Типы и функции художественной условности в европейской литературе первой половины XX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.05, доктор филологических наук Ковтун, Елена Николаевна

• Ковтун, Елена Николаевна
• доктор филологических наук
• 2000

Оглавление диссертации доктор филологических наук Ковтун, Елена Николаевна

ВВЕДЕНИЕ Значение терминов «художественная условность» и «художественный 4 вымысел», принятое в данной работе. — Необходимость создания единой классификации многообразных проявлений вымысла. — Реконструкция художественных моделей реальности, создаваемых с помощью различных типов условности. — Пространственные и хронологические рамки исследования. — Уточнение понятийного аппарата. — Актуальность работы. — Принципы отбора и степень изученности материала. — Задачи и структура диссертации.

ГЛАВА 1. ВТОРИЧНАЯ УСЛОВНОСТЬ КАК СПОСОБ ОТРАЖЕНИЯ

РЕАЛЬНОСТИ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ПРОИЗВЕДЕНИИ

Трудности определения понятия «условность». — Проблемы, не разрешимые в рамках традиционных концепций. — Дискуссии об условности. — Смысловые уровни понятия «условность». — Проблема происхождения и исторической изменчивости вымысла — Основные принципы его воплощения в художественном произведении. — Система взаимосвязанных типов и форм вторичной условности в европейской литературе первой половины XX в. — Предварительные замечания о функциях вымысла.

ГЛАВА 2. РАЦИОНАЛЬНАЯ ФАНТАСТИКА И FANTASY: СПЕЦИФИКА

ФАНТАСТИЧЕСКОЙ ПОСЫЛКИ.

X. Гернсбек — В. Обручев — А. Толстой — О. Степлдон // Г. Майринк — М. Элиаде — А. Грин // К. С. Льюис)

Еще раз о трудностях интерпретации термина «фантастика». — Классификации фантастики как самостоятельной области литературы. — Разграничение рациональной фантастики и fantasy. — Коротко об их формировании в литературе второй половины XIX— первой половины XX века. — Научная и социальная фантастика. — Эволюция утопии. — Художественная специфика вымысла в рациональной фантастике («Ральф 124С41+» X. Гернсбека, «Плутония» В.Обручева, «Аэлита» А. Толстого, «Создатель звезд» О. Степлдона) и fantasy («Ангел Западного окна» Г. Майринка, «Девица Кристина» М. Элиаде, «Бегущая по волнам» А. Грина). — Сходство и различия посылок. — Иллюзия достоверности в рациональной фантастике и «истинная реальность» fantasy. — Функциональность синтеза рациональной фантастики и fantasy («Космическая трилогия» К. С. Льюиса).

ГЛАВА 3. СКАЗОЧНАЯ И МИФОЛОГИЧЕСКАЯ УСЛОВНОСТЬ: ПРОСТ- J 34 РАНСТВО, ВРЕМЯ, ГЕРОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ ВОЛШЕБНОЙ

СКАЗКИ И МИФА.

Т. Манн — Д. Р. Р. Толкиен — М. Метерлинк — Е. Шварц —

П.Трэверс)

Еще раз о специфике вымысла в различных литературных жанрах. — Современные подходы к изучению мифа и сказки. — Формы проявления мифологической и сказочной условности в художественной литературе. — Сказочно-мифологическая модель мира в эпопеях Т. Манна «Иосиф и его братья», Д. Р. Р. Толкиена «Властелин колец», в сказочных повестях П. Трэверс, в пьесах Е. Шварца и М. Метерлинка. — Целостная картина гармоничного бытия. — Пространственно-временной континуум: взаимосвязь «истории» и «вечности». — Четыре аспекта трактовки героя. — Архетипы как объект художественного изучения. — «Волшебное» и «чудесное» в сказке и мифе. — Переосмысление фольклорных канонов.

ГЛАВА 4. САТИРИЧЕСКАЯ И ФИЛОСОФСКАЯ УСЛОВНОСТЬ: ВЫМЫСЕЛ 181 КАК ФОРМА САТИРИЧЕСКОГО И ФИЛОСОФСКОГО ИНОСКАЗАНИЯ

В. Маяковский — А. Франс — Г. Гессе — Ж. П. Сартр)

Условность как имманентная черта сатиры, «классической» утопии и притчи. — Содержание понятий «сатирическая» и «философская» условность. — Подчиненность вымысла задаче комической и социально-критической интерпретации реальности в сатирических жанрах — Сатирическое переосмысление художественных принципов рациональной фантастики в пьесах В. Маяковского «Клоп» и «Баня» и мифологической условности в «Острове пингвинов» А. Франса. — Вымысел как форма философского иносказания в «классической» утопии и притче. — Формализация фантастической посылки в романе Г. Гессе «Игра в бисер» и мифологической образности в драме Ж. П. Сартра «Мухи». — Сатирическая и философско-аллегорическая модели мира, создаваемые данными типами вымысла.

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ СИНТЕЗА

РАЗЛИЧНЫХ ТИПОВ ВЫМЫСЛА (К. Чапек — М. Булгаков — Ф. Кафка)

Единое семантическое поле вымысла. — Взаимодействие различных типов условности в художественном произведении. — Типы вымысла, представленные в романах «Война с саламандрами» К. Чапека, «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, новелле «Превращение» Ф. Кафки, и связанные с этими типами смысловые пласты. — Механизм взаимодействия различных типов вымысла. — Углубление проблематики. — Многомерность изображения. — Преодоление свойственного условности схематизма. — Взаимное наложение моделей реальности, создаваемых различными типами вымысла. — Увеличение ассоциативного потенциала текста.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Типы и функции художественной условности в европейской литературе первой половины XX века»

Значение терминов «художественная условность» и «художественный вымысел», принятое в данной работе. — Необходимость создания единой классификации многообразных проявлений вымысла. -— Реконструкция художественных моделей реальности, создаваемых с помощью различных типов условности. — Пространственные и хро-) нологические рамки исследования. — Уточнение понятийного аппарата. — Актуальность работы. — Принципы отбора и степень изученности материала. — Задачи и структура диссертации.

Я пытаюсь объяснить всем, что, ведомые фантазией, мы преступаем рубеж бесконечности, выходим в мир, не ограниченный нашим опытом, лежащий за пределами познания, содержащий неизмеримо больше того, что нам известно.

К. Чапек

Если мы хотим сформулировать достаточно адекватный и корректный взгляд на фантастику как на литературное явление, мы ни на минуту не должны забывать о его многогранности и разнообразии.

А. и Б. Стругацкие

Под художественной условностью (художественным вымыслом)1 в данной работе мы понимаем элемент необычайного в структуре произ-^ ведения, «фантастическое начало» в самом широком смысле слова, включающее не только непосредственно фантастические, волшебные, сказочные и т.п. образы, но и особую сюжетную посылку, задающую специфические параметры действия, и общую авторскую установку на создание заведомо невозможной в реальности, но в конечном итоге служащей интерпретации реальности ситуации, д

Повествования о необычайном, сверхъестественном, чудесном во все времена составляли немаловажную часть литературного процесса, привлекая читателей загадочностью, яркостью и новизной вымышленных миров. Несмотря на господство рационалистических принципов в сознании современников, данный тип повествования ярко представлен и в литературе нынешнего столетия. Очень и очень многие содержащие вымысел художественные произведения, созданные в XX в., уже прочно вошли в золотой фонд европейской литературы или, по крайней мере, обрели многочисленных читателей в самых разных частях земного шара. ь 1 В настоящем исследовании термины «художественный вымысел» и «художественная

W условность» выступают как синонимичные, и наша трактовка этих терминов несколько отличается от общепринятой. Ниже во введении и в главе 1 мы покажем, что наше определение вымысла как элемента необычайного является одним из вариантов значения сформировавшегося в отечественном литературоведении в 1960-1970-е гг. понятия «вторичная художественная условность».

Уже в начале и первой половине нашего столетия в их числе можно назвать эпопеи Т. Манна и Д. Р. Р. Толкиена, романы А. Франса, Г. Уэллса, О. Степлдона, К. Чапека, А. Толстого, А. Конан Дойля, Д. Лондона, Р. Стивенсона, Б. Стокера, Г. Майринка, М. Элиаде, С. Лагерлеф, А. Грина, В. Брюсова, М. Булгакова, утопии О. Хаксли и Е. Замятина, притчи Г. Гессе, Ф. Кафки, К. С. Льюиса, пьесы Г. Ибсена, Б. Шоу, М. Метерлинка, Л. Андреева, сказки О. Уальда, А. де Сент-Экзюпери, Ю. Олеши, Е. Шварца, П. Бажова. Во второй половине столетия те же традиции были восприняты и развиты в творчестве целого ряда как знаменитых (Ч. Айтматов, А. Ким, Р. Бах, X. Борхес, П. Акройд, С. Гейм), так и менее известных, знакомых лишь любителям фантастики авторов — А. Азимова, А. Кларка, Р. Брэдбери, П. Буля, С. Кинга, М. Муркока, У. Ле Гуин, П. Бигля, И. Ефремова, А. и Б. Стругацких, Л. Соучека, П. Вежинова, К. Боруня, С. Лема, В. Орлова, А. Сапковского, С. Логинова, А.Лазарчука, М. Успенского, Г. Л. Олди.

Разумеется, подобное сочетание имен столь различных по своим воззрениям, эстетическим установкам и творческим манерам художников непривычно и способно вызвать протест, однако несомненно одно: произведения этих писателей, пусть не все и порой с совершенно различными целями, написаны (разумеется, на уровне сюжета, а не смыла изображаемого) о том, «чего не бывает и не может быть», то есть о событиях, не находящих прямых аналогов в реальной действительности и не могущих быть подтвержденными практическим опытом человечества. В литературном произведении элемент необычайного может проявляться на самых разных структурных уровнях, начиная с сюжета (посылка) и системы образов и кончая деталями предметной изобразительности. Соответственно, различной может быть и роль художественной условности в раскрытии авторского замысла. Кроме того, в разнообразных жанрах и областях литературы вымысел имеет отчетливо выраженную специфику. Тем не менее, как мы намерены доказать в нашем исследовании, общие закономерности его проявления едины если и не для художественного творчества вообще, то по крайней мере для литературы определенной исторической эпохи. ?

Из-за разнообразия проявлений и своего рода «неуловимости», как бы «растворенности» в структуре произведения и в поэтике различных течений, а также из-за своей исторической, национальной, региональной и т. п. изменчивости вымысел в целом оказывается сравнительно мало изучен, ибо многообразие заслоняет единство. Можно с сожалением констатировать, что художественная условность в совокупности ее различных проявлений в литературе конкретных исторических периодов остается практически не исследованной.

В настоящее время в отечественном литературоведении существует две обособленных традиции изучения вымысла. Для первой характерен интерес к условности как эстетической категории, рассматриваемой в ряду наиболее общих литературоведческих понятий, таких как художественный образ, типизация, отображение и пересоздание реальности в литературном произведении и т.п. Вторая традиция, представленная отдельными не связанными между собой работами, исследует художественную специфику вымысла как элемента поэтики различных жанров и областей литературы: научной (рациональной) фантастики и fantasy, литературной волшебной сказки и мифа, притчи, утопии, сатиры.

В настоящей работе сделана попытка, опираясь на обе эти традиции, рассмотреть художественный вымысел (вторичную условность) в единстве разнообразных ее форм. Мы выделяем шесть самостоятельных типов художественной условности: рациональную фантастику и fantasy, сказочную, мифологическую, сатирическую и философскую условность, более или менее связанные с такими устойчивыми жанровыми структурами, как литературная волшебная сказка, утопия, притча, мифологический, фантастический, сатирический роман и т.п.

Наше исследование посвящено рассмотрению содержательной и художественной специфики каждого из типов вымысла и одновременно — доказательству их взаимного сходства, открывающего возможность синтеза различных типов вымысла в художественном произведении. Мы намереваемся показать, что наряду с достаточно многочисленными примерами последовательного использования писателями отдельных типов условности, не менее часто можно обнаружить случаи сочетания и переосмысления в произведении структурных принципов, свойственных различным типам. Мало того, наиболее яркие в художественном плане творения, содержащие вымысел, такие как «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, «Война с саламандрами» К. Чапека, «Космическая трилогия» К. С. Льюиса, строятся именно на основе синтеза различных условных приемов. Исходя из этого мы считаем возможным говорить о единой системе взаимосвязанных типов и форм художественной условности.

Пространственные и хронологические рамки исследования. Анализ специфики различных типов вымысла выполнен нами на материале европейской литературы первой половины XX в. Установка географических и хронологических рамок исследования необходима в силу исторической изменчивости художественной специфики и функций отдельных условных форм2. Европейскую литературу мы рассматриваем как единое культурное пространство, применительно к которому, несмотря на бесспорную на

2 Ср. высказывание В. Дмитриева: «Довольно трудно указать на отличительную грань между жизнеподобием и нежизнеподобием. Граница очень подвижна, исторически изменчива. Было бы легче, и, наверное, точнее сказать, что различие между условным и просто художественным образом можно установить и формулировать более определенно в каждом конкретном случае (в данном произведении, в таком-то направлении искусства, в ту или иную эпоху). Более того, без конкретно-исторического подхода понятие художественной условности настолько размывается, что теряет значение» (145; 12 , курсив наш; ссылки даются на библиографию в конце работы: первая цифра означает порядковый номер цитируемого источника, вторая — страницу.) циональную и региональную специфику отдельных литературных традиций, можно говорить об общих законах и тенденциях развития, в том числе и тенденциях развития повествования о необычайном. К этому же культурному пространству (включающему, разумеется, и Россию) мы считаем возможным отнести в XX столетии (особенно в сфере science fiction и fantasy) также литературу США.

В работе использованы преимущественно факты и примеры, взятые из английской, французской, североамериканской, русской литератур, что не исключает, конечно, и обращения к другим литературам — например, скандинавским или славянским (особенно чешской как наиболее близкой автору). Анализ ведется на материале художественной прозы и драматургии, так как проявления вымысла в поэзии обладают особым своеобразием и нуждаются в отдельном рассмотрении.

При отборе материала предпочтение отдается наиболее известным и значимым для европейской литературы произведениям, в структуре которых условность становится главным или одним из важнейших средств воплощения авторского замысла. Подробно анализируются при рассмотрении соответствующих типов вымысла фантастические романы А. Толстого, О. Степлдона, Г. Майринка, А. Грина, М. Булгакова, К. Чапека, К. С. Льюиса; пьесы М. Метерлинка, Е. Шварца, Ж. П. Сартра; мифологические эпопеи Т. Манна и Д. Р. Р. Толкиена; сатирические и утопические произведения А. Франса и Г. Гессе; притчи Ф. Кафки. Обоснование причин обращения к тому или иному произведению дано в тексте каждой из глав работы.

Мы намеренно оставляем в стороне непростой вопрос о соотношении вымысла с поэтикой различных литературных течений, будучи убеждены, что условность, являясь особым и сама по себе универсальным способом отражения реальности в художественном произведении, равно доступна для использования писателями, принадлежащими к любым течениям и направлениям в литературе. Разумеется, каждое из этих направлений использует содержательные и художественные возможности вымысла по-своему, то возводя его в число главных эстетических принципов (романтики) то, напротив, практически отказываясь от него (натуралисты). Проблема специфики условности в эстетике разных течений может и должна стать предметом рассмотрения специальных работ. Для нас же на данном этапе исследования вымысла важнее родство всех его типов, преодолевающее формальные различия поэтических школ.

Хронологические рамки исследования определяются тем, что первая половина XX в. представляет собой важнейший этап становления в европейской литературе постулированной нами системы взаимосвязанных типов и форм художественной условности. Во-первых, данная эпоха по праву именуется «золотым веком» научной (прежде всего социально-философской) фантастики, когда к ней обращаются такие мастера, как К. Чапек, О. Степлдон, А. Толстой, а в американскую science fiction в 1940-е гг. вступает знаменитое «поколение Джона Кэмпбелла» — А. Азимов, Р. Хайнлайн,

К. Саймак, А. Ван Вогт, Т. Старджон, JI. Дель Рэй — которое в последующие десятилетия определит картину мировой НФ. Одновременно новый расцвет переживает fantasy (Г. Майринк, Г. Лавкрафт, X. Эверс, М. Элиаде, Г. Р. Хаггард, Р. Говард, А. Меррит, Д. Папини, А. Грин), отражая усилившиеся на рубеже ХЗХ-ХХ вв. интерес к внерациональным областям человеческой психики, тенденцию к абсолютизации и эстетизации зла как одного из противоборствующих полюсов одухотворенной Вселенной.

В этот же период на базе исследований фольклористов и литературоведов XIX столетия возрождается интерес к волшебной сказке в ее как устном народном, так и литературном вариантах. Художественные принципы сказки используют представители самых разных литературных течений — от О. Уайльда, М. Метерлинка и русских символистов до ставших классиками жанра С. Лагерлеф, Ю. Олеши, П. Трэверс. Как самостоятельная жанровая разновидность формируется мифологический роман, смыкаясь с одной стороны с традицией «героической» fantasy (Д. Р. Р. Толкиен) и НФ (К. С. Льюис), а с другой — с философской прозой и притчей (Т. Манн). Философская условность ярко заявляет о себе в драматургии (Б. Шоу, Б. Брехт, К. Чапек). Появляется новый тип утопии (Е. Замятин, О. Хаксли), в котором прежний принцип последовательного описания вымышленного социума сменяется динамичным повествованием, определяемым рационально-фантастической посылкой.

Таким образом, первая половина XX в. становится эпохой формирования художественных канонов для многих связанных с вымыслом областей современной литературы. В это же время за счет интенсификации информационного обмена и роста количества переводных изданий возрастает роль инонациональных влияний и общеевропейских традиций в том числе и в сфере вымысла, что особенно заметно в научной фантастике, изначально ориентированной на единый интеллектуальный уровень читателей разных стран, но важно и, например, для литературной волшебной сказки3, и для мифологической прозы.

В принципе, предлагаемая классификация с оговорками верна для литературы XIX-XX столетий (наиболее полно — для 1890-1950-х гг., от Г. Уэллса до А. Азимова и Д. Р. Р. Толкиена). Но в XIX в. та система типов условности, которая представлена в первой половине нашего столетия, минует еще только стадию зарождения. Соответственно, завершение формирования данной системы в середине нашего века никоим образом не является гарантом ее стабильности — она существенно эволюционировала за прошедшие с тех пор десятилетия. Несомненно, следующий век принесет обновление и функций, и закономерностей воплощения вымысла.

3 Классическими примерами являются обретшие в России свою вторую родину «Приключения Пиноккио, история марионетки» К. Коллоди, пересказанные в виде «Золотого ключика, или Приключений Буратино» А. Толстым, и сказочный цикл Ф. Баума «Мудрец из страны Оз», авторизованная версия которого дала начало серии романов А. Волкова об Изумрудном городе и Волшебной стране.

Этим, в частности, вызвано ограничение темы диссертации именно первой половиной XX столетия. Вторая половина века пока еще не осмыслена до конца, многие литературные явления еще ждут своей оценки — в том числе, например, эстетические концепции и художественная практика постмодернизма, взаимоотношения которого с условностью весьма своеобразны. Разумеется, принятые в работе хронологические рамки не исключают выхода за них там, где необходимо проследить зарождение и развитие той или иной связанной с вымыслом (например, фантастической или мифологической) традиции. Изучение всех типов условности ведется в работе посредством анализа создаваемым с их помощью моделей реальности или специфических целостных картин бытия. В процессе анализа нас интересуют как содержательные, так и формальные стороны подобных моделей. Мы пытаемся проследить, какие аспекты действительности отображаются в фантастическом, сказочном, мифологическом, утопическом и т.п. повествовании; как переосмысляются и пересоздаются эти аспекты, приобретая научно-фантастический, сверхъестественный, волшебный, комически-гротескный облик; какие цели ставит перед собой писатель при создании подобных произведений; каковы особенности их поэтики.

Выражаясь более конкретно, в диссертации анализируются пространственно-временные параметры, тип сюжета, своеобразие образной системы содержащих вымысел произведений, особенности их проблематики, основные мотивы и темы, а также специфический набор художественных средств, характерных для отдельных типов условности — рационально-фантастическая и f-посылка, способы создания иллюзии достоверности и т.п. Анализ конкретных текстов направлен на составление «собирательных образов», или «словесных портретов» вымысла в различных жанрах и областях литературы. Прочие аспекты поэтики рассматриваемых жанров и областей литературы привлекаются к анализу лишь настолько, насколько это необходимо для характеристики данных типов условности.

Объект нашего исследования лежит на пересечении нескольких литературоведческих сфер: теории литературы, мифологии и фольклористики (там, где речь идет о происхождении и исторической изменчивости вымысла), фантастоведения, сравнительно-исторического анализа творчества отдельных писателей. Диссертация носит одновременно теоретический и историко-литературный характер. Однако нашей главной целью стало не создание обобщенной картины развития европейской литературы, пусть даже взятой в конкретном и локальном аспекте, но доказательство ряда положений, связанных с закономерностями функционирования в данной литературе различных типов художественного вымысла.

Обоснование основного термина. Одной из главных трудностей при проведении исследования стало отсутствие четкой понятийной системы, позволяющей взаимно соотнести ныне бытующие раздельно в литературоведческих словарях и энциклопедиях термины «вымысел», «домысел», «условность», «фантастика», «гротеск» и их внутренние градации. В современной литературоведческой практике отсутствует также строгое определений понятий «фантастическое», «чудесное», «волшебное» и «необычайное» применительно к поэтике художественного произведения.

Наиболее близкими по смыслу к изучаемому нами явлению следует признать термины «вымысел», «фантастика» и «вторичная художественная условность». Но каждый из них может быть принят только с определенными оговорками.

Понятие «вымысел» в настоящий момент не имеет жестко закрепленного содержания и употребляется по крайней мере в трех равноправных значениях. В первом, наиболее распространенном, вымысел характеризует фундаментальную черту художественной литературы (как и всякого вида искусства) — субъективное воссоздание реальности писателем и образную форму осмысления бытия.

В «Краткой литературной энциклопедии» сказано: «Вымысел — один из основных моментов литературно-художественного творчества, состоящий в том, что писатель, исходя из реальной действительности, создает новые, художественные факты. Даже в тех произведениях, которые опираются на реальные события, в той или иной степени всегда имеет место вымысел, проявляющийся в "изобретении", выдумывании отдельных поступков, переживаний. писатель, используя реальные частные факты, обычно соединяет их в новое "вымышленное" целое» (252; т. 1, 1069). Поэтической иллюстрацией понятия «вымысел» в данном значении могут стать слова песни Б. Окуджавы о сочинении романа: «Были дали голубы // Было вымысла в избытке // И из собственной судьбы // Я выдергивал по нитке.» или знаменитое пушкинское: «. над вымыслом слезами обольюсь.»4.

Вариантом первого значения или вторым самостоятельным значением понятия «вымысел» можно считать характеристику как правило отно

4 Именно о таком вымысле, составляющем фундамент литературы, рассуждают герои «Космической трилогии» К. С. Льюиса. Жительница Венеры спрашивает гостя с Земли: — Зачем думать о том, чего нет и не будет?

У нас мы вечно этим заняты, — поясняет тот. — Мы складываем слова, чтобы записать то, чего нет, — прекрасные слова, и складываем мы их неплохо, а потом рассказываем друг другу. Называется это поэзией или литературой. Это и занятно, и приятно, и мудро.» (280; 237).

Аналогичный пример — из романа Д. Фаулза «Волхв»: — Я говорю серьезно. Роман умер. Умер, подобно алхимии. Я понял это еще до войны. И знаете, что я тогда сделал? Сжег все романы, которые нашел в своей библиотеке. Диккенса. Сервантеса. Достоевского. Флобера. Великих и малых. С тех пор я здоров и счастлив. Зачем продираться сквозь сотни страниц вымысла в поисках мелких доморощенных истин?

Ради удовольствия?

Удовольствия! — передразнил он. — Слова нужны, чтобы говорить правду. Отражать факты, а не фантазии» (484; 50). симых к «массовым» жанрам произведений, намеренно сгущающих и заостряющих свойственное обыденной реальности течение событий: авантюрно-приключенческих, любовных, детективных романов и т.п5. Здесь понятие «вымысел» фактически означает «выдумку», «небылицу», «фантазирование» (в отличие от фантазии как основы искусства)6.

Совсем иное дело, когда понятие «вымысел», пусть и реже, выступает как синоним понятий «фантастическое», «необычайное», «чудесное». «"Что такое фантастическое?" — спрашивал в 1890 году И. Аннен-ский и отвечал: "Вымышленное, чего не бывает и не может быть". Это, вероятно, самое простое и в то же время достаточно точное определение фантастического» (340] 98). Продолжим цитату из «Краткой литературной энциклопедии»: «Создавая факт, который закономерно мог бы случиться, писатель способен обнажить перед нами «возможности», заложенные в жизни, скрытые тенденции ее развития. Подчас это требует такого вымысла. который переходит границы "правдоподобия", порождает фантастические художественные факты.» (226\ т. 1, 1070).

Итак, необходимо разграничить, хотя бы и в общих чертах, широкое и узкое понимание вымысла. Первое будет означать специфику литературы как одного из видов искусства (образность), второе — собственно вы

5 А. Белецкий, опираясь на используемое М. Горьким противопоставление «вымысел» — «домысел», предлагал различать обозначаемые этими терминами два типа художественного творчества. «Произведения, основанные на "домысле", — писал он, — стремятся максимально приблизиться к жизненной правде, дать иллюзию воспроизведения подлинной действительности, изображенной наглядно, художественно обобщенной и осмысленной. Им противостоят произведения, в создании которых воображение берет верх над наблюдением, произведения, основанные на "вымысле", более или менее правдоподобной выдумке . Литература «домысла» тяготеет к документальности, литература "вымысла" обращается с документами жизни свободно, не связывая себя требованием абсолютного правдоподобия. Первая в прошлом находила себе наиболее тонкое выражение в реалистическом искусстве XIX века (преимущественно в русском "критическом реализме"), вторая — в творчестве зарубежных романтиков начала XX века и в различных типах "занимательной" беллетристики.». До сих пор, по мнению А. Белецкого, во многих национальных литературах «прочно держится традиция авантюрного романа, построенного на запутанной и сложной фабуле, рассчитанной на возбуждение у читателя интереса к необычности и неожиданности действий, к сложной, запутанной интриге. Широко развиваются жанры авантюрно-географического, научно-фантастического, детективного романа» (44; 430-431, курсив наш — Е. К.). Но, на наш взгляд, качество вымысла в авантюрно-приключенческой и детективной литературе, с одной стороны, и в научно-фантастической литературе — с другой, все же весьма различно.

6 Строго говоря в подобных случаях речь идет о событиях не столько «невозможных», сколько «невероятных» — согласно, например, классификации И. Лифшица. «Современное естествознание, — пишет он, — позволяет разделить ситуации, которые противоречат законам природы и отрицаются наукой, на две категории: ситуации невозможные, которые противоречат абсолютным законам природы, и ситуации невероятные, которые противоречат законам природы, имеющим статистический характер» (2(57; 91, выделено автором — Е. К). мысел, фантастическое, необычайное (сравни вымысел в «Войне и мире» JI. Толстого и в «Войне миров» Г. Уэллса). В данной работе мы будем иметь дело преимущественно со вторым, узким значением понятия «вымысел», хотя, разумеется, связь обоих значений будет нами учитываться.

В принципе понимание нами вымысла как элемента необычайного близко понятиям «фантастическое» и «фантастика» в их наиболее общем значении — как особого способа отражения реальности. Однако сделать эти понятия основными нам мешает целый ряд обстоятельств. Прежде всего, и термин «фантастика» употребляется ныне как минимум в трех отличных друг от друга смыслах. Во-первых, он обозначает особый тип изображения, противопоставляемый жизнеподобию (фактически это и есть вымысел как элемент необычайного, то есть собственно «фантастап ческое» ); во-вторых, отдельную область литературы, использующую вымышленные образы и ситуации (для литературы XX в. в эту область входят рациональная (научная) фантастика и fantasy); в третьих, в сознании обычного читателя, — группу произведений, построенных по канонам англо-американской science fiction и отечественной НФ 1950-1970-х гг.

Последнее значение термина стало, пожалуй, наиболее привычным. Поэтому для читателей и многих специалистов понятие «фантастическое» устойчиво связано с определенным набором образов и сюжетных схем, бытующих, как правило, в двух вариантах — «научном» и «сверхъестественном». Первый ассоциируется с космическими полетами, инопланетными цивилизациями, техническими новшествами, социальными прогнозами; второй — с повествованием о Свете и Тьме, чудовищах и вампирах, магии древности и чародеях средневековья (подробнее об этом см. главу 2). В подобный набор входят далеко не все проблемно-тематические области и художественные средства, значимые для постулируемых нами типов вымысла. В стороне остается, например, философская условность с ее особым типом иносказания и принципом искусственного конструирования гипотетических ситуаций; далеко и не всегда в подобные рамки укладывается вымысел в сатире, литературной сказке и мифологической прозе.

Термин «условность» представляется нам наиболее научно осмысленным и строгим. Уточнению его содержания отечественное литературоведение посвятило несколько десятилетий. В 1960-1970-е гг., как мы подробно покажем в главе 1, было проведено разграничение первичной условности, характеризующей образную природу искусства (аналогично

7 Ср. высказывание А. и Б. Стругацких: «Мы называем фантастическим всякое художественное произведение, в котором используется специфический художественный прием — вводится элемент необычайного, небывалого и даже вовсе не возможного. Все произведения такого рода могут быть развернуты в весьма широкий спектр, на одном конце которого расположатся «Восемьдесят тысяч километров под водой», «Грезы о Земле и небе» и «Человек-амфибия» (то, что обычно именуется фантастикой научной), а на другом — «Человек, который мог творить чудеса», «Мастер и Маргарита» и [Превращение» (444; 257). широкому значению термина «вымысел»), а также набор средств выразительности, присущих различным видам искусства, и вторичной условности, обозначающей намеренное отступление писателем при художественном воссоздании реальности от буквального правдоподобия — правда, любого отступления, будь то гипербола или символ, фантастическая посылка или сатирическое заострение. Окончательного разграничения «всякого нарушения логики реальности» и «элемента необычайного как такового» сделано не было. Поэтому понимание вторичной условности в данной работе несколько уже общепринятого8.

Конечно, созданная советскими литературоведами в 1960-1970-х годах концепция условности несла отпечаток идеологических установок эпохи (ограниченная совместимость с реализмом, принудительное размежевание формалистической и реалистической условности, декларация приоритета «жизнеподобных» форм в отечественном искусстве и ряд других). Но это не значит, что ныне она не имеет иной ценности, кроме исторической. Очищенная от внелитературных наслоений, концепция вновь приобретает актуальность, и термином «условность» продолжают пользо9 ваться специалисты .

А главное — в существующей концепции первичной и вторичной условности, на наш взгляд, заложен значительный потенциал развития. При всех недостатках, термин «условность» полностью охватывает спектр интересующих нас явлений и позволяет связать элемент необычайного в художественной структуре конкретных произведения с наиболее общими законами творческого мышления, лежащего в основе искусства.

Итак, в нашей работе термины «условность» (художественная условность, вторичная художественная условность) и «вымысел» (художест

8 Значения понятий «вымысел», «условность» и «фантастика» иллюстрирует таблица:

Таблица 1. ЧАСТОТНОСТЬ УПОТРЕБЛЕНИЯ ТЕРМИНОВ «ВЫМЫСЕЛ», «УСЛОВНОСТЬ» И

ФАНТАСТИКА» В РАЗЛИЧНЫХ ЗНАЧЕНИЯХ. густота затенения соответствует степени распространенности значения)

Термин Фантазия как основа искусства Отступление от буквального правдоподобия Элемент необычайного Область литературы, основанная на явном вымысле

ВЫМЫСЕЛ . ■ рН ■ ■

УСЛОВНОСТЬ (вторичная художественная условность)

ФАНТАСТИКА (фантастическое) НФ и fantasy или просто НФ

Из таблицы видно, что предмет нашего исследования (4-й столбец) охватывается всеми тремя терминами, но ни один из них при этом не выступает в основном значении. 9 См. появившиеся недавно работы Н. Владимировой (93) и М. Мещеряковой (321). венный вымысел) употребляются как синонимичные и выступают в наиболее узком из их значений: как обозначение только такого отступление от правдоподобия, которое явно выходит за рамки представлений обычного читателя о существующем в реальности. Термин же «фантастика» применяется нами для обозначения области литературы, охватывающей произведения в духе science fiction и fantasy. i Необходимость целостного подхода к изучению условности. Вымысел как элемент необычайного редко становится объектом самостоятельного изучения. Верно, впрочем, что часто вымысел предстает как бы растворенным в художественной ткани произведения, будучи лишь одним из элементов его структуры. И лишь в отдельных жанрах и областях литературы — таких, как фантастика, сатира, волшебная сказка — он выступает на передний план, определяя художественное своеобразие произведений. Конечно, именно эти жанровые формы и привлекают внимание исследователей, но при этом рассматриваются чаще всего независимо друг от друга.

Подобный подход неизбежно страдает по крайней мере двумя недостатками. Во-первых, он ведет к попытке распространить закономерности одной разновидности или формы вымысла на вымысел в целом. Так произошло, например, с композиционной схемой рациональной (научной) фантастики, которую (схему) принимали за свойственную всей фантастической литературе вообще. Не раз спектр вымысла сводили лишь к волшебной сказке и современному литературному мифу, приравнивали к метафоре и иносказанию10.

Во-вторых, обособленное изучение вымысла в отдельных жанрах и областях литературы нередко рождает ощущение принципиального несходства, качественного различия его отдельных типов — вплоть до, скажем, тезиса об уникальной, «не чисто литературной» природе научной фантастики. Как следствие обычно происходит болезненный для читателей и самих книг процесс «деления корней» и распределения авторов по раз и навсегда разграниченным рубрикам. В жертву обособлению традиций приносится целостность художественного мира тех писателей, которые одинаково свободно используют самые разные типы вымысла: сатириков, «сказочников» и фантастов, подобных Д. Свифту, М. Булгакову, К Чапеку. А ведь еще в 1930-е годы было замечено, что при подобном делении «демаркационная линия лишь редко замкнет отдельных писателей и отдельные произведения. Нередко она рассечет творчество писателей, а еще чаще — пройдет по живому телу литературных вещей» (375; 126).

10 Ср. Высказывание В. Чумакова: «В фантастике писателей-реалистов есть некие общие закономерности — она выступает как один из компонентов формы, придавая в своей экспрессиональной заостренности известное стилевое своеобразие их произведениям. При этом фантастическая символика, возникая на разных ступенях человеческого развития, может использоваться как в своем традиционном значении, так и переосмысляться писателями» (522; 367).

На первый взгляд, приведенные выше негативные моменты обособления разных типов вымысла или подчинения вымысла в целом закономерностям лишь одного из типов исключают друг друга. На самом деле, это лишь две стороны одной медали — попытки раздельного осмысления условности по литературным жанрам или конкретным произведениям. До сих пор не удалось создать достаточно убедительных классификаций внутри тех или иных разновидностей вымысла (например, научной фанта-г стики или fantasy), хотя, как мы покажем позднее, попыток предпринималось немало. Любые локальные концепции вымысла в рациональной фантастике, сатире, литературной сказке содержат в себе некую незавершенность, необходимость продолжения. «Мы подозреваем, — пишет в концептуальной статье о фантастике Т. Чернышева, — что вторичная условность вообще является тем океаном, той "морской гладью", в которую в конечном итоге вливаются все фантастические реки» (512; 221).

Мы ни в коей мере не склонны умалять значение исследований, посвященных функционированию вымысла в отдельных произведениях, в творчестве того или иного автора, в рамках только сатиры или научной фантастики. Но все размышления на эти темы убеждают в необходимости постановки общей проблемы вымысла, его происхождения, функциональности, классификации его различных типов. Нельзя обойтись без обобщения накопленного опыта, без определения самих понятий «вымысел» и «художественная условность» во всем многообразии их значений, без классификации разновидностей вымысла и тех художественных структур, в которых они проявляются наиболее ярко. ^ Мы отдаем себе отчет в том, что едва ли возможно последовательное и исчерпывающее изучение вымысла «в целом» и вряд ли когда-либо будет создана безупречная и всеобъемлющая классификация различных форм художественной условности. Но любая попытка такого рода может оказаться полезной. Помимо преодоления негативных моментов предыдущих концепций она позволит выйти на обсуждение целого спектра новых проблем. Назовем лишь важнейшие из них:

• философско-эстетические аспекты литературного вымысла (истоки, сущность, историческая изменчивость);

• закономерности вымысла в литературе определенной эпохи и в художественной литературе в целом;

• имманентные законы вымысла, верные для всех его типов;

• художественные достоинства различных типов вымысла и ограничения, налагаемые ими на свободу авторской фантазии;

• функциональность вымысла вообще и функции отдельных типов;

• богатство художественного мира использующих вымысел писателей.

Даже этот далеко не полный перечень оправдывает, на наш взгляд, риск создания единой концепции художественного вымысла, пусть пока лишь применительно к европейской литературе первой половины XX в.

Актуальность работы, таким образом, определяется следующим:

• необходимостью ликвидации разрыва в изучении условности как эстетической категории и как совокупности приемов, характерных для отдельных жанров и областей литературы;

• необходимостью сопряжения традиций изучения литературы «основного потока» и «массовой» сферы, к которой традиционно относят, в частности, фантастику (по нашему убеждению, оценки содержащей вымысел литературы должны базироваться на уровне мастерства писателя, а не принадлежности произведения к «элитарному» или «бульварному» жанру);

• необходимостью осмысления нового литературного материала, попавшего в сферу внимания академического литературоведения в последние годы в связи с ростом изданий западной science fiction и fantasy; доступностью ранее игнорировавшихся пластов отечественной литературы, переоценкой творчества М. Булгакова, А. Платонова, Е. Замятина, Е. Шварца и других активно использующих художественную условность писателей;

• постоянно возрождающимся читательским интересом к фантастике, несмотря на периодически возникающие дискуссии о ее «кризисе»; неослабевающей популярностью отнюдь не только в детской аудитории литературной волшебной сказки; расцветом в XX в. мифологического романа как особой разновидности жанра; оригинальными художественными экспериментами писателей в области синтеза различных типов вымысла.

Степень изученности проблемы и соответствующего литературного материала может оцениваться по-разному в зависимости от уровня рассмотрения интересующей нас темы.

Уровень 1. Творчество отобранных для анализа авторов (А. Толстого, А. Грина, М. Булгакова, К. Чапека, К. С. Льюиса, М. Метерлинка, Е. Шварца, Ж. П. Сартра, Т. Манна, Д. Р. Р. Толкиена, А. Франса, Г. Гессе, Ф. Кафки и других) изучено, как правило, достаточно полно. Ссылки на соответствующие работы даются непосредственно в отдельных главах диссертации. В нашей работе речь идет не о переосмыслении, тем более — не об отрицании существующих литературоведческих концепций, но об их дополнении в свете исследуемой проблемы художественного вымысла.

Уровень 2. Степень изученности отдельных типов условности далеко не одинакова. Лучше всего обстоит дело с фантастикой, более или менее хорошо — с литературной волшебной сказкой, гораздо хуже разработаны теоретические аспекты притчи или романа-мифа. О фантастике (научной и fantasy) существует очень большое количество работ с чрезвычайно широким разбросом мнений даже по основным проблемам фантастоведения. Следует отметить, что большинство наших и западных исследователей стремятся определить преимущественно жанровую специфику перечисленных выше явлений, кроющуюся, разумеется, не только в своеобразии вымысла. Соответственно, в нашей работе эти явления и их оценка критикой рассматриваются не во всей полноте, а лишь с точки зрения роли и функций различных типов условности в их поэтике.

Уровень 3. включает общие закономерности литературного процесса в Европе в первой половине XX в., отражающиеся в том числе на функционировании вымысла. Направленность большинства исследований в этой области не совпадает с нашей. Главный интерес для нас представляют те разделы работ о литературе различных стран, в которых освещается вопрос о вхождении конкретных произведений, сюжетов и тем в общий литературный и социально-философский контекст эпохи.

Уровень 4. Теоретическое осмысление проблемы художественной условности. На этом уровне нами рассмотрены в основном отечественные работы по эстетике и философии искусства, затрагивающих в числе прочих и проблему вымысла, а также работы непосредственно по философии и эстетике условности в искусстве. Эти источники в силу их многочисленности и не вполне литературоведческого характера привлекаются нами в ограниченном объеме. Наконец, существуют и работы обобщающего плана о различных проявлениях художественной условности в литературном произведении. Таких работ немного, они будут рассмотрены в главе 1.

Нет нужды пояснять, что хоть сколько-нибудь серьезное осмысление литературоведческого материала всех перечисленных уровней возможно лишь при соблюдении единого принципа обращения к положениям критических работ — в строгом соответствии с проблематикой исследования.

Диссертация написана на основе отечественной литературоведческой методологии, так как для нее характерно преимущественное внимание к структурным аспектам проблемы вымысла, которые для нас являются не менее, а нередко и более важными, чем смысловые (тематико-про-блемные) приоритеты.

Принцип отбора материала. Разумеется, было бы невозможно не только внимательно изучить, но и просто познакомиться со всеми произведениями, относящимися к литературе избранного периода и региона и содержащими вымысел в принятом для данной работы значении термина. Поэтому, уделяя основное внимание общей логике исторического развития различных типов условности в первой половине XX в., мы вынуждены строго ограничивать себя при подходе к конкретному литературному материалу.

Во-первых, как сказано выше, нами будут подробно проанализированы вершинные с точки зрения художественного мастерства литературные произведения, в структуре которых условность является главным или одним из основных средств воплощения авторского замысла. При этом некоторые обширные области литературы — например, сатира, философская и мифологическая проза — попадут в сферу анализа лишь частично, так как будут представлены только содержащими соответствующий тип условности произведениями. Во-вторых, однако, мы будем обращаться и к тем произведениям, которые, не принадлежа к вершинам художественной прозы, характеризуются тем не менее наиболее ярким проявлением специфических черт того или иного типа условности.

Поясним это на примере. В 1926 году в США вышла книга инженера Хьюго Гернсбека с трудно произносимым названием «Ральф 124С41+». Автор, горячий приверженец научного прогресса, стремился описать в своем романе грядущие успехи радиотехники. Для большей занимательности Гернсбек соединил гимн науке с историей любви героя, крупного ученого (отсюда и странная фамилия), к девушке, похищенной космическими бандитами. Автор едва ли предполагал, что для американских исследователей и любителей фантастики он станет впоследствии основоположником science fiction XX столетия и премия его имени будет присуждаться лучшим произведениям в этой области литературы. Художественные достоинства книги Гернсбека не выдерживают критики, но закономерности будущей американской НФ проявляются в ней последовательно и полно.

При отборе материала мы опирались в основном на общепринятые оценки произведений, но, разумеется, учесть все даже наиболее значимые с точки зрения нашей темы литературные явления невозможно. Остается лишь надеяться, что выявленные в работе закономерности в дальнейшем подтвердятся и в творчестве не затронутых нашим анализом авторов11.

Задачи исследования могут быть сформулированы следующим образом:

• анализ преимуществ комплексного подхода к изучению элемента необычайного в художественной литературе;

• обоснование концепции единства вымысла при многообразии его конкретных проявлений в разных типах повествования о необычайном;

• выявление общих закономерностей создания вымышленных моделей реальности, связанных с отдельными типами условности;

11 Сказанное не означает, конечно, что постулируемые нами законы художественного воплощения вымысла одинаково исчерпывающе и четко будут действовать в каждом из многих тысяч случаев, когда речь идет об использовании конкретным писателем тех или иных условных форм. Но нашей вины в этом нет. Как замечает по поводу работ В. Проппа о морфологии сказки К. Чистов, «самые общие законы поэтики в их максимально абстрагированном выражении, как бы точно (адекватно) они ни были сформулированы, не способны сами по себе объяснить индивидуальные особенности творчества отдельных писателей или текстов отдельных литературных произведений. Но они на это и не направлены. Их функция иная. Однако это не означает, что изучение подобных общих закономерностей бессмысленно, что оно должно противопоставляться изучению отдельных явлений. Специфика эстетической деятельности человека как раз и заключается в том, что общие закономерности реализуются в индивидуализированных формах и научную ценность имеет изучение и тех и других. Альтернативное решение этой проблемы неверно даже для сферы индивидуального творчества» (517; 14).

• поиск критериев разграничения типов вымысла, раскрытие художественной специфики каждого типа;

• анализ содержательной и художественной специфики, а также функций различных типов вымысла в европейской литературе первой половины XX в.;

• раскрытие содержательных и поэтических возможностей синтеза раз-^ личных типов вымысла в художественном произведении.

Структура диссертации призвана содействовать решению поставленных задач. Иследование открывает глава, посвященная теоретическим аспектам проблемы художественной условности. В ней, помимо краткого обзора дискуссий об условности 1950-1970-х гг. и посвященных этой проблеме более поздних работ, сделано следующее:

• приведена разработанная нами иерархия значений термина «художественная условность» по уровням: от самых общих, где условность понимается как субъективное познание мира средствами искусства, до наиболее конкретных, описывающих отдельные условные приемы; доказывается правомерность понимания термина «вторичная условность» как обозначения «элемента необычайного»;

• затрагиваются проблемы происхождения и исторической изменчивости вымысла;

• исследуются фундаментальные принципы, лежащие в основе образо-творчества с использованием условности;

• анализируется специфика восприятия читателем произведения, содержащего вымысел (первичный и вторичный барьеры восприятия);

• рассматриваются причины обращения писателей к условности и дается предварительный обзор ее функций;

• приведена краткая характеристика выделяемых нами типов художественной условности.

Главы 2, 3 и 4 посвящены исследованию конкретных типов художественной условности. Близкие типы, для которых сходство важнее различий, объединены в рамках одной главы. В этих главах дается краткий обзор эволюции соответствующих типов условности в европейской литературе XIX-XX вв. и особенно в первой половине XX в.; выделены содержательные приоритеты каждого типа и его художественная специфика.

Осмысление теоретических проблем, связанных с современным уровнем изучения соответствующих жанров и областей литературы, становится фундаментом анализа нескольких (для каждого типа вымысла) произведе-% ний, в которых выявляемые закономерности представлены наиболее полно.

Для рациональной фантастики это романы «Аэлита» А. Толстого, «Ральф 124С41+» X. Гернсбека, «Создатель звезд» О. Степлдона; для fantasy — «Ангел Западного окна» Г. Майринка, «Бегущая по волнам» А. Грина и

Девица Кристина» М. Элиаде; для мифологической условности — эпопеи «Иосиф и его братья» Т. Манна и «Властелин Колец» Д. Р. Р. Толкиена; для волшебной сказки — пьесы «Синяя птица» М. Метерлинка, «Дракон» Е. Шварца, цикл повестей П. Трэверс о Мэри Поппинс; для сатирической условности — «Клоп» и «Баня» В. Маяковского и «Остров пингвинов» А. Франса; для философской — романы-притчи «Замок» Ф. Кафки и «Игра в бисер» Г. Гессе, драма Ж. П. Сартра «Мухи».

В главе 5 на примере анализа романов «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, «Война с саламандрами» К. Чапека и новеллы «Превращение» Ф. Кафки показаны художественные возможности синтеза различных типов условности; исследуется его функциональность, констатируется увеличение смысловой глубины повествования и преодоление свойственных отдельным типам условности художественных ограничений.

Совокупность выводов глав, завершающихся общим описанием картин мира, характерных для рациональной фантастики, fantasy, литературных волшебной сказки и мифа, утопии, притчи и т.п., призвана прояснить, подтвердить и детализировать нашу концепцию функционирования системы взаимосвязанных типов вторичной художественной условности в европейской литературе первой половины XX в. Совокупная характеристика создаваемых с помощью этих типов моделей реальности приводится в заключении диссертации.

Мы вполне осознаем трудность взятой на себя задачи, широту избранной темы, содержательную и художественную неоднородность подлежащего анализу материала. Не претендуя на исчерпывающее разрешение вынесенной в заглавие диссертации проблемы, мы тем не менее убеждены, что предлагаемая в работе концепция поможет приблизиться к пониманию сущности такого уникального феномена, как художественная условность и литературный вымысел.

Заключение диссертации по теме «Литература народов Европы, Америки и Австралии», Ковтун, Елена Николаевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В данной работе европейская литература первой половины XX в. (включая североамериканскую и русскую) рассмотрена с точки зрения функционирования художественной условности (художественного вымысла) как элемента необычайного. До настоящего времени подобных попыток целостного осмысления вторичной условности в единстве различных ее типов в отечественном и зарубежном литературоведении не предпринималось.

В диссертации на основе анализа художественных текстов выделено шесть самостоятельных типов вымысла: рациональная фантастика, fantasy, мифологическая, сказочная, сатирическая и философская условность. Часть из них традиционно связываются с целыми областями литературы (сатира, фантастика), часть соотносится преимущественно с конкретными жанрами (волшебная сказка, утопия, притча), некоторые пока не имеют достаточно четкого жанрового статуса (современный литературный миф). Художественная специфика отдельных жанровых структур учитывалась нами при анализе различных типов вымысла, хотя и не являлась самостоятельным объектом изучения.

Одной из существенных задач нашего исследования стало упорядочение терминологии, связанной в отечественном литературоведении с повествованием о фантастическом и необычайном. Художественное явление, избранное в качестве объекта анализа, мы обозначили терминами «вымысел» и «условность», употребляя их в узком смысле (явное нарушение правдоподобия) и считая их в данном значении фактически синонимичными.

В качестве базового для диссертации принят термин «условность» («вторичная художественная условность»), который закрепился в ходе критических дискуссий 1960-1970-х гг. как обозначение любого отступления от жизнеподобия, то есть точного воспроизведения объектов и логики реальности, но не был до конца определен во всей совокупности различных оттенков значения (как заострение, гипербола, символ и т.п. с одной стороны, и «явный» вымысел, фантастика, элемент необычайного с другой). Во введении и в главе 1 нами рассмотрено соотношение понятий «художественный вымысел», «художественная условность» и «фантастика», а также уточнена иерархия значений термина «условность». Мы показали, что понятие «условность» применяется ныне при описании целого ряда бесспорно родственных, но далеко не тождественных явлений:

1 .условность как основа любого вида искусства (первичная художественная условность); как важнейший принцип создания художественного образа, сочетающего черты объективной реальности и пересоздающие их индивидуальные особенности авторского мироощущения.

2. условность как нормативность или каноничность, то есть неизбежное упрощение отображения реальности, данного в художественном произведении, по сравнению со сложностью самой реальности; как деформация (часто неосознаваемая автором) реальности в русле мировоззренческих установок эпохи, эстетических принципов конкретного вида искусства, канонов литературного рода и жанра, нормативных требований различных художественных направлений, течений и школ.

3.условность как намеренное отступление от правдоподобия (вторичная художественная условность), проявляющееся на самых разных уровнях художественной структуры произведения, от сюжета до стиля, а именно: обобщение и иносказание; выражение абстрактного через конкретное (символ); замещение смыслов (аллегория, метафора); сгущение и заострение присущих реальности черт и закономерностей (в сатире, авантюрно-приключенческом романе, детективе, мелодраме и т.п.). j4. условность как «фантастическое» или «фантастика» в широком смысле слова; как нереальная (то есть объективно не существующая или по современным представлениям не могущая существовать) комбинация реальных впечатлений, как элемент необычайного в художественной структуре произведения.

Последнее значение термина «условность» выражает предмет нашего исследования. В данном значении употребляется нами и термин «вымысел».

В нашей трактовке вымысел как «фантастическое начало» тесно связан с другими явлениями, обозначаемыми термином «художественная условность», вплоть до самого общего понимания данного термина (условность как основа искусства). Мы старались как можно более полно учитывать эту взаимосвязь и избегать окончательных разделений как при вертикальной (приведенные выше уровни рассмотрения условности), так и при горизонтальной (выделяемые нами типы вымысла) градации значений термина. В ряде случаев (там, где речь шла о сатирической и философской условности) данная взаимосвязь становилась определяющим фактором нашей концепции.

Принимая во внимание историческую изменчивость и вариативность форм вымысла в зависимости от эволюции человеческого мышления, смены культурных, эстетических, литературных воззрений и установок, мы сосредоточились на исследовании сравнительно небольшого хронологического отрезка — первой половины XX в. — важного, в нашем понимании, как завершающая стадия формирования в европейской литературе единой системы взаимосвязанных типов вторичной художественной условности.

В главе 1 нами показано, что несмотря на достаточно большой опыт отечественного литературоведения в изучении отдельных сфер функционирования художественной условности (фантастика, сатира, сказка), вымысел в каждом из этих жанров и областей литературы традиционно рассматривался самостоятельно и обособленно от других его типов. Обзор критических концепций в главах 2, 3 и 4 привел нас к выводу, что создаваемые локальные классификации конкретных условных приемов в рамках фантастики или сказки, притчи или мифа несовершенны именно из-за недостаточного учета тесной взаимосвязи, а точнее — многообразного единства всех типов и форм вымысла.

Поэтому изложенная в работе концепция исходит из необходимости целостного подхода к изучению вымысла и взаимосвязанного анализа различных типов вторичной условности. Это снимает проблему проведения окончательных границ между конкретными формами вымысла и позволяет отказаться от одностороннего соотнесения только с сатирической, фантастической, утопической и т.п. традицией произведений, содержащих весьма многообразный спектр связанных с условностью художественных приемов.

В диссертации выявлены наиболее значимые (институирующие) принципы создания вымышленных конструкций (аналогия — ассоциативность — игра), суммированы черты сходства и различия отдельных типов вымысла, выделены важнейшие признаки каждого типа на уровне как содержания, так и формы художественного произведения.

Проведенный в работе подробный анализ корпуса художественных текстов (в том числе произведений А. Толстого, В. Обручева, О. Степлдона, X. Гернсбека, Г. Майринка, А. Грина, М. Элиаде, Т. Манна, Д. Р. Р. Тол-киена, М. Метерлинка, Е. Шварца, П. Трэверс, В. Маяковского, А. Франса, Г. Гессе, Ж. П. Сартра), в которых элемент необычайного представлен в достаточно явном, «концентрированном» выражении, и является определяющим фактором раскрытия авторского замысла, позволил сделать вывод о том, что каждому типу вымысла присуще свое смысловое ассоциативное поле (конгломерат не только тем и проблем, но и принципов осмысления бытия, как бы собственный оригинальный взгляд на мир), определяющее поэтическое своеобразие содержащих данный тип вымысла произведений.

Мы убедились, что хотя для вымысла в целом характерен достаточно ограниченный набор художественных приемов, их вариативность практически не ограничена, так как смысл и конкретный способ применения этих приемов существенно изменяются в зависимости от содержательных установок данного типа вымысла (гротеск в сатире и fantasy, фантастическая посылка в разных типах фантастики, сатирическое и философское иносказание и т.п.).

В главах 2, 3 и 4 нами охарактеризованы специфические модели реальности, создаваемые в художественном произведении с помощью различных типов вымысла и указаны причины и степень распространенности этих моделей в отдельных национальных литературах в разные хронологические периоды.

Мы показали, что конкретный облик данных моделей реальности определяется действием совокупности имманентных для каждого типа вымысла художественных законов, не формализованных, но отчетливо ощущаемых и автором, и читателями, вводящих фантазию писателя в строгие жанровые рамки. Анализ моделей реальности в каждой из глав велся нами по следующим параметрам: а) специфика сюжетной схемы, в частности, мотивация элемента необычайного (непосредственно в тексте для рациональной фантастики, вне-текстуальная для fantasy, сказочной, мифологической, философской условности, иронически-пародийная для сатирической условности); б) пространственно-временная организация повествования (замкнутость — открытость вымышленного мира, возможность — невозможность его непосредственного соотнесения с реальностью); в) формы выражения вымысла («чудесное» в fantasy, «волшебное» и «магическое» в сказке и мифе, «потенциально возможное» в рациональной фантастике, «гипотетически заданное» для философской условности) и их художественная специфика (позволяющая читателю безошибочно отличать, например, передающие изображение на дальнее расстояние священные камни в мифологической эпопее Д. Р. Р. Толкиена от стереоскопического телевидения в научно-фантастическом романе X. Гернсбека); г) решаемые с помощью данного типа вымысла идейно-художественные задачи (например, социальное моделирование для утопии и рациональной фантастики, заострение нравственно-этической проблематики для сказки и притчи и т.п.); д) характерный для каждой из моделей реальности тип героя (и шире — соотносимая с отдельными типами вымысла концепция личности в ее связях с окружающим миром); е) связанные с каждым типом вымысла локальные художественные приемы (способы создания иллюзии достоверности, повышения занимательности повествования; принципы характеристики героев и описания событий; специфика художественных деталей и другие).

Итогом нашего исследования является совокупная обобщенная характеристика моделей реальности, соответствующих различным типам вымысла, которую можно представить так:

Модель реальности, создаваемой средствами рациональной фантастики, характеризуется прежде всего абсолютизацией интеллектуальной составляющей человеческой психики и рационально-материалистического принципа осмысления бытия. Важнейшими своими задачами фантастика данного типа считает социальные и научные прогнозы; проецирование в грядущее тенденций настоящего; создание экспериментальных ситуаций, моделирующих основные типы поведения человека при встрече с неизвестным и непознанным, в обстоятельствах, коренным образом изменяющих облик социума и т.п.

Соответственно, как убеждает анализ романов А. Толстого, О. Степлдона, В. Обручева, X. Гернсбека, герои научно-фантастических или социально-фантастических произведений представляют собой не столько психологически индивидуализированные портреты отдельных людей, сколько типические характеристики частей социальной структуры цивилизаций различного рода. Отсюда устойчивые образы рациональной фантастики: ученый («гений» или «mad scientist»), землянин, инопланетянин, разумное животное, мыслящая машина.

Элемент необычайного в данном типе фантастики представлен в виде рационально-фантастической посылки, мотивированной непосредственно в тексте произведения как научное открытие, техническое изобретение, социальный переворот и т.п. Из-за стремления к непременно логической, отвечающей представлениям рядового читателя о современном уровне научного мышления мотивации фантастической посылки рациональная фантастика нуждается в создании достаточно убедительной иллюзии достоверности происходящего, для чего использует самые разнообразные средства: кольцевое обрамление сюжета нефантастическими эпизодами экспозиции и эпилога; сопоставление фантастического будущего с «реальным» прошлым (которое для читателя является настоящим); апелляцию к научным источникам и разного рода «псевдодокументальным» материалам.

При описании фантастических событий автор как правило обращает внимание прежде всего на те художественные детали, которые читатель не в состоянии домыслить сам и без которых адекватное воссоздание фантастической ситуации невозможно. Поэтому рациональной фантастике так свойственны технические описания, подробные картины космических перелетов, панорамные зарисовки жизни обитателей других планет, развернутые социальные характеристики и проч.

В отличие от рациональной фантастики fantasy раскрывает внелогические аспекты сознания, апеллирует к подсознательным представлениям и сфере эмоций. Рационально-логическую интерпретацию бытия fantasy не столько замещает, сколько дополняет сверхъестественно-чудесной, как бы прибавляя к создаваемой картине мира игнорируемые рациональной фантастикой смысловые пласты, мотивация существования которых вынесена за пределы текста и опирается на широкий круг фольклорно-мифологических образов и сюжетов. Получаемую в итоге модель мира — мы доказали это на примере анализа романов Г. Майринка, А. Грина, М. Элиаде — авторы fantasy стремятся представить как «истинную реальность», то есть как наиболее полно и адекватно воссозданную действительность.

Наравне с замкнутыми пространственно-временными континуумами «героической» fantasy, смыкающимися со сказочной и мифологической картиной мира, fantasy мистического, метафорического и «ужасного» плана свойственно отнесение действия к современности и совмещения фантастических событий с повседневными декорациями, что порождает эффект неожиданности и усиливает читательский интерес.

Для героя fantasy, выступающего, как правило, в двух основных «ипостасях» — «обыкновенный человек» и «романтик» — характерно, как нигде более в сфере вымысла, индивидуальное своеобразие, так как для автора и читателя важна прежде всего его эмо-ционально-личносгная реакция на фантастические события. Это не исключает способности героя, как и в НФ, ощущать себя представителем человечества при встречах со сверхъестественными существами, но акцент при этом непременно смещается с интеллектуальных возможностей людей на заложенный в человеке душевный и духовный потенциал.

При создании художественного мира fantasy важными моментами, как свидетельствует анализ, становятся: введение и снятие фантастической посылки, то есть способы временного помещения героев в «истинную реальность» и вывода их из нее; оценка персонажей по их отношению к «истинной реальности»; раскрытие проблемы нравственного выбора — сознательного примыкания героя к одному из противоборствующих лагерей Добра и Зла.

Нередко «истинную реальность» fantasy можно интерпретировать как частный случай мифологической картины мира, которую в полном объеме раскрывает в XX столетии литературный миф. Данную модель мы рассмотрели в диссертации на примере анализа эпопей Т. Манна «Иосиф и его братья» и Д. Р. Р. Толкиена «Властелин колец». Для мифологической модели реальности важнейшим признаком является космо-гоничность, вселенский охват сюжета. Мироздание в данной модели характеризуется как единое гармонично организованное целое, подразумевающее всеобщее родство и сопричастность живых существ, предметов и явлений друг другу, данное в аспекте становления, то есть развития по определенному первоначальному плану и управляемое некой высшей разумной и одухотворенной волей.

Создаваемая с помощью мифологической условности модель мира антропоцен-трична; человек в ней выступает как центральное, основное звено Мироздания, как определяющий фактор осуществления первоначального плана его развития. Герой по воле автора оказывается в важнейшей точке конфликта Добра и Зла, от его поступков зависит дальнейшее существование Вселенной. Соответственно, наиболее сложной является в данном типе повествования и концепция личности, включающая четыре равнозначных смысловых пласта: индивидуальное своеобразие личности; ее семейные, родовые, этнические связи; социальные и биологические стимулы поведения (как представителя человечества); мировоззренческую сущность (человек как звено одухотворенной Вселенной, воплощающее лежащую в ее основе способность к творению и развитию).

Из-за масштаба конфликта в мифологической модели реальности особое значение приобретает пространственно-временная организация повествования, включающая обязательную сакральную «довременную эпоху» или развернутые ссылки на нее, а также весь путь развития Вселенной до начала сюжетных событий и проекцию этого пути в будущее. Элемент необычайного фигурирует в данной картине мира в виде сказочных (эльфы, гоблины, тролли у Толкиена) и мифологических (образы христианской мифологии у Манна) персонажей, а также магических законов, заданных Творцом и выступающих как организационные принципы бытия. Доступ к использованию магических возможностей мифологического мира чаще всего является проверкой правильности нравственного выбора героя.

Сказочная условность, как показал анализ текста «Синей птицы» М. Ме-терлинка, «Дракона» Е. Шварца и «Мэри Поппинс» П. Трэверс, создает модель реальности, для которой характерна большая по сравнению с fantasy и литературным мифом замкнутость и отграниченность от повседневного «большого мира», так что прямое соотнесение происходящего с последним нередко оказывается невозможным. Для данного типа вымысла характерна и наибольшая «каноничность» смысловых и художественных установок, что происходит из-за явственного следования жанровым принципам фольклорной волшебной сказки. Внетекстовая мотивация элемента необычайного в сказочном повествовании окончательно размывается даже по сравнению с fantasy: действие фактически развертывается по принципу «все может случиться».

Сказочный вымысел выступает в виде «волшебного», то есть необычайного, не нуждающегося как в детализации и мотивировке, так и в создании столь необходимой для рациональной фантастики иллюзии достоверности. Волшебный мир убедителен уже потому, что легко узнаваем при соотнесении с фольклорной и литературной сказочной традицией. Степень художественной убедительности сказочной модели реальности определяется не ее новизной, а умением писателя воспроизвести традиционный сказочный мир по-своему, с неожиданной стороны, не разрушая при этом его целостности и чудесной природы.

Вымысел в сказке, в принципе, не требуется скрывать, «приспосабливать» к повседневности и требованиям здравого смысла. Напротив, его главная привлекательность чаще всего заключается в предельной обнаженности, в непохожести происходящего на что-либо, известное нам в обычной жизни. Категории Добра и Зла сказочная условность как правило абсолютизирует и нередко лишает сверхъестественной природы, переосмысляя в русле «обыкновенного чуда» и превращая в метафорическое изображение отдельных сторон внутреннего мира человека.

Наиболее сложным для интерпретации являются модели реальности, созданные средствами сатирической и философской условности. Сатирические жанры, также как «классическая» (без рационально-фантастической посылки) утопия и притча редко соотносятся в читательском сознании непосредственно с вымыслом как фантастическим и необычайным. Происходит это потому, что данные типы вымысла по своим функциям оказываются в большей степени, нежели все прочие, подчинены смысловым и художественным установкам соответствующих жанров и областей литературы. В сатире доминирующим становится принцип комической интерпретации реальности, уже сам по себе требующий значительного переосмысления автором действительных ее черт. Данный принцип находит выражение в сумме художественных приемов, таких как заострение, гипербола, иносказание, парадокс и т.п., принадлежащих к сфере первичной художественной условности.

Вместе с тем, выступая в максимально ярком, своего рода «концентрированном» виде, данные приемы порождают гротескные и даже гротескно-фантастические образы и сюжеты, основанные на нарушении логики реальности и близкие по принципам своего строения нонсенсу и абсурду. В подобных случаях картины мира в даже не содержащих несомненной фантастической посылки, сказочной, мифологической и проч. образности произведениях воспринимаются в качестве условных, вымышленных, не существующих и не могущих существовать «на самом деле».

Наконец, при создании картин мира, отражающих реальность в «кривом зеркале смеха», сатирическая условность способна заимствовать художественные принципы других типов вымысла с непременным переосмыслением их в духе собственных содержательных и поэтических установок. Мы доказали это в процессе анализа пьес В. Маяковского «Клоп» и «Баня» (сатирическое пародирование канонов НФ) и романа А. Франса «Остров пингвинов» (комическое переосмысление закономерностей мифологической условности).

Модель реальности, созданная с помощью сатирической условности, характеризуется: а) иносказательностью, становящейся основным принципом построения произведения; б) постоянным соотнесением изображаемого с существующим в действительности; «несамодостаточностью» образов, требующей для адекватного восприятия наличия у читателя представлений о реальных прототипах; в) обнажением и комическим «разоблачением» вымысла вплоть до разрушения всяческой иллюзии достоверности; пародированием штампов и традиционных атрибутов иных типов вымысла.

Аналогичные явления мы обнаружили в сфере действия философской условности. Как и сатирической условности, ей имманентно присущ набор художественных средств, позволяющих создать в произведении гипотетическую философско-аллего-рическую ситуацию, лишенную пространственно-временной привязки к реальности, психологической глубины и индивидуального своеобразия деталей, но зато раскрывающую и усиливающую «вечные», «общечеловеческие» и «общебытийные» аспекты избранной автором проблематики. К подобным средствам относится философское иносказание, принцип полилога и «равенства правд», образы-«маски» и т.п.

Само по себе использование данных средств писателем (мы убедились в этом при анализе романа Ф. Кафки «Замок») еще не означает наличия в тексте вымысла как элемента необычайного, но нередко способствует его появлению в виде формализованной, сохраняющей лишь внешние атрибуты фантастической, сказочной или мифологической посылки и соответствующей образности, переосмысленной в интеллектуально-аллегорическом ключе. Так, в рассмотренном романе Г. Гессе «Игра в бисер» фантастическая посылка сводится к допущению существования в отдаленном на несколько веков будущем особой европейской страны Касталии, быт которой (за исключением Игры — основного занятия жителей) фактически не отличается от современного. В драме Ж. П. Сартра «Мухи» персонажи греческой мифологии превращаются в образы-схемы основных вариантов человеческого поведения в ситуации этического выбора.

Создаваемая с помощью философской условности модель реальности обладает следующими чертами: а) иносказательностью, лишенной, в отличие от сатиры, комизма; б) формализацией элемента необычайного; в) наличием образов-типов, демонстрирующих более высокую степень абстракции, чем образность, характерная для других разновидностей вымысла; г) отчетливо различаемой символикой деталей, чья задача не в том, чтобы сделать изображаемое более ярким и наглядным, но в том, чтобы подчеркнуть скрытый смысл происходящего, угадывание которого и обеспечивает читательский интерес.

Если в главах 2, 3 и 4 нами рассмотрены случаи более или менее обособленного использования писателями отдельных типов вымысла, то в главе 5 анализируются достоинства синтеза нескольких типов условности в рамках одного произведения. На примере анализа романов «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, «Война с саламандрами» К. Чапека и новеллы «Превращение» Ф. Кафки мы показали, что в произведениях, содержащих подобный синтез, происходит взаимное наложение моделей реальности, создаваемых отдельными типами вымысла, что ведет, как минимум, к расширению тематико-проблемного диапазона произведения. Условный мир с помощью синтеза обретает не свойственную различным типам вымысла, взятым в отдельности, смысловую глубину, и у читателя возникает иллюзия адекватности этого мира по сложности и многомерности самой объективной реальности.

Подобный синтез позволяет если не преодолеть, то существенно уменьшить имманентно присущие вторичной условности ограничения, касающиеся полноты, эмоциональной насыщенности и вообще убедительности и жизненности создаваемых с ее помощью образов и картин. «Стереоскопичность» художественных моделей реальности, создаваемых в результате синтеза, вызывает у читателя многократное увеличение числа ассоциаций и, соответственно, интерпретаций изображаемых событий. Увеличивается степень не только сопереживания героям, но участия читателя в акте творения фантастического мира. Как правило, именно основанные на подобном синтезе произведения вызывают наибольший читательский интерес.

Для каждого из типов вымысла нами выявлена его функциональность и роль в раскрытии авторского замысла. Обобщенно же задачи и функции вторичной условности в европейской литературе первой половины XX в. можно сформулировать следующим образом:

В плане содержания:

• увеличение занимательности повествования за счет необычности и непривычности; возрастание сюжетной динамики при реализации фантастической посылки;

• новый взгляд на привычное окружение; интерес к как правило игнорируемым в силу своей обыденности сторонам жизни; обогащение представлений читателя о мире;

• повышение читательской активности за счет большей степени «домысливания» ситуации читателем (требующей, однако, определенного умения и навыка к восприятию вымысла, а также внутренней готовности читателя к подобному восприятию);

• усиление когнитивного и логически-аналитического аспекта освоения реальности (особенно для рациональной фантастики, сатиры, притчи); ориентация на осмысление бытия в его сущностных закономерностях, часто в обобщенных формах, на уровне не фактов, а тенденций; аккумуляция смысла явлений и процессов;

• вместе с тем (особенно для fantasy, мифа, литературной волшебной сказки, но отчасти и для «рациональных» типов условности) внимание не только к сфере ratio, но и к интуитивно-чувственному восприятию мира, ориентация на подсознательные ощущения, психологические стереотипы, присущие человечеству на всех этапах его эволюции; восстановление целостности мироощущения; единства рационального и мифологического осознания бытия;

• преимущества в обсуждении «вечных» тем и разрешении «проклятых» вопросов — смысла жизни, смерти и бессмертия; предназначения человечества, существования разума во Вселенной; целей и принципов организации мироздания; мотивации человеческого поведения и т.п.;

• возможность непосредственного выражения авторской позиции без излишней дидактичности и эссеистических отступлений;

• парадоксальность, проблемное заострение повествования, полемичность, дискуссионность; долговременная актуальность произведений благодаря широте обобщений.

В художественной структуре произведения:

• реализация абстракций; обретение конкретного облика явлениями, в реальной жизни подобного облика не имеющими;

• создание моделей реальности, неизбежно упрощенных, но сохраняющих важнейшие закономерности ее развития; заострение внимания именно на этих закономерностях;

• высокий уровень обобщения: типы личностей, модели поведения; возможность открытого и разностороннего сопоставления позиций; диа-логичность; полифоничность;

• совмещение различных (как в сюжетном, так и в стилевом отношении) планов повествования;

• смысловая многослойность, богатство ассоциаций, практически не ограниченная возможность интерпретаций изображаемого, глубина и многоплановость образов за счет их соотнесения с многовековой традицией; архетипичность;

• зримость, наглядность, эмоциональная насыщенность и убедительность образов (правда, при вынужденном пренебрежении рядом бытовых и психологических оттенков);

• возможность художественного эксперимента, сочетания традиционно несочетаемого; привлечения разнообразнейших поэтических средств; переосмысления канонов и традиций.

При анализе художественных текстов, однако, стало ясно, что подобные преимущества, предоставляемые вымыслом, непосредственно связаны с рядом существенных ограничений авторской фантазии. Основанные на вымысле образы и ситуации, как правило, далеки от круга животрепещущих повседневных интересов среднего читателя. Тяготея к обобщенности (планетарному и даже «вселенскому» масштабу) и метафоричности, они проигрывают с точки зрения тонкости разработки, психологической глубины, детальной мотивации действий и поступков персонажей.

При создании вымышленных ситуаций обобщение легко оборачивается схемой, всеохватность — набором штампов, а метафоричность — банальной аллегорией. Чем выше уровень философского обобщения, достигаемый с помощью того или иного типа вымысла, тем более строго регламентированы находящиеся в распоряжении писателя художественные средства. Это особенно заметно в сатире, сказке и притче, т.е. там, где символика образов и ситуаций максимально многозначна. В главе 5 нами рассмотрены основные способы преодоления писателями данных связанных с условностью художественных ограничений.

Недостатки вымысла являются как бы «оборотной стороной» его достоинств. Литературное произведение, не содержащее вымысла напоминает дом, построенный из естественных материалов, обладающих ясно ощутимой прочностью, добротностью, фактурой. Привычность материала маскирует искусственность конструкции, т.е. неизбежную субъективность авторского замысла, и постройка кажется гармоничной, удобной, как бы непосредственно заимствованной у природы.

Вымысел помогает создать несколько иное здание. Арматура — авторский замысел — облекается здесь материалом искусственного происхождения. Постройке не хватает «основательности» природных стройматериалов, но зато она обладает изяществом, легкостью, радующей глаз новизной очертаний. Созданное истинными мастерами-фантастами произведение рождает ощущение волшебства, его как бы окутывает таинственная дымка. Непривычность и искусственность конструкции несомненна, но в этом ее привлекательность, красота и отличие от любых других.

И накопленный ранее отечественным и зарубежным литературоведением опыт изучения художественной условности, и настоящую диссертацию следует считать лишь началом серьезного рассмотрения проблемы вымысла как элемента необычайного. В нашем исследовании лишь затрагивались или характеризовались обобщенно такие вопросы, как происхождение вымысла и художественное «наследство», полученное им от мифа; психологические аспекты восприятия вымысла, не говоря уже о нейрофизиологических процессах, его порождающих; исторические формы и национальная специфика художественной условности; связь вымысла с художественными принципами различных литературных школ и течений; вымысел и авторская индивидуальность и многие другие. Дальнейшие исследования в области вымысла могут быть проведены, в частности, в следующих направлениях (в том числе и в рамках смежных с литературоведением научных дисциплин):

• философском: сущность вымысла как продукта сознания; механизм и роль фантазии (творческого воображения) в процессе биологической и социальной адаптации человека; закономерности и свойства вымысла в различных сферах духовной деятельности

• эстетическом: роль вымысла в формировании различных видов искусства; происхождение, осознание (отделение от мифа в его сакральной функции) и эстетизация вымысла в искусстве; ирония и игра как фундаментальные принципы вымысла

• литературоведческом: хронологическая и региональная специфика вымысла; вымысел и тип литературы (в терминологии Д. Лихачева); вымысел и потребности самовыражения эпохи (скажем, просвещения или романтизма: для последней характерен гораздо больший интерес к вымыслу); интерпретация вымысла литературной критикой на разных этапах ее существования; специфика вымысла в отдельных родах и жанрах литературы; вымысел и авторское мироощущение; особенности философско-эстетических концепций писателей, использующих различные типы вымысла или сочетающих в своем творчестве условные и не-условные способы отображения реальности.

Дальнейшее изучение вторичной условности как элемента необычайного представляется тем более интересным, если учесть эволюцию, которую претерпевает рассмотренная в данной работе система взаимосвязанных типов вымысла во второй половине нынешнего столетия. Характеризуя эту эволюцию в целом, можно сказать, что, продолжая использовать выработанные в первой половине XX в. и ставшие «каноническими» законы воплощения вымысла, литература второй половины XX в. не менее охотно нарушает и видоизменяет эти законы, добиваясь увеличения художественной выразительности условных форм и углубления передаваемого с их помощью содержания.

Современные писатели охотно прибегают к завуалированным формам использования вымысла, опираясь при этом на идущую из XIX в. и ранее традицию «скрытой фантастики», которая, например, для русской литературы хорошо прослеживается в творчестве Н. Гоголя и Ф. Достоевского. Все чаще по воле авторов действие развивается на грани возможного и невозможного, вынуждая читателя самостоятельно решать, происходили ли описываемые необычайные события «на самом деле» или явились следствием особого взгляда на мир персонажей или повествователя. Подобным образом построены, например, романы «Дом доктора Ди» П. Ак-ройда, «Агасфер» С. Гейма, повесть «Хромая судьба» А. и Б. Стругацких, трилогия М. Стюарт о короле Артуре и многие другие произведения.

Продолжают привлекать писателей и художественные возможности синтеза различных типов условности, что приводит ко все большему размыванию рамок отдельных связанных с вымыслом жанров и жанровых разновидностей. Достаточно вспомнить плодотворное взаимодействие НФ и fantasy; fantasy, сказки и мифа, НФ, мифа и притчи и т.п. в романах «Альтист Данилов» и «Аптекарь» В. Орлова, «Буранный полустанок» и

Плаха» Ч. Айтматова, в большинстве произведений У. ле Гуин, М. Мур-кока, П. Вежинова, А. Сапковского. Теснейшее взаимодействие художественных принципов science fiction и fantasy характерно во второй половине XX в. для всей европейской и североамериканской фантастики.

Отдельную весьма не простую, но чрезвычайно интересную для анализа проблему составляют, на наш взгляд, взаимоотношения вымысла с эстетическими принципами постмодернизма, важнейшим из которых можно считать установку на игру смыслов и намеренное стирание границ между отображением действительности и созданием гипотетических конструкций на базе уже существующих художественных интерпретаций реальности. В этом плане невозможно однозначно отнести к разряду «условных» или «жизнеподобных» изобразительные средства в романах Д. Фаулза «Волхв» или В. Пелевина «Чапаев и Пустота». Применительно к подобным произведениям вопрос о закономерностях воплощения и функциях вымысла следует, очевидно, ставить несколько иначе.

Сказанное выше позволяет предполагать, что изучение художественной условности и художественного вымысла во всех вариантах значений этих понятий (в том числе и как элемента необычайного) будет продолжено в отечественной и зарубежной науке о литературе. Разумеется, интерес к вымыслу не должен трактоваться как самоцель, но призван стать средством проникновения в художественный мир известнейших мастеров слова, способом постижения наиболее общих законов литературного развития. С этой точки зрения диссертация представляет собой целостный взгляд на европейскую литературу первой половины XX в. — взгляд достаточно специфичный в силу строгой ограниченности аспекта исследования, но именно поэтому, мы надеемся, открывающий новые смысловые и художественные перспективы.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Ковтун, Елена Николаевна, 2000 год

1. АБДУЛЛИНА Г.А. О композиции романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита» // Поэтика русской советской прозы. - Уфа: БГУ, 1985. - С. 55-63.

2. АВЕРИНЦЕВ С.С. Аналитическая психология К.Г.Юнга и закономерности творческой фантазии // О современной буржуазной эстетике. Вып. 3. - М.: Искусство, 1972.-С. 110-155.

3. АДАМОВИЧ А. Торжество человека // Вопр. лит-ры. 1973. - № 5. - С. 111 -151.

4. АДОНЬЕВА С.Б. Волшебная сказка в контексте традиционной фольклорной культуры. Автореф. дис. канд. филол. наук. - Л., 1989. - 16 с.

5. АКИМОВ Н. Наш автор Евгений Шварц // Акимов Н. Не только о театре. М.-Л.: Искусство, 1966. - С. 266-276.

6. АЛЬМИ Н.Л. Роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита» и традиции русской классики // Замысел и его художественное воплощение в произведениях советских писателей. Владимир: ВГПИ, 1979. - С. 16-40.

7. Андрей Платонов: мир творчества. М.: Современный писатель, 1994. - 430 с.

8. АНДРЕЕВ Л.Г. Жан-Поль Сартр: Свободное сознание и XX век. М.: Моск. рабочий, 1994.-331 с.

9. АНДРЕЕВ М.Л. Беатриче Данте и Маргарита Булгакова // Дантовские чтения. 1990. М.: Наука, 1993. - С. 148-154.

10. Ю.АНДРИЧ И. Мост на Дрине. М.: Правда, 1985. - 480 с.11 .АНИКИН В.П. Русская народная сказка. М.: Просвещение, 1977. - 208 с.

11. АНИКИН В.П. Теория фольклора. М.: МГУ, 1996. - 408 с.

12. З.АНИКИН Г.В. Артур Кларк и английская научная фантастика // Проблемы метода и жанра в зарубежной литературе. М.: МГПИ, 1983. - С. 37-51.

13. АПРЕСЯН Г.З. Ленинская теория отражения и проблемы реализма // Писатель и жизнь. М.: Сов. писатель, 1961. - С. 66-93.

14. АРАБ-ОГЛЫ Э. В утопическом антимире // О современной буржуазной эстетике / Вып. 4.-М.: Искусство, 1976. С. 72-103.

15. АРБИТМАН Р. НФ в одиночестве: Заметки о современном состоянии жанра // Вопр. лит-ры. 1996. - Вып. 1. - С. 308-316.

16. АРБИТМАН Р. Участь Кассандры: Статьи о фантастике и не только о ней. Саратов: Изд-во МП «Литера 11», 1993. - 150 с.

17. АРБИТМАН Р. Живем только дважды: Заметки о фантастике. Волгоград: ПО «Полиграфист», 1991. - 116 с.

18. АРИСТОТЕЛЬ Об искусстве поэзии. М.: Гослитиздат, 1957. - 183 с.

19. АРНАУДОВ М. Психология литературного творчества. М.: Прогресс, 1970. - 653 с.

20. АРХИПОВ Ю. Австрийская литература // История всемирной литературы. Т. 8. -М.: Наука, 1994. - С. 347-359.

21. АРХИПОВ Ю. Предисловие // Кафка Ф. Дневники и письма. М.: Ди-Дик-Танаис, Прогресс-литера, 1994. - С. 5-22.

22. АСКАРОВ Т. Художественная условность как эстетическое явление. Фрунзе: Кыргызстан, 1984. - 198 с.

23. АФАНАСЬЕВ А.Н. Древо жизни. Избранные статьи. М: Современник, 1983. - 464 с.

24. БАЙЗДРЕНКО A.M. «Врата рая» Ежи Анджеевского как повесть-парабола // Вестник МГУ. Сер. 9. - 1997. - № 1. - С. 90-97.

25. БАГНО Вс. Ясновидение былого и чудесного // Книга песчинок: Фантастическая проза Латинской Америки. Л.: Худож. лит-ра, 1990. - С. 5-16.

26. БАК Д.П. Биография непрожитого, или Время жестоких чудес: Фантастика Станислава Лема на рубеже столетий // Новый мир. 1996. - № 9. - С. 193-207.

27. БАРРИ Дж., КРЮС Дж., ТРЭВЕРС П. Питер Пэн; Тим Талер, или Проданный смех; Мэри Поппинс. М.: Правда, 1987. - 576 с.

28. БАРДАСОВА Э.В. Концепция «возможных миров» в свете эстетического идеала писателей-фантастов А. и Б.Стругацких. Дис. канд. филол. наук. - Казань, 1995. - 23 с.

29. БАРТ Р. Миф сегодня // Мифологии. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. -С. 233-286.

30. БАТАЛОВ Э.Я. В мире утопии: Пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах. М.: Политиздат, 1989. - 317 с.

31. БАТАЛОВ Э.Я. Социальная утопия и утопическое сознание в США. М.: Наука, 1982.-336 с.

32. БАТРАКОВА С. Художественное воображение // Виды искусства и современность.- М.: Искусство, 1962. С. 174-199.

33. БАХТИН М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худож. лит-ра, 1985. - 502 с.

34. БАХТИН М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Худ. лит-ра, 1965. - 527 с.

35. БАХТИН М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. - 444 с.

36. БАХТИН Н.Н. К вопросу о происхождении сказки // Педагогическая мысль. 1918. -№3-4.

37. БАХТИНА В.А. Время в волшебной сказке // Проблемы фольклора. М.: Наука, 1975.-С. 157-163.

38. БАХТИНА В.А. Литературная сказка в научном осмыслении последних десятилетий // Фольклор народов РСФСР. Уфа: БГУ, 1979. - С. 67-74.

39. БАХТИНА В.А. Художественная функция фантастики в русской народной сказке.- Автореф. дис. канд. филол. наук. Саратов, 1973. - 25 с.

40. БАХТИНА В.А. Эстетическая функция сказочной фантастики. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1972. - 52 с.

41. БЕГАК Б.А. Правда сказки: Беседы о сказках русских советских писателей. М.: Детская литература, 1989. - 126 с.

42. БЕЙ ЛИН И.Я. О понятии «художественная условность» в эстетике // Искусство и действительность / Методологические проблемы эстетического анализа. М.: МГУ, 1979.-С. 31-45.

43. БЕЛЕЦКИЙ А.И. Вымысел и домысел в художественной литературе, преимущественно русской // Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы. М.: Просвещение, 1964. - С. 430-434.

44. БЕЛИНСКИЙ В.Г. Взгляд на русскую литературу 1846 года. Взгляд на русскую литературу 1847 г. - М.: ГИХЛ, 1955. - 184 с.

45. БЕЛИНСКИЙ В.Г. О русской повести и повестях г. Гоголя («Арабески» и «Миргород») // Белинский В.Г. Полн. собр. соч. Т. 1. - М., 1956. - 573 с.

46. БЕРЕЗИНА А.Г. Герман Гессе. Л.: Изд-во ЛГУ, 1976. - 128 с.

47. БЕРКОВСКИЙ Н.Я. Романтизм в Германии. Л.: Худож. лит-ра, 1973. - 565 с.

48. Бессознательное: Природа, функции, методы исследования / Материалы международного конгресса. Т. 2. Сон. Клиника. Творчество. - Тбилиси: Мецниереба, 1978. - 685 с.

49. БЕСТУЖЕВ-ЛАДА И.В., БИЛЕНКИН Д.А., СТРУГАЦКИЙ А.Н. Какие звезды светят фантастике? // Литературное обозрение. 1977. - № 8. - С. 100-106.51 .БЕРНШТЕЙН И.А. Карел Чапек: Творческий путь. М: Наука, 1969. - 196 с.

50. Библиография фантастики: Англоязычные писатели. М.: Келвори, 1996. - 511 с.

51. Библиотека современной фантастики. В 25 тт. М.: Молодая гвардия, 1965-1973.

52. БОГДАНОВ М.Б. Сербская сатирическая проза конца XIX начала XX века и некоторые вопросы теории сатиры.ю - М.: Изд-во АН СССР. 1962. - 151 С.

53. БОРЕВ Ю.Б. Комическое. М.: Искусство, 1970. - 268 с.

54. БОРЕВ Ю.Б. Модернизм, человек, разум // Вопросы литературы. -1963. -№ 3. С. 64-77.

55. БОРОДАЙ Ю.М. Эротика смерть - табу: трагедия человеческого сознания. - М.: Гнозис, Русское феноменологическое общество, 1996. - 416 с.

56. БОРХЕС X. Из «Книги выдуманных существ» // Иностранная литература. 1995. -№ 6. - С. 5-20.

57. БОССАРТ А. Прогноз / Интервью с А. и Б.Стругацкими // Огонек. № 52. - 1989. -23-30 декабря. - С. 17-20.

58. БОЧАРОВ А. Литература и время. М.: Худ. лит-ра, 1988. - 383 с.

59. БРАНДИС Е.П. Жюль Верн и вопросы развития научно-фантастического романа. -Л.: Всес. об-во по распростр. полит, и науч. знаний, 1955. 45 с.

60. БРАНДИС Е.П. Научная фантастика и моделирование мира будущего // Нева.1969.-№ 2.-С. 198-206.

61. БРАНДИС Е.П. Научная фантастика и человек в сегодняшнем мире // Вопр. лит-ры. -1977,- №6. -С. 97-126.

62. БРАНДИС Е.П. От Эзопа до Джанни Родари / Зарубежная литература в детском и юношеском чтении. М.: Детская лит-ра, 1980. - 446 с.

63. БРАНДИС Е.П. Советский научно-фантастический роман. Л.: Всес. об-во по распростр. полит, и науч. знаний, 1959. - 47 с.

64. БРАНДИС Е., ДМИТРЕВСКИЙ В. Зеркало тревог и сомнений // Экспедиция на Землю / Сборник фантастики Англии и США. М.: Мир, 1965. - С. 5-52.

65. БРАНДИС Е., ДМИТРЕВСКИЙ В. Тема «предупреждений» в научной фантастике // Вахта «Арамиса». Л.: Лениздат, 1967. - С. 440-471.

66. БРАНДИС Е., ДМИТРЕВСКИЙ В. Через горы времени: очерк творчества И.Ефремова. М-Л.: Сов. писатель, 1963. - 220 с.

67. БРАУДЕ Л.Ю. К истории понятия «литературная сказка» // Известия АН СССР. -Сер. Литературы и языка. 1977. - Т. 36. - С. 22-34.

68. БРАУДЕ Л.Ю. Сказочники Скандинавии. Л.: Наука, 1974. - 239 с.

69. БРАУДЕ Л.Ю. Скандинавская литературная сказка. М.: Наука, 1979. - 208 с.

70. БРИТИКОВ А.Ф. Научная фантастика, фольклор и мифология // Русская литература. 1984.-№ 3. - С. 55-74.

71. БРИТИКОВ А.Ф. Проблемы изучения научной фантастики // Русская литература. -1980.-№ 1.-С. 193-202.

72. БРИТИКОВ А.Ф. Русский советский научно-фантастический роман. Л.:Наука,1970.-447 с.

73. БРИТИКОВ А.Ф. Что скрывается за «кризисом» современной фантастики // Современная литературно-художественная критика. Л.: Наука, 1975. С. 221-243.

74. БРИТИКОВ А.Ф. Эволюция научной фантастики // О прогрессе в литературе. Л.: Наука, 1977.-С. 209-287.

75. БУГРОВ В. Тысяча ликов мечты: О фантастике всерьез и с улыбкой. Свердловск, Ср.-Уральское книж. изд-во, 1988. - 282 с.

76. БУЛЬВЕР-ЛИТТОН Э.Д.Ч. Грядущая раса. СПб.: Типогр. Я.Балянского, 1908. -124 с.

77. БУЛГАКОВ М.А. Белая гвардия; Мастер и Маргарита. Мн.: Юнацтва, 1988. - 670 с.

78. БУЛГАКОВ М.А. Великий канцлер. М.: Изд-во «Новости», 1992. - 544 с.

79. БУЛЫЧЕВ КИР. К вопросу о суматранском носороге / Дискуссия о современном состоянии научной фантастики // Литературная газета. 1985. - 11 сентября. - С. 12.

80. БУЛЫЧЕВ КИР. Статья из будущего // Книжное обозрение. № 42. - 1989. - 20 октября. - С. 3.

81. БУШМИН А. Сатира Салтыкова-Щедрина. -М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1959. 644 с.

82. БЭЛЗА И.Ф. Генеалогия Мастера и Маргариты // Контекст-78 / Литературно-теоретические исследования. М.: Наука, 1978. - С. 156-248.

83. БЭЛЗА И.Ф. Дантовская концепция «Мастера и Маргариты» // Дантовские чте-ния.1987. М.: Наука, 1989. - С. 58-90.

84. БЭЛЗА И.Ф. Партитуры Михаила Булгакова // Вопросы литературы. 1991. - № 5. -С. 55-83.

85. ВЕЙМАН Р. История литературы и мифология. М.: Прогресс, 1976. - 344 с.

86. Взаимодействие науки и искусства в условиях НТР: Круглый стол журналов «Вопросы философии» и «Вопросы литературы». Вопр. лит-ры. - 1976. - № 11.

87. ВИДИНЕЕВ В.П. Об условности в искусстве // Вопросы философии. 1963. № 10. -С.71-79.

88. ВИДИНЕЕВ В.П. Сущность художественной условности // Философ, науки. 1975. - № 1. - С. 50-64.

89. ВИНОГРАДОВ И. Завещание мастера // Виноградов И. По живому следу: Духовные искания русской классики: Литературно-критич. статьи. М.: Сов. писатель, 1987.-С. 335-381.

90. ВИНЬИ А. Размышления о правде в искусстве // Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М.: МГУ, 1980. - С. 420-425.

91. ВЛАДИМИРОВ А Н.Г. Формы художественной условности в литературе Великобритании XX в. Новгород: Изд-во Новгородского ун-та, 1998. - 188 с.

92. ВЛАСОВА Г.И. Детская волшебная сказка в современных записях: Традиционная поэтика. Автореф. дис. канд. филол. наук. - М., 1990. - 16 с.

93. ВОЗДВИЖЕНСКАЯ А. Продолжая споры о фантастике // Вопросы литературы. -1981,-№8.-С. 200-211.

94. ВОЛКОВ А.Р. Карел Чапек и проблема реалистической условности в драматургии XX века. — Дис. . д-ра филол. наук. — Черновцы, 1979. — 343 с.

95. ВОЛКОВ И.Ф. Основные проблемы изучения романтизма // К истории русского романтизма. М.: Наука, 1973. - С. 5-36.

96. ВОЛКОВ P.M. Разыскания по сюжетосложению народной сказки. Т. 1. - Харьков: Гос. изд-во Украины (напечатано в Одессе), 1924. - 245 с.

97. ВОЛБКЕНШТЕЙН М.В. Ученый и литература: (заметки физика) // Художественное и научное творчество. Л.: Наука, 1972. - С. 97-116.

98. ЮО.ВОРОНИНА Э.А. Зарубежная фантастика и ее читатели // Звезда. 1997. - № 5. -С. 232-238.

99. ВУЛИС А.З. В лаборатории смеха. М.: Худ. лит-ра, 1966. - 272 с.

100. ВУЛИС А.З. Сатира // БСЭ. т. 22. - М., 1975. - С. 608-610.

101. ВУЛИС А.З. Серьезность несерьезных ситуаций: сатира, приключения, детектив. -Ташкент: Изд-во лит-ры и и-ва, 1984. 144 с.

102. ВУЛИС А.З. Поэтика «Мастера и Маргариты» // Звезда Востока. Ташкент, 1990. -№ 10-11.

103. ВУЛИС А.З. Роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита». М.: Худ. лит-ра, 1991. - 224 с.

104. ВУНДТ В. Фантазия как основа искусства. СПб.-М.: Т-во М.О.Вольф, 1914. - 146 с.

105. ВЫГОТСКИЙ Л.С. Психология искусства. М.: Искусство, 1968. - 576 с.

106. ГАВРЮШИН Н.К. Литострон, или Мастер без Маргариты // Вопр. лит-ры. 1991. -№ 8. - С. 75-88.

107. ГАКОВ В. Виток спирали / Зарубежная научная фантастика 60-70-х гг. М.: Знание, 1980.-64 с.

108. НО.ГАКОВ В. Предисловие // Энциклопедия фантастики. Минск: ИКО «Галаксиас», 1995 . С.5-11.

109. ГАКОВ В. Четыре путешествия на машине времени / Научная фантастика и ее предвидение. М.: Знание, 1983. - 191 с.

110. ГАЛИНА М. Мифология и кинофантастика // Общественные науки и современность. 1996. -№ 5. - С. 167-175.

111. З.ГАЛИНА М. Чужие среди нас. Идентификация страхов: По материалам научно-фантастического кино // Общественные науки и современность. 1998. -№ 3. - С. 157-167.

112. ГАЛИНСКАЯ И.JI. Криптография романа «Мастер и Маргарита» // Галинская И.Л. Загадки известных книг. М.: Наука, 1986. С. 65-125.

113. ГАМБУРГ Л. Гулливер, Алиса, Винни-Пух и все-все-все.: Приглашение в английскую детскую литературу. Киев: Интерпресс, 1996.

114. ГАСПАРОВ Б.М. Из наблюдений над мотивной структурой романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита» //Даугава. 1988. -№ 10-12. - 1989. -№ 1.

115. ГАЧЕВ Г. Жизнь художественного сознания. Ч. 1. М.: Искусство, 1972. - 200 с.

116. ГЕГЕЛЬ Г.В.Ф. Эстетика: В 4 т. Т. 2. - .М.: Искусство, 1969. - 326 с.

117. ГЕНЧИЕВА М. Правдивая фантазия и сказочная реальность: Размышления о современной сказке // Детская лит-ра. 1971. - № 6. - С. 44-47.

118. ПО.ГЕРАСИМОВ М.М. Внешний облик человека будущего: реплика при чтении фантастических романов // Художественное и научное творчество. Л.: Наука, 1972. -С. 193-201.

119. ГЕРНСБЕК X. Ральф 124С 41+: Роман о жизни в 2660 году. М.: Прогресс, 1964. - 167с.

120. ГЕРЧИКОВА И.А. Новое в фантастике зарубежных социалистических стран // Современная проза социалистического реализма (литературные жанры). М.: Изд-во МГУ, 1986.-С. 169-185.

121. ГЕРЧИКОВА И.А. Чешская фантастическая проза 70-80-х гг. XX века / К проблеме новаторства: Автореф. Дис. . канд. филол. наук. М., 1987. - 24 с.

122. ГЕССЕ Г. Собр. Соч. в 8 тг. -Т. 5. -М.: Изд. группа «Прогресс-Литера», 1994.-480 с.

123. ГОДФРУА Ж. Что такое психология: В 2-х т. М: Мир, 1992.

124. ГОЛОСОВКЕР Я.Э. Логика мифа. М.: Наука, 1987. - 220 с.

125. ГОНКУР Э. И Ж. Дневник. Записки из литературной жизни. Избранные страницы. Т. 1. - М.: Худ. лит-ра, 1964. - 711 с.

126. ГОНЧАРОВ В. Русская fantasy — выбор пути // Если. 1998. - № 9. - С. 216-224.

127. ГОРАНОВ К. Художественный образ и его историческая жизнь. М.: Искусство, 1970.-520 с.

128. ИО.ГОРЕЛИК Г.Е. Воланд и пятимерная теория поля // Природа. Л., 1978. - № 1. -С. 159-160.131 .ГРЕЧИХИНА О.Н., ОСОРИНА М.В. Современная фольклорная проза детей // Русский фольклор. Т. XX. - Л., 1981. - С. 96-106.

129. ГРИН А. Бегущая по волнам. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. - 496 с.

130. ГРОМОВА А.Т. Научная фантастика // Краткая лит. энциклопедия. М., 1968. -Т.5.-С. 140-143.

131. ГУГНИН А.А. Магический реализм в контексте литературы и искусства XX века: Феномен и некоторые пути его осмысления. М.: Ин-т славяноведения РАН, 1998. -117 с. - (Докдады научного центра славяно-германских исследований. Т. 2.).

132. ГУЛЫГА А.В. Искусство в век науки. М.: Наука, 1978.- 182 с.

133. ГУЛЫГА А.В. Пути мифотворчества и пути искусства // Нов. мир. 1969. - № 5. -С. 217-232.

134. ГУРЕВИЧ Г.И. Древо тем: книга замыслов. М.: Мол. гвардия, 1991. - 300 с.

135. ГУРЕВИЧ Г.И. Беседы о научной фантастике. М.: Просвещение, 1983. - 112 с.

136. ГУРЕВИЧ Г.И. Карта страны фантазий. М.: Искусство, 1967. - 176 с.

137. ГУРЕВИЧ Г.И. «Научная фантастика это лоция для потомков» // Книжное обозрение. - № 9. - 1992. - С. 3.

138. ДАРАГАН Н.Я. Очерк жизни и творчества Мирча Элиаде // Элиаде М. Космос и история. М.: Прогресс, 1987. - С. 3-26.

139. ДЕМУРОВА Н.М. Алиса в стране чудес и в Зазеркалье // Кэрролл Л. Алиса в стране чудес. Алиса в зазеркалье. М.: Наука, 1991. - С. 277-314.

140. ДЕМУРОВА Н.М. О литературной сказке в викторианской Англии // Вопросы литературы и стилистики германских языков. М.: МГПИ им. Ленина, 1975. - С.99-167.

141. ДЗЕМИД OK Б. О комическом. М.: Прогресс, 1974. - 223 с.

142. ДМИТРИЕВ В.А. К вопросу об определенности социалистического реализма и методологии изучения условности // Социалистический реализм сегодня. Проблемы и суждения. М.: Худ. лит-ра, 1977. - С. 121-130.

143. ДМИТРИЕВ В.А. Реализм и художественная условность. М.: Сов. писатель, 1974.-280 с.

144. ДМИТРИЕВ В.А. Условность // Краткая лит. энциклопедия. Т. 9. - М., 1978. - С. 744-746.

145. ДМИТРИЕВА JI.C. Время и пространство в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Целостность художественного произведения и проблемы его анализа в школьном и вузовском изучении литературы. Донецк: Донец, гос. ун-т, 1977. - С. 230-231.

146. ДНЕПРОВ В. Метафорический роман Франца Кафки // Идеи времени и формы времени. JL: Сов. писатель, 1980. - С. 432-486.

147. ДОБИН Е. В природе искусства // Нева. 1972. - № 5. - С. 195-204.151 .«Документы свидетельствуют»: о романах Ивана Ефремова «Туманность Андромеды» и «Час Быка» // Вопр. лит-ры. 1994. - № 3. - С. 234-247.

148. ДОЛГОВ К.М. Эстетика Жана-Поля Сартра. М.: Знание, 1990. - 63 с.

149. ДОРОШЕВИЧ А. Миф в литературе XX века // Вопросы лит-ры. 1970. - № 2. -С. 122-140.

150. ДРЕМОВ А.К. Художественный образ. М.: Сов. писатель, 1961. - 406 с.

151. ДРОЗД Е. Волны в океане фантастики // Слушайте звезды. Сборник фантастических произведений. М.: Молодая гвардия, 1991. - С. 449-474.

152. ДУГИН А. «Магический реализм» Густава Майринка // Майринк Г. Голем. Вальпургиева ночь. М.: Прометей, 1989. - С. 309-329.

153. ДЬЯКОНОВ И.М. Введение // Мифологии древнего мира. М.: Наука, 1977. - С. 5-54.

154. ЕВЗЛИН М. Космогония и ритуал. М.: Радикс, 1993. - 337 с.

155. ЕЛАНСКИЙ Н.П. Соотношение условности и жизнеподобия в стиле Гашека // Проблемы русской и зарубежной литературы. Саратов: изд-во Саратовского ун-та, 1965.-С. 345-355.

156. ЕЛИСТРАТОВ А. Предисловие // Шелли М. Франкенштейн, или Современный Прометей. М.: Худож. лит-ра, 1965. - С. 3-23.161 .ЕРЕМЕЕВ А.Ф. Происхождение искусства. М.: Молодая гвардия, 1970. - 272 с.

157. ЕРЕМИНА В.И. Миф и народная песня: К вопросу об исторических основах песенных превращений // Миф фольклор - литература. - Л.: Наука, 1978. - С. 3-15.

158. ЕРШОВ Л.Ф. Сатира и современность. М.: Современник, 1978. - 269 с.

159. ЕРШОВ Л.Ф. Сатирические жанры русской советской литературы. Л.: Наука, 1977.-282 с.

160. ЕФРЕМОВ И. «. До равной богам высоты» // Книжное обозрение. № 23. - 1990. - 8 июня. - С.8.

161. ЖДАН В.Н. Кино и условность. М.: Искусство, 1971. - 109 с.

162. Жизненный материал и художественное обобщение: Анкета журнала «Вопросы литературы» // Вопр. лит-ры. 1966. - № 9. - С. 3-62.

163. Забытый день рождения / Сказки английских писателей. М.: Правда, 1990. - 592 с.169.3арубежная детская литература. М.: Просвещение, 1974. - 478 с.

164. ЗАТОНСКИЙ Д.В. Предисловие // Кафка Ф. Америка. Процесс. Из дневников. М.: Политиздат, 1991. С. 3-14.176.3АТОНСКИЙ Д.В. Франц Кафка и проблемы модернизма. М.: Высшая школа, 1965.-115 с.

165. ИВАНОВА С.П. Воспитательная функция социальной фантастики // Проблемы социального познания: вопросы формирования социальной активности. М.: МГПИ, 1981.-С. 135-142.

166. ИВАШЕВА В. Новые черты реализма на Западе. М.: Сов. писатель, 1986. - 285 с.

167. ИЗМАЙЛОВ Н.В. Тема «вампиризма» в литературе первых десятилетий XIX в. // Сравнительное изучение литератур. Л.: Наука, 1976. - С.510-519.

168. ИЛЬЕНКОВ 3. Об эстетической природе фантазии // Вопросы эстетики. М.: Искусство, 1964. - Вып. 6.

169. ИНОЗЕМЦЕВ И.В. Современная научная сказка, ее нравственный и образовательные аспекты // Проблемы детской литературы. Петрозавдск: ПГУ, 1981. - С. 91-110.

170. ИОНИН Л.Г. Две реальности «Мастера и Маргариты» // Вопросы философии. -М„ 1990.-№2.-С. 44-55.

171. ИШАНОВА А.К. Функции притчи в советской прозе 1970 начала 1980-х гг. -Автореф. дис . канд. филол. наук. - М., 1984. - 25 с.

172. КАБАКОВ Р.И. «Повелитель колец» Д.Р.Р.Толкиена и проблема современного литературного мифотворчества. Автореф. дис. канд. филол. наук. - Л., 1989. - 16 с.

173. КАЗАНЦЕВ А. От правды жизни к предвидению / Об А.Толстом // Вопросы литературы. - 1983. -№ 1. - С. 62-65.

174. КАГАРЛИЦКИЙ Ю.И. Вглядываясь в грядущее / Книга о Герберте Уэллсе. М: Книга, 1989.-350 с.

175. КАГАРЛИЦКИЙ Ю.И. Герберт Уэллс. М.: Гослитиздат, 1963. - 279 с.

176. КАГАРЛИЦКИЙ Ю.И. Реализм и фантастика// Вопр. лит-ры.-1971.-№ 1.-С. 101-117.

177. КАГАРЛИЦКИЙ Ю.И. Уэллс и Жюль Верн // Вопр. лит-ры. 1962. - № 6.1. С.116-133.

178. КАГАРЛИЦКИЙ Ю.И. Фантастика ищет новые пути // Вопросы литературы. -1974. -№ 10.-С. 159-178.

179. КАГАРЛИЦКИЙ Ю.И. Что такое фантастика? . М.: Худ. лит-ра, 1974. 394 с.

180. КАЗАРКИН А.П. Истолкование литературного произведения: вокруг «Мастера и Маргариты» М.Булгакова. Кемерово: КГУ, 1988. - 85 с.

181. КАКАБАДЗЕ Н.М. Поэтика романа Томаса Манна. Тбилиси: Изд-во Тбилис. гос. ун-та, 1983.-75 с.

182. КАЛАРАШВИЛИ Р.Г. Мир романа Германа Гессе. Тбилиси: «Сабчота Сакарт-вело», 1984.-262 с.

183. КАЛМЫКОВ С. В поисках зеленой палочки // Вечное солнце: Русская социальная утопия и научная фантастика / вторая половина XIX начало XX в. . М.: Молодая гвардия, 1979.-С. 5-38.

184. КАРАСЕВ Л.В. Философия смеха. М.: Российский гуманит. ун-т, 1996. - 224 с.

185. КАФКА Ф. Америка. Процесс. Из дневников. М.: Политиздат, 1991. 606 с.

186. КЕССИДИ Ф. От мифа к логосу. М.: Мысль, 1972. - 312 с.

187. КЛИКС Ф. Пробуждающееся мышление: У истоков человеческого интеллекта. М.: Прогресс, 1983.-302 с.

188. КНИПОВИЧ Е. Франц Кафка // Иностр. лит-ра. 1964. - № 1. - С. 195-204.

189. КОБЗЕВ Н.А. Роман Александра Грина. Кишинев, Штиинца, 1983. - 140 с.

190. КОВСКИЙ В.Е. Романтический мир Грина. М.: Наука, 1969. - 295 с.

191. КОМАРОВ С.А. В.В.Маяковский и проблемы комедии. Тюмень: Тюменский гос. ун-т, 1996.-98 с.

192. КОРАБЛЕВ А.А. Время и вечность в пьесах М.Булгакова // Михаил Булгаков -драматург и художественная культура его времени. М.: СТД, 1988. - С. 39-56.

193. КОРАБЛЕВ А.А. Тайнодействие в «Мастере и Маргарите» // Вопросы литературы.- 1991.-№ 5.-С. 35-54.221 .КОРОЛЕВ К. Повелитель Среднеземелья//Книжное обозрение. -№1.-1992.-С.15.

194. КОФМАН А.Ф. Проблемы «магического реализма» в латиноамериканском романе // Современный роман: Опыт исследования. М.: Наука, 1990. - С. 183-201.

195. КРАСАВЧЕНКО Т.Н. Реальность, традиции, вымысел в современном английском романе // Современный роман. Опыт исследования. М.: Наука, 1990. - С. 127-154.

196. КРАСНОВА Т. В ладу со сказкой: Традиция фольклорной сказки в творчестве русских писателей XX в. Иркутск: Иркут. гос. пед ин-т, 1993. - 98 с.

197. Краткий словарь по эстетике. М.: Политиздат, 1983. - 543 с.

198. Краткая литературная энциклопедия ТТ. 1-9. - М.: Сов. энциклопедия, 1967-1978.

199. КРЮЧКОВ В.П. «Мастер и Маргарита» и «Божественная комедия»: к интерпретации эпилога романа М.Булгакова // Русская литература. 1995. - № 3. - С. 225-229.

200. КУБАТИЕВ А.К. Современный фантастический рассказ Великобритании (50-70-е годы). Автореф. дис. канд. филол. наук. - М., 1980. - 22 с.

201. КУБАТИЕВА Н.М. Научно-фантастические романы Артура Ч. Кларка (к вопросу о специфике жанра). Автореф. дис. . канд. филол. наук. - М., 1980. - 24 с.

202. КУРГИНЯН М.С. Романы Томаса Манна. М.: Худож. лит-ра, 1975. - 335 с.

203. КУРИЦЫН В. Мир спасет слабость // Дружба народов. № 2. - 1992. - С. 229-232.

204. КУТЕЙЩИКОВА В., ОСПОВАТ Л. Новый латиноамериканский роман, 50-70-е гг.: Литературно-критические очерки. М.: Сов. писатель, 1983. -424 с.

205. КУШЛИНА О., СМИРНОВ Ю. Магия слова / Заметки на полях романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита» // Памир. 1986. - № 5-6.

206. КУШЛИНА О., СМИРНОВ Ю. Некоторые вопросы поэтики романа «Мастер и Маргарита» // Михаил Булгаков драматург и художественная культура его времени. - М.: СТД, 1988. - С. 285-303.

207. ЛАНДОР М. Фантастическая сатира Уэллса // Вопросы литературы. 1963. - № 8. -С. 208-211.

208. ЛАНИН Б.А. Роман Е.Замятина «Мы». М.: Алконост, 1992. - 27 с.

209. ЛАНИН Б.А., БОРИШАНСКАЯ М.М. Русская антиутопия XX в. М.: ТОО «Онега», 1994. - 247 с.

210. ЛАРИН С. Литература крылатой мечты. М.: Знание, 1961. - 48 с.

211. ЛЕБЕДЕВ А.Е. Традиции сатиры Свифта в социальной фантастике Герберта Уэллса. Дис . канд. филол. наук М.: Пед. ин-т им.Крупской, 1981. - 200 с.

212. ЛЕВИ-БРЮЛБ Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: ОГИЗ, 1937.-520 с.

213. ЛЕВИ-СТРОС К. Печальные тропики. Пушкино: Культура, 1994. - 319 с.

214. ЛЕВИ-СТРОС К. Структура мифа // Вопросы философии. 1970. - № 7. - С. 152-164.

215. ЛЕВИНТОН А.Г. Роман Э.Т.А.Гофмана «Эликсиры сатаны» // Гофман Э.Т.А. Эликсиры сатаны. Л.: Наука, 1984. - С. 235-276.

216. ЛЕВИН А.Е. Англо-американская фантастика как социокультурный феномен // Вопр. философии. 1976. -№ 3. - С. 146-154.

217. ЛЕВИНА Е.М. Небылица и небыличность в детском фольклоре и детской литературе//Проблемы детской литературы. Петрозаводск: ПГУ, 1981. -С. 111-128.

218. ЛЕМ С. Мир на Земле. Фиаско. М.: Прогресс, 1991. - 525 с.

219. ЛЕМ С. Мифотворчество Томаса Манна // Новый мир. 1970. - № 6. - С. 234-256.

220. ЛЕМ С. Собрание сочинений. Т.1-13. - М.: Текст, 1992-1996.

221. ЛЕМ С. Фантастика не самоцель // Вопросы литературы. - 1970. - № 9. - С. 175-180.

222. ЛЕМ С. «Я всегда удирал в космос» // Известия. 1996. - 16 марта. - С. 3.

223. ЛЕОНОВА Т.Г. Русская литературная сказка XIX в. в ее отношении к народной сказке: Поэтическая система жанра в историческом развитии. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1982. - 197 с.

224. ЛЕОНТЬЕВА Э.В. Искусство и реальность. Л.: Наука, 1972. - 238 с.

225. ЛЕССКИСС Г.А. «Мастер и Маргарита» М.Булгакова: манера повествования, жанр, макрокомпозиция // Изв. АН СССР. Сер. Лит. и яз. - Т.38. - № 1. - С. 52-59.

226. Литературные традиции в поэтике Михаила Булгакова / Межвуз. сб. Куйбышев: Гос. пед. ин-т. им. В.В.Куйбышева, 1990. - 161 с.

227. ЛИПОВЕЦКИЙ М.Н. Поэтика литературной сказки / На материале русской литературы 1920-1980-х гг. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1992. - 185 с.

228. Литература, документ, факт: Творческая встреча в журнале «Иностранная литература» // Иностранная литература. 1966. - № 9. - С. 178-207.

229. ЛИФШИЦ И.М. О невероятном и невозможном // Художественное и научное творчество. Л.: Наука, 1972. - С. 91-96.

230. ЛИФШИЦ М.А. Критические заметки к современной теории мифа // Вопросы философии. 1973.-№ 8. - С. 143-153.

231. ЛИФШИЦ М.А. Мифология древняя и современная. М.: Искусство, 1980. - 582 с.

232. ЛИХАЧЕВ Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. 1968. - № 8. - С. 74-87.

233. ЛИХАЧЕВ Д.С. Литература реальность - литература. - Л.: Сов. писатель, 1981.-215с.

234. ЛИХАЧЕВ Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М.: Наука, 1979. - 352 с.

235. ЛОСЕВ А.Ф. Знак. Символ. Миф. М.: МГУ, 1982. - 479 с.

236. ЛОСЕВ А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. - 524 с.

237. ЛОСЕВ А.Ф. Художественные каноны как проблема стиля // Вопр. эстетики. -Вып. 6.-М, 1964.-С. 351-399.

238. ЛОСЕВ В.И. Вещие сны // Булгаков М.А. Грядущие перспективы. М.: Изофакс, 1993.-С. 5-52.

239. ЛОСЕВ В.И. «Рукописи не горят» // Булгаков М. Великий канцлер. М.: Изд-во «Новости», 1992. - С. 3-22.

240. ЛОТМАН Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек текст - семиосфера - история. - М.: Язык русской культуры, 1996. - 447 с.

241. Лекции по структурной поэтике. Тарту, Тарт. гос. ун-т, 1964. - 194 с.

242. ЛОТМАН Ю.М., УСПЕНСКИЙ Б.А. Миф имя - культура // Труды по знаковым системам. - Тарту, Тарт. гос. ун-т., 1973.

243. ЛОТМАН Ю.М., УСПЕНСКИЙ Б.А. Условность в искусстве // Философская энциклопедия. Т.5. - М: Сов. энциклопедия, 1970. - С. 287-288.

244. ЛУЗИНА С.А. Архетип «Центра мира» в контексте мифопоэтики Д.Р.Р.Толкиена // Традиции и новаторство в литературах стран Западной Европы и США. М., 1994. -С. 95-107.

245. ЛУКИН А., РЫНКЕВИЧ Вл. В магическом лабиринте сознания: Литературный миф XX века // Иностранная литература. 1992. - № 3. - С. 234-249.

246. ЛУПАНОВА И.П. Русская народная сказка в творчестве писателей первой половины XIX в. Петрозаводск: Гос. изд-во Карельской АССР, 1959. - 504 с.

247. ЛУПАНОВА И.П. Современная литературная сказка и ее критики: (заметки фольклориста) // Проблемы детской литературы. Петрозаводск, 111 У, 1981. - С. 76-90.

248. ЛЬЮИС К.С. Космическая трилогия. СПб.: Северо-Запад, 1993. - 640 с.

249. ЛЬЮИС К.С. Расторжение брака. М.: Прометей, 1990. - 48 с.

250. ЛБЮИС К.С. Хроники Нарнии. М.: СП «Космополис», 1991. - 683 с.283 .Льюис Клайв Стэплз / Книжное обозрение. № 40. - 1994 г. - 4 октября. - С. 6.

251. ЛЮБИМОВА А.Ф. Жанровые особенности романов Г.Уэллса 1890-х годов // Уч. Зап. Перм. гос. ун-та. № 157. - С. 207-226.

252. ЛЯПУНОВ Б.В. В мире мечты. М.: Книга, 1970. - 212 с.

253. ЛЯПУНОВ Б.В. В мире фантастики. М.: Книга, 1975. - 207 с.

254. ЛЯХОВА В.В. Категория фантастического в советской драматической сказке для детей // Проблемы метода и жанра. Вып. 7. - Томск: Изд-во ТГУ, 1980. - С. 14-25.

255. М.А.Булгаков драматург и художественная культура его времени. - М.: Союз театр. деят. РСФСР, 1988. - 492 с.

256. МАГОМЕДОВА Д.М. «Никому не известный композитор однофамилец.»: О семантических аллюзиях в романе М.Булгакова «Мастер и Маргарита» // Известия АН СССР. - Т.38. - Сер. лит-ры и яз. - 1979. - № 1. - С. 83-86.

257. МАЙРИНК Г. Ангел Западного окна. СПб.: Terra incognita, 1992. - 528 с.

258. МАЙРИНК Г. Голем. Вальпургиева ночь. М.: Прометей, 1989. - 334 с.

259. МАЛЯРОВА Т.Н. Три типа условной драмы в советской драматургии 20-30-х гг.: На материале драматургии В.Маяковского, М.Булгакова, Е.Шварца // Проблемы типологии литературного процесса. Пермь, ПГУ, 1980. - С. 88-101.

260. МАЛЕВИЧ О.М. Карел Чапек. 2-е изд. - М.: Худ. лит-ра, 1989. - 304 с.

261. МАНАКОВ B.C. Сатирико-юмористическая проза: Проблемы жанра и стиля. -Сыктывкар: Перм. ун-т, 1986. 86 с.

262. МАНН Т. Собр. соч. В 10-ти т. -М.: Гослитиздат, 1959-1961.

263. МАНН Т. Иосиф и его братья . Т. 1-2. - М.: Правда, 1987.

264. МАНН Т. Иосиф и его братья. Доклад // МАНН Т. Иосиф и его братья Т.2. М.: Правда, 1987.-С. 694-715.

265. МАНН Ю.В. Гротеск // Краткая лит. энциклопедия. Т.2. - М.: Сов. энциклопедия, 1964.-С. 401-402.

266. МАНН Ю.В. О гротеске в литературе. М.: Сов. писатель, 1966. - 183 с.

267. МАНН Ю.В. Художественная условность и время // Нов. Мир. -1963. -№ 1. -С. 218-235.

268. МАНН Ю.В. Эволюция гоголевской фантастики // К истории русского романтизма. М.: Наука, 1973. - С. 219-258.

269. МАРТЫНОВ Ф.Т. Магический кристалл: Философский очерк об эстетическом восприятии и условности в искусстве. Свердловск: Средне-Уральское книж. изд-во, 1971.-171 с.

270. МАЯКОВСКИЙ В.В. Сочинения в двух томах. ТТ. 1-2. - М.: Правда, 1988.

271. МЕДВЕДЕВА Н.Г. Миф как форма художественной условности. Автореф. дис . канд. филол. наук. - М, 1984. - 23 с.

272. МЕДВЕДЕВА Н.Г. Миф как форма художественной условности. Дис . канд. филол. наук. - М, 1984. - 173 с.

273. МЕЛЕТИНСКИЙ Е.М. Время мифическое // Мифы народов мира / Энциклопедия. Т.1. - М.: Сов. энциклопедия, 1991. - С. 252-253.

274. МЕЛЕТИНСКИЙ Е.М. Герой волшебной сказки: Происхождение образа. М.: Изд-во вост. лит., 1958. - 264 с.

275. ЗЮ.МЕЛЕТИНСКИЙ Е.М. Клод Леви-Стросс и структурная типология мифа // Вопросы философии. 1970. -№ 7. - С. 165-173.311 .МЕЛЕТИНСКИЙ Е.М. Миф и историческая поэтика фольклора. М.: ИМЛИ, 1977.-22 с.

276. МЕЛЕТИНСКИЙ Е.М. Миф и сказка // Фольклор и этнография. Л.: Наука, 1970. -С. 139-148.

277. МЕЛЕТИНСКИЙ Е.М., ТОКАРЕВ С.А. Мифология // Мифы народов мира / Энциклопедия.-Т. 1.-М.: Сов. энциклопедия, 1991.-С. 11-20.

278. МЕЛЕТИНСКИЙ Е.М. Мифы древнего мира в сравнительном освещении // Типология и взаимосвязи литератур древнего мира. М.: Наука, 1971. - С. 68-134.

279. МЕЛЕТИНСКИЙ Е.М. Мифологические теории XX века на Западе // Вопросы философии. 1971. -№ 7. - С. 165-171.

280. МЕЛЕТИНСКИЙ Е.М. О происхождении литературно-мифологических сюжетных архетипов // Arbor mundi. Вып.2. - М., 1993. - С. 9-62.

281. МЕЛЕТИНСКИЙ Е.М. Первобытные истоки словесного искусства // Ранние формы искусства. М.: Искусство, 1972. - С. 149-190.

282. МЕЛЕТИНСКИЙ Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. - 408 с.

283. МЕЛЬНИКОВ А.И. Советская фантастическая литература 70-80-х гг. и тенденции развития жанра. Автореф. дис. канд. филол. наук. - М., 1988. - 19 с.

284. МЕТЕРЛИНК М. Пьесы. М.: Искусство, 1958. - 575 с.

285. МЕЩЕРЯКОВА М.И. «Над вымыслом слезами обольюсь.»: условные формы в русской детской и подростково-юношеской прозе 60-90-х годов // Мещерякова М.И.

286. Русская детская, подростковая и юношеская проза второй половины XX века: Проблемы поэтики. М.: Мегатрон, 1997. - 389 с.

287. МИЛЯВСКИЙ Б.А. Сатирик и время: О мастерстве Маяковского-драматурга. -М.: Сов. писатель, 1963. 304 с.323 .Мир глазами фантастов / Рекомендательный библиографический справочник. М.: Книга, 1986.- 174 с.

288. Мифы народов мира / Энциклопедия. Т.1-2. - М.: Сов. энциклопедия, 1991.

289. Михаил Булгаков: современные толкования / Сб. обзоров. М.: АН СССР ИНИОН, 1991 -243 с.

290. МИХАЙЛОВА А.А. О художественной условности. М.: Мысль, 1970. - 300 с.

291. МИХАИЛОВА Л. Александр Грин: Жизнь, личность, творчество. М.: Худож. лит-ра, 1972. - 192 с.

292. МОРОЗОВ А.А. Немецкая волшебно-сатирическая сказка // Немецкие волшебно-сатирические сказки. Л.: Наука, 1972. - С. 155-201.

293. МОРТОН А.Л. Английская утопия. М.: Изд. иностр. лит-ры, 1956. - 277 с.

294. МОРУА А. Искусство и действительность // Иностр. лит-ра. -1966. № 12. - С. 217-219.

295. МЫШКО Д.Р. Философские аспекты научной фантастики Станислава Лема. Дис . канд. филол. наук. -М., 1993.

296. НАСЫПНАЯ Г.А. Духовно-нравственное совершенствование личности музыканта в творчестве Т.Манна и Г.Гессе. М.: ТОО «Люкс-арт», 1996. - 109 с.

297. НЕВЕ О. О космической трилогии // Льюис К.С. Космическая трилогия: романы, эссе. СПб.: Северо-Запад, 1993. - С. 631-638.

298. НЕЕЛОВ Е.М. Волшебно-сказочные корни научной фантастики. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1986. - 103 с.

299. НЕЕЛОВ Е.М. Легкое дыхание волшебной сказки // Детская литература. 1977. -№8.-С. 7-10.

300. НЕЕЛОВ Е.М. Натурфилософия русской волшебной сказки. Петрозаводск: ПГУ, 1989.-86 с.

301. НЕЕЛОВ Е.М. О категориях волшебного и фантастического в современной литературной сказке // Художественный образ и историческое сознание. Петрозаводск: ПГУ, 1974.-С. 39-52.

302. НЕЕЛОВ Е.М. Сказка, фантастика, современность. Петрозаводск: Карелия, 1987. -124 с.

303. НЕЕЛОВ Е.М. Фольклорная волшебная сказка и научная фантастика. Л.: Изд-во ЛГУ, 1986.- 198 с.

304. НЕЕЛОВ Е.М. Фантастическое как эстетико-художественный феномен // Эстетические категории: формирование и функционирование. Петрозаводск: Петрозаводский гос. ун-т, 1985. - С. 98-108.

305. НЕЕ ЛОВ Е.М. Фольклорно-сказочный «мир без выбора» в литературной сказке и научной фантастике // Проблемы детской литературы. Петрозаводск, Изд-во Петрозаводского ун-та, 1987.-С. 126-145.

306. НЕХОРОШЕВ М. Фантастика в ожидании прозы // Звезда. -1998. -№ 9. С. 221-229.

307. НИКОЛАЕВ Д.П. Безусловность условности // Вопросы литературы. 1967. - № 12.-С. 198-203.

308. НИКОЛАЕВ Д.П. Смех Щедрина: Очерки сатирической поэтики. М.: Сов. писатель, 1988.-400 с.

309. НИКОЛАЕВ Д.П. Сатира Щедрина и реалистический гротеск. М.: Худож. литра, 1977.-357с.

310. НИКОЛБСКИЙ С.В. В зеркале иронии и сатиры: скрытые мотивы и аллюзии в прозе М.Булгакова // Известия РАН. Серия литературы и языка. - Т.54. - 1995. -№2.-С. 51-57.

311. НИКОЛЬСКИЙ С.В. В невидимой части ассоциативного спектра. // Славяноведение. 1994. - № 5. - С. 29-44.

312. НИКОЛЬСКИЙ С.В. На грани метафор и аллюзий (О некоторых зашифрованных местах в антиутопиях Булгакова) // Известия РАН. Сер. Литература и язык. - Т. 58. - 1999. -№ 1.-С. 11-19.

313. НИКОЛЬСКИЙ С.В. Научная фантастика и искусство иносказания // Советское славяноведение. 1992. -№ 1. - С. 57-71.

314. НИКОЛЬСКИЙ С.В. Карел Чапек фантаст и сатирик. - М.: Наука, 1973. - 432 с.

315. НОВИК С.Е. Система персонажей русской волшебной сказки // Типологические исследования по фольклору. М.: Наука, 1975. - С. 214-246.

316. НОВИКОВ В. В колодце ожидания / Заметки о романе В.Орлова «Альтист Данилов» // Литературная газета. № 22. - 1980. - С. 5.

317. НОВИКОВА Т. Пространственно-временные координаты в утопии и антиутопии: Андрей Платонов и западный утопический роман // Вестник МГУ Сер. 9. - 1997. -№ 1. - С. 67-77.

318. НОВИКОВ Н.В. Образы восточнославянской волшебной сказки. Л.: Наука, 1974. - 256 с.

319. НОВИКОВА О.А. Утопия Александра Грина // Социокультурные утопии XX в. -Вып. 6. М„ 1988. - С. 176-200.

320. НУДЕЛЬМАН Р.И. Фантастика // Краткая лит. энциклопедия. Т. 7. - М., 1972. -С. 887-895.

321. НУЙКИН А. Фантастика как эстетическая проблема // Дет. лит-ра. 1976. - № 6. -С. 8-12.

322. ОБРУЧЕВ В.А. Плутония. М.: Мектеп, 1986. - 288 с.

323. ОКЛАДНИКОВ А.П. Утро искусства. Л.: Искусство, 1968. - 135 с.

324. Збб.ОЛДИС Б. Почему я стал фантастом? // Иностр. лит-ра. 1967. - № 1. - С. 253.

325. ОРЛОВ В. Происшествие в Никольском. Альтист Данилов. М.: Сов. писатель, 1983.-592 с.

326. З68.ОСИПОВ А.Н. Библиография фантастики: Опыт историко-аналитической и мето-дико-теоретической характеристики. М.: МПИ, 1990. - 224 с.369.0СИП0В А.Н. Основы фантастоведения. М.: Всес. науч.-метод цетр нар. тв-ва и культ.-просвет, работы, 1989. - 123 с.

327. ОСОРИНА М. «Черная простыня летит по городу», или Зачем дети рассказывают страшные истории // Знание Сила. - 1986. - № 10. - С. 43-45.

328. От мифа к литературе / Сборник к 75-летию Е.М.Мелетинского. М.: Рос. ун-т, 1993.-350 с.372.0ЦЕТ Г. Миры Уильяма Голдинга // Голдинг У. Повелитель мух. М.: Педагогика, 1990.-224 с.

329. ОХЛОПКОВ Н.П. Об условности // Театр. 1959. - № 11. - С. 58-77.

330. ПАВЛОВА Н.С. Магический кристалл Германа Гессе // Гессе Г. Собр. соч. в 8 т. -Т. 1. М.: Изд. группа «Прогресс - Литера», 1994. - С. 5-34.

331. ПАЛЕЙ А. Научно-фантастическая литература // Литературная учеба. 1935. - № 7-8.-С. 122-147.

332. ПАЛИЕВСКИЙ П.В. Документ в современной литературе// Палиевский П.В. Литература и теория. М.: Сов. Россия, 1979. - С. 121-167.

333. ПАЛИЕВСКИЙ П.В. Последняя книга М.Булгакова // Палиевский П.В. Литература и теория. М.: Сов. Россия, 1979. - С. 263-271.

334. ПАПЕРНЫЙ 3. О мастерстве Маяковского. М.: Сов. писатель, 1957. - 454 с.

335. ПАПИНИ Д. Трагическая ежедневность. Берлин: Гос. Изд-во,1923. - 120 с.

336. ПАРНОВ Е. «Если ты не думаешь о завтра, ты потерял свой сегодняшний день» // Книжное обозрение. № 26. - 1992. - 26 июня. - С. 9.

337. ПАРНОВ Е. Зеркало Урании: сборник статей о научной фантастике. М.: Сов. Россия, 1982.-224 с.

338. ПАРПУЛОВА Л. Българските вълшебни приказки: Въведение в поетиката. София: Изд-во Бълг. акад. на науките, 1978. - 233 с.383 .ПАРШИН Л. Чертовщина в американском посольстве в Москве, или 13 загадок Михаила Булгакова. М.: Книжная палата, 1991. - 208 с.

339. ПЕРУМОВ Н. Кольцо тьмы: В 3-х кн. СПб.: Терра, 1993-1996.

340. ПЕТЕЛИН В. Михаил Булгаков: Жизнь. Личность. Творчество. М.: Моск. рабочий, 1989.-495 с.

341. ПЕТРОВСКИЙ М.С. Книги нашего детства. М.: Книга, 1996. - 288 с.

342. ПЛОТКИН Л.А. О путях развития русской сатиры // Русская сатира XIX начала XX в. - М.-Л.: Гослитиздат, 1960. - С. 3-32.

343. ПО Э. Полное собрание рассказов. М.: Наука, 1970. - 799 с.

344. ПОДДУБНАЯ Р.Н. Идейно-художественные функции фантастики и развитие творческих принципов реализма в русской литературе XIX в. Автореф. дис. докт. филол. наук. - Киев, 1990. - 30 с.

345. ПОДДУБНАЯ Р.Н. Рассказ «Сон» И.С.Тургенева и концепция фантастического в русской реалистической литературе 1860-1870-х гг. // Русская литература 1870-1890-х гг. Свердловск, Урал. гос. ун-т, 1980. - С. 75-93.

346. ПОМЕРАНЦЕВ А Э.В. Судьбы русской сказки. М.: Наука, 1965. - 220 с.

347. ПОТЕБНЯ А.А. Слово и миф. М.: Правда, 1989. - 624 с.

348. ПОТЕБНЯ А.А. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. - 614 с.

349. ПРОПП В.Я. Морфология сказки. М.: Наука, 1969. - 168 с.

350. ПРОПП В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л.: ЛГУ, 1986. - 366 с.

351. ПРОПП В.Я. Проблемы комизма и смеха. М.: Искусство, 1976. - 182 с.

352. ПРОПП В.Я. Русская сказка. Л.: ЛГУ, 1984. 335 с.

353. ПРОПП В.Я. Русские аграрные праздники / Опыт историко-этнографического исследования. СПб.: Азбука: Терра, 1995. - 174 с.

354. ПРОПП В.Я. Структурное и историческое изучение волшебной сказки // Пропп В .Я. Фольклор и действительность. М.: Наука, 1976. - С. 132-152.

355. ПРХОРОВ Е.И. Александр Грин. М.: Просвещение, 1970. - 119 с.

356. ПУРИШЕВ Б. Брюсов и немецкая культура XVI в. // Брюсов В. Огненный ангел. -М.: Высшая школа, 1993. С. 421-436.

357. РАЗМАХНИНА В.К. Научно-фантастический роман как модель социальных процессов // Типология и взаимосвязи в русской и зарубежных литературах. Вып. 2. -Красноярск, Краен, гос. пединститут, 1977. - С. 117-136.

358. РАЗУМОВСКАЯ М.В. Роман-утопия во Франции в первой половине XVHI века // Вестник ЛГУ. Серия истории, литературоведения, языкознания. - 1989. - Вып. 4. - С. 46-51.

359. РАЗУМНЫЙ М.В. О природе художественного обобщения. М.: Соцэкгиз, 1960. -143 с.

360. РАЙТ А.К. «Мастер и Маргарита» М.Булгакова в свете работы Г.Гессе «Немного о теологии» // Славянские культуры и мировой культурный процесс. Минск, 1985. - С. 361-366.

361. РЕВИЧ В. Не быль, но и не выдумка: Фантастика в русской дореволюционной литературе. М.: Знание, 1979. - 64 с.

362. РЕВИЧ В. Перекресток утопий: У истоков советской фантастики // Орион. М.: Московский рабочий, 1985. - С. 309-348.

363. РОДАРИ Д. Грамматика фантазии: Введение в искусство придумывания историй. -М.: Прогресс, 1978.-215 с.

364. ГРУБ ЛЕВ К.А. «Страшный» фольклор детей и научная фантастика: К постановке вопроса// Проблемы детской литературы. Петрозаводск, 1989.-С. 122-133.

365. Русская советская фантастика XX века в именах и лицах: справочник под ред. М.И.Мещеряковой. М.: Мегатрон, 1998. - 136 с.

366. Русский советский рассказ. Очерки истории жанра. Л.: Наука, 1970. - С. 320-333, 457-460, 696-730.

367. РЫБАКОВ В. НФ в предложенных обстоятельствах // Звезда. 1994. - № 5. - С. 194-197.

368. РЮРИКОВ Ю.Б. Через сто и тысячу лет: Человек будущего и советская художественная фантастика.-М.: Искусство, 1961.-112с.

369. САБИНИНА О.Б. Жанр антиутопии в английской и американской литературе 3050-х гг. XX в. Автореф. дис . канд. филол. наук. - М., 1990. - 20 с.

370. САПКОВСКИЙ А. Вареник, или Нет золота в Серых горах: размышления о генезисе и судьбах fantasy // Если. 1997. - № 12. - С. 220-244.

371. САРТР Ж.П. Философские пьесы. М.: Канон, 1996. - 384 с.

372. СВЕНТОХОВСКИЙ А. История утопий. М.: Изд-во В.М.Саблина, 1910.-427 с.

373. СЕДЕЛЫШК В.Д. Г.Гессе и швейцарская литература. М.: Высшая школа, 1970. - 92 с.

374. СЕМИБРАТОВА И.В. Путешествие по странам Мечты // Зарубежная фантастическая проза прошлых веков. Социальные утопии. М.: Правда, 1989. - С. 5-16.

375. СЕМИБРАТОВА И.В. «Чудесные рассказывая тайны .»// Оборотень: русские фантасмагории. М.: Книжная палата, 1994. - С. 327-335.

376. СИЗОВ С.С. Утопия и общественное сознание. Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. - 119 с.

377. СИМОНЯН К. Не цель, а средство // Детская литература. 1976. - № 4. - С. 6-8.

378. Сказка и несказочная проза: Межвуз. сборник научных трудов. М.: МГПУ, 1992- 160 с.

379. Сказки народов мира в 10 тт. Т.8. - М.: Детская лит-ра, 1993 - 719 с.

380. СЛАВОВА М.Т. К вопросу о характере и функциях фантастического в беллетристике для детей // Проблемы детской литературы. Петрозаводск, 1989. - С. 78-85.

381. СМЕЛКОВ Ю.С. Гуманизм технической эры: О жанре научной фантастики // Вопросы литературы. 1973. - № 11. - С. 42-71.

382. СМЕЛКОВ Ю.С. Фантастика о чем она? - М.: Знание, 1974. - 63 с.

383. СМИРНОВ-НЕСВИЦКИЙ Ю.А. Особенности поэтики театра Маяковского. Л: Ленингр. ин-т театра, музыки и кинематографии, 1980. - 99 с.

384. СМИРНОВ А М. Волшебные мотивы в литературной сказке // Детская лит-ра. -1977,-№7. -С. 32-36.

385. СОКОЛОВ Б.В. Роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита». М.: Наука, 1991. -173 с.

386. СОЛОДКИЙ Б.С. Русская утопия XVIII в. и нравственный идеал человека // Научные доклады высшей школы. Философские науки. - 1975. -№ 5. - С. 92-101.

387. СОЛОДОВНИКОВ С. Роман-предупреждение в творчестве Станислава Лема. -Автореф. дис. . канд. филол. наук. Минск, 1979. - 18 с.

388. СТЕБЛИН-КАМЕНСКИЙ М.И. Миф. Л.: Наука, 1976. - 105 с.

389. СТЕПЛДОН О. Создатель звезд. М.: Reefl-book - Ваклер, 1996. - 300 с.

390. СТЕПНОВСКА Т. Научная фантастика как вид фантастической литературы. -Дис. . канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 1985. - 187 с.

391. СТЕФАНОВ Ю. . Следы огня. Пиромагия Густава Майринка // Майринк Г. Ангел западного окна. СПб.: Terra incognita, 1992. - С. 5-31.

392. СТОЛЯРОВ А., СТРУГАЦКИЙ Б. Пейзаж после битвы // Нева. 1994. - № 7. -С. 274-281.

393. СТОЯНОВА Л. Странният жанр. София, Университетско издателство «Св. Климент Охридски», 1995. - 155 с.441 .СТРИКОВ Н. Сказки для детей и взрослых // Книжное обозрение. 1991. - № 38. - С. 7.

394. СТРУГАЦКИЙ А.Н., СТРУГАЦКИЙ Б.Н. Ответ на анкету // Иностранная литература. 1967. - № 1. - С. 257.

395. СТРУГАЦКИЙ А.Н., СТРУГАЦКИЙ Б.Н. Предисловие // Рыбаков В.М. Очаг на башне. Рига: Латвийский детский фонд, 1990. С. 5-6.

396. СТРУГАЦКИЙ А.Н., СТРУГАЦКИЙ Б.Н. Собрание сочинений. ТТ. 1-12. - М.: Текст, 1991-1993.

397. СТРУГАЦКИЙ А.Н. «Думать не развлечение, а обязанность» // Книжное обозрение. - 1987. - № 9. - С. 3.

398. СТРУГАЦКИЙ Б.Н. Голодный раб бунтует. Прикормленный никогда / Научная фантастика и fantasy сегодня // Комсомольская правда. - 1995. - 3 октября.

399. СУЛЕЙМАНОВ Т.Ш. Теоретические проблемы научно-художественной фантастики. Дис. . канд. филол. наук. - Алма-Ата, 1971. - 221 с.

400. СУХОВ АД. Философские проблемы происхождения религии. М.: Мысль, 1967. - 290 с.

401. СУЧКОВ Б. Роман и миф // Иностранная лит-ра. 1968. - № 4. - С. 228-244.

402. СУЧКОВ Б. Франц Кафка // Лики времени. М.: Худож. лит-ра,1962. - С. 2-81.

403. ТАГЕР Е. К проблеме условности и многообразия стилей // Проблемы социалистического реализма. М.: Сов. писатель, 1961. С. 346-363.

404. ТАМАРЧЕНКО Е.Д. Мир без дистанций // Вопр. лит-ры. 1968. - № 11. - С. 96-115.

405. ТАМАРЧЕНКО Е.Д. Социально-философский жанр современной фантастики. -Дис. канд. филол. наук. Донецк, 1969. - 286 с.

406. ТАН В.Г. Г.Дж. Уэллс и современная утопия // Уэллс Г.Дж. Собр. соч. в 9 тт. Т. 1. - СПб.: Шиповник, 1909. - С. 24-61.

407. ТВЕН М. Собр. соч. В 12-ти т. Т. 9. М.: Гослитиздат, 1961. - 704 с.

408. ТЕЛЕГИН С.М. Философия мифа: Введение в метод мифореставрации (О Ф.М.Достоевском и Н.С.Лескове). М.: Община, 1994. - 140 с.

409. ТИМОФЕЕВ Л.И. О понятии художественного метода // Творческий метод. М.: Искусство, 1960. - С. 3-60.

410. ТИМОФЕЕВ Л.И. Основы теории литературы. Л.: Просвещение, 1976. - 448 с.

411. ТИМОФЕЕВ Л.И. Советская литература. Метод, стиль, поэтика. М.: Сов. писатель, 1964. - 523 с.

412. ТКАЧЕВ П.И. «Сатиры злой звенящая строка .» / Природа смеха в памфлете. -Минск: Изд-во БГУ, 1980. 175 с.

413. ТОЛКИЕН Д.Р.Р. Властелин колец. Л.: Северо-Запад, 1991. - 1010 с.

414. ТОЛКИЕН Д.Р.Р. Дерево и лист. М.: Прогресс, 1991. - 145 с.

415. ТОЛКИЕН Д.Р.Р. Лист работы Мелкина и другие волшебные сказки. М.: РИФ, 1991.-301 с.

416. ТОЛКИЕН Д.Р.Р. Сильмариллион. М.: Гиль Эстель, 1992. - 415 с.

417. ТОЛСТОВ Е.А. Принципы и приемы создания сатирического образа: На материалах творчества Салтыкова-Щедрина и Маяковского. Ужгород, Ужгородский гос. ун-т, 1974.- 144 с.

418. ТОЛСТОЙ А.К. Собр. соч. в 4 тг. Т. 2. - М.: Правда, 1969. - 527 с.

419. ТОЛСТОЙ А.Н. Голубые города. Повести и рассказы. Аэлита. Роман. - М: Мол. гвардия, 1976. - 352 с.

420. ТОЛСТОЙ Н.И. Из географии славянских слов: 1. «Дождь». 2. «Саламандра» // Вопросы славянского языкознания. Вып. 6. - М.: АН СССР, 1962 . - С. 140-155.

421. ТОПОРОВ В.Н. Модель мира // Мифы народов мира / Энциклопедия. Т.2. - М.: Сов. энциклопедия, 1991.-С. 161-164.

422. ТРАУБЕРГ Н. Несколько слов о Клайве С. Льюисе // Льюис К.С. Космическая трилогия: Романы, эссе. СПб.: Северо-Запад, 1993. - С. 5-14.

423. ТРЕНЧЕНИ-ВАЛЬАПФЕЛЬД И. Мифология. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1959. - 470 с.

424. УАЙЛБД О. Избранные произведения. В 2 т. -Т.1. -М.: Республика, 1993. 559 с.

425. УРБАН А.А. Фантастика и наш мир. Л.: Сов. писатель, 1972. - 255 с.

426. УРНОВ Д.М. Вторжение мифа: магический реализм и латиноамериканский роман // Урнов Д.М. Пристрастия и принципы: Спор о литературе. М.: Сов. писатель, 1991.-С. 86-95.

427. УТЕХИН Н.П. «Мастер и Маргарита» М.Булгакова: об источниках действительных и мнимых // Русская литература. 1979. - № 4. - С. 89-109.

428. Утопия и утопическое: Материалы круглого стола 9 июня 1998 г. в Институте славяноведения РАН // Славяноведение. 1999. - № 1. - С. 22-47.

429. Утопия и утопическое мышление: антология зарубежн. лит. М.: Прогресс, 1991 - 405 с.

430. УЭЛЛС Г. Невероятное в повседневном // Вопросы литературы. 1963. - № 9. - С. 171-176.

431. УЭЛЛС Г. Собрание сочинений. В 15 тт. -М.: Правда, 1964. Т. 1-15.

432. ФАЙНБУРГ З.И. Современное общество и научная фантастика // Вопросы философии. 1967. - № 6. - С. 32-43.

433. ФАДЕЕВ А.А. За тридцать лет / Избранные статьи, речи и письма о литературе и искусстве. М.: Сов. писатель, 1957. - 986 с.

434. ФАУЛЗ Д. Волхв // Иностранная литература. 1993. - № 7-10.

435. ФЕДОСЕЕВ Г.Ф. Художественная концепция будущего в литературе предупреждений: К определению жанра // Некоторые методологические и теоретические проблемы изучения литературы. Ставрополь, Ставр. гос. пед. ин-т, 1971. - С. 58-77.

436. ФЕДОСЕЕВ Г.Ф. Художественные концепции будущего в современной научно-фантастической литературе. Дис. . канд. филол. наук. -М., 1972. -324 с.

437. ФИАЛКОВА Л.Л. К генеалогии «Мастера и Маргариты» // Изв. АНСССР. Сер. лит-ры и яз . Т.40. - 1981. - № 6. - С. 532-537.

438. ФОРМАН М. Круговорот // Иностранная литература. 1995. - № 4-5.

439. ФРАДКИН И.М. Бертольд Брехт / Путь и метод. М.: Наука, 1965. - 376 с.

440. ФРАНС А. Остров пингвинов. М.: ГИХЛ, 1951.-282 с.

441. ФРЕЙДЕНБЕРГ О.М. Миф и литература древности. М.: Наука, 1978. - 610 с.

442. ХАЛИЗЕВ В.Е. Основы теории литературы. Ч. 1. - М., 1994. - 108 с.

443. ХАЛИЗЕВ В.Е. Теория литературы. М.: МГУ, 1991. - 69 с.

444. ХАНЮТИН Ю.М. Реальность фантастического мира. М.: Искусство, 1977. - 302 с.

445. ХАРИТОНОВ Е. Пасынки литературоведения // Если. 1998. - № 5. - С. 246-260.

446. ХАРЧЕВ В.В. Поэзия и проза Александра Грина. Горький: Волго-Вят. книж. изд-во, 1975.-256 с.

447. ХРАПЧЕНКО М.Б. Горизонты художественного образа // Вопросы литературы. -№ 11.- 1980.-С. 136-195.

448. ХРАПЧЕНКО М.Б. Семиотика и художественное творчество // Контекст-1972. -М„ 1973,-С. 13-78.

449. ХРУЛЕВ В.И. Романтизм Александра Грина. Уфа: изд-е БашГУ, 1994. - 232 с.

450. ЦВЕТКОВ А. Возможности и границы притчи // Вопр. лит-ры. 1973. - № 5. - С. 152-170.

451. ЦИВБЯН Т.В. К семантике пространственных элементов в волшебной сказке // Типологические исследования по фольклору. М.: Наука, 1975. - С. 191-213.

452. ЦИМБАЛ С. Евгений Шварц. Л.: Сов. писатель, 1961. - 271 с. 505.ЧАЛИКОВА В.А. Антиутопия Евгения Замятина: пародия или альтернатива? //

453. ЧЕРНАЯ Н.И. В мире мечты и предвидения / Научная фантастика, ее проблемы ихудожественные возможности. Киев: Наукова думка, 1972. - 228 с. 510.ЧЕРНАЯ Н.И. Реалистическая условность в современной советской прозе. - Киев:

454. ЧИСТОВ К.В. Русские народные социально-утопические легенды XVII-XIX вв.

455. М.: Наука, 1967.-339. 517.ЧИСТОВ К.В. В.Я.Пропп исследователь сказки // Пропп В.Я. Русская сказка.

456. ЧУРКИН А.Н. Научно-фантастические романы Герберта Уэллса 1890-х годов. -Дис. . канд. филол. наук. Л., 1967. - 299 с.

457. ШАМИССО А. Необычайные приключения Петера Шлемиля. М.: ГИХЛ, 1955. - 72 с.

458. ШАПОШНИКОВА О.В. Гротеск и его разновидности. Дис . канд. филол. наук. -М„ 1978.-206 с.

459. ШАПОШНИКОВА О.В. Об условности в искусстве // Филология. Вып. 5. - М.,1977.-С. 6-19.

460. ШАХНОВИЧ М.И. Первобытная мифология и философия. JL: Наука, 1971. - 240 с.

461. ШВАРЦ Е. Обыкновенное чудо : Пьесы. СПб.: Лениздат, 1992. - 412 с.

462. ШЕСТАКОВ В.П. От составителя // Современные социальные утопии и искусство. -М.: Искусство, 1976. С. 3-9, 138-159.

463. ШЕСТАКОВ В.П. Эволюция русской литературной утопии // Русская литературная утопия. М.: МГУ, 1986. - С. 5-32.

464. ШЕХТМАН М.Б. Фантастоведение: поиск сущности // Проблемы истории и методологии литературоведения и литературной критики. Душанбе, 1982. - С. 25-26.

465. ШУДРЯ Е.П. Художественное предвидение будущего. Киев: Наукова думка,1978.-244 с.

466. ЭЛИАДЕ М. Аспекты мифа. М.: Инвест-ППП, 1995. - 238 с.

467. ЭЛИАДЕ М. Девица Кристина // Иностранная литература. 1992. - № 3. - С. 32-110.

468. ЭЛИАДЕ М. Космос и история. М.: Прогресс, 1987. - 312 с.

469. ЭЛИАДЕ М. Мифы современного мира // Мифы, сновидения, мистерии. М.:

470. ЮНГ К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного // Вопросы философии. 1988. -№ 1. - С. 133-153.

471. ЯНОВСКАЯ Л.М. Творческий путь М.Булгакова. М.: Сов. писатель, 1983. - 319 с.

472. ЯНОВСКАЯ Л.М. Треугольник Воланда и Фиолетовый рыцарь: о тайнах романа «Мастер и Маргарита» // Таллин. 1987. - № 4. - С. 101-113.

473. The Aesthetics of fantasy: Literature and Art. Notre Dame (Ind.): Univ. of Notre Dame press, 1982.-288 p.

474. ADAMOVIC I. Slovnik ceske literarni fantastiky a science fiction. Praha: R3,1995. - 350 s.

475. ALDISS B.W., WINGROVE D. Trillion year spree: The History of science fiction. -NY., 1986.-512 p.

476. AMIS K. New maps of hell. Lnd, 1962.

477. ASSMANN A. Die Legitimitat der Fiktion: Ein Beitr. zur Geschichte der Literaxischen Kommunikation. Mtinchen: Fink, 1980. - 196 s.

478. BAILEY J.O. Pilgrims through space and time: Trends and patterns in scientific and Utopian fiction. Westport (Conn.): Greenwood press, 1972. - 341 p.

479. BAINBRIDGE W.S. Dimensions of science fiction. Cambrige (Mass); Lnd: Harvord univ. press, 1986. - 278 p.

480. BARRON N. Anatomy of wonder: science fiction. NY-Lnd: Bowker, 1976. - 471 p.

481. BLEICH E. Volksmarchen und Kunstmarchen. «Eckart». - 1909-1910. - N. 3. - S. 154-156.

482. BLEILER E. The Checklist of fantastic literature: A Bibliography of fantasy, weird and science fiction books publ. in the English language. Chicago, Shasta, 1948. - 455 p.

483. The Book of fantasy. NY etc.: Viking, 1988. - 384 p.

484. BODKIN M. Archetypal patterns in poetry. 3 ed. NY: Vinitage books, 1958. - 324 p.

485. BRADBURY M. Dangerous pilgrimages: Transatlantic mythologies and the novel. -Lnd: Seeker & Warburg, 1995. 514 p.

486. BURIANEK F. Karel Capek. Praha: Melantrich, 1978. - 299 s.

487. CAMPBELL J.W. Science fiction and the opinion of the universe // The Saturday Review. May 12. - 1956. - Vol. 39. - № 19. - P. 9-10, 42-43.

488. CARPENTER H. The Inklings: C.S.Lewis, J.R.R.Tolkien, Charles Williams and their friends. Lnd, Allen, 1978. - 260 p.

489. CASSIRER E. An Essay on man: An introduction to a philosophy of human culture. -New Haven: Yale univ. press, 1945. 237 p.

490. CHANADY A.B. Magical realism and the fantastic: Resolved versus, unresolved antinomy. -NY-Lnd: Garland, 1985.- 183 p.

491. Coordinates: Placing science fiction and fantasy. Carbondale; Edwardsville: Southern 111. Univ. press, 1983. - 209 p.

492. CLUTE J., GRANT J. The Encyclopedia of Fantasy (рецензия) // Ikarie. -1999. № 7. - S. 47.

493. CROSWAMI A. The cosmic dancers: Exploring the physics of science fiction. Cam-brige (Pa) etc.: Harper & Row, 1983. - 292 p.

494. DAVENPORT B. Inquiry into science fiction. NY. - Lnd. - Toronto, 1955. - 87 p.

495. DICKSON L. H.G.Wells, his turbulent life and times. NY., 1969. - 330 p.

496. DIPPEL G. Das Novellenmarchen der Romantik im Verhaltnis zum Volksmarchen. F/ M, 1953.

497. DOUGLAS D. Horrors! Lnd, Baker, 1967. - 326 p.

498. DURKHEIM E. The elementary forms of the religious life. Lnd etc.: Allen & Unwin, 1982.-456 p.

499. ELIADE M. Mystic stories: The sacred and the profane. Boulder, 1992. - 302 p.

500. ELIADE M. Myth, dreams and mysteries: The encounter between contemporary faiths and archaic reality. Lnd etc: Collins, 1968. - 256 p.

501. The Encyclopedia of science fiction. Ed. by John Clute and Peter Nicholls. Lnd.-NY: Granada, 1981.-672 p.

502. ERLACHER C. Grimm und Andersen. Langensalza, 1929.

503. EVANS I.O. Jules Verne and his work. Lnd., 1965.

504. FEDERSPIEL Chr. Vom Volksmarchen zum Kindermarchen. Wien, 1968.

505. FRYE N. Anathomy of criticism: Four essays. Princeton, 1973.1. V r

506. GENCIOVA M. VSdeckofantasticka literatura. Praha: Albatros, 1980. - 177 s.

507. GILBERT D., KILBY C.S. C.S.Lewis: Images of his world. Lnd etc.: Holder & Stoughton, 1973.- 192 p.

508. GILL S. Scientific romances of H.G.Wells. Cornwall: Westapubl., 1977. - 177 p.

509. GUNN J. Alternate words: The illustrated history of science fiction. Englewood Cliffs (N.J.), Prentice-Hall, 1975. - 256 p.

510. HABER E.C. Mythic structure of Bulgakov's «Master and Margarita» // The Russian Review. 1975. - Vol. 34. - № 4. - P. 412-420.

511. HARTWELL D. Age of wonders: Exploring the world of science fiction. NY: Walker, 1984.-205 p.

512. HILLEGAS M.K The Future as nightmare: H.G.Wells and the anti-utopians. NY., 1967.

513. HUME K. Fantasy and mimesis: Responses to reality in western literature. Lnd, Me-thuen, 1984.-213 p.

514. JAMES E. Science fiction in the 20th Century. NY: Oxford University Press, 1994. - 258 p.

515. JANATKA J.M. Neznamy Jules Verne. Jeho skutecny zivot, osobnost a dilo. Praha, 1959.

516. JOVANOVIC M. Utopia Mihaila Bulgakova. Beograd, 1975.

517. Das Irrationale im Jugendbuch. Wien, 1967.592.1nside outer space: Science fiction professionals look at their craft.-NY: Ungar, 1985.-148 p.

518. ISER W. Das Fiktive und das Imaginare. Frank, a. M.: Suhrkamp, 1991. - 522 s.

519. IRWIN W.R. The Game of the impossible: A Rhetoric of fantasy. Urbana etc: Univ.of Illinois press, 1976 - 215 p.

520. KAYSER W. Das Groteske in Malerei und Dichtung. Hamburg, Rowohlt, 1960 - 152 s.

521. KERMODE F. The sense of an ending: Studies in the theory of fiction. NY: Oxford univ. press, 1967. - 187 p.

522. KILBY C.S. The Christian world of C.S.Lewis. Grand Rapids (Mich.): Eerdmans, 1974.-216 p.

523. KILGOUR M. The Rise of the gothic novel. L-NY, 1995. - 280 s.

524. KROEBER K. Romantic fantasy and science fiction. New Haven, Lnd: Yale univ. press, 1988.- 188 p.

525. LEM S. Fantastyka i futurologia. TT. 1-2. - Krakow, 1973.

526. LEM S. On the structural analysis of science fiction // Science-Fiction studies. vol. 1. -part 1.-Spring, 1973.

527. LEHNERT H. Thomas Mann: Fiktion, Mythos, Religion. Stuttgart, Kohlhammer, 1965.-267 s.

528. LEVI-STRAUSS C. The Structural anthropology. Harmondsworth etc.: Penguin books, 1977.-410 p.

529. LOVECRAFT H. Supernatural horror in literature. NY., 1945.

530. LUTHI M. Das Marchen. Stuttgart: Metzler, 1990. - 134 s.

531. LUTHI M. Das Volksmarchen als Dichtung: Asthetik und Anthropologic. Gottingen: Vandenhoech und Ruprecht, 1990. - 224 s.

532. MACANDREW E. The Gothic tradition in fiction. NY: Columbia univ. press, 1979. - 289 p.

533. MALINOWSKI B. Magic, science and religion and other essays. Glencoe, 1948.

534. MANLOVE C.H. Modern fantasy: Five studies. Cambrige: Camb. univ. press, 1975. - 308 p.

535. MOORCOCK M. Wizardy and wild romance: A Study of epic fantasy. Lnd, 1987.611 .MUMFORD L. The Story of Utopias. New York: Boni & Liveright, 1922. - 315 p.

536. Myth and literature: Contemporary theory and practice. Ed. by J.Vickery. Lincoln: Univ. of Nebraska press, 1966. - 391 p.

537. NEFF O. Jak blufovat о sci-fi. Praha: Talpress, 1999.

538. NEFF O. Klon'95: recenze, kritiky, eseje. Praha: Altar, 1995. - 110 s.

539. NEFF O. Neco je jinak:Komentare к 6eske literarm fantastice. Praha: Albatros, 1981. - 373 s.

540. NEFF O. Tri eseje о ceske sci-fi. Praha: Ceskoslovensky spisovatel, 1985. - 95 s.

541. NEFF O. Vsechno je jinak: Kapitoly о svetove science fiction. Praha: Albatros, 1986.-412 s.

542. NEFF O., OLSA J. Encyklopedie literatury science fiction. Praha: H&H, 1995. 360 s.

543. NOEL R.S. The mythology of Middle-earth: A Study of Tolkien's mythology and its relationship to the myths of the ancient world. Boston: Houghton-Mifflin, 1977. - 198 s.620.0BENAUER K.J. Das Marchen. F/ M., 1959.

544. O'NEILL T.R. The Individuated hobbit: Jung, Tolkien and the archetypes of Middle-earth. Boston: Houghton-Mifflin, 1979. - 200 s.

545. PESCH H.W. Fantasy: Teorie und Geschichte einer literarischen Gattung. Koln, 1982. - 292 s.

546. PIERCE J.J. Foundations of science fiction: A study in imagination and evolution. -NY etc.: Greenwood press, 1987. 290 p.

547. Science-fiction: Essays. Halle, Leipzig: Mitteldt. Verl., 1987. - 187 s.

548. Die Science-fiction der DDR: Autoren und Werke: Ein Lexikon. Berlin: Das Neue Berlin, 1988. - 348 s.

549. Science fiction roots and branches: Contemporary crit. approaches. Lnd: Macmillan, 1990.-210 p.

550. Shadows of imagination: The Fantasies of C.S.Lewis, J.R.R.Tolkien and Charles Williams. Lnd etc.: Feffer & Simons, 1979. - 190 p.

551. PHILMUS R. Into the unknown: The Evolution of science fiction from Francis Godwin to H.G.Wells. Berkley-Los Angeles, 1970.

552. The Science Fiction Encyclopedia. / Gen. Editor Peter Nichols. Garden City, New York, 1979. - 672 p.

553. SHELD P. Androids, humanoids and other science fiction monsters. New York, 1993. 631 .SCHNEEBERGER I. Das Kunstmarchen in der ersten Halfite des 20. Jahrhunderts. -Munchen, 1960.

554. TODOROV V. Einfuhrung in die fantastische Literatur. Frankfurt, 1975.

555. WIEWEGH J. Fantasie: Teoreticka studie. Praha: Akademia, 1986. - 99 s.

556. WILSON C. The Strength to dream: Literature and the imagination. Lnd, 1962. - 224 s.

557. The Visual Encyclopedia of Science Fiction / Ed. by Brian Ash. New York: Harmony Books, 1977. - 352 p.

558. WOLLHEIM D. The Universe makers: Science fiction today. New York: Harper & Row, 1971.-122 p.

559. WRIGT A. Mikhail Bulgakov: Life and interpretation. Toronto, 1975 - 324 p.

560. WUCKEL D. Science Fiction: eine Illustrierte Literaturgeshichte. Edition Leipzig, 1986.-262 s.

561. WYDMUCHM. Graze strachem: Fantastykagrozy.- Warszawa: Czytelnik, 1975.- 198 s.