Стилевые особенности прозы Юрия Коваля тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Веднева, Светлана Александровна

• Веднева, Светлана Александровна
• кандидат филологических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Веднева, Светлана Александровна

Введение.

Глава первая.

Художественный стиль Ю. И. Коваля в единстве духовно-предметного, образного и словесного состава.

Характерные черты индивидуального стиля. Духовные истоки творчества, его философское, эстетическое, этическое основание. Философия слова. Стилевая доминанта. Образ автора. Художественный предмет.

Глава вторая.

Игровое отношение к слову как стилевая доминанта прозы.

§ 1. Орнаментализм

Особенности композиции: Повтор - сквозная словесная тема -лейтмотив. Орнаментальный сказ. "Фигурная проза".

Языковые образные средства орнаментального поля: Повтор (лексический, звуковой, цветовой). Ритм. Интонация. Синтаксис. Метонимия. Метафора.

Парабола. Символ.

§ 2. Парадоксально-игровое начало.

Игровая выдумка. Эксцентрика образов. Алогизм. Игра словом. Пародийность. Речетворчество. Языковая игра.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Стилевые особенности прозы Юрия Коваля»

Юрий Иосифович Коваль - один из талантливейших писателей современности. Его произведения для детей и юношества - "Чистый Дор", "Недопёсок", "Приключения Васи Куролесова", "Пять похищенных монахов", "Самая лёгкая лодка в мире", "Полынные сказки", "Картофельная собака", "Шамайка" - любят читатели разных возрастов. Для взрослых написаны рассказы "Ножевик", "Чайник", "Когда-то я скотину пас.", "Четвертый венец", "Сиротская зима", "Красная сосна", роман "Суер-Выер". Книги Ю. Коваля известны не только в России, они издавались на английском, датском, венгерском, испанском, немецком, польском, румынском, словацком, финском, шведском, китайском и японском языках.

Критики, исследователи считают прозу Ю. И. Коваля значительным явлением русской литературы конца столетия. Высоко оценивают ее известные писатели нашего времени - Ю. Домбровский, А. Тарковский, Б. Шергин, Ф. Искандер, А. Битов, Г. Семёнов, Б. Ахмадулина, С. Михалков. Так Арсений Тарковский называет его талант "ярким и своеобычным", а повесть "Недопёсок" упоминает как одну из своих любимых книг.1 С. Михалков выделяет такие качества книг Ю. Коваля, как "доброта к людям, ко всему живому" и отмечает "яркое дарование автора".2 Г. Семёнов говорит о нем: "удивительный писатель".3 Еще в 1970-е годы Б. В.Шергин увидел главное: Юрий Коваль - неуто

1 Тарковский А. О книге друга: (Предисловие) // Коваль Ю. Самая легкая лодка в мире. М.: Мол. гвардия, 1984. С.З.

2 См.: Коваль Ю. И. Приключения Васи Куролесова; Пять похищенных монахов. М.: Дет. лит.,1977. С.7.

-См.: Коваль Ю. Полынные сказки. М.: дет. лит., 1987. С. 126. мимый путешественник", "истинный художник"1, "хороший русский писатель"2.

Коваль - оторвавшееся дерево: вне школ и шкал, мод и направлений"3, - так очерчивает Татьяна Бек положение Коваля в современной литературе. "Он ни на кого не похож", - пишет в предисловии к повести "Шамайка" "откровенно любящий писателя Юрия Коваля Ролан Быков"4. Об оригинальности, непохожести говорят почти все критики, писавшие о нем (А. Вислов, И. Мотяшов, В. Александров, И. Васюченко), - и они правы. Его проза - "свежая, как речной ветер, и непритворная, как круглые от любви и от изумления глаза"5.

Его основные темы традиционны для детской литературы - природа, деревня, родина, детство. Не столь традиционны для неё утонченный "юмористический настрой фразы, ее живописность, музыкальность и пластика", "стилевое, личностное единство"6. В книгах нет дидактики, они написаны "точным, образным, веселым языком"7, проникнуты жизнелюбивым духом и философским смыслом. Содержание разнообразных в жанровом отношении произведений в сущности едино и касается ощущения и осмысления жизни, бытия, человека8. В форме высказывания выделяют два пласта - лирики и юмора: с одной стороны, ярко выражено стремление передать "поэзию языка, поэзию народной жизни, народной души", с другой стороны, возникает мир "пародийно-гротескный, с элементами фантастики и абсурда"9.

1 Цит. по: Коваль Ю. Веселье сердечное // Новый мир. 1988. №1. С. 169.

2 Цит. по: Киносценарии. 1998. №4. С.128.

3 См.: Общая газета. 1994. 10-16 июня. С.16.

4 Цит.по: Коваль Ю. Шамайка. М.: Дет. лит.,1992. С.4.

5 См.: Общая газета. 1994. 10-16 июня. С. 16. л Александров В. С чем Нюрка в школу пошла // В его кн.: Сквозь призму детства. М.: Дет. лит., 1989. С.97. В дальнейшем цитируется по этому изданию с указанием в скобках страниц.

7 Сивоконь С. Чувство родины // Семья и школа. 1988. №2. С.49.

8 Мотяшов И. Праздник теплого дома в злую погоду: (О прозе Ю.Коваля) // Сб. ст.: Детская литература: 1990. М.: Дет. лит.,1990. С.75.

Там же. С.76.

Наиболее близки нам те критики, которые усмотрели совершенно особое положение и особую роль языка (Слова) в художественном мире Коваля, а также игровую основу его стилистического своеобразия (В. Александров, Б. Минаев, Ф. Искандер, Н. Павлова, Т. Иенсен, Т. Бек). Некоторые из наблюдений представляются принципиально важными. "Каждая фраза "Недопёска", "Монахов", "Самой легкой лодки.", рассказов ли, миниатюр, - пишет Т. Бек, - диковинна и точна, как будто бы писатель долго-долго безмолвствовал, забыл все правила общепринятой речи и вдруг внятно заговорил как самый первый человек на земле"1. (Выделено нами. - С. В). В. Александров приходит к выводу о том, что "язык (следовательно, поэтика) произведений Ю. Коваля, воспринятый юным читателем, уже в себе самом заключает искусство художественно-педагогического мышления, уже сам по себе является законченным методом. Это тем более прекрасно, что детская литература каждым своим произведение должна раскрывать путь познания мира, который преодолевается каждым ре б ё н к о м (выделено автором. - C.B.). Коваль это отлично понимает" (106). Как истинно талантливый читатель-"сохудожник" мыслит Б. Минаев: Коваль творит свой мир, отправляясь на поиски чуда в любом элементарном штрихе жизни ("вся его проза - бесконечное плавание, разматывание километров на пути к открытию"), а мерой этому чуду выступает у него "живое, открытое, удивляющее, слово, равное самому себе, т. е не функция она, не инструмент, не средство, а само по себе целый мир."2. (Выделено нами. - С. В.). Такое парадоксальное заключение требует обоснования, и мы надеемся в процессе исследования дать это обоснование.

Монографических работ о творчестве Ю. И Коваля в современном литературоведении нет. По этой причине на сегодняшний день от

1 Бек Т. Я знаю, что не врет // Общая газета. 1994. 10-16 июня. С, 16.

2 Минаев Б. Фраза // Комсом. правда. 1989. 21 ноября. С.4. сутствует постановка проблемы стилевого своеобразия прозы Ю. И. Коваля с учетом стилевых традиций, существующих в отечественной и мировой литературе. Проблема эта чрезвычайно интересная. Броская метафора - "оторвавшееся дерево" - всё-таки не точна. Уникальное дерево произросло из богатейшего слоя уникальной литературы, имеющей многовековую историю. Коваля не зря называют продолжателем лучших традиций русской литературы - Гоголя, Тургенева, Чехова, Пришвина, Паустовского, Зощенко, однако эти связи в критике специально не рассматриваются.

Вполне понятно, что его художнические корни обнаруживаются прежде всего в русской классической литературе. "Моим любимым детским писателем был Николай Васильевич Гоголь", - признавался Коваль, имея в виду то сногсшибательное впечатление, которое произвела на него в детстве повесть "Нос". И хотя он уверен, что по отношению к такому авторитету, как Гоголь, "кланяться издали - вот наш правильный удел"1, по-гоголевски грустный юмор, незаметно вырастающий гротеск, неожиданно фантасмагорическая картина современного города в повестях самого Коваля - несомненные отголоски этого восхищения, своеобразный благодарный поклон. Видимо, вызывали интерес и черты орнаментальной изобразительности прозы Гоголя, отмеченные в свое время Андреем Белым.

Своей "настольной книгой" называл Ю. Коваль "Записки охотника" И. С. Тургенева. Нетрудно заметить, что главные черты тургеневского стиля - "простые, ясные линии", поэтичность - близки творческой манере Коваля. Видимо, поэтому не случаен в его прозе и жанр "записок охотника", и знакомая фигура автора-охотника-повествователя (рассказы "Чистый Дор", "Избушка на Вишере", "Листобой", "У Кривой сосны", "Лесник Булыга", "Сиротская зима" и

1 См.: Московский комсомолец, 1989. 4 июня. С.2. др.). Стремлением сочетать повествовательность и лиризм перекликаются с тургеневскими "Стихотворениями в прозе" рассказы-миниатюры Коваля, составившие книги "Стеклянный пруд", "Заячьи тропы", "Журавли", "Снег", "Бабочки", "Жеребенок" (1978 - 1989). Подобно Тургеневу, он не переносит принципы стиха на прозу, поэтому не использует сугубо стихотворных, ритмов, рифм.

Весомы художественные ориентиры XX века. Иносказательный смысл изображения природы, синтетичность жанровых форм (повесть-сказка, сказка-быль, рассказ-сказка) делают Коваля созвучным Пришвину. Для Г. Гачева, например, Пришвин - "лебединая песнь русской природы в канун ее стирания с лица земли, чему уже элегию слагают Распутин и Белов, Залыгин и "деревенщики" нашего времени"1. Коваль как бы подхватывает упавшее знамя пришвинского "геооптимизма", того самого, который по мнению проницательного Горького, "рано или поздно - человечество должно будет понять как свою религию"2. У него нет плоского изображения природы как совокупности явлений и предметов, она - неумирающая душа жизни, отсюда - радость обретения. Отсюда и высокая оценка его творческих усилий: не было в сегодняшней русской прозе другого такого "человека природы", как Юрий Коваль", такого "великого путника и лесовика"3.

Юмор и лирика, слитые воедино на уровне фразы и в произведении в целом, - на наш взгляд, школа Зощенко, а не влияние Чехова, как полагает С. Сивоконь4. М. Ландор вспоминает, что когда-то в ли-тобъединении Коваль читал свой ранний смешной рассказ "Арбузы", написанный в духе Зощенко, - "его слово изначально было пародий

1 Гачев Г. Русская дума. Портреты русских мыслителей. М.: Новости,1991. С.102.

2 Горький М. О литературе. М.: Сов. писатель, 1955. С.247.

3 См.: Лит. газета. 1995. 9 августа. С.З.

4 См.: Семья и школа. 1988. №2. С.48; ным"1. Это пародийное слово блистательно предстало в последнем романе "Суер-Выер", который начинался в студенческие годы как весёлая шутка, а стал "книгой всей жизни". В то же время сказовая манера Коваля самостоятельна и не повторяет зощенковской.

В зарубежной литературе ему созвучны стилевые традиции американской новеллы XX века (Ш.Андерсон, Т.Вулф, У.Сароян). Необходимо, в частности, отметить внутреннее родство с поэтикой новелл американского писателя Вильяма Сарояна, который предстаёт "писателем писателей" (Ю.Коваль). Их роднит приверженность кратким формам прозы, пристрастие к эксцентрике, игровой момент. По характеру дарования оба прежде всего рассказчики. "Больше всего люблю его рассказ "Гранатовая роща", - говорил о Сарояне Ю. Коваль. - В какой-то мере, моя "Самая легкая лодка в мире" - поклон "Гранатовой роще"2. В. Сароян стоит в ряду других имен любимых писателей рядом с И. Соколовым-Микитовым, Б. Шергиным, Ю. Домбровским, И. Бабелем, М. Зощенко, Г. Мелвиллом. И есть Редьярд Киплинг, который стоит отдельно, - "вполне великий детский писатель". Думаем, что Коваля привлекали такие киплинговские качества, как отточенность стиля, умение по-детски просто ставить недетские вопросы и, конечно же, особенное - киплинговское - остроумие.

Вероятно, каждый из упомянутых писателей так или иначе оказал непрямое воздействие на творчество Ю. Коваля, однако его собственный путь в литературе получился самостоятельным, оригинальным, непредсказуемым.

В критической литературе 80 - 90-х годов предпринимались попытки осмысления стилевого своеобразия прозы Ю. И Коваля. И. Мо-тяшов в статье "Праздник теплого дома в злую погоду" (О прозе Юрия

1 Ландор М. Корабль и жизнь Юрия Коваля // Вопр. лит., 1997. №1 (январь-февраль). С.255.

2 См.: Лит. газета, 1986. 19 ноября. С.7.

Коваля)"1 разделил все произведения на три жанрово-стилистические группы. В первую группу включены "прозрачные" рассказы, составившие книги "Чистый Дор", "Листобой", "Про них". Добавим сюда и книги, сделанные в содружестве с художником Т. А. Мавриной, - их в общей сложности шесть: "Стеклянный пруд" (1978), "Заячьи тропы" (1980), "Журавли" (1983), "Снег" (1985), "Бабочки" (1987), "Жеребенок" (1989). По мнению автора статьи, эти рассказы заставляют вспомнить Чехова, Бунина, Пришвина, гайдаровскую "Голубую чашку", Андрея Платонова, а их словесную живопись он сравнивает с пейзажами Левитана и фоном композиций Нестерова. "В этих музыкальных миниатюрах, - пишет он, - максимальная верность увиденному и услышанному. Здесь и органически присущий Ковалю юмор как-то по-особенному сдержан и лиричен. И вольная в своем полете фантазия писателя здесь, послушная чувству меры и формы, не выходит за границы обыденного". (68).

Вторую группу произведений И. Мотяшов определяет как внешне противоположный полюс - это повести "Приключения Васи Куролесо-ва", "Пять похищенных монахов", "Промах гражданина Лошакова". Мир этих остросюжетных, "полудетективных-полуфантастических, с явно пародийным уклоном" повестей, действие в которых развертывается большей частью в небольшом среднерусском городе Карманове, соотносим с миром "вольной русской ярмарки" и фольклорного смеха.

Третий пласт прозы - это вещи, соединяющие признаки двух первых групп. Сюда входят повести "Алый", "Недопёсок", "Самая легкая лодка в мире", "Полынные сказки", написанная по мотивам "Королевской аналостанки" Э. Сетона-Томпсона повесть "Шамайка",

1 См.: Детская литература: 1990. Сб. ст. М.: Дет. лит.,1990. В дальнейшем все ссылки на И.Мотяшова приводятся по этому изданию с указанием в скобках страниц. пересказы "Сказок" И. Зиедониса, прозаических миниатюр и повести-сказки "Чубо из села Туртурика" С. Вангели.

По существу, эта схема иллюстрирует творческую манеру писателя, как он сам пытался определить ее в 1979 году, в то время когда уже были написаны многие его значительные произведения ("Чистый Дор", "Приключения Васи Куролесова", "Листобой", "Кепка с карасями", "Недопёсок", "Избушка на Вишере", "Пять похищенных монахов", "Стеклянный пруд, "Картофельная собака"). "А стремлюсь я писать как бы по двум линиям, - признавался автор, - это линия смеха, юмора и линия лирики. Они как бы конкурируют между собой, порой сливаясь, и тогда получается, по-моему, лучше всего"1.

Синтез лирики и юмора, реальности и фантастики - действительно характерные и привлекательные черты манеры Коваля, однако они не объясняют до конца уникальности его прозы. Не могут не привлечь внимания отдельные наблюдения А. Вислова, в частности, факт установления разных стилевых пластов в повести "Недопёсок" и эффект отчуждения: "Вместе с именами повторяются родовые определения -"дошкольник", "хорошист", вносящие некоторую фельетонность и отчуждающие читателя от действующих лиц"2. Но размышляя над "разностилевыми пластами", критик недооценивает образ автора, его роль в соединении различных уровней произведения и приходит к выводу, что их не удалось срастить. Более удачны, на его взгляд, композиционные и стилевые искания в повести "Пять похищенных монахов", где автор примирил бытовой, фантасмагорический и приключенческий планы. В этой книге наряду с традиционными фигурами, знакомыми по "Приключениям Васи Куролесова" (Юрка и Крендель, Кожаный и Сопеля, Болдырев и Тараканов), появляются новые, загадочные

1 Лит. Россия. 1979. С. 16.

2 Вислов А. Огоньки Чистого Дора // Детская литература. 1983. №5. С. 18. В дальнейшем ссылки на А.Вислова приводятся по этому изданию с указанием в скобках страниц. типы - Жилец Николай Эхо и Похититель. Именно эти персонажи и соединяют все три художественные сферы произведения, а вот лицо "от автора" с его маловыразительной репликой "еще бы" кажется критику анахронизмом. Мало кто из рецензентов пропустил "лицо от автора". С. Сивоконь в работе, посвященной юмору Ю. Коваля, прямо-таки негодует: "Кто сочиняет все эти сравнения и метафоры, щедро разбросанные по всей повести о "монахах"?. Рассказчиком "Монахов" выступает не кто иной, как подросток Юрка. А он на протяжении всей повести не произнес ничего более умного и вразумительного, чем свое неизбежное "Еще бы.", которое кажется многозначительным, потом некоторое время смешит своей повторяемостью, но в конце концов приносит только разочарование. <.> .Писатель допустил просчет, избрав рассказчиком явно не подходящий персонаж, коего ему приходится на каждом шагу подменять. А если так, то для чего такой рассказчик нужен? Неужели для этого куцего присловья "Еще бы."?!"1

Как видим, исследователи поверхностно оценивают бытовой и условно-символический планы в произведениях Коваля и совершенно не видят особого орнаментального сказа и тяготеющих к нему других форм повествования. Более проницателен автор первой рецензии на "Пять похищенных монахов" Т. Иенсен, выделивший два плана -"шутейный театр" и "голубиный" план, их общая стилеобразующая тенденция связана с "поправкой на комическое". Получается необычное произведение - "книга как игра", главным героем которой является. голубь, турман Великий Моня: "здесь всё случайно и всё связано, всё обобщено и всё конкретно, всё реально и всё фантастично"2. Догадки об особой роли "ярко заявленной и образно комической речи" персонажей подводит и к более близкой авторскому замыслу оценке

1 Сивоконь С. Точно сказанное слово // В его кн.: Веселые ваши друзья: Очерки о юморе в советской литературе для детей. М.: Дет. лит., 1986. С.167.

2 См.: Детская литература. 1979. №1. С.43-45. образа рассказчика хотя она и здесь остается приблизительной: "Юрка, от лица которого ведется рассказ (правда, постоянно сбивающийся на голос автора) абсолютно на все реагирует двусложно: "Еще бы". И каждый раз это не только уместно, но этого оказывается вполне достаточно и даже приводит в действие пружину интриги".

Ценны указания некоторых критиков на такие стороны творческой манеры Коваля, как эксцентричность, тяготение к игре, скрытой в слове1, обыгрывание литературных мотивов2. Характерная черта почти всех произведений - сказочное начало, но никто не рассматривает их как сказки (мы не имеем в виду собственно сказки). В отношении "Недопёска", например, предпочитают употреблять термин "полусказочная повесть" (С. Сивоконь), говорят о "сосуществовании реализма и лирической фантастики" (М. Прилежаева), ставят рядом со сказками Урсулы Ле Гуин и Джона Рональда Руэла Толкиена (И. Ва-сюченко).

Непохожесть книг на что-либо известное отмечается всеми, в то время как феномен стиля в целом не осознан. "Какую роль играют в книгах Юрия Коваля часто повторяющиеся "мотивы" ночи, тумана, малосольных огурцов, колбасы, поросенка или свиньи, некоторых других живых существ, - задается закономерно возникающим вопросом И. Мотяшов. - Это не символы в привычном понимании, но и не просто реалии окружающей героев обстановки. У Коваля каждый такой образ наполнен специфическим расширенным содержанием, вызывает определенный круг читательских ассоциаций и может быть понят лишь в контексте произведения. Соотносясь с персонажем, он. помогает высветить его земную природную сущность в ее связях с вы

1 Павлова Н. "Против небе - на земле. " // Коваль Ю. Поздним вечером ранней весной: Избранное. М.: Дет. лит.,1988. С. 3-8.

2 Васюченко И. Из колдовства и обломков: Заметки о книгах Ю.Коваля // Детская литература. 1992. №11-12. С.11-14. сокочеловеческим, нравственно-духовным" (82). На этот вопрос современная критическая литература о Ковале не дает ответа.

Констатация фактов, характерных для индивидуального стиля писателя, достаточно обширна, и следует от описания их перейти в план объяснения, в план поисков общих закономерностей. Почему, как справедливо утверждает тот же И. Мотяшов, "У Коваля не надо искать примеры языка и стиля, чтобы выделить наиболее характерное. Можно смело открывать книгу на любой странице и цитировать любой абзац, чтобы по капле ощутить вкус моря"? (64). Об этом же пишет В. Александров: "Коваль очень разнообразен, все его книги -разные. Но за этим разнообразием чувствуешь стилевое, личностное единство" (97). Именно в плоскости поисков доминаты стилевого единства и лежит главный ответ.

Предваряя исследование, необходимо пояснить наше отношение к оппозиции "детский-недетский" писатель. Более тридцати лет Ю. И. Коваль печатал все свои произведения, кроме двух - "Самой легкой лодки в мире" и романа "Суер-Выер" - в издательстве "Детская литература", и это похоже на одну из удачнейших литературных мистификаций нашего времени. Первый парадокс Коваля - его знаменитая книга "Недопёсок" издана ныне в серии "Золотая библиотека "Малыша" (1994), а в середине 70-х, когда она была написана, взрослые шептались о ней как о диссидентской книжке про лагерь и бегство, критики молчали, а дети зачитывали до дыр1, не догадываясь о смелости автора и о "головокружительной талантливости" произведения (И. Васю-ченко).

Если пойти от идеала, всё, что нужно для хорошей детской книги, мы у Коваля найдем: неторопливую динамику подробностей и дина

1 По данным Респ. Дет. б-ки России, экземпляр "Недопеска" (1975 г. издания) был выдан на руки за 14 лет 200 раз - рекорд, достойный книги Гиннесса. См. об этом: Библиография. 1993. №4. С.45. мизм событий; острые конфликты, тайны, подвиги и внутреннее -нравственное, психологическое - движение сюжета; непосредственность и серьезность, наивность и интеллектуальность, юмор и оптимизм, реальность и сказку. Не найдем одного - такой специфической черты, как определенная, точная возрастная ориентация книг, потому что в таких книгах "слишком ограничен комплекс идей и представлений" (А. Макаренко), ограничены стилевые возможности.

Ядро художественного дарования Коваля - артистизм стилиста. Однако для него главное не отточенность стиля, а художественное совершенство произведения в целом. Здесь мы сталкиваемся со вторым парадоксом: стиль его детских книг продолжает лучшие традиции литературной классики, а также впитывает в себя полузабытые, но не сгоревшие без следа замечательные достижения новой литературы двадцатого столетия, корнями уходящей в русский ренессансный серебряный век.

Ю. И. Коваль входит в литературу в конце 60-х - 70-е годы. В это время одной из серьезных проблем в детской прозе критика называет ее "языковую недостаточность". В языке наметились две тенденции: с одной стороны, исчез барьер, разделяющий "книжную" речь и речь живую, обиходную, но, с другой, - формируется некий искусственный язык, далекий и от лучших образцов книжной речи, и от живой звучащей речи. "Авторы современных книг, - пишут в 1973 году М. Чудако-ва и А. Чудаков в заметках о языке детской прозы, - активно нацеливают детей на освоение разнообразных практических навыков, они объясняют им новейшие достижения техники, но почти никто не настраивает ребёнка на активное усвоение богатств родного языка - главного выражения духовной жизни народа"1. (Выделено нами. - С. В). Там же высказана очень важная мысль о том, что "детская литература не

1 См. об этом: Детская литература. 1973. №1. С.8-11. менее, а может быть, более, чем взрослая, - и выражение языкового сознания народа, и его регулятор".

Юрий Коваль оказался одним из немногих писателей, которые и понимали эту главную истину своего распадавшегося времени, и владели глубоким языковым чутьем. У него очень рано сложилось особое видение детской литературы и особые принципы взаимоотношения с читателем. На его взгляд, детская литература - это самая важная на сегодняшний день область мировой литературы. Связано это, во-первых, с основным пафосом творчества: "если бы я писал для взрослых, мои книги никогда не были бы весёлыми'4. Во-вторых, с трепетным отношением к явлению стиля: "именно занятия детской литературой прояснили мои мысли, "выжали воду" из произведений", отсюда ее главное свойство - "она складывается из точно сказанного слова"2. В-третьих, детский писатель встречается с такой глубиной эмоционального прочтения, о которой только может мечтать пишущий для взрослых. Кажется, что проблема границы между взрослым и детским чтением не занимает Коваля. Он неоднократно подчеркивал: "Я детский писатель, а если меня читают взрослые, то это подарок судьбы". Однако многие его раздумья говорят об обратном: "Что же это такое - детская литература? Жанр или сгусток жанров? Возможно, "Нос" Гоголя -это детская литература, и, может быть, даже для самых маленьких. Ориентироваться можно и на Рабле, на Свифта"3.

Высокий статус детской литературы - это приобретение и открытие Коваля, а не изначальная данность. "Некоторые "взрослые" писатели считают детскую литературу баловством. Вначале мне тоже так казалось, и я писал в основном для взрослых", - признавался Коваль,

• Лит. Россия. 1978. 12 мая. С.18.

2 Цит. по: Семья и школа. 1988. №2. С.48.

3 Коваль Ю. Праздник белого верблюда: Монолог детского писателя // Лит. газета. 1988. 26 октября. С.5. (Полемика: Большие заботы литературы для маленьких). со свойственной ему парадоксальностью осмысливая свой приход в детскую литературу. Сравнив однажды для интереса удачный, как ему показалось, рассказ, написанный для взрослых, и удачный детский рассказ, начинающий автор пришел к неожиданному результату: взрослый рассказ оказался детским, детский - вполне взрослым. Так формировался один из необычных принципов творчества: "Всё, что я мог сказать взрослым, я говорю детям, и, кажется, меня понимают"1. Воплотить его можно только при условии высокого доверия к своему читателю, поэтому не случайно рядом стоит другой, многократно повторенный принцип - "писать для детей нужно так, как будто пишешь для маленького Пушкина"2. Коваль называет его "главным правилом", "очень тяжелым правилом", к нему надо было не просто прийти, но и отстоять: "Когда мне редактор говорит: "Вы написали ведь не на возраст, взрословато", - меня берет тоска. Для кого "взрословато"? Пожалуй, для редакторского представления о ребенке как о недалеком человеке"3. "Я пишу книги только для своих читателей, - объясняет он. -.Я совершенно не рассчитываю, что мои вещам ответят все читатели. Но кто-то там такой есть, кто ответит. Больше того, я хочу своей книгой найти такого человека."4

Мечтая о встрече со своим читателем, Коваль прав. И это связано не с элитарностью его слова (Б. Минаев) и тем более не с культо-востью писателя (К. Зорина), а с его подлинностью. ".Искусство подобно молитвенному зову, который должен быть услышан; и любви, которая требует взаимности; и беседе, которая не осуществима без внимания и ответа. Молящемуся довольно, если ему внял Господь. Но художник обращается и к людям. .Ему необходима встреча; и не "всё равно какая" встреча; не "какая-нибудь", а художественная, Лит. Россия. 1979. 12 мая. С. 18.

2 Московский комсомолец. 1989. 4 июня. С.2.

3 Там же. С.2.

4 Там же. С.2. т. е. такая, при которой в душе слушателя и читателя расцветут те самые цветы, что цвели в душе художника, и запылает и засветит тот самый огонь, что горел и светил автору."1 Так объясняет смысл этого зова И. Ильин, настаивая на том, что каждое произведение искусства есть "духовная медитация", предложенная людям, и то, что предлагается для медитации, составляет эстетический предмет "в одеянии описывающих слов и под покровом описанных образов"2. Сферу духовного обогащения людей и их единения имел в виду и М. М. Бахтин, вводя понятие диалогичности, столь важное в современной традиционной герменевтике: "в диалоге (духовной встрече) с автором читатель, по Бахтину, преодолевает "чуждость чужого", стремится "добраться, углубиться до творческого ядра личности" создателя произведения и одновременно проявляет способность духовно обогатиться опытом другого человека и умение выразить себя"3.

Настроенность на согласие как одну из важнейших форм диалогических отношений весьма показательно для Коваля. Если прислушаться к слову, то следует назвать Коваля не элитарным (для немногих), а элитным (как зерно), т.е вобравшим многое лучшее и взращивающим лучшее, ибо "в литературе для маленьких, всё: и сюжет, и фабула, и стиль, и язык, и юмор, и лирика, и трагедия, и комедия - всё к одной цели - воспитанию человека"4. Постепенно складывается свод правил индивидуального творческого поведения:

- "невозможно писать, имея в виду всех детей", "невозможно, чтобы это был всемирный читатель, наивно так думать";

- "я стараюсь, чтобы меня читали дети, способные меня понять. И которым я способен что-то дать. Возможно, эти дети - будущие ху

1 Ильин И.А. О Тьме и Просветлении. М.: Скифы, 1991. С.З.

2 Там же. С. 18.

3 См. об этом: Хализев В.Е. Диалогичность как понятие герменевтики // Хали-зев В.Е.Теория литературы. М.: Высш. шк., 1999. С.110-111.

4 Коваль Ю. Все - к одной цели! // Детская литература. 1985. №1. С.24. дожники, но и это не так важно. Можно быть художником в душе, но за всю жизнь ничего не нарисовать";

- "писатель, который считает, что только его книги нужны в этом мире, находится в ужасном заблуждении. Многообразие литературы - вот что нужно человеку";

- "никогда не исповедовал принципа "Ни дня без строчки". И здесь я совпадаю с одним из своих учителей Иваном Сергеевичем Соколо-вым-Микитовым. Он говорил так: "Я пишу только тогда, когда здоров и весел";

- "Я совершенно уверен, что ребёнок способен понять всё, но кое-что ему читать будет скучно. Хочешь писать для детей - будь добр, постарайся, чтоб им не было скучно";

- "мой читатель находит в моей душе - а литература это обязательно душа - какой-то ответ. И не надо, чтобы тебя все любили, достаточно нескольких."'

Творческие правила, найденные Ковалём, говорят о высокой ответственности, которую он ощущал на своих плечах как детский писатель и о том, что в его понимании детская литература - это прежде всего литература.

Писатель мастерски разрешил сложную проблему, ориентируясь на своего читателя-художника и на те поправки, которые вносит время. Взрослеет человечество, и дети сегодня начинают читать и воспринимать те вещи, которые несколько десятков лет назад считались взрослыми. С точки зрения Коваля, "Мастер и Маргарита" Булгакова сегодня - если не детское, то вполне отроческое чтение, а "Нос" Гоголя, как мы помним, - возможно, для самых маленьких. В этот же ряд ставятся Рабле, Свифт, Гашек.

1 Все цитаты приведены по: Московский комсомолец. 1989. 4 июня. С.2.

В русской литературе никогда не было так много детских писателей, как в двадцатом веке, и среди них достаточно таких, за которыми критика единодушно согласилась бы признать крупное художественное значение, - особенно современная критика. Ощущение исхода социально-исторического века потребовало целостного взгляда на век литературный. В оценке стилевого своеобразия прозы Ю. И. Коваля принципиально важны те новые подходы к истории русской литературы нашего столетия, которые определились в последнее десятилетие, а именно: идея непрерывности литературного развития и его общего контекста - дооктябрьская и послеоктябрьская, советская и эмигрантская, реалистическая и модернистская, взрослая и детская. Привычная мысль о том, что детская литература - несомненная часть общей литературы, наконец обретает в литературно-критическом сознании конкретные очертания. Об это свидетельствует, например, работа М. Чу-даковой "Сквозь звезды к терниям. Смена литературных циклов"1 (1990).

Историко-литературный смысл того явления, которое традиционно описывалось как расцвет детской литературы в советское время (во второй половине 30-х годов!) исследователь усматривает в том, что только в детской литературе лучшие силы печатной - не рукописной -литературы имели возможность в те годы говорить о том, о чем нельзя было говорить во взрослой. Это ее своеобразная эволюционная роль: общее движение литературы замирало, а "в этом жанре возникали и разрабатывались новые формы". Остросюжетный сказ Бориса Житкова соединил две линии, противопоставленные в литературе 20-х годов, - разные формы сказа с их орнаментальным, игровым отношением к слову и сюжетную прозу, а также поставил в центр прочно сработанной новеллы вполне убедительного героя. Проза Гайдара См.: Новый мир. 1990. №4. С.242 - 262. особенно рассказы "Голубая чашка", "Чук и Гек", повесть "Судьба барабанщика") приучала к игре, ко второму плану, к двойному дну, формируя так называемую поэтику подставных проблем. Охотничий рассказ Пришвина, адресованный детям, открыл путь целому отряду "взрослых" литераторов. В этот ряд можно поставить и имена обэриутов, многие "взрослые" произведения которых увидели свет лишь спустя шестьдесят лет, в то время как их немногочисленные "веселые" стихотворения для детей создают новое - парадоксально-игровое - направление детской поэзии1, что со всей очевидностью выявляется сегодня, когда их творчество возвращается к читателю и в историко-литературный контекст.

Некоторое сходство ситуации возникает и в связи с Ю. Ковалем. "В 70-е годы, когда российскую словесность выгладил стилевой штиль, в небольшой лагуне под названием детская литература веселились, играли и пели живые, упругие токи интонации, ритма. Это была заводь Коваля, где жила проза" .

Было бы, разумеется, ошибочно целиком объяснять успехи детской литературы диктатом внешних обстоятельств в советских условиях, существуют внутренние закономерности развития мировой литературы для детей. Современные международные исследователи отмечают ее возрастающую художественность, литературную значимость как главную тенденцию в двадцатом столетии. Последние 10 - 15 лет детская книга становилась все сложнее, ее отличительные черты -смешение жанров, открытый финал, богатство и разнообразие "художественных кодов" (термин Ю. Лотмана), которые как бы л удваиваются, обращаясь к юному и взрослому читателю одновременно .

1 См., например: Калашникова Р.Б. Школа и "антишкола" Даниила Хармса // Проблемы детской литературы. Межвуз. сб. Петрозаводск, 1987.

2 Кабанов В. От друга-издателя // Коваль Ю. Опасайтесь лысых и усатых. М.: Книжная палата, 1993. С. 166.

3 См. об этом: Материалы Международной встречи детских и юношеских писателей в Москве (1989) // Детская литература: 1990. Сб. ст. М.: Дет. лит., 1990.

Этим поискам созвучны размышления Коваля о том, как сегодня надо писать для детей. "Возможен ли подтекст в книгах для маленьких? -спрашивает он и отвечает: - Как же невозможен? Это же лите ра-т у р а. Необязательно, чтобы читатель понял всё, важно то, чтобы он почувствовал, что жизнь не в одном слое, что есть еще глубина"1. (Разрядка наша. - С. В).

Классика мировой литературы - сказки об Алисе Л. Кэрролла, "Маугли" Р. Киплинга, "Хоббит или Туда и Обратно" Дж. Р. Р. Тол-киена, "Хроники Нарнии" Кл. С. Льюиса, "Обитатели холмов" Р. Адамса, "Волшебник Земноморья" Урсулы Ле Гуин, Андерсен Ханс Кристиан. - все это увлекательнейшее чтение для детей и философские вещи для взрослых. В "Кладовой солнца" М. Пришвина, например, ребенок знакомится с жизнью детей, леса, болота, животных, учится бережному отношению к заветам старших, к друг другу, к природе, а взрослый постигает еще и подтекст, в котором проявляется философская концепция автора: "путь человеческий - борьба с одиночеством, с природой своей отдельности, за всего человека". Здесь та же битва Бога и дьявола в душе человеческой, о которой писал Достоевский, и автор верит, что она должна завершится победой Бога, т.е. Любви. То же можно сказать о книгах Коваля "Недопёсок" и "Шамайка". Дети сострадают судьбе маленького зверька-песца и трущобной кошки, жалеют их и хотят защитить. Для взрослых "Недопёсок" - "книга о радости и трагизме земного удела" (И. Васю-ченко), о стремлении к свободе как внутреннем состоянии души, о Любви во Спасение, а "Шамайка" - о тотальном одиночестве живого существа в мире, напоминающем антимир, и о нескончаемой надежде выйти за пределы этого одиночества силой всё одолевающей любви.

1 Детская литература. 1985. №1. С.25.

Не детскость" Коваля проявляется не только на уровне тематики и проблематики, но также и на уровне художественных приемов, которыми пользуется писатель. В.Д.Пришвина, например, всегда сомневалась в "детскости" "Кладовой солнца", однако её автор называл плохими тех детских писателей, которые пишут только для маленьких, и советовал "взрослым" писателям испытывать свой талант на произведениях, годящихся для детской хрестоматии. Коваль как бы следует данному совету, но обретает и собственную позицию. Обращаясь к детской литературе как к форме (почти как к жанру), он использует ее и для диалога со взрослыми, тогда как до него произведение детской литературы предназначалось непосредственно ребенку, и писатель пытался говорить с ребенком на его языке.

Со слов друзей известна шутка писателя: "Меня сослали, точнее, я сам эмигрировал в детскую литературу". Исходя из этого, родилось убеждение, что "талант Коваля был много шире, загадочнее, асимметричнее отведенной ему литературной ниши"1. Мы не разделяем этого мнения и в своем исследовании не делим творчество на "детское" и "взрослое", воспринимая его как единое художественное поле, на что указывает и стилевое единство прозы.

На наш взгляд, стилевая доминанта прозы Юрия Коваля - игровое отношение к слову, нашедшее своё выражение в орнаментализме и парадоксально-игровом начале. Обе эти линии восходят к замечательным художественно-стилевым истокам - орнаментальной прозе первой четверти XX в. и творчеству русских поэтов-абсурдистов 20 - 30-х годов. К сожалению, обе стилевые тенденции на многие годы оказались вычеркнутыми из литературного обихода по причинам политическим и идеологическим и в силу тенденциозности литературно-критического сознания. Лишь в последнее время стали появляться ра

1 См.: Литературная газета. 1995. 9 августа. С.З. боты о писателях-орнаменталистах и о творчестве обэриутов1, в то время как настойчиво заявляет о себе проблема их творческого воздействия на современную прозу. Пример тому - творчество Коваля. Все это создает определенные сложности при изучении стиля его прозы и одновременно представляет несомненный научный интерес.

Если рассматривать детскую литературу как особый "жанр" ("сгусток жанров?"), то для Коваля - это прежде всего игровая литература, а ее возможности так велики, что однозначно выводят за пределы "чистой" детской литературы, "чистой" прозы, "чистого" жанра.

Объект исследования: все прозаические произведения писателя, включая публикации в журналах. Для анализа выбраны произведения, написанные в период творческой деятельности, начиная с 1968 года (дата выхода в свет повести "Алый", "первой серьёзной прозы", по признанию автора) и кончая 1998 (публикация последнего романа "Суер-Выер"), дающие наиболее полное представление об особенностях стиля, мастерства писателя. Кроме этого привлекаются стихи, выступления, статьи, эссе, интервью Ю. И. Коваля, воспоминания современников.

Методологическую и теоретическую основу диссертации составляют философские и филологические труды Н.А.Бердяева, И.А.Ильина, П.А.Флоренского, классическая этика Абсолюта Н. О. Лосского, учение о языке и стиле художественной литературы, разработанное М.М.Бахтиным, В. В Виноградовым, Б.В.Томашевским, Б. М. Эйхенбаумом, культурологические работы В. П. Руднева, И. Хёй-зинги. Изучение стилевой доминанты прозы Ю. Коваля опирается на исследования по орнаментализму Г.Н.Бахматовой, Н. В. Драгомирец

1 Наиболее убедительное описание орнаментальной прозы дают Н.А.Кожевникова, Л.А.Новиков, Г.Н.Бахматова, Е.А.Краснощекова, Вольф Шмид и др. Творчество ОБЭРИУ исследуется в работах А.Герасимовой, Д.А.Токарева, В.Глоцера, А.Кобринского, А.И.Медведева и др. кой, Н. А. Кожевниковой, Д. С. Лихачёва, Л. А. Новикова, по философии и поэтике русского нонсенса - Д. В. Токарева, А. Герасимовой.

Искусство имеет своё измерение: измерение духовной глубины и художественного стро я"1, - указывал И. А. Ильин во Введении к своей уникальной книге "О Тьме и Просветлении". (Разрядка автора. - С. В.). Это измерение мы считаем важным в подходе к творчеству Ю. И Коваля. Дорог и другой завет художественной критики: "Всегда вынашивай свой художественный предмет в последней глубине созерцающего сердца'-. Оценивая художественный акт, мы исходим из того, что автор творил, ориентируясь на измерение не плоской земной обыденности, а онтологических ценностей в духе христианской аксиологии - Слова, Веры, Надежды, Любви, - т. е из религиозной установки, независимо от того, был ли он религиозным человеком.

Отправной точкой для такой оценки является понятие "трёхмерности" художественно-совершенного произведения (творчества) - "предмет, облёкшийся в образ и явленный через материю", или, по-другому: "духовно-предметный состав (план эстетического предмета)" - "образный состав (план эстетического образа)" -"словесный состав (эстетическая материя)"3.

В исследовании индивидуального стиля прозы Ю. Коваля мы руководствуемся определением, данным М. М. Бахтиным: "Единство приёмов оформления и завершения героя и его мира и обусловленных ими приёмов обработки и приспособления (имманентного преодоления) материала мы называем стилем"4 .

1 Ильин И.А. О Тьме и Просветлении. С. 10.

2 Там же. С.21.

3 Там же. С. 16, 17, 19.

4 Бахтин М.М. Проблема автора // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. С. 185.

В анализе исходим из "уверенного единства стиля", свойственного прозе писателя в целом, а это, согласно М. М. Бахтину, возможно при соблюдении двух условий: 1) "единство познавательно-этической напряжённости жизни, бесспорность управляющей ею заданности"; 2) "бесспорность и уверенность позиции вненаходимости (в конечном счёте. религиозное доверие к тому, что жизнь не одинока, что она напряженна и движется из себя не в ценностной пустоте), прочное и неоспоримое место искусства в целом культуры"1.

Цель работы: рассмотреть стилевые особенности прозы Ю. И. Коваля в единстве духовно-предметного, образного и словесного состава, акцентируя стилевую доминанту.

Предмет исследования - стиль в широком смысле, как "отношение к жизни и миру и обусловленный этим отношением способ обработки человека и его мира", и "собственно словесный стиль" (терминология Бахтина).

В задачи входит:

- выяснить, в каком отношении находятся стиль и автор как индивидуальность, какие традиции в ценностном контексте автора определяют философско-эстетическую основу стиля и его стилистику;

- рассмотреть отношение автора к языку (слову, речи) и обусловленные способы оперирования с языком, ориентируясь на стилевую доминанту, - игровое отношение к слову;

- определить специфические свойства и различные стороны орнаментализма Коваля с помощью совокупности характерных признаков орнаментальной прозы в тесной связи с идейно-эстетическим, композиционным и речевым уровнями и с учетом индивидуального преломления этих признаков;

1 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. С. 186.

- в парадоксально-игровом начале стилевой манеры выявить приёмы нонсенса, заключённые в словесной сфере.

Основные методы исследования - историко-литературный, сравнительно-текстологический, типологический, контекстологический, функционально-стилистический.

Актуальность диссертации определяется тем, что изучение стиля прозы одного из интереснейших писателей современности даёт возможность всестороннего анализа творчества и позволяет установить типологическую общность с наиболее продуктивными стилями новой литературы XX века в условиях необходимости выявления интеграционных моментов ее развития.

Новизна работы состоит в том, что проблема стиля в прозе Ю. Коваля еще не становилась предметом специального исследования. Выявление стилевой доминанты и анализ взаимосвязанных с нею главных черт художественного своеобразия предпринимается впервые.

Практическое значение диссертации заключается в том, что ее результаты могут быть использованы при построении обновляемых в настоящее время курсов истории русской литературы XX века, включая детскую литературу, в практике вузовского и школьного преподавания. Материалы и выводы исследования применимы в спецкурсах и спецсеминарах для филологов по Истории литературных стилей, в частности, по орнаментализму, начиная с древнерусской литературы до наших дней. Автор надеется, что его работа будет способствовать дальнейшему изучению творчества Ю. И. Коваля и повышению интереса к литературе, одновременно обращенной к юному и взрослому читателю.

Основные положения диссертации, касающиеся орнаментального начала и своеобразия юмора Коваля, могут быть полезны при перево

27 де его книг на иностранные языки, так как эта проблема остается актуальной.

Прикладное значение работы: она вносит определенный вклад в изучение стилевого своеобразия современного художественного письма, синтезирующего достижения русской православной духовной культуры, литературного золотого и серебряного века, детской игровой литературы, американской новеллистики XX в., расширяет представление о возможностях поэтического языка при реализации идейного замысла произведений новейшей литературы, находящейся на рубеже двадцатого и двадцать первого века.

Апробация диссертационного исследования: работа обсуждалась на семинаре аспирантов и заседании кафедры русской литературы XX века Московского педагогического государственного университета. Основные ее положения излагались при чтении курса детской литературы и на практических занятиях со студентами филологического факультета, нашли отражение в докладах на конференциях в МПГУ и СахГУ. По теме диссертации опубликовано десять работ.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Веднева, Светлана Александровна, 1999 год

1. В тексте отсекается все, что отвлекает от центрального образа и события. Акцентируются слова единственная первоклассница все остальное должно домыслиться читателем.

2. Изменение традиционной графики слова ("дядизуевой") используется как игровой момент, делая слово причудливым, а маленькую героиню обаятельно смешной.

3. Коваль Ю. Картофельная собака. М.: Дет. лит., 1979. С.22.

4. Герасимова А. ОБЭРИУ (проблемы смешного) // Вопр. литературы. 1988. №4.С.51.2 Там же. С.77.

5. Лосский Н О. Условия абсолютного добра. М.: Полит, литература, 1991. С. 4950.

6. Цит. по: Литература и живопись. Л., 1982. С. 207.

7. См. Исаева Н.В. Слово, творящее мир. От ранней веданты к кашмирскому шиваизму: Гаудапада. Бхартрихари. Абхинавагупта. М.: ЛАДОМИР, 1996. Концепция языковой энергии излагается по данной монографии.

8. Сивоконь С. Чувство родины // Семья и школа. 1988. № 2. С. 49.

9. Коваль Ю. Недопесок. М.: Малыш, 1994. С. 171. В дальнейшем все цитаты цжы по лому изданию с указанием в скобках страниц.г Новиков Л.А. Указ. соч. С. 98.

10. Бахматова Г. Концептуальность орнаментального стиля русской прозы 1 четверти XX века // Филол. науки. 1989. № 5. С. 11.

11. Мурзилка. 1965. №7. С. 11.

12. См.: Комсомольская правда. 1972. 11 июня. С. 2.

13. См.: Детская литература: 1990. М.: Дет. лит., 1990. С. 77-78.

14. МЕТЕЛЬ: Стихи для детей // Огонек. 1964. № 1. С. 21. ( "Малышам" ).

15. ВЕСЕЛОЕ КАТАНИЕ: Стихотворение. Рис. А. Елисеева, М. Скобелева // Мурзилка, 1965. № 7. С. 11.

16. ХУДОЖНИК: Стихи для детей. Илл. В. Тальба // Нева. 1966. .V.' 1. С. 190. ( "Нева" детям" ).

17. СУНДУК. ХУДОЖНИК. Стихи об одиночестве: Стихи для детей // Семья и школа. 1966. № 6. С. 60.

18. ПЯТНАДЦАТЬ СОБАК: Стихотворение. Рис. Л. Сергеева // Мурзилка. 1966. № 12. С. 21.

19. ЕЛЕЦ: Рассказ. Рис. В. Лосина // Мурзилка. 1968. № 5. С. 5-7.

20. ГОРБАТОЕ МОРЕ: Рассказ. Рис. А. Иткина // Мурзилка. 1968. .V.» 6. С. 4-7.

21. ДЕСАНТ: Рассказ. Рис. Н. Устинова // Мурзилка. 1968. № 10. С. 6-10.

22. НАШ ДРУГ ПОЛЬША: Там, где стояла хата рыбака. Орел и солнце. Бой с фашистами. Всем хорошо с зухом. Рис. П. Багина // Мурзилка. 1969. № 5. С. 23 - 25.

23. ВИШНЯ: Рассказ. Рис. В. Дувидова // Мурзилка. 1970. № 6. С. 17-18.

24. НЮРКА: Рассказ. Рис. Н. Устинова // Мурзилка. 1970. № 9. С. 5-6.

25. ПОДСНЕЖНИКИ: Рассказ. Рис. Е. Шукаева // Мурзилка. 1970. .V? 10. С. 19-20.

26. СЕРАЯ НОЧЬ: Рассказ. Рис. П. Вагина // Мурзилка. 1972. № 1. С. 26-29.

27. ЛАБАЗ: Рассказ. Рис. В. Лосина // Мурзилка. 1972. № 4. С. 6 -9.

28. КУВШИН С ЛИСТОБОЕМ: Рассказы ("Поздней осенью", "Колышки". "Веер", "Карусель", "Снежура", "Кувшин с листобо-ем"). Рис. В. Дувидова // Мурзилка. 1972. № 11. С. 4 7.

29. У КРИВОЙ СОСНЫ: Рассказ. Рис. П. Багина // Пионер. 1972. .V.' 1. С. 42 46.

30. В АРМЕНИИ: Стихотворение // Мурзилка. 1973. № 4. С. 9.

31. ДЕТСКИЕ РИСУНКИ: Стихотворение // Мурзилка. 1973. № 6. С. 42-46.

32. НЕДОПЕСОК: Рис. Ю. Молоканова // Мурзилка. 1974. № 4. С. 20 23. (Главы "Полтабуретка", "Дошкольник Сырпокрылов"); Продолжение в № 5. С. 21 - 23. (Глава "На Севере диком.").

33. НА ТАЕЖНОЙ РЕКЕ: Рассказы ("Вишера", "Вандыши", "Мяк-мяк-мяк". "Дудки", "Морошка"). Рис. П. Багина. Фото В. Ускова // Мурзилка. 1974. № 6. С.26 29.

34. СТЕКЛЯННЫЙ ПРУД. Рис. Т. Мавриной // Мурзилка. 1975. Ч> 8. С. 7.

35. ДУБЫ. Рис. Т. Мавриной // Мурзилка. 1975. № 10. С. 17.

36. РОЗОВЫЙ СНЕГ: Рассказ. Рис. М. Басмановой // Мурзилка. 1976. .Ч>3. С. 4.

37. ТАЕЖНЫЕ РАССКАЗЫ: Разбойник. Оляпка. Дик и черника. Ночью. Чага. Рис. автора. Фото В. Ускова. // Мурзилка. 1976. № 6. С. 8 11.

38. ТУЧА И ГАЛКИ. НЕВИДИМКА. ЭЙ! ПОСЛЕ ГРОЗЫ. БУКЕТ.: Рассказы. Рис. Т. Мавриной // Мурзилка. 1976. № 10. С.6 -9.

39. ЗАЛИВ СКОВОРОДА: Рассказ. Рис. В. Курдова // Мурзилка. 1975. .V.» 7. С. 7.

40. БЕЛОЗУБКА: Рассказ. Рис. Н. Попова // Мурзилка. 1978. № 3. С. 14- 19.

41. ВОДА С ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ: Рассказ. Рис. Н. Устинова//Мурзилка. 1978. №6. С. 18-21.

42. НОЧЛЕГ. ЛЕСНАЯ РЕЧКА: Рассказы. Рис. Н.Устинова // Мурзилка. 1978. №7. С. 18-19.

43. КОВАЛЬ Ю., МАВРИНАТ. ЗАЯЧЬИ ТРОПЫ: Рассказы // Мурзилка. 1980. № 2. С. 15 17.

44. ГЕРАСИМ ГРАЧЕВНИК ВЕСЕННИЙ ДЕНЬ. Рис. Т. Мавриной. Рассказы // Мурзилка. 1980. № 5. С. 15 - 17.

45. ЛЕТНИЕ ВСТРЕЧИ: Рассказы ("Кони", "Про чайку и чибиса". "Русачок-травник"). Рис. Т. Мавриной // Мурзилка. 1980. № 7. С. 22 24.

46. СНЕГИ БЕЛЫ. ЧЕРНЫЕ УШКИ. ДЕД, БАБА И АЛЕША. УХ!: Рассказы // Мурзилка. 1984. № 3. С. 14-17.

47. СОЛНЦЕ И СНЕГ. СННГОДОЖДБ. ЧЕРНОЕЛБНИК // Мурзилка. 1984. №4. С.21 -23.

48. БЕЛОЕ И ЖЕЛТОЕ. БАБОЧКИ И ЦВЕТЫ. БОЛЬШОЙ НОЧНОЙ ПАВЛИНИЙ ГЛАЗ. ПАША И БАБОЧКИ. АДМИРАЛ.: Рассказы. Рис. В. Дувидова // Мурзилка. 1987. № 4. С. 12 -15.

49. СУНДУЧОК: Рассказы. Рис. В. Чапли // Мурзилка. 1987. № 9. С. 23 -25.

50. ТУЗИК. НЕВЕДОМАЯ ПТИЦА. ТРИ СОЙКИ. ГРАЧ.: Рассказы. Рис. В. Дувидова // Мурзилка. 1987. № 6. С. 20 23.

51. КАРТОФЕЛЬНЫЙ СМЫСЛ: Рассказ. Рис. Н.Устинова //Мурзилка. 1988. № 9. С. 24 25.

52. ЗАЯЧИЙ БУКЕТ. ЖЕРЕБЕНОК. СТАРАЯ ЯБЛОНЯ. ОСЕННЕЕ КОТЯРО. : Рассказы. Рис. Г. Макавеевой. // Мурзилка. 1988. № 10. С.3-5.

53. ШЕНЬ-ШЕНЬ-ШЕНЬ. ВЕЗУХА. ВОЛКИ. ЛЕТНИЙ КОТ.: Рассказы. Рис. Г. Макавеевой // Мурзилка. 1988. №11. С. 21 - 23. У БЕЛОГО ОЗЕРА: Рассказ //Литературная газета. 1989. 4 янв. -С. 6.

54. У БЕЛОГО ОЗЕРА: Рассказ //Литературная газета. 1989. 4 янв. С. 6.

55. ЧАЙНИК. НОЖЕВИК: Рассказы / Рис. Л. Хачатряна // Огонек. 1989. № 10. С. 18 - 19.

56. ХРЮКАЛКА: Рассказ. Рис. Г. Макавеевой // Мурзилка. 1990. .V» 4. С.23.

57. ПАНТЕЛЕЕВЫ ЛЕПЕШКИ. ВИСЯЧИЙ МОСТИК. Рис. Н. Макавеевой // Мурзилка. 1990. № 5. С. 14 16.

58. ЧИБИС. ФАРФОРОВЫЕ КОЛОКОЛЬЧИКИ. Рассказы. Рис. Г. Макавеевой // Мурзилка. 1990. № 7. С. 15.

59. МЕДВЕДИЦА-КАЯ. МОЙ ДОБРЫЙ, МОЙ СЛАВНЫЙ ДРУГ.: Рассказы. Рис. Г. Макавеевой// Мурзилка. 1990. № 10. С. 9.

60. СУЕР-ВЫЕР: Главы из романа; Предисл. Б. Минаева .; Рис. Л. Хачатряна // Огонек. 1991. № 32. С. 20 - 23.

61. ЛИСТОК В СОБСТВЕННОЙ РАМЕ: Вольный перевод стихов япон. поэта М. Мичио //Мурзилка. 1994. № 8. С. 22 23.

62. СУЕР-ВЫЕР: (Пергамент)//Знамя. 1995. № 9. С. 56 121.

63. МОРОЗНЫЙ ДЕНЬ: Стихотворение // Очаг. 1996. № 1. С. 26.

64. КУКЛАКЭТ // Киносценарии. 1998. №4. С. 128 144.Произведения Ю.И. Коваля, опубликованные в журналах и не выходившие отдельным изданием.

65. ПРОМАХ ГРАЖДАНИНА ЛОШАКОВА : Повесть //Пионер. 1989. №9-10.Издания произведений и сборников произведений Ю.И. Коваля в порядке их первой публикации с 1964 по 1998 гг. (в порядке их первого издания и повторно)

66. КОВАЛЬ Ю. КОЗЛОВ Ю„ МАЗНИН И. ЧТО Я ЗНАЮ: Веселые стихи. Рис. И. Рублева. М.: Малыш, 1964. 15 с.Содержание: Ю. Коваль. Метель. Дождик.

67. КОВАЛЬ Ю., МЕЗИНОВ Л. СКАЗКА О ТОМ, КАК СТРОИЛСЯ ДОМ. Рис. Ю. Зальцмана. М.: Малыш, 1966. 23 с.

68. СТАНЦИЯ "ЛОСЬ". Стихи. Рис. Ю. Молоканова. М.: Малыш. 1967. 24 с.Содержание: Лев. Художник. Рыба Треска. Черный ручей. Пятнадцать собак. Станция "Лось".

69. АЛЫЙ: Рассказ. Рис. В. Лосина. М.: Детская литература, 1968. 28 с.

70. ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ: Рассказ. Рис. В. Трубковича. М.: Детская литература, 1969. 24 с.Тоже. 1970 г.

71. ПУТЕШЕСТВИЕ НА ГРАНИЦУ: Рассказ. Рис. В.Лосева. М.: Малыш, 1969. 30 с.

72. ПРИКЛЮЧЕНИЯ ВАСИ КУРОЛЕСОВА: Повесть. Рис. Л.Дурасова. М.: Детская литература, 1971. 112 с.

73. ЛИСТОВОЙ: Рассказы. Рис. П. Вагина. М.: Детская литература. 1972. С. 64.Содержание: Лабаз. Капитан Клюквин. Серая ночь. Картофельная собака. ЛИСТОВОЙ: Найда. Веер. Ночные налимы. Шакалок. Колышки. Снежура. Кувшин с листобоем. Лось. Листья.

74. ВЕСЕННЕЕ НЕБО: Рассказы. Рис. Н.Устинова. М.: Детская литература, 1974. 17 с.Содержание: Грач. Хрюкалка. Бой зяблика. Воздушный барашек. Чибис. Как я съел жаворонка. Жеребчик.

75. ПРИКЛЮЧЕНИЯ ВАСИ КУРОЛЕСОВА; ПЯТЬ ПОХИЩЕННЫХ МОНАХОВ: Повести. Предисл. С. Михалкова. Худож. Г. Калиновский. М.: Детская литература, 1977. 286 с.То же. Худож. В.А. Чижиков. М.: ЗАО Изд. ЭКСМО-Пресс, 1998. 96 с.

76. СТЕКЛЯННЫЙ ПРУД: Рассказы. Худож. Т. Маврина. М.: Детская литература, 1978. 26 с.Содержание: Стеклянный пруд. Невидимка. Эй! Тучка и галки. В березах. Букет. Дубы. Теплый ветер. После грозы. Сковорода.

77. ТИГРЕНОК НА ПОДСОЛНУХЕ. Рис. С. Осетрова. М.: Детская литература, 1978, 14 с.

78. БЕЛОЗУБКА. Худож. М. Митурич. М.: Малыш, 1982. 14 с.

79. МАВРИНА Т.А., Коваль Ю.И. ЖУРАВЛИ. Илл. Т.А. Мавриной. М.: Детская литература, 1983. 48 с.

80. САМАЯ ЛЕГКАЯ ЛОДКА В МИРЕ: Повесть, рассказы. Рис. авт. М.: Молодая гвардия, 1984. 335 с.

81. БАБОЧКИ. Рис. Т. Мавриной. М.: Детская литература, 1987. 56 с.

82. ПОЛЫННЫЕ СКАЗКИ: Повесть о давних временах. Рис. Н.Устинова. М.: Детская литература, 1987. 127 с.

83. ШАМАЙКА: Повесть. Худож. Р. Варшамов. М.: Детская литература. 1990. 125 с.

84. СКАЗКИ: На рус. и англ. яз. Худож. Н. Устинов. М.: Рекл. -изд. дом "Имидж", 1991. 96 с.

85. КАПИТАН КЛЮКВИН: Рассказы. Рис. В. Тонкова. Л.: Дет. лит. Ленингр. отд., 1991. 29 с.

86. СУЕР-ВЫЕР: ( Пергамент ). М.: "Вагриус", 1998. 320 с. ( Предисл. Б. Ахмадулиной ).Переводы

87. Райнис Я. Дети гороха: Стихи /Пересказ, с латыш. Ю.Коваль; Худож. Я.Пигознис. М.: Малыш, 1967. 38 е.: ил.; То же. 2-е изд.1969: То же. 3-е изд. - 1972.

88. Абу-Бакар А. Сказка о Долине Садов, о дедушке Хабибулле и его глиняных куклах: Пер. с даргин. /Худож. М.Ромадин. М.: Детская литература, 1974. 160 е.: ил.

89. Межелайтис Э. Идет по свету солнце: Из поэмы: Пер. с литов. /Худож. Г.Макавеева. М.: Малыш, 1978. 16 с.: ил.

90. Винграновский Н.С. Первинка: Рассказ: Пер. с укр. /Худож. В.Кудрявцева. М.: Детская литература, 1982. 32 е.: ил.

91. Зиедонис И. Сказки: Пересказ с латыш./ Худож. С.Коваленков. М.: Детская литература, 1987. 80 с.: ил.

92. Ван гели С.С. Панталония страна чудаков: Притчи: Пересказ с рум. /Худож. Ю.Леу. Кишинев:Hyperion , 1990. 175 е.: ил.

93. Скобиоалэ А. Чему учит поговорка: Миниатюры: Пересказ с рум. /Рис. И.Кырму.- Кишинев: Hyperion, 1991. 61 е.: ил.1.. Статьи, интервью, воспоминания Ю.И. Коваля.

94. Искусство должно быть понято массами: Рец. на кн.: Кожи-нов В. Виды искусства. М.: . Искусство, 1960. // Вопросы литературы. 1961. №7. С. 205 -207.

95. Рец.: Маршак С.Я. Королевский бутерброд: Стихи [Из. Л.Л.Милна. М.: Детская литература, 1965. // Детская литература.1966. №3. С. 51-53.

96. У старого сказочника: В гостях у К.И.Чуковского. // Детская литература. 1966. № 4. С. 3 (обл.); 45 - 46: портр.

97. Свистать всех наверх!: Рец. на кн.: Бригантина: Сб. рассказов о путешествиях, поисках, открытиях. М.: Молодая гвардия, 1966. // Знамя. 1966.-Кн. 10. С. 249 - 250.

98. Митяев А. Книга для будущих командиров /Беседу с писателем вел Ю.Коваль. //Детская литература. № 2. С. 17 18.

99. Соколов-Микитов И. Писательство доброе дело /Беседу с писателем вел Ю.Коваль. // Вопросы литературы. 1969. № 6. С. 132 - 138.

100. Писатель представляет школьникам свою будущую книгу "Пять похищенных монахов" // Пионерская правда. 1975. 7 окт. ( В гостях у будущей книги ).

101. О Борисе Викторовиче Шергине. /Предисл. // Шергин Б. Миша Ласкин: Рассказ. М.: Детская литература, 1976. 2 с. обл. -Переизд. 1977.115. "Стеклянный пруд": Заметки о работе с Т.Мавриной // Детская литература. 1976. № 3. С. 75 77.

102. Веселым взглядом / (Запись беседы Г.Калашникова с писателем о проблемах дет. лит. и своем творчестве) // Лит. Россия. 1979. 12 мая. С. 16.

103. О сказках /Рис. В.Дувидова // Мурзилка. 1981. № 6. С. 2: ил.

104. Предисловие // Шергин Б.В. Сказки о Шише. М.: Детская литература. 1981. С. 2.

105. Подлинная жизнь: ( К 90-летию со дня рождения Соколова-Микитова И.С. )//Юность. 1982. №5. С. 95 97.

106. Друзья и облака: К 60-летию поэта Я.Акима // Учительская газета. 1983. 17 дек.

107. У моего друга сегодня день рождения: К 60-летию Я.Л.Акима //Мурзилка. 1983. №12. С. 16.

108. О чем мечтает писатель? /Беседу с Ю.Ковалем записала Н.Новикова.//Учительская газета. 1984. 26 июля.

109. Всё к одной цели!: О труде дет. писателя. // Детская литература. 1985. № 1. С. 23 - 24. (Как писать для малышей.)

110. Наполеон III и другие Беседу с писателем и худож. Ю.Ковалем записала С.Тарощина. // Литературная газета. 1986.19 нояб. С. 7.

111. Слушай, дерево: Рассказ (воспоминание о К.И.Чуковском) / Рис. авт. // Пионер. 1987. №2. С. 58 63: ил.

112. Освещенные окна: К 50-летию со дня рождения засл. худож. РСФСР H.A. Устинова ) // Юный натуралист. 1987. № 7. С. 24 -25.

113. Веселье сердечное: Воспоминания о Б.В.Шергине. // Новый мир. 1988. № 1.С. 152 172.

114. Талант зреет трудно и долго: О перв. Всесоюз. конкурсе на луч. дет. кн.1 // Детская литература. 1988. №4. С. 17.

115. Праздник белого верблюда: Монолог дет. писателя // Лит. газ. -1988. 26 окт. С. 5. (Большие заботы лит. для маленьких).

116. Друг Пыжа: 10 писателей о В.Чернышове и его собаках. // Юный натуралист. 1989. №• 3. С. 25: фотогр.131. "Смотрите хорошенько, о волки!" / (Интервью с писателем провела А.Черняховская) // Моск. комсомолец. 1989. 4 июня.

117. Выступл. на Междунар. встрече дет. и юнош. писателей в Москве " (1989). // Детская литература. 1990: Сб. ст. М.: Дет. лит., 1990. С. 32.

118. Любимые старики: (Писатель вспоминает свое детство, размышляет о взаимосвязи стариков и детей) // Коме, правда. 1990.20 февр.

119. О Михаэле Энде. /Предисл. к сказке "Театр Теней Офелии" // Мурзилка. 1990. №12. С. 4.

120. ГЛАВНОЕ ЛЮБОВЬ КО ВСЕМУ, ЧТО ДЕЛАЕШЬ // Библиография. 1993. ;4. С.45-55.

121. В ИСКУССТВЕ Я ЛЮБЛЮ, В СУЩНОСТИ, ВСЕ: Беседа с персоной //Общая газета, 1994. 10-16 июня. С. 16.

122. МОИ ВЗГЛЯДЫ НА ЖИЗНЬ СЕГОДНЯ. Там же138. "Я ВСЕГДА ВЫПАДАЛ ИЗ ОБЩЕЙ СТРУИ." (Беседу с писателем записала И. Скуридина) // Вопросы литературы, 1998. Ноябрь-декабрь. С.227-272.

123. I. Материалы о жизни и творчестве Ю.И. Коваля.

124. Свободин А. Двое пришли в искусство: (О творчестве самоде-ят. худож. Ю.Коваля и Г.Эдельман) // Смена. 1960. № 17. С. 24 -25.

125. Гербер А. "Начинающие менестрели": Ю.Ким и Ю. Коваль. // Юность. 1964. №8. С. 102- 103: фото.

126. Ряховский Б. Поэзия обычного: Заметки о кн. Ю.Коваля // Семья и школа. 1976. № 5. С. 52 53.

127. Комарова Т. Длинный, Недопесок и другие // Лит. обозрение. 1977. № 12. С. 43-45.

128. Пистунова А. Стеклянный пруд: (Об ил. Т.А.Мавриной к одноим. кн. Ю.Коваля. // Лит. Россия. 1979. 1 июня. С. 5.

129. Варшавский Я. Не разучиться бы колдовать: О худож. фильме "Недопесок Наполеон III", сценарий Ю.Коваля и Э.Бочарова.//Сов. культура. 1979. 25 сент. С. 5.

130. Арон К. Грянул выстрел, и колесо отвалилось // Костер. 1979. № 12. С. 38-39. (О творчестве писателя Ю.Коваля).

131. Кудрявцева Л. Душа хранит. Об ил. Т.А.Мавриной к кн. Ю.Коваля "Стеклянный пруд") // Лит. обозрение. 1979. № 9. С. 96 97.

132. Корнеева Е. Встречи с добрым писателем // Семья и школа. 1980. .Ч> 9. С. 49.

133. Александров В. На замысле долго не продержишься: О переводе Ю.Ковалем стихов Э.Межелайтиса. // Александров В. В желуде целое дерево. М:Дет. лит., 1981. С. 76 - 78.

134. Слайковская Н. Потребность души: Кн. и живопись Ю. Коваля. // Библиотекарь. 1982. - № 1. -С. 54 - 55.

135. Вислов А. Огоньки ЧистогоДора // Дет. лит. 1983, - № 5. -С. 15-18.151. (О присуждении диплома им. А.П.Гайдара ж. Пионер 1983 г. писателю Ю.Ковалю за повесть "Самая легкая лодка в мире") // Пионер. 1983. № 12. С. 64.

136. Маврина Т. "Смысл сказки чудеса": (Беседа с худож. о ее творчестве, в т.ч. о работе с писателем Ю.Ковалем. /Вела Е.Плахова // В мире книг, 1985. №7. С. 46-49: ил.

137. Сивоконь С.И. Точно сказанное слово // Сивоконь С.И. Веселые ваши друзья: Очерки о юморе в сов. лит. для детей. 2-е изд., испр. и доп. М.:Дет. лит., 1986. С. 250-267.

138. Чижиков В. На берегу Багрового озера: О персон, выст. Ю. Коваля в Центр. Доме литераторов. // Учит. газ. 1986. 13 февр. (Слово о друге-писателе).

139. Митурич М. Художник Юрий Коваль // Дет. лит. 1986. № 6. С. 59-60.156. (О присуждении Почетного диплома Международного Совета по детской и юношеской литературе Ю.Ковалю за книгу "Самая легкая лодка в мире") // Лит. газета. 1986. 28 мая. С. 7.

140. Мотяшов И. На школьную тему: Книги последних лет // Новый мир. 1985. №9. С. 254-261.

141. Рула Г. Через Болонью в Токио: (Присуждение Ю.Ковалю Почетного диплома Междунар. Совета по дет. и юнош. лит. за кн. "Самая легкая лодка в мире") //Дет. лит. 1986. № 8. С. 14 15.

142. Самойло К. Мавринские магии: О совместном творчестве художницы Т.Мавриной и писателя Ю.Коваля // Вечерняя Москва. 1988. 7 марта. (Повелительница детских книг).

143. Александров В. С чем Нюрка в школу пошла // АлександровB. Сквозь призму детства: О сов. много-нац. лит. 70 80-х гг. для дошк. и мл.школьников. М.: Дет. лит., 1988. С. 96 - 106.

144. Сивоконь С. Чувство родины:"Все писатели должны быть детскими" // Семья и школа. 1988. № 2. С. 48 49. (К 50-летию Юрия Коваля).

145. Ю.И.Ковалю 50 лет: Поздравление // Лит. газета. 1988. 16 марта. С. 7.

146. Аким Я. Слово о любимом писателе // Мурзилка, 1988, №2.C.8-15.

147. Быков Р. Красная книга Юрия Коваля: Совершенно личное письмо читателю // Пионер. 1988. № 8. С. 28.

148. Москвина М. Навстречу мне // Пионер, 1988. № 2. С.24-26.

149. Павлова Н. "Против неба на земле." // Коваль Ю. Поздним вечером ранней весной. Предисловие. М., 1988. С. 4-18.

150. Иванова Э. "Солнце, свобода и маленький цветок": (Обзор, кн. создан. Ю.Ковалем и Т.Мавриной) // Дошк. воспитание. -1989. №З.С. 58-59.

151. Мотяшов И. Праздник теплого дома в злую погоду: (О прозе Ю.Коваля) //Детская литература. 1990: Сб. ст. М.: Дет. лит., 1990. С. 59 83.

152. Васюченко И. На повороте: Заметки о прозе ж. "Пионер" и "Костер" (в т.ч. о повести Ю.Коваля "Промах гражданина Лоша-кова) //Дет. литература. 1990. № 5. С. 25.

153. Шевалдина Т. Почувствовать полет, или воспитание гуманизма // Начальная шк. 1990. № 7. С. 72-76.

154. Минаев Б. (О творчестве Ю.Коваля) // Огонек. 1991. № 2. С. 20.

155. Белецкая В. Он еще и рисует. // Там же. № 39. С. 24: (фотоил.)Р8. Васюченко И. Из колдовства и обломков: Заметки о кн. Ю.Коваля // Дет. лит. 1992. № 11-12. С. 11 14: фото.

156. Велнева С.А. Юрий Коваль: совсем не детский детский писатель Филол. журнал: Ученые записки ф-та русского яз. и лит. Вып. II. ЮГСПИ. Южно-Сахалинск, 1993. С. 215-225.

157. Бек Т.Я. Я знаю, что не врет // Общая газета, 1994, 10-16 июня. С.16.

158. Веднева С.А. Жанрово-стилевые особенности повести Ю. Коваля "Недопесок" //Филол. журнал. МПГУ-ЮСГПИ. Южно-Сахалинск. 1995. С.155-162.

159. Веднева С.А. Художественный мир рассказов Юрия Коваля //Там же. С. 143-155.

160. Памяти Юрия Коваля //Стригунок, 1966. №1. С. 1-2.

161. Веднева С.А. Татьяна Маврина и Юрий Коваль: магия рисунка и слова //Филологический журнал. Вып. V. МПГУ-ЮСГПИ. Южно-Сахалинск. 1996. С.101-110.

162. Арзамасцева И.П. Ю.И. Коваль //Николаева С.А., Арзамасцева И.Н. Детская литература. М.: "Академия", 1997. С. 370-376.

163. Веднева С.А. Сказка Юрия Коваля как феномен стиля // Литературная сказка: История, теория, поэтика. Сборн. ст. и материалов. МПГУ. М. 1997. С. 74-78.

164. Дворяшина H.A. Жанр сказки в творчестве Ю.И. Коваля // Там же. С.79-82.

165. Ландор М. Корабль и жизнь Юрия Коваля // Вопросы лит., 1997. Январь-февраль. С. 225-268.

166. Вахнюк Б. Как я учился учить.: Отрывок из книги // Педагогический университет, 1997. 6 февр. (№2). С.4.

167. Веднева С.А. Ю.И. Коваль в контексте стилевых традиций // Проблемы эволюции русской лит XX в. Материалы межвузовской науч. конф. Вып.З. МПГУ. М.,1997. С. 36-39.

168. Минералова И.Г., Коваль Ю.И. // Русские детские писатели ХХв. Биобиблиографческий словарь. М.: Изд-во "Флинта", изд-во "Наука", 1998. С. 224-227.

169. Веднева С.А. О некоторых приемах орнаментального письма в прозе Ю.И. Коваля // Филолог, журнал. Вып. VI. МПГУ Сах-ГУ. Южно-Сахалинск, 1998. С. 21-27.РецензииКоваль К) Алый. М.: Дет. лит, 1968.

170. Панков В. Детям нужен пример // Семья и школа. 1977. № 4. С. 48-49.

171. Сторожакова Л. //Дет. лит., 1969. № 1. С. 55.Коваль Ю. Избушка на Вишере. М.: Дет. лит,, 1975.

172. Соколова Г. // Нач. шк. 1977. № 2. С. 90.Коваль Ю. Картофельная собака: Рассказы. М.: Дет. лит., 1979.

173. Тарасова Т. Новые книги для детей (Детская литература, 1979) // Нач. шк. 1980. №2. С. 74.Коваль Ю. Кепка с карасями. М.: Дет. лит., 1974.

174. Павлова Н. По законам совести // Детская литература. 1981. № 6.С. 6-11.Коваль Ю. Лнстобой. М.: Дет. лит., 1972.

175. Иванов А. //Детская литература. 1973. № 8. С. 50.Коваль К). Недопесок. М.: Дет. лит., 1975.

176. Комарова Т. Длинный, Недопесок и другие // Лит. обозрение.1977. М» 12. С. 43-45.

177. Прилежаева М. Зачем нужно северное сияние: Веселая и серьезная книга о смелости и мечте // Коме, правда. 1976. 16 марта. С. 4.

178. Сбежал "Наполеон" // Пионерская правда. 1975. 23 декабря. С. 4. Коваль Ю. Особое задание. М.: Дет. лит., 1969.

179. Вислов А. // Дет. литература. 1970. № 5. С. 64-65. Коваль Ю. Полынные сказки. М.: Дет. лит,. 1978.

180. Ван гели С. Чем мне нравятся книги Юрия Коваля // Кодры. 1990. .У-4. С. 194-196.Коваль Ю. Приключения Васи Куролесова. М.: Дет. лит., 1973.

181. Жарова Л. Читайте вместе с ними // Семья и школа. 1973. № 8. С. 50-52.

182. Сахарное С. (Из выступлений на секционных заседаниях Всероссийского совещания по детской литературе, М., 1973) // Детская литература: 1974. М.: Дет. лит., 1974. С. 99.Коваль Ю. Приключения Васи Куролесова. М.: Дет. лит, 1971.

183. Искандер Ф. Пружина юмора // Коме, правда. 1972. 11 июня. С. 4.

184. Мотяшов И. Высокий порог: Заметки о детской повести 1971 года //Детская литература: 1972. М.: Дет. лит., 1972. С.57-94.

185. Павлова Н. // Детская литература. 1972. № 7. С. 52-53.Коваль Ю. Приключения Васи Куролесова. Пять похищенных монахов. М.: Дет. лит., 1977.

186. Иенсен Т. // Детская литература. 1979. № 1. С. 43-44. Коваль Ю. Пять похищенных монахов. М.: Дет. лит., 1977.

187. Логачев В. Повесть о добрых и недобрых людях // Семья и школа. 1978. №8. С. 54.Коваль Ю. Самая легкая лодка в мире. М.: Мол. гвардия, 1984.

188. Богданов В. //Лит. обозрение. 1986. № 1. С. 81-82.

189. Иванова Э. Легка ли самая легкая лодка в мире? // Юность. 1985. .V.» 11. С. 109.

190. Попова А. //Детская литература. 1985. № 12. С. 62-63.Коваль Ю. Стеклянный пруд / Рис. Т.Мавриной. М.: Дет. лит., 1978.

191. Пистунова Л. Стеклянный пруд // Лит. Россия. 1979. 1 июня. С. 15.Коваль Ю. Чистый Дор. М.: Дет. лит., 1970.215 . Павлова Н. ".Тот уголок земли." // Детская литература: 1983. М.: Дет. лит. 1983. С. 140-142. .Список научных источников

192. Аверинцев С.С. Притча // КЛЭ. Т.6. М., 1971. С.20-21.

193. Александров A.A. Эврика обэриутов // Ванна Архимеда. Л.: Худ. лит. 1991. С. 3-34.

194. Багно Вс. Хулио Кортасар, или правила игры с классиком // Кортасар X. Собр. соч. В 4-х тт. Т.1. СПб.: Северо-Запад, 1992. С. 3-21.

195. Бахматова Г.Н. Концептуальность орнаментального стиля русской прозы I четверти XX века // Филол. науки., 1989. №5. С. 10 17.

196. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986.444 с.

197. Белый А. На рубеже двух столетий. М.: Худ. лит., 1989. 543 с.

198. Бердяев Н. Кризис искусства. М.: СП Интерпринт, 1990. 48 с.

199. Бердяев Н. Русская идея // Русская литература., 1990. № 4. С. 59-11 j. (гл. УН 1 -X).

200. Библейская энциклопедия. Пер. с англ. Русское библейское общество. 1996. 352 с.

201. Бидерман Г. Энциклопедия символов / Пер. с нем. М.: Республика. 1996. 311с.

202. Виноградов В.В. О языке художественной прозы: Избранные труды. М.: Наука, 1980. 360 с.

203. Гарин И. Пророки и поэты. М.: ТЕРРА., 1992. 751 с.

204. Гаспаров М.Л. Эпифора // КЛЭ Т.8. 1975. С.923.

205. Гачев Г. Русская дума: Портреты русских мыслителей. М.: Новости. 1991. 267 с.

206. Герасимова А. ОБЭРИУ (проблема смешного) // Вопр. лит., 1988. №4. С. 48-79.

207. Голубков М.М. Литературный процесс 20-х годов // Русская литература XX века, в 2 ч. 4.1. / Под. ред В.В. Агеносова. М.: Дрофа. 1996. С. 197-234.

208. Горелов A.A. Череда чудес // Писахов С.Г. Сказки. М.: Сов. Россия. 1978. С.3-18.

209. Горький М. О литературе. М.: Сов. писатель, 1955. 902 с.

210. Готье Т. Путешествие в Россию. М.: Мысль, 1988. 396 с.

211. Гридина Т.А. Языковая игра: Стереотип и творчество. Екатеринбург. 1996.214 с.

212. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М.: Русский язык, 1980.

213. Демурова Н. Об Эдварде Лире и его бессмыслицах. // Лир Э. Книга бессмыслиц. М.: "Родумино", 1992. С. 5-24.

214. Драгомирецкая Н.В. Стилевые искания в ранней советской прозе//Теория литературы. М.: Наука, 1965. С. 125-173.

215. Зверев А. Послесловие О тв-ве В. Сарояна. // Сароян В. Приключения Весли Джексона: Рассказы. М.: Худ. лит., 1979. С. 373381.

216. Ильин И.А. О Тьме и Просветлении. М.: Скифы, 1991. 216 с.

217. Исаева А. О поэтике современной зарубежной детской литературной сказки. //Детская литература: 1979. Сб. ст. М.: Дет. лит., 1979. С. 142-159.

218. Климов В. Детство и есть судьба //Детская литература. 1992. „Vj 5-6. С. 9-16.

219. Княжицкий А.И. Притчи. М.: МИРОС, 1994. 216 с.

220. Кожевникова H.A. Из наблюдений над неклассической ("орнаментальной") прозой // Известия АН ССР. Сер. лит. и яз. Т. 35. JNL> 1. 1976. С. 55-69.

221. Краснощекова Е.А. Художественный мир Всеволода Иванова, М.: Сов. писатель, 1980. 351 с.

222. Липовецкий М. Забудем слово "реализм"? // Лит. газета., 1991. 4 дек. С. 10.

223. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М.: Наука, 1979. 360 с.

224. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. М.: Изд. полит, лит. 1991. 367 с.

225. Любимов Л. Искусство Древней Руси. М.: Просвещение, 1981. С.250-255. ("Дионисий")

226. Материалы междунар. встречи дет. и юнош. писателей в Москве (1989)//Дет. лит. 1990. Сб. ст. М.: Дет. лит., 1990. С. 21-38. !56. Митрофанова Т.П., Приходько Т.Ф. Парабола // КЛЭ. Т.9. М. 1978. С.597.

227. Померанцева Э.В. Писатели и сказочники. Сб. ст. М.: Сов. писатель. 1988. 357 с.

228. Потапов В. На выходе из "андерграунда" // Новый мир, 1989. .V? 10. С. 251-257.

229. Пришвина В. Круг жизни. М.: Худ. лит., 1981. 239 с.

230. Пришвина В. Путь к слову. М.: Мол. гвардия, 1984. 262 с.

231. Пришвин М.М. Дневники.М,: Правда, 1990. 480 с.

232. Прот. Фома Хопко. Основы православия. Пер. с англ. Под ред. прот. Андрея Трегубова. Минск: "Полифакт", 1991. 338 с.

233. Пуришев Б.И. Воспоминания старого москвича. М.: Флинта, Наука. 1998. 120 с.

234. Руднев В.П. Словарь культуры XX в. М.: АГРАФ, 1997. 384 с.

235. Русские художники: Энцикл. словарь. СПб.: "АЗБУКА", 1998. С.202-205 ("Дионисий").

236. Санников В.З. Русский язык . в зеркале языковой игры. М.: "Языки русской культуры", 1990. 541 с.

237. Семенов Г. Поэзия возвращения: Из записей разных лет // Знамя. 1997. №9. С. 112-146.

238. Сисикин Д. Дионисов мастер // Подъем., 1980. № 3. С. 202-218.

239. Сидоров Е. О некоторых принципах стилевого анализа прозаического произведения // Методологические проблемы современной литературной критики. М.: Мысль, 1976. С. 195-205.

240. Скобелев А. Поговорим о рассказе // Дет. лит. 1988. № 2. С. 25-29.

241. Токарев Д.В. Даниил Хармс: Философия и творчество // Русск. лит. 1995. № 4. С. 68-93.

242. Томашевский Б.В. Стилистика и стихосложение: Курс лекций, Л. 1959. 728 с.

243. Уоллэйс Р. Мир Ван Гога. М.: ТЕРРА, 1998. 190 с.

244. Флоренский П.А. Соч.: В 4 т. Т.2. М.: Мысль, 1994. 590 с.

245. Флоренский П.А. У водоразделов мысли., М.: Правда, 1990. 417 с.

246. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1999. 398 с.XI. Хейзинга И. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. Пер. с ни-дерл. М.: Прогресс, 1992. 458 с.

247. Холодова З.Я. Творчество М.М. Пришвина и литературный процесс. Иваново, 1994. 142 с.

248. Черных И.Б. Стиль // КЛЭ. Т 7. С. 193.Х4. Честертон Г.К. Вечный человек. Пер. с англ. М.: Политиздат, 1991. 544 с.

249. Эйхенбаум Б. О литературе: Работы разных лет. М.: Сов. писатель. 1987. 540 с.

250. Энциклопедия символов, знаков, эмблем. (Сост А. Андреева и др.). М.: Локид -Миф, 1999. 576 с.