Социально-психологический облик военнослужащих вермахта в период войны нацистской Германии против СССР тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Молотков, Сергей Николаевич

• Молотков, Сергей Николаевич
• кандидат исторических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Молотков, Сергей Николаевич

Введение

Глава 1. Солдаты и офицеры группы армий «Центр» в июне 1941 - марте 1942 г.

1.1. Особенности адаптации военнослужащих 22 вермахта к реалиям Восточного фронта

1.2. Образ «русского врага» и личный фронтовой 45 опыт ф 1.3. Морально-психологический кризис вермахта в сражении под Москвой

Глава 2. Коренной перелом в ходе войны и морально- 99 психологическое поражение вермахта

2.1. Фронтовая повседневность военнослужащих 99 германского вермахта в 1942 - начале 1943 г. на примере 6 немецкой армии)

2.2. Психология солдат и офицеров 6 армии вермахта 135 • в Сталинградском «котле»

2.3. Восприятие войны военнослужащими вермахта в 1943-1945 гг.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социально-психологический облик военнослужащих вермахта в период войны нацистской Германии против СССР»

Актуальность темы исследования. Современный мир, к сожалению, все еще сотрясают вооруженные конфликты. В этих условиях анализ человеческого фактора войны, включая его исторический аспект, позволяет конструировать модели поведения человека в экстремальных условиях. Через раскрытие мотивации «homo belli» мы можем глубже понять и объяснить исход военных операций. Особую актуальность диссертационной теме придает позиционирование неофашизма в современном российском социуме. В этой связи изучение процесса идейно-психологического краха гитлеровского фашизма в ходе войны против СССР имеет не только научно-историческое значение.

Продолжительное время внимание отечественных историков было приковано по преимуществу к изучению военно-стратегических и тактических, экономических, политических аспектов Великой Отечественной войны. «Человеческая» проблематика войны, нашла отражение, с одной стороны, в показе героизма и мужества советских солдат и офицеров, партизан, вклада в победу тружеников тыла, с другой - в раскрытии преступных, человеконенавистнических замыслов и зверств фашистских захватчиков. Но практически не исследованным до сих пор остается процесс становления этих типов сознания и поведения на войне. Тема военной повседневности, сплава военных действий, быта и сознания военнослужащих только осваивается профессиональными историками.

Степень изученности темы. Еще в ходе войны с Германией в СССР печатается ряд исторических работ, носящих скорее пропагандистский, чем исследовательский характер [1]. Все они были посвящены победам Красной Армии над фашистскими войсками и содержали материал по военно-стратегической истории Великой Отечественной войны.

Историографическим событием стал выход в 1960-е гг. многотомного труда «История Великой Отечественной войны» и позже, в 1970-е гг. - «Истории Второй мировой войны», авторы которых обобщили и ввели в научный оборот значительный объем документальных материалов [2]. Наряду с политическими, военными, экономическими итогами крупнейших побед Красной Армии в Великой Отечественной войне в них отчасти рассматривается и морально-психологическое состояние немецких войск после поражений под Москвой и Сталинградом.

Интересным представляется исследование Я. Фридмана, в котором приводится обширная информация о количественном составе и качественном состоянии (уровень дисциплины, подготовленность пополнения к условиям Восточного фронта и др.) немецко-фашистских войск зимой 1941-1942 гг. [3]. Особое место среди издаваемых в послевоенный период в СССР работ заняли исследования А. С. Бланка, посвященные изучению основных вопросов становления и деятельности Национального комитета «Свободная Германия». При этом автор, на наш взгляд, преувеличивает роль и значение этой организации в борьбе с фашистской идеологией в среде немецких военнослужащих [4]. В этом же ключе написана и более поздняя работа автора, освещающая ранее неизвестные страницы жизни фельдмаршала Ф. Паулюса в советском плену и его участия в деятельности Национального комитета [5]. Особый интерес к данной тематике в отечественной историографии был вызван прежде всего стремлением показать значимость советской идеологии в деле «перевоспитания» немецких военнослужащих. В исследовании Л. А. Бе-зыменского использовано значительное количество документального материала, в том числе из личного архива автора. Эти документы позволяют рассмотреть ранее не изученные стороны психологии и поведения военнослужащих вермахта в условиях контрнаступления советских войск под Москвой зимой 1941-1942 гг. [6].

В фундаментальных исследованиях В. А. Анфилова и А. М. Самсонова посвященных детальному анализу Московской и Сталинградской битв, на первое место выходит оперативно-тактическая, стратегическая, экономическая история этих сражений [7]. Несмотря на то, что в монографиях используется значительный объем архивного материала, воспоминания и письма советских и фашистских военнослужащих, авторы практически не рассматривают морально-психологическое состояние противоборствующих сторон в ключевые моменты Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

В трудах Д. М. Проэктора подробно анализируется деятельность высшего военного руководства фашистской Германии в период Второй мировой войны [8]. Несомненным достоинством исследования является наличие в монографии значительного количества официальных нацистских документов, позволяющих воссоздать «закулисную», «штабную» историю войны 19391945 гг.

К работам посвященным изучению роли морального фактора в войне в целом, и в частности в Великой Отечественной войне, следует отнести исследования М. Леонова, Н. Д. Козлова, М. П. Скирдо, Л. К. Селезнева [9]. Авторы, приводя многочисленные факты, рассматривают моральное состояние противоборствующих сторон. Акцентируя внимание на политико-идеологической составляющей морального фактора войны, исследователи упускают из виду морально-психологические аспекты, считая их менее существенными. Большой интерес вызвало исследование А. X. Шаваева, в котором моральный фактор определяется двояко: как духовные силы, используемые в войне, и как одно из проявлений общественного сознания [10]. Вместе с тем, в работе дается серьезный методологический анализ морального фактора, морального потенциала, их влияния на ход и исход войны. С. К. Ильин, уделяя значительное внимание общественно-психологическому компоненту морального фактора, лишь затрагивает вопросы индивидуальной психологии, особенности поведения человека в экстремальной ситуации боя [11]. Автор разграничивает понятия духовного и морального фактора. По его определению, духовный фактор - это духовные силы общества в целом, тогда как моральный фактор является сердцевиной духовного фактора, идеологическим и общественно-политическим компонентом духовных сил.

В перестроечной и в постсоветской отечественной историографии заметно возросло внимание к феномену нацистской пропаганды. В работе Ю. Я. Орлова предпринята попытка объяснить причины неэффективности, по мнению автора, фашистской пропаганды в войне 1941-1945 гг. [12]. Одновременно анализируются основные элементы нацистской пропаганды, укреплявшие доверие к власти и командованию со стороны военнослужащих и гражданского населения Германии. В исследованиях В. Н. Залепеева, Е. Т. Кор-мильцева, Н. Л. Волковского, С. В. Кулика, К. Э. Шварцкопфа предпринимается попытка раскрыть структуру, методы и механизм действия пропагандистского аппарата фашистской Германии [13].

В конце 1990-х гг. увидел свет фундаментальный четырехтомный труд «Великая Отечественная война 1941-1945 гг.: Военно-исторические очерки», написанный на основе новых концептуальных подходов, свободных от идеологического диктата прежних десятилетий [14].

В современной российской исторической науке значительно усиливается исследовательский интерес к культурно-ментальным и социально-психологическим аспектам военных событий. Особую роль в этом процессе сыграли новаторские работы Е. С. Сенявской, в которых предпринята попытка воссоздать социально-психологический облик российского фронтовика в военных конфликтах XX в. [15]. Анализу подверглись процесс складывания ценностных представлений, трансформации образа врага в сознании участников военных конфликтов, особенности адаптации фронтовиков к военным реалиям.

В 1999 г. выходит работа М. Ю. Мягкова «Вермахт у ворот Москвы», в которой автор пытается документально реконструировать события зимы 1941-1942 гг. Эта одна из первых работ в российской историографии, где раскрываются основные черты морально-психологического облика военнослужащего вермахта [16]. Используя значительный материал из Центрального Архива Министерства Обороны РФ (ЦАМО), исследователь приходит к выводу, что под Москвой моральное состояние военнослужащих вермахта отмечено глубоким кризисом. Советское контрнаступление было для них шоком, который вызвал невиданные до тех пор панические настроения. По мнению автора, морально-психологический надлом вермахта под Москвой сказался на всем последующем ходе войны нацистской Германии против Советского Союза.

Интерес к «человеческой истории» войны выразился и в появлении исследовательских работ, посвященных психологическому аспекту Сталинградской битвы [17]. Особо следует выделить статьи липецкого историка А. И. Борозняка, позволяющих на микроуровне исследовать мироощущение и поведение германского фронтовика, оказавшегося в экстремальной ситуации «котла» [18].

Важным событием стали публикации в 2002 г. в ежегоднике «Военно-исторической антропологии». Статьи А. Б. Асташова, А. Г. Карояни, А. С. Се-нявского, Е. С. Сенявской тематически, хронологически, концептуально освещают различные проблемы «человека на войне» [19]. Это направление получило развитие и в ряде других работ отечественных исследователей. В статьях А. С. Якушевского, С. В. Кожина, В. Г. Карнасевича исследуется взгляд на войну из «другого окопа», с немецкой стороны [20].

Количественное накопление работ, посвященных «человеческому измерению» войны, способствовало проведению ряда научных конференций. В апреле 2000 г. в Челябинске прошла Международная конференция «Человек и война. (Война как явление культуры)», акцентирующая внимание на культурологическом подходе к войне как социальному явлению [21]. В это же время в Нижнем Новгороде на межрегиональной конференции «"Homo belli" -"человек войны" в микроистории и истории повседневности» был представлен существенно более широкий спектр подходов и конкретных тем [22]. В ноябре 2000 г. в Москве, в Институте российской истории РАН состоялось первое заседание «круглого стола» «Военно-историческая антропология: предмет, задачи, перспективы развития», на котором прозвучали выступления по конкретно-историческим аспектам военно-антропологических исследований, включая проблемы боевого духа, военной доблести, психологической подготовки и т. д. [23].

Таким образом, социально-психологические аспекты военных действий вермахта в 1941-1945 гг. получили освещение пока лишь в ряде статей и небольших по объему главах монографий и остаются востребованными в отечественной историографии.

В послевоенной Германии, начиная с исследования К. Типпельскирха «История второй мировой войны» [24], опубликованного в 1951 г., историография в пятидесятые годы развивалась в форме историко-документальных оперативных обзоров [25]. Важным историографическим событием стал выход в 1959 г. фундаментального исследования Б. Мюллер-Гиллебранда «Сухопутная армия Германии», в которой автор предпринял попытку воссоздать детальную историю формирования и развития армии нацистской Германии. Автор приводит обширный статистический и аналитический материал [26].

В 1950-1960-е гг. на Западе выходит ряд работ, посвященных рассмотрению стратегических и военно-оперативных аспектов Второй мировой войны [27]. Они были написаны на основе воспоминаний высокопоставленных немецких генералов, а также солдат и офицеров вермахта и носили явно оправдательный характер. Их концепция сводилась к нескольким «универсальным» объяснениям поражения Германии на Восточном фронте: 1) погода неоднократно срывала выполнение немецких оперативных планов; 2) Гитлер был причиной почти всех поражений немцев; 3) на протяжении всей войны советские войска в каждой операции имели значительное численное превосходство; 4) людские ресурсы Советского Союза были неиссякаемыми; 5) советское планирование было шаблонным; 6) советские войска для достижения успеха полагались на массу, а не на маневр, они почти всегда избегали операций на окружение и охват.

Особое место в германской исторической науке занимает тема Сталинградской битвы. В капитальных трудах «Германия во Второй мировой войне», «Германия с 1939 по 1945», изданных в ГДР и ФРГ, предпринята попытка дать объективную картину хода боевых действий на советско-германском фронте весной 1942 - зимой 1942-1943 гг. [28]. Заметным явлением была публикация в ФРГ в 1957 г. исследования К. Бертелсмана «Последние письма из Сталинграда», прослеживавшего настроения военнослужащих 6 армии вермахта [29]. В вышедшей почти одновременно книге Ф. Ленца «Сталинград - "потерянная" победа» автор, не приводя фактов, пытается утверждать, что битва на Волге была проиграна из-за саботажа и измены [30]. При этом слишком очевидна попытка оправдать решения Гитлера. В. Герлиц в своей «Истории Второй мировой войны» восстановил целостную картину событий на Волге зимой 1942-1943 гг., для чего он использует значительный объем документального материала [31].

В опубликованной в 1962 г. в связи с 20-летней годовщиной битвы за Сталинград монографии историков ФРГ А. Филиппи и Ф. Хайма «Поход против России 1941-1945» содержится обстоятельный анализ последствий Сталинградского «котла» для Германии [32]. В переведенной в ФРГ монографии американского исследователя У. Крайга «Битва за Сталинград» представлено «видение» битвы с обеих сторон, для чего автор привлекает многочисленные интервью непосредственных участников сражения. При этом он явно героизирует поведение солдат и офицеров вермахта [33]. Основными вопросами в опубликованных в это время исследованиях западногерманских историков по-прежнему остается оперативная, тактическая и политическая история Сталинградского сражения [34]. В целом вопрос о внутреннем мире и психологии немецкого солдата на войне не был поставлен и в работах К. Вагенера, Б. Вегнера, Н. Ворманна, Е. Керна, В. Куровски, X. Штеетса, за редким исключением, посвященных только оперативной истории войны [35].

Инициатива в изучении проблем исторической психологии Второй мировой войны исходила в западной науке не от немецких историков. Еще в начале 1950-х гг. была опубликована работа американского исследователя Н. Коупленда «Психология солдата» [36]. Определяя моральное состояние военнослужащего на фронте как одно из важнейших условий успешной военной кампании, Коупленд приходит к выводу, что именно эффективная психологическая подготовка солдат вермахта позволяла им добиваться результата на передовой. В историко-психологическом ключе была выполнена монография швейцарской исследовательницы Э. Кубель-Росс «Интервью с умирающими» [37]. Она рассматривала восприятие солдатами и офицерами вермахта смерти в экстремальных условиях войны. Эти исследовательские подходы затем были использованы немецкими историками.

Только с 1980-х гг. в ФРГ отчетливо обозначился интерес к социальным и ментальным аспектам истории Второй мировой войны [38]. Историк В. Р. Бейер попытался взглянуть на Сталинградское сражение глазами рядового солдата и, основываясь на личном фронтовом опыте, передать обстановку военных будней «маленького человека», оказавшегося в составе 6 армии в окружении [39]. В свою очередь Ю. Гюсген в исследовании «Католические армейские священники в Германии между 1920 и 1945 г.» анализирует роль этого «духовного» подразделения в рядах рейхсвера, армиях Веймарской республики и Третьего рейха [40]. Значительным событием стал выход работы «Немцы во Второй мировой войне» (под редакцией Й. Штайнхова), в которой реконструируется картина повседневной жизни на передовой и в тылу на основе устных воспоминаний германских граждан [41]. К. Лаффлер исследовала поведение фронтовиков на передовой по письмам солдата Рихарда М. [42].

В сборнике статей «Сталинград. Мифы и реальность одного сражения», подготовленном под руководством ведущих научных сотрудников Управления военно-исторических исследований бундесвера ФРГ во Фрайбурге В. Ветте и Г. Юбершера, дается оценка морального состояния немецких фронтовиков в «котле», восприятия военнослужащими смерти на разных этапах окружения, роли фронтовой почты в формировании морально-психологического климата в 6 армии, санитарного и продовольственного положения 6 армии, раскрываются особенности образа «русского врага» [43].

В том же 1992 г. появляется другой объемный труд «Сталинград. События. Воздействия. Символ» под общей редакцией Ю. Ферстера, опубликованный в России в 1995 г. [44]. В сборник вошли, в частности, статьи М. Ке-рига «6-я армия в Сталинградском "котле"», Р. Оверманса «Другой лик войны: жизнь и гибель 6 армии», Т. А. Кохута «Подохнуть крысой под крестьянским башмаком". Последние письма из Сталинграда» [45], в которых продолжена линия на изучение «личной», «солдатской» истории войны.

Продолжая тему Сталинградской «немецкой трагедии», М. Кумпф-мюллер в своей книге «Битва за Сталинград: Метаморфозы одного немецкого мифа» приходит к выводу, что миф нацистской пропаганды, в котором солдаты 6 немецкой армии представлены как мученики и герои, приравненные к греческим богам, был нужен не только фашистскому руководству [46]. В послевоенной Германии этот миф заставлял задуматься о судьбе немецкого народа.

В коллективном исследовании «Образ России в Третьем рейхе» [47], прослеживается трансформация представлений о СССР и советских солдатах и офицерах, рассматривается идейно-психологическая динамика превращения Советского Союза в главного политического и идеологического врага нацистской Германии [48]. Правда, объектом внимания авторов статей оказалась лишь военная и общественно-политическая элита Германии. В этой связи интерес представляет вышедший в 1995 г. совместный российско-германский сборник статей «Россия и Германия в годы войны и мира (19411945)», в котором повышенный интерес вызвала работа немецкого историка В. Ветте, посвященная влиянию нацистской пропаганды на формирование образа «русского врага» в войне с СССР [49]. Автор приходит к выводу, что расистские идеи являлись основой, на которой строилась фашистская пропаганда в войне с СССР.

В 1990-2000-е гг. в Германии сохраняется интерес к военно-психологической, «человеческой» истории Второй мировой войны [50]. К. Латцель систематизировал методологические подходы в изучении писем немецких военнослужащих периода Второй мировой войны [51]. Сопоставив эти письма с письмами Первой мировой войны, К. Латзель приходит к выводу, что понимание «сущности войны», как кровавой бойни, приходит к солдатам и офицерам только после первых серьезных поражений.

В 1999 г. выходит в свет фундаментальное исследование X. Хеера «Мертвые зоны. Немецкий вермахт на Восточном фронте», в котором на основе писем, дневников военнослужащих вермахта, обширного документального и архивного материала воссоздается процесс моральной деградации солдат германской армии под влиянием национал-социалистической пропаганды [52]. При этом заметное место отводится рассмотрению многочисленных фактов военных преступлений вермахта на территории СССР. В целом, проблема преступлений фашистских войск во Второй мировой войне активно исследуется германской историографии последнего десятилетия [53]. К. Зи-верс попытался проанализировать образ мысли немецкого фронтовика, основываясь на собственных письмах с Восточного фронта [54].

Заметным явлением в современной западной историографии Второй мировой войны стало компаративистское исследование С. Петри, об эволюции военной психологии в Германии, Великобритании и США в 1914-1945 гг. [55]. Особое внимание автор уделил вопросу психологической подготовке вермахта в гитлеровской Германии.

Возросший интерес немецкой общественности к истории вермахта выразился в публикации в этот период фундаментальной работы «Вермахт. Мифы и реальность» под редакцией Р. Мюллера [56]. В 2005 г. выходит книга немецкого историка А. Кунца «Вермахт и поражение» посвященная исследованию истории вермахта на заключительном этапе Второй мировой войны [57]. Автор не только анализирует политические и общественные условия, в которых оказался вермахт в 1944-1945гг., но и акцентирует внимание на попытках военного командования Германии реанимировать армию. Исследователь замечает, что не только потребности в технике, боеприпасах, обмундировании оказывали влияние на снижение боеспособности фашистской армии в этот период, но и морально-психологический надлом большинства военнослужащих вермахта.

Следует отметить, что в предшествующий период в историографии ФРГ выходило достаточно работ, посвященных процессу формирования образа врага, а также изучению механизмов и сущности пропаганды фашистской Германии. Можно выделить исследования X. Венделя, X. Зундерманна, О. Бухбендера [58], вышедшие в Германии в 1960-1970-е гг., в которых анализируются немецкая пропаганда на Восточном фронте, процесс формирования войск пропаганды, их роль в распространении нацистских идей в армии и другие вопросы. Интерес к изучению разных аспектов нацистской пропаганды проявлялся не только в Германии. Следует отметить работу американского исследователя Р. Э. Герцштейна «Война, которую выиграл Гитлер» [59]. В ней автор попытался объяснить механизм функционирования нацистской пропаганды, вычленить основные компоненты, обеспечивающие ее эффективность.

Следует также заметить, что в 1970-1980-е гг. в СССР появляется значительное количество работ, посвященных историографии Второй мировой войны. В 1978 г. вышла в свет монография А. Н. Мерцалова «Западногерманская буржуазная историография второй мировой войны» [60]. Наряду с другими вопросами автор рассматривает взгляды немецких историков на проблему решающих сражений, причины военного поражения Германии. Не проходит он мимо новых тенденций в развитии историографии ФРГ, прежде всего - отказ от наиболее грубого и примитивного искажения истории войны. Позже выходит еще ряд монографий А. Н. Мерцалова, в которых автор уделяет большое внимание анализу наиболее распространенных, наиболее тонких, по его мнению, искажений войны, в том числе роли СССР и других участников антигитлеровской коалиции в разгроме фашистского блока [61]. Не отрицая важности определенных выводов, сделанных в этих исследованиях [62], следует отметить, что практически все они выполнены в системе координат, характерной в целом для отечественной военно-исторической литературы о Второй мировой войне. В то же время, с начала 1990-х гг., в России опубликовано несколько исследований по немецкой историографии, в которых рассмотрены взгляды западных историков и мемуаристов на важнейшие вопросы войны Германии против Советского Союза в 1941-1945 гг. [63].

В Германии интерес к истории Второй мировой войны выразился и в публикации ряда исследований, анализирующих историографию различных этапов войны 1939-1945 гг. Особо следует отметить статьи Г. Юбершера «Немецкая историография Сталинградской битвы», М. Керига «Сталинград в отражении мемуаров немецких генералов» и X. Гирца «Советская историография Сталинградского сражения», в которых дана обстоятельная характеристика научной и мемуарной литературы, посвященной Сталинградской битве [64].

Таким образом, оценивая в целом историографию диссертационной темы, следует отметить, что отечественные и зарубежные исследователи занимались разработкой ее отдельных аспектов. Усилиями ученых пока не сконструирован целостный социально-психологический облик военнослужащих вермахта в период войны Германии против СССР.

Объектом диссертационного исследования являются военнослужащие германского вермахта. При этом рассматриваются национальные немецкие сухопутные фронтовые войсковые соединения (за исключением частей СС), которые составляли основную ударную силу нацистской Германии в войне против СССР.

Предметом диссертационного исследования являются реалии повседневной фронтовой жизни и трансформация ценностных представлений солдат и офицеров вермахта.

Хронологические рамки исследования охватывают 1941-1945 гг. При этом определяющее место в диссертации отводится периоду с 22 июня 1941 г. по весну 1943 г., включающему в себя Московскую и Сталинградскую битвы. Именно в это время у военнослужащих вермахта происходили существенные изменения в восприятии войны и своего участия в ней.

Целью диссертационного исследования является изучение социально-психологических аспектов войны германского вермахта против СССР.

Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:

- раскрыть особенности адаптации военнослужащих вермахта к реалиям Восточного фронта, организации их повседневной жизни;

- исследовать конкретное содержание нацистского образа «русского врага» и его трансформацию под влиянием личного фронтового опыта военнослужащих вермахта;

- выявить характерные черты психологии и поведения германских солдат и офицеров в критические периоды войны (сражение под Москвой, Сталинградская битва);

- проследить эволюцию ценностных представлений германских фронтовиков, обратив особое внимание на их отношение к войне.

Методологической основой диссертации является принцип историзма, предполагающий анализ социально-психологических явлений с учетом конкретно-исторических условий. В работе использовались теоретико-методологические наработки Е. С. Сенявской, которая опиралась на идеи трех научных направлений - исторической школы «Анналов», философской герменевтики и экзистенциализма. Речь идет, во-первых, о таких методологических принципах исследования, как понимание эпохи (периода) с учетом представлений и оценок людей того времени. «Понимание» вместе с тем предполагает взаимодействие прошлой и сегодняшней духовной атмосферы. Во-вторых, продуктивным оказался метод психологической реконструкции, или восстановления определенных психологических типов поведения и восприятия. В-третьих, важным является использование разработанной экзистенциалистами категории «пограничная ситуация». Она применима к анализу мотивов поведения и самоощущения человека в экстремальных условиях войны.

В диссертации применялись также общеисторические методы: истори-ко-генетический, историко-типологический, историко-системный, историко-сравнительный.

Источниковую базу диссертации образует широкий спектр опубликованных документов и материалов. Первые публикации источников по диссертационной теме относятся к периоду Великой Отечественной войны. Это были выдержки из писем, дневников и показаний немецких военнослужащих, свидетельствующие о способности Красной Армии оказывать достойное сопротивление фашистским захватчикам. Часть публикаций была приурочена к победам Красной Армии и служила военно-патриотическому воспитанию советских людей [65].

В послевоенный период в СССР и Российской Федерации осуществляется публикация официальных документов руководства нацистской Германии. В них дано идейно-психологическое обоснование агрессии против СССР, содержаться конкретные указания войскам вермахта относительно обращения с красноармейцами и гражданским населением [66].

Важное значение имело появление полного издания материалов Нюрнбергского процесса [67]. Собранные здесь документы (показания нацистского руководства, судебные заключения и др.) помогают реконструировать не только военную, но и психологическую историю Второй мировой войны.

Особо следует выделить публикации документов и материалов, посвященных истории Московской, Сталинградской и Курской битв [68]. Эти издания позволяют анализировать не только военно-стратегическую и тактическую, но и «человеческую» историю Великой Отечественной войны.

С середины 1990-х гг. в научный оборот вводятся новые пласты ранее засекреченных документов [69]. Увеличивается количество документальных публикаций, сборников писем, в той или иной мере раскрывающих проблему «солдата на войне», дающих возможность рассмотреть особенности быта военнослужащих на передовой, изучить психологию советских и фашистских солдат и офицеров, воевавших на Восточном фронте [70]. К этому же времени относится публикация документальных сборников о немецких военнопленных в СССР, в которых содержится ценный материал о психологическом и физическом состоянии немецких военнослужащих, попавших в советский плен под Сталинградом [71].

В диссертации использованы мемуары советских военачальников А. И. Еременко, В. И. Чуйкова, К. К. Рокоссовского, И. С. Конева, А. И. Воронина, Г. К. Жукова, А. М. Василевского [72]. В них затрагивается вопрос о морально-психологическом облике солдат и офицеров вермахта. Интерес представляют непосредственные «впечатления» от контакта с немецким солдатом советских фронтовиков и гражданского населения [73].

В фашистской Германии с самого начала войны против СССР публикуются брошюры, направленные на формирование нужной «картины войны» на Восточном фронте [74]. К ним примыкают специально составленные Министерством пропаганды подборки писем немецких фронтовиков с Восточного фронта. Они должны были доказать «второсортность» солдата и гражданского населения СССР [75]. Правда, в 1943 г. в этих публикациях появляется новый акцент, теперь в них учитывались реальное положение на фронте и способность Красной Армии оказывать достойное сопротивление [76].

Одним из видов источников, использованным в диссертации, являются письма. Они ценны тем, что передают не только личные переживания и размышления о событиях, но и духовно-эмоциональный климат изучаемой эпохи. В 1950-е гг. в Германии публикуются документы и письма с Восточного и других фронтов Второй мировой войны. Бывшему лейтенанту пропагандистских войск X. Шретеру принадлежит анонимно изданное в 1950 г. собрание «Последние письма из Сталинграда» [77]. Однако эти письма, по мнению большинства немецких исследователей, являются фальшивыми и не могут служить источником, свидетельствующим о настроениях и поведении немецких солдат в Сталинградском «котле». Напротив, издание «Военные письма павших студентов», осуществленное в 1952 г. под редакцией В. Бера, по общему мнению, составлено из подлинных писем [78].

Из публикаций 1960-1970-х гг. можно выделить сборник писем с фронтов войны, изданный под редакцией К. Марона, издание дневниковых записей генерал-фельдмаршала В. фон Лееба, а также приказов, документов, дневников командования вермахта [79]. В 1980-е гг. продолжается публикация документов, относящихся к различным аспектам советско-германской войны 1941-1945 гг. [80].

В 1982 г. издается сборник писем «Другое лицо войны. Немецкие письма полевой почты 1939-1945» под редакцией О. Бухбендера, посвященный «человеческому» измерению войны [81]. Подобная направленность сохранена и в издании «Письма солдата Гельмута Н., 1939-1945» [82]. Наибольшее внимание немецкой общественности привлекла публикация материалов из советских архивов под названием «Я хочу вырваться из этого безумия», включающая в себя более 300 писем солдат вермахта [83].

В 1990-2000-е гг. в Германии выходит целая серия изданий, содержащих письма немецких фронтовиков из Сталинградского «котла» [84].

Значительный пласт источников образуют мемуары. Их авторами были офицеры, представители рядового состава германской армии, участвующие в войне Германии против СССР в 1941-1945 гг. В современной России интерес к истории Второй мировой войны выразился во все увеличивающемся числе переиздаваемых и издаваемых книг о поведении немецких солдат и офицеров на передовой [85]. Они написаны представителями среднего и низшего звена военнослужащих вермахта. При анализе подобного вида источников следует учитывать важные особенности, отличающие воспоминания и дневники от других видов источников. Прежде всего, это личное происхождение и неофициальное назначение мемуаров, что сопряжено с субъективизмом и недостоверностью в освещении важнейших событий исследуемой эпохи. Кроме того, это изображение ситуации и себя, своих взглядов и оценок в прошлом такими, какими они стали лишь впоследствии. При анализе воспоминаний бывших фашистских военнослужащих следует учитывать реваншистские настроения части авторов.

В послевоенной Германии активным образом издавались коллективные воспоминания солдат, воевавших в составе одной дивизии [86].

С 1950-х гг. в Германии публикуются воспоминания фельдмаршалов и генералов Ф. Гальдера, Г. Гота, Г. Гудериана, В. Кейтеля, Э. Манштейна, Р. Петерсхаузена, В. Хаупта, ряда других германских офицеров. Несмотря на то, что они в основном посвящены узковоенной истории, в них, тем не менее, содержатся наблюдения, характеризующие мировоззрение и настроения солдат и офицеров вермахта [87].

Активный интерес в ГДР проявлялся к публикации размышлений и воспоминаний представителей высшего и среднего звена вермахта, оказавшихся в советском плену и поддержавших Национальный комитет «Свободная Германия» [88].

Практически сразу после завершения войны выходят мемуары X. Ди-больда и Г. Тэпке [89]. Уделяя в своих воспоминаниях значительное внимание медико-санитарному положению в Сталинградском «котле», они все же попытались воссоздать психологическую обстановку, в которой находились солдаты и офицеры 6 немецкой армии. Особое значение для нашего исследования имеют воспоминания X. Шретера, X. Шайберта, У. Гриса, Г. Фритца, А. Холла, X. Цанка и ряда других участников Сталинградского сражения [90]. Знаковым событием стала публикация воспоминаний генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса и генерала В. Зейдлица, проливающих свет на многие страницы жизни в «котле» [91].

Из публикаций последнего времени можно выделить книги X. Фукса, В. Бинерта и ряда других авторов, вышедшие в 1980-1990-х гг. в Германии [92]. Охватывая различные этапы войны Германии против СССР, эти работы уже в большей степени освобождены от типичных для 1950-1960-х гг. субъективно-тенденциозных оценок войны на Восточном фронте.

В диссертации использованы также известные произведения немецкой художественно-исторической литературы: романы А. Клуге «Описание битвы» и Т. Пливерса «Сталинград» [93]. Авторам удалось создать реалистичную картину жизни немецких солдат и офицеров в Сталинградском «котле», положив таким образом начало демифологизации событий зимы 1942-1943 гг. в немецкой художественной литературе. Важно отметить, что художественные произведения как особый вид источника позволяют воссоздать не только психологический облик эпохи (период войны Германии против СССР), но и отдельного социального слоя (военнослужащих вермахта). Однако надо учитывать специфику данного вида источников, а именно то, что действительность в них отражается в художественно переосмысленном виде.

В целом, источниковая база диссертации позволяет решить поставленные в ней задачи.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые в отечественной историографии всесторонне рассмотрены социально-психологические аспекты участия вермахта в войне нацистской Германии против СССР. Сложившийся в отечественной историографии образ фашиста-захватчика дополняется анализом меняющихся в ходе войны ценностных представлений немецкого фронтовика.

Положения, выносимые на защиту:

• Формирование социально-психологического облика военнослужащих вермахта на Восточном фронте обусловливалось, прежде всего, идеологическими и геополитическими целями войны нацистской Германии против СССР. Индоктринированная в их сознание ненависть к красноармейцам переносилась на непривычный для германских фронтовиков климат и ландшафт советского государства, которые представали в образе второго упорно сопротивлявшегося врага.

• На сознание и поведение солдат и офицеров вермахта определяющее влияние оказывал нацистский официально-пропагандистский стереотип «русского врага» - «недочеловека». В ходе войны восприятие противника немецкими военнослужащими трансформируется, приобретая личностно-эмоциональную окраску, характерной чертой которой стало большая объективность в оценке боевых качеств «русского врага». «Очеловеченный» советский солдат, однако, по-прежнему оставался в их восприятии неполноценным существом.

• Крах плана блицкрига и затяжная война показали неготовность руководства Германии, командования вермахта организовать должным образом снабжение своей армии продовольствием и теплой одеждой. Это оказывало дестабилизирующее воздействие на военнослужащих, сопоставлявших эту обстановку с относительно комфортными условиями фронтового быта в Западной и Центральной Европе.

• В сражении под Москвой войска вермахта испытали морально-психологический надлом. Капитуляция у Сталинграда означало начало морально-психологического поражения вермахта. На смену несбывшейся «ве-ликогерманской» мечте немецких фронтовиков приходит желание скорейшего завершения кровавой бесперспективной войны. Фатализм, покорность судьбе соединялись в их сознании с мыслью о необходимости продолжать сопротивление и до конца выполнить свой долг перед Германией.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в возможности использования его выводов при разработке вопросов военно-исторической антропологии.

Практическая значимость исследования заключается в том, что выводы и материалы диссертации могут быть использованы при подготовке учебных пособий, общих трудов по истории Второй мировой войны, истории Германии, а также при чтении спецкурсов по военно-исторической психологии.

Апробация результатов исследования. Автор докладывал о результатах исследования на вузовских и всероссийских научных конференциях в Тамбове (2004-2006 гг.) и Карачаевске (2005 г.). Основные положения диссертации отражены в 5 тезисах и статьях. Диссертация обсуждена на кафедре всеобщей истории ТГУ им. Г. Р. Державина и рекомендована к защите.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Молотков, Сергей Николаевич

Заключение

Война нацистской Германии против СССР, оставаясь такой же захватнической, как и против стран Западной, Центральной и Юго-Восточной Европы, развернулась в особенных для вермахта условиях, отличных от предыдущих кампаний. Климат и ландшафт европейской части Советского Союза (пыль, жара, непроходимые дороги, лед, холод, снег) воспринимаются солдатами и офицерами вермахта как второй полноценный враг, мешающий продвижению германских войск. Эта особенность адаптации к условиям Восточного фронта соединилась с неспособностью высшего военного командования Германии в должном объеме обеспечить войска в зимнее время всем необходимым обмундированием и снабжением.

Из быта мирного времени и военных кампаний в странах Западной и Центральной Европы военнослужащие вермахта вынесли привычку к «комфортабельному» обустройству фронтовой жизни. В какой-то степени фашистские фронтовики стали заложниками своего стремления к «комфорту» и не смогли до конца приспособиться к жестким реалиям Восточного фронта. Особенно отчетливо это проявилось в Сталинградском «котле», когда военнослужащие 6 германской армии так и не смогли адаптироваться к условиям, в которых нужно было не только воевать с противником, но и выживать под гнетом внешних обстоятельств (нехватка питания, одежды, антисанитария и др.).

На Восточном фронте вермахт столкнулся с совершенно иным (по своим психологическим и боевым качествам), чем на Западном фронте, противником. Советские солдаты и офицеры были способны воевать и жертвовать собой в условиях, неприемлемых для военнослужащих вермахта. На первых порах немецкие военнослужащие полностью разделяли созданный фашистской пропагандой официально-пропагандистский образ «русского врага». Солдат Красной Армии, гражданин СССР, представлялся прежде всего как «зверь», «недочеловек», угрожающий уничтожению германской нации. Еще до июня 1941 г. нацистскому руководству удалось создать крайне негативный образ советского человека. Теория об «унтерменшах» («недочеловеке») получила в германской общественной мысли вполне завершенный вид задолго до зарождения национал-социализма. Перед нападением на СССР большая часть немецкого населения была убеждена, что Советский Союз является особым противником Германии. Несомненно, свою роль в закреплении нацистского стереотипа «русского врага» играли распространенные еще в догит-леровской Германии рассказы о зверствах казаков, об азиатских народностях в составе советской армии и о варварстве русских вообще. Немецкие солдаты, по их свидетельствам, оставались во власти страха перед неизвестными русскими до самого конца войны. Страх одновременно рождал и ненависть как своеобразную форму психологической защиты. Однако уже в ходе непосредственного столкновения немецких военнослужащих с «русским врагом» формируется личностно-бытовой образ противника на Восточном фронте. Это представление о противнике, формировавшееся на основе личного опыта, способствовало созданию дифференцированных оценок противостоящих фашистским солдатам и офицерам советских военнослужащих. Не только род войск, но и принадлежность к рядовому, младшему и старшему командному составу, непосредственное участие в боях влияли на это восприятие.

Упорное сопротивление советских войск под Москвой и Сталинградом, личное мужество и доблесть солдат Красной Армии способствовали формированию фронтового уважения к ним со стороны фашистских военнослужащих. Однако никуда не делись из сознания немецких фронтовиков и представления о русском солдате как о «недочеловеке», «дикаре». По мнению фашистских солдат и офицеров, красноармейцы были наделены воинскими доблестями от природы, это присутствовало у них на уровне инстинктов, как у диких хищных животных. Как лев или тигр, как порождение природы, обладает яростью в бою, свирепостью, агрессивностью, способностью использовать природу и одновременно более легко преодолевать ее, так и красноармейцы были наделены этими свойствами, как «нелюди», «живые существа третьего сорта».

Провал наступления вермахта на Москву, контрнаступление советских войск зимой 1941-1942 гг. вызвали шок в германской армии. Изменяется не только характер войны, но и восприятие ее военнослужащими вермахта. План блицкрига был сорван, и война приобретала затяжной характер. Крах планов «молниеносной войны» способствовал моральному надлому немецких фронтовиков. На Восточном фронте видение войны изменилось. В ходе западной кампании у многих немецких солдат и офицеров сложилось представление, что современная война - это война машин. Однако уже в первые месяцы войны на Восточном фронте стало ясно, что потери Германии будут намного больше, чем на Западе. В полной мере обнаружился дисбаланс между размерами советской территории, климатом в России и наличием в соединениях вермахта достаточного количества качественной военной техники и других средств. В результате человеческий фактор в войне с СССР стал играть решающую роль.

Окружение и уничтожение 6 немецкой армии в Сталинградском «котле» стало для вермахта глубочайшим потрясением. Перестал казаться невероятным разгромом фашистской Германии. Немецкие фронтовики осознали возможность погибнуть в этой войне, так и не увидев расцвета «новой великой Германии». Они стояли перед ужасной перспективой начинать кампанию практически сначала, а это значит, пережить новую русскую зиму и смерть своих фронтовых товарищей. Катастрофичным для них был тот факт, что их непобедимая доселе армия потерпела самое жестокое поражение с начала Второй мировой войны, и победителем в этой схватке выступили советские солдаты, люди «низшего сорта». Военнослужащие вермахта были вынуждены «подключать» дополнительные психологические ресурсы для борьбы на фронте, чтобы доказать Германии и самим себе, что Сталинградское поражение было лишь временной неудачей в этой войне. Немецкие историки и мемуаристы отмечают, что на Волге не только были разгромлены лучшие соединения вермахта, но и сломлен моральный дух солдат и офицеров.

Адаптация к стрессовым условиям «жизни» на передовой вела к формированию у военнослужащих психологии «фронтовой исключительности». Испытывая стрессовое воздействие от наблюдения гибели и ранений сослуживцев, страдая от недосыпания, болезней, недоедания, холода и неустроенности быта, нервная система военнослужащих отреагировала снижением порога чувствительности к подобного рода раздражителям.

После Курской битвы окончательно происходит перелом в настроениях гитлеровских солдат и офицеров. Мысль о победе в войне против СССР вытесняется желанием скорейшего завершения «кровавой бойни» с любым итогом. Высадка союзных войск в Нормандии, покушение на Гитлера негативным образом сказались на психологическом состоянии немецких войск. Германские военнослужащие оказались в ситуации, в которой они могли надеяться только на себя. Уже не было единства в оценках итогов войны, многие из фронтовиков, воевавших на Восточном фронте, уже не видели смысла в продолжении сопротивления, уповая лишь на «личный авторитет» Гитлера и использование секретного оружия. Часть фронтовиков уже отвергала национал-социализм, но они считали своим солдатским долгом сражаться за Германию до конца.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Молотков, Сергей Николаевич, 2006 год

1. Документальные публикации

2. Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы / сост. М. М. Загорулько. М, 2000. - 1120 с.

3. Война Германии против Советского Союза 1941-1945. Документальная экспозиция / под ред. Р. Рюрюпа. Berlin, 1992. - 287 с.

4. Вторая мировая война: два взгляда / пер. с англ. М., 1995. - 558 с.

5. Галицкий В. П. Сталинградский плен: 1942-1956 годы (немецкие военнопленные в СССР). М, 1999. - 356 с.

6. Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма: Исторические очерки. Документы и материалы: в 2 т. Т. 2. М., 1973. -663 с.

7. Курская битва. Хроника, факты, люди: в 2 кн. Кн. 1. М., 2003. -415 с.

8. Курская битва. Хроника, факты, люди: в 2 кн. Кн. 2. М., 2003. - 383 с.

9. Мир, признательный Сталинграду. Воспоминания. Телеграммы. Воззвания. Заявления. Дневники. Интервью. Послания. Статьи. Письма. Нижнее-Волжское кн. изд-во, 1973. - 175 с.

10. Мировые войны XX века. Кн. 4. Вторая мировая война. Документы и материалы. М, 2002. - 676 с.

11. Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: сб. матер.: в 8 т. Т. 2. М, 1988. - 672 с.

12. Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне «Третьего рейха» против СССР. Секретные речи. Дневники. Воспоминания / пер. с нем. М, 1996.-568 с.

13. Преступные цели гитлеровской Германии в войне против Советского Союза: Документы и материалы. М., 1987. - 301 с.

14. СС в действии. Документы о преступлениях СС / пер. с нем. М., 1960.- 675 с.

15. Сталинградская битва. Хроника, факты, люди: в 2 кн. Кн. 1. М., 2002. -911 с.

16. Сталинградская битва. Хроника, факты, люди: в 2 кн. Кн. 2. М., 2002.- 572 с.

17. Сталинградская эпопея: Впервые публикуемые документы, рассекреченные ФСБ РФ. М., 2001. - 480 с.

18. Der deutsche Überfall auf die Sowjetunion / Hrsg. von W. Wette. Dokumenten-Anhahg. - Teil IV. - Stuttgart, 1985. - 386 S.

19. Generalfeldmarschall Wilhelm Ritter von Leeb. Tagebuchaufzeichnungen und Lagebeurteilungen aus zwei Weltkriegen / Hrsg. G. Meyer. Stuttgart, 1976.-422 S.

20. Hitlers Weisungen für Kriegsffihrung 1939-1945. Dokumenten der Oberkommandos des Wehrmacht / Hrsg. W. Hubatsch. München, 1965. - 376 S.

21. Maron K. Von Charkow bis Berlin. Frontberichte aus dem zweiten Weltkrieg. Berlin, 1960. - 380 S.

22. Stalingrad eine deutsche Legende / Hrsg. J. Ebert. - Hamburg, 1992. - 191 S.26. «Warum Krieg mit Stalin?» Berlin, 1941. - 86 S.27