Функционально-коммуникативный потенциал глаголов понимания и уточнения в русском и английском языках: прагматический аспект тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, доктор филологических наук Стаценко, Валентина Ильинична

• Стаценко, Валентина Ильинична
• доктор филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации доктор филологических наук Стаценко, Валентина Ильинична

Введение.

1 Основные направления и подходы к исследованию глаголов понимания и уточнения в русском и английском языках.

1.1 "Понимающие" подходы к проблемам понимания.

1.2 Основные направления исследований глаголов понимания и уточнения в русском и английском языках.

Выводы к первой главе.

2 Лексико-семантические свойства глаголов понимания и уточнения в английском и русском языках.

2.1 Лексико-семантические свойства глагола understand / понимать.

2.2 Лексико-семантические свойства ядерных (realize, see / осознавать, видеть в значении понимания) и периферийных (comprehend, conceive, perceive, apprehend, "catch", grasp, seize / уяснять, (редко) уразумевать и разуметь (устар.), осмысливать, постигать, разгадывать, раскусывать (разг.), раскумекивать, расчухивать, брать в толк (обиходно-бытовая лексика) глаголов семантических полей понимания английского и русского языков.

2.2.1 Лексико-семантические свойства ядерных (realize, see / осознавать, видеть в значении понимания) глаголов семантических полей понимания английского и русского языков.

2.2.2 Лексико-семантическая структура периферийных глаголов поля понимания в английском и русском языках- comprehend, conceive, perceive, apprehend, "catch", grasp / уяснять, (редко) уразумевать и разуметь (устар.), осмысливать, постигать, разгадывать, раскусывать разг.), раскумекивать, расчухивать, брать в толк обиходно-бытовая лексика).

2.2.3 Лексико-семантическая структура глагола уточнения mean / иметь ввиду.

Выводы ко второй главе.

3 Семантико-синтаксические и прагматические свойства глаголов understand, realize, see / понимать, осознавать, видеть в значении понимания и глагола уточнения mean / иметь в виду.

3.1 Семантико-синтаксические и прагматические свойства глагола understand / понимать.

3.1.1 Пресуппозитивно-импликативные значения глагола understand / понимать.

3.1.2 Перцептивное понимание (понимание языка, знаков, значений слов и предложений и т.д.).

3.1.3 Пропозитивное понимание.

3.2 Семантико-синтаксические и прагматические свойства глаголов realize, see / осознавать, видеть в значении понимания.

3.2.1 Семантико-синтаксические и прагматические свойства глагола realize/ осознавать.

3.2.2 Инферентно-импликативное значение.

3.2.3 Пример пресуппозитивного значения глагола realize / осознавать

3.2.4 Семантико-синтаксические и прагматические свойства глагола see / видеть в значении понимать.

3.2.5 Конструкция You see / видите ли, видишь ли.

3.2.6 Интерпозитивное употребление see / видеть в значении понимания.

3.2.7 Конструкция I see / понимаю и ее модификации.

3.3 Семантико-синтаксические и прагматические свойства глагола уточнения mean / иметь в виду в его референтно-уточняющем значении

3.3.1 Глагол уточнения mean / иметь в виду в составе перформативных высказываний.

3.3.2 Аргументативные контексты функционирования глаголов understand, realize, see, mean / понимать, осознавать, видеть в значении понимания, иметь в виду.

3.3.3 Сравнительный анализ переводов отрывков из коммуникативных контекстов англоязычных авторов.

3.3.4 Коммуникативная компетенция переводчика.

3.3.5 Модальность. Связь прагматики с субъективными модальностями. Прагматическая субстанциональность метаязыка лингвистики.

Выводы к третьей главе.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Функционально-коммуникативный потенциал глаголов понимания и уточнения в русском и английском языках: прагматический аспект»

Диссертационная работа посвящена изучению описания структурно-семантических и прагматических свойств глаголов понимания understand, realize, see / понимать, осознавать, видеть в значении понимания и глагола уточнения mean / иметь в виду в русском и английском языках. Эти свойства раскрываются при дефиниционном описании, а также на основе изучения их функционирования в диалогических высказываниях. В работе дается сравнительный анализ переводов на русский язык отрывков из драматургических произведений английских и американских авторов, направленный на установление релевантных признаков художественного диалога в обоих языках и степени эквивалентности представленных переводов.

Методологической основой к определению понятия переводческой эквивалентности послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов JI.C. Бархударова, И.А. Быковой, B.C. Виноградова, В.Г. Гака, В.Н. Комиссарова, JI.K. Латышева, Ю. Найды, Я.И. Рецкера, А.В. Федорова, А.Д. Швейцера и др.

Глаголы понимания не получили еще своего должного систематического описания на лексико-семантическом, семантико-синтаксическом, прагматических уровнях. Стоящая за ними реальная проблема понимания давно стала объектом пристального внимания и глубокого осмысления в рамках философии, герменевтики и в различных других "понимающих" дисциплинах.

Выделенные нами сферы понимания (коммуникативная сфера и сфера невербального познания мира) получили неравнозначные, неравноценные осмысления в научной литературе. В лингвистике рассматривается понимание чаще всего в коммуникативной сфере (общение персонажей или передача автором коммуникативных особенностей этого общения), в том числе и при помощи глаголов понимания. В последнем случае коммуникация устанавливается между автором и читателем или слушателем. В "понимающих" науках объектом понимания может быть весь мир, включая и саму коммуникацию. Проблема понимания в нелингвистической сфере является традиционной и на сегодня ведущей и определяющей по количеству публикаций по сравнению с исследованием средств выражения механизмов понимания в лингвистике.

В современной лингвистике интенсивно исследуются как отдельные языковые поля, так и полевый характер языка в целом. Многочисленные исследования показывают плодотворность полевой модели языковой системы, которая представляет язык как систему полей, переходящих друг в друга, взаимодействующих в своих периферийных зонах и имеющих многоуровневый характер. Полевая композиция языка позволяет решить целый ряд вопросов, не разрешаемых в рамках традиционной грамматики, значительно углубить изучение языкового материала, снять противопоставление морфологии, синтаксиса, лексики, если единицы этих категорий взаимодействуют при выражении сходного значения.

Современный господствующий подход в лингвистике - функциональный; современная лингвистика переживает новый "виток" функционального развития, функциональной интерпретации языка, восходящей к идеям В. фон Гумбольдта, А.А. Потебни, И.А. Бодуэна де Куртенэ, т.е. к представлению о языке как о деятельности. Функциональный аспект существен не только для конкретных единиц или единиц одних лексико-семантических категорий, но и для поля в целом. Несмотря на то, что проблема поля имеет длительную историю изучения (Г. Ипсен, Й. Трир, В. Порциг, Э. Косериу, Ю.Д. Апресян, В.П. Абрамов, Б.Ю. Городецкий, Ю.С. Степанов и др.), в настоящее время продолжаются поиски оптимальной его интерпретации и выявления его сторон и функций. Теория поля остается недостаточно исследованной в функциональном (синтагматическом) и парадигматическом аспектах. Слабо разработана и типология семантических полей (процессуальных, признаковых, предметных), определяемая характером доминанты, детерминирующей состав поля, его развертывание, особенности структурирования. В последнее время появилось немало работ, в которых исследуется семантический аспект описания языковых единиц. Имеются исследования, в которых наряду с решением проблем концептуальной модели мира и языковой модели мира представлен систематизированный обзор работ, посвященных описанию целого ряда языковых систем, разных языковых уровней (В.П. Абрамов, 2003, Ю.Н. Караулов, 1976; Г.С.Щур, 1974; А.А. Уфимцева, 1968; В.В. Морковкин, 1970; Ю.С. Степанов, 1977). В ряде работ дается описание основных параметров и наиболее характерных свойств лексико-семантической структуры. Рассматриваются и выделяются семантические признаки и семантические поля разных типов, в том числе, понимания и уточнения.

В настоящее время большое количество исследований в области семантики поля составляют исследования процессуального поля, семантической основой для его образования являются глаголы, служащие идентификаторами (17), (162), на основе которых выделяются не только семантические классы глаголов, но и входящие в них единицы с более сложной семантической структурой и стилистическими характеристиками. Используя идентификаторы, можно решить проблему глобальной классификации семантических полей любого языка. В роли идентификаторов обычно выступают глаголы с достаточно общим значением. По сходству идентификаторов можно определить глаголы в группы, рассматривая эти идентификаторы в качестве базовых единиц таких групп (162:7). В нашем исследовании в роли базовых единиц семантических полей глаголов понимания и уточнения русского и английского языков выступают глаголы understand/понимать и mean/ иметь в виду. Как отмечает В.П.Абрамов (1), системная организация лексики заключается в том, что значение слова в лексико-семантических группах (ЛСГ) оказывает влияние на значение каждого слова; в них система предстает как сеть связей значений внутри слова и между словами. В.А. Звегинцев (119:30), Ю.Н. Караулов (132:8), Ю.С. Степанов (242:54), JI.A. Новиков (199:60) отмечают, что каждая система характеризуется определенной структурой, а сами системы разных ярусов языка образуют, взаимодействуя друг с другом, общую систему языка, благодаря чему язык может быть средством хранения и передачи информации.

Понятие семантического поля получило широкое распространение после выхода работы Г. Ипсена (370), где оно определялось как совокупность слов, обладающих общим значением. Й. Трир употреблял при описании лексики термин "система", а не "поле". Этот подход был также представлен в работе Г.С. Щура (308) "Теория поля в лингвистике". Понятийное поле как термин было введено в научный обиход лингвистики И. Триром в 1931 г. Он писал, что в сознании человека при произнесении слов возникает множество других слов, которые по смыслу соседствуют с произнесенными: это его "понятийные родственники". Они образуют между собой и вместе с произнесенным словом расчлененное целое - совокупность, которую можно назвать словесным полем (403:7). Й. Трир различал понятия "лексическое поле" и "понятийное поле". В нашей работе понятийное поле понимания исследуется в теоретическом плане в свете идей Гумбольдта, Т. Ипсена, Г. Маторе, а также с опорой на работы А.А. Уфимцевой, Ю.Д. Апресяна, JI.M. Васильева, Э.М. Меднико-вой, И.А. Стернина и др.

Современные исследования в области лексикологии и лексикографии убедительно свидетельствуют о продуктивном подходе к изучению лексики как системы. В последнее время появились работы, в которых предлагаются различные интерпретации значительных фрагментов совокупностей языковых единиц. К таким исследованиям принадлежат работы Р.А. Будагова, JI.M. Васильева, В.Г. Гака, Ю.Н. Караулова, Э.В. Кузнецовой, JI.A. Новикова, А.А. Уфимцевой, Д.Н. Шмелева, Г.С. Щура и др.

Данные современной семантики свидетельствуют, что системность в лексике проявляется на всех уровнях: на уровне лексико-семантических вариантов, многозначного слова (как системы взаимосвязанных JICB), лексико-семантических групп (ЛСГ) и семантического поля (СП). Вопросы, связанные с системностью лексики, с совокупностью элементов ее структуры, классификацией элементов, семантическими связями между элементами, являются чисто лексикологическими - в них системность лексики трактуется на основе лингвистического анализа семантических полей.

Поскольку СП характеризуется понятийной однородностью единиц, постольку многозначные слова должны распределяться в силу своей разной понятийной отнесенности по разным полям, так как единицей отбора является лексико-семантический вариант (JICB) слова, ориентированный на определенное понятие. Поэтому в качестве рабочей лексической единицы СП принят лексико-семантический вариант слова (237:36), (1:1-2). Это двустороннее единство формы (знака, лексемы) и элементарного значения (семемы).

Как элементарная единица описания глаголов JICB используется в составе модели и рассматривается в синтагматическом и парадигматическом рядах. Такая ее "закрепленность" позволяет вскрыть системные связи на "горизонтальной" и "вертикальной" осях и установить их взаимозависимость.

Соотнесенность синтагматических и парадигматических свойств языковых единиц, т.е. существенных особенностей их употребления и специфических черт их семантики, определяет последовательность проведения семантического анализа. Семантическое поле понимается как упорядоченное множество единиц с общим значением, которое группируется вокруг ядерной семемы. Под семемой понимается элементарная единица коммуникативного уровня языка.

Семантическое поле (СП) характеризуется достаточной гибкостью границ, нескольку в СП есть центральная и периферийная части. Семантическое поле обнаруживает определенную структуру: в нем выделяется своеобразное ядро и центральная часть, а также периферия; его единицы в пределах "сфер" семантического поля оказываются закономерно связанными различного рода повторяющимися, регулярными отношениями; такие единицы нередко дифференцируются и стилистически. Глаголы понимания интерпретируются как СП, имеющие центр и периферию. Семантическое поле выделяется на основании общности компонентного состава и некоторой общей закономерности употребления его единиц. При анализе семантических полей глаголов понимания и уточнения русского и английского языков применим компонентный анализ лексических единиц. Правила компонентного анализа СП - это исследования содержательной стороны значимых единиц языка, имеющее целью разложение значения на минимальные семантические составляющие (компоненты).

Методологические основы заложены в отечественном и зарубежном языкознании трудами авторитетных исследователей в области системного изучения содержательных компонентов знакового значения слова, исследования лексической семантики через понятие лексико-семантического варьирования: А.А. Потебни, JI.B. Щербы, В.В. Виноградова, А.И. Смирницкого, Ю.Д. Апресяна, В.Г. Гака, А.А. Уфимцевой, Ю.Н. Караулова, И.Р. Гальперина, Д.Н. Шмелева, В.А. Звегинцева, М.В. Никитина, JI.A. Новикова, Г.Г. Ивлевой, Ю.С. Степанова, Г.В. Колшанского, Н.Д. Арутюновой, Е.С. Кубряковой,

A.А. Леонтьева, В.Г. Костомарова, Ф. Де Соссюра. Доминантным положением является антропоцентрический подход к исследованию синтаксических единиц, диалектика взаимосвязи их структурно-семантического и коммуникативно-функционального аспектов.

Исследование базируется на основных положениях теории речевой деятельности, изложенных в трудах JI.B. Щербы, 1958, М.М. Бахтина, 1986, теории речевых актов (Дж. Серль, 1987, Дж. Остин, 1986), когнитивных основ языка и речевой деятельности (Ю.С. Степанов, А.Г. Баранов), теоретических основ современного переводоведения (JI.K. Латышев, 1981, В.Н. Комиссаров, 2002;

B.С.Виноградов, 2001; Я.И. Рецкер, 1974; А.В. Федоров, 2002), теории семантических полей (В.П. Абрамов, 2003; Ю.Д. Апресян, 1969; Б.Ю. Городецкий, 1989; Ипсен, 1924; .Косериу, 1977; .Порциг, 934; Ю.С. Степанов, 1977).

В коммуникативной сфере, которая является семиотической, в широком смысле слова, понимание коррелирует и со значением, и со смыслом (способность декодировать на уровне смысла воспринимаемую языковую форму), но оно может быть и эвристическим пониманием, как продукт и, вместе с тем, предпосылка порождения новых смыслов. В коммуникативной сфере понимание выступает как способность адекватной идентификации референтного содержания воспринимаемой информации.

За пределами коммуникативной сферы (и в науке, и в ненаучных "понимающих" областях) понимание оценивается как усвоение смыслового, концептуального содержания мира, мира искусства, красоты, нравственности, прагматики и т.д.

В области семиотики это - отношение между субстанцией языка (на его различных уровнях) и миром сигнификативных ценностей. Эта методология связана со структурализмом и является синхроническим срезом феноменологии Гегеля, которая, как известно, имеет диахронический характер.

С герменевтической точки зрения понимание рассматривается как процесс сопереживания в сознании интерпретатора мыслей, чувств, мотиваций, намерений другого человека постольку, поскольку они нашли свою объективацию в его поведении и действии, а также продуктах духовной культуры. По мнению Фр. Шлейермахера (397) - основоположника герменевтики, понимание происходит в процессе диалога между говорящим и слушающим, пишущим и читающим, автором и интерпретатором. В ходе этого диалога интерпретатор осуществляет реконструкцию текста или речи, т.е. раскрывает, какой смысл в них вложен, и тем самым стремится понять их. В. Дильтей (350) считает, что посредством понимания мы раскрываем духовный мир других лиц.

Главный недостаток герменевтического подхода к пониманию состоит прежде всего в том, что процесс понимания рассматривается только с психологической и субъективной точек зрения. Тем не менее развитие герменевтики способствовало раскрытию многих важных моментов этого процесса, выдвижению новых проблем и точек зрения. В рамках герменевтики впервые была выявлена диалектическая по своему характеру операция взаимодействия частей и целого в процессе понимания, которая нашла свое воплощение в понятии "герменевтического круга".

Процесс понимания, как это удалось выявить в герменевтике, носит системный характер и происходит в результате взаимодействия частей и целого в рамках некоторой знаковой структуры. Поскольку именно структура характеризует взаимосвязь и взаимодействие частей в рамках целого, каждый этап интерпретации и, следовательно, понимания определяется специфическим характером взаимодействия частей элементов текста, речи или компонентов научного рассуждения, доказательства, теории.

Поскольку всякое понимание связано с установлением значения, а это значение раскрывается лишь в контексте, можно утверждать, что любое понимание имеет системный характер. Это особенно ясно видно в понимании речи. Хорошо известно, что значение слова определяется в контексте предложения как наименьшей единицы речи, выражающей законченную мысль. В свою очередь, отдельные фразы или фрагменты речи можно понять только при соотнесении их, во-первых, с предложениями, а во-вторых, с более обширными частями, которые выступают в виде нового целого по отношению к предыдущим частям, ибо только в рамках этого целого они приобретают свое функциональное и структурное значение. Таким образом, в основе любого процесса понимания лежит именно принцип взаимодействия частей и целого, составляющий предпосылку для применения системного метода в каждой конкретной области исследования. Таким путем происходит понимание как поведения людей, так и продуктов их культурно-исторической деятельности.

Понимание, как известно, связано с выявлением смысла или значения языкового выражения, поэтому важнейшую роль в семиотическом анализе игт рает именно интерпретация, которая составляет предмет изучения семантики.

С семиотической точки зрения, понимание сводится прежде всего к раскрытию смысла или значения семиотической системы (речь, доказательство, теория, произведение литературы или искусства и т.п.), а это значение формируется человеком в результате его деятельности; таким образом, понимание относится к объектам, которые составляют продукт такой деятельности, начиная речью и заканчивая произведениями искусства и научными теориями. Отсюда становится ясным, что мы не можем говорить о понимании предметов и процессов окружающей нас природы, поскольку они не обладают ни целями, ни смыслом. "Мы не можем понять камень или дерево, а скорее понимаем те гипотезы и теории минералогии или ботаники, в терминах которых описываются названные объекты природы. Это обстоятельство часто не учитывается исследователями проблемы понимания"(193:141).

Прагматический анализ семиотической системы связан с использованием этой системы или языка на практике: в процессе языкового общения или же для научных целей, когда речь идет о формализованных языках науки. Хотя понимание языка зависит в первую очередь от знания смысла слов, исчерпывающее понимание его предполагает также знакомство с конкретными условиями и ситуациями, при которых происходит применение языка.

Семиотический подход к пониманию раскрывает многие важные особенности самого механизма этого процесса. Степень понимания и вообще успешность коммуникации обусловлены не столько знаниями участников коммуникации, не столько их "общей памятью", сколько общей структурой открытого для них "поля значений", то есть их знанием об этой "общей памяти" и отношением к ней.

Как известно из герменевтических источников, знание и понимание — это различные моменты человеческого взаимодействия с окружающим миром, предполагающие друг друга, но не совпадающие полностью. В процессе жизнедеятельности люди накапливают определенную информацию о тех объектах и явлениях мира, которые включены в общественную практику, но данный процесс накопления и развития знаний предполагает его периодическое переупорядочивание и переосмысление, что служит углублению понимания и мира, и способов деятельности в нем.

Рассмотрение понимания как осмысления предполагает обращение к трактовке проблемы понимания в русле различных философских традиций. В этой связи представляет интерес различение двух основных традиций в западной философии, связанных с проблемой понимания (326).

Во-первых, речь идет о так называемой аналитической традиции, развиваемой прежде всего в рамках англоязычной философии языка, ориентированной на логический и семантический анализ естественного языка и различных формализованных языков.

Во-вторых, это - традиция герменевтическая, ориентированная на процедуры толкования текстов и явлений культуры, на выявление общекультурных контекстов осмысления действительности человеком и специфики познания человеком человека, в том числе человека другой эпохи или другой культуры.

Воспринимая и осмысливая некоторое сообщение, мы так или иначе отвечаем на него, причем отвечаем именно в соответствии со степенью понимания (или непонимания), достигнутой на каждом отдельном шаге общения. Могут возникать целые цепи вопросно-ответных конструкций, внешне соответствующих всем правилам построения текстов, но предполагающих совсем другие контексты. Аналогичные процессы могут происходить при восприятии одной культуры другой. Тем не менее диалог - путь к взаимопониманию. М.М. Бахтин (27) отмечал, что диалог всегда предполагает наличие некоторого третьего собеседника, формально не участвующего в процессе общения, но играющего роль некой "точки отсчета", по отношению к которой реальные коммуниканты упорядочивают свои позиции. В разные исторические эпохи такой "нададресат" принимает различные идеологические формы, выступая то как "суд божий", или "суд истории", то как "требования совести" и т.д. Таким образом, вступая в общение, человек всегда исходит из определенного набора вероятностных оценок возможного ответного поведения других людей. Ожидания и вероятностные оценки, используемые каждым субъектом, в общих пределах задаются общественными установками и представляют собой их отражение в индивидуальном опыте человека.

Особенность современных подходов к анализу понимания проявляется и в том, что оно начинает рассматриваться как универсальная характеристика, присущая любой форме человеческой деятельности. Познавательная деятельность человека направлена на формирование четких представлений об окружающей действительности, помогающих целесообразно ориентироваться в мире, поэтому анализ процедур, обеспечивающих различные способы отображения действительности, издавна занимал важное место в философских исследованиях. С развитием такой специфической формы познания, как наука, интерес к данной проблеме еще более усилился.

Следует различать понимание как итог, как результат познавательной деятельности, определенное состояние субъекта познания и понимание как процесс достижения этого результата, как совокупность определенных познавательных операций, приводящих субъект в состояние понимания. Понимание как итог является целью всех познавательных методов без исключения.

Изыскания последних лет в области прагматики, занимающейся изучением условий процесса коммуникации, открыли дополнительные возможности исследования проблемы модальности, тесно коррелирующей с проблемой понимания и средствами выражения эмоций. Значения модальных глаголов, как известно, образуют пресуппозиции для многих, если не для всех, модусных и пропозитивных глаголов, глаголы понимания и уточнения также входят в пресуппозиции реализации практически всех речевых актов как в русском, так и в английском языках. В основе любого высказывания, как известно, лежит коммуникативное намерение говорящего. В то же время высказывание ориентировано говорящим на адресата, слушателя. Прагматические факторы влияют на способы реализации коммуникативных целей высказывания.

Все больше внимания привлекает изучение модальностей, в первую очередь субъективных, и все более широким становится представление о них. Как отмечает В.И. Банару (18): "Введение субъекта в сферу модальности богато последствиями, ибо оно позволило лингвистам перейти, вслед за В.В. Виноградовым (75), от узкой рационально-дискурсивной трактовки этой категории к широкому, логико-эмотивному ее толкованию" (18:39). В связи с этим, не только стирается грань между рационально-интеллектуальной и чувственно-эмоциональной сферами языка, но и в поле модальности включаются значения и средства выражения эмоций. Эмотивная функция языка (наряду с коммуникативной и когнитивной) относится к числу основных, сущностных. Язык служит только средством общения и орудием мысли, но связан и с выражением чувств, эмоций, обеспечивая тем самым сферу эмоциональной и речемыс-лительной деятельности человека (Г.В.Колшанский; 1983, Р.С.Сакиева; 2003).

Человек, познавая действительность, определенным образом относится к явлениям окружающего мира. Это отношение носит субъективный, личностный характер и представлено в чувствах, эмоциях. Субъективные модальности отражают различные аспекты отношения говорящего к содержанию высказывания. Они весьма разнообразны но своей природе и в языке обозначаются самыми разными способами. При этом, когда мы говорим, мы не только устанавливаем отношение, но и производим оценку событий, фактов или партнера, но не по логической, а по аксиологической шкале, оценка или оценочное отношение рассматривается в современной лингвистике как один из видов модальности (Г.П.Немец; 2003).

О наличии связи прагматики с субъективной модальностью указывается в работах современных лингвистов (Г.П. Немец, А.Г.Баранов, В.И. Банару, Е.И. Беляева, В.И. Тхорик) : "Психолого-ситуационная прагматика по своей сущности приближается к субъективной модальности, которая в "Русской грамматике" характеризуется как "отношение говорящего к сообщаемому" (259:42). Таким образом, прагматика и модальность, имеющие общие точки соприкосновения, дают основание рассматривать оценочную модальность в языке (речи) как один из ингредиентов прагматики организации речевого потока.

Актуальность избранной темы исследования определяется, во-первых, недостаточным систематическим описанием семантических полей глаголов понимания и уточнения в русском и английском языках, во-вторых, неполным описанием этих глаголов как семантико-компонентной системы, в-третьих, отсутствием работ по изучению их прагматического функционирования в составе диалогических высказываний, а также недостатком исследований в области сравнительного анализа перевода коммуникативных контекстов из оригинальной англоязычной литературы. В качестве определяющего подхода к анализу их перевода выбран коммуникативно-прагматический подход JI.K. Латышева (169), основным критерием которого являются два фактора достижения полноценного перевода: максимальное семантико-структурное подобие и равноценность регулятивного воздействия исходного и переводного текстов. В работе соблюдается требование равенства коммуникативного эффекта в оригинале и переводе, что является целью переводческой деятельности. Эквивалентность определяется с точки зрения цели коммуникации, коммуникативного эффекта. Сравниваются не средства, а то, во имя чего эти средства используются. Понятие эквивалентности перевода ориентировано на коммуникативную ситуацию и связано с воспроизведением тех или иных элементов языка оригинала. Полной эквивалентности переводчик добивается, когда коммуникативная эквивалентность охватывает все уровни - семантический, прагматический и синтаксический. Актуальность исследования обусловлена еще и тем, что феномен "коммуникативная неудача", рассматриваемый в диссертации, в целом недостаточно изучен, и его исследование продолжает оставаться актуальным ввиду того, что отсутствует определение данного явления с позиций широкого подхода, недостаточно описаны факторы и условия, приводящие в ходе речевого общения к коммуникативным неудачам, возникающим в процессе непосредственной межличностной коммуникации при реализации всех основных речевых актов в русском и английском языках.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые на материале русского и английского языков дается комплексное описание лексико-семантических свойств основных глаголов понимания и уточнения, выявляется новый подход к исследованию их семантико-синтаксических свойств в сочетании с изучением прагматических параметров диалогических микротекстов. Впервые устанавливаются особенности реализации значений глаголов understand, realize, see, mean / понимать, осознавать, видеть в значении понимания, иметь в виду в составе диалогических высказываний, а также выявляются условия и факторы, препятствующие достижению коммуникативного эффекта, т.е. понимания коммуникантами друг друга. Рассматривается проблема соотношения лексико-семантических, семантико-синтаксических и прагматических свойств глаголов понимания и уточнения английского и русского языков в составе коммуникативных контекстов из произведений англоязычных авторов и их переводов на русский язык. Выявляются особенности метакоммуникативного характера репликовых шагов инициатора и адресата в межличностной и национально-культурной коммуникации в разных языках. Разработана семантико-прагматическая типология речевых актов с глаголами понимания и уточнения в коммуникативных контекстах и их переводах на русский язык. Как известно, одним из центральных понятий теории перевода является понятие эквивалентности, которое обозначает относительную общность перевода и оригинала при отсутствии их тождества, основой коммуникативной равноценности текстов является их смысловая эквивалентность, предполагающая, в первую очередь, инвариантность их прагматических составляющих. Критерием эквивалентности переводческих преобразований, осуществляемых при переходе от текста на исходном языке к тексту на переводящем языке, является обеспечение инвариантности соотношения семантической и структурной, с одной стороны, и прагматической составляющих - с другой. Научная новизна работы заключается также в уточнении способов преодоления коммуникативных неудач, вызывающих сбои в общении, в диалогических высказываниях, содержащих глаголы понимания и уточнения. Намечены способы их преодоления и предотвращения путем введения метакоммуникативных высказываний, с помощью которых коммуниканты решают задачи обеспечения коммуникативной адекватности своих коммуникативно-прагматических речевых действий.

Цель диссертации заключается в том, чтобы дать комплексное описание структурно-семантических, прагматических и аргументативных свойств глаголов understand, realize, see / понимать, осознавать, видеть в значении понимания, а также глагола уточнения mean / иметь в виду сначала на основе анализа словарных дефиниций этих глаголов, взятых из наиболее авторитетных лексикографических источников русского и английского языков, а затем с опорой на их функционирование в составе диалогических высказываний, а также дать сопоставление особенностей реализации значений этих глаголов и сравнительный анализ переводов отрывков из коммуникативных контекстов драматургических произведений англоязычных авторов. Целью диссертационного исследования явилась также репрезентация случаев употребления исследуемых глаголов в составе метакоммуникативных высказываний, содержащих феномен "коммуникативная неудача" как случаев непонимания коммуникантами друг друга, а также разработка теоретических основ описания семантических полей глаголов понимания и уточнения английского и русского языков с выделением ядра и периферии, освещение основных концепций их исследования в отечественной и зарубежной лингвистике.

Реализация поставленной цели приводит к необходимости решения целого ряда исследовательских задач:

1) выявить на основе дефиниций глаголов понимания и уточнения английского и русского языков их лексико-семантические свойства в терминах лексико-семантических вариантов (JICB);

2) установить на основе полученных дефиниционных данных иерархическое строение семантических полей глаголов понимания русского и английского языков с выделением ядра и периферии;

3) выявить и описать особенности реализации системы J1CB глаголов understand, realize, see / понимать, осознавать, видеть в значении понимания и глагола уточнения mean / иметь в виду в диалогических высказываниях;

4) проанализировать и описать прагматические свойства диалогических высказываний с этими глаголами в терминах речевых актов;

5) произвести сравнение переводов на русский язык коммуникативных отрывков из драматургических произведений англоязычных авторов для установления релевантных признаков диалогов в обоих языках, различия в их структурировании и установлении степени эквивалентности и адекватности сравниваемых переводов.

При решении этих задач были использованы следующие методы и приемы исследования: дефиниционно-семантические - для выявления описания семантико-синтаксических свойств глаголов понимания и уточнения английского и русского языков; семантико-компонентные - для представления значений этих глаголов как иерархически организованной системы их JICB; текстовые и семантико-синтаксические - для выявления и фиксации реализуемых J1CB в диалогических микротекстах английского и русского языков; прагматические - для выявления описания прагматических свойств в диалогических высказываниях с глаголами understand, realize, see / понимать, осознавать, видеть в значении понимания и глагола уточнения mean / иметь в виду в терминах речевых актов; сопоставительные - для сравнительного описания значений глаголов понимания и уточнения understand, realize, see, mean / понимать, осознавать, видеть в значении понимания, иметь в виду как особым образом организованных систем в русском и английском языках , а также сравнительного описания переводов отрывков из коммуникативных контекстов, взятых из оригинальной англоязычной литературы; количественные - для установления объема текстовых примеров, содержащих глаголы understand, realize, see в значении понимания и глагола уточнения шеап/иметь в виду.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Глаголы понимания английского языка образуют семантическое поле, состоящее из ядра - understand, realize, see и периферии - comprehend, apprehend, conceive, perceive, grasp, 'catch', seize и др. В русском языке ядро семантического поля понимания составляют глаголы понимать, осознавать, видеть в значении понимания. Понять - основное слово для выражения значения; осознать, - понять то, что доходит до сознания в результате внимательного, детального и т.п. обдумывания; слово осознать употребляется преимущественно в речи книжного характера. Периферию семантического поля глаголов понимания русского языка составляют глаголы уяснять, (редко) уразумевать и разуметь (устар.), осмысливать, постигать, разгадывать, раскусывать (разг.), раскумекивать, расчухивать, брать в толк (обиходно-бытовая лексика). Слово постигнуть (постичь), свойственное книжной, несколько приподнятой речи, обозначает понимание смысла, значения чего-л. сложного или важного, значительного; разгадать, раскусить - уяснить что-л. неясное, запутанное, понимание чего требует сообразительности, смекалки; выражение взять в толк употребляется (чаще с отрицанием "не") в тех случаях, когда говорится о понимании, уяснении чьих-л. слов, поступков и т. д.; раскумекать и расчухать ближе по значению к слову понять, употребляется в обиходно-бытовой грубовато-фамильярной речи.

2. Глагол understand / понимать имеет следующие компонентные значения: интерпретативное (перцептивное, сигнификативное, акцептивное), пре-суппозитивно-импликативное, ситуативно-оценочное, эпистемико-прагмати-ческое и профессионально-прагматическое. Глагол realize / осознавать имеет ситуативно-оценочное и импликативное значения. Глагол see / видеть в значении понимания имеет пресуппозитивное значение.

3. В диалогических текстах как английского, так и русского языков глагол understand / понимать реализует, прежде всего, пресуппозитивное значение, ситуативно-оценочное и, менее всего, импликативное значение на сигнификативном и акцептивном уровнях понимания. Оценочно-прагматическое и профессионально-прагматическое значения реализуются в текстах обоих языков довольно редко. Глагол realize/осознавать реализует в диалогических высказываниях импликативное значение и импликативно-нагруженное ситуативно-оценочное значение, а глагол see/видеть, понимать - пресуппозитивное значение. Таким образом, по своим ведущим пресуппозитивным значениям глаголы understand, see / понимать, видеть в значении понимания оказываются синонимами, а глаголы realize / осознавать (импликативное значение) и see/видеть, понимать (пресуппозитивное значение) - антонимами. Глагол mean / иметь в виду реализует в диалогических высказываниях референтно-уточняющее значение.

4. Глагол уточнения mean / иметь в виду в его референтно-уточняющем значении выполняет функцию референции модальных и препозитивных элементов высказывания. В диалогических текстах как английского так и русского языков mean / иметь в виду употребляется в ситуациях, когда требуется референтное уточнение элементов сообщения, и реализует, прежде всего, интерпретативное значение, при этом являясь маркером / средством разблокирования возможных или реальных коммуникативных затруднений в процессе общения. Этот глагол употребляется в двух основных контекстах: в целях уточнения сказанного самим говорящим или комментатором, т.е. в контексте регулирующей коммуникативной самокоррекции и как средство запроса по уточнению правильности идентификации слушателем получаемой информации. Диалогические метакоммуникативные высказывания с глаголом mean / иметь в виду в английских и русских коммуникативных контекстах с превентивной и корригирующей функциями используются на этапе поддерживания речевого общения и способствуют приостановлению дальнейшего развертывания диалога, стимулируя коммуникантов к подключению механизма корректировки. В обоих языках они реализуют речевые акты уточнения, запроса информации, требующей повторной номинации.

5. Диалогические высказывания с глаголами understand, realize, see, mean / понимать, осознавать, видеть в значении понимания, иметь в виду на сигнификативном и акцептивном уровнях реализуют речевые акты непринятия, неодобрения, возражения, возмущения, недоумения, сомнения и т.д. При обосновании собственной точки зрения и при выражении несогласия, неодобрения и непринятия чужой позиции используются аргументативные и особенно контраргументативные речевые акты.

Материалом для исследования глаголов понимания и уточнения в английском и русском языках послужили словарные дефиниции этих глаголов из большинства наиболее авторитетных и известных лексикографических источников английского (14 словарей) и русского (7 словарей) языков, а также коммуникативные контексты из произведений англоязычных авторов и их переводы на русский язык. Общий объем выборки из диалогических текстов составил 3142 (understand - 1693: realize - 571: see - 253: mean - 625).

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в ряде докладов и сообщений на заседаниях кафедр английской филологии, Армавирского педагогического института (университета), АЛУ и кафедры общего и славянорусского языкознания КубГУ(2001-2004г.).

Результаты диссертационного исследования докладывались на научно-теоретических конференциях: "Прагматическая интерпретация и планирование дискурса", (Пятигорск); "Дискурс и аргументация", (Пятигорск); на семинарах по прагмалингвистике и герменевтике, (Пятигорский госпединститут); по проблемам обучения иностранным языкам в неязыковом вузе, (Армавирский госпединститут); на международных конференциях: "Когнитивная парадигма" (2000 г., Пятигорский государственный лингвистический университет), "Коммуникативная лингвистика. Вчера, сегодня, завтра." (2005 г.), "Культура русской речи" , (2005 г., АГПУ); на всероссийской научно-практической конференции "Формирование специалиста нового типа: реальность, проблемы, перспективы", АЛУ (2003) г.; III-й Межвузовский докторантско-аспирантской конференции "Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения" (Краснодар, 2004); "Современные направления в обучении иностранным языкам в неязыковом вузе" (Краснодар, 2004), на научно-методических конференциях Краснодар-2001, Краснодар-2003. По материалам диссертации опубликованы две монографии и более тридцати статей.

Обектом исследования являются глаголы понимания и уточнения русского и английского языков, составляющие центр и периферию семантических полей понимания и уточнения.

Предметом исследования выступают их функционально-прагматические потенции с учетом представления их пропозиционального, эмоционально-оценочного и модального аспектов в английских микротекстах и их переводах на русский язык.

Теоретическое значение диссертационного исследования заключается в том, что выдвинутые и обоснованные в диссертации положения относительно лексико-семантической структуры глаголов понимания и уточнения русского и английского языков, строения семантических полей этих глаголов в обоих языках и прагматических свойств глаголов understand, realize, see / понимать, осознавать, видеть в значении понимания и глагола уточнения mean / иметь в виду создают определенные предпосылки для уточнения и углубления отдельных аспектов коммуникативной лингвистики. Результаты исследования вносят некоторый вклад в лексикографию, синтаксическую семантику и прагмалингвистику, в теорию текста и перевода. Они могут иметь некоторое значение и для лингвистической герменевтики.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее выводы и рекомендации могут быть использованы в курсах лексикологии, теоретической грамматики, интерпретации текста, теории перевода и прагмалин-гвистики. Они могут быть использованы в спецкурсах по лексикологии и прагмалингвистике, при написании дипломных и курсовых работ.

В структурном отношении диссертация состоит из введения, обзорно-постановочной главы, двух исследовательских глав, заключения, библиографии, списка использованного иллюстративного материала и списка словарей.

Заключение диссертации по теме «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание», Стаценко, Валентина Ильинична

ВЫВОДЫ К ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ

1. Ядерные глаголы семантического поля глаголов понимания understand, realize, see / понимать, осознавать, видеть в значении понимать употребляются неравномерно в диалогических текстах в англоязычных художественных произведениях и их переводах на русский язык.

Глагол understand / понимать употребляется в диалогических высказываниях в 4 / 5 случаях от всех высказываний с ядерными глаголами. Глаголы realize / осознавать и see / видеть в значении понимать, соответственно, используются в Vs от всех случаев употребления ядерных глаголов понимания. При этом, глагол realize / осознавать зафиксирован в 14%, а глагол see / видеть в значении понимать - в 6% от общего числа всех диалогических высказываний с рассматриваемыми глаголами.

2. Глагол understand / понимать неравномерно реализует свои словарные значения (сигнификативное, пресуппозитивно-импликативное, ситуативно-оценочное, оценочно-прагматическое и профессионально-прагматическое). В подавляющем большинстве случаев он используется в высказываниях, референтом понимания которых является модальный компонент высказывания, а с содержательной точки зрения - пресуппозиция сообщаемого. При этом в большинстве случаев глагол understand / понимать употребляется в отрицательной форме, т.к. собеседнику, как правило, бывают непонятными мотивы, интересы, которыми руководствуются люди, причины и стимулы их поведения и т.д. Это сигнификативный уровень понимания пресуппозиции. Но существует и акцептивный уровень непонимания, когда говорящий понимает смысл сообщаемого, но не принимает позицию собеседника, не согласен с ним, не разделяет его точку зрения.

С прагматической точки зрения, мы имеем здесь конфликтную ситуацию, когда говорящий не одобряет позицию собеседника, опровергает его оценки и подходы, используя систему контраргументации.

3. Во многих случаях глагол understand / понимать, будучи ориентированным на пресуппозицию сообщаемого, маркирует непонимание или непринятие не точки зрения собеседника, а точки зрения самого говорящего you do not understand, you can't understand и т.д. В таких высказываниях, которые функционируют как на сигнификативном, так и на акцептивном уровнях понимания, также имеет место выражение недовольства, неудовлетворения, возмущения, которые также сопровождаются аргументами и контраргументами. Аргументативно-прагматические контексты функционирования глагола understand / понимать являются яркими иллюстрациями его использования в данных контекстах.

4. На втором месте после пресуппозитивного употребления глагола understand / понимать следует его ситуативно-оценочное употребление. Оценочное употребление в пропозиции функционально трансформирует пресуппозицию, это неизбежно влечет за собой не выраженное, а подразумеваемое созна-чение высказывания. В таких случаях высказывания с глаголом understand / понимать имеют пресуппозитивно-пропозитивное значение в сочетании с эксплицитно не выраженным импликативным созначением. Сюда же объективно примыкает небольшое число высказываний, в которых глагол understand / понимать ориентирован на понимание эксплицитно выраженных импликаций.

5. На периферии сематических полей понимания глаголов understand / понимать остаются высказывания с перцептивным значением (понимание слов, знаков, понимание языка, понимание иностранного языка, когда речь идет только о понимании как узнавании плана выражения этих семиотических единиц или образований); оценочно-прагматическое понимание (понимание в обобщенном плане оценочных мотивов поведения людей и на этой основе умения ладить с ними и т.д.)

6. Глагол realize / осознавать употребляется в диалогических высказываниях, референтом понимания которых являются, как правило, их имплика-тивные значения, а также пресуппозитивно-пропозитивные значения в сочетании с невыраженными импликативными их созначениями. Этот глагол в редких случаях употребляется для референции пресуппозитивных значений диалогических высказываний.

Прагматическое значение высказываний с глаголом realize / осознавать - это выражение, во многих случаях несогласия с точкой зрения оппонента, возражение, а отсюда использование контраргументов для обоснования собственной точки зрения.

7. Глагол see / видеть в значении понимать, как правило, употребляется в диалогических высказываниях, в которых он служит средством понимания их пресуппозиций, и в редких случаях используются для маркирования понимания пресуппозитивно-пропозитивных значений в высказывании в сочетании с их невыраженными импликативными созначениями. С прагматической точки зрения, диалогические высказывания с глаголом see / видеть в значении понимания функционируют в конфликтных и неконфликтных контекстах.

В конфликтных контекстах высказывания с глаголом see имеют значения несогласия, возражения и опровержения. Отсюда, использование системы контраргументаций. В неконфликтных контекстах высказываний с глаголом see / видеть в значении понимать имеют место выражения согласия, поддержки точки зрения собеседника.

8. Глаголы understand, realize и see / понимать, осознавать и видеть в значении понимать образуют особым образом организованную систему значений. Глагол understand / понимать, будучи в основном пресуппозитивным глаголом, оказывается синонимичным по своему употреблению, глаголу see / видеть в значении понимания, который также, как правило, ориентирован на понимание пресуппозиции (конструкция You see / видите ли). Тот же самый глагол understand / понимать имеет импликативно нагруженное пре-суппозитивно-пропозитивное значение и импликативное значение, что сближает его с глаголом realize / осознавать. Но эти значения являются периферийными для глагола understand / понимать. Сами же глаголы realize и see образуют антоминичную пару: глагол realize / осознавать является, в сущности, импликативным, а глагол вее-пресуппозитивным и, тем самым, дополняет основное, т.е. пресуппозитивное значение глагола understand / понимать.

9. Глагол уточнения mean / иметь в виду самым тесным образом коррелирует с употреблением глагола understand / понимать и наоборот, т.к. понимание может быть ориентировано на понимание факта, т.е. понимание определенных причин, определенного положения вещей, т.е. последствий этого факта для человека. Понять - означает не только понять конкретное референтное содержание, но и предвидеть, с чем связано понимание - с осознанием мотивов, причин или следствий (импликации).

Нами зафиксированы также причинно-следственные связи, которые могут быть выражены (при описании функционирования глагола mean / иметь в виду в его уточнительно-конкретизирующей и объяснительной функции) при помощи казуального союза because, so far и отношений основания и следования.

Рассматриваемые нами глаголы понимания, а также глагол уточнения mean / иметь в виду довольно часто употребляется в метакоммуникативных контекстах, их наличие способствует возобновлению успешной коммуникации.

Метакоммуникативные высказывания участвуют в организации и регулировании всех этапов речевой коммуникации. Особо важную роль метатекст играет на этапе поддерживания речевого общения, поскольку решают глобальную прагматическую задачу обеспечения успешности коммуникации. Вводимое участниками общения метакоммуникативное высказывание, которое способствует приостановлению дальнейшего развертывания диалога и стимулирует собеседников к подключению механизма корректировки, имеет большое значение для преодоления непонимания между коммуникантами и восстановлению когерентности диалога.

10. Художественный текст является эмоциональным моделированием действительности, в целом же для понимания художественного текста как полифункционального знака вполне допустима множественность проекций-смыслов его содержания. В семантическом аспекте текст может быть представлен, с одной стороны, как знаковая модель фрагмента действительности, с другой стороны, эта знаковая модель является способом представления действительности с позиции того или иного субъекта. В связи с этим можно отметить, что важное значение для семантического анализа приобретает выявление различных форм субъективного представления действительности в тексте. Кроме объективного отражения действительности, каждое высказывание текста содержит модальность, отражающую отношение мыслящего субъекта к этой действительности. Адекватное восприятие и осмысление литературного произведения обеспечивается только тогда, когда его языковые параметры доступны для восприятия. Сравнительно-сопоставительный анализ коммуникативных контекстов из драматургических произведений англоязычных авторов и их переводов на русский язык под углом зрения принципов коммуникативно-семантического построения показал, что доминирующим принципом организации текста является принцип количественной эквивалентности между элементами содержания текста оригинала и его переводов. В качестве иллюстративных примеров приводятся переводы коммуникативных контекстов из оригинальной англоязычной литературы.

Как известно, в современном языкознании диалог рассматривается многоаспектно: с грамматической, психологической, модально-диктальной, коммуникативно-прагматической, типологической и других позиций. В германистике в значительной степени представлены коммуникативные функции и синтаксические структуры диалога, грамматические формы и нарративные функции речи, а также сопоставительное исследование живой диалогической речи в языке и в художественной литературе. В художественном произведении диалог выступает как стилизация естественного диалога, он лишь имитирует особенности разговорной речи, создает впечатление похожести, не являясь точной копией разговорной речи, выполняет роль перекодировки устной речи в письменную и представляет собой наиболее яркий и естественный случай коммуникации. Коммуникативные отрывки из драматургических произведений англоязычных авторов, исследуемые в диссертации, представляют собой яркие иллюстративные примеры использования глаголов понимания и уточнения в естественной коммуникации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Объектом описания диссертационной работы являются глаголы понимания и уточнения в английском и русском языках. Глаголы понимания образуют семантические поля, которые подразделяются на ядро (understand, realize, see / осознавать, понимать, видеть в значении понимания) и на периферию (comprehend, apprehend, conceive, perceive, grasp, catch, seize, etc /уяснять, (редко) уразумевать и разуметь (устар.), осмысливать, постигать, разгадывать и т.д.). Семантическое поле глагола уточнения mean представлено в английском языке ядерной лексемой mean, периферию глагола составляют to have in mind as a purpose or intention; to purpose, to aim at, direct one's way to , to aim at, direct one's way to , to intend. В русском языке ядерная лексема - иметь в виду, периферия: думать, подразумевать, предполагать, иметь намерение, замысел, принимать во внимание. Как известно, одно из основных положений современной лингвистики касается интерпретации языка как семантической системы в ее функционировании. На различных уровнях языка выдвигается в качестве комплексной единицы анализа такое понятие, как семантическое поле. В современной лингвистике интенсивно исследуются как отдельные языковые поля, так и полевый характер языка в целом. Многочисленные исследования показывают плодотворность полевой модели языковой системы, которая представляет язык как систему полей, переходящих друг в друга, взаимодействующих в своих периферийных зонах и имеющих многоуровневый характер (В.П. Абрамов, 2003; Ш. Балли, 1955; А.В. Бондарко,1978; З.Н. Вердиева; 1986; В.Г. Гак, 1995; Ю.Н. Караулов, 1996). Выявление структурного строения семантических полей понимания в английском и русском языках оказалось возможным благодаря анализу словарных дефиниций этих глаголов по наиболее известным и авторитетным лексикографическим источникам английского и русского языков.Работы Г.А. Золотовой, Н.Д. Арутюновой, А.В. Бондарко, В.Г. Адмони др. посвящены проблемам определения грамматических полей, однако и здесь нет общей теории поля. Актуальность нашего исследования заключается в попытке определения семантических полей понимания и уточнения русского и английского языков с выделением ядра и периферии.

Полевая композиция языка позволяет решить целый ряд вопросов, не разрешаемых в рамках традиционной грамматики, значительно углубить изучение языкового материала, снять противопоставление морфологии, синтаксиса, лексики, если единицы этих категорий взаимодействуют при выражении сходного значения. Исследование семантической системы в любом языке требует не только теоретического описания, но и одновременно практического изучения значительных пластов словарного состава исследуемого языка. Полное описание семантической системы языка необходимо не только в теоретических, но и в прикладных целях. По мнению Ю.Н. Караулова (132), семантическое поле вбирает в себя частично и свойства ассоциативного поля, и свойства тематического класса. Термин ассоциативное поле впервые ввел в лингвистику Ш. Балли. Он говорил о разном объеме ассоциативных групп у разных индивидуумов: ".сущность полностью мотивированного знака состоит в том, что он опирается на одну обязательную внутреннюю ассоциацию, а сущность полностью произвольного знака - в том, что он мысленно связывается со всеми другими знаками с помощью факультативных внешних ассоциаций" (17:154). Строгий отбор элементов поля из максимально возможного числа ассоциаций проводится на основе общности компонентов. Семантическое поле выделяется на основании общности компонентного состава и некоторой общей закономерности употребления его единиц. При анализе семантических полей глаголов понимания и уточнения русского и английского языков в работе как основной метод исследования применялся компонентный анализ лексических единиц. Правила компонентного анализа СП - это исследования содержательной стороны значимых единиц языка, имеющее целью разложение значения на минимальные семантические составляющие (компоненты).

Говоря о системности лексики, А.А. Уфимцева, Ю.С. Степанов, Ю.Н. Караулов, Л.А. Новиков, Н.Ю. Шведова, В.В. Морковкин и другие отмечают, что конструируемая в сознании "картина мира" представляется в виде двух моделей - концептуальной (понятийной) и языковой. Содержание языковой модели мира включает в себя существенное содержание концептуальной модели мира, а собственно языковое содержание рассматривается как "дополнительная информация о мире". В соответствии с этим семантическое поле определенным образом изоморфно структуре мышления носителя языка и в этом плане ономасиология как основа классификации лексики подтверждает системность лексики (Ю.Н. Караулов, В.В. Морковкин и др.). Й. Трир, Э. Косериу интерпретировали "картину мира" и как общую понятийную картину. В теоретическом плане понятийное поле понимания исследуется в свете идей Гумбольдта, Т. Ипсена, Г. Маторе, а также с опорой на работы А.А.Уфимцевой, Ю.Д.Апресяна, Л.М.Васильева, Э.М. Медни-ковой, И.А. Стернина и др.

Анализ словарных дефиниций глаголов understand, realize, see и соответствующих им глаголов семантического поля понимания русского языка — понимать, осознавать, видеть в значении понимания показал, что они, как правило, определяются через периферийные глаголы (comprehend, apprehend, conceive, perceive, grasp, 'catch' / уяснять, (редко) уразумевать и разуметь (устар.), осмысливать, постигать, разгадывать и т.д.), значения которых образуют интегральную основу значений ядерных глаголов семантических полей понимания английского и русского языков. Поэтому периферийные глаголы понимания в равной степени присутствуют в составе дефиниций и семантических полей глаголов познания.

Дефиниционное описание глагола understand / понимать в терминах его ЛСВ позволило выделить и классифицировать его основные значения. Они подразделяются на три группы:

1) интерпретативное значение (перцептивное, сигнификативное, акцептивное), которое отражает ступени и этапы понимания на семантическом и прагматическом уровнях;

2) пресуппозитивно-импликативное и ситуативно-оценочное значения, которые отражают референтную ориентацию понимания. Конкретнее говоря, речь идет о понимании слушающим пресуппозиции сообщаемого либо импликации, которая вытекает из сообщений, либо об оценочном понимании ситуации (факта);

3) эпистемико-прагматическое и когнитивно-прагматическое значения, которые отражают понимание системы духовных и материальных ценностей, на которых основаны человеческие отношения, а также понимание как знание наук и искусств, владение умениями и навыками практической профессиональной деятельности.

Глагол realize / осознавать, имеет как область значения понимания, так и область других значений, которые прямо не имеют никакого отношения к его функционированию как глагола понимания. Дефиниционное описание глагола realize / осознавать как глагола понимания показало, что он имеет импликативное значение и импликативно-нагруженное ситуативно-оценочное значение.

В системе значений глагола see / видеть, понимать имеется и узкая область значений понимания. Анализ дефиниций этого глагола по привлекаемым лексикографическим источникам показал, что глагол see как глагол понимания имеет пресуппозитивное значение, т.е. он маркирует в составе высказывания понимание пресуппозиций сообщаемого (причин и следствий, мотивов, интересов, стимулов деятельности людей, их намерений и т.д.).

Таким образом, структура ЛСВ глагола understand / понимать оказывается исходной основой для интерпретации значений глагола realize / осознать и see / видеть, понимать и интегральных значений периферийных глаголов семантических полей понимания английского и русского языков. Сопоставление значений глаголов understand, realize, see / понимать, осознавать, видеть в значении понимания позволило выявить их сходство и различие.

Импликативные значения глагола realize / осознавать совпадают с им-пликативными значениями глагола understand / понимать. В свою очередь, пресуппозитивные значения глагола see / видеть, понимать совпадают с пре-суппозитивными значениями глагола understand / понимать.

При изучении описания семантико-синтаксических и прагматических свойств глаголов понимания мы ограничились исследованием ядерных глаголов (understand, realize, see / понимать, осознавать, видеть (в значении понимать). При этом их свойства исследовались на материале диалогических текстов англоязычных авторов и их переводах на русский язык. Основой выявления конкретных ЛСВ рассматриваемых глаголов послужили диалогические микротексты как их идентифицирующие контексты. Сплошная выборка диалогических высказываний с глаголом understand показала, что этот глагол реализует, прежде всего, свое пресуппозитивное значение, т.е. коммуниканты используют высказывания с этими глаголами с целью понять пресуппозицию сообщаемого. Далее, по количеству примеров, следуют высказывания, в которых реализуется импликативно-нагруженное ситуативное значение этого глагола. Понять ситуацию или факт означает оценить те последствия, которые они влекут за собой, для человека. Значительно реже встречаются высказывания со строго импликативным значением этого глагола. Если рассмотреть эти референтно-ориентированные объекты понимания с интерпретативной точки зрения, то выясняется, что определяющими оказываются сигнификативное и акцептивное понимание. Сигнификативное понимание - это идентификация значения либо смысла сообщаемого, либо его прагматическое назначение. Акцептивное понимание, в свою очередь, означает принятие / непринятие точки зрения собеседника, отказ или опровержение истинностного содержания сообщения, возражение.

Глагол understand / понимать, в составе диалогических высказываний появляется в таких коммуникативных контекстах, когда слушающему не ясна пресуппозиция сообщаемого или он неспособен, по тем или иным причинам, адекватно оценить последствия из создавшейся ситуации и т.д. Во всех этих случаях глагол understand употребляется в отрицательной форме, в том числе и с модальным глаголами: I don't understand; I can't understand; I didn't understand;

I could never understand. Эти конструкции употребляются в ситуациях, когда говорящий не понимает пресуппозиции сообщаемого, либо их прекрасно понимает, но не разделяет точки зрения оппонента, опровергает ее, возражает и т.д. В этом случае мы говорим об акцептивном понимании. Это доказывают и иллюстративные примеры, данные в толковых словарях и словарях синонимов русского и английского языков.

Существуют, однако, контексты, в которых коммуниканты констатируют непонимание либо собственной точки зрения собеседником (сигнификативный уровень понимания), либо выражают неудовольствие, возмущение тем, что собеседник не желает принять их точку зрения. Согласиться с его намерениями или одобрить его намерения, принять совет или предложение - это акцептивный уровень понимания, который, как правило, эмотивно окрашен. В этих ситуациях используются конструкции: you do not understand, you can't understand, do you understand?, don't you understand? и т.д.

Значительно реже глагол understand употребляется для понимания пресуппозиции поведения или оценки деятельности третьего лица как на сигнификативном, так и на акцептивном уровнях.

Довольно редко высказывания с глаголом understand / понимать, используются в ситуациях, когда собеседник констатирует понимание оснований, следствий сообщаемой информации, или понимание позиций оппонента, принятие его точки зрения. В абсолютном большинстве случаев глагол understand ориентирован на понимание модусного (модального) содержания высказываний и значительно реже - на понимание пропозитивного содержания высказывания. Это, во-первых, относится к перцептивному уровню понимания (понимание отдельных слов, понимание языка как умения владеть им и т.д.) и, во-вторых, к эпистемико-прагматическому и когнитивно-прагмАтическому пониманию.

Глагол realize / осознавать реализует в диалогических текстах свое импликативное значение и импликативно-нагруженное ситуативно-оценочное значение. При этом он примерно в равной степени используется как в утвердительных, так и в отрицательных формах. Нередко встречается и его интерпре-тативно-реквестивное употребление. Что касается уровневой интерпретации этого глагола, то ведущим оказывается акцептивное значение, а не сигнификативное. В данном случае, как и в высказываниях с глаголом understand, мы имеем дело с конфликтными ситуациями, когда говорящий не разделяет точку зрения партнера по коммуникации, возражает, опровергает ее.

Глагол see / видеть в значении понимания (видишь ли), как показал анализ диалогических высказываний, реализует, в основном, одно свое значение, а именно: пресуппозитивное значение. Он употребляется в двух конструкциях: you see / видишь ли и, значительно реже, I see / понимаю, а также в различных модификациях этих конструкций. В основном, он используется для констатации понимания собеседником пресуппозиции того, что сообщается (you see / видите ли) и для констатации понимания точки зрения собеседника слушающим (конструкция I see / понимаю).

Использование глаголов understand, realize, see / понимать, осознавать, видеть в знчении пониманияна уровне акцептивного понимания, как правило, осуществляется в конфликтных ситуациях, когда слушающий не понимает и не разделяет позиции собеседника, либо собеседник не разделяет позиции самого говорящего. В этих ситуациях используется значительный набор речевых актов: порицание, неодобрение, возражение, отрицание, несогласие, опровержение, возмущение, недовольство и т.д.

Глагол уточнения mean / иметь в виду исследуется с позиций описания его лексико-семантических свойств и способов прагматического функционирования, в частности, в составе метакоммуникативных высказываний. Он имеет достаточно сложное семантическое строение. Как показывают наиболее авторитетные толковые словари английского и русского языков, в значении этого глагола можно выделить несколько лексико-семантических вариантов (JICB). Глагол mean / иметь в виду как в английском так и в русском языке выражает импликативные значения, следствия из ситуаций. Значения глагола выражают также референцию намерений, целей, оценок того, о чем говорится, значимости того или иного события, оценочное отношение к человеку, событию, ситуации. В качестве важнейших ЛСВ мы можем выделить референцию явлений, событий, людей - в условиях затрудненной или косвенной номинации, когда появление этого глагола вызвано частичным или полным непониманием модального или пропозитивного компонента высказывания. Модальный компонент высказывания включает референцию пресуппозиции, либо импликации. Важную роль в коммуникации играет и референция оценочных отношений, референция значимости ценности того, что говорится, а также событий, явлений и т.д.

Проведенный нами анализ дефиниций ЛСВ глагола mean / иметь в виду, в русском языке - иметь в виду, свидетельствует о разнообразии макро- и микрозначений этого глагола. Но он, естественно, не может раскрыть особенности тех контекстов, которые в разной степени характерны для этого глагола. Можно лишь отметить, что этот глагол резервирует за собой максимальное число контекстов своего функционирования, которые образуют систему дополнительной дистрибуции.

Глагол mean / иметь в виду является одним из частотных глаголов как в английском, так и в русском языке. По частотности он сопоставим с употреблением глагола understand / понимать и в ряде коммуникативных контекстов даже превосходит его по своему употреблению. Этот глагол, как известно, выполняет коммуникативные функции референции. Поэтому он маркирует в соответствующих коммуникативных контекстах как успешную, так и неуспешную коммуникацию. Глагол mean / иметь в виду образует свою синонимическую нишу, представленную в английском языке такими глаголами как: denote, signify, import, refer to, define, assig и другими, а в русском языке - думать о ком-либо, о чем-либо, подразумевать, принимать во внимание, учитывать, иметь намерение, замысел. В этих синонимических рядах глагол английского языка mean, также как и русский - иметь в виду, выполняют таксонную функцию. Это означает, что все глаголы приведенного синонимического ряда в английском и русском языках так или иначе определяются через глагол mean - иметь в виду и в ряде своих соз-начений входят в семантическую структуру глагола mean, иметь в виду.

В современной коллоквиальной речи глаголы mean / иметь в виду в русском языке употребляются для выражения намерения с определенной целью, т.е. для выражения референции в рамках целеполагания, где референтами оказываются люди или вещи. Эти глаголы, как показано в исследовании, употребляется в 2-х значениях: а) эпистемическом (для выражения мнения, предположения, допущения); б) в референтно / уточняющем значении. Они употребляются в тексте в ситуациях, когда требуется референтное уточнение элементов сообщения. Они могут входить в предложения, в которых содержится просьба уточнить сказанное предложение самого говорящего, когда последний осуществляет коррекцию сказанного, а также в речи комментирующего лица. Эти глаголы выполняют функцию референции модальных и пропозитивных элементов высказывания с позиций говорящего и используются в большинстве случаев для уточнения референтного содержания элементов пропозиции. Выполняя функции референции / уточнения пропозитивных элементов, они, прежде всего, коррелируют со значениями глаголов understand / понимать. Значительно реже они употребляются для уточнения модального смысла высказывания. Что касается референции / уточнения модального смысла высказывания, то здесь можно полагать, что глаголы mean / иметь в виду коррелируют с глаголами understand / понимать в их интерпретативных значениях. При этом, глаголы mean / иметь в виду в их референтном / уточняющем значении являются маркерами / средствами разблокирования возможных или реальных коммуникативно-когнитивных затруднений в процессе общения. В коммуникативных контекстах они реализуют прежде всего эпистемические значения и референтно-уточняющие значения.

С точки зрения прагматического функционирования глаголы mean / иметь в виду употребляются в двух основных контекстах: в целях уточнения сказанного самим говорящим или комментатором, т.е. в контексте регулирующей коммуникативной самокоррекции и как средство запроса по уточнению правильности идентификации слушателем получаемой информации. Пояснительно-конкретезирующие высказывания с глаголоми mean / иметь в виду, в которых они выполняют превентивную и корреги-рующую функцию для поддерживания речевого общения в составе метакоммуникативных высказываний, играют важную координирующую роль в речевом общении, способствуя профилактическому поддерживанию процесса коммуникации и восстановлению согласия между коммуникантами.

Для того, чтобы убедить партнера по коммуникации в неверности точки зрения оппонента, ложности его позиции и, наоборот, убедить оппонента в том, что сам коммуникант придерживается единственно правильной точки зрения и т.д., используется система аргументации, включающая как собственно аргументы, так и контраргументы. В конфликтных ситуациях, описываемых высказываниями с глаголами понимания и уточнения, применяются контраргументы.

Анализ аргументативных контекстов функционирования глаголов understand, realize, see, mean / понимать, осознавать, видеть в значении понимания, иметь в виду показал, что исследуемые глаголы довольно часто употребляются в конфликтных ситуациях ссоры, спора, когда высказывания с этими глаголами действуют как контраргументы, выдвинутые в ответ на контртезис в поддержку контраргументации. В некоторых предложениях глаголы understand / понимать выполняют функцию обоснования аргументации поддержки высказывания.

Таким образом, диалогические высказывания с глаголами понимания и уточнения служат хорошей иллюстрацией их аргументативно-прагматического функционирования. Как уже отмечалось, исследование находится в русле актуальных проблем современного языкознания, для которого характерны отказ от узкого понимания языковой системы и обращение к широкому спектру вопросов прагматики, семиотики, синтактики, культурологии, переводоведения и т.д. Как известно, перевод - одно из древнейших занятий человека. Различие языков побудило людей к этому нелегкому, но необходимому труду, посредством которого может происходить общение между народами и обмен духовными ценностями. В рамках разных культур, на разных этапах развития к переводам предъявлялись неодинаковые требования: от воспроизведения с буквальным копированием оригинала до вольного обращения с текстом подлинника, где переводы представляли собой огромную переделку. Включение перевода в сферу интересов языкознания произошло сравнительно недавно в середине XX века, когда переводческая проблематика привлекла внимание языковедов. Современная лингвистическая переводоведческая наука характеризуется большим разнообразием теоретических концепций и методов исследования, которые охватывают различные аспекты переводческой деятельности, связанные с использованием языка в процессе межъязыковой коммуникации.

В современных условиях значительно возросли требования к точности перевода, по-новому ставится проблема эквивалентности. Хотя перевод предназначен для полноправной замены оригинала, полная тождественность исходного перевода недостижима, и поэтому можно говорить лишь об эквивалентности, то есть о какой-то степени близости переводимого текста к исходному тексту. Эквивалентность является основным признаком и условием существования перевода, и в современной переводоведческой науке существует несколько концепций, предлагающих различные пути определения этого понятия. Основой коммуникативной равноценности текстов является их смысловая эквивалентность, предполагающая, в первую очередь, инвариантность их прагматических составляющих. Критерием эквивалентности переводческих преобразований, осуществляемых при переходе от текста на иностранном языке к тексту на переводящий язык, является обеспечение инвариантности соотношения семантической и структурной, с одной стороны, и прагматических составляющих - с другой.

Главным общетеоретическим вопросом в концепции полноценного (адекватного) перевода (А.В. Федоров (267), Я.И. Рецкер (219) является проблема переводимости как возможности полноценного перевода. Ее сторонники доказывают, что в принципе в переводе передать можно все, а что не передается, то можно компенсировать другими средствами переводимого языка. Понятие "переводимость" не имеет абсолютного характера и относится к подлиннику как к целому. Полноценный перевод предполагает и определенное равновесие между целым и отдельным, так как точная передача отдельного может играть важную роль в переводе целого.

Изыскания последних лет в области прагматики, занимающейся изучением условий процесса коммуникации, открыли дополнительные возможности исследования проблемы модальности (В.Г. Адмони, В.В. Виноградов, В.И. Ба-нару, Г.П. Немец, Л.И. Байкова). В учении о русском глаголе важное значение имеет концепция модальности, выдвинутая академиком В.В.Виноградовым. Модальность трактуется им как категория, имеющая морфологическое, синтаксическое и лексическое выражение. Как известно, в основе любого высказывания лежит коммуникативное намерение говорящего. В то же время высказывание ориентировано говорящим на адресата, слушателя. Прагматические факторы влияют на способы, реализации коммуникативных целей высказывания. Все больше внимания привлекает изучение модальностей, в первую очередь субъективных, и все более широким становится представление о них. В поле модальности включаются значения и средства выражения эмоций (Ш. Балли (17), Н. Слюсарева (237), Л. Михайлов (185), Г. Колшанским (145), Р. Сакиева (224)). Субъективные модальности отражают различные аспекты отношения говорящего к содержанию высказывания. Они весьма разнообразны но своей природе и в языке обозначаются самыми разными способами. При этом, когда мы говорим, мы не только устанавливаем отношение, но и производим оценку событий, фактов или партнера, но не по логической, а по аксиологической шкале, оценка или оценочное отношение рассматривается в современной лингвистике как один из видов модальности. Таким образом, прагматика и модальность, имеющие общие точки соприкосновения, дают основание рассматривать оценочную модальность в языке (речи) как один из ингредиентов прагматики организации речевого потока. В работе обсуждается также проблема модальности метаязыка лингвистики, его прагматической субстанциональности, а также проблема письменного перевода метаязыковых текстовых субстанций художественных, драматических (сценических) уровней; перевода, как иллюстративного материала, определяющего непреходящую ценность речевых реализаций языка.

Глаголы понимания и уточнения, как известно, связаны с постулатом успешности / неуспешности коммуникации и являются важнейшими маркерами успешного / неуспешного протекания коммуникации, т.к. очевидно, что понимание, как правило, оказывается предпосылкой успешной, а непонимание - неуспешной коммуникации. Успешная коммуникация определяется как совпадение ожидаемого и действительного эффектов; если же говорящий не достигает ожидаемого эффекта, то имеет место коммуникативная неудача. В диссертации затрагивается проблема исследования коммуникативных неудач в английском и русском языках при реализации практически всех основных речевых актов. Диалогические высказывания с исследуемыми глаголами реализуют значительный спектр эпистемических, директивных, фатических и других речевых актов, в том числе, универсальных. Вводимое участниками общения метакоммуникативное высказывание, которое способствует приостановлению дальнейшего развертывания диалога и стимулирует собеседников к подключению механизма корректировки, имеет большое значение для преодоления непонимания между коммуникантами и восстановлению когерентности диалога. Метакоммуникативные высказывания участвуют в организации и регулировании всех этапов речевой коммуникации. Особо важную роль мета-текст играет на этапе поддерживания речевого общения, поскольку решает глобальную прагматическую задачу обеспечения успешности коммуникации.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Стаценко, Валентина Ильинична, 2005 год

1. Абрамов В.ГТ. Семантические поля русского языка: Монография. М.; Краснодар: Акад. пед. и соц. наук РФ, Кубан. гос. ун-т, 2003. С. 338

2. Авдеев В.В. Глаголы речи и глаголы понимания в видо-временных формах современного английского языка: Автореф. дисс. канд. филол. наук. М.: 1963. С. 17.

3. Автономова Н.С. Метафорика и понимание //Загадка человеческого понимания. М.: Политиздат, 1991. -С. 95-112

4. Адмони В.Г. Содержательные и композиционные аспекты предложения. Теоретические проблемы синтаксиса индоевропейских языков JL: Наука, 1975.

5. Алексеева С.В. Правильность и успешность коммуникации с точки зрения прагматики и дериватологии // Рукопись деп. В ИНИОН РАН 4.10.95. № 50785. 14 с.

6. Аксельруд Д.А. Об одном из параметров экспрессивности // Структура и функции сверхфразовых единств / ПГПИИЯ-Пятигорск, 1988. С. 159-167.

7. Апресян Ю.Д. Синтаксис и семантика в синтаксическом описании // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. М. 1969. С. 302-306.

8. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. Д.: Просвещение, 1981. С. 294.

9. Арутюнова Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике. //Изв. АН СССР. Серия литературы и языка, 1973, № 1. С. 84-89.

10. Арутюнова Н.Д., ПадучеваЕ.В. Истоки, проблемы и категории прагма-лингвистики //Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985. Вып. 16: Лингвистическая прагматика.

11. Арутюнова Н.Д. Прагматика // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

12. Арутюнова Н.Д. Пропозиция // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

13. Арутюнова Н. Д. Лингвистические проблемы референции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. Логика и лингвистика. М.: Прогресс, 1982. С. 5-40.

14. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

15. Бабенко Л. Г. Функциональный анализ глаголов говорения, интелл. и эмоцион. деятельности (на мат. худ. речи А. Платонова) Автореф. дисс. канд. филол. наук. -Ростов-на-Дону, 1980. С. 36.

16. Багдасарова А.А. Лексико-семантические и текстовые св-ва глаголов коммуникации в современном англ, языке. АвтореФ- дисс. канд. Филол. наук., Одесса, 1983. С. 23.

17. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Пер. с франц. М.: Изд-во иностр. лит., 1955.

18. Банару В.И. Оценка, модальность, прагматика // Языковое общение: Единицы и регулятивы. Калинин, 1987.

19. Баранов А. Г. Формы языковой игры // Человек играющий: Язык, личность, социум. М.: Ин-т языкознания РАН, 1999. С. 5-12.

20. Баранов А. Г., Щербина Т. С. Понимание: контекстуализация и модальность // Понимание и рефлексия. Материалы Первой и Второй Тверских герменевтических конференций. Тверь: ТвГУ, ТСХИ, 1992. Ч. 1. С. 65-66.

21. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. Ростов н/Д, 1993.

22. Баранов А.Г. Когниотипичность жанра // Stylistyka. Opole, 1997. Vol.VI.

23. Баранов А.Г. Семиологический подход к личности // Языковая личность: проблемы обозначения и понимания. Волгоград, 1997.

24. Бархударов Л.С. К вопросу о поверхностной и глубинной структуре предложения // Вопросы языкознания. 1979. № 3. С. 50-61.

25. Бархударов Л.С. Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории пере-вода.М.: Межд. отношения, 1975. 239 с.

26. Бахтин ММ. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972.

27. Бахтин Н.М. Разговор о переводах // Н.М. Бахтин. Из жизни идей. М., 1995.

28. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 423 с.

29. Безменова Н.А., Герасимов В.И. Некоторые проблемы теории речевых актов // Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики. М., 1984.

30. Беллерт Н. Об одном условии связности текста // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс. 1978. С. 172-208.

31. Беляева Е.И. Модальность и прагматические аспекты директивных речевых актов в современном английском языке: Автореф. дис. д-ра филол. наук. М., 1988. 33 с.

32. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.

33. Беньямин В. Задача переводчика: Пер. А. Антоновского // Философско-культурологический журнал «Z». М., 2000. № 3.

34. Беркович Р.И. Лексико-семантическая группа глаголов вопроса и ответа в современном английском языке. Дисс. канд. Филол. наук. Л.: 1978. С. 203.

35. Блинова А.В. Структурно-семантический анализ невербальных средств коммуникации и их отражение в языке и речи: Автореф. дис. . канд.филол. наук. М., 1994. 16с.

36. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики. М.: Высшая школа, 1986.

37. Блох М.Я. Теоретическая грамматика английского языка. М.: Высшая школа, 2000.381 с.

38. Блумфилд Л. Язык. М.: Прогресс,. 1968. С. 607.

39. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л.: Из-во Ленинград, ун-та, 1977. С. 203.

40. Богданов В.В. Речевое общение. Л.: ЛГУ, 1990. С. 88.

41. Богин Г.И. Рефлексия и понимание в коммуникативной подсистеме "человек художественнй текст" // Текст в коммуникации. М.: ИЯ АН СССР, 1991. С. 22-41.

42. Богин Г.И. Филологическая герменевтика и разговорная речь. // Теория и практика лингвистического описания разговорной речи. Респ. сб. науч. трудов // II11И им. М. Горького. Горький, 1982.

43. Богин Г.И. Типология понимания текста. Калинин, 1986.

44. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. М., 1963. Т. 1.

45. Бондарко А.В. Русский глагол. JL: Просвещение, 1984.

46. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. JL, 1978.

47. Брутян Г.А. Аргументация. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1984. С. 105.

48. Брутян Г.А. Гипотеза Сепира-Уорфа. Ереван, 1968.

49. Будагов Р.А. Сравнительно-семасеологические исследования (романские языки). М., 1963.

50. Бузаров В.В. Некоторые аспекты грамматики говорящего и грамматики слушающего (в англ. диал. речи) / ПГПИИЯ. Пятигорск, 1988.

51. Бузаров В.В. Изучение диалогической коммуникации основная задача коммуникативной грамматики // Вестник Московского университета, Сер. 9. Филология. 2002. № 1. С. 148-152.

52. Булыгина Т.В. О границах и содержании прагматики // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. 1981. Т. 40. С. 333-342.

53. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира. Прагматика, семантика, лексикография. М., 1997.

54. Буренина Н.В. Эмоциональные конструкции эмоциональной речи. Дисс. канд. филол. наук. Саранск, 1989.

55. Буянова Л.Ю. Терминологическая деривация: метаязыковая аспектуаль-ность. Краснодар, 1996.

56. Быкова И.А. Перевод и межкультурная коммуникация. М.: Изд-во РУДН, 2003. С. 49.

57. Быстрицкий Е. К. Понимание и практическое сознание // Загадка человеческого понимания. М.: Политиздат, 1991.

58. Быстрицкий Е.К., Филатов Н. П. Теория познания и проблема понимания //Гносеология в системе философского мировоззрения. М.: Наука, 1983. С. 273-304.

59. Ван Дейк Т.А., Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988.

60. Васильев JI.M. Семантика русского глагола. М.: Высшая школа. 1981. С. 184

61. Васильев JI.M. Семантические классы глаголов чувства мысли и речи // Очерки по семантике русского глагола. М., 1971. С. 38-310.

62. Васильев JI.M. Теория семантических полей // Вопросы языкознания. 1971. №5. С. 105-112.

63. Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. Вып. 16. С. 251-275.

64. Вежбицка А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1978. Вып. 8. С. 402-421.

65. Вежбицка А. Язык. Культура. Познание: Пер. с англ. М., 1997.

66. Вейхман Г.А. Дериваты вопросно-ответных единств // Вопросы языкознания. 1987. №3. С. 69-78.

67. Вендлер 3. Иллокутивное самоубийство // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. Вып. 16. С. 238-250.

68. Вендлер 3. Факты в языке // Философия. Логика. Язык. М., 1987. С.293-317.

69. Вепрева И.Т. Метаязыковой комментарий в современной публицистике: Типология и причины вербализации языкового сознания // Известия АН. Серия литературы и языка. 2002. Т. 61. № 6. С. 12-21.

70. Вепрева И.Т. Типы внутренной организации глагольных лексико-семанн-тических групп // Проблемы глагольной семантике. Свердловск, 1984.

71. Вердиева 3. Н. Семантические поля в современном английском языке. М.: Высшая школа., 1986. С. 118.

72. Верещагин Е.М., Костомаров В. Г. Язык и культура: Лингвострановеде-ние в преподовании русского языка как иностранного. М.: Русский язык, 1983. 269 с.

73. Вернер А.В. Семантическая и функционально-коммуникативная характеристика фразеологических единиц с культурным компонентом значения: Дис. д-ра филол. наук. М., 1998.

74. Вилюман В.Г. Английская синонимика. М.: Высшая школа. 1980. С. 128.

75. Виноградов B.C. Введение в переводоведение (общие и лексические вопросы). М.: Изд-во инст. общ. средн. обр-я РАО, 2001. 224 с.

76. Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс., 1985. С. 79-128.

77. Власенко Л.П. Прагматические функции многозвенных вопросов с первым компонентом эллиптическим вопросительным предложением в современном немецком языке // Структура и функции сверхфразовых единиц. Пятигорск, 1988. С. 16-23.

78. Власенко Л.П. Структурные и функциональные особенности многозвенных вопросов, состоящих из трех и более компонентов: (На материале нем. яз.) // Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР 15.07.91. № 44945. 7 с.

79. Власенко С.В. Проблема референции в переводе // Актуальные проблемы межкультурной коммуникации: Сб. науч. тр. Моск. гос. лингв, ун-та. М., 1999. Вып. 444. С. 24-32.

80. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. 228 с.

81. Ворожбитова А.А. Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты: Монография. Сочи, 2000.

82. Вохрышева Е.В. Коммуникативные стратегии диалогического взаимодействия в новоанглийском языке: Автореф. дис. д-ра филол. наук. СПб., 2001.43 с.

83. Гайсина Р. М. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке Саратов.: Изд-во Саратовского унив-та. 1981. С. 196.

84. Гак В.Г. О семантической организации текста // Лингвистика текста. Ч. 1. М., 1974. С. 61-67.

85. Гак В.Г. Этимолого-семантические поля в лексике // Филологический сборник. М., 1995.

86. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического анализа. М.: Наука, 1981. С. 139.

87. ГаниеваИ.Ф. Метакоммуникативные высказывания в учебной коммуникации // Вести. Башкир, ун-та. Уфа, 1996. № 3. С. 11-12.

88. Гаспаров М.Л. Брюсов и буквализм // Мастерство перевода. № 8. М.: Сов. Писатель, 1971. С.88-129.

89. Гейм М. О переводе дословном и вольном. Прагматический подход к теории перевода // Альманах переводчика: Сост. Н. М. Демурова, Л.И. Володарская / Отв. ред. М.Л. Гаспаров. М., 2001.

90. Гинзбург Р.С. Значение слова и методика компонентного анализа // Иностр. яз. в школе. 1978 № 5. С. 25.

91. Головенко Ю.А. О лингвистическом статусе пресуппозиции // Проблемы семантического синтаксиса. Лингвистическая пресуппозиция. Пятигорск, 1979. С. 53-64.

92. Городецкий Б.Ю. Компьютерная лингвистика:моделирование языкового общения // Новое в зарубежной лингвистике: Вып.24. Компьютерная лингвистика. М., Прогресс, 1989. С.5-31

93. Гордон Д., Лакофф Дж. Постулаты речевого общения // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. Вып. 16. С. 276-302.

94. Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. О компонентном анализе значимых единиц языка // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976. С. 291-314.

95. Гумбольдт В.Ф. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. 397 с.

96. Гумбольдт В.Ф. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества // В. Фон Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. С. 35-298.

97. Гусев С.С., Тулъчинский Г.Л. Проблема понимания в философии. М.: Политиздат, 1985.

98. Девкин В.Д. Метакоммуникация // Иностранные языки в школе. 1987. №5. С. 31-36.

99. Дейвисон А. Лингвистическое или прагматическое описание: Размышления о "парадоксе перформативности" // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. Вып. 17. С. 235-269.

100. Дейк Ван Тойн А. Вопросы прагматики текста // НЗЛ. Вып. VIII. М., 1978.

101. Дейк Ван Тойн А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. 312 с.

102. Демьянков В.З. Прагматические основы высказывания // Изв. АН СССР, Сер. Литер, и язык. 1981. № 4, С. 368-378.

103. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. №4.

104. Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания // Известия АН СССР. Сер. Лит. и язык. М., 1961. № 4. Т.40.

105. Демьянков В.З. "Теория речевых актов" в контексте современной зарубежной лингвистической литературы: Обзор направлений // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. Вып. 17. С. 223-234.

106. Дивина Е.А. Синтагматика поля цвета в русском языке // Теоретическая и прикладная семантика языковых единиц. Краснодар, 1997.

107. Дмитровская М.А. Семантическое поле знаний и умений: Автореф. Дис. канд. филол. наук. Ташкент, 1988.

108. Долгополова Е.П. Функционально-семантическое поле орудийности в современном русском языке: Автореф. Дис. канд. филол. наук. Ташкент, 1988.

109. Долинин К.А. Импликативное содержания высказывания // Вопросы языкознания. 1983. № 6, С. 7-117.

110. Донскова О.А. Соотношение модальности и прагматики драматургического текста // Проблемы прагмалингвистики.: Сб. науч. трудов. М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1983.

111. Дорошенко А.В. Побудительные речевые акты в косвенных контекстах //Логический анализ языка: проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М.: Наука, 1989. С. 76-91.

112. Драганов А.К. Коммуникативно-прагматический аспект художественного текста // Вопросы синтаксиса и стилистики современного немецкого языка. Сб. научн. трудов ПГГИИЯ. Пятигорск, 1986. С. 166-177.

113. ИЗ. Дэвидсон Д. Общение и конвенциональность // Философия. Логика. Язык. М.: Прогресс, 1987. С. 213-233.

114. Дюбуа Ж. Эделин Ф., Клинкенберг Ж., Мэнге Ф, Пир Ф., Тринон А. Общая риторика. М.: Прогресс, 1986.

115. Ельмелев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в зарубежной лингвистике Вып. 1. М., 1960. С. 34-57.

116. Ермолович Д.И. В поисках критерия эквивалентности // Тетради переводчика. Вып. 23. М.: Высшая школа, 1989. С. 15—23.

117. Есперсен О. Философия грамматики. М.: Изд-во иностр. лит., 1958. С 405.

118. Заикин Г.С. Семантика и прагматика диалогического единства "общий вопрос ответ" в современном английском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Киев, 1988. 18 с.

119. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М.: Наука, 1976. 289с.

120. Звегинцев В.А. Прагматика, семантика и естественный язык // Сопостави-телно языкознание. София, 1985. Г. 10, № 5. С. 39-52.

121. Звегинцев В.А. Теоретико-лингвистические предпосылки гипотезы Сепи-ра-Уорфа // Новое в лингвистике. М., 1960. Вып. 1.

122. Звегинцев В.А. Функция и цель в лингвистической теории // Проблемы теоретической и экспериментальной лингвистики. М.: Наука, 1977. С. 120-145.

123. Зеленская В.В., Голубцов С.А. Перевод: получатель переводчик финальный результат // Сфера языка и прагматика речевого общения: Междунар. сб. науч. тр. Книга вторая. Краснодар, КубГУ, 2003. С. 311-319.

124. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982.

125. Ивин А.А. Модальная логика и теория импликации // Теория логического вывода. М., 1973. С. 1-16.

126. Ильина Н.В. К парадигматическому описанию оценочных предложений //Функциональные аспекты слова и предложения: Сб. науч. трудов. М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1985. С. 29-35.

127. Иртеньева Н.Р. О лингвистической пресуппозиции // Проблемы семантического синтаксиса: Лингвистическая пресуппозиция. Пятигорск, 1975. С. 10-17.

128. Карабан В.И. Сложные речевые акты как речевые единицы: Автореф. дисс. докт. филол. наук. Киев, 1989.

129. Карабанова О.О. Переводческие трансформации как понятие и явление: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 2000. 23с.

130. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. Волгоград; Архангельск, 1996. С.3-16.

131. Карасик В.И. Характеристики педагогического дискурса // Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики. Волгоград: Перемена, 1999. С. 3-18.

132. Караулов Ю.Н. Линвистическое конструирование и тезарус литературного языка. М., 1981.

133. Карнап Р. Значение и необходимость. Исследование по семантике и модальной логике. М., 1959.

134. Катц Дж. Семантическая теория / Новое в заруб, лингвистике. Лингв, семантика. М., 1981. Вып. 10. С. 33-49.

135. Кацнельсон С.Д. Общее и типологическое языкознание. Л.: Наука. 1986.

136. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972.

137. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания. 1994. № 5. С. 126-139.

138. Кифер Ф.О пресуппозициях // Новое в заруб, лингвистике. М. 1978. Вып. 8. Лингвистика текста. С. 337-369.

139. Кифер Ф.О роли прагматики в лингвистическом описании // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985.

140. Клаус Г. Сила слова // Гносеологический и прагматический анализ языка. М.: Прогресс, 1967. С. 215.

141. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М.: Эдиториал УРСС, 2000. 325 с.

142. Кобозева И.М. Теория речевых актов, как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс. 1985. С. 7-21.

143. Кодухов В.Н. Прямая и косвенная речь в совр. русском языке. М. 1957.

144. Колшанский Г.В. Коммуникативные основы адекватной интерпретации семантики предложения и текста. Калинин: КГУ, 1983. С. 15-21.

145. Колшанский Г.В. Прагматика языка // Сб. научн. трудов МГПИИЯ им. М.Тореза. 1979. Вып. 151.

146. Колшанский Г.В. Текст как единица коммуникации. Проблемы общего грамматического языкознания. М., 1978.

147. Комина Н.А. Текстообразующая роль коммуникативной интенции // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин: КГУ, 1983. С. 122-128.

148. Комова Г.А. К вопросу о прагматике лингвистических исследований // Филологические науки. 1991. № 5. С. 74-77.

149. Комиссаров В.Н. Общая теория перевода. М.: ЧеРо, 1999. 136 с.

150. Комиссаров В.Н. Перевод и интерпретация // Тетради переводчика. Вып. 19. М.: Высшая школа, 1982. С. 3-19.

151. Комиссаров В.Н. Прагматическая адаптация перевода // Сфера языка и прагматика речевого общения: Междунар. сб. науч. тр. Книга вторая. Краснодар: КубГУ, 2003. С. 320-331.

152. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. М.: ЭТС, 2002. 424с.

153. Кононич С.И. Виды пресуппозиции коммуникантов // Язык как коммуникативная деятельность.: Сб. научи, трудов. Вып. 284. М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1987. С. 20-26.

154. Коршикова И.И. Лингво-семантические аспекты художественного диалога в немецком и русском языках. Армавир, 2004.

155. Косериу Э. Контрастивная лингвистика и перевод. Их соотношение //Новое в заруб, лингв. Вып. 15. Контрастивная лингвистика. М.: Прогресс, 1989. С. 67-81.

156. Косериу Э. Современные положения в лингвистике // Известия АН СССР. Сер. Лит. и яз. 1977. № 6.

157. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общ. ред. Е.С. Кубряковой. М., 1996.

158. Кривоновская Л.Л. Прагматический аспект семантики глаголов говорения в совр. англ. языке // Прагматические аспекты изучения предложения и текста. Сб. научн. трудов. Киев: КПИИЯ, 1983. С. 56-60.

159. Кубрякова Е.С. Актуальные проблемы современной семантики. М.: Изд-во МГПИИЯ им. Герцена. 1984. С. 130.

160. Кубрякова Е.С. Проблемы представления знаний в современной науке и роль лингвистики в решении этих проблем // Язык и структуры представления знаний. М.: ИНИОН РАН, 1992. С. 4-38.

161. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М., 1997.

162. Кузнецова Э.В. Категория типичных идентификаторов как основа для выделения лексико-семантических групп глагола // Актуальные проблемы лексикологии. Ч. 1. Томск, 1971.

163. Кузнецова Э.В. Лексико-семантические группы глаголов и семантические модели предложений // Классы глаголов в функциональном аспекте. Свердловск, 1986.

164. Курашкина Т.Н. Тематизация речевого акта "спрашивание" в художественном тексте (на материале английского языка): Автореф.дисс. канд. филол. наук. М., 2003.

165. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. Л.: Просвещение. 1979. С. 325.

166. Лазарев В.В. Некоторые аспекты теории пресуппозиции // Проблемы семантического синтаксиса: лингвистическая пресуппозиция. Пятигорск, 1975, С. 3-9.

167. Лазарев В.В., Правикова Л.В. Значение и смысл в коммуникативном синтаксисе // Проблемы синхронного и диахронного описания германских языков. Пятигорск, 1975. С. 45-52.

168. Лазарис Т.Н. Семантико-синтаксические свойства глаголов со значением понимания // Семантика и функционирование английского глагола. Горький, 1985. С. 76-81.

169. Латышев Л.К. Курс перевода. Эквивалентность перевода и способы ее достижения. М.: Междунар. отношения, 1981.248 с.

170. Лебедева Л.А. Словарь устойчивых сравнений русского языка. Краснодар, 1994.

171. Левый И. Искусство перевода. М.: Прогресс, 1974.

172. Леонтьев А.А. Психология общения. М.: Смысл, 1997. 365 с.

173. Литвинов В.П. Типологический метод в лингвистической семантике. Изд-во Ростовского универ., 1986. С. 168.

174. Лоизу Э. Семантико-синтаксические и прагматические свойства глаголов понимания и уточнения в немецком языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Пятигорск, 1991.

175. Лотман Ю.М. Структура художественного текста, М., 1970.

176. Лучинская Е.Н. Постмодернистский дискурс: Семиологический и лингво-культурный аспекты интерпретации. Краснодар: КубГУ, 2002. 197 с.

177. Лысенкова И.М. Семантическая мотивация как фактор формирования семантического поля художественного текста. М., 1997.

178. Людвиг Витгенштейн: Человек и мыслитель. М.: Наука, 1993. 352 с.

179. Мартине А. Основы общей лингвистики // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Изд-во иностр. лит., 1963. Вып. 3 С. 532-545.

180. Мартынова Е.М. Типология явлений коммуникативного дискомфорта в ситуациях диалога: Дис. канд. филол. наук. Орел, 2000. 229 с.

181. Матезиус В.О лингвистической характерелогии. (На материале современного английского языка) // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 25. Контраст, лингвистика. М.: Прогресс, 1989. С. 18-25.

182. Мегентесов С.А., Голубцов С.А. Эволюция образования в картине восприятия мира // Лингвистические и психолингвистические основы изучения сущностей. Краснодар, 1997.

183. Мейе А. Сравнительный метод в историческом языкознании. М.: Изд-во иностр. лит., 1954. С. 453

184. Мецлер А.А. О лингвистическом статусе категории модальности // ФН. 1982. №4.

185. Михайлов Л.М. Коммуникативная грамматика немецкого языка: Учебник для институтов и факультетов иностр. яз. М.: Высшая школа, 1994. 256 с.

186. Михеев А.В. Коммуникативная интенция и спонтанность высказывания в диалогической речи // Сб. науч. тр. / Моск. пед. ин-т иностр. яз. М., 1986. Вып. 280. С. 39-51.

187. Морковкин В.В. Идеографические словари. М., 1970.

188. Москальская О. И. Грамматика текста. М.: Высш. шк., 1981.

189. Монтегю Р. Прагматика // Семантика модальных и интенсиональных логик. М., 1981.

190. Haep B.JI. Прагматика текста и ее составляющие // Сб науч. тр. Моск. пед. ин-т иностр. яз. М., 1985. Вып. 245. С. 4-13.

191. Найда Ю. Наука перевода // Вопросы языкознания. 1970. № 4. С.3-15.

192. Немец Г.П. Модально-семантическая сущность диалога // Диалог глазами лингвиста. Межвуз. сб. науч. трудов. Краснодар, 1990.

193. Немец Г.П. Прагматика метаязыка. Киев: КДУ, 1993.156 с.

194. Немец Г.П. Семантика метаязыковых субстанций. М., 1999.

195. Немец Г.П., Байкова Л.И. О прагматике модальности полипредикативного предложения // Прагматические и текстовые характеристики предикативных единиц: Сб. науч. тр. Краснодар, 1987.

196. Немец Г.П., Мальцева Р.И. К проблеме дейктических слов в диахронии // Русский язык, литература и культура на рубеже веков. Т. 1. IX Международный конгресс МАПРЯЛ. Тезисы докладов и сообщений. Братислава, 1999.

197. Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистического текста //НЗЛ. Вып. VIII. М., 1978.

198. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986.422 с.

199. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982.

200. Новикова Н.С. Семантическое поле воли. М., 1986.

201. Оганесян С.Г. Предметная область аргументации и основные понятия теории аргументации // Философские проблемы аргументации. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1986. С. 8-20.

202. Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике.: Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. С. 22-30.

203. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. М., 1974.

204. Падучева Е.В. Понятие презумпции в лингвистической семантике. // Семантика и информатика. Вып. 8. М.: Наука, 1977., С. 35-92.

205. Падучева Е.В. Феномен Анны Вежбицка // А. Вежбицка. Язык. Культура. Познание. М., 1997.

206. Пауль Г. Принципы истории языка. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1960, С. 500.

207. Пешковский A.M. Глагольность как выразительное средство. М., 1956.

208. Поспелова А.Г. О дополнительных коммуникативно-прагматических функциях высказывания в англ. языке // Предложение и текст: Семантика, прагматика и синтаксис / ЛГПИ им. А. И. Герцена. JL, 1988.

209. Потебня А.А. Мысль и язык. Одесса, 1922.

210. Почепцов О.Г. Основы прагматического описания предложения. Киев: Изв. КГУ "Высшая школа", 1989.

211. Почепцов Г.Г. Прагматика текста // Коммуникативно-прагматические и семантические функции речевых единств. Калинин: КГУ, 1980.

212. Почепцов Г.Г. Анализ перформативных высказываний // Филологические науки. 1982. № 6. С. 63-66.

213. Почепцов Г.Г. Фатическая метакоммуникация // Семантика и прагматика синтаксических единств. Калинин: КГУ, 1981. С. 52-59.

214. Почепцов О.Г. Речевой акт и организация дискурса // Вести. Харьковского ун-та. Харьков, 1989. № 339. С. 47-51.

215. Почепцов О.Г. Семантика и прагматика вопросительного предложения (На материале современного английского языка): Автореф. дис. канд. филол. наук. Киев, 1979. 24 с.

216. Рамишвили Г.В. В. фон Гумбольдт-основоположник теории языкознания. //В. фон Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс. 1984. С. 5-33.

217. Рассел Б. Дескрипции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. Логика и лингвистика. М.: Радуга. 1982. С. 41-55.

218. Реунова О.И. Некоторые аспекты прагматической характеристики эллип-тизированного текста //Некоторые вопросы гл. категории германских языков. Пятигорск, 1980. С. 114-117.

219. Реунова О.И. Эллиптические предложения в современном английском языке. Автореф. дисс. канд. Филол. наук. М., 1968.

220. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. М.: Межд. отношения, 1974. 214 с.

221. Романов А.А. Уровни функционально-семантического анализа текста // Текст, контекст, подтекст. М.: ИЯ АН СССР ВЦП, 1986. С. 10-17.

222. Романов А.А. Иллокутивная структура диалогического текста как иерархия целевых программ // Автоматический анализ, перевод, обучение пониманию текста. Тез. Выступлений на научном совещании. Москва Черновцы: Ин-т языкознания АН СССР, 1989. С. 21-23.

223. Рябцева Н.К. Коммуникативный модус и метаречь // Логический анализ языка: Язык речевых действий. М.: Наука, 1994. С. 82-92.

224. Сакиева Р.С. Уровни языка и эмоциональность. Армавир, 1985.

225. Сакиева Р.С. Немецкий язык: эмоциональная разговорная речь. М., 1991.

226. Сакиева Р.С. Теория языка: словообразование коллоквиальных существительных в современном немецком языке: Монография. Армавир, 2003.

227. Сандиго Э. Поле понимания в современном английском языке. Характерологическое исследование. Автореф. дис. канд. филол. наук. Пятигорск, 1991.

228. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993.

229. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке? // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Под ред. Б.А. Серебренникова и др. М., 1988.

230. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. Вып. 17. Теория речевых актов. С. 157-170.

231. Серль Дж. Р. и Вандервекен Д. Основные понятия исчисления речевых актов // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. Вып. 18. С.242-263.

232. Серль Дж. Природа интенциональных состояний // Философия. Логика. Язык. М.: Прогресс, 1987. С. 96-126.

233. Серль Дж. Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. М, 1986. Вып. 17. С. 195-222.

234. Синева О.В. Метакоммуникация в романе Б. Пастернака "Доктор Живаго" //Поэтика: Стилистика. Язык и культура. Памяти Т.Г. Винокур. М., 1996. С.113-121.

235. Скат Т.Н. Метакоммуникация в диалоге: Теоретический аспект // Структуры языкового сознания. М., 1990. С. 146-158.

236. Слабодчикова В.А. О двух типах интенционального анализа и коммуникативной предназначенности структурно-семантического типа предложения // Структуры языкового сознания. М., 1990. С. 159-172.

237. Слюсарева Н.А. Проблемы функционального синтаксиса современного английского языка. М.: Наука, 1981.

238. Смирницкий А.И. Объективность существования языка. М., 1954.

239. Смирнова М.Н. Коммуникативные неудачи в неофициальном диалоге (на материале Английского языка): Автореф. дисс. канд. фил. наук М., 2003.

240. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики. М., 1933. С. 416.

241. Стеблецова А.О. Использование перформативов в сфере деловой коммуникации // Коммуникативные и прагматические компоненты в лингвистическом исследовании. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1995. С. 68-74.

242. Степанов Ю.С. Комментарий к книге: Бенвенист Э. // Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1976.

243. Степанов Ю.С. Номинация, семантика, семасиология (виды семантических определений в современной лексикологии). Языковая номинация (общие вопросы). М., 1977.

244. Степанов Ю.С. Семиотика. М., 1971.

245. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд. ВГУ, 1985. С. 169.

246. Стросон П.Ф. Идентифицирующая референция и истинностное значение. //Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. Логика и лингвистика. М.: Радуга, 1982. С. 109-134.

247. Стросон П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. Вып. 17. С. 130-150.

248. Сусов И.П. Языковое общение и лингвистика // Прагматичес-кие и синтаксические аспекты синтаксиса. Калинин: КГУ, 1985.

249. Сусов И. А. Коммуникативно-прагматическая лингвистика и ее единицы //Прагматика и семантика синтаксических единиц. Калинин, 1984, С. 3-12.

250. Сусов И.П. К предмету прагмалингвистики // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. С. 3-15.

251. Сусов И.П. Семантика и прагматика предложения. Калинин: Изд-во Ка-лининск. ун-та. 1980, С.51.

252. Сухих С.А., Зеленская В.В. Прагмалингвистическое моделирование коммуникативного процесса. Краснодар, 1998. 159с.

253. Талми Л. Отношение грамматики к познанию // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1999. № 1. С. 91-115.

254. Тарасов Е.Ф. К построению теории речевых коммуникаций // Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф, Шахнарович А. М. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. М., 1979. С. 5-121.

255. Татаринова Л.Н. Монография. Античность и Библия в литературном процессе ХХ-го века. Краснодар, 2001.

256. Теплякова Е.К. Коммуникативные неудачи при реализации речевых актов побуждения в диалогическом дискурсе (на материале немецкого языка): Дис.канд. филол. наук. Тамбов, 1998.158 с.

257. Тихонов А.Н. Семантическое поле как единица лексического уровня языка // Теория поля в современном языкознании. Уфа, 1991.

258. Трубецкой Н.С. Основы фонологии. М., 1960.

259. Тхорик В.И. Языковая личность (лингвокультурологический аспект): Автореф. Дисс. док. филол. наук. Краснодар, 2000.

260. Тхорик В.И. Текстовая модальность, специфика проявлений: Автореф. дис. канд. филол. наук. Краснодар, 2001.

261. Уралова Л.А. О прагматической направленности общекоммуникативных речевых формул // Проблемы прагмалингвистики. Сб. научн. трудов. Вып. 213. М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1983.

262. Уфимцева А.А. Опыт изучения лексики как системы. М.: Наука, 1962. С. 287.

263. Уфимцева А.А. Роль лексики в познании человеком действительности и в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Под ред. Б.А. Серебренникова и др. М., 1988.

264. Уфимцева А.А. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968.

265. Фава Э.О "наклонениях" как различительных признаках иллокутивной силы в речевых актах // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1998. №5.

266. Федоров А.В . Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы). М.: ООО Издат. дом "Филология Три", 2002. 416 с.

267. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988. С. 52-89.

268. Фоллесдаль Д. Понятие и рациональность // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. Вып. 18. С. 139-158.

269. Франк Д. Семь грехов прагматики: тезисы о теории речевых актов, анализе речевого общения, лингвистике и риторике // Новое в зарубежной лингвистике. М, 1986. Вып. 17. С. 363-371.

270. Фридман Л.Г. О связи модальности и средств ее выражения с целенаправленностью предложения (на мат-ле нем. языке) // Некоторые вопросы нем. филологии. Пятигорск, 1971.

271. Хайдеггер М. Время картины мира // Новая технологическая волна на Западе. М., 1986.

272. Характерологическое исследование по германским и романским языкам / Отв. ред. В.П. Литвинов / ПГИИЯ. Пятигогск, 1988. С. 156.

273. Хельбиг Г. Проблемы теории речевого акта // Иностр. языки в школе. 1978. №5. С. 11-12.

274. Хомский Н.К. Лингвистика, логика, психология и вычислительные устройства // Математическая лингвистика. М., 1964.

275. Хомский Н. Синтаксические структуры // Новое в лингвистике. Т. 2. М., 1962.

276. Хомяков В.А. Текст, пресуппозиция и социальное значение слова // Значение и смысл речевых образований. Калинин: Калининский госуниверситет, 1979. С. 117-121.

277. Храмова Г.А. Глаголы речи в метакоммуникативных высказываниях // Аспекты лингвистических и методических исследований. Архангельск, 1999. С. 20-23.

278. Храмова Г.А. Косвенный речевой акт и контекст // Художественный текст. Структура и семантика. Красноярск, 1987. С. 77-82.

279. Храпченкова И.Н. О роли коммуникативной установки в акте предикации / Рукопись деп. в ИНИОН РАН 22.01.92. № 45973. 14 с.

280. Цуканова Е.Г. Глаголы "понимать" / "познавать" и их объекты в языке немецкой философии /И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, Л. Фейербах, К. Маркс: Автореф. дисс. канд. филол. наук. Пятигорск, 1995.

281. Чаптыкова А.А. О роли метакоммуникативных высказываний в структуре текста // Художественный текст. Структура и семантика. Красноярск, 1987. С. 82-86.

282. Чаптыкова А.А. Прагматическая характеристика метакоммуникативных высказываний английской разговорной речи // Структура и семантика предложения и текста в германских языках. Л., 1987. С. 130-136.

283. Чаптыкова А.А. Фатическая метакоммуникация / Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР 23.03.87. №28813. 11 с.

284. Чахоян JI.П. Синтаксис диалогической речи соврем, англ, языка. М.: Высшая школа, 1979.

285. Чхетиани Т.Д. Специализированные метакоммуникативные сигналы поддерживания речевого контакта // Прагматические и текстовые характеристики предикативных и коммуникативных единиц. Краснодар, 1987. С. 27-33.

286. Шахнарович A.M., Юрьева Н.М. Психолингвистический анализ семантики и прагматики (на материале онтогенеза речи). М.: Наука, 1990. 168 с.

287. Шаховский В.И. Значение и эмотивная валентность единиц языка и речи //Вопросы языкознания. 1984. № 6. С. 97-103.

288. Шаховский В.И. К проблеме трансляции конотативных компонентов переводимой единицы содержания текста оригинала // Тетради переводчика: Науч.-теор. сб. Вып. 17. М.: Высшая школа, 1980. С. 25-36.

289. Шаховский В.И. Языковая личность в эмоциональной коммуникативной ситуации // Филол. науки. 1998. №2.

290. Шведова Н.Ю. Лексическая система и ее отражение в толковом словаре // Русистика сегодня. Язык: система и ее функционирование. М., 1988.

291. Шведова Н.Ю. Русские бытийные глаголы и их субъекты // Слово и грамматические законы языка. Глагол. М., 1989.

292. Швейцер А.Д. К разработке понятийного аппарата социолингвистики // АН СССР. Ин-т русского языка. М.: Наука, 1976.

293. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. М., 1973.

294. Швейцер А.Д. Теория перевода статус, проблемы, аспекты. М., 1988.

295. Швейцер А.Д. Эквивалентность и адекватность перевода // Тетради переводчика: Научно-теоретический сборник. Вып. 23. М.: Высшая школа, 1989. С. 31-39.

296. Шенделъс Е.И. Грамматика текста и грамматика предложения. /УИЯШ. 1985. №4.

297. Шендельс Е.И. Некоторые принципы преподавания грамматики // Ин. языки в школе. 1982. № 1, С. 3-9.

298. Ширапова С.Д. Метакоммуникация в свете прагмалингвистики / Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР 5.03.91. № 44074. 12 с.

299. Шлейвис П.И. Слова предикативы в английском языке. Ростов н/Д: Изд-во Ростовского университета, 1985. С. 120

300. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики на материале русского языка. М.: Наука, 1973. С. 280.

301. Шмелев Д.Н. Современный русский язык. М., 1977.

302. Шмелева Т.В. Шмелев А.Д. Прагматические аспекты теории референции. // Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики. Сб. обзоров. М.: ИНИОН, 1984. С. 97-136.

303. Шубин Э.П. Языковая коммуникация и методика обучения иностранным языкам. М.: Просвещение, 1972. С. 350.

304. Щедровицкий Г.П. Схема мыследеятельности системно-структурное строение, смысл и содержание // Системные исследования: методологические проблемы. Ежегодник. М., 1987.

305. Щедровицкий П.П. Смысл и значение // Проблемы семантики. М.: Наука, 1974. С. 74-108.

306. Щерба JI.B. О частях речи в русском языке // Избранные труды по русск. языку. М.: Учпедгиз, 1957. С. 63-85.

307. Щерба JI.B. Языковая система и речевая деятельность. Д.: Наука, 1974. С. 130.

308. Щур Г.С. Теория поля в лингвистике. М.: Наука, 1974. С. 253.

309. Юрин Н.А. Парадигматический и синтагматический аспекты ЛСГ глаголов мыслительной деятельности в совр. англ. языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук. А., 1979. С. 16.

310. Якобсон Р. В поисках сущности языка // Семиотика. М., 1983.

311. Якобсон Р. Разработка целевой модели языка в европейской лингвистике // Новое в заруб, лингвистике. Вып. 4. М.: Прогресс, 1965. С. 372-380.

312. Якобсон Р. Язык в отношении к другим системам коммуникации //Якобсон Р. Избранные работы. М., 1985.

313. Ярцева В.Н. Взаимоотношения грамматики и лексики в системе языка. Исследования по общей теории грамматики. М.: Наука., 1968. С. 556.

314. Abel Th. A Reply to Professor Wax // Truzzi M. ed.: Verstehen Subjective Understanding in social Sciences. Reading, Man. Menlo Park, Calif. London Mills, Ont.: Addison Weslev Publ. Co., 1974. P. 83-86.

315. Abel Th. The operation Called Verstehen // The American Journal of Sociology. 1984. Vol. 54. № 3. P. 211-213.

316. Allwol J. A critical look at speech act theory // Logics, pragmatics and grammar / Ed. by Dahl 0. Goetheborg, 1977. P. 53-70.

317. Apel K.O. Three Dimensions of Understanding Meaning in Analytic Philosophy//Philosophy and Social Criticism. 1980. Vol 7. P. 2., P. 115-142.

318. Arthur C.J. On the Historical Understanding // History and Theory. 1968. P. 203-216.

319. Auman J. Hermeneutics and Social Science. NY.: Columbia Univer. Press, 1978. P. 263

320. Austin J. Philosophical papers. Oxford: At the Clarendon Press, 1961.

321. Austin J.L. How to do things with words. Oxford, 1962. 168 p.

322. Austin J.L. Performative Constatives // Philosophy and ordinary language. University of Illinois Press, 1963. P. 22-54.

323. Bach K. and Harnish R.M. Linguistic Communication and speech Acts. London: The M. 1.1. Press, 1979.

324. Ball W.G. Conversational English (An analysis of Contemporary English with Exercises). Third impression. London: Longman, 1960.

325. Betti E.D. Die Hermeneutik als allgemeine Methodik der Gesisteswissen-schaften. Tubingen, 1967

326. Berrendonner A. Elements de pragmatique linguistique. P., 1981.

327. Blokh M.Y. Course in Theoretical English Grammar. M., 1983. P. 207-212.

328. Bloomfield L. Language. N.Y., 1964. P. 55.

329. Boar, Cart. Max Weber and Process of Social Understanding // Sociology and Social Research. 1967. P. 337-346.

330. Bransford I.O. and Johnson M.K. Consideration of some Problems of Comprehension // Visual Information Processing. NY.; London: Academic Press, 1973. P. 383-434.

331. Brown G., Yule G. Discourse Analyses. London.: The M. 1.1. Press, 1983.

332. Buck G. The Structure of Hermeneutic Experience and the Problem of Traditions // New Literary History. 1978. Vol. 1. № 1, P. 41—47.

333. Buwich M. Semantic structure and illocutionary force // Speech act theory and pragmatics. /Ed. by Searle S. R.

334. Kiefer F., Buwich M., Dorchrecht, 1980. P. 135.

335. Buzarov V.V. Essential of Conversatinal English Syntax. M: Prosvescheniye, 1986.

336. Carston R. Linguistic Meaning, Communicated Meaning and Cognitive Pragmatics // Mind & lang. Oxford; Maiden (MA), 2002. Vol. 17. № 1/2. P. 127-148.

337. Chafe W.L. Meaning and the Structure of Language. London, 1971. P. 427.

338. Chomsky N. Aspects of the Theory of Syntax. London: The M. I. I. Press, 1983.

339. Cohen Carl. Naturalism and Method of Verstehen // Journal of Philosophy. 1954. P. 220-225.

340. Dascal M., Berenstein J. Tuo Modes of Understanding: Comprehending and Grasping// Language and Communication. 1987. Vol. vm, № 2. P. 139-151.

341. Dascal M. Pragmatics and the Philosophy of Mind. 1. Thought in Language. // Pragmatics and Beyond. 1983.

342. Davidson Donald. Truth and meaning // Synthese. V. 17. 1967. № 3.

343. De Gelder В. I know what you mean, but if only I understood you. // Meaning and Understanding. Ed. by Herman Parret and Jaques Bouveresse. Berlin; NY.: Walter de Gruvten, 1981. P. 44-60.

344. Diemer A. Elementarkurs Philosophic. Hermeneutik. Dusseldorf, Wien: Econ Verlag, 1977. P. 294.

345. Dijk T.A. Studies in the Pragmatics of Discours. The Hague. Berlin: Mouton, 1981.

346. Dijk T.A. van. Text and Context // Exploration in the Semantics and pragmatics of discourse-London ets. Longman, 1977. P. 261.

347. Dijk T.A. van. The semantics and pragmatics of functional Coherence in Discourse. Versus. Bologna, 1980, № 26/27. P49-66.

348. Dijk T.A. van. Text and context: Explorations in the semantics and pragmatics of discourse. L.; N.Y., 1982. 261 p.

349. Diltey W. Gesammelte Schriften, Bd 5, S. 318-319.

350. Dorosewsky W. Elements of Lexicology and Semiotics. The Hague, Paris: Mouton and Warszawa PWN, 1973. P. 314.

351. Douglas J.D. Understanding Everyday Life. University of California, San Diego and Aldine Publishing Company. Chicago,. 1970. P. 359.

352. Dummett M. What is a theory of meaning // Truth and Meaning. Oxford, 1976.

353. Edmondson N. Spoken Discourse. A Model For Analysis. London: Longman, 1981.

354. Fleming B.N. On intention // The Philosophical Review. Ithaca, NY, 1964. Vol. 73, №3. p. 301-320.

355. Fries Ch. The Structure of English. Second impression. London: Longman, 1959.

356. Gadamer H.G. Rhetorik, Hermeneutik und Ideologiekritik. Metakritische Er-lauterungen zu "Wahrheit und Methode". Theorie Diskussion / Hermeneutik und Ideokritik. Frankfurt am Mein, 1971. S. 57

357. Garfinkei H. Common sense knowledge of social structures: the documentary method of interpretation // Symbolic interaction. Boston, 1972.

358. Givon Т. Mind, Code and Context: Essays in pragmatics. Hillsdale, 1989. 456 p.

359. Godel K. Ober formal unentscheidbare Satze der Principia Mathematica und verwandter Systeme, Bd. 38,1937.

360. Grice H.P. Utterer's Meaning, Sentence Meaning, and Word-Meaning. // Foundations of Language. 1968, vol. 4, n. 2-P. 225-242.

361. Grice P. Logic and conversation // Pragmatics. Oxford: Oxford University Press, 1991. P. 305-315.

362. Grice P. Logic and Conversation // Syntax and Semantics. N.Y.; San Francisco; London, 1975. V. 3. Hilbert D., Bernays P. Grundladen der Mathematik. Berlin, 1934-1939.

363. Grice P. Studies in the way of words. Cambridge, Massachusetts, London, England: Harvard University Press, 1989. 394 p.

364. Grice P. Utterer's meaning and intentions // The philosophy of language. Oxford, 1985. P. 84-100.

365. Halliday M.A.K. Language as Social Semiotics: The Social Interpretation of Language and Meaning. London: Arnold, 1978.

366. Harnplin D.W. Person Perception and our Understanding of others // Understanding Other Persons/Ed. Th. Misehel etc. Oxford: Basil, Blackwell, 1974.

367. Harris W. V. Interpretative Acts // Search of Meaning. Oxford: Clarendon Press, 1988. P. 192.

368. Ilyish B. The Structure of Modern English. M. 1965.

369. Ipsen G. Die alte Orient und die Indogermanen // Stand und Aufgaben der Sprachwissenschaft, Festschrift fur W. Striberg Heidelberg, 1924.

370. Jespersen 0. A. Modern English Grammar: London. Longman, 1946.

371. Jespersen O. A. Modern English Grammar of Historical Principles. Part 11. Copenhagen, 1949.

372. Kelly P. Human Identity Part 1: Who are you? / Metropolitan life/E-lecture from the university course about the net. 1997. http://www-home.calumet.yorku.ca/pkelly/www/idl.htm

373. Kwant R. C. Phenomenology of Language-Pittsburgh: Duguesne Univ. Press and Louvain, Nauwelaerts, 1965. XII, P. 276.

374. Lakoff G. Conversational Postulates// Papers from the 7th regional meeting of the Chicago Linguistic Society. Chicago; Illinois, 1971.

375. Leat, Diana-"Misunderstanding Verstehen". The Sociological Re view. 1972. P. 29-38.

376. Leech G. N. Explorations in Semantics and Pragmatics. Amsterdam. Benjamins. 1990. P. 133 (Pragmatics and beyond).

377. Leech J. Principles of pragmatics. Longman, 1983.250 p.

378. Lyons J. Introduction to Theoretical Linguistics. Cambridge University Press, 1979.-520 p.

379. Lyons J. Semantics. Cambridge University Press, 1984. Vol. 2. 897 p.

380. Mathesius V. On Linguistic Characterology with illustration from Modern English // J. Vachek, Ed. A Prague School Reader in Linguistics.

381. Mead G. Geist, Identitat und Gesellschaft. Frankfurt am Main, 1978.

382. Meltzer B. Mead's social psychology// Symbolic interaction. Boston, 1972.

383. Mey J. Pragmatics: An introduction (second edition). Oxford: Blackwell, 2001. 300 p.

384. Morris C.W. Foundations of the theory of signs. Chicago, 1938.

385. Nida E.A. Toward a Science of Translating. Leiden, 1964. Rogers C.R. On Becoming a Person. Boston, 1961.

386. Parret H. and Boveresse J. Meaning and Understanding. Berlin; NY: W. de Gryter, 1981. P. 442.

387. Parret H. Context of Understanding // Pragmatics and Beyond. 16. Amsterdam: John Benjamins В. V., 1980. P. 109.

388. Parret H. Perspectival Understanding // Meaning and Understanding. Ed. by Herman Parret ahd Jacques Bouveresse Berlin,. New York: Walter de Gryter, 1981. P. 61-75.

389. Porzig W. Wesenhafte Bedeutung sbeziehungen // Beitagage zuz Geschichte der deutsche Sprache und Literature. 1934. № 58.

390. Riesel E. Schendels E. Deutsche Stilistik. M., 1975. S. 315.

391. Riesel E. Stilistik der deutschen Sprache 1961. P. 171.

392. Rosenberg J. P. On understanding the Difficulty in Understanding Understanding // Meaning and Understanding.Ed. by Herman Parret and J. Bouverese. Berlin, New York: Walter de Gruyter, 1981. P. 29-43.

393. Salomon L. Semantics and Commons Sense. London and New York: Holt, Rinehart and Winston, 1964.

394. Schneider W. Stilistishe deutsche Grammatic. Wien. 1959. S. 264.

395. Schleiermacher F.D.E. Hermeneutik. Heidelberg, 1969. P. 166.

396. Searle J.K. What is a Speach Act? Readings in the Philosophy of Language s. /Ed. by J. F.

397. Searle J.R. Indirect speech acts // Sintax and semantics. N.Y.; San Francisco; London, 1975. V. 3.

398. Searle J.R. What is a speech act? // Pragmatics. Oxford: Oxford University Press, 1991. P. 254-264.

399. Shell-Hornby M. Ubersetzungswissenschaft eine Neuorien-tierung. Tubingen, 1986.

400. Smith E.E. and Medin D. Category and Concepts. London: Harvard University Press, 1981. P. 203.

401. Trier J. Der deutsche Wortschatz im Sinnbezirk des Vers-tahdes. Die Geschichte eines sprachlichen Feldes. Ed. 1-Heidelberg: Carl Wintere Universitatsbuchandlung, 1991. 5 347 /Germanische Bibliothek. /

402. Truzzi M., ed. Verstehen: Subjective Understanding in Social Scieces. Reading Man. Menlo Park, Calif., London, Don Mills, Out:Addison-Wesley publ. со. 1974. P. 173.

403. Vendler Z. The grammar of goodness // Z. Vendler. Linguistics in philosophy. Ithaca (N.Y.), 1967.

404. Vendler Z. Thoughts // The philosophy of language. OUP, 1985. P. 146-158.

405. Verschueren J. Handbook of pragmatics. Amsterdam; Philadelphia: Benjamins publishing company, 1995. 305 p.

406. Verschueren J. Linguistic pragmatics and semiotics // Semiotica. Berlin; N.Y., 1995. Vol. 104, N '/2. P.45-65.

407. Weisman F. The principles of linguistic Philosophy-New York.: St. Martin Press., 1968. P. 422.

408. Weisgerber Z. Die Bedeutungslehere ein Truweg der Sprachwissenschaft // Germanish-romanische Monatsschrit. 1927. № 15.

409. Wotjak G. Untersuchungen zur Struktur der Bedeutung. Berlin, 1977.

410. Wunderlich D. Modalverben im Diskurs und im System // Sprache und Prag-matik.-Lund: Gleerup, 1981.- S. 11-53.

411. Zaslowsky D. On the semantic Structure of Meaning and Understanding // Meaning ahd Understanding. Ed. by Herman Parret and Jacques Bouveresse. Berlin; New York: Walter de Gryter, 1981. P. 61-75.

412. Ziff P. Understanding Understanding. Ithaca, London: Cornwell University. Press. 1972.

413. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИХ1. ИСТОЧНИКОВ

414. The Oxford English Dictionary in 12 volumes. London. 1961 (OED).

415. The Shorter Oxford English Dictionary of Historical Principles in 2 volumes. Oxford University Press, 1956 (SOE).

416. Webster's New World Dictionary of Synonyms. New York, 1984.

417. Webster's New International Dicionary of the English Language. M. Conep. Publishers, 1945.

418. New Webster's Dictionary of the English Language.-Delhi. 1988. College Edition (New Webster's).

419. Soule's Richard A.Dictionary of English Synonyms, Boston 1938.

420. The Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. A.S. Hornby with A. P. Cowie, A.S. Girnson, 1974 (Oaldge).

421. Hornby H.S. Oxford Student's Dictionary of Current English. Special Edition for the USSR. Moscow; Oxford, 1984 (Hornby).

422. Cassell's Modern Guide to Synonyms and Related Words. Ed. by S. J. Ha-vakawa. London 1981 (Cassell's).

423. The Reader's Digest Encyclopoiedic Dictionary in 3 volumes.v. 1, v.2, v.3.-London:Oxford University Press. 1976.(Reader's Digest).

424. Collins V.H. The Choice of words.-London, New York, Toronto 1952 (Collings).

425. Grabb's English Synonyms.-London 1977. (Grabb's.)

426. Glazunov S.A. New dictionary of contemporary informal english. M.: Russky yazyk publishers, 2002.

427. Hornby A.S. Oxford advanced learner's dictionary of current English. Oxford university press / Russian language Publishers, 1982.

428. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред.О.С.Ахмановой. М., 1990.

429. Ожегов С.И. Словарь русского языка /Под ред. члена-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой. 20-е изд-е, стереотипное. М.: Русский язык, 1988.

430. Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М., 1985-1988.

431. Словарь синонимов русского языка / Под ред. З.Е. Александровой. М.: Русский язык, 1986.

432. Словарь синонимов русского языка / Под ред. А.П. Евгеньевой. М., 1970.

433. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. М.: Госиздательство иностр. и нац. Словарей, 1939.

434. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Большая Российская Энциклопедия, 2000.

435. СПИСОК ИЛЛЮСТРАТИВНОГО МАТЕРИАЛА

436. Christie A. Selected Detective Prose. Moscow, 1989.

437. Christie A. Selected stories. M., 1976.

438. O'Henry. Selected stories. Moscow., 1977.

439. Modern English short stories. Making it all right. M.: Pr.Pub., 1978.

440. Modern E. Plays. M., 1966.

441. Three American Plays. M., 1972.

442. Maugham W.S. The Painted Veil. M.: Pr. Pub., 1980.

443. Maugham W.S. Theatre. M.: Pr. Pub., 1978.

444. Maugham W.S. Cakes and ale. M.: Pr. Pub., 1980.

445. Maugham W.S. The Colonel's Lady ( Selected Short Stories.) V.2. Penguin Books. 1951.

446. Maugham W.S. Of Human Bondage. N. Y., 1964.

447. Maugham W.S. The Moon and Sixpence. M., 1972.

448. Maugham W.S. Rain and other Short Stories. M., 1972.

449. Maugham W.S. Modern English Short Stories. M., 1978.

450. Maugham W.S. Summing Up. L.: Pan Books, 1978.

451. Saroyan W. Selected Short Stories. M., 1975.

452. Show B. Pygmalion. M.: Pr. Pub., 1978.

453. Steinbeck J. The Winter of our Discontent. London. 1963.

454. Stevenson R. L. M.: Pr. Pub., 1978.

455. Wilde O. Selections. M., 1979.

456. Warren R. P. Wilderness. NY., 1962.