Становление и развитие концепций порядка общества в историко-философском процессе тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.03, доктор философских наук Працко, Геннадий Святославович

• Працко, Геннадий Святославович
• доктор философских наук
• 2004

Оглавление диссертации доктор философских наук Працко, Геннадий Святославович

Введение.

Глава

ОБРАЗЫ РАЗУМНОГО ПОРЯДКА В ФИЛОСОФСКОЙ КУЛЬТУРЕ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ.

§ 1. Идеи и институты порядка Древней Греции.

§ 2. Идеальный порядок Платона.

§ 3 Категориальные и онтологические структуры порядка в «Политике» Аристотеля.

Глава

СОЦИАЛЬНЫЕ И ПРАВОВЫЕ ОСНОВАНИЯ ПОРЯДКА В КЛАССИЧЕСКИХ ТЕОРИЯХ ОБЩЕСТВЕННОГО ДОГОВОРА И ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА.

§ 1. Никколо Макиавелли: новый взгляд на порядок политической и гражданской жизни.

§ 2. Философская доктрина порядка Томаса Гоббса.

§ 3. Естественные права человека и социальные структуры порядка в теории общественного договора Ж.- Ж. Руссо.

§ 4. Антропологические и институциональные начала порядка общества в немецкой классической философии.

Глава

ИДЕИ ПОРЯДКА ОБЩЕСТВА В РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ.

§ 1. Концепция цивилизационного порядка в философско-исторической теории культурноисторических типов НЛ. Данилевского.

§ 2. Метафизические основания порядка в философско-правовом наследии Б.Н. Чичерина.

§ 3. Антропо-этические измерения социального порядка в работах

B.C. Соловьева.

§ 4. Философские проблемы порядка общества в религиознофилософском наследии мыслителей русского зарубежья.

Глава

КОНЦЕПЦИИ СУБЪЕКТА ПОРЯДКА: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭЛИТ ОБЩЕСТВА.

§ 1. Методологическое поле исследования субъектов порядка в историко-философском процессе.

§ 2. Правящий класс и порядок общества: становление элитизма.

§ 3. Циркуляция элит и динамика социальной организации общества.

§ 4. Субъекты порядка: институциональные измерения.

§ 5. Интеллектуальные элиты в современном порядке общества.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Становление и развитие концепций порядка общества в историко-философском процессе»

Актуальность темы исследования.

Организованность и устойчивость являются необходимыми условиями развития любой общественной системы. Горизонты научных и практических проблем устойчивости и упорядоченности общественных систем расширяются, когда речь идет о порядке общества. В условиях начавшейся глобализации проблема устойчивости приобретает международные измерения, новый смысл открывается в самом понятии порядок. Особую актуальность для мирового научного сообщества приобретают структурные изменения в отношениях между институтами и ценностями традиционного и постсовременного мира. В поле рефлексии отечественных и зарубежных философов все чаще попадают институциональные процессы порядка, ассоциируемые с идеями развития, согласованности и предсказуемости в действиях международных организаций, правительств, национальных элит и конкретных социальных сообществ. Более того, довольно абстрактная концепция устойчивого цивилизационного развития находит в национальных моделях порядка общества реальное содержание и возможности для конструктивного решения проблем стабильности и демократического развития.

В последнее десятилетие трудно найти в России партию или политического деятеля, которые не выдвигали бы в качестве ключевого звена своей политической программы задачу укрепления порядка в стране. Чаще всего понятию порядка придается узко практический смысл, связанный с поиском лишь политических или правовых механизмов преодоления кризисных явлений в экономике, политике, культуре, что свидетельствует о дефиците фундаментальных философских исследований в этой области социальных знаний.

Еще один аспект актуальности исследования порядка общества связан с его внутренней устойчивостью, зависящей от ценностного согласия, общественного и индивидуального признания справедливости и открытости тех институтов и базовых стандартов жизни, без которых порядок не может нормально функционировать и развиваться. Социальное согласие граждан на активное участие в жизни общества зависит от внутренних установок индивидов на поддержку, сотрудничество или борьбу с установившимся строем. Изучение социальных механизмов усиления или, наоборот, подрыва доверия к культурным кодам порядка или к лидерам, символизирующим устойчивость порядка, не может быть полным и успешным без историко-философского анализа философских представлений о легитимности порядка в теоретическом наследии И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля, Б.Н. Чичерина, М. Вебера и других философов. Современные проблемы смешанной легитимности уходят в ментальные структуры. Позитивные образы порядка, обеспечивающего защиту жизни прав и свобод личности, преобладают в сознании россиян, уставших от конфликтов, техногенных катастроф, политических конфликтов и социальных рисков. Сложившиеся в российской ментальности и социальных практиках потребности в реализации справедливого порядка задают предметное поле исследования порядка общества не только в современном социально-гуманитарном знании, но и в работах по истории философии.

Актуальность проблемы рефлексии порядка возникает в самом философском сознании. Широко распространенные в постмодернизме и экзистенциализме взгляды на порядок общества как взаимодействие стихийных социальных процессов, утративших собственный центр интеграции и базовые ценности, совершенно по-новому (в отличие от концепций эпохи классического рационализма) ставит проблему субъектов порядка. Отсутствие в антимодернистских социально-философских школах достаточно обоснованных концепций субъектов порядка предполагает обращение к методологическому опыту инвайронментальной социологии и элитологии, создавших в своем проблемном поле парадигмы экологического и элитарного порядков. Поэтому остается востребованной разработка философских концептов порядка, где с позиций историко-философской науки и реалий XXI века будет представлен образ человека, стремящегося к свободной жизнедеятельности в устойчивом, упорядоченном и справедливом мире.

В наши дни все четче обнаруживается еще один аспект актуальности избранной темы. В сфере культуры усиливается тенденция к осмыслению ценностных оснований порядка, вызванных постепенным переходом от книжной к посткнижной культуре. На фоне этого перехода усиливается значимость фундаментальных ценностей человеческого существования, без которых теряется устойчивость ценностных ориентаций, разрушается «порядок души». Социокультурные основания порядка общества и отношения к этому порядку человека как родового существа в состоянии осмыслить, прежде всего, философия, способная соотнести в единый ряд проблемы подчиненности человека общему социальному началу и его отношение к таким фундаментальным ценностям, как традиция и время. Важнейшие коды культуры не только оказывают влияние на проблемное поле порядка, но и находят воплощение в рациональных и иррациональных образах порядка в истории философской мысли, которые открывают новые методологические горизонты для современного осмысления историко-философского процесса.

В этой связи особую актуальность образуют три круга проблем. Во-первых, каким образом в процессе развития классических и постклассических форм рационализма происходит эволюция философских воззрений на устойчивые формы жизнедеятельности человеческих сообществ, на соотношение государственных и негосударственных механизмов порядка общества. Во-вторых, до настоящего времени остаются мало разработанными в истории философской и истории политико-правовой мысли вопросы соотношения институциональных структур, организующих субстанцию порядка и ценностей культуры, которые по-своему влияют на устойчивость, организованность, равновесие порядка общества. В третьих, историко-философский процесс может динамично развиваться, осваивая новый круг проблем, порождаемых современным миром. Такое развитие предполагает создание нового проблемного поля, где историко-философские концепции порядка и их современные аналоги обретут собственный научный статус.

Степень разработанности проблемы. Историко-философский анализ выдвинутой темы не может успешно развиваться без выяснения методологии современных философских подходов к порядку, сформировавшихся на рубеже XX-XXI веков. Каждый из подходов имеет свои теоретические основания и исследовательские процедуры.

Социально-философский подход. В социальной философии общие основания проблемы порядка общества наиболее плодотворно могут решаться посредством выяснения сущности социального. На предельном уровне абстрагирования социальное как синоним «общества вообще» содержит несколько неделимых элементов, выражающих качественное отличие социальных явлений от явлений природы, раскрывающих внутренние источники функционирования и развития социальных объектов. К таким элементам социального относятся: деятельность, отношения, институты, разум, человек как общественное существо1. Деятельность выражает субстанцию социального, общественные отношения раскрывают внутреннюю структуру социального, институты -устойчивое функционирование социальных образований, разум -саморефлексию социального. Человек как общественное существо

1 Исследование интегративной природы социального проводится в работах: Плетников Ю.К. О природе социальной формы движения. М., 1971; Устьянцев В.Б. Проблема становления социального. Саратов, 1982; Момджян К.Х. Что такое общество? // Человек и общество. Кн. 1. М., 1993; Его же. Социум. Общество. История. Ч. 1. М., 1994; Гидденс Э. Устроение общества. Очерк теории структурашш. М., 2003. выступает носителем, субъектом социального. Реконструируя в социальном мышлении непрерывное взаимодействии этих элементов, можно исследовать становление, развитие, трансформацию различных ф форм общественной жизни. Объективация социального открывает возможности различной философской концептуализации порядка общества, представленной в субстанциальном, структурно-функциональном, гносеологическом, аксиологическом подходах. Привлечение концептуально проработанной идеи социального в качестве исходной теоретической модели для исследования порядка общества открывает возможность установить философскую заданность Ф исследования, провести отличия от дисциплинарных подходов и, что особенно важно, проследить становление и развитие философских концепций порядка общества в историко-философском процессе.

Структурно-функциональный подход к порядку общества. Т. Парсонс и Р. Мэртон разработали методологию системного анализа порядка. При обосновании начал порядка Т. Парсонс выделяет взаимодействие индивидов, образующих исходные социальные сообщества1. Структурирование общества достигается посредством институциолизированных норм. Последние осуществляют институализацию социальных действий. При исследовании многоуровневых социальных систем он выдвигает принципы выявления сложных функций стратифицированных систем, которые вполне применимы для определения системного качества социального порядка. «Любое системное социальное явление, - по мнению Парсонса, - должно быть скоординировано как с универсальными нормами, определяющими статус членства, так и с определенным разделением функций # коллективов, статусов и ролей, которое, в общем-то, не обязательно

1 Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения // Социальные и гуманитарные науки. Отеч. и заруб, лит. Сер. 11. Социология. 1993. № 3^4; Парсонс Т. Приложение. Основные черты теории социального действия. Эталонные переменные // Социальная стратификация: В 2 вып. Вып. 2. М., 1992; Мертон Р.К. Социальная теория и социальная структура // Соц. иссл. 1992. № 4; Мертон Р.К. Явные и латентные функции // Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1994. предполагает наличие иерархии. Стратификационная система, таким образом, представляет собой сложную функцию всех этих составляющих»1. Четко сформулированная автором позиция несколько проясняет весьма запутанный вопрос о системном качестве социального порядка. Внося методологические коррективы, можно выделить несколько признаков исследуемого объекта. Во-первых, социальный порядок обнаруживается при сведении индивидуальных действий к общепринятым нормам, которые закрепляют положение субъектов в сложившейся социальной структуре. Во-вторых, порядок - это особый вид социальной стратификации, нуждающийся в постоянной регламентации и институализации. В-третьих, порядок выступает способом жизнедеятельности составляющих его индивидов, где реализуются жизненно важные потребности, цели и смысл социального существования. В-четвертых, порядок отличается от других состояний общественной жизни особыми механизмами поддержания норм и культурных образов, без которых трудно сохранить общественное равновесие. Нормы и ценности определяют стандарты поведения людей, посредством нормативных ценностей оценивается поведение людей и применяются санкции к тем, кто допускает отклонение поведения от установленных стандартов поведения2. Выделенные признаки дают возможность соотнести системное качество социального порядка с наличием интеграционных, институциональных и адаптационных функций, необходимых для устойчивости социальной системы. Сторонники структурно-функционального подхода продолжают разрабатывать основания целостности и устойчивости порядка общества:

A.Н. Аверьянов, В.Г. Афанасьев, И.В. Блауберг, В.В. Дружинин,

B.П. Кузьмин, В.Н. Садовский, А.И. Уемов, Б.Г. Юдин. Среди

1 Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1998. С. 27.

2 Идеи Парсонса относительно институциональной природы социального порядка во многом совпадают с теоретическими установками Р. Мертона, усилившего обоснование функциональной направленности порядка, его связи с ценностями науки. См.: Мертон. Наука и социальный порядок // Личность. Культура. Общество. Т. 2. Вып. 2. М., 2000. зарубежных авторов научный вклад в разработку проблем системности вносят Р. Амтманн, Р. Барт, Ж. Бодрийяр, К. Кинг, Р. Лилиенфельд, В. Хайнрих, О. Шпанн.

Синергетический подход. При анализе порядка под углом зрения общей теории самоорганизации систем, как правило, ставятся познавательные задачи найти начала устойчивости в естественном порядке, в живой природе, в общественной жизни. Выдвигая дихотомию «хаос-порядок», исследователи связывают преодоление хаоса с формированием механизмов устойчивости, структурности, саморазвития. С позиций синергетики возникновение упорядоченных пространственно-временных структур в сложных нелинейных системах приводит к спонтанному возникновению различных форм порядка, отличающихся различной степенью упорядоченности структур1. Синергетический подход может найти применение при исследовании «экологического порядка», «информационного порядка», где человек вступает в новый л диалог с природой . На фоне уже достигнутых результатов в разработке синергетической парадигмы, ее экстраполяция на исследование метафизических вопросов порядка представляется весьма проблематичной. В этой связи методология синергетики учитывается автором, но выходит за рамки проблемного поля диссертации.

Социолого-интеграционный подход рассматривает социальный порядок как порядок социальных отношений и социальных действий. Базовая характеристика определяется ни общей дефиницией социального, а понятием «социальная организация» в обществе. В качестве примера можно сослаться на определение социального порядка в энциклопедических изданиях отечественных социологов. В Российской социологической энциклопедии социальный порядок определяется как

1 Карери Д. Порядок и беспорядок в структуре материи. М., 1995; Кроневер Р.Н. Фанталы и хаос в динамических системах. Основы теории. М., 2000; Назаретян А.П. Модели самоорганизации в науках о человеке и обществе // Синергетика и образование. М., 1997; Рузавин Г.И. Самоорганизация и организация в развитии общества// Вопросы философии. 1995. № 8; Пригожий Н., СтенгерсИ. Время, хаос, квант: к решению парадокса времени. М-, 1994.

2 См.: Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 1986. выражение идеи организованной общественной жизни, упорядоченности социального действия или социальной системы и как решение вопроса об условиях, при которых формируются, поддерживаются и разрушаются различные образцы социальной организации. Другим примером социологической рефлексии порядка выступает отождествление социального порядка с социальной интеграцией. «Обеспечение и поддержка социального порядка или, иными словами, социальная интеграция общества, является одной из сторон функционирования культуры»1. Основанием социального порядка выступает взаимодействие индивидов между собой, или личности со сложившейся социальной структурой, ее вовлечение в каналы перемещения и правила социальной диспозиции2. Среди социологов методологические проблемы исследования социального порядка представлены работами Ю.А. Агафонова, Э. Гидденса, Г.В. Дыльнова, Д. Локвуда, Е.А. Угриновича.

В структуре порядка общества определяющую роль занимает власть, поэтому политологическому подходу уделяется особое место в исследовании порядка общества. Системные модели политического порядка в XX веке формировались под сильным влиянием теорий власти. Философы, политологи, социологи выделили шесть направлений, отличающихся различными концептуальными основаниями исследования власти: бихевиористское, телеологическое, инструменталистское, структуралистское, конфликтное, властное доминирование . Институциональные и ценностные структуры политического порядка исследуют А.Н. Аринин, Э.Я. Баталов, П.П. Баранов, А.И. Кавлер, Ю.И. Козлихин, А.А. Контарев, А.В. Кругов, В.В. Акеев, А.С. Панарин, О.Ю. Рыбаков, JI.A. Стризое, В.Б. Устьянцев, И.Л. Чесноков,

1 Фролов С.С. Основы социологии. М., 1997. С. 332.

2 Волков Ю.Р., Мостовая И.В. Социология. М., 1998. С. 220. Сходная позиция представлена в монографии Агафонова Ю.А. Социальный порядок в России. Ростов н/Д., 2000. С. 9.

3 См.: Вятр Е. Социология политических отношений. М., 1979. С. 158; Халипов В.Ф. Кратология как система наук о власти. М., 1999. С. 78-86.

В.Е. Чиркин, В.Ф. Халипов. Выдвинутые концептуальные основания исследования власти могут найти применение при исследовании порядка общества. С позиций авторской концепции, направленной на исследование институциональных и ценностных структур порядка и отражение этих структур в философских теориях представляется существенным выделить институциональный и ценностный подходы к порядку, которые могут выступать как относительно самостоятельные процедуры исследования выдвинутого объекта. В этой связи особое внимание в работе уделяется названным подходам.

Институциональный подход. В диссертации уточняется поле действия этого подхода: 1. В концептуальном плане метод институализации выделяет идею порядка, раскрывающуюся в институтах-установлениях, в нормах формализации общения, обеспечивающих устойчивость социальной организации. 2. В философской литературе распространено определение институализации как процесса, «в ходе которого норма или модель поведения становится «ожидаемой» от тех, кто имеет определенный статус в обществе, т.е. становится образцом поведения»1. Таким образом, институализация проявляется в различных формах общения. 3. Благодаря нормам, узловые пункты общения формализуются и обретают различную систему правил, которые регулируются законом. 4. Современное общество демонстрирует широкую амплитуду институализации от привычки, превращенной в норму, до круга предписаний, которыми могут руководствоваться как формальные, так и не формальные организации. В конструктивном плане институализация выражает переход от свободных проявлений деятельности к организационным структурам, установившимся стандартам поведения, контролируемым властью. В применении к порядку общества институализация реализуется в институтах-установлениях, осуществляющих сверхколлективпый порядок, где

1 Институционализм // Словарь философских терминов. М., 2004. С. 201. клеточки социального выверены и регулируются уровнями и формами социального порядка. Методы институционального подхода представлены в работах: П.П. Баранова, В.И. Карпеца, В.П. Кузьмина, Э.А. Попова, И.Л. Честнова, Н.А. Шматко, О. Эйдельмана.

Ценностный подход к порядку общества своими истоками уходит в эпоху становления политической философии, которая помимо метафизических оснований политики разрабатывает и ценностные основания порядка, концентрируя их в идеи ценности государства, государственного порядка. «Рассматривая государство как высшую ценность и самодовлеющую сущность, выступающую в качестве гаранта справедливости, жизни и основных благ своих граждан, Макиавелли, Гоббс, Боден, Гроций и другие способствовали, по мнению К.С. Гаджиева, освобождению идеи государства от теологии и фидеизма, узаконили проблему государства в качестве самостоятельной и самодостаточной сущности»1. Роль ценностного подхода в современных концепциях порядка раскрыта в работах В.В. Давиденко, Н.И. Дряхлова, В.П. Барышкова, В.Н. Гасилина, А.В. Захарова, М.С. Кагана, И.К. Пантина, А.И. Роделя, В.П. Тугаринова, В.Г. Федотова, В.Е. Чиркина, B.C. Швырева. Содержательные свойства ценностного подхода открываются при анализе методологии исследования целостности культуры, структуры социокультурного порядка, представленного в работах М.М. Бахтина, B.C. Библера, А.Н. Ерыгина, И.В. Кондалова, В.А. Конева, Э.С. Маркаряна, А.И. Пигалева, А.П. Семитко.

При всем многообразии ценностных измерений политического, социального, правового порядков в современном обществе наиболее конструктивным можно назвать деятельно стный подход, где ценностному анализу подвергается деятельностная основа порядка. В

1 ГаджиевК.С. Политическая философия. М., 1999. С. 67. структуре деятельности содержатся те устойчивые элементы, которые имеют ценность для понимания устойчивости и стабильности порядка.

Особое внимание составляют работы авторов, где исследуются общезначимые рациональные процедуры концептуализации порядка общества с позиций исторических типов рациональности1. В отличие от широко распространенном в современном научном познании парадигмальном подходе, сформулированном Т. Куном, автор диссертации в большей мере оперирует терминами «концепт», «концепция», «концептуализация», подчеркивая особенности индивидуального видения исследуемого объекта отдельными философами в исследовании общества и сложившегося на его основаниях социального порядка. Выдвинутые в концепции идеалы и нормы исследования не только отражают общие закономерности познавательной деятельности, культурные коды своей эпохи, но и раскрывают особенности стиля мышления философа, который приводит к неповторимому открытию. Современные исследования порядка общества в системе философских и социально-гуманитарных знаний выступают методологическими ориентирами историко-философского подхода к порядку общества, который имеет свое проблемное поле в русле истории философии.

Исследование историко-философских проблем порядка общества раскрывается в ряде направлений, оказавших влияние на авторскую методологическую программу и на содержание диссертационной работы.

Особую группу составляют исследования, посвященные методологии историко-философского процесса. К авторам, активно разрабатывающим эту область методологии, относятся: А.Ф. Асмус, Н. Бережной, В.В. Богданов, С.С. Богомолов, В. Виндельбанд,

1 Когнетивная эволюция и творчество. М., 1995; Степин B.C. Философская антропология и философия науки. М., 1982; Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1984; Швырев B.C. Рациональность как ценность: традиция и современность. М., 2003; Аветинцев С. Глубокие корни общности // Лики культуры. Альманах. Т. I. М., 1995; Степин B.C. Специфика научного познания и социокультурные предпосылки его генезиса // Наука и культура. М., 1999.

А.А. Галактионов, Н. Гилье, И.А. Гобозов, B.C. Горский, Б.В. Емельянов, М.Т. Иовчук, И.С. Кон, Н.В. МотроШилова, И.С. Нарский, Т.И. Ойзерман, Б. Рассел, В.В. Соколов, Г. Скирбекк, Б.А. Чагин, JI.B. Яценко. Значительным импульсом для развития методологии истории социально-философской мысли явилось развитие философской компаративистики в работах В.Н. Брюшинкина, О.В. Журавлева, JI.A. Калинникова, В.К. Кантора, МЛ. Корнева, А.С. Колесникова, Б.В. Маркова, Б.Г. Соколова.

Историко-философские проблемы порядка общества представлены в работах специалистов по истории античной философии. Разумность миропорядка в философии и культуре античного мира нашла свое выражение в исследованиях П. Адо, В.Ф. Асмуса, 3. Баумана, К. Бергера, А.С. Богомолова, В. Брамко, В. Виндельбанда, Н.С. Вольской, П.П. Гайденко, В.А. Гуткова, Д.В. Джохадзе, А.И. Доватура, М.А. Дыннина, ЛЯ. Жмудь, Н. Залесского, А.И. Зайцева, Ф.Х. Кессиди,

A.Ф. Лосева, СЛ. Лурье, А.О. Маковельского, Э.Н. Михайловой,

B.C. Нерсесянца, Д.В. Панченко, Т.И. Ойзермана, М.К. Петрова, К. Поппера, Р.В. Светлова, А.А. Тахо-Годи, Дж. Уилстона, Г. Франкфорта, А.Н. Чанышева.

Становление идей порядка в политической мысли Возрождения, Просвещения и Реформации исследовано в философских публикациях , отечественных и зарубежных авторов: В.Ф. Асмуса, Л.М. Брагиной, Ф. Броделя, М.А. Булатова, Я. Буркхарда, А.В. Владимирова, В.Н. Володина, К.С. Гаджиева, П.П. Гайденко, А.Х. Горфункеля,

A.В. Гулыги, Т.Б. Длугач. В.А. Жучкова, Л.А. Калинникова, З.А. Каменского, Т.А. Кузьминой, С.В. Корнилова, К.Н. Любутина, И.С. Нарского, А.Н. Немилова, B.C. Нерсесянца, Т.И. Ойзермана, М.Т. Петрова, Б. Рассела, Дж. Реале, В.И. Рутенбурга, А.О. Сараждева,

B.В. Соколова, Э.Ю. Соловьева.

Исследования, посвященные философским работам славянофилов и западников, представителям политико-правовой философии в ее консервативно-либеральном варианте конца XIX века представлены работами современных авторов: С.И. Бажова, Ч. Беккариа, И.А. Голосенко, А.Н. Ерыгина, А.Ф. Замалеева, В.Д. Зорькина, В.И. Керимова, А.П. Козырева, В.В. Леонтовича, Ю.Т. Лисицы, А.С. Кокорева, С.А. Левицкий, Л.И. Новиковой, А.Т. Павлова, А.И. Пигалева, В.И. Приленского, В.В. Сербиненко, И.Н. Сиземской, И.П. Смирнова, Н.Ф. Уткиной, Н.И. Цимбаева, М.М. Шахматова.

Значительный вклад в развитие историко-философской теории порядка общества вносят работы зарубежных и отечественных авторов по проблемам субъектов порядка. Среди постклассических (постсовременных) исследований по проблемам субъекта порядка необходимо выделить работы представителей постмодернизма, экзистенциализма: Ф. Гваттари, Ж. Бодрийяра, Ж. Делеза, Ж.-Ф. Лиотара, М. Фуко, М. Хайдеггера. Работы этих авторов дают возможность по-новому взглянуть на порядок, выяснить новую (часто весьма спорную) связь философских воззрений на порядок общества с культурой и ценностными ориентациями своей эпохи.

В процессе развития элитологии и ее категориального аппарата сложилась методологическая база исследования роли элит в структуре социума как социального целого. Методологические установки элитологов довольно часто приобретают социально-философскую направленность и дают возможность исследовать общие механизмы деятельности элит как субъектов порядка на разных этапах становления, развития и смены социальных организмов. Представляют интерес работы социологов и политологов, где исследуются особенности социального мышления и философской культуры классиков элитизма: Г. Моски,

B. Парето, Р. Михельса1.

Институциональные и ценностные аспекты жизнедеятельности современных элит как субъектов порядка в Западном мире и в России широко представлены в работах Р. Арона, Г.К. Ашина, Е.М. Андрунаса, И. Дискина, Е.Е. Дегтярева, Е.Е. Дымского, Т. Дайа, Г.В. Глазенко, А.Б. Гофмана, В.П. Елизарова, B.JI. Иноземцева, А.В. Зотова, Ю. Левады, М.И. Коваленко, Ч. Миллса, С.Г. Мясникова, А. Николаева, X. Ортега-и-Гассета, Т. Парсонса, Е.Н.Селезнева, А.И.Соловьева, В.В. Таигера,

C.А. Ушакина, JI. Шевцова, Т. Элиота, P.P. Юсупова.

Проведенный анализ разработанности выдвинутой темы позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, проблема порядка общества до настоящего времени не выделялась в самостоятельную историко-философскую проблему, не подвергалась комплексному историко-философскому анализу с позиций исторических типов рациональности. Во-вторых, сущностные черты социального порядка все еще не выделены на уровне философских обобщений с позиции макроконцепции социального и не раскрыты в системе социально-философского знания, в результате чего методологические функции макромодели порядка общества оказались не реализованными в историко-философском процессе. В-третьих, преобладание в разных культурных эпохах государственно-правовых или этических установок в осознании порядка общества привело к двум относительно самостоятельным образам порядка - институциональному и ценностному, выражающим разные представления об организованности, управляемости и стабильности общественных систем и роли в них человека. В-четвертых, образы субъектов порядка в социальном познании под влиянием бурно

1 См.: Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993; Газенко Г.В. Концепция власти в итальянской политологии рубежа X1X-XX веков. М., 1988; Гофман А.Б. Социология Вильфредо Парето (разумен ли homo sapiens?) // История теоретической социологии. Т. 2. М., 1998; Зотов А.В. Гаэтано Моска: утрата веры в демократические идеалы (отказ от аксиоматики естественного права) // История теоретической социологии. Т. 2. М., 1998. развивающейся в XX веке элитологии чаще всего представлены отдельными элитами, по-разному связанными отношениями власти, привели к прагматически ориентированным концепциям порядка, которые нуждаются в переосмыслении с философских позиций, устанавливающих внутреннее единство объективных и субъективных начал порядка общества, его движение к более совершенным формам.

Все это позволяет по-новому подойти к осмыслению порядка общества как фундаментальной историко-философской проблемы, выйти за рамки узкодисциплинарных подходов, обосновать связь философских концепций порядка с эволюцией культуры и развитием социальной организации общества.

Цель диссертации. Дать целостный анализ становления и развития основных философских концепций порядка общества с позиций идеалов и норм философского мышления разных социокультурных эпох; выяснить эволюцию философских взглядов на взаимодействие институциональных и ценностных структур порядка общества; установить изменение философских и социально-политических представлений о субъектах порядка в историко-философском процессе под влиянием структурных сдвигов в системной организации современного социума.

Для реализации данной цели выдвигаются следующие задачи:

1. Выявить подходы, методы и средства построения концепций порядка общества в философских школах, образующих историко-философский процесс, раскрыть преемственность и исторические особенности образов порядка в теоретическим наследии классиков этих школ.

2. Проанализировать начальные формы философской концептуализации порядка общества путем исследования основных этапов становления объективистской теории порядка в культуре Древней

Греции, выявить особенности индивидуальной концептуализации порядка в учениях Платона и Аристотеля.

3. Рассмотреть духовные предпосылки и основные элементы модели порядка общества в культуре эпохи Возрождения на основе теории политического порядка Н. Макиавелли.

4. Выявить классические концепции институционального и ценностного порядка общества в философской культуре классиков английского, французского и немецкого Просвещения.

5. С позиций компаративистского подхода раскрыть различия конструкций «разумного», «гражданского», «политического» порядков в

41 категориальных структурах классической рациональности.

6. Исследовать теоретические модели порядка в трудах представителей философско-исторической, политико-правовой и религиозной мысли дореволюционной и постреволюционной России. Проследить влияние цивилизационной, консервативно-либеральной, религиозно-философской констант на формирование философской теории порядка. Выявить преемственность идеи порядка в русской философии конца XIX века и философии русского зарубежья.

7. Проанализировать различия классических и неклассических концепций субъектов порядка общества в современных философских течениях, исследовать объективные и субъективные основания постмодернистских моделей порядка.

8. На основе анализа теоретического наследия классиков элитизма выяснить роль конструктов общества в обосновании деятельности субъекта социально-политического порядка в соотношении объективных и субъективных факторов устойчивости и стабильности.

• 9. Исследовать социальную и идеологическую зависимость современных концепций порядка от отношения правящих элит к власти и вопросам демократизации общества. Прояснить роль современных элитистских моделей для развития историко-философской теории порядка общества.

Методологическую базу диссертации составляют: 1. Логико-исторический метод в его применении к сменяющимся в историко-философском процессе концепциям порядка, основанным на идее рациональной организации общества. 2. Метод сравнительного анализа концепций порядка, направленный на выявление их своеобразия в конкретную эпоху. Этот метод оказывается релевантным в системе познавательных средств и методов работающего философа, способного осуществить индивидуальное видение порядка общества и обосновать эффективность его организационных структур. 3. Метод субстанциональности, направленный на выяснение объективного основания порядка и познавательных средств его выявления посредством онтолого-герменевтического мышления философа, позволяющего в исторически изменяющихся явлениях и процессах определить сложившиеся в данную эпоху важнейшие элементы устойчивости и организованности общества. 4. Метод институализации, изучающий влияние институтов на социальное взаимодействие индивидов, входящих в категорию субъекта порядка в сочетании с методом рациональности, спроектированным на образы разумного порядка. Метод институализации дает возможность определять логически обоснованные и закрепленные в законах ограничения, как для власти, так и для личности. 5. Метод аксиологизации как структурный элемент ценностного подхода выясняет смыслообразующие основания порядка общества, роль различных систем ценностного сознания в достижении организованности и устойчивости общественной жизни в исторических типах цивилизации.

В методологическое поле диссертации включены системный подход и междисциплинарный синтез преимущественно в области гуманитарных дисциплин, дополняющие историко-философскую традицию.

Выдвинутые методы входят в авторскую программу исследования философских концепций порядка в античности, в эпоху Просвещения и современную эпоху. В авторской программе-концепции ключевые функции выполняют методы институционального и ценностного подходов, связанные с принципами и методами историзма, объективизма.

Научная новизна диссертации заключается в следующем:

1. Впервые историко-философские концепции порядка общества рассмотрены в единстве институциональных и ценностных структур, органически взаимосвязанных между собой и представленных в системе философских категорий, которые образуют методологическую основу диссертационного исследования.

2. Выявлено, что рационалистические образы порядка общества в классической философии отличаются разнообразной логической конфигурацией его институциональных и ценностных оснований, что дает возможность философам разных философских направлений по-разному раскрыть роль разума и рассудка в создании концепций разумного общества.

3. Предложен новый подход к изучению становления концепций порядка в античной философии. На стадии генезиса социально-философского стиля мышления концепт порядка представлен эйдосом разумной справедливости в идеальном государстве Платона и в политии Аристотеля, где нечетко выделены различия общества, государства и порядка, рационалистически обоснована субстанция, определяющая устойчивость и организованность общественной жизни при разных формах политического устройства.

4. Обнаружено, что становление рационализированной системы порядка общества в эпоху позднего Возрождения выстраивается в категориях политической институализации, открывающих возможности выявить формы активных действий субъектов политического порядка.

5. Установлено и обосновано, что рационалистический контекст концепции «общественного договора» в философии начала Нового времени под воздействием новых исторических явлений в политической и культурной жизни привел к различным системам теоретических знаний об устойчивости общества в эпоху Просвещения.

6. Раскрыты рационалистические основания концепций общественного договора, государственного порядка, гражданского порядка, по-разному выражающих образы социальной устойчивости и стабильности общества в культуре Просвещения. Доказано, что раскрытая И. Кантом взаимосвязь порядка с морально-правовым признанием индивидом его легитимности может привести к такому рационально-ценностному состоянию, когда порядок осознается как абсолютная ценность для каждого индивида. Выведенная И. Кантом формула порядка может рассматриваться как важнейшее достижение социально-философского мышления эпохи Просвещения.

7. По-новому осмыслен интеллектуальный вклад в историко-философский процесс российской концепции цивилизованного порядка, сформировавшейся в позднем славянофильстве; раскрыты ценностные основания человека как субъекта социокультурного порядка в религиозной философии B.C. Соловьева; выявлена конструктивная направленность образа либерально-консервативного порядка общества Б.Н. Чичерина для устойчивого развития России, рассмотрены идеи порядка как разумного единения власти, закона и свободы в интересах народа в философском наследии И.А. Ильина. Установлено, что концепции порядка, основанные на «кодах» отечественной культуры и на переоценке западного рационализма, входят в величайшие достижения духовной культуры российского общества, интеллектуальный потенциал которых все еще не получил должного признания.

8. Выявлено, что под влиянием структурных сдвигов в обществе первой половины XX века разработка проблемы субъекта порядка смещается из философской плоскости и обретает новое содержание в социологических и политологических концепциях элит. Классики элитологии, сохраняя научный интерес к идеям устойчивости социокультурной значимости общественных систем, разработанных в философии XIX века, привлекая институциональные и ценностные начала порядка теорий классического рационализма в качестве методологических приемов, смогли теоретически обосновать приоритетную роль элит в управлении общественными процессами.

9. С новых теоретических позиций проведено обоснование взаимосвязи образов порядка со структурой и функциональными особенностями современных элит. Западные неоэлитистские теории, связанные с правящими элитами, формируют прагматический образ порядка, оказывающий влияние на стратегии управления обществом и конкретные формы воздействия на массы. В отечественной элитологии, отражающей важнейшие экономические, политические и социокультурные проблемы российских элит, находят свое выражение философские образы порядка общества, содержащие интеллектуальную идентичность элит, прогнозы демократизации российского общества.

Положения, выносимые на защиту:

1. Философская концепция порядка общества отражает исторически изменяющуюся организацию общественной жизни, его объективное основание, выраженное через систему понятий, раскрывает направленность действий индивидов на реализацию общих и личных дел посредством разнообразных форм институализации; субъективные основания порядка выражают ценностные отношения личностей к сложившемуся строю, готовность поддерживать или нарушать установившееся равновесие между частями и уровнями общества как социального целого. В установившемся порядке общества индивиды приобретают гражданские качества и реализуют их в зависимости от отношения к власти и культуре.

2. На стадии становления античной рациональности духовная субстанция порядка оказывается первичной, содержит космическое начало, реализуется в совершенном государстве и образует порядок душевного склада человека. Справедливость как важнейший код культуры выражается в образе разумного порядка, охватывает справедливое общественное устройство, справедливые поступки граждан, справедливость полисной идеологии. Образ разумного порядка на ранней стадии внутренне противоречив и отражает идеалы свободного меньшинства. Рационализм Платона глубоко социален и облекается в раннюю форму элитарной культуры. Его образ справедливого государства свидетельствует о становлении рационально-рефлексивной культуры мышления, способной выстраивать ценностные структуры идеального порядка общества, исключающие реальные, чаще всего негативные жизненные ситуации, выходящие за пределы рационального мышления. Закрытость идеального государства-порядка по отношению к реальному миру не смог преодолеть Аристотель с его гармонично выстроенной идеей совершенного порядка в виде политии. Устанавливающиеся правила рационально-рефлексивного сознания не позволили философу обосновать реальные пути выхода порядка полиса из кризиса. Исследование античной рационально-рефлексивной культуры на примере идеальных типов организации общества дало возможность обозначить противоречивость концепции порядка, абсолютизирующую роль духовной субстанции и выражающую ее ценностные структуры, где ведущая роль отведена справедливости. Положительные и негативные последствия первоначальных концепций порядка раскрываются на новых этапах историко-философского процесса.

3. Прорыв в новое осмысление порядка общества можно было осуществить, перейдя от духовной субстанции античного образа порядка, «охраняемого» идеей справедливости, к идее политической субстанции порядка, что удалось в эпоху Возрождения совершить Н. Макиавелли. В центре порядка, рационально обоснованного Макиавелли, оказываются не справедливость и одинокие мудрые правители-философы, а властвующая группа, окружающая сильного и решительного правителя. Классик политической философии стремится выяснить внутренние и внешние функции государственного порядка. Внутренняя функция этого порядка вытекает из природы государственной власти. Принуждение свободных индивидов к выполнению общих дел и признание гражданами легитимности власти становится обязательным условием функционирования устойчивого порядка. Внешняя функция порядка институализируется магистратурами, призванными регулировать социальные процессы на основе установленных норм и законов. Включая во внешнюю функцию порядка функцию контроля за правителями со стороны представителей народа, Н. Макиавелли пытается придать порядку республиканские черты. Моральные ценности - уважение, любовь, дружба - институализированы и подчинены интересам верховной власти. Созданный Макиавелли образ государства концептуально нацелен на поиск устойчивого политического порядка, защищенного институционально. Нарушая в своей рационально обоснованной концепции порядка равновесие между силой и добродетелью, между властью и уважением, отдавая приоритет институциализации, флорентиец силу рационального мышления передает на службу силе власти. Функциональная модель политизированного порядка открывает путь к власти «жестких элит», которые способны применять разные правила игры (путь «львов» и «лисиц») для сохранения своей власти и устойчивого порядка. Эти идеи были восприняты политологами XX века - Г. Моской и В. Парето.

4. Рационалистическое видение порядка общества в философии начала Нового времени сопровождается противоречивым синтезом механистического детерминизма и антропоцентризма. Этот синтез оказался возможным благодаря новому концепту. Концепт естественного закона становится весьма тонким компромиссом между материальной и духовной субстанциями порядка, обращенными к человеку. Человеческая природа как неизменная и естественная основа порядка общества раскрывается в естественном праве - праве человека на жизнь и праве на равноправное общение человека с человеком. Философ выдвигает общественное согласие в качестве основы гражданского порядка, общественный договор становится естественным переходом из догосударственных отношений войны всех против всех на стадию цивилизованного развития. Будучи одним из первых мыслителей, сформулировавших идею гражданского порядка, Гоббс, по сути, дает ему этатистскую трактовку. С одной стороны, жесткие санкции, указы, приказания-законы, идущие от верховной власти, делают гражданский порядок государственным; с другой стороны, государство - в понимании философа - это институт, реализующий разумность человеческой природы. Идея о том, что институты являются продолжением разумной природы человека, дает возможность философу смягчить противоречия между институциональным и ценностным началом порядка в государстве. Институты власти могут подчиняться законам разума, но такая разумность должна иметь свои пределы и не ослаблять верховную власть. Преобладание институциональных характеристик над ценностными в гоббсовской концепции порядка достигается за счет «натурализации» свободы, справедливости и других ценностей. Появившись в результате общественного договора, верховная власть из средства сохранения и защиты человека превращается в свою противоположность - политическую машину, возвышающуюся над человеком.

5. Развитие социального мышления в эпоху французского и немецкого Просвещения нашло выражение в новых классических концепциях порядка. Рационализм становится теоретическим образцом для конструирования порядка общества. Раскрывая в своих работах развитую рефлексивную форму рационализма, философы-просветители доводят ценностные и институциональные начала порядка общества до «абсолютной» рациональности. Соотношение категорий государства, общества и человека выражает порядок как «мыслимое целое», имеющее общественную направленность. В идейном противостоянии доктрине Гоббса о «жестком» государственном устройстве Руссо настаивает на автономности и независимости бытия человека, его внутренней свободе, подчиняющейся лишь закону как внешней необходимости. Логика совместных действий индивидов, образующих порядок, имеет онтологическое основание, выраженное в законе и его доминантах — общей воле и общем благе. «Одна только общая воля может управлять силами государства, в соответствии с целью ее установления, таковая есть общее благо».

Продолжая эту философскую линию, И. Кант сосредоточил внимание на категории разума, способной раскрыть в установившемся порядке действительную моральную природу человека. Категорический императив отразил новое отношение индивида к власти, правовым, политическим и нравственным формам порядка. Ценностно-рациональное признание личностью порядка общества является, по мнению философа, основанием устойчивости и жизнеспособности порядка. Идея Канта о том, что ценность порядка, его основное предназначение и действительная целостность раскрывается в обращенности к человеку, открыла новую эпоху становления либерально-демократической в Европе. Концепция порядка как органической целостности доводится Гегелем до логического завершения. Рациональному пересмотру подвергаются все структурные элементы порядка: человеческое начало предстает как разумное начало человеческого бытия, институциональное начало выражено в государственно-правовой форме как абсолютное проявление разумности, ценностные структуры порядка раскрываются в ценностях культуры, морали, искусства, как отражение порядка абсолютного духа, классический рационализм приходит к идее абсолютной разумности порядка общества.

6. Преодоление предельно абстрактных образов разумного порядка в европейской культуре, чисто рациональных форм культуры мышления, происходит в философской мысли России. НЛ. Данилевский делает решительный поворот к ценностным измерениям цивилизационного порядка, где системным основанием устойчивости выступают самобытные культурные ценности народа, закрепленные в грамматическом строе языка и стандартах социокультурного общения. Нормативные средства сохранения порядка определяются преобладающим типом социальной деятельности. Институциональные особенности порядка в России НЛ. Данилевский связывает с хозяйственной, политической, интеллектуальной деятельностью. Для сохранения порядка в России духовная деятельность русского народа становится по преимуществу «охранительно-консервативной», тем самым ценности культуры приобретают нормативные функции и становятся институциональными механизмами в обществе, лишенном устойчивых демократических традиций и гражданских объединений.

Таким образом, образ культурно-исторического порядка отражал особенности российской действительности, содержал суждения, имеющие практическое значение для стабилизации общественной жизни. Самобытные рациональные концепции и иррациональные образы устойчивости и изменчивости правового и социокультурного порядка представлены религиозно-философскими сочинениями B.C. Соловьева, философско-правовыми трудами Б.Н. Чичерина, И.А. Ильина.

Пристальное внимание авторов к социокультурным и религиозным особенностям порядка в России дополняют философские знания о взаимодействии институциональных и ценностных механизмов организации российского общества, вступившего в полосу промышленного развития.

7. В современной западной истории философии проблема субъекта ф порядка по-разному решается в инвайронментализме, постмодернизме, экзистенциализме. Если инвайронментализм стремится в экологических категориях и императивах выявить условия и средства сохранения человеческой жизни, представить конструктивные стратегии выживания человека, обосновать нравственные основания нового экологического порядка, то для постсовременной философии характерно решение проблем субъекта порядка преимущественно в пространственно-временном континууме, где человек создает субъективные порядки, необходимые для реализации свободы и собственного бытия (Ф. Гваттари, Ж. Делез, М. Фуко). На фоне весьма условных, символических образов субъекта порядка в постмодернизме дисциплинарные подходы и, прежде всего, теории элитизма пытаются решать реальные проблемы участия субъектов в создании социальных механизмов устойчивого функционирования порядка общества.

8. На стадиях становления и развития элитологии проблема субъекта ^ порядка обретает разное содержание в связи с изменением социальной реальности и методов исследования. На стадии становления элитологии в 20-30 -е годы XX века осознание ее первыми представителями роли и влияния элит в обществе сопровождается переоценкой роли классического рационализма в осмыслении деятельности субъектов общественного порядка, что дает основания рассматривать эти теории в контексте историко-философского процесса. Объективные законы устройства общества благодаря наличию правящего класса обретают, по # мнению элитологов, субъективную форму и реализуются в системе ценностных установок, способных укреплять или, наоборот, посредством системы ценностей контрэлит, ослаблять существующий порядок общества. Выступая яркими представителями первой волны «элитизма»,

Г. Моска и В. Парето не только осознали слабость абстрактно-умозрительных положений классического рационализма, но и обосновали конструктивную направленность деятельности правящих элит как субъектов порядка, используя идеи «юридической защиты», «циркуляции элит». В современных теориях неоэлитизма выясняются новые механизмы воздействия элит на структуру, функционирование и развитие социального порядка в целом и его региональных структур. В сознании правящих и публичных элит формируются свои образы порядка общества, выстраиваются различные модели демократизации в постиндустриальном мире (делигативный демократизм, теории конвергенции, всеобщей демократизации). Исследование динамики взаимодействия элит и социального порядка во временных структурах прошлого, настоящего и будущего входит в проблемное поле истории философии.

9. Элитистские модели порядка в современном российском обществе в контексте историко-философского подхода имеют ряд особенностей: а) в теоретическом моделировании элит как субъектов порядка преобладают политические приоритеты, при которых в поле зрения преимущественно попадают властвующие элиты, которые исследуются с позиций политологической теории без учета исторического опыта истории философии, философии политики и философии права; б) в условиях отсутствия целостности порядка общества, разобщенности его субъектов, между правящими элитами, бизнес-элитами и интеллектуальными элитами сохраняются политическая и социокультурная дистанцированность, институциональные и ценностные структуры порядка не объединены едиными механизмами социальной интеграции и социального взаимодействия; в) поведенческие модели властвующих и оппозиционных элит рассматриваются в институциональной плоскости, ментальные структуры и элитарное сознание чаще всего анализируются в элитологии под углом зрения готовности правительств к компромиссам с контр-элитами без должного внимания к ценностным структурам сознания, способным выявить социоидентификацию элит и их роль в обосновании легитимности порядка; г) интеллектуальные элиты все еще не оказывают должного влияния на стратегии демократизации политических элит и других субъектов порядка российского общества; в сознании проправительственных и оппозиционно настроенных интеллектуальных элит преобладают два проекта совершенствования порядка общества: «неотрадиционный проект», основанный на возрождении ценностей национального сознания и российской культуры как духовной матрицы устойчивого отечественного порядка, и «проект информационного порядка России», связанный с идеей активной интеграции российского общества в постиндустриальную цивилизацию. Выдвинутые проекты при отсутствии должных технологических, политических и социальных механизмов не превратились в приоритетные стратегии развития страны, а интеллектуальные элиты, оставаясь на периферии социальной интеграции, в должной мере еще не реализовали своего духовного и социального потенциала в достижении устойчивости и стабильности порядка российского социума.

Теоретико-методологическая и практическая значимость диссертации заключается: во-первых, в возможностях применения разработанной концепции порядка общества к компаративистским историко-философским проблемам, связанным с изучением философского наследия классиков философских школ, прежде всего, их взглядов на устойчивость общественных структур, ценностный мир человека в исторически сложившихся типах порядков общества; во-вторых, конструктивным представляется привлечение идеи целостного рассмотрения институциональных и ценностных структур порядка при исследовании эволюции взглядов на порядок общества в истории социально-философских, социально-политических и правовых учений

XX века; в-третьих, разработанная в диссертации модель порядка общества может найти применение при рассмотрении особенностей культуры мышления, представленной постсовременной философской мысли и выяснении значимости современных рационалистических и иррационалистических воззрений на порядок общества и место человека в посткнижной культуре; в-четвертых, возможно привлечение авторской концепции порядка в методологии и категориальном аппарате политологических, элитологических и социологических исследований конкретных форм порядка общества и создание междисциплинарных концепций устойчивого развития социума.

Практическая значимость работы определяется научными результатами, полученными при исследовании субъектов порядка в современном обществе. Проведенное историко-философское исследование порядка общества свидетельствует о настоятельной необходимости совершенствования системы взаимодействия отечественных институтов и ценностей, где ведущее значение отводится политическим и интеллектуальным элитам, способным определить и реализовать качественные социокультурные приоритеты в возрождении России.

Содержательные аспекты и выводы диссертации могут быть использованы при разработке социокультурных оснований и демократических механизмов развернутой легитимации интеллектуальных элит, повышения их роли в развитии культуры и модернизации российского общества.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования изложены автором в монографии «Порядок общества: классические философские концепции». Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. (9,7 пл.), брошюре «Генезис политических идей в истории человеческой цивилизации». Ростов н/Д: РЮИ МВД РФ, 1999. (2,5 п.л.), трех коллективных монографиях, выполненных автором совместно с другими исследователями, и 50 авторских научных публикациях.

Основные положения и выводы диссертации были апробированы в * докладах на международных, республиканских, региональных и вузовских конференциях, в том числе: на республиканских конференциях «Политический процесс в России: история и современность» (Воронеж, 1993 г.), «Легитимность политической власти» (Ростов-на-Дону, 1994 г,), «Кризисное общество: политика, социология, социальная психология» (Запорожье, 1994 г.); на республиканской научной конференции «Цивилизация, культура, человек на рубеже XXI века» (Саратов, 1995 г.); на международной научной конференции «Социальная память и власть» (Саратов, 2002 г.); на международном «круглом столе»: «Проблемы вынужденной миграции в Южном регионе России» (Ростов-на-Дону,

2002 г.); на вторых всероссийских Аскинских чтениях «Современная картина мира: общество, время, пространство» (Саратов, 2002 г.); на III Всероссийском философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002 г.); на республиканской научной конференции «Жизненный мир философа серебряного века» (Саратов, 2003 г.); на региональной научно-практической конференции «Государство и право славянских народов на рубеже XX-XXI столетий» (Ростов-на-Дону, 2003 г.); на Ш всероссийской научной конференции КЮИ МВД «Социальный порядок и толерантность» (Краснодар, 2002 г.); на IV всероссийской научной конференции КЮИ МВД РФ «Социальный порядок и право» (Краснодар,

2003 г.); на всероссийской научно-практической конференции «Закон, человек, справедливость: философско-правовые аспекты» (Саратов, 2003 г.) и других конференциях.

Структура диссертации выражает целевую программу авторского исследования и соответствует решению сформулированных ^ исследовательских задач. Работа состоит из введения, четырех глав (16

Заключение диссертации по теме «История философии», Працко, Геннадий Святославович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сложившиеся в историко-философском процессе концепции порядка общества содержат значительный интеллектуальный потенциал и опыт социально-философского знания в осмыслении общественного и индивидуального аспектов целостности общественной жизни.

В диссертации выявлена общая интеллектуальная матрица формирования концепций порядка общества на различных этапах развития рационализма в истории философской мысли. Интеллектуальная матрица как рационально осмысленное основание организованности и устойчивости общества раскрывается в предельно общих категориях порядка, которые становятся ценностями культуры. Это категории: «справедливость», «разумность», «долг», «закон», «власть», «свобода». Образуя рационально-ценностное основание исторически изменяющихся концепций порядка, эти категории в зависимости от приоритетов политической и культурной жизни эпохи, стиля мышления философов приобретают внутреннюю структуру. В конечном итоге рационально-ценностное основание концепции порядка становится адекватным кодам культуры своего времени, определяет место и роль человека в концепциях разумного порядка.

Автором диссертации установлено, что обоснование исходной категории - ценности в качестве рационалистического начала концепции порядка определяет правила построения образа разумного общества и его роль в историко-философском процессе. В античной философии при недостаточной разделенности государственной и общественной жизни особая регулятивная роль отводится нравственным нормам, возведенным в ранг законов общественной жизни. Платоновский образ разумного общественного устройства основан на признании человека как существа духовного, который связан с государством и космосом через концепт справедливости, где сосредоточены философские проблемы порядка, представленные в предельно идеализированном виде и испытавшие влияние мифологического миросозерцания. Настаивая на абсолютном равенстве граждан как выражении справедливости общественного устройства, Платон был далек от мысли (высказанной впоследствии Гоббсом), что равенство порождает неизбежные конфликты, войну каждого против всех. Обосновывая преимущества публичной жизни над частной, раскрывая ее разумную справедливость, Платон настаивает на праве мудрецов управлять обществом, выделяя тем самым практическую роль философии в управлении порядком. Выдвинутая Платоном концепция справедливого порядка свидетельствует о достигнутом уровне рационально-рефлексивной культуры мышления, способного перевести нравственные принципы в абстрактно-всеобщие категории, посредством которых был создан образ идеального порядка, оказавшегося в противоречии с объективным процессом развития античного полиса-государства.

В отличие от Платона, Аристотель явился создателем политической утопии разумного порядка, где рационалистические конструкции преобладают над мифологическими образами, где анализируются пути возможной реализации политии, воплощавшей равновесие между интересами народа и разумным правлением. Выдвигая политическую власть в качестве концепта порядка общества, философ придает всем другим категориям порядка новые познавательные функции, наделяя рационально-ценностное основание порядка политическим смыслом. Моральные нормы обретают политический смысл. Справедливость как важнейший «код античной культуры» находит у Аристотеля выражение в образе разумного политического порядка не только и не столько как сверхъестественное состояние, а как состояние социально-политической жизни. Полис-государство становится порядком, который принимает разную социально-политическую форму в зависимости от преобладания влияния конкретного субъекта власти - тирана, аристократов или демоса.

Каждый из субъектов власти в силу предначертаний судьбы может привести к справедливому или несправедливому устройству. Разрабатывая идею политики как смешанного устройства общества, Аристотель приходит к мысли, что справедливость не может быть общей для всех, впервые в античной философии он отказывается от справедливости как единственно верного концепта порядка общества. Концепт власти в образе разумного политического порядка открывает возможность пока еще интуитивно обозначить самые общие механизмы взаимодействия институциональных и ценностных структур в порядке общества, выраженном в образе «политии» - смешанного политического порядка, основанного на равновесии сил, детерминированных средним социальным слоем в социальной иерархии античного общества.

Изменения, произошедшие в политической жизни эпохи Возрождения и Просвещения, вызванные революционными потрясениями и изменением политического устройства в европейских странах, сопровождались появлением новых образов порядка общества и, прежде всего, изменением содержания и структуры интеллектуальных матриц, определяющих сущность и развитие концепций порядка общества. В концепции политического порядка Н. Макиавелли идеи справедливости и долга из категориального ядра разумного порядка перемещаются на периферию политического мышления, концепты властной воли и государственной власти в сочетании с категорией закона образуют рационально-целостное обоснование исследования механизмов организованности и устойчивости общества, вступающего в полосу неустойчивого республиканского правления. В отличие от античных идей справедливого порядка, моральные факторы у Макиавелли становятся подчиненными институциональным структурам, где теория создания режима личной власти государя дополняется идеей поддержки институтов контроля за деятельностью правителя в форме магистратур и национальной гвардии, созданной из средних городских слоев. Причем, лигитимность власти хотя и несет в себе вспомогательные функции, остается у Макиавелли необходимым элементом устойчивости порядка общества.

Вслед за Макиавелли Т. Гоббс в своей доктрине устойчивого порядка продолжает развивать проблему приоритета институциональных структур и, прежде всего, государства в структуре порядка общества. Выстраивая модель разумного порядка, выдвигая теорию общественного договора, философ обозначает «пределы» рационализма как в отношении правовых основ государственного порядка, установленного после революционных потрясений, так и в отношении к подданным. В устойчивом порядке с укрепившейся властью монарха юридическая рациональность по отношению к подданным становится излишней. В связи с этим ценностные основания порядка и сопутствующие им категории справедливости, долга, ответственности, свободы оказываются полностью подчиненными институциональным структурам, обеспечивающим власть правителя. В таком виде концепт разумного порядка в какой-то степени соответствует зарождающейся политической культуры. Вместе с тем жесткая детерминация институтов государства под обществом и сознанием подданных неизбежно должна была привести к появлению концепций порядка, уравновешивающих институциональные и ценностные структуры, отражающие права человека на индивидуальный выбор своего жизненного пути.

В философских концепциях порядка эпохи Просвещения рационализм становится теоретическим образцом конструирования устойчивых процессов в обществе. Идея порядка как органической целостности доводится до логического завершения. Существенному пересмотру подвергаются все структурные элементы порядка: человеческое начало порядка мыслится ни в категориях натурализма и естественного состояния, а предстает как разумное начало человеческого бытия; институциональное начало выражено в государственно-правовой форме, как абсолютное проявление разумности. Ценностные структуры порядка раскрываются в категориях культуры, морали, искусства, как отражение порядка абсолютного духа. Классический рационализм приходит к идее абсолютной разумности порядка общества. Философские концепции порядка этой эпохи преимущественно разрабатываются в двух направлениях - философском либерализме и философском консерватизме. Первое течение сформировалось под влиянием «критической» философии И. Канта, второе -преимущественно под влиянием философско-правовых идей Гегеля.

В философском либерализме Канта ценностно-рациональные основания концепции разумного порядка значительно обогащены новыми концептами и категориальными рядами. В отличие от предшествующих теорий порядка, философ сосредоточил внимание на категориях мышления, способных более точно раскрыть природу должного в общественной жизни, выявить интегрирующие силы порядка, связанные с моральной природой человека. Основания порядка в философии критического периода заложены в разумности человека, его стремлении бороться за свое существование, полагаясь на чувство и рациональное осознание долга, а также ценностное отношение к реальности. Практически все исходные категориальные формы порядка, обозначенные античными философами и получившие осмысление в эпоху Возрождения, в условиях становления философии Нового времени обрели у Канта новое содержание. Необходимыми границами свободы и в определенном смысле непреодолимыми, по мнению философа, выступает принуждение в форме государственной власти и общепринятых стандартов культуры, которые обязательны для регулирования общественной жизни. Справедливое гражданское устройство во многом синонимично идеальному порядку общества. Феноменами гражданского устройства выступает моральный, политический и правовой порядок. Категорический императив интегрирует феномены порядка в справедливое общество. Кант в ряде своих трактатов последовательно воспроизводит структурные уровни порядка общества, связанные с природой человека. Долг, выраженный в нравственном законе, предстает как априорный факт чистого разума и является основанием морального порядка. Без моральной основы не возможно, по мнению Канта, выстроить политический порядок. Идея легитимности порядка как необходимое условие его устойчивости и стабильности развития становится одним из важнейших достижений философской мысли эпохи Просвещения.

Новые аспекты устойчивости порядка общества, как это выявлено в диссертации, содержат философско-правовые взгляды Гегеля, получившие конституирование в его «Философии права». Философ обосновал приоритеты государственного порядка, открытого к достижениям разума, культуры, науки. Правовой порядок и его социальные функции становятся у Гегеля объектом философской рефлексии. Выдвинутые им идеи естественного и положительного (позитивного) права, являются ответом философа на вопросы стабильности и устойчивости порядка общества, формирующегося в Новое время.

На фоне классических концепций западно-европейского рационализма в философской культуре пореформенной России формируются два направления исследования порядка общества, представленные, по мнению автора диссертации, разными концептуальными основаниями. Первое - философско-консервативное, включает культурно-историческую концепцию Н.Я. Данилевского, второе - философско-правовую концепцию Б.Н. Чичерина, а также рассмотрено в диссертации на основе работ B.C. Соловьева и И.А. Ильина. Такая историко-философская классификация предложена в связи определенным сходством теоретических оснований внутри каждого из направлений. Преемственность отечественных концепций порядка общества с западными рационалистическими теориями, раскрывается в философско-правовом наследии Б.Н. Чичерина. Рационально-ценностное основание концепции порядка Б.Н. Чичерина характеризуется сходством с концепцией Гегеля. Метафизику порядка, по мнению русского философа, наиболее полно выражают категории «общественная потребность», «власть», «закон», «свобода». Представленные в широком метафизическом плане, эти понятийные формы раскрывают субстанциальность порядка общественной жизни. Власть, воплощенная в государстве, становится выражением мирового разума и выступает носителем безусловной ценности. Принимая гегелевскую идею о субстанциальности власти как метафизической реальности, Б.Н. Чичерин стремится найти свои аргументы в осмыслении бытийственности государственного порядка как сущностного проявления власти. Разумное соотношение закона и власти, по Чичерину, неизбежно предполагает справедливое начало. Мораль привносит в порядок справедливость в том случае, когда между законом и властью устанавливается разумное равновесие. В диссертации установлено, что такое понимание связи закона и власти выступает не только воплощением гегелевских идей. Мысль Чичерина здесь больше созвучна идеям Платона и Канта, высказавших много общих суждений о справедливом порядке. Отдавая дань философской традиции, русский философ вносит элементы новизны в концепцию порядка. При выяснении взаимоотношения государства и гражданского общества, он выходит на новый теоретический горизонт понимания свободы. Нарушение частных интересов граждан, вторжение государства в частную жизнь подрывает основы свободы личности, является, с точки зрения философа, посягательством на индивидуальность и частный мир человека, созданный гражданским порядком. И в этой связи борьба с индивидуализмом и жизненными планами личности есть борьба против свободы.

Историософская концепция порядка обосновывается НЛ. Данилевским. Основными элементами цивилизационного порядка оказываются результаты социокультурной деятельности народа, которые наполняют культурно-исторический тип порядка конкретным содержанием. К таким элементам относятся формы общественной жизни, предстающие в виде относительно самостоятельных, своеобразных планов религиозного, социального, бытового, промышленного, политического, научного, художественного, развития, объединенных ценностями культуры. Исторический органицизм Данилевского раскрывается в обосновании роли организующих начал культуры в создании и совершенствовании цивилизационного порядка.

Новая интеллектуальная матрица порядка общества содержится в религиозной философии Вл. Соловьева и И.А. Ильина. В диссертации установлено, что такая матрица раскрывается у религиозных философов в триединстве человека, церкви и государства. Идея институциональных (государственных, правовых) и ценностных структур, образующих нравственный порядок, представлена у В. Соловьева в связи с концептом богочеловеческого единства. Ценности, оберегающие духовную самобытность личности, выражены в церкви. Философские проблемы сочетания государства, нравственности и человека, выдвигаются в качестве концептуального ядра порядка в наследии И.А. Ильина. Философ-правовед стремится избежать жесткого функционализма в деятельности основных институтов порядка. Поэтому государство есть организованное объединение людей, связанных между собой духовной солидарностью и признающих эту солидарность не только своим умом, но поддерживающих ее силой патриотической любви, жертвенной волей, достойными и мужественными поступками. Следовательно, высшая цель государства отнюдь не в том, чтобы держать своих граждан в трепетной покорности, подавлять частную инициативу, но в том, чтобы организовывать и защищать социальный порядок на основе права и справедливости, исходя из глубины здорового правосознания.

В результате исследования выделенных в русской философии ведущих течений, исследующих механизмы устойчивости и стабильности общественной жизни, в диссертации отмечается, что признавая рациональные начала в философских конструкциях порядка, отечественные философы стремятся обосновать поливариантность порядка, подвижное сочетание нормативности действий и иррациональных стремлений русского человека к духовным началам порядка, выяснению роли душевных состояний человека, подчиняющегося воле государства, воле закона. В концепциях Н.Я. Данилевского, Б.Н. Чичерина, B.C. Соловьева, И.А. Ильина обнаруживается стремление преодолеть абстрактность западноевропейских моделей порядка, их противостояние душевным порывам, свойственным русскому человеку и его социальным формам жизни. Пристальное внимание русских философов к ценностным основаниям порядка, стремление найти национальные тенденции правотворчества, правосознания, нравственного, религиозного сознания, не укладывающиеся в рамки классического рационализма, свидетельствуют о движении русской социально-философской, философско-правовой мысли к образам порядка общества, связанным с духовной матрицей русской культуры.

Особое значение для философского осмысления динамики социального порядка в XX веке приобретает проблема субъектов устойчивости и организованности общества. Для обоснования этой проблемы в диссертации привлекаются концепты классиков элитологии и современных неоэлитологов, обсуждаются теоретические подходы к исследованию субъектов порядка в инвайронментальной социологии и философии, в экзистенциализме и постмодернизме. Авторская методологическая программа исследования разворачивается при анализе политических и интеллектуальных элит в современном обществе. Отличительные особенности ценностных ориентаций отечественных интеллектуальных элит рассматриваются на основе выдвинутых ими проектов развития порядка российского социума.

Историко-философский подход к узловым проблемам порядка открывает новые горизонты исследования стратегии интеграционных процессов в России. Ведущая роль в разработке философских моделей интеграции принадлежит интеллектуальным элитам, стремящимся исследовать новые механизмы взаимодействия институциональных и ценностных структур порядка, которые нуждаются в общественном признании. Движение отечественных элит и их лидеров к социальному и политическому партнерству заставляет по-новому отнестись к историко-философским концепциям порядка и выяснению их роли в достижении общественного согласия и социальной стабильности в российском обществе, вступающем в новый мировой порядок XXI века.

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Працко, Геннадий Святославович, 2004 год

1. Аверинцев С. Глубокие корни общности // Лики культуры: Альманах / Отв. ред. И.Л. Галинская и др. М.: Юрист, 1995. Т. 1. 527 с.

2. Агафонов Ю.А. Социальный порядок в России. Ростов н/Д, 2000.214 с.

3. Азаркин Н.М. Монтескье: Из истории политической и правовой мысли. М.: Юрид. лит., 1988. 126 с.

4. Александров Г.Ф. История западноевропейской философии. М., 1946.365 с.

5. Алексеев Н.Н. Идея государства. Очерки по истории политической мысли. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955. 414 с.

6. Алексеев Н.Н. Науки общественные и естественные в историческом взаимоотношении их методов. Очерки по истории и методологии общественных наук. М.: Изд-во МГУ, 1912. 270 с.

7. Алексеев Н.Н. Основы философии права. СПб.: Лань, 1999. 256 с.

8. Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М.: Аграф, 1989.640 с.

9. Алтухов В.Л. О смене порядков в мировом общественном развитии //Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 4. С. 5-21.

10. Античное общество / Под ред. Т.З. Блаватской и др. М.: Наука, 1967. 428 с.

11. Античные риторики: (Переводы): Собрание текстов, статьи, коммент. М.: Изд-во МГУ, 1978. 352 с.

12. Антология мировой правовой мысли. В 5-ти томах. М., 1999—

13. Антология мировой философии. В 4-х томах. М., 1969-1972.

14. Арато А. Концепция гражданского общества: восхождение, упадок и воссоздание направление для дальнейших исследований //Полис. 1995. №3. С. 48-60.

15. Арефьева Г.С., Калинин Э.Ю., Люскин М.Б. Постклассический подход к познанию социального и этнического //Философия и общество. 2002. № 1. С. 15-45.

16. Аринин А.Н. Государство для человека: новая стратегия развития России // Общественные науки и современность. 2002. № 6. С. 48-61.

17. Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 1 /Под ред. В.Ф. Асмус. М.: Мысль, 1976.550 с.

18. Аристотель. Соч.: в 4 т. Т. 4. /Под общ. ред. А.И. Доватура. М.: Мысль, 1983. 830 с.

19. Арон Р. Демократия и тоталитаризм: Пер. с фр. М.: Текст, 1993.302 с.

20. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М.: Издательская группа «Прогресс» «Политика», 1992. 608 с.

21. Асмус В.Ф. Демокрит. М.: Высшая школа, 1967. 382 с.

22. Асмус В.Ф. Иммануил Кант. М.: Наука, 1973. 534 с.

23. Асмус В.Ф. История античной философии. М.: Высшая школа, 1965.320 с.

24. Асмус В.Ф. Платон. М.: Мысль, 1975. 223 с.

25. Афанасьев В.Г. Историзм и системность, функционирование и развитие общества. М., 1990. С. 27-54.

26. Ахиезер А.С. Что такое общество? //Вестник МГУ. Сер. 12. Полит, науки. 1996. № 4. С. 50-62.

27. Ашин Г.К. Наука об элитах и элитном //Власть. 2004. № 1. С. 46-56.

28. Ашин Г.К. Элитология в зеркале политической философии и политической социологии // Социально-политический журнал. 1998. №6. С. 57-71.

29. Ашин Г.К. Элитология. Становление. Основные направления. М., 1995. 98 с.

30. Бабаева JI.B., Розниченко JI.A. Интеллектуальная элита: между идеологией и здоровым смыслом // Общество и экономика. 1999. №11-12. С. 75-86.

31. Багатурия Г.А. Структура и содержание рукописей первой главы «Немецкой идеологии» К. Маркса и Ф. Энгельса // Вопросы философии. 1965. № 10. С. 108-118.

32. Бакрадзе К. Система и метод философии Гегеля. Тбилиси: Мецниереба, 1958. 144 с.

33. Бакунин М. Государственность и анархия. Избр. соч. в 5 томах. Т. 2. М.: Голос труда, 1919.295 с.

34. Баньковская С.П. Инвайронментальная социология. Рига: Зинатне, 1991. 128 с.

35. Баранов П.П. Противоречия институционализации гражданского общества в философско-правовой интерпретации Гегеля // Философия права. 2003. № 1 (7). С. 96-98.

36. Баталов Э.Я. «Новый мировой порядок»: к методологии анализа//Полис: Политические исследования. 2003. №5. С. 38-45.

37. Бауман 3. Индивидуализированное общество: Пер. с англ. /Под ред. B.JI. Иноземцева. М.: Логос, 2002. 390 с.

38. Бауман 3. Мыслить социологически. М.: Аспект Пресс, 1996.255 с.

39. Бачинин В.А., Сандулов Ю.А. История западной социологии. СПб.: Лань, 2002. 384 с.

40. Беккер Г., Босков А. Современная социологическая теория в ее преемственности и изменении. М.: Изд-во иностр. лит., 1961. 896 с.

41. Белог А. Общество как «случайный продукт человеческой активности»: социальная теория и критика Макса Хоркхаймера // Социальные и гуманитарные науки. Отеч. и заруб, лит. Сер 11. Социология. 1993. №3. С. 24-29.

42. Бергер А.К. Политическая мысль древнегреческой демократии. М.: Наука, 1966. 359 с.

43. Бердяев Н.А. Философия неравенства. М.: ИМА-пресс, 1990.285 с.

44. Бернал Дж. Наука в истории общества. М.: Изд. иностр. лит., 1956.735 с.

45. Бертран Р. История западной философии. М., 1959. С. 114154.

46. Богомолов А.С., Ойзерман Т.И. Основы теории историко-философского процесса. М.: Наука, 1983. 286 с.

47. Бодрийяр Ж. О соблазне (фрагменты) // Иностранная литература. 1994. №1. С. 32-45.

48. Бондаренко О.В. Социальные ценности в современном Российском обществе: анализ системных изменений: Автореф. дис. . докт. социол. наук. Ростов н/Д, 1998. 46 с.

49. Брамбо Р. Философы Древней Греции. М.: Изд-во Центрполиграф, 2002. 347 с.

50. Бурдье П. Социальный порядок и символическая власть. М.: Socio-Logos: Фирма «Адапт», 1994. 287 с.

51. Бурдье П. Социология политики. М.: Socio-Logos, 1993. 333 с.

52. Бурдье П. Начала. М.: Socio-Logos, 1994. 285 с.

53. В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией. Хрестоматия по истории российской общественной мысли XIX-XX веков. М.: Издательская корпорация «Логос», 1997. 752 с.

54. Вебер М. Протестанская этика и дух капитализма //Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. 804 с.

55. Величко A.M. Философия русской государственности. СПб.: Изд-во юридического института, 2001. 336 с.

56. Виллер Э.А. Учение о едином в античности и средневековье. СПб.: Алетейя, 2002. 668 с.

57. Виц Б.Б. Демокрит. М.: Мысль, 1979. 212 с.

58. Виноградов В.Д. «Правило равновесия» в общественных системах // Конфликт и социальный порядок. СПб., 2002. С. 5-10.

59. Владимиров А.В. Итальянская школа политической социологии (традиции и современность) //Социологические исследования. 1976. № 4. С. 174-185.

60. Власть и демократия. Зарубежные ученые о политической науке. М.: Знание, 1992. 193 с.

61. Волков Ю.Г., Мостовая И.В. Социология. М.: Гардарики, 1998. 428 с.

62. Володин А.Г. Гражданское общество в России: смена парадигмы //Политические исследования. 1998. № 6. С. 92-103.

63. Володин В.Н., Любутин К.Н., Нарский И.С. От «рассудка» к «разуму»: Кант, Гегель, Фейербах. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1991. 157 с.

64. Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер //Вопросы философии. 1995. №6. С. 111-121.

65. Вятр Е. Социология политических отношений. М.: Прогресс, 1979. 463 с.

66. Гаджиев К.С. Концепция гражданского общества: идейные истоки и основные вехи формирования // Вопросы философии. 1991. №7. С. 19-35.

67. Гаджиев К.С. Политическая философия. М.: Экономика, 1999.606 с.

68. Газенко Г.В. Концепция власти в итальянской политологии рубежа XIX-XX веков. М., 1988. С. 317.

69. Гайда А.В. Гражданское общество. Екатеринбург: УРО РАН, 1994. 286 с.

70. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. М.: Прогресс-Традиция, 2003. 528 с.

71. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность. Социология М. Вебера и веберовский ренессанс. М.: Политиздат, 1991. 367 с.

72. Галактионов А.А., Никандров Н.Ф. Русская философия XI-XIX веков. Л.: Изд-во ЛГУ, 1970. 743 с.

73. Галкин А.А. Общественная стабильность: теория и практика //Буржуазное общество в поисках стабильности. М.: Наука, 1991. 268 с.

74. Гарбузов В Л. Философия «сострадательного консерватизма» //США: экономика, политика, идеология. 2002. №3. С. 55-77.

75. Гарсия Д. О понятиях «культура» и «цивилизация» //Вопросы философии. 2002. № 12. С. 228-234.

76. Гачев Г.Д. Русская Дума. Портрет русских мыслителей. М.: Новости, 1991. 267 с.

77. Гваттари Ф. Язык, сознание и общество (О производстве субъективности)//Логос. Ки. 1. Л., 1991. С. 7-14.

78. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. М.: Наука, 1993.349 с.

79. Гегель Г.В.Ф. Политические произведения. М.: Наука, 1978.438 с.

80. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. Соч. М.: Соцэкгиз, 1959. Т. 4. 440 с.

81. Гегель Г.В.Ф. Философия истории. Сочинения. М.-Л.: Гос. соц.-экон. изд., 1935. Т. VIII. 470 с.

82. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. 526 с.

83. Гейзенберг В. Философия и наука. М., 1963. 486 с.

84. Геллнер Э. Разум и культура. Историческая роль рациональности и рационализма. М., 2003. 320 с.

85. Гемпель Г.К. Функция общих законов в истории //Вопросы истории. 1998. № 10. С. 88-97.

86. Геффдинг Г. История новой философии. СПб.: Изд-во «Шиповник», 1910. 286 с.

87. Гидденс Э. Устроение общества. Очерк теории структурации. М.,2003. С. 540.

88. Гиляров Д.Н. Философия в ее существе, значении и истории. Киев, 1919.

89. Гоббс Т. Избр. пр.: В 2-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1964. 731 с.

90. Гоббс Т. Левиафан. М.: Мысль, 2001. 478 с.

91. Голосенко И.А. Питирим Сорокин о внутренних нарушениях социального порядка // Социологические исследования. 2000. №4. С. 108-116.

92. Гомперц Т. Греческие мыслители в 2 т. СПб.: Алетейя, 1999. Т. 1.С. 605. Т. 2. С. 250.

93. Государственный строй и политико-правовые идеи России второй половины XIX столетия /Отв. ред. М.Т. Коротких. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1987. 123 с.

94. Государство и гражданское общество //Социально-политический журнал. 1997. №4. С. 25-36.

95. Гофман А.Б. Социология Вильфредо Парето (разумен ли homo sapiens?) // История теоретической социологии. Т. 2. М.: Наука, 1998. 269 с.

96. Гражданское общество /Науч. ред. В.Г. Смоленков. М., 1993.117 с.

97. Гражданское общество, правовое государство и право («круглый стол» журналов «Государство и право» и «Вопросы философии»)//Вопросы философии. 2002. №1. С. 3-51.

98. Гражданское общество: теория, история, современность. М., 1999.195 с.

99. Графский В.Г. Политические и правовые взгляды русских народников (истоки и эволюция). М.: Наука, 1993. 317 с.

100. Гринин JI.E. Генезис государства как составная часть процесса перехода от первобытности к цивилизации //Философия и общество. 2002. № 2. С. 5-73.

101. Гулиев В.Е. Протодемократическая государственность: аксиологическая феноменология отчуждения //Юридический мир. 2001. №5. С. 4-18.

102. Гуторов В.А. «Политика» Аристотеля и некоторые вопросы эволюции социальной утопии в Древней Греции //Вестник ЛГУ. Сер. 6. 1986. Вып. 3. С. 36-44.

103. Гуторов В.А. Античная социальная утопия. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. 288 с.

104. Давыдов А.А. Модульная теория социума //Проблемы теоретической социологии. СПб., 1996. 313 с.

105. Дай Г., Зайглер Л.-Х. Демократия для элиты. Введение в американскую политику. М.: Юрид. лит., 1984. 320 с.

106. Данилевский НЛ. Россия и Европа. М.: Книга, 1991. 573 с.

107. Данте Алигьери. Малые произведения /Изд. подготовил И.Н. Голенищев-Кутузов. М.: Наука, 1968. 651 с.

108. Дарендорф Р. Тропы из утопии. М.: Праксис, 2002. 536 с.

109. Дворжак М. История итальянского искусства в эпоху Возрождения. М.: Искусство, 1978. Т. 1. 175 с.

110. Делез Ж., Гватгари Ф. Ризома //Философия эпохи постмодерна: Сборник переводов и рефератов. Минск, 1996. С. 7-31.

111. Делокаров К.Ч. Мировоззренческие основания современной цивилизации и ее глобальный кризис //Общественные науки и современность. 1994. №2. С. 89-99.

112. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М.: Высшая шк., 1996. 431 с.

113. ИЗ. Джилас М. Лицо тоталитаризма. М.: Новости, 1992. 539 с.

114. Джохадзе Д.В. Марксизм, обществоведческая мысль современности и социалистические тенденции развития человечества в XXI веке. М., 2002. С. 14-27.

115. Дильтей В. Сущность философии. М.: Ингтада, 2001. 159 с.

116. Дискин И.Е. Элиты как субъекты российских реформ //Вест. Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 1996. № 1. С. 10-17.

117. Доватур А.И. Политика и политии Аристотеля. М., 1965.216с.

118. Долгов К. Гуманизм. Возрождение и политическая философия Никколо Макиавелли //Н. Макиавелли. Избранные произведения: Пер. с итал. М.: Худож. лит., 1982. 656 с.

119. Дряхлов Н.И., Давиденко В.А. Социокультурные ценности россиян: вчера, сегодня, завтра //Социологические исследования. 1997. №7. С. 143-150.

120. Дынник М.А. Очерк истории философии классической Греции. М.: РАНИОН, 1936. 205 с.

121. Дьюи Д. Общество и его проблемы: Пер. с англ. М.: Идея-Пресс, 2002. 160 с.

122. Дюверже М. Политические партии. М., 2002. 560 с.

123. Дюркгейм Э. Ценностные и реальные суждения // Социологические исследования. 1991. №2. С. 106-115.

124. Ермаков B.C. Справочник по истории философии. СПб.: Союз, 2003. 448 с.

125. Ерыгин А.Н. Российский менталитет и феномен «западничества» в русской культуре // Российская ментальность: Материалы «круглого стола» //Вопросы философии. 1994. № 1. С. 3-26.

126. Желудков А. Экологическое право России. М.: Юриспруденция, 2000. 448 с.

127. Заиченко Г.А. Джон JIokk. М.: Мысль, 1988. С. 199.

128. Зандкюлер Х.Н. Демократия, всеобщность права и реальный плюрализм//Вопросы философии. 1999. №2. С. 35-50.

129. Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества. М.: Дело, 2003. 568 с.

130. Захаров А.В. Народные образы власти //Политические исследования. 1998. №1. С. 23-35.

131. Зелетдинова Э. Определение и классификация механизмов демократизации властной элиты (теоретико-методологические основы) // Власть. 2002. №9. С. 41-48.

132. Зеньковский В.В. История русской философии. В 4-х т. Т. 2. Ч. 1. Л.: Эго; Прометей, 1991. 255 с.

133. Зотов А.А. Гаэтано Моска: утрата веры в демократические идеалы (отказ от аксиоматики «естественного права») //История теоретической социологии. Т. 2. М.: Наука, 1998. 269 с.

134. Ильин И.А. О воспитании национальной элиты. М.: Жизнь и смысл, 2001. 512 с.

135. Ильин И.А. О грядущей России. М.: Ред.-изд. центр «Лиана», 1993. 367 с.

136. Ильин И.А. О сущности правосознания //Собрание сочинений: В 2 т. М.: Рус. кн., 1993. 398 с.

137. Ильин И. А. Понятия права и силы //Собрание сочинений: В 2 т. М.: Рус. кн., 1993. 398 с.

138. Ильин И.А. Путь духовного обновления //Путь к очевидности. М.: Республика, 1998. 430 с.

139. Ильин И.А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. СПб.: Наука, 1994. 541 с.

140. Ильин М.В. Политические дискурс: Государство // Политические исследования. 1994. №1. С. 23-28.

141. Ильин М.В. Слова и смысл: Полития. Республика. Конституция. Отечество //Политические исследования. 1994. № 4. С. 49-57.

142. Институционализм //Словарь философских терминов. М.: Мысль, 2004. С. 634.

143. Иовчук М.Т. История философии как наука, ее предмет, метод и значение. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1960. 54 с.

144. Исаев И.А. Метафизика власти и закона. М.: Юристь, 1998.256 с.

145. Исаев И.А., Золотухина Н.М. История политических и правовых учений России XI-XX веков. М.: Юристь, 1995. 378 с.

146. Исторические типы рациональности. Т. 1. М., 1995. 268 с.

147. История античной эстетики. М.: Искусство, 1963. 448 с.

148. История государства и права зарубежных стран /Под ред. Н.А Крашенинииковой, О.А. Жидкова. Ч. 1. М.: Изд-во МГУ, 1988. 350 с.

149. История общественной мысли. Современные проблемы: Сборник статей /Ред. коллегия: В.В. Орешкин и др. М.: Наука, 1972. 534 с.

150. История политических и правовых учений /Под ред. B.C. Нерсесянца. М.: Городец, 2000. 512 с.

151. История социологии (XIX первая половина XX века). М.,2004.

152. История философии в 3 т. /Под ред. Г.Ф. Александрова, Б.Э. Быховского. М.: Политиздат, 1941-1943.

153. История философии в СССР. В 5-ти томах. М.: Наука, 19681988.

154. История философии. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1940.709 с.

155. Каган М.С. Гражданское общество как культурная форма социальной системы //Социально-гуманитарные знания. 2000. № 6. С. 47-61.

156. Кант И. Метафизические начала естествознания. М.: Мысль, 1999. 104 с.

157. Кант И. Сочинения. В 6 т. Т. 4. Ч. 2 /Под ред. В.Ф. Асмуса. М.: Мысль, 1965. 478 с.

158. Карери Д. Порядок и беспорядок в структуре материи. М., 1995.176 с.

159. Каримский A.M. Философия истории Гегеля. М.: Изд-во МГУ, 1988. 268 с.

160. Карпец В.И. Некоторые черты государственности и государственной идеологии Московской Руси. Идея верховной власти // Развитие права и политико-правовой мысли в Московском государстве / Отв. ред. З.М. Чернышевский. М.: Наука, 1985. 316 с.

161. Кекечьян С.Ф. Учение Аристотеля о государстве и праве. М.-Л., 1947. С. 25-34.

162. Кемеров В.Е. Метафизика-динамика //Вопросы философии. 1998. №8. С. 59-68.

163. Керимов В.И. Историософия А.С.Хомякова. М.: Знание, 1989. 60 с.

164. Керимов Д.А. Порядок социальный //Социальная философия: Словарь. М.: Академический проект, 2003. 576 с.

165. Керимов Д.А. Философские основания политико-правовых исследований. М.: Мысль, 1986. 330 с.

166. Кессиди Ф.Х. Гераклит. М.: Мысль, 1982. С. 200.

167. Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу (становление древнегреческой философии). М.: Мысль, 1972. 312 с.

168. Кессиди Ф.Х. Сократ. СПб.: Алетейя, 2001. С. 352.

169. Кессиди Ф.Х. Философия Гераклита Темного. М.: Мысль, 1965. 198 с.

170. Кин Джон. Демократия и гражданское общество. М.: Прогресс-Традиция, 2001. 399 с.

171. Киреевский И.В. В ответ А.С.Хомякову //Избранные статьи. М.: Современник, 1984. 383 с.

172. Киреевский И.В. О характере посвящения Европы и его отношении к просвещению России //Россия и Европа: опыт соборного анализа/Сост. П.В. Тулеева. М.: Наследие, 1992. 561 с.

173. Кирхман И. Философия /Под. ред. JI.E. Оболенского. СПб., 1895. С. 436.

174. Кистяковский Б.А. В защиту права (интеллигенция и правосознание)//Интеллигенция. Власть. Народ. М.: Наука, 1993. 334 с.

175. Кистяковский Б.А. Государство и личность //Власть и право: из истории русской правовой мысли: Сборник. JL: Лениздат, 1990. 317 с.

176. Кистяковский Б.А. Путь к господству права //История русской правовой мысли. Биографии, документы, публикации. М.: Остожье, 1998. 603 с.

177. Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. М.: Издание М. и С. Сабашниковых, 1916. 704 с.

178. Клаус Т. Мышление научное и ненаучное, рациональное и иррациональное//Философские науки. 1971. №4. С. 141-153.

179. Ковлер А.И. Исторические формы демократии: проблемы политико-правовой теории. М.: Наука, 1990. 254 с.

180. Когнитивная эволюция и творчество. М., 1995.

181. Козлихин И.Ю. Идея правового государства: история и современность. СПб.: Изд-во С.-Петербург, ун-та, 1993. 150 с.

182. Козловски П. Общество и государство. Неизбежный дуализм. М.: Республика, 1998. 368 с.

183. Кокорев А.С. Социологическая концепция Б.Н.Чичерина: к 175-летию со дня рождения Б.Н. Чичерина // Журнал социологии и социальной антропологии. 2003. Т. 6. №4. С. 40-58.

184. Колоярцева Е.А. Модель «гражданского общества» в контексте исторической традиции. Саратов, 2001. С. 29-38.

185. Компьютерная революция и информатизация общества: Сб. статей/Под ред. А.И. Ракитова. М., 1990. 301 с.

186. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры (теоретический очерк). М.: Аспект Пресс, 1994. 687 с.

187. Конт О. Дух позитивной философии (Слово о положительном мышлении). Ростов н/Д, 2003.

188. Контарев А.А. Идеи российской государственности: Монография. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2000. 264 с.

189. Контарев А.А. Эволюция идеи правовой государственности России в контексте современной глобализации (философско-антропологический анализ): Автореф. дис. . докт. филос. наук. Ростов н/Д, 2002. 50 с.

190. Коргунюк Ю.Г. Политическая элита современной России с точки зрения социального представительства (II) //Политические исследования. 2001. №2. С. 24-39.

191. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1890. 431 с.

192. Корольков А.А. Одухотворенная наука о праве //Русская философия права: философия веры и нравственности (антология). СПб.: С.-Петерб. ун-т МВД России: Алетейя, 1997. 437 с.

193. Кочетков А.П. О формировании гражданского общества // Социально-политические науки. 1992. №1. С. 14-23.

194. Кроневер Р.Н. Фракталы и хаос в динамических системах. Основы теории. М., 2000. С. 427.

195. Кругов А.В. Политическое общество: взгляды на проблему // Социально-гуманитарные знания. 1999. №3. С. 279-288.

196. Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. М.: Наука, 1993. 379 с.

197. Ксенофонт. Греческая история. СПб.: Алетейя, 2000. С. 448.

198. Кудряшова М.С. К вопросу о перспективах гражданского общества в России // Вестник Московского университета. Сер 12. Политические науки. 2001. №5. С. 64—68.

199. Кузнецов Б.Г. Идеи и образы Возрождения (наука XIV-XVI вв. в свете современной науки). М.: Наука, 1979. 280 с.

200. Кузьмин В., Эйдельман Я. Базовые социальные институты в человеческом измерении //Общество и экономика. 2001. № 6. С. 5-31.

201. Кузьмин М.Н. Переход от традиционного общества к гражданскому//Вопросы философии. 1997. №2. С. 57-70.

202. Кузьминов Я., Сухомлинов О. Гражданское общество: экономические и политические факторы становления // Общественные науки и современность. 1990. №3. С. 46-52.

203. Кули Ч. Первичные группы // Американская социологическая мысль: Тексты /Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994. 496 с.

204. Культура эпохи Возрождения и Реформации. JL: Наука, 1986.255 с.

205. Левада Ю. Элита и «масса» в общественном мнении: проблема социальной элиты //Экономические и социальные перемены. 1994. №6. С. 33-41.

206. Лей Г. Очерк истории средневекового материализма: Пер. с нем. З.В. Горювой. М.: Изд-во иностр. лит., 1962. 587 с.

207. Леонтович В.В. История либерализма в России (1762-1914). М.: СП «Рус. путь»: Полиграфресурсы, 1995. 548 с.

208. Леонтьева Е.Ю. Концепция рациональности в традициях русской философской классики //Философия и культура. Самара, 2003. С. 11-32.

209. Леонтьева Е.Ю. Мир рациональности в мире человека. Волгоград, 2001. 156 с.

210. Леонтьева Е.Ю. Происхождение и сущность европейской рациональности (компаративистский подход) //Философские исследования. 2002. № 1. С. 17-25.

211. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.: Ин-т экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998. 159 с.

212. Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. М.: Уппедгиз, 1957. 620 с.

213. Лосев А.Ф. Античная философия истории. М.: Наука, 1977.207 с.

214. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М.: Мысль, 1930. 560 с.

215. Лосев А.Ф. История античной философии. М.: Мысль, 1989. С. 204.

216. Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон и Аристотель. М.: Мол. гвардия, 1993. 383 с.

217. Лосский Н.О. Идея конкретности в русской философии // Вопросы философии. 1991. № 2. С. 42-52.

218. Лосский Н.О. Характер русского народа. В 2-кн. М.: Политиздат, 1990. 367 с.

219. Лукач Д. Конец двадцатого века и конец эпохи модерна. СПб.: Наука, 2003.256 с.

220. Луман Н. Власть: Пер. с нем. А. Антоновского. М.: Праксис, 2001.250 с.

221. Лурье С.Я. Демокрит. Тексты. Перевод. Исследования. Л.: Наука, 1970. 664 с.

222. Лурье С.Я. История античной общественной мысли: общественные группировки и умственные движения в эллинском мире. М.-Л., 1929.415 с.

223. Любутин К.Н. Западная философская антропология: от Фейербаха к Фромму. Екатеринбург, 1994.

224. Любутин К.Н. Проблемы субъекта и объекта в немецкой классической и марксистско-ленинской философии. М.: Высшая школа,1981. 364 с.

225. Макиавелли Н. Государь //Избранные сочинения. М.: Мысль,1982. 503 с.

226. Макиавелли Н. О военном искусстве. М.: Academia, 1934. 305 с.

227. Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия // Избр. соч. М.: Мысль, 1982. 639 с.

228. Малинин В.А. Теория истории философии. Наука и ее проблемы. М.: Ун-т Дружбы народов им. П. Лулумбы, 1976.249 с.

229. Мамардашвили М.К. Сознание как философская проблема // Вопросы философии. 1990. № 10. С. 3-19.

230. Маркарян Э.С. Вопросы системного исследования общества. М.: Знание, 1972. 62 с.

231. Маркарян Э.С. Культура как способ социальной самоорганизации: Общая постановка проблемы и ее анализ применительно к НТР. Пущино, 1992. 104 с.

232. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М.: Госполитиздат, 1956. 701 с.

233. Маркс К., Энгельс. Ф. Сочинения. Т. 42. М.: Политиздат, 1964.535 с.

234. Марксистская философия в XIX веке. В 2-х кн. Кн. 1. От возникновения марксисткой философии до ее развития в 50-х годах XIX века/Редкол.: И.С. Нарский, Б.В. Богданов. М.: Наука, 1979.486 с.

235. Материалы к сравнительному изучению западноевропейской и русской философии: Кант, Ницше, Соловьев. Калининград, 2002. С. 157.

236. Мерло-Понти М. В защиту философии /Пер. с фр., послесл., прим. И.С. Вдовиной. М.: Изд-во гуманит. лит., 1996. 247 с.

237. Мертон Р.К. Социальная теория и социальная структура // Социологические исследования. 1992. № 4. С. 91-97.

238. Мертон Р.К. Явные и латентные функции //Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994. 495 с.

239. Мертон Р.К. Наука и социальный порядок //Личность. Культура. Общество. Т. 2. Вып. 2. М., 2000.

240. Миголатьев А.А. Философия цивилизации //Социально-гуманитарные знания. 2003. № 4. С. 64 80.

241. Миллс Р. Властвующие элиты: Пер. с англ. Е.И. Розенталь, М.: Изд. иностр. лит., 1959. 543 с.

242. Миллс Ч. Высокая теория //Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994. 495 с.

243. Михельс Р. Демократическая аристократия и аристократическая демократия //Социологические исследования. 2000. № 1. С. 107-116.

244. Михельс Р. Социология политических партий //Диалог. 1990. №3. С. 54-62.

245. Момджян К.Х. Социум. Общество. История. Ч. 1. М.: Наука, 1994. 239 с.

246. Момджян К.Х. Что такое общество? //Человек и общество. Кн. 1. М.: Просвещение, 1993. 205 с.

247. Моска Г. Правящий класс //Социологические исследования. 1994. № 10. С. 17-23.

248. Мостовая И.В. Социальное расслоение: символический мир метаигры. М.: ACT, 1996. 317 с.

249. Мураками Я., Кумон С., Сато С. Общество как цивилизация // Проблемы философии истории: тенденция и новация в социокультурном процессе. М., 1989.

250. Мухаметшина Н.С. Трансформация национализма и «символическая элита»: российский опыт. Самара: Изд-во Самарского университета, 2003. 219 с.

251. Мучник Г. Порядок и хаос //Наука и жизнь. 1988. № 3. С. 68-75.

252. Назаретян А.П. Модели самоорганизации в науках о человеке и обществе //Синергетика и образование. М., 1997. 159 с.

253. Назаретян А.П. Синергетика в гуманитарном знании: предварительные итоги // Общественные науки и современность. 1997. №2. С. 87-101.

254. Нарский И.С. Западноевропейская философия XVIII века. М.: Высшая школа, 1973. 584 с.

255. Нарский И.С. Кант. М.: Мысль, 1976. 207 с.

256. Нарский И.С. О теоретическом исследовании основной историко-философской противоположности //Философские науки. 1970. №4. С. 133-145.

257. Наука в культуре. М.: Эдиториал УРСС, 1998. 382 с.

258. Нерсесянц B.C. Философия права Гегеля. М.: Юристь, 1998.350 с.

259. Нерсесянц B.C. Философия права. М.: Изд. группа ИНФРА -М-НОРМА, 1997. 647 с.

260. Никитина Л.Г. Тоталитарзм и бюрократия: антигуманный симбиоз //Бюрократия и общество. М.: ФО СССР, 1991. 247 с.

261. Николаев А. Технократическая элита и политическая трансформация//Свободная мысль. 1996. № 5. С. 56-66.

262. Ничик В.М. Из истории отечественной философии конца XVII начала XVIII веков. Киев: Наук, думка, 1978. 298 с.

263. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. 2-е изд. М.: Пресса, 1991. 639 с.

264. Новгородцев П.И. Сократ и Платон. М.: Изд-во при Московск. научн. инст-тъ, 1901. 211 с.

265. Новиков А.И. Ленинизм и прогрессивные традиции русской общественной мысли. Историко-философский очерк. Л.: Лениздат, 1965. 278 с.

266. Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Русская философия истории. М.: Аспект-Пресс, 1999. 399 с.

267. О России и русской философской культуре: Философы рус. послеокт. зарубежья: Сборник АН СССР. М.: Наука, 1990. 528 с.

268. Общая история философии /Под. ред. проф. А.И. Введенского. СПб.: Общественная польза, 1912. С. 267.

269. Овчинников А.И., Овчинникова С.П. Евразийское правовое мышление Н.Н. Алексеева. Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦ ВШ, 2002. С. 264.

270. Ойзерман Т.И. Проблемы историко-философской науки. М.: Мысль, 1982. 301 с.

271. Омельченко О.П. Мировое государство в историческом наследии Ф.В. Тарановского // Развитие права и политико-правовой мысли в Московском государстве /Отв. ред. З.М. Черниловский: Сб. науч. тр. М.: ВЮЗИ, 1985. 153 с.

272. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс //Избранные труды. М.: Весь мир, 1997. 701 с.

273. Островский К., Тюни Г. Три политические культуры в Европе // Социологические исследования. 1998. № 2. С. 21-30.

274. Остроумов М.А. История философии в ее отношении к откровению. Харьков, 1886.

275. Очерки по истории философской и общественно-политической мысли народов СССР. В 2-х томах /Под ред. Т.С. Васецкого. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1995-1956. Т. 1. 1955. 592 е.; Т. 2. 1956. 896 с.

276. Панарин А.С. Проект для России: фундаментальный либерализм или либеральный фундаментализм //Знамя. № 9. 1993. С. 148-164.

277. Пантин И.К. Национальный менталитет и история России // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 148-164.

278. Парето В. О применении социологических теорий // Социологические исследования. 1995. № 10. С. 137-146.

279. Парето В. Элиты и аристократия //Личность. Культура. Общество. М., 2002. Т. IV: Вып. 3-4. С. 17-28.

280. Парк Р.Э. Современное общество //Культура. Личность. Общество. М., 2002. Т. 3. Вып. 4. С. 11-23.

281. Парсонс Т. О социальных системах. М., 2002. 560 с.

282. Парсонс Т. О структуре социального действия. М., 2002. 880 с.

283. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения //Социальные и гуманитарные науки. Отеч. и заруб, лит. Сер. 11. Социология. 1993. № 3-4. С. 19-29.

284. Парсонс Т. Приложение. Основные черты теории социального действия. Эталонные переменные //Социальная стратификация: В 2 вып. Вып. 2. М., 1992. С. 17-24.

285. Парсонс Т. Система современных обществ /Пер. с англ. Л.А. Седова и А.Д. Ковалева. М.: Аспект Пресс, 1998. 270 с.

286. Перегудов С.П. Новейшие тенденции в изучении отношений гражданского общества и государства //Политические исследования. 2000. № 1.С. 38-54.

287. Пигалев А.И. Избранное: язык рода человеческого. СПб.,2000.

288. Пигалев А.И. Культура как целостность (методологические аспекты). Волгоград, 2001.

289. Пигалев А.И. Проблема символизма в философии П.А. Флоренского //Жизненный мир философа серебряного века. Саратов, 2003.

290. Платон. Государство //Соч.: в 3 т.: Пер. с древнегреч. /Под общ. ред. А.Ф. Лосева и В.Ф. Асмуса. Т. 3. Ч. 1. М.: Мысль, 1971. 694 с.

291. Платон. Законы //Соч.: в 3 т. /Под общ. ред. А.Ф. Лосева и В.Ф. Асмуса. Т. 3. Ч. 2. М.: Мысль, 1972. 679 с.

292. Плетников Ю.К. О природе социальной формы движения. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1971. 247 с.

293. Политические деятели античности, средневековья и Нового времени: индивидуал, и социал.-типич. черты / Под ред.

294. B.Г. Ревуненкова. Л.: ЛГУ, 1983. 121 с.

295. Политические и правовые учения: проблемы исследования и преподавания: Сб. статей /Редкол.: В.Е. Гулиев и др. М.: ИГП АН, 1978. 144 с.

296. Политология вчера и сегодня. М., 1991. Вып. 3. С. 79-85.

297. Поляков А.В. Петербургская школа философии права и задачи современного правоведения //Известия вузов. Правоведение. 2002. №2. С. 75-91.

298. Попов Э.А. Институциализация российской демократии // Социологические исследования. 2001. №5. С. 21-26.

299. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т 1. Чары Платона. М.: Культ, инициатива, 1992. 446 с.

300. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М.: Наука, 1967.232 с.

301. Працко Г.С. Порядок как атрибут политического бытия человека // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2002. № 2.1. C.75-87.

302. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой /Пер. с англ. Ю.А. Данилова. М.: Прогресс, 1986. 266 с.

303. Приленский В.И. Опыт исследования мировоззрения ранних русских либералов. М., 1995. 284 с.

304. Проблемы методологии постклассической науки. М., 1992.174 с.

305. Путь России: ценности и святыни. СПб.; Н. Новгород, 1995.

306. Рабле Ф. Гаргантюа и Пантагрюель /Пер. с франц. Н. Любимова. М.: Худ. лит., 1966.803 с.

307. Разумович Н.Н. Политическая и правовая культура. Идеи и институты Древней Греции. М.: Наука, 1989. 237 с.

308. Рассел Б. История западной философии. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 2003. 815 с.

309. Рассел Б. Человеческое познание. М.: Изд. иностр. лит., 1957.420 с.

310. Рачков П.А. Порядок и хаос: о некоторых тенденциях в обществе и философии //Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 2000. № 6. С. 21-47.

311. Редель А.И. Российский менталитет: от политико-идеологических спекуляций к социологическому дискурсу //Социально-гуманитарные знания. 2000. № 5. С. 155-174.

312. Резник Ю.М. Гражданское общество как идея //Социально-гуманитарные знания. 2002. № 4. С. 108-118.

313. Резник Ю.М. Гражданское общество как феномен цивилизации. Ч. 1. Идея гражданского общества в социальной мысли. М.: Наука, 1993.524 с.

314. Ренальд X. Чилкот. Теории сравнительной политологии. В поисках парадигмы. М.: Инфра, 2001. 560 с.

315. Рожанский И.Д. Анаксагор. М.: Мысль, 1983. С. 142.

316. Рожков В.П. Запад и Россия. Философские основания цивилизационной константы общественного сознания. Саратов, 1998.

317. Розин В.М. Юридическое мышление в исторической и современной перспективе. Тольятти, 1996.

318. Ролстон Холмс. Существует ли экологическая этика // Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности: Сборник: Пер. с англ. и фр. М.: Прогресс, 1990. 495 с.

319. Россия и Европа: опыт соборного анализа: Сборник. М.: Наследие, 1992.561 с.

320. Россия: поиск пути. М., 1999.

321. Россия: риски и опасности «переходного» общества. М.: Институт социологии РАН, 1998. 547 с.

322. Рузавин Г.И. Самоорганизация и организация в развитии общества//Вопросы философии. 1995. № 8. С. 63-72.

323. Русская нация: историческое прошлое и проблемы возрождения: Сб. сост. Е. Троицкий. М.: Русская соборность, 1995. 222 с.

324. Русская философия права: основные проблемы и традиции: Материалы Всероссийской научной конференции. Ростов н/Д, 2000. 364 с.

325. Русская философия серебряного века (конец XIX начала XX вв.). Волгоград, 2001. 320 с.

326. Русская цивилизация и соборность: Сб. статей. М., 1994. 250 с.

327. Руссо Ж.-Ж. Трактаты: Переводы. М.: Наука, 1969. 703 с.

328. Руткевич М.Н. Общество как система. СПб.: Алетейя, 2001.444 с.

329. Рыбаков О.Ю. Личность и правовая политика в российском государстве. Саратов, 2003.

330. Рыбаков О.Ю. Человек в политике: пути самореализации. Саратов, 1995.

331. Рябов А. Становление гражданского общества в России // Политические исследования. 1998. № 5. С. 185-188.

332. Сагитова Л.В. Этничность в современном Татарстане: Воспроизводство этничности в татарском обществе на рубеже 19801990-х годов. Казань, 1998. 159 с.

333. Сапронов П.А. Власть как метафизическая и историческая реальность. СПб.: Союз, 2001. 349 с.

334. Селезнева Е.Н. Научные принципы или «принципиальная» конъектурность? (К проблеме методологии культурной политики) // Политические исследования. 1998. № 1.С. 168-179.

335. Семитко А.П. Русская правовая культура: мифологические и социально-экономические истоки и предпосылки //Государство и право. 1992. № 10. С. 108-112.

336. Сенека JI. Философские трактаты. СПб.: Алетейя, 2001. С. 400.

337. Серов Н.К. Личность и время. Л.: Лениздат, 1999. 256 с.

338. Словарь античности: Пер. с нем. /Под ред. В.И. Кузицина. М.: Прогресс, 1989.704 с.

339. Смирнорв А.Ф. Питирим Сорокин о русской нации //Бюл. науч. совета АН СССР по истории обществ, мысли. М., 1974. Вып. 3. С. 18-24.

340. Соколов В.В. Бытие, познание, человек и общество в философской доктрине Томаса Гоббса //Гоббс Т. Сочинение: В 2 т. : Пер. с англ. М.: Мысль, 1989. Т. 1. 622 с.

341. Соколов В.В. Введение в классическую философию. М.: МГУ, 1999.350 с.

342. Соловьев А.И. Культура власти российской элиты: искушение конституционализмом // Политические исследования. 1999. №2. С. 65-81.

343. Соловьев А.И. Специфика поведения российских элит в переходный период //Политические исследования. 1999. № 3. С. 17-28.

344. Соловьев B.C. Нравственность и право. Ростов н/Д, 1998.260 с.

345. Соловьев B.C. Сочинения. В 2-х т. М.: Мысль, 1988. Т. 1. 892 е.; 1989. Т. 2.273 с.

346. Соловьев B.C. Сочинения. В 9-ти т. СПб., 1901. 320 с.

347. Соловьев B.C. Чтения о Богочеловечестве. Статьи. Стихотворения и поэма //Три разговора. СПб.: Азбука, 1994. 382 с.

348. Соловьев Э.Ю. Личность и ситуация в социально-политическом анализе Маркса //Соловьев Э.Ю. Прошлое толкует нас. Очерки по истории философии и культуры. М.: Политиздат, 1991.430 с.

349. Соловьев Э.Ю. Теория «общественного договора» и кантовское моральное обоснование права // Философия Канта и современность. М.: Мысль, 1974. 469 с.

350. Сорокин П. Социальная и культурная динамика.' Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики и общественных отношений. СПб.: Изд-во Рус. христиан, гуманит. ин-та, 2000. 1054 с.

351. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Пер. с англ. М.: Политиздат, 1992. 543 с.

352. Старостин A.M. Современные российские элиты: на пути к новой конфигурации //Власть. 2003. № 7. С. 48-55.

353. Степин B.C. Специфика научного познания и социокультурные предпосылки его генезиса //Наука и культура. М.: Наука, 1999.336 с.

354. Степин B.C. Философская антропология и философия науки. М.: Прогресс-Традиции, 1992. 400 с.

355. Страхов Н.Н. Борьба с Западом в нашей литературе. Исторические и критические очерки: В 3 кн. Киев: Матченко, 1898. Кн. 3. 296 с.

356. Страхов Н.Н. О книге НЛ. Данилевского «Россия и Европа» // Данилевский НЛ. Россия и Европа. М.: Книга, 1992. 574 с.

357. Теоретическое и эмпирическое в современном научном познании. М.: Наука, 1984. 334 с.

358. Теория познания. Социокультурная природа познания. М.: Мысль, 1991. 303 с.

359. Тинберген Я. Пересмотр мирового порядка. М.: Иностр. лит., 1980.372 с.

360. Томсон Дж. Первые философы. М.: Иностр. лит., 1959. 659 с.

361. Тоффлер Э. Шок будущего. М.: Изд-во ACT, 2003. 557 с.

362. Трахтенберг О.В. Очерки по истории западноевропейской средневековой философии. М.: Госполитиздат, 1957. 255 с.

363. Троицкий Е.С. Возрождение Русской идеи. М.: Сов. Россия, 1991.269 с.

364. Трубецкой Е.Н. Разочарованный славянофил //Вестник Европы. 1892. № 10. С. 117-125.

365. Трубецкой Е.Н. Учение Чичерина о сущности и смысле права // Вопросы философии и психологии. М., 1905. Кн. 80.

366. Урванцев Б.А. Порядок и нормы. М.: Изд-во Стандартов, 1991.239 с.

367. Устьянцев В.Б. Политический порядок и психология власти в постсоветском пространстве //Известия Саратовского университета. Новая серия. Саратов, 2003. Т. 3. Вып 1. С. 71-77.

368. Устьянцев В.Б. Проблема становления социального. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1982. 173 с.

369. Устьянцев В.Б. Политический порядок: структура и ценностные основания //Философия и социология власти. Саратов: Изд-во ПФРУЦ, 1996. С. 7-10.

370. Уткина Н.Ф. Тема всеединства в философии Вл. Соловьева // Вопросы философии. 1989. № 6. С. 59-75.

371. Ушакин С.А. Функциональная интеллигентность // Политические исследования. 1998. № 1. С. 8-23.

372. Федотова В.Г. Анархия и порядок в контексте посткоммунистического развития //Вопросы философии. 1997. № 5. С.34-48.

373. Федотова В.Г. Анархия и порядок. М.: Эдиториал УРСС, 2000.142 с.

374. Филиппов М.М. История философии с древнейших времен. СПб.: Губинский, 1901. 321 с.

375. Философия Канта и современность. М.: Мысль, 1974.469 с.

376. Философия эпохи ранних буржуазных революций. М.: Наука, 1983.583 с.

377. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990.162 с.

378. Фливбьерг Б. Хабермас и Фуко: мыслители для гражданского общества//Вопросы философии. 2002. № 2. С. 137-157.

379. Фрагменты ранних греческих философов. М.: Ин-т философии Рос. академ. наук, 1989. 280 с.

380. Франк C.JI. Духовные основы общества: Сборник. М.: Республика, 1992. 510 с.

381. Франк C.JI. Философские предпосылки деспотизма // Вопросы философии. 1992. № з. с. 114-127.

382. Фролов С.С. Основы социологии. М.: Юристъ, 1997. 239 с.

383. Фролов Э.Д. Огни Диоскуров. Античные теории переустройства общества и государства. Ч. 1. В полосе смут. JI.: Изд-во ЛГУ, 1984. 193 с.

384. Фукидид. История: Пер. с греч. Л.: Наука, 1984. 543 с.

385. Фуко М. Интеллектуалы и власть. Ч. 1. М.: Праксис, 2002.384 с.

386. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М.: Изд-во ACT, 2004. 588 с.

387. Хабермас Ю. Понятие индивидуальности //Вопросы философии. 1989. № 2. С. 35-40.

388. Хайдеггер М. Бытие и время: Статьи и выступления: Пер. с нем. М.: Республика, 1993. 447 с.

389. Халипов В.Ф. Кратология как система наук о власти. М.: Республика, 1999. 303 с.

390. Целлер Э. Очерк истории греческой философии: Пер. с нем. СЛ. Франка. М.: Канон, 1913. 334 с.

391. Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. М., 1986. С. 360.

392. Цицерон. Диалоги. О государстве. О законах. М.: НИЦ «Ладомир» «Наука», 1966. 223 с.

393. Цыганков А.П. Политология Роберта Даля //Социально-политические науки. 1990. № 10. С. 87-98.

394. Чанышев А.Н. Аристотель. М.: Мысль, 1987. 78 с.

395. Черняк B.C. Мифологические истоки научной рациональности // Вопросы философии. 1994. № 9. С. 37-52.

396. Честнов И.Л. Природа и этапы развития государственности // Изв. вузов. Правоведение. 1998. № 3. С. 112-129.

397. Чинакова Л.И. К вопросу о менталитете русского народа // Социс. 2000. № 7. С. 138-141.

398. Чиркин В.Е. Общечеловеческие ценности и современное государство //Государство и право. 2002. № 2. С. 5-13.

399. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. М.: Типо-лит. И.Н. Кушнерев, 1898. Ч. III. 556 с.

400. Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М.: Тип. т-ва И.Д. Сытина, 1899. 810 с.

401. Чичерин Б.Н. О началах этики. Оправдание добра, нравственная философия Владимира Соловьева //Философские науки. 1989. № 9. С. 73-85; № 10. С. 68-77.

402. Чичерин Б.Н. Отношение общества к государству //Журнал социологии и социальной антропологии. 2003. Т. VI. № 4.

403. Чичерин Б.Н. Собственность и государство. М.: Юрид. лит., 1983; Ч. II. 532 с.

404. Чичерин Б.Н. Собственность и государство. М.: Тип Мартынова, 1882. Ч. 1. 468 с.

405. Чичерин Б.Н. Собственность и государство. М.: Тип Мартынова, 1883. Ч. II. 458 с.

406. Чичерин Б.Н. Философия права. М.: Тип т-ва И.Д. Сытина, 1900. 389 с.

407. Шамшурин В.И. Человек и государство в русской философии естественного права//Вопросы философии. 1990. № 6. С. 132-140.

408. Шапиро И. Демократия и гражданское общество // Политические исследования. 1992. № 4. С. 17-30.

409. Шахнович М.И. Первобытная мифология и философия. Предыстория философии. JL: Наука, 1971. 240 с.

410. Шацкий Ежи. Утопия и традиция. М.: Прогресс, 1990.454 с.

411. Швейцер А. Благоговение перед жизнью: Пер. с нем. М.: Прогресс, 1992. 572 с.

412. Швырев B.C. Рациональность как ценность: традиция и современность. М., 2003. 320 с.

413. Шевцова JI. Посткоммунистическая Россия: логика развития и перспективы. М., 1995. 272 с.

414. Шестаков В.П. Понятие утопий и современные концепции утопического социализма //Вопросы философии. 1972. № 8. С. 151-158.

415. Шматко Н.А. Плюрализация социального порядка и социальная типология // Социологические исследования. 2001. № 9. С. 14-19.

416. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 2 /Пер. с англ. И.И. Маханькова. М.: Мысль, 1998. 606 с.

417. Энгель Г. Очерк теории общества и права. СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1910. 80 с.

418. Эриксен Т.Х. Тирания момента. Время в эпоху информации. М., 2003. 128 с.

419. Юм Д. Сочинения в 2 т. Т. 2 /Пер. с англ. С.И. Церетели и др. М.: Мысль, 1996.779 с.

420. Яковлев A.M. Российская государственность (историко-социологический аспект) // Общественные науки и современность. 2002. № 5. С. 78-93.

421. Ямвлих Халкидский. Комментарии на диалоги Платона. СПб.: Алетейя, 2000. С. 319.

422. Carlton Е. The Few and the Many. The Typlogy of Elites. Scolar Press, 1966. 320 c.

423. Dahl R. Polyarchy: Participation and Opposition New Haven, 1971.298 c.

424. Elites in Transition. Elite Research in Central and Eastern Europe / H. Becker (eds) Opladen, 1997. C. 18-23.

425. Habermas J. Theorie und Praxis: Sozialphiosophische Studien. Neuwied a. Rhein; Berlin, 1967. C. 54-63.

426. Hayek F.A. Why I Am Not Conservative. // E.S. Meyer(ed). What is Conservatism. N.Y., 1964. C. 4-25.

427. Hegel G.W.F. Die vernunft in ber Gtschichte. Berlin, 1966. 210 c.

428. Mosca G. /The Ruling class/ New York London, 1939. C. 1428.

429. Meisel J.H. The myth of the ruling class. Gaetano Mosca and the «Elite». N.Y., 1958. C. 12-29.

430. Oakeshott M. On Being Conservative Oakeshott M. Rationalism in Politics and other Essayc. Indiana-polis, 1991. C. 14-27.

431. Park R.A. biography of Sociologist with Rashenbussh. N.- Y., 1979. 270 c.

432. Steward J.H. Theory of Culture Chfnge. Urbana, 1979. 180 c.

433. Turner R.H. Personality: Social Psychology as Contribution to Sociology // Social Psychology Quart. Albany, 1988. Vol. 51. № 1. C. 29-35.