Развитие социальной сферы машиностроительных предприятий в годы первых пятилеток: источники и методы исследования тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.09, кандидат наук Фадеев, Лев Андреевич

• Фадеев, Лев Андреевич
• кандидат наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат наук Фадеев, Лев Андреевич

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1

ИСТОРИОГРАФИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ ПО СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ ПРЕДПРИЯТИЙ В ГОДЫ ПЕРВЫХ ПЯТИЛЕТОК

1.1. Советская историография

1.2. Российская историография

1.3. Зарубежная историография

ГЛАВА II

ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ ПО СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ ПРЕДПРИЯТИЙ В ГОДЫ ПЕРВЫХ ПЯТИЛЕТОК

2.1. Источниковая база

2.2. Методологические аспекты

ГЛАВА III

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДУЕМЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ

3.1. Общая характеристика Егорьевского станкостроительного завода

«Комсомолец»

3.2. Общая характеристика Люберецкого завода сельскохозяйственного

машиностроения им. Ухтомского

3.3. Система мотивации труда на предприятиях

ГЛАВА IV

ЖИЛИЩНАЯ СФЕРА

4.1. Развитие жилищной сферы с конца 1920-х гг. по 1933 г

4.2. Развитие жилищной сферы с 1934 г. до 1941 г

ГЛАВА V

СНАБЖЕНИЕ И ПИТАНИЕ РАБОЧИХ

5.1. Механизм рабочего снабжения в период функционирования карточной

системы

5.2. Снабжение рабочих во второй половине 1930-х гг

ГЛАВА VI

ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ СФЕРА

6.1. Эволюция образовательной сферы на Егорьевском заводе

6.2. Эволюция образовательной сферы на Люберецком заводе

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Развитие социальной сферы машиностроительных предприятий в годы первых пятилеток: источники и методы исследования»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. Период индустриализации СССР 1930-х гг. занимал значительное место в советской исторической науке, но освещался в ней с учётом существовавших идеологических установок. Внимание уделялось, в основном, успехам и достижениям первых пятилеток, а целый ряд тем, связанных, в частности, с социальными проблемами процессов индустриализации, последствиями репрессий 1930-х гг., при отсутствии доступа к большим массивам архивных документов оставался в тени. Коренные изменения в общественно-политической жизни страны, начавшиеся на рубеже 1980-90-х гг., привели к смене научных приоритетов, а также открыли доступ к архивной информации, сделав исследования социально-экономических процессов в годы советской индустриализации более объективными и обоснованными.

В настоящее время историки всё чаще исследуют не только тенденции экономического и политического развития СССР в годы первых пятилеток, но и роль социальных факторов, которым ранее не уделялось достаточно внимания. В этой связи следует отметить растущий интерес к современным методологическим и источниковедческим подходам к изучению социальных аспектов советской индустриализации. Особую актуальность приобретают и задачи, связанные с оценкой информационного потенциала источников по социальной истории советской индустриализации, в том числе по вопросам развития социальной сферы (инфраструктуры) промышленных предприятий, обеспечивавшей удовлетворение социально-бытовых и культурных потребностей рабочих предприятий и их семей и существенно влиявшей на образ и уровень их жизни. К социальной сфере советских заводов относились, в частности, образование, снабжение и питание рабочих, их жилищные условия и т. д. Развитие социальной сферы предприятий является актуальной проблемой и сегодня.

Степень разработанности темы. Интерес к проблемам выявления и анализа источникового массива по социальным аспектам индустриализации,

4

в частности, по социальной инфраструктуре предприятий, сформировался ещё в советское время в работах историков, обратившихся к исследованию социально-культурных преобразований как в советской промышленности в целом1, так и по отдельным предприятиям2.

В советской историографии сформировались также и методические подходы к исследованию социальной сферы предприятий, практические методики работы с различными источниками по истории советского рабочего класса. Социальные аспекты положения рабочих изучались (в том числе с использованием количественных методов) по переписям, данным единовременного учёта, текущей статистики, материалам бюджетных обследований . При этом акцент был сделан на работе с документами, характеризующими, прежде всего, состав и уровень жизни рабочего класса; механизмы же реализации социальной политики государства на предприятиях оставались, как правило, в тени.

Существенный пересмотр взглядов на процессы советской индустриализации произошёл уже в постсоветское время. Получила развитие точка зрения о том, что экономические успехи первых пятилеток сопровождались значительным снижением жизненного уровня населения4.

1 См Лепьчук В С Социалистическая индустриализация СССР и ее освещение в советской историографии М , 1975, Лепьчук В С Индустриализация СССР история, опыт, проблемы М , 1984, Лелъчук В С 1926— 1940 годы завершенная индустриализация или промышленный рывок // История СССР 1990 № 4 С 3— 25, Лившиц РС Очерки по размещению промышленности СССР М, 1954, Советская социалистическая экономика, 1917 - 1957 гг М , 1957, Первые шаги индустриализации СССР 1926-1927 гг М , 1959, Бровер ИМ Очерки развития тяжелой промышленности СССР Алма-Ата, 1954, Богданов ИМ Грамотность и образование в дореволюционной России и в СССР М, 1964, Штамм СИ Управление народным образованием в СССР (1917—1936) М , 1985, Шмидт В В Рабочий класс СССР и жилищный вопрос М , 1929, Перчик Л М Жилищный вопрос при капитализме и социализме М , 1932, Индустриализация СССР 1929-1932 гг Документы и материалы / Под ред В Е Полетаева М, 1970, История индустриализации СССР 1933 - 1937 гг Документы и материалы / Отв ред МИ Хлусов М , 1971, История индустриализации СССР 1938 - 1941 гг Документы и материалы / Отв ред А В Митрофанова М, 1972, История индустриализации СССР 1926—1941 гг Документы и материалы / Под ред М П Кима М , 1970

2 См Абрамов И В, Билъдзюкевич А В Передовик советской металлургии «Серп и молот» М, Л, Свердловск, 1935, Лапицкая С М Быт рабочих Трехгорной мануфактуры М, 1935, С б Журавлев Феномен "Истории фабрик и заводов" горьковское начинание в контексте эпохи 1930-х годов М, 1997 См также материалы фонда «Государственное издательство "История фабрик и заводов" при объединении государственных издательств 1931-1938» ГА РФ Ф Р-7952 Оп 1-5

3 См Массовые источники по социально-экономической истории советского общества / Под ред ИД Ковальченко М , 1979

4 См Осокина Е А Цена "большого скачка" Кризисы снабжения и потребление в годы первых пятилеток// Советское общество возникновение, развитие, исторический финал В 2 т Т 1 От вооруженного восстания в Петрограде до второй сверхдержавы мира / Под общ ред Ю Н Афанасьева М , 1997 С 205-243, Осокина Е А За фасадом «сталинского изобилия» Распределение и рынок в снабжении населения в годы

Современные российские исследования по данной тематике носят чаще всего проблемно-ориентированный характер. Работ рассматриваемого направления немного; в них изучаются вопросы оценки информационного потенциала источников, как правило, по одной из составляющих социальной инфраструктуры: жилищному строительству, образованию, культуре, уровню потребления, снабжению рабочих и пр. Существенно, что такие исследования зачастую охватывают социальную сферу без разделения городской социальной инфраструктуры и социальной сферы отдельных предприятий5.

В постсоветское время актуальными стали также и исследования, основанные на анализе различных источников личного происхождения, таких как письма, воспоминания, отклики и т.п., касающихся, в частности, повседневной жизни рабочих6.

Всё большее значение приобретают микроисторические подходы, «ориентирующиеся на изучение реальной социальной практики прошлого, раскрывающейся, в частности, через индивидуальное и уникальное, через жизнь и поступки конкретного человека и функционирование малых социумов»7. В этой связи в современной исторической науке важной и сложной в плане практической реализации предстаёт задача интеграции микро- и макроподходов в исторических исследованиях, посвященных, в том

индустриализации. 1927 - 1941. М., 1998; Антуфьев A.A. Уральская промышленность накануне и в годы Великой Отечественной войны. Екатеринбург, 1992; Роговин В. 3. Была ли альтернатива? Том 3. Сталинский неонэп. М., 1994. URL: http://trst.narod.ru/rogovin/t3/i.htm (дата обращения 8.08.12).

5 См., например: Конышева Е.В. Формирование промышленного города в условиях мобилизационной экономики // Мобилизационная модель экономики: исторический опыт России XX века: сборник материалов всероссийской научной конференции. Челябинск, 28-29 ноября 2009 г. Челябинск, 2009. С. 186199; Исаев В.И. Человеческий фактор в условиях форсированной индустриализации: некоторые аспекты уровня жизни рабочих Сибири в 1920-30-х гг. // Там же. С. 281-290; Панкратова Е. В. Развитие системы народного образования в СССР в 1930-е гг. (на материалах Среднего Поволжья) // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2007. № 8. С. 102 - 104.

6 См.: Голос народа: Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. / Отв. ред. А.К.Соколов. М., 1998; Общество и власть: 1930-е годы. Повествование в документах / Отв. ред. А. К. Соколов. М., 1998; Письма во власть. 1928-1939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям / сост.: А. Я. Лившин, И. Б. Орлов, О. В. Хлевнюк. М., 2002; Лившин А.Я., Орлов И.Б. Власть и общество: диалог в письмах. M., 2002.

7 Соколов А.К. Драма рабочего класса и перспективы рабочей истории в современной России // Социальная история. Ежегодник. 2004. М., 2005. С. 30.

о

числе развитию социальной инфраструктуры промышленных предприятий . Следует отметить, что формирование социальной сферы крупных предприятий началось в России ещё в период дореволюционной индустриализации; в советское время эта тенденция получила дальнейшее развитие. В 1990-х - 2000-х гг. на материалах дореволюционных предприятий был опубликован ряд важных в методологическом отношении работ, в которых был успешно апробирован метод соотнесения макро- и микроуровней исторического исследования9. В рамках данного подхода были проведены исследования по изучению развития социальной сферы на советских предприятиях, таких как завод «Серп и молот», Московский электромеханический завод (электрокомбинат), а также в отдельных индустриальных районах10. Большим достоинством данных работ является их комплексность - в них раскрывается информационный потенциал источников практически по всем наиболее важным сферам заводской инфраструктуры, таким как жилищные условия, обеспечение рабочих товарами первой необходимости, медицинское обслуживание, образование и т.д.

В постсоветской исторической науке были также расширены теоретические подходы к изучению социальных аспектов индустриализации, в частности, за счёт использования новых концепций мотивации труда, тесно связанных с проблематикой развития социальной сферы предприятий11.

8 Там же С 29-31

9 См Наумова ГР Русская фабрика (Проблемы источниковедения) М, 1998, Поткина ИВ На Олимпе делового успеха Никольская мануфактура Морозовых, 1797 - 1917 М , 2004, Бородкин ЛИ, Валетов ТЯ Смирнова Ю Б, Шилъникова И В «Не рублем единым» Трудовые стимулы рабочих-текстильщиков дореволюционной России М, 2010, Маркевич АМ Стимулы к труду в металлургической и металлообрабатывающей промышленности России в годы Первой мировой войны На примере Московского металлического завода (завод Гужона)//Экономическая история Обозрение Вып 6 М,2001 С 64—84

10 См Маркевич А М, Соколов А К «Магнитка близ Садового кольца» Стимулы к работе на Московском заводе «Серп и молот», 1883 - 2001 гг М, 2005, Журавлев СВ, Мухин МЮ «Крепость социализма» Повседневность и мотивация труда на советском предприятии, 1928 - 1938 гг М, 2004, Ким М Ю Советская социальная политика в условиях индустриализации (1931-1941 гг) на материалах Карагандинского угольного бассейна дис канд ист наук 07 00 02 / Ким Максим Юрьевич Томск, 2009, Ким МЮ, К А Кузоро Социальная политика советской власти (1930-е гг) в отечественной и зарубежной историографии // Вестник Томского государственного университета 2010 № 334 Май С 64-67

11 См Журавлев СВ, Мухин МЮ «Крепость социализма» Повседневность и мотивация труда на советском предприятии, 1928 - 1938 гг М, 2004, Соколов А К Советская политика в области мотивации и стимулирования труда (1917 — середина 1930-х годов) // Экономическая история Обозрение Вып 4 М,

Заметный вклад в изучение социальных аспектов индустриализации внесла и западная историография. Зарубежные исследователи пытались проанализировать социальное «измерение» советской индустриализации, провести параллели с положением рабочих на предприятиях в западных

1 О

странах, что отражено в ряде обобщающих работ данной тематики . Однако спецификой таких исследований является проведение анализа на основе привлечения источников преимущественно федеральных архивов, при том, что значительная часть сведений по истории отдельных предприятий сосредоточена в фондах региональных архивов. В такого рода работах особое внимание уделено проблемам трудовых отношений13, изучению масштабных социальных процессов, таких как социальная мобильность, урбанизация и пр., в значительной степени влиявших на доступ рабочих к тем или иным элементам социальной инфраструктуры, но не дающих представления о реализации социальной политики государства на уровне предприятий14.

2000 С 39-80, Соколов А К Перспективы изучения рабочей истории в современной России // Отечественная история 2003 №4 С 131 — 142, Бородкин ЛИ Валетов Т Я Смирнова Ю Б Шилъникова ИВ «Не рублем единым» Трудовые стимулы рабочих-текстильщиков дореволюционной России M , 2010

12 См Strauss К Factory and Community in Stalin s Russia the Making of an Industrial Working Class Pittsburgh, 1997, Davies R W The Industrialisation of Soviet Russia In 5 Volumes London, 1980—2003, WheatcroftS G, Davies R W, Cooper J M Soviet Industrialization Reconsidered Some Preliminary Conclusions about Economic Development between 1926 and 1941 // Economic History Review, 2nd ser 1986 Vol 39, No 2 P 263 - 294, Gregory P R Behind the Façade of Stalin s Command Economy Stanford, 2001, Gregory P R The Political Economy of Stalinism Evidence from the Soviet Secret Archives Cambridge, 2004, Kuromiya H Stalin s Industrial Revolution Politics and Workers, 1928-1932 Cambridge, 1988, Eley G Soviet Industrialization from European Perspective // Social Dimensions of Soviet Industrialization / Ed by Rosenberg W G and Siegelbaum L H Bloomington, Indianapolis, 1993 P 265 - 272, Lewm M On Soviet Industrialization // Social Dimensions of Soviet Industrialization / Ed by Rosenberg W G and Siegelbaum L H Bloomington, Indianapolis, 1993 P 272285, Siegelbaum L H, Suny R G Conceptualizing the Command Economy Western Historians on Soviet Industrialization // Social Dimensions of Soviet Industrialization / Ed by Rosenberg W G and Siegelbaum L H Bloomington, Indianapolis, 1993 P 1-15, Сигельбаум Л Поздний роман с советским рабочим в западной историографии//Социальная история Ежегодник, 2004 M , 2005 С 53-71

13 См Davies R W The Management of Soviet Industry, 1928-41 // Social Dimensions of Soviet Industrialization / Ed by Rosenberg W G and Siegelbaum L H Bloomington, Indianapolis, 1993 P 105 - 123, Bendix R Work and Authority in Industry Managerial Ideologies in the Course of Industrialization New Brunswick, 1956, Bendix R Work and Authority in Industry Managerial Ideologies in the Course of Industrialization Berkeley, 1974, Shearer D Factories within Factories Changes in the Structure of Work and Management in Soviet Machine-Building Factories, 1926-34 // Social Dimensions of Soviet Industrialization / Ed by Rosenberg W G and Siegelbaum L H Bloomington, Indianapolis, 1993 P 193 - 223, Gramck D Management of the Industrial Firm in the USSR A study in Economic Planning New York, 1954

14 Cm Jasny N Soviet Industrialization, 1928 - 1952 Chicago, 1961, Filtzer D Soviet Workers and Stalinist Industrialization The Formation of Modern Soviet Production Relations, 1928-1941 London, 1986, Kotkin S Peopling Magnitostroi The Politics of Demography // Social Dimensions of Soviet Industrialization / Ed by Rosenberg W G and Siegelbaum L H Bloomington, Indianapolis, 1993 P 63 - 105, Fitzpatrick S The Great Departure Rural-Urban Migration in the Soviet Union, 1929-33 // Social Dimensions of Soviet Industrialization / Ed by Rosenberg W G and Siegelbaum L H Bloomington, Indianapolis, 1993 P 15-41

Ряд зарубежных исследователей рассматривает взаимоотношения различных категорий рабочих, а также социокультурные процессы советской индустриализации15. Изучаются вопросы уровня жизни и повседневного быта рабочих16.

Тема же развития социальной инфраструктуры советских предприятий в годы первых пятилеток недостаточно подробно освещена западной историографией; сведения по ней содержатся в небольшом количестве работ. Представляют интерес (скорее, в качестве источника) воспоминания очевидца и участника строительства Магнитогорского металлургического комбината, американского специалиста Д. Скотта, который в своей книге подробно описывает особенности повседневного быта рабочих, анализирует и соотносит заработную плату и цены на товары, характеризует проблемы жилищного строительства, образования и здравоохранения на предприятии, а

17

также сравнивает особенности образа жизни советских и западных рабочих . Важное значение для изучения нашей темы, прежде всего, в методическом отношении имеет работа С. Коткина, также посвященная магнитогорскому

1 о

предприятию . Автор на основе привлечения широкого круга источников (в том числе и воспоминаний Д. Скотта) проводит комплексный анализ вопросов строительства и функционирования комбината в 1930-е гг., уделяя при этом внимание и развитию социальной сферы предприятия.

Поскольку в центре нашего исследования находятся предприятия машиностроительной отрасли, отдельно следует отметить, что оценка информационного потенциала источников по вопросам развития их социальной инфраструктуры не была до сих пор предметом специального

15 См.: Siegelbaum L. Н. Masters of the Shop Floor: Foremen and Soviet Industrialization // Social Dimensions of Soviet Industrialization / Ed. by Rosenberg W. G and Siegelbaum L. H. Bloomington, Indianapolis, 1993. P. 166 -193; Clark K. Engineers of Human Souls in an Age of Industrialization: Changing Cultural Models, 1929-41 // Social Dimensions of Soviet Industrialization / Ed. by Rosenberg W. G and Siegelbaum L. H. Bloomington, Indianapolis, 1993. P. 248-265.

16 См.: Allen R. C. The standard of living in the Soviet Union, 1928—1940 // Univ. of British Columbia, Dept. of Economics. Discussion Paper No. 97-18. August, 1997; Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город / Пер. с англ. Л. Ю. Пантина. 2-е изд. М., 2008.

17 Scot J. Behind the Urals. An American Worker in Russia's City of Steel. Bloomington, Indianapolis, 1989.

18 Kotkin S. Magnetic Mountain: Stalinism as a Civilization. Berkeley, 1997.

рассмотрения; в тени оставались и механизмы реализации государственной социальной политики на уровне предприятий данной отрасли; притом, что она была одной из наиболее динамично развивавшихся в годы первых пятилеток, в том числе и в отношении эволюции социальной сферы (так, например, машиностроение на протяжении 1930-х гг. находилось в числе лидеров по оснащенности врачебными и медицинскими пунктами19, срокам средней продолжительности обучения рабочих ). В целом, машиностроительная отрасль в годы первых пятилеток входила в число ведущих, ей обеспечивалось приоритетное положение в промышленном

комплексе СССР21, в том числе в Центральном промышленном районе и, в

22

частности, в Московской области , что в значительной мере отражалось на благосостоянии рабочих: их жилищных условиях, снабжении и питании.

Таким образом, анализ историографии исследований по раскрытию информационного потенциала источников, отражающих социальные аспекты положения рабочих в годы советской индустриализации, подчёркивает актуальность данной тематики, востребованность источниковедческих исследований. При этом информационный потенциал источников, характеризующих социальную инфраструктуру машиностроительных предприятий, требует отдельного рассмотрения, с тем чтобы составить представление о механизмах реализации социальной политики государства на заводах этой приоритетной отрасли. Решение данной задачи невозможно без обращения к архивным фондам отдельных предприятий.

Объектом данного исследования являются архивные фонды машиностроительных предприятий в годы первых пятилеток (на примере Егорьевского станкостроительного завода «Комсомолец» и Люберецкого завода сельскохозяйственного машиностроения им. Ухтомского).

19 ГАРФ. Ф. Р-8009. Оп. 6. Д. 3. Л. 6.

20 Лельчук B.C. Индустриализация СССР: история, опыт, проблемы. М., 1984. С. 204-205.

21 См.: Розенфельд Я.С., Клименко К.И. История машиностроения СССР. M., 1961; Бровер И.М. Очерки развития тяжёлой промышленности СССР. Алма-Ата, 1954; Ильюхов A.A. Как платили большевики: Политика советской власти в сфере оплаты труда в 1917-1941 гг. M., 2010. С. 213.

22 См.: Козлов Ю.К. Развитие и размещение машиностроения СССР. M., 1974.

Предметом исследования выступает оценка информационного потенциала указанного комплекса источников в задачах выявления механизмов реализации социальной политики государства на уровне предприятий, изучения социальной инфраструктуры заводов.

Следует отметить, что в системе управления советской промышленностью механизмы реализации социальной политики государства на заводах определялись и контролировались централизованно, поэтому для изучения этих механизмов достаточно рассмотреть источники, характеризующие отдельные предприятия.

В данной работе раскрытие информационного потенциала источников проводится на основе анализа фондов двух предприятий машиностроительной отрасли - Егорьевского станкостроительного завода «Комсомолец» и Люберецкого завода сельскохозяйственного машиностроения им. Ухтомского. Выбор этих предприятий обусловлен рядом причин. Во-первых, оба завода относятся к машиностроительной отрасли промышленности. Во-вторых, предприятия расположены в Московской области, одной из наиболее развитых в Центральном промышленном районе страны, игравшем важную роль в процессе индустриализации. В-третьих, исследуемые фонды предприятий имеют хорошую сохранность и содержат большой объём фактического материала, представленного широким спектром различных видов источников, что позволяет достаточно полно и многогранно раскрыть основные направления развития социальной инфраструктуры заводов. В-четвёртых, данные предприятия заметно отличались друг от друга (как по масштабам производства и специфике выпускаемой продукции, так и по истории их формирования и развития). Егорьевский завод изначально являлся техникумом, в то время как Люберецкий имел более глубокую историческую производственную традицию и ещё в дореволюционное время был крупным предприятием. Данные различия позволяют выявить связь между спецификой и размером предприятия, с одной стороны, и особенностями

развития социальной инфраструктуры - с другой, с поправкой на различия в информационном потенциале исследуемых архивных фондов.

Хронологические рамки исследования охватывают период первых пятилеток: с конца 1920-х гг. до начала Великой Отечественной войны (1928-1941 гг.). Говоря же о территориальном аспекте, следует отметить, что исследование механизмов реализации советской социальной политики на уровне предприятий и развития социальной сферы заводов проводилось на примере двух предприятий, расположенных в Московской области, представлявшей Центральный промышленный район страны, игравший существенную роль в процессе индустриализации, что стало одним из критериев выбора заводов.

Цель данной работы - выявить информационный потенциал архивных фондов машиностроительных предприятий в годы первых пятилеток в задачах раскрытия механизмов реализации социальной политики государства на уровне предприятий, изучения и сравнительного анализа развития социальной инфраструктуры заводов в широком контексте социальной политики советского государства на примере комплекса преимущественно архивных документов по деятельности Егорьевского станкостроительного завода «Комсомолец» и Люберецкого завода сельскохозяйственного машиностроения им. Ухтомского.

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд научных задач:

• Изучить советскую, российскую и зарубежную историографию по вопросам, связанным с освоением комплекса источников по развитию социальной сферы предприятий в годы первых пятилеток.

• Охарактеризовать социальную политику советского государства по вопросам положения промышленных рабочих.

• Осуществить анализ ключевых методологических и источниковедческих подходов к изучению проблем развития социальной

сферы предприятий, рассмотрев их эволюцию и современное состояние, актуальность использования в контексте данного исследования.

• Обосновать выбор и дать подробную характеристику двух конкретных предприятий: Егорьевского станкостроительного завода «Комсомолец» и Люберецкого завода сельскохозяйственного машиностроения им. Ухтомского, изучив историю их возникновения, эволюцию управленческих схем, особенности организации труда, кадровую политику и основные элементы системы мотивации труда на заводах, что создаст необходимый контекст для рассмотрения вопросов эволюции социальной инфраструктуры этих предприятий.

• Выделить комплекс архивных документов, характеризующих развитие социальной сферы рассматриваемых предприятий.

• Оценить информационный потенциал источников по социальной инфраструктуре изучаемых заводов.

• Выявить механизмы реализации социальной политики государства на уровне предприятий.

• Проанализировать развитие социальной сферы исследуемых заводов.

• Расширить контент тематического электронного ресурса «Эволюция трудовых отношений в российской промышленности: от дореволюционной индустриализации к советской», представленного на сайте исторического факультета МГУ, за счёт добавления в него материалов историографических, библиографических и источниковедческих разделов диссертационной работы.

• Сделать выводы об информационном потенциале источниковой базы исследования, механизмах реализации социальной политики государства на уровне предприятий и развитии социальной инфраструктуры на рассматриваемых заводах в годы первых пятилеток.

Источниковая база диссертационной работы состоит из комплекса архивных и опубликованных материалов.

Основой источниковой базы исследования по социальной инфраструктуре машиностроительных предприятий в годы первых пятилеток являются материалы архивов ЦТ AMO, ГА РФ и РГАЭ. Наиболее важными для нас стали документы из исследуемых фондов предприятий (ЦТAMO. Ф. 7979 и Ф. 4281 по Егорьевскому и Люберецкому заводам соответственно). Самым представительным и информативным в них является массив делопроизводственной документации, включающий в себя отчётные, плановые, организационно-распорядительные, статистические источники, протокольную документацию, а также деловую переписку.

К документам, оформлявшим юридический статус предприятий, относятся, прежде всего, уставы заводов, реестровые листы государственной регистрации; материалы, связанные с различными административными реорганизациями, в частности, акты приёма-сдачи предприятия (например, при смене директора), содержащие подробные сведения об отдельных объектах социальной инфраструктуры заводов, в том числе о размере жилищного фонда на балансе предприятий23.

При ключевой роли планирования в экономической системе первых пятилеток важное значение для проведения исследования имела плановая документация по различным вопросам (промфинпланы, планы организации обучения, капитальных затрат, производственные программы и т.п.)24. Ценность плановых документов заключается, прежде всего, в том, что они позволяют определить источники финансирования тех или иных социальных проектов, что, в свою очередь, даёт возможность выявить основные механизмы реализации социальной политики государства на предприятиях.

Основным же источником данного исследования стала отчётная документация, представленная как общими годовыми отчётами по основной деятельности заводов, так и отчётами по капитальному строительству предприятий (включавшими, в том числе сведения о жилищном

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Фадеев, Лев Андреевич, 2013 год

список

1 2 3 1 2 3 1 2 3 1 2 3

Хлеб 0,8 0,4 0,4 0,8 0,4 0,4 0,8 0,4 0,4 0,75 0,35 0,35

Мука 1 1 0,5 1 - 0,5 - - - - - -

Крупа 3 1,5 1,5 2,5 1,5 1,5 1,5 0,85 0,85 1 0,5 0,5

Мясо 4,4 2,2 2,2 2,6 1,3 1,3 1 1 1 - - -

Рыба 2,5 2 2 2 1,4 1,4 2 1 1 - - -

Масло 0,4 - 0,4 0,2 - 0,2 - - - - - -

Сахар 1,5 1,5 1,5 1,5 1,5 1,5 1 1 1 0,8 0,8 0,8

Чай 0,3 0,3 0,3 0,25 0,25 0,25 0,1 0,05 0,05 0,1 0,05 0,05

Яйца - 10 - - - - - - - - - -

(шт.) 10

Источник: РГАЭ. Ф. 8043. Оп. 1. Д. 2. Л. 238.

424 Стенограммы заседаний Политбюро ЦК РКП (б) - ВКП (б). 1923 - 1938 гг. В трёх томах / Т. 3. 1928 -1938 гг. С. 383 -550.

425 См.: Осокина Е А. Цена "большого скачка". Кризисы снабжения и потребление в годы первых пятилеток // Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал: В 2 т. Т. 1. От вооруженного восстания в Петрограде до второй сверхдержавы мира. М. 1997. С. 205 - 243.

Пояснения к таблице: * По хлебу - дневные, по чаю - годовые, по остальному -месячные нормы. Для подземных рабочих, рабочих "горячих цехов", новостроек, грузчиков дневная норма хлеба составляла 1 кг. В каждом списке городов приведены нормы для рабочих (1), для служащих и членов семей рабочих и служащих (2), для детей (3). Прочерк означает, что данные группы потребителей не получали по карточкам эти продукты.

Как видно из таблицы, трудящиеся каждого из списков разделялись на группы: рабочие, служащие и члены семей рабочих и служащих, дети до 14 лет. Индустриальные рабочие составляли особую подгруппу "А" (остальные рабочие - подгруппу "Б"). Таким образом, индустриальные рабочие особого и первого списка снабжались лучше всего. Далее в порядке убывания качества снабжения шли служащие особого и первого списка, рабочие второго списка и т.д. Так были сделаны первые шаги в формировании иерархии снабжения горожан426.

Как видно из вышеприведённых данных, нормы карточного снабжения были минимальны и нередко не обеспечивали даже естественные физиологические потребности трудящихся. Так, для жителей неиндустриальных городов (III список) рацион не включал мяса, рыбы, масла, муки, яиц (последние, впрочем, не полагались никому, кроме тех, кто принадлежал к привилегированному списку). Карточная система представляла собой одно из наиболее проблемных звеньев советской экономики, что наиболее явно прослеживается, в том числе и на архивных материалах конкретных предприятий.

При рассмотрении ситуации на Люберецком заводе в контексте введения карточной системы, обращает на себя внимание, прежде всего, тот факт, что руководство завода сталкивалось с целым рядом дополнительных и весьма серьезных проблем, связанных с системой снабжения, которые, как

426 См.: Там же; РГАЭ. Ф. 8043. Оп. 1. Д. 2. Л. 238.

правило, не поднимались на высшем уровне и мало освещены в историографии, но представляют собой существенный научный интерес.

Так, проблемы, связанные со снабжением и питанием, остро встали перед руководством завода с момента начала его функционирования. По ряду направлений ситуация была близка к критической. Особенно явно (ещё до введения карточной системы) проявлялись сложности в сфере торговли. Так, в переписке заводоуправления с Ухтомским обществом потребителей за 1928 г. речь шла преимущественно о помещении для магазина. Правление общества потребителей требовало принять срочные меры по предоставлению помещения для торговли. Отмечалось, что строить отдельный магазин при наличии коммунального строительства нецелесообразно, поэтому правление принимало на себя оборудование старого помещения строительной конторы,

427

которое необходимо было как можно скорее освободить и предоставить . Однако решение вопроса затягивалось. Руководство предлагало некоторый компромиссный вариант: осуществлять зимнюю торговлю в палатке № 2, на что общество потребителей ответило решительным отказом428. В итоге проблема так и не была решена окончательно, так как руководство завода отказало в просьбе предоставить барак в рабочем посёлке под продуктовую палатку (это произошло 26 июля 1928 г.), ссылаясь на спорную принадлежность помещения. Тем не менее, интересным представляется тот факт, что торговля в палатках у рабочих ворот и в посёлке велась достаточно активно429. Ситуация со столовой обстояла, очевидно, более благоприятным образом. В обслуживании рабочих заметен значительный порядок, они обеспечивались питанием с7:30до 15:30 каждый рабочий день (до 5 октября 1928 г. столовая работала до 16:00). В случае же форс-мажорных обстоятельств руководство завода немедленно оповещало рабочих об изменениях. Это подтверждает, в частности, цитата из переписки заводоуправления и общества потребителей от 6 декабря 1928 г., в которой

427 ЦГАМО Ф. 4281 Оп. 1. Д. 99. Л. 3.

428 Там же. Л. 7.

429 Там же. Л. 22.

говорится: «Правление ухтомского общества потребителей просит широко оповестить по цехам рабочих о том, что вследствие порчи дымоходов в плите первое блюдо обеда приготовлено в 11:30 быть не может»430. Впрочем, такие случаи, очевидно, были если и не единичны, то весьма редки, так как других подобных прецедентов в переписке обнаружено не было. Более того руководство завода в сотрудничестве с паевым товариществом НАРПИТ в конце 1928 г. активно рассматривало план столовой на 500 человек, однако, хотя необходимая площадь для этого имелась, она была неудобна (так как кухня и подсобные помещения в данном случае не могли быть установлены надлежащим образом центрально к залу)431. Тем не менее далеко не все рабочие посещали столовую. Причиной тому могли быть как желание сэкономить, так и недостаточно высокий уровень культуры питания рабочих, отражавший недостаточную культурную работу в среде трудящихся в целом. Так, в заводской газете «Косилке» за 1928 г. отмечалось: «В 22 отделе никакой культурной работы не ведётся, за отсутствием красного уголка. На обеденный перерыв многие остаются в цеху и обедают в пыли и копоти»432. К тому же, несмотря на относительный порядок в самом процессе организации питания, помещение столовой не соответствовало элементарным санитарным нормам. В заводской газете отмечалось: «Столовая в антисанитарном состоянии, кругом грязь, полы не моются. До холодов - источник заразы; мух хоть отбавляй, мер отравления не принималось. Вокруг столовой (да и бараков) вода стоит лужами, тут же разные отбросы и прочий мусор. Козы ходят по столовой как в хлеву»433.

Введение карточной системы на заводе сделало решение проблем, связанных с организацией торговли, не столь актуальными. В начале 1930-х гг. завод снабжался по второй категории (только по данным конца 1932 г.

430 Там же. Л. 9.

431 Там же. Л. 10.

432 Косилка. 1928. №2. С. 3.

433 Косилка. 1928. №3. С. 4.

завод попадает в список первой группы предприятий)434. В 1930 г. проводилось активное дооборудование столовой, её работа была организована более эффективно. Столовая теперь работала круглые сутки и удовлетворяла горячими обедами всех желающих (на обед в среднем уходило 15-20 минут). В то же время, работа буфета была поставлена плохо - в результатах хозяйственной деятельности завода за 1930 г. отмечалось, что в буфете постоянно большие очереди. На предприятии имелось также 6 закрытых распределителей, но они были очень тесны435. Позднее, уже в 1932 г. был осуществлён капитальный ремонт столовой на сумму порядка 100 тыс. руб., также большие средства (951 тыс. руб.) вкладывались в развёртывание фабрики-кухни436.

Важно отметить также, что специфика производства накладывала на вопросы снабжения и питания ряд особенных черт. Так, в частности, при испытании оборудования приходилось организовывать на местах дополнительные полевые кухни, что требовало от руководства завода отдельных затрат437.

В целом, в 1932 г. ситуация со снабжением рабочих завода была проблемной. Руководство МОСПС (московского областного совета профессиональных союзов) неоднократно призывало улучшить снабжение рабочих. 4 декабря 1932 г. вступило в силу решение СНК и ЦК ВПК (б) о ликвидации ЗРК (заводских распределительных комитетов) на ряде предприятий и передаче снабжения заводоуправлениям. При этом была запрещена самовольная ликвидация профсоюзных организаций (месткомов и рабочкомов) непосредственно на Люберецком заводе. Также отмечалось, что «собираемые госторговлей и потребкооперацией целевые авансы у рабочих под товары и практика их погашения за последнее время приобрели характер явно бюрократического отношения со стороны ряда торгующих организаций

434 См.: ЦГАМО. Ф. 4281. Оп. 1. Д. 169; Оп. 2. Д. 127. Л. 131.

435 Там же. Оп. 1. Д. 169. Л. 81 - 107.

436 Там же. Оп. 2. Д. 72. Л. 22, 121.

437 Там же. Д. 18. Л. 13.

к нуждам рабочих и взятым на себя обязательствам, сборы авансов

о. 4Л8

производятся без учёта товарных возможностей» . При этом профорганизациям предлагалось выявить задолженность по целевым авансам, а также создать специальные фонды планируемых товаров, осуществляя в дальнейшем контроль над правильным расходованием средств этих фондов439.

Таким образом складывался механизм рабочего снабжения, который на Люберецком заводе в 1930-е гг. выглядел следующим образом. На предприятии до 1932 г. заводским распределительным комитетом (ЗРК), а с конца 1932 г. организацией рабочего снабжения (ОРС) составлялись и обосновывались контингенты (суммарные списки рабочих и служащих), которые, проходя сначала через облснабы, предоставлялись в систему НКТП (контингенты предприятий второго и третьего списков и вовсе составлялись органами НКТП), а затем поступали в Наркомснаб. На этом этапе важную роль играла группа рабочего снабжения при уполномоченных НКТП, наблюдавшая за своевременным предоставлением контингентов, а также Облснаб, участвовавший в составлении сводных заявок на промтовары440.

Контингенты и специфика каждой из групп на заводе в 1932-33 гг. выглядели следующим образом (см. табл. 32). Данные по продуктовым нормам приведены за 1933 г. и относятся, соответственно, к категориям 193.3 г. Независимо от категории, на человека приходилось также 400 г жиров, 1,2 кг крупы, 800 г рыбы и 800 г сахара в месяц. Данные по хлебу в сведениях о контингентах отсутствуют.

Таблица 32

Контингенты и месячные продуктовые нормы в системе рабочего

снабжения на заводе им. Ухтомского в 1932-33 гг.

Категория Человек на Человек на Мясо, гр. Картофель,

декабрь 1932 г. апрель 1933 г. кг

438 Там же. Д. 66. Л. 1, 1а, 6.

439 Там же.

440 Там же. Д. 127. Л. 73 - 74.

А - 2372 1000 8

I список 12917 4368 1000 8

II список 468 522 400 7

III список 650 2816 200 3,5

IV список - 113 100 3,5

V список (дети) - 4201 100 3,5

Другие - 252 - -

ИТОГО 14035 14644 - -

Источник: ЦГАМО. Ф. 4281 Оп. 2 Д. 127. Л. 16.

Важно отметить, что в таблицу включены также и дети, которые в 1932 г. учитывались в I списке (их число на тот момент составляло 3945 человек), а в 1933 г. были выделены в отдельную категорию (V список). В целом же, очевидно, что к 1933 г. заметно усиливается дифференциация рабочих по категориям снабжения, система снабжения становится более детализированной441.

Само материальное обеспечение снабжения производилось Наркомснабом - «непосредственно транзитом из фабрик и заводов -поставщиков и областных баз Наркомтяжпрома поквартально, минуя всякие

442

дополнительные торговые звенья» .

Отдельной составляющей снабжения были самозаготовки, которые частично осуществлялись в непосредственной близости от завода, а иногда носили и выездной характер (Люберецкий завод, в частности, получал ресурсы с Северного Кавказа, куда периодически направлял вспомогательных рабочих на, так называемые, децентрализованные заготовки). Кредитование сельскохозяйственных заготовок осуществлялось Госбанком через систему НКТП. Убытки (при их наличии) могли покрываться как Центросоюзом с Наркомфином непосредственно, так и через систему Госбанка. Работа же самих торговых, сельскохозяйственных организаций и организаций общественного питания на заводе осуществлялась на полном хозрасчёте. На протяжении первых пятилеток большое внимание уделялось также и собственной продовольственной базе в

441 Там же. Л. 16.

442 Там же. Л. 46.

непосредственной близости от завода. Вышестоящие организации постоянно требовали от завода плана развития этой базы. Определённую роль в решении данных вопросов играл также и Облснаб, содействовавший получению дополнительной агрозоотехнической помощи от наркоматов совхозов, земледелия и снабжения443. Однако кадровые и организационные вопросы в данном направлении заводу часто приходилось решать самостоятельно. Так, например, характерен случай, произошедший в 1933 г., когда на завод были приглашены два агронома А.И. Новицкий и B.C. Барышев, только что освобождённые из лагерей ГУЛАГа. Процедура оформления их на работу оказалась достаточно сложной и потребовала от директора и руководства завода подписания ряда документов, в том числе, связанных с ответственностью за поведение работников444. Руководство завода брало на себя инициативу также и в организационных вопросах. Так, в частности, на заседании Президиума завода от 6 февраля 1933 г. было высказано предложение, получившее одобрение, о периодическом установлении в течение шестидневки специального дня совхоза, когда можно было бы проводить выездную работу на определённых участках445.

Говоря о соотношении источников поступления товаров, уместным представляется привести плановые данные на 1933 г. За этот период общая стоимость поступивших товаров должна была составить. 10,1 млн. руб. Из них около половины (5 млн. руб.) составляли централизованные поставки; на втором месте находились децентрализованные заготовки (3,1 млн. руб.). Своя продовольственная база должна была обеспечить завод на сумму в 1,5 млн. руб., а оставшиеся 0,5 млн. руб. относились к закупкам самих магазинов446.

Поступая на завод, товары попадали в систему ЗРК (а позднее ОРСа), которые совместно с облснабом занимались хранением (ведением складского хозяйства) и их продажей. Непосредственно же снабжение рабочих

443 Там же. Л. 53, 73.

444 Там же. Л. 20-21.

445 Там же. Л. 62.

446 Там же. Л. 12.

продовольственными и промышленными товарами на заводе осуществлялось директором, который при участии ЗРК (позднее ОРСа) устанавливал размеры выдачи продуктов. В период дефицита выдача осуществлялась с использованием карточной системы. Так, в частности, в октябре 1932 г. было издано постановление ЦК ВПК (б) «О порядке выдачи заборных карточек». На Люберецком заводе основным рабочим они выдавались на месяц, а сезонным - на две недели. Выдача осуществлялась в специальном бюро заводского комитета, действовавшего от лица директора при горснабе и райснабе. При этом директор имел право не выдавать заборные карточки на

мясо, жиры, масло и рыбу летунам и злостным прогульщикам447.

***

В период массового голода 1932/33 г. власть попыталась ещё более дифференцировать снабжение и использовать паек как стимул для развития производства. В декабре 1932 г. был обнародован список крупнейших промышленных предприятий, приоритетных в вопросах снабжения. Сам процесс снабжения был передан от потребкооперации и исполкомов администрациям самих предприятий, что должно было теснее связать снабжение с интересами производства. Дифференциация продолжалась также и на уровне цехов, в зависимости от их важности, а иногда связывалась также и со степенью выполнения плана. Так, например, появились повышенные нормы снабжения для ударников. По-прежнему, применялись и карательные меры: в частности, прогульщики и "летуны" лишались карточек на определённые товары448.

Наркомат снабжения СССР должен был выделять на места фонды продовольствия и товаров в зависимости от численности контингентов и норм снабжения, однако чаще всего планы не выполнялись, поставки срывались. Продуктов и товаров было недостаточно. Таким образом, нормы

447 Там же. Л. 46, 53, 54, 74.

448 См.: Осокина Е.А. Цена "большого скачка". Кризисы снабжения и потребление в годы первых пятилеток // Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал: В 2 т. Т. 1. От вооруженного восстания в Петрограде до второй сверхдержавы мира. М. 1997. С. 205 - 243.

снабжения определялись не столько постановлениями, сколько товарными ресурсами, имевшимися в распоряжении местных органов. Так, например, Ивановский обком, исходя из своих фондов, установил в июле 1932 г. следующие нормы снабжения: для рабочих особого и первого списка - 1 кг крупы, 0,5 кг мяса, 1,5 кг рыбы, 0,8 кг сахара в месяц. Остальное население получало только рыбу (0,5-1 кг) и сахар (200-400 г), т. е. обком установил нормы снабжения в несколько раз ниже объявленных449.

Проведённые на высшем государственном уровне реформы привели к кардинальным изменениям в системе снабжения рабочих Люберецкого завода. Говоря об эволюции механизмов рабочего снабжения, резонным представляется отметить ключевое в данном вопросе постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 4 декабря 1932 года «О расширении прав заводоуправлений в деле снабжения рабочих и улучшении карточной системы», на основании которого существовавшие до этого заводские распределительные комитеты полностью лишались самостоятельности и передавались заводоуправлениям. Магазины, столовые и подсобные хозяйства, принадлежавшие им ранее (кроме подчинённых непосредственно Наркомпиту), также отдавались заводам на условиях долгосрочной ссуды450. Таким образом, вопросы снабжения полностью передавались в ведение заводов. Вместо ЗРК был создан ОРС, который, в частности, на Люберецком заводе начал функционировать с 18 декабря 1932 г.451 и существовал на протяжении всего рассматриваемого в работе периода. Происходили изменения и в структуре должностей. Так, например, в 1934 г. была ликвидирована должность заместителя директора по рабочему снабжению, а должность заместителя директора по коммунальной части в свою очередь была разделена на два направления - помощник по административно-хозяйственным вопросам и помощник по снабжению и сбыту452.

449 См.: Там же; РГАЭ. Ф. 8043. Оп. 1. Д. 57. Л. 326.

450 Собрание законов СССР. 1932. № 80. С. 489; ЦГАМО. Ф. 4281. Оп. 2. Д. 127. Л. 131.

451 ЦГАМО. Ф. 4281. Оп. 2. Д. 127. Л. 12, 109, 131.

452 Там же. Д. 128. Л. 7.

Важно отметить также, что аппарат ОРСа в своём большинстве остался от ЗРК, за исключением руководящего состава. В 1932 г. он насчитывал 56 человек. ОРС имел сложную и разветвлённую структуру. Руководил ОРСом начальник - один из заместителей директора. Основными отделами ОРСа были следующие:

- организационно-планово-производственный отдел (бюро заборных книжек, стол справок, бюро контроля, бюро кадрового учёта и тарификации личного состава, бюро рационализации, планово-экономический промфинплан). Данный отдел подчинялся помимо заместителя директора также и заместителю главного инженера заводоуправления, а промфинплан отчитывался также и перед планово-экономическим отделом заводоуправления;

- бухгалтерия (учёт и отчётность, статистика, финансово-расчётная часть, бюро договоров и претензий, табельный учёт);

- отдел заготовок (агентуры по централизованному снабжению и самозаготовкам, техническая подготовка договоров);

- отдел общественного питания (организационно-инструкторское бюро, расценочно-нормировочное бюро, столовые и буфеты);

- хозяйственный отдел (транспорт, приобретение инвентаря и спецодежды, строительно-ремонтная часть);

- товарный отдел (бюро приёмки, хранения и расценки товаров, бюро торговой инспекции, торговые точки и склады);

- производственный отдел (отдельно по сельскому хозяйству - совхоз и молочная ферма; и по предприятиям - пекарни, мыловарка, засолочно-переработочные пункты, починочные мастерские)453.

Таким образом, механизм рабочего снабжения на протяжении первых пятилеток реализовывался на нескольких основных этапах: 1) составление контингентов на заводе, 2) предоставление контингентов в систему НКТП и далее в систему Наркомснаба, 3) получение ресурсов заводом, 4) их

453 Там же. Д. 127. Л. 13,23.

реализация под непосредственным контролем директора. Ключевую роль на каждом из этих этапов играл ЗРК (с 1932 г. ОРС), имевший сложную разветвлённую структуру. На низовом уровне реализация системы снабжения выглядела следующим образом: рабочие получали продовольственные карточки у кассиров одновременно с получением заработной платы; индивидуальные же талоны на отдельные товары выдавались в течение рабочего дня. Обмен карточек на товары осуществлялся в магазинах (на балансе Люберецкого завода их имелось около 10, не считая одной продуктовой палатки), к которым рабочие были прикреплены индивидуально454.

Важно отметить, что функционирование ОРСа уже с первых лет своего существования создало ряд проблемных ситуаций. Так, в частности, 5 ноября 1933 г. МКК РКИ (Московской контрольной комиссией рабоче-крестьянской инспекции) на организацию рабочего снабжения за повышение цен был наложен штраф размером 69 тыс. руб. ОРС же многократно заявлял об отсутствии средств и просил отложить выплату штрафа на год455. Остро встал также и вопрос, связанный со снабжением хлебом. Так, например, в конце 1933 года на одном из заседаний Президиума Ухтомской КК-РКИ много говорилось о проблеме расходования талонов на хлеб за ноябрь, отмечалось также существенное снижение качества хлеба456. Сложности возникали и по вопросам снабжения ордерами на промышленные товары. Так, например, характерен случай, произошедший со студентами вечернего техникума, которые сообщали директору, что до марта 1933 г. они в достаточном объёме снабжались продуктами питания, одеждой и обувью, а после перевода на дневное отделение были сняты с производства и перестали получать ордера на промышленные товары ввиду отсутствия фонда на

457

группу .

454 Там же. Л. 146, 159, 160, 162.

455 Там же. Л. 2.

456 Там же. Л. 3.

457 Там же. Л. 6.

Помимо решения частных задач перед ОРСом вставали и более сложные проблемы. Руководством Люберецкого завода отмечалось, в частности, что «магазины до сих пор не прикреплены к отдельным ведущим цехам, не проведено необходимой работы по вовлечению общественности в дело

458

участия в работе ОРСа» .

Так или иначе, большая часть проблем упиралась в недостатки администрирования и планирования. В материалах по рабочему снабжению за 1933 г. часто встречаются критические замечания, связанные с данными вопросами. Например, отмечается, что «план (снабжения) не проработан заведующими отделами, снабженческим совещанием и общественностью завода, причём заведующие секторами, в частности, Торговым, не контролируют повседневно выполнение плана»459. Говорилось также, что не проработаны и децентрализованные заготовки на Северном Кавказе. Отмечалось и то, что «фонды расходуются бесконтрольно, ввиду чего громадные недостачи нормированных товаров»: в частности, только в магазине №5 в январе 1933 г. недосчитались 517 кг сахара, а в марте ещё 221 кг460.

Недостаточно эффективно проявляла себя система снабжения и в качестве мотивационного фактора. Руководство завода отмечало в 1933 г., что на предприятии «нет твёрдой системы и порядка продажи дефицитно-непланируемых товаров. Преимущественного снабжения ударников нет. Выдано в январе всего по 5 пачек папирос и по 500 гр. макаронных изделий, в феврале выдано по 1 кг лапши, 3 пачки папирос, 50 гр. чаю»461.

Непростой была и ситуация со столовыми. Так, в заводской газете за 28 декабря 1932 г. отмечалось, что «обеды возят в столовую в плохих термосах. По дороге обед остывает и расплескивается. Притом, в столовой холодно и приходится обедать чуть ли не в рукавицах» (речь шла о столовой № 2 в

458 Там же. Л. 12.

459 Там же.

460 -т-

Там же.

461 Там же. Л. 13.

поселке Калинина)462. К 1934 г. ситуация со столовыми завода ещё более обострилась. Так, в частности, в документации, связанной с распоряжениями по отделу рабочего снабжения, отмечалось, что «несмотря на ряд постановлений районных органов - Райисполкома от 16.01.33, Бюро Ухтомского райкома от 30.05.33, Соцбытсектора от 19.11.33, приказов директора от 14.05.34 и 27.05.34, по ремонту столовых ничего не сделано»463. Указывалось также на то, что ответственность за ремонт столовых возлагалась на начальников комбинатов (цехов)464. Достаточно ограничен был и набор блюд столовых: в 1933 г. он, согласно делопроизводственной документации по реализации рабочего снабжения на предприятии, выглядел следующим образом (см. табл. 33).

Таблица 33

Список блюд и цены столовых Люберецкого завода в 1933 г.

Первые блюда Вторые блюда

Название Цена (коп.) Название Цена (коп.)

Рассольник 25 Котлеты пшенные 40

вегетарианский

Мясной борщ с 40 Пудинг перловый 25

укропом

Картофельная 30

запеканка

Картофельные биточки 35

Мясные котлеты 65

Бефстроганов 85

Источник: ЦГАМО. Ф. 4281. Оп. 2. Д. 127. Л. 19.

Калорийность обедов в 1932-33 гг. росла. Так, если, в декабре 1932 г. она составляла в среднем 575 ккал, то в I квартале 1933 г. уже 655 ккал, что, однако, всё-таки не достигало плановых 700 ккал465.

В 1933-34 гг. непросто обстояло дело и с магазинами. В отчётах за 1933 г. отмечалось, что «нет никакой борьбы с очередями, нет никаких витрин, в

462 Теребилка. 1932. № 105. С. 3.

463 ЦГАМО. Ф. 4281. Оп. 2. Д. 127. Л. 1.

464 -г

Там же.

465 Там же. Л. 19.

магазинах хранение продуктов антисанитарное, имеются случаи обвесов

- 466

покупателей» .

В данный период активно развивалось и подсобное хозяйство. После принятия 18 декабря 1932 г. хозяйства совхоза стоимостью 800 тыс. руб. подсобное хозяйство завода достигло значительных масштабов467. В 1933 г. в обороте находилось 604 га земли (большую часть занимали кормовые поля -336 га и участки, предназначенные для посадки картофеля - 260 га). Однако планы по посадкам были выполнены с существенным отставанием. Так, план по картофелю был реализован всего на 39,5%, по капусте - на 52%, по огурцам - на 23%, по помидорам, луку и моркови - на 22%. Главной

468

проблемой обозначалась нехватка семян . Значительно не хватало также сена (160 т из требуемых 825), кормовой соломы (180 из 232 т) и корнеплодов (151 из 613 т)469.

Данные по животноводству также представляют значительный интерес. Так, в частности, известно, что после передачи хозяйства совхоза на балансе завода находились 431 свинья и 1376 кроликов470. Однако позднее данные были уточнены, и если по кроликам они остались близкими к исходным цифрам, то число свиней на конец 1932 г. (то есть за две недели) по непонятным причинам увеличилось на 260 особей471. Планы на последующий год и вовсе были достаточно смелыми (см. табл. 34).

Таблица 34

Количество животных в подсобном хозяйстве Люберецкого завода

Вид животных 1932 План на 1933

Лошади 72 100

Коровы 260 260

Свиньи 691 1500

Кролики 1410 20000

Источник: ЦГАМО. Ф. 4281. Д. 127. Л. 156.

466 Там же. Л. 13.

467 Там же. Л. 91.

468 Там же. Л. 89.

469 Там же. Л. 157.

470 Там же. Л. 90.

471 Там же. Л. 156.

Таким образом, к 1934 г. на Люберецком заводе в целом сложилась система рабочего снабжения, однако механизмы её реализации и соответствующая ей инфраструктура не позволяли в полной мере реализовать заложенный в ней организационный потенциал. Существенными проблемами являлись как недостаточная проработанность планов, так и слабый контроль над их исполнением.

Ситуация, сложившаяся со снабжением на Егорьевском заводе, имела ряд особенностей. Так, несмотря на меньшие, чем у Люберецкого завода размеры, снабжение предприятия изначально происходило по нормам списка «А» 472. При этом руководством завода в 1931 г. отмечалось, что ЗРК работал в целом малоудовлетворительно, а дополнительных поставок почти не было. Специальный ЗРК для ИТР также организован не был, хотя они и были прикреплены к отдельному магазину, но снабжение через него по своему уровню не отличалось от других магазинов. Обслуживание по линии общественного питания было также признано неудовлетворительным. Со второго полугодия 1931 г. помимо стандартных обедов ценой 35 копеек были введены обеды по коммерческим ценам, но расценки оказались слишком высоки, и широким массам рабочих и даже ИТР они были малодоступны. Летом был организован заводской огород, и полученными с него овощами снабжалась столовая473. Следует отметить, что она находилась в чрезвычайно плохом состоянии. Так, в заводской газете «Металлист» весной 1931 г. отмечалось: «Наша столовая признана негодной, есть предположение построить новую, а пока её будут строить, неужели же мы вынуждены копаться в грязи и питаться с тараканами и другими прелестями?»474. В 3-м квартале года столовая была передана тресту общественного питания475. Однако это не решило многие проблемы. Например, в заводской газете за 19

472 Там же. Ф. 7979. Оп. 1. Д. 1а. Л. 6, 6а.

473 Там же.

474 Металлист. 1931. № 1. С. 3.

475 ЦГАМО. Ф. 7979. Оп. 1. Д. 1а. Л. 6, 6а.

декабря 1931 г. обращалось внимание на то, что в столовой «обеды приготовляются невысокого качества. А цены на обед 65 к. и 80 к., и кормят на 1 -е капустой и на второе тоже»476.

В 1931 г. началось строительство новой столовой, но и здесь возникали трудности. Так, при сравнительно небольшой общей сметной стоимости в 26 ООО руб., к концу года было закончено только 43% работ при

477

израсходовании 54% выделенных средств .

На заводе функционировал также и буфет, однако он не удовлетворял в достаточной мере потребности рабочих. Так, в заводской газете «Металлист» за 10 августа 1931 г. отмечалось: «В буфете есть кое-что, но цены на всё там коммерческие, отчего рабочих "тошнит". Стакан чаю стоит 3 копейки, но рабочий платит за него 6 копеек, и вместо чая его поят "бурдой". Рабочий по линии буфета потерял настоящий вкус чая. Торгуют и пирожками в 30 копеек, делая накидку 75%, и многое другое, что обязывает общественные

478

организации и рабочую общественность проверить работу ЗРК» . Указывалось также на то, что «в столовке и буфете завода нет вилок, и селёдку приходится есть чайной или столовой ложкой»479.

Одним из ключевых вопросов снабжения и питания было строительство собственной фабрики-кухни, по которой в 1931 г. был принят типовой проект, но, вследствие общей неблагоприятной обстановки в сфере капитального строительства, и в решении данного вопроса возникли сложности, в частности, имела место задержка рабочих чертежей. Таким образом, вследствие позднего утверждения лимитов и несвоевременного получения проектов обеспечения материалами, фондируемого порядка достигнуто не было. Сыграли здесь роль и запоздания, и постоянные перебои в финансировании, лишавшие завод возможности уверенно планировать заготовки. Таким образом, строительство фабрики-кухни не было закончено

476 Металлист. 1931. № 10. С. 1.

477 ЦГАМО. Ф. 7979. On. 1. Д. 1а. Л. 6, 6а.

478 Металлист. 1931. № 4. С. 4.

479 Металлист. 1931. № 7. С. 2.

в срок. Общая же сумма выделенных средств составила 135,2 тыс. руб., что сопоставимо с затратами на реконструкцию, например, литейного цеха (192,6 тыс. руб.) и подчёркивает актуальность и важность вопроса, связанного со строительством фабрики-кухни480.

Строительство фабрики-кухни было завершено в конце 1933 г. - начале 1934 г. В 1933 г. также было организовано пригородное хозяйство (возникшее на основе заводского огорода, о котором упоминалось ранее). Сроки его сдачи были задержаны на два месяца (вместо мая оно было сдано в июле), однако окончательно его организация не была закончена и к концу года (93%, 239 тыс. руб. из 257 тыс. руб. общей сметной стоимости, что

4Я1

больше затрат на строительство фабрики-кухни почти в два раза) .

Несмотря на отсутствие собственных оборотных средств у столовой (общепит работал в целом с убытком, существуя на заёмные средства различных кредиторов), качество питания росло (в 1933 г. по сравнению с 1932 г. заметно увеличилось число мясных и рыбных обедов, хотя большую часть по-прежнему составляли вегетарианские, что свидетельствовало о наличии существенных проблем в сфере снабжения продуктами питания) (см. табл. 35).

Таблица 35

Количество обедов (тыс.) разных типов в 1932-33 гг. на Егорьевском заводе

Тип обеда 1932 г. 1933 г.

Мясной 59,9 174,6

Рыбный 18,0 62,6

Вегетарианский 287,6 241,4

Источник: ЦГАМО. Ф. 7979. Оп. 1. Д. 4. Л. 43.

Заводской распределительный комитет в 1933 г. активно финансировался, но, как отмечалось в годовом отчёте, «его деятельность была расшатана по причине поглощения оборотных средств, и только к

480 ЦГАМО. Ф. 7979. Оп. 1. Д. 1а. Л. 6, 6а.

481 Там же. Д. З.Л. 1.

концу года ситуация стала улучшаться, а ЗРК начал выкупать все плановые разнарядки»482. Планировалось в дальнейшем улучшить снабжение. Уделялось внимание и благоустройству, расширению фабрики-кухни (так, на

483

1934 г. на её дооборудование выделялось порядка 40 тыс. руб.) .

При этом на фоне заметного развития сферы снабжения и питания иногда возникали неоднозначные ситуации. Так, в 1933 г. завод принял обязательство на организацию совхоза, передал его коопхозу, а в итоге получил убыток с невозможностью взыскать долг из-за истечения исковой

484

давности .

В целом же в 1932-33 гг. налицо было улучшение ситуации в сфере снабжения и питания, был закончен относительно большой проект — фабрика-кухня, улучшалась работа ЗРК, однако оставался и ряд трудностей, по большей части связанных с финансированием485.

С 1934 г. расходы по учреждениям общественного питания и кооперативного распределения заметно дифференцируются. Так, из общей суммы затрат (168 ООО руб.) около половины ушло на нужды ударников (82 ООО руб.), которые составляли, например, только по данным 1932 г. порядка 70% всех рабочих486; далее в порядке убывания расходы распределились следующим образом: спецстоловая (42 600 руб.), обслуживание столовой (29 800 руб.), дополнительно рабочих (8 089 руб.) и ИТР (5 600 руб.), что свидетельствует об определённой роли снабжения в качестве мотивационного фактора487.

5.2. Снабжение рабочих во второй половине 1930-х гг.

Лишь во второй половине 1930-х годов производство зерна, мяса и молока достигло уровня, на котором оно находилось в годы,

482 Там же. Д. 4. Л. 27.

483 Там же. Л. 16.

484 Там же. Л. 159.

485 См.: Там же. Д. 4.

486 Там же. Д. 1а. Л.5.

487 Там же. Д. 7. Л. 29.

предшествовавшие коллективизации, что способствовало отмене карточной системы. Пленум ЦК в ноябре 1934 г. принял решение об отмене с 1 января 1935 года карточек на хлеб, муку и крупы. С октября 1935 года были также отменены карточки на все другие нормируемые ранее товары. Эти меры были призваны убедить население в том, что самые сложные социально-экономические проблемы остались позади, а обещания об улучшении жизненного положения трудящихся приобретают уже вполне реальные

488

очертания .

Анализ же ситуации на конкретных предприятиях позволяет выявить ряд существенных сложностей в системе снабжения, фактически не отражённых в общеаналитических исследованиях. Так, например, на Люберецком заводе продолжали с особой остротой вставать проблемы капитального строительства, необходимого для реализации снабженческих программ инфраструктуры.

В 1935 г. продолжалось строительство фабрики-кухни, проводились уже преимущественно работы второй очереди. Однако затраты были существенными: так, только на третий квартал года в этом направлении было выделено 528 тыс. руб. (из 808 тыс. руб. на капитальное строительство, связанное со снабжением). Всего же бюджет строительства фабрики-кухни составлял 1815 тыс. руб. Намечалось организовать пропускную способность в сутки в объёме порядка 12 ООО человек при 90 ООО блюд489. Отмечалось, что задержки материалов по основным направлениям не было, однако из-за недостатка материалов было отложено ведение электромонтажных работ. На фабрике-кухне был установлен только 41% холодильного оборудования. Главным затруднением был недостаток финансирования со стороны Главсельмаша, которое не выделило средств на первый квартал 1935 г., в результате чего работы были расконсервированы только в третьем квартале. В результате, только вследствие омертвения капитала было потеряно 130

488 Роговин В.З. Была ли альтернатива? Том 3. Сталинский неонэп. M. 1994. URL: http://trst.narod.ru/rogovin/t3/i.htm (дата обращения: 8.08.2012).

489 ЦГАМО. Ф. 4281. Оп. 2. Д. 185. Л. 17- 18,43 -44.

тыс. руб. В целом же к концу 1935 г. техническая готовность фабрики-кухни составляла 65,8%490. Ситуация со столовыми также оставляла желать лучшего. Руководство завода, в частности, отмечало, что «имеющиеся на заводе столовые-кухни пришли в такое ветхое состояние, что дальнейшая их эксплуатация без капитального ремонта невозможна»491. Неоднократно раздавались просьбы о пересмотре Главурсом (Главным управлением рабочего снабжения) вопроса отпуска средств492.

На Люберецком заводе продолжало развиваться также и подсобное хозяйство: в 1935 г. были отремонтированы три овощехранилища (60 тыс. руб.) и построено одно новое (50 тыс. руб.) Был построен свинарник на 40 свиноматок (40 тыс. руб.), ветамбулатория (30 тыс. руб.), телятник на 100 голов (15 тыс. руб.). Помимо всего прочего, заводоуправление приобрело жеребца (10 тыс. руб.), двух быков (5 тыс. руб.), хряка (1,5 тыс. руб.), 100 коров (200 тыс. руб.) и пр. Всего на комплектование скота было затрачено 352 тыс. руб.493

Важно отметить также, что конец второй пятилетки прошёл на фоне ужесточения режима работы завода, которое отразилось, в том числе и на вопросах питания рабочих. В частности, с 1937 г. буфеты разрешалось открывать только после заводского гудка494. Согласно же приказу № 2 1937 г. заводоуправления от 15 января, выдача разовых талонов табельщиками цехов на молоко хотя бы на один день вперёд была строго воспрещена. Более того, регулярно проводилась проверка правильности раздачи, а погашенные

талоны сохранялись с этого момента как отчётные документы495.

***

На Егорьевском заводе, наряду с проблемами капитального строительства, не менее остро стояли и вопросы финансового характера.

490 Там же. Л. 42-43, 45, 46, 52.

491 Там же. Л. 45.

492 Там же. Л. 42-46.

493 Там же. Л. 17-18,20.

494 Теребилка. 1937. № 82. С. 4.

495 ЦГАМО. Ф. 4281. Оп. 2. Д. 221. Л. 43.

Так, 1936 г. в целом прошёл под знаком различных перерасходов: результирующая деятельность подсобных хозяйств (в том числе совхоза и фабрики-кухни) по данным годового отчёта завершилась с перерасходом в 147 тыс. руб. При этом дотации на улучшение питания за этот период возросли незначительно: с 241 до 258,84 тыс. руб. Это свидетельствует, с одной стороны, о повышении внимания руководства завода к проблемам снабжения, с другой - подчёркивает в целом низкую системность работы и слабую финансово-плановую организацию деятельности в данном направлении496.

В 1937 г. руководством завода было запланировано расширение фабрики-кухни. Ставилась задача открытия нового операционного обеденного зала497.

В 1938 г. в развитие фабрики-кухни было вложено ещё 594 тыс. руб. (часть средств была получена от промышленного банка). К фабрике-кухне была сделана специальная надстройка. Помимо всего прочего, в 1938 г. ещё 105 тыс. руб. было выделено в фонд главного магазина498.

В 1940 г. завод обладал пригородным хозяйством площадью 36 га, имелось 5405 кг семенного картофеля, 3 плуга, 8 борон, 200 парниковых рам, 25 т навоза. В плане значилось приобретение откормочного скота за счёт банковской ссуды в первом квартале 1941 г., строительство свинарника, теплицы и расширение конского состава. При этом наиболее остро стояла проблема нехватки рабочей силы, которая могла бы обслуживать подсобное

499

хозяйство .

К концу 1940 г. стоимость основных средств фабрики-кухни равнялась 761,2 тыс. руб., а овощехранилища ещё 27,1 тыс. руб. 50°, что составляло очень значительные суммы в сравнении с критической ситуацией начала 1930-х гг. и тем более периода эвакуации. Для сравнения - на конец 1941 г.,

496 Там же. Ф. 7979. Оп. 1. Д. 11. Л. 2, 39- 63.

497 Там же. Д. 14. Л. 75 - 96.

498 Там же. Д. 16. Л. 10-15, 36.

499 Там же. Д. 25. Л. 99.

500 Там же. Д. 20. Л. 86.

уже после эвакуации, запасы подсобного хозяйства составляли в сумме 25 544 руб.501

***

Таким образом, анализ комплекса источников позволяет сделать вывод о том, что период первых пятилеток, прошедший на фоне функционирования карточной системы и снижения жизненного уровня населения в целом, привёл к созданию относительно устойчивой системы снабжения командно-административного типа. Реализация этой системы на конкретных предприятиях сталкивалась с дополнительными трудностями различного масштаба. На более крупном Люберецком заводе существенными стали проблемы организации работы аппарата снабжения, сопряжённые с различными кадровыми перестановками, изменениями структуры и взаимоотношений органов снабжения, что вызывало существенные бюрократические сложности, в ряде случаев доходившие до отсутствия чёткой ответственности, а, следовательно, приводившие к «провисанию» всего аппарата в целом. Егорьевский завод сталкивался преимущественно с финансовыми трудностями. Несмотря на снабжение предприятия по категории «А», средств на строительство и ремонт инфраструктуры (фабрики-кухни, складов, столовых и пр.), как правило, не хватало, что приводило к постоянным перерасходам и нерациональному использованию ресурсов в целом. При этом на обоих предприятиях система снабжения так и не смогла проявить себя в качестве значимого мотивационного фактора: преимущественного снабжения ударников и стахановцев, как такового, не было.

Эволюция системы снабжения в годы первых пятилеток не привела к значительному повышению качества жизни трудящихся, развитие соответствующей инфраструктуры явно не поспевало за нарастающими производственными задачами и ростом числа рабочих.

501 Там же. Д. 32. Л. 12.

К началу Великой Отечественной войны карточная система уже не функционировала, однако ряд финансовых и технических проблем, связанных с реализацией снабжения на заводах, стоял не менее остро. Война привела к упадку подсобных хозяйств предприятий, разрушила основные организационные связи, однако, накопленный опыт функционирования системы снабжения в индустриальных условиях позволил максимально эффективно перестроиться экономике страны на военные рельсы.

ГЛАВА VI. ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ СФЕРА

Образование на предприятиях советской промышленности в годы первых пятилеток являлось одним из важнейших факторов индустриального развития государства и, вместе с тем, представляло собой широкий культурный феномен, характеризующий социальную сферу жизни рабочих. Система курсов, школ, фабрично-заводских училищ способствовала как решению производственных задач (прежде всего, поднимая квалификацию работников), так и расширению культурных горизонтов и интересов трудящихся.

Реализация программы по ликвидации неграмотности в 1920-30-е гг. стала одним из наиболее значимых культурно-просветительских событий первых десятилетий существования СССР. Однако масштабность процесса предполагала достаточно широкие временные рамки. Так, в Постановлении ВЦИК СНК РСФСР от 31 августа 1925 г. «О введении в РСФСР всеобщего начального обучения и построении школьной сети» говорилось: «Предельным сроком для введения всеобщего обязательного обучения на всей территории Р.С.Ф.С.Р. считать 1933/1934 учебный год. В первую очередь всеобщее обучение должно быть проведено в тех областях и губерниях, где это окажется возможным по состоянию местного бюджета и школьной сети, а также плотности населения. Принять меры к тому, чтобы к десятилетию Октябрьской Революции была обеспечена общедоступность школ первой ступени, при условии добровольного посещения ее, а в следующие годы было осуществлено всеобщее начальное обучение»502. В постановлении 1925 г. также регламентировались вопросы, связанные с конкретными организационными мероприятиями; речь, в частности, шла о функционировании трудовых школ первой ступени (для детей от восьми до

502 Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 31 августа 1925 г. «О введении в РСФСР всеобщего начального обучения и построении школьной сети». URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_2624.htm (дата обращения: 19.09.2012).

одиннадцати лет), второй ступени и семилеток. Отдельное внимание уделялось и формированию педагогического состава. Так, в частности, отмечалось, что «учащиеся в педагогических техникумах и курсах обеспечиваются стипендиями в пределах, отпускаемых Народному Комиссариату Просвещения по бюджету сумм, причем учащиеся обязываются за стипендию службой в трудовых школах первой ступени: оканчивающие педагогические техникумы - в течение пяти лет, оканчивающие краткосрочные педагогические курсы - в течение трех лет»503. Таким образом, к началу первых пятилеток основной план образовательных преобразований был готов, и оставалась самая трудная задача - его реализация.

Следует отметить, что значительное внимание в годы первых пятилеток уделялось и развитию среднего технического, а также высшего образования. Ключевым моментом в этом процессе стало принятие постановления ЦИК и СНК СССР от 23 июля 1930 г. «О реорганизации вузов, техникумов и рабфаков», в котором говорилось, что «бурные темпы социалистического переустройства страны с исключительной остротой выдвинули неотложную задачу подготовки новых пролетарских кадров специалистов, в первую очередь руководителей и организаторов народного хозяйства СССР». Отмечалось, что «разрешение этой задачи невозможно без коренной реорганизации существующих вузов, техникумов и рабфаков на основе решительного сближения теоретического обучения и производственной практики, специализации учебных заведений по отраслевому признаку и приведения самой системы образования в соответствие с экономическим районированием страны, хозяйственным и культурным строительством национальных районов и с организацией промышленности, сельского хозяйства, торговли, транспорта и т.д.» 504. Таким образом, была проведена

503 т-

Там же.

504 Постановление ЦИК и СНК СССР от 23 июля 1930 г. «О реорганизации вузов, техникумов и рабфаков». URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_3657.htm (дата обращения: 23.09.2012).

реорганизация большинства факультетов, а также при каждом вузе были созданы рабфаки.

Важным элементом функционирования системы среднего технического и высшего образования были стипендии. Так, согласно постановлению СНК СССР от 10 февраля 1933 г. № 181 «О порядке стипендиального обеспечения учащихся вузов, втузов, техникумов и рабфаков» устанавливались размеры стипендий отдельно для учащихся с нормальной или высокой успеваемостью. И, если на рабфаках разрыв был минимален (отличники, независимо от курса получали 55 руб. в месяц против 45 руб. у обычных учащихся), то в вузах ситуация была кардинально иной. Размер стипендии различался как в зависимости от курса, так и от успеваемости; причём максимальный разрыв превышал 2 раза. Так, если обычный студент первого курса получал, например, 55 руб., то отличник пятого курса уже 135 руб. Похожая ситуация была и в техникумах505. При этом, однако, следует учесть, что стипендиями обеспечивались не все учащиеся. Так, ещё в постановлении ЦИК СССР № 11 и СНК СССР № 504 от 13 июля 1931 г. «О порядке обеспечения стипендиями учащихся рабочих факультетов» отмечалось, что «на дневных рабочих факультетах при педагогических, медицинских и экономических высших учебных заведениях, а также на национальных рабочих факультетах стипендиями обеспечиваются учащиеся всех курсов»506. Что касается дневных рабочих факультетов при всех прочих учебных заведениях, то здесь стипендиями обеспечивались только учащиеся II и III курсов. На I же курсе этих факультетов стипендиями обеспечивались только отдельные группы учащихся, которые в силу отсутствия необходимой квалификации или по другим причинам не могли быть целесообразно использованы на работе. При этом количество учащихся I курса, которые

505 Постановление СНК СССР № 181 от 10 февраля 1933 г. «О порядке стипендиального обеспечения учащихся вузов, втузов, техникумов и рабфаков». URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_3860.htm (дата обращения: 23.09.2012).

506 Постановление ЦИК СССР № 11 и СНК СССР № 504 от 13 июля 1931 г. «О порядке обеспечения стипендиями учащихся рабочих факультетов». URL: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_3747.htm (дата обращения: 23.09.2012).

обеспечивались стипендиями, не должно было превышать 25% от общего количества учащихся I курса. На вечерних рабочих факультетах стипендии назначались только учащимся последнего курса507.

К концу второй пятилетки ключевая задача в области образования (а именно, ликвидация неграмотности) была, по большей части, решена. В середине 1930-х гг. было признано, что основная цель общегосударственного масштаба достигнута. Ликвидация неграмотности возлагалась теперь на соответствующие секции при местных Советах. Одновременно пересматривались программы школ ликбеза, рассчитанные на 330 учебных занятий (10 месяцев в городе и 7 месяцев на селе). Актуальной задачей считалась теперь борьба с малограмотностью, ставшей заметным тормозом в

508 -г

организации и расширении индустриального производства . Так, например, резюмируя образовательные достижения советской власти за первые две пятилетки, B.C. Лельчук отмечал, что в 1937 г. на 11 рабочих приходился всего лишь один, имевший высшее или среднее специальное образование509. С этого момента повышенное внимание стало уделяться как раз среднему и высшему образованию. Так, в частности, в одной из заводских газет того времени отмечалось, что в сравнении с дореволюционным временем, когда в вузах и институтах обучалось 112 000 человек (год не уточнялся), преимущественно детей помещиков и буржуазии; в «однородных» учебных заведениях СССР в 1938-39 гг. училось 582 700 детей рабочих, крестьян и советской интеллигенции510.

Советская историография достаточно большое внимание уделяла как проблемам системы образования в целом, так и частным вопросам, связанным с работой в среде национальных меньшинств, формированием педагогического состава, организацией различных курсов и движений по

507 Там же.

508 См.: Российская педагогическая энциклопедия в двух томах. T.l. M., 1993. URL: http://museum.edu.ru/catalog.asp?cat_ob_no=13047&ob_no=13401 (дата обращения: 19.09.2012).

509 Лельчук В С Индустриализация СССР: история, опыт, проблемы. M., 1984. С. 212.

510 Металлист. 1939. № 52. Л. 3.

ликвидации неграмотности, а также методикам обучения и грамотному использованию в них понятных и актуальных политических лозунгов511.

В современных исследованиях образование, как правило, рассматривается в широком социально-экономическом контексте; в исследования вовлекаются различные виды источников, в т. ч. источники личного происхождения512. Однако, важно отметить, что как советская, так и российская историография, акцентировали своё внимание, прежде всего, на изучении общих принципов образовательной реформы на государственном уровне, анализе основных общесоюзных достижений и т. п., либо же рассматривали реальные жизненные ситуации отдельных рабочих; при этом структура образовательной системы и основные механизмы её функционирования, а также связанные с этим сложности и проблемы на отдельных предприятиях оставались в тени. В данной работе проводится раскрытие информационного потенциал источников по вопросам развития системы образования рабочих на двух машиностроительных заводах в годы индустриального рывка 1930-х гг. в широком контексте социальной политики советского государства того времени.

6.1. Эволюция образовательной сферы на Егорьевском заводе

Рассмотрим более подробно на базе архивных документов систему функционирования образовательной сферы на Егорьевском станкостроительном заводе «Комсомолец».

511 См Богданов ИМ Грамотность и образование в дореволюционной России и в СССР M , 1964, Куманев В А Революция и просвещение масс M , 1973, Штамм С И Управление народным образованием в СССР (1917—1936) M , 1985, Фрид Л С Очерки по истории развития политико-просветительной работы в РСФСР (1917—1929) Л, 1941, Российская педагогическая энциклопедия в двух томах T1 M, 1993 URL http //museum edu ru/catalog asp'?cat_ob_no=13047&ob_no=13401 (дата обращения 19 09 2012)

512 См, например Диденко ДВ Социально-экономические аспекты модернизации советской образовательной системы в условиях догоняющего развития // Мобилизационная модель экономики исторический опыт России XX века сборник материалов всероссийской научной конференции Челябинск, 28-29 ноября 2009 г / Под ред Г А Гончарова, С А Баканова Челябинск ООО «Энциклопедия», 2009 С 253-266, Панкратова Е В Развитие системы народного образования в СССР в 1930-е гг (на материалах Среднего Поволжья) // Известия ПГПУ им В Г Белинского 2007 № 8 С 102 -104, Общество и власть 1930-е годы Повествование в документах / Отв ред А К Соколов M, 1998

Статус техникума и учебно-производственного комбината подразумевал

под собой наличие на Егорьевском предприятии относительно развитой

системы технического образования. И действительно, используя прошлый

методический опыт, завод готовил специалистов как для своих

производственных нужд, так и для других предприятий, практически с

момента своего возникновения (то есть с начала 1930-х гг.). Всего на заводе

действовали три основные образовательные схемы: 1) ученическая сетка

(когда ученики-подростки начинали осваивать производственный процесс

непосредственно в цехах); 2) обучение через школу ученичества массовых

профессий (ШУМП), составлявшее 6 месяцев (впрочем, этот срок, как

отмечает руководство завода в годовом отчёте за 1931 г., не всегда

выдерживался); 3) бригадное и индивидуальное переобучение в цехах.

Затраты по ШУМПу составили за 1931 г. порядка 81,7 тыс. руб. (около 400

руб. на ученика). Завод подготовил по заказу 49 литейщиков и 101

í 11

станочника, а для собственных нужд - всего 91 рабочего . Это, безусловно, свидетельствует о том, что в первые годы своего существования Егорьевский завод во многом носил ещё статус технического образовательного учреждения, работая в этой сфере по большей части не для решения собственных производственных задач. Среди главных проблем в сфере образования того времени следует отметить недостатки в работе ШУМПа, связанные с «отсутствием разнообразной загрузки на станки»514, о чём упоминалось, в частности, в заводской прессе, где в статье об учениках отмечалось также, что «культобслуживание совершенно отсутствует, а материальное положение учеников не улучшается»515.

В это время на заводе активизируется изобретательская деятельность. Так, фонд содействия рабочему изобретательству за 1931 г. вырос в 316 раз

513 Там же. Ф. 7979.0л. 1. Д. 1а. Л. 2-3.

514 Металлист. 1931. №9. С. 2.

515 Там же.

(с 316 руб. до 9698 руб.), а созданный только в 1931 г. фонд технического просвещения рабочих составил 2077 руб.516

Данные по заводским расходам на образование за 1932-33 гг. отрывочны и содержатся преимущественно в общих годовых отчётах по основной деятельности предприятия. Отмечается только, что в 1933 г. по направлениям дополнительного образования они составили 18 тыс. руб. (из них 9,9 тыс. руб. ушло на заработную плату преподавательского и

517

административного состава учебных заведений) .

Переломным моментом в образовательной политике завода стало отделение его образовательной части от производственной: на основании приказа № 270 Главного управления станкоинструментальной промышленности СССР от 26 ноября 1934 г. учебная часть комбината выделялась в самостоятельную административную единицу518.

В годовом отчёте за 1934 г. отмечается, что непосредственно на балансе завода в учебных заведениях (после отделения) состояло 8 сотрудников, на заработную плату которым ушла 21 тыс. руб., не считая различных доплат (в том числе за отпуска и натуральными выдачами)519. Таким образом, очевидно, что становление завода уменьшило объём его образовательных функций и сделало затруднительным отслеживать непосредственно по заводской документации образовательную ситуацию в бывших ученических цехах, которые теперь уже заводу не принадлежали. Однако в дальнейшем с каждым годом статистика становилась всё более полной, расширялась и сеть образовательных программ в цехах завода.

Так, в частности, уже в 1936 г. образовательные функции предприятия приобретают достаточно чёткие очертания, имеется и более полная статистика. Персонал учебных заведений насчитывал 48 человек, ещё 26 сотрудников были заняты проведением различных курсов. Годовой фонд

516 ЦГАМО. Ф. 7979. Оп. 1. Д. 1а. Л. 83 - 85.

5,7 Там же. Д. 4. Л. 57, 112.

518 Там же. Оп. 1.Л. 3-4.

519 Там же. Д. 7. Л. 60а, 61.

заработной платы составлял 108 тыс. руб. Фиксируются также данные о начислениях на заработную плату: на социальное страхование, ясли, содержание завкомов и пр.520 Теми или иными образовательными услугами на заводе оказывается охвачена почти половина всех рабочих (722 из 1624 человек) (см. табл. 36).

Таблица 36

Образовательные курсы на Егорьевском заводе в 1936 г.

Название курса Охват (чел.) Сдало гостехэкзамен

Техникум 302 133

Стахановские курсы 124 -

Курсы мастеров 179 -

социалистического

труда

Курсы шоферов 35 -

Немецкий язык 34 25

Курсы повышения 2 -

квалификации

электриков

Русский язык для 10 -

иностранцев

Заочное отделение 36 -

ИТОГО 722 158

Источник: ЦГАМО. Ф. 7979. Оп. 1. Д. 11. Л. 79.

Данные таблицы позволяют сделать два ключевых вывода: 1) несмотря на отделение от завода учебной части, руководство, преодолев временные организационные трудности, продолжало контролировать образовательную политику; только теперь учёт вёлся в отношении непосредственно рабочих предприятия, и не могло возникнуть, например, ситуации (как это часто было раньше), когда завод на своей образовательной базе готовил кадры для других предприятий; 2) наиболее важным в образовательном плане был техникум, который оказывал более 40% всех образовательных услуг.

Архивные материалы предприятия позволяют прийти к выводу о том, что заводскому образованию в середине 1930-х гг. уделялось повышенное

520 Там же. Д. 11. Л. 22, 23.

внимание, в частности, на Егорьевском заводе в количественном выражении была охвачена различными профессиональными (преимущественно техническими) курсами значительная часть кадрового состава, что представляется вполне закономерным в рамках государственной политики того времени.

В 1937 г. предприятие также поддерживало высокий образовательный статус. Количество учеников, в среднем, было относительно велико и находилось приблизительно на уровне трети от производственных рабочих и пятой части всего персонала завода. На предприятии в это время функционировали школы ФЗУ, ДЗУ, курсы мастеров социалистического труда, стахановские курсы. Работал и техникум как с отрывом, так и без отрыва от производства.

Вызывают интерес сведения о заработной плате административного и педагогического состава учебных заведений, которые позволяют составить представление о приоритетах и структуре расходов завода на образование (см. табл. 37).

Таблица 3 7

Затраты на образовательную систему Егорьевского завода и число

обучавшихся в 1937 г.

Тип Заработная плата Другие расходы Число

образова- персонала тыс. руб. групп и

тельного в год. обуч-ся

учрежде- Админи Педа Инстру Канцеля Про Все- Чи Число

ния страция гоги ктора рские и чие го ело обуча-

хозяист расх расх гру ющих-

венные оды одов пп ся

расходы

Школы 53 13 43 15 13 137 4 127

ФЗУ

Школы - 3 - 5 2 10 1 12

ДЗУ

Школы 12 21 - 2 1 36 6 68

мастеров

социалист

ического

труда

Стаханов- - 2 - - - 2 3 25

ские курсы

Техникум - - - - 5 5 1 10

с отрывом

от

произволе

тва

Техникум - 8 1 - - 9 9 80

без отрыва

от

производс

тва

ИТОГО 65 47 44 22 21 199 23 312

Источник: ЦГАМО. Ф. 7979. Оп. 1. Д. 14. Л. 27.

Как видно из таблицы: главные образовательные функции несли на себе школы ФЗУ и техникум без отрыва от производства. Стахановское движение было достаточно слабым в образовательном плане, очевидно, что стахановский опыт в рамках курсов передавался медленно и лишь небольшому числу учеников. Данные по техникуму с отрывом от производства, возможно, не полны (так как прослеживаются в отчётах весьма отрывочно), хотя и число обучавшихся в нём незначительно. Большая часть средств тратилась на административно-хозяйственные нужды, следом за которыми шли затраты на оплату труда педагогических кадров. Преимущественное внимание уделялось обеспечению школ ФЗУ. Тем не менее, порядок и организация в них были далеки от идеальных, что часто

521

становилось предметом статей заводской прессы 1930-х гг. ; отмечалось,

522

например, что «склады деталей открыты днём и ночью» . Самым же экономичным и, вместе с тем, широким образовательным направлением был техникум, где обучение проводилось без отрыва от производства: на 80 человек за 1937 г. завод потратил всего 9 тыс. руб.

Интересным представляется также сравнение с плановыми

521 См., например: Металлист. 1934. № 22, 23; 1937. № 14; 1939. № 2, 25.

522 Металлист. 1937. № 14. С. 1.

523 ЦГАМО. Ф. 7979. Оп. 1. Д. 14. Л. 27.

показателями, которые не выполнялись в принципе. Так, число обучавшихся в 1937 г. должно было составить 611 человек, на самом же деле, учеников было всего 312. Ещё больший разрыв можно проследить по отдельным категориям. Например, число обучавшихся в техникуме без отрыва от производства по плановым показателям должно было равняться 180, реально же училось в 2,25 раза меньше524.

Важно отметить также, что в это время завод, частично с главными комитетом и управлением учебными заведениями финансировал подготовку кадров (в т.ч. педагогических) отдельной статьёй в 217 тыс. руб. за 1937 г., ещё 14 тыс. руб. шло на техническую пропаганду. Средства инвестировались

525

также и в научно-исследовательскую работу - 50 тыс. руб. за отчётный год .

В 1940 г. персонал учебных заведений состоял из 60 сотрудников с общим фондом заработной платы в 174 тыс. руб. К этому времени окончательно прояснилась и позиция завода в отношении своих учеников. Так, в годовом отчёте за 1940 г. говорится о необходимости привлечения выпускников школ ФЗУ и переобученцев на производство как главного источника кадров. Важно заметить, что завод готовил меньше специалистов, чем в начале 1930-х гг., когда функционировал в качестве учебного заведения и работал во многом на заказ. Так, за 1940 г. было подготовлено 15 токарей и 8 расточников, ещё 290 человек относились в это время к категории переобученцев (доля женщин была относительно невелика и составляла около 8%). В это время руководство завода активно апеллировало к тому факту, что в Егорьевске преобладает текстильная промышленность, на что списывались многие недочёты образовательной политики. Однако, не вызывает сомнений тот факт, что к началу 1940-х гг. Егорьевский завод окончательно утратил образовательный статус бывшего техникума и готовил относительно небольшое число специалистов для собственных нужд, хотя количество учеников, направляемых заводом в другие учебные заведения (о

524 Там же.

525 Там же. Л. 27 - 29.

чём более подробно будет сказано ниже), смягчало ситуацию нехватки квалифицированных кадров526.

Важным источником информации являются и данные промфинплана завода на 1940 г. Наибольший интерес представляют сведения о расходах на производственную практику. Большая часть студентов направлялась в Московский станкостроительный институт (40 человек), ещё 24 проходили обучение дома в Егорьевском техникуме «Комсомолец», по 10 студентов было направлено в Московский машиностроительный институт им. Баумана и в Белорусский политехнический институт, по 5 человек обучались в Грузинском индустриальном институте и Киевском индустриальном институте. Как видно из вышеприведённых данных, география обучения была достаточно широкой, а домашнее Егорьевское образование, хотя и ценилось, было привлекательным в плане экономии, но всё-таки уступало учёбе в столице и других крупных городах. Руководителями производственной практики назначались, как правило, ИТР, к каждому из которых прикреплялось по два студента. Оплата осуществлялась по совместительству в размере 15% от основного оклада ИТР. Студенты практиковались в течение всего года, но пик числа обучавшихся, как

527

правило, приходился на май-июнь .

Достаточно активно на заводе функционировала система рационализаторства. Так, к концу 1940 г. насчитывалось 185 рационализаторов, что составляло около 10% от всего числа кадров и порядка 20% непосредственно от числа рабочих. Важно отметить, что число рационализаторов быстро росло. Так, только за 1940 г. их численность

С-} о

увеличилась на 50 человек .

Таким образом, эволюция образовательной инфраструктуры на Егорьевском заводе в годы первых пятилеток представляла собой весьма

526 Там же. Д. 25. Л. 21,71.

527 Там же. Д. 20. Л. 95.

528 Там же. Д. 25. Л. 98.

своеобразный процесс, обусловленный спецификой предприятия. На пути расширения производственных программ Егорьевский завод постепенно утрачивал образовательный статус бывшего техникума, что, с одной стороны, приводило к сокращению реальных образовательных программ, а с другой - способствовало превращению бывшего техникума в станкостроительное предприятие. Переломным моментом стал 1934 г., когда учебная часть комбината выделилась в самостоятельную административную единицу. С этого времени начинается развитие образовательной сферы самого завода. Теперь предприятие готовило кадры только для собственных нужд и наращивало образовательный потенциал вплоть до начала Великой Отечественной войны, но даже и в тяжёлые военные годы Егорьевский завод смог сохранить образовательные традиции, заложенные ещё во время его функционирования в качестве техникума. Однако на протяжении первых пятилеток планы по образованию, тем не менее, не выполнялись. Так, например, по данным 1937 г. число обучавшихся отставало от запланированных цифр более чем в 2 раза.

6.2. Эволюция образовательной сферы на Люберецком заводе

На Люберецком заводе развитие образовательной сферы существенно отличалось от ситуации на Егорьевском предприятии. Прежде всего, это было связано с масштабами производства. Несмотря на отсутствие учебных традиций, которые существовали на Егорьевском заводе, предприятие им. Ухтомского имело значительно больший материальный потенциал, поэтому система образования носила заметно более разветвлённый и многоплановый характер, что вызывало, однако, свои сложности. Обратимся к архивным данным, представленным в фонде Люберецкого завода .

Согласно плану организации обучения рабочих массовых профессий от 1931 г. на 10-е мая 1931 г. в фабрично-заводских училищах обучалось 306 учеников (из них 230 будущих слесарей, 52 токаря, 8 фрезеровщиков и 16

529 Там же. Ф. 4281.

строгальщиков - все до 5-го разряда). Главными проблемами в работе ФЗУ были отсутствие (и задержка строительства) учебного помещения, а также «несоответствие потребностей» (другими словами, в ФЗУ ощущалась острая нехватка станочного оборудования)530.

Наряду с ФЗУ функционировали и школы ученичества массовых профессий, которые вполне соответствовали своему названию, так как в них по данным 1931 г. занимались 568 учеников. Важную роль играла также и вечерняя школа, обучавшая 310 человек на слесарей, токарей и фрезеровщиков. Проблемы здесь были аналогичны сложностям, сопутствовавшим работе ФЗУ: не хватало помещений. Помимо всего прочего, отмечалось также, что не была налажена работа в механически-сборочных цехах и 48-м отделе, требовалось увеличить число бригад с квалифицированными инструкторами531.

На заводе имелись также и другие формы образования, уже относительно малочисленные. Так, различные краткосрочные курсы (как групповые, так и индивидуальные) посещали 229 человек (как правило, это были рядовые браковщики, формовщики и монтёры); вновь поступившие учились от 3 до 30 дней. Младший административно-технический персонал проходил специальные фабрично-заводские технические курсы (65 человек), ещё 50 обучалось в вечернем техникуме, отдельно занятия посещали 22 женщины. Курсы начальников цехов посещали 25 человек. Ещё 75 стажировались в Москве, в том числе 40 - заочно. Относительно эффективно функционировали кружки ликбеза (ликвидации безграмотности) - к концу 1931 г. на заводе осталось всего около 50 неграмотных сотрудников и 640 малограмотных. Ещё 87 человек готовились к поступлению в ВУЗы, из них 41 специально в институт им. Калинина. На заводе функционировали также и система общего образования, охватывавшая 835 человек, и