Аффективные источники доверия президенту России тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 00.00.00, кандидат наук Зубарев Никита Сергеевич

• Зубарев Никита Сергеевич
• кандидат наук
• 2024

Оглавление диссертации кандидат наук Зубарев Никита Сергеевич

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. Теоретические основания связи национальной гордости, субъективного благополучия и доверия к президенту

1.1 Теория социальной идентичности: формирование идентичностей и поведения

1.2 Идентификация с национальным сообществом как форма социальной идентичности

1.3 Измерения идентификации с национальным сообществом в социальных опросах

1.4 Политическое доверие и его детерминанты

1.5 Субъективное благополучие, способы его измерения и детерминанты

1.6 Механизмы взаимосвязи национальной гордости, субъективного благополучия

и доверия президенту

ГЛАВА 2. Анализ причинно-следственных связей между субъективным благополучием, национальной гордостью и доверием президенту

2.1 Переменные и измерение

2.2 Оценка модели лонгитюдной медиации

2.3 Описание данных

2.4 Парные отношения

2.5 Выбор модели

2.6 Лонгитюдные эффекты

2.7 Прямые, непрямые и совокупные эффекты для нескольких путей медиации

2.8 Дискуссия

ГЛАВА 3. Оценка ценностных ориентаций и социально-демографических характеристик сторонников президента

3.1 Переменные и измерение

3.2 Описание данных

3.3 Парные отношения

3.4 Выбор моделей

3.5 Результаты регрессионного анализа

3.6 Дискуссия

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Список литературы

Приложение

Приложение

Приложение

Приложение

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Аффективные источники доверия президенту России»

ВВЕДЕНИЕ

Постановка исследовательской'проблемы и характеристика степени её разработанности

Граждане страны отличаются друг от друга по степени доверия институтам власти. При этом понятие политического доверия не имеет консенсусного определения среди специалистов в социальных науках. Одни понимают его как ресурс, который политические акторы расходуют, чтобы добиться желаемого результата. Для других доверие — это готовность следовать за политическими лидерами в их решениях. Доверие также интерпретируют как чувство, присущее сообществу, объединённому общим пониманием ценностей. Хетерингтон даёт следующее определение политического доверия: «базовый оценочный взгляд на правительство, отталкивающийся от того, насколько хорошо правительство работает в соответствии с нормативными ожиданиями людей».1 Ключевая часть этого определения — использование слова «ожидания», поскольку мнения людей о функционировании политических институтов часто расходятся с тем, как эти институты функционируют на самом деле.2 Основная задача настоящего диссертационного исследования состоит в том, чтобы уточнить несколько теоретически ожидаемых механизмов, которые помогают гражданам сформировать политическое доверие.

Доверие к институтам государства определяет несколько важных аспектов функционирования политической системы. Предыдущие исследования не дают однозначного ответа на вопрос о том, как работает связь между политическим доверием и политическим участием. Одни работы утверждают, что у доверяющих граждан нет мотивации участвовать в политике, так как они удовлетворены работой политических институтов и статусом-кво. Вместе с тем есть доказательства того, что снижающееся доверие может подталкивать людей к вовлечению в политику для

1 Hetherington M. J. The Political Relevance of Political Trust // American Political Science Review. 1998. Vol. 92. № 4. P. 791.

2 Там же.

предотвращения реализации нежелательного политического курса. Доверие является ресурсом, который позволяет руководству страны реализовывать запланированный политический курс. Граждане, которые не доверяют институтам, чаще голосуют против инкумбентов, а доверяющие — чаще соблюдают законодательство.3

Различия в индивидуальных уровнях политического доверия часто связывают с реакцией граждан на политические события. Большая дистанция между политическим курсом (англ. policy distance), который реализует правительство, и политическим курсом, который хотят видеть жители страны, является причиной низкого институционального доверия. Также на уровень доверия влияют экономические результаты деятельности государственных институтов.4 Сам процесс работы институтов власти важен для граждан: если они функционируют по общепринятым правилам, доверие к ним не будет снижаться. Наконец, то, как медиа освещают политические события, также может сказаться на уровне доверия.5

В исследованиях нет консенсуса о том, какие факторы, определяющие уровень политического доверия, являются наиболее важными. Факторы, перечисленные выше, можно отнести к когнитивной модели политического доверия, так как они предполагают необходимость целенаправленно обдумать поступающую информацию. Альтернативой «когнитивному» происхождению институционального доверия являются «аффективные» детерминанты доверия.6 Я называю такую модель «альтернативной», поскольку она объясняет институциональное доверие, отталкиваясь от чувственных реакций индивидов. Одна интерпретация эмоциональных (аффективных) оценок политической

3 Citrin J., Stoker L. Political Trust in a Cynical Age // Annual Review of Political Science. 2018. Т. 21. № 1. P. 49—70.

4 Mishler W., Rose R. What Are the Political Consequences of Trust?: A Test of Cultural and Institutional Theories in Russia // Comparative Political Studies. 2005. Vol. 38. № 9. P. 1050—1078.

5 Citrin J., Stoker L. Political Trust in a Cynical Age // Annual Review of Political Science. 2018. Т. 21. № 1. P. 49—70.

6 Там же.

информации предполагает, что их можно определить как «сводное хранилище»7 результатов обработки информации в прошлом. Исследования в области политической психологии имели немалое значение в теоретическом обосновании роли аффективных факторов в формировании институционального доверия. Политическая психология интерпретирует поведение людей, отталкиваясь от того, к каким социальным группам они принадлежат, какие личностные особенности и ценности имеют, какие эмоции испытывают. Аффективные факторы можно определить как «личные чувства, установки или ценности автора или говорящего, выведенные из их слов и/или невербального поведения».8 Таким образом, настоящая работа вносит вклад в исследования эмоциональной стороны политического доверия, которое можно объяснить через желание граждан выразить взгляды, ценности, чувства и эмоции.

Обозначим теоретическую рамку исследования аффективных факторов политического доверия. Прежде всего, это теория социальной идентичности, которую можно определить как «социально-психологический анализ роли самовосприятия в групповом членстве, групповых процессах и межгрупповых отношениях».9 Влияние идентичности на поведение и установки можно отчасти объяснить через социальные нормы. Люди получают удовлетворение, когда ведут себя в соответствии с нормами, установленными в группе, и чувствуют дискомфорт, когда «идут против течения».10 Национальная идентичность — одна из форм социальной идентичности, которая, согласно идеям сторонников либерального национализма, играет в современном обществе роль «клея». Национальная идентичность служит объединяющим фактором в контексте культурного

7 Marcus G. E. Emotions in Politics // Annual Review of Political Science. 2000. Vol. 3. № 1. P. 228.

8affective meaning [Электронный ресурс]. URL:

https://www.oxfordreference.com/display/10.1093/oi/authority.20110803095354410 (дата

обращения: 10.05.2024).

9 Hogg M. A. Social Identity Theory // Contemporary Social Psychological Theories / ed. P. J. Burke. Stanford, CA: Stanford University Press, 2006. P. 111—136.

10 Axelrod R. An Evolutionary Approach to Norms // The American Political Science Review. 1986. Vol. 80. № 4. P. 1095—1111.

разнообразия и способствует росту доверия и солидарности.11 К примеру, Тан Вэньфан показал, что в Китае высокая степень привязанности к своей стране связана с оппозицией по отношению к демократическим реформам, нескольким формам гражданского неповиновения и капиталистической экономике. Кроме того, привязанность к своей стране оказывает сильный положительный эффект на доверие к центральному правительству.12 Влияние социальной идентичности на политическое поведение также было показано на примере стран Африки, где избиратели голосовали за представителей собственной этнической и/или языковой группы.13 Особая сила социальной (национальной) идентичности состоит в том, что она может награждать политических лидеров, например, за достижения во внешней политике, но при этом не играть особой роли при оценки гражданами социально-экономического положения государства.14

Национальная гордость — это положительное отношение индивида к стране, с которой он себя идентифицирует, а также к её достижениям и символам.15 Данное понятие является одним из способов концептуализации форм привязанности граждан к своей стране. Российские исследователи также выделяют такие формы идентичности, как «государственно-гражданская» и «национально-гражданская». Кроме того, на страновом уровне анализа выдвигается идея «нации наций».16 Среди факторов, определяющих силу национальной гордости, исследователи выделяют

17

экономическое развитие государства,17 характеристики медиа, которые люди

11 Gustavsson G., Miller D. Why Liberal Nationalism Today? // Liberal Nationalism and Its Critics. New York: Oxford University Press, 2019. P. 1—20.

12 Tang W. Populist Authoritarianism: Chinese Political Culture and Regime Sustainability. Oxford University Press, 2016.

13 Posner D. N. Institutions and Ethnic Politics in Africa. Cambridge University Press, 2005.

14 Sharafutdinova G. Public Opinion Formation and Group Identity: The Politics of National Identity Salience in Post-Crimea Russia // Problems of Post-Communism. 2020. Vol. 69. № 3. P. 1—13.

15 Müller-Peters A. The significance of national pride and national identity to the attitude toward the single European currency: A Europe-wide comparison // Journal of Economic Psychology. 1998. Vol. 19. № 6. P. 701—719.

16 Семененко И. С. Нация, национализм, национальная идентичность: новые ракурсы научного дискурса // Мировая экономика и международные отношения. 2015. Т. 59. № 11. С. 91—102.

17 Evans M. D. R., Kelley J. National Pride in the Developed World: Survey Data from 24 Nations // International Journal of Public Opinion Research. 2002. Vol. 14. № 3. P. 303—338.

потребляют,18 экзогенные шоки (например, пандемию СОУГО-1919) и смену поколений20. Уровень национальной гордости также различается в зависимости от таких социально-демографических характеристик, как возраст, уровень образования и доход.21 Политическое неравенство между этносами может негативно сказаться на уровне национальной гордости уязвимой группы.22 Обращу внимание на то, что гордость за страну варьируется в таких измерениях, как гордость за экономику, науку, историю, спорт, искусство и литературу.23 Значимость того или иного измерения может отличаться в разных странах в зависимости от того, какой аспект гордости наиболее важен для населения.24

За последние десятилетия россияне с высоким уровнем национальной гордости стали чаще верить в превосходство своей страны над другими государствами.25 Ярким примером данного феномена является «посткрымский консенсус», выраженный в высоком уровне поддержки президента страны и других государственных институтов. Выросло количество людей, считающих себя патриотами и гордящихся государственными символами России.26 Леонтий Бызов пишет: «в массовом сознании произошла реанимация архетипических ценностей

18 Cohen J. What I Watch and Who I Am: National Pride and the Viewing of Local and Foreign Television in Israel // Journal of Communication. 2008. Vol. 58. № 1. P. 149—167.

19 Lim S., Prakash A. Pandemics and citizen perceptions about their country: Did COVID-19 increase national pride in South Korea? // Nations and Nationalism. 2021. Vol. 27. № 3. P. 623—637.

20 Tilley J., Heath A. The decline of British national pride // The British Journal of Sociology. 2007. Vol. 58. № 4. P. 661—678.

21 Chung K., Choe H. South Korean National Pride: Determinants, Changes, and Suggestions // Asian Perspective. 2008. Vol. 32. № 1. P. 99—127.; Smith T. W., Kim S. National Pride in Comparative Perspective: 1995/96 and 2003/04 // International Journal of Public Opinion Research. 2006. Vol. 18. № 1. P. 127—136.

22 Ray S. Ethnic Inequality and National Pride // Political Psychology. 2018. Vol. 39. № 2. P. 263—280.

23 Evans M. D. R., Kelley J. National Pride in the Developed World: Survey Data from 24 Nations // International Journal of Public Opinion Research. 2002. Vol. 14. № 3. P. 303—338.

24 Smith T. W., Jarkko L. National Pride: A Cross-national Analysis. Chicago, IL: National Opinion Research Center, University of Chicago, 1998.

25 Fabrykant M., Magun V. Dynamics of National Pride Attitudes in Post-Soviet Russia, 1996—2015 // Nationalities Papers. 2019. Vol. 47. № 1. P. 20—37.

26 Патриотизм: мониторинг [Электронный ресурс]. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/patriotizm-monitoring (дата обращения: 10.05.2024).; Символы России [Электронный ресурс]. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/simvoly-rossii (дата обращения: 10.05.2024).

укрепления державы, антизападничества, русского мира. Настроения общества в целом стали более радикальны, чем официальная политика власти».27

«Эффект сплочения вокруг флага» определяется резким ростом политического доверия, причиной которого являются патриотическая консолидация населения или отсутствие критических точек зрения в СМИ. Исследования подтверждают, что события, которые имеют внутреннее или международное значение, повышают важность национальной идентичности и меняют поведение медиа и лидеров мнений.28 Генри Хейл показал, что положительный эффект присоединения Крыма на усиление национальной идентичности и последующий рост доверия к Владимиру Путину был сильнее для тех, кто меньше смотрит государственное телевидение.29 Тем не менее, также есть данные, показывающие, что события 2014 года оказали влияние на уже существовавший высокий уровень национальной гордости: одобрение Путина и восприятие его компетентности выросли гораздо значительнее, чем национальная гордость.30 В то же время не все институты выигрывают от «сплочения вокруг флага»: события, вызывающие сплочение, могут снизить уровень доверия к

31

отдельным институтам.31

Несмотря на новые работы, демонстрирующие, что значительная доля людей, «сплочённых вокруг флага», могла на самом деле находиться под влиянием

27 Бызов Л. Идейные рубежи «посткрымского консенсуса» // Выборы на фоне Крыма: электоральный цикл 2016 — 2018 гг. и перспективы политического транзита / под ред. В. Федоров. Москва: Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ), 2018. С. 104.

28 Mueller J. E. Presidential Popularity from Truman to Johnson // The American Political Science Review. 1970. Vol. 64. № 1. P. 18—34.; Baker W. D., Oneal J. R. Patriotism or Opinion Leadership?: The Nature and Origins of the "Rally 'Round the Flag" Effect // Journal of Conflict Resolution. 2001. Vol. 45. № 5. P. 661—687.

29 Hale H. E. How Crimea Pays: Media, Rallying 'Round the Flag, and Authoritarian Support // Comparative Politics. 2018. Vol. 50. № 3. P. 369—391.

30 Alexseev M. A., Hale H. E. Rallying 'round the leader more than the flag: Changes in Russian nationalist public opinion 2013—14 // The New Russian Nationalism: Imperialism, Ethnicity and Authoritarianism 2000—2015 / eds. P. Kolst0, H. Blakkisrud. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2016. P. 192—220.

31 Frye T. Economic Sanctions and Public Opinion: Survey Experiments From Russia // Comparative Political Studies. 2019. Vol. 52. № 7. P. 967—994.

«эффекта социальной желательности»,32 необходимость объяснить искреннюю поддержку среди населения остаётся. Предыдущие работы не рассматривали потенциальный медиативный эффект национальной гордости и субъективного благополучия при определении уровня доверия к президенту.

Субъективное благополучие можно определить, как «эмоциональные реакции людей, удовлетворённость отдельными сферами жизни и общие суждения об удовлетворённости жизнью».33 Граждане имеют тенденцию полагаться на «интуитивные суждения» (англ. — cognitive shortcuts) при формировании своего отношения к политикам и институтам.34 Можно выдвинуть предположение, что граждане, уровень субъективного благополучия (счастья) которых повысился, будут атрибутировать такое изменение результатам деятельности руководства страны. Это даст им повод гордится этой страной и, как следствие, больше доверять государственным институтам. Такое направление причинно-следственной связи предполагает, что медиатором взаимосвязи между субъективным благополучием и доверием к президенту является национальная гордость.

Кроме того, предыдущие исследования продемонстрировали, что (1) между субъективным благополучием и национальной гордостью существует устойчивая положительная корреляция35; 2) более удовлетворённые жизнью граждане чаще доверяют действующей власти.36 Данные тезисы позволяют предположить, что в первую очередь меняется уровень национальной гордости граждан, что затем сказывается на показателях субъективного благополучия, которое, в свою очередь,

32 Hale H. E. Authoritarian rallying as reputational cascade? Evidence from Putin's popularity surge after Crimea // American Political Science Review. 2022. Vol. 116. № 2. P. 580—594.

33 Diener E. et al. Subjective well-being: Three decades of progress // Psychological Bulletin. 1999. Vol. 125. № 2. P. 276—302.

34 Achen C. H., Battels L. M. Democracy for Realists: Why Elections Do Not Produce Responsive Government. Princeton University Press, 2016.

35 Morrison M., Tay L., Diener E. Subjective Well-Being and National Satisfaction: Findings From a Worldwide Survey // Psychological Science. 2011. Vol. 22. № 2. P. 166—171.; Камалов Э. А., Понарин Э. Д. Национальная гордость и субъективное благополучие россиян // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2020. № 1. С. 177 — 205.

36 Liberini F., Redoano M., Proto E. Happy voters // Journal of Public Economics. 2017. Vol. 146. P. 41—57.; Ward G. Happiness and Voting: Evidence from Four Decades of Elections in Europe // American Journal of Political Science. 2020. Vol. 64. № 3. P. 504—518.

снижает или повышает доверие к президенту. Из этого следует, что теоретически роль медиатора, регулирующего доверие к президенту, может исполнять как национальная гордость, так и субъективное благополучие. Моя работа направлена на проверку системы взаимосвязей между национальной гордостью, субъективным благополучием и доверием к президенту.

Важно отметить, что данные, которые использовались в предыдущих исследованиях, не позволяют определить направление причинно-следственной связи между субъективным благополучием и национальной гордостью. Уровень счастья влияет на гордость за свою страну или же напротив — национальная гордость сказывается на субъективном благополучии? Данный вопрос требует прояснения. Оба направления причинно-следственной связи возможны.

В некоторых научных работах исследователи обращают внимание на то, как ценности связаны с уровнем доверия. Ценности можно определить как «желаемые, межситуационные, варьирующиеся по важности цели, которые служат направляющими принципами в жизнях людей».37 Учёные полагают, что распространённость в обществе ценностей, подчёркивающих важность свободы самовыражения и собраний, независимости судей, разделения властей, свободы личного выбора и равенства возможностей, связана с более критичным взглядом на инкумбентов и более частыми электоральными поражениями последних. Данные ценности формируют критические установки и протестное поведение, так как связаны с желанием увеличить личную автономию и расширить спектр легальных возможностей для поиска решения актуальных проблем.38 Кроме того, Эндрю Нэйтан отдельно отмечает, что люди, придерживающиеся ценностей коллективизма и уважения к иерархии, с большей вероятностью будут

37 Schwartz S. H., Bardi A. Value Hierarchies Across Cultures: Taking a Similarities Perspective // Journal of Cross-Cultural Psychology. 2001. Vol. 32. № 3. P. 268—290.

38 Zavadskaya M., Welzel C. Subverting autocracy: emancipative mass values in competitive authoritarian regimes // Democratization. 2015. Vol. 22. № 6. P. 1105—1130.

11

поддерживать действующую политическую систему — вне зависимости от типа

39

политического режима.39

Теория базовых индивидуальных ценностей Шалома Шварца также представляет интерес при изучении политического доверия. Шварц разделяет десять базовых ценностей на два измерения: «Открытость изменениям — Сохранение» и «Забота о людях и природе — Самоутверждение». К этим ценностям относятся традиция, конформизм, безопасность, власть, достижения, гедонизм, риск-новизна, самостоятельность, забота о людях и природе, благожелательность. Согласно Шварцу, ценности представляют собой разные реакции на ключевые проблемы общества, связанные с самой его структурой, отношениями индивида и группы, а также отношением человечества к природе и социальному миру.40

Существует ряд публикаций, описывающих связь ценностей Шварца с политическими установками и поведением. Например, избиратели правых и левых коалиций в Италии имеют противоположные взгляды на отношения индивида с обществом, внутреннюю организацию последнего и характер реформ, которые правительство страны может реализовывать. Соответственно, они голосуют за те партии и тех кандидатов, политические программы которых будут способствовать реализации и сохранению определённой системы ценностей. Политики, в свою очередь, могут подстраивать риторику и политическую программу для привлечения избирателя с наиболее выгодным для них набором установок. 41

Изучение психологии граждан может стать новым направлением, на которое исследователям политического доверия стоит обратить внимание. Современная политическая наука удаляет все больше внимания исследованию роли эмоций и

39 Nathan A. J. The Puzzle of Authoritarian Legitimacy // Journal of Democracy. 2020. Vol. 31. № 1. P. 158—168.

40 Dobewall H., Rudnev M. Common and Unique Features of Schwartz's and Inglehart's Value Theories at the Country and Individual Levels // Cross-Cultural Research. 2014. Vol. 48. № 1. P. 45—77.

41 Caprara G. V. et al. Personality and Politics: Values, Traits, and Political Choice // Political Psychology. 2006. Vol. 27. № 1. P. 1—28.

личностных черт.42 Однако данные подходы всё ещё находятся на этапе становления и ещё не стали полноценной объяснительной моделью политического поведения. В частности, Вэнди Перлман продемонстрировала, что эмоции могут выступать в роли медиатора при принятии решения об участии в протестах.43 Эмоции определяют, будут люди приоритизировать безопасность и неприятие рисков (страх, печаль и стыд), или же чувство достоинства и готовность пойти на риск (злость, радость и гордость). Похожие результаты были получены в результате эксперимента, проведённого в Зимбабве. Страх может в значительной степени снизить проявление разных форм инакомыслия: например, через снижение

44

воспринимаемого числа других потенциальных участников протестных действий.44 Позитивные эмоции, такие как гордость, надежда и доверие, возникают как часть «сплочения вокруг флага». Они могут повышать одобрение действующей власти и снижать уровень восприятия коррупции.45 Исследования, проводимые в демократиях, показывают, что призыв к таким эмоциям как стыд, гордость, страх и энтузиазм способен изменить паттерны политического поведения (повысить или снизить явку, волатильность избирателей).46 Тем не менее, публикации, посвящённые роли эмоций в определении политического доверия, немногочисленны и, как правило, представляют собой анализ кейсов отдельных стран. Поиск логики инструментального использования призывов к определённым эмоциям остаётся открытым исследовательским вопросом. Гульназ Шарафутдинова обращает внимание на то, что к многообещающим теориям

42 Marcus G. E. Emotions in Politics // Annual Review of Political Science. 2000. Vol. 3. № 1. P. 221— 250.; Gerber A. S. u gp. The Big Five Personality Traits in the Political Arena // Annual Review of Political Science. 2011. Vol. 14. № 1. P. 265—287.

43 Pearlman W. Emotions and the Microfoundations of the Arab Uprisings // Perspectives on Politics. 2013. Vol. 11. № 2. P. 387—409.

44 Young L. E. The Psychology of State Repression: Fear and Dissent Decisions in Zimbabwe // American Political Science Review. 2019. Vol. 113. № 1. P. 140—155.

45 Greene S. A., Robertson G. Affect and Autocracy: Emotions and Attitudes in Russia after Crimea // Perspectives on Politics. 2020. P. 1—15.

46 Brader T. Campaigning for Hearts and Minds: How Emotional Appeals in Political Ads Work. Chicago, IL: University of Chicago Press, 2006.; Panagopoulos C. Affect, Social Pressure and Prosocial Motivation: Field Experimental Evidence of the Mobilizing Effects of Pride, Shame and Publicizing Voting Behavior // Political Behavior. 2010. Vol. 32. № 3. P. 369—386.

(помимо исследования роли коллективных эмоций в объяснении политического доверия) можно отнести «новую психологию лидерства». Теория учитывает социальный контекст идентичности, а также процессы виктимизации среди доминантных групп.47 Это исследовательское направление только выиграет от введения сравнительной перспективы, которая улучшит внешнюю валидность полученных выводов и позволит проверить, функционируют ли одни и те же эмоции одинаково в разных типах политических режимов.

Пятифакторная структура «Большой пятёрки» (англ. — Big Five) измеряет такие личностные черты, как экстраверсия, дружелюбность, сознательность, эмоциональная стабильность и открытость новому опыту. Согласно исследованиям, данные характеристики личности являются стабильными, и могут повлиять на взгляды и поведение людей в самых разных сферах жизни, начиная от употребления алкоголя и заканчивая стилем воспитания детей. Кроме всего прочего, личностные черты могут быть связаны с политическими взглядами и поведением. Например, открытость новому опыту ассоциируется с более либеральными взглядами на социальную политику, а сознательность — с консервативными.48 Согласно исследованиям в области политической психологии, именно эти личностные черты имеют наиболее сильную связь с политическими установками.49 Одной из особенностей данной модели личности является контекстуальность взаимодействия «Большой пятёрки» и различных стимулов, определяющих, какое влияние личность будет оказывать на установки и поведение. Так, сознательность может быть положительно связана с политическим участием только для тех людей, которые рассматривают конкретный канал участия как важный, либо видят своё участие эффективным.50

47 Sharafutdinova G. On double miss in Russian studies: can social and political psychology help? // Post-Soviet Affairs. 2023. Vol. 39. № 1—2. P. 86—91.

48 Gerber A. S. et al. The Big Five Personality Traits in the Political Arena // Annual Review of Political Science. 2011. Vol. 14. № 1. P. 265—287.

49 Carney D. R. et al. The Secret Lives of Liberals and Conservatives: Personality Profiles, Interaction Styles, and the Things They Leave Behind // Political Psychology. 2008. Vol. 29. № 6. P. 807—840.

50 Gerber A. S. et al. The Big Five Personality Traits in the Political Arena // Annual Review of Political Science. 2011. Vol. 14. № 1. P. 265—287.

На данный момент публикации о роли «Большой пятёрки» в формировании политического доверия немногочисленны. В одной из них Сэм Грин и Грэм Робертсон на российских данных показали, что дружелюбность, желание сохранять неконфликтные отношения с другими людьми, «косвенным образом формирует такие базовые формы поведения, как потребление медиа и более глубокие взгляды на режим и религию. Данные институты, в свою очередь, формируют понимание того, что является 'нормальным', а что 'девиантным'».51 Люди с низкой дружелюбностью чаще критикуют других и выражают готовность отстаивать собственную точку зрения. Именно граждане с низкой дружелюбностью и низкой готовностью идти на компромисс с большей вероятностью будут выступать против злоупотребления властью. Люди с высокой сознательностью, чаще соблюдающие социальные нормы, наоборот, будут реже выражать недовольство.52 Данные результаты находят подтверждение в опросных данных, собранных в Китае. Неудовлетворённость результатами работы местных властей в КНР распространена среди граждан с низкими показателями дружелюбности, экстраверсии и сознательности. Высокие значения этих черт связаны с одобрением работы представителей местной власти. Однако самый сильный эффект был найден для экстраверсии, низкий уровень которой распространён у критически настроенных китайцев. Точный механизм, лежащий за этой взаимосвязью, остался за рамками статьи, но автор указал несколько возможных механизмов для тестирования в будущем. Изоляция от общества может являться барьером, предотвращающим индоктринацию за счёт снижения необходимости соблюдать социальную желательность. Обратная направленность связи также возможна: выражение оппозиционных взглядов может привести к ухудшению отношений с друзьями и близкими. 53 Учитывая контекстуальность Пятёрки, исследователям необходимо

51 Greene S., Robertson G. Agreeable Authoritarians: Personality and Politics in Contemporary Russia // Comparative Political Studies. 2017. Vol. 50. № 13. P. 26.

52 Там же.

53 Truex R. Political Discontent in China is Associated with Isolating Personality Traits // The Journal of Politics. 2022. Vol. 84. № 4. P. 2172—2187.

обратить внимание на возможность проведения сравнительных исследований с включением элементов этой модели в анализ.

Целью данного обзора исследований было, во-первых, описание исследовательского поля аффективных факторов политического доверия. К ним я отношу социальную идентичность, субъективное благополучие, единение вокруг флага, ценности, эмоции и Большую пятёрку черт личности. Во-вторых, я обозначил пробелы, которые существуют в данных исследованиях, и определил, какие из них сможет закрыть данная диссертация. В рамках настоящей работы в первую очередь будет рассмотрена система взаимосвязей между национальной гордостью, субъективным благополучием и доверием к президенту как одним из индикаторов политического доверия.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Зубарев Никита Сергеевич, 2024 год

Список литературы

1. Алмакаева А. М., Гашенина Н. В. Субъективное благополучие: концептуализация, измерение и российская специфика // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2020. № 1. С. 4—13.

2. Андреенкова А. В. Межстрановые различия в уровне счастья в постсоветских странах — сравнительный анализ // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2020. № 1. С. 316 — 339.

3. Богачёв М. И. Воцерковленность и политические предпочтения православных верующих: количественный анализ // Религиоведческие исследования. 2016. № 13. С. 8 — 76.

4. Бызов Л. Идейные рубежи «посткрымского консенсуса» // Выборы на фоне Крыма: электоральный цикл 2016 — 2018 гг. и перспективы политического транзита / под ред. В. Федоров. Москва: Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ), 2018. С. 89 — 114.

5. Володин подтвердил свой тезис о том, что «нет Путина — нет России» — ТАСС [Электронный ресурс]. URL: https://tass.ru/politika/4658232 (дата обращения: 29.05.2024).

6. Земцов А. О. «Сильная рука»: авторитарность в политической культуре современных россиян // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз. 2019. Т. 95. № 4. С. 87 — 110.

7. Земцов А. О. Конец «сильной руки»? Критический дискурс-анализ нормативного взгляда в политической культуре россиян // Социологический журнал. 2020. Т. 26. № 4. С. 96 — 115.

8. Камалов Э. А., Понарин Э. Д. Национальная гордость и субъективное благополучие россиян // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2020. № 1. С. 177 — 205.

9. Коррупция в России / ФОМ [Электронный ресурс]. URL: https://fom.ru/Bezopasnost-i-pravo/15023 (дата обращения: 30.05.2024).

10. Корсунова В. И., Соколов Б. О. Динамика поддержки эмансипативных ценностей в России в ходе пандемии COVID-19 // Социологический журнал. 2023. Т. 29. № 2. С. 8 — 24.

11. Магун В. С., Магун А. В. Ощущение связи со страной и гордость за ее достижения: российские данные в контексте международных сравнений // Общественные науки и современность. 2009. № 3. С. 32-44.

12. Макоева Ю. Шкала удовлетворённости жизнью (SWLS) [Электронный ресурс]. URL: https://happypeople.blog/test/shkala-udovletvoryonnosti-zhiznyu-swls/ (дата обращения: 15.05.2024).

13. Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей: Указ Президента РФ от 09.11.2022 № 809 // Президент РФ. 2022.

14. Окунев И. Ю. Стэнфордская модель кризиса развития // Полис. Политические исследования. 2009. № 3. С. 136 — 144.

15. Паин Э., Федюнин С. Нация и демократия. Перспективы управления культурным разнообразием. Москва: Мысль, 2020.

16. Патриотизм: мониторинг [Электронный ресурс]. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/patriotizm-monitoring (дата обращения: 10.05.2024).;

17. Попова О. В., Гришин Н. В. Политическое доверие российской молодежи: «Туда ли мы идём?» // ПОЛИТЭКС. Политическая Экспертиза. 2023. Т. 19. № 2. С. 298 — 317.

18. Попова О. В., Лагутин О. В. Политические настроения молодежи: лояльность или протест? // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2019. Т. 21. № 4. С. 599 — 619.

19. Семененко И. С. Нация, национализм, национальная идентичность: новые ракурсы научного дискурса // Мировая экономика и международные отношения. 2015. Т. 59. № 11. С. 91 — 102.

20. Символы России [Электронный ресурс]. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/simvoly-rossii (дата обращения: 10.05.2024).

21. Соболева Н. Э., Соколов Б. О. Изменение статуса на рынке труда в период пандемии COVID-19 и субъективное благополучие россиян // Вопросы экономики. 2021. Т. 12. С. 139 — 153.

22. Соколов Б. О., Завадская М. А. Индивидуальный опыт первой волны пандемии COVID-19 и политическая поддержка в России (по материалам опроса "Ценности в кризисе") // Полис. Политические исследования. 2023. № 4. С. 152 — 167.

23. Указ о национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года и на перспективу до 2036 года [Электронный ресурс]. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/73986 (дата обращения: 10.05.2024).

24. Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям [Электронный ресурс]. URL: https://rosstat.gov.ru/compendium/document/13282 (дата обращения: 03.06.2024).

25. Численность населения Российской Федерации по полу и возрасту [Электронный ресурс]. URL: https://rosstat.gov.ru/compendium/document/13284 (дата обращения: 03.06.2024).

26. Щербак А. «Православный пояс» на электоральной карте России в 2011 — 2021 годах // Социологическое обозрение. 2023. Т. 22. № 3. С. 172 — 195.

27. Abdelal R. et al. Identity as a Variable // Measuring Identity: A Guide for Social Scientists / eds. R. Abdelal et al. Cambridge University Press, 2009. P. 17—32.

28. Achen C. H., Bartels L. M. Democracy for Realists: Why Elections Do Not Produce Responsive Government. Princeton University Press, 2016.

29. Affective meaning [Электронный ресурс]. URL: https://www.oxfordreference.com/display/10.1093/oi/authority.20110803095354410 (дата обращения: 10.05.2024).

30. Alexseev M. A., Hale H. E. Rallying 'round the leader more than the flag: Changes in Russian nationalist public opinion 2013—14 // The New Russian Nationalism: Imperialism, Ethnicity and Authoritarianism 2000—2015 / eds. P. Kolst0, H. Blakkisrud. Edinburgh: Edinburgh University Press,

2016. P. 192—220.

31. Altiparmakis A. et al. Pandemic politics: policy evaluations of government responses to COVID-19 // West European Politics. 2021. Vol. 44. № 5—6. P. 1159—1179.

32. Axelrod R. An Evolutionary Approach to Norms // The American Political Science Review. 1986. Vol. 80. № 4. P. 1095—1111.

33. Baker W. D., Oneal J. R. Patriotism or Opinion Leadership?: The Nature and Origins of the "Rally 'Round the Flag" Effect // Journal of Conflict Resolution. 2001. Vol. 45. № 5. P. 661—687.

34. Berg L., Hjerm M. National Identity and Political Trust // Perspectives on European Politics and Society. 2010. Vol. 11. № 4. P. 390—407.

35. Berinsky A. J. Measuring Public Opinion with Surveys // Annual Review of Political Science.

2017. Vol. 20. № 1. P. 309—329.

36. Bieda A. et al.. Universal happiness? Cross-cultural measurement invariance of scales assessing positive mental health // Psychological Assessment. 2017. Vol. 29. № 4. P. 408—421.

37. Billig M. Banal Nationalism. SAGE, 1995.

38. Boyce C. J., Delaney L., Wood A. M. The Great Recession and subjective well-being: How did the life satisfaction of people living in the United Kingdom change following the financial crisis? // PLOS ONE. 2018. Vol. 13. № 8. P. e0201215.

39. Brader T. Campaigning for Hearts and Minds: How Emotional Appeals in Political Ads Work. Chicago, IL: University of Chicago Press, 2006.

40. Brant R. Assessing Proportionality in the Proportional Odds Model for Ordinal Logistic Regression // Biometrics. 1990. Vol. 46. № 4. P. 1171—1178.

41. Brubaker R. Religion and nationalism: four approaches // Nations and Nationalism. 2012. Vol. 18. № 1. P. 2—20.

42. Canovan M. Politics as Culture: Hannah Arendt and the Public Realm // History of Political Thought. 1985. Vol. 6. № 3. P. 617—642.

43. Caprara G. V. et al. Personality and Politics: Values, Traits, and Political Choice // Political Psychology. 2006. Vol. 27. № 1. P. 1—28.

44. Carney D. R. et al. The Secret Lives of Liberals and Conservatives: Personality Profiles, Interaction Styles, and the Things They Leave Behind // Political Psychology. 2008. Vol. 29. № 6. P. 807—840.

45. Catterberg G., Moreno A. The Individual Bases of Political Trust: Trends in New and Established Democracies // International Journal of Public Opinion Research. 2006. Vol. 18. № 1. P. 31—48.

46. Charles A., Wu D., Wu Z. Economic Shocks on Subjective Well-Being: Re-assessing the Determinants of Life-Satisfaction After the 2008 Financial Crisis // Journal of Happiness Studies. 2019. Vol. 20. № 4. P. 1041—1055.

47. Chen D.-G., Chen X. Full Longitudinal Mediation Modeling Analysis of HIV/AIDS Knowledge, Self-Efficacy, and Condom-Use Intention in Youth // Journal of the Society for Social Work and Research. 2022. Vol. 13. № 1. P. 161—177.

48. Chung K., Choe H. South Korean National Pride: Determinants, Changes, and Suggestions // Asian Perspective. 2008. Vol. 32. № 1. P. 99—127.

49. Citrin J., Reingold B., Green D. P. American Identity and the Politics of Ethnic Change // The Journal of Politics. 1990. Vol. 52. № 4. P. 1124—1154.

50. Citrin J., Sears D. O. Balancing National and Ethnic Identities: The Psychology of E Pluribus Unum // Measuring Identity: A Guide for Social Scientists / eds. A. I. Johnston et al. Cambridge: Cambridge University Press, 2009. P. 145—174.

51. Citrin J., Stoker L. Political Trust in a Cynical Age // Annual Review of Political Science. 2018. T. 21. № 1. P. 49—70.

52. Cohen J. What I Watch and Who I Am: National Pride and the Viewing of Local and Foreign Television in Israel // Journal of Communication. 2008. Vol. 58. № 1. P. 149—167.

53. Cole D. A., Maxwell S. E. Testing Mediational Models with Longitudinal Data: Questions and Tips in the Use of Structural Equation Modeling // Journal of Abnormal Psychology. 2003. Vol. 112. № 4. P. 558—577.

54. Connor W. A nation is a nation, is a state, is an ethnic group is a ... . // Ethnic and Racial Studies. 1978. Vol. 1. № 4. P. 377—400.

55. Conover P. J., Feldman S. Measuring patriotism and nationalism. // Memo to NES Board Overseers: American National Election Studies, 1987.

56. De Vries R. E. Self, in-group, and out-group evaluation: bond or breach? // European Journal of Social Psychology. 2003. Vol. 33. № 5. P. 609—621.

57. Diaz-Cayeros A., Magaloni B., Weingast B. R. Tragic Brilliance: Equilibrium Party Hegemony in Mexico. Rochester, NY: Social Science Research Network, 2003.

58. Diener E. et al. Subjective well-being: Three decades of progress // Psychological Bulletin. 1999. Vol. 125. № 2. P. 276—302.

59. Diener E. et al. The Satisfaction with Life Scale // Journal of Personality Assessment. 1985. Vol. 49. № 1. P. 71—75.

60. Diener E., Oishi S., Lucas R. E. Personality, Culture, and Subjective Well-Being: Emotional and Cognitive Evaluations of Life // Annual Review of Psychology. 2003. Vol. 54. № Volume 54, 2003. P. 403—425.

61. Diener E., Tamir M., Scollon C. N. Happiness, Life Satisfaction, and Fulfillment: The Social Psychology of Subjective Well-Being // Bridging Social Psychology / ed. P. A. M. Van Lange. Mahwah, New Jersey: Lawrence Erlbaum Associates Publishers, 2006. P. 319—324.

62. Dobewall H., Rudnev M. Common and Unique Features of Schwartz's and Inglehart's Value Theories at the Country and Individual Levels // Cross-Cultural Research. 2014. Vol. 48. № 1. P. 45— 77.

63. Easton D. A Re-Assessment of the Concept of Political Support // British Journal of Political Science. 1975. Vol. 5. № 4. P. 435—457.

64. Evans M. D. R., Kelley J. National Pride in the Developed World: Survey Data from 24 Nations // International Journal of Public Opinion Research. 2002. Vol. 14. № 3. P. 303—338.

65. Fabrykant M., Magun V. Dynamics of National Pride Attitudes in Post-Soviet Russia, 1996-2015 // Nationalities Papers. 2019. Vol. 47. № 1. P. 20—37.

66. Fabrykant M., Magun V. Grounded and normative dimensions of national pride in comparative perspective // Dynamics of National Identity. Media and Societal Factors of What We Are / eds. J. Grimm et al. Routledge, 2016. P. 83—112.

67. Festinger L., Carlsmith J. M. Cognitive consequences of forced compliance // The Journal of Abnormal and Social Psychology. 1959. Vol. 58. № 2. P. 203—210.

68. Fiske S. T., Taylor S. E. Social Cognition. McGraw-Hill, 1991.

69. Foxall A. Photographing Vladimir Putin: Masculinity, Nationalism and Visuality in Russian Political Culture // Geopolitics. 2013. Vol. 18. № 1. P. 132—156.

70. Frye T. Economic Sanctions and Public Opinion: Survey Experiments From Russia // Comparative Political Studies. 2019. Vol. 52. № 7. P. 967—994.

71. Frye T., Gehlbach S., Marquardt K. L., Reuter O. J. Is Putin's popularity (still) real? A cautionary note on using list experiments to measure popularity in authoritarian regimes // Post-Soviet Affairs. 2023. Vol. 39. № 3. P. 213—222.

72. Frye T., Gehlbach S., Marquardt K. L., Reuter O. J. Is Putin's popularity real? // Post-Soviet Affairs. 2017. Vol. 33. № 1. P. 1—15.

73. Fujita F. The frequency of social comparison and its relation to subjective well-being // The science of subjective well-being / eds. M. Eid, R. J. Larsen. New York, NY: The Guilford Press, 2008. P. 239—257.

74. Gandhi J., Lust-Okar E. Elections Under Authoritarianism // Annual Review of Political Science. 2009. Vol. 12. № 1. P. 403—422.

75. Gerber A. S. et al. The Big Five Personality Traits in the Political Arena // Annual Review of Political Science. 2011. Vol. 14. № 1. P. 265—287.

76. Gill G. J. Symbolism and Regime Change in Russia. Cambridge: Cambridge University Press, 2013.

77. Golosov G. V. Machine politics: The concept and its implications for Post-Soviet studies // Demokratizatsiya. 2013. Vol. 21. № 4. P. 459—480.

78. Golosov G. V. Voter Volatility in Electoral Authoritarian Regimes: Testing the "Tragic Brilliance" Thesis // Comparative Sociology. 2016. Vol. 15. № 5. P. 535—559.

79. Greene S. A., Robertson G. Affect and Autocracy: Emotions and Attitudes in Russia after Crimea // Perspectives on Politics. 2020. P. 1—15.

80. Greene S., Robertson G. Agreeable Authoritarians: Personality and Politics in Contemporary Russia // Comparative Political Studies. 2017. Vol. 50. № 13. P. 26.

81. Gudmundsdottir D. G. The Impact of Economic Crisis on Happiness // Social Indicators Research. 2013. Vol. 110. № 3. P. 1083—1101.

82. Gustavsson G., Miller D. Why Liberal Nationalism Today? // Liberal Nationalism and Its Critics. New York: Oxford University Press, 2019. P. 1—20.

83. Gustavsson G., Stendahl L. National identity, a blessing or a curse? The divergent links from national attachment, pride, and chauvinism to social and political trust // European Political Science Review. 2020. Vol. 12. № 4. P. 449—468.

84. Ha S. E., Jang S.-J. National Identity, National Pride, and Happiness: The Case of South Korea // Social Indicators Research. 2015. Vol. 121. № 2. P. 471—482.

85. Hakhverdian A., Mayne Q. Institutional Trust, Education, and Corruption: A Micro-Macro Interactive Approach // The Journal of Politics. 2012. Vol. 74. № 3. P. 739—750.

86. Hale H. E. Authoritarian rallying as reputational cascade? Evidence from Putin's popularity surge after Crimea // American Political Science Review. 2022. Vol. 116. № 2. P. 580—594.

87. Hale H. E. How Crimea Pays: Media, Rallying 'Round the Flag, and Authoritarian Support // Comparative Politics. 2018. Vol. 50. № 3. P. 369—391.

88. Hale H. E. Regime Change Cascades: What We Have Learned from the 1848 Revolutions to the 2011 Arab Uprisings // Annual Review of Political Science. 2013. Vol. 16. № 1. P. 331—353.

89. Hansen H. E., Hesli V. L. National Identity: Civic, Ethnic, Hybrid, and Atomised Individuals // Europe-Asia Studies. 2009. Vol. 61. № 1. P. 1—28.

90. Hassin R. R. et al. Subliminal exposure to national flags affects political thought and behavior //

Proceedings of the National Academy of Sciences. 2007. Vol. 104. № 50. P. 19757—19761.

133

91. Hausman J., McFadden D. Specification Tests for the Multinomial Logit Model // Econometrica. 1984. Vol. 52. № 5. P. 1219—1240.

92. Havel V., Wilson P. The power of the powerless // International Journal of Politics. 1985. Vol. 3/4. № 15. P. 23—96.

93. Healy A., Malhotra N. Retrospective Voting Reconsidered // Annual Review of Political Science. 2013. Vol. 16., 2013. P. 285—306.

94. Hetherington M. J. The Political Relevance of Political Trust // American Political Science Review. 1998. Vol. 92. № 4. P. 791—808.

95. Hetherington M. J. Why Trust Matters: Declining Political Trust and the Demise of American Liberalism. Princeton: Princeton University Press, 2018.

96. Hogg M. A. Social Identity Theory // Contemporary Social Psychological Theories / ed. P. J. Burke. Stanford, CA: Stanford University Press, 2006. P. 111—136.

97. Hogg M. A. Subjective Uncertainty Reduction through Self-categorization: A Motivational Theory of Social Identity Processes // European Review of Social Psychology. 2000. Vol. 11. № 1. P. 223—255.

98. Hooghe M. Why There is Basically Only One Form of Political Trust // The British Journal of Politics and International Relations. 2011. Vol. 13. № 2. P. 269—275.

99. Hosmer D. W., Lemesbow S. Goodness of fit tests for the multiple logistic regression model // Communications in Statistics — Theory and Methods. 1980. Vol. 9. № 10. P. 1043-1069.

100. Huddy L. From Social to Political Identity: A Critical Examination of Social Identity Theory // Political Psychology. 2001. Vol. 22. № 1. P. 127—156.

101. Huddy L. Unifying national identity research: Interdisciplinary perspectives // Dynamics of National Identity. Media and Societal Factors of What We Are / eds. J. Grimm et al. Routledge, 2016. C. 9—21.

102. Huddy L., Khatib N. American Patriotism, National Identity, and Political Involvement // American Journal of Political Science. 2007. Vol. 51. № 1. P. 63—77.

103. Hume D. A Treatise of Human Nature / eds. D. F. Norton, M. J. Norton. Oxford University Press, 2000.

104. Inglehart R. et al. Development, Freedom, and Rising Happiness: A Global Perspective (19812007) // Perspectives on Psychological Science. 2008. Vol. 3. № 4. P. 264—285.

105. Inglehart R. F., Oyserman D. Individualism, autonomy, self-expression. The human development syndrome // Comparing Cultures: Dimensions of Culture in a Comparative Perspective / eds. H. Vinken, J. Soeters, P. Ester. BRILL, 2004. P. 73—96.

106. Inglehart R. Modernization and Postmodernization: Cultural, Economic, and Political Change in 43 Societies. Princeton University Press, 1997.

107. Inglehart R., Welzel C. Modernization, Cultural Change, and Democracy: The Human Development Sequence. Cambridge University Press, 2005.

108. Kirsch H., Welzel C. Democracy Misunderstood: Authoritarian Notions of Democracy around the Globe // Social Forces. 2019. Vol. 98. № 1. P. 59—92.

109. Kline R. B. Assumptions in Structural Equation Modeling // Handbook of Structural Equation Modeling / eds. R. H. Hoyle. New York, NY: The Guilford Press, 2023. P. 128-144.

110. Kline R. B. Principles and Practice of Structural Equation Modeling. Guilford Publications, 2023.

111. Kosterman R., Feshbach S. Toward a Measure of Patriotic and Nationalistic Attitudes // Political Psychology. 1989. Vol. 10. № 2. P. 257—274.

112. Kuersteiner G. M. Granger-Sims causality // Macroeconometrics and Time Series Analysis / eds. S. N. Durlauf, L. E. Blume. London: Palgrave Macmillan UK, 2010. P. 119-134.

113. Laruelle M. Russian Nationalism: Imaginaries, Doctrines, and Political Battlefields. Routledge, 2018.

114. Lenard P. T., Miller D. Trust and National Identity // The Oxford Handbook of Social and Political Trust / ed. E. M. Uslaner. Oxford University Press, 2018. P. 57—74.

115. Lewis-Beck M. S., Stegmaier M. Economic Determinants of Electoral Outcomes // Annual Review of Political Science. 2000. Vol. 3. № 1. P. 183—219.

116. Liberini F., Redoano M., Proto E. Happy voters // Journal of Public Economics. 2017. Vol. 146. P. 41—57.

117. Lim S., Prakash A. Pandemics and citizen perceptions about their country: Did COVID-19 increase national pride in South Korea? // Nations and Nationalism. 2021. Vol. 27. № 3. P. 623—637.

118. Magaloni B. Voting for Autocracy: Hegemonic Party Survival and its Demise in Mexico. Cambridge: Cambridge University Press, 2006.

119. Marcus G. E. Emotions in Politics // Annual Review of Political Science. 2000. Vol. 3. № 1. P. 221—250.

120. Marien S., Hooghe M. Does political trust matter? An empirical investigation into the relation between political trust and support for law compliance // European Journal of Political Research. 2011. Vol. 50. № 2. P. 267—291.

121. McDermott M. L., Jones D. R. Gender, Sex, and Trust in Government // Politics & Gender. 2022. Vol. 18. № 2. P. 297—320.

122. Meisenberg G., Williams A. Are acquiescent and extreme response styles related to low intelligence and education? // Personality and Individual Differences. 2008. Vol. 44. № 7. P. 1539—1550.

123. Miller A. H. Political Issues and Trust in Government: 1964—1970 // American Political Science Review. 1974. Vol. 68. № 3. P. 951-972.

124. Miller D., Ali S. Testing the national identity argument // European Political Science Review. 2014. Vol. 6. № 2. P. 237—259.

125. Mishler W., Rose R. What Are the Political Consequences of Trust? A Test of Cultural and Institutional Theories in Russia // Comparative Political Studies. 2005. Vol. 38. № 9. P. 1050—1078.

126. Morrison M., Tay L., Diener E. Subjective Well-Being and National Satisfaction: Findings From a Worldwide Survey // Psychological Science. 2011. Vol. 22. № 2. P. 166—171.

127. Mueller J. E. Presidential Popularity from Truman to Johnson // The American Political Science Review. 1970. Vol. 64. № 1. P. 18—34.

128. Müller-Peters A. The significance of national pride and national identity to the attitude toward the single European currency: A Europe-wide comparison // Journal of Economic Psychology. 1998. T. 19. № 6. C. 701—719.

129. Nathan A. J. The Puzzle of Authoritarian Legitimacy // Journal of Democracy. 2020. Vol. 31. № 1. P. 158—168.

130. Norris P. Introduction: The Growth of Critical Citizens? // Critical Citizens / ed. P. Norris. Oxford: Oxford University Press, 1999. P. 1—28.

131. Panagopoulos C. Affect, Social Pressure and Prosocial Motivation: Field Experimental Evidence of the Mobilizing Effects of Pride, Shame and Publicizing Voting Behavior // Political Behavior. 2010. Vol. 32. № 3. P. 369—386.

132. Pearlman W. Emotions and the Microfoundations of the Arab Uprisings // Perspectives on Politics. 2013. Vol. 11. № 2. P. 387—409.

133. Posner D. N. Institutions and Ethnic Politics in Africa. Cambridge University Press, 2005. 362 p.

134. Powell G. B., Whitten G. D. A Cross-National Analysis of Economic Voting: Taking Account of the Political Context // American Journal of Political Science. 1993. Vol. 37. № 2. P. 391—414.

135. Quattrone G. A., Tversky, A. Contrasting Rational and Psychological Analyses of Political Choice // American Political Science Review. 1988. Vol. 82. № 3. P. 719—736.

136. R Core Team. R: A language and environment for statistical computing. R Foundation for Statistical Computing // 2020.

137. Ray S. Ethnic Inequality and National Pride // Political Psychology. 2018. Vol. 39. № 2. P. 263— 280.

138. Reeskens T., Wright M. Subjective Well-Being and National Satisfaction: Taking Seriously the "Proud of What?" Question // Psychological Science 2011. Vol. 22. № 11. P. 1460—1462.

139. Rosseel Y. lavaan: An R Package for Structural Equation Modeling // Journal of Statistical Software. 2012. Vol. 48. P. 1—36.

140. Schatz R. T., Staub E. Manifestations of blind and constructive patriotism: Personality correlates and individual-group relations // Patriotism: In the lives of individuals and nations. Chicago, IL, US: Nelson-Hall Publishers, 1997. P. 229—245.

141. Schatz R. T., Staub E., Lavine H. On the Varieties of National Attachment: Blind Versus Constructive Patriotism // Political Psychology. 1999. Vol. 20. № 1. P. 151—174.

142. Schermelleh-Engel K., Moosbrugger H., Müller H. Evaluating the Fit of Structural Equation Models: Tests of Significance and Descriptive Goodness-of-Fit Measures // Methods of Psychological Research. 2003. Vol. 8. № 2. P. 23-74.

143. Schneider I. Can We Trust Measures of Political Trust? Assessing Measurement Equivalence in Diverse Regime Types // Social Indicators Research. 2017. Vol. 133. № 3. P. 963—984.

144. Schoon I., Cheng H. Determinants of political trust: A lifetime learning model // Developmental Psychology. 2011. Vol. 47. № 3. P. 619—631.

145. Schwartz S. H., Bardi A. Value Hierarchies Across Cultures: Taking a Similarities Perspective // Journal of Cross-Cultural Psychology. 2001. Vol. 32. № 3. P. 268—290.

146. Seligson A., Tucker J. Feeding the Hand that Bit You: Voting for Ex-Authoritarian Rulers in Russia and Bolivia // Demokratizatsiya: The Journal of Post-soviet Democratization. 2005. Vol. 13. P. 11—44.

147. Seyd B. How should we measure political trust? Brighton: Political Studies Association, 2016. P. 1—21.

148. Sharafutdinova G. On double miss in Russian studies: can social and political psychology help? // Post-Soviet Affairs. 2023. Vol. 39. № 1—2. P. 86—91.

149. Sharafutdinova G. Public Opinion Formation and Group Identity: The Politics of National Identity Salience in Post-Crimea Russia // Problems of Post-Communism. 2020. Vol. 69. № 3. P. 1—13.

150. Sharafutdinova G. The Red Mirror: Putin's Leadership and Russia's Insecure Identity. Oxford University Press, 2020.

151. Smith T. W., Jarkko L. National Pride: A Cross-national Analysis. Chicago, IL: National Opinion Research Center, University of Chicago, 1998.

152. Smith T. W., Kim S. National Pride in Comparative Perspective: 1995/96 and 2003/04 // International Journal of Public Opinion Research. 2006. Vol. 18. № 1. P. 127—136.

153. Steele L. G., Lynch S. M. The Pursuit of Happiness in China: Individualism, Collectivism, and Subjective Well-Being During China's Economic and Social Transformation // Social Indicators Research. 2013. Vol. 114. № 2. P. 441-451.

154. Tajfel H., Turner J. An integrative theory of intergroup conflict // The social psychology of intergroup relations / eds. W. G. Austin, S. Worchel. Monterey, CA: Brooks/Cole, 1979. P. 33-47.

155. Tajfel H., Turner J. C. The Social Identity Theory of Intergroup Behavior // Key readings in social psychology. Political psychology: Key readings / eds. J. T. Jost, J. Sidanius. New York, NY:: Psychology Press, 2004. P. 276-293.

156. Tamir Y. Why Nationalism. Princeton University Press, 2020.

157. Tang W. Populist Authoritarianism: Chinese Political Culture and Regime Sustainability. Oxford University Press, 2016.

158. Tate C. U. On the Overuse and Misuse of Mediation Analysis: It May Be a Matter of Timing // Basic and Applied Social Psychology. 2015. Vol. 37. № 4. P. 235-246.

159. Terry D. J., Hogg M. A., White K. M. Attitude-behavior relations: Social identity and group membership // Attitudes, behavior, and social context: The role of norms and group membership Applied social research. Mahwah, NJ, US: Lawrence Erlbaum Associates Publishers, 2000. P. 67-93.

160. Terry D. J., Hogg M. A., White K. M. Attitude-behavior relations: Social identity and group membership // Attitudes, behavior, and social context: The role of norms and group membership Applied social research. Mahwah, NJ, US: Lawrence Erlbaum Associates Publishers, 2000. P. 67-93.

161. Tikhomirov A. Trust and Distrust in a Modern Dictatorship: A Case Study of the Soviet Union // Trust and Happiness in the History of European Political Thought / eds. L. Kontler, M. Somos. Brill,

2017. P. 436-461.

162. Tilley J., Heath A. The decline of British national pride // The British Journal of Sociology. 2007. Vol. 58. № 4. P. 661-678.

163. Truex R. Political Discontent in China is Associated with Isolating Personality Traits // The Journal of Politics. 2022. Vol. 84. № 4. P. 2172-2187.

164. Vijverberg W. P. M. Testing for IIA with the Hausman-Mcfadden Test // 2011.

165. Ward G. Happiness and Voting: Evidence from Four Decades of Elections in Europe // American Journal of Political Science. 2020. Vol. 64. № 3. P. 504-518.

166. Welzel C. Freedom Rising: Human empowerment and the contemporary quest for emancipation. Cambridge University Press, 2013.

167. Wengle S., Evans C. Symbolic state-building in contemporary Russia // Post-Soviet Affairs.

2018. Vol. 34. № 6. P. 384-411.

168. Young L. E. The Psychology of State Repression: Fear and Dissent Decisions in Zimbabwe // American Political Science Review. 2019. Vol. 113. № 1. P. 140-155.

169. Zaller J. R. The Nature and Origins of Mass Opinion. Cambridge University Press, 1992.

170. Zavadskaya M., Welzel C. Subverting autocracy: emancipative mass values in competitive authoritarian regimes // Democratization. 2015. Vol. 22. № 6. P. 1105-1130.

171. Zmerli S., Hooghe M. Political Trust: Why Context Matters. ECPR Press, 2013.

Построение выборки

Генеральная совокупность образована 83 регионами. Регион представляет собой субъект федерации, за несколькими исключениями: Крым и Севастополь объединены в один регион, ХМАО и ЯНАО рассматриваются как отдельные регионы. Остальные автономные округа включены в соответствующий субъект федерации (регион).

Единица отбора на первом этапе построения выборки - субъект федерации (равный размер выборки во всех единицах за исключением Москвы и Санкт-Петербурга).

Всего в выборку включено 60 регионов. Метод отбора регионов - целевой по социальным и экономическим параметрам внутри каждого федерального округа.

Размер выборки: равный для всех регионов - 300 интервью кроме Москвы и Санкт-Петербурга - 500 интервью в каждом.

Построение выборки: выборка строится независимо для каждого региона по единой случайной вероятностной модели на основе случайной генерации телефонов (RDD sample).

Генеральной совокупностью является наличное население региона -проживающие в регионе как основном месте жительства на протяжении 3 месяцев до начала опроса, в возрасте 18 лет и старше. Исключенными из выборки являются люди, не имеющие доступа к мобильным или стационарным телефонам или не пользующиеся этими устройствами (оценочная доля 9% населения). Источник информации, на котором базируются расчеты для выборки, - данные Всероссийской переписи населения РФ 2010г. и официального прогноза Госкомстата РФ по социально-демографической структуре областей на 1 января 2018 г.

Основная цель для построения выборки - достижение высокого уровня репрезентативности, и, соответственно, точности измерения параметров на выборочной совокупности по отношению к генеральной совокупности, на уровне

139

региона. Репрезентативность понимается как а) использование статистически обоснованной модели выборки, б) полнота покрытия генеральной совокупности по основным социально-демографическим параметрам и географическим единицам (географическим частям и населенным пунктам с разным уровнем урбанизации), и в) эффективная реализация выборки (уровень кооперации).

Для максимизации полноты покрытия генеральной совокупности используется двусоставная выборка (Dual frame sample) - стационарные и мобильные телефонные номера. Такой подход позволяет включить в выборку людей, которые владеют/ имеют доступ к стационарным телефонам, но не мобильным, и тех, кто имеет и активно пользуется только мобильным телефоном, а также максимизировать социально-демографическую и социально-экономическую репрезентативность выборки. Распределение выборки мобильных и выборки стационарных телефонов составило 80%/ 20% соответственно.

Этапы построения и реализации выборки:

1. Случайная генерация мобильных и стационарных телефонов с фиксированными префиксами (RDD sample).

2. Верификация активности и региональной принадлежности телефонного номера.

- Автоматический прозвон отобранных номеров для определения его активности (номер существует) с помощью специализированной программы

- Скринирование по региону проживания: если получен ответ на звонок по выбранному телефону, респондента просят назвать населенный пункт постоянного проживания, который соотносится с базой данных географических единиц, используемых в исследовании

3. Отбор респондента.

- В случае мобильного телефона владелец телефона (тот, кто говорит по нему в данный момент) автоматически становится респондентом в случае соответствия места проживания заданным параметрам. Дополнительно вводится проверка по полу-возрасту и образованию респондента.

- В случае стационарных телефонов респондент отбирается среди тех членов семьи, которые постоянно пользуются стационарным телефоном, по заданным социально-демографическим параметрам.

Установлены квоты «мягкие» квоты (максимум) на пол-возраст, образование и тип населенного пункта по уровню урбанизации.

Для увеличения уровня достижимости респондентов используется метод распределенных по времени повторных звонков. По каждому отобранному телефонному номеру делается минимум 10 звонков в разное время дня и в разные дни недели.

Таблица 1 показывает сравнение средних значений доверия к президенту, национальной гордости и счастья между респондентами, которые выбыли из участия в панельном исследовании, и теми, кто принял участие в последующих волнах. Каждая переменная была измерена по шкале от 1 до 4, где 1 обозначает низкие показатели доверия, гордости и счастья, а 4 высокие. Расшифровать сокращения в таблице можно следующим образом: В1 — респонденты, которые перешли из 1-й волны во 2-ю; В1-В — респонденты, которые выбыли из панели между 1-й и 2-й волнам; Т-тест В1-В — результат вычисления т-теста для сравнения средних между В1 и В1-В; В2 — респонденты, которые перешли из 2-й волны в 3-ю; В2-В — респонденты, которые выбыли из панели между 2-й и 3-й волнами опроса; Т-тест В2-В — результат вычисления т-теста для сравнения средних между В2 и В2-В; В3 — респонденты, которые перешли из 1-й волны в 3-ю; В3-В — респонденты, которые выбыли из панели между 1-й и 3-й волнами; Т-тест В3-В — результат вычисления т-теста для сравнения средних между В3 и В3-В. Для т-тестов показаны только уровни значимости.

Таблица 1. Сравнение средних значений переменных между выбывшими и продолжившими участие в панельном исследовании

В1 В1-В Т-тест В1-В В2 В2-В Т-тест В2-В В3 В3-В Т-тест В3-В

ДП 3.01 2.97 0.242 2.98 2.84 0.018* 3.03 2.98 0.261

НГ 3.46 3.43 0.561 3.40 3.31 0.069 3.48 3.43 0.160

СЧ 2.88 2.94 0.050 2.88 2.87 0.804 2.90 2.91 0.988

N 1367 763 524 925 1168 962

Примечание: ДП — доверие к президенту, НГ — национальная гордость, СЧ — счастье, N — количество респондентов.

Можно отметить, что проблема осыпания выборки не влияет на результаты анализа, проведенного в главе 2. Разница между выбывшими и оставшимися не имеет статистической значимости практически для всех переменных. Т-тест показал значимую разницу средних только для доверия президенту между теми,

кто выбыл после участия во 2 волне, и теми, кто остался для участия в 3 волне: средний показатель доверия среди выбывших оказался ниже на 0.14.

Таблица 1. Измерение оцениваемых переменных (глава 3)

Вопрос Варианты ответа Примечания

В какой степени гомосексуализм может быть оправдан? Никогда не может быть оправдано 2 9 Всегда может быть оправдано Ценности «выбора» по (Вельцель 2013)

В какой степени аборт может быть оправдан? Никогда не может быть оправдано 2 9 Всегда может быть оправдано

В какой степени развод может быть оправдан? Никогда не может быть оправдано 2 9 Всегда может быть оправдано

В целом, мужчины становятся лучшими политическими лидерами, чем женщины? 1 — полностью согласны 2 — согласны 3 — не согласны 4 — полностью не согласны Ценности «равенства» по (Вельцель

Высшее образование важнее для мальчика, чем для девочки? 1 — полностью согласны 2 — согласны 3 — не согласны 4 — полностью не согласны 2013)

Насколько Вы согласны с утверждением 'Когда рабочих мест недостаточно, мужчины должны иметь больше прав на работу, чем женщины'? 1 — полностью согласны 2 — согласны 3 — частично согласны, а частично нет 4 — не согласны 5 — полностью не согласны

Какие качества наиболее важно воспитывать у детей в семье? Хорошие манеры, Независимость, Трудолюбие, Чувство ответственности, Воображение, Терпимость, Бережливость, Решительность, Религиозность, Бескорыстие, Послушание Ценности «автономии» по (Вельцель 2013)

Пол респондента 1 — Мужской 2 — Женский

Возраст респондента —

Не считая венчаний, похорон и крещений, как часто Вы 1 — Чаще, чем раз в неделю 2 — Раз в неделю 3 — Раз в месяц

посещаете религиозные службы в настоящее время? 4 — По особым религиозным праздникам 5 — Раз в год 6 — Реже, чем раз в год 7 — Никогда или почти никогда

Тип населённого пункта 1 — Столица области 2 — Другие города области 3 — Сельские поселения

Какой наивысший уровень образования Вы получили? 1 — Начальное образование или меньше 2 — Законченное среднее образование -школа, гимназия 3 — Среднее специальное или профессионально-техническое 4 — Высшее образование или научная степень

Уровень дохода Вашей семьи в настоящее время 1 — Живёте, не испытывая материальных затруднений 2 — Дохода в принципе хватает 3 — Довольно трудно жить на такой доход 4 — Очень трудно жить на такой доход

Скажите, пожалуйста, в настоящее время Вы: 1 — Женаты/ замужем 2 — Живёте вместе, но не зарегистрированы 3 — Разведены или разошлись 4 — Вдовец/вдова 5 — Холост/ незамужняя и никогда не был женат/замужем

Насколько Вы гордитесь тем, что Вы россиянин? 1 — Очень гордитесь 2 — Скорее гордитесь, чем нет 3 — Не очень гордитесь 4 — Совсем не гордитесь 5 — Я не россиянин

Насколько Вы доверяете Президенту России? 1 — Полностью доверяю 2 — В некоторой степени доверяю 3 — Не очень доверяю 4 — Совсем не доверяю

Таблица 1. Мультиномиальная регрессия для доверия президенту с отдельными индикаторами ИЭЦ

«Не очень доверяю» vs. «Совсем не доверяю» «В некоторой степени доверяю» vs. «Совсем не доверяю» «Полностью доверяю» vs. «Совсем не доверяю»

3 О.Ш. 3 О.Ш. 3 О.Ш.

Intercept -0.047 0.167 -0.469

Возраст 0.004 1.004 0.009*** 1.009 0.042*** 1.043

Автономия 0.054 1.055 -0.182 0.833 -0.344** 0.709

Выбор -0.701*** 0.496 -1.302*** 0.272 -1 735*** 0.176

Равенство -0.684*** 0.504 -0.849*** 0.428 -1 392*** 0.248

Пол: женщины 0.574*** 1.776 0.863*** 2.371 0 917*** 2.501

Религиозность 0.076*** 1.079 0117*** 1.124 0.180*** 1.198

Образование vs. начальное образование

Законченное среднее 0.105 1.111 0.298 1.347 0.113 1.120

Среднее специальное -0.003 0.997 0.121 1.129 -0.202 0.817

Высшее образование -0.031 0.969 0.183 1.200 -0.322 0.725

Семейный статус vs. женаты/ замужем

Живёте вместе без регистрации -0.032 0.969 -0.133 0.875 -0.108 0.898

Разведены или разошлись -0.109 0.897 -0.257** 0.774 -0.246** 0.782

Вдовец/вдова 0.001 1.001 -0.262 0.769 0.068 1.071

Никогда не был женат/замужем 0.043 1.044 0.056 1.058 0.092 1.096

Тип населённого пункта vs. сельские поселения

Другие города области -0.099 0.906 -0.165* 0.848 -0.467*** 0.627

Столица области -0.096 0.909 -0.156 0.855 -0 474*** 0.623

Удовлетворённость доходом vs. очень трудно жить на такой доход

Довольно трудно жить на такой доход 0.344*** 1.411 0.609*** 1.838 0.767*** 2.153

Дохода в принципе хватает 0.587*** 1.799 1.106*** 3.024 1 597*** 4.936

Живу, не испытывая затруднений 0.321* 1.379 0.926*** 2.525 1.613*** 5.015

Статистики согласия

Псевдо R-квадрат МакФаддена: 0.077

Хи-квадрат: 2886.

Примечания: (1) * р < 0,05; ** р < 0,01; *** р < 0,001; (2) N = 14 762; (3) в — коэффициенты регрессии; О.Ш. — отношение шансов.

Таблица 2. Мультиномиальная регрессия для национальной гордости с отдельными индикаторами ИЭЦ

«Не очень горжусь» vs. «Совсем не горжусь» «Скорее горжусь» vs. «Совсем не горжусь» «Очень горжусь» vs. «Совсем не горжусь»

в О.Ш. в О.Ш. в О.Ш.

Intercept 0.527 1 359*** 2.405***

Возраст 0.002 1.002 -0.003 0.997 0.019*** 1.019

Автономия -0.452* 0.636 -0.402* 0.669 -0.563*** 0.570

Выбор -0.636** 0.529 -1 434*** 0.238 -2 437*** 0.087

Равенство -0.619* 0.538 -0.638** 0.528 -0.968*** 0.380

Пол: женщины 0.326** 1.385 0.832*** 2.299 0.677*** 1.967

Религиозность 0.102** 1.108 0.110*** 1.117 0194*** 1.215

Образование vs. начальное образование

Законченное среднее 0.555 1.743 0.650* 1.916 0.368 1.445

Среднее специальное 0.572 1.772 0.607* 1.835 0.392 1.479

Высшее образование 0.166 1.181 0.479 1.615 -0.121 0.886

Семейный статус vs. женаты/ замужем

Живёте вместе без регистрации -0.251 0.778 -0.272 0.762 -0.423** 0.655

Разведены или разошлись -0.062 0.940 -0.213 0.808 -0.203 0.816

Вдовец/вдова 0.032 1.033 -0.127 0.881 -0.122 0.885

Никогда не был женат/замужем -0.088 0.916 -0.302* 0.740 -0.509*** 0.601

Тип населённого пункта vs. сельские поселения

Другие города области -0.145 0.865 -0.104 0.901 -0.333* 0.716

Столица области -0.224 0.799 -0.193 0.824 -0.492*** 0.611

Удовлетворённость доходом vs. «очень трудно жить на такой доход»

Довольно трудно жить на такой доход 0.600*** 1.823 0.970*** 2.637 0.725*** 2.065

Дохода в принципе хватает 0.536*** 1.709 1.156*** 3.176 1 191*** 3.292

Живу, не испытывая затруднений 0.524* 1.690 1 124*** 3.077 1.422*** 4.146

Статистики согласия

Псевдо R-квадрат МакФаддена: 0.064

Хи-квадрат: 1828.7***

Примечания: (1) * р < 0,05; ** р < 0,01; *** р < 0,001; (2) N = 14 762; (3) в — коэффициенты регрессии; О.Ш. — отношение шансов.