Сложный коллективный субъект права: проблемы общей теории и практики тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 12.00.01, кандидат юридических наук Крипак, Иван Иванович

• Крипак, Иван Иванович
• кандидат юридических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат юридических наук Крипак, Иван Иванович

Введение

СОДЕРЖАНИЕ

Глава I. Обще теоретическая характеристика сложного коллективного субъекта права.

1.1 Социально-юридическая природа сложного коллективного субъекта права.

1.2 Новый сложный коллективный субъект права - фикция или неопровержимая презумпция.

Глава II. Юридические гарантии деятельности сложного коллективного субъекта права.

2.1 Внешние и внутренние юридические связи и отношения сложного коллективного субъекта права.

2.2 Проблемы правового регулирования деятельности сложного коллективного субъекта права.

2.3 Основы юридической ответственности сложного коллективного субъекта права.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Сложный коллективный субъект права: проблемы общей теории и практики»

Актуальность темы диссертационного исследования предопределяется тенденциями и качественными изменениями, которые происходят в России постсоветского периода. С переходом к рыночным отношениям начали естественно появляться совершенно новые для России субъекты права. При этом правовое регулирование их деятельности явно не соответствует их месту и роли в хозяйственном обороте. Их изучение, изучение правоотношений с их участием, оказывающих существенное влияние на общественные и государственные интересы становятся действительно актуальными. Так, во времена, когда частная собственность исключалась, во времена существования СССР институт частноправовых субъектов права, а в особенности, таких как отдельные разновидности юридических лиц и их объединений не имел места в правоприменении. Даже коллективные хозяйства имели правовое регулирование, исключавшее частнособственнические интересы их членов. Они представляли собой почти государственные хозяйственные единицы. Работы по теоретическому исследованию субъектов права практически не осуществлялись уже 10-15 лет1, что во времена таких изменений, которые переживает Россия, свидетельствует о необходимости осуществления минимум анализа и мониторинга фактически существующих отношений, выявления не признанных правом субъектов этих отношений в целях формирования основы для их правового регулирования. В противном случае правовое регулирование будет оставаться минимум запоздалым.

По обоснованному мнению С.И. Архипова «Субъект права. пребывает в особой социально-правовой реальности, отличной от физической, является частью этой особой реальности, он - не фикция, не признание несуществующего существующим, а понятие, вбирающее в себя значимые для права свойства, признаки, качества индивидов. В отличие от понятия фикции, которое не основывается на действительности, на реальных предметах, свойствах, отношениях; понятие субъекта права создается в результате

1 Нельзя, как исключение, не отметить в данном случае вклад в изучение теории субъектов права С.И. Архипова абстракции как обобщающий образ реальности, как правовой слепок с человека, приложимый в равной мере и к государству, и к коммерческой, некоммерческой организации, и к индивиду»1. При этом Российское право отражает презумпцию о реальном существовании субъектов права, а не формы абстракции.

Не вдаваясь в полемику по поводу реальности субъекта, изложенное позволяет утверждать о том, что именно социально-правовая реальность предопределяет потребность общества и государства в правовом признании субъектов тех или иных правоотношений. Признание правом порождает коллективного субъекта, который с этого момента наделяется субъективными правами и получает соответствующую защиту и автоматическое появление объективной обязанности иных субъектов права.

Д.И.Курский полагал, что в условиях диктатуры пролетариата, «военного коммунизма» не должно быть места для признания и защиты прав и свобод индивида. П.И.Стучка признавал, что «государственная социалистическая л собственность не имеет просто частноправового субъекта права». Подобного мнения придерживались и многие другие ученые.4 B.C. Нерсесянс, который исследовал проблему признания субъективного права за человеком, указал: «коммунизм по своей сути и определению (а социалистическая практика и фактически) отрицает человека как личность, как независимого и самостоятельного (экономического, правового морального и т.д.) субъекта».5 И действительно, правовая доктрина Союза ССР основывалась на отсутствии необходимости субъективизации частно-собственнических отношений. Подобный подход обосновывал административно-плановые методы управления

1 Архипов С.И. Субъект права: теоретическое исследование.- СПб.:2004. С.30-31

2 Курский Д.И. Избранные статьи и речи. М., 1948. С.38-42.

3 Стучка П.И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига, 1964. С.431

4 Малицкий А. Советская конституция. 2е изд. Харьков, 1925. С.49;

Пашуканис Е.Б. Избранные произведения по общей теории права и государства. М., 1980. С. 184

5 Нерсесянс B.C. Философия права. С. 113-261 народным хозяйством и базировался на политико-социальных принципах, отрицающих «эксплуатацию рабочего класса».

Изменение политического курса предопределило поворот государственной политики именно к рыночным, буржуазным правоотношениям. Стало необходимым формирование новых собственников, крайне необходимо было решение вопроса о расширении хозяйственного оборота, в т.ч. за счет расширения и числа субъектов вновь порождаемых правоотношений. Начали появляться лица, начало формироваться и субъективное право этих лиц. Естественно, при формировании такого права появлялись и взаимозависимые лица.

Возникновение взаимозависимых лиц, само по себе, не являлось негативным в период распада Союза ССР, как собственника практически всех монопольно-хозяйствующих субъектов. Экономическая ситуация конца 20 века характеризуется разрывом большинства хозяйственных связей уже в силу распада Союза Республик, смены собственника, основанной в силу разрозненной приватизации капитала, ранее находившегося в едином замкнутом цикле. Государство должно было поддерживать развитие хозяйственного оборота, имеющего прямую зависимость от концентрации капитала, даже путем снижения государственного контроля за его накоплением. Тем самым усиливалась конкурентоспособность хозяйствующих субъектов на мировых рынках. Создание новых экономических связей, наряду с созданием новых собственников исторически, социально и экономически обуславливало и подход в правовом государственном регулировании фактически возникающих отношений. Закон РФ «О предприятиях и предпринимательской деятельности» в начале 90-х годов XX столетия не имел цели ограничения захвата собственности, ограничения монополизации, ограничения уклонения от имущественной ответственности вновь создаваемых хозяйствующих субъектов. В период, называемый нами периодом накопления капитала, не ставился вопрос об ограничении права собственника до уровня исключительной полезности обществу.

Иная ситуация складывается в настоящее время. Становление и развитие рыночных механизмов и рыночной инфраструктуры требует привлечения внимания к вопросу инвестиционной привлекательности. Этап накопления капитала, оказал значительное негативное влияние не только на инвестиционный климат в России, но и на состояние гражданского правосознания. Сложившаяся ситуация предрасполагает к росту банкротств, занижению фактической стоимости имущественных комплексов, к выгодности инфляции и тому подобных явлений. Необходимость в изменениях в правовом регулировании фактически сложившихся отношений и в наведении правопорядка, отвечающего интересам общества, назрела.

Для любой правовой системы одной из главных задач является поиск и сохранение справедливого соотношения между стабильностью права, свободой и поддержкой предпринимательства, защитой прав и законных интересов кредиторов и свободой управления, между объективной обязанностью и субъективным правом. Право одних стран конкурирует с таким же правом других, стремясь предоставить государству, инвесторам и иным субъектам хозяйственного оборота наиболее выгодные условия. Инвестиционный климат, привлекательность которого имеет существенное значение для развития России, являясь, одним из основных факторов конкурентоспособности, должен основываться, прежде всего, на правовых нормах, адекватно регулирующих существующие правоотношения.

Р. Иеринг писал: «Право существует не для того, чтобы осуществить идею абстрактной «правовой воли», а для того, чтобы служить интересам, потребностям, целям оборота»1. Во избежание противоречия интересов личности интересам государства теория интереса Р.Иеринга исходит из преимущества власти, обосновывая право на государственное вмешательство в сферу индивидуальных интересов для охраны «общих». Такой подход был свойственен еще империализму, как стадии развития буржуазии конца XIX века. Справедливое же право должно основываться на равенстве принципов и

1 Иеринг Р. Дух римского права. ТЛИ. 1906. С.338. подходов правового регулирования для всех его субъектов вне зависимости от пола, расы, национальности, наименования и имени, организационно-правовой формы и т.п. Особенно это важно для развития хозяйственного оборота. Рассматривая природу взаимоотношений субъектов права, имеющих определенную взаимную зависимость, мы наблюдаем нарушение указанного принципа юридического равенства. Возможность управления решениями иных субъектов права, обусловленная, прежде всего экономической и (или) иными формами зависимости, позволяет доминировать в определенном секторе рынка, на самом рынке или использовать недостатки законодательства в целях получения ряда налоговых и иных преимуществ. По этому поводу в книгах «Дочерние общества» и «Банк», изданных в 1914 году немецкий экономист Л.Эшвеге писал «Самое простое и поэтому всего чаще употребляемое средство делать балансы непроницаемыми состоит в том, чтобы разделить единое предприятие на несколько частей, посредством учреждения «обществ-дочерей» или посредством присоединения таковых. Выгоды этой системы, с точки зрения различных целей - законных и незаконных - до того очевидны, что в настоящее время прямо-таки исключением являются крупные общества, которые бы не приняли этой системы».

Теория СКСП, исследования по поводу которой осуществлены в настоящей работе, основана на фактическом наличии созданных в период накопления капитала в РФ субъектов права, которые состоят из совокупности признанных правом и официально зарегистрированных государством, взаимозависимых субъектов - головных и(или) управляющих и фактически воленеспособных зависимых субъектов. Эти совокупности, именуемые холдингами, финансово-промышленными группами и т.п. получили частичное, несистемное правое регулирование, не отвечающее в настоящее время их роли и месту в хозяйственном обороте.

Имея вертикально интегрированную структуру СКСП, обладая обосабливающими его от юридических лиц признаками, не имеет достаточного правового признания, не наделен правосубъектностью, свойственной самостоятельному субъекту правовых отношений, подлежащему государственной регистрации. В силу чего он не может нести ответственность, а точнее может ее не нести в той мере, в которой она присуща полноправному субъекту правоотношений.

Вышеприведенные изречения Л. Эшвеге, цитируемые В.И. Лениным в работе «Империализм, как высшая стадия капитализма»1, свидетельствуют о том, что формирование сложных коллективных субъектов права является не особенностью российского национального корпоративного развития, а общей тенденцией развития рыночной экономики.

Сложные коллективные субъекты права, не имеют правого признания, но имеют вертикально-интегрированную структуру взаимозависимости, основанную на собственности и используют ее в своих правоотношениях, несвойственных гражданско-правовым, которые явно сравнимы с принципами, применяемыми для коллективных субъектов, обладающих филиальной сетью.

Необходимость теоретического распознания фактически существующего, но не признанного правом сложного коллективного субъекта, имеющего свойственные ему отличительные черты, разграничивающие его от иных субъектов права и их объединений и определяющие особенности его правосубъектности, а так же необходимость государственного регулирования его деятельности и предопределили актуальность темы настоящих исследований.

Проблематика отношений зависимости, складывающихся между участниками такого сложного коллективного субъекта права, как холдинг или ФПГ в настоящее время не исследована, но имеет огромное научное и практическое значение. Она заключается, прежде всего, в необходимости раскрытия концептуального понимания сложного коллективного субъекта права (СКСП).

Анализ источников правового регулирования изучаемых отношений, при их фактическом существовании, свидетельствует об их недостаточности. Так,

1 Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т.ЗЗ. С.217. если юридическое лицо входит в состав СКСП, материнская компания, даже при отсутствии договора или указания на то в уставе, может давать ему указания именно через его органы, что приводит к правовой коллизии - кто же юридически дал указание - орган юридического лица или материнская компания. Тем более часто в корыстных интересах используется ст. 105 ГК РФ, которая с полной определенностью устанавливает: «Дочернее общество не отвечает по долгам основного.».

Интересным и насущным является вопрос о необходимости признания участия зависимых компаний в торгах или в конкурсах, связанных, к примеру, с той же приватизацией, как единых субъектов

Не является достаточно урегулированным и вопрос антимонопольного регулирования деятельности формально самостоятельных, но вертикально интегрированных субъектов права.

Не решены вопросы защиты прав и законных интересов миноритарных акционеров (участников), принимающих участие в бизнесе СКСП при фактической невозможности их влияния на принятие управленческих решений зависимых лиц.

Не достаточно раскрыты и вопросы налогового регулирования отношений с участием СКСП, вопросы участия компаний холдингового типа в международных и (или) межгосударственных экономических отношениях.

Проведение исследований по проблеме субъектов права, в т.ч. юридической личности в России, США, Англии, по проблеме игнорирования юридической личности и юридического лица, изучение отношений зависимости, изучение вины и ответственности, в том числе ответственности за исполнение обязательств третьим лицом, изучение фактических источников формирования воли, волеизъявления и правового интереса, изучения фикций и презумпций в праве, на взгляд автора, позволяют прийти к сущностному пониманию сложного коллективного субъекта права. Именно сущностное, то есть теоретико-концептуальное его понимание может привести к правильному разрешению указанной выше правовой проблематики регулирования отраслевых правоотношений.

Для понимания СКСП и изучаемых правоотношений важным является раскрытие вопроса о принадлежности правового интереса субъекту права, позволяющего утверждать о переходе субъективного права к иному субъекту только вместе с правовым интересом. Следует отметить, что в силу утраты субъективного права, которая может происходить, в свою очередь, в силу утраты правового интереса, утрачивается и правовая обязанность, под которой понимается «юридическое средство обеспечения определенного поведения ее носителя, обуславливающее возможность совершения соответствующих действий управомоченным»1. Данный вывод является предпосылкой и к применению ответственности «носителя» корреспондирующей обязанности в правоотношении.

Субъективное право, находясь в диалектическом единстве с правовой обязанностью и составляет содержание правоотношения, что приводит к удовлетворению правовых интересов. Переходя к конкретным правоотношениям по поводу сложного коллективного субъекта права (в данном случае это правоотношения между его субъектами в их взаимной связи с третьими лицами, а так же правоотношения связанные с признанием правом или государственной регистрацией) следует отметить, что оно наполнено номинальным содержанием.

Так, ограничение правосубъектности зависимых лиц, возникающее в силу нарушения правового принципа равенства, отражает отсутствие у них собственного правового интереса, а соответственно и субъективного права при сохранении правовой обязанности третьих лиц в рамках соответствующих правоотношений, что свидетельствует о наличии правовой фикции в юридически существующих отношениях, по поводу сложного коллективного субъекта права. Раскрытие содержания СКСП позволяет решать вопрос о возможности регулирования проблем, возникающих в силу нарушения

1 Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». 2-е издание, испр. М., «Статут», 2003. С.567. принципа равенства субъектов права перед законом, путем применения формулы содержания правоотношения (субъективное право и корреспондирующие ему правовые обязанности), основанной на гармоничном сочетании субъективных (индивидуальных) и общественных интересов.

По своему содержанию правоотношения не могут не соответствовать выраженной воле государства уже в силу презюмирования ее объективности при правовом регулировании. Объективная воля уже потому должна получить свое отражение в конкретных правоотношениях, что только в силу признания государством, придающим обязательную силу нормам поведения, превращая их в правовые, фактические общественные отношения становятся правовыми с точки зрения справедливости и гармоничности. Осуществление же сложным коллективным субъектом своих прав через зависимых воленеспособных лиц имеет во всех случаях акты субъективной воли ее носителей.

Определенный и значительный интерес в целях настоящей работы вызывают разнообразные правовые конструкции, выдвинутые в обоснование ответственности за чужую вину вообще, в том числе и за неисполнение или исполнение обязательств третьим лицом (или за третье лицо). Рассмотрение данной проблематики позволяет перейти и раскрыть правовую сущность ответственности зависимых лиц, групп и объединений юридических лиц, признаваемых сложным коллективным субъектом права.

Так, создавая правовую фикцию, путем распространения теории ответственности за исполнение обязательств третьим лицом на отношения, связанные с исполнением субъективной обязанности зависимого субъекта права, и при наличии управленческого решения управляющего субъекта, повлекшего возникновение данной обязанности, остается неурегулированным вопрос о доказуемости такого решения, а так же вопрос о доказуемости и критериях самого факта наличия правовой зависимости.

Если же принять за должное презумпцию о том, что вся деятельность зависимого субъекта осуществляется в интересах управляющего субъекта, при наличии установленных признаков такой зависимости, то любое управленческое решение, принимаемое органами зависимого субъекта и его исполнение, при использовании предложенного подхода, должно влечь возможность привлечения к ответственности управляющего субъекта, фактически принимавшего решения, т.е. реализовавшего через зависимое лицо (его волеизъявление) свой правовой интерес.

Раскрытие отношений по поводу вины и ответственности, позволяет утверждать о том, что вина может принадлежать только носителю обязательной для исполнителей воли, породившей волеизъявление. Она связана с ним, как с субъектом права. В ином случае возможным становится возложение вины на любой объект права, что невозможно по определению. Данное предположение имеет существенное практико-правовое значение уже по причине того, что безвольное, несознательное лицо не может нести ответственность, оно, при необходимости, может быть только изолировано как «опасная вещь», проигнорировано в конкретном случае или не признано правом вообще. Таким образом, субъект права, выполняющий волю иного субъекта и не имеющий собственной воли, должен быть презюмирован минимум как средство, но не как полноправный субъект конкретного правоотношения. И только уже из отношений исполнения чужой воли реально сохранение правосубъетности исполнителя, если он имел иную правовую цель, к примеру, получение комиссионных.

Итогом настоящих исследований является и то, что применение института правового игнорирования может позволить осуществлять правовое регулирование отношений зависимости в защиту интересов кредиторов, участников компаний, общества в целом, что в итоге позволит перейти от игнорирования коллективного образования, в т.ч. состоящего из юридических лиц, к признанию правом этого образования с игнорированием уже юридических лиц, не имеющих собственного интереса и собственной воли.

Из изложенного можно выдвинуть предположение о том, что к отношениям зависимости, существующим в образованиях холдингового типа, применим принцип ответственности не за волеизъявление формального носителя права, а за создание правового интереса и самой воли к лицу ее породившему. Воля и есть тот интерес, постоянство которого может привести к образованию субъекта права, породив его признак. Отсутствие самостоятельной воли у признанных правом субъектов в объединении лиц приводит к их органическому (организационному) единству. В этом единстве и проявляется принадлежность вины, как элемента ответственности.

В основе же коллективной воли может лежать коллективный интерес или совместная цель. При этом если бы существо субъективных прав мы усматривали в дозволенности субъективной воли, то исключение воленеспособных лиц из числа субъектов права было бы неизбежно. Пока это не так. В нашем случае мы ведем речь о применении института ответственности за действия воленеспособного лица, основанной на признании правом холдингового объединения сложным коллективным субъектом права.

Субъективное право управляющего субъекта обеспечивает управомоченному им лицу, в нашем случае дочерней компании, наделенному фиктивным субъективным правом в силу закона, определенное поведение на стороне обязанных лиц, создавая возможность для удовлетворения известных интересов управляющего субъекта. Это и составляет конечную цель осуществления прав материнской компании, как управляющего субъекта к управляемому. Воля же является одним из условий достижения этой цели, которой материнская компания может пользоваться как якобы «воленеспособное лицо» или ребенок, получающий юридическое содействие со стороны родителей.

Создание управляющим субъектом правового поля, четко соответствующего его интересам продолжает их правовую реализацию через зависимых субъектов, но возможность прямого ограничения их воли сужает рамки их юридической и организационной самостоятельности и, зачастую, доводит до правовой презумпции, в основу которой положен неправдоподобный факт. Точнее будет выразиться, сужает до той степени правовой фикции о самостоятельности зависимого субъекта, которая позволяет юридически и фактически избегать имущественной ответственности.

Иными словами, воля зависимого общества формируется на основе правового интереса материнской компании, реализуя его и потому, такая воля, которая подтверждена правом формальным, фиктивна. Из данного предположения мы выводим положение о фикции воли зависимых лиц уже в силу того, что воля изначально есть свобода. Правовая же воля или воля субъекта права должна, быть, прежде всего, самостоятельной. Отсутствие ее самостоятельности позволяет прибегнуть к фикции только тогда, когда на то направлена воля государства, базирующаяся на принципах разумности и свободы предпринимательской деятельности, то есть на разумных интересах общества. И если государство представляется, как и юридическое лицо, органами его управления (представительными государственными органами), то формирование воли данных органов и создает то общественное, социально обусловленное волеизъявление государственного интереса, которое служит инструментом реализации субъективного права, в т.ч. и признание правом.

Учитывая, что государственная власть, в ее экономико-политическом проявлении (со всеми институтами) представляет собой надстройку, то, как и в социально-политических отношениях в праве возможен и, с переходом экономических формаций, неизбежен кризис с базисом, представленным в нем фактическими отношениями и интересами, вступающими в противоречие с действующими устаревшими нормами права. Уже изменение понимания понятия справедливости может служить безусловным примером создания государством объективной обязанности субъектов права к лицу, наделенному субъективным правом.

Понятие же справедливости неразрывно связано с правом. Игнорирование права или игнорирование той или иной правовой нормы всем обществом, представляет собой правовой кризис, обусловленный изменением понимания этим обществом справедливости, изменением общественного интереса, проявляющегося в последней, изменением фактической воли, как свободы действий. В итоге игнорирование свидетельствует и о не соответствии возможностей надстройки требованиям базиса.

Выражаясь более простыми словами можно сделать вывод о том, что до сих пор существующая и сохраняемая возможность создания и использования СКСП без его правового признания и соответствующего правового регулирования, вопреки разумным интересам общества, созданная ранее пусть во благо интересам будущего общества, может поддерживаться сегодня властью только для ее экономического укрепления за счет интересов большинства индивидов.

Следует отметить и то, что к вертикально интегрированным отношениям более приемлемо не признание правом объема правосубъектности их субъектов, а установление субъективных прав или их предписание. Таким образом, мы можем предположить, что в случае нарушения принципа равенства субъектов правоотношений перед законом, а точнее нарушения равного правового подхода к правосубъектности должно неизбежно привлекать внимание государства, неизбежно влечь императивное регулирование и решение вопроса о противопоставлении интересов общества, государства и индивида, как субъекта.

Состояние научной разработанности темы.

Проблемы субъектов права и правоотношений исследовались многими учеными, как теоретиками, так и цивилистами. Большой объем исследований посвящен государству, физическим и юридическим лицам, а так же объединениям. Наукой или законодателем выведены признаки этих лиц, даны соответствующие определения. Основываясь на данных исследованиях и теориях, автором получена достаточная база для доказывания факта существования СКСП как особого субъекта права, имеющего отличительные признаки от юридических лиц и их объединений.

Анализ степени изученности раскрываемой проблематики правоотношений по поводу СКСП создает представление о недостаточности теоретических исследований в предлагаемом направлении. При отсутствии концептуального выяснения сущности СКСП, конечно же, не являются достаточно разработанными и систематизированными нормы правового регулирования правоотношений с его участием. Необходимость настоящего исследования обусловлена, прежде всего, новизной предлагаемого аспекта проблематики и актуальностью направления исследования. При этом исследование предложенной проблематики нами осуществлено на конкретных примерах исследования существующих правоотношений для наиболее полного понимания правовой сущности их субъектов.

Наши предшественники, в своем большинстве, раскрывая понятие холдинга, ФПГ и холдинговых правоотношений, при наличии общности и правильности выводов, не дают теоретико-концептуального определения такого рода коллективным субъектам, не раскрывают их концептуальных признаков, не выделяют их из числа признанных правом лиц, как новый, порожденный социально-экономическими процессами субъект. Необходимо констатировать, что неоднозначное понимание холдинга или финансово-промышленной группы для целей правоприменения существует и в судебной практике РФ.

Проблемам, связанным с правовым положением и функционированием именно холдингов, как явных представителей СКСП, уделялось определенное внимание в трудах таких ученых-юристов цивилистов, как Н.Ю. Псарева, М.И. Кулагин, А.Р. Горбунов, Г. Гутман, Т.В. Кашанина, Г.Дуглас, В.В. Лаптев, Д.В. Ломакин, О.М. Олейник, В.Н. Петухов, О.Ю. Скворцов, Е.А. Суханов, О.Н. Сыродоева, К.Ю. Тотьев, И.С. Шиткина и других.

Так, Н.Ю. Псарева1 понимает под холдингом компанию, владеющую пакетами акций (долей) других хозяйствующих субъектов. Она утверждает, что «различные типы отношений, приводящих к контролю одного хозяйствующего субъекта над другим, в дальнейшем будем называть холдинговыми отношениями, которые и порождают возможность объединения различных

1 Псарева Н.Ю. Роль холдинговых объединений в экономике России и некоторые вопросы их развития. //. Акционерное общество: вопросы корпоративного управления. №5(12), сентябрь 2004. С.7-8. хозяйствующих субъектов в единую интегрированную структуру.Холдинг (понимаемый как холдинговая компания) - это разновидность компании или корпорации, использующей свой капитал для установления контроля над другими компаниями».

1 2

И.С. Шиткина , критикуя юридический идеализм Кулагина М.И., ставит в равное положение холдинг с холдинговой компанией, указывая, что они «являются разновидностью группы лиц, основанной на отношениях экономической зависимости и контроля, участники которой, сохраняя юридическую самостоятельность, в своей предпринимательской деятельности подчиняются одному из участников группы, который в силу владения контрольными пакетами акций (долями участия в уставном капитале), договора или иных обстоятельств оказывает определяющее влияние на принятие решений другими участниками группы.Холдинговые компании являются разновидностью предпринимательских объединений, под которой мы понимаем все возможные формы объединения коммерческих организаций, создаваемые ими как добровольно (на договорной основе), так и принудительно, в результате подчинения и контроля одного юридического лица над другими, для осуществления согласованной деятельности, направленной на получение прибыли, т.е. согласованной предпринимательской деятельности».

Американские ученые экономисты Г. Гутман и Г. Дуглас в своих работах подчеркивают, что «в наиболее общепринятом употреблении этого термина -холдинговая компания есть корпорация, которая владеет пакетом акций другой корпорации, дающим право голоса, достаточным для того, чтобы иметь над нею деловой контроль»3.

1 Шиткина И.С. Холдинги: правовой и управленческий аспекты. // Библиотечка Российской газеты, № 11 С. 105.

Шиткина И.С. Предпринимательские объединения. М. 2001. С. 15.

3 Мотылев В. Финансовый капитал и его организационные формы. М. 1959. С.63.

В. Федчук утверждал, что «поскольку холдинг является конструкцией англо-американского права, следует искать нужное определение именно там», отсылая нас к ст. 144 Закона Англии «О компаниях»1.

Таким образом, можно утверждать о недостаточности произведенных исследований в выбранном нами направлении. Отсутствие правового закрепления данных исследований есть прямое тому подтверждение.

Цель и задачи диссертационного исследования.

Целью диссертационного исследования является теоретическое, концептуальное или, иными словами, сущностное обоснование существования сложного коллективного субъекта права, выяснение его социально юридической природы, доказывание того, что данное лицо обладает признаками, достаточными для его правового признания и имеется социально-экономическая и исторически обусловленная необходимость такого признания, а так же доказывание того, что изучаемый субъект права имеет концептуальные отличия от иных субъектов права.

Для достижения поставленной цели в настоящей работе решаются задачи исследования:

• субъектов права;

• социально-юридической природы коллективных образований в различных теоретических аспектах, в различных правовых системах (на примере России, США, Англии), в т.ч. сущности корпорации, а так же социально-юридической природы сложного коллективного субъекта права на примере холдинга, как материально-правовой неопровержимой презумпции и как субъекта права.

• внешних и внутренних связей сложного коллективного субъекта права;

• субъективной стороны холдинговых правоотношений (правового интереса, как волевого элемента отношений участников с СКСП, СКСП с

1 Федчук В. Определение участников холдинга в законодательстве Англии. // Хозяйство и право. 1998. №10. третьими лицами и вины, как элемента ответственности носителей правового интереса);

На основании разрешения изложенных задач решаются и задачи:

• раскрытия основных признаков СКСП и получения его определения;

• раскрытия отношений связанных с проблемами правового регулирования деятельности сложных коллективных субъектов права, проблем их юридической ответственности, в т.ч. путем сравнения способов правового регулирования сходных правоотношений в российском праве и в англосаксонской системе права.

Объект исследования - СКСП (сложный коллективный субъект права) Предмет исследования составляют теоретические проблемы: природы субъекта права; правоотношений по поводу коллективного лица в различных правовых системах и различных отраслях права. При этом для определения и разъяснения вопроса по поводу диссертабельности поставленной проблематики мы понимаем, что институт юридического лица является основой сложного коллективного субъекта права, занимая в нем существенную роль как ядро и основной составляющий элемент системы. Именно из таких элементов и складывается СКСП. Нельзя напрямую соотносить понятие юридического лица и понятие сложного коллективного субъекта права в силу их отличия и наличия обособленных классифицирующих признаков каждого. Нам интересны, прежде всего, научные исследования по поводу самих юридических лиц, изучающие правоотношения, возникающие по поводу правового признания таких коллективных субъектов права, исследования, которые формируют признаки их организационного единства, формируют коллективного индивида. Мы используем достижения научной мысли в части понимания юридического лица только как основу для сравнения и выяснения принципиальных отличий и сходства (для целей правового признания) нового субъекта права, как основу процесса доказывания факта существования СКСП. Основу для признания последнего правом для целей правового регулирования правоотношений, возникающих с его участием. При этом мы изучаем указанные правоотношения с точки зрения теории и практики правоприменения в различных отраслях права различных правовых систем; особенностей СКСП; правового игнорирования, презумпций и фикций в правоотношениях с участием коллективных образований; внешние и внутренние связи сложного коллективного субъекта права, раскрываемые, в т.ч. через правоотношения по поводу правового интереса, воли, волеизъявления, вины и юридической ответственности, отношений зависимости сложного коллективного субъекта права;

Методология диссертационного исследования.

Методологической основой настоящего диссертационного исследования являются диалектический и частно-научные методы познания: историко-юридический, нормативно-логический, сравнительно-правовой, статистический, системно-структурный и другие. Только комплексное использование разных методов позволило решить поставленные задачи и достичь цели диссертационного исследования.

Теоретическая основа диссертации.

В качестве теоретической основы настоящих исследований автором использованы труды, посвященные изучению субъектов права, концепциям коллективного лица, концепциям вины и ответственности, в т.ч. за исполнение обязательств третьим лицом. Кроме того, автором использованы труды по изучению проблем презумпций и фикций в праве, проблем воли и правового интереса, содержания правоотношения, труды, изучающие правоприменительную практику.

Теоретической основой исследования субъекта права и правоотношения послужили труды таких ученых, как С.С.Алексеев, С.И.Архипов, В.К.Бабаев, В.Я.Бойцов, Н.В.Варламов, А.П.Дудин, В.Н.Карташев, С.Ф.Качекян, Н.М.Коркунов, Д.И.Курский, Б.П.Назаров, В.С.Нерсесянс, Л.И.Петражицкий,

И.А.Покровский, Е.Б.Пашуканис, Г.Ф.Пухта, Ю.Г.Ткаченко, А.М.Федулов, Б.Н.Чичерин, и других.

Теоретической основой предопределяющей особенности ответственности сложных коллективных субъектов права послужили, разработанные С.И. Асканазием, Е.А. Флейшиц, М.М. Агарковым, теории ответственности должника за исполнение обязательств третьим лицом - исполнителем.

Теоретической основой исследования отношений по поводу сложного коллективного субъекта права, а точнее основой для получения признаков его правосубъектности, для осуществления правового признания послужили труды о понимании сущности юридического лица О.С. Иоффе, С.Н. Братуся, И.В. Петрова, Ю.К. Толстого, A.B. Бенедиктова, Г.Ф. Шершеневича, Б.Б. Черепахина, Т.И. Илларионовой, O.A. Красавчикова, Д.М. Генкина, Н.Г. Александровой, Ф.И. Гавзе, Р. Иерринга, У.Н. Хохфельда, О. Гирке, Ф.У. Мейтлэнда и многих других ученых, а так же труды о вине и ответственности

A.С.Шабурова, М.М. Агаркова, P.O. Халфиной, Н.С. Малеина, В.К. Райхера, Е.А. Флейшниц, В.А. Тархова, Б.С. Антимонова, С.И. Асканазия, Ф.Л. Рабиновича, Г.К. Матвеева, В.Т. Смирнова, В.П. Грибанова, С.Н. Братуся, О.С. Иоффе.

Теоретической основой, помогающей раскрыть сущность внутренних связей СКСП послужили труды О.Н. Садикова, М.И. Кулагина, JI.A. Окунькова, Е.А. Суханова, И.А. Зенина, М.Г. Диканского, В.А. Шильдкрут.

Теоретической основой изучения проблемы презумпции и фикции в холдинговых правоотношениях послужили труды Г.Ф. Дормидонтова,

B.И. Каминскаой, A.M. Ларина, Д.И. Мейера, С.О. Муромцева, Г.С. Мэна, Д.И. Щекина, В.К. Бабаева, М.Ю. Варьяс, О.В. Жажиной, И.Н. Зайцева,

C.А. Комберянова, O.A. Курсовой, К.К. Панько, Ю.А. Серикова, H.H. Цуканова, A.A. Дворецкой, Д.В. Дождева, В.А. Витушко и других.

Проблемам, связанным с правовым положением и функционированием холдингов, как сложных коллективных образований уделялось определенное внимание в трудах ученых-юристов, перечисленных выше (см. раздел -«Состояние научной разработанности темы»).

Эмпирическую базу исследования составили: Конституция РФ, Гражданский, Гражданско-процессуальный, Арбитражно-процессуальный и Налоговый кодексы, Федеральные законы о хозяйственных обществах и государственных и муниципальных унитарных предприятиях, некоммерческих организациях, нормативные акты субъектов РФ, Указы Президента РФ и постановления Правительства РФ, официальные разъяснения компетентных органов, судебная практика, акты корпоративного регулирования РАО ЕЭС России и компании «Алмаз-Холдинг», Закон Англии «О компаниях», Германское Гражданское Уложение, английский судебный прецедент, антимонопольное законодательство.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые, основываясь на наличии фактических отношений зависимости, существующих между «презюмируемыми» правом как равноправными, признанными правом субъектами и теоретических концепциях коллективных образований, их вины и ответственности, способах и проблемах игнорирования субъектов права, производится концептуальное раскрытие правовой сущности нового для права (признания правом) сложного коллективного субъекта, состоящего из носителя правового интереса - материнской компании и исполнителей его воли -зависимых лиц. Дано его концептуально обоснованное определение.

Автором разработана презумпция ответственности за исполнение обязательств зависимым субъектом права, путем создания презумпции ответственности фактического носителя правового интереса в холдинговых правоотношениях.1 Последнее же, в свою очередь, позволяет выдвинуть и

Так, применение существующей правовой доктрины об ответственности должника за исполнение обязательств третьим лицом, закрепленной в ст.308 ГК РФ, к отношениям между дочерней и материнской компаниями, при достижении определенных условий позволило автору сделать вывод о том, что материнская компания, зачастую, обладает сходством с должником, а дочерняя компания, в силу отсутствия самостоятельной воли, фактически выполняет функцию исполнителя. Конечно же, материнская компания прямо не выступает в сделках, совершаемых дочерней компанией должником и (или) кредитором, как и дочерняя компания не осуществляет агентских функций или точнее функций комиссионера. Но комиссионер действует по своей воле и имеет свою цель - получение комиссионного вознаграждения, а материнская обосновывать предложения о возложении ответственности государства за деятельность его органов и представителей при совершении таких сделок приватизации, к примеру, как приватизация или залоговый аукцион при добросовестности иных участников этих сделок.

Новым представляется и предложенное установление степени зависимости и влияния на возможность принятия управленческих решений, необходимой и достаточной для признания правом из совокупности взаимозависимых субъектов права СКСП. Под степенью такой зависимости автором понимается, прежде всего, возможность принимать любые управленческие решения, в т.ч. беспрепятственно назначать руководство зависимого лица и изменять его учредительные документы, участвуя в этом процессе как прямо, так и опосредованно.

Автором сделано теоретическое предположение о возможности учета и распределения (применения) последствий принятия или отказа от принятия рискованных имущественных управленческих решений для участников коллективных субъектов права, а так же дано предложение о необходимости изменения законодательства о хозяйственных обществах в части предоставления права миноритарным участники зависимых обществ, при приобретении этими обществами статуса (признаков) СКСП, на замещение их участия в зависимых обществах на участие в материнской (головной) компании в соответствующей доле.

Выдвинуто определение такого института права, как правовое игнорирование субъекта права, под которым следует понимать непризнание его обязанным по правоотношениям, возникающим с его участием и участием лица, наделенного субъективным правом, непризнание за ним субъективных прав или признание субъектом права органов и подразделений лиц, не являющихся юридическими лицами. компания, организовывая хозяйственную сферу, на основании собственного правового интереса формирует волю и опосредованно реализует ее в волеизъявлении дочерней компании, не имеющей собственной воли.

Теоретический вклад, состоит в том, что на основе теоретических исследований по поводу сложного коллективного субъекта права, в особенности исследований его воли, о целевом характере его имущества, исследования отношений вертикальной зависимости и связей, практических изысканий в правовом регулировании деятельности и ответственности холдинговых образований, в том числе на примере английской компании, исследования презумпций и фикций в холдинговых правоотношениях, исследования института игнорирования коллективных образований, теоретического обоснования правосубъектности структур холдингового типа, разработки категорийно-понятийного аппарата по рассматриваемой проблематике, разрешается проблема правового признания СКСП и его правового регулирования. Это приводит к тому, что существующие холдинговые отношения могут стать правовыми. Таким образом, ученые теоретики, а так же ученые иных отраслевых наук получают теоретическую базу для дальнейшего исследования отношений зависимости, исследования новых субъектов права, исследования правоотношений по поводу ответственности коллективных образований.

Личный вклад диссертанта заключается в открытии степени новизны раскрываемых проблематик.

В качестве личного вклада и в целях реализации сделанных предложений автором даны рекомендации по признанию правом нового субъекта - СКСП, по изменению арбитражно-процессуального и гражданского законодательства о лицах и способах процессуальной защиты материального права участников зависимых лиц в СКСП и третьих лиц, имеющих взаимоотношения с СКСП.

Основные положения и выводы диссертационного исследования, выносимые на защиту:

1. СКСП является самостоятельным субъектом права. Он отличается от юридического лица: а) вертикальной интеграцией, т.е. наличием властных отношений между элементами - признанными правом и зарегистрированными государством лицами; б) отсутствием самостоятельной воли зависимых и признанных правом лиц; в) правовым игнорированием правосубъектности данного сложного объединения лиц, основанного на держании собственности, способной управлять волеизъявлением зависимых лиц;

2.Существующие правоотношения позволяют утверждать о презумпции существования сложного коллективного субъекта права и существовании факта его правового игнорирования, т.е. непризнания правом;

3.Критериями (признаками) сложного коллективного субъекта права являются:

Единство правового интереса, целей и воли всех звеньев - лиц, входящих в состав СКСП и отсутствие самостоятельной воли и самостоятельного правового интереса зависимых лиц сложного коллективного субъекта права, т.е. наличие фикции о юридической самостоятельности зависимых лиц, участников СКСП1;

Наличие целевого характера имущественных отношений и наличие прямого или опосредованного держания самого целевого имущества, которым можно нести ответственность, обладая которым можно управлять деятельностью зависимых лиц, назначать руководителей и изменять учредительные документы;

Наличие имущественных вкладов и способность к их объединению и привлечению для целей извлечения прибыли;

Возможность к правовому признанию и государственной регистрации СКСП и как следствие:

- возможность к объединению имущества;

- возможность публичного признания и процессуальной самостоятельности;

- возможность нести ответственность имеющимся и управляемым всей полнотой власти имуществом.

1 Указанное позволяет применять правила имущественной ответственности к лицу фактически волю порождающему (сходство с филиалом со всеми вытекающими правовыми последствиями) и раскрывает организационное единство, основанное на вертикальной имущественной зависимости (вертикальной интеграции, позволяющей управлять деятельностью зависимых лиц, назначать руководителей и изменять учредительные документы)

Исходя из указанных выше признаков автором выносится на защиту и следующие определения:

4. Сложный коллективный субъект права - есть вертикально интегрированное объединение юридических лиц, основанное на единстве воли, постоянстве правового интереса и цели, связанной с извлечением предпринимательского дохода, обладающее (держущее) и управляющее целевым имуществом всей полнотой власти, способное в силу признания правом или государственной регистрации нести ответственность этим имуществом и выступать в суде от имени всех участников этого объединения, а так же иметь сводный (обособленный) баланс.

5. Холдинг или финансово-промышленная группа - есть основанный на объединении вертикального типа (вертикально интегрированное), единстве воли, интересов и цели, связанной с извлечением предпринимательского дохода, обладающий (держущий) и управляющий целевым имуществом всей полнотой власти, способный в силу признания и государственной регистрации нести ответственность всем имеющимся (управляемым) имуществом и выступать в суде от имени всех участников, а так же иметь сводный (обособленный) баланс сложный коллективный субъект права.

В силу того, что предпосылкой таких сложных коллективных субъектов права, как холдинг или финансово-промышленная группа является объединение формально самостоятельных субъектов права, признаваемых правом - холдинг или финансово-промышленная группа является сложным коллективным субъектом права.

6. Игнорирование субъекта права - есть непризнание его обязанным по правоотношениям, возникающим с его участием и участием лица, наделенного субъективным правом, непризнание за ним субъективных прав или признание субъектом права органов и подразделений лиц, не являющихся юридическими лицами.

7. Под степенью зависимости и влияния на возможность принятия управленческих решений, необходимой и достаточной для признания правом совокупности взаимозависимых субъектов права СКСП следует понимать, прежде всего, возможность принимать любые управленческие решения, в т.ч. беспрепятственно назначать руководство зависимого лица и изменять его учредительные документы, участвуя в этом процессе как прямо, так и опосредованно.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретическое значение работы состоит в расширении теоретических познаний в области субъектов права. Выводы, полученные в результате исследования, могут быть положены учеными правоведами в основу исследований субъектов права, а так же стать теоретической основой изучения отдельных правоотношений игнорирования, зависимости и ответственности. Работа может быть использована при подготовке учебников, учебно-методических пособий по курсу "Теория государства и права", а так же иных отраслевых дисциплин.

Практическое значение работы состоит в том, что сформулированные в нем теоретические положения могут быть использованы для изменения законодательства о лицах, процессуального законодательства о способах защиты нарушенного права, судами и юристами правоведами для разрешения проблем правового регулирования отношений, связанных с деятельностью объединений лиц и, в частности, холдинговых образований и др.

Введение презумпции того, что холдинг или ФПГ является сложным коллективным субъектом права, т.е. признание СКСП правом позволит: урегулировать вопрос справедливого проведения торгов или конкурсов, путем предоставления права устроителю или иному заинтересованному лицу на признание участников, к примеру, холдинга, как одного участника; стать правовой основой для разработки теории и изменения норм гражданско-правовой, налоговой и административной ответственности участников сложного коллективного субъекта; дать дополнительные права на мену или выкуп по справедливой цене акций или долей и соответствующую правовую защиту интересам миноритарных акционеров и иных, зависимых участников СКСП; создать правовое поле для привлечения портфельных инвестиций (для «игр, как на длинную, так и короткую дистанции»); усилить правовой контроль за деятельностью юридических лиц и их объединений.

Введение предложенных автором для правового регулирования деятельности сложных коллективных субъектов права стандартов правового и корпоративного регулирования ответственности и распределения прибыли, основанных на принципе справедливости, необходимости публичного раскрытия информации о юридическом лице любой организационно-правовой формы, а в силу презумпции и о сложном коллективном субъекте (устав, стандарты, отчетность, зависимость) позволит: усилить возможность защиты интересов миноритарных акционеров (участников холдинга); расширить объем прав иных участников хозяйственного оборота; усилить конкурентоспособность российских компаний; поднять уровень инвестиционной привлекательности.

Апробация результатов исследования.

Диссертация обсуждена и одобрена на заседаниях кафедры теории и истории государства и права Костромского государственного технологического университета (КГТУ), профессорском семинаре КГТУ.

Выводы и рекомендации по теме апробированы на конференциях: Развитие правового пространства в национальных и международных отношениях (Москва, Международная конференция, 14.09.2005 г.); Политико-правовая система России (Всероссийская заочная научно-практическая конференция 24.09.2005 г.).

Результаты проведенного научного исследования поставлены на учет юридическим отделом Администрации г.Костромы.

Теоретические основы ответственности фактического носителя правового интереса неоднократно успешно использовались и параллельно апробировались автором в служебной деятельности при раскрытии налоговых преступлений, связанных с деятельностью фирм однодневок (служба в органах ФСНП РФ), в работе профессионального антикризисного управляющего, финансового руководителя градообразующего предприятия - ОАО «Красносельский Ювелирпром», входящего одним из головных звеньев в структуру «Алмаз-Холдинга», руководителя правового подразделения одного из крупнейших налогоплательщиков в РФ - ОАО «Костромская ГРЭС», руководителя Корпоративно-правового управления одного из наиболее крупных энергохолдингов в России - ОАО «ОГК-5» по защите законных интересов государства, указанных предприятий, их инвесторов и добросовестных кредиторов, связанной с доказыванием недобросоветного использования права в судебном порядке.

Объем и структура диссертации.

Диссертация выполнена в объеме, соответствующем требованиям Высшей аттестационной комиссии России. Работа состоит из настоящего введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения и списка литературы. к

Заключение диссертации по теме «Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве», Крипак, Иван Иванович

Заключение

Изучение автором затронутой проблематики сущностного понимания сложного коллективного субъекта права обусловлено, прежде всего, наличием опыта работы, как в государственных налоговых органах, так и в системе двух крупных холдинговых компаний. В каждой из компаний наглядно вырисовывались явные нарушения принципов гражданского и факты использования пробелов налогового законодательства. Прежде всего, холдинговые правоотношения порождают неравенство входящих в него субъектов права. Так же, используя преимущества первого, осуществляется минимизация налоговых платежей, получаются явные преимущества перед иными участниками хозяйственного оборота. Кроме того, при рассмотрении вопросов привлечения инвестиций, возникает противоречие в необходимости осуществления законодательного контроля и ограничения субъектов предпринимательской деятельности с необходимостью одновременного увеличения конкурентоспособности правового поля для осуществления такой деятельности. Используя сравнительный метод исследования мы находим разные способы и подходы в правовом регулировании различных правовых систем, различных стран. Так, бедность правового регулирования субъектов права в англосаксонской правовой системе компенсируется гибкостью и адаптивностью правосубъектности. «Полярность» правовых систем, существующих в Англии и России, наличие теоретических обоснований существования признаков сложного коллективного субъекта права в существовании таких критериев юридического лица как: организационное единство, единство целей, правового интереса и объединенного (в том числе созданного) для достижения этих целей имущества, позволило определить подходы к правовому регулированию деятельности таких субъектов права, которые изложены в нижеизложенных выводах.

Итак, проведенные исследования позволяет сформулировать следующие выводы:

Практическое отсутствие самостоятельной воли у зависимых участников холдинга есть фактическая и уже, в значительной мере, юридическая презумпция, порождающая в своей устойчивой причинно-следственной и тетической связи и отсутствие самого юридического лица.

Лицо, выполняющее волю иного лица, должно быть презюмировано минимум как средство, но не как полноправный субъект конкретного правоотношения. Только из конкретных правоотношений складывается система, имеющая свои элементы. Из чего можно выдвинуть предположение о том, что к отношениям зависимости, существующим в холдинговых образованиях, применим принцип ответственности не за волеизъявление конкретного носителя права, а за создание самой воли на основе собственного интереса к лицу их породившему.

Воля и есть тот интерес, постоянство которого может привести к образованию лица, породив его признак.

Отсутствие самостоятельной воли у каждого субъекта в объединении лиц приводит к их органическому единству. В этом единстве и проявляется вина, как элемент ответственности сложного коллективного субъекта права. Она лежит в основе гражданско-правовой и административной ответственности юридических лиц.

В основе же коллективной воли может лежать коллективный интерес или, иными словами, совместная цель.

В силу утраты субъективного права, которая может происходить по причине утраты правового интереса, утрачивается и правовая обязанность, под которой понимается «юридическое средство обеспечения определенного поведения ее носителя, обуславливающее возможность совершения соответствующих действий управомоченным»1. Данный вывод является предпосылкой и к применению ответственности «носителя» корреспондирующей обязанности в правоотношении.

1 Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». 2-е издание, испр. М., "Статут", 2003, С.567.

Субъективное право, находясь в диалектическом единстве с правовой обязанностью и составляет содержание правоотношения, что приводит к удовлетворению интересов.

В конкретном правоотношении по поводу сложного коллективного субъекта права следует отметить, что оно наполнено номинальным содержанием. Так, ограничение правосубъектности зависимых участников холдинга, возникающее в силу нарушения гражданско-правового принципа равенства, отражает отсутствие у них фактического правового интереса, а соответственно и субъективного права при сохранении правовой обязанности третьих лиц в рамках соответствующих правоотношений, что свидетельствует о наличии правовой фикции в юридически существующих отношениях по поводу холдинга.

Правоотношения по поводу сложного коллективного субъекта права это правоотношения между его субъектами в их взаимной связи с третьими лицами, а так же правоотношения связанные с признанием правом или государственной регистрацией этого субъекта. Эти правоотношения предполагают дополнительные права холдинговых компаний по отношению к иным участникам хозяйственного оборота, будь то экономия на налогах или возможность избежания имущественной ответственности путем увода активов к необязанному правом участнику холдинга. Дочерняя компания вправе на действительно самостоятельное существование с самостоятельной ответственностью с момента приобретения самостоятельной воли, а точнее собственного правового интереса, как предпосылки субъективной воли. До этого такая компания может выступать как имущественный комплекс, предназначенный для реализации правовых интересов головной, материнской компании. Воля зависимого общества формируется на основе интереса материнской компании, реализуя его и потому, такая воля, которая подтверждена правом формальным, фиктивна. Из данного предположения мы выводим положение о фикции воли зависимых лиц уже в силу того, что воля изначально есть свобода. Правовая же воля или воля субъекта права должна, быть, прежде всего, самостоятельной. Отсутствие ее самостоятельности позволяет прибегнуть к фикции только тогда, когда на то направлена воля общества, базирующаяся на принципах разумности и свободы деятельности, то есть на разумных интересах общества. И если общество представляется, как и юридическое лицо, органами его управления (представительными государственными органами), то формирование воли данных органов и создает то общественное, социально обусловленное волеизъявление государственного интереса, которое служит инструментом реализации субъективного права. Проявление именно такого интереса в отношениях с добросовестными приобретателями приватизированного имущества (в т.ч. и предприятий), является основанием к применению предложенной теории ответственности к реальному носителю правового интереса - государству. Учитывая, что государственная власть, в ее экономико-политическом проявлении (со всеми институтами) представляет собой надстройку, то, как и в социально-политических отношениях в праве возможен и, с переходом экономических формаций, неизбежен кризис с базисом, представленным в нем фактическими отношениями и интересами, вступающими в противоречие с действующими устаревшими нормами права. Даже изменение понимания понятия справедливости может служить безусловным примером создания обществом объективной обязанности обязанного лица к лицу, наделенному субъективным правом. Понятие же справедливости неразрывно связано с правом. Игнорирование права или игнорирование той или иной правовой нормы всем обществом, представляет собой правовой кризис, обусловленный изменением понимания этим обществом справедливости, изменением общественного интереса, проявляющегося в последней, изменением фактической воли, как свободы действий. В итоге игнорирование свидетельствует и о не соответствии возможностей надстройки требованиям базиса. Выражаясь более простыми словами можно указать, что существующая возможность создания и использования холдингов вопреки разумным интересам общества, а не исполнительной государственной власти, не только создана, но и поддерживается этой властью для ее экономического укрепления. Время, используемое институтами власти, прежде всего для накопления индивидов, не может служить обоснованием разумности правовой дискриминации общества.

Анализируя законодательство и правоприменительную практику различных государств можно прийти к выводу, что институты игнорирования, проявляемые в той ли иной форме, связаны с проблемой снятия корпоративных масок и злоупотреблением правами. Наличие корпоративных масок позволяет избегать ответственности прямого носителя правового интереса. Возможность злоупотребления правом приводит к возможности причинения преднамеренного вреда путем использования субъективного права иным субъектам права (шикана.). Российское право не содержит в себе определения правового игнорирования, хотя ряд исследуемых примеров свидетельствует о наличии данного института в праве и правоприменительной практике. К примеру, ст. 10 ГК РФ, лжепредпринимательство, придание частичной правосубъектности подразделениям лиц не являющихся юридическими в налоговом праве, непризнание юридических лиц субъектами уголовного права, придание статуса юридического лица публичным образованиям, ликвидация в силу не внесения средств в уставный капитал. Свобода организационно-правовых форм создания компании в Англии и регулирование правосубъектности локальными актами участников может служить достаточной теоретической базой для формирования презумпции от противного - признания объединения юридических лиц сложным юридическим лицом при наличии достаточных квалифицирующих признаков юридического лица.

Применение института игнорирования может позволить осуществлять правовое регулирование отношений зависимости в защиту интересов кредиторов, участников компании, общества в целом. Позволит перейти от игнорирования коллективного образования, в т.ч. состоящего из юридических лиц, к признанию правом этого образования с игнорированием уже юридических лиц, не имеющих собственного правового интереса и собственной воли.

Игнорирование права на защиту, осуществляемое в силу ст. 10 ГК РФ не влечет за собой правовых последствий исключения юридического лица из государственного реестра или лишения гражданских прав гражданина. Оно исключительно и потому не противоречит принципу непрекращаемости юридических лиц. Но для разрешения спора в рамках конкретного правоотношения все же мы можем наблюдать именно игнорирование права. Соответственно чему происходит игнорирование и интереса, в т.ч. правового. Игнорирование же интереса порождает и игнорирование самого лица.

Осуществление правового регулирования отношений зависимости не имеет системного подхода и является локальным, преследующим отдельные цели.

Возможным способом системного правового регулирования может быть придание силы источника права типовым договорам и соглашениям, что осуществлено и действует в Италии и Германии. Концептуальной же основой такого или иного правового регулирования должно служить презюмирование ответственности носителя воли и правового интереса. Основная функция предпринимательской деятельности и есть ни что иное, как эффективное соединение факторов производства в одном процессе в целях извлечения прибыли путем принятия на себя части предпринимательских рисков.

Холдинг есть одна из форм сложного коллективного субъекта права;

По своему экономическому содержанию холдинг - это структура, в рамках которой одна организация (основная организация) имеет возможность определять или, по крайней мере, воздействовать на решения, принимаемые другими организациями, входящими в эту структуру. Это влияние может осуществляться, прежде всего, за счет владения преобладающей долей в уставных капиталах этих организаций. Иные виды влияния, осуществляемые за счет контроля долгами этой организации и прямого управленческого воздействия на руководителей предприятия, не являются холдинговыми, если отсутствует их целевая имущественная основа;

Управленческое воздействие возможно как в силу держания акций, долей (как особого вида имущества), так и в силу держания долга (права (требования));

В действующем российском законодательстве участник холдинга определяется через понятия дочернего и(или) зависимого общества, содержащегося в ст. 106 ГК РФ, но не всегда приравнивается к нему. Но вопрос о холдинговых отношениях все еще остается неурегулированным. Для гармонизации интересов при образовании холдингов важна или их государственная регистрация или их правовое признание; Проблемные вопросы права собственности холдинговых компаний основываются, прежде всего, на имущественных взаимоотношениях основного и дочерних обществ холдинга и особенностях создания холдинговых компаний, в частности путем выделения или приобретения и консолидации пакета акций или долей участия в уставном капитале; Структуру холдинговой компании составляют две группы участников: основное, материнское, преобладающее, управляющее общество и дочернее, зависимое хозяйственное общество;

Отношения контроля и зависимости между организациями могут быть стабильными, проявляясь во всех решениях и сделках или существовать применительно к отдельной (конкретной) гражданско-правовой сделке. И в том, и в другом случаях взаимоотношения участников холдинга могут рассматриваться как взаимоотношения основного и дочернего общества, с одинаковыми для обоих случаев правовыми последствиями; Законодательство признает следующие возможные варианты установления экономического контроля основного общества (товарищества) над дочерним - преобладающее участие в уставном капитале, наличие заключенного договора, иная возможность определять решения (спектр возможных вариантов определения решений широк: назначение органов управления дочернего общества, распределение функциональных обязанностей между организациями и пр.).

Если при квалификации общества как дочернего применяется качественный критерий, то при определении отношений зависимости (преобладающее - зависимое общество) используется количественный критерий - владение более 20% акций (долей участия) в уставном капитале. Владение более 20% уставного капитала означает презумпцию возможности существенного влияния на принятие зависимым обществом решений. Для обеспечения информированности и защиты участников гражданского оборота о наличии экономической зависимости между хозяйственными обществами законодательство устанавливает императивные требования об опубликовании сведений о приобретении обществом более 20% голосующих акций (долей) другого общества, а также о ведении учета аффилированных лиц;

Действующее законодательство устанавливает два случая ответственности основного общества (товарищества) по долгам дочернего: солидарная ответственность наступает по сделкам, заключенным дочерним обществом во исполнение обязательных указаний основного общества, если это основное общество имеет право давать указания дочернему, возможность чего должна быть предусмотрена в уставе или договоре; субсидиарная ответственность наступает, если по вине основного общества наступила несостоятельность (банкротство) дочернего общества;

В теориях о юридической личности мы находим единую волю и интерес, как основу организационного единства и как обязательный элемент коллективного образования с одной стороны и целевой характер, и необходимость наличия обособленного имущества, необходимого для реализации коллективного интереса, как не менее обязательный элемент того же образования с другой стороны;

Поскольку единство союзной личности - это единство общественного организма, она представляет собой сложное (составное) лицо - сложный коллективный субъект права. Индивиды ее составляющие сами являются его субъектами.

Единство интереса порождает единство цели, а последнее создает единство воли. Корпоративная воля создает единство корпоративного объединения и, вследствие этого, юридическую личность. Возникновение холдинга приводит к суммированию воли исходя из общего интереса объединения юридических лиц порождаемого материнской компанией. Концепции юридического лица позволяют определить те существенные признаки сложных коллективных субъектов права, в т.ч. взаимозависимых групп юридических лиц, которые могут повлечь признание правом этого образования, как самостоятельного субъекта права, состоящего из совокупности указанных лиц или признание необходимости его государственной регистрации:

- самостоятельная единая воля;

- постоянный единый правовой интерес и цель;

- целевое обособленное имущество;

- организационное единство.

Признание правом и государственная регистрация образовывают те критерии, которые позволяют придать воленеспособному без этого признания и регистрации субъекту правосубъектности; Правовое признание позволяет на основе юридических презумпций и фикций видеть в коллективном объединении, в отдельных случаях, самостоятельного субъекта, носителя субъективных прав способного и обязанного нести, в т.ч. имущественную ответственность; Государственная регистрация коллективного лица, отвечающего указанным выше признакам, уже создает не прекращаемого в концептуальном понимании субъекта;

Потребность в правовом признании и регистрации коллективных образований обуславливается, прежде всего, потребностью правового регулирования исторически сложившихся отношений, носящих востребованный или деликтный характер;

Наличие полной или ограниченной правосубъектности обуславливается фактом правового признания и (или) государственной регистрации; Государственная регистрация может влечь наличие обособленного баланса, в т.ч. сводного и порождение остальных, производных элементов правосубъектности.

Правовые конструкции, выдвинутые в обоснование ответственности за чужую вину при неисполнении обязательств третьим лицом (или за третье лицо) позволяет раскрыть возможность и правовую сущность ответственности зависимых лиц, групп и объединений юридических лиц. В качестве предложения по совершенствованию правового механизма может быть установление презумпции ответственности материнского общества по долгам дочернего, возникшим в результате презумпции исполнения указаний основного общества (единства интереса и цели), независимо от закрепления в уставе и/или договоре права основного общества давать такие указания, но с правовым признанием или регистрацией холдинга.

Признание холдингового объединения сложным коллективным субъектом права даст возможность привлечения основного общества по долгам дочернего и дочернего общества по долгам основного. К виду правовых презумпций - созданных судьей или юристом можно относить прецедент и признание правом в той части, которая становится обязательной в силу придания силы тому либо иному трактованию (к примеру, подлежащие регистрации инструкции по применению законодательства о налогах и сборах). Признание правом есть презумпция в силу закона. Юридические презумпции установлены, прежде всего, не для того, чтобы устранить необходимость доказывать известные факты, а для того, чтобы распределить бремя доказывания.

Холдинг, образованный из юридически отдельных субъектов права, как сложный коллективный субъект права есть фикция или неопровержимая материально-правовая презумпция уже в силу того, что данное лицо обладает всеми элементами правосубъектности, за исключением тех элементов, которые презюмируются исключительно силой закона (государственной регистрацией).

Корпорация - есть юридическое лицо, являющееся предприятием, основанным на объединении или имеющее потенциальную возможность объединения имущественных вкладов для извлечения предпринимательского дохода.1 Из чего следует, что помимо критериев относящиеся к понятию юридического лица, корпорация имеет дополнительные критерии, связанные с самим объединением: предпринимательская деятельность, целью которой является извлечение предпринимательского дохода, как объединяющий фактор производства; возможность объединения имущественных вкладов (капиталов), как критерий, вытекающий из понятия - объединение. Данные дополнительные критерии корпорации позволяют презюмировать их обязательное наличие в холдинговом объединении в силу наличия и желания снижения предпринимательского риска.

Игнорирование компании, используемое английскими судами в судебной практике, позволяет осуществлять правовое регулирование отношений зависимости в защиту интересов кредиторов, участников компании и

1 Определение дано автором. общества в целом. Свобода организационно-правовых форм создания компании в Англии и регулирование правосубъектности локальными актами участников может служить достаточной теоретической базой для формирования презумпции от противного - признания объединения юридических лиц сложным коллективным субъектом права при наличии достаточных для того квалифицирующих признаков.

Существование имущественной зависимости является необходимым изначальным условием наличия управленческой и юридической зависимости.

Отсутствие вертикальной интеграции и договорная основа позволяет назвать такие виды объединений юридических лиц договорными. Основным принципом аффилированности является возможность создания воли, обязательной к исполнению зависимым лицом. Первичной же, в данных отношениях управления, является имущественная зависимость или обладание собственностью, т.к. именно обладание собственностью порождает право ею управлять, в т.ч. и путем назначения директоров или иных руководителей, определяющих волю лица, соответствующую его целям и путем изменения самих корпоративных актов, регулирующих деятельность зависимых лиц.

Воля руководителя и воля собственника отличны. Отличие это состоит в том, что воля собственника шире целевой воли руководителя, как органа юридического лица, а воля руководителя может выходить за пределы воли отдельного собственника, и подчинена интересам большинства. Только в направлении целевого ограничения и выделения имущества с одной стороны и в управлении этим имуществом с другой, воля собственника и руководителя предполагается единой. В такой группе лиц, в которой собственник обладает всей полнотой воли и проявляется организационное единство.

Компании, входящие в объединение и имеющие вертикальную зависимость, обладают сходством с внутренней структурой юридического лица. В данном случае речь можно вести о сходстве в части зависимости в принятии решений, но не в ответственности.

Наличие договорной зависимости, или совпадение целей и взаимное участие в объединении усилий для наиболее эффективного достижения цели не порождает то единство воли участников объединения, которое, как элемент, порождает, в свою очередь, признак самостоятельного юридического лица.

Вертикальная зависимость приводит к фактической утрате собственной воли. Без собственной воли нельзя говорить о самостоятельности точно так же, как без воли нельзя нести ответственность.

В договорных объединениях или объединениях, реализующих единые или схожие цели, но не имеющих отношений вертикальной зависимости, основанных на утрате или ограничении воли во внедоговорном порядке, отсутствуют признаки сложного коллективного субъекта права, так как учредители данного объединения не являются вертикально зависимыми между собой.

В основу вертикальной зависимости входит наличие той степени аффилированное™, которая позволяет одному лицу или группе связанных лиц изменять учредительные документы, назначать органы управления другого лица, иметь право распоряжаться его собственностью и через них деятельностью его деятельностью независимо от размера участия в собственности или формы такого участия - прямой собственник или собственник через третьих лиц.

Основой организационного и управленческого единства холдингового объединения является полнота обладания волей всех лиц, входящих в это объединение, в силу наличия вертикальной зависимости, основанной на держании участия и управлении целевым имуществом, в т.ч. зависимых лиц.

Наличие экономической зависимости - есть поставление в зависимость от владения. Юридическая зависимость порождается, прежде всего, ее государственной регистрацией или, по крайней мере, признанием правом. Коллективное образование холдингового типа может быть построено не только на держании контрольного пакета акций или долей, но, в основном, на возможности принимать управленческие решения путем назначения органов управления юридического лица и изменения уставных (учредительных) документов.

В состав холдинга могут входить хозяйственные общества и другие виды организационно правовых форм и коллективных образований, в том числе некоммерческие организации.

Возможность принятия управленческих решений материнской (управляющей) компанией или одним или группой лиц, афилированных к участникам холдинга или иного объединения юридических лиц, в том числе через управляющую компанию является недостаточным критерием для признания подобного холдингового образования сложным коллективным субъектом права. Для этого необходимо наличие всех признаков СКСП.

Отсутствие вертикали управленческой структуры (вертикальной интеграции) не порождает холдинг.

Объединение, основанное на договоре, порождает последствия осуществления совместной деятельности или иное объединение, не основанное на едином постоянном интересе (цели) деятельности и единстве воли. Подобный интерес можно назвать разовым, так как его единство ограничено рамками договора, но не всей деятельности сторон. Наличие разового совместного интереса не формирует единства сложного коллективного образования и может порождать только субсидиарную ответственность участников, его реализующих.

Наличие постоянного совместного (коллективного) интереса, вертикали подчиненности и реальной возможности принятия управленческих решений управляющей компанией или лицами афилированными к участникам такого коллективного объединения, фактически образуют возможность признания такого объединения холдинговым и одновременно сложным коллективным субъектом права.

Лица, структурно входящие в СКСП, могут привлекаться к солидарной ответственности при юридическом признании по решению суда или путем государственной регистрации.

Предъявление иска о признании группы лиц холдинговым образованием должно быть обусловлено наличием материального интереса, т.е. нарушением права или невозможностью использования прав установленных законом. Предъявление требования о признании юридического факта наличия сложного коллективного субъекта права, кроме того, должно быть возможным и без подачи отдельного искового заявления. Достаточно включения данного условия, как основания исковых требований и представления соответствующих доказательств. Предъявление иска к сложному коллективному субъекту права, при отсутствии специальной арбитражной оговорки представляется возможным к любому лицу, входящему в СКСП, с обязательным привлечением соответчиками материнской компании и лица, нарушившего свои обязательства или внедоговорное право истца.

Наличие контрольного пакета участия одного хозяйственного общества в другом является достаточным основанием для признания холдингового образования, т.к. полностью зависимое лицо в таком случае становиться безусловным исполнителем воли и правового интереса собственника. Критерием контрольное™ пакета могут являться полномочия предоставляемые собственнику, как в части принятия имущественных управленческих решений, так и в части возможности назначения и выборности органов управления дочерней компании (большинства способного управлять компанией), изменения учредительных документов. При наличии признаков принадлежности ряда компаний одному собственнику, как прямо так и опосредованно, мы можем наблюдать в данных отношениях наличие холдинговых отношений. Устав компании (юридического лица) должен носить публичный характер с предоставлением свободного доступа к его содержанию неограниченного круга участников. Наличие компаний с закрытым уставом должно быть связано с опубликованием лиц, которые должны нести материальную ответственность за деятельность такой компании (например, гособороннное предприятие с ответственностью Российской Федерации). Ограничение ответственности учредителей может быть обусловлено не критериями закона, который, по мнению автора должен устанавливать минимальные рамки ответственности (к примеру: учредители (участники) несут солидарную ответственность по обязательствам их компании в пределах не менее их доли участия в уставном капитале компании или в пределах своего учредительского взноса, а участники холдингового образования, обладающие возможностью принятия управленческих решений, несут полную имущественную ответственность, за исключением участия в материнской компании. Участие в материнской компании приравнивается к участию в компании). Участие в материнской компании должно быть правом участников и должно влечь органически необходимое для участника ограничение ответственности.

Участники компаний, пакеты контрольного участия которых или управления, приобретаются или переходят к холдинговым образованиям, должны иметь возможность замещения своих акций (долей участия) в дочерних компаниях на акции (доли) материнской компании или на обязательный выкуп своих акций (долей) холдинговой компанией по справедливой цене.

Аудиторская деятельность должна быть направлена, в т.ч. и на определение (выявление) фактических отношений зависимости аудируемого лица и последствий таких отношений для финансового результата, в том числе на аудит влияния управленческих решений.

Отказ от принятия рискованных управленческих решений миноритарных участников, может влечь справедливое распределение положительного результата и восстановления упущенной выгоды от итогов данного решения для таких участников. Разрешению данного вопроса может способствовать то, что имущественная ответственность, как и положительный результат от того или иного управленческого решения, которое может повлечь имущественную ответственность, может быть учтена. Для этого необходимо разработать соответствующие стандарты (к примеру: положение о дивидендной политике и положение об имущественной ответственности участников). Для большего удобства возможна правовая регламентация стандартов ответственности не только самими участниками данных отношений, но и законодателем, в части концептуальных (принципиальных) позиций предлагаемых стандартов. При изменении зависимости (утраты) проверка отношений на холдинговые для целей привлечения к ответственности должна осуществляться на момент совершения сделки (момент заключения), т.к. именно тогда и проявляется правовой интерес. Следует отметить и обратную возможность вступления лица в структуру холдинга. При наступлении деликта в данном случае следует исходить уже из момента его наступления. Неисполнение обязательств в данном случае может зависеть как от возникновения отношений зависимости и смены правового интереса, так и от массы иных причин. В таком случае помимо проверки отношений на холдинговые следует исходить из необходимости доказывания причинно-следственной связи между неисполнением обязательства и возникновением отношений зависимости, при отсутствии которой даже неисполнения того, либо иного обязательства в период возникновения холдинговых отношений не может порождать возможность солидарной или субсидиарной ответственности. При этом не следует четко связывать временные параметры возникновения деликта и возникновения зависимости на держании, так как уже в предвидении держания долей могут возникать элементы управленческой зависимости, основанные, к примеру, на долговой зависимости или на зависимости руководства фактически, таким образом, зависимого субъекта от будущей материнской компании. Последнее так же будет подлежать доказыванию, как основание деликта во взаимосвязи с будущими холдинговыми правоотношениями.

Применение солидарной ответственности усиливает права кредитора, порождая право на быструю защиту нарушенного права. Привлечение же к субсидиарной ответственности может ставить кредитора в положение фактической невозможности восстановления нарушенного права. При этом такой вид ответственности более коррелятивен не с государственной регистрацией субъекта права, а именно с правовым признанием особого вида правосубъектности. Да и наличие уже существующих материальных и процессуальных способов обеспечения исполнения обязательств и судебных актов позволяет применять такой вид ответственности, который, в свою очередь, относительно сильнее способствует развитию хозяйственного оборота путем снижения риска прямой ответственности. Сохранение возможности дочерних и зависимых компаний к защите своих правовых интересов, в силу предложенной теории сложного коллективного субъекта права, может привести к совпадению воли и правового интереса истца и ответчика в одном лице. Только при отсутствии нарушений прав третьих лиц путем злоупотребления правом возможно предоставление правовой защиты в судебном порядке участникам холдинга, особенно начавших проявлять самостоятельный правовой интерес в силу долговой и иной управленческой зависимости от третьих лиц, аналогично спорам с участием и защитой правовых интересов миноритарных участников деликтных правоотношений. В таком случае суды должны исходить из мотивов и существа спорных правоотношений, фактически устанавливать наличие самостоятельного правового интереса у сторон спора. Именно последние и должны будут доказывать наличие такого интереса. При доказывании мы сможем наблюдать игнорирование холдинга. Таким образом, если мы ранее игнорировали фактическое присутствие холдинга, то и в случае от обратного применение данного способа защиты права и правового регулирования становиться возможным.

Признание за холдингом организационного единства (или признание правом) будет порождать и определенное сходство с субъектами правоотношений, имеющими филиальную сеть. Но при этом, не следует исключать наличие особого вида имущества - акций, долей, благодаря которому такие субъекты правоотношений имеют явное отличие от филиалов и головных копаний и благодаря которому сама регистрация и существование холдингов становиться возможным. В данном случае мы будем наблюдать наличие именно имущественных комплексов, способных выступать на рынке как предприятие. Таким способом сможет стать разрешимой проблема продажи предприятия, увеличится предложение данного особого вида имущества, что неизбежно приведет и к расширению хозяйственного оборота. Действительно продажа предприятия без долей и акций на него может иметь место лишь при оформлении купли-продажи имущества, имущественных прав и перевода долга. Отсутствие хоть одного элемента (перевода кредиторки, продажи имущества, уступки прав) или его не стопроцентное оформление уже не позволяет говорить о продаже предприятия как имущественного комплекса, а стопроцентные сделки все же будут порождать спор о том, состоялась ли продажа предприятия или состоялась продажа активов и пассивов отдельными сделками, требующими зачастую особенного правового регулирования. В случае государственной регистрации СКСП возможными будут споры из взаимоотношений между учредителями (участниками) субъектов холдинговых правоотношений и между участниками и субъектами в защиту правовых интересов участников. Иные споры между субъектами холдинга будут возможны к разрешению исключительно во внутрикорпоративном порядке. При этом с момента государственной регистрации или правового признания холдинга сложным коллективным субъектом права наиболее целесообразным будет установление обязанности создания и принятия его меморандума основанного на специальном федеральном правовом регулировании существенных холдинговых правоотношений, направленном в основном на защиту прав миноритариев. Признание группы лиц холдинговым объединением должно влечь формирование сводной публичной отчетности и ежегодную обязательную оценку активов всех участников холдинга.

Итак, критериями сложного коллеетивного субъекта права, в силу изложенного, являются следующие признаки:

1. Наличие постоянного единого правового интереса и единой цели всех участников объединения;

2. Единая воля или отсутствие самостоятельной воли участников объединения юридических лиц, которая позволяет влечь ответственность к лицу ее фактически порождающему;

3. Организационное единство, основанное на вертикальной зависимости (интеграции);

4. Наличие целевого характера имущественных отношений и наличие держания самого целевого имущества, которым можно нести ответственность;

5. Осуществление и обеспечение осуществления предпринимательской деятельности, связанной с извлечением дохода и основанной на едином интересе, целях и воле.

6. Наличие имущественных вкладов или способность к их объединению и привлечению;

7. Возможность правового признания и государственной регистрации и как следствие:

- возможность объединения имущества на единый баланс;

- возможность публичного признания, и процессуальной самостоятельности;

- возможность нести ответственность имеющимся и управляемым всей полнотой власти имуществом.

Исходя из указанных выше признаков, следует, что сложный коллективный субъект права есть вертикально интегрированное объединение юридических лиц, основанное на единстве воли, постоянного правового интереса и цели, связанной с извлечением предпринимательского дохода, обладающее (держущее) и управляющее целевым имуществом всей полнотой власти, способное в силу признания правом или государственной регистрации нести ответственность этим имуществом и выступать в суде от имени всех участников этого объединения, а так же иметь сводный (обособленный) баланс.

Холдинг - есть одна из форм сложных коллективных субъектов права.

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Крипак, Иван Иванович, 2006 год

1. Раздел I. Нормативно-правовые, правоприменительные, интерпретационные акты ииные официально-директивные документы1. Конституция РФ. М., 1993.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации. 1994г.

3. Уголовный кодекс Российской Федерации. М., 1996.

4. Федеральный закон № 395-1 от 2.12.1990г. с изм. и дополнениями.

5. Федеральный закон от 30.11.1995г. №190-ФЗ «О финансово-промышленных группах».

6. Федерального закона от 26.12.1995г. №208-ФЗ «Об акционерных обществах».

7. Федеральный Закон от 12.01.1996 №7-ФЗ (ред. от 23.12.2003) «О некоммерческих организациях».

8. Федеральный закон от 19.06.2001г. №82-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О банках и банковской деятельности»».

9. Федеральный закон от 14.11.2002г. №161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях».

10. Федерального закона РФ «О несостоятельности (банкротстве)» 2002.

11. Закон РФ «О налоге на прибыль предприятий и организаций» от 27.12.1991г. №2116-1. // Российская газета №53 от 5.03.1991.

12. Закон РФ от 28.05.1992г. «О поставках продукции для государственных нужд» // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. №27.

13. Закон СССР «О государственном предприятии (объединении)» от 30.06.1987. М., 1987.

14. Закон СССР «О предприятиях в СССР» от 4.06.1990г. // Известия. М., 1987.

15. Закон РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности».1990г.

16. СЗ РФ от 11.05.1998г. №19.

17. СЗ РФ от 28.06.1999г. №26.

18. СЗ РФ от 16.07.2001г. №29. С.3032 // Российская газета. №140. 25.07.2001.

19. СЗ РФ от 07.07.2003. №27.4.11.

20. Собрание актов Президента и Правительства РФ. 31.08.1992. № 9. // Российская газета. №196. 03.09.1992.

21. Собрание актов Президента и Правительства РФ. 09.11.1992. №19. // Российская газета. №245. 12.11.1992.

22. Собрание актов Президента и Правительства РФ, 06.07.1992. №1. // Российская газета. №154. 07.07.1992.

23. Постановление Правительства РФ от 30 октября 1997 года №1373 «О реформе предприятий и коммерческих организаций». // Экономика и жизнь. 1997. №.46.

24. Постановление Правительства РФ «О реформировании энергетической отрасли РФ» от 11.07.2001г. № 526.

25. Распоряжение Правительства РФ от 27.06.2003. №865-р (ред. От 25.02.2004) «О плане мероприятий по реформированию электроэнергетики на 2003 2005 годы».

26. Комментарий к Конституции РФ / под ред. Л.А. Окунькова. М.: Изд. БЕК, 1996.

27. Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. / Под ред. Карповича В.Д. М., 1995.

28. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой (постатейный).

29. Ред. О.Н. Садикова. М.:ИНФРА-М. 1997.

30. Комментарий к Федеральному Закону об акционерных обществах. / Под. ред. Г.С. Шапкиной. Изд. БЕК. 1996.

31. Комментарий к Федеральному закону «Об акционерных обществах» (от 26.12.1995г. №208-ФЗ с постатейным приложением нормативных актов, судебной практики и образцов документов. Ткаченко Е.И. М., 2003.

32. Временное положение о холдинговых компаниях, создаваемых при преобразовании государственных предприятий в акционерные общества, утвержденного как приложение №1 к Указу Президента РФ от 16.11.1992. №1392. П.1.2, 1.3.

33. Письмо Госкомимущества РФ от 17.10.1994 №ПМ-35/8814 «О некоторых нормах, регулирующих создание финансово-промышленных групп и холдинговых компаний». // Панорама приватизации. №2. 1995.

34. Постановление Пленумов ВС и ВАС от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой гражданского кодекса Российской Федерации».

35. Постановление Пленума ВАС РФ от 3.03.1999г. №4 «О некоторых вопросах, связанных с обращением взыскания на акции.

36. Письмо ВАС РФ от 30.06.1993г. № С-13/ОП-2Ю «Об отдельных рекомендациях, принятых на совещаниях по судебно-арбитражной практике».

37. Гражданский кодекс РСФСР 1964г. Ст. 227.

38. Основы гражданского законодательства РСФСР.

39. Дигесты. Книга 3. Титул 4. Фрагмент 7. Параграф 1.

40. Новый Уголовный кодекс Франции. М., 1993. С.9.

41. Примерный Уголовный кодекс (США). Официальный проект Института американского права / Под ред. Б.С. Никифорова. М, 1969.

42. Раздел II. Книги и брошюры

43. Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности. М.: Статут, 2003.

44. Алехин А.П., Кармолицкая A.A., Козлов Ю.М. Административное право Российской Федерации. М., 1996.

45. Антимонов Б.С. Основания договорной ответственности социалистических организаций. М., 1962.

46. Асканазий СИ. Некоторые вопросы гражданско-правовой ответственности. М., 1999. Бабаев В. К. Презумпции в советском праве. Горький, 1974.

47. Бажанов М. И. У головное право Украины. Днепропетровск, 1992. Общая часть.

48. Бенедиктов A.B. Советское государство и право. 1940. № 10. С.67.

49. Бенедиктов A.B. Правовая природа государственных предприятий. М., 1928.

50. Бибикова Н.В. Основные принципы уголовного права. Д., 1997. Вторая часть.

51. Бирлинг Э.Р. Юридическое концептуальное учение. Берлин, 1894.

52. Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950.

53. Биндер А. Философия и право. Берлин, 1925.

54. Бринц Р. Учебник о пандектах. М., 1951.

55. Ветров Н.И., Ляпунов Ю.И. Уголовное право. Общая часть. М., 1997.

56. Витушко В.А. Курс гражданского права. Общая часть: в 5-ти т. Т.Н. БГЭУ, 2002.

57. Волженкин Б.В. Уголовная ответственность юридических лиц. М., 1998.

58. Гавзе Ф.И. Социалистический гражданско-правовой договор. М., 1972.

59. Гегель. Сочинения. TVII. М., 1989.

60. Гегель. Философия права. Соцэкгиз, 1933.

61. Гельдер Э. Об объективном и субъективном праве. Лейпциг, 1893.

62. Гирке О. Немецкое частное право. Берлин, 1895.

63. Голунский С., Строгович М. Теория государства и права. М., 1940.

64. Гольдер. Сочинения. М., 1985.

65. Горевцов Ю.И. Очерки теории и социологии права. СПб., 1996.

66. Суханова Е.А. Гражданское право. T.I. М., 1998.

67. Гражданское право: учеб. / Под редакцией Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. В 2-х т. T.I.

68. Грибанов В.П. Юридические лица. М.: Изд-во МГУ, 1961.

69. Дворецкая A.A. Юридические факты и правовые конструкции в римском и современном праве. Мн.: БГЭУ, 2004.

70. Дж. М. Кейнс «Общая теория занятости процента и денег». М., 2001.

71. Диканский М.Г., Шильдкрут В.А. Международные монополии. Возникновение и развитие важнейших международных картелей. М., 1966.

72. Дождев Д. В. Римское частное право: учебник для юридических ВУЗов и факультетов / Под общ. ред. B.C. Нерсесянца. М.: Норма, 2000.

73. Дювернуа . Чтения по гражданскому праву. Т.1. Вып.2. М., 2000.

74. Дюги JI. Социальное право. Индивидуальное право. Преобразованное право. Пг., 1909.

75. Жукова O.A. Соединенные Штаты Америки. Конституция и законодательные акты. М.,1993.

76. Збарацкая J1.A. Воля и волеизъявление как критерий формированияорганизационного единства юридического лица. // ХГАЭП. Харьков, 1994.

77. Здравомыслов Б.В. Уголовное право Российской Федерации. М., 1996. Общая часть.

78. Зенин И.А. Гражданское и торговое право капиталистических государств. М., 1992.

79. Игнатова А. Н., Козочкина И. Д. Уголовное право буржуазных стран. Общая часть: Сборник законодательных актов. М., 1990.

80. Иеринг Р. Дух римского права. ТЛИ, 1906.

81. Иоффе О.С. Гражданское право. Избранные труды. М., 2000.

82. Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. М., 1984.

83. История политических и правовых учений: хрестоматия. / Под. ред. Г.Г. Демиденко, Г.А. Борисова. Белгород, 1999.

84. Калпина А.Г., Масляева А.И. Гражданское право. T.I. М., 2002.

85. Карташев В.Н. Введение в общую теорию правовой системы общества. Правовые отношения и связи в юридической практике и правовой системе общества: текст лекций / Яросл. гос. ун-т. Ярославль, 2000.

86. Кашанина Т.В. Корпоративное право (право хозяйственных товариществ и обществ). М., 1999.

87. Кашанина Т.В. Корпоративное право: учебник для вузов. М., 1999.

88. Калпина А.Г., Масляева А.И. Гражданское право. 4.1. М., 2002.

89. Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе / Отв. Ред. H.H. Полянский; Академия наук СССР. Институт права. М.: АН СССР, 1948.

90. Кашина Т.В. Предисловие: учебник для вузов «Корпоративное право (Право хозяйственных товариществ и обществ)» М.: Норма-инфра, 1999.

91. Келлер Т. Концепции холдинга: организационные структуры и управление. Обнинск: «ГЦПИК», 1996.

92. Козаченко И.Я., Незнамова З.А. Уголовное право. Общая часть. М., 1997.

93. Крылова Н. Е. Основные черты нового Уголовного кодекса Франции. М.,1996.

94. Кулагин М. И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо. М., 1987.

95. Кулагин М.И. Предпринимательство и право: опыт Запада. М.: Дело. 1992.

96. Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо. // Избранные труды. М., 1999.

97. Куно Фишер. Гегель, его жизнь, сочинения и учение. T.I. М., 1933.

98. Лаптев В.В. Акционерное право. М., 1999.

99. Ларин A.M. Презумпция невиновности / Под ред. М.С. Строговича; АН СССР. М.: Наука, 1982.

100. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т.ЗЗ. М., 1978.

101. Ленин В.И. Империализм как высшая стадия капитализма: полн. собр. соч.Т. XVII. М., 1977.

102. Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1999.

103. Матвеев Г. 1С. Основания гражданской ответственности. М., 2004.

104. Международное право: учебник / Отв. ред. Г.В. Игнатенко и О.И. Тиунов. М., 1999.

105. Мейер Д.И. О юридических вымыслах и предположениях, о скрытых и притворных сделках. Казань, 1859.

106. Матвеев Г.К. Основания гражданской ответственности. М., 2001.

107. Маркс и Энгельс: сочинения. Т. XXVIII. М., 1989

108. Маркс и Энгельс: сочинения. T.V. М., 1988.

109. К. Маркс. Капитал. Т.1. М.: полит. Литература, 1949.

110. К. Маркс Капитал критика политической экономии. T.I. Л.: полит, литература, 1949.

111. Мозолин В. П. Корпорации, монополии и право в США. М., 1966.

112. Мотылев В. Финансовый капитал и его организационные формы. М., 1959.

113. Муромцев С.О. О консерватизме римской юриспруденции. М., 1875.

114. Муромцев С.О. Определение и основное разделение права. М., 1879.

115. Мэн Г.С. Древнее право, его связь с древней историей общества и егоотношение к новейшим идеям. СПб., 1873.

116. Наумов A.B. Российское уголовное право: курс лекций. Общая часть. М., 1996.

117. Никифоров Б.С, Решетников Ф.М. Современное американское уголовное право. М., 1990.

118. Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление. Очерки теории, философии и психологии права. Душанбе: Дониш, 1983.

119. Пергамент М.Я. К вопросу о правоспособности юридического лица. СПб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1909.

120. Петражицкий JI. Основы общей психологии. М.: Учпедгиз, 1940.

121. Петражицкий JI. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Пг., 1909.

122. Петров И.Н. Ответственность хозяйственных органов за нарушения обязательств. М., 1974.

123. Петровичева Ю.В. Акционерное законодательство Англии и России. Сравнительно-правовой анализ. М.: Изд. НОРМА, 2002.

124. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998.

125. Рабинович Ф.Л. Вина как основание договорной ответственности. М., 1975.

126. Райхер В.К. Правовые вопросы договорной дисциплины в СССР. М., 1985.

127. Римское государственное право: учебник / Под редакцией И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 1994.

128. Рубинштейн Трубецкой Е. Лекции по энциклопедии права. СПб., 1913.

129. Рюмелин А. Теория юридической личности. Фребург, 1891.

130. Савельев В.А. Гражданский кодекс Германии (история, система, институты): учебное пособие. М., 1994.

131. Савиньи Фридрих Карл. Система частного римского права. Т.Н. Берлин, 1849.

132. Сенякин И.Н. Проблемы теории и практики. Саратов, 1993.

133. Советское гражданское право. Субъекты гражданского права: учебник / С.Н. Братусь, А.И. Пергамент, В.А. Дозорцев и др. под ред. С.Н. Братуся.

134. M.: Юридическая литература, 1984.

135. Суворов Н.С. Об юридических лицах по римскому праву. Издание 2-е. М., 1900.

136. Суханов Е. А. Лекции о праве собственности. М., 1991.

137. Сыродоева О.Н. Акционерное право США и России. М., 1996.

138. Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. М., 1983.

139. Теория государства и права / Отв.ред. Н.Г. Александров. М., 1974.

140. Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. М., 1999.

141. Толстой Ю.К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. JT., 1955.

142. Треушников М. К. Судебные доказательства. М., 1997.

143. Фельдман А.Б. Управление корпоративным капиталом. М., 1999.

144. Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и неосновательного обогащения. М.: Юрид. лит., 1951.

145. Халфина P.O. Значение и сущность договора в советском социалистическом гражданском праве. М.: АН СССР, 1954.

146. Халфина P.O. Правовое регулирование поставки продукции в народном хозяйстве. М., 1963.

147. Ченцов Н.В. Римское частное право: учебное пособие. Тверь, 1995.

148. Чигир В.Ф. Юридические лица. Минск: Амалфея, 1994.

149. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М.: Спарк., 1985.

150. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: учебное пособие. Т.Н. М., 1995.

151. Шиткина И.С. Предпринимательские объединения. М., 2001.

152. Шутин Я. JI. Предмет доказывания в гражданском процессе. М, 1963

153. Щекин Д.И. Юридические презумпции в налоговом праве: учебное пособие / Д.И. Щекин; Под ред. С.Г. Пепеляева, Академический правовой университет. M.: МЗ Пресс, 2002.

154. Эннекцерус JI. Курс германского гражданского права. T.I. М., 1950.

155. Якушев B.C. Юридическая личность государственных предприятий. Свердловск, 1973.

156. Раздел Ш. Диссертации, авторефераты, статьи

157. Бабаев В.К. Презумпции законные и фактические. // Сборник аспирантских работ. Выпуск 8. Свердловск, 1969.

158. Бабаев В.К. Презумпции в российском праве и юридической практике. Проблемы юридической техники. Н.Новгород, 2000.

159. Бабаев В.К. К вопросу о понятии правовых презумпций. // Сборник аспирантских работ. Выпуск 7. М., 1968.

160. Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. // Ученые труды ВИЮН Минюста СССР. Москва: Юстиции СССР, Выпуск XII. 1947.

161. Варьяс М.Ю. К вопросу об юридическом лице, как о правовой фикции. // Законотворческая техника современной России.Т.П. Н.Новгород, 2001.

162. Венедиктов A.B. Государственная социалистическая собственность и органы управления ею. // Советское государство и право. №4. М.,1941.

163. Винслав Ю., Германова И. Холдинговые отношения и правообеспечение их становления в России и СНГ (вариант содержания модельного закона о холдингах и комментарий к нему) // Российский экономический журнал, №4. М., 2001.

164. Витрянский В.В. Эти загадочные унитарные предприятия. // Экономика и жизнь. №32. М., 1998.

165. Галуксян JI.E. Обзор практики МАП России по защите от недобросовестной конкуренции. // Вестник МАП РФ. № 1. 2000.

166. Генкин Д.М. Юридические лица в советском гражданском праве. // Проблемы социалистического права. №1. М., 1939.

167. Генкин Д.М. Значение применения института юридического лица вовнутреннем и внешнем товарообороте СССР. // Сб. научных трудов Московского института народного хозяйства им. Г.В. Плеханова. ВыпЛХ. М., 1955.

168. Грибанов В.П. Ответственность сторон за недопоставку по договору поставки. // Вопросы советского гражданского права в практике суда и арбитража. М., 1959.

169. Джекебаев У.С. Об уголовной ответственности юридических лиц // Известия HAH Республики Казахстан. Серия общественных наук, №4. 1993.

170. Есенина О. Унитарные «дочки-матери». // Юрист. № 20. 2002.

171. Жажина О.В. Презумпции и фикции в праве. // Становление и развитие научных школ права в государственных университетах России. СПб.: СПб ГУ, 1999.

172. Зайцев И. Правовые фикции в гражданском процессе .// Российская юстиция. №1. 1997.

173. Илларионова Т.И. Правосубъектные предпосылки ответственности по ст.445 ГК РСФСР // Гражданские правоотношения и их структурные особенности. Свердловск, 1975.

174. Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. // Критика теории «хозяйственного права». М.: Статут, 2003.

175. Келина С.Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового УК Российской Федерации // Уголовное право: новые идеи: Сборник статей. М., 1994.

176. Комберянов С.А. Проблемные вопросы природы юридического лица. //

177. Совершенствование законодательства и правоприменения на современном этапе. Минск, 2002.

178. Косякова Н.И. Юридические лица: Вопросы теории и практики // Российское право. 12. 1998.

179. Красавчиков O.A. Сущность юридического лица. // Советское государство и право. №1.1976.

180. Кузнецова Н.Ф. Цели и механизмы реформы Уголовного кодекса // Государство и право. №6. 1992.

181. Кузнецова Н.Ф. Кодификация норм о хозяйственных преступлениях // Вестник Московского университета. Москва: Право, Сер. 11. №4. 1993.

182. Курсова O.A. Юридические фикции современного российского права: Сущность, виды, проблемы, действия. // Проблемы юридической техники. Нижний Новгород, 2000.

183. Мусин В. А. Одночленные корпорации в буржуазном праве // Правоведение. №4. 1981.

184. Мусин В.А. Волевые акты государственного предприятия и проблема сущности юридического лица // Правоведение. №1. 1963.

185. Никифиров A.C. Современные тенденции развития уголовного законодательства и уголовно-правовой теории // Государство и право. №6. 1994.

186. Панько К.К. Юридические фикции в современном российском праве. // Проблемы юридической техники. Нижний Новгород, 2000.

187. Псарева Н.Ю. Роль холдинговых объединений в экономике России и некоторые вопросы их развития. // Акционерное общество: вопросы корпоративного управления. №5(12). Сентябрь 2004.

188. Рахмилович В. А. О так называемом субстрате юридического лица // Труды ВНИИСЗ, Вып. 29. 1984.

189. Сенякин И.Н. Специальные нормы советского социалистического права. Автореферат дисс. канд. юр. наук. Саратов, 1982.

190. Сериков Ю.А. Правовые презумпции в решениях Конституционного Суда

191. РФ. //Арбитражный и гражданский процесс. №4. 2003.

192. Смирнов В.Т. Обоснование деликтной ответственности юридических лиц. // Проблемы гражданского и административного права. JI., 1962.

193. Сыроедова О.Н. Проблемы юридической личности в законодательстве США// Правоведение. №4. 1992.

194. Толмачева О.// Налоги. №21, ноябрь 1997.

195. Толстой Ю.К. К разработке теории юридического лица на современном этапе. // Проблемы современного гражданского права. М., 2000.

196. Федчук В. Определение участников холдинга в законодательстве Англии. // Хозяйство и право. № 10. 1998.

197. Флейшиц Е.А. Общие начала ответственности по Основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. // Советское государство и право. №3. 1962.

198. Хохлов Е.Б., Бородин В.В. Понятие юридического лица: история и современная трактовка. // Государство и право. № 9. 1993.

199. Цирульников В.Н. Признак «организационное единство» и его влияние на правоспособность коммерческих организаций (теоретический и правовой аспекты). Автореферат дисс. канд. юр. наук. Волгоград, 1998.

200. Цуканов H.H. О критериях правовой презумпции. // Законотворческая техника современной России. T.I. Нижний Новгород, 2001.

201. Черепахин Б.Б. Волеобразование и волеизъявление юридического лица // Известия вузов. Правоведение. Вып. 2. JL, 1958.

202. Шиткина И.С. Холдинги: правовой и управленческий аспекты // Библиотечка Российской газеты. №11. М., 1998.

203. Ярков В. Защита прав акционеров по Закону "Об акционерных обществах" с помощью косвенных исков. // Хозяйство и право. №.11, 12. 1997.

204. Литература на иностранном языке 204. Adams V. Cape Indastries PLC. 1990. Ch. 433 (перевод Ю.В.Петровичева), 2002.

205. Contardo Ferrini. Studi van di diritto romano e moderno (sulle obbligazioni, sul negozio giuridico, sulle presunzioni) // Opere di Contardo Ferrini. Milano: Ulrico Hoelpi, Vol. III. 1929.

206. Dodd E. M. For Whom Arc Corporate Managers Trustees // Harvard Law. №45. 1932.

207. Doctor V. Harrington. 196 U. S. 579 (1905).

208. Friedman M. Capitalism and Freedom. USA, 1962.

209. Iering R. // Problem of Corporate Personality. Col. L. 1932.

210. Kerr LJ. in J. H. Rayner (Mincing Lane) ltd v. Departament of Trade and Indastry. 1989.

211. Mayers L. Synopsis of the Law of Partnership. USA, 1973.

212. Mayson. Freeh & Ryan on Company Law, 1999-2000.

213. Mario Talamanca. Istituzioni di diritto romano. Milano: Dott. A. Giuffre editore, 1990.

214. Michoud L. Thiorie de la personnalite morale, Ch.l. 1906.

215. Millon D. Theories of Corporation // Duke Law Journal. Vol.2. 1990.

216. Pasquale Voci. Istituzioni di diritto romano. Milano: A. Giuffre editore, 1996.

217. Planiol M.Traite elementaire de droit civil. T.I. Paris, 1946.

218. Phillimore R. Commentaries upon international Law. London, 1879.

219. Quido Donatuti. Studi di diritto romano. Milano: Dott. A. Giuffre editore, Vol. I. 1976.

220. Reuschlein H.G. and Gregory W. A. The Law of Agency and Partnership. USA, 1990.

221. Saleilles A. De la personnalite jur.dique. Pans, 1922.

222. Salomon v. A. Salomon and Co. Ltd (1897) AC 22 / Петровичева Ю.В. Акционерное законодательство Англии и России. Сравнительно-правовой анализ. М.: Изд. НОРМА, 2002.

223. Saleilles R. De la personnalitejuridique. Paris, 1922.

224. The Railroad Tax Cases, 13 F. 722, 747—748 (C.C.D. Cal. 1882), appeal dismissed: 116 U. S. 138 (1885); Santa Clara County v. Southern Pas. R.R., 1181. U.S.394, 396(1886).

225. The Trustees ofDarthmouth College v. Woodward (1819), 4 Wheaton 518,636.

226. Titus R. B. Corporation, Partnership and Securities Law Developments // Connecticut Bar Journal. Vol.63. 1988.

227. Transamerica Life Insurance Co. of Canada v. Canada Life Transamerica Life Insurance Co.». (1996r) 28 (OR) 3& 423 (перевод Ю.В.Петровичева, 2002г.).

228. USA Revision Subcommittee Report. Should the Uniform Partnership Act Be Revised // Business Law. №43. 1987.

229. Vittorio Scialoja. Corso di istituzioni di diritto romano. Roma: Anonima romana editoriale, 1934.

230. Wulff. Organschaft uncf junstische Person. 1933.

231. Раздел V. Справочники и словари

232. Англо-русский словарь. / Под ред. Дж. Хилтон, В. Байкова. СПб., 1997.

233. Большой юридический словарь. / Под ред. А .Я. Сухарева, В.Д. Зорькина, В.Е Крутских. М.: ИНФРА-М, 1999.

234. Большая энциклопедия. / Под ред. С.Н. Южанова и проф. П Н. Милюкова. СПб.: Просвещение, T.XV. 1896.

235. Маркель А. Юридическая энциклопедия. Пт., 1902.

236. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь. М.: Азбуковник, 2000.

237. Тихомиров М.Ю. Гражданское право. Словарь-справочник М.: Иринформцентр, 1996.

238. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

239. Энциклопедический юридический словарь. М., 1999.