ru/publications/print987.htm.

125. Роуз-Аккерман С. Коррупция и государство. Причины, следствия, реформы / Пер с англ. O.A. Алякринского. М.: Логос, 2003.

126. Рулан Н. Историческое введение в право: Учеб. пособие для вузов. М., 2006.

127. Рывкина Р.В. Российское общество как теневая социально-экономическая система // Мировая экономика и международные отношения. 2001. №4.

128. Савенков А.Н. Конституционная законность и военная безопасность России. М., 2002.

129. Саттер Д. Тьма на рассвете. Возникновение криминального государства в России. М., 2004.

130. Слатинов В. Законодательное регулирование государственной службы // Pro et Contra. 2000. № 1. Т. 5.

131. Смирнов К. Подсчитаны избыточные государственные функции // Коммерсантъ. 2003. 14 мая.

132. Сатаров Г. Насаждение и выращивание // Коммерсантъ. 2006. 28 апреля.

133. Скобликов П.А. О мерах по предупреждению функционирования в России «теневой» юстиции // Государство и право. 2002. № 2.

134. Тарасов A.M. Усиление роли государства по ограничению теневой экономики в России // Проблемы теории и практики управления. 2002. № 2.

135. Тарасов A.M. Государственный контроль: сущность, содержание, современное состояние // Журнал российского права. 2002. № 1.

136. Теневой образ жизни. Социологический автопортрет постсоветского общества // http://www.narcom.ru/ideas/socio/32.html

137. Тимофеев JI.H. Институциональная коррупция. М., 2000.

138. Тихомиров Ю.А. Право официальное и неформальное // Журнал российского права. 2005. № 5.

139. Тихомиров Ю.А. Право и саморегулирование // Журнал российского права. 2005. № 9.

140. Трубецкой E.H. Энциклопедия права. СПб., 1998.

141. Фомин A.A. Юридическая безопасность и правовая защищенность: соотношения и взаимосвязь // Журнал российского права. 2005. №11.

142. Фридмэн JI. Введение в американское право. М., 1993.

143. Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М., 2005. Ч. 2.

144. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999.

145. Фуко M. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996.

146. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2004.

147. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М.,1992.

148. Халидов Д. Четыре закона гор. Теневое политическое право на Северном Кавказе // Политический журнал. 2005. № 25 (76).

149. Хлопин А.Д. Деформализация правил: причина или следствие институциональных ловушек // Политические исследования. 2004. № 6.

150. Шаров A.B. Об основных элементах административной реформы // Журнал российского права. 2005. № 4.

151. Шапсугов Д.Ю. Теория права и государства: Учеб. пособие по курсу теории права и государства. Ростов н/Д, 2001. Ч. II.

152. Шмитт К. Политическая теология. Сборник. М., 2000.

153. Чиркин В.Е. Конституция: российская модель. М., 2002.

154. Чиркин В.Е. Современная модель конституции: прежние и новые приоритеты // Правоведение. 2003. № 2.

155. Чиркин В.Е. Общечеловеческие ценности и современное государство // Государство и право. 2002. № 2.

156. Ципко А. Плюсы и минусы путинского начала // Литературная газета. 2000. 13-19 сентября.

157. Эллюль Ж. Политическая иллюзия. М., 2003.

158. Юрченко М.В. Феномен политической идеологии. Краснодар,2005.

159. Яни П. В борьбе с коррупцией эффективны только репрессии // Российская юстиция. 2001. № 7.

160. Cornell R. Gender and Power: Society, the Person and Sexual Politics. Cambridge, 1987.

161. Lagroye J. Sociologie politique. Paris, 1998.

162. Offe C. Designing Institutions in East European Transition / Goodin R.E. (ed.) The Theory of Institutional Design. Cambridge, 1996.