Драматургия Владимира Максимова 1960-1980-х годов в контексте творчества писателя тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Хоанг Тхи Винь

• Хоанг Тхи Винь
• кандидат филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Хоанг Тхи Винь

Введение

ГЛАВА I ДРАМА IУ И И Я ВЛАДИМИРА МАКСИМОВА 1960-Х ГОДОВ В КОНТЕКСТЕ РАННЕЙ ПРОЗЫ ПИСАТЕЛЯ: ДИНАМИКА О Г 16 ЭПИЧЕСКОГО К ДРАМА IИЧЕСКОМУ

§ 1. Исцеление «мятущейся души» в повести и драме Владимира Максимова «Жив человек». Синтез эпическою и драматическою

§ 2. Усиление драматизма при изображении душевною кришса человека в иовесш и драме «Синь за 4epiy» В.Е. Максимова

§ 3. Эпичность и драматизм в постновке проблемы поиска смысла быгия в повестях В.Е. Максимова «Дорога» и «Баллада о Савве» и драме «Эхо в 56 конце августа»

ГЛАВА II. РУССКИЙ ДОМ И СЕМЬЯ В ДРАМАТУРГИИ И ПРОЗЕ В Е МАКСИМОВА 1970-1980-Х ГОДОВ: Г1У1И ХУДОЖГСI ВЕННЫХ 80 РЕШЕНИЙ

§ 1. Философско-художественное осмысление проблемы дома и семьи в пьесе «Позывные твоих параллелей» (в контексте романной прозы В.К Максимова)

§ 2. Динамика художес1 венных средсш в решении проблемы кризиса семейных отношений в пьесе В.Е. Максимова «Дом беi номера»

§ 3. Философская антиномия: «Родина-чужбина». Проблема «Русскою дома» как предме1 художес1венно-философского осмысления в трагифарсе 120 В.Е. Максимова «Берчин на исходе ночи»

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Драматургия Владимира Максимова 1960-1980-х годов в контексте творчества писателя»

Владимир Емельянович Максимов (Лев Алексеевич Самсонов, 19301995), принадлежит к третьей волне литера1урной эмиграции. Третья эмиграция писателей (1966-1990) была реакцией на отсутс1Вие свободы слова в СССР и идеологическое засилье тоталитрной власти. В 1980-е годы СССР покинули В. Аксенов, 10. Алешковский, И. Бродский, Г. Владимов, В. Войнович, А. Галич, А. Гладилин, II. Горбачевская, Ф. Горенштейн, С. Довлаюв, Н. Коржавин, Ю. Кублановский, Э. Лимонов, Ю. Мамлеев, В. Некрасов, Саша Соколов, А. Солженицын, А. Синявский, С. Юрьенен, а также В. Максимов.

Третья волна русского зарубежья состояла из двух течений. В первое входили уже хорошо известные писатели (А. Аксенов, Г. Владимов, В.Войнович, А. Галич, Ф. Горенштейн, В. Некрасов, А. Солженицын и др.). Второе составляли писатели, произведения которых были запрещены к печати на родине. В силу этого художники слова были лишены возможности реализовать себя (И. Бродский, С. Довлатов, С. Соколов). Ко второму течению можно отнести и Владимира Емельяновича Максимова, ранние повести которого были запрещены к переизданию и изъяты из библиотек[17], а первый роман «Семь дней творения» был опубликован только за рубежом. Эмиграция стала для писателя следствием изгнания с родины, бегством от новых репрессий к творческой и гражданской свободе, к возможности продолжать творческую жизнь.

В.Е. Максимов стал редактором крупнейшего журнала третьей волны эмиграции «Континента», основанного в 1974 году. Наряду с журналами «Время и мы», «Эхо», «Ковчег», «Синтаксис», максимовский «Континент» сыграл особую роль в развитии литературы русского зарубежья.

В отличие от литера1уры метрополии, литература эмиграции развивалась в условиях свободы и открытоеiи, во взаимодействии с эстетическими поисками западноевропейской и американской литературы. Она продемонстрировала возможные пути взаимодейсчвия русской и мировой литературы»[1].

Литература русскою зарубежья является важнейшей частью духовной культуры России XX века, своеобразным мостом между литературой отечественной и мировой. Литера 1урное наследие русской эмиграции имеет непроходящее значение и продолжает обогащать русскую культуру и сегодня, поэтому представляется особенно важным изучение таких неисследованных страниц литературы, как драматургия русского зарубежья[2].

Произведения В.Е. Максимова, как и дру1ие произведения «возвращенной» литературы предстали перед чителями и литературоведами диахронно: они являются феноменами текущею литературного процесса и одновременно требуют своего осмысления контексте истории отечественной лшературы XX века. Литература зарубежья принесла новое мировидение, новое осмысление русской истории, например, творчество В.Е. Максимова испытало в этом плане сильное воздействие модернистских и постмодернистских эсте1ик, что отразилось не только на прозе, но и на драматургии. Оцененное за рубежом, как «своего рода сакральное, антиидеологическое», «самое радикальное отрицание революции, какое можно всфетить на русском языке после смерти Сталина»[3], наследие В.Е. Максимова все же прежде всего явилось художественным осмыслением традиций реалистической русской литературы.

Георгий Адамович справедливо оценил художественный таланi В.Е. Максимова: «Автор - человек проницательный, духовно-чуткий, духовновстревоженный. Следуя примеру Достоевского, он в своем повествовании предоставляет слово людям разных настроении и взглядов, стлкивает их, допуская и, по-видимому, даже предвидя, что часшчно правы могут оказаться и те, и другие. За все их суждения 01ветственности он не принимает. Одно только несомненно объединяет Максимова с его героями: сознание крушения былых революционных мечтаний о счастье, о справедливости, о братстве и о свободе»[4].

Олег Михайлов подчеркивал, что в 1963 году, когда Максимов становится членом Союза писателей, а также в 1967-1968 годах, когда он был членом редколлегии журнала «Ок1ябрь», которым руководил в те годы официозный писатель В. Кочетов, то «ему неуютно было как среди откровенно «совковых» литераторов, так и среди либеральных «шестидесятников»: «Мутная, засасывающая среда пьяных засюлий в Доме литераторов, тяжелые запои и лечение, «ласковые» встречи с гэбистами и наставления секретарей Союза писателей (описанные в «Чаше ярости») - все это порождало лишь недовольс1Во собой, требовало выхода в творчестве. И не случайно «Чаша яроеi и», подводящая 4epiy под первым московским периодом жизни Самсонова-Максимова, завершается поворотным в его судьбе сюжетом» - романом «Семь дней творения» [5].

Творчество В.Е. Максимова (и особенно его повести раннего периода) неотделимо от традиций русской классической литературы. В своих интервью и выступлениях писатель называл имена художников слова, которые так или иначе оказали воздействие на формирование его взглядов, жизненной позиции, мировоззрения, художественного метода и стиля. К их числу прозаик относил Л.Н. Толстою, Ф.М. Достоевского,

A.M. Горькою, М.А. Булгакова, а из современников - А.И. Солженицына,

B.И. Белова, Ф.А. Искандера.

При тщательном изучении наследия В.Е. Максимова можно выяви ib как генетические, так и типологические связи его произведений с творчеством перечисленных писа1елей, а 1акже с произведениями А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, С.А. Есенина, И.А. Бродскою (кстати, у Максимова были не только диалоги с Бродским по «Континенту», но их объединяла глубокая духовная связь, что отражено в воспоминаниях вдовы писателя и в публицистике)[6].

Исследователи отмечали «консервативность формы» ранней прозы писателя и «неровность» стиля его произведений, но, говоря о недостатках прозы В.Е. Максимова, литературоведы выделяли как сильную сторону «драматизм и диало! изм» его повестей и романов. Г.В. Адамович писал: «Велики ли достоинства «Семи дней творения» как произведения художественного? И да, и нет: ответ поневоле возникает уклончивый, противоречивый. Некоторые главы без колебания зааавляк)1 склониться к тому, чтобы сказа ib «да», некоторые эпизоды даже незабываемы. Но в целом повествование несколько сыровато, тяжеловато и распадается по кускам, не говоря уже о стилистической их скудосш, особенно в картинах природы, в городских и сельских пейзажах. Правда, в диалогах и монологах Максимов очень силен, и тут опять сказываемся воздействие Достоевского. Но едва от них он переходит к описаниям, как сбивайся на довольно-таки наивную претенциозную «модернисшческую» образность, к тому же смешанную с образами не лучше тех, которыми пестрят газеты»[4, 11].

Мастерство в создании диалогов и монолоюв, отмеченное Г.В. Адамовичем, позволило Максимову написав ряд пьес, в которых отразились его тревожные раздумья о судьбах России, а также в целом «Запада и Востока»: «Стань за 4epiy» (1965), «Жив человек» (1965), «Эхо в конце августа» (1967), «Кто боится Рэя Бредбери» (1988), «Берлин на исходе ночи» (1991), «Там, вдали за рекой.» (1991), «Где тебя жду1, ангел?» (1993). Философским проблемам современноеi и посвящены драмы «Стань за черту» (1965), «Жив человек» (1965), «Позывные 1воих параллелей» (1966), «Эхо в конце августа» (1967), «Дом без номера» (1988). Некоторые пьесы написаны по мотивам повестей 1960-х годов[8].

В ранних произведениях В. Максимова обозначены традиционные, «классические» для русской литературы XIX века проблемы: проблема «маленького человека», поиски смысла жизни: возможное п. достижения «праведничества»; проблема «мятущейся» души и христианскою единения людей; вопросы творческого отношения человека к природе, взаимоотношений народа и власти, личности и общества.

Самобытность художника русского зарубежья проявилась в стиле, который отличается глубоким психоло1измом, реминисцентностью, аллюзивностью, применением символики снов, видений, воспоминаний, использованием исторических документов и фантазии, библейских сюжетов, притч, фольклорных поэтических средств и приемов интертексгуальносш и г.д.

Обращение писателя к проблемам веры, праведничества было своеобразным новаторством для советской литературы 1960-1970-х юдов. Утверждение вневременных общечеловеческих ценностей, основанных на христианских традициях, создание образов, воплотивших лучшие черты русского характера, является неотъемлемой чертой наследия Владимира Максимова.

Отклики на первые повести и драмы Владимира Максимова появлялись сразу после выхода их из печати и относились к 1962-1971 годам. Затем произведения художника перестали начаться в России по политическим причинам[17]. Зарубежные исследователи писали о В.Е. Максимове часто, но достаточно односторонне освещали проблемы, постеленные в прозе писателя, в основном сопосывляя романы с канонами соцреализма (рецензии Ф. Свегова, Н. Осетрова, Л. Берзера, J1. Ржевского и др.)[7]. А о ранних повестях и драматургии В.Е. Максимова отклики были редкими [20].

Пьесы писателя не получили адекватной оценки и в современном отечественном и зарубежном литературоведении[ 18], [19]. Ни слова о драматургии В.Е. Максимова не сказано в монографических изданиях о современной драматургии[27, 28].

Романы писателя «Семь дней творения» (1971), «Каран шн» (1973), «Прощание из нжнкуда» (1974), «Ковчсч для незваных» (1976) в значительно большей степени были исследованы зарубежными учеными. Отмечалось, что переход Максимова к романам был закономерен и подготовлен его повестями. Романы «Семь дней творения» и «Ковчег для незваных» (1978) и «Заглянуть в бездну» (1986) посвящены философско-исторической проблематике; а романы «Карантин» (1973), «Прощание из ниоткуда» (1981) и «Кочевание до смерти» (1995) автобиофафичны и в них осмысливается прошлое. В 1980-1990-е г.г. писа1ель обращался к малым жанрам: повести «Сага о носорогах» (1981) и рассказ «Как в саду при долине» (1988) и драматургии.

В 1990-2000-е годы творчество Владимира Максимова начинает активно изучаться, появляются диссертационные исследования, посвященные крупной прозе писателя. Это рабош А.Р Дзиова «Проза Владимира Максимова»[9]; JI.A. Шаховой «Функции интертекста в романистике Владимира Максимова (на примере романа «Ковчег для незваных»)[10]; А.В. Баклыкова «Жанровое своеобразие романа Владимира Максимова «Кочевание до смерти»[11]; П.П. Савушкиной «Роман Владимира Максимова «Прощание из ниоткуда». Тинолемия жанра»[12]; Чу Юань «Жанровое своеобразие романа Владимира

Максимова «Заглянуть в бездну»[13]; М.М. Глазковой «Роман Владимира Максимова «Семь дней творения»: проблематика, система образов, поэтика»[14]; А.В. Сенкевич «Жанровое своеобразие романа Владимира Максимова «Семь дней творения»[15]; T.Ii. Жуковой «Полико-философский аспект ранней прозы Владимира Максимова»[16]. В 2005 году вышла монография И.М. Поповой «Сотворить себя в духе» Христианская аксиология прозы Владимира Максимова». Книга посвящена философско-эс этической парадигме художес1 венной прозы Владимира Максимова. В ней показана эволюция мировоззрения писателя от ранних повестей 1960-х годов до романистики 1990-х годов, обобщено все, что было сказано о писателе в отечественном и зарубежном лигературоведении[21]. В более тридцати научных статьях о прозе В.Е. Максимова, принадлежащих профессору И.М. Поповой, исследуются жанровые особенности повестей и романов писателя[22].

Драматургия писателя ждет своего исследователя. Пьесы составляют органическую часть литературного наследия В.Н. Максимова. Они ставились на сценах лучших театров России и все1да пользовались огромным успехом. Автор поместил пьесы в восьмой том своего собрания сочинений, тем самым подчеркнув их значимость.

Актуальность исследования обусловлена связью с приоритетным направлением современного литературоведения, в той ею части, где говорится о необходимости изучения литературы фетьей волны русского зарубежья. Назрела потребность обстоятельною и обобщающего анализа драматургии Владимира Максимова, который позволит выявить значимость пьес писателя для развития драматургии р>сского зарубежья третьей волны и всей русской литературы вюрой половины XX столетия.

Объектом исследования являются пьесы В.Е. Максимова «Стань за черту», «Жив человек», «Позывные твоих параллелей», «Эхо в конце августа», «Дом бе? номера», «Берлин на исходе ночи» в конгексте всего гворчесгва писателя.

Предметом изучения стало аксиологическое и философско-поэтическое содержание драматурги Владимира Максимова 1960-1980-х годов.

Целью исследования являйся определение философско-образной системы драматургии В.Е. Максимова, установление значимоеiи пьес писателя для всего ею творчества, а гакже для формирования драматических жанров в русской литературе вюрой половины XX столетия.

Задачи, вытекающие из поставленной цели, 1аковы:

- изучить мотивную структуру пьес «Жив человек», «Стань за черту» и «Эхо в конце августа», написанных по мотивам ранней нрош писа1еля, и выявить динамику их идейно-художественного содержания в сравнении с одноименными повестями 1960-1970-х годов;

- проанализировать звуковую и световую символику драм «Позывные твоих параллелей», «Дом без номера» и «Берлин на исходе ночи» и определить ее функциональность и идейно-эстетическую значимость;

- выявить эстетические связи между драмашческими и прозаическими произведениями В.Е. Максимова и установить значимость драматургии в контексте прозы писателя.

Методы исследования совмещают историко-функциональный, сравнительно-типологический и юрменевшческии подходы к изучению художественных произведений.

В основу диссертационного исследования положена рабочая гипотеза: развитие драматических жанров в контексте всею творчества Владимира Максимова играет роль своеобразной корректировки, идейною переосмысления раннего повествовательного этапа творческой жизни писателя, с целью наиболее эффекшвною донесения до зрителей и читателей значимых для писателя аксиологических идеи (выхода из духовного кризиса путем обращения к хрисшанским ценностям) в остроконфликтной драматической форме.

Научная новизна диссер1ации coctohi в том, что в ней впервые проводится целостный анализ пьес Владимира Максимова «Стань за 4epiy», «Жив человек», «Эхо в конце августа», «Дом без номера», «Позывные твоих параллелей» и «Берлин на исходе ночи». Драмы рассматриваются в аспекте идейно-эстетическою единства со всем творчеством писателя.

В диссертации обобщено то малое, чю было ска who советским и зарубежным литературоведением о драматургии В.Ь. Максимова, а также представлен анализ философско-поэшческои основы драматургии Владимира Максимова 1960-1980-х тдов. Впервые выявляется мотивная структура пьес, определяется функциональное^ символических доминантных концептов: «дом», «океан», «дорога», «эхо», «черта», «звезда» и многих других; а также звуковых и свеювых шлков в драмах писателя. Изучение драматургии ведется в сопоставлении с прозаическими произведениями Владимира Максимова, а именно ею повестями 1960-х годов и романами 1970-1990-х годов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Драмы В.Е. Максимова 1960-х юдов - «Жив человек», «Стань за черту» и «Эхо в конце августа», написанные по мотивам ранее опубликованных повестей «Жив человек», «Стань за чергу», «Дорога» и «Баллада о Савве» обнаруживают при сопоставительном анализе усиление и углубление (с помощью средств визуализации, 1еатральных и кинематографических эффектов) центральной ав юрской идеи: возрождение России возможно только через длительный процесс очищения от ненависти и зла с помощью искреннею покаяния и всепрощения, «пересотворения себя в духе» каждой личностью.

2. Драма «Эхо в конце август», представ шюгцая собой «драматический синтез» нескольких ранних повес гей В.Ь. Максимова («Доро1 а», «Мы обживаем землю», «Баллада о Савве»), воплощает такие тенденции драматургии 1960-1970-х годов, как движение от лирической исповедальности к «суровому исследованию» последствий воздейс1вия на человеческую душу тоталитарного режима. Сопоставление повестей и пьесы «Эхо в конце августа» обнаруживает увеличение подтекеювых символических концептов, усиление психологизма в раскрьиии характеров главных персонажей, изменение трагических финалов (в повестях) на жизнеутверждающий (в драме).

3. Пьеса В.Е. Максимова «Позывные твоих параллелей» наследует некоторые черты «производственной драмы», в цен i ре ко юрой «диспут мнений», а сюжет зижде1ся на антиномии идей. В отличие от пьесы И.М. Дворецкого «Человек со стороны», драма В.Е. Максимова обнажает аксиологическое противостояние главных героев, ставит философско-этическую проблему поиска смысла бытия.

Авторская интенция воплощается в «Позывных гвоих параллелей» через библейский интертексг («не умалитеся как дети, то не внидиге в Царство небесное»), а также через целую систему фо гьклорной, звуковой, световой символики и быструю смену временных планов.

4. Пьеса «Дом без номера» раскрываем всю гл>бину кризиса семейных оiношений, причины которого в потере метрической памяти, в нарушении национальной традиции «семейного лада». Проблема «бездомья», остро поставленная в этой пьесе, находи! свое продолжение в романах «Семь дней творения», «Карантин», «Заглянуть в бездну» В.Е. Максимова, а также перекликается с концепцией повесiи «Дом на набережной» Ю. Трифонова и пьесой «Утиная oxoia» А. Вампилова. Художественными доминантами «Дома без номера» явчяются зооморфные обозначения персонажей, символика советских песен и обстановочных и световых авторских ремарок.

5. В трагифарсе «Берлин на исходе ночи» проблема «Русского дома» интерпретируется автором в глобальном общемировом масштабе: через философско-эстешческую антиномию «Родина - ч>жбина» (советская родина воспринимается как «чужбина», как «зона»; а «побежденный Берлин» осознается эмигрантами как желанная родина, дающая надежду на обретение свободы. Гротесковость звуковой и световой символики выражает в трагифарсе «Берлин на исходе ночи» хаотическ)ю какофонию послевоенного мира, потерявшего Веру. HniepieKcn.i стихотворений А. Блока, Б. Пастернака, И. Бродского, «растворенные» в речах персонажей, воплощают авторскую уверенность в преодолении кри шса д> ховности.

Методологической и теоретической базой диссертационно! о исследования являются труды известных литера 1уроведов, историков и теоретиков литературы, таких как В. Виноградов, Б Чомашевский, М. Бахтин, Ю. Лотман, Б. Корман, В. Хализев, а также II. Лейдерман, В. Тюпа, И. Саморукова и другие. Автор опирается 1акже на работы отечественных и зарубежных ученых, обращавшихся к прозе Владимира Максимова, таких как В. Иверни, 3. Маурина, И. Р\бин, П. Равич, В. Марамзин, Ж. Морель, Ф. Эберштадт, Л. Аннинский, Л. Фоменко, И. Золотусский, А. Бочаров, И. Попова и других.

Теоретическая значимость работы заключается в том, чю диссертация способствует более детальному уяснению теоретических аспектов драматических жанров (пьеса, драма, ipai ифлрс), а также в целом методологии реализма в области драматургии.

Практическое применение.

Результаты научного исследования Moiyi бып» использованы при чтении лекционных и специальных курсов, проведении семинарских занятий по истории русской литературы второй почовины XX века, по истории литературы русского зарубежья.

Апробация диссертационного исследования.

Основные положения диссертации и о i дельные проблемы исследования многократно обсуждались на заседаниях кафедры русской филологии Тамбовского государсгвенною 1ехничсскою университета, а также были представлены в ряде публикаций, в том числе и в реферируемом издании.

Структура и объем работы.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний и списка использованной литературы.

Введение включает в себя обоснование темы, актуальности и новизны исследования, обзор крижческой ли юра 1уры и определяет методологию исследования, его цели и задачи.

В первой главе «Драматургия Владимира Максимова 1960-х юдов в контексте ранней прозы писателя: динамика от эпическою к драматическому» анализируются пьесы «Жив человек», «Сшнь за 4epiy» и «Эхо в конце августа» в сопоставлении с ранними повес 1ями писа1еля.

Вторая глава «Русский дом и семья в драма1ур1ии и прозе В.Е. Максимова 1970-1980-х юдов: пути художесiвенных решений» посвящена философско-поэтическому воплощению проблемы «бещшья», кризису семейных отношений в пьесах «Позывные твоих параллелей», «Дом без номера» и «Берлин на исходе ночи» в сопоставлении с романами писателя «Прощание из ниоткуда», «Кочевание до смерти» и др> i ими.

Заключение содержит выводы по всему диссершционному исследованию.

Основное содержание pa6oibi изложено на 148 араницах. Список использованной литературы включает 134 наименования.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Хоанг Тхи Винь

Заключение

Анализ драматургии В.Е. Максимова 1960-1980-х годов позволяет сделать следующие выводы.

Первые драмы писателя, созданные по мотивам повестей - «Жив человек», «Стань за черту», «Эхо в конце август», не являются обычными инсценировками, широко распространенными в 1960-1970-е годы в российских театрах: это не простые переработки для театра недраматических произведений, а произведения, обладающие художественной самостоятельностью, «творчески достроенные» (А.Н. Николюкин) и ориентированные на усиление идейного смысла, сюжета и стиля первоисточника. «В сравнении с повестями в пьесах зерно авторской мысли проросло и дало прекрасные всходы» (J1. Аннинский), поскольку В.Е. Максимов отбросил малозначащие детали, освободился от излишних оправдательных аргументов в показе «ярости мятущейся души», наполнил сюжет острой конфликтностью и динамикой.

Перечислим только некоторые изменения: в пьесу «Стань за черту» не вошел «Первый сон Михея», в котором были сосредоточены детские воспоминания главного героя о жестокости отца, умаляющие тяжкую вину Михея Коноплева перед своими детьми и женой; были усилены эстетические мотивы отношения к Женщине с Каспия, спасшей Михею жизнь. Автор отказался в драматическом варианте произведения от сцены похорон Михея-самоубийцы, заменив ее символической «борьбой» звуков - колокольного благовеста и «истошных воплей о любви к жизни» пьяных гробовщиков. Благодаря этому в пьесе «Стань за черту» более оптимистично, несмотря на трагический финал, зазвучала мысль о возможном «духовном воскресении» народа России.

Драма «Жив человек» (в сравнении с одноименной повестью) более ярко подчеркивает процесс исцеления «хлипкой души» центрального персонажа - Сергея Царева. Драматург добился этого пугем введения художественных приемов предварения событий (песни Слепца); использования контрастных символов «огонька» и «тьмы», «тишины» и «воя, вытягивающих душу мелодий»; а также звучания голоса автора за кадром, заменяющим исповеди героя в повествовательном варианте произведения. Обогащается символика пьес: помимо названных символов драматург вводит символ воды как очистительной в сгихии («грязная», «кровавая», «лагерная» «водицы» сменяются «водой правды», которой омываются души героев).

Драма «Эхо в конце августа» обобщает художественный материал нескольких повестей писателя и вносит в разработку проблемы смысла жизни новые нюансы, намечая движение художественно! о мировоззрения писателя от лирической исповедальности к философско-психологической драматургии. В заголовке пьесы «Эхо в конце августа» заключена мысль о несомненности связи жизненных поступков и решений с конечным осознанием смысла пройденного пути. Драма в сопоставлении с повесгями отличается более цельной композицией (выстроенностью в единую цепь встреч протагониста с людьми различных судеб, которые подталкивают Ильина к пониманию Истины); а также оптимистическим финалом (герои находят выход из тупиковой ситуации, благодаря «воскрешению своей уснувшей памяти»).

Сквозной аксиологический мотив «подмены», то есть ложности утвержденных в стране идеалов, проходящий через пьесу «Эхо в конце августа», перекликается с сюжетообразующим философским концептом «подмены» в романе В.Е. Максимова «Семь дней творения». «Сказочка о сером козлике» становится идейным центром и в пьесе, и в романе, в обнаженно-грубой аллегорической форме демонстрируя глубочайший духовный кризис тоталитарного общества.

При сопоставлении художественных текстов пьесы «Эхо в конце августа» обнаруживается явная эволюция протагонистов Грибанова-Ильина и Башкирцева-Величко от «духовного оцепенения» к «духовному просветлению» путем преодоления лжи, недоверия, равнодушия, жестокости и пробуждения любви, сочувствия, чувства чести и достоинства, а главное - возрождения исторической социальной памяти.

Сравнительный анализ ранних повестей и пьес В.Е. Максимова доказывает, что в художественном аспекте в них наблюдается расширение символических аксиологических концептов (тишина, свет, земля, море, дом, дорога и др.); становится превалирующим введение разнообразных свето-звуковых эффектов, контрастного сопряжения мизансцен, быстрой и резкой смены пространственных и временных (хронотопических) планов, закадровых голосов; а также использование культурных концептов в деталях сценического интерьера.

В драматургии В.Е. Максимова 1960-х годов преобладают варьируемые в различных контекстах идейно-философские мотивы «хлипкости» «мятущейся души», необходимости самопознания, трезвого отношения к господствующей идеологии, преодоления пропасти между поколениями «отцов и детей» путем обоюдного прощения и покаяния в содеянном, осознания истинного смысла бытия через возвращение в общество утерянных христианских ценностей.

Анализируемые пьесы раннего периода творчества В.Е. Максимова представляют логический философско-поэтический этап, знаменующий одновременный переход писателя и драматурга к крупной романной эпической прозе и подход к драматургии «новой волны» с ее поисками новых, адекватных меняющемуся миру, форм отражения действительности.

В драматургии В.Е. Максимова 1970-1980-х годов намечаются значительные эстетические сдвиги в области художественных решений такой глобальной проблемы, как утрата «Русского дома» и возможности его восстановления, необходимость возрождения «неслучайного» семейства, основанного на взаимном ладе, любви, согласии и душевном родстве.

Автор пьесы «Позывные твоих параллелей», также как и в драме «Эхо в конце августа», отталкивается от канонов «производственной драмы». Производственный конфликт служит платформой для философско-этического осмысления жизненного предназначения человека. Отстаивание свободы личности в ее противостоянии тоталитарному государству для фронтовых друзей Ильи Ильина и Николая Величко («Эхо в конце августа»), также как и для Ивана Пальгунова и Кирилла Шухмина («Позывные твоих параллелей») становится прозрением важности не только общественных, а прежде всего семейных отношений. Происходит переоценка ценностей, смена ориентиров, осознание, что крепость Дома и лад Семьи являются фундаментом духовного благополучия всей страны.

Означенная выше центральная проблема драмы «Позывные твоих параллелей» решается на основе библейского аксиологического концепта «детскости», глубоко разработанного в творчестве Ф.М. Достоевского и органически воспринятого В.Е. Максимовым. Проходящий через все романы писателя («Семь дней творения», «Карантин», «Заглянуть в бездну», «Ковчег для незваных», «Прощание из ниоткуда») мотив «детскости» измученного больного человечества, которое сохраняет в глубинах души ангельские детские черты, утерянные в период грехопадения» и разорвавшие связи с Творцом, в полной мере воплощается в драме «Позывные твоих параллелей».

Все гри героя этой пьесы сохранили чисюту и искренность сердца, способность прощать обиды, целомудрие, доверчивость, простоту и открытость. А поскольку свойства «детскости» дают возможность духовно совершенствоваться, то персонажи пьесы - «взрослые дети» - в конце концов добиваются нравственного перелома в своем сознании и обретают душевную гармонию: Кирилл и Клавдия создаюi семью, скрепленную духовными узами, взаимной жертвенной любовью. Их настоящим Домом становится временная перевалочная таежная база. В бревенчатом тесном строении среди глухой тайги начинается возрождение Русского дома, всей России. Пониманию этой авторской идеи способствуют особые хронотопические отношения в пьесе «Позывные гвоих параллелей» -совмещение закрытого исторического времени и открытого библейского, стрела которого устремлена в вечность, что позволяет «свести» огромные пространства России до одного крохотного, потерянного в глуши дома, в котором (как когда-то в Рождественском вертепе) происходит «рождение духа» героев.

Образ Кирилла Шухмина - «железобетонного монолита», служащего коммунистической идее, но перерождающегося духовно путем освобождения от «сжигающей душу ярости», варьируется в романах В.Е. Максимова «Семь дней творения» (Петр Лашков) и «Прощание из ниоткуда» (Влад Самсонов). Символика драматических советских несен военного времени создает в пьесе «Позывные твоих параллелей» ощущение необычайной сложности восстановления порушенного Русского дома, через которое должен пройти народ России.

В русле драматургии «новой волны» написана пьеса «Дом без номера» («Старый дом» А. Казанцева, «Смотрите, кто пришел» В. Арро,

Порог» А. Дударева). Драматурги «новой волны» восстанавливали ключевое для классической русской литературы понятие Дома, утерянное за долгое время борьбы с «мещанством» и «бытовизмом».

В.Е. Максимов продолжает в своей пьесе «Дом без номера» анализ причин неблагополучия современной семьи. Идя вслед за идеями ФМ. Достоевского, которые никогда не покидали художественную память В.Е. Максимова, драматург демонстрирует «бездомье», «случайное семейство», превратившееся в «семейство обреченное». Тема «безотцовщины» при живых отцах звучит в «Доме без номера» по иному, более трагично, превращаясь в пьесе «Берлин на исходе ночи» в трагифарс, вызывающий чувство отчаяния.

Заглавие пьесы «Дом без номера» содержи i констатацию обезличенное™, «бесприютности». И действительно, дом Портновых, в котором обитают четыре поколения семьи, оказывается по сути «бездомьем», «притоном», «чертовым закутом». Семья Портновых является, по мысли автора, «обреченным», «случайным» семейством, потому что разорваны духовные связи, поскольку в приоритете материальное благополучие: дед Христофор, отец Семен, сын Сертей борются за «богатство», дающее мнимое уважение.

Духовная порча» подточила дом Портновых - главная идея пьесы воплощается через зооморфные символы, которыми награждаются все члены семейства: «волк», «кабан», «зубр», «наук». Нагнетение зооморфных знаков в художественный текст пьесы выполняет функцию отражения авторского сознания и характеризует истинную сущность персонажей.

Преодоление «беспамятности» имеет принципиальное значение для решения проблемы возрождения Русского дома. Потерянная связь с традиционным христианским укладом жизни, построенном на основе добра и согласия сказалась на ожесточении душ, на падении нравов и деградации личности. Семья Карповых, в которой еще не до конца утеряна память о прадедовском «семейном ладе», necei в себе надежду на возможность возврата Дома и семьи (несмотря на гибель сына Гаврюхи).

Доминирующую роль играег в пьесе «Дом без номера» песенная символика, сосредоточенная в песнях Анны. Захватывающая интрига, глубокая символика обстановочных ремарок, игра света и звука, психологизм монологов и диалогов действующих лиц, зооморфная метафорика позволяют утверждать, что происходит усложнение философско-художественной системы В.Е. Максимова, формирование жанра философско-психологической драмы.

Трагифарс «Берлин на исходе ночи» по-своему завершает разработку проблемы кризиса семьи в драматургии В.Е. Максимова. Проблема «Русского дома» предстает в этом произведении как непреодолимая антиномия «Родина - чужбина». Автор анализирует ситуацию послевоенного мира, в котором отмирает понятие родного дома, деформируется смысл патриотизма. Персонажи пьесы - люди разных национальностей - ощущают свою «бездомность» как в странах Западной Европы, освобожденных от фашизма, так и в России. Между «победителями» и «побежденными» нет разницы, поскольку духовное растление в современном мире не имеет границ. Для показа ужасающего разложения, деградации, В.Е. Максимов использует новые для его эстетической системы художественные средства: грубый жаргон, ругательства в речах персонажей, гротесковость ситуаций и поведения героев, сопряжение символики тюремного фольклора и поэзии Серебряного века. Роль «героя автора» выполняет Русский писатель, спорящий о судьбах Русского дома в современном мире с Немецким писателем и, несомненно, выражающий позицию В.Е. Максимова.

Символика карнавала резко сталкивается в «Берлине на исходе ночи» с символами «спасительной Веры»: на «церковных степенях» под крестом, парящим над храмом, колобродит карнавал людей с истерзанными войной душами. В финале пьесы особую значимость приобретает образ матери Миши Мехлиса, символизирующей Мать мира. Мать «усмиряет» какофонию мира старинной колыбельной песней, несмотря на ее кажущуюся «нелепость и жалкость на фоне карнавальной фантасмагории». Трагифарсовая жанровая форма четко выражает смысл изображаемой эпохи.

Изменение мировоззрения писателя, отразившееся в уверенности в том, что и на демократическом Западе нет настоящей свободы, характерно для творчества В.Е. Максимова конца 1980-начала 1990-х годов (романы «Прощание из ниоткуда», «Заглянуть в бездну», «Кочевание до смерти»).

В результате предпринятого исследования произошло полное подтверждение рабочей гипотезы заключавшейся в юм, что обращение к драматургии позволило В.Е. Максимову воплотить важнейшую авторскую интенцию в более лаконичную, остро конфликтную драматическую форму и скорректировать ее, подвергнуть идейно-философскому углублению главную мысль повестей 1960-х годов: о единственно возможном пути выхода России из тяжкого духовного кризиса через «пересотворение себя в духе». Пьесы 1960-1980-х годов стали необходимым и важным этапом творческой жизни В.Е. Максимова, поскольку довершили и обогатили многообразную систему его творчества.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Хоанг Тхи Винь, 2006 год

1. Максимов, В.Б. Собрание сочинений: В 8-ми томах. Т 1. 1-8 / В.Е. Максимов. - М.: Терра, 1991-1993.

2. Максимов, В.Е. Без иллюзий (Беседу вела Пугач А.) / В.Е. Максимов // Юность.-М., 1991.-№8.-С. 28-29.

3. Максимов, В.Е. Будет ли лучше? Беседа с Владимиром Максимовым / В.Е. Максимов // Москва. 1992. -№ 5/6. - С. 4-9.

4. Максимов, В.Е. Ваша сграна (Интервью с писателем Максимовым) /

5. B.Е. Максимов//Театральная жизнь. 1991. -№ 23. - С. 11, 29-31.

6. Максимов, В.Е. Возрождение ткани жизни (к оценке политических и экономических перемен в России: Беседа с главным редактором журнала Континент (Париж) В. Максимовым) / В.Е. Максимов // Деловые люди. 1992. - № 2. - С. 56-58.

7. Максимов, В.Е. В преддверии нашего завгра / В.Е. Максимов // Континент. 1992. - № 71. - С. 275-276.

8. Максимов, В.Е. Где тебя ждут, ангел? Встречи в двух актах, шести картинах / В.Е. Максимов // Континент. 1993. - № 75. - С. 23-59.

9. Максимов, В.Е. Если бы я знал, что все так обернется. (Беседа с писателем В.Е. Максимовым) / В.Е. Максимов // На боевом nociy. -1993.-№5/6.-С. 38-40.

10. Максимов, В.Е. Если весь организм больной, то. (Беседа с В. Максимовым) / В.Е. Максимов // Театральная жизнь. 1990. - № 16.1. C. 15-17.

11. Ю.Максимов, В.Е. Заглянуть в бездну / В.Е. Максимов // Знамя. 1990. -№ 9. - С. 66-70.

12. Максимов, В.Е. Заглянуть в бездну / В.Е. Максимов. М. : Московский рабочий, 1990.- 252 с.

13. Максимов, В.Е. Избранное / В.Е. Максимов. М.: Терра, 1994. - 735 с.

14. З.Максимов, В.Е. Изменение нравственного климата мы с этого начинали. / В.Е. Максимов // Студенческий меридиан. - 1990. - № 8. -С. 9-10.

15. Н.Максимов, В.Е. Культура русскою зарубежья (Беседа с В.Е. Максимовым) / В.Е. Максимов // Телевидение и радиовещание. 1990. -№ 5. - С. 29-33.

16. Максимов, В.Е. Литература там, где есть боль / В.Е. Максимов // Литературная газета. 1994. - 9 марта. - № 10 (5490). - С. 7.

17. Максимов, В.Е. Писатель, диссидент, эмигрант, патриот (Беседа с писателем В.Е. Максимовым) / В.Е. Максимов // Международная жизнь. 1992.-№ 1.-С. 150-158.

18. Максимов, В.Е. Покаяние интеллигенции вот что сейчас нужно России (Беседа с писателем В.Е. Максимовым) / В.Е. Максимов // Поиск. - 1990.- 11-17 мая.-№ 19.-С. 14.

19. Максимов, В.Е. Рабиес Ну Ово и другие истории / В.Е. Максимов // В. Максимов. Повести и рассказы. М.: Сваропэ. - 1996. - 50 с.

20. Максимов, В.Е. Сага о носорогах. Frankfurt М., 1981. - 254 с.

21. Максимов, В.Е. Самоистребление: Публицисшка / В.Е. Максимов // Послесловие П. Алешкина. М., Голос, 1995. - 347 с.

22. Максимов, В.Е. Соблазненные словом (Образ российской интеллигенции) / В.Е. Максимов // Смена. 1992. - № 7. - С. 16-24.

23. Максимов, В.Е. За что боролись? / В.Е. Максимов // Континент. -Париж, 1998. -№50.

24. Максимов, В.Е. Тревожное возвращение / В.Е. Максимов // Континент. -Берлин, 1992.-№2.-С. 10.

25. Максимов, В.Е. Что с нами происходит? (О нравственных проблемах человечества) / В.Е. Максимов // Книжное обозрение. 1991. - 25 октября. - № 43. - С. 3.

26. Максимов, В.Е. Я без России ничю / В.Е. Максимов // Наш современник. - 1993.-№ 11. - С. 161-169.1.

27. Адамович, Г. Семь дней творения / Г. Адамович // Максимов В.Е. Семь дней творения. М.: Академия, 1988. - С. 1.

28. Агеносов, В.В. Литература русского зарубежья (1818 1996) / В.В. Агеносов // - М.: Терра, 1998.

29. Агеносов, В.В. Советский философский роман / В.В. Агеносов. М. : Терра, 1989.

30. Анастасьев, А. Очерки истории русской советской драматургии. Т. III / А. Анастастьев. Л., 1968.

31. Аннинский, Л. Локти и крылья. Литература 80-х падения, реальности, парадоксы / Л. Аннинский. - М., 1989.

32. Аннинский, Л. Необрывающийся диалог / Л. Аннинский // Конiинент. -М.Париж, 1996. -№ 2. С. 217-223.

33. Аннинский, Л. О спектакле «Жив человек» / Л. Аннинский // Театр. -1965.-№ 10.-С. 34.

34. Аннинский, Л. Опровержение одиночества (О книге повестей «Мы обживаем землю») / Л. Аннинский // Новый мир. 1971. - № 4. - С. 210.

35. Ажгихина, Н. Уроки Третьей волны / Н. Ажгихина // Отечественные науки и современность. 1992. -№ 3. - С. 109-115.

36. Ю.Арбузов, А. Путь драматурга / А. Арбузов. М.: Наука, 1957. - С. 39.

37. П.Арнольд, И.И. Проблемы диалогизма, интертексгуальности / И.И. Арнольд. СПб., 1995.

38. Баклыков, А.В. Жанровое своеобразие романа Владимира Максимова «Кочевание до смерти». Дисс. канд. филол. наук: 10.01.01. / А.В. Баклыков. - Тамбов, 2000. - С. 36-37. 1 З.Бахтин, М.М. К методологии литературоведения / М.М. Бахтин //

39. Контекст. 1974. - М : Наука, 1975. - С. 16-34. М.Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахшн. - М. : Наука, 1986.-455 с.

40. Берзер, А. «Победил человек». Рецензия на повесть «Жив человек» / А. Берзер // Новый мир. 1963. - № 4. - С. 63.

41. Битов, А. Исстрадавшаяся душа: (К годовщине смерти Владимира Максимова) / А. Битов // Континент. М.-Париж, 1995. № 87. - С. 250258.

42. Бугров, Б.С. Русская советская драматургия. 1960-1970-е юды / Б.С. Бугров.-М., 1981.

43. Буковский, В. Воспоминания соучастника / В. Буковский // Континент. М.Париж, 1995. - № 87. - С. 259-262.

44. Велехова, Н. Серебряные трубы. Советская драма вчера и сегодня / Н. Велехова.-М, 1983.

45. Вишневская, И.Л. Драматургия верна времени / И.Л. Вишневская. М., 1983.

46. Вишневская, И.Л. Действующие лица: Заметки о путях драматургии / И.Л. Вишневская. М.: Советский писатель, 1989.

47. Вишневская, И. Пьеса уходит в театр / И. Вишневская // В литературном зеркале. О творчестве Владимира Максимова. Париж-Нью-Йорк : Изд-во «Третья волна», 1986. - С. 234-236.

48. Гаспаров, Б.М. Литературные лейтмотивы / Б.М. Гаспаров. М. : Наука, 1994.-279 с.

49. Глазкова, М.М. Роман Владимира Максимова «Семь дней творения»: проблематика, система образов, поэтика. Дисс. канд. филол. наук: 10.01.01. / М.М. Глазкова. - Тамбов, 2004. - 184 с.

50. Глэд, Д. Беседы в изгнании : Русское литературное зарубежье / Д. Глэд. -М.: 1991-1992.-С. 24-41.

51. Головчинер, В.Е. Поэтика тождества (пьеса В. Максимова «Кто боится Рэя Бредбери?») / В.Е. Головчинер // Литература «третьей волны» русской эмиграции. Сб. научных статей. Самара, СГУ, - 1997. - С. 295.

52. Гордеева, Н., Дудинцев, В. Грани добра и зла / Н. Гордеева, В. Дудинцев // В литературном зеркале. О творчестве Владимира Максимова. Париж-Нью-Йорк : «Третья волна», 1986. - С. 249.

53. Горячев, К. Ленин курахара? / К. Горячев // Афиша. Студийно-театральная Москва. № 11-12. -93/94. (61-62).

54. Громова, М.И. Эстетические искания в советской многонациональной драматургии 70-80-х годов / М.И. Громова. М., 1987.

55. Громова, М.И. Русская советская драматургия / М.И. Громова. М. : Флинта, 2003.-362 с.

56. Гюббенет, И.В. Основы филологической интерпретации литературно-художественно! о текста / И.В. Гюббенет. М.: МГУ, 1991. - 204 с.

57. Дзиов, А.Р. Проза Владимира Максимова. Дисс. . канд. фил. наук: 10.01.01. / А.Р. Дзиов. СПб., 1994. - 160 с.

58. Дмитриев, Ю. Главный герой драмы / Ю. Дмитриев // Московская правда, 1965. 19 июня.

59. Дмитриевский, В. Кто заказывает музыку / В. Дмитриевский // Teaip. -1989.-№23.-С. 61.

60. Достоевский, Ф.М. Дневник писателя / Ф.М. Достоевский // Полное собрание сочинений. В 30-ти томах. Т.

61. Достоевский, Ф.М. Подросток / Ф.М. Достоевский // Поли. собр. сочинений. В 30-ти т.-Т. 13.-Л.6 Наука, 1975.-С. 99.

62. Дюжев, Ю.И. История русской поэзии и драматургии Европейского севера первой половины XX века / Ю.И. Дюжев. Петрозаводск : изд-во Петрозаводск, гос. ун-та, 2002.

63. Иверни, В. Постижение / В. Иверни // В литературном зеркале : о творчестве Владимира Максимова. Париж - Нью-Йорк : Третья волна, 1986.-С. 34-58.

64. Канунникова, И.А. Русская драматургия XX века / И.А. Канунникова. -М.: Флинта, 2003.-284 с.

65. Корзов, Ю.И. Советская политическая драматургия 60-80-х годов / Ю.И. Корзов. Киев, 1989.

66. Костяков, В. Не будем проклинать изгнанье. Пути и судьбы русской эмиграции / В. Костяков. М.: МГУ, 1991.

67. Краснов-Левитин, А. Владимир Максимов. Топот вдали / А. Краснов-Левитин // В литературном зеркале: о творчестве Владимира Максимова. Париж-Нью-Йорк : Третья волна, 1986. - С. 124-196.

68. Кустарев, А. Исполнители: размышления о русской эмигрантской литературе / А. Кустарев // Согласие. 1993. - №2. - С. 185-205.

69. Латышев, М. От составителя или послесловия к счастливым дням / М. Латышев // Максимов В.Е. Собр. соч. В 8-ми г. М : Терра, 1993. - Т. 9. -С. 376.

70. Левин, В. Путь к высотам (Рецензия на повесть «Шаги к горизонту») / В. Левин // Литературная Россия. 1968. - 19 января. - С. 4-5.

71. Лейдерман, Н.Л. Литературное произведение / Н.Л. Лейдерман // Практикум по жанровому анализу художественного произведения. -Екатеринбург : ЕГУ, 2000. С. 5.

72. Лейдерман, Н.Л., Липовецкий, М.Н. Современная русская литература (1950-1990-е годы): В 2 т. Т. 1: 1953-1968 / Н.Л. Лейдерман, М.Н. Липовецкий. - М.: Издательский центр «Академия», 2003. - С. 89.

73. Литвинов, В. Пугь к себе / В. Литвинов // Литературная Россия. 1965. - № 3.

74. Лотман, Ю.М. Структура художественною текста. М. : Искусство, 1970. - С. 12-101.

75. Лушникова, Г.И. Интергекстуальность художественного произведения / Г.И. Лушникова. Кемерово, 1995.-С. 1-75.

76. Львов, В. Попирая силы зла (Проблемы власти и насилия над личностью в литературе XIX XX веков) / В. Львов // Литературное обозрение. - 1991. -№ 6. -С. 31-33.

77. Мальцев, Ю.В. Вольная русская литература 1955-1975 / Ю.В. Мальцев. Frankfurt-M., 1976.

78. Марамзин, В. Русский роман Владимира Максимова Прощание из ниоткуда / В. Марамзин // В литературном зеркале: о творчестве Владимира Максимова. Париж-Нью-Иорк : Третья волна, 1986. - С. 73-84.

79. Матич, О. Диаспора как отстранение (русская лигература в эмиграции) / О. Матич // Ежеквар тальник русской филологии и культуры. СПб., 1996.-Т. 2.-С. 166.

80. Маурина, 3. Маленький оркестр надежды. Эссе о восточной и западной литературе / 3. Маурина // В литературном зеркале: о творчестве Владимира Максимова. Париж-Нью-Йорк : Третья волна, 1986. - С. 822.

81. Меж двух берегов: литература русского зарубежья вчера и сегодня: Круглый стол журнала Москва // Москва, 1992. -№№ 7-8. С. 149-155.

82. Мильтшейн, И. Старый человек со свечою в руке (по материалам беседы с Владимиром Максимовым) / И. Мильтшейн // Огонек. 1991. -№24.-С. 18-19.

83. Михайлов, О.Н. От Мережковского до Бродского: Литература русского зарубежья. Кн. для учителя / О.Н. Михайлов. М. : Просвещение, 2001. -С. 307.

84. Морель, Ж.-П. Страждущая русская душа в творчестве Владимира Максимова. (Владимир Максимов. У истоков выдающегося творчества) / Ж.-П. Морель // В литературном зеркале : о творчестве Владимира Максимова. Париж-Нью-Йорк : Третья волна, 1986. - С. 85-96.

85. Немзер, А. Из тяжесш недоброй. О романе В. Максимова «Семь дней творения» / А. Немзер // Литературная газета. М., 1991.-17 апреля. -№ 15.-С. 10.

86. Нефагина, Г.Л. Динамика стилевых течений в русской прозе 1980-90-х годов / Г.Л. Нефагина. Минск : БГУ, 1998.

87. Николаева, С.Ю. Русский национальный xapaKiep в современном житийном рассказе (Ф.А. Абрамов, B.1I. Крупин) / С.Ю. Николаева // Проблемы национального самопознания в русской литературе XX века. Сборник научных трудов. Тверь : ТверГУ, 2005. - С. 36-49.

88. Нинов, А. Где начинается горизонт? / А. Нинов // В литературном зеркале : о творчестве Владимира Максимова. Париж - Ныо-Йорк : Третья волна, 1986. - С. 262-263.

89. Петелин, В. Россия любовь моя / В. Петелин // Волга. - 1969. - № 3. -С. 111.

90. Попова, И.М. Интертекстуальность художественного творчества / И.М. Попова. Тамбов, 1998. - 63 с.

91. Попова, И.М. Роль христианства в исторической судьбе России (по роману Вл. Максимова «Карантин») / И.М. Попова // Труды IV X Всероссийских чтений, посвященных братьям Киреевским «Оптина пустынь и русская культура», Калуга : КГУ, 2001. С. 21-28.

92. Попова, И.М. Жанрово-стилевая диффузия в романах Владимира Максимова / И.М. Попова // Известия Тульского госуниверситета. Серия Рус. яз. и литература в мировом сообществе. Вып.5. - Тула : ГулГУ, 2003.-С. 241-250.

93. Попова, И.М. Функции интертекста в прозе В. Максимова / И.М. Попова // Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе. Сб. докладов Международной научной конференции. Магнитогорск, 2003.-С. 458-462.

94. Попова, И.М. Синтез реалистического и постмодернистскою в романистике Владимира Максимова / И.М. Попова // Русский язык в центре Европы № 7. Ассоциация русистов Словакии. Банска Быстрица. Словения, 2004.-С. 38-45.

95. Попова, И.М. Культурные коды в поздней прозе В. Максимова / И.М. Попова // Русская литература и философия: постижение человека. Материалы Всероссийской научной конференции. Липецк, 2004.

96. Попова, И.М. Трансформация ценностных ориентиров в поздней прозе В. Максимова (Динамика прецедентных феноменов) / И.М. Попова // Феномен прецедентноеi и. Сборник научных трудов. Тамбов -Воронеж, 2004.

97. Попова, И.М. Системы повествователей в поздней прозе Владимира Максимова / И.М. Попова // Мир России в зеркале новейшей художественной литературы. Саратов, СГУ, 2004.

98. Попова, И.М. Хронотопические отношения в исторической прозе В. Максимова / И.М. Попова // Известия Тульского госуниверситета. Серия Русский язык и литература в мировом сообществе. Вып. 6. Тула, ТулГУ, 2004.-С. 204-210.

99. Попова, И.М. Нарративная система повествования в романах Владимира Максимова / И.М. Попова // Магериалы Международной научно-практической конференции. Проблема конфликта в массовой коммуникации. Тамбов : ТГУ им. Г.Р. Державина, 2004. - С. 68-72.

100. Попова, И.М. Поэтико-философский аспект публицисшки Владимира Максимова (к постановке вопроса) / И.М. Попова // Слобожанщина: литературный вимир: Зборник наукових працв. Вип. III. - Луганьск : Знаиня, 2005. -С.3-6 и др.

101. Редькин, В.А. Русский национальный характер как лшературоведческая категория / В.А. Редькин // Проблемы национального самопознания врусской литераiуре XX века. Сборник научных трудов. Тверь : ТверГУ, 2005.-С. 19-36.

102. Ржевский, JI. Триптих В.Е. Максимова / J1. Ржевский // В литературном зеркале: о творчестве Владимира Максимова. Париж - Нью-Йорк : Третья волна, 1986. - С. 96-124.

103. Розов, В. Очерктворчесгва/В. Розов.-М., 1966.

104. Розов, B.C. Удивление перед жизнью (Мой XX век. Русская советская драматургия) / B.C. Розов. М.: Вагриус, 2000.

105. Рубин, И. Раскаяние и просветление / И. Рубин // В литературном зеркале : о творчестве Владимира Максимова. Париж - Нью-Йорк : Третья волна, 1986. - С. 22-32.

106. Sahno v. Н. Die Zeit 1972. - 1 dec; Тихомирова, E.B. Проза русского зарубежья и России в ситуации постмодерна / Е.В. Тихомирова. - М., 2000.- 132 с.

107. Савушкина, Н.Н. О смысле названия романа В. Максимова «Прощание из ниоткуда» / Н.Н. Савушкина // Художественное слово в современном мире. Вып. 1. - Сб. статей. - Тамбов : ТГ ГУ, 1999. - С. 11 -16.

108. Савушкина, Н.Н. Роман Владимира Максимова «Прощание из ниоткуда»: типология жанра. Дисс. канд. филол. наук: 10.01.01. / 1 I.I I. Савушкина. - Тамбов, 2002. - 159 с.

109. Светов, Ф. Всепрощение или ответственность / Ф. Светов // В литературном зеркале. О творчестве Владимира Максимова. Париж-Нью-Йорк : «Третья волна», 1986. - С. 251.

110. Сенкевич, А.В. Жанровое своеобразие романа Владимира Максимова «Семь дней творения». Дисс. канд. филол. наук: 10.01.01. / А.В. Сенкевич. - Тамбов, 2004. - 156 с.

111. Синенко, В. О повести наших дней / В. Синенко // В литературном зеркале. О творчестве Владимира Максимова. Париж-Нью-Йорк : «Третья волна», 1986. - С. 263.

112. См.: Список книг, не подлежащих распространению в книююрювой сети. Библиографический указатель. М., 1981. - С. 60. Все вышедшие повести В.Е. Максимова подлежали запрету и не переиздавались.

113. Смирнова, Л.А. Слово о Владимире Максимове / Л.А. Смирнова // Литература в школе. 1995. - № 6. - С. 25-28.

114. Смоляницкий, С. Подними голову, человек / С. Смоляницкий // Вечерняя Москва. 1965. - № 2.

115. Соколов, А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции / А.Г. Соколов. М.: МГУ, 1991.

116. Соколов, А.Г. Проблемы изучения литературы русскою зарубежья / А.Г. Соколов // Вестник Московского университета. Серия Филология. 1991.-№5.-С. 11-17.

117. Струве, Г.П. Русская литература в изгнании / Г.П. Струве. Нью-Йорк, 1956.-406 с.

118. Тодоров, Л. От безверия к вере / Л. Тодоров // Советская кулыура, 1965.-22 мая.-С. 71.

119. Тынянов, Ю. Литературный факт / Ю. Тынянов. М. : Высшая школа, 1993. - 335 с.

120. Урнов, Д. Проблема, выдвинутая жизнью: тема религии в художественной литературе / Д. Урнов // Вопросы литературы. 1991. -№ 8. - С. 3-6.

121. Фоменко, JI. Заметки о художественной прозе 1962 года / JI. Фоменко // Литературная Россия, 1962. № 11. - С. 43.

122. Фролов, В.В. Муза пламенной сатиры: очерки советской комедиографии (1918-1986) / В.В. Фролов. М. : Советский писатель,1988.

123. Харитонов, Р. Уста вооружив сатирой / Р. Хариюнов // Театральная жизнь. 1988.-№22.

124. Хватов, А.И. Живые страницы, памятные имена / А.И. Хватов. М. :1989.-352 с.

125. Чу Юань. Роман Владимира Максимова «Заглянуть в бездну»: типология жанра. Дисс. канд. филол. наук: 10.01.01. / Юань Чу. -Тамбов, 2003.- 157 с.

126. Шатров, М.Ф. Дальше. дальше. дальше. Дискуссия вокруг одной пьесы. По материалам печати / М.Ф. Шатров. М. : Книжная палата, 1989.

127. Шахова, Л.А. Функции интертекста в романистике В. Максимова (на примере романа «Ковчег для незваных»). Дисс. . канд. фил. наук: 10.01.01. / Л.А. Шахова. - Тамбов, 1999. - 162 с.

128. Шахова, Л.А. Женственная сущность божества В. Максимова «Ковчег для незваных» / Л.А. Шахова // III Державинские чтения: Филология: Материалы научной конференции молодых ученых. -Тамбов : ТГУ им. Г.Р. Державина, 1998. С. 135-136.

129. Шахова, Л.А. Смысл библейских параллелей в прозе В. Максимова / Л.А. Шахова // Сб. научных трудов. Ч.Ш. Экономика, право,педагогика. Тамбовский государственный технический университет. -Тамбов, 1998. С. 255-258.

130. Шахова, JI.A. Ф.М. Достоевский в творческом сознании Владимира Максимова / Л.А. Шахова // Труды ТГТУ: Сб. научных статей молодых ученых и студентов. Тамбовский государственный гехнический университет. Тамбов, 1999. - Вып. 4. - С. 178-180.

131. Шахова, JI.A. Функции интертекста в творчестве В. Максимова / JI.A. Шахова // XI Пуришевские чтения. Всемирная литература в контексте культуры : Сб. статей и магериалов. М., 1999. - Ч. II. - С. 18-20.

132. Шахова, J1.A. Интертекст романа «Бесы» в романах Владимира Максимова / JI.A. Шахова // Сб. материалов конференции, посвященной празднованию памяти первых учителей славянских Кирилла и Мефодия. Тамбов, 1999.-С. 17-19.

133. Шахова, JI.A. Библейский контекст романа Владимира Максимова Ковчег для незваных / J1.A. Шахова // Художественное слово в современном мире: сб. статей. Тамбов : Тамбовский государственный технический университет, 1999. - С. 2-6.

134. Щедрина, Н.М. Литература русского зарубежья. Историческая проза Б. Зайцева, Д. Мережковского, В. Ходасевича, М. Алданова, А. Солженицына, В. Максимова / Н.М. Щедрина. Уфа, 1994. - С. 58.

135. Эберштадт, Ф. Из стола на запад / Ф. Эберштадт // В литературном зеркале: о творчестве Владимира Максимова. - Париж - Нью-Йорк : Третья волна, 1986.-С. 197-316.

136. Юдин, В. Обо всем у него болела душа / В. Юдин // Литераiypa в школе. 1995. - №6. - С. 28-31.

137. Юдин, В. Свет немеркнущей звезды / В. Юдин // Петрозаводск, 1996. -№ 10.-С. 156-160.

138. Юдин, В. Он жил Россией / В. Юдин // Дон. 1995. - № 5-6. - С. 246.

139. Явчуновский, Я.И. Драма вчера и сеюдня / Я.И. Явчуновский. -Саратов, 1980.

140. Явчуновский, Я.И Политический роман, пьеса, поэма, фильм -сегодня / Я.И. Явчуновский // Вопросы литера1уры, 1984. № 4.

141. Явчуновский, Я. Драма на новом рубеже / Я. Явчуновский. Саратов : СГУ, 1989.-С. 23.