Жанровое своеобразие лексикона русской исторической песни тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Степанова, Ирина Александровна

• Степанова, Ирина Александровна
• кандидат филологических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Степанова, Ирина Александровна

ВВЕДЕНИЕ

Специфика жанра и история изучения языка русской исторической песни

Цель, задачи, методы работы, новизна и практическая целесообразность исследования

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

ЖАНРОВАЯ СПЕЦИФИКА ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕСНИ

ЛЕКСИКИ

Глава I. Особенности доминантной лексики исторических песен в сопоставлении с высокочастотной лексикой эпического и лирического жанров

Глава II. Кластер «Оружие и снаряжение» в исторических песнях на фоне аналогичного кластера в былинной и народно-лирической песенной традиции

Глава III. Кластер «Небо» в исторических песнях в сравнении с подобным кластером былин и лирических песен

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

ВЗАИМОСВЯЗЬ СЮЖЕТИКИ И ЛЕКСИКОНА ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕСЕН

XVII, XVIII и XIX веков

Глава I. Сравнительный анализ доминантной лексики исторических песен XVII, XVIII и XIX веков

Глава II. Репрезентация концептов кластера «Оружие и снаряжение» в языке исторических песен трёх веков

Глава III. Концептосфера «Небо» в языковой картине мира исторических песен XVII, XVIII и XIX веков

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Жанровое своеобразие лексикона русской исторической песни»

Язык русской устной поэзии представляет собой сложное по генезису образование, изучение которого за последнее время ведётся всё более интенсивно. Исследование произведений устной поэзии имеет очень большое значение не только само по себе, но и для познания языка в целом.

Современный этап в изучении языка русского фольклора начинается в 40-50-е годы XX столетия. Он связан с именами В. Я. Проппа, П. Г. Богатырёва, А. П. Евгеньевой, И. А. Оссовецкого, А. В. Десницкой, Д. С. Лихачёва, С. Г. Лазутина, С. Е. Никитиной, Е. Б. Артёменко, А. Т. Хроленко и других (см., напр.: [Артёменко 1974, 1977, 1988; Богатырёв 1971, 1973; Десницкая 1970; Евгеньева 1939, 1963; Лазутин 1959, 1965, 1989; Лихачёв 1979; Мальцев 1989; Никитина 1993, 1996; Оссовецкий 1952, 1958, 1975, 1977, 1979; Пропп 1955, 1958, 1969, 1976,, 19762; Хроленко 1976, 1981, 1983, 1984, 1990, 1992, 1996, 2000 и др.]. Их работы знаменовали новый подход к выяснению природы языка фольклора и определили характер и тенденции последующей исследовательской работы.

Несмотря на очевидный рост интереса лингвистов к языку фольклора, последний едва ли может считаться изученным достаточно основательно. Этот вывод относится не только к устно-поэтической речи в целом, но и практически к каждому из её уровней, в том числе и к лексике. В исследованиях учёных недостаточно внимания уделялось и уделяется языку отдельных фольклорных жанров, в частности, исторических песен (в дальнейшем ИП).

Выявление жанровой языковой специфики является одним из важнейших направлений исследования фольклорного текста. Жанр есть та первичная единица, из которой должно исходить изучение [Пропп \916i. 117]. Исследование жанра в отдельности от других не может дать твёрдых выводов, так как произведения разных жанров часто связаны между собой [Пропп 1976]: 36]. Каждый жанр имеет закономерно обусловливаемые границы, за которые он никогда не выходит и не может выходить, или же один жанр перерастает в другой [Пропп 19762: 117]. «В русском фольклоре мы можем найти . два случая, когда связи между жанрами по генетической линии непосредственно зафиксированы в живых формах, и мы вправе говорить о жанре-«источнике» и жанрах, «родившихся» из него: речь идёт об исторических песнях и балладах, которые сложились путём преобразования элементов былинного эпоса» [Путилов 2003: 174].

Вследствие размытости границ жанра ИП её изучение долгое время отступало на задний план, заслоняясь преобладающим интересом к былинам. Об ИП обычно говорилось попутно в работах, рассматривающих другие проблемы, и только в конце XIX - начале XX века появились исследования, специально посвящённые ИП. Предлагалось немало определений ИП, применялись самые различные подходы к её изучению.

Введение в научный обиход термина «историческая песня» приписывается П. А. Бессонову. Делается это не без основания, если иметь в виду формальное закрепление этого термина в более или менее определённом и устойчивом понимании, но науке известен он был по крайней мере за тридцать лет до П. А. Бессонова. Достаточно сказать, что уже В. Г. Белинский употребляет его как общепринятый: он не просто обозначает этим термином определённый круг фольклорных произведений, чем нередко ограничивались многие исследователи, но вкладывает в него теоретический смысл. Необходимым условием возникновения ИП В. Г. Белинский считал осознание личностью своих связей со стихией общественного существования [Белинский 1954: 307].

В последующем наука почти не обращалась к идеям В. Г. Белинского. К. Ф. Калайдович, например, не проводил границы между былинами и ИП. Сам термин «историческая песня» употребляется применительно как к былинам, так и к собственно ИП [Калецкий 1958: 26]. Признаки ИП, им намеченные, были как будто забыты. Н. И. Костомаров не различает ИП и былину, объединяя их в общем понятии «историческая поэзия». У П. В. Киреевского былина и ИП называюся одним именем - ИП [Емельянов 1958: 8]. Попытку размежевать эти два жанра и закрепить за ними особые названия предпринял, как было отмечено выше, П. А. Бессонов в комментариях к «Песням, собранным П. В. Киреевским». Закрепление термина «исторические песни» за так называемыми «московскими былинами» П. А. Бессонов мотивирует следующим образом: «Московские былины составляют нечто особое в ряду других, так как по своему содержанию, по относительно позднему появлению, а потому и по близости к воспеваемым событиям они слагают характер в подлинном смысле исторический» (цит. по: [Емельянов 1958: 8]). В этом рассуждении ещё нет попытки провести жанровое разграничение между ИП и былиной, но представление об ИП есть. Под ИП подразумевается определённый материал, отличающийся от материала былинного. Материал этот определён П. А. Бессоновым пока чисто внешним образом, признаки его не исчерпывают ещё сущности, но первый шаг в этом направлении уже сделан.

Ф. И. Буслаев также ИП и былины терминологически не различает -и те, и другие именуются у него то как «исторические песни», то как «исторические былины». Хотя они и входят нераздельно в историческую поэзию, осознание эволюции в пределах этой поэзии у Ф. И. Буслаева присутствует постоянно.

Дифференциация былины и ИП, содержащаяся в концепции Ф. И. Буслаева в виде возможности, получает ясное выражение в трудах его ближайших последователей. А. А. Котляревский, например, говорит об ИП как о «совершенно отличной от прежней (т. е. былины) форме сказания» (цит. по: [Емельянов 1958: 10]). Того же взгляда придерживался П. И. Вейнберг, который противопоставлял былину и ИП по степени верности их историческим фактам.

А. Н. Веселовский резко критиковал концепцию П. И. Вейнберга. По его мнению, ценность ИП измеряется не её верностью летописной действительности, а именно «искажением» в смысле тех «вековых идеалов», которые задолго перед тем овладели сознанием народа. А. Н. Веселовский не видел никакой разницы между былиной и ИП. То «искажение» действительности, которое П. И. Вейнберг считал законченным в былине, но отрицал для ИП, А. Н. Веселовский рассматривал как черту эпического творчества вообще. ИП А. Н. Веселовским рассматриваются не как самостоятельный, исторически обусловленный жанр народной поэзии, а как гносеологическая ступень в процессе отражения поэзией исторической действительности, в процессе превращения объекта отражения в художественный образ. Вся история эпической поэзии представляется А. Н. Веселовскому как эмбриология былины, где первично формой отражения является ИП, которая, в зависимости от обстоятельств, созрела или не созрела до своей естественной формы - былины. Точно такое же понимание исторической поэзии лежало в основе представлений исторической : школы (Л. Н. Майков, А. К. Бороздин).

Е. Кале также не усматривал никакой существенной разницы между былиной и ИП, но подходил к этому несколько иначе: былина - это песня о прошлом, донесённом в преданиях, ИП повествует об очевидном для её творцов настоящем.

Таким образом, в работах названных исследователей ИП была выделена в особый отдел поэзии по чисто внешнему признаку - хронологической близости к воспеваемому событию, причём закрепление за ней этого признака было выражением различных взглядов на сущность исторической поэзии. Попытки выявления характера конкретно-исторического отражения в ИП ещё не предпринимается. Существенный интерес в этом отношении представляет концепция М. Н. Сперанского. Определение ИП остаётся у него в сущности таким же, как и у предшествующих исследователей, однако оно отличается тем, что имеется в виду особый жанр народной поэзии, возникновение которого связывается с определёнными закономерностями в развитии общественного сознания. ИП М. Н. Сперанским рассматривается как вторая фаза развития былины.

В 30-е годы XX века в связи с общим усилением интереса к народному творчеству постановка вопросов героического эпоса приобретает на время сравнительную отчётливость и остроту. Определение ИП продолжает оставаться по-прежнему описательным, но, наряду с этим, проявляется настойчивое стремление определить движущие силы в развитии исторического фольклора. В науке прочно закрепляется мысль о соответствии былины и ИП различным формам общественного сознания. В обосновании её заметен определённый прогресс по сравнению с концепцией М. Н. Сперанского. Делается попытка связать возникновение ИП с развитием классовых противоречий в обществе (А. М. Астахова, П. И. Калецкий). В дальнейшем наука отошла от этой точки зрения, но сохранила стремление связать возникновение ИП с закономерностями общественного развития. В работах Б. Н. Путилова, В. К. Соколовой, Л. С. Шептаева, В. И. Чичерова проводится мысль о возникновении ИП в связи с централизацией Русского государства.

Однако необходимо отметить, что система аргументов, приводимая указанными исследователями в пользу этой мысли, была крайне слабой. В сущности, аргументации как таковой не было. Просто высказывалось убеждение, что в связи с новыми историческими задачами произошли изменения в национальном сознании, и это привело к созданию нового жанра народной поэзии - ИП. В чём состояло это новое качество национального сознания, почему оно требовало отхода от норм былинного отражения действительности, оставалось непонятным. По-видимому, именно это послужило причиной того, что связь факта возникновения ИП с историческими условиями XIV - XVI веков стала постепенно оспариваться. Д. С. Лихачёв, например, высказал мысль о возможной генетической связи между ИП и песнями-славами, слагавшимися в X - XI веках [Лихачёв 1952: 55-63].

В фольклористической литературе до сих пор существуют различные точки зрения на выделение ИП как самостоятельного фольклорного жанра. В. Я. Пропп, Д. М. Балашов, Л. И. Емельянов, С. Н. Азбелев не считают ИП единым жанром. Для ИП характерны подчёркнутые В. Я. Проппом «чрезвычайное разнообразие и пестрота поэтических форм, причём одни ИП принадлежат эпосу, другие - лирике» [Пропп 1976]: 61-62]. В. Я. Пропп называет ИП «областью, смежной с областью героической песни. Былина весьма близка к исторической песне, но, тем не менее, между ними имеется глубокая и принципиальная разница. Былина и историческая песня отражают сознание народа на разных ступенях его исторического развития в разных формах» [Пропп 1955: 9]. Отношение художественного замысла к действительности в ИП иное по сравнению с былинами.

С. Н. Азбелев подчёркивает разножанровость ИП и выделяет в них песни-хроники (созданы непосредственно после событий), песни-информации, то есть рассказы (слагаются по следам событий и бытуют в местности, где они возникли), солдатские лирические песни-причитания [Азбелев 19932: 14-27], но отмечает: «Несмотря на не всегда ясную жанровую природу исторических песен, их вполне чётко объединяет определяющая черта - конкретный историзм» [Азбелев 2001: 19].

В. К. Соколова, Б. Н. Путилов, Н. И. Кравцов, Лозанова А. Н. и В. И. Чичеров признают ИП, с оговорками или без них, самостоятельным в языковом отношении фольклорным жанром, однако справедливо указывают на «заимствование им ряда художественных приёмов из былинной поэзии, лирических и походных казачьих песен, плачей, причитаний, баллад» [Лозанова 1966: 16].

Ф. М. Селиванов и И. М. Сенько предлагают считать незамкнутость системы поэтического языка ИП жанровым свойством и относить к ним произведения, воспевающие события общегосударственного масштаба [Селиванов 1973: 67; Сенько 1989: 16]. Выявить своеобразие содержания ИП достаточно просто: «ведущая содержательная направленность в исторических песнях - это признак, по которому тексты объединяются в единую жанровую шапку» [Путилов 2003: 167-168], установить их жанровые признаки, раскрыть свойственные им приёмы изображения действительности значительно труднее. ИП не однородна по форме и не имеет ярко выраженного художественного своеобразия, как другие фольклорные жанры. Многие исследователи подчёркивают, что ИП, взяв многое от былинного эпоса, в то же время сближается в своей поэтике с народной лирикой [Ло-занова 1966; Соколова 1960; Торопова 1980].

Во многих фольклорных жанрах употребляются общие или сходные художественные приёмы, используются одни и те же эпитеты, сравнения, символы и прочее; близки и некоторые традиционные поэтические формулы и мотивы. Различие между отдельными жанрами в этом отношении заключается лишь в большем или меньшем использовании этих поэтических средств и, особенно, в их отборе. Специфичны для любого жанра его основные образы и приёмы их характеристики, сюжеты, мотивы и композиция, посредством которых оформляются жизненные ситуации и конфликты, характерные для данного жанра. А это всё определяет та действительность, которая изображается в произведении» [Соколова 1981: 36].

Мы придерживаемся точки зрения В. И. Чичерова, считающего бесспорными признаками ИП следующие: действующие лица - не вымышленные персонажи, а реально существовавшие личности, притом обычно крупного масштаба. В основе фабулы чаще всего лежит реальное событие. Сами персонажи и действия не всегда полностью соответствуют реальным фактам. Историзм данных произведений состоит не в том, что в них правильно выведены исторические лица и события, а в том, что в этих песнях народ выражает своё отношение к историческим событиям, лицам и обстоятельствам [Чичеров 1958].

Основу любой исторической песни составляет сюжет [Шуб 1958: 345], который должен находиться в центре исследования во всей его сложности и глубине [Путилов 1958|: 114]. Сюжет в исторических песнях выступает как организующее начало, посредством которого историческая действительность, подлинные факты преображаются в художественное произведение. Выбор сюжета определяется народными взглядами на изображаемые события и лица, народной поэтической традицией [Калецкий 1958: 32; Соколова 1960: 255]. «Категория сюжета - одна из основополагающих в фольклоре. Обусловленность сюжета и самого процесса сюже-тообразования жанровой принадлежностью - важнейшая особенность фольклорного творчества. Соотношение с жанром определяет в сюжете всё основное» [Путилов 2003: 198-199].

Интересно проследить за изменениями в пределах жанра на одном историческом срезе, так как жанр достаточно разнообразен [Плисецкий 1958: 260; Фольклорная лексикология 1988: 64]. Именно неоднородность ИП заставляет рассматривать их жанровую специфику из века в век [Чиче-ров 1959: 288]. «Произведения, возникшие в ту или иную историческую эпоху, имели свои особенности как в содержании, так и в форме» [Шаронов 1973: 7]. Сюжет одной песни нельзя изучать независимо; смысл его раскрывается при сопоставлении с другими песнями, и, прежде всего, одного цикла» [Путилов 1956: 75].

В начале 50-х годов XX века внимание учёных привлекают вопросы специфики и дифференциации жанров. Появляется немало научных работ, посвященных ИП. Об интересе лингвистов и фольклористов к ИП и большой работе, проведенной по их изучению, свидетельствуют не только новые исследования и публикации текстов, но и значительное количество диссертаций, посвященных целиком или в основной части ИП [Александрова 1959; Былов 1952; Велецкая 1951; Домановский 1954; Емельянов 1956; Кругляшова 1956; Янкина 1954] и многие другие.

В дальнейшем активно изучалась жанровая специфика ИП [Астахова 1967]. Выясняется проблематика, характерная для песен разных периодов, изучаются особенности построения их сюжетов и образов [Емельянов 1966; Калецкий 1958; Литвин 1959; Путилов 1961; Соколова 1958; Торопова 1970], отдельные художественные приёмы [Литвин 1958], эволюция художественных форм исторических песен разных периодов [Азбелев 2001; Джанумов 1978; Емельянов 1971; Литвин 1961, 1973; Лозанова 1958, 1966], по-новому поставлены вопросы о происхождении и истоках жанра, изучаются ранние формы ИП [Пропп 1958; Путилов 1958г], связи их с другими жанрами народной поэзии [Игнатов 1958; Литвин 1965; Соколова 1958, 1960, 1981; Лазутин 1989; Чичеров 1958, 1959].

В. К. Соколова в статье «Некоторые приёмы характеристики образов в ИП» пишет: «. Нет специфических приёмов раскрытия образов, свойственных только историческим песням, те же приёмы встречаются в былинах, лирических песнях. Своеобразие придаёт лишь характер их использования, наполнение конкретно-историческим содержанием, социальная заострённость» [Соколова 1958: 109]. П. И. Калецкий, изучая проблематику и основные образы ИП XVI - XVIII веков, отмечает, что центральной темой ИП этого периода являются отношения власти и народа, выражающиеся в образах царя, боярина и удалого молодца [Калецкий 1958]. Творческие принципы создания народных образов не оставались неизменными: они совершенствовались и обогащались. От цикла к циклу передавались художественные достижения, творческий опыт, развивалась вся художественная система [Литвин 1959]. Э. С. Литвин в своих работах обращает внимание на новое качество художественного вымысла, которое определялось тем, что он не должен был вступать в противоречие с подлинными чертами событий и лиц. Его задача заключалась в дорисовке этих очертаний, доведении их до границ, полностью отвечавших замыслу той политической оценки, которая диктовалась народным восприятием действительности. «Новые пути отбора и обогащения жизненного материала, особые формы художественного вымысла, сочетающиеся с публицистической окраской и подчёркнутой злободневностью, вполне наглядно выступают в сюжетах, характерах, обстановке действия исторических песен и служат достаточным основанием для их объединения в общих жанровых границах» [Литвин 1958: 130].

Исследователи фольклора обращают особое внимание на развитие жанра ИП. «Самая ранняя, бесспорно, историческая песня - это песня о Щелкане Дудентьевиче. Она относится к XVI веку и по форме своей представляет скоморошину. Следующий этап развития исторической песни -песни XVI века о Грозном. Это так называемая «старшая» историческая песня» [Пропп 1976]: 61]. Жанр ИП до XVI века только складывался, и, хотя некоторые существенные особенности его уже определились, он ещё не получил полного развития [Путилов 19602: 143]. Песни XVII века ближе к предшествующим, чем к последующим, их своеобразие обусловлено характером исторической эпохи. Песни XVIII - XIX веков принадлежат новому периоду истории русской культуры [Азбелев 2001: 28], но устная поэзия, традиционная по своей сути, сохраняет все основные особенности отражения действительности, свойственные «старшим» ИП (XVI - XVII), и развивается по общим для всех ИП законам. В своей структуре ИП XVIII -XIX веков всё больше отходят от былой эпичности и сближаются по своему жанровому характеру с песнями солдатскими, казачьими и семейно-бытовыми [Емельянов 1971: 12; Литвин 1973: 26; Лозанова 1966: 12].

Художественная образность лирических песен (в дальнейшем ЛП) легко и свободно проникает в ИП в виде запевов, сравнений, параллелизма, символики, эпитетов [Торопова 1980: 43]. В течение XIX века неуклонно сужалось значение ИП. Абсолютное большинство ИП этого времени записано в военной среде [Азбелев 2001: 31], поэтому словарный состав этих песен заметно пополняется за счёт военно-профессиональной терминологии, значительным оказывается и влияние литературной лексики: иноязычные слова органически входят в словарь песен [Литвин 1973: 25]. Произведения, возникшие в ту или иную историческую эпоху, имели свои особенности как в содержании, так и в форме [Шаронов 1973: 7].

Учёные уделяли наибольшее внимание песням, выражавшим настроения социального протеста и военных конфликтов [Абдулина 1985; Алексеева 1957; Астахова, Кравчинская 1941; Домановский 1961; Игнатов 1962; Литвин 1951; Торопова 1970; Шептаев 1961, 1969, 1973]. Однако песни разных эпох и циклов до сих пор ещё изучены неравномерно. Глубже исследованы песни XVI - XVII веков [Игнатов 1962, 1985; Криничная 1974; Лозанова 1966]. Особенно широко освещался песенный фольклор о Степане Разине в его историческом развитии (см., напр., многочисленные работы Л. С. Шептаева). Менее подробно изучены ИП XVIII - XIX веков [Горелов 1999; Джанумов 1979ь Емельянов 1971; Литвин 1973; Потявина 1976; Торопова 1970]. Очень мало внимания уделялось изучению языкового своеобразия ИП, их художественным особенностям. Исследовались отдельные песни и циклы и некоторые их художественные особенности.

Отметим появление в фольклористической литературе начала 60-х годов монографических работ по языку ИП В.К.Соколовой [1960] и Б. И. Путилова [19602].

О спорных и нерешённых проблемах, касающихся ИП, о первоочередных задачах их изучения и методологических принципах с особенной остротой говорил Б. И. Путилов в ряде статей [1958|; 19582; 1960)]. Основной задачей он считал изучение специфики и истории жанра, чему должно предшествовать изучение песен разных эпох и циклов. Он подчёркивает, что категория жанра занимает ключевые позиции в историко-фолькпорном процессе и делает попытку отойти от распространённого понятия ИП как песни об отдельном историческом факте [Путилов 1960: 3]. «Историческая песня - это прежде всего произведение искусства, а не документ, получивший песенную форму», . «не в эмпирически точном, а именно в художественно вымышленном воспроизведении событий заключается сила и правда исторической песни» [Путилов 1956: 69-70]. В соответствии с этим центр тяжести переносится на изучение сюжета как такового, на сопоставление его с жизнью.

В работе В. К. Соколовой «Русские исторические песни XVI - XVIII веков» исследуются русские ИП трёх веков, выясняются особенности содержания и формы песен, прослеживается их развитие как особого жанра народной поэзии, раскрываются особенности изображения в них действительности на разных исторических этапах, показывается, как с её изменением и в разных социально-бытовых условиях менялись проблематика, сюжеты, образы, художественные особенности песен. В. К. Соколова пишет: «Исторические песни создавались на основе сложившейся народной поэтической традиции, из которой их творцы отбирали соответствующие их замыслу приёмы и художественные компоненты. В то же время историческим песням присуще отчётливое своеобразие, проявляющееся прежде всего в содержании и сюжетах, а также в некоторых поэтических приёмах, в особенностях использования традиционных средств народной поэтики. Воспроизведение действительных фактов, лиц и исторической обстановки приводило к замене традиционных художественных средств народной поэзии (постоянных эпитетов, сравнений и символов) точными определениями. Общая же с другими жанрами народной поэзии образность, будучи исторически прикреплена, получала новый конкретно-исторический смысл» [Соколова 1960: 305].

Однако, несмотря на усиливающийся интерес к языку русской ИП, эта область всё же оставалась недостаточно разработанной. О языке ИП до сих пор не было написано фундаментального исследования, описывающего специфические особенности этого фольклорного жанра в сравнении с другими жанрами и рассматривающего особенности взаимосвязи макросюжетов ИП и их лексиконов. Отдельные высказывания фольклористов поневоле оставались частными, разрозненными наблюдениями и не давали достаточного материала «для сопоставления в этом плане песен XIX века с более ранними» [Литвин 1973: 25].

В дальнейшем стали изучаться отдельные лексические или грамматические элементы этого жанра: заимствования [Дашкова 1972; Козлова

1974], общественно-политическая лексика [Любченко 1979], обиходная книжно-славянская лексика [Любченко 1980], лексическая тавтология [Любченко 1984], варьирование лексико-фразеологических средств [Юра-сова 1996], имена числительные [Праведников 1996], специфика построения ассоциативных рядов [Малыхина 1984].

М. Ф. Дашкова и Р. Б. Козлова отмечали, что в ИП обнаруживается больше иноязычных слов, чем в других фольклорных жанрах. В большинстве своём они относятся к военной сфере [Дашкова 1972: 21; Козлова 1974: 6]. Особенностями употребления глагольной лексики и акцентуацией имён существительных и прилагательных активно занималась 3. М. Пете-нёва [1971; 1974; 1976j, \916i, 1978; 1979], писавшая, что поэтическая речь ИП - неповторимый сплав живого народного языка и устно-поэтических традиций, она содержит немало разговорно-просторечных, а также диалектных слов и форм [Петенёва 1971: 19]. 3. М. Петенёва особо отмечала способность глаголов образовывать синонимические ряды, которые передают тонкие оттенки лексических значений [Петенёва 1971: 18]. Б. Ф. Любченко называет это явление лексической тавтологией. «В исторических песнях лексические тавтологизмы выступают смысловыми центрами в раскрытии идеологического содержания образа-характера или темы произведения» [Любченко 1979: 24; Любченко 1984: 93]. Исследовав разные лексические ярусы ИП, Б. Ф. Любченко приходит к выводу о том, что книжно-славянские по происхождению элементы донесены до нас ИП в упрощённом виде. Их использование объяснимо тем, что они вышли за пределы узко религиозного понимания и стали элементом активного словарного запаса [Любченко 1980]. Общественно-политическая лексика и фразеология, напротив, широко распространена в языке ИП. «Существование жанра ИП на протяжении столетий синтезировало в нём такой словарный состав, который отражает и многовековую культуру, и активный запас лексики разных этапов исторического развития великого русского народа» [Любченко 1979: 30]. В этой связи отметим работы И. И. Юрасовой [1991 ь

19912, 1996], установившие, что «исторические песни допускают широкое временное, стилистическое варьирование. Это нормальный процесс функционирования фольклорных текстов в очень широком диапазоне, но в пределах сохранения их тождества» [Юрасова 1996: 21].

Внимание учёных распространяется и на поэтический синтаксис русской ИП [Михайлова 1979].

В фольклористической литературе активно рассматривалась проблема традиций в поэтике ИП [Джанумов 1978, 1986; Торопова 1980; Путилов 1976). Как ни велика сила традиции в фольклоре, каждая эпоха привносит что-то новое в содержание, художественные особенности, композиционные приёмы ИП. «Произведения историко-песенного фольклора всегда связаны с современностью, с новыми чертами мировоззрения народа в каждую эпоху» [Джанумов 1986: 100].

Нам известны многочисленные работы, посвящённые сопоставительному анализу исторической поэзии славянских народов [Азбелев 19932; Попов 1958; Рыльский 1958; Сенько 1989; Ткаченко 1980; Шаронов 1973]. Названные исследователи отмечают ряд сходных и отличительных закономерностей в развитии ИП. Необходимость такого сравнения подчёркивала В. К. Соколова: «Для выяснения закономерностей развития народной поэзии важно сравнительно-историческое изучение её, и, в первую очередь, изучение исторической поэзии родственных славянских народов, в которой наблюдаются такие же закономерности в развитии жанров» [Соколова 1960: 326].

В своих работах к ИП обращаются и современные исследователи фольклора, которые изучают ранние формы ИП [Амелькин 1996; Азбелев 1993з, 1999], региональную традицию [Азбелев 1991; Кошелев 1993; Юра-сова 1991], 19912], специфику художественных образов [Азбелев 19931, 19932; Долгачёв 1994; Сапожников 1994], текстологию [Горелов 1991], особенности изображения действительности [Абрамзон 1995].

Однако в целом жанр ИП и в настоящее время остаётся «на периферии фольклористической мысли» [Иванова 2001: 20].

Актуальность исследования состоит в том, что до сих пор язык русских ИП остаётся малоизученной областью. Несмотря на существование достаточного количества работ, описывающих язык этого фольклорного жанра, комплексный сопоставительный анализ пока не предпринимался, отсутствуют монографические исследования, описывающие специфические особенности этого фольклорного жанра в сравнении с другими жанрами и рассматривающие взаимосвязь макросюжетов (;макросюжет -исторический сюжет песен отдельного столетия) ИП и их лексиконов.

Объектом исследования служит русская ИП XVII, XVIII и XIX веков на фоне былинной и лирической песенной традиции. Выбор сопоставляемых корпусов текстов обусловлен тем, что ИП долго не признавалась как самостоятельный в языковом отношении фольклорный жанр, поскольку испытывала сильное воздействие со стороны эпической и лирической поэзии.

В качестве предмета исследования мы рассматриваем составленные нами актуализированные лексиконы ИП XVII, XVIII и XIX веков и сводный словник ИП трёх веков. Под актуализированным лексиконом (термин предложен А. Т. Хроленко) понимаются все слова, использованные носителями языка в определённое время или в определённом тексте.

Базой эмпирического материала послужило авторитетное в научном отношении академическое издание ИП серии «Памятники русского фольклора»:

1. Исторические песни XVII века. - М. - Л.: Наука, 1966. - 388 с. (в дальнейшем ИП-17; при цитировании: 1, № песни).

2. Исторические песни XVIII века. - Л.: Наука, 1971. - 356 с. (ИП-18;

2, № песни).

3. Исторические песни XIX века. - Л.: Наука, 1973. - 284 с. (ИП-19;

3, № песни).

Для сопоставительного анализа использованы следующие материалы:

1. Онежские былины, записанные А. Ф. Гильфердингом летом 1871 года: В 3-х томах. - Изд. 2-е. - СПб., 1894 - 1900. (при цитировании: № тома, № песни, № строки)

2. Великорусские народные песни / Изданы проф. А. И. Соболевским. Т. II. - СПб., 1895; Т. III. - СПб., 1897; Песни, собранные Киреевским. Новая серия. Выпуск II. Часть I. Песни необрядовые, изданные Обществом Любителей Российской Словесности при Московском университете в 1917 году (при цитировании: КирЛСоб., № песни).

В качестве фонового материала используются словники других былин и ЛП: словник курских песен [Моргунова 1995: 14 - 48], словник сибирских былин [Жирова 2001: 14 - 60], словник былин Русского Устья [Жёлудева 1995: 38-47], словник южносибирских былин, собранных С. И. Гуляевым [Праведников 1995: 15 - 32], словник былинных текстов, записанных в Мезени [Докукина 1995: 33 - 46], словник архангельских былин, собранных А.Д.Григорьевым: Поморье и Пинега [Праведников 2002i], словник архангельских былин, собранных А. Д. Григорьевым: Мезень [Праведников 2002г].

Цель работы - исследовать лексику русской ИП, определить её своеобразие в сравнении с лексикой былин и ЛП, выяснить, существует ли взаимосвязь между сюжетикой и лексиконом ИП трёх макросюжетов.

Поставленная цель обусловила следующие задачи исследования:

- выявить и охарактеризовать доминирующую часть сводного словника ИП в сравнении с аналогичными лексемами былин и ЛП;

- сравнить доминантную лексику ИП-17, ИП-18 и ИП-19;

- определить сопоставляемые фрагменты языковой картины мира трёх фольклорных жанров и трёх макросюжетов ИП;

- составить лексикографическое описание всех лексем, представляющих эти фрагменты в языке ИП;

- сопоставить словарные статьи лексем, описывающих анализируемые фрагменты в языке трёх фольклорных жанров и трёх макросюжетов ИП;

- выделить группы общежанровой, межжанровой и одножанровой лексики в языке трёх фольклорных жанров и трёх макросюжетов ИП;

- обнаружить лексемы, характерные только для ИП, проанализировать особенности их употребления;

- выделить группы общесюжетной, межсюжетной и односюжетной лексики ИП-17, ИП-18 и ИП-19;

- выявить особенности функционирования лексем в каждом макросюжете ИП;

- обнаружить лексемы, используемые только в одном макросюжете ИП, проанализировать особенности их употребления у

Научная новизна работы видится в том, что:

- это первое многоуровневое сопоставление актуализированных лексиконов былин, ИП и ЛП с целью выявления специфики жанра ИП;

- впервые проведён лингвистический анализ макросюжетов ИП с точки зрения взаимосвязи сюжетики и лексикона.

Методология исследования

В процессе работы применялись традиционные лингвистические методы (описательный, сопоставительный, методика компонентного анализа), оригинальные лексикографические методики, выработанные на базе исследования фольклорного материала (доминантного анализа, кластерного анализа, сжатия конкорданса, аппликации словарных статей), а также методики компьютерной обработки текста для составления словников и частотных словарей, выделения заданных лексем, составления конкордансов. Проводилась регулярная проверка по словарям. Семантизация даётся по нескольким словарям русского языка: выбирается формулировка более полная и адекватная целям исследования.

Чтобы рассмотреть слово «под лингвистическим микроскопом» (термин Н.М.Шанского: [Шанский 1990: 10]), необходимо исследовать его функционально-семантические особенности, проявляющиеся в своеобразной синтагматике, употреблении в составе фразеологизмов, вступлении в поэтические приёмы и т. п. Фиксация этих особенностей в определённом порядке даёт лексикографический «портрет» слова - словарную статью, где в свёрнутом виде будут представлены все его характеристики. Курскими лингвофольклористами разработана и многократно апробирована структура словарной статьи, позволяющая в максимальной степени объективно запечатлеть текстовые связи лексемы с учётом каждого словоупотребления в каком-то объёме материала. Перечислим основные части типовой словарной статьи с их условными обозначениями. база статьи (корпус лексикографически представленных текстов); заголовочное слово (количество словоупотреблений); 'толкование' (где это необходимо); иллюстрация; >: производящее слово; =: фонетические, акцентные, словообразовательные, морфологические и иные варианты слова; А: атрибутивные связи лексемы; S: связи с существительными; Ргоп: связи с местоимениями; Num: связи с числительными; V$: связи с субъектными глаголами; V„: связи с объектными глаголами; Adv: связи с наречиями; Voc: использование в роли обращения; Comp: использование слова в составе сравнительного оборота; ассоциативные ряды.

Отметим, что при реальном лексикографическом описании той или иной лексемы отдельные блоки структуры статьи окажутся пустыми. Это зависит от количества словоупотреблений лексемы, от частеречной принадлежности, от её функции в поэтическом тексте.

Если лексема представлена всего одним словоупотреблением (или двумя в случае повтора), мы ограничиваемся текстовой иллюстрацией и связи лексемы не описываем, поскольку они очевидны [Бобунова, Хролен-ко 1999:5-7].

Составив «портрет» слова, можно сравнить аналогичные фрагменты словарных статей, полученные на другом материале.

Мы считаем, что анализ актуализированного лексикона ИП на фоне былин и ЛП, а также лексиконов трёх макросюжетов ИП нужно проводить поэтапно: доминантный анализ, кластерный анализ, концептуальный анализ.

Под доминантным анализом [курсив наш. - И. С.] понимается «выявление, изучение и описание наиболее частотных знаменательных слов в аспекте языковой картины мира» [Петренко, Хроленко 2000: 3].

Вслед за доминантным используется кластерный анализ, в основе которого лежит представление о структуре картины мира. Каждый фрагмент картины мира репрезентируется определённой совокупностью лексем различной частеречной принадлежности» [Бобунова и др. 2003: 130]. Этот набор лексем называется термином «кластер», предложенным А. Т. Хроленко [Хроленко 2000: 131]. «Кластерный подход . это лексикографическое описание всех входящих в кластер лексем с параллельным установлением связей каждого слова с остальными словами, представляющими один и тот же фрагмент картины мира» [Бобунова и др. 2003: 130].

Сравнение актуализированных лексиконов избранных фольклорных жанров и актуализированных лексиконов ИП трёх столетий проводится на материале кластеров «Оружие и снаряжение» и «Небо». Выбор кластеров обусловлен тем, что репрезентирующие лексемы называют противоположные явления действительности. Номинации кластера «Оружие и снаряжение» обозначают культурно-исторические детали, которые наиболее подвержены влиянию времени, соответствуют конкретной исторической эпохе. Л. С. Шептаев отмечает, что такие детали временами подвергаются переосмыслению. Но если даже изменяются исторические условия, породившие песню, слово или выражение сохраняется - пусть даже в искажённом виде. Иногда слово приобретает новое историческое содержание, опять же не нарушая ни художественной цельности, ни идейной направленности, ни ритма строки [Шептаев 1969: 6].

Лексемы же, составляющие кластер «Небо», именуют вечное и абсолютное, противопоставленное всему земному, подверженному временным изменениям и тлену [Иванова 1997: 2].

Кроме того, наименования военной и небесной сферы регулярно сопоставляются в текстах ИП.

Следовательно, на примере сопоставления этих кластеров в былинах, ИП и ЛП мы можем рассмотреть специфику жанра ИП, а при сравнении состава и функционирования номинаций, репрезентирующих названные кластеры в макросюжетах ИП трёх веков, прояснить вопрос о взаимосвязи сюжета и лексики.

В нашем исследовании мы используем понятие «концепта», одно из центральных понятий когнитивной лингвистики. Проблемам изучения природы концепта посвящены труды как зарубежных, так и отечественных учёных: Н. Д. Арутюновой, С. А. Аскольдова, А. П. Бабушкина, В. фон Гумбольдта, В. В. Колесова, Д. С. Лихачёва, 3. Д. Поповой, А. А. Потебни, Ю. С. Степанова, И. А. Стернина, Г. В. Токарева и многих других. Мы придерживаемся определения концепта, предложенного 3. Д. Поповой и И. А. Стерниным - это «глобальная смысловая единица, организованная по принципу ядра и периферии и отражающая все стороны осмысляемого явления» [Попова, Стернин 1999: 4].

Теоретическая значимость исследования. Наблюдения и выводы, содержащиеся в работе, способствует решению проблем лингвофольклори-стики, теории языка, культурологии.

Практическая ценность работы. В научный оборот вводится фактический материал, имеющий значение для развития лексикографической практики и фольклорной лексикографии в особенности. Результаты работы могут быть использованы в курсах русской диалектологии и современного русского литературного языка.

Апробация материалов и результатов исследования. Основные положения диссертации излагались в докладах на заседаниях аспирантского семинара при кафедре русского языка КГУ в 1999-2003 гг., в ходе научно-практических конференций «Юдинские чтения - 2003» и «Национальные картины мира: язык, литература, культура, образование» и нашли отражение в шести опубликованных работах.

Положения, выносимые на защиту

1. Историческая песня - это самостоятельный в языковом отношении фольклорный жанр, имеющий общие черты с былинами и лирическими песнями, и особенности, характеризующие исключительно жанр исторической песни.

2. Актуализированные лексиконы трёх макросюжетов исторических песен различаются.

3. Своеобразие лексики исторических песен проявляется на уровне доминирующей части словаря, на уровне лексической группы и на уровне функционально-семантических характеристик слов, репрезентирующих концепты, и определяется взаимосвязью сюжета и лексики.

4. Влияние сюжетов исторических песен на состав и функционирование лексем кластеров различно.

Структура работы. Диссертационное сочинение состоит из введения, двух частей, заключения, списка источников, списка использованной литературы (217 наименований), приложений. Текст изложен на 192 страницах рукописи.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Степанова, Ирина Александровна

Выводы

1. Анализируемый кластер «Небо» шире представлен в ИП-18 и ИП-19. В ИП-17 и ИП-19 исследуемая группа лексики состоит большей частью из наименований явлений небесной сферы и их признаков, в ИП-18 - из номинаций явлений и действий. В ИП-17 отмечен самый большой процент общесюжетных лексем, в ИП-18 - значительное количество односюжет-ных лексем.

2. Во многих сюжетах ИП-17 - ИП-19 фиксируется обращение героев к небесным силам с самыми разнообразными просьбами.

3. Анализируемые номинации функционируют в поэтических приёмах отрицательного сравнения и параллелизма, выявленных в составе традиционных лирических запевов. В этом случае описывается, как правило, время начала сражения или сама битва.

4. Показательным, на наш взгляд, является не наличие или отсутствие рассматриваемой номинации в корпусе текстов, а определённый контекст её употребления в отдельных исторических сюжетах.

5. В итоге обнаруживается незначительное влияние сюжетики ИП на состав и функционирование лексем кластера «Небо».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, сравнительный анализ лексики исторических песен, былин и лирической песен позволил нам выяснить, что лексикон русской исторической песни, с одной стороны, сходен с былинным, что обусловлено генетической связью этих фольклорных жанров, а с другой стороны, обнаруживает развитие лирического начала, наличие которого объяснимо изменением акцентов в сюжетах исторических песен. Анализируемый фольклорный жанр вырабатывает и собственные языковые особенности, характеризующие исключительно жанр исторической песни.

Сопоставление наиболее частотных лексем, избранных для анализа фольклорных жанров, выявило высокочастотные лексемы, функционирование которых характерно для языка исторической поэзии. Несомненную жанровую специфику исторических песен определяет наличие высокочастотных одножанровых лексем (астраханский, граф, прусский), используемых только в определённых исторических сюжетах. Историческая песня также индивидуальна в употреблении прилагательных, называющих этническую или территориальную принадлежность (донской, прусский, шведский). При сравнении межжанровой лексики былин, исторических и лирических песен большее количество совпадений отмечено в былинах и исторических песнях, что объяснимо эпической основой исторической поэзии.

Анализ лексической представленности кластера «Оружие и снаряжение» в трёх фольклорных жанрах показал, что больше всего слов, относящихся к этой группе лексики, отмечено в словаре исторических песен.

Кластеры «Оружие и снаряжение» в трёх фольклорных жанрах отличны в плане образования субкластеров вокруг наименований различных видов вооружения. Для былин характерны номинации ударного оружия, для исторической поэзии - наименования огнестрельного оружия и боеприпасов. В функционировании исследуемых слов в былинах и исторических песнях также обнаружено больше общих черт, нежели при сравнении лексиконов исторической и лирической поэзии. Для языка анализируемого фольклорного жанра характерно образование внутрикластерных ассоциативных рядов, что обусловлено влиянием лирической традиции. Отмечены некоторые изменения в семантике слов, функционирующих в разных фольклорных жанрах (вооружаться, выстрел, орудие, оружие). В целом следует сказать о том, что состав и функционирование лексем кластера «Оружие и снаряжение» являются весьма показательными для прояснения вопроса о языковой специфике жанра исторической песни, так как наименования оружия относятся к группе артефактов, которые наиболее подвержены влиянию времени и связаны с материальным прогрессом.

Лексика кластера «Небо» исторических песен имеет ряд сходных черт и отличительных особенностей в сравнении с аналогичной лексикой былин и лирических песен. Языковые картины мира былин и исторических песен сходны при использовании поэтических приёмов сравнения и параллелизма, образованных наименованиями небесной сферы и военной тематики, однако названные приёмы более характерны для языка исторической поэзии. В исторической и лирической поэзии номинации анализируемого кластера развивают субстантивные связи и выступают в составе ассоциативных рядов. Нами не обнаружено закрепление функционирования отдельных лексем за конкретным фольклорным жанром. Чаще всего отмечаем жанровую обусловленность в использовании определённого контекста употребления лексемы. Сравнение лексической репрезентации кластера «Небо» в трёх фольклорных жанрах не позволяет сделать вывод о заметных языковых отличиях жанра исторической песни.

Сюжетные различия являются продолжением жанровых. Основу любой исторической песни составляет сюжет, который должен находиться в центре исследования во всей его сложности и глубине. Обусловленность сюжета и самого процесса сюжетообразования жанровой принадлежностью - важнейшая особенность фольклорного творчества.

Сопоставление ядра актуализированных лексиконов - ста самых частотных лексем в словарях исторических песен трёх веков - выявило несомненную сюжетную специфику в выборе «узлов» языковой модели мира исторических песен каждого макросюжета. Эта специфика проявилась и в частеречном составе самых употребительных слов (во всех корпусах текстов доминируют существительные, в ИП-17 и ИП-18 за ними по частотности следуют прилагательные, В ИП-19 - глаголы), и в образовании кластеров вокруг определённых концептов. Отмечено, что сюжетную принадлежность способны в большей мере выражать имена существительные и прилагательные, которые, в основном, составляют межсюжетную и од-носюжетную лексику. В ИП-18 на уровне доминант не отмечено закреплённости за определённым сюжетом, так как в этом корпусе текстов выявлено большинство традиционных сюжетных линий.

Употребление собственных имён действующих лиц, ойконимов, наименований этнической или территориальной принадлежности всегда связано с определёнными историческими сюжетами. В целом ИП-17 по своим художественным особенностям ближе к так называемым «старшим» историческим песням XIII - XVI веков и былинам, ИП-18 и ИП-19 - к лирической поэзии.

Среди доминант ранних исторических песен (ИП-17) отмечено большее количество имён собственных, поскольку в таких песнях действующими лицами чаще всего являются конкретные лица, а в поздних исторических песнях (ИП-18 и ИП-19) это, как правило, обобщённые наименования. В поздней исторической поэзии широко распространены номинации общественного статуса, для ранней характерны артефактные наименования.

Анализ лексической репрезентации кластера «Оружие и снаряжение» в словарях ИП-17, ИП-18 и ИП-19 показал своеобразие в наборе составляющих кластер концептов, их лексической реализации, в степени употребительности лексем-репрезентантов. В составе анализируемого кластера так же, как и в доминантном списке, большую часть составляют имена существительные, однако в перечне лексем кластера отмечено увеличение состава глагольной лексики.

Наименования оружия, его признаков и действий, с ним происходящих наиболее характерны для поздних исторических песен, поскольку они имеют военную тематику.

В анализируемой лексике кластера ранних исторических песен доминирует субкластер «холодное оружие». В соответствующей лексике поздних песен широко представлены субкластеры «огнестрельное оружие» и «боеприпасы». Субкластер «приведение оружия в действие» в поздней исторической поэзии содержит значительное количество лексем, называющих интенсивное применение огнестрельного оружия (запалить, пальба), в ранней номинации этого субкластера называют, большей частью, разовое использование оружия (подстрелить, прострелить). В данном случае находим подтверждение высказанному ранее предположению о том, что лексика, обозначающая конкретные роды оружия, в исторических песнях отражает определённый этап развития и совершенствования вооружения. В этой же связи отметим значительное количество заимствованной лексики в составе кластера.

Подчеркнём яркую сюжетную обусловленность в использования лексем, репрезентирующих концепты кластера «Оружие и снаряжение».

Сопоставление лексической представленности кластера «Небо» в ИП-17, ИП-18 и ИП-19 не обнаруживает явной обусловленности сюжетом в наборе лексем-репрезентантов. В этом отношении наиболее показательным вновь оказывается контекст употребления. В итоге обнаруживается незначительное влияние сюжетики ИП на состав и функционирование лексем кластера «Небо».

Обобщая полученные результаты исследования, отметим, что жанровые и сюжетные языковые особенности предполагают факт изменения рангов лексем, наличия (отсутствия) лексем, расширения или сужения кластеров, изменения семантической структуры слов, представляющих один и тот же концепт в различных жанрах и исторических сюжетах.

В перспективе было бы интересно сопоставить исторические песни с другими фольклорными жанрами и сравнить актуализированные лексиконы различных сюжетов этого фольклорного жанра. Результат такой работы сможет подтвердить наш вывод о том, что историческая песня - это самостоятельный в языковом отношении фольклорный жанр, основу которого составляет исторический сюжет.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Степанова, Ирина Александровна, 2004 год

1. Исторические песни XVII века. M. - JI.: Наука, 1966. - 386 с. Исторические песни XVIII века. - JI.: Наука, 1971. - 356 с. Исторические песни XIX века. - JI.: Наука, 1973. - 284 с.1. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

2. Абдулина А. Б. Песенное творчество семиреченских казаков: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Алма-Ата, 1985. - 21 с.

3. Абрамзон Т. Е. Магическая сила осмысления исторических событий (Россия XVII века) // Россия и Восток: Проблемы взаимодействия. Ч. 3. Челябинск, 1995.-С. 91-93.

4. Азбелев С. Н. Самосознание славян в героическом эпосе и исторических песнях // История, культура, этнография и фольклор славянских народов. -M., 1993i.-C. 221-234.

5. Азбелев С. Н. Русские исторические песни в иноэтническом контексте // Русский фольклор. Материалы и исследования. T. XXVII. СПб., 1993г. -С. 14-27.

6. Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. XXX. СПб., 1999. -С.101-120.

7. Амелъкин А. О. О времени возникновения песен об Авдотье Рязаночке // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. XXIX. СПб., 1996. -С. 80-85.

8. Артеменко Е. Б. Принципы народно-песенного текстообразования. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1988. - 173 с.

9. Арутюнова Н. Д. Тождество и подобие // Логический анализ языка. Тождество и подобие. Сравнение и идентификация. М., 1990. - С. 28-40. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1999.-895 с.

10. Арциховский А. В. Оружие // История культуры Древней Руси. Т. 1. М., 1948.-С. 417-438.

11. Аскольдов С. А. Концепт и слово // Русская словесность. Антология / Под общ. ред. проф. В. П. Нерознака. М., 1997. - С. 267-279. Астахова А. М., Кравчинская В. А. Защита Отечества в народных песнях. -М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1941. - 32 с.

12. Астахова А. М. Литература по русскому фольклору за 1960-1965 гг. // Русский фольклор. Библиографический указатель 1960-1965. Сост. М. Я. Мельц. Под ред. А. М. Астаховой и С. П. Луппова. Л., 1967. - С. 927.

13. Белый А. Пушкин, Тютчев и Баратынский в зрительном восприятии природы //Семиотика. -М., 1983. С. 551-556.

14. Берёзкина Е. С. Русский мир в фольклоре // Лингвофольклористика. Вып. 6. Курск, 2001. - С. 13-23.

15. Биржакова Е. С, Воинова Л. А., Кутина Л. Л. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века. Языковые контакты и заимствования. -Л.: Наука, 1972.-432 с.

16. Бобунова М. А. Размышления лексикографа над текстами "Онежских былин". Курск: Изд-во КГПУ, 1999. - 138 с.

17. Бобунова М. А., Хроленко А. Г. Словарь языка русского фольклора: Лексика былинных текстов (Пробный выпуск). Курск: Изд-во КГПУ, 1999. - 88 с. Бобунова М. А. Единицы фольклорной лексикографии (в словаре языка былины) - Курск: Изд-во КГПУ, 2001.-152 с.

18. Богатырёв П. Г. Вопросы теории народного искусства. М.: Искусство, 1971.-544 с.

19. Богатырёв П. Г. Язык фольклора // Вопросы языкознания. 1973. - № 5. -С. 106-116.

20. Богословская О. И. Язык фольклора и диалект: Учебное пособие по спецкурсу. Пермь: ПГУ, 1985. - 71 с.

21. Власова Л. Д. Эпитет золотой в волшебной сказке и в сказках А. С. Пушкина // Юдинские чтения 2000. Фольклор и национальная литература. Ч. I. - Курск, 2000. - С. 38-40.

22. Гарибян Д. А. Лексика и фразеологии «Азовских повестей» XVII века: Автореф. дисс. . канд филол. наук. М., 1956. - 22 с. Гиндин С. Н. Частота слов и её значимость в системе языка // Уч. зап. Тар-тусского ун-та, 1982. Вып. 628. - С. 22-54.

23. Горбачевич К. С. Язык памятник культуры. - Л.: Знание, 1965. - 35 с.

24. Горелов А. А. Критические заметки по текстологии исторических песен, баллад и былин // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. XXVI. -Л., 1991.-С. 83-92.

25. Горелов А. А. Отечественная война 1812 года и русское народное творчество // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. XXX. СПб., 1999. -С. 120-151.

26. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.-397 с.

27. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. -451 с.

28. Гумилёв Л. Н. От Руси до России: Очерки этнической истории. -М.: Прогресс. Фирма «Прогресс-Пангея»: Центр, экол. просвещения и развития «Экопрос», 1992. 334 с.

29. Джанумов С. А. Фольклор: Традиция и новаторство. М.: Знание, 1978. -64 с.

30. Джанумов С. А. Исторические песни о русско-турецкой войне 1828-1829 гг. // Проблемы изучения русского устного народного творчества: Респ. сб. Вып.6.-М., 1979.-С. 54-61.

31. Джанумов С. А. Преемственность устно-поэтических традиций в русских исторических песнях XVIII века: Учебное пособие. М.: МОПИ им. Н. К. Крупской, 1986. -110 с.

32. Докукина М. А. Словник и частотный словарь былинных текстов, записанных в Мезени // Фольклорная лексикография. Вып. 2. Курск, 1995. -С. 33-46.

33. Докукина М. А. Об использовании лексемы славный в текстах Рябинина // Фольклорная лексикография. Вып. 16. Курск, 1998. - С. 13-18. Долгачёв И. Казачьи песни о народных вожаках // Отчий край. - 1994. -№2.-С. 132-136.

34. Домановский Л. В. Освободительное движение первой четверти XIX века в народном творчестве: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Л, 1954. -18 с.

35. Домановский Л. В. Крымская война в русском народном творчестве // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. VI. М.-Л., 1961. - С. 227244.

36. Дубнов А. П. «Падение Запада» и глобальные проблемы человечества (общедоступное введение) // Шпенгер О. Закат Европы. Новосибирск, 1993. -С. 5-13.

37. Евгенъева А. П. О языке фольклора // Русский язык в школе. 1939. - № 4. - С. 52-56.

38. Евгенъева А. П. Очерки по языку русской устной поэзии в записях XVII -XIX веков. М.-Л.: Наука, 1963. - 348 с.

39. Емельянов Л. И. Отражение действительности в фольклоре (Русские исторические песни XIV XVI вв.): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. - М., 1956.- 17 с.

40. Емельянов JI. И. Из истории определения исторической песни (К вопросу о предмете изучения) // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. III. М.-Л., 1958. - С. 5-25.

41. Емельянов JI. И. Историческая песня и действительность // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. X. М.-Л., 1966. - С. 199-200. Емельянов JI. И. Русские исторические песни XVIII века // Исторические песни XVIII века. - Л., 1971. -С. 7-19.

42. Иванова А. А. Небо-отец // Русская речь. 1997. - № 6. - С. 2-5. Иванова Т. Г. Литература по русскому фольклору в 1991-1995 гг. // Русский фольклор. Библиографический указатель 1991-1995. - СПб., 2001. -С. 8-24.

43. Игнатов В. И. Национально-освободительная борьба русского народа в песнях и былинах о М. В. Скопине-Шуйском // Филологические науки. -1959.-№2.-С. 56-58.

44. Калецкий П. И. К вопросу о проблематике и основных образах исторических песен XVI-XVIII веков // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. III. М.-Л., 1958. - С. 27-45.

45. Климас И. С. Своеобразие фольклорной синонимики (На материале лексем девушка, девка, девочка, девчина) // Исследования по лингвофольклори-стике. Вып. 2. Курск, 1997. - С. 3-11.

46. Климас И. С., Супряга С. В., Шишкова Н. Э., Петрова Т. И., Денисова О. М., Гулянков Е. В. Сравнение первой сотни высокочастотных лексем в различных фольклорных словарях // Лингвофольклористика. Вып. 1. -Курск, 1999.-С. 4-15.

47. Климас И. С. Ядро фольклорного лексикона. Курск: Изд-во КГПУ, 2000. -96 с.

48. Колесницкая И. М. Природа в крестьянских поэмах Н. А. Некрасова // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. III. М. - Л., 1958. -С. 153-183.

49. Колесов В. В. Мир человека в слове Древней Руси. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986.-312 с.

50. Кравцов Н. И., Лазутин С. Г. Русское устное народное творчество. М.: Высшая школа, 1977. - 375 с.

51. Криничная Н. А. Народные исторические песни начала XVII века. JL: Наука, 1974. - 183 с.

52. Кругляшова В. П. Исторические песни и предания на горнозаводском Урале о пугачёвском восстании: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1956.-16 с.

53. Кузьмин А. И. Военная героика в русском народно-поэтическом творчестве. М.: Просвещение, 1981. - 96 с.

54. Кукушкина Е. Ю., Никитина С. Е. Жанровые "портреты" фольклорного дома (на материале свадебных причитаний и духовных стихов) // Живая старина. 2000. - № 2. - С. 5-7.

55. Кучкин В. А. Русская земля // Русская словесность. 1994. - № 6. - С. 6871.

56. Кызласов И. Л. Об этнонимах хакас и татар в слове хоорей // Этнографическое обозрение. 1992. - № 2. - С. 63-78.

57. Лазутин С. Г. Поэтика русского фольклора. М.: Высшая школа, 1989. -208 с.

58. Ларин Б. А. О лирике как разновидности художественной речи // Эстетика слова и язык писателя. Д., 1974. - С. 54-105.

59. Ледяева С. Д. Военная лексика в древнерусском языке XI XIII веков:

60. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. -М., 1954.-21 с.

61. Липец Р. С. Общие черты в поэтических жанрах русского фольклора XIXвека (По материалам собрания С. И. Гуляева) // Славянский фольклор иисторическая действительность. М., 1965. - С. 300-325.

62. Литвин Э. С. Отечественная война 1812 года в русских народных песнях //

63. Славянский фольклор. М., 1951. - С. 92-112.

64. Литвин Э. С. О некоторых художественных особенностях русской народной исторической песни // Основные проблемы эпоса восточных славян. -М., 1958. С. 119-131.

65. Литвин Э. С. Образ полководца Суворова в русском народном творчестве // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. IV. М.-Л., 1959. - С. 33-53.

66. Литвин Э. С. Русская историческая песня XIX века // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. VI. М.-Л., 1961. - С. 227-244. Литвин Э. С. Русская историческая песня первой половины XIX века // Исторические песни XIX века. - Л., 1973. - С. 6-26.

67. Лихачёв Д. С. Эпическое время русских былин // Сб. «К 70-летию акад. Б. Д. Грекова». М., 1952. - С. 55-63.

68. Лихачёв Д. С. Поэтика древнерусской литературы. М.: Наука, 1979. -352 с.

69. Лозанова А. Н. Фольклорные и книжные отклики на войну 1632-1634 гг. // Труды отдела древнерусской лит-ры Ин-та рус. лит-ры (Пушкинский Дом) АН СССР. XIV. М.-Л., 1958. - С. 326-329.

70. Лозанова А. Н. Русские исторические песни XVII века // Исторические песни XVII века. М.-Л., 1966. - С. 6-23.

71. Львов А. С. Лексика «Повести временных лет». М.: Наука, 1975. - 367 с. Любченко Б. Ф. Общественно-политическая лексика и фразеология в исторических песнях о булавинском восстании: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. - Л., 1979. - 34 с.

72. Любченко Б. Ф. Обиходная книжно-славянская лексика в исторических песнях // Вопросы стилистики. Вып. 15. Межвуз. научн. сб. Саратов, 1980.-С. 130-135.

73. Любченко Б. Ф. Лексическая тавтология в исторических песнях о крестьянских войнах // Русское языкознание. Респ. межвед. научн. сб. Вып. 8. -Киев, 1984. С. 88-93.

74. Малыхина Т. М. Специфика ассоциативных рядов в исторических песнях // Специфика структуры и внутритекстовых связей фольклорного слова. -Курск, 1984.-С. 73-90.

75. Мальцев Г. И. Традицонные формулы русской народной необрядовой лирики. Л.: Наука, 1989. - 165 с.

76. Махортова Е. И. Лексикографическое представление существительного солнце (на материале былин и лирических песен) // Синтагматика и парадигматика фольклорного слова: Межвуз. сб. научн. трудов. Курск, 1992.-С. 111-120.

77. Мещерский Н. А. История иудейской войны Иосифа Флавия в древнерусском переводе. М.: Изд-во АН СССР, 1985. - 293 с.

78. Миллер В. Ф. Очерки русской народной словесности // Язык фольклора: Хрестоматия. Курск, 2001. - С. 94-95.

79. Михайлова М. Б. Структура однородных сказуемых в русских исторических песнях XVII века // Язык жанров русского фольклора. — Петрозаводск, 1979.-С. 31-41.

80. Михайлова О. А. Ограничения в лексической семантике: Семасиологический и лингвокультурологический аспекты. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1998. - 240 с.

81. Моргунова H. И. Словник и частотный словарь курских песен // Фольклорная лексикография. Вып. 3. Курск, 1995. - С. 14-48. Никитина С. Е. Устная народная культура и языковое сознание // РАН. Ин-т языкознания. -М.: Наука, 1993. - 188 с.

82. Никитина С. Е. Фольклорный текст в словарном описании // Фольклорная лексикография. Вып. 5. Курск, 1996. - С. 5-6.

83. Новиков Ю. А. Сказитель и былинная традиция. СПб.: Изд-во «Дм. Була-нин», 2000. - 373 с.

84. Оссовецкий И. А. Об изучении языка русского фольклора // Вопросы языкознания. 1952. -№ 3. - С. 93-112.

85. Оссовецкий И. А. Язык фольклора и диалект // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958. - С. 172-190.

86. Оссовецкий И. А. О языке русского традиционного фольклора // Вопросы языкознания. 1975. - № 5. - С. 66-77.

87. Оссовецкий И. А. Язык современной русской поэзии и традиционный фольклор // Языковые процессы в современной русской художественной литературы. Поэзия. М., 1977. - С. 128-185.

88. Оссовецкий И. А. Некоторые наблюдения над языком стихотворного фольклора // Очерки по стилистике художественной речи. М., 1979. -С. 199-252.

89. Петенёва 3. М. Лексико-семантическая характеристика глагола в исторических песнях XVII века о Степане Разине: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Куйбышев, 1971. - 20 с.

90. Петенёва 3. М. Об употреблении глаголов чувства в исторических песнях XVII века о Степане Разине // Вопросы лексики и грамматики русского языка. Вып. 1. Кемерово, 1974. - С. 80-91.

91. Петенёва 3. М. Об особенностях глагольной префиксации в языке фольклора // Вопросы словообразования в индоевропейских языках. Вып. 1. -Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1976j. С. 47-52.

92. Петенёва 3. М. Об употреблении глаголов волеизъявления в языке исторических песен XVII века // Русское слово в языке и речи. Кемерово, 1976г. - С. 75-79.

93. Петренко О. А., Хроленко А. Т. Доминантный анализ в исследовании этнической ментальности // Лингвофольклористика. Вып. 2. Курск, 2000. -С. 3-18.

94. Попов П. Н. К вопросу о путях развития эпоса восточных славян // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958. - С. 261-272. Попова З.Д., Стернин И. А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1999. - 30 с.

95. Попова 3. Д., Стернин И. А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: Истоки, 2001. - 191 с.

96. Порохова О. Г. Лексика Сибирских повестей. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1969. - 203 с.

97. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. 3. М.: Просвещение, 1968.-552 с.

98. Потебня А. А. Мысль и язык. М.: Лабиринт, 1999. - 300 с.

99. Потявина Н. В. Русские народные солдатские песни XVIII-XIX веков: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1976. - 18 с.

100. Потявина Н. В. Эпитет в солдатских песнях // Фольклор как искусство слова. Вып. 4. М., 1980. - С. 67-76.

101. Праведников С. П. Словник и частотный словарь южносибирских былин, собранных С. И. Гуляевым // Фольклорная лексикография. Вып. 2. Курск, 1995.-С. 15-32.

102. Праведников С. П. Имена числительные в фольклорном тексте: лексикологический и лексикографический аспекты. Курск: Изд-во КГПУ, 1996. -120 с.

103. Праведников С. П. Архангельские былины, собранные А.Д. Григорьевым: Поморье и Пинега. Словник и частотный словарь. Курск: Изд-во КГПУ, 2002. - 48 с.

104. Праведников С. П. Архангельские былины, собранные А. Д. Григорьевым: Мезень. Словник и частотный словарь. Курск: Изд-во КГПУ, 20 022. -64 с.

105. Пропп В. Я. Русский героический эпос. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1955. -552 с.

106. Путилов Б. Н. О некоторых проблемах изучения исторической песни // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. I. М.-Л., 1956. - С. 6377.

107. Путилов Б. Н. О некоторых проблемах изучения русской исторической песни // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958. -С. 110-119.

108. Путилов Б. Н. Песня о Щелкане // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. III. М.-Л., 19582. - С. 46-69.

109. Путилов Б. Н. Об историческом изучении русского фольклора // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. V. М.-Л., 19601. - С. 65-72. Путилов Б. Н. Русский историко-песенный фольклор ХШ-ХУ1 веков. -М.-Л.: Наука, 19602. - 300 с.

110. Путилов Б. Н. Текстологические заметки к песням разинского цикла // Русская народная поэзия. Фольклористические записи Горьковского гос. ун-та, 1961.-№ 1.-С. 94-115.

111. Путилов Б. Н. Песня. История. Традиция // Культурное наследие Древней Руси. Истоки, становление, традиции. М., 1976. - 280- 297. Путилов Б. Н. Фольклор и национальная культура; 1п шешопаш. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 2003. - 464 с.

112. Рыбкина Ю. В. Семантическая сфера «небо и небесные тела» в сербском языке // Лексический атлас русских народных говоров. Материалы и исследования 1999. СПб., 2002. - С. 141-146.

113. Рылъский М. Ф. Итоги и задачи изучения украинских дум и исторических песен // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958. - С. 193— 217.

114. Сапожников А. И. Образ атамана Платова в народной песне // Судьба отечественной словесности XI XX вв.: Тез. докл. науч. конф. молодых учёных и специалистов 20-21 апреля 1994 года / РАН. Ин-т рус. лит. - СПб., 1994.-С. 8-9.

115. Селиванов Ф. М. О специфике исторической песни // Специфика фольклорных жанров. М., 1973. - С. 52 - 67.

116. Смахтииа Н. Г. Кластерный анализ и проблематика художественного билингвизма и автоперевода: Концептосфера «Небо» в языковой картине мира поэта-билингва // Концептосфера «Небо»: Опыт кластерного анализа. -Курск, 2003. С. 22-54.

117. Соколова В. К. Некоторые приёмы характеристики образов в исторических песнях // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958. - С. 94110.

118. Соколова В. К. Русские исторические песни XVI XVIII веков. - М.: Наука, 1960.-331 с.

119. Соколова В. К. Изображение действительности в разных фольклорных жанрах (на примере соотношения преданий с историческими песнями и быличками) // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. XX. Л., 1981.-С. 35—41.

120. Сороколетов Ф. П. История военной лексики в русском языке. Л.: Наука, 1970,.-383 с.

121. Степанова И. А. Исторические песни XVII XIX веков: Словник и частотный словарь. - Курск: Изд-во КГУ, 2003. - 80 с.

122. Ткаченко Ю. К. Отражение исторической действительности в украинском народном творчестве (на материале исторических песен и дум ХУ1-ХУШвеков): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Каменец-Подольский, 1980. -21 с.

123. Токарев Г. В. Концепт как объект лингвокультурологии (На материале репрезентаций концепта «Труд» в русском языке). Волгоград: Перемена, 2003.-233 с.

124. Торопова Л. С. Образ народа и народного героя в русских исторических песнях о крестьянских войнах XVI-XVII веков. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. - JI., 1970. - 16 с.

125. Тузова М. Ф. Русская военная лексика второй половины XVII первой половины XVIII века: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. - М., 1956. -23с.

126. Ухов П. Д. Постоянные эпитеты в былинах как средство типизации и создания образа // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958.-С. 158-172.

127. Фольклорная лексикология: Учебное пособие для ст-ов филолог, фак-тов / Под ред. А. Т. Хроленко. Курск, 1988. - 102 с.

128. Хроленко А. Т. Жанровая специфика эпитета (на материале русского фольклора) // Научно-практические очерки по русскому языку. Т. 92. Вып. 4 -5. Курск, 1971. - С. 86-101.

129. Хроленко А. Т. Лексика русской народной поэзии. Курск: Изд-во КГПИ, 1976.-64 с.

130. Хроленко А. Т. Поэтическая фразеология русской народной лирической песни. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1981. - 163 с.

131. Хроленко А. Т. Смысловые связи слов в фольклорном тексте // Язык жанров русского фольклора. Межвуз. научн. сб. Петрозаводск, 1983. - С. 5965.

132. Хроленко А. Т. Поэтическая фразеология русской лирической песни: Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. Л., 1984. - 38 с.

133. Хроленко А. Т. Чистое поле, синее море // Русская речь. 1986. - № 4. -С. 108-113.

134. Хроленко А. Т. Опорные слова в системе поэтических средств фольклора // Слово, синтаксическая конструкция и текст в фольклорном произведении. -Курск, 1990.-С. 3-13.

135. Хроленко А. Т. Семантика фольклорного слова. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1992.- 140 с.

136. Хроленко А. Т., Клнмас И. С., Моргунова Н. И. Сопоставление словарных статей как эвристический приём лексикологического исследования // Фольклорное слово в лексикографическом аспекте. Вып. 1. Курск, 1994. -С. 7-11.

137. Хроленко А. Т. Этнос язык - культура. - Курск: Изд-во КГПУ, 1996. -116с.

138. Хроленко А. Т. Лингвокультуроведение. Курск: Изд-во ГУИПП «Курск», 2000. - 168 с.

139. Чичеров В. И. Итоги работ и задачи изучения русских былин и исторических песен // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958. -С. 15-47.

140. Чичеров В. И. К проблеме исторической и жанровой специфики русских былин и исторических песен // Вопросы теории и истории народного творчества. М., 1959. - С. 257-310.

141. Список использованных словарей с необходимыми сокращениями

142. БАС Словарь современного русского литературного языка: В 20-ти т. АН СССР. Ин-т рус. яз.; Гл. ред. К. С. Горбачевич. - 2-е изд., перераб. и доп. -М.: Рус. яз., 1991-1993. - Т.

143. БТС Большой толковый словарь русского языка / Под ред. С. Н. Кузнецова - СПб.: Норинт, 2000.- 1536 с.

144. ВЭ Военная энциклопедия. - Петербург: Т-во И. Д. Сытина, 1911-1915.-Т. 2-9.

145. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М.: Терра, 1995. - Т. 1-4.

146. Казачий словарь-справочник: В 3-х т. Репринтное издание. Т. I—III. Изд-ли А. И. Скрылов, Г. В. Губарев. Кливленд, Охайо, США, 1966-1969. -Т. 1-3.

147. MAC Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. - М.: Рус. яз., 1981-1984.-Т. 1-4.

148. НСРЯ Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный: В 2-х т. -М.: Рус. яз., 2000.

149. Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. Н. Ю. Шведовой. М.: Рус. яз., 1989.-924 с.

150. Современный словарь иностранных слов СПб.: Дуэт, 1994. - 752 с.

151. Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным источникам. СПб: «Типография императорской Академии наук». -285 с.

152. СРлЯ XI XVII - Словарь русского языка XI - XVII вв. / Под ред. С. Г. Бархударова и Ф. П. Филина. - М.: Наука, 1975 - 1999. - Вып. 1-33. СРлЯ XVIII - Словарь русского языка XVIII в. - Л.: Наука, 1984 - 1997. -Вып. 1-9.

153. СРНГ Словарь русских народных говоров. - М.; Л.; СПб.: Наука, 1965-2001.-Вып. 1-36.

154. Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы / Под ред. проф. Л. Г. Бабенко. -М.: АСТ-ПРЕСС, 1999. 704 с.

155. ФасмерМ. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. СПб.: Азбука, 1966.-Т. 1-4.

156. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2-х т. М.: Рус. яз., 2001. - Т. 1-2.

157. Энциклопедический словарь / Брокгауз и Ефрон. М.: Советская энциклопедия, 1991-1997.-Т. \-6.