Деньги в современном российском обществе: институциональный аспект тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.04, кандидат социологических наук Крупец, Яна Николаевна

• Крупец, Яна Николаевна
• кандидат социологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат социологических наук Крупец, Яна Николаевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ДЕНЕГ В СОЦИАЛЬНЫХ НАУКАХ.

1.1. Особенности изучения денег в классической западноевропейской социальной мысли.

1.2. Специфика институционализации научного поля социальных исследований денег на рубеже XX-XXI вв.

1.3. Современные направления исследований денег в социальных науках.

1.4. Познавательные возможности исследования денег как социального института.

ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ИНСТИТУТА ДЕНЕГ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ.

2.1. Социальные значения и нормативные представления в структуре института денег.

2.2. Практики обращения с деньгами в современных российских условиях. 101 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 128 БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ: 135 ПРИЛОЖЕНИЕ 1.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Деньги в современном российском обществе: институциональный аспект»

Актуальность темы исследования

Актуальность настоящего исследования обусловливается, прежде всего, изменениями, происходящими в современном российском обществе. Процесс построения рыночной экономики, появление новых и отмирание старых институтов, усвоение новых норм и правил, а также глобализационные процессы приводят к серьезным трансформациям, как в структуре ценностей населения, так и в его повседневных практиках (В. Радаев [134], Ю. Левада [152]). В данном процессе важное место занимает такой феномен как деньги. Деньги, по мнению К. Маркса, являются основой капиталистического общества и его фетишем, а, по мнению Г. Зиммеля, «сущностью» современного западного общества. Однако, до сих пор неясно, насколько данные утверждения описывают современную российскую действительность. Сегодня мы можем наблюдать появление новых финансовых возможностей, предложений, условий для их реализации, вместе с тем, остается неизвестным, насколько люди готовы к этим изменениям, насколько они овладели и усвоили новые предлагаемые стандарты поведения, насколько кризисной или успешной оказалась социальная практика по использованию денег.

Процесс институционализации денег в современных российских условиях сопряжен с особыми противоречиями и трудностями. В советский период набор финансовых практик был во многом ограничен: отсутствовала возможность инвестировать деньги, продавать и покупать валюту, играть на бирже или хранить деньги в негосударственном банке. Появление в процессе реформирования новых финансовых отношений вылилось в необходимость приобретения населением компетенций в условиях полного отсутствия опыта и развитых специализированных институций (образовательных, административных, законодательных). Подчеркнем, что данный процесс социализации в соответствии с новыми приоритетами проходил с разной степенью успешности, завершаясь как накоплением капитала, так и полным разорением людей.

Таким образом, можно предположить, что деньги являются одной из наиболее актуализированных составляющих сегодняшней повседневной жизни людей. Подобный вывод делает необходимым изучение особенностей их обращения в современных российских условиях с позиции действующих субъектов, а именно, правил и значений, которыми руководствуются люди в своих повседневных практиках.

Настоящее исследование приобретает также особое значение в связи с развитием институционализации поля социальных исследований денег. С 80-х годов XX века наблюдается возрождение интереса к данной теме, вырабатываются новые принципы исследования денег в социологии, психологии и антропологии (С. Абрамова [1], А. Фернам, М. Аргайл [37], К. Харт [75]), обсуждаются возможности междисциплинарных исследований. При этом происходит реконцептуализация денег: анализируется их социальная сторона, деньги рассматриваются как участник и посредник социальных отношений, как символ, а не только как эквивалент экономического обмена.

Наконец, важно отметить, что среди отечественных социальных исследователей тема денег до сих пор не получила большого признания и разработки. На сегодняшний день можно выделить лишь несколько специалистов, изучающих деньги в качестве основного объекта социологического или психологического исследования: С. Абрамова [2], Д. Кузин [161], Н. Зарубина [15], А. Фенько [38], О. Дейнека [13].

Таким образом, данная научная область, с одной стороны, нуждается в новых исследованиях, расширяющих и углубляющих ранее полученные результаты, а, с другой стороны, необходимо проводить методологическую рефлексию самого поля исследований функционирования денег в условиях современных рыночных отношений.

Степень научной разработанности проблемы:

Особый интерес к исследованию сущности и функций денег появляется в XVIII-XIX вв., в ходе осмысления особенностей капиталистического общества. Среди наиболее значимых работ можно выделить труды А. Смита, К. Маркса, Г. Зиммеля и М. Вебера. К особенностям «классического» понимания денег можно отнести: их изучение в рамках исследования общества модерна, описание их исторической эволюции, выделение их характеристик в современных условиях (рациональность, мобильность, удобство), определение их роли и влияния на социальные отношения и на жизнь индивида (позитивные и негативные).

В XX в. наблюдается определенный спад в исследованиях денег. До 1970-х годов деньги, если и рассматриваются социальными учеными, то не как самостоятельный объект исследования, а лишь как один из элементов в анализе экономической сферы или как один из факторов, детерминирующих функционирование экономической и социальной подсистем (Т. Парсонс, К. Поланьи, Ф. Бродель).

Возрождение интереса к социальным исследованиям денег произошло в 70-е годы XX в. В современных исследованиях денег можно выделить следующие направления анализа: изучение личностных особенностей восприятия денег и способов обращения с ними (А. Фарнем, О. Дейнека); изучение установок людей по отношению к деньгам (Р. Белк, М. Валлендорф, А. Фенько, С. Абрамова); изучение символической нагруженности денег (К. Дойл, К. Фаликов, А. Хорнборг, Т. Тэнг, П. Вернимонт, Ш. Фитцпатрик); описание взаимодействия и взаимовлияния разных видов денег: «примитивных», «современных», разноцелевых (В. Зелизер, К. Харт, П. Александер, К. Гарбетт, Д. Гребер, Н.Джинкинс, В. Кин, Н. Руиз); изучение социальных функций денег и пределов их функциональности (В. Верховин, Ю. Васильчук, Н. Зарубина). Изучаются также гендерные и этнические особенности обращения с деньгами, выявляются существующие неравенства (С. Ардс, Д. Бейлби, В. Бейлби, 3. Берент, С. Майерс, К. Ниман, Т. Сандерс, Р.

Шил, С. Синх, К. Воглер). Отдельным значительным направлением исследований идут исследования конкретных финансовых практик: кредитования, трат, банковских вложений, хранения, распределения, зарабатывания (В. Радаев, Е. Скурятина, Д. Стребков, О. Кузина, К. Леви, К. Пирсон, П. Толми, Дж. Ньюджес, П. Вебли, С. Ли). Ряд современных исследователей, в том числе, и эмпириков, исследуют деньги в рамках более широкого анализа общества постмодерна, с учетом процессов глобализации и появления так называемого общества риска (Э. Гидденс, Ж. Бодрийяр, Н. Додд).

Объект исследования:

Теоретическим объектом исследования выступает процесс социального функционирования денег в обществе.

Эмпирический объект исследования - население Самарской области. Предмет исследования: структура и особенности функционирования института денег в современных российских условиях. Цели и задачи диссертации:

Цель данной работы состоит в обосновании методологии и методики исследования денег и особенностей их функционирования в современном российском обществе.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. Анализ и систематизация существующих направлений исследований денег в социальных науках.

2. Определение основных характеристик денег в исследованиях XIX-XX вв.

3. Обоснование возможностей рассмотрения денег в качестве одного из основных институтов современного общества.

4. Определение эвристических возможностей анализа институционализации денег в российском обществе.

5. Выявление особенностей функционирования института денег в современных российских условиях (на примере Самарской области).

Теоретико-методологической основой данного диссертационного исследования выступают:

• Теория денег Г. Згшмеля [98]. Подход к изучению денег данного автора можно считать общим теоретическим фреймом, основанном на следующих концептуальных идеях: а) в деньгах помимо экономических характеристик содержатся социальные значения; б) через социологический анализ денег можно достичь понимания особенностей современного общества в целом.

• Теория «множественных денег» В. Зелнзер [16], которая использовалась при определении понятия денег как множественных, неоднородных и часто иррациональных феноменов. Значимой для эмпирического исследования института денег стала ее идея, что значение денег определяется социальным контекстом и зависит от вида социальных отношений. Вслед за Зелизер автор в своем исследовании выделил виды денег и анализировал их смыслы в различных социальных ситуациях.

• Концепция социального института Дж. Серля [137]. Данная концепция составляла основу эмпирического исследования института денег. Социальный институт понимается Дж. Серлем разносторонне, и включает в себя не только смыслы и нормативы поведения в отношении денег, но и повседневные практики обращения с ними. Подобной структуры придерживался автор в своем анализе института денег и описывал как представления о деньгах и должном обращении с ними, так и финансовые практики населения.

• Методологической базой эмпирического исследования выступала качественная методология, основанная на идеях символического интеракционизма и феноменологической социологии. Выбор качественной социологии в качестве методологического фрейма исследования повлиял на формулирование целей, задач и общей перспективы эмпирического анализа.

• В рамках качественной методологии была выбрана стратегия «кейс-стади», разработанная в работах таких методологов как Р. Йен и К. Робинсон.

В соответствии с особенностями данной стратегии в качестве случая был выбран социальный институт денег, и использованы разнообразные методы сбора и анализа данных, как «мягкие», так и «жесткие», что позволило получить более «полную» картину об изучаемом кейсе. Методы исследования:

Основные методы сбора информации - качественное интервью, проводимое в свободной форме в соответствии с разработанным гидом, а также полуформализованное интервью жесткого формата в рамках массового опроса.

В качестве метода анализа использовались аналитические техники стратегии "обоснованной теории" (открытое и осевое кодирование) для анализа качественных данных. Обработка качественных данных осуществлялась с помощью компьютерной программы N-Vivo, позволяющей в техническом плане упростить процесс анализа материалов большого объема.

Для обработки количественных данных использовались процедуры дескриптивной статистики и поиска связей между признаками. Научная новизна и положения, выносимые на защиту:

• Систематизированы теоретические подходы к исследованию денег, выделены принципиальные отличия в их трактовке у мыслителей рубежа XIX-XX вв. и современных исследователей. «Классики» рассматривают деньги как нейтральное, однородное, рациональные, мобильное средство обмена, современные ученые - как иррациональное, множественное и разнородное явление.

• Доминирующей тенденцией в исследованиях денег является стремление к проведению строгих дисциплинарных границ и к обоснованию предметных особенностей социологического, психологического, исторического и антропологического понимания. Автор утверждает, что сегодня более продуктивна классификация подходов не по научным дисциплинам, а по специфике определения денег (в качестве социального либо экономического феномена).

• Социальный институт денег в отечественных исследованиях преимущественно изучается в рамках неоинституционализма или структурного-функционализма. Автором впервые применен конструктивистский подход Дж. Серля, включающий в себя, с одной стороны, анализ символических представлений о деньгах и правилах обращения с ними, а с другой стороны, изучение повседневных денежных практик.

• Автором, на основании анализа качественных интервью, была разработана классификация основных смыслов денег в современных условиях. Деньги, преимущественно, понимаются как:

- многоцелевое средство', для существования, для получения свободы (как позитивной, так и негативной), для жизни в целом.

- возможность: в данном случае люди рассматривают деньги не как средство для реализации конкретных целей, но в целом как тотальную возможность.

- несвобода: противоречивость денег состоит в том, что при всей заложенной в них возможности, в том числе стать условием свободы человека, они могут ограничивать его свободу, отнимая у него волю и время.

• В современном российском обществе сосуществуют две нормативные модели принципов обращения с деньгами: а) «рационалистическая» -деньги должны быть зарабатываемы, потрачены на дело/вложены в дело, израсходованы на качественную покупку/услугу/жизнь, подсчитаны и распланированы; б) «иррационалистическая» - деньги должны приносить удовольствие;

• Преобладающая часть населения Самарской области на сегодняшний день воспроизводит «традиционную», сохранившуюся с советских времен, модель обращения с деньгами: использует только наличные деньги; копит деньги «на черный день» и не получает дохода от вложения денег.

Освоенность «новых» для России финансовых практик (использование электронных карт, кредитов, инвестирование денег с целью получения дохода), широко распространенных в развитом рыночном обществе, остается на низком уровне. Практическая полезность работы: Результаты диссертационного исследования могут быть использованы:

• при принятии управленческих решений в ходе организации мероприятий по развитию экономической активности населения и освоению им новых финансовых практик;

• для дальнейшей институционализации поля социальных исследований денег;

• для разработки учебных курсов «Социальные исследования денег», «Экономическая социология»

Апробация и внедрение результатов:

Основные положения диссертации были изложены: в опубликованных статьях автора; в выступлениях на конференции молодых ученых «Потребление как коммуникация» (Санкт-Петербург. 2006 г.) и на Всероссийской научной конференции «XXI век: новые горизонты гуманитарных наук» (Самара 2004); в лекции по денежному обмену в рамках курса «Экономическая социология»; в выступлениях на теоретических и исследовательских семинарах (HESP Regional Seminar for Excellence in Teaching «Social Identities in Transforming Societies», OSI, 2005-2007; IX Фулбрайтовская гуманитарная летняя школа Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, Санкт-Петербургский государственный университет, Программа Фулбрайта в России «ПОТРЕБЛЕНИЕ КАК КОММУНИКАЦИЯ», Санкт-Петербург, 25-30 июня 2006 г.; исследовательская школа «Российско-абхазское приграничье: повседневность в условиях нестабильности», ЦНСИ (Санкт-Петербург), фонд им. Г.Белля, октябрь-ноябрь 2005; профессиональный курс «Социология повседневности» в Центре социологического образования

Института Социологии РАН и Центре независимых социологических исследований, Москва - Санкт-Петербург, 23 мая - 24 июня 2005г.

Опубликованные работы, отражающие основные научные результаты диссертации:

I. Публикации в ведущих рецензируемых журналах перечня ВАК РФ:

I. Крупец Я.Н. Социальное самочувствие как интегральный показатель адаптированности // Социологические исследования. 2003. № 4. С. 143-144.

II. Публикации в других научных изданиях:

1. Крупец Я.Н. Анализ объективных и субъективных аспектов материального статуса населения // Социально-экономическая адаптация населения Самарской области: уровень и качество жизни, распоряжение жильем, финансовые практики / А. С. Готлиб, О.Н. Запорожец, А.В. Кинчарова [и др.]. Самара: Издательство «Универс групп», 2007. 72 с. С. 41-46.

2. Крупец Я.Н. Анализ финансовых практик населения Самарского региона // Социально-экономическая адаптация населения Самарской области: уровень и качество жизни, распоряжение жильем, финансовые практики / А.С. Готлиб, О.Н. Запорожец, А.В. Кинчарова [и др.]. Самара: Издательство «Универс групп», 2007. 72 с. С. 46-52.

3. Крупец Я.Н. Деньги как вещи: возможности социологического исследования денег в современном обществе // Потребление как коммуникация: Научная конференция молодых ученых. 01-02 июля 2006 г. Материалы конференции. Спб.: Интерсоцис, 2006. С. 29-32.

4. Крупец Я.Н. Возможности изучения денег в социальных науках: мифы современных исследователей // Актуальные проблемы социального знания. Самара: Универс-групп, 2006. С. 152-161.

5. Крупец Я.Н. Деньги в современном обществе: анализ теорий А.Смита, К.Маркса и Г. Зиммеля // Контексты социального знания: Межкафедральный сборник научных статей. Самара: Универс-групп, 2005. С. 140-153.

6. Крупец Я.Н. Деньги как предмет социологического анализа: опыт эмпирического исследования // Социология сегодня: мозаика направлений, подходов и методов: Материалы Всероссийской научной конференции «XXI век: новые горизонты гуманитарных наук». Т.1. Самара: Универс-групп, 2004. С. 126-129.

7. Крупец Я.Н. Некоторые размышления о качественной социологии // Методологический потенциал качественной социологии и способы его реализации в социологических исследованиях. Материалы Летней Школы. Самара, 2000. С. 112-116.

Структура и объем диссертации:

Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих в себя шесть параграфов, заключения, библиографического описания, приложения. Общий объем диссертационной работы 150 страниц. Библиографическое описание включает в себя 162 источника (на русском и английском языках). В приложение вынесены: бланк вопросов полуформализованного интервью, гид свободного интервью1.

Заключение диссертации по теме «Социальная структура, социальные институты и процессы», Крупец, Яна Николаевна

10 Результаты исследования публиковались как в социологических, так и в психологических журналах. использовался контент-анализ, а также массовый опрос населения отобранных для сравнения стран. Например, при изучении особенностей восприятия денег в Тайване и Китае в качестве материалов для анализа были выбраны современные романы, на основании анализа которых авторы делали предположения о значении денег в данных обществах, их роли в социальных отношениях.

На наш взгляд, с одной стороны, ряд выводов данных ученых может вызывать сомнение в своей обоснованности. Например, можно критически отнестись к выбору художественных произведений в качестве материалов для анализа и получения валидных выводов о населении в целом. Сами авторы подчеркивают, что «на самом деле, романы часто пишутся социальными критиками и ориентированы на людей, не удовлетворенных существующими в культуре ценностями» [110, с. 305]. В данной ситуации возможность применения подобных источников, на наш взгляд, требует более серьезных обоснований. Тем не менее, с другой стороны, данный проект представляет собой беспрецедентный пример «глобального» исследования денег, в котором проведены значимые сравнения, и ярко продемонстрировано, что при всей своей «экономичности», деньги, прежде всего культурный продукт, и в разных культурах можно наблюдать принципиально разное отношение к деньгам и различные смыслы денег, структурирующие повседневную жизнь людей. При этом авторы не останавливаются лишь на описании особенностей восприятия денег, определении смыслов, которыми население их наделяет. На основании того, какое место в жизни населения занимают деньги, какое к ним складывается отношение, авторы пытаются сделать вывод об уровне развития общества в целом.

В рамках третьего направления исследований, социологи, особенно отечественные, уделяют большое внимание изучению функций денег в современном обществе, включая социальные (см. В. Верховин [9, 10], Ю. Васильчук [6, 7]), а также пределов их функциональности (Н. Зарубина [14,

15]). Также изучаются установки по отношению к деньгам, существующие в современном обществе (см. С. Абрамова [160]). Подчеркнем, что отечественные исследователи в основном рассматривают деньги как социальный институт в рамках структурно-функционалистского понимания и придерживаются макроперспективы в анализе.

Например, исследование С. Абрамовой, нацеленное на сравнение отношения к деньгам у людей, принадлежащих различным поколениям, показало, что внутри «поколенческой группы» наблюдается достаточное единство в установках и ценностях, в то же время у людей из разных «поколений» присутствуют значимые отличия. С одной стороны, данный вывод кажется достаточно очевидным, вместе с тем, с другой стороны, данное исследование позволило обнаружить ряд интересных нюансов в отношении к деньгам у людей разного возраста. Например, наличие сильной эмоциональной составляющей в отношении к деньгам у детей - страха, раздражения, желания; у подростков - присутствующая смесь романтизма и прагматизма; у родителей - высокая устойчивость в отношении к деньгам и нежелание его менять; у старшего поколения - присутствие негативных высказываний о деньгах и их негативном влиянии на человеческие отношения.

Несмотря на то, что, на наш взгляд, использование лишь анкетного опроса для сбора информации ограничивает исследователя в возможностях интерпретации и понимания, данное исследование С. Абрамовой может рассматриваться в качестве одного из основных на сегодняшний день в отечественной практике «социологического» исследования денег. В качестве одного из главных достоинств исследования, на наш взгляд, можно отметить грамотную и комплексную постановку исследовательских вопросов. Как отмечает С. Абрамова, «анкета включала несколько блоков вопросов, направленных на выявление реального монетарного поведения, стереотипов и прожективных установок экономического поведения, места денег в системе жизненных ценностей и, наконец, семейных экономических традиций (в том числе экономической социализации в семье)» [1, с. 39]. В результате, даже анкетный опрос позволил получить значимую информацию о разнообразных аспектах функционирования денег и денежной культуры.

В рамках еще одного направления социологи исследуют деньги с позиции критики существующих дискриминаций в обществе (см. например, С. Ардс, С. Майерс [45]). В основном, это исследования гендерных и этнических особенностей обращения с деньгами (Д. Бейлби, В. Бейлби [48], 3. Беренд [50], К. Ниман [91], Т. Сандерс [94], Р. Шил [96], С. Синх [99], К. Воглер [109]). Деньги в данной традиции воспринимаются как средство господства и реализации власти, в том числе и в семейных отношениях, где муж, получающий основной доход доминирует над женой и детьми. Подробно в рамках данного направления изучается семейный бюджет, соотношение вкладов и распределение контроля за «семейными» деньгами.

Отдельным значительным направлением исследований денег выступает изучение финансовых практик: кредитования, трат, банковских вложений, хранения, распределения, зарабатывания (см. В. Радаев [30, 32], Е. Скурятина [33], Д. Стребков [35, 36], О. Кузина [162], К. Леви [86], К. Пирсон [92], П. Толми, Дж. Ньюджес и др. [107], П. Вебли, С. Ли [112]).

Среди современных социологов также наблюдается тенденция, вслед за «классиками», исследовать деньги в контексте более широкого исследования общества, например, в рамках анализа общества того или иного типа или в тот или иной момент его трансформации. Однако если классики анализировали деньги в контексте изучения общества модерна, то для ряда современных исследователей, в том числе, и эмпириков, интерес представляет исследование денег в контексте общества постмодерна, с учетом процессов глобализации и появления так называемого общества риска (см. например, Э. Гидденс [69], Н. Додд [55, 56]).

Среди теоретических исследований денег сегодня особенно можно отметить работы двух ученых: Э. Гидденса и Ж. Бодрийяра. В своем анализе современности и общества постмодерна они также исследуют деньги и их символическую составляющую.

Например, Э. Гидценс в работе «Последствия Модерна» [69] рассматривает деньги в качестве символических знаков («symbolic token»): «под символическими знаками я понимаю средства взаимообмена, которые могут быть «передаваемы» без оглядки на специфичные характеристики индивидов или групп, которые распоряжаются ими в любом конкретном стечении обстоятельств (juncture)» [69, с. 22]. Он также определяет деньги в качестве одного из основных «отчуждающих механизмов» («disembedding mechanism») современного общества и помещает их в контекст социологического исследования феномена доверия в современном (постсовременном) обществе: «Доверие, - по мнению, Э. Гидденса, - фундаментально связано с институтами современности. Доверие в данном случае оказывается не конкретным индивидам, но абстрактным способностям. Любой, кто пользуется денежными знаками, делает это на основании той уверенности, что другие, те, кого она или он никогда не встречали, почитают их ценность. Но это именно деньгам как таковым, в первую очередь, оказывается доверие, а не только людям, с которыми совершаются конкретные трансакции»[69, с. 26].

Жан Бодрийяр в работе «Символический обмен и смерть» [4] рассматривает деньги как один из симулякров, которыми наполнено наше общество. С. Зенкин отмечает, «в «Символическом обмене.» Бодрийяр предлагает историческую схему «трех порядков» симулякров, сменяющих друг друга в новоевропейской цивилизации от Возрождения до наших дней: «подделка - производство - симуляция» [17, с. 28]. Симулякр первого порядка действует на основе естественного закона ценности, симулякр второго порядка - на основе рыночного закона стоимости, симулякр третьего порядка - на основе структурного закона ценности [17, с. 9]. Ж Бодрийяр в своей теории пытается найти параллели в развитии разных сфер общества: экономической, культурной, социальной, политической, и таким образом, через эволюцию отдельных элементов, проследить эволюцию целого, в основе которого лежат отношения обмена, сначала в сугубо материальной форме, сегодня - в символический. Ж. Бодрийяр на примере денег описывает процесс, характерный для всего общества - процесс эволюции, в ходе которой означающее отделяется от своего означаемого. Как заметил Д. Иванов ««Знаки» не обмениваются больше на «означаемое», они замкнуты сами на себя» [19, с. 84].

Таким образом, человек оказывается окруженным всевозможными симулякрами, одним из которых и выступают деньги, на сегодняшний день полностью оторванные от производства: «Очищенные от целевых установок и аффектов производства, деньги становятся спекулятивными. С переходом от золотого эталона, который уже не был больше репрезентативным эквивалентом реального производства, но все же хранил на себе его след благодаря относительному равновесию (низкая инфляция, конвертируемость валют в золото и т.д.), к <плавающим> капиталам и всеобщей зыбкости они из референциального знака делаются структурной формой. Такова характерная логика <плавающего> означающего - не в смысле Леви-Стросса, где оно еще как бы не нашло себе означаемого, а в смысле избавленности от всякого означаемого (от всякого эквивалента в реальности), тормозившего процесс его умножения и ничем не ограниченной игры» [4, с. 75]. Таким образом, можно заключить, что то, о чем говорил Г. Зиммель в начале двадцатого века как о невозможности (полное превращение денег в символ), по мнению Ж. Бодрийяра сегодня стало реальностью, пусть и виртуальной.

Эмпирическая попытка исследовать деньги в контексте современного общества была предпринята Н. Доддом [55]. Исследователь анализировал процесс изменения природы денег в связи с процессом глобализации в условиях постоянно возрастающих рисков. Акцент был сделан на описании специфики так называемых «интернациональных денег». Однако в данной работе мы не будем подробно останавливаться на анализе данной теории, поскольку в данном подходе деньги рассматривались преимущественно как средство экономического обмена, в то время как для нас наибольшее значение имеют подходы, рассматривающие социальные аспекты денег.

Комплексный подход к исследованию денег мы находим в работе С. Смелта [101], чей анализ не попадает в рамки уже выделенных нами направлений социологических исследований. Его исследование денег представляет собой успешную попытку скомбинировать и развить идеи К. Маркса и Г. Зиммеля на природу денег. В своем исследовании социолог пытается увязать в единое целое объективный и субъективный подходы к исследованию денег. В его работе соединяется анализ денег на уровне инфраструктуры общества с конкретными индивидуальными смыслами, которыми индивиды наделяют деньги в повседневном взаимодействии.

В своем желании вывести универсальную теорию денег С. Смелт конструирует модель, в которой деньги, одновременно понимаемые как символ и как вещь, становятся связующим звеном между индивидом и макроэкономикой: «они вертикально интегрируют индивида и экономику. Деньги вертикально соединяют индивида или семью с экономической сферой, как через доход, так и через сберегательную деятельность. Деньги обеспечивают вертикальное взаимодействие между индивидом и обществом, которое в другом случае не появилось бы, и сохраняя объективность в подобных условиях, наделяет экономическую сферу статусом, соотносимым с неэкономическими сферами общества. Деньги не только соединяют индивида с экономикой и формируют данную реальность на микро уровне, они также дают возможность экономике функционировать наравне и через структуру социальных отношений, культурных норм и политических интересов» [101, с. 211-213].

Таковы, на наш взгляд, основные концепции, подходы и исследования, присутствующие в современных социальных науках и посвященные исследованию такого, на первый взгляд, чисто экономического объекта, как деньги. В целом, подводя итоги анализа в данном параграфе, можно отметить следующее:

• отличия современных социальных исследований денег от «классических» теорий состоят в том, что: деньги могут характеризоваться иррациональностью; деньги множественны и неоднородны; деньги не только оказывают влияние на социальные отношения, но и сами определяются социальным контекстом.

• основными направлениями современных исследований денег являются: изучение социальных смыслов и значений денег, исследование установок в отношении к деньгам, анализ функционирования социального института денег (преимущественно в структурно-функционалистской трактовке), критические исследования денег, описание множественности денег и финансовых практик.

1.4. Познавательные возможности исследования денег как социального института.

Выше мы представили обзор направлений социальных исследований денег, теперь подробнее остановимся на анализе институционального аспекта денег в современном российском обществе. Однако прежде необходимо установить, могут ли деньги считаться институтом в принципе, или они представляют собой лишь материальное средство, упрощающее отношения обмена. Для этого определим, что в современной науке понимается под институтом.

Институты для социологов являются одним из главных объектов исследования фактически с момента появления социологии как науки. Оперирование понятием «института» можно встретить уже в работах таких классиков, как Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, М. Вебер. На сегодняшний день можно найти множество разнообразных пониманий института, одни из которых включают в себя нормы, правила и коллективные представления, регулирующие поведение людей, а другие - конкретные учреждения/организации. В современной науке существуют различные классификации определений и подходов к пониманию института [120,130].

Например, М. Павенкова адаптировала для своего анализа схему типологии институтов Ю. Хабермаса и выделила инструментальные, нормативно-ролевые и коммуникативные институты [130]. В этой классификации отражена эволюция типов институтов: от более жесткого к более мягкому способу регулирования. Данные институты отличаются по степени осознания целесообразности института и силе его воздействия на индивида. Инструментальные институты, преобладающие в доиндустриальных обществах, компенсируют нехватку человеческих инстинктов и носят запретительно-обязательный характер. Они целиком управляют жизнью человека. Их влияние индивидом не осознается, а нарушение правил может караться смертью. Нормативно-ролевой институт предусматривает четкое распределение «функциональных прав и обязанностей (ролей), закрепленных частично в законодательстве (формально), частично в стандартах общепринятого поведения (неформально)» [130, с.З]. Индивиды осознают его воздействие, но воспринимают его как норму и не пытаются изменить. Нарушение норм предусматривает санкции со стороны общества или государства. Институты подобного рода могут быть как традиционными (обычаи), так и современными, поддерживающимися государством. Коммуникативные институты представляют собой форму «демократического» института, воздействие которого не просто осознается, но и может быть скорректировано в ходе диалога.

По-мнению М. Павенковой, основываясь на данной типологии институтов, соответственно можно классифицировать направления исследований институтов. Исследователь выделяет инструментальное направление и относит к нему трактовки Т. Веблена, М. Вебера, Ч. Кули. Объединяет данных теоретиков общее понимание института как репрессивного инструмента, регулирующего жизнь в обществе и социальные взаимодействия. Еще одним направлением анализа институтов выступает нормативно-ролевое. К данному подходу М. Павенкова относит Э. Дюркгейма, Г. Спенсера, Т. Парсонса и Р. Мертона. В структурно-функциональных теориях анализируется системная функция институтов. В рамках коммуникативного направления представлены работы феноменологов (А. Щюца, П. Бергера, Т. Лукмана), рассматривающие институты как результат творческого процесса индивидов.

Анализ М. Павенковой, на наш взгляд, отличается логичностью выстроенной схемы и широтой охвата различных концепций. Однако сама идея соотнесения типов институтов и направлений институционального анализа кажется несколько искусственной. В соответствии с данной логикой эволюционного развития видов институтов, определенные концепции оказываются привязанными к анализу определенных типов обществ, в которых доминировал тот или иной вид института. Вместе с тем ряд рассмотренных концепций претендует на систематическое исследование всей совокупности общественных институтов [133], вне зависимости от конкретной эпохи.

В своем анализе мы также предпримем попытку определенной систематизации различных трактовок института в социальных науках и выделим сущностные черты, присущие институту. Затем мы определим, насколько выделенные характеристики присущи деньгам, и можем ли мы сделать вывод об институциональности денег.

На наш взгляд, можно условно выделить следующие ключевые значения и подходы к определению института:

1. Институт как коллективно разделяемые представления и нормы - такое понимание было выработано Э. Дюркгеймом, утверждавшим, что «можно назвать институтом все верования, все поведения, установленные группой» [121, с. 19]. Основной акцент в данном подходе делается на анализе эволюции социальных институтов и их функций в определенный период времени: «всякий раз, когда предпринимается попытка объяснить какое-нибудь человеческое явление, взятое в определенный момент времени - будь то религиозное верование, нравственное правило, правовое предписание, художественная техника, экономический порядок - надо начать с восхождения к его наиболее простой, первобытной форме, постараться понять его особенности, характерные для этого периода его существования, затем показать, как оно постепенно развилось и усложнилось, как оно стало тем, что оно есть в рассматриваемый момент» [122, с. 177]. Концепция Дюркгейма представляет собой одну из наиболее широких трактовок института (как специфического образа социального бытия), в соответствии с которой институты включают в себя все социальное и являются главным объектом социологического исследования: «социологию. можно определить как науку об институтах, их генезисе и функционировании» [121. с. 19]. С одной стороны, данный подход позволяет отнести к институтам все более-менее устоявшиеся формы социальности, вместе с тем, подобная широта определения делает его методологически бесполезным, поскольку под определение института попадает практически любое социальное явление.

2. В соответствии со структурно-функционалистской трактовкой институт определяется в более узком значении как нормативно-ролевой регулятор [132, 133]. Сходное понимание мы находим уже в работах Г. Спенсера, где институты рассматриваются как общественные «органы», регулирующие социальные процессы и поддерживающие целостное функционирование общества-организма. Впоследствии данный подход получает свое развитие в работах Т. Парсонса и Р. Мертона. Для них «социальные институты выступают и в качестве особых ценностно-нормативных комплексов, регулирующих поведение индивидов, и в качестве устойчивых конфигураций, задающих статусно-ролевую структуру общества. Основная цель институтов заключается в регуляции деятельности отдельного индивида» [127]. Данная трактовка института является одной из самых распространенных в отечественной социологии. Однако, основная критика данной концепции института, как и структурно-функциональной теории в целом, состоит в невозможности объяснения изменений системы и развития общества, в том числе, и эволюции институтов.

3. Институт как форма общественного объединения - определение, данное М. Вебером. Институт представляет собой сообщество, характеризующиеся двумя главными чертами: наличием аппарата принуждения и аппаратом частично рациональных установлений [119, с. 536]. Вебер подчеркивает, что участие в сообществах-институтах носит принудительный характер. Возникновение новых институтов, как правило, насильственно: «общностное поведение характеризуется именно тем, что при наличии известных объективных данных, присущих определенному лицу, от него ожидают участия в общностных действиях., причем в среднем эти ожидания оправданны, поскольку упомянутые индивиды эмпирически считаются «обязанными» участвовать в общностных действиях, конститутивных для данного сообщества, и поскольку существует шанс на то, что эвентуально, если они не захотят участвовать, их заставит повиноваться (пусть даже посредством мягких мер воздействия)» [119, с. 535]. Частично рациональный характер институтов проявляется, с одной стороны, в изначальной рациональности основополагающих принципов организации сообщества, а с другой стороны, в нерациональном привычном подчинении повседневным правилам: «Для того чтобы конторский служащий или даже глава конторы «знал» бухгалтерские правила и ориентировал на них свои действия., применяя эти правила, ему совсем не надо представлять себе, какие рациональные принципы положены в основу этих норм. Это обнаруживается повсюду: когда мы, например, пользуемся трамваем, лифтом или ружьем, ничего не зная о научных принципах, на которых основана их конструкция. Современный потребитель обычно лишь в самых общих чертах представляет себе технику изготовления повседневно употребляемых им продуктов.» [119, с. 541-542]. Значимость данной трактовки института состоит в множественности уровней анализа. С одной стороны, институт анализируется на макро-уровне: выделяется рациональная цель общественного объединения, рассматривается, как она закрепляется на государственном законодательном уровне. С другой стороны, показывается, каким образом институциональные правила реализуются в повседневности индивидов, то есть дается анализ института со стороны субъекта, подвергающегося давлению со стороны сообщества. 4. Институт также может рассматриваться как система контролирующих учреждений / организаций. По определению Я. Щепаньского, «социальные институты являются системами учреждений, в которых определенные люди, избранные членами групп, получают полномочия для выполнения общественных и безличных функций ради удовлетворения существенных индивидуальных и общественных потребностей и ради регулирования поведения других членов групп» [140, с. 95-96]. Институты представляют собой сеть, регулирующую поведение индивидов с рождения и до смерти. В качестве основных структурных элементов института Щепаньский выделял: цель; круг функций; определенные социальные роли, заданные рамками института; материальные, символические, идеальные средства и учреждения; определенные санкции. В своей концепции Щепаньский в определенной степени близок к подходу М. Вебера, говоря о целерациональном и контролирующем характере института. Вместе с тем, польский социолог оставляет за рамками анализ рутинного поведения индивидов в сфере институционального регулирования.

5. Среди современных подходов к определению институтов, на наш взгляд, особого внимания заслуживает теория Дж. Серля о социальном конструировании институциональной реальности как части социальной реальности. Дж. Серль подробно анализирует, каким образом физические факты приобретают институциональные характеристики. По Дж. Серлю, в основе любого института лежит так называемое конструктивное правило, отвечающее формуле: ««X считать как У в С»; это выражение определяет набор институциональных фактов и институциональных объектов, где термином У обозначается нечто большее, чем явные физические свойства объекта, называемого термином X» [137]. Главным условием становится коллективное признание и присуждение объекту нового статуса, к которому прикрепляется функция. Таким образом, какой-либо объект превращается в институт, когда его начинают считать чем-то большим, чем он является по своим физическим свойствам, в отношении него появляются определенные права и обязанности. В этом состоит главная символическая составляющая института. При этом институт существует только до тех пор, пока его признают субъекты [102].

В соответствии с подобным пониманием, Дж. Серль выделил 4 основных составляющих института:

• символическая власть - символический смысл, который институт приобретает для людей. Институт наделяется властью символизировать что-то, что изначально не присуще физическому объекту.

• деонтическая власть (деонтический аппарат) - набор нормативных представлений (правил) о том, каким образом нужно себя вести в сфере, регулируемой институтом. «Деонтическая власть должна регулировать отношения между людьми. В этой категории мы налагаем права, обязанности, обязательства, привилегии, полномочия, штрафы, разрешения и другие деонтические феномены» [137].

• почести - самоцель института. В данном случае «почесть (и позор) означает наличие статуса ценного скорее самого по себе, чем в связи с его последствиями» [137].

• процедурные шаги - действия, которые человек предпринимает для достижения цели института, в соответствии с деонтическими и символическими представлениями.

Таким образом, можно обобщить, что в рамках данного подхода институт представляет собой результат общественной конвенции относительно какого-либо объекта, явления или ситуации; и анализируется с позиции действующих субъектов (рассматривается, какой смысл они вкладывают в институт, какие нормы и правила поведения ему приписывают, как ведут себя с ним). Институт - это символический конструкт, появляющийся в результате общей договоренности и исчезающий в тот момент, когда люди перестают разделять общие представления и правила поведения в отношении него. Отметим, что данный подход мало популярен среди социологов. Вместе с тем, на наш взгляд, данная теория может эффективно использоваться в качестве методологии для микроанализа институтов современного общества, их функционирования в повседневной жизни.

6. Более распространенной современной методологией исследования институтов, в сравнении с концепцией Дж. Серля, выступает неоинституциональный подход, изначально развивающийся в рамках экономики для анализа экономических явлений, но с успехом используемый сегодня социологами [135, 124]. Под институтом понимается набор формальных и неформальных правил [139, 128], регулирующих повседневные взаимодействия индивидов [135]. Данная концепция при всей схожести с «социологическими» подходами в понимании институтов как надындивидуальных регуляторов человеческого поведения содержит ряд принципиальных различий. Первое отличие состоит в том, что неоинституционалисты используют в своем анализе модель «человека экономического» и рассматривают индивида как независимого, эгоистичного, рационального и компетентного [149, 154]. Институты ограничивают возможности индивида в получении прибыли, и соответственно могут вызывать с его стороны желание изменить правила или «увернуться» от их воздействия. Вместе с тем, институты составляют структуру, которую индивиды не могут игнорировать, и вынуждены ее учитывать, либо меняя, либо приспосабливаясь. Способность/неспособность влияния на правила может служить индикатором неравного распределения власти в обществе: «институциональная форма отражает рыночную власть тех, кто способен создавать или изменять правила» [128, с. 7]. Другое отличие состоит в том, что неоинституционалисты в своем анализе противопоставляют институты (правила) и организации, которые рассматриваются как игроки, а не как формы существования институтов. Неоинституционалисты критикуют другие подходы за путаницу в данных понятиях. По мнению Д. Норта, «они требуют разного моделирования для понимания их способов действия и взаимодействия. Моделирование институтов - это моделирование созданных человеком ограничений взаимодействия между людьми, которые определяют структуру стимулов общества. Моделирование организаций - это теоретизирование по поводу структуры, руководства и политики, направленной на определение целей этой организации» [128, с. 7]. На наш взгляд, данное разделение очень существенно и позволяет строить эффективные модели и прогнозировать возможности изменений правил.

Именно неоинституциональный подход выступает методологией многих исследований институтов современного российского общества и экономики.

Среди наиболее разработанных интерпретаций данного подхода в отечественной науке можно выделить трактовки неоинституционализма представителей Новосибирской экономико-социологической школы (О. Бессонова [118], С. Кирдина [123-126]) и концепцию нового институционализма В. Радаева [134-135]. Рассмотрим данные концепции более подробно.

Теория институциональных матриц, разработанная С. Кирдиной, представляет собой развитие идей К. Поланьи [28-29], Д. Норта [129] и О. Бессоновой [118]. Исследователь определяет институциональную матрицу как «модель базовых общественных институтов, сложившихся еще на заре возникновения первых государств. Все последующие институциональные структуры воспроизводят и развивают, обогащают эту первичную модель, сущность которой, тем не менее, сохраняется. Институциональная матрица обеспечивает взаимосвязанное функционирование основных общественных подсистем - экономики, политики и идеологии» [124]. Для описания функционирования общества С. Кирдиной предлагается два вида матриц: матрица X и матрица Y, отличающиеся между собой набором базовых институтов (экономических, политических и идеологических). Для матрицы X характерны институты редистрибутивной экономики, унитарного политического устройства и коммунитарной идеологии. Для матрицы Y -институты рыночной экономики, федеративного политического устройства и субсидиарной (индивидуалистской) идеологии [теория институциональных матриц]. Ситуация в России, по мнению С. Кирдиной, в большей степени описывается моделью X.

При всей комплексности данного подхода, сочетающего в себе стремление представить институт как «обеспечивающий одновременно и воспроизводство социальных отношений, и их изменения» [125, с. 4], важно отметить, что это макро-подход, развивающийся в рамках объективистского направления исследований [124]. Данная теория позволяет получить системное представление об особенностях функционировании институтов в обществе, но оставляет без внимания понимание субъективных смыслов индивидов, действующих в сфере данных институтов, и соответственно интерпретирующих, изменяющих и приспосабливающих под себя правила и нормы. «Обозначенный подход позволяет абстрагироваться при анализе институтов от необходимости учитывать законы человеческого поведения и сосредоточиться на их свойствах, воспроизводящихся независимо от того, какие люди живут в институциональной среде и пользуются ею» [125, с. 3]. Однако если С. Кирдина оценивает высокую степень абстрактности анализа как преимущество институционального подхода, на наш взгляд, в этом состоит одно из его ключевых ограничений: сквозь сетку матрицы ускользают жизненные проявления институтов. В своем анализе автор данной работы придерживается других (субъективистских) позиций. На наш взгляд, изменчивый и текучий характер современной реальности, неразвитость формальных институтов российского общества, предполагает использование более «тонкого» инструмента, чем матрица, позволяющего уловить освоенность не поддающихся формализации правил повседневной жизни.

Альтернативную трактовку неоинституционализма, позволяющего исследовать повседневные практики и взаимодействия, мы находим в работах В. Радаева. Его концепция представляет собой попытку «соединить достижения новой институциональной экономики и традиционной социологии» [135, с. 5]. Опираясь на основные постулаты неоинституционализма в определении института и индивида (институт как система правил, а индивид как человек рациональный и эгоистичный), он применяет их к анализу экономического действия, «понимаемого в веберовском духе - как внутренне осмысленную деятельность, ориентированную на действия других» [135, с. 6]. При этом за рамками анализа остается функционирование макроэкономики, все внимание уделяется анализу «деятельности хозяйственных агентов на микроуровне» [135, с. 7]. По В. Радаеву, институты задают типологические модели действия, которые могут как подчиняться, так и не подчиняться институциональным правилам. Такая особенность превращает институт в подвижную структуру, которая может изменяться под влиянием агентов. Таким образом, институт, с одной стороны, выступает основанием любых экономических действий, а, с другой, может считаться их результатом. В своих работах В. Радаев детально анализирует экономическую деятельность агентов в рамках трех видов институциональных образований: прав собственности, структур управления и правил обмена.

Систематизировав основные трактовки института, теперь необходимо установить, соответствуют ли деньги какому-либо определению, то есть являются ли деньги институтом в рамках одного из рассмотренных пониманий: коллективно разделяемой нормой, нормативно-ролевым регулятором, формой общественного объединения, системой контролирующих учреждений, символическим конструктом или формальным и неформальным правилом. Отметим, что трактовки Т. Парсонса, М. Вебера и Я. Щепаньского наименее применимы к нашему анализу: деньги с большим трудом можно представить как ролевой регулятор, общественное объединение или учреждение. Определения Э. Дюркгейма и неоинституционалистов ограничены лишь уровнем сознания. По словам Д. Норта "институты невозможно увидеть, почувствовать, пощупать и даже измерить. Институты - это конструкции, созданные человеческим сознанием» [128, с. 137]. Вместе с тем деньги мы можем держать в руках, получить в кассе, носить в кошельке, копить, одалживать, рассматривать, сжигать, терять и т.д.

На наш взгляд, определение института Дж. Серля наиболее подходит для анализа денег и возможности их институционализации. Данное понимание института включает в себя как уровень символических значений и правил, так и конкретное поведение (процедурные шаги). Также важно, что в понимании Дж. Серля, институциональный статус может накладываться на несколько категорий явлений: людей (например, жены, профессора, священники), ситуации (выборы, войны, вечеринки) и объекты, (удостоверения, права на вождение). Таким образом, предложенная Дж. Серлем модель изначально предусматривает возможность, что такой объект как деньги могут стать институтом. Теперь необходимо доказать, что данная возможность в случае с деньгами осуществилась.

С одной стороны, материальная (товарная) составляющая денег [24, 34] предполагает, что деньги нужно анализировать как предмет с внутренней ценностью, выполняющий инструментальную функцию по упрощению отношений обмена. Вместе с тем, с другой стороны, деньги - это не просто предмет, выполняющий определенную функцию. Деньги характеризуются не только, а в последнее время даже не столько, вещественностью, сколько наличием в себе коллективного конвенционального представления о том, что мы «считаем» деньгами (В. Зелизер [16]). Здесь мы переходим к пониманию денег как символа - коллективного договора о том, какое значение закрепляется за определенной формой, предметом. Именно символичность денег дает нам возможность установить в деньгах институциональную составляющую, в понимании Дж. Серля.

При этом также можно утверждать, что как в традиционных, так и в современных обществах существуют как формальные, так и неформальные нормы и правила обращения с различными видами денег [28, 16], определяющие повседневные денежные практики. Например, наше поведение, с одной стороны, может регулироваться федеральным законодательством: мы не будем подделывать деньги или нарушать законы о налогах. Вместе с тем, с другой стороны, в своем поведении в отношении денег мы с таким же успехом можем руководствоваться суевериями: не одалживать деньги вечерами, носить в кошельке две разнополые монеты, не передавать деньги из рук в руки. Субъекты разделяют эти общие представления и действуют в соответствии с ними. Это также свидетельствует об определенной степени институционализации денег на уровне общества.

Теперь необходимо определиться, с какого момента мы можем говорить о деньгах как об институте. На наш взгляд, это происходит с развитием и усилением символической составляющей денег. Для более подробного ответа на данный вопрос вновь обратимся к теории институционализации Дж. Серля. По его мнению, главным в образовании института выступает появление у объекта нового символического значения, не привязанного к его физическим свойствам. Для Дж. Серля деньги из «грубого» неинституционального факта становятся институциональным с появлением бумажных денег, не привязанных к конкретным запасам золота. Только с этого момента обмен становится «денежным», ранее использование золота в качестве денег сохраняет в своей основе бартерные отношения: «первоначальное использование товарных денег - золота и серебра, в действительности, было формой бартера, потому что форма, которую имели деньги, сама по себе была ценностью» [137]. Таким образом, деньги для Дж. Серля выступают примером того самого конструктивного правила «X считать как У в С», которое лежит в основе институциональных фактов и объектов. «Говорить, что эти кусочки бумаги - У термин («деньги») - делать нечто большее, чем давать короткое название X термина; это давать новый статус, который имеет ряд функций, присоединенных к нему, например, средство обмена и т.д. Благодаря конструктивным правилам эти кусочки бумаги считают «допустимым видом всех расчетов - общих и частных» [137].

Логика Дж. Серля близка аргументации исследователей, анализирующих деньги семиотически. Институт денег сравнивается с институтом языка, предполагающим произвольные конвенции между означающими и означаемыми. Превращение денег в символ есть результат долгой эволюции, в ходе которой означаемое трансформируется от внутренней ценности золота к собственно отношению обмена между индивидами: сначала деньги выступают ценным объектом сами по себе (золотом), далее бумажные деньги до определенного момента репрезентируют золотой стандарт, современные деньги бумажные и виртуальные) символизируют собственно саму возможность обмена [77]. Другими словами, в современном/постсовременном обществе виртуальные деньги достигают точки максимальной абстрактности и становятся примером чистого символа или пустого знака - цифрой на мониторе компьютера [4]. Или, как отмечает Хорнборг, сегодня «деньги сами по себе ничто, даже не отсылают к какому-либо объекту, а только организуют социальные отношения» [77, с. 151], то есть становятся институтом в полном смысле данного понятия.

Таким образом, момент отказа от золотого стандарта можно считать моментом формального закрепления институциональности денег на уровне государства. При этом вполне вероятно, что на уровне повседневных неформальных взаимодействий институционализация денег начинается гораздо раньше11: в тот момент, когда интеллект человека в ходе своего развития становится способен мыслить абстрактно и представить себе, что «бумажки» (деньги, векселя) символизируют собой определенную ценность [98], и наделяются помимо этого различными значениями и смыслами [16].

Доказав на теоретическом уровне, что деньги могут считаться институтом современного общества, нам необходимо определиться с методологией, в рамках которой мы будем эмпирически анализировать институт денег в современных российских условиях.

В качестве методологической базы эмпирического исследования мы также адаптировали модель института Дж. Серля. Прежде всего, это было связано с тем, что в рамках других концепций деньги в принципе могут не считаться институтом. Кроме того, мы отказались от новых институциональных теорий в качестве методологии анализа еще по нескольким причинам: 1) концепция С. Кирдиной и ее ориентация на объективный макроанализ институтов изначально не соответствовала интересам и задачам автора. В сегодняшней ситуации нам кажется особенно важным изучить институт

11 Данная идея была предложена к.с.н. Запорожец О. (доцентом кафедры Социологии и политологии Самарского государственного университета) в ходе обсуждения результатов диссертационного исследования денег с позиции субъекта и его повседневных практик, а не с позиции власти и макроструктур. 2) Мы также отказались от теории В. Радаева, прежде всего, потому, что он делает акцент на рассмотрении экономических действий агентов, а не на анализе функционирования самого института и его структуре. При этом основной интерес для В. Радаева представляют именно экономические институты, мы же предпочитаем рассматривать социальные характеристики и функции института денег.

В то же время, на наш взгляд, предложенная Дж. Серлем трактовка института будет очень плодотворной в качестве методологии эмпирического исследования институционального аспекта денег в современных российских условиях.

Во-первых, институт в данной трактовке анализируется, с позиции действующего в его решках субъекта. Подобная перспектива анализа институтов российского общества является альтернативой мейнстриму исследований и соответственно открывает новое поле, ранее остававшееся за границами интереса исследователей.

Во-вторых, Дж. Серль в свой анализ включает как уровень сознания (символические смыслы и представления о правилах), так и уровень действий в сфере того или иного социального института. Разносторонность подхода позволяет более глубоко проанализировать институт денег в сравнении с более узкими трактовками других подходов.

Отметим также, что концепция Дж. Серля, на наш взгляд, наиболее других моделей подходит для анализа неформальных институтов. Известно, что самая распространенная классификация институтов - их разделение на формальные и неформальные [140, 138, 120]. «Формальные институты - это документально оформленные законы, конституции, контракты. Неформальные институты включают обычаи, традиции и кодексы поведения» [138, с. 63]. Однако институт денег реализуется как на формальном, так и неформальном уровнях, то есть может считаться формально-неформальным институтом, о чем мы уже упоминали ранее. Формально на уровне государства денежное обращение регулируется федеральным законодательством (Конституцией РФ, Гражданским кодексом РФ, налоговым законодательством). Конституция РФ и Гражданский кодекс РФ устанавливают рубль в качестве денежной единицы и платежного средства Российской Федерации, а также закрепляют за Центральным банком РФ функцию «защиты и обеспечения устойчивости рубля» (глава 3, статья 175 Конституции РФ; глава 6, статья 140 Гражданского кодекса РФ). Деньги как формальный институт представляют наибольший интерес для исследователей макро-уровня. Однако на уровне повседневности -обращение с деньгами регулируется неформальными правилами и представлениями о допустимом / недопустимом обращении с деньгами (неписанными законами). Именно эта сторона института денег будет интересовать нас в рамках эмпирического исследования.

Итак, подвергнув подходы к определению института в социальных науках анализу и выбрав концепцию Дж. Серля для определения возможности институционализации денег, мы установили, что деньги начинают институционализироваться на определенном этапе своего развития, в тот момент, когда символическая составляющая начинает доминировать над товарной составляющей денег. Доказав, что деньги можно считать институтом, мы выбрали в качестве методологии эмпирического анализа института денег в российском обществе концепцию Дж. Серля, обосновав ее преимущества в сравнении с другими подходами.

Глава 2. Особенности функционирования института денег в современном российском обществе.

2.1. Социальные значения и нормативные представления в структуре института денег

В данной главе мы представим результаты эмпирического анализа института денег. Теоретико-методологической основой данного исследования будут выступать теория «множественных денег» В. Зелизер [16] и концепция социального института Дж. Серля [137].

При этом мы адаптируем концепцию «множественных денег» В. Зелизер и изначально предположим, что деньги неоднородны и качественны. Мы рассмотрим, в каких социальных контекстах какие значения и смыслы начинают приобретать деньги, какими их видами в каких ситуациях пользуются люди. Деньги, вслед за В. Зелизер, мы будем трактовать, прежде всего, как «социальные деньги», однако несколько сузим перспективу анализа и ограничимся в рассмотрении только «официальными деньгами», оставив за рамками исследование денежных заменителей, так как они не являются институционализированными. Таким образом, мы будем рассматривать только деньги, выраженные в национальных денежных единицах (доллары, фунты, марки, рубли и т. д.) и выступающие в качестве общепризнанных форм идеального выражения цен товаров и услуг, величины долговых обязательств, курсов ценных бумаг и т. д.

Эмпирическое исследование проводилось в рамках качественной методологии, в качестве стратегии исследования была выбрана стратегия «кейс-стади» (см. А. Готлиб [142], И. Козина [143]). В рамках данной стратегии кейс изучается в реальных условиях, с применением множества методов сбора и анализа данных. В настоящем исследовании в качестве кейса выступает институт денег. Один из основных методологов «кейс-стади» Р. Иен отмечал, что социальные институты, точно так же как организации, могут считаться кейсами. По словам А. Готлиб, для исследования таких видов случаев характерно множество различных фокусов исследовательского интереса: трудовые отношения, результаты управленческих и организационных мероприятий, процессы освоения нововведения, адаптации к меняющейся реальности и т.д.» [142, с. 242].

Основными методами сбора и анализа информации выступали:

• качественное интервью, проводимое в свободной форме в соответствии с разработанным гидом [145, 146];

• полуформализованное интервью в жестком формате для сбора количественной информации;

• техники обоснованной теории при анализе качественных данных [144, 147]. Обработка качественных данных была осуществлена с помощью компьютерной программы N-Vivo, позволяющей в техническом плане упростить процесс анализа материалов большого объема;

• дескриптивная статистика и поиск связей между признаками при анализе количественных данных. Данные были проанализированы с помощью статистического пакета SPSS.

Эмпирическую базу составили материалы 30 свободных интервью, собранные в рамках исследовательского проекта по изучению качества жизни населения Самарской области исследовательской группой Самарского государственного университета под руководством д.с.н. А. Готлиб в 2005-2006

1 'У гг . Качественные интервью проводились с жителями г. Самары и Самарской области в возрасте от 18 до 75 лет с различным уровнем субъективной оценки своего материального положения: «полностью обеспеченные», «более-менее обеспеченные», «бедствующие». Подобный выбор объекта был продиктован несколькими причинами:

Во-первых, характеристиками региона: по различным показателям Самарская область сегодня представляет собой регион успешно (в сравнении с другими областями) адаптировавшийся к новым рыночным условиям. А

12 Исследование проводилось по заказу Администрации Самарской области. рыночная экономика - это, прежде всего, монетарная экономика, в которой деньги являются одной из ведущих ценностей. По данным Правительства Самарской области за 2006 год, «среди российских регионов Самарская область по-прежнему сохраняет свои позиции успешно развивающегося региона. По уровню экономического и социального развития субъектов Российской Федерации Самарская область входит в группу наиболее развитых регионов России» [159]. Данные показатели дают нам право предполагать, что население Самарской области с тем или иным успехом осваивает новые рыночные механизмы и структуры, в том числе и финансовые. Стабильность в развитии также позволяет говорить о том, что в регионе уже сложились определенные условия, в рамках которых люди научились действовать, добиваться успеха или просто выживать. Вероятно, на сегодняшний день у населения уже сложились определенные практики обращения с деньгами и устойчивое отношение к ним.

Во-вторых, данное диссертационное исследование выступает продолжением дипломного исследования автора, посвященного изучению социального самочувствия населения Самарской области [21]. Результаты исследования, проведенного в 2001-2002 годах, показали, что уровень социального самочувствия населения в современных условиях в наибольшей степени коррелирует с оценкой собственного материального положения. Таким образом, можно предположить, что значимость денег в современных условиях достаточно велика и требует специального изучения. Отметим, что на основании обнаруженной зависимости в настоящем проекте при отборе информантов мы стремились включить в исследование представителей различных групп по субъективной оценке своего материального положения: считающих себя «полностью обеспеченными», «более-менее обеспеченными», и «бедствующими».

Подчеркнем, что выбор в качестве объекта исследования не профессионалов, а в определенном смысле «дилетантов» в отношении денег обусловлен тем, что деньги представляют собой часть повседневности не только «экспертов» по обращению с ними (кассиров, работников банков, экономистов), но и «обычных» людей, которые ежедневно используют деньги: тратят, копят, зарабатывают, одалживают, оценивают и носят в кошельках, карманах или на кредитных карточках. Именно в повседневных взаимодействиях большинство людей, часто неосознанно, определенным образом «ведут себя» по отношению к деньгам, показывая, какое значение деньги имеют или должны иметь в их жизни.

Кроме того, были проанализированы дневниковые записи участников виртуального сообщества allaboutmoney, созданного в 2006 году и посвященного обсуждению темы денег. Данные материалы были использованы в связи с тем, что тема и миссия сообщества очень сильно перекликается с задачами настоящей работы: «Они есть у всех., просто у кого-то их много, у кого-то мало. Их отсутствие или наличие определяет образ жизни. Когда га нет, это убивает или совсем не тревожит или заставляет задуматься о том, что может быть они совсем не нужны. Когда их много, устаешь от того, что ты все можешь.купить.у видеть. взять., сделать. Кто-то их просит, кто-то за них убивает, кто-то просто работает, кто-то пашет, кто-то ради них живет, кому-то они безразличны. Одни транжиры, другие скупердяи и их жизнь может быть одинаково счастливой. Наверняка в жизни каждого человека был момент, когда их нет. Совсем. Или момент, когда в руках их оказывалось столько, что аж дух захватывало. Это ДЕНЬГИ. Они заставляют, принуждают, дают возможность, позволяют, угнетают, освобождают. Делают людей счастливыми и несчастными. Это комьюнити для тех, кто хочет поговорить на тему денег. Поспорить. Возможно попросить в долг или наоборот кому-то помочь., деньгами., советом на что потратить. Общайтесь, делитесь, кричите, будьте богаты и счастливы :-) Будьте жадными! Бедными! Богатыми! Обсуждайте! Говорите! Спорьте! Делитесь! Наслаждайтесь! :-)»п Таким образом, дневниковые записи

13 Описание сообщества Allaboutmoney [on-line] < http://community.livejoumal.com/allaboutmoney/profile > участников данного сообщества представляют собой своего рода личные документы, посвященные изучаемой теме и могут быть использованы в качестве ценных материалов для анализа.

Для описания макроконтекста материалы качественного анализа были дополнены данными массового опроса населения Самарской области об их оценке своего материального положения и особенностях финансового поведения (2005-2006 гг)14. Выборочная совокупность составляла 1200 человек.

Для описания особенностей функционирования института денег в современных российских условиях мы воспользуемся схемой Дж. Серля и применим его структуру института к анализу института денег. Как мы уже упоминали, теоретик выделяет четыре основных компонента института: символическую власть (создание смысла), деонтическую власть (создание прав и обязанностей), почет (наличие статуса ради статуса) и процедурные шаги при реализации властей. Таким образом, в нашем исследовании мы проанализируем:

1. символическую составляющую института: опишем социальные смыслы и значения денег;

2. деонтическую составляющую: выделим нормы и принципы «правильного» обращения с деньгами как институциональный элемент;

3. цель института денег;

4. реальные практики обращения с деньгами.

В данном параграфе мы рассмотрим три первых компонента (смыслы денег, правила поведения в отношении денег, почетные цели института денег), во следующем параграфе мы дадим описание конкретных финансовых практик (процедурные шаги к власти и почести).

Анализ интервью позволил выделить несколько значений денег. вместе с тем подчеркнем, что количественные данные автором используются преимущественно в качестве иллюстрации выводов, полученных на основании анализа качественных данных. Другими словами, основным видом анализа в данной работе выступает анализ качественных интервью.

Прежде всего, деньги воспринимаются как «средство к существованию»'. «Ну это средство к существованию. Без них никуда, без денег. И ни туда, и не сюда!(смеется» (Интервью № 3, бедств., жен, 49 лет). В данной цитате мы выделяем два принципиальных для нас смысла: с одной стороны, восприятие денег как средства, с другой стороны, связь денег и жизни/существования.

Идея «денег как средства» соответствует идее Дж. Серля о символической власти института денег выступать главным средством обмена: «Деньги. Ну., это понятие очень отличное, хм.Знаете это такие бумажки, на которые можно очень многое приобрести себе в жизни» (Интервью № 23, полностью обесп., муж, 20 лет). Деньги, прежде всего, рассматриваются как «средство покупки», причем некоторыми информантами подчеркивается «потребительское всемогущество» денег: «Щас с деньгами можно все купить» (Интервью № 6, бедств., муж, 63 года), «когда их много, устаешь от того, что ты все можешь.купить.увидеть.взять. .сделать» (уч. сообщества а11аЬои1шопеу). В данном случае, информантами артикулируется, что «могущество денег» напрямую зависит от количества денег, или, другими словами, возможности, «сила» денег становятся линейной функцией количества денег с пределом, стремящимся в бесконечность.

Вместе с тем, нельзя не отметить, что данное уравнение верно не для всех случаев. В другой системе координат могущество денег ограничено, например, только материальной сферой: «деньги это основной способ приобретения материальных нужд, материальных благ» (Интервью № 19, полностью обесп., жен., 38 лет), «на деньги нельзя купить все, конечно, благополучие или друзей, как говорят, но если в материальном смысле это то, на что мы можем приобрести что-то . вот здоровье, если рассматривать, мы ходим только в платные клиники. Здоровье тоже получается покупается. Но друзей не купишь» (Интервью № 18, полностью обесп., жен., 20 лет).

Таким образом, подытоживая вышесказанное, деньги сегодня рассматриваются как средство, но возможности этого средства могут варьироваться.

Однако обратим внимание и на другую составляющую смысла «деньги -средство существования»: для части информантов деньги становятся не просто средством обмена (покупки), но средством жизни. Таким образом, мы можем предположить, либо что экономика настолько укоренилась в нашей повседневности, и отношения обмена стали доминирующей формой всех социальных отношений (см. например, Д. Хоманс, П. Блау), либо что деньги вышли из области обмена и распространили свое влияние, по крайней мере, в представлениях людей, до границ всей жизни.

В любом случае связь денег с витальными категориями (существованием, жизнью) подчеркивает высокую значимость денег, настолько высокую, что их отсутствие рассматривается не просто как нарушение отношений обмена, но как непосредственная угроза жизни. Отметим, что при этом связь между жизнью (существованием) и деньгами не ограничивается только удовлетворением базовых потребностей (в еде, питье, крове), но включают в себя и более «высокие» потребности, в том числе, и в коммуникации: «Деньги -это жизнь, без них ведь никак нельзя. В общем-то все построено на деньгах. Мы не сможем ни одеваться, ни кушать, ни общаться, ни перемещаться без них, они нужны просто для того, что бы жить» (Интервью № 20, полностью обесп, жен, 46 лет).

Обратим внимание, что информанты определяют сущность денег, с одной стороны, через их функцию (быть средством), с другой стороны, через невозможность бытия «без денег». Данные качественных интервью показывают, что для некоторых информантов не существует «альтернативы» деньгам в современной жизни: «без них никуда, без денег», «без них ведь никак нельзя», «Без денег, в принципе, жить сейчас невозможно» (Интервью № 19, полностью обесп, жен, 38 лет). Таким образом, мы наблюдаем сформировавшуюся зависимость от денег, и проявление определенной тотальности института денег, по крайней мере, на уровне представлений.

Подчеркнем, что данные смыслы транслируют как информанты, относящие себя к категории «бедствующих», так и информанты, считающие себя «более-менее обеспеченными» и «полностью обеспеченными».

Однако данные качественных интервью не дают возможности утверждать, насколько полученные выводы репрезентативны для всего населения Самарского региона. Для того чтобы установить степень значимости денег для различных групп населения в масштабах всей области необходимо рассмотреть данные количественного опроса. Анализ показал, что 29,9% опрошенных полагают, что «с помощью денег можно решить большинство вопросов». Вместе с тем, надо отметить, что достаточно велика доля тех, кто считает, что «на деньги самого главного не купишь» (21,2%). При этом уверенность в том, что «деньги - самое главное в сегодняшней жизни» высказали 15,4% опрошенных (см. Диаграмма 1).

Диаграмма 1

Распределение ответов о степени значимости денег в современной жизни (в % от общего числа опрошенных) деньги - самое глав ное е сегодняшней жизни с помощью денег можно решить большинство в опросов а чем-то деньги могут помочь, а в чем-то нет деньги могут далеко не все на деньги самого главного не купишь

При этом наблюдаются значимые отличия в ответах мужчин и женщин на данный вопрос. Доля мужчин, считающих, что «деньги - самое главное в жизни» (16,7 %), несколько превосходит соответствующую долю женщин (14,5 %), в то же время среди женщин точка зрения, что «на деньги самого главного не купишь» более распространена, чем среди мужчин (23,5 % и 18,2 % соответственно) (см. Таблица 1).