Частная и общественная жизнь петербургской интеллигенции 1907-1914 гг.: Проблема самоидентификации тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Лярский, Александр Борисович

• Лярский, Александр Борисович
• кандидат исторических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Лярский, Александр Борисович

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. Частная и общественная жизнь интеллигенции как предмет исторического исследования

1.1 Историография.б

1.2 Методология исследования. Основные понятия исследования.

1.3 Задачи исследования.

1.4 Обзор источников.

Глава II. Частная жизнь петербургской интеллигенции в 1907-1914 годах.

II. 1 Интеллигенция как средний класс.

II. 2 Квартира интеллигента.

II. 3 Дачная жизнь интеллигента.

II. 4 Дети в семье интеллигента.

Глава III. Общественная жизнь интеллигенции в 1907-1914 годах.

III.1 Общества благоустройства и Общества Избирателей и Обывателей.

111.2 Приоритет "общественного" над "частным" и самоопределение интеллигенции.

111.3 Характерные черты общественности.

111.4 Дети интеллигенции и общественная жизнь.

111.5 Общественное как часть частной жизни интеллигента 1907 - 1914 годов.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Частная и общественная жизнь петербургской интеллигенции 1907-1914 гг.: Проблема самоидентификации»

История - наука диалогическая и, во многом, ассоциативная. И хотя подавляющее большинство ученых-историков с пренебрежением относится к рассуждениям об актуальности изучения прошлого для осмысления настоящего, вряд ли кто-нибудь осмелиться отрицать тот факт, что именно сегодняшний день порождает множество вопросов к прошедшему.

Процесс преобразований в современной России сталкивается со значительными тормозящими факторами. В их числе не последнее место занимают характеристики ментальности российского населения: эгалитаризм и антииндивидуализм, доверчивость и сверхтерпеливость, саморефлексия и. повышенная зависимость от лидеров. Эти черты обычно возводят к традициям русской соборности, в которой частное практически слито с общественным благодаря специфическим практикам повседневности. Существование сегодня у населения индустриальной страны элементов соборной, патриархально-крестьянской ментальности можно рассматривать как явление феноменальное, требующее тщательного ретроспективного анализа. Ведь первые признаки деформации "соборности" российского населения появились под воздействием "великих реформ" 60-70-х гг. 19 в., когда перемены коснулись повседневности значительной массы населения России. Появился новый слой людей, стереотипы поведения и мышления которых резко отличались от русских патриархальных традиций. В начале 2 0 века на фоне грандиозного общемирового модернизационного процесса перемены в российской ментальности стали более ощутимыми. В первую очередь присутствие "человека индустриального", автономной личности стало заметно в городском социуме, первым из которых был Петербург. Проследить "рождение" нового типа ментальности, в которой существует иной, чем в патриархальной среде механизм связи публичного и приватного - задача несомненно актуальная. Ведь ситуация первых десяти - пятнадцати лет, а именно, деструктивные тенденции во властных структурах, пестрая картина общественной жизни, бурный рост числа политических партий, а главное, напряженное ожидание перемен, которые должны стабилизировать положение, вызывает ассоциации с современным положением России.

Многообразие форм повседневности позволяет проследить различные варианты воздействия глобальных исторических процессов на жизнь конкретного индивида. Именно в сфере повседневности раскрывается сложная взаимосвязь между субъектом истории и ее объективными закономерностями, наглядно демонстрируя себя как баланс публичного и приватного в человеческой жизни. Наиболее рельефно формирующаяся при переходе от одного типа общества к другому, новая взаимосвязь частного и общественного проявляется в сферах повседневной жизни городского населения, в частности его средних слоев.

Как правило, со средними слоями большинство историков связывало мещанство. Однако в современной российской историографии существует и иная точка зрения. Известный исследователь истории России В. В. Шелохаев в одной из своих работ утверждает, что когда в дореволюционной России говорили о среднем классе, то "по сути, речь идет о бессословной интеллигенции, различных категориях служащих среднего "и низшего звена государственного аппарата, частных торговцах, предпринимателях, а также студенчестве". Этот слой в социальной структуре Российской империи занимал промежуточное положение между господствующими классами и крестьянством и пролетариатом.1

Положение этих бессословных общностей в сословном государстве уникально. В данной работе, на конкретном историческом материале, будут продемонстрированы особенности этого промежуточного существования среднего класса на примере

1' Шелохаев В. В. Средние слои в условиях трансформационных изменений в России: история и современность. // Средний класс в современном российском обществе. М. 1999. С. 70 исследования повседневности петербургской интеллигенции во временном промежутке от 1907 до 1914 года. Принципиальная маргинальность революционной интеллигенции, сознательно выводившей себя за рамки существующего общества, позволяет не причислять ее к среднему классу, средним слоям и ограничить исследование бессословной и, по преимуществу, беспартийной интеллигенцией.

Предлагаемый отрезок времени обладает известной долей условности, тем более с точки зрения истории повседневности. Как писал Марк Блок: "Самый точный отрезок времени - не обязательно тот, к которому мы прилагаем наименьшую единицу измерения, а тот, который более соответствует природе предмета. Каждому типу явлений присуща своя, особая мера плотности измерения, своя, специфическая, так сказать, система счисления".2 Выбор хронологических рамок исследования обусловлен хронологией тех процессов российской истории, которые оказали решающее воздействие на самосознание русской интеллигенции. С 1907 годом связывают окончательное поражение революционного движения и наступление периода столыпинской реакции. В истории русской интеллигенции этот период фигурирует как время разочарования и кризиса. Символом переоценки традиционных для интеллигенции ценностей является сборник "Вехи", вышедший в 1909 году, и дискуссии вокруг него. Не смотря на то, что возобновление политической активности интеллигенции связывается с 1910 -1912 годами, это исследование ограничивается 1914 годом. С началом Первой мировой войны интеллигенция связывала надежды на возрождение России, и, что самое главное, надежды на собственное возрождение. Не менее важен избранный период и собственно для истории повседневности. Перестройка структур повседневности, происходившая в различных слоях русского общества под влиянием Первой мировой войны, позволяет рассматривать промежуток с 1907 по 1914 годы и как последний период

2 Блок М. Апология истории. М. 1986.с.104. относительно стабильного общественного развития и как уникальное время формирования основ новой повседневности одновременно. Таким образом, хронологическое поле работы с точки зрения истории повседневности приобретает особую ценность.

Не . меньшее значение имеет и географическая локализация тем, рассматриваемых в диссертации. Ментальные особенности "человека индустриального", в том числе и правила самоидентификации, формируются на основе городской культуры и обращение к культуре Петербурга, как индустриального, культурного, научного центра России, представляется оправданным. Но хотелось бы подчеркнуть особое звучание петербургской темы в этой работе. Петербургская культура, ее особая атмосфера оказывали существенное влияние на мировоззрение и образ жизни обитателей этого города. Тем более это важно для представителей интеллигенции. Европейское направление в русской культуре формируется именно здесь, в Петербурге, который и задумывался, как город, обращенный к Европе. Именно здесь зарождается русская интеллигенция как особый культурный феномен. Влияние петербургской интеллигенции на историю и культуру России было исключительно велико. Как писал Е. Ольховский: «Около двух веков петербургский тип интеллигента. служил эталоном морально-нравственных качеств интеллигенции других городов и краев необъятной Российской Империи».3

3 Ольховский Е. Петербургские истории. СПб., 1998, с.8

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Лярский, Александр Борисович

Выводы Г.В. Хлопина, сформированные таким образом подхватывались другими исследователями. Так, М.Я. Феноменов книге "Причины самоубийств в русской школе" отмечае разительный контраст между процентом нервных болезней сред самоубийц-детей в учебных заведениях и вне их - соответственн 43 % и .10,4 %. Но это не заставило исследователя усомниться нормальности учащихся, наоборот.был сделан вывод, что это школ делает из детей больных.

Нечто похожее писал В. Вернадский, о том, что иногда "вра и воспитатель придерживаются совершенно различных мнени относительно одного человека по поводу его нервности", воспитателя, под час, не было никаких данных, говорящих ненормальности воспитанника. И опять-таки характерно, чт исследователь не усомнился в правильности вывода врачей увидел причину несовпадения в том, что воспитатель недостаточн близок к ученику.410 Таким образом, теоретическое предпочтени оставалось за теорией сумасшествия детей.

Чем объяснить это стремление представить самоубий больными ? Вот как объясняет это явление доктор В. К. Хорошко один из немногих, писавших о детях-самоубийцах, как нормальных людях. Главным фактором "объяснения самоубийств силу душевной болезни является то, что невозможно примириться фактом самоуничтожения человека, с полным крахом инстинкт самосохранения". Особенно по отношению к детям. "Если бы я. мог - продолжает Хорошко, - на основании того, что я изучил передумал провести этот знак равенства (то есть отождествит самоубийство и болезнь - А.Л.), то, может быть, мне сейча дышалось бы легче".411

Кроме этого, нельзя не упомянуть о том светлом образ детства, который существовал у интеллигенции. В основном о

410 Вернадский Указ соч. с. 266

411 Хорошко Указ соч. С 8. этом образе говорилось выше, но с точки зрения теори сумасшествия самоубийц он приобретает особую значимость. Врем максимума самоубийств у подростков, то есть возраст 15-17-т лет, представлялось временем "возбуждения всех сил душевных чувств, ума и воли, когда все улыбается впереди, когда хочется так страстно хочется совершать великие дела, героически подвиги, бороться со злом, любить всех ближних, когд окружающая природа дает ряд очарований, а искусство и наука

412 вдохновении.". Ребенок, чья жизнь не вписывается в эт представление о нем, соответственно ненормален психически Излишняя мрачность, задумчивость ребенка, к примеру, призна начинающейся болезни, а не черта характера. Авторы могу смягчать формулировке, говорить о недостаточной развитост болезни, о ее неполноте, "простом характере", но за мысль болезни всегда держатся очень цепко. Это представление солнечном детстве, о юности, полной сил И желаний, исключал вообще, какое бы то ни было отклонение. Поэтому не удивительно что все самоубийцы, написавшие в посмертной записке: "Надоел жить" и тому подобное, заносились в разряд нервно больных. Та как разочаровавшийся в жизни совершает невозможное для ребенка и следовательно болен и всегда готов покончить с собой.413 Эт идеи отражались и в научных работах, и в статистически классификациях.

В опубликованном в 1913 г. исследовании "Самоубийства ка социальное явление" автор, скрывшийся под псевдонимо Статистик, сгруппировал причины самоубийств в массивы, удобны для обработки. И к одной группе он отнес "болезни психические физические и вообще всякое проявление психическо неуравновешенности, выражающееся в столь частых мотивах "надоела жизнь", "разочарование в жизни и людях" и т.д.".4 Такие причины самоубийств, как экзамены, плохие оценки и т.д он отнес в отдельную группу школьных причин. Школьники. межд

412 Тархтенберг. Указ. Соч.

413 Феноменов Указ соч. С. 62.

414 Статистик. Самоубийство как социальное явление. // ЖУП. 1912. №3. этими группами распределились следующим образом: в первую вошл около 270 человек, а во вторую - только 8. Далее авто раскрывает перед нами все те причины, которые он отнес к групп психической неуравновешенности - нежелание жить, тоска, скука одиночество, неверие в людей, недовольство собой, отсутстви идеалов. Тут важно обратить внимание на то, как сам принци распределения повлиял на результаты исследования. Похожу классификацию предлагает и Хлопин, у которого рубрика "Болезн нервные и душевные" включает в себя не только меланхолию неврастению, но и тоску, и утомление жизнью.

Представление о психической ненормальности подростков самоубийц могло иметь и крайние формы, как у профессора Попова утверждавшего, что такие дети ненормальны почти на 100 %. В главе защитников этого постулата о безумии можно поставить П.И Ковалевского, утверждавшего, что с 14 до 18 лет всем детя

415 вообще нужен скорее врач, чем педагог.

Распространенность мнения о ненормальности самоубий отражена в их же предсмертных записках. Многие пыталис отстоять собственный рассудок от безжалостной общественно классификации: "Не думай, что мои шаги свидетельствуют безумии", "К самоубийству прибегают не только психически больные." и т.д. Тем грустнее читать одно из дел, в которо есть такая записка: "Прошу не думать, что я причинил себ смерть в ненормальном состоянии. Все сделано обдуманно сознательно". В графе причины самоубийств стоит - "психическо расстройство" (д. 173, л. 147). Были случаи, когда ученик кончали жизнь самоубийством, потому что считали себ сумасшедшими, а значит, все равно самоубийства не миноват (д. 172, л. 176).

Итак, с одной стороны, при объявлении самоубийц школьников сумасшедшими явно прослеживается стремлени взрослого мира решить за счет репутации детей какие-т собственные задачи. Но это было бы невозможным, если бы тезис

415 Петербургский листок. От 27.01.1910. ненормальности самоубийц, тем более детей, не находил широки отклик. Это было возможным не только потому, что эта точк зрения была распространена в медицине . Не случайно, что великом множестве архивных дел и печатных трудов ■слышитс недоумение по поводу самоубийства ребенка. Это недоумение лежит в основе приравнивания самоубийц к сумасшедшим: взрослы не понимали, почему их дети уходят из жизни, и пыталис объяснить непонятное доступными способами. Несмотря на вс декларации о наличии особого детского мира, подспудно серьезно влияние имели, как говорилось выше, иные идеи. Об одной уж говорилось - это наличие у взрослых представления о том, каки должен быть идеал детства. Все, что в него не вписывалось причислялось к аномальным явлениям. Второй важный момент . тож упоминался. Это идея о том, что ребенок, по сути, не отличаете от взрослых. Не случайно она часто артикулируется именно процессе обсуждения детских самоубийств, - у взрослых возникав и недоумение, и непонимание. Не случайно, когда в Одессе выше сборник докладов венских психоаналитиков, объяснявших механиз самоубийства особенностями специфической детской, непохожей н взрослую, психологией, то он не получил почти никакого отклика Не случайно, когда один из земских врачей объяснил попытк самоубийства тем, что школьник хотел обратить на себя чье-либ внимание, то это мнение упоминалось как оригинальное и не боле того (д. 172, л. 242). Легче признать ребенка ненормальным, че изменить представления о нем - как о будущем взрослом, прежд всего.

Во-вторых, и эта ненормальность ребенка, и школьны неурядицы, и семейные причины имеют одно основание политическая и экономическая обстановка в стране. И изменит ситуацию можно только после кардинальных изменений' в эти областях. На этом настаивают абсолютно все: "Карфаген, долже быть разрушен". Таким образом, сложная проблема детског суицида становилась простым орудием критики существующег строя.

Но за этим также проглядывается способ отношения к миру например, для предотвращения самоубийств предлагается н налаживание контактов между миром взрослых и миром детей, реформирование взрослого мира - то есть сами дети остаются з рамками проблемы. Реформированный взрослый мир в лиц улучшенных школы и семьи будет на детей воздействовать, приче согласно взрослым представлениям о детском мире. Так, урок физического воспитания дадут бодрость, помогут преодолет изнеженность и мрачность, установление дисциплины воспитае волю и приучит к жизненной борьбе. Чувства можно развить ка мышцы - тренировкой, например декламацией или рисованием.4 Бехтерев советовал насаждать положительные идеалы. Жизн человека должна пройти ярко, шумно, мужественно и свободно Человек должен участвовать в жизненной борьбе. Этот идеал бы оптимистичным, ярким, красочным, но обязательным. Это идеа детства, которому взрослый мир собирается поставлят возможности для воплощения строго определенных качеств.

В какой-то момент взрослые обнаружили, что их представлени о детском мире не соответствует реальному поведению детей, - н всегда они радуются жизни, не всегда живут мечтами о будуще счастье и общественной деятельности. Соответственно у взрослы был выбор: либо их представления не верны, следовательно, и надо бы изменить и действовать дальше в новом направлении, либ образ детства верен, а зато дети ненормальны. Второй вариан оказался предпочтительней.

Совершенно по-особому эти воззрения преломлялись в работ упомянутой комиссии по борьбе со школьными самоубийствами. Эт комиссия была создана в недрах Общества охранения народног здравия в 1910 году. 29 января 1910 года в обществе бы заслушан доклад Г. И. Гордона "Школа и самоубийства учащихся" Он произвел на собравшихся такое впечатление, что при четверто отделении общества была образована постоянная комиссия п

416 Высотский В. Задачи школы в борьбе с самоубийствами. // Вестник знания. 1910 г. №4, с. 93. борьбе со школьными самоубийствами, первое заседание которо состоялось 21 октября 1910 года. В ее состав вошло 58 человек среди которых были В. М. Бехтерев, Н. А. Гредескул, М. М Ковалевский, Н. И. Кареев, А. Ф. Кони, И. И. Толстой, П. Н Милюков., Ф. И. Родичев - словом, известнейшие, выдающие с представители петербургской интеллигенции. Это свидетельствуе не только об актуальности вопроса, но и о том, что участие обсуждении этого вопроса для представителей интеллиге.нтско элиты было обязательным. Хотя бы это участие и было номинальны - Толстой, Бехтерев, Милюков, Родичев, Ковалевский н участвовали, судя по опубликованным протоколам заседаний, работе комиссии вообще; Кони пришел один раз, Кареев Гредескул - два.

Работа комиссии продолжалась около 4 лет, в "Журнал Общества охранения народного здравия" опубликовано 1 протоколов заседаний 1910 - 1913 годов. Последний раз обществ громко, заявляет о себе в 1913 году участием во Всероссийско гигиенической выставке и организацией выставки дл Всероссийского Съезда по народному образованию.417 С начало войны деятельность общества если не замирает, то становитьс настолько не актуальной, что сведений об этом обществе в перио 1914 - 1917гг. нет.

Работа этого общества строилась по уже установленным ране "канонам". Тут и знакомые жалобы на бессилие, и стремлени сделать хоть что-то, и попытки объективных исследовани проблемы, и жестко устанавливаемый приоритет "общественного над личным. Обо всем этом будет сказано ниже, но важнейшу деталь стоит обозначить прямо сейчас: никаких принципиальны изменений в деятельность общества сам рассматриваемый вопрос н внес. Ни то, что объектом борьбы были самоубийства, ни то, чт спасать хотели детей - ничто в работе общественников (с точк зрения ее структуры) не отразилось. Привычка к определенном

417 Каталог Всероссийской гигиенической выставки. СПб 1913г. виду "общественности" поглотила саму суть рассматриваемог вопроса.

Обращаясь же непосредственно к работе Комиссии, можн проследить указанные особенности общественной жизни во всей и полноте. Прекрасно понимая, что изучение причин школьны самоубийств не может выразиться в чем-либо более существенном нежели доклады на заседаниях общества или распространение обработка анкет, секретарь общества, доктор Г. И. Гордон, бы вынужден постоянно защищаться от упреков в отсутствии реальны действий. На отчетном.заседании Комиссии по борьбе со школьным самоубийствами разгорелся спор по поводу того, что деятельност комиссии в 1911 году не была достаточно активной ("с одно стороны - кровавый туман, с другой - 7 заседаний и нескольк докладов"). На многие возражения и упреки секретарь Комиссии доктор Гордон, ответил следующим образом: ". Но при современны условиях вряд ли можно что-либо сделать, не имея к тому никаки прав. Волей- неволей приходится . ограничиваться одни теоретическим изучением вопроса о самоубийстве, оставля практическую деятельность до более счастливого времени приходиться считаться с действительностью и ограничиваться тем

41 О что возможно". Когда на заседаниях Комиссии зародилась мысл о создании на ее основе организации "скорой помощи нуждающимс студентам", всем было ясно, что "устроить подобную организаци нелегально невозможно, а разрешить ее никто не разрешит", ратовавший за создание такого общества Г. Гордон, отвечал, что конечно, немыслимо добиться легализации, но "никто еще ничег практического не сделал". Может быть, хоть это удастся! Но н отчетном заседании за 1912 год деятельности комиссии бы подведен итог: "все практические начинания осуществить н удалось".419 Необходимо отметить, что сами участники заседани часто прекрасно осознавали бесплодность своих разговоров. Н этом фоне рассуждения экзальтированных энтузиастов

418 Журнал Русского Общества охранения народного здравия. 1912. № 3-4. С 117

419 Там же'. С. 142-144 . общественников сейчас выглядят довольно неуместно: пр обсуждении мер борьбы с "голодными самоубийствами" в качеств главной и действенной меры предлагалось "живое слово" и т. д.

Ранее, в качестве примера безусловного пример превосходства общественного над частным, приводились идеи высказываемые представителями русской интеллигенции пр обсуждении проблемы самоубийства вообще. Разумеется специальная комиссия не могла обойти этот вопрос стороной. Н здесь логическое развитие идеи о превосходстве общественног служения над частными интересами достигает своей крайности Делая в Комиссии сообщение "Обоснование самоубийства в условия современной общественности", докладчик, доктор с причудлив звучащей в контексте происходящего фамилией Фауст, утверждал что причиной всякого самоубийства является конфликт межд личным и общественным идеалами. Поэтому самоубийство являете выходом для всякого порядочного человека, "частный идеа которого оказался в большом несоответствии с общим". Он, это "порядочный человек", не только имеет право, но и обяза покончить с собой, "когда сознание говорит человеку, что он н только не может быть полезен для окружающих, но даж становиться. вредным". 420 Справедливости ради надо сказать, чт не все члены Комиссии и просто присутствовавшие на заседани поддержали радикальные воззрения доктора Фауста, но и одиночестве он не остался. Это, конечно, крайность, однако анкету ■ о "психологической и социологической самооценке разочарованности учащейся молодежи" было сознательно заложен понимание "настроения" как "отражения общественной жизни

421 личной психологии".

Разумеется, в работе Комиссии нашла свое отражение и теори о сумасшествии самоубийц. Первоначально, в том докладе доктор Гордона, который послужил толчком к образованию Комиссии говорилось всего о трех процентах учащихся, покончивших с собо

420 Там же. С. 136.

421 Там же 1913. № 11-12. С. 46. по причине болезни, причем болезни любой, не обязательн нервной. Но в ходе работы комиссии появлялись и новые данные Так, по данным Д. П. Никольского, в Риге на первом месте сред причин самоубийств были "неизлечимые болезни" (правда, н дифференцированные исследователем). Среди учащихся высши учебных заведений был зафиксирован довольно высокий процен нервнобольных - около 1/3. Но это не вызывало особог удивления. Тем более что тут, в организации с одной сторон сугубо "общественной", а с другой - занимавшейся довольн специфической проблемой, произошло сочетание общественны приоритетов и расхожих научных теорий. Эти "излучины" иде наглядно демонстрируются при обсуждении проблем пессимизма индивидуализма. Иначе говоря, среди мнений членов общества н последним было и то, которое связывало сумасшествие индивидуализмом или пессимизмом через самоубийство. К примеру пессимист излишне сосредотачивал свое внимание н несовершенстве физической природы и предельности развити духовных сил. В школе пессимизм только развивался из-з переутомления, школьного режима и отношений между педагогами детьми. Тут важно то, что это не только душевное состояние вызываемое несовершенством окружающего мира, но, одновременно еще и признак душевной болезни. Так же и индивидуализм непременный спутник пессимизма (как оптимизм - характерна черта альтруиста), является существенной чертой неврастеников истериков.

Поскольку многие члены Комиссии и участники ее заседани были медиками, то в данном случае чрезвычайно трудно разделит общественный и медицинский дискурс. Но уже сама эта трудност показательна, ибо общественные идеи интеллигенции нашли медицинских теориях надежную опору, а последние, в сво очередь, выстраивались по принципу общественной значимости.

Что касается критерия самоидентификации, то в данном случа он выражался косвенным образом. Интеллигенция исследовал самоубийства своих детей. Эта тенденция прослеживается во все литературе, посвященной детским самоубийствам, - изучаю самоубийства школьников; самоубийства детей.иных категорий н становились, как правило, предметом рассмотрения. Предложени изучать вообще самоубийства детей, а не только школьников, был отклонено большинством голосов, поскольку это "расширило б

422 рамки деятельности". Однако выбор именно школьных самоубийст обнажал как то непонимание этого феномена и то недоумение пере ним, о 'которых говорилось выше, так и некоторый интеллигентски снобизм. Мысль о самоубийстве считалась принадлежность исключительно "мыслящей России". Предлагали даже ввест специальный термин: "покушение на покушение", обозначавши именно постоянные мысли о самоубийстве, которые в- России

Л о о якобы, посещали всех. Вообще в литературе о самоубийств прослеживалась тенденция противопоставлять самоубийцу интеллигента и мещанина. Мещанин ведет. растительное уравновешенное существование, а интеллигент обладает боле тонкой душевной организацией, поэтому и более подверже опасности самоубийства, - писал один из авторов.424 Самоубийц вообще человек идейный, прежде всего переживающий крушени

4 р с, идеалов. Нет ничего удивительного в том, что интеллигенци чувствовала родство образа самоубийцы и интеллигента - и тот другой противопоставлялись мещанству.426

Самым же важным является то обстоятельство, что в процесс работы общества сами дети, учащиеся средних учебных заведений как-то постепенно отошли на второй план, оттесненны особенностями общественной жизни. Собственно школьным самоубийствами Комиссия занималась сравнительно мало. Така работа велась, но стереотипы общественной жизни скоро вытесняю сведения об этом. Очень быстро на заседаниях Комиссии стал обсуждаться более близкая общественникам возрастная категория

422 Там же. 1911. №3. С. 51.

423 Там же:

424 Абрамович. Страх жизни. // Образование. 1907. №№ 2, 3. С. 54.

425 Михаил Б. Эпидемия самоубийств и зараза адской мыслью. Тверь 1913. С. 15. ; и т. д.

426 О противопоставлении интеллигенции мещанству см. Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли. СПб, 1907; Мережковский Д. В. Грядущий хам СПб 1910г студенты. Последние опубликованные протоколы посвящены доклада о настроениях среди учащихся высших учебных заведений ил обсуждению теоретических проблем, связанных с самоубийством Отчасти это можно понять, исходя из того первенства, которо Комиссия, не смотря ни на что, оставляла за школьными причинам самоубийств - экзаменами, режимом учреждений и т. д. Таки образом, общественность соприкасалась с область государственного ведения, в которой была совершенно бессильна исправить ничего не могла. Вообще, уже начиная сво деятельность по борьбе со школьными самоубийствами интеллигенция понимала всю ее номинальность. Первое заседани состоялось в октябре 1910 года, а уже на четвертом, проходивше в январе 1911, впервые явно прозвучала мысль- о полно бесправности Комиссии.

Выше говорилось, что для того, чтобы проявиться заинтересовать, ребенок должен был попасть в облает «общественного». Но даже в этом случае особенности детског мира могли затмеваться характерными для общественной жизн интеллигенции недостатками. Это позволяет сделать вывод' о особой самодостаточности общественной жизни, что подтверждаете и приведенными ниже рассуждениями.

Общественное как часть частной жизни. При обобщени деятельности указанных общественных организаций следуе остановиться на характере членства в обществах и особенност посещений заседаний. Общественная жизнь постепенно становилас неким самодостаточным явлением, неотъемлемым от культур интеллигенции. Она все более и более приобретала черт самостоятельного института с характерным набором параметров как-то: принуждение, табуляция или наличие . специальны деятелей. Последнее качество общественной жизни требуе отдельного рассмотрения.

В дневнике А. Блока за 1911 год есть запись за 19 октября "Кроме "бюрократии" как таковой есть "бюрократия общественная" Вот пример - вчерашнее открытие "Французского института" присутствуют: Аничков, Иван Странник, Философов, Милюков, М Ковалевский, Кассо. Все - одна бурда. Кому и чему здес верить?. Все - круговая порука, одна путаница, в которой са

427 черт ногу сломит.". Это отношение Блока к "общественно бюрократии" разделяла и 3. Гиппиус, что тем более ценно, чт Зинаида Николаевна сама была не только писателем, но общественным деятелем. Такое совпадение взглядов изнутри снаружи структуры позволяет .отнестись к словам Блока не прост как к особому мнению (хотя и само по себе мнение поэта ценно) Прав ли Блок, называя этих людей "бюрократией", сказать трудно Но считал он их людьми на редкость фальшивыми, отчаст подловатыми, но, главное, - мещанами до мозга костей, выделялся Блоком этот слой именно в области так называемо "общественности" как особый слой людей - обывателей о интеллигенции. "Кадетство", "профессорье" - все это на язык Блока синоним расплодившихся обывателей, интеллигентског мещанства вообще.

Во всяком случае, во всех указанных организациях обще только одно - они все занимались общественно полезным делом Иные общие точки трудно найти в деятельности . пацифистски организаций, обществ Избирателей и Обывателей и Комиссии п борьбе с самоубийствами. Но во всех трех обществах числились П Н. Милюков, М. М. Ковалевский, А. Ф. Кони, в двух состоял И. И Толстой ит. д. Таким образом, можно констатировать наличи некоторого количества людей, участие которых, хотя бы номинальное, в общественном . деле было обязательным ил желательным; по тем или иным причинам, о которых можно строит различные предположения, - например, в качестве "свадебны генералов" или своеобразной приманки для вступающих в общество Далее предположений данные, на которых построено исследование в этом вопросе двигаться не позволяют. Но явное выделени такого слоя людей является лишним подтверждением обособлени

427 Блок А, Дневник. С. 67. общественной жизни" в особую самодовлеющую структуру даже рамках интеллигентского дискурса.

Исследование посещаемости заседаний обществ рисует не мене своеобразную картину. Согласно данным опубликованны протоколов, на восемнадцати заседаниях Комиссии по борьбе самоубийствами присутствовало 199 человек, названных поименн (не на всех заседаниях такие поименные списки присутствовавши велись) . Из них 139 пришло только один раз,, а еще 29 были н более 2 раз. Из 5 8 первоначальных членов комиссии в ее работ вообще не участвовало 30 человек, в том числе, как уж говорилось, П. Н. Милюков, Ф. И. Родичев, И. И. Толстой. 1 членов Комиссии из первого списка посетили одно из 1 заседаний, 8 членов - только два.

Похожую ситуацию можно было наблюдать и в други организациях. При изначально небольшом количестве участнико Петербургского Отдела Общества Мира, секретарь Общества, Е. П Семенов', жаловался на то, что "правление бьется без активно постоянной поддержки членов Общества". "Мы собираемся очен редко" - писал он в отчетном докладе за 1911 год.428 Согласно ж Уставу Общества, "собрание Общества считается законным, если н нем присутствует не менее пятидесяти действительных и почетны членов Общества".429 Таким образом, во всем Петербурге н находилось подчас и полсотни человек, согласных принять участи в работе Общества.

Отчасти, ту же картину рисуют и известные данные п Обществам Избирателей и Обывателей. На учредительное Собрани Общества Рождественской части пришло 101 человек, на второе 36, на третье, четвертое и пятое - каждый раз около шестидеСят человек. Однако необходимо учесть, что последние собрани проходили в октябре - ноябре 1909 года, т. е. был непосредственно связанны с выборами в Городскую Думу, чем была вызвана активность членов Общества. В то же время, числ

428 Милюков П. Н. Вооруженный мир. с. 17 3, 17 8.

429 Общество Мира. Вып. 3. С. 87. членов Общества на 1 января 1910 года составляло 291 человек.4 Хотя Общества остальных участков не предоставили в свои отчетах подобных сведений, но известно, что и количеств посещавших заседания и количество состоявших в Обществах резк увеличилось на время выборов 1909 года.431

Дальнейшее исследование особенностей общественной жизн связано с описанием времени работы Обществ. Не везде конкретны данные имеются, но общая картина, такова: Общества заседают п вечерам. В протоколах Комиссии по борьбе с самоубийствами част встречаются упоминания о том, что тот или иной доклад бы отложен ввиду позднего времени; дважды упоминается об окончани заседаний в 11 часов вечера. Прения на съезде по семейном воспитанию прекращались, доклады не делались -заседания и та завершались слишком поздно. В дневнике А. Блока встречав запись о заседании Общества, ревнителей художественного слова

432 затянувшемся до половины третьего ночи.

К этим можно присовокупить данные и о том, что не всегда н заседаниях обществ присутствовали только их официальные члены Туда приходили и просто интересующиеся. В тех же дневника Блока говорится о том, как его жена, Л. Д. Блок, проводил большое количество времени на съезде химиков памяти Д. И Менделеева. Вообще времяпрепровождение интеллигента част включало в себя значительную часть ночи, - особенно эт относится к не служащим представителям художественно интеллигенции.

Эти и тому подобные факты, а также данные об особенностя преломления в общественной жизни темы детских , самоубийств позволяют сделать вывод о том, что общественная жизн постепенно входит в повседневность интеллигента как част культуры досуга, свободного времяпрепровождения. Она вполн факультативна, - дурно отказаться участвовать в общественно

430 Отчет Комитета. Рождественской части. С. 2.

431 Отчет Комитета. Васильевской части. С.8; Отчет' Комитета. Казанской части.с. 2 .

432 Блок А. Дневник. с. 88.

168 деле, номинальное участие обязательно, но действительное нужн не всегда. О факультативности общественной жизни повседневности интеллигента при всем идеологической е обязательности, можно судить на основании приведенных выш данных.

169 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Переход от аграрного типа общества к индустриальному, сопровождавшийся промышленным подъемом, ростом городов и т. д., постепенно изменял социальную структуру российского социума. В связи с капиталистическим развитием России конца 19 - начала 2 0 века спрос на интеллектуальный труд

433 значительно повысился. Интеллигенция вошла в сословное общество дореволюционной России как "средний класс", занимающий промежуточное положение между господствующими

434 ^ классами и крестьянством и пролетариатом. Она постепенно перестает относиться к представителям маргинальной культуры, как это было в середине 19 века. 435 У интеллигенции при условии ее востребованности буржуазным обществом появляются иные возможности самореализации, нежели осуществление общественных идеалов или разрушительная деятельность по отношению к господствующей культуре. Эти взаимосвязанные процессы в истории российской интеллигенции нашли свое отражение в особенностях ее частной и общественной жизни 1907 - 1914 годов.

Исследуя вышеназванные особенности, прежде • всего, приходиться констатировать отсутствие единства между частной и общественной жизнью интеллигенции в первые полтора десятилетия XX века. Если ранее, у народников, например, частная жизнь жестко обуславливалась для интеллигенции ее общественной деятельностью, то в указанный период эти сферы становятся относительно автономны и выстраиваются на совершенно различных основаниях.

В области жизни общественной происходит самоопределение интеллигенции как таковой, хотя точнее будет сказать, что это

433 Лейкина - Свирская В. Р. Русская интеллигенция в 1900 -. 1917 годах. М. 1981. С. 5.

434 Шелохаев В. В. Средние слои в условиях трансформационных изменений в России: история и современность. // Средний класс в современном российском обществе. М. 1999. С. 70.

435 Живов В. М. Указ. соч. с. 971-973. единственная сфера, в которой это самоопределение себя как интеллигента артикулировалось, т. е. было актуально. Преемственность интеллигентской культуры также находилась по большей части в области общественной жизни. Профессиональный критерий предстает в данном случае второстепенным, важным лишь постольку, поскольку многие объединения появлялись по профессиональному признаку. И в связи с этим в разработке понятия интеллигенции в 1907 -1914 годах именно общественной сфере должно быть уделено основное внимание. Общественная жизнь предстает в данном контексте как особый сектор публичного пространства интеллигенции, окрашенный по преимуществу в положительные тона. Приоритет общественных интересов перед всеми другими для того, кто считал себя интеллигентом, был очевиден как в практическом, так и в идеологическом плане. Можно предположить, что именно здесь формируются все те специфические, характерные для интеллигенции черты, которые впоследствии являлись неотъемлемыми составляющими ее социального облика. К особым чертам общественной жизни в указанный период относились острое осознание собственного бессилия, и, как следствие, не до конца осознанный перенос точки основного приложения сил из области практической деятельности в область идей при постоянных попытках сделать нечто "реальное". Горожанин самоопределяется как интеллигент в общественной жизни. Но самореализоваться в практической деятельности "общественник", реально не мог. Реализация способностей и стремлений происходила через идеологии или в идейной жизни вообще. Важно подчеркнуть, что интеллигент в начале 20 века был востребован обществом как специалист, но как субъект специфической духовности он не находил отклика своим стремлениям практически нигде, кроме своей собственной интеллигентской среды.

Сформулировать четкое определение интеллигенции сложно, но ряд признаков интеллигентского сообщества все же представляется возможным обозначить. Существенными признаками его явятся самоопределение себя как интеллигента в общественной, а не в частной жизни, и самореализация - не всегда, но по преимуществу, в идеологическом пространстве.

Особенно важным представляется давление общественности. Имеется в виду не только обязательность "общественного", критикуемая "Вехами". Тут обращают на себя внимание особенности структуры публичной жизни, преобразующие любые эмпирические факты в нужном русле. Особенно четко это видно на примере общественного исследования проблемы детских самоубийств. Образование, по выражению А. Блока, "общественной бюрократии", включение общественной жизни в череду обязательных способов времяпрепровождения интеллигенции позволяет говорить об общественной жизни как о неотъемлемой части повседневности столичного жителя.

Вышеназванные факты позволяют поставить вопрос о постепенном выделении интеллигенции в особый слой людей, для которых общественный процесс мог быть важнее результата; как из-за особенностей мировосприятия, так и из-за сложностей, связанных с внешними условиями, - например, из-за невозможности результата достичь. Такое положение дел заставляло интеллигенцию, не находившую, по большей части, возможностей для воплощения "идеала" в жизнь, все более и более самозамыкаться в своем специфически интеллигентском мире. Особенно это ощущалось в исторических реалиях 1907-1914 гг, и возможно, привело впоследствии к тому, что, увлеченная этим миром, интеллигенция не смогла адекватно оценить ситуацию накануне новых революционных событий.

Сохраняя свою специфичность в общественности, в частной жизни интеллигент не выделяется из средних городских обывательских слоев начала XX века, и сам себя им не противопоставляет. Подобное противопоставление проводилось в идеологической сфере и там воспринималось как должное, но в сфере бытового поведения и его знаковых проявлений это противопоставление куда менее явно. (С другой стороны это вполне ' понятно, т. к. интеллигент по большей части и самореализуется в идеологической сфере). Структура повседневности интеллигента, по крайней мере, там, где дело касается жилья или дачного отдыха, не отличается от повседневности, характерной для общегородской культуры.

Поиск точек соприкосновения частного и общественного в контексте 1907-1914гг., позволяет сделать вывод о частичном взаимопроникновении этих аспектов повседневности горожанина. Поскольку изначально, как установлено ранее, эти сферы автономны, и об обусловленности одной областью другой говорить уже не приходиться, то имело место, скорее плавное перетекание одного в другое. С точки зрения идеологии "общественное" продолжало иметь приоритет, несмотря на атаки со стороны "индивидуалистов". Но, при всей своей идеологической обязательности, (а, скорее, благодаря ей) общественная сфера входит в частную жизнь интеллигента в той ее области, где организуется досуг и свободное от профессиональных занятий времяпрепровождение горожанина. Это может отражаться на распорядке дня, а также в отношении к общественному делу - на практике как к факультативному. Тем не менее, со стороны общественных структур фиксируются попытки предписывать частной сфере какие-либо принципы конфигурации. Автономия же частного проявляется в том, что эти попытки, например, в исследованном секторе дачного досуга,- оставались безуспешными. Этим еще раз подтверждается тот факт, что тот аскетический образ интеллигента, частная жизнь . которого полностью определялась его общественным предназначением, существовал по большей части в прошлом (профессиональные революционеры, разумеется, к этому утверждению отношения не имеют). Еще более показательным является попытка приспособить общественную жизнь для непосредственного обустройства частной сферы, что становилось особенно ощутимым в 1907 - 1914гг. период "нормального развития" страны между социальными катастрофами - революцией и войной. Этот процесс был вызван и расширением прав граждан российской империи после событий Первой революции, и пересмотром общественных ценностей, прежде всего временным отказом от приоритета политической борьбы с режимом. Это является примером некоторой легализации частного в интеллигентском сознании и включения частной сферы в общественную жизнь. Попытки легализации частного, попытки отстаивать интересы собственного "я" перед лицом представления о . долге и обязанностях интеллигенции фиксируются еще с конца 19 века. Но такие ограничения на степень распространения "общественным" своего влияния накладываются исключительно в идеологической сфере. Именно там имела место борьба и переоценка определенных ценностей. Само построение частной жизни исходит из иных оснований, собственно к интеллигенции как к таковой, относившихся очень опосредованно. Но, тем не менее, острота конфликта от этого не уменьшалась. Это . ярко проявилось в появлении особого образа самоубийцы, как человека, погибшего в результате конфликта общественного и частного в его сознании. Причем индивидуализм самоубийцы, позиций этого образа и становился причиной его гибели. Как и всякий образ, это гипотетическое представление о самоубийце целиком принадлежало к "идейным" вопросам общественной жизни.

В итоге можно с относительно большой долей достоверности говорить о неудачных попытках прямого согласования двух секторов повседневности интеллигента. В идеологической сфере частное не получило достаточной легализации. Общественная же сфера утратила свое абсолютное, прямое влияние на приватную область повседневности и попытки вновь обрести его нельзя назвать особенно успешными.

По выражению Лоры Энгельштейн, представители интеллигенции в России обладали весьма ненадежным статусом и, "выступая в союзе с недовольными социальными группами из низших слоев, они в то же время в культурном отношении тяготели к группам, Занимавшим более высокое социальное положение". И в таковом тяготении эти слои являлись опорой и питательной средой для формирования "буржуазной" культуры.436

Действительно, культурная парадигма шестидесятничества, утрачивая собственную целостность, размывается и расчленяется к концу 19 века на целый спектр парадигм, не образующих

437 внутреннего единства. И данная работа служит, отчасти подтверждением этой точки зрения, высказанной В. М. Живовым. Но и внутри некоторых вновь образованных культурных интеллигентских парадигм такое внутреннее единство отсутствовало, что отчасти и демонстрируется этим исследованием. Прежде всего, это относится к так называемой либеральной интеллигенции, стоявшей в 1907-1914 годах в стороне от партийных дел и непосредственной политической деятельности. Она предстает перед нами не столько как политическая или экономическая, сколько социо-культурная категория. Как таковая, интеллигенция не есть что-то однородное на протяжении всего периода своего существования в России. И то, что называлось интеллигенцией в 60-70гг. 19в. мало походит на то, что называлось таковой в 1907 - 1914 гг. Процесс освоения и созидания буржуазной культуры России, прежде всего в приватной области, провел непереходимую черту между первой и последующей. Но притом, что содержание понятия интеллигенция изменилось, его не переставали употреблять, подразумевая некое внутреннее родство между шестидесятниками и интеллигенцией нач. 20в. Это соотнесение себя было возможно не только генеалогически. Механизмом преемственности, как это показало наше исследование, была общественная деятельность, где понятие интеллигенции становилось актуально и при буржуазном образе жизни.

436 Энгельштейн Л. Ключи счастья. М. 1996. С.13, 16.

437 Живов В. М. Указ соч. С.912.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Лярский, Александр Борисович, 2000 год

1. Виноградов Л. А. Наем квартир и других помещений. Сборник законов с разъяснениями Правительствующего Сената на 1 апреля 1910 года. М., Склад книги у издателя Л.А. Виноградова. ,1910, 204 с.

2. ПСЗ. Собр.З, Т.26, СПб., 1909.1.. Государственные делопроизводственые документы.

3. РГИА, ф.733.(Фонд Министерства Народного Просвещения)1.I. Мемуары, дневники.1. "Я лучшей доли не искал.". Судьба Александра Блока в письмах,дневниках, воспоминаниях. М., "Правда", 1988, 560с.

4. Белый А. Начало века. М., Союзтеатр, 1990. 526 с.

5. Бенуа А. Мои воспоминания. М., Наука., тт. 1-2, 1980, т. 1 711 е., т. 2- 743 с.

6. Блок А. Дневник. М., Советская Россия, 1989, 508 с.

7. Блок А. Собрание сочинений в 6 томах. Л., Художественнаялитература, 1982. Т. 5. 406 с.

8. Бьюкенен М. Воспоминания. // Алексеева И. Мириэль Бьюкенен.

9. Свидетельница великих потрясений. СПб., "Лики России", 1998. 384с.7 . Василий Розанов: pro et contra. СПб., издательство Русского

10. Гуманитарного Христианского института, 1995,512 с.8 . Воспоминания о Серебряном веке. М. "Республика", 1993, 560с.

11. Гиппиус 3. Живые лица. Л., "Искусство", 1991, 200с.

12. Гумилева А. Н.С.Гумилев.// Николай Гумилев в воспоминанияхсовременников. М., "Советский писатель" 1990.250с.

13. Гуро Е. Из записных книжек (1908 1913). СПб.Б.И., 1997, 106с.

14. Засосов Д. А., Пызин В. И. Из жизни Петербурга 1890 1910 годов.

15. СПб., Лениздат, 1999, 416с.

16. Лукницкая В. К. Николай Гумилев. Л, Лениздат, 1990 301с.

17. Набоков В. Другие берега. Л., Политехника, 1991, 400с.

18. Николай Гумилев в воспоминаниях современников. М. "Советскийписатель", 1990, 250с.

19. Об Анне Ахматовой. Стихи, эссе, воспоминания, письма. JI.1. Лениздат", 1990, 576с.

20. Одоевцева И. На берегах Невы. М. "Художественнаялитература",1988, 336с.

21. Пиотровский Б. Б. Страницы моей жизни. СПб "Наука" 1995.288с.

22. Пришвин М. М. Дневники. М. "Правда", 1990, 480с.

23. Розанова Т. В. Воспоминания об отце Василии Васильевиче

24. Розанове и всей семье.// издательство Русского Гуманитарного Христианского института, 1995, 512 с.

25. Розанов В. Сочинения. Л., "Васильевский остров", 1990, 576с.

26. Светлов С. Ф. Петербургская жизнь в конце 19 столетия (в 1892 году).

27. СПб, "Гиперион", 1998, 128с.

28. Толстой И.И. Дневник. СПб., Европейский дом, 1998. 854 с.

29. Успенский JI. Записки старого петербуржца Л., "Лира"Д990, 352с.

30. Чуковский К. Современники. М., "Молодая гвардия", 1963, 674с.

31. Шипов Д.Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., Б. и, 1918. 733 с. IV. Периодика.1. Вестник Мира. 1913.

32. Вестник психологии, криминальной антропологии и гипноза 1909 1913

33. Вестник образования. 1909- 19124. Город. 19075. Городское дело 1907 1913.6. Дачник (газ.) 1909.7. Дачник (жур.) 1909 1912.8. Дачный курьер 1908.9. Домовладелец 1906- 1908

34. Домовладение и городское хозяйство, 1911.

35. Ежегодник общества архитекторов художников. Санкт - Петербурга. СПб. 1906, 1907

36. Журнал Русского Общества охранения народного здравия. 1909 1912.

37. Московский архитектурный мир. 1913г. вып.2. Образование. 1907-1910гг.

38. Педагогический сборник. 1910-1913.15. Песчанка. 1907- 1908

39. Петербургский листок. 1910.17. Поселок. 1911 -1912.

40. Почтово-телеграфный вестник. 1912.19. Русское богатство. 1909.20. Русская мысль. 1907-1912.21. Семейный журнал. 1912г.

41. Семейная иллюстрация 191 Ог

42. Современное богатство. 1909-1910гг. У. Специальная и статистическая литература.

43. Абрамович. Самоубийство. //Самоубийство. Сборник. М., "Заря"., 1911,151с

44. Абрамович. Страх жизни. // Образование. 1907. № 2, сс.52-74, №3 сс. 19-36. 3 . Барушевич Г. Студент-самоубийца. СПб. 1910. 289с.

45. Бахтин Н. Психология самоубийства. // Педагогический. Сборник. 1913. № 9 сс. 193-205.

46. Бердяев H.A. Духовный кризис интеллигенции, СПб, 1910. 362с.

47. Вернадский В. Самоубийства среди воспитанников военно-учебных заведений. СПб., Изд-во при главном управлении военных учебных заведений. 1910,437с

48. Бехтерев В. О причинах самоубийства и о возможной борьбе с ним. // Вестник знания. 1912.

49. Брянчанинов А. Н. Итало-Турецкая война и международное право. // Общество мира в Москве. М. тип. Б. М. Вольфа, 1912 г. Вып. 2. сс. 36-44.

50. В в М. Как проводить лето на даче. Спб.,1909 г., 137 с.

51. Вехи. СПб, "Типография В.М. Саблина", 1909, 211с.

52. Гвоздев И. О самоубийстве с социальной и медицинской точки зрения. Казань, 1889,271 с.

53. Гершензон М. О. Творческое самосознание. //Вехи. Интеллигенция в России. М, "Молодая гвардия", 1991, 464с.

54. Грэф М. Меблировка комнат в стиле модерн. СПб. 1913г., 117 с.

55. Дюркгейм. Э. Самоубийство. СПб., 1912, 347с

56. Жбанков Д. О самоубийствах в последние годы.// Русское богатство. 1909. №4. сс. 27-40

57. Жбанков Д. Современные самоубийства.// Современный мир. 1910. №3.сс. 2763.

58. Знакомый Г. Дачи и окрестности Петербурга. СПб. 1891. 86с.

59. Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли. СПб, Типография М. М. Стасюлевича 1907. тт. 1-2.

60. Из глубины. М. Пг, Русская мысль, 1918, 120 с.

61. Изгоев. Идеал и социализм. //Русская мысль. 1910. №4. с. 109-119.

62. Интеллигенция в России. СПб., "Земля", 1910, 259 с.

63. Карпович B.C. Особняки в городе и в деревне. СПб., журн. "Городское дело", 1912,165 с.

64. Каталог Всероссийской гигиенической выставки. СПб., журн. Русского Общества охранения народного здравия. 1913, 116 с.

65. Ковалевский М. М. Взаимоотношение свободы и общественной солидарности. // Вехи. Интеллигенция в России. М., "Молодая гвардия", 1991, 464с.

66. Ковалевский М.М. Герцен как политик. // Вестник Мира. 1913. №4. сс. 1-7

67. Краевский Б. По поводу самоубийств среди учащихся. Психологические соображения. Харьков, изд-во д-ра Ряснянского, 1910, 54 с.

68. Лавриченко К. Г. Родителям и учителям. Кризис семьи и школы. СПб., тип. М. М. Стасюлевича, 1894, 207 с.

69. Мендель. Меланхолия. В общедоступном изложении. СПб., 1902.

70. Мережковский Д. В. Грядущий хам. СПб. М.В. Пирожков, 1906, 185с

71. Милюков П. Н. Вооруженный мир и ограничение вооружений. СПб, ПОМ., 1911,178с.

72. Милюков П.Н. Из истории русской интеллигенции. СПб, "Знание", 1902, 308с.

73. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. СПб, ред. Журнала "Мир Божий", ч. 1 1904, 293с., ч.2 - 1905, 402с.

74. Михаил Б. Эпидемия самоубийств и зараза адской мыслью. Тверь 1913, 211с.

75. Михневич Вл. Петербургское лето. СПб., тип.В.С. Балашова, 1887, 351с.

76. Муморцев А.Н. О современном пессимизме и самоубийствах.//Современный психиатр. 1914. №11, стр.112-153.

77. Муравьев В. Неведомая Россия. // Русская мысль. 1914. №1

78. Новосельский С.А. Статистика самоубийств. СПб., Т-во художественной печати,1910, 51с.

79. Отчет Комитета Общества Избирателей и Обывателей Васильевской части. СПб., Б.И.Д910 27с.

80. Отчет Комитета Общества Обывателей и Избирателей Казанской части города Санкт-Петербурга СПб., Б.И. 1909. 25с.

81. Отчет Комитета Общества Обывателей и Избирателей Московской части города Санкт-Петербурга за 1909 год. СПб., Б.И., 1910, 28с. Отчет Комитета Общества Обывателей и избирателей Петербургской стороны. СПб., Б.И., 1910, 27с.

82. Отчет Комитета Общества Обывателей и Избирателей Рождественской части города Санкт-Петербурга. СПб., Б.И., 1909 26с.

83. Первая обывательская детская площадка Петербургской стороны. СПб, б.и.1910.34с

84. Петроград по переписи населения 15 декабря 1910 года. Пг., изд. Горуправы по статотделению. , [ 191-?], ч1-339с., ч2 39с.

85. Попов Н. Современная эпидемия школьных самоубийств в России. Казань, типо-лит. Университета, 1911, 102с.

86. Проблемы идеализма. М., Московское психологическое общество, 1903. , Рубнер. Гигиена жилища. В общедоступном изложениии. СПб. "С.-Петербургская электропечатня", 1902, 32с.

87. Рубнер. Дачная жизнь. В общедоступном изложениии. СПб. "С.-Петербургская электропечатня", 1902, 32с.

88. Самоубийства, покушения на самоубийства и несчастные случаи среди учащихся учебных заведений МНП в 1905-1909гг. (под ред. Г. Хлопина). ,Пг., Книгопечатня Шмидта, 1906-15. Самоубийство. Сборник. М., "Заря"., 1911, 151с.

89. Санкт Петербург по переписи 15 декабря 1900 года. СПб, Гор. Управа по Стат. Отделению. 1903г. в. 1 - 201с, в.2-215с, в.З - 684с.

90. Симановский В. Петербургские дачные местности в отношении их здоровости. СПб. 1881, 123с.

91. Современные самоубийства. //Русская мысль. 1912. №1

92. Соловцова А. Самоубийство детей. // Вестник образования. 1910. №7 8.6 0 . Сорокин П.А. Самоубийство как общественное явление. Рига, "Наука и жизнь",1913. .

93. Статистик. Самоубийство как социальное явление. // ЖУП. 1912. №3.

94. Столпянский П.Н. Дачные окрестности Петербурга Пг.-М. "Петроград", 1923, 55с.

95. Стори Вл. Мотивы отделки комнат. Пг., М.Г. Стракун, 1915

96. Телеснин В. Идея мира и воздухоплавание. // Вестник Мира. 1913. № 3

97. Темный В. Домовладельцы убийцы. М., 1910, 105с.

98. Теодорович М. Ф. Самоубийство. Указатель литературы на русском языке. М., 1-ая образцовая тип. Гиза, 1928 , 14 1 . с.

99. Трахтенберг А. О самоубийствах среди учащихся//ЖОНЗ. 1909. №11. Стр41-53

100. Труды первого Санкт Петербургского съезда представителей по дето личных поселков. СПб.,1910, 342с.

101. Туган-Барановский М. И. Интеллигенция и социализм. // Вехи. Интеллигенция в России. М., "Молодая гвардия 1991, 464с.

102. Федотов Н. Путеводитель по дачным местностям. СПб, Сост. и издал Н. Федотов, 1889, 288с.

103. Феноменов М.Я. Причины самоубийств в русской школе. М., печатня А. Снегиревой. 1914, 130с.

104. Франк С. Л. Этика нигилизма. // Вехи. Интеллигенция в России. М., 1991.

105. Хорошко В. К. Самоубийство детей. М., тип. т-ва. И.Д. Сытина.1909. 115с.

106. Штейнберг М. Г. Аэропланы в современной войне. // Вестник Мира. 1913. № 2.

107. Штейнмец Р. Философия войны. Пг., 1915, 69с.

108. Штрюмпель. Болезни нервов. СПб., тип. В. Комарова. 1900, 64с.

109. Эльснер Ф. Ф. Фальсификация Способы иследования доброкачественных предметов I необходимости. В общедоступном изложении СПб., С-Петербургская электропечатня. 19021817 8 . Энциклопедический словарь Брокгауза Ефрона. Т.56. СПб. 1900.

110. VI. Художественная литература.

111. Андреев JI. Собрание сочинений в 6 томах, М., "Художественная литература", 1990

112. Акимов Ю.Л. А.Н.Толстой. М., "Знание", 1952, 40 с.

113. Амелин П.П. Интеллигенция и социализм. Л., Изд-во ЛГУ, 1970 151 с.

114. Асратян Э.А. И.П. Павлов. Жизнь и научное творчество. М.-Л., Изд-во Академии Наук в Москве, 1949, 208 с.

115. Бавыкин В.И., Латышева О.М. Московский университет в революции 1905 -1907 гг. // Вопросы истории, 1955, №4, стр. 49-58.

116. Базилевич К.В Очерки по истории профессионального движения работников связи 1905 1907 гг. М., ЦК Союза Связи, 1925, 68 с.

117. Балашов Н. И. Русская интеллигенция в ее классическом виде как важный субъект формирования живой культуры России 19-20 веков.// Русская интеллигенция. История и судьба. М., "Наука", 1999, 423с.

118. Бельчиков Ю. А. К истории слов интеллигенция, интеллигент. II Сборник статей к 100-летию со дня рождения В. В. Виноградова. М., 1995.; стр. 6269.

119. Березовая Л.Г. Партия большевиков и демократическая интеллигенция в годы нового революционного подъема. М., "Высшая школа", 1985, 79 с.

120. Бессмертный Ю. Л Частная жизнь: стереотипное и индивидуальное. В поисках новых решений. //Человек в кругу семьи. Очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени. М., РГГУ, 1996, стр. 1119.

121. Брагина A.B. Русская интеллигенция основная функция и перспективы. //Интеллигенция России: Уроки истории и современность. Иваново, 1994, стр. 115-123.

122. Вандалковская М.Г. Милюков П.Н., A.A. Кизеветтер. История и политика. М., "Наука", 1992, 285 с.

123. Виноградов Г. С. Страна детей. СПб. "Анатолия", 1998, 552 с.

124. Главацкий М.Е. Историография формирования интеллигенции в СССР. Свердловск, Уральский ГУ, 1987, 107 с.

125. Государственное руководство высшей школы в дореволюционной России ив СССР. М., Б. и., 1979,240 с.

126. Гуревич А. Я. Исторический синтез и школа "Анналов". М., "Индрик", 1993,328 с.

127. Гусятников П.С. Студенческое движение в 1905 г. // Вопросы истории 1955, №10; стр. 74-81.

128. Днепров В. Д. Советская историография дореволюционной отечественной школы и педагогики. (1918 1977). М., НИИОП, 1981, 47 с.

129. Ермаков В.Т. Интеллигенция России в XX столетии //. Интеллигенция России: уроки истории и современность. Иваново, 1996, стр. 5-9.

130. Ермаков В.Т. Интеллигенция России в XX столетии (к постановке проблемы "Интеллигенция как феномен исторического изучения")//Интеллигенция России: уроки истории и современность. Иваново, 1996, стр. 14-21.

131. Ерман Л.К. Интеллигенция в первой русской революции. М., "Наука", 1966, 373с.

132. Ерничев A.A. Три свободы Николая Бердяева. М., "Знание", 1990, 63 с.

133. Живов В. М. Маргинальная культура в России и рождение интеллигенции. // По Аут ponov. Сборник статей к 70-летию В. Н. Топорова. М., 1998, стр. 955-975.

134. Затеев В.И. К вопросу о понятии "интеллигенция"// Интеллигенция: проблемы гуманизма, народа, власти. Москва Улан-Удэ, 1994, стр. 94-106

135. Знаменский О.Н. Интеллигенция накануне Великого Октября (февраль-октябрь 1917 г.) Л., "Наука", 1988, 350 с.

136. Интеллигенция в политической истории XX века. Иваново, Ивановский ГУ, 1993,112 с.

137. Интеллигенция в системе социально-политической структуры и отношений советского общества. Кемерово. КПИ, 1991, ч. 1 118 е., ч. 2 - 126 с.

138. Интеллигенция в советском обществе. Кемерово, КПИ, 1993, 131 с.

139. Интеллигенция и политика. Иваново, Ивановский ГУ, 1991, 129 с.

140. Интеллигенция и революция. XX век. М., "Наука", 1985, 335 с.

141. Интеллигенция и российское общество в начале XX века. СПб., СПб ФИРИ РАН, 1996, 217 с.

142. Интеллигенция России. Уроки истории и современность. Иваново, Ивановский ГУ 1994, 335 с.

143. Интеллигенция России: уроки истории и современность. Иваново, Ивановский ГУ, 1996, 146 с.

144. Интеллигенция: проблемы гуманизма, народа, власти. Москва Улан-Удэ, Б. и., 1994, ч. 1 - 126 е., ч. 2 - 120 е., ч. 3 - 101 с.

145. Историк и революция. Сборник статей к 70-летию со дня рождения Олега Николаевича Знаменского. СПб, "Дмитрий Буланин", 1999г, 241с.

146. История академии наук СССР. М., АН СССР, 1958 61, т. 1 - 483 е., т. 2 -772 с, т. 3 -535 с.

147. История естествознания в СССР. М., АН СССР, 1952, т. 1 743 е., т. 2 - 643 е., т.З - 678 с.

148. История интеллигенции в лицах. //Интеллигенция России: Уроки истории и современность. Иваново, 199

149. Историография культуры и интеллигенции в Советской Сибири. Новосибирск. "Наука", 1978, 349 с.

150. Каганович Р.Б. Из истории борьбы с туберкулезом в дореволюционной России, М., Академия Мед. Наук СССР, 1952, 320 с.

151. Капица О. И. Детский фольклор. Л., "Прибой", 1928, 222с.

152. Кечеджянц О. Циолковский. Жизнь и творческая деятельность. М., Воениздат, 1940, 48 с.

153. Князев Г. А. Из записной книжки русского интеллигента за время войны и революции 1915 1922гг. // Русское прошлое. "Свелен", 1991. № 2, стр. 97199.

154. Колесов В.И. Страницы из истории отечественной хирургии. М., Академия Мед. Наук СССР, 1954; 284 с.

155. Кон И. С. Ребенок и общество. М., "Наука", 1988, 272с.

156. Коул М. Культурно историческая психология. М., "Когито - центр"., 1997, 432с.

157. Котлова Т.Б., Будлин Г.А. К вопросу о содержании термина интеллигенция. // Интеллигенция в политической истории XX века. Иваново, Ивановский ГУ, 1993, 112 с.

158. Культура и интеллигенция России в переломные эпохи. XX век. Омск, 1993

159. Лейкина Свирская В. Р. Русская интеллигенция в 1900 -1917 годах. М., "Мысль" 1981.285с.

160. Ленин В.И. По поводу одной статьи в органе Бунда. // ПСС, Т. 14, С, 191.

161. Ленин В.И. Шаг вперед, два шага назад.//ПСС, Т. 8. С. 309.

162. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (18 начало 19 века). СПб., "Искусство-СПб", 1994, 399с

163. Лотман Ю. М. Камень и трава. // Лотмановский сборник. №1. М.,1989

164. Лотова Е.И. Русская интеллигенция и вопросы общественной гигиены. Первое гигиеническое общество в России. М., "Медгиз", 1962, 198с.

165. Мамаева К.И. Великая Октябрьская Социалистическая революция и интеллигенция. Рига, "Об-во "Знание" Латвийской ССР", 1967, 27с.

166. Маслин H.H. Владимир Маяковский. М., "Гослитиздат", 1949, 168с.

167. Матвеев Г. А. Об эволюции понятия интеллигенция в истории общественной мысли.// Интеллигенция России. Уроки истории и современность. Иваново, Ивановский ГУ, 1994; 335с.

168. Меметов B.C., Данилов A.A. Интеллигенция России. Уроки истории и современность. (Попытка историографического анализа проблемы) // Интеллигенция России. Уроки истории и современность. Иваново, Ивановский ГУ, 1996, 146с.

169. Механизмы культуры. М., "Наука", 1990, 265с.

170. Миронец Н. И. Художественная литература как исторический источник. // История СССР. 1976 г. №1, стр. 58-73.

171. Молодчиков А.И. Великий преобразователь природы Иван Владимирович Мичурин. М., "Правда". 1949, 38с.

172. Ольховский Е. Р. Петербургские истории. СПб., "КультИнформПресс", 1998, 528 с.

173. Ониани B.C. Большевистская партия и интеллигенция в первой русской революции. Тбилиси, "Сабчота Сакартвело", 1970, 447с.

174. Очерки истории Ленинграда. М.-Л., Изд. АН СССР, Т.З.- 1043с,

175. Перумова Н.М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе до начала XX века. М., "Наука", 1986., 321с.

176. Петров В. М. Социокультурная динамика и функции интеллигенции.// Русская интеллигенция. История и судьба. М., "Наука", 1999, 423с.

177. Петроградская интеллигенция в 1917 году. М.-Л., АН СССР, 1991, 187с.

178. Поиск новых подходов в изучении интеллигенции: проблемы теории,68