Проблема текста - от поэтики к культурной антропологии: Философский анализ концепций русской формальной школы и англо-американской "новой критики" тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.13, кандидат философских наук Горных, Андрей Анатольевич

• Горных, Андрей Анатольевич
• кандидат философских наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат философских наук Горных, Андрей Анатольевич

ОГЛАВЛЕНИЕ

Стр.

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМА ТЕКСТА В ЕВРОПЕЙСКОЙ ФОРМАЛЬНОЙ ТРАДИЦИИ: ЭВОЛЮЦИЯ И ОСНОВНЫЕ АСПЕКТЫ

§ 1. Проблематизация художественной формы в ранне-формалистических концепциях (А.Гильдебранд,

Г.Вёльфлин)

§ 2. Символистское преломление формальной стратегии

(Ф.Ницше, А.Белый)

§ 3. Русская формальная школа: от приёма к образу

§ 4. Ранняя советская кинотеория в формальной перспективе

ГЛАВА 2. АНГЛО-АМЕРИКАНСКАЯ ФОРМАЛЬНАЯ ТРАДИЦИЯ: АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ГОРИЗОНТЫ ПРОБЛЕМЫ

ТЕКСТА

§ 1. Английские источники "новой критики" и её общая

характеристка

§ 2. Онтологический поворот и деонтологизация "новой

критики"

§ 3. Антропологическая трактовка текста

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Проблема текста - от поэтики к культурной антропологии: Философский анализ концепций русской формальной школы и англо-американской "новой критики"»

ВВЕДЕНИЕ

Современный мир, может быть, как никогда ранее обнажает сеть аналогий между социально-историческими реалиями и их теоретической рефлексией в различных областях знания. Деонтологизация бытия в философии Нового времени, получившая наиболее завершённую форму в системе трансцендентализма И.Канта, десубстанциализирую-щая направленность революции в физике начала века, наложившая отпечаток на развитие всего естествознания в двадцатом столетии, и соссюрианская революция в области науки о языке, оказавшая принципиальное воздействие на формирование комплекса гуманитарных наук, очевидным образом коррелировали с распадом средневековой стабильной, бытийственной, микрокосмичной социальной иерархии и нарастанием мобильности и прагматизма в развитии общества. Вторая стадия этих фундаментальных сдвигов Нового времени - сегодняшняя "текстуальная революция", признание позитивности и даже приоритетности "хаоса", "децентрированности", "бессубъектности", "двусмысленности", "игры" в процессах смыслопорождения (нечто подобное "текстуальной революции" с некоторым опережением происходило и в естественных науках, активно вводящих в свой арсенал понятия "точек бифуркаций", "вероятностных состояний", "виртуальных частиц" и "нестабильностей") явно соотносится с настоящими социально-политическими и экономическими тенденциями, анонимизацией транснационального капитала, размыванием чёткой оппозициональной политической структуры, отказом от дуализма идеологического мышления, смешением групповых и индивидуальных идентификаций. Процессы, происходящие в нашем обществе, являются, возможно, наиболее драматичными проявлениями этих тенденций и если, как мы полагаем, эти аналогии не носят исключительно внешнего характера, то, казалось бы,

принимающая всё более формальный, игровой характер гетерогенная совокупность исследовательских подходов, обозначаемая как "постструктурализм", может оказаться весьма эффективной в активизации ресурсов понимания происходящего. В настоящих условиях, когда стандартные, приближённые логические схемы утрачивают свои-1 объяснительные и прогностические функции, как никогда важны именно ресурсы интерпретации, вовлечение в её сферу того, что ранее находилось вне её границ, выявление позитивности непонимания, генерация нового языка описания культурных феноменов, что позволило бы положить начало заданию более корректной системы ориентиров в изме-. нившемся мире.

Характерной чертой современного гуманитарного знания является особая нестабильность его предмета. Классическая философия, относительно которой были центрированы дисциплины гуманитарного цикла, рассматривала в качестве универсальной модели человека гносеологического субъекта естествознания. Такая модель отличалась крайней абстрактностью и, по существу, конструировала отдельного европейца, без тела, пола и возраста, в качестве своего нормативного \ образца. Столкнувшись с новыми реальностями - феноменами сна, детства, аффекта, творчества, отличных от новоевропейского типа мен-тальностей - как сферами производства полноправного смысла, вовлекаемыми в поле рефлексии наук о человеке со второй половины XIX столетия, классическая философия оказалась не в состоянии ассимилировать их без коренной трансформации собственных оснований. Изменилась сама классическая культурная парадигма, в которой философия выполняла синтетическую функцию по отношению к религии и математическому естествознанию, объединяя их в рамках общего проекта "Единой Науки" или Идеологии (Л.Альтюссер), обеспечивающей истине аподиктические, божественные гарантии. Распавшийся код новоевропейской культуры - Наука / Искусство / Религия / Философу - и породил то "разобщённое единство" дисциплин, не имеющих ни общего

основания верифицируемости, ни совокупного объекта (ибо природа человека не складывается из фрагментов, реконструированных специальными исследованиями, но определяется скорее негативно в зазорах, различиях антропологии, лингвистики, филологии, психологии и т.д.), которое в качестве "гуманитарных наук" явилось содержательной интерпретацией "конца философии"1. Эпицентром этого сдвига, бесспорно, является проблематизация самого языка. Картезианский субъект находился в координатах универсального исчисления (grammaire générale), носящего инструментальный характер, и непосредственной интуиции. Перенесение исследовательского внимания на язык естественный задавало совершенно иную, многомерную систему отсчёта с обратными зависимостями язык-субъект, существенно видоизменённым понятием самой "субъективности". Сам язык перестал трактоваться в виде универсальных грамматики и словаря, абстрактной лингвистической системы правил (логически верифицируемых) и набора определённых семантических элементов, комбинируемых по этим правилам, с одной стороны, включаясь в более общую семиотическую систему, с другой, распадаясь на отдельные "языки": поэтический и прозаический, языки видов (живописи, танца, кинематографа и т.д.) и жанров ("язык иконописи", "язык классического балета" и т.д.) искусств -вплоть до "языковых систем" отдельных феноменов культуры и произведений искусства.

Установление отношений равномощности языка и произведения j искусства напрямую выводит к постановке проблемы текста. Причём эта постановка является существенно пост-структуралистской. Структурализм добился определённых успехов в описании рационализированных моделей универсальной грамматики, "структур" в антропологической, литературной и других областях. Представители постструктурализма трансформируют структуру в текст, смещая акценты на уни-

1 См.: A Panorama of Humanistic Sciences. - N.Y., 1982. - P. 7-18.

калыюсть "языка" художественного произведения (Р.Барт), субъекта (Ж.Лакан), исторической эпохи (М.Фуко) и вынося за скобки "язык вообще". В структуре обнаруживаются нередуцируемые моменты "телесной текстуры", сопротивляющегося любой генерализации инди-

У

видуального желания, стирающего логические оппозиции смыслового динамизма (метафоризма), самотрансцендирования языка как абстрактной системы. Структура "размывается", и речь идёт скорее о структурных эффектах текста, чем о структуре как таковой. В зависимости от установок анализа в качестве "текста" может рассматриваться привилегированный в прошлом объект гуманитарного знания - "человек", "субъект" ("субъект бессознательного" Ж.Лакана), отдельные произведения искусства (литературы, живописи, архитектуры и т.д.), области и виды искусства (поэзия модернизма, литература как таковая) - вплоть до всей системы социальных отношений, сплетённой из дискурсивных практик и разнородных кодов ("социальный текст"). Относительно проблемы текста переносятся и становятся прозрачными традиционные дисциплинарные границы филологии, литературоведения, лингвистики, психологии, антропологии, социологии, что, по мнению многих исследователей, может повлечь за собой принципиальную переконфигурацию всего поля гуманитарных исследований. Понятие текста становится воплощением самой нестабильности объекта гуманитари-стики.

Проблема текста, рассматриваемая в настоящей работе в избранном ракурсе, является малоизученной, лишённой доктринальной цельности пропедевтикой к той, в свою очередь, далёкой от завершённости концепции текста, которая является одной из теоретических доминант современного гуманитарного поиска. Неоднозначна сама её атрибуция, которая приписывается как правило постструктуралистским течениям. Но понятие текста выделяется в качестве одного из центральных и в семиотике, и в поздней герменевтике, и, в известной степени, уже в структурализме. Вместе с междисциплинарностью проблематики тек-

ста эта множественность внутридисциплинарных точек зрения задает особую её объёмность, постепенно приводимую к общей форме в результате наблюдаемой сегодня конвергенции между тремя основными направлениями философии нашего столетия - англосаксонской позитивистской линией, немецкой феноменолого-герменевтической традицией и французским структурализмом. Таким образом, "текст" является одной из приоритетных проблем современной гуманитаристики как с точки зрения её частных задач и внутренней структуры, так и в отношении фундаментального вопроса о месте человека в мире и его соразмерности с ним.

Исходя их сказанного актуальность данного исследования обусловлена необходимостью выявления содержательного наполнения понятия "текста" в качестве одного из опорных концептов современного гуманитарного знания. Существенным для экспликации содержательного плана понятия "текст" представляется реконструкция традиции, в которой постепенно формировалась текстуальная проблематика. Без такой реконструкции представляется затруднительной адекватная рецепция положений, выработанных современной гуманитаристикой. Важным в данном отношении является использование ресурсов отечественных гуманитарных наук (в которых было инициировано обсуждение многих перспективных проблем), а также освоение соответствующих течений западной мысли, которые до сих представлены в нашей литературе совершенно неудовлетворительным образом.

Цель исследования состоит в раскрытии общей стратегии определения понятия "текст" в формальной традиции XX века (русская формальная школа и англо-американская "новая критика") и выявлении содержащихся в нём фундаментальных антропологических импликаций.

2 Даже с "антидисциплинарностью" - см.: Mowitt J. Text: The Genealogy of an Antidisciplinary Object. - Durham, London, 1992.

Реализация поставленной цели осуществляется через постановку и решение следующих задач:

- осуществление проблемного сопоставительного анализа концепций представителей русской формальной школы и англоамериканской "новой критики" в области поэтики, кинотеории, психоанализа, теории мифа, культурной и философской антропологии,

- раскрытие на этой основе специфики формальной трактовки природы надфразовой цельности знаковых ансамблей в качестве конститутивной для определения понятия "текст" характеристики;

- выявление логики развития формальной стратегии от поэтики к культурной антропологии;

- выявление дискурсивного измерения текстового сообщения как формы прямой коммуникации;

- экспликация содержательного плана понятия "текст" в качестве одного из базисных концептов современного неклассического типа философствования, центрирующего вокруг себя разработку нового концептуального аппарата такого философствования.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нём:

- проведён систематический сравнительный анализ способов постановки и решения проблемы природы надфразовой цельности знаковых систем в работах представителей русской формальной школы и англо-американской "новой критики";

- в аспекте экспликации понятия "текст" раскрыто концептуальное единство формальной стратегии, что позволяет точнее определить общую перспективу развития одного из основных направлений современной гуманитарной мысли "формализм-структурализм-постструктурализм", рассматриваемого ранее в виде двух достаточно автономных связок: "формализм-структурализм" и "структурализм-постструктурализм";

- формальная концепция текста исследована в широкой антропологической перспективе, не замыкаясь в чисто литературоведческой

или лингвистической сферах; выявлена интердисциплинарная парадиг- ^ ма, в рамках которой сегодня идёт переосмысление фундаментальных проблем философии культуры.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможностях использования результатов проведённого исследования при подготовке соответствующих тем вузовской программы по философии, культурологии, антропологии, эстетике, в разработке отдельных спецкурсов; положения диссертации могут применяться в дальнейшей исследовательской работе по проблемам лингвистической парадигмы и её критики в современной философии.

На защиту выносятся следующие положения:

- анализ проблемы текста позволяет рассматривать во многих других отношениях несопоставимые и противоречивые формальные концепции, прежде всего, русский формализм и англо-американскую "новую критику" в качестве единой стратегии со сходным концептуальным аппаратом и методами анализа художественных произведений;

- согласно обозначенной стратегии, содержательной экспликацией проблемы текста является "парадокс имманентности" - представленности фундаментального антропологического опыта индивида в формальной структуре художественного произведения; данный парадокс указывает на специфическую ассиметричную комплиментарность социального и эстетического начала в феномене человека;

- понятие "текст" помимо своего лингвистического определения как системы знаков надфразового уровня должно включать в себя характеристики порождающей модели высказываний, особой формы коммуникации, антропологического принципа существования индивида в мире вообще;

- проблема текста выходит за дисциплинарные рамки литературной критики, лингвистики, психологии и т.д., инициируя пересмотр самих оснований традиционной метафизики, оперирующей дуалистическими категориями предельно абстрактного порядка; в этом отношении

представляется нерелевантным общепринятое одностороннее определение "формализма" из противопоставления "содержательным" подходам как позитивистски ориентированного направления гуманитарной мысли.

Апробация результатов. Диссертация обсуждена на кафедре истории философии и культуры Белорусского государственного университета и рекомендована к защите. По результатам диссертационного исследования опубликованы статьи (общим объемом 3,3 п.л.) в журналах "Вестник БГУ" (Сер. 3. - 1995 - № 3. - С. 47-51), "Философский поиск" (1996. - № 2. - С. 96-111), сборнике "Философия и философы: взгляд молодых" (Мн., 1997. - С. 80-95), в "Философском словаре" (Мн„ 1998. - "Деррида Ж ", "Лакан Ж.", "Структурализм", "Текст").

Структура и объём диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Содержание работы изложено на 144 страницах машинописного текста. Список литературы состоит из 178 наименований.

Степень научной разработанности темы, методология и источники исследования. Философское обоснование выделения формальной стороны искусства в автономную область исследования (имплицитно -бытия) содержалось в эстетической теории И.Канта, осуществившего качественный синтез отдельных элементов формальной эстетики, встречаемых в предшествующей традиции (А.Шефтсбери, Ф.Хатчесон, Д.Дидро и др.). В XIX столетии формальные тенденции получили развитие в литературной теории и практике "чистого искусства" (А.де Сталь, Э.По, Ш.Бодлер, "парнасский формализм", немецкие романтики).

Концепция русского формализма, развитая в работах В.Б.Шкловского, Ю.Н.Тынянова, Б.М.Эйхенбаума, О.М.Брика, Е.Д.Поливанова, Л.П.Якубинского и др. (печатный орган - "Сборники по теории поэтического языка", 1916-1923 гг.), занимала центральное место в литературных теоретических дискуссиях 1920-х годов, проводившихся как

со сходных (Б.М.Жирмунский, В.М.Энгельгардт), так и с противоположных социально-критических позиций (В.Н.Волошинов, П.Н.Медведев). К ней методологически примыкали работы участников Московского лингвистического кружка (Р.О.Якобсон, Г.О.Винокур и др.). В отечественной критической литературе, начиная с критики Н.Бухарина и Л.Троцкого, утвердилась односторонняя, отягощенная идеологическими штампами критика формализма (А.С.Мясников, В.В.Кожинов, Ю.М.Барабаш и др.). Становление равноправного диалога с русской формальной школой начато в рамках московско-тартусской семиотической школы (Ю.М.Лотман, В.В.Иванов, Ю.Г.Цивьян, М.О.Чудакова и др.), с 1984 года вышли в свет пять "Тыняновских сборников". Исследование В.В.Иванова "Очерки по истории семиотики в СССР" содержит соотносительный анализ концепций представителей русского формализма и С.М.Эйзенштейна. Однако, этот анализ не является центральным для монографии, в которой акцентируется противопоставление ранних идей В.Б.Шкловского семантическим поискам Ю.Н.Тынянова и С.М.Эйзенштейна. С позиций настоящего исследования такое противопоставление выступает менее категоричным.

Концепции русской формальной школы становятся широко известны в мире, в первую очередь, благодаря основательному труду В.Эрлиха "Русский формализм. История и теория" (1955), а также появлению антологий - Théorie de la littérature: textes des formalistes russes réunis (1965), Readings in Russian Poetics (1971), Texte der russischen Formalisten (1969-1972). Обсуждение положений русского формализма на Западе осуществлялось в исследованиях К.Поморски "Теория русского формализма и его поэтическая среда" (1968), Р.Стейси "Остра-нение в языке и в литературе" (1977), П.Штейнера "Русский формализм. Метапоэтика" (1984). Основной тенденцией всех работ была классификация построений русских формалистов как начального уровня структурного анализа, поиска инвариантов организации художественного текста.

Теоретические воззрения "новой критики" изложены в исследованиях Дж.Рэнсома, А.Тейта, К.Брукса, Р.Уеллека, У.Уимсатта, А.Уин-терса и др. Основные её постулаты изложены английскими литературоведами А.Ричардсом и У.Эмпсоном. Работы Р.Блэкмура, К.Бёрка, М.Кригера составили особую ветвь "новой критики", расширяющую горизонты её доктрины. Статьи "новых критиков" печатались в журналах "Кеньён ревью", "Севани Ревью" и др. Огромный массив литературы посвящён анализу "новой критики" на Западе. У нас опубликованы выдержанные в духе ортодоксального марксизма монографии немецкого исследователя Р.Веймана "'Новая критика' и развитие буржуазного литературоведения" (1965), Л.М.Земляновой "Современное литературоведение в США: теоретические направления и конфронтации 19201980-х годов" (1990; к достоинствам данной работы можно отнести то, что она содержит огромный, говорящий сам за себя фактический материал), Д.М.Урнова "Литературное произведение в оценке англоамериканской 'новой критики'" (1982). В 1992 году вышел справочник "Терминология современного зарубежного литературоведения", в котором впервые предпринята попытка беспристрастного и полного описания концептуального аппарата "новой критики" (аналогичное издание на Западе осуществлено в 1948 году3).

Особо необходимо отметить работы американского литературоведа и культуролога Ф.Джеймисона, посвящённые как анализу русской формальной школы ("Темница языка"; 1972), так и "новой критики" ("Символический итог, или Кеннет Бёрк и идеологический анализ" (1978), "Идеология текста" (1986) и др.), в которых автор с позиций западного марксизма критически модифицирует положения формальной теории. К ним примыкает исследование Ф.Лентричии "После 'новой критики'" (1980). Единственной известной автору монографией, целиком посвящённой сравнению концепций русского формализма и "новой

3 Elton W. A. Glossary of the New Criticism. - N.Y., 1948.

критики", является исследование Е.Томпсон "Русский формализм и англо-американская 'новая критика'" (1971). Во всех работах, однако, интересующие нас аспекты формальной стратегии подробно не рассматриваются.

Теоретической и методологической почвой для формирования текстуальной проблематики в её современном виде стали работы Ф.Ницше, Ф.де Соссюра и З.Фрейда. Концепция последнего была рассмотрена автором в отдельной статье "Проблема текста: психоаналитические аспекты". Общий эпистемологический контекст "текстуальной революции" всесторонне и на огромном эмпирическом материале проанализирован в исследованиях И.Пригожина, П.Фейерабенда, Ж.-Ф.Лиотара.

Проблема текста осваивается параллельно в нескольких областях гуманитаристики. Наиболее традиционная область - текстология4, обслуживающая эдицию текстов (издание на академическом уровне). Несмотря на узость основной цели - определения канонического варианта текста того или иного автора, этот раздел филологии сталкивается с рядом интердисциплинарных задач: 1) критерии выделения из массы исходных материалов (рукописей, редакций, комментариев) единого целого - текста, 2) учёт "литературного конвоя" (общего корпуса текстов того же автора), 3) учёт историко-культурного контекста. Для их решения необходим выход к более общим методологиям - рефлексии над процедурами порождения, конструктивной цельностью, идентификацией и статусом автора (за частной проблемой атрибуции) текстов вообще. Не случайно становление текстологии связано с работами предста-

4 См.: Основы текстологии. - М., 1962; Лихачёв Д.С. Текстология. Краткий очерк. - М.-Л., 1964. На западе за этой дисциплиной закрепилось название "критика текста" (textual criticism). См.: Textual and Literary Criticism. - N.Y., 1966.

вителей русской формальной школы5. В США в последние годы регулярно выходят сборники "Текст" (Text: Transaction of the Society for Textual Criticism), в которых предпринимается попытка раздвинуть рамки текстологии изнутри, путём противопоставления филологической, источниковедческой концепции текста "текстуальным стратегиям" американской "новой критики" и постструктурализма (Д.Мак-Ганн, Т.Тансел, П.Кристеллер и др.).

Обширная и разнородная гамма исследовательских подходов к феномену текста представлена в структурной лингвистике и семиотике. Понятие текста в общем виде содержит в себе представление о совокупности знаковых единиц, обладающих характеристиками внешней связности и внутренней смысловой цельности6. Р.Богранд уточняет критерии текстуальности, выявление и описание которых и составляет проблемное поле лингвистики / семиотики текста: связность (coherence), цельность (cohésion), интенциональность, ситуационность, интертекстуальность, информативность7. Объём понятия текста колеблется по нескольким шкалам: а) объекты, состоящие исключительно из вербальных знаков - из произвольных элементов, рассматриваемых как знаки (предметы, изображения, жесты); б) эмпирически данные объекты (письменный текст, записанный голос) - теоретические конструкты; в) линеарно организованные последовательности знаков - объекты с не-линеарной организацией; г) объекты, превышающие определённый размер (например, предложения) - объекты, рассматриваемые как функциональные единицы независимо от их размера8. В рамках обозна-

5 См., напр.: Томашевский Б.В. Писатель и книга. Очерк текстологии. -М., 1959. '

6 См.: Лингвистический энциклопедический словарь. -М., 1990.

7 Beaugrandc R. Text, Discours, and Process. - Norwood, 1980. - P. 199.

8

Dictionary of Semiotics. - Berlin, New York

Amsterdam, 19Щ. - T. 2. - P. 1080.

ченного подхода существует тенденция к отождествлению понятий текста и дискурса9, имеющая целью снять возможные ограничения, связанные с акцентом на вербальном, письменно фиксированном характере текста (Э.Бенвенист, З.Харрис).

Методы анализа могут основываться на: 1) статистически-мате-1 магических моделях - законы Ципфа, Мандельброта, выявляющие зависимости наиболее вероятного состояния текста; определение стиле-метрических зависимостей; информационная модель Н.Винера, выявляющая меру энтропии, избыточности текста; 2) структурно-грамматических моделях, основанных на дедуктивно-логических схемах10.

Описание текстовых грамматик ведётся на различных уровнях. На уровне внутритекстовой композиции в работах ряда авторов выделяются текстообразующие факторы просодических паттернов, прономинализации, лексической, темпоральной связности, структуры параграфа, макроструктур - системы название-текст, скрытого комментария и т.д. (Т.А.ван Дейк, Э.Агрикола, Д.Брэзил, Д.Хэйс, Н.Вейнрих и др.). Контекстуальный уровень включает в себя наборы конвенциональных правил, изучаемых социолингвистикой, этнолингвистикой, прагмалин-гвистикой (см. работы Д.Льюиса, Р.Баумана, М.Пратта, Д.Слобина, Дж.Грина и др.). Общие интерпретативные системы, предполагаемые текстом, изучаются в когнитивной психологии, семантике возможных миров, исследованиях по искусственному интеллекту (см. работы \ Э.Гоффмана, Д.Боброва, Э.Коллинза, Я.Петефи, Р.Шенка, Р.Абельсона и др.).

В силу того, что обозначенная область исследований ещё далека от общедисциплинарной оформленности, в данное время существует

9 Т. Дейк определяет дискурс как "сложное единство языковой формы,

ц

значения и Действия" (ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. -М., 1989. - С. 121).

10 См.: Новое в зарубежной лингвистике. - М., 1965. - Вып. 4.

целый набор взаимодополняющих и взаимопересекающихся субдисциплин: анализ текста (У.Кох, Р.Мозер), анализ дискурса (З.Харрис, У.Кох), лингвистика текста (У.Дресслер, Р.Богранд), грамматика текста (Т.А.ван Дейк, Я.Петефи), грамматика дискурса (У.Куммер), теория текста (Я.Петефи, С.Шмидт) и т.п.

Структуралистское направление в литературоведении (от пре-структуралистских систем А.Жоля, В.Проппа, Э.Сурио до концепций А.Греймаса, К.Бремона, Ц.Тодорова), опираясь на методологический постулат Ф.де Соссюра о различии языка и речи, ставило целью выделение из индивидуальных манифестаций литературы её общего "язы-ка"-системы, "повествовательной логики", "нарративной грамматики" и т.д. Описание такой инвариантной структуры и трансформационных правил, в соответствии с которыми конкретные произведения могли бы выводиться в качестве её вариантов, согласно представителям этого направления, исчерпывало собой объяснительные задачи критики и составляло научную основу литературной теории. Таким образом, проблемное поле определялось не столько строением отдельного произведения, сколько общей моделью (актантной, повествовательной), "архитекстом" (Ж.Женетт) литературы.

В концепции структурной антропологии К.Леви-Строса в качестве текста рассматриваются не только фиксированные в письменной форме понятийные конструкции, но сам способ, каким феномены действительности даны человеку, включая чувственный уровень восприятия. Отвергая любой философский дуализм, К.Леви-Строс аргументирует в пользу закодированности в виде бинарных оппозиций (текстуальности) как самых "непосредственных" ощущений, так и ментально обработанной информации11.

11 См.: Леви-Строс К. Первобытное мышление. - М., 1994.

В герменевтической традиции (Ф.Шлейермахер, В.Дильтей, М.Хайдеггер, Р.Бультман, Х.-Г.Гадамер, Э.Бетти, П.Рикёр, К.-О.Апель и др.) понятие текста претерпевает значительную эволюцию. В ранних версиях Ф.Шлейермахера и В.Дильтея текст рассматривается в качестве письменной фиксации, слепка авторской индивидуальности или жизненного духа, общего индивиду и культуре, которые нужно реконструировать, преодолевая историческую дистанцию и проникая, "вживаясь" в них, сквозь сам текст. На основании феноменологической концепции Э.Гуссерля, укореняющей предмет, содержание и акт сознания в общем слое беспредпосылочного знания дорефлексивного cogito, структуры понимания в поздней герменевтике депсихологизируются и анализируются как онтологическая фактичность человеческого существования (М.Хайдеггер). Письменный текст становится герменевтическим объектом как таковым. Субъективность как в индивидуальном, так и трансцедентальном качестве выносится за скобки анализа. Опровергается тезис о единственном, подлинном значении текста и, соответственно, репродуктивно ориентированная методика его интерпретации. Текст рассматривается как бесконечно полисемичное образование, область продуктивного прочтения, открытого новым смыслам и порождающего их. В этом случае он определяется предельно широко как письменность, литература, "абстрактная идеальность языка" (Х.-Г.Га- \ дамер)12, всей своей целостностью присутствующая в смысловой глубине конкретных произведений. Отсюда вытекает общая методологическая проблема "герменевтического круга" при интерпретации текста. В.Дильтей следующим образом выделяет её круговые циклы: 1) текст понимается последовательно, по частям, но полное значение отдельных его\частей открывается только после схватывания смысла текста как целого; 2) конкретный текст вытекает из общей жизненной ситуации автора, но последняя сама через него приводится к пониманию; 3)

12 рщамер Х.-р. Истина и метод. - М., 1988. - С. 456.

совокупностью литературных произведений задаются жанровые каноны - система литературы, традиция, в свою очередь, определяют значение того или иного произведения. В позднегерменевтических концепциях круги "часть текста / весь текст", "текст / контекст", "текст / совокупность текстов" обобщаются в структуру предпонимания частей из целого и наоборот13.

Ключевым термином в разнородной гамме постструктуралистских подходов к феномену текста принято считать понятие "интертекстуальности", введённое Ю.Кристевой под влиянием работ М.М.Бахтина и канонизированное в работах Р.Барта14. Собственно, именно с постструктурализмом связывается введение самого термина "текст" в качестве устойчивого, занимающего центральные позиции в современной гуманитаристике концепта. "Текст" и "интертекст" являются в определённом смысле равномощными понятиями. Под интертекстом понимается бесконечное поле анонимных культурных кодов, цитаций, взаимоотсылок и пересечений различных текстов. С ним совпадает способ реального существования (чтения) любого частного текста, границы которого в этом поле принципиально не определимы -текст актуализирует ассоциативные цепи, раскидывающиеся в бесконечную, аморфную сеть смыслопорождения. Для подчёркивания этого особого статуса текста Р.Барт вводит дихотомию "текста" как продуктивного процесса и "произведения", как внешней фиксированной формы, создающей иллюзию самотождественности, а Ю.Кристева различает "фенотекст" - устойчивую структуру текста, состоящую из жестких оппозиций различного уровня (от фонологического до семантического), и "генотекст" - сам процесс означивания, подвижный субстрат различных структурных кристаллизаций. Выделяется целый ряд дефинитивных спецификаций текста, среди которых: 1) открытость, бесконеч-

13 См.: Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. -М., 1991. - С. 72-73.

14 См.: Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. - М., 1989.

ность (в противоположность закрытости и опредмеченности); 2) множественность значения; 3) деперсонализированность автора и читателя текста; 4) симметричность в нём письма и чтения, процессов производства и потребления смысла; 5) принципиальная несовместимость с понятиями грамматики, правила, метода; 6) удовольствие-наслаждение (jouissance) в качестве основного принципа и цели. С этих позиций текст вообще перестаёт быть проблемой : его не надо искать - он везде, весь наш опыт задан различными культурными кодами и топосами, его бессмысленно анализировать - его смысл радикально неопределён и всегда различен с собою, можно только отдаваться игре его значений, что предполагает обширную эрудицию и а-методичную внимательность. Таковы утрированные представления о постструктуралистском критицизме, приписываемые ему его оппонентами и развиваемые эпигонами. Неоднозначность и сложность реальной текстовой работы "постструктуралистов" отражается в журналах Glyph и Diacritics.

Вместе с тем, в постструктурализме представлен целый ряд, на наш взгляд, более позитивных трактовок формулы Ж.Деррида "всё есть текст", включая, наряду с концепцией последнего психоанализ Ж.Лакана, социально-критические концепции Ж.Делёза, Ф.Гваттари, Ф.Джеймисона. В отличие от чисто лингвистического, филологического подходов к тексту или инструменталистских его трактовок15, в подходах этих авторов развивается сложная аналитика проблемы текста, в результате которой обозначаются её широкие культурно-антрополо-

15 Ср., например, значительно сужающую историческую и смысловую перспективу анализа проблемы точку зрения на феномен текста как на форму "дистанцированной коммуникации", представленную в диссертационном исследовании И.А.Петровой (см.: Петрова И.А. Социально-коммуникативная природа письменного текста и проблема его интерпретации: Автореф. дис. ... канд. филос. наук: 09. 00. 01. / РАН, ИФАН. - М., 1993).

гические горизонты. Анализ этих концепций, как нам представляется, стал бы логическим продолжением предпринимаемого исследования. Именно в этом направлении ориентирована данная работа, ставящая целью выявление и развитие в узловом понятии "текста" эвристического потенциала "формального подхода", рассматриваемого в качестве одной из наиболее общих и влиятельных гуманитарных стратегий нашего столетия.

Методологической основой исследования служит компаративно-типологический подход к изучаемому феномену с элементами герменевтического (отдельные составляющие формальной традиции осмысливаются "вторично" исходя из "целого" формальной традиции) и структурно-семиотического анализа. При проведении исследования во главу угла ставилось единство формальной стратегии, выявление которого в данном аспекте повлияло на перестановку акцентов в отношении значимости отдельных концепций. Избирались принципиальные в плане избранной стратегии работы, на материале которых выделялись проблемные моменты в общей перспективе экспликации феномена текста в формальной традиции. Во многих случаях эти работы не рассматривались в исследовательской литературе вообще или им уделялось крайне незначительное внимание. В трудах же, которые считаются программными, акцентируемые нами положения как правило вытеснялись на второй план общепринятыми версиями доктринального значения, приписываемыми тому или иному автору. Поэтому в известной степени метод данного исследования был аналогичен методу анализируемых исследовательских подходов - "тщательное, близкое прочтение" работ, при котором маргинализированные темы обнаруживали закономерную повторяемость в одних и тех же теоретических контекстах и, в совокупности, особый "слитный смысл". При этом преследовалась цель избежать редуцированного анализа текстуальной проблематики в узкодисциплинарных координатах лингвистики, поэтики, литературоведения, психоанализа самих по себе.

Заключение диссертации по теме «Философия и история религии, философская антропология, философия культуры», Горных, Андрей Анатольевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обобщим результаты исследования, параллельно обозначив перспективные линии разработки данных аспектов проблематики текста, что мы также относим к числу выводов настоящей работы.

Итак, от частной проблемы цельности и связности поэтического текста мы постепенно перешли к предельно широкому его пониманию в формальной традиции - текст это: 1) знаковая система, в которой значимость каждого элемента зависит от его соотнесённости со всеми остальными и действует нелинейная, ненарративная логика её композиции; 2) принцип индивидуации (телесности), действующий в искусстве, индивидуальная модель порождения высказываний207; 3) форма манифестации архаических ритуальных техник (повтор, графизм) в поэзии, кино, сновидении, определяющих суггестивность образа и непосредственность коммуникации; 4) универсальный модус восприятия человеком мира. На наш взгляд, в самом этом переходе и состоит проблема, обозначаемая кратко

СС 99 С С 99 как текст и раскрываемая через парадокс имманентности , присутствия в тексте гетерогенных ему элементов индивидуального й социального опыта.

В этом дефинитивном поле природа текста связывается с феноменом "травмы", трактуемой также в широком диапазоне как: воздействие хаотического внешнего опыта (Г.Вёльфлин, А.Белый), травматический

207 "каждый текст, в некотором роде, является собственной моделью", -такова, в формулировке Р.Барта, одна из аксиом французской "новой критики" (A Conversation with Roland Barthes // Signs of the Times. - Cambridge, 1977. - p. 44). Вопрос о том, каким "странным и косвенным способом [русский формализм и англо-американская "новая критика"] предвосхищали французскую 'новую критику'" (Doubrovsky S. The New Criticism in France. - Chicago, London, 1973. - P. 12) остаётся открытым и требует отдельного исследования. детский опыт (А.Белый, С.Эйзенштейн), фундаментальный антропологический опыт (Ф.Ницше, К.Бёрк). Понятие "травмы" как порождающего принципа текста становится одним из центральных объектов постструктуралистской рефлексии, развиваясь в терминах "нехватки" (Ж.Лакан), травматического "архаического графизма", "письменности на телах" (Ж.Делёз, Ф.Гваттари), "опасного дополнения" (Ж.Деррида) и замещая различные варианты структуралистских текстовых грамматик208.

Исследование выявляет односторонность общепринятой схемы эволюции формальной стратегии (от русской традиции, представляемой, главным образом, В.Проппом через пражский вариант структурной лингвистики к структурализму) и обозначает линию русская формальная школа - англо-американская "новая критика", теоретический потенциал которой раскрывается в постструктуралистских течениях. При этом выявляются не столько различия, делающие под определённым углом зрения несовместимыми названные концепции - тенденции к лингвистически строгому анализу и выходу к "внелитературным рядам", понимаемым как ближайший историко-культурный контекст, представителей русской формальной школы не имеют точек соприкосновения с размытой метафизикой "мировой плоти" и её психологическими модификациями в "новой критике"; понятия "динамической формы" и "автофункции" прямо противоречат "статической конструкции" и "эстетической замкнутости" поэтического произведения, декларируемых "новыми критиками" - сколько стратегические сближения, возникающие из общей задачи обоснования самостоятельного статуса поэтического языка и выявления принципов уникальной конструктивности художественного произведения.

Проведённый анализ показывает, что концепты повтора, образа, языковой фигуры, жеста, телесности являются стержневыми для фор

208 См: Lacan J. Écrits. - P., 1966; Deleuze G., Guattari F. Capitalisme et schizophrénie. - P., 1972. - T. 1: L'Anti-Oedipe; Derrida J. De la grammatologie. -P., 1967. мальной стратегии в рассмотренных европейском и северо-американском её вариантах, что позволяет сделать вывод о присутствии в них общей логики в подходах к художественному тексту. В ходе анализа прослеживается, как чисто формальные характеристики художественного текста получают антропологическое наполнение, как от ницшевских интуиций тела-танца-текста через "формалистские" открытия значимости и взаимозависимости всех элементов произведения, конститутивности феномена повтора209 для поэтического языка развитие формальных подходов осуществлялось в направлении преодоления дихотомий звук / смысл, форма / содержание, видимое / представляемое в феномене текста как форме поиска целостного индивидуального образа тела на социально размеченном, символическом поле "реальности". В этом смысле текст представляет собой не совокупность слов-знаков с заранее известными значениями, соединённых по правилам, заданным в уже существующей системе языка210, но сочетает в себе качества единого иконического макрознака и автономной минисистемы языка, в реальной практике предшествуя как абстракциям знака, так и языка211.

209 Жиль Делёз в книге "Различие и повтор" разворачивает фундаментальную аналитику феномена "повтора" в его количественной и интенсивной ипостасях; искусство, ритуал в ней рассматривается как "место сосуществования всех повторов", космологией в патологии (см.: Deleuze G. Différence et répétition. - P., 1985. - P. 371).

210 В этом заключался также и один из основных принципов лакановского "возвращения к Фрейду", предусматривающего отказ от каких-бы то ни было фиксированных символических кодов и общих "грамматик" текстов сновидения.

011

Эта мысль впоследствии развивалась Ю.Лотманом, утверждавшем, что: "Текст даётся коллективу раньше, чем язык, и язык 'вычисляется' из текста" (Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. - Таллинн, 1992. - Т. 1. -С. 150).

Текст не имеет частей как таковых, он состоит из эффектов саморе-ферентности, описываемых в качестве "пластического представления" А.Гильдебрандом, "символа" Ф.Ницше и А.Белым, динамического образа русскими формалистами, графемы С.Эйзенштейном, "расположенности" "новыми критиками". "Танец", "звуковой жест", "символическое действие", "телескопирование" - алгоритмы самореферентной "работы" текста, выдвигаемой Ж.Делёзом и Ф.Гваттари в предельно широкой антропологической перспективе в качестве фундаментальной "логики" бессознательного, которое "ничего не представляет, но производит. ничего не означает, но работает"212. Самореферентность текста задаёт режим особой прямой коммуникации, "демонстрации" сообщаемого213, характеризую

214 тч щеися отсутствием нейтральных символических посредников В таком режиме индивид сообщает, обнаруживает своё желание, а коллектив передаёт индивиду "знание" принадлежности субъекта желания группе. На этой основе "индивид и общество, в бесконечном взаимном обмене символическими жестами, строят пирамидальную структуру, называемую

212 Deleuze G., Guattari F. Capitalisme et schizophrénie. L'Anti-Oedipe. - P., 1972.-P. 109.

213 Тенденция визуализации смысла свойственна всему неклассическому философствованию, ранее мы приводили высказывания Хайдеггера и Фрейда по этому поводу, вот что пишет об этом Витгенштейн: "Предложение показывает свой смысл. . Чтобы понять сущность предложения, вспомним об иероглифическом письме, повествующем о фактах путём изображения. . Я понимаю предложение без того, чтобы мне объяснили его смысл" (Витгенштейн Л. Философские работы. Часть I. - М., 1994.-С. 20).

214 Ещё С.Эйзенштейн разрабатывал свой "монтаж аттракционов" как концепцию непосредственного, пластического воздействия на зрителя. цивилизациеи (Э.Сепир)215. Начатое в формальной традиции исследование природы перевода прямой коммуникации в опосредованную, в рамках которой применяются инструментальные знаки, требующие внешних кодов и интерпретативных процедур, позволяет наметить контуры критической интерпретации (или анти-интерпретации), направленной на описание условий и форм такого перевода, что даёт возможность по-новому подойти как к проблеме значения художественного произведения, так и к общим аспектам социальной коммуникации216.

Подобные выводы опровергают господствующую точку зрения, в соответствии с которой концепция русской формальной школы рассматривалась исключительно как преструктуралистский этап развития литературной теории. Из такой позиции логически вытекают две крайности, игнорирующие специфику рассматриваемого направления: 1) отождествление формальной и позитивистской методологий на основании приписываемого первой в качестве приоритетной цели задачи описания чисто фонетических инвариантных структур поэтической организации надфразо

Л1 f

Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. - М.,

1993.-С. 209.

01 f\

Метакомментарием" или "негативной герменевтикой" называет эту дисциплину современный американский культуролог Ф Джеймисон. Ме-такомментарий призван выявить причины и формы вытеснения оригинального смысла произведения (котором, по Джеймисону, оказывается символическая идентификация индивида с группой, затрудняемая по мере нарастания процессов отчуждения и атомизации в капиталистическом обществе) на "второй" план и, тем самым, от обратного реконструировать сам смысл, так как "содержание не нуждается в том, чтобы его анализировали или интерпретировали потому, что оно само уже по своей сути и непосредственно значимо, значимо как жест" (Jameson F. Metacommentary // The Idéologies of Theory: Essays 1971-1986. - Minneapolis, 1988. - V. 1: Situations of Theory. - P. 14). вых единств; 2) выдвижение анализа повествования В.Проппа в качестве образца формалистского подхода и дальнейшая его критика с позиций, обосновывающих необходимость более широких культурных кодов и конвенций чтения для интерпретации текста и выхода к внетекстовым

217 реалиям .

Далее, специфика текстуального анализа не исчерпывается введением особых дескриптивных процедур для описания сущностной неопределённости, неоднозначности произведения, в противоположность лингвистическому или филологическому анализу, ставящих целью установление точного значения. Текстуальный анализ является также и синтезом, и творческим актом (в чём заключается пафос всей "новой критики" от Д.Спингарна до Р.Барта, различия в рамках которого связаны с конкретными интерпретациями того, какими способами этот акт осуществляется), представляя из себя "разъятие" такого объекта (желания), который никогда не существовал в цельном виде, связность, существование которого выводится из самих этих аналитических процедур, вплоть до уровня наших чувственных анализаторов, где задаётся единство "метода и объекта" восприятия. Целью такого анализа является не структурный инвариант, раскрывающий правила своих трансформаций, но уникальный, текстурный образ, не вписывающийся ни в какую грамматику, но имеющий непосредственное отношение к фактичности человеческого существования.

В контексте всей формальной традиции обнаруживается концептуальная структура, пребывавшая на втором плане в каждой из них, взятой по отдельности. Посредством чего выявляется имплицитный исторический сдвиг парадигмы гуманитарного знания, ставший очевидным во второй половине XX века в намечаемом синтезе феноменологических, экзи

217 См.: Леви-Строс К. Структура и форма // Зарубежные исследования по семиотике фольклора. - М., 1985; Culler J. Structuralist Poetics. - L., 1975, и др. стенциальных, структуралистских стратегий и общих изменениях дисциплинарной матрицы гуманитарных наук.

В философском плане теория текста локализуется в рамках по-сткантовской философии, основной проблемой которой выступает анализ некоторой смыслопорождающей системы, внешней и активной по отношению к физической реальности, черпающей энергию означивания из внутренних соотношений. Трансформации кантовского трансцендентализма, в контексте которых развивалась текстуальная проблематика, являются следующими: а) смена предмета рефлексии с естественнонаучной модели познания на культурологическую; б) "открытие тела", критика оппозиционального, метафизического мышления.

Важным философско-антропологическим выводом исследования является экспликация двойной функции "негативности" в эстетическом и социальном планах, имплицитно присутствующей в рамках "парадокса имманентности". В социально-антропологическом плане "негативность" предстает в виде института табу, запрета, ограничения (сексуального, имущественного) со стороны группы по отношению к индивиду. С социальным запретом связывается первичная дуальная организация первобытного коллектива, имущественная стратификация. Запрет влечет опосредование или субституцию объектов желания, что переживается как ущерб или нехватка. Конструктивным же принципом для базовых элементов, из которых слагается художественная форма (параллелизм, метафора, повествовательная тема), является принцип недосказанности, пропуска, пробела, монтажного стыка (в кино) - "эллипсиса" в терминологии формалистов. Непрямое именование, чтение "между строк" и "видение" между кадров - способы в которых самым непосредственным образом даны смыслы человеческого существования во всей полноте. "Эллипсис", пропуск, пробел выступает эквивалентом понятия "негативность" в эстетическом плане. Если в социально-антропологическом плане "негативность" (запрет) играет позитивную роль для разворачивания и стабильности социальной организации, но репрессивна по отношению к индивиду; то в плане эстетическом "негативность" как принцип художественного миро-видения продуктивна для самореализации индивида, но может входить в противоречие с социо-культурными нормами ("эстетический имморализм", крайности авангардистского искусства). Логика анализа художественной формы (в плане ее эллиптической структуры - "текста") в анализируемых школах и течениях направлена на выявление фундаментальной взаимодополнительности этих двух аспектов "негативности" в феномене человека: в индивидуальном акте художественного самовыражения человек, отдалясь от усредненно-надличностного модуса своего существования, парадоксальным образом воспроизводит свою глубинную социальную природу; первоначальный травматический социальный опыт, связанный с институтом запрета, в эстетическом плане переживается как ценность, что является фактором устойчивости социальной структуры как таковой.

В настоящее время модернистский проект нового мифотворчества, похоже, завершился, полностью реализовавшись в так называемом постмодернизме. Сегодня не только элитарные, трагические фигуры поэтов, но индустрия массовой культуры, политический истеблишмент заговорили языком "оплотнённого видения", используя средства прямой коммуникации, самообозначающие знаки-"симулякры", децентрированные архитектурные, телевизионные и другие визуальные формы. Во время заката всех "больших повествований" (Ж.-Ф.Лиотар)218, коллапса метаязыков свободная текстуальная энергия может направиться по непредсказуемому руслу, поэтому проблема текста сегодня выходит за рамки университетских штудий и становится на повестку дня применительно ко всему комплексу социально-коммуникативных процессов в обществе.

218 См.: Lyotard J.-F. La condition postmoderne. Rapport sur le savoir. - P., 1979.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Горных, Андрей Анатольевич, 1999 год

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Актуальные проблемы теории и истории литературы XX века. - Рига: Звайзгне, 1966 - 155 с.

2. Амброзио А. Послесловие... // Называть вещи своими именами. -М.: Прогресс, 1986. - С. 214-224.

3. Андрей Белый: Проблемы творчества. - М.: Советский писатель,

1988. - 862 с.

4. Барабаш Ю.М. Вопросы эстетики и поэтики. - М.: Современник, 1983.-416 с.

5. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. - М.: Прогресс,

1989.-616 с.

6. Барт P. S/Z. - M.: AdMarginem, 1994. - 303 с.

7. Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма: В 2 т. - М.: Искусство, 1994. - Т. 1. - 478 с.

8. Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма: В 2 т. - М.: Искусство, 1994. - Т. 2,- 572 с.

9. Белый А. Программа 'Вечера Андрея Белого' // Андрей Белый: Проблемы творчества. - М.: Советский писатель, 1988. - С. 683- 685.

10. Белый А. Символизм как миропонимание. - М.: Республика, 1994.

- 528 с.

11. Бергсон А. Собр. соч., в 4-х т. - М.: Московский клуб, 1992. - Т. 1.

- 327 е.

12. Брик О.М. Звуковые повторы // Сборники по теории поэтического языка. - Петроград, 1917. - Вып. 2. - С. 24-62.

13. Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. - М.: Прогресс, 1989,- 312 с.

14. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. - М.: Высш. шк., 1989. -404 с.

15. Вёльфлин Г. Основные понятия истории искусств. - Спб.: Мифрил, 1994. - 398 с.

16. Витгенштейн JI. Заметки о "Золотой ветви" Дж. Фрэзера // Историко-философский ежегодник'89. - М.: Наука, 1989. - 376 с.

17. Витгенштейн Л. Философские работы. Часть I. - М.: Гнозис, 1994. - 612 с.

18. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. - М.: Прогресс, 1988. - 704 с.

19. Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного. - М.: Искусство, 1991. -367 с.

20. Гильдебранд. А. Проблема формы в изобразительном искусстве. -М.: Издательство МПИ, 1991. - 162 с.

21. Делез Ж. Различие и повторение. Санкт-Петербург, Петрополис, 1998.-384 с.

22. Жирмунский В.М. Композиция лирических стихотворений // Сборники по теории поэтического языка. - Пг., 1921. - Вып. 4. - С. 3-18.

23. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. - Л.: Наука, 1977.-407 с.

24. Жирмунский В.М. Вопросы теории литературы. Статьи 1916-1926. -Л.: Госиздат, 1928. - 178 с.

25. Зарубежные исследования по семиотике фольклора. - М.: Наука, 1985.-378 с.

26.Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе. - М.: Изд-во Московского университета, 1987. - 512 с.

27. Ивлев Д.Д. Формальная школа и проблемы единоцелостного анализа художественного произведения // Актуальные проблемы теории и истории литературы XX века. - Рига: Звайзгне, 1966. - С. 45-61.

28. Из творческого наследия Эйзенштейна. - М.: ВНИИК, 1985. - 118 с.

29. Кант И. Сочинения в шести томах. - М.: Мысль, 1966. - Т. 5. - 564 с.

30. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры. - М.: Прогресс, 1990. - С. 33-44.

31. Леви-Строс К. Первобытное мышление. - М.: Республика, 1994. -384с.

32. Леви-Строс К. Структурная антропология. - М.: Главная редакция восточной литературы, 1985. - 536 с.

33. Леви-Строс К. Структура и форма // Зарубежные исследования по семиотике фольклора. - М.: Наука, 1985. - С. 9-35.

34. Литературная теория немецкого романтизма. - Л.: Изд. писателей в Ленинграде, 1934. - 335 с.

35. Лотман Ю.М., Цивьян Ю. Г. SVD: Жанр мелодрамы и история // Тыняновский сборник: Первые тыняновские чтения. - Рига, 1984. -С. 46-77.

36. Лотман Ю.М. Избранные статьи в 3-х томах. - Таллинн: Александра, 1992.-Т. 1.-480 с.

37. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. - М.: Прогресс. Гнозис, 1992. - 270 с.

38. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. - М.: Искусство, 1970.-270 с.

39. Медведев П.Н. Формализм и формалисты. - Л.: Изд. писателей в Ленинграде, 1934. - 210 с.

40. Мэмфорд Л. Техника и природа человека // Новая технократическая волна на Западе. - М.: Прогресс, 1986. - С. 225-239.

41. Мясников A.C. Проблемы раннего русского формализма // Контекст 1974. - М.: Наука, 1975. - С.78-135.

42. Называть вещи своими именами. - М.: Прогресс, 1986. - 639 с.

43. Ницше Ф. Избранные произведения в 2-х т. - М.: Мысль, 1990. - Т. 1,- 829 с.

44. Новалис Ф. Фрагменты // Литературная теория немецкого романтизма. - Л., 1934. - С. 125-167.

45. Новая технократическая волна на Западе. - М.: Прогресс, 1986. -451 с.

46. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 4. - М.: Прогресс, 1965. -412 с.

47. Петрова И.А. Социально-коммуникативная природа письменного текста и проблема его интерпретации: Автореф. дис. ... канд. филос. наук: 09. 00. 01. / РАН, ИФАН. - М., 1993. - 19 с.

48. Подорога В.А. Феноменология тела. - М.: А<3 Маг^пеш, 1995. - 340 с.

49. Поливанов Е.Д. По поводу "звуковых жестов" японского языка // Сборники по теории поэтического языка. - Петроград, 1916. - Вып. 1.- С. 31-41.

50. Потебня А.А. Теоретическая поэтика. - М. Высшая школа, 1990. -343 с.

51. Потебня А.А. Эстетика и поэтика. - М.: Искусство, 1976. - 614 с.

52. Пропп В.Я. Морфология сказки. - М.: Наука, 1969. - 168 с.

53.Рэнсом Д.К. «Новая критика» // Зарубежная эстетика и теория литературы Х1Х-ХХ вв. Трактаты, статьи, эссе. - М.: Изд-во Московского университета, 1987. - С. 177-193.

54. Сборники по теории поэтического языка. - Петроград, 1916. - Вып.

1.-71 с.

55. Сборники по теории поэтического языка. - Петроград, 1917. - Вып.

2. - 94 с.

56. Сборники по теории поэтического языка. - Петроград, 1921. - Вып. 4.-95 с.

57. Сборники по теории поэтического языка. - Петроград: Госиздат, 1923.-Вып. 5.-120 с.

58. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. - М.: Прогресс, 1993. - 656 с.

59. Соссюр Ф.де Заметки по общей лингвистике. - М.: Прогресс, 1990. - 280 с.

60. Соссюр Ф.де Труды по языкознанию. - М.: Прогресс, 1977. - 695 с.

61. Теория метафоры. - М.: Прогресс, 1990. - 512 с.

62. Тынянов Ю.Н. Литературный факт. - М.: Высшая школа, 1993. -319 с.

63. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. - М.: Наука, 1977. - 574 с.

64. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. Статьи. - М.: Советский писатель, 1965. - 301 с.

65. Тыняновский сборник: Первые тыняновские чтения. - Рига: Зинат-не, 1984.- 131 с.

66. Тыняновский сборник: Третьи тыняновские чтения. - Рига: Зинатне, 1988.-330 с.

67. Урнов Д.М. Литературное произведение в оценке англо-американской "новой критики". - М.: Наука, 1982. - 264 с.

68. Фрай Н. Анатомия критики // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе. - М.: Изд-во московского университета, 1987. - С. 232-263.

69. Фрейд 3. Толкование сновидений. - Ереван: Камар, 1991. - 448 с.

70. Фриддендер Г.М. Методологические проблемы литературоведения. -Л.: Наука, 1984.-256 с.

71. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. - М.: Гнозис, 1993. - 464 с.

72. Цивьян Ю.Г. К истории идей интеллектуального кино // Из творческого наследия Эйзенштейна. - М.: ВНИИК, 1985. - С. 107-111.

73. Шиллер Ф. Статьи по эстетике. // Собр. соч. в 7-ми т. - М.: Искусство, 1957. - Т. 6. - 356 с.

74. Шкловский В.Б. Гамбургский счёт: Статьи - воспоминания - эссе (1914-1933). - М.: Советский писатель, 1990. - 544 с.

75. Шкловский В.Б. За 60 лет: работы о кино. - М.: Искусство, 1985. -513 с.

76. Шкловский В.Б. Избранное. В 2 т. - М.: Художественная литература, 1983,- Т. 1.- 639 с.

77. Шкловский В.Б. О теории прозы. - М.: Советский писатель, 1983. -383 с.

78. Шкловский В.Б. Эйзенштейн. - М.: Искусство, 1976. - 298 с.

79. Эйзенштейн С.М. Монтаж кино-аттракционов // Из творческого наследия Эйзенштейна. - М.: ВНИИК, 1985. - С. 10-30.

80. Эйзенштейн С. М. Избранные произведения. В 6 т. - М.: Искусство, 1964,- Т. 1.-611 с.

81. Эйхенбаум Б.М. О прозе. О поэзии. - Л.: Художественная литература, 1986. - 456 с.

82. Эйхенбаум Б.М. О литературе: работы разных лет. - М.: Советский писатель, 1987. - 544 с.

83. Элиот Т.С. Традиция и индивидуальный талант // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе. - М.: Изд-во московского университета, 1987. - С. 169-176.

84. Энгельгардт Б.М. Формальный метод в истории литературы. - Л.: Б. и., 1927.- 118 с.

85. Эстетика американского романтизма. - М.: Искусство, 1977. - 464 с.

86. Якобсон P.O. О чешском стихе // Сборники по теории поэтического языка. - Петроград: Госиздат, 1923. - Вып. 5. - С. 16-24.

87. Якубинский Л.П. О звуках стихотворного языка // Сборники по теории поэтического языка. - Петроград, 1916. - Вып. 1. - С. 10-30.

88. Ямпольский М.Б. Память Тиресия. - М.: РИК "Культура", 1993. -456 с.

89. Ямпольский М.Б. "Смысловая вещь" в теории ОПОЯЗа // Тыняновский сборник: Третьи тыняновские чтения. - Рига: Зинатне, 1988. -С.109-119.

90. A Conversation with Roland Barthes // Signs of the Times. - Cambridge: Harvard Un. Press, 1977. - P. 23-56.

91. A Panorama of Humanistic Sciences. - N.Y.: Chalidze Publications, 1982. - 102 p.

92. Alexandrov VI. Andrey Bely. The Major Symbolist Fiction. - Cambridge: Harvard Un. Press, 1985. - 244 p.

93. Bagwell T. American Formalism and the Problem of Interpretation. -Houston: Rice University Press, 1986. - 130 p.

94. Barzilai S., Bloomfield M. New Criticism and Deconstructive Criticism or What's New? // New Literary History. - 1986, Vol. 18; I. - P. 151170.

95. Beaugrande R. Text, Discourse, and Process. - Norwood, N. J.: Ablex, 1980.-346 p.

96. Birch D. Language, Literature, and Critical Practice: Ways of Analysing Text. - London, N.Y.: Routledge, 1989. - 214 p.

97. Blackmur R.P. Language as Gesture. - N.Y.: Harcourt, Brace and Company, 1952. - 440 p.

98. Brooks C. Understanding Poetry. - N.Y.: Holt, Rinehart and Wiston, 1976. - 602 p.

99. Brooks C. The Well Wrought Urn. - N.Y.: A Harvest Book, Harcourt, Brace and Company, 1947. - 300 p.

100. Brooks C. Modern Poetry and the Tradition. - Chapel Hill: The Un. of North Carolina Press, 1939. - 252 p.

101. Burke K. Attitudes toward History. - Berkeley, Los Angeles, London: Un. of California Press, 1984. - 434 p.

102. Burke K. A Grammar of Motives. - Berkeley, Los Angeles: Un. of California Press, 1969. - 530 p.

103. Burke K. Dramatism and Development. - Massachusetts: Clark Un. Press, 1972.-62 p.

104. Burke K. Language as Symbolic Action. - Berkeley, Los Angeles: Un. of California Press, 1966. - 514 p.

105. Burke K. Permanence and Change. - Los-Altos, California: Hermes publications, 1954. - 294 p.

106. Burke K. The Philosophy of Literary Form. - Baton Rouge: Louisiana State Un. Press, 1967. - 455 p.

107. Cassirer E. An Essay on Man. New Haven, London: Yale Un. Press, 1992.-237 p.

108. Chase R. Notes on the Study of Myth // Myth and Literature. - Lincoln: Un. of Nebraska Press, 1966. - P. 67-74.

109. Chase R. Quest for Myth. - Baton Rouge: Louisiana State Un. Press 1949.-276 p.

110. Concepts of Criticism. - New Haven, London: Yale Un. Press, 1963. -388 p.

111. Criticism in America: Its Function and Status. - N.Y.: Harcourt, Brace and Company, 1924. - 330 p.

112. Culler J. Structuralist Poetics. - London: Routledge & Kegan Paul, 1975. - 301 p.

113. Deleuze G., Guattari F. Capitalisme et schizophrénie. - P.: Ed. de Minuit, 1972. - T. 1: L'Anti-Oedipe. - 470 p.

114. Deleuze G. Différence et répétition. - P.: Presses Universitaires de France, 1985. - 409 p.

115. Derrida J. De la grammatologie. - P.: Ed. de Minuit, 1967, - 447 p.

116. Doubrovsky S. The New Criticism in France. - Chicago, London: The Un. of Chicago Press, 1973. - 328 p.

117.Eagle H. Russian Formalist Film Theory. Michigan: Un. of Michigan Press, 1981.-174 p.

118. Eagleton T. Literary Theory: An Introduction. - Oxford: Basil Blackwell, 1983.-243 p.

119. Eliot T.S. The Sacred Wood. - London: Methuen & Co., 1948. - 171 P-

120. Eliot T.S. Tradition and Individual Talent // The Sacred Wood. -London: Methuen & Co., 1948. - P. 47-59.

121. Elton W. A. Glossaiy of the New Criticism. - N.Y.: Harcourt, Brace and Company, 1948. - 387 p.

122. Empson W. Seven Types of Ambiguity. - London: Chatto and Windus, 1956.-261 p.

123. Empson W. Argufying: Essays on Literature and Culture. - Iowa City: Un. of Iowa Press, 1987. - 657 p.

124. Encyclopedic Dictionary of Semiotics. - Berlin, New York, Amsterdam: Mouton de Grayter, 1986. - T. 1. - 592 p.

125. Encyclopedic Dictionary of Semiotics. - Berlin, New York, Amsterdam: Mouton de Grayter, 1986. - T. 2. - 586 p.

126. Erlich V. Russian Formalism: History - Doctrine. - New Haven: Yale Un. Press, 1981.-311 p.

127. Fenolosa E. The Chinese Written Character as a Medium for Poetry. -San-Francisco: City Lights Books, 1969. - 168 p.

128. Frye N. Anatomy of Criticism. - Princeton, New Jersey: Princeton Un. Press, 1957.-383 p.

129. Hartman G. Beyond Formalism // Beyond Formalism: Literary Essays 1958-1970. - New Haven, London: Yale Un. Press, 1970. - P. 42-60.

130. Hartman G. Beyond Formalism: Literary Essays 1958-1970. - New Haven, London: Yale Un. Press, 1970. - 396 p.

131. Jameson F. Metacommentary // The Ideologies of Theory: Essays 19711986. - Minneapolis: Un. of Minnesota Press, 1988. - V. 1: Situations of Theory. - P. 3-16.

132. Jameson F. The Ideologies of Theory: Essays 1971-1986. -Minneapolis: Un. of Minnesota Press, 1988. - V. 1: Situations of Theory. -212 p.

133. Jameson F. The Ideologies of Theory: Essays 1971-1986. -Minneapolis: Un. of Minnesota Press, 1988. - V. 2: The Syntax of History. -230 p.

134. Jameson F. The Prison-house of Language: A Critical Account of Structuralism and Russian Formalism. - Princeton, N. J.: Princeton Un. Press, 1974. - 230 p.

135. Kluckhohn C. Myths and Rituals: A General Theory // Myth and Literature. - Lincoln: Un. of Nebraska Press, 1966. - P. 33-46.

136. Krieger M. The Institution of Theory. - Baltimor, London: John Hopkins Un. Press, 1994. - 103 p.

137. Krieger M. The New Apologists for Poetry. - Minneapolis: Un. of Minnesota Press, 1956. - 203 p.

138. Krieger M. Words about Words about Words: Theory, Criticism and the Literary Text. - Baltimore, London: John Hopkins Un. Press, 1988. - 292

P-

139. Lacan J. Écrits. - P.: Ed. du Seuil, 1966. - 925 p.

140. Laferriere D. Potebnja, Sklovskij, and the familiarity/strangeness Paradox // Russian Literature. - 1976. - Vol. 4 . - P. 175-98.

141. Leitch V.B. American Literary Criticism. - N.Y.: Columbia Un. Press, 1988.-458 p.

142. Lesser S.O. Fiction and the Unconscious. - N.Y.: Vintage Books, 1962. - 322 p.

143. Lyotard J.-F. La condition postmoderne. Rapport sur le savoir. - P.: Les Edition de Minuit, 1979.-109 p.

144. Miller J. The Figure in the Carpet // Poetic Today. - 1980. - № 1. - P. 110-121.

145. Mowitt J. Text: The Genealogy of an Antidisciplinary Object. -Durham, London: Duke Un. Press, 1992. - 230 p.

146. Mumford L. The Myth of the Machine: Technics and Human Development. - N.Y.: Harcourt, Brace & World inc., 1966. - 342 p.

147. Myth and Literature. - Lincoln: Un. of Nebraska Press, 1966. - 391 p.

148. Noms Ch. W. Empson and the Philosophy of Literary Criticism. -London: The Athlone Press, 1978. - 222 p.

149. Pannick G.J. R.Blackmur and New criticism. - Boston: Twayne Publishers, 1981. - 168 p.

150. Pomorska K. The Formalists' Theory and Its Poetic Ambiance. - The Hague-Paris: Mouton, 1968. - 126 p.

151. Pound E. Instigations. - N.Y.: Boni & Liveright, 1920. - 278 p.

152. Ransom J.C. Beating the Bushes. - Norfolk, Connecticut: A New Direction Book, 1972. - 176 p.

153. Ransom J.C. Selected Essays. - Baton Rouge, London: Lousiana State Un. Press, 1984.-354 p.

154. Ransom J.C. The New Criticism. - Norfolk, Connecticut: New Directions, 1941. -339 p.

155. Ransom J.C. The World's Body. - Baton Rouge: Lousiana State Un. Press, 1968. - 390 p.

156. Richards I.A. Principles of Literary Criticism. - N.Y.: Harcourt, Brace and Company; London: Kegan Paul, Trench, Trumbner & Co ltd., 1934. -298 p.

157. Riddel J. Decentring the Image: The 'Project' of 'American' Poetics? // Textual Strategies: Perspectives in Post-structuralist Criticism. - Ithaca, N.Y.: Cornell Un. Press, 1979. - P. 322-358.

158. Riffater M. Text Production. - N.Y.: Columbia Un. Press, 1983. - 341 P-

159. Riffater M. Semiotics of Poetry. - Bloomington, London: Indiana Un. Press, 1978.-213 p.

160. Signs of the Times. - Cambridge: Harvard Un. Press, 1977. - 426 p.

161. Spingarn J.E. Criticism in the Unated States // Criticism in America: Its Function and Status. - N.Y.: Harcourt, Brace and Company, 1924. - P. 287-309.

162. Spingarn J.E. The New Criticism // Criticism in America: Its Function and Status. - N.Y.: Harcourt, Brace and Company, 1924. - P. 9-46.

163. Stacy R.H. Defamiliarization in Language and Literature. - N.Y.: Syracuse Un. Press, 1977. - 181 p.

164. Steiner P. Russian Formalism. A Metapoetics. - Ithaca, London: Cornell Un. Press, 1984. - 273 p.

165. Tate A. On the Limits of Poetry. - N.Y.: The Swallow Press and William Morrow & Company, 1948. - 379 p.

166. Text: Transaction of the Society for Textual Criticism. - N.Y.: AMS Press, 1984. - 337 p.

167. Textual and Literary Criticism. - N.Y.: Holt, Rinehart and Wiston, 1966.

- 369 p.

168. Textual Strategies: Perspectives in Post-structuralist Criticism. - Ithaca, N.Y.: Cornell Un. Press, 1979. - 475 p.

169. The Language of Poetry. - Princeton: Princeton Un. Press, 1942. - 125

P-

170. Thompson E. Russian Formalism and Anglo-American New Criticism. -The Hague-Paris: Mouton, 1971. - 160 p.

171. Tindall W.Y. The Literary Symbol. - Bloomington: Indiana Un. Press, 1962.-278 p.

172. Vicery Jh. Introduction // Myth and Literature. - Lincoln: Un. of Nebraska Press, 1966. - P. IX-XII.

173. Wellek R. The Main Trends of Twentieth-century Criticism // Concepts of Criticism. - New Haven, London: Yale Un. Press, 1963. - P. 341-362.

174. Wellek R., Austin W. Theory of Literature. - N.Y.: A Harvest Book, Harcourt, Brace & World, inc., 1956. - 375 p.

175. Wheelwright Ph. Poetry. Myth. And Reality // The Language of Poetry.

- Princeton: Princeton Un. Press, 1942. - P. 3-36

176. Wheelwright Ph. Notes on Mythopoeia // Myth and Literature. -Lincoln: Un. of Nebraska Press, 1966. - P. 59-67.

177. Wimsatt W.K. The Verbal Icon. - Lexington: Un. of Kentucky Press, 1954.-299 p.

178. Wimsatt W.K., Brooks C. Literary Criticism. - N.Y.: Vintage Books, A Division of Random House, 1967. - 750 p.