Философские обоснования военно-исторического знания: Проблема истины тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, кандидат философских наук Смагин, Александр Михайлович

• Смагин, Александр Михайлович
• кандидат философских наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат философских наук Смагин, Александр Михайлович

СОДЕРЖАНИЕ

с ^

Введение

I Раздел: Общая характеристика философских оснований военно-исторического знания. Гносеологический статус военно-

исторического знания

II Раздел: Корреляционные зависимости модусов истины от амбивалентности гносеологического статуса военно-исторического знания

III Раздел: Критерии истинности военно-исторического

знания

IV Раздел: Методология получения истины в процессе

военно-исторического познания

Заключение

Список литературы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Философские обоснования военно-исторического знания: Проблема истины»

ВВЕДЕНИЕ

Новые социально-политические условия развития нашей страны объективно приводят к широкомасштабным изменениям в общественном менталитете. Общество, нацеленное на радикальное обновление, всегда обращается к своему прошлому, пытаясь осмыслить происходящие события, выявить их причины, определить тенденции своего развития.

В современных условиях человек стремится познать самого себя исторически, то есть как продукт истории. В этом плане историческое познание является активной силой, способствующей становлению как настоящих, так и будущих общественных отношений. Историческое познание влияет на социально-психологическую и культурную обстановку, на выбор политических позиций и социальных альтернатив.

Интерес к историческому познанию в современном обществе определяется так же потребностями воспитательного и образовательного процессов, необходимостью объективного усвоения классического культурного наследия и формирования на этой основе подлинно национальной психологии и одновременно причастности к мировой культуре. Историческое познание позволяет обрести мудрость, способность ориентироваться в стремительном сиюминутном потоке общественных событий и процессов.

Внутренний смысл исторического познания, часто скрытый от глаз широкой публики, в конечном счете имеет огромное социокультурное, теоретическое и практическое, значение, оказывает ощутимое влияние на осмысление текущей ситуации и формирование современных взглядов различных общественных групп, придавая тем или иным событиям дня обобщенный, общеисторический смысл. Хотя в историческом познании обычно не содержится готовых рецептов, адресованных конкретным социальным слоям, как им действовать "здесь и теперь", в данных исторических обстоятельствах, тем не менее, в этой его "латентности", "скрытности" содержится возможность определения отношений "высшего порядка", формирование своеобразных социальных доминант, образующих основание для подхода к решению конкретных вопросов.

Выделение моментов истины, верных догадок и выводов из тех реальных событий, которые составляют фактический материал исторического познания, требует большой теоретической работы. В центре внимания исследователя стоят ключевые проблемы познаваемости исторической действительности, выбора средств ее познания, адекватных тем или иным формам исторического сознания.

Составной частью исторического познания является военно-историческое. Значимость последнего, к примеру, для офицерских кадров, ярко выражена в высказывании полководца М.И. Кутузова: "Военная история очищает рассудок от бесплодных пустых теорий, из книг в голову набитых, выгоняет из оной все излишнее, все педантское и возвышает дух воинов, представляя им деяния великих мужей и поощряя к подражанию оным. Изо всех офицеру необходимых познаний признаем военную историю за важнейшую и ставим ее выше всех'4.

Главной задачей военно-исторической науки является правдивое, достоверное освещение событий прошлого, раскрытие объективных процессов военной истории и закономерностей их развития. Отсюда центральное место в обширном комплексе методологических вопросов военно-исторического исследования занимает проблема истины и ее критериев. С ней сталкиваются все военные историки, от ее решения зависит успех конкретного познания военно-исторических событий, фактов и т.п.

Объект познания военно-исторической науки - война и вооруженные силы, довоенный и послевоенный мир2 - чрезвычайно сложное и многообразное явление общественной жизни. Его исследование, несмотря на наличие общих моментов, характеризующих всякий процесс познания, имеет свои особенности. Они определяются характером изучаемого объекта, спецификой военно-исторических источников, условиями, в которых осуществляется анализ прошедших военных событий. Все это обусловливает своеобразие и сложность достижения объективного и достоверного знания, специфику философского подхода к решению проблемы истины в военно-исторической науке.

1 Цит. по: Кутузов М.И. Потребности познаний в науках для офицеров Генерального штаба //Красная звезда. -1996. - 2 ноября.

2

Золотарев В. А. Тюшкевич С. А. Опыт и уроки отечественной военной истории. -М.: Арбизо, 1995.-С. 38-39.

Актуальность исследования проблемы истины военно-исторического знания определяется как практически-духовными потребностями современного общества, так и научно-теоретическими запросами.

Во-первых, в переломные эпохи, в периоды крупных социальных преобразований интерес к прошлому и стремление найти в нем объяснение настоящему и основания для предвидения будущего становятся всеобщими. Именно такой феномен наблюдается сегодня в нашей стране. Однако, очень часто в угоду тех или иных политических амбиций отечественная история, в том числе и военная, начинает пересматриваться, искажаться, дабы быть прямым подтверждением выдвигаемых политических тезисов конкретной социальной группы. Отдельные исторические факты вырываются из общего контекста, маскируются или замалчиваются истинные причины исторического события, роль определенных классов и социальных групп в этом историческом действе, тем самым создается впечатление, что история - вовсе не наука, если ее можно перекраивать, давать противоположные оценки тем или иным историческим фактам, событиям. Такое вольное обращение с историей приводит к мысли, что она не играет никакой роли в выработке социального самосознания, а скорее, наоборот, социальное самосознание, уже сформировавшись, использует ее лишь post factum . Поэтому необходимо осмыслить: а что есть истина в истории и каковы гарантии ее получения.

Особую актуальность данная тема приобретает в связи с военно-историческим познанием. Сложность, многогранность реалий военной истории создают дополнительные трудности для методолога в связи с решением проблемы истины. И тем не менее решать ее необходимо, поскольку и военная история нуждается в четких методологических ориентирах с интенцией на получение истинного знания.

Во-вторых, отражая различные военно-исторические явления, военная история формирует знания о них. Тем самым она имеет огромное значение в практике обучения и воспитания войск. Изучая опыт прошедших войн, новое поколение узнает о делах выдающихся военных деятелей, патриотических и прогрессивных традициях русской армии и флота, об их блестящих победах, создавших всемир-

ную славу русскому народу, оружию и военному искусству. Только правдивая военная история может обладать огромной силой воздействия на умы и чувства подрастающего поколения, воспитывать уважение к боевым традициям прошлого, чувства национальной гордости, патриотизма, гражданского долга и т.п.

В-третьих, актуальность темы связана и с необходимостью разработки методологической проблематики военно-исторического познания. Здесь весьма интенсивно дискутируется обширный круг проблем, затрагивающих основные компоненты военно-исторического исследования, военно-исторической науки, формы взаимоотношений военной историографии с другими областями научного познания и т.д. Среди них особо выделяется проблема истины, а также методологии получения истинного знания в военно-научном познании. При этом в целом состояние отечественной военно-исторической науки оценивается нередко как кризис, "носящий выра женный методологический характер"1, а выход из кризиса, соответственно, видят в развитии методологии истории2 , чему, собственно в известной степени и будет служить данное исследование, развивая проблематику истины в военно-научном познании.

В-четвертых, опыт методологическою анализа военно-исторического знания иего результаты имеют огромную значимость доя науковедения в целом. Адекватный образ процессов развития и функционирования науки должен отражать процессы, протекающие как в естествознании, так и в гуманитарисгике. Подобное сопоставлениетем более необходимо, что консгитуирование научных дисциплин в гуманитарной сфере отнюдь не завершено, как незавфшено и формирование идеала научности исторической науки вообще, и военно-исторической в частности. Огромная роль в данном процессе принадлежет решению проблемы истины. Каковы ее критерии, сущность, способы получения, насколько они совпадают с подобными феноменами в естествознании - от этого во многом зависят и идеалы научной рациональности в военной истории как науке. Проблема осложняехга еще и тем обстоятельством, что до сих пор неопределен гносеологический статус военно-исго-рического знания, без чего, собственно, невозможно осмыслить тему истины и дать ее болееглубокое понимание.

Таким образом, комплекс проблем, связанных с изменениями, как в самом общественном развитии, так и в процессах военно-исторического познания, создает ситуацию особой актуальности изучения философских оснований военной истории, в центре которой находятся вопросы истины и способов ее получения.

1 Проблемы методологии истории // Новая и новейшая история. -1993. - №3. -

С.5.

Там же. -С.З.

Степень научной разработанности проблемы

Проблема истины в военно-историческом познании привлекала и привлекает серьезное внимание отечественных и зарубежных исследователей - философов, военных историков, политологов, социологов. Анализ научных трудов по этой теме позволяет подразделить последние на несколько групп.

К первой группе таких источников можно отнести философские произведения мыслителей прошлого, так или иначе затрагивающие проблемы военно-исторического познания, а также проблемы истины в истории. Среди них Н. Бердяев, М. Блок, М. Вебер, В. Виндельбанд, Р.Ю. Виппер, Х.Г. Гадамер, Г.В.Ф.Гегель, И. Гердер, В. Герье, Р.Декарт, У. Джемс, В. Дильтей, Г. Зиммель, И. Кант, Р.Карнап, Э.Кассирер, Г.Коген, Ф. Ланге, П. Наторп, Г. Риккерт, П. Сорокин,

A. Тойнби, О. Шпенглер, К. Ясперс и др.

Современный философский анализ гносеологической проблематики представляет собой вторую группу работ, которую правомерно разделить по следующим направлениям.

Первое. Исследование проблемы научного познания сточки зрения его возникновения, развития и сущности. Эти аспекты проблемы всесторонне рассматриваются в работах P.M. Айдиняка, П.В. Алексеева, И.Д. Андреева, В.П. Ворожцова,

B.В. Ильина, П.В. Копнина, В.А. Лекторского, И.С. Нарского, A.B. Панина,

В.Ф. Панкратьева, Ю.А. Петрова, B.C. Швырева, В.А. Штоффа и многих других1.

См.: Айдиняк P.M. Система понятий и принципов гносеологии. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1991; Алексеев П.В., Панин A.B. Теория познания и диалектика:-М.: Высш. школа, 1991; они же. Философия. -М.: ТЕИС, 1996; Андреев И.Д. Проблема логики и методологии познания. - М.: Наука, 1972; Ворожцов В.П., Москаленко А.Т., Шубина М.П. Гносеологическая природа и методологическая функция научной теории. -Новосибирск: Наука, 1990; Ильин В.В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. -М.: Изд-во Московск. ун-та, 1993; Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. - М.: Мысль, 1974; Теория познания /Под. ред. В.А. Лекторского и Т.И. Ойзерма-на. - М.:Мысль, 1991. — Т. 1; Нарский И.С. Еще раз о проблеме тождества логики, диалектики и теории познания // Философские науки. - 1981. - №5 - С. 44 - 53; он же. Современные проблемы теории познания.-М.: Знание, 1989; Панкратьев В.Ф. Система гносеологии. -М.: Мысль, 1993; Петров Ю.А., Никифоров А. Л. Логика и методология научного познания. - М.: Мысль, 1982; Петров Ю.А. Методологические проблемы научного познания. - М.: Изд-во Московск ун-та, 1986; Швырев B.C. Научное познание как деятельность. -М.: Политиздат, 1984; Штофф В.А. Проблемы методологии научного познания. -М.: Высш. школа, 1978

Проблеме научного познания уделено внимание и в философских трудах зарубежных авторов таких, как: Л. Витгенштейн, В. Гейзенберг, Э. Квейд, Т. Кун, И. Лакотос, В. Лефевр, О. Нейгебауер, М. Полани, К. Поппер, Б. Рассел, П. Фей-ерабенд, М. Хайдеггер и др1.

Второе. Большой теоретико-методологический вклад в изучение военно-научного познания внесли ученые, непосредственно исследующие сущность, природу, структуру, виды военно-научного познания в целом (A.A. Балаховский, В.И. Гидиринский, А.П. Дмитриев, Б.И. Каверин, Б.Н. Мальков, Н.В. Михалкин, А.И. Поздняков, В.А. Полесушкин, О.Х.-А. Рахимов, В.К. Семенов, H.A. Силенко, М.Н. Шахов и др.)2. Эти работы направлены на изучение общетеоретических проблем военно-научного познания.

Третье. Работы, посвященные изучению исторического познания, в кото-

1 Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. -М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1958; Квейд Э. Анализ сложных систем. -М.: Сов. радио, 1969; Кун Т. Структура научных революций. -М.: Прогресс, 1975; Лакотос И. История науки и ее рациональная реконструкция // Структура и развитие науки. -М.: Прогресс, 1978; Лефевр В. Конфликтующие структуры. - М.: Прогресс, 1973; Нейгебауер О. Точные науки в древности. -М.: Сов. радио, 1968; Полани М. Личностное знание. - М.: Прогресс, 1985; Поппер К. Логика и рост научного знания. -М.: Прогресс, 1983; Рассел Б. Человеческое познание. -М.: Изд-во иностр. литры, 1987; Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. - М.: Прогресс, 1986; Хайдеггер М. Что такое метафизика? //Новая технократическая волна на Западе. - М.: Прогресс, 1986.

2

Балаховский A.A. Военно-педагогическое творчество: сущность, содержание и условия оптимизации. -М: ВПА, 1988. Гидиринский В.И. Личность воинав политической системе общества: Автореф.дис...д-ра филос.наук. - М.: ВПА, 1979. Дмитриев А.П. Методология и методы военного исследования. - М: ВПА, 1973. Каверин Б.И. Методологические проблемы связи общественного сознания и мировоззрения советских воинов: Автореф.дис...д-ра филос.наук. -М.: ВПА, 1989. Мальков Б.Н. Методологический анализ системы военно-технических знаний: Автореф.дис... д-ра филос.наук. -М.: ВПА, 1985. Михалкин Н.В. Методологические проблеми формирования теории военно-технических систем. - М.: Мин-во Обороны, 1991. Поздняков А.И. Информатика и ее роль в укреплении обороноспособности страны: Автореф. дис... д-ра филос. наук. -М.: Воен. акад. Генер. штаба, 1991 и др.

рых представлено глубокое и всестороннее теоретическое осмысление причинно-следственных связей в истории, раскрыта противоречивость, сложность и многовариантность исторического процесса. Авторами этих трудов являются Г.А. Антипов, М.А. Барг, O.A. Вайнштейн, И.А. Гобозов, Б.Л. Губман, А .Я. Гуревич, В.В. Журавлев, В.Ж. Келле, М.Я. Ковальзон, И.Д. Ковальченко, А.Е. Лойко, Б.Г.Могильницкий, К.Х. Момджян, А.И. Ракитов, А.Х. Сами-ев, К.В. Хвостоваидр1.

Четвертое. В рамках исследуемой темы существует большое количество публикаций, посвященных непосредственно военно-историческому познанию. Авторами этих работ являются И.А. Важенцев, A.B. Виноградов, М.А. Гареев,

1 См.: Антипов Г.А. Историческое прошлое и пути его познания. - Новосибирск, 1984; он же. Гносеологические и социокультурные основания исторического знания: Автореф. дис... д-рафилос. наук. -М.: ВУ, 1995; Барг М.А. Катег ории и методы исторической науки.-М.: Наука, 1984; Вайнштейн О. А. Западно-европейская и средневековая историография. - М.-Л., 1964; Гобозов И.А. Введение в философию истории. - М.: Изд-во Московск. ун-та, 1993; Губман Б.Л. Смысл истории. Очерки современных западных концепций.-М.: Наука, 1991; Гуревич А.Я. Что такое исторический факт//Источниковедение. Теоретические и методологические проблемы. -М.: Наука, 1969; он же. Историческая наука и историческая антропология // Вопросы философии. - 1988. - № 1. - С. 56 - 64; Журавлев В.В. Методология исторической науки. Вчера. Сегодня. Завтра. // Кентавр. - 1995. - №6. - С. 140 -146; Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. Теория и история. - М.: Политиздат, 1981; Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. -М.: Наука, 1987; он же. Некоторые вопросы методологии истории // Новая и новейшая история. — 1995. - №5. - С. 7 -18; Лойко А.Е. Статус и функции методологии рефлексии в структуре социально-исторического познания: Автореф. дис... канд. филос. наук. - Минск, 1994; Могильницкий Б.Г. О природе исторического познания. - Томск, 1978; он же. Введение в методологию истории. - М.: Знание, 1989; он же. Некоторые итоги и перспективы методологических исследований в отечественной истории // Новая и новейшая история. -1993. -№3. - С. 3-17; Ракитов А.И. Историческое познание. Системно-гносеологический подход. - М.: Наука, 1982; он же. Новый подходк взаимосвязи истории, информации, культуры: Пример России // Вопросы философии. - 1994. - №4. — с. 14-21; Сами-ев А.Х. Становление и развитие исторического сознания как самосознания общества: Автореф. дис... д-ра филос. наук. -М.: ВУ, 1995; Хвостова К.В. К вопросу об историческом познании // Новая и новейшая история. - 1993. - №3. - С. 14 - 25: Хвостова К.В., Финн В.К. Гносеологические и логические проблемы исторической науки. - М.: Наука, 1995.

П.А. Жилин,В.А. Золотарев,В.Т. Логин, A.C. Полагин, Е.И. Рыбкин, С,А. Тюшке-

вич и многие другие1.

К третьей группе относятся публикации, авторы которых исследуют проблему истины и ее критерии. Данную группу также целесообразно разделить по следующим направлениям.

Первое. Исследование проблемы истины и ее критериев в научном познании. Эти аспекты проблемы всесторонне рассматриваются в работах Е.И. Андроса, К.И. Бахтиярова, И.Ф. Ведина, Д.П. Горского, И.Т. Касавина, Т.И. Ойзермана, С.А. Хмелевской, Э.М. Чудинова, и др2.

1 См.: Важенцев И.А. Закономерные связи войны и их познание: Автореф. дис... д-ра филос. наук. - М.: ВПА, 1970; Военная история как объект идеологической борьбы: / Виноградов A.B., Дождиков Г.П., Дорохов И.И. и др. -М.: ВПА, 1991; Военная история Отечества с древнейших времен до наших дней: В 3-х томах / Институт военной истории Мин. Обороны РФ: Под. ред. В.А. Золотарева. -М.: Мосгорархив, 1995; Военная история и социология: Сборник статей / Отв. ред. Рыбкин Е.И. - М.: ИВИ, 1973; Гареев М.А. Военное искусство в Отечественной войне // Международная жизнь. - 1995. -№3-4. - С. 24 - 25; Жилин П.А. Проблемы военной истории. - М.: Воениздат, 1975; он же. О войне и военной истории. -М. .'Воениздат, 1984. Золотарев В.А., Тюшкевич С. А. Опыт и уроки отечественной военной истории. -М.: Арбизо, 1995. Логин В.Т. Диалектика военно-исторического исследования.-М.: Наука, 1979; Полагин A.C. Соотношение эмпирического и теоретического уровней в познании военной истории: Автореф. дис... канд. филос. наук.-М.: ВПА, 1979; Тюшкевич С.А. Война и современность.-М.:

Наука, 1986.

2

См.: Андрос Е.И. Истинакак проблема познания и мировоззрения. - К., 1984; Бахтияров К.И. Многомерность истины // Философские науки. -1991. - №4. - С. 96 -103; он же. Истинность и достоверность//Философские науки. - 1991. -№12.-С. 79 -88; Ведин И.Ф. Проблема истины и ее критерия (Некоторые аспекты историко-гносео-логического анализа): Автореф. дис... канд. филос. наук. - Рига, 1979; Горский Д.П. О критериях истины. (К диалектике теоретического знания и общественной практики) // Вопросы философии. -1988. -№2. - С. 28 - 37; Касавин И.Т. О дескриптивном понимании истины // Философские науки. -1990. -№ 8. - С. 64 - 74. Ойзерман Т.И. Некоторые проблемы научно-философской теории истины //Вопросы философии. - 1982. -№8. -С. 18 - 31; он же. К вопросу о практике как критерии истины // Вопросы философии. -1987. -№10. - С. 98 - 105; он же. Сенсуалистическая гносеология и действительный научно-исследовательский процесс// Вопросы философии. - 1994. - №6. - С. 55 - 64; ХмелевскаяС.А. Система форм постижения бытия.-М.:ВУ, 1997. ЧудиновЭ.М. Природа научной истины. - М.: Политиздат, 1977.

Второе. Проблеме истины в историческом познании посвящены публикации таких ученых, как А.Я. Гуревич, Ю.Н. Давыдов, Н.С. Злобин, А.Ф. Зотов, В.Ж. Келле, М.Я. Ковальзон, В.М. Межуев, Л.И. Новиков, Е.Г. Плимак и др.

Третье. Исследованию проблемы истины и ее критериев в военно-научном познании посвящены работы А.Ф. Богомолова, В.Г. Бондаренко, B.C. Давыдова, А.И. Иванова, М.М. Колесникова, С.И. Крупнова, В.Ю. Надпорожско-го, A.B. Пономарева, В.М. Пузика, H.A. Слесарева, В.В. Усова и др1.

Заметные шаги в разработке проблемы истины в военно-исторической науке сделаны совместными усилиями военных философов и историков. Следует подчеркнуть, что во многих трудах, статьях, выступлениях на конференциях и совещаниях военными философами и историками рассматривались различные стороны проблемы истины в военно-исторической науке. Так, в работах Д. Д. До-ника, М.Л. Жиляева, Н.И. Зеленского, Б.А. Калинина, C.B. Клягина, О.В. Ост-

1 См.: Богомолов А.Ф. Истина в военной науке и практике. - М.: Воениздат, 1966; он же. Истина в военно-научном познании //Методология военно-научного познания. -М.: Воениздат, 1977; Бондаренко В.Г. Проблема истины в морали и ее методологическое значение для нравственного воспитания советских воинов: Автореф. дис... канд. филос. наук. -М.: ВПА, 1977; Давыдов B.C. Проблема доказательства истины в военно-научном познании. - М.: ВПА, 1986; он же. Проблема доказательства истины в военно-научном познании. (Логико-гносеологический анализ): Автореф. дис... д-ра филос. наук. - М.: ВПА, 1987; Иванов А.И. Взаимодействие рационального и иррационального в воинской деятельности (философско-методологический анализ): Автореф. дис... канд. филос. наук. -М.: ВПА, 1996; Колесников М.М. Проблема критерия истины в познании явлений войны и военного дела: Автореф. дис... канд. филос. наук. -М.: ВПА, 1985; Крупнов С.И. Некоторые вопросы истины и доказательства в военной науке и практике. - М. : ВПА, 1969; Надпорожский В.Ю. Эмпирическое и теоретическое в исследовании средств вооруженной борьбы: Автореф. дис... канд. филос. наук. -М.: ГАВС, 1993; Пономарев A.B. Проблема истинности и достоверности военно-научного прогнозирования: Автореф. дис... канд. филос. наук. -М.: ВПА, 1979; Пузик В.М. Проблема истины в военной науке и практике // Коммунист Вооруженных Сил. - 1967. - №4. - С. 55 - 62; Слесарев H.A. Проблемы истины и ее критерия в конкретных военно-социологических исследованиях: Автореф. дис... канд. филос. наук. -М.: ВПА, 1978; Усов В.В. Диалектика абсолютного и относительного в военной практике как критерия истины военно-научного знания: Автореф дис... канд. филос. наук. - М.: ВПА, 1988.

роухова, Г.В. Ососкова, A.A. Чекина и других авторов1, раскрываются исходные принципы объективного отражения военной истории и исторической истины.

В приведенных работах исследуется специфика познания явлений, процессов, событий прошлого, раскрываются социальные и гносеологические особенности методологии получения военно-исторического знания, дается анализ категории истины и ее критериев, раскрывается сущность исторического факта в военно-историческом познании. Таким образом, философия и военная история на современном этапе своего развития располагают солидной теоретической базой для осуществления специальных исследований в области военно-исторического познания.

Отдавая должное вкладу названных авторов в разработку проблемы истины, отметим, что их труды закладывают теоретические основы и методологические ориентиры для анализа проблемы истины в военно-историческом познании. В них глубоко раскрыта специфика той реальности, которую изучает военная история как наука, а также методологическое значение категорий философии для исследования проблемы истины военно-исторического знания. Изучение проблем философии истории, связанных с выявлением специфики военно-исторического знания, убедительно свидетельствует о том, что структура военно-исторического познания не существует в виде абстрактных схем, а взаимосвязана с конкретным материалом современной действительности, соотнесенной с военно-историческим прошлым. Поэтому решение тех проблем,

См.: Доник Д.Д. Вопросы методологии познания сущности войны: Автореф. дис... канд. филос. наук.-М.: ВПА, 1985; Жиляев M.JI. Социально-философский анализ последствий войн и военных конфликтов XX века: Автореф. дис... канд. филос. наук. -М.: ВУ, 1996; Зеленский Н.И. Диалектика исторического и логического в познании военного искусства: Автореф. дис... канд. филос. наук.-М.: ВПА, 1983; Калинин Б.А. Философское знание в системе методологической культуры офицера: Автореф. дис... канд. филос. наук. - М.: ГАВС, 1994; Клягин C.B. Гносеологический оптимизм и его роль в деятельности военного исследователя (философско-методологический аспект): Автореф. дис... канд. филос. наук.-М.: ВПА, 1991; Остроухое О.В. Проблема классификации войн в историко-философской мысли: Автореф. дис... канд. филос. наук. - М.: Воен. акад. им. Ф.Э. Дзержинского, 1996; Ососков Г.В. Источники и причины войн (социально-философский анализ): Автореф. дис... канд. филос. наук. - М.: ВУ, 1996; Чекин A.A. Проблемы истины и ее критерия в военно-исторической науке: Автореф. дис... канд. филос. наук.-М.: ВПА, 1973.

которые находятся на "стыке" военной истории и частных общественных наук, является важным источником развития методологии изучения военно-исторического познания как такового.

Разработка проблемы истины военно-исторического познания относится к тому кругу проблем, которые связаны с дальнейшим развитием методологического аппарата военной истории. Перед военной историей возникла настоятельная потребность в обновлении своей методологии. Анализ литературы показал, что еще очень мало работ, посвященных исследованию проблем методологии военно-исторического познания, взятых в ракурсе современного видения темы. Проблема истины трактуется, как правило, в традиционном ключе, хотя давно назрела необходимость не только заново определить концептуальный статус военно-исторического знания, но и по-новому осмыслить центральное его понятие - истину, показав разные ее аспекты, многообразные формы и т.д.

Таким образом, выбор указанной темы в качестве предмет а исследования обусловлен ее актуальностью, теоретической и практической значимостью, недостаточной степенью ее научной разработанности.

Цель диссертации - исследование проблемы истины в аспекте обновления философских оснований военно-исторического знания.

Объектом исследования выступают процессы и результаты военно-исторического познания.

Предметом исследования является специфика истины и методов ее получения, рассмотренных в русле философских оснований военно-исторического знания.

Объект и предмет исследования, а также его цель предопределили постановку и решение следующих задач:

• проведение содержательного анализа философских оснований военно-исторического знания;

• определение гносеологического статуса военно-исторического знания;

• обоснование корреляционной зависимости модусов истины от гносеологического статуса знания на примере военно-исторического знания;

• раскрытие критериев истины военно-исторического знания и их особенностей в ходе военно-исторического исследования;

• проведение анализа методологии получения истины в военно-исторической науке и выявление ее роли в объективном освещении военно-исторических событий.

Цели и задачи обусловили структуру диссертационного исследования, которое включает: введение, четыре раздела, заключенней список литературы.

Теоретико-методологическую базу исследования составляет большой круг источников, к числу которых относятся монографии и статьи, посвященныепроблемам философии истории, где исследуются имманентная логика развития человеческого общества, единство и многообразие исторического процесса, проблемы его социальной детерминации. Поскольку военная история как наука, с одной стороны, тесно связана с общей историей, а с другой - с военной наукой, то в процессе рассмотрения поставленной проблемы учитывались результаты исследований в этих областях знаний.

Разработка проблемы истины и ее критериев в военно-исторической науке возможна лишь на базе изучения конкретного опыта исследования военной истории, в связи с этим в диссертации широко используются работы военных историков.

Работа базируется на таких философских и общенаучных методах исследования, как метод восхождения от абстрактного к конкретному, единство исторического и логического, системный, деятельностный, социокультурный подходы.

Эмпирическую базу исследования составили: результаты контент-анализа материалов периодической печати, посвященных проблемам военной истории; итоги обобщения данных отечественной и зарубежной справочно-статистичес-кой литературы; а также результаты анкетирования курсантов Военного института правительственной связи (ФАПСИ), проведенных в 1995-1998 годах.

Научная новизна исследования заключается:

• в раскрытии содержания и структуры философских оснований военно-исторического познания и в определении гносеологического статуса военно-исторического знания, сущность которого выражается в его двойственной природе, соединяющей, с одной стороны, рефлективное, а с другой - валюативное знание;

• в обнаружении корреляционной зависимости модусов и моделей истины от гносеологического статуса знания, в связи с чем выделяются такие модели, как дескриптивная и нормативная, а также модусы истины: cogito (модус познания), фигурирующего в рефлективном знании, и existenz (модус существования), имеющего место в валюативном знании;

• в выделении двух подходов к определению критериев истины в военно-историческом познании: гносеологического и культурологического, при этом

если в первом случае речь идет о нахождении критериев адекватности знаний действительности, то во втором - о выявлении значимости в социокультурном измерении;

• в обосновании идеи о двойственной природе военно-исторического знания, которое подпадает под концептуальный статус науки, с одной стороны, а с другой - частично выходит из него;

• в уточнении роли и значения практики как критерия истины, вытекающих из того обстоятельства, что практика является определяющим, но не единственным критерием истины военно-исторического знания; при этом в качестве критерия истины практика в военно-исторической науке предстает в двух видах: как специфически организованная и целенаправленная общественно-историческая деятельность людей в военной области и как научно-познавательный процесс самих исследователей - военных историков;

• в разработке основных направлений формирования методологии получения истины военно-исторического знания с учетом современных особенностей военно-исторической деятельности, заключающихся в выявлении характерных черт исследовательской ситуации в работах по военной истории, а также логической структуры военно-исторического знания.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Авторское понимание гносеологического статуса военно-исторического знания, состоящее в выявлении его двойственной природы, которая, с одной стороны, предстает как рефлективное знание о реальной истории, а, с другой -как валюативное, оценочное; а также в обнаружении специфики военно-исторического познания, которое выступает в двух ипостасях: в роли научного познания (когда речь идет о рефлективном познании) и вненаучного (когда используются ценностные суждения, ценности-предпочтения, выводящие военно-историческое познание за пределы концептуального статуса науки).

2. Выведение корреляционной зависимости модусов и моделей истины от гносеологического статуса военно-исторического знания, в связи с чем рефлективное военно-историческое знание предстает в модусе истины cogito (познания) и формирует нормативную модель, а валюативное - выступает в модусе истины existenz (существования) и определяет дескриптивную модель истины.

-163. Обоснование идеи о выделении двух подходов к определению критериев истины в военно-историческом знании, состоящей в том, что истина может пониматься в гносеологическом (как адекватность знаний действительности) и культурологическом (как социокультурная оценка) аспектах.

4. Результаты исследования основных направлений формирования методологии получения истины военно-исторического познания, заключающейся в обретении истин рефлективного знания при помощи использования критериев практики, а также логического и аксиологического критериев, в выявлении ва-люативного знания и его культурологического осмысления (культурологические истины).

Научно-практическая ценность диссертации заключается в том, что выводы, полученные в ходе исследования, могут быть использованы:

• для организации и проведения военно-исторической работы, о важности которой неоднократно говорилось, в частности, в руководящих документах Министерства Обороны1;

• сформулированные выводы могут служить методологической основой исследования военно-исторического опыта отечественной военной науки и военного искусства, необходимого для решения современных задач по обороне страны;

• результаты работы могут быть использованы в системе военно-исторического образования в военных училищах, институтах и академиях, в процессе командирской подготовки в войсках, способствуя развитию творческого мышления и расширению кругозора офицеров в области военно-исторического познания;

• выводы исследования возможно использовать в проведении подготовки военных историков для армейских структур, в процессе организации военно-исторической службы, что будет содействовать повышению эффективности работы

1 См.: Министерство Обороны РФ. Приказ МО РФ №84 от 28 февраля 1995г. "О мерах по дальнейшему совершенствованию исторической работы в Вооруженных Силах РФ." - М., 1995; "О путях повышения эффективности военно-исторической работы." Совещание военных историков Вооруженных Сил РФ //Красная звезда. -1996.-2 ноября.

по проведению военно-патриотических мероприятий, посвященных важнейшим битвам и сражениям ратной истории Отечества, особенно Великой Отечественной войны, и других памятных военно-исторических дат и событий;

• выводы диссертационного исследования целесообразно использовать при организации научной работы исгорико-патриошческой направленности дня обеспечения процесса воспитания личного состава армии и флота, преумножения традиций преемственности славы и героизма воинов частей, соединений и объединений.

Таким образом, проведенное исследование философских оснований военно-исторического знания, а конкретно проблемы истины в военно-исторической науке, будет содействовать повышению методологической культуры военных кадров и способствовать формированию военно-исторического сознания как у допризывной молодежи, так и военнослужащих, обогащать их духовный опыт и укреплять моральный дух Вооруженных Сил.

Апробация диссертационного исследования.

Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в тезисах выступлений:

• на межвузовской научно-теоретической конференции "Проблемы социально-гуманитарного знания и образования" (г. Орел, 9-10 апреля 1996г.);

• на научно-практической конференции Военного института правительственной связи ФАПСИ при Президенте РФ "Управление педагогическим процессом в современном ВУЗе" (г. Орел, 17 апреля 1996г.);

• на межвузовской научной конференции ученых, аспирантов, преподавателей и студентов "Проблемы современного высшего образования" (г. Орел, 2122 марта 1997г.);

• на межвузовской научно-практической конференции "Духовные ценности современной российской молодежи" (г. Орел, 9-11 апреля 1997г.).

• на Всероссийской научной конференции "Актуальные проблемы духовной культуры и образования на рубеже нового тысячелегая" (г. Орел, 22-23 марта 1998 г.)

А также в выступлениях на теоретико-методологических семинарах кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Военного института правительственной связи, в процессе преподавания философии и на занятиях по общественно-государственной подготовке с офицерским составом института, в выступлениях на кафедре философии и религиоведения Военного университета.

РАЗДЕЛI. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ФИЛОСОФСКИХ ОСНОВАНИЙ ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ.

ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ СТАТУС ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ.

Вопрос о гносеологическом статусе военно-исторического, да и исторического знания вообще, в последнее время обрел свою особую остроту. Пересмотр ряда оценок исторических событий, уточнение в связи с этим фактологической базы заставили исследователей вновь задаться вопросом: если в историческом знании большую роль играют ценностные суждения, оценки, то вообще является ли история наукой или симбиозом науки и идеологии? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к философским основаниям исторического (и в частности, военно-исторического) знания, анализ которых и дает возможность уяснения гносеологического статуса получаемого в этой области знания.

Проблема гносеологического статуса военно-исторического знания, безусловно, относится к разряду философских проблем, поскольку затрагивает решение таких задач, как понимание сути знания вообще, специфики сугубо научного знания, а также видов знаний, смежных с научным и т.д. Можно утверждать, что философские проблемы частной науки (в данном случае истории) - это теоретические часгнонаучные проблемы, предполагаемые решения которых (гипотезы, теории) требуют философской интерпретации1. Здесь имеется возможность для совместной деятельности философов и представителей частных наук.

Для того, чтобы разобраться в определении гносеологического статуса исторического (и в частности, военно-исторического знания), остановимся на общей структуре данного вида знания.

История как наука представляет собой знание теоретизированное . В любой науке встает вопрос о механизме, обеспечивающем передачу и хранение научных знаний. Роль такого механизма и выполняют научныетеории. Являясь наиболее важной подсистемой научного знания, теория, с одной стороны, обеспечивает ее функционирование, с другой - обеспечивает развитие науки, продуцируя эмпирические следствия, создавая основу для новых методов и внутренних за-

1 См. Алексеев П.В., Панин A.B. Философия. - М,: ТЕИС, 1996. - С.41.

дач. Наконец, с третьей - теория выступает как особая когнитивная структура, обеспечивающая хранение и передачу эталонов и стандартов познавательной деятельности, образцов научности. Анализ и обсуждение структуры теории и природы ее компонентов и элементов стали необходимым звеном дальнейшего философского исследования интересующих нас проблем.

С типологической точки зрения научное знание можно представить как состоящее из эмпирико-феноменалистских (описательных) и теоретико-эссенци-алисгских (объяснительных) теорий. Описательные теории - это совокупность качественных феноменологических систем знания, где доминируют: а) эмпирические описания, которые представляют фиксацию в языке данных, полученных на эмпирическом уровне изучения предмета путем измерения, наблюдения, анализа и подбора фактов, визуальной регистрации и т.д б)эмпирические законы, зависимости, регулярности, которые получены как индуктивные обобщения экспериментального материала.

Объяснительные теории - это совокупность логически организованных систем знания, где преобладают: а)теоретические объяснения, которые представляют концептуальную реконструкцию данных, полученных на теоретическом уровне изучения предмета вследствие интерпретации, идеализации, постановке мысленных экспериментов, абстрактного моделирования и т.п.

Внутри множества объяснительных теорий оправдано выделить подмножество гипотетико-дедуктивных и аксиоматических теорий.

Гипотетико-дедуктивные теории построены на базе применения гипоте-тико-дедуктивного метода, основанного на выводе следствий из гипотез логическим путем с последующей их логической проверкой.

Аксиоматическими называются теории, построенные путем введения ряда аксиом, а затем подвергшиеся строгой логической реконструкции и обработке.

Далее следует отметить, что в процессе более или менее совершенной систематизации теории выделяются ее собственные основания, т.е. основные принципы и постулаты, которые обуславливают все ее положения.

Собственными основаниями теории называется подмножество терминов и предложений теории, которые обуславливают (с помощью правил определения и вывода) другие ее термины и предложения. Выбор собственных оснований те-

ории классифицирует все термины и предложения теории на исходные и производные. Исходные предложения иногда называются аксиомами (постулатами, принципами), а производные - теоремами (тезисами, положениями). Таким образом, сущность теории выражается в ее собственных основаних, поскольку они обуславливают другие термины и предложения.

Кроме собственных оснований теории, выделяются ее логические основания. Логическими основаниями теории являются законы и правила, определяющие логические отношения теории, т.е. позволяющие получить из собственных оснований теории (исходных терминов и предложений) производные термины и предложения. Подобного рода законы и правила образуют систему, называемую логикой теории.

Помимо указанных можно выделить и иные основания научных теорий: семиотические основания, методологические основания, философские основания теории1 , а также прототеоретические и метатеоретические основания2.

Семиотическими основаниями теории выступают свойства знаковых систем, или систем знаков, каждому из которых определенным образом сопоставляется (придается) некоторое значение.

Методологическими основаниями теории являются принципы и способы организации и построения теоретического знания. Они характеризуют язык науки, формальную структуру научного объяснения, описания и анализ формальных и формализованных методов исследований и т.д3.

Остановимся более подробно на философских основаниях научной теории. К философским основаниям научной теории относятся "категории и прин-

См.: Петров Ю.А. Методологические проблемы научного познания. - М: Изд-

во Московск. ун-та, 1986. - С. 65-82.

2

См.: Петров Ю.А. Теория познания: научно-практическое значение. - М.: Мысль, 1988.-С.98-102.

з

Мальков Б.Н. Методологический анализ системы военно-технических знаний: Автореф. дис... д-ра филос. наук. - М., 1985.; Панкратьев В.Ф. Система гносеологии-М.: Мысль, 1993. Петров Ю.А. Методологические вопросы анализа научного познания -М.: Изд-во Московск ун-та, 1982; Рузавин Г.И. Научная теория. Логико-методологический анализ. - М.: Мысль, 1978; он же. Методологические проблемы аргументации// Вопросы философии. -1994. - N12. - С Л 07 -114.

ципы философии, которые используются для решения ее философских проблем"1 . Например, к числу последних относятся проблемы отношения теории и объективной действительности, причины развития теории, соотношения формы и содержания теории и т.д. Философские основания выступают в единстве с другими основаниями теории.

Философские основания являются не только специфическими, но и в некотором смысле определяющими среди всех оснований научных теорий.

Следует отметить, что философские основания неоднородны. К ним относится: онтологические, гносеологические, аксиологические основания. Так, онтологические основания - это система всеобщих понятий о бытии, лежащих в основе познания объективной действительности и служащих ее объяснению. Аксиологические основания - это категории и принципы аксиологии, которые связаны с нравственно-этической и эстетической оценкой явлений и событий, зафиксированных в данной теории. Но наибольший интерес из философских оснований теории для нас будут представлять гносеологические основания.

Гносеологическими основаниями теории являются те категории и принципы гносеологии, которые используются при решении проблем связанных с познанием. Общие гносеологические принципы применимы к любой теории, в том числе и исторической. Однако для каждого типа теорий они выступают в специфической форме. Для исторических теорий эта специфика существенно определяется особенностью изучаемых объектов (предмета теории). Специфика предмета исторических теорий состоит в том, что они отображают действительность не прямо, а опосредованно. Так как законы исторических теорий непосредственно формулируются для исторических объектов, то необходимо вводить понятия истинности как оценки суждений об исторических объектах (наряду с понятием истинности суждений об эмпирических объектах). Иначе говоря, специфика предмета исторических теорий будет влиять на решения ее гносеологических проблем и формулировку ее основных гносеологических принципов. К таким принципам, составляющим гносеологические основания, относятся:

1. Принцип принятия гносеологических предпосылок, т.е. принятия

1 Петров Ю.А. Теория познания: научно-практическое значение. - С. 102.

огрублений и идеализаций отображаемого в процессе введения теоретических терминов в историческую науку;

2. Принцип относительности семантической истинности теоретических суждений исторической науки;

3. Принцип своеобразия практики как критерия истинности в исторической науке;

4. Принцип "оборачиваемости в методе" при отображении исторической наукой действительности1.

Итак, гносеологические философские основания требуют анализа, прежде всего, гносеологических предпосылок: тех упрощений, огрублений, идеализаций, абстрагирований и других приемов, которые применяет историческая наука при отображении действительности.

Таким образом, формулирование и трансформирование философских оснований науки осуществляются путем выборки и последующей адаптации идей, выработанных в философском анализе, к потребностям определенной области научного познания, что приводит к конкретизации исходных философских идей, их уточнению, возникновению новых категориальных смыслов, которые после вторичной рефлексии эксплицируются как новое содержание философских категорий.

Анализ философских оснований позволяет выявить специфику исторического познания. Для определения гносеологического статуса исторического (и, конкретно военно-исторического) знания необходимо осмысление ряда проблем, которые могут быть решены, прежде всего, в рамках гносеологических оснований данного знания. К этим проблемам относятся:

-уточнение концептуального статуса истории как науки, касающиеся ее предметного определения;

-выявление специфики эмпирического и теоретического уровней в истории как науке;

-выяснение характера научности самого исторического знания;

-определение структуры истории как системы научного знания.

Лишь определив гносеологический статус исторического знания, можно

1 См.: Петров Ю.А., Никифоров А.Л. Логика и методология научного познания. -М.: Мысль, 1982. - С.70-75; Философская энциклопедия. - М.: Политиздат, 19601970. - Т.З. - С.230, 299, 483, 532; Т.4. - С. 147, 314.

перейти к последующей проблеме - проблеме истинности данного знания.

Начнем с одной из гносеологических проблем истории как науки - уточнении ее концептуального статуса. Многоаспектность самого понятия "история" выражает всю сложность данного феномена, но одновременно является и причиной методологической путаницы. В самом деле, понятие "история" в соответствии с установившейся традицией используется в значениях "историческая реальность", "историческая наука", "историческое познание", "историческое знание" и т.д.

История как реальный феномен трактуется несколько по-иному в естественных науках и в науках об обществе. В первом случае "история" означает последовательную смену состояний любого объекта, способного развиваться во времени. В науках об обществе наиболее часто "историю понимают как минувшую социальную действительность, события и свершения прошлой общественной жизни людей"1. Историей именуется не только прошлая жизнь людей во времени, но и знание об этой жизни, т.е.та область человеческого познания, которая устанавливает, классифицирует и интерпретирует свидетельства о том, что случилось некогда с людьми на долгом пути развития человечества. Из всех значений понятия "история" остановимся на трактовке его как учения об исторической реальности.

В этом смысле история предстает как смешанное обществоведчески-гуманитарное, т.е. комплексное знание2, обладающее специфическими чертами, своей логикой и особенностями познавательных процедур. Характе-рые черты истории как учения определяются комплексным объектом, который оно отображает. Так, современная история изучает прошлое во всем его конкретном историческом разнообразии3, применительно к определен-

1 МомджянК.Х. Социум. Общество. История.-М.: Наука, 1994.-С.101.

В теории классификации наук достаточно распространен взгляд, согласно которому обществоведение или социология изучает социальные институты, отношения, поведение групп и классов, социальные роли этих явлений. Гуманитарное знание имеет объектом изучения индивидуальную деятельность исторических личностей, их мотивы, взгляды, ценностные установки, произведения, биографии, иными словами, анализ духовной жизни в ее личностном аспекте.

з

Под понятием "историческое разнообразие" подразумеваются в данном случае явления и события, институты, отношения, реконструированные на основе сведений исторических источников и имеющие историческое значение, т.е. представляющие интерес для последующих эпох, то есть имеет общечеловеческое значение.

ному времени и региону, а также в сравнительном плане - путем сопоставления эпох и истории народов. История описывает и изучает не просто героические события прошлого, а все событийные моменты минувшей жизни людей в их индивидуализированном проявлении (хотя это отнюдь не отрицает того факта, что история анализирует и типическое). Ключевым в определении истории как своеобразного учения является слово "конкретность", позволяющее отличать собственно историю от "общественного процесса".

Неуместны не только некоторые хронологические изъятия из истории, но и противопоставление прошлого настоящему и будущему. Историк обязан изучать не только прошлое, но и настоящее, делать прогнозы на будущее (к сожалению, эта тема не нашла своего общезначимого звучания среди историков и дискутируется до сих пор).

Не менее сложный вопрос возникает и при попытке установить, как должен изучать историк минувшее и настоящее. Является ли задачей историка только описать то, что было на самом деле или же ему стоит пойти дальше простой исторической хроники и попытаться установить смысл происходящего, дать ему оценку ?

Отметим, что разные историки по-разному оценивают возможность ограничить историю чистой историографией или попытки выйти за ее рамки. В известной мере можно констатировать, что от решения данного вопроса во многом зависит определение гносеологического статуса исторического знания.

В историческом исследовании присутствуют суждения факта, констатирующие так называемые примарные факты (понятие теоретического источниковедения) действительности. "Под этим наименованием понимаются единичные неповторимые факты (даты исторических событий, состояние процесса, фиксируемое в данный момент времени, поступок или его результат исторического деятеля)... Примарные факты составляют основу фактологической системы науки, обуславливая возможности позитивного знания"1. Но вопрос состоит в том: можно ли свести всю историю только к историографии? Да и вообще, возможна ли чистая историография? Отрицательный ответ на последний вопрос принадлежит

1 Хвостова К.В. История: проблемы познания //Вопросы философии. - 1997. -№4. -С.63.

так называемым презентиетам, которые считают, что нельзя представлять при-марные факты наподобие фактов в естественных науках. Историк имеет дело с прошлым, поэтому он реконструирует минувшее, привнося свое видение в те или иные исторические факты. В результате историк имеет дело не столько с прошлым , сколько с настоящим.

Другие исследователи, критикуя данную точку зрения, утверждают, что методом эмпатического видения можно "прочувствовать" и понять историческую психологию, особенности исторического сознания людей эпох прошлого, а значит дать им адекватное объяснение. Но тогда возникает не менее сложный вопрос, а является ли вообще история наукой или она близка к искусству?

Утверждение, что история не является по своему гносеологическому статусу наукой, уходит своими корнями в прошлое.

Еще Аристотель, например, относил историческое знание к проявлениям памяти и полагал, что историческое познание, хотя оно и уступает поэзии, все же ближе к ней, чем к науке. Ф. Бэкон, который во многих вопросах считал себя антиподом Аристотеля, также отводил историческому познанию место за пределами науки. Долгое время трактовка исторического познания как разновидности искусства, вспомогательной политической и этической дисциплины не вызывала возражений и была общепринятой. Лишь в XIX веке вопрос о возможности исторической науки приобрел новое звучание и получил новые решения. Помимо внутренней потребности самоопределения этому содействовали следующие факторы1 .

1 .С конца XVI в. особенно на протяжении XVII - XVIII веков в Европе быстро развивается новое, механическое естествознание, математическое и экспериментальное одновременно. Его гипотезы проверяются экспериментами; его законы формулируются предельно точно, они объективны и постоянно находят практическое приложение. Крупнейшие мыслители этого периода - от Ф.Бэкона до И. Канта - возлагают на естествознание большие надежды, полагая, что оно сделает человека господином над природой, рационализирует само общество, избавит человечество от бедности, несправедливости и болезней.

^м.РакитовА.И. Историческое познание-М.:Наука, 1982.-С. 112-115.

Преклонение перед наукой растет. Однако уже в XIX веке становится очевидным, что прогресс естествознания и техники не устраняет социальной несправедливости, нищеты, болезней и политического произвола.

Взоры мыслителей постепенно обращаются к знаниям об обществе, прежде всего, историческим. Но исторические знания могут быть использованы для рационализации общества лишь при условии, что они являются наукой, т.е. обладают особым познавательным статусом.

2.Начиная с эпохи средневековья вплоть до Нового времени различные исторические сведения постоянно используются для решения практических, юридических и политических задач (династические споры, взаимные территориальные и имущественные претензии и т. д.). В Новое время использование исторических аргументов в политической практике делается невозможным без их соответствующей апробации. Юрист или политик требуют, чтобы предоставляемые в их распоряжение исторические данные были достоверными. Это заставляет с другой стороны подойти к проблеме познавательного статуса исторического знания и выдвигает вопрос о научности методов исторического исследования.

3. Особую важность вопрос о статусе исторического познания приобретает в связи с проникновением исторических методов и исторического подхода в другие сферы научного познания. В XIX веке историзм постепенно овладел лингвистикой, экономической наукой, биологией, а еще раньше он вошел как необходимый элемент в структуру юридических наук.

В XX веке исторические методы охватили не только социологию, но и проникли в науки о неорганическом мире, такие, как физика, астрономия и т.д. Естественно, что правомерность такого проникновения может быть доказана лишь при условии, что за историческим познанием в целом, а следовательно, и за развиваемыми в его рамках методами и установками признается статус науки.

В силу сказанного при обсуждении вопроса о познавательном статусе истории целесообразно обсудить и уточнить концепцию научного знания, другими словами, решить вопрос, а что, собственно, подразумевается под понятием "наука". Эволюционный подход к науке констатирует, что каждая эпоха и каждая культурная традиция создают свой познавательный идеал. Познавательный идеал фиксирует признаки, отражающие в абстрактном, идеализиро-

ванном виде основную тенденцию познания, его наиболее совершенную, с точки зрения современников, форму. Такой идеал представляет собой некую мыслимую модель, желаемый "образ" явления и отличается от эталона тем, что последний существует реально, являясь фактически лучшим, но отнюдь не предельным образцом.

В XVI-начале XVII в.в. познавательный идеал научности выступал как дедуктивно построенная математическая система, а реальным эталоном являлась геометрия Евклида. В ХУП-Х1Х веках эталоном научности стала классическая механика с присущим ей четким разделением всех знаний на два уровня : теоретический и эмпирический. На первом уровне осуществляется дедуктивное математическое развертывание основных предложений теории, их обоснование; на втором - на основе наблюдений и экспериментов получаются эмпирические данные, необходимые для формирования обобщений (законов) и проверок гипотез.

Этот познавательный идеал нередко распространялся на общественные дисциплины. Наиболее отчетливо он выражен в концепции науки И. Канта1 и его последователей вплоть до неопозитивистов середины XX века.

Происходящие во второй половине XX века глубокие изменения в самой структуре научного познания находят отчетливое выражение в изменении познавательного идеала. Целесообразно назвать его эпистемологическим идеалом, так как в данном случае речь идет именно о науке, а не о познании вообще.

Следует иметь в виду, что эпистемологический идеал в действительности представляет собой результат логических процедур абстрагирования, предельного перехода и идеализации, отправным пунктом которых является эмпирически данные системы современного научного знания. Предельный переход и идеализация улавливают, усиливают и крайне преувеличивают основные характеристики, обнаруживаемые в динамике и функционировании наиболее развитых современных наук: физики, астрономии, механики, кибернетики и т.д. Именно эти дисциплины в самом широком их понимании задают тон в современной науке. Концепция науки, выступающая как эпистемологический идеал, является своеобразной моделью, к которой стремятся науки века.

Итак, само понимание науки менялось от одного исторического рубе-

1 См.: Кант И. Критика чистого разума. - М.: Мысль, 1994.

жа к другому. В этом плане большим эвристическим потенциалом обладает концепция В.С.Степина, который выделяет идеалы классической, неклассической и постнеклассической науки1, основывающихся на разных типах научной рациональности.

Классический тип научной рациональности, центрируя внимание на объекте, стремится при теоретическом объяснении и описании элиминировать все, что относится к субъекту, средствам и операциями его деятельности. Такая элиминация рассматривается как необходимое условие получения объективно-истинных знаний о мире. Цели и ценности науки, определяющие стратегии исследования и способы фрагментации мира, на этом этапе, как и на всех остальных, детерминированы доминирующими в культуре мировоззренческими установками и ценностными ориентациями. Но классическая наука не осмысливает или не замечает этих детерминаций.

Неклассический тип научной рациональности учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности. Экспликация этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинного описания и объяснения мира. Но связи между внутринаучными и социальными ценностями и целями по-прежнему не являются предметом научной рефлексии, хотя имплицитно они определяют характер знаний (определяют, что именно и каким способом мы выделяем и осмысливаем в мире).

Постнеклассический тип рациональности расширяет поле рефлексии над научной деятельностью. Он учитывает соотнесенность полученных знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями.

Из приведенного анализа следует вывод о том, что наука процессуальна, а научные идеалы динамичны и меняются.

Далее необходимо подчеркнуть, что знания расчленяются на ряд следующих функциональных подсистем или групп.

1. Теория - совокупность истинных высказываний, связанных между со-

1 Степии B.C. Становление научной теории. - Минск, 1976; он же. Основания науки и их социокультурная размерность // Научные и вненаучные формы мышления. - М.: ИФРАН, 1996. - С. 8 - 27.

бой логическими отношениями выводимости и выражающих знания о законах соответствующей онтологической системы (объекта знания).

2. Факты - совокупность высказываний, фиксирующих результаты экспериментов и наблюдений, полученные по определенным правилам с помощью специальной аппаратуры в соответствии с критериями точности и адекватности, продиктованными данной теорией. Такие высказывания рассматриваются как достоверные или вероятностные.

3. Метод - совокупность правил, норм и критериев, регулирующих все операции и процедуры, необходимые для построения и развития теории, а также для получения соответствующих фактов. В первом приближении методы делятся на эмпирические и теоретические.

4. Проблемы - совокупность задач, выражаемых вопросительными и целевыми предложениями, в известной мере предопределяющих все процедуры построения теории и поиска (открытия) эмпирических фактов.

Определенная наука как система знаний в своем внешнем проявлении выступает как особая знаковая система в форме специального языка - языка науки, который может более или менее значительно отличаться от естественного языка, выражающего обыденные знания (здравый смысл), а также от языков других наук. Та или иная система знания считается научной, если она отвечает определенным критериям. К числу последних относят: установка на принцип объективности (что не исключает субъектно-объектных корреляций особенно в науке неклассического и посгнеклассического периодов); стремление к рационалистической обоснованности, доказательности; нацеленность на воспроизведение сущности, закономерностей объекта; особая системность знания ("упорядоченность в форме теории и развернутого теоретического понятия")1; проверяемость. Перечисленные принципы задают идеальную модель научного знания, но это не означает, что их проявление не будет видоизменяться от одного типа теории к другой. Каждый из этих принципов необходим, но недостаточен. И только одновременное их осуществление определяет принадлежность данного вида знания к науке. Хотя, безусловно, вопрос о критериях научности до сих пор является объектом многочисленных научных споров, а взгляды их участников отличаются разнообразием.

Так, в первую группу можно отнести подходы, отстаиваемые Н.С. Ав-тономовой, Б.И. Пружининым, A.A. Яковлевым. Их выделяет стремление

1 Алексеев П.В., Панин A.B. Философия. -С.54.

найти четкие критерии демаркации науки и ненауки (в принципе эти критерии были приведены выше).

Иную позицию занимают JI.B. Поляков, В.Н. Порус, A.JI. Никифоров и др. Эти авторы настаивают на использовании социокультурных критериев различения науки и ненауки.

Большую группу образуют те, чью позицию можно назвать промежуточной (H.H. Трубников, В.П. Филатов, А.Ф. Грязнов).

На наш взгляд, последняя позиция представляется достаточно обоснованной. В самом деле, перечисленные критерии научного знания дают возможность отличить его от вненаучного, другое дело, что эти критерии также социокультур-, но заданы. Меняется понятие об объективности в науке, о рациональном обосновании, системности. Сами критерии остаются, но в них вкладывается иное содержание, дается иная интерпретация1.

Дело осложняется еще и тем обстоятельством, что сами науки предельно разнообразны. Экспериментальные, концептуальные и модельные, структурно-функциональные и исгорико-эволюционные, детерминистские и стохастические, стохастико-детерминистские и системные, математические и метаматематические, фундаментальные и прикладные, естественно-научные, гуманитарные и общественные и пр. - все это синхронные образы научного знания.

Значительную сложность представляет определение научного статуса гуманитарного знания.

В фокусе естественнонаучного познания находятся операции по всестороннему анализу материи, описанию и объяснению форм, механизмов, структуры, элементов, качественно-количественных значений, границ, мер, оптимальных и критических условий ее существования, взаимодействия со средой и т.д.

Гуманитарное знание есть знание о том, что не укладывается в "точную" науку в принятом понимании слова. "Оно есть знание о чисто экзистенциальных ценностях, о всей внутренней сложности личности с ее многочисленными потребностями, самовыражением и самореализацией; оно есть знание о всех приоритетных проблемах человека и человечества, какими яв-

1 См. Заблуждающийся разум?: Многообразие вненаучного знания/Отв.ред и сост. И.Т. Касавин. - М.: Политиздат, 1990. -С.328-383.

ляются духовные проблемы, лежащие в границах самоотречения, самоуважения, самопознания, самопреобразования, самоосуществления и подпадающие под столь фундаментальные аксиологические начала, как Истина, Добро, Красота, Польза"1.

Эталоны и идеалы научного знания, как правило, связывались с естественно-научным знанием. Но как обстоит решение данной проблемы применительно к гуманитарному или гуманитарно-обществоведческому, в частности историческому знанию, со своей спецификой и особенностями? Можно ли все знание, полученное в процессе исторического познания, безусловно, отнести к научному?

Сравнительный анализ структур естественнонаучных и исторических исследований2 позволяет установить ряд их общих характеристик. Однако по мере перехода к более конкретным реальным исследованиям эти характеристики становятся все более расплывчатыми и их место занимают специфические черты и структурные особенности. Введение понятий "эпистемологического идеала" и "эталона науки" позволяет рассмотреть всю проблему не с точки зрения структуры процесса создания знаний, а с точки зрения уже созданных готовых знаний. Этот подход имеет свою историю, но целесообразно начать с того момента, когда он достиг кульминации и все полемические акценты проявились с должной ясностью, а методологические позиции обозначились во всей полноте и взаимосвязи с общими философскими принципами.

В конце XIX - начале XX века лидеры неокантианской философии науки В. Виндельбанд, а затем Г. Риккерт выдвинули тезис о наличии двух классов наук: исторических и естественных. Первые являются идеографическими, т. е. описывающими индивидуальные, неповторимые события, ситуации и процессы; вторые -номотетическими, они фиксируют общие, повторяющиеся, регулярные свойства изучаемых объектов, абстрагируясь от несущественных индивидуальных свойств.

Развивая этот подход, Риккерт обратил особое внимание на методы исследования в науках разного типа. Согласно Риккерту3, исторические на-

Ильин В.В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. - М.: Изд-во Московск. ун-та, 1993. - С. 80.

2 См.: Ракитов А.И. Историческое познание. - С. 118 -124.

3

См.: Риккерт Г. Философия истории.-Спб, 1908.-С. 103- 109.

уки пользуются индивидуализирующим методом, естественные - генерализирующим. И те, и другие применяют абстракции и общие понятия, но если для первых - это лишь вспомогательные средства, ибо их назначение - дать конкретное, полное описание неповторимого исторического феномена, то для вторых - общее понятие в известном смысле - самоцель, результат обобщения и условие формирования законов. Поэтому исторические науки отличаются большей субъективностью, а сама история есть развитие культуры, понимаемой как система общезначимых ценностей.

Выбор объектов исторического познания, согласно Риккерту, определяется историческим интересом, который, с одной стороны, зависит от характера культуры, а с другой - от чисто индивидуальной позиции исследователя. Выбор же ракурса, в котором рассматриваются исторические события, в конечном счете определяются индивидуальной оценкой. В отличии от культурных ценностей оценка целиком субъективна. Таким образом, историческое знание не только фиксирует индивидуальное и неповторимое в истории, но и строится на основе индивидуальных оценок и личных предпочтений исследователя. Напротив, законы естествознания объективны и будучи продуктами определенной культуры, по существу от нее не зависят.

Справедливо подчеркивая известную ограниченность этой концепции, ее критики часто упускали из виду, что в ней были зафиксированы некоторые реальные трудности практических исторических исследований. Чтобы убедиться в этом, достаточно познакомиться с произведениями классиков немецкой исторической науки Б. Нибура, Л. Ранке, И. Дройзена и других, труды которых, будучи весьма скрупулезными, как правило, не выходили за границы документированного описания индивидуальных событий прошлого, отбор и оценка которых производилась с определенных ценностных позиций.

Формулируя свои цели и замыслы, такие историки не редко честно стремились к объективности, но реализация этих замыслов обнаружила их субъективную подоплеку. Профессор Йельского университета Гей, исследуя исторический стиль Ранке, замечает, что за его объективизмом и нежеланием судить историю скрываются неосознанные политические пристрастия и что Бисмарк в этом смысле ближе Ранке, чем социал-демократ Бебель1.

См. подробнее: Смолинский Н.И. Леопольд фон Ранке. Методология и методика исторического исследования //Методологические и историографические вопросы исторической науки. - М.: Наука, 1976. - Вып. 4. - Т. 187. - С. 127 - 154.

Таблица №1.

Исторические науки Естественные науки

1 .Конечный результат познания Описание индивидуального события Законы

2.Основной источник информации Письменные источники, тексты(хроники, мемуары, документы), материальные остатки прошлого Природа, взаимодействие с природой

3.Способ взаимодействия с объектом знания Опосредованное, через исторические и археологические источники Прямое наблюдение, эксперимент

4.Методы исследования Описание индивидуального события или процесса Генерализация, построение общих понятий

5. Особенности объектов знания Неповторимые, не поддающиеся воспроизведению Повторяющиеся во времени и в пространстве

6. Отношение к ценностям Историческое знание целиком зависит от ценностей и оценок Естественнонаучное знание само представляет собой ценность, но от ценности и оценок не зависит

Нетрудно заметить, что историческая наука в понимании Виндель-банда и Риккерта имеет мало общего с научным естествознанием. Для этого достаточно взглянуть на следующую таблицу, (см. табл. 1.).

Противники неокантианской концепции исторического познания стре-ми-лись и стремятся, прежде всего, доказать наличие в историческом познании черт и признаков , присущих в равной мере как естественно-научному, так и историческому знанию.

Убежденным представителем данного подхода был известный русский историк Д.М.Петрушевский. Согласно его точке зрения, историческая наука, чтобы быть наукой об индивидуальном, должна быть наукой об общем и наоборот. Избегая излишних упрощений, она должна выводить социологические закономерности и пользоваться ими. Вырабатывая законы и общие понятия, она по своему логическому существу ничем не отличается от других наук1.

Еще безапелляционнее этот взгляд выражен польским историком и философом Е.Топольским. Выступая против исторического скептицизма, отрицающего возможность познания прошлого, он замечает: "Прежде всего мы должны доказать отсутствие специфики исторического познания, что имеет серьезные значения для разработки науки истории". И несколько далее:" Таким образом, мы приходим к выводу, что все проблемы, касающиеся исторического познания, являются проблемами, касающимися одновременно всякого познания"2. Е. Топольский полагал, что исторические знания, так же как и физические, могут быть верифицированы, т.е. установлено их эмпирическое значение посредством процедур, аналогичных тем, которые используются в естествознании. В историческом исследовании, так же как и в естественнонаучном, возможно прямое наблюдение.

Хотя взгляды Д .М. Петрушевского и Е. Топольского и продиктованы намерением отстоять научный статус исторического познания, тем не менее с ними трудно согласиться. Достаточно сравнить самые "теоретические страницы" из сочинений Б. Нибура, Л. Ранке, Т. Моммзена, С.М. Соловьева, В.О. Ключевского или А.Е. Преснякова с теоретическими работами И. Ньютона, Ж. Лагранжа,

1 Петрушевский Д.М. К вопросу о логическом стиле исторической науки. -Пг.,

1915. - С. 14-16, 18.

2

Топольский Е. Методология истории. - Варшава, 1973. -С.280,283.

Д .Максвелла, А. Эйнштейна, П. Дирака или Л.Д. Ландау, чтобы увидеть их различие, ту самую специфику, которую столь сильно преувеличивали В. Виндель-банд и Г. Риккерт и которую столь же категорически отрицают Д.М. Петрушевс-кий и Е. Топольский.

Итак, результат нашего анализа состоит в признании того, что проблема сложней, чем могла бы казаться. Ее решение требует не одностороннего игнорирования специфики или общности различных форм профессионального исторического познания, но их диалектического анализа.

Отрицать научный статус истории только на том основании, что главный ее интерес связан с единичными конкретными событиями - это значит исходить лишь из единственной "физикалистской" модели познания, к которой пытаются свести всю систему научного знания вообще. Нельзя абсолютизировать одну из возможных моделей науки. "Что касается истории, то она не принадлежит к генерализирующему типу познания, но это не мешает ей соответствовать наиболее общим, родовым признакам научного знания, к числу которых относится способность "отличать действительно существующее от фантазии", рассматривать изучаемое в целостности его проявлений, устанавливать причины его возникновения, различая существенные причины от несущественных и т.д. и т.п"1.

Различие генерализации и индивидуализации не связано с жесткой демаркацией научного и всенаучного, а выступает как внутринаучная дихотомия.

Однако есть ряд моментов, которые заставляют нас усомниться в безусловном отнесении всего знания, полученного в историческом учении, к науке. Речь идет о специфических методах истории, а именно: эмпатии, интроспекции, которые уводят ее из сферы науки и сближают с другими формами постижения бытия (нерефлективная философия, искусство). Хотя и данная точка зрения не бесспорна. Известно, например, что В.Дильтей метод психологической интроспекции относил к области науки (хотя многие философы и историки не соглашались с ним). Однако трудно оспорить тот факт, что специфика данного метода ведет к плюрализму оценок изучаемого исторического события, а значит, к субъективизму.

1 Момджян К.Х. Социум. Общество. История. - С. 117.

Стремление спасти историю от субъективных оценок побудило историков подразделить все знание, полученное в рамках этого учения, на прикладное (эмпирическое) и теоретическое. Такая позиция нашла отчетливое выражение, в частности, в работах К.В. Хвостовой, о которых упоминалось выше. К теоретической истории относится философия истории, которой и присущ субъективизм, в то время как прикладная история вполне объективна.

Но как уже отмечалось, прикладная, эмпирическая история не может обойтись без теоретической. Теоретические знания выполняют такие познавательные функции, как объяснение , предсказание, систематизация, классификация, идентификация и конструктивная трансформация наблюдаемых явлений. Именно этим и оправдывается объективная необходимость включения теоретических знаний в структуру науки.

Проанализируем, как обстоит дело с теоретическим знанием в системе исторического познания. Это вплотную подводит нас к вопросу о взаимоотношении историографии и философии истории. Дело в том, что теории и теоретические знания в естествознании, в частности в физике, астрономии и механике, возникали и развивались, так сказать, в теле самих этих дисциплин, хотя иногда они рассматривались и в философских трактатах.

Что же касается теоретических знаний относительно истории общества, то понимание их развития требует выяснения специфики отношений между философией истории и историографией, специфики, не имевшей места в истории естественных наук1.

Историческое познание в его современной профессиональной форме не обладает теорией, приближающейся к требованиям современного эпистемологического идеала. Вместе с тем историческая наука располагает большим объемом теоретических знаний. Внутри исторического познания роль теоретического знания выполняла и выполняет философия истории, считавшаяся многими философами и историками вполне самостоятельной дисциплиной, причем ско-

См.: Звиглянич В.А. Теоретические структуры знания в неэмпирических версиях западной методологии науки // Вопросы философии. - 1987. - №2. - С.42-50; Иванов Г.М., Коршунов A.M., Петров Ю.В. Методологические проблемы исторического познания. - М.Политиздат, 1981.; Иванов В.В. Методология исторической науки. - М.: Наука, 1985.

рее философской, чем исторической. Такой взгляд на отношение философии истории и эмпирической историографии фиксирует внешнюю, феноменологическую, и вместе с тем вполне реальную картину их развития, совершенно не затрагивая их внутренней, функциональной, связи. С одной стороны, это приводит к непониманию того, что, по существу, мы имеем дело лишь с разными видами, разными способами познания истории, а с другой стороны, заставляет усомниться в научности каждой из этих дисциплин, поскольку одна оказывается лишенной эмпирического базиса, а другая - теоретических знаний.

Выяснить и понять подлинные отношения между эмпирической историографией и философией истории чрезвычайно трудно, и, прежде всего, потому, что само понятие философии истории трактуется исследователями весьма неоднозначно1.

Г.Риккерт утверждал, что существуют три значения термина "философия истории" : всеобщая история, учение о принципах исторической жизни и логика исторической науки. Это, по существу, три различные, но взаимосвязанные и взаимообусловленные науки. Первая опирается на вторую, а вторая - на третью, образующую их общий фундамент. Под логикой исторической науки Риккерт имел в виду учение о методах и формах мышления безотносительно к конкретному эмпирическому материалу. Эта "логика" вместе с всеобщими принципами исторического бытия и образует, по его мнению, основное содержание философии истории2.

Позиция Риккерта получила дальнейшее развитие у ведущих представителей современной западноевропейской и американской философии, однако учение о принципах исторического бытия как метафизическое было выведено за пределы эмпирической историографии и философии истории, а последняя оказалась целиком сведенной к исторической эпистемологии3 в ее идеалистическом варианте. Так, Р.Коллингвуд, несмотря на критицизм по отношению ко всем своим предшественникам, включая Риккерта, сводит философию истории, которую он рассматривает как отрасль философии, именно к этому значению. "Фактом, привлекающим внимание философа, является не

1 См.: Кон И.С. Проблема истории в истории философии // Методологические и

историографические вопросы исторической науки. - Томск, 1976. - С.25 - 61.

2

Риккерт Г. Философия истории. -Спб., 1908.

з

Эпистемология // Современная западная философия. Словарь. - М.: Политиздат, 1991.-С. 395.

прошлое само по себе, как для историка, не мысль историка о нем, как для психолога, но то и другое в их взаимном отношении, - пишет Коллингвуд. -Мысль в ее отношении к своему объекту - уже не просто мысль, а знание"1.

В отличие от психолога, спрашивающего, как историк думает, философ спрашивает, как историк знает. Философа не интересует прошлое, ибо это предмет историка; философ интересуется тем, как историк знает о прошлом. Коллингвуд отмечает, что философия истории в процессе своего развития меняла смысл и значение. Начав с критического анализа исторического познания (Вольтер и другие), она прошла стадию всемирной истории (Гегель), а затем период формирования всеобщих законов исторического развития (середина XIX века). Это отчасти повторяет схему Риккерта. Коллингвуд, по существу, соглашается с неоконтианским противопоставлением теории естественнонаучного и исторического познания. Вместе с тем он подчеркивает, что анализ исторического познания должен привести к перестройке философии. Сведение философии истории к теории исторического познания или к логике и методологии истории свойственно и современной аналитической философии.

Одним из наиболее серьезных ее представителей можно считать А.Данто. Он различает субстантивную и аналитическую философию истории. Первая имеет тот же предмет, что и историческое познание (термин "история" употребляется им для обозначения не самого прошлого, а знания о нем). Но различия возникают из-за временных границ. Субстантивная философия истории рассматривает "всю историю", включая прошлое, настоящее и будущее, тогда как собственно историческое познание есть лишь описание прошлого. Субстантивная философия истории претендует на роль теории, точнее, дескриптивной теории, по отношению к историческому познанию. Для того, чтобы превратиться в сложную научную теорию, субстантивная философия истории должна быть дополнена объяснительной теорией.

Однако такая философия истории является, по мнению Данто, невозможной и внутренне противоречивой, ибо она пытается дать историческое объяснение не только прошедшим, но и будущим событиям, а написать историю того, что не произошло, невозможно. Кроме того, она пытается объяснить последовательность событий, что по его мнению, не свойственно научным теориям.

1 Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. - М,: Наука, 1980. - С.6.

Поэтому Данто сохраняет реальную значимость лишь за аналитической философией истории, изучающей события в рамках исторического познания. "Дело философии - определять границы явлений, -пишет он, - а аналитическая философия истории (в моем понимании) должна заниматься определением именно этой границы"

Позиция Риккерта, Коллингвуда и Данто, несмотря на некоторые различия, выражает вполне определенную тенденцию в развитии философии истории, четко обозначившуюся на протяжении последнего столетия и состоящую в том, что философский анализ все больше концентрируется на изучении исторического познания, а не на исследовании исторической реальности. Однако проблема заключается в том , что все моменты прежнего содержания истории целиком отвергаются ими как "метафизика истории". Тем самым закрывается путь к пониманию роли и механизма возникновения теоретического знания в структуре исторического познания.

Негативизм по отношению к философии истории и особенно той ее части, которую Риккерт называл "принципами организации исторического бытия", разделяют и многие современные западные историки. В этом смысле характерна позиция американского историка Комманджера. С его точки зрения, философия истории "есть нечто коренящееся в историках. Это не продукт логики в рамках истории и даже не продукт логики историка; это продукт индивидуального опыта и личности исследователя"2.

Таким образом, историческое познание в форме эмпирической историографии было порождено, можно сказать, первоначальным историческим интересом, вызванным объективными изменениями в общественном развитии и обращенным к прошлому общества, к самой исторической реальности. Со временем исторический интерес изменяется и распространяется не только на объективную историю, но и на само историческое познание. Это приводит к образованию новой его подсистемы - философии истории, которая в дальнейшем, в свою очередь, структурно дифференцируется . В ней выделяются как бы два слоя : один образует знания, обращенные к исторической реаль-

1 Danto A. Analitical philosophy of history. - Cambridge, 1965. - P. 16.

2 Mind, science and history.-N.Y., 1970.-P. 313.

ности, другой - знания, выявляющие логическую структуру и методологические основания самого исторического познания.

Отмечая сложность этого процесса, В.Ф.Асмус писал : "Едва возникает интерес к изучению фактов общественного развития и его законов, как одновременно с ним возникает другой интерес - стремление выяснить условия, при которых историческое познание возможно, или, иначе, стремление установить особый характер исторического знания, определяющий отношение истории к другим наукам"1.

Итак, проведенный исторический экскурс позволяет утверждать, что в историческом познании можно выделить три отрасли: эмпирическую историографию, историософию и историческую эпистемологию. Первая образует содержание и основу исторической науки. Две другие, нередко переплетаясь и сливаясь, долгое время развиваются в недрах единого интеллектуального процесса, называемого философией истории.

Однако их функции различны: историософия по существу представляет собой осмысление истории, точнее, теоретическое знание об истории, эмпирическое знание о которой дает историография2. Объект историографии и историософии один и тот же. Но предметы знания отличаются: первая описывает реальные события и ситуации в объективных процессах, вторая стремится понять их необходимые связи, т. е. законы. Историография имеет дело с историческими источниками; историософия опирается на вторичные исторические тексты. Историческая эпистемология есть теория исторического познания, охватывающего историософию и историографию.

Асмус В.Ф. Маркс и буржуазный историзм //Избранные философские труды. -

М.: Политиздат, 1970. - Т. 2. -С.209.

2

Впервые термин "историография" ввел в научный оборот А.Цешковский (в книге:Cieszkovski А. von Proligomina zus historiosophie. Berlin, 1838). Термин этот был использован для обозначения гегелевской философии истории, а также спекулятивной теоретической истории вообще.Он получил известное распространение в трудах по религиозной философии истории. Однако впоследствии этот термин практически вышел из употребления. Об этом свидетельствует, например, то, что он отсутствует в Большой Советской Энциклопедии, в Советской исторической энциклопедии, в Философской энциклопедии, а также в Британской энциклопедии ив Американской философской энциклопедии. Поэтому, используя этот термин, мы наделяем его лишь вышеуказанными смыслом, не связывая себя с имевшимся прежде значениями и смыслами.

Историография, историософия и историческая эпистемология возникают и развиваются не одновременно: то отставая, то опережая друг друга.

Основные структурные зависимости между эмпирической историографией, историософией и исторической эпистемологией могут быть представлены в виде следующей схемы (см. табл. 2).

Несмотря на то, что эта схема, как и всякая схема вообще, огрубляет и упрощает действительные связи и отношения, она позволяет представить их в достаточно четком и обозримом виде.

Некоторые авторы полагают, что объективность исторического познания может быть констатирована только в рамках выбранных предпосылок, тогда как выбор самих точек зрения не есть строго обусловленная структура познания и носитэвристический характер1. По-видимому, проблемы объективности и субъективности истории не могут быть рассмотрены вне различения уровней исторического анализа - рефлективного и оценочного (валюативного). По сути дела историческое знание относится к двум различным стволам человеческого знания -рефлективному и валюативному (ценностному) знанию. Каждое из них необходимо и имеет полное право на существование, но опять же каждое из них не может претендовать на единственность и исключительность.

История как рефлективное знание раскрывает особые закономерности, возникающие в событийном пласте совместной человеческой деятельности. Закономерным связям истории присуща объективность, и это значит, что в своем наличном бытии они обладают фактической данностью, которая не зависит от воли исторических персонажей и должны быть четко зафиксированы историком. Простейшим примером объективности может служить хронологическая необратимость исторических ситуаций. И задача историка - раскрыть подобную закономерность. Постигая историю, историк должен обнаружить в ней объективные и неслучайные связи. Именно это и делает историю рефлективным знанием и гарантирует ей статус науки.

Итак, главный вывод из сказанного можно сформулировать следующим образом: "событийный пласт общественной жизни, именуемый нами истори-

1 См.: Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни // Сочинения: В 2т. - М.: Наука, 1990.-Т. 1.-С. 194.

Таблица №2

Историческая наука Философия истории

Историография Историософия Историческая эпистемология

Объект знания Историческая реальность Историческая реальность Историческое познание

Предмет знания Индивидуальные события, конкретные ситуации и процессы, отдельные структуры Закономерности, тенденции, общие схемы и структуры Логические структуры, методологические и общефилософские основания, способы исследования

Объект исследования Исторические и археологические источники, первичные тексты Вторичные тексты Вторичные тексты

Метод исследования Критический анализ источников, анализ материальных остатков, методы вспомогательных исторических дисциплин, филологический анализ Теоретический анализ Теоретический, логико- метологический анализ

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Смагин, Александр Михайлович

• выводы диссертационного исследования целесообразно использовать при организации научного исследования историко-патриотической направленности для обеспечения процесса воспитания личного состава ВС РФ, приумножения традиций, преемственности славы и героизма воинов.

- 156

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный анализ философских оснований военно-исторического знания, проблемы истины в военно-историческом познании позволяет в итоге заключить:

1. Философские основания военно-исторического знания - это философские категории и принципы,используемые для решения философских проблем военно-историческго познания. Среди философских оснований выделяются онтологические, аксиологические, гносеологические. Философские основания дают возможность включения военно-исторического знания в общую систему мировоззренческих идей той или иной исторической эпохи.

В связи с трактовкой проблемы истины в военно-историческом познании особое внимание уделяется гносеологическим основаниям, т.е. категориальным схемам, которые характеризуют познавательные процедуры и их результаты (понимание истины, метода, знания, объяснения, доказательства, теории, факта и т.п.).

Гносеологическими основаниями военно-исторического знания являются те категории и принципы гносеологии, которые используются при решении познавательных проблем военно-исторического познания. Гносеологические основания военно-исторического знания требуют анализа, прежде всего, гносеологических предпосылок: тех упрощений, огрублений, идеализаций и др. приемов, которые применяет военно-историческая наука при отображении исторической действительности. Только гносеологические основания, в частности правильное выявление гносеологических предпосылок, дают возможность уточнить специфику истинности в военно-историческом познании и соответствующие этой специфике методы установления истинности.

Итак, суть проблемы истины в военно-историческом познании сводится к анализу качественной специфики истинности, выявлению ее гносеологических предпосылок и методов установления.

2. Само военно-историческое знание трактуется предельно широко как совокупность эмпирической и теоретической, систематизированной и несистематизированной информации об объектах военной истории. Все эти знания фиксируются в военной историографии и в историософии. Однако характеристика самого процесса военно-исторического познания, специфика получаемых результатов позволяют сделать вывод о выходе военно-исторического знания за рамки принятых субъектно-объектных корреляций, имеющих место в большинстве наук. Военный историк имеет дело с прошлым, порой чрезвычайно удаленным от современности, его задача при объяснении военно-исторических событий состоит в том, чтобы дать их конкретное описание, понимание и объяснение. Однако существует много факторов, которые предопределяют факт наличия аксиологических суждений в военной истории. Социально-практическая обусловленность военно-исторического познания, формируя определенную социальную позицию исследователя, придает специфический характер историческому объяснению. Объяснение (как впрочем, и понимание) здесь носит всегда оценочный характер. Оценка не просто сопровождает объяснение, но включается в его структуру. В военно-историческом познании фигурируют два вида оценок: оценки-констатации и оценки-предпочтения.

Военно-историческое знание формируется на стыке двух процессов. Один из них состоит в движении от объекта (рефлективное знание), который для военного историка непоредсгвенно представлен в виде военно-исторических источников, другой определяется ценностными ориентациями исследователя (валюативное знание). Необходимость оценочного подхода связана, прежде всего, с установлением значимости того или иного этапа в целостном историческом процессе.

Такой подход позволил конкретизировать и уточнить гносеологический статус военно-исторического знания, сущность которого выражается, с одной стороны, в его способности аккумулировать в себе качественные характеристики военно-исторической науки, а с другой - оказывать регулятивное воздействие на процесс военно-исторического познания. Ценностно-нормативный характер военно-исторического знания, его двойственная природа проявляется в том, что военная история относится к двум различным стволам человеческого знания -рефлективному и валюативному( или ценностному) видам знания.

Сущность рефлективного знания состоит в том, что оно отражает мир в собственной логике и фактологии его существования, которое не зависит от субъективных склонностей и предпочтений познающего субъекта. Историк не может игнорировать факты, собственную логику исторического процесса. Соответственно, рефлективное знание организует основу истории как науки. Вместе с тем, для ценностного знания характерно то, что оно отражает мир в его значениях для человека, а отсюда выражение валюативного знания в ценностных суждениях. Историк не может избежать подобных суждений. И именно это обстоятельство заставляет нас констатировать в военно-историческом познании размытость границ в понимании военной истории как науки и ненауки. Социокультурные предпочтения историка, в том числе и военного историка, могут сильно повлиять и на подбор и оценку им фактов, на выводы, обобщения, полученные при анализе конкретных исторических событий. Поэтому в связи с этим остро встает проблема истины в военно-историческом познании.

3. Все проблемы военно-исторического познания касаются либо средств и путей достижения истины (вопросы чувственного и рационального, интуитивного и дискурсивного и др.), либо форм существования истины (понятий факта, гипотезы, теории и т.п.), формы ее реализации и т.д.

Беря за основу классическое определение истины, понимаемой как адекватное отражение объекта познающим субъектом, вместе с тем нельзя не отметить специфические модусы и модели истины, имеющие место в военно-историческом познании. Истины могут относиться к высказываниям об объектах объективного мира и о ценностном осмыслении последнего. Поэтому выделяют модусы истины: cogito и existenz. Данные модусы раскрывают двойственную природу военно-исторического знания как знания рефлективного и валюативного. Если истины cogito соотносятся с рефлективным знанием, то истины existenz с валюа-тивным. Проецируя данное суждение на военно-историческое познание, можно констатировать, что истина в модусе cogito выступает как характеристика рефлективного военно-исторического знания. Уточнение истины в модусе cogito осуществляется понятием "соответствие".

В отличие от предыдущего модуса, истина в модусе existenz уточняется через понятие "совпадение" и соответствует валюативному военно-историческому знанию. Смысл различия данных модусов - в дифференцировании референтов истины. Истина cogito соотносится с нечеловекоразмерным бытием самим по себе, потому она несет независимое от субъекта объективное содержание. Истина existenz соотносится с человекоразмерным бытием для нас, потому она несет суъективно-значащее содержание.

В связи с этим работа военного историка может быть рассмотрена в трех ракурсах.

1. Сугубо профессиональная работа над конкретными источниками военно-исторического исследования. Знания, полученные в процессе такого исследования, претендуют на статус рефлективных, и, соответственно, истина подобного знания фиксируется в модусе cogito.

2. Работа по типологизации, обобщению, выявлению исторических и социологических закономерностей. Военный историк выступает здесь не просто как носитель профессиональных знаний, но и как человек своей культуры, эпохи, социальной группы.

Безусловно, что первый и второй аспекты работы историка взаимосвязаны. Фактографическая работа так или иначе невозможна без прелиминарных обобщений. В свою очередь , именно под влиянием реальной практики профессиональной работы с источниками опыт жизненного свидетельства приобретает особенную ценность и глубину. Хронологически предшествуя опыту профессионально-источниковедческого исследования, опыт жизненного свидетельствования гносеологически надстраивается над опытом сугубо профессиональным и чрезвычайно расширяет его. Валюативное и рефлективное знания здесь тесно переплетены, а истины cogito связаны с истинами existenz.

3. Третий ракурс коренится в сокровенной внутренней жизни самого исследователя военной истории, в глубине его философского и - нередко - религиозного опыта. Этот ракурс труднее всего поддается определению. Валюативное знание здесь является преобладающим, истины existenz - ведущими. Данный ракурс ни что иное как опыт духовного свидетельствования. Ценностные суждения (оценки-предпочтения) формируются именно с учетом этого ракурса.

Оценка ценностных суждений на истинность возможна в рамках дескриптивной модели истины, которая дает социокультурное определение последней. Вопрос об истине ценностных суждений - это, в конечном итоге, раскрытие их социокультурной значимости на том или ином историческом этапе. Если рефлективное знание оценивается на истинность, когда последняя тождественна понятию "адекватность", в рамках нормативной модели истины, то валюативное знание истинно в том смысле, что его социокультурная значимость достаточно высока, определение же последней происходит в рамках дескриптивной модели истины.

Вместе с тем истины cogito и истины existenz , предполагая друг друга, одновременно не тождественны, а порой и противоположны. В рамках научного знания соотношение объективного и субъективного решается на основе определения субъект-объектных корреляций. Когда речь идет об отграничении рефлективного и валюативного видов знания в истории как науке, то становится ясно, что нельзя полностью элиминировать субъективное в историческом познании, важно лишь видеть наличие собственно ценностных суждений, которые или не соответствуют фактам, логике реальной истории или не обоснованы ими. Кроме того, важно понимать, что оценка многих исторических явлений может задаваться достаточно субъективно, нарушая тем самым предел возможных субъект-объектных корреляций в науке. А для того, чтобы этого не произошло, необходимы критерии для определения истинности самого рефлективного знания, а также для отграничения рефлективного знания от валюативного.

4. Критерием истины в военно-исторической науке, как и в других областях знания, является, в конечном итоге, общественно-историческая практика. Однако проверка истинности военно-исторических знаний на различных уровнях и этапах военно-исторического познаний имеет свои особенности. Истинность фактических знаний проверяется путем установления достоверности источников, отразивших изучаемое событие, и сопоставления между собой ряда достоверных источников. Причем в качестве средства проверки выводов и концепций выступают не просто отдельные истинные факты, а вся совокупность взаимосвязанных достоверных фактов.

Как критерий истины практика в военно-исторической науке выступает в двух видах: 1) как специфически организованная и целенаправленная общественно-историческая деятельность людей в военной области; 2)как научно-познава

V> С/ гп тельный процесс самих исследователей - историков. Так, истинность военно-исторических фактов проверяется дважды. Первый раз, когда устанавливается достоверность исторических источников, а затем, когда определяется место проверяемого факта в системе других фактов, т.е. когда последний включается в систему военно-исторического знания. Однако практика не единственный, хотя и главный, критерий истины военно-исторического знания, есть и другие критерии. Среди них логический критерий. Логический критерий имеет исключительно широкое и многогранное применение в реальном процессе военно-исторического познания, и поэтому при решении проблемы истины ему отводится важная роль. Его общая идея заключается в том, что истинность познавательных форм определяется их взаимной логической связью, их взаимным соответствием вне всякого отношения к внешнему.

Данные критерии применимы, главным образом, к оценке на истинность рефлективного знания. И такие критерии можно назвать гносеологическими, ибо их цель - проверить полученное знание на адекватность. Однако процесс военно-исторического познания всегда сопряжен с оценками, среди которых оценки-констатации и оценки-предпочтения. Уже на конкретно-чувственном уровне познания объектов и явлений происходит их сопоставление, сравнение и выделяются сходные или наоборот, несходные их признаки, свойства. Даже при сугубо объективном, на первый взгляд, подходе обнаруживается, что субъект выделяет то, что ему "нужно", что ему "важно", "интересно" и т.п. Такого рода оценки направлены не столько на объект, сколько на самого индивида, его потребности, духовные запросы. Оценки - констатации близки к рефлективному знанию, они как и все рефлективное знание в целом достаточно верифицируемо. Можно сказать, что оценки-констатации и задают объект-субъектную корреляцию в военно-исторической науке. Наличие их в военно-историческом познании не выводит его за пределы научности.

Однако оценки-предпочтения, проявляющиеся как ценностные суждения, не поддаются проверке на истинность с помощью гносеологических критериев. А поскольку истинность подобных суждений - в их социокультурной значимости, то можно говорить об особом аксиологическом критерии их истинности.

Субъективные ценности: общественные установки, императивы и запреты, цели и проекты, выраженные в форме нормативных представлений (о добре и зле, справедливости и несправедливости, прекрасном и безобразном, о смысле истории и назначении человека и т.д.) составляют основу аксиологического критерия истины военно-исторического знания через обращение к общемировозрен-ческим, социально-политическим, нравственно-этическим и эстетическим принципам. Но вместе с тем наличие ценностных суждений расширяет статус военно-исторического знания, выводя данные суждения из сферы науки в область культурологического знания.

5.Методология получения истины в процессе военно-исторического познания решает две взаимосвязанные проблемы: получение истин рефлективного знания, их исследование при помощи обозначенных критериев истины; и выявление ценностных суждений, а также их культурологическое осмысление.

Анализ методологии получения истины военно-исторического знания показывает, что она направлена на воспроизведение в научных знаниях военной деятельности государств, классов, политических партий, народных масс и служит целям изучения и обобщения военно-исторического опыта, извлечения из него полезных уроков и выводов для современной теории и практики военного дела, укрепления обороноспособности страны, усиления роли патриотического воспитания.

В задачу военно-исторической науки входит изучение конкретного механизма возникновения и развязывания в определенных исторических условиях отдельных войн в единстве экономических, социально-политических, идеологических и собственно военных сторон; истории военного строительства, в том числе строительства вооруженных сил, истории военной техники и оружия как средств решения задач войны; развития военного искусства, военно-теоретической и военно-исторической мысли.

Подлинное научное познание военной истории не сводится к простому описанию фактов, а дает им научное объяснение, вскрывает причины и закономерности их возникновения, функционирования и развития. Оно глубоко и всесторонне вскрывает закономерные связи войны, армии, военного искусства и военного дела в целом с социально-экономической структурой общества, показывает социально-экономическую и политическую обусловленность военно-исторических процессов и событий.

Будучи многообразным по своему содержанию, познание военной истории подчиняется общим закономерностям научного отражения действительноети. Законы и принципы диалектики и логики научного познания являются также законами и принципами военно-исторического исследования. Являясь исторической формой отражения действительности, военно-историческое познание имеет много общего с познанием в области всеобщей истории. В то же время специфика предмета исследования обусловливает тот факт, что по характеру содержания военно-историческое знание относится и к области военных знаний.

Следовательно, особенности военно-исторического исследования обусловлены, с одной стороны, исторической формой процесса познания, а с другой -спецификой войны, армии, военного дела в целом как предмета военно-исторического исследования.

Военно-историческая наука изучает явления, которые, как правило, нельзя наблюдать непосредственно, а можно исследовать, главным образом, через дошедшие до историка источники. С этим обстоятельством связаны, во-первых, влияние на формирование военно-исторических знаний сознаний двух субъектов - автора данного источника, зафиксировавшего это событие, и исследующего этот источник военного историка; во-вторых, наличие определенных трудностей и специфики проверки истинности результатов познания.

На специфику методологии получения истины военно-исторического знания определяющее влияние оказывают исключительная сложность, противоречивость и многогранность самих процессов и явлений военного прошлого, в особенности войн. Это накладывает отпечаток на характер и содержание источниковедческой базы, на весь процесс исследования. Знание общих закономерностей научного познания и особенностей военно-исторического исследования, его методологии и логики является важнейшим условием и стимулом повышения научного уровня, качества и эффективности военно-исторических исследований.

По своей логической структуре научное познание военной истории складывается из ряда взаимосвязанных и взаимообусловленных этапов. На каждом из них решаются конкретные задачи, используется определенный понятийный аппарат и необходимый круг приемов и методов исследования. Тем самым каждый этап исследования представляет ступень научной реконструкции изучаемых военно-исторических событий и процессов, характеризуется различной степенью проникновения в их сущность.

Научная реконструкция военной истории начинается с анализа выявленных источников. К военно-историческим источникам относится все то, что является продуктом общественной деятельности людей в военной области, отражает ее, в определенной форме несет в себе информацию об этой деятельности и тем самым дает возможность изучения военного прошлого. Отсюда и различные типы и виды военно-исторических источников. Изучение каждого типа и вида источников требует наряду с общими применения специальных методов и приемов исследования. Анализ военно-исторических источников показывает настоятельную необходимость глубокой разработки теоретических проблем военно-исторического источниковедения, конкретных приемов научной критики всех типов и видов источников.

Успешное решение задач научной реконструкции военной истории во многом зависит от правильного понимания природы военно-исторических фактов, соотношения эмпирического и теоретического, фактов и выводов. В содержании научного факта тесно переплетаются объективные и субъективные моменты. Научный военно-исторический факт становится таковым лишь при условии адекватного, верного отражения им реального события. Объективные по своему содержанию научные факты могут выполнять функции критерия истины, служить средством обоснования положений и выводов военно-исторической науки. Сами по себе факты еще не дают научной реконструкции военной истории.

Связи между фактами должны соответствовать связям и отношениям самой объективной действительности. Это принципиальное положение и требование является общим для всех областей научного познания. Однако применительно к методологии получения истины военно-исторического знания оно имеет особо важное значение. В военной истории даже незначительное отклонение от этих требований, например, изменение акцентов в определении места, роли и значения того или иного факта наносит серьезный ущерб правдивому освещению событий и процессов военного прошлого.

Особенность военно-исторических фактов проявляется как в их самодав-леющем значении, так и в том, что они носят преимущественно синтетический и статический характер, имеют весьма емкое содержание. Как диалектический процесс реконструкция военной истории включает описание фактов, их оценку, понимание, объяснение и вытекающие из них выводы, обобщения и концепции об изучаемых событиях и процессах военного прошлого. Описание фактов имеет целью отразить генетические и структурно-функциональные связи, а также отношения изучаемых явлений. Более высокой ступенью реконструкции военной истории является понимание и объяснение установленных и описанных фактов. Основная функция понимания и объяснения состоит в раскрытии сущности изучаемых событий и процессов путем выявления внутренних связей между фактами. Задачи здесь состоят в том, чтобы раскрыть условия, причины и закономерности возникновения и функционирования изучаемых событий и процессов.

Объяснение фактов ведет к необходимости построения теории. Если каждый факт в отдельности отражает и фиксирует лишь какую-то сторону, момент изучаемого события, а описание через систему фактов уже дает некоторое представление о связях между ними (преимущественно внешних), то в процессе объяснения осуществляется выделение существенных фактов, необходимых связей и отношений между ними, выявляются сущность и специфика исследуемого события, происходит включение научных фактов в теоретическую концепцию об этом событии.

Повышение качества и эффективности военно-исторического исследования связано с правильным пониманием проблемы истины и ее критерия, соотношения в ней абсолютного и относительного моментов. Необходим дифференцированный подход к вопросу об истинности военно-исторических знаний, способах ее установления и проверки. Как показал анализ процесса военно-исторического исследования, формирование истинных знаний о событиях военного прошлого - процесс весьма сложный, охватывающий ряд ступеней. В этой связи необходимо различать истину факта, вывода, обобщения, научной концепции (теории) исследуемого события.

Подобная методология позволяет провести классификацию истинности суждений, в которой в качестве основания принимаются качественные различия гносеологических предпосылок истинности суждений, т.е. условий, при которых устанавливается эта истинность. Отсюда, выявляется 1) специфика установления истинности рефлективного и валюативного видов знания; 2) определяются особенности установления истинности суждений внутри самого рефлективного знания (истины факта, обобщения, теории), где по сути дела решается вопрос о соотношении эмпирической и аналитической истинности.

Практическая значимость исследования заключается в формулировке и обосновании ряда рекомендаций, которые можно представить двумя группами: положения, касающиеся дальнейшей теоретической разработки поднятой проблемы, и рекомендации практического характера.

К первой группе можно отнести следующие рекомендации:

• исследованные в работе вопросы могут послужить решению тех проблем, которые отражают коренные изменения, происходившие в социально-экономической, политической и духовной жизни общества и которые затрагивают самые глубинные пласты военно-исторической науки. Это важно, прежде всего, с точки зрения осмысления социальных коллизий, драм и противоречий, которые возникли из-за несовершенства военно-исторических исследований, "провалов" в исторической памяти народов, дефицита духовности, из-за отсутствия преемственности в развитии истории и цивилизаций;

• сформулированные выводы могут сосредоточить внимание исследователей на выявлении связей настоящего и будущего с историческим прошлым, что позволит найти в последнем ростки, предпосылки и причины возникновения новых современных явлений, познать до сих пор закрытые страницы военной истории;

• полученные результаты диссертационного исследования могут выступать методологической основой исследования военно-исторического опыта отечественной военной науки и военного искусства, необходимого для решения современных задач по обороне страны.

• наиболее актуальными являются следующие перспективные направления развития военно-исторического познания: разработка теории военно-исторического познания, адекватно отражающей социально-исторические реальности, мировой исторический процесс и содержащей прогностические ориентиры на будущее современной цивилизации; исследование проблемы истины военно-исторического знания в контексте духовной культуры, значительный интерес в этом смысле составляет проблема фальсификации военно-исторических фактов.

Вместе с тем, практика убедительно показывает важность привлечения результатов и выводов исследований процессов формирования военно-исторических знаний военнослужащих для решения целого комплекса задач во всех сферах жизнедеятельности воинов. Поэтому ко второй группе рекомендаций относятся:

1 Рекомендации субъектам военно-педагогического процесса:

• с целью повышения методологической культуры военных кадров в военно-учебных заведениях рекомендовать чтение курса "Методологические проблемы военной истории" ;

• разработать и включить в тематический план по философии спецкурс на тему: "Проблема истины в военно-историческом познании и ее критерии" ;

2. Представителям воспитательных структур материал диссертации поможет внести необходимые изменения:

• в содержание учебно-воспитательной работы в войсках, в изучение индивидуальных морально-психологических особенностей различных категорий военнослужащих, их поведения;

• в планы общественно-государственной подготовки по изучению проблем, связанных с духовным развитием военнослужащих на этапе создания Вооруженных Сил России;

• в систему командирской подготовки офицерских кадров в Российских Вооруженных силах включить темы: "Сущность и содержание военно-исторического познания и его роль в патриотическом воспитании армейской молодежи", "Военно-историческое познание как фактор теоретической культуры военнослужащих".

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Смагин, Александр Михайлович, 1998 год

ЛИТЕРАТУРА

1. Азаров В.М. С опорой на историю и традиции // Военно-исторический журнал. - 1998. - №4-С. 18-25.

2. Айдиняк Р. М. Система понятий и принципов гносеологии. -Л. :Изд-во Ленин-гр.ун-та, 1991. - 230с.

3. Актуальные проблемы теории истории. Материалы "Круглого стола" (12 января 1994 года) // Вопросы истории.-1995. -№6-С. 45-61.

4. Александров А. Д. Истина как моральная ценность // Науки и ценности. -Новосибирск, 1987.-С. 30-44.

5. Алексеев H.H. Науки общественные и естественные в историческом взаимоотношении их методов. Очерки по истории и методологии общественных наук. -М.,1912.-397с.

6. Алексеев П. В., Панин А. В. Теория познания и диалектика: Уч. пособие для студ. ВУЗов.-М.:Высш.шк., 1991.-384с.

7. Алексеев П. В., Панин А. В. Философия: Учебник для ВУЗов-М.: ТЕИС, 1996,-504с.

8. Андреев И. Д. Проблема логики и методологии познания.-М.:Наука, 1972.-320с.

9. Андреев Н. К. К вопросу о понимании закономерности в истории. Социологический этюд.-М.-Л.,1925.-89с.

10. Андрос Е. И. Истина как проблема познания и мировоззрения. - К., 1984.-156 с.

11. Антипов Г. А. Гносеологические и социокультурные основания исторического знания.: Автореф. дис...д-рафилос. наук.-М.: ВУ, 1995.-35с.

12. Антипов Г. А. Историческое прошлое и пути его познания.-Новосибирск, 1984. -189 с.

1 З.Асмус В.Ф. Марксизм и буржуазный историзм //Избранные философские труды. - Т.2. - М.: Политиздат, 1970. - 390с.

14.Балаховский А. А. Военно-педагогическое творчество: сущность, содержание и условия оптимизации(философско-методологический анализ).-М.: ВПА, 1988,-160с.

15. Барг М. А. Категории и методы исторической науки.-М.: Наука, 1984.-147с.

16.Бахтияров К. И. Истинность и достоверность II Философские науки.-1991. №12.-С.79-88.

П.Бахтияров К. И. Многомерность истины// Философские науки.-1991-№4.-С. 96103.

18.Бердяев Н. Смысл истории.- М.: Республика, 1990.-383с.

19.БерковВ.Ф. Структура и генезис научной проблемы. - Минск, 1983. - 190с.

20.Бернгейм Э. Философия истории, её история и задачи. - М., 1990.-338с.

21.Бескровный Л. Г. Русское Военно-Историческое Общество. Очерк военной историографии. - М.: Академия наук СССР, Институт истории, 1981. - С.310-314.

22. Бескровный Л. Г. Хрестоматия по русской военной истории. - М.: Воениздат, 1947.-630с.

23.Биланов М. И. Многообразие форм существования истины и проблема ее интерпретации // Философские науки.-1991.-№12.-С.93-99.

24.Блок М. Апологии истории. М.: Наука, 1998.-401с.

25.Богомолов А. Ф. Истина в военной науке и практике. -М.: Воениздат, 1966. -113 с.

26.Богомолов А.Ф. Истина в военно-научном познании // Методология военно-научного познания.-М.:Воениздат, 1977.-176с.

27.Богуславский В. М. Паскаль о достоверности наших знаний // Вопросы фило-софии.-1994.-№6.-С.111-117.

28.Бондаренко В. А. Логико-гносеологический анализ военно-научного факта: Автореф. дисс... канд. филос. наук. - М.: ВПА, 1982. - 23 с.

29.Бондаренко В. Г. Проблема истины в морали и её методологическое значение для нравственного воспитания советских воинов: Автореф.дис....канд. филос. наук.-М.:ВПА, 1977.-20с.

30.Брутян Г. А. К вопросу о соотношении логической и гносеологической истин //Вопросы философии.-1986.-№3.-С.17-26.

31 .Важенцев И. А. Закономерные связи войны и их познание: Автореф. дис... .д-ра филос. наук.-М.:ВПА,1970.-52с.

32.Вайнштейн О. А. Западноевропейская и средневековая историография. М. -Л., 1964.-283с.

33.Вебер М. Избранные произведения. - М.:Политиздат, 1990. - 885с.

34. Ведин И.Ф. Проблема истины и её критерия(Некоторые аспекты исто-рико-гносеологоического анализа): Автореф. дис....канд. филос. наук. - Рига, 1979. -23с.

35.Виндельбанд В. Прелюдии. -Спб., 1904. - 211 с.

36.Винокуров А. В., Бориснев С. В. Русское военно-историческое общество (19071917), его роль в развитии исторической науки: Учеб. пособие/ Гуманит. акад.ВС.-М., 1993.-59с.

37.ВипперР. Ю. Кризис исторической науки.-Казань, 1921.-147с.

38.Виппер Р. Ю. Очерки теории исторического познания. М., 1911 .-216с.

39.Витгенштейн JT. Логико-философский трактат.-М.: Изд-во иностр. лит-ры. -1958.-133с.

40. Военная история: Учебник/И. Е. Крупченко, М. Л. Альтговзен, М. П. Дорофеев и др.-М.:Воениздат, 1983.-375с.

41.Военная история и социология: Сб. статей/Отв. ред. Е. И. Рыбкин. Ин-твоен. истории Мин-ва Обороны СССР. -М.: ИВИ, 1973,-201с.

42.Военная история как объект идеологической борьбы: Учеб. пособ./А. В. Виноградов, Г. П. Дождиков, И. И. Дорохов и др./.М.: ВПА, 1991.-109с.

43.Военная история Отечества с древнейших времен до наших дней: В 3-х томах/ Ин-т воен. Истории Мин. Обороны РФ: подред. Золоторёва В. А. -М.: Мос-госархив, 1995,- Т. I- 510с; Т. II-450c; Т. III- 422с.

44.Военная история России в лицах и судьбах / Подред. В.Ф. Кулакова, В. А. Золотарева. - М.: Воениздат, 1998. - 165 с.

45.ВорожцовВ. П., Москаленко А. Т., ШубинаН. П. Гносеологическая природа и методологическая функция научной теории. - Новосибирск: Наука, 1990.-287с.

46. Ворожцов В.П. Научная методология в военной сфере: проблема реализации. -М.: ГАВС, 1992.-150 с.

47.Воскресенский Ф.М. Героев помнят имена // Военно-исторический журнал. -1966.-№3.-С. 43-49.

48.Вышлецов Г. П. Аксиология: становление и основные этапыразвития// Социально-политический журнал. -1996. -№1. - С. 86-100.

49.ГадамерХ. Г. Истинам метод. -М.: Прогресс, 1988,-700с.

50.Гайер Д. Насилие и история в посткоммунистическое время // Вопросы философии. - 1995. -№5.-С. 26-32.

51 .Галкин М.И. Логика военно-научного исследования. - М.: ВПА, 1972. -196 с. 52. Галкин М.И. Особенности военной практики и её значение в военно-научном исследовании. -М.: ВАГШ, 1970.-43с.

53.Галкин М.И. Постановка и формировка военно-научной проблемы. -М.: ВПА, 1980.-114 с.

54. Гареев М. Военное искусство в Отечественной войне// Международная жизнь,-1995.-№3-4.-С.24-35.

55.Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Философия духа. - Т.З. - М.: Мысль, 1977.-471с.

56.Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества.-М.: Наука, 1977.-365с.

57. Герье В. Философия истории от Августина до Гегеля. -М., 1915. - 21 Зс.

58.Гидиринский В. И. Личность воина в политической системе общества: Автореф. дис.... д-ра филос. наук. -М.:ВПА, 1979.-23с.

59.Гиднев П. Философия и социальное познание. - М.: Наука, 1977. - 315с.

60.Гобозов И.А. Введение в философию истории. -М.: Изд-во Московск. ун-та, 1993.-321с.

61. Горак А. И. Истина в контексте социума//Философия науки.-1991. -№12. -С. 88-92.

62.Горский Д. П. О критериях истины.(К диалектике теоретического знания и общественной практики) // Вопросы философии.-1988.-№2.-С.28-37.

63.Гранин Ю. Д. О гносеологическом содержании понятия "оценка"// Вопросы философии.-1987.-№6.-С.59-68.

64. Грушин Б. И. Очерки логики исторического исследования. - М., 1961 .-217с.

65.Губман Б.Л. Смысл истории. Очерки современных западных концепций. -М.: Наука, 1991.-345с.

66.Гуревич А. Я. Историческая наука и историческая антропология// Вопросы философии .-1988. -№ 1. -С.56-64.

67.Гуревич А. Я. Что такое исторический факт // Источниковедение. Теоретические и методологические проблемы. -М., 1969.-177с.

68. Гусев С. С., Тульчинский Г. Л. Проблема понимания в философии: Философс-ко-гносеологический анализ. -М.: Политиздат, 1985.-192с.

69. Давыдов B.C. Проблемы доказательства истины в военно-научном познании. (Л огико-гносеологический анализ): Автореф. дис....д-ра филос. наук. -М.: ВПА, 1987.-40с.

70. Давыдова Г. А. О мировоззренческой природе философского знания // Вопросы философии.-1988.-№2.-С.40-48.

- 16071. Да Коста Н., Френч С. Непротиворечивость, всеведение и истина// Философские науки1991.-№8.-С. 51-60.

72. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: В 3-хт.т. - М.: Политиздат, 1980.-Т.З.-С. 178.

73. Декарт Р. Рассуждения о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках//Сочинения в 2-х т. -М.: Акад.наук СССР, 1957.-Т. 1 .-С.250-297.

74. Диалектика объективного и субъективного в историческом процессе и социальном познании. Сб. статей. -JI.: Наука, 1986.-214с.

75. Диалектика познания /Подред. A.C. Кармина. -JL, 1988.-215с.

76. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии,-1988.-№4.-С. 135-143.

77.Дмитриев А. П. Методология и методы военного исследования. -М.: ВПА,

1973.-175с.

78. Дмитриев А.П. Роль интуиции и эвристических методов исследования // Военная мысль.-1978.-№12.-С.34-45.

79. Дмитриев А.П. Типология методов военного исследования// Военная мысль.-1975.-№8.-С.21-32.

80. Дмитриев А.П. Философский анализ системы методов военного исследования: Автореф. дисс... д-ра филос. наук. М.: ВПА, 1974. -42с.

81. Доник Д .Д. Вопросы методологии познания сущности войны: Автореф. дисс... канд. филос. наук. - М.: ВПА, 1985. - 23с.

82. Дубровский Д. И. О диалектических взаимосвязях категорий знания и незнания // Вопросы философии.-1985.-№3.-С.25-40.

83. Дубровский Д. И. Полуправда: ее природа и социальные функции // Философские науки. - 1990. - №11. - С. 28 - 36.

84. Дьяков В. А. Методология истории в прошлом и настоящем. - М.: Знание,

1974,-147с.

85.ЕсипчукН. М. Историческая реальность как предмет познания. -Киев, 1978.-185с.

86.Жилин П. А. Проблемы военной истории. -М.: Воениздат, 1975.-398с.

87.Жилин П. А., Тюшкевич С. А. Философские проблемы исторического позна-ния.-М.: Воениздат, 1978.-288с.

88.Жиляев M.J1. Социально-философский анализ последствий войн и военных конфликтов XX века: Автореф. дис....канд. филос. наук.-М.: Воен.акад.им Ф.Э. Дзержинского, 1996.-24с.

89.Жиран Жан-Поль. Истина и заблуждения// Вопросы философии.-1987.-№4,-С.217-225.

90.Жуков Е. М. Очерки методологии истории. - М.:Наука, 1987.-215с.

91 .Жуков Е. М., Барг М. А., Черняк Е. Б., Павлов В. И. Теоретические проблемы всемирно-исторического процесса. -М.: Наука, 1979.-190с. 92.Журавлёв В. В. Методология исторической науки. Вчера. Сегодня. Завтра// Кентавр .-1995. -№6. -С. 140-146.

93.Заблуждающийся разум?: Многообразие вненаучного знания / Отв.ред. и сост. И.Т. Касавин. - М.Политиздат, 1990. -451с.

94.3аботин П. С. Преодоление заблуждения в научном познании. -М.: Мысль, 1979.-191с.

95.3виглянич В. А. Теоретические структуры знания в неэмпирических версиях западной методологии науки // Вопросы философии.-1987.-№2.-С.42-50. 96.Зеленский Н.И. Диалектика исторического и логического в познании военного искусства: Автореф. дис... канд. филос. наук.-М.: ВПА, 1983. - 24с. 97.3иммель Г. Проблемы философии истории. -М.: Прогресс, 1988.-381с. 98.Золотарев B.C., Тюшкевич С.А. Итоги и перспективы работы российских военных историков//Новая и новейшая история. -1997.-№4-С. 3-17. 99.Золотарев B.C., Тюшкевич С.А. Опыт и уроки отечественной военной истории. - М.: Арбизо, 1995. - 135с.

100. Иванов А.И. Взаимодействие рационального и иррационального в воинской деятельности (философско-методологический анализ): Автореф .дис....канд. филос. наук.-М.: ВУ, 1996.-23с.

101. Иванов В. В. Методология исторической науки.-М. :Наука, 1985.-127с.

102. Иванов В. В. Соотношение истории и современности как методологическая проблема. - М.: Наука, 1973.-121 с.

103. Иванов Г. М., Коршунов А. М., Петров Ю. В. Методологические проблемы исторического познания. -М.: Политиздат, 1981 .-203с.

104. Ивин А. А. Ценности и понимание //Вопросы философии.-1987.-№8.-С.З-15.

- 162105. Ильин В. В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. -М.: Изд-во Московск. ун-та, 1993.-168с.

106. Ильин В.В. Теория познания. Эпистемология. - М.: Изд-во Московск. унта, 1994. - 169с.

107. Ионов И. Историческая наука: от "истинного" к полезному знанию // Общественные науки и современность.-1995.-№4.-С. 109-113.

108. Историческая наука. Вопросы методологии.-М.: Наука, 1986. -213с.

109. Каверин Б. И. Методологические проблемы связи общественного сознания и мировоззрения советских воинов: Автореф .дис.... д-ра филос. наук. - М.: ВПА,

1989.-35с.

110. Каменский 3. А. Культурно-исторические типы или единство историко-философского процесса// Вопросы философии.-1995.-№2.-С.61-78.

111. КантИ. Критика чистого разума.-М.: Мысль, 1994.-591с.

112. Карпинская Р. С. Мировоззрение в контексте научно-исследовательской деятельности// Вопросы философии.-1987.-№7.-С. 19-27.

113. Карташов C.B. Военно-философская мысль в отечественной историографии русской армии: Автореф. дис....канд. филос.наук.-М.: ВУ, 1995.-21с.

114. Касавин И.Т. Знание и его социальное содержание: к современным дискуссиям на Западе // Вопросы философии.-1988.-№3.-С. 130.

115. Касавин И.Т. О дескриптивном понимании истины // Философские науки. -

1990.- №8. - С.24-31.

116. Квейд Э. Анализ сложных систем.-М.: Сов. радио, 1969. - 519с.

117. КеллеВ. Ж., Ковальзон М.Я. Теория и история. -М.: Политиздат, 1981 .-369с.

118. Киржаев С. Б. Диалектическая взаимосвязь военно-научного знания и нравственности: Автореф .дис....канд. филос. наук. -М.: ВПА, 1990.- 21с.

119. Киссель M. А. Гегель и методологические проблемы историографии // Вопросы философии.- 1987.-Ж .-С. 128-134.

120. Киссель M. А. Историческое сознание и нравственность.-М. : Политиздат,

1991.-316с.

121. Климов А. Я. Абсолютность и относительность практики как критерия истины: Автореф .дис...канд. филос. наук.-М.: ВПА, 1974.-22с.

122. Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования.- М. : Наука, 1987.-178с.

123. Ковальченко И. Д. Некоторые вопросы методологии истории// Новая и новейшая история.-1995.-JNb5-C.7-18.

124. Ковальченко И. Д. Теоретико-методологическая проблема исторических исследований. Заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история.-1995.-№1.-С.3-34.

125. Коган М. С. Системный подход и гуманитарное знание. - Л.: Изд-во Ленинграде. ун-та, 1991 .-384с.

126. Колесников М. М. Проблема критерия истины в познании явлений войны и военного дела: Автореф. дис....канд. филос. наук. -М.: ВПА, 1985.-19с.

127. Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. - М.: Наука, 1980. - 314с.

128. Кон И. С. Проблема истории в истории философии// Методологические и историографические вопросы исторической науки.-Томск, 1976.-177с.

129. Конев В .А. Философия культуры и парадигмы философского мышления // Вопросы философии. - 1991. -№6.-С. 16-25.

130. Копнин П. В. Гносеологические и логические основы науки. -М.: Мысль, 1974.-305с.

131. Косарева Л. М. Ценностные ориентации и развитие научного знания // Вопросы философии.-1987.-№8.-С.44-53.

132. Косолапов В.В. Факт как основание научного познания // Логика научного исследования. - М.: Наука, 1965. - 108с.

133. Крупнов С. И. Некоторые вопросы истины и доказательства в военно-исторической науке и практике. -М.: ВПА, 1969.-108с.

134. Кудрявцев В.Н. Об особенностях методологии социальных и гуманитарных наук.// Новая и новейшая история.-1995.-№3.-С. 3-8.

135. Кузина Е.Б. К вопросу о роли негативных характеристик знаний в развитии науки // Методология развития научного знания. - М.: Изд-во Московск. ун-та, 1982.-134с.

136. Кузьмин В. П. Гносеологические проблемы системного знания. -М.: Знание, 1983.-64с.

137. Кун Т. Структура научных революций. -М.: Прогресс, 1975.-288с.

138. Кучинский С. Великая война с тевтонским орденом в 1409-1411 годах. -Варшава, 1955.-203с.

- 164139. Jlакатос И. История науки и её радикальные реконструкции// Структура и развитиенауки.-М.: Прогресс, 1978.-217с.

140. Лаппо-Данилевский A.C. Методология истории. -Спб., 1913. -Вып.2. -С. 24-38.

141. Левада Ю. А. Историческое сознание и научный метод.// Философские проблемы исторической науки. - М.: Политиздат, 1969.- С. 90-98.

142. Летов О. В. Историческое направление в современной западной философии науки // Вопросы философии. -1987.-№8.-С. 138-145.

143. Лефевр В. А. Конфликтующие структуры. - М.: Прогресс, 1973,- 214с.

144. Лобасов Г. В. Так что же есть истина?// Философские науки. -1991 .-№6,-С.47-62.

145. Логин В.Т. Военно-историческая основа научной реконструкции военной теории. - М.: ВПА, 1976. - 103с.

146. Логин В.Т. Диалектика военно-исторического исследования. -М.: Наука, 1979.-220с.

147. Л огин В.Т. Эмпирический и теоретический уровни военно -исторического исследования// Военная мысль.-1978.-№9.-С.73-82.

148. Логика научного исследования. - М.: Наука, 1975. -160с.

149. Лойко Л. Е. Статус и функции методологии рефлексии в структуре социально-исторического познания: Автореф. дис...канд. филос. наук. -Минск, 1994.-17с.

150. ЛоонеЭ. Современная философия истории. -Таллин, 1980.-327с.

151. Лосев А. Ф. Философия и методология истории. - М.: Мысль, 1987.-439с.

152. Малевский А., Топольский Е. Исследования по методологии истории. -Варшава, 1960. -116с.

153. Мальков Б. Н. Методологический анализ системы военно-технических знаний: Автореф. дис... д-ра филос. наук.-М.: ВПА, 1985.-31с.

154. Марко Б. В. Проблема эмпирической проверяемости теоретического знания//Философские науки. - 1980.-№6.-С. 62-73.

155. Медведков В.И. Анализ как метод военной истории // Военно-исторический журнал. - 1966. - №7. - С. 43-48.

156. Межуев В. М. Философия истории и историческая наука // Вопросы философии.-1994.-№4.-С.74-83.

157. Методологические и историографические вопросы исторической науки. -М.: Наука, 1976.-Вып.4,-273с.

158. Методологические и теоретические проблемы исторической науки.-Ново-сибирск,1983,- 116с.

159. Методологические и философские проблемы истории.-М.: Наука, 1983. — 413с.

160. Методологические и философские проблемы исторической науки. -М.: Наука, 1969.-212с.

161. Методологические поиски в современной исторической науке // Новая и новейшая история. -1996. -№3. -С. 75-91.

162. Методологические проблемы военной науки на современном этапе. - М.: Акад. воен. наук, 1996. - 303с.

163. Методология военно-научного познания / Под ред. И. Е. Шаврова и М.И. Галкина.-М.:Воениздат, 1977.-432с.

164. Микешина Л .А. Современная проблематизация вечной темы // Философские науки. - 1990.-№10.-С. 55-59.

165. Микешина Л .А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. -М.: Наука, 1990. -303с.

166. Министерство Обороны Российской Федерации. Приказ МО РФ №84 от 28 февраля 1995 года. "О мерах по дальнейшему совершенствованию военно-исторической работы в Вооруженных Силах Российской Федерации" ,-М., 1995,- Зс.

167. Михалкин Н.В. Методологические проблемы формирования теории военно-технических систем. - М.: Изд-во Мин. Об-ны, 1991. - 240с.

168. Могильницкий Б Г. Введение в методологию исгории.-М.: Знание, 1989.-217с.

169. Могильницкий Б. Г. Некоторые итоги и перспективы методологических исследований в отечественной истории// Новая и новейшая история.-1993.-№3,-С.3-17.

170. Могильницкий Б.Г. Об исторической закономерности как предмете исторической науки // Новая и новейшая история. -1997. - №2. - С. 3-15.

171. Момджян К.Х. Введение в социальную философию. - М.: Высш. школа, 1997.-416с.

172. Момджян К.Х. Социум. Общество. История. - М.:Наука, 1994.- 359с.

-166173. Мотрошилова Н. В. Истина и социально-исторический процесс познания. -М.: Знание, 1977.-64с.

174. Мотрошилова Н. В. Путь Гегеля к "Науке логики". Формирование принципов системности и историзма. - М.: Наука, 1983.-139с.

175. Надпорожский В. Ю. Эмпирическое и теоретическое в исследовании средств вооруженной борьбы.: Дис....канд. филос. наук. -М.: ГАВС, 1993.-215с.

176. Назаретян А. Истина как категория методологического мышления (тезисы к дискуссии)// Общественные науки и современность.-1995.-№4.-С. 105-109.

177. Нарский И. С. Актуальные проблемы теории познания// Философские на-уки.-1988.-№8.-С.28-38.

178. Нарский И. С. Ещёраз о проблеме тождества логики, диалектики и теории познания // Философские науки.-1981 .-№5.-С.44-55.

179. Нарский И. С. Современные проблемы теории познания. -М.: Знание, 1989,-64с.

180. Научные и вненаучные формы мышления / Под ред. И .Т. Касавина. - М.: ИФРАН, 1996.-335с.

181. Нейгебауер О. Точные науки в древности.-М.: Сов. радио, 1968. - 216 с.

182. Немножко А. И. Логико-гносеологический анализ военно-научной проблемы: Автореф.дис....канд. филос. наук.-М.ВПА, 1983.-21с.

183. Никифоров А. Революция в теории познания?// Общественные науки и современность.- 1995.-№4.-С. 113-118.

184. Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни // Сочинения: В2т. - М.: Наука, 1990.- Т.1.-421с.

185. Нуйкин А. А. Истинностная и ценностная компоненты познания // Вопросы философии.-1988.-№5.-С.68-73.

186. Ойзерман Т. И. К вопросу о практике как критерии истины // Вопросы фи-лософии.-1987.-№10.-С.98-105.

187. Ойзерман Т. И. Некоторые проблемы научно-философской теории истины // Вопросы философии.-1982.-J4o8.-C. 18-31.

188. Ойзерман Т. И. Сенсуалистическая гносеология и действительный научно-исследовательский процесс // Вопросы философии.-1994.-№6.-С.55-64.

189. Основания научного знания: рефлексия и рациональность // Вопросы фи-лософии.-1986.-№5.-С.49-61.

190. Остроухов О.В. Проблема классификации войн в историко-философской мысли: Автореф. дис... канд. филос. наук. - М.: Воен. акад. им. Ф.Э. Дзержинского., 1996.-24с.

191. Павлов Т. Избранные философские произведения. - М.: Политиздат, 1962.-Т.З.-403с.

192. Панкратьев В. Ф. Система гносеологии. -М.: Мысль, 1993.-236с.

193. Петров Ю. А., Никифоров А. Л. Логика и методология научного познания.-М.: Мысль, 1982.- 136с.

194. Петров Ю. А. Методологические вопросы анализа научного знания.-М.: Изд-во Московск. ун-та, 1977. - 216 с.

195. Петров Ю.А. Методологические проблемы научного познания. -М.: Изд-во Московск. ун-та, 1986.-194с.

196. Петров Ю.А. Теория познания: Научно-практическое значение. - М.: Мысль, 1988.-216с.

197. Петросян А. Э. Проблема социальной оценки научных исследований // Вопросы философии.-1987.-№5.-С.50-59.

198. Петрушевский Д .М. К вопросу о логическом стиле исторической науки.-Пг., 1915.-128с.

199. Печенкин А. А. Проблема концептуального обоснования научного знания: классика и современность// Вопросы философии.-1987.-№6.-С.48-56.

200. Пиаже Ж. Генетическая эпистемология // Вопросы философии. -1993.-№5,-С.54-64.

201. Поздняков А.И. Информатика и её роль в укреплении обороноспособности страны (философский анализ): Автореф .дис.... д-ра филос. наук./ Воен. акад. Генер. Штаба ВС СССР, 1991.- 37с.

202. Полагин А. С. Соотношение эмпирического и теоретического уровней в познании военной истории: Автореф .дис... .канд. филос.наук.- М.: ВПА, 1979. -21 с.

203. Полани М. Личностное знание.-М.: Прогресс, 1985.-195с.

204. Полесушкин В.А. Роль гипотезы в военной теории и практике: Автореф. -дис....канд. филос. наук.-М.: ВПА,1973.-21с.

205. Пономарёв А. В. Проблема истинности и достоверности военно-научного прогнозирования: Автореф. дис....канд. филос. наук.- М.: ВПА, 1979,- 21с.

206. Поппер К. Логика и рост научного знания. -М.: Прогресс, 1983.-605с.

207. Поппер К. Нищета историзма//Вопросы философии.-1992.-№8.-С. 49-54.

208. Порк A.A. По поводу принципов исследования "рационального" объяснения в исторической науке // Философские науки. - 1980. - №9. - С. 59-67.

209. Порус В. Н. Тенденция развития общей методологии и философии науки // Вопросы философии.-1988.-№6.-С.26-33.

210. Пронштейн А. П. Методика исторического источниковедения. -Ростов-на-Дону, 1976-93с.

211. Пружинин Б. И. Рациональность и историческое единство научного знания.-М.: Наука, 1986.-199с.

212. Пузик В.М. Проблемы истины в военной науке и практике.// Коммунист Вооруженных Сил. -1967.-№4.-С.55-62.

213. Ракитов А.И. Историзм, историческая истина и исторический факт//Философия и социология науки и техники. Ежегодник. 1983. -М.: Наука, 1985. - 140с.

214. Ракитов А. И. Историческое познание. Системно-гносеологический под-ход.-М.:Наука, 1982.- 178с.

215. Ракитов А. И. Новый подход к взаимосвязи истории, информации, культуры (пример России) //Вопросы философии,-1994.-№4-С. 14-21.

216. Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. -М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1957.-555с.

217. Рахимов О. Х.-А. Научно-техническая революция и нравственный мир советского воина. -М.: ВПА, 1982.-43с.

218. Риккерт Г. Философия истории. - Спб., 1908. - 220с.

219. Розин В. М. Методология и философия: осмысление современной ситуации // Философские науки. -1991.-№3.-С.15-21.

220. Рузавин Г. И. Методологические проблемы аргументации // Вопросы фи-лософии.-1994.-№12.-С.107-114.

221. Руткевич М.Н., Лойфман И.Я. Диалектика и теория познания. - М.: Мысль, 1994.-340с.

222. Рябчук В. Д. О структуре и методах военно-научного исследования // Военная мысль,-1976.-№3.-С.26-37.

223. Сагатовский В. Н. Принцип конкретности истины в системе субъектно-объектных отношений // Философские науки.-1982.-№5.-С.70-76.

224. Самиев А. X. Становление и развитие исторического сознания как самосознания общества:Автореф.дис....д-ра филос. наук.- М.: ВУ, 1995.-37с.

225. Самиев А. X. Генезисиразвитиеисторическогосознания.-Душанбе,1988,-118с.

226. Санцевич A.B. Методика исторического исследования. - К., 1990 .-235с.

227. Сахров А. М. Методология истории и историографии.-М.: Знание, 1981.-218с.

228. Селиванов Ф. А. Истина и заблуждение. -М.: Политиздат, 1972. -96с.

229. Семенов В. К. Закономерности развития военной науки как системы теоретического знания (логико-гносеологический анализ).-М.: ВПА, 1990.-198с.

230. Силенко Н. А. Логико-гносеологический анализ сущности и функций военно-научного объяснения: Автореф. дис....канд. филос. наук.-М.:ВПА,1985.-21с.

231. Скворцов Л. В. Субъект истории и социальное самосознание. -М.: Наука,

1983.-107с.

232. Слесарев Н. А. Проблемы истины и её критерия в конкретных военно-социологических исследованиях: Автореф. дис....канд. филос. наук. -М.:ВПА, 1978.-21с.

233. Словарь русского языка: В 3-х т.т.-М.: Наука, 1959.-Т.З.-С. 481.

234. Смирнов Г.А. Проблема непосредственного знания в истории философии и принципы формализации научных теорий//Вопросы философии. -1995. - №9. -С.68-75.

235. Смоленский Н. И. Возможна ли общеисторическая теория?// Новая и новейшая история. -1996. -№ 1. -С. 3-18.

236. Смоленский Н. И. О разработке теоретических проблем исторической науки // Новая и новейшая история.-1993.-№3.- С.21-29.

237. Сокулер 3. А. Проблема обоснования знания. Гносеологические концепции Л. Витгенштейна и К. Поппера. -М.: Наука, 1988,-177с.

238. Солоненко А.Г. К анализу научной проблемы II Философские науки. -

1984.-№3.-С. 140-150.

239. Степин B.C. Научное познание и ценности техногенной цивилизации// Вопросы философии.-1989.-№10.-С.3-12.

240. Степин B.C. Становление научной теории. - Минск, 1976. - 21 Зс.

241. Теория познания/Под. ред. В. А. Лекторского и Т. И. Ойзермана. -М.: Мысль, 1991.-Т.1.-303с.

242. Тихонов А. А. Гносеологические отношения: статус и структура // Философские науки. -1991. -№ 1. -С .44-53.

243. Тойнби А. Постижение истории. - М.: Прогресс. -1991 .-306с.

244. Топольский Е. Методология истории. - Варшава, 1973. - 415с.

245. Тохтамыш В.Х. Военно-научная деятельность как объект философского анализа. - М.: ГАВС, 1993. - 105с.

246. Тюшкевич С. А. Война и современность. - М.: Наука, 1986.-215с.

247. Тюшкевич С. А. Необходимость и случайность в войне. -М.: Воениздат, 1962.-136с.

248. Уваров А. И. Гносеологический анализ теории в исторической науке. -Калинин, 1973. - 215с.

249. Уемов А. И. Истина и пути её познания. -М.: Политиздат, 1975.-88с.

250. Уйбо A.C. Теория и историческое познание.-М.: Наука, 1971.-203с.

251. Усов В. В. Диалектика абсолютного и относительного в военной практике как критерий истины военно-научного познания: Автореф. дисс... канд. филос. наук. -М.: ВПА, 1988.-20с.

252. Устьянцев В. Социальные аспекты становления исторического сознания// Некоторые вопросы отечественной всеобщей истории. -Саратов, 1971. -76с.

253. Философия и историческая наука. Материалы "Круглого стола" // Вопросы философии .-1988,- №10.- С.З -18.

254. Философская энциклопедия. - М.: Политиздат, 1960-1970. - Т.З. - С. 230, 299,483, 532; Т.4. - С. 147, 314; Т.5. - С. 205.

255. Философский энциклопедический словарь. - М.: Прогресс, 1989. - С. 374.

256. ФриманЭ. А. Методика изучения истории. -М.: Знание, 1993.-181с.

257. Фурман Д. Е., Кантор K.M. История против прогресса// Вопросы филосо-фии.-1992.-№10.-С.158-164.

258. ХазиевВ. С. Философское понимание истины//Философские науки.-1991,-№9.-С.31-40.

259. Хайдеггер М. Что такое метафизика?// Новая технократическая волна на Западе. -М.: Прогресс, 1986.-247с.

260. ХасхачихФ. И. Истина//Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. - 1988.-№1.-С.48-68.

261. Хвостов М. М. Лекции по методологии истории. -Казань, 1913.-217с.

262. Хвостова К. В., Финн В. К. Гносеологические и логические проблемы исторической науки. -М.: Наука, 1995,-175с.

263. Хвостова К.В. История: проблемы познания // Вопросы философии. -1997. -№4.-С.60-69.

264. Хвостова К. В. К вопросу об историческом познании // Новая и новейшая история.-1993.-№3.-С. 14-25.

265. Хмелевская С. А. Система форм постижения бытия. - М.: ВУ, 1997. - 170с.

266. Чекин А. А. Некоторые вопросы истины в военно-исторической науке. Философские и социально-политические проблемы войны и армии. -М.: ВПА, 1973.-С.23-41.

267. Чекин А. А. Проблема истины и ее критерия в военно-исторической науке: Автореф .дис... .канд.филос.наук. - М.: ВПА, 1973. - 21 с.

268. Черняк В. С. История. Логика. Наука. - М.: Наука, 1986,- 278с.

269. ЧудиновЭ. М. Природа научной истины. -М.: Политиздат, 1977.-312с.

270. Шахов М. Н. Социально-философский анализ взаимодействия центризма и децентризма в процессе демократизации общества и Вооруженных Сил: Автореф .дис.... д-ра филос. наук.-М.: ГАВС, 1993.-31с.

271. Швырев В. С. Научное познание как деятельность. -М.: Политиздат, 1984.-131с.

272. Шевченко В. Н., Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание// Вопросы философии.-1992. -№9.-С. 185.-1991.

273. Шидер Т. Различия между историческим методом и методом социальных наук.-М.:Наука,1970.- 113с.

274. Шинкарук В.И., Орлова Т.И. Художественное мышление в системе видов мыслительной деятельности // Вопросы философии. - 1983. - №3. - С. 15-21.

275. Шмидт С. О. Источниковедение. Теоретические и методологические проблемы. -М.: Политиздат, 1969.-141с.

276. Штофф В. А. Проблемы методологии научного познания: -М.: Высш. школа, 1978.-269с.

277. Яковлев В. П. Историческая наука и историческое сознание // Общественные науки.-1978.-№4.-С. 15-22.

278. Ясперс К. Истоки истории и её цель. - М.: Республика, 1991 .-290с.

- 172279. ЯсперсК. Смысл и назначение истории.-М.: Республика, 1991.-301с.

280. Becker С. L. What are historical facts? // The Philosophy of History in Our Time.-N. Y., 1959.-P.38-43.

281. Born M. Natural Philosophy of Cause and Chance. -Oxford, 1949.- P. 13-25.

282. Cieszkowski A. von. Prolegomina zur Historiosophie. - Berlin, 1838.- S.39-44.

283. Danto A. Analitical Philosophy of History.-Cambridge, 1965,- P.15-18.

284. Dray W. "Explanation What" in history//Theory of History.-L., 1959. -P.83-87.

285. Einstein A. Philosopher - Scientist.-L., 1951.-Vol. 2.-252p.

286. Europa in Flammen. Bd. 2. - Weser, 1967. - S. 6-9.

287. Gardinez P. The Nature of Historical Explanation. - L., 1952. - 103p.

288. Hall J. R. Temporality, Social Action and the Problem of Quantification in Historical Analysis// Historical Methods. A Journal of Quantitative and Interdisciplinary History. -1984. - Vol. 14.-P. 14-16.

289. Hempel C. G. Espects of Scientific Explanation. - L., 1985. - P.87-89.

290. Koselleck R. Futures Past. On the Semantics of Historical Time. - L., 1985,-P.27-31.

291. Loone Eero. Soviet marxism and analytical philosophies of history. - L., 1980,-P.l 11-129.

292. Lowen D. Past is a Foreign Coutry. - Cambridge, 1985. - 163p.

293. Mandelfaum M. The Problem ofHistorical Knowledge. -N.Y., 1938,- P.34-46.

294. Marrow H.J. De la connaissance historique. - Paris, 1973.- P.29-40.

295. Mind, Science and History.-N.Y.,1970.- P. 301-330.

296. Popper K. The Logic of Scientific Discovery. - L., 1959,-P.139-152.

297. Van Alstune R. W. History and Imagination // Pacific Historical Review. Febrnary, 1964. - Vol.XXXIII. - №1,- P 1 -2.

298. WhiteH. Foundation ofHistoricalKnowledge.N.Y., 1967.- P. 31-36.

299. WhiteH.TropicsofDiscourse.-Baltimore, 1978.-P.21-25.