Проза К.Н. Батюшкова и ранний французский романтизм: становление поэтики тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Кузичева, Марина Владимировна

• Кузичева, Марина Владимировна
• кандидат филологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Кузичева, Марина Владимировна

Введение.

Глава I. Эстетические воззрения Батюшкова.

Глава II. Поэтика прозы Батюшкова.

Глава III. Батюшков-прозаик и ранний французский романтизм. К проблеме литературных связей.

1. Батюшков и Ф.Р. Шатобриан.

2. Батюшков и Ж. де Сталь.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Проза К.Н. Батюшкова и ранний французский романтизм: становление поэтики»

Проза Батюшкова представляет собой сложное и эстетически значимое художественное явление, анализ которого помогает уточнить представления как о творчестве этого автора в целом, так и о процессах, происходивших в русской и европейской литературах в первые два десятилетия XIX века. Переходный характер эпохи обусловливал сосуществование элементов разных эстетических систем и частые случаи расхождения декларируемых писателями теоретических взглядов и творческой практики. Глубокие связи, соединявшие литературный процесс в России с европейской литературной традицией и современностью, повлияли на характер преобразований, охвативших русскую словесность. Названные факторы предопределяют необходимость исследовать прозу Батюшкова как систему, в которой нашли выражение «дух времени» и личность писателя, национальная специфика и европейские влияния, наследие предшественников и новые тенденции в сфере словесности и в сфере философии.

По сложившейся в литературоведении традиции в многочисленных курсах истории русской литературы внимание уделяется поэтическому наследию К.Н. Батюшкова1. В «Истории русской литературы» в 4-х томах, изданной в Ленинграде в 1981 г., анализу особенностей прозы Батюшкова посвящено две страницы: она рассматривается прежде всего с точки зрения становления в русской прозе историзма, отмечается ее жанровое разнообразие . Наследию Батюшкова-прозаика посвящена монография Н.В. Фридмана «Проза Батюшкова» (1965). Этот ученый исключил из области рассмотрения статьи писателя, сосредоточив внимание на его художественной прозе. Н.В. Фридманом сделаны важные выводы,

1 История русской литературы: В 10-ти тт. Л., 1941. Т.5.; История русской литературы: В 3-х тт. / Под ред. Д. Благого. М.-Л., 1963. Т.2.; История русской литературы XIX века» / Под ред. В.Н. Аношкиной и Л.Д. Громовой. М., 2001; История русской литературы XIX века/Под ред.В.И. Коровина. М., 2005.

2 Петрунина Н.Н. Проза 1800-1810-х гг. // История русской литературы: В 4-х тт. Т.2 / Ред тома Е.Н. КупреяноваЛ., 1981. С. 78-79. касающиеся поэтики прозы Батюшкова, ее особенностей и направления ее эволюции, но ряд положений монографии нуждается в уточнении, а теория «прогресса» писателя от сентиментализма к реализму - в пересмотре. После выхода книги Н.В. Фридмана к отдельным аспектам проблемы обращались (во вступительных статьях к сборникам поэзии и прозы Батюшкова) И.М. Семенко1, Б. Томашевский2, A.JI. Зорин3, В.А. Кошелев4, П. Паламарчук5. В 2002 г. в Череповце выходит сборник «К.Н.Батюшков. Исследования и материалы», в котором непосредственно прозе Батюшкова посвящены статьи п О

Э.М. Жиляковой и Т.Т. Савченко . И.А. Пильщиков в сборнике филологических разысканий «Батюшков и литература Италии» анализирует «итальянские» статьи писателя и «итальянские темы» в его письмах.

Возникает необходимость в обобщении отдельных положений, высказанных литературоведами по поводу художественных особенностей прозы Батюшкова, а также по поводу эстетических воззрений, из которых писатель исходил, создавая свои прозаические «опыты». Необходим системный анализ наследия Батюшкова-прозаика: он даст возможность определить принципы, лежащие в основе творческой практики этого писателя, и охарактеризовать приемы, с помощью которых эти принципы реализуются.

Предметом данного исследования является совокупность художественных приемов, используемых Батюшковым-прозаиком для создания индивидуальной «модели» прозаического языка, то есть поэтика прозы Батюшкова. Такого рода «частная» поэтика обладает всеми характеристиками традиционной описательной поэтики, то есть изучает

1 Семенко И.М. Батюшков и его «Опыты» // Батюшков К.Н. опыты в стихах и прозе. М., 1978.

2 Томашевский Б. К.Н. Батюшков // К.Н. Батюшков. Стихотворения. М., 1979.

3 Зорин А.Л. Несчастный счастливец// К.Н. Батюшков. Избранные сочинения. М., 1986.

4 Кошелев В.А. Наука из жизни стихотворца// К.Н. Батюшков. Нечто о поэте и поэзии. М., 1985.

5 Паламарчук. П. Опыты в прозе и жизни // К. Батюшков. Избранная проза. М., 1987. С.450.

6 Жилякова Э.М. Художественное наследие M.H. Муравьева в восприятии К.Н. Батюшкова // К.Н. Батюшков. Исследования и материалы. Череповец, 2002.

7 Савченко Т.Т. «Опыты в стихах и прозе» Батюшкова// К.Н. Батюшков. Исследования и материалы. Череповец, 2002.

8 Пильщиков И.А. Батюшков и литература Италии. М., 2003. звуковое, словесное и образное строение текста», что, следуя определению M.J1. Гаспарова, позволяет создать «индивидуальную систему эстетически действенных свойств произведения»1.

Мы исследуем не одно произведение, а группу произведений, объединенных намерением их автора «писать в прозе». Насколько это намерение может послужить основанием для объединения пестрых прозаических опытов Батюшкова в художественное целое? Данная работа содержит доводы в пользу такого объединения; главные из этих доводов -принципиальное различие между «мирами» поэзии и прозы в эстетической концепции Батюшкова и последовательно создаваемый им в прозаических «опытах» единый (хотя и подвижный, вариативный) образ повествователя.

Задача данной работы - в том, чтобы, опираясь на исследования писавших о прозе Батюшкова литературоведов, определить особенности поэтики этой прозы, константы этой поэтики, а также направление ее эволюции в русле развития русской и европейской литератур в 1800-1810-х гг. Русская проза, в процессе усвоения достижений западноевропейской прозы и уяснения собственных задач, постепенно вырабатывает психологизм, историчность, исповедальность - качества, которые в конечном счете станут «строительным» материалом для русского романа XIX века. Проза Батюшкова во многом характерна для своего времени, но имеет также оригинальные черты. Определить, в чем именно проявлена ее уникальность, значит углубить представления о переходной эпохе русской литературы -эпохе сосуществования эстетических систем классицизма, сентиментализма, зарождающегося романтизма.

Данная работа рассматривает прозу Батюшкова в контексте общеевропейского процесса становления эстетической системы романтизма. При этом для исследования выделена небольшая часть влияний, способствовавших становлению поэтики этой прозы. Речь идет о

1 Гаспаров МЛ. Поэтика//Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина. М., 2001. Ст.785-787. французской литературе современного Батюшкову периода, в частности, об авторах, в творчестве которых ярко проявлены черты литературного явления, характеризуемого историками литературы (Б.Г. Реизовым, В.А. Мильчиной, Н.П. Козловой) как «ранний французский романтизм»1.

Важными факторами, способствовавшими формированию раннего французского романтизма, ученые считают воздействие со стороны английской и немецкой культур и идеологическое влияние революции2. Исследуемые нами прозаические произведения Батюшкова в основном относятся к 10-м гг. XIX в., то есть созданы в период, когда произведения ранних романтиков (Шатобриана, Сталь, Констана, Нодье, Балланша) уже стали были известны читающей публике. Степень знакомства Батюшкова с художественными произведениями и эстетическими трактатами этих писателей не всегда поддается уточнению. Так, например, зная, что "Адольф" Бенджамена Констана (1816 г.) уже в год появления в печати был прочитан П.А. Вяземским, мы можем предположить, что Батюшков, его близкий друг, также мог познакомиться с этой книгой. Тот факт, что в библиотеке А.С. Пушкина сохранилось первое издание "Обермана" Э.П. де Сенанкура (1804), позволяет надеяться, что это или другое (1806) издание могли оказаться в руках Батюшкова. Но это лишь допущения.

Данное исследование основано на фактах влияний, подтвержденных самим писателем. Имена Ф.Р. де Шатобриана и Ж. де Сталь упомянуты им неоднократно и в таком контексте, который позволяет уточнить характер воздействия произведений этих писателей на становление эстетических воззрений и стиля прозы Батюшкова. Подробному анализу влияния Шатобриана и Сталь, а также сопоставлению их эстетических систем с взглядами и творческой практикой автора "Опытов в стихах и прозе" посвящена третья глава настоящей диссертации.

1 Реизов Б.Г. Между классицизмом и романтизмом. Л., 1962; Мильчина В.А. Вступительная статья // Эстетика раннего французского романтизма. М. 1982; Козлова Н.П. Ранний французский романтизм // История зарубежной литературы XIX в. М., 1991.

2 Мильчина В.А. Вступительная статья // Эстетика раннего французского романтизма. М. 1982.

Рассматривая Шатобриана и Сталь как представителей раннего французского романтизма, стоит отметить, что они воспринимались русским читателем, и Батюшковым в частности, как значительные фигуры литературной современности. Идеи, высказанные в теоретических трудах этих писателей, во многом характеризовали в глазах русского читателя европейскую культуру того периода, и способствовали формированию в России школы эстетической мысли в целом и романтической эстетики, в частности.

До того, как в России в 1820-х гг. началась полемика о романтизме, русский читатель мог познакомиться с термином в трудах Ф. и А. Шлегелей, а также в трактате Сталь «О Германии» и в книге ее последователя С. де Сисмонди «О литературе Юга Европы». Уже на этом этапе формируется оппозиция классического/романтического, но сам термин означает еще не школу и не литературное направление, а «поэзию, истоком которой были песни трубадуров, которая родилась в эпоху христианства и рыцарства»1. В русской критике первым понятие «романтизм» применяет П.А. Вяземский в статье «О жизни и сочинениях Озерова» (1817).

Термины «классицизм» и «сентиментализм» также не имеют в эту эпоху современного значения2. По замечанию Ю.М. Лотмана, «подлинным отцом» термина «классик» в России «был П.А. Вяземский, узаконивший его историко-литературное содержание в статье 1824 г. «Разговор между издателем и классиком с Выборгской стороны или с Васильевского острова»»3 (все прозаические произведения Батюшкова к этому времени были уже написаны). Расцвета романтической школы в литературе и эстетике - ни в Европе, ни в России - этот писатель увидеть не успел: его творческая биография завершилась в начале 20-х гг. Однако в его статьях уже обнаруживаются характерные для романтической эстетики попытки

1 Сталь. Ж. де. О Германии // Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980. С.384.

2 О толкованиях слов «сентиментальное», «сентименталист» в конце XV11I - начале XIX вв. см.: Кочеткова Н.Д. Литература русского сентиментализма (Эстетические и художественные искания). Спб., 1994.

3 Лотман Ю.М. Литература в контексте русской культуры 18 века // Лотман Ю.М. О русской литературе: Статьи и исследования (1958-1993): История русской прозы. Теория литературы. Спб., 2005. С.147. исторического осмысления литературного процесса. Для Батюшкова вехи в истории литературы - это имена авторов, повлиявших на ее ход; так, в наброске плана к истории русской словесности он выделяет «эпохи Ломоносова, Фонвизина, Державина, Карамзина» (П, 44)').

В данной работе термины «классицизм», «сентиментализм», «романтизм» употребляются исходя из современных научных представлений о развитии литературы. Это помогает сделать процесс анализа и выводы более четкими и укладывающимися в традиционную модель исследования (воспользуемся словами Ю.М. Лотмана) «теории как системы структур, присущих имманентно группе текстов и выявляемой исследователем, переводящим ее на современный язык науки». Ю.М. Лотман противопоставляет этому типу теории другой - «теорию как концепцию, созданную в ту же эпоху, что и изучаемые тексты, известную писателям эпохи и влиявшую на их творчество» . Этой последней уделено внимание в первой главе диссертации, посвященной особенностям эстетических взглядов Батюшкова.

Проза К.Н. Батюшкова была представлена на суд публики еще в период активной творческой жизни писателя и поэта. Его очерки публиковались в 1810-1816 гг. в журнале "Вестник Европы", в 1817 г. вышла книга "Опыты в стихах и прозе", не получившая широкого резонанса, но замеченная критикой. В том же 1817 г. положительно отозвались о прозаических опытах Батюшкова С.Н. Глинка в "Русском Вестнике" и В.И. Козлов в "Русском инвалиде", в "Вестнике Европы" некто "П-ов" объявил о "художественном равенстве поэзии и прозы Батюшкова". Н.И. Греч в качестве "примерного описания" слога поместил в составленную им "Учебную книгу российской

1 Батюшков К.Н. Сочинения: В 2-х тт. М., 1989. Далее по тексту номер тома и страница будут приведены после цитаты по этому изданию. Даты создания и публикации произведений даны в диссертации в соответствии с «Комментариями» В.А. Кошелева к указанному двухтомнику; использованы также «Примечания» И.М. Семенко в книге «К.Н. Батюшков. Опыты в стихах и прозе», изданной в серии «Литературные памятники» в 1978 г.

2 Лотман Ю.М. Литература в контексте русской культуры XVIII в. Указ изд. С. 147. словесности" (1819) батюшковский "Отрывок из писем русского офицера о Финляндии" (1810).

В единственной монографии, посвященной прозаическому наследию Батюшкова, - «Проза К.Н. Батюшкова" Н.В. Фридмана(1965) - приведен подробный обзор упоминаний о предмете исследования в русской и советской критике. Литературовед называет имена В.Г. Белинского1, А.Д.

Галахова2, С.А. Венгерова3, С.Н. Обнорского4, A.M. Эфроса5, К.А.

6 1

Немировской , В.Д. Левина. Замечания этих авторов касаются лишь некоторых особенностей прозаического наследия Батюшкова.

В основу концепции Н.В. Фридмана положено предположение, что в прозе Батюшкова "внутри предромантического мира" (к которому он относит сентиментализм и, в частности, украшенный стиль повестей Карамзина) зреют "элементы реализма". По мысли ученого, "шаг вперед, сделанный Батюшковым в истории русской прозы, должен измеряться не его отталкиванием от традиций классицизма, но тем, насколько далеко он о отошел от художественной манеры Карамзина" . По мере того, как Батюшков-прозаик "вставал на реалистические пути", это удаление наблюдалось "во всех стилевых элементах" его прозы. Предлагаемая Н.В. Фридманом «линейная перспектива» эволюции Батюшкова-прозаика от сентиментализма к реализму, при бесспорной ценности выводов и наблюдений, представляется несколько упрощенной.

Важно уточнить, какие именно характеристики применительно к прозе Батюшкова вкладывал Н.В. Фридман в понятие "реализм", если обратиться к перечисленным им доказательствам "прогресса" писателя. Батюшков, по

1 Белинский В.Г. Русская литература в 1841 г., Сочинения Александра Пушкина. VII.

2 Галахов А.Д. История русской словесности древней и новой. Спб., 1880. T.2.

3 Венгеров С.А. Батюшков // История русской литературы XIX в. М., 1911. Т.1.

4 Обнорский С.Н. Одна особенность в языке К.Н. Батюшкова // Сборник в честь Д.Ф. Кобеко. Спб., 1913.

5 Эфрос A.M. Рисунки поэта. Л., 1933.

6 Немировская К.А. Церковнославянизмы в лексике прозаических произведений К.Н. Батюшкова // Ученые записки Ленинградского гос. педагогического ин-та им. А. И. Герцена. Л., 1948. T.59.

7 Левин В.Д. Карамзин, Батюшков, Жуковский - редакторы сочинений M.H. Муравьева // Проблемы современной филологии. М., 1965.

8 Фридман Н.В. Проза Батюшкова. М. 1965. С. 132. мнению ученого, "решительно переключается на жанр очерка, вмещающий разнообразие реальной жизни", "постепенно отказывается от культа мечты, утверждавшегося в предромантической литературе", в зрелых вещах заменяя его "понятием вымысла-воображения", в его портретах и пейзажах появляется больше "характерных особенностей", в сравнениях и метафорах - меньше "отвлеченности" и "сентиментальных штампов", в синтаксическом строе Батюшков движется от "риторичности, с обилием восклицаний", к "коротким конструкциям" живой речи1.

Подводя итог, ученый утверждает: «Если Батюшков-поэт лишь приближался к романтизму, то Батюшков-прозаик являлся л предшественником писателей-реалистов" . Этот вывод, по нашему мнению, не учитывает того, что проза и поэзия, в случае с Батюшковым, должны рассматриваться в разных системах координат. Его поэзия по своей внутренней задаче не предназначена для непосредственного отражения реальности: еще Г.А. Гуковский, а затем В.А. Вацуро обратили внимание на "субъективно-идеализирующее начало", сложившееся "в самом поэтическом мироощущении Батюшкова"3, что определяет такие романтические черты его поэзии, как культ воображения («мечты»), своеобразное двоемирие, а также роль лирического субъекта в стихотворениях элегического жанра.

Решение вопроса о "реалистичности" прозы Батюшкова требует разграничения терминов "реальность", "реальное", "реализм". Проблему такого разграничения исследует JI. Гинзбург в книге "Литература в поисках реальности" (1987). Она утверждает, что "интерес к реальному, под разными именами и обличиями, проходит сквозь всю европейскую культуру с разными ее стилями. . Те или иные признаки реального можно найти в литературе античности, средневековья, Ренессанса, классицизма,

1 Фридман H.B. Проза Батюшкова. М. 1965. С.133.

2 Там же. С. 142.

3 Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры. Спб., 1994, С. 105. и

Просвещения, Романтизма, но там они разрознены и выполняют другие функции, зависимые от других концепций действительности"1.

Концепция действительности" у Батюшкова сложна, так как складывается на переломе литературных эпох, и одновременно обладает определенной цельностью, своеобразной структурой, внутренней гармонией. Батюшков-прозаик неотделим в ней от Батюшкова-поэта. Было бы упрощением говорить о нарастании "реализма" в системе, тонко балансирующей на грани просветительского сентиментализма и романтизма, жанрового и внежанрового мышления, поэзии и прозы. Стремление писателя к отражению полноты реальности и поиски для этого новых форм выражения очевидны, однако тезис Н.В. Фридмана трудно подтвердить даже хронологически, что отчасти осознается самим исследователем. Так, например, характеризуя "историко-культурный очерк" Батюшкова "Прогулка в Академию Художеств" (1814), он приходит к заключению: "Итак, в "Прогулке." Батюшков опять отказался от традиций карамзинской "стихотворной прозы" и пошел по новым реалистическим путям"1. Но через год, в 1815 г., писатель создаст "Воспоминания о Петине" и "Воспоминания мест, сражений и путешествий", содержащие яркие фрагменты "стихотворной прозы". Раннее произведение Батюшкова - "Отрывок из писем русского офицера о Финляндии" (1810), наряду с традиционно-поэтическими образами и обильной поэтической риторикой, содержит элементы дружеского письма, естественнонаучного повествования, военных мемуаров.

Проведенный в данном исследовании анализ принципов, на которых построена поэтика прозы Батюшкова, приведет к иному толкованию чередования различных "стилевых элементов" в произведениях этого писателя, а именно к выводу: стилистическая пестрота (в частности, в "Отрывке.о Финляндии") подчинена авторскому замыслу и призвана

1 Гинзбург Л. Литература в поисках реальности. Л., 1987. С.8. Об осторожности, необходимой в применении термина «реализм» к произведениям русской литературы XVIII в. см. также: Стенник Ю.В. проблема реализма в русской литературе XVIII в. // На путях к романтизму. Л., 1984. создать сложный художественный образ "многомерной" реальности, какую представляет собой мир в восприятии человека, обладающего знаниями, воспоминаниями, воображением. В ходе реализации этой творческой задачи Батюшков пользуется русской и европейской литературной традицией в разнообразных ее проявлениях. Одновременно он разрабатывает - согласно своему представлению о текущем моменте литературы, своим эстетическим принципам, своей интуиции - возможности метода, который позже получит название романтического.

Новизна данной работы состоит в том, что прозаические произведения Батюшкова рассматриваются в ней не как «ступени», ведущие к нарастанию доли «реалистического» метода, а как единое художественное целое. Проза этого писателя представляет собой сложную структуру разнонаправленных «опытов», то есть проб, попыток преобразования традиционной системы жанров и обновления стилистических средств. Размытые жанровые формы и смешение разных стилей в пределах одного произведения - характерные черты прозаического письма Батюшкова. Среди прочих его особенностей -автобиографизм как принцип создания образа повествователя, закрепление за «поэтическим» стилем прозы особой эмоционально-тематической «ниши», художественное видение, основанное на осознании противоречивости, непрерывной изменчивости мира и включенности познающего мир субъекта в историю.

Н.В. Фридман считает, что начальная точка движения Батюшкова-прозаика - «предромантический мир», подразумевая под этим «школу Карамзина» как «школу дворянского сентиментализма» . Вопрос о выделении предромантизма в отдельную эпоху истории русской и европейской литературы сложен и многопланов. Вслед за П. Ван Тигемом3 и Д. Морне, Г.А. Гуковский и В.А. Западов выделяют это направление как

1 Фридман Н.В. Проза Батюшкова. М. 1965. С.113.

2 Фридман Н.В. Проза Батюшкова. М. 1965. С.15.

3 Van Tieghem P. Le preromantisme. P., 1924, 1930-47. Vol.1-3; Mornet D. Romantisme en France au XVIII s. P., 1912. подготовительный этап романтизма, при этом В.А. Западов настаивает на принципиальной разнице между "сентиментализмом с его нормативностью, камерностью и внеисторизмом" и "предромантизмом", среди признаков которого называет выдвижение на первый план индивидуальности, признание примата вдохновения, "образ автора, органически входящий в произведения", внимание к вопросам морали частного человека и общества1. Н.Д. Кочеткова в книге "Литература русского сентиментализма" (1994) отмечает, что два последних признака в равной мере относятся к сентиментализму. Заслуживает внимания концепция Н.Т. Пахсарьян о различных вариантах сентиментализма, в том числе, о "позднем, "предромантическом" сентиментализме", для которого характерен "интерес к л миру таинственного, рокового, непознанного" . Рассматривая историю вопроса, А.Е. Махов приходит к следующему заключению: "Понятие предромантизма. остается спорным и расплывчатым: так, если Ван Тигем трактует сентиментализм как "один из признаков предромантизма", то другие исследователи видят в сентиментализме предшествующую предромантизму ступень литературной эволюции либо вообще отрицают предромантизм как целостное явление"3. Решение этого вопроса не входит в круг задач данной работы, так как требует отдельного объемного исследования4. Наблюдая в прозе Батюшкова признак, классифицируемый учеными как признак предромантизма, - например, использование элементов "оссианической" поэтики5, можно в равной мере рассматривать его как свидетельство зарождения эстетической системы романтизма.

1 Западов В.А. Проблемы изучения и преподавания русской литературы XVIII в. Ст.З: Скентиментализм и предромантизм в России // Проблемы изучения русской литературы XVIII века: от классицизма к романтизму. Межвуз. сб. паучн. тр. Л., 1983. С. 148.

2 Пахсарьян Н.Т. История зарубежной литературы. М., 2003. С.93.

3 Махов А.Е. Предромантизм // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина. М., 2001. С.800.

4 О полемике в этой области см.: Кочеткова Н.Д. Литература русского сентиментализма (Эстетические и художественные искания) Спб., 1994. О различных толкованиях термина «предромантизм» см. также: Вл.А. Луков. Предромантизм. М., 2006; Frye N. Foreword; Wellek R. Romanticism re-examined // Romanticism reconsidered. NY, London, 1964; Smith G.S. Sentimentalism and рге-romanticism as terms and concepts // Russian Literature in the age of Catherine the Great (a collection of essays). Oxford, 1976.

5 О характерных признаках предромантизма см. также: От классицизма к романтизму. Из истории международных связей русской литературы / Отв. ред. М.П. Алексеев. Л., 1970; Махов А.Е. Предромантизм

Трудность разделения направлений в творчестве одного автора, необходимость индивидуализации подхода проявляется в разнообразии мнений о "направлении" друга и современника Батюшкова - В.А. Жуковского. А.Н. Веселовский в книге "В.А. Жуковский. Поэзия чувства и сердечного воображения" называет поэта сентименталистом карамзинского толка; JI. Гинзбург ("О лирике") утверждает, что, "перерастая" рамки школы гармонической точности, Жуковский "недотягивает и до настоящего романтизма. 1820-х"1; Р.В. Иезуитова рассматривает творчество Жуковского как сложное развивающееся целое с элементами классицизма, сентиментализма, романтизма2. Схожая пестрота трактовок присуща и исследованиям о Батюшкове, - и это закономерно. И Жуковский, и Батюшков - свидетели и деятели переходной эпохи. В процессе анализа их творчества вырабатываются представления о специфике и взаимодействии литературных направлений, характерных для русской литературы 1800-1810-х гг.

Проблема принадлежности Батюшкова к тому или иному направлению затронута в исследовании В.А. Кошелева "Творческий путь К.Н.Батюшкова" (1986). Ученый рассматривает выдвинутые предшественниками концепции о принадлежности поэзии Батюшкова к "неоклассицизму", "преромантизму", "романтизму" и приходит к выводу, что "специфика творческого метода Батюшкова остается все еще невыясненной"3. Сам В.А. Кошелев видит в зрелых произведениях Батюшкова "особую разновидность романтического мироощущения", а в этом мироощущении - "особенную разновидность раннего русского романтизма, существенно повлиявшую на национальный облик самого направления"4. Материалом для этих выводов служат прежде всего поэтические произведения Батюшкова. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина. М., 2001. С.800; История русской литературы XIX в.: В 2-х ч. / Под ред. В.Н. Аношкиной и Л.Д. Громовой. М., 2001. 4.1.

1 Гинзбург Л.Я. О лирике. Л., 1974. С.28.

2 Иезуитова Р.В. Жуковский и его время. Л., 1989.

3 Кошелев В.А. Творческий путь К.Н. Батюшкова. Л., 1986. С.5.

4 Там же. С.60.

Во вступительной статье к сборнику избранных сочинений К.Н. Батюшкова (1985) В.А. Кошелев обращается к характеристике прозы писателя: он указывает на "устремленность его литературных мнений . в прошлое"1, на его самостоятельность и "позу принципиального дилетанта в литературе", при этом напоминает, что "Батюшкову принадлежит разработка первого историко-литературного исследования, посвященного русской литературе". Отметим ценные наблюдения этого ученого над поэтикой прозы Батюшкова: он называет автопортрет Батюшкова в записной книжке "Чужое: мое сокровище!" "шатобриановской поэмой"; видит в его прозаических опытах "преддверие" поэзии, придавая особое значение жанру "письма": "Письмо для Батюшкова - это ощущение себя и своего адресата на грани литературы и жизни"2. Подтверждая выводы В.А.Кошелева, в частности, его мысль о проявлении в творчестве Батюшкова «особенного. романтического мироощущения», данное исследование уточняет характер этого «мироощущения» и анализирует формы его проявления в прозе Батюшкова.

Заслуживает внимания вступительная статья Б. Томашевского к сборнику стихотворений Батюшкова (1979), где в качестве источников формирования эстетических воззрений Батюшкова указан кружок А.Н. Оленина ("пропагандисты русского ампира") и "морализующая сторона деятельности" М.Н. Муравьева3. Замечание Б. Томашевского отражает важный эпизод в биографии Батюшкова. Эпоха развития стиля «русского ампира» на фоне новой волны интереса к античному наследию совпадает со временем творческого формирования писателя. Необходимо учитывать его связь с «неоклассическим» оленинским кружком, чтобы уяснить постоянный интерес Батюшкова к античности и, в качестве элемента его эстетической концепции, толкование мира древних как источника вечных образов-символов (что нашло отражение в поэзии Батюшкова) и одновременно как

1 Кошелев В.А. Наука из жизни стихотворца // К.Н. Батюшков. Нечто о поэте и поэзии. М., 1985. С.21.

2 Там же. С. 19.

3 Томашевский Б. К.Н. Батюшков // К.Н.Батюшков. Стихотворения. М., 1979. живой» и неповторимой исторической эпохи (см. его прозаический фрагмент «Лавиния», статьи о поэзии).

Томашевский затрагивает важный вопрос о влиянии на Батюшкова его наставника М.Н. Муравьева1, во многом ставшего для ученика проводником западноевропейской философской и литературной традиции. Произведения М.Н. Муравьева и Н.М. Карамзина и беседы с ними во многом формируют «сентименталистскую» составляющую прозы Батюшкова. Помимо отмеченной ученым «морализующей стороны» прозы, писатель наследует культ чувства и чувствительности, а также мотив «священной» дружбы.

В творческой лаборатории Батюшкова поэзия и проза представляют собой две разные области, с разными задачами и принципами отображения действительности. Для него самого поэтические опыты были областью, наиболее «связанной» традицией. Пространство стиха для Батюшкова очень плотно, и автор в нем призван решать одновременно множество задач, смотреть одновременно во всех направлениях, помнить предшественников, заботиться о ясности, легкости, плавности стиха, одолевать сопротивление языка, и при этом не лгать в чувствах. Поэзия для Батюшкова - высший доступный смертному уровень знания о мире, «лучшее достояние человека образованного, истинный дар неба, который доставляет нам чистейшие наслаждения посреди забот и терний жизни» (I, 35). Поэзия - синоним вечности. В поэтической реальности Батюшкова Элизий реален: это рай поэтов, где творцы бессмертных стихов сами бессмертны и видят друг друга воочию. Не напрасно Батюшков постоянно выстраивает, в шутку («Видение на брегах Леты») или всерьез (в статьях историко-литературного характера), разнообразные парадигмы из имен поэтов. Он видит и себя внутри подобного ряда, среди современников-поэтов - соработником, сонаследником, вносящим в вечность малую лепту своего творчества.

1 В этой связи нельзя не отметить исследования B.H. Топорова о М.Н. Муравьеве, во многом углубляющего понимание истоков эстетической концепции и особенностей прозаического стиля Батюшкова. Именно у Муравьева ученый отмечает «новый «синтетический» тип русской прозы», во многом унаследованный Батюшковым. См.: Топоров В.Н. Из истории русской литературы. Т.2. Русская литература второй половины XVIII века. М.Н. Муравьев. Введение в творческое наследие. Кн.1. M., 2001. С.453.

Проза для Батюшкова - «питательница стиха». Это лаборатория, где мастер свободен писать сразу набело. Это наблюдение над собой («посмотрим, что выльется»), попытка самопознания, упражнение в точности выражения мысли. Это пространство для игры, пробы масок, стилей, для прихотей пера, для личной жизни, находящейся на грани литературы (дневник, письмо). Но и вполне самостоятельный род словесности, со своими жанровыми традициями и требованиями к языку: Батюшков осознает это уже в начале творческого пути (см. юношеский фрагмент-перевод из Бюффона «Об искусстве писать», где главными достоинствами прозаического слога названы «сила» и «краткость» (1,263)).

Все это обусловливает сложность систематизации эстетических воззрений этого писателя: нужно учитывать поэтический опыт писателя и одновременно дистанцироваться от него. Существование в творческой лаборатории Батюшкова двух «миров» - поэзии и прозы, при большой степени изученности мира его поэзии, делает задачу данной работы -исследовать мир прозы - настоятельной и ответственной одновременно.

Проза Батюшкова объединена не только его представлением о задачах прозаика, но и образом повествователя, который представляет собой сложное художественное целое. Структура этого образа может рассматриваться как принцип, во многом определяющий поэтику батюшковской прозы. Представляется важным отделить образ повествователя от образа автора, так как в последний входят также составляющие, самим писателем не осознаваемые и обусловленные историческим, национальным, социальным и иными контекстами.

Важнейшая черта, сближающая в прозе Батюшкова образ повествователя с образом автора - это комплекс предпочтений, притяжений и отталкиваний, связывающих писателя с миром литературы. И не просто связывающих, а в некоторых моментах определяющих стиль и тематику его прозы. Повествователь у Батюшкова - это человек с книгой. Реальность, которую он наблюдает, наполнена для него литературными ассоциациями.

Так возникает вопрос о восприятии и трансформации «чужого» Батюшковым-прозаиком (ср. название записной книжки Батюшкова 1817 -«Чужое: мое сокровище!»). Речь идет не о поверхностных, а о структурных влияниях, которые предопределены движением Батюшкова и избранного им автора в одном направлении. Из российских писателей существенное воздействие на становление Батюшкова-прозаика оказали его наставник М.Н. Муравьев (об этом писали J1.H. Майков, Н.В. Фридман, И.М. Семенко, В.А. Кошелев, Э.М. Жилякова1) и Н.М. Карамзин. Влияние сентиментально-экспрессивного стиля прозы Н.М. Карамзина отмечено всеми исследователям прозы Батюшкова; отдельное внимание уделяется высокой оценке, которую последний дал языку «Истории государства Российского».

Пристальный интерес Батюшкова к европейской литературе является одной из определяющих особенностей его эстетической концепции. В центре этого интереса - французская и итальянская литературы. Теме «Батюшков и Италия» посвящена монография И.А. Пилыцикова, затрагивают ее статьи Л

P.M. Гороховой . Исследователями отмечена связь между «Опытами» М. Монтеня и «Опытами в стихах и прозе» Батюшкова: этот вопрос рассмотрен в статье Г.В. Старостиной ««Опыты в прозе» К.Н. Батюшкова и «Опыты» Монтеня (к проблеме межжанровых структур)»3. Н.Н. Зубков анализирует структуру влияния на эстетическую концепцию писателя творчества и личности Вольтера4.

До сих пор не уделялось должного внимания вопросу о влиянии на Батюшкова-прозаика творчества ранних французских романтиков - Ф.Р. Шатобриана и Ж. де Сталь. Между тем прямое свидетельство в письмах Батюшкова об увлечении стилем Шатобриана, выписки из «Гения

1 См.: Жилякова Э.М. Художественное наследие М.Н. Муравьева в восприятии К.Н. Батюшкова // К.Н. Батюшков. Исследования и материалы. Череповец, 2002.

2 Горохова P.M. Из истории восприятия Ариосто в России // Эпоха романтизма. Из истории международных связей русской литературы. Л., 1975; Горохова P.M. Торквато Тассо в России 18 века // Россия ии Запад. Из иистории литературных отношений. Л., 1973.

3 Старостина Г.В. «Опыты в прозе» К.Н.Батюшкова и «Опыты» Монтеня (к проблеме межжанровых структур) // К.Н. Батюшков. Исследования и материалы. Череповец, 2002.

4 Зубков H.H. Батюшков и Вольтер // Вольтер и Россия. М., 1999. христианства» в его записных книжках, факт перевода Батюшковым фрагмента романа Сталь «Коринна, или Италия» (1807) для публикации в задуманном им сборнике «Пантеон итальянской словесности» уже являются достаточными основаниями для серьезного изучения этого вопроса.

Воздействие Шатобриана и Сталь на Батюшкова-прозаика касалось и теоретических взглядов последнего, и его непосредственной художественной практики. Не стоит преуменьшать значения и личностно-биографического фактора: известно, что Батюшков ценил яркую индивидуальность Шатобриана и Сталь, следил за их влиянием на жизнь французского общества. В эпоху обостренного внимания читателей к личности автора и широкого распространения биографических мифов1 характер восприятия Батюшковым творчества Шатобриана и Сталь соответствовал времени: писателю интересно не только их творчество, но и сведения об их поведении, высказываниях, политических воззрениях.

Анализ разных сторон восприятия Батюшковым творчества Шатобриана и Сталь дает возможность определить структуру влияния каждого из писателей, что в свою очередь уточняет систему эстетических требований воспринимающей стороны. Образцом такого рода исследования можно считать монографию Б. Томашевского "Пушкин и Франция" (1960): воззрения Пушкина представлены здесь как гибкая и подвижная система эстетических ценностей, принимающая, трансформирующая или отторгающая те или иные влияния. Подобный подход важен и для решения задач данной диссертации.

Необходимо также уточнить принцип сравнения прозаических текстов Батюшкова с «чужими» текстами, влияние которых было так или иначе зафиксировано. В.М. Жирмунский в статье «Проблемы сравнительно-исторического изучения литератур» (1960) уделяет большое внимание поднятой А.Н. Веселовским проблеме «встречных течений» в заимствующей

1 См. об этом: Лотман Ю.М., Успенский Б.А. «Письма русского путешественника» Карамзина и их место в развитии русской культуры // Карамзин H.M. Письма русского путешественника. Л., 1984. литературе. Жирмунский пишет: «Чтобы влияние стало возможным, должны существовать потребность в таком идеологическом импорте, необходимо существование аналогичных тенденций развития, более или менее оформленных, в данном обществе и в данной литературе»1. Для исследователя прозы Батюшкова вопрос о «встречных течениях» актуален: изучение эстетической концепции и творческих принципов Батюшкова может пролить свет на причины его обращения к тому или иному писателю, на факты влияния, нашедшие отражение в изучаемом материале. Однако, по словам Жирмунского, «существование таких встречных течений в ряде случаев затрудняет решение вопроса о наличии или отсутствии влияний со стороны»2; данное исследование в своих выводах учитывает и этот момент.

Сопоставление в отдельных аспектах прозы Батюшкова с прозой Ж. де Сталь и Ф.Р. Шатобриана обнаруживает конкретные проявления «встречного течения» в русской словесности и словесности французской. Это - контекст, в котором Батюшков реализует собственные задачи. Выбор Батюшкова-прозаика и типичен, и индивидуален, поскольку обусловлен всей системой его эстетических воззрений. Влияние «чужого» - это и приятие, и трансформация. Поэтому (обратимся снова к статье Жирмунского) «вопрос о чертах различия и их исторической обусловленности не менее важен, чем вопрос о сходстве»3. Различиям в трактовке некоторых вопросов у Батюшкова и Шатобриана, Батюшкова и Сталь уделено пристальное внимание.

При сопоставлении прозы Батюшкова с произведениями Шатобриана и Сталь необходимо учитывать наличие в сравнительном литературоведении двух подходов. Генетический путь исследования, разработанный А.Н. Веселовским, предполагает "выявление исторической преемственности отдельных литературных категорий, жанров, видов, приемов и т.п.";

1 Жирмунский В.М. Проблемы сравнительно-исторического изучения литератур // Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. Л., 1979. С.74.

2 Там же. С.74.

3 Там же. С.75-76. типологический - "исследование исторических типов поэтики, сопряженных со сменой эпох и направлений в литературе, исследование изменений представления о литературе."1. В случае с Батюшковым поиск в его произведениях тем, мотивов, образов, стилистических приемов указанных писателей (объект внимания генетического подхода в компаративистике) обретает смысл только в совокупности с элементами типологического подхода, обеспечивающего представление о характере исторического момента и о конкретном воплощении в прозе Батюшкова литературного сознания эпохи2.

Рассмотрим состав прозаического наследия Батюшкова. Прежде всего, это первый раздел единственной изданной при жизни Батюшкова книги «Опыты в стихах и прозе» (1817 г.). Состав прозаической части «Опытов» таков (даты написания даны согласно комментариям А.Л.Зорина в двухтомном собрании сочинений Батюшкова 1989 г.):

1. «Речь о влиянии легкой поэзии на язык, читанная при вступлении в «Общество любителей российской словесности» в Москве 17 июля 1816» (апрель-май 1816);

2. «Нечто о поэте и поэзии» (осень 1815 г.);

3. «О характере Ломоносова» (осень 1815);

4. «Вечер у Кантемира» (1816);

5. «Письмо к И.М. М(уравьеву)-А(постолу). О сочинениях М.Н. Муравьева» (лето 1814);

6. «Прогулка в Академию Художеств» (вторая половина 1814 г.);

7. «Отрывок из писем русского офицера о Финляндии» (впервые напечатан в Вестнике Европы в 1810 г.);

8. «Путешествие в замок Сирей» (очерк готовился к печати осенью 1815 г.);

1 Аверинцев С.С., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов А.В. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С.З.

2 В этом контексте актуально утверждение А.С. Корконосенко о необходимости сочетания типологического и генетического метода. См.: "Проблемы сравнительного литературоведения". М., 2004. С.78.

9. «Две аллегории» (осень 1815 г.);

10.«Похвальное слово сну» (первая редакция - май 1809 г.; впервые напечатано в Вестнике Европы в 1810 г.);

11.«Ариост и Тасс» (осень 1815 г.);

12.«Петрарка» (осень 1815 г.);

13.«Гризельда. Повесть из Боккачьо» (к.1816 - нач.1817 гг.);

14.«0 лучших свойствах сердца» (осень 1815 г.);

15.«Нечто о морали, основанной на философии и религии» (осень 1815 г.). Вопрос о жанровой структуре «Опытов в стихах и прозе» Батюшкова был исследован в упоминавшихся выше работах Н.В. Фридмана, И.М. Семенко, Т.Т. Савченко. Н.В.Фридман выносит за рамки своего исследования «чисто философские статьи Батюшкова, а также его литературно-критические статьи, которые должны стать предметом особой монографии, посвященной воззрениям Батюшкова на русскую и зарубежную литературу, на поэзию и личность поэта»1. И.М. Семенко рассматривает прозу «Опытов» как пестрое целое, объединенное отсутствием в каждом из произведений сюжета, и «в этом смысле» отсутствием «художественности», а также предметно-тематическим порядком следования произведений. Жанры, выделяемые ею в прозе «Опытов» - это «очерки, историко-литературная статья, эпистолярное «путешествие» или «прогулка»». Т.Т. Савченко исследует «многослойный смысл» заглавия книги Батюшкова, взаимосвязь («обращенность» одной в другую) поэтической и прозаической частей, логику единства каждой из частей и книги в целом, приходя к выводу, что «Опыты» Батюшкова - «жанровая форма книги»1.

Принимая во внимание высказанные литературоведами соображения о внутреннем единстве «Опытов» при жанровом разнообразии входящих в книгу произведений, обратим внимание на следующий момент: объединение прозаических произведений в единый корпус текстов, на фоне жанрового

1 Фридман Н.В. Проза Батюшкова. М., 1965. С.5. разграничения стихотворений во второй, поэтической части книги («Элегии» - «Послания» - «Смесь»), подтверждает высказанное выше предположение об отношении Батюшкова к прозе как иному по задачам материалу. В томе прозы мы наблюдаем взаимопроникновение жанров и объединение всех прозаических статей предполагаемым образом повествователя, который должен быть сложен читателем, как мозаика, из разных текстов. Крайние точки: автор скрывается намеренно, взяв на себя роль переводчика чужого текста («Гризельда» Боккаччо), - и автор максимально открыт читателю, от собственного имени высказываясь о предмете («Речь о пользе легкой поэзии.», «Письмо И.М. Муравьеву-Апостолу»), Личность автора слегка «затушевана», поэтически обобщена, когда речь идет о действующем (и чувствующем) герое-повествователе («Отрывок из писем русского офицера о Финляндии», «Путешествие в замок Сирей»).

В книгу «Опытов в стихах и прозе» Батюшков не включил следующие статьи:

1. «Об искусстве писать. Почерпнуто из Бюффона» (относится исследователями ко времени ранней юности Батюшкова (1802-1807гг.);

2. «Мысли» (нач. 1810 г.);

3. «Опыты в прозе» (июль 1810 г.);

4. «Лавиния» (лето-осень 1810 г.);

5. «Предслава и Добрыня. Старинная повесть» (1810 г.);

6. «Анекдот о свадьбе Ривароля» (лето-осень 1810 г.);

7. «Прогулка по Москве» (вторая половина 1811 г.);

8. «Воспоминание о Петине» (1815 г.);

9. «Воспоминание мест, сражений и путешествий» (вторая половина 1815 г.)'.

Анализ жанра не вошедших в состав «Опытов» прозаических произведений не меняет кардинально картины жанровых предпочтений и

1 Савченко Т.Т. «Опыты в стихах и прозе» К.Н. Батюшкова // К.Н. Батюшков. Исследования и материалы. Череповец, 2002. С.48. общих стилистических особенностей прозы Батюшкова, но вносит в нее некоторые нюансы. Так, среди этих произведений есть редкий для Батюшкова бытописательный очерк, озаглавленный первым публикатором, П. Бартеневым, «Прогулка по Москве». Элементы такого жанра в «Прогулке в Академию Художеств» заключены в рамки более характерного для Батюшкова «историко-культурного очерка» (Н.В. Фридман). Большое значение имеет также работа Батюшкова над созданием небольшого эпического произведения с вымышленным сюжетом на исторической основе, в русле литературной моды времени. Это повесть «Предслава и Добрыня» и фрагмент повести «Лавиния».

Исследуемый материал разделен в диссертации на две части - прозу художественную и нехудожественную. По мнению И.М. Семенко, "проза Батюшкова в "Опытах" - не сюжетная и в этом смысле не художественная»2. Минуя размытый признак «сюжетности» и все же проводя деление, мы берем за основание намерение автора. В одном случае его цель - создать художественно-обобщенный образ событий через описание мыслей и настроений наблюдающего их повествователя. Такие произведения станут основным материалом для исследования особенностей поэтики прозы Батюшкова. В другом случае автор стремится убедить читателя в своей точке зрения, обогатить его знания о предмете, с опорой на систематизированное изложение историко-культурной информации или религиозно-философских взглядов. Это статьи Батюшкова о поэзии, в которых теоретические соображения соседствуют с историческими экскурсами, а также очерки на религиозно-философские темы. Традиционно такая проза рассматривается как источник прямых высказываний писателя по тем или иным актуальным проблемам литературной и общественной жизни. В таком делении есть, разумеется, доля условности, некоторые произведения - «на границе» публицистики и художественной прозы («Вечер у Кантемира», «Прогулка по Список приведен по изданию: Батюшков К.Н. Собрание сочинений : В 2-х тт. / Вступительная статья и комментарии В.А. Кошелева. М., 1989.

2 Семенко И.М. Батюшков и его «Опыты» // Батюшков К.Н. Опыты в стихах и прозе. М., 1978. С.474.

Москве»), Мы обратимся к этому вопросу в главе «Поэтика прозы Батюшкова».

Материалом для первой главы диссертации служит прежде всего нехудожественная проза Батюшкова. В историко-литературных и религиозно-философских статьях писателя ясное выражение получают три тенденции. Первая сопровождает формирование в России эстетики как науки: это, по выражению Р.В. Иезуитовой, «органическая, внутренняя близость эстетики к насущным нуждам литературной практики, постоянная взаимосвязь с нею»1. Связь вопросов эстетики с насущными задачами литературы - характерная особенность романтического движения в России в целом. Индивидуальное ее выражение мы находим в батюшковской теории «поэтической диэтики» («Нечто о поэте и поэзии») и в двух завершающих «Опыты» статьях о «вере и нравственности, необходимых писателю».

Вторая тенденция связана с развитием историзма, что также было частью становления романтического мировоззрения как в Европе, так и в России. Классицистическая установка на неизменность образцов уходит в прошлое; приходит понимание современности, и литературы в том числе, как результата исторического развития. В статьях Батюшкова о поэзии (в том числе в нереализованных планах создания истории русской и итальянской литератур) видны черты такого нового взгляда на творчество отдельных писателей («Петрарка», «Ариост и Тасс», «Ломоносов») и динамику литературного процесса в целом («Речь о влиянии легкой поэзии на язык»).

Третья тенденция, также включающая критику Батюшкова в европейский литературный процесс, - это подчеркнутая субъективность, эмоциональная насыщенность повествования и использование писателем средств художественной выразительности, вплоть до элементов стиля «поэтической прозы».

Процесс формирования романтической системы в недрах классицистической и сентименталистской поэтик отражен и в

1 Иезуитова Р.В. Жуковский и его время. Л., 1989. С.41. художественной прозе Батюшкова, но в особом преломлении - через используемые писателем приемы художественного обобщения. Анализу этих приемов в нашей работе посвящена вторая глава. Предполагается не просто дать перечень излюбленных образов и стилистических ходов Батюшкова-прозаика, но и исследовать связь между ними, превращающую отдельные части в систему. Подобную совокупность приемов мы обозначили термином «поэтика», пользуясь утверждением М.Л.Гаспарова о том, что «целью поэтики является выделение и систематизация элементов текста, участвующих в формировании эстетического впечатления от произведения»1.

В данной работе лишь в малой степени использован такой ценный материал, как письма и записные книжки Батюшкова. Этот материал заслуживает отдельного исследования2. Фрагменты записных книжек зачастую представляют собой текст, работа над которым не доведена до конца, и поэтому он не может быть рассмотрен как реализованное художественное целое. Дружеские письма Батюшкова представляют интерес не только как источник прямых высказываний на ту или иную тему, но и как проявление индивидуальной манеры письма, литературно оформленное автором в соответствии с традициями эпохи и с обычаями, существовавшими в ближайшем кругу корреспондентов. Эпистолярный жанр мыслится современниками Батюшкова традиционно как область литературы; на рубеже веков сентименталистская камерность, интимность посланий становится художественным приемом, подготавливающим тонкий эмоциональный рисунок, а также свободу, фрагментарность, импровизационный характер повествования в письмах и дневниках романтиков.

Ученые неоднократно отмечали роль эпистолярной культуры в развитии русской прозы XVIII - начала XIX вв.3 Проза Батюшкова также

1 Гаспаров М.Л. Поэтика // Словарь литературоведческих терминов и понятий / Гл. ред. и составитель А.Н.Николюкин. М., 2001. Ст. 786.

2 Попытка определить направления такого исследования предпринята автором данной работы в статье «О слоге дружеских писем К.Н.Батюшкова» // Филологические науки. 2001. № 2.

3 Об этом см.: Лазарчук P.M. Проза Радищева и традиции эпистоляного жанра // Радищев и его время. Л., 1977; Бухаркин П.Е. Письма русских писателей XVIII в. и развитие прозы (1740-1789). Л., 1982. тесно связана с его эпистолярными опытами. Так, проблема соединения в пределах одного прозаического произведения разных по стилистике фрагментов не может получить должного освещения без исследования писем Батюшкова, где такой прием используется более ярко, более провокативно. В записных книжках Батюшкова зарисовка портрета, набросок плана статьи, размышления о труде писателя представляют собой вспомогательный материал для уточнения эстетических взглядов и направления творческих поисков автора.

Анализу прозаических переводов Батюшкова также должно быть посвящено отдельное исследование. По мнению Д. Дюришина, «каждый художественный перевод на определенном этапе национального литературного развития обусловлен стремлением обогатить принимающую литературу новыми художественными ценностями и включить их в динамику литературного процесса»1. О необходимости учета в сравнительном литературоведении проблематики художественного перевода, рождающегося как бы «на стыке двух культур», напоминает П.М. Топер . В «Опыты.» им включен перевод «Гризельды» Боккаччо. В феврале-марте 1817 г. писатель работает над «Пантеоном итальянской словесности» - книгой, посвященной итальянской литературе эпохи Возрождения. Предполагалось издать два тома, первый - «итальянские переводы», второй - статьи и исследования об итальянской литературе. Данная работа не рассматривает дошедшие до нас переводы Батюшкова в прозе, за исключением фрагмента из романа де Сталь «Коринна, или Италия». В третьей главе (часть 2) проанализированы «вольности» Батюшкова-переводчика и найти в них закономерность.

1 Дюришин Д. Проблемы особыз межлитературных общностей. М. 1993. С.58.

2 Топер П.М. Сравнительное литературоведение и проблематика художественного перевода // Свободный взгляд на литературу. Проблемы современной филологии. М., 2002. С.397.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Кузичева, Марина Владимировна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Переходная эпоха, к которой принадлежит автор «Опытов в стихах и прозе», характеризуется сосуществованием в литературе и искусстве в целом различных эстетических систем. Первые стихотворные и прозаические опыты Батюшкова приходятся на 1800-е гг. - десятилетие, когда, по словам Е.Н. Купреяновой, "сентиментализм остается самым популярным направлением русской литературы; он . противостоит в первое десятилетие XIX века классицизму, расчищая путь романтизму и уступает ему свое место не ранее середины или даже конца следующего десятилетия"1. Многими особенностями своего мировоззрения Батюшков обязан влиянию М.Н. Муравьева и Н.М. Карамзина. С писателями-сентименталистами его сближает морализаторский пафос некоторых статей, трактовка мотива дружбы, культ чувства и чувствительности, использование стиля «прозы поэтической». Между тем, по верному замечанию Н.Д. Кочетковой, «в эстетике Муравьева и Карамзина есть определенные «прорывы» к романтизму: представление о гении, о поэтическом вдохновении, высокая оценка Шекспира»1. Воспринимая влияние наставников «от лица к лицу» (В.Н. Топоров о Батюшкове и Муравьеве), Батюшков наследовал

1 Купреянова Е.Н. Основные направления и течения русской литературно-общественной мысли первой четверти XIX в. // История русской литературы: В 4-х тт. Л., 1981. T.2. С. 18. подвижную, не замкнутую, находящуюся как бы в непрерывном становлении»2 систему эстетических представлений. Анализ поэтики прозы Батюшкова в данной работе показал, каким образом сентименталистская составляющая этой поэтики сосуществует с другими и какую роль играет в становлении индивидуальной «манеры» писателя.

Исследователи указывают на «причастность сентиментализма к Просвещению»3 как на важную черту этого направления. Проведенный выше разбор историко-культурных и религиозно-философских статей Батюшкова обнаружил яркую просветительскую окраску представлений писателя о роли литературы в жизни общества. Развитие и усложнение языка должно повлечь совершенствование мысли («Речь о влиянии легкой поэзии на язык»). В одновременном поступательном движении в области гражданской жизни и в области искусства писатель видит залог просвещенности и благосостояния государства. Кантемир и Ломоносов для него - образцы писателей, способствующих процветанию России.

Система эстетических воззрений Батюшкова, глубоко связанная с традицией русского сентиментализма, развивает и переходные тенденции, при этом стремится к уточнению, объяснению, обретению собственного «лица». Писатель создает индивидуальную теорию «поэтической диэтики». Формула «пиши как живешь», положенная в основу этой теории, не только предполагает высокую степень искренности пишущего, но и наполняет процесс письма новым содержанием. Писатель стремится отобразить в слове нюансы чувств и мыслей, не пренебрегая при этом описанием реальности, эти чувства и мысли порождающей. Другая часть формулы - «живи как пишешь» - делает актуальной проблему литературно-автобиографического «мифа», в соответствии с которым автор выстраивает свою биографию и

1 Кочеткова Н.Д. Литература русского сентиментализма (Эстетические и художественные искания). Спб., 1994. С.76.

2 Там же. С.77.

3 Там же. С.26. свой социальный облик1. Теория «поэтической диэтики» Батюшкова представляет собой сложный симбиоз эстетических и этических представлений, где соединены воедино классицистическая идея о мастерстве, воспитанном образцами, сентименталистский культ «чувства» и «чувствительности», подразумевающий «язык сердца», внятный каждому, и характерная для романтического сознания убежденность в неповторимости любого творческого пути и обусловленности его историей, климатом родины, обстоятельствами жизни.

Зрелый период творчества Батюшкова ознаменован духовным кризисом и напряженными размышлениями о реальности смягчения нравов на основе просвещения. В философских статьях «О лучших свойствах сердца» и «Нечто о морали, основанной на философии и религии» Батюшков декларирует необходимость нравственности для писателя. Мораль, по его мнению, должна опираться как на разум («философия»), так и на традиционные духовные ценности («религия»). При этом писатель далек от религиозного мистицизма. Его статьи о поэзии содержат обращения к мистической стороне поэтического вдохновения; его рассуждения о религии касаются поиска «совершенного сердечного благополучия» (в чем потерпели неудачу «философы» XVIII века), ответственности писателя (неприятие авторской позиции Руссо в «Исповеди»), веры в воссоединение в лучшем мире душ, связанных на земле узами дружбы. В целом в выражении религиозно-этических взглядов Батюшков дидактичен, апеллирует к «чувству» как аргументу, использует элементы стиля проповеди и философского трактата. Можно, предположить, что в области веры писатель испытал влияние своего наставника М.Н. Муравьева, совмещавшего глубокое религиозное смирение с трезвостью исторических оценок и сдержанным просветительским оптимизмом.

1 О значении «мифа» о личности писателя, «литературной позы» см.: Лотман Ю.М., Успенский Б.А. «Письма русского путешественника» Карамзина и их место в развитии русской культуры //Лотман Ю.М. Карамзин. Спб., 1997. Сс.484-485.0 роли автобиографического мифа в творчестве Шатобриана см.: A. Vial. Chateaubriand et le Temps perdu, P., Julliard, 1963

В декларируемых взглядах на задачи литературы и основы морали Батюшков обращен к эстетической системе сентиментализма и идее прогресса, характерной для эпохи просвещения. Но в обосновании национальных и исторических особенностей литературного процесса он предугадывает положения, которые позже будут развиты романтической критикой. Это отражено в попытке исторической и одновременно художественно-психологической трактовки образов Петрарки, Ариосто, Тассо, Ломоносова. Некоторые черты формирующегося романтического направления проявляются и в стиле статей Батюшкова, часто (что свойственно пребывающей в становлении романтической критике в целом) напоминающем стиль художественной прозы.

В диссертации уточнены принципы, определяющие своеобразие поэтологической "модели" батюшковской прозы. Писатель использует как нейтральный, так и украшенный прозаические стили (последний назван им «стихотворной», или «поэтической прозой»). Проведенные исследования показали, что стиль "прозы поэтической" присутствует в арсенале художественных средств Батюшкова на протяжении всего периода его творчества и «маркирует» в повествовании темы и мотивы, окруженные для автора некоторым эмоционально-поэтическим ореолом. К ним можно отнести темы поэзии и поэтического вдохновенья, природы в романтическом ее толковании, возвышенной дружбы.

Обращение писателя к «прозе поэтической» вводит в исследование проблему соотношения прозы и поэзии в эстетических воззрениях и творческой практике Батюшкова. Значение прозы как подготовительной работы для стихов декларировал сам писатель; для исследователя его прозы важным является также обратное воздействие. В данной работе связь прозы Батюшкова с поэтической традицией выявлена на уровне системы образов, сюжета, стиля. Использование «поэтической прозы» вводит новые возможности эмоционального воздействия на читателя. В батюшковских прозаических произведениях повествователь, помимо бытовых и социальных характеристик (русский офицер, житель столицы, почитатель Вольтера, поэт, критик и пр.), часто наделен чертами лирического героя элегии (мечтательность, одиночество, культ воспоминаний). В статье "Батюшков и его "Опыты"" И.М. Семенко пишет: «В батюшковской . элегии жанровый по своей природе "автор" превращен в "лирического героя" - в предмет изображения, в характер, в индивидуальность"1. Параллельный процесс происходит и в прозе Батюшкова: в лучших ее образцах творческие усилия автора направлены на описание «внутреннего человека».

Поэтика прозы Батюшкова может быть охарактеризована как индивидуальная художественная модель, находящаяся в постоянном становлении и основанная на равновесии экспериментального и традиционного. Структура этой поэтологической модели, как и упомянутое равновесие, обусловлены центральной ролью, которую в прозе Батюшкова играет образ повествователя. Этот образ «организует» пространство повествования и одновременно дает возможность не «замыкать» его отдельно взятым сюжетом. Это позволяет писателю реализовать глубинную тенденцию к принципу «свободного» письма и не менее насущную для него потребность создания, уточнения и развития собственного автобиографического мифа.

В диссертации отмечено различие между образом повествователя и образом автора. Художественная проза Батюшкова основана большей частью на невымышленных сюжетах. Автор называет свои произведения «путешествием», «письмом», «прогулкой», «воспоминанием», подчеркивая вовлеченность пишущего в описываемые в них события. Так повествователь становится героем, созерцающим и одновременно подчиненным ходу действия. Но он не равен автору: художественная проза Батюшкова - не исповедь и не биография, она принципиально фрагментарна. Писатель в большой или меньшей мере наделяет образ повествователя

1 Семенко И.М. Батюшков и его «Опыты». С.444-445. автобиографическими чертами, важнейшие из которых - перипетии не сюжета, но чувства. Идея и название «Опытов в стихах и прозе», подчиненные традиции «Опытов» Монтеня, отражают стремление Батюшкова к фиксации собственных мыслей и впечатлений и признание невозможности окончательного суждения о себе самом. В этом контексте важными представляются слова М.М. Бахтина о «конкретном переживании своей субъективности и абсолютной неисчерпанности в объекте - моменте, глубоко понятом и усвоенном эстетикой романтизма»1.

В каждом прозаическом произведении Батюшкова соотношение элементов разных стилей подчинено художественному намерению автора, и в этом смысле Батюшков-прозаик, от ранних опытов до поздних, представляется самостоятельным и зрелым автором, в рамках собственной творческой концепции эспериментирующим с жанрами и стилями. Задача, которую ставит перед собой Батюшков-прозаик - выражение индивидуального и неповторимого "внутреннего человека". При этом романтическая установка на раскрытие нюансов и противоречий собственной души осложнена влиянием сентименталистской традиции, предполагающей культ понимания, сердечного единения, дружбы. Батюшков пишет в поисках сочувствующего собеседника, слушателя, читателя. ".Я никогда бы не взял пера моего, если бы нашел сердце, способное чувствовать вполне то, что я чувствую. Нет его с нами - и мы прибегаем к искусству выражать мысли свои." (I, 40) ("Нечто о поэте и поэзии").

Роль сентименталистской составляющей нужно учитывать, но в случае с Батюшковым очевидно, что эстетика сентиментализма уже не определяет суть его поэтики, но часто является данью традиции, разновидностью ритуальной художественной мотивации, какой является, например, обращение к далекому читателю-другу. В основе батюшковских прозаических "опытов" лежит потребность осмысления живой,

1 Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности II Бахтин М.М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. Спб., 2000. противоречивой реальности на основе превращения ее в «литературу», причем основным объектом изображения являются эмоции и размышления самого наблюдателя. Проза Батюшкова - это дневник, рассчитанный на то, что его прочитают. Именно поэтому в прозаическом наследии писателя так много путевых записок: они соединяют в себе дневник и письмо. Лицо будущего читателя дружественно, но неясно; тем больше усилий требуется от автора, чтобы сохранить собственное.

Насколько замысел того или иного произведения соответствует этой глубинной цели Батюшкова-прозаика - описанию «внутреннего человека», настолько удачным в художественном отношении является произведение. Напротив, там, где цель "ложная" - как в случае с повестью "Предслава и Добрыня", - Батюшков сам чувствует неудачу и поспешно обращает напряженный драматический текст в пародию ("Насилу досказал!").

Ярким проявлением прозаического мастерства Батюшкова и показательным итогом его творческих поисков является «Путешествие в замок Сирей». В этом произведении границы стилистических составляющих стираются. В результате компоненты классицистические (надписи на стенах, аллегории), сентименталистские (мотив удаленности от света, счастливого быта, уединенного труда, любви) и романтические (меланхолия, смена настроений, картина бури, потерянная дорога, снег - символ забвения и смерти) сливаются в гармоническое целое воспринимаемой и переживаемой повествователем реальности. Проза Батюшкова, следуя логике творческих устремлений автора, достигает высшего уровня спонтанности и - через искусство - безыскусности.

В прозе Батюшкова, в ее поэтике и эволюции, отразились процессы, протекавшие в области русской и европейской литературы и искусства рубежа XVIII-XIX веков и первых двух десятилетий XIX века. Этот писатель обладал исключительной способностью к восприятию и творческому усвоению "чужого" наследия, при условии близости этого "чужого" эстетическим воззрениям и творческой концепции самого Батюшкова.

Рассмотренные нами французские раннеромантические влияния преломлены через призму его художественного мира, один из главных законов которого - поиск цельности, объединяющего начала. Таким началом у Батюшкова выступают поэзия (искусство), память, религия; в каждой из этих ценностей присутствует и рациональное, и лирическое. В произведениях 1815 г. (года духовного перелома и высокой творческой активности) писателем предприняты попытки разнообразного по форме синтеза этих ценностей - в области художественной, критической и философской прозы. Схожие тенденции можно наблюдать в трактатах Ж. де Сталь и Ф.Р. де Шатобриана.

В главе, посвященной специфике восприятия Батюшковым творчества Шатобриана и Сталь, проанализированы особенности влияния каждого из них как на теоретико-философские взгляды, так и на художественную практику Батюшкова-прозаика. Используя генетический и типологический методы сравнительно-исторического исследования, мы обрисовали проблематику, общую для Батюшкова и Шатобриана, Батюшкова и Сталь. На фоне тематической общности, обнаруживаемой в трактатах Шатобриана и Сталь и статьях Батюшкова, исследованы конкретные случаи обращения автора «Опытов в стихах и прозе» к творчеству этих писателей.

Анализ прозы Батюшкова и его высказываний в письмах друзьям позволяет говорить о влиянии на становление его манеры письма стиля прозы Шатобриана, названного Батюшковым «прозой поэтической». Исследовано также влияние на писателя образа Рене и отражение в его записных книжках и статьях шатобриановой трактовки «смутности страстей» и двойственности сознания современного человека (черно-белый автопортрет, выписки из «Рене» о гармоничной простоте гения, образ Вольтера, рассуждения о нравственности писателя). Объектом отдельного рассмотрения становится прямая ссылка Батюшкова на духовный опыт автора «Гения христианства» в статье «Нечто о морали, основанной на философии и религии». Контекст, в котором писатель упоминает о Шатобриане, подтверждает роль религиозных концепций последнего в становлении мировоззрения Батюшкова.

Исследование не ограничивается анализом прямых откликов одного писателя на творчество другого. Сравнительный анализ произведений Шатобриана и прозы Батюшкова дает богатый материал для размышлений о возможных влияниях автора «Гения христианства» на взгляды Батюшкова в области истории культуры, а также на романтическую трактовку пейзажа, мотивов времени и руин, на формирование у русского писателя образа Италии.

Прямое обращение Батюшкова к творчеству Ж. де Сталь (его перевод фрагмента романа «Коринна, или Италия») привело нас к изучению контекста, в котором предпринят этот перевод, а также «неточностей», сознательно допущенных писателем при переводе. История знакомства автора «Опытов.» с творчеством французской писательницы подтверждает: стиль «речи» Коринны воспринимается им как органически родственный его собственной манере письма, а ее рассуждения об итальянской литературе, равно как и поэтическая трактовка образа Италии во многом способствуют формированию вкусов и образной системы Батюшкова-прозаика. В диссертации рассмотрены также возможные «моменты» откликов писателя на идеи, декларируемые Сталь в трактатах «О литературе.» и «О Германии». Идея «совершенствования», основой для которой служат просветительские убеждения французской писательницы, является одной из важных составляющих в системе эстетических ценностей Батюшкова-критика. В то же время одним из «воспитательных» моментов, предопределивших позицию Батюшкова в последних, религиозно-философских статьях «Опытов.», можно считать религиозно-этическое кредо Шатобриана.

На фоне прямых и предполагаемых влияний моменты расхождения представляют не меньший интерес, чем моменты прямых заимствований и типологических схождений. Проведенное в диссертации сопоставление произведений Батюшкова и Шатобриана, Батюшкова и Сталь позволяет обогатить представления об общих закономерностях, лежащих в основе процесса становления романтизма во Франции и в России, о взаимодействии в системе каждой из национальных литератур разнородных эстетических тенденций. Типологическое родство и сходство, порой близость, общее направление развития характеризуют взаимодействие компонентов стадиально различных - эстетических исканий писателей, обладающих разным масштабом таланта, различной перспективой воздействия на последующее развитие литературы. В сложной системе откликов и параллелей, схождений и различий обнаруживает себя вектор сближения, который определял - по-разному на разных этапах - эволюцию и взаимодействие русской и французской литератур в XIX веке.

В прозе Батюшкова, благодаря сложившейся у него индивидуальной этико-эстетической системе взглядов и в ходе реализации им индивидуальных творческих задач, ярко выражена сторона романтического мировоззрения, которая не входит в ряд хрестоматийных характеристик этого направления. Между тем, речь идет об важнейших мировоззренческих основах эстетической системы романтизма.

Задачу, которую ставит перед собой Батюшков в художественной прозе, можно определить как художественное осмысление реальности через фиксацию пишущим собственных мыслей и чувств, этой реальностью порожденных. Логика поиска выводит писателя к форме эпистолярного фрагмента, подчеркивающего субъективный характер отображения реальности. Стремление к фиксации лирических состояний требует продуманной детализации, в то время как свойственная Батюшкову потребность в гармоническом осмыслении и упорядочении впечатлений ведет писателя к эмоционально-поэтическим обобщениям. Кажущаяся противоположность двух задач послужила основанием для необоснованных выводов о «реализме» Батюшкова-прозаика и пройденной и преодоленной им «карамзинской» школе, то есть школе «стихотворной прозы». Между тем для автора «Опытов в стихах и прозе» пристальное внимание к реальности и стремление к лирической гармонизации впечатления представляют две стороны одного процесса.

В этой связи обратимся к определению романтизма, приведенному 10. Манном в книге «Динамика русского романтизма» (1995). Литературовед ссылается на исследования Рихарды Хук (1899, 1902), нашедшие продолжение в трудах Пауля Клюкхона (P. Kluckhohn. Das Ideengut der deutschen Romantic. 1941), и приводит перевод обширной цитаты из книги последнего: «Основная тенденция романтического жизнеощущения -стремление к преодолению противоположностей с помощью более высокого третьего начала, стремление к синтезу. Царство разума и мир чувств, сознание и бессознательное, опыт и идея, природа и дух, размышления и душевная тоска, личность и общество, национальное своеобразие и универсальная широта взгляда, особенное и всеобщее, посюстороннее и потустороннее - все эти противоречия, рассматриваемые Просвещением и родственными ему течениями в качестве антиномий, переживаются и осознаются романтиками как полюса, как друг с другом связанные, взаимно обусловливающие противоположности»1.

Анализ поэтики прозы Батюшкова заставляет предположить, что отражения именно такой новой сложности взгляда добивался писатель в своих прозаических опытах. Открытие романтического мироощущения состояло для него в постепенном осознании актуальной художественной задачи: отражение разнообразия и примирение его на более высоком, чем реальность, уровне - на уровне художественного синтеза. Открытие было

1 Манн Ю. Динамика русского романтизма. М., 1995. С.364. Сходно с этим высказывание Л. Гинзбург: «Романтическое противоречие философски осмыслялось как полярность., как сосуществование противоположностей, нераздельно между собой сопряженных. В плане душевной жизни - это противоречивое единство личности, конечной и оодновременно устремленной к бесконечному и сверхчувственному» (Гинзбург Л. О литературном герое. M., 1979. С. 104). совершено прежде всего в области художественной практики Его проявлениями стали основные особенности батюшковской «модели» прозы: сосуществование разных стилей, компонентов разных эстетических систем, жанров. Художественные эффекты извлекаются писателем из взаимопроникновения поэзии и прозы, игрового и серьезного, свободы и традиции, своего и «чужого».

Батюшков - автор, в котором, в силу многих причин, формирующаяся эстетика романтизма явила качество, не получившее явного развития в русском романтизме в 20-30-х гг. XIX века: интерес к освоению противоречивой реальности средствами литературы, с сохранением всего богатства индивидуального восприятия личностью реальных времени и пространства. Можно предположить, что это «томление по реальности» было угадано позже А.С. Пушкиным, с его теорией «истинного романтизма», предполагавшей интерес к «разнообразным и многосторонним характерам», к творчеству Шекспира. То, что у Батюшкова аккумулируется в монологе, в развертывании автобиографического «образа повествователя», у Пушкина приведет к усилению драматического начала, к «многоголосию», к формированию элементов реалистического метода.

Обратимся к другим концепциям романтизма, помогающим уточнить особенности поэтики батюшковской прозы. В 1964 г. вышел сборник «Romanticism reconsidered", посвященный если не пересмотру, то уточнению понятия «романтизм». В одной из статей сборника Норторп Фрай, предлагая рассматривать романтизм согласно его собственым стандартам и канонам ("examine romanticism by its own standards and canons"), обращает внимание на противопоставление механического и органического начал, лежащее в основе романтического мышления. При этом механическое означает внешнее, органическое - внутреннее. По мнению ученого, романтическая поэзия стремится к описанию внешней реальности через создание устойчивых формул, соединяющих интонацию и настроение ("to defy external reality by creating a uniformity of tone and mood")1. Подобные тенденции к игровому преодолению механической природы литературных клише, к созданию импровизационного, свободного повествования можно наблюдать у Батюшкова-прозаика. Он также тяготеет к использованию в прозе повторяющихся стилистических "рисунков" («поэтическая проза») там, где считает необходимым подчеркнуть эмоциональную напряженность и ввести условно-поэтическую, узнаваемую читателем интонацию «чувства».

Важнейшим средством гармонизации мира Батюшков считает «поэзию» (искусство слова), носителем воли к гармонии - «поэта» (творца слова). Эта концепция находит отражение в поэтологической структуре его художественной прозы: именно образ повествователя предстает у Батюшкова центром, связывающим их в единое целое. Повествователь в его прозе наделен функцией «поэта», творческой волей связывающего и преобразующего разрозненные впечатления действительности. В этом контексте представляются ценными выводы Рене Уэллека, утверждающего, что суть и природа романтизма - в попытке объединить субъект и объект, примирить человека и природу, сознание и бессознательное через поэзию -«начало и конец всякого знания»» («.Essence and nature of Romanticism an attempt. to identify subject and object, to reconcile man and nature, consciousness and unconsciousness by poetry which is 'the first and last of all л knowledge'») . Сопоставление результатов проведенных в данной работе исследований и приведенных выше определений подтверждает: черты романтического мировоззрения являются неотъемлемой частью эстетической концепции Батюшкова и оказывают непосредственное влияние на поэтику его прозы.

Характеризуя период раннего французского романтизма, В.А. Мильчина указывает на его роль в европейском литературном процессе. Это

1 Frye N. The drunken boat: the revolutionary element in romanticism // Romanticism reconsidered. NY, London, 1964. P.7,11.

2 Wellek R. Romanticizm re-examined // Romanticism reconsidered. NY, London, 1964. P. 57. роль связующего звена между двумя великими эпохами в искусстве -классической и романтической. Его переходность - наглядное свидетельство того, как сложно развивается культура. В ней никогда не бывает ни окончательного разрыва с прошлым, ни внезапного и мгновенного рождения нового. Поэтому-то ей и необходимы эпохи, в течение которых новое зреет, готовится к появлению на свет. Подобные эпохи замечательны даже не столько теми или иными открытиями, сколько этой культурообразующей функцией.»1. Анализ прозы Батюшкова показывает: сложность ее поэтики обусловлена не только переходностью эпохи, но и принципиальной установкой автора на осуществление «своего пути», на сохранение индивидуального голоса в критике и художественной прозе, на создание собственной теории поэтического творчества и уточнение взгляда на наследие прошлого («Петрарка», «Ариост и Тасс», «Речь о влиянии.»). Он стремится к нарушению застывших границ, механических представлений, мертвых правил. Вся литературная деятельность Батюшкова, главным прижизненным итогом которой стала книга «Опыты в стихах и прозе», строится на последовательном выполнении «культурообразующей функции», осознанной им как личный долг сохранения и преумножения культурного наследия предшественников. Высказывания Батюшкова-критика указывают на стремление к соединению разорванных звеньев культурно-исторической парадигмы. Целостность культурной традиции является для писателя свидетельством непрерывного поступательного движения человечества. Он сам ощущает себя деятельной частью такого процесса. Все творчество Батюшкова, включая и поэтическое его наследие, объединено мыслью о преображающей силе «искусства слова».

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Кузичева, Марина Владимировна, 2007 год

1. Батюшков К.Н. Собрание сочинений: В 2-х томах / Составление, подготовка текста, вступительная статья и комментарии В.А. Кошелева. М., 1989.

2. Батюшков К.Н. Опыты в стихах и прозе / Издание подготовила И.М.Семенко. М., 1978.

3. Вяземский П.А. Эстетика и литературная критика. М., 1984.

4. Вяземский П.А. Сочинения: В 2-х тт. М., 1982.

5. Жуковский В.А. Полное собрание сочинений: В 6-ти тт. Т.6. Спб., 1869.

6. Жуковский В.А. Эстетика и критика. М., 1985.

7. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980.

8. Литературные манифесты западноевропейских классицистов. М., 1980.

9. Монтень М. Опыты: в 2-х тт. М., 1981. Ю.Муравьев М.Н. Сочинения. Спб., 1856.11 .Мученики. Историческая повесть из первых веков христианства (из соч. Шатобриана). М., 1887.

10. Сталь Ж. де. О литературе, рассмотренной в ее связи с общественными установлениями / Перев. и коммент. В.А. Мильчиной. М., 1989.

11. Сталь Ж. де. Коринна, или Италия / Перев. и вст. статья М.Н. Черневич. М., 1969.

12. Сталь Ж. де. Десять лет в изгнании. М., 2003.

13. Шатобриан Ф.Р. де. Замогильные записки. М., 1995.

14. Chateaubriand F.R. de. Les Martyrs ou le Triomphe de la religion chretienne. P., 1809.

15. Chateaubriand F.R. de. Lettre a la m. De Fontanes sur la campagne romaine. P., 1961.

16. Chateaubriand F.R. de. Atala. Rene. P., 1964.

17. Chateaubriand F.R. de. Genie du Christianisme. P., 1866.

18. Chateaubriand F.R de. Rene. M., 1973. 21.Stael M-me de. Corinne ou l'ltalie. P., 1859. 22.Stael M-me de. De la litterarure. Paris, 1860. 23.Stael M-me de. De l'Allemagne, v.1-6. P., 1958-1959.

19. Благой Д.Д. История русской литературы XVIII века. М., 1951.

20. Галахов А.Д. История русской словесности древней и новой. Спб., 1880. Т.2.

21. История русской литературы: В 10-ти томах. Л., 1941. Т.5.

22. История русской литературы: В 3-х томах / под ред. Д.Д. Благого. М.-Л., 1963. Т.2.

23. История русской литературы: В 4-х томах. Т.2 / Редактор тома Е.Н. Купреянова. JL, 1981.

24. История русской литературы XIX в.: В 2-ч. 4.1 (1800-1830) / Под ред. В.Н. Аношкиной, Л.Д. Громовой. М., 2001.

25. История русской литературы XIX в. / Под ред. В.И. Коровина. М., 2005.

26. История зарубежной литературы XIX в. М., 1991.

27. Лансон Г. История французской литературы. Спб., 1989.

28. Пахсарьян Н.Т. История зарубежной литературы ХУП-ХУШ веков. М., 2003.

29. История французской литературы: В 4-х. М., 1956. Т.2.

30. История французской литературы / Л.Г. Андреев, Н.П. Козлова, Г.К. Косиков. М., 1987.

31. История всемирной литературы: В 9-ти тт. М., 1989. Т.6.

32. Histoire des litteratures, t. III. Litteratures franpaises, connexes et margirales. P. Encyclopedie de la Pleiade, 1958.

33. Thibaudet A. Histiore de la litterature fran9aise de 1789 a nos jours. P., 1983.

34. Tieghem Van Ph. Histoire de la litterature fran9aise. P., 1953.

35. Аверинцев C.C., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов А.В. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994.

36. Аверинцев С.С. Жанр как абстракция и жанры как реальность: диалектика замкнутости и разомкнутости // Риторика и история европейской литературной традиции. М., 1996.

37. Андреев М.Л. Итальянское Возрождение: от стиля к жанру // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994.

38. Аникст А.А. О жизни и творчестве Жермены де Сталь // Сталь Ж. де. О литературе, рассмотренной в ее связи с общественными установлениями. М, 1989.

39. Артемьева Т.В. Вольтер и проблемы теодицеи в русской философии XVIII в. // Вольтер и Россия. М., 1999.

40. Архипова А.В. Эволюция исторической темы в русской прозе 1800-1820-х гг. // На путях к романтизму. Л., 1984.

41. Барг М. Эпохи и идеи. Становление историзма. М., 1987.

42. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1994.

43. Баткин Л.М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности М., 1989.

44. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986.

45. Бахтин М.М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. Спб., 2000.

46. Бегунов Ю.К. Русско-европейские литературные связи эпохи предромантизма (Обзор зарубежных исследований) // На путях к романтизму. Л., 1984.

47. Белинский В.Г. Собрание сочинений: в 9-ти тт. Т.VI. М., 1981.

48. Берковский Н.Я. Литература и театр. М., Искусство, 1969.

49. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л., 1973.

50. Борев Ю.Б. Эстетика. Теория литературы. Энциклопедический словарь терминов. М., 2003.

51. Бухаркин П.Е. Письма русских писателей XVIII в. и развитие прозы (17401789-е гг.) / Автореф. дис. на соиск. уч. степени канд. филол. наук. Л., 1982.

52. Вайнштейн О.Б. Индивидуальный стиль в романтической поэтике // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994.

53. Ванслов В.В. Эстетика романтизма. М., 1966.

54. Вацуро В.Э. Из разысканий о Пушкине / Вацуро В.Э. Избранные труды. М., 2004.

55. Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры. Спб., 1994.

56. Вацуро В.Э. Мицкевич и русская литературная среда / Вацуро В.Э. Избранные труды. М., 2004.

57. Венгеров С.А. Батюшков // История русской литературы XIX века. М. 1911.Т.1.

58. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1989.

59. Винницкий И. Дом толкователя. Поэтическая семантика и историческое воображение В.А. Жуковского. М., 2006.

60. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка. М. 1982.

61. Гачев Г.Д. Ускоренное раззвитие литературы. М., 1964.

62. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977.

63. Гинзбург Л.Я. О лирике. М.-Л., 1964.

64. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л., 1979.

65. Гинзбург Л.Я. О романтизме // Французская романтическая повесть. М., 1982.

66. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1984.

67. Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности. Л., 1987.

68. Горохова P.M. Из истории восприятия Ариосто в России // Эпоха романтизма. Из истории международных связей русской литературы. Л., 1975.

69. Горохова P.M. Торквато Тассо в России XVIII века // Россия и Запад. Из истории литературных отношений. Л., 1973.

70. Гречаная Е.П. Литературное взаимовосприятие России и Франции в религиозном констексте эпохи (1797-1825). М., 2005.

71. Гуковский Г.А. Русская литература XVIII века. М., 1939.

72. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М., 1965.

73. Гуковский Г.А. Очерки по истории русской литературы и общественной мысли XVIII века. Л., 1938.

74. Гуревич A.M. На подступах к романтизму // Проблемы романтизма. М., 1967.

75. Данилевский Ю. Шиллер и становление русского романтизма // Ранние романтические веяния (Из истории международных связей русской литературы). Л., 1972.

76. Дерюгина J1.B. Вступительная статья // Вяземский П.А. Эстетика и литературная критика. М., 1984.

77. Дмитриев А.С. Теория западноевропейского романтизма // Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980.

78. Добродеева М.В. Истоки французского романтизма и творчество Шатобриана: Автореф. на соиск. степ. канд. филолог, наук. М., 1989.

79. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. Пер. со слов. М., 1979.

80. Дюришин Д. Проблемы особых межлитературных общностей. М., 1993.

81. Елистратова А. Отношение романтиков к классическому литературному наследству // Европейский романтизм. М., 1973.

82. Женетт Ж. Фигуры: в 2-х тт. М., 1987.

83. Жилякова Э.М. Художественное наследие М.Н. Муравьева в восприятии К.Н. Батюшкова // К.Н. Батюшков. Исследования и материалы. Череповец, 2002.

84. Жирмунская Н.А. Историко-философская концепция И.Г. Гердера и историзм Просвещения // Проблемы историзма в русской литературе XVIII начала XIX в. / XVIII век. Сб. 13. Л., 1981.

85. Жирмунский В.М. Религиозное отречение в истории романтизма. М., 1919.

86. Жирмунский В.М. Брюсов и наследие Пушкина. Пб., 1922.

87. Жирмунский В.М. О позиции классической и романтической // Жирмунский В.М. Вопросы теории литературы. Л., 1928.

88. Жирмунский В.М. Проблемы сравнительно-исторического изучения литератур // Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. Л., 1979.94.3аборов П.Р. П.А.Вяземский и Вольтер // Россия и Запад. Из истории литературных отношений. Л., 1973.

89. Заборов П.Р. Жермена де Сталь и русская литература первой трети XIX века // Ранние романтические веяния (Из истории международных связей русской литературы). Л., 1972.

90. Зенкин С.Н. Французский романтизм и идея культуры. М., 2002.

91. Зорин А.Л. Несчастный счастливец // К.Н.Батюшков. Избранные сочинения. М., 1986.

92. Зорин А.Л. Батюшков и Германия // Arbor Mundi. Мировое древо. Вып. 5.М., 1997.

93. Зорин A.Jl. К.Н.Батюшков в 1814-1815 гг. // Майков Л.Н. Батюшков, его жизнь и сочинения. М., 2001.

94. Зубков н.Н. Батюшков и Вольтер // Вольтер и Россия. М., 1999.

95. Иезуитова Р.В. Жуковский и его время. Л., 1989.

96. Ионин Г.Н. Спор «древних» и «новых» и проблема историзма в русской критике 1800-1810 годов // Проблемы историзма в русской литературе конца XVIII начала XIX в. / XVIII век. Сб. 13. Л., 1981.

97. История романтизма в русской литературе. М., 1979.

98. История русского романтизма. М., 1979.

99. Каменский З.А. Русская эстетика первой трети XIX в. // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века: В 2-х томах. М., 1974.

100. Канунова Ф.З. Из истории русской повести (Историко-литературное значение повестей Н.М. Карамзина). Томск, 1967.

101. Канунова Ф., Янушкевич А. Своеобразие романтической эстетики и критики В.А. Жуковского // Жуковский В.А. Эстетика и критика. М., 1985.

102. Кибальник С.А. Неоклассицизм в русской лирике конца XVIII начала XIX в. // На путях к романтизму. Л., 1984.

103. Клейн И. Пути русского культурного импорта // Клейн И. Труды по русской литературе XVIII в. М., 2005.

104. Козлова Н.П. Ранний французский романтизм // История зарубежной литературы XIX в. М., 1991.

105. Компаньон А. Демон теории. М., 2001.

106. Корнилова Е.Н. Руссоизм как философское обоснование романтических мифологем и Ж. де Сталь // Другой XVIII век. Сборник научных работ. М., 2002.

107. Кочеткова Н.Д. Исповедь в русской литературе XVIII в. // На путях к романтизму. Л., 1984.

108. Кочеткова Н.Д. Литература русского сентиментализма (Эстетика и художественные искания). Спб., 1994.

109. Кошелев В.А. «Наука из жизни стихотворца» // К.Н.Батюшков. Нечто о поэте и поэзии. М., 1985.

110. Кошелев В.А. Творческий путь К.Н.Батюшкова. Л., 1986.

111. Кошелев В.А. «Приятный стихотворец и добрый человек.» // Батюшков К.Н. Сочинения в 2-х тт. М., 1989.

112. Кошелев В.А. В предчувствии Пушкина: К.Н. Батюшков в русской словесности. Псков, 1995.

113. Кулакова Л.И. Очерки истории русской эстетической мысли. Л., 1968.

114. Кулешов В.И. Литературные связи России и Западной Европы в XIX в. (первая половина). М., 1965.

115. Лазарчук P.M. Проза Радищева и традиции эпистолярного жанра // Радищев и его время. Л., 1977.

116. Левин Ю.Д. Оссиан в русской литературе конца XVIII-первой трети XIX в. Л., 1980.

117. Левин Ю.Д. Карамзин, Батюшков, Жуковский редакторы сочинений М.Н.Муравьева//Проблемы современной филологии. М., 1965.

118. Литвиненко Н.А. Меланхолический герой в ранней романтической прозе (эволюция сентиментальной модальности) // Искусство жить и жизнь искусства. М., 2004.

119. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. М., 2001.

120. Литературное наследство. М., 1937. Т.29-30.

121. Лотман Ю.М. Просветительство и реализм // Проблемы русского Просвещения в литературе XVIII в. М.-Л., 1961.

122. Лотман Ю.М. Идея исторического развития в русской культуре конца XVIII начала XIX в. // Проблемы историзма в русской литературе конца XVIII - начал а XIX в.: XVIII век. Сб. 13. Л., 1981.

123. Лотман Ю.М. Театр и театральность в строе культуры начала XIX века; Риторика // Собр. Статей: В 3-х тт. Таллинн, 1992. Т.1.

124. Лотман Ю.М. Исторические закономерности и структура текста // Внутри мыслящих миров. М., 1996.

125. Лотман Ю.М. Карамзин. Спб., 1997.

126. Лотман Ю.М. «Слово о полку Игореве» и литературная традиция XVIII-XIX вв. // Лотман Ю.М. О русской литературе. Спб., 1997.

127. Лотман Ю.М. Литература в контексте русской культуры XVIII века // Лотман Ю.М. О русской литературе. Спб., 2005.

128. Материалы к курсу теории литературы. Вып. 1. (ТГУ). Таллинн, 1970.

129. Маймин Е.А. О русском романтизме. М., 1975.

130. Майков Л.Н. Батюшков, его жизнь и сочинения. М., 2001.

131. Макогоненко Г.П. Русская проза XVIII века. М., 1950.

132. Макогоненко Г.П. Из истории формирования историзма в русской литературе // Проблемы историзма в русской литературе конца XVIII -начала XIX в.: XVIII век. Сб. 13. Л., 1981.

133. Манн Ю.В. К истории русского романтизма. М., 1973.

134. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. М., 1976.

135. Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. М., 1995.

136. Мильчина В.А. Эпопея человеческого сознания // Шатобриан Ф.Р. Замогильные записки. М., 1995.

137. Мильчина В.А. Вступительная статья // Эстетика раннего французского романтизма. М., 1982.

138. Мир Просвещения. Исторический словарь /под ред.В.Ферроне и Д.Роша. М., 2003.

139. Михайлов А.В. Языки культуры. М., 1997.

140. Немировская К.А. Церковнославянизмы в лексике прозаических произведений К.Н. Батюшкова // Ученые записки Ленинградского гос. Пед. Ин-та им. А.И. Герцена. Т. 59. Л., 1948.

141. Неупокоева И.Г. Европейский романтизм. М., 1973.

142. Обломиевский Д.Д. Французский романтизм. М., 1947.

143. Обнорский С.Н. Одна особенность в языке К.Н.Батюшкова // Сборник в честь Д.Ф.Кобеко. Спб., 1913.

144. Орлов П.А. Русский сентиментализм. М., 1977.

145. Орлов В.Н. Русские просветители 1790-1800. М., 1953.

146. Павлова Св. Ю. Французская автобиография романтической эпохи: Констан, Шатобриан, Ламартин / Диссертация на соиск. степ. канд. филолог, наук. М., 2003.

147. Паламарчук П. Опыты в прозе и жизни // К.Батюшков. Избранная проза. М., 1987.

148. Пахсарьян Н.Т. Тема руин во французской литературе XVIII века // Тема руин в литературе и искусстве. Царицынский научный вестник. Вып. 6. М.: Белый берег.

149. Переписка А.И. Тургенева с кн. П.А. Вяземским. Пг., 1912. Т. 1 (18131844).

150. Пильщиков И.А. Батюшков и литература Италии. М., 2003.

151. Письма Жуковского к Ал.И. Тургеневу. М., 1895.

152. Поляков М. Вопросы поэтики и художественной семантики. М., 1986.

153. Пособие по истории французской литературы эпохи Просвещения и романтизма. М., 1982.

154. Проблемы русского Просвещения в литературе XVIII века. М.-Л., 1961.

155. Проблемы современного сравнительного литературоведения. М., 2004.

156. Программы основных лекционных курсов по специализации «Сравнительное литературоведение» / Отв. ред. П. А. Николаев, Л. В. Чернец. М.: Издательство Московского университета, 2001.

157. Проскурин О.А. Батюшков и поэтическая школа Жуковского. (Опыт переосмысления проблемы) // Новые безделки. Сборник статей к 60-летию В.Э. Вацуро.М., 1995-1996.

158. Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10-ти тт. М., 1997. Т.6.

159. Рассуждения о Дельфине, романе г-жи де Сталь / Перев. с фр. Спб., 1803.

160. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т.4. От романтизма до наших дней. Спб., 1997.

161. Реизов Б.Г. Французский исторический роман в эпоху романтизма. Л., 1958.

162. Реизов Б.Г. Между классицизмом и романтизмом. Л., 1962.

163. Русские эстетические трактаты первой трети XIX века: В 2-х томах. М., 1974.

164. Русский романтизм. Л., 1927.

165. Русский романтизм / Отв. ред. К.Н. Григорьян. М., 1978

166. Русский и западноевропейский классицизм. Проза. М., 1982.

167. Савченко Т.Т. «Опыты в стихах и прозе» Батюшкова // К.Н. Батюшков. Исследования и материалы. Череповец, 2002.

168. Сахаров В.И. Страницы русского романтизма. М., 1988.

169. Семенко И.М. Батюшков и его «Опыты» // Батюшков К.Н. Опыты в стихах и прозе. М., 1978.

170. Сергеева-Клятис А.Ю. Русский ампир и поэзия К. Батюшкова. М. 2001.

171. Сиповский В.В. Пушкин, Байрон и Шатобриан. Спб., 1899.

172. Словарь литературоведческих терминов // Ред. и сост. Л.И. Тимофеев и С.В. Тураев. М., 1974.

173. Соколов А.Н. К спорам о романтизме // Проблемы романтизма. М., 1967.

174. Соловьева Н.А. История зарубежной литературы. Предромантизм. М., 2005.

175. Старобинский Ж. Поэзия и знание. История литературы и культуры. Т. 1.М., 2002.

176. Старостина Г.В. «Опыты в прозе» К.Н. Батюшкова и «Опыты» Монтеня (к проблеме межжанровых структур) // К.Н. Батюшков. Исследования и материалы. Череповец, 2002.

177. Стенник Ю.В. Проблема реализма в русской литературе XVIII в. // На путях к романтизму. Л., 1984.

178. Томашевский Б.В. Пушкин и Франция. Л., 1960.

179. Томашевский Б.В. К.Н.Батюшков // К.Н.Батюшков. Стихотворения. М., 1979.

180. Топер П.М. Сравнительное литературоведение и проблематика художественного перевода // Свободный взгляд на литературу. Проблемы современной филологии. М., 2002.

181. Топоров В.Н. Из истории русской литературы. Т.2. Русская литература второй половины XVIII века. М.Н. Муравьев. Введение в творческое наследие. Кн.1. М., 2001.

182. Успенский Б.А. Из истории русского литературного языка XVIII-начала XIX в. М., 1985.

183. Федоров В.И. Литературные направления в русской литературе XVIII века. М., 1979.

184. Федоров Ф.П. Романтический художественный мир: пространство и время. Рига, 1988.

185. Фоменко И.Ю. Исторические взгляды М.Н. Муравьева // Проблемы историзма в русской литературе конца XVIII начала XIX в. / XVIII век. Сб.13. Л., 1981.

186. Фоменко И.Ю. М.Н. Муравьев и проблема индивидуального стиля // На путях к романтизму. Л., 1984.

187. Фомина Т.В. Язык и стиль русской мемуарной литературы второй половины XVIII начала XIX века. Диссертация на соиск. уч. степ. канд. филолог, наук. М., 1993.

188. Фоменко И.Ю. М.Н. Муравьев и проблема индивидуального стиля // На путях к романтизму. Л., 1984.

189. Французское Просвещение и революция. М., 1989.

190. Фридман Н.В. Проза Батюшкова. М., 1965.

191. Фридман Н.В. Батюшков и романтическое движение // Проблемы романтизма. М., 1967.

192. Хализев В.Е. Теория литературы. М., 1999.

193. Черневич М.Н. Жизнь и творчество Жермены де Сталь // Ж. де Сталь. Коринна, или Италия. М., 1969.

194. Шарыпкин Д.М. Скандинавская тема в русской романтической литературе // Ранние романтические веяния (Из истории международных связей русской литературы). Л., 1972.

195. Шахов А. Очерки литературного движения в первой половине XIX в. Спб., 1913.

196. Шетер И. Романтизм. Предыстория и периодизация // Европейский романтизм. М., 1973.

197. Шкуринов П.С. Философия России XVIII века. М., 1992.

198. Шлегель Ф. Эстетика, философия, критика. М., 1983.

199. Шрейдер Н.С. Специфика повествования в «Рене» Шатобриана // Вопросы романтизма и реализма в зарубежной литературе. Днепропетровск, 1969.

200. Шрейдер Н.С. Специфика повествования в «Рене» Шатобриана. Статья II: Становление романтического героя // Проблемы метода, жанра и стиля. Днепропетровск, 1970.

201. Шрейдер Н.С. Три романа-исповеди: авторы и их герои // Французская романтическая повесть. М., 1973.

202. Эпоха просвещения. Из истории международных связей русской литературы. Л., 1967.

203. Эпштейн М. Парадоксы новизны. О литературном развитии XIX-XX вв. М., 1988.

204. Эстетика раннего французского романтизма. М., 1982.

205. Эстетика немецких романтиков. М., 2006.

206. Эткинд Е. Семинарий по французской стилистике. 4.1. М.-Л., 1964.

207. Янушкевич А.С. Книги Батюшкова в библиотеке Жуковского // Русская книга в дореволюционнной Сибири: читательские интересы сибиряков. Новосибирск, 1990.

208. Anderson R.B. Karamsin's prose: the teller in the tale. A study in narrative technique. Houston, Texas, 1974.

209. D'Andlau B. Chateaubriand et les "Martyrs". Naissance d'une epopee. P., 1952.

210. D'Andlau B. M-me de Stael. Geneve, 1960.

211. Balaye S. Continuite ou rupture chez m-me de Stael // Le preromantisme: hypothegue ou hypothese. P., 1975.

212. J.B. Busset. Actualite de Chateaubriand. La Table Ronde, N. 241, fevrier 1968.

213. Clement J.-P. Chateaubriand: Biographie morale et intellectuelle. P., 1998.

214. Delon M. Du vague des passions a la passion du vague // Le preromantisme: hypothegue ou hypothese. P., 1975.

215. M. de Dieguez. Chateaubriand ou Le poete face a l'histoire, P., Plon, 1963.

216. Dictionnaire des ecrivains de Langue frangaise. J.-P. Beaumarchais, D. Couty, A. Rey. Larousse. 2001.

217. Fairchild H.N. Romantic religion // Romanticism. Points of view. 2-nd ed. US. 1970.

218. The French Romantics (ed. by D.G.Charlton)/ Cambridge U.P. 1984. 2 v.V.I.

219. Frye N. Foreword // Romanticism reconsidered. NY, London, 1964.

220. Frye N. The Romantic Myth. (Study of English romanticism). NY., 1968.

221. Gautier J.-M. Chateaubriand du 'pre-romantisme' au premier romanisme // Le preromantisme: hypothegue ou hypothese. P., 1975.

222. Gerard A. On the logic of Romanticism // Romanticism. Points of view. 2-nd ed. US. 1970.

223. Hartman V.G. Anti-Selfconsciousness // Romanticism. Points of view. 2-nded. US. 1970. !

224. Hoffenberg J. L'enchateur malgre lui. Poetique de Chateaubriand. P. 1998.

225. M. Levaillant Chateaubriand. Prince des songes. P. Hachette, 1960.

226. Luppe R. Les idees de m-me de Stael et l'heritage des Lumieres. P., 1969. I

227. Mourot J. Le Genie d'un style Chateaubriand. Rythme et sonorite dans les Memoires d'outre-tombe. P., 1969.

228. Newhauser R. Towards the Romantic Age: Essays on sentimentalistic and preromantic literature in Russia. The Hague, 1974.

229. Oeuvres philosophiques de Buffon. P., 1954.

230. Reid R. Russian theories of romanticism // Problems of Russian Romanticism. England, USA, 1986.

231. Romanticism / ed. by John B. Halsted. NY., 1969.

232. Le romantisme / ed. M. Milner. T.I. Paris, 1973.

233. Smith G.S. Sentimentalism and pre-romanticism as terms and concepts // Russian Literature in the age of Catherine the Great (a collection of essays). Oxford, 1976.

234. Starobinski J. Madame de Stael et Rousseau // Le preromantisme: hypothegue ou hypothese. P., 1975.

235. P. van Tieghem. Preface // M-me de Stael. De la litterature consideree dans ses rapports avec les institutions socials. Paris, Droz, 1959.

236. A. Vial. Chateaubriand et le Temps perdu, P., Julliard, 1963

237. Wellek R. Romanticism re-examined // Romanticism reconsidered / Ed. with a foreword by N. Frye. NY, London, 1964.

238. Williams R. The Romantic Artist // Romanticism. Points of view. 2-nd ed. US. 1970.

239. Wimsatt W.K. The Structure of Romantic Nature Imagery // Romanticism. Points of view. 2-nd ed. US. 1970.