Русско-еврейская литература XX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, доктор филологических наук Гейзер, Матвей Моисеевич

• Гейзер, Матвей Моисеевич
• доктор филологических наук
• 2001

Оглавление диссертации доктор филологических наук Гейзер, Матвей Моисеевич

ВВЕДЕНИЕ.2 I

Глава IФРУГ, МАРШАК, БАБЕЛЬ И ДРУГИЕ.11

1. С.Я. Фруг (1860-1916).11

2. С.С. Юшкевич (1868-1927).233

3. В. Е. Жаботинский (1880-1940).31

4. С Я Маршак (1887-1964).51

5. О Э. Мандельштам (1891-1938).87

6. ИГ. Эреабург (1891-1967).112

7. Н.Э. Бабель (1894-1940).128

8. М.А. Светлов (1903-1964).142

9. М. Н. Цеглин (1905-1994).161

10. ДЭ. Разгон (1908-1999).180

11. А.П. Межиров (РОДИЛСЯ В 1923).187

12. Г.В. Сапгир (1928-1999).196

13. Ю.А. Карабчиевский (1938 -1992).210

14. Г.И. Горин (1940-2000).219

Глава IIО РУССКО-ЕВРЕЙСКИХ ЛИТЕРАТУРНЫХ СВЯЗЯХ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ

XX ВЕКА.^28

ПОЭТ ПЕЧАЛИ, ГНЕВА И ЛЮБВИ^О ХАММЕ НАХМАНЕ БЯЛИКЕ (1873 -1934).230

ВЛЮБЛЕННЫЙ В ЖИЗНКЛ М. КВИТКО (1890 (189370 -1952).^47

У РЕК ВАВИЛОНСКИХ (НЕЗАПОЗДАЛЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ОДНОМ РУССКО-ЕВРЕЙСКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ФЕНОМЕНЕ).267

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Русско-еврейская литература XX века»

СНЕПРЕОДОЛИМОЕ ДВУЕДИНСТВО)

О существовании литературы двунациональной, то есть литературы, принадлежащей одновременно двум народам, людям двух национальностей, несколько десятилетий тому назад, да и совсем недавно, в начале 90-х годов, говорить было не принято. Между тем еще в середине прошлого века Н.В. Гоголь заметил: «Истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа». Мы напомнили эти слова Гоголя, так как они свидетельствуют, что этот великий писатель и мыслитель, если не отождествлял понятия «народ» и «национальность», то считал их достаточно близкими по смыслу. Однако, литература двунациональная долгое время, вероятно по воле «идеологов от литературы», оставалась незамечаемой и историками литературы, и литературоведами. Это было необоснованное «забвение», ибо двунациональная литература (не двуязычная, а именно двунациональная) существовала в разные времена.

Несколько слов о двуязычна вообще и в литературе — в частности.

В «Словаре» В.И. Даля слово «дво(дву)язычие» истолковывается как двуречие, лукавство, «говорить двояко, так и иначе», «двоякость речей». В словаре С.И. Ожегова термин «двуязычный» объясняется как «пользующийся двумя языками, как равноценными». Примеры такие в литературе есть. Так, Владимир Набоков своего «Николая Гоголя», «Лолиту» написал на английском языке. Начинал же он писать, да и в течение всей жизни писал на русском языке. На этом языке написаны не только его ранние рассказы и стихотворения, но и романы «Отчаяние», «Камера обскура». Многие свои произведения П. А. Чаадаев создал на французском языке. Рабиндранат Тагор писал и на бенгальском, и на английском языках, мы же его воспринимаем как великого писателя Индии. Из наших современников на двух языках — русском и английском — творил И. Бродский. То есть все по Ожегову: человек, в частности — писатель, пользуется двумя языками как равноценными. A.C. Пушкину принадлежат самые точные и емкие слова о «чужом» (чуждом) языке: «Чуждый язык распространяется не саблею, не пожарами, но собственным обилием и превосходством». (Пушкин A.C. ПСС. В 10 т. М., 1958. Т. 7. С. 270). «Чуждый» язык в сочетании с желанием писателя идентифицировать себя с народом, выходцем из которого он является, чаще всего, и это естественно, ведет к двуязычию. А от него к неологизмам типа «русскоязычный» или, скажем, «белорусскоязычный».

Один из самых примечательных белорусских писателей Эм итрок Бядуля (Самуил Ефимович Плавник), для которого два языка (идиш и белорусский) были родными, («моме лошн» - материнский язык - идиш), по мнению многих литературоведов был одним из лучших стилистов в белорусской литературе. Свои талантливые произведения — прозу и стихи, в которых образы евреев и белорусов, крестьян и ремесленников уживались рядом, - он создал на белорусском языке. Многие произведения писателя Василя Быкова, написанные на его родном белорусском языке, им же переведены на русский язык. Киргизский писатель Чингиз Айтматов писал на родном языке, но многие, едва ли не лучшие свои произведения создал на русском («Белый пароход», «Прощай, Гюльсары» и др.). Любопытно заметил по этому поводу Ч. Айтматов: «Я пишу свои книги на киргизском и русском языках. Бели книга вначале написана на киргизском языке, я ее перевожу на русский и наоборот. При этом я получаю глубочайшее удовлетворение от этой двусторонней работы. Это чрезвычайно интересная внутренняя работа писателя, ведущая, по моему убеждению, к совершенствованию стиля. К обогащению образности языка» («Советская Киргизия». Фрунзе. 17.09.1967).

Абхазец Фазиль Искандер все свои произведения написал на русском языке, но сумел передать в них особенности народа, его породившего. Список таких имен в русской литературе можно было бы продолжить: Олжас Сулейменов, Булат Окуджава, Юрий Рытхэу.

Вопрос о «двуязычии» изучался в литературоведении советского периода. Отметим следующие публикации: «Проблема двуязычного художественного творчества в советской многонациональной литературе» Чингиза Гусейнова; «Психологическая и методическая характеристики двуязычия (билингвизма)» Е. М. Верещагина; «История общества и развитие двуязычия» В. 3. Панфилова и др. Это вполне объяснимо: в государстве многонациональном, в стране, создавшей основу для развития национальных литератур народов, живших тогда в СССР, проблема двуязычия несомненно существовала, а значит, требовала внимания, что вполне естественно и справедливо. Русский язык стал в пределах СССР языком межнациональным. Еще до революции В.И. Ленин писал: «Мы, разумеется, стоим за то, чтобы каждый житель России имел возможность научиться вел икому русскому языку.

Мы не хотим только одного: элемента принудительности. Мы думаем, что великий и могучий русский язык не нуждается в том, чтобы кто бы то ни было должен был изучать его из-под палки» (130. Т. 29. С. 294-295).

В таких исторических условиях двуязычие обретает несколько иной смысл, чем во времена Даля. Свидетельство этому - работа писателя и литературоведа Чингиза Гусейнова «Проблема двуязычного художественного творчества в советской многонациональной литературе». По этой теме автор защитил диссертацию на соискание степени кандидата наук в 1972 году, а позже включил свой автореферат в книгу, выпущенную в издательстве «Мысль» (63). В работе этой автор отмечает: «Наряду с рождением и развитием новых литератур и литературных языков народов СССР в нашей стране растет значение русского языка как языка межлитературного, межнационального общения. Это процесс прогрессивный, порожденный экономическим, социальным и культурным развитием страны». И далее в той же работе Гусейнов пишет: «Проблема двуязычия интересует нас с трех точек зрения: как одна из форм общности, при которой возникают типологически сходные процессы языкотворчества и художественного мышления, в частности отображение национально-специфичного средствами иного языка, «слышанье» одной речи в образах «чужой» речи; как сфера исследования роли русского языка при двуязычии для развития национального языка, на котором (при самопереводе или иных опосредованиях) пишет и «мыслит» двуязычный писатель; как роль двуязычного писателя (или национального «русскоязычного» писателя) в развитии, литературного русского языка» (63. С-161).

Этой же темь? (т.е. двуязычия) коснулся в своем выступлении на 5-м съезде СП СССР один из видных русских писателей XX века Сергей Залыгин: «Сейчас в нашей русской литературе происходят очень любопытные и какие-то новые явления в развитии традиций,. Мы говорим, что русская литература обогащает национальную литературу. Но и национальные писатели, которые пишут на русском языке, тоже обогащают этот язык своим отношением к нему, своим взглядом на него. Своим собственным слухом к нему. Когда такой писатель переходит от своего родного языка к русскому языку, он вдруг открывает в нем новые возможности, которых я не вижу» (Пятый съезд писателей СССР. М., 1973. С. 100).

Проблема двуязычия, естественно, существовала и в те времена, когда политики пытались не замечать ее. не придавать ей особого значения. Но и тогда были литераторы, литературоведы, постоянно уделявшие этому вопросу много внимания, о чем свидетельствуют статьи в издании «История совегской многонациональной литературы», а также в периодической печати.

Свою статью в «Литературной газете» от 12 декабря 1990 года доктор Ш. Маркиш, видный исследователь русско-еврейской литературы, озаглавил «О руескоязычии и русскоязычных». Публикация эта появилась в газете, одной из самых популярных в те годы в СССР. В то время спор о русскоязычии и о русскоязычных обрел особое звучание. Писатели и литературоведы, считавшие себя русскими, в «русскоязычные» записали Иосифа Уткина и Михаила Светлова, Бориса Слуцкого и Давида Самойлова и даже. Осипа Мандельштама (до Пастернака дело не дошло).

И все же понятие «русскоязычно) (как и производные - украиноязычие, молдавоязычие и др.) обрело еще в начале века определенный политический оттенок. Ярко вспыхнувшие в начале XX века таланты молодых русских поэтов Б. Пастернака и О. Мандельштама, их оригинальный стиль не воспринимался как еврейский, но о проникновении евреев в русскую поэзию разговоров было много. Справедливо заметил профессор филологии Иерусалимского университета Д. Сегал в статье «Довид Кнут: поэтика и эпоха»: «На этом фоне появление еврейской поэзии на русском языке — поэзии, столь же отчетливо ощущавшей свою национальную принадлежность и свои национальные задачи, как, например, армянские стихи молодой Мариэтты Шагинян, - было вполне логичным. Объем этой поэзии и ее качество были бы вполне достойными уважения, если бы не революция 1917 года. Дело в том, что разразившаяся революция резко нарушила общественно-культурные тенденции русского еврейства: разрушив еврейскую национальную жизнь в местах традиционного проживания, русская революция решительно закрыла путь к постепенному созданию еврейской культуры на русском языке в таком виде, как она существовала в Германии и Франции.» (114. Т. 1. С- 5).

Похожее мнение высказал театровед Ю. Юзовский в своем письме к С. Михоэлсу 7 июня 1929 года: «Думая о Вашем удивительном даровании, я задаюсь вопросом о путях его дальнейшего развития. Утверждать, что ГОСЕТ имеет «светлое будущее», опасно. Еврейское население разбросано и рассыпано, - вряд ли пойдет путями централизации самобытной культуры. Это возможно на территории, где масса компактна. Прежние скрепы, организовавшие эту национально-культурную центростремительность, снимаются одна за другой. Процесс ассимиляций хотя бы еврейской интеллигенции, проходит лихорадочно.» (43. С. 81).

Итак, уже в конце 20-х годов Ю. Юзовский вынес вердикт еврейской театральной культуре на идиш, то есть дальнейшему существованию ГОСЕТа, хотя в ту пору театр находился в состоянии творческого взлета. Отсутствие перспективы театра на идиш в СССР неминуемо влекло за собой затухание идишистской литературы, поэзии на идиш.

Вернемся к упомянутой статье Д. Сегала: «С другой стороны, революция катапультировала массы молодых евреев и евреек, получивших русское образование, в чисто-русскую культуру, сделав их — на короткое время — носителями этой культуры в ее прсшегарско-коммунистическом варианте.» (114. Т. 1. С. 43).

Многие евреи, получившие в конце XIX века русское образование, как отмечается в Краткой Еврейской Энциклопедии (Израиль), буквально хлынули в русскую поэзию, в особенности в 10-ых годах XX века. В КЕЭ приводится длинный список фамилий евреев, пришедших в это время в русскую поэзию. Остались в ней лишь немногие имена: П. Антокольский, А. Адалис, Э. Багрицкий, В. Инбер, Б. Лившиц, О. Мандельштам, Б. Пастернак. Остальные - почти или совсем забыты.

Таким образом, и Д, Сегал, и авторы КЕЭ двуязычие в поэзии как таковое не воспринимаю!. По их мнению, литераторы, евреи по национальности, получившие русское образование и пришедшие в русскую литературу, стали частью русской культуры. Полагаем, что термин «двуязычие» может быть вполне оставлен в такой области литературы, как журналистика, но он, по нашему мнению, не имеет отношения к авторам, пишущим на языке народа, с которым они идентифицировались. В такой интерпретации неологизмы типа «русскоязычный», «франкоязычный» и т.п. обретают совсем другой смысл. То есть, двуязычие в литературе, по нашему мнению, не отождествляется с понятием «двунациональная литература», к которой несомненно относится и русско-еврейская.

Ф 2fr

Самуил Яковлевич Маршак—въедающийся русский поэт, переводчик, драматург, прозаик -был достаточно знаменит, признан, а вот о том, что он был первым русско-еврейским поэтом XX века (ранние его стихи в этой области были опубликованы в 1904 году), и сегодня знают немногие. Тот факт, что немало творений Еригория Израилевича Еорина принадлежат к литературе русско-еврейской (задолго до создания пьесы «Поминальная молитва» он написал, перевал, пересказал по-русски много еврейских «Майсес ун катовесн» («Притчи и анекдоты»), литературоведами почти не отмечен. К тому же судьбе было угодно, чтобы С. Маршак оказался первым литературным наставником Григория Горина, а Горин был одним из последних в XX веке в России писателей, чье творчество соприкасалось с русско-еврейской литературой.

Некоторые замечания гго поводу русско-еврейской литературы (РЕЛ). Описательное определение ее находим в монографии выдающегося литературоведа конца XIX — первой трети XX века В. Львова-Рогачевского: «Это литература по преимуществу городская, литература народа, вечно преследуемог о, она тенденциозна, она бесстрашно обличает и защищает еврейский народ; она двойственна, она находится в теснейшей связи с литературой русской, она проникнута горячей любовью авторов к родине-мачехе, она исполнена горячей веры в светлую жизнь» (138. С. 48). Разумеется, не все в этом определении безусловно и бесспорно, но главные черты РЕЛ первым в литературоведении узрел В. Львов-Рогачевский.

По мнению Ш. Маркиша, для писателей РЕЛ обязательны основательное знакомство с еврейской цивилизацией и органическая связь с ней; способность и обязанность автора быть голосом общины в целом или ее существенной части; двойная (то есть русская и еврейская) и равно необходимая в обеих своих половинах цивилизационная принадлежность (144. С. 185-186).

Литературовед А. Кобринский (Санкт-Петербург) в своей работе «О критериях понятия «русско-еврейская литература» отмечает: «Мнение, будто национальность литературы определяется исключительно ее языком, возникло под влиянием сугубо материалистических представлений о нации.

Вообще надо предостеречь от смешения различных понятий: ясно, что национальный язык, как родной не одно и то же, что тот же язык, но в качестве приобретенного.» (116. С. 102).

Уже сам факт, что спор о РЕЛ продолжается в течении целого века, подтверждает неоднозначность и сложность этой темы. Мы попытаемся конкретизировать ее (в нашей работе 14 статей о творчестве в области РЕЛ писателей, причастных к ней в течении столетия) с учетом изученного нами материала и появившихся новых изысканий на эту тему.

В развитии русско-еврейской литературы XX века можно выделить пять периодов.

Первый - с 1901 года (время публикации рассказа С. Юшкевича «Невинные») до начала 20-х годов (точнее - до создания Бабелем рассказа «Гедали»), С.С. Юшкевичу и И.Э. Бабелю так же как и С.Я. Маршаку посвящены отдельные главы в нашей работе.

Второй период - с 1921 года («тихий» уход С. Маршака из РЕЛ) до 1940 года. В этом году был расстрелян И. Бабель, в том же году А. Свирский завершил работу над своей автобиографической книгой «История моей жизни». Из литераторов РЕЛ этого периода назовем имена Н.М. Осиповича, А.М. Соболя, Л.О. Кармена.

Третий период — с 1941 года (была опубликована повесть Б. Ямпольского «Ярмарка») по 1960 год. В эти годы заметных произведений в прозе в области РЕЛ создано не было, но были написаны талантливые стихотворения, соответствующие РЕЛ, поэтами М. Алигер, П. Антокольским, Б. Слуцким, С. Липкиным и др. В годы войны написал повесть «Народ бессмертен» В. Гроссман, которую с оговорками можно отнести к РЕЛ. Конец 40-х - начало 50-х годор, то есть период борьбы с космополитизмом, для РЕЛ оказался временем молчания, и щшь во второй половине 50-х годов, в период «оттепели», появились «Дорога уходит вдаль» А. Бруштейна (1956), автобиографическая повесть С. Маршака «В начале жизни» и др. Оттепели политической предшествовала повесть «Оттепель» И. Эренбурга (1954).

Четвертый период - с 1961 года (публикация повести Б. Балтера «До свидания, мальчики», в которой рассказано об интернациональном военном детстве и далеко не «интернациональном» послевоенном времени периода «дела врачей») по конец 70-х. годов - до появления трилогии Кановича «Свечи на ветру» и повести А. Рыбакова «Тяжелый песок», хотя А. Рыбаков ни до этой повести, а по существу и после нее, к еврейской теме не обращался.

Пятый период - с 80-х годов по настоящее время. Началась перестройка, а с нею появились новые имена: в РЕЛ «вступили» даже те, кто о своем еврействе раньше и не вспоминал. Даже А. Алексин, бывший секретарь Московского союза писателей, вдруг резко пришел к еврейской теме. Вершиной же РЕЛ этого периода являются произведения Ф. Горенштейна, в особенности его пьеса для чтения «Бердичев», роман «Псалом», охвативший несколько десятилетий 20-го века. В нем - размышления о судьбах евреев России, о христианстве и иудаизме. Немало заметных произведений РЕЛ появилось в это время за рубежом.

Итак, в нашей работе речь идет об одной из самых примечательных в мировой культуре двунациональных литератур - русско-еврейской. Евреи, создавшие еще в глубокой древности свою литературу на иврите (Тору и не только ее), потеряв родину, в изгнании продолжали создавать литературу, смешивая свой родной язык с языками тех народов, среди которых им выпало жить. Выдающийся еврейский историк Семен Маркович Дубнов писал: «Еврейство на своем долгом историческом пути пользовалось всеми языками культурного мира - от древнегреческого до нынешнего русского, только как орудием своего духовного творчества, -вследствие чего образовались большие иноязычные пласты нашей литературы, но от этого последняя не утратила своей внутренней цельности и национальной самобытности» (138. С. 75). Можно согласиться с мнением С.М. Дубнова в вопросе о возникновении «иноязычных пластов». Именно потому, что евреи, находясь в диаспоре, пользовались языками народов, среди которых жили, они создалй Немало двунациональных литератур: персидско-еврейскую, арабско-еврейскую, еврейско-испанскую, немецко-еврейскую и, конечно же, русско-еврейскую - литературу, возникшую совсем недавно, но оставившую глубокий след в культуре обоих народов и ставшую заметным явлением в мировой литературе.

Еще раз обратимся к монографии В. Львова-Рогачевского, изданной в Москве в 1922 году и ни разу с тех пор не переиздававшейся в нашей стране. Есть в ней, на наш взгляд, очень важный вывод: «.Национальный гнет вызывал (в среде евреев - М.Г.) повышенную национальную возбудимость, болезненное развитие национального чувства. И это чувство не могло не волновать даже равнодушного русского читателя, не могло не будить совесть русской литературы, не могло не выдвигать вопроса о национальном равноправии» (138. С. 46).

Прав В. Рогачевский, именно с возникновением РЕЛ в русской литературе появились произведения, преисполненные понимания и сочувствия к еврейскому вопросу в России. Вот что написал Лев Николаевич Толстой: «Недавно вместе с одним раввином я читал Нагорную Проповедь. Почти после каждого стиха он показывал мне похожие пассажи в еврейской Библии и Талмуде. Когда же мы дошли до слов «Не противься злу!», он вместо обычного «в Талмуде нашем есть и об этом» спросил у меня с улыбкой: «Следуют ли христиане этой заповеди?» Я в ответ не сказал ему ничего, ибо именно в те дни христиане, далекие от мысли подставлять и другую щеку, хлестали евреев по обеим» (Толстой Л.Н. О евреях. Изд. 3-е. СПб., 1910. С. 122).

Не только Л.Н. Толстой, но и другие русские писатели в конце XIX — начале XX века «заговорили» на еврейскую тему. Это были ME. Салтыков-Щедрин, Н.С. Лесков, Н.Г. Гарин, Д.Л. Мордовцев, Н.И. Станюкович, E.H. Чириков, А.И. Куприн, Л.А. Андреев, В.Г. Короленко и, конечно же, Максим Горький. В том же XIX веке евреи появились в русской поэзии, подчеркнем -именно в поэзии, а не в прозе. «Уже в XIX веке - пишет литературовед Вадим Кожинов, -российские евреи играли весьма заметную роль в поэзии; среди них - В. Богораз-Тан, П. Вейнберг, Н. Минский (Виленкин), С. Надсон, Д. Ротгауз, С. Фруг, Д. Цензор.» (218. С. 494).

Евреи - русские литераторы, поэты в особенности - феномен в буквальном смысле этого слова. Таковых было немало в XIX веке, а русскую поэзию XX века невозможно представить себе без Маршака и Мандельштама, без Эренбурга, Пастернака, Багрицкого, Слуцкого; без Антокольского, Уткина, Самойлова, Межирова, Алигер, Цетлина, Светлова, Рейна, Липкина, Бродского (список этот можно продолжить). Все они, безусловно, русские поэты. Но каждый из них исподволь сохранил в себе частицу еврейской души, любовь к еврейской истории. Разумеется, в разной степени. Порой то, что это «еврейство» в их творчестве иногда выходит на первый план (пример тому - ранний Маршак) - вполне логично и объяснимо. Также можно понять и тех, кто отказывался от своего еврейского прошлого. Пример тому - Борис Пастернак. Возможно, причиной этому была его увлеченность православием.

Важно помнить, что стихотворение, созданное на русском языке (поэтом любой национальности и на любую тему!), становится частью русской литературы, так же как творчество еврея Генриха Гейне принадлежит немецкой литературе, Юлиана Тувима — польской, Макса Жакоба - французской. Современный русский поэт Лев Лосев ныне - эмигрант в США, написал такие стихи:

Понимаю - ярмо, голодуха, тыщу лет демократии нет, по худого российского духа не терплю», — говорит мне поэт. «Вот уж правда - страна негодяев: и клозета приятного нет», — сумасшедший, почти как Чадаев, так внезапно закончил поэт.

Но гибчайшею русскою речью что-то главное он огибал и глядел словно прямо в за-речь-е, где архангел с трубой погибал. (218. С. 451).

Вот такое диалектическое сочетание. И это, по-видимому, не случайно. Интересно размышляет по этому поводу видный современный литературовед Лев Аннинский: «Народ Книги» обнаруживает странное родство с народом, которому Словесность на два века заменила и философию, и религию, и здравый смысл [.] Магия слов, два народа, помешавшиеся на Слове. Два народа, словно разделенные зеркалом. Что-то единое есть, но повернуто зеркально. Русский мир в глазах евреев абсурден, . на голову поставлен. Но он свят. Он только перевернут. Все это действительно лейтмотив, причем глубинный — русско-еврейского поэтического самовыражения.» (218. С. 484-485).

Высказывание это сложно и небесспорно. Что же за явление русский поэт - еврей по происхождению? С математической точностью об этом сказал Давид Самойлов:

Мне выпало счастье быть русским поэтом. Мне. выпапа честь прикасаться к победам.

Мне выпало горе родиться в двадцатом. В проклятом году и в столетье проклятом.

Мне выпало все. И при этом я выпал, Как пьяный, из фуры в походе великом.

Как валенок мерзлый валяюсь в кювете, Добро на Руси ничего не имети. (218. С. 51)

Евреи были не только в русской поэзии XX века, но и в прозе. Достаточно назвать такие имена, как В. Жаботияский, И. Бабель, И. Эренбург, J1. Разгон, Ю. Карабчиевский, Г. Горин (в нашем перечне лишь имена тех, кто так или иначе причастен к РЕЛ, писатели, о коих есть статьи в нашей работе).

Еще раз обратим внимание на то, что после упомянутого труда В. Рогачевского в русском литературоведении, да и в мировом, каких-либо больших, значимых работ в области PEJT не было. Исключение составляет только книга Ш. Маркиша «Бабель и другие» и его статьи о Рабиновиче, Леваиде и Богрове и др. Отдельные публикации, исследования, в особенности за последние два десятилетия, появились как в России (работы В. Топорова, А. Кобринского, М. Безродного, Л. Кациса), так и за рубежом, преимущественно в Израиле (М. Вайскопф, Р. Геюелева, Д. Сегал, О. Толстая, В. Хазан).

Русско-еврейская литература не нуждается в «адвокатской защите». Возникшая в XIX веке, РЕЛ достигла блистательных успехов в XX, продолжает существовать и сегодня.

Верно заметил современный израильский литературовед Гершон Шакед: «Двойная культурная самоидентификация - это вовсе не теоретическая абстракция, придуманная литературоведами, а эмпирическое явление, жизненная достоверность которого не подлежит сомнению. Эта самоидентификация опирается на созданные ею учреждения, располагает своими авторами и значительной читательской аудиторией» (254. С. 404). В подтверждение этих слов - стихи А. Межирова: О двух народах сон, о двух изгоях, Печатью мессианства в свой черед Отмеченных историей, из коих Клейма ни тот, ни этот не сотрет. Они всегда, как в зеркале, друг в друге Отражены. И друг от друга прочь Бегут. И возвращаются в испуге, Которого не в силах превозмочь. Единые и в святости, и в свинстве Не могут друг без друга там и тут. И в непреодолимом двуединстве Друг друга прославляют и клянут. (218. С. 5).

Еще раз отметим: наша работа не претендует на полное и окончательное исследование столь заметного явления в русской словесности, как РЕЛ. Скорее всего это лишь начало, этап будущих изысканий, и вместе с тем продолжение того, 41*0 уже сделано в этой области В. Львовом-Рогачевским, Ш. Маркишем и другими.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Гейзер, Матвей Моисеевич

2. ВЫВОДЫ

Наш работа, как сказано во «Введении», не претендует на окончательные итоги изучения столь большого и заметного явления, каковым является русско-еврейская литература XX века. В ней не рассмотрены еврейские библейские темы в творчестве многих талантливых писателей в этой области. В частности, нет главы об А. Свирском и Б. Ямпольском. В творчестве первого (он вошел в литературу еще в начале XX века) еврейская тема занимает особое место. Повесть же Б. Ямпольского «Ярмарка», опубликованная в 1941 году вначале в журнале «Красная новь», а потом - в 1942 году - вышедшая отдельным изданием, являет собой классический пример русско-еврейской прозы. Переизданная недавно, в 1995 году, стараниями писателя Вл. Приходько, она и сегодня мало замечена литературоведами, а также многочисленными организаторами литературных шоу вокруг русско-еврейской литературы.

Нет в нашей работе исследования творчества таких заметных русско-еврейских писателей начала XX века, как Л. Кармен, Н. Осипович, А. Соболь. Вне сомнения, что творчество перечисленных авторов будет возвращено в современную литературу. Возвращено и изучено. Подтверждением тому - вышедшая в 2000 году в Москве, в частном издательстве, небольшая книга избранных произведений Соболя «Человек за бортом» (между тем еще в конце 20-ых годов было издано собрание сочинений этого автора, а поздже было сделано все,чтобы имя его было забыто).

К сожалению, в диссертации отсутствует даже краткий обзор творчества русско-еврейских литераторов 20-х годов: Михаила Козакова, Семена Гехта, Михаила Ройзмана, Льва Лунца. Последнего Евгений Замятин считал самым талантливых из «серапионовых братьев». Он был одним из основателей этого писательского объединения, в которое входили кроме него В. Иванов, М. Зощенко, В. Каверин, К. Федин, Н. Тихонов, М. Слонимский. Лев Лунц был составителем декларации этого литературного объединения. Вот небольшой отрывок из этой декларации, который о многом говорит: «Слишком долго и мучительно правила русская литература и общественность. Пора сказать, что не коммунистический рассказ может быть более бездарны^ но может быть более гениальным. И нам все равно, с кем был Блок-поэт, автор «Двенадцати», Б}тин-писатель, автор «Господина из Сан-Франциско» [.]. Мы верим, что литературные химеры -особая реальность, и мы не хотим утилитаризма. Мы пишем не для пропаганды. Искусство реально как сама жизнь и, как сама жизнь, оно без цели и без смысла: существует, потому что не может не существовать» (103. С.49).

Из поэтов РЕЛ того же периода в нашей работе мы остановились подробно лишь на творчестве Михаила Светлова. Еврейская тема была присуща не только ему, но и другому комсомольскому поэту - Иосифу Уткину. Достаточно вспомнить его «Повесть о рыжем Мотеле, господине инспекторе, раввине Исайе и комиссаре Блохе». Опубликованная в 1925 году, эта поэма Иосифа Уткина была восторженно воспринята его современниками - от В. Луначарского до В. Маяковского. В ней органически сочетаются библейская возвышенность и тонкий местечковый юмор. Но самое важное в этой поэме - отражение еврейской истории в России, и уже поэтому она является органической частью РЕЛ.

В 40-х годах XX века русско-еврейская поэзия достигла истинных высот. Назовем поэмы «Сын» П. Антокольского, «Твоя победа» М. Алигер, такие талантливые стихи, как «Бабий яр» И. Эренбурга, «На Тянь-Шане» С. Липкина, «Как убивали мою бабку» Б. Слуцкого, «Я это видел» И. Сеяьвинского. Разговор о русско-еврейской литературе XX века будет неполным без изучения творчества, быть может, самого яркого в этой области писателя 70-80-х годов Фридриха Горснштейна. Его пьеса для чтения «Бердичев» (1975) явилась настоящим откровением даже после «Конармии» И. Бабеля, где об этом городе и его обитателях рассказано немало, даже после рассказа «У нас в Бердичеве» В. Гроссмана. Здесь уместно сказать, что значительная часть произведений последнего - тоже неотъемлемая часть РЕЛ. * *

Подводя итоги, считаем необходимым отметить, что русско-еврейская литература XX века, не открыв новых творческих методов, кроме тех, что были прежде, не создав новых форм в прозе, драматургии, не говоря уже о поэзии, внесла в русскую словесность новые темы, новое содержание, и проблемы, ранее не существовавшие, либо не замечаемые. Быть может, самое главное значение русско-еврейской литературы в том, что, впитав в себя лучшие национальные особенности н традиции литератур двух народов, она сблизила и обогатила их культуры.

Одной из целей нашего исследования было подтверждение факта положительного воздействия РЕЛ в вопросе языковой ассимиляции. Если к началу возникновения РЕЛ (1858 г.) русский язык считали родным 5% евреев России, согласно переписи 1897 года он стал родным для 34%, то в 1979 году свыше 90% евреев бывшего СССР считали русский язык родным. По наобму убеждению роль русско-еврейской литературы в этом была весьма значимой.

В нашей работе мы проследили феномен в российской словесности, состоящий в том, что произведения РЕЛ XX века, особенно таких писателей как С. Маршак, И. Бабель, В. Гроссма^, Б. Слуцкий и др. стали неотъемлемой частью русской литературы. Мы опровергли в диссертации мнения литературоведов, в частности Ш. П. Маркиша, утверждающих, что с гибелью И. Бабеля РЕЛ прекратила свое существование. В подтверждение нашей правоты в работе есть статьи о месте русско-еврейской темы в творчестве таких современных литераторов, как А. Межи ров, Ф. Горенштеин, Г. Горин, Г. Сапгир, Ю. Карабчиевский, Г. Канович и др.

В диссертации исследована роль и значимость русско-еврейской литературы XX века в изменении образа жизни, психологии, мышления, менталитета того национального меньшинства в бывшей Российской империи, а позже в СССР, которое именуется «русское еврейство».' Мы рассмотрели также межнациональный эффект РЕЛ как явления проникновения писателей сугубо еврейских (Х.-Н. Бялик, Л. Квитко, О. Дриз) через русскую литературу в мировую, и обратный процесс — появление русской классики в переводах на иврит и идиш.

Все вышеперечисленное подтверждает право РЕЛ на существование и изучение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. ОСОБЕННЫЙ, ЕВРЕЙСКО РУССКИЙ ВОЗДУХ. (ОБ ОДНОМ СТИХОТВОРЕНИИ Д. КНУТА)

Стихотворение, а по сути - небольшая поэма «Кишиневские похороны» поэта Довида Кнута (Давида Мироновича Фиксмана, 1900-1955 гг.) стала не только символом русско-еврейской поэзии, но, по мнению Георгия Адамовича Адамовича, - лучшим стихотворением в РЕЛ XX века. Написанное в сентябре 1929 года в Париже, это творение Д.М. Кнута получило вскоре мировую известность: его перевели вначале на французский, а позже на другие европейские языки, оно вошло во все антологии зарубежной русской поэзии и в «Строфы веа» - одно из самых авторитетных собраний русской поэзии XX века. Вот первая строфа этого стихотворения:

Может показаться удивительным, что в первых строках стихотворения на еврейскую тему речь идет о А.С.Пушкине, о фактах его биографии, но это лишь может показаться. A.C. Пушкин был неизменной, пожалуй, единственной любовью, поэта Довида Кнута. Всгг что писал литературовед Ю. Иваск: «Лучшее свое стихотворение Кнут посвятил Кишиневу, еврейскому, но и русскому, воспоминаниям о молодом изгнаннике - Пушкине, который там задумал «Евгения Онегина». Многие запомнили две строки этих очень удавшихся белых стихов: «Особенный, еврейско-русский воздух./ Блажен, кто им когда-либо дышал». Отметим, как уместно и органично вписалось в это русско-еврейское стихотворение очень русское слово «блажен», любимое Пушкиным, («Блажен, кто смолоду был молод I Блажен, кто вовремя созрел.»).

В словаре В.И. Даля слово «блаженный» истолковывается по-разному: «сумасбродство», «дурь», «юродивость», «притворная дурь», «временное помешательство». Но есть у Даля и такие толкования этого же слова: «упорство», «упрямство». В словаре же С.И. Ожегова одно из толкований «блаженный» - «в высшей степени счастливый». Мы думаем, что и в той строке A.C. Пушкина, как и в последней строке «Кишиневских похорон», оба поэта придавали слову «блажен» именно такое значение.

Я помню тусклый кишиневский вечер: Мы огибали Инзовскую горку, Где жил когда-то Пушкин. Жалкий холм, Где жил курчавый низенький чиновник -Прославленный кутила и повеса -С горячими арабскими глазами На некрасивом и живом лице. к

157. С. 198)

Георгий Петрович Федотов, русский историк и богослов, в молодости — социал-демократ, с 1925 года - эмигрант, назвал «Кишиневские похороны» Д. Кнута «прекрасным откровением русско-еврейской музы». Он вспомнил об этом стихотворении в 1942 году, в то время, когда Париж уже был оккупирован фашистами, а Довид Кнут вынужден был бежать в Швейцарию. Это было не первое обращение видного гуманиста к поэзии Д.М. Кнута. Девятью годами раньше, в феврале 1933 года, в своем выступлении на антифашистском митинге в Париже Г. Федотов сказал: «Две родины у русского еврейства - Палестина и Россия. Говоря словами русско-еврейского поэта, есть какой-то особенный «русско-еврейский воздух», и «блажен, кто им когда-либо дышал» Вл. Хазан. Довид Кнут: судьба и творчество. Лион, 2001). * *

Довид Кнут родился в Бессарабии, в Оргееве, в еврейской семье. Первым, родным языком для него был русский, а любимым поэтом с детства - А.С. Пушкин. Ему было 14 лет, когда первые его стихи были напечатаны в газете «Бессарабский вестник». Его стихотворение «Легенда ночи» было опубликовано в журнале «Молодая мысль» (№2 1918), выпускавшемся Союзом Учащихся средней школы г. Кишинева. Юный Довид Кнут мечтал о жизни в России, в Москве, но Первая Мировая война, Октябрьская революция изменили судьбы не только многих людей, но Даже стран. После 1918 года Бессарабия вновь оказалась в составе Королевской Румынии. У влюбленного в русскую речь поэта не оставалось другого выхода, как эмигрировать в Париж, в русский Париж. Позднее об этом сам Довид Кнут писал так: «В одно прекрасное утро я просился румыном и решил сменить свое новое малопривлекавшее меня отечество на Париж» (104. Т. 1. С. 259). * *

Высокий поэтический талант Довида Кнута отмечали многие уважаемые русские писатели и литераторы: И. Бунин, Вл. Ходасевич, Н. Берберова, Г. Иванов и, в особенности, Георгий Адамович. Вот цитата из его статьи «Минус шесть» (Последние Новости. Париж. 30 июня Г932): «Есть у одного из здешних молодых поэтов в прекрасном стихотворении строка: «Особенный, еврейско-русский воздух.»

Очень остро сказано, по-моему. Кто не знает его, этого воздуха, одесского, гомельского или житомирского, этой «атмосферы» романов Юшкевича или бесчисленных историй и анекдотов, с их юмором и их горечью, с терпким привкусом быта, полуоседлого, полубродяжнического. Действительно, «особенный» воздух. Он русский в такой же мере, как и еврейский. Нигде кроме России его не было».

Много лег спустя в статье «Памяти Аминадо» (Новое Русское Слово. Нью-Йорк. 2 декабря, 1957) Адамович снова вернулся к этому стихотворению: «.У покойного Довида Кнута есть большое, замечательное стихотворение о еврейских похоронах в российском захолустье. Оно заканчивается замечательной строкой: «Особенный, евреиско-русский воздух.»

Вот о годах, которых я сейчас коснулся, можно было бы сказать ~ парижеко-русский воздух!.» * *

Вторая строфа стихотворения «Кишиневские похороны» начинается такими строками: «За пыльной, хмурой, мертвой Азиатской / Несли на палках мертвого еврея.». Здесь для исследователя очень важно упоминание улицы - «Азиатская». Именно на ней начинался еврейский погром в Кишиневе в 1903 году. Об этой улице написал свой очерк «Дом 13 (Эпизод из Кишиневского погрома)» Владимир Галактионович Короленко.

Снова вернемся к стихотворению «Кишиневские похороны» Д. Кнута:

За стариками, несшими носилки,

Шли кучкою глазастые евреи.

Большая скорбь им веселила сердце,

И шли они неслышною походкой, *

Покорной, легкой, мерной и неспешной,

Как будто шли они за трупом годы,

Как будто нет их шествию начала, ^

Как будто нет их шествию конца.

157. С. 199)

Здесь уже слышен голос другого поэта Х.-Н. Б ялика, автора бессмертной поэмы «Сказание о погроме»:

Эй, голь на кладбище! Откройте там обломки

Святых родных костей.

Молитесь, нищие, на ветер всех сторон

О милости царей, о жалости племен

Игийте, как поднесь, иклянчьте, как поныне! (29. С. 176) пер. Вл. Жаботинского)

Случайна ли такая перекличка Д.М. Кнута, Х.-Н. Бялика и В.Г. Короленко? Едва ли. Свое стихотворение «Кишиневские похороны» Д. Кнут создал, как сказано, выше в сентябре 1929 года. Незадолго до этого, в апреле 1928 года, мировая общественность отмечала 25-легие Кишиневского «пасхального» погрома. Написал ли Д.М. Кнут свои стихи под впечатлением публикаций, появившихся тогда во многих парижских газетах, или они были продиктованы генетической памятью? Во время кишиневского погрома Довиду Кнуту было чуть больше трех лег. Отец его «держал» бакалейную лавку недалеко от Азиатской улицы, которая до погрома еще не была мертвой. Без воспоминаний о детстве едва ли б удалось зрелому поэту написать такие строки:

Но никогда не передам словами

Того, что реяло над Азиатской,

Над фонарями городских окраин.

157. С. 199)

По мнению Владимира Хазана, в «Кишиневских похоронах» акцентирован не погромный аспект, а нечто принципиально иное - благодарная память о соседстве русских и евреев, вера в возможность, несмотря на кровь и насилие, совместного общежития людей. Пафос этого стихотворения, выходя на поверхность из глубинных текстовых пластов, итожит сложное переплетение мотивов и ассоциаций, включая «сталкивающиеся» и «противоборствующие». Подобную мысль в своей книге «Двести лег вместе» попытался выразить и Александр Исаевич Солженицын, но, по нашему мнению, ему не удалось этого сделать. И не потому, что он не верит в «совместное общежитие» евреев и русских. Причина здесь в другом. В отсутствии генетической памяти и чувства, не знания, а именно чувства истории евреев России.

Итак, в русско-еврейской поэзии, да и русской поэзии, стихотворение Довида К#ута «Кишиневские похороны» заняло свою особую нишу. И здесь заметим, что русско-еврейская литература в эмиграции, даже в Париже, не говоря уже о других столицах Европы, не получила сколь либо значимого развития. Для писателей русско-еврейских, С. Юшкевич тому ярчайший пример, эмиграция стала концом творчества. Прав был Ш. Маркиш, заметив, что «.ни одного нового значительного имени (в области РЕЛ - М.Г.), за исключением поэта Довида Кнута [.] эмиграция не дала» (НЛО. №15. М., 1995. С. 222). Мы же заметим, что и в наши дни ни в США, ни в Израиле не появились новые имена русско-еврейских писателей. Здесь возможно возражение: ведь Григорий Канович, Элли Люксембург, Владимир Добин, Давид Маркиш живут и творят в Израиле. Важно помнить, что как русско-еврейские писатели они состоялись еще в СССР, благодаря чему у них есть свой читатель сегодня и в Израиле, и в России.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Гейзер, Матвей Моисеевич, 2001 год

1. Аверинцев С. Судьба и весть Осипа Мандельштама // Мандельштам О.Э. Сочинения. М„ 1990. Т. 1

2. Аверинцев С. Хаим-Нахман Бялик и его русские перелагатели // Иностр. лит. № 4. м.,1990.

3. Агада. Перевод С. Фруга. Одесса, 1919.

4. Айтматов Ч. Год за годом. // Литературная газета. 24 сентября 1986.

5. Американская поэзия в русских переводах. М., 1983.

6. Ан-скгт С. «Диббук». // Еврейский журнал. Мюнхен, 1991.

7. Ан-ский С. Отец и сын (Бытовые сцены в одном действии). М., 1917.

8. Аннинский Л. Три еретика. М., 1998.

9. Ахматова А. Соч. в 2-х т. М., 1990.

10. Бабель И. Рассказы. М., 1934.

11. Бабель И. Собр. соч. в 2-х т. М., 1990.к

12. Багрицкий Э. Стихотворения и поэмы. СПб., 2000.

13. Берберова Н. Курсив мой. М., 1996. в

14. Библейские мотивы: В 2 кн. М., 1991.

15. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Каноническое. СССР,1990.

16. Библия и русская литература. Хрестоматия. СПб., 1995. /

17. Библейская энциклопедия: В 2 кн. М., 1991.

18. Бегун И. Евреи и современный мир в учении Мордехая Каплана //Ежегодник «Сефер». М., 2000.

19. Безродный М. О годобоязни Андрея Белого И ВМЕУ. М., 1995.

20. Бейдер X. Иван Бунин первый переводчик Менделе Мойхер-Сфорима. Год за годом. М., 1987.

21. Берестов В. Лирические эпиграммы Маршака// Новый мир. 1987., № 9.

22. Бёлль Г. Каждый день умирает частица свободы. М., 1989.

23. Большой путеводитель по библии. М., 1993.

24. Боровой С. Воспоминания М.; Иерусалим, 1993.

25. Борщаговский А. Обвиняется кровь. М., 1994.

26. Брюсов В. Литературное наследие: В 2-х т. М., 1991.

27. Бубер М Хасидские предания. М., 1997.

28. Бунин И. Собр. соч.: В 8-ми т. М:, 1993-2000.

29. БялтсХ-Н. Песни и поэмы. П., 1917.

30. БяликХ-Н. Рассказы. М., 1918.

31. Вайскопф М Мы были как во сне. Тема исхода в литературе Израиля// НЛО, № 7. С. 241-252. М., 2000.

32. ВергелисА. О языке иисатепя. Год за годом (литературный ежегодник). М., 1989,5.

33. Вестник еврейского университета в Москве. Альманах № 1(5),2(6). М.; Иерусалим,1994.34. «Вернуться в Россию стихами». М., 1995.

34. Випыш-Вилъмонт Н. Лирика Маршака// Литературная газета. 1947, 8 февраля.

35. Воспоминания о Бабеле. Сборник. М., 1989.

36. Воспоминания о серебряном веке. М., 1993.

37. Габай И. Посох. Стихи и поэмы. М., 1990.

38. Галанов Б. С.Я. Маршак. Жизнь и творчество. М., 1962.

39. Гейзер М. Библейская тема в творчестве Пушкина. М., 1995.

40. Гейзер М. Еврейская мозаика. М., 1993.

41. Гейзер М Семь свечей. М., 1997.

42. Гейзер М Соломон Михоэлс. М., 1990.

43. Гете Г. Собр.соч.: В 10-ти т. М., 1956- 1960.

44. Гензелева. Повесть Меггере «Конец детства» и русско-еврейская литература в0-х годов// ВМЕУ. № 1 (14). 1997.

45. Гердер И. Идеи к философии истории человечества. М., 1977.

46. Герцык А. , Парнок С., Соловьева П., де Габриак Ч. Втайне. М., 1999. ^

47. Герцык Е. Воспоминания. М., 1996.

48. Герштейн Э. Мемуары. СПб., 1998.

49. Гессен Ю. Евреи в России. СПб., 1906.

50. Гиппиус 3. Дневники: В 2-х т. М., 1999.

51. Гнедин Е. Выход из лабиринта. М., 1994.

52. Год за годом // Литературный ежегодник. М., 1985 1991.

53. Голлербах Э. Встречи и впечатления. СПб., 1998.

54. Горенштейн Ф. Летит себе аэроплан// Еврейский журнал. Мюнхен, 1992.

55. Горенштейн Ф. Собр. соч.: В 3-х кн. М., 1991 -1993.

56. Горький М. Доклад о советской литературе// Первый Всесоюзный съезд советских писателей. М., 1990.

57. Горький М. Материалы и исследования. М., 1934. Т.1.

58. Горький М Несвоевременные мысли. М., 1990.

59. Горький М О Бялике // Век. Рига, 1989.

60. Гроссман Л. Исповедь одинокого еврея. М., 1996.

61. Гусейнов Ч. Проблемы двуязычного художествен ною творчества в советской гитературе//Материалы научной конференции «Новая историческая общность людей советский народ и литература социалистического реализма». М., 1972.

62. Гусейнов Ч. Проблема двуязычного художественного творчества в советской многонациональной литературе. М., 1978.

63. Гусейнов Ч. Формы общности советской многонациональной литературы. М., 1978.

64. Дальние берега. Сборник. М., 1994.

65. Двадцать два. Журнал №86. Тель-Авив, 1993.

66. ДмитриевЮ. Я жил тогда. М., 1995.

67. Дом молитвы. Вильно, 1907.

68. Дон-Аминадо. Наша маленькая жизнь. М., 1994.

69. Дрш О. Не плачу, не смеюсь. М., 1983.

70. Дубнов С. Думы о вечном городе // Еврейский журнал. Мюнхен, 1991.

71. Евреи. По страницам истории. Сборник. Минск, 1997.

72. Евреи и русская революция. М.; Иерусалим, 1999.

73. Еврейские афоризмы. М., 1991.

74. Еврейская жизнь. СПб., 1904. №6.

75. Еврейская жизнь. СПб., 1905. №6. «

76. Еврейская жизнь. СПб., 1905. №11.

77. Еврейская жизнь. СПБ., 1906. № 8.

78. Еврейский журнал. Мюнхен. 1991. №1, 2; 1992, 1993. ^

79. Еврейская антология. Сборник молодой еврейской поэзии. М., 1918.

80. Еврейский мир. СПб., 1911. № 13.

81. Еврейская энциклопедия. Изд. Брокгауза и Ефрона: В 16-ти т. М., 1914 — 1916.

82. Еврейская антология. Сборник / Под ред. В. Ходасевича и Л. Яффе. М., 1917.

83. Жабатинский Вл. Чужбина. Иерусалим; М., 2000.

84. Жаботинский Вл. Избранное. Иерусалим, 1990

85. Жаботинский Вл. Избранные речи и статьи. Иерусалим, 1991.

86. Жаботинский Вл. Переводы песен и поэм Хаима-Нахмана Бялика. Одесса, 2000.

87. Жаботинский Вл. Повесть моих лет. И., 1999.

88. Жаботинский Вл. Пятеро. Одесса, 2000.

89. Жизнь и творчество Льва Квитко. М.,1976.

90. Жизнь и творчество Маршака. М., 1975.

91. Жизнь и творчество О. Э. Мандельштама. Воронеж, 1990.

92. Жумажанов М. Общественное мнение интеллигенции СССР и политика борьбы с космополитизмом в конце 1940-х начале 1950-х гг. //Ежегодник «Сефер». М., 2000.94. Зайцев Б. Дни. М.,2000.

93. Заславский И. Самуил Маршак. ЛитературнокритическйЙ <Мерк. Киев, 1966. (на краинском языке)

94. Закон Божий. 4-« изд. Нью-Йорк, 1987.

95. Зингер И. В суде у моего отца. Люблинский штукарь. СПб,4997.

96. Золотоносов М. Слово и тело. М., 1999.

97. Иванов Г. Бродячая собака. М., 1993.100. Иванов Г. Проза. М.,1994.

98. История всемирной литературы: В 9-ти т. М., 1983 1994.

99. Иудаика в странах СНГ и Балтии. Справочник. М., 1999. Ш.Каверин В. Эпилог. М., 1989.

100. Калганова А. «А идише левоне» Маршака // ВМЕУ № 2 (6). М., 1995.

101. Канович Г. Свечи на ветру. М., 1982.

102. Канович Г. Слезы и молитвы дураков. Вильнюс, 1987.

103. Канович Г. Шелест срубленных деревьев. Тель-Авив, 1999.

104. Кармен Л. Рассказы. М., 1977.

105. Катанян Вл. Прикосновение к идолам. М., 1997.

106. Kaifuc Ж Русская эсхатология и русская литература. М., 2000.

107. Квитко Л. Избранные стихи. М., 1978. «

108. Квитко Л. Моим друзьям. М., 1957.

109. Клейман Р. Феномен Гершензона в контексте еврейской культуры // Ежегодник «Сефер». М., 2000.

110. Кнут Д. Собр. соч.: В 2-х т. / Сост. и коммен. В. Хазана; Вступ. ст. Д. Се Иерусалим, 1997.

111. Краткая литературная энциклопедия. Т. 9. М., 1978.

112. Кобринский А. К вопросу понятия «русско-еврейская литература»// ВМЕУ. № 1. М.,1996.

113. Коваль О. Русский человек как еврей: еврейская речь в восприятии русских. М., 2000.

114. Козаков М. Актерская книга. М., 1996.

115. Козакова Р. Уезжают русские евреи // Правда. 1990. № 36.

116. КопапскийЯ. Доктор Иезекиль Мучник и его воспоминания о Х.-Н. Бялике (к истории поэмы «Сказание о погроме») // Ежегодник «Сэфер». М., 2000.

117. Корабчиевский IO. Репортажи // Еврейский журнал. Мюнхен, 1983.

118. Корабчиевский Ю. Филологическая проза И Новый мир. 1993. № 10.

119. Краткая еврейская энциклопедия. Т. 1 9. Иерусалим, 1976 - 1998.

120. Кузмин М. Эссеистика. Критика. М., 2000.

121. Кузнецова Г. Грасский дневник. М., 1995.

122. Кулькова Е. Еврейские русскоязычные писатели в Германии // Ежегодник «Сэфер». М., 2000.rLia.

123. Курганов Е., Мондри Г. Розанов и евреи. СПб., 2000.

124. Лавров В. Холодная осень. М., 1989.

125. Локер У. Черная сотня. М., 1994.

126. Ленин В. Собр. соч.: В 55-ти т. М, 1966-1970. Ш.Лермонтов M Поли. собр. соч.: В 5 т. M.; Л., 1935 -1936.

127. Лесков Н. Евреи в России. М., 1990.133. Лехаим. М., 1999. №1(81).

128. Либерман Я. О стихотворении Х.-Н. Бялика «Эл аципойр» в переводе С. Маршака // Ежегодник «Сэфер». М., 2000.

129. Литературный сборник «Щит». М., 1915.

130. Литература русского зарубежья. Т. 1 (книга вторая). М., 1990.

131. Лотмановский сборник. М., 1997. № 2.

132. Львов-Рогачевский В. Русско-еврейская литература. М., 1922 (23).

133. Льдов К. Библейские мелодии (Из Книг Притчей Соломоновых). Восход. 1889.5.

134. Маламуд Бернард. Идиоты первыми. М., 1993.

135. Мандельштам Н. Вторая книга. М., 1990.

136. Мандельштам О. Камень. Л., 1990. •

137. Мандельштам О. Собр. соч.: В 4-х т. М., 1993 1997.

138. Маркиш Ш. Бабель и другие. М.: Иерусалим, 1997.

139. Маркиш Ш. В двух мирах И Еврейский журнал. Мюнхен, 1991. ^

140. Маркиш UL Знакомство с Эразмом из Роттердама. M., 1923.

141. Маркиш Ш. Осип Рабинович // ВМЕУ. № 1 (5), № 2 (6), 1994.

142. Маркиш III. Русско-еврейская литература после Второй мировой войны и перед перестройкой (на английском языке). Публичные лекции в университете Будапешта. Будапешт, 2000.

143. Маркиш Ш. Стоит ли перечитывать Льва Леванду Н ВМЕУ №2(12). 1996.

144. Маркиш Ш. Третий отец-основатель или «к чутким кострам». Иерусалимский журнал,2001.

145. Маркиш Э. Столь долгое возвращение. Тель-Авив, 1989.

146. Маршак С. В начале жизни. М., 1961.

147. Маршак С. Собр. соч. Т. 1-8. М. 1968- 1972.

148. Маршак С. Содоклад о детской литературе на Первом съезде СП // 1 съезд советских писателей. М., 1990.

149. Маршак С. Стихотворения и поэмы. Л., 1973.

150. Межиров А. Избр. произв: В 2-х т. М., 1981.

151. Менора. Сборник. М.; Иерусалим, 1993.

152. Милюков П. Воспоминания: В 2-х т. М., 1990.

153. Миндлин Э. Необыкновенные собеседники. М., 1979.

154. Молодая иудея. Ялта, 1906. № 3-4.

155. Мочучъский К. О.Э. Мандельштам. М., 1993.

156. Моше Бела. Мир Жаботинского. М., 1992.

157. Мысль, вооруженная рифмами. Поэтическая антология по истории русского стиха. Л.,1983.

158. На одной волне. Еврейские мотивы в русской поэзии. Иерусалим, 1990.

159. Набоков Вл. Лекции по русской литературе. М, 1996.

160. Надсои С. Полное собрание стихотворений. М; Л, 1962.

161. Недава К Зеев Жаботинский. Вехи жизни. М.;Иерусалим, 1991.

162. Нива Жорж О новой России // Еврейский журнал. Мюнхен, 1993.

163. Неправедный суд. Последний сталинский расстрел / Сост. В.Наумов. М., 1994. t "

164. Озеров Л. Стихи // Альманах еврейской культуры «Ковчег». Вып. 3. М.; Иерусалим, 1992. *

165. ОртенбергД. Это останется навсегда. М., 1984.

166. Осипович Н. Соч.: В 3-х т. Одесса, 1921 1922.

167. Оцуп К Николай Гумилев. Жизнь и творчество. СПб, 1995. ^

168. Пантелеев Л. Живые памятники. М.; Л., 1966.

169. Пантелеев Л. Маршак в Ленинграде. М.; Л., 1966.

170. Парнок С. Собрание стихотворений. СПб., 1998.

171. Пастернак Л. Записи разных лег. М., 1975.

172. Песни молодой Иудеи. Ялта (изд. журнала «Молодая иудея»), 1906.

173. По Э. Поэты-имажинисты. М., 1997.

174. По Э. Соч.: В 2-х т. М., 1972.

175. Поварцов С. Причина смерти -расстрел (о последних днях Бабеля). М., 1996.

176. Помощь. Литературно-художественный сборник. М., 1901.

177. Портнова И. Еврейский поэт России. / Предисловие к книге Фруга «Иудейская смоковница». Иерусалим, 1996.

178. Поэзия и проза Древнего Востока. Сборник. М., 1973.

179. Путеводитель «Документы по истории и культуре евреев в архивах Москвы». М.,

180. Пушкин А. Поли. собр. соч.: В 16-ти т. М.; Л., 1937-1949.

181. Пушкин А. Собр. соч.: В 20-ти т. М., 1994-1997.

182. Пяст. Вл. Встречи. М., 1997.

183. ПястВл. Стихотворения. Воспоминания. Томск, 1997.

184. Разгон Л. Позавчера и сегодня. Тель-Авив; Москва, 1995.

185. Рассадин Ст. Единственный Маршак // Рассадин Ст. Обыкновенное чудо. М., 1964.

186. Рассвет. Журнал №1. Одесса, 1860.

187. Рассвет. Журнал №2. Одесса, I860.

188. Рассвет. Журнал №3. СПб., 1882.

189. Рассвет. Журнал №5. СПб., 1882.

190. Рашковский Е. Еврейский след в поэтическом дискурсе Бориса Пастернака. М., 2000. \9Z.PeunE. Избранное. Москва; Париж; НькъЙорк, 1992.

191. Ренан. Жизнь Иисуса. М., 1990.

192. Розанов В. Мимолетное. М., 1997.

193. Розанов В. О писательстве и писателях. М., 1995.

194. Розанов В. Сочинения. Кн. 1-10. М., 1996-2001.

195. Ройзман А/. Все, что помню о Есенине. М., 1978.

196. Ройзман М. Мы чем каемся. Стихи. М., 1922.

197. Ройзман М Пальма. М., 1925.

198. Ройзман М. Хевронское вино. М., 1923.

199. Рутберг Н. Пидевич И. Евреи и еврейский вопрос в литературе советского периода. М., 2000.

200. Русские писатели. 1800 —1917. Биографический словарь. Т. 1-3. М., 1989-1994.

201. Русская идея и евреи. Сборник статей / Сост. 3. Крахмальникова. М., 1994. ^

202. Русская поэзия XIX начала XX века. Сборник. М., 1987.

203. Рыбаков А. Дети Арбата. М., 1988.

204. Садовской Б. Лебединые крики. М., 1990.

205. Самойлов Д. Памятные записки. М, 1995.

206. Сатир Г. Летящий и спящий. М., 1997.

207. Сатир Г. Псалмы (965 966). М., 1990.

208. Сорное Б. Самуил Маршак. Очерк поэзии. М., 1968.

209. Сафруг. Литературно-художественный сборник. Берлин, 1922.218. Свет двуединый. М., 1996.

210. Светлов М. Избранное. М., 1990.

211. Свирскгт А. Вечные странники (записки коммивояжера). М., 1922.

212. СвирскийА. Рыжик. Челябинск, 1957.

213. Седых А. Далекие, близкие. М., 1995.

214. Серман И. Наш русский вопрос // Альманах еврейской культуры «Ковчег». М.; Иерусалим, 1990.

215. Символ. Журнал № 29. Париж, 1993.

216. Смирнова В. С.Я. Маршак. Критико-биографический очерк. М., 1954.

217. Соболь А. Песнь песней: Повесть. М., 1917.

218. Соболь А. Человек за бортом. М., 2001.

219. Советская еврейская поэзия. Сборник. М., 1985.

220. Строфы века -2 / Сост. Витковский. М., 1998.

221. Твардовский А. О поэзии Маршака // Твардовский А. О литературе. М., 1973.

222. Терпиц О. Проза Григория Семеновича Кановича и принцип воспоминания // Ежегодник «Сэфер». М., 2000.

223. ТименчикР. Чужое слово. Атрибуция и интерпретация. И., 1999.

224. Ткачев Ю. Евреи в средневековой русской литературе // Ежегодник «Сэфер». М.,2000.

225. Толковая библия, или комментарий на все книги Св. писания Веггхого и Нового Завета: В 3-х т. Петербург, 1904 1907.

226. Топоров А На рубежах двух эпох: к новой русско-еврейской встрече (Л. Невахович и его окружение). М., 1998.

227. Тридцать три века еврейской поэзии. Сборник. Екатеринбург; Каменск-Уральский,1997.

228. У рек Вавилонских. Национальная еврейская лирика в мировой поэзии. М., 1917.

229. Фадеев А. Пушкинская линия. Речь на юбилейном вечере С.Я. Маршака в ЦДЛ 3 ноября 1947 года. Архив ЦДЛ.

230. Фриш М Листки из вещевого мешка. М., 1997.

231. Фруг С. Библейские картины // «Восход». СПб., 1883. № 10. ^

232. Фруг С. Иудейская смоковница. Иерусалим, 1995.

233. Фруг С. Стихотворения. СПб., 1885.

234. Хазан Вл. Внезапно спутав имена // Солнечное сплетение, И., 1999.

235. Хазан Вл. Из русско-еврейских литературных заметок // Солнечное сплетшие. № 8. Израиль, 1999.

236. Хемингуэй Э. Старый газетчик пишет. М., 1983.

237. Ходасевич В. Собр. соч.: В 4-х т. М., 1997.

238. Хрущев Д. Воспоминания. Время. Люди. Власть. Т. 1-4. М., 1999.

239. Цветаева М О новой русской детской книге // Детская литература. 1966. № 6.

240. Цветаева М. Собр. соч.: В 7-ми т. М., 1994 -1997.

241. Цейтлин Е. Долгие беседы в ожидании счастливой смерти. Вильнюс, 1996.

242. Чуковская Л. В лаборатории редактора. М., 1965.

243. Чуковский К. Дневник 1901-1929. Т. 1. М., 1991.

244. Чуковский К. Дневник 1930-1969. Т. 2.М., 1995.

245. Шакед Г. Эхо еврейского самосознания // Альманах еврейской культуры «Ковчег». М.; Иерусалим, 1991.

246. Шаховская 3. В поисках Набокова. Отражения. М., 1991.298

247. Шенгели Г. Еврейские поэмы. Харьков, 1919.

248. Шервин т. Bairn. Новый путь в иудаизме М., 1998.

249. Щит. Литературный сборник / Под ред. Л. Андреева, М. Горького и Ф. Сологуба. М.,1915.

250. Энциклопедический словарь. Брокгауз-Ефрон. М., 1890.

251. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Биографии: В 10-ти т. (т. 1 5). М., 1993 -1996.

252. Эренбург И. Люди, годы, жизнь: В 3-х т. М., 1990.

253. Эренбург И. Собр. соч.: В 8-ми т. М., 1990 2000.

254. Эренбург И. Стихотворения и поэмы. Санкт-Петербург, 2000.

255. Юшкевич С. Поли. собр. соч.: В 14-ти т. Т. 3. Евреи; король: Пьеса в 4-х действиях -1917г. СПб. 1914 1918.

256. Я думал, чувствовал, я жил. Воспоминания о Маршаке. 1-е изд. М., 1971; 2-е изд. М.,1988.

257. Ямподьский Б. Арбат, режимная улица. М., 1997.

258. Ялтольский Б. Ярмарка. М., 1995.

259. Branover Н. Jewish Awakening in Latvia during the 50ies and the 60ies and its Influence on Aliya Trends in Russia. *

260. Khiterer V. Jewish pogroms in Ukraine in October 1905.

261. Hilbrenner A. History and memory as instruments in building a Jewish national identity in Eastern Europe. A stud|y on Simon Dubnovs historical work (268-270 Материалы Восьмой Ежегодной Международной Междисциплинарной конференции по иудаике. М., 2000).