Соотношение актуализированных разноязычных лексиконов поэта-билингва в условиях авторского перевода: На примере творчества И. Бродского тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Смахтина, Нелли Геннадьевна

• Смахтина, Нелли Геннадьевна
• кандидат филологических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Смахтина, Нелли Геннадьевна

Введение.

Глава I. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОПЫТ И. БРОДСКОГО В АСПЕКТЕ ПРОБЛЕМ

ПЕРЕВОДА И АВТОПЕРЕВОДА.

1.1. Языковая личность билингва И. Бродского.

1.2. Авторский перевод в контексте вопросов художественного перевода и автоперевода.

1.3. Проблемы художественного перевода и "самоперевода" с точки зрения И. Бродского.

Глава II. ХАРАКТЕРИСТИКА РАЗНОЯЗЫЧНЫХ АКТУАЛИЗИРОВАННЫХ

ЛЕКСИКОНОВ И. БРОДСКОГО.

Глава III. КЛАСТЕР "НЕБО" В ЯЗЫКОВОЙ КОНЦЕПТОСФЕРЕ ПОЭТА

БИЛИНГВА.

Глава IV. РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ЦВЕТООБОЗНАЧЕНИЙ В РАЗНОЯЗЫЧНЫХ

ЛЕКСИКОНАХ И. БРОДСКОГО.

Глава V. КЛАСТЕР "КЛИМАТИЧЕСКИЕ И АТМОСФЕРНЫЕ ЯВЛЕНИЯ"

В ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА ПОЭТА.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Соотношение актуализированных разноязычных лексиконов поэта-билингва в условиях авторского перевода: На примере творчества И. Бродского»

Одним из центральных понятий современной лингвистики стало понятие языковой личности. «Человек - это тот центр, через который проходят координаты, определяющие предмет, задачи, методы, ценностные ориентиры современной лингвистики» [Попова 2000: 69]. Активно изучается структура языковой личности, способы ее языкового воплощения, методы и приемы описания. В наши дни наблюдается настоящий исследовательский бум, который связан непосредственно с этим явлением. Программы научных конференций и диссертационные исследования последних лет являются тому подтверждением [А. А. Абдулфанова, Д. Н. Жаткин, Е. П. Карташова, JI. К. Кузнецова, А. Т. Липатов, Е. В. Лукашевич, Е. Л. Лысенкова, М. Б. Нуртазина, И. А. Федорченко, С. А. Шилина].

Признание человека тем феноменом, который определяет и консолидирует науку о языке, произошло благодаря исканиям многих поколений лингвистов, начиная с В. фон Гумбольдта, который трактовал язык как «орган внутреннего бытия человека». В первые десятилетия XIX века, когда произошло становление исторического языкознания, его представители не обращались к понятию языковой личности. Лингвисты не пытались опровергнуть гумбольдтовское понимание языка как «мира, лежащего между миром внешних явлений и внутренним миром человека» [Гумбольдт 1984: 304]. Однако они не спешили и признавать вопросы, связанные с человеческим фактором в языке, самыми важными и ценными темами лингвистики, поскольку ценностные ориентиры ученых в то время были совершенно другими.

Современная теория языковой личности основывается на идеях В. фон Гумбольдта, А. А. Потебни, И. А. Бодуэна де Куртене, А. А. Шахматова и др., которые связаны с представлением о том, что предметом лингвистики является человек во всем богатстве его качеств и свойств. Язык при этом рассматривается как «индивидуально-психическое образование», как сила, делающая человека человеком. На основе этих же идей формировалось понятие языковой личности, отраженное в трудах В. В. Виноградова (1930), который впервые употребил термин «языковая личность» в своей книге «О языке художественной прозы».

Идея существования и функционирования языка в связи с его носителем-человеком развивается в работах Ю. Н. Караулова, который так формулирует основную заповедь современной лингвистической парадигмы: «За каждым текстом стоит система языка», а также «стоит языковая личность, владеющая системой языка» [Караулов 1987: 27].

Исследование языковой личности предполагает обращение к носителю, использователю - к человеку, то есть к конкретной личности. В трудах Ю. Н. Караулова, Ю. Д. Апресяна и других была сделана попытка установить основные параметры, характеристики и структуру языковой личности. Предлагается трехуровневая функциональная модель языковой личности, включающая 1) вербально-семантический уровень (или нулевой), на котором исследуются традиционные средства выражения; 2) когнитивный, единицами которого являются понятия, идеи, концепты; 3) прагматический, в котором заключены цели, мотивы, интересы и установки языковой личности.

По мнению Ю.Н. Караулова, к языковой личности как задаче исследования, объекту изучения и исследовательскому приему можно прийти тремя путями: 1) от психологии языка и речи - путь психологический; 2) от закономерностей научения языку - путь лингводидактики; 3) от изучения языка художественной литературы - чисто филологический путь.

Для нашей работы интерес представляет последний путь изучения языковой личности, так как на основе анализа языка (текстов) можно получить сведения о «личности» как индивидууме и авторе этих текстов со своим характером, интересами, социальными и психологическими предпочтениями и установками. Текст невозможно изучать вне человека, который является его производителем и получателем. Текст стал ключевым понятием для антропологической парадигмы изучения языка, поскольку «человек в его человеческой специфике выражает себя (говорит), то есть создает текст» [Попова 2002: 73].

Исследование человеческого фактора в языке непосредственно связано с изучением языковой картины мира. Под языковой картиной мира мы вслед за Г. В. Колшанским, В. И. Постоваловой, Е. С. Яковлевой и другими понимаем выраженную языковыми средствами систему знаний языка человека об окружающем мире, своего рода мировидение с помощью языка. Языковая картина мира представляет собой результат взаимодействия системы ценностей человека с его жизненными целями, поведенческими мотивами, установками и проявляется в создаваемых этим человеком текстах.

Исследователь средневековой европейской культуры А. Я. Гуревич определяет модель мира как «сетку координат, при посредстве которых люди воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их сознании» (Цит. по: [Серебренников 1988: 16]). Картина мира, отраженная в голове человека, представляет собой чрезвычайно сложное явление. Она необычно вариативна, изменчива и непостоянна. Одновременно в ней есть элементы общности, обеспечивающие взаимопонимание людей.

Главным элементом картины мира является, по признанию ученых, концепт. Хотя этот термин и получил широкое распространение в современной лингвистике, однозначного толкования он до сих пор не имеет. Существование различных подходов в изучении природы концепта, таких как когнитивный (Аскольдов С. А., Кубрякова Е. С.), психолингвистический (Залевская А. А., Леонтьев А. А., Лурия А. Р.) и лингвокультуроло-гический (Арутюнова Н. А., Колесов В. В, Степанов Ю. С., Фархутди-нов Ф. Ф.), обуславливает несовпадение в дефиниции концепта.

Нам близко понимание концепта в трактовке 3. Д. Поповой, И. А. Стернина. В трудах ученых концепт определяется как «глобальная смысловая единица, представляющая квант структурируемого знания» [Попова, Стернин 1999: 4].

Совокупность концептов образует концептосферу. В случае упорядоченной совокупности концептов народа, мы имеем дело с национальной концептосферой. Выделяются также групповые (профессиональные, возрастные, тендерные и т.д.) и индивидуальные концептосферы отдельной личности [см. Попова, Стернин 2002].

Поскольку объектом нашего исследования является художественный текст, соответственно, будет рассматриваться индивидуально-авторская концептосфера. Изучение концептов на материале художественного произведения привлекает внимание многих исследователей (Гершанова 2003, Севрюгина 2002, Фоминых 2001, Хайчевская 2002, Чарынова 2001 и др.). Литературные тексты позволяют делать выводы не только о концептосфе-ре данного мастера художественного слова, а через его мироощущение, его языковую картину мира судить также об особенностях концептосферы того народа, представителем которого он выступает.

Интересным представляется изучение языковой личности художественного билингва И. Бродского, так как в данном случае мы имеем дело с языковой личностью, выражающей свою индивидуальную картину мира на двух языках. Билингвизм поэта исследуется нами в условиях авторского перевода.

Известно, что при переводе любого художественного текста (поэзии в особенности) переводчику требуется литературоведческая компетентность, «так как о "наполненности" особым смыслом тех или иных слов произведения можно судить в полной мере, только познакомившись с поэтическим миром автора во всем многообразии и хитросплетении тем и мотивов его составляющих» [Цветкова 2002: 134].

Иосиф Бродский уже при жизни стал одним из самых знаменитых поэтов современности. Жертва скандального судебного процесса, самый молодой из лауреатов Нобелевской премии по литературе, первый иностранец, ставший поэтом-лауреатом США, Бродский не только семантически, но и биографически воплотил в себе образ «поэта-изгнанника», стоика и «гражданина мира» [Куллэ 1998:1: 283].

Петр Вайль в статье «Рифма Бродского» отмечает, что «как всякое выдающееся явление, Бродский рассмотрен со всех сторон, и у него найдено много недостатков, - но любой разговор о нашей современной словесности начинается и заканчивается его именем; притяжением или отталкиванием - но всегда к нему» [Бродский 1999: 6].

Творчеству И. Бродского посвящена обширная критическая и исследовательская литература в нашей стране и за рубежом. В монографиях Д. Бетеа и М. Крепса, О. А. Лекманова, А. Ю. Сергеевой-Клятис, М. С. Тилло и сборниках научных работ под редакцией JI. Лосева и

B. Полухиной, статьях М. Айзенберга, Н. Богомолова, П. Вайля и А. Гениса, А. Жолковского, В. Курицына, Э. Локсберн, С. Лурье, А. Наймана, А. Новикова, А. Пикача, А. Ранчина, А. Сергеева, А. Солженицына, В. Соловьева, Б. Парамонова, А. Расторгуева,

C. Яржембовского, L. Loseff, L. Schwartz и многих других изучаются разные стороны его эстетики и философии, поэтики и стиха.

Исследователи отмечают богатство освоенного Бродским отечественного и мирового художественного опыта и традиций, куда вошли античная мифология и литература, русский классицизм, реализм и модернизм, поэзия XVIII-XX вв. (от Кантемира и Державина, Пушкина, Вяземского и Баратынского — до Цветаевой и Мандельштама, Ахматовой, Пастернака и Хлебникова), западная метафизическая поэзия XVII-XX вв. (от Джона Донна до Томаса С. Элиота) и др.

Творческое воздействие Мандельштама и Ахматовой на Бродского сказалось в различных сферах - от проблемно-тематической (тяготение к античности и классицизму) до художественно-стилевой [Зайцев 1996: 4]. «Несомненно, под влиянием библейских стихов Ахматовой, Пастернака Бродский решил каждый год к Рождественским и Новогодним праздникам писать по стихотворению о рождении Иисуса Христа и несколько лет исполнял задуманное» [Зайцев 1996: 6].

Нельзя не сказать об огромном влиянии на поэзию И. Бродского английских поэтов-метафизиков, прежде всего - Джона Донна. Американский критик М. Крепе, занимающийся проблемами творчества И. Бродского, утверждает безусловное родство И. Бродского - поэта XX столетия — с «метафизической» школой английских лириков XVII в., внутренним стержнем такой поэзии является философско-религиозная основа творчества [Иконникова 1999: 23]. Это влияние проявилось в поэзии Бродского в изощренности метафорического мышления, склонности к парадоксу, экспериментах с ритмом и строфикой, смешении языковых пластов, ядовитом юморе, умении в композиции стихотворения, при самом извилистом его развитии, свести все ходы воедино [Куллэ 1998: 289].

Таким образом, И. Бродский стал носителем двух поэтических традиций, в нем «сошлись и переплелись две разнородные культуры, и их «конвергенция» - случай в известной мере уникальный [Ерофеев 1998: 226].

Сама жизнь, творческая судьба Бродского - отражение, драматическое и трагедийное преломление сложного процесса, развертывавшегося во второй половине столетия: от начала его поэтической деятельности в условиях «оттепели» 50-х годов и зарождения «андеграунда» 60-х - через постыдный, сфабрикованный властями судебный процесс по обвинению в «тунеядстве», а затем ссылку и изгнание — к мировому признанию и возвращению в Россию стихами [Зайцев 1996: 3]. В стихотворениях поэта отразились все события, происходившие в его жизни, но они были не просто описаны, а предельно обобщены и стали поводом для размышлений о времени, бытии, Боге и т.д.

Многие любители поэзии Бродского считают его поэтом для избранных, для интеллектуалов, а его стихи трудными для восприятия и понимания. «.Абстрактные мысли, сформулированные с такой лаконичной изобретательностью, что над каждой строкой можно часами ломать голову»

Верхейл 2001: 65]. JI. JI. Вельская, например, полагает, что поэзия Бродского требует и духовного напряжения, и сотворчества, и определенного багажа гуманитарных знаний, однако уверяет читателей в том, что это не тяжелый, а радостный труд. «Напрягитесь - и перед вами откроется неведомый и удивительный поэтический мир» [Вельская 1998: 21].

М. С. Тилло согласна с предыдущим автором в том, что чтение Бродского связано с напряжением, и в монографии «Иосиф Бродский. Новаторство в контексте русской литературной традиции» пытается расшифровать «сложную вязь образных ассоциаций в его поэзии, которая подчас, по ее мнению, кажется неподготовленному читателю едва ли не искусственным «ребусом» [Тилло 2001: 3].

А. Солженицыну многие стихи Бродского также напоминают ребус и головоломки. «Насквозь прозрачный смысл в стихотворениях бывает не часто <.> впечатление от стихов Бродского, что они имеют цель ошеломить читателя» [Солженицын 1999: 184].

Понять поэзию И. Бродского сложно, как отмечают многие, прежде всего из-за того, что она насыщена философскими категориями. «Отличительная черта поэзии И. Бродского - философское видение мира и "я". Автор не фиксирует неповторимые ситуации, не стремится к лирическому самовыражению <.> Эмоции лирического героя у Бродского не спонтанные, прямые реакции на частные, конкретные события, а переживание собственного места в мире, в бытии. Это своеобразное философское чувство глубоко личное и всеобщее одновременно» [Ранчин 1997: 154].

Кроме философских категорий, стихотворения Бродского содержат «геометрические, физические и лингвистические понятия, которые, подчиняясь авторскому «потоку сознания», смешиваются, перетекают друг в друга, становятся синкретичны, превращаясь в символы с глубоким трагическим подтекстом» [Стапьмахова 2001: 109].

Все творчество Бродского представляется конфликтом двух важнейших философских категорий - времени и пространства [Стапьмахова 2001:

111]. Поэт рассуждает в духе экзистенциалистического взгляда на мир: время - это условие изменения вещей, человека, власти, жизни, но время неизбежно несет и смерть. Так тема «время и пространство» становится неразрывно связанной с другой важнейшей темой творчества Бродского -«жизнь и смерть» [Стальмахова 2001: 113].

Прозаик, критик, публицист С. А. Лурье называет поэзию Бродского «поэзией отчаяния» и считает, что мотивом каждого стихотворения поэта является повод к отчаянию. «Это отчаяние приводит к свободе, и переход этот, выход из отчаяния к свободе - есть событие, совершающееся в стихотворениях Бродского» [Лурье 1996: 187].

Поэт и литературовед М. Крепе в книге «О поэзии Иосифа Бродского» выделил следующие его «излюбленные, коренные темы - время, пространство, Бог, жизнь, смерть, искусство, поэзия, изгнание, одиночество». Хотя сам автор ощущает неполноту этого перечня и добавляет к нему в качестве вариаций темы болезни и старения, Ада и Рая, Ничто (Небытия), разлуки, свободы, части речи (творчества) и др. (Цит. по: [Зайцев 1996: 13)].

Итак, специалисты, занимающиеся изучением творчества И. Бродского, выделяют примерно одни и те же основные темы в его поэзии, прежде всего тематику философскую.

Надо отметить, что не все восторгаются поэзией И. Бродского. А. Солженицын, например, считает, что «из-за стержневой всепоглощающей холодности стихи Бродского в массе своей не берут за сердце <.> лишены человеческой простоты и душевной доступности». Он называет мировосприятие Бродского тускло-мрачным, характеризуя его следующим образом: «он смотрит на мир мало сказать со снисходительностью — с брезгливостью к небытию, с какой-то гримасой неприязни, нелюбви к несуществующему, а иногда и отвращением к нему» [Солженицын 1999: 181]. В то же самое время А. Солженицын дает высокую оценку рифмам Бродского. «В рифмах Бродский неистощим и высоко изобретателен, извлекает их из языка там, где они как бы и не существуют <.> много свежих и смелых, очень расширил пределы рифмы» [Солженицын 1999: 183]. Писатель отмечает также и образы, тропы, сравнения, которые «бывают очень хороши», однако считает, что поэт «обращается с языком лихо, то нервно его ломает, то грубо взрывает разностилем, неразборчив в выборе слов» [Солженицын 1999: 187].

При чтении Бродского становится ощутимой общеизвестная истина, что важнейшим образотворческим моментом в поэтическом тексте является лексема, слово. М. С. Тилло считает поэтическое словоупотребление Бродского свободным, обращает внимание на то, «сколь непринужденно поэт сталкивает обычные, банальные слова русского языка с просторечием и вульгаризмом, с канцелярской лексикой и обломками выспренних книжных речений, извлекая из подобных столкновений новую образную энергию» [Тилло 2001: 35].

Творчество Бродского неизменно вызывает огромный интерес у читателей и исследователей его произведений. Суждения поэта о литературе и языке небесспорны, его поэзия и эссе подвергались критике, но никогда не оставляли читателей равнодушными.

При любом определении понятия «языковая личность» ясно, что сущностным признаком его является наличие идиолекта, как результата индивидуальной дифференциации речи [Праведников, Хроленко 2000: 5]. Идиолект представляет собой совокупность формальных и стилистических особенностей, свойственных речи отдельного носителя данного языка. Существует два понимания идиолекта: в узком смысле - только специфические речевые особенности носителя, в широком - реализация данного языка в устах индивида [ЛЭС 1990: 171]. Мы придерживаемся широкого понимания идиолекта.

Основой идиолекта является словарь личности. Применяются несколько подходов в изучении идиолекта мастеров художественного слова, один из них статистический, который широко используется в последнее время. Например, А. Я. Шайкевич сравнивает частоты слов в поэзии Пушкина и Мицкевича, а затем осуществляет сравнение текстуальных связей [Шайкевич 1999]. Б. Гаспаров разрабатывает методы анализа грамматики в стихе [Гаспаров 1988]. В. С. Баевский применяет точные методы изучения поэтического языка для построения периодизации творческого пути поэтов Гумилева, Пастернака, Мандельштама [Баевский 2001].

Статистический метод помогает составить словарь личности, который является ключом к пониманию художественного мира писателя. Словарь личности состоит из актуализированных лексиконов (AJI). Под актуализированными лексиконами (термин предложен А. Т. Хроленко) мы понимаем все слова, использованные носителем языка в определенное время или в определенном тексте. AJI возможен в двух версиях - словнике лексем и частотном списке этих лексем. Словник дает представление о количестве лексем, используемых писателем. Частотный словарь содержит информацию о доминантах картины мира писателя.

В настоящей работе исследуются оригинальные русские стихотворения И. Бродского и их автоперевод на английский язык, поэтому нами были составлены разноязычные словники и частотные словари, на основе которых выявлены два разноязычных актуализированных лексикона.

Изучая двуязычные лексиконы поэта, мы полагаем, что при переходе на язык перевода картина мира поэта несколько меняется, что отражается в количественном и качественном изменении в его лексиконе: увеличивается или уменьшается количество используемых лексем, меняется их частотность, возможны несовпадения по частеречному признаку.

Актуальность настоящего исследования обусловлена

- необходимостью расширения диапазона изучения языковой личности;

- стремлением к дальнейшей разработке системы сопоставительного анализа исследования индивидуально-авторской концептосферы в ситуации билингвизма личности;

- отсутствием исследовательских работ двуязычного творчества И. Бродского как поэта и автопереводчика с кросскультурной стороны.

Объектом исследования являются тексты оригинальных стихотворений И. Бродского и их автоперевод на английский язык. В работе проанализировано 72 стихотворения на русском языке и, соответственно, такое же количество английских текстов, таким образом, рассматриваются все существующие авторские переводы поэта. Выбор творчества И. Бродского в качестве материала исследования обусловлен, с одной стороны, неординарностью самой личности поэта, чей язык и творческая манера всегда являются предметом особого внимания и неизменного интереса, а с другой стороны, тем обстоятельством, что И. Бродский творил на двух языках и сам переводил свои поэтические произведения на английский язык.

В качестве предмета исследования мы рассматриваем составленные нами разноязычные актуализированные лексиконы поэта. Семантизация лексем дается по толковым и переводческим словарям русского и английского языков [Ожегов 1989; Апресян 1998; Hornby 1996].

Цель работы - сопоставить и проанализировать разноязычные актуализированные лексиконы художественного билингва в условиях авторской трансляции для выявления совпадений и изменений в картине мира автора вследствие перехода на язык перевода.

Поставленная цель требует последовательного решения конкретных задач:

- составить разноязычные алфавитные словники и частотные словари с учетом использования всех полнозначных лексических единиц;

- сравнить по сто самых употребительных лексем в оригинальных поэтических текстах и их автопереводе;

- выявить корпус лексем, репрезентирующих каждый из выбранных фрагментов концептосферы поэта;

- лексикографически описать каждую выявленную лексему концепта;

- методом аппликации словарных статей сопоставить лексемы, репрезентирующие концепты в разноязычных текстах;

- выявить совпадения и различия в разноязычных картинах мира поэта.

Методы исследования. Предлагаемое исследование носит комплексный характер, а потому требует привлечения комплекса исследовательских методов, среди которых особенно активно используются традиционно-описательный, сопоставительный, контекстный, наряду с методикой компонентного анализа и элементами квантитативной методики.

В работе используется система методик, разработанная курской лин-гвофольклористической школой [см. Бобунова, Климас, Праведников, Хроленко 2003]. Это комплексный анализ лексикона писателя, доминантный и кластерный анализ, сжатие конкордансов, аппликация полученных в результате сжатия конкордансов словарных статей. Данная система успешно применялась во многих монографических работах для изучения эволюции идиолекта писателей, выявления индивидуальной и этнической картины мира, анализа индивидуальных поэтических словарей [Р. И. Климас, О. А. Петренко и др.].

Наиболее целесообразным представляется сопоставление разноязычных лексиконов в следующей последовательности: а) первый этап - сравнительный анализ количественных характеристик лексиконов оригинала и перевода; б) второй этап - использование методики доминантного анализа для описания ста наиболее частотных лексем русского и английского лексиконов; в) сравнение лексической репрезентации трех фрагментов индивидуальной картины мира поэта-билингва средствами языка оригинала и перевода.

Для сопоставления были выбраны следующие фрагменты картины мира: (1) небо, (2) цветообозначения и (3) климатические и атмосферные явления. Наш выбор определен не только тем фактом, что указанные фрагменты, представляющие картину неба, цветовую волну и природную стихию, достаточно константны, а также и тем, что они охватывают разные стороны миропонимания объективной действительности.

Необходимо заметить, что данная работа выполнена в русле когнитивной лингвистики, так как в задачу исследования не входит анализ переводческих тактик И. Бродского. Кроме того, в нашем исследовании не имеет места критика и оценка авторского перевода И. Бродского, поскольку главной задачей является отслеживание отражения картины мира поэта в подлинных и транслируемых текстах.

Научная новизна работы состоит в описании особенностей картины мира художественного билингва в ситуации авторского перевода на основании сопоставления разноязычных лексиконов. Новым в работе является изучение языковой личности в условиях ее двуязычия. Впервые используется комплекс методик анализа лексиконов художественного билингва на материале разноязычных дискурсов.

Теоретическая значимость исследования заключается в конкретных результатах сопоставления лексиконов художественного билингва, дающих возможность выявить изменения в картине мира личности при использовании разных языков в творчестве.

Практическая значимость исследовательской работы состоит в том, что полученные результаты могут послужить материалом для дальнейших расширенных исследований личности билингва на базе материалов оригинальных иноязычных произведений и для авторской лексикографии.

Материалы работы могут быть использованы в теоретических и практических курсах по языкознанию, дипломных работах в области художественного перевода и при чтении специальных курсов по контрастивной лингвистике.

Апробация исследования. Основные идеи и результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях аспирантского семинара при кафедре русского языка КГУ, на научной межвузовской конференции «Перевод и межкультурная коммуникация» (15-16 ноября 2001 г., г. Курск) и Всероссийской научной конференции «Национальные картины мира: язык, литература, культура, образование» (21-24 апреля 2003 г., г. Курск). Основные теоретические положения отражены в шести публикациях.

Теоретические положения, выносимые на защиту:

1. Разноязычные актуализированные лексиконы поэта-билингва обладают своеобразием, которое проявляется как на уровне доминант лексиконов языка оригинала и перевода, так и на уровне концептов.

2. Картина мира билингва в ходе авторской трансляции претерпевает некоторые изменения, которые отражаются в его разноязычных языковых картинах мира.

3. Существует определенная зависимость способов выражения картины мира художественного билингва от языка творчества.

4. Система методик комплексного анализа лексикона может быть адекватной для сопоставления разноязычных поэтических лексиконов.

Структура работы. Диссертационное сочинение состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованных словарей и художественных текстов, библиографического списка, приложений. Текст изложен на 194 страницах рукописи.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Смахтина, Нелли Геннадьевна

Заключение

Языковая личность выражает в созданных ею текстах собственное видение окружающей действительности. Анализ порождаемых личностью текстов с точки зрения использования в них системных средств языка позволяет реконструировать содержание мировоззрения личности. Особенно ярко языковая личность проявляется в художественных текстах, в которых реализуется не только творческое владение личностью всеми богатейшими запасами языка, но и репрезентируется особое художественное видение мира.

Предпринятый в нашем исследовании сравнительный анализ художественных текстов оригинала и авторского перевода позволил изучить индивидуально-творческое мировидение личности художественного билингва, которое представляется средствами разных языковых систем, а также выявить различия в ее разноязычных картинах мира.

Индивидуально-авторское миропонимание личности художественного билингва в рамках представленной работы исследовалось на основе сопоставления разноязычных актуализированных лексиконов в условиях автоперевода, представляющих собой часть словаря языковой личности.

Заметим, что исходная гипотеза о некотором изменении в картине мира личности билингва при переходе на язык перевода получила подтверждение в ходе данного исследования.

Это нашло отражение в своеобразии двуязычных актуализированных лексиконов билингва, которое выражается, прежде всего, в различии коли9 чественных параметров лексиконов. В ходе квантитативного анализа выявлено увеличение численного состава лексем английского лексикона на 356 единиц, а также зафиксирована разница в количестве словоупотреблений в 3943 лексические единицы в пользу переводного лексикона. Таким образом, отличающиеся количественные данные разноязычных лексиконов. свидетельствуют о том, что в ситуации авторской трансляции билингву потребовалось значительно больше языковых знаков для перевыражения и декодирования собственного мироощущения, отраженного в художественных оригинальных текстах.

Своеобразие русского и английского лексиконов проявляется также и на уровне доминантных лексем, то есть ста наиболее частотных и соответственно значимых, ключевых слов для художественного восприятия действительности, и на концептуальном уровне.

Сопоставление знаменательных доминант корпусов текстов подлинника и авторского перевода выявило специфику в выборе лексических единиц, репрезентирующих информацию о мире творческой личности в ситуации использования разных языковых систем. Отметим расхождение в частеречном составе самых употребительных слов русского и английского лексиконов. Ярко выражено преобладание имен существительных в русском восприятии мира поэта-билингва, отражающее предметную основу русскоязычного мировидения (в CP 46 лексем в 1064 с/у, в СА 21 в 572 с/у). В английской языковой картине мира преобладают местоимения (CP — 22 в 1476 с/у, С А - 32 в 862 с/у), зафиксированный факт является проявлением структурной особенности языка перевода. Интересно отметить, что уменьшение количества субстантивных лексем в переводе прямо пропорционально увеличению числа доминантных английских глаголов (CP — 10 в 291 с/у, С А — 22 в 1119 с/у), что говорит о том, что акцент основы мировосприятия билингва смещается от предметной в сторону деятельностной позиции миропонимания.

Существуют различия и внутри каждого лексико-грамматического класса, выражающиеся в несовпадении частеречных доминант, кроме глаголов быть / be и наречий там / there. Доминантная субстантивная лексема русского словника жизнь, в английском - это слово time 'время', у прилагательных оригинала отмечен атрибутив другой, в переводе колоратив-ное определение blue 'синий, голубой', у местоимений в CP - я, в СА - that 'тот'. Этот факт, с нашей точки зрения, отражает, прежде всего, системные различия языков, а также изменения, произошедшие в результате переводческих трансформаций при передаче информации русских текстов.

Зафиксирована разница в лексическом составе каждой частеречной группы (отмечены как совпадения, то есть наличие в обоих списках слов-соответствий, так и различие в списке слов). Такие лексемы, как дом, ночь, окно, дерево, вошли в число доминант, а их вариантные английские эквиваленты нет. Или,наоборот, английские прилагательные old 'старый', good 'хороший', little 'маленький', grey 'серый' наличествуют в списке частотных слов, в то время как русские слова-соответствия не вошли первую сотню лексем. Таким образом, в переводе объектам действительности чаще даются оценочные и параметрические характеристики. Заметим также, что количественное соотношение сравниваемых слов-соответствий во всех частеречных группах чаще всего не совпадает, это выражается в том, что словоупотребление одних увеличивается, других уменьшается. Примечательно, что даже в немногочисленных случаях совпадения количества словоупотреблений эквивалентных лексем (например, год 19 /year 19),их контекстуальное употребление не является зеркальным.

Сопоставительный анализ трех фрагментов картины мира билингва на уровне концептов, которые охватывают разные стороны миропонимания объективной действительности, выявил количественные и качественные различия в их репрезентации лексическими средствами разносистем-ных языков. Отмечается своеобразие в наборе концептов, представляющих каждый из фрагментов и их лексической реализации. Выделяются несовпадения в составе лексем, реализующих сравниваемые разноязычные концепты, различия в количестве слов-репрезентантов концептов и в количестве словоупотреблений эквивалентных лексем. Примечательны и несовпадения в синтагматических связях эквивалентных лексических единиц, вербализующие однотипные концепты в разных языковых картинах мира творческой личности билингва. Характерным для всех фрагментов является увеличение атрибутивных связей в переводных текстах, которые обусловлены, в большинстве случаев добавлением прилагательного с целью развернутого описания денотата оригинального произведения и для сохранения ритмо-метрической структуры стихотворения.

Разница в лексическом составе исследованных концептов выражается в количестве слов-номинантов. Например, концепт "красный" представлен в русской языковой картине мира лексемами красный, пунцоветь, багроветь, в английской - red, reddish, crimson, scarlet', концепт "небо" репрезентирован в языке оригинала словами небо, небеса, а в английской синонимами sky, skies, heaven, sphere', концепт "сумерки" в подлиннике выражен только одним словом сумерки, в переводе использованы синонимичные лексемы dusk, nightfall, twilight. Зафиксированы различия и в количестве словоупотреблений лексемных эквивалентов: белый 10 - white 15, коричневый 1 — brown 10, горизонт 1 — horizon 9, лед 6 — ice 4.

Отметим различие в языковой концептуализации описываемых фрагментов действительности, которая отразилась в лексических единицах, представляющих концепты кластеров в разных языковых картинах мира поэта. Своеобразие членения действительности проявляется в не-дифференцированности понятий в английской национальной картине мира. Русским колоративам синий, голубой соответствует английская цвето-лексема blue; туча, облако — передается лексемой cloud. В русском языке существует ряд лексем с узким значением, которым в английском соответствуют слова, семантическая структура которых включает несколько значений русских существительных: холод, стужа, мороз — cold; вьюга, метель - snowstorm; жара, зной - heat', дождевой, дождливый — rainy; золотой, золотистый - golden. В составе же некоторых английских концептов зафиксированы слова с очень узким конкретизированным значением, выражающие понятия, для которых в русском языке не существует отдельной лексической единицы: monsoon 'сезон дождей', midsummer 'середина лета', sunlight 'солнечный свет', moonshine 'лунный свет', cumulus 'кучевые облака'.

Отмеченные различия, характерны для всех изученных фрагментов окружающей действительности и свидетельствуют о том, что языковая картина мира художественного билингва видоизменяется разнообразно.

В ходе исследования выявлено, что главными причинами, вызвавшими существенную разницу разноязычных лексиконов одной творческой личности, являются различия в грамматическом и лексическом составе двух языковых систем, необходимость сохранения структуры стихотворного произведения, а также изменения по замыслу автора.

Итак, сопоставительный анализ разноязычных актуализированных лексиконов поэта в квантитативных и качественных аспектах позволяет сделать вывод о том, что способы выражения представления личности билингва о действительности несколько модифицируются при переходе на язык трансляции, подтверждением этому являются различия в языковых картинах мира поэта.

В перспективе интересно было бы исследовать особенности мирови-дения художественного билингва, отраженные в разноязычных оригинальных произведениях, не ограниченных рамками авторского перевода. Особый интерес в таком случае представляло бы не только выявление своеобразия авторской концепции мира билингвальной личности в зависимости от языка творчества, но и изучение влияния иноязычной картины мира на восприятие личности билингва.

Список использованных словарей

Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов [Около 7000 терминов]. - М.: Сов. энциклопедия, 1969. - 607 с.

Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. - 682 е.: ил.

Новый большой англо-русский словарь: в 3 т. / Под общ. рук. Ю. Д. Апресяна, Э. М. Медниковой. - М.: Русский язык, 1998. Ожегов С. И. Словарь русского языка: 70000 слов / Под ред. Н. Ю. Шведовой. - М.: Русский язык, 1989. - 924 с.

Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.

Hornby A. S., Gaterby Е. V., Wakefield Н. The Advanced Learners Dictionary of Current English. - M.: Сигма-пресс, 1996. - 1200 p. Longman Language Activator. - UK: Longman, 1996. - 1587 p.

Список использованных художественных произведений

Бродский И. Сочинения. Т. I-IV. - Спб.: Пушкинский фонд, 1999. Brodsky Joseph. A Part of Speech. - The Noonday Press, New York, 1996. — 151 p.

Brodsky Joseph. To Urania. - The Noonday Press, New York, 1996. - 174 p. Brodsky Joseph. So Fourth. - The Noonday Press, New York, 1998. - 132 p.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Смахтина, Нелли Геннадьевна, 2004 год

1. Абаева-Майерс Д. Мы гуляли с ним по небесам. // Бродский И. Труды и дни / Ред.-сост. П. Вайль, JI. Лосев. — М.: Независимая газета, 1999. — С. 90-111.

2. Абдулфанова А. А. Сильная метаязыковая личность // Язык образования и образование языка. Материалы между нар. конф. (Великий Новгород 11-13 июня 2000 г.). Великий Новгород, 2000. - С. 5-7.

3. Айзенберг М. Одиссея стихосложения // Арион. Журнал поэзии, 1994. -№ 3. С. 26.

4. Алексеева И. С. Профессиональный тренинг переводчика. СПб.: СОЮЗ, 2001.- 192 с.

5. Алякринский О. А. Поэтический текст и поэтический смысл // Тетради переводчика. Вып. 19.-М: Высшая школа, 1982.- С. 20-32. Анар Оба языка надо беречь! // Художественный перевод «Проблемы и суждения»: Сб. статей. М., 1986. - С. 378-381.

6. Бельская Л. Л. «Часть речи» Иосифа Бродского // Русская речь. 1998. — № 1.-С. 21-28.

7. Беляева Н. Д. Цвет в произведениях И. Ильфа и Е. Петрова // Русская речь. 1983.-№6.-С. 40-43.

8. Богомолов Н. О двух рождественских стихотворениях И. Бродского // Новое литературное обозрение, 2002. № 56. - С. 192-199. Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию. В 2-х т.-Т. II.-М, 1963.-391 с.

9. Брагина А. А. Темно-синий с красным Пьер.(Цветовой образ у Толстого) // Русская речь. 1983. - № 5. - С. 20-26.

10. Бродский И. Большая книга интервью. -М.: Захаров, 2000. С. 213-216. Бродский И. Грош цена русскости, которую можно утратить. - Собеседник. 8 сентября 1995. - С. 13.

11. Виноградов В. С. Лексические вопросы перевода художественной прозы. — М.: Изд-во Московского университета, 1978. С. 7-28. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. - М.: Высш. шк., 1986. -416 с.

12. Волкова М. А. Проблемы перевода цветообозначений в аспекте языковой картины мира. // Языки и картина мира (тезисы докладов Всероссийской научной конференции) Тула, 2002. - С. 18-21.

13. Гершанова А. Ф. Концепты "рай" и "ад" в языковой картине мира

14. B. В. Набокова ( по роману «Дар»): Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Уфа, 2003.- 19 с.

15. Глушко А. Лингводицея Иосифа Бродского И И. Бродский: творчество, личность, судьба: Итоги трех конференций. СПб.: Звезда, 1998. — С. 143— 144.

16. Гончаренко С. Ф. К вопросу о поэтическом переводе // Тетради переводчика.-М., 1972.-С. 81-91.

17. Гончаренко С. Ф. О моделировании процесса перевода поэтических образов // Тетради переводчика. М., 1975. - С. 39-48.

18. Гончаренко С. Ф. Поэтический перевод и перевод поэзии: константы и вариативность // Тетради переводчика. Выпуск 24. / Под ред.

19. C. Ф. Гончаренко.-М.: МГЛУ, 1999.-С. 107-122.

20. Гордиенко Л. JI. И. Бродский о категориях «язык», «культура» // Этнос, язык, культура: проблемы социальной и культурной антропологии: Материалы второй Всероссийской научной конференции. (14-15 сентября 2000). - Славянск-на-Кубани. - С. 71-73.

21. Грановская Л. М. Наименования цвета в русском языке XVIII-XIX в.в. // Русская речь. 1969. - № 1. - С. 30-33.

22. Гусейнов Ч. Неисчерпаемые возможности и «грозящие опасности» // Художественный перевод «Проблемы и суждения». Сб. статей «Известия». — М., 1986.-С. 397-406.

23. Казакова Т.А. Ваш упрямый Иосиф: комментарий к американским переводам поэзии И. Бродского // Атриум. Сер. Филология. Ноябрь 1998. -№ 2.- С. 3-8.

24. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. — 264 с.

25. Караулов Ю. Н., Красильникова Е. В. Предисловие. Русская языковая личность и задачи ее изучения // Язык и личность. — М.: Наука, 1989. — С. 3— 10.

26. Караулов Ю. Н., О способах достижения функциональной эквивалентности в переводе // Язык. Поэтика. Перевод. Сборник научных трудов. Выпуск №426.-М., 1996.-С. 76-90.

27. Келебай Е. Поэт в доме ребенка (пролегомены к философии творчества Иосифа Бродского). М.: Книжный дом «Университет», 2000. - 336 с.

28. Ковтупова И. И. Поэтическая речь как форма коммуникации // Вопросы языкознания. — 1986.-№ 1.-С. 3-13.

29. Козько В. Школа, масштаб, уровень // Художественный перевод «Проблемы и суждения». Сб. статей. М., 1986. - С. 391-396.

30. Колшанский Г. В. Объективная картина мира в познании и языке. — М.: Наука, 1990.- 108 с.

31. Комиссаров В. Н. Лингвистическое переводоведение в России. Учебное пособие. М.: ЭТС, 2002. - 184 с.

32. Комиссаров В. Н. Общая теория перевода. Учебное пособие. — М.: «ЧеРо», совместно с «Юрайт», 2000. 136 с.

33. Комиссаров В. Н. Современное переводоведение. Учебное пособие. — М.: ЭТС, 2002.-424 с.

34. Комиссаров В. Н. Интуитивность перевода и объективность переводоведе-ния // Язык. Поэтика. Перевод. Сборник научных трудов. Выпуск № 426. — М., 1996.-С. 91-99.

35. Комиссаров В. Н. Современное переводоведение. Курс лекций. М.: ЭТС, 2000.- 192 с.

36. Костелянец Р. Иосиф Бродский и привилегия библиографического мифа / Пер. О. Бараш // Американские поэты в Москве. М.: АВМ, 1998. — С. 7883.

37. Кубрякова Е. С. О формировании значения в актах семиозиса // Когнитивные аспекты языковой категоризации: Сб. науч. трудов. Рязань: Изд-во РГПУ, 2000. - С. 26-29.

38. Кубрякова Е. С. Языковое сознание и языковая картина мира // Филология и культура: Материалы междунар. конф. 12-14 мая 1999 г. Ч. 3. - Тамбов: Изд-во ТГУ, 1999. - С. 6-13.

39. Кюст И. Еще раз об английском Бродском // Иосиф Бродский и мир. — СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2000. С. 298-304. Левицкая Т. Р., Фитерман А. М. Проблемы перевода. М.: Международные отношения, 1976. - 208 с.

40. Левицкая Т. Р., Фитерман А. М. Чем вызываются лексические трансформации при переводе? // Тетради переводчика. М., 1975. - С. 50-74. Леднева В. В. Идиостиль (к уточнению понятия) // Филол. науки. — 2001. -№5.-С. 36-42.

41. Ледовская Т. А., Маулер Ф. И. Некоторые вопросы достижения эквилине-арности в поэтической строке // Тетради переводчика. Выпуск 18. — М., 1981.-С. 25-31.

42. Липатов А. Т. Сильная языковая личность и ее лингвориторические составляющие // Язык образования и образование языка. Материалы междунар. конф. (Великий Новгород 11-13 июня 2000 г.). Великий Новгород, 2000.-С. 185-187.

43. JIumyc Е. В. Кластерный анализ как способ изучения динамики лексикона писателя (Сопоставительный анализ концептосферы «Небо» в ранних и поздних рассказах А. П. Чехова) // Концептосфера «Небо». Опыт кластерного анализа. Курск, 2003. - С. 8-21.

44. Лозинский М. Л. Искусство стихотворного перевода // Перевод — средство взаимного сближения народов: Художественная публицистика / Сост. А. А. Клышко. М.: Прогресс, 1987. - С. 91-106.

45. Лонсбери Э. Государственная служба: Иосиф Бродский как американский поэт-лауреат // Новое литературное обозрение. 2002. - № 56. - С. 203212.

46. Михайлин В. Переведи меня через made in: несколько замечаний о художественном переводе и о поисках канонов // Новое литературное обозрение. -2003.-№53.-С. 319-339.

47. Нерознак В. П. Лингвистическая персонология: к определению статуса дисциплины И Язык. Поэтика. Перевод. Сборник научных трудов. Выпуск № 426.-М., 1996. С. 112-116.

48. Озеров Л. Рабочие тетради переводчика // Мастерство перевода. Сборник 13, 1985.-М.: Сов. Писатель, 1990.-С. 92-116.

49. Ольховиков Д. Б. Метафорическая образность поэтической речи и перевод // Вавилонская башня: Слово. Текст. Культура. Ежегодные международные Чтения памяти кн. Н. С. Трубецкого 2001 МГЛУ (16-17 апреля 2001 г.) -М, 2002.-С. 198-219.

50. Ортега-и-Гассет X. Нищета и блеск перевода // Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? -М.: Наука, 1991.-403 с.

51. Петренко О. А., Хроленко А. Т. Доминантный анализ в исследовании этнической ментальности // Лингвофольклористика. Вып. 2. Курск, 2000. -С. 3-13.

52. Попова И. С. Метафора как механизм создания мифопоэтического концепта // Язык и образование. Сборник научных трудов. Курск, 1999. С. 6874.

53. Попович А. Проблемы художественного перевода. М.: Высш.шк., 1980. -196 с.

54. Постовалова В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - С. 8-69.

55. Потебня А. А. Мысль и язык // Осьмакова Л. Н. Хрестоматия по теории литературы. М.: Просвещение, 1982. - С. 369-373.

56. Поэзия и перевод: Советские поэты-переводчики отвечают на анкету Лю-бена Любенова // Мастерство перевода. Сборник 13, 1985. М.: Сов. писатель, 1990.-С. 116-148.

57. Праведников С. П., Хроленко А. Т. В поисках методик исследования идиолекта // Идиолект. Выпуск 1. Курск, 2000. - С. 4-14.

58. Рапчин А. "Человек есть испытание боли.": Религиозно-философские мотивы поэзии Бродского и экзистенциализм. // Октябрь. 1997. - № 1. — С. 154-168.

59. Рылов Ю. А. Семантические доминанты русской и итальянской языковой картины мира // Аспекты языковой картины мира: итальянский и русский языки. Воронеж, 2003. - С. 3-8.

60. Севрюгина Е. В. Концепт «красота» в поэзии Ф. И. Тютчева// Филол. науки. 2002. - № 3. - С. 30-40.

61. Сергеев А. О Бродском // Знамя. 1997. - № 4. - С. 139-158. Сергеева-Клятис А. Ю., Лекманов О. А. «Рождественские стихи» Иосифа Бродского. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. - 44 с.

62. Серебренников Б. А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. М.: Наука, 1988. - 242 с.

63. Серебренникова Е. С. Проблемы перевода: имплицитное содержание в поэтической коммуникации // Вавилонская башня: Слово. Текст. Культура.

64. Степанов Ю. С. Концепт культуры в «разрезе» // Когнитивная семантика. Ч. 1. - Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. - С. 8.

65. Тилло М. С. Иосиф Бродский. Новаторство в контексте русской литературной традиции. Черновцы: Рута, 2001. — 60 с.

66. Тимко Н. В. Культурологический аспект перевода (на материале перевода английских, немецких и русских художественных текстов). Курск: Изд-во РОСИ, 2003.- 151 с.

67. Фархутдинова Ф. «Взглянуть на мир сквозь призму слова.». Иваново: Изд-во ИГУ, 2000. - 204 с.

68. Фененко А. Н. Национальные цвета реалий // Язык реалий и реалии языка. МИОН. Воронеж, 2001. - С. 25-45.

69. Хроленко А. Т. Лингвокультуроведение: Пособие к спецкурсу по проблеме «Язык и культура». Курск: Изд-во ГУИПП «Курск», 2000. - 168 с. Хроленко А. Т. Общее языкознание. Учебное пособие. - Курск: Изд-во КГПУ, 1999.-287 с.

70. Хроленко А. Т., Петренко О. А., Карамышева О. А. Опыт сопоставительного анализа в лингвофольклористике. Курск: Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2002.-С. 55-119.

71. Цветкова М. В. «Ключевые слова» и перевод поэтического текста // Вестник Московского университета. Сер. 9. — Филология, 2002. — № 2. — С. 133141.

72. Цыганова С. А. Цветообозначения в фольклоре: символика, смысл, традиция // Менталитет. Концепт. Тендер. Серия "Этногерменевтика и этнориторика". Издатели серии X. Бартель, Е. А. Пименов. Выпуск 7. — Landau: Verlag Empirische Padagogic, 2000. С. 79-99.

73. Чарыкова О. Н. Индивидуальные концепты в художественном тексте // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Научное издание. Воронеж, 2001. - С. 173-176.

74. Швейцер А. Д. Пастернак переводчик: к вопросу о стратегии перевода // Язык. Поэтика. Перевод. Сборник научных трудов. Выпуск № 426. — М., 1996. - С. 155-161.

75. Швейцер А. Д. Теория перевода. Статус, проблемы, аспекты. — М.: Наука, 1988.- 1988 с.

76. Шевченко Н. Г., Грыженко А. Ю. Цветообозначения в оригинале и переводе романа Р. Киплинга «Свет погас» // Контрастивное исследование оригинального и переводного художественного текста. Сб. научных трудов. Одесса ОГУ, 1996. С. 36-44.

77. Шилина С. А. Языковая личность Ивана IV (на материале документов XVI-XVII веков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Орел, 2003. 18 с. Штенгелов Е. Цвет в художественной литературе // Наука и жизнь. -1970.-№8.-С. 24-26.

78. Яржембовский С. О «язычестве» Бродского // Звезда. 1998. - № 11. — С.182-187.

79. Brodsky's Poetics and Aesthetics / Eds. by L. Loseff & V. Polukhina. London: The Macmillan Press, 1990. 324 c.

80. Polukhina V. Joseph Brodsky: A Pet for Our Time. Cambridge: Cambridge University Press, 1989. -211 c.

81. Polukhina V. Brodsky through the Eyes of his Contemporaries. Basingstoke / New York: The Macmillan Press, 1992. 348 c.

82. Schwartz L. Moscow in June: Russian Postmodern at the End of the Century II Crossing Centuries: The New Generation in Russian Poetry. Jersey City. Talisman House Publishers, 2000. 420 c.211