Влияние политического корпоративизма на принятие государственных решений в условиях советской и постсоветской России тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.02, кандидат политических наук Лагутин, Олег Владимирович

• Лагутин, Олег Владимирович
• кандидат политических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат политических наук Лагутин, Олег Владимирович

Глава 1. Политический корпоративизм в системе групп интересов.

§ 1. Корпоративизм как феномен, его особенности и функции.

§ 2. Концепции и практика советского корпоративизма.

Глава 2. Институционализация современного российского корпоративизма.

§ 1. Становление корпоративного капитала в современной российской политике.

§ 2. Особенности проявления политического корпоративизма в процессе принятия решений в Государственной Думе Российской Федерации.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Влияние политического корпоративизма на принятие государственных решений в условиях советской и постсоветской России»

Политический корпоративизм играет все более важную роль в системе государственного управления, в выработке и принятии государственных решений. В политологическом дискурсе корпорация рассматривается как любое структурированное представительство групп интересов, выходящее на уровень политических институтов.1 Соответственно, под корпоративизмом понимается такая организация общественной жизни, при которой отношения между группами интересов и политической системой реализуются главным образом через корпорации.

Гегель называл современные ему гильдии и корпорации, то есть объединения ремесленников, торговцев, представителей других городских сословий и профессий, «нравственным корнем», «источником глубины и силы общества», обеспечивающим его органическую связь с государством.2

История изучения политического корпоративизма исторически делится на два этапа, которым соответствуют две теории: теория классического корпоративизма и теория неокорпоративизма. Основоположником научного изучения этого феномена считается Филипп Шмиттер.3

Роль корпораций в функционировании общественного организма необходимо анализировать в контексте таких организаций и объединений, структуры которых в своих пределах объединяют граждан по принципу тех или иных специфических целей или функций, и именуются группами интересов. В демократическом обществе эти объединения и организации представляют собой независимые от государства структуры, которые артикулируют коллективные требования и ищут оптимальные способы их

1 Перегудов С. Крупная корпорация как социально-политический институт. М., 2000. С. 35

2 Гегель Г. Философия права М, 1990 С. 277. 290

3 SchmitterPh. Still the Centuiy of Corporatism // Review of Politics. 1974. №36. P. 143. продвижения, в первую очередь путем воздействия на политический процесс. Корпоративизм предполагает объединение людей по единому профессиональному признаку и совместную деятельность людей в единой сфере занятости. Профессиональная принадлежность делает корпоративную группу сплоченной, мобильной, дисциплинированной и максимально организованной, а ее включенность в деятельность государственных институтов позволяет оказывать достаточно эффективное давление на выработку и принятие государственных решений. Огромное значение в политическом корпоративизме имеет такой политический и правовой институт как лоббирование, основная функция которого сводится к защите интересов своей корпорации путем оказания давления на институты государственной власти.

Российский политический корпоративизм имеет свою историю. Феномен советского политического корпоративизма, при котором все государство представляло единую, иерархичную корпорацию, объясняется шмиттеровской теорией классического корпоративизма. Развал страны и ликвидация монополии КПСС ознаменовались возникновением хаотического политического плюрализма, просуществовавшего до 1993 года. Начиная с 1995 года можно говорить об относительно сложившейся новой партийной системе в России. Что касается неокорпоративистских явлений западного образца, то пока наблюдается лишь частичное соответствие ранним периодам развития западных демократий и современного российского периода. От советской системы осталось в наследство несколько крупных корпораций, которые преобразовались в крупные акционерные общества и получили свое конкретное политическое представительство в форме политический партий, движений, групп, блоков и т. д. Развитие российского лоббизма как полноценного политического института и одного из видов правовой формы регулирования отношений общественности и государства только начинается и происходит при отсутствии закона о лоббистской деятельности.

По мнению отечественных специалистов в области политического корпоративизма,1 во второй половине 90-х годов в России доминировал олигархический тип корпоративизма, связанный с политической и экономической деятельностью крупных финансово-промышленных групп. Для нынешнего периода характерно становление иерархического корпоративизма.2

Политический корпоративизм с каждым годом приобретает новые черты. На современной стадии становления российского корпоративизма особую значимость приобретает изучение факторов развития самодеятельных организаций и объединений; форм и способов артикуляции интересов мелкого и среднего бизнеса и путей повышения их эффективности; роли крупных российских корпораций в политическом процессе; особенностей формирования групп интересов и их политического представительства в отдельных регионах, городах и территориях; механизмов согласования интересов, возникающих на общенациональном, отраслевом, региональном и местном уровнях; сходства и различий между российским и западным корпоративизмом.

Как принцип взаимоотношений между обществом и государством и как специфический вид идеологии, корпоративизм в его первоначальной форме представлял собой реакцию на плюралистический хаос раннекапи-талистического уклада и выражал объективную потребность в упорядочении общественных отношений. Он реализовался в двух формах: 1) верхушечного, правоконсервативного корпоративизма, исходившего из необходимости создания иерархически выстроенных функциональных объединений, которые, обеспечивая вертикаль власти, служили эффективным кана

1 Перегудов С., Лапина Н., Семененко И. Группы интересов и российское государство. М., 1999. С. 350.

2 Зудин А. Неокорпоративизм в России? (Государство и бизнес при Владимире Путине) // Внешняя политика России: 1991-2000. Ич. М„ 2001. С. 181. лом передачи управленческих импульсов сверху вниз; 2) противостоящего ему охлократически-анархического корпоративизма. Последняя форма корпоративизма порождалась социальным недовольством низов и была рассчитана на создание каналов, способных мультиплицировать и интенсифицировать импульсы, поступающие снизу, обеспечивая тем самым эффективное давление на государственную власть. Она была вытеснена на периферию общественной жизни организованным рабочим движением и не получила дальнейшего развития. Первая форма нашла применение в практике ряда фашистских и праворадикальных режимов в 20-30-х годах XX века и была глубоко скомпрометирована в общественном сознании вместе с фашизмом.

На протяжении многих лет в зарубежной, прежде всего американской, политологической литературе проблема взаимоотношений между государством и обществом в советской системе власти была предметом пристального изучения, в результате которого сложились три конкурирующих направления. Первое направление исходило из представления о советском обществе как о неструктурированной совокупности атомизированных индивидов, управляемых узкой группой партократов во главе с высшим партийным лидером. Это направление решительно отрицало наличие в советском социуме каких бы то ни было возможностей для возникновения ощутимой активности организованных интересов, а тем более их влияния на распределения власти. Наиболее яркими представителями такой трактовки выступали известные американские политологи 3. Бжезинский и С. Фридрих.1

Во второй половине 1960-х годов многие западные политологи, изучающие «постсталинский» Советский Союз, обнаружили там существование активно действовавших групп интересов и были вынуждены дистанцироваться от некоторых кардинальных постулатов «тоталитаристско

1 Friedrich С., Brzezinski Z. Totalitarian Dictatorship and Autocracy. New York, 1956. го» подхода. На этой базе постепенно сложилось второе, «плюралистическое» направление исследования советского корпоративизма ярким представителем которого был американский политолог Дж. Хог, считавший, что Советский Союз развивается в направлении модели «институционального плюрализма», при котором представители государственного руководства вынуждены следовать советам специализированных комитетов или комплексов в специфических сферах, ограничиваясь ролью посредников в конфликтах между ними.1 Своеобразную промежуточную позицию по данному вопросу заняли неокорпоративисты. Один из наиболее удачных примеров четкого изложения этой позиций можно найти в работах В. Бруса и Дж. Эхолса «Советская политика в эру Брежнева: плюрализм или корпоративизм», опубликованной в сборнике, вышедшем в 1980 году.2

Соглашаясь с «плюралистами», ссылавшимися на модификацию советского режима, неокорпоративисты отвергали предложенную теми интерпретацию происшедших изменений. Группы интересов в СССР, подчеркивали неокорпоративисты, не автономны и не независимы, но являются органической частью системы и действуют по ее правилам. А это уже принципы не плюралистической, а корпоративистской модели.

Ту же точку зрения на более позднем этапе решительно отстаивали в своих работах Р. Хейг, М. Хэррап и Ш. Бреслин, рассматривавшие режимы типа советского как одну из разновидностей государственного корпоративизма.3 При такой форме правления, отмечали они, организованные интересы существуют, их самовыражение разрешено, однако лишь в рамках сильного контроля со стороны государства.

Чем глубже западная политология исследовала механизм функционирования системы взаимодействия организованных интересов и государ

1 Hough J., Fainsod М. How the Soviet Union is Governed. Cambridge, 1979.

2 Broose W., Ehols J. Soviet Polilics in the Brezhnev Era. New York, 1980.

3 Hague R., Harrap M., Breslin Sh. Comparative Government and Politics. An Introduction. London, 1987. P. 189-197. ства, тем более очевидным для многих ее представителей становился тот факт, что далеко не все отношения вписывались в плюралистическую схему. На рубеже 60-70-х гг. XX века начинают появляться концепции, авторы которых формируют новое корпоративистское или неокорпоративист-ское направление в политологии, которое в середине 70-х гг. заявляет о себе уже в полный голос, противопоставляя свои выводы и обобщения как плюралистической, так и элитистской концепциям власти. Сторонники нового направления утверждали, что в реальной действительности очень часто имеет место гораздо более сложное взаимодействие политических агентов, каждый из которых не просто участвует в выработке и принятии того или иного решения, но и берет на себя обязательства непосредственно содействовать его реализации. Некоторые из политологов даже утверждали,1 что в процессе дальнейшей эволюции политических систем именно не-окорпоративистская модель станет преобладающей, как это уже имеет место в Австрии, Швеции и в некоторых других странах.

Попытки приблизиться к пониманию сложных механизмов, регулировавших отношения между государством и обществом в советское и постсоветское время, предпринимались в последние годы и политологами России. Система управления обществом была детально рассмотрена на специальном семинаре, проведенном в рамках международного проекта «Россия в формирующейся глобальной системе» (Горбачев-Фонд - корпорация Карнеги) и в заключительном докладе по этому проекту. Появился также ряд работ (см.: работы С. Зотова, В. Лепехина, А. Зудина, В. Губер-наторова и др.), посвященных такой специфической форме корпоративного воздействия, как лоббизм.

1 Перегудов С. Западная социал-демократия на рубеже веков // МэиМО. №6. 1999. С. 27

2 Гражданское или корпоративное общество. Перспектива для России. М., 1998

3 См., например: Блохин А., Верещагин В. Лоббизм в России: этапы большого пути. М., 1995.

Наиболее удачными работами в русле данной темы являются труды С.П. Перегудова, Н.Ю. Лапина, И.С. Семененко.1 Основная часть разработок этих авторов посвящена представительству групп интересов в современной России. Подробно изучены группы интересов, существующие в сфере бизнеса, в социальной сфере, а также сложившиеся на территориальной основе. Освещены различные виды функционального представительства, в первую очередь лоббизм и трипартизм (форма социального партнерства при участии государства). Прежде всего, авторы отвергают подход, согласно которому возобладавший с конца 1980-х годов политический плюрализм положил конец корпоративизму как более или менее значимому феномену. В действительности разрушить существующие институты и даже систему в целом - еще не значит ликвидировать традицию, особенно в условиях, когда сама основа общественных отношений не просто сохраняет следы прошлого, но и во многом воспроизводят его.

В последнее время по данной проблематике были защищены кандидатские диссертации Т.Н. Виноградовой «Лоббирование в процессе принятия политических решений», В.А. Тюрина «Лоббизм в механизме корпоративной политики (на примере нефтяных корпораций США и России)», Е.А. Постриганова «Лоббизм в органах государственной власти: специфика современного политического процесса России и США». Основными целями этих диссертаций явились исследования феномена лоббирования как явления, детерминирующего современную систему принятия политических решений, и выявления основных тенденций лоббизма в условиях трансформирующейся социально-политической системы, его роли в корпоративной политике, системе политического представительства интересов. Однако в современных научных исследованиях влияние на принятие решений корпоративной составляющей раскрыто не в достаточной степени.

1 Перегудов С.П., Лапина Н.Ю., Семененко И.С. Группы интересов и Российское государство. М., 1999.

Объектом диссертационного исследования является институт корпоративизма в советской и современной российской политических системах.

Предмет диссертационного исследования механизм корпоративного воздействия на процесс принятия политических решений в органах государственной власти.

Цель исследования.

Основная цель диссертационного исследования заключается в определении степени включенности политического корпоративизма в принятии государственных решений.

Задачи исследования.

Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:

- выделить корпоративные образования как феномен в системе классификации групп интересов и определить его основные функции и возможности;

- раскрыть концептуальные основы политического корпоративизма в советской системе заинтересованных групп;

- проанализировать особенности становления, а также роль и место корпоративного капитала в современной российской политике;

- исследовать феномен лоббизма как вид корпоративной деятельности и как форму воздействия на принятие политических решений;

- раскрыть особенности политического корпоративизма в процессе принятия стратегических решений в Государственной Думе Российской Федерации.

Методологические и теоретические основы исследования.

При исследовании проблем политического корпоративизма в диссертации используются методологические принципы классической теории корпоративизма, теории неокорпоративизма, теории заинтересованных групп, теории принятия политических решений, теории бюрократии и теории рационального выбора. Методологической базой диссертации являются труды Ф.Шмиттера, Г. Лембруха, Г. Трумэна, А. Бентли, Г. Лассуэла, М. Вебера, Ж.-П. Блонделя. В диссертации также использованы методологические положения, сформулированные в работах российских политологов: С. Перегудова, А. Зудина, Я. Паппэ, Н. Лапиной, В. Лепехина, А. Галкина, А. Дегтярева, Л. Сморгунова, В. Ачкасова, В. Гуторова, Г. Артемова, А. Макарина, А. Курочкина, Т. Шауловой. В работе использованы институциональный, сравнительный, структурно-функциональный подходы.

Эмпирическая база исследования.

В данном диссертационном исследовании проблематично применять традиционные опросные методы сбора первичных данных, поскольку представители корпоративных структур, занимающиеся лоббированием своих интересов в различных органах государственной власти, крайне неохотно идут на какие-либо контакты. Непосредственное воздействие на процесс принятия решений происходит «за кулисами» в так называемом «внутреннем круге» власти. По этой причине диссертация опирается исключительно изучение вторичных данных. В основу эмпирического анализа положены результаты интервьирования экспертов по вопросам лоббирования «Независимой газеты» и база данных ИНДЕМ-Статистика 2000, которая позволяет проанализировать голосовательное поведение депутатов Государственной Думы РФ всех созывов в процессе принятия политических решений. Эта информационно-аналитическая система создана Центром прикладных политических исследований «ИНДЕМ» под руководством Г.А. Сатарова и М. Захваткина. Анализ принятия решений в Государственной Думе является наиболее оптимальным для данного диссертационного исследования, так как этот процесс в нижней палате парламента более «прозрачен» нежели в других государственных институтах.

Методы исследования.

В диссертационной работе применяются статистические методы анализа, такие как одномерные распределения, кластерный и факторный анализ. Расчет данных производился с помощью статистического пакета SPSS и информационно-аналитической системы ИНДЕМ-Статистика 2000.

Научная новизна исследования.

1. Систематизированы подходы к изучению российского политического корпоративизма, существующие в зарубежной и отечественной политической науке.

2. Разработана концепция, позволяющая изучать влияние политического корпоративизма на принятие государственных решений в условиях современной России.

3. Показана роль профессиональной составляющей как одного из главных критериев политического корпоративизма.

4. Выявлены элементы корпоративности в политической деятельности основных отечественных лоббистов накануне выборов в Государственную Думу осенью 1999 года.

5. Определены основные факторы поведения Агропромышленной депутатской группы (АПДГ) в ходе голосований по вопросам, затрагивающим корпоративные аграрные интересы.

6. Впервые проведен эмпирический анализ корпоративной деятельности межфракционного депутатского объединения «Энергия России» в Государственной Думе.

Теоретическая значимость работы.

Значение диссертационной работы для политической теории заключается в разработке концепции современного российского политического корпоративизма, оказывающего существенное воздействие на политический процесс и принятие государственных решений.

Практическая значимость работы.

Практическая значимость исследования состоит в возможности применения содержащихся в нем обобщений и выводов в процессе институционального анализа лоббистской деятельности крупных и малых корпоративных группировок. Результаты эмпирического анализа можно использовать для дальнейшего изучения деятельности политических партий и депутатских групп в процессе принятия политических решений. Материалы диссертации могут также использоваться при чтении общих и специальных курсов по специальности «политология».

Апробация диссертации.

Основные положения диссертационной работы нашли отражение в докладах, с которыми автор выступал в 1995-2003 гг. на научных конференциях, проводимых на философском факультете Санкт-Петербургского государственного университета, факультете государственной службы Высшей административной школы, а также Академии государственной службы и управления при Главе Республики Коми. Материалы диссертационного исследования использовались автором при подготовке и чтении спецкурса «Исследование социально-экономических и политических процессов» на факультете государственной службы Высшей административной школы, а также при разработке раздела общего курса «Прикладная политология» для студентов отделения политологии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Концепция диссертации обсуждалась на кафедре политических институтов и прикладных политических исследований философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Структура работы.

Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение диссертации по теме «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», Лагутин, Олег Владимирович

Заключение

Корпоративизм стал важнейшим институтом, оказывающим существенное влияние на политическую жизнь страны. Согласно нашей классификации политических сообществ, корпоративные объединения являются самыми влиятельными группами интересов и имеют институциональный характер, поскольку они органически встроены в структуры государственной власти и находятся в непосредственной близости к принятию политических решений. Одновременно они обладают основными свойствами групп давления. Критерием, который выделяет корпорации из всей совокупности заинтересованных групп, является единая профессиональная принадлежность и сфера занятости ее членов. Этот фактор делает данный вид политической группировки наиболее влиятельным в государственных решениях по сравнению с другими сообществами. У корпорации не только четко определены интересы, но и имеются достаточно эффективные рычаги давления и высокая степень сплоченности.

Советский тип корпоративизма имел бюрократический характер, так как сами организованные интересы в СССР были частью государственных структур. Корпоративизм представлял собой своего рода подсистему, которая составляла органическую часть системы авторитарно-тоталитарной власти.

Современная российская корпорация является порождением рыночных отношений и конкуренции, приводящих, с одной стороны, к дифференциации в мире бизнеса, а с другой - к росту, укрупнению и слияниям предприятий вплоть до образования гигантских монополистических структур. Новый российский корпоративизм сформировался на базе старого советского, унаследовав его многие институциональные свойства. Более чем за десять лет он прошел в своем развитии несколько стадий, начиная от «отраслевой» и «олигархической» и заканчивая новой стадией, которую называют «иерархической» или «неокорпоративной». Сущность последней заключается в переходе от модели «теневого» непосредственного влияния на высшие органы власти, к образованию институтов представительства интересов крупных корпораций и установлению контактов с высшими органами исполнительной власти в режиме политического диалога и консультаций. В последнее время были установлены новые «правила игры», которые отстранили «олигархов» от прямого влияния на процесс принятия решений, сделав его опосредованным через Совет предпринимателей, РСПП и его структуры в Государственной Думе. Эти трансформации позволили всей системе групп давления принять более прозрачный характер и сделали возможным изучение их деятельности.

Лоббизм как механизм принятия политических решений принял новую форму, особенно в нижней палате парламента, образовав множество межфракционных депутатских объединений (МДО). МДО создаются по интересам, связанным с определенными отраслями экономики. Как показывает проведенное нами исследование, часть членов МДО в процессе принятия решений связанна фракционной принадлежностью. Компактно группируются только депутаты, имеющие некоторое отношение к ТЭКу и занимающие там определенные посты. Но в целом по решениям корпоративного характера большинство членов МДО голосуют солидарно. «Энергия России» - самое многочисленное образование из всех МДО. Большинство ее депутатов поддерживает корпоративные решения, сепаратизмом отличаются в основном депутаты из левых фракций. У МДО есть перспективы стать определяющей силой в принятии решений в Государственной Думе.

Итак, несмотря на создавшуюся относительную «равноудален-ность» групп интересов от власти, к настоящему времени создана сложная сеть институтов корпоративного представительства в органах исполнительной и законодательной власти. Данный процесс корпоративизации выгоден российскому бизнесу в той мере, в какой он позволяет предпринимателям использовать коллективное представительство для защиты своих интересов и создает постоянный канал связи с центрами принятия решений.

Самой власти корпоративизация позволяет полнее проводить в жизнь новую идеологию отношений с деловым сообществом, использовать союзы как естественный инструмент контроля над бизнесом. Это делает возможным масштабное присутствие государства в экономике без ее огосударствления. Другими словами, союзы предпринимателей - это средство преодоления в отношениях государства с бизнесом олигархической парадигмы и перевода этих отношений на формальную коллективную основу.

Если корпоративизация окажется успешной, новая система отношений приобретет необходимую завершенность. В настоящее время начинает выделяться трехуровневая конструкция, опирающаяся на консультативно-экспертное звено: Совет по предпринимательству при правительстве и его аналоги в федеральных округах (первый и второй уровни), а также представительское звено: корпоративные объединения предпринимателей (третий уровень). Определенные ниши в системе корпоративного представительства займут РСПП и множество межфракционных депутатских объединений. Институциональная интеграция такой системе может не понадобиться. Ее скрепляет избранный круг бизнесменов, совмещающих участие в Совете по предпринимательству с членством в бюро РСПП. В перспективе эти бизнесмены могут превратиться в полпредов делового мира и занять привилегированное место в большой политике, в точном соответствии с новой идеологией власти.

Список литературы диссертационного исследования кандидат политических наук Лагутин, Олег Владимирович, 2003 год

1. Ачкасов А.В. Сравнительная политология. СПб., 2002.

2. Беляева И.Ю. Интеграция корпоративного капитала и формированиефинансово-промышленной элиты. М., 1999.

3. Блохин А., Верещагин В. Лоббизм в России: этапы большого пути. М., 1995.

4. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

5. Бьюкенен Дж. Конституция экономической политики // Бьюненен Дж. Соч. М., 1997.

6. Василенко А. Российские нефтекомпании и политика в переходный период. М., 1997.

7. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

8. Восленский М. Номенклатура. Господствующий класс Советского1. Союза. М., 1991.

9. Вяткин К.С. Лоббизм по-немецки // Полис. 1993. №1. Галкин А.А., Красин Ю.А. Россия на перепутье. Авторитаризм или демократия: варианты развития. М., 1998. Гегель Г. Философия права. М., 1990.

10. Голосов Г.В. Сравнительная политология. Новосибирск, 1995. Дандамаев М. А. Имперская идеология и частная жизнь в Ахеменид-ской державе // Вестник Древней истории. 1998. №1.

11. Зиновьев А.А. О бюрократизме в советском обществе // Квинтэссенция: философский альманах. М., 1991.

12. Зудин А. Неокорпоративизм в России? (Государство и бизнес при Владимире Путине) // Pro et Contra. II ч. 2001.

13. Зудин А. Государство и ведущие бизнес-структуры: поиски модели взаимоотношений //Эфинансово-промыпшенные группы и конгломераты в экономике и политике России. М., 1997.

14. Елисеев С.М.Рациональный выбор: политические партии, власть и коалиции // Рациональный выбор в политике и управлении / Под ред. JI.B. Сморгунова. СПб. 1998.

15. Капелюшников Р. Крупнейшие и доминирующие собственники в российской промышленности // Вопросы экономики. 2000. №1. Качанов Ю. Политическая топология. М., 1995.

16. Клепач А. Корпоративное управление в России. // «Вопросы экономики». 1997. №12.

17. Козлихин И.Ю. Современная политическая наука. СПб., 1994. Константинов В., Найшуль В. Технология планового управления. М., 1996.

18. Корпоративное управление / Под ред. Марека Хесселя. М., 1996. Крюков В.А. Институциональная структура нефтяного бизнеса. Новосибирск, 1998.

19. Кудров В.М. Советская экономика в ретроспективе. Опыт переосмысления. М. 1997.

20. Лепехин В.А. От административно-политической диктатуры к финансовой олигархии. // Общественные науки и современность. 1999. №6. Макаренко Б.И. Указы и законы: процесс принятия законодательных решений // Политая. Осень 1997.

21. Макаренко В.П. Групповые интересы и властно-управленческий аппарат: к методологии исследования // Социологические исследования. 1997. №7.

22. Макаренко В.П. Правительство и бюрократия // Социологические исследования. 1999. №6 .

23. Макарин А.В. Власть бюрократии. СПб., 2001.

24. Малько А.В. Политико-правовые проблемы лоббизма. М., 1997.

25. Масловский М. Политическая социология бюрократии. М., 1997.

26. Моска Г. Правящий класс // Социологические исследования. 1994.1. Ю.

27. Нуреев Р. Основы экономической теории // Вопросы экономики. 1999. №7.

28. Олсон М. Рассредоточение власти и общество в переходный период. Материалы конференции «Реформы в России: установившиеся интересы и практические альтернативы». М., 1995.

29. Олейник А. Институциональная экономика // Вопросы экономики. 1999. №2.

30. Паппэ Я. Ш. Олигархи. Экономическая хроника 1992-2000гг. М., 2000. Паппэ Я. Ш. Финансово-промышленные группы и конгломераты в экономике и политике современной России. М., 1999. Паппэ Я. Ш. Какая Россия нужна отечественному ТЭКу // Сегодня. 1995.

31. Паппэ Я. Ш. Отраслевые лобби в правительстве России (1992 1996гг.) // Pro et Kontra. 1996. Т. 1. №1.

32. Перегудов С. Крупная корпорация как социально-политический институт. М., 2000.

33. Перегудов С., Лапина Н., Семененко И. Группы интересов и российское государство. М., 1999.

34. Перегудов С. Западная социал-демократия на рубеже веков // МЭиМО.1999. №6.

35. Перегудов С.П. Корпоративный капитал в борьбе за избирателя // Куда идет Россия? М., 2000.

36. Перегудов С.П. Корпорации, общество, государство: эволюция отношений. М., 2003.

37. Перегудов С. Новый российский корпоративизм: олигархический или демократический? // Политая. 1998. №2. Перегудов С. Тэтчер и тэтчеризм. М., 1996. Перегудов С. Тони Блэр. М., 2000.

38. Перегудов С. Политическое представительство интересов: опыт Запада и проблемы России // Полис. 1993. №4.

39. Перегудов С. Организованные интересы и российское государство: смена парадигм // Полис. 1994. №2;5

40. Перегудов С. Гражданское общество: «трехчленная» или «одночленная» модель? // Полис. 1995. №3.

41. Перегудов С. Фактор Горбачева и «системная трансформация» // Полис. 1996. №6.

42. Перегудов С. Новый российский корпоративизм: демократический или бюрократический? //Полис. 1997 №2.

43. Перегудов С. Новейшие тенденции в изучении отношений гражданского общества и государства // Полис. 1998. №1.

44. Перегудов С. Корпоративный капитал в российской политике // Полис.2000. №4.

45. Перегудов С. Крупная российская корпорация в системе власти // Полис. 2001. №3.

46. Петухов В.Н. Корпорации в российской промышленности. М., 1999. Попов Г. Как управлять экономикой М., 1989.

47. Постригайлов Е.А. Лоббизм в органах государственной власти: специфика современного политического процесса России и США // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук. Владивосток, 2000.

48. Рене Давид Правовые системы современности. М., 1992.

49. Сакс Дж. Рыночная реформа в России. М., 1995.

50. Сатаров Г.А. VII съезд: общее и особенное. Российский монитор. М.,1993.

51. Сатаров Г. Российские съезды как катализатор политического процесса. //Российский монитор. №3. 1993.

52. Сорокин П.А. Система социологии. М., 1993.

53. Социально-экономическая эффективность: опыт США. Роль государства. М., 1999.

54. Стребков А.И. Социальная политика и государственная эффективность. // Рациональный выбор в политике и управлении / Под. ред. JI.B. Смор-гунова. СПб., 1998.

55. Хейне П. Экономический образ мышления. М., 1991. Холодковский К. Политическая институционализация российского общества: процессы и противоречия // Политическая институционализация российского общества. М., 1997.

56. Blondel J.Comparative Legislatures Englewood Cliffs, 1973. Cowson A. Corporatism and Political Theory. Oxford, 1986. Friedrich C. and Brzezinski Z. Totalitarian Dictatorship and Autocracy. New York, 1956.

57. Hough J., Fainsod M. How the Soviet Union is Governed. Cambridge, 1979.

58. Hague R., Harrap M., Breslin Sh. Comparative Government and Politics. An Introduction. London, 1987.

59. Hoxie K. Class Conflict in America // American Journal of Sociology. №.13.1.mbruch J. Neo-corporatism in Comparative Perspective // J. Lem bruch, Ph. Schmitter (eds.) Patterns of Corporatist Policy-Making. Lon don. 1982.

60. Schmoller. Grundriss der Vikswirtschaftslehre. Т., 1901.

61. Schmitter Ph. Still the Centrury of Corporatism // Review of Politics. 1974.36

62. Winkler Y.T. Corporatism // The European Journal of Sociology. 1976. № 17.