Федор Сологуб в 1890-е - начале 1900-х годов. Жизнь. Прозаическое творчество тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, доктор филологических наук Павлова, Маргарита Михайловна

• Павлова, Маргарита Михайловна
• доктор филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации доктор филологических наук Павлова, Маргарита Михайловна

Введение

Глава первая: На пороге литературы.

I. Федор Сологуб в ранние годы

II. Проза «долитературного» периода

Глава вторая: На пути к «Мелкому бесу».

I. «Тяжелыеы»

II. Рказы конца 1890-х - начала 1900-х годов. «Книгаазок»

Глава третья: Роман «Мелкий бес».

I. ория художвенного зама романа

II. Ранняя редакция романа. ория теа романа

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Федор Сологуб в 1890-е - начале 1900-х годов. Жизнь. Прозаическое творчество»

Раннее творчество Федора Сологуба, одного из крупнейших мастеров слова конца XIX - начала XX века, поэта, прозаика, драматурга, публициста, переводчика - самый плодотворный и одновременно наиболее изученный и изучаемый период его литературной биографии.

В 1890-е - начале 1900-х годов были написаны два романа - «Тяжелые сны» (1895), одно из самых ранних повествовательных произведений русского модернизма, и «Мелкий бес» (1905), имевший революционное значение по отношению к традиции русской прозы; вышли сборники рассказов «Тени. Рассказы и стихи» (1896), «Жало смерти» (1904), четыре книги стихов и «Книга сказок» (1905), отчасти предвосхитившая появление текстов обэриутов.

Начало творческого пути Ф. Сологуба совпало со временем становления русского символизма. Изучение этой эпохи во всей многоаспектности ее проблем стимулировало обращение исследователей к художественным текстам писателя, прежде всего к лирике и роману «Мелкий бес», признанному классическим произведением русской и мировой литературы (роман переведен на многие языки).

Интерес к различным аспектам раннего творчества и литературной биографии Ф. Сологуба реализовался в работах отечественных и зарубежных филологов: В. Е. Багно, М. И. Дикман, A. JI. Дымшица, И. Ю. Жирковой, JI. В. Евдокимовой, Вик. Ерофеева, С. П. Ильева, П. В. Куприяновского, А. В. Лаврова, 3. Г. Минц, Т. В. Мисникевич, И. В. Пантелей, J1. Пильд, Н. Г. Пустыгиной, Е. И. Романовой, С. В. Сергеева, И. П. Смирнова, A. J1. Соболева, 3. В. Удоновой, О. В. Цехновицера, И. Г. Ямпольского, М. G. Barker, N.Denissoff, G. Donchin, E. M. Elliot, A. Field, I. Gapanovich, D. Garaban, D.Greene, А. Ханзен-Лёве, С. Hansson, J. Holthusen, L. J. Ivanits, G. Kalbouss, Л.Клейман, В. Lauer, I. Masing-Delic, G. Pauer, S. J. Rabinowitz, K. L. Robbins,

О. Ronen, С. Rosenthal и Н. Foley, В. Semjatova, U. Schmid, Г. В. Селегень, Л.Силард, G. J. Thurston, Т. Венцлова и др.

В монографиях, статьях, публикациях и диссертационных сочинениях, посвященных романам «Тяжелые сны», «Мелкий бес» и малой прозе Ф.Сологуба, обсуждались вопросы эволюции и художественного метода, литературных связей, влияний и «учителей», рассматривалась поэтика романов и рассказов, мифологическая парадигма и мифопоэтическая традиция, документально иллюстрировались отдельные эпизоды литературного быта. Таким образом, была подготовлена почва для углубленного изучения жизненного и творческого пути писателя.

Тема диссертационного сочинения продиктована отсутствием в отечественной и зарубежной филологии специального историко-литературного исследования, посвященного творческой биографии Ф. Сологуба с момента вступления в литературу (1884) до завершения работы над романом «Мелкий бес».

Многие материалы из архива писателя до настоящего времени остаются не востребованными. Введение этих документов в научный оборот представляется насущной необходимостью, поскольку позволит прояснить и откорректировать картину становления и самоопределения Ф. Сологуба в системе зарождения и развития русского символизма, по-новому осмыслить путь писателя к созданию его шедевра. Объект исследования диссертационного сочинения - проза Ф. Сологуба в контексте его биографии и биография в контексте прозы. ,

Появление в последние десять лет монографий, посвященных жизни и литературной деятельности Андрея Белого, Михаила Кузмина, Константина Бальмонта, Василия Розанова 1 и др., свидетельствует об актуальности

1 Лавров А. В. Андрей Белый в 1900-е годы. Жизнь и деятельность. М., 1995; Богомолов H.A., Малмстад Джон Э. Михаил Кузмин: искусство, жизнь, эпоха. М., 1996; Куприяновский П. В., Молчанова Н. А. Поэт Константин Бальмонт: Биография. Творчество. Судьба. М., 2001; Фатеев Валерий. Жизнеописание Василия Розанова. СПб., Кострома, 2002. попытки такого же непредвзятого истолкования жизненного пути Федора Сологуба, одного из выдающихся выразителей эпохи декаданса и русского символизма.

Первый шаг в этом направлении был сделан в издании «Русская литература XX века. Под ред. проф. С. А. Венгерова» (М., 1915). Следующая попытка осмыслить творческий путь писателя была предпринята через 60 лет М. И. Дикман во вступительной статье к подготовленному ею тому избранной I лирики Ф. Сологуба (Л., 1975. Библиотека поэта. Большая серия). По сей день этот очерк остается самым авторитетным жизнеописанием и основательным обзором литературного наследия поэта, несмотря на закономерное устаревание вследствие публикаций новых материалов, осуществленных в последние годы. Издание, образцовое по многим параметрам, подготавливалось в условиях господства тенденциозного подхода к литературным явлениям конца XIX — начала XX века. Цензурные установки советской эпохи повлияли на состав тома, отбор биографических фактов и архивных документов, иллюстрирующих поэтическое наследие и I психологический облик Ф. Сологуба.

В последние годы появились публикации, внесшие дополнительные корректирующие штрихи в сложившийся миф о детстве и юности Ф.Сологуба, новые свидетельства о его службе в провинции (1882-1892): «Материалы к биографии Ф. Сологуба», собранные О. Н. Черносвитовой, и «Канва к биографии» ; воспоминания В. Ф. Абрамовой-Калицкой «Федор л

Сологуб в Вытегре» , напечатанные в томе «Неизданный Федор Сологуб. Стихи. Документы, Мемуары» (М., 1997); письма Ф. Сологуба к сестре О. К. 2

Черносвитова О. Н. Материалы к биографии Федора Сологуба / Вступ. статья, публ. и коммент. М. М. Павловой // Неизданный Федор Сологуб. М., 1997. С. 221-249; Сологуб Федор. Канва к биографии / Публ. М. М. Павловой // Неизданный Федор Сологуб. С. 250260.

3 Федор Сологуб в Вытегре (Записи В.П. Абрамовой-Калицкой) / Вступ. статья, публ. и коммент. К. М. Азадовского // Неизданный Федор Сологуб. С. 261-289.

Тетерниковой 1877-1892 годов4, автобиографический цикл «Из дневника»5, новые документы о семье писателя из архива Ф. А. Витберга6. Все эти свидетельства должны быть учтены в работе над биографией писателя.

Задача реконструкции жизненного пути Ф. Сологуба связана с некоторыми трудностями. В отличие от А. Блока, А. Белого, 3. Гиппиус,

B.Брюсова, М. Кузмина, М. Горького и других современников, Ф. Сологуб не оставил после себя «говорящих» документов - автобиографии, воспоминаний, дневников, развернутых записных книжек (согласно авторской установке: «Темный путь мой пребудет // Нелюдим и сокрыт»).

Составленная Ф. Сологубом, по-видимому, незадолго до смерти, «Канва к биографии» представляет собой план-конспект более полного жизнеописания, над которым он предполагал работать или же, напротив, которое успел уничтожить. Отдельные фрагменты «Канвы к биографии» могут быть восприняты в качестве краткого наброска к роману «Тяжелые сны». Факты личной жизни писателя, сообщенные в записи, чередуются с упоминаниями о персонажах романа (Шестов, Молин, Оглоблина, Мотовилов, Гомзин). Эта особенность единственного сохранившегося автобиографического описания вызывает сомнения в степени достоверности сообщенных в нем сведений. 1

Эпистолярное наследие Ф. Сологуба также содержит весьма скромные свидетельства о его личной и внутренней жизни. В апреле 1928 года О. Н. Черносвитова сообщала Т. Н. Чеботаревской мнение о характере просмотренных ею трех с половиной тысяч писем сологубовского архива перед передачей его в Пушкинский Дом: «Переписка большей частью делового характера, устройство лекций по всей России, издатели, редакторы,

4 Письма Ф. Сологуба О. К. Тетерниковой / Публ. Т. В. Мисникевич // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1998-1999 годы. СПб., 2003. С. 224-271.

5 Сологуб Федор. Цикл «Из дневника» (Неизданные стихотворения) / Публ. М. М. Павловой // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. С. 109-159.

6 Мисникевич Т. В. «.Я имел достаточно "натуры" вокруг себя». Новые материалы к ранней биографии Ф. Сологуба // Лица: Биографический альманах. СПб., 2002. Вып. 9.

C.499-515. по частным объявлениям (целые годы - о переписчицах, натурщицах, домах, дачах), и конечно много также от товарищей по перу (Мережковские, Андреев, Блок и т. д.) - не особенно интересно, т. е. не так интересно, как можно было бы ожидать, потом большое количество от читателей и почитателей обоего пола, и наконец, от родных»7.

В декабре 1927 года П. Н. Лукницкий записал со слов А. А. Ахматовой: «Думает, что Сологуб вряд ли поддерживал с кем-либо (особенно в последние годы) переписку (такую, которая была бы - как переписка Блока — творчеством). Сологуб в Царском Селе сказал ей, что не переписывается ни с кем, потому что считает, что писать письма, значит, отдавать какую-то часть самого себя. Зачем это делать? Правда, это могло быть сказано Сологубом о исключительно из любви к парадоксам» .

Основной корпус ценных эпистолярных документов сегодня уже в значительной степени опубликован. Среди наиболее востребованных материалов следует назвать, прежде всего, разновременные публикации в выпусках «Ежегодника Рукописного отдела Пушкинского Дома»: письма Сологуба к Л. Я. Гуревич и А. Л. Волынскому, А. А. Измайлову, письма к сестре О. К. Тетерниковой 9; письма к Сологубу А. Белого, В. Я. Брюсова,

7 Письмо О. Н. Черносвитовой Т. Н. Чеботаревской / Публ. М. М. Павловой // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1993. С. 318-319.

8 Лукницкий П. Н. Встречи с Анной Ахматовой. 1926-1927. Париж; М., 1997. Т. 2. С. 330.

9 Сологуб Ф. Письма к Л. Я. Гуревич и А. А. Волынскому / Публ. И. Г. Ямпольского // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1972 год. Л., 1974. С. 112-130; Федор Сологуб и Ан. Чеботаревская. Переписка с А. А. Измайловым / Публ. М. М. Павловой // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1995 год. СПб., 1999. С. 194-293; Письма Ф. Сологуба О. К. Тетерниковой / Публ. Т. В. Мисникевич // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1998-1999 годы. СПб., 2003. С. 224-271.

Вяч. Иванова10; публикация писем Сологуба к жене - Ан. Н. Чеботаревской в сборнике «Неизданный Федор Сологуб»11, а также немногие другие.

Все названные материалы, за небольшим исключением (письма к сестре, часть писем к жене и неопубликованные - к В. А. Латышеву), свидетельствуют об отношениях Ф. Сологуба с литературным миром, его личность проступает в них преимущественно своей внешней стороной. Его корреспонденции невольно вызывают в памяти известные характеристики современников: «кирпич в сюртуке» (В. В. Розанов), «каменный» (3. Н. Гиппиус), «похож на большую рыбу» (П. П. Перцов) и т. п.

В литературе изучаемой эпохи Ф. Сологуб производит впечатление одного из наиболее «закрытых» писателей. Он сознательно скрывал все, что не касалось его литературной деятельности, - свою личную («человеческую») жизнь; под разными предлогами уклонялся сообщать о себе для печати даже элементарные биографические сведения, вместо таковых отправлял записки, которые и помещались в изданиях:

Моей автобиографии прислать не могу, так как думаю, что моя личность никому не может быть в такой степени интересна. Да мне и некогда заниматься таким ненужным делом, как писание автобиографии. СПб.

12

Сентября 5-го 1907» , или: «Я с большим удовольствием исполнил бы всякую вашу просьбу, но это ваше желание не могу исполнить. Моя биография никому не нужна. Биография писателя должна идти только после I

10 Белый А. Письма к Ф. Сологубу / Публ. С. С. Гречишкина и А. В. Лаврова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1972 год. JI., 1974. С. 130-137; Брюсов В. Я. Письма к Ф. Сологубу / Публ. В. Н. Орлова и И. Г. Ямпольского // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1973 год. Л., 1976. С. 104-125; Иванов Вячеслав. Письма к Ф.Сологубу и Ан. Н. Чеботаревской / Публ. А. В. Лаврова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1974 год. Л., 1976. С. 136-150.

11 Федор Сологуб и Анастасия Чеботаревская / Вступ. статья, публ. и коммент. А. В. Лаврова // Неизданный Федор Сологуб. С. 290-384.

12 Литературный календарь-альманах 1908 / Сост. Оскар Норвежский. СПб., 1908. С. 49. основательного внимания критики и публики к сочинениям. Пока этого нет»13.

После шумного успеха «Мелкого беса» А. А. Измайлов заметил: «Бесспорное достоинство Сологуба, - что и в дни, когда, несомненно, ему не было отбоя от газетчиков, он сумел сохранить гордое одиночество и красивую тишину в своем доме и в своей душе. Взысканный известностью, он не сделал ни малейшего шага в сторону любезных интервьюеров. Не только ни один интервьюер не рассказал мелких подробностей его домашнего уклада, но мы даже не знаем о нем самых общих сведений, которые неизбежно узнаешь просто о сколько-нибудь даровитом пишущем человеке, года через три его работы. Это какой-то Мельхиседек в литературе, без генеалогической таблицы, без послужного списка»14.

Те, самые общие, сведения об авторе «Мелкого беса», которые стали известны из биографического очерка, составленного Ан. Н. Чеботаревской для «Русской литературы XX века» под редакцией проф. С. А. Венгерова, очевидно, были предварительно им процензурованы. Со слов О. Н. Черносвитовой, писатель «часто говаривал: "В|от уж биографии моей никто не напишет"»15.

Из воспоминаний И. И. Попова явствует, что необыкновенная скрытность («игра в прятки») была свойственна Ф. Сологубу и в ранние годы; характеризуя его творчество, мемуарист, в частности, отмечал: «Основы сладостной, а по-моему, трагической, подчас извращенной легенды нужно искать не в условиях общественной жизни 60-50 лет тому назад, а в характере Тетерникова и в условиях его личной жизни, домашнего интимного окружения, о чем мы ничего не знаем и о чем сам Тетерников никогда не рассказывал, даже тогда, когда мы в упор ставили ему вопросы. Никто из его

13 Книга о русских поэтах последнего десятилетия / Под ред. М. Гофмана. СПб.; М., 1909. С. 240.

14 Измайлов А. Загадка сфинкса // Измайлов А. Литературный Олимп. М., 1911. С. 307.

15 Черносвитова О. Н. Материалы к биографии Ф. Сологуба // Неизданный Федор Сологуб. М., 1997. С. 227. товарищей-школьников, а позднее юношей у него не бывал, и мы даже не

1 16 знали, живы ли у Феди мать, отец, кто они? Он о семье никогда не говорил» .

В 1921 году (после гибели жены, покончившей с собой 23 сентября 1921 года) Сологуб составил записку, в которой перечислил уничтоженные им материалы архива, в том числе интимного содержания: «В октябре 1921 г. начал уничтожать все, что было интересно только мне. Пока успел сжечь, разобрать, выбросить: 1. Многие стихотворения интимного свойства; 2.

Первые главы моей автобиографии; 3. Многие портреты, фотографированные мною, моих учеников в Андреевском училище; 4. Мои фотографические портреты в домашней обстановке, снятые мною; 5. Газетные вырезки обо мне, I кроме более интересных; 6. Статью "Идеализм без места"; 7. Рассказ "Желтая сводня" (1885); 8. Газетные вырезки, - разные сведения о жизни, событиях,

1 7 вообще материалы; 9. Роман "Стыдолюбивые девы"» .

Очевидно, автор «Мелкого беса» сознательно отсекал свою интимную биографию от творчества, не желал, чтобы после смерти «пленка» была проявлена. Он хотел остаться среди потомков исключительно писателем — автором своих сочинений, метафорически повторить путь героини его волшебной новеллы «Турандина» (1912). Дочь всемогущего короля

Турандоне явилась в земной мир из неведомой страны (без одежды, без 1 имени, «без паспорта», без памяти о прошлом), совершила чудо любви и затем, когда отец позвал ее домой, незаметно ушла, оставив на земле любовные дары. Путь художника - путь Турандины: Творец посылает его в мир, наделяя чудесным даром; исполнив высшее предназначение, он оставляет людям плоды своего творчества и покоряется отчему зову.

Вместе с тем в литературе изучаемого периода Ф. Сологуб — один из немногих художников, кто с таким, почти маниакальным постоянством мог

16 Попов И. И. Федор Сологуб // РГАЛИ. Ф. 482. Оп. 1. Ед. хр. 433. Л. 2. Фрагмент не вошел в опубликованный текст мемуаров (Попов И. И. Минувшее и пережитое. Воспоминания за 50 лет. Пб.: Колос, 1924).

17 ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 85. писать исключительно о себе; его афоризм: «Неистощимая тема - о себе» . В этом отношении с ним может сравниться, по-видимому, один Андрей Белый19. На автобиографическое начало как одну из самых ярких особенностей творчества писателя указывали практически все критики и исследователи его произведений. Вот почему рассмотрение биографии автора «Тяжелых снов» и «Мелкого беса» приобретает особое значение.

Сохраняя вокруг своей личной жизни атмосферу непроницаемости (и нередко мистифицируя эту жизнь), Ф. Сологуб чрезвычайно ответственно относился к своему писательскому призванию и литературному труду. Документы личного архива он содержал в образцовом порядке, бережно сохраняя даже юношеские наброски и незавершенные планы ненаписанных сочинений, многочисленные черновики, выписки из прочитанных книг, рисунки, сделанные на обрывках страниц из ученических тетрадей во время педагогических советов, записи отрывочных мыслей, сделанные в вагонах поездов на оборотах гостиничных счетов и т. п.

Он составлял реестры входящих и исходящих писем, записи о посещениях разных лиц, театров, концертов, литературных редакций, лекций и т. п., перечни подаренных ему книг, в которых фиксировал тексты инскриптов, вел постоянный учет опубликованных и ненапечатанных сочинений, собирал вырезки из газет с рецензиями на свои книги и лекции, хранил издательские договоры, художественные произведения и письма современников, счета по уходу за могилами (на Смоленском кладбище были похоронены родители, сестра и жена писателя) и т. д. и т. п.

Писатель педантично документировал свою творческую и деловую жизнь и тем самым оказал неоценимую услугу исследователям его литературного наследия. Попытка воссоздать индивидуальный облик о

Сологуб Федор. Афоризмы / Вступ. заметка и публ. М. М. Павловой // Неизданный Федор Сологуб. С. 199.

19 См.: Лавров А. В. Андрей Белый в 1900-е годы. Жизнь и литературная деятельность. М., 1995. С. 15-16.

Ф.Сологуба на основе его художественного творчества и личных документов - одна из задач работы.

Другая задача - рассмотрение прозы писателя, начиная с его первых юношеских опытов до «Мелкого беса» включительно.

Отдельные шаги в этом направлении уже предпринимались исследователями. Роману «Тяжелые сны» и рассказам 1890-х - начала 1900-х г годов посвящена монография J1. Клейман «Ранняя проза Федора Сологуба» (Ann Arbor: Эрмитаж, 1983). В книге прослеживается влияние на прозу писателя творчества Достоевского и Тургенева, Бодлера и Эдгара По, дана краткая характеристика литературной ситуации 1880-х годов, рассматриваются философские интересы Ф. Сологуба (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше), поэтика первого романа и ранних рассказов, дан сравнительный анализ первой и окончательной печатных редакций «Тяжелых снов».

При всех очевидных достоинствах работы JL Клейман (убедительный анализ отдельных рассказов и композиции первого романа, неординарные интерпретации текстов, в особенности рассказа «Червяк») в монографии имеются недочеты, которые препятствуют воссозданию полной картины эволюции прозы писателя. В частности, при рассмотрении «Тяжелых снов» исследовательница апеллирует исключительно к печатным редакциям романа (хотя его поздняя редакция явилась результатом переработки текста, осуществленной автором во второй половине 1900-х годов). Между тем, помимо первопечатной редакции, сохранились автографы романа, относящиеся к концу 1880-х - началу 1890-х годов, оставшиеся за пределами внимания автора книги, которые заметно дополняют и корректируют представление об эволюции прозы Ф. Сологуба (JI. Клейман предполагала,

ЛЛ что они не сохранились ). Роман «Мелкий бес» в монографии не рассматривается, при том что в поле зрения исследовательницы попадают рассказы «Маленький человек» и «В плену», опубликованные в 1905 году.

ЛЛ

Клейман Людмила. Ранняя проза Федора Сологуба. Ann Arbor, 1983. С. 45.

Оба романа Ф. Сологуб писал практически одновременно на однородном материале. Ранняя редакция «Тяжелых снов», напечатанная в

Северном вестнике» (1895), создавалась в 1893-1895 годах. Работа над

Мелким бесом», задуманным еще в Великих Луках (1885-1889) и завершенным в 1902 году, протекала преимущественно во второй половине

1890-х годов. Как и «Тяжелые сны», «Мелкий бес» относится к ранней прозе писателя, различия в проблематике и поэтике романов свидетельствуют, главным образом, о разных этапах освоения автором литературного мастерства. '

Качественные изменения в художественной манере и литературной позиции Ф. Сологуба проявились позднее, в рассказах сборника

Истлевающие личины» (1907) и первой части романа «Творимая легенда»

21

Капли крови», 1907) .

Существенный вклад в изучение прозы Ф. Сологуба внесли работы, посвященные проблемному анализу и поэтике «Тяжелых снов»22, «Мелкого беса»23 и ранних рассказов24. Наиболее востребованы в научном обиходе

21 Об изменении авторской манеры после 1905 года см.: Рублева Н. И. «Творимая легенда» Федора Сологуба как явление русского неореализма. Автореф. дис. д. филолог, н. Вологда, 2002; см. также: Минц 3. Г., Пустыгина Н. «Миф о пути» и эволюция писателей-символистов // Тезисы I Всесоюзной (III) конференции «Творчество Александра Блока и русская культура XX века». Тарту, 1975 (перепечатано: Минц 3. Г. // Поэтика русского символизма. СПб., 2004. С. 140-143).

Удонова 3. В. Из истории символистской прозы (о романе Ф. Сологуба «Тяжелые сны») // Русская литература XX века. (Дооктябрьский период). Тула, 1975. Сб. 7. С. 33-48; Ильев С.П. Русский символист ский роман. Киев, 1991. С. 10-50; Долгоненко А. Н. Роман Федора Сологуба «Тяжелые сны». Проблематика и поэтика. Автореф. дис. к. филолог, и. Волгоград, 1998. Сергеев О. В. Поэтика сновидений в прозе русских символистов. Валерий Брюсов и Федор Сологуб. Автореф. дис. д. филолог, н. М., 2002.

Минц 3. Г. О некоторых «иеомифологических» текстах в творчестве русских символистов // Творчество А. А. Блока и русская культура XX века. Блоковский сборник

III. Тарту, 1979. (Учен. зап. Тартуск. гос. ун-та. Вып. 459). С.76-120 (перепечатано: Минц З.Г. Поэтика русского символизма. СПб., 2004.( С. 59-96); Силард Л. Поэтика символистского романа конца XIX - начала XX века (В. Брюсов, Ф. Сологуб, А. Белый) // Проблемы поэтики русского реализма XIX века. Л., 1984. С.265-282; Пустыгина Н. Г. Символика огня в романе Федора Сологуба «Мелкий бес» // Блоковский сборник IX: Памяти Д. Е. Максимова. Тарту, 1989 (Учен. зап. Тартуск. гос. ун-та. Вып. 857); Соболев А. «Мелкий бес»: к генезису заглавия // В честь 70-летия профессора Ю. М. Лотмана. Тарту, 1992. С. 175-177; Розенталь Шарлотта, Фоули Хелен П. Символический аспект романа статьи 3. Г. Минц, Л. Силард, Ш. Розенталь и X. Фоули, Т. Венцловы, а также монография Л. В. Евдокимовой «Мифопоэтцческая традиция в творчестве Ф.Сологуба» (Астрахань, 1998). Результаты этих исследований были использованы в диссертации при рассмотрении отдельных аспектов темы.

При осмыслении творческого пути писателя на первый план выдвигаются вопросы, связанные с его художественной эволюцией и литературной позицией. 3. Г. Минц и Н. Г. Пустыгина выделили и охарактеризовали в творчестве Ф. Сологуба семь отчетливо проявившихся этапов25. В этой детальной периодизации, однако, не учтен «долитературный» период, немаловажный при осмыслении пути художника.

Для воссоздания более точной картины ¡эволюции прозы Ф. Сологуба в диссертационном сочинении привлекаются ранее не использованные обширные архивные материалы 1880-х - начала 1890-х годов: многочисленные наброски и фрагменты, незавершенные прозаические тексты и планы невоплощенных произведений, в том числе крупномасштабных замыслов - романа-эпопеи «Ночные росы» и поэмы «Одиночество». Поэма «Одиночество» вводится в комплекс рассматриваемых ранних текстов

Ф.Сологуба «Мелкий бес» // Русская литература XX века. Исследования американских ученых. СПб., 1993. С. 7-22; Венцлова Томас. К демонологии русского символизма // Венцлова Томас. Собеседники на пиру. Статьи о русской литературе. Вильнюс. 1997. С.72-74; Пантелей И. В. Традиции Ф. М. Достоевского в романах Федора Сологуба. Автореф. дис. к. филолог, н. М., 1998; Виноградова Е. А. Автор - Герой - Читатель в романе Ф.Сологуба «Мелкий бес». Автореф. дис. к. филолог, н. М., 1998; Пильд Jlea. Тургенев в восприятии русских символистов (1890-1900-е годы). Тарту, 1999. (Глава II: Тургенев и отвергнутая сюжетная линия романа Ф. Сологуба «Мелкий бес»). С. 45-55; Горских Н. А. Н. В. Гоголь и Ф.Сологуб: Поэтика вещного мира. Автореф. дис. к. филолог, н. Томск, 2002.

24 Rabinowitz Stanley J. Sologub's Literary Children: Keys to a Symbolist's Prose. Culumbus, Ohio, 1980. Соболев А. Реальный источник в символистской прозе: механизм преобразования (Рассказ Федора Сологуба «Баранчик») // Тыняновский сборник. Пятые Тыняновские чтения. Рига; Москва, 1994. С. 151; Ivanits Linda. Biblical Imagery in Sologub's Short Stories: «Baranchik», «Zhalo smerti», and «Pretvoryaiushaia vodu v vino» // Russian Literature. Vol.50. 2001. № 2. P. 129-130; Магалашвили A. P. Поэтика малой прозы Ф. К. Сологуба. Автореф. дис. к. филолог, н. Новосибирск, 2000.

25 Об эволюции и основных этапах творчества Ф. Сологуба см.: Минц 3. Г., Пустыгина Н. «Миф о пути» и эволюция писателей-символистов // Тезисы I Всесоюзной (III) конференции «Творчество Александра Блока и русская культура XX века». Тарту, 1975. писателя по причине ее исключительной значимости для воссоздания егс психологического облика.

Одна из задач работы - продемонстрировать творческую лабораторию

Ф.Сологуба, показать путь художника к шедевру. «Мелкий бес» - вершинное i произведение автора и один из самых важных прозаических текстов русского модернизма, ставший литературным событием (при жизни автора роман издавался одиннадцать раз), серьезно повлиявший на развитие русской прозы 1920-х годов, вровень с которым стоит лишь «Петербург» Андрея Белого.

Каким бы образом Сологуб ни оценивал свой роман (в зрелости, например, называл его «слабой вещью», говорил: «Сумасшествие Передонова превращает весь роман в анекдот» ), «Мелкий бес» всегда оставался для него главным текстом, был оправданием писательского пути, вызывал и гордость, и радостное чувство, и скорбь.

26 Медведев П. Н. Записи бесед с Федором Сологубом (1925-1926). Частное собрание.

Да и что такое вечное искусство? Где его незыблемые каноны? - писал Сологуб в июле 1915 года А. А. Измайлову. — Я не знаю, принадлежит ли "Мелкий бес" к области вечного искусства, но я хорошо знаю, что за этот роман меня третировали, как каналью, и что этим романом я навлек на себя ненависть и презрение. Всякий считает себя в праве отождествлять меня лично с тою частью Передонова, ходячее имя которой подлец. Нет такой критической статьи о "Мелком бесе", в> которой не говорилось бы преимущественно об отрицательных сторонах романа. Этот роман, мало изученный критикой и мало читаемый публикой, доставил мне только удовольствие слышать, что кроме него я ничего путного не сделал»27.

А между тем я написал "Мелкого беса" и много других романов», - не без гордости заявлял писатель в 1926 году в разговоре с М. В. Борисоглебским . Е. Я. Данько он говорил, что «его, Сологуба, будут читать еще через 100 лет, что Сологуб вечен» , подразумевая, в первую очередь, роман о Передонове.

В некрологе на смерть писателя (скончался 5 декабря 1927 года) «Красная газета» отмечала: «не парадокс ли, что большевистские газеты отмечают смерть Сологуба, и в большевистской стране этот Федор Сологуб возглавлял большую часть времени Всероссийский Союз Писателей? <.> Никто не имеет права отрицать величайших достижений, характеризующих Федора Сологуба как мастера. Федор Сологуб сумел создать совершенно исключительную беллетристику, методы сологубовской символизации выпадают из всего, что было до сих пор известно и принято, Федор Сологуб поднялся до "Мелкого беса", вещи неповторимой в русской литературе. <.> Федор Сологуб останется в русской литературе как величайший художник, не

27 Федор Сологуб и Ан. Н. Чеботаревская. Переписка с А. А. Измайловым / Публ. М. М. Павловой // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1995 год. СПб., 1999. С.259.

28 Борисоглебский М. В. Последнее Федора Кузьмича // РНБ. Ф. 355. Ед. хр. 3. Л. 7. об.

29 Данько Е. Я. Воспоминания о Федоре Сологубе. Стихотворения // Лица: Биографический альманах. М.; СПб., 1992. Вып. 1. С. 205. сумевший встать на вершины человеческой мысли. Эти вершины - только в революции. Но именно в революции Федор Сологуб увидел "дебелую бабищу жизнь", именно в революции Сологуб не сумел увидеть "прекрасную Дульцинею"»30.

Мелкий бес» был едва ли не единственным текстом Ф. Сологуба, получившим «охранную грамоту» от советской власти, несмотря на то, что писатель сознательно занял позицию абсолютного творческого суверенитета и «тенденциозного игнорирования» нового режима. После смерти Ф. Сологуба его книги на родине не переиздавались, но для романа «Мелкий бес» (и маленького сборника стихотворений31) было'сделано исключение, то ли по причине демократического происхождения автора («сын портного и кухарки», «детство поэта прошло в тяжелой бедности» ) и 25 лет учительской службы, то ли благодаря случайному упоминанию о Передонове в статье вождя .

Роман «Мелкий бес» в СССР выпускали дважды: в 1933 году в издательстве «Academia», с воспроизведением отдельных авторских вариантов текста по черновому автографу (издание подготовлено A. JI. Дымшицем и О. В. Цехновицером); в 1958-м в Кемерове — с купюрами, искажениями текста и соответствующей аннотацией на обороте титульного листа34. Новые издания романа увидели свет 'еще через тридцать лет, с 1988 года в нашей стране его переиздают постоянно.

30 Штеиман Зел. Федор Сологуб // Красная газета. Веч. вып. 1927. 6 декабря.

31 Сологуб Федор. Стихотворения. Л., 1939 (Библиотека поэта. Малая серия).

32 Цитаты из некрологов: Штейман Зел. Федор Сологуб. Там же; С. 3. Ф. К. Сологуб // Ленинградская правда. 1927. 6 декабря.

33 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. М., 1961. Т.23. С. 131,132.

34 Привожу текст: «Федор Сологуб (1863-1927) - один из представителей антинародного течения русской литературы - символизма. Оторвавшись от народа, Сологуб выступал против всего прогрессивного, революционного. Писатель не изменил своих реакционных взглядов после Февральской революции, не принял Октября. Роман "Мелкий бес" (1902 г.) занимает особое место в творчестве Сологуба. Писатель мастерски показал загнивание уходящего буржуазно-демократического общества, конца Х1Х-ХХ столетия. Для советского читателя, занятого бурной созидательной деятельностью, "Мелкий бес" явится документом и памятником капиталистического строя, на который, как говорил В. И. Ленин, наши внуки будут смотреть как на диковинку».

Исключительное значение «Мелкого беса» в творческой биографии Ф.Сологуба и в русской литературе начала XX века определяет подход к исследованию прозы писателя 1890-х — начала 1900-х годов и структуру I диссертационного сочинения.

Все прозаические тексты, созданные до завершения шедевра: роман «Тяжелые сны», несомненно, сыгравший самостоятельную роль в литературе эпохи, новаторские рассказы о детях и «сказочки» (основной корпус сказок был написан в 1896-1900), рассматриваются в диссертационном сочинении как путь к «Мелкому бесу». На этом пути отрабатывались и комплектовались важнейшие элементы поэтики шедевра. В этой связи в орбиту описания и анализа впервые включаются подготовительные материалы, черновые наброски и рукописи романа «Тяжелые сны», беловой и черновой автограф I ранней редакции «Мелкого беса»; прослеживаются прототипическая основа и история художественных замыслов каждого из романов, история текста «Мелкого беса».

Рассмотрение эволюции прозы невозможно без выявления литературной позиции писателя. В отличие от многих современников (И. И. Ясинского, Н.М. Минского, Д. С. Мережковского, А. Л. Волынского, 3. Н. Гиппиус, В. Я. Брюсова и др.), Ф. Сологуб в 1890-е - начале 1900-х годов не высказывал в печати своих эстетических суждений. Единственная известная нам попытка писателя участвовать в журнальной полемике, инициированной

А.Волынским и 3. Гиппиус в «Северном вестнике» (в связи с размежеванием символистов и декадентов), не увенчалась успехом. Статья «Не постыдно ли быть декадентом» (1896), написанная по этому поводу, была отвергнута редакцией и осталась неопубликованной.

Наряду с названной статьей, в архиве Ф. Сологуба содержатся тезисы незавершенного трактата «Теория романа» (1888), свидетельствующего о его эстетических приоритетах в период вступления в литературу (характерных

•э г для поколения «восьмидесятников» ). Сохранившиеся документы позволяют отчасти реконструировать эволюцию эстетических взглядов Ф. Сологуба, определявшую развитие его прозы на рубеже 1880-х — 1890-х годов.

Введение в научный оборот этих «программных» текстов и соотнесение их с художественной практикой писателя поможет избежать некоторых прямолинейных суждений о его художественном методе и принадлежности к тому или иному литературному направлению.

Проблема метода не является предметом специального рассмотрения в диссертационном сочинении. Произведения 1890-х — 1900-х годов не дают достаточных оснований для причисления автора к «представителям» реализма, символизма, неореализма и, кроме того, эти жесткие определения не отражают объективной картины развития русской прозы анализируемого периода и ничего не проясняют в таком сложном явлении как творчество Ф.Сологуба.

Автор «Тяжелых снов» и «Мелкого беса» вошел в литературу в пресимволистское время, его становление совпало с угасанием натурализма, расцветом декадентских настроений и становлением символистской школы. Он сознавал себя литературным современником JI. Н. Толстого, Э. Золя и недавно ушедших Ф. М. Достоевского и И. С. Тургенева36 , и был современником П. Д. Боборыкина, И. И. Ясинского, А. П. Чехова, М.Горького, В. В. Вересаева, а также Ж.-К. Гюисманса, Ф. Ницше, «старших» и «младших» символистов.

Литературные симпатии Ф. Сологуба в годы создания «Тяжелых снов» сосредотачивались вокруг романов Золя и Достоевского, а чуть позднее, в

JC

См.: Романова Е. И. Художественные концепции мира и человека в натуралистическом и символистском романе (П. Д. Боборыкин, А. В. Амфитеатров, Ф. Сологуб, А. Белый). Автореф. дис. к. филолог, н. Днепропетровск, 1991; см. также о золаистских тенденциях в творчестве И. И. Ясинского: Нымм Елена. Литературная позиция Иеронима Ясинского (1880-1890-е годы). Tartu, 2003.

36 О взаимодействии прозы Ф. Сологуба с творчеством И. С. Тургенева см. главу «Сологуб и Тургенев» в монографии Л. Клейман (с. 12-17), а также главу «Тургенев и отвергнутая сюжетная линия романа Ф. Сологуба «Мелкий бес» в монографии Л. Пильд «Тургенев в восприятии русских символистов (1890-1900-е годы) (с. 45-55). период работы над «Мелким бесом», вокруг творчества Гоголя и Пушкина. Можно предположить, что одной из точек отталкивания в его художественном самоопределении была проза А. П. Чехова. Из писателей, вступавших в русскую литературу в 1880-е годы и сыгравших впоследствии в ней новаторскую роль, декадент Сологуб, по мнению современников, сопоставим, в первую очередь, с Чеховым (А. Иоаннесиан писал: «.сходство между ними такое разительное, что я бы назвал его сходством родных братьев» ).

Раннее творчество Ф. Сологуба ( отмечено разнообразными стилистическими тенденциями и ориентировано на разные литературные традиции, которым автор следовал и с которыми вступал в диалог.

Эта особенность, свойственная литературным явлением переходного

38 периода , создавала и создает почву для причисления Ф. Сологуба к представителям разных направлений, или, наоборот, благоприятствует выведению его прозы из литературного контекста. В частности, А. С. Долинин писал: «Сологуб вне всяких школ и традиций, не укладывается ни в какие установленные привычные рамки - в высокой степени исключительный

37 Иоаннесиан А. Творчество Ф. Сологуба // ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. Ед. хр. 100. Сравнивая писателей, критик отмечал: «Чехов и Сологуб не только сверстники, но и соратники. Оба они устремились к одной и той же точке, оба взяли один и тот же литературный материал, обоих ждала Великая кривая, румяная, дебелая бабища жизнь, оба обратили свое внимание на одно и то же и, если хотели бы вы знать разницу между ними, это лишь то, что Чехов вошел в русскую жизнь в осеннюю пору, а Сологуб пришел в летний зной. Чеховская осень. Это было время, когда шел убийственно упрямый мелкий осенний дождь, когда гнили листья и над ними расстилался туман, и он, этот туман, тесня собой весь воздух, вливался в дома через разбитые окна и полуоткрытые двери. И люди ошалели. Отравленные зловредными испарениями болот, точно природа разверзла все свои грязевые вулканы, люди, смешавшиеся в какой-то беспредельный хаос, инстинктивно ища выхода и не находя его, стукались лбами, толкали друг друга, проклинали, а главное ныли, стонали и ныли. <.> И люди, отравленные осенним туманом Чеховского полотна, взбесились на полотне Сологуба». ,

38 Как пограничное произведение между реализмом и модернизмом «Мелкий бес» рассматривают: Вик. Ерофеев (На грани разрыва. «Мелкий бес» Ф. Сологуба и русский реализм // Ерофеев Виктор. В лабиринте проклятых вопросов. М., 1990. С. 94—95);

В. А. Келдыш (О «Мелком бесе» // Сологуб Федор. «Мелкий бес». М., 1988. С. 3-18); С. П. Ильев (указ. соч.). художник, одинокий, сосредоточенный, всю жизнь идущий своим особым путем» 39. Подобное мнение высказывал и Ал. Блок40.

Задача диссертационного сочинения продемонстрировать объективное сосуществование и динамику этих тенденций в прозаических текстах конца 1880-х - 1900-х годов на каждом этапе творческого пути писателя: в «долитературный» период, в годы создания романа «Тяжелые сны» и в период работы над «Мелким бесом». Предлагаемый ракурс рассмотрения раннего творчества Ф. Сологуба: писатель-декадент, выразитель настроений и литературных веяний эпохи декаданса41. t

Долинин А. Отрешенный (к психологии творчества Федора Сологуба) // Заветы. 1913. № 7. Отд. II. С. 55; перепечатано: Долинин А. С. Достоевский и другие. Статьи и исследования о русской классической литературе. Д., 1989. С. 419^151.

40 Блок А. Творчество Федора Сологуба// Блок А. Собр. соч.: В 8 т. М.; JL, 1962. Т. 5. С.160 (впервые: Перевал. 1907. № 10).

41 Мнения исследователей символизма о содержании творчества Сологуба 1890-х — начала 1900-х годов практически совпадают: А. Ханзен-Лёве рассматривает его преимущественно в рамках первой модели символизма (диаволического) - CI (Ханзен-Лёве А. Русский символизм. СПб., 1999), И. П. Смирнов - в пределах «декадентского» символизма (Смирнов И. П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. М., 1977), согласно концепции 3. Г. Минц ранний Ф. Сологуб тяготел к «декадентскому» полюсу символизма (Минц 3. Г. Символ у А. Блока // Russian Literature. V. VII. P. 193-248; О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов).

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Павлова, Маргарита Михайловна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ I

До настоящего времени раннее творчество Ф. Сологуба оставалось не раскрытым во всей полноте сохранившихся текстов и представлялось почти нерасчлененным на самостоятельные этапы.

На основании большого массива неопубликованных документов, рабочих материалов, черновиков и незавершенных произведений в диссертации были выделены несколько этапов, являющиеся фундаментальными не только для эволюции творчества писателя, но и в значительной степени для всей литературы русского символизма.

В раннем творчестве Ф. Сологуба отчетливо прослеживаются три самостоятельных этапа; их содержание отражает общую динамику развития писателя - от натурализма (1880-е годы) к декадентству (1892-1896) и символизму (1897—1905), внутри которого созревали предпосылки для развития авангардной поэтики.

На каждом этапе раннего творчества Ф. Сологуба одновременно сосуществовали (в латентном или в развернутом виде) разные стилистические тенденции: ориентация на традицию русской реалистической прозы (преимущественно гротескного социально-бытового плана), на французский натуралистический роман и европейский «Декадентский роман», попытки создания собственного «неомифологического» (символистского) текста и освоения текста абсурда.

Каждый этап творческого пути Ф. Сологуба характеризуется сменой доминант. Основной доминантой развития прозы в 1880-е годы была установка на создание «экспериментального романа», в начале 1890-х -«декадентского романа», в конце 1890-х - начала 1900-х -«неомифологического» текста.

Творчество первого этапа (студенчества и службы в провинции) представлено массивным корпусом неопубликованных текстов, содержащим наброски и планы романа-эпопеи «Ночные росы» (1880-1888), отрывки поэмы «Одиночество» (1880-1890), психофизиологический очерк «Об одиночестве», статью «О телесных наказаниях» (1890—1893), незавершенный очерк «Клевета» (1889-1892), рассказ «Барышня и босой» (1892), допечатную версию романа «Тяжелые сны» (1883-1892), Тезисы незавершенного трактата «Теория романа» (1888) и некоторые др. Все эти материалы свидетельствуют о том, что эмоциональная индивидуальность Ф. Сологуба и отдельные элементы его авторской манеры сложились еще до официального вхождения в литературу.

Для текстов «долитературного» периода характерно сочетание пафоса «унылой гражданственности» с эмоциональной новизной, проявившейся в устойчивом интересе писателя к тематике, табуированной в русской классической прозе. Несколько тенденциозный подход молодого Ф. Сологуба к литературному материалу получает эстетическое основание в перспективе его дальнейшего творчества, в котором имели развитие, так называемые, деструктивные мотивы: инцестуальный, гомоэротический, сладострастного переживания своей / чужой боли, автоэротизма и некоторые другие, приемлемые для натуралистических и декадентских текстов.

В набросках к роману «Ночные росы», отрывках поэмы «Одиночество», рассказе «Барышня и босой» и др. сложился автобиографический сюжет, отчасти апокрифический, отчасти правдивый; этот сюжет затем с некоторыми вариантами и дополнениями Ф. Сологуб переносил в рассказы и романы.

В незавершенном очерке «Клеветав наметился образ учителя, противостоящего школьной рутине и обывательскому сознанию провинциальной среды (прообраз Логина); в новелле «Барышня и босой» (1892) - характерный для прозы Ф. Сологуба образ героя-подростка; эту новеллу можно рассматривать как художественную матрицу лирических рассказов писателя о детях 1890-х - 1910-х годов.

Анализ допечатной версии «Тяжелых снов» позволяет заключить, что для творчества Ф. Сологуба 1880-х годов характерно движение по направлению к натурализму и освоение традиции гротескной социально-бытовой русской прозы (попытки имитации художественных приемов Гоголя и Салтыкова-Щедрина), при заметном доминировании интереса к «экспериментальному методу».

Отмеченные тенденции подтверждаются тезисами незавершенного трактата «Теория романа» (1888), в котором рисатель высказал эстетические представления, основанные на литературных манифестах Э. Золя и творчестве писателей натуралистической школы. Таким образом, в пресимволистбую эпоху у Ф. Сологуба (в отличие, например, от писателей киевской группы «Новые романтики») практически отсутствовали интенции, выводящие его поиски за пределы реалистического искусства.

Новый этап в эволюции прозы Ф. Сологуба обозначился одновременно с вхождением в круг символистов журнала «Северный вестник» (после перевода из провинции на службу в Петербург). Проза второго этапа представлена первопечатной версией роману «Тяжелые сны» (1893-1895), рассказами сборника «Тени. Рассказы и стихи» (1896) и другими новеллами середины 1890-х годов, а также статьей-манифестом «Не постыдно ли быть декадентом» (1896), в эти же годы создавались черновые варианты ранней редакции романа «Мелкий бес».

Второй этап характеризуется развертыванием в творчестве Ф. Сологуба программы декадентства, ориентированной на западноевропейский модернизм (прозу Ж.-К. Гюисманса, М. Метерлинка, О. Уайльда и др.); при этом тенденции, наметившиеся на первом этапе, по-прежнему оставались весьма ощутимыми в его художественных текстах. В эти годы Ф. Сологуб пересмотрел допечатную версию «Тяжелых снов» и внес существенные изменения в первоначальный замысел «Мелкого беса» (возникший в конце 1880-х годов), дополнив его «эротической» сюжетной линией; ее «дух» и содержание не совпадают с изложением основного сюжета, близкого к традиции социально-бытовой сатиры.

Вследствие смены эстетической ориентации между ранними и окончательными рукописными версиями текста двух первых романов образовалась дистанция в целое литературное поколение. В своих ранних рукописных редакциях «Тяжелые сны» и «Мелкий бес» являются продукцией последователя «экспериментального метода» («человеческими документами»), лишь отдаленно напоминавшими романы Федора Сологуба.

Об изменении в литературной позиции писателя свидетельствует оставшаяся неопубликованной при его жизни статья «Не постыдно ли быть декадентом» (1896), дополняющая немногочисленные известные метатексты раннего русского символизма. Ф. Сологуб рассматривал декадентство как естественное продолжение и развитие натурализма, по направлению усложнения художественной и научной задачи (исследование жизни подсознания); символизму отводил роль способа обозначения непознаваемого («тайны»); путь искусства будущего видел в сочетании «символического мировоззрения с декадентскими формами»; свое творчество принципиально соединял с декадентством.

В «Тяжелых снах» новый литературный тип (человек fin de siècle) впервые в русской литературе был представлен изнутри системы (автор-декадент о герое декаденте, в отличие, например, от романа И. Ясинского «Великий человек», 1889). Главные персонажи демонстрируют своими поступками декадентский поведенческий кодекс, в основе которого индивидуалистический пафос неприятия мира и специфический эмоциональный «код», присущий «пороговому» сознанию.

В «Тяжелых снах» определились характерные приметы авторского стиля, остававшиеся существенными в период работы над «Мелким бесом» (основной хронотоп романов - русская провинция 1880-х — 1890-х годов, I основной повествовательный тон - в традиции гротескной социально-бытовой реалистической прозы); обозначились черты, характерные для поэтики символистских текстов — тенденции к металитературности (полемические отсылки к «Преступлению и наказанию»; в психологическом портрете главного героя выделяются архетипические черты «человека из подполья» и т. п.); автоцитированию; развертыванию автобиографических мотивов и др. — таким образом, сложились предпосылки для восприятия всего творчества как единого текста.

Следующий этап (1897-1905) связан с созданием романа «Мелкий бес» и сопутствовавших ему сборника «Жало смерти» (1904) и «Книги сказок» (1905). В эти годы произошли заметные перемены в судьбе писателя: в 1897 году он вышел из «Северного вестника», в 1899 получил место учителя-инспектора в Андреевском городском училище, сблизился с литераторами журнала «Мир искусства», чуть позднее вощел в ближайший круг журнала «Новый Путь».

Во второй половине 1890-х годов в прозе Ф. Сологуба продолжают сосуществовать (с разной степенью актуальности) все три отмеченные тенденции, однако появляются и новые. Одна из них становится доминирующей - формирование «неомифологического» текста с отчетливой мифопоэтической структурой («Жало смерти», роман «Мелкий бес»); другая обозначила движение в сторону освоения поэтики текстов абсурда («Книга сказок»).

Отдельные элементы поэтики «Мелкрго беса» разрабатывались и подготавливались в малой прозе. В подавляющем большинстве рассказы Ф. Сологуба построены по единому плану: за основу, как правило, писатель брал сюжет, восходивший к конкретному жизненному факту или событию, повествование строилось в реалистической манере, с правдивыми психологическими мотивировками поведения персонажей; события осмыслялись в свете онтологического диптиха о Творце и творении или же панэстетической утопии о преображении мира Красотой, часто с полемической установкой по отношению к текстам классической и «новой» прозы. Характерная для Сологуба форма, художественного мышления скептицизм) программировала относительно устойчивый тип композиции его произведений: наличие в них диалогической пары героев (Коля и Ваня) или антиномических парных образов (стена и. тени), ею же предопределялись коллизии и сюжетное движение. Этот же способ структурирования текста использован в «Мелком бесе» (Людмила Рути^ова и Передонов).

В «Книге сказок» писатель разработал минимизированный текст фантастического, сказочного, басенного или анекдотического содержания, колеблющийся на грани между неабсурдным (естественным) и абсурдным, одновременно понятный массовому и элитарному читателю. Элементы поэтики абсурда (размыкание объективных причинно-следственных связей, механизмы дублирования, серийности, конвейера) Ф. Сологуб продуктивно использовал в «Мелком бесе» - романе-мифе об абсурдности русской жизни и жизни как таковой.

Таким образом, прозаическое творчество Ф. Сологуба понимается как сложное единство, в процессе эволюции приобретающее черты, характерные для вершинного романа. Выводя в поле зрения генезис основных мотивов, приемов, самого художественного видения писателя, мы показываем не только внутритекстовые закономерности, делающие творчество в высшей степени оригинальным, но и тенденции развития, во многом характерные для всей русской литературы 1880-1900-х годов.