Драматургия русского символизма: Поэтика мистериальности тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Ибрагимов, Марсель Ильдарович

• Ибрагимов, Марсель Ильдарович
• кандидат филологических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Ибрагимов, Марсель Ильдарович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1 Параметры мистериальности в драматургии символизма

1.1. Диахронические трансформации мистериальности

1.2. Миф как познание: гносеологический аспект мистериальности

1.3. Время и пространство: мистериальный хронотоп

ГЛАВА 2 В поисках имени: жанро.ввтстилистическое своеобразие пьес А. Белого, Ф. Сологуба, Вяч. Иванова, А. Блока

2.1 . Поэтика имени в драматургии А. Белого и А. Бока

2. 2. Поэтика имени в драматургии Ф. Сологуба и Вяч. Иванова

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Драматургия русского символизма: Поэтика мистериальности»

Драматургия русского символизма - одно из значительных явлений в истории русской драматургии начала XX века. Изучение символистской драматургии развивается в основном в двух плоскостях.

В целом ряде работ исследуется жанровая специфика драматургии символизма [74; 78, 84, 89; 93]. Ю. К. Герасимов в статье «Драматургия символизма» [84] устанавливает жанровые традиции в символистской драматургии (античная драма, драматургия А. П. Чехова, творчество западноевропейских драматургов: Г. Ибсена, К. Гамсуна, М. Метерлинка, Гауптмана и др.), исследует особенности драм Д. Мережковского, 3. Гиппиус, В. Брюсова, Ф. Сологуба, А. Белого, Вяч. Иванова, И. Анненского, А. Блока. Л. М. Борисова [74] рассматривает символистскую драму с точки зрения межродового синтеза, указывая на взаимодействие драматического, эпического и лирического начал в пьесах символистов. Предметом специального рассмотрения в указанном контексте становится драматическое творчество А. Блока. Аналогичный подход к драматургии символизма обнаруживается в исследованиях М. А. Безродного [70], В. П. Заровной [101], А. В. Федорова [188]. В данных трудах основное внимание сосредоточено на творчестве А. Блока, как наиболее ярком свидетельстве явления межродового синтеза.

Вторую группу работ составляют исследования, посвященные драматургии отдельных авторов. В этих трудах символистские пьесы рассматриваются с точки зрения индивидуальных особенностей стиля. К их числу можно отнести исследования Н. Г. Андреасян [56], Т. Н. Николеску [153], О. О. Хрусталевой [193], М. Ю. Любимовой [134], А. Порфирьевой [161]. Сюда же относятся труды, в которых предметом изучения является мифологизм в пьесах символистов. Это статьи И. С. Приходько [163; 164], В. Н. Топорова [184], М. Цимборски-Лебоды [195], Г. Н. Шелогуровой [197]. В данных трудах устанавливаются мифологические источники отдельных символистских драм, выявляются имлицитные «коды» (символы, мифологемы), позволяющие проникнуть в глубинный мифологический пласт.

Очень часто в исследованиях по символистской драматургии авторы указывают на мистериальность символистских драм. В большинстве работ мистериальность рассматривается в связи с символистской идеей театра-культа, в основе которой - стремление возродить культовую сущность драмы [74; 84; 89]. В ряде исследований мистериальность выявляется на мифопоэтическом уровне текста. К числу последних относятся статьи И. С. Приходько [163; 164], посвященные драмам А. Блока. В них исследовательница, в частности, устанавливает скрытые смыслы драм, «эзотерические коды»: гностицизм, розенкрейцерство и др. Отметим также статью В. Н. Топорова [184], в которой трагедия Вяч. Иванова «Тантал» рассматривается как опыт реконструкции античного мифопоэтического сознания.

Особо выделим труды по поэтике символистских мистерий. Это статья М. Цимборски-Лебоды, в которой предпринимается попытка интерпретации мистерии Ф. Сологуба «Литургия Мне» «как текста «мифопоэтического», ориентированного на архаичные формы мышления», выявления в мистерии «схемы ритуального, культового действа, содержащего отголоски народной обрядности» [195, 302], и монография Т. Н. Николеску, в которой, в частности, рассматривается поэтика мистерий А. Белого («Пришедший» и «Пасть ночи»). М. Цимборска-Лебода связывает мистериальность в пьесе Ф. Сологуба с различными формами ритуала: жертвоприношением, инициацией, причащением, - являющимися атрибутами мистериальных действ. Кроме того, исследовательница выделяет структурные (пространство и время, система образов, мотивы) элементы пьесы, характерные для обряда мистерий. Т. Н. Николеску, анализируя мистерии А. Белого, отмечает пространственную структуру пьес, мистериальную концепцию времени, мистериальные мотивы (мотив ожидания), систему образов, устанавливает литературные реминисценции.

Несмотря на существование различных подходов к мистериальности символистской драматургии, до сих пор в научной литературе не было системных исследований этого явления. Связано это, на наш взгляд, с тем, что у исследователей отсутствует более или менее четкое определение понятия «мистериальность».

Символисты, - пишет, например, Г. А. Голотина, - пытались возродить первоначальный смысл драмы как действа, как жертвоприношения, как священнодействия, как литургии и мистерии. Это стремление вернуться к старым формам драмы было вызвано как раз идеей единения людей на почве общей религии, чувства, искусства» [89, 138]. Очевидно, что такая интерпретация связывает мистериальность с обрядами мистерий. Речь, конечно же, не идет о возрождении древнегреческих мистерий: говоря о стремлении символистов возродить мистериальную драму, исследовательница имеет в виду поиски символистов в области театральной формы, связанные с идеей религиозного театра, театра-культа.

Более абстрактно мистериальность понимает М. Цимборска-Лебода. Отмечая, как и Г. А. Голотина, повышенный интерес символистов к архаическим мистериям (элевсинским и дионисийским), М. Цимборска-Лебода все же пишет и о другом аспекте мистериальности: «.мистерия явилась образцом не только нового театра, но и нового уклада жизни (Идеи «братства» и «коммуны» у А. Белого)» [195, 301]. В данном случае мистерия понимается как внелитературный, внеэстетический феномен, как «уклад жизни».

Как особенность символистского сознания понимает мистериальность И. С. Приходько. Мистерия интерпретируется ею как выражение двойственности сознания: «Слово мистерия символисты понимают очень широко и широко им пользуются. Для них это все, что, происходя на земле, имеет и являет свой вечный таинственный смысл, связанный с земными судьбами, вершащимися на небесах» [165, 31].

Приведенные нами точки зрения отражают три основных подхода к пониманию мистериальности как явления символистской литературы: мистерия как феномен сознания, мистерия как уклад жизни, мистерия как возрожденная культовая драма. Все указанные подходы связаны между собой по принципу иерархии. Очевидно, что мистериальность сознания символистов определяет мистериальный уклад жизни и концепцию мистериального театра. В таком случае важнейшей задачей представляется выделение критерия мистериальности сознания. В понимании И. С. Приходько таковым является двойственность сознания. Сам факт двойственности сознания символистов не может вызывать сомнения, однако выделение двойственности в качестве основополагающего критерия мистериальности вызывает возражения. Как известно, двойственность сознания характерна не только для символистской культуры, но, в частности, и для средневековой, и для романтической культур. Если следовать логике И. С. Приходько, то любая культура, основанная на идее двойственности, мистериальна. Этот вывод сам по себе не может быть предметом для возражений: общеизвестно, что двойственность является атрибутивной характеристикой религиозного сознания, мистериального по своей сути (на это указывает хотя бы тот факт, что мистериальная драма генетически связана с религиозным культом). Вызывает сомнения другое: критерий мистериальности, предложенный И. С. Приходько по существу упраздняет идею диахронических трансформаций мистериальности. Иначе говоря, подход И. С. Приходько позволяет говорить об инварианте мистериальности, минуя аспект вариативности, что противоречит принципу историзма.

Анализ концепции мистериальности И. С. Приходько указывает на необходимость иных критериев мистериальности, которые одновременно учитывали бы как инвариант мистериальности, так и ее варианты (диахронические трансформации). В качестве таковых мы предлагаем рассматривать тип культуры и тип художественного сознания.

В культурологии существует несколько основных подходов к проблеме типологии культур: деятельностный [139; 109; 102], ценностный [196], структурно-семиотический [130]. Характеристика каждого из указанных подходов не входит в задачу данной работы, поэтому мы ограничимся реферативным изложением концепции типологии культур Ю. М. Лотмана, в соответствии с которой мы относим символизм к семантическому типу культуры.

Главным различительным признаком типов культур Ю. М. Лотман считает код культуры в семиотическом и ценностном аспектах: это семантика (знак - ценность или не ценность) и синтактика (ценность - часть целого или самостоятельная «уникальная» единица). В соответствии с этими ценностно-семиотическими критериями Ю. М. Лотман выделяет четыре основных типа культур: 1) семантический (ценность - знак, мир текст: культура раннего средневековья, романтизм); 2) синтаксический (ценность - часть целого: русская литература начала XVIII века); 3) асемантический-асинтаксический (ценность - не знак, мир - не текст, ценность - не часть целого: эпоха Просвещения, русская литература второй половины XIX века); 4) семантико-синтаксический (ценность - знак и часть целого: русское гегельянство 1820 - 1840-х годов). В типологии Ю. М. Лотмана ничего не сказано о том, к какому типу культуры относится символизм, однако выявленные исследователем критерии семантического типа (ценность - знак, мир - текст) позволяют относить культуру символизма именно к этому типу.

Итак, символизм наряду с романтизмом и культурой средневековья относится к семантическому типу культуры, что указывает на возможность выявления константных черт мистериальности для данных культур. Если рассматривать семантическую парадигму в лингво-семиотическом аспекте, то интересной представляется мысль о номинационности семантической парадигмы [179]. Иначе говоря, имя является атрибутивной характеристикой семантического типа культуры. Семантическая парадигма, по мнению Ю. С. Степанова, есть парадигма философии имени, в которой выделяются три основные черты: понятие имени, понятие сущности, понятие иерархии [179, 12]. Исследование Ю. С. Степанова во многом связано с монументальным трудом А. Ф. Лосева «Философия имени», созданным в двадцатые годы XX века. Основными понятиями в исследовании А. Ф. Лосева являются сущность, эйдос, символизм, апофатизм, миф. Эти понятия определяют предметную структуру имени. В контексте нашей работы значительный интерес представляют рассуждения А. Ф. Лосева о связи сущности и символа. «В имени как символе, - пишет философ, сущность впервые является всему иному, ибо в символе как раз струятся те самые энергии, которые, не покидая сущности, тем не менее частично являют ее всему окружающему» [127, 98]. Утверждая «эйдетическую предметность» имени, А. Ф. Лосев выделяет пять ее ступеней: 1) схема (ср. современное понятие «структура слова»), 2) топос, или морфе (ср. корень, аффиксы слова), 3) эйдос в узком смысле, 4) символ, 5) миф. Примечательно, что «символ» и «миф» в интерпретации философа являются важнейшими категориями в иерархии, составляющей предметную структуру имени. Отметим одну важную с точки зрения А. Ф. Лосева особенность символа: апофатизм. «Символ, - пишет автор «Философии имени», - в собственном смысле есть именно не реальный переход в инобытие, но смысловая же вобранность инобытия в эйдос. Эйдос, оставаясь столь же чисто эйдетическим, вбирает в себя инобытие, перестраивается, заново создается; и уже оказывается в нем внутренне и внешне, хотя и даны они оба - в своем полном самотождестве. Отсюда символ и есть неисчерпаемое богатство апофатических возможностей смысла. Символ только и мыслим при условии апофатизма, при условии бесконечного ухода оформленных, познаваемых сторон эйдоса в неисчерпаемость и невыразимость первоисточника всего в нем оформленного и осмысленного» [127, 112]. Под апофатикой, таким образом, А. Ф. Лосев понимает принципиальную скрытость сущности, ее невыразимость через словесные определения. Символ же, напротив, представляет собой максимальную возможность выявления сущности в слове (имени). Иначе говоря, постулируемая философом диалектическая связь символизма и апофатизма указывает на возможность передачи с помощью символа скрытой сущности. Разрыв между символизмом и апофатизмом, по мнению А. Ф. Лосева, приводит либо к агностицизму «с пресловутыми «вещами в себе», которых не может коснуться ни один познавательный жест человеческого ума», либо к «уродливому позитивизму», для которого «всякое явление и есть само по себе сущность, так что придется абсолютизировать и обожествлять всю жизненную текучесть со всей случайностью и растрепанностью ее проявлений»1 [127, 113-114]. Итак, «апофатика предполагает символическую концепцию сущности. Только символ есть точная и точеная идея, несмотря на присутствие иррациональных глубин сущности и благодаря им. Цельный символический лик сущности четырехсоставен: полное явление символа дано в мифе, на фоне мифа выделяется категориальное единство его, на этом последнем - морфное качество, и, по удалении качества, остается схемная составленность целого из частей»2 [127, 152]. И, наконец, приведем основные выводы, полученные А. Ф. Лосевым в результате исследования:

1) «.сама сущность есть не что иное как и м я» [127, 152]

2) «имя есть энергийно выраженная умно-символическая и магическая стихия мифа» [127, 163]

Таким образом, рассматривая «философию имени» как атрибутивную черту семантического типа культуры, мы приходим к выводу, что мистериальность есть поиск посредством символа имени (сущности), понимаемого как миф. В этом определении заключен инвариант мистериальности для семантической парадигмы. Диахронические трансформации мистериальности (аспект вариативности) связаны с другой категорией - «тип художественного сознания».

1 Как известно, русскому символизму были одинаково чужды и агностицизм (символисты рассматривали искусство как «гениальное познание»), и позитивизм.

2 Ср. у Вяч. Иванова: «К символу. миф относится как дуб к желудю» [28, 42]. По существу для Вяч. Иванова символ - это «свернутый миф», который способен вновь породить целостный текст-миф.

В вышедшем в 1994 году сборнике «Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания», куда вошли труды таких известных ученых, как С. С. Аверинцев, М. Л. Гаспаров, Е. М. Мелетинский, О. Б. Вайнштейн, Ю. М. Манн и др., помещена коллективная статья, авторы которой выделяют три основных типа художественного сознания (архаический, традиционалистский, индивидуально-творческий), исходя из соотношения, иерархии наиболее важных, репрезентативных категорий поэтики: стиля, жанра и автора [54]. Авторы монографии приходят к выводу, что «художественное сознание эпохи претворяется в ее поэтике, а смена типов художественного сознания обусловливает главные линии и направления исторического движения поэтических форм и категорий» [54, 3]. Таким образом, исследование мистериальности на уровне художественного сознания предполагает изучение поэтики литературного направления или течения. Такая цель подразумевающая изучение всего комплекса художественных (литературные произведения различных жанров) и нехудожественных (теоретико-эстетические статьи) текстов, не может быть поставлена в рамках настоящего диссертационного исследования. Мы ограничиваем область рассмотрения мистериальности драматургией символизма.

Цель настоящей диссертации - выявление особенностей мистериальности как одной из черт художественного сознания на основании изучения поэтики символистской драматургии.

Данная цель последовательно реализуется в решении следующих задач:

1. Определение параметров мистериальности в драматургии символизма

2. Выявление своеобразия поэтики мистериальности в символистской драматургии (по сравнению с другими культурно-историческими диапазонами)

3. Определение жанрово-стилистических особенностей мистериальности в творчестве отдельных писателей.

Научная новизна диссертации состоит в системном рассмотрении поэтики мистериальности в категориях жанра, стиля, автора. В существующих исследованиях по мистериальности в драматургии символизма за основу, как правило, бралась категория жанра вне ее связи с категорией стиля. Примером системного анализа поэтики мистериальности может послужить монография Н. В. Барковской [63], одна из глав которой посвящена мистериальности романов А. Белого. Исследовательница определяет мистериальность как их жанровую доминанту. «В основе сюжетов его (А. Белого - М. И.) романов, - пишет Н. В. Барковская, - лежит ритуал мистерий, мистически интерпретирующих сокровенные тайны Природы. Мистерия есть драма духовного возрождения, восхождения души по символической лестнице от низших миров к высшему свету. Полифонические романы мысли А. Белого можно назвать также романами-мистериями, воплощающими драму как индивидуального, так и общечеловеческого пути к высшему «Я» [63, 201]. В исследовании определяется как инвариант мистериальности («полифонические романы мысли»), так и различные его трансформаций, связанные с творческой эволюцией писателя. В частности, мистериальность романа «Петербург» исследовательница определяет через соотношение монологизма и полифонизма как двух диалектически связанных способов выражения авторского сознания. Подобного рода системных исследований мистериальности в драматургии символизма нет, что и обусловило наше обращение к данной теме.

Материалом исследования стали драматические произведения 3. Гиппиус («Святая кровь»), А. Белого («Пришедший», «Пасть ночи»), В. Брюсова («Земля»), Вяч. Иванова («Тантал», «Прометей»), А. Блока («Балаганчик», «Король на площади», Незнакомка», «Роза и Крест», «Песня судьбы»), Ф. Сологуба («Дар мудрых пчел» «Победа смерти», «Литургия Мне», «Ночные пляски»), Г. Чулкова («Семена бури», «Адония») А. Ремизова («Бесовское действо», «Трагедия о Иуде», «Действо о Георгии Храбром») Д. Мережковского («Будет радость»). Основное внимание в диссертации уделяется драматургии А. Белого, Ф. Сологуба, Вяч. Иванова, А. Блока. Повышенный интерес к пьесам указанных авторов обусловлен их наибольшей репрезентативностью с точки зрения связи с теоретико-эстетическими взглядами, что позволяет выявить теоретические и эстетические аспекты мистериальности. Обращение к драматургии других авторов (Г. Чулков, 3. Гиппиус, Д. Мережковский, М. Кузмин) связано со стремлением охватить все жанрово-стилистические разновидности символистской драмы, что является необходимым условием системного подхода.

Принцип системности определяет структуру работы. Различные аспекты поэтики мистериальности последовательно раскрываются в двух главах диссертации.

В первой главе рассматриваются параметры поэтики мистериальности в символистской драматургии. Глава состоит из трех разделов. В первом разделе («Диахронические трансформации мистериальности») изучаются историко-литературные трансформации мистериальности в рамках различных культурно-исторических диапазонов (средневековье, период романтизма).

Выбор указанных диапазонов не случаен: все они, как и символизм, относятся к одному семантическому типу культуры, что позволяет выявить общность на уровне поэтики драматических произведений. Помимо выявления общности (между поэтикой мистериальности в драматургии символизма и поэтикой мистериальности в средневековой и романтической драматургии), исследование диахронических трансформаций мистериальности позволит обнаружить различия в поэтике мистериальности. Значительное место в первом разделе отведено изучению мистериальности в романтической драматургии. Связано это с тем, что романтизм и символизм относятся к одному (индивидуально-творческому) типу художественного сознания.

Второй раздел первой главы («Миф как познание: гносеологический аспект мистериальности») посвящен исследованию гносеологической функции мифа в драматургии русских символистов. В разделе исследуется различные варианты познания через миф: познание «Я» (Ф. Сологуб), автокоммуникативное познание судьбы (Г. Чулков), познание через диалог (Вяч. Иванов).

В третьем разделе («Время и пространство: мистериальный хронотоп») выделяются основные концепты («память», «пограничность», «космос», «хаос»), создающие мистериальную концепцию времени и пространства.

Вторая глава («В поисках имени: жанрово-стилистическое своеобразие пьес А. Белого, Ф. Сологуба, Вяч. Иванова, А. Блока») посвящена различным аспектам поэтики мистериальности в творчестве отдельных писателей. В центре внимания индивидуальные поэтики мистериальности А. Белого, Ф. Сологуба, Вяч. Иванова, А. Блока. Глава состоит из двух разделов. В первом («Поэтика имени в пьесах А. Белого и А. Блока») как «теза» и антитеза» рассматривается мистериальность в драматургии А. Белого и А. Блока. Во втором («Поэтика имени в пьесах Ф. Сологуба и Вяч. Иванова») под аналогичным углом зрения исследуются драматические произведения Ф. Сологуба и Вяч. Иванова.

Основным методом исследования является структурно-системный. В диссертации также применяются историко-литературный, сравнительно-типологический, семиотический методы.

Практическое значение работы состоит в том, что её материалы и выводы могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов по истории русской драматургии XX века.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Ибрагимов, Марсель Ильдарович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассматривая поэтику мистериальности в драматургии русского символизма, мы использовали системный метод исследования, привлекая такие категории, как «тип культуры», «тип художественного сознания», «тип художественного мышления».

Такой подход позволил нам, во-первых, выявить инвариант мистериальности для семантического типа культуры: познание посредством символа имени (сущности), понимаемого как миф.

Во-вторых, определить трансформацию этого инварианта в драматургии символизма (аспект вариативности, связанный с понятием типа художественного сознания). На этом уровне системного анализа были установлены гносеологические (миф как познание) и онтологические (время и пространство) параметры мистериальности. Немаловажно отметить, что указанные аспекты мистериальности были выявлены на основании изучения поэтики символистских драм с привлечением таких категорий, как миф, хронотоп, коммуникация. Эти категории мы рассматривали в неразрывной связи с основными категориями поэтики: жанром, стилем, автором, - которые и определяют тип художественного сознания. Проведенный нами анализ символистских пьес (на уровне типа художественного сознания) позволил выявить некоторые инвариантные черты поэтики мистериальности: гносеологическую функцию мифа (познание посредством символа и мифа имени (сущности), понимаемого как Миф), концепт «памяти» как воспоминания о «золотом веке», «потерянном рае», движение времени от «космоса» к «хаосу», дихотомию сакрального и несакрального пространств, диалектику мига и вечности. Все указанные инвариантные для драматургии символизма особенности поэтики обусловлены не только типом культуры, но и типом художественного сознания. Вместе с тем наряду с константными особенностями поэтики мистериальности мы установили и ряд трансформаций инварианта. Так, например, были определены различные типы познания в пьесах символистов: познание «Я» (Ф. Сологуб), автокоммуникативное познание судьбы («Адония» Г. Чулкова), «собороное» познание (Вяч. Иванов). При исследовании концепции времени в пьесах символистов мы обратили внимание, что, несмотря на общую для символистских пьес направленность вектора времени от «космоса» к «хаосу», в некоторых произведениях («Святая кровь» 3. Гиппиус, «комедии» М. Кузмина) обнаруживается обратная направленность: от «хаоса» к «космосу». К тому же было отмечено различное понимание «хаоса» в творчестве «декадентов» («хаос» - символ разрушения, смерти) и «теургов» («хаос» - составная часть «космоса»). Этот аспект вариативности обусловлен, с одной стороны, неоднородностью русского символизма, существованием различных подсистем в рамках этого литературного течения. С другой - качественной особенностью индивидуально-творческого типа художественного сознания, в поэтике которого на первое место выходит категория «автор». Иначе говоря, особенности поэтики мистериальности в пьесах различных авторов обусловлены особенностями их мировоззрения.

Данный аспект поэтики был исследован во второй главе, где основной вопрос состоял в том, как в жанре и стиле драматических произведений авторы отражают свои концепции мистериальности. Анализ символистских драм показал, что символисты используют различные художественные приемы для того, чтобы подчеркнуть индивидуальность, неповторимость своей концепции. У А. Белого -это построение произведений в соответствии с формой «внутренней речи», автокоммуникация, создаваемая посредством ритмической организации текста, ассоциативность. У А. Блока - это «игра», диалог двойников, смена интенсиональных миров. В драматургии Ф. Сологуба - принцип антиномий, ирония, автокоммуникация. У Вяч. Иванова - диалог с традицией. Подчеркнем, что каждый жанрово-стилистический вариант мистериальности обусловлен индивидуальной концепцией мистериальности. Для А. Белого мистериальность связана с концепцией Символа («Единство есть Символ») и теорией символизации («познавательная ценность - в творческом процессе символизации»). У А. Блока мистериальность заключается в «идее пути», понимаемом как поиск имени в интенсиональных мирах, а также в идее соответствий между интенсиональными мирами и реальной действительностью. У Ф. Сологуба мистериальность связана с концепцией эгоцентризма, с идеей борьбы и тождества противоположностей (Айсы - Ананке, Альдонсы - Дульцинеи, Лирики - Иронии, Любви - Смерти). В мировоззрении Вяч. Иванова мистериальность ассоциируется с дионисизмом, диалектикой «мужского» и «женского», «восхождения» и «нисхождения», индивидуальности и соборности. Однако несмотря на существование различных концепций мистериальности, общим для символистов остается понимание мистериальности как познания посредством символа и мифа имени (сущности), понимаемого как Миф. Поэтому поэтика мистериальности есть поэтика имени (сущности).

И, наконец, необходимо отметить еще один аспект вариативности, связанный с типом художественного мышления. Русский символизм в целом представляет собой литературное течение, в котором преобладает романтический тип художественного мышления. Пьесы А. Белого и А. Блока мы рассмотрели как пример субъективно-экспрессивного типа мышления (доминирует эмоциональная окраска, ассоциативность), а произведения Ф. Сологуба и Вяч. Иванова как варианты художественно-аналитического мышления (образность детерминирована «идеологическими» заданиями) в рамках романтического типа. При этом на концептуальном уровне (речь идет о концепциях мистериальности, эксплицированных в поэтике пьес) в рамках указанных типов мышления мы выделили «тезу» и «антитезу»: «лирический миф» в мистериях А. Белого («теза») и преодоление «лирического мифа» А. Блоком в «Песни судьбы» («антитеза»); эгоцентрическая модель мира в драматургии Ф. Сологуба («теза») и диалог с эгоцентризмом и индивидуализмом в драматургии Вяч. Иванова («антитеза»).

Таким образом, на каждом из уровней рассмотрения мистериальности (на уровне типа культуры, типа художественного сознания, типа мышления) обнаруживаются инвариантные и вариативные особенности мистериальности, выявляемые на основе изучения поэтики символистских драм.

Результаты, полученные нами в ходе исследования, могут быть использованы при составлении общих и специальных курсов по истории русской драматургии начала XX века.

Перспективы работы связаны с возможностью изучения других жанров символисткой литературы с точки зрения поэтики мистериальности. Интересным представляется и сравнительное изучение поэтики мистериальности в различных литературных течениях XX века.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Ибрагимов, Марсель Ильдарович, 2000 год

1. Байрон. Каин. Мистерия// Байрон. Избранные произведения: В 2-т. Т. 2. - С.7 - 88.

2. Бальмонт К. Поклонение кресту// Мир искусства. 1901. - № 11/12.-С.313 -318.

3. Бальмонт К. Кальдероновская драма личности// Бальмонт К. Горные вершины. М.: Гриф, 1904. - С. 26 - 43.

4. Белый А. Пришедший. Отрывок из ненаписанной мистерии)// Северные цветы. М.: Скорпион, 1903. - С. 2-25.

5. Белый А. Окно в будущее// Весы. 1904. - № 12.

6. Белый А. Пасть ночи. Отрывок из задуманной мистерии// Золотое руно. 1906. - № 1. - С. 62 - 72.

7. Белый А. Театр и современная драма// Театр. Книга о новом театре. СПб.: Шиповник, 1908. - С. 261 - 289.

8. Белый А. Символизм. Книга статей. М.: Мусагет, 1910. - 633 с.

9. Белый А. Арабески. Книга статей. М.: Мусагет, 1911. - 504 с.

10. Белый А. Ритм и действительность// Красная книга культуры. -М., 1989.

11. Блок А. О драме// Золотое руно. 1907. - № 7/9. - С. 122 - 134.

12. Блок А. Записные книжки. М., 1965.

13. Блок А. О театре// Блок А. Собр. соч.: В 6 т. Т. 4. - Л.: Худож. лит., 1982. - С. 58 - 92.

14. Блок А. Собр. соч.: В 6 т. Т. 3. - Л.: Худож. лит., 1981.

15. Блок А. О современном состоянии русского символизма// Блок А. Собр соч.: В 6-т. Т. 4. - Л.: Худож. лит., 1982. - С. 141 - 152.

16. Брюсов В. Полн. собр. соч. и переводов. Т. 15. - СПб.: Сирин, 1914.

17. Брюсов В. Театр будущего// Литературное наследство. Т. 85.-М., 1976.-С. 179- 187.

18. Гауптман Г. Пьесы/ Перевод с немецкого. Т. 1. - М.: Искусство, 1959. - С. 375 - 503

19. Гиппиус 3. Святая кровь// Северные цветы. М.: Скорпион, 1901.-С. 1-37.

20. Иванов Вяч. Тантал// Северные цветы. М.: Скорпион, 1905. -№4.-С. 199-246.

21. Иванов Вяч. Религщ^Диониса// Вопросы жизни. 1905. - № 7. -С. 122 - 149.

22. Иванов Вяч. Предчувствия и Предвестия// Золотое руно. 1906. - №6. - С. 53 - 64.

23. Иванов Вяч. О весёлом ремесле и умном веселии// Золотое руно. 1907.-№ 5.-С. 47-56.

24. Иванов Вяч. Два течения в современном символизме// Золотое руно. 1908.-№ 5.-С. 44-51.

25. Иванов Вяч. По звездам. СПб.: Оры, 1909.

26. Иванов Вяч. О проблеме театра// Аполлон. 1909. - № 1. - С. 74 -79.

27. Иванов Вяч. Заветы символизма// Аполлон. 1910. - № 8. - С. 5 -21.

28. Иванов Вяч. Борозды и межи. Опыты эстетические и критические. М.: Мусагет, 1916.

29. Иванов Вяч. Прометей. Трагедия. М.: Алконост, 1919.

30. Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. Баку, 1923. - 304 с.

31. Иванов Вячеслав. Стихотворения и поэмы. Л.: Советский писатель, 1978. - 559 с.

32. Иванов Вяч. Родное и вселенское. М.: Республика, 1994.

33. Кузмин М. Комедии. СПб.: Оры, 1909. - 132 с.

34. Кукольник Н. В. Сочинения. Т. I. - СПб., 1851.

35. Кюхельбекер В. К. Ижорский. Мистерия// Кюхельбекер В. К. Избранные произведения: В 2 т. Т. 2. - М., 1967. - С. 275 - 444.

36. Кюхельбекер В. К. Путешествие. Дневник. Статьи. JL: Наука, 1979. - 789с.

37. Мережковский Д., Гиппиус 3., Философов Д. Маков цвет. -СПб.: Издание М. В. Пирожкова, 1908. 216 с.

38. Мережковский Д. С. Будет радость. Петроград: Огни, 1916. -134 с.

39. Ремизов А. М. Сочинения. Т. 8. СПб.: Шиповник, 1910.

40. Сологуб Ф. Литургия Мне: Мистерия. М., 1907. - 37 с.

41. Сологуб Ф. Театр одной воли// Театр. Книга о новом театре. -СПб., 1908.- 177- 199.

42. Сологуб Ф. Собр соч.: В 15т. Т. 8. - СПб.: Сирин, 1913.

43. Сологуб Ф. Собр. соч. в 15-ти томах. Т. 10. - М.: Сирин, 1910.

44. Тимофеев А. В. Жизнь и Смерть: Мистерия// Библиотека для чтения. 1834. - Т. 5. - С. 1 - 20.

45. Хомяков А. С. Стихотворения и драмы. Л.: Советский писатель, 1969. - С. 151 - 278.

46. Чулков Г. Семена бури// Золотое руно. 1908. - № 1. - С. 25 - 40.

47. Чулков Г. Принципы театра будущего// Театр. Книга о новом театре. СПб., 1908. - 199 - 219.

48. Чулков Г. О лирической трагедии// Золотое руно. 1909. - № 11/12. - С. 51

49. Чулков Г. Адония// Чулков Г. Сочинения. Т. 4. - СПб.: Шиповник, 1910. - С. 159 - 229.1.. Теоретическая, научно-критическая и справочнаялитература:

50. Аверинцев С. С. Греческая «литература» и ближневосточная «словесность»// Типология и взаимосвязи литератур древнего мира. -М., 1971.

51. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.: Наука, 1977.-319 с.

52. Аверинцев С. С. Вячеслав Иванов// Иванов Вячеслав. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1978. - С. 5 - 62.

53. Аверинцев С. С. Системность символов в поэзии Вяч. Иванова// Контекст: Лит.-теор. Исследования. М.: Наука, 1989. - С. 42 -58.

54. Аверинцев С. С., Андреев М. Л., Гаспаров М. Л. и др. Категории поэтики в смене литературных эпох// Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наследие, 1994. - С. 3 - 39.

55. Александров А. А. Блок в Петербурге-Петрограде. Л.: Лениздат, 1987. - 236 с.

56. Андреасян Н. Г. Драматургия В. Брюсова/ Дисс. на соиск. уч. ст. канд. фил. наук. Ереванский гос. ун-т. - Ереван, 1978.

57. Андреев М. Л. Средневековая европейская драма: Происхождение и становление (X XIII вв). - М.: Искусство, 1989.-212 с.

58. Андреев М. Л. Второе рождение европейской драмы// Проблема жанра в литературе Средневековья. М., 1994. - С. 27 -45.

59. Аникст А. А. Театр эпохи Шекспира. М.: Искусство, 1965. -328с.

60. Архипова А. Экспериментальные жанры романтической драматургии и поздние драмы В. Кюхельбекера// Русская драматургия и литературный процесс. СПб., 1991.

61. Ахундов М. Д. Концепции пространства и времени: Истоки. Эволюция, Перспективы. М.: Наука, 1982. - 222 с.

62. Баран X Поэтика русской литературы XX века. М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1993. - 366 с.

63. Барковская Н. В. Поэтика символистского романа/ Урал. гос. пед. ин-т. Екатеринбург, 1996. - 287 с.

64. Баткин Л. М. О некоторых условиях культурологического подхода// Античная культура и современная наука. М., 1985.

65. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М.: Худож. лит., 1975. - 502 с.

66. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. Россия, 1979.-318 с.

67. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986.-С. 250-297.

68. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Худож. лит. - 1990. - 542 с.

69. Безродный М. Из комментария к драме Блока «Незнакомка»// -Уч. зап. Тартуского ун-та. Вып. 857.: Биография и творчество в русской культуре начала XX века. - Тарту, 1989. - С. 58-71.

70. Безродный М. Лирическая драма А. Блока «Незнакомка» (проблемы текстологии, генезиса, поэтики)// Автореф. Дисс. на соиск. уч. ст. кандидата филологических наук. Тарту, 1990.

71. Библер В. С. От наукоучения к логике культуры. Два философских введения в двадцать первый век. - М., 1991.

72. Большаков В. П. Французская драматургия первой половины XVII века и мировоззрение Нового времени: Учеб. Пособие. -Орехово-Зуево, Орехово-Зуевский пед. ин-т, 1992. 130 с.

73. Борев Ю. Б. Методология анализа художественного произведения// Методология анализа литературного произведения. -М.: Наука, 1988. С. 3 - 33.

74. Борисова Л. М. Драматургия русского символизма. Киев: УМКВО, 1991.

75. Борисова Л. М. Жизнетворческая идея в «лирических драмах» Блока// Филолог, науки. 1997. - №1. - С. 14-23.

76. Брагинская Н. Трагедия и ритуал у Вяч. Иванова// Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М.: Наука, 1988. - С. 294 - 329.

77. Бройтман С. Н. Источники формулы «нераздельность и неслиянность» у Блока// Александр Блок: Исследования и материалы. Л.: Наука, 1987. - С. 79 - 89.

78. Бугров Б. С. Драматургия русского символизма. М.: Скифы, 1993. - 63 с.

79. Вацуро В. Историческая трагедия и романтическая драма 1830-х годов// История русской драматургии (XVII первая половина XIX века)/ АН СССР, Ин-т рус. лит. - Л.: Наука, 1982. - С. 327 -368.

80. Вайнштейн О. Б. Индивидуальный стиль в романтической поэтике// Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наследие, 1994. -С. 392 - 431.

81. Виппер Ю. Ф. Творческие судьбы и история. М.: Худож. лит. -1990.-317 с.

82. Всеволодский-Гернгросс В. Н. Русская устная народная драма. -М.: Изд-во АН СССР, 1959. 136 с.

83. Выготский Л. С. Мышление и речь. Психологические исследования. М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1994. - 324 с.

84. Герасимов Ю. К. Драматургия символизма// История русской драматургии (вторая половина XIX нач. XX века)/ АН СССР, Ин-т рус. лит. - Л., 1987. - С. 552 - 606.

85. Герасимов Ю. К. Жанровые особенности ранней драматургии Блока// Александр Блок: исследования и материалы. JL: Наука, 1987.-С. 21 -37.

86. Герцык Е. О «Тантале» Вяч. Иванова// Вопросы жизни. 1905. -№ 12.-С. 163 - 175.

87. Гиршман М. Ритм художественной прозы. М.: Советский писатель, 1982.

88. Голосовкер Я. Э. Логика мифа. М.: Наука, 1987. - 218 с.

89. Голотина Г. А. Драматургия периода первой русской революции (1905-1907гг)/ Дисс. на соиск. уч. ст. канд. фил. наук. -Л., 1968.

90. Горбунова Л. Г. Творчество В. К. Кюхельбекера. Проблемы фантастики и мифологии: Пособие по спецкурсу. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1991. - 102 с.

91. Григорьев А. Л. Мифы в поэзии и прозе русских символистов// Литература и мифология: Сб. науч. трудов/ Ленингр. гос. пед. ин-т им. А. И. Герцена. Л.: Искусство, 1975. - С. 56 - 79.

92. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1984. - 350 с.

93. Дукор И. Проблемы драматургии символизма// Литературное наследство. Т. 27 28. - М., 1937.

94. Дьяконова Н. Я. Английский романтизм. М: Наука, 1978. - 208 с.

95. Евзлин М. Космогония и ритуал. М.: Радикс, 1993. - 337 с.

96. Ермилова Е. В. Теория и образный мир русского символизма. -М.: Наука, 1989. 174 с.

97. Жданов И. Н. Сочинения. Т.1. - СПб., 1904.

98. Жирмунский В. М. Вопросы теории литературы. Статьи 1916 -1926 гг.- Л.: Academia, 1928. С. 279 - 336.

99. Жирмунский В. М. Из истории западноевропейских литератур: Избранные труды. Л.: Наука, 1981. - 303 с.

100. Заманская В. Русская литература первой трети XX века: проблема экзистенциального сознания. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1996.

101. Заровная В. П. Лирическая драма А. Блока// Дисс. на соиск. уч. ст. кандидата филологических наук. М., 1981.

102. Злобин Н. С., Межуев В. М. Культура человек - философия: к проблеме интеграции и развития// Вопросы философии. - 1982. -№ 1.

103. Зобов Р. А., Мостепаненко А. М. О типологии пространственно-временных отношений в сфере искусства// Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. М., 1974. -С.11 -25.

104. Ильёв С. П. Русский символистский роман. Киев: Лыбидь, 1991.- 168 с.

105. Исаева В. И. Мистика в Древней Греции// Вопросы научного атеизма. Вып. 38. - М.: Мысль, 1989. - С. 52 - 71.

106. История западноевропейского театра. Т. 1. - М.: Искусство, 1956.

107. История русской литературы XX века: Серебряный век/ Под ред. Ж. Нива и др. М.: Прогресс, 1995. - 703 с.

108. Исупов К. Историзм Блока и символистская мифология истории (введение в проблематику)// Александр Блок. Исследования и материалы. Л.: Наука, 1991. - С. 3 - 22.

109. Каган М. С. Человеческая деятельность. Опыт системного анализа. М., 1974.

110. Карушева М. Ю. «Ермак» А. С. Хомякова как мистериальная драма. Опыт лексико-семантического комментария// Христианство и русская литература. СПб.: Наука, 1996. - С. 108- 128.

111. Келдыш В. А. Русский реализм начала XX века. М.: Наука, 1975.-280 с.

112. Копыстянская Н. К вопросу о функциональности понятий «жанр», «жанровая система»// Literraria humanitas. Brno, 1991. С. 37-46.

113. Краткая литературная энциклопедия. Т. 4. - М., 1967.

114. Лавров А. В. Мифотворчество «аргонавтов» // Миф фольклор - литература. - Л.: Наука, 1978. - С. 137 - 171.

115. Лауэнштайн Д. Элевсинские мистерии. М., 1996.

116. Лейдерман Н. Л. Жанр и проблема художественной целостности // Проблемы жанра в англо-американской литературе (XIX XX вв). - Свердловск, 1976. - С. 3 - 28.

117. Лейдерман Н. Л. Жанровые системы литературных направлений и течений// Взаимодействие метода, стиля и жанра в советской литературе: Сб. науч. трудов. Свердловск, 1988. -С. 4-17.

118. Ленчик Л. Символика сюжетно-образных связей в драме А. Блока «Король на площади»// Блоковский сборник 2. Тарту, 1972.

119. Ленчик Л. О структуре драмы Блока «Балаганчик»// Труды Киргизского ун-та. Филолог, науки. Кн. XXI. Сер. Вопросы поэтики, 3. Фрунзе, 1975.

120. Липовецкий М. Н. «Память жанра» как теоретическая проблема (К истории вопроса)// Модификации художественных систем в историко-литературном процессе: Сб. науч. трудов/ Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. Свердловск, 1990. - С. 5 -18.

121. Липовецкий М. Н. Русский постмодернизм/ Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1997. - 317 с.

122. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. -М., 1976.

123. Лосев А. Ф. Из последних воспоминаний о Вячеславе Иванове// Эсхил. Трагедии. М.: Наука, 1989.

124. Лосев А. Ф. Философия имени. М.: Издательство Московского университета, 1990. - 270 с.

125. Лосев А. Ф. Диалектика мифа// Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.

126. Лотман Ю. М. Проблема художественного пространства в прозе Гоголя// Уч. зап. Тарт. ун-та. Вып. 209: Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение. - Тарту, 1968. - С. 5-51.

127. Лотман Ю. М. Статьи по типологии культуры// Материалы к курсу теории литературы. Вып. 1. - Тарту, 1970. - С. 12-36.

128. Лотман Ю. М. Блок и народная культура города// Уч. зап. Тарт. ун-та. Вып. 535: Наследие А. Блока и актуальные проблемы поэтики - Тарту, 1981. - С. 7 - 77.

129. Лотман Ю. М. О двух моделях коммуникации в системе культуры// Лотман Ю. М. Избранные статьи: В 3-х т. Т. 1. - С. 76 - 90.

130. Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Миф имя - культура// Лотман Ю. М. Избранные статьи: В 3-х т. - Т. 1. - Таллин: Александра, 1992

131. Любимова М. Ю. Драматургия Фёдора Сологуба и кризис символистского театра// Русский театр и драматургия начала XX века. Л.: Наука, 1984. - С. 66 - 92.

132. Мазаев А. И. Проблема синтеза искусств в эстетике русского символизма/ Рос. АН; Рос. ин-т искусствознания. М.: Наука, 1992.-324 с.

133. Максимов Д. Е. Идея пути в творчестве Блока// Блоковский сборник 2. Тарту, 1972.

134. Максимов Д. Е. О мифопоэтическом начале в лирике Блока// Максимов Д. Е. Русские поэты начала века. Л.: Сов. писатель, 1986. - С. 199 - 240.

135. Максимов Д. Е. Поэзия и проза Ал. Блока. Л.: Сов. писатель, 1981.- 552с.

136. Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. М., 1983.

137. Мейлах Б. С. Художественное мышление Пушкина как творческий процесс. М., 1968.

138. Мейлах Б. С. «Философия искусства» и «художественная картина мира»// Художественное творчество. Вопросы комплексного изучения. М.: Наука, 1983. - С. 13 - 25.

139. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. - 406 с.

140. Мескин В. А. Кризис сознания и русская проза конца XIX -нач. XX века: Пособие по спецкурсу. М: Прометей, 1997. - 136 с.

141. Минц 3. Г. Структура художественного пространства в лирике А. Блока// Уч. зап. Тарт. ун-та. Вып. 251: Труды по русской и слав, филологии. Литературоведение. - С. 203 - 294.

142. Минц 3. Г. О некоторых неомифологических текстах в творчестве русских символистов// Уч. зап. Тарт. ун-та. Вып. 459: Творчество А. Блока и русская культура XX века. - Тарту, 1979.-С. 76-121.

143. Минц 3. Г. О смысловом пространстве «Балаганчика»// Уч. зап. Тарт-го ун-та. Вып. 720: Семиотика пространства и пространство семиотики. - Тарту, 1986. - С. 44 - 54.

144. Минц 3. Г. Об эволюции русского символизма// Уч. зап. Тарт. ун-та. Вып. 735: А. Блок и основные тенденции развития литературы начала XX века. - Тарту, 1986. - С. 7 - 25.

145. Минц 3., Обатнин Г. Символика зеркала в ранней поэзии Вяч. Иванова (сборники «Кормчие звезды» и «Прозрачность»)// Уч. зап. Тарт. ун-та. Вып. 831: Зеркало. Семиотика зеркальности. -Тарту, 1988. - С. 59 - 66.

146. Мифы народов мира. М.: Большая Российская энциклопедия, 1997.

147. Мурашкинцева Е. Д. Распад средневековой жанровой системы и формирование жанра трагедии во французской драматургии XVI века// Изв. АН СССР; Сер. лит. и яз. Т. 43. - №2. - 1984. - С. 156- 168.

148. Немировская Л. 3. Культурология. История и теория культуры. Учебное пособие. М., 1992.

149. Нигматуллина Ю. Г. Типы культур и цивилизаций в историческом развитии татарской и русской литератур. Казань,1997.

150. Николеску Т. Н. Андрей Белый и театр. М.: Радикс, 1995. -205 с.

151. Ницше Фр. Сочинения: В 2-х т. Т. 1. - М.: Мысль, 1990.

152. Орехова Л. А. Авторское мифотворчество и русский модернизм (лирическая проза). Киев: УМК ВО, 1992. - 92 с.

153. Пайман А. История русского символизма. М.: Республика,1998.-414с.

154. Пермякова Л. А. Сакрализация женственности в прозе русского символизма: Автореф. Дисс. .канд. фил. наук/ Башк. гос. ун-т. -Уфа, 1996.-24 с.

155. Платон. Федр. М.: Прогресс, 1989. - 131 с.

156. Платон. Протагор. М.: Прогресс, 1994. - 176 с.

157. Померанцева Э. В. Александр Блок и фольклор// Русский фольклор. Материалы и исследования. Т.Ш. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1958.-С. 203 -225.

158. Порфирьева А. Вяч. Иванов и некоторые тенденции развития условного театра в 1905 1917 годах// Русский театр и драматургия 1907 - 1917 годов. Л., 1988.

159. Приходько И. С. Возрождение мистерии в начале XX векао

160. Драма У. Б. Иетса и А. Блока)// Нормативность в зарубежной литературе XVIII XX веков. Горький, 1990.

161. Приходько И. С. Мифопоэтика «Песни Судьбы» А. Блока// Изв. РАН. Сер. лит и яз. Т. 52. - М., 1993. - № 6. - С. 38 - 51.

162. Приходько И. С. Скрытые смыслы драмы А. Блока «Роза и Крест»// Изв. РАН. Сер лит. и яз. Т. 53. - М., 1994. - № 6. - С. 36 -51.

163. Приходько И. С. Александр Блок и русский символизм (мифопоэтический аспект). Владимир, 1999. - 79 с.

164. Пульхритудова Е. М. О жанровой дифференциации романтической поэмы 30-х годов XIX века// Европейский романтизм. М.: Наука, 1973. - С. 253 - 279.

165. Пустыгина Н. К изучению эволюции русского символизма// Тезисы I Всесоюзной (III) конференции «Творчество А. Блока и русская культура XX века». Тарту, - 1975. С. 143 - 147.

166. Родина Т. М. Александр Блок и русский театр начала XX века. -М.: Наука, 1972.-312 с.

167. Родина Т. М. Художественная картина мира как синтетическая многомерная структура// Художественное творчество. Вопросы комплексного изучения. JL: Наука, 1986. - С. 57 - 69.

168. Романцова О. А. Драматургия Алексея Ремизова// Дисс. на соиск. уч. ст. канд. искусствоведения/ Рос. акад. театр, иск-ва. -М., 1988.

169. Руднев В. Словарь культуры XX века: Ключевые понятия и тексты. М.: Аграф, 1999. - 381 с.

170. Русская литература XX века/ Под ред. С. А. Венгерова. Кн. VIII.-М., 1917.

171. Сапаров М. А. Об организации пространственно-временного континуума художественного произведения// Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. М., 1974. - С. 85 - 104.

172. Сарычев В. А. Эстетика русского модернизма: Проблема жизнетворчества. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1991. - 316 с.

173. Саяпова А. М. Поэзия Дардменда и символизм. Казань, 1997. -210с.

174. Слепухов Г. Н. О некоторых аспектах художественного пространства и времени в структуре эстетического познания// Искусство и действительность. Методологические проблемы эстетического анализа. М., 1979. - С. 11-32.

175. Смирнов И. П. Диахронические трансформации литературных жанров и мотивов. Wien, 1981.

176. Смирнов И. П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. М.: Наука, 1977.- 203 с.

177. Степанов Ю. С. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М.: Наука, 1985.

178. Топоров В. Н. О космологических источниках раннеисторических описаний// Уч. зап. Тарт. ун-та. Вып. 308: Труды по знаковым системам. - Тарту, 1973. - С. 106 - 151.

179. Топоров В. Н. О числовых моделях в архаичных текстах// Структура текста. М.: Наука, 1980. - С. 3 - 59.

180. Топоров В. Н. Пространство и текст// Текст: семантика и структура. М.: Наука, 1983. - С. 227 - 283.

181. Топоров В. Н. О ритуале. Введение в проблематику// Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1988. - С. 7 - 61.

182. Топоров В. Н. Миф о Тантале (об одной поздней версии -трагедии Вяч. Иванова)// Палеобалканистика и античность. М., 1989.-С. 61 - 111.

183. Тынянов Ю. В. К. Кюхельбекер// Кюхельбекер В. К. Стихотворения и поэмы. Т. I. - JL, 1939.

184. Тырышкина Е. В. А. М. Ремизов и идейно-художественные поиски символистов (к проблеме метода)// Русская литература XX века: направления и течения. Вып. 1. - Екатеринбург, 1992. - С. 72 - 78.

185. Фаликова H. Хронотоп как категория исторической поэтики// Проблемы исторической поэтики. Вып. 2. - Петрозаводск, 1992. С. 45 - 57.

186. Фёдоров А. В. Театр Блока и драматургия его времени. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1972. - 144 с.

187. Фрейденберг О. М. Семантика архитектуры вертепного театра// Декоративное искусство. 1978. - №2. - С. 41 - 43.

188. Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. М.: Советский писатель, 1978. - 605 с.

189. Хализев В. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1999.

190. Ханзен-Леве А. Русский символизм. СПб.: Академический проект, 1999.

191. Хрусталева О. Античный миф в драматургии русских символистов// Дисс. на соиск. уч. ст. канд. искусствоведения/ Ленинградский гос. ин-т театра, музыки и кинематографии им. Н. К. Черкасова. Л., 1988.

192. Цимборска-Лебода М. Театральные утопии русского символизма// Slavia. Т. 3. - № 3/4. - Praha, 1984. - С. 358 - 368.

193. Чавчавадзе Н. 3. Культура и ценности. Тбилиси: Мецниереба, 1984.- 172 с.

194. Cymborska-Leboda M. О поэтике русской символистской мистерии// Literraria humanitas. Brno, 1991. С. 301 - 308.

195. Шелогурова Г. Н. Античный миф в русской драматургии начала века (И. Анненский, Вяч. Иванов)// Из истории русской литературы конца XIX- начала XX века. М., 1988. - С. 105 - 123.

196. Loisy A. Les mysteres paiens et le mystere chretien. Paris, 1930.

197. Petit de Julleville L. Histoire du theatre en France: Les mystres. -Paris, 1880.

198. Sepet M. Origine catholiques du theatre moderne. Paris, 1901.

199. Nikulasek M. К проблеме изучения сущности и эволюции литературных жанров// Literraria humanitas. Brno, 1991. - С. 3 - 10.