Журнал "Московский наблюдатель": эстетическая позиция и литературные публикации тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, доктор филологических наук Рамазанова, Гюльназ Гилемдаровна

• Рамазанова, Гюльназ Гилемдаровна
• доктор филологических наук
• 2012

Оглавление диссертации доктор филологических наук Рамазанова, Гюльназ Гилемдаровна

Введение

Глава первая. Эстетическая позиция и литературные публикации журнала «Московский наблюдатель» в период с 1835 по 1837 годы.

1.1. С.П. Шевырев - идеолог и ведущий критик журнала.

1.2. Духовная литература в журнале, ее жанровое и стилевое многообразие.

1.3. Проза и публицистика Н.Ф. Павлова на страницах «Московского наблюдателя».

1.4. Сказки В.И. Даля в журнале.

1.5. Поэзия в «Московском наблюдателе» первого периода.

Глава вторая. Идейное и эстетическое направления издания в 1838-1839 годы.

2.1. Отражение философских и религиозных взглядов В.Г. Белинского в библиографических обзорах критика.

2.2. Белинский - теоретик литературы. Осмысление роли и значения классиков русской литературы в обзорах Белинского.

2.3. «Славянофильские» взгляды Белинского. Отзывы о зарубежной литературе.

2.4. Белинский о прозе и поэзии писателей «второго ряда».

2.5. Белинский о детской литературе и проблемах православного воспитания.

Глава третья. Полемика журнала с различными периодическими изданиями («Телескоп», «Молва», «Библиотека для чтения»).

3.1. Полемика в журнале под редакцией В.П. Андросова и

С.П. Шевырева.

3.2. Полемика в журнале в период редакторской деятельности

В.Г. Белинского.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Журнал "Московский наблюдатель": эстетическая позиция и литературные публикации»

Московский наблюдатель» - интересное, энциклопедическое периодическое издание второй половины тридцатых годов. В истории журнала «Московский наблюдатель» выделяют два периода: первый (с 1835 по 1838 годы), связанный с именем официального редактора В.П. Андросова и ведущего критика издания - С.П. Шевырева и второй (с 1838 по 1839 годы), когда он выпускался под неофициальным редактированием В.Г. Белинского. Первый период жизни «Московского наблюдателя» всегда считался крайне неудачным, второй, напротив, был оценен исследователями как период взлета. Знакомство с научной литературой о журнале убеждает, что негативное мнение о первом периоде журнала утвердилось основательно.

Между тем, дебютные выпуски журнала под редакцией В.П.Андросова1, отличавшиеся продуманностью концепции, наполненные хорошим литературным материалом, имели большой успех у публики. Первый номер «Московского наблюдателя» был принят настолько хорошо, что пришлось печатать дополнительный тираж журнала. С.Т. Аксаков, понимая, что столь высокий уровень изданию поддержать в дальнейшем будет сложной задачей, писал 18 марта 1835 года Н.И. Надеждину: «Наблюдатель вышел и встречен всеми с большими похвалами. Подписка вдруг стала возрастать значительно. Наружность европейская и статьи почти все хороши, но в таком количестве и л качестве нет никакой возможности продолжать журнал» . Корифеи русской литературы - Пушкин и Гоголь отнеслись к новому изданию с искренней заинтересованностью, их, прежде всего, привлекла идея отпора «торговому направлению». Обнаруживая самое благожелательное отношение, Гоголь

1 Андросов В.П. (1803 - 1841) - ученый, экономист. Пост редактора «Московского наблюдателя» Андросов совмещал с должностью секретаря Общества улучшенного овцеводства и одновременно являлся редактором «Журнала для овцеводов». Воспитанный в традициях немецкой идеалистической философии Андросов в 1820-е годы был близок к кружку любомудров, сотрудничал в «Московском вестнике» и «Атенее», писал стихотворения и повести.//(См. о нем подробнее: Русский биографический словарь: в 20 т. Т. 1. М„ 1998. С.311.

2 См.: Нечаева. B.C. В.Г.Белинский. Жизнь и творчество 1836 - 1841 . М., 1961.С. 105. давал развернутые практические рекомендации редакторам. Об отношении Пушкина к журналу говорит тот факт, он напечатал в нем два стихотворения «На выздоровление Лукулла» и «Туча».

Однако многие из тех, кто восторженно встретил новый журнал, вскоре в нем разочаровались. Через неделю после первого письма, 26 марта 1835 г., С.Т.Аксаков высказывается о журнале более сдержанно: «Наблюдателем не довольны все люди с толком. <.> Не довольны им, а паче издателем, все участвующие: он один располагал первою книжкою и, правда, показал безвкусие и бессмыслие в журнальном деле»1.

Несколько критических замечаний по поводу нового издания были высказаны Н.В. Гоголем в статье «О движении журнальной литературы в У

1834 и 1835 годах» . Как положительные черты «Московского наблюдателя» Гоголь отмечал публикацию интересных статей, стихотворений Языкова и Боратынского. Одновременно он констатировал, что журнал не приобрел широкой популярности. По его мнению, отрицательную роль сыграло то, что читатель не был проинформирован о выходе нового издания, и то, что его книжки постоянно запаздывали. Но главный недостаток, по мнению Гоголя, заключался в том, что у журнала не было определенного направления, а функция редактора была чисто номинальной. В своем отзыве Гоголь всесторонне проанализировал статью Шевырева «Словесность и торговля», но высказал несогласие с автором, считая вполне закономерным то, что литература «обратилась в торговлю», потому что «потребность чтения увеличилась», и вследствие этого появились люди, которые хотят заработать литературным трудом.

Вместе с тем, именно Гоголь одним из первых выделил статьи Шевырева в потоке журнальной продукции, считая главными их достоинствами лиризм, аналитическую глубину, искренность: «Еще в

1 См: Нечаева. B.C. Указ. соч. С. 105.

2 Гоголь Н.В. О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 годах// Современник, 1836. №1. С.210-211. московских журналах видишь иногда какой-нибудь вкус, что-нибудь похожее на любовь к искусству, напротив того, критики журналов петербургских, особенно так называемые благопристойные, чрезвычайно ничтожны. <.> Справедливость требует упомянуть о критиках Шевырева, как об утешительном исключении. Он передает нам впечатления в том виде, как приняла их душа его. В статьях его везде заметен мыслящий человек, иногда увлекающийся первым впечатлением»1.

Положительно был оценен журнал А.А.Краевским. О его отношении свидетельствует эпизод, приведенный в статье В.Г.Березиной. Он касается переписки по поводу рецензии Белинского «Повести А.Мухина», отосланной Краевскому с письмом от 14 января 1837 года. В ней критик сурово отозвался об изысканности слога в повестях Н.Ф. Павлова. В ответном письме Белинскому от 19 января 1837 года Краевский потребовал изменить эту часть рецензии. Он писал: «Благодарю вас за разбор повестей Мухина. Я не могу только согласиться с мнением о повестях Павлова, в нем вставленным, с намеком на щегольские издания, выходящие из типографии Семена в желтых обертках: это может почесться намеком на «Наблюдатель», который считаю единственно честным, благонамеренным и добрым русским журналом, хотя не столь живым и л разнообразным, как бы должен быть журнал» .

Не очень лестная оценка «Московского наблюдателя» первого периода дана Н.Г.Чернышевским в статье «Очерки гоголевского периода русской литературы» (1855 -1856). Критик не анализирует собственно сам журнал, считая его существование проходным эпизодом, этапом в подготовке «Москвитянина»: «Шевырев приобрел известность как критик

1 Гоголь Н.В. Указ. соч. С. 222-223.

2 Березина В.Г. Белинский в период между «Телескопом» и «Московским наблюдателем»(1836-1838)// Вопросы истории русской журналистики. Ученые записки ЛГУ /Серия филологических наук. № 218. Выпуск 33. Л.,1957.С. 22 -23. задолго до основания «Москвитянина». <.>При основании «Московского наблюдателя» он явился главным лицом в этом журнале, первая книжка которого начиналась статьею г.Шевырева «Словесность и торговля», -статьею, которая в свое время подала повод ко многим насмешкам<.>Не будем припоминать и других его статей в «Московском наблюдателе», даже знаменитого в свое время разбора стихотворений г.Бенедиктова, в котором было доказано, что г.Бенедиктов есть «поэт мысли», и с ним в первый раз является в русской литературе мысль, - оставим все это в покое: в то время г.Шевырев только еще начинал развивать своеобразность своих понятий, и участие в «Московском наблюдателе» еще не было блестящею эпохою его деятельности»1. Отзыв Чернышевского - идейного последователя Белинского - ироничен и недоброжелателен, в нем выделены и подчеркнуты лишь промахи Шевырева-критика. Он актуализирует негативные оценки Гоголя, высказанные тем, впрочем, гораздо более обтекаемо и тактично.

Деятельность Белинского в качестве редактора «Московского наблюдателя» рассматривалась литературоведением гораздо чаще, чем деятельность Шевырева. В пятой главе книги А.Н. Пыпина «Белинский, его жизнь и переписка» обстоятельно проанализирован период редактирования им журнала. Эту главу монографии можно считать началом изучения «Московского наблюдателя». Так сложилось, что зачастую лишь из исследований о Белинском можно узнать мнение ученых о журнале Андросова - Шевырева. Правда, почти во всех монографиях, посвященных Белинскому, деятельность его предшественника и литературного оппонента Шевырева рассматривается не совсем объективно. В этом прослеживается сильное влияние восприятия самого Белинского. А.Н. Пыпин излагает историю возникновения «Наблюдателя» Чернышевский Н.Г.Очерки гоголевского периода русской литературы// Полное собрание сочинений: в 15 т. М., 1948. Т. III. С. 92 - 93. и попутно характеризует деятельность Шевырева: «Наблюдатель» начал издаваться с 1835 г. под редакцией Андросова, ученого статистика, человека собственно чуждого литературным делам, но даровитого и умного. Литературную часть журнала взял в свое заведование Шевырев <.>Шевырев был человек с известной начитанностью, но его литературная деятельность на первых же порах показала странный взгляд на вещи и страсть к высокопарному, фразистому изложению, причем за риторикой от него часто ускользала сама мысль. <.> Шевырев говорил одними возвышенно-дутыми фразами, а в оценке литературных явлений обнаруживал часто грубое непонимание»1. Недоброжелательность этого суждения очевидна.

История взаимоотношений Белинского и Шевырева была долгой и драматичной: началась со знаменитых «Литературных мечтаний» (1834), в которых давалась высокая оценка поэзии Шевырева, и демонстрировалось весьма уважительное отношение к оппоненту, и закончилась публикацией скандально известной статьи о Шевыреве - «Педант» (1842). Эта статья глубоко оскорбила критика, о чем вспоминали многие современники. Надо сказать, что и Шевырев не упускал возможности выказывать свое неприязненное отношение к Белинскому, особенно в период издания журнала «Москвитянин».

В статье «Литературные мечтания» критиком были сделаны некоторые замечания, которые задели Шевырева. Пыпин рассказывает об инциденте, положившем начало вражде: «Когда стали появляться «Литературные мечтания» (выходившие небольшими отрывками в «Молве»), Шевырев одобрял их, пока дело не дошло до него. Белинский очень хвалил его, но заметил, что в его стихах «развивается мысль, а не

1 Пыпин А.Н. Белинский, его жизнь и переписка. СПб., 1876. С. 203-204.

2 По свидетельству В.П. Боткина, Н.Ф.Павлов «больше всех ругался» по поводу памфлета Белинского «Педант», даже предлагал московским друзьям написать коллективное письмо В.Ф. Одоевскому, с тем, чтобы тот «порвал сношения с «Отечественными записками».// См. об этом подробнее: Барсуков Н.П. Н. Жизнь и труды М.П.Погодина: в 22 книгах. Т.VI.СПб., 1892. С.263. излагается чувство». Самолюбие Шевырева не выдержало и этого умеренного замечания. «Шевырев, говорят, взбесился, - пишет Станкевич к своему приятелю, - и кричит: как смел так говорить? (!!)». Подобные выходки, показывавшие безграничное высокомнение, доходили до Белинского и, конечно, мало способны были внушить ему умеренность на будущее время»1.

Пыпин по-своему объясняет то, что труды Шевырева принимались его современниками в штыки, независимо от их объективных достоинств и недостатков. Репутация ученого, сложившаяся в определенных кругах, корректировала оценки, и, как правило, не в пользу Шевырева: «Когда основался «Московский наблюдатель», в нем появились новые произведения Шевырева: знаменитая статья «Словесность и торговля», ряд критических статей и, наконец, удивительный перевод Тассова «Освобожденного Иерусалима». В то же время вышла его «История поэзии». Последняя имела свои достоинства и свою пользу; но критические статьи и поэтические нововведения, которые Шевырев делал в своем переводе Тасса и которыми намеревался произвести переворот в русской поэзии, совсем подорвали его кредит и в критике и в поэзии <.>Надеждин напал на «Историю Поэзии» с ученой критикой, может быть, несколько придирчивой, но веденной со знанием дела. Шевырев раздражился; но здесь он, по крайней мере, имел противником человека не менее патентованной учености, чем он сам. Несравненно больше должны были раздражить его статьи Белинского «О критике и литературных мнениях «Наблюдателя» - потому что здесь, с вежливой, но убийственной критикой его писаний выступал не только человек без ученого патента, но «недоучившийся студент», недавно только исключенный за «неспособность». Ненависть к Белинскому с этих пор овладела

1 Пыпин А.Н. Указ. соч. С. 204 -205.

Шевыревым и ближайшим кругом, делившим его интерес. Белинский не остался в долгу»1.

Исследователь осветил историю редакторской деятельности Белинского: «По прежней нумерации томов «Наблюдатель» новой редакции начинается с шестнадцатого тома. Книги, изданные Белинским -около пяти томов, - составляют теперь значительную редкость; полных экземпляров, сколько мы знаем, не находится в петербургских библиотеках, Публичной и Академической. Внешнюю форму журнал на первое время сохранил прежнюю. Старый «Наблюдатель» вел свой год с марта до декабря включительно, и в месяц давал две книжки; четыре книжки составляли том, так что двадцать книжек, или пять томов составляли годовое издание. Первый том нового издания (по старому счету XVI), заключавший книжки за март и апрель, носит цензурные пометы 11 апреля и 22 июня <.> В конце 1838 года, журнал тянулся кое-как, а между тем надо было думать о следующем годе <.> «Наблюдатель» за 1838 год и не был, кажется, доведен до конца года. Из XVIII тома мы знаем только две книжки за июль, цензурированные Снегиревым 21 сентября и 16 ноября 1838 и 1 книжку за август <.> Из XIX тома нам известна только одна книжка, за сентябрь, изданная Степановым в 1840, уже без участия Белинского, и наполненная одной статьей: «Вечер в Симонове» Иванчина-Писарева, писателя, нашедшего потом место в погодинском «Москвитянине»»2.

В работе С.П. Весина «Очерки истории русской журналистики двадцатых и тридцатых годов»3, опубликованной в восьмидесятых годах XIX века, уделено значительное место журналу. Причем, в отличие от многих других, исследователь характеризует его доброжелательно, демонстрируя уважительное отношение к деятелям московского

1 Пыпин А.Н. Указ. соч. С. 205.

2 Пыпин А.Н. Указ. соч. С.206 -208.

3 Весин С.П. Очерки истории русской журналистики двадцатых и тридцатых годов. СПб,. 1881. культурного круга. Отличительным качеством московской журналистики он считает то, что в оценке художественных явлений она неизменно руководствовалась нравственными критериями: «Обратимся к московской журналистике 30-х годов. Здесь мы остановимся на «Московском наблюдателе», «Телескопе», «Молве» и «Телеграфе». Сравнивая московскую журналистику с петербургской, сразу замечаешь между ними значительную разницу. Не пользуясь таким значением в обществе, как последняя, московская журналистика, тем не менее, относительно нравственных требований и серьезного взгляда на литературу стояла в названное время значительно выше петербургской, так как не представляла в своей среде явлений, подобных «Северной пчеле» и «Библиотеке для чтения». В числе ее деятелей находились, между прочим, Погодин, Надеждин, Шевырев, Полевой, Павлов, Белинский, - люди с серьезным нравственным закалом, не представлявшие в своих мнениях ничего такого, что напоминало нравственную шаткость взглядов Барона Брамбеуса или Булгарина»1. Однако взыскательность к публикуемому материалу, серьезность аналитических статей предопределили, что московская журналистика, за исключением «Телеграфа» Полевого, не имела успеха у широкой публики. Показательно, что С.П. Весин, характеризуя журнал, тоже не избежал соблазна опереться на оценки Белинского. Некоторые выводы представляют собой скрытый пересказ мыслей критика. Вслед за ним он утверждает, что неуспех журнала был предопределен отсутствием «направления», обширно развитой критики и библиографии, стремлением к распространению светскости в литературе. Весин, почти дословно повторяя суждения Белинского, отмечает и некоторые положительные стороны деятельности Шевырева: «Такое направление (стремление к распространению светскости - Г.Р.) обнаруживалось, между прочим, в некоторых критических статьях Шевырева, что как-то странно вязалось со

1 Весин С.П. Указ. соч. С. 277 -278. многими чрезвычайно дельными суждениями этого критика, статьи которого составляли лучшее украшение журнала и давали последнему некоторую жизнь и движение»1. Внимательное рассмотрение мнения Весина о журнале лишний раз убеждает в том, насколько кардинально влиял на исследователей, даже отделенных значительной дистанцией от полемических баталий того времени, приговор той или иной личности, тому или иному художественному явлению, вынесенный Белинским. Его оценки формировали «репутацию» оппонентов на весьма продолжительную историческую перспективу. Именно Белинским в значительной мере был подорван авторитет Шевырева, которого он очень жестко и последовательно критиковал.

Другой упрек исследователя, уже не дублирующий ничьих оценок, более справедливый. Он отмечает то, что журнал уже со второго, а тем более с третьего года издания стал наполняться переводной литературой, очерками из жизни зарубежья, в ущерб материалам о собственном отечестве. С этим мнением трудно не согласиться, тем более что оно подтверждено наглядными примерами: «Статей, касавшихся собственно русской жизни, было очень мало. Вот, например, 10 часть «Наблюдателя» за 1837 год. <.>Немцам в этой части посвящено пять статей, французам -восемь, англичанам - две и испанцам и португальцам - две. Таким образом, «Наблюдатель», поселившись в Москве, тем не менее, мало обращал внимания на окружающую русскую жизнь и интересовался больше тем, что делалось в Лондоне, Париже, Лиссабоне и даже в Китае <.>Только статьи Бодянского, Савельева и Погодина несколько ослабляли характер совершенной иноземщины журнала»2.

Другой исследователь - A.M. Скабичевский, рассматривая первый период существования журнала, останавливается только на одной статье

1 Весин С.П. Указ. соч. С. 279.

2 Весин С.П. Указ. соч. С. 280.

Шевырева - «Словесность и торговля», одним из поводов к написанию которой стало увеличение Смирдиным оплаты журнальных публикаций. Скабичевский комментирует: «Нововведение Смирдина поразило многих неприятно, и явились такие бессребряные и близорукие пессимисты, которые видели в этом нововведении опасность, грозящую литературе окончательным ее падением <.> С такими опасениями за судьбу литературы выступил в 1836 году пр. Шевырев в своем «Московском наблюдателе»»1. Очевидно, что Скабичевский смотрит на ситуацию глазами Белинского: «Понятно, что в то время, как высокомерно -черствые слова ограниченного педанта могли быть пропущены мимо ушей сытыми и обеспеченными людьми <.> эти же самые слова должны были глубоко оскорбить бедняка, жившего в мрачной конуре на Трубе, которому Шевырев объявил, что он не может иметь ни удобной, теплой квартиры, ни хоть сколько-нибудь здоровой питательной пищи, не сделавшись продажным литературным барышником» .

Гораздо больше внимания уделяет критик журналу Белинского. Он отмечает неуспех обновленного «Московского наблюдателя», усматривая главную его причину в том, что Белинский полностью игнорировал необходимость «придавать журналу разнообразие и занимательность», увлекшись идеей придать изданию исключительно серьезное «направление». Критик отмечает: «Белинский со своими друзьями оказал <.> неопытность в журнальном деле <.>в то время трудно было рассчитывать на успех журнала, посвященного исключительно философско-эстетическим вопросам. Вы можете встретить среди номеров «Наблюдателя» такие книжки, которые были заняты невыносимо сухими статьями, представляющими кропотливые ученые изыскания на счет частных вопросов русской истории, так что вместо журнальных книжек

1 Скабичевский А. М.Сорок лет русской критики// Сочинения А. Скабичевского. Критические этюды, публицистические очерки, литературные характеристики: в 2-х т. СПб., 1903. Т.1. С. 279.

2 Скабичевский А. М. Указ. соч. С.310 — 311. подписчики получали специально-учебные сборники, которые, конечно, не разрезали»1.

Устойчивая тенденция недооценки журнала под редакцией Андросова - Шевырева была изменена в пятидесятые годы прошлого века Н.И. у

Мордовченко . В исследованиях ученого журнал «вписан» в контекст эпохи, место его среди других периодических изданий четко определено. Он отмечает: «В 1835-1837 годах «Московский наблюдатель» выходил под редакцией статистика и экономиста В.П. Андросова и был связан с бывшими участниками кружка любомудров и литераторами, близкими этому кружку. В 1838-1839 гг. под тем же названием журнал издавался типографом Н.С. Степановым под негласной редакцией Белинского. <.> Не следует смешивать «Московский наблюдатель» редакции Андросова с «Московским наблюдателем» редакции Белинского: и по составу сотрудников, и по идейному направлению это были два совершенно различных журнала»3. Подробно излагая его историю, Мордовченко останавливается на следующих пунктах:

1) Организация «Московского наблюдателя и его программа;

2) «Московский наблюдатель» в борьбе с «торговым» направлением;

3) Обзор содержания «Московского наблюдателя»;

4) Критическая деятельность Шевырева в «Московском наблюдателе»;

5) Переход «Московского наблюдателя» к Белинскому и его группе;

Историю изучения журнала ученый начинает с момента зарождения его замысла. Н.И. Мордовченко публикует выдержку из дневника М.П. Погодина, документально подтверждающую, что журнал

1 Скабичевский A.M. Указ. соч. С. 278 - 279.

2 Мордовченко Н.И. «Московский наблюдатель» (1835-1837)// Очерки по истории русской журналистики и критики. Л., 1950. Т.1. глава XV. С.370 - 381. Он же. Журналистика двадцатых-тридцатых годов // История русской литературы. М. - Л.,1953. T VI. Литература 1820-1830-х годов. С. 581-610.

3 Мордовченко Н.И. «Московский наблюдатель» (1835-1837) // Очерки по истории русской журналистики и критики. Л., 1950. Т.1. Глава XV, С. 370. задумывался как противовес «торговому направлению» и его идеологическая концепция формировалась с самого момента его зарождения: «С Шевыревым о журнале, непременно должно нам издавать. Неужели оставить литературу на жертву этим негодяям? Я думал было об одной критике, но дошли до большого журнала. Имя ему: Часовой. Не прибавить ли Кремлевски й?»1.

Но не только «Библиотека для чтения» должна была стать объектом критики. То, что оппонировать необходимо и «Телескопу», и «Молве», то есть преимущественно критике Белинского, отмечал будущий редактор В.П. Андросов в письме М.А. Максимовичу: «Иметь свой журнал, свое мнение, свою литературную совесть было для нас крайне ощутительно. Обеднели до того, что некуда было пристроить мелкотравчатое свое изделие. Не говорю уже о направлении духа и смысла критик Библиотеки и суждений Молвы, в которой Н.И. (Надеждин - Г.Р.) позволил хозяйничать студентам и раболепному уничижению: эта амальгама такую произвела гадость, что всех отогнала от него»2. Исследователь приводит перечень литераторов, вступивших в «журнальную складчину» для издания «Наблюдателя»: это A.C. Хомяков, И.В. Киреевский, А.И. Кошелев, Е.А. Боратынский, С.П. Шевырев, М.П. Погодин, Н.Ф. Павлов, Н.М. Языков, Д.Н. Свербеев, H.A. Мельгунов. Отмечено, что формально не участвовали, но были очень близки редакции журнала, автор «Философических писем» П.Я. Чаадаев и его друг, выдающийся деятель декабристского движения М.Ф. Орлов, проживавший в Москве под надзором полиции.

Н.И. Мордовченко утверждает, что среди соучредителей журнала не было идеологического единства: «Если И.Киреевский и Хомяков под влиянием шеллигианской философии откровения в 1830-е годы Мордовченко Н.И. Указ. соч. С. 370.

2 Мордовченко Н.И. Указ. соч. С. 370. разрабатывали и подготовляли славянофильское учение, то Шевырев и Погодин тогда же самоопределялись как защитники реакционной охранительной идеологии. В противовес Шевыреву и Погодину, занимавшим в кругу «Московского наблюдателя» правые позиции, Чаадаева и М.Ф.Орлова можно определить как представителей левой, оппозиционной группы журнала. Андросов и Павлов также не скрывали своей вражды к официальной идеологии николаевской России, пресловутая охранительная теория им претила»1. Нельзя не увидеть, что исследователь оценивает политические позиции этих значительных деятелей отечественной культуры достаточно прямолинейно, четко «определяя» их в тот или другой «идеологический лагерь». Такие предельно тенденциозные, однозначные оценки в настоящее время в значительной мере переосмысляются.

Чрезвычайно важно то, что в отличие от всех своих предшественников, исследователь все-таки обнаруживает несколько направлений журнала редакции Андросова - Шевырева, одно из которых он определяет так: «Несмотря на идейные разногласия, все учредители «Московского наблюдателя» были противниками наступивших буржуазно-капиталистических отношений. «Торговое» направление журналистики в кругах «Московского наблюдателя» расценивалось как признак надвигавшегося капиталистического разврата во всех областях общественной жизни. <.> Констатирование непоправимого упадка литературы и искусства в настоящем соединялось в кругу «Московского наблюдателя» с тенденциями идеализировать старые патриархальные времена» . Очевидно, что сам ракурс рассмотрения художественных явлений целиком продиктован идеологическим «заказом» тех времен. Исследователь рассуждает о сопротивлении «буржуазно

1 Мордовченко Н.И. Указ. соч. С. 371.

2 Мордовченко Н.И. Указ. соч. С. 371. капиталистическим отношениям», «капиталистическом разврате», хотя речь идет о российском журнале тридцатых годов XIX века, времени, когда «призрак капитализма» был все-таки достаточно далеко. Исследователь освещает некоторые детали, связанные с историей разрешения журнала, в котором отдельно оговаривалось, что цель «Московского наблюдателя» - «единственно литературная, без примеси чего-либо политического»1.

Н.И. Мордовченко отмечает, что материалы для первого выпуска были подобраны очень тщательно, и целиком отвечали четко прослеживающейся общей концепции журнала. Статья Шевырева «Словесность и торговля» идеологически поддерживалась стихотворением Е.А. Боратынского «Последний поэт», в котором звучала мысль о губительности для искусства «промышленных» отношений. Стихотворение A.C. Хомякова «О грустно, грустно мне! Ложится тьма густая.» было направлено против западноевропейской культуры. Исследователь усматривает в этих публикациях ростки нарождавшегося славянофильства.

Все эти наблюдения, безусловно, важны и заслуживают самого пристального внимания. Однако нельзя согласиться с другой мыслью исследователя, которая заключается в том, что в составе соучредителей и авторов журнала не было единомыслия, и очень скоро редакция «раскололась» на два лагеря: один - левый - представлял собой своеобразную антигосударственную оппозицию, а второй - правый -напротив, всячески поддерживал охранительную идеологию правительства. К левой группе Н.И. Мордовченко относит В.Н. Андросова, Н.Ф. Павлова . Исследователь убежден, что Пушкин уловил именно «антиправительственные» настроения части сотрудников журнала и

1 Мордовченко Н.И. Указ. соч. С. 372.

2 Мордовченко Н.И. Указ. соч. С. 375 - 376. поэтому поместил в нем свое стихотворение «На выздоровление Лукулла», «клеймившего одного из столпов николаевской бюрократии, министра народного просвещения С.С. Уварова»1 .

Эту мысль Н.И. Мордовченко поддерживает и современный исследователь В.И. Гнеденко . Развивая идею предшественника, он усматривает особую тактику, проявившуюся в компоновке материалов журнала, где смелые, антиправительственные выпады перемежались верноподданическими статьями: «Впрочем, в первой книжке соблюдались все предосторожности, и всякий раз после подобных «откровений» (речь идет о сказке В.И. Даля «Иван - лапотник», которую автор диссертации считает саркастической пародией на маниловские представления С.С. Уварова о русском народе - Г.Р.) авторы считали своим долгом «покадить» в сторону официальных воззрений»3.

Мысль об идейном расколе в рядах сотрудников и соучредителей журнала представляется сомнительной. То, что ее высказывает Мордовченко, писавший свои труды в пятидесятые годы прошлого века, когда отечественное литературоведение в любом эстетическом явлении выявляло приметы классовой борьбы, идеологического противостояния, или хотя бы намеки на них, вполне понятно. Гораздо более удивительно, что эти идеи безоговорочно поддерживает и развивает ученый, писавший свою диссертацию в начале XXI века.

Необходимо напомнить, что уже изначально журнал замышлялся только как литературный, энциклопедический, что специально оговаривалось в разрешении от 9 декабря 1834 года. Более того, издание инициировалось самой властью, о чем говорится в письме Погодина к

1 Мордовченко Н.И. Указ. соч. С. 376.

2 Гнеденко В. М. Журнал "Московский наблюдатель" в 1835-1837 годах. Историософские взгляды русских шеллингианцев [Электронный ресурс] : автореф. дис. . канд. филол. наук (Москва) : 10.01.10 / В.М. Гнеденко. - М., 2004. http://wvvw.disseгcat.corrl/content/zhuп^al-moskovskii-nablyudatel-v-l 835-1837-godakh-istoriosofskie-vzglyadv-щsskikh-shellingi

3 Гнеденко В.М. Указ. соч.С. 57.

М.А. Максимовичу: «В Москве затеялся журнал, по мысли кн. Дмитрия Владимировича Голицына (генерал-губернатора Москвы), который хочет, чтобы Москва учила вкусу и литературе»1. Нельзя не учитывать и того факта, что лишь недавно, по политическим соображениям, был запрещен журнал И.Киреевского «Европеец», редакция «Наблюдателя» не могла не учитывать возможный риск публикаций статей, где можно было бы усмотреть антиправительственный дух. Но главное заключается в том, что во взглядах издателей и авторов журнала не было никакой оппозиционности, и антиправительственную идеологию в публикациях можно увидеть только при большом желании ее обнаружить. При подробном рассмотрении рецензий, критических статей совершенно безосновательным представляется взгляд на «идейное размежевание» редактора и соредактора. Напротив, В.П. Андросов выступал убежденным защитником status quo, что особенно отчетливо видно в его рецензии, посвященной гоголевскому «Ревизору». В частности, он писал: «Власть всегда свята: в душе каждого есть неискоренимое уважение к ней, -потому что нельзя быть без уважения к порядку, к справедливости; и, как нет ничего смешного ни в порядке, ни в справедливости, так ничего нет смешного в идее власти» . Андросов убежден, что герои пьесы ни в коей мере не могут выступать как типичные представители российского чиновничества: «Я не знаю, почему все это может быть оскорбительным для тех, кого судьба назвала городничим, судьею или купцом: комедия не аксиома, она никак не делает общих правил, или, говоря выражением менее понятным, хотя и более употребительным, не обобщает в своих лицах всего общества. Мы смеяться можем только над исключениями

1 Письма М.П.Погодина к М.А.Макимовичу с пояснениями С.И.Пономарева. СПб., 1882. С.7.

2 Андросов В. Театр. Ревизор, комедия в 5 действиях, соч. Н.Гоголя.//Московский наблюдатель. 1836. Ч. УН.С. 124. вольными и невольными, особенно над последними. А эти-то последние и смешат нас так в Ревизоре»1.

Н.И. Мордовченко говорит о том, что вопреки своему намерению, «Московский наблюдатель» не смог выполнить поставленной перед самим собой задачи. Ему так и не удалось подорвать своими мелкими «уколами» влияния торгового направления, поскольку сам он не отличался ни занимательностью, ни остротой материалов, одним словом, не выдерживал конкуренции с петербургским соперником.

Нельзя не согласиться с другой мыслью ученого, который выделяет еще одно направление журнала, которое, просматривается со всей очевидностью, - это формирование на страницах издания идеологии славянофильства. Проблема славянства, одна из центральных проблем будущего славянофильства, нашла свое освещение в «Московском наблюдателе». Здесь были напечатаны исторические исследования П.Шафарика «О народах скифского племени», «Мысли о древности славян в Европе», работы Ю.Венелина «Скандинавомания и ее поклонники, или столетние высказывания о варягах», «О зародыше новой болгарской литературы».

Отдельный раздел работы посвящен рассмотрению критической деятельности Шевырева в «Московском наблюдателе». Систематизируя взгляды Шевырева, исследователь их упрощает, лишая взгляды критика многоаспектности и объемности, характерных для них. Тем не менее, этот фрагмент работы необходимо привести почти без изъятий, поскольку он представляет собой единственный в отечественном литературоведении

1 Андросов В.П. Указ. соч. С. 128-129. Кстати сказать, мнение П.А. Вяземского было тождественно мнению Андросова. В «Приписке» к статье «Ревизор» Гоголя»(1876) он писал: «В замысле Гоголя не было ничего политического. Он написал Ревизор, как после написал Шинель, Нос и другие свои юмористические произведения. У либералов глаза были обольщены собственным обольщением, у консерваторов они были велики. Помню первое чтение этой комедии у Жуковского на вечере, при довольно многолюдном обществе. Все внимательно слушали и заслушивались; все хохотали от доброй души; никому в голову не приходило, что в комедии есть тайный умысел. Тайный умысел открыли уже после слишком зоркие, но вполне ошибочные глаза».//Полное собрание сочинений князя П.А.Вяземского: в 12 т. СПб., 1879.Т.П.С.275. пример целостного осмысления деятельности Шевырева в качестве редактора и ведущего критика «Московского наблюдателя». В конспективной форме он излагает идейную концепцию журнала Шевырева: «Литературное дело есть дело привилегированного меньшинства. В составе такого меньшинства всего желательнее представители аристократического общества, которые по своему образованию, воспитанию и всем культурным и жизненным навыкам могут дать и содержание литературе, и вкус к «изящному». Изображение действительности в литературе Шевырев представлял себе как путь к облагораживанию этой действительности. В связи с этим он выдвинул формулу «светской повести», пытаясь опереться на повести Павлова. Все «низкое» и «грязное», согласно взглядам Шевырева, должно было беспощадно изгоняться из литературы. Шевырев считал, что творцом «светской повести» могла бы быть женщина как носительница «поэтического» начала самой жизни. «Она бы идеализировала нашу жизнь и тем бы указала, может быть, средства к ее улучшению», - писал Шевырев. В статье о «Миргороде» Шевырев характеризовал Гоголя как комического писателя, а «безвредная бессмыслица» - вот, по Шевыреву, -«стихия комического, стихия смешного». Шевырев отвергал установку Гоголя на низшие слои общества, на «низкую» действительность, считая «грязным» не только «Нос», но и «Ревизора». Шевырев призывал Гоголя к «светской» комической повести, подчеркивая в то же время «высокую» традицию у Гоголя и поставив «Тараса Бульбу» выше всего, им написанного. Литературно-критические взгляды Шевырева отнюдь не совпадали с взглядами других участников «Московского наблюдателя» (Андросова, Павлова и других), но все же, именно Шевырев своими статьями определил направление журнала. Неслучайно поэтому, что Надеждин и Белинский атаковали именно по линии его «критики и литературных мнений». Шевыревская проповедь «светскости и элегантности» была осуждена со всею решительностью в «Телескопе» и «Молве»1. Некоторые суждения исследователя вполне справедливы, но нельзя не увидеть, что оценка редакторской и критической деятельности Шевырева во многом дублирует высказывания Белинского и Надеждина.

Большой вклад в изучение истории журнала внесла B.C. Нечаева. Ее фундаментальный труд посвящен Белинскому , поэтому в нем рассматривается журнал под его редакцией. Четыре главы монографии, озаглавленные: «История издания Белинским «Московского наблюдателя», «Философские, эстетические и литературно-критические позиции «Московского наблюдателя» в период его издания Белинским», «Театральные рецензии и драма «Пятидесятилетний дядюшка», «Белинский - редактор «Московского наблюдателя» в той или иной степени затрагивают все аспекты деятельности критика на посту редактора журнала, и то направление, которое он сформировал. Но не только о Белинском ведется речь в исследовании, B.C. Нечаева, отдельно остановившись на первоначальном этапе существования журнала, оценивает и его: «П.Андросов, при всех своих разнообразных знаниях и способностях, как редактор оказался лишенным важнейшего качества -умения дать журналу определенное направление, наполнить интересным для современного читателя материалом, придать изданию свою физиономию. <.> Может быть, более других имел эту способность Шевырев, обильно поставлявший в журнал свои писания и претендовавший на роль ведущего критика. Но его ориентации на избранную светскую публику никак не соответствовали его собственные статьи, написанные в духе педантичной псевдоучености и лишенные всякой остроты, легкости и изящества. Огромную роль в быстрой потере

1 Мордовченко Н.И.Указ. соч. С. 381.

2 Нечаева B.C. В.Г.Белинский. Жизнь и творчество 1836-1841 . М., 1961. авторитета этим журналом сыграли статьи Белинского в «Телескопе» 1836 г., направленные главным образом против Шевырева»1.

Представляется несправедливой столь жесткая оценка деятельности Шевырева - критика, а в оценке Шевырева - редактора исследовательница опирается на растиражированную идею Белинского о том, что журнал апеллировал исключительно к светской аудитории. Далее исследовательница, как и ее предшественник - Н.И. Мордовченко - пишет о расхождениях между взглядами Шевырева и Андросова.

Нечаева по-своему обосновывает то, почему Андросов передал бразды правления журналом Белинскому: «Выбор Белинского как руководителя журнала, несомненно, диктовался сочувствием Андросова боевой, просветительской деятельности Белинского в «Телескопе» и желанием поставить на этот путь «Московский наблюдатель». Иначе трудно понять следующие строки, которые этот ученый-неудачник, вместо кафедры политической экономии приставленный судьбою «к делу овечьему», писал Краевскому: «Мои дела и обстоятельства, вовсе не литературные, не дают мне возможности заняться журналом, в том смысле, в каком я понимаю это дело. Если же придется продолжать, то попробую прогреметь еще раз бесполезным обличением» . Исследовательница очень подробно останавливается на истории взаимоотношений издания с цензурой, буквально душившей журнал. Монография Нечаевой внесла очень весомый вклад в изучение журнала периода редактирования его Белинским, но исследовательница не нашла в «Московском наблюдателе» редакции Андросова - Шевырева ничего достойного внимания.

Прошло достаточно много времени, и фигура Шевырева, и его деятельность вновь стали привлекать внимание. Показательна в этом

1 Нечаева. B.C. Указ. соч. С. 105 -106.

2 Нечаева. B.C. Указ. соч. С. 106 -107. отношении статья Ю.В. Манна «Молодой Шевырев», написанная в конце шестидесятых годов1. Уделяя значительное внимание всем аспектам деятельности Шевырева - научному, поэтическому, автор, к сожалению, почти не касается его работы в качестве редактора журнала.

Еще одна работа посвящена журналу - это статья Н.В. Питолиной «Пушкинский «Современник» и «Московский наблюдатель» , где выявлены моменты типологической близости между журналами. Очень значительной и емкой представляется статья A.M. Пескова «У истоков философствования в России: русская идея С.П. Шевырева»3. В ней исследователь выявляет национальные и православные основы взглядов Шевырева, их неизменность на протяжении всей его журналистской и критической деятельности. Также заслуживает внимания работа Е.Ю. Тихоновой «Маленький аристократ» (журнал «Московский наблюдатель» 1838 - 1839 годов как культурное явление и исторический источник)4. Но, как видно уже из заглавия, она целиком посвящена журналу под редакцией Белинского.

Одно из последних исследований, целиком посвященных журналу под редакцией Андросова, - диссертация В.М. Гнеденко «Журнал «Московский наблюдатель» в 1835 - 1837- г.г. Историософские взгляды русских шеллингианцев»5. Сам диссертант определяет предмет исследования так: «Философские, историософские, теологические взгляды основных сотрудников журнала «Московский наблюдатель» в первой его редакции, а также предлагаемая ими модель экономического развития

1 Манн Ю.В. Молодой Шевырев // Русская философская эстетика. Вт. изд. M., 1998. С.201 -250.

2 Питолина Н.В. Пушкинский «Современник» и «Московский наблюдатель» (1835-1837) //Проблемы современного пушкиноведения. Межвузовский сборник научных трудов. Л., 1981. С.46-57

3 Песков A.M. У истоков философствования в России: русская идея С.П.Шевырева// Новое литературное обозрение. 1994. №7. С. 123 -139.

4 Тихонова Е.Ю.«Маленький аристократ» (журнал «Московский наблюдатель» 1838 -1839 годов как культурное явление и исторический источник) // Мировоззрение молодого Белинского. М., 1988.

5 Гнеденко В. М. Журнал "Московский наблюдатель" в 1835-1837 годах. Историософские взгляды русских шеллингианцев [Электронный ресурс] : автореф. дис. . канд. филол. наук (Москва) : 10.01.10 / В.М. Гнеденко. — М., 2004. http://w\vw.dissercat.com/content/zhurnal-moskovskii-nablyudatel-v-l 835-1837-godakh-istoriosofskie-vzglyadv-russkikh-shellingi

России»1. Работа состоит из двух глав: первая глава рассматривает проблематику журнала, и его место в системе печати 30-х годов, вторая посвящена осмыслению роли «философических писем» Чаадаева в выработке собственной историософской концепции «наблюдателей». Необходимо отметить, что автор исключительно подробно и обстоятельно рассматривает только первый, дебютный выпуск журнала, мимоходом затрагивая полемику, почти не касаясь литературных публикаций. Вне сферы его внимания остаются около двух десятков выпусков «Московского наблюдателя». Можно согласиться, с некоторыми оговорками, с В.М. Гнеденко, который так оценивает журнал: «Московский наблюдатель» был многозначным, многоаспектным и многослойным изданием, и не всегда, правда, органично целостным, ибо слишком широкий спектр различных по своему мировоззрению авторов он включал в себя» .

Нельзя обойти вниманием и обстоятельную вступительную статью и комментарии В.М. Марковича, подготовившего издание «Шевырев С.П. Об отечественной словесности»3, вышедшего в свет в 2004 году. Здесь исследователь затрагивает самые разные аспекты литературной и критической деятельности Шевырева, касается его борьбы с «торговым направлением», оценивает статьи о творчестве Гоголя, рассматривает эволюцию взглядов ученого. Однако работа Шевырева в качестве редактора «Московского наблюдателя» вновь осталась вне поля зрения автора. Необходимо отметить, что в наше время исследователи стали особенно активно переосмысливать роль и значение энциклопедически образованного, даровитого ученого, критика, поэта Шевырева в отечественной культуре. За последнее десятилетие написано несколько

1 Гнеденко В.М.Указ. соч.С.9.

2 Гнеденко В.М. Указ. соч. С. 13.

3 Маркович В.М. Уроки Шевырева //«Шевырев С.П. Об отечественной словесности». М., 2004. С. 7-56. диссертаций, освещающих самые различные аспекты деятельности Шевырева1.

Буквально несколько слов о журнале «Московский наблюдатель» и деятельности в нем критика сказано во вступительной статье Е.Ю.Филькиной к сборнику материалов о Шевыреве «Великий трудолюбец»: «Бывшие сотрудники «Московского вестника» решили издавать в Москве новый литературный журнал «Московский наблюдатель». Целью издания они провозглашали отстаивание ценности «истинного просвещения» и «воспитание мыслящих людей»2.

Отдельно следует остановиться на том, какие обобщенные сведения о журнале даются в энциклопедиях и учебниках. Словарь Брокгауза и Ефрона предоставляет наиболее развернутую информацию об этом забытом журнале: «Московский наблюдатель» - историко-литературный журнал, издавался в Москве с 1835 по 1840 г. по две книжки в месяц. Первый его редактор - В.П. Андросов, ученый-статистик и политикоэконом, оставался почти чуждым литературной части журнала, находившегося в руках С.П. Шевырева. Постоянные нападки Московского наблюдателя на немецкую философию, высокопарный, напыщенный, самоуверенный тон Шевырева наряду с непониманием истинной поэзии нашли отпор в статье Белинского «О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя» («Телескоп», 1836) <.> Совершенно другую окраску журнал принимает со вступлением в него, в качестве неофициального редактора, Белинского (в 1838 г., с XVI тома) <.> Ему

См. .Возник, O.A. Литературная деятельность С.П. Шевырева 1840 - 1850 годов. автореф.дисс.канд.филол.наук:10.01.01.СПб., 2004. - 23 с; Алексеева Е.Д. С.П.Шевырев в общественной жизни дореформенной России, автореф. дисс. канд.ист.наук: 07.00.02. Моск.гос. ун-т им. М.В.Ломоносова. М.,2005. - 22 е.; Молодык, Д. Д. Жанр жития и его интерпретация в историко-литературных курсах С.П.Шевырева: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.10 . Пенза. 2008. - 24 с. Федорова, O.A. Эстетическое и поэтическое своеобразие философской лирики С.П.Шевырева: автореф. дисс.канд.филол.наук:10.01.01/ Хакас.гос. ун-т им. Н.Ф.Катанова- Абакан.,2010. - 22 с.

2 Филькина Е.Ю. «Великий трудолюбец»// Шевырев, Степан Петрович. Науки жрец и правды воин ¡/сост., вступ. ст., путеводитель и комментарий Е.Ю.Филькиной. M.2009.C.22 принадлежит масса критических статей; почти исключительно им одним составлялась литературная хроника»1.

В других энциклопедических изданиях информация куда более скудная. Обобщая информацию, изложенную в энциклопедических статьях, можно отметить, что большинство исследователей констатируют неопределенность идейной позиции журнала. Краткая характеристика журнала, данная В.И. Кулешовым (им написаны две статьи о журнале), представляется наиболее точной и объективной . Он определяет «Московский наблюдатель» - с одной стороны, органом распавшегося кружка любомудров, с другой - органом нарождавшегося славянофильства. Исследователь «вписывает» издание в идеологический и культурный контекст эпохи, структуру периодической печати того времени, четко обозначает «направление» журнала.

Авторы всех академических изданий разных годов, продолжают традицию, устоявшуюся в девятнадцатом веке: критиковать журнал о

Андросова - Шевырева, хвалить журнал Белинского . Современные учебные пособия тиражируют утвердившееся мнение. В частности, в учебнике Б.И. Есина говорится, что журнал «стал пропагандировать консервативные представления о литературе, культивировать светскую повесть»4. В.И. Кулешов относит Шевырева и Погодина к лагерю представителей «официальной народности», посвященная им глава названа «Реакционная критика лагеря «официальной народности». Н.Греч, Ф.Булгарин, О.Сенковский, М.Погодин, С.Шевырев».

О.О. Милованова, автор главы в учебнике под редакцией В.В. Прозорова, оценивает деятельность С.П. Шевырева, в основном связанную Энциклопедический словарь. Издатели Ф.А.Брокгауз (Лейпциг) и И.А.Ефрон.(С. - Петербург) СПб.,1886.Т.38. С.959

2Большая советская энциклопедия. Главный редактор - А.М.Прохоров, М., 1974. Т.П. С. 39.

3 См.: История русской литературы XIX века под редакцией Д.Н.Овсянико-Куликовского. Том И. Ч.2.М., 1910. С. 393; История русской литературы XIX века: в 3 т. Под редакцией Д.Д.Благого. М.- Л.:АН СССР. 1963. Т.П. С.281 -282;

4 Есин Б.И.История русской журналистики XIX века. М., 1989.С. 56 - 58. с журналом «Москвитянин», попутно затрагивая его творческую и идейную эволюцию в качестве сотрудника других изданий: «В годы сотрудничества Шевырева в «Московском наблюдателе» (1835 - 1836) в его общественно-эстетической позиции явственно обнаружились консервативные тенденции. Выступив против «торгового направления» в литературе, Шевырев постепенно переходит на официально-охранительные позиции»1.

Б.Т. Удодов, говоря об обоих периодах существования журнала, поддерживает утвердившуюся в отечественном литературоведении концепцию: «Журнал «Московский наблюдатель» (1835 - 1839) был запоздалой попыткой возродить на новой основе традиции «Московского вестника». Его руководителями и участниками были бывшие «любомудры», или люди, близкие к ним по своим философско-эстетическим воззрениям и литературно-критическим позициям. <.>Что их всех объединяло, так это борьба с литературно-коммерческим направлением Булгарина, Греча, Сенковского. Но были среди них и существенные расхождения, которые привносили сотрудники, пришедшие «со стороны»: Баратынский, Н.Павлов, В.Андросов. <.> Погодин и Шевырев все больше тяготели к доктрине официальной народности» .

Нельзя не отметить нетривиальность точки зрения автора другого учебника - Крупчанова Л.М., который привнес новые акценты в оценке деятельности С.П. Шевырева, относя его к представителям исторической критики. Вопреки общему мнению он считает его не только постоянным оппонентом, но и предшественником Белинского, выявляя моменты близости позиций критиков: «Говоря о предшественниках Белинского, так или иначе повлиявших на формирование его взглядов, следует отметить, что волею позднейших исследователей одни из них, такие, как Надеждин и

2 Удодов. Б. Т. Очерки истории русской литературы 1820 -1830-х годов. Воронеж, 2004. С.64 -65.

Полевой, прочно утвердились в ряду этих «предшественников», даже несмотря на то, что позднее оказались в лагере его противников; другие же остались в тени. К числу последних принадлежит и С.Шевырев. Его деятельность до сих пор ждет объективного исследования»1. Особенно интересным и ценным представляется наблюдение о взаимовлиянии двух критиков: «В «Литературных мечтаниях» Белинский доброжелательно отзывается о Шевыреве, и последний, в свою очередь, приветствует дебют молодого критика. <.> Белинский согласен с целым рядом оценок и теоретических положений в работах Шевырева, имеющих частное значение, но не принимает его основополагающих концепций, которые оригинальны и представляют определенный интерес» 2.

С.П. Шевыреву посвящена отдельная глава учебника В.А. Недзвецкого и Г.В. Зыковой по истории русской критики . Многие положения этой главы, написанной Г.В. Зыковой, особенно касающиеся воззрений Шевырева на национальный вопрос, очень интересны, и представляют собой новый взгляд на его деятельность.

Знакомство с научной литературой по вопросу убеждает, что по преимуществу изучался «Московский наблюдатель» периода редактирования его Белинским. Первый этап жизни издания явно недооценивался, о чем свидетельствует тот факт, что в отечественном литературоведении нет ни одной монографии, где рассматривалась бы вся история существования «Московского наблюдателя» с первого до последнего выпуска журнала. Этим обстоятельством определяется то, что объектом исследования становятся философские, эстетические, критические взгляды редакторов и ведущих сотрудников-соучредителей первого и второго периодов жизни журнала. Рассматриваются как классические произведения отечественной литературы,

1 Крупчанов Л.М.История русской литературной критики XIX века. М. 2005. С. 99.

2 Крупчанов Л.М. Указ. соч. С. 100.

3 Недзвецкий В.А, Зыкова Г.В. Русская литературная критика XVIII - XIX веков: Курс лекций .М., 2008. С. 120-132. так и наиболее значительные в эстетическом отношении создания поэтов и писателей «второго ряда»: не переизданная впоследствии проза В.И. Даля, Ф.Н. Глинки, опубликованная в «Московском наблюдателе» первого периода, проза и публицистика Н.Ф. Павлова, М.Н. Макарова, В.Ф. Одоевского, а также представляющие интерес произведения анонимных авторов. Объектом исследования стали неизвестные архивные, а также мемуарные, эпистолярные источники, позволяющие выявить новые, малоизвестные факты, характеризующие не только творческие, но человеческие, личностные качества С.П. Шевырева и В.Г. Белинского.

Не вызывает сомнений, что стереотипы, давно утвердившиеся в отечественном литературоведении, нуждаются в пересмотре и серьезной корректировке. Первых из них - убежденность в том, что журнал первого периода имел мало общего с журналом второго; второй - уверенность в том, что журнал под редакцией Андросова не выдерживал никакого сравнения с «Наблюдателем» Белинского. Эти установки предопределяют то, что предметом исследования становятся типологические связи между журналами обоих периодов. Они свидетельствуют, что на протяжении всего времени существования издания его общая идейная концепция не претерпела особых изменений. Решение задач, поставленных в диссертационном исследовании, будет способствовать ревизии оценок «Московского наблюдателя» первого периода, журнала в целом, корректировке сложившегося представления о роли С.П. Шевырева и В.Г. Белинского в формировании идейного и эстетического облика издания.

В связи с указанными моментами цель настоящего исследования -фундаментальное исследование журнала «Московский наблюдатель», связанное с осмыслением его места и роли в русской литературе 30-х годов девятнадцатого века, выявлением его духовно-философских и социально-эстетических позиций, определяемых деятельностью редакторов -идеологов издания.

Для достижения поставленной цели необходимо решить главные задачи диссертации:

1.Выявить направление журнала, его главные векторы, показать их взаимодействие с религиозно-философскими, этическими и эстетическими воззрениями эпохи, в рамках которой существовал «Московский наблюдатель»;

2.Доказать славянофильское направление журнала, ставшего подготовительным этапом в разработке идеологической концепции журнала «Москвитянин»;

3.Выявить несостоятельность и поверхностность утвердившегося представления об ориентации журнала исключительно на «светскую», аристократическую целевую аудиторию;

4. Актуализировать оценки журнала Пушкиным и Гоголем, проанализировать отношение к корифеям русской словесности со стороны обеих редакций «Московского наблюдателя»;

5. Рассмотреть прозу и критику, опубликованные в журнале, выявив основные духовные, эстетические, жанровые тенденции развития отечественной словесности;

6. Выявить характер и жанровое своеобразие лирики, публиковавшейся в журнале первого и второго периодов.

7. Рассмотреть философские, религиозные воззрения Белинского периода «примирения с действительностью», доказать, что редакционная политика журнала во многом предопределялась этими взглядами;

7. Проанализировать библиографические обзоры, отражающие взгляды критика периода «примирения с действительностью», в их нерасторжимом единстве;

8. Показать неизменность идейной и нравственной «платформы», единство направления журнала в течение всего периода его существования,

9. Доказать близость идейных и эстетических взглядов первого состава редакции и воззрений Белинского;

Ю.Раскрыть характер полемики журнала с идейными оппонентами из других периодических изданий на протяжении всего времени его существования;

Положения, выносимые на защиту:

1 .«Московский наблюдатель» - журнал, направление которого было определено еще на этапе его замысла, оно четко просматривается с первых его выпусков.

2.Журнал стал органом «раннего славянофильства», если рассматривать последнее как этическое учение, базировавшееся на религиозно -нравственных основах мировосприятия русского человека.

3.Магистральное направление предопределяло локальную задачу -борьбу «с торговым направлением», спасение от которого редакция журнала видела в распространении духовной, нравственной литературы, которую должна оценивать по-настоящему взыскательная критика.

4.Духовная литература, а под ней можно понимать и литературу, воспитывающую в читателе уважение к православной вере, христианской религии, была широко представлена в журнале как произведениями писателей, ставшими классиками русской литературы, так и авторов «второго ряда».

5.Несостоятельна попытка «разделить» соучредителей и авторов журнала на два противоборствующих идеологических лагеря, усматривая в их произведениях отражение идейных разногласий. Утверждение, что В.П. Андросов и С.П. Шевырев негласно возглавляли враждующие между собой «правую» и «левую» группировки в журнале безосновательно.

6.Редакция журнала «Московский наблюдатель» неизменно демонстрировала не просто глубоко уважительное отношение, а безоговорочное признание роли и значения A.C. Пушкина в отечественной словесности.

7. Произведения поэтов «пушкинской плеяды», авторов «второго ряда» женская лирика, публиковавшиеся в «Московском наблюдателе», поддерживали его нравственно-этическую концепцию. В журнале была широко представлена духовная лирика (элегии, поэтические молитвы), отвечающая канонам «поэзии мысли», русского любомудрия, значительное место отводилось поэтическим манифестам раннего славянофильства.

8. Хронологически деятельность В.Г. Белинского в журнале пришлась на то время, когда он утвердился в вере, в статьях этого периода философские и религиозные взгляды тесно переплетались. Утверждение в душах людей идей православия стали сутью библиографических обзоров, рецензий В.Г. Белинского этого периода.

9.Утверждение, что журнал В.Г. Белинского обновленной идеологической концепцией в корне отличался от журнала Шевырева, несостоятельно. Белинский продолжил разработку идей, заложенных первой редакцией издания.

10.Одной из задач первая редакция «Московского наблюдателя» считала борьбу с петербургской журналистикой, привлекавшей читателя низкопробной литературной продукцией. В.Г. Белинский продолжил борьбу журнала с оппонентами С.П. Шевырева и В.П. Андросова, что свидетельствует о близости позиций в понимании задач критики в процессе нравственного воспитания читателя;

Методологической и теоретико-литературной основой диссертации является системное единство литературоведческих подходов к исследованию периодического издания, которое является отражением живого, динамичного историко-литературного процесса, в контексте которого рассматриваются отдельные более или менее значительные явления художественной литературы. Основой методологии анализа стали фундаментальные исследования В.Н. Аношкиной, Т.К. Батуровой, Б.Ф. Егорова, Б.И. Есина, Г.В. Зыковой, В.И. Кулешова, J1.M. Крупчанова., Ю.В. Манна, Н.И Мордовченко, В. А. Недзвецкого, B.C. Нечаевой, A.M. Пескова, В.Д. Сквозникова, В.В. Прозорова, И.П. Щеблыкина, Б.Т. Удодова о литературном процессе и русской литературной критике 1830-х годов. В диссертации реализуется историко-литературный подход, методы культурно-исторического, системно-типологического, структурно-семантического, интертекстуального анализа. Методологической основой работы также является антропологический метод, подразумевающий изучение биографии деятеля литературы, его эпистолярного наследия, дневников в контексте историко-культурной ситуации. В создании литературоведческих интерпретаций малоизученных художественных текстов, использованы принципы и приемы комплексного анализа текста.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в отечественном литературоведении доказывается, что религиозно-философский, нравственно-этический, эстетический облик журнала был сформирован уже в первых выпусках «Московского наблюдателя», а его направление четко сформулировано уже на этапе вынашивания замысла. Впервые в отечественной науке два этапа жизни журнала не сравниваются и не противопоставляются, поскольку выявлены моменты их типологической общности. В.Г. Белинский, возглавивший «Московский наблюдатель», проявил тождественность многих своих нравственных и эстетических воззрений взглядам первой редакции журнала, что предопределило преемственность подходов в формировании общей концепции издания. Одна из задач исследования, с одной стороны - выявить и доказать народолюбивые настроения С.П. Шевырева (а не аристократическую апологию, в которой его упрекал В.Г. Белинский), с другой -мироприемлющие убеждения Белинского (времени его «примирения с действительностью»), В научный оборот включаются тексты малоизученных и вовсе неизвестных произведений В.И. Даля, Ф.Н. Глинки, Н.Ф. Павлова, которые впоследствии не переиздавались. Научная новизна работы связана с рассмотрением широкого контекста полемических баталий того времени; с анализом духовных доминант русской жизни 1830-х годов.

Теоретическая значимость работы определяется ее вкладом в разработку теории самобытной отечественной философии - русского любомудрия. Анализ всего массива публикаций за весь период существования журнала, убеждает в том, что периодическое издание имело отчетливую философско-религиозную направленность. Выводы, полученные в результате анализа художественного и публицистического материала журнала «Московский наблюдатель» помогут внести вклад в изучение философских, идеологических, эстетических и литературно-критических позиций как редакторов журнала, так и авторов, привлекавшихся к сотрудничеству с изданием. Предлагаемое исследование может способствовать более глубокому пониманию духовно-этических истоков славянофильства. Системный анализ всех публикаций «Московского наблюдателя» позволит понять и объективно оценить идеологическую и культурную значимость издания, определить его «нишу» в литературном процессе и культуре, осмыслить эстетические и теоретико-литературные предпочтения того времени.

Практическая ценность работы выражается в возможности ее использования при изучении русской классической словесности, разработке общих и специальных вузовских курсов по истории литературы и истории русской литературной критики, культурологии.

Апробация результатов.

Основные положения диссертации были изложены в форме докладов на следующих международных, всероссийских, региональных научных и научно-практических конференциях: на VIII Международной конференции «Русское литературоведение на современном этапе» в Москве, Второй международной научной конференции «Интерпретация текста: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты» (30-31 октября 2009) в Чите; XI Региональной научной конференции «Аксаковские чтения» (2 октября 2009), Республиканской научно-практической конференции «Система непрерывного образования», (15 февраля 2009), Всероссийской научной конференции с международным участием, посвященной 70-летию д. филол. наук, проф. Амирова Р.К. «История, современное состояние и перспективы развития теории и практики преподавания литературы и языка», Уфа, 9-10 ноября, БГПУ, 2011 в Уфе.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Рамазанова, Гюльназ Гилемдаровна

Заключение

Как уже неоднократно отмечалось, в отечественном литературоведении стало общим местом утверждение о том, что «Московский наблюдатель» первого периода не имел собственного направления, то есть определенной идеологической концепции. Рассмотрение и анализ выпусков «Московского наблюдателя», относящихся к разным годам его существования, убеждает в том, что никаких принципиальных расхождений в идеологии журнала периодов его редактирования Шевыревым и Белинским не существует. Резкое противопоставление идейных «обличий» журнала двух «эпох» его развития представляется необоснованным, во многом надуманным. Истоки такого противопоставления восходят к мнению Белинского. Он непримиримо боролся с журналом Шевырева, постоянно его критиковал и, в конечном итоге, создал изданию не самую лучшую репутацию, подорвал кредит доверия к нему не только у современников, но и предопределил предвзятое, несправедливое отношение к «Московскому наблюдателю» на долгие последующие десятилетия. А между тем, «Наблюдатель» первого периода был гораздо интереснее, значительнее, серьезнее, чем принято о нем думать.

Уже во время возникновения замысла концепция планировавшегося издания была четко осмыслена и определена: журнал задумывался как противовес «торговому направлению». Показательна в этом отношении запись из дневника соратника и друга Шевырева Погодина, которая уже упоминалась: «С Шевыревым о журнале, непременно должно нам издавать. Неужели оставить литературу на жертву этим негодяям? Я думал было об одной критике, но дошли до большого журнала. Имя ему: Часовой. Не прибавить ли Кремлевски й?». Желание хоть как-то противостоять натиску «торгового направления» предопределяет то, что в размышлениях Погодина возникает слово «часовой», слово, символизирующее защиту, охрану, правда, в дальнейшем от этого варианта отказались, выбрав нейтральное по звучанию слово «наблюдатель». Точным и справедливым представляется суждение Ю.В.Манна, который считал, что Шевырев «возлагал на критику обязанности посредничества и сдерживания»1, эта же миссия была и у журнала. Серьезную и вполне реальную угрозу нравственности нации Шевырев видел в том, что книжный рынок наводнялся низкопробной, «грязной» (по его же определению) литературной продукцией -произведениями Сенковского, Булгарина и других писателей, гнавшихся за скандальным, громким успехом у обывателя. Но еще большую обеспокоенность критика вызывало то, что эта бездуховная, пошлая литература пользовалась огромным успехом у российского читателя. Шевыреву казалось (и на то, возможно, были определенные основания), что интеллигенция, зараженная меркантильным духом эпохи, морально деградирует. Спасение от развращающего духа «торгового направления» он видел в распространении действительно высоконравственной литературы, которую должна оценивать и настойчиво рекомендовать читателю серьезная, по-настоящему взыскательная критика. Эти взгляды Шевырева нашли отражение в редакционной политике руководимого им журнала.

Второе «направление», впрочем, тесно связанное с первым, условно можно назвать воспитательным. Журнал стремился воспитывать читателя в духе глубокого уважения идей православия. Шевырев был абсолютно убежден, что только искренне верующий человек в силах противостоять соблазнам и давлению безнравственной, пустой культуры и литературы как ее важнейшей составляющей. По преимуществу в журнале публиковалась тщательно отобранная, серьезная по звучанию поэзия,

1 Манн Ю.В. Молодой Шевырев .//Русская философская эстетика. М, 1998, С.243. поэзия мысли», отвечающая этому «направлению» журнала, статьи, духовные очерки, призывающие к милосердию и благотворительности. Особенно плодотворным было сотрудничество В.И. Даля, Ф.Н.Глинки, обогативших и украсивших журнал своими публикациями. Своими произведениями они поддержали стремление издания дать нравственные уроки читателю, воспитывая его в духе истинного, а не показного православия. Огромное значение Шевырев придавал проблемам семейного воспитания, справедливо считая, что роль женщины в воспитании детей -будущего нации, недооценена. Критик призывал писателей обратить особое внимание на «незаметную, ежедневную, будничную» жизнь семьи, хранительница которой - женщина.

Третье направление выражалось в стремлении к воспитанию истинных патриотов своей Отчизны. Журнал публиковал материалы, которые должны были возбудить в читателе интерес к отечественной культуре, к истории древней столицы, как средоточию духовной жизни России, хранящей нравственные сокровища народа, к истории ее правителей. С этой задачей вполне успешно справлялись произведения З.А. Волконской, В.П. Андросова, М.Н. Макарова, Н.Ф. Павлова, В.Ф.Одоевского, A.C. Хомякова, и других авторов.

Журнал под негласной редакцией Шевырева можно считать изданием отчетливо выраженной славянофильской ориентации, неким подготовительным этапом в подготовке журнала «Москвитянин», поскольку оно освещало все проблемы славянофильской публицистики.

Еще один устойчивый стереотип, связанный с «репутацией» журнала, заключается в том, что это был «светский» журнал, апеллировавший исключительно к аристократической публике. И снова можно констатировать, что эти представления об особом снобизме, социальном высокомерии, которые якобы демонстрировал «Московский наблюдатель», по большей части безосновательны. Шевырев вполне органично сочетал в себе любовь ко всему благородному, изящному, по-настоящему аристократическому с искренней любовью к простому народу. Анализ публикаций свидетельствует о том, что целевой «аудиторией» журнала редакция видела не только элиту общества, но широкий круг читателей.

Эстетическая позиция, на которой базировался журнал первого периода, была вполне определенной. Шевырев последовательно и настойчиво отстаивал идеи «русского» романтизма, он не принимал трагического, дисгармоничного мироощущения, присущего западноевропейскому романтизму. Анализируя произведения литературы, он оценивал их как православный человек, который мыслит и живет, согласуя свои помыслы и поступки с искренней Верой. Эстетические взгляды Шевырева нашли отражение в его библиографических обзорах, рецензиях, статьях. В рецензиях Шевырева, отличавшихся оригинальностью и яркостью изложения, много верных наблюдений, свидетельствующих о его образованности, филологическом чутье. Он был знатоком не только русской, древнегреческой и древнеримской, западноевропейской литературы, но хорошо знал культуру народов, что позволяло ему рассматривать литературу в непосредственной и тесной связи с условиями исторического бытия данного народа, с его духовной и общественной жизнью.

Эстетические взгляды Шевырева были достаточно оригинальны, иногда парадоксальны, в большинстве случаев они шли вразрез с мнением критиков его времени, что порождало полемические отклики в других периодических изданиях.

Московский наблюдатель», в отличие от многих других журналов того времени, еще при жизни Пушкина высказывал глубоко уважительное отношение к нему, что убедительно доказывают все публикации, так или иначе связанные с именем поэта. Пушкин также всегда отдавал должное эрудиции, глубокой культуре Шевырева - ученого, критика. Можно констатировать совпадение многих ключевых взглядов критика и гениального поэта, прослеживается внутренняя связь между Шевыревым и Пушкиным, ярко проявившаяся в оценке книги Сильвио Пеллико «О должностях человека».

Белинский возглавил журнал, в тот период своей духовной биографии, когда идеология и психология «примирения» с действительностью стали для него основополагающими и во многом корректировали как его бытовое поведение, так и оценку художественных явлений современности. Направление журнала нашло наиболее полное отражение в развернутых библиографических обзорах критика. Белинский очень строго, в соответствии со своим личными пристрастиями отбирал литературный материал, что привело к тому, что из номера в номер печатались стихотворения одних и тех же авторов - В.И. Красова, К.С. Аксакова, A.B. Кольцова. Из журнала была решительно изгнана беллетристика, путевые очерки, «светские повести», из русских повестей, были опубликованы только повести А.Н. Кудрявцева. Белинский печатал только те материалы, которые ему казались важными, прежде всего рассуждения о философии искусства. Аналитические материалы были исключительно сложными для восприятия, журнал рассчитывал на очень подготовленного, грамотного читателя, следящего за новинками книжного рынка, это предопределило то, что он не стал популярным, любимым изданием массового читателя, на что рассчитывал Белинский.

Можно с уверенностью утверждать, что все эстетические явления, которые стали предметом анализа в статьях, Белинский рассматривал и оценивал как глубоко религиозный человек, поскольку отныне для него истинная духовность была неразрывно связана с православием, христианской культурой. Такой ракурс рассмотрения художественных явлений был наиболее органичным и для его предшественника на редакторском посту - Шевырева.

Белинский, оценивая те или иные новинки книжного рынка, формулировал нравственные задачи, стоящие перед литературой в целом. В мировоззрении Белинского этого периода философские взгляды тесно переплетаются с религиозными. Белинский выступает как убежденный апологет православия, абсолютно искренне и даже восторженно принимая все, что связано с христианской верой. Он считает главным, краеугольным камнем и религии и философии идею предопределенности эволюции как отдельного человека, так и социума в целом. Критик абсолютно убежден, что человеку не нужно противиться Благой Воле, а пытаться видеть буквально во всем проявления высшей целесообразности и разума.

Исходя из этого, одна из важнейших нравственных задач, которую ставил перед собой журнал, это задача воспитания детей - будущих граждан страны в духе истинного православия. Нельзя не отметить, что в журнале под редакцией Шевырева эта тема в различных аспектах также неоднократно освещалась, а Белинский лишь продолжил и по-своему развил заданное направление.

Белинский разделяет многие взгляды Шевырева на особенности национального менталитета. В этот период он относится к французской культуре в целом, литературе в частности, резко недоброжелательно. Совершенно иначе он оценивает немецкую литературу, философию, критик убежден, что менталитет русских и немцев очень близок, считая основой этой близости глубокую духовность этих народов.

Близость взглядов обоих критиков проявляется и в том, что в период «примирения с действительностью» Белинский в принципе не приемлет романтическое мировосприятие, видя в нем проявление атеистического сознания. С этим связана резко отрицательная оценка дисгармоничной, романтической поэзии Полежаева. Образцы эпигонских романтических произведений, написанных писателями «второго ряда», где примитивное, растиражированное до штампов содержание облекалось в несовершенную форму, вызывало самый резкий отпор Белинского.

В период сотрудничества с журналом Белинский не пишет больших аналитических статей, посвященных проблемам эстетики, поэтики художественной литературы. Однако, рецензируя произведения, он формулирует многие базовые теоретические понятия литературы, которые впоследствии вошли в научный обиход, в частности, впервые формулирует понятие типического и многие другие эстетические категории.

Редактируя «Московский наблюдатель», Белинский всеми средствами пропагандировал Пушкина, убеждая своих читателей в том, что его творческое наследие - огромный и уникальный вклад в сокровищницу национальной культуры. Достаточно напомнить, что в своих библиографических обзорах он упоминал и цитировал произведения Пушкина сто двадцать раз. Но еще большее восхищение, даже преклонение вызывало у критика творчество Гоголя, которое он воспринимал целиком, без изъятия. Проза и драматургия Гоголя отвечали всем тем высоким философско-этическим и эстетическим требованиям, которые предъявлял к ним Белинский.

Очень значительное место в журнале «первого периода» занимала полемика, в ходе которой отчетливее всего выявлялась идеологическая концепция издания. Началом полемики можно считать знаменитую статью Белинского «О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя» которая, без преувеличения можно сказать, сыграла роковую роль в судьбе журнала первого периода. Упрощая идеологическую и эстетическую концепцию журнала, критик целиком свел направление «Московского наблюдателя» к «светскости» и «зависимости от дам».

В полемике с «Библиотекой», с «Сыном Отечества» принимал эпизодическое участие и В.П. Андросов, редактор «Московского наблюдателя», который во многом повторял основные идеи статей Шевырева «Словесность и торговля», «О критике вообще и у нас в России», точнее, отстаивал главные положения этих работ. Этот факт свидетельствует о том, что никаких идейных разногласий в редакции, которые усматривают некоторые исследователи, не было. Особенно ожесточенную полемику, захватившую несколько изданий того времени, вызвала публикация фрагмента научного труда Шевырева «История поэзии». Главным, непримиримым оппонентом стал Николай Надеждин -редактор журнала «Телескоп», сложный диалог велся на протяжении всего 1836 года.

В соответствии с идейной концепцией журнала главным оппонентом «наблюдателей» стала «Библиотека для чтения». Достаточно сказать, что в период с 1835 по 1837 годы публикации «Библиотеки для чтения», «эстетические взгляды» и литературные пристрастия ее редактора критиковались «Московским наблюдателем» четырнадцать раз в той или иной форме. Поводы для полемических баталий с «Библиотекой для чтения» были разными, но побудительная причина их всегда была одна -принципиальные идейные разногласия.

Белинский в период редактирования «Московского наблюдателя» не хотел вступать ни в какие полемические баталии, это было его принципиальной позицией, однако это ему не всегда удавалось. Но даже тогда, когда его провоцировали на полемический отклик резкими, недоброжелательными рецензиями, он отвечал статьями, в которых проявлял толерантность, желание избежать проявления «личных» симпатий и антипатий. Можно утверждать, что «Московский наблюдатель» на протяжении всей своей недолгой истории, независимо от того, кто был ее редактором, всемерно ратовал за нравственное, духовное воспитание, вел непримиримую борьбу с «торговым направлением» в литературе и журналистике.

Как это ни парадоксально, объективно взгляды Белинского этого периода его духовной биографии совпали с взглядами Шевырева почти по всем принципиальным вопросам. Это относится как к этическим вопросам - религии, православного воспитания, воспитания уважения к царской семье, социальным - отношения к историческому прошлому России, к петровским реформам, к революционным настроениям на Западе, и эстетическим - среди которых главный - отношение к творческому наследию Пушкина. Совпадений и в частных суждениях, и глобальных вопросах достаточно много, это убеждает в том, что, по сути дела, критик продолжил те идеологические и эстетические тенденции, которые разрабатывал «Московский наблюдатель» в период его редактирования Шевыревым, и сделал эти тенденции даже более отчетливыми и последовательными.