Взаимосвязь состояния режима нераспространения ядерного оружия и развития китайско-американских отношений тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.04, кандидат политических наук Понамарев, Сергей Владимирович

• Понамарев, Сергей Владимирович
• кандидат политических наук
• 2010

Оглавление диссертации кандидат политических наук Понамарев, Сергей Владимирович

Введение.С.З

1. Глава 1. Анализ режима нераспространения ядерного оружия на современном этапе развития. Определение вызовов и угроз режиму.С.

1.1. Сущность и структура режима нераспространения ядерного оружия.С.

1.2. Причины сегодняшнего кризиса режима нераспространения ЯО.С.

1.3. Предпосылки обострения угрозы распространения ЯО на глобальном уровне.С.

1.4. Региональные вызовы режиму нераспространения ЯО.С.

2. Глава 2. Политические позиции КНР и США по проблеме распространения ядерного оружия (1998-2008 гг.). Политика КНР и США в отношении конфликтных зон распространения ЯО.С.

2.1. Официальная политика США по проблеме распространения ЯО.С.

2.2. Официальная политика КНР по проблеме распространения ЯО.С.

2.3. Анализ ядерной проблемы Корейского полуострова в контексте китайско-американских отношений .С.

2.4. Анализ политики, проводимой США и КНР в отношении иранской ядерной проблемы.С.

3. Глава 3. Вопрос взаимозависимости развития китайско-американских отношений и состояния режима нераспространения ЯО. Выводы и рекомендации.С.

3.1. Основные тенденции развития китайско-американских отношений в контексте проблемы распространения ЯО.С.

3.2. Зависимость состояния режима нераспространения ЯО от развития китайско-американских отношений.С.

3.3. Рекомендации по выработке возможного политического курса Российской Федерации в области ядерного нераспространения.С.

3.4. Методологические рекомендации по дальнейшему изучению проблемы распространения ядерного оружия в международных отношениях.С Л

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Взаимосвязь состояния режима нераспространения ядерного оружия и развития китайско-американских отношений»

Актуальность темы исследования. Постановка научной задачи

Существующая в настоящее время Ялтинско-Потсдамская система международной безопасности сложилась в процессе мирного урегулирования после окончания Второй мировой войны, в период становления биполярной структуры мироустройства. Таким образом, дееспособность системы обеспечивалась своевременным созданием, а также изначальной ориентированностью на два основных центра силы, уравновешивающих интересы и устремления друг друга. После окончания «холодной войны» модель системы безопасности биполярного мира была адаптирована к потребностям мира однополярного. Единственной сверхдержавой остались США.

В настоящее время мы являемся свидетелями становления новых центров силы в геополитической системе координат. Пока они активно действуют преимущественно на региональном уровне, но обладают при этом огромным потенциалом развития. Одним из таких центров силы, который становится глобальным полюсом мировой политики, является, безусловно, Китайская Народная Республика. Именно этим обусловлена актуальность исследования политических процессов, проходящих в Азиатско-Тихоокеанском регионе и субрегионе Северо-Восточной Азии, как с практической, так и с научной точек зрения.

Геополитическим фоном развития новых центров силы становится обострение традиционных, а также появление ряда новых рисков, вызовов и угроз глобальной безопасности. Одним из наиболее актуальных и острых вызовов современности является проблема распространения ядерного оружия. При этом механизмы существующего режима нераспространения, создававшиеся как часть глобальной системы безопасности, оказались трудноприменимы в новых условиях. Проблема распространения ядерного оружия и связанный с ней широкий спектр вопросов стали одним из ключевых факторов и в развитии двусторонних китайско-американских 3 отношений, что в свою очередь определяет архитектуру системы международной безопасности как на уровне АТР, так и на глобальном уровне. Индия и Пакистан de facto уже стали обладателями ядерного взрывного устройства и средств доставки. Активно действует в этом направлении КНДР. Могут ли их примеру последовать другие государства и при каких условиях они способны пойти на этот шаг? Какое влияние оказывают на это китайско-американские отношения?

Таким образом, мы можем констатировать наличие трудноразрешимых системообразующих актуальных противоречий, требующих изучения и анализа научными методами.

Во-первых, в геополитической архитектуре системы безопасности сложилась исключительная ситуация, требующая получения новых теоретико-академических знаний о закономерностях существования режима ядерного нераспространения в условиях глобальной перестройки системы международных отношений в контексте постоянного динамичного развития двусторонних и многосторонних отношений между акторами мировой политики.

Во-вторых, до сих пор отсутствуют апробированные комплексные научные методы, которые могут быть использованы для решения этой задачи. Следовательно, требуется систематизация знаний, разработка новых теоретических подходов, а также анализ их практической применимости.

Степень разработанности научной задачи

Сложный и противоречивый характер структуры и содержания исследований в области международных отношений отражается в обилии теоретических школ, таких как реализм/неореализм, либерализм/неолиберализм, марксизм/неомарксизм, постмодернизм и школа стратегий, каждая из которых дает свое определение предмета международных отношений, выделяя в нем поле межгосударственного сотрудничества и местоположение участников в мировой системе. Тем не менее, обращение к теории международных отношений как к некой совокупности знаний, способствующей пониманию, объяснению, предвидению и контролю отношений между сторонами взаимодействия в международной среде, по представлению автора, должно составить основу раскрытия темы диссертационного исследования.

Серьезное содействие в выработке методологических подходов автору оказали труды российских ученых Е.П. Бажанова, А.Д. Богатурова, О.Н. Быкова, И.А. Зевелева, В.А. Кременюка, Б.Н. Кузыка, Б.Т. Кулика, А.С.Капто, Н.А.Косолапова, Вл.Ф. Ли, А.Ю.Мельвиля, В.В. Михеева, Е.М. Примакова, Ю.М. Панченко, П.Т. Подлесного, Е.А.Рогачевой, Г.А. Рудова, K.JI. Сыроежкина, М.Л.Титаренко, A.B. Торкунова, И.Г.Тюлина, М.А. Троицкого, A.M. Хазанова, М.А.Хрусталева, С.И. Чернявского, Ю.В.Яковца1.

1 Бажанов Е.П. Восточный экспресс с остановками на Западе. — М., 2008; Бажанов Е.П. Китай: от Срединной империи до сверхдержавы XXI века. — М., 2007; Бажанов Е.П. Америка: вчера и сегодня. В 2-х т. - М., 2005; Бажанов Е.П. Современный мир. - М., 2004; Бажанов Е.П. Актуальные проблемы международных отношений. В 3-х т. — М., 2001; Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. — М., 1997; Богатуров А.Д. Центрально-Восточная Азия в современной международной политике // Восток. 2005, №1.; Богатуров А.Д., Косолапов H.A., Хрусталев М.А. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М., 2002.; Быков О.Н. Международные отношения: трансформация глобальной структуры. - М., 2003; Зевелев И.А., Троицкий М.А. Сила и влияние в американо-российских отношениях. Конкуренция и сотрудничество на постсоветском пространстве. — М., 2006; Кременюк В.А. Россия и США в новых международных условиях: асимметричное партнерство? - М., 2005; Кулик Б.Т. Фактор США в российско-китайских отношениях. В кн.: Российско-китайские отношения. - M., 2006; Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Цивилизация: теория, история, диалог, будущее. -М.:2006, Т. 1-2; Ли Вл. Ф. Геополитические проблемы евразийского пространства. — М., 2006; Матяш В.Н. Геополитический «треугольник» Россия-Китай-США в регионе Евразии. — М., 2006; Михеев В.В. Внешняя политика Китая при новом руководстве // Азия и Африка сегодня. —2005. -№ 12; Мельвиль А.Ю., Торкунов A.B., Тюлин И.Г. Современные международные отношения и мировая политика. — М.: МГИМО, 2005; Панченко Ю.М. Проблемы и перспективы формирования стратегического «треугольника» Россия-Китай-Индия. В кн.: Геополитические проблемы евразийского пространства. — М., 2006; Подлесный П.Т. (ред.) Политика США в меняющемся мире. М.: Наука, 2004; Примаков Е.М. Мир после 11 сентября. -2002; Примаков Е.М. Мир без России. - М.,2008; Рудов Г.А.Дух Евразийца. - Бишкек: «Полиглот», 1999; Сыроежкин К.Л. Центральная Азия

С точки зрения анализа исторических аспектов и современных моделей международных отношений, а также особенностей современной геополитической ситуации, значительный интерес представляют работы Т.А.Алексеевой, А.Г.Арбатова, А.Г.Володина, В.М.Кулагина, С.В.Кортунова, С.М.Рогова, К.Э.Сорокина, М.А.Хрусталева, П.А.Цыганкова. Высокий уровень обобщения, акцент на глобальных проблемах современности, отличает труды В.Л.Иноземцева, Ю.М. Павлова, В.С.Степина, Г.Х.Шахназарова и др . С позиций сравнительной политологии международные отношения рассматриваются в работах западных ученых Зб.Бжезинского, Г.Киссинджера, Г.Моргентау, С.Хантингтона3.

Значимыми в понимании скрытых механизмов взаимодействия Пекина и Вашингтона служат неофициальные источники, в том числе, ценные сведения о закономерностях китайско-американских отношений были извлечены из мемуаров Г. Киссинджера, Б. Клинтона, М. Олбрайт и др.4

Анализ современного состояния китайско-американских отношений на постоянной основе проводят исследовательские центры Института Дальнего Востока РАН, Дипломатической академии, Института востоковедения РАН, в «треугольнике» «Россия-Китай-Запад»: выбор приоритетов // Мировая экономика и международные отношения.-2007. —№ 10; Титаренко МЛ. Геополитическое значение Дальнего Востока. — М., 2008; Торкунов A.B. ред. Китай в мировой политике. - М., 2001 ; Хазанов А.М. Новые тенденции в международных отношениях в Азии. — М., 2002; Капто A.C., Рогачева Е.А. Модели мироустройства // Безопасность Евразии. 2002, № 1 ; Чернявский С.И. Центральная Азия в эпоху перемен // Россия в глобальной политике. - 2005. -№ 6. Ноябрь-декабрь.

2 Алексеева Т.А. Современные политические теории. - М., 2000; Арбатов А.Г. Безопасность: российский выбор. - М., 1999; Володин А.Г., Широков Г.К. Глобализация: истоки, тенденции, перспективы. // Полис, 1999, №5; Кулагин В.М. Международная безопасность. — М.: Аспект-пресс, 2007; Кортунов C.B. Становление политики безопасности: формирование политики национальной безопасности России в контексте проблем глобализации. - М.: Наука, 2003; Рогов С.М., Золотарев П.С., Есин В.И. многосторонняя система ядерного контроля и нераспространения: новые подходы к стратегической стабильности в XXI веке. - М.: ИСКРАН, 2006; Сорокин К.Э. Геополитика России в "ближнем" и "среднем" зарубежье: праксиологические измерения // Полис, 1995, №3; Хрустапев М.А. Анализ международных ситуаций и политическая экспертиза: очерки теории и методологии. - М: МГИМО-НОФМО, 2008; Цыганков П.А. Международные отношения: теории, конфликты, организации. — М.: Альфа-М, 2004; Иноземцев В.Л. Расколотая цивилизация. - М.: Academia - Наука, 1999; Павлов Ю.М. Международные отношения и мировая политика. - М.: МНЭПУ, 2000; Степнн B.C. Цивилизационный опыт России и сценарии мирового развития // Стратегии развития России в третьем тысячелетии. - М., 1998; Шахназаров Г.Х. Современная цивилизация и Россия. - М.: Воскресенье, 2003.

3 Бжезинский 36. Великая шахматная доска. - М.: Междкнародные отношения, 1998; Бжезинский 36. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство. - М.: Международные отношения, 2004; Киссинджер Г. " Дипломатия. - М., 1997; Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? - М.Ладомир, 2002; Моргентау Г. Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир. // Социально-политический журнал. 1997, №2; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. - М.:АСТ, 2007;

4 Клинтон Б. Моя жизнь. - М., 2005; Олбрайт М. Госпожа Госсекретарь. — М., 2004.

МГИМО(У) МИД РФ, Института мировой экономики и международных отношений РАН, Российской академии государственной службы при Президенте РФ, Института проблем международной безопасности РАН, Факультет мировой политики МГУ им. М.В.Ломоносова, Института США и Канады РАН, Российского института стратегических исследований, Института стран Азии и Африки при МГУ им. М.В.Ломоносова и др.

В работах отечественных ученых, посвященных оценке перспектив российско-китайских отношений5, выделяются три основных направления. Первое представлено сторонниками углубления российско-китайского сотрудничества. Представители второго обращают внимание на целесообразность совмещения развития российско-китайского диалога с созданием условий по увеличению потенциала РФ справится с возможной угрозой со стороны КНР. Третье течение можно охарактеризовать как «алармистское». Его представители считают необходимым уже сегодня активно противодействовать росту геополитического влияния Китая у границ России.

Внимание американских авторов в основном обращено на активное развитие Китая в контексте американо-китайских двусторонних отношений. Эти вопросы достаточно подробно рассматриваются в работах К.У. Алена и И.А.Мевалона, К.Бергстена, Ф.Бергстена, П. Бертона, Л.Блумфилда, М.Бремента, Б. Вудварда, А. Даалдера, Р. Дональдсона, Д.Дрезнера, Х.С.Динга, ДЕргина, Э.Файгенбаума, Ч.Фримена, Т.Густафсона, Б.Гилла, Э.Качинса, К.Кайзера, А.Коэна, Р.Коса, У. Кроу, Ф.Фукуямы, Х.Хардинга, Р.Д.Инглиша, Э.Этциони,

5 Бажанов Е.П. Актуальные проблемы международных отношений. — М.: Научная книга, 2001; Галенович Ю.М. Россия, Китай, Америка. -М., 2006; Титаренко MJI. Российско-китайские отношения. Руководитель проекта. — M., 2006; Титаренко М.Л. Россия: безопасность через сотрудничество. Восточно-азиатский вектор. -M.: Памятники исторической мысли, 2003; Портяков В.Я. ОтЦзян Цзэминя кХу Цзиньтао: Китайская народная республика в начале XXI века: очерки. - М.: ИДВ, 2006; Делюсин Л.П. Китай в поисках путей развития. - М.: Муравей, 2004. Михеев B.B. (ред.) Китай: угрозы, риски, вызовы развитию. - М., 2005; Михеев В.В. Глобализация и азиатский регионализм: вызовы для России. - М., 2001. Воскресенский А.Д. Шанхайская организация сотрудничества и российско-китайское взаимодействие в Центральной Азии. — М., 2006; Мясников B.C. Россия и Китай: контакты государств и цивилизаций//Общественные науки и современность. 1996, №2; Мясников B.C. Стратегический треугольник Россия - Китай - Индия: Евразийский аспект. ht1p:/Av\v\v.larouchepub.com/nissian/events/2003/badschwalbach/a3mvas.html: Воскресенский А.Д. Китай и Россия в Евразии. Историческая динамика политических взаимовлияний. M.: Восток-Запад, 2004; Болятко A.B. Дальний Восток в поисках стратегической стабильности. - М.:ИДВ, 2003; Клименко А.Ф. Шанхайская организация сотрудничества: взаимодействие во имя развития. - M.: ИДВ РАН, 2006; Клименко А. Ф. Эволюция военной политики и военной доктрины Китая // Военная мысль. 2005. № 4; Труш C.M. Энергетическая стратегия Китая: внешнеполитическое измерение. - М.: МГИМО-ВР, 2005.

Х.Ларди, Ю.Лехнера, М.МакФола, Д.Митчелла, Р.Маркуанда, Д.Мидоуса, П.Милфорда, Дж.Ная, И.Олсена, Дж.Рэндерса, К.Сигала, Р.Скалапино, Дж.Стефана, Д.Саймса, Д.Шэмбаугха, Ф.Стара, Т.Уилборна, Д.Ютза и др.6

Работы китайских политологов в области военно-стратегических проблем современных международных отношений требуют отдельной оценки. В отличие от состояния 1980-х и 1990-х гг., когда китайскоязычную политологическую историографию представлялось возможным разделить только на два основных направления - китайские авторы, проживающие в КНР, которые представляли официальную позицию КПК с определенными модуляциями, и китайцы-иммигранты, а также тайваньцы, которые полностью солидаризировались с подходами западноевропейской политологии. В последнее десятилетие наметилась тенденция к внешней существенной либерализации китайской экспертной и научной политической мысли.

В настоящее время в ней также возможно условно определить три основных направления. Первое — националистическое, выступающее за укрепление «комплексной мощи» Китая, призывающее к противоборству американскому гегемонизму и открытому противостоянию с Западом. К ним можно отнести таких авторов как полковник ВВС НОАК Дай Сюй с его работой «С-образное окружение: прорыв Китая из внутренних и внешних бед у и потрясений» , политолог Ван Хайсюнь, а также член Народного политического консультативного совета КНР Лю Мэнсюнь8.

6 Brzezinski Zb. Second Chance: Three Presidents and the Crisis of American Superpower. - N.Y., 2007; Бжезинский 3. Выбор. - Н.-Й., 2004; Бжезинский 3. Великая шахматная доска. - М., 1998; Daalder Aivo, Lindsay James. The World Democracy and the Global Policy. «The American Interest». Dec. 2007; Faigenbaum Eivan. The Shanghai Organization for Cooperation and the Future of the Central Asia, Speech at the Nixon Center, Wash. (D.C.), Sept 6.2007; Киссинджер Г. Дипломатия. - M., 1997; Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? К дипломатии для XXI века. - М., 2002; Бергстен Ф., Гилл Б., Ларди Н., Митчелл Д. Китай. Что следует знать о новой сверхдержаве. - М., 2007; Stephan J. The Russian Far East. A History. - Stanford, 1994; Scalapino R. Northeast Asia: Prospects for Cooperation // The Pacific Review, 1992; Simes Dimitri. Losing Russia. The Costs of Renewed Confrontation // Foreign Affairs, Nov. / Dec. 2007. Council on Foreign Relations.

7 Подробнее об этой работе и ее авторе см.: Бергер Я.М. Сменить ежа на сокола // Время новостей. 2010, 8 марта.

8 См. например: Ван Хайсюнь. Чжунго фачжань сюяо дини гоцзя вэйчжи [Развитие Китая требует определить статус государства] // Хуаньцю шибао. 2006,24 февраля. С. 12.

Второе направление тяготеет к либеральным подходам к реформированию внутриполитической системы Китая, принятию западных путей модернизации и глобализации, а также выступает за всеобъемлющее сотрудничество с США и западноевропейскими странами. К представителям этого направления можно отнести Лю Ячжоу9, Ван Ивэя, Ван Юйцзи и Дин Сюэляна10.

Вместе с тем на наш взгляд, существование двух обозначенных направлений в китайской политологии в первую очередь решает задачу руководства КНР по формированию контролируемого плюрализма мнений, а также определения настроений социума и управления ими. Об этом свидетельствует активная «общественная» критика, как правило, с центристских позиций, которая обрушивается на представителей крайних политических взглядов. Кроме того, в случае изменения внешнеполитической конъюнктуры официальные лица имеют обыкновение «дрейфовать» в ту или иную сторону, что дает дополнительное поле для идеологического маневра.

В связи с этим наиболее адекватным реальному политическому курсу руководства КНР и его идеологической основе мы считаем третье «центристское» направление китайской политологической мысли. К нему, например, можно отнести таких авторов как Лу Ган, Ли Эрбин и Лю Цзайцы11.

Историко-политические аспекты формирования и функционирования контрольных механизмов в области ядерного нераспространения и

9 Подробнее об авторе и его работах см.: Бергер Я.М. Путешествие на Запад // Время новостей. 2010, 3 марта.

10 См. например: Дин Сюэлян. Чунсинь дини гоцзя жуаньлилян. [Определяя вновь «мягкую мощь» государства] // Дандай шицзе. 2006, №2, с.43-52.; Ван Юйцзи. Чжунгоде гоцзи жуаньцюаньли: гайнянь, чжуанкуан хэ сюцю [Международное влияние Китая: понятие, состояние и требования] // Дандай шицзе. 2006, №1, с.54; Ван Ивэй. Хэсэ шицзе гайбянь шицзе чжэнцэ гуаньдяпь [Концепция гармоничного мира меняет взгляд на мировую политику] // Хуаныцо шибао. 2005, 26 ноября. С.8.

11 См. например: Ли Эрбин. 21 шицзи цянъци Чжунго дуйвай чжаньлюэ сюаньцзэ. [Выбор Китаем внешнеполитической стратегии в начале 21 века]. - Пекин, 2004. 499 е.; Лу Ган. Цзюань цюйхуа чжундэ чжунго иньсу [Китайский фактор в процессах глобализации] // Хуаньщо шибао. 2006, 31 марта; Лю Цзайцы. Что впереди у КНР и США: вооруженный конфликт или потенциальный союз // Мировая экономика и международные отношения. 2005, №6, с.76-85. разоружения являются самостоятельной частью историографии. При этом необходимо отметить, что авторы в своих работах опираются, как правило, на строгий системно-функциональный подход к исследованию проблемы. В частности, эта проблематика освещалась такими исследователями и экспертами как А.Г.Арбатов, И.А.Ахтамзян, Г.М.Евстафьев, Д.Г.Евстафьев, А.А.Кокошин, В.Е.Новиков, В.А.Орлов, Р.М.Тимербаев, А.В.Хлопков, С.М.Рогов, П.С.Золотарев, В.И.Есин и др12.

Проведенный нами анализ современного состояния степени разработанности темы свидетельствует о наличии большого массива научных трудов и изысканий, направленных на изучение внешнеполитических процессов, исследование проблем двусторонних китайско-американских отношений, а также состояния режимов нераспространения ОМУ и контроля над вооружениями. Вместе с тем можно констатировать, что в историографии практически не предпринималось попыток совместить обозначенные подходы для определения закономерностей взаимосвязи развития отношений двух ведущих акторов мировой политики и состояния многосторонних режимов безопасности. С учетом этого определены объект и предмет, а также цели и задачи данного исследования.

Объектом исследования является проблема распространения ядерного оружия.

Предметом исследования выступает взаимовлияние процесса развития современных китайско-американских отношений в сфере

12 Арбатов А.Г. Дворкин В.З. Ядерное распространение: новые технологии, вооружения и договоры. - М.: Московский центр Карнеги, 2009; Ядерное нераспространение: учебное пособие для студентов высших учебных заведений. В 2-х томах. Том I/И.А.Ахтамзян и др. Под общ. ред. В.А.Орлова. 2-е изд., переработанное и расширенное. - М.: ПИР-Центр, 2002; Кривожиха В.И. Россия в новом мире: время решений. М., 1998; Евстафьев Г.М. Еще один раунд иранской эпопеи СБ ООН. http://www.nlvp.ru/publications/102.html: Евстафьев Г.М., Павлушенко М, Макаренко И. Беспилотные летательные аппараты: история, применение, угроза распространения и перспективы развития. - М.: Права человека, 2006; Кокошин A.A. Ядерные конфликты в XXI веке: типы, формы, возможные участники. - М.: Медиа-Пресс, 2003; Новиков В.Е. Проблема нераспространения ядерного оружия на современном этапе. -М.: РИСИ, 2007; Тимербаев P.M. Россия и ядерное нераспространение. - М.: Наука, 1999; Рогов С.М., Золотарев П.С., Есин В.И. многосторонняя система ядерного контроля и нераспространения: новые подходы к стратегической стабильности в XXI веке. - М.: ИСКРАН, 2006. международной военно-политической безопасности и динамики состояния режима нераспространения ядерного оружия.

Цель исследования заключается в обосновании взаимозависимости развития китайско-американских отношений и состояния существующего режима нераспространения ядерного оружия. Прогнозирование возможных вызовов и угроз этому режиму с выработкой практических и научно-методологических рекомендаций по вопросу о политике РФ в области нераспространения ядерного оружия и направлениях дальнейшего исследования этой проблемы.

В соответствии с данной целью автор исследования ставит перед собой следующие задачи:

• проанализировать состояние режима нераспространения ядерного оружия на современном этапе, выявить основные угрозы этому режиму;

• исследовать политику США и КНР в области ядерного нераспространения;

• описать ситуацию вокруг двух основных проявлений угрозы распространения ядерного оружия - ядерной проблемы Корейского полуострова и иранской ядерной программы, на этом примере проанализировать политический курс, проводимый США и КНР в отношении проблемы распространения в рамках многосторонних и двусторонних форматов, определить национальные интересы Вашингтона и Пекина в этой сфере;

• сформулировать и обосновать прогнозные выводы о перспективах режима нераспространения ядерного оружия как одного из элементов международной системы безопасности, а также о развитии китайско-американских отношений в проблемном поле ядерного нераспространения.

Теоретико-методологическая основа работы

Тема данного исследования в равной степени затрагивает вопросы проблематики современных международных отношений и военной сферы. В связи с этим всеобъемлющее освещение вопросов, заявленных в целях и задачах исследования, возможно исключительно при условии выработки и использования не догматичного комплексного методологического подхода. Применяемая совокупность методов имеет свою специфику, определяемую содержательным и целевым характером исследовательской задачи, а также источнико-информационными возможностями ее решения. В то же время выбор исследователем конкретных методов данной работы обусловлен, в первую очередь, принципами, характерными для классической историографии: историзм, объективность, целостность и комплексность исторического и политологического исследования.

Методика диссертационного исследования базируется на общенаучных методах: исторический метод, логический метод, восхождение от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному, дедукция и индукция, интегрально-аналитический метод, абстрагирование. Особо необходимо отметить важность использования системного интегрально-аналитического подхода, структурно-функционального анализа при исследовании приоритетных тенденций, структурных циклов и процессов современных международных отношений.

Применяемые нами в работе специально-научные методы, как уже указывалось выше, представляют собой совокупность методологических подходов, используемых при исследованиях в области политологии, теории международных отношений и международного права (логическодедуктивный подход, синхронный анализ, моделирование, логикопрогностический метод); в военно-политической и военно-экономической сфере (статистический анализ, статистический прогноз, измерениеагрегирование). Комплекс выбранных нами специально-научных методов соответствует основополагающим методам исторического исследования,

13 используемым в данной работе: историко-генетическому, историко-системному и историко-типологическому15.

Ключевым понятием исследования является понятие взаимозависимости, которое мы определяем как «взаимную связанность явлений, предопределяющую их существование или сосуществование; обусловленность» (Толковый словарь С.И.Ожегова)16. Стоит отметить, что это понятие в политологии, истории и экономике используется с середины XIX в. Первое установленное использование термина приписывают К.Марксу, который в «Манифесте коммунистической партии» (1848 г.) ввел его для описания всемирной взаимозависимости государств в сравнении с предшествовавшей ей частной и национальной изолированностью и самодостаточностью.

Другим основополагающим понятием для целей нашей работы режима безопасности. В соответствии с принятым нами историко-системным подходом к теории международных отношений, государства понимаются как целостные, суверенные элементы постоянно действующей, нестатичной системы международных отношений, которые стремятся к реализации собственных национальных интересов путем взаимных контактов с другими элементами17. Соприкосновение точек приложения национальных интересов элементов системы и различные варианты разрешения возникающих противоречий и конфликтов приводят к переходу потенциальной энергии динамики системы в реальную, что, в свою очередь, ведет к цикличной эволюции всей системы в целом.

В этих условиях под безопасностью понимается стабильное и динамично изменяемое неугрожаемое состояние системы, которое характеризуется гарантиями суверенитета, целостности, процессом развития и взаимодействия для ее элементов, реализацией ими собственных

15 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М.: «Наука», 1987. С. 138-206.

16 Толковый словарь С.И.Ожегова. http://slovaroy.hei;ova.ru/word.php?wordid=7966

17 Капто A.C., Рогачева Е.А. Модели мироустройства // Безопасность Евразии. 2002, №1, январь-март. С. 353-359. национальных целей и задач вне условий открытого вооруженного конфликта путем совокупности мер противодействий, противовесов,

18 гарантий и реализации диалоговых механизмов внутри системы . Возможно выделение нескольких уровней безопасности системы, например, глобальный уровень, региональный, национальный, а также более дробное деление. Стабильность режима безопасности на каждом субуровне является залогом стабильности для всех уровней более высокого порядка.

Таким образом, стабильность — есть определенный тип движения системы межгосударственных отношений, движение относительно плавное, равномерное и предсказуемое, при котором система оказывается в состоянии существовать, воспроизводиться и изменяться, не утрачивая при этом своих базисных характеристик19.

Говоря иными словами, если «безопасность подразумевает искомое состояние государства или системы, то стабильность — тип смены их реальных состояний, которые могут характеризоваться большей или меньшей безопасностью. В той мере как цель безопасности — отсутствие угроз для выживания системы, стабильность воплощает оптимальный для обеспечения этой выживаемости тип движения»20.

Акторами в системе международных отношений, в соответствии с принятым нами методологическим подходом, являются государства, квазигосударственные образования, международные организации и негосударственные образования, имеющие собственные политические, экономические, социальные и другие интересы, оформленное представление о собственной безопасности на внутреннем и внешнем уровнях. Данное представление о собственной безопасности является, с одной стороны, наиглавнейшим условием существования этих акторов в рамках системы, с другой стороны — основным мотивом каждого действия акторов на

18 Богатуров А.Д. Центрально-Восточная Азия в современной международной политике // Восток. 2005, №1. С. 102-118.

19 Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане: история и теория международных отношений. М.: Институт США и Канады РАН, 1997. С. 23.

20 Там же. С.24. метауровне. Таким образом, существование акторов вне системы a priori невозможно. В то же время все взаимодействия акторов так или иначе влияют на архитектуру системы, способствуют ее изменению, откуда следует вывод о постоянном взаимодействии между всеми акторами и элементами системы, даже не имеющими прямых точек соприкосновения национальных интересов, и, следовательно, все акторы системы международных отношений горизонтально и вертикально взаимосвязаны. Потеря связей ведет не только к видоизменению системы, но и, как правило, к исчезновению актора как такового.

Вопрос о закономерностях существования и взаимодействия системы международных отношений и безопасности всегда являлся одним из наиболее востребованных и актуальных для исследований в области теории международных отношений. В условиях сегодняшнего дня он получает особый резонанс, отражающийся, в частности, в появлении все большего числа новых концепций и теорий. Многие из них в полной мере самостоятельны, многие представляют собой синтетические комплексы взглядов. Естественным следствием подобного процесса становится активная полемика как среди научного сообщества, так и на страницах публицистических изданий. С другой стороны, мы можем констатировать отсутствие единой адекватной терминологической и методологической базы для исследований, затрагивающих проблемы международных отношений, связанные с вопросами законов развития системы безопасности. Отчасти этим объясняется низкая продуктивность научной полемики в проблемном поле международной безопасности.

В рамках данной работы мы используем изложенные методологические принципы исторического исследования, обозначенную терминологическую базу и опираемся на теоретические подходы А.Д.Богатурова, Н.А.Косолапова, М.А.Хрусталева, А.Бэттлера.

Определение архитектуры системы безопасности, закономерностей ее развития в процессе международных отношений является необходимым условием адекватного решения задач, поставленных в данной работе.

Международные отношения понимаются нами как постоянно динамично развивающаяся система, в процессе существования которой выделяются сменяющие друг друга циклы. Причем возможно выделение, во-первых, трех основных моделей структуры, имеющих свои достаточно жесткие закономерности развития, в особенности, очередность взаимных переходов. Во-вторых, моделей промежуточных, обладающих широким диапазоном вариативности развития.

Тремя основными моделями структуры системы международных отношений, на наш взгляд, являются однополярная, биполярная и многополярная модели, в комплексе представляющие собой единый цикл. Каждая модель определяется наличием соответственно одного, двух или нескольких (многих) центров силы в геостратегическом пространстве21. Главной закономерностью смены моделей является переход от однополярной структуры к многополярной, от многополярной к биполярной, возвращение в однополярную структуру. Особо необходимо отметить, что длительность жизнедеятельности каждой из приведенных структур не имеет четко фиксированного времени и зависит как от вектора действия центров силы, так и от целого комплекса внешних факторов.

В период трансформации одной модели в другую формируются непостоянные и, как правило, оригинальные структуры переходного типа. Они могут характеризоваться как общей нестабильностью, разрозненными конфликтами, так и общим затуханием внешней активности акторов. Поэтому их систематизация не представляется возможной. Однако неизбежным свойством подобных периодов является процесс самоопределения неких акторов как новых центров силы и полюсов,

21 Богатуров А.Д., Косолапое H.A., Хрусталев М.А. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М., 2002. С. 76. заполнение ими существующих вакуумов силы, определение границ сфер влияния и, как результат, переход на одну из трех базовых моделей структуры системы22.

Вопрос об уровне стабильности каждой из приведенных моделей структуры системы международных отношений остается дискуссионным. Но нам представляется, что наиболее стабильной моделью является биполярная структура, в связи с чем мы воспринимаем ее в качестве базиса каждого цикла развития системы международных отношений. Стабильность биполярного мироустройства обеспечивается серьезным комплексом противовесов и противодействий. Это своего рода взаимная компенсация воздействий двух полюсов при реализации собственных интересов, которые, кроме всего прочего, как правило, противостоят друг другу. Государства, не имеющие возможности претендовать на роль полюсов, то есть принадлежащие ко «второму и третьему миру»23, в условиях биполярного мироустройства вынуждены ориентироваться на внешнеполитический курс и геополитические устремления одного из государств-полюсов, получая взамен определенные гарантии защиты национальной безопасности и собственных региональных геополитических интересов. Таким образом, одним из свойств биполярной структуры системы безопасности становится формирование противостоящих друг другу «лагерей». Поэтому они расшатывают глобальную систему безопасности в минимальной степени, но лишь до той поры, пока один из полюсов не начинает терять свой потенциал. Результатом этого становится ослабление противовесов и, как окончательное следствие, крах данной структуры и формирование очередной переходной модели.

Формирующаяся в результате этих процессов однополярная структура, как правило, имеет три фазы развития.

Первая фаза — фаза «становления гегемонизма», ее характерной особенностью является поглощение единственным оставшимся полюсом

22 Григорьев В.К., Шевко Ю.В. Политология. Курс лекций. М.: Издательство «Стрелец», 2005. С. 179-199.

23 Бэттлер А. Контуры мира в первой половине XXI века и чуть далее (теория) // Мировая экономика и международные отношения. 2002, №1. С. 73-80. большей части сфер и областей влияния полюса, утратившего свой геополитический потенциал. Отличительной и неизбежной чертой данного процесса становится рост числа локальных конфликтов, в которых, прямо или опосредованно, принимает участие государство-центр силы. В результате расширяется ареал его геополитического влияния и прямого военного присутствия.

В данном контексте допустимо привести своеобразную аналогию с процессом формирования империй. Никогда в истории человечества границы геополитического влияния одного государства не были равны границам ойкумены. Этот закон в полной мере соответствует и первой фазе развития однополярного мира. Уровень влияния и присутствия гегемона не одинаков для всех регионов и в некоторых всегда будет минимален. Как правило, именно в этих регионах и будут формироваться силы, имеющие высокий потенциал развития и, одновременно с этим, деструктивные по отношению к единственному геополитическому центру в однополярной системе.

Вторая фаза развития однополярной структуры системы международных отношений характеризуется общим периодом стабильности. Это период, в основе которого находится контроль (или попытки контроля) за всеми протекающими внешнеполитическими процессами со стороны гегемона. Хотя к этому времени государство-полюс уже исчерпало потенциал собственного усиления (как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскости), однако гибкое использование военного, политического, экономического, социального, культурного влияния позволяет ему исполнять функции регулятора активности и направленности практически всех векторов геополитических интересов других акторов международных отношений.

Третья фаза является максимально нестабильной с точки зрения безопасности, вследствие чего провести более-менее четкое разграничение между окончанием существования однополярной модели и периодом начала

19 действия переходной модели структуры системы международных отношений не представляется возможным. Главным законом жизнедеятельности и развития системы на данном периоде является неизбежное противодействие гегемонии, поскольку она структурирует и концентрирует борьбу всех развивающихся акторов против себя. Таким образом, по выражению известного теоретика международных отношений А.Бэттлера: «гегемония объективно вскармливает множество врагов против себя»24. Уровень влияния гегемона в этот период идет на спад, в связи с чем система безопасности и на глобальном и на региональном уровне больше не может справляться с новыми вызовами и угрозами. Кроме того, на периферии системы развивающиеся государства начинают самоидентифицировать себя как необходимый противовес слабеющему гегемону. Вектор их геополитической активности, повышающийся день ото дня, направлен в первую очередь на деструкцию старой системы, так как она воспринимается ими как защищающая и отражающая интересы исключительно гегемона.

Со своей стороны, старый центр силы пытается всеми способами сохранить ареал собственного геополитического влияния в прежних границах, зачастую все больше ориентируясь не на политические или экономические методы, а на прямое военное вмешательство, тем самым пытаясь затормозить центробежные процессы.

Постепенно происходит трансформация структуры в промежуточную модель, которая характеризуется переходом геополитических интересов и влияния новых центров силы на качественно высший уровень. Теперь они простираются далеко за рамки регионов, в которых собственно располагаются данные государства, таким образом, принимая трансграничный, глобальный характер.

В результате формируется третья модель структуры системы международных отношений - многополярная. Она также не отличается г\

24 Бэтглер А. Контуры мира в первой половине XXI века и чуть далее (теория) // Мировая экономика и международные отношения. 2002, №1. С. 73-80. стабильностью, главная причина этого в том, что сформировавшиеся новые глобальные и региональные центры силы, темпы развития которых по-прежнему велики, продолжают расширять сферы геополитического влияния. Поэтому начинают обостряться и вопросы конфликтных зон, зачастую имеющие давнюю историю. Кроме того, глобальные риски, вызовы и угрозы получают «второе рождение», так как нескольким акторам, даже заинтересованным в решении какой-либо общей проблемы, достаточно трудно выработать приемлемый единый механизм их нивелирования в условиях постоянной конкуренции и пересечения сфер геополитических интересов. Центры силы в многополярной структуре противопоставлены друг другу, так же, как и в биполярной модели.

Результатом всеобщего противостояния в многополярной модели становится выделение сначала нескольких центров силы, а затем двух сильнейших, вокруг которых начинает формироваться новая двухполярная структура. Таким образом, вся система начинает новый цикл своего развития.

Структура международных отношений и содержание системы международной безопасности не просто взаимосвязаны. Существует следующая закономерность: содержание системы международной безопасности определяет тот, кто доминирует в геостратегическом пространстве международных отношении 5.

Как только государство достигает уровня экономической мощи и военного потенциала, адекватного мощи и потенциалу ведущих государств мира, оно требует для себя нового статуса, что ведет к переделу сфер мирового влияния. В условиях естественного сопротивления подобным требованиям со стороны старых игроков, то расширение сфер влияния новыми центрами силы требует разрушения существующей структуры

25 Бэттлер А. Национальные интересы, национальная и международная безопасность // Полис. 2002, №4. С. 146-158. международных отношений, включая и соответствующую ей систему безопасности26.

Мы можем сделать следующий вывод — в идеальных условиях на каждом новом этапе развития структуры системы международных отношений, каждой модели (даже переходным) должна соответствовать новая система безопасности, в которой отражены все процессы, проходящие на международной арене.

Однако, как правило, создание новой системы безопасности происходит лишь при переходе к многополярности или даже биполярности. Это связано с тем, что центр силы в однополярном мире по своей сути ориентирован на ценности и геополитические задачи предыдущей биполярной модели, являясь наследником предыдущей системы, > ее продуктом. Поэтому при занятии позиции гегемона такому актору проще и естественнее лишь перестроить систему под собственные нужды и интересы, не разрушая до основания.

На момент ослабления гегемона этот фактор лишь катализирует все центробежные и дестабилирующие процессы. Система, создававшаяся в соответствии с реалиями «позавчерашнего дня» просто не в состоянии дееспособно реагировать на возникающие конфликты, риски, вызовы и угрозы, зачастую лишь «сковывая руки» тем силам, которые стремятся уравновесить ситуацию.

Эта особенность, в первую очередь, проявляется в региональных системах безопасности. С одной стороны, региональные системы безопасности тесно связаны с глобальной системой (вертикальные связи). С другой стороны, как уже указывалось выше, формирование и развитие региональных систем безопасности обуславливается границами и уровнем геополитического влияния, контроля и регулирования со стороны центра силы. Этот тезис актуален для любой модели структуры системы

26 Бэттлср А. Контуры мира в первой половине XXI века и чуть далее (теория) // Мировая экономика и международные отношения. 2002, №1. С. 73-80. международных отношений. Таким образом, системы безопасности на периферии ойкумены зачастую не имеют стройных механизмов взаимодействия, а, следовательно, и возможностей перестройки и трансформации в соответствии с реалиями современности. Адаптация региональных систем невозможна. Этим объясняется тенденция к активизации всевозможных региональных замороженных и отложенных конфликтов в период перехода системы международных отношений на следующую ступень развития. Соответственно все новые процессы, все новые риски, вызовы и угрозы в регионах проявляются в первую очередь на периферии системы27.

Подобная ситуация дает возможность региональным центрам силы противостоять влиянию гегемона в определенных территориальных рамках даже в период однополярного мироустройства. Нарастание противоречий в регионах латентной конфликтности является вызовом для глобальной системы безопасности, но одновременно с этим в «бесконтрольных» регионах, раздираемых противоречивыми интересами акторов вырастают будущие полюсы мировой политики. Последние, в свою очередь, пытаются создавать в своих регионах некие механизмы диалога и взаимодействия, которые после будут экстраполированы на глобальный уровень.

Между всеми уровнями: глобальной, региональными и национальными системами безопасности существуют обязательные вертикальные и горизонтальные связи, однако они не мешают собственному развитию субсистем на всех уровнях, напротив, могут влиять на архитектуру в глобальном аспекте.

Мы можем сделать следующие выводы о закономерностях существования и развития системы международных отношений и систем безопасности.

Во-первых, система международных отношений циклично развивается.

27 Бажанов Е.П. Азиатско-Тихоокеанский регион в условиях глобализации. М.: Дипломатическая академия МИД РФ, Институт актуальных международных проблем, 2001. С. 135.

Во-вторых, возможно определение трех основных моделей структуры системы международных отношений — биполярная, однополярная, многополярная.

В-третьих, содержание системы международной безопасности определяет тот, кто доминирует в геостратегическом пространстве международных отношений.

В-четвертых, формирование и развитие региональных систем безопасности связано, в первую очередь, с границами и уровнем геополитического влияния, контроля и регулирования со стороны центра силы.

В-пятых, все системы безопасности имеют вертикальные и горизонтальные связи.

Эти выводы будут использованы нами для описания и анализа современных процессов и реалий международных отношений, в- том числе для выявления закономерностей имплементации режима нераспространения ядерного оружия как одного из основополагающих элементов глобальной системы безопасности. В свою очередь определение современной модели структуры системы международных отношений является основой для рассмотрения китайско-американского диалога и прогнозирования вектора его развития.

Хронологические рамки исследования определены с 1998 г. по 2008 г. Выбор нижней хронологической границы обусловлен началом нового витка распространения ядерного оружия, что проявилось в проведении Индией испытаний ядерного взрывного устройства. Результатом этого стало первое после 1968 г. фактически подтвержденное расширение «ядерного клуба». Это событие имело особое историческое значение, так как наглядно продемонстрировало кризис режима ядерного нераспространения. Впервые актор международных отношений, несмотря на существование в рамках глобальной системы международной безопасности специального запретительного режима, пренебрег им и тем самым поставил под сомнение и его адекватность, и дееспособность, и целесообразность. С этого дня следует вести отсчет развития сегодняшнего кризиса ядерного нераспространения28.

Вместе с тем, для адекватного решения задач исследования автор будет использовать фактологический материал, относящийся и к более раннему времени.

Верхняя хронологическая граница обусловлена годом смены республиканской администрации США, что в определенной степени повлияло на характер многостороннего диалога в рамках проблемного поля вопросов исследования. Демократической администрацией Б.Обамы был провозглашен принципиально новый курс в ядерной области, адекватная научная оценка которого невозможна без преодоления аберрации исторической близости.

Эмпирической базой исследования стал массив источников на русском, английском и китайском языках, который состоял из официальных документов РФ, США и КНР, международных договоров и соглашений, документов международных организаций, заявлений официальных лиц, открытых справочно-аналитических материалов государственных органов РФ, США и КНР, издаваемых различными исследовательскими структурами публикаций, докладов и отчетов по проблематике исследования, материалов СМИ, а также сети Интернет.

Научная новизна диссертационной работы заключается в следующем.

В работе представлен комплексный системный анализ современного состояния режима нераспространения ядерного оружия: структуры и механизмов режима как такового, причин и предпосылок обострения

28 Резолюция Совета Безопасности ООН 1172 от 6 июня 1998 г. ШБС НЕБ/1772 (1998).

25 глобального вызова распространения ядерного оружия, а также его проявления. Впервые такой анализ был проведен в привязке к двусторонним отношениям таких центров силы в существующем геополитическом пространстве как Китай и США. Таким образом, контекстным фоном исследования послужили современные китайско-американские отношения в сфере международной безопасности. При этом было проведено доскональное изучение доктринальных подходов двух стран к проблеме распространения ядерного оружия, кроме того, проанализировано соответствие декларируемых подходов их реальному политическому курсу.

В диссертационной работе впервые представлено научное обоснование взаимозависимости современного состояния режима нераспространения ядерного оружия и китайско-американских отношений в области международной безопасности. На основании полученных результатов сформулирован комплекс прогнозных выводов в отношении перспектив развития режима нераспространения ядерного оружия, его механизмов, а также ситуации вокруг основных конфликтных зон геополитической угрозы ядерного нераспространения - Ирана и Корейского полуострова.

В рамках работы впервые было использовано совмещение методов политологических и исторических исследований для комплексного анализа формирования предпосылок современного кризиса режима ядерного нераспространения в связи с наличием неизбежных трудноразрешимых противоречий между акторами международных отношений в процессе генезиса основы режима — Договора о нераспространении ядерного оружия.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Режим нераспространения ядерного оружия как один из основополагающих элементов системы международной безопасности в настоящее время имеет тенденцию «скатывания» к кризисному состоянию, что проявляется в обострении глобального вызова ядерного распространения.

2. Вопросы ядерного распространения являются одним из фундаментальных факторов развития современных китайско-американских отношений как отношений двух ядерных держав, отношений между государством-глобальным центром силы однополярного мира и государством, имеющим потенциал перестроить общую систему мироустройства уже в среднесрочной перспективе.

3. В период нахождения у власти республиканской администрации Дж.Буша проблема распространения ядерного оружия была определена в доктринальных документах как одна из основных угроз национальной безопасности США. Фактической целью этого является использование данной геополитической угрозы как предлога для реализации собственных внешнеполитических интересов и вмешательства во внутренние дела стран таких регионов мира как Ближний Восток, СВА, страны бывшего СССР и др.

4. Политика Китая в ядерной сфере определяется в первую очередь доктринально оформленными стратегическими интересами Китая по увеличению своего геополитического влияния на международной арене и становления в качестве полюса мировой политики. Китай все более активно действует на нераспространенческом поле мировой политики, при этом проводит политику модернизации собственных ядерных сил, очевидно пытаясь создать потенциал необходимый для адекватного сдерживания как в региональном, так и в глобальном масштабах. Тем самым Пекин увеличивает темпы «вертикального распространения», не рассматривая его по этой причине в качестве одного из факторов проблемы в целом.

5. Проблематика нераспространения ядерного оружия является одним из инструментов в двухсторонних отношениях США и КНР, который активно используется обоими акторами для достижения конкретных политических, военных и экономических целей, а также защиты постоянных стратегических интересов. При официальных заявлениях о необходимости его сохранения, и КНР, и США стремятся адаптировать механизмы нераспространения к задачам национальной внешней политики.

6. Китайско-американские отношения в сферах, связанных с международной безопасностью, являются одним из катализирующих факторов для процесса эрозии режима ДНЯО. В связи с этим следует ожидать развития и нарастания кризисных тенденций в отношении существующего режима нераспространения ядерного оружия.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется необходимостью понимания закономерностей развития существующего режима нераспространения ядерного оружия как одного из основополагающих элементов системы международной безопасности и важностью определения перспектив адаптивности этого режима и его механизмов к реалиям современности.

Положения и выводы, содержащиеся в диссертации, могут найти применение в разработке рекомендаций теоретического и прикладного характера для государственных органов Российской Федерации.

Содержащиеся в работе материалы могут быть использованы при проведении дальнейших исследований по тематике ядерного нераспространения и теории международных отношений, а также в преподавательской деятельности в ВУЗах по специальностям «история», «политология», «международные отношения» и «социология».

Апробация основных положений диссертации Работа была обсуждена и рекомендована к защите на заседании Центра стратегических проблем СВА и ШОС ИДВ РАН.

Основные положения диссертационной работы нашли отражение в научных публикациях автора в журналах «Проблемы Дальнего Востока», «Индекс Безопасности», «Ядерный Контроль», «Научные труды Новосибирского государственного университета», «Security Index».

1. Некоторые аспекты политики КНР в области нераспространения ядерного оружия // Проблемы Дальнего Востока. 2009, №6. - 0,8 п.л.

2. Тенденции и перспективы китайской иммиграции в контексте национальной безопасности // Проблемы Дальнего Востока. 2011 — в редакционном пакете, готовится к публикации — в соавторстве — 0,4/0,9 п.л.

3. Ядерное нераспространение. Краткая энциклопедия. М.:РОССПЭН, 2009,383 с. (в качестве консультанта).

4. Ракетно-ядерный потенциал Тайваня в контексте «проблемы воссоединения». // Ядерный Контроль. 2005, №4, зима. — 0,9 п.л.

5. Особый статус Тайваня в режиме нераспространения. Пример для «серых зон»? // Ядерный Контроль. 2006, №1, зима. - 0,35 п.л.

6. Современная оборонная доктрина КНР в контексте положений традиционной китайской военной мысли. // Вестник «Клио». Труды гуманитарного факультета НГУ. Серия 2. Новосибирск, 2006. — 0,45 п.л.

7. К вопросу о перспективах развития российской отрасли производства и реализации легкого и стрелкового оружия // Вестник «Клио». Труды гуманитарного факультета НГУ. Серия 2. Новосибирск, 2007. (В соавторстве). — 0,6 п.л.

8. Генерал Вандам - забытый основатель русской геополитики. // Индекс Безопасности. 2007, №1, зима. - 0,45 п.л.

9. КНР: новая великая морская держава? // Индекс Безопасности. 2007, №2, весна. - 0,9 п.л.

10.Rising Sea Dragon: a Russian View on China's Military Strategy // Security Index. 2008, №1, Spring. - 0,9 п.л.

1 l.PRC Policy in the Area of Nuclear Weapons Non-Proliferation: Doctrine, Theory, and Practice // Far Eastern Affairs. 2010, №2, Vol.3 8-0,8 п.л.

Кроме того, автор принимал участие в следующих международных научно-практических мероприятиях.

1. Летняя школа ПИР-Центра политических исследований России для молодых специалистов по проблематике нераспространения ОМУ. Июль 2005 г.

2. Лекционный курс для государственных служащих и специалистов по проблемам международной безопасности Женевского центра политики безопасности. Сентябрь 2005 г.

3. Программа ПИР-Центра политических исследований России и международной неправительственной организации «БаГепуогШ» по контролю за обычными вооружениями. Октябрь 2005 г.

4. Международная конференция ПИР-Центра политических исследований России по международной безопасности. Апрель 2006 г.

5. Международная конференция ПИР-Центра политических исследований России по международной безопасности. Июль 2009 г.

6. Московская конференция по нераспространению-2010 Центра исследования проблем энергетики и безопасности. Март 2010 г.

7. Международная конференция ПИР-Центра и Фонда Плаушер «СНВ-3 подписан. Что дальше?». Июнь 2010 г.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Заключение диссертации по теме «Политические проблемы международных отношений и глобального развития», Понамарев, Сергей Владимирович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное нами исследование взаимозависимости состояния режима нераспространения ядерного оружия и современных китайско-американских отношений (1997-2008 гг.) позволяет нам • сделать ряд выводов теоретического и практического характера.

С применением комплексного системного методологического подхода, базирующегося на классических методах исторических и политологических наук, нами было проанализировано современное состояние структуры глобальной безопасности. Отмечено, что трансформация системы международных отношений из биполярной модели в однополярную после окончания «холодной войны» (в 1990-е гг.), а также ее дальнейшая постепенная эволюция в многополярную модель (начало XXI в.) до настоящего времени не привела к комплексной перестройке механизмов системы глобальной безопасности, сложившейся по большей части в период биполярности. Таким образом, основополагающие элементы и механизмы, обеспечивающие международную стабильность и безопасность, лишь подвергались адаптационному воздействию со стороны ключевых акторов мировой политики с целью их приведения в соответствие с имеющимися в конкретный момент времени целями и задачами. Однако в перспективе этот процесс носил деструктивный характер. В частности, международные механизмы системы безопасности при их одностороннем толковании и применении были, по сути своей, дискредитированы и существенно ослаблены. Это в свою очередь повлекло обострение традиционных геополитических вызовов и угроз, а также появление, так называемых, их «новых форм».

Одним из ключевых элементов глобальной системы безопасности, сложившихся в период биполярности, является режим нераспространения ядерного оружия, базирующийся на-Договоре о нераспространении ядерного оружия (1968 г.). Исторически закономерно, что в контексте постепенного перехода к многополярному мироустройству «режим исключительности» для пяти ядерных держав подвергается серьезной эрозии. В 1990-е гг. начался новый виток распространения ядерного оружия. Следует ожидать, что в среднесрочной перспективе этот вызов международной безопасности лишь еще более обострится. Из этого следует вывод о серьезном кризисе режима ядерного нераспространения.

В результате проведенного нами анализа генезиса режима, его международно-правовой базы, а также современного состояния верификационных механизмов и механизмов имплементации (глава I диссертационного исследования) мы пришли к выводу, что многие проявления сегодняшнего кризиса ДНЯО были исторически предопределены теми противоречиями, которые были положены в основу режима нераспространения еще при его создании из-за консенсусного характера Договора. То есть, говоря иными словами, ДНЯО (и его дополнительные механизмы) играл и играет исключительно позитивную роль в обеспечении глобальной стабильности и международной безопасности, однако он изначально не мог быть панацеей от распространения ядерного оружия, а являлся лишь «замедлителем» этого неизбежного процесса. Общая же структурная перестройка системы международных отношений привела к ослаблению режима и катализировала ядерное распространение.

Одновременно с этим мы обращаем внимание на то, что именно современные китайско-американские отношения являются одним из основных факторов новой исторически обусловленной перестройки системы международных отношений, ее структурной трансформации из однополярной модели в многополярную. Этот процесс находит свое закономерное отражение и в состоянии режима нераспространения ядерного

167 оружия, так как оба актора вынуждены интегрировать обострение геополитической проблемы ядерного распространения в свою концептуальную матрицу вызовов и угроз для выработки соответствующих доктринальных подходов к реагированию на них.

В диссертационном исследовании нами был проведен анализ доктринально закрепленных политико-стратегических установок США и КНР в отношении геополитического вызова распространения ядерного оружия, а также построения внешнеполитического дипломатического курса в двусторонних и многосторонних форматах в проблемном поле ядерного нераспространения и разоружения (глава II).

Доктринальные установки и курс проводимой КНР и США политики в области ядерного нераспространения показывают различное понимание обоими акторами задач существующего режима. Это связано с тем, что «встраивание» ядерного распространения в систему вызовов и угроз национальной безопасности в обеих странах происходит в контексте реализации государственных целей и задач как тактического, так и стратегического характера. Они же в свою очередь разнонаправлены. Одновременно с этим наблюдается закономерная активизация прямого взаимодействия Пекина и Вашингтона по всему спектру вопросов проблемного поля ядерного нераспространения и разоружения.

США рассматривают режим ядерного нераспространения через призму его использования в целях сохранения своего исключительного геополитического положения в качестве единственного полюса мировой политики. Это находит свое отражение в принципиальном и доктринально закрепленном одностороннем толковании США всех существующих норм режима ДНЯО, что деструктивно влияет как на региональную, так и на глобальную стабильность и безопасность.

В свою очередь для Китая вопрос ядерного нераспространения во внешнеполитической доктрине связан преимущественно с возможностью противодействия гегемонизму США, борьбой за конструирование

168 многополярности через поддержку и реализацию интересов большинства развивающихся стран и стран «третьего мира», а также усилением собственного геополитического веса на международной арене. Таким образом, эти национальные интересы превалируют над главной задачей нераспространения ядерного оружия, что также способствует эрозии и ослаблению механизмов режима ДНЯО.

Существующие в настоящее время основополагающие тенденции международных отношений свидетельствуют о неизбежной еще большей активизации взаимодействия между Пекином и Вашингтоном в военно-политических вопросах как в двустороннем, так и в многосторонних форматах. Учитывая особую актуальность вопросов ядерного нераспространения и разоружения, это взаимодействие КНР и США происходит, и будет развиваться в будущем во многом именно на поле ядерной проблематики. В работе был приведен фактологический материал, доказывающий этот тезис. Непосредственное взаимодействие происходит как в рамках, так и «на полях» мероприятий Обзорного процесса ДНЯО, Конференции по разоружению, МАГАТЭ, диалоговых механизмов по ядерным проблемам Ирана и Северной Кореи, экспортно-контрольных режимов (ГЯП, Комитет Цангера, РКРТ, Васенаарские договоренности), многосторонних инициатив в области ЯТЦ, и т.д. Что особенно важно отметить — большинство этих мероприятий предполагает возможность предварительных двусторонних консультаций ведущих акторов на всех экспертных уровнях для координации подходов.

Однако следует понимать, что при официальных заявлениях о необходимости сохранения режима ядерного нераспространения, на деле, и КНР, и США стремятся адаптировать его механизмы к задачам национальной внешней политики.

Этот тезис был подтвержден нами в ходе проведенного анализа реальных внешнеполитических действий КНР и США (в том числе и их взаимодействия друг с другом) в отношении двух основных проявлений

169 вызова ядерного распространения — ядерной проблемы Корейского полуострова и иранской ядерной программы. В результате, нами было установлено, что характер взаимоотношений США и КНР по вопросам нераспространения ядерного оружия говорит о сугубо инструменталистском подходе обоих акторов к режиму ДНЯО. В частности, Вашингтон и Пекин активно практикуют использование переговорных механизмов «шестерок» в своих дипломатических интересах в качестве политического фона, а также для размена позиций по другим актуальным вопросам повестки дня двусторонних отношений. Естественно такой подход не приводит к решению исходных «ядерных» проблем Ирана и Корейского полуострова, скорее -способствует консервации тупикового положения дел. Принципиальная разница в самом понимании сути проблемы ядерного распространения, ее первопричин, предпосылок, проявлений и перспектив у стран, входящих в «ядерную пятерку», и теоретически должных являться главными апологетами Договора лишь усугубляет кризис.

В итоге проведенного в третьей главе диссертационного исследования обобщения и анализа полученных результатов мы пришли к следующему выводу. Проблематика нераспространения ядерного оружия является одним из эффективно используемых инструментов в двусторонних отношениях США и КНР, который применяется обоими акторами для достижения конкретных политических, военных и экономических целей, а также защиты постоянных стратегических интересов.

Следовательно, мы можем констатировать неизбежное развитие и нарастание кризисных тенденций в отношении существующего режима нераспространения ядерного оружия, при этом китайско-американские отношения в таком контексте являются одним из катализирующих факторов для процесса эрозии режима ДНЯО.

Таким образом, опираясь на представленную нами во введении методологию исследования, в работе было доказано наличие взаимозависимости развития китайско-американских отношений и состояния режима нераспространения ядерного оружия и его механизмов как взаимно связанных явлений, что предопределяет и обуславливает их дальнейшее существование200.

Кроме того, в третьей главе диссертации был представлен комплекс выводов прогнозного характера, которые могут применяться на практике в качестве методических рекомендаций органам исполнительной власти Российской Федерации при выстраивании политической линии по проблематике ядерного нераспространения и разоружения.

Кроме того, в третьей главе нашей работы мы пришли к выводу об эффективности совмещения методов исторических и политологических исследований для комплексного анализа динамичного процесса развития и трансформации глобальной системы международной безопасности на примере развития двусторонних отношений ведущих акторов на актуальном проблемном поле. Этот тезис имеет важное теоретико-методологическое значение в качестве доказательства системного подхода к изучению закономерностей современных международных отношений и может быть использован в дальнейших научных изысканиях по соответствующим темам. I

200 См. данное во введении определение «взаимозависимости».

171

1.

2.

3.

4.

5, 1 2 3 4

5, 6 1 2 3 4

Список литературы диссертационного исследования кандидат политических наук Понамарев, Сергей Владимирович, 2010 год

1. Официальные документы

2. Доклад Президента Организации по атомной энергии Ирана Голямрезы Агазаде в МАГАТЭ (Вена, 6 мая 2003 года). http://www.iranatom.ru/reports/rep005.htm

3. Бжезинский 36. Великая шахматная доска. — М.: Международные отношения, 1998;

4. Бжезинский 36. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство. М.: Международные отношения, 2004; Киссинджер Г. Дипломатия. - М., 1997;

5. Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? М.:Ладомир, 2002;

6. Клинтон Б. Моя жизнь. М., 2005; Олбрайт М. Госпожа Госсекретарь. — М., 2004.

7. Аналитические и статистические документы и доклады

8. Ежегодник СИПРИ 2007: вооружение, разоружение и международная безопасность. М.: Наука, 2008.

9. Михайлов В.Н. Режим нераспространения и уменьшение ядерной угрозы. Доклад на конференции «Перспективы стабильности на ядерном субконтиненте» г. Бангалор, Индия , 2-4 сент. 2002г. // Экономические стратегии. 2002, №6.

10. Новый вызов после «холодной войны»: распространение оружия массового уничтожения. Доклад Службы внешней разведки Российской Федерации. М., 1993.

11. Розов A.A. Нефтегазовая сфера Ирана и КНР: тенденции и перспективы. http://www.iimes.ru/ms/stat/2006/l 6-01 -06b.htm

12. Толковый словарь С.И.Ожегова. http://slovarozhegova.ru/word.php?wordid=::7966

13. Тренин Д. Российско-американские отношения после 11 сентября. Моск. Центр Карнеги. 2005, сент.1. СМИ

14. Бочаров И.Ф. Парадоксы ядерного сдерживания. «Независимое военное обозрение». 2005, 22 апр.

15. Евстафьев Г.М. У США проблемы с демократией. РИА Новости. 2005, 16 дек.

16. Евстафьев Г.М. Нельзя позволить Вашингтону и Тегерану довести дело до конфликта. РИА Новости. 2006, 8 февр.

17. Зайцев А., Литовкин Д. Пентагон готовится к превентивным ядерным ударам. Известия. 2005, 14 сент.

18. Коновалов Б.Создать ядерную бомбу Иран, может быть и хочет. Но едва ли сможет может в обозримом будущем. Известия. 1995, 22 июня.

19. Скосырев В. Китай и США движутся к холодной войне — Пекин возмущен двуликой политикой Обамы. // Независимая газета. 2010, 8 февраля.

20. Пресс-конференция ПИР-Центра «Российско-иранское сотрудничество в ядерной и военной областях: до и после визита президента Ирана Хатами в Москву». Институт развития прессы, 16 марта 2001 г.

21. Харатьян К. Американские ядерные секреты: США передавали плутоний и Ирану, и Ираку. Коммерсантъ. 1996, 10 февр.

22. Источники на английском языке1. Официальные документы

23. Barack Obama. Election Program.

24. Http ://origin.barackobama.com/issues/foreignpolicy/

25. CD/1299,29 March 1995. «Мандат Шеннона» Конференции по разоружению в Женеве на выработку ДЗПРМ.

26. Implementation of the NPT Safeguards. Agreement in the Islamic Republic of Iran. Resolution adopted on 24 September 2005. GOV/2005/77.

27. IAEA INFCIRC/153 (Типовое соглашение о гарантиях МАГАТЭ)

28. IAEA INFCIRC/209/Rev.2 (Договоренности Комитета ядерных экспортеров («Комитета Цангера»).

29. IAEA INFCIRC/225/REV.4 (Corrected)

30. IAEA INFCIRC/254/Rev. 1/Part 1 (Положения о ГЯП)

31. IAEA INFCIRC/254/Rev.4/Part.2 (Руководящие принципы ядерного экспорта ГЯП)

32. IAEA INFCIRC/405 (Заявление о полномасштабных гарантиях ГЯП от 3 апреля 1992 г.)

33. IAEA INFCIRC/540 (Дополнительный протокол о гарантиях МАГАТЭ) 11.IAEA INFCIRC/549 (Стандарты МАГАТЭ по обращению с плутонием)

34. Missile Defense Posture Review. Washington, 2010, April.

35. Nuclear Posture Review. Washington, 2010, April.

36. NPT/CONF. 1995/32 (Part I)15. NPT/CONF.1995/L.216. NPT/CONF. 1995/L.617. NPT/CONF. 1995/L.718. NPT/CONF.2000/2119. NPT/CONF.2000/28 (Part I)

37. Strategic Posture Review. Washington, 2009, November.

38. The National Security Strategy of the United States of America. 2006, March. Http://www.whitehouse.gov/nsc/nss

39. The National Doctrine for Nuclear Joint Operations. 2005, November. http://www.globalsecuritv.org/wmd/Iibrary/policy/dod/ip3 12fc2.pdf23 .United Nations Security Council Resolution. S/RES/1172 (1998)

40. United Nations Security Council Resolution. S/RES/1696(2006)

41. United Nations Security Council Resolution. S/RES/1718(2006)

42. United Nations Security Council Resolution. S/RES/1737(2006)

43. United Nations Security Council Resolution. S/RES/1747(2007)174

44. United Nations Security Council Resolution. S/RES/1803(2008)

45. United Nations Security Council Resolution. S/RES/1835(2009)

46. United Nations Security Council Resolution. S/RES/1847(2009)

47. Quadrennial Defense Review. Washington, 2010, February.1. Мемуарные источники

48. Brzezinski Z. American Debacle. Los Angeles Times. 2005, 9 October.

49. Brzezinski Z. Second Chance: Three Presidents and the Crisis of American Superpower. -N.Y., 2007.

50. Аналитические и статистические документы и доклады

51. Cordesman & Kleiber. Chinese Military Modernization. Washington: CSIS, 2006, August.

52. Faigenbaum Eivan. The Shanghai organization for cooperation and the Future of the Central Asia, Speech at the Nixon center, Wash. (D.C.), Sept 6.2007;

53. Gates R.: Nuclear Weapons and Deterrence in the 21st Century. Washington: Carnegie Endowment for International Peace, 28.10.2008.

54. Koch A., Wolf J. Iran's Nuclear Facilities: a Profile. 1998. http://www.cns.miis.edu/pubs/reports/pdfs/iranpt.pdf

55. Perabo B. A Chronology of Iran's Nuclear Program / Monterey Inst, of Intern. Studies. — S. 1., 1995.

56. Rice C. Promoting the National Interests // Foreign Affairs. 2000, January/February.

57. Shuey R., A Kan Sh. Chinese Missile and Nuclear Proliferation // Congressional Research Service. —IB92056. 1995, 4 Oct.1. СМИ

58. Henry P. Iran to buy 4 Reactors, Says Russia . Moscow Times. 1995, Aug. 30.

59. Pentagon Revises Nuclear Strike Plan. Washington Post. 2005, 12 Sept.

60. Shultz G.P., Perry W.J., Kissinger H.A., Nunn S. A World Free of Nuclear Weapons // The Wall Street Journal. 2007, 4 January.

61. US Develops Strategy for First Use of Nuclear Weapons against WMD. Independent. 2005, 12 Sept.

62. WMD Threat Could Spark American Nuclear Strike. Times. 2005, 12 Sept.

63. Источники на китайском языке1. Официальные документы

64. Тайвань вэньти юй Чжунго тунъи «Белая книга» КНР: Тайваньский вопрос и объединение Китая. Пекин, 1993, август.

65. Фань фэньле го фалюй «Закон против разделения Родины». Пекин, 2005.

66. Чжунго гофан. «Белая книга» по обороне КНР. Пекин, 2002.

67. Чжунго гофан. «Белая книга» по обороне КНР. Пекин, 2006.

68. Чжунго гофан 2008. «Белая книга» по обороне КНР - 2008. Пекин, 2009.

69. Чжунго дэ цзюнькун, цайцзюнь юй фанку о саньули Белая книга КНР по контрою над вооружениями и разоружению. Пекин, 2005, сентябрь.1. СМИ

70. Форум китайского отделения ВВС. www.newsvote.bbc.co.uk/chinese/simp/hi/newsid 4260000/newsid 426510 0/4265152.stm

71. Цун ЧжунСу фань мукань цзиньжи чаосянь хэвэйцзи Взгляд на сегодняшний северокорейский ядерный кризис через призму различий между КНР и СССР. // «Чжунго Баодао» (China weekly). 2003, 20 мая. www.mlcool.com/html/01696.htm

72. Литература на русском языке

73. Алексеева Т.А. Современные политические теории. М., 2000.176

74. Алиев А.Безопасность в Восточной Азии: подходы США, КНР и России // Проблемы безопасности в Азии. М.: Европеум-Пресс, 2001.

75. Арбатов А.Г. Безопасность: российский выбор. М., 1999.

76. Арбатов А.Г. Военная реформа: доктрина, войска, финансы. //Мировая экономика и международные отношения. 1997, № 4.

77. Арбатов А.Г. Дворкин В.З. Ядерное распространение: новые технологии, вооружения и договоры. М.: Московский центр Карнеги, 2009;

78. Бажанов Е.П. Азиатско-Тихоокеанский регион в условиях глобализации. М.: Дипломатическая академия МИД РФ, Институт актуальных международных проблем, 2001.

79. Бажанов Е.П. Актуальные проблемы международных отношений. В 3-х т. -М, 2001.

80. Бажанов Е.П. Америка: вчера и сегодня. В 2-х т. -М., 2005.

81. Бажанов Е.П. Восточный экспресс с остановками на Западе. М., 2008. Ю.Бажанов Е.П. Китай: от Срединной империи до сверхдержавы XXI века.1. М., 2007.

82. Бажанов Е.П. Современный мир. — М., 2004.

83. Бергер Я.М. Путешествие на Запад // Время новостей. 2010, 3 марта.

84. Бергер Я.М. Сменить ежа на сокола // Время новостей. 2010, 8 марта. Н.Бергстен Ф., Гилл Б., Ларди Н., Митчелл Д. Китай. Что следует знать оновой сверхдержаве. М., 2007.

85. Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане: история и теория международных отношений. М.: Институт США и Канады РАН, 1997.

86. Богатуров А.Д. Центрально-Восточная Азия в современной международной политике // Восток. 2005, №1.

87. Богатуров А.Д., Косолапов H.A., Хрусталев М.А. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М., 2002.

88. Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. — М., 1997.

89. Болятко A.B. Дальний Восток в поисках стратегической стабильности. -М.:ИДВ, 2003.

90. Быков О.Н. Международные отношения: трансформация глобальной структуры. М., 2003.

91. Бэттлер А. Контуры мира в первой половине XXI века и чуть далее (теория) //Мировая экономика и международные отношения. 2002, №1.

92. Бэттлер А. Национальные интересы, национальная и международная безопасность // Полис. 2002, №4.

93. Володин А.Г., Широков Г.К. Глобализация: истоки, тенденции, перспективы. // Полис, 1999, №5.177

94. Воскресенский А.Д. Шанхайская организация сотрудничества и российско-китайское взаимодействие в Центральной Азии. — М., 2006.

95. Воскресенский А.Д. Китай и Россия в Евразии. Историческая динамика политических взаимовлияний. М.: Восток-Запад, 2004;

96. Галенович Ю.М. Россия, Китай, Америка. — М., 2006.

97. Григорьев В.К., Шевко Ю.В. Политология. Курс лекций. М.: Издательство «Стрелец», 2005.

98. Делюсин Л.П. Китай в поисках путей развития. М.: Муравей, 2004.

99. Евдокимов Е. «Олимпийская дипломатия» Китая. http://www.intertrends.rU/seventeenth/007.htm#note3

100. Евстафьев Г.М. Еще один раунд иранской эпопеи СБ ООН. http://www.nlvp.ru/publications/102.html;

101. Евстафьев Г.М. Разоружение возвращается // Индекс Безопасности. 2007, №2.

102. Евстафьев Г.М., Павлушенко М, Макаренко И. Беспилотные летательные аппараты: история, применение, угроза распространения и перспективы развития. — М.: Права человека, 2006.

103. Иноземцев B.JI. Расколотая цивилизация. — М.: Academia Наука, 1999.

104. Калядин А. Контрраспространение и роль Совета Безопасности ООН / У ядерного порога: уроки ядерных кризисов Северной Кореи и Ирана для режима нераспространения. М.: Московский центр Карнеги, 2007.

105. Каменнов П.Б. КНР: военная политика на рубеже веков. М., 2008.

106. Каменнов П.Б. КНР: проблемы обороны // Проблемы Дальнего Востока. 2003, №6.

107. Капто A.C., Рогачева Е.А. Модели мироустройства // Безопасность Евразии. 2002, №1.

108. Кириченко Э.В. Действенность контроля над ядерным экспортом / У ядерного порога: уроки ядерных кризисов Северной Кореи и Ирана для режима нераспространения. М.: Московский центр Карнеги, 2007.

109. Китай: угрозы, риски, вызовы развитию. Под ред.: В.В.Михеева. М.: Московский центр Карнеги, 2005.

110. Клименко А. Ф. Эволюция военной политики и военной доктрины Китая // Военная мысль. 2005. № 4.178

111. Клименко А.Ф. Шанхайская организация сотрудничества: взаимодействие во имя развития. — М.: ИДВ РАН, 2006.

112. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М.: «Наука», 1987.

113. Кокошин A.A. Ядерные конфликты в XXI веке: типы, формы, возможные участники. М.: Медиа-Пресс, 2003.

114. Кортунов C.B. Становление политики безопасности: формирование политики национальной безопасности России в контексте проблем глобализации. — М.: Наука, 2003.

115. Крашенинникова В. Блеск и нищета неоконсерватизма // Россия в глобальной политике. 2005, том 3, №5.

116. КривожихаВ.И. Россия в новом мире: время решений. М., 1998;

117. Кременюк В.А. Россия и США в новых международных условиях: асимметричное партнерство? — М., 2005.

118. Крупянко М.И., Арешидзе Л.Г. Восточная Азия после «холодной войны»: зона конфронтации или сотрудничества? М.: Вост. Лит., 2006.

119. Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Цивилизация: теория, история, диалог, будущее. -М.:2006, Т. 1-2.

120. Кулагин В.М. Международная безопасность. — М.: Аспект-пресс, 2007.

121. Кулик Б.Т. Фактор США в российско-китайских отношениях. В кн.: Российско-китайские отношения. — М., 2006.

122. Ли Вл. Ф. Геополитические проблемы евразийского пространства. — М., 2006.

123. Лукин A.B. Медведь наблюдает за драконом. Образ Китая в России в XVII-XXI вв. М., 2007.

124. Лю Цзайци. Что впереди у КНР и США: вооруженный конфликт или потенциальный союз. // Мировая экономика и международные отношения. 2005, №6, с.76-85.

125. Матяш В.Н. Геополитический «треугольник» Россия-Китай-США в регионе Евразии. М., 2006.

126. Мельвиль А.Ю., Торкунов A.B., Тюлин И.Г. Современные международные отношения и мировая политика. М.: МГИМО, 2005.

127. Михеев В.В. Глобализация и азиатский регионализм: вызовы для России.-М., 2001.

128. Михеев В.В. Внешняя политика Китая при новом руководстве // Азия и Африка сегодня. 2005, № 12.61 .Моргентау Г. Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир // Социально-политический журнал. 1997, №2.

129. Мясников B.C. Россия и Китай: контакты государств и цивилизаций // Общественные науки и современность. 1996, №2.

130. Мясников B.C. Стратегический треугольник Россия — Китай — Индия: Евразийский аспект.http://www.larouchepub.com/mssian/events/2003/badschwalbach/a3myas.html

131. Новиков В.Е. Проблема нераспространения ядерного оружия на современном этапе. — М.: РИСИ, 2007.

132. Орлов В.А., Тимербаев P.M., Хлопков A.B. Проблемы ядерногонераспространения в российско-американских отношениях. М.: ПИР-Центр, 2001.

133. Павлов Ю.М. Международные отношения и мировая политика. -М.: МНЭПУ, 2000.

134. Панченко Ю.М. Проблемы и перспективы формирования стратегического «треугольника» Россия—Китай-Индия. В кн.: Геополитические проблемы евразийского пространства. — М., 2006.

135. Петров А. О «Всестороннем обзоре состояния и перспектив развития вооруженных сил США» // Зарубежное военное обозрение. 2002, №2.

136. Подлесный П.Т. (ред.) Политика США в меняющемся мире. М.: Наука, 2004.

137. Подолько Е.О. Эволюция внешнеполитических концепций Китайской Народной Республики. М., 2006.

138. Понамарев C.B. Ракетно-ядерный потенциал Тайваня в контексте проблемы воссоединения // Ядерный контроль. 2005, №4.

139. Портяков В.Я. От Цзян Цзэминя к Ху Цзиньтао: Китайская народная республика в начале XXI века: очерки. — М.: ИДВ, 2006.

140. Примаков Е.М. Мир без России. М.,2008.

141. Примаков Е.М. Мир после 11 сентября. М., 2002.

142. Рогов С.М., Золотарев П.С., Есин В.И. многосторонняя система ядерного контроля и нераспространения: новые подходы к стратегической стабильности в XXI веке. М.: ИСКР АН, 2006.

143. Рудов Г.А. Дух Евразийца. — Бишкек: «Полиглот», 1999.

144. Сорокин К.Э. Геополитика России в "ближнем" и "среднем" зарубежье: праксиологические измерения // Полис, 1995, №3.

145. Состояние и перспективы международного режима нераспространения ядерного оружия: взгляд из России // Российский вектор. Информационно-аналитический бюллетень РИСИ. 2004, №2 (17).

146. Степин B.C. Цивилизационный опыт России и сценарии мирового развития / Стратегии развития России в третьем тысячелетии. — М., 1998.

147. Супертерроризм: новый вызов нового века. Под ред.: Федорова A.B. / Научные записки ПНР-Центра. М.:ПИР-Центр, 2002. №2(20).

148. Сыроежкин K.J1. Центральная Азия в «треугольнике» «Россия-Китай-Запад»: выбор приоритетов // Мировая экономика и международные отношения. 2007, № 10.

149. Тимербаев P.M. Режим ядерного нераспространения на современном этапе и его перспективы. / Научные записки ПИР-Центра. М., 2004, №1 (25).

150. Тимербаев P.M. Россия и ядерное нераспространение. — М.: Наука, 1999.

151. Титаренко M.JI. Геополитическое значение Дальнего Востока: Россия, Китай и другие страны Азии. — М., 2008.

152. Титаренко М.Л. Российско-китайские отношения. Руководитель проекта. — М., 2006.

153. Титаренко М.Л. Россия: безопасность через сотрудничество. Восточно-азиатский вектор. — М.: Памятники исторической мысли, 2003.

154. Торкунов A.B. (ред.) Китай в мировой политике. М., 2001.

155. Труш С.М. Энергетическая стратегия Китая: внешнеполитическое измерение. -М.: МГИМО-ВР, 2005.

156. Хазанов A.M. Новые тенденции в международных отношениях в Азии. -М., 2002.

157. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. -М.:ACT, 2007.

158. Хлопков А. Иранская ядерная программа в российско-американских отношениях. / Научные записки ПНР-Центра. М., 2001, №18.

159. Хлопков А. Ядерная программа Ирана — незаконченная история / У ядерного порога. Уроки ядерных кризисов Северной Кореи и Ирана для режима нераспространения. М.: Московский центр Карнеги, 2007.

160. Хрусталев М.А. Анализ международных ситуаций и политическая экспертиза: очерки теории и методологии. М: МГИМО-НОФМО, 2008.

161. Цыганков П.А. Международные отношения: теории, конфликты, организации. -М.: Альфа-М, 2004.

162. Чернявский С.И. Центральная Азия в эпоху перемен // Россия в глобальной политике. 2005, № 6.

163. Шахназаров Г.Х. Современная цивилизация и Россия. — М.: Воскресенье, 2003.

164. Юдин Ю. Каким будет ядерный арсенал США? // Индекс Безопасности. 2007, №3.

165. Ядерное нераспространение: учебное пособие для студентов высших учебных заведений. В 2-х томах. Том 1/И.А.Ахтамзян и др. Под общ. ред. В.А.Орлова. 2-е изд., переработанное и расширенное. М.: ПИР-Центр, 2002.

166. Ядерное оружие после «холодной войны». Под ред. А.Г. Арбатова и В.З. Дворкина. М.: Московский центр Карнеги, 2006.

167. Ядерное распространение в Северо-Восточной Азии. Под ред.: Арбатова А.Г., Михеева В.В. М.: Московский центр Карнеги, 2005.

168. Ядерное сдерживание и нераспространение. Под ред.: Арбатова А.Г., Дворкина В.З. М.: Московский центр Карнеги, 2005.

169. Ядерный фактор в современном мире. Под ред. Кривожихи В.И. -М.: РИСИ, 1996.

170. Литература на английском языке

171. Allen К. W., Mevalon Е.А. China'Foreign Military Relations. Wash. (D.C.),1999.

172. Bates G. Contrasting Visions: United States, China and World Order. Remarks Presented before the US China Security Review Commission Session on US - China Relationship and Strategic Perceptions. 2001, Aug 3.

173. Baylis J., O'Neill R. (Eds.). Alternative Nuclears Futures. The Role of Nuclear Weapons in the post-Cold War World. Oxford University Press,2000.

174. Bernstein R., Munro R.H. The Coming Conflict with China. -N.Y., 1997.

175. Berton P. Russia and Japan in the Post-Cold War Era // Asia Pacific in the New World Policy / Ed. By James C. Hsiung. L., 1993.

176. Bloomfield L. Rethinking International Governance. In: Facing the Challenges of the 21st Century. Anniversary Essays. Center for Applica studies of International Negotiations (CASIN). Geneva, 2000.

177. Brement M. Reaching Out to Moscow. From Confrontation to Cooperating. -N. Y.-L., 1999.

178. Cha V.D., Kang D.C. North Korea: A Debate on Engagement Strategies. -N.Y.: Columbia University Press, 2003.

179. Cordesman A. H. Iran and Nuclear Weapons / Center for Strategic and Intern. Studies. — Washington, D.C., 2000.

180. Cordesman A. Weapons of Mass Destruction in Iran / Center for Strategic and Intern. Studies. Washington, D.C., 1998.11 .Daalder Aivo, Lindsay James. The World Democracy and the Global Policy. // «The American Interest». 2007, Dec.

181. Ding H.S. Is China a threat. A. Defence Industry Analysis // Issues and Studies. 2000. Vol. 36. № 1 (Jan./Feb.).

182. Drezner Daniel. All Politics is Global. Foreign Affairs. 2007. March/April. №2.

183. Freeman Ch. On What China will stumble. Lecture; The Atlantic Centre «Le cercle». Brussels. 2007, June.

184. Krasner S. Structural Causes and Regime Consequences: Regimes as

185. Intervening Variables. In: Stephen Krasner (ed.) International Regimes. Ithaca, Cornel Univ. Press, 1983.

186. Mann J. Rise of the Vulcans. The History of Bush's War Cabinet. New York: Viking, 2004.

187. Quentin M. The US-India Civil Nuclear Cooperation Initiative: the Question of Safeguards // Falling Behind: International Security of the Peaceful Atom. Ed. Sokolski H.D. Washington: SSI, 2008.

188. Reykjavik Revisited: Steps Toward a World Free of Nuclear Weapons. Ed. Shultz G.P., Andreasen S.P., Drell S.D., Goodby J.E. Washington: Hoover Press, 2008.

189. Scalapino R. Northeast Asia: Prospects for Cooperation // The Pacific Review, 1992.

190. Simes Dimitri. Losing Russia. The Costs of Renewed Confrontation // Foreign

191. Affairs, Nov. / Dec. 2007. Council on Foreign Relations. 21.Sook-Jong Lee. Allying with the United States: Changing South Korean

192. The Ambiguity of «National Interest» // Rethinking Russia's National Interest / Ed. by S. Sestanovich. Wash.: Center for Strategic and International Studies, 1994.

193. Woodward B. Bush at War. N.Y., 2002.

194. Wu A. What China Whispers to North Korea. The Washington Quarterly.2005, Spring.

195. Yergin D., Gustafson T. Russia 2010 and What It Means for the World. The CERA Report. -N.Y., 1993.

196. Литература на китайском языке

197. Ван Ивэй. Хэсэ шицзе гайбянь шицзе чжэнцэ гуаьдянь. Концепция гармоничного мира меняет взгляд на мировую политику. // Хуаньцю шибао. 2005, 26 ноября, с.8.

198. Ван Хайсюнь. Чжунго фачжань сюяо дини гоцзя вэйчжи. Развитие Китая требует определить статус государства. // Хуаньцю шибао. 2006, 24 февраля, с. 12.

199. Ван Юйцзи. Чжунгодэ гоцзи жуаньцюаньли: гайнянь, чжуанкуан хэ сюцю. Международное влияние Китая: понятие, состояние и требования. // Дандай шицзе. 2006, №1, с.54.

200. Дин Сюлян. Чунсинь дини гоцзя жуаньлилян Определяя вновь «мягкую мощь» государства. // Дандай шицзе. 2006, №2, с.43-52.

201. Ли Эрбин. 21 шицзи цяньци Чжунго дуйвай чжаньлюэ сюаньцзэ. Выбор Китаем внешнеполитической стратегии в начале 21 века. -Пекин, 2004. 499 с.

202. Лу Ган. Цзюань цюйхуа чжундэ чжунго иньсу. Китайский фактор в процессах глобализации. // Хауньцю шибао. 2006, 31 марта.