Типологизация всемирной истории: опыт преодоления классического формационного учения тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.11, доктор философских наук Пашинцев, Евгений Васильевич

• Пашинцев, Евгений Васильевич
• доктор философских наук
• 2010

Оглавление диссертации доктор философских наук Пашинцев, Евгений Васильевич

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Феноменология классического формационного учения

1.1. Основное противоречие в фундаменте исторического материализма

1. 2. Феодальные истоки общесоциологической абстракции 44 1.3. Буржуазные границы материалистического понимания истории

ГЛАВА ВТОРАЯ. Теоретические основания новой формационной парадигмы

2.1. Природа социально-исторической реальности 94,

2.2 Политический детерминизм и новейшая история

2. 3. Перспективы и тупики цивилизационного подхода

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Три формационных цикла мировой истории

3.1. Техника и цивилизация (технологический цикл)

3.2. Цивилизация и культура (институциональный цикл)

3.3. Культура и «царство Духа» (идеологический цикл)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Концептуальные границы формационного анализа

4. 1. Понятие человеческой «предыстории»

4. 2. Логика становления социального пространства

4. 3. «Периодическая система» современного обществознания

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Типологизация всемирной истории: опыт преодоления классического формационного учения»

Актуальность темы исследования. В истории общественной науки крайне редко возникают ситуации, когда наиболее абстрактный уровень теоретических исследований становится практически значимой общественной проблемой. Сегодня такой глобальной общественной проблемой является построение научной типологизации мирового исторического процесса. Анализ общей социокультурной ситуации в пореформенной России свидетельствует: «Россия вышла сегодня на тот рубеж, когда она особо нуждается в социальном, экономическом и политическом ориентировании»1. Осуществить подобное ориентирование невозможно без установления новых социально-философских координат мировой истории. Героическая и одновременно трагическая история первого социалистического «эксперимента» показала, какие неимоверные — интеллектуальные и организационные — усилия потребуются человечеству для того, чтобы вырваться за пределы собственной социальной предыстории. Ушедший XX век - век тоталитарных режимов и двух мировых войн - обнаружил железобетонную прочность неведомых ранее институциональных конструкций, подчинение которых нравственной воле человека является сегодня основной задачей социально-философского и социологического знания.

Но, может быть, более спокойное и демократическое развитие западной цивилизации освобождает теоретическую мысль от необходимости вырабатывать глобальные социально-философские прогнозы? Анализ современной постиндустриальной ситуации, переживаемой «золотым миллиардом» человечества, дает отрицательный ответ на поставленный вопрос. Известный английский социолог Э.Гидденс, анализируя главный стимул «общества всеобщего благоденствия», пришел к однозначному выводу: «должны быть конечные пределы ка

1 Глинчикова А.Г. Капитализм, социализм, индустриальное общество — к вопросу о соотношении понятий/ЛЗопросы философии. 2001. № 9. С.36. питалистического накопления»1. Не может сам по себе факт материального благополучия быть целью и смыслом человеческого существования. Еще более жесткую оценку постиндустриальной общественной системе дает немецкий философ Г.Маркузе: «На стадии наивысшего развития капитализма общество является системой подавляемого плюрализма, в которой институты состязаются в укреплении власти целого над индивидом»2. Полное отсутствие исторической перспективы в рамках постиндустриальной цивилизации фиксирует американский социолог Ф.Фукуяма в своей знаменитой статье «Конец истории?»: «В постисторический период нет ни искусства, ни философии; есть лишь тщательно оберегаемый музей человеческой истории» . Последний гвоздь в социологический саркофаг постиндустриальной цивилизации забивает известный французский философ'Ж.Бодрийяр: «Все сущее продолжает функционировать, тогда как смысл существования давно исчез»4. Такова объективная историчен екая ситуация, ставящая перед социальной философией воистину гамлетовский вопрос: «Быть или не быть научно прогнозируемой человеческой истории?».

Разумеется, необходимость глобального социально-философского прогноза диктуется не субъективными ощущениями «конца истории» и не повышенной любознательностью современных интеллектуалов. Причина, заставляющая теоретическую мысль разгадывать экзистенциальную «загадку» мировой истории, обыденно проста, как и всякое проявление вездесущего социально-исторического дефицита. Речь идет о том, что на стыке двух тысячелетий мировая цивилизация исчерпала свой главный исторический ресурс - возможность стихийного, т.е. «естественноисторического» способа развития. И гегелевская сова Минервы, вылетающая в сумерках, и марксистский «крот истории», работающий в полной темноте, — оба этих символа дискредитированы не

1 Гидценс Э. Постмодерн//Философия истории: Антология: Учеб. пособие для студентов гу-манит. вузов. М.: Аспект Пресс, 1995. С.346.

2 Маркузе Герберт. Одномерный человек. М.: «м.: «ЯЕРЬ-Ьоок", 1984. С.66.

3 Фукуяма Ф. Конец истории?// Философия истории: Антология: Учеб. пособие для студентов гуманит. вузов. М.: Аспект Пресс, 1995. С.310.

4 Жан Бодрийяр. Прозрачность Зла. М.: Добросвет, 2000. С.12. стандартной для философского анализа социокультурной ситуацией, в рамках которой современное общественное бытие способно развиваться только за счет собственных символических ресурсов общественного сознания. Перед нами ситуация, которую еще в 30-х годах предсказывал грузинский философ К.Р.Мегрелидзе, писавший о том, что консолидированное общество свободных граждан и научно доказанные решения «определяют направление всего исторического процесса, т.е. общественное сознание определяет бытие, а не наоборот»1. Опуская до поры до времени принципиально важный вопрос о том, способно ли общественное сознание из ситуации гносеологического «отражения» непосредственно перейти в режим исторического «творчества», отметим редкую интеллектуальную свободу, присущую мышлению грузинского философа.

Гносеологическая новизна современной исторической ситуации предъявляет необычайно высокие требования к системе социологического знания. Ведь только строгая научная объективность, творческий потенциал и свобода от политической ангажированности могут позволить современному обществознанию стать «непосредственной общественной силой», открывающей неведомые для политических прагматиков теоретические горизонты постновейшей истории. К сожалению; вместо концептуального прорыва приходится констатировать глубочайший методологический кризис отечественного обществознания — кризис, связанный прежде всего с утратой прежних ценностных ориентиров. Стихийный переход от незрелого советского коллективизма к столь же незрелому (криминальному) буржуазному индивидуализму лишил теоретическую мысль реальной государственной и национальной почвы. Результат известен: торопливый отказ от потерявшей официальный статус марксистской парадигмы не позволил российским обществоведам «свести счеты со своей прежней философской совестью», т.е. преодолеть неизбежную в новых исторических условиях концептуальную ограниченность классического марксизма. И здесь в первую очередь необходимо отметить созерцательное отношение марксизма к

1 Мегрелидзе К.Р. основные проблемы социологии мышления. Тбилиси: Мецниереба, 1973. С.430. сфере культурно-исторического творчества. Для подавляющего большинства российских интеллектуалов, с иронией третирующих «анахронизм» основного вопроса философии, мышление человека по-прежнему отражает бытие. А коли так, то любая идеология является лишь «довеском» к господствующей экономической или политической реальности. Трудно поэтому не согласиться с мнением американского социолога Н.Бирнбаума, пришедшего к неизбежному эпистемологическому выводу: «поразительнаяхторона кризиса в марксистской социологии заключается в неспособности по-новому разработать понятие идеологии»1.

Возникает естественный вопрос: а как обстоят дела на западном социологическом фронте? Как и следовало ожидать - без существенных перемен. Анализ результатов западной социологической рефлексии показывает: «Созданная созерцательной-эпистемологией научная рациональность является формой, не л достаточной для общественных наук, и особенно для социологии» . Во-первых, потому, что созерцательная парадигма научного мышления, ориентированного исключительно на отражение бытия, совершенно не в состоянии учитывать реальные границы и посюсторонний характер социокультурной онтологии. Вторым концептуальным, следствием созерцательной методологии является неспособность современной социологии, понять тот факт, что мировой цивилизацией достигнут потолок «естественноисторического» способа развития. Дальше анонимная система социальных институтов развиваться сама по себе уже не в состоянии. А без самостоятельных творческих импульсов со стороны духовной культуры мировую цивилизацию ожидает неизбежная «многовековая скука». Можно поэтому понять всю глубину человеческого замешательства Ф.Фукуямы, воскликнувшего после объявления о конце истории: «Быть может,

1 Бирнбаум Н. Кризис в марксистской социологии//Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ,1994. С.112.

Хелена Козакевич. Реализм и социология: вышла ли социология из кризиса?//СОЦИО-ЛОГОС. М.: Прогресс, 1991. С. 184. именно эта перспектива многовековой скуки вынудит историю взять еще один, новый старт?»1.

Разделяя гуманистическую озабоченность американского социолога, мы обязаны отметить следующий социокультурный факт: «новый старт» современной мировой истории невозможен без фундаментальной социологической основы, способной моделировать историческое пространство как единое теоретическое целое. Из всех существующих в мировой науке попыток глобального осмысления истории только классическое формационное учение Маркса дает теоретический инструментарий, позволяющий приступить к решению указанной проблемы рациональным способом. В связи с этим представляется уместным уточнение гуманистической перспективы той» части современного обще-ствознания, которая ориентирована на развитие марксистской- методологии. Хорошо известны многочисленные попытки «скрестить» марксизм с теоретиг. ческими достижениями психоанализа, с гуманистическими интенциями экзистенциализма, с категориальным аппаратом феноменологии, с методом «негативной диалектики», с «праксеологической» тематикой и т.д. Все эти попытки свидетельствуют не об изначальной «бездуховности» исторического материализма, а лишь о том, что классическая.социальная философия.марксизма является социологическим, фундаментом для' всех последующих культурологических проектов будущей человеческой истории. Логично предположить, что и сама эта социологическая основа требует радикального переосмысления в силу своей первоначальной («естественноисторической») обезличенности и закрытости по отношению к конструктивной деятельности «субъективного фактора» истории.

Чтобы завершить вопрос об актуальности возрождения классической формационной парадигмы, вернемся к рассмотрению того концептуального фундамента, который сохранился после крушения идеологического здания официального марксизма. Три авторитетных мнения, высказанных классиками

1 Фукуяма Ф. Конец истории?// Философия истории: Антология: Учеб. пособие для студентов гуманит. вузов. М.: Аспект Пресс, 1995. С.310. западноевропейской мысли, позволяют судить о степени социологической привлекательности «аутентичного» марксизма. Вот отношение Ж.-П.Сартра к эвристическим возможностям марксизма: «сила и богатство марксизма заключались в том, что он представлял собой самую решительную попытку осветить исторический процесс в его тотальности»»1. А вот оценка эвристического потенциала марксовой методологии, принадлежащая М.Веберу: «Каждый, кто когда-либо работал с применением марксистских понятий, хорошо знает, как высоко неповторимое эвристическое значение этих идеальных типов, если пользоваться ими для сравнения с действительностью»2. Еще выше интеллектуальный потенциал марксизма оценил М.Хайдеггер, со всей откровенностью заявивший: «Поскольку Маркс, осмысливая отчуждение, проникает в сущностное измерение истории, постольку марксистский, взгляд на историю превосходит другие исторические теории» . К этой оценке трудно что-либо добавить.

Степень разработанности темы. Анализ этого чрезвычайно важного диссертационного вопроса сталкивает исследовательскую мысль с весьма парадоксальной ситуацией. С одной стороны, можно говорить о полной разработанности данной темы, поскольку в период официального господства исторического материализма не осталось ни одного сколько-нибудь значимого сюжета в рамках формационной парадигмы, который бы не стал предметом пристального теоретического рассмотрения. С другой стороны, мы имеем право говорить сегодня о полной неразработанности данной темы. В защиту этого «пессимистического» тезиса можно выдвинуть два весомых аргумента. Аргумент первый: после отмены «единственно научной» официальной идеологии марксизма российские обществоведы как по команде сменили методологические ориентиры, перейдя от тотального господства формационной парадигмы к столь же неограниченному господству цивилизационного подхода. Ожидать теоретической и методологической разработанности темы, от которой отверну

1 Сартр Ж.П. Проблемы метода. Статьи. М.: Академический Проект, 2008. С.32.

2 Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С.404.

3 Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. С.207. лось подавляющее большинство научного сообщества, думается, не совсем логично. Второй аргумент - сугубо практический, ибо никто не отменял критерий практики по отношению к общественным наукам. Суть данного критерия проста: сокрушительное поражение советской политической системы в борьбе за мировой лидерство является неопровержимым доказательством того, что классическая марксистская методология исчерпала свой конструктивный исторический потенциал. В этих исторических условиях перед независимым исследователем, сохраняющим уважение к марксистской методологии, неизбежно встает вопрос: «как долго еще марксизму удастся оставаться открытым, не подвергая себя радикальной трансформации?»1.

Анализ наиболее общих тенденций в развитии отечественного общество-знания показывает: «Вторая половина пятидесятых — шестидесятые годы двадцатого века — начало работы над «снятием» классической формы марксизма»2-: Проблема заключается в том, чтобы выяснить, насколько радикальным оказался процесс коллективного «снятия» этой классической формы. Заявленная в данной диссертации авторская позиция заключается в доказательстве того, что радикального переосмысления классической методологии марксизма так и не произошло. Доказательством полной неразработанности новой формационной парадигмы является уже тот факт, что уникальный опыт первой плановой системы — опыт политического руководства всеми общественными процессами — не был концептуально освоен ни на Западе, ни в России. И это несмотря на то, что более семидесяти лет политически централизованная общественная система оказывала решающее влияние как на мировой исторический процесс, так и на развитие «шестой части суши». Вот почему в рамках данного исследования степень разработанности формационной парадигмы будет оцениваться по тому,

1 Бирнбаум Н. Кризис в марксистской социологии//Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994. С.111.

2 Вазюлин В.А. О «снятии» классической формы марксизма//Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24-28 мая 2005 г.): В 5 т. Т.5. М.: Современные тетради, 2005. С.311. насколько тот или иной автор приблизился к концептуальному освоению новой, социально-политической реальности.

Свободный от идеологической ангажированности теоретический анализ показывает: рядом с традиционным царством экономического детерминизма может длительное время существовать (и не без успеха) феномен политического детерминизма. Превращение этой «шероховатой» фактологии в самостоятельный социально-философский принцип позволяет сделать первый шаг за пределы классической марксистской парадигмы. Становится понятно, что возрастание системных эффектов в эпоху новейшей истории все отчетливее обнаруживает смещение акцентов с экономических «частей» функционирующего общества в сторону доминирования политического «целого». Начало этого процесса можно обнаружить уже в структурных перестройках классического буржуазного общества: «Переход от сегментивного типа развития индустриального общества к организованному выразился в нарастании системности общества»1. Сама возможность теоретического перехода от экономического детерминизма к политическому вытекает из того, что «политические процессы (равно как и экономические), рассмотренные с сущностной стороны, субстанл циально не зависят от общественного сознания» . Характерное для новейшей истории возрастание системных эффектов было отмечено в отечественном об-ществознании в пользу политической реальности, а именно: «системное качество общественной жизни наиболее развито и непосредственно выражено именно в политической системе»3. Наконец, ставший камнем преткновения для классического марксизма вопрос о первичности политики или экономики был решен в пользу методологии политического детерминизма. Еще в 80-х годах П.Игнатовский (главный редактор журнала «Плановое хозяйство») писал: «По

1 Глинчикова А.Г. Капитализм, социализм, индустриальное общество - к вопросу о соотношении понятий//Вопросы философии. 2001. № 9. С.46.

2 Момджян К.Х. Концептуальная природа исторического материализма. М.: Изд-во МГУ,

1982. С.82. 1

Орлов Г.П. Политические категории исторического материализма (проблема систематиза-ции)//Типология социальных явлений: Межвузовский сборник научных трудов. Свердловск: Изд-во Уральского госуниверситета, 1982. С.6 литический подход, соответствуя интересам всего общества, выражает специфику социализма; хозяйственный подход, оттесняя, а то и подменяя политический, эту специфику не несет, сводя живое дело социалистического строительства к простой коммерции, делячеству, а то и узкогрупповой выгоде»1. Дополнительным аргументом в пользу политического вектора развития мировой цивилизации является признание переходного, политико-экономического характера современного постиндустриального общества. Вот мнение на этот счет американский социолога Н.Бирнбаума: «Упорство сторонников абсурдной идеологии свободного предпринимательства в Соединенных Штатах не должно ослеплятыгас настолько, чтобы мы не смогли заметить столь очевидного в нашем обществе срастания государства и экономики»2.

Социально-философское признание «законности» методологии.-политического детерминизма позволяет сделать еще один шаг к формированию новой формационной парадигмы. Критический анализ практики советского «тоталитаризма» подталкивает исследовательскую мысль к признанию следующего «незаконного» исторического факта: «коммунистический этатизм принадлежит 5 к семейству общественно-политических формаций» . Также не вызывает возражений мнение югославского «ревизиониста» по поводу того, что классический «марксизм не способен объяснить появление и природу этатизма в качестве общественно-политической формации»4. Действительно, феномен планового общества не укладывается в прокрустово ложе ортодоксального учения об общественно-экономических формациях. В чем трудно согласиться с автором цитируемой статьи, так это с полным и безоговорочным отрицанием закономерной исторической природы политического детерминизма. Зачеркивая уникальный опыт первого в истории планового общества, С.Стоянович утверждает: «Единственный достижимый и жизнеспособный социализм для мира сего

1 Игнатовский П. О политическом подходе к экономике//Коммунист, 1983. № 12. С. 61

2 Бирнбаум Н. Кризис в марксистской социологии//Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994. С.95.

Стоянович С. От марксизма к постмарксизму//Вопросы философии, 1990. № 1. С. 148.

4 Там же. С. 149. дняшнего и завтрашнего — это социализм с гражданском и буржуазным лицом»1. Напрашивается следующий и неутешительный социально-философский вывод: классический марксизм, даже когда он выступает в «ревизионистской» оболочке, не способен подняться над уровнем экономического миросозерцания.

Сравнительный анализ двух общественных формаций - экономической и политической - позволяет приступить к исследованию понятия формации «вообще». И здесь важнейшим теоретическим подспорьем является высказанное несколькими отечественными авторами (Келле В.Ж., Ковальзон М.Я., Ершов Ю.Г.) положение о том, что логика «мировой истории не тождественна своим пространственно-временным проявлениям в истории отдельных стран и региоА нов, но вне локальных образований ее обнаружить невозможно» . Соблюдение этого антиномичного методологического требования побуждает исследовательскую мысль искать концептуальный ключ к разгадке формационного сценария в элементарной «клеточке» человеческой истории. Анализ фундаментального философского вопроса, получившего название социально-биологической проблемы, показал, что структура «элементарной социальной связи» включает в л себя три базовых элемента: «труд», «общение» и «целеполагание» . Именно эта социологическая «триада» и была положена в основание новой формацион-ной парадигмы. В предельно сжатом виде логика. формационного> анализа, а точнее логика человеческой предыстории, предстает как поэтапное развитие каждого из базовых образований первоначальной «клеточки» человеческой истории. Сквозная историческая динамика формационного процесса такова: всесторонне развитие такого базового элемента как «труд» порождает семейство общественных формаций, опирающихся на цивилизацию техногенного типа; соответственно, развитие элемента «общение» связано с исторической сменой формаций, опирающихся на цивилизацию социогенного типа; наконец, полно

1 Стоянович С. От марксизма к постмарксизму//Вопросы философии, 1990. № 1. С. 150.

2 Ершов Ю.Г. Человек. Социум. История: социально-философские проблемы теории исторического процесса. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1990. С.3-4.

3 См.: Плотников В.И. Социально-биологическая проблема: Материалы спецкурса. Свердловск: Изд-во Уральского госуниверситета, 1975. С. 113-116. ценное историческое развитие базового элемента «целеполагание» порождает (в теоретической проекции) семейство общественных формаций, опирающихся на цивилизацию культурогенного типа.

Построение такого сложного, диалектически развивающегося социологического объекта невозможно без признания трехмерности исторического пространства. Выборочный анализ методологической базы классического и современного обществознания показывает: совершенно несхожие по своим концептуальным установкам исследователи (Ф.Энгельс, Т.Парсонс, Д.Белл, В.Е.Кемеров, В.И.Плотников, Ю.Г.Ершов), использующие самые различные терминологические средства, приходят к инвариантному выводу о трехмерности исторического пространства, например, в таком понятийном оформлении: «сознательность деятельности такая же фундаментальная^ черта человеческой деятельности, как предметность и социсшьност ь»1. Применение принципа трехмерности исторического пространства позволяет выделить универсальную структуру любой общественной формации, независимо от того, идет ли речь о формации экономического, политического или идеологического типа. Выданной диссертационной работе в качестве универсальной- формационной структуры выделяются три.базовых элемента формации: «непосредственная историческая основа», «базис» и «надстройка». Бессознательный и поэтому трудно преодолимый догматизм сторонников традиционного формационного подхода заключается в том, что представители «аутентичного» марксизма отождествляют эту сквозную формационную структуру общества, которая на разных этапах предыстории наполняется различным социальным содержанием, со структурой первоначально открытой Марксом общественно-экономической формации.

Разработка новой социально-философской парадигмы дает возможность теоретически ассимилировать два на первый взгляд несовместимых концептуальных подхода - формационный и цивилизационный. Опыт теоретического освоения данной проблемной ситуации (Новикова Л.И., Осадчая И.О., Панфи

1 Ершов Ю.Г. Человек. Социум. История: социально-философские проблемы теории исторического процесса. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1990. С.37. лова Т.В., Мельник В.И. и др.) обнаружил присутствие типичной социологической антиномии. С одной стороны, налицо — ограниченность классической формационной парадигмы с ее концепцией неудержимого социального прогресса: «На волне растущего скепсиса по отношению к теориям прогресса стали возникать сильные сомнения в достоверности формационной теории»1. С другой стороны, обнаружился неустранимый эмпиризм многообещающего циви-лизационного подхода. Отсюда - достаточно жесткая, хотя и правомерная оценка: «Видимость конкретности и объективности создается за счет обращения к чувственно наглядному историческому материалу, однако выработка понятийного конкретного, в том числе и понятия цивилизации как целостного исторического образования, оказалась ему не под силу»2. Позитивное решение проблемы заключается* в> том, чтобы за столкновением двух конкурирующих подходов разглядеть реальную диалектику социального пространства и социального времени. Искусственный отрыв социально-исторического времени от феноменологии социального пространства приводит к тому, что абстрактный историзм классического формационного учения превращает мировой процесс в голую социологическую схему. И, наоборот, в рамках безграничной культурно-исторической конкретики социального пространства мировая история рассыпается на ничем не связанные цивилизационные «осколки».

Действительная новизна цивилизационного подхода заключается не в его культурно-исторической конкретике, а в необходимости категориально закрепить феноменологию социального пространства. Социологическим ключом к решению поставленной проблемы выступает, как это ни странно, история советского «тоталитаризма». Освободив общественные отношения людей от их «позолоченной» материальной оболочки, советский «эксперимент» обнаружил глубинную основу социально-исторической реальности. Речь идет об инструментальном характере всей системы общественных отношений. Если в рамках

1 Формации или цивилизации?/Материалы «круглого стола»//Вопросы философии, 1989. № 10. С.42.

2 Панфилова Т.В. Формационный и цивилизационный подходы: возможность и ограничен-ность/Юбщественные науки и современность, 1993. № 6. С.91. классической буржуазной демократии отношения людей еще выступали как отношения вещей (К.Маркс), то в рамках первого планового общества стало невооруженным глазом видно, что общественные отношения людей объективно выступают как отношения анонимных социальных институтов. С этой точки зрения фундаментальный по своей природе феномен цивилизации можно определить как совокупность институциональных форм общения. Производство общественных отношений с помощью социальных институтов — это и есть та социальная практика, которая была воспринята наследниками исторического материализма преимущественно в ее вульгарно-бюрократической форме.

Однако, несмотря на мощное давление методологии экономического детерминизма, институциональная предметность, недоступная, для классической рефлексии материалистического и идеалистического толка, пробивает себе дорогу в рамках отечественного и западного обществознания (К.Маркс, Э.Дюркгейм, Д.Лукач, Г.Деборин, М.К.Мамардашвили, Ю.П.Андреев, В.В.Скоробогацкий и др.). Уже Маркс писал о том, что продукты труда, превращенные в товары, становятся «вещами чувственно-сверхчувственными, или общественными»1. С этой точки зрения, даже самый «материальный», по определению, «экономический момент общественного бытия уже не может быть чисто материальным в смысле физики или химии» , - писал Д.Лукач. Поэтому, выражаясь совсем уж педантично, можно было бы сказать, что общественные отношения «не могут содержать в себе материи, ибо они являются именно общественными отношениями, а не материальными предметами, осязаемыми вещами»3. В наиболее отчетливом виде первенство «социального» над «материальным» проявилось в условиях планового общества, где любой «продукт может получить форму вещи, только будучи признанным в лице того или иного института»4. Попытка «материализовать»

1 Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т.1//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.23.

М.: Политиздат, 1960. С.82. Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М.: Прогресс, 1991. С.389.

3 Деборин Г. Предмет политической экономии в современных спорах//Под знаменем марксизма, 1929. № 4. С. 126.

4 Скоробогацкий В.В. По ту сторону марксизма. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. С.23. общественные отношения с целью доказать их объективную реальность свидетельствует как о незрелости исторического материализма, вынужденного увековечивать методологию экономического детерминизма, так и о незрелости бывшего диалектического материализма, неспособного подвести адекватный гносеологический фундамент под здание теоретической социологии.

Поскольку конструктивное развитие формационного анализа прежде всего упирается в концептуальные границы материалистического понимания истории, необходимо выяснить, насколько современное обществознание подготовлено к такому концептуальному прорыву. Быть может, «полусоциальный» характер технологической детерминации и обусловил тот факт, что первой «жертвой» критического переосмысления марксизма стал именно технологический детерминизм. Попробуем восстановить основные вехи на этом весьма тернистом пути социально-философской критики. Вначале в советской социологической литературе была высказана достаточно крамольная «мысль об историческом характере определяющей роли материального производства, производства жизненных средств»1. Затем с позиций теоретического гуманизма начинает проводиться положение о том, что «естественная» историческая необходимость в. ее непосредственной форме снимается «вместе с универсальным развитием деятельности, с преодолением господства задач собственно материального производства над прогрессом культуры»2. И, наконец, учитывая политические реалии планового общества, формулируется вывод, согласно которому «содержание общественного прогресса никак нельзя свести к развитию производительных сил, к совершенствованию материального производства»3.

Гораздо сложнее в нашей отечественной социологии обстоят дела с критическим анализом природы экономического детерминизма. Начнем с того, что

1 Багатурия Г. А. Первое великое открытие Маркса: Формирование и развитие материалистического понимания истории//Маркс — историк. М., 1968. С.168.

2 Батищев Г.С. Понятие целостно развитого человека и перспективы коммунистического строительства//Проблема человека в «Экономических рукописях 1857-1859 годов» К.Маркса. Ростов н/Дону: Изд-во Ростов, ун-та, 1977. С. 165.

3 Бутенко А.П. Общественный прогресс и его критерии. М.: Знание, 1980. С.61. теоретическое сознание, пережив глубочайший кризис официального марксизма, начинает осознавать исторический характер экономической детерминации. Рождается понимание того, что «экономический детерминизм представляет собой материалистическое истолкование строго определенных общественных условий, при котором экономические отношения господствуют надо всем обществом»1. Как и в случае с технологическим детерминизмом раздается гуманистическая критика в адрес материалистического понимания истории: «Экономический детерминизм — не историческая добродетель общества, а его исторический недостаток, свидетельствующий о том, что общество находится еще в фазе «предыстории», а не подлинной истории» . Однако вместо ожидаемого вывода об окончании эпохи экономического детерминизма под занавес теоретической дискуссии, посвященной жизнеспособности марксизма, прозвучала ностальгическая мысль о том, что «мы так и не создали общество, где бы функционировала нормальная экономика, где последняя была бы «базисом», а политика и идеология - «надстройкой»»3.

Вся догматическая суть нашего хрестоматийного марксизма сосредоточилась в этой одной, ортодоксально-невинной- фразе. Здесь и стихийный («есте-ственноисторический») материализм с его апелляцией к «нормальной» экономике,^ тавтологичное утверждение* о том, чтоэкономика - это непременно «базисное» образование, и традиционное зачисление оптом политики и идеологии в одну, «надстроечную» структуру и, наконец, запоздалая индульгенция официальному марксизму исключительно за то, что он семьдесят с лишним лет не замечал вопиющего несоответствия между экономическим детерминизмом в теории и жестким политическим детерминизмом на практике.

1 Панфилова Т.В. Формационный и «цивилизационный» подходы: возможность и ограни-ченность/Юбщественные науки и современность. 1993. № 6. С.95.

2 Межуев В.М. Как бы не похоронить самих себя ¡//Освобождение духа. М.: Политиздат, 1999. С.299. л

Толстых В.И. От критики надо перейти к позитивным предложениям/Юсвобождение духа. М.: Политиздат, 1991. С.349.

Цель работы: Построение новой модели типологизации всемирной истории. В связи с этим объектом данного исследования выступает всемирная история как целостный социокультурный процесс. В отличие от классического марксизма предметные и временные границы всемирной истории определяются не внешним, планетарным масштабом человеческой деятельности, а внутренними, объективными закономерностями разворачивания в природном и социальном пространстве исходной «клеточки» человеческой истории. Соответственно, предметом диссертационного исследования выступают законы функционирования и развития всемирной истории.

Цель диссертации определяет ее основные задачи: выявить социокультурные границы классического формационного учения; определить эмпирические и теоретические основания новой формационной парадигмы; дать теоретическое описание трех формационных циклов мировой истории; выявить логику становления социального пространства; определить концептуальные границы формационного анализа в целом.

Методологическими* основаниями исследования служат: принцип историзма, принцип развития, принцип системности, диалектика исторического и логического, введение практики в теорию познания, диалектика становления и отчуждения, идея «клеточного» происхождения формационной структуры общества, принцип возрастания роли духовного начала в человеческой истории.

Научная новизна и положения, выносимые на защиту. В диссертации предпринята первая в отечественном обществознании попытка развернуть классическое формационное учение до уровня общесоциологической теории. Благодаря построению «периодической системы» современного обществозна-ния появилась возможность дать научную типологизацию мирового исторического процесса, выявить закономерности возникновения, развития и отмирания мировой цивилизации как господствующей инструментальной основы всемирной истории.

Основные результаты исследования, определяющие его новизну и выносимые на защиту, включают следующие положения.

1. Материалистическое понимание истории соответствует лишь одному, строго определенному этапу мировой истории, в основе которого лежит цивилизация техногенного типа.

2. Феномен цивилизации — это совокупность институциональных форм общения. В качестве институционального каркаса общественных отношений цивилизация может опираться на технологическую, институциональную и идеологическую основу. Отсюда — историческая последовательность трех основных типов цивилизации, которые можно обозначить как техногенный, социогенный и культурогенный. Архаический тип цивилизации («азиатский способ производства») представляет собой-цивилизацию культурогенного типа, в основе которой лежит господство первобытной материальной культуры.

3. Современное постиндустриальное общество и исчезнувшее с исторической арены планово-бюрократическое общество — это две самостоятельные общественные формации, опирающиеся на один и тот же, социогенный тип цивилизации. Новейшая история — это эпоха первичности социального, демонстрирующего поглощение системой социальных институтов- всей совокупности производственно-технологических и культурно-символических процессов.

3. Три формационных цикла мировой истории представляют собой историческую последовательность общественных формаций, опирающихся соответственно на технологический цикл (диалектика техники и цивилизации), институциональный цикл (диалектика цивилизации и культуры), идеологический цикл (диалектика культуры и «царства Духа»).

4. Фундаментальный алгоритм всей человеческой предыстории может быть сведен к следующей гносеологической «триаде»: вначале человеческое мышление отражает бытие, затем взаимодействует с ним, и, наконец, творит (определяет) бытие. В каждом из формационных циклов носителями целепола-гающего и бытийного факторов истории выступают последовательно три инструментальных измерения истории — техника, цивилизация и культура. В рамках первобытного общества носителями гносеологического алгоритма выступают первобытная материальная культура и становящееся техническое пространство.

5. «Периодическая система» современного обществознания — это 12 общественных формаций, сгруппированных в силу повторяющихся свойств в три социологически симметричных ряда. Каждый ряд начинается с формации, представляющей собой локальную предысторию определенного этапа в развитии мировой истории. Первая в человеческой истории формация, получившая в исторической литературе название «предчеловеческого стада», — это предыстория материальной культуры общества. Здесь еще отсутствует самостоятельная знаковая реальность. Рабовладельческая формация — это предыстория социальной культуры общества. В своих экономических рукописях Маркс,убедительно показал, что античная цивилизация, несмотря на развитость денежной системы, не имеет в своем составе института частной собственности. Наконец, коррели-рующееся с античной цивилизацией элементами политического рабства планово-бюрократическое общество — это предыстория духовной культуры общества. Крушение первой'плановой системы, основанной на гносеологическомфавно-весии- цивилизации и. культуры, явилось доказательством того, что советская» общественная система, несмотря на высокий уровень массовой культуры, не имела самостоятельных символических оснований. Этот трагический сюжет блестяще описал в своих статьях русский философ А.С.Панарин.

Практическое значение исследования. Представленная в диссертации «периодическая система» современного обществознания позволяет объективно оценить логику развития новейшей истории, осознать стихийную направленность и социальный смысл российских политических реформ, выявить закономерности перехода человеческого общества в пространство «постновейшей» истории, связанной с процессом институционального раскрепощения массовой человеческой личности. Кроме того концептуальная система, развернутая в диссертации, может быть использована в преподавании курса социальной философии как один из способов целостного описания исторического процесса.

Апробация исследования. Социально-философские идеи, представленные в диссертации, были апробированы на третьем и четвертом Российских философских конгрессах (Ростов-на-Дону, 2002 г., Москва, 2005), Академических симпозиумах (Нижний Новгород - 1993-1995, 2007 г.г.), Международной научно-практической конференции (Челябинск, 1994 г.), Всероссийской научно-практической конференции (Екатеринбург, 1997 г.), Республиканской научной конференции (Челябинск, 1998 г.), Всероссийской научно-практической конференции (Челябинск, 2001 г.), Всероссийской научной конференции (Казань, 2002 г.). Результаты исследования были апробированы также в монографии (46,1 п.л.) и семи статьях реферируемых изданий (Социально-гуманитарные знания — 2002, 2007, 2008 г.г.; Вестник Челябинского государственного университета, 2008):

Цель и задачи диссертации обусловливают ее структуру. Работа состоит из введения, четырех глав и заключения. Во введении обосновывается актуальность темы, выясняется степень ее разработанности, определяются цель и задачи исследования. В первой главе- определяются концептуальные границы классического формационного учения, во второй и третьей главах раскрываются' эмпирические и теоретические основания новой формационной парадигмы, в четвертой главе дается изложение «периодической системы» современного об-ществознания. В заключении систематизируются основные направления «ревизии» классического марксизма.

Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Пашинцев, Евгений Васильевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Теоретическое исследование, посвященное критике классического формационного учения, неизбежно нарушает концептуальные границы «аутентичного» марксизма. Это обстоятельство рано или поздно заставляет критическую мысль пройти через методологическую процедуру, которую сам Маркс охарактеризовал как «сведение счетов с нашей прежней философской совестью». Философской совестью России, чтобы там ни говорили, до сих пор является марксизм, легко вписавшийся своим радикальным отрицанием частной собственности в «самодержавную» логику развития» российской цивилизации. Поэтому, завершая» данное исследование, рассмотрим в^ систематизированном виде моменты концептуального размежевания-с классическим* марксизмом — при-одновременном-сохранении его базовых методологических ориентиров.

Первым по степени обобщенности логическим пунктом, разделяющим две концепции формационного> анализа, является их различие на уровне доминирующего гносеологического принципа. Далекий от сциентистских упрощений гносеологической проблематики Маркс в отчетливой, социологической форме описал ту мировоззренческую^установку, которая? впоследствии, получила, название «ленинской теории отражения». Абсолютную реальность «марксистско-ленинского» гносеологического тандема^ можно доказать с помощью фундаментального положения исторического материализма: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание»1. И действительно, там, где «естественноисторическое» развитие общества протекает подобно природному процессу, там человеческому сознанию не остается ничего иного, как только отражать господствующую социальную реальность.

1 Маркс К. К критике политической экономии. Предисловие//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.13. М.: Политиздат, 1959. С.7.

Поразительную живучесть этой «пассивной» мировоззренческой парадигмы в условиях современной цивилизации, насыщенной до предела информационными потоками, можно объяснить только искусственно заниженным социальным статусом интеллектуальной деятельности. Насколько далеко может зайти процесс дискриминации общественного интеллекта можно судить по логической тональности справочных изданий. Например, в Советском энциклопедическом словаре читатель узнает, что в понятие инфраструктуры общественного производства необходимо включать следующие элементы: «транспорт, связь, водоснабжение иг канализацию,^ образование, науку, здравоохранение и др:»1. Последовательность элементов говорит сама за себя. Не удивительно, что даже при. наличии-высокого духовного потенциала представители интеллектуальной элиты общества не решаются'поставить рядом на шкале"социальных ценностей! символический мир культуры и институциональное могущество, постиндустриальной цивилизации. Как правило, элитарная культура убегает от исторической, ответственности, связанной с вхождением .в жесткий1 мир политической реальности. Напомним о* глубокой симпатии Г.Маркузе к тем, Л кто «посвятил и продолжает посвящать свои жизни Великому Отказу» . Вот почему философская'рефлексия, захваченная всеобщим «бегством от свободы», не желает замечать того, что современное властное сознание-уже не «отражает», а активно «взаимодействует» с общественным бытием; выравнивая идеологическим катком массовой культуры все самостоятельные всходьгчеловеческой духовности.

На фоне этой цивилизованной деструкции общественного сознания отчетливее вырисовывается нереализованный современными марксистами гуманистический потенциал классического марксизма. Например, по-новому прочитывается знаменитый 11-й тезис Маркса, посвященный фи

1 Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1982. С.505.

2 Маркузе Герберт. Одномерный человек. М.: «КЕРЬ-Ьоок", 1984. С.338. лософии Л.Фейербаха. Напомним его содержание: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»1. Как правило, данный тезис трактуется исключительно прак-сеологически, т.е. как призыв революционного мыслителя выйти за пределы чистой мысли и приступить к преобразованию реальных социальных отношений: При этом упускается из виду не менее важный гносеологический аспект проблемы. Дело в том, что изменить мир может только тот социальный; тип мышления; который способен: предложить; самостоятельный культурный вектор развития истории; выходящий за пределы стихийной логики общественного^ бытия:. Но этаком; случае мы вправе высказать положение о том; что 11-й тезис Маркса является эмпирической фиксацией гносеологического принципа! взаимодействия: Очевидное:, противоречие: между революционным активизмом Маркса и его «отражательной» исто-рико-материалистической методологией можно объяснить«как персонифицированное в гениально» личности, столкновение двух культур: — зрелой иудео-христианской культурной традиции и набирающей силу буржуазной цивилизации«.с:ее культурой индустриального рационализма; Реальные, т.е. феодально-символические истоки: духовности* Маркса5, как мыслителя — ключ к пониманию утопической ¡природы его «научного социализма».

Сам факт гносеологического' взаимодействия мышления- и бытия предполагает наличие самостоятельной онтологической: основы,, опосредующей, взаимосвязь .двух гносеологических субстанций. Дело в том, что на интеллектуальной «плоскости» двухмерной философской картины мира: принципиально невозможно* отделить «материальное» от «идеального». Поэтому интеллектуальная энергия рефлексивного мышления неизбежно заставляет человеческую мысль перескакивать от одного гносеологического полюса к другому. Эту гносеологическую амбивалентность классиче

1 Маркс К. Тезисы о Фейербахе//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.42. М.: Политиздат, 1974. С.266. ' " ской рефлексии молодой Маркс охарактеризовал следующим образом: «Абстрактный спиритуализм есть абстрактный материализму абстрактный материализм есть абстрактный спиритуализм материи»1. Понятно, что гносеологическая «перегородка», разделяющая материальное бытие и идеальное мышление, сама по себе не может быть ни материальной, ни идеальной. Отсюда - необходимость выхода в трехмерное гносеологическое пространство. Эта новая-интенциональность рефлексивного мышления представляет собой философскую конструкцию, включающую три фундаментальных категориальных измерения — «материальное», «социальное» и «идеальное». Необходимо, отметить, что и здесь классический марксизм подошел близко - к новой' философской- парадигме. Достаточно ■ сослаться на известное-определение диалектики каюученшьобгуниверсаль-ных законах природы, общества и мышления: Но-эта эмпирическая, фиксация Ф.Энгельсом трехмерности исторического пространства так и не-привела к признанию самостоятельного гносеологического статуса социальной феноменологии. Поэтому, вторым рубежом, разделяющим две форма-ционные концепции, является, различие между двухмерной и трехмерной философской картиной мира.

Признание- гносеологической универсальности категории < социального позволяет в более адекватной форме зафиксировать фундаментальный факт всей новейшей истории - онтологическое господство сферы-общественных отношений над сферами материального и духовного производства. В социологическом аспекте этот факт (первичность «социального» по отношению к «материальному») свидетельствует о том, что движущей силой истории являются уже не производители материальных благ, а производители общественных отношений, т.е. профессиональные управляющие. В гносеологическом аспекте этот же факт (первичность «социального» те

1 Маркс К. К критике гегелевской философии права//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.1. М.: Политиздат, 1955. С.321. перь уже по отношению к «идеальному») позволяет зафиксировать феномен институг^иализации человеческого сознания. В результате академическая абстракция, фиксирующая идеальность человеческого сознания, расщепляется на два уровня: идеальное как вместилище бессознательных биологических и социальных импульсов и идеальное, выступающее в качестве независимой символической реальности, именуемой сферой человеческого Духа. Таким образом, бессильная в своей исторической абстрактности христианская дилемма («материальное» или «идеальное») принимает вид конструктивной социокультурной антиномии («социальное» или «духовное»).*

Системный* характер гигантской совокупности общественных отношений закрепляется и воспроизводится, с помощью политической1 организации общества: Поэтому третьим отличительным' признаком новой фор-мационной парадигмы является- методология" политического детерминизма, идущая на смену морально и институционально устаревшему принципу экономического детерминизма. Поэтому главным объектом- социологического анализа становится уже не собственность, а власть как, господствующая^ форма социальных отношений. А основным предметом .теоретической социологии становится изучение закономерностей функционирования и развития общественно-политических формаций. В * понятие политического детерминизма входят два важнейших теоретических аспекта. Это, во-первых, наличие политически централизованной воли общества, обеспечивающей свободу общественного сознания от воз действия? институционально деформированных частных интересов, а, во-вторых, проявление конструктивной мощи различных общественных идеологий, позволяющих совокупной воле общества выстраивать новые векторы исторического развития.

Четвертый пункт теоретического размежевания двух формационных парадигм связан с признанием того, что методология политического детерминизма вырастает не из стихийной диалектики исторически определенного способа производства, а из сознательной институционально-идеологической диалектики способа управления. Если в сравнительно недолгой истории планово-бюрократического общества законы политического детерминизма обнаружили себя, так сказать, в чистом виде, то в условиях современного постиндустриального общества сдвиг в сторону политической детерминации проявляет себя в косвенной форме: становится.невооруженным глазом видно, что «управлять собственностью стало важнее, чем владеть ею»1. В качестве групповой социальной персонификацией способа управления^выступают два^ социальных класса — класс профессиональных управляющих, и класс интеллигенции, профессионально связанный с умственным трудом. Грандиозная ставка классиков» марксизма на революционный пролетариат не выдержала испытания» временем. Объективная, логика развития новейшего капитализма продемонстрировала: во-первых, имперский'эгоизм людей физического труда, а именно: «Народы стран* третьего мира представляют собой' доиндустриальный пролетариат, соучастником в-эксплуатации которого является «рабочий класс передовых гу обществ» , а во-вторых, имманентное развитие капитала привело» к возникновению его акционерной формы, которая и« обеспечила постиндустриальный «сговор между Бизнесом и Трудом в рамках крепкого Государства»3. В этой практической ревизии революционного марксизма по сути дела нет ничего трагического. Победа социал-демократической идеологии на Западе еще в начале XX столетия обнаружила идеологическую склонность людей физического труда к социальным компромиссам, что касается победоносной пролетарской революции в России, то она, как показало 1 t

1 Бирнбаум Н. Кризис в марксистской социологии//Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994. С.100.

2 Там же. С.96

3 Маркузе Герберт. Одномерный человек. М.: «КЕРЬ-Ьоок", 1984. С.ХУ. дальнейшее развитие истории, явилась прологом к первой в человеческой истории классовой победе бюрократии над буржуазией.

Пятой и заключительной чертой, разделяющей две формационные парадигмы, является в точном соответствии с круговоротом гегелевской идеи еще один гносеологический сюжет. Суть его заключается в понимании того, что современная мировая история стоит накануне великой духовной революции, связанной с необходимость перехода от господства научного рационализма к доминированию общечеловеческой Морали. Ни одна из глобальных проблем, стоящих перед человечеством, не может быть разрешена без завоевания новых духовных горизонтов. Но, как показывает критическое исследование, рационалистическая* природа классического марксизма продолжает сохранять свои-идейные позиции:* «Скрыто или явно; но современный марксизм признает неизбежность индустриальной рациональности, и пока не видно реальной перспективы преодоления-* этого положения»1. Проблема заключается в том, что научный рационализм — это' та форма человеческой духовности, которая, будучи* доминирующей* формой общественного-сознания^ отличается* чрезмерной жесткостью и ин-струментальностью. Можно,с полным основанием-утверждать, что-современная^ система* социального неравенства опирается не только на иерархическую систему социальных институтов, но и на. иерархическую структуру понятийной сферы. Одна из самых уязвимых черт рационального мышления - это неверие относительно того, что людям вполне по силам преодолеть социальные перегородки между собой. Но это временное состояние человеческого духа. Вот как эту социокультурную ситуацию диагностировал в прошлом веке К.Ясперс: «Все утверждения о совершенной чуждости людей, о невозможности взаимопонимания — не что иное, как выражение разочарованности, усталости, отказ от выполнения настоятельного требо

1 Бирнбаум Н. Кризис в марксистской социологии//Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994. С.111. ного требования человеческой природы, возведение невозможности данного момента в абсолютную невозможность, угасание внутренней готовности»1.

Именно это «угасание внутренней готовности» к нравственному подвигу и обусловило, в конечном счете, трагикомическое завершение первого в человеческой истории социалистического «эксперимента». Как писал еще недавно русский философ А. С. Панарин, «жить легко. — это для подавляющего большинства .наших соотечественников реально означает не экономическую обеспеченность и вертикальную мобильность.— здесь.тенденции, как раз обратные, — а освобождение от духовного бремени ценностей; удерживающих от скольжения вниз, к существованию без принципов» . Неудивительно; что>ослабление духовной- силы нации сделало, ее-чрезвычайно уязвимой и в идеологической сфере. В связи с этим хочется напомнить: Советский Союз потерпел поражение: не от превосходящего оружия, а, от превосходящей — либеральной — идеологии, которая, возвела, на. общенациональный пьедестал миражи, мещанского благополучия. Настало время взять историческийфеванш. Выдвижение новой общенациональной идеологии — идеологии политического равенства — позволит России не только выполнить свою историческую миссию, но и занять подобающее- ее «евразийской» культуре место идейного - лидера- современной, постновейшей, истории. Такова современная миссия «русской идеи», а ее современная философская формула-это синтез гражданского мужества и нравственного оптимизма. Обратимся еще раз к А. С. Панарину: «Без социального и нравственного идеала, без чувства справедливости, солидарности, сострадательности русский народ выжить просто не может»3.

1 Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1994. С.270.

2 Панарин A.C. Народ без элиты. М.: Изд-во Алгоритм, Изд-во Эксмо, 2006. С.335-336.

3 Там же. С.293.

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Пашинцев, Евгений Васильевич, 2010 год

1. Адорно Т. Проблемы философии морали / пер. с нем. М. JL Хорькова. М.: Республика, 2000.

2. Аитов Н. А. Проблемы социально-классовой структуры советского общества. Саратов, 1982.

3. Алексеев Н. Н. Евразийцы и государство // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М.: Наука,1993.

4. Алексеев П. В. Становление человечества. М.: Политиздат, 1984.

5. Алексеев С. С. Общая теория права. Т. 1. М., 1981.

6. Алексеев С. С. Теория права. М.: БЕК, 1994.

7. Алтухов В. JL Смена парадигм и формирование новой методологии (попытка обзора дискуссии) // Обществ, науки и современность. 1993. № 1.

8. Арссньев А; G. Наука и человек: Философский аспект // Наука, и нравственность. М.: Наука, 1971.

9. Аутвейт У. Действие, структура и философия реализма // СОЦИО-ЛОГОС. Вып. 1. М.: Прогресс, 1991.

10. Багатурия Г. А. Первое великое открытие Маркса: Формирование и развитие материалистического понимания истории // Маркс историк. М., 1968.

11. Байбаков • С. А. Режим личной власти — бюрократически централизованная диктатура пролетариата // Режим личной власти Сталина: К истокам формирования. М:: Изд-во МГУ, 1989.

12. Барг. М. А. Концепция* феодализма в современной буржуазной' историографии // Вопр. истории, 1965: № 1.

13. Барг М: А. Эпохи и йдеи: Становление историзма. М., 1987.

14. Барулин;В. С. Социальная философия: учебник. М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999:18: БатищсвГ. С. Неисчерпаемые возможности и границы применимости категории деятельности // Деятельность: теории, методология, проблемы. MI: Политиздат, 1990.

15. Батищев Г. С. Понятие целостно развитого человека и перспективы коммунистического строительства // Проблема человека в «Экономических рукописях 1857-1859 годов» К. Маркса. Ростов н/Д: Изд-во Ростов, ун-та, 1977.

16. Батищев Г. С. Противоречие как категория диалектической логики. М.: Высш. шк., 1963.

17. БелинскииВ. Г. Россия до Петра Великого // Русская идея. М.: Республика, 1992.

18. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М.: Academia, 1999.

19. Белл Д. Социальные рамки информационного общества // Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986.

20. Белов Г. А. Политология: учеб. пособие. М., 1998.

21. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994.

22. Бергер П. Л. Приглашение в социологию: Гуманистическая перспектива. М., 1996.

23. Бергман И. Статьи. Рецензии. Сценарии. Интервью. М., 1969.

24. Бердяев Н. А. Душа России // Русская идея. М.: Республика, 1992.

25. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма: репринт, воспроизведение изд. YMCA-PRESS, 1955. М.: Наука, 1990.

26. Бердяев Н. А. Миросозерцание Достоевского // Бердяев Н. А. Философия творчества, культуры и искусства: в 2 т. Т. 2. М., 1994.

27. Бердяев Н. А. О назначении человека // Мир философии. Т. 2. М., 1991.

28. Бердяев Н. А. О рабстве и свободе человека // Бердяев Н. А. Царство Духа и царство Кесаря. М., 1995.

29. Бердяев Н. А. Самопознание (Опыт философской автобиографии). М.: Книга, Л991.

30. Бердяев Н. А. Философия неравенства//Русское зарубежье. Л., 1991.

31. Бердяев Н. А. Царство Духа и царство Кесаря. М.: Республика, 1995.

32. Бернал Дж. Наука в истории общества. М., 1956.

33. Блок А; А'.Искусство и революция. М:, 1979.

34. Богданов Е. В. Марксизм и философия XX века: проблема человека // Критический марксизм: русские дискуссии: М.: Эконом, демократия; 1999.42:,БодрийярЖ. Прозрачность Зла. М., 2000:

35. Бондарев В. Удержится лишнтеллигенция у власти? // Вестн. выспь .шк; Л 991'. № -3;'44: Бордюгов! Г., Козлов В. Время трудных вопросов: История? 20—30! годов и современная общественная,мысль// Правда; 1988; 30 сент.

36. Брушлинскиш А:. В1' Деятельность субъекта, и- психическая- деятельность // Деятельность: теории, методология; проблемы. М;: Политиздат, 1990Г

37. Бубер М. Проблема: человека. Перспективы // Лабиринты одиночества. М.: Прогресс, 1989.

38. Будем; строить третий социализм: беседа с пред. Совета Федерации Федер. собр; РФ|. лидером партии; «Справедливая* Россия» Сергеем; Мироновым // Лит. газ. 2007. № 47-48.48^Буева Л; П: Леловек: деятельность и общение. М.: Мысль,Л 978;

39. Бузгалин А., В. Генезис информационного общества: вызов теории- социализма.// Критический:марксизм: русские дискуссии. М.: Эконом; демократия; 1999?50? Бузгалин А. В:, Колганов А.:И1 Анатомия бюрократизма: М:: Знание, 1988;

40. Бюрократизм, авторитаризм и будущее демократии в России: материалы «круглого стола»//Вопр. философии. 1993. №. 2.

41. Вазюлин В. А. О «снятии» классической формы марксизма // Философия и будущее цивилизации: тез. докл. и выступ. IV Рос. филос. конгресса (Москва, 24—28мая 2005 г.): в 5 т. Т. 5. М.: Соврем, тетради, 2005.

42. Валлерстайн И. Россия и капиталистическая мир-экономика, 1500-2010 // Свобод, мысль. 1996. № 5.

43. Введение в культурологию: учеб. пособие для вузов / отв. ред. Е. В. Попов. М.: ВЛАДОС, 1995.

44. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.61'. Вебер М. Наука как призвание и профессия // Самосознание европейской культуры XX века. М.: Изд-во полит, лит., 1991.

45. Ветров А. А. Семиотика и ее основные проблемы. М.: Политиздат, 1968.

46. Виндельбанд В. Философия культуры и трансцендентальный идеализм // Культурология. XX век: антология. М.: Юрист, 1995.

47. Виткин М. А. Подход к проблеме азиатского способа производства // Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. М.: Наука, 1966.

48. Воейков, М. И. Предисловие // Критический марксизм: русские дискуссии. М.: Эконом, демократия, 1999.

49. Волков Г. Н. Истоки и горизонты прогресса: Социологические проблемы развития1 науки и техники. М.: Политиздат, 1976.

50. Галкин А. А. О фашизме его сущности, корнях, признаках и формах проявления // Полис. 1995. № 2.68: Гартман Н. Проблема духовного бытия. Исследования, к обоснованию философии истории и наук о духе // Культурология. XX век: антология. М.: Юрист, 1995.

51. Гегель Г. Лекции по философии истории. СПб.: Наука, 1993.

52. Гегель Г. Наука логики: в 3 т. Т. 3. М.: Мысль, 1970.

53. Гегель Г. Феноменология духа. СПб., 1994.

54. Гегель Г. Энциклопедия-философских наук. Т. 3. Философия духа. М., 1977.

55. Герасименко Вг А., Лазаревич • А. А., Титаренко Л- Г. Знание. Компьютер. Общество. Ми., 1992.

56. Гидденс Э. Постмодерн // Философия истории: антология. М.: Аспект-Пресс, 1995.

57. Глезерман.Г. Е. К вопросу о понятии-«общественное бытие» // Вопр. философии, 1958. №5.

58. Гобозов И. А. Философия политики. М., 1998.'

59. Годелье М. Понятие азиатского способа производства, и марксистская схема развития общества // Народы Азии и Африки. 1965. № 1.

60. Горелов А. А. Концепции современного естествознания. М1., 1997.79.'Горелов-А: А.Социология в вопросах и ответах: учеб. пособие. М.: Эксмо, 2007.

61. Грамши А. Тюремные тетради: в 3 ч. Ч. 1. М"., 1991.

62. Грант Дж. П: Философия, культура; технология: перспективы.на будущее // Новая технократическая волна на Западе: М.: Прогресс, 1986.

63. Гришин И. Шведская модель общественного развития,// Мировая экономика и междунар. отношения. 1991. № 4.

64. Гулина Н. А. Понятие общения и его связи с другими философскими категориями // Проблемы систематизации категорий исторического материализма. Челябинск, 1980.84: Гулыга А. Дух и духовность // Диалог. 1991. № 17.

65. Гуревич П. С. Культурология: учеб. пособие. М.: Знание, 1996.

66. Гуревич П. С. Социальная мифология. М., 1983.

67. Гусейнов А. А., Иррлитц Г. Краткая история этики. М., 1987.

68. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия // Культурология. XX век: антология. М.: Юрист, 1995.

69. Давыдов Ю. Н. Искусство как социологический феномен. М., 1968.

70. Дайзард У. Наступление информационного века // Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986.

71. Деборин Г. Предмет политической экономии в современных спорах // Под знаменем марксизма. 1929. № 4.

72. Дементьев В., Сухотин Ю. Собственность в системе производственных отношений социализма//Коммунист. 1987. № 18.

73. Дерлугьян Г. Предисловие к статье И. Валлерстайна «Россия и капиталистическая мир-экономика, 1500-2010»// Свобод, мысль. 1996. № 5.

74. Добрынина В. И. Культура и цивилизация: учеб.-метод. пособие для преподавателей сред. учеб. заведений. М.: О-во «Знание» России, 1992.

75. Достоевский Ф. М. Пушкин // Русская идея. М.: Республика, 1992.

76. Дробницкий О. Г. Мир оживших предметов (Проблема ценности в марксистской философии). М.: Политиздат, 1967.

77. Дробницкий О. Г. Понятие морали: ист.-крит. очерк. М.: Наука, 1974.

78. Дробницкий О. F. Проблемы нравственности. М., 1977.

79. Дубровский Д. И. Информация, сознание, мозг: монография. М.: Высш. шк., 1980.

80. Духовность и культура. Духовность мироотношения. Екатеринбург, 1994.

81. Ефремов И. А. Час Быка: науч.-фантаст, роман. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1989.

82. Жуков Е. М: Методологические проблемы,теории общественно-экономической формации // Общественно-экономические формации: М., 1978:

83. ЗеньковскийВ. В. Б. П. Вышеславцев как философ*// Русские философы (конец XIX середина XX века): антология. Вып. 1. М., 1993.

84. Зиновьев А. А. Запад. Феномен западнизма. М.: Центрополиграф; 1995.

85. Зиновьев А. А. Посткоммунистическая Россия: публицистика 1991-1995 гг. М.: Республика, 1996.

86. Зиновьев А. А. Я хочу рассказать вам о Западе // Комсомол, правда. 15 сент. 1990.

87. Зиновьев А. Вперед, на прорыв! // Соц.-гуманитар: знания? 2000. № 5.111*. Зиновьев А. Русский эксперимент: роман. М.: Наш дом, 1995.

88. Златкин H¿ Я. Общие закономерности развития в полной мере действуют в странах Востока // Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. М.: Наука, 1966.

89. Злобин Н. С. Коммунизм как культура// Альтернативы. 1995. № 1.114! Иванов Б. И., Чешев В. В. Становление и развитие технических наук. JL: Наука, 1977.

90. Игнатовский П. О политическом подходе к экономике // Коммунист. 1983. № 12.

91. Ильенков Э. В. Диалектическая логика. Очерки истории и теории. М.: Политиздат, 1974.

92. Ильенков & Э. В. Становление личности: к итогам научного эксперимента // Коммунист. 1977. № 2.

93. Ильенков Э. В. Философия и культура. М.: Политиздат, 1991.

94. Ильин И. А. О русской идее // Русская идея. М.: Республика, 1992.

95. Иноземцев В. JI. За десять лет. К концепции постэкономического общества. М.: Academia, 1998.

96. Иноземцев В. JI. Предисловие // Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М.: Academia, 1999.

97. Иорданский В. Б. Хаос и гармония. М., 1982.

98. Ирибаджаков Н. Клио перед судом буржуазной философии. М.: Прогресс, 1972.

99. Казимирчук В. П., Кудрявцев В. Н. Современная социология права: учеб. для вузов. М., 1995.

100. Какабадзе 3. М. Культура и цивилизация // Культура в свете философии. Тбилиси,1979.

101. Кан А. «Шведская модель» и социалистическая революция // Моск. новости. 1989. 12 нояб.

102. Кан Г. Грядущий подъем: экономический, политический, социальный // Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986.

103. Карбонье Ж. Юридическая социология. М.: Прогресс, 1986.

104. Кассирер Э. Лекции по философии и культуре // Культурология. XX век: антология. М., 1995.

105. Кассирер Э. Философия символических форм: Введение в постановку проблемы // Культурология. XX век: антология. М.: Юрист, 1995.

106. Келле В. Ж., Ковальзон М. Я. Теория и история: (Проблемы теории исторического процесса). М.: Политиздат, 1981.

107. Кемеров В. Е. Введение в социальную философию: учеб. пособие для гуманитар, вузов. М.: Наука, 1994.1331 Кемеров В. Е. Введение в социальную философию: учеб. пособие для гуманитар, вузов. М.: Аспект-Пресс, 1996.

108. Кемеров В. Е. Методология обществознания: проблемы, стимулы, перспективы. Свердловск: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1990.

109. Кемеров В. Е. Проблема личности: методология исследования и жизненный смысл. М.: Политиздат, 1977.

110. Кертман Л. Е. История культуры г стран Европы и Америки (1870-1917). М.: Высш. шк., 1987.

111. Ким В. В., Миляева С. Ю. Наука и вненаучный формы рациональности (к проблеме генезиса рациональности) // Рациональность науки и практики: Закономерности сближения. Свердловск, 1989.

112. Ключевский»В. О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. М.: Правда, 1990.

113. Клямкин И. Почему трудно говорить правду // Новый мир. 1989. № 2.

114. Комаров С. А. Общая теория государства и права: курс лекций. М., 1996.

115. Кон И. С. Открытие «Я». М., 1978.

116. Копалов В. И. Принцип историзма в исследовании общественного сознания // Проблемы систематизации категорий исторического материализма. Челябинск,1980.

117. Косарев А. И. Римское право. М.: Юрид. лит., 1986.

118. Косарева Л. М. Предмет науки. М.: Наука, 1977.

119. Кравченко А. И. Введение в социологию: учеб. пособие. М., 1995.

120. Кронер Р. Самоосуществление духа // Культурология. XX век: антология. М., 1995.

121. Курашвили Б. П. Объективные законы государственного управления // Совет, государство и право. 1983. № 10.

122. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994.

123. Лекторский В. А. Вместо заключения // Деятельность: теории, методология, проблемы. (Над чем работают, о чем спорят философы). М.: Политиздат, 1990.

124. Ленин В. И. III конгресс Коммунистического интернационала // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 44. М.: Политиздат, 1982.

125. Ленин В. И. Великий почин // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 39. М.: Политиздат, 1981.

126. Ленин В. И: Еще раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках тт. Троцкого и Бухарина // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 42. М.: Политиздат, 1981.

127. Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма (Популярный очерк) // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. М.: Политиздат, 1980.

128. Ленин В. И. Конспект книги Гегеля «Наука логики» // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. М.: Политиздат, 1977.

129. Ленин В. И! Кризис партии // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 42. М.: Политиздат, 1981.

130. Леонтьев К. Н. Византизм и славянство // Русские философы (конец XIX — середина XX века): антология. Вып. 1. М.:'Кн. палата, 1993.

131. Ливанцев К.Е. История буржуазного государства и права. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986.

132. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.: Ин-т эксперимент, социологии; СПб.: Алетейя, 1998.

133. Липсет С. Mi Политическая социология // Американская социология: перспективы, проблемы, методы. М., 1972.

134. Литторан Свен-Отто. Крушение социалистического мифа. Расцвет и упадок государства благосостояния в Швеции. М.; Мн., 1991.

135. Лосев А'. Ф; Диалектика мифа // Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991.

136. Лосев А. Ф. История античной-эстетики. Аристотель и поздняя < классика. М.: Искусство, 1975.

137. Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: Мысль, 1993.171". Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1976.

138. Лосскии Н. О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. М.: Политиздат, 1991.

139. Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М.: Прогресс, 1991.

140. Лурия А. Р: Язык и сознание. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979.

141. Любутин К. Н., Пивоваров Д. В.* Диалектика субъекта и объекта. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1993.

142. Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, Культура, 1992.

143. Мамардашвили М. К., Соловьев Э. Ю., Швырев В. С. Классика и современность: две эпохи в развитии буржуазной философии // Философия в современном мире. Философия и наука. М.: Наука, 1972.

144. Маритсн Ж. Ответственность художника // Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М.: Политиздат, 1991.

145. Марков Г. Е. История хозяйства и материальной культуры (в первобытном и раннеклассовом обществе): учеб. пособие. М.: МГУ, 1979.

146. Маркович М. Маркс об отчуждении // Вопр. философии. 1989. № 9.

147. Маркс К. Заметки о новейшей прусской цензурной инструкции // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1.

148. Маркс К. К критике гегелевской философии права // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. М.: Политиздат, 1955.

149. Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. М.: Политиздат, 1959.

150. Маркс К. Капитал // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. М.: Политиздат, 1960.

151. Маркс К. Конспект книги Джемса Милля «Основы политической экономии» // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. М.: Политиздат, 1974.

152. Маркс К. Нищета философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. М.: Политиздат, 1955.

153. Маркс К. Передовица в № 179 «KÖLNISCHE ZEITUNG" // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. М.: Политиздат, 1955.

154. Маркс К." Письмо П. В. Анненкову от 28 декабря 1846 года // Маркс К., Энгельс Ф. Избр. письма. М.: Политиздат, 1953.1891 Маркс К.' Тезисы о Фейербахе // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. М.: Политиздат, 1974.

155. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. М.: Политиздат, 1968.

156. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов«// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. II. М.: Политиздат, 1969.

157. Маркс К.Экономическо-философские рукописи 1844 года // Маркс К., Энгельс Ф.

158. Соч. Т. 42. М.: Политиздат, 1974. 1931 Маркс К., Энгельс Ф. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта // Маркс К.,

159. Энгельс Ф. Соч. Т. 8. М.: Политиздат, 1957. 194: Маркс К., Энгельс Ф. Избранные письма. М.: Политиздат, 1953. 195: Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф: Соч. Т. 3. М.: Политиздат, 1955.

160. Марксистско-ленинская теория исторического процесса. М.: Наука, 1983.

161. Мегрелидзе К. Р. Основные проблемы социологии мышления. Тбилиси: Мецниереба, 1973.

162. Межуев В. М. Как бы не похоронить самих себя! // Освобождение духа. М.: Политиздат, 1999.

163. Момджян К. X. Введение в социальную философию: учеб. пособие. М.: Высш. шк., КД Университет, 1977.

164. Момджян К. X. Концептуальная природа исторического материализма. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982.

165. Моэм У. Сомерсет. Искусство слова: О себе и других. Литературные очерки и портреты. М.: Худож. лит., 1989.

166. Мэмфорд Л. Техника и природа человека // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.

167. Мясникова Л. А. Тайна и смысл индивидуального бытия. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1993.

168. На пути к современной цивилизации: материалы к курсу «Человек и общество: Основы современной цивилизации» для 11 кл. сред. шк. М.: Просвещение, 1992.

169. Наука и нравственность (над чем работают, о чем спорят философы). М.: Политиздат, 1971.

170. Нерсесянц В. С. Правовое государство: история и современность // Вопр. философии. 1989. № 2.

171. Неру Дж. Взгляд на всемирную историю. Т. 2. М., 1981.

172. Никифоров В. Н. Восток и всемирная история. М.: Наука, 1977.

173. Николаев А. Технократическая элита и политическая трансформация // Свобод, мысль. 1996. № 5.

174. Ницше Ф. Избранные произведения / сост., авт. вступ. ст. К. А. Свасьян . М.: Просвещение, 1993.

175. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. Предисловие к Рихарду Вагнеру // Ницше Ф. Сочинения: в 2 т. Т. 1. М., 1990.

176. Новикова Л. И. Цивилизация и культура в историческом процессе // Вопр. философии. 1982. № 10.

177. О понимании советского права («Круглый стол» «Советского государства и права») // Совет, государство и право. 1979. № 7.

178. Общая теория- права и государства: учебник / под ред. В. Bt Лазарева. М'.: Юрист, 1994.219.' Олдак П; Е. Социализм как мы» его видим сегодня' // Постижение: Социология. Социальная политика. Экономическая реформа. М.: Прогресс, 1989.

179. Орлов В. Н. Духовное производство и его развитие в условиях социализма. М., 1986.

180. Орлов Г. П: Политические категории исторического материализма- (проблема систематизации) II Типология социальных явлений: межвуз. сб. науч. тр. Свердловск:

181. ПанаринА. G. Народ без элиты. М.: Алгоритм; Эксмо, 2006.

182. Панарин А. G. Россия в Евразии: геополитические вызовы и цивилизационные ответы II Вопр: философии. 1994. № 12'.

183. Панфилова Т. В. Формационный и «цивилизационный» подходы: возможность и ограниченность // Обществ, науки и современность. 1993. № 6.

184. Панцхава И. Д:, Пахомов Б. Я. Диалектический материализм в свете современной науки. М., 1971.

185. Паренти Mi Демократия для немногих. М.: Прогресс, 1990.

186. Парсонс Т. Общий обзор // Американская социология: перспективы, проблемы, методы. М., 1972.

187. Парсонс Т. Система координат действия и общая теория систем действия: культура, личность и место социальных систем // Американская социологическая мысль. М., 1994.

188. Парсонс Т. Функциональная теория изменения // Американская социологическая мысль. М., 1994.

189. Пастухов В. Б. Будущее России вытекает из прошлого // Полис. 1992. № 5-6.

190. Пашинцев Е. В. Социологические параметры основного вопроса философии: автореф. дисс. . канд. филос. наук / Пашинцев Евгений Васильевич. Свердловск,1988.

191. Пияшева Л. Социальной справедливости в экономике не существует. // Комсомол, правда. 1990. 6 окт.

192. Плотников В. И. Дух и его культурно-исторические модификации // Духовность и культура. Духовность мироотношения. Екатеринбург, 1994.

193. Плотников В. И. Социально-биологическая проблема: материалы спецкурса. Свердловск, 1975.

194. Покровский А. И., Филанд К. Перестройка рыночных структур на Западе и на Востоке. М.: Аудит, 1993.

195. Политическая власть в России: ее судьбы и перспективы реформ. Ч. 3. Челябинск, 1992.

196. Политическая экономия: словарь. М.: Политиздат, 1983.

197. Политология: учеб. пособие для вузов / сост. и отв. редактор А. А. Радугин. М.: Центр, 1999.

198. Политология: учебник / под ред. А. Г. Грязновой. М.: Инфра-М, 2007.

199. Попов Г. О пользе неравенства // Лит. газ. 1989. 4 окт.244." Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории. М., 1973.

200. Право: Собственность. Власть. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1993:.

201. Предисловие // Исход к Востоку. М.: Добросвет, 1997.

202. Проблемы истории докапиталистических обществ. Т. 1. М., 1968.

203. Проблемы теории государства и права: учеб. пособие / под ред. М. Н. Марченко. М.: Проспект, 1999:

204. Разработка и апробация метода теоретической истории. Новосибирск: Наука, 2001.

205. Ракитов А. И. Философия компьютерной революции. М.: Политиздат, 1991. 254; Розанов В; В. Религия и культура. М>., 1990.

206. Русакова»О. Ф.\ Анатомия, большевизма: отечественный,опыт концептуального осмысления: Екатеринбург: УИФ-«Наука», 1993'.

207. Руткевич Mi Н. Диалектика и социология. М., 1980.

208. СвенцицкаяН. С. К новому изданию книги А. Б. Рановича «Античные критики, христианства» // Ранович А. Б. Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства. М.: Политиздат, 1990.

209. Седов В. В.* Мобилизационная экономика: советская модель. Челябинск, 2003.259.f Седов-Л; А. О социально-экономических типах развития // Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. М.: Наука, 1966.

210. Селезнев А. М. Проблемы стадиальности всемирно-исторического процесса // Вестник Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2003. № 6.

211. Семеникова Л. И. Россия в мировом сообществе цивилизаций: учеб. пособие для вузов. Брянск: Курсив, 1995.

212. Семенов В. С. Сфера обслуживания и ее работники. М.: 1966.

213. Семенов Ю. И. Как возникло человечество. М.: Гос. публ. ист. б-ка России, 2002.

214. Симонов П. В., Ершов П. Н., Вяземский Ю. П. Происхождение духовности. М.,1989.

215. Сироткин В. Судьба идеи // Диалог. 1992. № 2.

216. Скоробогацкий В. В. Культурно-исторические основания классического марксизма и проблема России // Марксизм и Россия. М., 1990.

217. Скоробогацкий В. В. По ту сторону марксизма. Свердловск, 1991.

218. Советская историческая энциклопедия: в 16 т. Т. 15. М.: Совет, энцикл., 1974.

219. Советский энциклопедический словарь. М.: Совет, энцикл., 1982.

220. Современная западная социология: словарь. М.: Политиздат, 1990.

221. Современная западная философия: словарь. М.: ТОН-Остожье, 2000.

222. Современное политическое сознание в США. М.: Наука, 1980.

223. Соловьев В. С. Русская идея // Русская идея / сост. и авт. вступ. ст. М. А. Маслин. — М.: Республика, 1992.

224. Соловьев В. Философское начало цельного знания. Мн.: Харвест, 1999.

225. Социальная диалектика в категориях исторического материализма. Свердловск, 1980.

226. Социальная философия: словарь. М.: Акад. проект, 2003.

227. Столович JI. Н. Природа эстетической ценности. М., 1972.

228. Стоянович С. От марксизма к постмарксизму // Вопр. философии. 1990. № 1.

229. Сюре-Каналь Ж. Традиционные общества в Тропической Африке и марксистская концепция «азиатского способа производства» //Народы Азии и Африки. 1965. № 1.

230. Теория государства и права: 100 экзаменационных ответов: экспресс-справ. Ростов н/Д: Изд. центр «Март», 2002.

231. Теория общественно-экономической формации. М.: Наука, 1982.

232. Типология социальных явлений. Свердловск, 1982.

233. Товмасян С. С. Философские проблемы труда и техники. М.: Мысль, 1972. 284® Толстой Л. Н. Собр. соч.: в 22 т. Т. 22. М.: Худож. лит., 1985.

234. Толстых^ В. И. От критики надо перейти к позитивным предложениям // Освобождение духа. М.: Политиздат, 1991.

235. Тоффлер Э. Шок будущего. М.: ACT, 2002.

236. Трофимов В.* К. Душа русского народа как предмет философского осмысления // Уральская философская школа и ее вклад в развитие современной философии. Екатеринбург, 1996.

237. Уледов А. К. Социологические законы. М.: 1975.

238. Федотов Г. П. Письма о русской культуре // Русская идея. М.: Республика, 1992.

239. Федотов Г. П. Трагедия интеллигенции // Мыслители русского зарубежья: Бердяев, Федотов. СПб.: Наука, 1992.

240. Федотов Г. 1Ъ Тяжба о России // Мыслители русского зарубежья: Бердяев, Федотов. СПб.: Наука, 1992.

241. Федотов Г. П: Что такое социализм? // Мыслители русского зарубежья: Бердяев, Федотов. СПб.: Наука, 1992.

242. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986.

243. Фейерабенд П. Против методологического принуждения // Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986.

244. Философская энциклопедия: в 5 т. Т. 5. М.: Совет, энцикл., 1970.

245. Философские проблемы деятельности (Материалы «Круглого стола») // Вопр. философии. 1985. №3.

246. Философский энциклопедический словарь. М.: Совет, энцикл., 1983.

247. Философско-психологические проблемы развития образования. М.: Педагогика, 1981.

248. Формации или цивилизации? / Материалы «круглого стола» // Вопр. философии. 1989. №10.

249. Франк С. Л. Духовные основы общества: Введение в социальную философию // Русское зарубежье: Из истории социальной и правовой мысли. Л.: Лениздат, 1991.

250. Франк С. Л. Религиозно-исторический смысл русской революции // Русская идея. М.: Республика, 1992.

251. Фромм Э. Душа человека. М.: Республика, 1999.

252. Фромм Э. Иметь или быть? М.: Республика. 1990.

253. Фукуяма Ф. Доверие. Социальные добродетели и созидание благосостояния // Новая постиндустриальная волна на Западе: антология. М., 1999.

254. ШарденЛьер.Тейяр де: Феномен человека; М.: Наука, 1987.

255. Шнирельман В; А. Возникновение производящего хозяйства: Проблема первичных и вторичных очагов. М.: Наука, 1989.3241 Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. Новосибирск, 1993;

256. Штаерман Е. М. //ВДИ. 1974. № 3;

257. Э1щельман Н1 «Революции сверху в России» (заметки историка) // Наука и жизнь. 1988. № 12.

258. Экономика переходного периода: учеб. пособие. М.: Изд-во МГУ, 1995.

259. Экономическая цивилизация и научная экономия // Экономическая теория на пороге XXI века 3. М.: Юрист, 2000.

260. Элбакян Е. С. Российская интеллигенция как социокультурный феномен // Обществ, науки и современность. 2003. № 3.

261. Эллюль Ж. Другая революция // Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986.

262. Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. М.: Политиздат, 1961.

263. Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20.

264. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. М.: Политиздат, 1961.

265. Энгельс Ф. О разложении феодализма и возникновении национальных государств // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. М.: Политиздат, 1961.

266. Энгельс Ф. Письмо Йозефу Блоху от 21 сентября 1890 года // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 37. М.: Политиздат, 1965.

267. Энгельс Ф. Письмо К. Шмидту, 27 октября 1890 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 37. М.: Политиздат, 1965.

268. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21.

269. Эткинд А. М. Эрос невозможного: Развитие психоанализа в России. М., 1994.

270. Юнг К. К феноменологии духа в сказке // Культурология. XX век: антология. М., 1995.

271. Яковлев Н. Н. ФДР человек и политик. Загадка Перл-Харбора. М.: Междунар. отношения, 1988.

272. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1994.