Русский ампир и поэзия Константина Батюшкова тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Сергеева-Клятис, Анна Юрьевна

• Сергеева-Клятис, Анна Юрьевна
• кандидат филологических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Сергеева-Клятис, Анна Юрьевна

Введение.2

Глава I. Русский ампир как культурно-общественное явление.22

Архитектура.22

Живопись и скульптура.47

Быт.75

Социальные типы эпохи ампира.98

1 .Александр 1.98

2.Помещик Манилов.126

Глава II. Константин Батюшков сквозь призму русского ампира: мироощущение и поэтика.136

Стихотворец эпохи ампира.137

Певец радости» - «поэт безнадежности».148

Пиитическая диэтика» и реальность.154

Творчество.161

Батюшков из Рима».214

Ампирные опыты Лермонтова.219

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Русский ампир и поэзия Константина Батюшкова»

Ампир (в другой традиции - неоклассицизм) как стиль в искусстве, прежде всего - в архитектуре, сформировался на рубеже XVIII-XIX веков. Его родиной была Франция эпохи Консулата, а затем Империи (название стиля образовано от французского слова empire - «империя»). Своим возникновением ампир был обязан Наполеону, мечтавшему воссоздать на французской почве грандиозность римской империи. Новый стиль быстро развивался, благодаря научной археологии, как раз в это время достигшей небывалых успехов (в 1764 году было издано знаменитое сочинение И.И.Винкельмана «История искусства древности»; свои выводы ученый основывал на реальном материале раскопок в Помпее и Геркулануме, начатых еще в 1748 году). Влияние ампира было заметно повсюду -изменилась архитектура, убранство интерьеров, покрой платьев, форма причесок. К началу XIX столетия имперский стиль проникает в Россию, однако на русской почве он неожиданно обретает индивидуальные черты, отличавшие его от европейского.

Характеризуя это явление культуры, Б.В.Томашевский писал: «Данное направление было бы ошибочным смешивать с классицизмом французского толка, восходящим к "законодателям" XVII века. <.> В архитектуре господствовал стиль empire, осуществивший стремления, определившиеся еще в эпоху революции, драпироваться под Рим и римскую республику (соответственно - империю при Наполеоне), даже костюмы приняли формы античных тог и плащей, что в быту еще умерялось потребностями общения и моды и условиями климата, а на сцене господствовало безраздельно. В живописи, начиная с Давида, классические темы являлись определяющими. То же было и в литературе. Новое "Возрождение" определилось: тяга к восстановлению античных форм, подражание латинской и греческой лирике, попытки воскрешения погибшего мира древности приобретали все большее развитие и значение, по мере того как раскопки в Помпее, принявшие правильный и систематический характер именно в начале века, воскрешали перед глазами европейцев эпохи «империи» уголок погребенного под пеплом древнего города»1.

Б.В.Томашевский использовал термин ампир не только в широком контексте мировой и русской культуры, но и применительно к изящной словесности, прежде всего - говоря о поэзии Батюшкова: «Батюшков прошел сквозь эти влияния и увлечения. Воспитанный на французской литературе, он сквозь французские формы воспринял новые стремления»2. ' •

Соглашаясь с предложенной концепцией в целом, И.М.Семенко уточняет: «Б.В.Томашевский, писавший о связях Батюшкова с Н.И.Гнедичем и А.Н.Олениным, определил батюшковский стиль как стиль "ампир", как применение античных аксессуаров в современных, в частности, сентименталистских, целях»3. Заметим, что в терминологии исследовательницы ампир выступает как один из стилей в рамках сентименталистской системы ценностей4.

Выводы Томашевского развил в своих работах Ю.П.Иваск, считавший Батюшкова основоположником литературного ампира. Батюшков утвердил канон в поэзии, по отношению к которому все отступления воспринимались как неправильности - "поистине чудом был угаданный им образ совершенства русской поэзии"5. Батюшков был воспитан екатерининской эпохой, которая явилась для него школой культуры. "Это была та культурная среда (раннего ампира), в которой Батюшков рос, развивался. Она была гармонической. Трещина в ней образовалась позднее, после возвращения русских войск из Парижа."6. По мнению исследователя, ампирная, «земная» поэзия Батюшкова в определенном смысле противостоит романтической, небесной» поэзии Жуковского. Кроме того, Батюшков был первым поэтом, осознавшим ампир как явление культуры. Подтверждение тому - его знаменитая заметка «Прогулка в Академию художеств». Иваск ссылался на «ампирное понимание» поэзии самим Батюшковым. Такое понимание выражено отчасти в программной речи Батюшкова «О влиянии легкой поэзии на язык»: «В легком роде поэзии читатель требует возможного совершенства, ; и; чистоты выражения, стройности в слоге, гибкости, плавности; он требует истины в чувствах и сохранения строжайшего приличия во всех отношениях.»7. Характерное для Батюшкова гармоничное сочетание стройности слога, «прозрачности и одушевленности образов», «классической разумности» персонажей Иваск и считал ампиром, никак не уточнив значения этого термина.

Упомянутые нами исследовали сходились в том, что стиль ампир генетически связан с классицизмом, в особенности с классицистическим культом античной древности. Отличительные признаки ампирных произведений искусства: ясность, простота, правильность и четкость формы; гармония между внутренним миром героя и внешними условиями его жизни, которая однако описывается как действительность высшего порядка. Наконец, важнейшая черта ампира - органическое смешение в рамках одного произведения бытовых, национальных, повседневных реалий с событиями и явлениями идеального (античного) мира. Вслед за Томашевским русская ампирная традиция так или иначе почти всегда связывается с именем Константина Батюшкова.

Общим убеждением исследователей остается и тот факт, что стиль ампир проник в Россию в начале XIX века и вскоре стал определяющим в различных областях искусства и культуры, в том числе и в литературе, прежде всего - в поэзии. Однако, сведения, касающиеся ампира как таковогб, и по сей день остаются крайне разрозненными, а представления об этом культурном явлении - туманными.

В чем особенности русского ампира, каковы признаки, отличающие его не только от классицизма и сентиментализма, но и от европейской (в частности, французской) разновидности ампира, почему поэзию Батюшкова мы действительно можем считать ампирной - все эти вопросы и сейчас ждут своего разрешения. В дальнейшем мы попытаемся дать на них возможно более полные ответы. Пока же рассмотрим, как определяют ампир исследователи самых разных областей культуры. * *

Русский ампир был предметом особого исследования В.Я.Курбатова^ :В своей работе, посвященной сравнению ампира и классицизма, а также специфике русского ампира, он писал: «Настроение, соответствующее тому, что во Франции принято называть "ампиром", в русском искусстве началось раньше и продолжалось дольше. Таким образом очевидно, что соотношение стилей приходится представлять несколько иначе, тем более, что развитие русского зодчества шло, в сущности, независимым путем от остальной Европы»8. Русский ампир, по мнению Курбатова, обладает своими индивидуальными особенностями, сформировавшимися независимо от традиции ампира европейского. Исследователь так же считал ампир высшим выражением классического начала в искусстве, к которому, однако, примешивается барочная традиция. Так, в произведениях Персье и Фонтена, признанных мастеров наполеоновского ампира, «исчезла грация, неотъемлемая до тех пор черта французского искусства, и заменена величественным совершенством»9. Легко заметить, что «достигнув в основных линиях классической простоты, они излишне нагромождают детали»10. Итак, величественный «классический» ампир, по мысли

Курбатова, страдает излишествами, которые, правда, почти отсутствует в его русском изводе.

Целостную концепцию происхождения и развития ампира в России выдвинул И.Э.Грабарь: «Начавшаяся революция и потянувшиеся вслед за тем бесконечные войны прервали естественное развитие французского зодчества в один из самых захватывающих моментов его истории. Но вот, обрывки новых идей попадают в Россию, где с воцарением императора Александра I, казалось, начался "золотой век". По странной прихоти судьбы Россия становится второй родиной нового стиля, ибо в Петербурге продолжается дело, прерванное во Франции, и происходит дальнейшее развитие блестящих французских идей.»11. Россия предстает у Грабаря наследницей европейского ампира, который успешно развивался на новой почве. Исследователь не отделял ампирную традицию от классицистической и считал, что ампир составляет основу русского классицизма. Следуя концепции ученого, необходимо разделить петербургский (французское влияние) и московский (итальянское) варианты ампира. ;

О специфике русского классицизма и его отличии от западных образцов писал в своих работах Г.К.Лукомский. Перечисляя классические постройки Петербурга, исследователь не скрывал своего восхищения их великолепием: «Где имеются подобные грандиозные фасады, здания, по размерам своим занимающие целые площади? Масштаб был поистине грандиозен. Мощь, сила государства чувствовалась в каждом куске здания. Даже арка "Новой Голландии" - как она полна чисто римского размаха!»12. Однако любуясь образцами «холодного неоримского» и «сочного, страстного греческого» стилей, Лукомский соотносил их с не с ампиром, а с классицизмом. Камерон и Кваренги «создали новый Рим, полный величественных храмов и торжественных колоннад, лишь в конце царствования Александра принявших характер стиля Империи.»13. Ампир, таким образом, предстает как завершающий и самый невыразительный этап величественного русского классицизма.

Весьма детально русский ампир как стиль архитектуры исследовал А.И.Некрасов. В отличие от своих предшественников, он противопоставлял ампир классицизму по целому ряду признаков, главный из которых -формирование городских ансамблей, охватывающих пространство уже не одной усадьбы, а нескольких улиц и площадей. Для ампира характерны линейность, вытянутость и гладкость стен: «Строгость стены ампира соответствует строгости мундира, облегающего всех со времен Павла»14. Изучая особенности русской архитектуры эпохи ампира, Некрасов склонялся к тому, что ампир - это стиль, в котором эстетические и идеологические особенности классицизма достигли предельной концентрации. С одной стороны, это связывало ампир с предшествующим стилем, с другой, составляло его отличительную черту, делая ампирные произведения величественными и безликими одновременно. Так, поздние произведения ампира, по мнению исследователя, характеризуются упрощенным геометрическим схематизмом, бессодержательной живописностью и казенностью.

Тема ампира затрагивалась в работе А.Я.Максимовича, посвященной творчеству В.А.Озерова: «.эстетику эпохи, на перепутье от сентиментализма к романтизму, от "чувствительности" к "чувству" (Белинский) естественней всего определить как эстетику ампира. <.> Это был общий стиль эпохи, определявший и культуру и быт»15. Автор проводил границу между классицизмом и ампиром, разделяя эти два направления по отношению к античным образцам. Классицизм понимал античность как абстрактную норму прекрасного или как источник сюжетов и условных эмблем художественного языка. Для ампира характерно прямое обращение к античности, утверждение конкретного идеала античной человеческой красоты как основного элемента новой эстетики. Определенная недостаточность ампира усматривалась в том, что он не сумел возродить подлинный дух античности. Несмотря на глубокое знание античного наследия, представители эпохи выбирали из него только произведения, близкие сентиментальным вкусам своего времени, в древности искали отзвука современным чувствам и невольно ее модернизировали. Максимович делал вывод о "формалистичности" ампирного подхода к античной древности: вещи воспринимаются вне их реальной роли, обыкновенные предметы быта, отрываясь от их прямого назначения, становятся только знаками стиля, формы античной жизни - пустыми оболочками, лишенными живого содержания. Античность - просто один из многочисленных "стилей", используемых ампиром наряду с оссианическим, национально-русским и др. Да и стиль в ампире - это совсем не органическое единство, связанное во всех его элементах и несовместимое с любым другим, а система знаков, накладываемых на подлежащую стилизации действительность. Достаточно всего одного знака, чтобы вся эстетическая данность стала осмысляться в рамках одной из идеализированных реальностей (обнаженный мужчина с лавровым венком и арфой в руках - Аполлон, а стоит дать ему в руки топор, а на ноги надеть лапти, как это оказывается уже российский Муций Сцевола). Итак, по мнению исследователя, эстетика ампира представляет собой набор формализованных схем-лекал, с помощью которых выкраиваются произведения искусства различных жанров.

Герман Вейс так же видел слепую подражательность античности в сухом и чисто декоративном ампире, пришедшем не смену позднему классицизму: «Античные формы постепенно вытесняли формы рококо». Последние следы этого стиля окончательно истребила революция, заменив его почти рабским подражанием античному. Подражание без осмысления античного духа довольствовалось произвольным сочетанием точно воспроизведенных отдельных античных форм и нередко достигало хороших результатов, когда нужно было произвести чисто декоративный эффект. Но внешнее подражание, ослабляя творческий поиск, притупляло его до такой степени, что и самое воспроизведение античного стало плоским и сухим. Это I художественное направление просуществовало во Франции до учреждения империи, когда его сменил так называемый "стиль Империи" - ампир, сухой и бедный, который привел античное формообразование к схематической бессодерэюателъности, а затем выродился в безжизненную манерность»16. Исследователь считал культ античности - характерной чертой позднего классицизма эпохи Французской революции. Все, что связано с этим культом (не только ампир, но и сам поздний классицизм), Вейс характеризовал как исключительно декоративное подражательное искусство, отказывая ему даже в традиционно признаваемыми исследователями величии и роскоши.

На близких позициях стоит Моника Гринлиф, которая называет ампир «имперским течением» в неоклассицизме и не останавливается подробно''На его особенностях. Однако она подмечает зарождающуюся внутри традиционного ампира собственно русскую альтернативу этому французскому явлению: «Разрушение имперского течения неоклассицизма было вызвано неожиданно возникшей альтернативой - настоящей греческой античностью. Для русских Греция предложила адекватную модель самовыражения. И если быть образованным русским значило быть "европейцем", то есть сознательно сделаться иностранцем в собственной стране, то быть "греком" в представлении русских значило уйти со сцены неоклассицизма и возвратиться к своим подлинным культурным корням»'1 Нам представляется интересным подобное разделение греческой как собственно русской и римской как чужеродной, европейской традиций внутри одной культуры. Однако едва ли оно верно. Безусловно (и это будет в дальнейшем видно из нашего исследования), идея родства с греческой культурой и наследования ценностей восточной империи была чрезвычайно актуальной для России конца XVIII - начала XIX века. Но последовательного противопоставления римской традиции не проводилось, скорее наоборот для русской культуры характерно было смешение греческих и римских образцов.

О природе русского ампира (неоклассицизма) в своей книге «Поэтический язык Пушкина» пишет Б.М.Гаспаров. Он считает, что классицизм и неоклассицизм в России не были разделены временным промежутком и фактически «наложилисъ друг на друга». Неоклассические моды заимствовались Россией у революционной Франции бессмысленно, «то есть без того идеологического содержания, символом которого эти моды служили во Франции»18. Сложные отношения притяжения и отталкивания^ в которых находились в это время русская и французская культуры, фактически и создали феномен национального неоклассического стиля. Его распространение исследователь нетрадиционно связывает с деятельностью партии архаистов, склонных к театрализованной помпезности многолюдных собраний «Беседы.», а не новаторов, культивировавших «тонко н п 19 рассчитанную естественность индивидуального поведения» .

Неоклассицизм (стиль Революции) и ампир (стиль Империй) разграничивает в своем исследовании Хью Хонор: «Якобинцы сделали неоклассицизм своим официальным художественным стилем, а культ античности стал для них почти религией. Стоические добродетели республиканского Рима служили образцом не только для искусства, но и для политического поведения и частной морали. Члены конвента представляли себя античными героями. Детей называли в честь Брута, Солона и Ликурга. Революционные праздники инсценировались Давидом в духе античных торжеств. Даже стулья, на которых восседал комитет общественного спасения, были сделаны по античным моделям, созданным Давидом»20. Однако с установлением во Франции монархии новый стиль - ампир - свел на нет достижения неоклассицизма. Бессмысленное воспроизведение античных форм сменило высокие идеалы и убеждения, которыми вдохновлялись шедевры неоклассицизма. Ампир - это чисто декоративный стиль, торжество которого напрямую связано с роскошью и величием новой Империи. Упадок неоклассицизма и победу ампира исследователь замечает в живописи, архитектуре, прикладном искусстве, оформлении интерьеров и экстерьеров.

Если художники неоклассицизма черпали вдохновение в чистых и простых формах античного искусства, то творцы ампира обратились к безвкусной роскоши императорского Рима. Сдержанность и суровость дорического стиля сменилась великолепием и блеском коринфского. <.> Пышность и экстравагантность были веянием времени и выражались в избытке колонн, статуй и рельефов и в использовании дорогих материалов»21. Создателями ампира Хью называет Персье и Фонтена, для которых архитектура и украшательство стали синонимами. Декоративную функцию выполняли разнообразные символы: римские императорские орлы и львы соединялись с пчелами и гигантскими литерами ТЧ, украшавшими стены и мебель во дворце Наполеона. «Даже Давид посвятил свой талант возвеличиванию Наполеона. Блеск труб и фанфар наполняет его картины, на которых изображены переход Наполеона через Альпы, коронование Жозефины - в золоте, серебре, парче и бархате, или - награждение генералов, которые клянутся в верности жестом Горациев, - все это теперь превратилось в сплошную цветистую риторику»22. В характеристике, которую английский исследователь дает имперскому стилю, нас интересует прежде всего оценка ампира как самостоятельного направления, отличного от классицизма. Кроме того, мы сознательно так подробно остановились на концепции Хонора Хь(ю^ потому что она содержит чрезвычайно ясное и последовательное описание неоклассицизма и ампира как явлений французской культуры. Имея такое описание, нам будет легче сравнить его с русским ампиром, о котором речь пойдет ниже.

Важно отметить, что никто из перечисленных исследователей (за исключением писавшего об Озерове А.Я.Максимовича) не соотносит ампир с литературой. Между тем, для истории русского ампира особое значение имеет имя Батюшкова, впервые упомянутое в этом контексте Б.В.Томашевским. * *

Начиная с середины XIX века, к творчеству Батюшкова обращались многие исследователи. Отвечая на вопрос, к какому литературному направлению следует отнести поэзию Батюшкова, они выдвигали и защищали самые различные точки зрения. Одним из первых это сделал В.Г.Белинский. Интересно, что предложенное им определение творческого метода Батюшкова фактически содержит две основные тенденции, которые впоследствии развивали другие исследователи. Характеризуя поэзию Батюшкова как переходное явление, Белинский подчеркивает ее связь с классицизмом. В статьях о Пушкине, анализируя поэму «Руслан и Людмила», Белинский пишет: «По своему содержанию и отделке она принадлежит к числу переходных пьес Пушкина, которых характер составляет подновленный классицизм: в них Пушкин является улучшенным, усовершенствованным Батюшковым»23. Употребленное Белинским выражение «подновленный классицизм», относящееся к поэзии Батюшкова в большей степени, чем1'к пушкинскому творчеству, фактически означает то же самое, что «неоклассицизм». Давая подобную характеристику батюшковской лирике, Белинский отмечает такие ее черты, как «изящный эпикуреизм», определенность и ясность, «пластицизм форм», жизненность мироощущения.

Однако некоторые образцы поэзии Батюшкова Белинский связывает с романтической традицией. Критик выделяет два вида романтизма средневековый» (к нему он относит Жуковского) и «греческий» (к которому причисляет Батюшкова). Романтические мотивы появляются у Батюшкова в основном в элегиях, в которых он «заговорил о разочаровании, о несбывшихся надеждах, о печальном опыте»24. По мнению Белинского, даже «мечтательный» романтизм приобретает у Батюшкова строгие классические формы: «Элегия его - это ясный вечер, а не темная ночь, вечер, в прозрачных сумерках которого все предметы только принимают на себя какой-то грустный отпечаток, а не теряют своей формы и не превращаются в призраки.»25.

Все последующие исследователи творчества Батюшкова присоединялись либо к первой, либо ко второй точке зрения Белинского. (Исключение составили те филологи, которые вообще не вписывали творчество Батюшкова в рамки того или иного литературного направления: Л.Н.Майков26, М.О.Гершензон27, Л.Я.Гинзбург28, В.Б.Сандомирская29, А.Л.Зорин30, Н.Н.Зубков31, О.А.Проскурин32.).

Изящным неоклассиком», представителем «легкой поэзии» считал Батюшкова приверженец культурно-исторической школы П.Н.Сакулин33, не пытаясь, правда, уточнить значения этих терминов. На сходной позиции стоит И.М.Семенко, однако она, называя Батюшкова неоклассиком, оговаривается: «Свойственная классицизму трактовка античности как нормы, образца для подражания преобразилась у Батюшкова в романтическую мечту, облекшуюся в плоть его лирического героя и того прекрасного мира, в котором он живет»34. Это переплетение иллюзорного и действительного, сознательное дистанцирование автора от своего лирического героя Семенко и называет батюшковским ампиром.

Противоположная точка зрения представлена в книге Г.А.Гуковского Пушкин и русские романтики». В поэзии Батюшкова Гуковский усматривает трагизм, пессимизм и меланхолию. По мнению исследователя, Батюшков поэт намного более трагичный, чем Жуковский, потому что его идеал неосуществим в реальной жизни. Человеку, если он живет в настоящем, некуда спастись. Спастись можно только мыслью о возможном, но не существующем в действительности. Свою мечту он помещает вне времени и пространства, в античном мире. Это мир прекрасного идеала. В поэзии Батюшкова два субъекта: мрачная душа самого поэта и светлая душа его идеала. Она рождается в недрах реальной души поэта, но стремится от нее отделиться. Наличие такого идеала - проявление культа свободной, ни от чего не зависящей личности, который был основой романтизма35.

Сходной точки зрения придерживается и такой плодовитый исследователь творчества Батюшкова, как Н.В.Фридман. Называя Батюшкова предромантиком, он уточняет: «Сравнивая поэзию Батюшкова с классицизмом и романтизмом <.>, мы неизбежно должны прийти к выводу, что ее основные черты определялись романтическими тенденциямий настроениями, так как в ней запечатлелся внутренний мир личности, не принимавшей мрачную действительность, отъединявшейся от нее и потому уходящей в мир мечты о свободном гармоничном человеке. Но именно проблема изображения внутренней жизни человека являлась слабым местом классицизма и была решена лишь романтиками. Таким образом, идейная основа поэзии Батюшкова не имеет ничего общего с классицизмом»36. Однако тот факт, что романтические устремления поэта не сформировались в стройную концепцию мира и личности, заставляет исследователя считать Батюшкова именно предромантиком. Фридман продолжает уже сложившуюся к 70-м годам в советском литературоведении традицию, основы которой заложили В.В.Виноградов37 и Д.Д.Благой38.

Чаще всего воздерживаясь от конкретных суждений о литературном направлении, в рамки которого можно поместить творчество Батюшкова, В.А. Кошелев все же вписывает поэта в романтическую систему ценностей.

Исследователь обращает внимание не только на общее направление поэзии Батюшкова, которое считает романтическим, но и на его этические и эстетические взгляды: «Чувство разлада между идеалом и действительностью, которое было стержнем мировоззрения Батюшкова, определило и его "маленькую философию"»39, философию пессимизма и скепсиса, появившуюся как негативная реакция на Великую французскую революцию. «В отношении этическом, - пишет Кошелев, - это присущая психологическому романтизму реакция на просветительство XVIII века, неверие в разум, печаль о несбывшихся надеждах, уход в себя - то же, что было, например, у Жуковского (хотя у последнего не нашло столь прямого выражения)»40. ' ■

Сходные, но менее категоричные суждения находим в работе еще одного крупнейшего исследователя эпохи - В.Э.Вацуро. По его мнению, до 1812 года Батюшков включает «легкую поэзию» в «эстетическую систему сформировавшегося преромантизма; в ней отыскивается то, что соответствует новым, романтическим веяниям»41. Из наследия Горация и Парни Батюшков выбирает только те темы и образы, которые уже освящены преромантической литературой (Маттисон и др.). Вместо галантности дореволюционных французской салонной поэзии и ее обычной те^Ы «любовной игры» Батюшков акцентирует другие лирические сюжеты: ревность, измена, неразделенная любовь, утрата любви, любовь за гробом. После 1812 года, ознаменовавшего перелом в творческой судьбе поэта, Батюшков, «подобно Жуковскому, обнаруживает черты романтического мироощущения»*2. !

Предпринятый нами краткий экскурс в историю вопроса показывает, что представление о Батюшкове как о поэте, чье творчество укладывается в рамки романтизма, возобладало и было всесторонне развито целым рядЬм исследователей. А наблюдение Б.В.Томашевского о Батюшкове, как о представителе ампирной традиции, сделанное в конце 30-х годов XX века, осталось неразвитым и не приложенным к конкретному материалу.

В настоящей работе мы, разумеется, не собираемся подвергать сомнению плодотворность подхода к поэзии Батюшкова как к явлению романтизма. Такой подход позволяет высветить весьма существенные стороны его поэтики и мировоззрения. Кажется очевидным, что многие поэтические опыты Батюшкова (речь идет прежде всего о его позднем творчестве) могут послужить почти идеальными иллюстрациями к рассуждениям о русском романтизме. Выводы исследователей о том, что Батюшков и Жуковский в своем творчестве наметили два пути, по которым шло развитие русского романтизма, таким образом, кажутся вполне обоснованными.

Однако целостный взгляд на творчество Батюшкова сквозь призму русского ампира, как нам представляется, провоцирует обратить внимание; На те стороны поэтики и мироощущения Батюшкова, которые до сих пор оставались невысвеченными. Правомерность такого взгляда будет продемонстрирована при разборе конкретных батюшковских текстов во второй главе настоящего исследования.

Использование категории ампир позволяет обрести новую точку зрения на творчество Батюшкова. При этом сразу же необходимо условиться, что мы будем понимать под ампиром. Прежде всего следует обратить внимание на то обстоятельство, что категория ампир принадлежит к другому понятийному ряду, чем классицизм, сентиментализм, романтизм. В первом случае речь идет о стиле, во втором - о направлении. В отличие от направления стиль явление более универсальное, охватывающее разные области культуры и искусства, что потребовало от нас представить в I главе настоящего исследования всесторонний очерк ампира как специфического феномена русской культуры.

Своеобразие этого феномена заключалось, в первую очередь, в стремлении достичь максимальной возможной гармонии между низкой действительностью и высоким идеалом, использовать искусство как средство для кардинального преобразования жизни. Легко заметить, что центральная ампирная установка антонимична романтической. Различия же между ампиром и классицизмом лежат совсем в иной плоскости: эти различия -ситуативно-хронологические. Характерным кажется то обстоятельство, что в исследовательской литературе за Батюшковым прочно закрепилась репутация не классициста, а классика, поскольку эпоха классицизма к началу XIX века фактически уже завершилась.

Батюшков, постоянно обыгрывающий в своих произведениях античные мотивы и сюжеты, обращался к ним как бы через голову классицизма, используя в качестве посредников своих ближайших предшественников и учителей - М.Н.Муравьева и Н.М.Карамзина.

Во II главе этой работы будет показано, что для Батюшкова, вследствие трагических обстоятельств его биографии, оптимистическая ампирная установка на преобразование жизни средствами поэзии оказалась особенно актуальной. .

Оговоримся сразу, что мы не ставим своей целью в настоящей работе дать определение ампира, считая, что это неминуемо ограничит определяемое понятие. Рассматривая ампирные явления различного порядка, мы лишь пытаемся выстроить образный ряд, дающий обобщенное представление о культурной эпохе в целом. * *

В апреле 1814 года поэт Константин Батюшков, незадолго перед этим в рядах русской армии вступивший в Париж, опишет в письме петербургскому другу Д.В.Дашкову свои первые впечатления о столице мира: «Теперь вы спросите меня, что мне более всего понравилось в Париже? Трудно решить. Начну с Аполлона Бельведерского. Он выше описания Винкельманова: это не мрамор - бог! Все копии этой бесценной статуи слабы, и кто не видал сего чуда искусства, тот не может иметь о нем понятия. Чтоб восхищаться им, не надо иметь глубоких сведений в искусствах: надобно чувствовать. Странное дело! Я видел простых солдат, которые с изумлением смотрели на Аполлона, такова сила гения! Я часто захожу в музеум единственно затем, чтобы взглянуть на Аполлона, и как от беседы мудрого мужа и милой, умной женщины, по словам нашего поэта, "лучшим возвращаюсь"».43

Характерно, что одно из сильнейших впечатлений Батюшкова (заметим, впервые попавшего в Париж) связано не с городскими достопримечательностями, а с коллекцией музея. Восхищение, вызванное статуей Аполлона Бельведерского и силой ее воздействия на зрителя, объясняется даже не столько личными вкусами самого Батюшкова, сколько эстетическими предпочтениями века. В словах поэта слышится отголосок просветительских идей (простые солдаты с благоговением взирают на божественный мрамор) и сентименталистских воззрений (для понимания прекрасного не нужно много знать, нужно лишь уметь глубоко чувствовать). Но основной акцент Батюшков ставит на последнюю фразу: он сделал для себя правилом почти ежедневно приходить в музей и смотреть на статую Аполлона. А благотворное воздействие на зрителя этих посещений поэт сравнивает с впечатлением от «беседы мудрого мужа и милой, умной женщины». Прекрасное для него перестает быть недоступным «мраморным богом», требующим постоянных поклонений, оно органично входит в ежедневную жизнь и выражается не только в произведениях искусства, но и в самых простых явлениях бытия, исподволь улучшая свойства человеческой души. Дело в том, что в письме Батюшкова выражен идеал нового времени -идеал эпохи ампира.

Соединение бытового и возвышенного, прекрасного и повседневного -черта, отличающая ампир, - новый стиль в искусстве, новое мировоззрение в обществе. Это соединение не было механическим: спускаясь на землю, греческие боги и римские герои продолжали жить в девятом на десять веке, среди «рассеянной Москвы» и блестящего Петербурга. Сами они при этом не менялись, но властно преобразовывали окружающий мир, который неминуемо должен был стать прекрасным.

Сознательная эстетизация жизни (черта, заимствованная ампиром у сентиментализма), попытка - не только через внешние атрибуты, но и внутренне - уподобить ее высокому образцу, давали возможность по-новойу взглянуть на российскую действительность, увидеть в ней не далекое сходство с идеалом, а сам воплощенный идеал. Идеалом, в первую очередь служила, конечно, античная древность, богатая примерами гражданских и человеческих добродетелей. Впрочем, ее по разным причинам могли замещать и другие исторические и мифологические эпохи. Например, в период Отечественной войны 1812 года взгляды общества обратились к древнерусской истории, осмысленной, правда, тоже в категориях античности. '

Повседневность, насыщенная прекрасными атрибутами нового стиля; приобретала особенное значение, уравнивающее ее в правах с историей: покрой платья, расстановка мебели, оформление интерьера значили никак не меньше, чем воплощение грандиозных градостроительных проектов. Однако она все равно оставалась повседневностью, в которой приходилось жить и с законами которой надо было считаться. Культура ампира с легкостью устранила разрыв между великолепием парадных покоев и теснотой черной

1 , половины аристократических особняков. Это произошло, потому что функциональность, заимствованная ампиром у эпохи просвещения, не потеряла своего значения. И все нововведения имперского стиля осмыслялись представителями эпохи не только с точки зрения эстетической, но и сточки зрения утилитарности, полезности. Так, быт превратился в одну из областей искусства, а искусство стало интенсивно обслуживать бытовую сферу человеческой жизни.

Это гармоничное сочетание красоты и полезности в каждом явлении культуры фактически и создает неповторимую особенность того времени^ которое мы называем русским ампиром, эпохой эстетизированной функциональности. Мы не можем установить точных временных границ существования этого течения в России. Не всегда удается провести четкую границу между ампирными и классицистическими явлениями, поскольку, несмотря на всю свою оригинальность и новизну, ампир все же вписывается в рамки классицизма и сосуществует с сентиментализмом и романтизмом. Однако мы убеждены, что ампирная эпоха обладала своими неповторимыми особенностями: стройной системой идеологических установок, этических'!й эстетических предпочтений, поведенческих норм, - что в свою очередь способствовало созданию совершенно оригинальных произведений многих видов искусства.

В литературе ампир нашел свое самое полное воплощение в творчестве Батюшкова. Сделанные им поэтические открытия (вписывающиеся в рамки ампирной эстетики) оказали сильнейшее воздействие на современную Батюшкову словесность. Вслед за Батюшковым ампирные произведения создавали В.А.Жуковский, П.А.Вяземский, В.Л.Пушкин, молодой М.Ю.Лермонтов. Опыты Батюшкова оказали влияние и на поэзйй следующей литературной эпохи, на творчество Пушкина. i;1''

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Сергеева-Клятис, Анна Юрьевна

Заключение.

В заключении кратко сформулируем основные выводы нашей работы. Для этого попытаемся совместить выводы первой и второй ее частей.

Первая глава посвящена описанию ампира как социо-культурного феномена. Мы рассматривали проявления стиля империи в архитектуре, живописи, быту, социальной психологии представителей александровской эпохи. В результате мы пришли к заключению, что ампир - это общий стиль в русской культуре первой четверти XIX века.

Он характеризуется общим стремлением к совершенству и гармонии внешних форм. Вполне естественно, что образцом для подражания в этом отношении являлась художественная и бытовая культура античной Греции и Рима. Однако восхищение красотой не было только лишь умозрительным. Центральное место в системе ампирных представлений занимала идея позитивного преобразования современности.

Утопическая идеология ампира основывалась на убеждении, что внешние атрибуты одежды, поведения, убранства интерьеров, застройки городов воздействуют на духовную сферу жизнедеятельности человека. Таким образом, нравственность, благородство, утонченность чувств и гражданские добродетели народа ставились в прямую зависимость от его способности воспринимать и ценить прекрасное. Нам представляется, что формула «эстетизированная функциональность» емко и полно выражает сущность русского ампира.

Вторая глава посвящена литературному ампиру. Здесь мы представили уже не обзор различных явлений литературной жизни этого периода; подпадающих по своим характеристикам под понятие ампир, а глубокий анализ самого яркого из этих явлений - поэзии Константина Батюшкова. На наш взгляд, творчество этого самобытного поэта - наиболее выразительный пример, позволяющий проникнуть в сущность ампира как литературного явления. Дело в том, что для Батюшкова ампирная установка на преобразование мира по законам гармонии ( в частности средствами поэзии) имела не только общий эстетический смысл, но и биографический подтекст. Для Батюшкова, всю свою сознательную жизнь ощущающего себя на грани наследственной душевной болезни, ампир казался панацеей, спасающей от надвигающегося хаоса.

Рассматривая ранние, а затем и поздние тексты Батюшкова, мы показали, как дисгармоническое начало, свойственное ему от рождения, соотносилось с сознательно усвоенным ампирным идеалом. И как этот гармонический идеал с течением времени постепенно искажался и разрушался, уступая место безверию и отчаянию.

Завершая наше исследование, мы рассмотрели несколько стихотворных произведений, принадлежащих перу поэтов следующей :!зй батюшковской культурной эпохи и тем не менее (с различными целями) воспроизводящих принципы ампирной поэтики. Нам было важно проследить, как младшие современники и потомки воспринимали личность и творчество «русского Парни»: не употребляя термина ампир, они смотрели на поэзию Батюшкова сквозь призму ампирной системы ценностей.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Сергеева-Клятис, Анна Юрьевна, 2001 год

1. Батюшков К.Н. Сочинения: В 3-х тт. СПб.: Изд. П.Н.Батюшков, 1885-1887.

2. Батюшков К.Н. Опыты в стихах и прозе: Литературные памятники. -М.: Наука, 1977.-607 с.

3. Батюшков К.Н. Нечто о поэте и поэзии. -М.: Современник, 1985. -408 с.

4. Батюшков К.Н. Избранные сочинения. М.: Правда, 1986. - 526 с.

5. Батюшков К.Н. Сочинения в 2-х томах. -М: Худ.лит., 1989. T.I. -510 с.;1. Т.П.-715 с.

6. Гоголь Н.В. Мертвые души// Гоголь Н.В. Собрание сочинений: В 4-х тт. М.: Правда, 1952. - T.III. - 343 с.

7. Державин Г.Р. Стихотворения. М.: Россия, 1982. - 256 с.

8. Достоевский Ф.М. Идиот// Достоевский Ф.М. Собрание сочинений: В 10-ти тт. -М.: Гослитиздат, 1956-1958. -Т.6. -756 с.

9. Жуковский В.А. Стихотворения: В 4-х тт.- М.-Л.: Худ. лит., 1959.

10. Толстой Л.Н. Война и мир// Полное собрание сочинений: В 87-ми тт. М.: Худ.лит., 1935-1937. -Т.9. - 520 с.

11. Авдеева Е.А. Вкусный и дешевый стол: Поваренная книга: Руководство к изготовлению дешевого и вкусного стола. СПб.: Тип. и лит. кн.В.В.Обо ленского, 1877. - 194 с.

12. Александрова Л.Б. Василий Иванович Демут-Малиновский. 17791846. Л.: Искусство, 1980. - 115 с.

13. Алпатов М.В. Иван Петрович Мартос. 1752-1835. М.-Л.: Искусство, 1947. -35 с.

14. Анциферов Н.П. Душа Петербурга. Л.: Товарищество «Свеча», 1990.-141 с.

15. Аплаксин А.П. Казанский собор. -СПб., 1911. 90 с.

16. Арзамас: В 2-х томах.-М.: Худ. Литература, 1994.

17. Аркин Д.Е. Захаров и Воронихин. М.: Гос.изд.лит. по строительству и архитектуре, 1953. - 78 с.

18. Архангельский А.Н. АлександрI. М.: Панорама, 2000. - 326 с.

19. Б.Ф. Сооружение Михайловского дворца// Отечественные записки,- СПб.: изд. А.А.Краевского, 1825.-Ч.24. -№66.

20. Башуцкий А.П. Панорама Санкт-Петербурга. СПб.: Типография вдовы Плюшара с сыном, 1834.- Ч.З. - 379 с.

21. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. -М.: АН СССР, 1955.- Т.УП. 740 с.

22. Беспрозванный В., Пермяков Е. Из комментариев к первому тому «Мертвых душ»// Труды по русской и славянсюй филологии: Литературоведение: Новая серия. Тарту: Изд-во Тартуского университета, 1997. - №2.

23. Благой Д.Д. Творческий путь Пушкина (1813-1826).- М.-Л.: АН СССР, 1950.-580 с.

24. Богданович М.И. История царствования императора Александра I и Россия в его время. СПб.: Тип. Ф.Сущинского, 1869. -Т.1.-361 с.

25. Брикнер А. Материалы для жизнеописания графа Никиты Петровича Панина (1770-1837). СПб.: А.С.Суворин, 1890.- Т. 1 -7.

26. Бродский Н.Л. М.Ю.Лермонтов: Биография. М.: Гослитиздат, 1945. -Т.1. -348 с.

27. Буланин Д.М. Translatio studii: путь к русским Афинам// Пути и миражи русской культуры.- СПб.: Северо-Запад, 1994. 509 с.

28. Валлотон А. Александр I. М.: Прогресс, 1991. - 398 с.

29. Васильев М. Из переписки литераторов 20-30 годов XIX века: Д.П.Ознобишин -С.Е.Раич Э.П.Перцов// Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. -Казань: Изд-во Казанского университета, 285 с.

30. Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры: «Элегическая школа». -СПб.: Наука, 1994.-238 с.

31. Вацуро В.Э. Пушкинская пора. Спб.: Академический проект, 2000. - 620 с.

32. Вацуро В.Э. Ранняя лирика Лермонтова и поэтическая традиция 20-х годов// Русская литература. Л.: Наука, 1964. - №3.

33. Вейнерт Н.В. Окружение Александринского театра// Архитектура Ленинграда. Л.: Лениздат, 1938. - №2.

34. Вейнерт Н.В. Росси: Жизнь и деятельность. М.-Л.: Искусство, 1939.- 156 с.

35. Вейс Герман. История цивилизации. Новое времяХ1У-Х1Х вв. М.: Экмо-Пресс, 1999. - Т. III. -767 с.

36. Вергунов А.П., Горохов В.А. Вертоград: Садово-парковое искусство России. -М.: Наука, 1996.-412 с.

37. Вигель Ф.Ф. Записки. М.: Артель писателей «Круг», 1928.- T.I -377 е.; Т.2-356 с.

38. Виноградов В.В. Стиль Пушкина. М.: Гослитиздат, 1941.-620 с.

39. Власюк А.И., Каплун А.И., Кипарисова A.A. Казаков. М.: Госстройиздат, 1957.-371 с.

40. Военная одежда русской армии. -М.: Воениздат, 1994.-381 с.

41. Востриков A.B. Книга о русской дуэли. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1998. -219 с.

42. Вяземский П.А. Старая записная книжка// Полное собрание сочинений в 12-ти томах. СПб.: Изд. С.Д.Шереметева, 1878-1896. -Т.8. - 524 с.

43. Гайденков Н.М. Батюшков// Русские писатели: Биобиблиографический словарь. -М.: Просвещение, 1991. -727 с.

44. Гаспаров Б.М. Поэтический язык Пушкина. СПб.: Акад. проект, 1999.-396 с.

45. Герцен А.И. Избранные сочинения.- М.: Худ. лит., 1987. 541 с.

46. Гершензон М.О. Пушкин и Батюшков// Гершензон М.О. Мудрость Пушкина. Томск: Водолей, 1987. -287 с.

47. Гинзбург Л.Я. О лирике. -М.-Л.: Советский писатель, 1964. 382 с.

48. Гиппиус Вас.В. От Пушкина до Блока. -М.-Л.: Наука, 1966. 347 с.

49. Глинка С.Н. Записки. СПб.: Журнал «Русская старина», 1895. -384 с.

50. Гоголь Н.В. Статьи из сборника «Арабески»// Гоголь Н.В. Собрание сочинений в 4-х томах. М.: Правда, 1952. -Т.4. - 421 с.

51. Голицын Ф.Н. Записки//Русский архив.- М.: С.М.Рачес, 1874. Т.8.

52. Голубева О.Д. А.Н.Оленин. СПб.: Изд-во национальной библиотеки, 1997. - 189 с.53. (Квинт) Гораций Флакк. I Послание Меценату// Квинт Гораций Флакк. Собрание сочинений. СПб.: Биогр. ин-т «Студиа биографика», 1993.-446 с.

53. Гофман И.М. Иван Петрович Мартос. Д.: Художник РСФСР, 1970.-47 с.

54. Грабарь И.Э. Федор Яковлевич Алексеев// Старые годы: Ежемесячник для любителей искусства и старины.- СПб.: П.П.Вайнер, 1907. Июль-сентябрь.

55. Грабарь И.Э. Ранний александровский классицизм и его французские источники// Старые годы: Ежемесячник для любителей искусства и старины. СПб.: П.П.Вайнер, 1912. - Июль-сентябрь.

56. Греч Н.И. Записки о моей жизни.- М.: Книга, 1990. 392 с.

57. Гримм Г.Г. Ансамбли Росси. Площадь Искусств и площадь Островского. -M.-JL: Госстройиздат, 1946. 148 с.

58. Гримм Г.Г. А.Н.Воронихин: Чертежи и рисунки. ЛгМ.: Госстройиздат, 1952.- 170 с.

59. Гримм Г.Г. Работы К.Росси по Михайловскому дворцу, площади и улице// Архитектура Ленинграда. Л.: Лениздат, 1936. - №2.

60. Гримм Г.Г., Ильин М.А., Егоров Ю. А. К.И.Росси// История русского искусства в 13-ти томах. М.: АН СССР, 1963. - Т.VIII. -Кн.1. - 707 с.

61. Гуковский Г.А. Очерки по истории русской литературы и общественной мысли XVIII века. Л.: Худ. Литература, 1938. - 313 с.

62. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. -М.: Худ.лит., 1965. 355 с.

63. Державин Г.Р. Записки. -М.: Русская беседа, 1860. 502 с.

64. Дитрих А. О болезни русского императорского советника и дворянина господина К.Н.Батюшкова// Майков Л.Н. Батюшков, его жизнь и сочинения. -М.: Аграф, 2001.-522 с.

65. Дмитриев И.И. Взгляд на мою жизнь. М.: Изд. М.А.Дмитриева, 1866.-315 с.

66. Дмитриев Ф. Сперанский и его государственная деятельность// Русский архив. -М.: Изд. П.И.Бартенев младший, 1868. №10.

67. Долгоруков П. Сказания о роде князей Долгоруковых. -СПб.: Тип. Э.Праца, 1840.-337 с.

68. Евсеева М.К. Оленин// Словарь «Русские писатели».- М.: Большая российская энциклопедия, 1999.- Т.4. 704 с.

69. Ермолов А.П. Записки. -4.1. М.: Изд. И.П.Ермолова, 1865.- 386 с.

70. Жихарев С.П. Записки современника: Дневник чиновника: В 2-х тт. Л.: Искусство, 1989.- Т.2. - 523 с.

71. Зорин А.Л. К.Н.Батюшков в 18141815 годах// Майков Л.Н. Батюшков, его жизнь и сочинения. -М.: Аграф, 2001. 522 с.

72. Зорин А. Л. Враг народа: Культурные механизмы опалы Сперанского// Новое литературное обозрение. М.: ООО «Новое литературное обозрение», 2000. - №1 (41).

73. Зорин А.Л. Русская ода конца 1760-х начала 1770-х годов, Вольтер и «греческий проект» Екатерины II// Новое литературное обозрение. -М.: ООО «Новое литературное обозрение», 1997. - №24.

74. Зубков H.H. Наперегонки со смертью: К.Батюшков// Персональная история. -М.: Мануфактура, 1999.-336 с.

75. Зубков H.H. Опыты на пути к славе// Зорин А.Л., Немзер A.C., Зубков H.H. Свой подвиг свершив.- М.: Книга, 1987. 350 с.

76. Иванов Г.В. Стихотворения. Третий Рим. Петербургские зимы. Китайские тени. М.: Книга, 1989. - 574 с.

77. Иваск Ю.П. Батюшков// Новый журнал. Нью-Йорк: New Review inc., 1956. -№46.

78. Ильин М.А. М.Ф.Казаков. -М.: Молодая гвардия, 1944.- 56 с.

79. Исаков С.К. Федот Шубин.-М.: Искусство, 1938. 168 с.

80. История русского искусства в 6-ти томах: Под редакцией И.Э.Грабаря. -М.: Кнебель, 1912.-T.III (вып.17).-583 с.

81. История русского искусства в 6-ти томах: История скульптуры: Под редакцией И.Э.Грабаря.-М.: Кнебель, б/г. -Т.5. -416 с.

82. Каганов Г.З. Санкт-Петербург: Образы пространства. -М.: Индрик, 1995.-223 с.

83. Каменская М.Ф. Воспоминания. М.: Худ.лит., 1991 - 382 с.

84. Канторович И. «Самый нежный звук Москвы.»: Салон Зинаиды Волконской// Новое литературное обозрение. М.: ООО «Новое литературное обозрение», 1996. -№20.

85. Келли Катриона. Быт и повседневность: русские консерваторы и культ домашности, 1800-1860-е годы// Славяноведение. М.: Ин-т Славяноведения, 1999. - №5.

86. Киреевский И.В. Критика и эстетика. М.: Искусство, 1979. - 439 с.

87. Кириченко Е.И. Пространственно-временные характеристики в русской архитектуре середины и второй половины XIX века// Типология русского реализма второй половины XIX века. М.: Наука, 1979. -352 с.

88. Кирсанова P.M. Костюм в русской художественной культуре XVIII первой половины XX вв.: Опыт энциклопедии. - М.: Большая российская энциклопедия, 1995.-381 с.

89. Кирсанова P.M. Сценический костюм и театральная публика в России XIX века. Калининград: Янтарный сказ; М.: Артист. Режиссер. Театр, 1997. -383 с.

90. Кнабе Г.С. Воображение знака: Медный всадник Фальконе и Пушкина// Чтения по истории и теории культуры. -М.: РГГУ-ИВГИ, 1993. -Вып.З.

91. Кнабе Г.С. Римская тема в русской культуре и в творчестве Тютчева// Тютчевский сборник. Таллинн: Ээсти раамат, 1990.-318 с.

92. Ковалевский Е.П. Граф Блудов и его время: Царствование императора Александра I. СПб.: тип. Второго отделения Собственной е.и.в. канцелярии, 1866. - 259 с.

93. Коваленская H.H. История русского искусства первой половины XIX века. -М.: Искусство, 1951.-200 с.

94. Коваленская H.H. Мартос.- M.-JL: Искусство, 1938. -140 с.

95. Коваленская H.H. Русский классицизм. Живопись. Скульптура. Графика. М.: Искусство, 1964. - 703 с.

96. Комелова Г.Н., Принцева Г.А., Котельникова И.Г. Петербург в произведениях Патерсена. -М.: Искусство, 1978. 254 с.

97. Корф М.А. Восшествие на престол императора Николая I// 14 декабря 1825 года и его истолкователи. М.: Институт российской истории, 1994. - 350 с.

98. Корф М.А. Жизнь графа Сперанского: В 2-х тт. СПб.: Императорская Публичная Библиотека, 1861.

99. Кошелев В.А. К.Н.Батюшков: Странствия и страсти. М.: Современник, 1987.-349 с.

100. Кошелев В.А. В предчувствии Пушкина: К.Н.Батюшков в русской словесности начала XIX века. Псков, 1995.

101. Кошелев В.А. «Наука из жизни стихотворца»// Батюшков К.Н. Нечто о поэте и поэзии. -М.: Современник, 1985. 408 с.

102. Кошелев В.А. Творческий путь К.Н.Батюшкова. Л.: ЛГПИ,1986. -143 с.

103. Крылов М.Г. Разбор некоторых скульптурных произведений. -СПб.: Б.и., 1825.- 17 с.2SS

104. Крылов М.Г. Рассуждение о важности цели изящных искусств. -СПб.: Б.и., 1825.-34 с.

105. Курбатов В.Я. Классицизм и ампир/ Старые годы: Ежемесячник для любителей искусства и старины. СПб.: П.П.Вайнер, 1912. -Июль-сентябрь.

106. Лазарева О.П. Русский скульптор Федот Шубин. -М.: Художник РСФСР, 1965.-47 с.

107. Левит Т.М. Литературная среда Лермонтова в Московском благородном пансионе// Лит. наследство. М.: Изд-во АН СССР, 1948.- 805 с.

108. Левченко С. Ах, этот русский ампир: этюд о Батюшкове// Литературная учеба. -М.: Советский писатель, 1987. №1.

109. Лермонтовская энциклопедия. М.: Сов. Энциклопедия, 1981.784 с.

110. Лихачев Д.С. Социальные корни типа Манилова// Литература-реальность-литература.-Л.: Советский писатель, 1981.-215 с.

111. Лихачев Д.С. Поэзия садов: К семантике садово-парковых стилей. -Л.: Наука, 1982.-343 с.

112. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Л.: Просвещение, 1972.-271 с.

113. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. -СПб.: Искусство, 1997.- 398 с.

114. Лотман Ю.М. Замысел стихотворения о последнем дне Помпеи// Лотман Ю.М. Избранные статьи в 3-х томах. Таллинн: Александра, 1992.-Т.Н.-478 с.

115. Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города// Лотман Ю.М. Избранные статьи в 3-х томах. Таллинн: Александра, 1992. - Т.Н. -478 с.

116. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Отзвуки концепции «Москва -третий Рим» в идеологии Петра Первого: К проблеме средневековой традиции в культуре барокко// Художественный язык средневековья. -М.: Наука, 1982.-272 с.

117. Лукомский Г.К. Красота старого Петербурга// Русское искусство: Сборник статей. Берлин: РейороН^ 1923. - 241 с.

118. Лукомский Г.К. Санкт-Петербург: Исторический очерк архитектуры и развития города. -Мюнхен: Орхис, 1923.-24 с.

119. Любич-Романович В.И. Гоголь в Нежинском лицее: Из воспоминаний. Исторический вестник. - СПб.: Б.Б.Глинский. - Год двадцать третий. - Февраль, 1902.

120. Мадам де Сталь. 1812 год// Россия первой половины XIX века глазамииностранцев. Л.: Лениздат, 1991. - 717 с.

121. Майков Л.Н. О жизни и сочинениях К.Н.Батюшкова// Батюшков К.Н. Сочинения. -СПб.: Изд. П.Н.Батюшков, 1885-1887. Т.1. -456 с.

122. Макогоненко Г.П. От Фонвизина до Пушкина: Из истории русского реализма. -М.: Худ. Литература, 1969. -510 с.

123. Максимович А .Я. В.А.Озеров// История русской литературы в 10-ти томах. -М.-Л.: АН СССР, 1941. -Т.5. -436 с.

124. Морошкин М.Я. Иезуиты в России с царствования Екатерины II до нашего времени. СПб.: Тип. Академии Наук, 1888. - 4.1. - 570 с.

125. Мроз Е.К. Ф.П. Толстой// Русское искусство: Очерки о жизни и творчестве художников первой половины XIX в.: Под редакцией А.И.Леонова. М.: Искусство, 1954. - 744 с.

126. Некрасов А.И. Батюшков и Петрарка. СПб.: Б.И., 1912. - 34 с.

127. Некрасов А.И. Русский ампир.- М.: Изогиз, 1935.- 126 с.

128. Никитенко A.B. Дневник (1834).- М.: Гослитиздат, 1955. -T.I. -543 с.

129. Никишаев Е.Ф. Когда Чичиков скупал мертвые души// Филологические науки. -М.: Высшая школа, 1976. №1.

130. Описание войны императора Александра I с Наполеоном в 1806 и 1807 годах. СПб.: Императорская Академия Наук, 1846. - 121 с.

131. Остафьевский архив. <Репринт>. М.: Изд-во "Век", 1994. - TI. -676 с.

132. Панов В.А. Архитектор А.Н.Воронихин. М.: Издательство Всес.акад. архитектуры им. Воровского, 1937.-120 с.

133. Панов В.А. Карло Росси. М.: Журнально-газетное объединение, 1937.-149 с.

134. Пилявский В.И. Зодчий России. -M.-JL: Гос. изд. архитектуры и градостроительства, 1951. 152 с.

135. Пилявский В.И. Джакомо Кваренги. Архитектор. Художник.- Д.: Стройиздат, 1954.-212 с.

136. Писарев A.A. Предметы для художников, избранные из Российской истории, словенского баснословия и из всех русских сочинений в стихах и прозе. -СПб.: Б.и., 1807.-4.2. -26 с.

137. Полное собрание законов Российской империи. -СПб.: Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, 1830. -T.XXXIII. -№26253.-6 с.

138. Поспелов Г.Г. Русское искусство XIX века: Очерки. М.: Наука, 1997.-125 с.

139. Проскурин O.A. Батюшков и поэтическая школа Жуковского: Опыт переосмысления проблемы// Новые безделки: Сборник статей к 60-летию В.Э.Вацуро. М.: Новое литературное обозрение, 1995-1996. - 494 с.

140. Проскурин O.A. «Победитель всех Гекторов Халдейских»: Батюшков в литературной борьбе начала XIX века// Вопросы литературы. -М.: Известия, 1987. №6.

141. Проскурин O.A. Поэзия Пушкина, или Подвижный палимпсест. -М.: Новое литературное обозрение, 1999.-462 с.

142. Проскурин O.A. Новый Арзамас Новый Иерусалим: Литературная игра в культурно-историческом контексте// Новое литературное обозрение. - М.: ООО Новое литературное обозрение, 1996. -№19.

143. Проскурина В.Ю. От Афин к Иерусалиму: Культурный статус античности в 1830 начале 1840-х годов// Лотмановский сборник. -М.:ИЦ-Гранат, 1995.-734 с.

144. Протасов А.Я. Дневныя записки о воспитании великого князя Александра Павловича (1789-1794)// Древняя и новая Россия. СПб.: А.С.Суворин, 1880.-Т.ХУП.

145. Пумпянский Л.В. «Медный всадник» и поэтические традиции XVIII века// Временник пушкинской комиссии. М.-Л.: АН СССР: Инс-т литературы, 1939. -Вып.4-5. - 618 с.

146. Пшичевч A.C. Жизнь А.С.Пшичевича, им самим описанная, 1784-1805.-М.:Б.И., 1885.- 115 с.

147. Пыляев М.И. Замечательные чудаки и оригиналы. М.: Орбита, 1990. - 760 с.

148. Пыпин А.Н. Исследования и статьи по эпохе Александра I. -Пг.: Огни, 1917.-Т.Н.-536 с.

149. Пыпин А.Н. Общественное движение при Александре!. СПб.: Тип. М.М .Стасюлевича, 1908.-587 с.

150. Ракова М.М. Русское искусство первой половины ХГХвека. М.: Искусство, 1975.-239 с.

151. Рассказы бабушки (Е.П.Яньковой): Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные ее внуком Д.Благово. JL: Наука, 1989.-471 с.

152. Рогачевский В.М. Федор Гордеевич Гордеев. 17441810. JI.-M.: Искусство, 1960. -115 с.

153. Русский вестник. -М.: Изд-во С. Глинки, 1812. №10.

154. Сакулин П.Н. Литературные течения в Александровскую эпоху// История русской литературы XIX века. М.: Мир, 1911. - T. I. - 430 с.

155. Сандомирская Б.В. Из истории пушкинского цикла «Подражания древним»: Пушкин и Батюшков// Временник пушкинской комиссии, 1975. Вып. 13. - Л.: Наука, 1979. - 159 с.

156. Сандомирская Б.В. К.Н.Батюшков// История русской поэзии Л.: Наука, 1968.-T.I.-559 с.

157. Сандомирская В.Б. К вопросу о датировке помет Пупкина во второй части «Опытов» Батюшкова// Временник пушкинской комиссии, 1972. Л.: Наука, 1974. - Вып. 10. -160 с.

158. Сандомирская Б.В. Батюшков// Русские писатели (18001917): Биографический словарь. -. М.: Большая российская энциклопедия, 1992.-T. I. 672 с.

159. Сборник Императорского Русского Исторического Общества. -СПб.: Общество истории и древностей российских. Т.23. - 250 с.161. (Гай) Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М.: Правда, 1988.

160. Северный Меркурий. СПб.: В тип. Дрехслера, 1805. - №1.

161. Семенко И.М. Батюшков и его «Опыты»// Батюшков К.Н. Опыты в стихах и прозе: Литературные памятники. -М.: Наука, 1977. 607 с.

162. Семенко И.М. Поэты пушкинской поры. М.: Худ. литература, 1970.-292 с.

163. Сергеева-Клятис А.Ю. «Одежда праздности и лени.»: Халат и колпак в литературном быту александровской эпохи// Даугава. Рига: Редакционно-издательское ООО «Даугава», 2000. - №1 (219).

164. Сергеева-Клятис А.Ю. Странствователь и странник: К теме Батюшков и Пушкин// Известия АН. Серия литературы и языка. М.: Наука, 2000.-Т.59.-№3.

165. Середонин С.М. Граф Сперанский: Очерк государственной деятельности. СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1909. -189 с.

166. Смирнова Е.А. Поэма Н.В.Гоголя «Мертвые души». Д.: Наследие, 1987. - 105 с.

167. Смирнова-Чикина Е.С. Поэма Н.В.Гоголя «Мертвые души»: литературный комментарий.-М.: Просвещение, 1964. -279 с.

168. Соболев H.H. Стили в мебели. М.: Сварог, 1995. - 348 с.

169. Соколов А.Н. История русской литературы XIX века: Первая половина. -М.: Высшая школа, 1976. 638 с.

170. Соколов М.П. Материалы к истории проектирования и строительства Казанского собора в Петербурге// Сообщение Института истории искусств АН СССР. -М.: Госиздат, 1958. Вып.12.

171. Сперанский М.М. Проекты и записки. -M.-JL: АН СССР, 1961. -244 с.

172. Столпянский П.Н. Библиографические примечания к некоторым произведениям Пушкина// Пушкин и его современники. СПб.: Университетская типография, 1913. - Bbin.XVII-XVIII - 301 с.

173. Стояновский Н.И. А.Н.Оленин 1763-1843// Русская старина. -Спб.: Изд. С.Зыков, 1875.-№10.

174. Сухомлинов М.И. Фридрих-Цезарь Лагарп, Александра I. СПб.: Печатня В.И.Головина, 1871.- 62 с.воспитатель

175. Сын Отечества. СПб.: Фурманн, 1821.- 4.68.

176. Талепоровский В.Н. Чарльз Камерон. М.: Издательство Всес. акад. архитектуры, 1939.-240 с.

177. Талепоровский В.Н. Кваренги: Материалы к изучению творчества. M.-JL: Гос. изд. лит. по строительству и архитектуре, 1954.- 116 с.

178. Тарановская М.З. Ансамбль театра им А.С.Пушкина. Площадь Островского, улица Зодчего Росси, площадь Ломоносова. М.-Л.: Госстройиздат, 1954.-131 с.

179. Тарановская М.З. Карл Росси: Архитектор. Градостроитель. Художник. Л.: Стройиздат, 1980. -223 с.

180. Терновский Ф.А. Характеристика императора Александра I. -Киев: из трудов Киевской Духовной Академии, 1878. 38 с.

181. Толстой Ф.П. Записки.// Русская старина. СПб.: Изд. С.Зыков, 1873. -Т.7. -4.1 и 2.

182. Томашевский Б.В. К.Н.Батюшков// Батюшков К.Н. Стихотворения: Библиотека поэта. Малая серия. М.: Советский писатель, 1948.-344 с.

183. Тургенев А.И. Критические примечания, касающиеся до древней славяно-русской истории// Северный вестник. СПб.: И.И.Мартынов, 1804.-4.2. - №6.

184. Тынянов Ю.Н. Архаисты и новаторы. Л.: Прибой, 1929. - 596 с.

185. Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. М.: Наука, 1968.424 с.

186. Усачева С. Пейзаж для героя: Пейзаж в русском портрете XVIII -первой половины XIX века: живописная декорация или существенный элемент программы// Мир музея. -М.: AHO ред. журн. «Мир музея», 2000.-№1 (173).

187. Федоров-Давыдов A.A. Федор Алексеев.-M.-JL: Искусство, 1955.- 167 с.

188. Феофан Прокопович. Слова и речи поучительные, похвальные и поздравительные. СПб.: при Сухопутном шляхетном кадетском корпусе, 1760-1774.-Ч.1.-215 с.

189. Фет A.A. Воспоминания. -М.: Правда, 1983.-494 с.

190. Фоменко И.В. Лирический цикл: Становление жанра, поэтика. -Тверь: ТГУ, 1992. 123 с.

191. Фоменко И.В. Поэтика лирического цикла: АДД. М.: Изд-во МГУ, 1990. -50 с.

192. Фридман Н.В. Поэзия Батюшкова. -М.: Наука, 1971. 387 с.

193. Фридман Н.В. Проза Батюшкова. -М.: Наука, 1965. -167 с.

194. Фукс Э. Иллюстрированная история нравов: В 3-х тт. М.: Современные проблемы, 1913. - Т.З. - 496 е.

195. Храповицкий A.B. Дневник: 1782-1793. СПб.: А.Ф.Базунов, 1874.- 404 с.

196. Цареубийство 11 марта 1801 года: Записки участников и современников.<Репринт>. М.: изд. объединение «Культура», 1996. -375 с.

197. Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М.: Современник, 1989. - 621 с.

198. Чарторижский A.A. Мемуары. М.: Терра, 1998. - 458 с.

199. Швидковский Д.О. Просветительская концепция среды в русских садово-парковых ансамблях второй половины XVIII века// Век просвещения. Россия и Франция: Материалы научной конференции «Випперовские чтения». -М.: ГМИИ им.А.С.Пушкина, 1987. -Вып.20.

200. Шильдер Н.К. Император Александр I: Его жизнь и царствование.- СПб.:

201. А.С.Суворин, 1897-1898. T.I - IV.

202. Шильдер H.K. Император Павел I: Историко-библиографический очерк. М.: Чарли: ТОО Алгоритм, 1996. - 540 с.

203. Шифман И.Ш. Цезарь Август. Л.: Наука, 1990.- 392 с.

204. Шишков A.C. Записки, мнения и переписка адмирала Шишкова. -Берлин: изд. Н.Киселева и Ю.Самарина, 1870. Т.2.- 464 с.

205. Шмидт И.М. Василий Иванович Демут-Малиновский. М.: Искусство, 1960. -210 с.

206. Шмидт И.М. Мартос// История русского искусства. М.: Изобразительное искусство, 1991.-503 с.

207. Щедрин С.Ф. Письма из Италиию М.-Л.: Academia, 1932. - 405 с.

208. Щербатов А.П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич: Его жизнь и деятельность: В 7-ми тт. СПб.: Тип. лит. Р.Голике, 1888. -T.I. - 396 с.

209. Энгельгардт Л.Н. Записки Льва Николаевича Энгельгардта. 17661836. М.: Русский архив, 1867. - Т.2. - 240 с.

210. Яковлева H.A. Федот Иванович Шубин. 1740-1805. Л.: Искусство, 1984. - 156 с.

211. Якубович Д.П. Античность в творчестве Пушкина// Временник пушкинской комиссии.-М.: АН СССР, 1941.- Т.6. 586 с.

212. Grans prix d'architecture, graves et publies par Van Cleempulte et Prieur. Paris, 1804.-58 p.

213. Granville, A. B. (Augustus Bozzi) St. Petersburgh. Ajournai of travels to and from that capital; through Flanders, the Rhenich provinces, Prussia,

214. Russia, Poland, Silesia, Saxony, the federated states of Germany, and France. By A.B. Granville . in two volumes. London, H. Colburn, 1829. -Vol.2.-380 p.

215. Greenleaf Monika. Pushkin and Romantic Fashion: Fragment, Elegy, Orient, Irony. Stanford: Stanford University Press, 1994. - 412 p.

216. Honour Hugh. Neo-classicism. London: Harmondsworth, Penguin books, 1973.-221 p.

217. Loukomski George. Charles Cameron (1740-1812): An illustrated monograph on his life and work in Russia. London: Nicholson and Watson the Commodore Press, 1943. - 102 p.

218. Memoires de la comtesse Edling (nee Stourdza): Demoiselle d'honneur de s.m. l'imperatrice Elizabeth Alexeevna. M., 1888. - 284 p.

219. Ritchie Leitch. A journey to St.Petersburg and Moscow through Courland and Livonia. London.: Longman, 1836. - 256 p.

220. Storch A.K. Russland unter Alexander dem Ersten: Eine historische Zeitschrift herausgegeben von Heinrich Storch. St. Petersburg : Bey J.F. Hartknoch, 1804-1808. - Band I. - 158 p.2 95