Ресурс доверия к праву в российском обществе: социологический анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.04, кандидат социологических наук Кондратенко, Валентин Иванович

• Кондратенко, Валентин Иванович
• кандидат социологических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат социологических наук Кондратенко, Валентин Иванович

ВВЕДЕНИЕ

Глава I Теоретико-методологические основания исследования 19 доверия к праву

1.1 Ресурс доверия в контексте социологического знания

1.2 Проблема доверия в российском обществе: теоретике- 32 методологический аспект

Глава 2 Доверие к праву в воспроизводстве социальности в 50 российском обществе

2.1чРеструктуризация российского общества: доверие в системе 51 социальных отношений

2.2 Институциональные предпосылки доверия к праву

Глава 3 Доверие к праву в социальном восприятии россиян

3.1 Ресурс доверия к праву: субъективное измерение

3.2 Пути формирования правосознания населения в контексте 105 актуализации ресурса доверия

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Ресурс доверия к праву в российском обществе: социологический анализ»

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования определяется тем, что в российском обществе проблема становления и функционирования института права не является только технологической. Происходящая в настоящее время модернизация системы права требует перемен в восприятии сущности и возможностей права в современном обществе, которое было бы способным оказывать доминантно-регулирующее воздействие на поведение основных социальных групп и сферу обработки и принятия управленческих решений властными структурами. Для современного состояния институтов права актуальным является включение базисных социальных диспозиций в систему правовых отношений, выстраивание и обеспечение механизмов правового взаимодействия власти и социальных групп. Этому должен служить ресурс доверия к институту права, наделяющий право признаками и легальности, и легитимности.

Использование ресурса доверия к праву позволяет властным структурам получать реальную возможность для повышения эффективности властных ресурсов в системе совершенствования социальных и социально-политических отношений, а также использовать адекватные механизмы при проведении практических решений. В связи с этим определенно можно говорить об объективном усилении социально-регулятивной роли права. Кроме того, возникает необходимость перманентного обеспечения института права постоянно обновляющейся информацией о состоянии и тенденциях развития правового поведения и правового сознания населения. Такой подход позволяет, с одной стороны, минимизировать негативные тенденции дисфункциональности права, а с другой - оптимизировать воздействие права на социальную среду.

Процесс изучения и анализа ресурса доверия к праву обозначен в социологии. Однако, существующие социологические концепции имеют ряд недостатков. Последнее можно объяснить исходя из сложности и многоаспектности самой проблемы.

Тривиальное утверждение о правовом нигилизме российского населения, также как и маргинализации права в системе социальных отношений, требует не просто ссылки на укоренившиеся стереотипы или архетипы российского общественного сознания или культурную ментальность. В социологическом измерении доверие определяется, исходя из социального опыта населения, из того, насколько ресурс доверия/недоверия способен обеспечить, как и реализацию индивидуальных целей, так и стабильность на социальном уровне группового взаимодействия.

Ресурс доверия к праву в этом контексте выступает способом воспроизводства и развития общественных отношений. И поэтому, кроме внешних факторов, воздействующих на состояние ресурса доверия, существуют и внутренние субъективные механизмы, определяющие особенности формирования и актуализации ресурса права, познание которых составляет важнейшую задачу социологии.

Исследования и публикации по проблемам ресурса права носят, в большей степени, «зачаточный» характер и вызваны не столько потребностью исследования ресурса права как эффективного социального инструмента, сколько необходимостью повышения легитимности института права. В то же время, есть необходимость изучать ресурс доверия к праву не только с позиций институциональных правовых практик, но и в субъектном измерении, исходя из реального положения с правосознанием и правоповедением российского населения.

Таким образом, проблемы права, особенно с переходом к правовому государству, пока изучены недостаточно. Особенно это касается проблемы институционализации доверия, поддержания уровня социальной солидарности, который включает как институты права, к которым проявляется доверие, и субъектов, которые выражают доверие к правовым институтам.

Неразработанность темы закрепляет ожидание возрастания доверия к праву, то есть к доверию «априори», в то время, как эффективность права зависит от институционального доверия, и, через доверие к праву, к агентам правового влияния и воздействия, исполняющим роли по разработке, внедрению и реализации норм права. Пока же в российском обществе право достигло только уровня избирательного (частичного) доверия, в то время, когда целью представляется достижение общего доверия, то есть, опять же, ожидания априори. Однако, ресурс доверия к праву восходит к системному доверию и не может ограничиться совершенствованием технологических аспектов права.

И если все действия людей, как пишет П. Штомпка1, ориентированы на будущее, то во многом это определяется ожиданиями, связанными с правом. Такой подход позволяет уйти от бинарности право/справедливость, писанное/неписанное право. В условиях социальной разобщенности и роста социальной анонимности, рисков, создаваемых дезинтегрированностью социальной среды, конечно, невозможно избежать. Но если мы говорим о необходимости взаимодействия в обществе, то актуальным становится включение ресурса права.

Доверие к институту права, по крайней мере, позволяет уменьшить неуверенность и укрепить предположение, что и другие будут действовать в рамках права. И, следовательно, это повышает уровень социальной стабильности и социального оптимизма. В противоположном случае, несмотря на усилия по совершенствованию института права, в обществе создается мощный охранительный барьер влиянию права. Дистанция населения от государства не только воспроизводится, но и пролонгируется.

Эффективность ресурса доверия к праву, таким образом, имеет как инструментальный аспект - это соответствует позиции инструментального оптимизма, доминирующей в российском обществе - так и связан с аксиологическим аспектом, касающимся по своей сути системного влияния права на завершение перехода к современному обществу.

Таким образом, проблема доверия к институту права имеет отчетливо выраженный и теоретический, и социально-практический смысл. И ориентация на исследования института права позволяет надеяться заполнить определенный теоретико-методологический вакуум, и, что не менее важно, выработать определенные подходы к позитивной динамике к перемене восприятия права в обществе и включения права в реально действующие правила социальной игры.

Степень научной разработанности темы. В социологической традиции проблема восприятия права впервые была определена Г. Тардом, принадлежавшим к социально-психологической школе. В наиболее известной его работе «Законы подражания» (1890 г.), исходя из социального поведения, как подражания образцам, Тард определяет отношение к институту права полагая, что индивиды воспринимают друг у друга поведенческие стереотипы на уровне межличностного общения. И не менее важно, что отношение к праву у населения зависит от того, насколько элиты используют право для достижения своих целей.

Кроме того, Тард сформулировал вопрос о влиянии «эффекта толпы» на восприятие права. В этой позиции ясным являлось то, что это обстоятельство в современном обществе замещает право эффектом социальной агрессии и безнаказанности. Тард, кроме того, определял толпу как общность, движимую внушаемостью, а не доверием. И это обстоятельство заслуживает внимания, поскольку согласно выписанному механизму подражания, право, для того, чтобы стать ресурсом доверия, должно ориентироваться на компетентного индивида, а также, что элиты выступают социально референтной группой в реализации правовых практик.

В работах Э. Дюркгейма, право является основой общественного порядка, хотя для него общество — это, прежде всего, совокупность идей и убеждений, среди которых первое место занимает мораль. Но, в отличие от Г. Тарда, Дюркгейм дистанцируется от психологии, придерживается мнения, что право относится к коллективным представлениям и тем самым отличает современного человека от традиционного, базирующегося на понятии коллективного бессознательного.

Институт права, по Дюркгейму, ассоциируется с ожиданием и возрастанием рестутитивности, уменьшения репрессивности, характерной для традиционного общества. Но для того, чтобы право выполняло свою рестутитивную роль, оно должно иметь в качестве «отклика» доверие к институту права со стороны социальных акторов. В целом, Дюркгейм поднимается к пониманию институционализации права как исходной позиции в исследовании доверия к праву. Чем выше функциональность права, тем более предсказуемо, что повышается и доверие к праву, которое становится условием коллективного социального поведения. Социально-правовая концепция М. Вебера построена на реализации идеи о том, что тенденция социального развития связана с рационализацией общественных отношений. И это движение от традиционного общества воспринимается Вебером как тенденция нарастания права, принуждающая человека к целерациональному поведению.

Вебер подчеркивает, что право является совокупностью тех социальных действий, которые обусловлены содержанием правовых норм. Иными словами, право связано с легитимным порядком общества, которое обеспечивает относительное социальное поведение людей. Ресурс доверия к праву, таким образом, носит нормативный характер; связано с объективным смыслом права; с тем, что правовые нормы общеобязательны для людей и готовность доверия к праву определяется приверженностью к порядку и рациональной убежденностью в силе права. На ресурс доверия к праву воздействует осознание условностей, то есть, определение права как системы принуждения. Как утверждает Вебер, доверие к праву в объективном смысле является готовностью индивида принять рациональное поведение и признать универсальность права через реализацию его анонимности в бюрократических структурах.

В работах Т. Парсонса, право определяется парадигмой структурно-функционального анализа, для которого дифференциация общества, являясь «естественным» путем социального развития, приводит к разнообразию социальных ролей, которые регулируются через систему правовых отношений; и включение индивида или социальной группы в общество через систему права является наиболее оптимальным в контексте социальной интеграции.

В постклассической социологической мысли (П.Бурдье, Э.Гидденс), осознание ресурса права принимает концептуальный смысл, и рассматривается как мейнстримовое условие поддержания социального порядка. Так как социальный порядок воспроизводится через действие индивидов и право является инструментом и регулятором социального взаимодействия в той степени, в которой оно воспринимается в индивидуально-структурном и группово-структурном уровнях.

В работах П. Бурдье подчеркивается, что право выполняет свою роль на сколько участвует в объективации социального поведения в воспроизводстве и в интернализации социальных структур. Такой подход к праву ставит вопрос о том, что доверие к праву определяется социальными диспозициями, интернализированным социальным опытом индивида, его жизненным габитусом и тем, что право может иметь не только характер формального социального капитала, а в условиях нестабильной, непредсказуемой среды являться ресурсом, включенным в структуру отношений только в качестве условия латентного использования. Доверие к праву, таким образом, характеризует ситуацию недоверия к государственным институтам. Но такая негативная позиция Бурдье имеет выход на понимание доверия к праву для функционирования общественного сектора.

В. теории «контейнерного» государства Э. Гидденса, в доверии к праву заложен определенный практический смысл. То есть, индивиды реализуют доверие в качестве алгоритма социального взаимодействия. Но, как отмечает Гидденс, доверие к праву не может полностью совпадать с доверием к государству. Для доверия к праву, как социальному ресурсу, характерен не только институциональный, но и межличностный уровень. И поэтому должен соблюдаться баланс между этими двумя уровнями доверия. Иначе, право присваивается отдельными группами и возникает реальная проблема и доминирование избирательного права. Конечно, такое сравнение позиций П. Бурдье и Э. Гидденса дает возможность понять, как ресурс доверия к праву связан с переходом на «мягкие» переменные, о чем пишет П. Штомпка.

Для П. Штомпки доверие к праву является эффективным в современном обществе, то есть носит инструментальный характер, в то время, как мораль определяется аксиологическими ожиданиями. Выявляется противоречие в анализе доверия к праву, с одной стороны в том, что современный человек живет в обществе риска, в то же время, доверие к праву связано с опекунскими ожиданиями. Поэтому, в современном обществе, исключая крайнюю позицию абсолютного недоверия к праву, что наименее обосновано и «патологично», нужно исходить из того, что повышение доверия к праву являет переход от опекунских (патерналистских) ожиданий к эффективным ожиданиям, ориентированным на достиженческую мотивацию личности.

В современной российской социологии доверие к праву рассматривается в институциональном смысле.как условие успешной модернизации общества через внедрение институтов права, так и через модель современного гражданского участия, понимая его как регальная активность граждан, дающая больше возможностей социальной организации, как условие социального развития.

В работах Т.И. Заславской, Г.А. Осипова, М.А. Шабановой доверие к праву рассматривается, как связующая переменная, медиаторная величина между социальными институтами и структурой общества. В соответствии с этим, доверие к праву идентифицируется в зависимости от социальных позиций. Артикуляция доверия к праву, таким образом, определяется социальным статусом индивидов, их доступом к правовым ресурсам.

C.B. Патрушев, В.А. Ядов, А.Д. Хлопин рассматривают и анализируют право, исходя из наличия деятельностно-мотивационных структур. Реально принимая во внимание обстоятельства, что разнородность и нестабильность социальной структуры российского общества, социетальные перемены предполагают, что частные различные группы приводят к тому, что исходя из условий того, что легитимированность и формальная разница перед законом, произвольного использования властных полномочий, фактически девальвирована практическая значимость права. Замещение анонимного доверия, связанного с локальным доверием, приводит к эффекту патернализации права, то есть к смещению его значимости к неадекватным опекунским ожиданиям.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что социологическая мысль накопила определенный уровень знаний о ресурсе доверия к праву, как в системе «мягких» переменных в социологическом дискурсе, и обозначила, как необходимое условие обеспечения социального порядка. Однако, системный анализ ресурсов права, ограничивается редукцией ресурса права и проблемами институционализации права общества с одной стороны, и, что актуально для российской социологической мысли, ссылкой на патерналистский или представительский синдромы в мотивационных структурах населения, как деформирующем восприятии права в качестве легитимного социального ресурса. Поэтому, с целью заполнения «лакун» в интерпретации и осмыслении процесса институционализации правовых практик в российском обществе, и путей повышения эффективности права в социальном взаимодействии, необходимо подчеркнуть самостоятельность и обоснованность исследования данной проблемы.

Объектом исследования является право как базисный социальный институт российского общества.

Предметом исследования выступает ресурс доверия к праву как способность различных социальных групп российского общества к использованию права в качестве инструмента социального действия для реализации определенных групповых и индивидуальных целей, а также способа интеграции в систему социальных отношений.

Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы проанализировать в рамках существующих социологических подходов социо-структурную и социально-институциональную особенность ресурса доверия к праву в условиях российского общества.

Реализация поставленной цели осуществляется в процессе решения следующих исследовательских задач:

- рассмотреть ресурс доверия к праву как социальную категорию в контексте социологического дискурса;

- проанализировать специфику права как социального института в российском обществе;

- показать состояние правовой ресурсообеспеченности различных групп и слоев российского общества;

- изучить взаимодействие между состоянием института права в российском обществе и восприятием права различными социальными группами в контексте доверия к праву;

- исследовать ресурс доверия к праву в деятельностно-мотивационных структурах российского населения;

- проанализировать ресурс доверия к праву в контексте становления и развития правового поведения российских граждан.

Гипотеза диссертационного исследования состоит в том, что в современном российском обществе существует парадокс социального доверия, который выражается в том, что, с одной стороны, отсутствует доверие к власти как источнику и гаранту права, которое замещается локализованным доверием на уровне межличностных отношений малых групп, с другой - доминирует патерналистский (представительский) синдром, который связывается с опекунскими ожиданиями от власти. Ресурс доверия к праву, таким образом, является не механизмом формирования легитимных социальных практик, а ориентирован на избирательность и присвоение права. Тенденция к возрастанию потребности в легитимном использовании права определенных социальных групп ориентирует на повышение эффективности правовых норм и инструментальности права. Доверие к праву выступает как условие

12 преодоления синдрома зависимости и замещения опекунских ожиданий инструментальными и, в перспективе, институциональным доверием к праву.

Теоретико-методологическая основа исследования. Работа основывается на положениях права, как коллективного представления и способа поддержания органической солидарности в работах Э. Дюркгейма; права, как образца целерационального поведения М. Вебера; нормативности права в обеспечении социально-ролевого поведения Т. Парсонса; а также положения институционального подхода дополняются выводами неклассической социологии П. Бурдье о ресурсности доверия к праву, как способности интернализации правовых норм в соответствии с базисными социальными диспозициями, а также понимания ресурса доверия к праву, как «мягкой» переменной в концепции социального взаимодействия П. Штомпки.

В работе также использованы известные труды отечественных ученых Т.И. Заславской об институционализации правовых практик в российском обществе; М.А. Шабановой о концепции индивиду ал ьной/социетальной свободы; в работе задействованы эвристический потенциал концепции социальной ресурсообеспеченности населения Т.Н. Тихоновой; а также исследования В.Г. Здравомыслова, В.А. Ядова, C.B. Патрушева, дающие возможности рассматривать доверие в качестве опорной точки в легитимации гражданского участия. В работе используются процедуры сравнительного и статистического анализа.

Эмпирическая база исследования опирается на государственную и внешнюю статистику; содержит вторичную обработку социологических исследований, проведенных учеными ИС РАН под руководством М.К. Горшкова в 1998-2008гг.; ИСПИ РАН 1996-2007гг.; а также исследовательских социологических центров городов Санкт - Петербурга, Екатеринбурга, Новосибирска.

Научная новизна исследования состоит в социологическом анализе ресурса доверия к праву в современном российском обществе. К результатам исследования, обладающим признаками новизны, относятся следующие:

- ресурс доверия к праву, как социологическая категория, рассмотрен с позиции деятельностно-структурного подхода; установлено, что ресурс доверия к праву, несмотря на вариативность подходов в изучении и выявлении зависимости ресурса доверия к праву от социальной структуры, основан на актуализированное™ права в качестве способа и регулятора социального взаимодействия, то есть, носит инструментальный характер;

- проанализирован процесс институционализации права в российском обществе в рамках становления новой социальной структуры, и модернизации общества при придании праву, как обладающего основным модернизационным эффектом, оказывающим влияние на переход общества к обществу рыночного типа, и становлению правового государства;

- ресурс доверия к праву исследуется в контексте доступа к правовым ресурсам конкретных социальных групп российского населения; показано, что доверие к праву определяется, инструментальным отношением у успешно адаптированных групп, и патерналистскими ожиданиями со стороны базисных социальных групп;

- показано на обширном социологическом материале, что включенность в институциональные правовые практики является результатом и следствием в большей степени не функциональности/дисфункциональности института права, а господствующим в конкретных социальных группах социальных практик;

- определены основные диспозиционные параметры ресурса права, связанные с ориентацией на право в зависимости от модели социального поведения, ставок на доверие/недоверие к праву;

- исследованы границы ресурса доверия к праву в перспективе становления правового поведения российского населения, что связано с включением в социальную ресурсность населения права как регулятора общественных отношений, и инструмента формирования и реализации жизненных стратегий, исходя из модификации системного доверия к праву в контексте этатакратизма к институциональному доверию, связанному с деперсонализацией права;

Положения, выносимые на защиту:

1. Ресурс доверия к праву, как социологическая категория, артикулирован в качестве социального фактора (Э. Дюркгейм) и социальной нормы (Т. Парсонс) в классической социологической мысли, в которой подчеркивается зависимость доверия к праву от уровня институциональных правовых практик в обществе. Постклассическая социология выявляет, что актуальность права, как регулятора социальных отношений, определяется рутинизацией права, включенностью в практические действия с одной стороны. С другой - соотношением формальных и неформальных правил игры в обществе, что делает необходимым осмысление и анализ ресурса доверия к праву, как «мягкой» переменной в социальном взаимодействии, и выявление взаимосвязей между уровнями локального социального доверия и институционального доверия к праву.

2. Внедрение права в российском обществе связано с его оценкой, как наиболее эффективного и «быстрого» механизма социальной модернизации, что имело последствием, с одной стороны - трансформацию социального порядка, но с другой, - в условиях спонтанности складывающейся социальной структуры, локализация социального доверия привело к парадоксальности восприятия права, которое ориентировано на групповое или личное присвоение, не связанное с доверием к государству, как источнику и гаранту права; а с другой стороны, воспринимается как транспозиционное, не имеющее под собой определенных институциональных оснований.

3. Ресурс доверия к праву в российском обществе дифференцирован по принципу доступа к праву; «присвоение» права способствует социальной дезинтеграции общества и, таким образом, доверие к праву трансформируется в кредит доверия к своей группе и носит выборочный характер, опосредуется непозиционным доверием, связанным не с определенными социальными ролями, а ставкой на возможность использования права в сохранении и пролонгировании или перемещении социальных позиций. Распространение неправовых социальных практик в российском обществе определяется высокой степенью системного институционального недоверия, в которой право принимает персонализированный, неформальный характер и связано с доверием «к лицам», а не к нормам, что вносит элемент когнитивного диссонанса в понимание права и не позволяет обеспечивать его эффективное применение. В то же время возрастает потребность в использовании права в качестве инструмента социального взаимодействия со стороны определенных социальных групп, относимых к категории среднего класса, что требует обеспечение условий институционального доверия, прежде всего, в повышении функциональности права, рационализации социальных норм и реализации формального принципа равенства перед законом.

4. Анализ институциональных предпосылок права в российском обществе выявляет тенденцию возрастания потребности в эффективности правовых норм в переходе от «чужеродности» и избирательности права по отношению к «своим — чужим», к удовлетворению интересов (коллективных и индивидуальных) в рамках правовых норм. Институт права, выполняя функцию воспроизводства социального порядка, в силу дефицита ресурсов принуждения к праву и генерализованности права, содержит «лазейки» для удовлетворения узкогрупповых или персонализированных интересов, что повышает недоверие к праву. Но не менее очевидно, что российское население не идентифицируется

16 с правом, как основным социальным институтом, ассоциируя идеал порядка и справедливости с институтами, удовлетворяющими потребности в социальном доверии вне сферы права.

5. Исследование социально-диспозиционных структур основных социальных групп, представляющих российское население, показывает, что отношение к праву базируется, преимущественно, на стереотипизации, когда с правом связана реализация патерналистских комплексов, то есть предоставление определенных социальных благ или репрессивного воздействия на группы «коллективных фобий». В соответствии с данной установкой, доверие к праву определяется не по принципу социальной эффективности, а в качестве инструмента преференциальности/диффамационности. Право, в силу этого обстоятельства, рассматривается только как доверие к ^ «сильному» государству, существует разрыв между локальным доверием, связанным с преференциальным использованием права, и системным доверием, ориентированным на репрессивный характер права, что снижает возможности становления культуры доверия, как условия становления гражданского общества перед государством.

6. Перевод социального поведения российского населения в состояние правового режима определяется как возможностями расширения доступа к ресурсам права, так и в не меньшей степени, сломом прагматистского и пассивно-адаптационного стереотипов права. В системе совершенствования права необходимы повышение правовой компетентности российского населения, и воздействие права на социальном микроуровне, замещение локального доверия (доверия к «своей» группе) доверием к праву, как способу минимизации социальных рисков. Поскольку разрыв институционального доверия к праву и доверия к государству которое носит абстрактно-символический характер и в силу этого обстоятельства лишено критерия социальной желательности, неизбежно приводит к персонализации права и, следовательно, к нарушению баланса общественных и индивидуальных

17 интересов, позитивная тенденция выявляется в интегрирующем влиянии права на сферу защиты личных прав и свобод, как соотносимых с логикой становления эффективного правового государства через перевод символического доверия к доверию институтом права.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности использовании ее положений и доводов в исследованиях по общей социологии, социологии права, теории социального и правового воспитания.

Полученные в диссертации результаты таюке могут быть востребованы в разработке решений в сфере государственной и региональной социально-экономической и правовой политики, реализации программ правового воспитания населения, и выработке рекомендаций по повышению эффективности работы правоохранительных органов.

Материалы диссертации могут найти применение в высшей школе при чтении курса социально-гуманитарных дисциплин, в частности, социологии, социальной философии, социальной психологии и служить «стартовой площадкой» при дальнейшей разработке данной проблематики.

Апробация работы. Концепция диссертации, основные положения, выносимые на защиту, и теоретические выводы обсуждалась на заседаниях кафедры социологии, политологии и права Института по переподготовке и повышению квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук Южного федерального университета. Главные положения, теоретические и практические выводы диссертации и результаты исследования были изложены автором в докладах и выступлениях на научных семинарах и научно-практических конференциях в городе Ростове-на-Дону в 2007 - 2008 гг.

Результаты диссертационного исследования представлены в монографиях и статьях в научных сборниках и научно-философских изданиях (в том числе в изданиях, упомянутых в списке ВАК) и составляют общий объем около 3 п.л.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения, списка используемой литературы.

Заключение диссертации по теме «Социальная структура, социальные институты и процессы», Кондратенко, Валентин Иванович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предпринятое исследование ставило основной своей целью анализ как текущего, так и перспективного ресурса доверия в российском обществе. Стоит ли удивляться, что в обществе, где тривиальным стало утверждение о социальной разобщенности, даже о феномене массового социального одиночества россиян, государство так и остается в качестве генератора социального доверия и социальной сплоченности в то время, как традиционное социальное доверие локализовано, но, отнюдь, не сосредоточено в определенных группах населения.

К сдвигам с «мертвой точки» оценок перспектив ресурса доверия, надо относиться с взвешенной осторожностью. Хотя отношение государства к возрастанию социальной сплоченности общества позитивно. Оптимистическая нота исследования заключается в том, что, хотя, доверие к праву не является единственным фактором, что имеет значение и способность государства функционировать как субъект права, по нашему твердому убеждению, наращивание ресурса доверия к праву является обязательным условием. И здесь мы согласимся с авторами работы «Социальный капитал и социальное пл расслоение в российском обществе» в законопослушности населения.

В исследовании была предпринята попытка рассмотреть теоретико-методологические и социально-аналитические параметры данной проблемы. Необходимо отметить, что существующий подход к ресурсу доверия, выигрышный в констатации кризиса доверия и прослеживании локализации социального доверия, но не обладает достаточной объяснительной силой для анализа вакуума между доверием к государству или абстрактно-системным доверием и локализованным доверием. Здесь мы приходим к выводу, что нельзя рассматривать состояние ресурса доверия в российском обществе с ретроспективной оценки, просто как воспроизводство советского прошлого, патернализма и опекунских ожиданий, а также сохраняющегося приоритета социальной справедливости, как распределения (уравнительства) в социальных благах, блокировании ресурса права. Также нельзя чрезмерно останавливаться и на эффекте маргинализации права, связывая неуспех, неэффективность правовых норм исключительно с их выборочным использованием или непрозрачностью, с недоступностью к правовым ресурсам большой массы населения.

В приобретениях от реформ фигурируют ведь, прежде всего, новые возможности. Они связаны не только с расширением социально-ролевых рамок деятельности, но и с пониманием права, как регулятора социальных отношений. И если к потерям отнести утрату ощущения стабильности, невозможности влиять на ситуацию в стране, вероятно, в этом, как ни парадоксально звучит, есть потенциал возрастания доверия к праву.

В современном обществе, где действует система рисков, трудно ожидать доверия, как феномена взаимных ожиданий, на системном уровне. Если расстаться с иллюзиями по поводу возвращения к обществу взаимного доверия, доверие к праву является тем консенсусом, на котором возможен рост социальной сплоченности.

В исследовании упор делался не только на структурные, институциональные предпосылки доверия к праву, которые, естественно, влияют, через дифференциацию к ресурсам права и включенность в институциональные практики на позиции россиян, но и социального восприятия россиян, их базисных социальных диспозиций, делался акцент на то, каким образом право становится значимым в осуществлении жизненных целей.

Самым важным итогом исследования можно считать, что в российском обществе достигнуто понимание законопослушности, как условие (критерий) деятельности и государства, и отдельных индивидов. Но в этом смысле нельзя

126 обольщаться. Как показывает социальная практика, в силу нерешенности ряда системных проблем, право интерпретируется как инструмент воздействия государства, а в понимании права, как защиты интересов граждан, и тем более самореализации, такая позитивная динамика не столь заметна.

В анализе структурных и институциональных предпосылок, доверия к праву в российском обществе, мы обратили внимание на следующие факторы. Во-первых, структурация социального пространства российского общества проходила вне правовых рамок, без участия права, как базисного института. Во-вторых, в обществе так и не сформировались те массовые слои, которые мы можем назвать правопослушными, на которые бы могло ориентироваться большинство населения России. В этом смысле не оправдались ожидания, связанные со средним классом. В силу своего промежуточного состояния, ориентации на благополучие и, в меньшей степени, на гражданскую активность. В-третьих, российский средний класс больше заинтересован в асимметричном применении права, рассматривая право, как форму защиты свбих интересов и не слишком уделяя внимание своим правовым обязанностям.

Ссылки же на несовершенство законодательства и репрессивность права являются побочными и, в большей степени, оправдательными факторами. В обществе, где локализовано социальное доверие, средний класс так и не стал той группой, в которой бы рамки, восходящая социальная мобильность, а также пролонгация достигнутого социального статуса определялась правом.

Безусловно, никто не может отрицать достаточно правовой культуры среднего класса. Но, как показывает осуществленный анализ, средний класс проявляет интерес к праву исключительно в прагматистском смысле, то есть, как получение правового образования, необходимого, как профессиональная деятельность, или для защиты собственных прав. Не рискуя впасть в необоснованное суждение, можно сказать, что важнейшей характеристикой, влияющей на направленность движения россиян по социальной лестнице, право так и не стало и не характеризует восходящую социальную мобильность.

Исследование институциональных предпосылок доверия к праву позволяет утверждать, что институт права воспринимается двояко. С одной стороны, низким уровнем доверия обладают (наделены) правоохранительные органы, судебная система. То, что россияне испытывают большее доверие к правоохранительным организациям, объясняется только тем обстоятельством, что в их восприятии эти структуры в меньшей степени ограничены возможностью потребления права. В наибольшей степени, на наш взгляд, состояние институтов права характеризуется тем, что большинство населения воспринимает их как условие повседневной жизни, но предъявляет претензии к конкретным сферам их деятельности, то есть, к удовлетворению общественных запросов в праве. Эта, вроде, негативная динамика показывает на самом деле, что российское общество постепенно переходит от чужеродности права к I восприятию права пусть и ситуативно, но как необходимого принципа общественной жизни.

Данный вывод основывается на том, что локализованное социальное доверие, чтобы о нем не говорилось, как о залоге успешности, функционирования социального микроуровня, не перспективно в обеспечении социального участия граждан, а также является барьером на пути социальной капитализации доверия к праву, перевода в систему социальной ресурсообеспеченности права.

В исследовании «Ресурс доверия к праву в социальных диспозициях россиян» выявлено, что право стереотипизировано, что недостаточно для того, чтобы оно стало значимым в осуществлении жизненных целей. Эффект включения в право только как инструмента получения преференций или возложения на систему права исключительно респрессивной миссии, сужает коридор возможностей для осуществления легитимных жизненных стратегий. Фактически узаканивается граница между сферой индивидуальной и социетальной свободой.

Но за этот период произошли и определенные изменения, связанные, во-первых, с тем, что общество движется к консенсусу порядка и в этом есть потенциал возрастания доверия к праву, хотя настораживает то, что данная тенденция рассматривается в альтернативности права и свобод граждан. На самом деле, доверие к праву предполагает совмещение свобод и ответственности. И правовой порядок является производным деятельности сильного, в правовом смысле, государства.

Что определяет перспективы доверия к праву в российском обществе? Прежде всего, сама проблема признана и становится предметом публичного дискурса, а, следовательно, может стать исходным пунктом для формирования стратегии социального действия. Хотя есть риск столкновения различных узкопрофессиональных позиций, мы оптимистичны в том смысле, что результаты исследования показывают, что возрастание требований населения не только к состоянию института права, но и к собственному правосознанию.

Конечно, доминирующие образы права в российском обществе являются следствием определенного когнитивного диссонанса рисков о расхождении между востребованностью права и степенью включенности в реальные личностные практики. Развитие государством последовательно правовой политики и поддержка институтов права дает возможность перелома ситуации от социальной интуиции к пониманию доверия к праву, как стартовой площадки для роста социальной консолидации.

Вторым важным моментом, как выявилось в исследовании, является необходимость социальной капитализации права, выхода из стереотипных представлений, распространенных в обществе, к осознанию права, как базисной ценности общественной жизни. Заметные тенденции легализации социальных стратегий требуют задействования механизмов, которые бы поощряли правовую культуру населения. Иначе, разрыв между социально-локализованным доверием и абстрактно-системным доверием к государству, неизбежно порождает ситуацию персонализированности, переноса опекунских отношений.

И что важно, в обществе должна возникнуть ситуация, при которой бы трансакции доверия к праву были бы выше ставки на недоверие к праву, что, конечно, предполагает усиление контролирующего и дисциплинирующего воздействия права в общественной жизни.

Наше исследование не претендует на раскрытие столь сложной и многогранной проблемы. В нем заложено (содержится) осознание того, что в российском обществе эффективная социальная модернизация возможна на пути включения доверия к праву, как значимого, личностного и коллективного социального ресурса.

Список литературы диссертационного исследования кандидат социологических наук Кондратенко, Валентин Иванович, 2009 год

1. 10 лет российских реформ глазами россиян. М., 2002

2. Аберкромби Н. и др. Социологический словарь. М., 2004

3. Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. М., 1972

4. Американская социологическая мысль. М., 1996

5. Андреев С. Структура власти и задачи общества // Нева, 1989. № 1

6. Артемов В. М. Социально-культурная ориентация работников правоохранительных органов. // Социологические исследования, 2000, №7

7. Аспекты социальной теории современного общества. М., 2000

8. Базовые ценности россиян. М., 2003

9. Башкирова Е.И. Трансформация ценностей российского общества // Полис, 2000. № 6

10. Бедность и богатство в современной России: состояние и прогнозы М., 2003

11. Белюкова О.Э. Институциональная теория развития России // Социальные трансформации реформируемой России. Новосибирск, 1999

12. Бергер П.Л. Приглашение в социологию. Гуманистическая перспектива. М., 1996

13. Б'ердяев Н. Философия неравенства. М., 1990

14. Бойков В.Э. Десять лет реформаторства // Социологические исследования, 2001. № 7

15. Бойков В.Э. Ценности и ориентиры общественного сознания россиян // Социологические исследования, 2004. № 7

16. Бурдье П. Начала. М., 1994

17. Бурдье П. Социология политики. М., 1993

18. Бызов Л. Г. Бюрократия при В. Путине субъекты развития или его тормоз. // Социологические исследования. 2006, №3

19. Бюрократия и власть: новые в России позиции населения и оценки экспертов. М., 2005

20. Вебер А.Б. Устойчивое развитие как социальная проблема. М., 1999

21. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990

22. Великая Н. М. Проблемы консолидации власти и общества. // Социологические исследования, 2005, №5

23. Волков В. Силовое предпринимательство. СПб., 2002

24. Восленский М., Номенклатура. М., 1989

25. Гайдар Е.Т. Государство и эволюция. СПб., 1997.

26. Галкин A.A., Красин Ю.А. Россия на перепутье. М., 1998.

27. Гидденс Э. Социология. М., 2006

28. Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурности. М., 2003

29. Голенкова 3. Т., Игитханян Е. Д. Средние слои в современной России. // Социологические исследования, 1998, №7

30. Гонтмахер Е. Социальная политика в России: уроки 90-х. М., 2000

31. Горяинов В. П. Групповая солидарность и ценностные ориентации. // -Социологические исследования, 1997, №3

32. Гражданское или корпоративное общество. М., 1998

33. Гревцов Ю. И. Очерки и теории социологии права. СПб, 1996

34. Данилова Е. Н. Идентификационные стратегии: российский выбор. // Социологические исследования, 1995, №6

35. Данилова E.H., Ядов В.А. Нестабильная социальная идентичность как норма современных обществ // Социологические исследования, 2004. № 10

36. Девиантность и социальный контроль в России. М., 2000

37. Де Болт Дж. Причины и последствия неудач модернизации в России. // Социологические исследования, 2006, №10

38. Дилигенский Г. Г. Люди среднего класса. М., 2002

39. Динамика ценностей населения реформируемой России. М., 1996

40. Дискин И. Реформы и элиты: Институциональный аспект // Общественные науки и современность, 1995. № 6

41. Дубин Б.Прошлое в сегодняшних настроениях россиян // Экономические и социальные перемены, 1996. № 5

42. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М., 1999

43. Западноевропейская социология XIX — начало XX века. М., 1996

44. Заславская Т. И. Современное российское общество. М., 2004

45. Заславская Т. И., Шабанова М. А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик. // Общественные науки и современность, 2001, №5

46. Зборовский Г. Г., Широкова Е. А. Социальная ностальгия: к исследованию феномена. // Социологические исследования, 2001, №8

47. Здравомыслов А. Г. Власть и общество. // Социологический журнал. 1994, №2

48. Здравомыслов А. Г. Интересы, потребности, ценности. М., 1997

49. Здравомыслов А. Г. Социология конфликта. М., 1996

50. Здравомыслов А. Г. Социология российского кризиса. М., 1999

51. Зинченко Н. И. Личная безопасность как объект социологического анализа. // Социологические исследования, 2004, №3

52. Зубок Ю. А., Чупров В. И. О формировании правовой культуры молодежи в России и Белоруссии. // Социологические исследования, 2006, № 10

53. Изменяющаяся Россия в зеркале социологии. М., 2003

54. Ильин В. И. Социальное неравенство. М., 2000

55. Казимирчук В. П. Социальный механизм действия права.// Советское государство и право, 1970, № 10

56. Касьянова К. О русском национальном характере. М., 1994

57. Кивинен М. Прогресс и хаос. Социологический анализ прошлого и будущего России. СПб., 2001.

58. Клеманн И., Тимофеев JL Теневая Россия. М., 2000.

59. Климова С.Г. Стереотипизация повседневности в определении своих и «чужих» // Социологические исследования, 2000. № 12

60. Корюоф Ф. Новые социологии. М.-СПб., 2002

61. Косалс JI. Я. Между хаосом и порядком. // Pro et Contra, 1999, Т. 4, №6

62. Кто и куда стремится вести Россию? М., 2001

63. Куда идет Россия? Альтернативы общественного развития. М., 1995

64. Куда идет Россия? Власть, общество, государство. М., 2000

65. Куда идет Россия? Кризис институциональных систем. Век, десятилетие, год. М., 1999

66. Куда идет Россия? Общее и особенное в общественном развитии. М., 1997

67. Куда идет Россия? Формальные институты и реальные практики. М., 2002

68. Куда пришла Россия? М., 2003

69. Кудрявцев В. Н., Казимирчук В. П. Современная социология права. М., 1995

70. Кудрявцев В. Н. О правопонимании и законности. // Государство и право. 1994, №3

71. Кудрявцев Л. Д. Современное огбщество и нравственность. М., 2000

72. Култыгин В. Классическая социология. М., 2000

73. Кульчар К. Основы социологии права. М., 1981

74. Куценко О. Д. Общество неравных. Харьков, 2000

75. Лапаева В. В. Право и политика. Из научной публицистики. М., 2005

76. Лапаева В. В. Социология права в поисках новой парадигмы.// Государство и право, 1992, №7

77. Лапин Н. И. Пути России. М., 2000

78. Левада Ю. А. От мнений к пониманию. М., 2000

79. Левицкий С. А. Свобода и ответственность. М., 2003

80. Личность и уважение к закону. Социологический аспект. М., 1979

81. Магомедов К.О. Гражданское общество и государство. М., 1998.

82. Малютин М.В. Новая элита в новой России // Общественные науки и современность, 1992. № 2

83. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994

84. Манхейм К. Очерки социологии знания. М., 2000

85. Наумова Н. Ф. Человек и модернизация России. М., 2006

86. На перепутье. Новые вехи. М., 1999

87. Нерсесянц В. С. Философия права. М., 1977

88. Никонов В.А. Эпоха перемен: Россия 90-х глазами консерватора. М., 1998

89. Новая молодежь России: жизни и ценностные ориентиры. М., 2004. Вып. 7

90. Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999

91. Новое и старое в теоретической социологии. М., 1999

92. Новые потребности и новые риски: реальность 90-х годов. СПб., 2001

93. Нуреев Р. М. Теория общественного выбора. М., 2005

94. Обновление и стабильность. М., 2000

95. Опыт словаря нового мышления. М., 1989

96. Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1999

97. Певзнер Я.А. Крах коммунизма и современные общественные 'отношения. М., 1999

98. Перегудов С. П., Лапина Н. Ю., Семененко И. С. Группы интересов и российское государство. М., 1999

99. Петрова Л.Е. Социальное самочувствие молодежи. //Социологические исследования 2000 №12

100. Петухов В. В. Бюрократия и власть. // Социологические исследования. 2006, №3

101. Петухов В. В. Новые поля социальной напряженности. // Социологические исследования, 2004, №3

102. Посконин В. В. Правопонимание Талкотта Парсонса. Ижевск, 1995

103. Проданов В. Насилие в современную эпоху. София, 2005

104. Пути России: существующие ограничения и возможные варианты. М., 2004

105. Радаев В. В., Шкаратан О. И. Социальная стратификация. М., 1996

106. Рассадина Т. А. Трансформация традиционных ценностей россиян в постперестроечный период. // Социологические исследования, 2006, №9

107. Реформирование России: мифы и реальность. М., 1994

108. Реформы переходного периода. М., 2005

109. Ритцер Дж. Современные социологические теории. СПб., 2002

110. Российская идентичность в условиях трансформаций. М., 2005

111. Российский менталитет: история и современность. СПб., 1993

112. Российское общество на изломе: взгляд изнутри. М., 1997

113. Россия, которую мы обретаем. Новосибирск, 2003

114. Россия реформирующаяся. Вып. 7. М., 2008

115. Россия трансформирующаяся. М., 2001

116. Россия: новая социальная реальность. М., 2004

117. Россия: риски и опасности «переходного» общества. М., 2000

118. Русанова Н. М. Правовые установки и правовое поведение россиян. // Социология и общество. СПб., 2000

119. Свобода, неравенство, братство. М., 2007

120. Седова И. Н. Морально-нравственные ориентации и социальная активность. // Социологические исследования. 2004, №8

121. Селигмен А. Проблема доверия. М., 2002

122. Советский простой человек. М., 1995

123. Социальное расслоение и социальная мобильность. М., 1999

124. Социальное согласие в современном мире. М., 2000

125. Социальные конфликты в современной России. М., 1999

126. Социальные ориентиры общественности: общество и человек. М., 1990.

127. Социальные трансформации в России: Теория, практика, сравнительный анализ. М., 2005

128. Социальный капитал и социальное расслоение в современной России. М., 2003

129. Социальная стратификация российского общества. М., 2003

130. Социальная трансформация в России: теории и практики, сравнительный анализ. М., 2005

131. Социология и современная Россия. М. 2003

132. Социология неформальных отношений: политика, экономика, культура. Тюмень, 2005

133. Спиридонов JT. И. Общественное мнение и право. JL, 1985

134. Справедливые и несправедливые неравенства в современной России. М., 2005

135. Средние классы в России: экономические и социальные стратегии. М., 2003

136. Стариков E.H. Общество-казарма от фараонов до наших дней. Новосибирск, 1996

137. Становление нового социального порядка в России. Краснодар, 2000

138. Тард Г. Законы подражания. СПб, 1902

139. Тощенко Ж. Т. О понятийном аппарате социологии. // Социологические исследования, 2002, №9

140. Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек. М. 2001

141. Тощенко Ж. Т., Харченко С. В. Социальное настроение. М., 1996

142. Хеффе О. Справедливость. М., 2006

143. Чего опасаются россияне? М., 2008

144. Человеческий потенциал: опыт комплексного анализа. М., 1999

145. Черкасов Р. В. СМИ и общественное мнение о милиции. // Социологические исследования, 2006, №4

146. Шабанова М. А. «Неправовая свобода» и самозащитное поведение населения. // Регион: экономика и социология, 2000, №1

147. Шабанова М. А. Социология свободы: трансформирующееся общество. М., 2000

148. Л48.Шкаратан О. И., Бондаренко В. А. и др. Социальное расслоение и его воспроизводство в современной России. М., 2003

149. Штомпка П. Социология изменений. М. 1996

150. Штомпка П. Социология. М., 2007

151. Щербакова Н. В. Правовая установка и социальная активность личности. М., 1986

152. Эффективность правовых норм. М., 1980

153. Ядова В. Л. Поведенческие установки постсоветского поколения. // Социологические исследования, 2006, № 10

154. Ядов В. А. Проблемы российской трансформации. СПб., 2006