Утопическое сознание как социокультурный феномен в русской историософии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.11, доктор философских наук Учайкина, Наталья Ивановна

• Учайкина, Наталья Ивановна
• доктор философских наук
• 2002

Оглавление диссертации доктор философских наук Учайкина, Наталья Ивановна

Введение.

1 глава Общая методология исследований утопического сознания.

1.1 .Модель общей структуры утопического сознания.

1.2.Социально-философские основания утопизма.

1.3.Критерии выделения утопий в контексте духовной культуры.

1.4.Проблема классификации утопий.

2 глава Утопические архетипы в русской культуре.

2.1. Сущность утопических представлений в русской культуре на материале язычества).

2.2. Утопические модели фольклорного сознания.

2.3. Представление об «ином» как предпосылка теоретической парадигмы идеального общества.

3 глава Социально-политическая мифология в русской историософии.

3.1. Историософские сюжеты в героическом эпосе и сказании о граде Китеже.

3.2. Проблема рационального устройства социума на идеальных основах в социально-политической системе кн. М.М. Щербатова.

3.3. Идея «просвещенного монарха» в утопии М.М. Хераскова.

Глава 4. Проблема поиска альтернативных путей социального развития.

4.1. Социально-метафизические основания утопических воззрений П.Я. Чаадаева.

4.2. Общинно патриархальная утопия славянофилов.

4.3. Интерпретация историософских проблем в социальном творчестве А.И. Герцена.

4.4. Утопический идеал и совершенствование социальной действительности.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Утопическое сознание как социокультурный феномен в русской историософии»

Актуальность темы исследования. Социально-философский анализ утопического сознания в русской культуре есть своеобразная попытка выйти за рамки традиционных идеологических систем, осознать через систему ценностей проблемы, возникающие в начале третьего тысячелетия, определить альтернативные пути общественного развития. Рассмотрение становления утопического сознания способствует выработке долговременных целей, формированию социальной парадигмы будущего. В настоящее время существует потребность выбора дальнейшего пути развития, определения оптимальной альтернативы с учетом национальных особенностей. В деле устроения общества необходимо изучение не только истории формирования социальных основ мировых цивилизаций, но и обращение к русской культуре, в недрах которой происходило накопление эмпирического опыта для преобразования социума.

В современной научной литературе сформулированы основные положения сущности утопического сознания. Предстоит многое сделать в отношении определения специфики российской утопии. Для исследования данной проблемы следует обобщить существующий теоретический материал, представленный в социальных утопиях. Основной пафос социальных утопий направлен на переосмысление исторического процесса, на формирование модели идеального общества, где нет эксплуатации, отчуждения, где господствуют равенство и свобода и созданы все условия для всестороннего и гармоничного развития личности.

В классической науке будущее состояние системы - следствие ее прошлых состояний. Современная наука исследует новые возможности ненасильственных, то есть телеологических (информационных) воздействий: из будущего в прошлое. С точки зрения синергетики, например, будущее состояние организует, формирует, изменяет наличное состояние социума. Но такая «детерминация будущим» (И. Пригожин) возникает в ситуациях неопределенности и неравномерности. Таким образом, «детерминацию будущим» можно рассматривать как один из вариантов развития общества, предлагающий выход из кризисного, нестабильного состояния. В этом пространстве формируются различные утопические модели, в которых предвосхищается будущий облик социума.

Осознание идейного основания утопического сознания помогает разобраться с сущностными особенностями человека в целом. Обращаясь к данной проблеме, мы тем самым яснее понимаем неотъемлемые черты человеческого сознания и культуры. С нашей точки зрения, утопический импульс сознания, направленный на конструирование социального идеала и воплощение его в реальную жизнь, в немалой степени способствовал прогрессивному развитию общества. При всей умозрительности и абстрактности утопических представлений о социальном идеале, мы можем говорить о том, что здесь решается очень важная задача, - задача постижения смысла и направленности исторического развития, поиски альтернатив устоявшемуся настоящему и разработке теоретических моделей будущего. Необходимо отметить, что в недрах самой культуры имеются различные теоретические предпосылки, которые получают свое развитие при определенном качественном уровне общественного сознания. Культура с неизбежностью порождает социальные утопии, взращивая таких мыслителей, как М.М. Щербатов, М.М. Херасков, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Н.Г. Чернышевский, М.М. Бакунин и др.

Осмысление действительности есть неотъемлемый признак человеческого отношения к миру. В таком осмыслении уже содержится потребность преобразования. В этом мы видим сущностную черту человеческой деятельности, способствующую развитию утопического сознания. В этом смысле утопизм вытекает из самой природы культуры. Теоретическое моделирование социального идеала возникает из стремления к наиболее совершенному общественному состоянию.

Современное состояние общества характеризуется нестабильностью, а отсюда стремлением совершенствовать социальные структуры и механизмы. Потеря четко выверенных ориентиров, которые предлагались марксистско-ленинской философией, способствовала поиску перспектив дальнейшего развития и объяснения причин краха социалистической системы. Утопия становилась объектом критики. В ней видели источник, взращивающий необоснованные надежды на воплощение идеала в действительность. В результате создатели утопических проектов обвинялись во всех бедах, связанных с последствиями воплощения идеала. В данном контексте утопия обозначала все, что осуждалось и требовало искоренения. Смысл и содержание этого сложного понятия социальной философии искажался и растворялся в обыденном сознании. Требование преодоления утопизма во всех формах социального бытия приводило к созданию новых утопий.

Утопическое сознание проявляет себя с особой интенсивностью в период кризиса, в настоящее время переживаемого нашей страной, период крушения самой грандиозной в истории человечества попытки реализации утопии. Создаются благоприятные условия для пробуждения утопических надежд на простое и радикальное обновление всех социальных структур, в результате чего разрешатся сложные проблемы. Постоянное возвращение к утопическому творчеству наводит на мысль, что оно является неотъемлемой частью человеческой природы, отвечает на познавательные и эмоциональные потребности человека. В связи с этим обращение к исследованию специфики утопического сознания и его различных проявлений является актуальным и своевременным.

В рамках утопической традиции происходило созидание идеального общества, которое связывалось с представлением о желаемом, достойном и должном состоянии человека. Идеальным считался образ жизни, соответствующий потребностям, интересам и устремлениям человеческой личности в полной мере, обеспечивающий все благоприятные условия для ее полноценного развития. В утопическом сознании идеальная сфера человеческого бытия всегда мыслилась как область подлинного существования человека, как мир «истинной человечности». Поэтому изучение утопических проектов прошлого имеет определенное значение для более полного понимания сущности человека и общества, как она отразилась в различных видах культуры. Практически все типы утопического сознания в какой-то мере предвосхищают возможные способы сосуществования людей в обществе и в этом отношении имеют существенную познавательную значимость.

Постичь сознание нации, как и отдельной личности, значит исследовать все его измерения, в том числе иллюзии и мечты, особенно те из них, которые получили представительное отражение в национальной культуре и стали ее интегральным элементом. Обращение непосредственно к литературным и теоретическим утопиям, которые сложились в рамках российской культуры, позволит выявить инвариант социального развития. В этом контексте осмысление отечественного утопизма, который является постоянным элементом российской ментальности, представляется актуальным и важным для современности.

Мировоззренческие системы, содержащие в себе элемент идеального проектирования общественных структур и направленные на радикальное преобразование человеческого мира, как следствие конструируют утопические проекты такого пре*образования. Утопизм как универсальная форма сознания присутствует во всех философских направлениях, но в максимальной степени в той их части, где решаются проблемы построения и реализации идеального социума и идеальных отношений между людьми. Что возможно двумя путями: через изменение объективных условий существования человека или путем изменения внутренней природы человека. Тогда в утопических проектах в первом случае формируется представление о социальном идеале как образце и цели преобразования несовершенной эмпирической действительности. Во втором случае - представление о нравственном идеале как программе воспитания и образования совершенных людей. В обоих случаях решается одна задача - совершенствование мира по идеальному образцу.

Онтологические корни утопизма обнаруживаются в представлении об укорененности идеи совершенства в самом бытии. Задача философа - выявить и реализовать условия для формирования идеального социума, - сначала в теоретических проектах, а затем - в реальной жизни.

Гносеологические корни утопизма - познание условий для перевода сферы должного в сферу сущего путем построения идеальных моделей. При этом построении воссоздается специфическая аксиологическая сетка существования человека (человечества) в идеальном социуме (мире). В этом проявляется претензия утопии на универсальность и возможность изменений в глобальном масштабе.

Модель схемы утопизма включает в себя движение от должного к сущему. Эмпирическая действительность является стимулом для создания утопий, но при одном условии - кризисное, нестабильное состояние социума. Кризис - есть устойчивая характеристика общественного состояния в России, поэтому наиболее адекватной этой форме является утопическое сознание. Конфликт ценностей традиционного и индустриального общества порождает кризис, который обуславливает доминирование утопического сознания.

Сущность утопического сознания, утопического мышления, утопизма как культурного феномена, состоит не только в определенной гносеологии, логике, онтологии (моделирование эволюции и конфликта), но и в социальной позиции, состоящей в эволюции сознания к отрицанию частной собственности, власти и иерархии, разделения, греха и смерти человека. Именно эта суперцель отождествляет утопизм с Христом, и делает его идеал неисчерпаемым несмотря ни на какие неудачи исторической реализации.

Специфику утопизма как социокультурного явления в России составляет его этическая направленность, а именно идеи милосердия, солидарности, нравственного возрождения, приоритета духовных ценностей.

Утопизм как универсальное свойство сознания является одним из средств реализации потенциального идеала в действительность, т.е. перевод потенциального (совершенного) бытия в актуальное. Тем самым совершенство переводится из области теории в практику, что и является утопией. Тогда как при таком переводе осуществляется процесс развития по пути совершенства, а не достижение абсолютного совершенства, что при гипотетическом допущении означало бы смерть и завершение человеческой истории. Утопизм выступает как механизм выявления и перевода идеи совершенства (общества, человека) из сферы «возможного» (бытийного) в сферу «действительного», более того, этот перевод мыслится как необходимость.

В истории отечественной философии период ХУШ - первой половины XIX вв. занимает особое место. Во-первых, он связан с важнейшими событиями русской истории: реформирование систем образования, воспитания (реформы Екатерины П, И.И. Бецкой, М.М. Ломоносов и др.), распространение проектов развития промышленности, торговли, сельского хозяйства (И.Т. Посошков, М.М. Херасков, М.М. Щербатов и др.), дискутирована вопроса о формах государственной и духовной власти (Ф. Прокопович, Татищев и др.), размышление о подневольном существовании русского крепостного крестьянства, - все это отразилось в многочисленных памятниках общественно-политической мысли, в особенности публицистике.

Во-вторых, в этот период получает дальнейшее развитие теоретическое мышление. Происходит смена воззрений в истолковании явлений природы и общества: провиденциализм уступает место рационализму, формируются основные понятия, категории, философемы, что связано с расцветом духовной культуры, эстетизацией умственной деятельности, активизацией проблем человеческого существования, социума.

В-третьих, в это время формируются определенные традиции мышления, получает свое выражение утопическое мышление, возникает собственная литература, утверждаются авторитеты и основоположники утопического направления в русской философии. Встает вопрос о будущем человечества и русского народа, где будут изжиты эксплуатация и угнетение, созданы условия для качественного преобразования самодержавно-крепостнических порядков. Сложившиеся имена и тенденции создают сложный и противоречивый комплекс идей, многие из которых переходят в современную отечественную культуру в заново осмысленном виде.

Вследствие перечисленных особенностей становится ясной мысль о необходимости должного внимания и уважения к рассмотрению становления и развития, как отечественной философии, так и русского утопического сознания ХУШ - первой половины XIX в., в котором нашли отражение духовные искания праведных путей спасения национального своеобразия русской культуры и практического преобразования социальных основ.

Диссертационное исследование построено по проблемно-тематическому принципу в хронологической последовательности. В нем затрагиваются вопросы генезиса, типологии утопического сознания, основные этапы его развития, наиболее важные источники философского характера. Рассматриваются сложные проблемы возникновения утопического сознания в процессе становления теоретического мышления, взаимодействия отечественного и зарубежного влияний в рамках философской мысли и в общем контексте русской историософии, предлагаются некоторые предварительные выводы о своеобразии русского утопического сознания и высказываются соображения об его связи и влиянии на последующее развитие русской философии.

Потребность в изучении утопии и утопического сознания в контексте отечественной культуры обусловлена особенностями социально-политического развития России, поисками своего места в мировом сообществе и в мировой истории. Происходит переоценка ценностей, возникает потребность в самоопределении, все это сопровождается новым осмыслением архетипов общественного сознания, построению мифологических, утопических конструкций будущего.

Для сегодняшней России одной из наиболее острых проблем является проблема выбора исторического пути. Именно проект будущего страны формирует ее настоящее. Определяя пути исторического развития, необходимо учитывать характер своего прошлого. Исследование и анализ утопического сознания, рассмотрение его истоков и этапов становления, его влияния на массовое сознание российского общества представляется одним из факторов, определяющих выбор исторического пути страны. Искание высшего смысла, предназначения, миссии России, путей формирования идеальных основ бытия, - эти проблемы всегда были в центре внимания социально-философской мысли. Разрушение привычных экономических, экологических ниш человеческого бытия в результате перестройки социальных основ повлекло за собой не только массовый «культурный шок» и переоценку культурных ценностей, но и потерю устойчивой социальной идентичности. В результате Россия оказывается в условиях перманентного кризиса, который является фундаментальной основой для создания утопий. Можно сделать вывод о том, что доминирующим сознанием в России является утопическое, которое вследствие своей универсальной природы проникает во все сферы социального бытия, конструируя его по своим законам. В поисках «социального рая» русский народ с решимостью достойной уважения идет на смелые эксперименты по реализации «утопических проектов».

Исследование социально-утопического сознания в немалой степени способствует пониманию и решению практико-политических вопросов современности. В социальных утопиях формируются общественные идеалы и реальные интересы классов, групп, индивидов, что обусловливает их идеологическую функцию и важную роль в деле формирования социального проекта будущего страны. Исследование утопий выявляет отношения той или иной группы к существующему обществу, ее ожиданий и устремлений, а, следовательно, и возможной направленности ее практической деятельности. Социальные утопии могут оказывать и оказывают непосредственное влияние на реальный ход истории. Анализ социально-утопического сознания позволяет составить определенное представление об уровне развития общественного сознания, о развитости культуры данного общества, о его историческом потенциале. В утопиях отражается весь спектр проблем, породивших их культуры. Поэтому необходимо исследовать утопическое пространство, интенции развития, взаимосвязь прошлого, настоящего.

Степень разработанности проблемы.

Исследованию утопического сознания и утопии как социокультурному феномену посвящено значительное количество серьезных исследований отечественных и зарубежных авторов. Часть этих работ написана давно, но стала известна широкой научной общественности только в последние десятилетия. К ним относятся сочинения: «Два града. Исследование о природе общественных идеалов» С.Н. Булгакова; «Об общественном идеале» П.И. Новгородцева; «Метафизические предпосылки утопизма» Г.В. Флоровского; «Ересь утопизма» C.JI. Франка и др. Другая часть работ - «В мире утопии» Э.Я. Баталова; «Народный капитализм» как новая утопия» Э.Я. Баталова; «Утопия и история» А.И. Володина; «Очерки русской утопической мысли XX века» Р.А. Гальцевой; «Политика, наука и утопия» И.И. Кравченко; «В борьбе двух утопий» Вад.В. Радаева; «Утопия и свобода» В.А. Ча-ликовой и др. написана под влиянием тех процессов, которые протекают в современном мире и отражают сложности социально-политического развития. В тех и других работах характеризуются основные признаки утопизма, его корни, формы проявления, исторические судьбы, но в этих работах не ставилась задача целостного рассмотрения утопического сознания в контексте развития человеческого мышления, привлекая материал российской культуры.

Исследованию утопии посвящено немало трудов и зарубежных авторов, в них подчеркивается принципиальная неосуществимость социальных утопий в реальной действительности вследствие преобладания в природе человека индивидуального, а не коллективистского начала. Сюда относятся работы «Идеология и утопия» К. Мангейма; «Утопия и революция» М. Ласки; «Утопическое мышление в западном мире» Ф. Мэнюэль и Фр. Мэнюэль; «Вымысел и поучение» А. Петручча-ни; «The end of Utopia» P. Firchow; «Utopias and Utopianism» G. Kateb; «Utopia and its negations: Lit. Utopia in Russia before revolution» L. Kleberg и др.

Используя типологический анализ, мы стремимся показать, как с изменением социальных и политических условий эволюционирует сама утопическая традиция в России. Исследуя генетическую природу утопического сознания, его развитие и становление, показываем, как один тип утопии вытесняет другой или изменяется, наполняясь новым содержанием; как трансформируются утопические идеалы, как изменяется общая роль утопии в контексте социально-политической жизни общества. Следует подчеркнуть, что понятие утопии в качестве инструментария, используется политической и социальной наукой в исследовании социальных явлений.

Содержательный анализ понятия "утопия" осуществляется с различных, порой взаимоисключающих позиций. Согласно одной из них, утопией являются просчеты, ошибки стоящих у власти политиков в выборе целей или же средств проводимой ими политики. В аксиологическом смысле это придает утопии однозначно негативное звучание, потому как ассоциируется с чем-то неосуществимым, а знаю чит, мешающим грамотному политическому руководству обществом и государством.

С другой стороны утопия трактуется как двигатель общественного развития, способствующая формированию "идей, овладевающих массами" и преобразующими действительность. Этот подход наполняет понятие утопии позитивным содержанием, поскольку она концентрирует в себе образ будущего, вдохновляющий на изменение, на совершенствование настоящего.

В советскую эпоху отношение к утопии как таковой было однозначно негативным. Считалось, что, начиная с Т. Мора и кончая ревизионизмом левого движения в XX веке, утопизм не нес в себе ничего, кроме "заблуждений" и опасных увлечений "иными" путями движения к "светлому будущему". На Западе, где страсть к утопиям не соединялась с революционной практикой, преобладала положительная оценка того заряда, который, так или иначе, несут в себе утопические образы будущего.

В современных условиях все явственнее проступает мысль о необходимости учитывать этические максимы в деле формирования государственных структур, несмотря на то, что подчас даже профессиональные этики нередко полагали о невозможности создания такого общества, которое полностью соотносилось бы с моралью. А. Уайтхед заметил, что если бы человечество во всем соблюдало библейские заповеди, моральные нормы, то общество просто не смогло бы существовать. Мы можем заявить, что без нравственных ориентиров общество не способно нормально функционировать, учитывая интересы своих граждан. В этой связи представляются актуальными утопические построения, в которых на первое место выдвигаются требования формирования добродетельных граждан. Сейчас мысль о том, что невозможно понять социальную эволюцию без изучения типов нравственности становится очевидной. Наиболее яркими защитниками нравственных устоев общества являются создатели утопических проектов идеального государства. Поэтому исследование типов, форм утопии и утопического сознания расширяет наше представление о формировании различных нравственных систем, изменение которых подчас влекут за собой смену социальных отношений.

Истолкование понятия утопии и его отношения к реальности стало в последние годы предметом острых идеологических дискуссий, феномен утопии всегда был тесно связан с политикой, и за утопические идеи и эксперименты приходилось и порою расплачиваться репутацией, карьерой, жизнью. Так что, решая методологические вопросы, выявляя связь утопии с материальной жизнью общества, с общественно-политической практикой, мы тем самым расчищаем подступы к более глубокому пониманию и оценке российского утопического сознания.

Цель и основные задачи исследования.

Цель исследования - создание историософской модели феномена утопического сознания и утопизма как содержания утопического сознания в русской культуре и историософии.

В центре внимания нашего исследования российский фольклор, литературные утопические произведения, социально-философские концепции русских мыслителей. Обращение к столь широкому спектру российской культуры позволяет лучше выявить основные типы, структуру утопии, формировавшихся на протяжении двух столетий в рамках национального утопического сознания, установить их внутреннюю взаимосвязь, найти специфические истоки этого сознания в России.

В соответствии с целью исследования в диссертации ставятся и решаются следующие задачи:

• создать модель социальных категорий, описывающих форму и содержание утопического сознания;

• определить типологию и принципы классификации утопии, социальные функции утопии;

• рассмотреть социальные и философские основания утопического сознания;

• осуществить сравнительный анализ утопии с иными формами культуры;

• проанализировать утопические представления в фольклоре, исследовать инвариант «иного мира» в русской культуре;

• создать модель филогенеза утопического сознания в русской историософии;

• ввести модель схемы утопизма как содержательного рассуждения;

• проследить эволюцию историософских моделей утопического сознания в ХУШ в.;

• раскрыть специфику утопического сознания славянофилов и западников;

• рассмотреть феномен утопического социализма в аспекте поиска альтернативных путей развития.

Объект исследования - утопическое сознание и его содержание в русской культуре ХУШ - первой половины XIX вв.

Предмет исследования - феномен утопизма в мифологии, язычестве и культуре, социально-политической историософии России, славянофильстве и западничестве, утопическом социализме России.

Исходя из цели и задач диссертационного исследования, методологической основой исследования является системно-функциональный подход, опирающийся на анализ понятия «утопического сознание». Данный выбор обусловлен общей логикой процесса познания и структурной организацией категориального аппарата, отражающего структурно-системную целостность объекта и предмета исследования. Обобщенной концепции утопического сознания пока нет, не только в отечественной, но и в зарубежной литературе, несмотря на солидную традицию исследований типологии, и исторической формы утопии и утопического сознания. При рассмотрении утопического сознания допустимо использовать различные методы исследования. Ни один из них не может претендовать на статус единственно верного, но вместе взятые они открывают перспективу создания объемного, взвешенного, адекватного понимания уникального феномена утопического сознания. Исследуя это явление на материале российской философии, мы подходили к нему с позиций культурно-типологического и ретроспективно-исторических методологий. В российских утопиях выразился духовный опыт нации, ее неповторимость, творческий гений и созидательный интеллектуальный потенциал отечественных мыслителей.

Методологию анализа утопии как стимулирующего общественное развитие замысла разрабатывали в разное время Э. Блох, К. Мангейм, Ф. Мэнюэль и Фр. Мэнюэль и др. В ее основании легко обнаружить "принцип надежды" Э. Блоха и тесно связанное с ним определение утопического сознания как имманентно присущего всякому индивидуальному и общественному бытию. Отсюда пошло противопоставление конкретной, т.е. выражающей энергию созидательных замыслов, и "дурной" утопии. В целом, воля к утопии, как предвосхищение будущего, получает в творчестве Э. Блоха безусловно положительную характеристику.

Методологические принципы анализа, сравнения, обобщения и систематизации применялись при соотнесении феномена утопизма с феноменами мифа, науки, религии, литературы, искусства.

Конкретно-исторический подход дал возможность комплексного рассмотрения утопического сознания и определения его роли в общественном развитии России в процессе формирования структурных основ идеального социума. Вспомогательные методы - индуктивный, абстрагирования, прогнозирования и моделирования позволили проследить эволюцию утопических концепций и выявить модель общей структуры утопического сознания. В исследовании использованы также си-нергетический, аксиологический подходы, способствующие определению специфики феномена отечественного утопизма.

Безусловно, предлагаемый методологический подход не исключает иные варианты подходов к анализу и трактовке утопического сознания.

Соискатель опирался на три группы теоретических источников.

Во-первых, на труды зарубежных и российских классиков утопической мысли: Платона, Мора, Бэкона, Кампанеллы, Сен-Симона, Фурье, Оуэна, в России -М.М. Щербатова, М.М. Хераскова, П.Я. Чаадаева, А.С. Хомякова, И.В. Киреевского, А.И. Герцена.

Во-вторых, труды отечественных ученых, раскрывшие особенности исторического развития социальной теории прогресса, утопического сознания, сущность и назначение социальной утопии, рассмотревшие функции, типологию, виды и формы утопии: Т.В. Артемьевой, Э.Я. Баталова, Р.А. Гальцевой, М.П. Капустина, М.С. Киселевой, А.И. Клибанова, В.М. Найдыша, В. Чаликовой. Отдельные аспекты социального развития в связи с формированием идеальных проектов и русской культуры, ментальности изучены в трудах следующих ученых: Р.И. Александровой, А.С. Ахиезера, Г.Г. Зейналова, Б.Ф. Кевбрина, И.И. Кравченко, В.М. Межуева, Н.С. Савкина, З.В. Смирновой, B.C. Степина, А.И. Сухарева, и др.

В-третьих, при выявлении сущности утопического сознания, его исторического становления, исследовании соотношения мифа, религии и утопии как особой формы общественного сознания были использованы положения и выводы А.Ю Афанасьева, О.В. Брейкина, Н.К. Гаврюшина, П.П. Гайденко, Э.В. Гирусова, П.С. Гуревича, А. Косарева, Н.М. Мамедова, И.П. Меркулова, Е.П. Никитина, Л.И. Новиковой, Г.М. Пономаревой, И.Н. Сиземской, А.П. Скрипника, С.С. Хоружего и др.

Научная новизна диссертационного исследования.

Впервые в отечественной социальной философии проведено синтетическое исследование, охватывающее мифологию, фольклор и культуру, историософию, утопический социализм. Выдвинута гипотеза относительно доминирования утопического сознания в русской историософии, что является признаком нестабильности социального состояния в России. Конструирование утопических проектов есть попытка стабилизировать социальные процессы, перевести их в русло устойчивого состояния, которое утопистами представляется как гармоничное единство всех уровней бытия: природного, социального, человеческого.

В работе решена научная проблема теоретического обоснования методологии и методов социально-философского анализа феномена утопизма в русской культуре.

Научная новизна диссертационного исследования конкретизирована в следующих обобщениях и выводах:

- выявлена модель общей структуры утопического сознания, которая содержит в себе следующие компоненты, укорененные в мифологии: архетипы «коллективного бессознательного»; «первобытный синкретизм», целостность, символизм, идеализацию.

- создана модель социально-философских оснований утопизма, которая включает в себя: дуализм чувственного и сверхчувственного миров; дихотомию эмпирического и идеального социума; рационализацию в деле построения совершенного государства, которая проявляется в создании утопических моделей; «идеальные основания» (справедливость, равенство, братство, любовь, милосердие и др.), выступающие как гарантия переустройства эмпирического мира в целом.

- сформулирована система утопического рассуждения, включающая в себя операции: идеализации (способ), рационализации, критицизма, отрицания настоящего и прошлого, абсолютизма, трансцендентальное™ и трансцендентности, детерминистской регламентации деятельности, отождествления абсолютной истины, правды, факта; веры в доброту и совершенство человека, целостности и максимализма мышления.

- очерчено пространство утопического творчества, в котором проявляется специфика утопизма как социокультурного явления.

- выявлена модель социальных категорий, описывающих форму и содержание утопического сознания: «рациональная интуиция»; «интеллектуальная гипотеза»; «идеальный социум»; «творческое воображение»; «идеализация»; «критическая рефлексия»; «субъективизм»; «нормативность».

- введена психологическая и динамическая модель классификации утопий «интровертные» и «экстравертные»; «классические», «постклассические», «неоклассические».

- создана модель филогенеза утопического сознания в русской культуре, которая включает в себя представления, определяющие суть утопизма: это оппозиции «полезное - вредное», «хорошее - плохое», «свой - чужой», «добро - зло», «свет - тьма» и пр.

- выделена модель утопических представлений, проявляющих себя в фольклоре: структурное противопоставление двух миров, которое явилось исходным основанием для построения фольклорного и утопического миросозерцания: сверхъестественное - естественное, совершенное - несовершенное; использование фантастических образов в утопическом творчестве для преодоления границ времени и пространства; предчувствие «иного мира», которое выражалось в образах «сверхъестественного» (черт, леший и пр.); установка на полную достоверность «сверхъестественного».

- произведен анализ инварианта «иного мира» в русской культуре, структурные элементы которого являются основополагающими в пространстве размышлений об «идеальном граде» утопий: «царство благополучия», «критическое отношение» к действительности; «дидактизм», регламентирующий и воспитывающий внутреннее отношение к окружающей действительности.

- выявлена историософская модель утопического сознания, представленная в социально-политическом творчестве кн. М.М. Щербатова, М.М. Хераскова, славянофилов, западников.

- рассмотрена модель «утопического социализма» как ответ на поиск альтернативного пути развития русского общества в период революционных катаклизмов.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования выводов и обобщений при создании спецкурсов по философии, социальной философии, социологии, этике, посвященных актуальным проблемам, связанным с осмыслением исторического процесса, ценностных парадигм, определяющих содержание и направленность социальной и личностной жизни.

Положения, выносимые на защиту:

1. Формирование утопического сознания есть закономерная ступень в развитии культуры. Генетически феномен утопизма восходит к архетипам «коллективного бессознательного», которые являются исходным материалом для построения утопических проектов будущего развития человечества. С методологической точки зрения утопическое сознание может быть представлено как иерархически организованная система следующих категорий: «рациональная интуиция», «интеллектуальная гипотеза», «идеальный социум», «творческое воображение», «идеализация», «критическая рефлексия», «субъективизм», «нормативность».

2. В области утопии решается проблема воссоздания целостной единой системы мироздания путем гармонизации всех уровней природной, социальной, индивидуальной жизни. Утопизм проявляется в неразличении реального и идеального плана бытия, что ведет к максимализму и радикализму в процессе реформирования общественных структур. Процесс социального развития не может быть представлен и определен в полной мере в какой-либо одной теории, необходимо учитывать взаимоотношения социального, природного и индивидуального, использовать социологические и естественно-научные подходы для принятия взвешенных решений, определяющих судьбы и жизнеспособность человеческих сообществ.

3. Интеллектуальные рассуждения в отношении будущего переустройства социума способствуют обозначению перспектив научных изысканий, расширению творческого потенциала теоретического мышления, утверждению возможности практического преобразования действительности. В утопиях сущее и должное субстанциально принадлежат к единому эмпирическому пространству. Вследствие этого возникает уверенность в возможности качественного преобразования социума, что активизирует человеческую мысль и волевые усилия людей в деле поиска революционных путей такого преобразования. В этом смысле утопические проекты идеального государственного устройства приобретают статус революционных программ.

4. В утопическом сознании происходит осмысление социально-коммуникативной природы символа, которое завершается утопическими проектами пересоздания общества и мироздания через социальное творчество. В качестве образца такого переосмысления выступают представления о «золотом веке», «мудрых и справедливых правителях», «земном рае», выработанных в мифологическом сознании, в котором мироздание предстает как единая целостная система.

5. В социальных утопиях присутствует особое отношение к существующей действительности, она воспринимается как неистинная. В результате действительность исчезает, растворяясь в надеждах об идеальном будущем существовании. Это освобождает утопистов от действующих нормативных и юридических законов, что делает их максимально революционными при распространении и внедрении своих идей. Чем глубже кризис в обществе, тем ярче представления о возможных идеальных мирах, которые изображаются в утопиях. Это своего рода утверждение гармонии в общей картине мировосприятия, где недостаток реальности восполняется большим достоинством в утопиях.

6. В утопическом сознании идеализация и рационализация есть способы прорыва в трансцендентный мир мысленных понятий, которые воспринимались как «строительный материал» утопических социальных теорий. Вследствие этого «идеальный град» утопистов может размещаться вне времени и пространства, что позволяет им высказывать смелые гипотезы относительно возможности вечной жизни, раздвигать горизонты земли до бесконечности.

7. Вводится психологическая и динамическая модель классификации утопий: «интровертные» и «экстравертные»; «классические», «постклассические», «неоклассические». Утопии, в которых приоритет отводится формированию внутренней совершенной сущности человека (по мнению утописта), относятся к «интро-вертным». Утопии, где на первый план выдвигаются проблемы преобразования социума, обозначаются как «экстравертные». Динамическая модель включает в себя «классические утопии», «постклассические утопии», «неоклассические утопии» Критерием этой классификации служит смена ценностных парадигм: в «классических утопиях» провозглашается ценность идеального государства, где стабильность целого обеспечивает благополучие и счастье граждан (части). В «постклассической утопии» фундаментальными ценностями провозглашаются «Свобода. Равенство. Братство», закрепленные в юридических законах, которые, в конечном счете, в полной мере обеспечивают развитие личностных качеств человека и как следствие, обеспечивающие стабильность целого (социума). В «неоклассических утопиях» осознается пагубность ориентации на утилитарные ценности, которые господствуют в обществе потребления, и в качестве оснований для идеального государства выступают гуманистические ценности, в которых сохраняется достоинство человека.

8. Структурное деление мира было плодотворным для построения утопических проектов, в которых оппозиции - «полезное - вредное», «хорошее — плохое», «свой - чужой», «добро - зло», «свет - тьма» - трансформировались в образ «идеального града», противостоящего эмпирическому (несовершенному) социуму. На социальном уровне представление об «идеальном граде» - центральной категории утопического сознания - в языческом мировосприятии древних русичей реализовыва-лось в образе «золотого царства царя - Солнца». При этом использовался особый прием утверждения значимости проектируемых социальных структур, - их сакрализация. Обожествление социума закрепляло внутреннюю иерархию и зависимость от него. В этой сакрализации был скрыт глубокий аксиологический смысл: провозглашался универсализм и незыблемость идеального социума, в котором в полной мере раскрываются высшие метафизические ценности человеческой жизни: добро, счастье, справедливость, равенство, любовь и др. Таким образом, утопические элементы в русской культуре вплетены в содержательную типовую структуру фольклора: сверхъестественное - естественное, предчувствие «иного мира», иерархическая организация мира, нормативизм, «царство благополучия».

9. Историософская модель утопического сознания ХУШ в. включает в себя традиционные ценности. Образ старины идеализировался: с одной стороны, выступал примером для подражания, с другой, - структурной основой формирования качественно нового общества. В идеализации скрыт онтологический порыв к совершенству, стремящийся к актуализации, что характерно для утопий. Строгая иерархия как основа порядка, наделение идеальными качествами представителей дворянства, на которых возлагалась ответственность за воспитание, образование граждан и стабильность общественного состояния, упование на «мудрого и справедливого правителя», призванного на «святое дело», провозглашение прогресса наук и добродетелей, провиденционализм в деле устроения совершенства на земле, - все это составляющие русской утопии ХУШ века.

10. В основе социальной утопии славянофилов лежала идея «Святой Руси». Она восходит к самосознанию русского народа, в котором была глубоко укоренена мысль об истинности и чистоте православной веры. Россия как восприемница и хранительница этой веры становится страной, в которой возможна реализация идеи совершенства на эмпирическом, социальном уровне. Для этого следует привести в гармоническое соответствие три компонента: 1. Истинную православную веру, обеспечивающую единство и целостность духовного пространства, в котором происходит приобщение к высшим ценностям бытия. 2. Философскую систему, построенную на основе национальных традиций и собственной духовной почве, в которой в логически непротиворечивой форме будет явлено божественное откровение и донесено до всего человечества (пока только на территории Святой Руси, которая выступит образцом для всех цивилизаций). 3. Социальную систему, построенную на основе справедливых и мудрых законов, в которых будет отражена и закреплена иерархия божественных, природных и человеческих отношений. Все это обеспечит реализацию высшей цели - построения «рая на земле».

11. Модель «утопического социализма» является закономерным фактором в развитии общественно-политической мысли в России. Тезис о влиянии внешних условий на формирование личности явился стимулом для создания революционных теорий преобразования социума. В них предлагался путь преодоления отчуждения человека от своей сущности через уничтожение частной собственности и религии, в первом случае как основы материальной эксплуатации, во втором - духовной. Стремление к детальной регламентации производственных и бытовых условий выступает как необходимый этап продвижения по пути к «светлому будущему». Здесь имеет место неразрешенное противоречие между стремлением к эмансипации человека, с одной стороны, и намерением подчинить его волю непререкаемому авторитету руководителей коммун, общин и ассоциаций, с другой. Таким образом, квинтэссенцией утопической мысли в России явилась модель «утопического социализма», идеи которого во многом определили политическую, экономическую, духовную сторону жизни. В «утопическом социализме» нашли отражение общечеловеческие идеи о братстве, свободе, равенстве. В нем искоренялась эксплуатация человека человеком, провозглашалось достоинство рабочего человека, уничтожалась частная собственность, воспринимаемая как источник зла, разлада и зависти людей в обществе. Идеи утопического социализма в определенной степени перекликаются с идеями общинного устроения России. Возможно, в этом кроется притягательность утопического социализма для народа России. Обращая свои взоры к достижениям западноевропейской общественной мысли, в которой была представлена идея социалистического будущего человечества, российские мыслители пытались совместить эту идею с ценностями патриархально-крестьянской России и реализовать ее.

12. В XIX в. литературная утопия уступает место теоретической утопии, в которой на «научных» основаниях предлагается проект практического переустройства общества. Отсюда один шаг до начала революционных действий в деле внедрения утопических проектов в жизнь. Теоретические утопии вдохновляли человека на деятельную борьбу, т.к. сила научного слова, его авторитет были незыблемы и убедительны. Поэтому революционные потрясения в России в начале XX века являются закономерным результатом поиска и внедрения в реальную жизнь идеальных проектов устроения социума.

Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Учайкина, Наталья Ивановна

Заключение.

В процессе исследования феномена утопического сознания мы установили, что в нем отражается качественное и структурное состояние общественной жизни. В социальных утопиях происходит формирование представления об идеальном, должном состоянии общества, предлагаются программы поведения, общения и деятельности, создаются образцы поведения, правовые предписания, научные знания, практические навыки, социальные цели и нравственные ценности.

В недрах архаичной культуры в потенциальном виде содержится все многообразие проявлений человеческой мысли, что позволяет постичь смысл происходящего и проникнуть в закономерности становления социума. Утопическое сознание, с одной стороны, появляется вследствие полифонизации культурного поля, с другой - актуализации архетипа мифологического сознания, связанного с ритуалом «обновления мира». В нем потенциально содержатся все основные характеристики утопического сознания. Оно по своей сущности решает главную задачу - совершенствование всех основ человеческого общества. Материал для этого утопическое сознание находит в глубинах человеческой культуры - мифологическом сознании, где представление о «совершенном мире» выявляется из анализа «мифологического времени». Оно характеризуется амбивалентностью (идея «вечного возвращения» - через разрушение к созиданию и так до бесконечности), которая в ходе исторического становления социума преодолевается и трансформируется в учение о «золотом веке».

Представление о совершенном состоянии человеческого общества можно характеризовать как базисную структуру человеческого сознания, оно носит универсальный характер. Меняется лишь конкретное или предметное выражение этого представления, обусловленное своеобразием исторической эпохи.

В социальной утопии создается иллюзорная реальность, претендующая на реализацию в социуме. В утопическом сознании присутствуют два начала: рациональное и иррациональное. Рациональное начало связано с обдуманным замыслом, иррациональное - с эмоциональными образами, оказывающими непосредственное влияние на чувства людей и тем сильнее захватывающее их. Не случайно утопии имеют широкое распространение в массах. Человек в кризисные эпохи стремится к иллюзиям, утешению, ощущению надежности, что в полной мере они находят в утопиях. Соотношение рационального и иррационального не сводится к вытеснению иррациональных начал рациональными. Оно гораздо сложнее: оба начала взаимодействуют в утопическом сознании. Утопия претендует на открытие некоего секрета, тайны социального бытия, что позволит объяснить и реконструировать события по заданным рациональным проектам.

В основе утопического творчества лежат интернациональные мифологические универсалии: всесилие Разума, культ природы и истории, связь религии и национального начала, подобие небесного и земного, рационализм политики и власти.

Одна из существенных черт утопического сознания - это совмещение в нем образного (чувственно-конкретного) и понятийного (абстрактно-логического) мышления. Полифония, сопровождавшая разрушение синкретизма мифологического сознания, несла с собой возможность появления качественно нового мышления, в структуру которого входит и представление о «совершенном мире». Эта идея была особенно важна для утопического сознания. Более того, именно она и явилась тем стержнем, вокруг которого создавались все идеальные государства с совершенными правителями и добродетельными гражданами.

В социальных утопиях решается проблема соотношения сущего и должного. Как правило, эти две сферы человеческого бытия в утопическом произведении слиты в абсолюте. В социальных утопиях присутствует стремление к преобразованию существующего порядка на идеальных основах, но при этом они ориентированы всецело на иной совершенный, "трансцендентный" мир идеальных сущностей. Как правило, механизм реализации идеального строя отсутствует в утопических проектах, или этот механизм оперирует принципами, не имеющими к действительности никакого отношения.

В рамках утопической традиции происходило созидание социального идеала, который связывался с представлением о желаемой, достойной и должной жизни человека в обществе. Идеальным считался образ жизни, соответствующий потребностям, интересам и устремлениям человеческой личности, в полной мере обеспечивающий все благоприятные условия для ее полноценного развития. Утопия обладает возможностью стимулировать воображение и творческие способности человека, как при построении идеального мира, так и при конструировании совершенного человека, который получает полное право жить в таком мире. Это, в свою очередь, способствует и прогрессивному развитию общества, и постепенному, частичному осуществлению идеальных замыслов, чаяний и ценностей. В этом видится, в конечном счете, и смысл самой идеальности как цели, процесса и результата общественного развития. Конструирование утопических проектов - это своеобразное решение проблемы социального, нравственного, эстетического идеала.

В качестве социально-философских оснований утопизма можно выделить: а) дуализм чувственного и сверхчувственного миров; б) дихотомию эмпирического и идеального социума; в) рационализацию в деле построения совершенного государства, которая проявляется в создании утопических моделей; г) «идеальные основания» (справедливость, равенство, братство, любовь, милосердие и др.), выступающие как гарантия переустройства эмпирического мира в целом.

Утопические социальные системы возникают в ответ на потребность человека в совершенстве. В утопическом сознании эта идея получает свою актуализацию в виде проектов идеального государства. Отсюда стремление к гармонизации мира, социума, человека. Можно говорить о том, что идея гармонизации составляет содержание утопического идеала.

В области утопии сохраняется ценностная установка, выработанная человечеством на протяжении своего развития: справедливость, свобода, равенство, братство и пр. Во всяком случае, провозглашается их незыблемость и значимость для человека и общества. Отвлекаясь от путей предлагаемых утопистами для их реализации (в основном это путь коренной ломки существующих, а значит несовершенных социальных отношений), можно говорить о том, что в этой части утопии находит свое отражение представление об истинной человечности в отношении к природе, обществу и человеку. Это в определенной мере предотвращает скатывание человечества в бездну небытия посредством экологической, информационной, термоядерной катастрофы.

Утопическое сознание содержит в себе мощный творческий потенциал, проявляющий себя в построении утопических моделей как ответ на кризисное состояние в обществе. Тем самым, предлагая альтернативные пути выхода из кризиса и расширяя потенциал человеческого сознания в деле освоения действительности.

Порок утопизма проявляется в стремлении к абсолютизации, т.е. реализации совершенства в социуме. Исходя из этой «претензии на абсолютную реализацию совершенства» мы можем классифицировать различные политические, экономические, юридические, нравственные проекты как утопические.

В результате сопоставления утопии с другими феноменами культуры (мифа, религии, идеологии, футурологии) выявлена модель социальных категорий, описывающих форму и содержание утопического сознания: «рациональная интуиция» при помощи которой утопист определяет отношение идеала к реальности. Это отношение мыслится им как противоречивое, нетождественное, в силу чего предлагается проект утопического идеального социума, в котором снимается это несоответствие; «интеллектуальная гипотеза», определяющая содержание утопического идеала. Интеллектуальные рассуждения в отношении будущего переустройства социума способствуют обозначению будущего спектра сугубо научных изысканий, расширению творческого потенциала теоретического мышления, утверждению возможности практического преобразования действительности; «идеальный социум» выступает фундаментальной категорией всех утопических теорий. Его изображение зависит от субъективных пристрастий утописта, но направленность на абсолютное торжество общечеловеческих ценностей является отличительной характеристикой утопий; «творческое воображение» необходимо для воссоздания и описания идеальной реальности. Вследствие этого «идеальный град» утопистов может размещаться вне времени и пространства, что позволяет им высказывать смелые гипотезы относительно возможности вечной жизни, раздвигать горизонты земли до бесконечности; «идеализация» всех основ социальной жизни: политической, нравственной, правовой, экономической, религиозной. Последняя при трансформации утопическим сознанием приобретает светскую направленность и выступает как средство для достижения высшей социальной цели - «земного рая».

В российской культуре мы обнаруживаем наличие оппозиций, в рамках которых происходило первичное осмысление мира, например, «добро-зло, «полезное - вредное», «любовь - ненависть», «справедливость - несправедливость», «мужество - трусость» и т.д. Языческое мировосприятие включает в себя образы богов, демонов, духов, «живых», «нежити», оборотней. Все это многообразие было использовано в человеческой культуре в различных областях творческой мысли: сказках, былинах, рассказах, легендах и пр. Язычество сохранилось в подсознательной области человеческого мышления и в немалой степени определяют наш общерусский менталитет. Оно находит свое выражение в фольклоре, символике прикладного искусства, языке, в легендах, сказках, обрядности, суевериях, утопических конструкциях идеальных государств.

В утопическом творчестве познавательный, научно-исследовательский элемент носит подчиненный характер. На первый план выдвигаются иные параметры, которые решают задачу построения гармоничного отношения между людьми на основе эмоциональности, поэтому всегда изображения утопических государств овеяны поэтическим, художественным ореолом

Собственно познавательное отношение к миру начинается с противопоставления субъекта и объекта. В утопиях решается проблема гармонизации отношений субъекта и объекта посредством фантастических, эмоциональных, ценностных средств. В утопиях действительное единство целостной системы деятельности сознания подменяется представлением о существовании и возможной реализации «иного мира». Эта подмена оказывает мощное воздействие на эмоциональную сферу человека и способствует пробуждению в нем скрытых демонических сил, направленных на разрушение существующей реальности и осуществлении надежды на лучшую долю.

Утопические представления, связанные с народным творчеством, были одними из первых попыток национального самоопределения, попытками народа выразить свою национальную самобытность. В народном фольклоре формируются представления об идеальном облике мира, отношения к нему и пути достижения желаемого. Расшифровка глубинных, символичных смыслов народного фольклора, позволяет обнаружить причины социальных катаклизмов, истоки исторического развития социума, своеобразие национальной культуры.

В образе идеального града Китежа своеобразным способом происходит осмысление мировоззренческих структур, лежащих в основании культуры. Это первичная форма бытия философских категорий, которая выступает не как понятийная система, а как метафоры и образы. Именно эта ступень предшествует рациональному познанию и раскрытию смыслов понятий культуры, в образах и метафорах улавливается единство и целостность мироздания. Эта особенность миропонимания обнаруживается уже в истоках формирования философии. Утопические представления, которые формируется вследствие представления о совершенном образе грядущего или прошедшего «золотого века», имеют символический и метафорический характер. В них происходит образное отражение мира.

Для классических утопий ХУШ столетия характерно обращение к наукам как к эффективному средству познания истинных основ природной, социальной, человеческой жизни, так и возможности на основании этого их преобразовывать. Это является фундаментальным основанием для формирования различных моделей устроения мира на всех уровнях. Не случайно, утопии становятся одним из стимулов революционного движения, цель которого совпадает с утопическими целями -достижение «земного рая», утверждение царства Справедливости и Добра.

В учении славянофилов противопоставление реальной Западной Европы, где недостатки выдвигались на первый план, и идеальной России, было закономерным развитием их общественно-политической мысли. Славянофилы подняли и рассмотрели актуальные проблемы национальной самобытности, традиционализма, общинного строя, народного суверенитета, позитивного, деятельного творчества,— движения, ратовавшего за политическое, экономическое и духовное раскрепощение славянских народов. Немаловажным моментом в мировоззрении славянофилов явилось положение об онтологическом существовании общего блага, интереса, высшей справедливости. Именно вера в укорененности в бытии высших метафизических ценностей воодушевляла славянофилов в деле поиска принципов совершенного государственного устройства, и путей реализации такового в жизнь. Эти принципы они находили в прошлом, традиционном обществе, - это общинность, «условное землевладение», обычай.

Утопический социализм в России как идейное образование было сложным явлением, как по своей сути, так и по практическим проявлениям, сопровождалось оно крайней противоречивостью. Она определялась тем, что социалистическая мысль, интернациональная по своему существу, в России принимала особые формы и развивалась российскими мыслителями в рамках «приспособления» общих принципов социализма к условиям своего отечества. Прежде всего, противоречивость эта проявлялась в том, что основной формой утопического социализма в России закономерно оказался социализм крестьянский, общинный, народнический.

Заслугой утопического социализма было формирование новых идей, получивших распространение в социальной науке и общественном сознании. Во-первых, это идея об ограниченности политически-правового равенства, установление которого было результатом буржуазных революций. Социалисты-утописты выдвигали требование реального социального равенства, в том числе и в отношении собственности. Важнейшей чертой утопического социализма было также требование углубить политическую революцию, превратив ее в революцию «социальную». Во-вторых, в утопическом социализме получила распространение идея о том, что подлинное равенство должно строиться на основе и с учетом достижений материальной и духовной культуры, которая несла с собой вся предшествовавшая цивилизация. В-третьих, в ходе развития утопического социализма получила распространение новая трактовка общественного идеала - представление о таком будущем строе, где потребности людей получают полное развитие, где будет осуществлено совпадение, соединение, гармонизация личных и общественных интересов.

В утопическом социализме не были решены поставленные им проблемы в силу приверженности к уравнительным антиэксплуататорским учениям, которые приводили к формированию грубого, примитивного «казарменного коммунизма». Кроме того, стремление к осуществлению в полной мере общественного идеала, по своей сути, является утопичным.

Общей тенденцией утопического социализма XIX века, которая одновременно составляет его специфику, является вера в то, что социальный прогресс осуществляется скачкообразно, через полное отрицание наличного состояния и замену его идеальным социальным устройством. В таком обществе предполагается совершенно иной тип межиндивидуальных отношений, качественно иные (совершенные) социальные институты, особый (идеальный) набор нравственных качеств, уникальная практика воспитания и т.д. Следует отметить, что утопическое видение социального развития человечества от первоначальной целостности через всеобщий разлад к идеальному совершенству стало основополагающей схемой исторических концепций всего последующего социализма.

В результате исследования утопического сознания на материале российской культуры мы установили, что для этого типа общественного сознания характерно предельное противопоставление мира должного миру сущему. Такая форма теоретизирования исторически была обусловлена кризисным состоянием общества, в котором все социальные противоречия обострились до предела. Миру зла, насилия, порока и нищеты утописты противопоставляли идеальный мир, качественно иной социальный порядок.

Сущностью социальных утопий выступает оптимизм. Русские мыслители, разрабатывая утопические проекты, верили в возможность осуществления в недалеком будущем идеального состояния в человеческом обществе. Это положение основывается на их уверенности в том, что имеются все основные предпосылки для осуществления данной цели: во-первых, «добрая» природа человека, во-вторых, достаточный объем знаний о человеке, обществе и всем мироздании в целом. Данная оптимистическая уверенность в скорейшем осуществлении царства божьего на земле имеет скорее религиозный, чем научный характер.

Русские мыслители в отношении преобразования общества предлагали ненасильственные средства. Основанием для такого утверждения служит для них уверенность в неизбежности качественного перерождения человека, его возврата к истинной человечности. На основании осознания человеком своей «доброй» сущности произойдет качественное изменение и во всех общественных отношениях - политических, экономических, юридических и пр.

Утопические проекты российских мыслителей по способу апелляции к общественному сознанию были тождественны религиозно-нравственным проповедям, главным образом еретического характера. Обосновывая истинность своих видений будущего строя, они ссылались на собственную исключительность, что придавало религиозно-мистический характер их теоретическим концепциям. В этом, несомненно, кроется слабость их учений как социально-политических программ. По своим содержательным особенностям утопические проекты являются различными модификациями христианского учения о рае и еще больше милленаристского учения о тысячелетнем царстве Христа на земле.

Используя религию в своих социальных утопиях, исследуемые мыслители, пытаются сделать ее «рациональной», «природосообразной», реформировать ее, освободив от ложных догматов, направленных на подавление человеческой природы или разобщение людей. В социальных утопиях российских мыслителей преобладала тенденция возвышения человека над природой; в современной цивилизации опасность одностороннего преувеличения этой тенденции проявилась в полной мере. Экологический кризис, ставший настоящим бедствием современного общества, очевидно, изменит направленность настоящих и будущих социальных утопий. Можно предположить, что в них произойдет переориентация на гармонизацию отношений человека со средой обитания. Проблема соотношения утопии и реальности приобретает особую остроту в условиях угрозы тотального уничтожения человечества в ядерном противостоянии, массового отравления, вырождения человека.

В утопиях XIX века преобладала тенденция возвышения человека над природой; в современной цивилизации опасность одностороннего преувеличения этой тенденции проявилась в полной мере. Экологический кризис, ставший настоящим бедствием современности очевидно изменит направленность настоящих и будущих социальных утопий. Можно предположить, что в них произойдет переориентация на гармонизацию отношений человека со средой обитания.

Определенные социальные аспекты утопического социализма XIX века были усвоены и переработаны марксизмом (например, учение о равенстве, социальной справедливости, коллективизме и т.д.). Были предприняты интенсивные усилия по внедрению ряда этих положений в жизнь. В этом отношении были достигнуты определенные позитивные результаты, связанные с воспитанием, организацией производственной деятельности и быта людей. Оценить степень утопичности или реальности существенных положений марксизма сейчас уже не представляется возможным, но проблема разграничения утопического и научного содержания марксизма продолжает оставаться актуальной, что, естественно, должно быть предметом других исследований.

Проблема соотношения утопии и реальности приобретает особую остроту в условиях тотального уничтожения человечества в ядерном противостоянии, массового отравления, вырождения человека.

Произведенный нами анализ позволяет утверждать, что утопия как особая форма человеческого мышления, сознания и жизнедеятельности будет присутствовать в культуре всегда. Также и социальные утопии, как выражение стремления к совершенному обществу, будут постоянно возрождаться в кризисные эпохи его развития в новых формах.

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Учайкина, Наталья Ивановна, 2002 год

1. Абовин-Егидес П.М. Сквозь ад: в поисках третьего пути. / П.М. Абовин-Егидес. М.: Мол. гвардия, 1991. - 364 с.

2. Адлер А. Понять природу человека. / А. Адлер. СПб.: Академический проект, 2000. - 256 с.

3. Айзятов Ф.А. Устойчивое развитие: состояние, модель, стратегия (методологический и философско-экологический анализ). / Ф.А. Айзятов. -Саранск, 1998.-298 с.

4. Аксаков К.С., Аксаков И.С. Литературная критика. / К.С. Аксаков, И.С. Аксаков. М.: Современник, 1982. - 383 с.

5. Александрова Р.И., Курносикова Е.А. Россия: духовность, философия любви. / Р.И. Александрова, Е.А. Курносикова,- Саранск: Изд-во Морд, ун-та, 1999. -176 с.

6. Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. / Н.Н. Алексеев. М.: Аграф, 1998. -636 с.

7. Алексеева Т.А., Кравченко И.И. Политическая философия: к формированию концепции. / Т.А. Алексеева, И.И. Кравченко. // Вопросы философии. 1994. - № 3. - С.12 - 20.

8. Альтицер Р. Россия и апокалипсис. / Р. Альтицер. // Вопросы философии. -1996. -№ 7,-С.110-126.

9. Аникин В.П. Теория фольклорной традиции и ее значение для исторического исследования былин. / В.П. Аникин. М.: Изд-во МГУ, 1980. - 331 с.

10. Аникин В.П. Русская народная сказка. М.: Худож. лит., 1984. - 176 с.

11. Артемьева Т.В. Философия в Петербургской Академии наук XVIII века. / Т.В. Артемьева СПб.: Санкт-Петербургский Центр истории идей, 1999. - 182 с.

12. Артемьева Т.В. Софиократические идеалы и эпистемологические утопии Михаила Хераскова. / Т.В. Артемьева. // Российская утопия. От идеального государства к совершенному обществу. СПб., 2000. - С. 13-47.

13. Артемьева Т.В. Новая Атлантида Михаила Щербатова. / Т.В. Артемьева. // Вопросы философии. 2000. - № 10. - С. 104-111.

14. Афанасьев А.Ю. Эволюция образа: от язычества к христианству. / А.Ю. Афанасьев. // Вопросы философии. 1996. - № 10. - С.71-83.

15. Афанасьев А.Н. Народ-художник: Миф. Фольклор. Литература. / А.Н. Афанасьев. М.: Сов. Россия, 1986. - 366 с.

16. Афанасьев А.Н. Древо жизни: Избр. ст. / А.Н. Афанасьев. М.: Современник, 1983.-464 с.

17. Афанасьев А.Н. Живая вода и вещее слово. / А.Н. Афанасьев. М.: Сов. Россия, 1988.- 508 с.

18. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. В 3 т. / А.С. Ахиезер. -М.: Изд-во ФО СССР, 1991. Т. 1-3.

19. Ахиезер А.С. Об особенностях современного философствования (взгляд из России). / А.С. Ахиезер. // Вопросы философии. 1995. - № 12. - С.3-20.

20. Ахиезер А.С. Философские основы социокультурной теории и методологии / А.С. Ахиезер. // Вопросы философии. 2000. - №9. - С.29-45.

21. Бакунин М.А. Избранные философские сочинения и письма. / М.А. Бакунин. -М.: Мысль, 1987.- 573.

22. Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика. / М.А. Бакунин. М.: Правда, 1989.-621 с.

23. Барг М.А. Великая английская революция в портретах ее деятелей. / М.А. Барг.-М.: Мысль, 1991.-397 с.

24. Барт К. Христианская община и гражданская община. / К. Барт. // Вопросы философии. 2001. - №11. - С. 144-166.

25. Баталов Э.Я. В мире утопии. / Э.Я. Баталов. М.: Политиздат, 1989. - 319 с.

26. Баталов Э.Я. Социальная утопия и утопическое сознание в США. / Э.Я. Баталов. М.: Политиздат, 1982. - 284 с.

27. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. / М.М. Бахтин. М.: Искусство, 1986.-444 с.

28. Благой Д. Д. История русской литературы XVIII века. / Д.Д. Благой. М.: Учпедгиз, 1960.- 582 с.

29. Благой Д.Д. От Кантемира до наших дней: В 2 т. / Д.Д. Благой. М.: Худож. лит., 1979.-Т. 1-2.

30. Белинский В.Г. Взгляд на русскую литературу: Сборник. / В.Г. Белинский. -М.: Современник, 1988. 653 с.

31. Белоцерковский В.В. Самоуправление будущее человечества или новая утопия. / В.В. Белоцерковский. - М.: Интер-Версо: Междунар. Отношения, 1992. -159 с.

32. Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века / О России и русской философской культуре. / Н.А. Бердяев. М.: Наука, 1990.-С. 43-271.

33. Бердяев Н.А. Судьба России. Самосознание. / Н.А. Бердяев. Ростов на Дону: изд-во «Феникс», 1997. - 544 с.

34. Бердяев Н.А. Сочинения. / Н.А. Бердяев. -М.: «Раритет», 1994. -416 с.

35. Бибихин В.В. Закон русской истории. / В.В. Бибихин. // Вопросы философии. 1998. - №7. - С.94-126.

36. Благова Т.И. Родоначальники славянофильства. А.С. Хомяков и И.В. Киреевский. / Т.И. Благова. М.: Высш. шк., 1995. - 352 с.

37. Блох Э. Принцип надежды. / Э. Блох. /Утопия и утопическое мышление. -М.: Прогресс, 1991, с.49-53.

38. Брейкин О.В. Становление нравственного идеала в культурах Древнего мира. / О.В. Брейкин. Саранск: Изд-во Морд, ун-та, 1996. - 148 с.

39. Булгаков С. Н. Сочинения: В 2 т. / С.Н. Булгаков. -М.: Наука, 1993. Т. 1-2.

40. Буслаев Ф.И. Русский богатырский эпос. Русский народный эпос. / Ф.И. Буслаев. Воронеж: Центр.-Чернозем. Кн. изд-во, 1987. -253 с.

41. Бушмин А.С. Художественный мир Салтыкова-Щедрина. / А.С. Бушмин. -Л.: Наука, 1987.-365 с.

42. Бэкон Ф. Новая Атлантида. / Ф. Бэкон. / Утопический роман ХУ1 ХУП веков.-М„ 1971.-С. 193-226.

43. Валицкий А. По поводу «русской идеи» в русской философии. / А. Валиц-кий. // Вопросы философии. 1994. - №1. - С.68-72.

44. Валицкий А. Парижские лекции Адама Мицкевича: Россия и русские мыслители. / А. Валицкий. // Вопросы философии. 2001. - №3. - С.127-150.

45. Валицкий А. Коммунистическая утопия и судьба социалистического эксперимента в России. / А. Валицкий. // Вопросы философии. 1998. -№ 8. - С.68-85.

46. Виндельбанд В. Избранное: Дух и история. / В. Виндельбанд. М.: Юристъ, 1995.-687 с.

47. Виппер Р.Ю. История нового времени. / Р.Ю. Виппер. М.: ЧеРо, 1999.624 с.

48. Волгин В.П. История социалистических идей. / В.П. Волгин. M.-JL: ГИЗ, 1928. -Ч. 1.-299 с.

49. Волгин В.П. Очерки истории социалистических идей: Первая половина XIX в. / В.П. Волгин. М.: Наука, 1975. - 295 с.

50. Волгин В.П. Очерки истории социалистических идей с древности до конца ХУШ в. / В.П. Волгин. М.: Наука, 1975. - 295 с.

51. Володин А.И. Об историософии Герцена. / А.И. Володин. // Вопросы философии. 1996. - № 9. - С.82-89.

52. Володин А.И. Утопия и история. / А.И. Володин. М.: Политиздат, 1976. -271 с.

53. Вундт В. Миф и религия. / В. Вундт. СПб.: Брокгауз; Ефрон, 1913. - 416 с.

54. Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер. / Б.П. Вышеславцев. // Вопросы философии. 1995. - № 6. - С. 111-121.

55. Гаврюшин Н.К. Русская философия и религиозное сознание. / Н.К. Гаврю-шин. // Вопросы философии. 1994. - № 1. - С.65-67.

56. Гагаев А.А. Теория и методология субстратного подхода в материалистической диалектике. / А.А. Гагаев. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1991. - 308 с.

57. Гагаев А.А., Гагаев П.А. Русская душа. / А.А. Гагаев, П.А. Гагаев. Пенза, 1996.-265 с.

58. Гаджиев К.С. Политическая философия: формирование и сущность. / К.С. Гаджиев. // Вопросы философии. 1995. - № 7. - С.3-27.

59. Гайденко П.П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века. / П.П. Гайденко. М.: Прогресс-Традиция, 2001. - 472 с.

60. Гальцева Р.А. Очерки русской утопической мысли XX века. / Р.А. Гальцева. -М.: Наука, 1992.-208 с.

61. Герцен А.И. Собрание сочинений в 30 т. / А.И. Герцен. М.: Наука, 1954-1965.-Т. 1-30.

62. Герцен А.И. Собр. соч. в 9 т. / А.И. Герцен. М.: Наука, 1955. - Т. 1-9.

63. Гершензон М.О. Славянофильство. / М.О. Гершензон. // Вопросы философии. 1997.-№12. - С.68-72.

64. Гирусов Э.В., Платонов Г.В. Мир в поисках концепции устойчивого развития / Э.В. Гирусов // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 1996. № 1. - С. 3-14.

65. Городок в табакерке. Сказки русских писателей. М.: Правда, 1989. - 656 с.

66. Готье Ю.В. История областного управления в России от Петра 1 до Екатерины II. Т. II. / Ю.В. Готье. М.-П.: Изд-во АН СССР, 1941. - 303 с.

67. Громов М.Н., Козлов Н.С. Русская философская мысль Х-ХУП вв. / М.Н. Громов, Н.С. Козлов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. - 288 с.

68. Громов М.Н. Вечные ценности русской культуры: к интерпретации отечественной философии. / М.Н. Громов. // Вопросы философии. № 1. - 1994. -С.54-60.

69. Гуревич П.С. Идеал, утопия и критическая рефлексия. / П.С. Гуревич. // Вопросы философии. 1997.-№12. - С. 139-141.

70. Гуковский Г.А. Русская литература ХУШ века. / Г.А. Гуковский. М.: Аспект Пресс, 1998. - 453 с.

71. Данилова JI.B. Сельская община в средневековой Руси. / JI.B. Данилова. -М.: Наука, 1994.-246 с.

72. Дьяконов И.М. Архаические мифы Востока и Запада. / И.М. Дьяконов. М.: Наука, 1990.-246 с.

73. Добролюбов Н.А. Избранное. / Н.А. Добролюбов. М.: Современник, 1984.- 622 с.

74. Доленко Д.В. Политико-территориальная организация общества. / Д.В. Доленко. Саранск: Изд-во Морд, ун-та, 1997. - 124 с.

75. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений: В 12т./ Ф.М. Достоевский. М.: Правда, 1982.-Т. 1-12.

76. Дудзинская Е.А. Славянофилы в пореформенной России. / Е.А. Дудзинская.- М.: Институт российской истории РАН, 1994. 278 с.

77. Дудзинская Е.А. Славянофилы в общественной борьбе. / Е.А. Дудзинская. -М.: Мысль, 1983.-272 с.

78. Евлампиев И.И. История русской метафизики в XIX-XX веках. Русская философия в поисках Абсолюта. В 2 ч. / И.И. Евлампиев. СПб.: Алетейя, 2000. - Ч. 1-2.

79. Екатерина II Сочинения Екатерины П. / Екатерина П. М.: Сов. Россия, 1990.-384 с.

80. Екатерина П Учреждения для управления губерний Всероссийской Империи. / Екатерина П. М.: Москов. Сенатская Типография, 1789. - 302 с.

81. Ермичев А.А. Ладья у подножья креста. О проблеме разума у П.Я. Чаадаева. / А.А. Ермичев. // Вопросы философии. 2000. - № 12. - С. 171 -179.

82. Замалеев А.Ф. Восточнославянские мыслители: Эпоха Средневековья. / А.Ф. Замалеев. СПб: Изд-во С.-Петербургского университета, 1998. - 270 с.

83. Зейналов Г.Г. Человечество в поисках альтернативного пути развития. / Г.Г. Зефналов. М.: Прометей, 1999. - 200 с.

84. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. / Д.К. Зеленин. М.: Наука, 1991.-507 с.

85. Зеньковский В.В. История русской философии: В 2-х т. / В.В. Зеньковский. -Л.: ЭГО, 1991. Т. 1-2.

86. Зинченко В.П. Мысль и Слово Густава Шпета (возвращение из изгнания). / В.П. Зинченко. М.: Изд-во УРАО, 2000. - 208 с.

87. Иванов В.В., Топоров В.И. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. / В.В. Иванов, В.И. Топоров. М.: Наука, 1965. - 246 с.

88. Игнатов А. «Евразийство» и поиск новой русской культурной идентичности. / А. Игнатов. // Вопросы философии. 1995. - № 6. - С.49-64.

89. Игнатов А. Русская философия истории: романтический консерватизм. / А. Игнатов. //Вопросы философии. 1999. - № 11. - С. 102-121.

90. Идеал, утопия и критическая рефлексия. / Отв. ред. В.А. Лекторский. М.: Росспэн, 1996.-302 с.

91. Иконников А.В. Тысяча лет русской архитектуры: Развитие традиций. / А.В. Иконников. М.: Искусство, 1990. - 384 с.

92. Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская цивилизация. Содержание, границы, возможности. / В.В. Ильин, А.С. Ахиезер. М.: Изд-во МГУ, 2000. - 304 с.

93. Ильин В.В., Панарин А.С., Ахиезер А.С. Реформы и контрреформы в России. / В.В. Ильин, А.С. Панарин, А.С. Ахиезер. М.: Изд-во МГУ, 1996. - 400 с.

94. Иорданский В.Б. Хаос и гармония. / В.Б. Иорданский. М.: Наука, 1982. -343 с.

95. Исторические типы рациональности: В 2 т. -М.: ИФРАН, 1995.-Т.1-2.

96. Кагарлицкий Ю.И. Что такое фантастика? / Ю.И. Кагарлицкий. М.: Худож. лит., 1974.-349 с.

97. Каменский А.Б. От Петра 1 до Павла 1: реформы в России ХУШ века: Опыт целостного анализа. / А.Б. Каменский. М.: РГГУ, 2001. - 575 с.

98. Кампанелла Ф. Город Солнца. / Ф. Кампанелла. М.: Изд-во АН СССР, 1954.- 228 с.

99. Кант И. Сочинения. В 6 т. / И. Кант. М.: Мысль, 1963-1966. - Т. 1-6.

100. Кантор К.М. Немецкая идеология Маркса Энгельса и русский марксизм. К.М. Кантор. // Вопросы философии. - 1995. - № 12. - С.88-108.

101. Капустин М.П. Конец утопии? / М.П. Капустин. М.: Новости, 1990. - 594 с.

102. Кара-Мурза С. Интеллигенция на пепелище России. / С. Кара-Мурза. М.: «Былина», 1997. - 264 с.

103. Кара-Мурза С., Зиновьев А., Ортис А.Ф. Коммунизм. Еврокоммунизм. Советский строй. / С. Кара-Мурза, А. Зиновьев, А.Ф. Ортис. М.: ИТРК, 2000. - 160 с.

104. Карасев JI.B. Русская идея (символика и смысл). / Л.В. Карасев. // Вопросы философии. 1992. - №8. - С.92-104.

105. Карасев Л.В. Онтологический взгляд на русскую литературу. / Л.В. Карасев. М.: Изд-во РГГУ, 1995. - 104 с.

106. Кевбрин Б.Ф. Развитие. Детерминизм. Закон. / Б.Ф. Кевбрин. М., 1998. -244 с.

107. Кемкин В.И. Категория «состояние» в научном познании. / В.И. Кемкин. -М.: Высш. шк, 1983,- 120 с.

108. Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу. / Ф.Х. Кессиди. М.: Мысль, 1972. - 312 с.

109. Кизеветтер А.А. Исторические очерки. Из истории политических идей. / А.А. Кизеветтер. М.: Т-во Скоропечатни А.А. Левенсон, 1912. - 502 с.

110. Киреевский И.В. Избранные статьи. / И.В. Киреевский. М.: Современник, 1984.-383 с.

111. Киреевский И.В. Критика и эстетика. / И.В. Киреевский. М.: Искусство. 1998.-464 с.

112. Киселева М.С. Древнерусские книжники и власть. / М.С. Киселева. // Вопросы философии. 1998. - №7.-С.127-147.

113. Киселева М.С. Мера и вера (знание о жизни и смерти у древних славян и книжников Киевской Руси). / М.С. Киселева. // Вопросы философии 1995. - № 8 . -С. 103-122.

114. Киселева М.С. Раскол и конец древнерусской книжности. / М.С. Киселева. // Вопросы философии, 1999. -№ 10. - С. 110-134.

115. Киселева М.С. Учение книжное: текст и контекст древнерусской книжности. / М.С. Киселева. М.: Индрик, 2000. - 256 с.

116. Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. / А.И. Клибанов. М.: Наука, 1977.-335 с.

117. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций в трех книгах. / В.О. Ключевский. М.: Мысль, 1993. - Т.1-3.

118. Коган JI.A. Кто он герценовский «химик». / Л.А. Коган. // Вопросы философии. - 1995. - № 12. - С.133-136.

119. Косарев А. Философия мифа: мифология и ее эвристическая значимость. / А. Косарев. М.: PERSE, Университетская книга, 2000. - 304 с.

120. Кошелев В.А. Эстетические и литературные воззрения русских славянофилов (1840—1850-е годы)./В.А. Кошелев.-Л.: Наука, 1984.- 195 с.

121. Кравченко И.И. Рациональное и иррациональное в политике. / И.И. Кравченко. // Вопросы философии. 1996 - №3 - С.3-18.

122. Кравченко И.И. Политика, наука и утопия. / И.И. Кравченко. / Драма обновления. М., 1990. С. 305 - 329.

123. Кравченко И.И. Политическая мифология: вечность и современность: / И.И. Кравченко. // Вопросы философии. 1999. - № 1. - С. 3-17.

124. Кузнецов П.В. Метафизический нарцисс: П.Я. Чаадаев и судьба философии в России. / П.В. Кузнецов. // Вопросы философии. 1997. - № 8. - С.175-190.

125. Кулешов В.И. Славянофилы и русская литература. / В.И. Кулешов. М.: Ху-дож. лит-ра, 1976. - 288 с.

126. Лапшин И.И. Философия изобретения и изобретение философии. Введение в историю философии. / И.И. Лапшин. -М.: Республика, 1999. 399 с.

127. Ласки М. Утопия и революция. / М. Ласки. /Утопия и утопическое мышление. М.: Прогресс, 1991. - С. 170-209.

128. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. / Л. Леви-Брюль. -М.: Гос. антирелиг. изд-во, 1937. -518 с.

129. Леви-Строс К. Печальные тропики. / К. Леви-Строс. М.: Мысль, 1984. -220 с.

130. Леви-Строс К. Структурная антропология. / К. Леви-Строс. М.: Наука, 1985.- 536 с.

131. Лекторский В.А. Христианские ценности, либерализм, тоталитаризм, постмодернизм. / В.А. Лекторский. // Вопросы философии. 2001. - № 4. - С. 3-9.

132. Леонтьев К.Н. Избранное. / К.Н. Леонтьев. М.: Рарогъ: Моск. рабочий, 1993.-397 с.

133. Литературное наследство. М.: Журн. газет, объединение, 1935. Т. 22-24. -Неизданные философские письма П.Я. Чаадаева. «Текущая хроника и особые происшествия». Дневник В.Ф. Одоевского и др. - 802 с.

134. Литературные взгляды и творчество славянофилов. 1830—1850. М.: Наука, 1978.-502 с.

135. Лихачев Д.С. Некоторые задачи изучения второго южно-славянского влияния в России. Д.С. Лихачев. / Лихачев Д.С. Исследования по древнерусской литературе.-Л., 1986. С. 7-56.

136. Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. / А.Ф. Лосев. М.: Учпедгиз, 1957. - 620 с.

137. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. / А.Ф. Лосев. М.: Политиздат, 1991.-525 с.

138. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: быт и традиции русского дворянства (ХУШ начало XIX вв.). / Ю.М. Лотман. - СПб.: Искусство, 1999.-416 с.

139. Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. / Ю.М. Лотман. М.: Просвещение, 1988. - 348 с.

140. Малиновский Б. Магия, наука и религия. / Б. Малиновский. М.: Рефл.-бук., 1998.-304 с.

141. Мамардашвили М.К. Сознание как философская проблема. / М.К. Мамарда-швили. // Вопросы философии. -№10. 1990. - С.3-18.

142. Мамедов Н.М. Культура. Экология. Образование. / Н.М. Мамедов. М.: РЭФИА, 1996.-52 с.

143. Мамедов Н.М. Проблема экологии: некоторые актуальные аспекты. / Н.М. Мамедов. М.: Знание, 1989. - 48 с.

144. Мангейм К. Идеология и утопия. / К. Маигейм. / Мангейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994. С. 7-276.

145. Маравалль X. Утопия и реформизм. / X. Маравалль. /Утопия и утопическое мышление. М.: Прогресс, 1991.-210-232.

146. Маркс К. Предисловие. Критика политической экономии. / К. Маркс. // Маркс К., Энгельс Ф.: Соч. 2-е изд. Т. 13. С. 5-9.

147. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов. / К. Маркс. // Маркс К., Энгельс Ф.: Соч. 2-е изд. Т. 46. 4.1. С. 3-508.

148. Марутаев М.А. О гармонии мира. / М.А. Марутаев. // Вопросы философии. -1994,-№6.-С.71-81.

149. Межуев В.М. Социализм как идея и как реальность. / В.М. Межуев. // Вопросы философии. 1990. - № 11. - С. 18-30.

150. Межуев В.М. О национальной идее. / В.М. Межуев. // Вопросы философии. -1997.-№12.-С.З-14.

151. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. / Е.М. Мелетинский. М.: Наука, 1976. -407 с.

152. Мелетинский Е.М. Общее понятие мифа и мифологии. / Е.М. Мелетинский. / Мифологический словарь. М.: Сов. энцикл., 1991. - С. 653-658.

153. Меркулов И.П. Истоки сакрализации теоретической науки. / И.П. Меркулов. // Вопросы философии. 1998. - № 10. - С. 64-76.

154. Мещеряков В.Т. Развитие представлений о гармонии в домарксистской и марксистско-ленинской философии. / В.Т. Мещеряков. Л.: Наука, 1981.-205 с.

155. Микешина Л.А. Методология современной науки. / Л.А. Микешина М.: Прометей, 1991. - 116 с.

156. Мильдон В.И. Миллениумы русский и западный: образы эсхатологии. / В.И. Мильдон. // Вопросы философии. 2000. - № 7. - С.3-12.

157. Мильдон В.И. «Сказка ложь.» (вечно женственное на русской земле). / В.И. Мильдон. //Вопросы философии.-2001. - № 5. - С. 132-148.

158. Митрофанов А.В. Социально-политическая утопия славянофилов. / А.В. Митрофанов. // Российская утопия. От идеального государства к совершенному обществу. СПб.: Санкт-Петербургский Центр истории идей, 2000. С. 141-150.

159. Мифологический словарь. М.: Сов. энцикл., 1991.-736 с.

160. Мор Т. Утопия./Т. Мор.-М.: Наука, 1978.-416 с.

161. Мортон A.JI. Английская утопия. / А.Л. Мортон. -М.: Наука, 1956. 178 с.

162. Московские ведомости: Газета политическая и литературная. М.: Изд-во Императорского Московского ун-та, 1859. - №1-101.

163. Мудрагей Н.С. Идеал проблема выбора, или Воля к разуму. / Н.С. Мудра-гей. // Вопросы философии. - 1995. - №9. - С.43-53.

164. Мэнюэль Ф., Мэнюэль Фр. Утопическое мышление в западном мире. / Ф. Мэнюэль, Фр. Мэнюэль. /Утопия и утопическое мышление. М.: Прогресс, 1991. -С. 21-48.

165. Мясников Л.Н. Общий язык в утопии. / Л.Н. Мясников. // Человек. 1999 -№4.-С. 158- 166; № 5 - С. 151 - 159.

166. Найдыш В.М. Мифотворчество и фольклорное сознание. / В.М. Найдыш. // Вопросы философии. 1994. - № 2. - С. 45-53.

167. Найдыш В.М. Тайна как феномен культуры. / В.М. Найдыш. // Человек. -1999.-№ 2.-С. 85 100.

168. Никаноров С.П. Социальные формы постижения бытия. / С.П. Никаноров. // Вопросы философии. 1994. - № 6. - С.64-70.

169. Никитин Е.П. От идеологии к методологии // Вопросы философии. 1998. -№ 10.-С. 77-87.

170. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. / П.И. Новгородцев. М.: «Пресса», 1991. - 640 с.

171. Новиков А.А. Рациональность в ее истоках и утратах. / А.А. Новиков. // Вопросы философии. 1995. - № 5. - С.48-59.

172. Новикова Л., Сиземская И. Идеи мессианизма в русской философии истории. / Л. Новикова, И. Сиземская. // Общественные науки и современность. 1995. № 6. - С.69-77.

173. Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Русская философия истории. / Л.И. Новикова, И.Н. Сиземская. М.: Магистр, 1997. - 328 с.

174. Огарев Н.П. Избранные социально-политические и философские произведения: В 2 т. / Н.П. Огарев. М.: Политиздат, 1952-1956. - Т. 1-2.

175. Ойзерман Т.И. Марксистская концепция социализма и реальный социализм. / Т.И. Ойзерман. // Вопросы философии. 2002. - №2, 3 - С.3-13; 16-31.

176. Осипов Г.В. Россия: национальная идея и социальная стратегия. / Г.В. Осипов. // Вопросы философии. 1997. - № 10. - С.3-12.

177. Панарин А.С. «Вторая Европа» или «Третий Рим». / А.С. Панарин. // Вопросы философии. 1996. - № 10. - С. 19-31.

178. Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Революционная традиция в России 1783-1883 гг. / И.К. Пантин, Е.Г. Плимак, В.Г. Хорос. М.: Мысль, 1986. - 341 с.

179. Пантин И.К. Социалистическая мысль в России: переход от утопии к науке. / И.К. Пантин. М.: Политиздат, 1973. - 358 с.

180. Пермяков Г.Л. Основы структурной паремиологии. / Г.Л. Пермяков. М.: Наука, 1988.-236 с.

181. Песков A.M. У истоков русского философствования; шеллинговские таинства любомудров. / A.M. Песков. // Вопросы философии. 1994. - № 5. - С.89-100.

182. Песков A.M. Германский комплекс славянофилов. / A.M. Песков. // Вопросы философии. 1992. -№8.-С. 105-120.

183. Писачкин В.А. Социология жизненного пространства. / В.А. Писачкин. -Саранск: Изд-во Морд, ун-та, 1997. 180 с.

184. Платон Государство. / Платон. // Платон Собр. соч.: В 4 т. М.: Мысль, 1994. -Т. 3. - С.79 - 420.

185. Плимак Е.Г., Пантин И.К. Драма российских реформ и революций (сравнительно-политический анализ). / Е.Г. Плимак, И.К. Пантин. М.: Изд-во «Весь Мир», 2000. - 360 с.

186. Поляков Л.В. Путь России в современность: модернизация как деархаизация. / Л.В. Поляков. М„ 1998. - 202 с.

187. Пономарева Г.М. Утопия и утопическое сознание в контексте русской культуры XIX начала XX вв. / Г.М. Пономарева // Автореф.дис. . докт.филос.наук. -М., 1996.-41 с.

188. Пономарева Г.М. Русский утопизм: история и перспективы. / Г.М. Пономарева. М.: Прометей, 1994.

189. Послание старца Филофея к великому князю Василию. / Памятники литературы Древней Руси: Конец XV—первая половина XVI века. М.: Худож. лит-ра, 1984.- 768 с.

190. Пропп В .Я. Русская сказка. / В.Я. Пропп. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. - 335 с.

191. Пропп В.Я. Поэтика фольклора. / В.Я. Пропп. М.: Лабиринт, 1998. - 352 с.

192. Пропп В.Я. Морфология (волшебной) сказки. Исторические корни волшебной сказки: Собрание трудов. / В.Я. Пропп. М.: Лабиринт, 1998. - 512 с.

193. Пропп В.Я. Русский героический эпос. / В.Я. Пропп. М.: Политиздат, 1958.- 603 с.

194. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. / В.Я. Пропп. М.: Наука, 1976. -325 с.

195. Пул Р.Э. Русская диалектика между неоидеализмом и утопизмом (ответы Вл.С. Соловьеву). / Р.Э. Пул. // Вопросы философии. 1995. - № 1. - С. 70-94.

196. Путешествие в землю Офирскую г-на С. Швецкаго дворянина. Сочинения князя М.М. Щербатова Т. I. СПб., 1896. - Стб. 748-1060.

197. Пыпин А.Н. История русской литературы: В 4 т. / А.Н. Пыпин. СПб: Типография М.М. Стасюлевича, 1911-1913. - Т. 1-4.

198. Радаев Вад.В. В борьбе двух утопий. / Вад.В. Радаев. // Вопросы философии.- 1992. №4. - С.31-39.

199. Рапов О.М. Русская церковь в 1Х-первой трети ХП в. Принятие христианства. / О.М. Рапов. М.: Высшая школа, 1988. - 416 с.

200. Режабек Е.Я. Становление мифологического сознания и его когнитивности / Е.Я. Режабек. // Вопросы философии. 2002. - №1. - С. 52-66.

201. Россия перед вторым пришествием. Материалы к очерку русской эсхатологии. / Сост. С. Фомин. Издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1993. 382 с.

202. Русская литературная утопия. М.: Изд-во МГУ, 1986. - 317 с.

203. Роули Дж. Принципы китайской живописи. / Дж. Роули. М.: Наука, 1989. -158 с.

204. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. / Б.А. Рыбаков. М.: Наука, 1981. -607 с.

205. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. / Б.А. Рыбаков. М.: Наука, 1988. -782 с.

206. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества ХП-ХШ вв. / Б.А. Рыбаков. -М.: Наука, 1982.- 590 с.

207. Савкин Н.С. Социальная философия. / Н.С. Савкин. Саранск: Изд-во Мор-дов. ун-та, 1997. - 176 с.

208. Савкин Н.С. Философия ненасилия. / Н.С. Савкин. // Вестник Мордовского университета. 1994. - № 4. - С. 56-67.

209. Сапронов П.А. Русская философия. Опыт типологической характеристики. / Г1.А. Сапронов. СПб.: Церковь и культура, 2000. - 396 с.

210. Свентоховский А. История утопии. / А. Свентоховский. М.: Типография В.М. Саблина, 1910.-427 с.

211. Сен-Симон Избр. Избр. соч.: В 2-х т. / Сен-Симон. М.-Л., 1948. - Т. 1-2.

212. Серебряков Л.Е., Абдухаликов Е.Х. Социальная справедливость и активная жизненная позиция личности (методологический аспект). / Л.Е. Серебряков, Е.Х Абдухаликов. //Социально-философские проблемы личности. М., 1986. С. 17-26.

213. Скрипник А.П. Моральное зло в истории этики и культуры. / А.П. Скрипник. М.: Политиздат, 1992.-351 с.

214. Славянофильство и западничество: консервативная и либеральная утопия в работах Анджея Валицкого. Вып. 1.-М.:ИНИОН, 1991.-214 с.

215. Славянофильство и современность: Сб. ст. СПб.: Наука, 1994. - 260 с.

216. Смирнова З.В. Русская мысль первой половины XIX века и проблема исторической традиции. / З.В. Смирнова. // Вопросы философии. 1995. - № 9. С. 95105.

217. Смирнова З.В. Проблема разума в философской концепции Чаадаева. / З.В. Смирнова. // Вопросы философии. 1998. - № 11. - С.91-101.

218. Современная западная социология. Словарь. -М.: Политиздат, 1990. 432 с.

219. Современный философский словарь. / Под общей ред. д.ф.н. профессора В.Е. Кемерова. 2-е изд., испр. и доп. - Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж, Люксембург, Москва, Минск: «ПАНПРИНТ», 1998. - 1064 с.

220. Сохряков Ю.И. Национальная идея в отечественной публицистике XIX -начала XX вв. / Ю.И. Сохряков. М.: Наследие, 2000. - 256 с.

221. Стеблин-Каменский М.И. Миф. / М.И. Стеблин-Каменский. Л.: Наука. -104 с.

222. Степин B.C. Философия и образы будущего. / B.C. Степин. // Вопросы философии. 1994. -№ 6.-С. 10-21.

223. Степин B.C. Российская философия сегодня: проблемы настоящего и оценки прошлого. / B.C. Степин. //Вопросы философии. 1997. - № 5. - С. 3-14.

224. Сухарев А.И. Основы регионологии. / А.И. Сухарев. Саранск, 1996. - 120 с.

225. Тайлор Э. Первобытная культура. / Э. Тайлор. М.: Политиздат, 1989. - 573 с.

226. Тарасов А.Н. «Средний класс» и «мещанский рай». / А.Н. Тарасов. // Свободная мысль. 1998. -№ 1.-С. 46-56.

227. Тарасов Б.Н. Чаадаев. / Б.Н. Тарасов. М.: Мол. гвардия, 1990. - 575 с.

228. Тарасов Б.Н. П.Я. Чаадаев и русская литература первой половины XIX века. / Б.Н. Тарасов. / Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М.: Современник, 1989. - С. 5-37.

229. Тиллих П. История и Царство Божие. / П. Тиллих. // Философия истории. Антология. М., 1995. С. 232-247.

230. Тиме Г.А. Пессимизм духа и оптимизм Абсолюта («Переживание» мысли Шопенгауэра и Гегеля в России XIX века). / Г.А. Тиме. // Вопросы философии. -2000.-№7.-С.91-104.

231. Тойнби А. Дж. Постижение истории. / А. Дж. Тойнби. М.: Прогресс, 1991. - 608 с.

232. Токунь А.А. О проблемах методологии исследования язычества Древней Руси. / А.А. Токунь. // Вопросы истории. 1997. - № 4. - С. 160-163.

233. Топоров В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре: В 2 т. / В.Н. Топоров.-М.: Гнозис, 1995-1998. Т.1 -2.

234. Тоффлер О. Футурошок. / О. Тоффлер. СПб.: Лань, 1997. - 464 с.

235. Трубецкой С.Н. Письмо о славянофильстве (предисловие к публикации Т.И. Благовой, О.С. Пугачева). / С.Н. Трубецкой. // Вопросы философии. 1996. - № 1. -С.147-150.

236. Трубецкой Е.Н. "Иное царство" и его искатели в русской народной сказке. / Е.Н. Трубецкой. // Литературная учеба. 1990. - март-апрель. - С. 100-118.

237. Трубецкой Е.Н. Избранные произведения. / Е.Н. Трубецкой. Ростов н/Д: Феникс, 1998.- 512 с.

238. Трубецкой Е.Н. Умозрение в красках: Вопр. О смысле жизни в древнерус. религиоз. живописи. / Е.Н. Трубецкой. М.: СП «Интерпринт», Б.г. (1990). - 44 с.

239. Тульчинский Г.Л. Проблемы осмысления действительности. Логико-философский анализ. / Г.Л. Тульчинский. Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. - 176 с.

240. Тульчинский Г.Л. Об одной ошибке русской философии. / Г.Л. Тульчинский. // Вопросы философии. 1995. - № 3. - С. 83-94.

241. Университет для России: взгляд на историю культуры ХУШ столетия. М.: Русское слово, 1997. - 352 с.

242. Устрялов Н.Г. Русская история до 1855 года: В 2 ч. / Н.Г. Устрялов. -Петрозаводск: Фолиум, 1997. 959 с.

243. Федосов И.А. Из истории русской общественной мысли ХУШ столетия. М.М. Щербатов. / И.А. Федосов. М.: Изд-во МГУ, 1967. - 260 с.

244. Федотова В.Г. Судьба России в зеркале методологии. / В.Г. Федотова. // Вопросы философии. 1995. - №12. - С.21-34.

245. Флоренский П.А. Собр. соч. в 2 т. / П.А. Флоренский. М: Правда, 1990. -Т. 1-2.

246. Флоровский Г. Герцен в сороковые годы (предисловие к публикации С.С. Бычкова). / Г. Флоровский. // Вопросы философии. 1995. - № 4. - С.79-97.

247. Флоровский Г.В. Метафизические предпосылки утопизма. / Г.В. Флоровский. //Вопросы философии, 1990. -№ 10.-С.78-98.

248. Фогт А. Социальная утопия. / А. Фогт. Спб., 1906. - 175 с.

249. Франк С.Л. Сочинения. / С.Л. Франк. М.: Правда, 1990. - 607 с.

250. Франк С.Л. Духовные основы общества. / С.Л. Франк. М.: Республика. 1992.- 510 с.

251. Франк С.Л. Реальность и человек. / С.Л. Франк. М.: Республика, 1997. -479 с.

252. Франк С.Л. Свет во тьме: Опыт христианской этики и социальной философии. / С.Л. Франк. М.: Факториал, 1998. - 256 с.

253. Франк С.Л. Ересь утопизма. / С.Л. Франк. // Родина 1989. - №6.

254. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. / О.М. Фрейденберг. М.: Наука, 1978.- 605 с.

255. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. / О.М. Фрейнденберг. М.: Лабиринт, 1997.-448 с.

256. Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. / Дж. Фрэзер. -М.: Политиздат, 1980.- 831 с.

257. Хайек Ф.А. Дорога к рабству. / Ф.А. Хайек. // Вопросы философии. №10. -1990.-С.113-151.-№11,- 1990,- 123-165.

258. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. / Ф.А. Хайек М.: Новости, 1992. -304 с.

259. Херасков М.М. Избранные произведения. / М.М. Херасков. Л.: Сов. писатель. 1961. -410 с.

260. Херасков М.М. Нума Помпилий, или процветающий Рим. / М.М. Херасков. // Творения М. Хераскова. Часть 12. М.: В Университетск. тип, 1803.

261. Херасков М.М. Кадм и Гармония, древнее повествование. / М.М. Херасков. // Творения М. Хераскова В 12 ч. Ч. VIII. М.: В Университетской тип у Хр. Клау-дия. 1801.

262. Херасков М.М. Полидор. сын Кадма и Гармонии Творения Хераскова Часть X. / М.М. Херасков. М., 1802. С. 220-221.

263. Холодный В.И. А.С. Хомяков дилетант и провидец постхристианского «завета». / В.И. Холодный. //Вопросы философии. - 2001. - № 8. - С. 145-156.

264. Холодный В.И. Соборная феноменология как философская культура понимания. / В.И. Холодный. // Философские исследования. 1998. - № 4. - С. 196-217.

265. Холодный В.И. Соборная и философская культура понимания: кризис и возрождение. / В.И. Холодный. // Земский вестник. 2000. - № 5. - С. 13-24.

266. Хомяков А.С. Сочинения: В 2 т. / А.С. Хомяков. М.: Изд-во «Медиум». 1994.-Т. 1-2.

267. Хомяков А.С О старом и новом. / А.С. Хомяков. М.: Современник, 1988. -462 с.

268. Хоружий С.С. Исихазм как пространство философии. / С.С. Хоружий. // Вопросы философии. 1995. - № 9. - С.80-94.

269. Хоружий С.С. О старом и новом. / С.С. Хоружий. СПб.: Алетейя, 2000. -477 с.

270. Цимбаев Н.И. Капкан Гершензона. / Н.И. Цимбаев. // Вопросы философии. -1997. -№ 12. С.65-67.

271. Чаадаев П.Я. Статьи и письма. / П.Я. Чаадаев. М.: Современник. 1989. -624 с.

272. Чаликова В.А. Утопия и культура. / В.А. Чаликова. М.: ИНИОН, 1992. -230 с.

273. Чаликова В.А. Утопия и свобода. / В.А. Чаликова-М.: ИНИОН, 1994. 54 с.

274. Чанышев А.А. " Град земной" в эсхатологической перспективе: переосмысление опыта античной истории и гражданской культуры в историософии Августина. / А.А. Чанышев. // Вопросы философии. 1999. - № 1. - С. 124-135.

275. Черняк B.C. Мифологические истоки научной рациональности. / B.C. Черняк. /У Вопросы философии. 1994. - № 9. - С.37-52.

276. Черткова Е. Утопия как тип сознания. / Е. Черткова. // Общественные науки и современность. 1993. - № 3. - С. 71-81.

277. Черткова Е.Л. Метаморфозы утопического сознания (от утопии к утопизму) // Вопросы философии. 2001. - № 7. - С. 47-58.

278. Шапошников Л.Е. Русская религиозная философия Х1Х-ХХ веков. > Л.Н. Шапошников. Нижний Новгород: Волго-Вят. кн. изд-во. 1992. - 221 с.

279. Шацкий Е. Утопия и традиция. / Е. Шацкий. М.: Прогресс, 1990. - 455 с.

280. Швырев B.C. Рациональность как ценность культуры. / B.C. Швырев. // Вопросы философии. №6. - 1992. - С.91-105.

281. Шевченко В.Н. Социально-философский анализ развития общества. / В.П. Шевченко. М.: Высш. шк. 1984. - 128 с.

282. Шеррер Ю.В. В поисках «христианского социализма» в России. / Ю.В. Шер-рер. // Вопросы философии. 2000. - № 12. - С.88-135.

283. Шестаков В.П. Эсхатология и утопия. Очерки русской философии и культуры. / В.П. Шестаков. М.: ВЛАДОС, 1995. - 208 с.

284. Шпет Г.Г. Сочинения. / Г.Г. Шпет. М.: Правда, 1989. - 424 с.

285. Шубарт В. Европа и душа Востока. / В. Шубарт. М.: Русская идея, 1997. -448 с.

286. Щербатов М.М. О повреждении нравов в России. / М.М. Щербатов. М.: Наука, 1983.- 340 с.

287. Щербатов М.М. Сочинения. Т. 1. / М.М. Щербатов. М. 1896.-С. 749 1060.

288. Щербатов М.М. Неизданные сочинения. / М.М. Щербатов. М.: Соцэкпгз. 1935.-216 с.

289. Щербинина И.Г. "Политический миф России". / И.Г. Щербинина. Томск: ПЯТГУ, 1997.-90 с.

290. Щукин В.Г. На заре русского западничества. / В.Г. Щукин. // Вопросы философии, 1994. -№ 7-8.-С.135-149.

291. Щукин В.Н. Дом и кров в славянофильской концепции. Культурологические заметки. / В.Н. Щукин. // Вопросы философии. 1996. - № 1. - 135-146.

292. Щукин В.Н. В мире чудесных упрощений (К феноменологии мифа) //Вопросы философии. 1998. - № 11. - С. 20-29.

293. Экштут СЛ. Сослагательное наклонение в истории: воплощение несбывшегося. Опыт историософского осмысления. / С.А. Экштут. // Вопросы философии. -2000. -№ 8. С. 79-87.

294. Экштут С.А. На службе российскому Левиафану: Историософские опыты. / С.А. Экштут. М.: Прогресс-Традиция. 1998. - 328 с.

295. Элиаде М. Космос и история. / М. Элиаде. М.: Прогресс, 1987. - 312 с.

296. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. / М. Элиаде. М.: «Ладомир», 2000 г.-416 с.

297. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. / Ф. Энгельс. // Маркс К., Энгельс Ф.: Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 5-338.

298. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии. / Ф. Энгельс. //Маркс К. Энгельс Ф.: Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 269-317.

299. Энгельс Ф. Диалектика природы. / Ф. Энгельс. // Маркс К., Энгельс Ф.: Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 343-625.

300. Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке. / Ф. Энгельс. // Маркс К. Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 194.

301. Юнг К.Г. Архетип и символ. / К.Г. Юнг. М.: Ренессанс, 1991. - 304 с.

302. Юнг К.Г. Современность и будущее. / К.Г. Юнг. Минск: Университетское. 1992. - 60 с.

303. Юнг К.Г. Психология бессознательного. / К.Г. Юнг. М.: ACT: Канон, 1998.- 400 с.

304. Юнг К.Г. Один современный миф. О вещах, наблюдаемых в небе. / К.Г. Юнг. М.: Наука. 1993. - 192 с.

305. Ясперс К. Смысл и назначение истории. / К. Ясперс. М.: Политиздат. 1991.- 527 с.

306. Ясперс К. Всемирная история философии: Введение. / К. Ясперс. СПб.: Наука. 2000. - 272 с.о

307. Alldritt К. The making of George Orwell: An essay in literary history . / K. Alldriu- L.: Arnold, 1969. 181 p.

308. Almond G.A. Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. / G.A. Almond, S. Verba- Boston, 1995. 245 p. ,l2 Aron R. Les desillusions du progress. / R. Aron - P., 1969. - 345 p.

309. Baehr S.L. The paradise myth in eighteenth-century Russia: Utopian patterns in early secular Russian literature and culture. / S.L. Baehr Stanford University Press. 1991.-267 p.

310. Baker R. The dark historic page. Social satire and historicism in the novels of Aldous Huxley 1921-1939. / R. Baker Wisk.: Wiskonsin univ. press, 1982. - 250 p.

311. Bassin M. Russia between Europe and Asia: The Ideological Construction of Geographical Space. / M. Bassin // Slavic Review. V. 50. N 1, spring 1991.

312. Beanchamp G. Of man's last disobedience. Zam'atin's t-We" and Orwell's "1984". / G. Beanchamp // Comparative literature studies. Urbana, 1973. Vol. 10. N 4. - P.285-301.

313. Bell D. The Social Frame-Work of Information Society. / D. Bell // The Computer Age: A Twenty-year view / Ed. by Dertouzos M.etal L., 1981. P.160-195.

314. Borsodi R. Flight from City. / R. Borsodi N. V., 1933. - 194 p.3 19. Botkin J., Elmandjra M., Malitza M. No Limits to Limits to Learning. / J. Botkin, M. Elmandjra, M. Malitza. Oxford etc., 1979. - 234 p.

315. British and American Utopian literature. 1516-1975: An annotated bibliogr. by Sargent L. Boston: Mass., 1979. - 324 p.

316. Brown L.R. Building a Sustainable society. / L.R. Brown N.Y.; L., 1981. - 342 P

317. Burnham J. The managerial revolution: What is happening in the world. / J. ВигпЬат N.Y.: Day, 1941.- 285 p.

318. Carlyle T. Le culte du heros. / T. Carlyle P.: A. Collin, 1895. 256 p.

319. Cassirer E. Le myth de l'Etat. / E. P. Cassirer- Gallimard, 1993. 364 p.

320. Delaport A. L'Idcc d'egalite en France an ХУШ siecle. / A. Delaport P.: Presses univ. De France, 1987. - 356 p.

321. Eliade M. Myth and Reality. / M. Eliade L., 1964. - 356 p.

322. Elmandjra M. Learning Needs in a Changing World: Role of human resources in a civilization of knowledge. / M.Elmandjra// Futures. 1986. December. Vol. 18, № 6.

323. Firchow P. The end of Utopia. / Firchow P. L„ 1984. - 287 p.

324. Finley M. Utopianism ancient and modem. / M. Finley // Critical Spirit: Essay in honor of Herbert Marcuse. Boston. 1967.

325. Fukuyama F. The End of History and the Last Man. / F. Fukuvama. L.-N.Y. 1992.- 356 p.

326. Galbraith J.К. The Good Society. The Human Agenda. /' J.K. Galbraith. Boston -N.Y. 1996.- 368 p.

327. Giddens A. Social Theory and Modern Sociology. / A. Giddens. Cambridge. 1987. - 127 p.

328. Gobineau J.A. Essai sur I'inegalite des races. / J.A. Gobineau. P.: Gallimard. 1983. -234 p.

329. Goerdt W. Russische Philosophic. Grundlagen. / W.Goerdt Verlag Karl Alber. Freiburg / Munchen, 1995. - 768 p.

330. Goldfrank David Pre-Enlightenment Utopianism in Russian History. II Russian History. Vol. 11 Nos. 2-3. Summer-Fall 1984 Special Issue: Utopia in Russian History. Culture, and Thought: A Symposium.

331. Greenblatt S. Three modern satirists: Waugh, Orwell, Huxley. / S. Greenblatt -New Haven; London: Yale univ. press, 1965. 125 p.

332. Heller L. Nigueux M. Histoire de L'utopie en Russie. / L. Heller, M. Nigueux -Paris, Presses Universitaires de France, 1995. 296 p.

333. Howe S. The fiction of antiutopia / S. Howe // New rep. Wash., 1962. - Vol. 146. № 17. - P.13-16.

334. Huxley. A Brave new world. / Huxley. N.Y., 1955. - 345 p.

335. Kahn H., Bruce-Briggs B. Things to Come. / H. Kahn, B. Brucc-Briggs. N. Y. 1972. -456 p.

336. Kateb G. Utopias and Utopianism. / G. Kateb // Encyclopedia of Philosophy. N. Y., 1972. Manuel F. E. Toward a Pcychological History of Utopias. // Manuel F. E. (red.). Utopias and Utopian Thought.

337. Kleberg L. Utopia and its negations: Lit. Utopia in Russia before revolution. I. Kleberg// Russ. history. California, 1984. - Yol. 7, № 2/3. - P. 209-219.

338. Knust H. Utopian thought and modern society: Interdisciplinary perspective. /' II. Knust // Comparative Literature studies. Urbana, 1973. - Vol.10. № 4. - P. 374-386.

339. Laslo E. Systems Science and World Order. / E. Laslo. Oxford etc., 1983. - 1571. P

340. Mead M. Toward more vivid Utopias / M. Mead // Utopia / Ed. by Kateb G. -N.Y. 1971. P.43-56.

341. Mesarovic M. Pestel E. Manking at the Turning Point. /' M. Mesarovic, E. Pestel. N.Y., 1974.- 275 p.

342. Mumford L. The story of Utopias. / L. Mumford. N. Y., 1926. - 457 p.

343. Mumford L. Utopia: The sity and the machine. / L. Mumford // Daedalus. Boston. 1965. - Vol. 94, № 1. - P. 271-283.

344. Novalis. Amour et Foi. / Novalis. //Qeuvres completes. P.: Gallimard, 1975.

345. Orwell G. Freedom and happiness. / G. Orwell // Tribune. L., 1946. - 134 p.

346. Penty A. Communism and Alternative. / A. Penty- Г. 1933. 128 p.

347. Pinson J. C. Hegel. Le droit et le liberalisme. / J. Pinson P.: PUF, 1989. - 327 p.

348. Polak F. L. Toward Goal of Goals. / F. Polak //Mankind 2000. Oslo, L. 1969.

349. Pushkarev S. Self-government and freedom in Russia. / S. Pushkarev. Boulder. Colo.: Westview Press, 1988. - 423 p.

350. Ray P.H. The Rise of Integral Culture. Noetic Science Review. / P.H. Ray. - L., 1996. - 132 p.

351. Richards D. Four Utopias D. Richards // Slav. A. East-Europ. studies. L., 1961. -Vol.15. №94.-P. 220-228.

352. Rosenbaum W. Political Culture. / W. Rosenbaum. N.Y., 1975. - 257 p.

353. Russel P. Global: Speculations on the Evolutionary Leap to Planetary Con-scicresness. / P. Russel. L. Angeles: Tarcber. 1986. 251 p.

354. Sargent L. Introduction. / L. Sargent. // British and American Utopian literature. 1516-1978. Boston, 1979. - P.1X-XXII.

355. Saint-Geours J. L'lmperatif de Cooperation Nord / J. Saint-Geours / Sud. La syn-ergie des mondes. P., 1981.

356. Sartori G. Politica. logica e metodologia delle scienze sociali. / G. Sartori. R. 1979. 342 p.

357. Schiller H.-E. Metaphysik und Gesellshaftskritik: zur Konkretisirung der IJtopie im Werk Ernst Blochs. / H.-E. Schiller. Konigsyein, 1982. - 139 p.

358. Seilliere. Un precurseur du nationel-socialisme: l'actualite de Carlyle. / Seilliere. P.: Ed. De la Nouvelle Revue critique, 1939. 247 p.

359. Servier J. Histoire de Futopie. / J. Servier. Paris, 1967. - 157 p.

360. Shklar J. The political theory of utopia. / J. Shklar // Daedalus. Boston, 1965. -Vol. 94, № 1. - P.293-323.

361. Skinner B.I. Beyond freedom and dignity. / B.I. Skinner. N.Y. 1979. - 255 p.

362. Sperry R. Sciense and moral priority: Merging mind, brain and human values. R. Sperry. N. Y. 1983,- 357 p.

363. Suvin D. The time machine versus Utopia as a structural model for science fiction / D. Suvin // Comparative literature studies. Urbana, 1973.-Vol. 10, № 4.

364. Toffler A. The Third Wave. / A. Toffler. N.Y., 1980. - 544 p.

365. Toffler A. The Adaptive Corporation. / A. Toffler L„ 1985. - 387 p.

366. Utopia and Utopian Thought. Cambridge, 1966. -457 p.

367. Viererk P. Metapolitics from Romantics to Hitler. / P. Viererk. N.Y.: A.A. Knopf. 1941. - 159 p.

368. Voigt T. Unto Caegar. / T. Voigt L„ 1938. - 257 p.

369. Wallace A. Religion An Anthropological View. / A. Wallace N.Y., 1976. - 163 P

370. Weber E. Antiutopias of XX th century. / E. Weber // Utopia / Ed. by Kateb G. -N.Y.1971.- P.82-89.

371. White F. The Overwiev Effect. Space Exploration and Human Evolution. / F. White. Boston. 1987. -325 p.

372. Zernov N. Tree Russian Prophets. /N. Zernov. London, 1944. - 138 p.