Текст и действительность: сравнительный анализ онтологически-темпоральных статусов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, кандидат философских наук Гилязова, Ольга Сергеевна

• Гилязова, Ольга Сергеевна
• кандидат философских наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат философских наук Гилязова, Ольга Сергеевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Специфика онтологических статусов текста и действительности.

§ 1. Проблема определения понятий реальности, действительности и текста.

§2. Тексты и действительность: проблема событийности и анализ критериев вымысла.

§3. Словесные и визуальные тексты: специфика текстуальной реальности.

ГЛАВА 2. Специфика темпоральных статусов текстов в их взаимодействии с действительностью.

§1. Проблема специфики времени и событийности в «механизмах текстопорождения» культуры и в текстах.

§2. Проблема времени и причинности в контексте коммуникации автора и читателя/ зрителя.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Текст и действительность: сравнительный анализ онтологически-темпоральных статусов»

Актуальность исследования: Проблема связи текста с действительностью, понимаемой, как правило, как внетекстовая реальность, изучалась многими авторами еще с античности. Достаточно вспомнить известные, обусловленные различием в подходах к онтологически-гносеологической проблематике, разночтения в понимании "мимесиса" в учениях Платона и Аристотеля. Но именно современная эпоха позволяет характеризовать сложившуюся в философствовании ситуацию как "поворот к тексту". Проблематизируется само понятие текста. Оно становится одним из самых употребляемых терминов в науках гуманитарного цикла, что сопровождается утратой необходимой однозначности и сигнализирует об актуальности проблемы его определения. В последние десятилетия термин "текст" стал широко использоваться за пределами лингвистики и литературоведения. Современная философия в рамках, например, постструктурализма, отводит тексту настолько доминирующее положение, что фактически все феномены человеческого бытия (социальность, телесность, сексуальность, власть, культура, история) стали рассматриваться через призму текстуальности. Это нашло отражение в формулировке Р.Барта и Ж.Деррида, согласно которым ничего не существует вне текста. Радикальность данного тезиса, выражающего свойственную постмодернистскому мировидению абсолютизацию текста, говорит о расшатывании критериев различения текста и действительности.

Пересматриваются стандарты и критерии в определении границ между текстом и действительностью. В определенном роде сложность определения их границ связана с появлением таких явлений, как виртуальная реальность, гипертекст, Интернет, что в условиях формирования массмедийного, визуального, экранного типа культуры указывает на новые формы пересечения текста и действительности, поднимает и делает нетривиальной проблему установления онтологического статуса текста и действительности.

В современную эпоху онтологическая тематика активизируется и конкретизируется в философских и междисциплинарных исследованиях, которые на первый план выдвигают понятие реальности, постулируя идею множества реальностей и плюралистический подход к их разнообразию. В контексте характерного для современного мышления "поворота к реальности", способствующего складыванию понимания текста как специфической реальности, ощущается необходимость анализа особенностей текстуальных реальностей сравнительно с внетекстуальными реальностями. Необходимо исследование онтологических характеристик текста и действительности, что возможно через актуализацию таких понятий, как реальность и условность.

В проблемном поле нашего исследования наибольший интерес представляет коммуникативный аспект взаимодействия текста и действительности, вниманием к которому отмечено современное философствование. Первоначальное, несколько одностороннее изучение текста в синхроническом срезе заменяется все более углубляющимся вниманием к его диахроническому измерению, заданному динамикой коммуникативной ситуации, что переносит акцент именно на темпоральный ракурс проблемы.

Тем не менее, следует отметить определенную ограниченность работ, посвященных исследованию коммуникативного измерения текста. В них преобладает внимание в основном лишь к процессуальной стороне коммуникации, что сопровождается пренебрежением тех особенностей, которые присущи тексту как готовому результату коммуникации, опредмеченного в конкретный материальный носитель информации и зависимого от собственного плана выражения. Характерное для исследовательских практик текста предпочтение лишь одного параметра коммуникации (процесса или результата) стоит заменить рассмотрением онтологической и темпоральной специфики каждого параметра, без взаимного нивелирования их друг к другу, благодаря чему взаимосвязь этих параметров не только не исключается, но и оказывается необходимой.

Учитывая, что сама коммуникация во многом зависит от средств общения, становится оправданным изучение особенностей, накладываемых этими средствами на текст как на реальность, определяемую коммуникативной ситуацией и позицией субъекта в ней. Современная культурная ситуация способствует появлению новых возможностей, которых не было раньше и которыми чревато развитие средств общения и технологий в будущем, что делает непреходящей актуальность поднятой в диссертационном исследовании темы.

Степень научной разработанности проблемы. Комплексный характер нашего исследования предполагает использование источников из различных областей научного знания, входящих в сферу осмысления современной философии. Проблемой текста занимаются множество направлений междисциплинарного и философского характера: семиотика, нарратология, герменевтика, аналитическая философия, структурализм, постструктурализм, эстетика, а также литературоведение, лингвистика, искусствознание, психология, логика. Естественно, что данные дисциплины и подходы рассматривают текст в ракурсе, предопределенном задачами их собственного исследования, чем обусловливается и специфика изучения ими текста. Применение их наработок позволяет конкретизировать анализ взаимоотношения текста и действительности.

На протяжении всего исследования в анализе кинематографической, сценической и литературной реальностей широко используется искусствоведческий и литературоведческий материал, где наиболее существенное значение приобретают идеи С.Эйзенштейна, Б.Брехта и В.Шкловского, которые были не только теоретиками, но и практиками, революционерами в выбранной ими сфере деятельности. Их взгляды дополняются и уточняются представлениями современных теоретиков кино: М.Ямпольского, Н.А.Хренова, С.И.Фрейлиха, М.Мартена, А.Базена,

Е.М.Вейцмана, З.Кракауэра; театра: А.Арто, Ф.Степуна, А.Малинова, С.Серегина, П.Богдановой; и литературы: Б.В.Томашевского, Л.Я.Гинзбург, М.Л.Гаспарова, Б.В.Дубина, Б.М.Парамонова, А.М.Левидова, Н.Д.Тамарченко, В.И.Тюпы, С.Н.Бройтмана, В.Е.Хализева.

Не менее важным для диссертационного исследования представляется и анализ онтологического статуса массмедийной и виртуальной реальностей, что предполагает обращение к идеям современных исследователей, как отечественных: Н.А.Носова, Е.Маевского, В.М.Розина, В.Руднева, А.Гениса, О.Туркина и В.Мазина, А.Ю.Севальникова, С.С.Хоружиего, А.Прохорова, так и зарубежных: Г.Андреса, Х.Л.Дрейфуса, С.Жижека, Ж.Бодрийяра, М.Маклюэна и Н.Лумана.

Семиотический анализ связи действительности и текста осуществляется нами с опорой на труды Ч.С.Пирса, У.Эко, Э.Бенвениста, В.М.Розина и Р.Барта. Эта связь в более широком контексте, в рамках культурологической парадигмы, где культура понимается в качестве семиосферы, изучается Ю.М.Лотманом и Б.А.Успенским. Необходимость рассмотрения прагматического ракурса связи субъекта с текстом и действительностью определяет внимание к работам известных представителей философского прагматизма - Ч.С.Пирса, Дж.Дьюи и У.Джеймса, а также к работам детально разрабатывающих их взгляды и развивающих их в русле "философии повседневности" феноменологов Э.Гуссерля (последнего периода), А.Шюца, а также М.Мерло-Понти.

Исследования текста имеют тенденцию к разрушению дисциплинарных границ. Наиболее показательным примером этого является введение в широкий научный оборот термина "дискурс", теряющего свою лингвистическую определенность и приобретающего статус междисциплинарного методологического принципа социально-гуманитарного знания. Современная эпоха ознаменована появлением многочисленных теорий дискурса, условно подразделяемых на два основных направления. Во-первых, это немецкая школа, которая, опираясь на неокантианство и англо-американские теории речевых актов, изучает этические аспекты дискурса в рамках теории коммуникативного действия. Наиболее известными представителями данного направления являются основоположник "дискурс-этики" Ю.Хабермас и О.Апель. Вторым направлением является французская школа дискурс-анализа, которая связывает дискурс с феноменом власти. Идеи М.Фуко, яркого представителя второго направления, являются наиболее значимыми для анализа дискурса как социально обусловленной коммуникации. Не менее существенным для исследования оказывается использование понятия "дискурс" в более узком, лингвистическом смысле, восходящем к трудам Э.Бенвениста и развитом впоследствии Ю.Кристевой, как прагматически ориентированного текста.

Многообразие теорий дискурса, вскрывающих этические, социально-политические, прагматические, эпистемологические, контекстуальные, ситуационные аспекты коммуникации, является выражением переориентации внимания современных исследовательских практик с "узкого", синхронического, понимания текста как автономного статичного образования на более "широкое", диахроническое его понимание как динамической системы, включающей активное взаимодействие всех элементов коммуникации. Современная эпоха в критике (например, в "генетической") и в искусстве отдает приоритет именно процессу созидания текста перед его результатом, открытому.и незавершенному тексту перед готовым - "закрытым", инициативе читателя перед интенцией автора. В этом отражается реакция на доминирующую в традиционной поэтике и литературоведении тенденцию к исследованию текста в его статичном состоянии, даже в неком вневременном измерении. Крайности данных подходов большинство исследователей, например, У.Эко, стремятся обойти через разграничение закрытости, завершенности текста на материальном плане выражения и открытости, множественности, никогда не достигающих окончательности, способов понимания, осмысления и интерпретации плана содержания. В нашей работе это понимание сохраняется, но дополняется демонстрацией определенного равноправия двух коммуникативных сторон текста (как результата и процесса), анализом их онтологической и темпоральной специфики, не устраняемой их взаимосвязью. Включенность текста в коммуникативное поле социально-исторической действительности людей определяет обращение к анализу темпорального ракурса взаимодействия текста с действительностью.

В современном философском мышлении важность анализа временной компоненты бытия подчеркивается сторонниками экзистенциональной, феноменологической, герменевтической парадигм, но наиболее четкий и представительный анализ интересующей нас проблемы текстуального времени был проведен в рамках именно нарративной парадигмы. Поэтому представления известных представителей данной парадигмы берутся как основополагающие, прежде всего - П.Рикера и Ж.Женетта, фактически обосновывающего, что сама пространственность текста (прежде всего на уровне внешней организации) выступает в качестве "псевдовремени". Важным представляется выделение ими и изучение специфики разных уровней текстуального времени. Несовпадение данных уровней предоставляет текстуальному времени такие возможности, которые несвойственны времени действительности в силу его принципиальной необратимости. Впрочем, исследование соотношения темпоральных статусов текста и действительности оказывается неполным без обращения также к идеям А.Августина, Г.В.Ф.Гегеля, Г.Э.Лессинга, Э.Гуссерля, М.Хайдеггера, О.Розенштока-Хюсси, М.Мерло-Понти, Д.У.Данна, П.Девиса, Э.Сепира и Б.Л.Уорфа; из отечественных специалистов: П.А.Флоренского, М.М.Бахтина, Д.С.Лихачева, Ю.М.Лотмана, Б.А.Успенского, Ю.С.Степанова, Т.Х.Керимова, А.Д.Шмелева, Е.С.Яковлевой, Е.В.Падучевой.

Значимость произведений П.Рикера и Ж.Женетта усиливается обстоятельным и взвешенным изучением ими тем, имеющих ведущее значение для нашего исследования связи текста и действительности: проблем вымысла, мимесиса, соотношения истории (как образца и основания фактуальных текстов) и литературы, роли читателя и его взаимоотношения с текстом, критериев фикциональности. Впрочем, их исследовательский интерес, ограничиваясь анализом исключительно словесных текстов, оказывается неполным в рамках нашей работы, включающей в рассмотрение и несловесные тексты. Специфика несловесных текстов сравнительно со словесными изучается нами по работам П.А.Флоренского, Ю.М.Лотмана, Л.Ф.Чертова, Р.Якобсона, У.Эко, М.Шапиро.

Отдельно следует отметить работы, посвященных разработке и решению частных вопросов, обращение к которым позволяет нам достичь 4 более четкого понимания интересующей нас проблемы. Здесь стоит упомянуть представителей аналитической философии, чьи произведения отмечены серьезным вниманием к исследованию вымысла и сопутствующих тем: Н.Гудмена, Б.Миллера, Д.Льюиса, Дж.Серля, Дж.Остина. Труды последних двух философов, как основоположников теории речевых актов, оказываются наиболее важными, так как в них выявляются и исследуются коммуникативные параметры взаимодействия текста и действительности.

Проблемы, поднимаемые прагматическим измерением связи текста и человеческой истории и идеологическим контекстом этой связи, разрабатываются в рамках "Нового историзма". В более узком контексте, заданном рамками текстологической парадигмы, концентрирующейся на специальных вопросах созревания текста, связь текста с другими текстами и окружением автора исследуется "генетической критикой". Уточняя этапы создания текста в процессе письма, генетическая критика возвращает темпоральное измерение тексту, в котором ему фактически отказывает традиционная поэтика. Все это определяет значимость для диссертационного исследования разработок наиболее известных представителей французской "генетической критики": А.Грейзиона, Ж.Бельмена-Ноэля, Ж.Левайана, Д.Феррера, А.Миттерана и Ж.-Л.Лебрава. Не менее важными и оригинальными являются работы, которые подводятся под общую рубрику современного немецкого философского литературоведения, объединяющего совершенно разнородные позиции. Наиболее интересными, особенно в сопоставлении с взглядами представителей аналитической философии, представляются теории фикции, предложенные В.Изером и О.Марквардом.

Отдельно следует выделить работы, в которых дается общий обзор результатов, достигнутых в современной философии относительно анализа текстов и их отношений с действительностью различными направлениями: французским структурализмом и постструктурализмом - А.Компаньона, С.Н.Зенкина, Г.К.Косикова, Н.С.Автономовой, Н.Б.Маньковской, И.П.Ильина; аналитической философией - Н.С.Арутюновой, Дж.Пассмора, Р.Рорти; русским формализмом - Ore А. Хайзена-Лёве; русским литературным постмодернизмом - М.Эпштейна, М.Н.Липовецкого, В.Курицына; теориями дискурса - В.Л.Макарова и Т.И.Касавина; западными философиями искусства - В.Г.Арсланова; а также имеющие во многом междисциплинарный характер работы Д.Хофштадтера и В.Руднева.

Во всех вышеперечисленных направлениях современной философии и близких дисциплин, уделявших серьезное внимание проблемам взаимосвязи и взаимодействия текста и действительности, тем не менее, не было осуществлено их комплексного анализа, притом в ракурсе, предполагающим выявление и сравнение онтологических и темпоральных характеристик текста и действительности как специфических, не сводимых друг к другу реальностей. Наше диссертационное исследование призвано, по-возможности, восполнить этот пробел. Для этого особое внимание в данном диссертационном исследовании уделяется анализу онтологических и темпоральных особенностей текста в сравнении с действительностью, предоставляемых тексту его онтологическим статусом как закрытой или открытой условной реальности, что выражает онтологический параметр текста в коммуникативной ситуации как ее результата или процесса. Это определяет необходимость рассмотрения онтологического ракурса взаимодействия текстов и действительности в прагматически-коммуникативном срезе их взаимоотношений.

Таким образом, целью работы является философское осмысление специфики онтологических и темпоральных статусов текстов и действительности в их коммуникативном измерении.

Цель определяет необходимость выдвижения следующих задач:

1) определить понятия текста и действительности в контексте понятий реальности и условности;

2) исследовать взаимосвязь текстов и действительности в контексте соотношения их событийностей и выявить особенности конституирования и функционирования текстуальной событийности в зависимости от онтологического статуса текста и характера его семиотического устройства;

3) провести анализ основных критериев вымысла в тексте и действительности;

4) установить онтологическое значение семиотических приемов в конституировании текстуальной событийности и в особенностях ее воздействия на адресатов коммуникации;

5) рассмотреть основные подходы к соотношению времени и событийности в механизмах текстопорождения культуры и выявить зависимость особенностей текстуального времени от характера условности реальности текста.

6) провести анализ темпоральных особенностей событийности текстов и ее причинного характера в контексте коммуникации автора и адресата.

Основными методами нашего исследования являются: сравнительный анализ, "семиоанализ" в понимании, заданном Ю.М.Лотманом, структуралистский подход и - отчасти - постструктуралистский. Методологический аппарат, выработанный в рамках структуралистского и постструктуралистского подходов, не является однородным, т.к. заимствует свои процедуры из семиотики, лингвистики, антропологии, психоанализа, но именно он позволяет сделать анализ текста более конкретным и содержательным. Здесь мы в первую очередь опираемся на работы М.Фуко, Ж.Бодрийяра и Р.Барта, демонстрируя неправомерность провозглашаемой

Р.Бартом "смерти автора" и абсолютизации текста. В ходе анализа отношений между текстом и действительностью мы приходим к заключению, что проводимая в работах ряда постструктуралистов концепция сплошной текстуализации действительности так же не учитывает сложные диалектические отношения между ними, как и представление, полностью противопоставляющее эти феномены. Таким образом, мы приходим к необходимости раскрытия и осмысления специфики этих феноменов через понятия, которые бы демонстрировали их структурную связь. Этими понятиями выступают понятия "реальность" и "условность".

Так как исследованию подлежат онтологические статусы действительности и текста, то рассматривается их специфика, накладываемая на них их статусами данной, созданной и создаваемой реальностей, в которых наиболее существенное значение приобретают коммуникативный и темпоральный параметры. Сопоставление темпоральных статусов реальностей текста и действительности затруднительно вне событий, поэтому данный анализ осуществляется через выявление специфики функционирования и конституирования их событийности. Это обосновывает наше внимание к реалиям и текстам с выраженной событийностью.

Специфика нашего исследования, посвященного изучению связи двух реальностей - текста и действительности в их онтологическом своеобразии и отличии, определяет необходимость рассмотрения текста как особой условной реальности. Для этого в качестве методологического принципа вводятся понятия онтологической/ функциональной/ художественной условностей, которые позволяют проводить демаркационную границу между текстом и действительностью, а также - дифференцировать разные виды текстуальных реальностей. Но помимо отличия, доходящего иногда до непреодолимого онтологического разрыва, связь характеризуется и единством, воплощением и выражением которого служит именно человек как субъект коммуникации. Поэтому главным теоретическим основанием является принятие коммуникативного подхода к изучению текста. Его приоритетное значение обосновывается тем, что он позволяет исследовать текст на прагматическом уровне, в соотнесенности с участниками коммуникации, в противоположность лингвоцентрическому и текстоцентрическому подходам, рассматривающими текст как автономное структурно-смысловое целое. Тем самым диссертационное исследование вводится в русло современного философского мышления, которое в рамках, например, символического интеракционизма, теорий дискурса и сознания все активнее подчеркивает определяющее значение коммуникации как интегратора текста и действительности. Таким образом, ведущими в нашем исследовании оказываются онтологический и коммуникативно-прагматический параметры.

Определенный акцент работы на анализе фактуальных и художественных, прежде всего - литературных текстах, обосновывается, во-первых: наличием в них невырожденной текстуальной событийности; во-вторых: их способностью концентрировать в довольно отчетливом виде черты условных реальностей и даже действительности; в-третьих: наличием у данных типов текстов (в отличие, например, от естественнонаучного дискурса) ярко выраженной зависимости от особенностей коммуникативной ситуации и выросшей на ее поле текстуальности. Все это задает необходимость обращения к идеям наиболее значимых фигур, прежде всего, нарратологической и культурологической парадигм. Ведущее значение приобретают идеи Ж.Женетта, П.Рикера, Ц.Тодорова, Г.Э.Лессинга, Х.Ортеги-и-Гассета, В.Беньямина, М.Маклюэна, П.А.Флоренского, Д.С.Лихачева, Е.М.Мелетинского, Б.А.Успенского, Ю.С.Степанова, К.А.Свасьяна, А.Гениса, В.Н.Топорова, Е.Г.Трубиной и ряда других. В разработке же категориального аппарата онтологической тематики существенное значение получили идеи В.М.Розина, Д.В.Пивоварова, феноменологов М.Мерло-Понти и А.Шюца, философия "здравого смысла" Д.Э.Мура, и работа М.Хайдеггера "Основные проблемы феноменологии".

Положения, содержащие новизну и выносимые на защиту:

1. Проанализированы понятия действительности и текста в контексте понятий реальности и условности, что позволило определить их специфику как действительной реальности и условной реальности. В ходе анализа выявлено три основополагающих вида условностей: онтологическая, художественная и функциональная. Демонстрируется, что формирование киберкультуры, усложнение традиционных форм коммуникации, практика экспериментаторских театров и постмодернистского искусства, построенного на играх с изменением или отрицанием идентичности художника, -способствуют выдвижению на первый план именно функциональной условности. Сама возможность одновременного "присутствия" через участие в событиях онтологически разделенных реальностей, предоставляемая современным уровнем развития технологий и искусства, указывает на недостаточность физического значения ионтологического параметра определения действительности без алетически - эпистемологического значения, учитывающего самостно - субъектную позицию человека относительно происходящего в реальности.

2. Показано, что специфика рамок условности, их проницаемость/ непроницаемость оказываются определяющими показателями открытости или закрытости условных реальностей. Дано определение текста как условной семиотической реальности, порожденной коммуникативной ситуацией, с нередуцированными планами выражения и содержания, характеризующейся определенной целостностью и полнотой, что позволяет отделить его от иных условных реальностей, прежде всего - от состояний сознания и от семиозиса нетекстуального рода.

3. Обосновано положение, что деление текста как условной реальности на закрытые и открытые, отражает онтологический ракурс оппозиции между параметрами текста как готового, завершенного результата и открытого процесса коммуникации. Продемонстрировано, что четкое различие проявляется не столько между текстами, сколько между способами их функционирования. Выявлено три возможных способа функционирования текста, в зависимости от отношения адресата к тексту: во-первых, в качестве вещи действительности (либо в её знаковой функции культурного артефакта, либо - в наивно внезнаковом измерении); во-вторых, в качестве открытой условной реальности; в-третьих, в качестве закрытой условной реальности.

4. Проведено различение текстов на онтологически/ функционально закрытые/ открытые условные реальности. Установлена зависимость темпоральных статусов текстов от данного различения. Определено, что в открытых текстах время разворачивается в длительности и процессуальное™ конституирования их событийности, т.е. фактически в необратимом времени действительности, условность которому придается художественностью. Продемонстрировано, что в закрытых текстах время изначально имеет пространственный характер, темпоральность в котором появляется за счет последовательного развертывания зрителем пространственных синтагм, т.е. не раньше субъектного "проникновения" в мир, который вне этого остаётся не более чем материально - пространственным артефактом.

5. Выделено особое условное время, главными особенностями которого являются, во-первых, его пространственность на уровне внешней организации текста; во-вторых, его способность состояться временем при условии его темпорализации процессом восприятия адресата; в-третьих, свобода от ограничений (например, "путешествовать" в прошлое и будущее и "обращать" причинный порядок) необратимого времени действительности.

6. Отмечена неправомерность абсолютизации противопоставления визуальных текстов и словесных текстов по дихотомии пространственные/ временные тексты. В ходе анализа показано, что перед нами конфликт не столько двух видов текстов, сколько - методов и подходов: во-первых, метода данности и результата, во-вторых, метода динамического становления, привносящего темпоральное измерение через творческое соучастие в продуцировании художественного мира текста зрителем, тем самым переводящего закрытую условную реальность текста в ранг открытой.

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Гилязова, Ольга Сергеевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мы рассмотрели специфику онтологических и темпоральных статусов текстов и действительности. Для достижения данной цели нашего исследования нами было поставлено несколько задач.

1. В первом параграфе, который структурирован выполнением первой задачи, мы определили понятия действительности и текста через призму понятий реальности и условности. Реальность рассматривается нами через призму ее способности образовывать относительно самостоятельный мир, в который объективирован опыт личности и общества. Для человека реальность, в которую он непосредственно и всецело существует самим собой, предстает действительной, т.е. реальностью, с которой, в силу ее значимости, насущности и требовательной настоятельности, приходится считаться. Действительность открывается как реальность, властно требующая от человека ответственной причастности ей, давление которой императивно и не может быть проигнорировано или ослаблено. Несколько афористически можно сказать, что действительность - это реальность, с которой человек вынужден (готов) считаться, чтобы считались с ним. Это реальность, которой приходится жить для того, чтобы иметь (получить) возможность выжить (не только в физическом, но и социальном смысле).

Условной, т.е. недействительной, считается реальность, воспринимаемая отстраненной, опосредованной рамками условности, благодаря которым принадлежность к ней человека оказывается неполной или проблематичной: человек может пребывать в ней разве что в качестве отчужденных проявлений, не идентифицируемых им всецело с собою. Условные реальности предстают в качестве реальностей, опосредованных онтологической границей, отделяющей человека (онтологически, художественно, функционально - за счет выстраивания соответствующего рода рамок) от объекта его восприятия. Рамки условности - показатели и знаменатели зазора между реальностью и самостной принадлежностью человека к ней, либо изначально непроницаемые для реального телесного проникновения на материально-чувственном уровне данной реальности (онтологическая условность), либо специально поставленные человеком, выстраивающего позицию причастной "вненаходимости" по отношению к происходящему в реальности и/или к себе, своим действиям (художественная условность). Но проницаемость/ непроницаемость именно функциональных рамок для вмешательства и участия человека в событиях реальности является основным показателем открытости или закрытости реальности. Будучи отнесены к анализу текста как условной реальности понятия открытости/ закрытости (выстраиваемые соотношением онтологической, функциональной или художественной условностей), не противопоставляются, получая онтологическую интерпретацию в качестве способов функционирования текста на разных этапах коммуникативного процесса. Текст же определяется как порожденная коммуникативной ситуацией условная семиотическая реальность, доступная в плане выражения для всеобщего восприятия и с не нивелированным до выражения планом содержания, отличающаяся определенной полнотой и целостностью.

2. Второй параграф объединил решения двух следующих задач. В рамках анализа текстуальной событийности в её отношении к событиям действительности обнаруживаем, что основополагающее отличие фактуальных текстов от художественных и вымышленных текстов состоит в их интенции: соответственно, либо воспроизведения наличной действительности с целью передачи максимально достоверной информации о ней, либо воссоздания некой квазидействительности, не наличной вне поля собственной текстуальности. Отмечаем, что документальные и фактуальные тексты, отличаясь от художественных и вымышленных текстов требованием верифицируемости, едины с ними в том, что онтологически отделены от действительности: в них нельзя иметь дело с собственно действительной событийностью. Однако, иконические тексты, особенно содержащие аспект идексальности, т.е. прямой детерминации со стороны обозначенного ими объекта, отличаются от словесных текстов, в которых связь между планами содержания и выражения более конвенциональна, тем, что прямее и непосредственней относятся к действительности: отсюда их невольный документализм. Впрочем, как мы, вслед за С.Жижеком, Ж.Бодрийяром и Р.Бартом показываем, этот "документализм" визуальных текстов, обеспечивающий им эффективность в воздействии на сознание реципиентов, способствует натурализации вымысла, который в форме идеологии опасен тем, что в отличие от художественного вымысла, не боящегося самопризнаваться в своей измышленности, претендует на привычность и естественность действительности.

3. Анализ вымысла, проведенного нами, позволил установить, что определяющим критерием вымысла в действительности и тексте оказывается прагматический критерий, конвенционального, впрочем, характера. От него получает свою правомочность и конститутивный (эссенционалистский) критерий, имеющий в основном вторичный и служебный характер как чисто текстуальный критерий, не выходящий к связи текста и действительности. Также рассматривается субъектный аспект вымысла, обусловленный многообразием отношений в коммуникации адресата и адресанта, в рамках же историографии и литературы - между автором, персонажем и рассказчиком. В качестве вывода подчеркивается обусловленность эссенционалистского критерия вымышленное™ от конвенционального критерия, определяемого социальными установлениями, заданных структурами власти, т.к. и действительность, по которой "выверяют" степень вымышленное™ текста, обнаруживает свою сущностную фикциональность.

4. Четвертая задача прямо вытекает из рассмотрения предыдущих. Ее решение выводит нас к пониманию роли образности в образовании текстуального мира. Образность, будучи полем развертывания в основном иконических (визуальных) текстов, в потенциальном состоянии содержится и в конвенциональном устройстве словесных текстов. Именно образность придает художественным и виртуальным текстам тот эффект реальности, который определяет их влиятельность. В появлении этого эффекта силой сочувствующего соучастия или критического разоблачения происходящего, -главное онтологическое значение семиотических приемов вживания и отчуждения, остранения. Также приходим к выводу, что перед нами конфликт не столько двух видов текстов: визуальных (пространственных) и словесных (временных), сколько - подходов к ним с точки зрения их закрытости или открытости, связанных с темпоральным измерением коммуникации.

5. Пятую и отчасти шестую задачи мы выполняем в четвертом параграфе, в котором выявляем основные подходы к соотношению времени и событийности в механизмах текстопорождения культуры. Основываясь на концепции М.Ю.Лотмана, М.Маклюэна, отчасти А.Гениса и Н.А.Хренова, выделяем следующие: 1) основанный на циклическом времени и воплощаемый в мифах и ритуальных практиках нормирующий механизм культуры и 2) механизм, основанный на линейном времени, для которого события значимы своей неповторимостью, что выражается в складывании письменной (печатной) культуры. Обнаруживаем, что, несмотря на разночтения во взглядах данных исследователей, противопоставляющих культуры на основании доминирования определенного типа текста (способа коммуникации), они, в конечном счете, исходят из проблемы соотношения закрытого и открытого текстов. Поэтому в рамках данного параграфа также определяем зависимость специфики темпорального времени от характера условности текста. Отмечаем, что текст несет способность утверждать собственную стратегию времени, а время приобретает роль фактора, конституирующего текст и вырывающего его из пут вещной самоданности и "безмолвности". Именно психическое время процесса восприятия (чтения, просмотра) развертывает в условное время линейную цепь пространственных синтагм закрытой реальности текста как предметной области действительности, наличной до и вне акта восприятия, в отличие от открытой условной реальности, конституируемой в процессе восприятия.

6. В пятом параграфе в рамках анализа темпоральной специфики закрытых и открытых текстов акцентируем внимание на проблеме причинности, рассмотрение которой проводится в контексте коммуникации автора и читателя (зрителя). Определяем, что четкое функционирование текстуальной "причинности" на разных уровнях текстуальности, будучи проявлением жесткого разделения ролей автора и читателя, характерного для закрытых в плане содержания (т.е. функционально) текстах, или, по Р.Барту, в текстах - чтении, сглаживается в открытых текстах, в которых адресат за счет деятельного, активного сотворчества, приобретает прерогативы автора. Тем не менее, именно закрытые тексты, образованные онтологическим разрывом между событиями и их репрезентацией, предоставляют зрителю недоступные в рамках действительности возможности "путешествия по времени" или "обращения" (в условном, но не физическом смысле) порядка причинно - следственных сцеплений. Это наиболее наглядно в иконических текстах, обусловленных индексальными отношениями с физически наличной (игровое кино) или действительной (документальное кино) реальностями.

В конечном счете, можно констатировать выполнение поставленных в диссертационном исследовании задач и достижение цели исследования. В работе демонстрируется взаимосвязь и единство действительности и текстов как общего коммуникативного поля, где социальный характер деятельности и общения людей оказывается их интегратором. Этим единством не отменяется, а определяется и онтологически-темпоральная специфика, несводимость друг к другу действительности и текстов как условных реальностей, чья условность предоставляет немыслимые в условиях действительности возможности субъекту, разрывая ограниченность его самостной позиции, пространственно-временной локальности и конечности. Эта специфика текстов как условных реальностей порождает и обосновывает специфику и действительности как человеческой реальности, не сводимой ни к вещной, ни к физиологически-биологической ее сторонам.

Главным же результатом нашей работы можно считать демонстрацию равноправия и взаимонеобходимости открытой и закрытой стадий бытия текста. В работе обосновывается, что четкое различие проявляется не столько между текстами, сколько между способами их функционирования, специфицированного нашим отношением к ним, переводящего их в ранг либо вещи действительности, либо в ранг открытой условной реальности, либо в ранг закрытой условной реальности. Но способ функционирования текста не только задается нашим отношением к нему, но и определяет данное отношение, т.к. предрасполагает к нему своей спецификой (в качестве визуального или словесного, фактуального или вымышленного, информативного или художественного). Эту зависимость мы попытались показать, но еще предстоит изучение тех возможностей, которыми чревато развитие средств общения и технологий в будущем. Это знаменует становление киберкультуры, которая на основе функциональной открытости размывает демаркационную границу, проводимую между действительностью и условностью. Теряет свою четкость и основательность разведение, доходящее до противопоставления, действительности и условности по модальным дихотомиям: в рамках аксиологической модальности как, соответственно, значимого и незначимого, алетической - необходимого и возможного, эпистемологической - достоверного и выдуманного, онтологической - реального и фиктивного, объективного и субъективного.

Эра медиа в виртуальных реальностях, особенно в ВР-технологиях, продуцирующих "желанные идентичности", способствует переворачиванию отношений между реальностями действительности и условности, не только смазывая границы между ними, а меняя местами. Квазигаллюцинаторное насыщение условности жизнью и "обесвечивание" действительности, чьи подлинники уступают по яркости копиям - симулякрам, - двунаправленный процесс. Ибо, как замечает Г.Андрес, «когда призрак становится действительностью, действительность становится призраком»1. Даже при

1 Андрее Г. Указ. соч. С. 92. чтении книг, где читатель не умирает с героем, как бы себя с ним ни отождествлял, возможна ситуация Дон Кихота, объективировавшего в свою действительность квазидействительность вымысла рыцарских романов. "Ситуацией Дон Кихота" чреваты и ВР-технологии, где средствами опосредования конструируется непосредственность переживания. Промысливается сама возможность превращения человека из самостной границы - посредника между действительной и условными реальностями в поле их слияния. Но перед нами еще так мало разработанная область, хотя подступы к ней основательно освоены Д.Хофштадтером, Н.А.Носовым, Х.Борхесом, С.Жижеком, Н.Луманом, М.Маклюэном, Ж.Бодрийяром и другими, что она требует отдельного исследования, предпочтительнее междисциплинарного характера. Ибо здесь смыкаются вопросы, как высоких технологий, так и психологии, психиатрии, власти и политики, а также теории информации, логики и философии. Если не полное сращение условности с действительностью, то изменение места и значения условного в общекультурном контексте, открывает перед наукой и философией новые горизонты, давно освоенные литературой, искусством и фантазией. Их взаимодействие могло бы поспособствовать обогащению сферы действительности формами условности, без искусственного их слияния, и без потери специфики каждой из областей, чем чревато именно насильственное преобразование действительности по идеологическим проектам, и столь же натужная подгонка условного под "действительную жизнь".

Данные подходы к взаимосвязи и взаимодействию действительности и текста - с точки зрения технологического (даже онейрического) сращения действительности и условности в виртуальных реальностях и с точки зрения их разведения в форме, например, "философии возможного", чьи пункты обозначены М.Эпштейном, или в семантике "возможных миров" -составляют две основные перспективы исследования и ждут дальнейшей разработки.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Гилязова, Ольга Сергеевна, 2007 год

1.Августин А. Исповедь / А. Августин; пер. с лат. М.Е. Сергеенко. - М.: Канон +, ИО «Реабилитация», 2003. - 464с.

2. Автономова Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках (Критический очерк концепций французского структурализма) / Н.С. Автономова. М.: «Наука», - 272с.

3. Автор как персонаж: Биографический жанр во французской литературе // Иностранная литература. 2000. - № 4. - С. 123-139.

4. Аксенов Г.П. Причина времени / Г.П. Аксенов. М.: Эдиториал УРСС, 2001.-304с.

5. Аналитическая философия: Избранные тексты / Сост., вступ. ст. и коммент. А.Ф. Грязнова. М.: Изд-во МГУ, 1993. - 181с.

6. Андрес Г. Мир как фантом и матрица. Философские размышления о радиовещании и телевидении // Искусство кино. 2005. - № 2. - С. 9099.

7. Анисов A.M. Время и компьютер. Негеометрический образ времени /

8. A.M. Анисов. М.: Наука, 1991. - 152с.

9. Антипов Г.А. и др. Текст как явление культуры / Антипов Г.А., Донских О.А., Марковина И.Ю., Сорокин Ю.А. Новосибирск: Наука, 1989. -197с.

10. Апель К.-О. Трансформация философии / К.-О. Апель; пер. с нем.

11. B.Куренного, Б. Скуратова. -М.: «Логос», 2001. -334с. Ю.Аристарко Г. История теорий кино / Г. Аристарко; пер. с итал.

12. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт / Н.Д. Арутюнова. -М.: Наука, 1988. -341с.

13. М.Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе / Э. Ауэрбах; пер. с нем. A.JI. Михайлова. М.: Прогресс, 1976. - 560с.

14. Ахундов М.Д. Концепции пространства и времени: истоки, эволюция, перспективы / М.Д. Ахундов. М.: Наука, 1982. - 224с.

15. Бабенко Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста: Учебник для вузов по спец. «Филология» / Л.Г. Бабенко, И.Е. Васильев, Ю.В. Казарин. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. - 534с.

16. Базен А. Что такое кино: Сб. статей / А. Базен; пер. с фр. В. Божовича и И. Эпштейн, вступ. ст. И. Вайсфельда. -М.: «Искусство», 1972. -384с.

17. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Р. Барт; пер. с фр. -М.: Прогресс, Универс, 1994. 616с.

18. Барт Р. Мифологики / Р. Барт; пер. с фр., вступ.ст. и коммент. С.Н. Зенкина. -М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2000. 320с.

19. Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика: Антология / Сост. Ю.С. Степанов. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Академический Проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2001. - С. 327-370.

20. Барт Р. Основы семиологии // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму / Пер. с франц. и вступ. ст. Г.К. Косикова. -М.: Прогресс, 2000. С. 247-310.

21. Барт P. S/Z. / Р. Барт; пер. с франц. Г.К. Косикова, В.П. Мурат. М.: РИК «Культура», Изд-во «Аd Marginem», 1994. - 320с.

22. Бартов А. Философия современного искусства создание гиперреальности и деконструкция культуры // Нева. - 2004. - №. 11.-С. 227-231.

23. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет / М.М. Бахтин М.: Художественная литература, 1975. - 810с.

24. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. М.: Искусство, 1979. - 423с.

25. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист; пер. с фр. Ю.С. Степанова. 2-е изд., стер. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - 448с.

26. Беньямин В. Маски времени. Эссе о культуре и литературе / В. Беньямин; пер. с нем. и фр. СПб.: Симпозиум, 2004. - 480с.

27. Бергсон А. Творческая эволюция. Материя и память / А. Бергсон; пер. с франц. Минск: Харвест, 1999. - 1408с.

28. Бибихин В.В. К онтологическому статусу языкового значения // Традиция в истории культуры / Под ред. В.Г. Аронова. М.: «Наука», 1978.-С. 231-241.

29. Бисималиева М.К. О понятиях «текст» и «дискурс» // Филологические науки. 1999. - №. 2. - С. 78-85.

30. Блум X. Страх влияния. Карта перечитывания / X. Блум; пер. с англ. С.А. Никитина. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1998. - 352с.

31. Богданова П. Творимое время // Театр. 1978. - №. 7. - С. 89-91.

32. Бодрийяр Ж. Злой демон образов // Искусство кино. 1992. - № 10. -С.64-70.

33. Бородай Ю.М. Эротика смерть - табу: трагедия человеческого сознания / Ю.М. Бородай. - М.: Гнозис, Русское феноменологическое общество, 1996.-416с.

34. Брехт Б. О театре. Сборник статей / Б. Брехт; пер. с нем. М.: Изд-во Иностранной литературы, 1960. - 364с.

35. Бурдье П. Начала. Choses dites / П. Бурдье; пер. с фр. Н.А. Шматко. -М.: Socio-Logos, 1994.-С. 167-177.

36. Вейцман Е.М. Очерки философии кино / Е.М. Вейцман. М.: «Искусство», 1976. - 232с.

37. Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине / Н. Винер; пер. с англ. И.В. Соловьева и Г.Н. Поварова. 2-е изд. - М.: Советское радио, 1968. - 326с.

38. Витгенштейн JI. О достоверности // Вопросы философии. -1991. № 2.

39. Витгенштейн Л. Философские исследования // Языки как образ мира. -М.: ООО «Издательство ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. С. 220548.

40. Володин Э.Ф. Специфика художественного времени // Вопросы философии. 1978.-№8.-С. 132-141.

41. Вонсовский С.В. Современная естественно-научная картина мира / С.В. Вонсовский. Екатеринбург: Изд-во Гуман. ун-та, 2005. - 680с.

42. Вригт Г.Х. фон. Логико философские исследования: Избр. тр. / Г.Х. фон. Вригт; пер. с англ. - М.: Прогресс, 1986. - 600с.

43. Выгодский Л.С. Психология искусства / Л.С. Выгодский. М.: «Искусство», 1965.-379с.

44. Гадамер X. Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики / Х.-Г. Гадамер; пер. с нем. Б.Н. Бессонова. - М.: Прогресс, 1988. - 704с.

45. Галикрелидзе Т.В. Типология письма как знаковой системы // Поэтика. История литературы. Лингвистика: Сб. к 70-летию Вяч.В. Иванова. -М.:ОГИ, 1999.-С. 666-678.

46. Гаспаров М.Л. Избранные статьи / М.Л. Гаспаров. М.: НЛО, 1995.

47. Гачев Г.В. Содержательность художественных форм. (Эпос. Лирика. Театр) / Г.В. Гачев. М.: «Просвещение», 1968. - 302с.

48. Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т. XIV. Лекции по эстетике. Кн. 3. / Г.В.Ф. Гегель; пер. с нем. П.С.Попова. М.: Соцэкгиз, 1958. - 440с.

49. Генетическая критика во Франции //Антология / Пер. с франц., вступ.ст. и словарь Е.Е. Дмитриевой. -М.: ОГИ, 1999. 288с.

50. Генис А. Глаз и слово // Иностранная литература. 1995. - №. 4. - С. 226229.

51. Гинзбург Л.Я. Записные книжки. Новое собрание / Л.Я. Гинзбург. М.: Захаров, 1999.-464с.

52. Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности. Статьи. Эссе. Заметки/ Л.Я. Гинзбург. Л.: Сов. писатель, 1987. -400с.

53. Горбов Ф.Д. Я второе Я. - М.: Московский психолого - социальный институт, Воронеж: НПО «МОДЭК», 2000. - 224с.

54. Горных А.А. Англо-американская «Новая критика»: антропологические проблемы текста // Метафизические исследования. Вып. 11. Язык. -СПб.: «Алетейя», 1999. С. 108-130.

55. Грановская P.M. Механизмы психологической защиты у взрослых // Психология сознания / Сост. и общ. ред. Л.В. Куликова. СПб.: Питер, 2001.-С. 258-265.

56. Грюнбаум А. Философские проблемы пространства и времени / А. Грюнбаум; пер. с англ. Ю.Б. Молчанова. -М.: Прогресс, 1969. 590с.

57. Губанов Н.И. Проблема образного и знакового в чувственном отображении // Вопросы философии. 1982. - № 5.

58. Гудмен Н. Способы создания миров / Н. Гудмен; пер. с англ. М.: Идея-Пресс, Логос, Праксис, 2001. - 376с.

59. Гуссерль Э. Картезианские размышления / Э. Гуссерль; пер. с нем. Л.В. Скляднева. СПб.: «Наука», «Ювента», 1998. - 320с.

60. Гуссерль Э. Собрание сочинений. Т.1. Феноменология внутреннего восприятия времени / Э. Гуссерль; пер. с нем. В.И. Молчанова. М.: «Гнозис», 1994. - 192с.

61. Данн Д.У. Эксперимент во времени / Д.У. Данн; пер. с англ. Т.Ивлевой. -М.: Аграф, 2000.-224с.

62. Девис П. Пространство и время в современной картине Вселенной / П. Девис; пер. с англ. Н.В. Мицкевича. М.: Мир, 1979. - 288с.

63. Деглин В. Мозг и парадоксальное сознание, или О подпоручике Киже и поручике Синюхаеве // Знание-сила. 1989. - № 7. - С. 67-70.

64. Делёз Ж. Кино / Ж. Делёз; пер. с франц. Б. Скуратова. М.: «Ад Маргинем», 2004. - 624с.

65. Деррида Ж. Письмо и различие / Ж. Деррида; пер. с франц. Д.Ю. Кралечкина. М.: Академический Проект, 2000. - 495с.

66. Доброхотов A.J1. Категория бытия в классической западно-европейской философии / A.JI. Доброхотов. М.: Изд-во МГУ, 1986. - 248с.

67. Дрейфус X.JI. Телеэпистемология: последний рубеж Декарта // Виртуалистика: экзистенциальные и эпистемологические аспекты. -М.: Прогресс-Традиция, 2004. С. 91-107.

68. Дубин Б.В. Слово-письмо-литература: Очерки по социологии современной культуры / Б.В. Дубин. М.: НЛО, 2001. - 416с.

69. Женетт Ж. Фигуры: в 2т. Т. 1. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. -472с.

70. Женетт Ж. Фигуры: в 2т. Т.2. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998.-472с.

71. Жижек С. Возвышенный объект идеологии / С. Жижек; пер. с англ. В. Софронова. М.: Изд-во «Художественный журнал», 1999. - 238с.

72. Изер В. Акты вымысла, или что фиктивно в фикциональном тексте // Немецкое философское литературоведение наших дней: Антология / Пер. с нем. СПб.: Изд-во С.-Петербурского ун-та, 2001. - С. 186-216.

73. Изер В. Вымыслообразующие акты / Пер. с нем. Г. Дашевского // Новое литературное обозрение. 2001. - №. 27. - С. 23-40.

74. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа / И.П. Ильин. М.: Интрада, 1998. - 256с.

75. Ингарден Р. Исследования по эстетике / Пер. с польск. А.Ермилова и Б.Федорова. М.: Изд-во иностранной литературы, 1962. - 572с.

76. Казарян В.П. Относительно представления об обратном течении времени // Вопросы философии. 1970. - № 3. - С. 98-107.

77. Касавин И.Т. Дискурс: специальные теории и философские проблемы // Человек. 2006. - № 6. - С. 5-20.

78. Касавин И.Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания. СПб.: РХГИ, 1998. - 408с.

79. Касавин И.Т. Анализ повседневности / И.Т. Касавин, С.П. Щавелев. -М.:Какон+. 2004.-432с.

80. Кастанеда Г.-Н. Художественный вымысел и действительность // Логос. 1999. -№3.- С. 69-102.

81. Керимов Т.Х. Поэтика времени / Т.Х. Керимов. М.: Академический Проект, 2005. - 192с.

82. Компаньен А. Демон теории / А. Компаньен; пер. с франц. С. Зенкина. -М.: Издательство им. Сабашниковых, 2001. 336с.

83. Кракауэр 3. Природа фильма. Реабилитация физической реальности / 3. Кракауэр; сокр. пер. Д.Ф.Соколовой. -М.: «Искусство», 1974. -423с.

84. Кривоносов А.Д. PR-текст в системе публичных коммуникаций / А.Д. Кривоносое. 2-е изд., доп. - СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2002. - 288с.

85. Крипке С. Семантическое рассмотрение модальной логики // Семантика модальных и интенсиональных логик: Сб. статей / Пер. с англ.; сост., общ. ред. и вступ. ст. В.А. Смирнова. -М.: Прогресс, 1981. С. 27-40.

86. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму / Пер. с франц. и вступ. ст. Г.К. Косикова. -М.: Прогресс, 2000. С. 427-457.

87. Куайн У. ван О. Слово и объект / У. ван О. Куайн; пер. с англ. М.: Логос, Праксис, 2000. - 386с.

88. Кузнецов Б. Необратимость физического и сценического времени // Театр. 1978.-№. 7.-С. 65-74.

89. Курицын В. Русский литературный постмодернизм / В. Курицын. М.: ОГИ, 2001.-288с.

90. Курс общей физики: в Зт. Т.З. 2-е изд. - Киев: «Дшпро», 1994. - 512с.

91. Кюнг Г. Онтология и логический анализ языка / Г. Кюнг; пер. с нем. и англ. A.J1. Никифорова. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. -240с.

92. Кюнг Г. Познание мира и интерпретация текста у Романа Ингардена и Нельсона Гудмена // Вопросы философии. 2000. - №. 9. - С. 114-126.

93. Латынина Ю. Дедал и Геркулес, или Несколько рассуждений о пользе и бесполезности литературы // Новый мир. 1992. - №. 2. - С. 226-236.

94. Левидов A.M. Автор-образ-читатель / A.M. Левидов. 2-е изд., доп. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1983. - 350с.

95. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. М.: Смысл, 1997. - 287с. ЮОЛессинг Г.Э. Лаокоон, или о границах живописи и поэзии / Г.Э.

96. Лессинг. М.: Гослитиздат, 1957. - 519с.

97. Липовецкий М.Н. Русский постмодернизм. (Очерки исторической поэтики): Монография / М.Н. Липовецкий. Екатеринбург: Изд-во Урал. пед. ун-та, 1997. - 317с.

98. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы / Д.С. Лихачев. 2-е изд., доп. - Л.: Художественная литература, 1971. - 415с.

99. Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб.: «Искусство - СПБ», 1998. - 704с.

100. Лотман Ю.М. О семиотике кино и проблемы киноэстетики / Ю.М. Лотман. Таллин: «Ээсти раамат», 1973. - 138с.

101. Ю8.Лоуэнталь Д. Прошлое чужая страна / Д. Лоуэнталь; пер. с англ. А.В.

102. Говорунова. СПб.: «Владимир Даль»; «Русский остров», 2004. - 624с. Ю9.Луман Н. Реальность массмедиа / Н. Луман; пер. с нем. А.Ю. Антоновского. - М.: Праксис, 2005. - 256с.

103. ПО.Лукач Д. Своеобразие эстетического / Д. Лукач; пер. с нем. М.: Прогресс, 1986.-468с.

104. Льюис Д. Истинность в вымысле // Логос. 1999. - № 3. - С. 48-68.

105. Ш.Маевский Е. Интерактивное кино? Опыт эстетической прогностики // Иностранная литература. 1995. - № 4. - С. 230-239.

106. ПЗ.Макаров М.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003.-280с.

107. Маклюэн М. Галактика Гутенберга: Становление человека печатающего / М. Маклюэн; пер. с англ. И.О. Тюриной. М.: Академический Проект: Фонд «Мир», 2005. -496с.

108. Ш.Маклюэн М. Законы медиа // История философии. № 8. - М., 2001. -С. 124-162.

109. Пб.Малахов В. Парадоксы мультикультуризма // Иностранная литература. -1997. -№. 11.

110. Малинов А., Серегин С. Рассуждения о пространстве и времени сцены // Метафизические исследования. Вып. 4. Культура. СПб.: «Алетейя», 1997.-С. 111-121.

111. Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма / Н.Б. Маньковская. -СПб.: «Алетейя», 2000. 347с.

112. Марков Б.В. Философия языка // Метафизические исследования. Вып. 11. Язык. СПб.: «Алетейя», 1999. - С. 9-46.

113. Марквард О. Искусство как антификция опыт о превращении реального в фиктивное // Немецкое философское литературоведение наших дней. Антология / Пер. с нем. - СПб.: Изд-во С.-Петербурского ун-та, 2001.-С. 217-242.

114. Мартен М. Язык кино / Пер. с франц. М.: «Искусство», 1959. - 292с.

115. Марьев Б.М. О зависимости структуры художественного образа от системы взаимодействия произведение воспринимающий // Художественный образ: Сб. статей. - Свердловск, 1970. - С. 18-35.

116. Мачерет А.В. О поэтике киноискусства. М.: «Искусство», 1981. -304с.

117. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа / Е.М. Мелетинский. 3-е изд., репр. - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. - 407с.

118. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия / М. Мерло-Понти; пер. с франц. СПб: Ювента, Наука, 1999. - 608с.

119. Миллер Б. Может ли вымышленный персонаж существовать на самом деле? // Логос. 1999. - № 3. - С. 103-112.

120. Никитина Е.С. Семиотика. Курс лекций: Учебное пособие для вузов / Е.С. Никитина. М.: Академический Проект; Трикста, 2006. - 528с.

121. Ш.Парамонов Б.М. Конец стиля / Б.М. Парамонов. М.: Изд-во «Аграф», изд-во «Алетейя», 1997. - 464с.

122. Парсаданов Н. К проблеме времени в искусстве // Искусство. 1974. -№ 6. - С. 37-44.

123. Ш.Пассмор Дж. Сто лет философии / Дж. Пассмор; пер. с англ. М.: «Прогресс - Традиция», 1998. - 496с.

124. Ш.Петров М.К. Язык, знак, культура / М.К. Петров. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. -328с.

125. Пивоваров Д.В. Основные категории онтологии: Учеб. пособие / Д.В. Пивоваров. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2003. - 268с.

126. Пирс Ч.С. Избранные философские произведения / Ч.С. Пирс; пер. с англ. М.: Логос, 2000. - 448с.

127. Пирс Ч.С. Логика как семиотика: теория знаков / Ч.С. Пирс; пер. В.В. Кирющенко // Метафизические исследования. Вып. 11. Язык. СПб.: «Алетейя», 1999.-С. 199-217.

128. Поппер К. Логика и рост научного знания: Изб. работы / К. Поппер; пер. с англ. М.: Прогресс, 1983. - 608с.

129. Потебня А.А. Слово и миф. -М.: Изд-во «Правда», 1989. 624с.

130. Прист С. Теории сознания / С. Прист; пер. с англ. и предисл. А.Ф. Грязнова. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. - 288с.

131. МО.Рейхенбах Г. Направление времени / Г. Рейхенбах; пер. с англ Ю.Б. Молчалова и Ю.В. Сачкова, 2-е изд., стер. - М.: Едиториал УРСС, 2003.-360с.

132. Рикер П. Время и рассказ. Т.1. Интрига и исторический рассказ. М.; СПб.: Университетская книга, 1998.-313с.

133. Рикёр П. Время и рассказ. Т. 2. Конфигурация в вымышленном рассказе. М.; СПб.: Университетская книга, 2000. - 224с.

134. Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / Пер. с франц. и вступ. ст. И. Вдовиной. М.: «КАНОН-пресс-Ц»; «Кучково поле», 2002. - 624с.

135. Рикер П. Живая метафора // Теория метафоры: Сборник / Пер. с англ., франц., нем., испан., польск. яз.; Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой. -М.: Прогресс, 1990. С. 435-455.

136. Ритм, пространство и время в литературе и искусстве: Сб. статей / Под ред. Б.Ф. Егорова, Б.С. Мейлаха и М.А. Сапарова. М.: «Наука», 1974. - 300с.

137. Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность / О. Розеншток-Хюсси; пер. с нем. и англ. -М.: Лабиринт, 1994. 214с.

138. Розин В.М. Семиотические исследования / В.М. Розин М.: ПЕРСЭ; СПб.: Университетская книга, 2001. - 256с.

139. Розин В.М. Существование, реальность, виртуальная реальность // Концепция виртуальных миров и научное познание. СПб.: РХГИ, 2000. - С. 56-74.

140. Рорти Р. Случайность, ирония и солидарность / Р. Рорти. М.: Русское феноменологическое общество, 1996. -282с.

141. Рорти Р. Философия и зеркало природы / Р. Рорти; пер. с англ. В.В. Целищева. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1997. - 298с.

142. Руднев В.П. Прочь от реальности: Исследования по философии текста / В.П. Руднев. М.: Аграф, 2000. - 432с.

143. Сартр Ж.-П. Воображаемое. Феноменологическая психология воображения / Ж.-П. Сартр; пер. с франц. и вступ. ст. Я.А. Слинина. -СПб.: «Наука», 2002. 319с.

144. Свасьян К.А. Проблема символа в современной философии. -Благовещенск: БГК им. М.А. Бодуэна де Куртене, 2000. 224с.

145. Севальников А.Ю. Онтологические аспекты виртуальной реальности // Виртуалистика: экзистенциальные и эпистемологические аспекты. -М.: Прогресс-Традиция, 2004. С. 208-241.

146. Севастеенко А.В. Плюрализм как фактор формирования киноидентичности: сериальная форма реальных и виртуальных идентификаций // Эпистемы 4: Философский плюрализм. Материалы межвуз. семинара: Альмонах. - Екатеринбург: Изд. Урал, ун-та, 2005. -С. 91-144.

147. Семиотика: Антология / Сост. Ю.С. Степанов. 2-е изд., испр. и доп. -М.: Академический Проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2001. - 702с.

148. Сепир Э. Грамматист и его язык // Языки как образ мира. М.: ООО «Изд-во ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. - С. 139-156.

149. Сёрль Дж. Логический статус художественного дискурса // Логос. -1999.-№3.-С. 34-47.

150. Слабухо С.Н. Автор, текст и читатель в постмодернистской парадигме интертекстуальной интерпретации // Философские науки. 2006. - № 2. -С. 78-87.

151. Смирнов И.П. Причинно-следственные структуры поэтических произведений // Исследования по поэтике и стилистике: Сб. статей / Под ред. В.Г. Базанова, В.В. Виноградова и Г.М. Фридлендера. Л.: «Наука», 1972.-С. 212-247.

152. Со временное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Интрада - ИНИОН, 1999. -320с.

153. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де. Соссюр; пер. с фр. A.M. Сухотина. М.: Логос, 1998. - 235с.

154. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства / Ю.С. Степанов. М.: «Наука», 1985.-336с.

155. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры/ Ю.С. Степанов. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Академический Проект, 2001. -990с.

156. Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка / Ю.С. Степанов. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - 784с.

157. Степанян К. Реализм как заключительная стадия постмодернизма // Знамя. 1992. - № 9. - С. 231-238.

158. Степун Ф. Кино и театр // Искусство кино. 1992. - № 10. - С. 54-63.

159. Теория метафоры: Сборник / Пер. с англ., франц., нем., испан., польск. яз.; Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой. М.: Прогресс, 1990. - 512с.

160. Ш.Тодоров Ц. Введение в фантастическую литературу / Ц. Тодоров; пер. с франц. Б. Нарумова. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - 144с.

161. Толстая Т. Не спи, не спи, художник. // Иностранная литература. -1995.-№9.-С. 202-211.

162. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие / Б.В. Томашевский. М.: Аспект Пресс, 1999. - 334с.

163. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического: Избранное / В.Н. Топоров. М.: «Прогресс» -«Культура», 1995.-624с.

164. Трубина Е.Г. Нарратология: Основы, проблемы, перспективы: Материалы к спецкурсу / Е.Г. Трубина. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002. - 103с.

165. Трубина Е.Г. Рассказанное Я: отпечатки голоса / Е.Г. Трубина. -Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002. 272с.

166. Трубников Н.Н. Время человеческого бытия. -М.: Наука, 1987. 256с.

167. Туркина О., Мазин В. Голлем со-знания 3. Смена сцены представления: от театра к виртуальной реальности // Метафизические исследования. Вып. 4. Культура. СПб.: «Алетейя», 1997. - С.122-143.

168. Тюленева Е.М. Симуляция реальности и пустота как способ существования мира в интерпретации Ж. Бодрийяра // Личность. Культура. Общество. М., 2007. Т. IX. Вып. 2 (36) - С. 317-333.

169. Уайт X. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века / X. Уайт; пер. с англ. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2002. - 528с.

170. Уранос и Кронос. Хронотоп человеческого мира / Под ред. д.ф.н. И.Т. Касавина. М.: «РТ-Пресс», 2001. - 260с.

171. Успенский Б.А. Избранные труды: в 2т. Т.2. Язык и культура / Б.А. Успенский. М.: Гнозис, 1994. - 688с.

172. Успенский Б.А. История и семиотика. Восприятие времени как семиотическая проблема // Успенский Б.А. Этюды о русской истории. -СПб.: Азбука, 2002. С. 9-76.

173. Успенский Б.А. Семиотика искусства / Б.А. Успенский. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. - 357с.

174. Фрейлих С.И. Теория кино: от Эйзенштейна до Тарковского / С.И. Фрейлих. 2-е изд. - М.: Академический Проект, 2002. - 512с.

175. Фейнман Р. Фейнмановские лекции по физике: в Зт. Т. 2. Пространство. Время. Движение. / Р. Фейнман, Р. Лейтон, М. Сэндс; пер. с англ. под ред. Я.А. Смородинского. -М.: Мир, 1965. 168с.

176. Ш.Философия Мартина Хайдеггера и современность / АН СССР. Ин-т философии. М.: Наука, 1991. - 253с.

177. Фихте И.Г. Ясное, как солнце сообщение широкой публике о подлинной сущности новейшей философии. М.: Государственное социально - экономическое издательство, 1937. - 108с.

178. Флоренский П. А. Анализ пространственности и времени в художественно изобразительных произведениях / П.А. Флоренский. -М.: Издательская группа «Прогресс», 1993. - 324с.

179. Флоренский П.А. Иконостас. М.: ООО «Изд-во ACT», 2001. - 208с.

180. Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму / Пер. с фр. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: «Прогресс», 2000. - 536с.

181. Франк Д. Семь грехов прагматики: тезисы о теории речевых актов, анализе речевого общения, лингвистике и риторике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. - М., 1986. -С. 363-373.

182. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра / О.М. Фрейденберг. М.: Лабиринт, 1997.-448с.

183. Фуко М. Что такое автор? // Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Магистериум-Кастель, 1996. -С.8-47.

184. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук / М. Фуко; пер. с франц. В.П. Визгина, Н.С. Автономовой. СПб.: А - cad, 1994. -408с.

185. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас; пер. с нем. СПб.: «Наука», 2000. - 380с.

186. Хайдеггер М. Основные проблемы феноменологии / М. Хайдеггер; пер. с нем. А.Г. Чернякова. СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 2001.

187. Хализев В.Е. Теория литературы: Учебник / В.Е. Хализев. 4-е изд., испр. и доп. - М.: Высшая школа, 2005. - 405с.

188. Ханзен-Лёве Ore А. Русский формализм: Методологическая реконструкция развития на основе принципа остранения / Ore А. Ханзен-Лёве; пер. с нем. С.А. Ромашко. М.: Языки русской культуры, 2001.-672с.

189. Хоружий С.С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности // Вопросы философии. № 6. - 1997. - С. 53-68.

190. Хофштадтер Д. Гёдель, Эшер, Бах: эта бесконечная гирлянда / Д. Хофштадтер; пер. с англ. М.А. Эскиной. Самара: Издательский Дом «Бахрах-М», 2001. - 752с.

191. Хофштадтер Д. Глаз разума / Д. Хофштадтер, Д. Деннетт. Самара: Издательский Дом «Бахрах - М», 2003. - 432с.

192. Хренов Н.А. Кино: реабилитация архетипической реальности / Н.А. Хренов. М.: Аграф, 2006. - 704с.

193. Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. -М.: Наука, 1992.-281с.

194. Чертов Л.Ф. Особенности пространственного семиозиса // Метафизические исследования. Вып. 11. Язык. СПб.: «Алетейя», 1999. -С. 140-155.

195. Шапиро М. Некоторые проблемы семиотики визуального искусства: Пространство изображения и средства создания знака-образа // Семиотика и искусствометрия. М.: Мир, 1972. - С. 136-163.

196. Шкловский В.Б. Гамбургский счёт: Статьи воспоминания - эссе / В.Б. Шкловский. - М.: Советский писатель, 1990. - 544с.

197. Шмелев А.Д. Русский язык и внетекстовая действительность / А.Д. Шмелев. М.: «Языки славянской культуры», 2002. - 496с.

198. Шюц А. О множественных реальностях // Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом / Пер. с нем. и англ. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. - С.401-455.

199. Эйзенштейн С.М. Избранные произведения: В 6т. Т.2. / С.М. Эйзенштейн; сост. П.М. Аташева, Н.И. Клейман, Ю.А. Красовский, В.П. Михайлов. М.: «Искусство», 1964. - 567с. 212.Эйзенштейн С.М. Психологические вопросы искусства / С.М.

200. Эйзенштейн; под ред. Е.А. Басина. М.: Смысл, 2002. - 335с. 213.Эко У. Зеркала // Метафизические исследования. Вып. 11. Язык.

201. Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста / У. Эко; пер.с англ. и итал. С.Д. Серебряного. СПб.: «Симпозиум», 2005. - 502с. 217.Эпштейн М. Прото-, или Конец постмодернизма // Знамя. - 1996. - № 3. -С. 196-209.

202. Эпштейн М.Н. Философия возможного / М.Н. Эпштейн. СПб.:

203. Алетейя», 2001. 334с. 219.Эткинд А. Толкование путешествий. Россия и Америка в травелогах и интертекстах / А. Эткинд. - М.: Новое литературное обозрение, 2001. -496с.

204. Языки как образ мира. М.: ООО «Изд-во ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2003.-568с.

205. Якобсон Р. В поисках сущности языка // Семиотика: Антология / Сост., вступ. ст. и общ. ред. Ю.С. Степанова. М.: Академический Проект: Екатеринбург: Деловая книга, 2003. - С. 111-128.

206. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) / Е.С. Яковлева. М.: «Гнозис», 1994.-334с.

207. Яловенко А.В. Теория референции: прагматический аспект // Метафизические исследования. Вып. 12. Язык. СПб.: Изд-во «Алетейя», 1999.-С. 84-96.

208. Ям польский М. Беспамятство как исток (Читая Хармса) / М. Ямпольский. М.: Новое литературное обозрение, 1998. - 384с.

209. Ямпольский М. Демон и лабиринт (диаграммы, деформации, мимесис) / М. Ямпольский. М.: Новое литературное обозрение, 1996. - № 7. -336с.

210. Ямпольский М. Память Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф / М. Ямпольский. М.: РЖ «Культура», 1993. - 464с.

211. Malcolm N. Wittgenstein on Language and Rules // Philosophy. The Journal of the Royal Institute of Philosophy Published by Cambridge University Press., January 1989. P. 5-28.

212. Primoratz I. Punishment as Language // Philosophy. The Journal of the Royal Institute of Philosophy Published by Cambridge University Press., April 1989.-P. 187-205.

213. Shaw M. The Paradox of Intention: Reaching the Coal by Giving Up the Attempt to Reach It // American Academy of Religion: Scholars Press. -Atlanta, Georgia, 1988.-P. 1-74.

214. Welbourne M. A Puzzle about Telling // Philosophy. The Journal of the Royal Institute of Philosophy Published by Cambridge University Press., April 1989.-P. 175-185.