Идея законодателя во французском просвещении: Ш.-Л. Монтескье, Д. Дидро, Ж.-Ж. Руссо тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 12.00.01, кандидат юридических наук Токарев, Василий Алексеевич

• Токарев, Василий Алексеевич
• кандидат юридических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат юридических наук Токарев, Василий Алексеевич

Введение.

Глава 1. Законодатель и дух умеренности (Ш.-Л. Монтескье)

1.1. Генезис идеи законодателя.

1.2. Понятие политической свободы.

1.3. Природа: физическая и моральная.

Глава 2. Законодатель и предварительная реформа (Д. Дидро)

2.1. Три кодекса и «Наказ» Екатерины II.

2.2. Естественное право и всеобщая мораль.

2.3. Энергия человека и искусственная мораль.

Глава 3. Законодатель и нравственное воспитание (Ж.-Ж. Руссо)

3.1. Свобода человека и социальные связи.

3.2. Истинный законодатель.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Идея законодателя во французском просвещении: Ш.-Л. Монтескье, Д. Дидро, Ж.-Ж. Руссо»

Актуальность темы исследования. Реформирование любой правовой системы, в том числе и российской, предполагает постановку вопроса о роли и месте законодателя, призванного осуществлять необходимые преобразования. Между тем ответ на него рискует остаться неудовлетворительным, если не обратиться при этом к анализу содержания и теоретическому обоснованию самой идеи законодателя. В эпоху Нового времени ее первое концептуальное осмысление, положившее начало формированию и развитию континентальной западноевропейской традиции законотворчества, воспринятой впоследствии отечественным законодателем, приходится на период, предшествовавший правовым реформам конца XVIII - начала XIX вв.

Тогда из-под пера HI.-JI. Монтескье, а затем и физиократов, маркиза Мирабо, С.-Н.-А. Ленге, аббата Мабли, Г. Филанджиери, Д. Дидро, Ж.-Ж. Руссо один за другим в свет выходят трактаты, касающиеся различных аспектов законодательной политики. Отдельная статья «Энциклопедии», как и глава VII «Общественного договора» Руссо, посвящены законодателю. Постепенно обсуждение законотворчества переходит границы круга философов, завоевывая салоны и журналистские клубы, такие, как созданный в 1790 г. депутатом Национального собрания Роммом, автором республиканского календаря, и размещавшийся в Сент-Антуанском предместье Парижа. Дебаты выносятся на страницы «Журнала Клуба кордильеров», официального печатного органа Общества Прав Человека и Гражданина, «Часового», развешенного на всех улицах столицы и крупных французских городов в ноябре 1792 г., «Публициста Республики без Марата», «Народного просвещения» Кондорсе и Сиейеса. Это явление исследовательница политических и правовых учений Нового времени С.Гояр-Фабр определяет удачным, на наш взгляд, термином «номофилия»1.

1 См. подробнее: Goyard-Fabre S. Philosophic politique. XVIe-XXe siccies. Modernite ct humanisme. - Paris, 1987. Pp. 267-270.

Активное участие, которое депутаты Национального собрания принимали в обсуждении концептуальных основ законотворчества, обнаруживает важную сторону этого процесса - самосознание законодателя. Наделенный властью и становящийся, по образному выражению Ж. Бенрекасса, «над временем и пространством»2, он последовательно создает адекватную реальности модель правовой системы, искусно сообразуя ее с разнообразными факторами, как физическими, так и моральными, определяющими формирование и развитие социального организма. От того, насколько грамотно законодателю удается справиться с данной задачей, вписав бытие социума в рамку этих факторов, зависит, на что обращают внимание французские просветители, результат проводимых реформ. Согласно этому, свобода законодателя заключается в осознании им границ, необходимо положенных его деятельности «природой вещей». Последовательно познавая и осознавая характер и содержание ее объективных требований, он, пропуская их через свое сознание, переводит эти требования на язык правовых понятий и категорий.

Тем самым сущность процесса законо - (познанные закономерности возникновения и развития социальных отношений) творчества (относительно свободный акт их осознания и преобразования в правовые нормы) предстает как сложная диалектическая взаимосвязь субъективного и объективного, или, в терминологии Просвещения, «индивидуальной» воли законодателя и «природы вещей»3. Иными словами, идея законодателя как реформатора, преобразующего уже существующую до него реальность и свободно формирующего ее новую модель, наполняется конкретным содержанием, анализ которого позволяет и сегодня избежать утилитарного и чисто технического подхода к ее восприятию,

2 BenrekassaG. Montesquieu. - Paris, 1968. P. 57.

3 Подобная трактовка сущности законотворческого процесса, положенная нами и основание настоящего исследования, оставаясь вполне традиционной для отечественной и зарубежной социальной, политической и правовой науки (назовем, в частности, известные работы Д.Л Керимова по философии и методологии права, а также законодательной технике), в то же время предоставляет широкую возможность ее разнообразных интерпретаций и творческого подхода к ее осмыслению, что, к примеру, наглядно продемонстрировали Теодор А. Адорно и Макс Хоркхаймер в «Диалектике Просвещения». См. подробнее: Хоркхаймер М., Лдорно T.B. Диалектика Просвещения. Философские фрагменты. - М. - СПБ., 1997. С. 16-61. сводящегося исключительно к отдельным вопросам юридической техники, как в теории, так и на практике.

Стремление политиков конца XVIII - начала XIX вв. к осмыслению своего статуса как творцов нового позитивного права, адекватного социальной реальности, само по себе представляет несомненный интерес для историков права и политико-правовых учений, о чем свидетельствует значительной объем зарубежной, а с недавних пор и отечественной литературы4. Вместе с тем за этим процессом стоит непрерывающийся на всем протяжении XVIII столетия диалог, который просветители, открыто или в завуалированной форме, ведут между собой по поводу идеи законодателя, вовлекая в круг обсуждаемых ими проблем все новые вопросы: о взаимосвязи естественного и позитивного права, о сущности, содержании и гарантиях политической свободы индивида, об индивидуальной и общей воле, о физической и моральной природе человека, о становлении и бытии субъекта права.

Их рассмотрение в контексте темы настоящего исследования помогает конкретизировать и уточнить на материале истории политической и правовой мысли содержание таких основополагающих для юридической науки понятий и категорий, как сущность, содержание и форма права, отдельное, особенное и общее в праве, его системность и систематизация, субъект права. Обращение к историческому материалу становится необходимой предпосылкой обнаружения методологии решения проблем, остающихся актуальными для современной теории государства и права и философии права, вскрывая преемственность в их постановке и последующем осмыслении.

Отечественная юридическая наука, постепенно освобождаясь от догм признаваемого ранее «единственно верным» подхода к познанию правовой

4 Следует отметить исследования С. Гояр-Фабр, Ж. Карбонье, Д. Реми. В российской правовой науке особое внимание этому периоду в истории права и государства, а также политических и правовых учений уделяется в работах В.Г. Графского, И.Л. Исаева, А.В. Чудинова. См. подробнее: Carbonnier J. La passion ties lois au siecle des Lumieres // Bulletin tie I'Academie royaie de Belgique. 5C serie. T. XLII. 1976. 12. Pp. 540-554; Goyard-Fabre S. Op.cit.; Rimy D. Legistique. L'art de faire les lois. - Paris, 1994; Графский В.Г. Всеобщая история права и государства. - М., 2005; Исаев И.Л. Politica hermetica:cKpi.iTbie аспекты власти. - М., 2003. Его же. Власть и закон в контексте иррационального. - М., 2006; Чудинов А.В. На облаке утопии: жизнь и мечты Жоржа Кутона // Ж. Кутон. Речи. - М„ 1994. реальности, оказывается в настоящее время перед необходимостью обретения собственной идентичности, на что указывают теоретики и философы права5. От исследователя требуется поиск новых парадигм и переосмысление уже ставших классическими, но до сих пор не утративших своей актуальности, концепций правопонимания. В диссертации предпринята попытка интерпретации именно такого, классического наследия истории политической и правовой мысли, а именно концепций законодательной политики трех ведущих французских просветителей (Ш.-Л. Монтескье, Д. Дидро, Ж.-Ж. Руссо) в контексте проблем теории государства и права, рассматриваемого в единстве онтологического, гносеологического и аксиологического аспектов. Таким образом, на наш взгляд, обеспечивается взаимосвязь исторического и логического, которая имманентно присуща научному познанию, в том числе и познанию правовой реальности, что позволяет выявить в законотворческом процессе не только совокупность конкретных приемов и способов создания системы позитивного права, но и саму идею законодателя, определив ее содержание, очевидно, не сводящееся только к набору этих способов и приемов.

Степень научной разработанности темы исследовании. Политические и правовые учения эпохи Просвещения достаточно подробно исследовались и анализируются в настоящий момент представителями как отечественной, так и зарубежной науки. В диссертации широко используются труды А.С. Алексеева, М.П. Баскина, В.П. Волгина, Т.Б. Длугач, В.М. Гессена, М.М. Ковалевского, И.К. Луппола, А.Н. Медушевского, П.И. Новгородцева, Ж. Бенрекасса, Б. Бернарди, В. Гольдшмидта, С. Гояр-Фабр, Р. Дерате, М. Дюше, Э. Кассирера, Ж. Пруста, К. Шмитта, Л. Штрауса, Ж. Шуйе, Ж. Эрара и ряда других. В то лее время в этих фундаментальных работах по истории политико-правовой мысли идея законодателя самостоятельно практически не рассматривается, выступая

5 См., к примеру: Васи к В.П. Эволюция upauouoio статуса личности и его отражение в российской правовой науке // Правоведение. - 2005. - № 1; Васильев Л.В. Предмет, обьект и метод теории государства и права // Право и государство: теория и практика. - 2007. - Лг» 9: Закомлистов А.Ф. Концептуальная сущность юриспруденции // Государство и право. - 2003. - jV» 13; Коишхпн И.Ю. О нетрадиционных подходах к праву // Правоведение. - 2006. - № 1; Неважжай И .Д. О соотношении естественного и позишиного права // Правоведение. - 1997. - № 4: Его же. Тины правовой культуры и формы правосознания // Правоведение. - 2002. - № 2. либо, как, к примеру, у К. Шмитта, лишь одним из структурных элементов его собственной оригинальной концепции суверенитета, либо растворяясь в общей картине интеллектуального движения XVTTI столетия, как это происходит, в частности, в «Философии Просвещения» Э. Кассирера, либо оказываясь в поле зрения исследователя наравне с другими концептами в качестве своеобразного фона, на котором рельефно выступает определенная идея - природы, свободы или счастья.

Именно устоявшаяся в западной науке традиция вычленения из общей проблематики конкретной эпохи отдельной проблемы и ее последующего изучения на материале наиболее значительных первоисточников и памятников права того времени послужила основанием для подхода к анализу идеи законодателя, представленного в настоящей диссертации. Так, Ж. Эраром была написана работа «Идея природы во Франции в первой половине XVIII в.», Р. Мози - «Идея счастья в XVIII столетии»6. В современной российской науке необходимость обращения к анализу идеи законодателя как одного из важнейших концептов в истории политико-правовых учений была обоснована в работах И.А. Исаева «Politica hermetica: скрытые аспекты власти» и «Власть и закон в контексте иррационального» . Следует заметить, что в сравнительно недавно вышедшем учебнике И.Ю. Козлихипа по истории политических и правовых учений один из параграфов главы об интеллектуальном наследии Ж.-Ж. Руссо посвящен его взглядам на место и роль законодателя в процессе заключения и реализации в жизни социума и государства положений «общественного договора», хотя и без достаточной критической оценки идей о французского просветителя.

В диссертации идея законодателя анализируется в единстве историко-правового и теоретико-правового подходов к ее осмыслению, что предполагает

6 См. подробнее: Ehrard J. L'idee de nature en France dans la premiere moitie du XVUl-e siecle. - Paris, 1994 (1963); Mauzi R. L'idee du bonheurau XVHl-e siecle. - Paris, I960.

7 См. подробнее: Исаев И.А. Polilica hermetica:cKpi.iTbie аспекты власти. - M., 2003. Его же. Власть и закон в контексте иррационального. - М., 2006. к Козлихин И.Ю. История политических и правовых учений. - СПб., 2006. обращение не только к литературе по истории политико-правовой мысли эпохи Просвещения, но и к работам теоретиков и философов права. Среди таких исследований назовем, прежде всего, работы Д.А. Керимова «Философские проблемы права», «Законодательная техника», «Методология права (предмет, функции, проблемы философии права)», А. Нашиц «Правотворчество. Теория и законодательная техника», зарубежных авторов Д. Реми «Легистика. Искусство создания законов» и Ж.-Л. Бержеля «Общая теория права»9.

Любой теоретический конструкт рискует остаться безжизненным, не наполняясь конкретным содержанием и будучи оторванным от практической почвы. Поэтому особый интерес в контексте темы настоящего исследования представляют работы, ориентированные на решение конкретных практических задач, выявляющие специфику перехода от абстрактного к конкретному в процессе законотворчества. Так, в середине 90-х гг. в период реформ отраслей российского права был издан учебник Ю.А. Тихомирова «Публичное право», в котором наряду с актуальными практическими проблемами на достаточно высоком теоретическом уровне рассматривались вопросы законодательной политики10. Тогда же вышла в свет коллективная работа сотрудников Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ «Российское законодательство: проблемы и перспективы». В ней приведено определение законодательства, рассмотрены его основные черты и динамика развития, факторы, влияющие на него. Отдельный параграф работы посвящен проблеме воздействия общественного мнения на принятие решений в процессе законодательства. Авторы определяют его как «внешнюю форму выражения объективного права, государственно-властное воплощение воли народа, ее

9 Керимов Д.Л. Философские проблемы права. - М., 1972. С. 98-135; Его же. Законодательная техника. - М., 1998; Его же. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). - М., 2001. С. 345 - 380; Нашиц А. Правотворчество. Теория и законода!ельная техника. - М„ 1997; Бержель Ж.-Jl. Общая теория права. - М„ 2000. С. 129-145; Remy D. Op.ciL. Pp. 9-36.

10 Тихомиров Ю.А. Публичное право. - М., 1995. В другой своей работе - «Юридическая коллизия» - Ю.А. Тихомиров замечает среди прочего, что «.концептуальное правопонимание оказывало и оказывает в большей или меньшей степени, прямо или косвенно влияние на процесс законотворчества, развитие законодательства и реализацию законов и иных нормативных актов», связывая, таким образом, процесс познания, осознания права, правотворчества и его реализации в социальной жизни. См.: Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. - М., 1994. С. 21. официальное закрепление», подчеркивая, что определение дается ими «в самом широком смысле», поскольку, по их мнению, «в настоящее время отсутствует четкое, нормативно закрепленное определение, что создает трудности в ii правотворческой и правоприменительном деятельности» .

В зарубежной юридической литературе удачными, по нашему мнению, попытками рассмотрения историко-правовых и теоретико-правовых оснований законодательной деятельности в ее тесной взаимосвязи с практической реализацией правовых норм, в первую очередь - в судебном процессе, когда науку законодателя», говоря словами Ж.-Э.-М. Порталиса, восполняет «наука

1 ^ магистрата», можно признать исследования П. Рикера и А. Гарапона

Объектом диссертационного исследования является политико-правовая мысль французского Просвещения.

Предмет диссертационного исследования - идея законодателя, разработанная в фундаментальных трактатах и не опубликованных при жизни работах Ш.-Л. Монтескье, Д. Дидро и Ж.-Ж. Руссо. Ее структура включает в себя проблематику становления и бытия субъекта права в качестве свободной личности и участника политической жизни общества; диалектического соотношения естественного и позитивного права; снятия противоречия между ними в форме закона как высшего по своей юридической силе источника права; взаимосвязи формы с содержанием и сущностью права; понятия политической свободы индивида; специфики характера его физической и моральной природы; суверенитета как активной, направленной на творческое преобразование реальности деятельности личности, осознающей себя свободной13. Российское законодательство: проблемы и перспективы. - М., 1995. С. 1.

12 Отме1им, к примеру, переведенный на русский язык сборник статей 11. Рикера под общим названием «Le juste» (Справедливое. - М., 2005) и работу Л. Гарапона с предисловием к ней тою же П. Рикера «Le gardien des promesses. Justice et democratie» (Хранитель обещаний. Суд и демократия». - М., 2004), особенно славу 7 «Судить несмотря ни на что», в которой автором рассматриваются «трудности законодателя». п Последний аспект требует некоторых пояснений. Помимо ею несомненной актуальности сеюдня в связи с появляющимися переводами на русский язык фундаментальных pa6oi специалист по констшуционному праву и истории политико-правовых учений К. Шмипа — автора концепции «децишонизма». пошоляющей, на его взгляд, разрешить вопрос о cyBepennieie, подчеркиваемый нами активно-деятельный характер процесса становления субъекта права важен но следующей причине. В теоретической пси.холоши и социальной философии триада «деятельность, сознание, личность» уже давно получила признание и используется при изучении природы социальною бытия человека. См. в частости: Леонтьев Л. Н. Деятельность. Сознание.

Цель и задачи исследования. Основная цель работы заключается во всестороннем рассмотрении и выявлении особенностей генезиса и развития идеи законодателя в эпоху Просвещения на основе анализа концепций трех ведущих французских мыслителей XVIII в. - UI.-J1. Монтескье, Д. Дидро и Ж.-Ж. Руссо - и в русле логики взаимосвязи сущности, содержания и формы права, эволюции представлений просветителей о его субъекте.

Исходя из цели исследования, предполагается решить следующие теоретические и научно-практические задачи:

- проанализировав основные подходы к осмыслению философско-правовой концепции законодателя во французском Просвещении, уточнить содержание основополагающих понятий общей теории права и государства, таких как: «естественное право», «природа человека», «политическая свобода», «общая воля», «закон», «суверенитет» в контексте политико-правовых учений UI.-JI. Монтескье, Д. Дидро и Ж.-Ж. Руссо;

- определить подходы к разрешению проблемы соотношения категорий «естественное» и «позитивное» право в интеллектуальном движении эпохи Просвещения;

- исследовать эволюцию представлений французских просветителей о моральной природе человека в связи с процессом его становления и бытия как субъекта права;

Личность. - М., 1975. По нашему мнению, она могла бы оказаться полезной и юристам, тем более ню уже имели место удачные попытки ее использования в русле методологии познания права. См. подробнее: Керимов Д.А. Психологический аспект правового бытия // Керимов Д.А. Методология права. С. 399-443. В рамках настоящею исследования значение активной деятельности субъекта права трудно переоценить хотя бы потому, что добродетель - непременная предпосылка социализации индивида и неотъемлемый элемент его социальной природы - традиционно понимается французскими просвеппелями в ее первоначальном зимологическом значении как «деятельность», что ука!ывает не только на преемственность в развитии пшппико-правовой мысли Новою времени (сами просвети 1ели отсылают в этом случае к трактатам Макиавелли), но и намечает переход от Просвещения к учению о праве и морали И. Канта, интерес к которому очевиден сегодня в российской теоретико-правовой науке. См.: Кант И. Метафизика нравов н двух частях. 1797 // Кант И. Сочинения в 6-ти томах. Т. 4. Ч. 2. - М. 1965. С. 384; Алексеев С.С. Право: азбука - теория - философия: Опыт комплексною исследования. - М., 1999; 11икищенкова М.А. Идея правового государства в русской либерально-правовой мысли конца XIX - начала XX вв. (историко-правовой и теоретико-методолот ический аспекты): Автореф. дисс. . канд. юрид. наук. - Казань, 2002; Соловьев Э.Ю. И. Кант: взаимодополпительность морали и права. - М„ 1992; Нго же. Категорический имперагии нравственности и права. - М., 2005.

- обозначить конкретные юридические и политические проблемы, возникающие в законотворческой деятельности (в частности, согласования индивидуальной и общей воли в конституционном, гражданском и уголовном праве), рассмотрев варианты их разрешения, предложенные французскими просветителями;

- обосновать влияние концепций законодательной политики французских просветителей на процесс правовых реформ на примере работы Комиссии по выработке проекта Французского гражданского кодекса (1804) и на развитие методологии и категориального аппарата теоретико-правовой и историко-правовой науки.

Теоретико-методологические основы исследования. При решении поставленных задач автор опирался на философские и правовые категории и понятия, относящиеся к объекту и предмету настоящего исследования, а также на современные принципы и методы познания, выявленные и разработанные отечественной и зарубежной наукой и апробированные практикой. Основу исследования составляет диалектический метод. В процессе разработки отдельных аспектов темы диссертационной работы и па различных стадиях исследования автор исходил из единства исторического и логического методов познания. В работе используются общенаучные методы, особое значение среди которых имеют методы сравнительного анализа и синтеза, а также системно-структурный метод познания, позволяющие обозначить узловые моменты в развитии идеи законодателя в эпоху Просвещения, определить ее смысловую структуру и с этих позиций конституировать диалектичный по своей природе дискурс данной эпохи, характеризующийся разнообразием и взаимодействием подходов к теоретическому осмыслению идеи законодателя.

Научная новизна диссертационного исследования. Настоящая работа представляет собой одно из первых научных исследований идеи законодателя на материале истории политической и правовой мысли, а также в рамках философско-правового подхода к определению понятий сущности, содержания и формы права, субъекта права, естественного права в его диалектическом соотношении с позитивным, отдельного, особенного и общего в праве, свободы и необходимости. Сообразно с этим, идея законодателя анализируется в единстве гносеологии, онтологии и аксиологии права, с привлечением как историко-правового, так и теоретико-правового материала. В диссертации, в частности, обосновывается влияние представлений французских просветителей о законодателе и законодательной политике на работу Комиссии по выработке проекта Французского гражданского кодекса (1804) и на последующее развитие категориального аппарата и методологии общей теории права, его философии и социологии.

Кроме того, отдельные цитаты из первоисточников и критической литературы зарубежных исследователей приведены в авторском переводе. Это объясняется тем, что даже известные трактаты французских просветителей были переведены на русский язык несколько десятилетий назад (к примеру, текст «Замечаний на «Наказ»» Дидро последний раз переводился в середине 40-х годов прошлого века), тогда как за это время появились новые исследования, в которых уточняется содержание ключевых для понимания их концепций терминов: «энергия», «природа», «счастье», «законодатель». Отечественные переводчики по объективным причинам не были знакомы с этими работами, тем более - с работами многих зарубежных авторов.

Выбранный в диссертации угол зрения на концепции законодательной политики Монтескье, Дидро и Руссо позволяет по-новому интерпретировать содержание классических понятий, поместив их в контекст рассуждений философов об онтологических, гносеологических и аксиологических аспектах права. Так, название трактата Монтескье может быть традиционно переведено как «О духе законов», так и «О разумных основаниях. и даже - О смысле законов», что выявляет новые грани его концепции и углубляет представления исследователя об интеллектуальном наследии эпохи Просвещения, ее генезисе и влиянии на развитие политических и правовых идей в XIX и XX вв.

Результатом научного анализа данной проблемы являются следующие основные положения, выносимые на защиту:

1. Французскими просветителями впервые в эпоху Нового времени была обоснована возможность установления разумных оснований отдельных, особенных правовых явлений, их взаимосвязи в рамках единой и целостной системы правового бытия. Логика последнего стала очевидной благодаря новой методологии познания права, разработанной просветителями и включившей в себя анализ исторического развития правовых институтов как в отдельности, так и в системно-структурном плане. Объединивший в себе анализ отдельного, особенного и общего в правовой реальности такой метод позволил осмыслить эту реальность в ее тотальности и рационально обосновать правомерность притязаний человека на законотворческую деятельность, что, в свою очередь, определило постановку вопроса о субъекте права, его становлении, бытии и активной творческой деятельности по преобразованию социальной реальности и созданию адекватной ей модели позитивного права.

2. Принципиально новая методология познания права и преобразования социальной действительности, разработанная французскими просветителями, вскрыла диалектическую взаимосвязь субъективного и объективного в процессе законотворчества, а сам этот процесс предстал в единстве формы (закон), сущности (общая воля, не подавляющая, но аккумулирующая в себе отдельные частные воли) и содержания права (конкретное содержание этой воли). Разрешение проблемы противоречия между естественным и позитивным правом в соответствии с такой постановкой вопроса обнаруживает себя в той единственно возможной форме, которая примиряет их между собой и при этом устанавливает необходимое соотношение между ними - в форме закона, т.е. акта, создаваемого свободным, активно действующим субъектом, осознающим себя неотъемлемой частью политической жизни социума. Становясь высшим по юридической силе источником права, закон должен отвечать требованию легитимности как тому критерию, где, пересекаясь, взаимодополняют друг друга требования морали, т.е. «естественное право», и требования права в значении позитивных установлений. Каждый раз акт, претендующий на то, чтобы стать законом, должен проходить через такую проверку, причем не последнюю роль в этом играет судья, применяющий закон.

3. В непрерывном развитии политико-правовая мысль французского Просвещения последовательно переходит от предпринятой Монтескье попытки обнаружения и постижения в массе отдельных, особенных правовых явлений самой сущности права как системы общественных отношений, потенциально имеющих правовой характер и несущих в своей природе разумное начало к его конкретному содержанию (Дидро), а затем и к форме (Руссо). При этом проблематика единства сущности, содержания и формы права остается общей для всех трех мыслителей, по-разному ставящих акценты в своей концепции законодательной политики, а объединяющим началом выступает в процессе постижения права идея свободы человека. Будучи неотъемлемым элементом социальной природы индивида как субъекта права, т.е. изначально возможной, подлинная свобода оказывается действительной, по мысли просветителей, через посредство законотворчества не просто как его разумной, но, прежде всего, как свободной деятельности. Сущность права определяется с этой точки зрения как добровольное согласие индивидуальной воли с общей, получающей свое нормативное выражение в законе, следствием чего становится реальная возможность индивида сохранять в социуме свою идентичность, оставаясь законодателем самому себе и для себя и не умаляя при этом свободы другого.

4. Свобода индивида, понимаемая французскими просветителями как правовая и нравственная категория, постигаемая только в единстве права и обязанности, ответственности человека за свои поступки как за акты свободной и разумной личности, преобразующей окружающую ее социальную реальность, наделяет право ценностью и придает ему смысл в глазах его потенциальных субъектов. Оно обретает свое подлинное значение в жизни социума, надежно защищенное от необоснованного и поверхностного восприятия только как инструмента, механически регулирующего социальные отношения. Переходя от конкретному к абстрактному, а затем снова возвращаясь к конкретному, законодатель, согласно мыслителям эпохи Просвещения, должен сохранить смысл и ценность права как юридической формы индивидуальной свободы, тем самым не утратив подлинно живого характера его бытия.

5. Постановке вопроса о субъекте права и законотворческой деятельности корреспондирует проблема формирования правосознания свободной личности. Ее решение лежит в плоскости апофатической системы координат правового бытия, когда нравственное воспитание человека как личности и становление его как субъекта права оказывается возможным через посредство отрицания им сферы не-права, не-справедливости, не-свободы, представляющих собой, по сути, только произвол и «волю всех» вместо «общей воли». Правосознание формируется путем познания правовой реальности, осознания ее основ и их критического осмысления на предмет действительного соответствия этих основ объективным требованиям самой «природы вещей», что, в конечном счете, обусловливает возникновение общественного идеала. В этом процессе, по мысли просветителей, законодатель призван выполнять воспитательные функции, адаптируя человека к социальной жизни и подготавливая его к активной осмысленной деятельности в качестве гражданина, совместно с другими определяющего судьбу общественного и политического организма.

6. Взаимосвязь и взаимообусловленность процесса познания социальной реальности, ее осознания и деятельности по ее творческому преобразованию наполняют законотворческий процесс конкретным содержанием, придавая ему не только абстрактно-логический, но и конкретно-исторический характер. Вместе с тем возможность активного участия в нем каждого индивида как носителя индивидуальной и общей воли, как сформировавшейся личности и субъекта права, позволяет снять проблему противоречия между субъективным и объективным в праве, между свободой и необходимостью, устанавливая между ними диалектическое соотношение. В итоге истинным законодателем в философско-правовом значении данного понятия становится сам народ как подлинный носитель суверенитета, принимающий решения в сфере правового бытия и способный нести за них ответственность.

7. Вывод о правовой природе суверенитета, сделанный французскими просветителями, предполагает восприятие человеческой природы в единстве способа бытия, преодолевающего многообразие различных преходящих форм, что возможно только при условии предварительной редукции к собственно человеческому в человеке, к его свободной воле и совести, отличающей его от всех иных мыслящих существ. Эта картезианская редукция, переосмысленная в эпоху Просвещения и возведенная на новый качественный уровень, определяет высшее историческое предназначение человека как свободного творца собственной судьбы, устанавливающего через посредство законотворчества начала свободы в социальных отношениях, и отвечает на вопрос об источнике права теперь уже не в строго юридическом, формальном смысле слова, а в генетическом. На место Бога как «архитектора» (Декарт) социального бытия, в том числе и правового, секуляризованная мысль XVIII в. ставит человека, требуя освобождения его стремящейся к самотрансценденции энергии и в то же время предвидя, какие проблемы могут последовать за этим освобождением.

8. Новая методология, применяемая французскими просветителями в процессе познания правовой реальности, позволяет обнаружить взаимосвязь онтологии, гносеологии и аксиологии права, связывая между собой философию права и его социологию, одним из основоположников которой выступает Ш.-Л. Монтескье, закладывая тем самым основы для развития теоретико-правовой и историко-правовой науки. Осмысление идеи законодателя, включающее в себя определение природы субъекта права и законотворчества, обнаружение имманентных праву смысла и ценности и установление соотношения между первым и вторыми, выявляет структуру права, открывая, таким образом, путь его феноменологическому исследованию.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Отдельные положения и выводы могут быть учтены в процессе дальнейшего изучения политико-правовой мысли французского Просвещения, ее формирования и влияния на развитие представлений о праве и государстве в XIX и XX вв., прежде всего, методологии познания права. Они могут быть использованы в учебно-педагогической деятельности при проведении лекций и семинаров по курсам: «История государства и права зарубежных стран» (темы, посвященные предреволюционному периоду истории Франции, законодательству эпохи Великой французской революции, западноевропейским правовым реформам начала XIX столетия); «История политических и правовых учений» (история политико-правовой мысли французского Просвещения); «Теория государства и права» и «Проблемы теории государства и права» (методология теории государства и права, понятие, сущность, формы права, правовое государство, правотворчество, юридическая техника, правосознание и правовое воспитание); «Философия права» (проблематика становления и бытия субъекта права, онтологии, гносеологии и аксиологии права, формирования общественного идеала); «Социология права» (история ее становления как науки, взаимосвязь сущности, содержания, формы права и социальных отношений, социализация индивида), «Конституционное право зарубежных стран» (теория конституции, правовой статус личности, принципы верховенства права и парламента), при подготовке по этим дисциплинам учебных и методических материалов.

Апробация результатов исследования. Материалы диссертации были использованы при проведении лекций и практических занятий по курсам «История государства и права зарубежных стран», «История политических и правовых учений», «Конституционное право зарубежных стран». Изложенные в работе положения и выводы содержатся в опубликованных научных статьях, в том числе в изданиях, рецензируемых ВАК, неоднократно докладывались на международных, всероссийских, региональных и межвузовских конференциях. С докладами по теме диссертации автор выступал на съездах Российского историко-правового общества в Санкт-Петербургском и Московском государственных университетах14. Они были рассмотрены и обсуждены на семинарах в лаборатории «GERCTE» Университета Франсуа Рабле (г. Тур, Франция) под руководством профессора Ж. Россетто и профессора Ж.-П. Бранкура в течение двухмесячной стажировки по программе Посольства Франции в Российской Федерации.

Структура диссертации. Настоящая диссертация включает в себя введение, три главы, заключение и библиографический список. Каждая глава посвящена комплексному анализу идеи законодателя в контексте политико-правовой концепции отдельного просветителя - Ш.-JI. Монтескье, Д. Дидро и Ж.-Ж. Руссо. Логика ее структуры продиктована методологией исследования процесса формирования и развития идеи законодателя в эпоху Просвещения с точки зрения взаимосвязи сущности, содержания и формы права. От того, на чем именно акцентировал внимание конкретный мыслитель, зависели предмет и методология исследования его концепции (разумеется, при сохранении в поле зрения исследователя всех трех категорий правового бытия, равно как и онтологических, гносеологических и аксиологических оснований права), что нашло отражение в названии, структуре и содержании каждой отдельной главы диссертации. При этом автор стремился выявить и обозначить преемственность в эволюции идеи законодателя, вскрывая диалектику дискурса, характерного для французского Просвещения.

Заключение диссертации по теме «Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве», Токарев, Василий Алексеевич

Заключение

Рассмотрев генезис и эволюцию идеи законодателя от первых работ автора «Духа законов» и вплоть до поздних трактатов Д. Дидро и Ж.-Ж. Руссо, мы приходим к следующим выводам. Оказавшееся в центре их внимания законотворчество предстает в единстве и взаимосвязи двух составляющих — собственно закона, как формы права, и акта творчества, предполагающего активную и осмысленную деятельность субъекта, способного к ней. Познавая социальную действительность, он осознает свою свободу как необходимость и переводит объективные требования «природы вещей» на язык юридических понятий и категорий. В то же время оборотной стороной взаимосвязи субъективного и объективного в законотворчестве с очевидной неизбежностью оказывается искусственный характер создаваемых законодателем юридических норм, т.к. обнаруживаемые и обособляемые им определенные закономерности социальной жизни, проходя процесс их осмысления и принимая правовую форму, несут на себе отпечаток его собственных представлений о должном. Это не только и не столько проблема отражения и опережающего отражения в законотворческой деятельности, на которую указывает, в частности, Д. А. Керимов433, сколько, на наш взгляд, вопрос общественного идеала, интуитивно постигаемого законодателем в потоке непрерывного становления и развития самосознания социального организма.

В конечном счете, это вопрос сущности самого права, предполагающего предварительное согласование частной воли с общей для того, чтобы в дальнейшем адресовать требования этой общей воли, аккумулирующей в себе индивидуальные воли отдельных индивидов, их сознанию. Выпадение одного из звеньев этого процесса, характеризующего переход от частной воли к общей, а затем снова к индивидуальной, приводит к тому, что правовые нормы становятся внешними по отношению к природе человека, тогда как последний,

435 Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). - М., 2001. С. 101-109. вступая в разнообразные социальные связи с другими субъектами, стремится остаться в обществе законодателем самому себе и для себя.

Здесь возникает проблема социализации индивида, вынужденного соразмерять личные интересы и потребности с интересами и потребностями других индивидов, а также с целями, стоящими перед всем обществом в целом. Ее разрешение возможно только в том случае, если место акта вынужденного подчинения правовым требованиям занимает свободный и осознанный акт добровольного следования им. Именно от попытки обнаружения и постижения в массе отдельных, особенных правовых явлений сущности права как системы общественных отношений, потенциально имеющих правовой характер и несущих в своей природе разумное начало (Монтескье), мысль Просвещения переходит к его конкретному содержанию (Дидро), а затем и к форме (Руссо), не теряя при этом из виду основополагающую идею свободы человека. Будучи неотъемлемым элементом социальной природы человека как субъёкта права, т.е. изначально возможной, подлинная свобода оказывается действительной через посредство законотворчества не просто как разумного, но, прежде всего, как его свободного акта. Поэтому, пройдя весь обозначенный выше путь, мысль Просвещения вновь возвращается к началу, обосновывая тем самым тесную взаимосвязь сущности, содержания и формы права и определяя первую как добровольное согласие индивидуальной воли с общей, получающей свое нормативное выражение в законе, в результате чего в социальном организме человек продолжает оставаться таким же законодателем самому себе и для себя, каким он являлся бы вне этой социальной системы.

Этого вывода могло и не быть, если бы с самого начала не была доказана возможность установления разумных оснований отдельных правовых явлений, их взаимосвязи в единой системе правового бытия. Логика последнего стала очевидной благодаря новой методологии познания права, включившей в себя анализ исторического развития его институтов как в отдельности, так и в системно-структурном плане, предложенной Монтескье. Объединявший в себе анализ отдельного, особенного и общего в правовой реальности, такой метод позволил осмыслить эту реальность в тотальности и рационально обосновать правомерность притязаний человека на законотворческую деятельность. Иными словами, во-первых, раз и навсегда обозначить ее субъекта, причем придав этому выводу обратную силу, т.е. распространив его как на настоящее и на будущее, так и на то, что, собственно, и является историей права в прямом смысле слова. А, во-вторых, определить источник позитивного права с точки зрения его генезиса, который с этого момента следует искать не в божественной и не в произвольной воле одного или нескольких субъектов, но в природе самих общественных отношений, участниками которых выступают разумные и свободные индивиды.

Новая методология, формирующаяся в русле идей эпохи Просвещения, вскрывая взаимосвязь онтологии и гносеологии права, связывает между собой философию права и его социологию, одним из основоположников которой признается автор «Духа законов»436, закладывая тем самым основы теории права и государства. В этом контексте идея законодателя становится идеей субъекта права, пребывающего в социальной реальности, познающего ее и через процесс ее познания и осознания свободно и самостоятельно создающего адекватную ей модель - внутренне согласованную, единую и логичную систему права. Но на данном этапе, наполняясь конкретным содержанием, о котором подробно пишут последователи Монтескье, и, в первую очередь, Дидро437, эта система по-прежнему остается внешней по отношению к индивидуальной воле

136 См., к примеру: Гурвич Г.Д. Социология права // Гурвич Г.Д. Философия и социология права. Избранные сочинения. - СПб., 2004. С. 619-622. Несмотря на довольно жесткую критику с его стороны в адрес концепции законодательной политики Монтескье, впрочем, во мноюм, по нашему мнению, справедливую, Г.Д. Гурвич все же вынужден признать неоспоримое значение «методологического прогресса, достигнутого Монтескье», хотя и с определенными оговорками. См. также: Современная западная социология. - СПб., 1996. С. 20-24.

137 Конкретные направления законодательной политики, предложенные в «Духе законов» самим Монтескье, и, в первую очередь, связанные с предпринятой им попыткой создать модель организации политической системы, обеспечивающей и гарантирующей политическую свободу индивида, предопределили, как известно, развитие правовой науки и практики на длительную перспективу- См. подробнее: СоЫег A.M. Montesquieu's comparative politics and the spirit of American constitutionalism. - Lawrence, 1988. - Pp. 25-57; Геесен B.M. Основы конституционного права. - Пг., 1918. С. 81-101; Жакке Ж.-Г1. Конституционное право и политические институты. - М., 2002. С. 89-92; Кокошкин Ф.Ф. Лекции по общему государственному праву. — М., 2004. С. 203-222. и сознанию человека до тех пор, пока не наделяется смыслом, т.е. не приобретает для него определенной ценности.

Последней может быть только свобода, понимаемая Руссо как моральная свобода личности, обеспеченная законом. В момент, когда мысль Просвещения возвращается назад, к началу своего пути с тем, чтобы осмыслить и оценить его, историческое и логическое снова выходят на первый план, но теперь уже для снятия с их помощью казавшейся неразрешимой проблемы примирения, взаимопроникновения и диалектического сосуществования позитивного и естественного права в той единственной форме, которая делает подобное примирение и взаимопроникновение возможным - форме закона как источника позитивного права, создаваемого свободным субъектом права, осознающим себя как личность и активного участника политической жизни социума. В этом пункте интеллектуального развития Просвещения сущность, содержание и форма права приходят к своему гармоничному единству (но, разумеется, не тождеству), тогда как научное познание правовой реальности, синтезируя онтологию, гносеологию и аксиологию права, неопровержимо . доказывает перед судом разума право юридической науки на существование.

При соблюдении выдвигаемого теперь непременного условия; активного, обязательного и беспрепятственного участия каждого индивида как субъекта права в процессе законотворчества его деятельность по созданию правовых норм приобретает смысл, который состоит не только в постижении социальной действительности, осознании закономерностей ее развития и переводе их на юридический язык, но вместе с тем в свободном творческом преобразовании этой действительности. Человек, становясь свободной личностью, преобразует социальную реальность, а выступая в ней качестве субъекта права, активно формирует одну из ее составляющих - реальность правовую и политическую. Его целенаправленная деятельность придает телеологический характер создаваемому им позитивному праву, понимаемому просветителями как юридическое оформление и гарантия индивидуальной свободы и органически включающему в себя свое естественно-правовое основание, подобно тому, как предпосылкой становления человека как субъекта права признается его предварительное становление как личности, способной совершать свободные поступки и нести за них ответственность. Эта личность, равно как и субъект права, формируется в апофатической системе координат, отталкиваясь от сферы не-права, не-свободы, постепенно достигая той ее точки, где только и возможно обретение ею подлинной свободы и становление в качестве личности и субъекта права.

Как только познание социальной реальности, ее осознание и деятельность по ее творческому преобразованию оказываются тесно взаимосвязанными и взаимообусловленными, законотворческий процесс предстает таковым в полном и подлинном значении этого слова, а возможность активного участия в нем каждого индивида как носителя индивидуальной и общей воли снимает проблему противоречия субъективного и объективного в праве, сущности и явления, свободы и необходимости, устанавливая между ними диалектическое соотношение. В результате сама идея законодателя наполняется содержанием, поднимаясь над неоправданно узким ее пониманием исключительно как чисто технического законодательного процесса.

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Токарев, Василий Алексеевич, 2008 год

1. Diderot. CEuvres. Т. III. Politique. Paris: Bouquins, Robert Laffont, 1995.

2. Diderot. CEuvres. Т. V. Correspondance. Paris: Bouquins, Robert Laffont, 1997.

3. Montesquieu. CEuvres completes. Paris: Seuil, 1964.

4. Portalis J.-M. Discours preliminaire. Projet de code civil presente par la commission nommee par le gouvemement le 24 thermidor an 8 // Remy D. Legistique. L'art de faire les lois. Paris: Romillat, 1994. Pp. 17-20.

5. Turgot A.-R.-G. CEuvres. 5 vol. Т. I. Paris: Schelle, 1913-1923.

6. Дидро Д. Собрание сочинений в 10-ти томах. M.-JI.: ОГИЗ, ГИХЛ, 19361947.

7. Дидро Д. Сочинения в 2-х томах. М.: Мысль, 1986-1991.

8. Кант И. Сочинения в 6-ти томах. Т. 4. Ч. 2. М.: Мысль, 1965.

9. Локк Д. Сочинения в 3-х томах. Т. 3. М.: Мысль, 1988.

10. Ю.Монтескье Ш. Л. О духе законов. М.: Мысль, 1999.

11. П.Монтескье Ш. Л. Персидские письма. Размышления о причинах величия и падения римлян. М.: Канон-Пресс-Ц, 2002.

12. Руссо Ж.-Ж. Избранные сочинения в 3-х томах. М.: ГИХЛ, 1961.

13. Руссо Ж.-Ж. Педагогические сочинения: В 2-х томах М.: Педагогика, 1981.

14. Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969.1. Литература

15. Адорно Т.В. Негативная диалектика. М.: Научный мир, 2003.

16. Адорно Т.В. Проблемы философии морали. М.: Республика, 2000.

17. Алексеев А.С. Жан-Жак Руссо во Франции. М.: Издательство Сабашниковых, 1886.

18. Алексеев А.С. Политическая доктрина Руссо в ее отношении к учению Монтескье. М.: Издательство Сабашниковых, 1905.

19. Алексеев С.С. Право: азбука теория - философия: Опыт комплексного исследования. -М.: Статут, 1999.

20. Басик В.П. Эволюция правового статуса личности и его отражение в российской правовой науке // Правоведение. 2005. - № 1.

21. Баскин М.П. Монтескье. М.: Мысль, 1965.

22. Бержель Ж.-Л. Общая теория права. М.: NOTA BENE, 2000.

23. Бильбасов В. А. Дидро в Петербурге. СПб., 1884.

24. Ю.Васильев А.В. Предмет, объект и метод теории государства и права // Право и государство: теория и практика. 2007. - № 9.

25. П.Верцман И.Е. Ж.-Ж. Руссо. М.: Мысль, 1977.

26. Виппер Р.Ю. Общественные учения и исторические теории XVIII и XIX века в связи с общественным движением на Западе. М., 1913 л

27. З.Волгин В. П. Развитие общественной мысли во Франции в XVIII веке. -М.: Наука, 1977.

28. Гарапон А. Хранитель обещаний. Суд и демократия. М.: NOTA BENE, 2004.

29. Герье В.И. Идея народовластия и Французская революция 1789 года. -М.: Печатня Е.П. Яковлева, 1904.

30. Гессен В.М. Основы конституционного права. Пг.: Право, 1918.

31. Графский В.Г. Всеобщая история права и государства. -М.: Норма, 2005.

32. Грэхэм Г. Ж.-Ж. Руссо: его жизнь, произведения и окружающая среда. -М., 1908.

33. Гурвич Г. Д. Руссо и «Декларация прав». Идея неотчуждаемых прав индивида в политической доктрине Руссо. Пг., 1918.

34. Гурвич Г. Д. Философия и социология права: Избранные сочинения. -СПб.: ИДСПбГУ, 2004.21 .Длугач Т.Е. Дени Дидро. М.: Мысль, 1975.

35. Длугач Т.Б. Подвиг здравого смысла, или Рождение идеи суверенной личности (Гольбах, Гельвеций, Руссо). М.: Наука, 1995.

36. Жакке Ж.-П. Конституционное право и политические институты. — М.: Юристъ, 2002.24.3акомлистов А.Ф. Концептуальная сущность юриспруденции // Государство и право. 2003. - № 12.

37. Исаев И.А. Politica hermetica: скрытые аспекты власти. М.: Юристъ, 2003.

38. Исаев И.А. Власть и закон в контексте иррационального. — М.: Юристъ, 2006.

39. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. — СПб.: Университетская книга, 1997.

40. Кассирер Э. Философия Просвещения. М.: РОССПЭН, 2004.

41. Керимов Д.А. Законодательная техника. М.: НОРМА - ИНФРА, 1998.

42. Керимов Д. А. Методология права. М.: Аванта +, 2001.

43. Керимов Д.А. Философские проблемы права. М.: Мысль, 1972.

44. Ковалевский М. М. Дух законов // О свободе. Антология мировой либеральной мысли (I половина XX века). М.: Прогресс-Традиция, 2000.

45. Козлихин И.Ю. История политических и правовых учений. Учебник. -Спб.: ИД СПбГУ, 2006.

46. Козлихин И.Ю. О нетрадиционных подходах к праву // Правоведение. -2006. № 1.

47. Кокошкин Ф.Ф. Лекции по общему государственному праву. М.: Зерцало, 2004.

48. Котляревский С.А. Гражданская религия у Руссо // Вопросы философии и психологии. 1910. - № 102.

49. Леви-Стросс К. Руссо отец антропологии // Курьер ЮНЕСКО. - 1963. -№3.

50. Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. — М.: Зерцало, 2000.

51. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.

52. Луппол И. К. Дени Дидро. Очерки жизни и мировоззрения. М.: Изд-во АН СССР, 1960.

53. Медушевский А.Н. Демократия и тирания в Новое и Новейшее время // Вопросы философии. 1993. - № 10.

54. Медушевский А.Н. Теория конституционных циклов. М.: ИД ГУ ВШЭ, 2005.

55. Мейнеке Ф. Возникновение историзма. М.: РОССПЭН, 2004.

56. Морлей Д. Дидро и энциклопедисты. М., 1882.

57. Нашиц А. Правотворчество. Теория и законодательная техника. М.: Слово, 1997.

58. Неважжай И.Д. О соотношении естественного и позитивного права // Правоведение. 1997. - № 4.

59. Неважжай И.Д. Типы правовой культуры и формы правосознания // Правоведение. 2002. - № 2.

60. Никищенкова М.А. Идея правового государства в русской либерально-правовой мысли конца XIX начала XX вв. (историко-правовой и теоретико-методологический аспекты): Автореф. дисс. . канд. юрид. наук. — Казань, 2002.

61. Новгородцев П.И. Введение в философию права. Кризис современного правосознания. СПб.: Лань, 2000.

62. Поцелуев Е.Л. Современное состояние теории государства и права: кризис или поиск собственной идентичности? // Правоведение. 2004. -№2.

63. Пучков О.А. Теория государства и права: проблемы и перспективы // Правоведение. 2001. - № 1.

64. Рикер П. Справедливое. М.: Гнозис, Логос, 2005.

65. Рикер П. Торжество языка над насилием. Герменевтический подход к философии права // Вопросы философии. 1996. - № 4.

66. Рокэн Ф. Движение общественной мысли во Франции в XVIII в. 1715 — 1789.-СПб., 1902.

67. Российское законодательство: проблемы и перспективы. М.: БЕК, 1995.

68. Современная западная социология. СПб.: Алетейя, 1996.

69. Соловьев Э.Ю. Кант: взаимодополнительность морали и права. М.: Наука, 1992.

70. Соловьев Э.Ю. Категорический императив нравственности и права. М.: Прогресс-Традиция, 2005.

71. Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. -Екатеринбург, 2001.

72. Тихомиров Ю.А. Публичное право. М.: БЕК, 1995.

73. Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. М.: БЕК, 1994.

74. Тихонравов Ю.В. Основы философии права. М.: Юристъ, 1997.

75. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.

76. Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика, 1993.

77. Хаютин А.Д. Политическая терминология Руссо // Тезисы конференции, посвященной 250-летию со дня рождения Ж.-Ж. Руссо. — Одесса, 1962.

78. Хоркхаймер М., Адорно Т.В. Диалектика Просвещения. Философские фрагменты. М. - СПб.: Медиум, Ювента, 1997.

79. Честнов И.Л. Диалогическая онтология права в ситуации постмодерна // Правоведение. 2001. - № 3.

80. Честнов И.Л. Методология и методика юридического исследования. -СПб.: ИДСПбГУ, 2004.

81. Честнов И.JT. Правопонимание в эпоху постмодерна. СПб.: ИД СПбГУ, 2002.

82. Чудинов А.В. На облаке утопии: жизнь и мечты Жоржа Кутона // Ж. Кутон. Речи. М.: Наука, 1994.

83. Шершеневич Г.Ф. История философии права. СПб.: Лань, 2001.

84. Шмитт К. Диктатура. От истоков современной идеи суверенитета до пролетарской классовой борьбы. СПб.: Наука, 2005.

85. Шмитт К. Политическая теология. М.: Канон-Пресс-Ц, 2000.

86. Штраус Л. Естественное право и история. М.: Водолей-Publishers, 2007.

87. Althusser L. Montesquieu. La politique et l'histoire. Paris: P.U.F., 1985.

88. Benrekassa G. Le langage des Lumieres. Concepts et savoir de la langue. -Paris: P.U.F., 1995.

89. Benrekassa G. Montesquieu. Paris: P.U.F., 1968.

90. Bernardi B. Pour lire le Contrat social // Rousseau. Du contrat social. Paris: GF Flammarion, 2001.

91. Carbonnier J. La passion des lois au siecle des Lumieres //■' Bulletin de l'Academie royale de Belgique. 5e serie. T. XLII. 1976. 12.

92. Chouillet J. Diderot. Paris: SEDES, 1977.

93. Chouillet J. Diderot poete de l'energie. Paris: P.U.F., 1984.

94. Cohler A.M. Montesquieu's comparative politics and the spirit of American constitutionalism. Lawrence: University press of Kansas, 1988.

95. Dedeck-Hry E. J.-J. Rousseau et le projet de la constitution pour la Corse. -Philadelhie, 1932.

96. Derath6 R. Jean-Jacques Rousseau et la science politique de son temps. Paris: J. Vrin, 1992.

97. Derathe R. Le rationalisme de J.-J. Rousseau. Paris: P.U.F., 1948.

98. Drei H. La vertu politique: Machiavel et Montesquieu. Paris, Montreal (Quebec): l'Harmattan, 1998.

99. Duchet M. Anthropologic et histoire au siecle des Lumieres. Paris: Albin Michel, 1995.

100. Ehrard J. L'esprit des mots. Montesquieu en lui-meme et parmi les siens. -Geneve: Droz, 1998.

101. Ehrard J. L'idee de nature en France dans la premiere тоШё du XVIIIe siecle. Paris: Albin Michel, 1994.

102. Eylaud J.-M. Montesquieu chez ses notaires de La Brede. Bordeaux, 1956.91 .Goldschmidt V. Anthropologie et politique. Les principes du systeme de Rousseau. Paris: J. Vrin, 1983.

103. Goldzink J. Montesquieu et les passions. Paris: P.U.F., 2001.

104. Goyard-Fabre S. La philosophic du droit de Montesquieu. Klincksieck, 1973.

105. Goyard-Fabre S. Philosophie politique. XVIe-XXe siecles. Modemite et humanisme. Paris: P.U.F., 1987.

106. Gourwitsch G. Kant und Fiechte als Rousseau-Interpreten // Kantsstudien. Philosophische Zeitschrift. 1922. № 27. Heft. 1/2.

107. Kingston R. Montesquieu and the Parlement of Bordeaux. — Geneve: Droz, 1996.

108. Larrere C. Actualite de Montesquieu. Paris: Presses de Sciences po, 1999.

109. Larrere C., Volpilhac-Auger C. 1748. L'ann6e de L'Esprit des lois. Paris: H. Champion, 1999.

110. Launay M. J.-J. Rousseau ecrivain politique. Paris: Slatkine, 1989.

111. Launay M. Vocabulaire politique de J.-J. Rousseau. Geneve: Droz, 1977.

112. Marejko J. Rousseau. La d6riv6e totalitaire. Geneve: Droz, 1977.

113. Masters R.-D. The political philosophie of J.-J. Rousseau. Prineston, 1968.

114. Mauzi R. L'id6e du bonheur au XVIII-e siecle. Paris: Armand Colin, 1960.

115. Melzer A.M. Rousseau: la bont6 naturelle de l'homme. Essais sur le systeme de la pensee de Rousseau. Paris: P.U.F., 1998.

116. Morgenstern M. Rousseau and the politics of ambiguity. Pencilvan State University, 1996.

117. Proust J. Diderot et l'Encyclopedie. Paris: Armand Colin, 1962.

118. Remy D. L6gistique. L'art de faire les lois. Paris: Romillat, 1994.

119. Spector C. Montesquieu: pouvoirs, richesses et societes. Paris: P.U.F., 2004.

120. Starobinski J. Action et Reaction. Vie et aventures d'un couple. Paris: Seuil, 1999.

121. Starobinski J. L'invention de la liberte. Geneve: Droz, 1994.

122. Starobinski J. Montesquieu. Paris: Seuil, 1989.

123. Starobinski J. Rousseau: La transparence et l'obstacle. — Paris: Gallimard, 1976.

124. Tatin-Gourrier J.-J. Contrat social en question. These de doctorat en lettres modernes. Lille, 1989.

125. Trousson R. De l'utopiste au Legislateur: Rousseau devant la Corse et la Pologne // Swiss French Studies. Etudes Romands. 1981. Novembre. № 2 (2).

126. Trousson R. J.-J. Rousseau. Paris: Seuil, 1991.

127. Vian L. Histoire de Montesquieu. Paris, 1970.

128. Viroli M. La theorie de la soci6t6 bien ordonnee chez J.-J. Rousseau. Berlin -New-York, 1988.

129. Wilson A. M. Diderot. Sa vie et son ceuvre. Paris: Bouquins, Laffont-Ramsay, 1985.