Развитие философско-эстетических идей в кружке Н.В. Станкевича тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Уткина, Елена Викторовна

• Уткина, Елена Викторовна
• кандидат филологических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Уткина, Елена Викторовна

Введение.

Глава 1.Своеобразие эстетики русского шеллингианства.

1.1. Становление русского шеллингианства.

1.2. Философско-эстетические поиски русских шеллингианцев.

1.3. Восприятие и трактовка чувства в романтической эстетике йенцев.

Глава 2. Роль и значение чувства в эстетической концепции Н. В. Станкевича.

2.1. Проблемы осмысления творческого наследия Н. В. Станкевича.

2.2. Ранние эстетические воззрения Н. В. Станкевича (1832 - 1834 гг.).

2.3. Роль чувства в эволюции эстетических взглядов Н. В. Станкевича (1835 — 1840 гг.).

Глава 3. Эволюция философско-эстетических идей в кружке Н. В. Станкевича 3.1. А. И. Герцен и кружок Н. В. Станкевича.

3.2.Философские искания М. А. Бакунина в догегелевский период (18351836гг.).

3.3 Гегельянский период в идейном развитии М.А.Бакунина (1837-1840гг.).

3.4.Воплощение идейных традиций кружка Н. В. Станкевича в поэзии В. Красова.

3.5. Воплощение идейных традиций кружка Н. В. Станкевича в лирике

И. Клюшникова.

3.6. Реализация идей кружка Н. В. Станкевича в творчестве И.С. Тургенева.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Развитие философско-эстетических идей в кружке Н.В. Станкевича»

В истории умственной жизни России 30-х гг. XIX в. кружок Н. В.

• Станкевича занимает важное место. Особенное положение кружка определяется не только колоритной фигурой самого Н. В. Станкевича, но уникальным составом дружеского объединения. Как известно, кружок возник не ранее 1831-1832гг. и просуществовал вплоть до смерти Станкевича (1840г.), став символом целой эпохи в истории русской эстетической мысли. Первоначально в кружок входили: Н. Станкевич, И. Клюшников, В. Красов, Я. Неверов, Я. Почека, С. Строев, И. Оболенский. Позже к нему примкнули: П. Петров, А. Ефремов, К. Аксаков, В. Г. Белинский, М. Бакунин, Т. Грановский, В. Боткин и др. Интересы кружка основывались на обращении к проблемам взаимоотношений человека и окружающего мира. Нацеленные на разрешение глобальных проблем, члены объединения пристальное внимание уделяли философии, как необходимому и I всеобъемлющему источнику познания. Интересы членов кружка в области литературы, истории, эстетики, а также установившийся культ дружбы, способствовали созданию особой атмосферы, позволив ему стать тем ядром, вокруг которого собралось множество разных по своим интересам людей, объединенных единым стремлением - поиском путей усовершенствования человека и общества. Каждый из членов кружка, где господствовало "справедливое желание простоты и искренности" (К. Аксаков), имел право на трактовку и выражение собственного восприятия. На эту важнейшую особенность кружка обратили внимание уже современники (К. Аксаков "Воспоминания студентства 1832-1835 годов"). Своеобразие кружка Станкевича заключалось в особом взаимоотношении всех его членов, в стремлении уважать личностные права друг друга. Повышенный интерес в дружеском объединении к сферам философии, эстетики и литературы сказывался в превознесении и пропаганде вопросов личностного совершенствования. Стремление к выработке целостного мировоззрения наравне с правом каждого на выражение своей индивидуальности подчеркивало уникальность положения кружка Станкевича в истории • умственной жизни России и определяло его способность воздействовать на духовное развитие многих современников. Только таким образом, исследуя развитие идей в кружке, - через обращение к интеллектуальному развитию каждого из его членов, можно почувствовать духовную атмосферу объединения, особенности проникновения в сущность законов бытия.

Н. Станкевич явился продолжателем традиций первых идеалистов, развивая их взгляды в русле просветительских идей. Русская идеалистическая школа, вслед за Шеллингом, трактовала философию как основополагающую науку, закрепляя за разумом ведущую роль в постижении мировых законов. Она представляла мир целостным и развивающимся. Восприятие идей Шеллинга отражало своеобразие умственных и духовных запросов русского общества. Причины крылись, с одной t стороны, в том, что философия Шеллинга не представляла единого учения; с другой — сказывались влияния унаследованных (прежде всего просветительских) традиций. Природа интерпретаций русских последователей Шеллинга носила преобразовательный характер. Они критически переработали само учение и, вслед за Шеллингом, выделили ключевое положение философии в системе научного знания. В связи с этим, обозначилась основная задача философии — постижение Абсолюта. Процессы познания, внутреннего совершенствования приобретают новое значение. Активно формируются антропоцентрические взгляды (А. Галич). Существенная роль в процессе познания отводится интеллектуальной интуиции (Д. Велланский, А.Галич и др.). Кроме того, особую популярность в среде русских шеллингианцев приобрела проблема историзма, в основе которой лежала идея развития. В комплексе философско - эстетических идей русского шеллингианства необходимо выделить те, которые способствовали формированию мировоззренческих позиций в кружке Станкевича. Генезис идей, господствующих в умах кружковцев, можно проследить только во взаимодействии с шеллингианскими традициями в России.

Важнейшим достижением философии Шеллинга являлось обоснование искусства как "предмета знания в философии", посредством ее определяемого и познаваемого. Вследствие этого философия выступала как необходимое знание о сущности искусства, а искусство служило своеобразной возможностью постижения божественной природы Абсолюта. Поэтому художник, через собственное творчество сопричастный абсолютному, выступал как творец своего произведения. Таким образом, Шеллинг обожествлял и расширял творческий процесс, проводя аналогии между историей развития мира и творчеством художника. Русским шеллингианцам был близок метод единства противоположностей. Положенный Шеллингом в основу философии искусства, этот метод давал возможность русским шеллингианцам рассматривать произведение искусства как единый, "законченный организм", в основании которого лежит "первообраз красоты". Кроме того, данный подход к искусству и трактовке образа художника позволял говорить о неповторимости всякого индивида, возвышающей его природу, что как нельзя более гармонировало с важной для русского человека воспитательной ролью искусства, которое должно было совершенствовать его нравственные возможности. От потенцирования исходила идея особого значения высокого чувства, обнажающего роль субъективной оценки. Именно эта мысль получила глубокую степень осознания и развития в кружке Н. Станкевича. Поэтому для нашего исследования важным и необходимым стало обращение к эстетике йенцев, в которой видное положение занимало представление о чувстве, как важнейшем источнике жизненных явлений. В этой связи необходимо обратиться к творчеству известных участников йенского круга (Новалиса, Ф. Шлегеля, Ф. Шлейермахера) и выявить особенности их романтических представлений об универсальном, всеобъемлющем характере идеи любви и ее воплощении в женском романтическом идеале. В кружке Станкевича переняли и углубили не только положение философского знания в системе наук, но акцентировали внимание на Личности, на процессе познания и через него на необходимости духовного и нравственного совершенствования. Эти факторы во взаимосвязи с просветительскими и сентименталистскими: традициями создали благоприятные условия для тесного сотрудничества русской философской и немецкой романтической эстетики. Таким образом, без целенаправленного обращения к романтической эстетике йенцев невозможно постигнуть всей глубины и своеобразия философско - эстетических взглядов членов кружка Н. Станкевича. К.П. Архангельский обратил внимание на то, что в философских взглядах раннего Станкевича, тяготевшего к эклектизму, довольно существенное место занимает философия и поэзия немецкого романтизма (13, 106). Еще раньше П. Анненков отмечал большую роль немецкой поэзии в "развитии"умственных сил"Н. Станкевича и; в возвышении нравственных требований (8, 280, 281). Пристальное внимание к личности Н. Станкевича определило интерес к развитию идейных исканий кружка. Обладающий эстетическим чутьем, "большим и ясным умом", глава кружка волею натуры и личностного авторитета сплотил вокруг себя многих известных впоследствии людей. Внимание к изучению личности Станкевича было привлечено первым официальным биографом главы кружка П. Анненковым, полагавшим, что степень влияния Станкевича кроется в "возвышенной природе" его натуры (7, 235). Вышедшая в 1857г. книга П. Анненкова на много лет стала для исследователей отправной точкой в обращении к личности и судьбе Н. Станкевича (П. Н. Сакулин, А. Н. Пыпин, П. Н. Милюков, Н. П. Кашин, М. О. Гершензон и др.). Еще раньше Н.Фролов предпринял попытку собрать и издать письма друга, понимая значительность и необходимость данного мероприятия. Однако эту идею реализовать не удалось (13, 98). По справедливому замечанию Ю. Манна, важную роль в формировании взгляда на фигуру Н. Станкевича сыграла статья Н. А. Добролюбова, вышедшая вслед за книгой П. Анненкова. Добролюбов настаивал на приоритете осознания личностных качеств Н. А. Станкевича с позиции "высшей гуманности": "Кто признает права личности и принимает важность естественного, живого, свободного ее развития, тот поймет и значение Станкевича, как в самом себе, так и для общества" (63, 381, 402). Впоследствии именно личностный аспект, прежде всего, и привлекает внимание исследователей творчества Н.В. Станкевича (П. Н. Сакулин, А. Л. Волынский и др.). В "обаянии" натуры крылись и организаторские способности главы кружка (С.А. Венгеров, Р.В. Иванов - Разумник).

Дальнейший интерес к Станкевичу был неразрывно связан с судьбой поколения романтиков 30-х годов. В 20-е годы прошлого века вышел цикл статей К. П. Архангельского. Исследователь существенным образом изменил привычные акценты в изучении личности и наследия Станкевича. По мнению К.П. Архангельского, для того чтобы верно определить роль Станкевича в "истории умственной жизни 30-40-х годов" (13, 98), в анализе его личностного влияния, помимо "обаяния натуры", необходимо уделить существенное внимание исследованию "философских убеждений". К.П. Архангельский признавал необходимость изучения "нравственного облика" Н.В. Станкевича как ступени в исследовании его философско-эстетических взглядов. Впоследствии отечественные исследователи (М.М. Григорьян, З.А. Каменский, Ю.В. Манн) пошли по пути, проложенному К.П. Архангельским, закрепив акцент на эволюции этих сфер творческих интересов Станкевича, что позволило говорить о своеобразной позиции мыслителя и о создании им собственной философской системы, о критическом отношении к системе Шеллинга (53, 8, 12). Так, из комплекса идей, занимавших Станкевича, была выделена идея совершенствования человеческой личности в качестве ведущей (М.М.

Григорьян); отмечена и обоснована приоритетная роль чувственной сферы не только как особого способа познания, но как важнейшего способа реализации идейных замыслов (3. А. Каменский). С выходом работы Ю. В. Манна "Русская философская эстетика (1829-1830 гг.) " было сформировано еще одно направление исследовательского интереса, касающееся мировоззрения Станкевича, закрепившее за ним место яркого представителя русской философской эстетики 30-х годов XIX века. Одновременно с таким подходом Станкевич в исследованиях выступал как носитель традиций школы просветительского идеализма (второго и третьего этапов ее развития), в рамках которой развивались его взгляды (3. А. Каменский). Появление данных работ открыло путь к исследованию эволюции эстетических взглядов Станкевича и определило его связь с идеями раннеромантической эстетики. Эта проблема не утратила своей актуальности.

К исследованию личности и взглядов Станкевича в разное время обращались А. Н. Пыпин, П. Н. Сакулин, П. Н. Милюков, М. М. Филиппов, Андреевич, А. А. Корнилов, В. Астров, Н. JL Бродский, М. М. Поляков и др. Ими затрагивались вопросы, связанные с непосредственным влиянием Станкевича на членов кружка и тех, кто был близок к объединению или разделял идеи, пропагандируемые в нем (В. Белинского, М. Бакунина, Т. Грановского, В. Боткина, К. Аксакова, молодого И. С. Тургенева). Вместе с тем в осмыслении Станкевичем шеллингианских идей существуют не исследованные, а лишь намеченные аспекты, которые проявляются на уровне взаимодействия двух культур - русской и немецкой. Это, прежде всего, касается специфики восприятия Станкевичем шеллингианских идей, которые все еще не достаточно освещены в современной эстетической мысли. С другой стороны, идеи Станкевича получили реализацию в творчестве его единомышленников (В. Красова, И. Клюшникова, М. Бакунина). Поэтому обращение к их наследию позволяет глубже понять и осмыслить развитие самого Станкевича. Помимо выше означенных аспектов исследования нельзя обойти традицию восприятия "превосходства натуры" Станкевича, являющуюся необходимым составляющим целостного представления о кружке. Впервые она была обозначена еще друзьями и современниками мыслителя. В связи с этим, в исследовании мы посчитали необходимым обратиться к представлениям А. И. Герцена о Станкевиче и его окружении и об идейной жизни дружеского объединения.

В свое время С.И. Машинский справедливо акцентировал внимание исследователей на общности исканий в кружках Герцена и Станкевича (108, 140), по-своему отразивших время, к которому они принадлежали и яркими выразителями которого стали восприниматься впоследствии. А.И. Герцену принадлежат многочисленные высказывания о Н.В. Станкевиче, которые выпали из поля зрения литературоведов, и в настоящее время должны стать предметом исследования. Помимо позиции Герцена, изложенной в "Былом и думах", существуют и другие работы (статьи, заметки, наброски, письма и небольшие по объему произведения 30-40-х гг.), позволяющие полнее раскрыть и отразить "дух" поколения московской университетской молодежи 30-40-х гг., ее потребности и запросы. Так, Герцен глубоко анализирует природу дружеского чувства, отдавая ему предпочтение как "высшему искусству", которым в обязательной мере должна обладать душа человека. Особая дружеская симпатия, связывающая А. Герцена и Н. Огарева, преклонение перед дружеским чувством повлияли на собственные представления Герцена о "личной мощи" Станкевича, основу которой Герцен усматривал в его душевных качествах. Понимание дружбы как обязательного компонента личностной полноты - факт, несомненно, сближающий Герцена и Станкевича. В центре взглядов молодого Герцена стоит вопрос о месте человека в окружающем мире. Его волнуют проблемы взаимоотношения личности и истории ("Двадцать восьмое января" 1833г.,

Программа и план издания журнала"), вопросы гениальности ("Гофман" 1836г.). Особое место в творчестве раннего Герцена занимает тема любви ("Легенда" 1835г.). Нам представляется необходимым обращение к выше означенным взглядам Герцена, так как без этого было бы неполным представление о духовной атмосфере, сформировавшей целое поколение выдающихся личностей, сыгравших важную роль в истории развития русской мыслительной культуры 3040-х гг. XIX века.

Изучая наследие Н. Станкевича, М. Бакунина, В. Красова, И. Клюшникова, мы ставили задачу рассмотреть идейное развитие каждого из них. Нас интересовала интерпретация идей кружка, выработка его представителями (М. Бакуниным) собственной философской позиции, развивающейся в ином, нежели у Станкевича, ключе. Особое воплощение этих идей стало восприниматься впоследствии как доминирующий признак целого поколения. В этой связи нас интересовало творчество И. С. Тургенева 40-50-х годов. Еще в самом начале своего творческого пути Тургенев испытал роль личностного обаяния Станкевича. Он видел, какое влияние Станкевич оказывал на окружающих. Широко известно, насколько Тургенев высоко оценил свое знакомство со Станкевичем, в котором особенно выделял, кроме богатства душевных качеств, талант постижения сути философских вопросов. Мы считаем необходимым обращение к творчеству Тургенева в связи с развитием в его рассказах и повестях 50-х годов проблем, иллюстрирующих кризис романтического сознания. Прежде всего, это проблемы, связанные с реализацией идеи жертвенного служения и долга, рефлексии, идеи спасения своего "человечества" в том смысле, в каком их понимали в кружке, и наконец решение "женского вопроса". Наше внимание привлекла близость Тургенева раннеромантическим идеям: стремлению ощутить гармоническую связь с миром, представлению о любви как всеохватном, "божественном" чувстве, обнимающем собою "образы природы". Такая позиция создавала условия для последующего глубокого осознания трагизма романтической личности (статья о "Фаусте" Гете в переводе г. Вронченко, 1845г.) и нашла отражение в повестях и рассказах 40-50-х годов: "Андрее Колосове"-1844г., "Якове Пасынкове"-1855г., "Переписке"-1856г., "Фаусте"-1856г. Итогом обращений Тургенева к проблемам романтической личности, к ее глубокой внутренней трагедии стало появление "Рудина" (1856г.). В; "Рудине" для писателя оказалось важным изображение "внутренней жизни" героя, его идейная характеристика. С одной стороны, Тургеневу необходимо было показать "рельефную индивидуальность" Рудина (и здесь важно обратить внимание на черты и взгляды его реального прототипа - М. Бакунина); с другой, изобразить героя как характерного представителя кружка, действующего в соответствии со сложившимися в нем идейными убеждениями. Важно обратить внимание на соприкосновение взглядов Рудина и Покорского.

Таким образом, в нашей работе значительное место занимает исследование убеждений Рудина, его отношений с Натальей Ласунской, корни которых нужно искать в кружке Покорского.

Цель данной диссертационной работы состоит в том, чтобы, опираясь на традиции русской философской и немецкой романтической эстетики, в рамках которых формировалась концепция Н. Станкевича, проследить развитие представлений о высокой роли личностного совершенствования. Рассмотреть, как влияние идеи любви получило воплощение в поэтическом творчестве членов кружка (В. Красова, И. Клюшникова), взаимодействовало с их собственными философскими позициями (М. Бакунин), нашло, отражение в литературном процессе последующих десятилетий (в творчестве И. С. Тургенева в 40-50-е гг.).

Выбор темы обусловлен своеобразным положением кружка в истории умственной жизни России 30-х годов XIX века, тенденциями осмысления романтической культуры, которые складываются в последнее время, специфичностью взглядов Н. Станкевича, наличием неисследованных аспектов его эстетики, особенностями личностного влияния.

Актуальность данного исследования определяется и всевозрастающей тенденцией в современной науке восприятия романтической культуры как явления комплексного, не замкнутого в развитии, позволяющего рассматривать индивидуальные проявления романтического сознания в тесной взаимосвязи с романтическими традициями (в частности, йенской школой). Такой подход дает возможность глубже понять своеобразие эстетической концепции Станкевича, идейных традиций в кружке.

Современные литературоведы уже обращали внимание на характер философско-эстетической концепции Станкевича, на присутствие в ней интереса к чувственной сфере. В работах М. М. Григорьяна, 3. А. Каменского, С. И. Машинского, Ю. В. Манна отмечается важность этого аспекта для всей эволюции взглядов мыслителя. М. М. Григорьян, говоря о "теме любви", подчеркивал ее своеобразие, немаловажную роль в котором играли идеалистические и просветительские традиции, выработанные предшественниками Станкевича по школе (любомудрами и шеллингианцами конца 20-х - начала 30-х гг). З.А. Каменский исследовал роль любви как "фокусирующую" убеждения мыслителя (77, 246), соединяя с ней отношение Станкевича к религиозности; любовь в концепции Станкевича приобретала высокий моральный статус. Именно с ней, по мнению З.А. Каменского, Станкевич связывал постижение истины. Исследователь подчеркивает значимость роли чувства в "гегельянско -антропологической интерпретации божества" как "высшего в жизни" (77, 248). Представляют большой интерес наблюдения Ю. В. Манна, сакцентировавшего внимание на творческом наследии Станкевича, как особом предмете исследования. Изучая философско-эстетические искания Станкевича, ученый находит в их генезисе точки соприкосновения с идеями Гете, Шиллера, Гофмана, в то же время убедительно доказывая своеобразие многих воззрений Станкевича, что, в свою очередь, демонстрирует глубокую степень осознания мыслителем положений немецкой и русской шеллингианской эстетики. Однако чувственной сфере как особому способу познания и совершенствования, в основе которого лежала романтическая идея жизни и любви, глубоко переосознанная Станкевичем, в исследованиях современных литературоведов не уделялось должного внимания. Между тем, Станкевич, наследуя традиции раннеромантической эстетики, сохраняет высокую роль чувства в духовной жизни человека, развивает и углубляет романтическое представление о женщине как носительнице "естественного чувства", что обогащает представление о романтическом мироощущении. Вне поля зрения литературоведов остался факт серьезного увлечения именно этой идеей таких членов кружка, как В: Красов и И. Клюшников. Их стихотворения не только пользовались популярностью у современников, но, благодаря В. Г. Белинскому, стали восприниматься как выражение "духа" времени поколения философствующих романтиков 30-х гт. Еще при жизни И. Клюшников считался "забытым поэтом". А В. Красов так и остался до конца своих дней "добродушным идеалистом" (Н. Бродский), верящим в свою "прекрасную мечту". До конца жизни оба не смогли: избавиться от юношеских мечтаний, оба остались верны идеалам юности. Литературоведы не всегда уделяли должное внимание поэтическому творчеству В. Красова и И. Клюшникова. Тому существовал целый ряд причин. Можно назвать лишь несколько работ, в которых затрагивались общие аспекты их поэтической деятельности. Это исследования Н.Л. Бродского, Л.Я. Гинзбург, С.И. Машинского (27, 52, 108). Среди них особенное место занимают работы В. Гуры (56, 92), опубликовавшего стихотворения (1959г.), а затем сочинения (1982г.) В. Красова отдельным изданием. А также вышедшая в последнее десятилетие работа Е. Ткаченко о Клюшникове (151), существенно обогатившая представления о личности поэта. Е. Ткаченко впервые анализирует прозу И. Клюшникова, и, на основе архивных изысканий, предпринимает попытку проследить жизненный путь известного члена кружка Станкевича, его поэтическую деятельность. Между тем, творчество В. Красова и И. Клюшникова служит ярким выражением жизни идей в кружке. В своем исследовании мы делаем попытку рассмотреть, как в творчестве обоих поэтов претворяется идея любви, оказавшая влияние на многих его членов, а также проследить своеобразное преломление и развитие этой идеи в индивидуальном художественном осмыслении действительности каждым из поэтов. В связи с особым углом зрения, под которым рассматривается в исследовании поэзия В. Красова и И. Клюшникова, мы не обращаемся к поэтическому творчеству другого известного члена кружка К. Аксакова, а также почти не касаемся стихотворений Н. Станкевича. Это обусловлено следующими причинами: во-первых, поэзия Станкевича не достаточно выражает всю полноту его философско-эстетических исканий, в то время как поэзия В. Красова и И. Клюшникова дает наиболее полное представление об их мировоззрении. Во-вторых, из всех членов кружка, писавших стихи, В. Красов и И. Клюшников в своем творчестве наиболее последовательно развивали идеи, уже господствующие в нем. И соответственно, их творчество является выражением идейной жизни в кружке.

Заслуживает пристального внимания исследование философских взглядов известного члена кружка — М. Бакунина, ставшего после отъезда Станкевича за границу, по сути его идейным центром, вплоть до момента распада кружка. Со второй половины 30-х гг. при активном участии М. Бакунина в кружке обсуждались проблемы, связанные со стремлением к обретению "жизни внутренней". Среди проблем предпочтение отдавалось рассмотрению путей преодоления несовершенства человеческой природы. Предметом бесконечных полемик в кружке были размышления о вреде рефлексии, о "прекраснодушии".

На протяжении почти всего существования объединения особое предпочтение отдавалось так называемому "женскому вопросу". В настоящее время необходимо обратиться к специфике выше означенных проблем, раскрывающих своеобразную природу их бытования в кружке. Мы попытаемся подробно рассмотреть развитие представлений М. Бакунина, начиная с момента знакомства со Н. Станкевичем весной 1835г., заканчивая отъездом в 1840 г. за границу. Попытаемся также проследить точки их идейного соприкосновения по важнейшим вопросам: отношению к долгу, восприятию и трактовке идеи любви, отношению к женщине и ее роли в процессе внутреннего совершенствования. В связи с этим считаем необходимым выявить своеобразие и оригинальность собственной позиции М. Бакунина, а также остановиться на его характерной индивидуальной особенности — том личностном и идейном влиянии, которое он оказывал на друзей по кружку и его женское окружение.

Научная новизна исследования обусловлена задачами, которые мы ставили перед собой. Данная диссертация представляет первую попытку исследования своеобразия идейного развития членов кружка (Н. Станкевича, М. Бакунина, В. Красова, И. Клюшникова) в аспекте осознания ими коренной общеромантической проблемы совершенствования личности, в русле которой они рассматривали отношение к любви как высочайшей общечеловеческой ценности, "основном чувстве природы" (Н. Станкевич). Внимание к "жизни чувства" нашло отражение в их прозаическом (Н. Станкевич), поэтическом (В. Красов, И. Клюшников), эпистолярном (Н. Станкевич, М. Бакунин) жанрах творчества. Многие идеи, пропагандируемые в кружке, повлияли на людей, близких к Н. Станкевичу и его окружению.

В работе впервые осуществлен анализ философско-эстетических взглядов Н. Станкевича и членов его кружка во взаимосвязи с традициями, выработанными романтической эстетикой в отношении чувства и его высокой роли в процессе постижения мира и внутреннего развития человека. Йенские романтики (братья Ф. и А. Шлегели, Ф. Шеллинг, Новалис, Д. Шлейермахер) стремились видеть мир целостным и совершенным. Их вера в единство человека с природой и обществом, высокая оценка духовного и дружеского общения утвердили идею поступательного жизнеутверждающего начала, в основе которого лежала идея жизни и любви. Станкевич, наследуя традиции русской шеллингианской эстетики, в русле которой знакомился с достижениями немецкой философии, эстетики и литературы, осознает эстетику как "особую форму познания" (Шеллинг), проникается идеей единства в развитии, идеей историзма. Вместе с тем он критически переосмысливает философию Шеллинга, воспринимает шеллингианство как систему, которая должна повести развитие философии по пути ее объединениях религией, выделяет в философии Шеллинга "проблему человека". Он глубоко осознает высокую роль чувства в процессе внутреннего совершенствования, закрепляя за любовью в собственной концепции конструктивное и жизнеутверждающее положение.

Уровень изученности проблемы определил основные задачи работы:

1. Исследовать взаимосвязь русской шеллингианской и йенской эстетики.

2. Выявить традиции немецкой романтической эстетики в восприятии и трактовке идеи любви (Новалис, Ф. Шлегель, Д. Шлейермахер) и ее претворении в идеале женщины, сосредоточившей в себе представления романтика о совершенстве.

3. Выявить особенности философско - эстетической позиции Н. Станкевича в отношении к проблеме личностного совершенствования. Определить роль идеи любви в формировании романтического представления Н. Станкевича о женщине как носительницы "естественного чувства", символе "любви истинной".

4. Исследовать проблему восприятия А.И. Герценом идейно-эстетических поисков в кружке Станкевича.

5. Проанализировать философские взгляды М. Бакунина периода его участия в кружке, проследив в его философской концепции развитие идеи внутреннего совершенствования; выявив понимание М. Бакуниным роли "истинной любви" в процессе развития человека; а также рассмотреть его позицию в отношении возможности и степени участия женщины в процессе личностного совершенствования. Определить сходство и различие в идейных позициях М. Бакунина и Н. Станкевича.

6. Исследовать, как воплощается в поэтическом творчестве членов кружка В. Красова и И. Клюшникова роль идеи любви. Определить ее индивидуальное своеобразие и традиции восприятия.

7. Проанализировать, как в творчестве И.С. Тургенева 50-х гг. находят воплощение идеи кружка Н.В. Станкевича.

В настоящее время назрела потребность вновь обратиться к философско-эстетическим идеям, господствующим в кружке Н. Станкевича, определить их индивидуальное своеобразие через переосмысление традиций, на которые опирались романтики. Только так, исследуя совокупность идейных исканий в кружке, можно глубоко раскрыть его роль в истории умственной жизни России 30-х гг. XIX века.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Уткина, Елена Викторовна

Заключение.

Кружок Н. Станкевича представлял собой уникальное и, в то же время, закономерное явление в развитии русского общества 30-х гг. XIX в. На формирование его интересов и на своеобразие идейного развития существенное влияние оказали традиции русского шеллингианства и йенской романтической эстетики. Рассматривая эти традиции во взаимосвязи, мы пришли к выводам, что русская философская эстетика испытывала разнонаправленное воздействие эстетики йенского романтизма. Общность их основывалась и на восприятии русскими идеалистами философии как основополагающего знания, и на признании за разумом ведущей роли в постижении мировых законов. Особенное место в их интерпретациях занимали антропоцентрические взгляды, которые усиливали интерес шеллингианцев к представлениям о человеке как центре Вселенной, и смещали интересы в область этики и философии истории. Пристальное внимание шеллингианцев к эстетике как науке явилось закономерным следствием интереса к философии Шеллинга. На основе данных интересов в середине 20-х гг. XIX в. формируется и русская философская эстетика, заложившая прочный фундамент для развития эстетических взглядов шеллингианцев 30-х гг. Именно на уровне эстетических идей обнаруживается сближение русских последователей Шеллинга с йенским романтическим кружком. Среди черт йенского романтизма, привлекающих русских шеллингианцев, представляется возможным выделить прежде всего: духовную содержательность и возвеличивание человеческой природы. Внимание к ним способствовало формированию собственных взглядов в области их философских интересов. Главным аргументом в пользу серьезного увлечения шеллингианским учением в России стала идея развития, позволяющая рассматривать каждое явление в системе. Предпринятые исследования позволили обратить внимание на характерную особенность в эстетическом развитии Германии и России взаимосвязь романтических традиций с просветительскими. Это диалектическое взаимодействие позволяет обоснованно говорить о высокой роли для русских и немецких романтиков мира человеческих чувств в их содружестве с разумом, и искать истоки этой возвышенной роли в сентименталистских (только в России) и сенсуалистических традициях. Вместе с тем, мы выделяем роль христианских традиций, послуживших основой духовного развития русского человека и повлиявших на его нравственное совершенствование. В эстетике йенских романтиков существенное место занимали их представления о чувстве, отражая взгляд на природу и человека как гармоническое целое. Природа мыслилась как. огромный организм, который живет и чувствует. Осознание божественного характера природы вело к стремлению ощутить "полноту существования". Религиозность приобретала "метафорический" смысл, выходила на мировоззренческий уровень и воспринималась как высшая степень эстетического познания, как руководство к постижению вселенной. Возможность человека чувствовать и созерцать способствовала включению его в процесс "эстетического опыта". Он становился сопричастным творческому процессу, внутри самого себя таким образом постигая свою связь с миром. Желание видеть мир целостным, вера в единство человека и природы, потребность духовного общения выработали и утвердили идею поступательного жизнеутверждающего начала, основу которого и составляла идея "жизни и любви". В ходе исследования мы обратили внимание на первостепенную роль данной идеи в эстетических взглядах йенцев, отразившей представления романтиков о взаимосвязи человека с миром. Идея "жизни и любви" фокусировала многие устремления йенцев, отражала их представления о совершенной личности, целостной и открытой миру, воплощала "целенаправленный миропорядок", становилась высшим источником познания. Наиболее полную реализацию романтическое понимание любви обрело в образе женщины, который синтезировал требования йенцев к универсальной личности. Именно в этом стремлении образ женщины получил глубокую разработку и приобрел черты, рассматриваемые в дальнейшем как традиционные (наличие естественности и простоты натуры, высокого умственного потенциала, присутствие внутренней неисчерпаемости, соотнесенность образов романтической женщины и Мадонны). Но в то же время он воплощал свойственное йенцам отношение к чувству в его совокупной природе: земной и небесной. Что позволяло предстать чувству во всей своей универсальности, сочетающей вселенский размах и конкретное, индивидуальное воплощение. Русские шеллингианцы 30-х гг., увлеченные немецкой романтической эстетикой и поэзией, глубоко и всесторонне усвоили ее основополагающие идеи, которые получили особую важность в концепции Н. Станкевича.

Изучая эстетику Н. Станкевича, мы пришли к следующим выводам: роль идеи "жизни и любви" в системе его взглядов настолько важна, что без осознания ее места и принципов развития невозможно представить во всей полноте не только увлеченность русских идеалистов 30-х гг. шеллингианскими идеями, но и степень их индивидуального вклада. Н.Станкевич, наследуя традиции раннеромантической эстетики, сохраняет высокую роль чувства в духовной жизни человека; развивает и углубляет романтическое представление о женщине, как носительнице "естественного чувства". Что подчеркивает и обогащает представления о романтическом мироощущении, способствует более глубокому раскрытию духовного мира романтика. Высокая роль чувства, по мнению Н. Станкевича, заключается в его жизнеутверждающей функции, в безусловном нравственном влиянии на духовную природу человека. Но, в, то же время, акцентируя романтический принцип "включения" чувства в эстетическое осознание действительности, Н. Станкевич углубляет представление о чувстве, внося в число его необходимых признаков так называемую "деятельность", и соотносит ее с проблемой внутреннего совершенствования. Любовь же выступает аналогом того внутреннего движения, которое отождествляется с движением самой жизни, и служит единственно возможным и верным источником душевного очищения. Религиозный характер чувства подчеркивается тесной связью с христианскими традициями ("христианство есть учение любви"). В своих эстетических взглядах Н. Станкевич подверг особой разработке представления романтиков о женщине. Для Н. Станкевича образ женщины отражал и раскрывал идею "жизни и любви". В ходе исследования нами отмечено, что интерпретации Н.Станкевича носили глубокий преобразовательный характер. Он изменил представления о возможностях влияния философского знания на эстетику и на эстетическое и духовное развитие человека, тем самым, подвергнув исследовательскому анализу процесс внутреннего развития личности. Ориентированный предшественниками школы на решение коренной романтической проблемы - взаимоотношений человеках миром, Н. Станкевич обнаруживает широкие заимствования на уровне общеромантических идей (отождествления индивидуальных процессов с творческими, "открытости" миру, восприятия вселенной как системы).

Н. Станкевич явился интерпретатором и глубоким преобразователем идей шеллингианской и гегелевской эстетики. Оказывая идейное и нравственное влияние на друзей, он способствовал созданию в кружке приоритета знания, культа духовной дружбы. Кружок Н. Станкевича состоял из одаренных и ярких натур, каждый из которых имел свою позицию, взгляды, зачастую отличные от Н. Станкевича. Исследование этих взглядов позволяет глубже представить идейные традиции в кружке.

Как показал анализ философских взглядов М. Бакунина периода его участия в кружке (1835-1840гг.), что для М. Бакунина самым актуальным оказываются вопросы личностного совершенствования, которые он пытается разрешить, обращаясь к философии Фихте и Гегеля. Его знакомство с Н.Станкевичем ознаменовалось взаимным интересом к проблеме высокого нравственного влияния дружбы (так называемой "святости" дружеских отношений), к пониманию роли любви (в ее универсальном значении) в жизни человека, к проблемам собственного предназначения. Особенное положение в системе взглядов М. Бакунина приобретают, пожалуй, самые востребованные в кружке вопросы, связанные с отношением к женскому образу: повышенное внимание к духовному облику женщины, понимание ее роли в процессе личностного совершенствования. М. Бакунину, как и Н. Станкевичу, было свойственно стремление синтезировать в женском образе факты внутреннего совершенствования личности. Но не менее важным для него становится осознание собственной возвышенной природы, потребностей собственного духовного мира. Особенно сильно это обозначилось в фихтеанский период развития, когда "истинная жизнь души" резко противопоставляется им "пустоте" "обыденной жизни" с ее ошибочным представлением о долге как главном, определяющем человеческих поступков. Любовь и дружба - вот то, что способствует нравственному возвышению, подчеркивая в человеке его связь с "небом" (Любовь и дружба — "это чувства неземные, они происхождения небесного!") (I, 186). Только "моральное родство может быть человечественно" и не зависеть от "действительной жизни" (I,. 181,182). Впоследствии под воздействием гегелевской эстетики меняется отношение Бакунина к трактовке внутреннего мира человека, воспринимаемого теперь как "продукт" его развития. Важным оказывается процесс внутреннего движения человека, "выходящего из самого себя". Особенную актуальность приобретает воспитание, в котором женщине отводится главная, направляющая роль. Являясь внешним источником гармонии, она призвана приобщить человека к "абсолютной истине в форме эстетического чувства". Именно в этом М. Бакунин видит призвание женщины, ее способность к самореализации. В дистанции, которую он выдерживает между представлением о собственном назначении и назначении женщины — отличительная особенность и сущность его позиции. В ходе диссертационного исследования были проанализированы представления об "истинной дружбе" как необходимое условие духовного становления, выявлены причины критического отношения членов кружка (Н. Станкевича, М. Бакунина) к "прекраснодушию", к рефлексии и ее сложному, неоднозначному толкованию в кружке (В. Боткин). В нашем исследовании уделяется внимание внутреннему миру тех женщин, которые окружали членов объединения и были постоянными объектами их философских споров (В. Дьяковой Т. Бакуниной, Л. Бакуниной, А. Беер). Их собственные взгляды на предметы полемик с членами кружка (вопросы собственного предназначения, самоотдачи, роли знаний, отношения к долгу, к рефлексии, пониманию любви и ее места в собственной жизни) были положены в основу споров.

Обратившись в ходе исследования к поэзии В. Красова и И. Клюшникова, можно отметить, что творчество поэтов кружка свидетельствует не только об их идейной принадлежности объединению, но и позволяет говорить о творческой индивидуальности поэтов. Поэзия В. Красова, насыщенная душевными сомнениями и терзаниями, мотивами неразделенной любви и преданности женского сердца, открывает доступ в мир чувств романтика, для которого женский образ — одна из возможностей выражения собственного мироощущения. Согласно традициям кружка, В. Красов вкладывает в образ женщины глубокое философское содержание, развивая его в соответствии с собственным поэтическим видением мира. Любовь для поэта то высочайшее, что является основой человеческого развития и совершенствования. Поэзия И. Клюшникова, отражающая "тайный недуг нашего времени" (В. Белинский), служила выражением внутренней сущности кружковых полемик. Обостренная восприимчивость, склонность к самоуглублению позволили современникам увидеть в И. Клюшникове "певца" рефлексии. В его творчестве с особой силой отразились личностные противоречия, трагизм романтических иллюзий. И. Клюшников - единственный из всех членов кружка, кто последовательно воплощает в своем творчестве гегелевское учение о рефлексии. В связи с этим, закономерно его обращение к теме любви как единственно возможному способу выражения сущности той неудовлетворенности, которая есть яркая характеристика целой эпохи, этапа в развитии русского общества. Помимо обращений к идейному развитию членов объединения, нашему исследованию и анализу были подвергнуты взгляды его окружения. Нас интересовало преломление в творчестве И. С. Тургенева 40-50-х гг. выработанных в кружке убеждений. Нельзя не обратить внимание на его взгляды периода увлечения раннеромантической идеей отождествления человека и природы. Молодой И. С. Тургенев стремился ощутить всю полноту бытия на уровне "духа". В соответствии с этим любовь осмысливалась им как всеохватное чувство, стихия природы. Но он не находит в себе возможности проникнуться духом единства. Об этом свидетельствует его письмо к Татьяне Бакуниной (154, I, 190), и неопубликованный ответ Татьяны, написанный по-немецки (87, 585-586). Несогласие Татьяны с И. С. Тургеневым служило выражением характерного для внутрикружковых полемик конфликта: отношения к пониманию внутренней свободы. Этот факт духовной эволюции молодого И. С. Тургенева свидетельствует о том, что он был хорошо знаком с философскими спорами в кружке. Впоследствии идея внутреннего служения и долга стала объектом пристального художественного исследования писателя, получив в его творчестве всестороннюю характеристику. Высшим достижением обращений И. С. Тургенева к коренной романтической проблеме стал "Рудин". Роман иллюстрировал органичную взаимосвязь трагизма убеждений главного героя с идейными традициями кружка Покорского. Помимо обращений к творчеству И.С. Тургенева, мы предприняли изучение представлений А. И. Герцена об идейной жизни дружеского объединения.

Таким образом, только через детальный анализ идейного развития главы кружка и его членов, их образа мыслей, философских интересов, индивидуальных интерпретаций обсуждаемых идей, можно выявить истоки многих взглядов, ощутить духовную атмосферу дружеского объединения и выяснить причины столь сильного влияния на людей, окружавших общество или примыкавших к нему. Все это позволяет говорить о кружке как о символе целой эпохи в истории отечественной мыслительной культуры и доказывает его влияние на русскую философскую мысль 30-х гг. XIX в.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Уткина, Елена Викторовна, 2004 год

1. Абрамов А.И. Шеллинг и Россия // Русская философия: Малый энциклопедический словарь. М., 1995.

2. Адрианов С.А. Забытый поэт. Психологический этюд // Исторический вестник. 1898. №6. С. 805-810.

3. Аксаков К.С. Письма к И.С. Тургеневу (1852-1856) // Рукописный отдел Рос. АН, Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом) Ф. З.Оп. 8. Ед. хр. 24.

4. Аксаков К.С. Воспоминание студентства 1832-1835 годов // Русское общество 30-х годов XIX в. Люди и идеи: (Мемуары современников). М.: Изд-во МГУ, 1989. 446с.

5. Алексеев П. В. Философы России XIX — XX столетий. Биографии, идеи, труды. 4-е изд. М.: Академический Проект, 2002. 1152 с.

6. Андреевич Е. Опыт философии русской литературы. Спб.: Знание, 1905.

7. Анненков П.В. Николай Владимирович Станкевич. Биография Николая Владимировича Станкевича. М., 1857. С. 215,235.

8. Анненков П. В. Н. В. Станкевич. Биографический очерк // П. В. Анненков. Воспоминания и критические очерки. Отд. 3. СПб., 1881. С. 280,281.

9. Анненкова Е.И. Гоголь и декабристы. М., 1989.

10. Аронсон М. Рейсер С.Литературные кружки и салоны. М.: Аграф, 2001 400с.

11. Архангельский К.П. Из истории кружка Станкевича // Воронежский краеведческий сборник. Вып. 1. Воронеж, 1924.

12. Архангельский К. П. Н. В. Станкевич. Неизданные стихотворения его // Воронежская литературная беседа. Сб.1. Воронеж, 1925.

13. Архангельский К. П. По поводу первой биографии Н. В. Станкевича // Труды Воронеж.ун-та. Воронеж, 1926. Т. 3. С. 96, 98.

14. Аствацатуров А.Г. Неповторимый образ немецкого романтизма // В. М. Жирмунский. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб.: Аксиома, Новатор, 1996.

15. Астров В.И. Станкевич // В. И. Астров. Не нашли пути. Из истории религиозного кризиса. СПб., 1914. С. 30.

16. Бакунин М. А. Собр. соч. и писем (1828 1876): В 4 т. М., 1934 -1936.

17. Барсуков Н. Жизнь и труды М. П. Погодина. Кн. 1, 2. СПб., 1888 1889.

18. Батюто А. И. Тургенев романист. JL, 1972.

19. Белинский В. Г. Эстетика и литературная критика: В 2 т. Т. 1. М., 1959.

20. Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. М ., 1952 1956.

21. Белинский В. Г. Письма / Ред. и примеч. Е.И. Ляцкого. Т. 1. СПб., 19141 С. 246, 296.

22. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л.: Худож. лит., Ленингр. отд-ние, 1973. 567с.

23. Боденштедт Ф. Воспоминания о пребывании в России в 1841 — 1845гг. // Русская Старина. 1887. №5. С. 423-432.

24. Боткин В.П. Литературная критика. Публицистика. Письма. М.: Сов. Россия, 1984. 320с. (Библиотека русской критики)

25. Браун Ф.А. Немецкий романтизм // История западной литературы (1810 — 1910) / Под ред. Ф. Д. Батюшкова. В 4 т. Т. 1. М.: Мир, 1912.

26. Бродский Н. Л. Белинский и его корреспонденты. М., 1948. С. 115-116.

27. Бродский Н. Л. Поэты кружка Станкевича // Известия II Отд. Импер. Акад. Наук. 1912. №4. С. 58.

28. Бродский Н. Л. Я. М. Неверов и его автобиография // Вестник воспитания. 1915. №9. С. 73-136.

29. Бродский Н. Л. М. Ю. Лермонтов. Биография (1814-1832). М.: ГИХЛ, 1945, Т. 1.

30. Был душой студенческого братства: К 175-летию со дня рождения Н. В. Станкевича (1813-1840). Белгород, 1989.

31. Бялый Г. Русский реализм. От Тургенева к Чехову: Монография. Л.: Сов. писатель, 1990.

32. Вацуро В. Э. В предверии пушкинской эпохи // Арзамас: (Лит. кружок в Петербурге, 1815 1818 гг.). В 2 кн. Кн.1. М.: Худож. лит., 1994. С. 5-27.

33. Венгерова 3. Новалис // Новалис. Гейнрих фон Офтердинген / Пер. с нем. 3. Венгеровой и В. Гиппиуса. М., 1914.

34. Венгеров С. А. Эпоха Белинского. Петроград, 1919. С. 9,10.

35. Вернадский Г. В. Русское масонство в царствование Екатерины II. СПб., 1999.

36. Веселовский А. Н. Западное влияние в новой русской литературе. М., 1916.

37. Весин С. Очерки истории русской журналистики двадцатых и тридцатых годов. Пб., 1881.

38. Вишницер М. Л. Геттингенские годы Николая Ивановича Тургенева // Минувшие годы. 1908. №4. С. 184-219.

39. Волынский А. Л. Русские критики. Литературные очерки. СПб., 1896. С. 41,51.

40. Всеволодский-Гернгросс В. Н. О терминах "просвещение" и "просветительство" // Проблемы русского просвещения в литературе VIII века. Сб. М.-Л., 1961.

41. Габель М.О. Творческая история романа'Тудин" // Литературное наследство. Т. 76. М.: АН СССР, 1967.

42. Габитова Р. М. Философия немецкого романтизма (Ф. Шлегель, Новалис). М.: Наука, 1978.

43. Гайм Р. Романтическая школа. М., 1891.

44. Гегель Г. Эстетика: В 4 т. М.: Искусство, 1968 — 1973.

45. Гегель Г. Собр. соч.: В 14 т. М.-Л.: Гос. изд-во, 1929 1959.

46. Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. М.: АН СССР, 1954 1964.

47. Гершензон М. О. История молодой России. М., 1908.

48. Гете И. В. Фауст: Драм. Поэма / Пер. с нем. Б. Пастернака. М.: РУССЛИТ, 1993. 280 с.

49. Гинзбург Л. Я. "Былое и думы" Герцена. Л.: Гослитиздат, 1957.

50. Гинзбург Л.Я. О лирике. Л.: Сов. писатель, 1974.

51. Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. Л.: Худож. лит., 1977. 443 с.

52. Гинзбург Л. Я. Творческий путь М. Ю. Лермонтова. М., 1941.

53. Григорьян М. М. Философские взгляды Н. В. Станкевича // Русская прогрессивная философская мысль XIX века (30- 60-е годы). М., 1956.

54. Гулыга А. В. Шеллинг. М.: Мол. гвардия, 1982. 317 с.

55. Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. М.: Рольф, 2001. 516 с.

56. Гура В. В. Поэт эпохи Лермонтова и Кольцова // В. И. Красов. Стихотворения. Вологда: Вологод. книж. изд-во, 1959. С. 3 — 52.

57. Гура В. В. Русские писатели в Вологодской области. Вологда, 1951.

58. Данилевский Р. Ю. Виланд в русской литературе // От классицизма к романтизму. Из истории международных связей русской литературы. Сб. Л., 1970.

59. Дашкевич Н. П. В. И. Красов, полузабытый лирик и словесник 30-40-х годов // Отд. рус. яз. и словесн. 1914, Т. 52. С. 623-654.

60. Дмитриев А. С. Романтизм и Просвещение борьба или взаимодействие? // Вопросы литературы. 1972. №10. С. 117-130.

61. Дмитриев А. С. Проблемы иенского романтизма. М.: МГУ, 1975.

62. Дмитриев А. С. Романтическая эстетика Августа Вильгельма Шлегеля. М.: МГУ, 1974.

63. Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 2. М.-Л.: Гослитиздат, 1962.

64. Еремеев А. В. Русская философская проза (1820-е — 1830-е гг.). Томск, 1989.

65. Жирмунский В. М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб.: Аксиома, Новатор, 1996.

66. Замотан И. И. Литературные течения и литературная критика 30-х годов // История русской литературы XIX в. / Под ред. Д. И. Овсянико-Куликовского. Т. 1. Ч. 1. М., 1908.

67. Збруев П. Из воспоминаний о поэте В. И. Красове // Русское обозрение. 1897. №5. С. 422-423.

68. Зелинский В. Критические разборы повести И. С. Тургенева "Рудин". Изд-е 2-е. М., 1910. С. 11.

69. Зеньковский В. В. История русской философии. М.: Академический Проект, Раритет. 2001. 880 с.

70. Иванов И. История русской критики: В 2 т. Спб., 1898.

71. Иванов-Разумник Р. В. История русской общественной мысли: В 3 т. Т. 1. М.: Республика, 1997.

72. Избранная проза немецких романтиков. Т. 1. М., 1979.

73. Ильченко Н. М. "И с не разгаданным волненьем свою Германию пою." (Рецепция Германии в русской романтической прозе 30-х годов XIX века): Монография. М.; Новгород: Изд-во НГПУ, 2001. 195 с.

74. История эстетики: В 5 т. Т. 3. М.: Искусство, 1967. (Памятники мировой эстетической мысли)

75. Каменский 3. А. Н. И. Надеждин: Очерки философских и эстетических взглядов (1828 1836). М., 1984.

76. Каменский 3. А. Шеллинг и русская философия первой половины XIX века // Философские науки. 1975. №4. С. 79 87.

77. Каменский 3. А. Московский кружок любомудров. М.: Наука, 1980.

78. Каменский 3. А. Шеллингианская школа диалектического идеализма в русской философии начала XIX века. Вводные замечания // Философия Шеллинга в России. СПб., 1998. С. 209 216.

79. Каменский 3. А. Русская эстетика первой трети XIX века. Романтизм. Эстетические идеи декабризма // Русские эстетические трактаты первой трети 19 в.: В 2 т. Т. 2. М.: Искусство, 1974. С. 9 71.

80. Каменский 3. А. О развитии диалектических идей в русской философии началаXIX века// Вопросы философии. 1964. №8. С. 117-126.

81. Карташова И. В. О раннеромантических идеалах и представлениях // Карташова И. В. Этюды о романтизме. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2001.

82. Карташова И. В. Об эволюции романтизма // Карташова И. В. Этюды о романтизме. С. 31.

83. Карташова И. В. Гете и немецкие романтики в эстетическом сознании Тургенева (40-50-е гг. XIX в.) // Карташова И. В. Этюды о романтизме. С. 170.

84. Кашин Н. Романы Н. Станкевича // Современный Мир. 1915. №8. С. 1 — 42.

85. Ковалевский М. М. Борьба немецкого влияния с французским в конце VIII и в первой половине XIX столетия // Вестник Европы. 1915. № 10, 11.

86. Ковалевский М. М. Ранние ревнители философии Шеллинга в России -Чаадаев и Киреевский // Русская мысль. 1916. №12. С. 115-136.

87. Корнилов А. А. Молодые годы М.Бакунина. М., 1915.

88. Котляревский Н. Литературные направления Александровской эпохи. Петроград, 1917.

89. Кочеткова Н. Д. Литература русского сентиментализма: (Эстетические и художественные искания). СПб.: Рос. АН, Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом): Наука, 1994.

90. Кочеткова Н. Д. Немецкие писатели в журнале Новикова "Утренний свет" // Н. И. Новиков и общественно-литературное движение его времени. Л., 1976.

91. Ключевский В. О. Сочинения: В 8 т. Т. 5. Ч. 5. М.: Соцэкгиз, 1958.

92. Красов В. И. Сочинения / Вступит ст-я и примеч. В. В. Гуры. Архангельск, 1982.

93. Купреянова Е. Н. Французская революция 1789 — 1794 годов и русская литература // Русская литература. 1978. №2. С. 87 107.

94. Купреянова Е. Н. Историко литературный процесс как научное понятие // Историко — литературный процесс: Проблемы и методы изучения. Л., 1974.

95. Лебедев Ю. В. Тургенев. М.: Молодая гвардия, 1990. 607 с. (ЖЗЛ)

96. Лебедев Ю. В. Духовные скитания А. И. Герцена // Литература в школе. 2002. №4. С. 2-8.

97. Линьков Е. С. Диалектика субъекта и объекта в философии Шеллинга. Л., 1973.

98. Литературные салоны и кружки. Первая половина XIX века / Ред., вступит, ст-я и примеч. Н. Л. Бродского. М-Л.: Академия, 1930. 592 с.

99. Литературная теория немецкого романтизма. Документы / Под ред. Н. Я. Берковского. Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1934. 333 с.

100. Лосский Н. О. История русской философии. М.: Прогресс, 1994.456 с.

101. Лосский Н. О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М.: Республика, 1995. 399 с. (Мыслители XX века)

102. Лотман Ю. М. Просветительство и реализм // Проблемы русского просвещения в литературе XIX века. Сб. М.-Л., 1961.

103. Маймин Е. А. Русская философская поэзия. М., 1976.104. 104 . Манн Ю. В. В кружке Станкевича: Ист -лит. очерк. М.: Дет лит., 1983. С. 187.

104. Манн Ю. В. Русская философская эстетика. М.: МАЛП, 1998. 381 с.

105. Маркович В. М. Человек в романах И. С. Тургенева. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1975. 152 с.

106. Маркович В. М. И. С. Тургенев и русский реалистический роман XIX века: 30-50-е годы. Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. 207 с.

107. Машинский С. И. Кружок Н. В. Станкевича и его поэты // Поэты кружка Н.В. Станкевича. М.-Л.: Сов. писатель, 1964.

108. Медовой М. И. Пути развития философской прозы В. Ф. Одоевского в середине 1820 -1840-х годов: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Л., 1971. 18 с.

109. Милюгина Е. Г. "Мир неизвестный, мир кристалл.": Романтики о творческой эволюции универсума и ипостасях мирового духа" // Романтизм: грани и судьбы. Вып. 2. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1999.

110. Милюков П. Н. Главные течения русской исторической мысли. 3-е изд. Т. 1. СПб., 1913.

111. Милюков П. Н. Очерки истории русской культуры. 2-е изд. Ч. 3. Вып. 1. СПБ.: Мир божий, 1903.

112. Надеждии Н.И. Литературная критика. Эстетика. / Вступ. ст. и коммент. Ю. Манна. М. 1972.

113. Насонкина Л. И. Московский университет после восстания декабристов. М., 1972.

114. Некролог (Клюшников Иван Петрович) // Исторический вестник. 1895. №5. С. 662.

115. Немецкая романтическая повесть / Вступит, ст-я и комментарий Н. Я. Берковского. Т. 1. М.-Л., Academia. 1935. 465 с.

116. Новалис Фрагменты / Пер. с нем. Григория Петникова. М.: Лирень, 1914

117. Новалис Генрих фон Офтердинген // Голубой цветок и дьявол / Пер. с нем. В. Микушевича; Коммент. В. Микушевича; Сост. В. Микушевич. М., 1998. 512 с. (Готический роман)

118. Одоевский В.Ф. О литературе и искусстве. М.: Современник, 1982. (Библиотека русской критики)

119. Одоевский В. Ф. Русские ночи. Л.: Наука, 1975. 319 с. (Литературные памятники)

120. Островский А. Г. Тургенев в записях современников. Воспоминания. Письма. Дневники. М.: Аграф, 1999. С. 131. (Литературная мастерская)

121. Павлов-Сильванский. Материалисты двадцатых годов //Былое. 1907. №7.

122. Панаева А. Л. (Головачева); М.: Правда, 1986. 508с.

123. Переписка Т. Н. Грановского / Изд. А. В. Станкевичем. М., 1897.

124. Пирумова Н. М. Бакунин. М.: Мол. гвардия, 1970. С. 19. (ЖЗЛ)

125. Полонский В. П. Михаил Александрович Бакунин. Жизнь, деятельность, мышление. Бакунин — романтик. Т. 1. М.: Госиздат, 1922. 418 с.

126. Полонский В. П. Михаил Александрович Бакунин (1814 1876). М.: Госиздат, 1920. 165 с.

127. Полонский Я. П. Мои студенческие воспоминания // Ежемесячные литературные приложения к журналу "Нива". 1898. №12. С. 649-650.

128. Поляков М. Я. В кружке Станкевича // Поляков М. Я. Белинский в Москве. М.: Моск. рабочий, 1948. С. 76-78.

129. Пыпин А. Н. Белинский. Его жизнь и переписка. 2-е изд. СПб., 1908.

130. Пыпин А. Н. Исследование и материалы по эпохе Екатерины II и Александра I. Русское масонство VIII и первой четверти XIX веков. Петроград, 1916.

131. Пыпин А. Н. Вопрос о западном влиянии в русской литературе // Вестник Европы. 1896. №10.

132. Пыпин А. Н. Характеристика литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов. Исторические очерки. 3-е изд. СПб., 1906.

133. Пятковский А. П. Из истории нашего литературного и общественного развития: В 2 ч., Ч. 1-2. 2-е изд. СПб., 1888.

134. Розин А. Г. Герцен и русская литература 30-40-х годов XIX века. Краснодар: Кн. изд-во, 1976.176 с.

135. Русские эстетические трактаты первой трети XIX в.: В 2 т. Т.2. М.: Искусство, 1974.

136. Сакулин П. Н. Идеализм Н. В. Станкевича // Вестник Европы. 1915. №2. С. 246-265.

137. Сакулин П. Н. Из истории русского идеализма. Князь В. Ф. Одоевский. Мыслитель-писатель. Т. 1.4. 1. М., 1913.

138. Сакулин П.Н. На грани двух культур. И.С. Тургенев. М.:Мир, 1918. С. 28-29.

139. Сахаров В. И. О бытовании шеллингианских идей в русской литературе // Континент 1977. М„ 1978. С. 210-226.

140. Сахаров В. И. История романтизма в русской литературе: В 2 т. Т. 2. М., 1979. С. 43-44.

141. Соболев П. В. Шеллингианская школа: Эстетика Галича; Эстетика Надеждина. Лекции по истории эстетики. Вып. 2. Л.: Изд-во ЛГУ, 1974. С. 164-167.

142. Сотников А. Т. Очерки о писателях вологжанах. Вологда, 1947.

143. Станкевич А. А. Переписка Николая Владимировича Станкевича 1830-1840 гг. М., 1914.

144. Станкевич Н. В. Стихотворения. Трагедия. Проза. М., 1890. С. 178-179.

145. Станкевич Н. В. Избранное / Сост., вступ. ст. и примеч. Г. Г. Елизаветина. М.: Сов. Россия, 1982. 256 с.

146. Стеклов Ю.Михаил Александрович Бакунин, его жизнь и деятельность (1814-1876): В 3 ч. Ч. 1. (1814-1861) М., 1920.

147. Стенник Ю. В. Эстетическая мысль в России VIII в. // Русская литература VIII века в ее связях с искусством и наукой. Сб. Л., 1986.

148. Степун Ф. Немецкий романтизм и русское славянофильство // Русская мысль. 1910. №3. с. 65-92.

149. Сысоев В. Бакунины. Тверь: Созвездие, 2002. 464 с.

150. Ткаченко Е. Г. Иван Клюшников: Судьба и Творчество. Лебедин, 1995.

151. Ткаченко Е. Г. Творчество И. П. Клюшникова в контексте русской литературы 30-40-х годов XIX века. Автореф. дисс. .канд. филол. наук. Харьков, 1993. 19 с.

152. Туниманов В. А. А. И. Герцен и русская общественно-литературная мысль XIX века / Рос. АН, Ин-т рус. лит. (Пушкин, дом.). СПб.: Наука, 1994. 215 с.

153. Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Письма. Т. 1. М.: Наука, 1982.

154. Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Сочинения. М.: Наука, 1978 1989.

155. Тургенев И. С. Собр. соч.: В 12 т. М.: Гослитиздат, 1954-1958.

156. Тургенев И. С. Повести и рассказы. М.: Госиздат, 1953.

157. Тургенев И. С. Рудин. М.: Дет. лит., 1990.

158. Тургенев И. С. Записки охотника. Гамлет Щигровского уезда. М.: Наука, 1991. С. 193. (Литературные памятники)

159. Тургеневский сборник. СПб., 1916. С. 95.

160. Федоров Ф. П. Романтический художественный мир: пространство и время. Рига.: Зинатне, 1988.456 с.

161. Филиппов М. Судьбы русской философии // Русское богатство. 1894. № 1,3, 4, 8, 9,11.

162. Философия Шеллинга в России / Под общей ред. В. Ф. Пустарнакова. СПб.: РХГИ, 1998.

163. Фихте И. Факты сознания. Назначение человека. Наукоучение. / Пер. с нем. М.: ACT,2000.784с.

164. Франк С. Л. Личность и мировоззрение Фридриха Шлейермахера. // Шлейермахер Ф. Д. Речи о религии к образованным людям ее презирающим; Монологи. СПб., 1994.

165. Франк С. Л. Свет во тьме: Опыт христианской этики и социальной философии. М.:Факториал, 1998. 256 с.

166. Франк. С. Л. Сущность и ведущие мотивы русской философии // Алексеев П. В. Философы России XIX-XX столетий. М., 2002. С. 11.

167. Цейтлин А. Г. Мастерство Тургенева-романиста. М.: Сов. писатель, 1958. 435с.

168. Цейтлин А. Г. Роман И. С. Тургенева "Рудин". М., 1968.

169. Циглер Т. Умственные и общественные течения XIX столетия. СПб., 1900.

170. Чернышевский Н. Г. Очерки гоголевского периода русской литературы. М.: Худож. лит., 1984.

171. Шаталов С. Е. Художественный мир И. С. Тургенева. М.: Наука, 1979. 312 с.

172. Шевырев С. П. Теория поэзии в историческом развитии у древних и новых народов. 2-е изд. Т. 1. СПб., 1887.

173. Шеллинг Ф. В. Й. Философия искусства. М.: Мысль, 1999. 608 с. (Классическая философская мысль)

174. Шеллинг Ф. В. Й. Философия искусства. М.: Мысль, 1966.

175. Шеллинг Ф. В. Й. Сочинения: В 2 т. М.: Мысль, 1987-1989.

176. Шлегель Ф. Люцинда // Немецкая романтическая повесть / Вступит, ст-я и комментарий Н. Я. Берковского. Т. 1. М.-Л., Academia. 1935.465 с.

177. Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика: В 2 т. М.: Искусство, 1983. (История эстетики в памятниках и документах)

178. Шлейермахер Ф. Д. Речи о религии к образованным людям ее презирающим; Монологи. СПб.: АО Алетейя, 1994. 333 с. (Памятники религиозно-философской мысли Нового времени. Западная религиозная философия)

179. Шпет Г. Г. Очерк развития русской философии // Шпет Г. Г. Сочинения. М.: Правда, 1989. 608 с.

180. Штрайх С. Н. В. Станкевич//Литературное обозрение. 1940. №12.

181. Ярмерштедт В. К. Миросозерцание кружка Станкевича и поэзия Кольцова // Вопросы философии и психологии. 1893. №11. С. 180-181.