Роль женских архетипов в метасюжете инициации героев Ю. Олеши тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Лобанова, Юлия Александровна

• Лобанова, Юлия Александровна
• кандидат филологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Лобанова, Юлия Александровна

Введение.

Глава 1. Трансформация женского идеала и героя в романах Ю. Олеши.

1.1 .Мотив кукольности в романе «Три толстяка».

1.2.Роль женских образов романа «Зависть» в характеристике главного героя.

Глава 2. Драма женщины и трагедия художника в пьесах Ю. Олеши.

2.1. Николай Кавалеров и женские образы в пьесе «Заговор чувств».

2.2. Андрогинность образа Елены Гончаровой в пьесе Ю. Олеши «Список благодеяний».:.

2.3. Демоническая женщина в судьбе советского художника («Смерть Занда»).

Глава 3. Тема рождения нового человека в поздних произведениях.

Олеши.

3. 1. Варианты образа «нового человека» в рассказах Ю. Олеши.

3.2. Роль фигур Отца и Матери в процессе инициации героя «Книги прощания».

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Роль женских архетипов в метасюжете инициации героев Ю. Олеши»

В последние годы интерес к личности и творчеству Ю. Олеши значительно возрос. Нарастанию этого интереса в немалой степени способствовал выпуск издательством «Вагриус» в 1999 году более полного варианта дневников Олеши под названием «Книга прощания». Значимым для изучения наследия писателя событием является предпринятая в 1993 году В. Роговиным реконструкция (на основе многочисленных вариантов) пьесы Ю. Олеши «Смерть Занда». В 2002 году вышла работа В. Гудковой «Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем "Список благодеяний"», в которой представлены различные редакции пьесы и проведен их всесторонний анализ. Свидетельством возрождения внимания к писателю также является переиздание книг A.B. Белинкова, М.О. Чудаковой.

Наибольший интерес у исследователей, как и в предыдущие годы, вызывает загадка молчания автора «Зависти» на протяжении последних 30 лет жизни. Вопрос о том, почему все творчество Ю. Олеши составили «роман, три пьесы, сказка, несколько рассказов да ещё дневники, изданные в 1960-е Михаилом Громовым и Виктором Шкловским под названием "Ни дня без строчки"» [18, с. 242], до сих пор является предметом споров исследователей.

Актуальность темы обусловлена необходимостью реинтерпретации и демифологизации стереотипных представлений о творчестве Ю. Олеши. В изучении наследия писателя можно отметить две традиции. Первая исследует творчество Олеши с точки зрения его поэтики, языка, стиля: М.О. Чудакова, О.Г. Шитарева [203, 209]. Вторая традиция анализирует произведения писателя сквозь призму социальной идеологии. Два наиболее объемных исследования творчества Олеши «Мы живем впервые» В.О. Перцова [153] и изданная за границей работа A.B. Белинкова «Сдача и гибель советского интеллигента» [17] представляют собой диаметрально противоположные точки зрения на наследие писателя. В.О. Перцов рассматривает произведения Ю. Олеши как «часть советской классики, в которой чувство социализма слилось с предчувствием всемирной технической революции XX века» [153, с. 29]. A.B. Белинков, напротив, определяет творческий путь Ю. Олеши как путь «сдачи и гибели советского интеллигента», который подчиняет свое искусство режиму и поэтому погибает. Характерно, что и благонамеренно-ортодоксальный В.О. Перцов и яростный диссидент A.B. Белинков рассматривают творчество Олеши согласно концепции Белинского - Добролюбова -Чернышевского - Писарева: художественное произведение тем лучше, чем больше его социальная значимость. В русле этой концепции анализируют творчество Олеши и более поздние исследователи. Например, В. Гудкова смещает модус в противоположную A.B. Белинкову сторону и трактует произведения Олеши как свидетельство оппозиционности писателя: «В беспорядочных листках и старых тетрадках таилась крамола, за которую грозила расплата. Дневники Олеши стали его способом ухода в неподцензурную литературу» [48, с. 177].

В настоящее время продолжается спор об идеологической направленности произведений писателя. Многочисленные статьи исследователей: А. Гольдштейна, А. Смирнова, Е. Шкловского посвящены вынесению оправдательного приговора Ю. Олеше, защищающего его от нападок A.B. Белинкова [42, 176, 213], но не содержат собственно литературоведческого анализа творчества писателя. М. Холмогоров [202], продолжая традицию В. Гудковой, рассматривает речь Олеши на I Всесоюзном съезде писателей в 1934 году как выступление под маской кролика, а загадку молчания Олеши - как «сознательный уход из «активной», то есть поверхностной литературной жизни» [201, с. 107].

Многие исследователи считают непродуктивным объяснение загадки молчания Олеши с точки зрения приверженности официальной идеологии. И. Сухих [183] полагает, что проблема автора «Зависти» эстетического и психологического свойства. С. Беляков объясняет молчание Ю. Олеши его принадлежностью к «энергоуравновешенному типу» [20, с. 237] и недостаточностью для творчества биогеохимической энергии.

В последние годы творчество писателя начинают исследовать и с других позиций, например, культурологических: Е.Р.Меньшикова [123], В. Березин [23], мифологических - М. Евзлин [59]. Анализу скрытых в творчестве Олеши культурно-символических кодов посвящена статья Л.Ю. Фуксона [200]. М. Вайскопф [31] рассматривает роман «Зависть» с точки зрения воплощения в его образах реальных исторических персонажей (сравнивает Андрея Бабичева с Лениным). Популярной становится интерпретация олешинских текстов с позиций фрейдизма: А.К. Жолковский [65]; В.П.Руднев [165], А.И. Куляпин [92]. Но эти исследования в большинстве своем носят эпизодический характер и, как правило, посвящены анализу романа «Зависть».

Удачным представляется ракурс рассмотрения творчества пистаеля, представленный Д. Пашиным. Исследователь пишет, что Ю. Олеша пришел в литературу с собственной темой: «Эта тема - жизнь ровесника века, осуществляющего себя в мире и не могущего осуществиться» [152, с. 183]. Процесс реализации героя Олеши в социуме Д. Пашин интерпретирует как его инициацию.

В.Я. Пропп в своей работе «Исторические корни волшебной сказки» определяет процесс инициации как обряд, совершающийся при наступлении половой зрелости: «Этим обрядом юноша вводится в родовое объединение, становится полноправным членом его и приобретает право вступления в брак» [158, с. 56].

Архаическая семантика древнего обряда посвящения в XX веке получила специфическое осмысление в связи с мифом советской эпохи о «новом человеке» [169]. Он воспринимался не как явление отдаленного будущего, представитель грядущих поколений; а как факт сегодняшней жизни, ровесник современности, созданный из существующего сейчас - как любила повторять пролетарская критика - «человеческого материала». «Концепция нового человека основывалась на примитивно-материалистическом убеждении, что натуру человека можно относительно быстро изменить, так же как и общественный строй. Достаточно принять с той целью соответствующие меры» [169]. А. Эткинд в своей работе «Эрос невозможного» пишет: «Новым измерением революционного процесса представлялась «переделка человека», глубокое преобразование его природы на социалистических началах» [219, с. 218].

Воплощение в произведениях Олеши двух аспектов инициационного мифа позволяет по-новому взглянуть на проблему «писатель и власть», т.е. на отношение писателя к революции и послереволюционному государству. Способность/неспособность героев Олеши пройти через обряд посвящения является свидетельством не только их духовной зрелости, но и принадлежности к новому миру.

Немаловажную роль в процессе перестройки человека (инициации), отражающемся в творчестве Олеши, играют женские образы. Женское начало на протяжении всей истории человеческой культуры являлось своеобразным камертоном, проверкой жизненных устремлений героя. Женщина, встретившись на пути мужчины, способна была либо блокировать его активность, либо, напротив, пробудить активное начало, дать импульс к деятельности. Выбор пути героя после встречи с женщиной зависел от его скрытых потенций, которые эта встреча позволяет проявить, «ибо женщина усваивает духовную потенцию мужчины, а потом разжигает ее в яркий костер» [79, с. 157]. В творчестве писателя тендерная проблематика занимает большое место. Выбор женщины является знаковым - это свидетельство становления героя. Сюжет о превращении или непревращении его в «нового человека» неразрывно связан с любовными коллизиями. Тот факт, что автопсихологические персонажи Олеши обычно такое превращение не проходят, рассматривался исследователями с точки зрения идеологии как выражение лояльности или оппозиционности режиму. В настоящей работе этот факт интерпретируется с позиций психоанализа как следствие не столько политической и идеологической позиции писателя, сколько воплощения его инфантильных комплексов.

Важным для понимания особенностей творчества Олеши является изучение не только той роли, которую женское начало играет в становлении мужественного героя, но и собственно женских образов - социокультурных идеалов эпохи. Трансформация идеального женского образа, произошедшая в советском обществе после революции, находит отражение в произведениях писателя и позволяет объяснить некоторые изменения в характере его творчества.

Л. Поляков в статье «Женская эмансипация и теология пола в России XIX в.» пишет, что краткий семантический анализ советского контекста может быть сведен к следующему: «Опыт построения идеального и справедливого социума на фундаменте тотальных репрессий оказал катастрофически разрушительное воздействие и на взаимоотношения полов» [156, с. 158].

После революции 1917 г. мусором, который новая власть решила выбросить на помойку истории, наряду с церковью, культурой, философией, оказалась и семья. Благодаря Александре Коллонтай, выдающейся деятельнице русского и мирового феминизма, ставшей первым наркомом-женщиной советского правительства, в числе первых декретов были законы о женском равноправии, гражданском браке, оплате отпусков по родам и пр. Но она же призывала к уничтожению семьи. В брошюре «Семья и коммунистическое государство» Коллонтай провозгласила: «Отныне женщина должна научиться искать опору не в мужчине, а в коллективе, в государстве.Семья перестает быть необходимостью, как для самих членов семьи, так и для государства» [цит. по: 75, с. 199]. Мужское начало тем самым было подвергнуто самой опасной дискриминации, и общество победившего женского равноправия оказалось дисгармоничным, перевернутым. Однако в последующие годы общество постепенно возвращается к старым дореволюционным ценностям, впитав в себя при этом некоторые «достижения» советской власти. Изменения взглядов на женщину, семью, пол отражаются в творчестве Олеши, т.к. эпохальные проблемы воспринимаются писателем через призму собственных. К.Г. Юнг писал, что «невроз теснейшим образом связан с проблемой эпохи и представляет собой, собственно, неудавшуюся попытку индивидуума в себе самом разрешить всеобщую проблему» [223, с. 48].

Для более наглядного отображения этих изменений в работе используется хронология В. Паперного. В его работе «Культура два» представлена оппозиция двух типов культур: «культуры 1» и «культуры 2». Предупреждая об условности такого деления, В. Паперный конструирует обозначенные понятия на материале 1920-х годов и 1930-50 годов. Исследователь пишет о различных взглядах двух микроэпох на идеальный женский образ, семью, проблемы пола. Применение данной культурологической модели для изучения творчества Олеши весьма плодотворно, т.к. граница, отделяющая период его творчества от периода молчания, приходится как раз между культурой 1 и культурой 2.

Научная новизна диссертации заключается в том, что предлагаемая работа является первым опытом исследования наследия Ю. Олеши с точки зрения тендерной проблематики, что позволяет вписать творчество писателя не в социальный, а культурный контекст. Именно в этом ключе решается нами проблема «интеллигенция и революция», интерпретируемая ранее как спор идеологий. Новым также является синтез культурологического и психоаналитического подходов, благодаря которому произведения Олеши можно представить как единый метатекст, в котором автор творит свой собственный миф об инициации героя.

Объектом исследования является собственно художественное творчество Ю. Олеши. Предмет - отражение в произведениях Олеши инициацион-ного мифа.

Цель предлагаемой работы - выявить роль женских архетипов в процессе инициации героев Ю. Олеши и на основе этого воссоздать метасюжет его творчества.

Исходя из общей цели работы, сформулируем частные задачи исследования:

1) реконструировать инвариантную сюжетную схему произведений Олеши и выявить роль женских персонажей в ее функционировании;

2) рассмотреть изменение социокультурного женского идеала в произведениях Олеши;

3) выявить типологию женских образов и найти истоки их происхождения;

4) объяснить причины «нереализованное™» писательского таланта с точки зрения отражения в творчестве его инфантильных комплексов.

На защиту выносятся следующие положения:

1) Семантическую доминанту художественного мира Олеши составляет мотив инициации героя. Онтологическая схема инициации переосмысляется писателем, преобразуясь в собственный авторский миф, связывающий все его произведения в единое целое - метатекст.

2) Значительную роль в воплощении инициационного мифа играют женские образы. Героиня в произведениях Олеши является маркером, обозначающим способность мужского персонажа к реализации в социуме. Автопсихологические герои писателя, как правило, не способны к такой реализации.

3) Причины подобной неспособности кроются в детстве. Амбивалентное отношение к сестре (нереализованное влечение) и матери (восхищение-страх) трансформируется в два инвариантных женских образа - женщину-стерву и женщину-мать. Эти инварианты осознаются героем при встрече с противоположным полом и определяют драматизм отношений с ним. При этом автопсихологического персонажа подавляет власть Отца, навязывающего сыну определенный план жизни. Отцовский план вызывает негативную реакцию, становится причиной развития кастрационного комплекса.

4) Спасение от власти Отца герой видит в революции, которая воспринимается им как инициация, способная преобразовать его женственную, инфантильную природу, помочь перевоплотиться в мужественного зрелого человека нового мира.

5) Идеальный олешинский образ Вечной Женственности во многом совпал с эстетическими установками 20-х годов. Трансформация женского идеала в «культуре 2» была болезненна для Олеши, т.к. возвращала его к идеалам отца, а следовательно, и комплексам его детства.

6) Проблема отношения «Олеша - власть» отражается в его творчестве метафорически как отношения Николая Кавалерова - Андрея Бабичева - амбивалентное отношение любви <-» ненависти, восхищения <-»• страха. Это страх женственного героя, русского интеллигента. Однако в ситуации Олеши власть имеет для него не мужской, а женский, точнее, амбивалентный характер - это страх перед сильной могущественной фигурой, госпожой, хозяйкой, подминающей героя и подчиняющей его себе.

Гипотеза работы. Революционный миф о «новом человеке» имел личное значение для Олеши. Процесс собственной перестройки писатель связывал с революцией. В сознании Олеши происходит совмещение архаического и советского мифа, поэтому процесс реализации героя в новом мире он рассматривает как наступление половой зрелости, обретение им мужественности. Значительная роль в становлении мужского персонажа принадлежит героине. Именно неспособность героя превратиться в мужчину, покорить жент щину, реализоваться в социуме является трагедией как для персонажей Олеши, так и для самого автора, что в итоге приводит к его молчанию.

Методологической основой диссертационного исследования послужили работы по семиотике и культурологии Р. Барта, Ю.М. Лотмана, В. Па-перного, И.П. Смирнова, А.К. Жолковского. Плодотворными для нашего исследования также оказались работы по психоанализу 3. Фрейда и К.Г. Юнга, A.M. Эткинда, а также исследования, посвященные мифу и ритуалу, Дж. Кэмпбелла и В.Я. Проппа.

Методы исследования. Основной метод исследования - структурно-семиотический с учетом мифологического и культурологического подходов. В процессе исследования были использованы следующие методики анализа художественного текста - сравнительно-типологическая, интертекстуальная, психоаналитическая.

Материалом исследования послужили прозаические и драматургические произведения Олеши (романы, рассказы, пьесы, дневники).

Практическая ценность исследования обусловлена тем, что основные положения диссертации могут быть использованы в учебном процессе при чтении курса по истории русской литературы XX в., в разработке спецсеминаров и спецкурсов по творчеству Олеши.

Апробация работы. Материалы диссертации легли в основу докладов, сделанных на VIII Межвузовской практической конференции «Текст: варианты интерпретации» (Бийск, 2003), всероссийской конференции «Интерпретации художественного произведения: сюжет и мотив» (Новосибирск, 2003), XXXI научной конференции студентов, магистрантов, аспирантов и учащихся лицейных классов (Барнаул, 2004), международной научно-практической конференции «Коммуникативистика в современном мире: человек в мире коммуникаций» (Барнаул, 2005). По теме исследования опубликовано 8 статей общим объемом более 2,5 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. Библиография содержит 227 наименований. Общий объем исследования составляет 164 страницы.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Лобанова, Юлия Александровна

Заключение

Подводя итоги проведенному исследованию, хотелось бы отметить плодотворность выбранной методологии. Рассмотрение творчества Ю. Оле-ши в рамках культурологического и психоаналитического подходов позволяет сделать выводы о глубинных истоках его творчества и причинах молчания автора в последние годы жизни.

Анализ творчества Олеши в его совокупности показывает, как воплощалась в его произведениях проблема реализации героя в мире, в социуме. При этом важно отметить, что обозначенная проблема не имеет у Олеши той социально-идеологической значимости, которая приписывалась ему A.B. Белинковым и В. Гудковой. Изучение текстов Олеши показывает, что герой (героиня) Олеши не может реализоваться не только в социалистическом мире, но и в дореволюционной России («Человеческий материал», «Я смотрю в прошлое») и в современной буржуазной Европе («Список благодеяний).

Синтез психоаналитического и культурологического подходов позволяет связать проблему нереализованное™ автора в творчестве и в социуме с инфантильными комплексами писателя: властью отца, амбивалентным отношением к матери, инцестуозным нереализованным чувством к сестре. В детских впечатлениях о сестре и матери кроются и истоки отношения к женщине. Образ сестры, к которой Олеша испытывал эротическое влечение и которая умерла, бросив Олешу, становится воплощением двух архетипических тенденций в восприятии женщины: образа идеальной возвышенной женщины, нереализованной мечты и образа активной сексуально привлекательной женщины (персонажа инициационного ритуала). Воспоминание о матери связывается в сознании с архетипическим представлением о сильной могущественной фигуре, которую герой боится, но, тем не менее, зачастую именно в ней находит утешение, т.к. инфантильные черты в его психике заставляют его тянуться именно к типу женщины-матери.

Воплощенный в творчестве Олеши миф о герое, проходящем обряд посвящения (инициации), хорошо вписался в советскую мифологию о рождении нового человека. Избавление от детских комплексов, от власти отца автор и его герой видят в революции, которая является преобразующим началом, способным нарушить ход времени. В каком-то смысле сама революция воспринимается героем как персонаж инициационного ритуала. Для Олеши в новой революционной мифологии являются значимыми два момента: обновление человеческой природы и новый взгляд на роль женщины.

Первые годы после революции с их мифом о «новом человеке», с достаточно свободными взглядами на любовь и пол, разрушением старых традиций и основ давали основания для осуществления этих надежд. Процесс инициации в творчестве Олеши проходит только один герой - это наследник Тутти в «Трех Толстяках». Произведение написано в 1924 году, поэтому жизнеутверждающий пафос его совершенно понятен.

Воплощение мифа об инициации вступало в противоречие с новой мифологией культуры 2, возвращающейся к старым традициям, семейным ценностям, власти Отца и плана. В творчестве Олеши 1927-1936 годов, знаменующих переход от культуры 1 к культуре 2, процесс инициации героя чаще всего имеет два варианта. Герой либо находит успокоение в объятиях женщины-матери, либо умирает. Такая трагичность пути героя объясняется двумя причинами: разочарованием в революционном мифе о «новом человеке» и изменившимися представлениями о женском идеале.

Первый аспект проблематики творчества Олеши отражается в постоянной борьбе двух концепций: 1) биологическая природа неизменна; 2) революция создает предпосылки для радикального обновления человеческого материала. Мысль о неизменности биологической природы человека связана для Олеши с невозможностью перевоплощения для него лично, поэтому процесс инициации героя большей частью заканчивается не временной, а реальной смертью. Писатель словно не желает видеть, что произойдет после рождения «нового человека». Кастрационный комплекс героя непреодолим.

Второй аспект связан с трагичным для Олеши изменением женского идеала в культуре 2. Возврат к идеалу Жены вместо Охотницы и превращение идеальной Вечной Женственности в материально-телесную Мать-героиню знаменовал для Олеши возврат к прошлому, к власти Отца, своим инфантильным комплексам. При этом в творчестве Олеши своеобразно отражаются два типа установок. Автопсихологические персонажи продолжают воспринимать женщин в соответствии с идеалами начала XX века, а в сознании героев нового времени отражаются установки советской эпохи. Влечение к женщине у олешинских героев потому и остается нереализованным, что их представление о женском идеале перестает соответствовать культурному запросу эпохи.

Тема трансформации олешинского женского идеала последовательно воплощается во всех его произведениях. В «Зависти» вместо идеально-небесной Вали Кавалеров оказывается в постели вдовы Прокопович. В «Заговоре чувств» уже про саму Валю Кавалеров скажет «резервуар», тем самым намекая на ее функцию в новой жизни. В «Пророке» видение ангела оборачивается могучей прачкой Федорой. При этом образы матери и отца сливаются в сознании Олеши, образуя могущественную амбивалентную фигуру, подавляющую его мужское начало и блокирующую способность к реализации во внешнем мире. Жизнь автора словно повторяет кольцевую композицию романа «Зависть»: проклявший Бабичева Кавалеров в финале романа находит приют у его женского двойника вдовы Прокопович.

На уровне мифологических женских образов схему поведения героя в системе двух миров можно обрисовать так. Отказавшись от власти Отца и традиций, а вместе с тем и женщины старого мира (Лады), герой отдает предпочтение революционной Бабе Яге, которая, проведя его через горнило революции, должна возродить в нем нового человека, зрелого и мужественного героя грядущего мира. Но превращения не происходит, помощница героя Баба Яга выступает против самого автора, при этом оборачиваясь пассивной Ладой для новых людей. Женственному герою остается либо смириться со своей природой и вернуться в объятия Великой Матери, либо умереть.

В развитии темы диссертации перспективны два пути. С одной стороны, возможно углубление психоаналитического аспекта. Более детальное изучение фактов автобиографии Олеши дает ключ к новой интерпретации его творчества. Альтернативой подобному подходу может стать применение выбранной методологии для анализа творчества писателей 1920-30 гг. Рассмотрение текстов сквозь призму отражения в них инициациационного мифа позволит выявить психотип художника и его отношение к эпохе.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Лобанова, Юлия Александровна, 2007 год

1. Аверинцев С.С. Аналитическая психология К. Г. Юнга и закономерности творческой фантазии // Вопросы литературы. 1970. №3. С. 113-143.

2. Адлер А. Очерки по индивидуальной психологии. М., 2002. 220 с.

3. Анастасьев А. Стенограмма сознания // Дружба народов. 1999. №7. С. 217220.

4. Ардов В. Юрий Олеша // Ардов В. Этюды к портретам. М., 1983. С. 65-75.

5. Арзамасцева И.Н. Античные мотивы в рассказе Юрия Олеши «Цепь» // Научные труды Московск. педагогич. ун. им. В.И. Ленина, 1994. Ч. 1 С.7-10.

6. Арзамасцева И.Н. От зрелища к слову: Сказка Ю. Олеши «Три толстяка» как памятник русского авангарда 20-х г.г. // Детская литература. 1994. №3. С. 3-16.

7. Афанасьева А. С. Система мотивов в произведениях Ю. Олеши 20-х годов // Вестник Томского гос. пед. ун-та. Томск, 1997. Вып. 1. С. 40-44.

8. Байко М. Проблема свободы: жанрово-стилистические эквиваленты: Пильняк, Олеша, А. Толстой // Искусство советского времени: В поисках нового понимания. М., 1993. С. 65-103.

9. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994. 616 с.

10. Ю.Барт Р. Мифологии. М., 2000. 320 с.

11. П.Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979. 318 с.

12. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990. 541 с.

13. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. 424 с.

14. Н.Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. 502 с.

15. Белинков A.B. Из архива. Публикация и предисловие Н. Белинковой Яб-локовой // Знамя. 2000. №2. С. 151-155.

16. Белинков A.B. Поэт и толстяк//Байкал. 1968.№1. С.103-109.

17. Белинков A.B. Сдача и гибель советского интеллигента. Юрий Олеша. М., 1997. 539 с.

18. Беляков С. Европеец в русской литературе: нерусский писатель Юрий Олеша // Урал. 2004. №10. С. 242-247.

19. Беляков С. Слово для защиты: постскриптум о Юрии Олеше или Опыт автогерменевтики // http://magazines.russ.rU/ural/2005/6/bel2.html

20. Беляков С. Хороший плохой писатель Олеша // Урал. 2001. №9. С. 236-248

21. Бердяев H.A. О «вечно бабьем» в русской душе // Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века. Судьба России. М., 1997. С. 252-262.

22. Березин В. Парадокс Толстяков, или Десять мартовских тезисов о массе и весе // «Ex libris НГ». 1999. №8

23. Березин В. Худые и толстые//Октябрь. 2001. № 11. С. 188-191.

24. Берковский Н. О реализме честном и вороватом. Заметки о драматургах. О прозаиках // Берковский Н. Мир, создаваемый литературой. М., 1989. С. 94-111.

25. Бидерман Г. Энциклопедия символов. М., 1996. 335 с.

26. Блум X. Страх влияния. Карта перечитывания. Екатеринбург, 1998. 220 с.

27. Бовуар С. де. Второй пол. Т. 1 и 2. М., 1997. 832 с.

28. Брик О.М. Симуляция невменяемости //http://rbs.nb.rU/sovlit/i/3384.html

29. Буслаев Ф.И. Идеальные женские характеры Древней Руси // Буслаев Ф.И. О литературе. Исследования. Статьи. М., 1990. С. 262 -277.

30. Вайскопф М. «Машинистка Лизочка Каплан», Ленин и братья Бабичевы в «Зависти» Юрия Олеши // Вайскопф М. Птица-Тройка и колесница души: Работы 1978-2003 гг. М., 2003. С. 498- 510.

31. Вайскопф М. Андрей Бабичев и его прообраз в «Зависти» Юрия Олеши // Известия РАН. Серия литературы и языка. М., 1994. Т. 53. С. 64-73.

32. Вахитова Т.М. «Русский денди» в эпоху социализма: Валентин Стенич // Русская литература. 1998. №4. С. 162-185.

33. Винницкий Н. Хозяйка кровати: заключительная сцена романа Ю. Олеши «Зависть» // Новый журнал. Нью-Йорк, 2003. Кн. 231. С. 248-254.

34. Воронов Н. Путник вселенной // Клуб знаменитых капитанов и др. любимые читателями авторы 80-летнего «Гудка». М., 1997. С. 70-73.

35. Воспоминания о Юрии Олеше. М., 1975

36. Галанов Б. Как найти город Трех толстяков? // Галанов Б. Книжка про книжки. М., 1974. С. 43-61.

37. Галанов Б. Тайна куклы Суок // Галанов Б. Платье для Алисы. Художник и писатель. Диалоги. М., 1990. С. 107-137.

38. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. М., 1995. 480 с.

39. Генис А. Красный хлеб. Кулинарная история советской власти // Знамя. №10. С. 211-217.

40. Генис А. Треугольник (авангард, соцреализм, постмодернизм) // Иностранная литература. 1994. №10. С. 144-148.

41. Гладков Ф.В. Цемент. М., 1996. 240 с.

42. Гольдштейн А. Игра в аду: Отщепенский соцарт Белинкова // Новое литературное обозрение. 1995. №15. С. 251-261.

43. Горчаков Г. «Век волкодав» и Аркадий Белинков // Русская мысль. Париж, 1992. 6 ноября:№3953. С. 11-12.

44. Грейвс Р. Мифы древней Греции. М., 1992. 619 с.

45. Гройс Б. Искусство утопии. М., 2003. 322 с.

46. Гудкова В. Богач, бедняк // Олеша Ю.К. Зависть. М., 1999. С.7-16.

47. Гудкова В. Как официоз «работал» с писателем: эволюция самоописаний Юрия Олеши // Новое литературное обозрение. 2004. № 68. С. 128-148.

48. Гудкова В. Мечта о голосе // Новое литературное обозрение. 1999. №38. С. 143-165.

49. Гудкова В. О дневниковой прозе Юрия Олеши // Знамя. 1998. №7. С. 172178.

50. Гудкова В. Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний», М., 2002. 608 с.51 .Гюнтер X. Поющая родина. Советская массовая песня как выражение архетипа матери // Вопросы литературы. 1997. №4. С. 46-61.

51. Дашкова Т. «"Работницу" в массы»: Политика социального моделирования в советских женских журналах 1930-х годов // Новое литературное обозрение. 2001. №50. С. 184-192.

52. Дашкова Т. Визуальная репрезентация женского тела в советской массовой культуре 30-х годов // http://www.ruthenia.ru/logos/number/1999 11 12/10.htm

53. Дашкова Т. Рецензия на книгу Градсковой Ю. «Обычная» советская женщина обзор описаний идентичности.- М.: Компания «Спутник», 1999 -156 с. // Новое литературное обозрение. 2000. №43. С. 443-446.

54. Демин A.C. Женские загадки в древнерусской литературе XI-XIVb.b. // Демин A.C. О художественности древнерусской литературы. М., 1990. С. 100-104.

55. Десятов В., Куляпин А. «Заклятье сумы и венца»: именные мифологии Николая Гумилева и Юрия Олеши // Ликбез. Литературный альманах. 1998. №13. С. 33-37.

56. Десятов В., Куляпин А. Прозрачные вещи. Очерки по истории литературы и культуры XX века. Барнаул, 2001. 93 с.

57. Евзлин М. Космогония и ритуал. М., 1993. 344 с.

58. Евзлин М. Функция куклы и мотив «ложного подобия» в повести Ю. Олеши «Три толстяка» // Поэзия и живопись. М., 2000. С. 790-802.

59. Елисеев Н. Колбаса и «Офелия» // Елисеев Н. Предостережение пишущим. Эссе. СПб., 2002. С.80-86.

60. Елисеев Н. Олеша и наследник // Новый мир. 1998. №8. С. 288-295.

61. Елисеев Н. Три писателя // Постскриптум. СПб., М., 1997. №3. С. 288-295.

62. Ермолов В. Да здравствуют дневники! // http:www.ug.ru/99.15/t23.htm

63. Ершов Л.Ф. Сатирические жанры русской советской литературы. Л., 1977. 150 с.

64. Жолковский А.К. Блуждающие сны и другие работы. М., 1994. 427 с.

65. Иваницкий А.И. Архетипы Гоголя // Литературные архетипы и универсалии М., 2001. С. 248-292.

66. Иванова Е.М. Пушкин в творчестве Ю. Олеши // Русская классическая литература и современность. Воронеж, 1985. С. 122-130.

67. Ивнев Р. Юрий Олеша издали и вблизи // Литературные новости. 1994. №8. С. 9.

68. Кайдаш С. О женской культуре // Феминизм: Восток. Запад. Россия. М.,1993. С. 183-204.

69. Кайсаров A.C., Глинка Г.А., Рыбаков Б.А. Мифы древних славян. Сост. А.И. Баженова, В.И. Вардухин. Саратов, 1993. 320 с.

70. Калинина Е. Роль вещей в романе Ю. Олеши «Зависть» // Поэтика русской прозы XX века. М., 1997. Вып. 2. С. 88-91.

71. Камильянова Ю.Н. Столкновение идеи в повести Ю. К. Олеши «Зависть» // Поэтика русской прозы XX века. Уфа, 1995. С.110-115.

72. Кантор В. «Вечно женственное» и русская культура // Октябрь. 2003. №11. С.155-176.

73. Катаев В. Алмазный мой венец //http://text.net.ru/

74. Керлот Х.Э. Словарь символов. Мифология. Магия. Психоанализ. М.,1994. 603 с.

75. Киселева Л.Ф. Пушкин в мире русской прозы XX века. М., 1999. 361 с.

76. Кларк К. Советский роман: история как ритуал. Екатеринбург, 2002. 262 с.

77. Кларк К. Сталинский миф о «великой семье» // Вопросы литературы.1992. №1. С. 72-93.

78. Козлова О. «Деспотизм омерзителен всякий.» // Новый журнал. СПб.,1993. №1. С. 66.

79. Котова М., Лекманов О. Плешивый щеголь (из комментария к памфлетному мемуарному роману «Алмазный мой венец») // Вопросы литературы. 2004. №2. С. 68-90.

80. Кузьмина В.Н. Между философией «подполья» и мироощущением «человека толпы»: (От повести Достоевского «Записки подполья» к роману Олеши «Зависть» // Сборник научных трудов /С-Петербургский ин-т культуры. СПб., 1997. №148. С. 265-280.

81. Кузьмина Е. Юрий Олеша // Кузьмина Е.А. О том, что помню. М., 1989. С. 265-277.

82. Куляпин А.И. «Русский фатализм»: М. Зощенко и Ю. Олеша в свете философии Ницше // Русская литература XX века: итоги и перспективы. М. 2000. С. 198-200.

83. Куляпин А.И. О литературно-философском контексте романа Ю.К. Олеши «Зависть» // Проблемы современного изучения русского и зарубежного историко-литературного процесса. Самара, 1996. С. 92-94.

84. Куляпин А.И. Обман чувств и промахи рассудка // Куляпин А.И. Творчество Михаила Зощенко: истоки, традиции, контекст. Барнаул, 2002. С.70-87.

85. Куляпин А.И. Творчество Олеши и психоанализ // Проблемы межтекстовых связей. Сборник научных статей. Барнаул, 1997. С. 102-107.

86. Куляпин А.И. Травестийность романа Ю. Олеши «Зависть» // Актуальные проблемы изучения и преподавания славянских литератур. Измаил, 1992. С. 70-72.

87. Куляпин А.И. Ю. Олеша и Ф. Ницше // Всемирная литература в контексте культуры. М., 1996. С. 171.

88. Кун H.A. Легенды и мифы древней Греции. Ростов-на-Дону, 1996. 480 с.

89. Кэмпбелл Дж. Герой с тысячью лицами. Киев, 1997. 336 с.

90. Лакхаузен Т. Новый человек, новая женщина и положительный герой, или семиотика пола в литературе социалистического реализма // Вопросы литературы. 1992. № 1. С. 184-204.

91. Левина Л. От Гете до Блока. Идея «Вечно Женского» в творчестве русских символистов // Литературная учеба. 2000. №1. С. 153-169.

92. Лекманов О., Рейкина М., Видгоф Л. Валентин Катаев «Алмазный мой венец» Комментарий //http://www.ruthenia.ru/document/528893.html.

93. Лекманов O.A. О «страшной высоте», «черной карете», Осипе Мандельштаме и Юрии Олеше // Русская речь. 1998. №5. С. 23-25.

94. Липовецкий М.Н. «Три толстяка» Ю. Олеши как романтическая сказка // Проблемы взаимодействия метода, стиля и жанра в советской литературе. Свердловск, 1990. С.60-69.

95. Лихачев Д.С. Человек в литературе древней Руси. М-Л., 1958. 186 с.

96. Лобанова Ю.А. Варианты образа «нового человека» в рассказах Олеши // Вестник Поморского университета.2007. №3. С.79-83.

97. Лобанова Ю.А. Двойственность образа Елены Гончаровой в пьесе Ю. Олеши «Список благодеяний» // Диалог Культур. 7: Сборник материалов межвузовской конференции молодых ученых. Барнаул, 2005. С. 72-80

98. Лобанова Ю.А. Женские образы в литературе 20-х гг. в свете архети-пических представлений (Ю. Олеша «Три толстяка» и Ф. Гладков «Цемент») // Текст: проблемы и методы исследования. Сборник научных статей. Барнаул, 2003. С. 42-47.

99. Лобанова Ю.А. Женские образы романа Ю. Олеши «Зависть» в свете архетипических представлений // Филология и культура: Сборник статей. Барнаул, 2004. Вып. 1. С. 143-148.

100. Лобанова Ю.А. Образ женщины-стервы в пьесе Ю. Олеши «Смерть

101. Занда» // Культура и текст-2005: Сборник межвузовских трудов. Барнаул, 2005, С.50-55.

102. Лобанова Ю.А. Роль женских образов романа Ю. Олеши «Зависть» в характеристике главного героя // Материалы XXXI научной конференции студентов, магистрантов, аспирантов и учащихся лицейных классов. Барнаул, 2004. С. 154-156.

103. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М., 2001. 559 с.

104. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М., 1982.479 с.

105. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992. 271 с.

106. Лотман Ю.М. Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллинн, 1992. 500 с.

107. Магвайр Р. А. Конфликт общего и частного в советской литературе 1920-х годов // Русская литература XX века. Исследования американских ученых. СПб, 1993. С. 176-212.

108. Маковский М.М. Язык Миф - Культура: Символы жизни и жизнь символов. М., 1996.329 с.

109. Максимова В. Попытка самоотмены. Юрий Олеша (1899-1960) // Парадокс о драме. М., 1993. С. 221-243.

110. Маринова Ю. Любовь к Мейерхольду // Современная драматургия. 1989. №4. С. 229-236.

111. Матич О. Суета вокруг кровати. Утопический авангард // Литературное обозрение. 1991. №11. С. 80-84.

112. Мелетинский Е. М. Герой волшебной сказки. М., 1958. 264 с.

113. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М., 1994.136 с.

114. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 2000. 407 с.

115. Меньшикова Е.Р. Редуцированный смех Юрия Олеши // Вопросы философии. № 10. 2002. С. 75-85.

116. Миллет К. Теория сексуальной политики // Вопросы философии. №5. 1994. С. 147-172.

117. Минц З.Г. Александр Блок и русские писатели. СПб., 2000. 784 с.

118. Мифологический словарь. М., 1991. 763 с.

119. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2 т. T.l. М., 1998. 680 с.

120. Неклюдов С.Ю. «Сдается пылкий Шлиппенбах»: (К истории одной метафоры) // ПОЛУТРОПОЫ. М.,1998. С. 715-729.

121. Ноткина А. Художественное преломление временных реалий в творчестве Юрия Олеши: Мотивы дьявольщины и сумасшествия // Голоса молодых ученых. М., 1997. С. 83-96.

122. Нусинова Н. Семья народов (Очерк советского кино тридцатых годов) // http://www.ruthenia.ru/logos/number/2001l/2001l01 .htm

123. Овчаренко В.И., Лейбин В.М. Антология российского психоанализа: В 2-х т. М., 1999

124. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1991. 300 с.

125. Озерная И. «Диктанты.не унижают нас» // Огонек. 1991, №31. Июль. С. 24-25.

126. Озерная И. «Штучки» Ивана Бабичева в первых вариантах повести Юрия Олеши «Зависть» //Литературная учеба. 1989. №2. С. 158-159.

127. Озерная И. Вчитываясь в рукописи. Послесловие к пьесе «Смерть Зан-да» // Современная драматургия. 1985. № 3. С. 217-219.

128. Озерная И. Рисует Юрий Олеша // Литературная учеба. 1988. №1. С. 144-148.

129. Олеша Ю. К. «Начнем с того, что я видел царя.». Из литературных дневников. Вступительная статья, комментарий и публикация В. Гудковой // Дружба народов. 1998. №7. С. 17-21.

130. Олеша Ю. К. Заговор чувств: Романы. Рассказы. Пьесы. Статьи. Воспоминания. Ни дня без строчки. СПб., 1999. 848 с.

131. Олеша Ю. К. Книга прощания. М., 1999. 475 с.

132. Олеша Ю. К. Пьесы. Статьи о театре и драматургии. М., 1968. 400 с.

133. Олеша Ю.К. Дневники//Знамя. 1996. №10. С. 155-181.

134. Олеша Ю.К. Зависть. Три толстяка. Ни дня без строчки. М.,1989. 495 с.

135. Олеша Ю.К. Избранное. М., 1983. 640 с.

136. Олеша Ю.К. Литературные дневники // Знамя. 1998. №7. С. 144-172.

137. Олеша Ю.К. Смерть Занда // Театр. 1993. №1. С. 150-191.

138. Островский Н. Как закалялась сталь. М., 1985. 384 с.

139. Очерки истории русской советской драматургии: в 3 т. М., 1963

140. Панченко И. Черновики Юрия Олеши: (к 100-летию со дня рождения Ю. К. Олеши) // Новый журнал. Нью-Йорк. 1999. Кн. 216. С. 155-176.

141. Паперно И. Семиотика поведения: Николлай Чернышевский человек эпохи реализма. М, 1996.207 с.

142. Паперный В. Культура Два. М., 1996. 384 с.

143. Парамонов Б. Мальчик в красной рубашке // Звезда. 2001. №2. С. 22933.

144. Пашин Д. Человек перед зеркалом. Несколько фрагментов о жизни и сюжете // Октябрь. 1994. №3. С. 179-186.

145. Перцов В. Мы живем впервые. М., 1976. 240 с.

146. Петрухин В Я. Начало этнокультурной истории Руси IX и XI веков. Смоленск; М., 1995.320 с.

147. Полонский В.П. Преодоление «Зависти»: О произведениях Ю. Олеши // Полонский В.П. О литературе. М., 1988. С. 150-177.

148. Поляков JI. Женская эмансипация и теология пола в России XIX в. // Феминизм: Восток. Запад. Россия. М., 1993. С. 157-175.

149. Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М., 1975.191 с.

150. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. СПб., 1996. 365 с.

151. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. М., 1976. 325 с.

152. Ранко О. Миф о рождении героя. М., 1997. 320 с.

153. Рассадин С. «Книга распада» // Общая газета. 1999. №10. 11-17 марта

154. Роговин В. «Смерть Занда» Ю. Олеши. Из творческой истории пьесы // Театр. 1993. №1. С. 144-147.

155. Роом А., Леликов И. Между строкой и кадром // Искусство кино. 1996. №11. С. 92-105.

156. Ростовцева И. Муза и собеседница // Вопросы литературы. 2002. №1. С. 123-138.

157. Руднев В. Шизофренический дискурс // Логос. №4. 1999. С. 21-34.

158. Руднев В.П. Энциклопедический словарь культуры XX века. М., 2001. 608 с.

159. Русские Веды. М., 1992. 368 с.

160. Рыбаков Б. Я. Язычество древних славян. М., 1981. 606 с.

161. Салайчик Я. Полемика с мифом советского человека: В. Каверин. Художник неизвестен // http://pbunjak.narod.ru/zbornik/tekstovi/24Salajczyk.

162. Сарнов Б. М. Смотрите, кто пришел: Новый человек на арене истории. М., 1992. 590 с.

163. Скалон Н.Р. Философские возможности «предметного» стиля (проза Ю. Олеши) // Скалон Н. Р. Вещь и слово: предметный мир в советской философской прозе. Алма-Ата, 1991. С.24-35.

164. Скарлыгина Е. Рец. На кн. Ingdahl К. A graveyard of themes: the genesis of three key works by Iyrii Olesha. Stocholm, 1994 // Новое литературное обозрение. 1996. №17. С. 400-403.

165. Славин Л.И. Мой Олеша // Славин Л.И. Арденнские страсти, М., 1987. С. 274-291.

166. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М., 1996. 416 с.

167. Смирнов А. Тираноборчество и клоунада: смертельный трюк // Новый мир. 1997. №8. С. 216-225.

168. Смирнов И.П. Психодиахронологика. Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней. М., 1994. 352 с.

169. Смирнов И.П. Социософия революции. СПб., 2004. 369 с.

170. Соколова Е. Психология зависти // Педология. 2002.№10.С. 9-11.

171. Соловьев B.C. Смысл любви: Избр. произведения. М., 1991. 525 с.

172. Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России, М., 1989. 768 с.

173. Спивак М. Посмертная диагностика гениальности: Эдуард Багрицкий, Андрей Белый, Владимир Маяковский в коллекции Института мозга (материалы из архива Г.И. Полякова), М., 2001.496 с.

174. Суок Олеша О. Тетрадь Ю. Олеши // Поэзия. 1975. №14. С. 184.

175. Сухих И. Остается только метафора.(1927. «Зависть» Ю. Олеши) // Звезда. 2002. №10. С. 222-231.

176. Сычев А. Видеть прекрасное (от «Игры в плаху» к «Смерти Занда») // Современная драматургия. 1989. № 4. С. 236-239.

177. Топоров В.Н. К символике окна в мифопоэтической традиции // Балто-славянские исследования. М., 1984. С. 164-185.

178. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М., 1995. 623 с.

179. Ушакин С. Поле пола: в центре и по краям // Вопросы философии. 1999. №5. С. 71-85.

180. Федякин С. «Литература для себя», или когда психология вытесняет культурологию II Грани. М., 1994. Т. 49. №174. С. 298-308.

181. Федякин С.Р. Жанр «Уединенного» в русской литературе ХХвека. Автореферат дисс. канд. фил. наук. М., 1995. 24 с.

182. Фернандес Д. Древо до корней. Психоанализ творчества. Спб, 1998. 239 с.

183. Финн Павел. Опыт неудач: теория и практика // Искусство кино. 2000. №3. С. 79-81.

184. Фомин А.Г. Психолингвистическая концепция моделирования тендерной языковой личности, Кемерово, 2003. 236 с.

185. Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. М., 2000. 533 с.

186. Фрейд А., Фрейд 3. Детская сексуальность и психоанализ детских неврозов. СПб, 1997. 387 с.

187. Фрейд 3. Психология бессознательного. М., 1989. 448 с.

188. Фрейд 3. Художник и фантазирование, М., 1995. 400 с.

189. Фрейд 3. Я и Оно: Сочинения. М.; Харьков, 1999. 1040 с.

190. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1988. 800 с.

191. Фридман Е. Сон о попутчике // Современная драматургия. 1989. №4. С. 240-247.

192. Фуксон Л.Ю. Мир рассказа Ю. Олеши «Лиомпа» как система ценностей // Филологические науки. 1992. №1. С. 240-247.

193. Ханзен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм. Космическая символика. СПб, 2003. 816 с.

194. Холмогоров М. «Я выглядываю из вечности.» (Перечитывая Юрия Олешу) // Вопросы литературы. 2000. №4. С. 98-119.

195. Чудакова М.О. Мастерство Ю. Олеши. М., 1972. 100 с.

196. Шаров А. Встречи. Из воспоминаний о Василии Гроссмане // Шаров А. Окоем. М., 1990. С. 359-397.

197. Шедевры старого кино. Роом Абраам: 110 лет со дня рожденья. «Строгий юноша» // http://www.tvkultura.ru/issue.Ь1т1?1с1=11602&сЫе=28.06.2004

198. Шеншин В.К. Традиции Ф.М. Достоевского и советский роман 1920-х годов: К. Федин, Ю. Олеша, Л. Леонов. Красноярск, 1986. 160 с.

199. Шитарева О.Г. «Я всегда был на кончике луча.» // Русская речь. 1989. №2. С. 32-36.

200. Шитарева О.Г. Проза Ю. Олеши (Проблемы творческой лаборатории и поэтики). Автореферат дисс. .канд. филол. наук. М., 1975. 28 с.

201. Шитарева О.Г. Творческая история создания романа «Зависть» // Филологические науки. 1969. №4. С. 82-92.

202. Шкловский В.Б. «Глубокое бурение» // Олеша Ю.К. Избранное. М., 1983.С. 5-12.

203. Шкловский В.Б. Драматургия Ю. Олеши // Театр. 1969. №9. С. 111 -113.

204. Шкловский В.Б. Мир без глубины // Шкловский В.Б. Гамбургский счет. М., 1990. С. 479-483.

205. Шкловский Е. Белинков против Олеши // Знамя. 1997. №7. С. 222-225.

206. Шохина В. О фельдфебелях, карнавале и заговоре чувств (К 65-летию Первого съезда советских писателей) // Независимая газета, 2 сентября 1999.

207. Штурман Д. Дети утопии: Фрагмент идеологической автобиографии // Новый мир. 1994. №10. С. 162-195.

208. Шульман Э. В литературных кругах // Литературное обозрение. 1994. №5/6. С. 76-83.

209. Элиаде Мирча. Аспекты мифа М., 1995. 239 с.

210. Эткинд A.M. «Содом и Психея» Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М., 1996. 280 с.

211. Эткинд A.M. Эрос невозможного. История психоанализа в России, СПб, 1993. 463 с.

212. Юлина Н.С. Проблемы женщин: философские аспекты (Феминистская мысль в США) // Вопросы философии. 1988. №5. С. 137-147.

213. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. Киев, 1996. 384 с.

214. Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. М., 2007. 187 с.

215. Юнг К.Г. Психологические типы. М., 1996. 720 с.

216. Юнг К.Г. Психология бессознательного, М.,1996. 320 с.

217. Юнг К.Г. Психология переноса: Статьи, М.; Киев, 1997. 298 с.

218. Юнг К.Г. Символическая жизнь, М., 2003. 325 с.

219. Ямпольский Б. Да здравствует мир без меня // Дружба народов. 1989. №2. С. 145-163.