Мотивы шиллеровских баллад в романах И. С. Тургенева, 1850-1860 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Белопухова, Ольга Владимировна

• Белопухова, Ольга Владимировна
• кандидат филологических наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Белопухова, Ольга Владимировна

ОГЛАВЛЕНИЕ.

стр.

Введение______2

Глава 1 Традиции Шиллера в творчестве И.С. Тургенева в

отечественном и немецком тургеневедении__18

1.1. К вопросу о жанровых особенностях тургеневских произведений. Тургенев и романтизм_:___18

1.2. Тургенев и Шиллер. Современное состояние проблемы._29

Итоги _

Глава 2 Традиции шиллеровской баллады в романах И.С. Тургенева.

2.1. Жанровые особенности тургеневских

романов и баллада._51

2.2. Мотивы сюжетов шиллеровских баллад в романе И.С. Тургенева «Дворянское гнездо»._74

2.3. Мотивы шиллеровской баллады «Рыцарь Тогенбург» в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети»._105

2.4. Мотивы шиллеровской баллады «Торжество победителей»

в романе И.С. Тургенева «Дым»._129

Итоги._148

Заключение._153

Приложения._161

Литература.___196

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Мотивы шиллеровских баллад в романах И. С. Тургенева, 1850-1860 гг.»

Введение

Культурные, художественные традиции составляют один из существенных элементов творчества И.С. Тургенев, и среди них не на последнем месте находится наследие немецкой культуры. Связи Тургенева с культурой Германии и их большое значение для творчества писателя не нуждаются сегодня в доказательстве. Разнообразие этих связей становится очевидным уже при первоначальном знакомстве с произведениями Тургенева, его публицистикой и эпистолярным наследием. К настоящему времени собран и проанализирован достаточно обширный материал, освещающий его интерес к этой стране, её литературе, языку, истории. Довольно подробно, хотя и не исчерпывающе, исследована область собственно литературных отношений и личных контактов Тургенева с его немецкими товарищами по перу, а также роль немецкой классики в формировании его художественного метода. Проблема «Тургенев и Германия» разносторонне разрабатывается отечественными (И.В. Карташова, Р.Ю. Данилевский, Г.А. Тиме, Т.П. Ден) и зарубежными, в частности немецкими литературоведами (К. Дорнахер, Г. Дудек, Е. Хок, К. Лааге, К. Щульце), которые свои выводы делают на основании тщательного анализа тургеневских произведений и переписки. В 1965 году вышел первый том советско-немецкого издания «Тургенев и Германия», который со всей очевидностью ставил своей целью пролить свет на «белые пятна» предшествующих научных изысканий и тем самым создал солидную базу для контактного и типологического исследования. В целом изучение немецких связей Тургенева, как личных, так и творческих, достигло весьма высокого уровня, что позволило профессору П. Брангу выступить в 1984 году с обобщающей статьёй «Тургенев и Германия». В статье намечено несколько направлений изучения, в том числе - поиск фактов, свидетельствующих о влиянии русского писателя на немецких авторов и наоборот.

Важно помнить, что И.С. Тургенев жил и творил в ту эпоху, когда под влиянием буржуазных отношений разрушалась былая национальная замкнутость, когда вследствие постоянно возрастающих связей различных наций с особой силой и обнажённостью обнаруживалась всеобщая зависимость их друг от друга. Будучи «либералом старого покроя», Тургенев понимал неизбежность для России этапа капиталистического развития, и в этом смысле он называл себя «закоренелым западником», что сближало его с зарубежными друзьями, и потому всемирное значение его творчества нельзя понять вне контекста целостного движения русской и европейской литературы XIX века.

Образ Германии, возникающий в произведениях Тургенева разных лет, отразил не только непосредственные жизненные впечатления русского писателя, накопившиеся за долгие годы пребывания в стране, которую он называл своей второй родиной. Очень важная роль в формировании этого образа принадлежала впечатлениям литературным. Почерпнутые из немецких художественных произведений образы и мировосприятие людей, картины природы, черты стиля и даже особенности поэтических ритмов трансформировались в творческом сознании Тургенева и вошли органическими составными частями в его неповторимый стиль. Писатель безошибочно находил черты особенно выразительные, характерные для изображаемых времён и ситуаций. В едином процессе сливались и вполне сознательно проводившиеся литературные параллели, и спонтанно возникшие впечатления от прочитанного, и необходимые для достоверности рассказа литературные приметы страны и эпохи. О сложности изучения таких «перекрёстных литературных воздействий» писал академик М.П. Алексеев: «учитывать их в совокупности и порознь

необходимо, добиваясь точности и правдоподобности результатов в разысканиях этого рода»- (90.41).1

Тургеневу всегда была близка Германия его молодости, «страна поэтов и мыслителей», страна Гёте, Шиллера, немецких романтиков. Годы учения в Берлинском университете (1838 - 1841), проведённые в философско-поэтической атмосфере русской студенческой колонии, знакомство со Станкевичем, старая дружба с Грановским, интимная близость с М. Бакуниным и, по возвращении в Россию, «прямухинский роман» с его сестрой Татьяной - все эти факты биографии молодого Тургенева объясняют испытанное им глубокое влияние русско-немецкой философско-поэтической культуры конца 30-х годов XIX века. Существует и литература по этому вопросу. Называются имена Бюргера, Новалиса, Гофмана, Виланда и, безусловно, Гёте и Шиллера. Изучение восприятия и освоения И.С. Тургеневым творчества немецких романтиков тесно связано с историей «русского» прочтения их произведений, проникновением их идей и образов в сознание русских читателей разных эпох и разных общественных групп, роли их наследия в идеологической борьбе и литературных спорах. При такой постановке вопроса самые особенности русской литературы выступают рельефно, и своеобразие восприятия немецкого романтизма раскрывается как проявление национальных черт русской литературы.

Несомненное влияние идей и творчества Шиллера на И.С. Тургенева было замечено довольно рано. Эта мысль прочно закрепилась и в последующих исследованиях, но лишь в форме отдельных фрагментарных наблюдений и гипотез (112, 115, 119, 157, 186). Типологическая параллель Тургенев - Шиллер привлекала внимание исследователей как один из аспектов более широкой проблемы. Работы Т.П, Ден (119) и П. Тиргена

Все ссылки здесь и далее даются в тексте работы в скобках. Первая цифра обозначает порядковый номер издания в списке использованной литературы, вторая и последующие - страницу.

(197, 198, 199, 200) подготовили почву для дальнейших исследований в этом направлении.

Однако, несмотря на признание исследователями большой значимости Шиллера в художественном мире Тургенева, подавляющей части работ свойственны следующие недостатки:

по своему характеру научные наблюдения эпизодичны, бессистемны;

- отсутствуют попытки развития типологического и генетического взаимодействия, степень первичности каждого из них;

типологические сходства и генетические контакты часто рассматриваются поверхностно, мало прослеживается их взаимосвязь;

преобладают исследования общенемецкой литературной преемственности, а не индивидуально-писательской (Тургенев - немецкая литература, а не Тургенев - Шиллер);

- большое внимание уделяется раннему, а не зрелому творчеству Тургенева;

- редко делаются выводы о том, что дает уяснение «шиллеровского элемента» в произведениях Тургенева для характеристики творческой индивидуальности писателя и его места в русской литературе (культуре в целом).

Более того, одна из сторон проблемы Тургенев - Шиллер продолжает оставаться, как нам кажется, вне поля зрения тургеневедов. Не относясь к центральным темам тургеневских сочинений, она проходит через многие из них - от ранних стихотворений до прозы последних лет, однако наиболее очевидна глубокая сопряжённость романного творчества И.С. Тургенева не только с кругом идей немецкого поэта, но и с профессиональной «техникой», с всегда броскими изобразительными средствами, с напряжёнными психологическими ситуациями и безотказно

действующими театрально-драматическими эффектами баллад Ф. Шиллера.

Настоящая диссертация посвящена раскрытию художественного воздействия балладного наследия немецкого классика на романное творчество Тургенева.

Целью работы является исследование литературного воздействия на Тургенева баллад Шиллера. В подобной постановке проблема впервые поднимается в тургеневедении, что определяет научную новизну диссертационного исследования.

В диссертации впервые проводится системный анализ преломления шиллеровской балладной традиции в произведениях Тургенева зрелого периода, когда кристаллизовались принципы поэтики последнего, отмечаются новые черты в характере этого взаимодействия в структурном и семантическом аспектах. Творческая индивидуальность Тургенева осмысляется сквозь призму «шиллеровских отражений» в его романах. В работе, кроме того, уточняются, углубляются и расширяются некоторые наблюдения и теоретические выводы по теме «Тургенев - Шиллер» в исследованиях Т.П. Ден, П. Тиргена, Г. Дудека, И.В. Карташовой.

Конкретные задачи исследования вытекают из поставленной цели:

- каким образом на основе типологического сходства философско-эстетических взглядов возникла необходимость обращения Тургенева к балладному творчеству Шиллера (генетические контакты);

- в какой степени «шиллеровское» присутствует в творческом сознании и произведениях писателя в период, следующий за порой «ученичества» и «Записок охотника» (типологическая общность);

- какую огласовку получает «шиллеровский балладный элемент» в своеобразном тургеневском контексте (семантические и структурные сдвиги);

- как это высвечивает особенности поэтики Тургенева ко времени создания вершинных его произведений - романов из русской жизни.

Проблемы жанровых особенностей тургеневских произведений в последнее время не только не теряют актуальности, напротив, вызывают интерес всё новых исследователей. Многое сделано здесь как отечественными, так и зарубежными, в частности немецкими тургеневедами (176, 188, 189). Так, ими подробно изучаются вопросы подтекста в художественной прозе русского писателя, имеющей два пласта выражения: внешний, явный, и внутренний, скрытый, который обычно несёт самую важную и глубокую смысловую нагрузку. Стиль и метод Тургенева определяется ролью и способом подачи подтекста.

Неоднозначность тургеневского отношения к романтизму не единожды рассматривалась исследователями (129, 130, 131, 132, 133, 150). Мы не берёмся утверждать, действительно ли лирическое начало тургеневской прозы является прямым следствием ориентации писателя на традиции романтизма: существующий разнобой в определении границ романтического метода и его соотнесённости с методом реалистическим препятствует выяснению этого вопроса. В этом смысле справедливы, пожалуй, слова H .Я. Берковского о русском реализме: «Он пограничен с романтикой. Он заходит глубже, чем показано наличной действительностью, а это уже приближает его к романтизму» (100.19). Мы обращаем внимание только на то, что лирическое начало в прозе Тургенева - это действительно «угол зрения», как удачно пишет JI. Долотова, т.е. гораздо большее, чем сумма стилистических средств.

В центре нашей диссертации - типологическая общность поэтики Шиллера и Тургенева, возникающая из генетических взаимодействий их художественных систем на философско-эстетическом уровне постижения действительности. Тургенев обращается к шиллеровской традиции в кризисные моменты своей жизни, когда идёт переоценка его творческих

исканий, в периоды перехода от одной манеры к другой. Однако, ориентируясь в своих исканиях на открытия, сделанные великим предшественником, Тургенев отражает в своих произведениях другие ценностные ориентации своего века.

Немаловажное значение при исследовании художественного метода писателя имеет установление конкретных философских и литературных источников, классических тем и образов, получивших творческое переосмысление в тургеневских произведениях. Виртуозное мастерство Тургенева - интерпретатора также отразилось и на их стилистическом жанровом облике.

Вместе с тем существуют вопросы, касающиеся этой области, решить которые затруднительно или даже невозможно, исходя из собственно тургеневского творчества, вне его разнообразных связей с аналогичными явлениями западноевропейских литератур. Такой подход к проблеме позволяет увидеть явления в новом ракурсе, взглянуть на них с точки зрения сравнительной поэтики.

На далеко не исчерпанные возможности сравнительного литературоведения в изучении поэтики литературных произведений, проблем становления жанра указал ещё в 1960-е годы чешский учёный С. Вольман, заметивший, что «наиболее глубокие, системные изменения в структуре жанров всегда следует оценивать сравнительным путём, главным образом с точки зрения типологии. Общая смена жанровой системы, разложение старой структуры и замена новой в аналогичных условиях обыкновенно протекает в ряде литератур, причём эта смена нередко осуществляется не только в соответствии с общими закономерностями, но и как взаимосвязанный процесс на определённом участке мировой литературы» (158.30). О продуктивности жанрового подхода при сравнительном изучении свидетельствуют и работы И.А. Бернштейн последнего времени, посвящённые исследованию

закономерностей развития романа в славянских и европейских литературах XIX и XX веков (30). -

Основа для такого изучения была положена ещё в 1920-е годы В.М. Жирмунским, во многом опиравшимся на труды А.Н. Веселовского, который выдвинул идею исторической поэтики как истории и эволюции жанров, их исторического развития и видоизменения. Он писал: «История литературы, в широком смысле этого слова, - это история общественной мысли, насколько она выразилась в движении философском, религиозном и поэтическом и подкреплена словом. Если, как мне кажется, в истории литературы следует обратить внимание на поэзию, то сравнительный метод откроет ей в этой более тесной сфере совершенно новую задачу -проследить, каким образом новое содержание жизни, этот элемент свободы, приливающий с каждым новым поколением, проникает в старые образы, эти формы необходимости, в которые неизбежно отливалось всякое предыдущее развитие» (33.119). «Сравнительный метод в изучении поэзии не только с успехом применим, но и в какой - то мере даже более актуален, чем в изучении других видов искусства, ибо позволяет полнее и глубже выявить ту самую национальную специфичность, которая в высшей степени присуща поэзии», - пишет современная исследовательница С.А. Шерлаимова (169.177).

Баллада, как всякое искусство и поэзия, имеет свою историю и в пределах своего основного назначения как жанра способна к самым различным изменениям. Остатки древнего хорового синкретизма народной поэзии в формальном строении баллады (соединение повествовательного сюжета с лирической и драматической обработкой) становятся источником нового синкретизма, вырастающего на почве романтической поэтики -романтической поэмы. Более того, гётевское определение баллады как «первояйца» (Уге!) содержало представление о том, что из баллады могли

развиться все виды поэзии, ибо в ней заключены в нерасчленённом единстве элементы их всех (4.602).

Тургенев, как известно, начал свою литературную деятельность, как поэт, автор стихотворений и поэм. Есть в его ранних стихотворных опытах и баллады. Ещё М. Гершензон увидел в его романтической поэме «Стено» (1843) зерно романа: слабый герой противопоставлен сильной в чувствах женщине.

Романы Тургенева, с представлениями о которых у нас связывается понятие его «новой манеры», вызывает интерес и как факт эволюции1 собственного творчества писателя и как определённая эпоха в развитии жанра русского и западноевропейского романа. При изучении сущности поэтики тургеневского романа исследователи обращают внимание на то, что становление «новой манеры» писателя происходило в пору господства «малых» жанров натуральной школы, и это не могло не сказаться на его структуре. Безусловно, роман Тургенева, рождающийся в тесном соседстве с «физиологическим очерком», рассказом, повестью, должен был ассимилировать их опыт. Однако, не следует преувеличивать влияние «малых» форм на романное творчество писателя. Возможно, отталкивание от «старой манеры» «Записок охотника» и обращённость к ёмким поэтическим образам как зёрнам, из которых развёртывается роман, позволило Тургеневу создать синтетический в жанровом отношении роман. Такими зёрнами могли стать любовные сюжеты баллад Шиллера, ведь, по верному замечанию Г. Дудека, в основу «Рудина» и последующих романов Тургенева положена любовная история, дающая начало эпическому полотну.

Как известно, тургеневский тип романа - особенный: по жанровым признакам он сильно тяготеет к повести, сочетая в себе статичность мгновенных зарисовок с движением, развитием не только изображаемого жизненного материала в целом, но и отдельной личности. Баллада,

включённая в ткань повествования, сочетая в себе новеллистический тип композиции и. стремительность развития сюжетного действия, сглаживает противоречие между романом и повестью в художественном мире тургеневских романов.

На первый взгляд соотнесение романов И.С. Тургенева с балладам? немецкого классика, т.е. с произведениями другого поэтического рода, неожиданно. Но самое многообразие внутрижанровых тенденций, недифференцированность элементов балладной поэтики, смешение баллады с другими жанровыми формами (стихотворной новеллой, лирической медитацией, прозаической повестью) - всё это вместе взятое объясняет причины того, что в достаточной степени интенсивный и давший немалые эстетические результаты процесс формирования жанра баллады остался в ряде существенных моментов незаконченным. Став концентрированным выражением новой эстетической системы в эпоху романтизма, баллада, при всей важности и значительности всех поэтических открытий, не исчерпала до конца свои жанрово-структурные возможности. Она обогащается за счёт сближения с другими жанрами, сохраняя при этом свои основные типологические свойства. Преодоление жанровых барьеров, тяготение к «роману в стихах» позволило Тургеневу создать свой неповторимый стиль романа, ориентируясь в своих исканиях и на традиции признанного мастера баллады.

Обращение Тургенева к европейской балладной традиции и сам выбор имени Шиллера не был, как нам кажется, случайным. Баллады Шиллера представляли собой вершинные этапные явления в развитии жанра. Немецкий классик дал мировой поэзии образцы неизвестного прежде жанра лиро-эпического характера, обогатив его опытом европейских поэтов.

Шиллер и Тургенев принадлежат к писателям, творчество которых несёт на себе отпечаток тесной связи с мировой литературой:

реминисценции, разного рода литературные вкрапления, прямые сравнения с -образцами мирового искусства создают определённую эмоционально-нравственную атмосферу, проясняют путь к пониманию авторской позиции. Обращение обоих писателей к мировым литературным источникам, классическим образцам, получившим творческое переосмысление и выводящим на уровень общечеловеческих сопоставлений, довольно симптоматично.

В предлагаемой работе выдвигается положение, согласно которому при всём разнообразии творческих индивидуальностей писателей, несходстве их художественных принципов, многообразии тенденций и устремлений романному творчеству И.С. Тургенева и балладному наследию Ф. Шиллера свойственны некоторые общие черты, дающие возможность говорить о глубоком проникновении шиллеровского осмысления мира и человека в художественный мир тургеневских произведений. Пройдя путь от юношеских стихотворений до вершины своего творчества - романов, Тургенев сохранил в более поздних своих творениях лучшие элементы балладной традиции. Духовное влечение к великому Шиллеру оплодотворило многие его замыслы.

Историко-сопоставительный анализ литературных явлений широко применяется в литературоведении. Активно разрабатывается проблема взаимодействия различных типов и видов сцеплений и соотношений произведений художественной литературы, творческих систем и литературных направлений. Выстроилась сложная дифференциация «отдельных типов» межлитературных взаимодействий: контактно-генетические и типологические схождения. Говоря о соотношении «генетической» и «типологической» сфер учёные справедливо отмечают их взаимопроникновение и взаимообусловленность (42).

В предлагаемой работе литературные соотношения романов И.С. Тургенева и баллад Шиллера рассматриваются как генетически

преемственные по контакту. Понятием «генетический» мы обозначаем связи литературного явления с предшествующей традицией - в широком и узком смысле слова, - то есть связи, так или иначе участвующие в создании литературного произведения.

При изучении внутриконтактных отношений необходимо различать основные формы литературной коммуникации: собственно «влияние», заимствование, подражание, стилизацию, образные аналогии и перевод. Иногда мы встречаемся с такими формами как «влияние художественного творчества в целом», «влияние эстетических идей». Думается, что мы слишком упростили бы проблему, пытаясь увидеть в каждом случае сходства следствие воздействия одного литератора на другого, в нашем случае Шиллера на Тургенева. Мы имеем дело с творчеством художников, каждый из которых представляет собой достаточно яркую индивидуальность, сформировавшуюся в конкретной исторической, социальной и национальной среде, под воздействием многих конкретных индивидуальных фактов. Скорее можно говорить о своеобразии преломления в ней тех или иных историко-литературных и идейно-художественных феноменов творчества «воздействующего» писателя и творческой активности воспринимающего литературного явления.

И.С. Тургенев считал отличительной чертой русской литературы её всемирную отзывчивость. В своей речи по поводу открытия памятника A.C. Пушкину в Москве он писал: «Пушкин был центральный художник, человек, близко стоящий к самому средоточию русской жизни. Этому свойству должно приписать и ту мощную силу самобытного присвоения чужих форм, которую сами иностранцы признают за нами, правда, под несколько пренебрежительным именем способности к «ассимиляции». Это свойство дало ему возможность создать, например, монолог «скупого рыцаря», под которым с гордостью подписался бы Шекспир» (14.204).

Тургенев считал себя учеником Пушкина. Отмеченная им черт; «самобытного присвоения чужих форм» характеризует и его творчество.

Факты свидетельствуют, что с поэзией Шиллера Тургенев познакомился не только в оригинале, но и через русские переводы. В данном случае речь идёт уже об опосредованном контакте, т.е. в действие вступает третий косвенный фактор - переводчик - посредник. В качестве посредников в данном случае выступили В.А. Жуковский, Ф.И. Тютчев и другие менее известные поэты. Изучение подобных опосредованных контактов является делом гораздо более сложным, так как художественное произведение передаёт свои эстетические ценности через «субъективный фильтр». Творчество В.А. Жуковского, познакомившего русскую литературу с традициями западноевропейской баллады, заслуживает особого внимания. Изучение его весьма оригинальной деятельности посредника между немецкой романтической литературой и Тургеневым выливается в проблему восприятия русской интеллигенцией творчества Шиллера в его «обрусевшем» варианте.

Генетическая связь, представляющая литературную родословную того или иного произведения, творчества писателя, направления т.д. получила в литературной науке большое признание. Однако, A.C. Бушмин справедливо полагает, что при изучении историко-литературной преемственности важно найти не просто «отдельные элементы сходства», а общность творческих замыслов, единство или близость идейно-эстетических принципов (31.170-171). Связь Тургенева с его предшественниками, в частности с Шиллером, видна прежде всего в и изображении характеров, сложном сочетании в них социально-типических проявлений с общечеловеческим содержанием. В центре нашего исследования находится концепция жизни и человеческой личности, а не случайные разрозненные элементы сходства в творчестве писателей. Прослеживая генетическую литературную преемственность Тургенева с

немецким классиком, следует отметить черты сходства в идейно-эстетическом отношении писателей к действительности. Однако методические основы изучения генетически преемственных связей Тургенева с его немецким учителем требуют обращения к общему анализу произведений, к выявлению их идейно-эстетической сущности. При всей внутренней духовной связи с Шиллером, Тургенев писатель иной исторической эпохи, и потому решает эстетические задачи в соответствии с новыми требованиями времени. Он делает новый шаг в развитии художественной прозы, соединив её с поэзией, обогатив романтическим пафосом

Типология сравнения шиллеровских баллад с романами Тургенева выбрана нами также с целью выявить национальную специфику художественного мышления писателей, обусловленную своеобразием их мировоззрений, спецификой национальных, культурных и художественных традиций, представляемых ими. «Принадлежность писателя к известной расе и национальности придаёт всегда его художественному мастерству своеобразный оттенок», - считает М.М. Бахтин (28.13) национальные традиции изображения духовного мира человека в произведениях русского и немецкого классиков, безусловно, представляет определённый интерес.

При исследовании баллад Шиллера в сопоставлении с романами И.С. Тургенева мы избираем в качестве определяющего тип конфликта и форму его художественного проявления, т.к. развитие сюжета, столкновение и взаимодействие характеров, происходящее в непрерывно меняющихся обстоятельствах, совершаемые персонажами поступки, - всё это основано на художественных конфликтах, являющихся в конечном счёте отражением конфликтов действительной жизни. На значение конфликта при типологическом анализе указал М.Б. Храпченко: «Конфликт, его своеобразие, во многом предопределяет и особенности действующих лиц и

их расстановку в процессе повествования... Развитие конфликта обусловливает не только связи и противоречия художественных образов, но и соотношение отдельных сторон, компонентов литературного произведения, его внутреннее строение» (79.282-283).

При изучении литературной премственности между писателями мы будем руководствоваться понятием «структура», которая трактуется как тип связи, устойчивое отношение между элементами системы. Само внимание к сопоставлению структур рассматриваемых явлений и процессов мы считаем принципиально важным.

Одним из новых способов исследования художественной литературы является историко-функциональный подход к изучению богатого наследия классической и современной литературы. Феномен «долгожительства» шедевров русской и мировой художественной литературы издавна привлекал внимание учёных (литературоведов, лингвистов, психологов, социологов), пытавшихся дать ему научное объяснение. В историко-функциональном исследовании произведение предстаёт перед нами не в статике своего первоначального бытования, как при историко-генетическом изучении, а в динамике дальнейшего, всё углубляющегося осмысления его содержания в движении исторических эпох вплоть до современного прочтения. Восприятие в инонациональной среде носит, как правило, более или менее заметный общественно-психологический отпечаток местных национальных условий. Восприятие русскими читателями Шиллера - яркий тому пример.

Произведения Шиллера можно с полным правом отнести к категории «вечно живущей классики». Сам характер переломной эпохи, всплеск интереса к шиллеровским философским произведениям, его драматургии и стихотворному творчеству, ведущие тенденции литературной критики, «инобытие» шиллеровских текстов в интерпретациях Жуковского, Тютчева, Аксакова, Козлова и других позволили оттенить в творениях немецкого

классика иные аспекты их идейно-художественного содержания. Шиллер и Тургенев, каждый в меру своего таланта, отразили в своих произведениях определяющие черты человеческого характера, не поддающиеся влиянию «переоценки ценностей» и тем самым остаются для нас высоким духовным ориентиром.

Научно - практическая значимость работы состоит в том, что наблюдения и выводы диссертации могут быть использованы в курсе истории русской литературы Х1Хка, а также в специальных курсах, посвященных творчеству И.С. Тургенева и историко-функциональному аспекту исследования шиллеровского и тургеневского художественного наследия, в курсе истории зарубежной литературы XIX веков. Кроме того, материалы диссертации окажутся полезными в теоретических курсах, касающихся различных сторон историко-сравнительного изучения литературы, и в практике преподавания истории русской литературы века в - классах средней школы.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Белопухова, Ольга Владимировна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Анализ художественного потенциала русской классики, её новых свойств имеет своей целью охарактеризовать действие той её внутренней энергии, которая прежде не получила широкого выражения. И пока классические литературные произведения с разной степенью активности продолжают жить, творческий потенциал их остаётся неисчерпаемым, и новые этапы в развитии эстетического сознания прибавляют, хотя и не всегда, свои зёрна истины в их понимании и восприятии.

В своё время в пылу идеологических сражений, гораздо меньшее внимание уделялось художественному своеобразию тургеневских романов, критика не пыталась вникнуть и понять их художественную логику.

Тургеневский роман по своей природе исключал ту шиллеровскую «несомненность», ясность идеи, которую известный критик Н.К. Михайловский впоследствии определил, как вечное стремление «растворить эстетическое наслаждение, подчинить его, отдать на службу нравственно-политическим целям» (162.161-162) «Сила и значение этой несомненности, - писал Н.К. Михайловский, - лучше всего выясняется сравнением. Читатель помнит, конечно, как в старые годы каждое новое произведение г. Тургенева комментировалось с самых разнообразных сторон и часто совершенно противоречивым образом. Припомните, например, баталию из-за «Отцов и детей». Одни видели в романе оскорбление детей и апофеоз отцов; другие, наоборот, апофеоз детей и принижение отцов; третьи, наконец, просто радовались художественной стороне романа, потому что, вот, дескать, настоящий художник «объективировал факты без любви и ненависти и предоставляет кому угодно толковать произведение и так, и этак. Сам г. Тургенев несмотря на большую охоту заявлять о себе по самым ничтожным поводам, упорно, долго и двусмысленно молчал. Таких толков произведения Шиллера ни когда не возбуждали» (162.163). Михайловский считает, что поэт должен всегда давать своей творческой силе «совершенно определённое русло. Таков и был Шиллер».

Критик прав в оценке шиллеровского подхода к действительности и в противопоставлении шиллеровского художественного метода тургеневскому. Тургенев действительно не склонен был «шиллеризировать». Но Михайловский не прав в своём осуждении тургеневского метода.Ведь и вокруг произведений Шиллера разгорались споры; Шиллер возбуждал «толки»; Но это вовсе не свидетельствовало об отсутствии в его произведениях определённых философско-нравственных взглядов.

Читателю, пожелавшему верно понять романы Тургенева, всегда нужно помнить проницательное замечание Герцена: «Тургенев был больше художник в своём романе, чем думают».

В нашей работе сделана попытка рассмотреть романы И.С. Тургенева 1850-1860 годов в нетрадиционном контексте и привлечь внимание к тем особенностям его художественной природы, которые до сих пор не были достаточно оценены. «Шиллеровские отражения» в романах русского классика позволяют акцентировать внимание на «идеальной» стороне творений Тургенева, являющегося доминирующей в большинстве из них.

XVIII век передал XIX своё восхищение наследием Шиллера как непреходящей эстетической ценностью. Шиллер был введён в реальный контекст социально-бытовой и политической жизни нового времени как передовой поэт и мыслитель своей эпохи, откликнувшийся на острые злободневные проблемы современной ему дествительности. На пороге столетия образ Шиллера приобрёл особую значимость, а направленность его произведений в соотнесении с жизненной судьбой поэта и его заинтересованность во всех важных проблемах своего времени (политических, философских, социально-психологических и т.д.) давала основание увидеть в шиллеровском творчестве сложное и внутренне противоречивое целое.

Увлечение произведениями Шиллера сочеталось у современников И.С. Тургенева с интересом к личности поэта, его жизненной судьбе и нравственному облику писателя, мыслителя, борца.

На протяжении всего XIX столетия наследие Шиллера остаётся действенным фактором литературного развития: интенсивно осваивается художественный опыт Шиллера-поэта и Шиллера-прозаика и философа. Многосторонность Шиллера, обращение к насущным проблемам своего времени, не потерявшим для России острой актуальности, обусловили настойчивое возвращение русских писателей к его творческому опыту.

Годы учения в Берлинском университете (1838-1841), проведённые в философско-поэтической атмосфере русской студенческой колонии, знакомство со Станкевичем, старая дружба с Грановским, близость с М. Бакуниным и, по возвращении в Россию, «премухинский роман» с его сестрой Татьяной - все эти факты биографии молодого Тургенева объясняют испытанное им глубокое влияние русско-немецкой философско-поэтической культуры конца 30-х годов.

Однако в противоположность шиллеровским цитатам у Станкевича, Бакунина или Герцена, имеющим принципиальное значение в построении и развитии их мировоззрения, большинство шиллеровских реминисценций у Тургенева играет чисто литературную роль, как привычные формулы речевого стиля дворянской интеллигенции, окрашенного литературными аллюзиями. Тонкий наблюдатель, прошедший через обязательное увлечение немецкой философией и поэзией, Тургенев неоднократно изображал впоследствии русское философское шиллерианство как бытовое явление конца 1830-х и начала 1840годов.

Переоценка философского и поэтического идеализма в общественно-бытовом плане как пройденной стадии русской дворянской культуры побуждает Тургенева связывать образы Шиллера с воспоминаниями о молодости, о - романтических порывах, свойственных лучшей части тогдашней молодёжи, о первых её радостях и разочарованиях. Образы тургеневских идеалистов формируются в несомненной, хотя порой и трудно уловимой, связи с шиллеровской концепцией самоотречения, воспринимаемой как призыв к действию и подражанию.

Социальный и идейный антогонизм, который разделяет действующих лиц и порождает трагические столкновения, резкие контрасты между персонажами, приподнятость их речей и лежащая в основе всего этого идея борьбы с несправедливостью, с косностью и гнётом старого общества - вот черты сочинений Шиллера, которые легко сопоставимы с романами Тургенева.

Роль шиллеровских баллад античного и средневекового цикла исключительно важна для романного творчества Тургенева. Связь между ними выражается и в общности идейно-тематических черт, и в тождестве принципа стиля речи положительных героев, и в отдельных частных совпадениях, из которых, впрочем, далеко не все могут служить убедительным доказательством прямого «влияния» или тем более -заимствования.

При этом, однако, черты сходства настолько тесно сплетаются с чертами различия, что, говоря о связи, даже о возможном заимствовании из определённой баллады, всё время приходится иметь в виду переосмысление, переработку, столкновение воспринятого с оригинальным - т.е. те самые моменты, которые характеризуют всякую подлинно творческую связь между предшественником и более поздним автором.

Более существенным, чем частные случаи текстуальных совпадений или тождества сюжетных положений и мотивов, являются моменты сходства именно общих принципов поэтического мышления героев.

Тургенев творчески воспринял и развил философские или - вернее -морально-эстетические основы теории Шиллера. Близость писателей проявляется прежде всего в одухотворённом стремлении к изображению идеальной любви - в самом широком смысле: от интимного чувства до высших проявлений гражданственности. Общность именно этой стороны мироотношения обусловила сферу влияния романтизма на идейно-эстетические взгляды Тургенева: отметив собой стиль писателя, романтизм не изменил природы его художественного метода, реалистического по существу. Романтический идеал, созданный Шиллером на рубеже веков, находит развитие в тургеневской прозе.

Огромная положительная роль, которую сыграли в творческом развитии Тургенева баллады Шиллера выражается в том, что их идейное содержание дало Тургеневу новые опорные точки для более чёткой и более острой постановки идейно-философских проблем, всегда занимавших его, возникающих и в ранних стихотворениях и отсюда переходивших в другие жанры (в частности повести и романы), где они получали у него более полное художественное разрешение. Рассуждения тургеневских «идеалистов» представляют собой подробную разработку (в прозаической форме) тех мыслей, а отчасти - тех образов, какие проходят в балладах Шиллера.

Тургеневские романы стали своеобразной лабораторией философской мысли и философской темы, питающей его творческий потенциал. Баллады Шиллера будили те же мысли, какие порождала в русском писателе современная ему социальная обстановка, помогали обобщать наблюдения и переживания, вызываемые зрелищем произвола и несправедливости, царящей в России. Тем самым в балладах Шиллера следует видеть отнюдь не книжный источник, из которого Тургенев черпал сюжеты, ситуации, отдельные образы и даже сентенции, а явление, полное живого политического содержания и служившее опорой для новых идейных и художественных поисков.

Подводя итоги исследования, необходимо отметить новые аспекты в изучении проблемы Тургенева - Шиллера, касающиеся темы нашей работы

1 .Заинтересованность Тургенева в художественном наследии Ф. Шиллера была обусловлена как объективными, так и субъективными причинами : некоторой типологической близостью, психологической особенностью писателей, отразившейся в сопоставимости их миросозерцания ;

- поисками Тургенева « новой манеры », его работой над произведениями больших эпических форм ;

2. Сознательное и целенаправленное освоение Тургеневым шиллеровского художественного наследия избирательно : писатель в своих творческих поисках апеллирует к лирико - философским стихотворениям и балладам Шиллера, что обусловлено лирико - романтическим характером художественно - философского сознания Тургенева

3.Жанровая структура тургеневских романов, представляющая собой сложный сплав эпического, драматического и лирического начал, тяготеет к новелле балладного характера Лирические « вставки », включённые в текст, призваны стать элементом сущности действия, своего рода поэтическим « зёрнам », из которого развёртывается эпическое полотно

4.Для Тургенева, мыслителя и художника новой исторической эпохи, вопросы непосредственно искусства, стоящие в центре внимания Шиллера, отходили на второй план Тургенев унаследовал прежде всего этический пафос Шиллера, утверждение энтузиазма как своего рода идеальной нормы духовной и общественной жизни человека, поиски подлинно гуманных отношений между личностью и обществом, хотя в философском объяснении мира и человека приходил к иным, уже не романтическим выводам.

5.Тургенева привлекала в шиллеровской балладе особая философия любви, в чём - то близкая его художественным исканиям : а) универсальный характер этого чувства, целиком захватывающего человека и владеющего им по своему усмотрению и произволу ; б)трагический смысл любви, обещания которой столь высоки, что никогда не осуществятся в пределах земного природного круга ; в) духовный смысл любви, несводимость этого чувства к плотским, чувственным отношениям ; г) любовь как стихия, глубоко высвечивающая сильные и слабые стороны человеческого характера; д) любовь как чувство, не поддающееся никаким « земным », « материалистическим » объяснениям и мотивировкам, свидетельствующее о таинственных и неразгаданных силах и событиях жизни, смысл которых не дано познать до конца слабому (смертному) человеку ; е) культура изображения духовных основ любви, высокого любовного чувства, что проявляется в тургеневских описаниях любви и пейзажных зарисовках

6. Прослеживается своего рода эволюция ориентированности тургеневского творчества на шиллеровские традиции в 1830 - х годах : от « стихийно - дилетанской » в 1830 - 1840 е годы (художественные взаимодействия с данной традицией часто случайны, эпизодичны) через художественно - эстетические связи середины 1850 - х годов (освоение Тургеневым некоторых черт шиллеровской поэтики) - к художественно -философской, начиная с « Дворянского гнезда » и кончая последним романом Тургенева, когда в основании генетически литературных контактов скрыто глубокое проникновение шиллеровского осмысления мира и человека в художественное миропонимание Тургенева

7.Творческие связи Тургенева с Шиллером включают, таким образом, и типологическую общность, и непосредственные контакты, и отталкивание, и полемику, и развитие традиции.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Белопухова, Ольга Владимировна, 1998 год

Справочная литература.

171. Библиографический указатель. Фридрих Шиллер в советской критике (1917 - 1957). Сост. И.А. Баскина и И.В. Истрина // Фридрих Шиллер. Статьи и материалы. М., 1966.

172. Библиография литературы о И.С. Тургеневе 1918 - 1967. Л., 1970.

173. История русской литературы 19 век. Библиографический указатель / Под ред. К.Д. Муратовой. СПб. 1993.

174. Мостовская H.H. Библиография литературы о И.С. Тургеневе 1975 - 1979 // И.С. Тургенев. Вопросы биографии и творчества. Л., 1982.

175. Мостовская H.H. Библиография литературы о И.С. Тургеневе 1968 - 1974 // Тургенев и его современники / Отв. ред. М.П. Алексеев. Л., 1977.

Литература на иностранных языках.

176. Brang Р. I.S. Turgenew. Sein Leben und sein Werk. Wiesbaden. 1977.

177. Briefwechsel zwischen Schiller und W.v. Humboldt. Stuttgart und Tübingen, Gotta. 1830.

178. Domacher K. Die Evolution des deutschen Turgenew - Bildes im 19. Jahrhundert. Eine Untersuchung zur Rezeption und Funktion russischer Literatur in Deutschland. Dissertation B. - Potsdam. 1980.

179. Domacher K. Dreissig Jahre Turgenew - Forschung in der DDR // Wissenschaftliche Zeitschrift der Pädagogischen Hochschule Erich Weinert Magdeburg. 1980. № 5.

180. Dudek G. Zur Genrespezifik der Romane LS. Turgenews // Zeitschrift für Slavistik. 1977. B. 21.

181. Dudek G. Zur Realismus bei I.S. Turgenew // Wissenschaftliche Zeitschrift der Pädagogischen Hochschule Erich Weinert. Magdeburg. 1980. № 5.

182. Entwistle W. European Ballady. Dissertation. Oxford. 1939.

183. Erläuterungen zur deutschen Literatur. Klassik. Volkseigener Verlag. Berlin. 1962.

184. Freebom R. Turgenew The novelist s novelist. Oxford. Univ. Press. 1960.

185. Härder H.- B. Schiller und die russische Literatur des 19. Jahrhunderts // In Wechselbeziehungen zwischen deutscher und slavischer Literatur. Köln. Wien. 1978.

186. Hock E. Turgenew und die deutsche Literatur. Dissertation. Göttingen. 1953.

187. Kluge R.D. Iwan Turgenews Faust // Faust - Rezeption in Russland.

188. Koschmal W. Vom Realismus zum Symbolismus Zu Genese und Morphologie der Symbolsprache in den späten Werken I.S. Turgenews.Amsterdam.1984.

189. Koschmal W. Zur Evolution des binarän Weltmodels in I.S. Turgenews Lyrik und «Gedichten in Prosa» // Slavische Studien zum 9. Internationalen Slavistenkongress in Kiew. 1983. Böhnau - Verlag. Köln - Wien. 1983.

190. Kunert G. Einführung in I.S. Turgenew. Vorabend. - Verlag Neues Leben. Berlin. 1976.

191. Ledkowski M. The other Turgenew From romanticism to symbolism. Wurzburg. 1973.

192. Müntjes M. Beitrage zum Bild des Deutschen in der russischen Literatur von Katharina bis auf Alexander 2. Meisenheim am Glan. 1971.

193. Pechstedt E. I.S. Turgenew und die deutsche Literatur im Spiegel russischer und sowjetischer Literatur - Kritik. Auswertung der Biographie 1869 - 1968 // Wissenschaftliche Zeitschrift der Pädagogischen Hochschule Erich Weinert. Magdeburg. 1980. № 5.

194. Schulz K. Das Goethebild Turgenews. Berlin, Stuttgart. 1953.

195. Schiller F. Balladen. Verlag der Nation. Berlin. 1975.

196. Schillers Werke. In: 5 Bänden. B. 1. Aufbau - Verlag. Berlin und Weimer. 1967.

197. Thiergen P. Aliis in serviendo Consumor. Emblematische Symbolik und Bildsprache in LS. Turgenews «Rudin» // Slavische Studien. Köln. Wien. 1978.

198. Thiergen P. Roman und Drama. Theorie und Praxis am Beispiel von Turgenews frühen Romanen // Studien zur Literatur und Aufklärung in Osteuropa. Giessen. 1978.

199. Thiergen P. Turgenews «Rudin» und Schillers «Philosophische Briefe».Giessen. 1978. (Vorträge und Abhandlungen zu Slavistik. Bd. 1)

200. Thiergen P. Aspekte der Schiller - Rezeption Turgenews am Beispiel von «Rudin» // Zeitschrift für Slavistik 31. 1986. №2.

201. Träger K. Novelistisches Erzählen bei Goethe. Berlin. 1984.

202. LS. Turgenew und Deutschland. Materialien und Untersuchungen. Hrsg. von G. Ziegengeist. Berlin. Academie - Verlag. 1965. Bd. 1.

203. Zabel E. Iwan Turgenew. Eine literarische Studie. Leipzig. 1884.

204. Zgorzelski Gz. Über die Strukturtendenzen der Ballade - zagodnienia rodzajow literackich. Bd.4. 1962. Teil 2.